В древние времена, там, где сейчас есть государство Российская Федерация, располагались величайшие города, цветущие, грозные и великолепные. Или же не было такого — вряд ли узнаем о том. Руны, письмена старинные уничтожены потомками, жизнь новую обрести желающими. Был ли прок в том — поведаем о том мы после в книге этой.Может, жили там люди счастливые, в теремах и хоромах царских, мед-пиво пили, веселились, письмена составляли о том, как жить разумно следует. И ведали род свой, и тайны, и разговаривали с ангелами. Не знаем мы того доподлинно. Но, может быть так, как на картине было все. Прошлое в настоящем, и в будущем живет. В том мудрость сочти.В холоде лютом, огне жарком и испытаниях, на Юге и Севере, созревали души нежные и стойкие. Было ли, не было? Не ведаем мы.И пришла вера новая. Не могла не придти она. Так жених приходит к невесте и приходит время ребенку появиться на свет. Много богов — суть одно. И одно суть многое. Но не стал жених дожидаться согласия, и свадьбы светлой. И не стал подарки дарить, и слова говорить правильные, и подвиги свершать. Только, чтобы быстрее было все, изнасиловал. Хотя сама может быть она уже была готова сказать «Да». И уж потом так под венец повел. Родился ребенок раньше срока, не пошло то на пользу ему. И не было с тех пор, где ныне есть Россия, и сопредельные, согласия. Так же и за Океаном, в двух материках народы изначальные, вымерли от огорчения, или покорились, сникли, к зелию обратились, от того, что их без спроса и лада, на другой вере поженили. Но выжил народ на континенте начальном Старого света. Такова его была сила. И пример другим, и утешение. И скорбь, и спасение.И назвали на Западе страну ту «Гардарика». Потому как от Юга, валов Змиевых, до северных льдов, в городах жили люди многие, добрые да грамотные. И города богатые, чистые, светлые. И, вера новая приживаться начала. Подумали, там: " Вот, ошибка была, незначительная. И примирились будто. Но уже не были как одна плоть, совета, и любви недоставало, как бы исподволь. И удавалось это скрывать.Вот, се, город Великий, Киев, столица десяти государств великих. Престолы их были здесь как Престол единый. И князья советовались здесь как быть и судить. И было в разделении том согласие доброе. Удивлялись цари западные такому ладу, и силе, и присылали сватов, дабы возвысить род свой. И было так двести лет.На Севере, в Новгороде Великом свой был устав. Но ладил Север с Югом. И были четыре стороны Руси великой в согласии, и богатстве и процветании. Всего было там вдоволь. Князья и княгини восемнадцати княжеств, больших и малых женились, и выходили замуж, от рода к роду, внутри Круга своего. И не было нужды, чтобы просить царевен из родов в других государствах. Было разделение — и не было. В том мудрость и пророкиДалеко на Запад, тогда, свои города были, малые и большие. Говорят некоторые: «грязные». Но Рим Великий витал здесь над ними, словно орел и голубь. И прошлое было настоящим, хотя бы и скрытым от глаз явно. И люди на местах могли управлять собой в городах без князей, великих и малых, и создавать новое без повелений, и спорить о вере, войне, и миреИ не были в краю европейском князь земной и первосвященник суть одно. И, если царь скажет: «Иди, делай так» человекам, те могли к иерархам церкви Петровой обратиться. И сказать: «Вот, повелевают делать то, что не должно делать. Люди простые с благословения Господа, церковь на земле нашей основали, так же и вы помогите нам против княжеского». И помогали священники римские простым людям. И смущали королей, и отлучали от церкви, и заставляли каяться на коленях перед Господним Престолом. И было то миру на благо. И, так Договор установился как власть между людьми. Господин не говорит уже «Ты раб мой». Нет, но «Ты на земле моей, и если обрабатываешь ее, и вкушаешь плоды от труда, плати мне, и отрабатывай повинности. И я буду защищать тебя, и не буду возлагать бремена неудобоносимые». И не было рабства, но только Договор. И так же с воинами заключалось Соглашение. «Защищай меня, и нивы мои, и дом, и за то, будешь пировать со мной. И, если я нарушу соглашение, волен уйти ты». И были рыцари, которые служили лишь Господу, по воле своей, и Даме, и всем униженным. И не были холопами. И могли говорить царю, и князю, и всем сильным мира сего правду.Не было рыцарства на Руси, но разделение. И, если князь преследовал человека за правду и пророчества, мог уйти в соседнее княжество. И обрести свободу, и сохранить силу и славу. Была в том свобода и благодать. И строили дома, и города великие, без опасения, что все отнимут вдруг. Говорил князь себе: «Вот, если буду творить все по разумению своему, и прихоти, то уйдут от меня все люди к соседнему. И поднимутся против меня, и пойдут силой, и отнимут престол мой. Я буду милостив, и верен слову своему, и умерю желания свои». И так спасались многие.Пришли с Востока враги сильные, неведомые. Войско полмиллиона человек или же более. До того захватило оно Сибирь, и Великое царство Поднебесное, и города богатые юго-восточные. Был Китай государством единым. Но не уберегло Поднебесную единство ее. Народ исконный растворил народ пришлый с течением времен, но силу силе в веке сем не выставил. И Рязанское княжество пало, в году 1237, и другие части целого.И пал великий град Киев в году 1240. И дым и пепел стали там, где жили, и стала земля мертвой. И главы убиенных устилали поля, где росли рожь и пшеница. Золотые купола пали, и колокола, и в пепел обратились дома деревянные и каменные. Часть уведена в рабство, и часть ушла на Север и Запад, а третья осталась. Но не было уже это племя народом прежним, славным и могучим, строителем храмов и стен, богобоязненным и дерзким. С тех пор Русь западная стала зваться княжеством Литовским. И вместе с Польшею, которая с ним суть стала одно, были они укрыты от кочевых народов оставшейся Русью коленопреклоненной. И смеялись их люди, и били в литавры. «Вот мы, храбрецы, не боимся Орды Синей и Золотой, посмейте только напасть на нас!». Кочевые же племена жили Русью, и Китаем, и южной ближней Азией. Ибо не строили они дома на землях силой взятых, и дворцов, и храмов своих. Не думали уйти из степей в леса северные, чтобы править в городах больших и малых. Ибо дома их — временные, и важно не строить, но разрушать лишьИ Юг был уничижен, а Север остался, но как бы из-под огня. И ведали мудрые, что лишь время одолевает силу злых. Ибо зло не строит, но разрушает. И когда части его воюют против подобных себе, то умиротворяются. Но прежде Русь стала единой вся, и так не свободной. Вот, говорят иные, объединим дома наши в один большой Дом, так, чтобы все проживали в нем, и ели, и спали. И отдавали дань через единого хозяина, так, как ему это удобно. Но нет в Доме таком Собранном мира, любви, добра и покоя. Ибо тело единое есть любовь многих и содружество. И зло внешнее убивало себя. Так, в году 1395 Тамерлан рассеял Орду, и ушел на Юг, и Восток, города русские северные не тронув силою. Воинов Орды пало числом триста тысяч или более. И не стало силы у внешних врагов, как ранее.И в году 1410 ушел грек Фотий, митрополит Руси из разоренного Киева в Москву. Ибо Княжество Литовское и Польша, страны, которых Русь укрывала собой от Орды, притесняли потомков народа русского, которые уже мало подобны предкам своим. И многое сделал для возвышения церкви христианской общей, и вразумлял владык земных словом Божьим смело. И князья не могли противопоставить ему слово, ибо не они его ставили. И жил Фотий праведно. Потом же князь Василий Темный, внук Дмитрия Донского отверг митрополита нового, от престола духовного Константинопольского ставленного. Править князь земной хотел так, как только он сам желает, и отдавать города русские в кормление кочевникам, и жениться на дочери врага князя литовского, и многое прочее, без упреков ни от кого. Жил князь в городе Коломна близ Москвы. И стал на Руси единый Патриарх Иона. И был человек праведный, но при дворе князя земного живущий. И повелось так всегда. Прекратилось же общение духовное с церквями западными, и южными, и восточными, так что забыли люди многие вовне о церкви русской. И был от того урон церкви, и пониманию Слова Божиего, и любви, и праву человеческому. Так радовались тому бесы.Москва же с помощью ярлыка ханского собрала земли многие. И твердили князья: в единстве сила. Но сила зависима от Любви, а любовь между собой и собой немыслима. Не исчезают вражда и гнев при соединении, но вдруг умножаются. Любят друг друга разделенные, свои сердце и душу имеющие, в том сочти мудрость небеснуюИ князь и царь Иван Четвертый, также в Коломне рожденный, правил с года 1530, 50 лет и 105 дней. И впервые дружина царская пошла против народа и бояр открыто, будто так и быть должно. И одни ругали тайно войско опричное, а другие хвалили. «Вот, против бояр, недругов наших царь посылает людей своих. Так любит он нас, жалеет и оберегает». И было в том разделение истинное, не по любви. И повелось считать казни царские за любовь к народу своему. Были в том ложь и происки бесовские.После Грозного был царевич Федор, постник на троне, и Борис Годунов. И Годунов не царь по крови, но стал по желанию людей многих. Был мир и процветание. Но пришли дожди среди зимы, и снега летом. И три года урожая не было на полях, и семян сеять, и пришел голод. И велел владыка раздавать хлеб, и от того вышли из сел своих, и ушли в белокаменную. И не хватало хлеба, и возроптали. «Вот, есть царь не по велению Господа, а по нашему разумению. Не бывать более такому. Должен быть царь природный, сам по себе, и от Бога. И мы не имеем права царя выбирать такого, как сами хотим». И не мог Годунов, возразить им как сильный и правый. И, осмотрев город свой умер.И стал народ искать царя не по своей воле, а воле небесной, как считал. И отвергли сына Бориса, как бы царя, и убили его. И обрадовались люди царю природному, будто воскресшему Димитрию, сыну Иоанна Грозного. Был ли то Дмитрий сын Грозного, или внук братьев Василия Третьего, боярами между собой признанный, или самозванец — не знаем того. И воцарился, и правил разумно и милостиво. Но были сомнения, что самозванец. Опальный, но сохраненный Шуйский распространил мнение о том. И, в замешательстве убили Димитрия свои, и не знали кого выкликнуть на царство. И Василий стал царем, четвертым своего имени, природным ли, и вряд ли названным. Правил недолго он. И пришлось сразиться с Польшею, желающей взять власть, и подчиненными ее народами.Владела Польша Гетманщиной, Руиной великого некогда государства Русского. И люди, что находились в подчинении, двинулись на преемника Изначальной, Русь Московскую. И были битвы, и плен, и казни. И только народ на местах смог Смуту закрыть. Но не стали люди, уже власти над собой научившиеся, править страной по согласию. Сказали «Вот, нужен царь природный, чтобы владел нами всеми». Ибо так думали издавна. И желали, чтобы все было само собой хорошо было, без их разумения и вмешательства. Потому что не разумели, цари на земле — сами они.И, так выбрали царем Михаила, из последних малых Рюриковичей, сына Патриарха Московского, до принятия сана им прижитого. Но не хотел он того, и будто был одним из многих, царствовать не желающих. И ни жену он не мог выбрать себе по своему разумению, ни приказывать воинам многим. Однако же был мир, и правили многие, как бы сами по себе. И не было в том ни горя, а мир и успокоение.И после того правил царь Алексей Михайлович. Желала тогда Польша растерзать Гетманщину. Но вступилась Русь Северная, и вошла за то в войну смешанную и с Польшей, и с Турцией. И спасла племя южное от полного уничтожения. И не было за то русским людям положенной благодарности. Царь же и Патриарх Никон часто пировали, и говорили вместе обо всем. И столь крепким уже было государство московское, что пожелал Великий Князь править Турцией, Польшей с Гетманщиной, и многими прочими землями. И решили править книги церковные по образцам греческим. И были они заодно, друг у друга советники, и не слышали уже, что народ их говорит. Сказали: «Вот, много толкований на местах, сделаем все единым, истинным». Народ же считал: «Если возьмем многие земли под свое покровительство, пусть сами правят книги по образцам древним нашим». Но Патриарх и князь решили по-своему. И погибло от того двадцать тысяч или же более. И будто вновь пришла Смута на землю русскую. Народ говорил: «Не ошибка это, а злое намерение. Уже думали мы, что крестились предки наши дабы успеть до светопреставления, в году от Рождества Христова тысячному. Так, поспешили владыки, ради нас. Теперь видим, что намеренно. Так, князь и иерарх сговорились между собою, и делают что пожелают, будто не христиане мы, а язычники и рабы их». И был от того урон христианству весьма великийРодился у Алексея, от второй жены сын Петр. И был вначале Петр правильным царем московским. И уехал в земли заморские, и вернулся другой. И возроптали люди многие, но казнены были им. И жену прежнюю, из древнего рода русского отверг он, и прелюбодействовал с иноземками, и женился на одной из них, простого рода, как бы народу своему в порицание. Говорил он «Вот, такой новый порядок. Люди роют каналы и строят города, не потому что нужно им, но я так того хочу». И устыдились люди, что они русские, и царь признает только немцев за людей, пусть бы и рода простого. Они же сами и не люди будто бы. И войско стрелецкое, победы многие одержавшее над Польшей и Турцией, распустил царь попросту. И много поражений испытал тогда, прежде чем армию создал по иноземному образцу хоть сколько то крепкую. Пересчитал же владыка людей и земли, и подати стали платить не сами люди, а через боярина. Такой стал порядок непорядка, от того пошло закрепощение христиан христианами истинное. Церковь же была накрепко уже к государству привязана. Так, не стало уже тайны исповеди, и священники обязаны были учиться много лет, в школе государственной. И в битии смертном, сквернословии, и научении многому для сердца и духа вовсе ненужному. И нет духа уже в проповеди их и служенииОт Петра Второго, к вину приученного, ушло русское из правителей русских. Государство единое, и рода боярские не считаются царями достойными. Так, кровь царская течет в Россию из стран чужих малыхПетр Третий, и Екатерина — императрица, будто воры из стран дальних. И повелось так до сих пор, и скорбь народная умножилась.При Екатерине много земель Россия приобрела. И войска Суворова Крым отвоевали у Османской империи, и земли Кавказа. Много земель тех прилепляли к Гетманщине, иначе же Малороссии, будто части к единой России. И не понимали они, как опасно разноплеменное единое целое. Народ русский, земледельцы и воины, не знали радости от того, что земля их как бы увеличивается. Но только знали они подати новые, и обременения тяжкие, и службу воинскую. Народы же ими спасаемые, благодарности в себе не имели к ним, но лишь противление тайное. И говорили между собой: «Вот, у нас есть цель теперь: освобождение». Намерение же то, суть радость юных, пылких, другой цели не знающих.И так, в году 1894, после раздела земли польской, показали в Варшаве, что способны на заговор. И говорили солдатам: Вот, вы наши друзья, хорошо, что пришли к нам». Молчали тысячи, от мала до велика, женщины, и дети о том что задумано. И в Пасху, под звон колоколов, набросились как звери на воинов, и убивали их с ожесточением. И было проклято место это. Но не поняли владыки русские, что невозможно уже иметь с тем народом живое общение. И снова и снова брали под свою руку Польшу, говоря: «Вот, это же наши братья и сестры». И много от того было смятения. Не всякий, кто похож на нас, наш. Может быть более те стремятся от нас отдалиться. И принять это приходится, и любить в свободе
