Бесплатный фрагмент - Корректор

Посвящаю Вячеславу, Сергею с Ниной, Павлу с Татьяной, Сергею с Тамарой и Дмитрием, друзьям и в радости, и в горе.

Любое сходство с людьми и событиями настоящего времени является случайностью.

1. Бахратское княжество

Профессор. Достижение научной мысли

Автор убежден, что повествование обязано начаться именно с этих строк.

Мой опыт подсказывал, что любой, даже самый сложный проект когда-нибудь завершается. Нужно лишь настойчиво двигаться вперед, без пауз и желательно без хаотических метаний. Хотя бывают ситуации, где случайные блуждания предоставляют дополнительный шанс отыскать подходящее решение. Как бы то ни было, со спорадическими прыжками или без оных, близился волнующий момент запуска создаваемого на моей кафедре нового экспериментального комплекса. Остались позади горячие споры с подрядчиками: людьми — ювелирами и механиками, гномами — кузнецами и стеклодувами, эльфами — бондарями и скорняками, друидами — травниками и знахарями, по поводу устройства того или иного элемента разрабатываемой системы. Еще бы, ведь именно они, умелые и вдумчивые специалисты, демонстрируя вершины мастерства и находчивости, превращали мои замыслы в реальность. Ассистенты приобрели необходимую сноровку в сборке и отладке узлов установки, уже прекрасно разбирались в переплетениях сонма соединительных патрубков, назначении разнообразных накопительных емкостей, хитроумных вентилей и затворов, петель задержки и выравнивания потоков. За мной же оставалось лишь правильно настроить взаимодействие частей многосоставного механизма. От верной работы даже крошечного клапана зависел конечный результат.

Уф. Наконец-то сумел добиться равновесия во второй и семнадцатой группах. Каждый из сорока восьми блоков должен производить или поглощать необходимый секрет ровно в том количестве, сколько нужно, дабы не искажать ход витальных преобразований во всех звеньях ансамбля. Еще раз проверил исправность входного бункера, заполненного полужидкой травяной заправкой. Порядок. Привел установку в действие. Шестеренчатый насос, бурча и чавкая, как бы нехотя начал откачивать зеленую пасту из исходной емкости и заталкивать пузырящийся субстрат в центральный тракт установки. Я же откинулся на сиденье и для расслабления рассыпал взор куда-то поверх стола, испещренного рисками кислотных ожогов, наслаждаясь клокотанием, урчанием и бульканьем хорошо отлаженных секций.

Как бы хотелось сосредоточить силы на осуществлении многочисленных задумок, подобных данной, что постоянно зреют в моей голове. Но это лишь мечтания, обстоятельства не позволяют такой свободы, а, напротив, настойчиво требуют немалых усилий в других, не известных никому из присутствующей ученой молодежи направлениях деятельности. Моя жизнь разделена на две части. В одной, явной, она отдана практической алхимии, в которой я дослужился до профессора, надеюсь не последнего в университете, и руководителя кафедры; в другой, тайной, я возглавляю глубоко законспирированную следственную бригаду под условным названием «Корректор» с широчайшими полномочиями, о которых свидетельствуют знаки «Действует по велению короны», имеющиеся у каждого члена команды. О существовании группы известно лишь одному из ближайших советников короля. К слову, я никогда не видел куратора и не знаю его имени. Он определяет направления работ, ориентированных на достижение главной цели: негласное и по возможности деликатное решение проблем, наносящих вред королевству, которые трудно устранить обычными средствами без неприятных побочных эффектов. Подобно тому, как после создания черновика желательно исправить ошибки, то есть заменить неверные буквы или целые слова, вписать недостающие и удалить лишние, правильно расставить знаки препинания. И сделать все это без излишнего гама. Задания он присылает почтой, а отчетов не требует. При необходимости обратной связи я могу писать в корректорский отдел королевской канцелярии. Из всего этого следует, что я лишь частично распоряжаюсь собственной жизнью, а «Корректор» является секретным (и, возможно, не единственным такого рода) оружием его величества. И корона, пусть даже не подозревая о нашем существовании, тем не менее ожидает от группы продуманных и эффективных действий в специфических сферах, кардинально отличающихся от задач практической алхимии. Вот такой вот парадокс.

— Ура! — вскричал один из представителей грядущего поколения ученых.

Возвратившись из мечтаний и вернув глазам привычный фокус, я усмехнулся и покровительственно подмигнул талантливой поросли. Внезапно заметил глубокий скол сбоку рабочей поверхности. Отломил щепку, торчащую из-под края столешницы. Непорядок. Порча казенной мебели. Нахмурился. Помощники виновато отвели глаза. Опять не уследили за выходками озорных студентов, режущих и крушащих все, что попадется под руку.

Вновь, но уже более осмысленно, обвел взглядом помещение. Слева расположились у стен приземистые тумбы, перемежающиеся водосливными приборами. Раковинами в просторечии. Существует легенда, что разработавший их великий алхимик прошлого специально разместил передний срез раковин на такой высоте, чтобы даже невысокий студент мог, пока никто не видит, помочиться в ближайшую, не удаляясь от места занятий.

Большей частью в стеллажах, а меньшей — на подвесных полках расположилась разнообразная лабораторная посуда, отблескивающая из-за стеклянных дверец. Чего здесь только не было! Бесчисленные шаровидные и конические колбы, от огромных до крошечных. Реторты, аллонжи, конденсаторы, дефлегматоры, мерные цилиндры, воронки. Сотни пробирок в пачках белели аккуратными шлифами. Нефритовые и базальтовые ступки, снабженные пестиками, с энтузиазмом ожидали использования. Ровными шеренгами выстроились запечатанные воском емкости, до краев заполненные морским щелоком, горным каустиком, едкими землями и множеством других субстанций, необходимых просвещенному алхимику. В небольших оплетенных бутылях в отдельном боксе, обложенном кислотоупорной плиткой, хранились купоросное и селитряное масла, а также соляной спирт. Палисандровые футляры бережно баюкали в сафьяновых ложах ампулы из темного стекла, предмет нашей гордости в виде богатой коллекции энзимов, хранящихся в вакууме. В круглых коробках лежали стопки фильтров разной плотности, в герметичных контейнерах дремали индикаторы кислотности, термометры, пипетки, шприцы, шпатели, пинцеты, зажимы, скальпели, ланцеты. Специализированные емкости с подставками хранили водоструйные насосы различных размеров. Было все. Как-никак лучшая лаборатория факультета прикладной алхимии при королевском университете.

У дальней стены на массивных основаниях разместились необходимые для проведения экспериментов устройства вспомогательного назначения. Измельчители, способные адамантовыми резаками перевести в труху любое твердое вещество. Гомогенизаторы как порошков, так и пастообразных и жидких составов, смешивающие все, что попадется на глаза, точнее, под рабочую лопасть. Деревянные ручки для вращения рабочих органов, отполированные ладонями студентов за долгие годы работы, сияли в падающем из окон солнечном свете.

— Господин профессор, смотрите! — оглушил восторженный взвизг одного из ассистентов.

Я перевел взгляд на нашу установку. Из выходного патрубка устройства вначале несмелыми каплями, а затем устойчивой струйкой потекла белая жидкость и устремилась в приемник. Мне неимоверно захотелось радостно заорать. Ведь, несмотря на почтенный возраст, я во сне до сих пор частенько с молодецкой удалью перепрыгиваю через лужи, ощущая на себе полные томления призывные взгляды юных дев. Но все же воздержался от столь явного проявления эмоций. Наставнику не к лицу размахивать руками и надсаживать глотку, чем сейчас занимается ученая молодежь. Поскольку профессора, насколько я их понимаю, — народ невозмутимый и величественный. Взял фарфоровый черпачок и аккуратно наполнил его конечным продуктом. Понюхал, отпил. Сомнения исчезли.

Парное коровье молоко.

Светский лев. Совещание

Автор, бесспорно, ценит светское воспитание, хотя и не получил оного.

Находясь в кабинете, я сортировал и раскладывал по мысленным полочкам сведения, изложенные приятелем из зарубежной коллегии. Впрочем, он и не подозревал, что отчитывается передо мной, просто за полдником в респектабельной таверне «Гроссфиш» трепался о том о сем, не забывая отдавать должное розоватым пластинам филе горной форели, маринованной в смеси душистых трав. Потом занялся сбрызнутыми соком лимона устрицами, отчего его ораторские периоды приобрели несвойственную дипломатам краткость, так как очередной моллюск манил к себе, пересиливая желание поведать, причем обстоятельно, обо всем на свете.

— Кли-клак! — двоезвучно крякнула отворяемая секретная дверца, разрешая доступ к скрытой полости.

Я извлек из бездонного нутра хранилища серебристо-серую, из созревшей под солнцем и дождем тиковой доски шкатулку с ментальными кристаллами. В артефактах содержались досье на особ королевства, привлекших наше внимание, начиная с членов правящей династии, продолжая руководством коллегий, виднейшими дворянами и завершая купцами Высокой гильдии. Присутствовали и иноземные фигуранты. В рассказе приятеля имелись любопытные подробности о характере и обстоятельствах жизни некоторых персонажей коллекции, и я счел необходимым добавить новые штрихи в соответствующие обзоры.

Сделав несколько шагов, осторожно поставил ларец на прохладную латунную врезку в центре крышки стола из черного палисандра, успокоил сторожевое заклинание, уничтожающее содержимое кристаллов при попадании в чужие руки, и вскрыл контейнер. Завершив обновление нужных досье и восстановив защиту, вернул коллекцию на место и, наложив заклинание, копирующее сведения в крупный сапфир, замурованный в стенку хранилища, закрыл и зачаровал тайник.

Теперь почта. С утра я получил приглашения на рауты в модных салонах леди Малвиль и леди Оттикэ, а также на дискуссию об эльфийской мифологии в клубе «Феникс». Посещение любого из собраний сулило потенциальную пользу с точки зрения собирания свежих сплетен и завязывания новых знакомств, но на сегодняшний вечер у нас с профессором и друидом запланирован анализ текущей ситуации. Хотя, если совсем уж искренне, более всего мне бы хотелось заглянуть в уютный кабачок «Шлепанец», облюбованный молодыми львами от литературы, и за рюмкой ликера похохотать над злющими эпиграммами в адрес известных особ. Но не судьба! Поэтому, как и положено воспитанному дворянину, тем более мне, признанному в светских кругах эксперту по этикету, казалось уместным принести надлежащие извинения и предупредить приглашающих об отсутствии. Выщелкнув из кассеты малахитового письменного прибора необходимое количество карточек с родовым гербом и монограммой Гарбелиа, я, обмакнув платиновое перо в чернила из желез каракатицы, приступил к составлению вежливых отказов. Закончив, позвал экономку, любезную моему сердцу матушку Сотби, и попросил отправить послания курьерской службой.

Женщина, подобно наседке, хлопотала надо мной с юных лет и добровольно покинула наш родовой замок, дабы сопровождать «деточку в чужом и недобром городе». Благо, что на старом месте ее ничто особо не задерживало. Муж, будучи старше ее на добрых тридцать лет, уже несколько лет как растворился в вечности, а взрослые сыновья занимали видные посты в охранной сфере герцогства. Обладая организационным талантом, накопленным за годы работы на моих родителей, и вниманием к деталям, матушка легко (легко ли?) подобрала с десяток слуг, которые беспрекословно подчинялись ей, особенно после показательного увольнения пары нерадивых субъектов, изгнанных обратно в «чужой и недобрый город».

Перебирая нефритовые четки, откинулся в кресле, удобно устроив шею на прохладной атласной обивке, и настроился на ожидание. Услышав мелодичный звон, отложил в сторону медитативный реквизит, приподнялся, заклинил главную дверь и, скользнув вглубь помещения, отпер потайную. Мог бы совершить все перечисленное не вставая с места, а с помощью заклинаний, но профессиональное установление «Корректора», рекомендующее без нужды не применять магические умения, победило. Вернулся на прежнюю позицию, с интересом ожидая появления визитера. Подозревал, что профессор опять обрядится в нечто экзотическое, но желал подтверждения собственной интуиции. Резная створка беззвучно отворилась. Предположение оправдалось. В кабинет проник темноликий купец из восточных просторов. Буркнул что-то в качестве приветствия.

— Рад видеть вас, господин профессор торговой гильдии, — пропел я, усиленно полируя пилкой для ногтей роговую поверхность на левом мизинце.

Мудрый человек усмехнулся, встретив наивную шалость недоросля, и присел в любимое кресло. Красное дерево нагруженного предмета мебели легким поскрипыванием создало комфортное звуковое обрамление, напомнив посетителю о надлежащей роли.

— Местный навоз необыкновенно вонюч! — недовольно заявил зарубежный коммерсант, прислонив ароматизированный платок к крупному носу. — В наших краях власти не допустили бы подобного надругательства над обонянием подданных!

Эти ранимые восточные негоцианты такие хитрецы и выжиги. Небось за навозный дух предъявит мне счет в компенсацию моральных страданий. В подтверждение слов купец воинственно сверкнул глазами и, посмотрев на меня, фыркнул. Потом неожиданно улыбнулся:

— Инсар, мальчик мой, перестань прикидываться. Твои ногти давно в порядке.

Я ухмыльнулся. Все-то он подмечает.

— Просто иногда чуть-чуть дурачусь под настроение. Рекомендую больше опасаться одного лесного человека. Имеющего немалый талант по части розыгрышей и способного, переусердствовав, ввести уважаемого учителя в нервическое расстройство.

Зарубежное лицо поскучнело на миг, а затем вновь преисполнилось полемическим пафосом.

— Не верю, что добрейший друид способен на это! Лечить — да, а калечить — нет!

Внезапно сменил тему:

— Как поживает герцог?

— Слава судьбе, батюшка и герцогиня здоровы. В недавнем письме старшего брата было упомянуто об удивлении родителей: дескать, сынок, он же деточка, перестал напоминать отцу о содержании. Заподозрили в банальном аскетизме, что может бросить тень на благосостояние семьи и тем самым уронить престиж одной из знаменитейших фамилий королевства. Братец успокоил матушку сообщением, что лечение успешно завершено, многолетний кризис преодолен, малыш вышел из хандры и успешно подрабатывает лекциями в университете. При этом ни в чем себя не ограничивает. Что ободрило и порадовало не столько герцогиню, сколько герцога. Не ожидал, мол, деловитости от весьма шаловливого в детстве юнца.

Знали бы они причину «кризиса» и во что вылилось его преодоление. Видели бы родители меня сразу после смерти Гриды. Уж «игривость» была бы последним словом, пришедшим в голову из всего отцовского словарного запаса. Но сейчас я вновь вспомнил, что такое улыбаться и проказничать. К искреннему удовольствию профессуры. Поинтересовался у нее:

— Кстати, почему Аэд задерживается?

— Полагаю, он уже давно присутствует. Скромничает небось.

— Да, я здесь.

Подтянутая мускулистая фигура друида материализовалась в соседнем с профессорским кресле.

— Приветствую соратников, — деловито сообщил «зеленый» человек. — Потратил время на осмотр близлежащих территорий, а затем немного послушал вас. Узнал кое-что об оговорах, витающих вокруг моей скромной персоны.

Я немедленно изготовился к перепалке.

— Однако приступим, — заявил «восточный купец», бросив на нас серьезный взгляд.

Пришлось остепениться.

— В Бахратском княжестве произошли и продолжаются весьма странные события. Совершено несколько неудачных, слава судьбе, покушений на жизнь князя…

Друид. В пути

Единение с природой близко автору на уровне идеи.

Расположившись на опушке и неспешно ковыряя прутиком угли вокруг запекающегося фазана, я с неутолимым восхищением наблюдал восход. Незадолго до этого подходящее пернатое, получив мой призыв, испытало восторг от грядущего соединения наших жизней и само прилетело на заклание. Утренний ветерок со стороны луга, раскинувшегося предо мною бескрайним зеленым одеялом, освежал лицо и, скользя по волосам, терялся в глубине гостеприимной рощицы. Сегодня прибуду в столицу Бахратского княжества. А дальше будем действовать сообща с его сиятельством. Инсар немного опережал меня. Конечно, он путешествовал в карете, а я… передвигался весьма необычным для нашего мира способом.

День вступал в свои права. Древесный сок волнами растекался по стволам и ветвям, поднимаясь из корней и снабжая жизненной силой просыпающиеся почки и листья. Нераскрытые зародыши набухали, подобно персям красавиц, стремясь превратить полученную от породителя мощь в зеленые атрибуты наступившего лета. Уже оформленные листы предъявлялись солнцу во всей красе, заявляя тем самым, что дерево, на котором они появились, заслуживает называться лучшим на планете. Стебли мелиссы, растущей неподалеку от кострища, также приободрились и протянули к свету зеленые мохнатые ладошки. Как прекрасен этот мир!

Жаль, что я непригоден к сплетанию ощущений в поэтические узоры, что легко может делать Инсар. А еще лучше на это способна его сестра, юная графиня Милла. Детские обзывалки ее сочинения всегда отличались особой едкостью. Вспомнил одну, улыбнулся. Я, понимаете ли, медитировал себе в замковом парке, пощелкивал ножницами, убирая по листику там и сям, и тут из-за боскета выскочило черноволосое чудо и завопило: «Ты противнейший друид, от тебя в носу свербит!» Я ответил, что сейчас сниму ремень и у некоторых будет свербеть не только в носу. Но чудо показало язык и тут же умчалось под защиту старших братьев. Хорошая девочка, талантливая, превосходную степень в грамматике освоила.

Сейчас я не живу в герцогском замке, а все больше обретаюсь в поместье Инсара, иногда наведываясь в свои лесные апартаменты. Но там немедленно возникает очередь наставников, желающих воткнуть в мою голову очередное знание из сокровищницы друидской мудрости. Я, конечно, благодарю их, но про себя ругаюсь. Ну и что, что я такой весь из себя талантливый? Или мучить талант приятнее?

Воздух наполнялся пересвистами скворцов и лазоревок, деловитым жужжанием пчел и басовитым гудением шмелей. Запахи луговых цветов приятно бередили ноздри. Едва заметные ароматы вереска и чабреца придавали пикантность и чарующую недосказанность всему душистому букету. Хорошо!

Используя походное полотенце, сгреб горсть колючих шариков с близлежащих зарослей. При верном употреблении эти плоды могут обеспечить удовольствие гурману, при незнании и в особенности попав за шиворот — царапины и жалобные стенания. Пригодится. Конечно, шутить подобным образом с другом не стану, мы не малолетние сорванцы все-таки, а вот угостить его — не премину. Забросил в походный мешок.

Еще раз проверил угли. Достаточно, фазан должен поспеть. Выкатил из кострища глиняный ком и, остудив, расколол легкими ударами рукояти кинжала. Освободив дичь от обмазки и берестяных стяжек, переложил в котелок. Неторопливо отломил истекающую соком ножку. Вкусно, даже очень. Завершил плотный завтрак горстью земляники, собранной тут же, на прогреваемом солнцем пригорке. Вскрыл травяной покров и сложил объедки в ямку. Оросил кострище, дабы устранить малейшую возможность возгорания, и прикрыл дерном.

Пора в дорогу. Сложил скарб в котомку. Подтянул шнурки на высоких голенищах мокасин. Уже долгое время пользовал обувь, производимую известным мастером Шюссером; она обходилась недешево, но всегда оправдывала ожидания. И данная пара, сработанная из яловочной юфти, за считаные дни приспособилась ко мне, став неосязаемой и надежной защитой ступней. Одернул куртку из пропитанной льняным маслом и выдержанной на солнце кунжутовой ткани неброского буро-зеленого цвета. Адамантовые наборные пластины, подшитые изнутри, мягко легли на грудь и спину. Стянул шейные шнурки. Поправил портупею и нацепил кинжал. Закинул за плечи путевую суму и вдел ее подмышечные лямки в замки портупеи. Осмотрелся, все ли я оставил как было до меня? Порядок.

Рассыпался. Распался на частицы, вошедшие в состав деревьев, земли, травы, всего, что окружало меня на расстоянии до тысячи локтей. Я сам и амуниция. Проведенная три года назад инициация, называемая наставниками хрустальной, позволила мне присоединять к рассыпанию все желаемое, что в сумме весит меньше меня. Алмазная инициация, которую когда-нибудь пройду в будущем, позволит нарастить массу вовлекаемого в рассыпание вещества до десятикратного. То есть я и жеребца буду способен скрыть. И добавит возможность перемещения не очень тяжелых предметов даже в распыленном состоянии. Насколько мне известно, сейчас живет меньше десятка друидов, преодолевших этот порог. Когда и я его достигну, то уж всласть понервирую Инсара, дергая его за уши и теребя волосы. Но это потом. А пока лишь способен видеть, слышать, ощущать текстуру, воспринимать запахи в любой точке, где находится крупинка меня. Могу скользить фокусом внимания в пределах «моей» зоны. В любом выбранном месте при желании соберусь воедино.

Переместившись сознанием на край себя в направлении к столице, выбрал полянку и собрался на ней. Вновь рассыпался и двинулся внутренним взором в нужную сторону. Поле. Речка, а за ней, если пересечь мостки, небольшая деревня. Ее миную пешком, незачем пугать народ внезапными исчезновениями и появлениями незнакомого друида.

Большинство жителей уже работали на полях. Немногочисленные селяне, встреченные в деревушке, уважительно кланялись, увидев белоснежные волосы. К друидам остальные люди, особенно деревенские, относились с нескрываемым пиететом. Действительно, кто вылечит от внезапной хвори? Как человека, так и скотину или посевы. Лучше друидов это, возможно, сделают лишь дипломированные маги из столицы королевства, но до них далеко, да и услуги стоят недешево. А так сбегаешь к ближайшему перелеску, отыщешь дерево, украшенное белой лентой, и положишь в специальную шкатулку у корней записку с просьбой о помощи. На следующий день появится посланник леса, который справится с нежданным лихом. И платить не нужно, разве что из благодарности, а не по принуждению.

К тому же у нас всегда можно разжиться урожайной рассадой, затирками и зельями, отпугивающими грызунов, ворон и кожных паразитов. Но уже за деньги, конечно. Если нужно вырыть колодец, то лучшего места, чем то, на которое укажет друид, не найти. Так что польза от зеленого народа в глазах земледельца или скотовода бесспорна. Это не говоря о том, что наши рекомендации по исправлению севооборота на конкретной почве или удалению из очереди на осеменение дефектных самок существенно повышают плодородность угодий или качество стада. Дворяне также часто приглашают моих соплеменников на службу. Предотвратить гниль и плесень в деревянных элементах зданий. Украсить усадьбы цветниками и разбить парки. И многое другое. Работы немало, было бы чем за нее платить. У герцога Гарбелиа всегда находились для этого деньги.

Я вежливо отвечал на приветствия.

Светский лев. Бахрат

Автор ненавидит путешествия, но уважает законы фэнтези.

Дело близилось к вечеру, когда почтово-пассажирский дилижанс, регулярно курсирующий между столицей королевства и Бахратом, главным городом одноименного княжества, остановился в конечной точке маршрута, на центральной площади рядом с помпезным строением, в котором, судя по вывеске «Шатер рыцаря», скрывался пусть и респектабельный, но вполне традиционный постоялый двор. Я спрыгнул на теплую брусчатку и окинул взглядом окрестности. Виды Бахрата для меня не внове, поскольку бывал тут не раз. Помнится, во время прошлого визита в княжество я волей обстоятельств сделал краткую остановку на перевале, где взору открылся живописнейший бахратский ландшафт, сотканный из лоскутов полей разнообразных оттенков зеленого цвета в обрамлении серо-желтых шнурков дорог, деревенек и хуторов, в которых окошки кажущихся отсюда игрушечными домиков в разноцветных шапочках черепицы весело поблескивали в восходящем солнце, и темных, почти бурых рощиц, напоминающих большие родимые пятна. С перевала в долину лестницей устремлялись многочисленные уступы, округленные кустарником и травой. Мы со спутниками, поеживаясь от избытка утренней свежести, наблюдали все это благолепие из-под матерчатого тента и поглощали в придорожной харчевне поджаренные на решетке и истекающие соком ароматные колбаски, макая их в сливовый соус. Воодушевляющее воспоминание!

Мысль совершила поворот к недавнему событию, отправившему меня в путь. Приснопамятное совещание с профессором и Аэдом началось с сообщения о событии, немыслимом до оглашения.

— Мне сообщили, что в княжестве закрылись все гномьи банки, — уведомил «восточный купец» общественность в лице нас с друидом, хитро блеснув глазами.

— Не может быть! — потрясенно воскликнул я. — Чтобы жадные до наших денег коротышки ретировались с полей финансовых сражений?

Аэд был не столь осведомлен в банковских делах, но по моей реакции уяснил, что произошло нечто неординарное.

— И тем не менее это так, — ответил великий ученый и подергал себя за мочки, довольный тем, что сумел ошеломить «мальчика моего», хе-хе. — Узнав об этом, я наведался в ближайшую контору гномов, где навел справки. Конкурентом подгорцев выступила местная церковная община. Тамошний храм стал выдавать кредиты под ничтожный процент, практически себе в убыток.

— И какова цель коварной затеи? — поинтересовался Аэд.

Уж кто-кто, а он в каверзах разбирался, так что сразу стал искать подоплеку.

— Это и предстоит вам с Инсаром узнать, а при необходимости — принять меры по искоренению вреда королевству. Такова текущая задача молодецкой части группы, — ответил алхимик. — Не мне же там в шпионов играть… Интуиция подсказывает, что данный факт поможет нащупать нити к раскрытию непонятных покушений на князя. Несколько необычных явлений разом могут иметь общую природу. Странное тяготеет к странному.

Однако вернемся к прозе жизни. Первой задачей по прибытии в Бахрат является обретение крова. А уж завтра я нанесу визит главе регионального отделения секретной службы. Официально эта могущественная ветвь королевской власти называлась «Тайная коллегия короны», однако подобное именование применялось лишь в официальных документах. Гораздо чаще использовался упомянутый термин, а также именование «Всеведущие», произносимое вполголоса и с опаской.

Приют путника в лице миловидной барышни, расположившейся за стойкой, приветливо встретил столичного вертопраха и прожигателя жизни. Новая мордашка со времен моего предыдущего посещения. Будучи во фривольном настроении, когда коверкать слова вполне допустимо, я бы охарактеризовал ее как «симпампулю», а коли в деловом, как сейчас, то обошелся бы эпитетом «привлекательная». Осмотрелся. Взору открылись знакомые лестницы, ведущие к апартаментам на втором этаже. Между ними затаилась каморка охранителя порядка во вверенном заведении. Правее можно было увидеть поварню с лотком раздачи. Трапезная зала оказалась практически пустой, так как местная кухня, очень неплохая, была большинству постояльцев не по карману, понуждая столоваться в более дешевых трактирах.

— Добро пожаловать, господин, — радушно пропела распорядительница с подкупающей искренностью улыбкой. Мы, как бы говорило выражение ее лица, не лезем к вам обниматься, но видеть рады. Ненавязчивая атмосфера заведения мне и ранее приходилась по душе. Чисто, пристойно, спокойно. Хорошее освещение, предупредительный персонал. Как и прежде, я, любитель элоквенции, что означает «словесность», наслаждался местным говором. Нужно отметить, что провинция, ввиду отделенности от метрополии горным кряжем с немногочисленными проходами, породила собственный неповторимый язык, который и по напевной интонации, и по мягкости произношения отличался от доминирующего в королевстве. Бахратские корни угадывались, даже если уроженец сих мест изъяснялся на эталонном языке столицы. Ощутимый для чуткого уха акцент, легкая шепелявость, горловое или, наоборот, слегка зажатое, чтобы убрать глубину, звучание слов неотвратимо указывали на принадлежность к княжеству. Что в моих глазах лишь добавляло симпатии. Местные женщины, в придачу к опрятному внешнему виду и редкой чистоплотности, были оделены черными или темно-русыми гривами. Однако в немалом числе встречались и девы с пепельно-русым цветом волос. По преданию, дети с седоватыми (глазами нытика) или платиновыми (по мнению бодрячка) локонами стали в массовом порядке производиться на свет вскоре после не столь уж продолжительного пребывания на данной территории армии северного короля-победоносца, заглянувшего в тихий уголок в погоне за очередным неприятелем. Несокрушимые воины гордились не только славными викториями на полях сражений, но и успешным, без принуждения, завоеванием женских сердец и всего, что к ним прилагается.

— Красавица, желаю занять наилучший номер в вашем гостеприимном заведении, — официально заявил я, не желая сбиваться на легкомысленный тон.

— Господин, оба трехкомнатных люкса заняты. Столичные иерархи еще вчера прибыли и заселились, — сокрушенно произнесла радушная особа, причем «господин» в ее устах трансформировался в «хаспатина».

— Я способен выдержать подобный удар судьбы. А что осталось лучшего из худшего? — улыбнулся я.

Мой шутливый тон успокоил встревоженную девицу.

— Есть неплохие двухкомнатные апартаменты, но с окнами на улицу, а не в парк. Чуть шумней будет, да и днем солнце за дом уходит. Водопровод и все удобства в наличии. Вам подойдет? — несмело улыбнувшись, осведомилась распорядительница.

Опасается возможных претензий взыскательного клиента. Касательно вида из окна, в таком случае я смогу наблюдать задворки храма, расположенного по другую сторону площади за высокой оградой. Что неплохо. Но все же несколько насупился. Дескать, мне отнюдь не по душе утомлять глаза горожанами, снующими взад-вперед по гранитной брусчатке и слушать вульгарный словесный переклик? Ну их. Куда приятнее иметь за окном живописный пейзаж с деревьями, ручейками и беседками. Ну да ладно.

— Согласен. Наверное, под влиянием вашего обаяния, милая барышня.

«Барышня» признательно хлопнула ресницами. Я ее заинтересовал. Оценила. Дескать, видно, что столичная штучка, вон какая дорогущая трость в руках, но парень не наглый, а вполне добродушный. Да, я как раз такой. Убивать случается нечасто, и то лишь по необходимости. Надеюсь, здесь столь суровых действий от меня не потребуется.

Разложив невеликий багаж, занялся приведением себя в порядок. Вскоре, чистый и посвежевший, я, расставив в окнах и дверях охранные заклинания, опустился в трапезную. Вечернее меню порадовало густой обжигающе-пряной похлебкой из дичи и нежнейшим седлом барашка с зеленью. Вино, красное сухое, смакуемое из пузатого, на длинной ножке, с широким верхом выше узкой талии хрустального бокала, приятно дополнило вкусовую палитру. Такое устройство чаши позволяло ощущать вдобавок к основным еще и дополнительные оттенки букета. Служитель возникал из ниоткуда и пополнял кубок всякий раз, когда уровень рубинового эликсира снижался к незримому порогу.

На десерт заказал здешнюю гастрономическую достопримечательность — яство, именуемое «бахратским житом». Представляющее собой миниатюрный лоток, заполненный матово-коричневой соломкой подсоленных ржаных сухарей, и глубокую розетку со сладким сгущенным молоком. По замыслу, блюдо надлежало употреблять в процессе неторопливого разговора и распустив пояса, при этом, окуная в сгущенку и надкусывая очередной хлебный прутик, следовало следить за витиеватыми узорами, рисуемыми стекающей струйкой на маслянистой поверхности белого озерца. Я поддержал традицию и, блаженно отдуваясь, высказал прислужнику несколько благодарственных фраз в адрес заведения. Комплимента среди прочего удостоилась также и потребляемая молочная масса, изобретенная местными алхимиками и кулинарами около полусотни лет назад, произведшая фурор во всем королевстве и заложившая основу существующего в княжестве процветания. Сейчас Бахрат торгует десятками видов знаменитого продукта, с сахаром, на меду или вовсе несладкого, томленного до разной густоты, с пряностями и специями, в смеси с ломтиками фруктов, ягодой, обжаренным зерном и тому подобным. Обширные торговые связи с многими провинциями, да и с заграницей, начинавшиеся в давнюю пору с поставок тягучего деликатеса, подстегнули развитие других гильдий княжества, так что местное население жило теперь если не богаче, то уж ничуть не беднее столичного и на зависть остальным. В княжество потянулись переселенцы. В иных местах также освоили производство лакомства, однако Бахрат имел преимущество перед конкурентами за счет устойчивой репутации, подтвержденной высочайшим качеством и разнообразием ассортимента. Столь любопытными сведениями меня снабдил радушный владелец лавки, куда я забрел в поисках сувениров во время предыдущего визита в княжество. В благодарность я научил собеседника, как быстро отличить крепкий горячительный напиток от слабого. Для этого всего лишь нужно бросить в питье кусочек несоленого сала. Если тот тонет или близок к этому, значит, мы имеем продукт с высоким содержанием спирта. Плотность сала как раз соответствует алкоголю крепостью от сорока до сорока четырех градусов. Возвращаясь к реальности, могу отметить, что испробованное лакомство оказалось действительно незаурядным. Грубоватый, соленый и царапающий вкус сухаря мистическим образом сливался в неожиданном гастрономическом единении с обволакивающей сладостью сгущенного молока, оделяя гурмана (в моем лице) непередаваемым наслаждением.

Завершив приятный ужин, я вышел через черный ход и погрузился в теплый полумрак вечернего парка. Бездумно побрел по тропинке, отводя тростью в сторону нависающие над дорожкой ветви деревьев. Вскоре углубился достаточно далеко, чтобы не опасаться внимания чужих зорких глаз и чутких ушей. Остановился и в ожидании друида прислонился к одинокому старому вязу. Погладил заскорузлую, изборожденную трещинами кору. Аэд уже должен прибыть сюда, так что сейчас наверняка проверяет окрестности на предмет подозрительной активности. Пусть его. Затем мы найдем время для подробного обсуждения совместных действий и договоримся о планах на завтра.

Церковник. Трудности жития-бытия

Автор не любит организованную преступность и клерикалов. Впрочем, отставьте автора в покое! В конце-то концов!

Настоятель храма размышлял. Приятной новостью было то, что наконец припожаловал любезный сердцам верующих казначей Панф, в свое время обещавший разменять часть изумрудов из запасов храма на равновеликую сумму в золотых монетах. Значительная часть выдаваемых кредитов не достигала цены даже мелкого камешка, а потому перевод церковной казны в более подвижное состояние являлся крайне насущным делом. И благодетельный архиерей сдержал слово, мешки с желтыми металлическими кружочками накануне доставлены в хранилище в сопровождении крепких, хорошо вооруженных монахов.

Однако крайне огорчительным сюрпризом оказалось появление «с ознакомительными целями» его высокопреосвященства Гурия, главы «Испепеляющих крамолу», назначенного новоизбранным иерократом, его святейшеством Полоном. По убеждению церковника, последний являлся богопротивнейшим ересиархом. Почему, точно не знал, но принял на веру мнение столичных покровителей, которые не одобрили избрания Полона в качестве главы церкви, хотя и не смогли помешать этому. «Церковь нуждается в великих реформах!» Настоятелю пришлось смириться с таким положением дел, поскольку вторая степень его посвящения и даже третья высокопреподобного Панфа были ничтожными в сравнении со статусом могучей кучки богомерзцев, завладевших основными властными постами матери-церкви.

К тому же настроение церковника в настоящий момент сильно подпортил столичный щеголь, уверенно и нагло расхаживающий по храму и совавший нос во все уголки.

— Что вам угодно, сын мой? — строго окликнул иерей нахального молодчика.

Тот внимательно посмотрел на священника и невозмутимо ответил:

— Насколько я понимаю форму вопроса, вы мне не отец. По возрасту не подходите. Вряд ли моя мать могла отдаться восьмилетнему ребенку. Да и сходство отсутствует. Вернемся к сути вопроса: что мне угодно? Желательно лицезреть мощи Ефила Мудрейшего. Из истории, коей я увлекаюсь, следует, что означенный муж был знатоком человеческих настроений и спасительными речами успокаивал сотни тысяч истерзанных сердец. Хочу воспеть благодарности в честь его благочестивых деяний и оделить сие заведение толикой денег за сохранение ларца с прахом великого человека.

Иерей вскипел от неприкрытой дерзости и глумливости первых слов и не очень прислушивался к остальным.

— Щенок, как смеешь ты разговаривать с настоятелем храма столь развязным тоном?

— Я не щенок, а половозрелый кобель. Не нужно пытаться меня оскорбить, господин усыновитель. Ваше божество не одобрит подобных выражений и наложит епитимью, или как там у вас называется церковное наказание. Тяжела кара сия будет. Повторяю, о суровый служитель культа, свое пожелание. Обретается ли в сем святилище добрый пастырь, могущий направить мои стопы к национальной реликвии?

Вызывающая наглость и неприкрытая издевка молодчика должны быть покараны. Иерей увидел вопросительное выражение на лице стоящего у стены инока Феста. Тот возглавлял храмовый отряд выбивателей долгов. Настоятель выразительно скосил взгляд в сторону витийствующего безбожника, указал двумя пальцами в пол. Монах понимающе прикрыл глаза. Накажет.

Увидев вошедшего в храм главу «Испепеляющих», церковник немедленно напустил на себя выражение кротости и благочестия. К своему удивлению, услышал, как нахальный мальчишка как ни в чем не бывало невинно произнес:

— Впрочем, встреча с мощами может быть слегка отодвинута. Господин настоятель, я слышал, вы выдаете кредиты на выгодных условиях? Я намерен потратить в ближайшие дни пару сотен золотых, а деньги мне доставят лишь через семерик. Храм способен ссудить мне нужную сумму на это время?

— Нужно срочно переговорить с владыкой Панфом. Где его возможно отыскать? — нетерпеливо вопросил подошедший Гурий.

Зачем ему понадобился казначей?

— Его преосвященство отбыл в апартаменты для отдыха.

— Ясно.

Его высокопреосвященство состроил недовольную гримасу и, не объясняясь, покинул храм. Иерей вернулся к нахальному субъекту.

— Да, мы оказываем помощь нашим прихожанам, незнакомец. Но вы не член нашей общины. Впрочем, сообразно заповедям творца, призывавшего к милости, церковь может пойти навстречу. Однако заем может быть выдан лишь под пятикратный залог в виде движимого или недвижимого имущества. Вы имеете что-либо похожее?

— Это подойдет в качестве обеспечения?

Столичный прохвост сдернул с пальца перстень и протянул церковнику. Иерей всмотрелся в шедевр ювелирного искусства. Вязь золотой филиграни завершалась бриллиантом чистой воды. Размером с ноготь детского мизинца и идеальной огранкой в пятьдесят семь граней. Цена артефакта составляла не менее десяти тысяч золотых. Иерей хорошо разбирался в драгоценностях.

Нахлынувшая алчность убила в корне возможные размышления о том, сколько людей в королевстве могли носить на пальце то, что стоило если не баронства, так изрядной части последнего. «Ежели сопляк упокоится, — навязчивая мысль овладела служителем, — то перстень мой. Мой!» Прищурился на Феста. Растопырил пальцы на правой руке, что означало команду «пятая директива».

Первая директива означала словесное запугивание. Вторая — избиение без серьезного вреда здоровью, в отличие от третьей, где нужно было ломать кости. Четвертая означала жестокое увечье, приводящее к мучительной смерти. Отданный же приказ подразумевал тайное убийство с сокрытием следов. Монах кивнул в знак понимания и скользнул к выходу.

Иерей с задумчивым видом взглянул на будущего мертвеца.

— Залог принимается. Сойдем в крипту, где и будет выделено искомое вспомоществование. — Церковник повел рукой в направлении подвальной двери.

— Хорошо, господин священник. Но вначале желательно взглянуть на реликварий с мощами Ефила Мудрейшего.

«Ладно, — решил церковник, — терпеть бездельника осталось недолго, пусть посмотрит и уберется».

— Там же, сы… незнакомец, — он указал на вход в подземелье, — ты увидишь столь востребованную тобой урну.

Вручив заносчивому выскочке мешочек с требуемой суммой и заперев за уходящим сопляком двери подвала, настоятель задумался над причиной внезапного появления Гурия. Вспомнил быстрый, но внимательный взгляд, брошенный его святейшеством на стоявшего рядом мальчишку. Оба из столицы. Могут быть знакомы? Что? Если они знали друг друга, то наглое поведение хлыща очень походило на провокацию!

— Брат Митко! — крикнул настоятель. — Немедленно найди инока Феста и передай, что я отменяю последнее распоряжение. Быстро! Быстрее! Бегом!

Светский лев. Нападение

Я увидел, как разъяренный лев бросился ко мне. И… (Записки натуралиста).

Ловушка сработала. Церковник клюнул на дорогой залог, как и предсказывал глава местного отделения секретной службы, советник князя барон Девур эп Онто. Вчера он посвятил меня в местные политические и хозяйственные хитросплетения. Раскрыл подробности нескольких неудавшихся покушений на жизнь князя, которые являлись причиной моего путешествия в провинцию. Прояснил метод, позволяющий церковникам поддерживать дешевизну выдаваемых кредитов. Оказалось, что храм в полной мере отыгрывался на провинившихся заемщиках, без всяких снисхождений изымая в свою пользу их земельные наделы, жилища, домашний скот и ценную утварь.

Не обращаясь в княжеский суд, дабы не терять времени, храм обзавелся собственным отрядом устрашения и исполнения, состоящим из клириков и мирян, отпетых мерзавцев, готовых на любые злодеяния. И хотя за последние годы было убито или исчезло более пятидесяти человек, до сих пор нельзя было предъявить разбойникам в сутанах обоснованные обвинения ввиду отсутствия прямых доказательств. В то же время косвенных улик накопилось немало. Чего стоил тот факт, что все убитые и пропавшие являлись заемщиками храма и либо отдали в залог дорогостоящие предметы, либо публично жаловались на суровость условий возврата займа. Так что я должен быть готов к нападению в ближайшее время. При выходе заметил фигуру друида, возникшую в тени угла. Похоже, Аэд только что собрался в этом месте, чтобы перехватить меня и о чем-то предупредить. Шепнул:

— За левым поворотом, на задворках храма, тебя ждут четверо убийц. Я подслушал их разговор.

— Принял. Направь туда советника с отрядом, — ответил я.

Друид кивнул и исчез. Я неторопливо покинул здание и свернул налево, чтобы, обойдя его, двинуться по направлению к «Шатру рыцаря». В солнечном сплетении завибрировал горячий комок — предвестник грядущего боя. Миновав храм, углубился в аллею, ведущую к калитке храмовой ограды. Есть! Ко мне с двух сторон метнулись тени. Кувырком проскользнув под ними, ринулся вперед, чтобы принудить противника к преследованию и растянуться в цепь. На бегу разомкнул трость на две части, обнажив бритвенной остроты двузубые лезвия адамантовых клинков. Внезапно развернулся и, отклонив левым мечом скользящее в мою сторону враждебное острие, правым резко перечеркнул нападавшего поперек торса. Долговязый монах — его я недавно видел в храме — охнул и, выронив меч, неловко потянул руки к туловищу. Грудные мышцы рассечены — вне боя. Я быстро сократил дистанцию и движением бедра толкнул противника под ноги бегущего вслед крепыша. Оглушил запнувшуюся и грохнувшуюся оземь тушу второго боевика дозированным ударом сапога в висок. Контузия, потеря сознания — вне боя. Волчком крутанулся влево, уходя с линии атаки молодца с секирой, и во вращении перерубил правым клинком топорище, а левым отсек вместе с рукоятью часть кисти с мизинцем. Болевой шок — вне боя. Последний боец, худощавый горожанин, вооруженный лишь мешком и лопатой, оторопело взглянул на побоище, развернулся и бросился наутек. На выходе из аллеи лоб в лоб столкнулся с еще одним подоспевшим персонажем. Да так, что оба покатились кубарем. Этот счастливый случай избавил меня от неизбежной погони.

— Всем стоять! — раздался властный голос.

Глава секретной службы подоспел вовремя. Его боевое охранение окружило недавнее ристалище. Военный лекарь на пару с фельдшером оказали боевикам первую помощь. Затем их и примкнувшего, видимо неслучайно, служку связали и потащили к каретам. Коих на руках, остальных своим ходом.

Я, остужая дыхание, наблюдал за процедурой пленения.

— Граф, сегодня к вечеру загляните к нам для показаний под протокол. Ваши свидетельства, при всей очевидности происшедшего, могут оказаться весьма полезными. А мы поделимся результатами допросов. — Хмыкнул. — По крайней мере, основными. Обсудим последующие действия.

— Хорошо, господин советник.

***

Хотя рассудительные таланты дражайшего профессорэ (Шутливые искажения Инсаром ученого звания наставника даны в вольном переводе и не относятся к итальянскому и другим земным языкам. Прим. автора) были бы нелишними при анализе текущей обстановки, пришлось обойтись собственными мыслительными ресурсами, весьма скудными. Занял позицию у старого вяза. Ждать оказалось недолго. Друид материализовался рядом. Улыбнулся, подмигнул.

— Граф, вы знатный боец. Быстро обездвижить врагов — и никого не зарезать. Поздравления!

— Благодарю вас, коллега. Мечтаю обрести хотя бы малую толику вашего мастерства.

Обращение «коллега» я подцепил у профессориуса. Вообще, слог учителя, насыщенный специфическими научными словечками, меня немало развлекал. Теперь зачастую, выполняя нечто обыденное, я старался подобрать ему какое-нибудь высокопарное научное определение. Например, нагуляв аппетит, я уже не выражался, как прежде, «голоден как волк», а использовал что-нибудь вроде «естество требует насыщения витальными флюидами». Чуткое ухо Аэда уловило мои словесные игрища, более того, после объяснений их происхождения нахальный друид без зазрения совести умыкнул эту замечательную идею и старался использовать ее на пару со мной именно в присутствии нашего командира. Кстати, последний быстро разобрался в причинах внезапной велеречивости молодежи и попросту игнорировал, отнеся ее к шалостям неугомонных недорослей. «Мальчика моего» и… «мальчика моего».

— Инсар, тебя никто еще не дразнил язвой?

Что означал данный вопрос? Я насторожился. Закралось подозрение, что друг замыслил учинить мне некую пакость и для финала готовил оправдательную речь, в которой в ответ на мои обвинения собирался обзываться обидными словами. Вот и выяснял, какие определения желательно применять. В то, что, по словам друида, розыгрыши ему поднадоели, я не верил. Это же так увлекательно! Так что нужно усилить бдительность, но не подавать виду.

— Аэд, не припомню. Благодарности греют душу гораздо дольше, чем упреки остужают.

— Красиво сказано, пусть и не к месту. Позволь поинтересоваться более насущным. Что изволил сообщить виконт, местный предводитель секретной службы?

— Не виконт. Барон. Для легкомысленного, хотя и боевитого графа, в расчете на передачу более разумным индивидам («Боевитый индивид — надо запомнить словосочетание», — подумал я), сообщается следующее. Главарь группы признался во время допроса с пристрастием, что виновен в смерти большинства людей из предъявленного списка. Совершал означенные злодеяния по велению настоятеля. Показания соучастников более-менее соответствуют общей картине. Поспешавший к месту боя инок имел поручение отменить последний приказ начальства. Видимо, оно в самый последний момент заподозрило подвох.

Лесной мыслитель внимательно слушал.

— Выявленные сведения показали очевидную связь местного поборника культа с многочисленными и особо тяжкими преступлениями. Но еще перед началом допроса барон Девур эп Онто, глава всеведущих Бахрата, опытный оперативник, направился к князю с реляцией о задержании церковника. Правильно оценил ситуацию и действовал на опережение. Поскольку время играло решающую роль с точки зрения сохранения или сокрытия улик. По приказу барона был срочно подготовлен ордер на обыск в храме и арест настоятеля. Князь после некоторых колебаний одобрил директиву. Правитель Бахрата сам в немалой степени удручен участившимися посягательствами на его здоровье, а возможно, и жизнь. А шанс обнаружить в храмовых документах след недоброжелателей его воодушевил.

Я помолчал и, не дождавшись вопросов, продолжил повествование:

— В данное время настоятель заточен и маринуется для дознания. Пастве объявлено о внезапной хвори пастыря и рекомендовано молиться о его выздоровлении. Служки разогнаны по домам с предписанием молчания. Помещения опечатаны и взяты под охрану. Кстати, советник признался, что на условиях конфиденциальности он ввел в курс дела одного из приезжих иерархов, моих соседей по постоялому двору. Тот являлся главным блюстителем нравов в церкви. Так вот, столичный церковник не возражал против планируемой операции, его гораздо больше интересовало, не замешан ли второй иерарх в темных делишках местного настоятеля.

— А сам барон не может принадлежать к числу… э… недоброжелателей князя? — осведомился Аэд.

— О мудрейший! Еще вчера вечером я тщательно обдумал данное предположение и признал его невероятным. Слишком много явных потерь против сомнительных обретений. Да и столичная школа обучения кое-что значит. Глава местного отделения секретной службы верен короне и не таит коварных замыслов в отношении королевского вассала — бахратского князя. Это бесспорно.

— Надеюсь, вы правы. Коллега.

Мы усмехнулись. Друид чуть покровительственно, я же — слегка настороженно, по-прежнему не отметая возможности «зеленой» провокации.

Советник. Расследование

Инвентаризационная ведомость — литературная вершина человеческой цивилизации.

Личный состав отделения секретной службы трудился в полную силу. Как бы то ни было, но, в отличие от предыдущих неудачных операций, здесь основные фигуранты были обнаружены, арестованы и препровождены в узилище. Среди оных числились и злокозненный настоятель, зачинатель интриг, и казначей храма, владеющий конкретикой. И это помимо, само собой разумеется, боевиков команды выбивателей долгов. Советник мысленно потирал руки, такой успех в пресечении скрытых противозаконных деяний обязательно будет отмечен столичными властями. А если удастся отыскать зацепки на недоброжелателей князя и тем более выявить их, то и местный властитель не преминет в той или иной форме выразить признательность.

Внезапно нагрянувший столичный следователь, сиятельный Инсар эп Гарбелиа, предъявил барону небольшой брелок, известный, помимо центральных властей, лишь руководителям провинциальных отделений всеведущих и удостоверяющий чрезвычайные полномочия владельца. После продолжительной беседы советник проникся впечатлением о графе как о весьма неглупом молодом человеке, что не столь уж часто встречалось среди высших дворян. Образ лощеного вертопраха и прожигателя жизни замечательным образом скрывал настойчивость, наблюдательность и аналитические способности визитера. Барон, утонув в витиеватых оборотах гостя, не заметил, как без уговоров изложил ему трудноуловимые нюансы происшедших событий, о которых в другой компании, бесспорно, умолчал бы. Потом спохватился, да сказанного не воротишь. «Силен развязывать языки», — мелькнула мысль. Увы, запоздалая.

Всеведущий решил лично посетить храм, чтобы получить общее представление о движимом имуществе и документах, обнаруженных при обыске. Распахнутые двери подземелий, многочисленные свечи и простукивающие стены оперативники убедили барона, что следствие, как и положено, ведется тщательно и досконально. По прикидкам, привлеченные работники интендантского ведомства князя должны были к этому времени завершить осмотр кладовых. И действительно, как только он миновал неприметные ступеньки и погрузился в сухую прохладу подвала, навстречу направился старший кастелян. Старик на правах хозяина провел «гостя» по обширному помещению.

— Господин советник, в настоящее время обследованы и занесены в реестр следующие припасы и ценности. Зерна лущеного и дробленого в ларях — двадцать четыре берковца (1 берковец = 10 пудов = 163.8 кг. Прим. автора), муки в закромах — шестнадцать берковцев. Окороков свиных сыровяленых — триста двенадцать целых и один початый, голов сахарных — двести шесть. Шпика отборного хладокопченого — без малого целый берковец. Четырнадцать бочек соленых груздей, восемь — моченых яблок, четыре бочки с подсоленным маслом под воском, — деловито рапортовал хозяйственник, сверяясь со свитком. — Восемьдесят три сырные головки двух-трехлетней выдержки. Девятнадцать бочонков вина, судя по маркировке, пятилетнего томления…

Советник взглянул вверх. Каждый окорок, в гирляндах по пять штук, подтянутых одним концом к потолку, был обернут ржаной плетенкой, позволяющей дольше сохранять нежный аромат копчености. Башни сырных головок на двухсторонних стеллажах аккуратно проложены листами пергамента. Массивные засоленные рыбины, длиной не менее трех локтей, свисали с крепежных решеток, тараща на советника стеклянные глаза.

— Впечатлен, — не сдержался барон, оценив масштабы увиденного.

«Вот уж действительно жрецы, — подумал советник. — От слова „жрать“… Видимо, проповедование божественной истины является весьма тяжким трудом и требует усиленного питания».

— Мы тоже, — понимающе хмыкнул докладчик и продолжил: — Поскромнее, нежели в княжеских кладовых, но лишь на толику малую. Кстати, ваш молодой столичный гость, осмотрев найденные богатства, выразил желание приобрести все продовольствие, ссылаясь на то, что его домашние подвалы пусты, а профессура и студенчество родного университета живут впроголодь и будут рады вспомоществованию. И предложил цену с прибытком. Так как все это, — кастелян обвел рукой вокруг, — уходит в доход Бахрата, я решил пойти навстречу, поелику указанная сделка принесет несомненную выгоду его высочеству. А что, у них там ученый люд точно недоедает?

— Да нет, его сиятельство изволил шутить, — хмыкнул глава всеведущих Бахратского княжества.

Мастер учета настороженно взглянул на барона и, уловив в его глазах лишь удивление прыткости и хватке заезжих хлыщей, успокоился и продолжил:

— Далее, найдено сто сорок четыре песцовые шкурки в подюжинных связках. Шесть лисьих и десять волчьих. Полностью выделанных.

— А они-то зачем? — удивился советник.

— Не могу знать. В двух ларцах сокровищницы, это там, — интендант указал на мощную дверь в дальнем углу, — находятся ювелирные изделия россыпью, общим весом двенадцать с четвертью фунтов. Подробный перечень составляется. И еще записана шкатулка с тремястами двадцатью пятью изумрудами. Храмовая касса обладает одной тысячей ста двенадцатью золотыми и восьмьюстами шестнадцатью серебряными монетами.

— Желательно взглянуть, — высказался барон и двинулся к месту хранения ценностей.

В освещенном сотнями свечей зале десяток счетоводов из службы мытарей, разложив пергаменты по кучкам, скрупулезно проверяли ведомости, долговые обязательства, кассовые книги и прочие финансовые свидетельства. Увидев вошедшего советника, один из ревизоров подошел с вопросительным выражением лица.

— Господин… э… Ламбер, обнаружено ли к этому моменту что-либо интересное? — поинтересовался глава всеведущих, припомнив имя опытнейшего поверителя обязательств и расчетов гильдий Бахрата.

— Да, господин советник. По расходным книгам выходит, что общая сумма займа в настоящее время составляет двенадцать тысяч сто пятьдесят золотых и сорок серебряных, а расписок в получении этих денег нет! Обнаружены лишь погашенные и вклеенные в приходные книги. А действующие расписки отсутствуют. Кроме одной, где некий граф Инсар обязуется вернуть четыреста золотых до начала семнадцатого годового новолуния.

«Как такое случилось? — подумал советник. — Хитроумный настоятель успел поместить обязательства в тайник, который мы не обнаружили? Зачем?»

***

— Я не представляю, куда подевались расписки, — вопил настоятель. — Они хранились в общем шкафу расхода. Мы каждый день проверяли, кто из должников нарушил срок возврата займа!

Облик провозвестника нравственности, отметил барон, естественным образом потрескался, обнажив личину заурядного жулика.

— Князь воспретил применять в вашем случае методы сурового воздействия, но существуют и иные средства, не менее болезненные. Поэтому прошу искренно и без утайки изложить подробности замысла вашего денежного предприятия.

Выяснилось, что идея обогащения принадлежит некому господину Боунсу, приехавшему из графства Лью, средоточия и рассадника разнообразных жуликов и воров. Он же представил храму серьезные средства в виде солидного сундучка с изумрудами, необходимые для начального субсидирования операции, и оговорил себе постоянные отчисления от дохода. Храмовник также сообщил, что Боунс осуществлял и собственные проекты, документы которых, возможно, хранились в тайнике особнячка, прикупленного в Бахрате. Советник немедленно направил дежурную команду для задержания подозрительного авантюриста и обыска его жилища.

Завершив допрос, советник дождался возвращения тревожной группы. Как и ожидалось, Боунс исчез. Однако сотрудники вернулись не с пустыми руками. Изъяли десятки пергаментов с договорами, планами действий, расписками и другими письменными свидетельствами, позволявшими определить характер деятельности разрабатываемого объекта. Уже неплохо. Наскоро перебрав пачку листов, барон сделал несколько кратких заметок в памяти и, прихватив трофеи с собой для последующего углубленного анализа, отбыл в резиденцию службы. В приемной неожиданно обнаружил его сиятельство, сидящего в непринужденной позе и полирующего ногти. Секретарь всеведущего, еще не побывавший в различных передрягах, робел от столь навязчивого нахальства и отмалчивался, забившись в углу и притворившись занятым дежурными документами.

— Граф?

— Господин советник, будучи рядом, заглянул в ваш уютный уголок. Хотелось бы получить последние сведения о деяниях лиц, посягнувших на здоровье и жизнь как меня самого, так и его высочества князя Бахрата. Извините, если нарушил ваши планы.

«В образе», — подумал барон, мысленно усмехнувшись. Впустив в кабинет и усадив дознавателя в кресло, начал:

— Граф, краткий обзор всех обстоятельств приводит к выводу, что все попытки покушения на его высочество инспирированы неким Боунсом, выходцем из графства Лью. Он также снабдил местный приход средствами, достаточными для инициации кредитной деятельности. В целом все факты не противоречат друг другу. Помимо одного. Из канцелярии настоятеля исчезли действующие долговые расписки. Все, кроме вашей. Весьма странно.

— Барон, могу пролить некий свет на указанную несообразность. Прогуливаясь перед ратушей, я встретил оживленную группу горожан и прислушался к разговору. Оказалось, что бургомистр Бахрата, решающий волею князя все вопросы управления городом, получил пакет, в котором, к всеобщему изумлению, обнаружились пропавшие документы, а также распоряжение главы «Испепеляющих крамолу» о безусловном возвращении расписок их владельцам. Таким образом, все долги аннулированы. Новость отрадная для должников, но, увы, не для прихода церкви княжества. Жаль, что мне не повезло попасть под общую сурдинку. — Граф обиженно вздохнул. — Господин советник, я тем не менее желаю закрыть взятый у обители кредит и вернуть залог.

Всеведущий усмехнулся и извлек из поясной сумки небольшой мешочек. Вытряхнув из него перстень, советник лукаво взглянул на его сиятельство.

— Граф, я предположил, что у вас возникнет, скорее рано, чем поздно, подобное желание. Забирайте ваше имущество, однако документально оформите у секретаря возврат займа. Не могу не отметить, хм, что упомянутая прогулка по площади ратуши внезапно оказалась для вас весьма познавательной. Хм. Изумляюсь вашей удаче в решении неожиданных загадок следствия.

Его сиятельство изящным жестом ввинтил ювелирное украшение на уже обжитой им безымянный палец.

— Барон, успех зачастую сопутствует подготовленным умам.

Советник изумленно взглянул на гостя. Тот лукаво сощурился. Дворяне многозначительно рассмеялись.

2. Графство Лью

Светский лев. Прибытие

Мужчина обязан восхвалять и опекать женщину. Второе важнее, но не смейте забывать о первом!

Девушка принимала постоянное внимание к себе как должное. Восхищенное, с привкусом вожделения в поблескивающих глазах — кавалеров, настороженно-ревнивое в прищуренных — дам. Грациозно перемещалась от одной группы собеседников к другой, обмениваясь парой фраз и нигде подолгу не задерживаясь. Едва обмакнув губы, оставляла практически полный бокал вина на ближайшем столике и продолжала движение, вооружившись новой порцией нежно-розового нектара с подносов многочисленных разносчиков, снабжающих благородное собрание прохладительными и горячительными напитками.

Людская речь, звяканье стекла, шорох одеяний, шарканье подошв и скрип портупей сливались во всеобщий однообразный рокот, паривший над публикой, подобно звуковому забралу, и защищавший разговоры в компаниях от посторонних, не всегда скромных ушей. Сезонный прием от имени магистрата постепенно набирал силу. Графство бесспорно богато, если способно без напряжения выдерживать столь серьезные расходы. Одних лишь разноцветных свеч в роскошных люстрах и затейливых бра горело несколько тысяч. А напитки для угощения публики, а оплата обслуги?

Леди, объект моего наблюдения, облачилась в костюм всадницы, необычайно модный в высшем свете среди дам цветущего возраста, когда при желании можно выгодно подчеркнуть достоинства фигуры. А не стыдливо маскировать изъяны оной. Бурые тонко-замшевые легинсы были заправлены в сияющие темно-зеленые, практически черные хромовые сапоги с накидной шнуровкой песочного цвета по фронту голенищ. Мягкая льняная рубаха красноватых тонов с отложным воротником играла роль поддоспешника для декоративной кольчуги из плющеной золоченой проволоки. Облегченное плетение колец «четыре в одном», а не «шесть в одном», используемое в походной экипировке путешествующих верхом. Вообще, салонный вариант одеяния отличался от стандартного, как щегольской представительский меч — от надежного полевого клинка. Ремень из опойка с двумя подсумками выгодно подчеркивал стройность талии. И наконец, ансамбль завершался полупрозрачной шелковой накидкой, имитирующей дорожный плащ.

Однокурсник, встретивший меня у ворот Лью и после дружеских приветствий принявший деятельное участие в выборе апартаментов на фешенебельном постоялом дворе «Золотой призрак», довольно ухмыльнулся, проследив за моим взглядом.

— Баронесса Лана эп Рэй. Одна из влиятельных фигур высшего света. Существует устойчивое мнение о ней как о негласной фаворитке графа, властителя провинции. Как бы то ни было, никто этого слуха пока не опроверг. Ввиду определенной полезности сплетни для обеих сторон означенного «союза». При всем при том богата, как принцесса, и красива, будто фея лесная.

— Так ли ты разбираешься в красоте девиц народа друидов, чтобы использовать столь экспрессивное выражение? — хмыкнул я. — Но действительно, ее внешность радует глаз.

— Для сведения: я уведомил баронессу письмом о прибытии неординарного гостя после получения твоего извещения. Думаю, любопытство заставит ее взглянуть на столичную штучку, носителя именитой фамилии. Так что готовься к испытанию, — хмыкнул приятель. — Как бы к усладе зрения не прибавилось томление разума и смятение души, хе-хе.

— Дружище, будешь ехидничать — исполню на тебе заклинание мужской немощи, — усмехнулся я.

— Нет, нет! Только не это! — испуганно вскричал насмешник. — От твоего каприза я пострадаю не только нравственно, но и физически. Потому что Телла будет дознаваться о женщине, истощившей меня досуха, не поверит ни единому слову и в конце концов распнет. Ты этого хочешь? Я умру страшной смертью, и вина за мою кончину падет на одного бессердечного графа!

Вот артист. Я рассмеялся. Барто остался тем же шаловником, что и в университетские времена. Именно он пытался научить меня, скромного мальчишку из сдержанной в общении семьи, высокому искусству озорства, по сравнению с которым мои домашние затеи были лепетом неразумного младенца. Не имея особого на то желания из-за наличия более интересных занятий, таких как теоретическая магия или прикладная алхимия, не говоря уж, что греха таить, о постижении таинств общения с прекрасным полом, я все же иногда использовал полученные от Барто навыки до той поры, пока не случилась трагедия с Гридой, на много лет отлучившая меня не только от шуток, но даже от мимолетных улыбок. Эх, ну да ладно.

Припомнил коронную проделку Барто. В один недобрый день три сокурсницы, вернувшись в свою келью, погрузились в бытовые хлопоты. Одна из девушек открыла пристенный шкаф, откуда с леденящим хрустом на нее свалился черный саван с изображенными на нем белыми костями человеческого скелета. Барышня бухнулась в обморок, а ее товарки с диким визгом выметнулись из помещения. Барто, а это он играл роль восставшего покойника, энергично освободился от маскарадного костюма, засунул его за пазуху и начал приводить в сознание сомлевшую жертву неуемного шутовства. Затем вместе с ней и набежавшими студентами громко возмущался разгулу нечистой силы на территории кампуса и призывал ректорат направить специалистов для искоренения распоясавшейся нежити.

Много позже, предположив в добросердечном друиде скрытую склонность к озорству, я попытался, на свою беду, передать ему полученные знания. Аэд, в быту ироничный, но вполне рассудительный индивид, будучи старше меня на десять лет, тем не менее с интересом воспринял изложенный материал. Видно, не наигрался в детстве. Выпускным экзаменом на звание проказника явился момент, когда маленькая черепашка, невесть каким образом забравшаяся под куполообразную ножку розетки с вареньем, опрокинула мне на одежду липкое содержимое емкости. По сравнению с подвигами Барто данная проделка оказалась весьма добродушной, что, впрочем, соответствовало характеру друида. В ответ на мое возмущение этот наглец, округлив глаза, утверждал, что не имел к указанному инциденту никакого отношения. Почему-то я ему не верил. Однако достаточно быстро Аэд утратил вкус к бессмысленному, как он посчитал, баловству и даже повинился в «черепашьей атаке». Открыл мне детали проведенной операции. В ней ключевую роль играло то, что диверсионное пресмыкающееся являлось особью мужского пола, а мое кресло было помечено секретом женской особи того же вида, готовой к спариванию. Самец очнулся от забытья, учуял многообещающий аромат и побежал делать детей.

— Барто, я вижу как наяву живописную сцену. Телла в главной роли. С яростным оскалом и окровавленными руками, склонившаяся над распятой жертвой, — прозвучал мелодичный голос, пробившийся из окружавшего нас звукового тумана. — За что же на вас обрушится это несчастье?

Баронесса возникла рядом и весело уставилась на моего излишне метафоричного приятеля. Едва уловимо пахнуло чем-то пряным. Вблизи женщина выглядела столь же привлекательной, как и в отдалении. Блеск серых глаз казался ярче в обрамлении волос цвета зрелого каштана, покрытых сеткой из серебряных нитей. Последняя символизировала дорожный капюшон, так что даже имела крохотный козырек в виде складки надо лбом.

— Леди Лана, всему виной тяжелый характер одного беспощадного субъекта, возжелавшего покарать меня за невинную шутку. Баронесса, разрешите представить моего доброго друга. М-да… скорее недоброго. Граф Инсар эп Гарбелиа. Не буду говорить «прошу любить и жаловать», но молю: отнестись к нему ласково и серьезно. Надеюсь, в ответ он оттает душой и отменит жестокосердные планы в отношении моей скромной персоны.

Баронесса серебристо рассмеялась.

— Барто, вы, как всегда, неподражаемы. Наверное, именно поэтому Телла так вас любит. Граф, рада знакомству. Ваш отец, герцог, известен в стране как одна из опор короны. — Она протянула мне руку. — Уверена, что вы достойно представляете столь именитую семью.

— Стремлюсь хотя бы не запятнать фамильную честь. Совершить же нечто выдающееся я не успел, да и сомневаюсь в возможности подобного на фоне заслуг батюшки. Польщен знакомством с вами, леди Лана, — ответил я и вежливо прикоснулся губами к сетчатой перчатке, обнимавшей ладную ладошку.

Внезапно ее рука дрогнула, и один из миниатюрных рубинов, размещенных на узлах сетки, оцарапал мне губу. Занятная метафора. Нужно платить за возможность целовать руку такой леди. Дабы жизнь медом не казалась.

Всадница вскоре оставила нас и продолжила следовать лишь ей известному маршруту по залу приемов. В разговоре мы не затронули возможность дальнейших встреч, но, казалось, они неизбежны. Я чувствовал, что очарован этой женщиной. Пожалуй, впервые испытал столь же сильный эмоциональный порыв с того момента, когда впервые увидел Гриду на кафедре магии жизни в компании смеющихся подружек. Как давно это было.

Вернувшись в уютный номер, я, усталый, но довольный, занялся приготовлениями ко сну. Первый этап вхождения в светскую жизнь города прошел успешно. Помимо Ланы, я познакомился с десятком светских львов графства. Надеюсь, разберусь в структуре местной элиты и смогу без излишнего труда определить, кто есть кто. Чисто вымытый и расслабленный, я вернулся из ванной комнаты и неожиданно обнаружил Аэда, прислонившегося к входной двери.

— Случилось что-то? — поинтересовался я у напарника.

— Нечто подозрительное. В твоей крови внезапно обнаружились признаки алхимического вмешательства, и я решил присмотреться к ним поближе, — ответил друид, взяв меня за руку.

Настроение упало. Некто совершил непрошеное воздействие на меня, что вряд ли можно трактовать как дружественный поступок.

— Могу сообщить, что было использовано приворотное зелье. Адресата пока не знаю, — сказал Аэд, ослабив хватку, но не отпуская. — Прямой угрозы для жизни нет. Так что жить будешь. Не очень чтобы счастливо и, видимо, столь же недолго.

Ему бы все шутить. Я напряженно вспоминал, где бы сегодня я мог съесть или выпить что-то, могущее нести в себе зловещую примесь.

— В полдень отравы не было, — уточнил друид. — Я проверял твое здоровье.

Остается прием в магистрате. Напитки от разносчиков? Сомнительно. Скорее невозможно. Неприцельная стрельба ведет к множеству рикошетов. Маги жизни существуют помимо Аэда и с легкостью определят изменение состояния их подопечных, попавших в зону поражения.

Поцелуй руки баронессы и ранка на губе! Так, значит, то движение руки при поцелуе было не случайным, а вполне осознанным. Ну что же вы, любезная леди Лана! Я ведь и без этого был околдован вами. Впервые за девять лет с невыносимо мучительного момента гибели Гриды встретил женщину равного обаяния и столь же одухотворенной красоты. Зачем понадобилась тайная уздечка в виде приворота? Почему вы так поступили? Все испортили, втоптали в грязь разгорающийся, трепещущий на ветру огонек чувства.

Душа наполнилась горьким ощущением потери. Щит воли ослаб, если я так воспринимаю утрату светлого образа этой женщины.

— Зелье внезапно разрушилось! Что произошло? — вскричал друг. — Теперь даже и в лечении нет необходимости.

— Ничего особенного. Просто меня осенило, кто воспользовался зельем. И очень расстроило, — проскрипел я.

— Уф. Сейчас тоже понял кто. Твой гнев — естественный ответ на неспровоцированную атаку. Да и распад ядов — обычное дело при сильных переживаниях. Не вздумай ответить: это непродуктивно, а потому глупо.

— Недостойно, это главное. Конечно, Аэд, конечно. Я и не собирался. Позволь мне побыть одному. Нужно собраться с мыслями. Прости, дружище.

— Я ухожу, — хмыкнул друид, напоследок еще раз всмотрелся в меня и рассыпался.

Дочь солдата. Спасение Инсара

О чем думает женщина — это третья мировая тайна после исчезновения денег и появления пыли.

После приема ощутила острое недовольство собственным легкомыслием. Баронесса, вы — дура! Именно. Что меня толкнуло применить злополучный приворот? Просто безумие какое-то. Временное, но его последствий уже не исправить. А ведь чувствовала, что с ним, с этим человеком, необходим честный и по возможности искренний разговор. То есть не то чтобы просто не лгать, а наоборот, раскрыть себя чуть больше, чем того ожидает собеседник. Тогда в ответ можно ожидать такого же отношения и при этом не искаженного зельем. Призналась себе в желании, чтобы он заинтересовался из-за меня самой, а не после подленького использования алхимии.

Он не банкир, не ростовщик, к способу существования которых я не испытывала ничего, кроме омерзения, и в отношении особей этого типа позволяла себе все что заблагорассудится. Многие меня уверяли, что деньги такой же товар, как и другие, но я не соглашалась. Ведь если пойти по указанному пути чуть дальше, то все в мире имеет цену. Любовь, дружба, честь, совесть. Уверена, что указанные советчики, стыдливо потупив взор, тем не менее согласятся с таким утверждением. Но пусть их! Инсар же, я чувствую, благородный человек. И не похож на местных кандидатов в ухажеры, которые либо дают волю похоти, облизывая мое тело маслянистыми взорами, либо подрагивают пальцами, мысленно перемещая очередную костяшку на счетах с каждой звонкой монетой из моего наследства. И не способны осознать того, насколько они глупы и отвратительны.

Тот случай — печальный, увы. Но что сделано, то сделано, назад не воротишь. Баронесса, вы — дура! Согласна. Такой уродилась. Хоть и слабо, но я все же надеялась увидеть графа в моем особняке на следующий день после приема. Однако он не появился ни тогда, ни позже. На четвертые сутки ожидания призвала Дроба и поставила задачу.

— Лейтенант, аккуратно выясните, где остановился граф Инсар эп Гарбелиа, вы его видели на банкете у бургомистра. Приставьте к нему человека для срытого наблюдения. Связь с вами как обычно.

— Принято. Каков приоритет задания?

— Э… третий. Нет, второй.

Глаза Дроба расширились. Второй приоритет означал неявную угрозу моей безопасности. И верно, всякое тревожное беспокойство, а в данном случае по поводу отсутствия графа, подрывает здоровье. А оно и безопасность связаны неразрывно. Любая разумная персона, например я, согласится с этим утверждением. Хех. Впрочем, с учетом глупой выходки моя адекватность вполне может быть подвергнута обоснованному сомнению. А полную характеристику некой баронессы умолчу из вежливости. Все же я дворянка, а не базарная торговка.

— В таком случае, госпожа, пожалуй, лучше отправить туда не одного, а трех разведчиков.

— Дроб, вам виднее, не мне учить искушенного руководителя службы безопасности. Задание уяснили?

Лейтенант едва заметно усмехнулся.

— Да, госпожа. Кстати, за три года работы на вашу милость я многое почерпнул от вас самих и ваших наставников. Не примите за лесть.

— Не буду.

Достаточно об этом, вернемся к недавним событиям. Получив от балагура Барто, рыцаря в первую очередь и доброго товарища во вторую, весть о появлении в нашей провинции представителя громкой фамилии, я пообещала себе найти время и взглянуть на визитера поближе. Учла, что Барто имел чутье на недюжинных людей и не привлек бы мое внимание к заурядности. Скользя на приеме между группами гостей, оживленно обсуждающих какие-то лишь им интересные новости, я усмотрела рыцаря в компании с человеком чуть выше среднего роста, заинтересованно поглядывающего в мою сторону. Элегантное облачение, густые темные волосы с белой отметиной справа, возраст не старше тридцати пяти лет. Приблизившись, поймала взгляд незнакомца и, к собственному изумлению, заметила в его глазах отблеск глубокой печали. В тот миг столичный гость — а это был он, без сомнения — показался мне гораздо старше. Как минимум разменявшим пятый десяток. Действительно, интересная личность. Что за горести повстречал он на своем пути? Не их ли следствием явилась полоса седины, уверенно расположившаяся в уложенной шевелюре.

— Граф, рада знакомству. Ваш отец, герцог, известен всей стране как одна из опор короны.

Когда он приблизил лицо к моей руке в поцелуе вежливости, меня вдруг посетила сумасбродная мысль. А не сделать ли его моим поклонником, по крайней мере на семь дней? Приворот в заряженных зельем камешках перчаток как раз и был настроен на этот срок. Я использовала его пару раз, решая вопросы выгодных кредитов. К сожалению, на гномов это средство не действовало, но на людей — бесспорно. Было забавно представлять момент, когда финансист, освободившись от дурмана, с удивлением смотрел в собственноручно подписанный документ и задавал себе вопрос, что это было и как такое могло случиться? Позже корил себя за неожиданную пылкость, вздыхал и мирился с упущенной выгодой.

После полудня, получив от наблюдателя весть о том, что искомый граф направился в известнейшее увеселительное заведение «Обитель удачи», решила прогуляться в тех краях. Восх, уловив мои приготовления к выходу, немедленно стала перекидываться с задних лапок на передние и наоборот, уподобляясь прыгающему мячику и выражая тем самым горячее стремление составить компанию. Пришлось согласиться. Мелкое пушистое создание молниеносно взлетело по моей ноге и юркнуло в персональное лукошко, постоянно притороченное к портупее. Крышечка со стуком захлопнулась. Потом тихонько отворилась. Один из глаз Восх был закрыт, другой блестящей пуговкой смотрел на меня, наполненный удивлением: дескать, почему хозяйка медлит и до сих пор не отправилась в дорогу? Может, заболела?

Пройдя по тенистой дорожке, мы, потревожив стаю горластых птиц, остановились у симпатичной альтанки в уютном парке, окружавшем игорный комплекс. Эскорт немедленно перестроился в штатное положение «стоянка на враждебной территории». Возникший из ниоткуда разведчик Дроба сообщил, что в настоящий момент Инсар играет в «орла — решку». Все противодействующие игроки уже сошли с дистанции. Осталась лишь сторона игорного дома. Тоже пока проигрывает. Суммы в банке поражают воображение.

Зачем он это делает?

Между тем Восх, заметив остановку, высунула любопытствующую мордочку. Оглядела местность и соскользнула на землю. Моя подопечная, представительница самого миниатюрного вида пушных зверьков, обладала редкой способностью обнаруживать природные источники магических эманаций. И, найдя, превращать их в забаву. Вот, разыскала еще один. Питомица застыла на вытоптанном пятачке почвы у входа в павильон. Приподнялась на задние лапки и покружилась вокруг оси, подставляя спинку, бока и животик невидимому волшебному теплу. Протянула к источнику сперва одну переднюю конечность, как бы поглаживая магический лучик, а затем другую. Смешно перевалившись на левую заднюю лапку и хвостик, выдвинула правую в направлении игрушки. Потом сделала то же с другой. Обпрыгала вокруг заметного лишь ей феномена и вновь затеяла вращение. Со стороны казалось, что Восх исполняла замысловатый танец, что всегда приводило в восторг как друзей, так и незнакомцев.

— Объект завершил игру. Меняет жетоны на чеки, — принес новость второй наблюдатель, в то время как сменщик поспешил ко входу в здание.

— Госпожа, на месте злоумышленников я бы попытался ограбить клиента при выходе, — задумчиво произнес Дроб.

— Лейтенант, вы правы. Подтягиваемся ближе. Восх, хватит играться, мы уходим!

Непоседа сердито свистнула и рванулась к колыбельке, по пути больно уколов мою ногу острым коготком. Злюка!

Из комплекса выскочил наш соглядатай:

— Нападение!

— К бою! — гаркнул Дроб.

Прошелестела череда металлических щелчков. Первый десяток бойцов сбросил забрала с верхушек шлемов на лица и обнажил мечи. Сверкая сталью, воины энергично втянулись в глубину здания. Звуковая волна боя, представленная смесью металлического звона, глухих ударов и смертного хрипа, хлынула из дверей. Когда моя «коробочка» подоспела к месту сражения, схватка закончилась и воинство Дроба приступило к исполнению хорошо знакомых финальных процедур под названием «блокирование и зачистка территории», «оценка потерь» и «изъятие военной добычи». Стены были испещрены красными потеками крови и свежими выщербинами от косых ударов. Тяжелый запах смертоубийства ударил в ноздри. Один из бойцов, обученный на фельдшера, хлопотал над Инсаром, лежащим в луже крови. Блеснула кость в затягиваемой ране ноги.

— Живой, но тяжелый, — бросил медик, ощутив мое появление, но не отрываясь от дела.

— Один из разведчиков убит на подходах к месту боя, — послышался голос лейтенанта. — Трое бойцов с легкими порезами. Я послал за городской стражей и службой дознания.

— Принято, — отреагировала я.

Подоспели охранники «Обители», переговорили с Дробом и взяли под контроль все выходы. Между тем лекарь завершил перевязку Инсара и с помощью двоих подручных аккуратно готовил графа к эвакуации. Третий воин, отвалив в сторону мешающие тела нападавших, расстелил возле раненого скатку плаща, используемого в подобных случаях в качестве носилок.

— Лейтенант, мы уходим, дождитесь стражников. Изложите простую версию нападения. Мы договорились встретить графа у входа. Про выигрыш вы ничего не знаете.

— Принято.

Четверо бойцов осторожно перенесли Инсара в карету.

Тронулись.

***

— Я недопонял, почему объект пострадал, если находился под наблюдением?! Ты же мог метнуться навстречу грабителям, запутаться у них в ногах и вопить извинения. Или крикнуть графу: «Беги!» Такой прокол мог допустить сопляк-недоучка, но не матерый волк! Как такое могло произойти?!

— Виноват, сэр. Все случилось внезапно. Зарезав Хенка, они вырвались из бокового дромоса и сразу атаковали объект.

— Обязан был предусмотреть! Неожиданность в нашей работе означает некомпетентность. До того ты самолично проходил по коридору и был способен оценить угрозы, связанные со всеми этими отнорками.

— Сэр! Виноват, сэр! Больше не повторится!

Не вовремя я заглянула к Дробу. Лейтенант проводил воспитательную работу во вверенном подразделении. Летучем отряде охранения и защиты. Меня.

— Госпожа. — Дроб повернулся ко мне и замер.

— Все нормально, лейтенант. Когда освободитесь, загляните ко мне. Нужно обсудить итоги.

— Принято.

Через некоторое время Дроб объявился в моем кабинете.

— Лейтенант, когда прощаетесь с погибшим бойцом?

— Завтра в четвертый утренний колокол.

— Деньги для семьи получите у казначея. Как прошло первичное дознание?

— Терпимо, госпожа. Каких-либо примет и меток на телах не обнаружено. Но стражи опознали в лицо одного из грабителей. Сержант городского отделения Унии.

Вот как? Уния не имеет отношения к «Обители удачи», являющейся подразделением Дома Успеха. Разве что Дом заключил с Унией контракт на изъятие выигрыша у особо везучих клиентов? Маловероятно. Скорее всего, самодеятельность. Эта организация всегда отличалась лихими нравами своих боевиков. Видимо, городские головорезы решились на разбой, получив сообщение от внедренного агента и покусившись на кругленькую сумму. Дабы поправить бюджет отделения. Но это лишь предположения. А как все было на самом деле, я выясню. Рано или поздно. Скорее рано. Кстати, пару лет назад ходили сплетни, что центральные власти намерены распустить это агрессивное общественное образование. Однако после внезапной смерти верховного комиссара Унии слухи постепенно рассосались.

Светский лев. Обитель удачи

Бог все же играет в кости, вопреки Эйнштейну. Но шулерские.

Разрабатывая план розыска авантюрного господина Боунса с его зловещими намерениями, угрожающими правителю Бахратского княжества, мы с Аэдом решили, что естественной маской для прикрытия моих действий в Лью является роль столичного вертопраха и бонвивана.

— Ображ великошветшкого франта, богатого и дружелюбного, благоприятно шкажетшя на получении необходимых для шледштвия данных, — компетентно прочавкал многомудрый друид, энергично набивая утробу деликатесами, составляющими доставленный в номер завтрак.

— Ну да, шутовство — моя суть, — хохотнул я и ухватил пластинку нежнейшей сандорской ветчины из-под загребущих рук соратника. Вылазка за огненно-красным листом геммийского салата также завершилась успешно, так как насыщающийся Аэд снизил уровень надзора за припасами и переключился на обтирание увлажненной салфеткой жира с губ и пальцев.

Вообще-то упомянутая личина, ставшая для меня вполне привычной, позволила бы естественным образом появляться в кругах общества, олицетворяющих власть и деньги. Собирать слухи и сплетни, завязывать знакомства. Там я смогу отыскать подходы к объекту, а затем мы сможем разработать и реализовать операцию, устраняющую угрозу жизни и здоровью бахратского князя.

— Давно интересуюсь: а правда, что у друидов запрещено есть пророщенные продукты? Дескать, это равноценно убийству живого существа.

— Нет, коллега, вопрос так остро никогда не ставился, особенно в наше просвещенное время. — Друид хмыкнул, отложил салфетку, пробежался языком по деснам, что волнообразно отразилось на мимике, и перевел пытливый взор на бокал с морсом. — Просто у старшего поколения считается вульгарным, но не возбраняется использовать в пищу проросшие семена, если доступны другие. Дурной тон, знаете ли…

— То-то некоторые индивиды пива почти не пьют… Эх, тяжела судьба друида, — вздохнул я.

— И не говорите, коллега, порой даже невыносима, — поддакнул собеседник, оглаживая живот и демонстрируя явное довольство жизнью.

Мы тихо рассмеялись. Веселый настрой — лучший десерт к трапезе.

— А какие еще принципы присутствуют в друидской кухне? — возник связанный вопрос.

— Э… ну, например, «правило семи». Именно такое или большее число различных видов растений, чьи плоды, стебли, корешки или крупы человек обязан включить в дневной рацион, дабы получить полноценное питание. К нему примыкает «цвет зари». То есть желательно иметь в ежедневном наборе что-либо в красно-желтой палитре восхода. А касаемо мяса, мы рекомендуем употреблять в пищу взрослых особей, по преимуществу самцов.

Нужно будет поинтересоваться у матушки Сотби, придерживается ли ее повар подобных взглядов? Если нет — взять на вооружение. И Аэду будет приятно, и нам наверняка на пользу пойдет.

— Кстати, а каково мнение профессора по данному вопросу? — поинтересовался знаток лесной кулинарии.

— Там все просто и все сложно. Светоч мысли не видит предела в развитии всех органов чувств. Он как-то отметил, что вполне допускает существование симфоний ароматов, где основная тема развивается, перемежается и усиливается всплесками других, как это происходит в музыке. То же относится и к вкусу. Скажем, ты грызешь капустную кочерыжку и исполняешься восторгом от кулинарного шедевра.

— Занимательно. Жаль, я не кролик.

— Ваш сарказм избыточен и неуместен, коллега.

На том и порешили. Через пару дней после приема в ратуше я получил приглашение от одного из новообретенных приятелей посетить средоточие азарта и везения под названием «Обитель удачи». Ответил согласием и отправил письмо с гостиничным курьером. Вернувшись в номер, застал там соратника. Вездесущий Аэд уже материализовался на удобном диване. Потребовал подробностей. Услышав о танцах с удачей, высказал нетривиальную идею:

— Инсар, в играх, способных привести к большому выигрышу, ты мог бы воспользоваться способностью предвидеть будущее на ближайшие десять стуков сердца. Недаром вы с учителем потратили целый год, развивая этот редкий талант.

— Дружище, ты же видел, насколько изнурительно поддерживать в себе состояние интуиции и каким беспомощным я был потом. Происходящие вокруг события, даже мелкие, распадались на пучки последствий, те на свои и так далее… Да что говорить, это дробление раздирало сознание не хуже иной пытки.

— Я помню. Но прими во внимание, что твои страдания могут оказаться небесполезными. Выиграв крупную, а возможно, и грандиозную сумму у «Обители», ты сможешь заключить с его руководством сделку. Возвращаешь, скажем, половину суммы, они же в ответ обязуются выполнить несколько твоих поручений по негласному розыску объекта. Фактически ты наймешь их за их же деньги. Хе-хе. Чем не результат?

Пришлось задуматься над словами зеленоглазого мудреца.

***

Мы играли в «орла — решку». Правила просты до чрезвычайности. Крупье — он являлся обязательным участником и ведущим поединка алчности со скаредностью — предлагал участникам пула в начале игры сделать равные ставки в банк. Как правило, один золотой. Правда, вместо обычных денег игроки использовали для пополнения банка купленные в кассе «Обители» жетоны разного достоинства, от одного до тысячи золотых, которые по окончании развлечения можно было вновь обратить в драгоценный металл или перевести в банковские чеки на предъявителя. Затем крупье волчком запускал специальную игровую монету по склону игрового поля. Пока диск крутился и скользил вниз, каждый игрок, в том числе крупье, выставлял свой прогноз, перекидывая стрелку напротив своего места. Вправо — орел, влево — решка. Когда монета падала в приемную чашу и замирала, участники проверяли свою удачу. Тот, кто угадал, получал право на равную с другими победителями долю банка. Он мог выйти из игры, забрав ее, а мог и остаться. Если не угадал никто, в том числе и крупье, банк все равно отходил к «Обители». В этом состояло преимущество крупье перед остальными участниками пула. Ведущий не имел права прервать игру, пока в ней оставался хотя бы один игрок. Проигравшие или новые участники могли войти в пул, положив в банк взнос в размере доли победивших.

Мои приятели и иные азартные индивиды уже покинули игру, кто захватив с собой большой или не очень куш, кто теребя пальцами в досаде на собственное невезение. Остались лишь я и крупье. Размер банка перевалил за полмиллиона золотых, собранных с миру по нитке, но в значительной части за счет наших с крупье ставок. В основном его — после трех его проигрышей один на один. Работа дара интуиции резко облегчилась, всего два участника, но и силы подходили к концу. Нас окружила толпа зрителей, с трепетом следящих за развитием событий. Еще бы! Столько денег на кону никто никогда не видел!

Выиграв очередной раз, я заявил об окончании игры. Точнее, не проиграв, так как крупье тоже угадал. Мы поделили банк. Изнеможение достигло такой степени, что я с трудом смог встать и направиться к кассе. За мной под оживленный гомон публики служители катили тележку с грудой жетонов. Моим выигрышем, составившим двести с лишним тысяч золотых.

Выходя из кассового зала, я внезапно ощутил мощный толчок в спину, сбивший меня с ног. Последовал другой удар, и бедро окатило жарким пламенем боли. Я как мог зажал рану. До меня, будто сквозь пелену, доносились звуки яростного боя. Кто-то свалился мне на ноги, хрипя и сотрясаясь. Вторая волна страданий окатила конечность. Сознание меркло. Повернулся на бок. Когда лежишь, кисть не должна оставаться на весу. Иначе запястье будет отекать. По пальцам руки, зажавшей рану, стекали теплые приятные струи. Летний дождь? Но главное, кисть расположена правильно. Запястье не опухнет. Спать. Темнота заполонила сознание.

***

— Он очнулся, — услышал я женский голосок. — Сейчас позову госпожу.

Второй ответил согласием. Прислушался к себе. Обнаружил, что нахожусь в уютной постели. Бедро неприятно ныло. Слабым движением провел по нему, ощутил повязку. Так что же произошло? Где я?

— Граф, вы меня слышите? — прозвучали знакомые обертоны.

Я открыл глаза. Надо мной склонилась леди Лана с серьезным и участливым выражением лица. Я попытался ответить, но смог выдавить лишь тихий хрип.

— Граф, мы отбили вас у грабителей, однако вы получили серьезное ранение. Лекарь обещал выздоровление дней за десять-пятнадцать. За выигрыш не беспокойтесь, он остался при вас. Горничная Мелисса будет ухаживать за вами. Кормить, поить, делать перевязки, давать лекарства. Она девушка аккуратная и ответственная. А сейчас отдыхайте.

Через четыре дня я почувствовал себя достаточно уверенно, чтобы, прихрамывая, прогуляться по особняку. Мелисса, несмотря на возражения, неотлучно сопровождала меня. Действительно, заботливая барышня. Аэд сумел в ее отсутствие посетить меня пару раз и серьезно ускорить заживление раны. Домочадцы при встрече вежливо кланялись. Баронесса в эти дни куда-то запропастилась, что дало мне время разобраться в своем отношении к хозяйке дома и решить, что превалирует в моей душе — оскорбление достоинства в известном подвохе или признательность за спасение. Хотя я не понимал причины, побудившие леди Лану оказать мне помощь. Надеялся, что неизбежный разговор с ней получится достаточно откровенным и позволит составить непротиворечивое представление о происшедшем. Показалась леди Лана, идущая навстречу.

— Граф, рада вас видеть, я как раз направлялась к вам. Мне сообщили, что пациент быстро идет на поправку, это очень хорошая новость.

Я вежливо поклонился:

— Баронесса, в свою очередь счастлив лицезреть вашу милость. Прошу об аудиенции.

— С удовольствием, граф. Нам есть что обсудить. Соблаговолите следовать за мной.

Когда мы расположились в ее кабинете, леди Лана начала:

— Мои люди провели определенные… э… изыскания, чтобы пролить свет на то, кто и по какой причине напал на вас, граф. Выяснилось, что руководство «Обители», пусть и удрученное крупными финансовыми потерями, не имело к нападению никакого отношения.

— Кто же сделал это?

— Акция была организована местными боевиками Унии. Они постоянно нуждались в любых деньгах, например в ваших.

— Интересно. Придется заняться ими.

— Не стоит марать руки об этот сброд. Мои сотрудники провели карательную операцию. Отделения Унии в графстве Лью больше не существует. Случился большой пожар в их резиденции. С немалыми человеческими жертвами.

— Леди Лана, чем вызвано, осмелюсь спросить, столь заметное участие в моей судьбе? Сначала спасение, затем и месть обидчикам.

— Граф, моим раскаянием. Заинтересовавшись вами при первой встрече, я совершила необдуманный поступок. Свойственный скорее легкомысленной девчонке, но не взрослому человеку. Желая разобраться в вас, я в мимолетном приступе сумасбродства решила применить приворотное зелье. Оно рассчитано на семь дней, но мне бы хватило этого времени, чтобы присмотреться к вам. Приворожив вас, я спохватилась и осознала, что совершила ошибку, однако было поздно. Не знаю, почему снадобье не сработало, да и не хочу знать. Ну вот, теперь вам все известно. Вы простите меня?

Стоило призадуматься. Извинение, принесенное баронессой, было изложено столь достойно, что у специалиста по этикету не возникло никаких претензий. А если серьезно, то меня пленила ее искренность. Спохватившись, я взял себя в руки. Опять подпадаю под очарование? Необходимо повременить с этим.

— Леди Лана, не скрою, я был раздосадован тем инцидентом. Но сейчас былая обида испарилась и в душе осталась лишь благодарность за помощь. И у нас с вами теперь появилась возможность присмотреться друг к другу, — улыбнулся я.

— Тогда перейдем ближе к природе и выпьем вина. Там и начнем присматривание, — хмыкнула леди, указав на раскрытые двери, выходящие на веранду.

Позвонив в колокольчик, она сделала распоряжение появившемуся слуге.

Воздух вне стен был наполнен шелестом листвы небольшого сада, раскинувшегося непосредственно перед домом. Мы присели на изящные плетеные кресла. Плющ зеленым бархатным ковром обвивал балюстраду. Я осмотрелся.

— Баронесса, здесь уютно.

— Да, граф, я люблю посидеть и помечтать здесь, в особенности теплыми летними вечерами.

Вошел слуга с подносом. Поставил на легкий столик пару сияющих бокалов, небольшой графин янтарного напитка, блюдо с фруктами и удалился.

— Леди Лана, разрешите поухаживать за вами. — Я приподнялся и взял в руки сосуд с вином.

— Извольте. Кстати, наедине прошу называть меня просто Лана. Без «леди». От официоза ужасно устаешь. И потом, мы же присматриваемся как-никак.

Хмыкнула. Взяла в руки наполненный на треть бокал, посмотрела сквозь него на свет и отхлебнула. Скорее оросила губы.

— Лана, я согласен, если и вы будете обращаться ко мне по имени.

— Инсар, расскажите о себе. Что захотите.

— Что-либо любопытное вряд ли смогу сообщить. Десять лет назад окончил столичный университет. Факультет теоретической магии. Долгое время подвизался в нескольких клубах, где удовлетворял природное любопытство. Год назад был приглашен в выпестовавшее меня учреждение для чтения лекций на выпускном потоке. Так и живу. Старший брат, наследник папеньки, пропадает в герцогстве, готовясь стать достойным преемником. А младший отпрыск, ваш покорный слуга, прожигает жизнь в светских салонах в свое удовольствие, особо не напрягаясь.

— Интересно. А что вы преподаете?

— Вы не поверите, Лана, но этикет. Как вести себя в обществе, что можно говорить и когда. Как правильно есть не самые распространенные блюда. Подавать руку даме. Изысканно оскорблять. И так далее. Вынужден признать, что лекции пользуются популярностью, их посещают, помимо студентов, преподаватели и аспиранты. Причем тщательно конспектируют.

В ответ на мое откровение раздался веселый смех.

— Инсар, вы оплатите хлопоты о вас, научив меня есть чернику. Я ее обожаю, но после еды прихожу в ужас от собственных черных губ и синих зубов.

Я осклабился.

— С удовольствием, Лана. После еды промокните губы ломтиком лимона. Прикусите его. Окрашивание исчезнет.

— Благодарю за замечательный совет. А по какой причине у вас, Инсар, седая прядь на голове? Не поверю, что вы частичный альбинос, хотя не испытываю к ним ни малейшей антипатии.

Какая любопытствующая девушка. И дотошная. Дескать, если уж присматриваться, то делать сие тщательно и скрупулезно.

— Это случилось после убийства моей… знакомой. Я переживал…

— Ох! Инсар, умоляю простить меня за вопиющую бестактность! Я и вообразить не могла, что коснусь подобной трагедии. Вы ее любили, а я грубо резанула ножом по ране.

Я увидел наполняющиеся слезами глаза баронессы. Да, девочка…

— Лана, не стоит расстраиваться. Та боль, что была — ушла. Остались печаль и светлые воспоминания. А вы мне поведаете вашу историю?

— Вы точно не сердитесь, Инсар? Вот и хорошо. Моя судьба начиналась славно, потом были горести, а затем жизнь вновь наладилась. Я родилась в богатой и счастливой семье. Меня любили и баловали. Однако в шесть лет погиб мой отец. По всеобщему мнению, он был великим воином, но любое мастерство не делает невозможной гибель в бою. Мамочка не надолго пережила любимого мужа. Так что с семи лет мне пришлось думать собственными мозгами, пусть и при большой поддержке со стороны. Опытнейшие наставники обучали меня. Я пользовалась покровительством друзей отца, в том числе старого графа Лью. Бывали разногласия, но мне удавалось настоять на своем. Последнее слово всегда оставалось за мной. Инсар, извините, но более подробно я рассказать не могу.

— Ну да, пока не присмотрелись, и не нужно. Давайте я еще добавлю вам этого чудесного напитка.

Сквозь плеск струи я вдруг услышал пробуждающиеся звуки дивной музыки, доносящиеся из кабинета баронессы. На веранде появилась небольшая пушистая зверушка, вскочила на стол и начала выписывать замысловатые фигуры среди столовой посуды, словно оживший экзотический фрукт из дальних стран.

— Бочонок! Волшебный бочонок! — воскликнула Лана. — Чудо! Впервые за двадцать три года!

— Что это?

— Папа подарил мне магический сосуд на пятилетие. Трофей из дальних краев. Когда он поет, то делает счастливыми и отвечает чаяниям всех, кто его слышит.

Музыка заполонила пространство. Сквозь щебет луговых птиц доносился гортанный клекот орлов. Вдали шумели горные водопады, заполняя раскатами звуковые пустоты. На переднем плане царил проникновенный голос флейты, уподобившейся дивной недосягаемой мечте. Он обнимал и ласкал душу, устраняя, отменяя всевозможные несуразности бытия, сметая их потоком времени с зеркала вечности, подобно ничтожным пылинкам. Жизнь прекрасна, пусть и коротка!

Я смотрел на Лану. Она была далеко, я поднялся и обогнул стол, чтобы приблизиться и вглядеться в серые глаза. Девушка тоже встала, сделав шаг навстречу.

Волны прибоя с рокотом разбивались о скалы. Трубные звуки оленей, зовущих соперников на схватку за желанную подругу, поддерживали темп. Шум ночного дождя в лесу прибывал и отдалялся, повинуясь порывам ветра. Флейта поднималась все выше и выше, сплетая головокружительные пассажи и скользя в невероятных мелизмах. Я смотрел на Лану и не мог наглядеться. Тонул в бездонных озерах очей.

Внезапно в момент музыкальной кульминации, когда флейта изукрасила нежнейшими узорами мелодическую основу, девушка обняла меня за шею и припала к губам в нежном поцелуе. О! Я прижал ее к себе, желая продлить вечно текущее мгновение. Лана мягко выскользнула из объятий. Ласково коснулась моего лица.

— Инсар, не сейчас. Хорошее вино нуждается в выдержке.

И исчезла. Сверкающий мехом зверек прервал танец и умчался вслед за патронессой.

Профессор. Боевая разработка

Старый конь борозды не испортит и в горящую избу войдет.

Получив через фельдъегерскую службу сообщение Аэда о ранении Инсара, я заказал на завтра персональный рыдван до города Лью, столицы одноименного графства. Благо уже успел озаботиться справкой о таинственном господине Боунсе, незамедлительно представленной центральным отделением всеведущих после предъявления дежурному советнику брелка от некой организации «Корректор». Объект моего интереса достаточно наследил по всему королевству, но явных улик не оставил, поэтому пока обретался на свободе. Имел собственный особняк в графстве Лью.

Выехали ранним утром, в расчете прибыть в пункт назначения вскоре после полудня. Четверо суровых гномов-охранников умостились на откидных сиденьях открытой грузовой площадки, расположенной позади пассажирского салона и служебного отсека. Пятый, командир, занял позицию рядом с соплеменным возницей. Последний, по моему представлению, мог оказаться в бою не хуже любого из бойцов конвоя. Невеликий багаж из двух сундучков, где я перевозил сменную одежду, деньги и походный набор алхимика, разместился на противоположном диване салона.

Экипаж, влекомый шестеркой ухоженных рысаков, ходко продвигался по тракту. Внезапно командир охраны известил меня через слуховое окно, что дальнейшая дорога блокирована, и остановил экипаж. Я выглянул из кареты, осмотрелся. Впереди в сумбурном скопище повозок, лошадей и людей мелькали плащи королевских гвардейцев.

Старший из гномов потрусил к месту событий для уяснения ситуации. Вернувшись, сообщил:

— Здоровенная разбойничья шайка атаковала караван. Была уничтожена проезжавшим отрядом гвардии. Сейчас считают потери и лечат раненых.

— Нужно срочно убираться отсюда. Тракт плотно и надолго закупорен. Скоро здесь будет не протолкнуться от подъезжающих путников, и выбраться из подобной сутолоки будет затруднительно, — высказался я, сдерживая досаду.

— Куда поедем, господин? — поинтересовался возница. — Можно назад до ближайшего перекрестка, а там до соседней дороги в нужном направлении.

— Насколько я понимаю, так получится намного дольше. Много времени потеряем. До Лью даже вечером не доберемся, — буркнул я.

— Истинную правду молвите, господин. Дык, давайте по пролеску минуем затор. — Гном указал на прогалину в лесу, окружающем тракт. — Почва сухая, карета крепкая, кони добрые, руки мои верные.

— Ага. И разбойники в лесу злые, — иронически добавил главный вояка.

— А ты, сержант, на что? И твоя команда? Вот и обороните. Да и господин вроде похож на мага. Пособит в случае чего. Ведь правда?

— Помогу, как же без этого. Немного магией, а большей частью алхимией, — усмехнулся я. — Трогай, парень.

Когда карета свернула с тракта и, переминая колесами сухой дерн, направилась к светлой полосе видневшегося невдалеке пролеска, я занялся делами обороны. А то и вправду недобрые люди покусятся на наше добро.

Открыл один из сундучков, где хранил различные алхимические препараты, достал оттуда продолговатый латунный футляр. Аккуратно сняв крышку, вынул небольшой пружинный арбалет. Прибор не содержал никаких заклинаний, а потому был невидим для детекторов магии. Моя первая серьезная разработка. Выполнил ее будучи еще ассистентом, больше четверти века назад, для королевских диверсантов. Гордился в тот момент неимоверно, тем более что заказ был щедро оплачен. Тогда мое имя и оказалось в реестре важных для короны специалистов. Личное знакомство с командиром отряда негласных боевых операций помогло в свое время обеспечить Инсара годичной стажировкой на их тренировочной базе.

Арбалет стрелял небольшими, размером с ноготь среднего пальца, висмутовыми шариками. Точнее, покрытыми тонкой оболочкой этого металла. Внутри же находилась легкокипящая горючая жидкость с добавками, обеспечивающими ее самовоспламенение. Главное, чтобы шарик повредился при ударе по мишени или рядом с ней. Тогда жидкость разрушала оболочку и вскипала, образуя шарообразный клуб пара, а затем воспламенялась. Происходил неслабый взрыв, разносящий в прах все в ближайших окрестностях и приводящий любого противника к тяжелой контузии на расстоянии до двадцати локтей от эпицентра.

Справа вдоль ложа расположился рычаг натяжения пружины, слева же к арбалету был пристегнут стальной магазин, содержащий десять капсул, подающий очередную в разгонную часть во время постановки арбалета на боевой взвод. Вначале я планировал разместить взводящий узел, как обычно, сверху, а питатель — снизу. Но механик нашего факультета — Шнеппер «Золотые руки», к несчастью ныне покойный, — переубедил меня в пользу теперешней «лежачей» компоновки. Он же помог в достижении высокой надежности работы зарядно-спускового устройства. Дальность стрельбы достигала ста локтей, на более длинных дистанциях шарики частенько сохраняли целостность при ударе, а потому не взрывались. В футляре хранились еще три запасных магазина. Подумав, положил один из них в карман плаща.

Проверил состояние механизма. Все в порядке, рычаг взводился без скрипа, спусковой крючок со скобой фиксации ударного ползунка легко смещался. Чуть почистил замшу на пятке толкателя. Проверил прицельное устройство. Точность особо не требовалась, но должна обеспечивать попадание в твердую поверхность.

Поразмыслив, вынул из сундучка увесистый валик из наполненного железным порошком каучука, предназначенный для отжима из пергамента с криптограммой излишков проявляющего раствора. Но и в качестве дубинки этот технический инструмент тоже пригодится. Вдруг кто сунется в салон. Тут же получит сотрясение вражеских мозгов, даже если заранее нахлобучит шлем. С чувством выполненного долга разложил арсенал на сиденье.

Мы проехали вдоль тракта более полуверсты и уже давно миновали место затора. Возница периодически поглядывал в сторону дороги, выискивая прогалину, подходящую для возвращения на старый маршрут. Внезапно немалый дротик, длиной с копье и толщиной с руку взрослого человека, ударил в правое переднее колесо кареты, основательно его попортив.

Нападение! Экипаж накренился. Чтобы удержать его, возница молниеносно принял шестерик круто вправо, так что лошади выскочили на опушку, где и остановились.

— К бою! — раздался вопль сержанта.

Возница с невесть откуда появившимися в руках арбалетом и топором споро кувыркнулся на землю и залег, выискивая цель. Впереди и справа, в шести десятках локтей, среди деревьев появилась пара дюжин вооруженных субъектов. Я тут же прицелился в мощную сосну, расположенную приблизительно в центре враждебного сообщества, и нажал спуск. Стреломет, остановивший нас, подождет, для его взвода потребуется немалое время.

— Ва-а-ах!!!

В лесу полыхнуло с оглушительным грохотом. Зона взрыва стала местом неожиданного листопада. Разбойники, находившиеся вокруг упомянутой сосны, либо скончались от внутренних повреждений, либо потеряли сознание ввиду контузии той или иной тяжести. Даже растение потеряло половину кроны. Жаль. Аэд бы не одобрил. Теперь, по крайней мере с той стороны, серьезной атаки уже не стоило ждать.

Накинув заклинание отвода глаз (эх, мне бы способность нашего друида), толкнул дверь кареты и вывалился наружу. Пора разбираться со стрелометом. Где он находится, я примерно представлял, займемся организацией тесного знакомства. Сойдя с гипотетической линии обстрела, метнулся в лес. Вот и он. Донельзя примитивный механизм. Один из засадников, пыхтя, крутил ворот взведения, второй шипел взбадривающие ругательства, трое (переносчики?) стояли рядом. На земле лежала наспех обструганная плеть — видимо, следующее метаемое тело. По знаку ругателя кто-то из отдыхающих заменил заряжающего. Судя по оттяжке тетивы, им осталось около половины работы по приведению аппарата в боевое состояние. Пора прекратить безобразие.

Подойдя к самому дальнему из расчета, я с силой опустил дубинку на покатый затылок. Упал. Следующий. Свалился. Опустившийся от усталости на четвереньки, предыдущий вращатель просто ткнулся носом вниз и замер. Вдруг вновь зашевелился. Устойчивость к ударному воздействию объяснялась еще меньшим, чем мне представлялось, объемом мозгов и, соответственно, большей толщиной черепной брони. Приложился еще раз. Сработало. Теперь командир. Ну и в завершение взводящий. Готово. Пинком по спуску выбил храповик и разрядил агрегат.

Вернувшись к экипажу, обнаружил команду в состоянии повышенной деловой активности. Убедившись, что дальнейших вылазок не последует, гномы вязали оглушенный люд, обыскивали тела и трупы, изымая трофеи. Возница с озабоченным видом, подперев передок рыдвана ремонтными козлами, снимал поврежденное колесо. Две ясеневые спицы были измолочены в труху тупым ударом летающей колоды, чем, собственно, и являлся дротик. Запасное колесо лежало рядом. Подошел поближе. Старший гном, завидев меня, бросил сортировать добычу, поднялся и отдал честь:

— Господин, благодарю за содействие в искоренении бесчинств! Нам даже и воевать-то не пришлось. Но уж барахло огрести не забудем!

Команда дружно загоготала.

— Сержант, там, — я указал направление, — находится стреломет и лежат обездвиженные разбойники. Спеленайте их и тащите сюда.

— За мной! — подхватив веревочную бухту, скомандовал главный охранник, и пятерка устремилась в лес.

— Господин, всего полонили одиннадцать… да, одиннадцать душегубов и сподобились знайти девятнадцать трупаков вражьих, — сообщил, утирая пот, раскрасневшийся здоровяк, подтащив и бросив последнее связанное тело в общую линейку пленных. — Первичный допр… разговор с оклемавшимся мракобесом, — пнул ворочавшуюся тушу, — показал, что напавшие на нас долбо… преступники входили в отряд, атаковавший караван. Сидели в засаде, твари. Узрели военных и схоронились в чаще.

Стремление служивого избегать ругательств и казенных слов дорогого стоило. Подумав, гном добавил:

— Пропоную, значится, отдать живых гадов королевским гвардейцам, поелику оне рядом тут. Под расписку, значится, дабы нам полагалось дениг наградных. Передача многого часу не займет. А насчет дохлых, то могу послать голубя в столичное отделение службы. Оттеда заявятся и приберут тела. Ну и грабки там с ходулями оторватыми. Подчистят все. За мертвяков тож премия причитается, разбойники как-никак. Да и стреломет ихний — вещь богатая. Вы, эта, не против, господин?

Я мысленно усмехнулся. Чтобы гном упустил возможность разжиться лишней монетой? Да ни за что!

— Конечно. Так и поступайте.

— Благодарствуйте, господин. Вашу долю доставить по домашнему адресу?

Надо же. Впрочем, я давно знал, что это племя при всей их прижимистости обладает врожденным чувством справедливости. Нужно объяснить отказ так, чтобы не оскорбить достойного воина.

— Не стоит. Кладу свою часть в ваш котел. Понимаете, какая штука, я преподаю в университете. А авторитету профессора слава борца с разбойниками будет очень мешать. А ведь слухи об этом при получении вознаграждения обязательно станут распространяться. Не хватало еще, чтобы студенты на лекциях обсуждали мои «подвиги», а не прилежно записывали излагаемый материал. Поймите правильно и не обижайтесь.

Я не упомянул основной аргумент. Чем меньше я привлекаю внимания, тем проще сохранить секрет существования нашей группы и тем меньше возникнет препон на ее пути. Но сержанту знать об этом необязательно.

— Надо же, итить ии тити. Вона как бывает в жизни, — задумчиво протянул гном, потирая мохнатую переносицу.

Но долго горевать не стал. Извлек из подсумка квадратик пергамента, чернильницу с пером и приступил к составлению донесения. Вскоре голубь, запущенный опытной рукой, сделал над нами круг и уверенно направился в сторону столицы.

Друид. Средоточие ума

Мудрость вначале поселилась в голове женщины. Надоело таскать тяжести, вот и изобрела колесо.

Вчера ранним утром мы с профессором навестили Инсара в доме баронессы эп Рэй. Вначале наставник был против того, чтобы являть глазам посторонних людей нашу тройку в полном составе. Нарушение секретности, дескать. Но я его уговорил, предложив следующую легенду. Он, наставник Инсара, прибыл посмотреть на ученика, а в заботах о его здоровье прихватил с собой друида, личного лекаря семейства Гарбелиа. Так что конспирация не нарушена, а даме сердца нашего подопечного (я это уже уяснил, вернее сказать, подсмотрел) полезно знать, к кому в случае чего можно обратиться за содействием.

Как я жалею, что не смог уберечь Инсара от нападения! Пропади пропадом всякий план и любые деньги, если они ставят под угрозу жизнь друга! Но, увы, я не мог незримо присутствовать в «Обители удачи». Все здание было напичкано детекторами магии и амулетами противомагической защиты, о чем предупреждался каждый посетитель. Так что рассыпание, имеющее чисто магическую природу, здесь не могло использоваться.

Баронесса слегка удивилась, обозрев странную пару. Действительно, профессор столичного университета и лесной затворник редко сходятся вместе. Тем не менее, узнав от учителя (он же руководитель «Корректора») цель визита, а заодно и легенду, встретила приветливо и без задержки провела к выздоравливающему. Проходя по зданию, сложенному из розоватого туфа, я еще раз оценил бесспорную легкость дыхания, обусловленную тем, что стены внутри строения были облицованы полированным кедровым тесом. За подобный комфорт отдала жизнь по меньшей мере десятая часть небольшой рощи. До этого, досматривая особняк в рассыпанном состоянии, вынужден был признать, что столь немалая жертва позволила иметь здесь настолько чистый воздух, что возникала иллюзия нахождения в лесу.

Подведя нас к дверям апартаментов Инсара, баронесса приотстала и, сославшись на неотложные дела, тактично удалилась. Жертва грабительского нападения имела вид цветущий, хотя и препиралась с горничной, не желая пить какую-то микстуру. Присмотревшись к лекарству, я опознал в нем общеукрепляющий декокт. Процеженный рассол квашеной капусты в смеси со свежевыжатыми свекольным и луковым соками. Присоединил свой голос к просьбам девушки. Граф изволил уступить мольбам.

Оставшись втроем, мы (точнее, профессор) снабдили Инсара новыми данными об объекте розыска. Наставник, ознакомленный с идеей привлечь «Обитель удачи» к поиску Боунса, предложил пригласить руководителей заведения в дом баронессы, чтобы провести переговоры о возвращении части выигрыша в обмен на услуги. Однако для этого требовалось согласие хозяйки.

За завтраком Инсар обратился к баронессе:

— Леди Лана, у меня есть обязательства перед уважаемыми мною людьми отыскать некоего авантюриста, который им кое-что задолжал. Его зовут Боунс. Проживает в графстве Лью. Я хотел бы договориться с руководством «Обители удачи» о возвращении части выигранных денег в ответ на их усилия по негласному поиску упомянутой персоны.

— Для этого, как я понимаю, вы и устроили набег на заведение. Что же, мысль понятна. Переговоры лучше провести в моем особняке. Удобнее будет, если я смогу участвовать в них в качестве вашего, граф, поверенного.

— Замечательная мысль, — откликнулся профессор. — А мы с лекарем герцога подождем за дверьми результатов встречи. Мне желательно знать, стоило ли потраченное здоровье моего ученика полученной выгоды. Кстати, господин Аэд, как вы оцениваете состояние сэра Инсара?

— Квалифицированная помощь и превосходный уход, организованные баронессой, практически устранили последствия ранения. Но кое-что нуждается в улучшении. В частности, для восстановления мышечного тонуса нижней части тела до уровня, присущего здоровому человеку, рекомендую циклические растягивающие упражнения в области таза и бедер с большой кратностью повторений. Ежедневно несколько сот раз.

Баронесса неожиданно прыснула.

— Простите, господин Аэд, но мне показалось забавным ваше замечание. Я подумаю, как удобнее сподвигнуть графа к подобным упражнениям, — лукаво блеснув глазами, заявила она. — Тем более что я неплохая фехтовальщица и смогу выделить время на совместные тренировки.

Я-то по простоте душевной имел в виду никак не фехтование, а более естественное занятие для мужчины, но леди Лана изящно перевела разговор в менее деликатную плоскость. Но меня так просто с толку не сбить.

— Да-да, подобные упражнения окажутся полезными и для вас, леди Лана. Весьма и весьма, я бы сказал, плодотворными. Ваше здоровье, и так неплохое, превзойдет любые ожидания. Уж поверьте многовековой мудрости народа друидов.

Баронесса звонко расхохоталась. Погрозила мне пальчиком. Я притворился, что не понимаю, в чем же суть ее шутливого порицания.

— Давайте все же отвлечемся от самочувствия моего подопечного и подготовим приглашение «Обители удачи» к переговорам, — промокнув платочком уголки глаз и вновь став серьезной, предложила она.

***

На следующий день ровно в полдень роскошная карета въехала внутрь ограды особняка. Из нее вышли двое людей и направились к ожидающим их Лане с Инсаром. Приблизившись, визитеры вежливо поклонились хозяевам.

— Баронесса, граф, я — командор Дома Успеха барон Сигурд эп Кунгэльв. Имею честь быть знакомым с баронессой и впервые повстречать графа, — пробасил краснолицый коренастый здоровяк лет пятидесяти.

— Баронесса, граф, я — Хаддинг эп Кунгэльв, рыцарь, распорядитель «Обители удачи». Ранее не имел счастья быть представленным вам. Взял на себя смелость пригласить сэра Сигурда, моего патрона, на нашу встречу, — высказался более молодой и элегантный субъект, способный служить эталоном для великосветского салона.

В паре они походили на матерого секача и благородного оленя на одной поляне. Заметив однообразие формул представления, Инсар не преминул слегка попроказничать:

— Барон, рыцарь, я — граф Инсар эп Гарбелиа, посетитель «Обители удачи». Рад знакомству.

Баронесса выступила в унисон:

— Барон, рыцарь, я — баронесса Лана эп Рэй, поверенная графа Инсара, безвинно пострадавшего в результате разбойничьего нападения в стенах «Обители удачи».

Тем самым очертила свою исходную позицию. Гости слегка посмурнели.

— Итак, баронесса, что вы хотели нам поведать, чтобы… — Расположившись в кресле, барон достал приглашение и процитировал: — Чтобы облегчить бремя выигрыша и связанных с ним проблем.

— Господа, позвольте изложить свое видение ситуации. В ваше заведение на огонек заглянул посетитель, чтобы испытать удачу. В данном случае я имею в виду графа Инсара эп Гарбелиа, моего старинного знакомого и отпрыска известной в королевстве фамилии. Звезды так сложились, что она, удача, сопровождала его на всем протяжении игры. В городе все взбудоражены рассказами об эпохальной игре, которая, бесспорно, станет легендой. «Обитель удачи», спокойно выплатившая выигрыш посетителю, тоже станет ее частью, все будут прославлять честность и принципиальность заведения, что поднимет репутацию «Обители» на небывалую высоту. Однако затем удача оставила игрока. Едва покинув зал, но находясь на территории заведения, — баронесса выделила последние слова, — гость подвергся вероломному нападению группы убийц, едва не лишившего его жизни. Охрана заведения не сумела воспрепятствовать покушению. Не найдено улик того, что она действовала в сговоре со злодеями, так что можно лишь упрекнуть службу в явной некомпетентности. Однако вина за вопиющее неисполнение обязанностей лежит не на отдельных охранниках, а на «Обители» в целом.

— Помилуйте, баронесса, но то, что такое произойдет, и вообразить было невозможно! Ничего подобного никогда не случалось! — с дрожью в голосе воскликнул рыцарь.

— Профессионально подготовленная служба безопасности обязана — подчеркиваю, обязана — пресекать любое нарушение порядка на подконтрольной территории. Если завтра голый человек в тюрбане с топором нападет на какого-нибудь гостя «Обители», вы тоже не будете защищать последнего, ссылаясь на отсутствие прецедента? Однако продолжим.

А она мне нравится. Не брезгует полуправдой в споре с оппонентом. Четко излагает аргументы. Предпочитает атакующую тактику, без опаски и оглядки. И вообще, я впервые наблюдаю глубокий ум и подвешенный язык у прекрасной дамы. Профессор, слушающий беседу по активированному баронессой амулету, также наверняка не остался равнодушным.

Леди Лана смочила губы лимонадом.

— Я предложила моему доверителю направить иск в высокий королевский суд о взыскании с «Обители удачи» компенсации за вред здоровью и моральные страдания. Дело, на мой взгляд, имеет солидные шансы на успех. В любом случае престижу заведения будет нанесен немалый ущерб. Что до размера упомянутых выплат, то я вижу его прямую связь с суммой выигрыша в злополучной игре. Ведь в случае, если бы покушение имело успех, граф лишился бы не только жизни, но и полученных денег.

Я усмехнулся. Зачем мертвому выигранное золото? Ну да ладно. Главное, оценка размера иска угнетающе подействовала на оппонентов. Что и требовалось. Баронесса тем временем продолжала:

— Мой доверитель является человеком благодушным и покладистым. Несмотря на нанесенный тяжкий урон здоровью, он полон добрых чувств к «Обители». По-прежнему колеблется и окончательно не принимает мои настойчивые рекомендации. И даже более того, граф готов забыть о любых претензиях в адрес заведения, если вы согласитесь, используя ваши возможности, помочь ему в выполнении негласной миссии, с которой он прибыл в графство. С учетом того, что «Обителью» владеет Дом Успеха, речь идет об организационных ресурсах именно материнской организации.

— Какие возможности Дома вы имеете в виду? — сузив глаза, прогудел командор.

— Усилия по негласному розыску и предоставлении данных о нахождении некой персоны, к которой у доверителя имеются определенные претензии.

— Эта персона входит в Дом Успеха? — уточнил здоровяк.

— Неизвестно. Вероятнее всего, нет.

— Если нет, то такая услуга может быть оказана; если же да, то возможны варианты, в зависимости от влиятельности данной персоны в организации. Но все же он не гроссмейстера разыскивает, в конце концов, — хмыкнул командор.

— Абсолютно точно не его, — улыбнулась леди Лана. — Вы готовы заключить соглашение на упомянутых условиях?

— Да. В изложении доктора права и советника Лиги Семьи проблемы обозначены ясно и пути их решения вполне раскрыты. А почему бы вашей организации самой не отыскать эту таинственную личность? Насколько я осведомлен, ее возможности намного превосходят ресурсы Дома Успеха, — саркастически вопросил барон, отирая платком лоснящееся лицо.

— Потому что Лига Семьи ничем не обязана моему доверителю, в отличие от вас. Я же выполняю обязанности доверенного на добровольной основе, в виде дружеской услуги и без выплаты гонорара, — не задержалась с ответом баронесса.

Когда Инсар и леди Лана, точнее баронесса и манекен, точь-в-точь похожий на графа, притом умеющий ходить, моргать глазами, подписывать документы и, пожалуй, все, проводили гостей к карете, а затем вошли в зал, где находились мы с профессором, последний поспешил навстречу и припал к руке поверенной в делах доверителя.

— Леди Лана, восхищен вашими талантами в ведении переговоров. Впервые встречаю столь блестящее соединение ума и красоты. Вы поменяли план переговоров, позволив графу сохранить выигранные деньги в полном объеме и обязав Дом Успеха провести розыскные мероприятия за собственный счет. Так что в течение оговоренных семи дней мы проверим, насколько скрупулезно вторая сторона будет придерживаться взятых обязательств.

Баронесса довольно улыбнулась и стрельнула глазами в сторону Инсара. С лица последнего не сходило выражение полнейшего удовлетворения жизнью.

— Да, у нас появилось время для того, чтобы улучшить физическую форму графа, да… и мою собственную, — пропела леди Лана.

Взглянула на меня, едва заметно подмигнув. Профессор, видя благодушную мину Инсара, понял, что тот в настоящий момент отнюдь не способен к анализу новых обстоятельств, и взял инициативу на себя.

— Баронесса, мы все краем уха что-то слышали о Лиге Семьи. Я, к примеру, знаю, что ее конек — разводы в богатых семействах. А между тем командор был уверен, что розыскные возможности Лиги гораздо больше, нежели Дома Успеха. На чем основано его утверждение, не просветите нас?

— Вы внимательный исследователь, господин Энкарт. Как и полагается быть настоящему ученому. Да, витрина нашей деятельности — это расторжение брака в стремлении к обоюдному удовлетворению сторон. Сложная и зачастую неблагодарная работа. Главные конфликты нам удается погасить всегда, а мелкие, например недовольство тещи по поводу отступного не бывшей жене, а именно ей и так далее, — нет. Да и денег от данного вида деятельности не бывает достаточно. Однако все компенсируется другим, главным. Организацией женитьбы, щедро оплачиваемой заинтересованными родителями или опекунами. Для этого мы подвигаем выбранную пару, не поглощенную взаимной любовью, а иногда и вовсе незнакомую, проникнуться страстью друг к другу и пожелать скрепить отношения официальными узами.

— И как же вам это удается? — спросил настоящий ученый.

— Дело нелегкое. Главное — добиться того, чтобы прекрасная половина планируемой четы захотела получить в мужья нужного нам молодого человека. Для создания необходимой мотивации в ее окружении постоянно организуются слухи о том, насколько умен, или богат, или красив, или еще чем-то значимым в глазах будущей невесты славен избранник. Обычно такого бывает достаточно. Женщина, выступившая в поход с целью пленения мужчины, крайне редко терпит поражение. Если же в это время «невеста» тяготеет к другому, неподходящему молодому человеку, то приходится принимать меры по его дискредитации. Внезапно какая-нибудь бойкая красотка заманивает жертву в медовую ловушку, либо он совершает иное неблаговидное деяние.

— Представляю, сколько нужно труда, чтобы разузнать и учесть все обстоятельства по знакомствам, привычкам, чертам характера объектов. Вот уж где необходимы и обширная разведка, и стратегическое планирование! — воскликнул наставник.

— Верно, господин профессор. И в нашем графстве бремя наполнения операции конкретным содержанием возложено на меня.

— А бывали неудачи?

— У меня — нет, да и о явных промахах других кураторов я не слышала. Так или иначе, но неверно проходящий процесс всегда можно исправить дополнительными усилиями. К счастью, редко, но все же встречались случаи, когда сделки срывались в связи с обстоятельствами непреодолимой силы, такими как смерть или увечье одной из половинок разрабатываемой пары.

Светский лев. Продолжаем присматриваться

Доказано, что мужчине обмануть женщину нелегко. Обратное, строго говоря, неверно.

В помещение, где наша троица неторопливо обсуждала возможные варианты подхода к Боунсу, вошел слуга. Вежливо поклонился и обратился ко мне:

— Сэр, госпожа вернулась в дом. Просила вас переодеться и проследовать в помещение для тренировок. Одежда в спальне, вход в зал в дальнем конце коридора.

Зайдя в апартаменты, я обнаружил разложенный на постели костюм для занятий. Однотонно-серое одеяние, состоящее из просторных рубашки и штанов, чем-то похожее на униформу, которую я постоянно носил на тренировочной базе капитана Сабра. На полу лежала пара мокасин. Облачился в предоставленный наряд. Неплохо. Легко и удобно. Подумал, брать ли с собой трость, решил — лишнее.

Проследовав по указанному маршруту, вошел в просторный зал, устланный плотными циновками. У стен стояли разнообразные манекены, а на высоких стойках висели тренировочные доспехи, склепанные из кожаных полос, на столиках разместились стеганые шлемы с наплечниками и решетчатым забралом и толстые рукавицы. Белыми пятнами выделялись аккуратные стопки платков-подшлемников. Их перед поединком следовало особым образом повязать вокруг головы.

На деревянном щите висело изготовленное из тонких слоев дубового теса, соединенных рыбьим клеем, тренировочное оружие. Короткие одноручные мечи и длинные двуручники, копья, алебарды с имитацией наконечников и лезвий. В нужных местах, по центру и в ударной части, реквизиты утяжелялись свинцовыми накладками.

В середине тренировочного пространства живописной группой расположились различные тренажеры, изображающие естественные преграды и стеснения в виде деревьев, зарослей кустарника, гужевого транспорта и тому подобного. Их можно было использовать в бою либо преодолевать с максимальным изяществом (например, элегантно подрыгивая ногами).

Появилась баронесса, облаченная в подобный моему наряд. Заметив нескрываемый интерес гостя, приветливо хмыкнула и спросила:

— Ну и как вам тут?

— Впечатлен. Лана. Если бы не знал, кто владелец, то предположил бы, что все это великолепие принадлежит воину.

— И были бы правы. Зал перешел ко мне как отцовское наследство. Вместе с остальным добром. Хорошо. А теперь давайте работать. Сперва самостоятельно, а затем попробуем вместе.

Ну что же, начнем. Свернулся и развернулся в сложнокрученой связке, задействовавшей большинство мускульных групп, которое по десятку раз в день заставлял меня выполнять беспощадный Сабр. Со временем я вошел во вкус и уже не пренебрегал возможностью быстро размять мышцы. Повторил упражнение, поймав заинтересованный взгляд партнерши.

Затем занялся акробатикой. Пробежка и сальто назад. Пробежка, толчок о столб, имитирующий дерево, и вновь обратное сальто. Кувырок, опереться ногой в то же препятствие — и все тот же оборот.

Теперь прямое сальто. Выпрямился и высоко поднял руки, откинулся в талии. Мощный мах руками вперед с одновременным прыжком. Приземлился устойчиво. Повторил то же с разбегом и предварительным прыжком. Нормально. Теперь попробую эффективный боевой прием, прямое сальто с разворотом. Имитируя бегство от неприятеля в начале уловки, оказываешься к нему лицом в конце. Полезен при проведении внезапной контратаки.

Настало время кувырков через препятствие. Очень важный элемент, по мнению все того же жестокосердного Сабра. В групповой схватке позволяет разорвать дистанцию с жаждущими моей крови… э… головорезами. Преодолел несколько преград различной высоты, следя за гладкостью приземления и переката.

— Инсар, ваши упражнения напоминают мои занятия в ранней юности. Вы обучались у королевских лазутчиков? — настиг меня вопрос в паузе между упражнениями.

— Лана, с чего вы это взяли? — удивился я.

— Военному делу меня обучали несколько мастеров. Фехтованию, вольтижировке, тактике боя, ну и другому. Одного из моих наставников звали дядя Альбин.

Я восторженно замер. Капитан Альбин, создатель подразделения специальных операций королевской службы, легенда диверсантов. Давно ушедший по возрасту на покой. Сабр лишь восхищенно закатывал глаза, вспоминая учителя.

— Тот самый?! — воскликнул я.

— Да, один из друзей отца. Можете не отвечать на вопрос, так как все уже сказали. Если вы разогрелись, то давайте поработаем в паре. Используя учебное оружие.

— Не против.

— Тогда я помогу вам надеть доспех.

Мы обрядились в защиту и стали друг против друга. В доспехе с круглым темным шлемом и узкой талией, перепоясанной тесемками, Лана напоминала гигантского муравья. Подозреваю, что и я тоже. Хотя, может быть, мне назначена роль богомола. Для боя выбрал полуторник, а напарница предпочла короткие парные клинки. Совершив ритуальное приседание, перетекли в боевую стойку. Баронесса скомандовала:

— Бой!

При таком выборе оружия тактика схватки очевидна. Лана обязана искать шанс для внезапного сокращения дистанции. В ближнем бою преимущество в длине клинка сходит на нет и даже обращается в недостаток, особенно при наличии у баронессы двух мечей. Моя же задача сводится к всемерному препятствованию коварным устремлениям.

Предположение подтвердилось. Отбив меч вверх при моем пробном выпаде, баронесса с силой оттолкнулась дальней ногой и села на шпагат, намереваясь снизу пронзить мне… э… мужское достоинство. Чтобы предотвратить, так сказать, членовредительство, я резко ушел с линии атаки боковым сальто. К несчастью, при завершении наступил на одну из лент юбки. Да, с такой защитой нижней части все приемы приземления на полусогнутые конечности, особенно при возвратном или вращательном движении, становятся рискованными. Если только не падать сверху, позволяя лентам вздыматься. Чтобы освободиться, пришлось сделать дополнительный перекат в том же направлении. В результате потратил на уход больше времени, чем необходимо. Моя нерасторопность позволила Лане, подобно детскому волчку, лихо крутануть винт ногами, вскочить и метнуться ко мне.

Подняться я не успел, так как пришлось срочно падать и откатываться в сторону, уворачиваясь от просвистевшего над головой клинка. Что же, придется заняться нижней акробатикой. Подтянув колени и быстро перебирая ступнями, развернулся на пятой точке по направлению к партнерше в ожидании атаки. Авось привыкнет к моему укороченному варианту и позволит провести подсечку. Скрюченная поза и широко разведенные колени, конечно, затрудняли работу полуторником, но кому сейчас легко? Баронессе? Для нее цель резко уменьшила габариты, и мой меч двигался по траекториям, весьма неудобным для отражения. Тем не менее девушка не оставляла попыток использовать тактическое преимущество в подвижности. Прыгнула, заходя ко мне справа, в мертвую для моего оружия зону. Что, впрочем, мне и нужно было. Опершись правой ногой, хлестанул левой, целясь пониже юбки.

Подсечка прошла. Лана опрокинулась на спину и, сгруппировавшись, сделала обратный кувырок. В полуприседе выставила мечи вперед, но опоздала. Мой меч резко хлопнул по шлему фехтовальщицы, что означало победу.

Я отступил и отсалютовал партнерше. Лана поднялась и также совершила ритуальное движение окончания поединка. Сняла шлем и успокоила дыхание. Я также сбросил надоевшее черепно-мозговое украшение и подставил лицо под освежающий сквознячок. Серые глазищи баронессы с любопытством остановились на мне.

— Инсар, что за технику вы показали, работая на полу? Не поверю, что это был экспромт. Альбин не учил подобным приемам.

— У меня было несколько наставников, Лана, и не все они принадлежали к школе вашего учителя. В частности, уроки боя лежа, сидя, на боку и даже вверх ногами я получил от одного вредного друида. Кстати, вы его знаете. Это Аэд, наш врачеватель. Бойцы лесного народа умеют сражаться в стесненной обстановке, когда необходимо продолжать бой, даже запнувшись о корень или получив рану ноги.

Я не боялся разрушить легенду. Действительно, почему бы личному лекарю батюшки не поучить мальчишку? Если все в замке здоровы, на что прикажете тратить свободное время? Разве что деревья подстригать.

— Инсар, давайте проведем еще один поединок. Надеюсь на реванш.

— Как скажете.

Мы вновь изготовились к бою. Появилась проблема. Как проиграть, чтобы победа баронессы не вызвала обидных для нее подозрений? Да просто: нужно лишь иногда проявлять некоторую нерасторопность. Да поможет мне уже себя показавшая юбка доспеха!

Я ринулся в атаку, как бы проявляя самоуверенность после выигранного поединка. Лана ловко отступала, уводя корпус с линии атаки в момент удара полуторника и сопровождая его движение одним из мечей. Причем учитывала мой привычный хват: правая кисть у гарды, левая на навершии, — и постепенно склонялась влево, заставляя принимать позиции с перекрещенными руками и затрудняя тем самым мою работу. Иногда демонстрировала агрессивность, устраивая вращение мечей во встречном движении и давя мои атаки в зародыше.

Пожалуй, пора. Согнувшись, метнулся вперед, смещаясь попеременно то вправо, то влево, одновременно осуществляя вертикальный перехват меча с руки на руку. Дескать, не позволяю противнику определить начало атаки. Ожидаемо наступил на юбку и упал ниц. Получил осязаемый удар по макушке. Раскинул руки как бы в обмороке.

Услышал звонкий смех.

— Инсар, вы настоящий артист!

Поняла мою игру, но не обиделась. Я, благо оставаясь невидимым за решетчатой маской и лицом вниз, расплылся в улыбке. Перевернулся на спину, вскочил, увидел веселые глаза баронессы.

— И что вас, Лана, привело к такому выводу? — спросил я, отряхиваясь и во второй раз снимая с головы обрыдлый реквизит.

— Представила ход ваших мыслей. Вы полагали, что проигрыш в обоих поединках подорвет мою уверенность в собственных силах. Следовательно, решили, что сейчас победу лучше уступить, но сделать это правдоподобно. Глубокая задумчивость, проявившаяся на вашем лице перед надеванием шлема, подтвердила мою догадку. А когда вы вдруг начали елозить юбкой по полу, а затем наступили на нее, догадка превратилась в уверенность.

— Да уж, с вами нужно держать ухо востро, — ухмыльнулся я. — Забыл, с кем имею дело. Увидев ваши успехи на недавних переговорах, был обязан принять во внимание выдающиеся аналитические способности партнера по тренировке. Каюсь. Лана, вы верно просчитали мои мотивы.

— Присматриваюсь.

Друид. Бонус за Боунса

Раз, два, три, четыре, пять.

Подлым умных не понять.

Шесть, семь, восемь, девять, десять.

Подлым умные навесят.

(Детская считалка).

Через четыре дня Инсар получил из Дома Успеха обстоятельную справку о фигуранте. При этом документ не содержал каких-либо признаков, указывающих на его автора. Обычный лист пергамента, на котором убористым почерком излагались сведения о месте проживания, прислуге и охране. А также о распорядке дня. Обобщая данные профессора и сведения, почерпнутые из упомянутой записки, можно заключить следующее.

Боунс Радо происходил из семьи богатых негоциантов графства Лью. После каких-то семейных событий, подробности которых неизвестны, был исторгнут из клана. Сфера деятельности покрыта мраком. Обладает большим, невесть откуда взявшимся капиталом. Проживает в собственном поместье, практически замке, в лесистой местности в сорока верстах на северо-восток от столицы графства. В главном здании работают полтора десятка слуг. Охрана жилища включает два десятка наемников. Любит псовую охоту, для чего содержит дюжину гончих и полдюжины борзых, которых натаскивают двое егерей — выжлятник и борзятник. Через четыре дня, к полнолунию, ожидает приезда важных гостей, кого — неизвестно, и собирается устроить празднество, для чего пригласил к себе бродячий цирк, дававший представления в соседнем городке. Так вот, оказывается, кто явился информатором Дома. Как пояснила баронесса, в графстве бытует обычай, что путешествующие циркачи, фокусники, менестрели зачастую используются различными организациями в качестве агентов-наблюдателей, отщипывающих от интересантов монету-другую за приватные услуги.

Кстати, леди Лана как-то органично влилась в наш коллектив уже на стадии планирования операции. Граф, напрочь потерявший голову, был не в счет, а учитель, весело поблескивая глазами, заявил мне наедине, что грех не воспользоваться оперативно-тактическими талантами хозяйки.

— Вреда от нее не предвидится, в отличие от пользы. Нас троих в единую команду она связать не в состоянии. Волею судеб мы оказались здесь, сопереживая Инсару после обрушившегося на него тяжкого испытания, а коли болезный интересуется нашим мнением, то только потому, что я его университетский наставник, к которому он испытывает определенный пиетет, а ты — с детства знакомый домашний человек… э… из друидов. А потому она опекает не команду, а лишь одинокого графа, дабы не позволить ему, согбенному гнетом обстоятельств, сгинуть в противоборстве с опаснейшим авантюристом. Ведь у Боунса и дружина, и замковые укрепления, и даже две своры, а Инсар один-одинешенек. И весь из себя абсолютно беззащитный. Точно что сирый. Вот у баронессы и взыграл материнский инстинкт, — резюмировал профессор.

Он материнский в том смысле, подумалось мне, что женщина желает всенепременно и побыстрее стать мамой.

***

Кареты одна за другой заполонили двор. Я, рассыпавшись, имел возможность досконально видеть и слышать все. Боунс, аферист, коих встречал кивком, других приветствовал уважительным поклоном, а одному персонажу даже облобызал руку. Что тут происходит? Ждать внятного продолжения пришлось долго. Пока компания не насытилась, не отдохнула, никаких значимых действий не происходило. К вечеру объект встретился наедине со старшим из гостей.

— Брат стюард, — обратился тот к Боунсу. — После нашего разговора я планирую провести ритуал посвящения неофитов в число послушников Союза Чести.

Они беседовали, расположившись в уголке ярко освещенного свечами подвального помещения, пол которого был украшен огромной октограммой, восьмиконечной звездой. Слабые запахи пыли и благовоний наполняли воздух. Так-так, Союз Чести. Граф недавно со смехом заметил, что пафосные эпитеты в наименованиях различных лиг, братств и прочих орденов дают отчетливое представление о роде деятельности, если их заменить на противоположные. «Добрый» значит «злой». «Справедливый» нужно заменить на «предвзятый». Дом Успеха, к примеру, отнимает под благовидными предлогами деньги обывателей. Чей тут успех? В Лиге Семьи занимаются в основном разводами. Лишь Уния не снизошла до громкого эпитета: дескать, мы мерзавцы и не стыдимся этого. Так что и данный союз наверняка занимается подлыми делишками, что уже продемонстрировал один из его послушников, пресловутый Боунс.

— Я, будучи в северной общине Союза, выдал ежегодное вспомоществование. Там и пригласил для участия в церемонии младших смотрителей, семерых человек. Вы на посвящении будете восьмым. Нас сопровождают шестеро неофитов. После ритуала направлюсь на запад, чтобы и там оказать посильную помощь. Средства для этого выделены, — вещал старикан.

Хлопнул по широкому поясу. Глаза Боунса при упоминании об имеющейся наличности алчно блеснули.

— Польщен, досточтимый брат казначей. Постараюсь не омрачить ваше чело даже незначительными помарками.

— Однако займемся делом. Патриарх благодарит вас за финансовые успехи в Бахратском княжестве, но выражает озабоченность по поводу все еще крепкого здоровья князя.

— Досадная задержка. Заказчик, старший сын князя, не имел преданных и одновременно умных людей при дворе. Посему прошлые попытки были пресечены секретной службой. В последние дни пребывания в Бахрате я почувствовал, что всеведущие вышли на мой след, и предпочел исчезнуть. Вряд ли Союзу принес бы пользу мой арест.

— И тем не менее вы обязаны решить этот вопрос! По мнению руководства, княжество достигло недопустимой степени благополучия. Концепция дозированного хаоса, которой привержен патриарх, не позволяет терпеть подобное положение. Ваша изящная задумка использовать раздутое честолюбие молодого князя и тем самым скрыть вклад Союза заслуживает похвалы, но, увы, не доведена до конца.

— Досточтимый казначей, упомянув о задержке, я не имел в виду прекращение операции. Подходящий человек найден и осваивается в Бахрате. Получив от меня сигнал, незамедлительно приступит к действиям.

— Я его знаю?

— Нет. Некий скромный торговец посудой.

— Хорошо. Жду результатов.

Казначей кивнул в знак окончания разговора и позвонил в колокольчик. В зал вошли семь человек и вместе со Боунсом расположились в углах рисованной звезды. Финансист занял небольшую кафедру напротив.

— Посвящаемые, грядите! — тут же возопил он.

Появились шестеро будущих членов организации и, повинуясь жестам организатора ритуала, пали на колени. После челобитья первый поднялся и ступил в центр октограммы.

— Клянусь, во имя Вершителя миров, никогда и никому не открывать тайны знаков, слов доктрины и обычаев Союза Чести и хранить о них вечное молчание. Обещаю и клянусь ни в чем не изменять Союзу ни пером, ни словом, ни движением, а также никому не сообщать о нем ни для рассказа, ни для письма, ни для изображения и никогда не разглашать того, что мне теперь уже известно и что может быть вверено впоследствии. Клянусь ни во что не ставить непосвященных. Обещаю лгать им без малейшего стыда и зазрения совести, дабы скрывать цели Союза и добиваться достижения оных. Клянусь скрупулезно исполнять приказы старших братьев и всем сердцем заботиться о младших. Если я не сдержу этой клятвы, то пусть да сожгут и испепелят мои уста раскаленным железом, да отсекут руку, да вырвут язык, да перережут горло, да будет повешен труп мой в сакральной звезде при посвящении нового брата как воплощение проклятия и ужаса, да сожгут его потом и рассеют пепел, дабы на земле не осталась ни следа, ни памяти об изменнике.

***

Поутру в конце весны бывает прохладно. Мне-то в рассыпанном состоянии безразлично, а вот участники охоты ощутимо зябли. Солнце вот-вот взойдет, наступает традиционное время охоты на волков. Жаль не наоборот, ведь серые хищники имеют такое же право на жизнь, что и участники травли. Если не большее.

Меня в людях что особо раздражало, так это охота. Занимаясь земледелием и скотоводством, они получали достаточно продовольствия для того, чтобы не то что не голодать, а обустроить вполне сытую жизнь. Но этого казалось мало, и люди ввели моду на показное, при публике, убийство зверей. Назвали это отвратительное занятие, присущее лишь людям, охотой. Гномам без всякой охоты доставало домашней скотины, а эльфы, пусть тоже люди, как и мы с подгорными умельцами, проводили жизнь в гармонии с природой, а необходимые для питания отстрелы — без куража и бахвальства. Однако, к чести «настоящих» людей, а не всяких там «инородцев», не все из них относились к разряду скрытых садистов. Профессор, к примеру, не одобрял подобное занятие. Как-то пробурчал по этому поводу: «Имеешь гениталии — радуйся молча, а не выставляй напоказ».

Выжлятник, ссыпая росу с лесной травы, погнал свору гончих на северную опушку, а борзятник, предварительно разложив приваду в глубине пересекающей лесной массив балки, скрылся с огромными пегими псами в кустах на пригорке. Меньше чем в паре верст на запад начинались непроходимые топи. Тенетчики поспешили на восток, дабы, развесив свои страшилки, замкнуть зону охоты.

Заря разгоралась. Я осмотрел чащу и, помимо лис, зайцев и другой мелкой живности, обнаружил ауры волка и волчицы, обремененных заботой о трех щенках. Присмотрелся: ба, да это же Хмурый! Два года назад случилось вызволить попавшего в капкан молодого самца, уже готового отгрызть себе прихваченную железом лапу. Познакомились, затем я вынес его в безопасное место. Опять умудрился попасть в передрягу. Что за невезучая судьба у моего подопечного! Но товарищей в беде не оставляют. Собрался рядом с ними. Волчица взвизгнула и отпрыгнула в сторону. Но Хмурый не позволил ей убежать. Глухо рыкнул, заставив самку прижаться к земле, затем повернулся ко мне и боднул в бедро.

— Дружок, идет охота на волков. Но я могу вас спасти, веришь?

Волк опять ткнулся в меня.

— Однако забрать всех за один раз не получится, вначале унесу семью, а ты пробирайся к болотам, подальше от гончих. Там и отыщу. Зови жену и детей.

Когда подрагивающая от страха волчица, повинуясь ворчанию Хмурого, стала рядом и подняла за шкирку одного из волчат, я присел, пристроил на левой руке остальных щенят, а правую положил на спину зверя. Распался. Скользнул вниманием к болотам, собрался перед ними. Вновь распался. Минуя топи, собрался на другой стороне. Потрепал волчицу по холке.

— Охота идет по ту сторону болот, здесь вы в безопасности. Жди, позже приведу мужа.

Волчица несмело лизнула мне руку.

— Ну вот и хорошо, что уже не боишься. Умница.

Перебравшись через топи и подхватив Хмурого, заскользил к засаде. План был незамысловат. Подставить Боунса под атакующий бросок волка. Что может быть проще? Охота дело жестокое. Для обеих сторон. А жалости к отбросам человечества, узнав их получше, не испытывал.

Засада, с луками в руках, растянулась редкой цепью в глубине опушки. Издалека едва слышно доносился лай гончих. Объект о чем-то тихо переговаривался с казначеем, внимательно поглядывая по сторонам. Затем, зайдя тому за спину, внезапно нанес удар кинжалом под лопатку. Вот это гостеприимство! По-нашему, по-злодейски. Казначей с тихим сипом осел на траву. Коварный мерзавец пошарил за пазухой трупа и вытащил оттуда плотно набитый мешочек, который спрятал у себя. Оставив кинжал в теле казначея, шмыгнул за кусты, где находилась позиция одного из новообращенных. По всему видно, что убивает не в первый раз, если не вынул клинок из раны, дабы не испачкаться в крови. Я с интересом скользнул вслед. Тихая беседа: дескать, как дела, что слышно, — а затем удар ножом в сердце. Другим. Захватив стрелу из колчана убитого адепта, вернулся к телу казначея. Выдернул кинжал и быстро вставил стрелу в рану на спине. Ага, дескать, тот обращенный выстрелил на звук. Надо же какая меткость. А как хитрец будет оправдывать вторую смерть?

Убийца поднял горн и трижды сыграл сигнал «Конец охоты, сбор здесь». Обеспокоенным гостям объяснял, сотрясаясь от возмущения, что один из вновь посвященных лишил жизни светоча Союза Чести. И он, Боунс, недолго разбирался в причинах, а тут же казнил убийцу.

Все покинули место охоты, сложив трупы и оружие в телегу. Лишь Боунс приотстал, сославшись на то, что желает прогуляться, чтобы успокоить нервы после тягостных переживаний. Осмотрел места преступлений в поиске незатертых следов. Побрел к светлой полосе опушки. Проходя полянку, вынул и осмотрел предмет грабежа. Довольно ухмыльнулся. Внезапно увидел, как серый зверь прыгнул ему на грудь, опрокинул и одним движением мощных челюстей перекусил горло.

***

Добыча стоила по меньшей мере тридцать тысяч золотых. Так заявила баронесса, наскоро перебрав горсть неограненных изумрудов, высыпанную на стол. Мы вернулись в особняк, и я изложил основную канву событий, опустив рассыпание, обряд посвящения и встречу с Хмурым. Удивление баронессы тем, что мне удалось подслушать и подсмотреть, переросло в восхищение способностями друидов оставаться в лесу практически невидимыми. Она раньше сомневалась в этом, несмотря на уверения графа. Единственным, что осталось для леди Ланы недосказанным, это внезапное и весьма уместное нападение волка. Она, как человек решительный, полагала, что я собственноручно прикончил хитроумного подонка, а списал все на хищника, дабы не портить светлый образ лесного народа, миролюбивого и благодушного. Однако неверие решила оставить при себе. Умница, что и говорить!

— Господин Аэд, — заявил профессор после того, как я смел добычу обратно в кошель, — камни по праву являются вашим трофеем, но если вы поделитесь некой толикой с нами, то возражений не последует. По крайней мере, от меня.

Вот у кого Инсар набрался ехидства, хотя именно в нем постоянно упрекал меня. Однако, наблюдая графа в состоянии влюбленности, не могу не отметить явное улучшение его характера. И столь же очевидное оглупление. Хм. Впрочем, влияние сердечной страсти на рассудок общеизвестно и непредосудительно.

— Господин Энкарт, я решил разделить обретенное добро на четыре равные части. Одну возьму для утоления потребностей семейного клана. Другая отойдет вам с благородной целью вспомоществования науке. Если соизволите, взамен можете выразить благодарность охранителям природы во вступлении к какому-нибудь трактату. Граф Инсар получит третью, ведь именно он привел нас с профессором в столь доходное место под названием графство Лью. И наконец, последнюю долю полагаю справедливым вручить несравненной леди Лане за всемерную помощь и поддержку, позволившие разработать столь простой и действенный план.

Общество с энтузиазмом встретило предложение.

3. Союз Чести

Советник. Идем по следу

Интересно наблюдать работу команды специалистов.

Глава всеведущих по Бахратскому княжеству барон Девур откинулся на спинку кресла и задумался. Подробный рапорт из графства Лью давал весомые поводы для размышлений. Скромный продавец посуды? Ну-ну. Выявить всех прибывших в княжество с такой специализацией за последние… э… сорок дней. Взять под негласное наблюдение. Оценить моторику, физические кондиции. Трех дней должно хватить для выявления агента-убийцы. Далее, интересный пассаж из разговора: «концепция дозированного хаоса, которой привержен патриарх». Что же, малопочтенный патриарх неизвестного доселе Союза Чести, мы постараемся вам его организовать. Так, чтобы проняло до костей. На вашей стороне конспирация и взносы невеликого сборища фанатиков, ратующих за раздор и смуту. За нами дисциплина, выучка и казна королевства.

Барон ткнул в руну связи с приемной на панели связи. Из амулета раздался бодрый голос секретаря:

— Здесь Винар, сэр. Слушаю.

— Бригадира тайного дозора и ведущего стратега ко мне.

— Принял, сэр.

Вскоре прозвучал ответный сигнал из приемной.

— Здесь Винар, сэр. Стратег направлен к вам. Бригадир сейчас в поле, извещен, прибудет по готовности.

Что барон ценил в своих людях, так это методичность. Пока не завершил дело, не суетись. А начальство, то есть советник, не любит слово «срочно». Если нужно — подождет. В это время в кресле образовался главный сочинитель интриг.

— Корбут, — обратился Девур к стратегу, — у княжества объявился новый враг, некий Союз Чести, орденское формирование, решившее осложнить нам жизнь исключительно из доктринальных соображений.

— Любопытно. И чем же мы не устраиваем союзных мыслителей? — хмыкнул ведущий стратег.

— Они полагают, что в княжестве народ живет чересчур хорошо, и хотят подпортить наше благоденствие.

— Ну что же, если зловредные догматики так думают, мы сделаем так, чтобы они больше так не думали.

— Совершенно верно. Сейчас изложу исходные данные. Слушай и делай зарубки. Потом обсудим. Наша цель — не прибить живчиков, а устранить исходящую от них угрозу. Впрочем, если уничтожение ордена окажется самым дешевым способом, то я не против. Держи сырые данные. — Девур подтолкнул папку к подчиненному. — Текст донесения скопируй у Винара, а мне пусть вернет оригинал.

— Неплохое развлечение, — пробормотал Корбут, прибрав документы, и оставил на столе пару листов, самолично исчерченных странными символами.

Глубоко задумался, затем поднял глаза.

— Сэр, пожалуй, я оставлю вас, кое-что прикину, а затем вернусь.

— Действуй.

Пока глава всеведущих размышлял, как и когда тактичнее донести до князя, что его наследник оказался пусть и подставным, но тем не менее заказчиком недавних покушений, объявился бригадир.

— Сэр, что-то неотложное? А то мне нужно эффективно закончить облаву. Ребята неплохо поработали, но присмотр не помешает.

— Гольбах, не очень срочное, но важное. Садись и читай донесение. Там все сказано.

Ознакомившись с материалом, бригадир пожевал губами и выдал заключение:

— Три дня.

Советник понял с полуслова: дескать, за это время оперативники отыщут агента-убийцу.

— Вот и славно. Но тут есть одна закавыка. Нужно правильно объяснить улики прошлых покушений на князя. Они косвенно указывают на преемника, но лишены выразительности. А мне с князем объясняться. Перепиши протоколы. Завтра, после завершения текущей работы. Верно, сперва необходимо подвязать концы завершаемой операции. Но все же сыскным задачу на поиск поставь немедленно.

В двери бригадир столкнулся со стратегом. Дружелюбно хлопнули друг друга по плечам. Корбут уселся и начал разговор.

— Сэр, основной задачей первой стадии операции я полагаю обнаружение подходов к патриарху ордена. Эффективное влияние на последнего позволит изменить политику организации в сторону большей лояльности к нам. Вижу два направления поиска. Первое: нужно затребовать из столицы все сведения о Союзе Чести. Несмотря на закрытость, следующей из текста клятвы, кое-что все же могло просочиться наружу. Расположение резиденции и имя патриарха, к примеру.

— Ты прав, это нужно сделать немедленно. Винар?

— Здесь, сэр.

— Дежурного курьера ко мне.

— Принял, сэр.

Барон составил запрос в столичное отделение всеведущих. Закрыл и скрепил печаткой.

— Корбут, давай дальше.

— Второе: нужно навестить жилище Боунса. Там графские дознаватели вряд ли успели завершить расследование. Но уже имеют в своих блокнотах и головах заметки о том, кто, как и при каких обстоятельствах. Наверняка запретили покидать замок всевозможным свидетелям. К официальным лицам графа желательно подключить отделение тайной службы графства Лью. Хотя в его штате всего лишь трое оперативников против наших тридцати, но и они могут оказаться полезными. Пусть свяжутся со следствием и добудут данные об ордене. Куда после охоты собирался отбыть покойный казначей? Об этом возница кареты наверняка знал. Откуда прибыли гости? Их имена. Ну и другая фактура.

— Верно. Винар?

— Здесь, сэр.

— Резервного курьера ко мне.

— Принял, сэр.

— Пообещаем коллегам поделиться данными по Боунсу. Землю будут рыть, — продолжал стратег, пока советник готовил второй запрос. — Ну и наконец, направить в окрестности замка звено разведчиков под видом пилигримов и бродячих купцов. Пусть соберут слухи и сплетни. И еще. Может оказаться правильным подключить к расследованию графа Инсара. Он же перед отбытием в столицу должен посетить вас?

— Да.

— Возможно, что граф, как высокоблагородная персона, легче найдет подходы к патриарху.

— Корбут, прекрати издевки. Либо благородная, либо высокородная. Кстати, умнейший человек, ты смог бы убедиться, кабы захотел.

— Простите, сэр. Не придавайте значения сарказмам мещанина. Это все от зависти. Продолжу. Если граф согласится на это. Правда, вряд ли он сможет осуществить убийство руководителя ордена, буде такой кардинальный шаг окажется наилучшим из возможных для устранения угрозы княжеству со стороны Союза Чести. Для того нужно обладать специальной подготовкой и серьезной мотивацией. Боюсь, что одной лишь голубой крови окажется маловато.