Бесплатный фрагмент - Конструктор времени — 3

Глава 1. Подлинный опал

Знаете ли вы, уважаемые, что машины времени в действительности существуют? Думаете, я шучу? Никак нет! Они существовали раньше и будут существовать дальше. Не для красного словца говорю, я один из тех немногих, кто знает об этом не по книжкам или чужим рассказам. Так по крайней мере получилось, с несколькими вариантами таких устройств я какое-то время назад был связан очень тесно…

Но это так, к слову пришлось, я сейчас совсем не об этом. А о том, что случилось в этот самый день, когда пришёл срок искать подарок.

Я никогда в своей предшествующей жизни не посещал такие места, для меня ювелирный виделся вроде магазина красивых побрякушек, и я первые несколько минут тупо бродил среди слепящих витрин и в полной очумелости разглядывал это сияние и эти волшебные переливы. Даже в глазах стало рябить!

Конкретной цели, что именно нужно, не было. Необходим был просто подарок для Лики. Смартфоны наверняка ей уже успели наскучить. Парадоксально, что первый мой смартфон достался ей в наследство от отца. Потом у неё была какая-то дешёвая модель, купленная матерью, а когда в прошлом году Лика уезжала в Москву, я подарил ей новенький великолепный китайский смарт с неудобопроизносимым названием но исключительно ёмким аккумулятором. Всё для того, чтобы всегда она была на связи и это было Лике удобно.

Теперь же, мне думалось, пришло время перехода на следующий, более высокий уровень. Дарить, так что-нибудь из области прекрасного. Правда это была только официальная причина, мне необходим был лишь повод увидеть её снова.

У моей Лики 22 мая юбилей, круглая дата, ровно двадцать — это раз. Во-вторых, она успешно учится в престижном московском ВУЗе. И в-третьих, она лучшая, она просто мой идеал! Единственный человек, кто понимал меня без оговорок всегда.

Подходя к магазину, я ещё думал про какие-нибудь брошки-серёжки. Какие-то вещи, которые, как я считал, были чисто женскими украшениями. Но, оказавшись внутри и представив кое-что из этого на моей Лике, решил, что это будет выглядеть слишком дёшево, претенциозно и безвкусно. Ведь Лика сама по себе была бесценным украшением. Требовалось что-то небольшое и не затмевающее, а только немного подчёркивающее её красоту. Может, красивое колечко с каким-нибудь симпатичным камушком. Всё равно каким, только бы это гармонировало с её глазами, воздушной фигуркой и дыханием.

— О, ценю ваш выбор! — рядом со мной из ниоткуда возник молодой человек в рубашке того же фиолетового цвета, что был у всех сотрудников в этом магазине. — Это действительно очень хороший подарок для девушки! Плетенье из платины с белым золотом и крупный, чистой воды бриллиант в два с половиной карата!

Тогда я просто рассматривал сияющую витрину, ни на чём особо не акцентируя. Но удивился словам продавца, глазами поискал и нашёл это чудо ювелирной мысли. Действительно, выглядело богато. Но, пожалуй, не более того. И для Лики не годилось. Я покачал головой. Молодой человек легко переварил мой жест и постарался захватить всё моё внимание и заставить интересоваться всем тем, что он начал предлагать. Что-нибудь могло бы и проскочить.

Следующим номером было кольцо попроще, но тем не менее, мне понравилось. Нечто лёгкое и естественное, без излишеств.

Всё, как и в предыдущий раз, безукоризненно. Правда, у меня было одно, но существенное ограничение. Я, приехав сюда, в Москву, оставался нищим, насколько это было возможным, и средств на такую покупку я мог себе позволить не более десяти тысяч. Когда я спросил продавца о цене, он расцвёл:

— Всего семнадцать девятьсот девяносто. В рублях, конечно же!..

И я вздохнул и отрицательно покачал головой. Продавца это по-прежнему нисколько не смутило. Он ещё понизил планку и продолжил свою рекламную деятельность:

— Маленький, чистой воды зеленоватый бриллиант. Очень винтажный!.. — я снова покачал головой. — Вот оникс в золотой оправе!.. Бадахшанский лазурит с хрусталём на золоте с синим отливом!..

Да, золото с синим отливом могло впечатлить кого хочешь! И продавец старался, он изделия со всеми их достоинствами стал перечислять быстро, даже не задумываясь, всё уже было в голове. Очень хорошая память. Я восхищался его профессиональной работой, не очень отвлекаясь на те игрушки, которые он показывал. Я эти игрушки видел, но это пролетало мимо глаз. Словно факир, он умело передвигал мой взгляд по витрине. Я не мог отвлечься от его фокусов. В цепи моих размышлений возникла растущая брешь и я начал понемногу забывать, зачем собственно я сюда пришёл.

— А вот в этом месте уже серебро… — через какое-то время менеджер вывел меня из задумчивости свежей фразой, произнесённой с сожалеющими нотками.

Мы с ним продвинулись уже до середины просторной витрины. Чтобы завлечь на покупку, продавец перешёл к новой тактике. Теперь изделия эти из серебра он брал руками в ослепительно белых перчатках и подносил к моим глазам. Но стоило мне прикрыть глаза, он тут же быстро убирал изделие на место. Ловкач! Мне продавец не давал и рта раскрыть, не было времени даже поразмыслить о каком-то выборе. После второго десятка я поднял руку с желанием остановить этот нескончаемый информационный поток. Но продавец, похоже, меня уже не замечал:

— А это…

Я не успел расслышать, что сказал тот, потому как тут всё и случилось!

Парень поднял в руке очередное колечко. Словно какое-то дуновение ветра, мою поднятую руку качнуло навстречу и ещё до касания я почувствовал неприятный укол. Само прикосновение могло бы показаться лёгким, если бы не искра, проскочившая между моим мизинцем и перстнем в пальцах у продавца. Раздался щелчок, мой палец неприятно дёрнуло статическим током и всё вокруг погрузилось во мрак и тишину. То есть, попросту исчезло!

По крайней мере, так мне показалось в то первое мгновение. Меня охватил холод, а свет и звуки пропали. И ещё воздух… Я в последнее мгновение выдохнул, и стал пытаться вновь наполнить лёгкие, но вдоха не получалось. Словно возникла пробка, перекрывшая дыхательные пути.

После яркого торгового зала ослепшие глаза пытались отыскать хоть искорку, хоть звёздочку в окружившей меня беспросветно чёрной непроглядности.

И все звуки вокруг смолкли. В тишине я слышал только собственный гулкий пульс и какие-то шорохи, которые тоже, вероятно, были моими собственными, внутренними. Ещё я ощутил невесомость, ноги потеряли опору, а тело казалось замурованным во что-то твёрдое и монолитное.

Да, я немного испугался! Это была ещё не паника, но холодок подступил к горлу. Что же произошло?

То, что моя жизнь на этом не оборвалась, пока не вызывало у меня никаких сомнений. Я мыслил и я слышал, как упрямо бьётся моё сердце. Со слухом и глазами тоже ничего не могло произойти. Значит, что-то стряслось в окружавшем меня пространстве…

Только всё-таки, что? Выключили свет, откачали воздух и залили меня моментально затвердевшим бетоном?.. Бред, со всем этим и за час не управиться, а тут всё произошло мгновенно! Я даже не успел шевельнуться.

И ещё этот тип в тёмной фиолетовой рубашке с жёлтым бейджиком на кармане. Именно приближение его руки с перстнем к моей я помнил во всех деталях. Но что он мог сделать, кроме безвредного взмаха перстнем возле моей руки? И я тут же, не колеблясь, отбросил типа, как виновника. Сделать это мог только тот, кто обладает возможностями высшего порядка при настолько неадекватной феерии.

И испуг отошёл куда-то вдаль, мною быстро овладело спокойствие. Нет, я не успокаивал себя, спокойствие пришло само, когда осознал насколько всё это было мне знакомо! Воздушная пробка, ледяной температурный сдвиг и световые флюктуации вплоть до полного затемнения… Это явные признаки вневременного портала… Такое же со мной случалось, когда я проходил то, нефизическое место, выражаясь научным языком, тот временной шлюз, который открывает проход для перемещений во времени.

Да! Всё это выражаясь страшно научным языком…

Совсем небольшое отступление

Кстати о науке. Она, наука, в эти мои самовольные отлучки во времени не верила почти в полном своём составе. Физика и биология отрицали всё с порога. Про остальных и говорить не надо! Надо мной просто потешались! Не может быть такого, и всё! Смоделированная за последние столетия ТЕОРИЯ БОЛЬШОЙ НАУКИ не видела в моих, как они называли, «трюках» никаких отголосков существующих теорий вселенского мироздания, потому что несоответствия моей практики с их теорией, теории казались смертельными. И поэтому, самих «трюков» наука старалась не видеть.

Когда в прошлом году, с подачи полковника Богданова, я написал в российскую академию наук заявку на моё открытие способа перемещения во времени, целая свора светил-рецензентов закудахтала и стала с наслаждением клевать и поливать свежим помётом каждое слово в моей заявке.

А самый пристойный, но и самый тупой из отзывов, звучал так:

«Путешествовать во времени хоть раз в жизни желает каждый. Вы, к примеру, что-то не то сказали или сделали и у вас тотчас же возникает желание вернуться и всё исправить. Но, увы, это невозможно даже теоретически. Возможность этого нарушала бы причинно-следственную связь. Потому как, консеквент никогда не может случиться раньше антецедента, как падение ствола дерева не может предшествовать первому взмаху топора лесоруба.

Учитесь, больше читайте специальной литературы, и для вас, я думаю, откроется мир полный чудес современной науки…»

По-видимому, этот член-корреспондент полагал, что заявку написал какой-то, зацикленный на играх и фантастических сюжетах, тинейджер, которого можно наповал убить словами «антецедент» и «консеквент».

Мы к заявке приложили ещё кой-какой видеофайл из прошлых, сохранённых на компьютере Профессора. Так этот членкор также мягко выразился про «не очень убедительную документальную составляющую». Что же, интересно, могло быть убедительней?.. От их безжалостности и косности я даже оторопел. И этих людей ещё кое-кто продолжает считать светилами науки!

Да, мы не могли подать полноценную заявку. Считать себя единственным автором я, по многим причинам, не имел права, да и с повторением результата другими исследователями были чудовищно большие и никак не решаемые проблемы. Я оказался единственным в этой никем не хоженой области!

Но переход во времени реально существовал и были этому многочисленные факты и свидетели…

К тому же: «Явление материального мира как объект открытия, на который выдается диплом, — это неизвестная ранее объективно существующая, вносящая коренное изменение в уровень познания форма проявления сущности объекта материального мира». Уж такая сложная и немного туманно звучавшая формулировка была взята из официального документа и точно подходила к этому нашему случаю.

Когда я уезжал, переписку с академическим сообществом доверил вести своим соавторам: почётному пенсионеру Вяземскому и своему давнему единомышленнику Димке Калашникову, которого друзья звали Профессором с большой буквы пэ. И они, эти двое, по-прежнему безуспешно пытались достучаться до академического здравомыслия. Если факты не соответствуют теории, то факты в этом не виноваты. Вероятно, стоило бы пересмотреть подходы к существовавшим теориям.

Академическое сообщество отвергало всё единодушно. Но исключения из этого правила всё же были, хоть и не столь впечатляющие. Был один человек… Правда, академик Ритер Всеволод Адамович, потрогавший всё это своими руками, на наши обращения больше не отзывался. Вероятно, его работа с одноклеточными затмила собой всё остальное. А иных заинтересованных более не наблюдалось. Наше маленькое и не очень научное сообщество теперь оказалось вообще в полной изоляции. Даже всемогущий кое-в-чём Богданов здесь помочь ничем не мог.

Но такое положение меня не сильно смущало. Я всё равно, назло академикам, продолжал путешествовать во времени. И меня уже было не остановить!

Почти… Потому как сейчас в магазине я умудрился попасть в неприятное положение, когда искра из камня поразила всего-навсего мой мизинец и от этого я безвыходно застрял в каком-то непроглядном нигде! Без воздуха, без времени и без каких-либо других средств существования и ориентации.

Так вот, после того, как время остановилось и стало темно, до меня дошло: сейчас происходит нечто очень и очень знакомое… Все симптомы перехода были налицо… Правда, с именно такой ситуацией я ещё ни разу в своих путешествиях так близко не сталкивался. Ведь этот переход, в отличие от обычного, застрял на начальной фазе, которая обычно у меня длилась доли секунды и заканчивалась проходом в туннель времени, ведущий в два противоположных конца: в прошлое или в будущее. И путешественник, то есть я, теперь оказался наглухо замурованным рядом с настоящим, но без возможности достижения временного канала. И это было уже немного страшновато!

Я подневольно выпал во вневременной тупик и там безнадёжно застыл и оказался увязшим на временном перекрёстке. Время от меня не убегало и я не мог стремиться за временем. Я приклеился возле точки нынешней своей реальности и вернуться из этого состояния не смог… Дурацкая искра, которая болезненно уткнулась в мой мизинец, не отпускала. Я попал в безвыходное положение, тупик, а дверь обратно уже успела за мной захлопнуться.

Случайная искра и глупый перстень! Неужели это возможно, чтобы какой-то предмет или какая-то статическая искра смогли бы меня вот так просто завалить?.. Дурь какая-то полная!

Я в последнее время столько раз уже бродил по лезвию ножа, что и теперь не мог позволить случайной ситуации возобладать. На карте стояло слишком много.

Немного истории

В самый первый раз, когда я начал исследовать это, по современным меркам, суперустройство и невзначай воспользовался машиной времени, я тоже был смертельно напуган и считал, что вот он пришёл мой неожиданный и безвременный конец.

И потом ещё долго не мог понять, что же тогда произошло…

Потом случалось многое. И это уже не выглядело таким необычным и пугающим. Ко мне пришла Лика и было путешествие в прошлое для беседы с моим предшественником, подсунувшим мне это своё тяжёлое наследство. И после этого путешествия от меня уже мало что зависело. Словно круги по воде, слухи об удивительной машине покатились во все стороны. И появились желающие любым путём изъять и пользоваться. Как бы ниоткуда стали появляться недруги, жаждущие моей крови. Рядом сразу же возникли Вяземский с Богдановым. Тогда и они были не на моей стороне. Машина времени, как устройство, была очень мощной и опасной, человек, владеющий ей, мог менять в прошлом многое. Я уверен, история, как одно из благ нашей цивилизации, должна оставаться, как у индусов, нашей священной коровой, неприкосновенной для всех, и мне пришлось самому решать в этом вопросе за всё человечество. Я, чтобы только оно не попало никому, в какой-то момент вынужден был ликвидировать это оказавшееся в моих руках чудо! Сделал то, на что не решился бы никто другой.

Но это было лишь полдела! Запущенные ранее процессы, завязанные на это устройство, не были остановлены и мои проблемы продолжились. И как-то однажды, спасая свою жизнь, мне пришлось изобрести другой экзотический способ путешествий во времени. Уже безо всяких хитроумных машин!

Но сейчас у меня всё было иным. Между моим мизинцем и камушком на перстне существовала замёрзшая во времени искровая связь. Я ощущал её как болезненную занозу намертво прихватившую мой палец. И неприятный разряд для меня растягивался теперь в вечности. Время вокруг меня остановилось и моё жизненное пространство теперь с каждым ударом сердца всё больше сужалось. Я не мог выскочить обратно в реальность, не мог перейти дальше, пропустив этот мелкий, неприятный момент. И моё будущее накрывалось белым колпаком. И я уже почти поверил, что меня они доконали: препротивная статическая искра и какой-то ювелирный изыск в руке менеджера. Без-на-дё-га! Не было смысла придумывать как снова остаться в живых и выйти из этой абсолютно тупиковой ситуации. Потому как простого желания было недостаточно, а оставшееся время жизни с каждой секундой продолжало убывать!

Я не мог что-либо изменить и моя возможность существовать без кислорода подошла уже к своему последнему пределу. Я ощущал этот близкий конец, как задыхаясь, начинаю конвульсивно дёргаться, перед глазами сверкают искры и сознание быстро угасает.

Сознание действительно уже начинало мерцать. Я как бы засыпал, то чувствовал себя снова в достаточной мере подвижным, но внутри тесной собачьей конуры и в наморднике, болезненно туго стягивающем челюсти, то видел нереально яркие, насыщенные ослепительным разноцветным сиянием фантастические видения, где я бродил по зелёным джунглям и плавал в ярко-синем и безбрежном океане…

Когда я, уже совсем перестал что-либо соображать, перестал трезво оценивать возможность (точнее, невозможность) счастливого исхода, на инстинктах пришло воспоминание про реверс. Будущее, запечатанное из настоящего, было, как и выход в реальность, недоступным, и моё существо, в последней надежде, рванулось назад, к безопасному прошлому. И сразу же я почувствовал как убивающая иголка из левого мизинца безвозвратно выскочила.

Вспыхнул ослепительный синеватый свет и меня качнуло. Что я уже свободен и для выхода этого будет достаточно я догадался с небольшим опозданием: через какое-то время я понял, что пора завершать с переходом и возвращаться в живую реальность. И как только я это сделал, сразу же свет притух и появились громкие звуки. Оглушительный голос менеджера разорвал мёртвую тишину:

— …Очень винтажный!.. — прорычал он низким, громовым голосом, растягивая слова.

Я качнулся, схватился за выступающий край витрины, хлебнул пьяного живого воздуха и всё поплыло перед глазами. Всё было таким неожиданно насыщенным и пугающе ярким: оглушительный звук, ослепительный свет и сладкий воздух. И фраза продавца про винтажность была насыщена такими неожиданными эмоциями!

Продавец, не глядя на меня и, убавив громкость, продолжал теперь, как заученное, бубнить:

— Вот оникс в золотой оправе!..

Дежавю! Я фразу про оникс в золотой оправе уже слышал когда-то раньше, но соображение, что реверс вернул меня в прошлое до головы дошло не сразу.

Я сделал ещё один глубокий вдох и понял, что живу… Но без серьёзного обновления системы вентиляции мне теперь не протянуть. Потрясённый организм требовал полного такого восстановления.

— Бадахшанский лазурит с хрусталём на золоте с синим отливом… — мирно продолжал менеджер, происходящее со мной ему, похоже, было безразлично.

Голова продолжала кружиться, я ртом жадно хватал воздух. И никак не мог надышаться. И, потому существовал как бы в собственной, немного эгоцентричной, ячейке, оторванной от окружающего интерьера. Наконец возможность мыслить и говорить ко мне вернулась:

— Стойте!.. Что это за камень? — выпалил я и указал на ту часть витрины, где нетронутым всё ещё лежал тот камень в перстне, чуть не заморозивший меня во времени.

— Это? — мой вопрос выбил продавца из хорошо наезженной рабочей колеи. Похоже он не ожидал от меня такой активности. — Но тут всего лишь серебро!.. Оно темнеет и немного пачкается. Лучше выберите белое золото…

Но я был настойчив и продолжал показывать пальцем на требуемую вещь. И ему, не закончив с золотыми изделиями, пришлось, скрепя сердце, доставать тот самый перстень. Самое опасное изделие в этом магазине, а может быть и во всём мире!

Я не желал снова повторять те ощущения, поэтому предусмотрительно убрал свои руки за спину, подальше от перстня.

— Серебро девятьсот двадцать пятой пробы, подлинный опал… — вяло проинформировал продавец.

То, что случилось со мной и этим перстнем с подлинным опалом было колдовским и не позволяло мне относиться к ним, как просто к ювелирному изделию девятьсот двадцать пятой пробы. И я решил, что непременно должен исследовать все его необычные свойства. Поэтому сразу, не дослушав описание, решительно произнёс:

— Оформляем, беру!

Необходимо было исследовать эти его свойства в более вдумчивой обстановке.

— Но, вы разве не будете примерять? — удивился продавец.

— Нет! — категорично отрезал я.

Мне нужен был именно этот камень, на именно этом перстне! И размер и прочие его параметры меня нисколько не волновали. Не для того же я его беру, чтобы украшать себе палец!

Менеджер пожал плечами: «Как пожелаете!»

Когда он выписывал бумаги на оплату, я скользнул взглядом по ближайшей витрине. Всё было бы замечательно, если бы не внешний вид моего камня. Довольно серенький, хотя и абсолютно натуральный. Для исследования возможностей камня это годилось, но не надо забывать, что я пришёл сюда за другим. Был необходим подарок для любимой. И тут нужно было что-то совершенно другое.

— И, давайте посмотрим ещё. — осчастливил я продавца.

Не знаю почему, но камень в другом изделии сам по себе не отпускал мой взгляд с той секунды, как я его увидел. Как будто я сюда пришёл именно за ним. И только такой подарок мне хотелось для моей Лики. На обширной витрине он один светился так, что для меня затмевал собой всё. Я видел уже это кольцо на пальце моей Лики. Сочетание чёрного и тёмно-зелёного и полыхавшее в центре полупрозрачного камня чудесное алое пламя.

Размер кольца был вполне подходящим. Вот что странно: этот камень тоже оказался опалом. Только искусственным.

Взяв также и его, я отклонился от бюджета не так уж сильно. Всего в сумме — одиннадцать двести. Потом придётся экономить на чём-нибудь не столь необходимом. Но это всё, вероятно, будет потом!

Глава 2. Нарушение причинности

Перед началом лекции студенты столпились в шумном и густо населённом коридоре институтского кампуса недалеко от дверей аудитории. Две подруги Лиля и Анжела протолкались пообщаться к окну. Склонившись к лицу Анжелы, Лиля, стараясь перекричать шум, воскликнула:

— Послушай, Желка, ты моя лучшая подруга и я тебе, несомненно, доверяю. Но ты действительно сама веришь в то, что говоришь? Ты объясняешь так, как будто видела всё своими глазами! Но это же бред какой-то: машина времени!

— Ты, Лиля, про какую это машину бредишь? — уловив конец, охотно и без приглашения подключился к чужому разговору рослый парень с небритым снизу лицом.

Лиля недовольно качнула головой и перевела взгляд куда-то к небесам. Почти беззвучно пробормотав при этом: «Опять!».

— Может быть ты просто имеешь в виду часы? Они — самая что ни на есть, машина времени! Есть ещё такая машина у Макаревича, есть у Марка Твена, и даже у Роулинг. У неё для этого был придуман такой креативный кулон на шею. Или ты, Лиля, про ту, первую машину, Уэллса?

Этого нахального парня звали Тим. И он самонадеянно и без повода считал себя любимцем публики.

— Роулинг… это Гарри Поттер, что ли? Я хохочу уже… Не-мо-гу! — без улыбки подключилась студентка, стоящая ближе остальных. В потёртых джинсах, но с тяжёлыми золотыми серьгами в ушах. Наташа Владимирова. Её все оригинально называли Натали, Она постоянно была готова к иронии абсолютно по любому поводу.

— Что за веселье у вас? — тут же повернулась к ним и Аля Некрасова, вместе с Юлькой Шубенковой также стоявшая недалеко.

— Вот видишь, Ли! Я говорила тебе… — Анжелика, взглянув на подругу, недовольно повела головой, а Тима, Алю и Натали обвела строгим взглядом. — Откиньтесь уже. Никого из вас это не касается!

— Во, блин! — нипочём не желал откидываться Тим. — Может нам всем сделать вид, что не слышали о чём вы там кричали?

Анжелика фыркнула. Выходки Тима и его постоянное присутствие рядом ей основательно надоели.

— Это о чём вы? — Аля Некрасова дёрнула Тима за рукав. Она не хотела оставаться единственной недостаточно информированной.

— Анжела утверждает, что машина времени реально существует. — за Тима объяснила ей Юлька, которая всё слышала с самого начала.

— Ну и чего вы бодаетесь? Было бы прикольно! — Аля обняла Анжелику за талию. — Я бы в прошлое сама слетала, разузнала бы там всё. Мне всегда хотелось таких приключений. Представьте, война началась, все в жутком волнении. Тут я появляюсь и говорю: «Война закончится нашей победой девятого мая сорок пятого года!». Опа! Крутизна! Представляете? Или встречаюсь с Королёвым Сергеем и я такая говорю: «Сергей Павлович, не волнуйтесь, мы в космосе будем первыми! В пятьдесят седьмом будет первый спутник, а в шестьдесят первом — наш первый человек в космосе!»…

— А в шестьдесят шестом вас советские врачи залечат до смерти! — хихикнув, закончил за неё, хорошо подкованный в вопросах отечественной истории, Тим.

Некоторые улыбнулись, но увидев лицо Ли, улыбки скрыли. В коридоре стало тише, студенты рассасывались по аудиториям.

— Знаешь что, умник?.. — резко повернулась к Тиму Лиля, молчавшая всю эту перепалку и копившая злость. — Катись!

— Катись-катись! — поддержала её Аля — Разрешения надо спрашивать, если хочешь поглумиться!..

— Вон тебя твой Берсенев ждёт. Пойди и над ним издевайся! — Юля с подругой Алей была всегда заодно.

— Па-адумаешь, организация объединённых наций! — презрительно выпятил губу Тим, резко повернулся и отошёл.

— Спасибо, девчонки! — невесело улыбнулась Анжелика. — Этот урод меня уже достал!

— Да он влюбился в тебя просто. Вот и липнет! — выдвинула собственную версию Натали.

— Я тоже так думаю. — согласилась с ней Юлька. — Он думаешь из-за кого перевёлся на международную журналистику? Не из-за меня же!

И даже Лиля кивнула согласно. Анжелика тут же возмутилась:

— Да вы что! Издеваетесь, что ли… Впрочем, меня это не волнует. Этот Тим с моим Валерой рядом не стоял!

— А ну-ка похвались своим!.. А то второй год: «Валера-Валера!», а мы его ни разу и не видели. — предложила Аля.

— Отстаньте, девчонки! — снова заступилась за подругу Лиля. — Даже мне Желка не показывает. У меня глаза чёрные, боится, что сглажу!

— Да не боюсь я ничего! Вот он. — и Анжела, найдя на смартфоне фотографию своего парня, протянула остальным для ознакомления.

Натали взяла в руки и девчонки вокруг стали толкаться, пытаясь рассмотреть этого таинственного Валеру. Юлька оценила первой:

— Ничего, симпатичный!

— И глаза красивые. — тут же вставила Аля. — Почти как у нашего Лёхи…

Все знали, что Аля к Лёхе не ровно дышит.

— Пьёт, курит, матерится? — неожиданно захотела конкретики Натали.

— Весь, девчонки, в татушках и на пупке колечко. — засмеялась Лиля. — Вы хоть немножко тайны оставьте! Потом самим противно будет…

— Я ничего про моего Валеру больше говорить не буду! Отдайте смартфон! — обиделась хозяйка. И выхватив свой смарт у Натали, спрятала в сумку.

— Не обижайся, мы же любя! — сказала Аля.

— А как он тебя зовёт? Жела, Анжелочка, Анджелина, Анжелика или как-то ещё? — продолжала пытать беспокойная Натали.

— Лика. — вздохнула Анжела. — Меня так больше никто не зовёт.

— Да! — вставила Аля. — Ты для нас Анжелика Великая.

Девчонки засмеялись.

— А чем он ещё для тебя выделяется? — спросила Юлька, внимательно вглядываясь в глаза Анжелы.

— Он просто лучший! Он один такой на всём свете. Добрый, нежный, ласковый и умный. Всё понимает и готов помочь всем, чем может. Я учусь здесь только благодаря ему…

— Ты здесь учишься потому, что ты лучшая! — возразила подруга Лиля. — По крайней мере, ты первая в нашем потоке!

— Добрый, ласковый и умный — это почти каждая про своего может сказать. — продолжала Юлька. — А вот что-нить необычное… У меня Вовка мой, например, может на древнерусском языке любую фразу переиначить. Типа: «Какое кино смотреть пойдём?», а он…

— И как интересно ты, сестрёнка, с таким общаешься? — перебила её, усмехаясь, Натали. — По-гречески?..

— Очень смешно! — огрызнулась Юля.

— Он как раз, путешествует во времени… — негромко сказала Анжелика.

Девчонки удивлённо повернулись к ней. Это был новый раунд!

— Кто? — не поняла Юля.

— Желочка, хватит уже! –попыталась одёрнуть подругу Лиля.

— Ничего не хватит! Он единственный такой путешественник. Его сравнивать даже не с чем!

— Ух, ты, не с чем! — охотно зацепилась за фразу Натали.

— И что, об этом таком твоём парне кроме тебя никто не знает? — спросила Юлька.

— Почему? Знают!

— Кое-кто знает? — негромко, но по-прежнему насмешливо, хмыкнула Натали.

— Скромный он у тебя. — вставила Аля. — Я бы на его месте по всем каналам о себе раззвонила. Такое событие: путешественник!..

В коридоре шум окончательно стихал, но девчонки, не замечая этого оживились.

— Представляете, — засмеялась Юля. — книжка с таким названием: «Как я предупредила Цезаря о Бруте» или «Всё о Наполеоне от первого лица».

— Или «Как я убила последнего динозавра» — опять съехидничала Натали.

— Будь у него свой блог, про всех остальных, скорее всего, забыли бы… — сверкнула глазами Лиля.

Анжела грустно смотрела на своих подруг. Какие же они наивные. Дети ещё! Потом, когда все утихли, она негромко сказала:

— Я сделала глупость, в школе показала некоторым подругам видео, где Валера путешествует и встречается с самим собой. А они выдали это в паутину и на него потом напали. Поэтому теперь я боюсь! Лучше никакой рекламы…

— Напали… подумаешь… Испугать может просто хотели… — предположила Аля.

— Ты смелая, когда не причём… — урезонила Алю в этот раз Натали.

— Перестаньте цапаться! — попыталась успокоить их Лиля.

— А как это, «с самим собой встречается»? Я чего-то не поняла! — вспомнив фразу, сделала удивлённые глаза Юля.

— Чего ты не поняла? Тут же всё ясно! — Натали поморщилась. — Такое, кстати, было у Гарри Поттера в «Узнике Азкабана», когда они возвращаются в прошлое и видят там самих себя… Правда, они в прошлом с собой встречаться побоялись…

— Причина и следствие? — предположила Аля. — Чтобы не нарушить ничего в настоящем.

— Да, вроде бы так. — ответила Натали.

— А я чего-то вообще ничего не понимаю! — сказала Юля. — Такое разве возможно, чтобы в прошлое реально вернуться?..

И все глянули на Анжелу. Та улыбнулась:

— Да, так эта машинка и работала. Пока ещё она работала…

— Потом перестала? — разыгрывая заинтересованность, ехидно съязвила Натали.

— Потом Валера её ликвидировал… взорвал по-простому.

— И всё? — снова спросил кто-то.

— Ну, да! С этого времени он мог уже обходиться безо всякой машины. Просто переходил в другое время. Как в метро в поезд во встречном направлении переходят…

— Девчонки, не спим! — крикнул Тим. — Время! Аудитория открыта…

Но тут раздался сигнал смарта из сумки Анжелы. Та торопливо достала и, шагая через коридор, поднесла телефон к уху:

— Валерка! Как же я рада тебя слышать… Я тоже. Но как?.. Ты что, уже здесь в Москве? Вот здорово!.. Валерка, у меня сейчас начнётся последняя пара…

Глава 3. Загадка серого опала и кое-что о тайнах машины времени

Поручить передачу кольца кому-либо постороннему было для меня подобно предательству. Поэтому я спокойно сунул подарок в карман куртки в надежде, что скоро увижусь с ней. Что это произойдёт скоро, я не сомневался больше ни секунды. Надолго разлучённые мы были только частью нас прежних.

А пока мне предстояло разобраться с небольшой тайной своего натурально серого опала. Почему всё в ювелирном случилось именно так? Какое значение в этом моём внутреннем и, скорей всего, оставшемся незамеченным ни для кого из окружающих, инциденте играет камень в перстне? Или, может быть, виновником был сам этот серебряный перстень?.. Обычная статическая искра, какой бы сильной она ни случилась, ещё ни разу меня настолько не пугала! Возможно это было какое-то случайное совпадение, такое стечение обстоятельств, где искра, серебро и камень вместе создали такое удивительное состояние. Или же всё это никакой роли вообще не играло, а всё произошло по какой-то другой, незамеченной мной, причине? Как выстрел снайпера из засады. Кто-то подготовился и лупанул по мне. А в это время случился разряд и всё оцепенело.

Я надеялся быстро и безошибочно выявить причину, путём нескольких удачных опытов. Мне не нужно быть беспристрастным судьёй, чтобы безошибочно выявить виновника происшествия. Достаточно иметь кое-какие исследовательские навыки и ещё желание непременно во всём разобраться.

Комната, которую я снимал в этом старом доме, была одной из десятка в огромной квартире одинокого пожилого хозяина. Мне, в своё время, понравились цена, расположение в городе и хозяин квартиры, сразу показавшийся приличным человеком. Он обещал без меня в мою комнату не заходить, но убираться там я должен был самостоятельно. Фёдор Алексеевич по квартире передвигался сам только на инвалидной коляске и за ним и квартирой приходила ухаживать относительно молодая женщина, как мне показалось, какая-то родственница. Друг к другу они относились с явной теплотой. Эта женщина, Анна, готовила, кормила и убиралась во всей квартире, кроме моего скромного уголка.

Мне же для нормальной жизни мои апартаменты были даже избыточны. Я здесь только спал и приводил себя в порядок. Для нормальной жизнедеятельности мне достаточно было дважды перекусывать где-нибудь в городе и, если накануне не забывал купить, то и завтракать пирожком с соком у себя в комнате. У меня были ключи от дверей, так что я, не утруждая хозяина, мог приходить в абсолютно любое время. Что тоже было одним из несомненных плюсов.

В родном городе у меня были, по сравнению с этими, жёсткие спартанские условия. Здесь же моей была огромная территория, богато заставленная мебелью, и только мой, собственный, санузел с маленькой душевой кабиной, небольшой раковиной, стиральной машиной и всем остальным, подтверждающим мою относительную независимость. Чуть тесновато, но более чем терпимо.

Дверь в комнату я днём никогда не закрывал и, когда был дома, хозяин иногда заезжал на своей коляске перекинуться мыслями. Но сегодня я решил, что будет лучше, если я начну свои эксперименты с перстнем за закрытыми дверями. По крайней мере, чтобы не вызывать у хозяина и его родственницы сомнений в моей адекватности.

Продавец упаковал перстень в красивую коробочку тёмного мальчикового цвета с таким же синим бантом снаружи и бархатом внутри. Когда я её открыл, это ювелирное изделие невинно покоилось там и ожидало, как мне казалось, момент, когда пора будет снова показать мне своё жало и больно укусить. Я считал себя, безусловно, смелым, но опасался быть внезапно и безвинно атакованным вновь и некоторое время серьёзно размышлял: стоит ли надеть на руку резиновую перчатку, чтобы избежать повторного поражения! Мне пришлось убеждать себя, что никакой опасности нет, ведь выход из ситуации мною был уже опробован, особо бояться теперь не стоило. Но страховки в кармане от новых чудес не было и случиться могло всё что угодно!

Появилась ещё идея исследовать артефакт каким-то иным способом, без искры. Может быть простым контактом пальцем удастся вызвать аналогичное происшествие. Такой способ был не опробован, и ввиду кажущейся безопасности, внушал большее доверие.

Решив попробовать, я достал из кармана и отключил свой смартфон. Мало ли что, у меня уже был соответствующий опыт по работе с телефоном в условиях запредельно экстремальных. Разобравшись со смартом, я снова взял в руки коробочку с опасным приобретением, отчаянно вдохнул и просунул палец под крышку коробочки, коснувшись перстня, и с замиранием сердца ожидая чего-то необычного.

Искры статического разряда не возникло и уже это было хорошо. Но было плохо, что вообще ничего не случилось… Я ещё продолжал надеяться на нечто непредсказуемо необычное. Но ничего такого не происходило, и я выдохнул. Мой облегчённый выдох завершил первый этап эксперимента. Да, это был эксперимент, а во время любого эксперимента не было гарантий, что с первой же попытки всё откроется. Возможно впереди ждали десятки и сотни, а может быть тысячи различных проб в попытках получить ответ, что же такое сильное и непонятное произошло в зале ювелирного магазина. Ну, не сотни и тысячи, но я был готов на это потратить весь сегодняшний вечер… Ну, почти весь. Ювелирная побрякушка могла оказаться ложным путём, который не приведёт больше ни к чему. Но я продолжал надеяться, что этот путь приведёт меня к каким-то принципиальным открытиям, объединяющим этот камень с моими путешествиями во времени.

Второе небольшое отступление

Мысль об устройстве машины времени, которую когда-то вложил мне в руку предшественник, Виктор Александрович Егоров, так или иначе не оставляла меня уже более двух лет. Вначале, пока я не знал о том, сколько лет этому прибору, было желание, пока заряд источника не кончится, выяснить, что может машина. И ещё, на каких принципах строилась её работа. Но на это времени постоянно не хватало. И потом, когда машина времени уже осталась в прошлом, я с тоской думал, что так и не смог выяснить о ней практически ничего. А ведь это было бы, в более безопасных условиях, открытием тысячелетия… Но всё так и осталось тайной. Даже когда удалось совершать эти переходы во времени без устройства, принципы переходов укрывались за тёмным лесом. Потому как никаких не живых частей, которые бы можно было ради эксперимента сломать у меня в организме не было предусмотрено.

Но это уже ушло безвозвратно и к тому же, то устройство, навсегда сгинувшее в центре огромной воронки в лесу в позапрошлом году, по моему нынешнему мнению, было недостаточно функциональным. Отправляло оно, например, путешественника только в прошлое, с последующим обязательным возвратом, происходившим по заданному алгоритму. Но при этом забрасывать в будущее машина времени отказывалась. Что с моей теперешней точки зрения, выглядело простенькой дребеденью, жестянкой. Правда, чудовищно надёжное и с крутыми наворотами! Я, давно уже освоивший временные переходы без всяческих штучек, завидовал тому времени, когда машина времени у меня была. Потому, что без неё сдвигать себя во времени я мог сравнительно недалеко и делать это приходилось почти вслепую, без автопилота и хрононавигатора точно приводящих куда было надо, которыми была в достатке обеспечена та простенькая жестянка. Те часы в устройстве во всех временах могли точно определить координаты моего нахождения в историческом времени. То есть, год, месяц, число и точное, до секунд, расположение в том времени, где я был или где желал оказаться.

В своих нынешних, безмашинных круизах я был слеп. Меня спасало только то, что мои визиты были относительно недалёкими, а перемещение до момента выхода — низкоскоростным. Максимум, шестнадцать с половиной часов, я проходил примерно за один час! И мне было достаточно ориентироваться по событиям, привязанным ко времени. Но это касалось только прошлого. В будущем никаких известных точек у меня вообще быть не могло. Кроме чисто астрономических, таких, как положение солнца или уровень освещённости. Ну, ещё, может быть, фазы Луны, но настолько далеко я свои путешествия теперь даже не планировал.

И чтобы окончательно избавиться от теории случайного прикосновения, по которой нечто интересное может произойти от простого касания пальцем камня, я смело достаю перстень из коробки и верчу его в пальцах, потираю камень и перекидываю весомое ювелирное изделие из руки в руку. Опять ничего не случается. Перстень с большим серым камнем упрямо молчит.

Тогда решаюсь на внезапно пришедшее в голову: попытку совершить переход во времени с перстнем в руке. В отличии от простого перехода я буду держать опасное изделие у себя в пальцах. Поворачиваю камнем к ладони и крепко сжимаю в кулаке. Замыслив переход в будущее, немного напрягаюсь…

То, что стало происходить нечто необычайное, я понял ещё до начала перехода. Рядом со мной, в зеркале на дверке шкафа, где отражался один я в пустой комнате, возник кто-то второй, тёмная человеческая тень. Я уж подумал, что тронулся умом, но тут же и почувствовал момент самого перехода. И сразу забыл о тёмной фигуре! Свет вокруг почти притух, как бывало и раньше, но при этом стал тускло мерцать и всё вокруг стало, как на негативе, тёмное — светлым и наоборот. Стена за столом из ярко-розовой превратилась в тёмно-зелёную, чёрное зеркало телевизора на стене, который я никогда не включал, стало снежно белым… И всё замерцало, словно в том стробоскопе.

Не знаю, знакомы ли вы со стробоскопом? В пятом классе наш самоучка, Толька Третьяк, чтобы удивить всех, собрал такое устройство из чего-то подручного у себя дома и, выключив свет, мы любовались отдельно вспыхивавшими кадрами, возникающими в полной темноте от беспорядочного махания этого чудака руками.

Здесь же всё было не как в том стробоскопе. Потому, что свет не исчезал полностью. Он торопливо трепетал между максимумом и минимумом. От неожиданности я не решался предпринимать что-либо, думал, может само как-нибудь утихнет и пройдёт! Что этого не случится я понял только через минуту. Поспешно разжал пальцы руки, перстень снова выпал в карман и мерцание тотчас прекратилось. Яркость окружающего негатива упала почти до нуля и я вынужденно вышел из состояния перехода.

Свет в комнате вспыхнул.

— Это что ещё за… — тут же произнёс с чувством голос за моей спиной.

Я повернулся. У по-прежнему закрытой двери стояла незнакомая девушка лет двадцати. В возрасте моей Лики. Широко открытыми в недоумении глазами она смотрела на меня.

Я совсем перестал что-то понимать! Как она здесь оказалась? Я никого не приглашал. Если бы хозяин как-нибудь это сделал, я бы об этом знал… Но это моя комната!

— Ты кто? — я старался быть спокойным, но всё-таки в моём голосе прозвучало крайнее недовольство вторжением.

— А вы?.. — молодая особа продолжала испуганно хлопать глазами. Но, пережив мой взгляд, гордо повела подбородком вперёд. Упёртая! Так что отвечать пришлось мне:

— Я живу здесь! Это моя…

Я хотел сказать «комната» и с удивлением вдруг обнаружил, как здесь всё изменилось. Куда подевался стул, на котором только что я оставил свою куртку? Где шкаф с одеждой? Что с моей кроватью? Она, словно плесенью, покрылась чем-то белым и пушистым. Хотя я утром тщательно застелил её хозяйским тонким тёмно-синим покрывалом.

Я повернулся к окну.

— Это моя комната! — недовольно прозвучало мне в спину. — Слышите?

И окно было точно другим! Подоконник исчез совсем и широкий проём светился теперь от пола до потолка. Как в ресторане Останкинской телебашни. И вид за стеклом был совсем другим. У меня возникло ощущение, что моя изменившаяся комната переехала в другой город и в другое здание.

И время в этом другом мире было тоже иным! По моим визуальным ощущениям, сейчас было только раннее утро, а не время близкое к вечеру. Часов шесть или семь утра. Солнце только выбиралось из-за горизонта и лизало розовыми лучами самые верхние окна незнакомой многоэтажки напротив.

Я подошёл к этому окну без штор и занавесок и стал разглядывать окружающий пейзаж. Автостоянка под окнами пропала, теперь там темнела просторная крыша относительно невысокого строения. На краю её, у водостока, топтались, взмахивая крыльями, несколько светло-серых птиц. Мне захотелось от души выругаться! Но я трезво рассудил, что это вряд ли поможет мне сейчас.

И я попытался реально оценить то, что увидел. У меня был глубокий шок! Казалось, происходит что-то не совместимое со здравым смыслом. И понять это мне не будет дано вовеки! Мир вокруг, после этой встряски почему-то полностью изменился. Это был совсем другой мир!

Мне помнилось, что минуту назад попытался войти в состояние перехода, то есть, шагнуть в недалёкое будущее с целью проверки свойств перстня. Но то, что происходило, с обычными переходами не вязалось. Я рассчитывал на перенос всего на минуты, но всё видимое говорило, что меня забросило куда-то невообразимо далеко. На это указывали все перемены. Я запаниковал. Было ощущение, будто лишь моргнув, я открыл глаза в каком-то другом месте…

За минуту я явно сместился на многие годы, если вообще не на десятилетия. И сейчас находился от своего времени на каких-то исторически звёздных расстояниях!

Кольцо, куда же ты меня отправило? Я сунул руку в карман, достал и посмотрел на своё серебряное сокровище. Почему-то знать когда это меня занесло, мне стало важнее всего прочего! Без этого знания я боялся не суметь вернуться…

Впрочем, я ничем не рисковал. Раз это новые неведомые происки перстня, возможно стоит ожидать, что и реверс обратно в своё время будет происходить по тому же сценарию с аналогично невообразимым эффектом. Стоит мне сейчас сжать в кулаке эту игрушку, войти в реверс и всё вернётся на круги своя. По следам своего прыжка я через минуту окажусь там, откуда попал сюда. И нечего мне пугаться. Просто эта чудесная скорость перехода — непредвиденный нюанс моего эксперимента!

— Как вас звать? — я снова повернулся к своей вероятной «наследнице» из будущего.

Но обстановка за моей спиной, пока я раздумывал, стоя перед окном, изменилась в явно худшую сторону. Незнакомка больше не выглядела испуганной. Это-то было хорошо. Но она смотрела на меня и, поправляя у уха беспроводную гарнитуру, негромко с кем-то беседовала, а в правой руке, вытянутой в мою сторону, у неё был какой-то баллончик, похожий на аэрозольный, оранжевого цвета со странным блестящим раструбом. И её большой палец сверху уже опускался на клапан.

Ну, вот! Сейчас пустит какой-нибудь мерзкий газ и я буду долго задыхаться и кашлять, оставаясь в этом чуждом для меня времени. Потому что, нырять в реверс, кашляя и задыхаясь от ядовитого газа, равносильно самоубийству!

Что-то щёлкнуло и с гудением возле моего лица вспыхнул сноп огня. Мою щёку почти опалило жаром огненной струи. Я только успел, плотно сжав губы и перекрыв воздух, отскочить. Прижав в кармане палец к перстню, нырнул во времени, не очень разбирая, в какую сторону меня понесёт. Выйти в реверс, чтобы вернуться, не получилось. Снова затрепетало смутно негативное изображение окружающего. Поэтому я, опасаясь вылететь куда-нибудь в космос, в ту же самую секунду оторвал от перстня палец и вышел. Комната только моргнула и вновь стало почти светло.

Свет уже заливался сюда из окна. В комнате никого не было. Хотя по-моему, комната и не успела измениться, но той незнакомки с огнемётом больше не было. Это снова было хорошо!

Как я понимал, было бы натуральным сумасшествием оставаться здесь только ради того, чтобы узнать в какое время меня занесло. Гудящий огнемёт в руках девушки был смертельно опасной игрушкой. Но, тем не менее, узнать дату показалось более важным, чем беспокоиться о безопасности.

Невиданно мощный потенциал этого серого опала мне необходимо было исследовать, ведь с ним и мои собственные возможности резко прогрессировали! Я теперь легко мог бы переместиться на значительно больший временной интервал, чем когда-либо раньше. И имел возможность делать это с казавшейся ранее невообразимыми лёгкостью и скоростью. Просто, для определения нынешних своих координат, необходимо здесь и сейчас найти календарь с датой! Интересно, остались ли в будущем такие штуки, как календарь?

И я подошёл к столу. Там, перед спинкой шикарного кожаного кресла, придвинутого к самому столу, лежала какая-то бумажка. И ещё дамская сумочка, по-видимому, нынешней хозяйки комнаты. Я отодвинул кресло, сел и взял со стола бумагу. Других источников информации всё равно не было! На бумаге был довольно-таки крупно распечатан английский текст:

«We’ve learned a lot about how the spacecraft operates and reacts to the solar environment, and I’m proud to say the team’s projections have been very accurate.»

По-английски я шарю не очень, но тут понял всё более-менее хорошо. Здесь, вроде бы, говорилось следующее:

«Мы много узнали о том, как космический оператор работает и реагирует на солнечное environment (environment — я в этом контексте не понял), и я с гордостью говорю, что командные прогнозы были весьма аккуратны.»

«Environment» должно означать «окружение». Какое такое «солнечное окружение», я не мог сообразить. Может быть речь шла о всей Солнечной системе?

Впрочем, меня это не очень заинтересовало. Я проглядел до конца весь текст и не нашёл в нём ни одной ссылки на дату. Перевернул лист, но на тыльной стороне текста вообще не было. И я положил бумагу не место. Изменения текста, произошедшие пока я крутил перед собой лист, были небольшие. Но, тем не менее, были, и привлекли моё внимание. Текст на бумаге оказался новым. Он начинался:

«Keeping everything from the biggest planets to the smallest particles of debris in its orbit. Electric currents in the Sun generate a magnetic field that is carried out through the solar system by the solar wind — a stream of electrically charged gas blowing outward from the Sun in all directions».

Здесь было уже написано что-то про солнечный ветер и вообще ничего про «космических операторов», про которых был текст раньше. Очень странно. Быть может я положил бумагу обратной стороной кверху и текст стал виден только при определённом освещении? Я покрутил бумагу у лица и тут увидел как текст на ней стал меняться. Появлялись и пропадали цветные картинки с подписями и без. Расположение текста и картинок тоже менялось. А когда я провёл по английскому тексту пальцем, на этом месте появилась выделенная рамкой кириллица:

«Пекарь проснулся, сунул в пятнистую руку горячую чашку; он сгорел, прошипел, и князь-герцог продолжил…». Это был какой-то отрывок не очень удачного перевода. Значит, перевод был ещё одной функцией, заложенной в этот необычный лист.

И это меня заинтересовало. В листке было что-то от электронного планшета. Только не было клавиатуры и писать было нечем. Правда, и сама бумага, на которой это всё происходило, была совсем не «бумажной», очень плотной и не просвечивающей насквозь, как обычная. Но была точно такой же тонкой. Я попробовал сложить вдвое, сделать сгиб, но она тут же распрямилась, без следа от приложенных мною усилий.

До сих пор вокруг всё было тихо, поэтому я сразу же услышал, как в квартире открылась какая-то внутренняя дверь. И раздались шаги.

Ну, вот, опять предстояла встреча с агрессивными аборигенами! Для какой, интересно, безопасности у них тут всё припасено. И ручной огнемёт мог оказаться меньшим из зол. Я положил смарт-лист на место, встал и отошёл от стола и взялся за кристалл в кармане, чтобы быть готовым ко всему, что мне опять накаркает судьба.

Дверь в комнате легко распахнулась и та самая незнакомка из предыдущего варианта действительности, только теперь уже в лёгком халатике и с полотенцем на голове, легко проскользнула в комнату, не заметив ещё меня.

Но потом увидела… Такого визга я не ожидал услышать! Даже уши заложило! Окружающий меня звуковой горизонт придвинулся вплотную. И за этим визжащим горизонтом теперь была отчаянная тишина.

— Ну, что ж вы так!.. — наконец попытался я образумить эту сирену в халате. — Я оглох…

Девушка в какой-то миг замолчала, возможно, чтобы перевести дыхание. И стояла теперь с широко распахнутыми глазами и открытым ртом, готовым каждую секунду к новому звуковому заряду. Чтобы этого не произошло, я постарался успокоить:

— Тихо-тихо!.. Я совершенно не опасен. И не собираюсь причинять зло… — я старался говорить долго, нудно и убедительно. Чтобы у моей «жертвы» не созрел план снова начать верещать или схватиться за свой страшный оранжевый баллончик с раструбом.

— Я тут случайно и сейчас уйду. Просто я раньше здесь жил и стал экспериментировать на своей территории. Простите, что испугал. Я не специально. Я уже ухожу! Мне надо только сообразить, как это сделать… И ещё… Мне очень хочется узнать, где я!.. В смысле, когда… Какой сейчас год и какой месяц… Меня зовут Валерий… — закончил я, воспользовавшись возможностью представить себя.

Я выдохся. Рот у моей собеседницы тем временем медленно закрылся. Значит, одна угроза миновала. Визгливая незнакомка теперь смотрела на меня удивлённо, с какой-то примесью жалости. Будто на тяжело больного, или, быть может, на туповатого. Но главное я сделал! У неё теперь была возможность спокойно подумать, чтобы принять правильное решение. Я ждал, что незнакомка, в ответ на мою самопрезентацию, для начала хотя бы назовёт своё имя. Но вместо этого моя визгливая визави довольно спокойным голосом спросила:

— Так вы, Валерий, тот самый Евграфов? — чем, безусловно, поразила меня.

Теперь уже у меня отвисла челюсть. Вот так раз! Моя слава, о которой меня предупреждал в своё время Вяземский, докатилась сюда и расцвела пышным цветом! Это было, конечно, приятно, но шокировало! Интересно, неужели борьба с кликой, захватившей монополию перемещений во времени цветёт пышным цветом уже сейчас, и моё имя местные граффитисты тайком выводят на стенках? Или тут задействован какой-то другой фактор, который учесть уже невозможно? И я решил сразу это выяснить:

— Интересно, откуда вы знаете меня?

— Мне мама рассказывала! — тут же ответила она. — Про то, как вы испарились, закрывшись в комнате… Вас искали, запрашивали все инстанции. Потом уже о вас стали беспокоиться полиция и ФСБ. Но так и не нашли. А вещи ваши вон в том чемодане. Они никому больше не нужны и мама не стала выбрасывать, будто знала, что вы вернётесь за ними. Обувь, куртка, сумка и ещё очень прикольное золотое колечко.

— Колечко?..

Из сказанного в меня не всё утряслось, но какое-то неприятное чувство стало исподтишка подбираться, заставляя задыхаться от вопиющей несправедливости. Ликино кольцо почему-то осталось здесь! Его Лика не получила к своему двадцатилетию… Меня аж покоробило. Лика отпраздновала свой день без подарка и, значит, без меня. Интересно, выходит я теперь почему-то не должен вернуться?

Испуга не было, я ещё не успел осознать такой факт, как невозвращение в своё время, к своей жизни, работе, друзьям и Лике… Да, испуга не было, но всё равно неприятное ощущение тоски сдавило горло.

— Да, колечко. — добродушно продолжала девушка с полотенцем на голове. — Очень гламурное, просто гипнотическое. Я с ним выходила пару раз… Красивое, только мне маловато чуть…

Незнакомка взобралась в каких-то цветастых тапочках с сильно загнутыми носками на кресло и стащила со старинного, покрытого тёмным лаком буфета, пухлый чемодан. Раньше такого буфета в моей комнате не было.

И чемоданов таких я не видел. Крутой, но потрёпанный чемодан на магнитных защёлках был распахнут и от его содержимого меня ещё больше замутило. Вся моя одежда, до личных деталей, неаккуратно распиханная в три прозрачных пакета имела бомжеватый вид. Только красная рабочая сумка, скрученная в рулет, до сих пор казалась вполне презентабельной. Достав её и порывшись в боковом кармане, незнакомка достала и протянула мне Ликино колечко с сияющим искусственным опалом, которое так мне понравилось сегодня в магазине.

Правда, теперь на зеркально полированном изгибе благородного жёлтого металла я заметил потёртости и царапины. Вот так! Пару раз одевала моё новенькое колечко… Да, бес с ним, с колечком! Почему я не вернулся назад и всё не исправил? Неужели этот камень в серебре действует только в одну сторону? И мне выбраться обратно уже не светит, предстоит мучительный, бесконечно долгий, реверс без камня, если он, конечно, ещё возможен… Жить здесь, в этом враждебном мире, я не хотел ни одной минуты!

Прежде, чем попытаться вернуться, я решил закончить свои дела. Здесь меня уже давно не пугали огнемётом, значит, я ещё могу попробовать выяснить точку во времени.

— Это ведь ваше? — спросила меня всё ещё незнакомка. Она так и не назвала своё имя.

— Да, похоже. — я вертел в пальцах кольцо, оставшееся без упаковочной коробки. — Скажите только, сейчас какой год.

— О-о… Да у вас глюки в ядрах проца! — довольно-таки презрительно скривила губы она. — Как же так вы могли джампить неизвестно куда? А если бы не я?..

Я с трудом понимал собеседницу. Она употребляла слова, которые требовали, если не перевода, то хотя бы понимания. И ударение в знакомых словах ставила тоже как придётся. Может у них теперь так принято? Да, и я, к тому же, стал бояться этого мира, где появление путешественника могут приветствовать огнемётом в лицо, и это у них ещё считается лучшим из вариантов!

Уйти! Надо уйти. Только сначала пусть скажет всё-таки, куда меня забросило.

— И какой сейчас год? — я старался быть упорным.

— А если я не скажу?.. — усмехнулась незнакомка.

Вот такие пироги! Я даже не знал, что тут можно ответить. С одной стороны она считает, что относится ко мне с достаточным уважением, а с другой, наотрез отказывается отвечать даже на простой вопрос.

— А если я буду настойчивым?.. В конце концов, что я вам сделал, почему бы не сказать, какой сейчас год? У меня простой вопрос, и я прошу у вас простого ответа. Что вам стоит? Какие в этом могут быть тайны?

Я видел, что моя визави чем-то смущена. И ищет способы что-то изменить в нашей беседе. По моему, она явно старалась наш диалог тянуть ещё какое-то неопределённое время.

— У-у, какой грозный!.. Я спросила вас про вещи…

— Хорошо! Начнём снова. — перебил я её. — Меня зовут Валерий Евграфов. А вас?

— Оу! Он уже познакомиться хочет… — игриво, от третьего лица, хихикнула она.

— Как вас зовут? — и я, замкнув рот, добавил уже про себя крепкое выражение.

Я по-прежнему старался держать беседу под своим контролем, насколько это будет возможным. И не позволю увести себя в туман.

— Вы, молодой человек, меня просто смущаете. — сказала она и картинно потупила взгляд.

Всё бы выглядело нормально, если бы не её видимая игра. Это был уже явный перебор! Такое упорство в создании образа глупенькой болтливой девочки не могло быть естественным. Я теперь видел всё насквозь! Она всеми силами пыталась меня оставить без информации, чтобы задержать! Только для чего? Я для светской беседы был явно не нужен. Она хотела добиться чего-то более радикального… Чтобы я не ушёл пока… Зачем же? И я решил играть в открытую:

— Что вы от меня хотите? Чтобы я не ушёл?

Это был удар в точку! Незнакомка, не поднимая глаз, чуть вздрогнула, но постаралась это завуалировать, тут же брезгливо передёрнув плечами.

— Я хочу? — спросила она с ударением на «я». — Ведь не я, а вы сюда пришли! Это я должна спрашивать, что вы здесь забыли!..

И тут раздался звонок. По звукам это было что-то мне хорошо знакомое, только в исполнении фортепиано с гитарой. Что это именно звонок, я понял по настойчивому повторению фрагмента мелодии.

— Это соседка! — тут же таинственным образом догадалась незнакомка и выскользнула из комнаты.

Не знаю, какая это соседка, но попадать в новую неприятность я был не готов. Чтобы вышло безопасно, я оба кольца из руки сунул в задний карман брюк. Без колец мне не грозило улетать всё дальше во всё более мрачное будущее. И вообще, далеко прыгать я не намеревался, пока со всем здесь не разберусь. Надоела эта игра в шпионов!

Чтобы видеть, что мне может в ближнем будущем угрожать, я отошёл подальше к окну, глубоко подышал, слегка напрягся и опять выскочил через этот тёмный портал по направлению к будущему. Чтобы контролировать хоть что-то визуально, скорость перехода я постарался снизить до минимума. Но тем не менее, дверь в комнату, как от взрыва, распахнулась настежь и сразу несколько тёмных фигур возникли и стали метаться по комнате. Светло-серый халатик моей незнакомки продолжал маячить где-то за порогом. Да, всё про соседку было ложью. Это была засада! Видно, хозяйка комнаты каким-то способом, не исчезая с моих глаз, сумела подать сигнал тревоги, и тут же явились заказанные визитёры.

Зачем они, эти гости, пришли? Вооружены ли они были, мне было не видно, я это мог только предполагать. То ли взять меня для чего-то хотели, то ли просто шлёпнуть… В любом случае, попадаться им в руки я не намеревался. Мир этого будущего оказался чужим и жестоким до безумия. Что я сделал им всем вообще, и незнакомке в розовом халате, в частности? За что они так на меня?..

Время уходило. У меня оставалась в крови лишь малая часть запасённого кислорода. А люди в комнате продолжали здесь отираться, замирая в какие-то моменты и затем продолжая мелькающий хоровод. Видимо, по какому-то своему опыту догадывались, что я вынужден скрываться, перебрасывая себя в будущее, и брали на измор. Но у меня в кармане оставался козырь! Я мог достать оттуда своё колечко с серым опалом…

Но этого делать не пришлось. В какой-то момент все тёмные фигуры из комнаты исчезли и дверь за ними схлопнулась. Я вывалился в реальность, с трудом переводя дыхание. Незнакомка была всё ещё здесь. Она одна оставалась спокойно сидящей на своей пушистой кровати, перебирая ворсинки белого покрывала. Не визжала больше, не кидалась на меня с огнемётом. Почти идеальная встреча, как я понял.

Пока я мучительно тяжело дышал и восстанавливался, она молча на меня смотрела. И это было хорошо. Потому, что я принял уже решение: вот отдышусь и попытаюсь реверснуть с моим опалом. Плевать я хотел на их секретную дату! Важно, чтобы мне теперь никто не помешал это делать!

И незнакомка, будто послушавшись меня, молчала до самого того момента, как я снова полез в карман за своим перстнем.

— Записку возьмите, Евграфов! — бесцветным голосом сказала она и указала рукой на вполне нормальную бумагу на столе, привычно свёрнутую вчетверо.

Думая, что это фокус из той же оперы с захватом, я некоторое время колебался, но записку всё-таки взял. Отдышался, прицелился и мгновенным броском схватил её со стола. Ничего не случилось! Повертел бумажку в руках. На верхней стороне сложенного листка была надпись: «В.Е., лично». Конечно, прочитать сразу, что лично мне пишут эти люди, мне очень хотелось. Но я посчитал, будет разумным сделать это уже после выхода из реверса, в своей спокойной домашней обстановке.

Всё, что требовалось, было уже готово. Я сунул записку в задний карман, глубоко вдохнул и стиснул в кулаке свой артефакт…

Глава 4. Безгранично дальняя линия горизонта

Реверс с перстнем удался. Меня удивило, что этот реверс не повёл меня по всем моим шагам прежним путём, как положено было настоящему реверсу, а сразу из того места, где я был, отправил в ярко засиявшее прошлое, ни на микрон не сдвигая меня с этого своего места. Теперь моё возвращение получилось гораздо эффектнее предшествующих тусклых прямых переходов. Комната так ослепительно засияла, что, защищаясь, пришлось сощуриться. Взгляд через узкую щёлочку успевал выхватывать только основные детали быстро меняющегося мебельно-строительного интерьера. Сколько и каких изменений произошло в комнате я не запомнил, но в какой-то момент здесь появился «мой» шкаф, и я, выждав совсем немного, решил, что пора вынырнуть хотя бы «на разведку».

Когда я реализовался в той чуть притухшей после яркого сияния реальности, комната была пуста. Дверь плотно прикрыта, но ярко светилась люстра под потолком. Закрытый шкаф с одеждой, чёрный телевизор на стене, стол безо всяких скатёрок и кровать, аккуратно заправленная «моим» синим покрывалом. Я обернулся. Окно, задёрнутое знакомыми, почти прозрачными, шторами, имело старые, привычные мне очертания обыкновенного окна с подоконником. Там, за окном, была глухая тёмная ночь, только свет ближних фар от автомобиля на парковке немного оживлял ночной двор.

Теперь мне необходимо было определить дату, куда я попал. На лакированном столе лежал белый смартфон, и я ни секунды не сомневаясь в законности своих действий, тотчас взял его со стола. В конце концов, это вероятно всё ещё моя комната.

При запуске этого чужого смарта дата, конечно, появилась, но мгновение спустя исчезла. Итак, «29 мая, пятница» — это всё, что я успел разобрать. Года, как и полагается, не было, только число, месяц и день недели. Какая неправильная система! Почему бы не написать ещё и год? Может, у меня память слабая и мне необходимо каждый раз напоминать о дате более подробно. Или, предположим, я — путешественник во времени…

Снаружи, из недр квартиры никаких звуков не слышалось. Но я догадывался, что кто-то здесь должен быть. Ведь свет в комнате оставался не выключенным и чужой смартфон на столе ждал своего хозяина или, быть может, хозяйку. В любом случае, кто-то ещё оставался в этой квартире. Пока я был свободен в выборе своих действий, я решил поискать на какой год может выпадать пятница, 29 мая. Достал свой смартфон и включил.

При включении появилась прошлая дата: «19 мая, вторник». Это день, когда я начал свой эксперимент. А 29 мая, в этом году, как раз и будет пятницей. Выяснять другие годы с таким соответствием дат и дней недели было утомительно, и я решил всё выяснить просто. Подошёл к своему шкафу и распахнул его. Все мои вещи были на местах. Даже небрежно развешенное в последний раз на плечиках банное полотенце оставалось точно таким, как в момент, когда я начал свой эксперимент, оказавшийся таким долгим и опасным.

Я провёл пальцем по краю дверцы. На пальцах остался небольшой серый налёт. Пыль! Я недавно в комнате убирался. За две недели даже при отсутствии хозяина, такое запыление вполне могло быть. Если никто больше здесь не убирался, значит это мой год! И такая дата сейчас была вполне реальной: 29 мая 2020 года! Разбираться, почему в комнате горит свет и чей телефон лежит на моём столе, я не стал. Теперь важно не промахнуться и вернуться сразу после моего ухода, чтобы это оставалось никем не замеченным!

Возможность попасть точно могла определяться невысокой скоростью возвращения и возможностью наблюдать за обстановкой, поэтому я взял перстень за камень двумя пальцами, очень нежно. Этот слабый контакт позволит маневрировать скоростью реверса на нижнем пределе.

Глубоко вдохнул, пошевелился и снова выскользнул из реальности. В реверс я вошёл с какой-то действительно невысокой скоростью… Яркий синеватый свет сменился радужно-голубым. Значит это день и свет из окна ярок… Чтобы попытаться ускорить процесс, я слегка сжал камень пальцами. Процесс ускорился, свет потускнел и быстро снова ярко вспыхнул. До мерцания было, конечно, далеко. Свет и полутьма сменялись раз в секунду. Это была уже приемлемая скорость перехода!

Я отсчитал несколько секунд и разжал пальцы на опале без выхода. Я продолжал свободно реверсировать на самой низкой скорости. Оглянулся. В голубоватом сиянии комната оставалась пустой. Никого движения посторонних теней в ней не было. И стул стоял на том самом месте, где я его помнил, и на его спинке уже висела моя куртка.

Я тут же выглянул в реальное время, чтобы определиться. И чуть не столкнулся с самим собой! Реальная тёмная тень на фоне яркого окна возникла передо мной и тут же растаяла. Да, ведь это же самое случилось со мной перед моим отправлением: я тогда в зеркале увидел какую-то тень, и меня быстро унесло. Ну, тогда здравствуй и до свидания, Валерий Евгеньевич-второй! Или, по времени, первый. Давай, катись к своему экстремальному приключению. Которое покажется тебе таким сразу многообещающим и страшным.

Время на моём смартфоне должно было бы совпасть до секунд, если бы, конечно, не было самого путешествия. Но разница была. И это дополнительное время явилось тем единственным, цифровым и нематериальным аргументом, что мне удалось вынести из своего вояжа.

Впрочем, из нематериального я ещё вынес неплохой опыт обращения с этим изделием из серебра. Оно вместе с камнем оказалось настоящим сокровищем, катализатором переходов во времени. От возможностей, которые передо мной теперь открывались, у меня дух захватило!

Во-первых, в будущее, как и прошлое, я теперь мог перемещаться легко, далеко и быстро! И мог регулировать скорость перехода в широких пределах.

Ещё я стал свободен более, чем когда бы то ни было раньше! В прошлое я мог ходить уже независимо от своего географического положения в том времени. То есть, даже мог бы встречаться с самим собой как с другим человеком, общаться, влиять на свои поступки. Такое уже было тогда, когда я перемещался с помощью машины времени. И дистанция перемещений в прошлое теперь не была завязана с наличием в этом времени меня. Сотню лет в прошлое? Да, легко! Я теперь уже не мог называть это настолько уж простым реверсом. Сейчас это было гораздо больше и круче. Это было истинное путешествие во времени! Передо мной в прошлом открывался весь мир, вся его география и вся история! Через прошлое и настоящее я мог бы легко влиять на всё идущее следом. И мне это почти ничего бы не стоило!

И предварительно запрограммированного машиной времени путешествия, мне было теперь мало! Я переходил на новый, более высокий и совершенный уровень.

Да, камень с перстнем проявили себя как сила! И мой, начавшийся таким несмелым, первый эксперимент удался на все триста тридцать три процента! Там в магазине, плавая во мраке шлюза Вневременья, пришпиленным искрой к этому перстню с опалом, я не мог даже надеяться, что с помощью этого опасного предмета, мне удастся так необычайно много! Я уже предвидел новые приключения, к которым меня упорно подтаскивала упрямая судьба. Меня прямо корёжило от восторга!

Но завтра ожидался снова утомительный день, связанный с лекциями, беседами и занятиями по утверждённой кем-то бессмысленной программе. В меня втискивали что-то не вполне понятное и абсолютно ненужное… Не нужное, по крайней мере, для меня. Где мне может понадобиться умение разбираться в секретных кодах? Или знание, как скрыться от возможной слежки? Или умение драться без оружия с высококвалифицированным противником? Зачем, когда я мог всего этого избежать с помощью своего реверса! Я это уже доказал накануне, спасая себя от того огнемёта из будущего.

Впрочем, вспоминать об этом мне уже не хотелось.

Когда я собирался пробежаться к магазину за кое-какими необходимыми покупками, внезапно вспомнил белый смартфон, который через десять дней мог оказаться на столе в моей комнате. Я почему-то витал в каких-то эмпиреях и не смог узнать смартфон моей Лики. Я подарил ей его, когда Лика уезжала в Москву поступать в институт. И не узнал, найдя в этой комнате. Вероятно, она была тогда рядом, а я этого не понял.

Как моя Лика могла попасть сюда? Она не должна была знать, что я живу с ней в одном городе. Как, в конце концов, это допустили федералы? Но сейчас спрашивать обо всём этом было не у кого. Всё осталось в нереализованном теперь будущем. И мысли обо всём этом волновали меня одного.

А теперь я попробую объяснить то, о чём мне вспоминать ужасно не хотелось. Почему именно сегодня мне вышло пойти за подарком для моей девушки, ещё за три дня до дня её рождения? Сегодня у меня во второй половине дня, после всех прослушанных лекций, неожиданно выпало свободное время. Вчера на тренировке, я не очень-то специально, но вполне сознательно повредил руку своему тренеру, не стал ему сдаваться и не стал потом этого исправлять, пока возможность переиграть обстоятельства, была ещё безболезненной. Он довёл меня своими попытками найти в моей безнадёжно неквалифицированной защите слабое звено, до крайнего предела. Я, чтобы показать, что могу справляться со всем и не нуждаюсь ни в каком особенном обучении, более семидесяти раз был в реверсе, и те несколько минут, что длился наш спарринг, растянулись для меня почти на час.

Особенно тяжёлыми были последние пять секунд… Утомительно тяжёлые условия в переигрывании различных его попыток! Тренер мне попался супертехничный, опытный, умелый и чрезвычайно упорный! Я был уже почти в ауте, когда мой, без сомнения, выдающийся учитель решил меня окончательно «дожать». А я ложиться на лопатки не собирался, мне пришлось, после последних двух неудачных попыток, всё-таки сломать ему его каменное предплечье. Делать это было противно и стыдно! Но я уже ничего не стал менять. Сдаваться после стольких затраченных усилий было просто глупо. Да, это было нечестно, но у меня сил на честную борьбу совсем не осталось!

За моим тренером потом приехала неотложка, которую вызвал я сам. Хотя он противился, говорил, что дойдёт и так, ноги-то здоровые, но я всё равно позвонил на «103» и вызвал… И его увезли.

Сейчас мне стыдно! Ради решения своих сиюминутных проблем надолго портить здоровье хорошему человеку, было изначально преступным…

И вообще, я, конечно, многому научился за тот час с тренером, но лучше бы осваивал это постепенно, на тренировках и без членовредительства…

Глава 5. Пришелец из ниоткуда

А сегодня меня пришли проверять. Целая орава каких-то спецов. Сперва в зал, где я занимался в одиночестве, зашли и тихо устроились в уголке трое относительно молодых людей. Я никого из них не знал, поэтому никакого внимания этой группе не уделил. Они о чём-то тихо говорили, пока я переходил мимо них к небольшой беговой дорожке, на которой привык заниматься. Через некоторое время я заметил, что толпа кучкующихся стала несколько больше. И стали прибывать новые. Ещё и ещё. И я стал поглядывать с удивлением на эту растущую и ничем не занятую толпу. Они сидели тихо и на другие тренажёры в зале внимания не обращали. Другие дорожки были свободными, но их интересовала только моя. Явно они меня не касались, да и смотрели как бы вскользь, но меня их настойчивое присутствие стало задевать. И через минут пятнадцать я не выдержал. Отключил дорожку и сразу двинулся к ним, для того, чтобы всё выяснить.

Все их разговоры сразу стихли и они молча, и уже не скрываясь, уставились на меня. Мне навстречу поднялся самый, на мой взгляд, солидный их них. Тёмно-серый цивильный костюм с иголочки, белая рубашка с серым галстуком в косую полоску и неспортивные серые туфли. Обширная залысина на голове и седеющие усы над губой. Глаза внимательные, на плотно сжатых губах тень властности. Я тут же увидел в нём большого начальника. Поэтому от жёстких замечаний сразу же отказался.

— Валерий Евгеньевич Евграфов? — спросил он, едва я подошёл.

Соглашаясь, я склонил голову.

— Числов Сергей Николаевич. — представился он. — Надеюсь, мы вам не сильно помешали?

Мне хотелось ему сказать, что безусловно помешали. Но хамить людям, проявляющим такое уважительное ко мне отношение, я не привык.

— Нет! — коротко ответил я.

— Помните бой… оу, тренировку с Олегом Витальевичем, последнюю?

Как не помнить? Мне было стыдно с той самой секунды, как раздался щелчок локтевой кости у его запястья. Так вот, оказывается, зачем здесь собралась эта комиссия! Будут песочить, что не удержался и испортил тренеру руку. Или ещё найдут к чему придраться.

— Помню! — вновь кратко откликнулся я.

— Мы рассмотрели всю тренировку, — сказал Числов. — по кадрам буквально… Да, я забыл сказать, в зале ведётся видеонаблюдение. — мой собеседник едва заметно смутился. — Не постоянно, но в тот день почему-то велась запись…

Шквал мыслей охватил меня. Они запись разобрали по кадрам… Это значит моя правая рука вероятно снова «мерцала»! Такое же было на даче у Вяземского, когда он с Богдановым и академиком Ритером просматривали мой бой на площадке у моей квартиры в прошлом году. И тогда было замечено мерцание моей руки, как-то связанное с переходами во времени. Выходит, я выдал себя полностью! Ух, как же это плохо! Как неудачно всё вышло! Я мог бы прямо сейчас вернуться во времени и отменить тот позорный и глупый спарринг, произошедший два дня назад. Но перстень, блин… я оставил его в раздевалке и пока я туда добираюсь, они, эти любители справедливости, обязательно выскажут мне всё, что думают и чего я, безусловно, заслужил. Впрочем, это всё я и сам знал. Не надо мне напоминать, что я свинья и поступил по-настоящему бессовестно. Потому, что тогда я просто устал…

— И мы увидели у вас целый ряд нетрадиционных приёмов. Я, например, о таком даже не слыхал. А у меня в этом вопросе очень большой опыт. Да, вначале мне показалось, что вы делали что-то неправильно, непрофессионально, но результат всё равно впечатлял. Это просто фантастика!

За спиной у Сергея Николаевича раздался гул согласных с ним слушателей. «Фух!» — подумал я. Если только в этом дело, то, вероятней всего, что исправлять ничего и не придётся. Мне совсем не улыбалось тащиться в прошлое по скользким временным тропкам, чтобы безвозвратно исправить тот неприятный момент. Ввиду того, что неизбежно было бы изменено и всё за этим последовавшее.

— Так вы только из-за этого меня дожидались? Простите, с кем имею честь… Вы кто, Числов Сергей Николаевич?

— По физической подготовке я здесь самый главный. По должности старше меня только начальник, генерал-майор Мазуркевич Александр Владимирович. А моё звание — полковник. Я занимаюсь всеми вопросами физической подготовки личного состава училища и должен следить за всеми новшествами…

Остальные из пришедших ко мне, видно были младше в звании. Стояли поодаль и жадно смотрели на нас. Полковник проследил за моим взглядом.

— А это все, кто хотел бы поучиться у вас. Ведь вы не откажете?

Это был совсем другой вопрос, обсуждать который я не был готов. Как объяснить, что я никто и мне самому ещё учиться и учиться. А те приёмы, о которых сказал Числов, всего лишь непрофессиональная попытка переиграть моего профессионального и многоопытного тренера, пришедшая по наитию, то есть случайно. И я сломал тренеру руку, когда сам оказался в тупике. Всё, что делал я, приводило положение в состояние, в шахматах называемое цугцванг. Любой дозволенный ход приводил к ухудшению. И мне пришлось применять недозволенный.

Моего согласия на тренировки ждали человек пятнадцать. Они все по выражению моего лица пытались предугадать мой ответ. Я чуть поморщился, и у большинства огорчённо отвисли челюсти, в предвидении моего отказа. Я усмехнулся, и они все, как один, заулыбались. Просто театр какой-то с одним безвестным лицедеем.

С какой-то надеждой на то, что мне потом удастся увильнуть, я спросил:

— А можно мне посмотреть эту запись?

— Идёмте ко мне в кабинет! — тотчас согласился Сергей Николаевич.

И мы с ним, не оглядываясь на остававшийся в зале контингент, потопали в мою раздевалку. Вот там мне можно было уйти и всё исправить, перстень с опалом по-прежнему лежал в кармане. Но мне этого уже не хотелось. Я довольно спокойно переоделся и запер свой шкафчик. Потом мы с Числовым вышли из здания, где был спортзал и двинулись в сторону административного. Там у Сергея Николаевича на втором этаже оказался средних размеров кабинет с огромным монитором на стене, на котором как раз застыл кадр нашей с Олегом Витальевичем «тренировки».

Надо сказать, не самый для меня приятный кадр! Там мы с тренером после последнего момента поединка стояли рядом и моё лицо в этот момент должно было выражать вымученное облегчение. Правда, камера была далековато и различить можно лишь, что я пытаюсь помочь, а он этого не хочет.

Я сел перед монитором, а Сергей Николаевич, убедившись, что я устроился удобно, включил запись с начала нашего «поединка» и после сел рядом со мной.

— Понимаете, Олег Витальевич для нас всех… — зажурчал мне в ухо его голос. — …как бы незыблемый авторитет. Обучался в Японии. Он с самим президентом занимался в своё время. Ещё освоил стиль Кадочникова, если вы знаете о чём я. И только возраст и положение не позволяли ему, заведомому чемпиону, выступать в международных соревнованиях. У нас он не проиграл не одного поединка. Здесь часто случались такие бои. Все хотели себя попробовать. Но он до последнего времени держался молодцом. Я даже сказал ему недавно: «Спорим, что ты продержишься ещё лет десять, не меньше!». Он мне ответил только: «Увидим!». И вот, увидели…

Сергей Николаевич тяжело вздохнул. А в это время на мониторе я, ещё вполне изрядно справлялся с атаками тренера. Он мне, молодому и необученному, тогда говорил что именно и как он будет это делать. И ещё, как я должен отвечать. Правда, звука здесь в кабинете не было, только слабые мимические движения лица, но для моих ушей и этого было более чем достаточно. Я продолжал слышать его спокойный голос.

— Но так всё равно когда-то должно было случиться. — продолжил Сергей Николаевич. — Ему уже давно предлагали уйти на пенсию, но он себя не жалел. Всегда подтянутый, всегда готовый… Да, и справлялся он со своей работой великолепно. Я не знаю второго такого…

В это время на мониторе Олег Витальевич ловким движением корпуса снова пытался заставить меня потерять равновесие, но я не сдался и переиграл этот инцидент примерно в двадцати вариантах. Из всего этого на экране осталось лишь короткая последняя часть, когда мне удалось перехватить руку нападавшего и отвести её от себя подальше. И тренер после этого со мной больше не говорил и не церемонился. Я видел, как сильно напрягло его такое невероятное событие — мне удалось уйти от приёма с потерей равновесия и захватом руки. Правда, я ошибся и не воспользовался тем, что сам захватил руку соперника и ничего не провёл в ответ. Хотя, технология броска была мне уже ясна…

— Вот я и говорю, пришёл наконец противник достойный нашего тренера! Вы, Валерий Евгеньевич, просто не оставили ему никаких шансов. Вот в этот последний захват, Олег вложил всё…

Да, на мониторе как раз и был этот последний момент. Я мысленно услышал как хрустнула кость в подломившейся руке. Меня аж внутренне передёрнуло!

— Вы, Валерий Евгеньевич, не волнуйтесь так! Срастётся у него рука. — Числов следил за моим выражением лица. — Поболеет немножко и срастётся. Правда, пока тренировать наших дзюдоистов он не сможет. И у нас тут… — он повернулся и хитро прищурился на меня. — Я вполне серьёзно хочу предложить вам поработать у нас тренером. Только не отвечайте сразу! Вернитесь к себе, подумайте…

— И думать тут нечего! — моментально высказал я своё мнение. — Вы, наверное решили, что я крупный мастер, сенсей, гуру дзюдо? Так вот, у меня всего неделя занятий с Олегом Витальевичем, и больше ничего до этого. Я никогда раньше на ковёр не выходил! Что же вы с таким тренером станете делать?

Я думал, после этого нам и говорить будет нечего. Но спортивный начальник даже не моргнул:

— Мне кажется, вы измените своё решение. Подумайте сами! Солидная ставка, своя комната, не в гостинице будете проживать. Ещё льготы разные…

Сергей Николаевич говорил, не давая мне вставить слово в ответ.

— По сравнению с другими, у нас практически идеальные условия. Единственный минус — мы не можем принять вас на постоянную работу. У нас только одна единица в этом…

— У меня тоже одна единица… — аккуратно подсёк я его на вдохе между двумя словами. — …и я разорваться вряд ли смогу. Вы только не обижайтесь. У меня здесь другие задачи. Мне с вашими проблемами справляться будет невозможно.

— И всё-таки вы подумайте! Не торопитесь сказать безвозвратное «нет». Такая возможность случается не каждый день!

Сергей Николаевич никак не хотел принимать мой отказ. И, считая, что высказал всё, не глядя на меня, встал, стряхивая с костюма невидимые пылинки. Я тоже поднялся. На мониторе опять стоял всё тот же кадр, где я, новичок, смотрю на дело рук своих и не желаю ничего исправить…

Впереди меня ждали ещё индивидуальные занятия с двумя специально приходящими преподами, но выйдя из административного корпуса, я решил, что от остального я не жду уже ничего. А раз так, то надо связаться с моим другом и покровителем и выяснить всё с ним окончательно. Я эти десять дней прожил здесь слишком уж вольготно. Да, я посещал какие-то обязательные лекции и беседы, со мной персонально занимались разные специалисты. Но я здесь был чужим и не нужным, и у меня оставалась сосущая боль о моём, оставленном в родном городе, деле. Как там ребята справляются без меня в «Чёрном принце»? И беспокоило, как там моя Лика.

Впрочем, моя Лика была не где-то «там». Она была здесь, рядом со мной. За пятьдесят минут я бы добрался до неё на метро. Только мне нельзя было с ней встречаться! Она вообще не должна знать, что мы живём в одном городе, без малого в часе езды друг от друга. Богданов решил, что так для нас будет безопаснее. Зато по телефону общаться мы могли хоть сутки напролёт. А вот встречаться — нет! Странная мотивация!

Но по сведениям службы безопасности, на меня готовилась какая-то очередная атака. И, пока её угроза не миновала, я должен оставаться в тени и под присмотром. На куртке у меня закрепили какой-то датчик и, видимо, по нему следили за всеми моими перемещениями. И именно из-за этого я оставил свою куртку тогда на стуле, мало ли как могло сложиться. В общем, я, как хорошая сторожевая собака, оставался на короткой привязи!

Достал из сумки старенький уже китайский смарт и нашёл среди контактов номер Богданова. Но труба сразу же ответила сигналом отбоя. Занят, или просто телефон решил отключить. В этом был весь Богданов.

Вот невезуха! Что же мне теперь делать? Наплевав на запреты с личной безопасностью, махнуть за тридцать километров в институт к Лике? Или, быть может, лучше дождаться разрешения полковника, чтобы уже вечером, когда занятия в институте закончатся и Лика вернётся в дом к своей тётке, что живёт в двух шагах от метро Краснопресненская, приехать туда. Мне это было бы гораздо ближе. Через метро станций десять с пересадкой на Проспекте Мира. К тому же я мог уже сегодня вручить моей Лике колечко с искусственным опалом звёздной красоты! Правда, она должна удивиться, что из-за одного колечка я приехал к ней из дому, до которого отсюда больше тысячи километров.

Пока я стоял на улице и раздумывал, между припаркованными автомобилями ко мне приблизился какой-то верзила, явно не из этого института. Метра под два ростом и совсем не спортсмен. Походка у него уж очень «неклассическая». Впрочем, я мог и ошибаться…

Когда верзила подошёл ближе, он спросил:

— Валера? — я кивнул. — Идём со мной! — повелительным тоном приказал он и начал поворачиваться, вероятно, уверенный, что я тут же последую за ним.

Но у меня уже был опыт общения с незнакомцами, и здесь со мной так никто ещё не обращался. Я спросил, пока верзила не успел уйти далеко:

— Вы кто?

Он остановился и резко обернулся, обстановка, как я понял, за доли секунды уже успела накалиться. Верзила прыгнул в мою сторону, в руке у него оказался какой-то небольшой тёмный предмет. Это мне сразу показалось опасным и я среагировал на автомате, совсем недавно меня уже пытались поджарить ручным огнемётом! Опал на перстне остался в кармане, я туда залезть не успевал. Напрягся, сжался и замер в темноте замёрзшего до беспросветности времени. Задумался, выбирая сторону, куда бы стоило спастись. Кинуться в будущее, мне было всего желательнее, там в прошлом была куча вариантов реверса, но все были без возможности узнать, что ему, этому больному, было нужно от меня. К тому же изменения в прошлом как-то поменяют условия, но не смогут отменить нашей встречи. Он ведь не просто так на меня наткнулся, он и имя моё знал. И шёл на меня конкретно с какой-то враждебной целью.

И то, что он хотел, мне теперь необходимо было выяснить. Либо это кто из местных начальников проверять меня взялся для порядка. Или же сам полковник меня испытывает своими варварскими методами. Либо всё-таки вышли на меня объекты, о которых недавно предупреждал Богданов.

Как бы то ни было, впереди у меня был только один путь. И, проломив темноту, двинулся навстречу тусклому красноватому свету из грядущего. Глаза быстро привыкли к расплывающейся в воздухе мутной фигуре верзилы. Его облачко несколько раз пролетало сквозь меня и ещё какое-то мгновение он маячил внизу, на четвереньках. Потом, поднявшись, облачко сгруппировалось и метнулось куда-то прочь. Мне упускать того парня было нельзя и я также вынырнул из временного потока и поспешил следом.

Верзилина широкая спина, в ярко-жёлтой футболке, была видна уже на значительном расстоянии, но шёл он не так уж быстро, как мне вначале казалось. И в толпе народа, валящего через парковку, эту жердь, идущую нетвёрдой виляющей походкой, было заметно издалека. Мне теперь требовалось к нему как-то подкрасться. Я поспешил и дистанция между нами стала быстро сокращаться.

Когда мы дошли до парка, я его почти нагнал и шёл за жёлтым лидером, отставая лишь не десяток шагов. Но окликать и останавливать агрессивного противника не стал. Тем более, в густой толпе пешеходов. При его реакции, какую он продемонстрировал, напав на меня, мне было лучше обойтись без нового противостояния.

Отдыхающих в парке в это время не было, и здоровяк, прошагав недалеко, свернул к скамейке, стоявшей глубоко в кустах. Это был небольшой тупик и деваться ему оттуда было некуда. Если, конечно, он не решит вернуться или проломиться сквозь кусты. И я сразу же свернул на газон и стал огибать тупик в кустах с тыла, чтобы выйти с неожиданной стороны. Когда проходил за кустами, от скамейки послышались странные звуки и, когда я вышел с другой стороны, увидел картину совершенно неожиданную. Мой здоровяк, стоя возле скамейки на коленях, мучительно давился и попутно облегчал свой желудок. Он находился ко мне спиной и видеть меня не мог…

И ещё я заметил кое-что, показавшееся важным. На его левой руке, лежащей на сиденье скамейки, был чёрный напульсник… Эдакий широкий чёрный напульсник… С крупным табло, на котором постоянно менялись хорошо различимые цифры…

«Слишком много нулей!» — эта мысль кольнула сознание в это же мгновение. Последние цифры ещё оставались отличными от нулей, но с каждой секундой их суммарное значение становилось всё меньше и меньше…

Бежать, спасаться от явно опасного парня я даже не подумал. Что на нём в считанных секундах от неминуемого взрыва может тикать бомба, в голову такое не пришло! И я, пока успевал, бросился к нему, чтобы попытаться выведать то, что он наверняка знал. Но число на мониторе напульсника продолжало убывать и было уже близким к безвозвратному.

— Эй!

Здоровяк осознал моё присутствие, только когда я оказался уже в нескольких шагах у него за спиной. Он повернул ко мне голову и, пробуя вскочить, рванул руку к заднему карману штанов. Выхватил, что там было, и стал вытягивать в мою сторону. И оттого, что делал он всё очень быстро, предмет вырвался из руки и с напугавшим меня странным хрюкающим звуком упал к моим ногам и, невинно позвякивая, покатился по асфальту. Когда я снова взглянул на здоровяка, того уже не было. Только, рисующий на земле спиральные полосы, небольшой пыльный султан, продолжал ещё таять в воздухе над сухой и тёплой дорожкой.

Глава 6. Тающая тень во времени

Я не успел спросить ничего и все мои невыраженные вслух вопросы остались повисшими в тёплом весеннем воздухе. Кто ты, что тебе надо и причём тут я?.. И единственный, кто мог бы на все эти вопросы ответить, ускользнул, растаял за непроглядной пеленой времени. Ведь тот чёрный напульсник с табло, что я разглядел на его левой руке, был ничем иным, как джампером, наручным устройством для временных перемещений, настоящей машиной времени. И, значит, здоровяк, чтобы только попытаться кинуть в меня жестянкой, прибыл откуда-то издалека, из иного времени. Как я полагал, из будущего!

Та жестянка, перестав катиться, спокойно лежала на асфальте у моей ноги. Я нагнулся и опасливо взял. Тяжёлая! Внутри плещется что-то жидкое. Внешне очень напоминает какой-то аэрозольный баллон. Только небольшой, карманного размера, и очень тяжёлый, в пару раз тяжелее обычного. Может быть это какая-то бомба или же опять на меня вышли с огнемётом?

На маковке с кнопкой виделось какое-то небольшое отверстие, вроде распылителя. Я отвернул от себя это выпускное отверстие, осторожно коснулся кнопки распылителя пальцем. И, не решившись надавить, поскорее убрал палец оттуда! На чёрно-зелёном корпусе белая надпись по-немецки «Gefahr!», хотя и намекала на какую-то опасность, могла означать всё на свете. И я, осмотрев баллон, и опасаясь лишний раз взболтнуть, осторожно поставил его себе под ноги.

Теперь без помощи Богданова мне обходиться было бы очень трудно. Сторожить опасную вещь или везти её в транспорте было неразумно и очень рискованно. Сдать полиции — неразумно. Сел на скамью подальше от того места, где исчез, стоя на коленях, жёлтый путешественник, достал смарт и вновь набрал номер Богданова.

Очень недовольный моей упорной настойчивостью полковник ответил через десять минут:

— Валера! Как ты не поймёшь, у меня неотложная работа.

— В следующий раз не буду. — не вполне чистосердечно пообещал я. — Но мне необходима помощь. На меня, Юра, только что напал какой-то тип. Своё непонятное оружие он бросил здесь…

— Где ты находишься, я знаю. Жди! — быстро ответил Богданов и отключился.

Жди…

Ждать, конечно, было бы приятно. Вольготно расположиться на скамейке, тупо разглядывая окрестный кусочек природного ландшафта. Но у меня в кармане куртки до сих пор лежал мой перстень с натуральным серым опалом, опробованный только один раз в почти лабораторных условиях. Не терпелось испытать его в реальных, приближенных к «боевым». Прямо здесь и прямо сейчас!

Что ж, когда для реального испытания так удачно подвалила цель, пришло время испытать своё приобретение.

Отыскать где-то в необъятном времени жёлтого здоровяка было хорошим поводом для проверки. Сунул руку в карман, нащупал там перстень и, не вынимая руки, едва прижал палец к камню и привычно напрягся, исчезая из реального времени.

Реверс! Мир моргнул и вспыхнул синими красками. Вдруг непривычно для мая, ставшая желтоватой молодая листва на деревьях, гляделась дрожащей и расплывчатой. Тут же от меня вскочила фигура с зеленоватыми руками, это мой двойник, и отбежала к другому концу скамьи и два раза наклонилась. Тут же рядом с ней возникла, упав на колени и отвернувшись, ещё одна зеленорукая фигура в зеленоватой футболке, потом они обе разлетелись в разные стороны.

Ладно, это проверили! Всё работает и путь с этими фигурами я уже проходил. Теперь надо проследить за жёлтой футболкой с момента её появления в нашей реальности до момента нашей встречи, чтобы потом отыскать его след в будущем. Как сделать это удобней, или в момент появления пришельца, или при его уходе, мне предстояло ещё выяснять. Синхронное перемещение с другим путешественником мне казалось лёгкой задачей. Надо вот только определиться, как это сделать проще.

Сперва я проверил точку выхода, она была рядом со мной. Но я этого сделать не мог. Когда я только попытался приблизиться, мне помешала моя собственная фигура, мой двойник из прошлого. Я совсем забыл, что сам присутствовал при его исчезновении и если бы попытался, в моём прошлом образовалась бы не вакансия меня самого, там был бы теперь мой двойник, видевший как исчезает пришелец вместе со мной. Очень неудачное начало преследования. И я решил, что точка прихода стала теперь единственной реальной возможностью проследить за громилой в жёлтой футболке.

Баллон по-прежнему, как я его поставил, оставался стоять на дорожке. Если его найдут какие-нибудь посторонние любопытные, я смогу переиграть и всё исправить в реверсе. Это мне не составит большого труда.

И я отправился в прошлое, следуя за всеми перемещениями громилы по нашей предыдущей реальности. Вернулся опять к парковке, возле которой мой противник дожидался меня и пытался напасть. Тот баллон оказался всё-таки аэрозолем. Громила пшикнул возле того места, где должна была быть моя голова, но потом сам попал под действие повисшего в воздухе синеватого тумана, когда заглядывал под днище автомобиля.

После нашего незабываемого «знакомства» я за ним всё дальше стал уходить в прошлое. Мы с ним большей частью бесцельно мотаясь по близлежащим окрестностям. Он меня по-видимому разыскивал, а на парковке мы столкнулись случайно. И в конце мы снова вернулись в этот же парк.

Там в парке он, пятясь, зашёл за кусты метрах в ста от той скамейки, где позже потерял свой баллон, и там около восьми утра, опять удачно пропал. Я пожалел, что наблюдаю за ним издалека и реализовался в тот же момент времени, только гораздо ближе к месту выхода. Дождался, пока Жёлтый снова реализуется в моём времени, чтобы уже по его следам попытаться отправить себя назад в будущее. Но всё оказалось сложнее, чем ожидалось. В момент перехода я находился совсем рядом, за его спиной, и когда пытался попасть в канал, из которого вываливался этот жук, то видел лишь его самого, снова таявшего в воздухе. Синхронизация с его выходом в эту точку времени не происходила ни в реверсе, ни при прямом переходе, что бы я ни делал! Какие-то доли мгновения разделяли меня с ним. Чего-то там не хватало для нашего синхронного попадания в канал времени.

Очень могло быть так, что попасть в канал идущий во встречном направлении невозможно было даже принципиально. В конце концов утомившись биться в закрытую дверь, я решил забыть неудачные попытки и заняться своими текущими делами в настоящем. Разрешить проблему с оружием, оставленным в парке, необходимо было раньше всех остальных своих дел.

К самому приезду специалиста по нетрадиционному оружию, я перескочил из прошлого опять с помощью опала. Все следы, оставленные у скамейки, и маленький баллон по-прежнему оставались нетронутыми. Я встретил подъехавшую машину и вкратце старшему группы, майору с занятной фамилией Браславец, не переходя грань общепринятого, доходчиво рассказал о нападении и указал на тяжёлый баллончик с жидкостью внутри. Его, один из бойцов, тут же надев резиновые перчатки, осторожно упаковал в чёрный пакет, туго завязав его сверху широким хомутом. В это же время двое остальных начали осматривать окрестности в поисках других артефактов. Они, конечно же, наткнулись на лужу, оставленную Жёлтым под скамьёй и вопросительно посмотрели на нас с майором. Я сказал: «Да!», майор кивнул и ребята принялись собирать разлитое. Собрали всё и даже сумели до блеска отмыть асфальт в этом месте. Видно, на всякий случай.

На все эти операции у них ушло не более двадцати минут. И они на своей камуфлированной серо-зелёной машине тут же выехали из парка.

А мне сейчас тащиться к своей комфортабельной ночлежке у Фёдора Алексеевича было ни к чему, у меня ещё были неотложные дела. Совершенно безотлагательно надо было найти, куда скрылся, точнее, откуда явился сюда этот парень. Если машина времени, точнее, джампер на его руке был простым, то есть не мог перемещать одновременно во времени и пространстве, то эта точка в Москве была мне прекрасно известна, необходимо было теперь лишь отыскать точку во времени, куда джампер закинул своего хозяина.

Далеко от этой точки отходить было нельзя, и я оборудовал это место для своего возвращения в свою реальность. Что значит, оборудовал место? Мне пришлось найти, контрастный для зелёной листвы, предмет, который при возвращении я смог бы увидеть. Найденным ярко-красным пакетом обмотал ветку в глубине куста. Этот мой сигнальный маячок в худшем случае уже завтра уберут те, кто следит за чистотой в парке, а в лучшем — отметка, скрытая листьями, останется здесь до самого конца сезона. И, значит, с этого дня на какое-то непрогнозируемое время эта метка при возвращении будет мне сигналом, что я возвращаюсь правильно. Проскочить и долго разыскивать этот день в реальности потом в мои планы не входило.

И мне теперь требовалось пробежаться во времени в будущее, по пути следя за точкой, где исчезла жёлтая футболка. И при обнаружении момента его выхода в будущем, тоже выйти и обо всём разузнать. Очень простой план с доступными перспективами.

Попробовать стоило! И мои хитроумные отговорки, что это я делаю для того, чтобы разобраться в грядущих опасностях, с действительностью имели мало общего. Мне очень хотелось испытать реальный переход в дальнее будущее без мощной машины времени на руке. Про опасности на этом пути я старался не думать. В конце концов в этой точке в никакую квартиру с огнемётчиками я не попадал.

Перстень в руке. Три глубоких вдоха. Крепко сжимаю кулак и ныряю через проход в грядущее…

Правда, с какой скоростью это теперь происходит и как далеко меня закинет, я в точности не знал. Мне это только предстояло выяснить. Всё вокруг стало негативным, а происходящие изменения, скорыми и заметными. Мерцающие и размытые, на фоне пурпурного неба, светло-голубоватые кроны деревьев росли и раздувались всё больше, пока, в какой-то миг, не исчезли. Сколько времени прошло до их исчезновения в реальном времени я не хотел даже предполагать. Это были явно не недели и не месяцы.

При такой скорости переноса уловить момент возникновения в воздухе жёлтой футболки было точно невозможно. Поэтому пришлось контакт с перстнем понемногу ослаблять. Скорость внешних процессов понемногу падала и, наконец, мне удалось разглядеть вокруг себя мелькавшие светлые тени. Их было много и было мало, иногда вообще никакого движения вокруг невозможно было уловить. Но скорость движения в канале времени снизилась ощутимо. Можно было рассмотреть суточные изменения и даже часовые. Бегающая чёрная полоса в розовом небе наконец стала багровой звездой, быстро пролетавшей по фиолетовому небосводу.

Скорость упала, но процессы продолжавшиеся в моём организме остались на прежнем уровне. И вскоре, от недостатка кислорода, я стал остро нуждаться в передышке.

Там, в грядущей реальности, где я оказался, была ярко освещённая ночная зима. Моя весенняя обувь тут же утонула в ослепительно белом и холодном сугробе. Даже облачко сверкающей снежной пыли разлетелось в стороны.

Вокруг было теперь ярко сверкающее белое поле, заполненное не понять чем. Грядки, не грядки. Это больше напоминало аккуратно расставленные прозрачные теплицы… Своей отметки на кустах я, естественно, уже не обнаружил. Как и кустов вместе со скамейкой. Хорошо залитое светом пространство было заполнено расставленными на снегу низкими конструкциями, похожими на какие-то огромные, сплющенные снизу, прозрачные яйца. Были чуть выше мотоцикла, лежащего на боку. Сверху конструкция была почти прозрачным пузырём. Снег на этом пузыре не держался, поэтому просторная площадь, оставшаяся от того небольшого московского сквера, казалась расчерченной сверкающими пузырями. В той стороне, где была прежде улица из земли выступала огромная труба, такого же белого как снег цвета. Через такую трубу, вероятно, можно было бы свободно перегонять вертолёты с крутящимся винтом. Но там, как и здесь, было тихо.

Потом я подумал, что это какой-то парк развлечений для детей. Под моими ногами была дорожка огороженная тонкими округлыми бордюрами ярких цветов, кое-где выступающих выше снежного покрова. Но большую часть пространства занимали эти стеклянные пузыри, расставленные на чёрных, без капли снега, площадках. Сзади один из пузырей почти утыкался мне в ноги и я, обернувшись, заглянул внутрь. Эта конструкция напоминала какое-то средство передвижения. Внутри, сквозь тонированное стекло, было видно почти лежачее кресло для одного человека. Если, конечно, это было действительно средство передвижения, потому что никаких органов управления внутри не просматривалось. Человек как-то забирался внутрь, садился, или ложился в кресло и, вроде бы как, сидел ничего не делая.

Я рассуждал, как специалист по автомобилям. Всё в этих игрушках максимально упрощено и этим нерационально в квадрате! Как оно двигалось и двигалось ли вообще. Как можно было бы таким аппаратом управлять, я не представлял. Тем более, что и выехать ему с этой площади по узким дорожкам, было бы весьма проблематично. Да и сверху оно напоминало фантастическую, немного вытянутую, летающую тарелку, если бы такая могла существовать… Так что я, закончив восстанавливать дыхание, остался при мнении о каком-то детском парке развлечений, но, почему-то, с креслами для сидения в них взрослых.

Или дети стали такими большими, или же эти «тарелки» предназначались совсем не для путешествий. В голову пришло нечто сильно фантастическое: большие люди здесь работают, чтобы совместными усилиями создавать биологическую нейронную сеть для решения каких-то глобальных задач. Тьфу! Чего только не напридумывают эти в своём будущем.

Последний раз глубоко вдохнул и двинулся по времени дальше с той же невысокой скоростью. Снова багровая тьма чередовалась с красноватыми просветлениями. Панорама на этой скорости быстро меняться перестала. Поле вокруг кипело своей трудно уловимой жизнью. И не было никаких событий, напоминавших о том, что я здесь искал. Едва в очередной раз посветлело, мне снова понадобилось отдышаться. Время снаружи теперь двигалось слишком медленно. На один переброс уходило всего четыре или пять суток и я быстро начинал задыхаться. При выходе открылась всё та же площадка с пузырями, только освещённая природным, ярким солнечным светом. По заснеженным дорожкам спешили местные люди.

Был довольно сильный ветер, который едва не снёс меня с моей точки. Я немного повернулся, снизив парусность, и расставил пошире ноги.

Это было не утро и не день, по многим признакам, сейчас время клонилось к вечеру. Багровеющее солнце в сильно туманном мареве сияло где-то за домами. Сразу бросилось в глаза множество пустых чёрных ячеек вокруг. Стройные ряды пузырей, в отличие от ночи, значительно поредели. Выходит, моя сказочная теория о нейронной сети дала течь.

Неожиданно откуда-то сверху донёсся настойчивый сигнал. От неожиданности я вздрогнул и взглянул вверх. Прямо на меня снижалось что-то, вроде большого чёрного утюга с двумя закруглёнными носиками и четвёркой коротких лапок снизу. Я шарахнулся в сторону. Но далеко уходить с этой моей точки было опасно — иначе потеряю место старта и потом заплутаюсь во времени.

Снизившийся аппарат, а вблизи он очень напоминал другие, стоящие здесь, плавно коснулся чёрной площадки и тут же просел, поджав и спрятав свои лапки. Это фантастическое устройство снова напомнило мне летающие тарелки, но теперь истинным летанием. Тонированное стекло кабины распахнулось и бородатый мужчина в тёмных очках встал и вышел из «тарелки» на землю прямо возле меня.

«Шотландец!» — мысленно решил я. Из-под украшенной трёхцветными чёрно-красно-белыми квадратами юбочки-килта у него едва не торчали голые коленки и белые шерстяные гольфы, высоко обтягивающие его голени. Во всех нюансах шотландской национальной одежды я разбирался слабо, но общее впечатление было таким — истинный шотландец! Правда, заговорил тот на русском и безо всякого иноземного акцента:

— Это моё посадочное место. Чо ты замер тут, будто не слышишь! — прокаркал липовый шотландец, уставившись очками в плитку у моих ног.

Это был явный вызов! Я оказался немного в шоке. Не ожидал услышать здесь, в будущем, которое мне с детских лет и почти до последнего времени виделось светлым и мудрым, столь откровенного и вполне современного мне хамства. Даже моё знание проблем у них в будущем, не могло пошатнуть этот светлый образ. Впрочем, чему я удивлялся? История и в тёмном прошлом наверняка тоже скрывала большую часть других нетипичных проявлений характера человека. И я не стал этим грузиться. Не за тем я сюда попал! Вступать в перепалку со здешними аборигенами я не хотел, тем более, что немного продолжал ещё задыхаться. Необходимо было до конца восстановить содержание кислорода в тканях. И я промолчал, выпуская очередное облако пара изо рта.

— Оглох? — не отставал от меня «шотландец».

О чём вежливо могу спросить, я знал давно. Я снова вдохнул и почти без напряжения в голосе постарался произнести:

— Прости, родной, не сообщишь, какой сейчас год?

Мне хоть раз за весь круиз необходимо было определяться по времени. Точного времени моих старых чёрных часов, безупречно исполнявших функции машины времени мне теперь катастрофически не хватало. Прошлое и будущее вот оно, а определяться с пролетающим настоящим нужно только в беседах с аборигенами, что само по себе казалось мне раньше лёгким.

— Бу-бу! — странно ответил мне мой собеседник, приподняв над глазами очки. — Нюхаешь чего, или на помпе повис?..

При чём тут это, и какая-такая помпа? Или у них появились какие-то новые идиомы, характеризующие интересующихся временем? Или, быть может, по моим понятиям, люди нормальные стали редкостью в этих тёмных временах?

Я взглянул в его лицо и поразился ещё больше, глаза под очками у «шотландца» были совсем чёрные, как два бездонных колодца. Белой склеры не было вообще. «Шотландец» теперь мне показался каким-то больным на голову, безумцем, от которого адекватности не дождёшься. Впрочем, у меня тут же возникло и несколько более мягкое объяснение: если сейчас прогрессивное будущее, то это какой-нибудь андроид с не до конца оформленными оптическими приборами на лице. Что лично для меня было нисколько не лучше! И я поспешил уйти по-хорошему. То есть, сбежать. Торопливо, в последний раз глубоко вдохнул, резко повернулся в направлении, в каком стоял на момент, как мне просигналили сверху, и отправился в дальнейшее странствие. Вперёд и только вперёд! Но потихоньку. Мне по-прежнему нужно было выискивать своего противника в жёлтой футболке.

Я, вначале рванувшись очень бодро, тут же постарался ещё более снизить скорость убегания. Перстня в кармане я теперь касался только одним пальцем. И сейчас тусклое освещение менялось неторопливо. За этот один вдох я с трудом сумел пройти около двух суток, зато теперь мне удавалось различать отдельные тени людей, но разыскиваемого рядом не было видно. Днём, когда яркость была максимальной настолько, что можно было различить мерцавшие фигуры, это было довольно оживлённое место, где при выходе меня могли снова заметить или раздавить «тарелкой», поэтому, чтобы спокойно отдышаться, я вынужден был дотягивать до ночи.

Ночью здесь была прежняя стоянка, плотно заставленная летавшими днём антигравитационными «бортами», ночующими на открытом воздухе. С утра антигравы начинали постепенно разлетаться и, как правило, к самой светлой части суток, большинство уже где-то были в другом месте или продолжали летать и площадь большей частью оставалась пустой. И днём хозяевами здесь были уже люди. Взрослые без детей, взрослые с детьми и дети без взрослых. Всё это торопливо растекалось по площади.

На следующей передышке мне под ногу попала непокрытая снегом металлическая плита с красивой сверкающей гравировкой. Я заметил это новшество сразу, когда хотел повернуться и нога вдруг перестала скользить по поверхности дорожки. Я на шаг отступил и прочёл на плите: «Место последнего визита Демона Времени 13.09.2073». Дату я на всякий случай запомнил, так как нуждался в оценке своего позиционирования во времени. Итак: я залетел уже дальше тринадцатого сентября 2073 года. Это дата, естественно, не сегодняшняя, но всё равно указывает на какое-то событие, произошедшее в недалёком прошлом от этого холодного будущего.

Вдруг мне пришла мысль, от которой я замер. Та мысль, что пришла в голову, показалась настолько неожиданной и безумной, что выбила меня из привычной колеи. Я даже забыл, что должен интенсивно дышать, восстанавливая баланс кислорода и неподвижно стоять, оберегая точку своего постоянного позиционирования. Надпись и расположение плиты… Конечно сперва я ни под каким предлогом не соглашался, что этот текст о визите имел какое-то отношение ко мне. Здесь меня вообще никто не должен был знать. Ни под каким именем или кличкой! В будущем, для визита в которое я, как путешественник, исчезаю из настоящего, моих следов не должно хранить почти ничто. И я, исчезнув в парке в две тысячи двадцатом, не мог оставить о себе практически никакой информации. Но тут же, вспомнив безумного и придурочного «шотландца», я согласился, что успел немного наследить уже в совсем близком к этому прошлом. Стоял, не там, где положено, и после исчез в никуда. И уж это очень даже могло быть в 2073 году, который, в таких условиях, ещё и не успел завершится.

От размышлений меня отвлёк лёгкий щелчок у меня за спиной. Я обернулся. Прямо за мной, между тонированными куполами «тарелок» паркинга, стояла радостно улыбающаяся старушка в совершенно непрозрачных белых очках с сиреневыми искорками. Её глаз мне видно не было совсем. Слепая она, что ли? И что там она может видеть в своих непрозрачных очках? И чему, интересно, она радуется?

На эти вопросы были у меня интересные ответы, которые бы могли объяснить всё. Типа: это очки виртуальной реальности и старушка просто стоит здесь, существуя в своём виртуальном мире, смотрит кино, не обращая внимания на окружающую обстановку. И радуется каким-то своим внутренним переживаниям, недоступным для окружающих. И я уже хотел проверить видит ли она что-нибудь в своих очках, помахав рукой перед лицом, как услышал её голос:

— Вы ведь Демон Времени? — радостно спросила эта «слепая».

Я наконец-то выдохнул. Сомнений не было, она меня видела и явно свой вопрос адресовала мне. Демон времени? Хотя такое понятие я уже примерял на себя, соглашаться со столь отрицательной оценкой своего места в мире не хотелось. Я обычный человек, и никакой не демон! Хотя, в действительности, и у меня со временем собственные, по всей вероятности, для остальных немного странные, отношения. Но я, испытывая ещё трудности с кислородом, возражать не стал. Поэтому, проигнорировав вопрос, выдавил из себя:

— Не скажете… какой сейчас… год? — у меня были сомнения в собственной оценке значения надписи на плите.

— Точно! Какой год спрашивает. — воскликнула старушка. — Демон Времени! — и залилась весёлым смехом.

Смех у неё был звонким и лёгким, контрастируя с возрастом автора. Я, продолжая накачивать лёгкими воздух, вынужден был закатить глаза. Как видно, они все тут, в будущем, с большущим приветом. Хранят и используют дома огнемёты, носят какие-то рентгеновские очки, а во мне хотят видеть какого-то преступника или демона. И беспричинно злятся и хохочут.

Я отвернулся от «слепой», собираясь исчезнуть из этой реальности, чтобы до конца отдышаться в какой-нибудь последующей. Но, оказавшись уже за моей спиной, она неожиданно спросила:

— Вы ведь свободный путешественник и прибыли из прошлого? Не обижайтесь на меня, я не над вами смеялась.

Я снова к ней повернулся. Старушка руками в толстых оранжевых перчатках неловко сняла свои очки, посмотрела на меня и сказала:

— Я тоже не люблю, когда со мной разговаривают в смарт очках и не видно глаз.

Я кивнул. У нас получалась уже какая-то целая беседа, когда один спрашивает, а другой может ему кивнуть в ответ.

— Я — Жанин Ускова, художественный кустарь по металлу. — представилась старушка. И добавила. — Та бронзовая плитка, на которой вы неожиданно возникли, ещё не совсем остыла, и я боюсь, ваша обувь скоро станет дымить.

И я тут же почувствовал тепло проникающее из-под левой подошвы. Сразу передвинул ногу подальше от горячей бронзовой плиты и вежливо ответил:

— Спасибо!.. Валерий Евгеньевич Евграфов, автослесарь из две тысячи двадцатого года. Я путешествую, разыскиваю типа, который из будущего хотел меня отравить.

— Свободных путешественников во времени уже почти лет сорок никто не помнит. — ответила старушка Ускова. — Так что, вы вероятно промахнулись. Здесь их просто не бывает. Когда я была маленькой девочкой мой папа рассказывал мне о вас, о свободных путешественниках. И я, помнится, мечтала, что тоже буду свободной путешественницей, когда меня научат. А потом, когда училась в лицее, сказали что великий мастер погиб, а больше никто не знает как это делается. И это всё стало под запретом… А вы, Валерий, случайно не были знакомы с великим мастером Владом Аверкиевым?

Я покачал головой. Я даже имени такого не слышал. Но чтобы не упускать нить разговора, спросил:

— Кто он был, этот великий мастер? Что он делал, чем занимался?

В этот раз уже старушка Жанин покачала головой и сказала:

— Никто этого не помнит. Это было ещё до запрета этих путешествий Организацией Объединённых Наций. А нынешние откуда это могут знать? Из тех, кто знал об этом раньше, остались единицы…

— Но вы же знаете. Или нет? — я попытался разговорить старушку.

— Я помню только со слов отца. Папа говорил, что он, Влад, открыл способ путешествий во времени и придумал какие камни для этого годятся. А потом его убили. И с тех пор путешествия во времени под запретом. Но я думаю, что это сейчас всё-таки разрабатывают. Где-нибудь, кто-нибудь… В тайне, потихоньку…

Меня обеспокоило такое несправедливое положение вещей. Этот Влад совершенно незаслуженно присвоил себе моё собственное открытие. Правда, он и поплатился, вероятно, за это. Наверное потому, что в своё время не нашёл таких людей, как Вяземский или Богданов. И его никто не предупредил, насколько это может быть опасно.

— Спасибо, госпожа Ускова! — пора было уходить, но вопрос один ещё остался и я постарался подойти издалека. — А что за профессия: художественный кустарь по металлу?

— Да это и не профессия. Почти все в моём возрасте чем-нибудь занимаются. Вот я и решила попробовать. Купила оборудование, мне его поставили на кухне. А материалы выписываю за счёт заказчика. Моё только согласование с администрацией, производство и установка. Правда, эта плитка пока ещё установлена нелегально, но разрешение я получу завтра.

Старушку потянуло отвечать в совсем другом направлении. И я задал новый, более прямой, вопрос:

— А заказчик, это бородатый «шотландец»?

— Шотландец? Да, я тоже так подумала! Но он, скорее всего, японец, Велислав Риотович Маэда.

Это, пожалуй, было всё, что мне требовалось. Я узнал, что за несколько минут достиг точки, отстоящей от моего времени на более чем пятьдесят три года. Вся жизнь, которая была у меня впереди, вероятно вписывалась в этот промежуток. А я пролетел его за ничтожное время. Мой мир к этому моменту неузнаваемо изменился. Японцы, великолепно говоря по-русски, стараются выглядеть шотландцами. А московские пенсионеры от скуки подрабатывают какими-то «кустарями».

Искать Жёлтого дальше, по-моему, было бессмысленно. Я уже оставил свою точку в этом времени. И будущее, без сомнения, тоже изменилось. Значит в этом будущем того, кого я ищу уже быть не могло.

Хотя, специально я этот вопрос не разбирал, но с тех пор, как я два моих года назад впервые надел на руку свою собственную машину времени, с каждым разом из будущего к нам приносило всё более совершенные модели устройства. Какие-то незначительные изменения в настоящем, давали всё более совершенный результат из будущего. Это совершенство не было напрямую связано с теми изменениями, что вносились этими визитами из будущего. Но менялись и улучшались устройства перемещений каждый раз, как оттуда приносило к нам новые плоды их интеллектуальной деятельности. И благодаря этому чёрный джампер-напульсник Жёлтого мог быть создан уже не через сто лет, а намного раньше. И, возможно, точку во времени, откуда появился Жёлтый я проскочил в самом начале, ещё до того, как парковая зона превратилась в стоянку летающего транспорта.

В любом случае, здесь мне делать было нечего. Реверс, так реверс! Другого выхода просто не оставалось.

Я склонил голову, прощаясь со своей собеседницей, и крепко сжал в кулаке камень. Проход в прошлое через точку встречи с «шотландцем» промелькнул в реверсе за ничтожную долю секунды, и меня понесло ярким и бурным потоком дальше. Я сжал опал на перстне до хруста в пальцах, поэтому скорость прохождения вышла максимальной. Не только суточные изменения освещённости различить было невозможно, сезонные изменения яркости отмечались чуть заметным трепетанием. Мерцающий синий свет был ослепительным.

Дышать мне пока не требовалось, времени для безопасного движения оставалось ещё много. И я не стал себя ограничивать какой-то определённой точкой. Реверс, в отличие от прямого перехода, был хорошо контролируем визуально и я, наблюдал, как вокруг мельчает и редеет город, возвращаясь к тому изначальному состоянию, с которого я начинал. Быстро испарилась труба на месте дороги и вскоре пустая площадь вокруг всколыхнулась густым растительным покровом. Значит пришло время менять скорость чтобы не проскочить свой красный маячок.

И я ослабил хватку камня. События стали меняться с гаснущей скоростью. След от ослепительно голубого солнца теперь чертил медленно смещавшиеся искры на синем небосводе. Высокие трепещущие кусты передо мной стали убывать, врастая в землю.

Я ещё убавил скорость. Кусты теперь врастали в землю долго. У меня уже стал заканчиваться запас бескислородного терпения, когда в ветвях на кусте неожиданно вспыхнул мой оставленный маячок. Я моментально среагировал и выпал из мерцавшего канала времени. Красный пакет всё также находился среди листвы, как я его и оставил. И краешком шелестел на лёгком ветру. В Москве либо был уже вечер, либо погода была слишком сумрачной. Густые серые облака застилали небо, порывами налетал нетёплый ветерок и качал молодую листву на ветках. По-прежнему весна! Я торопливо достал из кармана смартфон и перезагрузил. По обновлённой дате определил, что с момента моего ухода в этом мире прошло всего-навсего три дня. Это не страшно! И хорошо, что за три дня никто моего маяка не заметил. Я достал его из ветвей и отнёс в ближайшую урну. Там вздохнул и решил, что мог отсюда уже легко вернуться даже в секунду после своего прыжка, если бы это понадобилось.

В сквере, как видно из-за плохой погоды, было пусто. И я, после своих нервных и физических приключений, чувствуя расслабленность, совершенно неожиданно для себя решил именно сейчас срочно вернуться к себе на ночлег. Вспомнил, как нашёл в своей комнате смартфон Лики. Оставленный тогда без внимания фрагмент будущего мог содержать много всего интересного. И я решил больше ничего не пропускать. Главным теперь было перемещение в нужную точку пространства большого города. А в ту дату своего отправления я могу вернуться в любой из последующих моментов. До той точки моего отправления мир был от меня совершенно чист, лишён изменений, которые вносились только мной. Вот вернусь, отдохну и потом посмотрим будет ли всё опять в шоколаде.

Глава 7. Выход без входа

Путь домой вёл меня через метро, мне нужно было попасть на ближайшую станцию. Когда я, по улице Грекова, пешком двигался к станции метро, неожиданно возле меня притормозил и просигналил новенький FIAT 500, если не своим размером и окрасом, то своим остальным экстерьером очень напоминающий старый отечественный «горбатый» Запорожец. Ближайшее стекло опустилось в дверку и за рулём, как оказалось, сидел Богданов Юрий Маркелович, собственной персоной. Он из-за руля приветливо улыбнулся мне.

— Валерий Евгеньевич! Садитесь, нам необходимо немного побеседовать!

Мне хотелось поскорее добраться до дома и отдохнуть и я в надежде, что Богданов меня просто подвезёт, сел рядом с водителем на переднем сидении.

— Пристегнись, Валера, путь будет долгим. — осчастливил меня он, тут же с официального тона переходя на привычное «ты».

Я горько вздохнул. Планы по отдыху и расслаблению у меня немного оттягивались. Потому что несерьёзных дел у полковника Богданова ко мне быть просто не могло. Ничего особенного не обещавшее «побеседовать» сразу за этим перешло в «путь будет долгим». Это был намёк на осторожную подготовку к чему-то долгому и, возможно, не очень приятному.