Бесплатный фрагмент - Короткие истории

Город моего сердца

Тут живёт моя подруга, которая из простой знакомой превратилась в вечную спутницу, когда поклялась мне в верности. Зовут её Боль. Она обожает раннее утро или поздний вечер, а в городе подкарауливает меня на каждом шагу. Так было и на этот раз.

Как всегда, перед отъездом, нужно было что-то оплатить, что-то заблокировать, купить какие-то подарки, зайти, в конце концов, в кафе наверху.

— Знаете, почему мне здесь нравится больше, чем внизу? — спросила я приветливую официантку, расплачиваясь за ужин. — Потому что у вас телевизор никогда не орёт на всю катушку. Это признак хорошей культуры. Спасибо, всё было очень вкусно.

Мне благодарно улыбнулись в ответ. И действительно, я не могла упрекнуть себя за выбор: бульон с фрикадельками, ассорти из свежих овощей, блинчики полесские со сметаной, кофе и ананасовый сок были хороши. Спешить было некуда, до поезда оставалось три часа, и я медленно двинулась в сторону площади. Поклажа не слишком обременительна: рюкзак, ноутбук и небольшая сумка на колёсиках, хотя еду на неопределённый срок, возможно даже до конца зимы.

Передо мной аллея, по обеим сторонам строгие ряды туй ведут прямо к мемориалу погибшим в последней войне воинам, а дальше новый фонтан. Всё такое знакомое, тысячу раз виденное, а всё равно ёкает сердце. Ах, да, это же подружка уже опередила меня и зовёт на лавочку — мой личный мемориал, известный только двоим. А вот тех других, на которых можно было найти прохладу под сенью деревьев в жаркий день, нет. Нет и самих деревьев. Стало меньше простоты и больше официоза. Мир усложняется, и не только внешне. Я присаживаюсь рядом с подружкой, стараясь не замечать уколов сердца. Но не тут-то было, лавочка крепко хранит тайны, а церковь — исповедь моей души и сладкие слёзы раскаяния. Я поднимаюсь с твёрдым намерением идти к вокзалу, но подружка заговорщически подмигивает и тянет меня за руку к ряду машин за огромным памятником Ленину. Это невыносимо, от этого места учащается сердцебиение, и я спешу покинуть эту зону высокого напряжения. Лучше поскорее зайти в банк и поменять валюту, а потом поехать на автобусе, хватит с меня этой прогулки. Но Боль уже смотрит на меня сквозь окно с высоты знакомой крыши, а воздух так раскалён воспоминаниями, что я отворачиваюсь и смахиваю набежавшие слёзы. У поворота на «Белит» неугомонная подружка уже сидит со мной в обнимку и, как может, успокаивает, — «Ну, не плачь, моя хорошая, я люблю тебя». На перроне она машет вслед уходящему поезду, и мне даже немного жаль её.

Ночь позади, и огромный прекрасный город, могучий не только своей историей, заключает меня в свои объятия и на некоторое время разбавляет мои чувства не свойственным мне хладнокровием. Он предлагает анестезию — наслаждение в забытьи, пытается развлечь меня архитектурой, я давно знаю эти его штучки и только усмехаюсь про себя. Не только ему, но и всем городам Европы не удастся увлечь меня. Ездить и снимать, снимать и ездить — как это плоско. Это хлам, и даже не душевный, а просто никакой.

Подруга моя Боль, зачем я вновь возвращаюсь к тебе с таким постоянством? Что за потребность такая? Ты напоминаешь мне обо мне — что я жива. Когда тебя долго нет, я даже пугаюсь — не превратилась ли я в живой труп или ходячий манекен, улыбающийся во весь рот зубами, и мчусь домой. А ты поджидаешь меня, сидя на поленнице дров, потом смотришь из печи весёлым огнём — ты даже туда умудряешься проникнуть; подаёшь мне белый лист бумаги и ручку, чтобы я нарисовала твой портрет. Ты лучше меня знаешь, что любое путешествие — ничто, если не одухотворить то место, где побывал, не пожить там и не извлечь его тайну, а не только внешний блеск. А сколько раз ты Боль напоминала мне, что привязываешь сильнее, чем любое удовольствие, которое как мыльный пузырь. Тебя трудно забыть. Только ли в этом разгадка? А разве не в том, что оборотная твоя сторона… Любовь?

Призрачное утро

Знакомка вышла из дома в половине пятого утра, чтобы поспеть к первому автобусу на Минск. Стук ее каблучков гулко отдавался на пустынных улицах спящего городка и сливался с еле слышным шорохом мелкого дождя. Он звучал как аккомпанемент к мелодии радости в душе Знакомки от предстоящей встречи с дочерью.

На время это чувство уступило место другому ощущению. Его трудно передать словами, но оно знакомо сказочникам. Ты и волшебный город в свете фонарей, а вокруг ни души. Окружающие дома и предметы — молчаливые свидетели минуты, которая никогда не повторится. Драгоценное предрассветное время — небеса открыты к искреннему диалогу. Пока не нарушит тишину кто-то третий лишний, не высунется неизвестно откуда серый заспанный рассвет и рассеет чары.

Внимание Знакомки привлек циферблат, ярко освещенный и отчетливо выделяющийся над парадным входом костела. Часы показывали 4.50, надо ускорить шаг, но Знакомка задержалась на миг, очарованная зрелищем. В ее голове зарождалась сказка, где герой отправляется на поиски утраченного времени. Об этом всегда напоминают дороги, самолеты и особенно дождь. Не ливень, а вот такой, как сегодня, сеющий и незаметный, как само время, тихо и безвозвратно уходящее с каждой каплей.

Всем своим существом Знакомка впитывала образ призрачного утра, а вдали уже слышался разговор. Две женщины под зонтиком спешили, быть может, на работу. Навстречу шел мужчина с помятым лицом и отрешенным взглядом. Город нехотя просыпался, но пока горели фонари, он еще был во власти сна, в котором только он и Знакомка принадлежали друг другу.

Ночь — это маленькая репетиция перед грядущей вечностью. Город и дальше будет засыпать и просыпаться, в отличие от нас. Потому так важны Знакомке эти минуты томления, любви, восторженных слез и благодарности. Золотая копилка образов, людей, предметов, которую никто не украдет, она всегда будет с ней и потом, в большом неизбежном сне.

Знакомка успела к автобусу почти за минуту до его отправления. Рискованно. Но минуты, потраченные для души, стоили того. Грязно-серый рассвет встретил пассажиров уже перед поворотом на главную трассу. Оставалось только прикрыть глаза и продолжить разговор с волшебным городом «Призрачного утра», исчезнувшего в бытии, но оставшегося навсегда в душе Знакомки. Быть может в этом смысл наших стремлений — застыть в вечном блаженстве ускользающего мгновения…

Путевые заметки

Мы ехали по тихому и милому захолустью, где можно жить, созерцая красоту, и ничего больше. Но чтобы так жить, надо вписаться в эту природу, быть спокойным, мирным, даже медлительным. Дорога шла среди полей и лугов, окаймленных по краям невысоким лесом. Чем дальше, тем красивее пейзаж, и красота эта была в гармонии холмов, полей, лесов и озер. Они словно дружили меж собой, и никто не хотел слишком выделяться в ущерб другому.

Вскоре лес подступил к самой дороге, стал выше, в нем появились хвойные деревья, сосны и ели, среди которых белели березки, но все реже и реже. Четкие белые линии на трассе показывали, что впереди цивилизация. Слева вдруг неожиданно открылось большое серебристое озеро, поросшее у берега и на островках мелким камышом. Оно вольготно разлеглось у дороги, как будто и не существовало пролетающих мимо машин. Ему могло быть еще комфортнее, если бы не холодный порывистый ветерок, который наводил легкую рябь на поверхность воды и дерзко напоминал о приближении осени.

Браслав появился неожиданно, вернее стела с названием города. Неподалеку отдыхали коровы, они дружелюбно кивали головами и помахивали хвостами. Справа вдоль домов тянулась цепочка маленьких прудиков — озерков, напоминая зеленые кружева. Они так органично вплетались в окружающую среду, словно часть наружного интерьера домов. А это были всего лишь лужи в траве от бесконечных летних дождей.

Город раскинулся на неровной местности в живописном беспорядке и производил грандиозное впечатление, и это при совершенно небольшой численности населения (девять с половиной тысяч). Кроме того здесь царит курортно-туристический дух. Правда сейчас сезон закончился, и в городе было немноголюдно.

Из-за холодной погоды много увидеть не удалось. Зато поразила одна деревенька на берегу озера, которую сложно было назвать деревней. Соседствуют два величественных храма, католический и православный. Каждый из них содержит в себе необыкновенную и интересную историю, известную и неизвестную. И рядом озеро с причудливыми берегами, островами и полуостровами, что вообще характерно для Браславских озер.

В этой деревне я побывала в гостях у одной семьи по приглашению. Их старый домик располагается на самом краю этого чудесного уголка. Но именно эта «старость» дома, без всяких супер-пупер излишеств, придает ему особое очарование, благодаря чему чувствуешь здесь себя не в гостях, а почти как дома. Радушие хозяев, их спокойный нрав под стать этому пейзажу и всей обстановке — простой, бесхитростной и уютной. Их было четверо: хозяйка дома, ее старшая дочь и две внучки четырёх и семи лет.

Обедали вкусной и здоровой пищей. Сидели на кухне у окна, из которого открывался захватывающий дух вид. Я не удержалась и щелкнула, хотя фотограф из меня никакой.

Потом девочки показывали мне свое богатство: игрушки, зеркала, раскраски, всякие красивые вещицы, а главное — рисунки. У старшей девочки развито воображение. Ее рисунок: верхняя часть дома, крыша с трубой, по правую сторону от трубы сидят две кошки — это две сестренки, а по левую — кот и кошка, папа с мамой. И они все такие разные, такие характерные. «А где же главная кошка? — спрашиваю. Художница задумалась.

— «А-а-а, знаю, она еще в доме, прихорашивается, чтобы быть самой красивой среди вас на крыше», — догадываюсь я. В этот момент у меня уже почти родилась сказка, и я обещала ее написать и прислать. Девочка в восторге, мы обнимаемся.

Через два дня дочь с детьми уедет, а мать останется.

— «Диковато здесь как-то одной, — признается она. — Управлюсь с огородом, а потом к младшей дочери, помочь с ребенком».

Смотрю на часы, кажется, пора прощаться. Мне предлагают остаться ночевать.

— «Я бы с радостью, но дома у меня незавершенные дела».

— «Приезжайте еще, я все равно буду здесь одна». — Я обещала подумать.

Все вместе выходим на крыльцо, в очередной раз наслаждаюсь видом. Предлагаю щелкнуть хозяйку дома на память, но она не соглашается.

— «Меня и в соцсетях нет, зачем нужно, чтобы на мое фото смотрели совершенно чужие люди».

— «О! Дайте, я пожму вашу руку, фотографиям место только в домашнем альбоме. А соцсети сейчас превращаются в виртуальную панель, где без всякого стыда можно предложить себя всем, кому не лень. Кроме того там много пошлых изобретений».

На прощанье все обнимаемся и выражаем надежду, что это не последняя наша встреча. Дочь заводит машину, чтобы отвезти меня на автовокзал. Мы проезжаем православный храм, и она рассказывает его историю. Сами они увлечены Ведами, а кто ими сейчас не увлечен? Поэтому младшая дочь не ест мяса, при этом благополучно родила и воспитывает сынишку. В доме нет спиртного, как и у всех, кто следует Ведам. Я знакома с ведической философией, но она ко мне не прижилась. Мне по сердцу христианские ценности, которые базируются на любви к Богу и человеку, а все внешние атрибуты вторичны.

Уже в автобусе, глядя на проносящийся мимо пейзаж, я думала об этих милых и культурных людях, с которыми мы общались на равных, в полном взаимопонимании. Это вымирающая ныне порода людей, которые пока еще видят грань между хорошими и плохими вещами.

Разговор с собакой

Автобус прибыл в город затемно. Улица, ведущая к главной площади, светилась праздничной иллюминацией, Новый год уже наступил. Наша знакомая незнакомка хотела прогуляться по свежему воздуху после трехчасового сидения, полюбоваться разноцветными огоньками. Но идти три остановки с дорожной поклажей — удовольствие небольшое. Пришлось вызвать такси. К ее разочарованию все машины были заняты, и водитель обещал приехать только через 25 минут.

Чтобы сумки не бросались в глаза, она пристроила их в углу, куда не попадал свет из окон магазина, который был уже закрыт. Мимо проносились редкие машины, прошла подвыпившая компания малолеток. Не слишком приятное ожидание.

Вдруг защемило сердце. Это место было связано с воспоминанием двухлетней давности. И в этот момент откуда-то появилась собака. Она неторопливо подошла к нашей незнакомке и стала пристально смотреть ей в глаза. Красивая, не слишком крупная, что-то между волчицей и хаски на взгляд дилетанта. Казалось, она вот-вот заговорит.

— Эй, привет! Я не знаю твоего имени, но назову тебя Умницей. Как же иначе? У тебя такая строгая и добрая мордаха.

Собака подошла ближе и села совсем рядом.

— Ты будешь меня охранять? Благодарю, мне и правда не совсем уютно здесь одной.

После этих слов Умница опустилась на четыре лапы и положила свой нос на сапог незнакомки.

— Чудеса! Правду говорят, что в Новый год происходят всякие невероятные вещи. Но через 15 минут будет такси, и мне придется тебя побеспокоить. И я не смогу угостить тебя вкуснятиной из сумки. А ведь это твой год — год Желтой собаки.

Собака подняла голову и как будто улыбнулась. В свете неярких фонарей все казалось призрачным.

— Ты напомнила мне улыбку одного человека. Так улыбаются счастливые, сами того не замечая. Потому что эта улыбка идет изнутри.

Умница склонила голову набок и улыбнулась еще шире.

— А может быть ты — зачарованный человек? Иначе как объяснить твое удивительное появление и еще более загадочное поведение. Мне так легко говорить с тобой, хоть ты не произнесла ни слова.

Собака подняла лапу, видимо в знак признательности.

— Знаешь, я ведь тебя никогда не забуду. Мы с тобой находимся на том самом месте, где я когда-то сидела в растерянности и не могла решить простой вопрос: ехать или не ехать. И все-таки не поехала. Потому что рассматривала всю жизнь целиком и не хотела подменять ее сиюминутным удовольствием.

Собака положила лапы и голову на оба сапога незнакомки.

— О, если бы люди имели хоть долю твоего понимания! Они бы тогда не походили на горошины в мешке, которые толкаются и перекатываются без толку, стоит их только затронуть.