Бесплатный фрагмент - Красотка Мэри и ее Бес

Снег был совсем ни к чему. Его никто не ждал и не радовался, когда белые пушистые хлопья полетели с серых набухших облаков на трассу, заполненную автомобилями. Водители, поглядывая вверх, приходили в негодование, а те, кому ехать было недалеко, благодарили судьбу за скорое окончание поездки.

— Все у нас не слава богу. — сетовала Мария, сидя на пассажирском сиденье рядом с мужем. — Как в декабре его хотелось, так он не шел до самого Рождества, а сейчас, когда уже тепла душа просит, он повалил. А ведь было уже плюс семнадцать!

— А ты хотела, чтобы я резину поменял на летнюю. — улыбнулся Василий. — Я всегда говорю, до конца марта никаких переобуваний.

— Ой, говорит он… — фыркнула пассажирка и отвернулась от мужа к окну.

— Ну чего ты, Мань? — спросил он ласково. — Опять я что-то не то сказал?

— Да ничего, Вася. — ответила Мария и махнула рукой.

Несколько минут ехали в молчании, размышляя каждый о своем. Снег усилился и теперь женщине удавалось рассмотреть лишь несколько машин рядом. Остальной мир был скрыт от ее взора белой, кристально чистой стеной. На мгновение ей представилось, будто за этой пеленой ничего нет, будто мир уменьшился до нескольких десятков метров и на всей земле остались только она, ее муж и немногочисленные водители авто неподалеку.

Моргнув пару раз, будто приводя саму себя в чувство, она посмотрела вперед. Сквозь снежную завесу виднелись серые громады высоток. Минуту-другую она продолжала вглядываться в их очертания, нервно поерзывая на сиденье. Дама открыла сумку, достала из неё маленькое зеркальце и губную помаду. Проведя ней по губам и критично осмотрев прическу, Мария снова взглянула вперед, а потом на мужа. Шумно вздохнув, она обратилась к нему:

— Вась, ты меня конечно извини, но ты стремителен, как хромая черепаха!

Супруг посмотрел на нее и улыбнулся. На лице женщины не было и тени веселья, она сверлила водителя взглядом, не скрывая раздражения.

— Мань, ну что я могу сделать? — ответил он серьезным примирительным тоном. — Видишь же, пробка.

— Вот так всегда. — пробурчала Мария. — Ты никогда ничего не можешь сделать.

Василий открыл было рот, чтобы сказать: «Ну тогда сядь за руль, раз такая умная, довези меня до места за пять минут! Но сама-то ты и прав не имеешь, только командовать и можешь! Достала ты меня уже, мегера! Где были мои глаза, когда я на тебе женился???» Все это он подумал, но не сказал. Пока он представлял, как все это выскажет, время прошло и отвечать что-то казалось уже неуместным.

Так бывало часто. Сколько раз в порыве чувств он намеревался все прояснить раз и навсегда! Продумывал и даже репетировал перед зеркалом, собираясь расставить точки над i. И сколько раз, сжимая кулаки и скрежеща зубами, он молчал.

Василий часто задавался вопросом, почему у него не получалось серьезно поговорить с женой. Вновь и вновь он находил новые причины, более-менее подходящие конкретному случаю. Разболевшаяся голова, внезапный звонок дочери, необходимость уходить по делам и многие другие факторы, которые потом он и сам признавал всего лишь глупыми отговорками. Сегодня такой причиной была дорога. Он не хотел отвлекаться, чтобы ненароком не стукнуть мерседес, неспешно ехавший впереди и резко останавливающийся вместе с остальным потоком.

Снег начал потихоньку стихать. Мария уже различала окна нижних этажей ближайших высоток. Она продолжала взволнованно ерзать и беспрестанно теребить ручку изящной сумочки, лежащей на коленях.

— Даже не знаю, как она там без меня. — тихо проговорила женщина себе под нос. Василий не понял, к нему ли она обращается или говорит с собой, поэтому в ответ ограничился легким вздохом. — Слышь, Вась. — сказала она громче.

— Да, думаю, нормально, Мань. Работа есть, на квартиру хватает, ну что еще надо в ее годы? — ответил он.

— В ее годы, Вася, уже детей рожать пора! — вспылила жена. — А она только вот мужика нашла. И это еще, знаешь, надо посмотреть, что за мужик, а то может гнать его паршивой метлой. У нее-то зарплата хорошая, да и скульптуры свои продает. Мало ли нахлебников в этой Москве найдется. — Она помолчала минуту. — Мы живем в двух часах езды друг от друга, а она четыре месяца не приезжала! Да и не звонит практически, только по делу.

— Мне звонит… — тихо сказал Василий, не поворачиваясь к жене.

Мария пропустила это мимо ушей и продолжила:

— Это значит что? Что он на нее дурно влияет! Наверняка прохиндей какой-то. Задурил девке голову и крутит-вертит как хочет.

— Ну, мы и сами у нее давно не были… — последовал тихий ответ мужа.

— А куда к ней ехать-то собственно? — последовал раздраженный ответ. — В чужой угол? Неправильно это. Пусть уж она как хочет, а я и ночевать там не хочу. Сегодня же едем домой, понял?

Василий снова вздохнул и сосредоточился на дороге. Громады высоток приблизились, но их очертания четче не стали. Метель снова набрала силу и скрыла мир вокруг, создав ложное ощущение приватности. Машины едва только трогались с места, как снова резко тормозили и стояли несколько минут, словно покрытые белыми одеялами застывшие каменные глыбы в царстве Снежной Королевы. Мария смотрела на них, пытаясь прикинуть, как много времени займет оставшийся путь. В обычный день они добрались бы из этой точки до дома дочери за несколько минут, но сегодня, когда, как считала женщина, скорость была особенно важна, дорога превратилась в одно сплошное непроходимое препятствие.

Снова последовал вздох мужа. Женщина повернула голову, Василий смотрел вперед, не удостаивая ее вниманием.

— Вот знаешь, Вася, у моего деда в деревне Бобик был, тоже так вечно вздыхал. Сдох через месяц. Видать, ума у тебя примерно столько же, сколько у Бобика. Только и знаешь, что молчать да вздыхать. Дочка может в беде, а тебе на все плевать.

— Мань, давай мы уже до нее доедем и сами все увидим, ладно? — услышала она.

— Да с тобой мы и до завтра не доедем! — в сердцах воскликнула Мария. — На верблюде по пустыне и то быстрее ездят!

С этими словами она отвернулась от мужа и снова посвятила себя созерцанию окрестностей. Пейзаж менялся медленно, но, благодаря тому, что снегопад все же прошел свой пик и понемногу стихал, стал значительно шире. Через несколько минут оба увидели впереди два стоящих посреди дороги автомобиля. Мария заметила, что у серой Ауди была сильно помята левая задняя дверь, а у второй машины, марки которой она не знала — правое заднее крыло. Она уже собралась спросить мужа, как называлась вторая машина и как этим двум автомобилям удалось столкнуться под таким углом, но не стала ничего говорить. Она снова сердилась и не могла понять, когда он стал таким после тридцати лет совместной жизни. Перед глазами пронесся далекий образ красивого харизматичного парня, за которого она выходила замуж. Видение длилось долю секунды и растаяло, оставив легкую тень грустной и одновременно сладкой ностальгии.

Василий обвел авто по дуге, огибая место происшествия. За ним никакой пробки уже не было, машины быстро мчали к перекрестку, на котором разъезжались, кто куда. Снегопад закончился и Мария могла теперь отчетливо видеть каждую высотку. Она увидела, что не такие уж они и серые, как ей казалось, а скорее белые и выглядят вполне приветливо. Несмотря на это, ей все равно хотелось домой. Забрать дочь из этого города, похожего на громадный муравейник с вечно спешащими муравьями, и вернуться в свой маленький домик на окраине тихого подмосковного поселка.

Остаток пути супруги провели в молчании. Василий смотрел на дорогу, выполняя команды робота в навигаторе. В это время его жена разглядывала ряды высоток с многочисленными магазинами и кафе на нижних этажах. С одной стороны Мария любила Москву, она напоминала ей о молодости, студенчестве и знакомстве с супругом. С другой для нее было загадкой, как люди растят детей в условиях мегаполиса. Она вспомнила, как ее дочь впервые побежала на своих маленьких ножках по их большому, заросшему спорышем двору. В этот же день они устроили праздничный пикник в честь первых шагов малышки. Ее муж расстелил посреди того же подворья большое старое одеяло, на нем все трое уплетали торт и любовались закатом над лесом, который был виден через прозрачный забор из сетки рабицы. С тех пор Катя все летние дни проводила во дворе, пока ее мама занималась грядками и раскладывала в банки овощи для последующей заготовки на зиму.

— Все натуральное, домашнее! — хвасталась Мария соседкам и супругу. Он с удовольствием уплетал помидоры и огурцы из стеклянных банок и охотно признавал, что зря не хотел переезжать в родной поселок жены на постоянное место жительства.

С тех пор столица только наращивала темпы событий. Все больше людей хотели обосноваться в ее черте в стремлении вытащить счастливый билет. Мария знала многих, кто после учебы остался в Москве, надеясь получить высокооплачиваемую работу или открыть собственный бизнес. Ее подруга Татьяна мечтала о салоне красоты, парень Тани Саша — о карьере программиста, а однокурсница Света — о руководящей должности в крупной компании. Сегодня следы этих людей затерялись среды десятков миллионов москвичей и приезжих. Когда Мария в последний раз видела Таню, это было больше десяти лет назад, та работала продавцом в продуктовом магазине, а Саша, с которым подруга находилась в стадии развода, трудился водителем Газели. После того разговора Мария окончательно убедилась, что сделала правильный выбор, решив увести супруга, тоже не уроженца Москвы, в сельскую местность.

— Лучше быть первым парнем на деревне, чем последним лохом в столице. — смеялась она.

— Ну, я по крайней мере попыталась. — ответила Татьяна.

Больше они не виделись. Сейчас Мария думала, что неплохо было бы заехать к подруге, чтобы увидеться, но тут же отмела эту мысль. Татьяна жила на съемных квартирах и скорее всего ее могло не оказаться там, где она жила при последней встрече, кроме того, женщина спешила к дочери.

Только въехав в нужный микрорайон, супруги обратили друг на друга внимание. Молчание нарушил Василий:

— Как она здесь свой дом находит? — удивился он. — Ну ты погляди, все строения одинаковые.

— Впервые за день я с тобой согласна. — ответила жена. — Если я выйду здесь из подъезда, обратно уже не вернусь, не найду, куда входить. Какой там номер?

— Да вот он! — обрадовался супруг. — Глянь, номер пять, это наш.

В подтверждение его слов из крайнего подъезда вышла девушка и, увидев до боли знакомые серебристые Жигули, приветственно помахала. Во второй руке она держала мобильный телефон и с кем-то говорила. Прервав вызов, подошла к остановившемуся авто и крепко обняла водителя, едва успевшего покинуть свое сиденье.

— А мать обнять не надо? — сердито произнесла Мария Ивановна.

Девушка обошла капот и быстрым движением руки обняла женщину, едва притронувшись к ее щеке губами.

— Как доехали? — спросила она, отстранившись от матери.

— Ой, Кать, лучше не спрашивай. — ответила Мария Ивановна, закатывая глаза. — На дороге какие-то кретины столкнулись и перегородили своими колымагами весь проезд. А этот… — она указала рукой на мужа. — Папа твой ехал очень медленно, вот мы и задержались.

— Прости, Катюш. — сказал Василий Никитич. — Там снег такой был, ничего не видно. Эти бедолаги наверное не справились с управлением. Возникла пробка, я никак не смог бы ее объехать. Как там у тебя? Все в сборе?

— Да. — подтвердила девушка. — И Витя, и его родители тоже здесь. Но извиняться тебе не за что. Погода — это непреодолимая сила. Как и моя любовь к тебе!

Она снова подбежала к отцу и обняла, а потом, взяв его за руку, повела к подъезду. Во второй руке мужчина нес три пакета с гостинцами из дома. Радостный от долгожданной встречи он вспомнил, как пятнадцать-двадцать лет назад вот также, держа дочь за руку, ходил с ней по магазинам и паркам. Девочка, видя впереди что-нибудь интересное, тянула вперед, а он, держа сладости и игрушки во второй руке, смеялся и приговаривал: «Катюша, я старый, не спеши!». Тогда она оборачивалась к нему и говорила: «Ты не старый, а опытный!». Василий понятия не имел, откуда она взяла эту фразу на вооружение, но всегда был польщен, считая слова дочери комплиментом.

Мария Ивановна плелась следом и бормотала что-то невнятное. Когда трое дошли до двери, Катя обернулась к отцу:

— Готов?

— Всегда готов! — ответил тот и, выпустив руку дочери, отдал честь, как в далеком пионерском детстве. Рассмеявшись, девушка открыла дверь.

***

Квартира оказалась небольшой, но светлой и чистой, только прихожая не имела окон и освещалась единственным светильником на потолке.

— Что же это у вас так темно? Не могли получше квартиру найти? — негодовала Мария Ивановна.

— Мам, это хорошая квартира и цена небольшая. — ответила Катя. — А окно в прихожей.. Ну ты сама понимаешь, в этой комнате мы только куртки и обувь надеваем, здесь достаточно и электрического света.

— Довольствуешься малым? — съязвила мать. — Это до добра не доводит, доченька. Ты должна стремиться к лучшему!

— Я никому ничего такого не должна, мам. — сказала дочь с нотками металла в голосе. — И хватит придирок. Ты приехала, чтобы познакомиться с людьми, вот и знакомься.