Бесплатный фрагмент - Корни

Книга не пропагандирует употребление наркотиков, психотропных веществ или каких бы то ни было других запрещенных веществ. Автор категорически осуждает производство, распространение, употребление, рекламу и пропаганду запрещенных веществ. Наркотики — это плохо!

---

Памяти Дэвида Линча посвящается

Синяя Часть

Глава I. Зов

1

Солнце медленно поднималось из-за макушек деревьев. Где-то пропели петухи. Утро пришло в Ивановку. Здесь всегда тихая и спокойная жизнь. На улицу вышел стриженный почти под ноль парень лет двадцати в чёрной кожаной куртке и в красных «Жорданах» (то бишь китайского копизводства). Он достал сигарету и закурил. На улице было достаточно холодно, все деревья давно ещё оголились. На дворе начало ноября.

После этого, раскрутив ключи в ладони, направился к голубому «запорожцу». Машина немного похрипела, но всё-таки завелась. Рядом вдруг возник другой парень, в целом похожий на первого, только в шапке.

— Здоров, Лёх! — протянул руку он и сел назад, отодвинув переднее кресло.

— Игорь Саныч, — с этими словами Лёха пожал руку другу, выпустив целое облако дыма.

Машина, грозно зарычав, выехала на главную улицу. У одного из домов парней уже ждала девушка, одетая в джинсы и белую курточку.

— Привет, зайчик, — она села вперед и поцеловала Лёху.

— Привет, Викусик.

Запорожец выехал из деревни.

— Я сегодня по телевизору смотрела передачу, там рассказали интересную вещь. Типа эксперимента про Кота Шрёдингера, только от лица самого кота.

— Чё?

— Ну короче, кота посадили в коробку, где он может погибнуть, а может и нет. Вероятность, ну, 50 на 50.

— Ага, — скучающе ответил её парень.

— А эта штука, ну, кот всегда будет жить. От его лица ничего не происходит, события не приводят к его смерти.

— И?

— А от лица наблюдателя он рано или поздно погибнет.

— Ага. Короче, Игорь, план такой: едем в город в магаз, у бабы Марго сегодня днюха, восемьдесят лет. Я сказал своим, что шампанского куплю, заодно и виски взять можно.

— Чё, бухнем сёдня? — на лице Игоря растеклась тупая ухмылка.

— Естественно.

— Зай, вы же в прошлую пятницу уже пили виски, — недовольно протянула девушка.

— Ну да, уже неделя прошла, надо повторить.

— И пиво позавчера.

— Ну да, пива тоже бахнем! Да, Лёх? — Лыбился Игорь.

— Ну да! — Теперь они оба ржали.

— Хватит! Ты слишком много пьёшь! Останови машину!

Запорожец резко затормозил.

— Зай, ну ты чего? Хочешь, можешь тоже с нами…

— Ты мне обещал, что прекратишь пить! Это было условие для возобновления наших отношений.

— Ну Вик, — парень растерялся и жестами показывал другу, что ему нужна помощь, но тот не сразу сообразил.

— Ты все наши деньги тратишь на бухло!

— Вик, ну у него повод сегодня, день рождения у бабушки!

Девушка развернулась к Игорю и послала его.

— Э, ты за языком следи, это мой друг!

— Я так устала. Ты постоянно с ним бухаешь. Бухаете, бухаете. Сколько же можно. Я же о тебе беспокоюсь. О твоём здоровье.

— Да я вижу, как ты беспокоишься! Постоянно меня пилишь, вечно недовольна мной. Что не нравится, вали на все четыре стороны!

— Да что ты говоришь?!

— Да, звиздуй отсюда.

— Ну и пошёл ты! Мы расстаёмся! — она выпрыгнула из машины, со всей силы хлопнув дверцей.

— Опять? — спросил Игорь.

— Не опять, а снова! — Лёха высунулся из окна: — Ну и вали! Это мои деньги! Я пашу как лошадь на заводе, чтобы ты могла себе джинсы купить! — Но девушка уже шагала с гордым видом в сторону деревни и даже не обернулась.

— Скатертью дорога! — Машина, скрипнув шинами, рванула с места.

2

Празднование началось к обеду. Играла музыка. Мужики, не дождавшись парней, достали домашнюю настойку. Женщины хлопотали с салатами и едой дома. Тут на участок резко заехал «запорожец», из которого выпрыгнул Лёха с пакетами. Он выглядел очень злым. Забежал домой.

— Что случилось? Почему так долго ехали? — подбежала мама с расспросами, её руки были в маринаде.

— Вот пакеты, — сухо ответил он и протянул ей.

— Куды ты мне их суешь? У меня руки грязные. Положи здесь.

Практически швырнув покупки на стол, он ушёл. Друг кинулся за ним.

— Игорь, что с ним? Что-то случилось?

— Потом, тёть Люд. Лёх! Погоди!

Всё торжество проходило в просторной гостиной, откуда звучала музыка. Баба Марго очень любила сериал «Твин Пикс», поэтому специально для неё Андрюха, сосед и знакомый Лёхи, накачал целый плейлист из творения Линча. Хотя некоторые и высказывались, что лучше включить Леонтьева, Пугачёву, или просто радио, день рождения всё-таки был не у них.

— Шашлык готов! — прозвучало с улицы. В отличие от женщин, разделивших обязательства, мужики жарили мясо толпой, помахивая лопаткой по очереди.

— Отлично! Все к столу! — сказала тётя Люда, и гости стали занимать места. Дядя Вова, её муж, с характерными фразами: «ой, ай, горячо, аккуратно!» поставил на стол большое железное блюдо с мясом. Куски тут же разлетелись по тарелкам, шампанское было в бокалах, и все были готовы приступить к трапезе, но их остановила тётя Люда:

— Давайте поднимем бокалы за мою маму! — она посмотрела на бабу Марго. — Я, конечно, не умею говорить тосты, но хочу сказать спасибо маме. За всё. Ты — мой мир! Я люблю тебя.

— И я люблю тебя, доченька! — Баба Марго улыбнулась ей и тоже подняла бокал. Она единственная не встала из-за стола, потому что год назад у неё случился инсульт и отказали ноги. Да и держать бокал ей было нелегко, рука сильно дрожала. Возраст всё-таки даёт о себе знать. Она родилась в 1943 году, а сейчас уже 2023. Пережила и Вторую мировую войну, и лихие девяностые. Видела первого человека в космосе, на Луне, видела распад Советского союза. А сейчас просто находилась в кругу самых близких ей людей.

— А давайте я скажу тост, — вклинился дядя Вова. Он уже был «тёпленький», язык развязался. — Марго, вы удивительная женщина. Все мы знаем, что вы родились в Штатах, но сбежали от них к нам, встретили здесь мужа, родили прекраснейшую женщину, на которой я женился, а потом у нас появился Лёша, — он взглянул на сына, который после пары глотков виски уже поостыл, — и всё это благодаря вам, Марго, — он наклонился к ней поближе, — спасибо вам за организацию медового месяца, это было потрясающе, — выпрямившись, дядя Вова обратился ко всем: — Вы знаете, принято в нашем обществе считать, что отношения между зятем и тёщей натянутые. Что для зятя хуже тёщи никого нет, что она для него как сатана. Но не в моём случае. Вы просто изумительны! — на его глазах появились слёзы.

— Ох, спасибо! Иди сюда, я тебя поцелую! — баба Марго тоже заплакала и широко раскрыла руки. Он подошёл к ней, и она его смачно поцеловала в обе щёки.

— За вас, баба Марго! — выкрикнул кто-то из-за стола.

— Ура! — закричали все в один голос и чокнулись бокалами.

— Ну что ж, давайте есть шашлык, пока он не остыл.

И вот все едят, пьют, обсуждают политику, религию, рассуждают на вечные темы, и поднимают бытовые вопросы. Дядя Вова с дядей Витей и дядей Сашей спорят на тему Горбачёва и Ельцина, тётя Люда и тётя Марина советуются насчёт рассады, а Игорь убеждает Лёху, что таких, как Вика полно и он ещё найдет свою любовь.

— Да, именно. Она думает, что особенная? Да у нас здесь таких полно! Например, Катюха Смирнова!

— Именно. А представь сколько красавиц в городах? Всё ещё успеется, к тому же тебе только девятнадцать. Твоя бабка вон, в тридцать только вышла замуж и ни чё, мир от этого не схлопнулся, — вмешался отец.

— Да, кстати. Она же деду несколько лет отказывала, говорила, что нельзя, а он был упёртым, и добился цели. Зато сейчас счастлива, — добавил дядя Саша.

— А какая у них разница в возрасте? — спросил Дядя Витя.

— Когда она из Америки приехала, ей было лет двадцать пять, а ему не больше двадцати.

— Меньше. У них разница в семь лет была, — в разговор вмешалась мама.

— Ого, крутяк!

— Ага, вот такой у меня дед был. — Лёха взял стакан с виски. Все ещё раз чокнулись и осушили стаканы.

— Лёша, подойди ко мне, — подозвала его бабушка.

— Да, баб Марго, что случилось?

— Я хотела бы для тебя сделать подарок.

— Но сегодня же твой праздник.

— Знаю, это и для меня будет подарок. В общем, я понимаю, что мне осталось немного, и я бы хотела вернуться в свой родной город, увидеться с ним в последний раз.

— Ты хочешь вернуться в Штаты?

— Да, и я хочу, чтобы ты поехал со мной.

— Что? Это шутка?

— Вовсе нет. Увидишь мой родной дом.

— Но как? Туда же нужна виза и деньги.

— У меня уже всё есть. Осталось только чтобы ты согласился.

— Оу, я даже не знаю.

— Лёх, не ломайся, езжай, может встретишь какую-нибудь Памелу Андерсон. Прикинь, как обзавидуется Вика?

— Что? Ты едешь с бабушкой на её малую родину? Сынок, покажи всем этим америкосам, что значит Россия! Мы уже показали, теперь твой черед. Людка, слышала, наш сын едет в Америку!

— Америку? Ох, ты главное будь там аккуратен. Пиши нам.

— И привези сувениров, — добавил дядя Саша.

— Да зачем тебе туда ехать? Они там все жирные, гамбургеры свои едят, они даже не знают, что такое суп, — вставил своё дядя Витя.

— Ой, действительно, что ты там есть будешь? Может тебе борща в дорогу дать…

— Да какой борщ, мать ты чё, сдурела? — возмутился батя. — Он уже взрослый, справится сам. Ты главное, сынок, не забывай наш с тобой фирменный рецепт яичницы пограничника, той что с крапивой.

— А вдруг там крапива не растёт?

— Людка, ты чё? Она везде растёт.

— Если что, баба Марго тебе супа приготовит, да, мам?

— Да успокойтесь вы, я ещё не решил, еду ли я или нет, — Лёха отошёл в сторону.

— А чё тут думать? Тем более всё уже готово. Баба Марго пожилая, сама не доберется. А ты и ей поможешь, и мир посмотришь, — сказал Андрюха. — Я, честно, о таком только мечтать могу. А тебе как повезло. Соглашайся. Шанс на миллион!

— Вот именно, Лёх, — сказал Игорь.

— Ну хорошо. Ради тебя, бабуль.

— Я так рада, что ты согласился.

— А я рад, что ты рада.

— Я считаю, за это надо выпить! — Налил дядя Саша, и все снова чокнулись бокалами.

Глава II. Пленник

1

Путь был мучительно долгим. Сначала около суток пришлось добираться на поезде до Москвы, затем на самолёте до Лас-Вегаса. Забитый эконом класс, неудобные кресла, громкие соседи. Сиденье Лёхи постоянно пинал мальчишка, сидевший за ним. Повезло хотя бы, что место у окна — это так-то первый полёт, если не считать того, что было в детстве. Хотелось запомнить.

Штаты встретили жарким солнцем. Лёху очень удивило, что они летели над безжизненной пустыней и вдруг из ниоткуда появился целый город. Ведь в ещё в школе учат, что все поселения возникают у воды, а не где попало посреди пустоши. Пройдя паспортный контроль, Лёха осознал одну проблему, которую не учёл ранее: он в чужой стране и ему нужно в какой-то маленький город, который находится в Орегоне. А языка Лёха не знает.

— Так, баба Марго, без твоей помощи не обойтись. Что дальше делаем? — спросил он, выкатывая коляску из аэропорта.

— Hey, I feel it! Finally! Alex, we have to go back!

— Что, бабуль? Я тебя не понимаю.

— Take me home! My home is Oregon!

— Баба Марго? Всё хорошо?

— Take me home! My home is Oregon. Take me, because in the end everything was becoming purple.

— Бляха, что с тобой?

Лёха потрогал её лоб, но температура вроде была в норме. Тут его заметил темнокожий мужчина.

— Здравствуйте, я вижу вам нужен переводчик? Меня зовут Стэнфорд Джудас, — он протянул руку. По-русски он говорил хорошо, хотя и слышался акцент. — Для своих просто Стэн.

Лёха сначала хотел его послать куда подальше, но потом понял, что без переводчика он не доберется до Рутсвилда.

— Сколько?

— What? А, цена… Вы ведь сюда на несколько дней приехали?

— Да, мне нужно бабушку отвезти на её родину. Ты что-нибудь слышал про город Рутсвилд, Орегон?

— Гм, no. Но я думаю, что смогу помочь вам.

— Хорошо, и сколько это будет стоить? Боже, проститутки и то быстрее соображают.

— Сто долларов за день.

— Сто баксов? Да ты огусел?! — Лёха повёз бабушку на улицу. — Я и сам справлюсь!

— Хорошо, давайте пятьдесят!

— Во, другое дело, — он протянул руку. Стэн пожал её. — Сорок.

— Что??? Сорок?

— Или хочешь ниже?

— Okay, сорок так сорок. Сорок долларов за день, okay!

— Окей. За сегодня оплачу вечером. Пошли, нужно такси ещё поймать.

— Fucking Russian! — тихо выругался Стэн.

— Ебучий негр, — почти беззвучно произнёс Лёха.

2

Они вышли на улицу, где стояли жёлтые машины, а вокруг них крутились водители, останавливающие каждого выходящего и предлагая свои услуги. «Оборвут до последней нитки!» — подумал Алексей, увидев эту толпу.

— Эй, э-э-э… — Обратился Лёха к переводчику.

— Стэн.

— Да, Стэн, такси же тут дорогое, верно?

— Да, лучше воспользоваться автобусом, если хотите сэкономить. Но нужно купить билет.

— Ага, какой тут едет в центр? Оттуда уже разберёмся, как нам доехать до Орегона.

— My home is Oregon!

— Да, да, бабуль. Всё верно.

— В центр едет, если не ошибаюсь, рейс номер 616. Его остановка на другом краю дороги, — Стэн указал на остановку, — а переход находится там, — «зебра» расположилась в метрах десяти от выхода и тридцати от самой остановки.

— Я чё, тупой, чтобы крюк впустую делать? Тут перейду. — выкатывая коляску на оживлённую дорогу, сказал Лёха.

— Stop!!! — Закричал Стэн.

Лёха услышал оглушающий, словно рёв монстра из Преисподней, гудок грузовика. Дальше всё произошло очень быстро, никто ничего не успел осознать.

Грузовик вывернул на встречку, столкнувшись со злополучным 616-м автобусом, прицеп, в котором были брёвна, подлетел и пронёсся над головой парня, а затем со страшным грохотом, будто небеса упали, свалился на асфальт.

Руки дрожали, ноги подкашивались, сердце, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. Алексей подумал, что сейчас бы появилось пару седых волос, если бы он не побрился. Бабушка же просто смеялась, говоря что-то про «май лайф».

К ним подбежал Стэн. На нём лица не было.

— Ю… а… всё окей?

— Д-да. Кажется, — ответил Лёха.

Из ниоткуда возникла полиция, скорая. Из-за этой глупости случилась страшная авария, грузовик столкнулся с автобусом, который в свою очередь загорелся, и многие пассажиры оказались в ловушке. Сам водитель вылетел через лобовое и сейчас лежал на асфальте в неестественной позе.

— Let’s go home!

— Верно, бабуль, летсгоу. Пора валить.

— Что? Вы хотите уйти? Из-за вас погибли люди!

— Поэтому нужно валить! — В этот момент послышался визг тормозов. Он принадлежал серому седану, из которого орал рок. Водитель истошно сигналил и громко ругался… русским матом. — А вот и земляк. Эй, куда едешь?

— Еду? Я? Город ангелов. То бишь Лос-Анджелес. Вы со мной? Если да, то садитесь! Нужно спешить, ведь Час близок.

— Это уж точно. Стэн?

— Да вы спятили!

— Либо ты едешь, либо отчитываешься перед копами. Даже я знаю, как они тут относятся к таким, как ты.

— Holy shit. Подвинься! — поспешил за ними Стэн.

Лёха с бабушкой сели назад, переводчик расположился спереди. Кабриолет рванул прочь от хаоса.

— О, это у тебя Нирвана играет? — спросил Лёха. — Сделай погромче, обожаю их!

— Да, Нирвана. Все мы в итоге окажемся в нирване.

— In the end everything was becoming purple, — сказала Баба Марго.

— Именно. Всё так.

Они уехали из Лас-Вегаса.

3

Где-то через час водитель резко свернул с дороги и остановился. Они оказались посреди пустыни, вокруг не было ни души.

— Что случилось? — Спросил Лёха.

— 144 тысячи уцелеют. Остальные сгинут. У нас мало времени. Крайне мало.

— О чем вы говорите? — Спросил Стэн.

— Все мы красные. Мы должны искупить вину. Должны очиститься. Стать синими. Я пробудил монстра, накликал на своих родных беду.

— Что за хрень ты несёшь? — спросил Лёха.

— Говорю же вам: Оно свирепствует из-за меня, из-за моего самолюбия! Только совы могут его остановить… Алексей, ваша бабушка же — Сова! — Водитель резко обернулся. Лёха увидел его испуганное лицо. Он был достаточно молодым, на вид не больше тридцати пяти, но в глазах был скрыт возраст Вселенной. Мужчина был абсолютно седой, из-за чего его внешность была пугающе отталкивающей. Он дрожал. — В-вы одни из тех. Она не буквальна, нет, но она у вас есть, — он вышел из машины и отошёл от неё, сложив ручку и карандаш, которые достал из кармана, наклоненным крестом.

— Что есть, чувак?

— Звериная отметина! — Крикнул водитель. — Забирайте всё и уезжайте отсюда! Живо!!! — с этими словами он бросился бежать.

— И что это такое было?

— Я же говорил вам, что лучше не садиться в машину к первому встречному. Он явно не в своём уме.

— Ага, у тебя права есть?

— Да, но я не…

— Поедешь. Не я же поведу, хотя могу, и не Баба Марго.

— Take me home! My home is Oregon!

— Слышал? Вези нас в Рутсвилд.

— Чтоб я провалился, — Стэн сел за руль, а Лёха перелез вперёд. Они поехали на север, в сторону штата густых лесов.

Глава III. Цель

1

Уже стемнело, и продолжать путь в тёмных незнакомых лесах стало небезопасно, поэтому пришлось остановиться в мотеле. Они уже были в Орегоне, до городка оставалось совсем немного.

Лёха взял ключ от номера и повёз бабушку.

— Стэн, ты с нами?

— Идите, я хочу у местных уточнить дорогу. Тут явно кто-то должен что-то знать.

— Ладно, если что номер 23, — парень полез в карман, Стэн наблюдал за его действиями. Лёха достал купюру в сто долларов, — держи.

— Что это?

— Твоя зарплата.

— О, спасибо…

— За два дня.

— Два?

— Да, так что завтра не жди денег. Нам ещё до города нужно доехать. — Лёха ушёл.

— Fucking Russian, — теперь Стэн усмехнулся.

Он развернулся к ресепшену, где сидела женщина средних лет, и заговорил по-английски:

— Прошу прощения, но вы случайно не знаете, где находится город Рутсвилд?

— Рутсвилд? В первый раз про такой слышу.

— Вообще ничего слышали?

— Нет, простите, помочь не могу.

— И что мне делать?

— Идти спать. А завтра, когда магазины откроются, сходить и купить карту штата.

— Звучит разумно. Спасибо, мисс… — он посмотрел на её значок. — Бреннон.

— Не за что.

Стэн уже хотел отправиться в номер, время было поздним, но тут он заметил силуэт мужчины в холле. В кресле сидел дряхлый старик и наблюдал за ним. Выглядел он как сумасшедший. У него не было одного глаза, а второй был широко раскрыт, странная гримаса исказила его лицо, будто у него свело мышцы, и теперь он лыбился, как моряк Папай, только более жутко. Так же, как и мультипликационный персонаж, он курил трубку, по его прикусу можно было понять, что многих зубов старик уже лишился.

Стэн обычно избегал таких в Лас-Вегасе, но тут что-то заставило его подойти к незнакомцу.

— Здравствуйте, — неуверенно начал Стэн.

— Ты ищешь Рутсвилд? — его говор был необычен, как у человека не просто прошлого века, а прошлой эпохи.

— Да, вы слышали про этот город?

— Садись, я не укушу. Кусать нечем, — его голос был ужасно хриплым. Да и в общем казалось, что старик может откинуться в любой момент.

— Так где находится Рутсвилд?

— Его просто так не найти. С карт его давно убрали. Никто не хочет, чтобы туда приезжали. Зачем тебе туда?

— Это не мне нужно, а моему приятелю из России, его бабушка родом из этого города.

— А-а-а, вот оно что. Она родилась там. Теперь всё ясно. Значит, возвращение к корням. Я тоже оттуда. Родился в начале начал.

— Так как туда доехать, если на картах его нет?

— Ты поймешь. Просто поезжай.

— Ясно, — Стэн решил уйти от этого безумца, пока не поздно.

— Лучше откажись от этой сделки. Возвращайся оттуда, откуда пришёл. Оно тебе не надо. Не повторяй нашей ошибки!

— Простите, сэр, но мне решать, что делать, а что нет. Спокойной ночи.

Переводчик ушёл в номер.

2

Вы идёте по пустой ночной улице. Желтый свет фонарей мягко освещает мокрый асфальт, видимо только что прошёл дождь. Улица достаточно длинная, вы идёте по ней. Периодически слышите как какие-то звери пробегают рядом с вами, но не успеваете их заметить. Видимо, это зайцы. Фонари стоят далеко друг от друга, поэтому есть целые участки темноты, где совсем ничего не видно. По обе стороны находятся жилые дома, но ни одно окно не залито светом. Тишина начинает давить на ваши ушные перепонки, даже в самой глуши есть звуки. А здесь будто бы всё умерло.

Вы проходите под следующим фонарем, смотрите на него: он не жужжит, никакие насекомые не слетаются к нему. Вы проходите дальше.

Спустя некоторое время вы замечаете перед собой перекрёсток. Ускоряете шаг. Это классический крестообразный, где пересекаются две улицы. Но с каждым пройденным шагом, приближающим вас к этому участку, вы замечаете всё больше деталей, ваш ужас начинает расти. Сначала вам кажется, что это мусор, оставленный кем-то после праздника. Потом вы обращаете внимание на не естественный цвет асфальта: он алый, будто бы на дороге перевернулся грузовик с томатным соком. Когда же вы подошли совсем близко, ваши ноги подкосились от захватившего вас страха, язык провалился в горло. Всё было залито кровью. Повсюду лежали головы животных. И меч. Он был воткнут в дорогу и также запачкан кровью, он блестел от света фонаря. Оружие словно зазывало вас к себе. Вы пересиливаете себя и тянете руку к мечу. Обхватываете металл, ощущаете Его холод. Вас пробивает дрожь. Вы просыпаетесь.

3

Выехать из мотеля пришлось довольно рано. Небо только начало светлеть, природа постепенно просыпалась. Дорога была совершенно пустой. Баба Марго спала на заднем сидении, Лёха тоже «клевал» носом, держа стакан с горячим кофе. Стэн следил за дорогой, но его мысли были заняты вчерашним диалогом с тем стариком, но кроме того ему покоя не давал тот странный, пугающий сон. Вокруг были густые леса, реки, удалось увидеть даже водопад. И вот, наконец, появилась табличка «Rootswield. Welcome home!»

— Мы приехали, — аккуратно дотронулся до Лёхи Стэн.

Баба Марго завопила:

— MY HOME! THIS IS MY HO-OME!!!

Город только просыпался. Кто-то из жителей вышел в домашнем халате проверить почту, кто-то уже выходил из дома по делам, а дальнобойщики и дровосеки уже вовсю работали. По лужайкам у одноэтажных жилых домов всюду бегали кошки и кролики.

— Неплохо тут, — огляделся Лёха. — Тихо и спокойно.

— Ага, видимо здесь модно разводить кошек и кроликов.

Была небольшая туманная дымка. Белый кабриолет остановился на перекрёстке улиц Аарон Драйв и Стик-стрит: горел красный. Дорогу переходил старик. Он еле перемещал ноги и опирался на трость. Когда же он почти перешёл дорогу, он остановился и посмотрел на автомобиль, улыбнувшись. Лысый дедушка с белыми усами, в белой рубашке с красной бабочкой. Где-то он уже появлялся…

— Дед, давай быстрее, зелёный уже горит! — крикнул ему Лёха, высунувшись из окна.

Тут появилась женщина лет тридцати пяти. Она была в синем костюме медсестры, её светлые волосы были убраны в хвост. Она подошла к старику, назвав мистером Гарретом, и увела его, придерживая сзади.

— Сэнкью! — громко сказал Лёха, и тронулся с места.

— И куда теперь ехать, мистер Босс?

— Я прямо рабовладелец.

— Несмешная шутка.

— Ладно, поехали похаваем. Жрать хочется шо гуздец.

— Что гу?..

— здец.

— Ладно.

Выбор пал на забегаловку, которая стояла на берегу озера. На парковке было ещё пару машин. Само здание представляло собой одноэтажное сооружение с красной крышей, на которой была неоновая вывеска «The Skinny Ape» и изображение маленькой мартышки, которая всех зазывала к себе.

Интерьер вполне соответствовал вывеске: шахматный чёрно-белый пол, который скорее напоминал тёмно-сине-белый, кожаные потрёпанные диваны и занавески цвета красной смородины.

Людей было немного. Лёха усадил бабушку за стол, и к ним сразу же подошла милая девушка. Она была безумно красивой, с превосходными рыжими волосами, убранными в косу, с завораживающими зелёными глазами и яркими красными губами.

— Что будем заказывать? — спросила мягким голосом по-английски официантка. Она достала блокнот и карандаш, взяв его в левую руку.

— Лемон пай энд ти, — сказал Лёха, удивив и Стэна, и себя, и девушку.

— Окей, а вы?

— Оу, можно омлет, спасибо. И тоже чай, если можно.

— Угу. А что насчёт бабушки? — она наклонилась к ней и улыбнулась. Баба Марго улыбнулась ей в ответ.

— Я хочу… — она что-то прошептала ей на ухо. Лицо официантки сразу же изменилось. Она робко кивнула и поспешила покинуть их.

— Эй, Баб Марго, чем ты её напугала? Словом «Борщ»? — Лёха рассмеялся, Стэн же совсем не понимал, что произошло.

К столику подошёл пожилой темнокожий мужчина. Он выглядел моложе своего возраста: дреды, разноцветный яркий халат, тату со змеем на руках.

— Хеллоу! — сказал ему Лёха.

— Хай! — Он без лишних вопросов подсел к ним.

— Я Стэн, а это Алекс. А это бабушка Алекса Марго. Они приехали из России, — объяснил мужчине переводчик.

— Как ты меня назвал? Алекс? Фу, чё за имя.

— Приятно познакомиться. Я сразу понял, кто вы. Моё имя Джефф.

Стэн перевёл.

— Джефф. Будто шептуна пустил, — сказал Лёха.

— Э, он сказал, что ему очень нравится ваше имя, — сказал переводчик старику.

— Хах, мне тоже. Я должен сказать, что это не просто город. Он хоть и маленький, но места в вашей памяти займет много. Прекрасный город. Мне вообще под восемьдесят, я сюда вернулся недавно, и ни о чём не жалею. Так что, рекомендую.

Стэн снова перевёл.

— Сколько ему? Ни гуся себе! Так и не скажешь.

Они долго общались о разных вещах, пока ждали заказ. Лёха рассказал про свою жизнь в России, Джефф вскользь упомянул свою молодость в эпоху хиппи: «Как и все, сделал некоторые ошибки в молодости. Это нормально, и я не отрицаю прошлого, но вспоминать не хочу».

— Вот ваш заказ, — вместе с рыжеволосой подошла другая официантка, полная старуха с сигаретой в зубах. Они расставили по столу пирог для Лёхи, омлет для Стэна, большой чайник на троих и кусок земли для Марго.

— Эй, это что такое? Стэн, скажи им!

— Извините, а зачем земля?

— Это её воля. Земля облегчает. Тут многие её заказывают, — ответил Джефф. — Рекомендую вам после трапезы поехать в больницу. Она тут недалеко, прямо вверх по улице.

— Что-нибудь ещё? — спросила женщина хриплым голосом, не доставая сигарету изо рта. Лёха обратил внимание на значок: Виолетта.

— Нет, спасибо, — Стэн до конца не понимал, что происходит. Он уже начал задумываться, чтобы уехать отсюда. Баба Марго уплетала землю. Лёха смотрел то на неё, то на Стэна, то на Джеффа. Официантки ушли.

Вдруг сверкнула молния на линии электропередач. Все оглянулись в сторону вспышки. Лёха и Стэн вздрогнули.

— Ну, мне пора. Ведь время уже близко! — Джефф покинул их.

Глава IV. Всадники и Священник

1

Доев завтрак и, несмотря на рекомендации отправиться в местную больницу, компания поехала искать ночлег на ближайшие дни.

Солнце уже вовсю светило, город окончательно проснулся. Тихое прекрасное место, затерянное где-то среди лесов Северной Америки. Туман исчез. Приветливые люди, песни диких птиц, которые перемешиваются с музыкой довоенной эпохи, играющей здесь почти из каждого дома, счастливые пожилые люди, танцующие под Эла Боули и от танцев которых в пляс готова пойти даже Баба Марго — прекрасный город, не так ли?

— Что-то мне не по себе? А вам? — спросил Стэн, когда они проезжали очередную компанию воодушевлённых старичков.

— Да, необычный городишко. Люди здесь странные. Надеюсь, у вас так не во всей Америке?

— Нет. Абсолютно нет.

Они проехали весь город, но ни отеля, ни даже хостела, не нашли. Будто здесь никогда не бывает туристов, и тратить деньги на постройку места для ночёвки иногородних нет смысла.

Парни решили спросить у тех весёлых старичков, где можно остановиться, ведь они точно должны знать, но подозрения оправдались: здесь не было отеля. Единственный вариант у кого-нибудь снять комнату.

— Вы ведь не местные, верно? — спросил какой-то дедушка, когда они уточняли у кого можно снять жильё.

— Если бы мы были местными, мы бы не стали спрашивать у вас про ночёвку, — Стэн уже начал закипать.

— Вашей пассажирке нездоровится. Отведите её к нашим врачам. Они знаю-ю-ют, что делать.

— Хорошо, а где находится больница?

— Рядом с лесом.

— Да тут всё рядом с лесом!

— Там же будет Отец Джош. Он, я думаю, предоставит вам жильё.

— Так как нам найти больницу? Дайте угадаю: нас приведут туда?

— Вы абсолютно правы.

Стэн махнул рукой и вернулся обратно к машине, где сидели Лёха и Баба Марго.

— Ну что, куда едем?

— Я не знаю куда, но мы едем.

Переводчик ехал только прямо, никуда не сворачивая, пока впереди они не увидели трёх байкеров. Те рванули к ним.

— Местный шериф Уоллет! — сказал толстяк, смотревшийся на маленьком мотоцикле очень комично. — Ваши документы.

— Да, конечно, — Стэн протянул права. Перед машиной, как понял он, стояли помощники шерифа. Два парня. Европеоид и афроамериканец.

— Ваша машина?

— Да, конечно, — Стэн отвёл взгляд в сторону.

— Откуда вы и зачем приехали сюда? — Шериф заметил Марго. — Опять.

— Я из Лас-Вегаса, а это Алексей и его бабушка Марго. Они из России, я их переводчик.

— Русских нам ещё не хватало. Я настоятельно рекомендую вам ехать в больницу. А потом, как закончите все свои дела, валите отсюда к чёртовой матери.

— Хорошо, понял.

— Э, би мор плезант, плиз! — Громко ответил полисмену Лёха.

— Заткни свою пасть!

— Алексей, помолчите пожалуйста.

— Да он сейчас посадит тебя только за то, что ты чёрный! Эй ты, пис оф…

— Хватит! Алексей, пожалуйста.

— К вашему сведению, мы уже поймали около тридцати воришек, мошенников и прочих обманщиков. Вас ещё тут не хватало.

— Понял. Но, будьте любезны, подскажите, где находится больница?

Шериф недовольно вздохнул:

— Кайл, Брин, проведите этот седан до больницы.

— Есть, сэр! — в один голос ответили парни.

— Спасибо вам огромное!

Толстяк проигнорировал их, направившись дальше по улице.

— Не гостеприимный он.

— Да уж.

2

Стэн ехал за мотожокеями. Кайл и Брин привезли их к Т-образному перекрёстку на окраине города, именно здесь находилось трёхэтажное старое здание местного госпиталя. С той стороны леса надвигались огромные грозовые тучи, дул сильный ветер. Припарковав автомобиль, Лёха и Стэн достали из багажника инвалидную коляску, посадили Марго и повезли ко входу. Они шли за полицейскими. Рядом со зданием было много пожилых людей, и все они молча смотрели на чужаков, словно пытались прожечь их взглядом. Но россиянина и его переводчика больше всего напугал господин в котелке и старомодном пальто: он был совершенно слепым, его глазные яблоки были словно скисшее молоко. Но казалось, что он тоже рассматривал пришельцев. Все молчали. От этой толпы у парней пробежались мурашки по коже, и встали волосы даже в тех местах, о которых не принято говорить. Полиция же никак не реагировала, к этому привыкаешь. Они просто шли, разговаривая о своём.

Внутри здания жёлтые лампы жужжали, ослепляя. Кайл указал на женщину, что сидела за регистрационным окном. Лёха покатил бабушку к ней.

— Name? — Беспардонно спросила женщина, даже правильнее сказать старуха. Она выглядела чуть лучше остальных, ей на вид было около шестидесяти лет.

— Алексей Личёв.

— What? I’m asking for the name of this old woman!

Лёха её не понял.

— Margo Lichova, — ответил за него Стэн.

Старуха что-то записала.

— Date of birth?

— Когда родилась ваша бабушка? — спросил Стэн.

— Э-э-э… — Лёха растерялся.

— The third of November, nineteen forty-three. My home is Oregon!

— Yeah, I understood.

Работница больницы подозвала к себе Стэна и всё ему объяснила.

— Что она сказала?

— Говорит, что бабушку положат в специальную палату, но сейчас очередь на операцию, поэтому придётся подождать.

— На какую ещё операцию? Её же даже не осмотрели! Что за бред! Эй ты, старая карга! Совсем с ума вы тут выжили? Что за фрики у вас тут живут? Не будем мы делать бабушке операцию!

На крики Лёхи пришли те двое молодых полисменов. Один из них достал шокер.

— Алексей, успокойтесь!

— Я-то спокоен! Я в здравом уме, а вот они нет! Именно поэтому бабушка свалила отсюда, страна фриков!

— Shut the fuck up! — сказал Кайл.

— Алексей!

Полицейский ударил Лёху по лицу, тот упал на пол. Он попытался встать, но тут же прилетело вновь. Страж порядка достал шокер. Алексея ударило током. Тело моментально пробила боль, сковав движения. Он потерял сознание.

3

Ты открыл глаза. Голова болела после удара током. Ты нецензурно подумал о том копе. Мерзавец не пожалел силы тока. Ты поднялся с мягкого кожаного, но потёртого дивана и огляделся. Ты в коридоре. Бледно-жёлтые стены, на которых висят портреты разных людей. Вазы с одинокими лилиями. Пол из грязной, но целой плитки. И давящая пустота. Ты здесь один. На тебе чёрный похоронный костюм. Ты отправился на поиски людей, или хотя бы выхода отсюда. Бесконечные извилистые коридоры с плавными углами, хитро уводящие тебя вглубь.

Чтобы начать читать это предложение тебе потребовалось несколько секунд, но в тексте прошло уже достаточно времени. Ты уже не так молод, твои ноги болят от долгой ходьбы, но никого так и нет. Только интуиция подсказывает, что ты не один, и лучше бы она ошибалась. Ты чувствуешь холод, слышишь как оно ходит за тобой, как дышит в затылок. Краем глаза ты видишь его: белый силуэт дикого животного, с яркими голубыми глазами и безупречной улыбкой, как у голливудской звезды.

Тем временем ты продолжаешь искать людей. Но никого здесь больше нет. Только пустые коридоры с закрытыми дверьми, в которые так хочется попасть, но увы, нет ключа. Только стены, на которых эти жуткие старые портреты, где все люди спят: спят взрослые и дети, спят в креслах, в обнимку, в машине. Но они все спят. Особенно тебя пугает картина, где твоя семья в полном составе, даже те, кого не знаешь, о ком никогда не слышал. Все люди на полотне сидят на стульях, табуретках, креслах и диванах. Все они тоже с закрытыми глазами, а посередине бабушка Марго. Ты видишь мать, отца, дядю и тётю. Ты видишь даже деда, мужа Марго. Все они с правой стороны бабушки. С левой находятся незнакомые тебе люди. Но они тоже спят. Жуткая картина. И самое жуткое: тебя здесь нет. Ты долго ищешь своё лицо, но не находишь. Глаза подводят тебя, ноги подкашиваются. Ты падаешь на холодный пол и начинаешь рыдать. Ты один.

4

Лёха открыл один глаз. Голова сильно болела. Он увидел перед собой Стэна и ту женщину, что сегодня утром переводила старика через дорогу. Лёха открыл второй глаз и понял, что он в палате больницы.

— Что произошло?

— Тебя вырубили током, — ответил Стэн.

— Понятно.

Женщина, она явно была медсестрой или может даже врачом, что-то спросила у переводчика. Тот спросил Лёху про жалобы.

— Только голова сильно болит, а так ничего особенного. — мужчина перевёл обратно. Работница больницы кивнула и ушла.

— Приятная женщина. И имя красивое. Коралина.

— Да пóгусь. Ты скажи мне, тот говнюк получил по заслугам?

— Какой? Вы о полицейском?

— Да, об этом петухе!

— …петухе. Нет, он же выполнял свою работу.

— Какую, друг мой шоколадный, работу? Он даже не электрик!

— Вы вели себя неадекватно. И сейчас вы меня оскорбили, знаете ли.

— О, Ваше Высочество, прошу прощения! Это повторится!

Стэн промолчал в ответ.

Лёха положил голову на подушку, вытянувшись на кровати.

— Мне сейчас такой странный сон приснился.

— Какой же?

— Да, бред какой-то. Кстати, о нём: что эти «врачи» здесь задумали? Какая, нафиг, операция? Зачем, а главное нагуся?

— Я не знаю. Не спрашивал.

— А о чём ты с ней базарил? Номерок хотел получить? На свидание пригласить?

— Она замужем.

— О, ты уже узнал о её положении, — Лёха снова поднял голову, — с прицепом?

— Что? Я не понимаю.

— Я говорю: дети у неё есть?

— Да, дочка.

— Значит мамку хочешь трахнуть?

— Что?! Фу, как мерзко!

— Она ничего, да?

— Прекратите!

Тут в комнату вошёл высокий тощий мужчина в возрасте, у него были длинные седые волосы и пронзительный взгляд. Священник. Он поздоровался со Стэном и что-то ему объяснил. После покинул помещение. Переводчик выглядел растерянным от услышанной новости.

— Кто это? Что он сказал?

— Это местный священник. Отец Джош.

— Этот тот, который может нам предоставить жилье?

— Да.

— Круто!

— Алекс.

— Не называй меня так!

— Алексей, ваша бабушка… Она скоро умрёт.

— Что?

— Врачи диагностировали страшную болезнь мозга, ей осталось недолго.

— Сколько?

— Считанные дни. Поэтому Отец через три дня придёт к ней и прочитает ей отходную молитву.

— Ужас.

— Сочувствую.

В глазах Алексея потух огонёк жизни. Его близкий человек умирал.

Они зашли в соседнюю палату, где находилась Марго. Она выглядела уставшей. Лёха сел перед ней, взял её сморщенную ладонь в свою руку, на которой находился старый шрам. Слёзы потекли по щекам. Она проснулась.

— L’osha.

— Баба Марго, ты как себя чувствуешь?

— I’m fine. How are you?

— Мозг совсем деградировал. Язык уже забыла. Ну хотя бы смог выполнить твоё последнее желание.

— Remember: in the end everything was becoming purple. — Она снова заснула.

— Вам перевести?

— Нет, спасибо. Мне нужно побыть одному. Не мог бы ты выйти?

— Хорошо. Я уточню, может есть шанс на спасение.

— Спасибо, Стэн.

5

Весь оставшийся день Алексей был разбит. Он понимал, что век бабушки уже отжит, но не ожидал, что смерть настанет так скоро. Неизвестно, сколько он сидел около бабушкиной кровати. Он смотрел на её старое морщинистое лицо, будто оно уже умерло. Но редко поднимающаяся грудь говорила об обратном: она дышала. Пока что. В палату вошёл Стэн, его лицо было мрачным. Что он здесь делал, и что Лёха должен оплатить ему работу, его сейчас не волновало. Человек переживал сильное горе.

— Ну что? Что они сказали? — Поднял мокрые, полные надежды глаза Алексей. Они напомнили переводчику щенячьи глаза, когда животное просит у тебя хотя бы маленький кусочек хот-дога, который ты доедал.

— Я не принёс других хороших вестей.

— Она умрёт, да?

— Мои соболезнования.

— Ладно, — Стэн почувствовал в этом всю человеческую боль. От него несло холодом и страшным чувством: смирением.

— Но нам всё равно нужно искать ночлег на ближайшие дни. Хотя они и говорят о трёх днях, я думаю она проживёт дольше. Надеюсь.

— Три дня это две ночи. Ты прав, нам нужен ночлег. Этот священник должен быть где-то здесь. Он только что ушёл отсюда.

— Он ушёл час назад. Ты здесь уже час.

— Да?

— Да. Нам пора. Ей уже не помочь.

Лёша тяжело поднялся.

— Хорошо. Пойдем.

Они вышли из больницы. Врачи сказали идти в сторону церкви, но искать её не пришлось. Она была буквально через пару домов от госпиталя. На участке при храме находился мужчина средних лет. Он был в теле, на нем были потрёпанная курточка, джинсы с пятнами масла и красная кепка с большими буквами MAGA. Он косил траву, с трудом справляясь с косилкой. По крайней мере так казалось. Он вечно заезжал в кусты, под деревья, ветки били его в лицо, он даже чуть не наехал на парней. При этом мужчина ругался самым грязным матом, какой существует, его лексикон был богаче, чем у самого матёрого сапожника. Но увидев незнакомцев, он сразу расплылся в улыбке и заглушил аппарат.

— Добрый день, господа! Вы приезжие?

— Здравствуйте, да.

— Добро пожаловать в Рутсвилд! Я Роджер Бокс. Родился и вырос в этом славном городке. Вам здесь нравится?

— Да, очень милый город. Я Стэн, а это Алекс. Он из России и не знает английского. Я его переводчик.

— О, как интересно. И зачем же вы пожаловали к нам?

— Алекс привёз сюда бабушку…

— Она коренная жительница? — Резко перебил его мистер Бокс.

— Верно.

— Ясно, — он помрачнел. — Вы к Отцу Маккензи? За ночлегом?

— Да, мы будем любезны, если вы…

— Подскажу где он? Он внутри, «убирается», — мужчина подмигнул глазом, подчеркнув иронию.

— Спасибо вам!

— И вам спасибо.

— За что же нас благодарить?

— За то, что не оставляете стариков в беде. Счастья вам!

Они прошли внутрь старой церкви, со стен которой уже начала обваливаться штукатурка.

Внутри был пустой зал со старыми лавками и не менее старым органом в углу. Протестантская церковь. Из глубины раздавались звуки, из маленькой комнаты. Герои прошли туда. Священник перемещал разные предметы из угла в угол, а потом обратно. Бессмысленное занятие, теперь Стэну стала ясна ирония мистера Бокса.

Стэн ещё раз подчеркнул рост Отца Маккензи, однако теперь обратил внимание на шрамы на внутренних сторонах ладоней. Его лицо было морщинисто, и выражало ту же гримасу, как и газонокосильщика. Но когда он увидел гостей, стал ещё более недовольным.

— А ну прочь отсюда! Сюда посторонним нельзя!

— Простите, Отец Маккензи! — они вышли обратно в зал.

— Отец Джош, как Иисус! Кто вы такие и что здесь забыли!?

— Я Стэн, а это Алекс, он из России. Он привёз сюда свою бабушку.

— А, понял. Мы уже с вами виделись, — Отец чуть смягчился. — Вам нужен ночлег, да?

— Нам просто порекомендовали вас.

— Ага, ясно. Сразу скажу, что оплату буду брать не этими грязными бумажками дьявола. Будете мне помогать с уборкой и ремонтом церкви, а ещё и траву косить. Не хочу платить деньги Боксу.

— Хорошо.

— Идите за мной.

Он проводил парней к маленькому деревянному домику, на подобие тех, что были в деревне у Лёши.

— Значит, ничего не сломайте мне, а то дорого вам выйдет. Выставлю счёт, и уже в долларах платить будете. Никого постороннего не водить. Не пить, не курить, ничего употреблять здесь нельзя! Это смертные грехи, а то попадёте в ад, когда случится Судный День.

Тут Лёха обратил внимание, что они жить будут на втором этаже, а не на первом, поэтому спросил у Стэна, а тот Отца, что находится на первом этаже.

— Баня, но она стоит денег. Один час пятьдесят долларов, плюс каждый пшык по три.

— Пшык?

— Да, это когда воду пшыкают на печь.

— А, ясно.

— И ни в коем случае не гуляйте ночью, чтоб спали. А то по ночам дьявол бродит. Туалет, кстати, на улице.

— Ну в туалет же можно будет выйти ночью, верно? — С улыбкой спросил Стэн.

— Нет, я же сказал.

— Хорошо. Мы согласны, — на самом деле у них не было выбора. И сам Отец Джош это понимал.

— Отлично, вот ключи. Траву особо не топчите, пока будете свои вещички переносить.

Переводчик кивнул.

Ребята вернулись к машине, снова встретились с Боксом, который опять застрял под деревом, матеря газонокосилку.

— Ну что, договорились с Отцом Маккензи? — спросил он их с искренней улыбкой на лице.

— Да, но он задал такие странные правила. Даже на улицу ночью нельзя выйти в туалет.

На что Бокс ответил:

— Ну, иногда стоит прислушаться к нему. Хотя с туалетом он, может быть, перегнул.

— А вы подрабатываете у него газонокосильщиком?

— Да, у меня вообще все это просят, тем более денег я беру не много.

— Сколько?

— Четыре доллара.

— Угу, — Кивнул Стэн. Лёша уже ушёл к машине за вещами.

— Ну, ещё увидимся! — мужчина вновь принялся за работу.

6

— Нам надо поесть, — сказал Стэн, когда с переездом было покончено. Жить предстояло на втором этаже, на мансарде. Маленькое окошко, тухлая лампочка, две кровати. Внизу, на первом этаже, находилась та самая платная баня с пшиком за пять долларов. Первый этаж был настолько низким, что герои практически доставали головой до потолка.

— Да, наверное, надо, — неуверенно ответил Лёха.

Они вышли на улицу. Уже набежали тучки, и закапал дождик. Вроде ничего серьёзного, но настроение становилось все более депрессивным. И хотя Стэн любил такую погоду, сегодня он хотел, чтобы светило самое жаркое и оптимистичное солнце за всю историю Земли. Парни подошли к машине, но Стэн заметил грыжу — очень большую «шишку» на шине — на переднем левом колесе. Он тут же понял, что эта штука могла стать причиной их смерти, а по размеру грыжи было очевидно, что она появилась не за последний час. По спине Стэна пробежали мурашки. «Повезло, однако», — подумал он. Пришлось идти пешком. Дождь стал усиливаться, парни побежали, так же, как это сделали местные коты, а их было много: британские вислоухие, бенгальские, рыжие длинношерстные, и просто дворовые метисы. Кроме кошачьих, носиться по улицам стали и кролики. Стэн обратил внимание, что это были не дикие, пришедшие с лесов, а выращенные здесь, в городе.

«Как интересно», — подумал он. Его куртка тем временем уже полностью промокла. Тут послышался звук сирены, и за спинами парней появилась полицейская машина. Она резво наехала на бордюр прямо перед ними, оттуда выпрыгнули с пистолетами в руках Кайл и Брин.

— Руки вверх! — в один голос прокричали они.

Стэн и Алексей сразу исполнили приказ.

— Вы обвиняетесь в угоне автомобиля, — сказал Кайл. — Живо садитесь в машину! И лучше без приколов, у меня в этот раз не шокер, — он направил пистолет на лицо русского.

7

Стэн думал, что прошлый хозяин авто заявил об угоне, ему это показалось логичным. Но всё оказалось немного иначе.

— Потому что у чёрного не может быть немецкого седана. Тем более у какого-то переводчика, — объяснял свою позицию Шериф по имени Сол. На его столе лежала книга «Восточный экспресс» Агаты Кристи. Видимо, вдохновившись Пуаро, Сол решил тоже стать великим и мудрым (он же Сол, то есть Соломон) детективом.

— Ага, — Стэн переваривал услышанное. Расизм чистой воды, но этот жирный мерзавец оказался прав.

— Ты понимаешь, что мы тебя посадим за решётку на пожизненное? А была бы возможность, вообще убили бы! — Закричал Кайл. Брину явно было здесь некомфортно находиться, но он терпел, а шериф проявлял явное равнодушие.

— Что происходит, Стэн? — спросил Алексей.

— Они считают, что у меня не может быть такой машины, потому что я…

— Чёрный? Так и знал, что эта гнида — расист!

Стэн испытал смешанные чувства: с одной стороны это было неожиданно, комично и он был даже благодарен за эту реплику, но с другой стороны, недоумение всё же переполняло его.

«Куда я попал?» — подумал про себя Стэн.

— Что он у тебя спросил? Переводи всё нам! — Грозно, но лениво звучал голос Сола.

— Он уточнил, что происходит. Вы же понимаете, что у вас недостаточно доказательств. Я могу позвонить своему адвокату. Нет, я имею право позвонить ему!

— А мне плевать. Это мой город, а значит мои правила. Дела здесь идут лучше некуда. Мы поймали уже около 30 сомнительных личностей, и вы нам не облегчаете работу.

— Что вы задумали? — Попытался сымитировать тон Кайла Брин, и у него даже немного получилось.

— Мы?! Мы просто приехали сюда, потому что бабушка моего клиента захотела увидеть родной город!

— Не кричите на меня! — Сол приподнялся с кресла, облокотившись на стол руками, но потом снова сел на место. Казалось, что у него просто затекла пятая точка. — Я проверил архивы, и ничего не нашёл о Маргарите с датой рождения 3 ноября 1943 года.

— Вообще-то… — подал неуверенный голосок Кайл.

— Заткни пасть! — Оборвал его шериф. На лице парня появилось смущение, растерянность, а затем промелькнула та самая искра в глазах: гнев. — Не перебивай меня. Никогда. — Он посмотрел на Алексея. — Так вот. Никакой Маргариты вообще здесь в этих краях никогда не было.

Алексей понял его. У него накатились слёзы ненависти.

— А что хотел сказать ваш коллега? — спросил Стэн.

— Кайл? Не важно.

— Как такой вопрос может быть не важным! — Не выдержал уже покрасневший Кайл. — Это однажды коснётся всех нас, и тебя тоже!

— Кайл!

— Да, в документах нет ни одной Маргариты, родившейся в сорок третьем, но в тот день у беженцев из Италии родилась девочка по имени Мария Гаррета!

— Мария Гаррета? Алексей, вы что-нибудь знаете о прошлом своей бабушки? Я имею ввиду о жизни здесь, в США? — спросил Стэн.

— Кайл! Как ты смеешь! — вопил шериф, как свинья.

— Нет. Я абсолютно ничего не знаю, даже её девичью фамилию.

Кайл ударил босса по щеке. Не сильно, но тот упал на стол. Он не ожидал этого, словно тигр напал на дрессировщика.

— Я увольняюсь. И да, никаких доказательств у нас нет, вы можете идти. Не слушайте этого пердуна.

Кайл уже не обращал внимания ни на удивлённый взгляд Брина, Стэна и Алекса, ни на ор Сола. Он оставил значок и пистолет и покинул кабинет. За ним чуть погодя вышли и парни. Стэн ничего не сказал, а Лёха попрощался на ломаном английском:

— Гудбай, шериф Вайлет! — И пускай он ошибся в произношении, он чувствовал себя победителем. Хотя и ничего практически не говорил.

8

Стэн и Лёха стояли на улице. До сих пор лил дождь. Из участка никто не выбегал, не пытался их затащить обратно. Кайл оказался прав.

— Кайл сказал, что в документах ничего не сказано о Маргарите, рождённой 13 ноября 1943 года.

— Угу, — они не смотрели на друг друга. Оба глядели куда-то в даль.

— Но он сказал, что в тот день родилась некая Мария Гаррета. Итальянка.

— Мария Гаррета. Мар… Гар… — Лёха начал догадываться.

— Маргарита. Почему она переехала в Россию?

— Не знаю, никогда не интересовался этим.

— Ну ещё не поздно узнать ответы, возвращаемся в больницу?

— Ты думаешь, что она нам что-то расскажет?

— Хотя бы посмотрим на свидетельство о рождении Марии Гарреты. Наверное.

— Ладно, пошли. Всё равно уже промок до нитки, мокрее не стану.

Они вернулись в здание больницы. Стариков у входа уже было поменьше, но, тем не менее, они продолжали разглядывать чужеземцев. У некоторых из них на лице была странная, даже глупая улыбка. Ливень не прекращался, они были полностью мокрые, но при этом лыбились как маленькие дети, которым разрешили съесть шоколад или ещё чуть-чуть поиграть в приставку. А у некоторых были такие лица, будто они в первый раз увидели дождь. Или же в последний.

Алексей и Стэн зашли внутрь. Их встретила всё та же женщина, при виде Лёхи она вздрогнула. Переводчик ещё раз поздоровался, и парни прошли вглубь коридора, к палате Марго. В этот момент оттуда вышла та медсестра, Коралина, плотно закрыв за собой дверь.

— О, здравствуйте, ещё раз, — одарил её своей лучезарной улыбкой Стэн.

— Что вы здесь делаете? Если вы к пациентке, то она отдыхает. Организм очень утомлён.

— Коралина, вы что-нибудь знаете о Марии Гаррете? Это имя вам знакомо?

Медсестра сразу изменилась в лице. Она выглядела так, будто её застукали за чем-то непристойным.

— Нет. Впервые слышу. Кто это?

— Нам подсказал один человек, что в хранилище нет документов о бабушке Алекса, но есть информация о Марии Гаррете. Как думаете, может ли это быть один и тот же человек?

— Не могу сказать.

— Угу, ясно. А можно нам попасть в хранилище, или где вы храните свидетельства о рождении?

Коралину удивила наглость Стэна, туда можно попасть только некоторым сотрудникам больницы, не более.

— Нет. Посторонним туда вход запрещён.

— А вы же туда можете пройти?

— Да, но… — тут девушка осознала свою ошибку. Нужно было соврать, но уже поздно.

— Вы можете поискать информацию о Марии? Прошу вас, нам это очень важно.

Нужен был план отхода. Срочно.

— Время уже почти пятый час. Вы обедали? Вы насквозь промокли! — Она обратилась к Лёхе. — Алекс, В Ы Х О Т И Т Е Е С Т Ь? — Спросила она громко, медленно и чётко. И он её понял, молча, но охотно кивнув головой.

— Джентльмены, моя смена на сегодня кончилась, могу ли я пригласить вас ко мне домой, на обеденный ужин? Я так называю приём пищи, который уже слишком поздно называть обедом, но ещё рано ужином. М? У меня дома картошка и жаренная курица.

— Ну, если вы так настаиваете.

— Я настаиваю, — Она подумала: — «А теперь он ведёт себя очень даже любезно. Ну конечно же, курица с картошкой это не документы под грифом секретно».

— Спасибо вам.

9

Они сидели за обеденным столом. Комната была просторной, но из-за неудачного цвета обоев, тёмно-зеленого, стены давили. Над столом висела небольшая люстра, через маленькие окна попадало не так много света, как хотелось бы, поэтому хозяйка дома включила освещение. Одна из четырёх лампочек перегорела, вторая постоянно мерцала. Свет был тусклым. Лёша представлял себе более аппетитный ужин: с корочкой, тёмной жаренной кожицей, под которой спряталось белое и нежное мясо птицы. Всё это в соку и окружено золотисто й ароматной картошечкой. На деле же мяса в кусках курицы оказалось немного, да и оно было очень жестким. Картошка же была безвкусной. А этот жирный сок… Лучше бы его там не было. Тёмный, густой, будто кровь в перемешку с нефтью. В углу играл проигрыватель, на котором крутилась пластинка довоенной музыки. Стэн и Алексей сидели с одной стороны прямоугольного стола, Коралина и её маленькая дочь, лет восьми, с другой. Место по центру пустовало. Стэн постоянно о чём-то общался с медсестрой, а Лёха, как и дочка женщины, сидел и молча ел не самый вкусный ужин. Иногда он поднимал глаза и видел девочку, которая, видимо, была такого же мнения о еде. Он решил немного развеселить девчушку, и показал два пальца у рта, будто его тошнит. Она рассмеялась. Но на них тут же обратили внимание. Коралина на дочурку, а Стэн на Лёху.

— Алексей, что вы делаете? Это же неприлично!

— О, простите. Я наелся, сэнк ю! — поблагодарил хозяйку за ужин Лёха.

Стэн, похоже, сделал тоже самое. Только, видимо, более «пафосно». Коралина забрала тарелки. Тут послышались звуки со стороны прихожей. Кто-то пришёл. Это был глава семейства. Стэн сразу пошёл знакомиться. Может, из-за того, что Алексей не был носителем языка, как все они, а может он имел скрытый талант детектива, но он замечал то, чего не замечал Стэн.

Они пожали руки. Мужчину звали Герберт, как английского фантаста. Он был плечист, тоже с усами, как Уэллс, и короткой причёской цвета земли. На самой макушке была лысина, словно озеро среди леса. Его улыбка была шире, чем у Стэна, но от неё веяло холодом. Так бывает, когда эмоции не искренние, когда внешняя доброжелательность лишь имитация.

Тем не менее явного конфликта не было. Мужчины что-то обсуждали, Герберт на чём-то настаивал. От всей этой ситуации у Лёши случилось дежавю, в первый раз в жизни. В тот момент он понял, что такое чувство дереализации. Ему казалось, что всё происходящее — сон, этого нет на самом деле. Пока он испытывал новое и странное чувство, Герберт добился своего: он лишь хотел довезти гостей до дома.

Они попрощались с Коралиной и сели в машину Герберта. Он довёз их быстро, но Алексею показалось странным, что такой улыбчивый и дружелюбный с виду человек, ничего за поездку не рассказал. Хотя, может они со Стэном уже всё обсудили? Вряд ли.

Он довёз парней до домика у церкви, где они поселились, и поехал обратно. Но не просто поехал, он будто опаздывал туда.

— Приятные и гостеприимные люди, не так ли? — произнес Стэн, провожая взглядом сорвавшийся с места автомобиль.

— Ты ничего странного не заметил?

— Нет? А что именно?

— Ну не знаю, может у вас здесь менталитет иной, но когда у нас в семье с работы возвращался батя, я бежал встречать его. А эта девчушка, она просто куда-то быстро исчезла. Будто боится его.

— Ну…

— И что вы так долго обсуждали? Он предлагал отвезти нас, верно?

— Да.

— А ты отказывался?

— Ну да, но там ещё и Коралина почему-то была против.

— Почему-то?

— Ну, она просто говорила мужу, что ему нужно отдохнуть, и все дела.

— Ага, сначала вся любезная приглашает нас к себе, а потом мягко даёт понять, что нам пора валить. И валить на своих двоих. Не кажется ли тебе это странным?

— Ты думаешь, что с этим Гербертом что-то не так?

— Нет. Я уверен в этом.

— Да?

— Я из русской деревни, там каждый второй бьет свою жену. И сразу видно, кому с мужем повезло, как у нас в семье, а кому нет.

— Но синяков у неё вроде нет.

— Может он бьёт по телу и ногам. А она скрывает это.

— Но зачем? Какой смысл скрывать это, Алексей? — Стэн явно заволновался, он не хотел в такое верить, и думал, что поставил своим вопросом русского в тупик. Но тот спокойно ответил:

— Потому что любовь та ещё сволочь и делает она с людьми ужасные вещи. Как депрессия, только наоборот: ты видишь одни положительные моменты, не замечая ничего другого, даже если в маленькой комнатушке огромная рыжая лошадь.

Стэн стал ещё более мрачным.

— Ладно, пойду прогуляюсь.

— Уже вечереет, Алексей, как же запрет священника?

— Ты веришь этому деду?

— Об этом же предупредили и Коралина, и Герберт.

— Значит вернусь на рассвете. Не ссы, город небольшой, не потеряюсь, — Парень двинулся в сторону двери.

— Может вам пригодится переводчик?

— Э, не, спасибо. Спокойной ночи! Пойду искать здесь клуб, даже у нас в деревне он есть.

10

Сразу как Лёха завернул за угол, его маска оптимиста спала: глаза сразу же намокли, дыхание стало тяжелым, держался из последних сил, чтобы не разрыдаться прямо сейчас. Он чувствовал себя опустошённым и очень уставшим. Ноги хлюпали по лужам. Улицы пустовали. Казалось будто город вымер. Но только казалось.

На самом деле большая часть жителей, основную массу которых составляли старики, легла спать. Немногочисленные молодые люди же, сразу как солнце зашло за горизонт, отправились на окраину города, к небольшому зданию с неоновой вывеской. Бар «У Боба», известный среди местных как «Воскрешение». Он принадлежал местному улыбчивому старичку по имени Боб «Святой друг» Стоунз. Почему святой друг? И почему «Воскрешение»? Среди местных есть легенда, над которой, правда, иронизируют молодые, что Боб Стоунз — это выживший Бадди Холли. Отсюда название бара и прозвище Боба, Holy Buddy — святой друг.

Днём это почти пустое место, где можно услышать как в шкафах тараканы дерутся с мышами. Но ночью оно оживает. Включаются хиты 1960-х. Достаётся вся выпивка. И появляются пьяные, весёлые и будто вечно молодые люди.

Среди них оказался и Лёха. Бар был небольшим, людей оказалось много, поэтому Алексею пришлось пробиваться через толпу к стойке. Все танцевали твист под Битлз. У стойки людей было не меньше: Боб в одиночку не успевал всем налить.

Наконец Алексей смог опереться на стойку, на которую выплескивалось огромное количество алкоголя, и это чувствовалось. Он стал изучать ассортимент, что стоял за спиной бармена. Всё как в салунах в тех фильмах про ковбоев. Алексея заметил Боб и что-то крикнул ему, пока наливал пиво другому клиенту. Но тот ничего не понял. Да даже если бы и понял, то что дальше? Он даже не знал, что хотел выпить.

«Ладно, пойдем по классике», — подумал он и крикнул:

— Виски, плиз!

Бармен кивнул. Закончив с пивом, он подошёл к Алексею и уже спокойно назвал цену. Лёха молча дал ему купюру. Боб налил стакан настоящего американского виски (или же канадского?). Парень его понюхал и сморщил нос. Пахло хуже, чем батин самогон. Да и на вкус он ожидал лучшего. Но пойдет.

Первый глоток — ничего. Второй — тоже. Третий. Четвёртый. Вот и пустой стакан. Но Лёха ничего не чувствовал. Мысли никуда не ушли. Бабушка всё так же умирает в больнице. Может надо было пойти к ней, провести вместе последние часы её жизни? Но он уже здесь. Вроде только пришёл, а деньги уже почти кончились. Выпит четвёртый или шестой стакан, гусь его знает. Кажется, он начал понимать бармена. Или же нет. Да и себя он уже не понимал. Единственное, что было ясно — если он встанет со стула, то упадёт.

И пока парень пытался сообразить, что делать дальше, справа от него появилась персона в сапогах, как у ковбоев, джинсовых шортах, которые были короче чем у него трусы, разноцветной футболке с неясным узором и рыжими длинными волосами. В левой руке она держала сигарету, в правой купюры. Заказала какой-то коктейль со льдом кофейного оттенка. Тут она повернула голову к Лёхе, и он узнал её лицо: это та девушка из кафе, где они завтракали.

Он попытался выдавить из себя хоть одно слово, но чёрт, язык не мог. Да даже если бы мог, он напрочь забыл английский, даже то проклятое слово на английскую букву «H», которое заменяет здесь приветствие.

Она засмеялась.

«Ты ей нравишься. Круто. Может это Памела Андерсон? Чокнись с ней и выпей».

Алексей поднял стакан, но тот был совершенно пуст. Она заметила это, и махнула бармену, чтобы он сделал второй коктейль, для Лёхи.

Девушка протянула стакан, сказав «уайт рашн». Да, это он расслышал хорошо.

«Это она меня так назвала? И что это означает?»

Они чокнулись.

«Холодное кофе со сливками. И алкоголем. Неплохо. Очень даже неплохо».

Она о чём-то спросила Алексея. Видимо, о коктейле. Но он не думал об этом. Он смотрел в её глаза. Словно в изумрудную гору упал метеорит, оставив в ней чёрный кратер. Вот такие были глаза. А её улыбка: красота в простом. Обычная, ничем вроде не примечательная. Но такая завораживающая. Эти ямочки. Эти тонкие губы. Немного веснушек. И рыжие прекрасные волосы.

Тут её кто-то подозвал. Лёха не заметил кто это сделал, и может оно к лучшему. Но когда девушка встала, неожиданно он вспомнил курс английского из начальной школы:

— My name is Alex, what’s yours? — он протянул ей ладонь.

Она всё так же мило улыбнулась, пожала руку и шепнула на ухо имя, а после растворилась в толпе. Заиграл тяжёлый рок всё тех же Битлов.

I want you, I want you so bad.

Лёха подскочил с места, попытался догнать её, но не нашёл. Он выбежал на улицу, сорвал со столба какую-то бумажку, нашёл ручку в кармане и написал корявым пьяным почерком: «Susej». Её зовут Сьюзи.

11

Лёха был пьян. Ноги спотыкались о воздух. Мысли путались. Живот протестовал.

Этот мир начал растворяться. Будто его окружала фиолетовая дымка, он, как кот Шрёдингера, в суперпозиции. Здесь и не здесь одновременно. Тело двигалось на автомате, пока его разум находился где-то по ту сторону мира. Откуда-то из глубин разума играла музыка. Может, она доносится из клуба? Может, он сошёл с ума?

Лёха не знает.

Он идёт.

Он ползет.

Он — животное. Стоит на четвереньках и рычит, словно раненный зверь. Рычит, пока из его тела выходит «уайт рашн». Выходит туман. Выходят сомнения. Возвращается разум.

Он находится в каких-то кустах. Его передние лапы в луже собственной рвоты. Изо рта медленно стекает длинная и мерзкая слюна, она воняет самыми ужасными запахами. Как и руки. Да, это руки. Лёха снова стал человеком.

К нему вернулось обоняние. Теперь он чувствовал, как от него воняет потом и рвотой.

К нему вернулся слух. Он слышал сверчков, они окружали его, и их очень много. Целый хор.

К нему вернулось зрение. Он видел звёзды на небе, и они были особенно яркими. Луна вообще напоминала второе солнце.

Но кроме природы он заметил ещё одно.

Он слышал человеческие голоса. Несколько людей. Где-то рядом.

Он увидел их. Все в чёрных плащах стояли в кругу. Их было чётное количество. Но тут Лёха заметил ужасную вещь: в руках у каждого участника этого собрания была голова животного. Кролика, либо кошки. И головы чередовались: кошка — кролик — кошка — кролик… да, их здесь четырнадцать.

Асфальт вокруг них весь был в крови. С голов животных стекали капли.

«Что происходит?» — задался вопросом Алексей. От ужаса он протрезвел.

Тем временем появился ещё один участник. Самый главный. Тот, без которого этого собрания не произошло бы. Старик, тот самый, которого они повстречали сегодня утром, когда приехали в город. Он так же улыбался, в его глазах не было страха. Может, немного печали, совсем чуть-чуть.

Он встал в центр круга, завыл, будто от боли и упал на асфальт. Ноги больше не слушались его. Муки продолжались ещё некоторое время. Вскоре, кто-то из участников, высокий и худой, казавшийся Лёхе знакомым, достал из плаща длинный меч. Он блестел в свете уличного фонаря. Человек подошел к старику, взял его за подбородок и что-то сказал. Тот уверенно кивнул в ответ. Тогда высокая фигура с мечом помогла встать ему на колени, на большее он уже не был способен, подняла над ним меч и…

«Нет, нет, нет! Не может быть! Он сейчас отрубит ему голову!»

Сильный удар пришелся ниже шеи. Меч сломал ключицу и упёрся в позвоночник. Правое плечо старика повисло. Если бы меч прошёл глубже, то его бы разрезало по диагонали.

Он до сих пор был жив и кричал от боли. Кровь лилась, била ключом, пока палач пытался достать меч из тела. В это время остальные участники не сдвинулись с места, никто даже ничего не произнёс. Все они продолжали стоять и держать в руках головы животных.

Наконец клинок вырвался с мерзким звуком хлюпанья и треска. В этот раз палач действовал быстро: острие меча он вонзил в голову ещё живого старика, превратив его лицо в кровавое месиво. Старик погиб.

Палач тяжело выдохнул и сел рядом с телом. Все остальные сразу же окружили их, скрыв эту картину от Лёхи.

Глава V. Цикл

1

Лёха не отрывал глаз от этого ужаса. Ему было страшно и мерзко, но он, словно под гипнозом, продолжал сидеть в кустах в луже собственной рвоты и следить за «сатанистами».

Они тем временем достали виниловый проигрыватель (зачем?) и поставили пластинку. Заиграла песня «The Lion sleeps tonight» группы The Tokens. На всю улицу зазвучал высокий голос солиста. В другой обстановке это, возможно, успокоило бы Лёху, но сейчас песня звучала максимально жутко.

В это время люди в плащах копошились вокруг тела, пока убийца сидел на холодном багровом от крови асфальте. Они погрузили тело в мешок и стали его уносить. Кто-то помог палачу подняться.

Откуда-то раздался кошачий крик. Возможно, два кота не поделили территорию и начали бой. Они визжали, словно солисты кошачьей death-металл группы.

«Сатанисты» обернулись на звук, Лёха же натурально испугался и чуть не закричал. Палач обернулся в его сторону. Парень увидел два голубых глаза. Его обнаружили. «Сатанист» указал на кусты, где сидел русский, пытаясь сказать остальным, но Лёха рванул изо всех сил. В ту же самую секунду он окончательно протрезвел, стал как Владимир Куц, и побежал что есть мочи.

Ночная пустая улица. Перепуганные кошки кругом. И Лёха, несётся куда глаза глядят, главное, подальше отсюда. Он уверен, что слышит их. Уверен, что они бегут за ним, что палач уже готовится разрубить Лёху также, как и старика. И эта надоедливая песня в голове.

А-вима-уэ, А-вима-уэ, А-вима-уэ, А-вима-уэ

Сердце бешено колотилось, он чувствовал, что стрелка его внутреннего тахометра опустилась до самого предела, даже ниже. Парень решил срезать, и побежал через участки, через деревья. Ветки больно били по лицу, но он не сбавлял скорость. Мчался, пока не увидел церковь. О, как же ему хотелось, чтобы это была его родная церковь, что находится у него в деревне. Но увы, это не она. Это всё та же американская церковь, всё тот же американский город, всё та же американская Америка.

Он пронесся мимо, залетев в дом, где на первом этаже его ждал Стэн.

— Что случилось?

— Замолчи! — Лёха сразу же закрыл за собой дверь, хотя понимал, что она не защитит от меча. Тот палач может запросто повторить знаменитый момент из «Сияния» Кубрика.

— Что ты видел?

— Сатанисты!

— Что?

— Они убили старика! Надо срочно вызвать полицию! Сука, здесь же нет телефона, да?

— Спокойно, у меня есть сотовый. Я сейчас позвоню шерифу Уоллету. Успокойся, присядь.

— Да они этого Вайлета своим мечом запросто порубят.

Лёха упал на старый диванчик. Стэн взволнованно заговорил по телефону.

Алексей почувствовал усталость. Захотелось спать. «Нет, нельзя. Они могут нас найти. Нужно забрать Бабу Марго. Вдруг она будет следующей?»

— Сказали, что займутся этим завтра. А пока порекомендовали закрыть двери и окна и быть начеку. Жуть! Алексей?

Он уже спал.

2

Вы открыли глаза. Всё черно-белое, нарисованное карандашом. Ваши руки, стол за которым вы сидите, люди окружающие вас — всё это набросок, который ожил и начал двигаться. На столе вы наблюдаете бал. Маленькие кавалеры и дамы кружатся в вальсе, аккуратно обходя столовые приборы, бокалы и блюда. Они начинают медленно подниматься, улетать в пространство. Вы оглядываетесь и видите, что стол идёт полукругом. Конца его не видно, но он явно изгибается. И отовсюду поднимаются тысячи таких маленьких пар. Все вместе они напоминают снег. Снег, который плюёт на законы физики и уходит к небу. Вы поднимаете голову и видите прекрасную огненную даму в маске лисы. Она предлагает вам танец.

Вы отказываетесь.

Резко всё меняется. Наступает ночь, лес, огонь. Вы в кругу, перед вами старый дуб. Некий обряд. Перед дубом сидит человек с раскрытой книгой, он читает заклятие. Из дуба на вас выпрыгивает волк с безумной улыбкой. В его лапах меч, ловко его раскручивает над головой. И протыкает вас им насквозь. Вы даже не можете упасть на землю, ведь орудие, пробив тело, упёрлось в один из корней дуба.

Волк подошёл к вам вплотную. От этой улыбки несёт холодом и ужасом. Он шепчет вам заклятие на латыни: aec eoc voflt vyuege azohuy, gegcbv sjo azohuy v pgiazociyio. ba fvi ao uda pnwfrp.

А после одну руку убрал за спину, а вторую поднял перед собой, сжав её в кулак. Сделал несколько движений, словно стучал в дверь. Звука, конечно же, не было. А после Волк исчез.

И тут вы слышите стук в дверь.

3

Алексей подскочил с дивана. Он не понимал, где он и какой сейчас час. Только спустя несколько секунд до него дошло, что сейчас раннее утро, он в домике, который ему и его переводчику Стэну любезно предоставил священник. И что сейчас кто-то грозно стучится в дверь. Алексей выглядел растерянным и напуганным. Он не знал, что делать. Бежать через окно или защищаться?

Стэн спустился со второго этажа, поздоровался с Алексеем и открыл дверь. Стучавшим оказался Отец Джош. Выглядел он ещё более устрашающим, чем в прошлый раз. Грозный взгляд, эти острые скулы и рост. Теперь он смотрел на парней свысока, словно учитель смотрит на провинившегося ученика.

— Доброе утро, Отец Маккензи! — Максимально дружелюбно поздоровался Стэн.

— Я Отец Джош! Грешники! Сатанисты! — Он вцепился в руку Стэна за мёртвой хваткой, обвивая запястье, как змея, костлявыми пальцами.

— Ч-что? Вы про что?

— Нарушили закон! Из-за таких как вы всё человечество попадёт в ад после Судного Дня! Я понятным языком объяснил, что ни в коем случае ночью из дома выходить НЕЛЬЗЯ!!! — Он пошёл на переводчика, тот попятился назад. Алексей последовал примеру и тоже отошёл поближе к лестнице.

— Я не, не понимаю. М-может вы ошиблись?

— Грешники! — Уже во всё горло орал Отец. — Но я знаю, как изгнать из вас Дьявола! — Он потянул свою руку во внутренний карман пиджака. Алексей, не понимая американца, уже ожидал, что тот достанет пистолет. Но в руке показалась толстая книга. Библия. Хотя это на самом деле было Откровение Иоанна Богослова, продублированное несколько раз (именно поэтому книга была настолько толстой).

Парни тем временем были напуганы, на них двигался высокий старик с безумными глазами и толстой религиозной книгой. Единственное куда им оставалось идти, это наверх в свою комнату. Что они и сделали. Отец же воспользовался этим и закрыл их там. Ключ в замочной скважине провернулся два раза.

— Подумаете о своём грехе! — сказал он и ушёл.

4

Отец Джош вышел на улицу. Настало ранее утро. В воздухе ощущался мерзкий холод, вестник скорой зимы. В другой день он бы замёрз, но сейчас его кровь кипела. По многим причинам. Он вернулся в церковь, где встретил мистера Бокса.

— Роджер, что ты здесь забыл? — Грозно спросил священник газонокосильщика.

— Да вот, новости до меня дошли. Как ты?

— Я в норме, — попытался максимально спокойно ответить Отец Джош.

— Да, я просто слышал…

— Слышал что? Роджер, ты знаешь правила этой игры. Ты знаешь, что мы обязаны выполнять их желания, это прописано в кодексе города. И ты знаешь, что он любил истории про короля Артура!

— Да, а тот ме…

— Заткнись! Проваливай отсюда! Я закрываю церковь.

— Ч-что? Но ты не можешь! — На глазах Роджера появился настоящий страх. Неужели этим разговором он настолько довёл Отца, что тот хочет закрыть церковь?

— Роджер, мне нужно уехать, старый ты дурак! Я вернусь, вечером.

— А, хорошо. Тогда всё хорошо. — На его лице возникло облегчение. Священник же закатил глаза.

— Роджер!

— Да-да, уже ухожу. Ну, тогда отличного тебе дня.

Роджер покинул Храм Божий. За ним вышел и Отец. Он дошёл до своего дома, переоделся в обычную одежду, сел в Додж Демон чёрного цвета, включил хеви метал, и рванул прочь.

Он мчался подальше от города, от ночи, от проблем. Через густые леса Орегона, но само название штата ему напоминало все беды. Гонеро. Так зовут монстра в женском облике с мечом, который часто снится Джошу Маккензи. И Гонеро не покидает его головы, пока не появится табличка «Добро пожаловать в штат Калифорния». Солнечная страна. Пять часов пути, и вот Додж оказался на побережье Тихого океана. Машина припарковалась уже на привычном месте у трёхэтажного здания: третье слева от входа. Джош поставил машину на ручник, собрался с мыслями (песня к тому времени доиграла и включилась следующая), заглушил двигатель и вышел. Перед его взором была огромная вывеска «Детский приют «Новая жизнь».

Он достал из багажника огромную коробку и понёс внутрь.

На входе его встретила жизнерадостная афроамериканка.

— Мистер Маккензи! Рады вас видеть!

— Привет, Молли. Как жизнь? — Он изменился. Он всегда менялся здесь: становился улыбчивым и заряженным. И нет, дело не в этой девушке. И не в солнечном климате Калифорнии. Нет, дело в другом.

— Всё как всегда супер-пупер-дупер круто! Дети уже соскучились по вам.

— Я тоже. — Отец Джош считал, что нынешнее поколение обречено. Но шанс ещё есть. Дети свежи и невинны, пока родители их не испортят. Но если у детей нет родителей, значит некому их портить. Он проехал пять с лишним часов чтобы оказаться в приюте.

Он прошёл вглубь здания и оказался в большой комнате, где происходил настоящий хаос, присущий детям. Кто-то бегал, кто-то скакал, кто-то пытался мирно поиграть в куклы или почитать книжку. Одна воспитательница не справлялась со всеми ними.

Когда зашёл священник, никто даже ничего не сказал для привлечения внимания детей. Они сами заметили гостя и замерли на какое-то время. Будто сейчас рождество и к ним пришёл Санта-Клаус.

— Здравствуйте, дети!

— Мистер Маккензи! Ура! — завизжали они и рванули к нему, окружая со всех сторон.

— Добрый день, мистер Маккензи, — сказала молодая воспитательница. — Дети по вам скучали.

— Да, я слышал, — он даже не посмотрел на мисс Бёрд. — Смотрите, что у меня есть!

Коробка была полна игрушек, книжек, новой одежды и конфет. Дети не стали разрывать её, нет. Наоборот, встали в очередь, и стали ждать.

Маккензи достал куклу Барби:

— Дора, эта прекрасная кукла Бобби для тебя.

Девочка засмеялась:

— Её зовут Балби!

— Оу, ну я уже слишком взрослый, и к сожалению забываю названия некоторых вещей. Что нужно сказать?

— Спасибо вам.

— Всегда пожалуйста. Следующий. Джекки!

Мисс Бёрд смотрела на мужчину с болью в глазах. Такой идеальный: красивый, высокий, и самое главное, что она считала редкостью, он любит детей. Но он напрочь её игнорировал.

Когда же он закончил раздавать подарки, ребята не уходили. Им не нужны были игрушки, книжки и всё что, привёз Джош, хотя они были этому рады. Они хотели больше провести времени с Отцом.

— Я сейчас вернусь, дети. Я выпил слишком много яблочного сока и теперь хочу в туалет.

Все засмеялись.

Мисс Бёрд проводила его взглядом. Это заметила Молли.

— Так и будешь молчать в тряпочку или начнёшь действовать?

— Я бы хотела, но он будто не видит меня.

— А ты сама сделай первый шаг. Подойди, назови своё имя, я сомневаюсь, что он вообще знает как тебя зовут. А то всё мисс Бёрд, мисс Бёрд. Расскажи о себе. Он развяжется, начнёт болтать про себя, а там и до приглашения на свидание недалеко. Я уж знаю, поверь. Все мужчины такие.

— Он не такой.

— Вот только этого не надо. Не идеализируй его. У вас разница в тридцать лет. Он стар для тебя.

Молодая воспитательница посмотрела на Молли:

— Я не понимаю, ты меня подталкиваешь или отговариваешь?

— Я просто озвучиваю свои мысли. А вот он и вернулся. Решай сама, а мне нужно делами заниматься.

Бёрд собралась и подошла к нему. Её ладони потели, колени дрожали, а сердце сильно-сильно билось.

— Мистер Маккензи, ещё раз здравствуйте, — он посмотрел на неё и даже не отвёл взгляда. Это уже почти успех. — Я бы хотела с вами поближе познакомится. Давайте на «ты». Меня зовут Элеонора.

Сразу же всё тепло с лица Маккензи исчезло. Он помрачнел. Огонь в глазах погас. Гонеро вернулось в его голову.

Он резко развернулся к выходу и стремительно их покинул. Никто даже ничего не понял. Элеонора побежала за ним, но когда вышла, то увидела как его Додж, визжа покрышками, мчит прочь.

***

Поздно ночью Отец Маккензи был уже дома. Стоял с букетом цветов за церковью, где находилось местное кладбище. Он тихо плакал. После наклонился и положил цветы около надгробия с подписью:

Элеонора Ригби

(1935—1968)

Дочь, сестра, жена.

Он упал на колени от горя. Внутри горел пожар. Слёзы, как вода из пробитой дыры, лились ручьём. В этот момент он был максимально открытым и уязвимым перед внешним миром. И этим воспользовались.

За его спиной выросла тень с мечом, которая замахнула холодное оружие над головой, и со всей силы ударила его по шее. Из груди священника вырвался вопль боли.

5

Лёха и Стэн оказались заперты в комнатушке на втором этаже.

— Что будем делать? — спросил Стэн. Его голос немного дрожал.

— Подождём, пока этот гусесос уедет. Дверь же здесь тонкая, верно? — он хитро посмотрел на переводчика.

— Что вы задумали? Вы же не собираетесь выбить её ногой?

— Да…

Лёха смотрел в окно. Как только священник исчез из вида, он переключил внимание на дверь, делая расчёты как компьютер.

— Алексей!

Парень в это время разбежался и прыгнул на дверь обеими ногами вперёд. Замочный механизм вылетел из тонкого дерева, петли слетели, а сама дверь сломалась пополам.

— Holy shit… — Тихо прошептал Стэн, увидев результат. Лёха в это время встал и отряхнулся, будто ничего и не произошло.

— Я его узнал.

— Кого?

— Священника. Это он вчера был тем палачом, это он вчера убил старика.

— Что? Вы уверены?

— Да.

— Нам срочно нужно обратиться в полицию.

— Ага, один раз уже обратились. А потом прибежал этот, и нас посадил на замок. Ты разве ещё не понял, они здесь все сатанисты!

— Нам нужно срочно покинуть город.

— Сначала нужно остановить их. Выяснить, кто точно был вчера на обряде, и их всех остановить. Одного мы уже знаем. Осталось найти других. Главное не попадаться им на глаза, ведь они считают, что мы с тобой сейчас заперты.

— Похоже, что вы правы.

— Теперь ясно почему они положили мою бабушку в больницу. Они тоже хотят её убить. Небось чем-то накачали её, вот она и спит всё время. Это объясняет почему она забыла русский язык.

— Что, если абсолютно все здесь являются сатанистами?

— Ну, мы по крайней мере нет. Пойми, это не нормально! И нужно такое остановить, зарубить на корню, пока оно не распространилось по всему миру. Ты же не хочешь, чтобы в каждом городе убивали стариков?

— Нет.

— Отлично, — Лёха положил руку на плечо Стэна.

— И что же дальше?

— Найдем тот меч, которым убили старика.

6

Парни, как два перепуганных кота, вышли на улицу. Огляделись вокруг, и убедившись, что никого рядом нет, пошли к машине. Белый мерседес стоял там же, где его оставил Стэн. Герои быстро запрыгнули внутрь, переводчик вставил ключ и повернул его. Но двигатель, чуть прокрутив поршни, заглох.

— В чём дело? — спросил Лёха.

— Чёрт, бензина нет.

— Как нет? — Тут он увидел в зеркале заднего вида открытый бензобак. — Суки! — он выбежал из машины.

— В чём дело?

— Они слили наш бензин!

Стэн тоже вышел, чтобы посмотреть на место преступления.

— Ох…

— Это они специально! Чтобы мы точно отсюда не уехали! Сначала моя бабушка, а потом и мы.

— Алексей, давайте рассуждать логически.

— Как логически? Как?! Они нас убьют!

Тут мимо пробежал кот, и недовольно мяукнул, мол: «потише, хватит орать».

— Знаешь, почему тут так много котов? А кроликов?

У Стэна было напуганное лицо.

— Это всё для обряда.

— Вы меня пугаете.

— А меня пугает этот город. ЭТОТ ЧЁРТОВ, ВО ВСЕХ СМЫСЛАХ, ГОРОД!!! — Заорал во всё горло Алексей, а после схватил переводчика за плечи. — Нужно отсюда убираться. Срочно.

На его глазах появились слёзы. Он не рыдал, он истерил.