Бесплатный фрагмент - Красная икра — 1

Записки Сахалинского таёжника.

Красная икра1

Найба

Найба — третья по величине река острова Сахалин. В южной части острова Найба на первом месте по своим размерам. Основное направление Найбы — южное, с небольшим отклонением к востоку. В начале нижнего течения Найба меняет направление, медленно несёт свои воды на восток, в Охотское море. В десяти километрах от устья река питает большое, но мелкое озеро Лебяжье. Река берёт свои воды с трёх хребтов; Камышовый, Шренка, Сусунайский.

В двух предыдущих книгах много рассказано о Найбе, о её притоках. Так что повторяться не стоит. Больше половины рассказов, место действия бассейн реки Найба. И в этом рассказе начнём с Найбенского бассейна, потом переберёмся в начало среднего или в конец верхнего течения реки Найба. Рассказ можно назвать предисловием к повести Красная икра.

**********

Тимоха дошёл до деревянного, дышащего на ладан моста через речку Малый Такой, по-местному и по по-японски Мураяма. Малый Такой в данное время совсем не малый, река стала размерами с Большой Такой в летнею пору, даже больше. Большой Такой стал что Найба в летнею пору, даже больше, вода в реках огромная. Весна идёт, на дворе двадцатое мая. В этом году весна ползёт, зимой было много снега, получилась весна затяжная.

Сильно, однако, устал. От моста до посёлка всего каких-то четыре километра. Вес рюкзака не большой, кстати, куда он путь держит? Если честно, вес рюкзака не какой, пустой рюкзак, даже топора нет. Чайный котелок, немного сахара, кусок хлеба, щепоть риса, на этом всё. Путь держит на Быковский ручей, на зимовье. Там ни разу не был, решил прогуляться, посмотреть. Точней будет решил развеется. К тому же брат двоюродный вчера с товарищем ушёл на избу, прихватив с собой его собаку Мурку.

Быковский ручей, верхняя развилка на Мураяме, левобережный приток речки Анна. Да, да и здесь Анна, название географическое. На Сахалине пять речек с названьем Анна, есть мыс Анна. Если посмотреть более подробные карты, может набраться ещё десяток ручьёв да речек с одним названием. А говорят могучий русский язык! От развилки начинается речка Малый Такой. По Быковскому ручью, перевалив водораздел, попадёшь, в посёлок Быков, поэтому и Быковский ручей, название народное, местное.

По речки Анна перевалив водораздел между двух серьёзных бассейнов, Сусунайского и Найбенского, упадёшь в приток реку Сусуя, выйдешь в посёлок Синегорск, который находит в самых верхах речки Сусуя. Здесь кругом каменный уголь, Синегорск и Быков шахтерские посёлки. Шахта Южно-Сахалинская и шахта Долинская. С Мураямы можно попасть в верховья реки Красноярки. Устье данной речки в пяти километрах выше посёлка Быков.

Раньше по Мураяме в Синегорск или наоборот, ходили только туристы. По Быковскому ручью вообще ни кто не ходил, незачем было ходить. Времена меняются, теперь во время хода горбуши в верховьях Мураямы полно жителей Синегорска, Быковчане икорку порят. Синегорцев понять можно, на Сусуе горбуши давно нет, точней рыба давно до верховьев не поднимается, дохнет.

Река Сусуя самая чистая с обратной стороны, более загаженной реки на острове нет. Ну это и понятно, Сусуя захватывает частный сектор областного центра. Все сточные воды, всех предприятий города Южно-Сахалинска сбрасываются в притоки Сусуи. Также центральная городская канализация. Рыба кета в Сусую заходит до сих пор, поднимается за областной центр, горбуша тоже заходит.

Год назад рыбачил в конце сентября напротив аэродрома, главных воздушных ворот острова. Поймали три рыбы кеты, мясо красное. С одного хвоста сварили уху, ни кто не отравился, не какого постороннего привкуса, вкусная рыба, хотя на воду речки Сусуи смотреть неприятно, тем более на дно. Все, в какой-то слизи, от течения слизь слабо шевелится, фу! Воду на уху, на чай привозили с собой.

***

Жителей посёлка Синегорск понять можно, нет у них красной рыбы. Жителей посёлка Быков тяжело понять, у них под боком Найба, некоторые, наверное, больные товарищи прутся по два с половинной часа в верховья Мураямы. Эти больные отвечают просто, мол, на Мураяме спокойно, рыбинспекции в верховья не заходит. Но ведь и рыбы то фактически в верховьях Мураямы уже нет, не доходит рыба до верховьев.

В нижнем течение реки во время хода горбуши идёт война за место под солнышком. Ребятишки с Долинска, с Сокола и с Покровки делят речку, частенько стреляют в друг друга, не на поражение, пугают. Иногда в нижние течение Мураямы приезжает ОМОН, СПЕЦНАЗ, и другие подразделения силовых структур, им тоже пострелять хочется. Скажем не санкционированные учения силовых структур, практические занятия!!!

На самом деле совсем не так. Допустим, браконьеры с посёлка Покровка делятся с ОМОНОМ, который гоняет со своей территории браконьеров с города Долинска, с посёлка Сокол. Долинские браконьеры делятся со СПЕЦНАЗОМ, они тоже себе определили территорию. Соколовцы пошли дальше, они делятся с самым крутым отделом силовых структур.

Силовые структуры тоже на поражение не стреляют, протоколов не пишут, они так же пугают, бьют чужих, рвут снасти. Иногда силовики ругаются между собой, не могут поделить браконьеров и прилегающею территорию данной реки. Каждый хочет кушать красную икру столовой ложкой. Если бы было так, то ладно, кушайте на здоровье, на всех хватит. Каждый хочет жрать красную икру зарывшись мордой в бочку с этой икрой. Вот как! Что бы было много икры, много, чем больше икры, тем больше денег. На это дело красной икры на всех не хватит.

Хочешь рубить деньги по лёгкому, плати. Если не хочешь платить шуруй на Сусунайский хребет в верховья рек, таскай икру рюкзаками через перевал. Если попадёшься, пеняй на себя. Тебя будут бить не за браконьерство, а за твою жадность, за то, что платить не хотел.

Кстати, на речках Малый и Большой Такой залетные, то есть вербованные на время путины силовые структуры с разных уголочков когда-то необъятной Родины, не когда не охраняли горбушу. Здесь места местных силовых структур. Вербованные, как говорят на Чукотке, пусть пасутся на ягели, они охраняли забойки и подступы к двум рыбразводам.

Ловят ребята рыбу, порят икру в наглую. Они нечего, некого не боятся на этом участки реки, за их спиной серьёзные товарищи в пагонах. Вдруг откуда не возьмись ОМОН. Стоять, лежать, руки вверх, ноги вширь! Пара коротких очередей из автомата. Омоновцы побили браконьеров, забрали икру и ушли. Главный браконьер из пострадавшей бригады падает на телефон, через каких-то двадцать минут появляются нужные люди, те самые серьёзные в пагонах. Выясняется, что побил ребят материковский ОМОН, нанятый рыбразводом на Белой речке.

На самой Белой браконьеры отсутствуют, нечего им там делать, там рыбы нет. ОМОН забойку охраняет на устье реки Белой. Забойка — это такое место, где скапливается горбуша. Река перекрыта. С забойки черпают рыбу, с неё берут воспроизводящий материал икру и молоки. Забойки ставят не далеко от рыборазводов.

На забойки и вблизи браконьеров нет. Когда пасёшься на ягеле, жира не нагуляешь, ОМОН не олень! Ребятам надо уехать домой с деньгами. Зря, что ли вербовались на этот каторжный остров? Пошли в рейд, не подумав о последствиях. Откуда им знать, что ниже по течению река Большой Такой экономическая зона серьёзных товарищей в пагонах! Все квоты давно куплены, всё схвачено, за всё уплачено!

Короче ребята с материковского ОМОНа попали по крупному! Нельзя чужакам залазить в местный бизнес. Разумеется, есть на Большом Такой свободные участки реки, там происходит свободная охота. Бывает, что группу браконьеров ловят разные местные силовые структуры, материковский ОМОН в придачу! Бедные ребята, опасное это дело рубить по легкому деньги на речки Большой Такой!

Конкретный пример, но не конкретизируя, хоть прошло и много лет, но! Федька сколотил бригаду, сделал стан на Мураяме, ловит рыбу, порет, перерабатывает икру, всё у него путём. Прошла облава одна, вторая, ребят не тронули, хорошо спрятались, не нашли. Они стоят на берегу реки, но силовые структуры их не нашли, не заметили. Купили у китайцев шапки невидимки?!

Бригаду, которая стояла в полу километре ниже, нашли, те ребята плохо спрятались. Просто Федька пожаловался, мол, нижняя бригада рыбу фильтрует и вообще не понять кто такие, кто их крышует. Фильтровать рыбу, значить перекрывать речку сеткой, самок вспарывать, а горбылей пропускать наверх, пусть плывут дальше, у самцом, как известно икры не бывает.

За фильтровку рыбы на крупных речках, Большой Такой крупная речка. А если ещё взялись фильтровать ниже устья Мураямы, за такие дела стреляют на поражение. Пожалуйста, лови рыбу, пори икру, пока некого нет, но и другим давай заработать, не забывай что твоя бригада не единственная.

Обычно рыбу фильтруют фестивальщики, залётные, как правило, с ближнего зарубежья. Они фильтруют резко, наскоком, полночи и всё, уходят. Кого обуяла жадность тот покидает остров на костылях, некоторые остаются на всегда. Нет, им на Сахалине не понравилось, обстоятельства сложились так, что зафильтровались до утра и как говорится жадность фраера сгубила.

Освободился из лагеря Яшка или Гришка, без разницы. Бывший зёк пять лет отсидел, не порядков, не правил нынешней рыночно-преступной экономики страны не знает. Яшка в те года, до своей посадки на нары гонял Федьку, прохода хмырю не давал. Ведь Яшка крутой был, рэкетир в авторитете, он и сейчас крутой. А этот хмырь Федька ты смотри, оперился чёрт, иномарку себе дорогую купил, деньги не плохие имеет.

Яшка собирает с города бригаду таких же недавно освободившихся товарищей, бывших рэкетиров. Частный рэкет ушёл в невозвратное прошлое. Теперь рэкетом занимается государство и не только силовые структуры. Ребятишкам, освободившимся из лагерей жить то, как-то надо. Им работать в падлу, даже икру в падлу пороть, они крутые. Хотя на зоне жили обыкновенными серыми мышами, время от времени шестеря блатным. Таких обычно запускают в качестве торпед, они и в зонах не на что не способны.

Так вот, бывшие рэкетиры, торпеды по зоне, выставляют Федьку и еще пару браконьерских станов напрягают, устанавливают сумму ежедневного оброка. Довольные, дело сделано! Вечером к Яшкиному дому подъехал крытый КамАЗ, кажется, в доме стреляли, соседи слышали, им потом показалось. И нет больше Яшки с его бригадой бывших рэкетиров торпедного уровня, исчезли. Мораль этой байки проста, везде, всегда нужно идти в ногу со временем, иначе ноги тебе переломают, вместе с шеей.

***

Почему Тимоха спёкся после каких-то четырёх километров по грунтовке, налегке, да фактически пустой? Слаб, он стал, жизнь такая пошла. Похмелье даёт о себе знать, удар табуреткой по голове отдаётся слабой болью при каждом шаге.

Самое мерзкое, что тормозит ход, да так тормозит, что жить не хочется, это настроение. Он сидит на волне, нет, он идёт, серфинг здесь не причём! Душой на волне сидит, физически на стакане сидит! На нормальном языке, сидеть на волне, это сильная тревога за свое здоровье.

На волну садятся не только за свое здоровье, за свое всё, данное выражение можно отнести к пролетарскому сленгу. Потому что буквально все, везде употребляет выражение, сесть на волну, сижу на волне. Впереди маячит перспектива стать клиентом венерологического диспансера, возможно на долго, может даже до конца дней своих, конец окажется не таким уж далёким. Согласитесь, есть от чего сесть на волну, дело запахло русской рулеткой.

Большой прожектор под правым глазом движению не мешает, даже не слепит! Голова раскалывается, видать конкретно лампочку тряхануло. Крепка спираль в его голове. Но ведь когда-то спираль может не выдержать, лопнуть. Сколько можно? Пора, наверное, браться за голову. Он позавчера вечером брался за голову после удара табуреткой, ни надолго, всего на полминуты. Потом схватился за другую табуретку, за головы брались уже другие!

Попало табуреткой по голове слегка, он опускал табуретку на вражеские головы, плечи, спины с полной силой, со всего маху, короче от души лупил. Один товарищ во избежание столкновения с табуреткой выбежал в окно сквозь стекло! Вот урод!

Гладиатор махал табуреткой до тех пор пока его брат не зарядил ем под глаз! Иначе не как, потому что у парниши после удара по голове что-то там внутри перемкнуло, стал колотить табуреткой всех подряд, одним словом озверел. Надо было срочно принимать экстренные меры, удар под глаз привёл его в чувство. Тубареточный гладиатор вернулся в реальность.

Во всем виновата женщина, малолетняя шалава, но уже давным-давно женщина, на то она и шалава. Положил на неё глаз, а двум молодым товарищам не понравилось что на даму, которую они собрались всю ночь мочалить, положил глаз какой-то залётный мужик. Ребята не знали Тимоху, откуда им знать, что этот залётный мужик брат хозяина борделя, вырос в данной деревни, это пол беды.

Если бы молодые его знали, то малолетнею шалаву ему бы просто подарили в знак уважения. Получилось всё по закону тайги, отбил себе самку! Теперь сам не рад. К тому же самка липкая оказалась, не хотела уходить, пришлось выгнать. Самим кушать нечего, побаловались и хватит. В пятницу новых самок приведут! Вот так и живут!

Возникает другой вопрос, что парниша делает в том доме, с каких пор стал шарахаться по борделям? Живёт он в том доме. Здорово устроился! Многие предпочли бы жить в бордели! Он не многие, ненавидит разные бордели, бардачные сборища, также ненавидит культурно просветительные сборища.

Вынужден жить в бордели, всему виной нелегальное положение. Ленин в разливе, а Тимоха в бордели! Скромный, однако, малый, нашёл с кем себя сравнить. А почему бы и нет?! Ленин прятался от полиции, он от милиции, разницы не какой. Он гораздо чище Ленина, Россию не продавал, потому что умом слаб!

В данное время Ленинов развелось, что собак не резанных. Торгуют Россией налево, направо, даже не прячась в шалашах, в разных разливах! Парниши на такие торги ума не хватило, пролетарий не торгует, тем более Родиной. Пахал при царизме, пахал при социализме, пашет при демократизме. Трудно с пролетарским рылом затесаться в калашный ряд, у некоторых получается. Пока есть время, скоро это время кончится. Скоро те, кто влез в калашный демократический ряд, начнут наводить в стране порядок, наведут, на их же взгляд.

Иначе не как, если не навести порядок, другие снизу залезут в калашный ряд, вышибут первых. Наворованное, так же как завоеванное, как любую революцию, это в сущности одно и то же, надо защищать. Какое деяние происходит в революцию? Уголовно наказуемое, воровство власти. Точней грабёж средь бела дня. Одни забирают власть у других, замаскировали данный гопстоп, словом революция. Власть украли, говорят, произошла или свершилась революция. Когда власть украсть не получилось, говорят, не удался захват власти, переворот провалился, не удалось всё что угодно, но только не революция. Вот так-то оно и не только в России, а во всём мире.

Парниша преследуется новыми властями со старыми дырками по административной ответственности, это не в первый раз. Он может сравнить положение осуждённых на сутки в период так называемого застоя, в период перестройки, в период свободной России, не по рассказам бывалых, на своей шкуре испытал. Может сравнить положение людей осуждённых по уголовным статьям, тоже испытал на собственной шкуре. Выходит что он тоже бывалый? К сожалению да, а может не к сожалению, старается быть честным, даже документально точным. Старается!

Товарищи коммунисты к пролетарию попавшему под замок относились лояльно, разумеется, в тех случаях когда пролетарий шёл не против коммунистов. Когда человек идёт против данной власти, эта власть не будет лояльно, к тебе относится. Она тебя раздавит как таракана, как гада ползучего и правильно сделает.

Не надо сильно жестко осуждать и видеть только плохое в Сталине, в Бери, в Дзержинском, во многих других деятелей бывшего СССР. Они люди своей эпохи, они герои своей эпохи. Гораздо ощутимей то, что делает со страной Ельцин. Но народу вдалбливают грехи прошлых руководителей, что бы он, народ как можно меньше замечал грехи нынешних руководителей.

На чём мы остановились? В эпоху застоя коммунисты к административно и уголовно преследуемым, а также осужденным, относились лояльно. В период перестройки стали потихоньку звереть. Когда страна стала свободной, нарушивших закон людей, даже находящихся под следствием стали избивать просто для профилактики! И опять же это не со слов бывалых.

***

Тюремная камера на двадцать два человека, в камеру запихнули пятьдесят пять человек. Одно окошко, метр на метр двадцать. Естественно на окне решетка и зебра, то есть железные жалюзи. Циркуляция воздуха некудышняя, там за тюремными стенами лето. В переполненных камерах душно, сидельцу в таких условиях содержания невмоготу. Как говорят, бог терпел и нам велел, человек всё стерпит.

Тюремщикам, надзирателям, на тюремном жаргоне дубакам, кажется, что жизнь у седельцев, что коту масленица. Кажется по тому, что надзиратели судят по передачам. Когда близкий человек попадает за решётку, родственники стараются хоть хорошими вкусными продуктами скрасить его пребывание под замком. Сами будут плохо кушать, а в тюрьму передачу сделай отличную.

У тюремного контроллера надзирателя заработки не большие, маленькие заработки. Хочешь зарабатывать нормально иди работать. Сиделец ест такие продукты, какие надзиратель купить не в состоянии на свою нищенскую зарплату, ведь он не хочет идти работать. Вот им и кажется, что жизнь за решёткой масленица. Значит, масленицу этим уголовным котам надо время от времени портить.

Без всякого повода, в любое время суток, очень тихо открывается дверь. Тюремные замки грохочут сильно, что набат. Надо иметь большой опыт потихоньку отворить замок. Если открыть замок как обычно, не будит сильного эффекта, получится не весело. В камеру влетают так называемые маски шоу, начинают смешить седельцев. На мордах у этих юмористов маски, в виде чёрных вязанных шапочек с прорезями для глаз. Смех выколачивают резиновыми дубинками, выгоняя народ в коридор. Сидельцам так смешно, что они даже тапочки забывают надевать, от смеха распирает и в этом случае не до тапочек!

В коридоре строят всех лицом к стене, ноги как можно шире, камеру ставят на растяжки. Данная процедура длится пять минут, может длиться час, два, в зависимости от настроения юмористов. Если у тебя ноги не так широко растленны, получаешь ботинком по косточкам на щиколотках, иногда по почкам, на боках! В порядки профилактики достаётся дубиналом самым крупным уголовным особям, не смотря на их широко расставленные ноги. Да пусть они хоть на шпагат сядут, всё равно дубинка по их спинам погуляет.

Соседние камеры все на стрёме, то есть в напряжении, слышимость в тюремных коридорах хорошая. Сидельцев развеселили, дубинками загнали в камеру, при загоне каждому попало, ни кого не обошли, закрыли хату, это тюремный жаргон. Кстати даже детективщики новой волны, те которые ваяют русские бестселлеры, тюремный и зоновские жаргоны по не знанию связывают в одно целое. Нет, это два разных жаргона.

Соседние камеры в напряжение, у всех в мозгах один вопрос. Кто следующий, ни дай бог мы? Бог не даёт, слышится щелчки открываемого замка в другом конце коридора. Сидельцы расслабляются, на этот раз пронесло, нас бить не будут. Хрен вы ребята угадали, это был отвлекающий манёвр, для лучшего эффекта.

Резко открывается камера, в которой уже расслабились, началась вторая серия маски шоу. Все камеры коридора в напряжение, только одна камера спокойна, которую только что пробили. Маски шоу устаревают всем без исключения, осужденным и подследственным. А ведь подследственный пока что гражданин, его могут оправдать, он даже может, не виновен.

Ну и как это назвать? Свобода? При коммунистах такого беспредела не было. Это называется просто — борьба с преступностью! Дурдом как был, так и остался, только дурковать стали по-другому. Вывеску можно повесить любую, даже можно перекрасить человека, переделать за такой короткий срок не возможно. Это происходило всего лишь на втором году демократической власти. Дальше будет еще хуже.

Уже сколочен отряд профессиональных маски шоу, профессиональных палачей. Они ездят по тюрьмам, по зонам, пробивают народ. В трюмах в основном бьют для профилактики, в зонах перед приездом масок шоу в штрафной изолятор садят ярых, систематически нарушителей режима содержания.

Маски шоу работают в ШИЗО — штрафной изолятор. Работают на совесть, ломают ребра, ключицы, руки. Для чего придумали эту все Российскую бригаду палачей? Мол, для усмирения бунтов в тюрьмах. В лагерях отрядом в тридцать человек бунт не усмиришь, их толпа порвёт.

В тюрьмах частые бунты, не могут справиться своими силами? В трюмах фактически не бывает бунтов, в российских тюрьмах любой бунт легко задавиться дубаками. Всего на всего создание бригады палачей вошло в одну из мер борьбы с организованной преступностью. Какой идиотизм! Ну что сделаешь, кто рулит страной?! Он уже такого на рулил и ещё на рулит.

***

Административным осужденным тоже достается на орехи при свободном демократическом строе. А ведь это грубейшие нарушение конституционных прав. Суточники — так называют административно осужденных, потому что их срок исчисляется сутками, эксплуатируются на полную катушку. Пашут круглые сутки, на то они и суточники!

Очень чёрный юмор для тех, кто отпахал пятнадцать суток в подвале городского УВД во времена свободной России управляемой главным демократом всех врёмен и народов. Говорят, отсидел пятнадцать суток, это не правильно.

При коммунистах, при тюрьме народов, некоторые, кто захочет или кто не хочет работать, вот такая игра слов, сидели пятнадцать суток сиднем, в безвыводной камере. Кормили всех одинаково, кто работает, ест и кто не работает, тоже ест с одного котла, который находился в столовой Дальневосточник.

При свободной стране на сутках приходится крутиться как белка в колесе, приходится заискивать перед сопливыми сержантами, что бы он тебя не огрел дубиналом, даже не за косой взгляд, а просто для профилактики, что бы шевелился быстрей, проворней.

В свободной стране суточник поддается такому унижению, уголовнику этого испытать, не дано, потому что у него прав оказывается больше, он может пожаловаться своему адвокату. Суточник потом будет жаловаться, когда отработает свой срок. Ни кто не жалуется, все стесняются и от этого менты, то есть мусора распоясываются ещё больше.

Во временна застоя в городском УВД было пять камер административно осужденных, в общей сложности сидело человек по семьдесят, не постоянно. Суточник, статус сезонный, в не сезон обычно дают штраф, в сезон сутки. Суточники в основном приводили в порядок скверы, тротуары. В период силосной, уборочной, компании суточников было в пять раз больше, это сезон, они не жили в подвале УВД. Основная масса суточников обитала в совхозе, над которым шествует УВД.

В эпоху свободной молодой Росси, для административно осужденных осталась всего одна камера, в которую можно напихать человек двадцать. Народ стал редко нарушать порядок? Не верно, нарушать порядок стали ещё больше, в разы больше. В подвальном коридоре, где находились суточники, сделали ИВС — изолятор временного содержания, что бы тюрьму разгрузить.

Ну и как господа, а где же элементарная логика?! Когда страна была тюрьмой народов, места в тюрьмах было завались, точней засидись! В камерах на двадцать два человека месяцами жили по десять человек. Парниша знает, он сам был в такой десятке, по малолетству. Когда стала страна свободной, тюрьмы почему то стали переполнены в три раза. Опять парадокс или абсурд?!

В период Тимохиного посщения в эпоху подаренной свободы в камере находилось шесть человек, он седьмой. Суточники, то есть административно осуждённые были нарасхват. Рабочий день, для так называемых сидельцев начинался с пяти часов утра. Для некоторых рабочий день не заканчивался и ночью, то надо ехать парашютиста снимать — суицид с помощью верёвки. То выковыривать ошметки человеческой плоти с автомобиля после аварии и собирать в мешок.

Убираться в следственных кабинетах, после очередного допроса с пристрастием, где кровь и кал, блевотина в одной куче. С пяти утра уборка подвала городского отдела внутренних дел, подвал большой! С девяти утра суточников расхватывают по объектам. До шести вечера отработали, разумеется, привозят на обед, иногда не привозят.

Сами понимаете, привезти, это бензин нужен, суточник без обеда не подохнет, пусть только попытается подохнуть, потом будет жалеть что родился! После шести вечера снова всю ночь дёргают по неотложным делам. Довольно часто суточникам приходиться быть понятыми! Короче, осудили человека на пятнадцать суток безропотного рабства.

При коммунистах такого беспредела не было. Отработавших день людей не трогали. До отбоя камеры были открыты, даже камеру безвыводных открывали, все общались, чаи гоняли и не только чаи. Часто водку протаскивали. Милиционеры закрывали глаза, можно выпить, лишь бы порядок был. Для ночных дел имелась камера безвыводных, спрашивали желание у безвыводных, в некоторых случаях приходилось уговаривать. Ведь если он откажется, то милиционерам самим придётся капаться в дерьме.

Ребята, мол, бабку упаковать надо, месяц в квартире пролежала. Кто согласен, после работы по пол литра на каждого, только не хулиганить. Мужики ездили, милиционеры не когда не обманывали, ставили обещанное. Вы сами посудите, после такого стресса, как допустим упаковка в мешок разложившегося трупа, выпить надо обязательно, ведь можно умом тронуться.

При демократах не спрашивают, ты, ты и вот ты, вперёд! И перед мордой дубинкой машут. Что сделаешь, свобода!

***

Парниша бегал с суток в короткую эпоху Андропова, в Горбачёвскую перестройку бегал, пришлось убежать в эпоху Ельцинской свободы! У каждого своё хобби! Он выпивши конфликтный человек, приходилось быть не единожды осужденным по статье двести шесть части первой. Мелкое хулиганство наказывается сроком до пятнадцати суток. Привлекался по статье двести шестой части второй и третьей. За злостное хулиганство, до пяти лет и за особо злостное хулиганство от трёх до семи лет. Речь не об этом.

Вообще рассказ о тайге, кажется о речке Найбе. А пока что рассказ о мерах исправительных. Надо завершить начатое, естественно в скомканном виде. Ещё немножко и перейдем непосредственно к делам лесным.

Короче, он в который раз свинтил из под административного ареста. Сделать это легко, проще пареной репы. Вывели на работу, ты бросил эту работу, взял да спокойно ушёл с этой работы. Обычно да, надсмотрщик неподалёку, в том то вся суть, что он неподалёку. Уйти в бега с суток, как два пальца об асфальт. Потом будь осторожен. Своим поступкам ты бросил вызов всему городскому отделу внутренних дел. В эпоху тюрьмы народов пойманного беглеца держали в безвыводной камере до конца срока. Тимоху не когда не ловили, потому что он всегда прятался в лесах!

Нужно делать так, как делали предки, и ты не проиграешь. Предки от всего, от всех прятались в лесах. Надо было не пойматься, продержатся на свободе всего три с половиной месяца. И всё, ты свободный, допустим, через четыре месяца после бегства, попался на новый срок, тебя просто садят в безвыводную камеру. Однажды он так попался, очень глупо, с паспортом попался! Как правило, с паспортом в бега не идут. Потом проблематично документ забрать.

Так вот, его определяют в безвыводную камеру. Когда работаешь, время быстрей идёт, это всем понятно. Начал протестовать, мол, мой паспорт у вас, я же не куда не убегу. На что сам начальник КПЗ, всего подвала УВД, лично ему сказал. — Для таких людей как ты паспорт не чего не значит, нам одного раза хватит, побегали за тобой, Штирлиц ядрёна вошь!

В эпоху свободной России ушёл с суток в марте месяце. Кругом зима и не до леса ему в данное время. Попадаться в лапы милиции новой, свободной волны, нельзя ни в коем случае, здоровье сразу отнимут. Всего за одни сутки пребывания в подвале ГОВД огрёбся дубиналом вволю, утром отказался принять участие в уборке подвала, был слега избит. Так слегка, что обыкновенному обывателю такие припарки резиновыми дубинками боком бы вышли. Парниша натренирован, кости крепки, мышцы развиты. Как говорится, кони наши быстры, шашки наши востры, так что для него данная припарка это слегка.

Почему отказался убирать подвал, другие то убирали, неужели западло? В том то и дело что западло ему было равняться с этими овцами. Ведь он зэк со стажем, прошло всего год после освобождения. Прошло бы лет пять, наверное, бы убирал подвал, как и все, просто ещё было свежо в памяти статус сидельца строгого режима. Во всём виновата психология.

Пойманного беглеца за пятнадцать суток забьют и дурачком сделают, будь ты хоть три раза по три перетренированный, не поможет. Им Ельцин свободу подарил! А ты временный раб, хуже скота, хотя ты существенного правонарушения не совершил. Просто судье был дан заказ ещё на одного суточника, нужна ещё одна пара рабочих рук. На административный суд привезли семь человек.

Мужику, который поколотил свою жену до синяков, дали штраф. Жена не стала писать заявление, иначе бы мужику дали бы срок, но она хотела определить мужа на пятнадцать суток, не получилось. Парнише фактически не за что, снова за громкую музыку после двадцати трёх ноль-ноль дали пятнадцать суток. Подарили свободу, но не всем. Да, силовые структуры получили полнейшею свободу, а это значить беспредел.

***

Теперь пару строк о борделе, где живёт и начнём о природе, о тайге, о Найбенском бассейне. Называет борделем обыкновенный двух этажный коттедж. Не единожды в этом доме дают политическое убежище, здесь его ни кто не сдаст доблестным работникам милиции. В доме живёт двоюродный брат. Его родители в том году летом уехали на материк с концами. Убежали от такого сыночка. Воспитывать надо было детей.

Коттедж, был нормальным домом и остался нормальным домом, живут здесь тихо спокойно, но только до вечера пятницы. С вечера пятницы в совхозном клубе начинается дискотека. Дом от клуба не далеко, метров триста. После танцев молодежь идёт в гости. Куда ещё зимой, да и весной, в холодное время года идти? Это летом можно иметь местную королеву красоты в кустах, на обочине дороги!

Дом от клуба не далеко, места в доме много, две комнаты свободных, весь второй этаж. Два выходных дня коттедж подпрыгивает, водка рекой иногда стёкла летят, молодые шалавы прут косяками. В бордели есть одно исключение, химку в брата доме не варят. Приходят уже с готовой травкой, с забитыми косяками. Молодёжь в свободной России садится на наркотики. Дуют поголовно все, кроме парниши и хозяина борделя. Два брата не когда не увлекались, не увлекаются наркотой, хотя оба прошли лагеря.

С понедельника наступает затишье, голодно становится. Молодежь тащит, выпить и закусить. В пятницу вечером снова начинается весёлая жизнь. У Тимохи от этого веселья голова кругом идет, надоело хуже горькой редьки. Надо уходить в лес, на Десну, но пока межсезонье. Найба не пропустит.

Нет, если бы очень захотел, если бы припёрло, через речку Красноярку, через Сунсури до Десны бы добрался. Надо с борделя уходить самому, а то когда припрёт можно опоздать, оказаться там, откуда, совсем не давно пришел, но уже на более длительное время.

***

1

**********

Перекурил на мосту, вода ещё огромная. С Мураямского моста Сусунайский хребет как на ладони, отлично видно, сколько ещё снега на Сусунайском, много. На восточной стороне Камышового снег быстрей сходит. Едешь по Сусунайской долине на юг к областному центру, справа уже сопки чистые, а слева на сопках снега хватает.

Пошел по дороге на запад. В этом районе Мураяма делает большую, огромную дугу, река плавно уходит к югу километра на три, потом круто поворачивает, медленно несёт свои воды на север, с не большим восточным уклоном до Большого Такой. Километров пять до слияния, Большой и Малый Такой текут параллельно. Дорога идёт на прямую по полям.

После прохождения трёх километрового участка дороги снова устроился на перекур на обрывистом берегу Мураямы. Итого семь километров прошёл. Сносная дорога закончилась, дальше только на четыре вд. Давно в этих местах не был, лет пятнадцать, наверное. Кругом чистые поля. От посёлка Берёзки, бывшего японского посёлка Мураяма, следа не осталось. Помнит развалины домов, множество брошенных огородов на которых было много ягоды, клубники, крыжовника, смородины, вишня была — сакура.

Совхозные жители всё выкопали. Теперь ровные поля, даже от тырловки можно сказать следа не осталось. За исключением железного ржавого загона на пять коров, куда загоняют животных на время дойки. С этих мест речка Мураяма меняет характер, становится спокойной, уравновешенной, потому что дальнейший путь пойдет по полям.

Побрёл вверх по дороге. Дальше тырловке поднимался впервые пять дней тому назад. На рыбалку ходил, хотел пробраться на Серебряный ручей, правобережный приток Мураямы, вода не пропустила. На правом берегу в ельнике сплошная зима. Пришлось рыбачить на небольшом ручье Угрюмом. На левобережном притоке немногим ниже устья Серебряного ручья. На жидкую ушицу поймал рыбки.

Дорога разбита конкретно, один товарищ умудрятся здесь летать на сто тридцатом зилке. В том то и дело, что не ездить, а летать, на скорости можно проскочить где угодно даже на сто тридцатом. На дороге довольно много медвежьих следов. Зелёнка лезть пока не думает, холодно, однако.

Местами отчётливо просматривается насыпь, остатки от бывшей узкоколейной железной дороги. Около часу ходу, вышел на поля опять же бывшего телятника. Всё на этой речки бывшие, железка была японская, телятник, советский, впервые годы свободной демократической Росси телятник функционировал. В совхозе Сокол было много коров, так что с ними, с коровами боролись долго! В мелких совхозах уже к концу восьмидесятых пустили под нож почти весь молодняк.

На полях, куда добрёл, много лет выращивали молодняк. В начале девяностых скотники, то есть пастухи, молодых тёлочек стали валить на мясо, списывая свою работу на косолапого. На Мураяме медведей хватает, до девяностых годов не было не одного случая, что бы косолапый тёлку задрал.

А потом мишки озверели. Стали убивать, ради того чтоб убить! Телку задерут и убегут в неизвестном направление, потому что следы за собой заметают! Медведь дюже хитрый пошел, тоже новая волна повлияла.

Если демократия добралась до тайги, то дело труба! Крупнорогатый молодняк стал таять на глазах, председатель перевёл стадо поближе к совхозу. Он понял, в чём суть, не мог поймать за руку, место отдалённое. Если ещё на одно лето отправить телят на Мураяму, совхоз останется без молодняка, а это значит, совхоз развалится, прекратит свое существование.

На устье речки Полтавки медведи прекратили нападать на молодых тёлок. Многим Соколовским неработающим товарищам тунеядцам живущим от икры, до икры пришлось первую зиму жить без самодельной говяжьей тушенки, потом привыкли. Что сделаешь, кому сейчас легко? А директор совхоза сволочь!

Тимоха смачно выругался в адрес одного суеверного Соколовского товарища охотника-браконьера. Пять дней назад на краю поля стояла большая будка, с кирпичной печкой, с нарами, с кроватями. Теперь свежие пожарище. Дыма уже нет, запах гари сильно бьёт в нос. Вот урод, всё-таки сжёг будку.

***

На пороге двадцать первый век. В СССР пол страны баранов, суеверных, алчных и жадных. Прекрасная почва для разных религий, мошенников, это одно и то же. В одном Карл Маркс был прав, религия — опиум для народа. Суеверие, та же религия, с одной пластинки. По канонам какой либо религии, ты не должен быть суеверным. А ведь суеверие это религия язычников, то есть наших предков.

Прошедший зимой суеверный товарищ, не наш предок, не язычник и вообще не понять, кто он по складу жизни, нашёл на телятнике в будки труп. Труп не куда не прятался, лежал себе на нарах тихо спокойно, не кому не мешал. Заболел мужик и помер. Дед жил на телятнике уже третий год, в сущности, не дед, шестьдесят годов всего. Люди в этом возрасте в Госдуму прут, в президенты, а он взял да помер. Каждому свое! Суеверный товарищ последнею зиму этому мужику носил продукты. По зиме на прямую, минуя мост через Большуху, через посёлок, гораздо быстрей.

На все двести процентов уверен, что именно он сжёг будку. Потому что суеверный товарищ лично ему говорил, мол, надо будку сжечь, примета плохая. Разумеется, труп зимой на мотонартах вывезли в Долинский морг. Милиция проверила, убедилась, что дед помер не насильственной смертью.

Такая жизнь, трое детей было у мужика, не далеко жили. Но он предпочёл жить в лесу, совершенно чужой человек помогал ему, родные дети забили на отца. Дочь по доверенности получала пенсию. Выделяла с пенсии копейки суеверному товарищу, тот покупал и носил продукты. Сволочи! Таких гадов в стране всё больше и больше, зато народ снова начинает верить в бога. Ура товарищи, опять пошли правильной дорогой! Не товарищи, а господа, товарищей больше нет.

Хотел на будке чаю попить. Пришлось, не останавливаясь пройти большое поле. В перелеске возле маленького ручейка расположился на большой перекур. Сильно устал, всю зиму просидел, да и осень тоже, а до этого три года в прямом смысле слова просидел.

Отвык от продолжительной ходьбы, надо в форму входить, это не долго. Он натренирован, до середины марта занимался физкультурой, даже бегал по утрам. Когда ушёл в бега, сами понимаете, в данном состояние человеку не до физкультуры.

Развёл костерок, сделал чаю. Как всё надоело, осточертело! Надо рвать с этой деревни. На душе мерзко, не кошки, а тигры скребут и грызут. Часа полтора сидел возле маленького костерка, пил чай, думку думал. Как жить дальше? Ему полностью перекрыли кислород, всё из-за квартиры. Как она достала, квартира эта!

Было, начал разворачиваться, в три магазина сдавал свою продукцию, свои изделия, всё пошло прахом за один вечер. В апреле забрал пять недоделанных хлебниц, у брата в коттедже доделал, пропили хлебницы. Иначе не как. С волками жить, по-волчьи выть.

Пошёл дальше. Впереди послышался лай, показалась белая собака. Хозяина за чужака приняла, с лаем ринулась в бой, может за медведя приняла. Собака то дурная, молодая.

— Ты что чума, совсем нюх потеряла? — зло крикнул Тимоха в адрес Мурки.

Она остановилась, замолчала, завиляла хвостом. Голос знакомый, Мурка хоть дурная, но хитрая, сомневается! А вдруг это не Тимоха, не хозяин, — Муська, Мурёнок, ко мне! — нет, это хозяин. Собака бросилась на парнишу, начала плакать. — Что дура ноешь, сам пошла, а где эти архаровцы? — спросил у собаки, как будто Мурка сейчас ответит.

Из-за поворота показались два архаровца, два друга детства, Колёк и Валёк, Шкет и Китаец. Валёк по национальности бурят, вот ему и дали кличку — Китаец. Шкет и есть Тимохин двоюродный брат. Они вмести с пелёнок выросли, парниша на два года старше Колька, на вид он младше Шкета лет так на десять! Жизнь такая у Колька, водки больно много пьёт, а точнее жрёт.

У Валька на плече ружьё, древняя двустволка курковка, шестнадцатого калибра. Колёк и Валёк это не Тимоха, они в весеннее время безоружными в верха Мураямы не пойдут. Ружьё прихватили и собаку без спроса взяли.

— Ну и как там изба? — спросил сходу, не здороваясь. Он злой на брата, за подбитый глаз, за взятую бес спроса собаку. Если бы глаз не подбили, то наломал бы он дров лет так на надцать. Наоборот благодарить должен, а он злой.

— Нормально, Колёк только окно одно разбил.

— А зачем?

— Жарко было, я пьяный был. Мы же полтора литра водки брали. Да сейчас и без окна нормально, тепло.

— А что дверь нельзя было открыть, когда жарко было? — парниша спросил таким тоном, как, будто это его изба.

— Да говорю я пьяный был, я башкой стекло разбил, — Шкет понимает, что это неправильно с его стороны.

— Ты Тимоха ружьё возьмешь? — спросил Валёк, но без энтузиазма. До первой тырловке идти ещё километров около десяти. Без ружья, без собаки опасно, кругом всё в медвежьих следах.

— Делать мне больше не хрен, как с этой палкой шарахаться.

— А вдруг медведь, патроны все с жиганом.

— Вам самим ещё десяток километров до купалки пилить по дроге, где всё в следах. Я как ни будь с мишкой без ружья договорюсь.

— Я тебе Валёк говорил, что Тимохи ружьё не нужно. На бродах аккуратно переходи, вода большая.

— Меня учить не надо, сам кого хочешь, научу. Много бродов?

— Два брода, до развилки часа полтора. и по ручью минут двадцать. Мурка тебя выведет прямо на зимовье, изба наверху стоит.

— Рыба там хорошо клюёт?

— Нормально клюёт, вода мутная, на уху наловишь, — сказал брат.

— А вы рыбачили? На Угрюмом вода уже светлая. А на правом берегу снега полно.

— Да Угрюмый в четыре раза меньше Быковского ручья. Мы не рыбачили, у нас была банка тушенки.

— А что тогда говоришь, нормально клюёт?

— Тимоха, на Синегорском ручье вода почти чистая, там по любому клевать должно, да и на Быковском будет клевать.

— А что вы сегодня рыбы не наловили?

— Да какая рыба, и без неё тошно, — посетовал Колёк.

— Дома то жрать не хрен, вообще голяк.

— С голода не помру, придумаю, что ни будь. А любовь твоя где, дома, что ли осталась?

— Выкинул я её, хорошего помаленьку. Если что поймаю, я её прихлопну, сожгу вместе с её мамой.

— Ну если ты её выгнал, значит она вечером не припрётся. Меня она боится как огня. А ты сам виноват, я тебя предупреждал.

— Поживем, уведем, ладно пошёл я потихоньку.

— Тимоха, ты-то надеюсь, завтра принесёшь рыбы, да?

— Ну ты Колек и жук. Да постараюсь принести, если клёв будет. Ну давайте, Муся! Вперёд собака белая!

***

Друзья пошли вниз, Тимоха с Муркой пошёл вверх. До сих пор местами просматривается железнодорожная насыпь. Далеко, однако, железка шла. Дошёл до первого брода. В речке стоит мостовой железобетонный бык, разумеется, японский. Вода в реке мутно березовая.

Значит, Мураяму мутят правобережные притоки, впадающие в реку на большой петле. Там два глубоких торфяных ручья впадают в Мураяму. В этом году уже рыбачил на тех красных ручьях, кстати, не плохо, кунджичка попадается довольно крупная, мальмы нет, подкаменки хватает.

Зачем железку сюда тянули, что возили? Скорей всего уголь, видать и с этой стороны отрога шахты были. По Малому, да и по Большому Такой на Камышовый не попадёшь. Реки берут свои воды с крупного отрога, водораздела между Найбенским и Сусунайским бассейном. Шахта Южно-Сахалинская расположена с западной стороны вот этого отрога, на левом берегу речки Сусуи.

Через два километра снова перебрался на левый берег. Значит скоро развилка дорог, по рельефу заметно, что до развилки не далеко. Ландшафт так и не меняется, правобережные сопки глухой ельник и снег. Левобережные сопки сплошной молодой березняк, иногда мелькают снежные пяточки.

Добрался до развилки. Речка Анна бегущая с запада чистая, но вода большая, с сильным березовым оттенком. Быковский ручей гольная глина, он и красит, мутит Анну, ручей крупный, если сравнить с ручьём Угрюмым.

По сравнению с Анной, ручеёк, незначительный приток. Сильный контраст по цвету воды и по растительности. Правая сторона Анны сплошной ельник, в самих верховьях на левом берегу тоже ельник. Немногим выше по Анне крупна развилка. Думал, что эта основная развилка, ему так местные рассказывали. Быковский ручей совершенно голый, редкие клочки берёзового подроста, даже бамбука мало. Интересно, с какого материала здесь смогли избу срубить? Кругом что в степи. Не таскали ведь лес с правого берега.

Предположение одно, только с речных булыжников можно избу срубить, этого добра на ручье хватает. Значит, не срубили, а сложили избу? Не приходилось видеть каменных избушек. А что, не плохо звучит, зимовье сложенное с речного камня. Звучит не естественно, смотреться такая зимовайка будит конкретно. Зато не кто, не одна сволочь не спалит зимовье. Напрашивается вопрос и он главный. А где же смысл? Леса то нет. Зачем нужна изба в данном районе?

Не повезло, каменного жилища охотников не увидел. С километр прошёл по ручью, на правом склоне заметил тропку круто ползущею вверх. Здесь у ручья фактически нет берегов, крутые склоны градусов за пятьдесят. На частых кривунах малюсенькие пойменные пяточки, местами снег лежит! Ручей, узкий глубокий, течение сильное, дна не видно, тяжело бродить.

Мурка полезла по тропе, хозяин следом. Закарабкался наверх распадка. Панорама отлична, куда не кинь взгляд, кругом жухлая трава. Внизу у воды на пойменных клочках, местами зелёнка уже полезла, наверху тишина. В лощинах видно снег. Прошел верхом метров двести, держа курс на Быковский перевал. Изба!

Это так говорится изба. Может для кого-то это и изба, но только не для Тимохи. Первое восклицание при виде данного сооружения, — Да уж! — а дальше немного ненормативной лексики в адрес двоюродного брата. Наверху стоит большой балаган, полностью оббитый борукрытием. Сразу сообразил, что балаган лиметэт строили Быковчане. Борукрытие или борпокрытие это скажем брезент, пропитанный резиной. Материал не гниёт, довольно ластичный по отношению с рубероидом.

В шахтах с борукрытия изготовляют вентиляционные рукава, по которым можно выбраться наверх. За посёлком Быков, вверх по Найбе, все зимовья, будки, балаганы, прочие ночевайки покрыты борукрытием. Разумеется, материал намного дороже полиэтилена, также и намного прочней, естественно, тяжелей, очень намного.

Шахтёрам негде полиэтилена взять, точней стырить, борукрытия на шахтах полно. В связи с тем, что всё добро было народным, дорогостоящим материалом крыли таёжные зимовья. Это не что, молекулярная веха в ведении народного хозяйства!

Балаган с наружи имеет форму зимовья, даже имеется двухскатная крыша, под небольшим углом. Дверь в центре торцевой стены. В двери окно, выбитое, Колька работа. Он хоть брат, но всё равно сволочь. За такие дела надо руки обрубать вместе с головой, потому, что окно головой выбил! Проснулся в пьяном угаре, в избе жара, головой окошко вынес, его голове не хрена не будит не царапин, не сотрясений! Мужику четвёртый десяток, а ведёт себя как малолетка. Жарко, мол, было, но ведь можно было дверь открыть, печку до одури не кочегарить, на дворе весна.

Зашёл внутрь, очередное восклицание было без, да уж! Сразу матерная тирада. Идиоты или каждый с ума сходит по-своему? В сущности не какой разницы. Каркас балагана сколочен с ивового подроста, обшит борпокрытием, на то он и балаган.

Нары в торце, двухъярусные! Нижняя лежанка от земляного пола возвышается на тридцать сантиметров. Может, возникнут чувство, что ночевайку городили малолетки. Но глядя как связанны ивовые столбики, балаган делали взрослые. Вот это они в шахте надышались веселящего газа! Вот это их вставило!

На двери с внутренней стороны примострячен огромный мощный запор. Точней шпингалет изготовленный в пятидесятые годы. Это приспособление парнишу добило окончательно! Хлипкая дверка, собранная из тонкой доски, из клёпки с которой собирают ящики, брезенто-прорезиненные стены и мощный шпингалет на двери. Анекдот! Это будет одинаково, если данный килограммовый запор присобачить на обыкновенную брезентовую палатку.

В зимовьях на дверях делают крючки, что бы дверь ночью не открывалась. А не для того что бы кто-то ночью не открыл дверь, не вошёл в избу, не перегрыз спящему охотнику горло. У нерадивых охотников крючок с внутренней стороны двери, что бы собаки ночью дверь не открыли. У нерадивых собаки в зимовье спят, портятся потихоньку! На балагане запор поставлен, что бы ночью ни кто не зашёл! Умора! Странно, почему с наружи двери не было гаражных запоров и навесного амбарного замка весом килограмма на полтора, может, забыли?

Перекурил в балагане. Совершенно нет желания ночевать в данной постройке. Вышел на улицу, кострище имеется, насчёт дров, без слов. Спускаться за дровами на ручей? Внизу весь сушняк давно выпилен, даже сырец спилен. На ближней к балагану пойме стоят одни пеньки ивовые. Не смотря на то, что спуск к воде такой же как у зимовья на Медвежьем ручье. Склон за пятьдесят градусов, протяжностью метров десять минимум.

***

Во всё собачье горло заголосила Мурка, орёт вверх ручья. Парниша насторожился, неужели косолапый в гости пожаловал? Отбой, ложная тревога, нечего здесь медведю делать. Южная сторона, а зелёнка ещё не полезла.

Увидел людей, идущих вниз по ручью. Два вооруженных парня и одна невооруженная девка. Ясно дело, ребятишки идут на эту ночевайку. Время к вечеру, надо успеть добраться до посёлка. Здесь он ночевать не будет. Ну народ, как можно такую постройку назвать избой, да ещё зимовьем?

Минут через пятнадцать вооруженные туристы залезли, за карабкались наверх. Ребятам лет по двадцать пять, а девка похоже малолетка, они ведь, молодые самки глупые за обладание сразу двумя самцами готовы идти хоть за Камышовый хребет, хоть к медведю в берлогу. Если самка лицом и прочим не вышла, тем более. Эта самка лицом вышла и прочим вышла, значит, головой не вышла!

Первый товарищ, забравшийся наверх, сразу, сходу, без всякого здравствуйте. — Это зимовье моего отца. А кто окно разбил?

— Какое зимовье? — раздраженно спросил Тимоха.

— Вот это! — парень сбросил рюкзак, ружьё прислонил к ЗИМОВЬЮ! Закурил.

Этот молодой поселковый, неграмотный оболтус испугался сказать открытым текстом, мол, шуруй-ка ты мужик в другое место, здесь мы будим ночевать. Он уже нарушил закон тайги, за это можно смело убивать и угрызений совести не будет. Но у них два ствола, а у парниши даже топора нет.

— А что твой отец делает на этом балагане. Ой, извини, на зимовье, — решил поиздеваться до определённого момента.

— Как что? Охотится.

— На кого? — очень эмоционально с сильным нажимом спросил Тимоха

— Как на кого? На соболей, здесь его участок, — гонор у паренька резко упал.

Подошел второй турист с ружьём, следом малолетка с грудями и ещё кое с чем подошла, а иначе бы её в лес не взяли. Второй товарищ зашёл в избу, стал возмущаться, что дров нет, разумеется, окно, почему разбито. Тимохи глупых вопросов не задавал. Второй оказался умней первого и понял, что человек с собакой всего немногим раньше их пришёл, даже костёр не успел запалить.

— А с какого перепугу твой отец охотится на соболей на воспроизводящем участке? На Мураяме не охотятся. Это вы сами тут прописались, сгородили этот балаган. Лапшу насчёт охотничьего участка можешь вешать другому, только не мне. Сделай такой балаган на Найбе, вас погонят от туда и оружие позабирают, — назвал несколько фамилий промысловиков имеющих участки на Найбе. По глазам двух туристов понял, что знают они тех людей, возможно были стычки, гоняли их с Найбы. — Отдыхайте, я вам мешать не собираюсь. Хотел от людей отдохнуть, хрен там.

— А ты по пути ни кого не встретил? Печка еще теплая, совсем недавно здесь были.

— Встретил! Двоих Соколовских, но я их не знаю.

— А сам с Долинска, да? — спросил первый, который хитрый и головой не думает когда говорит.

— Сам я с Южного.

Ребята непонимающе переглянулись. Странно, сам с Южного, знает промысловиков с Быкова, с Углезаводска и с Долинска. Парниша опередил их напрашивающийся вопрос.

— Я на Найбе соболевал. Слышали про Десну, про Сейм, про Медвежку?

— Да не только слышали. Но там сейчас охотовед с Южного охотится, который всех местных построил и на Десну опасно ходить.

— Да на Десне и избу давно сожгли, — сказал второй.

— Избу на Десне сжёг я. А охотовед не с Южного, а с Анивы, мой корёшок. Василий Иваныч, Чапай, так?

— Ну, Чапай, он у моего отца ружьё забрал.

— Не хрен шарахаться с оружием, где не попадя. Сюда хоть рыбы много доходит?

— Теперь уже мало. Самок единицы.

— А что ниже не спускаетесь?! — Тимоха ехидно улыбнулся.

— Прибьют и родные не узнают где могилка.

— Ну а на Найбе то пока хватает рыбы. На хрена было сюда лезть?

— Пять лет назад на этом ручье кишело рыбы. А на Найбе рыбзиков больше чем рыбы. Мы эту избу ещё до армии построили.

— Вы ребята называйте вещи правильными именами. Вас Быковских не поймёшь, зимовье на Медвежке зовёте будкой, а этот типичный балаган зимовьем называете.

— А правда что здесь воспроизводящий участок?

— Правда, был бы здесь хозяин участка, он давно бы с вами познакомился. Но если вы попадетесь с оружием людям с управы, с областного охотнадзора, я вам не завидую. Ладно, пошёл я. Муся, вперёд!

Пришлось бежать обратно. Что не делается, всё к лучшему. Когда увидел балаган, пропало желание ночевать в этой постройке, да в таком нехорошем, неуютном месте. И так-то депрессивное состояние. Созерцая данный ландшафт и у психически уравновешенного депрессия появится. Да, в данное время он психически не уравновешенный, плюс ему лампочку стряхнули. Короче, опасный тип для общества, он это понимает, старается скрыться от общества. Жалеет общество? Плюёт на это общество, ему себя жалко.

Вот и прогулялся в верховья Мураямы, посмотрел, что к чему. Не понравились места, мрачно, безлико. В паре километрах ниже нормальная, обычная таёжная речка. На втором броде черпанул водички, чуть было не снесло. В верхах снега ещё хватает, к вечеру реки взбухают, но уже не на полную, интенсивное таяние снега прошло, идёт дотаевание.

Разошелся, скажем, стал приходить в норму. Голова почти не болит, видать спираль в лампочке на место встала, глаз через пяток дней придёт в норму. Подбитый глаз на движение не влияет. Пробежал поле бывшего телятника. До сносной дороги, до бывшей деревни километра четыре. Пока под ногами разбитая колея, впереди река вплотную подходит к дороги. Ну и что с этого?

Да в сущности нечего, не считая одной штучки. Лохматая штучка чёрного цвета килограмм на четыреста. Большая штучка в двадцати метрах северней дороги что-то ищет. Собака Мурка прошла по дороге и даже не среагировала, она держит дистанцию метров за пятьдесят. В деревню сучка рвется, жрать тварь захотела. Парнишу больше не медведь поразил, поведение собаки поразило. Медведь он и есть медведь, нечего странного зверь не делал.

Поведение собаки породы лайка, возрастом ровно год очень странное, необъяснимое. Неужели в кастрюлю прыгнет? Это не собака, она тварь может только людей кусать, огромного медведя в двадцати метрах не замечает. Может потому что Мурка на снастях, у всех беременных не объяснимый гон, временами неадекватное поведение, что у сумасшедших или пьяных. Может беременные женщины просто дуркуют, хотят, что бы им больше внимания уделяли? Тогда как объяснить поведение беременной собаки?

Собака давно скрылась за поворотом. А что парниши делать? Обойти косолапого с юга не возможно, река не даёт. Про север говорить не стоит, пойменный редкий лес, вперемешку с берёзой, сплошные заросли шиповника. Разумеется, если мишка заинтересуется одиноким путником, то путник реку не заметит, маханёт Мураяму як посуху. Сколько сегодня прошёл, не одного зверя не встретил, следов полно. Дело к вечеру, солнышко над Камышовым зависло, вот-вот потихоньку начнёт прятаться.

Косолапый на ужин вышел, а тут ужин сам пришёл, не надо искать. Но ведь зверь что-то нашёл? Копается внизу, изредка морду поднимает, кстати, в его сторону посматривает. Сложилось впечатление, что медведь его на много раньше заметил. Почему не убежал гад?

Судя по поведению не собирается эта сволочь бежать! Что бы это значило, как объяснить поведение зверя? Мол, подойди по ближе, поговорим, а потом посмотрим, как ты человече плаваешь?! Нет, такой вариант не устраивает. Кто его будет спрашивать, устраивает, не устраивает! Хозяин тайги скажет, плыви и поплывёт без разговоров.

Не мог парниша знать, что косолапый конину жрёт. Конь не помер в кустах шиповника, нет на острове диких лошадей, на юге и оленей диких нет. Коня чуть живого привезли на самосвале, сгрузили и добили. Лабаз здесь уже второй десяток лет работает без проигрышно. Местный Соколовский браконьер медвежатник каждый год с этого лабаза берёт медведя, возьмет и этого.

Не медведь и не Тимоха не знали о существование лабаза. Ладно Тимоха, он человек, значит глупый. Но какой дурак медведь! Парниша и здесь выкрутился, он хоть и глупый, но умней медведя! Это он сам так считает. Косолапый считает по-другому. Ну и дурак ты мужик, лучше свали отсюда, за тухлое мясо я любого порву, ты у меня сейчас в выдру превратишься!

Парниша не знает, что в шиповнике почти целый конь лежит. Если бы знал, он обошел бы это место, разделся и речку бы форсировал. Это очень опасно, допустим медведица с детьми менее опасна, чем косолапый на куче тухлого мяса. Жадность штука ужасная. Медведь дурак полный, не должны в лесу по весне кони валятся. Это конкретная подстава. Один дурак с двадцати метров смотрит в упор на другого дурака. Другой дурак изредка поглядывает на первого дурака. Сейчас ты, мол до смотришься, лучше исчезни, не доводи до греха.

Парниша не телепат, не может на расстояние читать медвежьи мысли, даже вблизи, в упор не может читать, он ведь дурак. А медведь то об этом не знает, косолапый думает, что человек умный, понимает буквально всё. Медведю невдомёк, что люди бывают разные! Парниши надоело стоять, он взял да громко за матерился. Мишка нехотя отвлёкся от ужина, медленно, всем корпусом повернулся на голос, поднял голову, уставился на человека. Всем своим видом говоря, ты кого это козлом обозвал, ты кого куда послал?! Что ты орёшь мышь белая? Сейчас рявкну и всю дорогу обгадишь!

Что подумал медведь, парниша не понял. Куда ему понять. Понял другое, медведь то бурой, не бурый, чёрный, состояние души у этого медведя бурое или борзое. Такого товарища просто так не отгонишь, он как заяц не побежит, больно падла здоров. Это же надо было, пуститься на такой шаг, отгонять медведя от тухлого мяса! Да это уму непостижимо! В рубашке родился, скорей с пустой головой родился.

Парниша не знал про мясо, ветер с юга, невозможно учуять запах. С рюкзака вытащил котелок, кружку. Медленно пошёл по дороге, матерясь во всё горло и колотя кружкой по котелку, приближаясь к медведю. Тут-то до косолапого дошло, а ведь этот двуногий дурак, да ещё какой дурак, полный дурак! Нормальные люди так себя не ведут и нормальные дураки так себя не ведут. Зверь пошел вглубь поймы, не побежал, а медленно, нехотя побрел, часто поворачивая голову на народного музыканта барабанщика.

На музыку в стили металика прибежала Мурка. Близко не подошла, хозяин так грозно на кого-то материться, ужас и почему-то смотрит в пойму на кусты. Странно, подумала собака, а ведь трезвый!

— Мурка, Муська, куси, куси, тварь! — собака и ухом не повела. — Я тебя сука сейчас съём.

Тем временем медведь, услышав, что обращаются не к нему, остановился, развернулся в обратную сторону. Стоит в кустах на Тимоху косится. Парниша уже напротив, ему плохо стало, он чудом сдержался, что бы не пустится на утёк. Если бы рванул, то ни известно, чем бы дело закончилось. Медведь потихоньку, как бы ни смело пошёл обратно. Ему, наверное, интересно было посмотреть, как человек будит, есть свою собаку?! Мурка без всякого гав развернулась и побежала дальше. Мол, хозяин гонит, матерится на кусты, заставляет деревья кусать.

И вдруг Тимоха уловил запах тухлятины. Это был сильный психологический удар, он понял, в чём суть и что может последовать дальше. Медведь то вот он, всего-то метров на двадцать отошёл и уже идёт обратно, смотрит гад в упор. Адреналин потёк из всех щелей, самое главное не побежать, ни в коем случае. Медленно идёт по дороги, колотит в набат, да так сильно, что от кружки эмаль местами отлетела, котелок слегка погнул. Добрел до поворота, посмотрел назад, косолапый на старом месте, морда внизу, жрёт скотина. И плевал он на человека.

Дальше шёл с крейсерской скоростью. В районе бывшей деревни, когда вышел на сносную дорогу, завёл костерок, чайку попил. В посёлок пришел ночью. Пока наворачивал по грунтовки, в голове созрел план. Надо уходить с этого борделя, а то дело может закончиться плачевно, опять по пятницам пойдут свидания. Этот вывод давно созрел. Встреча с медведем его встряхнула капитально, вышибло всю апатию и пассивность. Кстати и голова болеть перестала.

Можно сказать, прекратил медленно, не сопротивляясь плыть по течению, куда кривая вывезет. Всё, хватит жалеть о прошлом, городская жизнь закончилась. Надо перебираться на постоянное место жительство в лес, там целей будишь, жизнь в тайге спокойна, вековое спокойствие. Благо есть куда перебраться, он правда там давно не был, с Васьком фактически не общается.

Это ерунда, Васёк будит рад его приходу на Десну и всё пойдёт по-старому. Нет, по-старому уже не когда не будет. Пробитая по Десне дорога не даст, что бы было всё по-старому. Дорога не вечна, когда лесовозной дорогой прекращают пользоваться, она быстро приходит в негодность, до такой степени, что не какие супер вне дорожники не смогут пройти по старой лесовозки, кроме мощного бульдозера.

***

2

**********

Не стал отлаживать. задуманное в дальний ящик. Действовать надо быстро, нельзя тянуть в этом деле, на карту поставлена свобода. Человек понимает это сладкое слово свобода, когда он уже за решеткой. Свобода бывает разной, неприятно лишатся свободы чего-либо.

Когда лишаешься свободы передвижения, это не просто неприятно, это трагедия. На самом деле свобода одна, единственная, свобода передвижения в том обществе, где ты находишься, где живёшь. Всё остальное, свода слова, выезда за границу, свобода от семьи и прочие, это мишура, красивые словосочетания для поэтов песенников и для политиков.

Свобода, как и жизнь, она одна! Кто не лишался своды, тому не понять, вот они-то на придумывали разные второстепенные свободы для красивого словца. Странно устроен человек, начинает жалеть о свободе, когда уже под замком. Находясь на свободе он её не замечает, в сущности не дорожит, потому что он не понимает что такое свобода. Когда начинает пахнуть решёткой, у человека, как у любого зверя, просыпается инстинкт самосохранения.

У того, кто лишался свободы, инстинкт обострён. Но в большинстве случаев инстинкт просыпается поздно, когда до капкана всего один шаг, уже нельзя не сделать этот шаг, не как нельзя последний шаг предотвратить. Нога занесена, тело по инерции двигается вперёд. Не существует такой силы, что бы остановить этот последний шаг. Так что лучше близко к капкану не подходить.

Живя в бордели, три дня в недёлю обставлен капканами. Он не матёрый, умный зверь, который может обходить капканы. Этих зверей фактически не существует, это человеческие выдумки, мечты так сказать. Мечты глупые, никчемные, унижающие человечество.

Самый умный и хитрый зверь это человек. Если человек влетает во всяческие капканы расставленные своими собратьями или жизненными неурядицами, то у любого другого зверя шанцы не найти капкан поставленный человеком, полностью отсутствуют.

Не бывает умных зверей умеющих обходить капканы, бывают плохие охотники, траппера, иногда везенье у зверя. Как например у парниши, ему просто везёт пока что. Как соболю схарчившему приманку на палке со взведённым капканом. Соболь привыкает ходить и кушать на эту палку, в итоги зверёк попадает на правилку. У людей, разумеется, не у всех, есть понятие, что, сколько верёвочки не виться, кончик всегда найдётся. Фортуна или везенье штучка не постоянная, может в любой момент зад показать.

Будь хорошим семьянином, законопослушным гражданином своей страны, не какие капканы тебе не страшны. Верно? Естественно! А вот вы представьте, кругом, поголовно на всём земном шаре хорошие семьянины и законопослушники! Как было бы скучно жить. Да это были бы не люди, а человеко-роботы, человекообразные. Это было бы не общество, а стадо!

Кстати, русский народ это уже слышал, ни только слышал. Народ это проходил, по самое горло хлебнул равенства. Горстка негодяев, с русского, вредного, не управляемого народа хотела сделать стадо, у них были успехи.

Снова, в который раз пытается выкрутиться, что интересно, как будто бы получается! Он, понимаешь ли веселит мир, шутник нашёлся ядрёна вошь! Каждому свое, один всю жизнь барахтается в малиновом сиропе, всю жизнь сладко, потом в этом же сиропе тонет. Это неизбежность, но ведь скучно, приторно.

Окунулся в дермицо, вылез, урюхался в сироп или кусок рафинада на голову свалился! От удара рафинадом по голове снова в навоз попал, оттуда головой в бочку с мёдом. Но какой ни будь гад обязательно в эту бочку швырнёт лопату дёгтя! Вот это жизнь! Да, капканы можно обходить, а вот фортуна это не субстанция. Когда фортуна повернется задом, замаскированный капкан не заметишь.

Обычно, большая часть суицидников до закрытия занавеса, до свершения акта — самовольного ухода из жизни, живет с самого рождения в малиновом сиропе, радуются своему существованию, не имеет понятия о капканах. Когда они резко, неожиданно на короткое время попадают в дерьмо, то есть в капкан. Им становится до того тошно, что приходится закрывать занавес. Потому что они не когда небыли в дерме и не выработали противоядия, у них отсутствует иммунитет на переживание горя.

***

Наскрёб денег на недельный скудный запас продуктов. Разумеется, скрёб не по сусекам и углам. В деревни родственников, что собак не резанных, многих из этой родственной шайки лейки Тимохи бы хотелось прирезать! Тех, которые деньги не давали! Ему нужны были какие-то копейки, гроши. Нехорошие родственники говорили что, мол, надо идти работать, зарабатывать, семью заводить.

Странно, у него родственники не наркоманы, а несут такую чушь, слушать противно! Работать, от работы кони дохнут, а про семью они вообще загнули. Героина что ли всухомятку обожрались? Денег, конечно дали, он в лес собирается, на дворе весна, пусть идёт, авось напорется! Денег дали столько, что нечего особого не покупал, не на что, то особое покупать.

Денег не дали, а дала двоюродная сестра, единственная к кому обратился. Родственников много, родственники двух категорий, первые это кто бы им самим денег дал. Вторые, Тимохи даже яда не дадут, пожалеют. Не потому что он такая дешевка гнилая на которую яд тратить жалко, сам сдохнет! Потому что дюже жадные родственники, в годы тюрьмы народов они такими не были. Как только стали свободными, показали свои истинные лица.

Купил продуктов; мука, рис, сахар, масло растительное, хлеб, самый дешевый чай и такое же курево, кукса, две банки импортной тушенки. Так что вся надежда на рыбу, а вода большая. Навострил лыжи на Десну, там рыбы при большой воде наловит для себя и для собаки! Есть одно но, проблемка небольшая. Путь на Десну преграждает большая Найба, огромная Найба! Придётся сигать через хребет Скалистый.

***

Через день после прогулки в верховья Мураямы. В пять часов утра направился на местный вокзал. Белая брюхатая собака Мурка на поводке. Крапит мелкий дождь, душевное состояние не объяснимое, переплелось хорошие и плохое в одну кучу. Душа не знает что делать, радоваться или огорчатся?

Ушел с борделя — это хорошо. Идёт дождь — это очень плохо, вода большая, в рюкзаке много чего не хватает, собака с дня на день должна ощенится — это всё плохо. Впереди свидание со своей избой, ты будишь один — это хорошо. Как устал от общества. С другой стороны привык к этому обществу, вынужден был привыкнуть, заставили.

Что бы отдохнуть от общества, надо сначала отвыкнуть от него. Это сделать нелегко, не смотря на то, что общество его достало. Если смотреть с позиции общества, Тимоха гораздо больше достал это общество, чем оно его. Обществу от этого индивидуума одни убытки. Он не нужен обществу, без таких товарищей как он обществу будет легче, спокойней.

Кто тогда будет встряхивать общество? Вопрос интересный, ответ простой. Пока обществу хватает Ельцина с его окружением. Так встряхивают, что бедный народ дрожит! Проделки хулигана Тимохи и тысячи ему подобных это не что, пыль по сравнению с проделками главного хулигана от демократов и его команды.

Парниши и тысячи ему подобных хулиганить нельзя, их пресекают, отправляют куда надо, ведь они составляют общество, позорят общество, которое составляют. Ельцин этим обществом руководит, значит, не позорит, ему всё можно, ни кто его некуда не отправит, а следовало бы на Луну отправить, то есть лоб зелёнкой намазать, за всё.

Как в последствие скажет господин Крючков — глава ГКЧП, председатель КГБ в эпоху Горбочёвщины, «Ельцина ждёт самый страшный суд, суд истории»! Так что общество, в котором находится Тимоха само по себе не фонтан. Какое общество, такие и люди.

Естественно, опять в своем репертуаре и на этот раз выкрутился. Крайним нашёл общество, всех сразу, вот это он дал! Один он хороший, пушистый и мягкий. У хороших людей хорошие все, даже Ельцин. У плохих людей плохие все, тем более Ельцин, а хороший только сам плохой.

Если продолжить рассуждения дальше, то получится сказка про белого бычка. Эту сказку Тимоха неоднократно пытается впарить обществу! Так что надо прекращать рассуждать о плохих и хороших и отправляться на реку Найбу. Без рассуждений на разные темы не будет в рассказе изюминки. Изюминка нужна, иначе не стоит огород городить.

***

Дизель поезд подошел по расписанию, без пятнадцати шесть. Колёса диктуют вагонные, нет, прошли те временна. Вагонные колёса осторожно перешептываются, опасно диктовать. Железнодорожная ветка Сокол — Быков находится в критическом состоянии. Местами поезд ползёт три километра в час, рельсы под тяжесть состава уходят под воду. В других местах сильный перепад рельсовых ниток, поезд критически наклоняется то в одну сторону, то в другую.

Железнодорожная ветка захирела. До Быкова ходит дизель поезд два раза в день, на этом всё. Шахта дышит на ладан, вот-вот остановится, так что по железки возить нечего. Угля добывают не много, угольные слёзы вывозят самосвалами. Потому что железная дорога подняла тарифы на грузовые перевозки на неимоверную высоту. Выгодней пользоваться грузовиками, седельными тягачами. Сахуголь снабжает ТЭЦ-1 в основном самосвалами. Лес с севера везут по автотрассе.

То что Долинская шахта дышит на ладан и высокие тарифы — это прерывая причина критического состояние железнодорожной нитки. Вторая причина сокращение рабочих мест. Путейных рабочих сократили, им платить нечем, а вот ИТР раздули. Такая тенденция на всех госпредприятиях. Не черта не понятно.

В СМИ идёт, бежит борьба с бюрократией, эта борьба по радио и телевизору уже оскомину набила, на самом деле происходит всё наоборот. Управленческие аппараты пухнут как на дрожжах, рабочих сокращают. Во многих частных фирмах наблюдается такой же дурдом, на двадцать рабочих десять конторских. Данное ведение хозяйства называется — бизнес по-советски.

Мост через Найбу на подъезде к Быкову поезд проходил на минимальных оборотах, крался дизель по переправе. Мост здесь серьезный, около сотни метров в длину, высота метров за двадцать. Таких высоких мостов на острове не много. Вода в Найбе огромная. У парниши настроение понизилось на две шкалы. У остальных пассажиров только на одну шкалу. Все думают, как бы мост не рухнул и он об этом думает, хоть бы пронесло. Некоторых проносит натурально, в прямом смысле слова.

Одна шкала падения настроения опасный мост, вторая шкала большая вода в реке. Если мост рухнет, при большой воде есть шанцы не разбиться о камни. Выходит большая вода на руку? Смотря кому, есть шанцы не разбиться о камни, зато увеличиваются шанцы булькнут в Найбенских водах, если ты не важный пловец. Парнишу больше тревожит думка, как бродить, точней форсировать реку, по огромной воде брод искать бесполезно. Если рухнет мост, не надо будет форсировать реку.

Мост всё-таки не рухнул, пассажиры с облегчением вздохнули, лица посветлели. Только один Тимоха сидит что сыч, у него обратной дороги нет. Была надежда на мост, не получилось. Если бы мост рухнул, ни кто бы ни удавился, в стране всё рушится, разваливается.

Где-то там, на далёком острове Сахалин, какой-то рухнувший мост, унёсший полсотни человеческих жизней, пустяк. ЕРУНДА! Объявят траурный день, ряженый в рясу отпоёт очередные жертвы свободной, независимой не от нечего России и на этом всё. Недаром праздник придумали — день независимости! Простой человек, работяга, пролетариат теперь не зависит не от чего.

На обратном пути дизель поезд потащит через мост человек двести пятьдесят. Что интересно, не один пассажир не будет протестовать от ежедневного двухразового экстрима. Начальник сахалинского отделения дальневосточной железной дороги всё-таки подстрахуется, пять дней поезд будет ходить до посёлка Углезаводска, семь километров не доезжая Быкова.

Если мост упадёт вместе с пассажирским поездом, начальника местной железки посадят первого, он замучается платить за дизель поезд. Человеческие жизни в этом деле в счёт не берутся. Главное нанесённый материальный ущерб государству, дальневосточной железной дороги.

***

Погода в шахтёрском посёлке Быков, как и везде на юге острова, пасмурно, ветрено, холодно. Как будто на дворе поздняя осень и природа готовится к зиме. До календарного лета осталось всего десять дней, поздняя, затяжная в этом году весна.

На вокзале отпустил с поводка собаку. Быстрым темпом, на сколько это возможно, при его состояние, пошёл через посёлок. Здесь при любом состояние сильно не разгонишься, подъёмы похлещи, чем в городе Корсаков. Держит курс на речку Красноярку, всего второй раз идёт по этому пути.

Первый раз шел с рыжей собакой Муркой, второй раз, пять лет спустя идёт с белой собакой Муркой. Рюкзак, однако, тяжёлый, килограмм пятнадцать. Отвыкли плечи вес таскать, нужна небольшая, скажем не продолжительная тренировка. В форму быстро войдёт, а пока напротив садоводческого общества или товарищества стал на перекур.

Нет, наверное, всё-таки садоводческого общества, товарищи остались в прошлом. Может, настанет время, когда за обращение товарищ морду бить будут? В России и такое возможно. Бросается народ из одной крайности в другую. Верней направляют народ новые поводыри.

Теперь все господа. Значит, садоводческое господство или господинство?! Да дурдом одним словом, другим словом напротив дач остановился на перекур. Пока это ещё не дачи, приусадебные участки без усадьбы. В скором времени картошку на дачах выращивать прекратят, многие станут, ездить на дачи отдыхать, а не горбатится. Начнут жить как во всех цивилизованных странах? Нет, что вы, начнут подрожать, точней обезьянничать даже на своих шести сотках!

Вот как понять термин — приусадебный участок, под который отводится шесть соток? Усадьба — это что-то конкретное, большое. Знаем по истории, по книгам русских классиков. Усадьба Шереметьевых, Голицыных, графские усадьбы, помещичьи усадьбы. Как не крути, усадьба сооружение больше обыкновенного дома, больше коттеджа, потому что это УСАДЬБА! На строительство нормальной усадьбы шести соток мало.

Участок у самой захудалой усадьбы должен быть хотя бы с гектар, ну ладно, пол гектара, не меньше. Приусадебный участок в шесть соток!!! Что сделаешь, привык народ к мизерному измерению личного пространства. Дача не правильно, приусадебный участок не правильно, садоводческое общество не правильно.

Всё не правильно, не соответствует истинным названиям и определением. Вывеску у государства сменили, народ как жил неправильно, так и продолжает неправильно жить. Очковтирательство стало процветать похлещи, чем в СССР.

Покурил, хрен знает где! Короче, покурил возле маленьких огородов, на которых стоят маленькие домики, чем-то напоминающие китайские фанзы! Нашёл правильное определение.

Побрёл дальше, через полтора километра снова перекур. Человек двигается пропорционально весу рюкзака, в мешке полтора десятка килограмм, перекуры через каждые полтора километра. Спешить не куда, вообще некуда идти, потому что Красноярка не пропустит, это факт неоспоримый.

Сидит в метре от обрыва, курит, смотрит на грязную большую, огромную воду речки Красноярки, по-местному речки Загорки. Про бетонный мост в деревни Загорск, к этому времени уже знал. От моста довольно долго куролесить по сопкам, что бы выскочить на Сейм. Потом вниз по Сейму по большой воде часа четыре пилить до устья Сохи, предстоит, не единожды искупятся. В Сейме купаться опасно, река строптивая, дно скользкое.

А не лучше ли искупаться один раз в Найбе, где нибудь на глубокой тихой воде. Гораздо безопасней, чем несколько раз бродить Сунсури. Потом по лесовозным дорогам добраться до речки Десны, прямо до зимовья? Этот вариант выгодней, лучше. Может мост остался цел, хотя наврятли, мост на Пастухах каждую весну сносит.

Лесорубы три года тому назад ушли с Найбенского бассейна. Так что мост, несбыточная мечта, дело прошлое. Говорят, на Пастухах осталось много балков, сторож от Корсаковского леспромхоза живёт, те самые балки сторожит, что бы рыбаки охотники на дрова не пустили. Значит, в балках можно будет переночевать.

Пастухи — местное народное название большого поля в начале среднего течения Найбы. На Пастухах было большое японское поселение, потом русские жили, не долго, а потом всё заросло. Основное большое поле осталось. В девяносто первом году пришли лесорубы, сделали на Пастухах огромный городок, короче за два года загубили, загадили поле.

***

Покурил на правом обрывистом берегу Красноярки, подумал, нашёл в своей голове более приемлемый вариант, пошёл обратно в Быков. Предстоит сделать огромную петлю. На прямую вылез бы за пионерским лагерем Горняк, в километре от тырловке, на прямую Найба не пропустит.

Нет больше в свободной демократической стране пионерских лагерей. Уничтожили пионерию и восемьдесят процентов пионерских лагерей. Если бы река была в меру уравновешенной, не пошёл бы на Красноярку, пошёл бы как обычно, левым низинным берегом.

Вернулся в посёлок, снова прошел возле вокзала, Мурку посадил на поводок. Возвращаться плохая примета, медведь Тимоху сожрёт, с такой собакой вполне возможно, что обоих медведь сожрёт, собаку схарчит первой! Ему все приметы до лампочки. В юные годы думал, что в приметы верят только дети и старые бабки, потому что сам верил в приметы.

Однако, здорово ошибался. Люди с двумя высшими образованиями спотыкаясь на левую ногу, три раза плюют через левое плечо, уходят с дороги, которую перебежала чёрная кошка. Раньше, каких-то десять лет тому назад этого не было. Народ отупел духовно до крайности, у каждого в голове только материальный рост. Россиянам снова вколачивают Христа. В тоже время вколачивают разные магии, гороскопы, суеверия и прочею лябуду.

Перешел на левый берег, через частный сектор побрёл на запад. Вскорости дорога пошла у высоченного прижима, Найба под боком, река огромная, вода коричневая, закрапал дождик. Этого ещё не хватало, знал, точней чувствовал, так, что дождик закрапал не неожиданно. Только проку от этого знания и чутья, не какого. Прошел последний, как бы обособленный район частного сектора. По правую сторону кладбище.

За кладбищем отпустил с поводка собаку, перекурил. Почапал дальше, на сопке правого берега отчётливо видны дачи, те самые домики — фанзы, но не как не усадьбы, на огородах возле которых делал первый перекур. Листья на деревьях только начали распускаться. Потом листва всё спрячет, уже с левого берега дачный массив не увидишь.

Заезд в бывший пионер лагерь Горняк остался позади. Интересно, что за фирма или ферма обосновалась в лагере Горняк. Во многих, в большинстве бывших пионер лагерях образовались фирмы или фермы. Примерно напротив заезда в лагерь Горняк, на правом берегу Найбы устье Красноярки, крюк получился километров в девять.

Добрался до тырловки, точней до места, где тырловка была, теперь нечего здесь нет. С крупнорогатым скотом поборолись быстро, уничтожили почти всё, одной четвёртой не осталось от прежнего поголовья. В свободной стране за скотиной ухаживать в падлу. Уход за скотиной связывает человека, он автоматически становится не свободным. Россиян накормит Китай соевым мясом.

Китайцы молодцы, не дают русским зубы на полку положить, с голоду подохнуть. А ведь им самим не сладко живется. Прав был Сталин, китаец и русский братья на веки. Ещё бы, похожи как две капли воды, чуть ли не близнецы! Друзья познаются в биде. Китайцы друзья, они это доказали на деле. Но ведь китайцы не за просто так русским помогали и помогают, за счёт бедствующей Росси подняли свою экономику. Зачем иметь в друзьях дурака? Только дурак безвозмездно оказывает помощь развивающимся странам Африки. Было такое дело.

Покурил на развалинах былой сельскохозяйственной славы острова. Сахалин в Союзе нерушимых и свободных занимал второе место по надоям молока на среднестатистическую бурёнку. Прошел первое поле, впереди прижим с чёртовым мостиком. Свежая, в том году по осени битая дорога пошла на север. Может не в том году битая по осени, почему такая уверенность как у Дерсу Узалла или у майора Томина?

Говорит с такой точностью, потому что в июне того года не какой новой дороги здесь не было. Надо сходить посмотреть, может какая будка есть, а то дождик сыпет да сыпет, надоедать начинает, одежда постепенно мокнет. Кругом относительно светло, дождик не до вечера, не мешало бы переждать кратковременную непогоду, кушать хочется.

***

Поднялся по новой дороге наверх, к лесу. Дорога сплошная глина, в этом году трактора по колее изрядно полазили, проезжаю часть превратили в глиняную кашу. Прошёл метров триста по просеке пробитой в берёзово-пихтовом молодняке. Небольшая ровная площадка площадью с пол гектара, перепаханная вдоль и поперёк гусеницами трелёвочного трактора и бульдозера Т-100. Техника стоит на площадке, бульдозер древний что мамонт, нож работает с помощью тросовой лебёдки, трелёвочник тоже не первой и не пятой свежести.

На площадке имеются набольшие пачки берёзы, пихтача, уже готовые к погрузки. Этот лес, чапыжник только на дрова, значит, сюда забрался Долинский лесхоз. Не знал, что Найбенскими лесами владеет или заведует Углезаводское лесничество. Он не слышал про такое, про Долинский лесхоз слышал и знает, что лесхоз любит залазить, куда не попадя. На площадке у самого леса стоит балок. Как же без этого.

Полез сюда сквозь глиняное болото, уверенный на девяносто девять процентов, что балок будет. Рабочим надо где-то переодеваться, отдыхать, обедать, до посёлка далеко, десяток километров. Накладно возить народ на обед. Куда возить? Всё, баста карапузики от обедали в дешевых ведомственных столовых, такого больше не будет!

Комплексный обед за восемьдесят копеек, не повторяется, не повторяется, не повторяется такое не когда! Давно сдох государственный общепит, частный общепит простому пролетарию, то есть работяги не по карману. Хотя везде, там, на западе всё наоборот. Не существует на западе государственного общепита.

В балке печка сделанная с половинки двухсот литровой бочки, есть немного дровишек. Срачь ужасный, это уже не бардак, натуральный срачь, копившийся годами. Балок переезжает с места на место, срачь копится. Ручеёк в лесочке, в полсотни метрах от балка. Завел печку, закипятил воды, запарил куксы, открыл банку бельгийской тушёнки. Мясо не понять от кого или чьё, больно красное, на конину похоже, зато съедобное, даже можно назвать вкусным.

Отечественная тушенка гольная соя, белковое дерьмо. Зато кругом говядина тушенная, разных сортов. Этот политический жест, позаимствованный от предшественников, что бы полностью подорвать авторитет предшественников. Мол, при коммунистах тушенки не было, дефицит страшный, а при демократах пожалуйста бери на выбор!

Часа два потратил на обед, как раз погодка начала разгуливаться, солнышко сквозь тучи прорывается, к вечеру растащит. Вышел на нужную дорогу и вперед, но без песни, ноги совершено не идут. Чертова мостика не существует, внизу валяются два несущих бревна, дощатый настил давно смыло в Найбу. Пришлось делать крюк длинною в метров двести по набитой тропке, обходить овраг.

Прошел Сеймовские поля, на Ресторане снова костерок, чайка попил. Время неумолимо бежит вперёд. Можно не успеть за светло добраться до Пастухов. Ночевать под ёлкой не хочется, кроме лёгкой, коротенькой болоньевой курточки, вещей нет, даже нет переодеться. Тогда зачем через каждые пять километров чаи распевать, если время поджимает? Время ещё много, должен успеть. Правда скоро знакомый путь кончится, придется идти по новым местам, неизвестно как там тропа идёт. Одно знает точно, тропа на километры уходит от реки, высоко поднимается на сопку.

Пробежал поворот на бетонный перекат, можно сказать, пошел по новому незнакомому пути. При первом посещение Десны пришлось прогуляться с километр по этой старой дороге. Гоша был проводником, экскурсовод заблудился, потерял поворот на бетонный перекат. Потом шёл и причитал. — Как же мы проскочили бетонный перекат! Не он проскочил, а МЫ проскочили.

Через пару часов пути по старой дороге, но по новому пути. Парниша совершено не какой вылез на небольшой ручей Хабамаи, ясно и понятно чьё название. На перекуре у ручья Хабамаи вытряхнул с сапог снег и понял, что за светло до Пастухов не дотянет. В ельниках много снега, на дороге местами приходится буксовать по пояс. Обходить снежные участки накладно, надо прорываться сквозь густой молодой ельник, в лесу снега меньше, чем на дороге.

***

В скорости дорога начала забирать выше и выше, постепенно удаляясь от речки. Ельник закончился, дорога чистенькая. На часах половина десятого вечера, потихоньку начало темнеть. Сидит, курит на верху большой сопки, уже давно сбился со счёта перекуров. Обычно когда идёшь по знакомому пути, перекуры все просчитаны загодя. Вообще по тайге расстояние измеряется временем, то есть перекурами. Разумеется, при нормальном темпе движения, при нормальной загрузке, сносному пути.

Высоко залез! Напротив, на западе в километрах в четырёх устье речки Десны. Далеко и высоко ушла дорога от Найбы. Здесь наверху дорога отличная, даже не заросла за столько лет, камня много. Не успел на Пастухи, уже не стоит пытаться, торопится. Пока совсем не стемнело, надо приготовиться к ночи.

Мурка благим матом орет на сопку, в редкий, молодой берёза — пихтовый лес, берёза преобладает. С дороги собака не уходит, хвост опущен, значит боится! Дело к ночи, медведи шаряться, на сопке снег почти стаял, дорога вся в медвежьих визитках, следов на дороге не остаётся даже после дождя, косолапый не подкован. На Найбе много медведя, этого зверька везде полно, когда не надо. А как понадобится, днём с огнём не найдёшь. Всемирный закон подлости.

На Сахалине косолапых больше чем положено, но в городе по мусорным контейнерам не лазают. В зимние время медведи не греются в подъездах возле батарей центрального отопления. Больно страшилки далеко зашли, Сахалин с Чукоткой попутали. И в Анадыре не встретишь зимой в подъезде белого медведя. Если только обкуриться или уколоться, то можно такое в подъезде встретить, брр!

Надо на ночь устраиваться. У него даже топора нет, на зимовьё шёл, на избе всё есть, должно быть всё. Изба избе рознь, теперь возле избы на Десне, дорога в каких-то пятидесяти метрах. Не в этом дело, что, мол, нет топора, потому что на избу идёт. В весеннее время года обязательно бы топор взял. Всё и началось, скажем, все несчастия начались с его походного топора. Точней топор был предлогом, аргументом, зацепкой. Инструмент фигурировал в милицейской рапорте, громкая музыка и топор!

Повезло, ведь вполне могли смело, снова присобачить третью часть статьи двести шестой, присобачили первую часть, до пятнадцати суток. Третья часть начинается с тысяча девяноста пяти суток и до двух тысяч пятисот пятидесяти семи суток! Всё зависит от того, сколько дров топором наломаешь!

Нет, не повезло, просто топора в руках не было и вообще топора не было, исчез топор. Его взбесило то, что топор спрятали, это не в первый раз, но ведь он некогда по пьянки не хватался за топор. Он требовал топор, так в протоколе и написано. Хотел показать товарищу собутыльнику, какое классное топорище сделал в лесу, в бивуачных условиях, без рубанка, наждачная шкурка была. Хотел похвастаться, а топора тю-тю, здорово похвастался.

Углубился в лес метров на сто, нашёл неплохое место с частой порослью тонких берёзовых мачт высотой метров по семь. Это уже не поросль, молодой березняк, почему-то гибнет коллективно, половина мачт сухая, другая половина гнилая, значит гольная вода, хоть бери да выжимай. Много тонкой берёзы валяется на земле, в качестве топлива эта древесина не пойдёт. Вода с них капает и тяжеленные, как будто берёзы из чугуна вылиты.

Снег только недавно сошел, местами ещё лежат снежные пятаки, через пару недель папоротник орляк спрячет множество валяющегося молодого погибшего березового леса. Будет неудобно ходить по этому лесу, здесь ни кто не ходит. Прошлогоднего жухлого папоротника много. Осмунд в таких местах не растёт, значит, орляк. Другие виды крупных папоротников огромными делянами на острове не растут. Все другие сорта папоротника кроме орляка предпочитают и растут во влажных местах. Один орляк любит солнышко, торчит на солнцепёках.

Завёл костерок, набрал в котелок снега, больше воду негде брать, бивуак разбил почти на самой вершине. Сапоги, портянки на просушку, эти вещи изрядно мокрые, приходилось частенько черпать снег, который в виде мелких льдинок. Возле костра можно, босиком аккуратно передвигаться. Сменой обуви нет, сапоги надо сушить, ногам отдых нужен. Втрое даже главней первого, отдых ногам в первую очередь, сегодня за день много прошёл, снега по ельникам предостаточно помесил. За прошедшие четыре с половинной года, не покрывал за день такое расстояние.

Запарил куксы, с остатками бельгийской тушенки сделал поздний ужин. У собаки сегодня разгрузочный день, пролётный день, беременным много есть нельзя, выкидыш может произойти. Нечем собаку кормить, не помрёт, день, два, пять можно по голодовать. Уж за пять дней рыбы наловит, накормит Мурку.

Пока она в качестве посудомойки, банку вылезала и кружку от котелка или крышку. Нет, скорей миску. Офицерский котелок состоит из трёх посудин. Первое наливают в котелок, второе в миску, сделанную по форме котелка, при сборке котелок вставляется в миску. Третье наливают во фляжку, которая вставляется в котелок.

Дождя ночью не предвидится, морозец возможен. Если предвидеться ночью дождь, сделать нечего не сможет. Даже нет вкладыша под продукты. К ночи небо полностью очистилось, так что вкладыш под продукты не нужен. А тулуп бы не помешал, хотя бы спальник, мечтать не вредно, вредно не мечтать. На небе множество звёзд, красиво!

Лежит на коврике, ноги накрыты рогожным мешком, тело накрыто курткой. Красиво небо смотрится, лежал бы в спальнике или в тулупе было бы ещё красивей, было бы вообще здорово! Костерок потихоньку горит, берёзовые сырые дрова шипят, вода с ломаных торцов капает, и парит. Без топора наломал гору дровишек.

Наутро на растопку в запасе есть немного сухих еловых веточек. Эти веточки могут, ночью пригодится, сегодня придется дыбока врезать. Ночь, густо усыпанное звездами небо, шипит костёр, далеко внизу гудит Найба, можно сказать тишина. Да, после цивилизации, после борделя здесь гробовая тишина. Гул полноводной Найбы на это безмолвие не влияет.

***

Ночью немножко околел, этого и следовало ожидать, как костерок затух, так и околел. Натянул рогожей мешок на ноги, а что толку? Рогожка тоненькая, до пояса только смог спрятаться в мешок, даже немногим меньше. Морозец сволочь ударил, чего требовалось ожидать при чистом небе в начале третьей декады мая, к тому же на верхотуре.

Приколотился полночи, как только забрезжил рассвет, развёл костёр. Отогрелся огнём и горячим чаем. Состояние не стояния, вчера был тяжёлый день, фактически ночь не спал. На пустую запарил пачку куксы, позавтракал. На ноги поставил заплатки с лейкопластыря, сбил сразу обе ноги.

Когда рассвело до нормальной видимости дороги, тронулся в путь. Можно сказать, тронулся в путь в предрассветных сумерках. Не сидится, не курится, не думается, не мечтается в этом не привлекательном месте. Здесь не хватает главного, журчанья ручья или грохота реки.

Дорога ещё с километр протянулась по сопки, наверх! Да сколько можно в гору лезть? Думал что всё, после прямого участка, вниз. Через пару километров после бивуака дорога пошла на спуск. Далеко впереди мелькнули поля, Пастухи и куча балков на поле. Однако ещё далековато, чапать минимум километра три.

Где-то здесь должно быть рыбацкое зимовье. А и чёрт с ним, за пять лет могло сгореть. Зачем оно? Ночь прошла. Дорога всё ниже и ниже, весна ближе и ближе. К монотонному гулу Найбы прибавился гул речки Змейки, бегущей с хребта Шренка. Внизу у дороги масса сборного орляка, папоротник отличный, толстостебельный.

Наконец спустился в огромную пойму. Спать охота, спасу нет, идёт носом клюёт. Кто-то впереди идёт? Парниша поднял голову, и сразу по тормозам, ох нечего себе! Медведь впереди идёт, походу тоже носом клюёт, ни кого не слышит, ни кого не чует. А где охотничья собака? Вот она, сзади хозяина идёт тоже носом клюёт. Идущего впереди медведя в упор не видит, не слышит и не чует. Медведь, правда, не трелёвочный трактор что бы его слышать, он не убегает, а не спеша в развалку, косолапя чапает по широкой, чистой тропе. Расстояние до зверя, каких-то двадцать метров.

Со стороны данная процессия покажется странной. По тропе, на пойме уже тропа, дорога заросла, плетется черный молодой мишка весом килограмм на сто. Следом метров через двадцать пять плетется молодой мужик весом килограмм на пятьдесят! За мужиком плетется белая молодая собачка весом килограмм на пятнадцать!

Короче все молодые, лёгкие и мелкие по своим параметрам к данной особи. Нормальный медведь это килограмм на двести пятьдесят, на триста, нормальный мужик килограмм на восемьдесят пять, нормальная собака килограмм на сорок. А здесь какой-то утренний парад дистрофиков! Трое не нормальных!

Тимоха встал как вкопанный. Больше озадачил не впереди плетущийся медведь, озадачило поведение собаки. Ничего себе собачку вырастил! Позавчера на Мураяме чуть медведь не сожрал, сегодня на Найбе точно сожрет. Этот мишка пацан с рогаткой, мелочь пузатая. На дороге, а теперь на тропе кучи помета разной величины, есть такие горки! Так что на тропе может нарисоваться медведь на пол тонны. Может Мурка себя так ведет, потому что пузатая? У всех беременных заскоки, что у женщин, что у собак, что у медведей.

Последние это поклёп, клевета. Медведица всё время рожает одна, ни кто ее не видит, она не кому нервы не треплет. Хочется реабилитировать свою собаку, списать всё на беременность. Ведь сегодня Мурка ещё приблизилась на один шаг к кастрюли. Она уже стоит на краю кастрюли, балансирует! Если так будит продолжаться дальше, это не собака, таких четвероногих друзей надо сразу убивать.

— Муся, куси сука! Куси тварь, я тебя скотина утоплю вместе с твоим выводком. Му-Му долбанная, ты у меня сука родить не успеешь. Разбудишь ты во мне тварь Герасима, — шёпотом, скрепя зубами от злости процедил хозяин, естественно матов столько же. Герасим Му-Му не от злости утопил!

Мурка поняла, а ведь точно утопит или прибьёт. Медведь гад такой шёпот тоже услышал, повернул голову назад. Атас! Караул, спасите, помогите! Мишка с ходу перелетел речку Змейку, почти всю реку перепрыгнул одним махом, метра не хватило. Ухнулся на самую глубину, поднял столб воды, вылетел на правый берег, давай нарезать по пойме на северо-запад, держа курс на массив ельника. Мурка следом за мишкой побежала. Ей больше нечего не оставалось делать, если бы не побежала, всё, смерть, хозяин бы прибил, возможно, прямо на тропе.

По барабану, беременная, не беременная, Мурка, прежде всего собака, должна хоть медведей отпугивать. Получается наоборот, хозяин медведей шугает, он вперёд замечает зверя. Тогда напрашивается вопрос, зачем завёл собаку? В порыве эмоций того года завёл собаку. Не успел тогда, определится, чем будет заниматься на воле и решил взяться за старое, соболевать.

Через три месяца после того как купил беленькую маленькую лаичку, понял что не нужна ему собака, не хочет и не будет он больше охотится. Но было уже поздно, привык к Мурке, теперь тем более, собака год прожила, выросла с махонького кутенка. Правда в порыве ярости может прибить. Да куда это годится? Хозяин лучше своей собаки чует, видит и слышит.

Реку форсировал щупая ногами дно, вода мутная, но светлей чем на Найбе. На правом берегу Змейки тропа стала забирать ближе к Найбе. Решил выскочить на дорогу, идущею с хребта Шренка. Какое-то тупое, глупое решение. Зачем, для чего? Шёл бы по тропе, вышел бы на поляну, где когда-то стояла пихтоварка, а там, около километра по дроге до городка.

Пошел на северо-восток, по курсу убежавшего мишки. Местность здесь ровная, поименный лес чередуется с клочками березняка и с клочками пихтача довольно приличного возраста. При японцах и здесь огороды были, на Пастухах стояло большое поселение. Не зря сюда дорога шла.

Вскорости впереди по курсу показалась дорожная насыпь. Здесь низина, так что в избежание болота на проезжей части дорожникам пришлось делать отсыпку около двух метров высотой. Заорала благим матом собака, она уже на насыпи. Мурка поняла, что лучше идти впереди, иначе можно не успеть матерью стать, прибьет ведь зверюга хозяин, тем более, сегодня он дюже злой, как Герасим!

Вылез на дорогу. Собака кричит на другую сторону, на убегающею медвежью мать и двух махоньких медвежат. Детки наворачивают, как могут, мамка трусит сзади. Странным показалось это бегство, страха у зверя мало, детки-медведки собаки испугались. Мурка гавкает, на хозяина посматривает, мол, бежать за зверьми, а может не надо? Сука ты, а не собака, на этот раз тебе тварь белая повезло, ты вперёд заметила!

Осмотрелся, да, высоковато вылез, точней далековато, до поля больше километра на запад. Выскочил именно на то место, где на заболоченной дороги шесть лет тому назад стоял балок, две ночи жил в балке, таскал охотничий скарб на правый берег Найбы.

***

3

**********

Взглядом, проводив медвежье семейство, пошёл по дороге на запад. Опять тот же вопрос задаёт сам себе, зачем сделал бестолковый крюк? Ноги не отвалились, не зря крюк сделал, посмотрел на косолапое семейство. Данное зрелища редко увидишь. Можно десяток лет покуролесить по тайге, ни разу не взглянув на медвежье семейство. Кстати, такое видел впервые.

Одного медведя на тропе оказалось мало. В течение получаса увидеть четырёх мишек не каждому дано, радоваться надо. Он и радуется, взбодрился конкретно, сон как рукой сняло. Шагает по дороги свеженький, бодренький, как будто всю ночь спал на мягком и в тепле.

Дорога вышла на северо-восточную границу поля. Открылась панорама не приятная глазу. На месте гаража перекореженное, перерытое поле с остатками забора с колючей проволокой, кучей огромных железяк; станины от трелевочных тракторов, прицепы без колёс, отвалы бульдозеров, сотни тонн чёрного металла, брошенного, ненужного. В России к чёрному металлу такое же отношение, как и к лесу, кругом валяется. Уже пять лет как хозяйство стало не народным, сдвигов совершенно не каких, наоборот, к госимуществу стали относиться намного хуже, безответственней.

На месте дизельной станции тоже помойка не слабая. На месте бывшей столовой, в канаве, огромная натуральная помойка, с горой консервных банок, прочего мусора из под продуктовых упаковок. За каких-то, два года красивое место превратили в чушарник. Свинячить на природе это святей халявы. Природа мать, а мать от своих детей всё стерпит, каждый в душе думает именно так, даже не зная об этом, потому что это в генах, пожрать и в метре нагадить.

Наступит лето, трава весь бардак спрячет, потом снег спрячет. Россияне любят зиму, потому что она бардак здорово прячет, кругом становится ровно и чисто. Порядок — это фактически красота, она не чужда не кому, русский человек наводит порядок из под палки, для показухи, пальнуть в глаза, втереть очки.

Городок лесорубов за пять лет фактически не изменился. Балки стоят также, только отсутствуют два балка шоферов, балок пихтоварщиков, вагончик кухни и всё деревянное. Нет не одной дощатой постройки; столовой, котельной, дизельной, клуба. Как корова языком слизала. Странные, не понятные дела здесь творятся. Как так, постройки с досок разобрали и увезли, а два десятка дорогущих финских балков оставили? И отечественные балки не дешевые. Здесь что-то не так!

На южной границы городка, как раз напротив западной улицы, которая идёт между финскими и отечественными, балками, горит костёр. Мужик возле костра делами занимается. Поглядывает на приближающегося человека, старается подманить Мурку. Нашёл дурочку, собака крутится у костра, к человеку не подходит и не подойдёт.

Парниша прёт по полю на прямую. Снова очередная загадка. На большом поле множество ямок, объём каждой ямки со штык лопаты. Интересно, однако, это деяние может сделать только идиот. Уж больно много ямок, ясно дело, что при данной работе затрачено немало усилий. Зачем, с какой целью? Какой-то Найбенский треугольник! Аномальная территория! Была нормальной территорией, он здесь три месяца прожил. Хотя пихтоварщики и тупили конкретно, но в этом случае территория не причём!

Мужик, который скорей всего и есть сторож, улыбается как лучшему другу, на лице не писанная радость! Тимоха его визуально не знает, если это сторож, то Васёк рассказывал про сторожа Женю с посёлка Пихтовое.

— О, первый человек за три месяца. Здравствуй, как звать величать? Меня Евгений зовут, — сторож Женя протянул пятерню, по пролетарски будет, протянул краба. Мужику лет сорок, ростом за метр восемьдесят, сухопарый, поджарый, волос почти чёрный, типичная рязанская харя, короче русский.

— Меня Тимофеем звать, а проще и короче Тимоха, — парниша протянул своего краба.

Знакомство состоялось, поздоровались две по своей сути родственные души на счёт лесного жития-бытия. Не каждый отважится жить вдали от людей, не каждый пойдет по весне в медвежий рассадник без ружья. Это говорят так, мол, Найба медвежий рассадник. Ага, а на самом деле не правда, четыре медвежьих морды за утро, не считается. Такое случается раз в десять лет и не у каждого, а у избранных. Тимоха скромный малый.

— Я кручусь у костра, на дорогу поглядываю, туда, — сторож показал рукой на юг, откуда должен был появиться парниша. — Собака то давно пришла, правда не заметил, откуда она выскочила. Хорошенькая собачка! Как собаку звать?

— Мурка, а насчёт хорошей собачки, ты не прав! — парниша сбросил рюкзак, уселся на бревно возле костра, закурил.

Костра как такового нет, есть очаг. Параллельно в метре друг от друга лежат по два шлакоблока в ряд, наверху лист железа, десятка. Можно сказать по-другому, кусок железа, толщина в десять миллиметров слишком большая для листа. Смотря, в какой обстановке, от чего плясать.

Если сделать печку с таких кусков железа, короче, без слов, печку не поднимешь! Для обшивки ледокола среднего класса, да любого другого судна, данное железо, листовое, тоненькое, однако. Как говорится, всё в мире относительно к чему-либо. Человеческая жизнь коротка относительно черепахи. Относительно кролику, до чего люди долго живут! Кролик относительно черепахи, что мотылёк пятиминутка, родился и помер.

— Хорошая кличка у собаки, в жизнь не догадаешься. Я её и Белкой и Стрелкой звал. Так ты откуда идёшь?

— С Быкова, откуда ещё можно придти?

— Больно рано и по времени дня и по времени года, весна в этом году поздняя. На тропе, наверное, снега полно, да?

— Снега хватает, по времени дня я под ёлкой спал, не дотянул вчера. А ты выходит не первый год здесь сторожем? — парниша просто спросил, он хорошо знает, что сторож здесь живёт третью зиму.

— Третья весна, осенью три года будет. Обо мне леспромхоз забыл, в том году ни кто не приехал. Не продуктов и не денег, вот козлы!

— А как же ты живёшь?

— Зимой доски, да балки Быковским продаю. Допустим, вон там была огромная котельная с обрезной доски, — Женя показал рукой, где была котельная.

Тимоха встал с бревна, повернулся на север, понял, куда исчезли все дощатые постройки, уехали на мотонартах в Быков. Жека просто взял и пропил доски. Охрана народного добра чисто по-русски. Вот это сторож!

— А вот там клуб был, — парниша показал рукой, где клуб стоял. — И по-моему клуб был в три раза больше котельной. Клуб тоже твоя работа, да?

— Ну работа то не моя, Быковчане сами разбирали да на Буранах доску увозили, я только добро давал. А ты что Тимоха работал в Корсаковском леспромхозе? — Женя почему-то насторожился.

Почему-то! Не чего себе почему-то, столько доски пропить. В пору за голову хвататься, караул кричать, да в Найбе топиться. Как с леспромхозом рассчитываться? А сторож всего лишь почему-то насторожился!

***

Парниша прошел до места, где стоял балок пихтоварщиков. — Вот здесь Женя, что стояло? Да ты не переживай, я не с народного контроля, такой карательной организации уже нету, а жаль!

— Ну когда я пришёл работать в котёльную там уже нечего не стояло. В девяносто втором масло пихтовое не делали. Слушай, а ты не охотник?

— С чего ты взял? Нет не охотник, ружья то у меня нету.

— Стоп, стоп, стоп. Я слышал от наших мужиков про собаку Мурку. Я ещё удивлялся, мол, собаку Муркой назвали. Но, правда, рассказывали про рыжую собаку. Ты бригадиром пихтоварщиков был, да?

— Не был я бригадиром, но вес в бригаде имел о-го-го! Все ваши леспромхозовцы по поводу масла пихтового обращались только ко мне. Да, была у меня Мурка рыжая.

— Так ты значит Чапая хорошо знаешь, Солому?

— Васька, разумеется, знаю, ещё бы не знать. А вот про твоего Солому в первые слышу.

— Да вон у него изба, — Жека показал рукой на распадок речки Куйбышевка.

— Чего? На Куйбышевки Генкина изба.

— Всё правильно. Генка то повесился, а Солома его ученик.

— Ну что Генка повесился я в курсе, а такого его ученика Солому не знаю и даже от Васька не слышал. Допустим в девяностом, да и девяносто первом у Генки не было не каких учеников. Может, потом появился, может, даже видел, мимолётно встречался? Я охотников здесь не знаю, ведь я Южанин.

— А Васька, откуда знаешь?

— Васёк тоже не Быковский, он Анивский, а теперь Южанин. Чапай товарищ мой, я на Десне два года промышлял, он меня соболевать учил.

— Ну ты значить свой. У тебя хлеб есть, а то я уже забыл, как хлеб выглядит. Чаёк можно и с блинами попить.

Парниша вытащил булку хлеба.

— Ты суп будишь?

— С чего суп?

— Какой ты разборчивый! Вода тушёнка и рис.

— А вода кипячённая! — парниша засмеялся. — Ну ты и рассказал состав супа.

— Всё правильно, вода на первом месте. Какой же суп без воды? Небоись, вода кипячённая.

— Ну тогда наливай.

— Пойдём в балок, там посуда, стол, нары, короче, все условия. Сюда я пока не успел стол с лавками вынести, рановато ещё, свежо на улице кушать, — Женя взял кастрюлю с супом, пошёл по тротуару проложенному у шеренги финских балков. Больше тротуаров нигде нет, основная часть тротуаров видать за эти годы на дрова ушла.

Парниша надел рюкзак, прихватил кипящий чайник, направился следом за местным сторожем. Да уж, таких сторожей надо сразу к снеке ставить. Вот это он насторожил! Балок сторожа оказался в центре финской шеренги. К входному торцу балка пристроены небольшие, длинные сени на случай зимы, точней навес. Короче под одной крышей получилось два балка. У каждого балка имеется тамбур с двумя вместительными загашниками.

Жилая комната большая примерно около трёх метров в ширину, метров пят в длину. На торце огромное окно, полтора, на полтора метра, тройное дести миллиметровое стекло. По бокам односпальные широкие нары. Между нар места хоть пляши, стол возле окна стоит от нар к нарам в длину. Печка в северо-восточном углу, квадратная, высокая, в виде тумбочки, взятая с двух местных советских леспромхозовских балков.

В финских балках печки не предусмотрены. В балках установлены тэны в самих пластиковых листах, которыми отделан балок внутри. Печка так себе, но ведь третью зиму человек живёт с этой печкой и не чего, наверное, уголёк был. Имея уголёк с этой печкой зимовать можно. Но не нужно, больно помещение большое, потолки под два с половинной метра.

За окном раскинулось небольшое поле, ближе к реке поросшее редкими пойменными деревьями, возле Найбы узкая сплошная полоса пойменного леса. На этом поле тоже множество ямок, таких же, как на поле у дороги. Что за дурдом?

— Слушай, Женя, а кто это здесь ерундой занимался, лунок нарыли, как будто лес собрались сажать?

— Омоновцы. Так ты куда собрался?

— На Десну собрался. А на хрена омонцам эти лунки?

— Шутить изволите, хочешь в Найбе утонуть?

— Ты расскажи, зачем омоновцы столько лунок понаделали? И вообще, откуда они здесь взялись омоновцы эти?

— Вот я тебя и спрашиваю, куда собрался, оставайся, вечером расскажу, история длинная, длинная. Вода спадёт, пойдёшь на Десну. Да же поедешь.

— Это на чём это я поеду, верхом на косолапом, ручной медведь есть?

— Ручного нету, медведица с двумя медвежатами каждое утро на помойку ходит и горящий в двадцати метрах костёр ей до лампочки.

— Ну я наверное её сегодня и видел.

— Енот ручной есть, на привязи сидит. Как только перевал откроется. Сюда приедут рабочие Углезаводского лесничества. Они лес на Десне сажают. У них стан на какой-то большой, главной развилке.

— Это, наверное, где Литовская с маленькой Десной сливаются, больше развилок нету. До Десны я то и сам дойду, а пока можно у тебя пожить, я в сущности не куда не спешу.

— Живи, я соскучился по людям. Тем более ты можно сказать свой, тебя в Пихтовом помнят, единственного пихтоварщика, я даже про тебя слышал.

— Так меня лесорубы за своего и считали. На день лесного работника мне пива дали и подарок съедобный, наши пихтоварщики побежали, а им хрен, вы, мол, чужие. Женя, у тебя путный инструмент есть?

— Какой путный инструмент?

— Топор, ножовка, рубанок?

— Топоров хватает, ножовок тоже, рубанки есть, но хреновенькие. Здесь много плотницкого инструмента было, быковчанам отдал, мне не жалко, покушаем, отдохнём, покажу инструмент. А зачем тебе?

— Топорища надо сделать, без топора остался. Не жалко тебе, чужой инструмент разбазарил?

— Надо вовремя продукты привозить или хотя бы деньги, я здесь с голода чуть не подох. О, кстати мне тоже топорища нужны, я тоже сделаю.

— А ты делал топорища? — парниша осуждающе посмотрел на нового товарища, умирающего с голода. Быстро понял от чего сторож умирал, от недопитая.

— Ну посмотрю как ты делаешь, да и сделаю, руки у меня растут откуда нужно. Я просто не видел, как делают топорища, давно бы сделал.

— Я тоже такой же, разок посмотрел, сфотографировал, а потом уже сам делаю. А тебе Жека сколько лет?

— Сорок пять в августе будет.

— Ты, однако, молодо выглядишь.

— Да и ты, выглядишь на много моложе своих лет. На вид лет двадцать пять. А по паспорту, наверное, четвертый десяток разменял, так?

— А ты что экстрасенс или маг, возраст узнаешь?

— Нет, просто логическое мышление. Ведь у Васька не может в товарищах находится двадцати летний пацан. Он-то где-то моих лет, да?

— Ага, твоих лет, на шесть лет тебя моложе, просто Чапай пьёт здорово, точней пил. А теперь заколдовался.

— Чего сделал, может, закодировался, а не заколдовался? — Женя удивлённо уставился на парнишу.

— Да не один ли хрен, если с головой нелады. Что кодировка, что заколдовка, если ты по жизни дурак! Умный не когда не пойдёт кодироваться, кодируются глупые и слабаки. Кодировка — это ещё один метод отъёма денег у дураков.

— Да, здесь ты прав, я вот тоже сильно пью, но кодироваться, как ты выражаешься колдоватся или заколдовываться не собираюсь.

— Чего ты сильно пьёшь, воду с Найбы или знаешь косолапых которые самогон гонят?

— Тимофей здесь водка рекой течёт. Вот сейчас лесники приедут, и потечёт водка. Следом за ними Быковчане на мотоциклах, а следом отдыхающие. Здесь у меня как отель Найба. Кроватей много, балки не текут, в некоторых балках печки поставил. Начальство меня забыло, надо ведь как-то выживать.

— Да уж, выживать! Что ты здесь натворил, сколько доски продал, можно вдесятером пять лет жить и не тужить. Смотри, за такую охрану могут и посадить.

— Не посадят, я сам на них заявление напишу, выплатят мне всё до копейки и командировочные за два года. Если бы меня здесь не было, все бы давно сожгли.

— Здесь ты Жека совершенно прав. Всё бы разломали и сожгли, это факт неоспоримый, потому что сюда шарахаются отдыхающие на крутых джипах, это самый опасный контингент для лесных построек, ночеваек и прочих убежищах. А посадить тебя можно в пять секунд и на долго.

— Я не боюсь. Да, бывает, отдыхающие хлеб забывают купить, удочки рыбаки забывают, охотники ружья забывают, взять водки ни кто не забывает!

— Кстати, здесь любительская охота запрещена.

— Тимоха, прикатывают на двух, на трёх джипах десяток крутизны, на глазах у промысловиков рябчиков бьют. Попробуй, скажи слово против, тут же приговорят или на потом оставят, а это хуже. Потому что если на потом, то будут с тебя бабки вытягивать, твоих семейных терроризировать.

— Да, здесь охотоведы это редкость. И что они могут сделать? Васёк здесь редко бывает и ему проблемы не нужны. Пастухи это уже не его участок.

— Здесь знаешь, кто в том году в это же время был?

— Ну и кто был, неужели Ельцин? Вы, наверное, с ним на пару клуб и пропили!

— А почему ты такого плохого мнения о нашем президенте?

— А с какого перепуга я должен иметь хорошее мнение о вашем президенте?! Я как ненавижу Горбатого, также и Ельцина, даже еще больше ненавижу, за прихватизацию, за веерные отключения, за двуглавого орла и за многое, нет смысла перечислять.

— Здесь был главный охотник нашей области, знаешь такого?

— Оба на! Про него я наслышан от и до. А кого чёрта он здесь делал?

— С верховьев Найбы сплавлялся на резинке. Мне сказал, что он с Фирсовки идёт, небольшой турпоход, но я не поверил.

— Ну-ну, что с Фирсовки это точно, зря не поверил, верней с Корицы. А вот насчёт турпохода охотно верится, косолапых наверно в тихушку бил, желчь то дорогая. В Японии на машины меняют.

— Возможно, и медведей бил, при нём карабин был, рюкзак и два мешка с чем-то. Я ведь не буду интересоваться, что в мешках. К тому же он меня построил, приказал енотов отпустить, а иначе трубу обещал мне сделать! У меня в том году пять енотов было. В этом семь, но остался один, жду пока ощеница.

— А где ловил?

— На помойки. Быковчанам в марте всех енотов раздал.

— Пойдём посмотрим твою енотиху. Да нужно за работу приниматься, а то я что-то засиделся. Да, хорошо он придумал, поутру на резинке спускаешься, тишина, косолапый возле берега крутится. Я сам лично видел в верховьях Найбы перекопанные медведем песчаные берега вдоль и поперёк, вот только не знаю, что медведь в песке роет. Ему это без разницы, я имею в виду главного охотника, жми на курок, желчь вырезал, дальше поплыл.

— Ну пойдём, покажу енотиху, собаку надо закрыть.

***

Мурку закрыли в отечественном балке, где хранится инструмент, в основном шанцевый. Обогнули шеренгу финских балков, с тыла подошли к жилому балку. Внизу, на жухлой траве не большая будка. Когда подходили, пузатая енотиха увидела чужого, спряталась в будке. Не единожды упоминал, как страшна енотовидная собака по весне, а беременная вообще ужас. Мерзкое толстопузое, волосатое чудовище на тонких лапках спичках!

— Значит, ждёшь приплода! А что ты Жека туалет не продал на доски? — парнишу это удивило, туалет на четыре места функционирует, как и пять лет тому назад, даже все двери в наличии.

— А зачем? Здесь летом собирается по полсотни отдыхающих разных полов. Так что отхожие место нужно, но многие гадят по углам, даже возле двери балка, где живут, а при отъезде и в балках гадят.

— Разных полов говоришь, а разных потолков не собираются. Нас учили, что все люди братья. Не правильно учили, верней до конца ученье не доводили. Да, все люди братья свиньи. Пойдём, дашь мне инструмент.

— Здесь ты прав, насмотрелся, что оставляют после себя в балках так называемые культурные и образованные.

— Это Жека они так себя называют, им хочется быть такими, но не культуры и не образованности за бабки не купишь, только мишура, видимость.

Женя дал большой топор, ножовку плотницкую с крупным зубом, широким и длинным полотном, самодельная ножовка, сделанная с пилы двухручки, тяжелая зараза.

— Она хорошо пилит, даже отлично. Я пойду за крапивой схожу.

— Ты ещё скажи, что сама пилит, только придерживать надо. Собрался щи с крапивы варить? Давай лучше на обед сделаем вермишели с тушенкой.

— Я пожарю крапиву. Не пробовал жареную крапиву?

— Даже не слышал про такое блюдо. Кто тебя научил крапиву жарить?

— Кореец один, давно ещё.

— Корейцы нам не дадут подохнуть с голоду, всю траву жрать научат. Конечно, щи с крапивы славяне варят с незапамятных времён, здесь корейцы не причём.

— А вот жарить крапиву, лопух, папоротник, собачину жрать.

— Женя, собачину русские и до корейцев жрали, это первое. А второе, главное корейское блюдо из собачины — кидян, для русского не приемлемо, горячий холодец. Жареный лопух без мяса натуральное дерьмо. А с мясом и трава тимофеевка пойдёт так, что пальчики оближешь.

— Ты Тимоха случайно не знаешь, как лопух заготавливать?

— Случайно знаю и как заготавливать и как потом готовить. Молодых стеблей нарвал, почистил, снаружи кожицу снял, с начала при сборки проверяй на наличие в трубках червей. Черви могут быть даже в молоденьких трубках. Чищеные трубки порезал, примерно двух сантиметровыми кусочками. Перемешал в соли и в банки, лопух сок хорошо дает. Дальше, отмочка, слегка отварил, минут пятнадцать и на сковороду.

***

Пошёл в березняк расположенный северней дороги идущей не перевал. Редкий березняк вперемешку с кустами шиповника, берёза довольно большая. Не пришлось валить нужное по толщине дерево. В том году по осени здесь валили березняк в полную силу, бензопила работала, верхушек нету, сами стволы лежат. На дрова валили, мелкоту раскидали, утащили в балок, на толстые брёвна сил не хватило или пила сломалась? Странно, тогда зачем валили толстые деревья, есть в два раза тоньше.

Выпилил два чистеньких ровненьких берёзовых чурбака примерно сантиметров семьдесят длинной, где-то около пятнадцати сантиметров толщины или диаметра? Какая разница, кому как нравится. Но как говорится, толстой бывает морковка и ещё кое-что. Когда берется материал для изделия, у мастера диаметр, а не толщина, бывает толщина, которую заменяют — сечением.

Притащил чурбаки ближе к очагу, на место где дрова рубят. Здесь два мощных еловых чурбака, правда уже изрядно измочаленных, для работы ещё сгодятся, на этот год хватит. Аккуратно расколол чурбаки на половинки. Женя дал маленький топорик. Принялся с половинок тесать плахи, толщиной чуть больше пяти сантиметров. Вот и толщина появилась, выражение — сечением чуть больше пяти сантиметров, как-то звучит не по-русски, скажем неправильно для слуха.

Сторож тем временем пошинковал собранную крапиву. Парниша работает свое, за процессом приготовления блюда под названием крапива жареная наблюдает в оба глаза. Шинкованную крапиву залил кипятком с чайника, накрыл крышкой.

— Пусть пока постоит. Там ещё хорошие чурбаки остались?

— Да там кто-то берёзы навалил на вагон дров, главное крон нету, а брёвна, основные дрова валяются. Ты случаем не в курсе кто там идиотизмом страдал?

— Так ты значит не с со свежей берёзы делаешь?

— А как будто не видно, с какой я берёзы делаю? И зачем со свежей делать, когда есть сваленная прошлогодняя берёза, заготовка быстрей высохнет. Со свежей березы сейчас сок идёт, дравесина сырая, мокрая.

— Да я лично не понимаю, как определить того года или этого. А ты что учился на столяра, — Женя покрутил в руках первую готовую плаху. — Ты поглянь, ровная, как будто из под станка вышла.

— На столяра я не учился, даже на плотника не учился, но по деревяшкам шарю. А ты походу хорошо шаришь, как в тайге пропить пиломатериал!

— Наверное, призвание!

— Ты про кого, про себя, призвание доску сплавлять?!

— Нет, про тебя, если ты не учился, а вон как работаешь.

— Ага, как у Буратино, призвание господин дерево. Точней как папа Карло, призвание водку жрать.

Женька взял большой топор, ножовку, пошёл на место берёзового завала. Через полчаса вернулся с двумя чурками. Парниша тем временем ещё плаху сделал, за третью принялся. Тяжела работа, плахи тесать, руки устают топором махать, потому что махать надо с умом.

— Я вспомнил, кто там берёзу валил, по осени три москвича пять дней здесь жили, всё хотели большую рыбы поймать. Они берёзу Тайгой валили, потом бензопила сломалась. Уголь я им запретил брать, вот они мелкоту в ручную и пилили.

— Ну уж москвичам мог бы уголька подкинуть, водки то они тебе много привезли?

— Тимоха, не поверишь, жмоты ужасные, как будто не с Москвы а с Тилявива приехали!

— Тогда понятно, почему ты им угля не дал! Почему ты Женя говоришь, что не поверю, что москвичи жмоты, они вообще гнилые. Короче москвичи ведут себя по всей России, так же как Американцы ведут себя по всему миру. Не все конечно, но наверное к нам приезжают одни отбросы. Ясное дело, хороший москвич со своей Москвы не куда не поедет, тем более на каторжный остров, по стопам Антона Палыча! Тайга это не бензопила, а пародия на бензопилу. Сама слабая, шина короткая, одним словом сучкарезка.

— У нас в леспромхозе Тайга в качестве сучкорезки и идёт, — Женя руками выбрал запаренную крапиву на дуршлаг.

— В Корсаковском леспромхозе шкуродёрки есть. Я у вас видел Тайгу только у раскряжевщиков, переделанную, модернизированную, с ураловский шинной, — парниша понял, что в валке леса, а также в его переработки Женя теоретически далёк, про практику не стоит говорить.

Сторож тем временем приготовил большущею чугунную сковороду, хороша сковорода! Налил масла растительного, бахнул в сковородку крапиву, подлил немного водички. — Пусть вода выпаривается. Мне начальник Урал оставил, дрова пилить, да я в том году по весне продал бензопилу.

— За сколько бутылок продал?

— За ящик водки.

— Продешевил ты Жека, Урал дорогой. Да, наверное, ящик паленной, дешевой водки, да?

— Ну не ящик же Абсолюта. Хотя ты прав, за Урал можно было бы и два ящика Абсолюта выручить.

— И это было бы по дешёвке, ты задарма бензопилу отдал. Ведь мог, от этой водки загнутся.

— Мог, но не загнулся, в этом году зимой одного Быковского на санях отсюда при смерти увозили. В Долинске окочурился, мол, говорят, водка плённая была. Всем нечего, а один помер, он уже изрядно спитый был, цирроз наверное прогрессировал. Тридцать пять лет от роду, а выглядел на все шестьдесят, местный алканавт.

Доделал плахи, перекурил это дело. — Долго будет, крапива жарится?

— Ой, Тимоха, долго, пару часиков, пока всю воду не выпарит. Плохо, что лука репчатого нету. Соус есть, одинамота есть, ну это потом добавим. Так ты всё?

— Нет, сейчас приблизительные формы вырубать буду, а потом на просушку. Жень, а ты вообще кто по специальности?

— Вообще-то электрик, но это было давным-давно. Попал служить на Тихоокеанский флот. В Находки женился, на рыбаках ходил. Потом развелся, перебрался в Невельск, ходил на СРТМ (средний рыболовный морозильный траулер), а потом в Озёрске на МРС (малый рыболовный сейнер), потом выгнали. Так сушить будишь до полного высыхания, да?

— При полном высыхание замучаешься обрабатывать. Немного подсохнет, рубанком выровнять, где можно углы снять, пятку сделать. Потом подработать ножом и снова на просушку, почти до полного высыхания. Значить ты морской, но ведь и у морских специальности есть?

— Матрос, слышал такую специальность?

— Слышал, это также как на любой стройке бетонщик второго разряда!

— А потом топорище стеклом шкрябать, так?

— Стеклом это очень долго и это рукоделие в прошлое уходит. Наждачкой, раз, два и готово. Конечно не раз два, но разов в десять минимум быстрей, чем ты будишь стеклом шкрябать.

— А у меня наждачки нету, придется стеклом шкрябать.

— Есть способ гораздо эффективней, поршневым кольцом быстрей и удобней. Ты не переживай, я через дней пять в цивилизацию выйду, принесу наждачки.

— Вот если бы ты водки принёс, тогда да! — мечтательно сказал сторож.

— На какие шиши водки этой взять? Хотя Жека можно папоротника насушить. Моя двоюродная сестра водкой торгует, ей папоротник нужен.

— Я в том году пробовал сушить, готовить, не хрена не получилось. При кипячение папоротник расползался, превращался в кашу. А при просушки гнил. Да и пока рановато.

— По папоротнику Жека я спец, как и по топорищам. За Змейкой, на сопке орляк уже в самый раз. Отварим и на крышу балка. Соль то надеюсь есть?

— Соли выше крыши, но ещё раз говорю, что после отварки папоротник расползается.

— Ты долго не кипяти, полминуты, ну минуту, но не больше минуты и откидывай, сливай воду. Я много папоротника пересушил, пересолил. Я даже Васька учил папоротник солить.

Пока парниша вырубал с плах грубые формы топорищ. Женя промыл, поставил вариться рис, в качестве гарнира. Жарившиеся крапива стала довольно вкусно пахнуть. Запах напоминает кукумарию, отдалённый запах жареных ракушек, такое блюдо как жареные ракушки мало кто кушал.

Говорят, в Японии в ресторане блюдо с жареного мяса ракушек стоит хорошие деньги и среднестатистическому жителю страны восходящего солнца, данное блюдо не по карману. Слышал это в детстве, когда на Анивском взморье вместе с отцом добывал ракушек. Многие отдыхающие в летнею пору танцевали твист по колено в воде. Пяткой выгребаешь песок, ага, есть ракушка. Набирали по два, по три литра чистого мяса.

Даже в быту шла пропаганда. Вот как там, у капиталистов плохо. А здесь у нас всё хорошо, мы живём в тысячу раз лучше среднестатистического японца. Мясо ракушек жрём килограммами, за бесплатно! Потом запретили добывать ракушку, стали штрафовать!

Вырубил топорища, это не долго, не трудно, плахи тесать гораздо дольше, нудное занятие. В каждую пятку заготовки наживил по гвоздику, с помощью проволоки повесил полуфабрикат на бельевой шнур. Одно дело сделано. Скажем, начало есть, будет и завершающий этап.

Обедали на улице возле очага, погодка сегодня хорошая, но раздеваться по пояс рановато, ветерок свежий, местность кругом открыта. Жареная крапива понравилась, с охотки вкусно, очень питательно, сытным, однако оказался сорняк. Данное блюдо взял на вооружение.

***

После обеда отправился на сопку за папоротником, на левый берег Змейки. Постоял, покурил на поляне, где стояла технологическая установка по производству пихтового масла, вспомнил былое. Обещал вернуться вот на это место весной девяносто второго, а вернулся только через четыре года, весной девяносто шестого.

Такова жизнь, помотало его за эти четыре с половиной года, не дай бог. Жизнь ударила кувалдой по голове, со всего маху, выдюжил и этот один из сильнейших жизненных ударов. Разумеется, при ударе с ног свалило, долго очухивался, поднялся, оклемался, дальше пошел по жизни.

Сборщик папоротника форсировал Змейку, воды в реке заметно прибыло, по сравнению с ранним утром. Естественно, ночью подморозило. Кстати, поутру можно попробовать порыбачить на Змейки. У речки распадок фактически полностью открыт, на юго-западных склонах снег сошёл. За речкой дорога пошла в гору. Здесь орляка хватает. Ушёл с дороги поднялся по сопке, преступил к сбору.

Папоротник отличный, стебель толстый, пучки только отлетают. Одна проблема, некоторые пучки отлетают и сразу разваливаются. Потому что приходится скручивать пучки прошлогодним жухлым папоротником, нету резинок. Вскорости перешел на нитки. Мурка покрутилась, покрутилась и исчезла.

Через два с половиной часа, когда забил полный рюкзак, сидел перекуривал перед стартом на короткий рывок. Папоротник он тяжелый, сорока литровый рюкзак орляка тянет за двадцать килограмм.

Внизу по дороге идёт медведь, большой, но опять, же чёрный. Сегодня у Тимохи медвежий день. Такое случается очень редко. Радоваться надо. Мишка идёт туда, куда и он собрался, на север, а вот этого допустить нельзя. Можно в пойме неожиданно столкнуться. Хотя пока в пойме голо, зелёнки нет, зато кустарника хватает, шиповника полно, малины, сильные заросли молодого боярощника.

— Эй, Мужик, ты куда направился? — прокричал парниша, обращаясь к медведю. Ну не дурак ли? Вдруг косолапый сейчас набросится? Лес кругом мелкий, на дереве не укроешься.

Уверен на сто процентов, что медведь не набросится, потому что до зверя каких-то двадцать пять метров, а чувства опасности ну совершенно отсутствует. Как будто по тропе идёт не медведь, а собака. Стоп, стоп, а вот если бы по тропе шла чужая собака, да крупной породы, чувство опасности было бы, да ещё как было бы.

Бедный мужик в шубе чуть задницей на дорогу не сел. Рассчитывал, что медведь назад побежит, а он гад вперёд рванул, вот урод! Мишка то ладно, а вот что с собакой делать, ума не приложит. Мурка ушла в городок, сомнений быть не может. Ладно, пусть ощенится, там видно будет, жизнь покажет, скажет, что с этим белым зверком сделать.

Спустился на дорогу, пошел на север, изредка посвистывая. Здесь медведей, что грязи, за один день пять штук — это много и уже не интересно, частые встречи начинают надоедать, на нервы действовать. Ты уже начинаешь ожидать встречи, а это плохо. Хорошего должно быть в норме, не много. Без каких либо происшествий, не запланированных встреч с косолапыми, вышел на прямой участок дороги и до городка. Кстати, на дороге медведи тоже нужду справляют.

Возле костра Жека развил бурную деревообрабатывающею деятельность, чем бы дитя не тешилось, лишь бы не баловалось. В этом случае, чем бы, дитя не тешилось, лишь бы водку не пило! Новоиспечённый столяр плотник стоит, покалено в стружке и берёзовых щепках. Он уже успел сделать с десяток плах, разных размеров.

— Ты Жень наверное решил кооператив открыть, по изготовлению топорищ?

— А что, топорища многим нужны, меня не раз спрашивали, делаю ли я топорища. Да они и стоят дорого.

— Больше чем за один пузырь ты топорище не продашь. В магазинах такого черенка под топор нету, днём с огнём не найдёшь.

— Ты Тимоха шкурки, наждачной бумаги много принесёшь?

— Делай, делай, хватить на все твои топорища, разумеется, если с умом расходовать.

— Ну ты научишь меня.

— Женя, запомни, самая нудная, не хорошая работа в изготовлении топорищ, это шлифовка наждачкой. Слушай, а где ты воду берёшь? И мне нужна огромная посудина.

— Воду беру вон там, — сторож показал рукой на северо-восток.

— Да мне кажется до Найбы ближе в три раза.

— Ты прав, до Найбы на много разов ближе, но там ручей чистый, а в Найбе сейчас гольная глина, дело то к вечеру подходит.

— Ну конечно не гольная глина, здесь не может быть гольной глины. Мутная изрядно водица, но на папоротник пойдёт.

— А какую посудину надо? Есть выварка на три ведра, а есть таз. Вон лежит.

— Таз конечно хорошо, весь папоротник за один раз влезет, но закипать долго будет.

— Да по-моему и в выварку весь папоротник влезет, рюкзак то не слишком большой.

— Жека, это тебе просто, кажется. Выварка на тридцать литров, рюкзак на сорок литров и папоротник в нём аккуратно уложен, минимум две выварки. Оцени вес.

— Как это аккуратно уложен? — сторож приподнял рюкзак за специальную ручку пришитую у клапана. — Ох, ничего себе! Это столько папоротник весит? Да не может такого быть! Тебе случаем, медведь втихоря камней в рюкзак не наложил?! Здесь медведей полно, вдруг какой шутник появился!

— Что медведей полно, это верно. Смотри и учись, как папоротник собирать, не может быть! — расстегнул клапан, развязал мешок.

— Да! Ты на папоротнике собаку съел!

— А кстати, где собака, она проходила? Я же тебе сказал, что по папоротнику я спец от начал и до конца. Собрать, заготовить на зиму, сготовить и сожрать, всё могу! Но лучше всего, получается, сожрать, в этом деля я супер. И что странно, нравится жрать папоротник, а вот собирать, заготавливать, готовить, не нравится!

— Мурка приходила, покрутилась у костра, она, кажется вон под тем балком.

— Мура, Мура, Муся, ко мне сука! — сначала ласково, а потом грозно позвал хитрую, беременную собачку.

Через две минуты прибежала собака, извиняющие мотая хвостом. Морда в глине, сама слегка измазанная глиной. Потрогал собачий нос, сухой. — Ты что подруга, заболела или рожать собралась? — Мурка лизнула морду хозяина, поняла, что ругать её не будут, развернулась и пошла туда от куда пришла. Проследил за собакой, точно под балок залезла.

Один финский балок воткнули посреди улицы, когда функционировал городок, этого балка здесь не было, его сюда бульдозером приволокли, то есть бульдозер волок, в этом балке жили шофера.

Поставил таз на очаг, сделал две ходки на Найбу, в таз залил четыре ведра воды. Тяжело, однако, без водопровода жить, нелегко воду таскать. В фильмах, в литературе, значит и в жизни воду носили женщины, не женское это дело. Слабый пол, ну-ка сто метровку с двумя вёдрами воды! А если двести метров и предстоит большая стирка? Сильный пол на сотке метров загнется без всякой большой стирки, на первой ходки поломается, на вторую сил не хватит!

В очаг подкинул дровишек, в таз подкинул три горсти соли. Занялся папоротником, кончики у пучка на сантиметр обрезал, пучок в рассыпную в тазик, Нечего себе тазик, корыто, ванна оцинкованная!

— А зачем Тимофей ты это делаешь, ведь пучки уже обрезаны? И зачем вообще пучки обрезал?

— Это Жека одна из главных хитростей. Вот, допустим, забросить пучки не отрезая кончиков, эти кончики станут что солома, не какой варкой, жаркой их не размягчишь. После отрезки кончиков в течение полутора часов ты должен посолить папоротник или отварить, а иначе снова кончики обрезай. В сущности когда папоротник готовый к употреблению, жесткие кончики стебля мало заметны, но когда такой соломенный кончик подает на зуб — это не приятно.

— А ты Тимоха до победного конца можешь папоротник делать?

— Ну я же тебе говорил и папоротник получается не хуже чем у корейцев на базаре. Обычно у русских готовый папоротник получается с сильным зелённым оттенком, разумеется, вкус не фонтан. У меня и по цвету и по вкусу папоротник как у корейцев.

— Ну ты научишь меня, приправы есть? Как я понял, свежий папоротник готовить нельзя, так?

— Совершенно верно, можно сильно отравиться, в папоротнике имеются щелочные соединения вредные для здоровья. На мой взгляд, не существует щелочных соединений полезных для здоровья! А расщепляют папоротниковые щелочные соединения соль и ультрафиолет, соль больно долго работает, целых две недели.

***

Папоротник затарил в таз, как раз весь вошёл. Таз прикрыли листом жести, огонь на полную. Часа полтора пришлось ждать и кочегарить. Когда вода стала закипать, принялся мешать варево. Много папоротника, оцинкованный таз, если быть точным, оцинкованная ванна литров на девяносто. Даже рождённые в восьмидесятые годы в сельской местности, да и в городе, в младенчестве принимали ванны именно в таких оцинкованных тазах.

Эмалированная детская ванна это круто, у работников аппарата, у зав склада, у товароведа и у других социально не защищенных категорий граждан, детишек купали в эмалированных ваннах. Опасно жилось этим ребятишкам, многие сиротами становились.

Пролетарским деткам в оцинкованных ваннах было гораздо лучше. Да, иногда папку закрывали, за кражу комбикорма, за пьяную драку, больше трёх лет не давали, детки не успевали своего папку забыть. Товароведам, зав складам и прочим людям, работающим в зоне риска, любящим жить кучеряво давали большие срока, не редко приговаривали к высшей мере.

Папортниковое варево закипело, промешал, вдвоём убрали таз с огня. Слили воду, варёный папоротник закидали в вёдра и на крушу балка. Парниша раскидал отварную траву тонким слоем. Благо места для просушки полно, можно столько папоротника насушить. Ребята решили заняться папоротником. Что зря сидеть, ждать с моря погоды, спада воды? Долго, однако, ждать и сидеть сиднем, сидалеще может заболеть, проседни появятся, это почти-то же самое, что и пролежни! От долгого сиденья появляется геморрой, данная болячка серьёзней пролежней.

Ужинали в балке, снова жареная крапива и рис в качестве гарнира. Конечно, неплохо, но по второму разу уже не так вкусно. Отсюда вывод прост, жареная крапива быстро приедается, это блюдо можно использовать для разнообразия, часто кушать не надо. Парниши досталось спальное место со своего бока, как и нужно, стена по правую руку. Прекрасно, о лучшем желать нельзя. В балке почти идеальная чистота. Сторож порядок уважает, может наводить порядок.

— Жень, а почему у тебя радио нету?

— А зачем оно мне? У вас на зимовье есть радио?

— У нас на каждом зимовье радио и книг хватает.

— Сейчас весна, не до книг.

— Ну, а зимой? Я короче тебя понял насчёт просвещения и эту тему надо прекратить. А то я наговорю тебе массу не хорошего и хотя я буду прав, но ты Женя сильно обидишься. Скажешь, какой-то пацан учить меня вздумал. Так что эту тему проехали. Вопрос на засыпку, ты храпишь?

— Трезвый нет. Учится Тимоха не когда не поздно. Ты меня за день многому научил, но насчёт книг, я их ненавижу.

— Нам повезло, я и пьяный не храплю. Жека, в этом случае учение нравственное, а это совершенно разные веши. Когда человек относится к книги как к бумаги для растопки печки или для подтирки своей задницы, извини, дальше я продолжать не буду. А ты пошел ещё дальше, ты ненавидишь книги.

— Ну я задницу газетами подтираю, у меня вообще здесь книг нету и не было.

— Ладно, всё стоп, а то сейчас заведусь, — парниша понял, что его новый товарищ не хрена не понял.

— Да заводись, я не боюсь!

— Женя, ты не так понял. Я не тебя жалею, на хрен ты мен нужен, извини за откровенность. Я себя жалею, я всё время только себя жалею, но в больших случаях получается наоборот. Сейчас я тебе наговорю, а завтра утром ты меня выгонишь и мне придётся Найбу форсировать.

— Ты прямо говоришь, не лицемеришь, не выгоню.

— У тебя положение не то что бы перед тобой лицемерить.

— Да мне кажется, ты не перед кем не лицемеришь.

— Здесь ты не прав, если бы я не перед кем не лицемерил, меня бы давно в живых не было. С волками жить, по волчьи выть, мы все волки. Все разные, но все волки и живём по основному закону тайги, кто сильней тот и прав.

— Ну сейчас стало у кого денег больше, тот и прав.

— Сейчас стало, это и было и есть и будет, деньги та же сила. А без денег и Шварцнегер не кто. Сила есть ума не надо, это глупая русская поговорка, в наш век она не актуально. Если только в тюрьме. Опять же есть выход, мораль той басни такова, что зайцы шоблой избывают льва и убивают.

— Ну можно переделать поговорку. Деньги есть, ума не надо. Актуально, в ногу со временем?

— Нет Жека, не на какие деньги ума не прикупишь. Ну это присказка. Если нету ума, то от денег нужно бежать как чёрту от ладана. Иначе всё, петля. Можно дураку дать богатырскую силу, но только не огромные деньги. Тогда уж лучше пусть дурак ядерными боеголовками играется, гораздо безопасней. Стоп мотор, ты меня от темы отвлёк. Кажется, кто-то хотел рассказать длинную, длинную историю, о том, как ОМОН все поля в округе перекопал.

— Ну слушай, только чур не спать. Я тоже люблю рассказывать и что бы меня слушали.

— Да это кажется не кому не чуждо. А вот уметь слушать, надо учиться, это одна из главных составляющих интеллигентного человека. Вот допустим, ты можешь слушать, а я плохой слушатель.

**********

Почти год назад, в начале июля месяца на Пастухи приехал дорогой внедорожник, разумеется, японского производства. Приехали явно не отдыхающие, больно на братков ребятишки похожи. Первая поверхностная, беглая оценка незваных гостей Женьку не обманула. Криминальные ребята прикатили и не слабого пошиба, значит не местные. Островной криминал способен только бабушек торговок на счётчик ставить, да кашмарить местных предпринимателей в сфере торговли.

Через десяток минут второй внедорожник подъехал, близнец первому. В первом джипе приехало пять человек, во втором четыре. Один дядька со второго джипа представительный, типичный депутат или вор в законе, третьего не дано. Трудно визуально отличить вора в законе от депутата! Не только визуально, есть в отличии одна не существенная особенность. Воры в законе и другие руководители так называемых преступных группировок гораздо образованней, воспитаний, культурней депутатов, да и человечней.

Скоро верхушка будет вся такая. Где находится самая мощная преступная группировка, знают все, но молчат. Знают главного вора, он правда не в законе и не когда не будет в законе. Так называемый главный вор один думает, что он главный вор, на самом деле он всего лишь марионетка, мебель. Народ знает, людей которые дергают за ниточки марионетку играющею в теннис. Главного среди кукольников — ниткодергальщиков ни кто не знает, походу они и сами не знают. Нет его среди кукольников.

Представительный дядечка походил по городку в окружение братков или помощников депутата. От перестановки слагаемых сумма не меняется, от замены братков на помощников смысл не меняется. После осмотра городка, делегация засела в балке у сторожа, начали его пытать, не с пристрастием. Женьке пришлось отвечать на множество различных вопросов. Главный вопрос упирался в объёмы проходящей горбуши по реке Найба. Поговорили и разбежались, внедорожники съездили на Найбу, на место бывшего моста, затем уползли на перевал.

Через недельку прикатил внедорожник, скажем среднего класса. Сторож подумал, что отдыхающие прибыли, в преддверие пьянки потёр руки, облизнул губы. Шиш тебе, следом за джипом вырулил тентованый Урал. На Уралах отдыхать не ездят. С джипа вылезли пятеро братков.

Если быть точным, пятеро быков, пальцы веером, что почём, базар вокзал. Эти ухари наши, то есть местные, островная блатата, не выучки, не интеллекта. С Урала высыпалось целых двенадцать человек, из них пятеро человек женского пола, девки довольно молодые, но прожженные шалавы. Народ расположился на травке, все как один закурили. Это не бандиты, пролетарий, работяги.

Подошёл ещё один крытый, тентованый Урал, следом дорогой внедорожник, конечно и первый внедорожник не дешевка. Замыкающий джип гораздо круче. Жека определил, что это тот самый джип, который приезжал в первый раз. Из джипа вылезли четверо, они местные, сразу видно, но не бычары. Начальником у всей прибывшей банды тот самый, кто был на подхвате у представительного дядечки при первом заезде.

Парень лет тридцати, с Женей общался обходительно. Не потому что им балки нужны, им водопровод нужен и место где взять сухих дров. Женя в городке официальная власть, администрация. Крутым ребятам наплевать на этого сторожа, он бы в приказном порядке, за харч, за водку всё бы сделал и не пикнул, сам доволен был бы.

Видно представительный дядька дал указание, по отношению к сторожу не борзеть! Так что Евгению сразу по приезду, местный главный выдал энную сумму денег. От такой суммы сторожа повело, ему десять лет сторожить надо, что бы столько накопить. Главный дал указания пятёрки приблатнёных быков. Уехал на перевал. Уралы разгрузились, один пошел следом за джипом, второй Урал остался.

Женя разместил людей по балкам. Под икорный цех выделил два крайних, северных балка, где клуб стоял. Дворец культуры сторож к этому времени уже пропил. Быковчане по зиме, на мотонартах много кубиков доски вывезли с Пастухов. Да что доска, два финских балка в разобранном виде вывезли по Найбе, внизу, в Быкове балки собрали и продали.

Так вот, начались подготовительные работы, скоро путина. На следующий день с утра поехали на сопку, сторож показал дорогу на сухие штабеля. Дров напилили три Урала, преступили к кругло суточной варки тузлука. Начались подготовительные работы для не слыханного браконьерства на реке Найба.

Не с одной островной речки за короткий срок, с одного места не вывезут столько готовой икры, половины не вывезут. В девяносто пятом году Пастухи стали рекордсменом по браконьерству на всём острове, этот рекорд уже не когда не кому не побить. Почему так получилось?

Была отличная организация труда, все двенадцать рабочих спецы по промыслу рыбы, по переработки икры. Рабочие за время путины, за время рекордного браконьерства и в подготовительный период не грамма не выпили. Пили только пять быков, которые смотрели, затем что бы рабочие не пили. Бычары вечерами жрали водку, частенько Жени наливали, да так наливали, что сторож до своего балка ползком добирался, иногда не добирался, доносили.

Сторожа, за то, что он отремонтировал старый водопровод, подвёл воду к икорному цеху, вообще должны были на руках носить. Ему за водопровод заплатили хорошо. К тому же сторож по собственной инициативе стал поваром. Когда рыба пошла на полную, пятерым женщинам готовить пищу времени не было.

Девок эксплуатировали и без поварских потребностей. Световой день на икре отпахали, ночью обслуживали своих овчарок, в бычьей шкуре. Быки все молодые, за день отоспятся, ночью им бабу подавай. Животные! Таких типов надо в Найбе топить, они вскорости найдут свое. У быка путь дорожка коротка.

Рыба пошла с конца июля, не смело пошла. Два дня по пятидесяти литровой бочки икры не получалось. Потом горбуша попёрла, да как попёрла. Каждую ночь Урал вывозил минимум по пол тонны сделанной за день икры. Икорку делали малосол, продукт надо было срочно отправлять в холодильник. Поэтому каждый день, точней каждую ночь вывозили икру.

Дней через десять после полной браконьерской идиллии, когда стали делать почти по тонне икры в день. В обед высоко в небе протарахтел вертолёт, МИ -8, вертушка шла над Найбой с севера на юг, высоко летел вертолёт. Так что ни кто не насторожился. Если бы даже была рыбинспекция, не стоит паниковать, мол, с такой высоты не чего заметишь.

Не так высоко шёл вертолёт, многие разглядели окраску вертолёта, гражданская авиация. Быки успокоили всех, мол, рыбинспекции быть не может, прошло то время, когда Сахрыбвод на время путины фрахтовал вертолёты для патрулирования речек с воздуха.

Короче, на пролетавший над Пастухами вертолёт, фактически внимания не обратили. А зря. На месте бывшего клуба столько тухляка, что со спутника заметишь. Тухлой рыбы горы, пласты по пояс глубинной. В сентябре месяце косолапые товарищи на восточной стороне последней шеренги балков, станут лапы парить, от солнышка прятаться. Медведи до того разжиреют, что не куда ходить не будут, на появление людей вообще прекратят реагировать. За чистой водой на ручей, придётся ходить через тухляк, водопровод к тому времени из строя выведут.

Не повезло браконьерам, потому что, быть может, авиация и гражданская, вертушка была зафрахтована Сахрыбводом, отсюда можно сделать выводы, что горы поротой рыбы были не только замечены, но и сняты высокочувствительной фотоаппаратурой. Вертолёт ещё не успел сесть на Южно-Сахалинский аэродром, уже стала готовиться крупномасштабная операция, по захвату серьёзной банды браконьеров. Скажем прямо и честно, самой производительной, организованной браконьерской банды за всё время красно икорного беспредела.

К операции подключили авиацию, массу журналистов, телевидение, ОМОН, спецназ, ФСБ. Захват решили произвести утром. Хотелось бы нагрянуть на рассвете, но пока всех соберут, высчитали время, получается, что прибудут на Пастухи ближе к обеду. С утра может только вертушка прилететь, в ней не будет места для журналистов, операторов телепрограммы — Точка отсчёта.

Браконьеры путиньщики отработали этот день, всё как обычно. Урал ушёл с тонной икры, рекорд, за один день тонну икры. Каждый пашет за себя и за двух парней. Среди ночи послышалось урчанье тяжелых грузовиков. Пятёрка быков насторожилась, работяги спят без задних ног, день вкалывать.

Быки день спали, вертолёт видели и слышали, правда ноль эмоций, летит и пусть летит. Теперь быки думают, а не убежать ли, пока не поздно? Нагрянет пара КамАЗов со спецназовцами, работяг не тронут. Бычьей пятёрки достанется по полной программе, за себя и за тех трёх парней на каждого! Если сейчас появятся КамАЗы, прощай здоровье, здравствуй аптека!

Повезло быкам, первым на Пастухи вывернул джип, начальник среди ночи прикатил, следом три тентованых Урала. Подняли работяг, за два часа загрузили буквально всё. Вылили на землю тонны тузлука, пустые бочки в грузовики. Оставили только тонны три соли. Сторожу Жени не сказали не слова, его даже не разбудили, он сам проснулся. В четыре часа ночи караван ушёл на прерывал. Некого, тишина. Сторож ночью растащил по балкам пару тонн соли, до утра работал. Что бы в куче соль не лежала, правильно сделал.

***

Утро для Женьки было не привычным, скучно, тихо, не одной живой души. Ещё вчера вечером было почти двадцать человек. Девчонки, смех шутки — во время ужина. Сегодня тишина, как будто осиротел. Пол дня промаялся, не находя себе места, видно чествовала душа преддверие ядерной войны! Продуктов Женьки много оставили, сидит товарищ сторож у очага, чаёк гоняет с молоком сгущенным.

Гул вертолёта услышал резко, стояла тишина, вдруг грохот и вот он белый Ми — 8 с синей полосой на поле падает. Вертушка не успела сесть, из её чрева стали прыгать люди в темно-синих комбинезонах с автоматами в руках и с чёрными вязаными шапочками на лицах, с прорезями для глаз. Маски шоу!

— Стоять, лежать! — и автоматные очереди в воздух.

Сторож сразу лёг, он ведь не дурак. В таких делах, мгновенное, беспрекословное, выполнение команд, залог здоровья! Воин с собакой стал охранять лежащего на животе сторожа. Разумеется, ударил по ногам, что бы расширил ноги, кисти рук на затылок. А зачем, для чего? Да что бы лежать было неудобно.

Опасно когда у идиотов оружие, это такой же бык, только с автоматом и законно охраняет власть имущих. Он такой же глупый, не образованный, может даже с дебильным уклон. Те уроды преступники, а эти уроды власть.

Преступники с Женей так не обращались, они ему денег дали, кормили, поили. Власть не разрешает даже голову поднять. Полчаса пролежал в положении руки за голову, ноги вовсю ширь. Как в кино, плохо дело, если как в кино. По сценарию сейчас должны начать быть, выколачивать информацию, короче хреновое кино Жени светит, ему досталась плохая роль! Роль главная, единственная. В таких боевиках лучше сниматься в эпизодах. А куда ты денешься, назвали тебя главным браконьером, не вздумай перечить.

— Где все! — проревел один идиот в маске. Да так проревел, громче вертолёта. Сторожа рывком подняли и начали, было бить. Как и положено, не каких отклонений от сценария! Жека этому не удивился, он был готов. Так что первый удар под дых, принял с напряжённым прессом. Второго удара не последовало.

В это мгновение почти вплотную к очагу подкатил Нисан Патрол и мать честная, генерал из машины вылез, в пагонах и при лампасах. Откуда на Сахалине мог взяться генерал силовых структур? Нонсенс! А сколько машин наехало, разных внедорожников, два спецназовских КамАЗа, один омоновский КамАЗ.

На машинах так и написано. Специально писали, что бы боялись таких машин. Это в двухтысячных годах, спецмашины будут маскировать под нормальную технику. В Ельцинскую эпоху всё на показуху, идёт борьба с организованной преступностью. Что бы нужные преступники успели опознать машины и спрятаться, что бы было потом с кем бороться. А то за месяц всех выловят, переборют, на кого потом списывать свои дела?

Короче одних силовиков сотни полторы приехало, прилетело на Пастухи. Журналистов человек пятьдесят, вместе с операторами, прочей киношной братией. Столько народу на Пастухах не было даже при лесорубах, когда городок функционировал на полную мощность.

Начали Женьку пытать словесно, он не партизан, даже не комсомолец, тем более не коммунист, рассказал всё как на исповеди, Женька в сущности нечего не знал. Пытать физически нельзя, даже матерится нельзя, журналистов кругом, что собак нерезаных! В лесок бы куда ни будь этого сторожа, всё бы сука рассказал! Где спрятана янтарная комната, кто Титаник потопил, где документы и награбленное золото Квантунской императорской армии?! Сторож бы на все вопросы ответил. Журналисты как обычно всё испортили.

— Почему ты сторож разрешил на охраняемой территории сделать икорный цех? — вопрос задал мужик в форме милицейского полковника. Это не полковник милиции, он только форму имеет, он глуп до неимоверной степени.

— А у меня разрешения ни кто и не спрашивал, — когда Жека увидел множество людей с видеокамерами, он понял что это за типы. Ему сразу легче стало, воспрянул духом и стал немножко наглеть. Перед журналистами бить не будут.

— Где спрятана икра? — ох полковник и тупит!

— Не было здесь не какой икры, её вечером увозили, икра малосол.

Вот тогда-то омоновцы принялись копать, лопатить поле, икру искать. Полковник баран Женьки не поверил, приказал искать, и во что бы ни стало найти. А вот тогда руки развяжутся, сторожу можно будит всыпать прямо перед журналистами.

Тем временем синие комбинезоны загрузились в вертолет. Восьмёрка поднялась на пять метров и потихоньку, крадучись полетела над дорогой, на юг вертушка пошла, к Найбе. Следом за вертушкой поехали два спецназовских КамАЗа. ОМОН занят раскопками, менты самые умные!

Перед поворотом на бывший мост вертушка набрала высоту, перепрыгнула полосу поймы и снова исчезла, даже заглохла. Неужели вертолёт в Найбу упал, довыпендривались летая на мини малой высоте?! Как только вертолёт замолчал, ударили автоматные трели, послышались крики, маты, вой, ну прямо как в хорошем ужастике.

Одни омоновцы злые на своего барана начальника, ребята со спецназа веселятся, омоновцам приходится землю лопатить. Сторож урод, ещё четыре лопаты нашел! Вот козлина! И улыбается скотина, ты полыбишься, найдём икру, всё, крышка тебе сторож, но сначала здоровье отнимем. За найденные четыре добавочных лопаты, ОМОН Женьки не простит, правда есть одно но. Сторож знает, что икру всю вывезли, он полковнику об этом сказал, так что не чего не найдут, значит, его не тронут.

***

На Найбе развернулись боевые действия. Одни убегают, другие ловят, что интересно, с двух вражеских сторон народу предостаточно. Не смотря на два КамАЗа, на полную вертушку силовиков, тех, кто убегает больше. На самом деле ни кто не куда не убегал. Откуда они взялись браконьеры эти, да в большом количестве?

От туда! С западного побережья, там, в речки западной стороны Камышового хребта заходит мало горбуши. Пробили эту чёртову дорогу, теперь народ с посёлка Чехов, Новоселово, да наверное из Томарей, ездят за икрой на Десну, на Найбу.

На Десне залётным, чужим браконьерам рыбы показалось мало, они поехали на большую речку, на Найбу. Да, большой своре браконьеров на Десне мало рыбы. Дорога через Камышовый хребет нормальная, болотин нету, так что и на заднеприводных машинах доезжали до Найбы.

Ловят ребята на Найбе рыбу, порят икру. Народ с западного побережья икру сырцом возил. От Найбы до посёлка Чехов пятьдесят пять километров. По сложной лесовозной дороге пару часов езды, сырая икра в жаркую погоду выдерживает семь, десять часов, в зависимости от упаковке. Естественно чем дольше сырая икра транспортировалась, тем больше отходов при обработке икры на грохотке. Больше отходов при отделении икринок от ястычной плёнке, так, наверное, понятней.

Так вот, ловят Чеховские ребятишки горбушу, порят икорку, довольные, скоро барыш возьмут. Кажется, вертолёт шумнул или не кажется? Да ерунда это всё, вертушки так не летают. Браконьеры покрутили головами по сторонам, показалось. Перекрестились и по новой принялись деньги рубить по лёгкому.

Вдруг откуда не возьмись, выныривает вертолёт, прыг, ну прямо как лягушка. А по речному песку несутся два армейских КамАЗа. Откуда они взялись? Думать поздно, сматываться надо, но застучали автоматы, засвистели над головами пули, сматываться поздно, короче влипли очкарики, надо ложится, а то неровен час, шальная пуля заденет.

И полегли все как стадо баранов. А почему как? Быдло оно и есть быдло, они даже не предприняли попыток убежать. Испугались, а ведь ни кто бы на поражение не стрелял.

В этот день силовые структуры добыли в пользу наверное областной арест площадки ГАИ двадцать восемь единиц техники, автомобили, мотоциклы. Народ, который находился не возле речки, или ниже по течению. Услышав стрельбу, крики, бросал всё и бежал. Попавшихся на камлания баранов, которые большим коллективом рыбачили на нижней яме, пробивали конкретно, но ни кого не задерживали.

Силовые структуры срывали зло на первых попавшихся браконьерах, за то, что их структуры текут как худая, старая крыша. Ведь, казалось бы, такую операцию подготовили, ушли все до одного, икру и оборудование вывезли. Наплевали в самое сердце силовиков, чести лишили.

Главаря банды браконьеров ещё с вечера предупредили, что, мол, за ночь нужно убраться, а то днём повяжут, и не удастся отмазать. Всем был нужен большой, серьёзный судебный процесс над организованной группой браконьеров, не над мелочёвкой.

Не надо было спать, когда группа организованна, она и мобильна. Допустим, накрыли бы эту группу? До суда дело бы не дошло. Кого судить, работяг? Да, их бы и осудили. А среди быков нашли бы организатора. Одного быка заставили бы взять на себя это дело.

Вечером этого же дня Женька сидел возле костра, снова пил чай со сгущённым молоком. Он уже не жалел что стало тихо и скучно, радовался что все так хорошо закончилось. Хватит, один раз уже пожалел, и с обеда было так шумно и весело, что прямо слов нет, одни слюни.

Сумерки сгущаются, по дороге от речки идут двое. Один по пояс раздетый, второй в грязной майке, в трико и босяком. Морды у обоих горят, у босяка правая рука безжизненно висит, довольно сильно опухла. Ребята подошли к костру. Их вопрос Женьку убил.

— В какой стороне Чехов, куда идти?!

Вот это им дали! Ребята рассказали, как били, как издевались. Наручниками пристёгивали к дереву и пинали. Топили в мелки лужах, нельзя было голову поднять, пули над ухом свистели. Правильно, незачем чужакам на Найбу ходить. А то пробили дорогу, взяли моду за икоркой мотаться. Кстати, в этот день на долго, а в сущности на всегда отучили, отбили охоту у браконьеров Холмского и Томаринского района, огромным колхозом ездить на Найбу за икрой. Колотили от души и со злобы, это же надо, попутать стороны света, в какой стороне Чехов?!

**********

Ночь прошла тихо и тепло, выспался, однако, отоспался за предыдущею ночь. В балке даже не слышно как Найба гудит, тройное стекло на окне полностью гасит шум реки, стеклопакет, почти стопроцентная шумоизоляция. Проснулся раньше хозяина, не стал подниматься, дождался, когда хозяин встанет и печку заведёт.

Заварили чая в литровой банке. Сели чаёвничать, это пока не завтрак, это подъём. Да и кто же с ходу, прямиком с кровати принимается за завтрак? Подъемный чай, с кружечки чая четвёртый год начинает каждый свой день, это будет продолжаться до конца, до последнего дня. Поднялся, заварил чаю, попил, а уж потом закурил.

— Ты смотрю, тоже крепкий чай пьёшь, охотники все крепкий чай пьют.

— Охота здесь Жека ну совершенно не причём. Ты ведь не охотник, а пьёшь крепкий чай. Как я понял ты и не сидел в местах не столь отдалённых, правильно?

— Да, правильно. Намекаешь, что посадят за такую охрану народного добра? Хрен им! А ты Тимоха как я понял, сидел, да?

— Там-то я пристрастился к крепкому чаю, тайга в этом случае не причём. Таежные люди обычно чаи заваривают с разных трав, да корешков, панты сшибают. Заварит чая, хрен знает из чего, напьётся, а потом блюёт под каждой ёлкой и целый день с больной башкой ходит. Видал я таких чудиков, супер таёжников!

— А ведь в тюрьме чифирь пьют, пятьдесят граммовую пачку на пол литровую солдатскую алюминиевую кружку. А ты заварил обыкновенный крепкий чай.

— Женя, там больше пантуются. Да, видал и такое и не раз, маленькую пачку на самовар. Солдатскую кружку самоваром называют. Но это не чифирь, это трижды яд и хлещут его пантовилы, молодняк, для которых тюрьма и зона пока что романтика. Не один уважающий себя зэк такой яд пить не будет. Нормальный чифирь это одна пятая пятидесяти граммовой пачки хорошего индийского чая, но не гранулированного, того чая надо сыпать в два раза меньше. Я имею в виду чай СТС, сейчас и гранулированного дерьма полно.

— Ну это допустим на общем режиме, а на строгом там говорят чифирь пьют, рот вяжет.

— Тут-то ты Жека и попутал всё. В том то и дело что на общаке глотают трижды яд, который не только рот вяжет и зубы сводит. На строгом половина народа вообще не чифирит, а купцует, чай экономят, сидельцы все прожженные, знают по чём фунт лиха и фунт чая. Вот такой крепкий чай пьют, как мы сейчас, я тоже купцевал, в тюрьме изредка чифирил, ну и в ДОКе (дерево обрабатывающий комбинат) зимой после эстакады. В Смирных зимой за сорок градусов, чифирь хороший антисептик.

— Так ты и на строгом был? А наколок почти нету, почему?

— Потому что я не дурак, на строгом режиме недавно был, попал бы по молодости, разумеется, партаков бы понаделал. В тридцать лет колются только глупцы, это моя личная точка зрения и я от неё не оступлюсь. Насмотрелся в тюрьме и в зоне на всяких типов, сделал свои выводы. Опять же делают партаки для пантов. А ведь мода на синих прошла, скоро они будут скрывать свои наколки, что бы молодняк их не побил. Так называемые комсомольцы за принадлежность к касте бывших сидельцев. И запомни Жека, у нормального, у простого серого мужика партаков мало. Храм на всю спину может быть, у фраера, у торпеды, у блатного и у питуха. У мужика храмов на спине нет. Пролетарий и в зоне пролетарий, он и там пашет, что бы блатата жировала. Хороший партак, тот же храм во всю спину, дорого стоит.

— Ну что, за папоротником идём?

— Надо позавтракать, вот только чем? Вермишели сварить, да тушёнкой заправить. Кстати в Змейки должна рыба клевать. Возьму телескоп, на обратном пути попробую.

На костре занялся завтраком, а Женя с утра принялся плахи тесать, топорища вырубать, устроил себе физзарядку. Посмотрел на человека, на этого спортсмена с топором, он явно с больной головой. — Жень, ты знаешь, чем кот занимается, когда ему делать не хрен!

— Знаю, но раз взялся, надо доделывать.

— А ещё знаешь, когда дурака заставляют богу молиться или когда его научили молиться и ему это очень понравилось?

— Скандальный ты Тимоха человек!

— Ну почему скандальный? Я по теме говорю. Куда тебе столько заготовок на топорища?

— Ну я же тебе не мешаю. Мне есть, кому подарить, я говорил вчера, что спрашивали у меня про топорища.

— Да у тебя уже заготовок на половину жителей города Долинска, про Быков я уже молчу!

***

Позавтракали, побежали на Змейку, Мурка дошла до речки и всё, в воду не пошла. На папоротниковой сопке расстались. Но сначала объяснил Жени как и какой папоротник рвать. У парниши в этом деле профессиональные навыки, у его нового товарища вообще навыков нет по сбору папоротника.

Набрал рюкзак травы, спустился на Змейку, принялся рыбачить. Клёв есть, слабенький, в основном подкаменка цепляется, сантиметров по десять, мелюзга пузатая. Прошёл до устья, на самом устье не одной поклёвки. Выбрал неправильный режим, надо было вверх идти. Пошёл вверх от тропы, где рюкзак лежит. Минут за сорок надёргал подкаменки на хорошую уху. Поймой, на прямую побежал к рюкзаку и чуть было не было. Возле мешка крутится небольшой медведь, скорей всего тот первый, который по тропе шел и спал. Да, здесь медвежье царство, пасутся что коровы.

После вчерашнего рассказа, уже не удивляется. Косолапые ждут продолжения банкета, нет господа медведи. То, что было в том году, больше не повторится не когда, место засвечено! Чем это зверя рюкзак привлёк? Пришлось засвистеть в четыре пальца, шугануть косолапого. Медведь что заяц, пустился наутёк, опять же туда, куда вчера бежал. Рюкзак на плечё и в городок.

Женя строгает топорища, он уже отварил свой папоротник, раскидал на крыше балка.

— Как рыбалка?

— Да вон, смотри, на хорошую уху есть.

Женя взял пакет, посмотрел. — Давай пожарим, нормальная рыбка или ты уху любишь?

— Уху не люблю, а вот жареную рыбку обожаю. Хочешь возиться, жарь, я за обеими руками.

— Что здесь возится? Как раз на две сковородки будет. Сейчас сделаем.

Женя занялся рыбой, Тимоха папоротником. Сегодня солнышко греет сильней можно принимать ультрафиолет. Разделся по пояс и Женя следом разделся. Взрослый мужик, ведёт себя как пацан. Глядя на поведение этих двух лесовиков можно подумать, что парниша старше сторожа на двенадцать лет, а не наоборот.

С папоротником разобрались, рыбу пожарили. Как раз каждому по сковородки рыбы, рис в качестве гарнира. Пообедали, хорошо, но мало. Не то что бы мало, вышли из-за стола с лёгким чувством голода, первая жареная рыбка всегда на ура идёт. С охотки, раз и нет рыбки, и не поняли.

— Как бы Найбу форсировать, да на Куйбышевке порыбачить.

— Там Тимоха хорошая рыбалка, мальма крупняк.

— Да знаю, что, хорошея, рыбалка и на Найбе будет хорошая рыбалка. Куйбышевка по водности раза в четыре меньше Десны, значит воды не слишком много.

— Потерпи, пусть в Найбе вода немного спадёт. У меня костюм рыбацкий есть, ну от химзащиты Л-1. Я брод знаю, покажу тебе, он немного выше, на острове. Но пока нечего рыпаться, в Найбе вода огромная. Ты за папоротником идёшь?

— Ну, а что делать, хоть папоротника наготовим.

— А если дождь?

— Нечего страшного, проверенно. У меня в том году отварной папоротник три дня под дождём был, потом высох, нормальный папоротник. Стоп! Тихо! — поднял палец. — Кажется, писк слышал, а вот и слабое поскуливание доносится из под балка.

Ребята переглянулись.

— Опоздали, уже щенится, надо было в том балке закрыть, я уже и место приготовил, огородил.

— А что не сказал, теперь придётся вытаскивать. Не было печали, так черти накачали, на хрена я её завел. Тащи лопату, там спереди лаз узкий, я вчера посмотрел, а с торца сам видишь. Жень, и фонарик прихвати.

Перебрался на восточный торец одиноко стоявшего балка. Слышно как Мурка стонет и слышен слабый писк, значит, одного уже выкинула. Женька принёс лопату и фонарик. Парниша расширил лаз, ползком по пластунский полез под балок. Схватил собаку за шкирку, начал сдавать назад, развернутся в такой тесноте не возможно. Мурка попробовало было протестовать, хозяин как рявкнул, собака обмерла, Женька и тот испугался. Вылез наружу, вспотел, однако.

— Неси её в балок, я за щенком полезу, она его прикопала, много земли нарыла. Сучка молодая, первый раз щенится.

— Она меня не укусит?

— Неси, не ссы, собака не дурная и понимает, что добра ей желают.

На этот раз полез с фонариком, щенка быстро нашёл, кутёнок был на половину присыпан землицей. Черно-белой масти, белого цвета в два раза больше чем чёрного. Сдул с кутёнка глину отнёс в балок. Мурка ещё одного принесла, светло рыжей масти. Откопанного кутёнка пристроил к титьки, щенок моментом ухватил сосок, как будто двое суток не жравши, оголодовал бедный!

Женя сделал собачки не плохой закуток, родильный дом. Угол огородил сеткой от кровати и всё, в балке хранится шанцевый инструмент, много разобранных кроватей, тумбочек хватает. Тумбочки полированные, скоро и их пропьёт! Пошли к костру, закурили собачьи акушерки! У парниши имеется опыт и по таким делам.

— Сколько интересно принёсёт, да надо бы всех утопить, но не хочется наносить собаке психическую травму. Двух щенков братовьям двоюродным обещал, дурак, с пьяных глаз пообещал, а они помнят и ждут.

— Тимоха, ты что чудишь! Зачем лаек топить?

— Это мать лайка, а отцов пол посёлка Сокол. Мурка загуляла, я водку жрал. Её надо было передерживать, собаке то всего год.

— Не надо топить, я всех остальных щенков заберу.

— Тихо! Кажется, или мне просто чудится. Ты что ни будь слышал?

— Нечего не слышал.

Упал на землю у западного торца балка из-под которого роженицу вытащили. — Кажется, временами писк доносится, полез я под балок.

— Обожди, сейчас фонарик принесу.

— Он не нужен, этого кутёнка придётся искать на слух. Если конечно у меня башню не сорвало.

Полез под балок, добрался до перекопанного места стал ухом елозить по свежей копанной глине. Есть! Не ошибся, не показалось. Ура, голова в порядке, на месте! Аккуратно, на ощупь раскопал кутёнка, задним ходом полез обратно. Выбрался на солнышко, приступил к реанимационным действиям, спичкой выговорил глину из ушей, из ротика, аккуратно из носика глину удалил. Сделал искусственное дыхание, сучка волчьей масти без признаков жизни, пока тёплая, недавно скулила. Очистил кутёнка от глины, отнёс мамаше. Мурка ещё одного рыжего принесла.

Часа два наблюдал, зайдёт в балок, подложит откопанного кутёнка к титьки, другие кутята его отодвинуть, отпихнут в строну. Собака первым помётом принесла пять штук, многовато для первого раза, плодовитая сучка. Оклемается кутёнок, зря, через полгода, молодая симпатичная собака, сильно похожая на лайку погибнет возле своего дома под колёсами автомобиля.

Три дня занимались папоротником и до обеда и после обеда. На пятый день после Муркиных родов погода начала портится. Парниша с раннего утра побежал в цивилизацию.

***

4

**********

Ровно через сутки кемарит в дизель поезде идущим на Быков. На этот раз полный рюкзак, даже большие карманы рюкзака забиты до отказа. Вчера полдня бегал по населённому пункту Сокол. Если сказать что бегал по посёлку Сокол, это будет не правильно. Начал крутится, мышковать с посёлка, там, где живут люди производящие сельхоз продукцию.

И здесь не правильно, за последние года всё поменялась, теперь в совхозе проживает больше народа который производит сезонную рыбопродукцию, красную икру! В самом совхозе основной костяк рабсилы с города Долинска. Насёлённый пункт Сокол большой, от совхоза до остановки Рембаза, то есть Сокол северный, по народному Шанхай, шесть километров.

Первым делом заскочил к брату, забрал всю наждачную бумагу. В городе целый рулон наждачной бумаги, рулон размерами со стандартный рулон рубероида, но тяжелей. Естественно, в наждачке песка гораздо больше чем в рубероиде.

Двоюродный брат Колёк отходит от выходных, ему тяжело, ведь халява она наказуема. Тимоха свеженький, почти неделю по сопкам носился, папоротник собирал и не граммульки спиртного. В норму вошёл! Колёк позавидовал двоюродному брату, но не захотел менять свой жизненный устой, парниша приглашал его на Пастухи. Да, не плохо Колёк устроился, в неделю три дня дармовщины это хорошо. Когда хорошо много, это почти плохо, даже отвратительно. Частая дармовщина в привычку входит. Брат ждёт рыбу, к зиме снова тоже самое.

Это будит последняя зима, потом совхозный клуб разберут по кирпичикам, дискотека кончится. Пока что совхозный клуб единственное место в огромном населённом пункте Сокол, где молодёжь может оттянуться. Дворец культуры разберут в связи с тем, что у совхоза не будет денег на его содержание. Точней, совхозная администрация посчитает не нужным содержать на балансе клуб. Гораздо лучше и выгодней разделить эти денежки между собой. Схожие, хитрые дела творятся по всей стране.

Добежал до двоюродной сестры, получил от неё нужную информацию. Родители купили квартиру в бараке, в маленьком гарнизонном посёлке Октябрьское, это тоже Сокол, и уже живут там. Октябрьское! Сколько по стране этих Октябрьских? Ужас! О великий и могучий русский язык, что с тобой сделал октябрь семнадцатого года? Значит, родители живут в бараке, лихо девки пляшут, точней одна девка плясать сучка так начнёт, что некоторым тошно станет. Под образом некоторые, родители той сучьей девки. Да, такова жизнь, за благоустроенную квартиру идёт война.

Родная дочь, та самая сучья девка, а больше она не какого определения не заработала, начнёт судиться с родителями из-за квартиры, будит целых одиннадцать судов! Будут подкуплены судьи, подделаны документы. Об какой загадочной душе может идти речь, зачем лицемерить? С вступлением к власти главного демократа, ну который в который раз народу свободу подарил, хотя ни кто его об этом не просил. Просили выдачи своих зарплат, порядка в стране, а он денег не дал, взял да свободу подарил. Спасибо большое!

Народ потерял остатки совести, он смотрит на своего президента. Народу верить больше не во что, стали жить по законам тайги. Ради собственной выгоды стали родных в клочья рвать, парниша это знает не понаслышке. Святой это рубль, а лучше доллар. Остальное, буквально всё второстепенно.

Волею судьбы его родители с этого года, с конца мая месяца стали снова жить в Соколе. Они вышли в город из Сокола. Мать всё хотела стать городской, стала городской. А итог? Да, в те года вырваться из советского крепостного строя, получить паспорт стать городской, об этом каждый деревенский мечтал, каждый крепостной. Но ведь с помощью вербовки избавились от крепостного гнёта, на острове селяне свободно жили, паспорта были у каждого. Как говорится, откуда вышли, туда и пришли. Может быть, живя в деревни, дети бы были не такими сволочными, циничными?

У двоюродной сестры обменял около двух килограмм сухого папоротника, на две бутылки палёной водки с Кабординобалкарии. А что сделаешь? Лучше взять негде. Основных продуктов взял. Сестра, точней её сын, скажем двоюродный племяш, занимается предпринимательством, торгует на дому. Документа на него оформлены, а торгует мать.

Сухой папоротник он дорогой, сестра кручённая, торгаши они все кручённые, когда что-либо покупают, они много чего покупают, что бы потом перепродать, у них всего две цены. Бутылка за путную вещь, а за хорошую отличную вещь две бутылки. Тимоха родственник, его матушка дружит со своей племянницей, у них разница в возрасте лет на восемь. Дочь двоюродной сестры моложе парниши всего на два года.

Спал у родителей в новой хате на кухни, матушка вечером купила хлеба и много чего другого. Теперь он стал хорошим, а его средняя сестра стала плохой. Она сучка начала судится на счёт квартиры. За этой чёртовой квартиры вынужден скитаться по населённому пункту Сокол. Если бы был прописан в горской квартире, то сестра не рискнула бы подавать на суд. Ладно, это личные дела одной бывшей советской, ныне демократической свободной семьи. Ячейки общества, ядрёна вошь!

Это общество, эти ячейки получив полную свободу от всех человеческих законов начали давить друг друга, вырывая куски мяса, перегрызая глотки своим ближним. С квартирным вопросом начали твориться ужасные дела, даже на Сахалине. Близкие родственники заказывают друг друга. Престарелых родителей отправляют в дома инвалидов, если те согласны, а если не согласны, увозят в лес за грибами и всё из-за квартир, из-за денег. Эй, лицемеры! Ну и как загадочная русская душа?

Матушка рассказала совсем свеженький случай. Утром в этом гарнизонном посёлки Октябрьское женщину похоронили. Три дня назад женщину, в невменяемом состояние привезли дорогие родственники с города Южно-Сахалинска на постоянное место жительство. Женщина в пьяном угаре подписала племяннику дарственную на трёхкомнатную квартиру новой планировке, всё законно, даже адвокат присутствовал, мразь продажная.

Женщина очнулась, поняла, что с ней сотворили, вышла на улицу поинтересовалась у соседей, где находится, да кто её сюда привёз. Потом взяла и повесилась. Она была гордой, не захотела остаток жизни бомжевать. Как говорится каждому своё. Один цепляется за жизнь и влечёт жалкое существование, их много. Другой при изменениях в худшею сторону, уходит из жизни, их тоже не мало. Про них говорят, мол, не выдержал удар судьбы не стал бороться и избрал самый легкий способ. Это лицемеры говорят, мерзкие не хорошие люди. Он ушёл из жизни, потому что был сильней духом и чище душой, чем те которые говорят, что избрал лёгкий путь, не стал мол бороться!

***

Станция берюзай, хошь не хошь, а вылезай. Можешь не вылезать, езжай обратно. Только что там делать, в этой цивилизации? Как что? Деньги делать, так называемый бизнес. Или опять решил отсидеться в тайге до хороших времён. Да, опять или снова повторяет ошибку. Хотя с какой стороны на эту ошибку посмотреть. Может это вовсе и не ошибка, а единственное правильное решение? Время покажет. Да время уже показало, оно и заставало его в леса скрыться. С другой стороны, не чего оно, время это не покажет.

В данное время перешёл Найбу по новому мосту в пока ещё шахтёрском посёлке Быков, бодренько пошагал по частному сектору пока ещё шахтёрского посёлка Быков. Совсем скоро Быков станет бывшим шахтёрским посёлком, разваливаться посёлок уже начал. Быков это один из населённых пунктов который в эпоху перестройки перестраивался. Вплоть до девяносто первого года строились крупнопанельные пятиэтажки новой серии. До победы демократии, до прихода к власти щедрого на свободу!

Первый перекур на бывшей тырловке, второй на Ресторане. Третий перекур на повороте к бетонному перекату, не поворачивает на перекат, идёт левым берегом. Четвёртый перекур на сопке, немногим не дотянул до места ночёвки. Снег в ельниках почти сошёл, путь отличный, вес приличный, хорошо идёт. Пятый раз покурил на Змейки и до городка. Короче, пять с половиной часов бежал от Быкова до Пастухов, быстро шёл, не смотря на приличный, но не привычный вес рюкзака.

Мурка его учуяла метров за двести. Ещё не было видно костра, как услышал лай. А как только собака увидела приближающийся объект, сразу ринулась в бой. Белая лайка Мурка кусающееся собака, злая, однако, а тут надо охранять потомство. Вообще дело плохо, впору на вагончиках малевать объявление-предупреждение «Осторожно, злая собака», и лестница с боку! Объявление прочитал, залазь на крышу балка сиди, жди. Собака с открытым забралом, в виде разинутой пасти ринулась в бой.

— Стоять сука, совсем тварь ослепла, нюх потеряла! — зло проговорил уставший парниша.

Мурка узнала голос, заскулила, но команды стоять не выполнила, а наоборот увеличила скорость собака белая, бросилась на хозяина, обниматься, целоваться, чуть с ног не сбила.

— Ты Муся плачешь, как будто месяц меня не видела. Вперёд собака белая! — разжал объятия опустив Мурку на землю. До костра надо преодолеть ещё добрую сотню метров. Собака мешается, прыгает. Одним ударом ноги можно убрать эту проблему, или грозно за материться. Не хочется портить настроение не себе, не собаки. Зачем омрачать радость встречи? Преодолел последнею сотню метров не омрачив радость встречи, сразу сбросил рюкзак.

— Я тебя сегодня и не ждал. Быстро ты возвернулся.

— Жень, ну я же сказал, что сегодня приду, значит, сегодня. Вот и пришёл, я к этому строго отношусь и стараюсь словами не раскидываться.

— Понимаю, зона научила.

— Да пошёл ты на хрен со своей зоной, философ хренов! — дюже сильно психанул от глупых слов сказанных человеком на двенадцать лет старше. — Запомни раз и на всегда, зона беспутного путному не научит. Если был дурак, то это навсегда и не зона, не психбольница, не армия тебе не поможет.

— Ты так обозлился, как будто я тебя оскорбил. Ну не был я в зоне.

— Вот коль не был, так и молчи. У тебя на счёт зоны суждения как у малолетнего романтика. Женя, теперь зона совсем не такая как была пятнадцать, двадцать лет тому назад. В данное время на зонах сидит пролетарский сброд, на тысячу зэков может десяток преступников и наберется, а может и нет. В основном пьяницы, кто за мешок комбикорма, кто за бытовуху. Для таких людей понятия это пустое, они только страх понимают и продадут тебя с потрохами за пачку чая. А блатные, то есть голодные, поголовные активисты. В их мозгах одно, что бы постоянно была полная кишка и эти уроды иногда жуют о понятиях. Если хочешь, я тебе вечером много чего расскажу, пока свежо в памяти. Не только здесь жизнь изменилась, во всех ячейках общества жизнь, а также ценности и понятия изменились, зоны не исключения. Перемены в государстве затрагивают все сферы деятельности данного государства. Один лес стоит веками без перемен.

— Ты всё сказал? Наверное, тебе кто-то настроение испортил?

— Ты ещё спроси, кто испортил.

— Я что ли? Беру свои слова обратно. Ты принес, что ни будь?

— Слепой? Полный рюкзак лежит.

— Я про другое.

— А здесь что, чужие? Кажется, человеческих следов не видел, по тропе одни медведи пока что ходят. Но снег уже сошёл, и вот-вот люди пойдут. Но пока некого, можно спрашивать не зашифрованным текстом. Или привычка на хвосторубке работать?

— Водку принёс?

— А, вон ты про что! Мурка, иди детей корми, не слушай нас, всё равно не нальём. По-моему я уже ответил на твой зашифрованный вопрос.

— Понял. Иди, иди Мурка, хозяин твой злой. А на любой водки написаны противопоказания, запрещено детям, беременным и кормящим матерям, так что извини!

— На этой водки нету противопоказаний, потому что может случиться всякое даже с беременным и кормящим отцом! Короче будим играть в русскую рулетку.

— С Махачкалы водка?

— Нет, с Владикавказа!

— Ну не один ли чёрт, нас такой водкой хрен испугаешь. Давай вытаскивай.

— Жека, ты что ни будь на зуб сделай.

— Крапива жареная есть, рис.

— Ну разогревай, я пойду разгружусь, дай хоть немного остыть, да и пожить охота. Кто знает, может в одной из этих бутылок лежит наша игла, одна на двоих!

— Да, с твоим оптимизмом только и пить, тост убийственный.

— Ты смотри не накаркай. А то точно получится тост убийственный!

— Да и хрен с ним, лишь бы не мучится.

— Вот здесь я тебя полностью поддерживаю. Да Жека, гори всё синим пламенем, лишь бы не мучится, — занёс рюкзак в жилой балок, разгрузился.

Женя убрал продукты по нужным местам. — Нечего себе, сколько наждачки!

— Ну ты же собрался делать пару десятков топорищ, как раз хватит. Это если повезёт сегодня. А может наоборот, если не повезет, будишь шмыгать наждачкой топорища!

Сходил в Муркин балок, посмотрел кутят. Собачка не движимостью обзавелась, балок свой заимела. Растут щеночки, орава, пять рыл одну такую маленькую сосут.

— Тимоха, где пить будим?

— В балке, у тебя такая спешка как будто водка скиснет или вот-вот хвосты появятся. Торопишься на тот свет? Не спеши, подыши ещё!

— Перед смерть всё равно не надышишься. А вдруг и скиснет. А хвосты не страшны, хвосты рубятся.

— Тебе не кажется что наш юмор до того чёрный, что вон тучку пригнало одну единственную и солнышко спряталось, до юморились.

Пока что не знает Женю в пьяном виде. Сторож после сто грамм выпитого становится типичной тряпкой и уже после этой мизерной дозы спиртново рубить хвосты не способен даже своему врагу. У таких людей врагов не бывает, а также нормальных товарищей, а что такое друзья люди Жениного склада не знают. Про них говорят, выпивши душа человек. Да, да, чисто по-русски, раз готов трусы свои последние отдать, значит, душа человек, хороший. А который не отдаёт другому свои последние трусы или носки, он плохой, не душа человек, жадный собака!