Бесплатный фрагмент - Красная книга про человека с зелёненьким лицом

Глава нулевая

(которую можно
и не читать вовсе)

Вы, конечно, спросите: «Почему эта книга красная?». Очень просто. «Красная книга» — это такая книга, куда собирают все редкое и необычное. То, что очень страшно потерять, потому что если потеряешь, то другого такого уже не будет.

Ладно, с книгой худо-бедно разобрались. А почему у человека зелененькое лицо? Зелененьким обычно бывает кузнечик, а у людей лицо такого странного цвета, что не знаешь какой карандаш выбрать: то ли розовый, то ли светло-желтый, то ли бежевый, если он есть в наборе. Но никак не зеленый!

Отвечу и на это очень легко. У человека зелененькое лицо, потому что он устал на работе. Он зарабатывал деньги на еду и книжки своим детям и сильно утомился. Понимаю, вы скажете мне: глупая ты тыква, писатель! Вот мама и папа — они тоже много работают, так что тоже уже чуть-чуть зеленые. Видишь, нет ничего редкого в твоем человеке с зелененьким лицом, и зря ты его поместил в красную книгу.

Ну, знаете ли, я вынужден решительно возразить! Ваших мам и пап оставьте себе, не надо мне их предлагать. Я, конечно, понимаю, что они у вас самые лучшие на земле, но мне они не нужны. Еще, чего доброго, начнут будить меня ни свет ни заря и тащить за уши в детский сад или школу. Плавали, знаем.

А человека с зелененьким лицом я сам выдумал, и он мне очень дорог. У меня на столе сидит крыса, ее зовут Аглая. Так вот, человека с зелененьким лицом я люблю почти так же, как Аглаю. Поэтому, что вы ни говорите, я возьму этого человека и вместе с семьей очень бережно помещу в красную книгу. Прямо как кленовый лист помещают между страниц толстого романа, чтобы он засох и сохранил форму. Не совсем так, конечно, но разницу вы поймете, когда вырастете. А пока, чтобы скоротать время, почитайте мою красную книгу. Если хотите, конечно.

Глава первая

(про то, как человек
с зелененьким лицом поехал на море)

Самые любопытные уже знают, что человек с зелененьким лицом много работал и сильно уставал на работе. Он приходил домой, еле волоча ноги, а там его уже ждали дети. Обычно они прыгали ему на шею еще до того, как он успевал снять ботинки, и нередко человек с зелененьким лицом покачивался и под тяжестью детей падал прямо в прихожей.

Да, трое детей ­­– это совсем не мало. А у человека с зелененьким лицом их было четверо. К счастью, один из них был еще совсем маленьким и все время лежал в манеже. Он не мог броситься на шею в прихожей, но зато он часто кричал по ночам, когда у него болел живот.

Из-за этих криков человек с зелененьким лицом не высыпался. Однажды его жена заметила, что лицо человека с зелененьким лицом стало еще более зелененьким, чем обычно.

Тебе надо отдохнуть, дорогой мой супруг, — сказала она. — Давай, ты поедешь куда-нибудь далеко на море. Ведь сейчас лето. А я вместо тебя буду трудиться на твоей работе.

Человек с зелененьким лицом удивился такому предложению и немного насторожился:

— А детей мы куда денем, дорогая моя супруга?

— А детей ты возьмешь с собой. Вместе отдыхать веселее и полезнее.

Человек с зелененьким лицом глубоко задумался, но его жена так быстро начала собирать чемоданы и рюкзаки, что отступать было некуда. Зубные щетки, зонтики, шерстяные носки, вареная курица в поезд, сетки на голову против комаров — все это так быстро мелькало перед глазами и пряталось в большие мешки, что человек с зелененьким лицом совсем не успевал проследить, что куда запихнули.

Дети тем временем прыгали и кувыркались вокруг. Их надо бы хорошенько запомнить в лицо, чтобы на море не перепутать с чужими детьми, которые не имеют к человеку с зелененьким лицом совершенно никакого отношения.

Глава вторая

(про то, какие у человека
с зелененьким лицом
есть разные дети)

Самый взрослый ребенок — это Костя-забияка. Ему уже девять лет, и его даже иногда называют «большим обормотом». Но ему этого мало, его мечта ­– дорасти до «большого оболтуса». Тогда ему будут разрешать ложиться спать, когда он сам того захочет, и не будут заставлять его есть овсяную кашу по утрам.

У Кости на щеке большая царапина. Ее уже намазали зеленкой, но никто не знает, откуда она взялась. Сам Костя второй день молчит как партизан, но все его родственники ожидают, что скоро он проболтается.

Вторая по старшинству идет семилетняя Любочка. У нее две косички, и она во все тыкает указательным пальцем, спрашивая строгим голосом: «А это что?». Она пошла в маму.

А в этом году она должна пойти в школу. Это большое событие. Костя ее все время пугает, а мама успокаивает.

Третий ребенок в семье — Толя, ему пять лет. Когда он услышал, что они поедут на море, он сразу захотел стать там пиратом. Но Толя очень тихий и очень скромный мальчик. Он решил преждевременно не выдавать свои надежды. Наверное, ему не понравилось, что у Кости есть тайна про царапину, и захотелось иметь свой собственный секрет.

Только страшно, что Косте тоже придет в голову стать пиратом, и тогда нельзя будет закричать: «Я первый про это подумал!». Но, может быть, Костя и не вспомнит про пиратов. Если честно: какие пираты? У Кости на уме одно только мороженое.

Самый маленький ребенок — это Боря, он лежит в коляске, и ему надо менять подгузники и вставлять в рот соску с молоком или пустышку, в зависимости от того, насколько громко он кричит.

Человек с зелененьким лицом закончил загибать пальцы. Да, четыре ребенка — это совсем не мало.

Глава третья

(про то, что произошло
на вокзале)

Люба крепко держала человека с зелененьким лицом за мизинец и тащила его вперед на платформу с поездами, а Костя-забияка верещал во все горло: «Ты чего папу ведешь как маленького». Люба без колебаний отвечала: «Потому что ему сложно видеть, куда идти».

Это была истинная правда: на животе у человека с зелененьким лицом висел огромный рюкзак, который закрывал весь обзор. Другой рюкзак, ничуть не меньше по размеру, висел на спине, а слева под мышкой приютился маленький Боря. И все бы хорошо, но уже пять минут не было слышно Толю, и человек с зелененьким лицом начинал волноваться.

Самые худшие подозрения подтвердились, когда была проведена перекличка. Отозвались только два ребенка, сделав это по нескольку раз каждый. Человек с зелененьким лицом приготовился впасть в отчаяние и немного успокоился, лишь когда понял, что маленький Боря все еще под мышкой и, хотя он и не отзывается, потеряться ему было негде.

Однако Толи все еще не хватало. Человек с зелененьким лицом остановился и начал вращаться вокруг собственной оси, чтобы как можно больше всего разглядеть в боковую щель между рюкзаком, надетым на живот, и рюкзаком, надетым на спину.

После первого же оборота кто-то был сшиблен с ног и упал за спиной у человека с зелененьким лицом. Этот кто-то попытался встать, но человек с зелененьким лицом повернулся к пострадавшему лицом и опять повалил его на пол — на этот раз своим вторым рюкзаком.

Ничего не получалось. Чтобы понять, что происходит, надо было или снимать рюкзак, или как следует вытянуть шею. Человек с зелененьким лицом выбрал второй вариант, но увидеть удалось только Любу, которая показывала на кого-то, лежащего на полу вокзала, и спрашивала: «Это что?».

Вокруг тем временем начали собираться зеваки, которые опоздали на свои поезда, и теперь слонялись по вокзалу без дела.

Глава четвертая

(про то, кто же все-таки
падал на пол)

— Любочка, я ничего не вижу. Как оно выглядит? — взмолился человек с зелененьким лицом.

— Оно высокое и синее, — неуверенно проговорила Люба, а бывалый забияка Костя добавил: «Кажется, это лежачий полицейский».

И действительно, под обидные смешки полицейский, который был вовсе не лежачим по своей природе, в очередной раз поднялся с пола и сам нашел ту щель между рюкзаками, через которую можно было обратиться к человеку с зелененьким лицом. Представившись капитаном полиции Чижовым, он поморщился и добавил: «Фу, какое у вас лицо зеленое, вам бы на море. А то портите своим видом пейзаж на моем вокзале».

Пока человек с зелененьким лицом, осознав, что ситуация серьезная, снимал рюкзак, в беседу с полицейским вступили дети. Люба кокетливо заявила, что именно на море они и собираются, а Костя сказал, что вокзал общественный и полицейскому лично не принадлежит. Даже Боря произнес что-то похожее не то на «угу», не то на «агу».

Ответить на все сразу не представлялось никакой возможности, но Чижов не был бы капитаном полиции, если бы не справился с этой задачей. Он сказал, как отрезал, обращаясь в первую очередь к человеку с зелененьким лицом:

— Зачем хулиганите?

Зеваки, кто посмотрев на часы, а кто и без всякой уважительной причины тут же расползлись в разные стороны.

Человек с зелененьким лицом, сняв с себя все вещи, огляделся как бы в поисках ответа, почему же он хулиганит, и обнаружил, что кроме Толи не хватает еще и желтого чемодана, который он должен был тащить совместными усилиями с Костей-забиякой.

Глава пятая

(про то, о, где же ты, Толя)

Человек с зелененьким лицом вопросительно посмотрел на старшего сына. Не хотелось ничего говорить самому, чтобы капитан полиции не понял, что он, почтенный отец семейства, потерял по дороге на вокзал одного из своих четырех детей и желтый чемодан в придачу. Но тайное всегда становится явным. Костя, почувствовав всю ответственность, легшую на его плечи, решился на чистосердечное признание:

— Нам с Толей тяжело было тащить желтый чемодан, и мы решили, что Толя с желтым чемоданом посидит, отдохнет, а я пойду вперед с тобой, и с Любой, и с Борей, чтобы не потеряться.

Человек с зелененьким лицом пошатнулся от того, что он услышал, а неустойчивый капитан полиции так и вообще упал на пол не сходя с места. Одна только Люба не потеряла самообладания.

Она посмотрела в ту сторону вокзала, откуда они пришли, и увидела большую толпу народа. Это были уже знакомые зеваки, которых разогнал своим строгим голосом капитан полиции. Теперь они перешли на другой конец вокзального помещения и чем-то шумно интересовались там.

Пока взрослые пребывали в замешательстве, Люба схватила Костю за руку и они быстро побежали в самую гущу событий.

Что же они обнаружили, когда растолкали несколько человек и пробились к центру толпы? А обнаружили они Толю, который взобрался на чемодан и доверительным тоном рассказывал всем присутствующим о том, что он едет на море становиться пиратом. У него уже есть старая карта, на которой отмечены все те места, где можно обнаружить сокровища. И единственное, о чем Толя умоляет слушателей, так это не выдавать его тайну злому одноглазому брату — Косте-забияке. Иначе плохо придется Толе, и сокровищ ему не видать как собственных ушей.

Глава шестая

(про то, что было дальше)

Услышав все это, Костя рассвирепел. Мало того, что у него не было одного глаза, а были оба два глаза, так вдобавок к этому, Толя скрыл от него существование карты, на которой отмечен клад с сокровищами. Зачем ему одному все сокровища? Настоящие братья всегда должны делиться друг с другом, это всем известно. «Почему ты не рассказал мне про карту?» — завопил Костя. «А почему ты не рассказал мне про царапину?» — заверещал Толя.

Зеваки разделились на два лагеря. Одни поддакивали Косте, а другие поддерживали Толю и одобрительно кивали, когда кричал он.

Душевное равновесие, как всегда, удалось сохранить только Любе. Она рассудила, что нужно тащить желтый чемодан к папе, чтобы они с капитаном полиции не нервничали. Костя и Толя посмотрели друг на друга, и каждый из них про себя решил, что Люба права: этот разговор надо отложить до тех пор, пока они останутся одни, девчонку точно не следует посвящать в пиратские тайны. Они дружно подхватили чемодан с двух сторон и поволокли к папе и полицейскому.

А пока братья тащат желтый чемодан, зеваки расходятся, а минуты до отправления поезда убегают одна за другой, я расскажу, откуда у Толи появилась пиратская карта, на которой были обозначены сокровища.

Дело в том, что Толя уже давно признался воспитательнице из детского сада в своей страстной любви к пиратам и всему тому, что с ними связано. Воспитательница сказала, что ничего плохого в этом нет, «дело житейское», и предложила создать свою собственную пиратскую карту. Это несложно, надо только взять белый лист бумаги, карандашом нарисовать на нем остров с деревьями и речками, в море нарисовать компас, который будет показывать, где север, а где юг, и, самое главное, красной краской поставить маленький крестик там, где будут спрятаны сокровища. Дальше надо поджечь лист бумаги со всех сторон и сразу же потушить, чтобы края карты стали обгорелыми. По такой карте сразу будет видно, что она пиратская и побывала во многих переделках. Правда, поджигать бумагу воспитательница Толе не доверила — «спички детям не игрушка», подожгла и потушила сама. Затем карту облили чаем и положили сушить на батарею. Когда она высохла — была уже самой настоящей пожелтевшей от старости пиратской картой.

Толя никому про нее не рассказывал и хранил под подушкой. А когда стало известно, что они едут на море, он сразу понял, что карта, наконец, пригодится.

Глава седьмая

(про то, как садились в поезд)

Костя, Толя и Люба, а также чемодан благополучно добрались до человека с зелененьким лицом и Бори, но полицейский сказал, что не имеет никакого права и дальше позволять им теряться и терять желтый чемодан и потому должен помочь незадачливой семье сесть в поезд. Он схватил чемодан и побежал впереди процессии.

Следом за ним бежал Толя, он знал, что именно в желтом чемодане лежит пиратская карта, а также надеялся, не придет ли в голову полицейскому взять его, Толю, на руки. Ведь Боря, например, путешествует на руках, а у полицейского одна рука свободна.

Сразу за Толей бежал Костя — он решил для себя, что после эпизода с потерей желтого чемодана он должен как старший брат следить за своим младшим братом во все два глаза. Тем более что у Толи есть пиратская карта.

Самой последней, во всяком случае, ей так казалось, бежала Люба и тащила за собой на мизинце человека с зелененьким лицом, одетого в рюкзаки и Борю.

Поезд дал длинный гудок, разминаясь на платформе перед долгим путешествием. Пора было отправляться на юг, и довольные проводники подмигивали друг другу из соседних вагонов. Вдруг: раз — и над их улыбающимися головами пролетел желтый чемодан; два — и над их задумчивыми головами пролетел маленький мальчик; три — и над их озадаченными головами пролетел еще один мальчик; четыре — и над их ужасающимися головами пролетела девочка, мужчина, два рюкзака и младенец.

Это, как самые сообразительные уже догадались, семья человека с зелененьким лицом загрузилась в поезд. Полицейский махал им руками и желал счастливого пути. А потом, растроганный, даже отдал через окно свою фуражку, приговаривая:

— У меня отпуск еще нескоро, пусть хоть она с вами попутешествует, проветрится.

Человек с зелененьким лицом сначала смутился: своих вещей слишком много, но потом подумал и взял фуражку. Все-таки полицейский помог им с желтым чемоданом, надо сделать для него доброе дело в ответ.

А поезд тем временем втянул в себя ступеньки, хлопнул всеми дверьми и медленно тронулся в путь.

Глава восьмая

(про то, как семья разместилась в поезде)

Так как билеты были куплены самые дешевые, и сделано это было в последний момент, четыре места в одном плацкарте взять не удалось, поэтому в распоряжение человека с зелененьким лицом и его детей поступили верхняя и нижняя полки в плацкарте, и еще верхняя и нижняя сбоку. Встал вопрос: кому где спать? Костя и Толя сразу начали незаметно щипать друг друга в подковерной борьбе за верхнюю полку, а Люба сходу согласилась на нижнюю.

Человек с зелененьким лицом, конечно, должен был занять опасную верхнюю полку, чтобы в тяжелой ситуации самостоятельно свалиться с нее, а не ронять оттуда ребенка. Вторая верхняя пусть достанется Косте, он старший, а Толя и Люба внизу. Все сошлось как нельзя лучше.

— А где будет спать Боря? — неожиданно спросила Люба.

Вопрос застал человека с зелененьким лицом на верхней полке, где он уже готовился незамедлительно заснуть. Пришлось отсрочить долгожданный сон еще ненадолго и задуматься. Но мысль не шла. Как и всегда в таких случаях, человек с зелененьким лицом достал мобильный телефон и позвонил жене.

Сначала она долго не брала трубку, а когда, наконец, взяла, не слушая вопроса, коротко сообщила запыхавшимся голосом: «Я уже бегу!» и снова отсоединилась. Что это могло значить — осталось загадкой, по крайней мере, для человека с зелененьким лицом. Он почесал за ухом, а дети тем временем смотрели на него вопросительно. Даже маленький Боря приоткрыл глаза, чтобы показать, что в глазах у него вопрос. Человек с зелененьким лицом пожал плечами и смущенно произнес: «Мама уже бежит».

Глава девятая

(которую можно и не читать
вовсе: про меня и мою крысу)

Уф, я сегодня очень устал. Как будто разгрузил вагон с каменным углем. Писать для вас книгу — это, конечно, одно удовольствие, но переписывать ее — это тяжелый труд.

Представьте себе: я сочинил предыдущую главу, напечатал ее, а моя крыса Аглая съела все от корки до корки. Даже то место, где Костя и Толя щипают друг друга. Я очень расстроился, но не стал унывать и сел печатать главу еще раз, потому что вспомнил пословицу: терпение и труд все перетрут. А оказалась так, что моя крыса и эту новую главу тоже сгрызла, перетерла зубами. Ну, знаете ли! Я очень рассердился. Но потом задумался: почему так получается, что крыса ест мою книгу?

Думал, думал, думал, думал и вспомнил: я забыл крысу сегодня утром покормить. Как всегда, сам во всем виноват, глупая тыква. Пошел на кухню, приготовил зерен для Аглаи, а она не ест — наелась моей книжкой. Я решил: «не хочешь — как хочешь, не стану тебя уговаривать», а сам пошел еще раз ту главу писать, которую крыса уже два раза съела.

Написал и сижу, размышляю: может быть, Аглая от привычной своей еды теперь отвыкла и только моей книжкой будет питаться? Тогда придется ей книжку целиком скормить, а это очень плохо — детям ничего не достанется.

Решил проверить свою догадку и подсовываю крысе новую главу, которую я только что написал. А она усами пошевелила и съела, недолго думая, как будто мне одолжение сделала. Значит, так оно и есть: крыса села на исключительную книжную диету, придется завтра ее отучать от этого дела. А сегодня я в четвертый раз одну и ту же главу написал и свалился спать очень усталый, как будто вагон каменного угля разгрузил.

Глава десятая

(про то, куда бежала мама)

Услышав, что мама «уже бежит», дети поняли это по-своему и с криками «Ура!» выбежали в тамбур, по дороге сбив с ног проводника. Человеку с зелененьким лицом не оставалось ничего другого, как схватить Борю под мышку и помчаться следом. Но не тут-то было: на его пути из кучи постельного белья, оставшегося после предыдущих пассажиров, вырос сбитый проводник. У него с головы свисала наволочка, и выглядел он устрашающе.

— Это вы тут у меня детей перевозите?

Человек с зелененьким лицом виновато потупился, пряча за спину Борю как очевидное доказательство своей вины: «Я их совсем немножко везу».

— Ну, погодите у меня!

И с этими словами проводник скрылся в своем купе. Послушно погодив несколько секунд, человек с зелененьким лицом понял, что ничего особенного не произойдет, и дальше побежал в тамбур, где его уже ждали остальные дети.

Жена человека с зелененьким лицом бежала снаружи мимо медленно движущегося вагона и протягивала руки. Увидев недоумевающий взгляд мужа, она пояснила сквозь дырявую дверь тамбура: «Мне же его кормить надо!». Человек с зелененьким лицом смутился, и тогда Люба попыталась объяснить ему: «Маме же Борю кормить надо!». «Аааа», — человек с зелененьким лицом сделал понимающее лицо и, чтобы лишний раз самого себя успокоить, обратился к Боре: «Видишь, маме тебя кормить надо». Затем он еще раз оглядел всех вокруг: «правильно ли он понимает, что нужно делать?», и, убедившись, что, кажется, все в порядке, передал ребенка бегущей за поездом супруге.

Это произошло как раз вовремя, потому что через несколько секунд платформа закончилась, и если бы человек с зелененьким лицом замешкался, то его жене было бы уже негде бежать вдоль поезда и хватать ребенка.

Глава одиннадцатая

(в которой проясняется все,
что осталось неясно)

Поезд шел полным ходом, все давно вернулись в свои купе и расселись по полкам, а с лица человека с зелененьким лицом все никак не сходила задумчивость. Костя спросил у него сочувственно: «Папа, ты так и не понял?», а Люба добавила: «Ничего страшного, если не понял, не стесняйся признаться». Один Толя решился поддержать отца: «Я тоже, наверное, не совсем разобрался, что произошло».

Люба глубоко вздохнула и начала издалека: «Дело в том, что Боря еще совсем маленький, он младенец. Его пока даже не водят в ясли, только, может быть, через год пойдет, как раз, когда я буду во втором классе…».

Почувствовав интонации профессионального рассказчика, пожилой дедушка и столь же пожилая бабушка, которые занимали две из четырех полок плацкартного отсека, начали внимательно прислушиваться. Люба продолжала: «Так вот, у меня будут тетрадки и дневник». «А в дневнике двойки», — прервал ее Костя.

— Нет, не двойки! Пятерки!

— Двойки с минусом.

— Пятерки с плюсом!

— Будут и двойки с минусом и пятерки с плюсом, — попытался успокоить детей человек с зелененьким лицом.

— Нет, я на двойки с минусом не согласна. Я уже читать и писать умею, мне двойки не нужны.

Пока разворачивался этот спор, Толя совсем запутался: «И что, значит, Боря с нами не поедет?». Люба посмотрела на него как на глупого. У нее пропало желание вдаваться в подробности, раз ей не хотят пообещать сплошных пятерок с плюсом. Она строго произнесла: «Боря останется дома, потому что мама кормит его молоком».

Повисла пауза, но тут бабушка, которая сидела рядом, заулыбалась и таинственно пробормотала: «В таком случае, милки, я знаю, что для вас всех самое необходимое».

Глава двенадцатая

(в которой бабушка рассказывает много интересного)

— Вы ведь на море едете, так? — спросила незнакомая бабушка.

Толя взглянул на Костю: «Уж не догадалась ли эта бабуля, что у них есть карта, на которой отмечен клад?». Отчего она вдруг такая любопытная?

— А как Вас зовут? — вежливо вступил переговоры Костя, правильно поняв взгляд младшего брата.

— Меня зовут Тоней. Тетя Тоня.