Бесплатный фрагмент - Ковалёва из провинции

Глава 1

Ицхак Менаше, именующий себя Ициком, был выходцем из Марокко. БОльшую часть своих 45 лет он занимался любимым делом — торговал. Ничто не предвещало, что его имя будет (правда, фигурально) золотыми буквами вписано в историю израильской науки и техники.

Всё началось в один из сентябрьских дней 1990 года. Ицик торговал овощами на тель-авивском рынке «шук Кармель» (первое слово в переводе с иврита означает «рынок», а второе дано в честь улицы, сей рынок приютившей). Вдруг он увидел её — крупногабаритную еврейку лет 30-ти с потасканной физиономией и с сигаретой в зубах. Сердце продавца сладко заныло — маленький щуплый Ицик был падок на крупных женщин.

«Властительница дум» «подвалила» к прилавку и процедила, не вынимая изо рта сигарету:

— Ну-ка, отсыпь хамеш кило своей тапуах-адамы.

Для наглядности она ткнула пальцем картофель и поднесла растопыренную пятерню к носу отшатнувшегося Ицика. Придя в себя, тот бросился выполнять указание.

Покупательница ожидаемо достала деньги, а затем неожиданно — безмен и взвесила на нём покупку. Получилось четыре с половиной килограмма.

«Красотка» плотоядно улыбнулась, … выплюнула сигарету в оставшийся картофель и открыла рот.

Обалдевший Ицик подумал, что примерно так же звучала иерихонская труба… Когда распоясавшаяся клиентка поутихла, Ицик жалобно заскулил:

— Просты, крысавица, ошибся кцат. Бэры ещё, уберы денег.

— Так ты нАшенский! — обрадовалась покупательница и стала наполнять сумку до краёв (влезло ещё два килограмма). — А я-то думала, что марокканская обезьяна!

Ицик не обиделся на последнее слово, так как не знал его значения.

— Да, — подтвердил он, — я из Марокко. Но давно-давно. — Дэвушка! А что ты дэлаешь сэводня вэчером?

«Девушка» загоготала:

— Всё! Шо попросишь, то и сделаю!

В тот же вечер она сдержала слово. Звали «прелестницу» Розой. Неделю назад первая волна большой алии выплеснула бывшую одесситку на израильский берег.

Ицик был вознесён на вершину блаженства, что и не удивительно. Ведь в Одессе Роза профессионально занималась тем, что доставляла (по сходной цене) радость мужчинам.

Распалённый Ицик, не вылезая из постели, предложил своей «пассии» стать «гверет Менаше». Та скривилась и скептически осмотрела скромную холостяцкую квартиру. Тогда «сердцеед» Ицик достал распечатку из банка и показал сумму своего счёта.

Глаза проститутки полезли на лоб. Усилием воли она вернула их в исходное положение и, вздохнув, проговорила:

— Не густо, не Ротшильд… Зато в койке прыгаешь, как Бельмондо. Только поэтому и согласна я!

Так началась вторая молодость Ицика. Любимая супруга не утруждала себя работой ни на стороне, ни дОма. Деньги мужа тратила на тряпки и развлечения. Зато ночью (и в любое другое время суток) она с лихвой компенсировала все доставляемые неприятности. К сожалению, Роза не могла иметь детей — сказались последствия бурной молодости. Первый год общению супругов мешал языковой барьер, но затем он был преодолён. Роза, правда, не преуспела в иврите, зато Ицик свободно заговорил по-русски (хоть и в одесском варианте).

Глава 2

Однажды при покупке чего-то супермодного аппетиты жены превысили финансовые возможности мужа. Роза сперва поскандалила, затем впала в непривычное для неё состояние задумчивости.

…Через несколько дней она явилась домой в возбуждённом состоянии и с порога заявила:

— Ша, Изя! Кончай свой базар!

— Розочка, козочка, какой базар?! — испугался Ицик. — Я был нем, как кефаль из костиной шаланды!

— Я буквАльно про «базар! Сворачивай свою торговлю. Учёным будешь!

— О, мама рОдная! Совсем с катушек съехала! Какой учёный?! Думаешь, раз «Ицхак», значит, «Ньютон»?

— Цыц, малявка! Слушай сюда! Тут недавно из «Совка» один шибзик прибыл. Доктор наук, профессор, член-кор…

— Шо за «кор»?! — опешил Ицик.

— Не один ли чёрт?! В общем, основал он научную фирму. Шо-то там открывают и изобретают… Ну, ему тут быстро крылышки-то пообломали. С чужаком никто связываться не хочет. Мечтает, несчастный, всё бросить к чёртовой матери и в Штаты податься. Думаю, он тебе свою фирму почти задарма уступит.

— Но я же в науках … «ни ухо, ни рыло»!