Бесплатный фрагмент - Королева семи островов

Мальтиец.

Королева семи островов.

Часть 1

Восточный синдром.

Наше семейное путешествие тормознулось самым неожиданным образом.

Проблема возникла там, где и не ожидал ее совсем.

Звонок Гунчи поступил едва я отшвартовался в Мале.

— Пол, телефон твой звонит.

— Кто там, Эмили?

— Не знаю, какая-то буква «Г».

— Это от кого ты шифруешься Пол?

— Это звонит Гюльнара.

Эмили вынесла мне телефон на палубу, где я заканчивал убирать кранцы по правому борту.

Отшвартоваться удалось кормой.

А ведь в прошлый раз, когда был здесь с Амитой, для такой швартовки мест не было.

— Да, Гюльнара, рад тебя слышать.

— Паша… Паша, беда у меня…

Голос Гунчи Байрамовой казалось разорвет мой телефон на части.

— Гульнара не кричи, что за беда, что у тебя случилось?

Эмили, уже было развернувшись в сторону рубки, резко повернулась обратно и напряженно посмотрела на меня.

В глазах испуг, прекрасно знает, к чему приводят такие крики и беды.

Возле камбуза рубки замерла Нора недонеся тесто на оладьи до сковородки.

Перлита, нагнувшись взять Алис на руки, так и застыла в такой позе зафиксировав на мне испуганный взгляд.

— Пол… Пашенька… Сазака арестовали сегодня утром.

Эмили поймала мой удивленный взгляд, но промолчала.

— Подожди Гунча, ты чего несешь, как это Байрамова арестовали, кто, и за что?

— Не знаю, Паша, приезжал сам комиссар полиции Валлетты, с ним несколько полицейских, Сазака увезли, сказав, что обвинение ему предъявят в комиссариате.

— Паша, почему так, за что, ведь ты мне обещал.

— Так, все, успокойся и возьми себя в руки, не хрен истерики закатывать, я не узнаю тебя Гунча, что за сопли и вопли?

— Но, Пол, я не пойму почему и за что?

— Успокойся, я разберусь и перезвоню тебе.

— А, ты иди выпей валерьянки стакан, а лучше водки.

— Паша, ты чего несешь, какой водки, помоги мне Паша, объясни, что вообще происходит?

— Узнаю и объясню.

— По-ол…?

— Эмили, давай все разговоры потом, мне нужно позвонить.

— Нора, ты там уснула что ли у плиты, что тесто по полу раскидываешь?

Нора испуганно глянула на ложку с тестом, с которой капало на пол, ойкнула, бросила ложку в кастрюлю и принялась поспешно протирать ковер.

К ней на помощь бросилась Перлита, забыв про Алис.

— Тетя Нора мы тоже поможем…

Мия и Алис устремились к поварихе радостно визжа.

Комиссаром полиции Валлетты бы Тиган Ресот, эту должность он получил прямиком от премьера Дамиана Даулинга, родного брата Эмили.

Министром внутренних дел Мальты стал Арни Дуэ, по рекомендации Сагуны.

Так что претензий к ним с моей стороны никаких не было.

И вдруг такая хрень приключилась.

Не мог Ресот вот так, с бухты-барахты, взять, да и арестовать Байрамова.

А это значит, что в курсе этого ареста должен быть и министр МВД.

И все же я позвонил сначала комиссару, он первоисточник, вот пусть и объясняет.

— Тиган, что у тебя там происходит?

Я еще не успел закончить свой вопрос, как Ресот тут же заблажил в трубку.

— Мистер Боне, мистер Боне, я знал, знал, что вы обязательно позвоните и вмешаетесь в это, и предупреждал об этом Дуэ, и Сагуну предупреждал.

Во как, стало быть, и спикер мальтийского парламента в курсе этого.

Рядом со мной стояла Эмили, чутко прислушиваясь к моему разговору.

— Рассказывай Тиган, с чем связан арест Байрамова, что ты ему предъявил?

— Мистер Боне, я ему ничего не предъявлял, и арестовал его по прямому приказу министра.

— И что сказал Дуэ, для чего ему понадобился арест Байрамова?

— Он сослался на поступивший в министерство запрос Интерпола.

Чего-то такого я наверно ожидал, как раз буквально неделю назад тюрский хан покинул свой престол и скрылся в неизвестном направлении.

Ну, где он сейчас, я был в курсе.

Однако, быстро же новый правитель подсуетился и задействовал Интерпол.

Это чем же он их так убедил, что те моментально среагировали на запрос?

— Тиган, где сейчас находится Байрамов?

— В министерстве у Дуэ.

— Как давно он там?

— Да уже три часа.

— Добро, дальше я сам разберусь.

— Мистер Боне, мистер Боне, только, пожалуйста, не надо на меня всех собак спускать, я всего лишь выполнял приказ.

Голос комиссара дрожал.

Эмили усмехнулась и иронично глянула на меня.

— Успокойтесь Ресот, вашей вины в этом нет, работайте.

— Слушаюсь, мистер Боне.

Взгляд Эмили словно прилип ко мне.

— И что ты ждешь от меня Эмили?

— Пол, почему вдруг Интерпол наехал на Байрамова?

— Эмили, в ханстве сменился хан и он хочет взять реванш, а больше всего хочет получить обратно богатство, доставшееся прежнему хану.

— То есть, Интерпол ищет и Бердыева?

— Вполне вероятно, скорее всего так и есть.

— Но почему Байрамов, а не Гунча, ведь она дочь Бердыева?

— Мне это и самому любопытно, похоже, у нового хана свои причуды…, хотя одна мысль вертится в голове…

— Какая, Пол, ты уже что-то знаешь?

— Нет, Эмили, пока не больше того, что слышала и ты.

— И что ты хочешь предпринять, ты хоть понимаешь, что ввяжешься в противостояние с новым правителем?

— Пол, а оно тебе надо, ты о нас подумал?

Эмили показала рукой на рубку, где притихли Нора и Перлита, помалкивали и наши с Эмили дочки.

— Эмили, я пока ничего не решил и не знаю, но, Гюльнара мой друг, она девочка с моего двора.

— Понятно, Пол, ты теперь сделаешь все, что в твоих силах, и никакие доводы тебя не убедят в обратном.

Эмили была рассержена.

— А, ты бы хотела, чтобы было иначе, ты то сама одобришь мой поступок, если я откажусь помочь своему другу?

Эмили отвернулась и промолчала.

Я прекрасно понимал ее опасения.

Неизвестно во что выльется этот арест Байрамова, и кого он кроме меня, моей семьи, заденет?

Мне не хотелось ни самому участвовать в этом, ни привлекать своих друзей.

Но, Гюльнара тоже друг, хоть и из далекого детства, точно так же, как и Семка Шелех, и Герыч.

А такая дружба не забывается, если она была настоящей, а иной в детстве и не бывало.

Эмили смотрела на мое задумчивое лицо с надеждой, хотя и понимала, что от своего я не отступлюсь.

— Пол, нам сейчас домой возвращаться?

— Если хотите, можете побыть на Мальдивах, отдохнуть здесь, а мне придется все же слетать на Мальту.

— Нет, Пол, мы возвращаемся с тобой.

— Не получается у нас семейное путешествие, так уж лучше мы дома побудем, пока ты будешь по всему миру колесить.

— Эмили, я обещаю, мы обязательно продолжим наше семейное путешествие.

— Ты еще пообещай, что потом не возникнут вот такие же сюрпризы.

— Эмили, ты же понимаешь, что в жизни всякое случается, и естественно, я такого пообещать не могу.

Эмили прижалась к моему плечу, в глазах слезы.

— Ну все, все моя хорошая, все будет хорошо.

Едва собрался звонить министру, как позвонил спикер парламента.

— Пол здравствуй, как сам, как дочки, как Эмили, Нора с Перлитой?

Голос был несколько виноватым.

— Сагуна, ты мне звонишь зачем, сказать, что после того, как стал спикером, научился предавать друзей?

— Пол… ты что такое говоришь…, это кого я предал?

Обиженный голос спикера звонкой тональностью свистел в трубке телефона.

— Если ты имеешь ввиду Байрамова, так он мне не друг, да и тебе не друг, так, кого я тогда предал?

— Ты ошибаешься Феликс, у Байрамова есть жена, и именно она мне друг, да и тебя я всегда считал своим другом.

— Считал…?

— Да ты что, Пол, я и сейчас твой друг, иначе бы не позвонил тебе сам.

— И зачем ты мне звонишь Сагуна?

— Пол, вот только не надо со мной в таком тоне, иначе ты просто не сможешь меня понять и выслушать, впрочем, и разговора, Пол, сейчас не будет, потому что это не телефонный разговор.

Сагуна перешел чуть ли не на шепот.

— Ты хочешь сказать, Феликс, что мое присутствие на Мальте необходимо?

— Да, Пол, и как можно скорее.

— Опережая твой вопрос, добавлю, что Байрамов уже дома, он под домашним арестом, так распорядился Дуэ, и я его в этом поддержал, Крайм тоже поддержал.

— Хорошо, Феликс, завтра вечером буду.

— А, почему не сегодня, Пол?

— Сагуна, мне еще яхту нужно сдать на хранение.

Эмили удивленно посмотрела на меня.

— Пол, ладно, жду завтра, встретим вас в аэропорту, со мной Верона.

По другому телефону тут же перезвонил Вероне.

— Пал Василич, я уже в курсе всего.

— Найди парней, пусть начинают работать.

— Пал Василич, они уже работают, Сажа возле их дома, Стив в офисе, а Лошак выясняет обстановку в городе.

— Я понял тебя Верона, работайте.

С этого же телефона сделал еще один звонок.

— Самбур мне нужно встретится с тобой в Мале до завтрашнего утра.

— Я знал, что ты позвонишь Пал Василич.

— И насколько в курсе?

— Полностью.

— Тогда именно ты мне и нужен.

— Я прилечу, Пал Василич, хотя мне этого и не хочется.

Я замолчал, обдумывая его дополнение.

— Пал Василич, ты меня слышишь?

— Слышу, все равно прилетай.

— Хорошо, завтра рано утром.

— Пол, а что ты так напрягся во время разговора с Самбуром, там что-то нехорошее?

— Да нет, Эмили, все нормально, просто для меня важен разговор с ним.

— А разве Шелеху и Геранину ты звонить не будешь, ведь она и их друг?

— Эмили, в этом сейчас нет нужды.

— Значит, ты один хочешь ввязаться во все это, мог бы и их попросить.

Эмили недовольна.

— Эмили, я никого не собираюсь просить.

Эмили вздрогнула от моей резкости.

— Прости Пол, я не это имела ввиду.

— Все нормально Эмили, надо сначала все понять и узнать, а потом уже принимать решение.

— Давай начинайте собираться.

— Мистер Боне, а обед, оладьи?

— Нора, обед и твои оладьи никто не отменял, накрывай на стол.

— Уже бегу, мистер Боне, уже бегу.

После обеда планировали идти в город, но теперь все изменилось.

Женщины приуныли.

— Мистер Боне, а как же все мои продукты, здесь столько всего остается, пропадет.

— Нора, все портящееся уберешь в морозилки и холодильники, надеюсь мы не долго будем отсутствовать.

— Эмили с сейфа все не забудь забрать.

— Хорошо, Пол.

После обеда отправился узнавать, где и у кого я смогу оставить яхту на хранение?

В итоге, оказалось, что этот вопрос решает только капитан порта.

Месячная стоянка обходилась мне в двадцать пять тысяч евро.

— Капитан, гарантия сохранности яхты и того, что на ней находится?

— Мистер Боне, не следует переживать по этому поводу.

— Вот у вас на пальце перстень печатка, им и опломбируете все двери яхты, вторую пломбу я поставлю свою.

— И потом, порт страхует вашу яхту, сумму укажете сами, вас это устраивает?

— Да, капитан, вполне.

— Еще один вопрос, капитан, могу ли я продлить хранение?

— Несомненно, укажете новый срок, переведете деньги на счет порта.

— Яхта будет стоять у того же причала, где находится сейчас?

— Нет, мистер Боне, яхту поставите в специальный док, там она и будет храниться.

— Хорошо, капитан, меня все устраивает.

— В таком случае ознакомьтесь с договором, если он вас устроит, подпишите и перечислите деньги.

Еще час ушел на оформление.

Договорился, что яхту поставлю в док в девять утра завтра.

Эмили уже заказала чартер до Валлетты на одиннадцать дня.

Нора с Перлитой собрали все необходимые с собой вещи, в том числе и детские.

— Пол, с сейфа я все забрала.

— Хорошо, Эмили.

Из головы никак не выходил арест Байрамова.

Непонятно все как-то.

Не имел Байрамов тех средств, чтобы им мог так заинтересоваться новый хан.

Всеми средствами практически распоряжалась Гунча, а Сазаку оставались какие-то процентов десять от всего богатства, мне ли об этом не знать.

Тогда зачем им Байрамов, почему не Гунча?

Что-то здесь не сходилось.

Не хочет же новый хан давить на Гунчу арестовав ее мужа?

По большому счету Гунче наплевать на Байрамова.

Сейчас ее испугало то, что это вообще случилось.

Она понимает, что рано, или поздно, но доберутся и до нее, и до ее отца, и заставят отдать если не все, то по крайней мере большую часть богатства.

И все это будет не только по законам ее родины, но и по мировым законам, не зря же так спешно отреагировал Интерпол.

Значит, руководителя этой организации чем-то очень заинтересовали.

Разумеется, я с ним был знаком, но вот встречаться сейчас с Крисом Солье не было никакого смысла, пока не прояснится вся ситуация.

Хотя, хрен ли ей проясняться, не получилось сразу все отобрать у Бердыева, решили добиться этого сейчас.

И если бы я не вмешался тогда, и не помог Бердыеву, он мог бы там и остаться со своим богатством.

Вернее, и без него, и без своей жизни.

И что теперь, не влезать же еще в разборку с отцом Гунчи, с Байрамовым бы разобраться.

Но то, что все на Байрамове закончится, в этом я уже сомневался.

Ниточка начинала сплетаться в тугой клубок, и кого он в себя еще намотает, об этом даже думать не хотелось.

Эмили расстилала постель, вертя передо мной своими красивыми сочными ягодицами, иногда бросая на меня взгляды.

Наконец села зажав ладони промеж ног прикрывая лоно.

— Пол, может быть ты уже вернешься в каюту и обратишь на меня внимание, или я сегодня так и останусь без мужа и без секса?

— Солнце мое, я уже двадцать минут только на тебя и смотрю, и жду не дождусь, когда ты наконец закончишь расправлять невидимые складки на простыне.

Эмили рассмеялась.

— Так чего ты тогда сидишь, мои дырочки уже истекают от желания к тебе.

Я поспешно удалился в ванную.

Эмили сервировала прикроватный столик, когда я вернулся обратно.

— Надеюсь ни Норы, ни Перлиты сегодня не будет?

— Нет, Пол, они видят, что ты не в настроении.

Хорошо хоть успел доставить удовольствие жене.

Телефон зазвонил едва я снова вышел из ванной.

Эмили испуганно смотрела на вибрирующий и звонящий смартфон.

— Да, Вика, раз звонишь, то неспроста.

— Здравствуй Паша, ты прав.

— Там у тебя снова начинается сабантуй, мое мнение, Паша, не влезай в это, не надо, я очень тебя прошу.

Молчал с минуту.

Предостережение очень серьезное, зная Панду, зря бы она звонить не стала.

Тревога у Эмили бледностью отражалась на ее щеках.

Она уже прекрасно знала, кто такая Панда, впрочем, о наших отношениях тоже.

Как раз эти отношения ее совершенно не беспокоили, а вот этот звонок посеял в ней панику.

— И еще, Паша, встретиться нам надо, но это уже личное.

Эмили с трудом, иронично, ухмыльнулась.

— Хорошо, завтра я на Мальте вечером.

— Я приеду Паша, Эмили за меня поцелуй, и пусть она сотрет свою иронию с лица, даже я ее сейчас вижу.

Лицо Эмили вытянулось от удивления.

— Пол, она что, вообще все видит и знает?

— Не все, но многое.

— Пол, но если тебе позвонила Панда, то с Байрамовым все очень плохо?

— Эмили, просто Вика поставила меня в известность о том, что в курсе того, что произошло, и не более.

— Пол, не надо меня считать за идиотку, я прекрасно поняла ее звонок.

— Хорошо, наверно все серьезно, а когда у меня было иначе, или ты забыла Эль Миро?

Эмили улыбнулась.

— Теперь он твой друг вместе с его любимым крокодилом.

— Подожди Эмили, а при чем тут крокодил?

— Пол, вот только не надо, это уже далеко не тайна, то, что ты отпинал его любимого крокодила.

Рассмеялись оба.

Оказалось, что сюрпризы на этот день еще не закончились, и их трудно было назвать приятными.

Впрочем, приятным сюрпризом оказалось то, что Эмили снова беременна.

Этому я был очень и очень рад.

Но в этот момент в каюту робко вошли Нора с Перлитой, а я то было уже совсем расслабился.

Сестры осторожно молчком присели в кресла, с испугом поглядывая на меня и Эмили.

— И что могут значить ваши загадочные лица… -строго спросил их я.

— Нора, пойми меня правильно, я сегодня не в том настроении, чтобы быть еще и с вами.

Сестры переглянулись.

— Мистер Боне, да мы все понимаем, наверно зря пришли сказать об этом сегодня, но подумали…

Повариха замолчала.

— И о чем вы подумали, и с чем пришли?

— Миссис Эмили, мне страшно…, нам страшно об этом говорить.

— Мистер Боне, вы только выслушайте, и как вы с миссис Эмили решите…

— О, миссис Эмили, как мне страшно, язык не поворачивается говорить об этом.

Нора прикрыла лицо руками.

Перлита заплакала и отвернулась.

Мы с Эмили недоуменно переглянулись.

— Нора, Перлита, что с вами, что вообще происходит, что случилось, с детьми что-то?

— О нет, миссис Эмили, с девочками все хорошо, и они уже спят.

— Так, две матрешки, хватит мне ваших слез и недомолвок, пришли, так говорите зачем пришли?

Испанки словно собирались с духом.

Наконец Нора чуть ли не прошептала.

— Мистер Боне, миссис Эмили, мы с Перлитой беременны, и срок уже, нельзя от ребенка избавиться.

Обе разом разревелись.

Я в шоке.

Посмотрел на Эмили, у той на лице блуждала какая-то загадочная улыбка.

— Мать вашу, а ваши предохранения, спирали где?

Я взвился с постели, шаря рукой по столику в поисках сигарет.

Смахнул на пол бокал с виски, выматерился.

Сестры замерли в испуге.

— Пол угомонись, ничего страшного не случилось, в принципе, я этого ожидала с самого начала, удивлена лишь тем, что это произошло так поздно.

Я с непониманием смотрел на Эмили.

Она вдруг расхохоталась.

— Пол, милый мой, ты сейчас похож на дед мороза из мультика, у тебя такой же идиотский вид.

— Какого мультика, ты, о чем Эмили, ты хоть понимаешь, что произошло?

— Более чем, и не вижу в этом никакой трагедии.

— Ну беременны и беременны, родят обе, что от этого изменится, или ты хочешь убить их и твоих детей?

Я ошарашенно слушал свою жену.

— Эмили…

— Не надо ничего говорить Пол.

— Нора, Перлита, идите, завтра поговорим, все нормально.

Испанки поспешно выскочили из каюты.

Я наконец закурил, рухнул в кресло, тут же снова встал, поднял с пола бокал, грохнул его на столик.

С бара достал новый, налил, почти полный, писко, залпом опрокинул в рот и только после этого уселся снова в кресло.

— Пол, успокойся, что случилось, то случилось.

— Интересно, ты почему так спокойно к этому отнеслась?

— Все, пора заканчивать это.

— Что ты хочешь закончить Пол, не заниматься больше с ними сексом?

— И не только с ними, но и с остальными тоже, у меня есть жена и этого мне вполне достаточно.

— Пол, я наверно должна обрадоваться твоему решению, но я против этого.

— Ты для них не только мужчина, ты для них человек, которому они верят безоговорочно, всей душой, всем сердцем.

Я удивленно смотрел на жену.

— Не делай этого Пол, иначе ты разрушишь всю доброту и уют, что вокруг тебя, вокруг нашей семьи.

— Эмили, помимо Норы и Перлиты, есть еще Верона, Мия, Валя, Джессика, та же Панда в конце концов.

Эмили расхохоталась.

— Пол, ты просто накручиваешь себя.

— Верона и дети, это просто немыслимо, она не планирует детей, ее цель политика, туда и стремится.

— Тоже самое и Мия, ну какие ей сейчас дети, если ей в перспективе светит должность президента.

— Про Джессику я и вовсе молчу, в ее то возрасте.

— Сам говорил, что она и с сексом то хочет распрощаться.

— Зато, Валя вполне может залететь.

— Может, Пол, но вряд ли на это пойдет, она прекрасно понимает, какое доверие ты ей оказал.

— Панда, ну эту я совсем не знаю, и что у нее на уме…

— Как раз насчет Панды я более всего спокоен, очень много она теряет с рождением ребенка.

— Тогда и не, о чем переживать Пол, родят испанки, на этом все и закончится.

Я вроде несколько успокоился по этому поводу.

Но до глубокой ночи не давали спать мысли о Гунче и Байрамове.

Что-то здесь все же было не то, не хватало какой-то детали во всем этом.

Глава 2

В шесть утра уже был в рубке.

С пяти часов завершил всю основную консервацию.

Оставалось перегнать яхту в док и сдать ее капитану порта.

Нора принесла кофе и неизменные булочки.

Стояла рядом виновато поглядывая на меня.

— Нора, ты хочешь мне что-то сказать?

— Вы все же рассердились на меня и Перлиту, мистер Боне?

— Уже нет, и все остается по-прежнему, а сейчас иди, я жду гостя.

Лицо Норы осветила радостная улыбка.

Она чмокнула меня в щечку и чуть ли не бегом понеслась вниз.

Самбур появился в половине седьмого утра.

На миг замер в дверях, затем прошел к торцовому дивану и сел рядом со мной.

— Кофе будешь?

— Давай, Пал Василич, сутки на ногах, только им и спасаюсь.

Налил большую чашку кофе и подвинул к нему поднос с булочками.

Молчали пока он не допил весь кофе.

— Пал Василич, я конечно не могу тебя отговорить, чтобы ты не влезал в это, потому что Гунча твой друг, а друзей ты никогда в беде не бросаешь.

— Но все же, Гунча переживет это, отдай им Байрамова, пусть подавятся.

— Ты прав Самбур, я не могу оставить в беде своего друга, думал, что и ты мой друг, но как видно ошибся.

— Не говори так Павел Васильевич, я считаю тебя своим другом, и я друг тебе.

— Вот как, а что же ты тогда от Гунчи отказываешься, или прошла любовь-завяли помидоры?

— Нет, не так это Павел Васильевич, я и сейчас ее люблю, и потом, Гунче ничего не угрожает, им нужен только Байрамов.

— А, зачем, зачем Самбур им нужен только Байрамов?

— Ну не только он, но и Бердыев.

— А, почему не Гунча, а ее муж, ведь у него ничего нет?

— Этого я не знаю Павел Васильевич,

— Мне сказали, чтобы я не вмешивался в это на стороне Бердыева…, на твоей стороне, Павел Васильевич.

— Они уже знали заранее, что я вмешаюсь в это?

— Да, Павел Васильевич.

— У правителя есть родной брат, он всем там заведует, и он многое о тебе знает.

— Что именно?

— Нет, Павел Васильевич, только то, что ты тогда помог Бердыеву, и то, что я помогал Гунче и тебе.

— И он знает, что ты сейчас у меня?

— Я не знаю этого, перестал доверять всем, после встречи с ним.

Вполне серьезно, значит, в окружении Самбура нехилый крот сидит.

Самбур конечно его ищет, и рано, или поздно найдет, но, что за это время случится?

— Тебя они чем взяли, не тем же, что ты помогал Бердыеву?

— Павел Васильевич, ты великий человек…

— Чушь не неси, так чем же?

— У тебя есть семья, дети, девочки красавицы, но Павел Васильевич, у меня она тоже есть, и тоже две дочки, такие же как у тебя.

— А сейчас они у брата хана, и жена моя у них, и если я не помогу им…, в общем, сам понимаешь.

Конечно у законника семьи быть не должно, вот только времена совсем не те.

— Кто он, брат хана, и что сам хан из себя представляет?

— Хан, ничтожество, алчное ничтожество, болтун и демагог, любит, чтобы пятки его лизали.

— А вот его брат, его зовут Дженг, тот полная противоположность ему, он садист по натуре, и безумно любит власть, но не открытую, а вот такую, тихую и незаметную.

— На них можно что-то накопать?

— Можно, только, что тебе это даст, Павел Васильевич, они на весь мир плевали, их свое ханство всем устраивает.

— Самбур, у каждого человека найдется то, чего он безумно боится.

— У меня, совесть и долг, честь, у тебя твои дети, семья, должно быть и у них что-то?

— Наверно, но это пока невозможно узнать.

Проговорили более часа, так и не придя к общему.

Уже у дверей, Самбур произнес.

— Прости меня Павел Васильевич, но если понадобится, я выполню их приказ.

То есть, Самбур предупреждал меня сейчас о том, что готов к войне со мной.

В принципе, и правильно, если в войне со мной погибнет только он, и то бабка надвое сказала, а если откажется помогать Дженгу, то погибнет вся его семья.

— Самбур, ты не забудь об этом сказать Дженгу, когда вернешься от меня.

Тот горько улыбнулся, кивнул и ушел.

А я еще сидел и тупо смотрел на чашку из которой он пил кофе.

Из этого ступора меня вывел звонок телефона.

Звонил Шелех.

— Паша, ты опять в какое дерьмо лезешь, ну на хрен тебе нужен этот Байрамов?

— Да пусть они его хоть с потрохами сожрут, тебе то что в этом?

— Не ори Шелех, если ты не забыл, то он муж Гюльнары, и именно она попросила меня о помощи.

— Да, баба с ума сходит, гнала бы пинком этого своего урода, тоже нашла мужа, какого хера она теперь за него держится?

— Такого, что я ей посоветовал это.

— Ты-ы…а зачем?

— Затем, что только он искренне любит ее, а не как ты, в юности изнасиловал, недавно опустил.

— Боня, ты за базаром следи…

— Заткнись Шелех, я за ним всегда слежу, это ты только людей по своим понятиям ровняешь.

— Ты не забыл того, что Гюльнара девочка с твоего двора, с нашего двора, двора нашего детства?

— Паша ты чо за хрень несешь, когда было все это, а сейчас они все за свои бабки хлопочут, и тебя дурака в это тянут, а ты про дворы речь мне гонишь.

— Чалый тоже советует тебе не лезть в это и не поддержит, против Самбура не пойдет, не с руки нам с азиатами хлестаться.

— Свободен Шелех, и Чалый вместе с тобой, абонент для вас больше недоступен.

— Добавлю, не мелочной я, только про дворы помню, а поэтому, в совместном бизнесе вы остаетесь, в друзьях нет.

Швырнул телефон по рубке, он улетел куда-то в сторону кокпита.

Ну что и требовалось доказать.

Шелех, Чалый, да и Герыч, поддержки мне не окажут, Самбур почти на той стороне.

На Мальте тоже, нельзя подставлять ее, не поймут меня ни Даулинг, ни Ассанте, ни Крайс, ни Сагуна, да и все остальные.

Опираться не на кого, а Сотти и сам не захочу к этому привлекать.

Обернулся, возле трапа на нижнюю палубу стояли Эмили, Нора и Перлита, на лицах испуг.

— По-ол…

— Вы собрались?

— Да, Пол, у нас все готово.

— Эмили, тогда пока посидите в рубке, я яхту сдам и поедем в аэропорт.

Эмили была мрачной, но вопросов больше мне не задавала.

Яхту сдал капитану порта буквально за десять минут.

— Не переживайте мистер Боне, все будет в целости и сохранности.

На Мальте были в четыре дня.

В аэропорту встречали Верона и Сагуна.

Верона пригнала мою машину.

— Эмили, ты с Норой и Перлитой с детьми поедете на моей машине, я буду позже.

— Хорошо, Пол, но надеюсь это не долго?

— Не долго, у меня несколько встреч, к ужину буду дома.

Я сел в машину Сагуны.

— Верона, давай рассказывай сначала ты.

— Пал Василич, в принципе, ничего и никого нет, все спокойно.

— Дом Байрамовых охраняют четыре полицейских, там же рядом и Сажа.

— Стив?

— Стив держит весь периметр под контролем.

— Лошак где?

— Лошак встречается с своими коллегами, встреча ни к чему не обязывающая, так, посиделки в одном из ресторанов.

Ну это так кажется, просто Лошак уже работал.

Иногда оброненное кем-то слово много значит.

Да и про новые перемещения на Мальте станет известно.

Криминал обычно все про всех знает.

Понятно, что местный криминал никакой силы не имеет, но контактирует и с Лошаком, признавая его как авторитета, так и с людьми Сотти, которые здесь выполняют практически те же функции, что и мои люди.

— Хорошо, держите все под контролем, с Байрамовых глаз не спускать двадцать четыре часа.

— Пол, ты считаешь, что на них может быть покушение?

— Феликс, я ничего не исключаю.

— Но это же вздор, зачем им убивать Байрамова, если они его тащат в суд?

— Вот ты мне сейчас про этот суд и расскажешь, непонятно мне, зачем он им?

— Более приемлемо то, что они увезли бы Байрамова на родину, и там все свои вопросы решили, а его на хрена то тащат в Америку.

— Для чего он американцам, с чего бы вдруг Интерпол и штаты так стелются перед новым ханом?

— Ты прав Пол, этого я тоже никак понять не могу.

— Сделать показательное шоу и облить Бердыева грязью при помощи Байрамова, ну обольют, дальше что, он им богатство сразу вернет из-за проснувшейся совести, но это бред.

— Сагуна, а ты вообще уверен, что они его в штаты повезут, может это просто отвлекающий ход?

— Я не уверен, с этим Байрамовым я не уверен ни в чем.

— Вот и я не уверен.

— Куда мы сейчас Верона?

— Пол, тебя ждут власть-придержащие, у них к тебе только один вопрос, что ты намерен делать дальше с Байрамовым?

— Я еще не решил, Феликс.

— Вот они и хотят знать твое решение.

— Добро, едем к ним.

Встреча состоялась дома у Даулинга.

Здесь же были Ассанте, Крайм и Дуэ.

— Пол, раз ты прилетел на Мальту, то вопрос с Байрамовым очень серьезен, и ты не отступишься от своего?

— Да, Дамиан, я дал слово, что помогу Байрамовой.

— Байрамовой…, а Байрамову?

— Николаус, Гунча именно об этом меня и попросила.

— Мистер Боне, значит ли это, что вы не собираетесь выдавать Байрамова Интерполу?

— Фолс, я еще не решил этого, мне нужно понять и знать для чего он им нужен?

— Что за абсурдный суд они хотят устроить над Байрамовым?

Дуэ помалкивал, лишь нервно крутил в руках портсигар.

— Пол, пойми нас правильно, если мы не выдадим Байрамова, у Мальты возникнут осложнения… -произнес Ассанте.

— В первую очередь они будут у нашего министерства внутренних дел, прокуратуры, суда, ну а потом могут возникнуть осложнения, как в экономике, так и в политике.

— Николаус, я тебя прекрасно понимаю, и твою озабоченность тоже.

— Но, пока Байрамов болен, у меня есть время.

— Сагуна, сколько он еще может болеть?

— Две недели, Пол.

— Дуэ, эти две недели у нас законны?

— Да, мистер Боне, вполне законны, никто нас в этом не упрекнет.

— Стало быть у меня есть две недели для решения этой проблемы.

— Пол, а если у тебя не получится ее решить за этот срок?

— Дамиан, значит через две недели Дуэ передаст Байрамова Интерполу.

Все облегченно вздохнули.

— Пол, а решение тобой этого вопроса никак не отразится на Мальте?

— Успокойся Николаус, я не собираюсь привлекать мальтийские структуры к решению этого вопроса, разве что мистера Сагуну.

— Но он и так работает на меня, помимо того, что является спикером парламента.

Мой ответ всех устроил.

Верона повезла меня в мой офис.

— Пал Василич, война войной…

— Угомонись, не то у меня сейчас настроение, да и парни сейчас подъедут.

— Вот всегда так, ждешь, ждешь, а чего спрашивается?

— Вечером к нам придешь.

— Урра, на всю ночь?

— Это как вы с Эмили решите.

— И еще, вопрос, ты для предохранения чем пользуешься?

— Во как, а кто это у тебя залетел, Пал Василич?

— Нора и Перлита, так чем?

— Пал Василич, твои волнения напрасны, детей не будет, а что касается испанок, я им не раз говорила, что таблетки до добра их не доведут.

Приехали Лошак и Сажа, через пару минут с верхнего этажа спустился и Стив Речел.

— Давайте парни докладывайте обстановку.

— Мистер Боне, у Байрамовых все чисто, у них дом первый на перекрестке, так что обе улицы просматриваются полностью… -отчитался Сажа.

— Мистер Боне, дом под моим присмотром, постороннего засеку сразу же… -поддержал его Стив.

— Мистер Боне, чужих на Мальте пока нет, сицилианцы этого не подтвердили, местные тоже… -проговорил Лошак.

Значит ничего тюрки на Мальте не собираются делать, а просто вытащить отсюда Байрамова.

И снова тот же вопрос, ну на хрена он им сдался?

— Ладно парни, все вопросы через Верону, общее руководство на ней.

— Верона, вот карточка, обналичишь для ребят.

— Хорошо, Пал Василич, сделаю.

— Сажа, отвези меня к дому Байрамовых.

— Верона, мою машину пригони туда.

Оба кивнули.

У дома Байрамовых меня тормознул полицейский, к нему уже спешил второй.

Второй, узнав меня, что-то сказал напарнику на мальтийском.

— Проходите мистер Боне.

Гунча словно ждала меня на терраске, она кинулась ко мне навстречу.

— Паша, Пашенька, что же это такое?

— В дом пойдем Гюльнара, там и поговорим.

Посмотрев на мое хмурое лицо, молча пошла рядом.

Байрамов сидел в холле на диване, увидав меня встал.

— Здравствуй Пол.

— Здравствуй Сазак.

— Спасибо Пол, что хоть под домашний арест меня, а не в тюрьму.

— Да не за что, успеешь еще в тюрьму.

Байрамов помрачнел, Гунча побледнела.

— Паша, значит, ты ничем не сможешь помочь, у тебя же столько власти здесь…

— Охолонись Гюльнара, о какой власти ты говоришь, я такой же мальтиец, как и все остальные.

— Пол, ты чего несешь, какой такой, если все здесь под тобой, да тебе только слово сказать.

— И что дальше, скажу я слово, не выдам Сазака, дальше что, подставить всю Мальту ради Байрамова и тебя?

Гунча замерла в онемении.

— Паша, так, как же тогда быть, и почему им нужен Сазак, а не я с отцом?

— Для этого я и здесь, и это меня больше всего волнует.

— Скажи мне Сазак, не было ли в твоей жизни чего-то такого, где бы ты кровно обидел Дженга Даранова и его брата?

Байрамов изумленно посмотрел на меня и рухнул на диван.

— Пол, да я с ними даже знаком никогда не был.

— Гунча, ты их хорошо знаешь?

— Совсем не знаю, Дженга тоже никогда не видела, вообще откуда он взялся непонятно.

— Что же касается нового хана, то и он оказался темной лошадкой, при отце был замом министра сельского хозяйства, и вдруг сразу в правители.

— Значит кто-то его в это кресло посадил.

— Ты имеешь ввиду иностранцев?

— Да.

— Я не знаю, Паша, потому что от местных он бы такой поддержки не получил.

— Сазак, ты знаешь о том, что тебя требует к себе штаты, где над тобой должен состояться суд?

Байрамов был несказанно удивлен.

— Нет, Пол, этого я не знал, а зачем я им, какой суд, ничего не пойму.

— Вот и я тоже ничего не пойму.

— Если предположить, что штаты помогли Даранову стать ханом, то для чего им ты, да еще и суд, им бы сидеть тихо и не высовываться, что бы в них пальцем не тыкали.

— Паша, и что ты думаешь обо всем этом?

— Гунча, я пока не знаю, надо копать, надо узнать зачем им нужен Сазак?

— И сколько на это нужно времени, и что потом, ты собираешься воевать с Дарановыми?

— А, для чего ты тогда попросила меня о помощи?

— Что касается времени, то я не знаю.

— Пол, выходит ты отдашь меня Интерполу и штатам?

— Отдам, Сазак, если не успею ничего сделать, я не могу ставить Мальту под удар даже ради вас.

— Хочу сказать лишь одно, сделаю все, что в моих силах.

— Гунча, я запрещаю тебе выходить из дома до тех пор, пока сам же не отменю этот запрет.

— Как это, а питаться нам как, у нас нет слуг, мы и готовим то сами.

— Продукты вам будет привозить Верона, и жить она тоже будет здесь, по крайней мере ночевать с завтрашней ночи.

— Помимо полиции, дом под контролем моих людей, но дом тебе покидать ни в коем случае нельзя.

— Хорошо, Пол, я поняла.

— Скажи, этот запрет, у тебя уже есть какие-то мысли и варианты?

— Пока ничего, простая перестраховка.

Глава 3

— Сазак, ты действительно никогда не пересекался с Дарановыми, или ты сказал Полу неправду?

— Гунча, я сказал правду, ни встречался ни с Дженгом, ни с его братом, хоть он и был замминистра.

— Странно все это, Пол прав, зачем-то же им понадобился, да еще и судить тебя хотят.

— За что они вообще тебя судить собираются, за то, что ты мой муж?

— Я не знаю, Гунча, и вообще ничего не понимаю в этой ситуации.

— Сазак, ты же был связан с Азиатом, а потом и Самбуром, может это еще оттуда отголоски?

— Нет, ни Азиат, ни Самбур никогда при мне не упоминали про Дарановых, а были ли у них свои дела с ними, то мне неизвестно.

— Тогда, чем же Азиат держал тебя в своих руках, у него выходит был на тебя некий компромат, который по наследству достался Самбуру?

Байрамов молчал.

— Это настолько серьезно, что ты не можешь мне сказать?

— Сазак говори, я требую, чтобы ты мне все рассказал, может от этого сейчас зависит твоя судьба, наша судьба.

— Хорошо, я скажу, теперь уже этот компромат никому не нужен.

— Дело в том, что я готовил покушение на твоего отца, был в числе заговорщиков.

Ресницы его жены изумленно взлетели вверх.

— Ты-ы…, но этого же просто не может быть, мой отец дал тебе все, власть, деньги, меня сделал твоей женой…

— Это было еще до того, как он женил меня на тебе, буквально за две недели до этого.

— Сазак, но как тебе тогда удалось спастись, и к тому же войти в нашу семью, ведь тех, кто замышлял убийство отца, их всех казнили.

— Меня спас Азиат.

— Гунча, тебе просто неизвестно то, что заговорщиков не казнили, их просто перерезали всех в тюрьме, и сделали это люди Азиата.

— А, почему же ты миновал тюрьму?

— Я был тогда в Узбекистане, и должен был приехать вечером, меня уже ждали, мои соратники все арестованы.

— И что?

— Снова вмешался Азиат, у него имелся компромат и на того, кто вел это дело.

— И кто же это?

— Столичный прокурор.

— Он хотел один раскрыть этот заговор и получить место генерального прокурора.

— Зачем же тебя спас Азиат, он, что, знал, что ты станешь моим мужем?

— Я не знаю этого, но при встрече он обрисовал мне всю ситуации, и я понял, что теперь в его руках.

— А спустя две недели, по непонятным мне причинам, твой отец предложил жениться на тебе.

— Разумеется, я не посмел отказаться от такого предложения.

— И что имел с этого Азиат?

— Я часто решал возникающие у него проблемы.

— И не было ли в этих проблемах этих Дарановых?

— Нет, Гунча, ни разу Азиат не упоминал о них.

— Значит, Дарановых к власти действительно привели иностранные инвесторы, а может и чьи-то спецслужбы.

— Возможно, Гунча, возможно, но тогда получается, что нашу страну скоро сделают марионеткой.

— Вот только ты тут причем?

— Не знаю, когда выдадут Интерполу, тогда надеюсь все станет ясно.

— Ты не веришь в то, что Пол за две недели сможет решить вопрос с тобой?

— Гунча, а ты сама то веришь, Пол сейчас как в потемках на ощупь идет, ему будет совсем нелегко.

— Сазак, у него есть хорошие друзья, которые, я уверена, помогут ему.

— Возможно, если это не будет касаться их интересов, не каждый решится затевать войну с правительством целой страны и ее спецслужбами.

— Ты же сама слышала, что он сказал, выдаст меня, если у него не получится решить проблему за эти две недели.

— Он не хочет подставлять Мальту, а с чего ты взяла, что Пол подставит своих друзей?

— Может ты и прав, но я хочу позвонить Самбуру, и узнать, кому и почему ты понадобился.

— Гунча, Самбур не ответит тебе.

— Это еще почему, этот раб обязан мне жизнью.

Лицо Гунчи стало надменным и волевым.

— Он больше не раб тебе, а вот с Дарановыми ссориться не в его интересах.

— Нет, они конечно ничего не смогут ему сделать, разве что в страну не пускать, но на конфликт с властью Самбур не пойдет.

— Он привык тихо решать все дела.

— Но я все же ему позвоню.

— Как хочешь.

Но на звонки Гунчи, Самбур так и не ответил.

— Что и требовалось доказать, Гунча, тоже самое будет и друзьями Пола.

— Нет, Сазак, я не верю в это, у Пола не такие друзья, которые могут его бросить в беде.

Байрамов лишь горько улыбнулся.

…Дженг встретил Самбура в аэропорту Ашадаба, едва законник сошел с трапа самолета.

— И что ответил тебе Боне, Самбур?

Дженг стоял облокотившись о дверь своего роскошного Лексуса и улыбался.

Самбуру пришлось подойти к Дженгу.

Угрюмо смотрел на брата правителя, который имел теперь громадную власть.

Вернее, всю власть, а правитель лишь просто наслаждался жизнью не вмешиваясь в дела Дженга.

Теперь и две дочки Самбура, и его жена в лапах этого сатрапа.

— Судя по выражению твоего лица Самбур, Боне не прислушался к тому, о чем ты его просил?

— Да, Боне будет воевать с тобой Дженг, он не испугался тебя.

— У него же тоже есть две дочки, и красавица жена.

— Даже и не думай об этом Дженг, если ты их хоть пальцем тронешь, будешь иметь в своих врагах пол мира, вас с братом просто на куски порвут, или прихлопнут сразу ракетой, чтобы не мучились.

— Ты меня пугаешь Самбур, откуда может быть у одного человека столько возможности и власти?

— Я тебя не пугаю Дженг, я тебя просто предупреждаю.

— А насчет власти и возможностей Боне, так у него есть друзья, которые отомстят за него и его семью.

Дженг усмехнулся.

— Что ж он не поможет тебе и не хочет отомстить за тебя Самбур?

— Я не оценил его дружбы, Дженг, а теперь уже поздно.

— Самбур, тебе лишь нужно выполнить мое условие, и ты снова свободен как ветер.

— И каково твое условие, Дженг?

— Поедем ко мне, там и поговорим.

— Хорошо, поедем.

…Рахон Аширович Бердыев, бывший правитель, а теперь просто бизнесмен с индийским подданством, сидел на террасе своего небольшого замка на побережье Камбейского залива Индийского океана.

Этот замок с несколькими гектарами прилегающей земли ему удалось купить с правом суверенитета пока он будет жив, затем все это отходило обратно Индии.

Суверенитет давал полную автономию, сюда не имел права вторгнуться никто из индийских властей.

В решении этого вопроса ему помог Дипак Чоудари, индийский бизнесмен, партнер Пола Боне, и как понял Бердыев, не просто партнер, но и друг.

В течении двух месяцев замок превратили в неприступную крепость, с вооружением, всевозможной аппаратурой слежения и прочими атрибутами.

Охраняли замок пятьдесят человек отобранных лично Бердыевым.

Он знал, что они все здесь полягут, но не предадут его.

Остальные доверенные лица были в числе прислуги.

Бердыев понимал, что Павел Васильевич Бонев, он же Боне, помог ему ускользнуть с родины со всем богатством, выполнил все условия их договора, и теперь помогать Бердыеву не обязан.

Все бизнес дела Бердыева вели несколько адвокатских контор по всему миру.

И поэтому Рахон Аширович не спешил покидать свой замок и выезжать куда-либо.

Он быстро сошелся с Чоудари и тот частенько его навещал.

У них всегда находилось, о чем поговорить, не затрагивая прошлое друг друга.

Бердыева, как и многих, удивило то, что правителем в его стране вдруг стал доселе никому не известный замминистра сельского хозяйства, Даранов.

Понял одно, что без вмешательства одной из стран, тому бы никогда не занять столь высокий пост.

Непонятно было только, какая из стран захотела прибрать к рукам его родину.

Это могли быть, как и соседи, так и вовсе дальние страны.

Но поразмыслив, решил, что это или Россия, или Штаты, или же Китай, к последней склонялся больше.

Им был необходим дешевый газ, тем более, что он рядом.

Не понимал, что ему ожидать от нового правителя, но считал, что в покое он его не оставит, уж очень существенна та сумма, которую ему удалось присвоить себе.

Наверняка Даранов захочет вернуть все обратно.

А посему стоит быть вдвойне осторожным.

Он уже приглашал дочь жить к себе, но она категорически отказалась.

— Отец, я не хочу сидеть в твоем закрытом замке, мне нужен весь мир.

— И потом, правителем был ты, а не я, так что мне нечего бояться.

Бердыев был недоволен дочерью, уже за сорок лет, а детей так и не нарожала.

Надеялся, что хоть Байрамов эту ситуацию исправит, но Гунча просто засунула его под свой каблук.

Все свое богатство он уже завещал Гунче, хотелось, чтобы у нее были и дети, но, похоже, все так и останется.

Обрадовался было, узнав, что Гунча иногда бывает в постели с Боневым, но и тут все впустую.

Пришел его начальник охраны, он же и управляющий замком, да и всеми делами здесь.

— Что ты хотел Бегенч?

— Плохие новости господин.

Бердыев недовольно посмотрел на него.

— Я так понимаю, вести с нашей родины?

— Да, господин.

— И что там?

— Дженг Даранов требует выдать вас и Байрамова.

— Байрамова…, а зачем ему нужен Байрамов?

— Этого я не знаю, господин, но Интерпол уже объявил его в розыск.

— Чего его искать, если все знают, что моя дочь на Мальте и ни от кого не скрывается.

— Да, господин, там они его и нашли, Байрамов арестован.

— Арестован, а моя дочь, она где?

— Гунча на Мальте, там же пока и Байрамов под домашним арестом, он болеет, и Мальта отказалась выдать его до тех пор, пока он не поправится.

— Значит, это Боне так распорядился.

— Да, господин, Пол Боне с Мальдив срочно вернулся на Мальту.

— Вот только зря вернулся, не сможет он противостоять Дарановым, целой стране.

— Я так думаю, господин, что Боне отдаст Интерполу Байрамова, для него важно, чтобы с вашей дочерью ничего не случилось.

— Да и пусть отдаст, стоит ли ради этого Байрамова затевать войну, не мужчина он, даже внуков и тех мне не смог подарить.

— Господин, весь вопрос в том, а зачем Дарановым Байрамов?

— Мне кажется, что они и вас то объявили в розыск только ради Байрамова.

— И что ты думаешь Бегенч?

— Господин, я пока не знаю, для чего им Байрамов, чтобы это узнать, нужно время, боюсь я не успею до того, как Байрамов окажется у Дарановых.

— Не успеешь, они тянуть не будут, а надавят на Интерпол.

— Хотя и снова непонятно, с чего вдруг Интерпол так рьяно взялся помогать Дарановым?

— Вы правы господин, тут все непонятно.

— Так не стой, иди работай.

— Слушаюсь, господин.

Бегенч поклонился и ушел, оставив своего хозяина в размышлениях.

Глава 4

Дома меня уже ждала Панда.

Она сидела на кухне рядом с Эмили.

Нора с Перлитой готовили ужин, дети резвились в холле.

При моем появлении, Эмили, как-то виновато посмотрела на меня и отвела взгляд.

— Пол, вам поговорить надо, Вика только на два часа прилетела.

Я молча кивнул и пошел на второй этаж, следом за мной Вика.

— Что за спешность такая, Панда, и что за личный разговор привел тебя ко мне?

— Паша, я беременна от тебя.

Странно, но меня почему-то это не удивило и не взбесило.

— Я так понимаю, что Эмили ты уже все рассказала?

— Да, Паша, она это приняла вполне адекватно, у тебя, и правда, чудесная жена.

— И как же ты работать собираешься, карьеру делать, я правильно понял, ты хочешь рожать?

— Хочу, да и поздно уже о другом думать.

— Что касается работы и карьеры, возьму отпуск за месяц до родов и приеду рожать сюда, так Эмили захотела.

— Хочешь ребенка здесь оставить?

— Да, а ты против?

— Нет, на этом настояла тоже Эмили?

— Она, хотя я просто хотела нанять кормилицу.

— Вика, а ведь ты специально это сделала, ты очень хотела от меня ребенка?

— Хотела, и я рада, что он будет, не будет тебя рядом со мной, но будет твой сын, наш сын с тобой, Паша.

— Наверно ты права в этом, я еще в нашу первую встречу об этом почему-то подумал, что такое должно случиться.

— Паша, ты не рад этому?

— Вика, я рад, и не надо больше ничего говорить, я знаю, что скажешь ты, ты знаешь, что скажу я.

Вика прижалась ко мне, на глазах слезы.

— Ну, ну, это еще что за сырость?

— Пашенька, милый мой, спасибо тебе за все.

— Это звучит, как расставание.

— Нет, Пашенька, я уже не смогу уйти от тебя, правда, детей, кроме этого, больше точно не будет.

— Не зарекайся…

— Нет, Паша, нет, мне хватит одного.

— Ладно, приехала то с чем, об этом могла и при случае сказать.

Вика села в кресло.

— Паш, там что-то непонятное происходит, я пока не разобралась в этом.

— С Байрамовым какая-то грандиозная подстава, ни к чему им Сазак, абсолютно ни к чему, что-то они задумали.

— То ли тебя с грязью смешать, то ли еще что-то поганое.

Я закурил, сидел слушал Панду.

— Только не предлагай мне отказаться Вика, этого не будет.

— Вот, в этом весь ты и есть, с детства такой, заупрямишься, встанешь, как бык, на все готов.

— Ты права Вика, дело здесь даже не в Гунче, и уж вовсе не в Байрамове.

— Просто, если я уступлю им раз, потом они об меня ноги начнут вытирать.

— Хотя и Гунчу я им не отдам, пусть некоторые и забыли наш двор, я его никогда не забуду.

— Ты имеешь ввиду Шелеха, но Семка прав, Паша.

— Это в чем же он прав?

— В том, что он не только по себе, но еще и с Гераниным, а у Герыча проект с Китаем и с Дарановыми.

— Да, и криминал, Шелеха в этом не поддержит, это я так думаю, ты уже и сам знаешь.

— Знаю, что ж, зато все понятно, как дальше быть.

— Паша, мы тебя тоже не сможем поддержать, Дарановы к России ластиться стали, ну кто же их не с того ни с сего, ради какого-то бизнесмена мальтийского, отталкивать будет?

— Мог бы и обидеться, но промолчу, одно скажу, я посредник-бизнесмен, и не больше, ты меня поняла Вика?

— Хочешь корочки мне вернуть, верни, отвезу, и сдам их обратно молча, даже объяснять ничего не буду, там поймут правильно, и тебя, и меня.

— А, зачем они мне, Вика, решать какие-то внутри российские проблемы, так мне этого не надо, а в мире они ничего не значат.

— Так что, и правда, отвези как ты их обратно.

Я выложил удостоверение спецпредставителя.

Панда с сожалением глянув на меня, бросила его в свою сумочку.

— Пора мне Паша, и все же подумай, Байрамова ты им все равно отдашь, так может не надо с ними дальше цепляться, авось отстанут.

— Езжай Вика, езжай, а то заждались тебя на службе.

— Но это все мелочи, а между нами все всерьез и так оно и будет.

Вика поцеловала меня в губы.

— Прости Паша.

— Не надо Вика, я все прекрасно понимаю.

Она резко развернулась и ушла.

Налил себе неизменный писко, вспомнив добрым словом Хосе, который не забывал им меня снабжать.

Вошла Эмили, настороженно смотрела на меня.

— Ты о сыне Панды хочешь спросить?

— Пол, ты прекрасно знаешь, что не об этом, а о том, почему ты не хочешь прислушаться к словам своего друга, она же тебе добра желает.

— Эмили, скажи, за что ты меня любишь?

Эмили удивленно уставилась на меня.

— Пол, ну что за глупый вопрос, люблю и все.

— А все же?

— Пол, ты отец моего ребенка, ты мой мужчина, от которого я без ума, ты в конце концов мужик, у которого слово не расходится с делом…

Но вдруг осеклась.

— По-ол…

Я улыбнулся.

— Эмили, ты сказала именно то, что и должна была сказать, так что может ли быть что-то иначе?

— Ох, Пол, но я же боюсь.

— Эмили, да что мы, не русские что ли, прорвемся.

В кабинет влетела Верона.

— Пал Василич… Эмили… я к вашим услугам…

Мы расхохотались.

— Не, ну, а чо, Пал Василич, ты же сам сказал, вечером…

Эмили подтолкнула Верону в сторону ванной.

— Иди, а потом я пойду.

М-да, война войной, а мужские обязанности исполнять надо.

Где-то еще Нора с Перлитой запропали, те тоже потребуют свое, и наверняка уже завтра.

Но, Нора пришла буквально через пол часа.

— Нора, я все же надеялся, что вы до завтра подождете.

— Мистер Боне, конечно, мы подождем, а вот ужин ждать не будет, я же старалась.

— Прости Нора, про ужин я и забыл, уже идем.

Спустились все в кухню.

Последним подошел Интан садовник.

— Господин, ваша гостья просила передать вам этот конверт.

Я удивленно посмотрел на Интана.

— Больше она ничего не просила передать?

— Нет, господин, она вышла из дома, ей позвонили, она с минуту пообщалась на непонятном мне языке, затем что-то достала из сумочки, вложила в конверт и подозвала меня.

— Сказала, чтобы я передал вам конверт обязательно в руки.

Я, в принципе, уже догадался, что в нем.

— Пол, а что там в конверте?

— Эмили, Панда забыла мне передать записку от одного человека.

Эмили недоверчиво посмотрела на меня, но промолчала.

…Дик Мэнью позвонил в полночь.

— Здравствуй Пол, не разбудил я тебя?

— Нет, Дик, рад твоему звонку, но раз он поздний, значит срочный?

— Пол, я завтра буду рано утром в Палермо, у меня всего лишь час, не мог бы ты туда подлететь?

Похоже, вопрос безотлагательный.

— Дик, я уже вылетаю.

Эмили с Вероной изумленно смотрели на меня, они ждали продолжения секса, а тут вдруг звонок Дика.

— Пол, а куда ты вылетаешь на ночь глядя, и на чем?

— Эмили, не надо кудакать в дорогу, примета плохая.

— Прости Пол, а все же?

— Мэнью утром ждет меня в Палермо в аэропорту.

— Зачем?

— Пока не знаю, но раз он позвонил, значит это важно.

— Пол, а рейсы в Сицилию, когда, или ты чартером?

— Нет, Эмили, я на вертолете.

Все же я купил второй вертолет, в замен того, который утащил кракен.

— Пол, да ты сума сошел, сколько отсюда лететь до Палермо?

— Не так много, часа три, так что я успею.

В два ночи уже взлетел с вертолетной площадки Григория.

— Павел, ты куда в ночь, у тебя снова какая-то беда?

— Нет, Григорий, у меня все нормально, просто мне срочно необходимо в Сицилию.

— Раз надо, тогда лети, хотя мне непонятно, почему ты вдруг прервал семейное путешествие и вернулся со всей семьей на Мальту?

— Григорий, Эмили не захотела одна сидеть на яхте, а у меня бизнес дела неотложные.

Грек недоверчиво выслушал меня, похоже, так и не поверил.

В Палермо я был в пять утра.

Созвонился с Диком, он уже прилетел.

— Пол, ты сейчас где?

— В своем вертолете, на вертолетной площадке.

— Я сейчас подъеду.

Через десять минут рядом с моим вертолетом притормозил топливозаправщик.

— Мистер Боне, отец велел обслужить ваш вертолет, и потом он ждет вас у себя в Мессине.

— Добро, буду.

Дик сел на пассажирское сидение, захлопнул дверь и прикрыл форточку.

— Дик, случилось нечто столь важное, что ты решил сделать посадку в Палермо?

— Пол, я просто не мог ее совершить в Валлетте, извини, что сорвал тебя с постели.

— Не надо извинений Дик, случилось что?

— Пол, похоже у тебя снова проблемы, и проанализировав всю ситуацию, считаю, что ты попал в очень дрянное дело, и к тому же без друзей помощников.

— Ну почему же, Дик, ты же вот прилетел.

— Да, Пол, я просто не мог не прилететь, потому что считаю тебя не только своим партнером по бизнесу, но и другом, и уверен, посети меня такая проблема, ты уже был бы рядом, даже без моей просьбы.

— Все верно Дик, так бы и было, говори, я слушаю.

— Пол, при помощи Байрамова хотят свалить и тебя.

— Об этом я уже догадался, но каким образом, Байрамов абсолютно не в курсе моих дел.

— В кое-чем он все же в курсе.

— Ты имеешь ввиду Бердыева и его капиталы?

— Да, именно это.

— Дик, это уж не столь велика тайна, очень много людей в этом поучаствовали.

— Да, Пол, но это с какой стороны подать, а повернуть можно по-всякому.

— Согласен, но меня это меньше всего волнует, Дик.

— Тогда что же тебя волнует?

— Почему именно Байрамов, он им зачем, согласись, облить меня грязью, он допустим обольет, но я это переживу, и если что-то потеряю, это не отразиться на моем деловом авторитете.

— Уверен, что основные мои партнеры, а их очень много, ни один не отвернется от меня.

Американец задумался.

— Может быть ты и прав Пол, может быть, тогда почему ты просто не отдашь Байрамова и забудешь о нем?

— Дик, его жена, мой друг, это, во-первых, а, во-вторых, я не позволю Дарановым вывалять меня в грязи и вытереть об меня ноги.

— Хорошо, Пол, я тебя понял, и в этом ты тоже прав, и я бы не позволил с собой такое.

— Но ведь Байрамова тебе все равно придется отдать Интерполу.

— Придется, но волнует меня не Интерпол, а ваши штаты, с чего ради им вдруг понадобился Байрамов и суд над ним?

— Суд… о каком суде ты говоришь Пол?

— О том, что как только Мальта отдаст Интерполу Байрамова, его сразу же переправят в штаты для суда над ним, именно так сказано в документе, поступившем с Интерпола.

— Вот я и хочу знать, зачем он штатам, и кто из ваших помогает Интерполу в этом, для чего?

Дик сидел задумчивым, лишь саркастическая улыбка блуждала на его лице.

— Пол, я не знаю о каком все же суде идет речь, думаю, что это просто какая-то утка, но я знаю, кто из наших может затребовать Байрамова в штаты и прикрыть его, то есть подержать до лучших времен.

— И кто же это?

— Наш генеральный прокурор?

— И какой его в этом интерес?

— Пол, думаю, что не открою тебе тайну, скоро ты ее все равно сам узнаешь.

— Дело в том, что Дарановых привели к власти наши республиканцы, конечно не вся партия в целом, а несколько ведущих бизнесменов.

— Их так интересует среднеазиатский газ?

— Интересует, и не только, страна важна, как сырьевой придаток, так и, как плацдарм в Средней Азии.

— Прокурор тоже республиканец?

— Да, Пол, но есть еще одна важная деталь, его жена из клана Дарановых.

Ну вот и все становится на свои места.

— И еще, Пол, директор Интерпола женат на племяннице генпрокурора.

Теперь понятно почему с такой скоростью решился вопрос с Байрамовым.

И то верно, при таком раскладе удержать его на Мальте шансов никаких.

— Теперь понимаешь Пол, что Байрамова они заберут?

— Заберут конечно, и все же Дик, подумай еще раз очень хорошо, для чего им Байрамов, а не Гунча и ее отец?

— Ну Бердыев тоже в розыске…

— Не смеши меня Дик, все прекрасно знают, где бывший хан.

— Это да, тогда я ничего не пойму, Пол.

— Вот и я не пойму, зачем им Байрамов, ну не меня же им, правда, пугать, наверняка уже в курсе, что я не из пужливых.

— Пол, я сразу же займусь этим вопросом, как только вернусь в штаты.

— Дик, ты вот еще что, поинтересуйся у Джессики, да и у себя тоже, а это нормальная практика для конгрессменов республиканцев прикрывать международных террористов, которых ищут все спецслужбы мира?

Мэнью ошарашенно уставился на меня.

— Пол, это ты, о чем, каких террористов, я знать об этом не знаю, а знать обязан.

— Дик, в самолете почитай вот эти два досье на досуге, сдается мне, что они тоже имеют отношение к Дарановым.

Изумленный Дик осторожно взял у меня досье, словно они готовы взорваться, или развалиться в его руках.

— Хорошо, Пол, я почитаю, я обязательно почитаю.

Не успел Дик покинуть вертолет, как на его место тут же заскочил Таксист.

— Утро доброе мистер Боне, как говорят у нас в России.

— Ты наверно уже забыл, как она, эта Россия выглядит, скоморох.

— О, нет, Пал Василич, родные осины посещаю регулярно.

— А ко мне то зачем залез, поплакаться про осины родимые, или тебя папа прислал обучиться вертолетом управлять?

— Мистер Боне, учиться мне не надо, я умею, а послал не папа, а Шелех, с малявой для вас.

— Мне она без надобности, туалетной бумаги хватает.

Таксист побледнел, так обидеть законника.

— Ну что, Шелеху нажалуешься, или сам за перышко схватишься?

Таксист сдвинулся к двери.

— Нет, Пал Василич, Шелех меня предупредил, что если ты шибко злой будешь, промолчать и не лезть на рожон, целее буду.

— Вот и помолчи, со мной полетишь, или пешком в Мессину пойдешь?

Таксист вздохнул.

— С вами.

И отвернулся к боковому окну.

Глава 5

Сотти ждал меня в той же беседке, где я был у него в первый раз, да и потом неоднократно.

— Пол, а помнишь выборы на Мальте?

Огорошил он меня едва мы с ним поздоровались и обнялись.

— Какие именно, Джакомо?

— А все, вот времена были, как мы тогда порезвились, как ты круто решал все проблемы.

— Джакомо, это ты сейчас все к чему говоришь?

— К тому, Пол, что может это сейчас не твоя проблема, не твоей семьи, Мальты?

— Тебе, что, Шелех что ли звонил, что ты его слова повторяешь?

— Звонил, только я с ним не согласен, он не прав.

— Тогда в чем дело Джакомо?

— Хочу понять, зачем тебе это, ведь это может вылиться в полномасштабную войну?

— Джакомо, ты бы хотел, чтобы тебя опустили?

— Это как?

— В общем-то, это тюремный жаргон, а по простому, оттрахали тебя, плюнули в твое лицо и вытерли об тебя ноги.

Сицилиец помрачнел.

— Значит, Пол, дело обстоит так?

— И никак иначе, они хотят не только Бердыева с Гунчой до нитки раздеть, но и плюнуть мне в лицо.

— Нехорошо Шелех поступил, очень нехорошо, Диего правильно сказал, друзья так не поступают.

— Значит, Эль Миро тоже в курсе моих дел?

— Пол, ну ты же не один живешь, и друзья у тебя еще есть.

— И что хочет Диего?

— Он настаивает, чтобы я лично отвез твою семью к нему, или к Алонсо.

— В этом нет нужды, Джакомо.

— Есть, Пол, и пока не поздно, две недели быстро закончатся, и тогда неизвестно, что и как будет, мы с Диего настаиваем.

— Нет, Джакомо, моя семья останется на Мальте, а вот Гунчу, как только Байрамова заберет Интерпол, ты и отвезешь к Алонсо.

— И, Бердыева?

— Бердыев сам за себя может постоять, Дипак мне звонил и объяснил ситуацию.

— Хорошо, Пол, как скажешь, но все же с семьей ты зря так.

— Джакомо, я знаю, что делаю, они только и ждут, что я нервничать начну.

— Пол, я все же выскажу свою обиду Шелеху.

— Даже и не думай, Шелех сначала говорит, а только потом думать начинает.

— Я понял тебя Пол, Эль Миро тоже так считает, Шелех горяч, да и оглядывается все время на свое сообщество.

— Джакомо, проблема с Самбуром, и очень большая проблема.

Сицилиец подался чуть вперед.

— Он против тебя, но почему, Пол?

— В руках хана, вернее его брата, его семья, жена и две дочки, моим ровесники.

— И что ты хочешь Пол?

— Ему надо помочь, вытащить семью из лап этого Дженга.

— Как, у меня нет там возможностей, это территория Самбура.

— Мне нужно слетать в Японию, а потом и в штаты, прикрой моих и Гунчу.

— Пол, какой разговор, я уже заранее озаботился этим, моих людей на Мальте больше, чем в Сицилии.

…Садовник спиной почувствовал на себе пристальный взгляд.

Медленно повернулся и пару минут смотрел на стоящего возле голубой ели мужчину лет тридцати.

Он садовнику почему-то не понравился сразу.

Про таких говорят, стиляга, везунчик по жизни, сам себе на уме, да много, что говорят.

Кто бы он не был, но не нравился и все.

И этот колючий, ироничный взгляд холодных глаз, тоже не нравился.

Не бывает такого взгляда у доброго человека.

— Кто ты, что здесь делаешь, и как ты попал сюда?

Незнакомец усмехнулся.

— Да у вас тут двор проходной, так что неважно как я сюда попал.

— Мне нужна Эмили Боне.

— Зачем тебе нужна госпожа Эмили?

Садовник Интан особо подчеркнул слово «госпожа».

Незнакомец прекрасно это понял.

— Садовник, это для тебя она госпожа, а для меня, просто Эмили Боне и не более.

— Зачем ты пришел сюда?

— Я не собираюсь тебе этого объяснять, садовник.

— Тогда тебе придется это объяснить мне, Таксист, зачем ты здесь?

Мужчина резко обернулся, его рука непроизвольно скользнула за спину.

— Сажа, тебе я тоже ничего не собираюсь объяснять, я буду говорить только с Боне.

— Это ты так решил… -Сажа рассмеялся.

— Что ты ржешь, это так решил Сотти.

— Вот как, и с каких это пор Сотти решает в доме мистера Боне?

— Сажа, да ты чо в натуре, или ты не знаешь, кто Сотти для Боне?

— Знаю, но сначала ты свой приезд объяснишь нам, а только потом мы решим, нужна тебе миссис Боне, или нет.

— Чего-о…, это кто решит, кому вам?

— Таксист, ты дуру не включай, и пойдем со мной.

— Никуда я с тобой не пойду Сажа, это с какого хера ты здесь командуешь?

— За базаром следи Таксист и не борзей, здесь наша территория, так что пойдешь как миленький, если у тебя действительно есть дело к миссис Боне, а если нет, то возвращайся туда, откуда заявился.

Садовник внимательно следил за этой словесной перепалкой.

— Сажа, это ты за базаром следи, меня люди послали, и отчет ни перед кем я держать не буду, если тебе Сотти не указ, то думаю, что Шелех тебя образумит.

— Не пугай, Таксист, я перед Шелехом неподотчетен, у нас свой пахан есть?

— Да ну, и кто твой новый хозяин, перед кем ты тут стелешься?

Сажа зло дернулся к Таксисту.

— Послушай, чмо, не зли меня, ты прекрасно знаешь, кто у нас пахан, и какой расклад у него с Шелехом и остальными, кроме него мы никому не подчиняемся.

— Знаю.

— Так чего тогда спектакль здесь затеял?

— Или, идешь со мной, или, вали отсюда на хер.

— Ладно братан, не злись, просто хотел проверить, как вы здесь за семьей своего пахана смотрите, а то ходи, где хочу, делай что хочу, один этот старый садовник, да два копа у ворот на солнце греются.

— Таксист, я тебя еще за два дома отсюда срисовал, и как ты через забор перемахнул, а сейчас посмотри вон туда.

Сажа махнул рукой влево, там катая соломинку в зубах, стоял молодой парень, по виду итальянец.

Чуть правее от него, еще один, держа руку на внушительном кольте заткнутом за пояс.

— Так что шагай за мной, проверяльщик.

Таксисту ничего не оставалось делать, как идти за Сажей.

Пришли в офис.

Со второго этажа спустился молодой парень, вопросительно глянул на Таксиста, потом на Сажу.

— Сажа, а он зачем через забор прыгал?

— Тренировался, моча ему в голову ударила… -ухмыльнулся Сажа.

— А-а…

Парень снова ушел на второй этаж.

Таксист удивленно наблюдал за этой сценой.

— Сажа, давай по базарим, и мне нужно навестить Эмили Боне…

— Миссис, Эмили Боне, запомни это, а будешь упрямиться, уедешь обратно.

Таксист проглотил это молча, не возмутившись.

— Ну и чего мы ждем, базарить будем?

— Таксист, сейчас придут Лошак и Верона, тогда и по базарим, мы здесь вчетвером отвечаем за семью Боне, я один ничего не решаю.

— Да где уж тебе…

— Там же, где и тебе, я свое место знаю, и гонор, как ты, не показываю.

— А, кто такой Верона?

— Ни, кто такой, а кто такая, мы ей подчиняемся.

— Чего-о, так это вами баба командует?

Таксист расхохотался.

— Ну и дела, бывшие смотрящие российские под юбкой у бабы сидят, не хило пристроились.

— Сажа, а вы ее втроем трахаете сразу, или по очереди?

Сажа, чуть не успел ответить ударом на эти слова.

— Сажа сядь, успеешь ему еще чавку начистить, пусть сначала скажет зачем он здесь?

Возле двери стояла Верона, рядом с ней Лошак, недобро поглядывая на Таксиста.

Верона прошла к столу, села на стул.

— Садись Таксист, и говори зачем ты здесь?

— Ты что, прокурор, чтобы сажать меня, за базаром следи, телка.

Верона словно взлетела с стула, и Таксист сложился пополам держась за яйца.

Удар в скулу опрокинул его к окну.

Лошак похлопал в ладоши.

— Браво, Верона, уроки не проходят даром.

— Вставай Таксист, и присаживайся, девушка не проходила наших университетов, так что ей это не западло.

— А будешь еще без толку языком базлать, тогда я за тебя возьмусь.

Лошак хмуро смотрел в упор на Таксиста.

Тот поднялся и плюхнулся в кресло.

— Хороший вы прием мне здесь устраиваете, Лошак, Сажа, а ведь мы не в одном деле вместе бывали.

— Еще и будем, работа есть работа, так что держи себя в рамках, мы знаем, чего ты стоишь, ты знаешь, чего стоим мы.

— Но здесь мы подчиняемся вот ей, потому что так захотел мистер Боне, и потому, что она умнее и деловитее нас, так что нам это не западло.

— Говори, зачем ты здесь, и зачем тебе Эмили Боне… -резко спросила Верона.

— Меня послал к ней Сотти, с одобрения Шелеха.

— Зачем?

— Чтобы я постоянно находился в их доме и везде сопровождал семью Боне, жену и его дочек.

— И Боне в курсе?

— Да, он был с Сотти, когда тот отправлял меня сюда.

— К тому же, у меня от Боне для Эмили…, миссис Эмили, письмо.

— Верона, я чо то не врубаюсь, а нам мистер Боне, чо, доверять перестал?

— Угомонись Сажа, все нормально, просто я постоянно с Гунчой, в доме Боне должен кто-то быть, а Таксист тот, кто и нужен.

— Так я же всегда возле дома…

— Вот и будь возле него.

— Таксист, теперь ты подчиняешься только мне, ни Сотти, ни Шелеху, ни, кому-то другому, пока тебя не отзовут отсюда.

— Не много ты на себя берешь Верона, я под Шелехом, а не под Боне, и уж тем более ни под тобой.

— Не много, будешь делать что-то не так, пристрелю, или вот любой из них.

— А у вас ребята получится… -Таксист усмехнулся недобро.

— Эй, Таксист…

Его окликнул тот, четвертый, с второго этажа.

Таксист едва успел приподнять голову, как на ногах и руках его защелкнулись наручники.

Он ошалело уставился на это.

— Еще демонстрация нужна… -жестко спросила Верона.

— Нет…

— Вот и хорошо.

— Сажа проводи его к Эмили, она уже наверно вернулась от брата.

— Добро, провожу.

Эмили молча выслушала Сажу, посмотрела на Таксиста.

— Письмо где?

Тот подал ей письмо, Эмили прочитала, лицо так же осталось недовольным.

— Говори, что тебе здесь будет нужно?

— Мне необходимо тщательно обследовать весь дом и территорию.

— Обследуй, что еще?

— Где вы спите, и ваши дети?

— На втором этаже.

— Мне необходима там отдельная комната.

Лицо Эмили стало еще больше недовольным.

— А, чем тебя первый этаж не устраивает?

— Я должен быть постоянно рядом с вами.

— Ладно, будет тебе комната.

— Перлита покажи ему весь дом и его комнату.

— Слушаюсь, миссис Эмили.

Сажа придержал Таксиста за руку.

— Смотри, не дай Бог чо надумаешь…

Таксист выдернул свой локоть.

— Ты охренел в натуре, или забыл, кто я и под кем хожу?

— Я помню, только ты про это не забудь, и про Верону тоже, она, как и Боне, слов на ветер не бросает.

— Да пошли вы…

Таксист пошел следом за Перлитой.

Пробыл он в доме Боне всего лишь два дня.

Вероне позвонила Эмили и потребовала немедленно убрать Таксиста из дома.

— Эмили, но почему, что случилось?

— Он мне не нравится.

— Эмили, но это еще не повод…

— Верона, я сказала, он мне не нравится, наглый, самоуверенный, с похабным взглядом самца.

— Эмили, я поговорю с ним.

— Верона, ты меня не поняла, или мне мужу позвонить, или попросить брата вообще вас всех разогнать с моего дома?

— Хорошо, Эмили, я сейчас приеду.

Таксист сидел развалившись на диване в холле, катая жвачку во рту.

Верона, войдя, тяжело посмотрела на него.

Таксист мгновенно напрягся.

— Ты чем-то недовольна крошка?

— Яйца уже перестали болеть?

Таксист медленно поднялся под взглядом Вероны.

— Скажи, что с тобой сделает Шелех, если я ему сейчас позвоню?

Таксист словно сдулся.

— А, что я такого сделал?

— Даю тебе еще один шанс, поедешь в дом Байрамовых и будешь там.

— Но, если, и они будут тобой недовольны, Лошак отвезет тебя к Шелеху.

— Верона, я не пойму…

— А тебе и понимать ничего не надо, пшел вон, через десять минут ты уже в доме Байрамовых, Лошак тебе все объяснит.

Таксист понуро поплелся к выходу.

— Верона, это когда ты успела стать такой жесткой?

— Эмили, после того, как прошла школу твоего мужа, Пал Василич ошибок не прощает.

— Поднимайся ко мне, поболтаем.

Глава 6

Дженг привез Самбура в свою резиденцию, находящуюся на территории ханского дворца.

Это мрачное здание, в тени деревьев, скрывающих его от посторонних глаз, находилось в самом дальнем углу.

Самбур знал про это здание.

Здесь держали самых опасных ханских преступников.

Это личная тюрьма хана, место пыток и издевательств над пленниками.

Отсюда никто никогда не выходил живым.

Впрочем, однажды здесь побывал Азиат, но уже через день был на свободе.

Его выход отсюда, так и остался тайной для всех, лишь Самбур знал, сколько стоила свобода Азиата.

Прошли во внутренний двор, за ним был небольшой сад с несколькими беседками.

— Самбур, у тебя есть пол часа, чтобы повидать семью.

— Надеюсь после этого ты хорошо подумаешь, и не откажешь в моей просьбе.

В одной из беседок была его жена и две дочки.

Увидев его, дочери кинулись к отцу и повисли на его шее.

Жена испуганно смотрела на мужа.

— Самбур, ты зачем здесь, ты пришел за нами, или сам попал к этому чудовищу?

— Саят, он вас здесь обижает?

— Нет, Самбур, нет, но от его взгляда хочется под землю провалиться.

— Милая моя, надо потерпеть.

— Сколько терпеть, Самбур, ты уверен, что он нас отпустит, зачем ты здесь сейчас?

— Не знаю, Дженг привез меня сюда для разговора.

— Какого разговора, о чем, что ты для него должен сделать?

— Саят, я пока этого не знаю.

— Самбур, я видела очень плохой сон, очень, твои руки все в крови.

Самбура озноб пробрал от ее слов.

— Саят, ты сама пошла за меня замуж, я тебе к этому не неволил, ты знала кто я, и чем занимаюсь.

— Да, Самбур, потому что я очень люблю тебя, но зачем ты это говоришь?

— Я тебе однажды сказал, что я могу погибнуть…, и мы все можем погибнуть.

— Да, ты говорил об этом, но я все равно тебя люблю.

— Саят, возможно, что этот момент наступил.

— Может статься так, что я не смогу выполнить просьбу, или приказ Дженга, и тогда он нас всех убьет.

Саят прикрыла лицо руками в испуге.

— И дочек…?

— И их тоже.

— Но почему, ты уже догадываешься о его просьбе?

— Нет, не догадываюсь, но в одном случае я не смогу выполнить его приказ, если он потребует предать мне моих друзей и предать мою честь.

— Самбур, но ты сам говорил, что у тебя нет друзей и никогда их не будет?

— Говорил, но есть те люди, которых я считаю друзьями, и если я опозорю свою честь, мне конец, уж лучше пусть нас убьет Дженг.

Саят так и сидела прикрыв лицо ладонями.

Самбур с болью и тоской смотрел на жену и дочерей.

Как же он упустил тот момент, когда Дженг сумел забрать его семью из дома?

Охрана не успела ничего сделать, когда спецназ ввалился в его дом, она даже не сделала попытки сопротивления.

Хотя обязана была сама вся там полечь, а его семью успеть вывести, но этого не случилось.

Охраны больше нет, всех десятерых Самбур сам порешил, те так и ничего не смогли сказать в свое оправдание.

Лишь только напоследок, старший охраны крикнул ему.

— Самбур, ты же сам звонил и сказал Люли, не сопротивляться.

— Я звонил… ты что несешь Арчак?

— Я не мог такого никогда приказать, это моя семья.

— Так мне сказал Люли.

Было ли это правдой, или нет, Самбуру знать не суждено, потому что он уже пристрелил этого Люли.

— Арчак, ты умрешь за то, что не выполнил мой приказ, а выслушал бредни Люли.

Возле калитки сада появился охранник.

Он стоял молча, боясь окликнуть держащего на своих коленях дочерей.

Этот тоже хан, там во дворце, официальный, а этот криминальный.

И не важно, что он сейчас здесь, в этой тюрьме, даже если его убьют тут, то его люди всегда отомстят охраннику, который посмеет чем-то оскорбить криминального хана.

Самбур сам увидел охранника.

— Саят, мне нужно идти, за мной пришли.

Жена вздрогнула, словно плеть прошлась по ее спине.

— Самбур, только не говори, что вернешься за нами, не обещай ничего, просто вернись.

Самбур поцеловал жену и дочек и не оглядываясь пошел к калитке.

Дженг сидел за столом просматривая какие-то бумаги.

— Садись Самбур, говорить будем.

— Ты не прокурор, чтобы сажать меня.

Дженг усмехнулся.

— Мне ваши криминальные правила и жаргон не интересны.

— Хочешь садись, хочешь присаживайся, а хочешь стой, но говорить все равно будем.

Самбур сел напротив него.

— Говори, я тебя слушаю Дженг.

— Говорят, один раз здесь был Азиат, я не знаю, что ему стоило уйти отсюда, да мне этого и не надо, а цена твоего выхода и твоей семьи будет такая…

Дженг на минуту примолк.

— Самбур, а как давно ты знаешь Пола Боне?

— Это так важно?

— Вообщем-то, нет, но ведь это он освободил для тебя место Азиата?

— Нет, это не он.

— Да-а, а я слышал, что он вроде тоже к этому причастен?

— Отчасти, но познакомились мы с ним гораздо позже.

— Это когда ты его привозил к Бердыеву?

— Да.

— Интересный человек этот Боне, сумел миллиарды евро разместить и отмыть для Бердыева, а Байрамова вдруг ему жалко.

Самбур молчал.

— Самбур, а что он так уцепился за Байрамова, ведь тот гол, как сокол?

— А тебе он зачем нужен?

Дженг усмехнулся.

— Мне, мне он нужен, очень нужен, и скоро он будет здесь.

— И как только его доставят в штаты, тогда твой выход Самбур.

— Какой?

— Все очень просто.

— Ты убьешь Бердыева и его дочь, ну а потом и Пола Боне, притом, что его ты убьешь рядом с Гунчой.

Самбур вдруг весь покрылся липким потом, на миг ему стало страшно, в мозгу мелькнуло что-то озаряющее и тут же пропало.

Но он по-прежнему сидел расслаблено и смотрел на Дженга.

— Зачем тебе это, тебе мало отобрать у Бердыева все богатство, тебе обязательно надо убить?

— Да, обязательно.

— Мне нечего скрывать от тебя Самбур, и я все тебе расскажу.

— Потому что, если ты согласишься, то поставишь себя вне криминального закона, и только я один смогу тебя прикрыть.

— Ну, а если не согласишься, тебе уже никогда не выйти отсюда, и ты, и твоя семья сдохнете в этом здании.

— Говори, а я буду думать, цена очень дорогая, моя семья.

— И это верно, твоя семья значит для тебя больше, чем ты сам для себя.

Самбур промолчал на это замечание.

— Ты спрашиваешь, зачем мне Байрамов и зачем убийство Гунчи и ее отца?

— А все просто, Самбур.

— Байрамов законный муж Гунчи, а Бердыев завещал все свое состояние дочери.

— Ни от Бердыева, ни от Гунчи, я ничего не получу, а вот с Байрамова я выжму все, до последнего маната, ведь именно ему отойдет все богатство Бердыевых, как законному наследнику.

Самбур был потрясен сказанным.

До чего же все просто.

Не надо вести никакой войны, не надо бегать за Гунчой по всему миру, не надо воевать с Полом Боне.

Их просто нужно всех убить, убрать его руками, руками Самбура, и все богатство достанется Дарановым.

А что достанется ему, Самбуру?

И напрашивается только один вывод, тоже смерть.

Зачем он потом Дженгу.

— Дженг, я понял тебя по поводу Бердыева и его дочери, но зачем тебе убийство Боне?

Дженг рассмеялся, зло рассмеялся.

— Затем, что он обидел меня и моего брата.

— Он помог Бердыевым, и он снова решил им помогать назло нам, так я этого не допущу.

— Я с этими убийствами подставлю и его, и Россию, ославлю их на весь мир, им не отмыться от этой грязи.

Самбур ошарашенно смотрел на Дженга.

— А Россия то тут причем, вы же с братом сейчас чуть ли не в рот ей смотрите, отношения налаживаете?

— Самбур, ты дурак, и ничего не смыслишь в политике, да нам даром не нужна эта Россия, и мы сделаем все, чтобы смешать ее с грязью, нам нужна только Америка, именно она наш друг, а не русские.

— А, Пол Боне, он русский, и пусть он тоже искупается в грязи и сдохнет.

Дженг вскочил и яростно орал топая ногами.

Самбур изумленно смотрел на него.

Да это же он не только ради богатства Бердыевых затеял все, это месть и желание унизить всех, включая и Россию.

Не с американской ли это подачи все закрутилось?

Но мысли неожиданно переключились на иное.

Поторопился я с охраной, ох поторопился, наверняка кто-то звонил от моего имени.

Где же и кто же этот крот, а он должен быть обязательно, и довольно близко к нему, очень близко, таких по пальцам одной руки можно пересчитать.

Дженг уже снова сидел за столом и спокойно смотрел на Самбура.

— Что ты молчишь Самбур, все еще думаешь, и напрасно, нет у тебя выхода.

— Выход всегда есть Дженг, я не буду убивать Бердыевых и подставлять Боне.

Дженг сузив глаза впился взглядом в лицо Самбура, но вдруг выдохнул, словно задерживал дыхание, и произнес.

— Через неделю Байрамов будет в штатах, ровно столько я даю тебе времени подумать Самбур.

— А, чтобы тебе лучше думалось, за два дня до окончания недели, я отдам твою жену охранникам, и как только через неделю ты снова откажешься, вас всех повесят, и твоих дочерей тоже.

Ни один мускул не дрогнул на лице Самбура.

— Эй… кто там есть… увести.

Вошел охранник, который и привел Самбура сюда.

Самбур встал и пошел на выход.

Возле самой камеры охранник вдруг прошептал.

— Господин, всего два слова, я попробую тебе помочь.

Самбур никак не отреагировал на его слова.

Охранник выглянул за угол, где стоял еще один, и снова зашептал.

— Я знаю господин, что ты мне не веришь, но я боюсь за свою семью, у меня очень большая семья, очень.

— И если тебя здесь убьют, то твои люди объявят войну Дарановым и начнется резня, и она обязательно коснется меня.

— Ты много говоришь.

Самбур пнул ногой дверь камеры.

— Открывай.

Охранник поспешно открыл дверь.

Самбур вошел в камеру, резко развернулся и посмотрел в глаза охранника.

— Если ты не врешь, то лучше помоги моей жене и дочерям.

— Нет, господин, там другая охрана, там я не могу, только здесь.

Самбур отвернулся и охраннику пришлось уйти.

Появился он в камере Самбура лишь через два дня, принеся завтрак.

Поставил котелки на стол и молча смотрел на Самбура.

— Запомни этот номер телефона и позвони по нему, скажешь следующее.

— Бердыев, Гунча, Боне, Россия, Штаты.

— Я запомню это, господин, и позвоню, но не сегодня, только завтра, сегодня я дежурю здесь.

Охранник не обманул, он позвонил.

И тому, кому предназначался этот звонок, задумался, очень крепко задумался, несколько раз повторяя про себя услышанное.

Бердыев… Гунча… Боне…, стоп, а где же здесь Байрамов?

— Дежурный, меня ни для кого нет до завтрашнего утра, только для первого.

— Я вас понял.

Глава 7

Токио меня встретило проливным дождем, и после него город заволокло туманом, тяжелым, скрывающим город словно пеленой.

Я не предупредил Аки и Юри, что прилечу.

Еще и сам не знал, нужна ли была мне эта поездка.

Конечно люди Аки охватывали почти весь мир, но какое им дело до Средней Азии не представляющей интереса для Японии.

Но уже прилетел, так что хотя бы визит вежливости, да и для Юри хоть какое-то удовольствие.

Впрочем, не какое-то, а самое что ни на есть.

Аки подстригал куст жасмина, стараясь превратить его в некое произведение искусства.

— Аки, по-моему, в первозданном виде он был все же более интересен, а сейчас ты пытаешься его впихнуть в какие-то рамки.

Японец обернулся.

— Пол…, а мы вас ждали только через полтора месяца…

— А, где твоя жена, дочки где?

— Аки, мне пришлось прервать на время наше семейное путешествие, но обещаю, мы все же доплывем до вас.

Аки подошел ко мне, обнялись.

— Здравствуй Пол, здравствуй мой друг.

— Здравствуй Аки, рад видеть тебя.

— Аки, а где твоя вечно неувядающая роза, Юри?

Японец рассмеялся.

— Пол, моя роза уехала на шопинг и будет только через часа два, так что ты мне успеешь рассказать о своей проблеме?

— Аки, ты считаешь, что у меня есть проблема?

— Пол, вот только не надо устраивать игру слов, ты внезапно прервал путешествие, а для этого должна быть очень веская причина.

— Пол, эта причина Гунча Байрамова?

— Ты связал это с Интерполом?

— Да, Пол, там прозвучала Мальта, а Мальта-это ты.

— Потом я затребовал подробную информацию, и выяснилось, что Байрамов под домашним арестом, а ты срочно вернулся на Мальту с семьей.

— Да, Аки, это так.

— И что тебя привело ко мне, Средняя Азия, или конкретно Дарановы?

— Аки, но у тебя же нет там интересов?

— Пол, мои интересы везде, где есть солнце, потому что чаще всего, под ним все взаимосвязано.

— И что скажешь, Аки?

— У тебя найдется два дня, чтобы ты погостил у нас?

— Если это необходимо, но я спешу, мне еще нужно в Штаты.

— Пол, я не думаю, что тебе туда нужно, ничего нового ты не услышишь там.

— Добро, я задержусь столько, сколько надо.

— Юри будет этому несказанно рада.

Аки провел меня в дом, в мою комнату, где я всегда останавливался приезжая к ним.

— Пол, я буду только к вечеру, Юри сейчас позвоню.

— Можешь не спешить Аки, мне бы хотелось поспать.

Проснулся от взгляда.

Рядом сидела Юри и с улыбкой смотрела на меня.

— Иди ко мне моя хорошая.

Она поспешно разделась и легла рядом.

— Пол, ты стал к нам приезжать, только по делам, но я и этому рада.

— Не говори так Юри, я плыл к тебе и Аки, но обстоятельства привели меня к вам раньше.

Аки появился уже к полуночи, положил передо мной тоненькую серую папку.

— На кого?

— На обоих.

— Не много.

— Пол, этого достаточно.

Я приоткрыл папку, в ней всего лишь два машинописных листка, прочитал их.

С удивлением взглянул на Аки.

— Друг мой, а где и когда я могу получить остальное?

— В швейцарском банке в Цюрихе, вот номер ячейки, ключ от нее и код.

— Только, Пол, я решил все это за часы, а ты обещал погостить у нас два дня.

— Аки, ты же знаешь, я всегда держу свое слово.

Ответом мне была довольная улыбка Юри.

На третий день я уже был в Швейцарии.

Забрав все из банковской ячейки отправился в свое шале, предварительно попросив Анну приготовить мою комнату.

Корсен встретил меня возле шале.

— Господин Боне, осматривать что-то будете, а то мне группу вести.

— Веди.

Вошел в холл.

— Господин Боне, я вашу комнату приготовила, отчет сейчас принести?

— Нет.

— А ужин?

— Ужин принеси через час, а отчет завтра утром, и меня сегодня не беспокоить.

— Слушаюсь, господин Боне.

Эмили позвонила, едва я вышел из ванной.

— Пол ты сейчас где, когда домой?

— Эмили, я в дороге, дома буду завтра вечером.

— Пол, у тебя все нормально?

— Более чем, не переживай, все хорошо.

— Пол, а для чего ты тогда усилил нашу охрану в несколько раз?

— Эмили, это не телефонный разговор.

— Хорошо, любимый, я очень жду тебя.

В материалах из банковской ячейки была практически вся жизнь Дарановых, в общем, до их восхождения на престол.

И жизнь эта была столь подла и жестока, что я только диву давался, как этих извергов занесло так высоко.

И как у них получалось столь безнаказанно творить свои преступления.

Здесь и похищения людей, и насилие, и убийства, и предательство.

Но самое невероятное было то, как японский агент, работающий в столице страны простым парикмахером сумел собрать эти материалы на них?

Впрочем, полагаю, что были и на других, но почему именно Дарановых он не упускал из виду десятки лет?

Ответа я так и не нашел.

В общем, по этим материалам можно конечно осложнить им жизнь и вывалять в грязи, на весь мир опозорить, но и только.

На их власть я ничем не повлияю, а на мнение мирового сообщества им по большому счету наплевать.

А вот то, что их завербовали в Афганистане, когда они в первый же день сдернули из части к душманам, эти материалы уже на вес золота.

Потому что вербовал их и курировал все эти годы, вел к власти, как раз, ведущий политик и конгрессмен от республиканцев, нынешний генеральный прокурор Штатов.

Потом к ним добавился вице-спикер конгресса, это он сейчас им является, и еще с пяток видных политиков и бизнесменов.

И компромат на них столь силен, что даже сейчас их сотрут в порошок, и размажут по стенке.

Это для них полный крах.

Потому что помимо оргий и охоты на людей, здесь было и предательство интересов Штатов, и военные секреты, и банковские операции нанесшие значительный ущерб минфину, да чего только здесь не было.

Это самая настоящая мировая бомба.

И терроризм.

И те террористы, на которых я передал досье Дику, тоже попали в Штаты с ведома генпрокурора и его закадычного друга политика.

Досье эти, мне как-то подарил Чалый.

— Василич, они мне ни к чему, а тебе вдруг, когда пригодятся.

Пригодились вот.

Копии этих досье получила и Панда, так что в России о них тоже знали.

Я снял копии со всех материалов, а утром положил их снова в банковскую ячейку, только уже в другом банке.

Теперь предстояло решать, то ли лететь домой, то ли сразу в Штаты, то ли отдать Байрамова и посмотреть, что они предпримут.

Зачем-то он им нужен в Штатах, или же просто подержать там.

Все же не давала мне покоя это возня с Байрамовым.

Дипак сообщил, что у Бердыева все тихо и спокойно.

У Гунчи тоже, а должно быть все иначе, но этого иначе и не было.

Вечером за часа два до ужина был уже дома.

На терраске меня встречала Верона.

— А, ты почему здесь, а не у Гунчи?

— Там Таксист.

— Чем же ему здесь не понравилось?

— Не понравилось Эмили, говорит наглый он чересчур.

— Вот как, значит, говоришь, он у Гунчи…

— Пал Василич, не надо, мозги я ему уже вправила на место, а вообще, он и правда борзый.

— Зато толковый, таких спецов днем с огнем поискать, да и во французской тюрьме он мне помог, а долг платежом красен.

— Ну, считай, что я за тебя с ним рассчиталась.

— В смысле?

— Нет, Пал Василич, этого он не заслужил, я тоже наглых на дух не переношу.

— Тогда чем?

— Я ему жизнь подарила.

— Тогда да, рассчиталась.

Из дома выбежала Эмили.

— Пол, как же я соскучилась.

В холле меня облепили дочки и Нора с Перлитой.

— Нора, а ты вроде как потолстела, или мне так кажется?

— Да ну вас, мистер Боне, рано еще.

Эмили потащила меня в нашу комнату.

— Милый, надеюсь Юри делала иногда перерывы с тобой, и не очень тебя заездила?

— Совсем не заездила.

Эмили изумленно посмотрела на меня.

— По-ол, а у вас что, совсем ничего…?

— Ну почему же, все и везде, просто Юри очень тебя уважает и решила сохранить мои силы для тебя.

— Врунишка…

После ужина сидели на кухне в ожидании чая, над которым ворковала Нора.

— Мистер Боне, я вас хотела спросить о своем доме.

Я с недоумением посмотрел на Перлиту.

— В смысле, о своем доме?

— Ну мой дом в Испании, мне его как, продавать, или так и получать с него ренту, и написать завещание на своего ребенка, будет ему наследство.

— Перлита, я думаю твой…, наш ребенок, и так ни в чем нуждаться не будет.

— Ну, а дом твой, так что решай с ним сама, наследство, значит, наследство.

— Нора, так что там с чаем?

— Сейчас мистер Боне, сейчас.

Я вдруг резко повернулся к Перлите.

— Подожди…, как ты сказала…, наследство…?

Перлита испуганно отшатнулась от меня, видно чем-то ее мой вид напугал.

Недоуменно смотрели и остальные.

— Да-а, мистер Боне, я сказала, наследство, а разве не надо?

— Значит, наследство, и как я это сразу не сообразил?

— Пол, а чего ты сразу не сообразил, и причем тут Перлита со своим домом?

— Эмили, все нормально, это я о своем.

Недоумение медленно сходило с лиц сидевших рядом со мной, лишь одна Нора не обращала ни на кого внимания, а расставляла чашки с чаем.

Теперь, пожалуй, все становилось на свои места.

И то, что на Бердыева не наседали, и Гунчу не трогали, пока не трогали.

Тронут обоих, и ее, и ее отца.

Просто убьют обоих, а наследником всех их капиталов станет Байрамов, как законный муж Гунчи.

И все, потом им и Байрамов нужен не будет, и все пройдет тихо и спокойно.

Стало быть, как только Байрамов будет в Штатах, если будет, то сразу откроется охота на его жену и тестя.

И по всей вероятности, это будет киллер, исходя из того, во что превратил свой замок Бердыев.

Да и с Гунчой просто так у них здесь не получится, только снайпер.

Стоп…, им же еще наверняка и меня в это дерьмо нужно втянуть, что-то здесь тогда не сходится?

Застрелив их, им не удастся связать меня с этим, разве что просто свалить убийства на меня?

Стало быть, им необходимо, чтобы дочь и отец были вместе, ну и я рядом с ними, тогда такой хай поднимется на весь мир, мама не горюй.

Сагуна вкатился на кухню и плюхнулся на стул рядом со мной.

Но тут же вскочил, наклонился и чмокнул Эмили в щечку.

— Прости, Эмили, но мои девочки очень просили поцеловать тебя за них.

— Вы с Полом так стали редко бывать у нас.

Потом подхватил моих дочек на руки и снова плюхнулся на стул.

— Ах вы мои хорошие, ах вы мои дорогие деточки, и вы то к нам в гости не ходите, а у меня же тоже деточки, и им тоже общение нужно.

— Феликс, ты чего запричитал, случилось что?

Сагуна носом щекотал девочек, те хохотали.

— Пол, а чего должно случиться, ничего не случилось, могу я к вам просто в гости зайти?

— Нора, кстати, а почему до сих пор передо мной нет полной тарелки, я опять не успел поесть.

Нора кинулась к плите.

— Верона, завтра посети меня в моем рабочем кабинете.

— Мистер Сагуна, в офисе?

— Нет, Верона, я же сказал, в рабочем кабинете, стало быть в парламенте, будь он не ладен.

Мы с Эмили переглядывались, не понимая нежданный визит спикера.

— Ах, да, Пол, я же тебе отчет принес по твоим финансам.

— И еще, Доне открывает два новых производства и требует с меня, чтобы я утвердил их финансирование, а я в них вообще ничего не понял.

— Что за производства?

— Пол, все в документах, посмотришь в своем кабинете, разумеется вместе со мной.

Понятно, Сагуна чем-то расстроен и имеет что-то сказать, а весь этот отчет и новые производства для отвода глаз Эмили и Вероны.

— Тогда ешь и пошли в мой кабинет.

Глава 8

— Говори, что случилось?

— Пол, налей мне своего писко, и побольше.

Во как, а это уже хреново, Сагуна очень нервничает.

Налил почти полный стакан, адвокат жадными глотками опростал половину.

— Пол, они приехали и требуют им выдать Байрамова немедленно, сказали, что их больницы не хуже мальтийских.

— Кто приехал?

— Крис Солье, глава Интерпола, с ним и посол Штатов, лично посетили наш МИД.

— И что, чего это ты так расстроился по этому поводу?

— Пол, посол выложил кучу проблем, которые ожидают Мальту, если мы немедленно не выдадим им Байрамова.

— И потом, Солье требует безотлагательной встречи с тобой в присутствии президента и силовых министров.

— Больше он ни хрена не требует?

— Но, Пол…

— Заткнись Феликс, встречи никакой не будет, и Байрамова вы им отдадите, сегодня же, пусть катятся с Мальты.

— По-ол…

— Помолчи, слушай, что я говорю…

В это время зазвонил мой телефон.

— Паша, тебе нужно срочно прилететь в Москву, я разгадала всю эту проблему, нам нужно посоветоваться.

— Панда, я уже сам все знаю, предупреди первого, что мне необходима личная встреча.

— Паша…

— Панда, я все сказал, делай, что велено.

Не успел отключиться, как позвонил Дик Мэнью.

— Пол, не мог бы ты завтра прилететь ко мне?

— Нет, Дик, жди меня послезавтра вечером у Джессики.

— Хорошо, Пол, я понял.

Сагуна, удивленно, недоуменно слушал мои разговоры.

Я нажал селектор.

— Верона поднимись ко мне.

Затем снова взял телефон.

— Хосе, здравствуй дорогой.

— Сеньор Боне, как я рад вас слышать.

— Хосе, ты не забыл, что обещал мне пятьсот писко?

Сагуна ошалело уставился на меня.

Вошла Верона, я указал ей на кресло.

— Сеньор Боне, как я могу забыть вашу просьбу, все готово, скажите только когда?

— Пятьсот плюс пятьсот и минус девятьсот семьдесят шесть, все это умножь на трехкратную цену, это тебя устроит?

— Конечно, сеньор Боне, вы никогда меня не обманывали и всегда платили хорошо, я жду.

Посмотрел на спикера, тот почти в осадке, совершенно не понимая, какие вопросы я решаю.

Верона лишь молча слушала.

— Верона, отдай приказ Таксисту, через час он с Гунчой вылетает в Перу от Григория через Кипр.

— С ними летит Стив и Сажа.

— Еще через час, ты с моей семьей уходите на яхте Драгомира в Мессину, оттуда к Эль Миро, Сотти все решит.

— Я все поняла Пал Василич, уже все началось?

— Да.

— Пал Василич, мое мнение, Байрамов им нужен как наследник, я права?

— Умница ты моя, быть тебе и спикером, и премьером, и президентом, попомни мои слова.

Сагуна аж привстал с кресла изумленно глядя на нас.

— Сядь, с тобой потом.

— Верона, с тобой летит Лошак, и смотрите, с вами моя семья…

— Пал Василич, не надо, все будет хорошо.

— Иди, готовьтесь, да, и Эмили пока сюда не пускай, у вас на сборы два часа.

Верона ушла, я снова взялся за телефон.

— Григорий, готовь «Абсолют», скоро буду.

— Понял тебя, Павел, понял.

— Драгомир, подойди ко мне через два часа.

— Понял друже, выхожу.

— Ну, а теперь с тобой Феликс.

— Звони Дуэ чтобы он перевел Байрамова в следственный изолятор МВД.

— Но, Пол…

— Помолчи, слушай дальше.

— Байрамова отдадите не сегодня, а завтра утром, по всем нормативным нормам, в присутствии прессы и телевидения.

— Я понял, Пол, покажем и расскажем на весь мир.

— Именно этого я и хочу, не в тихаря его отдать, а с прослеживанием всего его маршрута.

— Скажи Дуэ, что наши агенты будут сопровождать Байрамова до места заключения с пристегнутыми к нему наручниками, и только на месте они их снимут и передадут Байрамова.

— Маршрут и место содержания Байрамова должны быть согласованны обоими сторонами и зафиксированы в протоколе передачи.

— Все сделаем Пол.

Сагуна взялся за свой телефон, в это время в мой кабинет влетела Эмили.

— Пол, что это значит, Верона сказала…

— Эмили, делай то, что сказала Верона, объяснять ничего не буду, так надо.

— Пол, значит ли это, что ты начал активные действия?

— Начал их не я, но вступил в это.

— Пол…, я боюсь…

— Солнышко мое, все будет хорошо, или я тебя, когда обманывал?

— Пол, а ты с нами?

— Нет, Эмили, у меня дела, и не бойся ничего, с крокодилами Эль Миро нашей семье ничего не угрожает.

— Угу, поеду и пну, как ты когда-то.

Рассмеялись.

— Вот и умница, иди собирайтесь.

Сагуна отдал распоряжения.

— Пол, а моя семья, может вместе с Эмили…?

Он как-то виновато посмотрел на меня.

— Феликс, ты спикер парламента Мальты, а не адвокат, так что нечего волноваться.

— Хотя, я думаю, Валентина Доне будет рада видеть твою семью у себя в гостях, в моем шале в Швейцарии, Корсена и Анну я предупрежу.

— Спасибо Пол, вот с тобой, поверь, мне никогда и ничего не страшно, ты мировой кракен.

— Сам ты кракен юридический, иди уже.

Сагуна укатил, не забыв по дороге посетить кухню.

Верона, уже на причале, куда подошла яхта Драгомира, доложила.

— Пал Василич, Байрамова только что перевели в МВД, в присутствии прессы и телевидения, а также его адвокатов.

— Гунча, Стив, Сажа и Таксист у Григория, впрочем, уже вылетели.

— Добро.

— Мистер Боне, а мы надолго?

— Нора, ненадолго, отдохнете среди пампасов и вернетесь домой.

— Тоже скажете, где вы там пампасы нашли, а я только пироги затеяла…

— Все, угомонись, и не надо тащить на яхту свои припасы.

— Ну, мистер Боне, я только на пироги.

Махнул рукой, Нора неисправима.

— Пол, это очень серьезно, раз ты отправляешь нас к Эль Миро?

— Эмили, серьезно, скрывать не стану, на кону наши жизни и моя честь.

— Но верь дорогая, что все будет хорошо.

— Пол, но это в последний раз, когда уже мы будем жить нормально, нам рожать всем.

— Ну не всем.

Я взглянул на Верону.

— Не дождешься Пал Василич…, а знаешь, как этого хочется, боюсь только Эмили меня не поймет.

— Дура ты Верона, это почему я не пойму, Нору, Перлиту, Панду поняла, а тебя нет?

— Эмили, ты это серьезно, ты не против, чтобы я родила и стала твоей родней?

— Да, не против.

— Пол, у нас есть еще время?

— Двадцать минут.

— Более чем достаточно, иди и сделай ей ребенка.

— Не получится Эмили, у меня спираль стоит.

— Ладно Верона, вернемся, и ты забеременеешь от Пола и родишь.

— Девочки, а вы моего согласия не хотите спросить?

— Не хотим… -в один голос воскликнули они.

Хохот по всему причалу.

— Верона, а как же твоя политика?

— Пашенька, ради ребенка от тебя я готова отказаться от всего.

— Прости меня Эмили, но я очень люблю твоего мужа.

— Успокойся Верона, не ты одна, но все равно он только мой.

— Так, все, грузимся и отходим.

— Драгомир принимай концы.

— Добре друже, добре.

Ушли, я вернулся в дом.

— Интан, на тебе опять как всегда все хозяйство.

— Не беспокойтесь господин, все будет хорошо.

— Господин, просьба у меня к вам.

— Говори Интан, я ее обязательно выполню.

— Когда я умру, отвезите меня на родину и похороните там.

Посмотрел на садовника.

— Хорошо, Интан, я обещаю тебе это.

— Спасибо господин, вы всегда добры ко мне.

Все мальтийские проблемы вроде решены, пора и самому отчаливать.

Панда встречала меня в Шереметьево.

— Паша, ты извини, не сообразила сразу, что эти два козла не только тебя, но и нас решили подставить.

— Не извиняйся, с самого начала ничего понятно не было, вся их эта шумная возня с Байрамовым наводила на сотни мыслей, но только не на верную.

— Ты прав, такие дела обычно делаются тихо, а они разгавкались по всему миру.

— И что вы решили?

— Давай приедем, он сам тебе все расскажет.

Приехали, и снова домик Чехова.

— Пал Василич, хотите спросить, чем мне импонирует Чехов?

— Наверно тем, что персонажей своих рассматривал, более с профессиональной точки зрения, как пациентов, а уж только потом, как человеческие натуры.

— И в чем же нашли сравнение со мной?

— Василий Васильевич, вы же тоже профессионал.

Мой визави рассмеялся.

— Скажите, Павел Васильевич, на родину не тянет?

— Тянет, и поэтому стараюсь здесь чаще бывать, по возможности.

— А вы никак решил меня чиновником сделать?

Визави усмехнулся.

— Вы правы, была такая мысль, и не единожды, когда в определенном месте возникала, казалось неразрешимая трудность, вспоминал о вас.

— Но только вспоминал, прекрасно понимая, что вам этого не надо, иначе бы и на Мальте были значимым руководителем.

— Да, это так, Василий Васильевич, мне этого не надо, мне и того, чем сейчас занимаюсь, тоже не надо.

— Прекрасно вас понимаю, но вам уже от этого никуда не деться, и поэтому, давайте сразу перейдем к нашим баранам.

— И так, Павел Васильевич, ваши мысли по этому поводу?

— Газ, вернее газовая нитка в Китай.

— Но парадокс в том, что ни России, ни Америке эта нитка не нужна.

— Хотите понять, почему мы влезли туда и поддерживаем это?

— В принципе, понять можно, добрососедские отношения порой перевешивают выгоду.

— Еще раз сожалею, что вы не работаете чиновником в России, Павел Васильевич.

— Вы полностью правы, когда Дарановы вдруг проявили немалый интерес и желание на сотрудничество, мы, естественно, согласились, иначе и быть не могло.

— Вы даже согласились поддержать их проект, Василий Васильевич?

— И это верно, на очень для нас выгодных условиях, какая-то выгода от такого сотрудничества есть…

— Была бы.

Мой визави огорченно посмотрел на меня.

— Вы правы Павел Васильевич, была бы, но я все же не до конца верю в то, что мне нарисовала Виктория Львовна.

Я молча положил перед ним копию досье.

— Василий Васильевич, вы позволите, я перекурю, пока вы ознакомитесь с этим?

— Да, да, конечно.

Я вышел на крыльцо чеховского домика, ну не в нем же курить, кощунство все же.

Вика сидела на лавочке возле своей машины.

Неподалеку, настороженно осматривала периметр, охрана.

— Паш, а что ты ему привез?

— Вика, будет и у тебя возможность ознакомиться с этим.

— Ты потом куда, домой заезжать не собираешься?

— Не в этот раз, прямо отсюда к Дику.

— Он тебя приглашал?

— Да, но встречаемся у Джессики, она мне сейчас очень нужна.

— Повезешь ей то, что привез сюда?

— Да.

— Значит это касается и их?

— Даже в большей степени, чем Россию.

— Понятно, стало быть конгрессмены, раз ты встречаешься с Джессикой.

— Они самые.

— Паш, а ко мне времени заехать не будет?

— Времени не будет у тебя, Вика.

На крыльце появился один из охранников.

— Мистер Боне, пройдите пожалуйста в дом.

— Виктория Львовна, вас тоже просят зайти.

Поднялись с лавочки и вошли в чеховский домик.

— Виктория Львовна, ознакомьтесь с этим немедленно и сделайте выводы.

— Слушаюсь.

Панда забрала копию досье и вышла.

— Павел Васильевич, я порой удивляюсь вашим возможностям, такое досье найти в течении нескольких дней, задача почти нереальная, а оно у вас?

— Василий Васильевич, мне бы не хотелось называть того, кто мне в этом помог, предваряя ваш вопрос, отвечу.

— Я не исключаю, что такие досье могут быть и из России, но поверьте, это не тот человек, который хочет России зла.

— Верю, потому что у вас действительно друзья, настоящие друзья, которых порой очень не хватает.

Я прекрасно понял его недосказанность.

— Ваши действия сейчас, Павел Васильевич, только не говорите мне, что вы собираетесь к Дарановым.

— Собирался, но после этого досье не вижу в этом смысла, это не те люди, с которыми можно вести диалог.

— И я о том же.

— Василий Васильевич, а ваши действия, их не нужно скорректировать с моими?

Визави усмехнулся.

— Нужно, но дня через три, как раз вы решите данный вопрос в Штатах, именно туда вы сейчас и собираетесь, я правильно понимаю?

— Да, у меня назначены там две встречи.

— Ну, первая, это Дик Мэнью, а кто второй, или мне не следует этого знать?

— Джессика Барчелл.

— Вот оно что, и вы уверены, что она вас поддержит?

— Уверен, она более патриотична, чем они все вместе взятые, к тому же она честна.

— Еще раз убеждаюсь в вашем умении выбирать себе друзей.

— Я их не выбирал, как-то так сложилось само собой, порой мне кажется, что сначала я им стал другом, а потом уж они.

— Ничего не вижу здесь невероятного, пожалуй, так оно и есть.

— Василий Васильевич, простите меня за мою наглость, но могу я сделать один звонок с вашего телефона?

Визави удивленно посмотрел на меня.

— Он столь важен?

— В свете последних событий он очень важен, и все нужно незамедлительно ускорить.

Визави глянул на своего помощника, тот моментально подал обыкновенный телефон, сотовый.

— Мигель, как дела у твоего друга?

— Пол, все на месте.

— Мигель срочно помоги Гунче с разводом, немедленно, но чтобы все было оформлено официально с кучей свидетелей и прочим, но пока без афиширования этого.

— Хорошо, Пол, я понял тебя, уже выезжаю.

— Спасибо Василий Васильевич… -я вернул телефон.

Он повертел его в руке.

— Вы не уверены в том, что Байрамова в безопасности?

— Уверен, но этот опережающий шаг просто необходим, я еще не знаю, что сейчас в Индии.

— Павел Васильевич, вы начинаете делать очень резкие шаги.

— Простите Василий Васильевич, вас беспокоит, не отразятся ли они на имидже России?

— Именно, я не исключаю за вами и силовых действий по отношению к Дарановым.

— Нет, Василий Васильевич, я этого делать не буду, там и без меня найдется кому решить этот вопрос.

— Самбур?

— Да, Дарановы его очень обидели, а такое в их мире не прощают.

— И хоть он мне дал понять, что за свою семью сможет пожертвовать нашей дружбой и их криминальным кодексом, думаю, что поступит все же иначе.

— Значит пожертвует своей семьей?

— Надеюсь, очень надеюсь, что выход из данного положения найдется.

— Но вы же не успеете везде, да это и чревато для вас, это война.

— Василий Васильевич, у криминального мира свои правила и возможности, мне до них очень далеко.

— Я понял вас, Павел Васильевич, пусть так и будет.

С того же Шереметьево я улетал в Штаты.

И хоть хвалил Джессику, как-то она еще на все это посмотрит?

Глава 9

В кабинет Дженга Даранова тихо вошел полноватый мужчина лет сорока.

Даже, казалось, не вошел, а просочился словно медуза.

Мужчина был не красив, лицо отталкивающее, тело бесформенное.

Небольшая голова на толстом теле с толстыми руками и столь же непропорциональные телу тощие ноги.

Он чем-то смахивал на паука, насосавшимся чужой крови и распухшему от этого.

— Паук, ты не торопишься, когда тебя зовут, я уже два часа жду… -недовольно произнес Даранов.

Вошедший мужчина, так же тихо про скользил к столу и сел на стул, словно расплылся по нему.

— А, зачем спешить Дженг, радостного ты мне все равно ничего не скажешь.

— Разве то, что Самбур сидит у меня в подвале, а ты занял его место, это для тебя не радость?

Паук прикрыл свои глаза, как будто пряча чуть на выкате зрачки.

— Дженг, он еще жив, а мое положение очень шатко.

— Может статься так, что сообщество не утвердит меня вместо Самбура.

— А если еще и Самбур сумеет уйти от тебя и узнает, кто сдал тебе его семью, то жить мне останется меньше одного часа.

— Ты смеешься Паук, отсюда еще никто и никогда самовольно не уходил, да и вообще не уходил.

— Я слышал, Дженг, что из этих казематов спокойно ушел Азиат, так чем же Самбур хуже него?

— Не равняй Азиата с Самбуром, и потом, я, это не начальник охраны Бердыева.

— А, кстати, где Ходжа Хорнаев, он почему-то так и не уехал с Бердыевым?

— Успокойся Паук, нет Ходжи, нет, сгнил уже наверно, я сам из него кишки выпустил.

Паук промолчал, никак не комментируя услышанное.

— Ты меня зачем звал Дженг, я твое условие выполнил, теперь помоги мне убрать лишних из сообщества и убей Самбура.