Бесплатный фрагмент - Конфедерат

Пролог

У этой истории вкус крови

Зло явилось Клиффорду Боудену на автостоянке перед строительным магазином, где он работал грузчиком. Земля разверзлась вместе с асфальтом, языки адского пламени полыхнули рыжим в расщелинах бездны, а сам Клифф отшатнулся, едва удержав в руке бутылку пива. Пиво такого отношения не стерпело — хлынуло через горлышко хмельнопеной, забрызгало штаны и футболку, оросило животворящей влагой асфальт. Ту его часть, что пошла трещинами, но оставалась еще цела. А впереди — там, где геенна огненная исторгла свое исчадие, — возвышался монстр, какой не в каждом кошмаре приснится.

Тварь нависла над ошалевшим грузчиком, расправила багровые крылья и, подняв массивную козлиную ногу — переплетение мощных мышц под кожей цвета остывших углей, здоровенное раздвоенное копыто, — переступила из провала на целую часть асфальта. От твари несло жаром и падалью, вечными муками грешников и скорой смертью. Умирать молодым Клифф совсем не собирался, поэтому бросился со всех ног прочь.

Всего каких-то тридцать ярдов до ржавого голубого пикапа, который достался ему от отца, а тому от деда, известного своим дрянным характером и страстью до выпивки. На бегу Клифф выудил из кармана куртки связку ключей. Он всерьез намеревался сбежать от дьявола, в субботний вечер высратого бездной, но у того были на него свои планы.

Асфальт плавился под копытами адской твари. Запах горящего битума резко ударил в ноздри убегающему со всех ног парню. Зверь дьявольский гнался за ним, а стоянка вокруг, будто все сговорились и попрятались по углам, как назло опустела. Ни толстяка Джима с его вечно ноющей женушкой, паковавшего новенькие инструменты в грузовичок. Ни выпивохи Рэя, другого грузчика, припозднившегося со смены, чтобы пропустить по бутылке с Клиффом, а после продолжить в придорожной забегаловке. Ни болтовни, ни шума моторов — только удары копыт, как отбойный молоток, раздавались в ушах. Зверь дыхнул в спину разгоряченным смрадом и бросился на него.

Клифф закричал и пригнулся. А монстр, накрыв его тенью от крыльев размером с кадиллак, в два взмаха пронесся над головой и со скрежетом приземлился на «Форд Ф-250», к которому он бежал. Развернулся, утрамбовывая крышу с облупленной краской копытами, и захохотал в лицо испуганному грузчику.

— Ах ты… сука! — выкрикнул Боуден, запустив в него бутылкой.

Остатки пива брызнули за асфальт. Монстр взмахнул когтистой лапой, отбив снаряд. Стекло треснуло, будто хрусталь, и осыпалось, не причинив ему никакого вреда. Хватая воздух ртом, Клифф зажмурился на миг. Отшатнулся, не зная, куда бежать и есть ли в том смысл. В другой руке он все еще сжимал ключи, но шансы, что пикап куда-то поедет, катились в бездну, как и его надежды пережить этот вечер.

— Клиффорд Боуден, — проскрежетало исчадие Ада, переступив с одной ноги на другую, отчего его голосу вторил скрежет металла. — Я искал тебя.

— Знать не хочу, зачем я тебе сдался, — вытолкнул из себя Клифф. — Катись обратно в Ад, чертова тварь! — добавил он и прикусил язык.

На этом его смелость закончилась. Для дальнейшей перепалки с дьяволом во плоти алкоголя в крови было недостаточно, да и тот за короткую пробежку весь выветрился. Теперь у Клиффа не было тачки, может быть, даже работы. Кто поверит парню, который станет рассказывать, как у него на глазах из-под земли выбрался рогатый дьявол с крыльями? Он даже успел вспомнить покойную бабулю, что любила рассказывать байки о том, как ее дальние предки охотились на вампира. Никто ей не верил — считали, что двинулась на старости лет, а в округе поговаривали, что это у них семейное. Шизофрения, как есть. И где гарантия, что тварь на его пикапе — не долбанный глюк, а сам Боуден не поехал крышей?

— Ты-ы-ы, — протянул дьявол, опустившись на одно колено, и обдал Клиффа распаленным дыханием преисподней, — принесешь мне Книгу…

— Что?! Книгу?.. Тебе дорогу в местную библиотеку показать что ли? — бросил грузчик и тут же пожалел о своей дерзости.

Дьявол оскалился и издал ужасающий рык, от которого волосы на теле Клиффа зашевелились. Он заслонил лицо рукой, давясь от невыносимого смрада и запаха пепла остатками непереваренного обеда.

— Книгу-у-у, — зловеще протянул монстр и выдохнул дым ноздрями, кривя уродливую морду еще больше, еще уродливее. — Ты принесешь мне Книгу Проклятых и пожертвуешь свою кровь, а я, — он снова оскалился, придавая драматизма моменту и словам, — взамен не убью твою сестру.

Вот теперь это была не просто галлюцинация субботним вечером на автостоянке перед магазином. Это была самая настоящая угроза от сил Зла, и Клиффорд Боуден поперхнулся желанием послать тварь куда подальше. Сестру он любил. Сэнди росла непутевой. С юности таскалась с байкерами, а потом и вовсе устроилась в стрип-бар — сиськами перед потными мужиками трясти. Но она была его семьей. Всем, что от нее осталось.

Клифф, нервно сглотнув, поднял голову. Встретившись с прожигающим взглядом огней преисподней в глазницах обтянутого кожей черепа, он сказал:

— Что за книга?

День первый

1

Нечисть обосновалась в Хэмптоне.

Что ни день восставали мертвые: кто из гробов, заколоченных гвоздями, закопанных на шесть футов под землей на единственном кладбище, а кто и едва испустив дух — с пулей ли в сердце, ножом в спине или обширным инфарктом в постели. Кидались на живых, норовя отхватить жирный кусок мяса. В этом им годилось все — жесткие щеки, жилистые шеи, жирные, обвисшие ягодицы и мягкое брюхо. Все, до чего мертвецы могли дотянуться.

По ночам что-то бродило в лесах, окружавших подковой маленький город. Молодежь из тех, кто загуливал допоздна, поговаривала, что слышит стоны и вой, а иногда плач, похожий на женский. Или детский. Старики, ложась спать, ощущали присутствие чего-то гнетущего за стенами их домов. Слышали голоса, похожие на голоса их покойных родственников. Голоса просили выйти к ним, звали за собой, умоляли, говоря, как им плохо и одиноко. Тех, кто поддавался на уговоры, находили наутро растерзанными и окоченевшими как ледышки. Эти трупы почему-то не восставали.

Шериф Диккинс с помощницей едва справлялись с наплывом осатаневших трупов-людоедов. К табельному оружию и рации им пришлось добавить мачете — так вернее удавалось успокоить мертвецов насовсем. Шериф через день звонил в управление округа, требовал выслать подкрепление в виде пяти штатных единиц и еще одного коронера. Нынешний работник морга только пожимал плечами, не вынимая наушников, в которых надрывался блэк- и пауэр-металл, и выставлял служителей закона за дверь, говоря, что ему мешают работать. И так всякий раз, когда они допытывались до причины, по которой мертвые вдруг стали охочими до прогулок и человечинки.

В управлении окружного шерифа людей продолжали кормить завтраками. Зато в охоту на нечисть впряглись те, от кого никто не ожидал. Фрэнк Лабаско, местный воротила теневого бизнеса, владевший стрип-клубом, собрал команду из своих людей. Вчерашние бойцы, собиравшие навар у барыг и наводившие шороха должникам, взялись огнем и свинцом очищать землю от адских предвестников.

Шла третья неделя из четырех, которые демон дал Клиффорду Боудену на поиски Книги Проклятых.

Если бы пару лет назад Адаму Гордону сказали, что он будет ночевать у дороги в машине с полупустым баком и парой сотен баксов в кармане, он покрутил бы пальцем у виска и рассмеялся. Пару лет назад Адам был подающим надежды сыном, способным выпускником частной школы и сладким маминым пирожочком. Пока не решил, что вместо спланированной родителями карьеры юриста хочет заняться журналистикой. Его манили истории о серийных маньяках-убийцах и сверхъестественных событиях: призраки, терроризирующие заброшенные дома, таинственные исчезновения с четкими интервалами в несколько лет, истории близких контактов и, конечно же, восставшие мертвецы. Стоило ему однажды взять у одноклассника затертую кассету со «Зловещими мертвецами» Сэма Рэйми, как вся жизнь, расписанная предусмотрительной четой Гордонов наперед по пунктам, среди которых — он бы не удивился — нашлось бы место и потере девственности, полетела под откос со скоростью снесенной башки дедайта.

Впрочем, факультет журналистики, на который Адам с легкостью поступил, сдав вступительный на девяносто восемь баллов из ста, занимал его мятущийся дух лишь первые пару семестров. Потом юноша открыл для себя дивный мир новых знакомств, вечеринок и задушевных бесед за бонгом, и учеба стала интересовать его куда меньше. Но страсть к приключениям не исчезла. Как и желание стать журналистом. Для начала.

И вот он здесь, в городке Хэмптон штата Алабама с населением в четыре тысячи человек, где последние три недели творилась настоящая дичь, какую отказывались публиковать приличные издания. В Хэмптон Адам Гордон отправился от лица желтой газетенки «Паранормальный Юг». В ней не только не брезговали публиковать всяческую паранормальщину — издание на ней специализировалось. Последние месяцев семь Адам вел в газете свою колонку, получал сносное жалование, но коровы с лишними сосками или призраки в виде шумов на фото были вершиной его творчества. Он же мечтал о большем.

И большее поджидало его здесь.

Пробуждение вышло не из приятных. Шея затекла, окна подержанной «Шевроле Каприс» запотели. Первым делом Адам чертыхнулся, потом опустил стекла, чтобы утренний воздух перебил запах несвежих носков и вчерашней травки. Сладко зевнув, он скользнул ногами в расшнурованные кеды и стер с лица остатки сна.

Прошлой ночью журналист пытался остановиться в мотеле, но его встретила запертая на замок дверь с табличкой «ЗАКРЫТО». Покружив по городу, он так и не нашел других вариантов. Зажженные окна частных домов провожали его неприветливо и настороженно. Казалось, что все здесь попрятались, не рискуя привлекать внимание потусторонних сил. К такому он не был готов, но, в конце концов, начало поездки обнадежило. Что бы ни напугало местных, это «крупная рыба». С этим материалом он возьмет ежегодную премию, какой начальство поощряло сотрудников, и, может быть, уболтает верстальщицу Эмми Джексон на второе свидание.

С этими мыслями Адам нашарил в бардачке зубную щетку и тюбик пасты. С ними и пластиковой бутылкой воды под мышкой он вышел из машины. Почистил зубы, сплевывая на обочину. Прополоскал рот и, отпив немного, выдохнул, предвкушая насыщенный день.

— Просто сделай это, — сказал он себе, осматриваясь вокруг. — Просто сделай.

Город постепенно просыпался. Окна и двери захлопали, выпуская жителей на работу с учебой, по укатанным дорожкам зашлепали ноги, слышался шелест шин по асфальту и звук моторов. Впереди появились первые силуэты людей — смазанные и нечеткие.

Пора было установить контакт с местными и выяснить подробности из первых рук.

Адам повертел головой, надеясь, что это поможет затекшей шее, и сел за руль. Очки нашлись там же, где он их оставил — на приборной панели, прикрытой от щедрого южного солнца кожаным ковриком.

— Вот так-то лучше, — хмыкнул он, признав в двух силуэтах мать с дочерью-подростком, пригладил волосы руками, и завел машину. — Поехали, малышка, посмотрим, как тут с живыми мертвецами.

Шины заскользили по гравию. Адам Гордон вырулил с обочины на укатанную асфальтом дорогу. Он намеревался начать с посещения шерифа, заглянуть в местный морг и пообщаться с коронером, а потом, к моменту, когда в любом городе открывались злачные места, посетить бар, где так или иначе соберется достаточно народа, готового потрепаться за выпивкой. Беспроигрышный план. К полуночи у него будет материал на статью. Еще лучше, если случится что-то непредвиденное, вроде встречи с силами зла.

В этом Адам не признался бы никому, в том числе и себе, но с детских лет он мечтал своими глазами увидеть настоящих зомби. На этот самый случай — а вовсе не для встречи с грабителями, как говорил приятелям — он возил в багажнике биту и тесак боло.

2

Бар «У Салли» открывался в шесть пополудни. По крайней мере, так было раньше. Две с половиной недели назад владелец, бармен и три из семи дней в неделю уборщик в одном лице Джейкоб Колдер перечеркнул маркером цифру шесть. Теперь над ней значилось три. На три часа раньше, чтобы все желающие успели надраться и разойтись к десяти. Ровно в десять бар закрывался. Колдер вешал на вход амбарный замок, запираясь изнутри, обсыпал все входы и выходы солью, клал дробовик под матрас в подсобке и спал там до рассвета. Колдеру было шестьдесят четыре, и покойная жена стала навещать его каждую ночь, стеная под дверью дома раненой оленихой. При жизни бар Колдера она называла вертепом и носа туда не совала, вот и после смерти обходила это место стороной.

В три Колдер открывал бар. С разноской и горячей едой ему помогали племянник с племянницей. Девчонка делала хот-доги и пиццу, заворачивала буррито и тако для тех, кому хотелось мексиканского колорита с техасской любовью, даже орешки и чипсы подавала обязательно с хитро свернутой салфеткой. Мальчишка по большей части считал мух да плевал в потолок, но посетители не жаловались.

В три тридцать в зал подтянулись завсегдатаи. Солнце раскалилось докрасна, воздух над асфальтом снаружи парил. На задворках «У Салли» над мусорными баками вяло кружили мухи.

В пять двадцать шесть с удрученным видом в бар вошел Клиффорд Боуден, выдавил из себя короткое «виски» и обмяк за барной стойкой.

Когда хмурый Колдер выставил перед ним заказ, Клифф опрокинул в себя стакан, вытер нос рукавом джинсовой куртки и шумно выдохнул:

— Повтори.

— Не мое собачье дело, Клифф, — нахмурился еще сильнее Колдер, потянувшись за бутылкой, — но ты хоть ел сегодня? — и свернул, будто курице шею, крышку.

Горлышко звякнуло о стекло стакана и застыло. Молодой грузчик избегал прямого взгляда и ерзал на стуле, как нашкодивший пацан. В Хэмптоне все друг друга знали, а если тебе было слегка за двадцать, это значит еще и то, что старшее поколение помнило тебя в подгузниках и соплях, а позже прикармливало домашней выпечкой, если родителям было некогда.

— Ну, ел, — хмыкнул Клифф. — Ты лей давай, не за болтовню тебе плачу.

— А если и за нее? То что?

Парень не ответил, отвернулся и стал смотреть на пустой соседний стул. Старик сжалился, плеснул из бутылки на два пальца.

— Ищешь все?

Он не уточнил: сестру или книгу. Сам Клифф не очень-то распространялся о явлении рогатого монстра из преисподней в вечер, когда все пошло наперекосяк, но бармену все ж таки поведал. Сестра его, Сэнди Боуден, пропала тем же днем. После выходного должна была выйти на свою смену в стрип-клуб Лабаско, но так и не явилась. Никого не предупредила об отгуле, денег из кассы не тиснула. В последнем случае да в прошлые времена за ней бы уже давно отправили розыскную бригаду, а так списали исчезновение на то же, что по всему городу. Ясно как день — померла, потом восстала, а там кто-то и снес ей башку. Просто тело еще не найдено. А уж отчего померла, так теперь не все ли равно?

— Ну и что делать думаешь? — спросил Колдер, искоса наблюдая, как Боуден греет виски в руках.

В баре играла музыка. Входная дверь хлопала, впуская новых посетителей одного за другим. Боуден скорбно молчал, не отрывая взгляда от стакана, будто надеялся найти на его дне ответ.

— Да хрен знает, Джейк, — выдавил он, едва заметно качнув башкой. — Веришь-нет, всю городскую библиотеку перерыл, ну знаешь, может какие байки в старых газетах сохранились. О всяком таком, потустороннем. Если чертову книгу не достану к сроку, оно сожрет Сэнди. — Клифф всхлипнул. — У меня никого кроме нее не осталось. Один Бакс, да что с него взять — собака.

— А если найдешь? — прищурил глаз бармен. — Что тогда?

— Отдам сраному демону, верну Сэнди и уеду отсюда подальше, — выпалил Клифф и опрокинул в себя второй стакан. Сморщился, выдохнул.

— А демон этот говорил, что он с книгой делать будет? На кой хрен она ему?

— Да мне ли не насрать? — пожал плечами Клифф.

Они помолчали. Колдер отвлекся на другого посетителя, выставляя перед ним холодное пиво. Клифф жевал губу. Оставалась всего неделя из срока, что демон дал ему на поиски, мир вокруг сошел с ума. Было ясно как день, что вся эта свистопляска как-то связана с явлением рогатой твари с копытами, да только сути это не меняло. Ему все еще нужно было отыскать проклятую книгу. Или, если быть точнее, Книгу Проклятых. А Клифф Боуден знать не знал ни о каком таком мракобесном предмете.

— Знаешь, Джейк. Я все спрашиваю себя, почему он явился именно мне. Почему не выбрал для своих тупых игр кого-то другого? Разве что в тот момент просто не нашлось никого ближе. — Молодой грузчик снова шмыгнул носом, покачал головой. — Хрен его знает, — и отвернулся, подперев подбородок рукой.

Старина Колдер вздохнул, с жалостью глядя на парнишку, евшего себя поедом, и вернулся к своим барным делам. Разливал работягам и выпивохам бальзам для души разной крепости, перекидывался парой слов и переходил к следующему, пока Клифф Боуден сидел с пустым стаканом. Слева от него было свободно, справа тоже. Он все смотрел в никуда, размышляя, что мог упустить из виду и где еще искать чертову книгу, когда на стул слева опустился незваный гость.

Еще по миазмам ссанины и немытого старого тела Клифф догадался, кого занесла нелегкая к «Салли». Он обернулся и искренне скривился от вони, прикрыв рукой рот.

— Господи, Джейк! С каких пор ты пускаешь в бар бездомных?

— А ни с каких! — отозвался Колдер с другого конца стойки, наполняя пивом стакан. — Все мы божьи твари и скоро помрем, а этого пропойцу я уже клятый вечер прогнать не могу.

Боуден, дыша через рот, отнял руку от лица. Рядом с ним пристроился старикан в рваных обносках: брюки и жилетка в темную полосу, рубашка, не стиранная со времен сухого закона — Клифф бы не удивился — цвета грязного неба перед грозой. Поверх всего — драповый плащ до колен, когда-то черный, теперь же местами выгоревший на солнце, местами покрытый репьем, соломинками и высохшей грязью.

Это был Хромой Грилли собственной персоной — бездомный попрошайка, часто ошивавшийся то тут, то там.

— Кому мешаю? Кружечку пропущу, посижу, запрещено будто, как же, ага, — донеслось из спутанной седой бородищи.

На макушке у бродяги было то же гнездо, и Клифф, представив, сколько там может жить вшей, брезгливо отъехал со стулом чуть дальше.

— Иди отсюда, Грилли. Всех клиентов мне распугаешь, — беззлобно сказал Колдер. — Если сейчас же уберешься, я попрошу Мини вынести тебе стаканчик к заднему входу.

Боуден изумленно поглядел на старого бармена, затем на источник вони рядом с собой. Лицо, исполосованное морщинами и выдубленное солнцем и алкоголем, повернулось к нему. Губы бездомного вдруг зашевелились как две жирных гусеницы.

— А ты, значит, Клиффорд Боуден, да? Сынок мелкого прыща Дэна? — дохнул на него старикан.

Не успел Клифф подумать о том, что по зловонию Грилли мог бы состязаться с дьявольским отродьем, возмутиться — никакой его предок не мелкий прыщ! — как старикан снова открыл свой гнилостный рот:

— Внук Мараймы Коллинз? Хороша была твоя бабка, что в двадцать, что в пятьдесят, хм-м… Корма такая, грех не засадить… кхе-хм-м… Пока родаки твои ее в психушку не сдали.

— Жить надоело, мешок с дерьмом? — побагровел Клифф, сжимая стакан.

Меньше всего ему хотелось бить стариков, тем более таких вонючих, как этот хрен. А тот продолжал:

— Гуляли мы с ней, да-а, за ручку держались и всякое такое. Хм-м, не смотри на меня так, дыру не прожжешь. Я еще повыше был, покрасивше. Но меня она тогда в мужья не выбрала, оно и к лучшему. Был бы я сейчас твоим дедом, ха-ха!

— Грилли. — Колдер встал напротив, скрестив руки на груди, и всем своим видом намекал, что тому пора прекращать.

Сидеть здесь, вонять, нести околесицу или все сразу.

— Но кое-что я о ней знал, чего вы не знали. Кое-что такое, чего дети о своих предках знать не хотят, понял? — Грилли подмигнул Боудену и склонился к нему, словно собирался поведать тайну. — Марайма была из той семьи, что жили в округе в кровавые дни, кх-хм-м.

— Кровавые дни? — Клифф мотнул головой не понимая, бросил взгляд на бармена. — Что он несет? Что еще за дни такие?

— Не слушай его.

— Кровавые дни, когда честные люди собрались под предводительством тогдашнего святого отца и устроили охоту на исчадие ада. Кровь в городе лилась рекой, адская мерзость рвала и кромсала стариков, женщин, детей, их кормильцев, белых и черных. Всех без разбора. Пока рука Господа и праведный гнев не остановили его. — Грилли кивнул сам себе.

— Грилли, иди домой, проспись. Нечего парня бреднями запугивать.

— Он боится, Клиффорд Боуден, а я не боюсь, хм-м, мне уже нечего бояться. Твоя бабка Марайма хранила тайны. Страшные тайны, кровавые. А еще она хранила мир от зла, приняла это бремя от отца, только передать не успела. Ты ведь не знаешь ни черта, да?

— О чем ты говоришь?

— О том, что происходит. Зло вырвалось наружу. Печать разрушена, дальше будет хуже, но еще можно все спасти. Можно остановить дьявола, он еще не обрел полную силу, не вызвал из Ада полчища демонов…

— Грилли, заткнись! Он потерял сестру, чтоб тебя!

— …но если ты отдашь ему Книгу, миру точно конец.

Боудену показалось, что он ослышался. Или что виски наконец ударил в голову, такой ватной она вдруг стала. Пропойца, ночевавший на улице и не мывший причиндалы месяцами, не мог знать про книгу. Или мог?

— Эй, ты знаешь, где она? Где книга? — Он накинулся на Грилли и только брезгливость остановила его на полпути от того, чтоб схватить того за грудки и хорошенько встряхнуть.

— Клифф, он давно поехал головой. — Бармен выставил руку, растопырив пальцы. — Не слушай его, иди домой, а я разберусь.

Хромой Грилли засмеялся, дернув себя за сальную прядь бороды.

— Ему есть что скрывать. Да, Джейкоб Колдер?

— Если он чертов псих, как и я, — Боуден стрельнул глазами в бармена и снова уставился на старикана, — чего ж его не послушать. Где искать книгу? Говори или я не посмотрю, что ты старый пердун, а кулак у меня тяжелый, так и знай. Понял?

— Найди Ванду, медиума, она тебе все расскажет получше меня. — Грилли раззявил беззубый рот и закряхтел, надсмехаясь над обоими. — Поторопись, если хочешь увидеть сестру живой, но Книгу держи подальше от адского ублюдка. Понял?

Клифф знал, где искать Ванду. В Хэмптоне был только один медиум, за скромные деньги готовый устраивать сеансы связи с мертвыми родственниками, и звали ее Ванда Сент-Клер, Связующая, как гласила вывеска над ее салоном эзотерики. Он еще переваривал полученную информацию, когда услышал рядом восторженное:

— Охренеть!

Все взгляды тут же устремились к стулу справа от Боудена.

Еще каких-то несколько минут назад он пустовал, но теперь на нем восседал какой-то студентик в клетчатой рубашке с коротким рукавом, синих джинсах и очках. Определенно не местный. В руках у него был перекидной блокнот, куда он уже успел что-то записать, подслушивая чужой разговор.

— Простите, что вмешиваюсь, мистер Грилли, — сказал чужак, перегнувшись через стойку и Клиффа. — Вы не могли бы поподробнее рассказать про кровавые дни? Что за зло тогда резало людей?

— А ты еще что за мамкин сосунок? — нахмурился Колдер.

— Адам Гордон, специальный корреспондент газеты «Паранормальный Юг», — просиял паренек, протягивая бармену руку.

Тот стрельнул на нее брезгливым взглядом и повернулся спиной, найдя вдруг более интересное занятие, чем болтать со старыми знакомыми и чужаком — выдернул из кармана выцветших синих джинсов тряпку и стал демонстративно натирать полки с выставленными в ряд бутылками.

— Ну что ж, — журналист щелкнул ручкой и улыбнулся, — если вы не возражаете, я буду записывать. Что вы имели ввиду, говоря «адская мерзость»? Это был серийный убийца или, — он сделал выразительную паузу, — нечто потустороннее?

Грилли склонился еще ближе, обдав Боудена волной ссанины — тот едва успел задержать дыхание, — и сказал:

— Конфедерат.

Затем Грилли соскользнул со стула, хлопнул молодого грузчика по плечу так, что тот невольно вздрогнул, и шепнул ему на ухо:

— Не теряй времени. Спаси девчонку и нас грешных, пока еще не поздно.

И захромал, припадая на одну ногу, к выходу.

Клифф несколько секунд сидел молча. Для себя он уже все решил, но хотел сначала дождаться, чтобы старикан скрылся из виду. А еще, чтоб посетители «У Салли» не решили, будто он отчаялся настолько, что хватается за соломинку, вытянутую из рук вонючего пропойцы.

Правда же была в том, что он отчаялся куда сильнее.

3

Клиффорд Боуден покинул бар. Но не один.

За ним, протискиваясь между столиками и стульями, бормоча на ходу «извините», спешил заезжий журналист. Один за другим они оказались на улице. Снаружи еще не успело стемнеть, но на западе, за стеной леса, уже разыгрались закатные краски: розовое, малиновое, лиловое. Как кровь на губах под разбитым носом.

Клифф знал дорогу, сбавлять шаг он не собирался. Машину пришлось сдать в ремонт — в тот вечер адское исчадие надругалось над пикапом, не ограничившись одной искореженной крышей. Будто с Генри Фордом и его машинами у дьявола были свои личные счеты. Автобусы в Хэмптоне ходили дважды в день, утром и вечером, и последний ушел с час назад, так что Клифф решил, что если взять быстрый темп и не отвлекаться на ерунду, то за полчаса доберется до салона Связующей. А там уже выяснит все остальное.

— Постой! Ты ведь собираешься к медиуму? — не отставал от него чужак. — Я Адам Гордон, журналист.

— Я уже слышал.

— Я могу подбросить, — предложил он, заставив Клиффа сбавить шаг и призадуматься.

— С чего бы? — Молодой грузчик окинул взглядом Адама Гордона.

Субтильный парень лет двадцати с небольшим, темные волосы, небрежная стрижка. В комплекте с клетчатой рубашкой и джинсами — красные кеды. Определенно, не местный.

— Ну, судя по тому, что мы уже прошли парковку перед баром, а ты несешься так, будто тебе на пятки дьявол сел… — Гордон перехватил холодный взгляд Клиффа, который тот метнул в него на «дьяволе», запнулся. — Понял, извини. Никаких дьяволов. Просто я подумал, что у тебя скорее всего какие-то сложности с машиной, а мне бы тоже хотелось послушать, что скажет медиум, — он сверился с записями, чуть приотстав. — Медиум Ванда. Без тебя я потрачу на ее поиски больше времени, так что мы могли бы помочь друг другу.

Клифф усмехнулся.

— Хочешь, чтоб я привел тебя к Ванде, а ты потом написал обо всем в своей газетенке? Денег получишь, да?

— Ну, это моя работа. — Адам пожал плечами, выдавив улыбку.

— Много?

— Не так уж, — признался он. — Но на жизнь хватает. Вообще я хочу написать книгу.

— М-м.

— Хорошие парни против плохих, добро против зла. Восставшие мертвецы, стоны проклятых душ… Что-то в таком духе, — журналист решил, что его слушают, и уже открыл было рот, чтобы продолжить.

— И почему мне должно быть не насрать?

— О. Да. Извини, я… Твоя сестра. Сочувствую твоей утрате.

— Слушай, Адам как там тебя.

— Гордон.

— Слушай, Адам, — Клифф остановился, развернувшись к журналисту.

Он был на пару дюймов выше и шире в плечах — работа грузчиком и юность футболиста давали о себе знать, — и тень нависла над Адамом.

— Возьми свои сочувствия и засунь себе как можно глубже в жопу. Понял?

Гордон решил, что сейчас не лучшее время спорить. Поджал губы и кивнул.

— Сэнди жива и я ее вытащу, — сказал Клифф напоследок и, развернувшись, зашагал дальше.

Журналист какое-то время наблюдал, как тот удаляется, отстукивая блокнотом по бедру нетерпеливый ритм. Фыркнул себе под нос:

— Глубже в жопу. Да как же! — и бросился назад к припаркованной перед баром машине.

День у Адама Гордона не задался с самого начала. Еще с утра уверенный в успехе, к обеду он столкнулся с совершенно непробиваемым флегматизмом и враждебностью жителей Хэмптона. У них под носом творилось что-то зловещее, а они вели себя так, будто самым подозрительным в их жизни был парень с блокнотом.

— Ну да, а если б я достал диктофон, то что? Сожгли на костре? — хмыкнул он, заводя двигатель. — Чертов Хэмптон.

Первым делом, как и планировал, Адам заглянул в управление, надеясь застать там шерифа. Его помощница — высоченная блондинка со стрижкой пикси, в форме и со значком — с порога поинтересовалась, с какими целями он явился. Услышанное ей не понравилось, говорить без начальства она отказалась и велела приходить, когда шериф Дикинс будет на месте. На его вопрос, в какое время лучше подойти, помощница пожала плечами. «Вы же сами знаете, дел у нас невпроворот», — сказала она, одарив его самой официальной улыбкой из тех, что Адам видел, и захлопнула перед его лицом дверь.

В морге журналиста ждала еще более странная встреча. Патологоанатом — маленький мужчина средних лет с аккуратной русой бородой и в наушниках — охотно провел его в зал для вскрытий. Зал был абсолютно стерилен — чистый пол, металлический стол в центре, инструменты в стальной ванночке с раствором. Патологоанатом стащил перчатки, обнаружив черный лак на ногтях, и спросил, чем может помочь. Дальнейший диалог между ними можно было описать как-то так:

«Я слышал, что в Хэмптоне восстают мертвые. Это так?»

«Ну, может и восстают».

«Они едят людей?»

«Вы об этом тоже слышали?»

«Да»

«Ну так и?»

«Есть какие-то результаты вскрытий, которые могли бы объяснить причины противоестественного поведения мертвецов или их посмертный голод? Что вы думаете об этом феномене?»

«Ну я против наверно».

«Против потому что…»

«Потому что работы прибавилось. Чего им в гробу не лежится?.. Долбанные зомби».

Еще раз прогнав в памяти дурацкий разговор, Адам шумно выдохнул и съехал с обочины, следуя на своем вишневом «Шеви Каприз» девяносто второго года за Клиффом Боуденом.

В закусочной, которая без особых изысков называлась «ЗАКУСОЧНАЯ», он заказал яичницу с беконом и чизбургер с черным кофе. Уплетая свой обед, Адам прислушивался к разговорам, ловил обрывки фраз, надеясь подхватить и раскрутить что-то стоящее. Стоящее попадалось, паранормальное в самом деле происходило в Хэмптоне, но стоило журналисту подсесть к посетителям, как те мгновенно закрывались и отказывались говорить с ним о чем бы то ни было. Пусть даже он говорил про погоду, натянув на лицо самую доброжелательную улыбку, на какую был способен.

И вот, проторчав в закусочной несколько совершенно бесплодных часов, Адам Гордон уже без всякой надежды отправился в бар «У Салли», где обнаружил кое-что поинтереснее статьи года. У него было чутье на такие вещи, и это чутье прямо сейчас подсказывало, что нельзя упускать Клиффа из виду.

В его истории было все, что нужно для бестселлера.

Предвкушая будущие лавры успешного писателя, Адам нагнал шагающего на запад Клиффа Боудена и сбавил скорость. Боуден продолжал идти, делая вид, что не замечает его. Адам продолжал ехать с той же скоростью. Надолго его терпения не хватило.

— Слушай, Клифф как там тебя.

— Боуден, — бросил Клифф, дернув подбородком вверх и не глядя в его сторону.

— Ты можешь идти, а я могу так и ехать рядом. Или ты сядешь в машину, и через десять минут мы будем у Ванды, — не дождавшись ответа, Адам добавил: — Мистер Грилли, кажется, так его зовут, вроде бы говорил поторопиться. Нет?

Боуден выстрелил в его сторону взглядом. Кивнул, со вздохом признавая правоту чужака. Журналист остановился, и Клифф обошел машину, чтобы занять пассажирское место. «Шеви Каприс» тронулся с места.

Они ехали к Ванде.

4

Ванда Сент-Клер, потомственный медиум, принимала клиентов у себя на дому.

Добротный двухэтажный особнячок с покрашенными белой краской стенами и верандой, где сама Ванда в лучшие времена любила сидеть в кресле-качалке и курить сигару, попивая бурбон, построил ее прадед, вопреки косым взглядам соседей взявший чернокожую прабабку в жены. Прабабка говорила с духами, и этот дар переходил по женской линии. Сам Клифф Боуден в историю общения с мертвыми особо не верил. До этого момента.

Лучшие времена для медиума в Хэмптоне давно прошли. Город мельчал, молодежь уезжала за лучшей жизнью в другой округ или штат, а те, кто оставался, не особо интересовались общением с мертвыми. Еще приходили старики и домохозяйки, но денег на сигары и хороший бурбон уже не хватало. Ванда перешла на дешевые сигареты и самогон, который гнала тут же, в пристройке на заднем дворе.

Вывеска перед входом на веранду гласила «ВАНДА СЕНТ-КЛЕР. СВЯЗУЮЩАЯ». Клифф скользнул по ней взглядом и двинулся по ступеням. Адам, сунув ключи от машины в карман джинсов, поспешил следом.

Что бы за историю ни хранила медиум, она ждала их там, за белой дверью с прибитым на уровне глаз птичьим черепом.

— Ого, — присвистнул Адам. Клифф трижды постучал в дверь. — Это ворона?

— Наверное.

— Наверное?

— Ну, птица, длинный клюв. Наверное, ворона, — демонстрировал свое умозаключение молодой грузчик.

— Вы что, в Хэмптоне все такие? — не выдержал журналист.

— Какие?

— Флегматичные! О, воскресают зомби! Подумаешь, ерунда. Кто-то стонет в лесах? Да ну и хрен с ним! Просто не пойдем в лес!

Открывать никто не спешил, и Клифф постучал снова.

— Когда Ад высрал дьявола через бетон и асфальт, а тот погнался за мной, размахивая вот такенными, — он развел руки в стороны, пытаясь показать размах, — крыльями, я чутка ссыкнул, — нахмурился и добавил. — Между нами.

— Погоди что?! Дьявол гнался за тобой?!..

Из глубин дома донесся хриплый женский голос:

— Мальчики, там открыто! Просто тол-кни-те!

— Открыто. Ну, конечно, — хмыкнул Клифф Боуден и толкнул дверь.

Та поддалась с легким скрипом, пропуская гостей. Они вошли, ступив на плетеную дорожку из плотного джута.

— Разувайтесь у входа и проходите. Я вас заждалась!

Клифф с Адамом переглянулись, но спорить не стали. Оставив рабочие ботинки и кеды у двери, они растерянно двинулись туда, откуда доносился голос медиума Ванды Сент-Клер.

Вопреки их ожиданиям ни магического шара, ни колоды карт на столе в полумраке не обнаружилось. Ванда ждала их в светлом ротанговом кресле, щелкая пультом от телевизора. Рядом стояло два таких же пустующих кресла, накрытых вязаными покрывалами, и низенький столик. Три пустых бокала для бренди. Из глубины дома доносились сладкие запахи выпечки.

— Опаздываете минут на пятнадцать, — деловито бросила медиум, сверкнув кофейным взглядом из-под узких очков на позолоченной цепочке.

Щелк — и бубнеж из телевизора стих. Ванда поднялась со стула, немного кособоко, но прытко, бросила ставший ненужным пульт на стол, и, покачивая крупными бедрами, двинулась им навстречу.

— Кое-кто хотел идти пешком, — не удержался от шпильки Адам.

— А что стало с твоей машиной, дорогой? — Ванда насмешливо взглянула на Клиффа снизу вверх. Она была ниже на голову. — Ой, не говори, знаю и так. Иди сюда, негодник, обниму.

И, в подтверждение своих слов, медиум притянула молодого грузчика к себе. Тот в ответ на почти родительские объятия неловко похлопал ее по спине.

— Миссис Сент-Клер, вы не только общаетесь с духами, но и видите будущее и прошлое, не так ли? — предположил Адам.

— Мисс, — сказала она.

— Прошу прощения.

— Пустое. — Взмах рукой, острые ноготки, несколько колец. — А ты быстро соображаешь. Может, не слишком умный, иначе бежал бы отсюда со всех ног, но и не дурак. Это хорошо.

— Хорошо для чего? — спросил журналист.

Но медиум уже обернулась к Клиффу Боудену.

— Здоровый какой вырос, а я тебя еще крохой на коленке качала. Не помнишь? Ну как же. Твои родители меня не очень-то привечали. Глупцы. — Мисс Сент-Клер поджала губы и сама как-то сжалась, будто стала меньше и старее, чем была. Но уже спустя миг просияла, обращаясь к гостям: — Да вы присаживайтесь. Рассказ будет долгий, ночь близко. До рассвета все равно много дел не сделать.

Адам отметил про себя ее последнюю ремарку, поставив в уме галочку напротив «уточнить подробности», и плюхнулся в по-деревенски уютное кресло. Боуден, подтянув джинсы на коленях, занял второе.

Ванда Сент-Клер была слегка полноватой женщиной за пятьдесят, ниже среднего роста, навскидку футов пять и пара дюймов сверху. Кровь прабабки придавала ее коже смугловатый, цвета какао с молоком оттенок, а черты лица — прямой нос, пухлые, но вовсе не африканские губы — явно достались от прадеда. Короткая стрижка, курчавые волосы, разве что на две трети седые. Совсем не по возрасту.

— Ну, мальчики. Разговор предстоит долгий, вы-то, наверное, оба голодные, так что я приготовила мясо с чечевицей, а в духовке поспевает пирог. — Медиум застыла на половине пути к кухне, махнув в ее сторону острым ногтем. — Но сперва аперитив. — Одарив обоих лисьей улыбкой, Ванда скрылась за постукивающей занавеской из бусин.

Клифф сглотнул слюну. Он бы ни за что не признался, но слова Ванды о еде и запах мяса и пирога пробудили аппетит. Старик в баре был прав, в последний раз он ел в полдень — сухой завтрак с молоком, все, что нашлось в доме из еды, кроме пива. Предвкушал сытный домашний ужин — после придорожных забегаловок и фургончиков с уличной едой — и Адам Гордон.

В кухне хлопнула дверь холодильника. Завелась, что-то разогревая, микроволновка.

Ванда вернулась с запотевшей бутылью в руках. Ни этикетки, ни намека, что внутри. Выдернув пробку, мисс Сент-Клер плеснула гостям и себе, взяла ближайший бокал и заняла свое кресло.

— Начнем пожалуй, — сказала она. — Благослови Господь Хэмптон и его жителей-грешников, — и опрокинула в себя самогон.

5

Гости медиума Ванды Сент-Клер, Связующей, опустошили бокалы следом: Адам — с чувством, что напиток слишком крепок для полупустого желудка, и чутьем, что пить следует залпом, чтоб завоевать доверие хозяйки дома. Клифф — с тем же выражением лица и энтузиазмом, что и в баре Колдера.

Когда все три бокала вернулись на стол, Ванда откинулась на спинку, сцепила руки на животе и начала свой рассказ.

Шел тысяча восемьсот шестьдесят второй год. Гражданская война охватила Америку, разделив Север и Юг. Молодые рабы на плантациях, те, кто не хотел больше гнуть спину на благо бесчеловечных владельцев, все чаще стали предпринимать попытки к бегству. Одни — чтобы примкнуть к армии северян и бороться под их флагом, другие — чтобы обрести новую жизнь в штатах, уже свободных от рабства. Большинство беглецов ловили и возвращали еще до того, как они покидали земли своих хозяев. Особо спесивых казнили. Рабы, хоть и стоили денег, как и скот, но с теми, кто работал на полях, вовсе не церемонились. Им всегда можно было подыскать замену.

В одной из уважаемых семей плантаторов Алабамы, занимавшихся хлопком, однажды сбежал молодой раб. По горячим следам, с собаками его быстро нашли. Хозяин, недавно вернувшийся с войны на похороны отца и чтобы принять наследство вместе с делами покойного, велел привязать беглеца к столбам перед конюшней и высечь кнутом — все как полагается за побег и непослушание. Однако долго стоять в стороне он не стал, сам взял кнут в свои руки и принялся сечь пуще прежнего. Изодрал кожу на спине раба в лоскуты, но и этого ему было мало. Бросив кнут, он взялся за факел и принялся жечь свежие раны. Раб умолял остановиться, невольные зрители боялись попасть под горячую руку рассвирепевшего плантатора, слуги отводили взгляд, приятели потешались вместе с ним. В хозяина словно дьявол вселился — все ему было мало.

Когда беглец, наконец, отключился, тот велел принести ведро воды и поживее поставить его на ноги. Ни сон, ни ужин не могли отвлечь изувера. Вечер обратился в ночь, раба привели в чувство, а тот придумал новую пытку страшнее прошлых.

По его приказу разбудили и согнали всех рабов. Из них вывели в круг тех, что были дороги беглецу. Вывели их всех — пятерых — растерянных, плачущих, злых. Всех, кроме старого раба, который не был беглецу родней, но воспитывал его, как и тех, других, когда они были детьми. То ли о нем забыли, то ли его навыки и опыт оказались жестокосердному хозяину важнее одержимости насилием. Люди хозяина готовы были пустить в ход ружья, если кто-нибудь дернется или попытается помешать. Беглец, скованный и измученный пытками, мог только смотреть, а хозяин резал, колол и жег, переходя от одного раба к другому, пока не закончил с последним. И лишь тогда, удовлетворив свою черную натуру, он склонился над согбенным рабом, рассмеялся тому в лицо и велел всем расходиться.

Он оставил рабу жизнь и даже приставил к нему лекаря, наутро отвязав от столба — чтоб тот не издох от ран. Таким ужасным способом он решил наказать и подчинить несчастного. Поговаривали, что одна из рабынь носила ребенка под сердцем, но если и так, ни сам он, ни она при смертных пытках не признали. На второй день раба приставили работать в хлеву. На третий выгнали в поле — собирать хлопок под палящим солнцем. Еще через день он достал веревку и повесился перед окнами хозяйской спальни. Первым, что тот увидел, проснувшись, в окно, был его раскачивающийся труп на любимой яблоне.

Но с этого все только началось.

Плантатор завершил все свои дела и намеревался вернуться на фронт. В один из вечеров на его пути встал тот старый негр, о котором он позабыл, воплотив свое злодеяние. Старик потерял всех, кто был ему дорог, он прожил долгую жизнь, был слаб и не мог своими руками свершить месть, но и простить убийце его грехи тоже не смог. Призвал силы тьмы, воспользовался черной магией своих предков, навлекая страшное проклятье на изувера и обрекая себя на муки адские после смерти.

«За то, что ты сделал с моим племянником, проклинаю тебя. Не знать тебе ни жизни, ни смерти. Будешь ты теперь ночным кошмаром, приносящим боль и слезы в дома белых ублюдков».

Так сказал старик, и в тот же миг на усадьбу налетела черная туча. Поднялся шквальный ветер, лошадь под плантатором сошла с ума и понесла не разбирая дороги. Он свернул шею, упав с нее где-то посреди хлопковых полей, пропитанных потом и кровью чернокожих рабов. Но вернулся той же ночью, ведомый неутолимым голодом и иссушающей жаждой. Растерзал и выпил досуха всю свою семью: мать, двух младших сестер, двенадцатилетнего брата — и двух сослуживцев-офицеров, гостивших у него. Рабы сидели тихо по своим баракам, запершись изнутри и начертав по совету старика на стенах защитные магические знаки. Старик ждал рассвета не смыкая глаз в маленькой пристройке вместе с еще тремя кухонными рабами, когда на пороге возник он — в пропитанной кровью одежде. Что-то пошло не так в сделке с темными силами. Насытившись своей родней и белыми слугами, монстр пришел за тем, кто его проклял.

6

— Черный ты или белый, у крови лишь один цвет. И зверь внутри проклятого плантатора не успокоился, пока не окрасил все имение в красный. Пока не умер последний раб. А после, дождавшись следующей ночи во мраке опустевшего особняка, он пошел за новыми жертвами — в земли, принадлежавшие его старшему брату, где жила его вдова с детьми и старушкой-матерью. Никого на своем пути не щадил. Так из жажды мести, насилия и боли был рожден Конфедерат, — закончила свой рассказ мисс Сент-Клер и плеснула себе в бокал еще самогона.

— Конфедерат? — переспросил Клифф. — Кажется, Хромой Грилли что-то говорил о нем сегодня. Погоди, это не тот Конфедерат из детской страшилки? — Журналист увлеченно черкал блокнот, боясь упустить что-то важное. — Древний вампир, наводивший страх на округу. На него потом объявили охоту и прикончили, но все равно пугали, что если будешь плохо себя вести, Конфедерат вернется и убьет всех, кто тебе дорог. — Клифф усмехнулся.

Медиум кивнула, отпила немного и поставила бокал на стол.

— Это для тебя страшилки, — сказала она, заставив Боудена стушеваться под взглядом кофейных глаз. — Моя бабка и мать относились к этой истории серьезно. Они общались с духами, видели будущее и прошлое в людях. Как и я. Как и моя прабабка, рабыня, к чьим видениям когда-то прислушались знатные господа, принимавшие участие в охоте на того вампира.

Адам присвистнул.

— Молодой священник, четверо господ, чьи семьи пострадали от зверств беспощадной твари, и рабыня с даром предвидения. Вшестером им удалось то, что не удавалось другим — покончить с Конфедератом. Его должны были убить, но… — Ванда сделала еще глоток. — Ночью накануне решающей схватки моей прабабке было видение. — Она замолчала.

Пауза затянулась, и журналист спросил:

— Что за видение?

— Все записи о тех днях сохранены. Я передам их вам. Если вкратце… однажды врата в преисподнюю откроются настежь и всякая адская шваль полезет на землю в бессчетных количествах. Остановить ее сможет только Конфедерат.

Ручка скрипнула о бумагу. Адам поднял голову, непонимающе уставившись на Ванду. Клифф также ждал объяснений.

— Я не хотела верить, что это произойдет на моем веку. Надеялась, что моя дочь сможет пожить нормальной жизнью вдали от этого. — Ванда махнула рукой. — Но последние три недели все указывает на то, что время пришло.

— Вампир из страшилки? — переспросил Клифф. — Которого убили? Как, черт возьми?!

— С ним покончили, но не убили. Не насовсем. Понимаешь?

Боуден нихрена не понимал. Он мотнул головой, дернул плечом. Он пришел за помощью — узнать, где найти Книгу Проклятых, долбанного дьявола, похитившего его сестру, и (это было бы прекрасно) как его убить. А не послушать городскую страшилку о вампире времен Гражданской войны.

Гордон задумчиво прикусил кончик ручки, откинувшись на спинку.

— Я полагаю, для того, чтобы убить вампира ему нужно отсечь голову, расчленить, вбить кол в сердце, заставить встречать рассвет, чтобы солнце сожгло его до праха, — принялся перечислять он вслух, пытаясь нащупать верный ответ. Ванда удовлетворенно кивала. — А значит, ваши предки этого не сделали. Нашли другой способ. Какой?

— Ты сообразительный, я говорила. Держись его, Клифф, вдвоем у вас больше шансов, — сказала Ванда, привычно сцепив руки на животе. — Конфедерата удалось заманить в ловушку. От заката до рассвета шла та борьба. Тварь не желала сдаваться — не все пережили ночь, другие получили тяжкие раны, и каждый поклялся хранить молчание и передавать знания в память о павших и ради будущего. Из поколения в поколение. Конфедерат заточен в заброшенной часовне в нескольких милях отсюда, в округе Лэддок. Кровь человека вернет его к жизни. Кровь черной курицы утолит голод и спасет вас от нелепой и слишком ранней смерти.

— Нас?

— Вас, Адам Гордон. Тебе же нужна сенсация для твоей газетенки и сюжет для книги, так? Это бремя не должно было лечь на ваши плечи, но больше никого не осталось. Молодежь спустя поколения больше не верит в эту историю и ее важность. Кто-то уехал в другой город, как моя дочь, чей-то род прервался. Ваша с Сэнди бабка угодила в пансионат, когда ее разбил инсульт, и до самой смерти не могла сказать ни слова, а ваши родители… Твой отец, упокой Господь его душу, мог бы вспомнить, чему его учила Марайма, но его с нами нет.

— Так что, выходит, мы идем спасать мир от сил зла? — на лице журналиста расплылась улыбка. — И нам для этого нужно воскресить древнего вампира?!

— Выходит, что так, — Ванда посмотрела на него с тихой грустью. И добавила: — Мне жаль, мальчик.

— Охренеть!

Клифф был более сдержан. Идея вернуть из мертвых одного вампира, чтобы противопоставить другому адскому отродью, казалась ему, мягко говоря, дерьмовой. Но был ли выход? Время ускользало, а Клифф все еще понятия не имел, как вернуть сестру. Если для этого нужно было поверить в россказни о мертвом Конфедерате и пустить кровь над его трупом, он это сделает. Если тот вдруг сорвется с цепи и уничтожит весь город… Что ж, об этом Боуден подумает позже.

— Ладно, мальчики. Пора нам отужинать. — Ванда поднялась с кресла. — Да и пирог уже должен дойти.

Слушая мрачный рассказ о пролитых реках крови в прошлом, Клифф с Адамом успели забыть о еде, но слова медиума и запах свежей выпечки напомнили, что им обоим не мешало бы перекусить.

После плотного ужина с тушеным мясом с чечевицей, картофельным салатом и травяным чаем с джемовым пирогом Ванда собрала тарелки на поднос и, звякнув нитяной занавеской из бус, исчезла на кухне. Какое-то время ее не было видно, и Клифф Боуден играл в гляделки с заезжим журналистом, пытаясь понять, как оказался в такой ситуации с этими людьми. И в самом ли деле они собираются сделать то, что собираются? Адам Гордон, разморенный ужином и объемом сенсационного материала, так и льющегося потоком шуршащих денег в его руки где-то в ближайшем будущем, пытался изобразить дружелюбный взгляд. Он улыбался. Клифф — нет. Стучала тарелками, перекладывая их в мойку, Ванда.

— Осталось последнее. — Она прошла, вытирая руки полотенцем, мимо и скрылась в проеме, ведущем в одну из комнат.

Когда медиум вернулась, в руках у нее была книга в кожаном переплете и квадрат бумаги, сложенный в несколько раз. И тому, и другому на вид было больше сотни лет. Шлепнув свою ношу на убранный стол, Ванда встала над ней, будто над самым дорогим, что у нее было. Положила руку на книгу.

— Прежде этот дневник принадлежал преподобному Эбрахаму Томсону, священнику, возглавившему кампанию по уничтожению Конфедерата. Он был странствующим вестником слова Божьего и… — Она помолчала, подбирая слова. — На своем пути он встречал много странностей. О них Эймстоун рассказывал в дневнике, который после своей смерти завещал передать потомкам.

— Ну славно. А где Книга Проклятых?

— Это, — Ванда проигнорировала вопрос Клиффа и взялась раскладывать бумагу по столу, — карта тех времен, когда они пленили упыря и посадили на цепь. Она покажет вам, как добраться до места, где он упокоен.

Развернув карту, мисс Сент-Клер ткнула пальцем в точку, обведенную красным кружком. Оба парня придвинулись ближе. Легким размашистым почерком рядом с кружком значилось «Часовня».

— Ни на одной нынешней карте этого места нет. Поселения тех лет снесены, а память о них стерта временем и новыми шоссе. Раньше там был небольшой городок, часовня стояла на отшибе, близ кладбища. Священная земля. Его пленили и свезли туда. Там вы и найдете Конфедерата.

Ванда бросила на них взгляд поверх очков. Оба промолчали.

— В дневнике Томсона на странице с закладкой написаны слова на латыни и краткое описание действий над… его останками. Короткое заклинание. Его нужно будет прочитать перед тем, как пустить кровь. Это должен сделать кто-то из вас. Затем отдадите ему курицу. Если все пройдет как надо, у вас будет серьезный союзник против сил Зла.

— А если нет? — решил уточнить Адам.

— Если нет, благослови Господь наши грешные души. Я достаточно ясно выразилась?!.. Ах да, и еще, чуть не забыла.

Ванда качнула указательным пальцем в воздухе, будто наказывала никуда не уходить, и снова исчезла в проеме. Спустя некоторое время к дневнику и карте на столе прибавились деревянная шкатулка и кавалерийская сабля в стальных ножнах. Ванда склонилась над столом, чтобы открыть шкатулку и повернуть изнанкой ее к парням. Внутри на бордовой бархатной подушечке лежали два револьвера «ремингтон 1858» Револьверы масляно поблескивали в отсветах лампы. Выглядело оружие прошлых лет так, словно все это время за ним бережно ухаживали, разбирали и протирали маслом.

— У кого какая традиция на Рождество, а в нашей семье была эта, — сказала Ванда. — Мы держали оружие в хорошем состоянии, чистили, пристреливали раз в год.

— Охренеть, это же…

— Хренова туча денег, Адам, да, — кивнула Ванда. — Продай я их, и безбедная старость была бы мне обеспечена. — Она бережно, будто семейную реликвию, погладила один из револьверов. — Даже не верится, что я их отдаю.

— И что нам с ними делать? — спросил Клифф.

— Вернуть Конфедерату.

— Мисс Сент-Клер, я правильно понял? — Гордон поправил очки средним пальцем. — Чтобы спасти сестру Боудена, мы должны вернуть из мертвых древнего вампира, отдать ему это оружие и надеяться, что он нам как-то поможет? Я ничего не упустил? Как это вообще должно работать? Может, нам лучше полистать эту книгу. Должен быть другой способ, как убить монстра самим. — Он потянулся за книгой.

Клифф хлопнул его по руке.

— — Откуда нам знать, что мы не сделаем хуже? — спросил он.

— Ниоткуда.

Медиум медленно вернулась в кресло, сложила очки в руках.

— В видениях, что преследовали мою прабабку, ее потомков и меня, повторяется один и тот же сюжет. Раз за разом. Зло приходит в Хэмптон, люди становятся одержимы демонами, мертвые восстают. Если тот, кто похитил сестру Клиффа, завладеет Книгой, которую ищет, станет только хуже. Его уже нельзя будет остановить, но пока еще можно. Если Конфедерат будет на вашей стороне, вы выстоите и спасете не только бедняжку Сэнди и город, но и весь мир. В тех видениях, где его нет, — она вздохнула, — зло побеждает всякий раз.

— И как именно он одолеет дьявола? — вскинул бровь Клифф.

— Я не знаю.

— Это что, прям настоящий дьявол? Типа Сатана? Люцифер? — вытянулся в струнку журналист. — Или это обобщающий термин, типа демоны, дьяволы…

— Я не знаю. Ясно?

— Почему Хэмптон? Почему здесь, сейчас?

— У меня нет инструкции к видениям. Могу лишь предположить, что во времена рабовладения и Гражданской войны здесь пролилось много крови. Зло всегда подпитывается от таких мест.

— М-м-м. А есть ли другие легенды об этих местах? — не унимался Гордон. — О том, что грядет? Помимо Конфедерата. Что-то кроме ваших видений подтверждает, что в Хэмптоне намечается… эм-м… инфернальный прорыв?

Ванда усмехнулась. Толкнула семейные реликвии к гостям.

— Посмотри в окно, дорогой. Уже почти стемнело. Скоро ты сам все увидишь. — Она запахнулась плотнее в светлый кардиган, словно вдруг продрогла, хотя в гостиной было тепло. — Вам пора уходить, пока Реджи не нагрянул. И к Конфедерату до рассвета даже не думайте соваться. Дождитесь утра.

Клифф кивнул, сгреб старинное добро в охапку. Журналист, поднимаясь, открыл было рот. Он подготовил список вопросов, но так и не успел их задать — Боуден не слишком церемонясь подтолкнул его в спину.

— Спасибо, Ванда. Мы пойдем, — сказал он, направляя Гордона к двери. — И за ужин тоже спасибо, было очень вкусно.

— Наведайтесь завтра к Джиму Норману в магазин! За патронами, — крикнула им вслед Ванда. — Скажите, что я передала привет. Он знает.

Дверь хлопнула. Двое парней оказались на веранде. Фонарь под дверью подсвечивал путь к подъездной дорожке. Вишневый седан журналиста ждал перед домом, наполовину сокрытый во мраке теней. На западе за чередой крыш плавился огарок заката. Ночь надвигалась на Хэмптон бесшумно и беспощадно.

За спинами щелкнул затвор, звякнула цепочка.

Провернулся в замочной скважине ключ.

— Не очень-то она ждет этого Реджи, — бросил Адам, пока они спускались по ступенькам и шли к машине. — Кстати, кто он? Ее приятель?

— Без понятия. — Клифф подождал, пока журналист разблокирует двери. Дернул за ручку. — Но готов поспорить, с такими мерами предосторожности это кто-то дорогой ей и мертвый.

Они сели в «Шеви». Адам, завел двигатель, переваривая услышанное. Клифф молчал, держа на коленях ящичек с револьверами, саблю и дневник с картой.

— Ты не обязан идти со мной завтра, — сказал он, покосившись на водителя. — Узнаю у Хантера, может, пикап уже починили. А нет, попрошу подбросить меня до часовни. Он все равно мне двадцатку торчит.

— Что?! И пропустить все самое интересное? Не-е-е. Я приехал сюда за материалом для статьи и никуда не уйду, пока не получу все по максимуму. Стану твоей тенью, если надо. Здесь затевается что-то крупное, я пока не уверен на все сто, но чутье мне подсказывает…

— Мне насрать на твою статью. И на чутье, — устало вытолкнул из себя Боуден. — Я просто хочу вернуть Сэнди.

Адам прикусил язык.

— О, да. Ты прав. Извини, я веду себя как мудак. — Он отстучал дробь пальцами по колену.

— Поехали уже. Тебе есть где остановиться?

— Ну-у, я как раз искал что-то подходящее…

— Значит, переночуешь у меня, а завтра с утра отправимся воскрешать вампира, — решил за двоих Боуден.

Прозвучало буднично и странно одновременно.

Адам мысленно поблагодарил нового знакомого за немногословность и возможность поспать этой ночью не в машине. Клифф же был рад, что ему не придется проделывать завтрашний путь в одиночку, хоть ни за что и не признался бы в этом.

«Шеви Каприс» тронулся с места, направляясь к жилищу Боуденов.

Зло, затаившееся с первыми лучами солнца, выползало из нор и щелей. Зло отправлялось на охоту.

7

Они вошли в дом под стон, ухнувший откуда-то справа, из темноты. Фонарь на подъездной дорожке не горел, Боуден, проходя, вслух обещал его починить, как только все закончится, но Адам подозревал, что это обещание из разряда тех, что даешь на протяжении всей жизни, постоянно откладывая на потом. Завтра буду ложиться раньше, завтра начну бегать по утрам, завтра сниму нормальное жилье, а не…

За дверью их тоже ждала темнота. В темноте что-то влажное ткнулось в ладошку журналиста, он вздрогнул, и в тот же миг Боуден щелкнул выключателем. Вспыхнул свет.

На Гордона снизу вверх оценивающе глядел рыжий пес с белой шеей, в чьем — вроде бы дружелюбном — оскале угадывались смешанные гены питбультерьера.

Клифф сложил оружие и древний фолиант на журнальный столик в центре гостиной.

— Не бойся, он добряк. — Оп прошел вглубь гостиной, на ходу стаскивая с себя ботинки и куртку. — Кусает только за жопу, и то, если ты побежишь. Ты же не побежишь, да?

Пес озорно склонил голову на бок, отчего одно его ухо смешно заломилось. «Скажи да», — словно бы говорил его взгляд. Адам сперва мотнул головой, потом понял, что Клифф совсем не смотрит на него.

— Нет. — Он осторожно протянул руку ладонью вверх. — И как зовут хорошего мальчика? — Пес деловито обнюхал ее, обдав теплым дыханием, и, враз утратив интерес, пошел по своим делам, хлестнув журналиста напоследок хвостом.

— Бакс. — Клифф совсем исчез из виду, поднявшись по лестнице на второй этаж, и крикнул уже оттуда: — Нам его тетя из Огайо привезла.

Он вернулся, натягивая на ходу серый худи с логотипом местной футбольной команды.

— Вообще это был подарок Сэнди на день рожденье, но мы потом решили, что пес мой. Меня он любит больше. Да, кстати… Прямо по коридору и направо ванная комната. Можешь принять душ, если хочешь.

— Было бы неплохо.

— Чистые полотенца должны быть в шкафчике над стиральной машинкой. Вроде бы. — Клифф вздохнул, опустив плечи, и замер сиротой посреди собственного дома.

Адам понял — раньше чистыми полотенцами в доме заведовала его сестра и это было еще одним напоминанием, что ее нет рядом. Наверное, он должен был сказать что-то ободряющее, но так и не нашел слов, только кивнул и направился в указанную Клиффом сторону. Тот тоже будто очнулся от оцепенения.

— А я пса пойду прогуляю, — сказал он.

К тому времени, когда Гордон вышел из душа, Боуден успел выгулять собаку, достать пару бутылок пива из холодильника и устроиться с ними и древним фолиантом на диване в гостиной. Он делал глоток, перелистывал страницу и продолжал читать. Высушив волосы полотенцем, Адам сел рядом, невзначай заглянув через плечо. Отметил, что почерк в дневнике хоть и размашист, но вполне читаем, чернила немного расплылись, бумага пожелтела от времени. Он решил, что сделает несколько кадров для газеты завтра — возвращаться в машину за фотоаппаратом не хотелось, а привычки носить его везде с собой он так и не приобрел. Зато при нем был диктофон.

Тут же рядом с пивными бутылками лежало оружие мифического вампира. Адам потянулся за револьвером. Взял его, взвешивая в руке, откинул барабан, заглянув внутрь камор, и со щелчком вернул на место. Полированное дерево рукоятки будто все еще хранило тепло своего хозяина. «Интересно, какой температуры тело у вампира?» — задумался Адам.

— Нашел уже что-нибудь полезное? — спросил он вслух.

— Кажется, этот преподобный странствовал по югу, проповедовал как и полагается и, между делом, потрошил всякую нечистую силу. — Клифф закрыл дневник, заложив пальцем страницы, и поглядел на Адама. — Если наш преподобный Макгроув втихушку занимается тем же, я готов взять свои слова о нем обратно.

Что-то прыгнуло на диван, тот резко просел справа от Гордона, а в следующий миг к бедру журналиста прислонился рыжий бок пса. Бакс раззявил рот, вывалив розоватый язык, и, одарил гостя зубастой улыбкой, дыхнул на него запахом собачьего корма. «Не обращай на меня внимания», — будто бы говорил его взгляд.

— Эй, этому парню можно на диван?

— Конечно, это ведь и его дом тоже.

Бакс задрал вверх заднюю лапу и сунул нос между ляжек, обнюхивая свое хозяйство. Адам сдвинулся, уступая ему чуть больше места.

— Угощайся, — Клифф кивнул на вторую бутылку пива.

Адам сперва хотел отказаться — нужно было сохранить трезвый ум и чистую голову на утреннюю поездку и сеанс черной магии с черной курицей. Но у него была и другая цель — немного разговорить участника событий — и сделать это было проще всего за непринужденной беседой под пиво.

Гордон отложил револьвер и взял бутылку. Та оказалась уже открыта, и журналист по достоинству оценил гостеприимный жест Боудена.

— За сегодняшний день я слышал много разных историй очевидцев, провидцев, жителей Хэмптона. — Журналист достал из кармана джинсов диктофон и, включив его, спросил: — Не против?

Клифф несколько длинных секунд смотрел на маленький черный предмет в руках Адама, будто тот держал змею, плюющуюся ядом, потом все-таки кивнул.

— Я бы хотел услышать твою историю. Ты первым ощутил на себе влияние потусторонних сил в этом городе, встретил зло лицом к лицу, потерял сестру…

— Я ее не потерял. Она жива, ясно? И я ее верну, — оборвал его Клифф и уже тише добавил: — Чего бы это ни стоило.

И Клифф Боуден рассказал свою историю. О том, как асфальт на парковке вспучился и выплюнул дьявольскую тварь с рогами и крыльями цвета барбекю с кровью. Как тварь пробила копытами его голубой рыдван и пообещала вернуться за Книгой через четыре недели, а до тех пор — держать у себя в плену его младшую сестру Сэнди Боуден. О том, что ближе нее у него никого не осталось — родители погибли в автокатастрофе пять лет назад и с тех пор брат с сестрой были предоставлены самим себе. У них остался дом с участком земли на окраине Хэмптона, немного денег из сбережений на черный день, которые быстро закончились. Он говорил — у Сэнди в детстве была мечта выучиться на ветеринара, чтобы в их городе было кому лечить животных, потом она выросла и, как и все, хотела только одного — убраться из долбанного захолустья, но все равно не могла проехать мимо сбитого опоссума. Подбирала раненых животных на дороге, перевязывала их и, когда требовалось, возила их в клинику в двух часах езды от Хэмптона.

Адам тер слипающиеся глаза под очками, ерзал на диване, смущая пригревшегося Бакса. Разговор потек не в то русло, на какое он рассчитывал, но остановить Боудена сейчас означало потерять его доверие и лишиться возможности получить чуть больше подробностей позже. Гордон был гостем в его доме, пил его пиво и собирался остаться на ночь, а после продолжить с ним путь, в конце которого они вернут из мертвых вампира времен Гражданской войны. К облегчению журналиста, Клифф не собирался всю ночь говорить только о пропавшей сестре. Он вспомнил и о дьявольщине, которая начала твориться в городе вслед за той встречей с демоном, и о том, как искал Сэнди, начиная с ее подружек и стрип-клуба, где она работала, и заканчивая больницей и моргом. По всему выходило, что сестра как сквозь землю провалилась в тот же день, когда из-под земли Клиффу явилось отродье Преисподней.

Прикончив пиво, Боуден поднялся из-за стола.

— Завтра трудный день, — сказал он. — Нужно еще где-то достать черную курицу. Располагайся на диване, а я пойду спать.

День второй

1

При свете дня дом Боуденов больше не казался обителью мрака. Ремонта в нем давно не было, но тот, кто его строил, делал это со знанием дела и на века. Семья Гордона владела современным, просторным коттеджем в пригороде Остина, построенным незадолго до того, как они вместе с маленьким Адамом в него въехали. Этот же дом на одну хозяйскую спальню и детскую наверху, одну гостевую комнату, гостиную с небольшой кухней на первом этаже и задний дворик с видом на озерцо, а ныне — на заросшую травой трясину, вырастил не одно поколение. Теперь в нем жил только Клифф с собакой.

С первыми лучами солнца Клифф принялся хлопать выдвижными шкафчиками комода в гостиной, чем и разбудил журналиста. Он старался делать это тихо, но слишком привык, что не нужно соблюдать тишину.

Адам широко зевнул, потер слипшиеся глаза и, откинув плед, сел на диване. Взял очки с дневника преподобного Эбрахама, лежавшего рядом, на столике.

— Что-то ищешь? — спросил он, надев их.

— Батарейки в фонарике сдохли, — не оборачиваясь ответил Клифф. — Где-то должна быть еще пачка.

— М-м, — промычал Адам. — Мы собираемся спускаться в пещеры? Или подвалы?

Клифф хлопнул последним, нижним шкафчиком и распрямился.

— Мы едем к заброшенной часовне. Вряд ли к ней подведено электричество, так что внутри может быть довольно темно, — сказал он, почесав макушку.

— Ладно. — Адам кивнул и поднялся с дивана.

Вместе с ним с другой его части спрыгнул и завертелся под ногами Бакс.

— Я тогда кофе сварю. Где будем искать курицу, ты уже придумал?

— Есть одна идея. — Клифф покосился на него и спросил заговорщицким тоном: — Готов к незаконному проникновению на частную собственность?

Адам завис у прохода на кухню, нахмурился. Не то, чтобы он не предполагал такого развития событий, но услышать это от Боудена было неожиданно.

— Расслабься, — махнул тот рукой. — Слэттери часто не запирают курятник и внешние ворота, куры у них день и ночь могут носиться по дороге, иной раз заезжие, кто не в курсе, бывает, сбивают одну. Это даже кражей не будет считаться.

— А черные куры у них есть?

— Черные, белые, пеструшки. Какие захочешь. — Клифф сунул руки в карманы джинсов, ожидая какой-либо реакции от невольного напарника по воскрешению древнего вампира.

— Окей, так и сделаем.

— Ладно. Пойду загляну в кладовую пристройку. Мне кажется, я видел там бензиновую лампу.

Сказав так, Клифф свистнул Бакса и вместе с ним скрылся за дверью, впустив внутрь свежий утренний воздух.

Адам, хмыкнув себе под нос, решил, что неплохо было бы позвонить с домашнего телефона Боуденов своему боссу, главному редактору «Паранормального Юга». Он надеялся выпросить аванс на предстоящие расходы, но тот его даже слушать не захотел. Адам Гордон должен был сейчас брать интервью у владельцев ранчо на юге Техаса о массовом исчезновении коров. «Какие коровы, когда тут настоящие зомби с демоном?» — подумал он, с досадой положив трубку, и отправился на кухню.

Пока Адам возился с кофеваркой и готовил себе, а заодно и Клиффу в качестве благодарности за приют кофе, тот отыскал в пристройке отцовскую лампу. Заправил ее бензином, проверил, работает ли, и удовлетворенный результатом вернулся в дом. Бакс остался на улице — обнюхивал траву с кустарниками, делал свои дела, радовался утру, как самая обычная собака.

Поставив лампу на журнальный столик, Клифф на время исчез наверху, а когда вернулся, в руках у него появилась наволочка из светлой ткани. Тряхнув ею раз-другой, он выбил пару мелких перышек, сложил вчетверо и бросил к лампе на стол.

— Наверное, стоит взять какой-нибудь тент или зонт, — предложил Адам, попивая свежесваренный кофе и наблюдая за Боуденом из кресла. Кивнул ему на вторую кружку. — Сахара положил, как себе. Надеюсь, сойдет.

Тот ничего не говоря взял ее, отхлебнул и только потом спросил:

— Нафига тент?

— Как нафига? Мы же вампира идем воскрешать.

Клифф непонимающе мотнул головой.

— Вампиры боятся солнца, жарятся под ним в хреновы угли, — охотно пояснил Адам. — А ведь он нам нужен… дееспособным, да?

Клифф задумчиво кивнул.

— Ты прав. Возьмем зонт.

Он отпил из кружки еще, впустил пса, заскулившего под дверью снаружи, и только потом нашел зонт среди нескольких курток, висевших на вешалке у двери. Добавил его к вещам на столе. Дневник преподобного Эбрахама, карта, которая приведет их к месту упокоения вампира из детских страшилок, наволочка, бензиновая лампа и складной зонт-полуавтомат. Оружие, переданное Вандой Сент-Клер, они решили не брать. Клифф перенес шкатулку с револьверами и саблю в стальных ножнах на комод. Вместо этого он взял с собой «Винчестер М1897» — дробовик должен был послужить страховкой на случай, если что-то пойдет не так, — и запасные патроны к нему.

Они допили кофе, Клифф отнес кружки в мойку, взял дневник с лампой, доверив Адаму нести зонт и наволочку, и бросил короткое «погнали».

И они погнали.

2

Заброшенная часовня, где Эбрахам Томсон запер вампира, находилась в двух часах езды от Хэмптона. Из короткой заметки в дневнике преподобного Клифф с Адамом сделали вывод, что до конечного пункта назначения охотники так и не добрались — выбрали ближайшее место со святой землей. Короткое заклинание на латыни нашлось там, где и обещала Ванда — на заложенной закладкой странице. Клифф, взяв ручку Адама, выписал его на ладонь и заучивал по дороге, время от времени подсказывая направление.

Первой и самой близкой остановкой — через несколько домов от жилища Боуденов — стали владения Слэттери. «Шеви Каприс» сбавил скорость, проехав немного вперед, затем также медленно сдал назад, пока не встал напротив открытых настежь ворот.

— Я же говорил. — Клифф подхватил с заднего сидения наволочку и бодро покинул салон.

Адам последовал за ним.

К их большому огорчению куры не спешили выбегать на дорогу, но из распахнутых ворот доносилось еле слышное кудахтанье. Клифф двигался медленно, стараясь ступать бесшумно, разворачивая на ходу будущую ловушку. Один за другим они с Адамом прошли за ворота, огляделись вокруг.

Журналист, проникая на чужую территорию при свете дня, чувствовал себя не в своей тарелке, но ничем не выдал этого Клиффу. Куры — самых разных цветов, и пара чернушек в том числе — клевали зерно, просыпавшееся из треснувшего мешка под навесом справа от входа, прямо с земли. Клифф с растянутой наволочкой в руках шел по внутреннему двору, Адам, прислушиваясь и оглядываясь по сторонам, — следом. Едва Боуден приблизился к кудахчущей своре несушек, ловушка взметнулась в его руках. Что-то черное мелькнуло и исчезло внутри.

— Бежим! — шепотом скомандовал он и бросился наутек.

Дожидаться, не кинется ли кто за ними вдогонку, они не стали. Сели в машину. Заурчал мотор, взвизгнули шины, и уже спустя миг «Шеви Каприс» рванулся прочь от владений Слэттери с добычей — черной курицей для предстоящего ритуала.

— И часто ты так делаешь? — поинтересовался Адам, когда они выехали на трассу и повернули, держась направления на выезд из города.

— Первый раз, — сказал Клифф. — Но думал об этом уже давно.

Курица, спеленатая в наволочку, сучила торчащими наружу лапками и пыталась расправить крылья, но он держал их, крепко прижав к птичьей тушке.

Пару часов спустя вишневый седан доехал до пункта назначения. Им оказался заросший полевой травой луг, посреди которого по левую сторону от дороги чернел острый шпиль заброшенной многие годы часовни. Дорога к строению не вела, то тут, то там посреди поля пробивалась молоденькая поросль деревьев — лес, простиравшийся дальше, за лугом, подбирался все ближе к часовне и проселочной дороге, уводившей от трассы куда-то вдаль за горизонт. Они ехали по гравийке, а потом и по разбитой дождями и солнцем наезженной десятилетия назад колее, по которой в этом году совершенно точно никто до них еще не проезжал.

Подпрыгнув на очередной колдобине, Адам выругался и заглушил мотор.

— Я дальше не поеду — в траве же ни черта не видно. Не хватало еще поддон пробить или покрышки, — сказал он и первым делом взял из бардачка фотоаппарат-мыльницу.

Повесил ее за ремешок на запястье, намереваясь запечатлеть наконец нечто паранормальное для будущей статьи.

— Идем тогда. — Клифф с курицей под мышкой первым вышел из машины.

У багажника они обменялись. Адаму достался куль с птицей и зонт, Боуден взял лампу и дробовик. Они двинулись, держа в поле зрения чернеющий остов часовни впереди.

Очень скоро дорога или то, что от нее осталось, стала заворачивать в другую сторону, и дальше идти пришлось по высокой траве, рискуя запнуться о невидимый камень или наступить на змею. Адаму хотелось спросить, водятся ли тут ядовитые змеи, но Клифф так решительно зашагал к цели поездки, что, в конце концов, он решил просто идти за ним след в след. Курица под мышкой вяло дергалась и тихо кудахтала. Старая бензиновая лампа в руке Клиффа поскрипывала, раскачиваясь взад-вперед на подвижной ручке. На небе не было ни одного облачка и солнце, успевшее подняться над головами, заметно припекало сверху.

Чем ближе они подбирались к древнему строению, тем яснее становилось, что часовня совсем небольшая. Может быть, когда-то она была покрашена в светлые тона, но время и природа наложили свой отпечаток и теперь вид заброшенной часовни не вызывал желания в ней помолиться. Скорее уж — бежать со всех ног. Краска облупилась, окна были заколочены досками, снизу от земли по выцветшей древесине расползлась чернота, а сквозь трещины в деревянной лестнице пробивались жесткие перья травы. Добравшись до входа, парни застыли, прислушиваясь, всматриваясь. Адам ожидал какой-нибудь мистической хрени, какая обычно случается в фильмах ужасов в подобных моментах: резкий порыв ветра, зловещий шепот или хрип из темноты строения, скрип невидимых петель и половиц изнутри…

Но — ничего. Просто ветхая заброшенная часовня посреди заросшего поля где-то в глуши.

— Как ее до сих пор не снесли? — поинтересовался вслух журналист.

Клифф дернул плечом.

— Наверное, никому не было дела. Нет дела — нет денег. Нет денег — и будет себе стоять еще хоть сотню лет, пока сама не развалится, — предположил он и первым двинулся к ступеням.

— Да, но… там же внутри вампир, да? Не мертвый и не живой, и ты хочешь сказать, что никто за все это время, за сто тридцать лет ни разу не заглянул внутрь? Как это возможно? — спросил Адам уже его спину.

Три ступеньки, не слишком обнадеживающие своим видом, жалобно заскрипели под подошвами ботинок Клиффа.

— Чего ты ко мне-то пристал с вопросами? Я знаю не больше твоего.

— Может быть, это место защищено какой-то магией? М? Если преподобный Эбрахам наложил заклинание на самого вампира, не мог ли он наложить его и на эту землю, чтобы ее обходили стороной? Ведь он наверняка понимал, что ждать придется долго, о-о-очень долго, целых несколько поколений…

Рассохшаяся доска хрустнула под кедом журналиста, заставив его резко замолкнуть. Курица кудахтнула и затихла. Клифф обернулся через плечо, оценил ситуацию — Адам показал жестом, что все в порядке, и виновато улыбнулся, поднявшись на последнюю ступеньку. Наконец они оба встали перед дверью, запертой на проржавевший амбарный замок.

— Да-а, — с досадой протянул Адам, — надо было и монтировку прихватить заодно.

Клифф всучил ему лампу.

— Отойди-ка, — велел он, оттеснив Адама в сторону.

Взял дробовик обеими руками прикладом вперед и ударил им по замку, целя в точку, где дужка входила в корпус. Раз, другой. На третий замок не выдержал и распался на части. Легкий порыв ветерка тут же толкнул дверь и скрипнул ею на петлях.

— Всего-то делов.

— Ну да, конечно.

— Готов? — Клифф покосился на журналиста.

— Вроде как. Скорее нет, чем да. А хотя… — Курица в наволочке сползала под мышкой, и Адам вернул ее на место. — Я ожидал чего-то более зловещего на самом деле, а тут солнце, небо голубое и мы с ворованной птицей перед…

Договорить он снова не успел.

Боуден взялся за кованую ручку и потянул дверь на себя. Все с тем же скрипом она поддалась. Изнутри пахнуло подвальной прохладой и затхлостью, прелой землей. Адам живо представил себе часовню, внутри которой стоит гроб, а в нем — усыпанный жирной почвой дремлет бледный кровосос — один в один Дракула из черно-белых фильмов — и по коже, помимо воли, побежали мурашки.

Как Клифф и предполагал, внутри было темно. Сквозь щели в стенах, не чинившихся последние полтора столетия, пробивались, будто стрелы, тонкие лучи света, но их хватало лишь едва-едва, чтобы разогнать полный мрак. Прямоугольник света за спиной — распахнутая дверь — освещал каких-то пару ярдов впереди, а дальше все тонуло в темноте. Клифф с Адамом не сговариваясь застыли, их тени лежали неподвижно на полу. Что-то таилось там, во мгле. Они пришли за этим, но вместе с тем вдруг потеряли смелость сделать даже шаг.

— Так, ну все, — сказал Клифф, выудив из кармана джинсов коробок спичек. — Давай сюда лампу, будем освещать святое место.

— А я все ждал, когда ты это скажешь. — Адам с радостью вернул ему лампу.

Клифф, не найдя лучшего места, положил дробовик на пол, и сам тут же опустился на корточки. Повозился над лампой, поджигая фитиль и регулируя пламя. Вокруг сразу же стало светлее. Адам, решив тоже не стоять без дела, оставил зонт с фотоаппаратом рядом с дробовиком и принялся освобождать курицу от наволочного плена. Та, едва завидев белый свет, задергалась у него в руках и забила крыльями по носу.

— Ай, ай!

— Держи крепче.

— А я и держу, — борясь с курицей, ответил Адам.

— Тихо. — Клифф выставил палец.

Они прислушались. Даже птица притихла на миг.

— Что?

— Да ничего, показалось, наверное, — отмахнулся Боуден, выдохнув, и решительно двинулся вперед, разгоняя мрак светом фонаря.

Они ступали осторожно, тихо. Шаг, другой. Вот ореол света выхватил какой-то рисунок на полу из линий и закорючек, нанесенный черной краской на дощатый пол, а следом, через фут от первой линии — носки ботинок, покрытые слоем пыли и паутины. Адам забыл, как дышать, вспомнил о фотоаппарате и понял, что все равно не смог бы им воспользоваться, пока в руках у него курица. Линия света продвигалась вместе с Клиффом, открывая им вид ссохшейся мумии, усаженной на стул в самом центре рисунка, напоминавшего причудливую гексаграмму. Преподобный Эбрахам основательно подготовился к заключению кровожадного монстра — стул оказался прибит к полу дополнительными брусками, сквозь металлические петли на подлокотниках и передних ножках были продеты широкие ремни, которые фиксировали безжизненного вампира по рукам и ногам.

— Матерь божья! — выдохнул Адам.

Несмотря на жуткую картину, он почувствовал легкое разочарование. Дракула и гроб померкли в его воображении, уступив место не слишком впечатляющей реальности. Этот вампир когда-то носил черный однобортный сюртук, посеревшую от времени рубашку, и брюки, какие были в ходу в его время. Все — присыпанное пылью лет. Ни клыков в провале рта, ни бледной кожи. Конфедерат из местной страшилки с тем же успехом мог оказаться обычным человеком, которому не повезло попасть в руки двинутому фанатику, а надежда журналиста на сенсацию — пшиком.

— Ванда и карта не соврали. — Клифф покосился на Адама, и его голос сквозил возбуждением. — Мы нашли его.

Сказав так, он вытащил нож, невольно заражая журналиста своим воодушевлением.

3

Клифф поднес запястье к лицу мертвого Конфедерата. Иссохший словно мумия, тот продолжал восседать на старом деревянном стуле, распластав руки-ветки по подлокотникам. Крепкие кожаные ремни когда-то тесно стискивали плоть, но теперь кожа усохла, слиплась с костями и сухожилиями, и между запястьями и путами легко можно было просунуть нож. А то и палец.

— Держишь ее? — спросил Клифф, обернувшись.

— Да держу! Режь! — Адам топтался на расстоянии пары шагов, держа курицу в вытянутых руках.

Та подкудахтывала и сучила лапками в воздухе, порываясь убежать. Далекому от жизни на ферме журналисту было некомфортно. Вокруг царила полутьма. Свет проникал из распахнутого входа и щелей в деревянных стенах. За их спинами на полу чадила оставленная бензиновая лампа, отбрасывая устрашающие тени на стены и потолок.

— Срань, — бросил Клифф и полоснул ножом по запястью.

Брызнула кровь. Первые темные капли упали на череп, обтянутый коричневой кожей. Покатились по запавшему носу к расщелине рта.

— Срань, срань… — повторил Клифф, боязливо отдернув руку. Быстро прочитал короткое заклинание на латыни с другой руки, и обернулся. — Думаешь, сработает?

— А ты? — Адам с курицей приблизился к нему, прислушиваясь и вглядываясь в иссушенный труп на стуле.

Курица притихла. Мертвец тоже не спешил подавать какие-либо признаки жизни.

— Не работает, — хмыкнул Клифф.

— Может нужно больше крови?

— Пф-ф! Ванда сказала, нужна кровь человека, чтобы пробудить вампира, и кровь черной курицы, чтоб утолить голод, когда он проснется.

— Да, кстати, почему именно черной?

— Что за дурацкий вопрос? Проклятье наложил раб, значит чернокожий. Раз чернокожий, по-любому вуду. А раз вуду, значит, черная курица. Логично?

— Логично, — вынужден был признать Адам.

— И вообще, не я же это придумал.

— Он шевелится?

Оба прислушались.

— Да хрена с два.

— Давай еще, — предложил Адам, и, когда Клифф поглядел на него вопросительно, добавил: — Еще крови. Может, ему просто мало? Он же тут… почти полторы сотни лет сидит. Задеревенел, бедолага.

— Этот бедолага рвал и кромсал белых и черных, не щадил женщин и детей. Пролил реки крови.

— Если верить легенде.

— Если верить легенде, — повторил Боуден, снова протягивая руку над головой мертвеца. — А я в полной жопе, раз поставил на нее жизнь Сэнди и всего города.

Он вдавил лезвие ножа в кожу, сделав еще один надрез над первой раной. Зашипел от боли и перевернул ладонь, работая кулаком, как в больнице, чтобы кровь побежала быстрее. Новая порция закапала прямо в раззявленный провал рта, пачкая желто-коричневые зубы — на вид вполне человеческие, — ленты губ, похожие на поделку из папье-маше, высушенного прямо на челюсти.

— Отец наш небесный, — начал было бормотать Клифф, но быстро запнулся и перевел взгляд на напряженного ожиданием Адама. — Знаешь какие-нибудь молитвы?

— Я еврей, — отмахнулся он и, перехватив непонимающий взгляд Клиффа, пояснил: — Нерелигиозный. Я не знаю никаких молитв, — и пожал плечами.

Курица робко кудахтнула, растопырив лапки.

— И что мама с папой не таскали тебя в синагогу по воскресеньям? — удивился Клифф, продолжая держать руку над запрокинутым черепом.

Из раны, будто кофе из кофеварки, продолжала капать кровь.

— Мои мама с папой прочили мне карьеру высокооплачиваемого юриста и были слишком заняты этим, а еще собой, чтобы отвлекаться на подобную ерунду. Но вот я здесь, — Гордон помолчал. — Тебе не кажется, что сейчас не самое лучшее время для разговоров о религии?

Клифф пожал плечами, мол, а что такого-то?

— Серьезно? Город охвачен дедайтами и прочей мистической хренью, мы стоим в заброшенной часовне с курицей и мумией древнего кровососа времен Гражданской войны, а ты хочешь поговорить об этом?

Боуден качнул головой, признавая, что время, в самом деле, неподходящее, а сам он попросту не подумал. Он хотел сказать что-то еще, когда до его слуха донесся треск разрываемой кожи, а следом что-то острое вонзилось в запястье. Клифф заорал, дернулся назад, но поздно. Конфедерат, еще миг назад не подававший признаков жизни, вцепился в его руку намертво.

Вопил журналист, приехавший в Хэмптон за статьей. Разошлась, выдав спектр куриных звуков, птица, пытаясь упорхнуть.

Клиффорд Боуден снова смотрел в лицо зла, только это зло вызвал он сам.

Конфедерат держал его одной рукой, еще сухой, с проступающими сквозь кожу костями, впившись зубами в плоть, и, причмокивая, цедил кровь.

— У-у-у-х, — взвизгнул Гордон, и голос его звучал как-то странно. — Вот же дерьмо! Он укусил тебя! Он укусил… мне так жаль…

— Я что теперь стану вампиром? О нет… Бля, бля, бля, — застонал Клифф, застыв, пока тварь утоляла многолетнюю жажду. Чувствуя, что лишится куска мяса, стоит ему только дернуться.

— Иисус пастырь мой, — вспомнилось вдруг Адаму. — Клифф, ты только не волнуйся, у меня в багажнике лежит нож боло…

— Что?

— …больно не будет…

— Ты мне башку снести собрался?..

— Прости, чувак.

— Иди на хрен!

Кровосос отпустил также резко, как присосался — как пиявка, пресытившись, отваливается от тела. Откинулся на спинку стула, тот опасно скрипнул под ним. Клифф отшатнулся от восставшего трупа, попятился назад — поближе к горящей лампе, журналисту с курицей и дробовику, что лежал чуть поодаль. Схватил его, наставив на мертвеца, бросил рассерженный взгляд на журналиста, передернув затвор:

— А с тобой мы еще поговорим. — Он посмотрел на вампира, пробормотав себе под нос: — Нож у него в багажнике, пхах!

Тело мертвого Конфедерата наливалось жизнью у них на глазах. За считанные секунды из высохшей мумии он превращался во что-то иное, лишь очертаниями похожее на человека. Кожа, похожая на лоскуты вяленой конины, разглаживалась, увлажнялась изнутри. В провалах глаз, еще минуты назад пустых, загорался огонь преисподней — из остатков ссохшихся глазных яблок надувались, заполнялись желейными клетками новые.

С хрустом Конфедерат потянул шеей в одну, затем другую сторону. Дернул ремень на другом запястье свободной рукой. Затем принялся за путы на лодыжках. Никто из тех, кто сковал его здесь и запечатал, не хотел, чтобы то зло, что он творил с местными, повторилось. И вот один грузчик и журналист разбудили его в попытке противопоставить адскому демону и спасти одну хорошенькую стриптизершу. Казалось бы, что могло пойти не так?

— Эй ты! Не двигайся! — выкрикнул Клифф, решив заявить, кто здесь главный.

По его левой руке текла кровь, ладонь была липкой, а свежие раны щипало, но с дробовиком он обращаться умел и знал, что не дрогнет, когда нужно будет стрелять по живой мишени. Ну, или почти живой.

Покончив с ремнем на второй ноге, Конфедерат покосился на него. Выпрямился. Он все еще сидел на стуле, не порываясь напасть и сожрать, но всем своим видом источал угрозу. Адам застыл, боясь пошевелиться. Клифф чувствовал, как потеют от страха руки на спуске с цевьем.

— Если собрался стрелять, стреляй, или брось чертову пушку, сопляк. — От голоса ожившего мертвеца у обоих затряслись поджилки. Взгляд новых глаз буравил Боудена из глубоких провалов несколько секунд, затем Конфедерат уставился на журналиста.

Оценивая. Изучая.

— А ты опасный малый, да? — Тварь усмехнулась. — Сколько я спал?

— Очень… очень долго. Лет сто тридцать, — сказал Адам, запинаясь от мысли, что общается с реально восставшим из мертвых человеком, жившим во времена Авраама Линкольна. — Как… вы себя чувствуете?

— Сносно, — кровосос кивнул ему. — Спасибо, что спросил.

— Не говори с ним! Он укусил меня! — возмутился Клифф, потрясая дробовиком.

— Ну, — протянул Конфедерат, вытянув перед собой руки, — видишь ли, такие как я кусают людей. Ты, наверное, знал об этом, когда пришел сюда и дал мне немного крови. Не так ли? — он сжимал и разжимал кулаки, наслаждаясь процессом и тем, как с каждым новым разом одеревеневшие мышцы становились все гибче.

Клифф не нашелся что ответить.

— Что дальше?

— Ты мне скажи! — выпалил он. — Я теперь стану как ты? Буду жрать людей?

Конфедерат смотрел на него пристально целую минуту, затем рассмеялся.

— Разожми ягодицы, это не так происходит. Ты не станешь жрать людей. — Он хлопнул по подлокотникам, готовый подняться с седалища и двинуться в путь. — Ну, джентльмены, а теперь, если на этом все, не затруднит ли вас уничтожить защитный круг, чтобы я мог провести ближайшие двое-трое суток в борделе со шлюхами и выпивкой? Премного благодарен за кровь, но торчать тут с двумя придурками утомляет. — Конфедерат встал в полный рост. И сделал шаг вперед.

Вместо ответа Клифф двинул стволом, скосив прицел ниже, и нажал за спуск. Он собирался только припугнуть вампира, но бездумно сделал то, чего делать не стоило. Раздался выстрел, пол взорвался щепками в том месте, куда вошла пуля. Конфедерат посмотрел вниз. Хищно усмехнулся. И переступил через разомкнутую гексаграмму, до сих пор сдерживавшую его иссушенное тело в очерченном символе.

— О, нет, — простонал Адам, попятившись назад. — Вот, курица! — Он протянул руки, в которых дергалась птица.

До него дошло раньше, но и Клифф не был полным идиотом, хотя его выстрел сделал ровно то, чего добивался мертвый Конфедерат.

— Черная курица! Возьми ее! Не трогай нас! — закричал Адам, пятясь назад.

Кровосос стремительно метнулся на парней. Адам оступился, зацепив ногой лампу. Тени заплясали по стенам и потолку жаркую румбу. Вытекший бензин, просачиваясь в сухие доски, тут же вспыхнул, грозя спалить часовню дотла. Клифф выстрелил, зажав спуск, и, двигая цевьем взад-вперед, выпустил весь заряд. Мимо! Мертвый ублюдок добрался до него быстрей, ударил наотмашь, опрокинув вместе с оружием на пол. Развернулся на каблуках и в следующий миг стиснул пальцы на шее Адама, пригвоздив его к стене часовни. Курица, квохтая, поспешила к выходу, на свободу — как можно дальше от заварушки с вампиром, демонами и спасением жителей Хэмптона.

— Как любопытно, — произнес Конфедерат, со сдержанным интересом изучая хрипящего журналиста. — Если я сейчас вскрою твою глотку и высосу досуха, ты успеешь пикнуть, как думаешь?

За его спиной пламя быстро разгоралось, расползаясь по древесине. К затхлому воздуху прибавился запах гари. Клифф дрожащими пальцами перезаряжал дробовик. Гордон мелко трясся в цепкой хватке мертвеца.

— Сомневаюсь.

Конфедерат оскалил рот, в котором теперь четко выделялись четыре дополнительных клыка, выскользнувшие из пазух: два верхних и два нижних, — и приготовился исполнить озвученное.

— Отпусти его или я буду стрелять! — выкрикнул Клифф. — Я не шучу!

Кровосос оскалился с досадой, что его оторвали от трапезы, и отстранился от журналиста. Адам успел заметить, как клыки втянулись в десны, будто их и не было, а сам Конфедерат развернулся, прихватив Гордона за шиворот, будто котенка.

— Ну, попробуй, — сказал вампир, прикрывшись им как живым щитом. — Может быть, пуля пройдет через твоего приятеля и достанет меня. Только вот беда, он истечет кровью и сдохнет, а мне ничего не будет. Хочешь проверить? — Он усмехнулся. — Стреляй.

— Слушай, это совсем не обязательно, — простонал Адам. — Мы… мы принесли тебе курицу, она там! — Он ткнул в сторону светлого прямоугольника выхода, куда укудахтала птица. — Выпей ее и выслушай нас. У нас к тебе дело.

Конфедерат склонил голову на бок и прищурился.

— Что он несет?

— Д-д… дело! — подхватил Клифф, словно опомнившись, наконец. — Мою сестру похитил демон. Он грозит убить ее и всех в этом городе, если я не отдам ему Книгу Проклятых, но если я отдам ее, город все равно обречен. Когда ублюдок заполучит книгу, весь мир будет в опасности, потому что она… она каким-то образом может вызволить из Преисподней целые адские полчища и тогда… Тогда всему миру конец.

— О, — выдохнул кровосос. — Хах! Целый мир в беде? — Он рассмеялся, толкнул журналиста в спину, отпуская. — И вы, придурки, не придумали ничего лучше, чем вернуть меня с того света и надеяться, что я соглашусь вам как-то помочь?

— Меньшее зло против большего, ну знаешь, — пробормотал Клифф, не спеша опустить дробовик. Адам спрятался за его спину. — Хотя вот сейчас я вообще не уверен, что с таким раскладом у нас есть хоть один шанс.

Конфедерат снова рассмеялся. Теперь уже в голос, не опасаясь, что ему выстрелят в грудь или голову. Он понимал, что нужен был этим двоим, а значит, они не станут стрелять по нему почем зря, пока не получат то, за чем пришли. К тому же, вампир не врал насчет пуль.

Вмиг посерьезнев, он сказал:

— И с чего вы решили, что меньшее зло это я?

Адам нервно сглотнул. Клифф поджал губы. Они переглянулись — не приятели и не сообщники. Объединенные общей целью, пусть и с разным мотивами.

— Мы этого не знаем, — произнес журналист, справившись с дрожью в голосе. — Но прямо сейчас нам нужна твоя помощь, а тебе наша.

Конфедерат хмыкнул, всем своим видом показывая, что помощь ему не нужна.

Адам продолжил:

— Ты проторчал здесь в изоляции так долго. Мир снаружи давно изменился. Все стало другим. Вот отправишься ты в бордель трахать шлюх и сосать кровь, не успеешь и ботинки скинуть, а за тобой уже выехали охотники на вампиров. Думаешь, за это время человечество не придумало более действенных способов борьбы с вами, м? Глазом моргнуть не успеешь, как парни Джека Кроу тебе башку отсекут, а прах развеют по ветру.

— Джек Кроу? — Клифф приподнял бровь.

Адам пришикнул на него. Человечество не придумало новых действенных способов борьбы с кровососами, он упоминал героя из фильма «Вампиры», но Конфедерату об этом знать было вовсе не обязательно.

— Хочешь быть готовым и не спалиться на грязном деле, помоги нам, а мы поможем тебе восполнить пробелы в истории и избежать неловкой встречи с охотниками, — подхватил идею Боуден. — Что скажешь? По рукам?

Улыбка сползла с лица восставшего кросовоса. Он не доверял словам двоих парней и куда охотнее пустил бы их в расход, но прямо сейчас у него не было оснований не верить в существование охотников на вампиров. И Конфедерат решил повременить.

— Где там ваша курица?

4

Клифф Боуден вышел из заброшенной часовни с запястьем, наскоро замотанным обрывком наволочки, дробовиком на плече и замер, глядя на заросший травой луг. Рядом, подперев косяк, встал журналист. Вид у Адама Гордона был скверный, будто его накормили червями с плесенью и теперь желудок раздумывал, не отправить ли все это обратно наружу. Изнутри доносилось чавканье пополам с причмокиванием.

Вампир ел.

Они молчали — каждый о своем. В ветвях разросшегося кустарника неподалеку насвистывала трель мелкая птаха, солнце пригревало. Воздух пах цветущим разнотравьем. Клифф втянул его полной грудью, словно тяжесть, давившая ему на плечи последние три недели… Не исчезла, нет, но как будто впервые с того вечера на автостоянке, у него появилась надежда. А с ней вернулся аппетит.

— Я бы тоже перекусил, — сказал он, искоса глянув на Адама.

Тот поджал губы и отвернулся, сдерживая рвотный позыв.

— Я, между прочим, к ней привязался, — бросил журналист, ковырнув булыжник в земле носком.

Пнул, чтобы тот не мешался под ногами.

— К курице?

— Ага. У меня в детстве был хомячок, других животных предки не разрешали заводить. Его звали Вонючка.

— Хомяк по имени Вонючка, — Клифф задумчиво кивнул. — Почему нет.

Какое-то время назад они тушили пламя, засыпая его жирным дерном с корнями травы и притаптывая ногами так быстро, как только могли. Потом как сумасшедшие, гонялись по полю за курицей. Та улепетывала на своих кожистых лапках, будто на хвосте у нее был сам дьявол. Выскальзывала из растопыренных рук, обходила «защиту», запутывала и меняла направление. Отбивалась крылом и даже пыталась взлететь пару раз, но ее судьба была предрешена задолго до побега из часовни. Такой ценой двое парней выкупили свои жизни. Или, кто знает, продлили их на пару ближайших часов — до того мига, как восставший Конфедерат поймет, что нет никаких охотников на вампиров и, что бы он ни сделал, никто за его головой не придет.

Словно прочитав чужие мысли, из темноты проема возникла сперва тень, а затем и сам Конфедерат. Боуден не услышал его шагов — тот ступал бесшумно, — но почувствовал тяжелый взгляд на спине. Развернулся, тут же вскинув дробовик. Гордон отшатнулся, освобождая проход и заодно стараясь держать дистанцию. Еще свежи были воспоминания о стальной хватке вампира на его глотке. Журналист машинально коснулся шеи, опомнился и тут же сделал вид, будто чешется.

Конфедерат сплюнул мягкий нижний пух, налипший на рот. Оттер кровь с губ рукавом и не отрывая горящих глаз от Боудена, наставившего на него ствол, сказал:

— Сочувствую твоей утрате, парень. Если тебя утешит, она не страдала, — и, посмотрев на Адама, добавил: — Я свернул ей шею, прежде чем съесть.

Адам дважды кивнул, не зная, что ответить.

Монстр, вернувшийся с того света, после порции куриной крови стал выглядеть еще свежее. Кожа на лице и шее разгладилась, тонкий профиль носа там, где совсем недавно зиял провал, выправился, мышцы под старинным однобортным сюртуком, покрытым слоем пыльной паутины, наполнились силой, плечи распрямились. Фигурой он обладал скорее жилистой, но двигался так, словно внутри него жил ураган, и ураган надвигался на Клиффа.

Конфедерат больше не был ссохшейся мумией, но и человеком он не стал. Безволосый череп, обтянутый кожей цвета жеваного седла, впадины глазниц, из которых подглядывал затаившийся на время голод. Хотел бы Клифф сказать, что видит там адское пламя и души обреченных на вечные муки грешников, но на доли секунды его прожег взгляд обычных зелено-карих глаз, а следом Боуден лишился дробовика.

— Что я говорил насчет оружия? — сказал Конфедерат, дернув цевьем. Теперь дуло смотрело Боудену в грудь. — Не направляй, если не собирался стрелять.

— Постараюсь усвоить, — хмыкнул тот. — Но обещать не буду. У меня с детства проблемы с обучаемостью.

Конфедерат усмехнулся и вытянул пушку в руках, изучая незнакомую модель. Адам нервно сглотнул.

— Любопытно. — Возвращать дробовик кровосос не собирался.

Как и жариться на солнце, извиваясь в корчах.

— Ты не боишься солнечного света, — заметил вслух Адам.

— А должен? — прищурился Конфедерат, изучая реакцию журналиста с тем же интересом, с каким несколькими секундами ранее разглядывал «винчестер».

— Он имеет в виду, ты так долго проторчал во мраке, без пищи, без жизни и тут яркий свет. Должно быть больно глазам, — вклинился Боуден, незаметно пихнув Гордона в бок. — Но вижу, все в порядке. Да? Давайте уже поедем отсюда. Чем раньше вернемся в Хэмптон, тем скорее займемся поисками. Не так много времени осталось.

— Заодно расскажешь мне про охотников, — согласился Конфедерат и первым двинулся прочь от часовни. — Не вижу коней и экипаж. Где они?

— Эм… Мы поедем на моей машине. Она там, — журналист ткнул пальцем в сторону, где они оставили «Шеви».

Вампир хмыкнул, но благоразумно решил оставить расспросы на потом. Зашагал, чеканя шаг каблуками, в указанном направлении.

— У него чуткий слух, — процедил как можно тише Адам, переглянувшись с Клиффом.

— Ну, пока на нашей стороне охотники, — тот сделал круглые глаза и поджал губы, пытаясь донести до журналиста свою мысль без помощи слов, — нам ничего не грозит. Так ведь?

«Когда он узнает правду — нам конец, — говорил его взгляд. — Мы в полной жопе».

— Конечно, — кивнул Адам, мысленно прощаясь с жизнью.

Но день был слишком хорош, чтобы хоронить себя заживо, и каждый из них мысленно пообещал сделать все, чтобы Конфедерат как можно дольше оставался в неведении. Они поспешили следом, втайне надеясь, что эта проблема рассосется сама как-нибудь, ведь в Хэмптоне их ждал целый воз и маленькая тележка сил армии Зла.

Если вишневый седан, припаркованный на обочине дороги, и озадачил восставшего вампира, то вида он не подал. Дождался, пока журналист займет место за рулем, остановил взглядом Клиффа, дернувшегося было сесть на заднее сиденье, и только когда тот сел спереди, занял свое место.

— Хорошая попытка, но пушка все равно у меня, — сказал Конфедерат, небрежно положив дробовик на колени. — И зубы.

Ключи нервно звякнули в руках Адама. Затарахтел, просыпаясь, двигатель.

Клифф вытер потные ладони о джинсы. Опасная близость, когда кровожадный монстр мог одним движением вспороть ему глотку, заставляла Боудена нервничать. Но тот был прав — даже сядь он сзади, это не дало бы ему никаких преимуществ. Кроме разве что отсутствия мысли, что в нынешнем положении в спину ему дышит сама смерть.

Адам просто завис, вцепившись в руль. Надеялся, что так дрожь в руках никто не заметит, пока она не пройдет, но это не помогало. Напряжение в салоне росло, пауза длилась. Мотор через выхлопную трубу попыхивал холостыми оборотами.

Конфедерат, устав наблюдать за трясущимися парнями с позиции опасного парня на заднем сиденье, поерзал на скомканном одеяле. Выудил из-под него стеклянную колбу с двумя трубками.

— Мы ждем коней, которые должны материализоваться из воздуха? Или ты забыл нужное заклинание? — Вампир покосился на Адама, взвешивая в руках незнакомый инструмент. — И что это за дрянь?

Клифф обернулся.

— Травку дуешь? — усмехнулся он, обращаясь к Адаму.

— Это мой бонг, я… Это прочищает мозги, ясно? Немного травки, дым, все такое, — Адам покосился назад, отвечая Конфедерату, продолжавшему вертеть в руке бонг. — Это что-то типа трубки мира.

— Я знаю, что такое трубка мира.

— Ну вот…

— Пустая трата времени с дикарями и их варварскими обычаями.

— Ну-у, — протянул Адам сконфуженно, — может быть, ты передумаешь после затяжки-другой.

Он готов был провалиться сквозь землю, но вместо этого вдавил педаль газа, трогая «Шеви» с места. Седан плавно выехал с обочины на старую проселочную дорогу и поехал, мягко набирая скорость.

— Чем это несет? Будто псиной. Возишь скотину в своем дилижансе? — не собирался умолкать Конфедерат, скользя колючим взглядом по салону в поисках источника вони.

— Да, и правда, подванивает, — согласился Боуден.

— Я ничего не чувствую.

— Я не говорил, чтобы тебя не обидеть, — пожал он плечами. — К тому же ты водитель, а я без машины, но он прав. Чем-то воняет.

— Да не воняет ничем!

Вампир издал звук, похожий на кряканье и смешок одновременно. Подцепил двумя пальцами скомканный полосатый носок и помахал им в воздухе, демонстративно скривившись.

— О, ну, может быть, я не успел заехать в прачечную. Вот и все! Не надо на меня так смотреть, Клифф.

Конфедерат перегнулся к одной из дверец и, распахнув ее на ходу, вышвырнул грязный носок из машины. Он все еще сидел по центру с дробовиком поперек колен, но уже не казался таким устрашающим. Что-то менялось. Пока еще неуловимо, но Клифф, давясь невольным смехом, спрятал лицо за ладонью, Адам, стараясь не отрывать взгляда от дороги, пунцовел ушами, а восставший из мертвых вампир трогал языком клыки, спрятанные до поры в пазухах десен, и усмехался. Над тем ли, что его вернули два несуразных придурка, чтобы противопоставить другим адским тварям, или над тем, что он собирался подыгрывать им ровно до тех пор, пока не разберется в том, как устроен новый мир.

Одно было бесспорным — они возвращались в Хэмптон, где силы зла сплели себе гнездо.

5

«Шеви Каприс» заехал на парковку перед закусочной с броским названием «ЗАКУСОЧНАЯ». Боуден с Гордоном не ели с самого утра, поэтому первым делом решили подкрепиться. По дороге они вкратце пересказали Конфедерату историю взаимодействия охотников на вампиров с Ватиканом и католической церковью, обращаясь к первоисточнику — а именно, к фильму «Вампиры», который с легкой руки Адама стал их настольной Библией в общении с разбуженным кровососом. Журналист, будучи специалистом по паранормальным явлениям, добавил от себя про службу доверия — телефон, на который может позвонить любой желающий, ставший свидетелем вампирских нападений. По первому звонку отряд охотников на нечисть снаряжался и мчал изничтожать душегубов. Жили те, как правило, после таких встреч недолго.

— Так что тут не забалуешь, — заключил Гордон, покинув салон, и продолжил на ходу: — Веди себя потише, не убивай никого и… — вдохновленный своей выдумкой, он развернулся на половине пути к закусочной, окинул озадаченным взглядом Конфедерата. — Надо бы его приодеть, наверное.

— Наверное, — сказал Клифф, поравнявшись с журналистом.

Вдвоем они воззрились на Конфедерата.

Дробовик его уговорили оставить в машине, дабы не привлекать лишнего внимания. Как не привлекать внимания к вампиру, оба парня старались не думать.

Тот, хоть частично и вернул своему телу живость с куриной кровью, никак не мог повлиять на вид своей одежды. Сюртук с рубашкой и брюки времен Гражданской войны слишком долго ветшали на мумии, в которую он обратился. Может, его немертвый труп не гнил, как человеческий, но вещи на нем трещали по швам от каждого резкого движения. Разложением не пахло, хотя вампирская сущность могла быть совсем ни при чем: так много лет прошло с его несмерти — любой мертвец давно бы истлел за тот срок, что Конфедерат просидел прикованным к стулу.

Внутри у Боудена громко проурчало.

— Обед. Потом все остальное, — сказал он и двинулся дальше.

К «ЗАКУСОЧНОЙ» и еде.

Конфедерат и Адам молча последовали за ним.

— Две порции картошки, одна свиная отбивная, одна куриная котлетка, жареный бекон с яйцами, — перечисляла блондинка в белом передничке, пританцовывая перед столиком, который заняли трое посетителей. — Что-нибудь еще?

Конфедерат восседал с краю красного диванчика, подперев Боудена к окну и перекрыв ему возможные пути отступления. Адам занял место напротив. Возле темноволосого чужака в кедах и вертелась, покусывая карандаш, симпатичная разносчица. На бейджике значилось имя — Линдси.

— А-а, да. Овощной салат, будьте любезны.

— И один овощной салат для мистера Красавчика, — Линдси стрельнула на него озорным взглядом, не снимая игривой улыбки с губ, черкнула в блокнот и посмотрела на Конфедерата. — А что насчет вас, мистер? Что будете есть?

Ее слова застали вампира за разглядыванием сложенной треугольником рекламки с блюдом дня. Адам с Клиффом мгновенно напряглись. Переглянулись, не зная, чего ожидать от ответа на невинный вопрос.

— Я бы предпочел вас, — сказал Конфедерат, скользнув глазами снизу вверх по тонкой девичьей фигурке. Раздевая или, возможно, расчленяя милую официантку взглядом. — Но мои приятели говорят, здесь с этим строго, — добавил он, гипнотизируя пульсирующую венку рядом с золотой цепочкой на ее шее. — А что вы сами об этом думаете, мэм?

Линдси зарделась, мгновенно позабыв о невинном флирте с чужаком. Отвела на секунду взгляд, убрав карандашом за ухо прядь волос. Вокруг их столика сгустился воздух. Резко стало жарко и неловко. Клифф отвернулся к окну. Принялся изучать бетонный пейзаж стоянки, будто он не при делах, как делал всегда, когда Сэнди начинала флиртовать с парнями в его присутствии. Адам, чувствуя, как теряет лидирующую позицию интересного чужака в глазах хорошенькой официантки, выдернул салфетку из пластикового стаканчика и принялся складывать из нее оригами.

Линдси, склонившись к Конфедерату, сказала:

— Я работаю до восьми. Но может быть, вы сейчас хотите что-нибудь из меню?

Тот поднял рекламку и постучал по ней ногтем.

— Блюдо дня. И стакан воды, будьте так любезны.

— А вам, мальчики? Чай, кофе? — уточнила официантка, сделав очередную запись.

— Кофе, — разом выдохнули оба.

Наконец она ушла, игриво виляя бедрами. Напряжение улетучилось. Адам простонал, сползая по диванчику.

— Что это, черт возьми, было? Ты что… Ты ее клеил? Ее?! Ты?!.. — выпалил он, задыхаясь от возмущения.

— Успокойся, — Клифф повернулся к нему, оставив в покое вид из окна. — Ты все равно здесь самый привлекательный живой парень. Линдси просто мечтает удрать из этой дыры и строит глазки всем подряд, кто может ей это предложить.

— Ну, спасибо. Мне стало легче. — Адам помолчал. — Нет, я все равно не понимаю! Он же…

— Я все еще здесь. — Конфедерат одарил его хищной улыбкой.

— Извини. Ты вообще видел себя в зеркало? Ты же…

— Еще несколько часов назад был скорее мертв, чем жив?

Журналист не нашелся что ответить. Они помолчали, ожидая каждый свой заказ.

— Последние три недели здесь творится черт знает что, — заговорил Боуден. — Мертвые поднимаются из могил, чтобы отгрызть кусок мяса у живых, кто-то воет в лесах, стучится в двери к старикам. Будь я на ее месте, кто знает, может тоже использовал бы любой шанс свалить, пока не поздно.

— Или, — Конфедерат сложил руки за головой, откинувшись на спинку диванчика, — леди просто не может устоять перед моим природным обаянием.

Долго ждать заказ не пришлось. В «ЗАКУСОЧНОЙ» кормили просто, но сытно. Кофе, как и положено, был черным, горьким и бодрил с тем же успехом, что и удар молота по голове. Клифф с Адамом, разделавшись со своим обедом, наблюдали, как обсасывает свиные ребрышки вампир, игнорируя овощное рагу. В головах у обоих вертелась масса вопросов: отражается ли Конфедерат в зеркале, может ли он питаться чем-то еще кроме крови, можно ли убить его серебром или осиновым колом в сердце. Солнечные лучи его не жгли, кожа не исходила паром и не шипела, будто бекон на сковороде. Это настораживало. Напрягало. Спросить напрямую они не могли — тогда весь их цирк с историей про охотников на вампиров рассыплется карточным домиком и больше ничто не встанет между ними и разъяренным кровопийцей. А пока тот не догадывался, что его водят за нос, и поглощал мясной обед со зверским аппетитом, они не сговариваясь собирались и дальше поддерживать эту легенду. Так долго, как только смогут.

— Как блюдо дня? Ты чувствуешь вкус? — не удержался Клифф, размешивая сахар.

Минуту назад он положил две ложки и, едва не бухнув третью, помрачнел. Сэнди всегда тыкала его пальцем в бок, когда он так делал, и называла сахарной жопой. Он уже три недели не слышал ее голоса и не видел улыбки. Никогда раньше они так надолго не расставались, не считая той поездки в Джорджию, когда Сэнди с бойфрендом, теперь уже бывшим, ездили на концерт. Клиффу нужно было чем-то отвлечь себя от этих мыслей, пусть даже это был разговор с нежитью о еде.

— Не так вкусно, как я это помню, — сказал Конфедерат. — Но вяленая говядина поутру перед боем тоже не пища богов. Однако она делает ровно то, что должна — придает бойцу сил.

— Ты еще где-то там, да? — Гордон придвинулся ближе, сложив руки на столике. — В пылу сражения, где грохочут пушки, развеваются знамена Конфедерации, гибнут люди, кони…

Конфедерат придвинулся в ответ, словно собирался поведать некую тайну.

— Я там, где льется кровь. — Он усмехнулся, довольный сбитым интересом собеседника, и взял стакан с водой.

Сделал глоток и обнаружил прилипший к донышку клочок бумаги.

— Конфедерация просуществовала четыре года, Союз победил в той войне. Ты вернулся в Соединенные Штаты Америки, — сказал Клифф, чувствуя необходимость отплатить вампиру его же монетой. Сделать больно, если это вообще было возможно. — Ах да, и еще рабство отменили. Да здравствуют демократия, равноправие и феминизм. — Он шумно отхлебнул свой сладкий кофе.

Поставил кружку в нависшей за их столиком тишине. Скорее ощутил, чем заметил, что последними словами все-таки сумел задеть восставшего вампира за живое. Ухмылка сползла с его лица, губы обратились в тонкую линию. Он продолжал сидеть в той же позе, склонившись к журналисту напротив, но тот и другой успели порадоваться, что дробовик остался в машине, а сабля с револьверами — в доме Боуденов.

Конфедерат медленно выпрямился, сунув бумажку в нагрудный карман.

— Я сражался за свою страну, за идеалы и тот уклад жизни, что вел мой отец, а до него его отец и его дед, — процедил Конфедерат, и в голосе его звенела сталь. — А не за то, чтоб янки обкладывали нас непомерными налогами, наживаясь за наш счет, запускали свои лапы в чужой карман и распоряжались здесь. Решали за нас, как нам жить. Знаешь, в чем была суть прокламации об освобождении рабов? — Он посмотрел на Боудена, прожигая в нем дыру. — Очень легко распоряжаться имуществом, которым ты не владеешь. Пускать по миру чужое добро, в которое не вложился ни центом. Этот сноб Линкольн даровал свободу, — Конфедерат вложил в это слово все презрение, на какое был способен, — рабам тех штатов, что не входили в состав Союза, чтобы заполучить поддержку и голоса в том векторе политики, которому он следовал. Чтобы обкрадывать нас по букве закона — день за днем. Как, по-твоему? Ты не будешь против, если я возьму твой дилижанс и скажу, что он больше тебе не принадлежит? М?

— Ну, если судить с такой позиции… — пробормотал задумчиво Адам.

— Рабство отменили во всех штатах, — сказал Клифф, пытаясь вспомнить все, что знал из школьной программы по истории. — Тринадцатая поправка к Конституции, тридцать первое января одна тыща восемьсот шестьдесят пятый год. Конечно, все было не так гладко. Ку-клукс-клан, расовая сегрегация, но это уж всяко лучше, чем как было.

Конфедерат молчал. Его напряженное молчание пугало еще больше, чем все, что было до этого. Больше, чем голодное чавканье куриной кровью во мраке часовни. Больше, чем присутствие в тачке за их спинами машины для убийств, созданной проклятьем лишенного всего раба. Он был безоружен, но у Адама еще саднило горло, после того как Конфедерат встряхнул его над полом, а у Клиффа под повязкой на запястье остались синяки и глубокие раны. Они понимали, что тварь, сидевшая напротив и рассуждавшая с видом знатока об идеалах Гражданской войны, куда опаснее, чем хочет казаться. Может быть, в этом и был его план — заболтать, отвлечь, а после, оставшись наедине, вскрыть им обоим глотки, чтоб утолить жажду крови.

Но здесь помимо них были другие посетители, работники закусочной, симпатичная Линдси, которая вот-вот должна была вернуться, чтобы убрать со стола. Над их столиком словно сгустилась невидимая туча и готовилась с минуты на минуту разродиться вспышками молний и раскатами грома.

Пока Клифф с Адамом, каждый сам по себе, думали, как выправить ситуацию и сбавить обороты конфликта, который невольно накрутили, в закусочной назревал еще один. Недовольный посетитель громко отчитывал официантку за плохо разогретый обед и непрожаренное мясо.

— … и кофе как вода из-под крана! Сколько раз его заваривали, а?! Я отказываюсь за это платить! — донеслись до них обрывки спора.

Конфедерат подался в сторону, чтобы посмотреть на источник шума. Адам выглянул из-за диванчика. Ему тоже стало интересно. И тут же похолодел, стрельнув в вампира круглыми от страха глазами. Этот страх был из тех, когда едешь на пассажирском сиденье в машине с отказавшими тормозами, а та несет тебя к обрыву на полном ходу.

— Ой-ей, — только и выдавил он из себя.

— Что?! — спросил Клифф, встретившись с ним взглядом. — Что там такое?

Немедля ни секунды Конфедерат выпрямился, как пружина, которая только этого и ждала. Сорвался с места.

Он шел к источнику шума: не одеревенелый мертвец и не съедаемый голодом кровосос — наметивший жертву гепард, стремительный и гибкий.

Тучный чернокожий мужчина все еще распалялся над горкой пустой посуды, отчитывая официантку. Милашка Линдси пыталась вставить хоть слово, взывая к голосу разума и прося быть немножко потише — не то он всех посетителей распугает. Но тот был глух к ее мольбам.

Конфедерат намеревался исцелить его глухоту. И указать на место.

Он мягко сдвинул официантку в сторону. Зашел со спины, перехватив поднятую руку с салфеткой, и вцепившись в загривок недовольного афроамериканца, ударил его лбом о стол раз. Другой. Тот завопил. Закричал, обещая надрать зад внезапному обидчику, но Конфедерата это не остановило — он треснул его головой о стол еще раз. Продолжая держать посетителя за шкирку, выволок его из-за стола и бросил в ноги Линдси.

— Ты, чертов ниггер, не стоишь и волоса этой прекрасной леди. Целуй ее туфли, грязь, — приказал он, добавив к своим словам пинка под зад.

Линдси, явно не обрадованная таким поворотом, попятилась. Все вокруг притихли. Кое-кто повскакивал с мест, но так и замер, не определившись со стороной. Боуден с Гордоном метнулись за вампиром сразу же, но, как и те сторонние наблюдатели, застыли. Меньше всего им хотелось попасть под горячую руку.

— Пусти, ублюдок! Я буду жаловаться шерифу! — прохрипел толстяк, пытаясь подняться.

Конфедерат навис над ним и ударил локтем между лопаток, выбивая дух. Толстяк заелозил по полу пальцами, дезориентированный, хватающий воздух ртом, словно рыба, выброшенная на сушу.

— Целуй. Или я вздерну тебя на суку, — процедил вампир более чем серьезно.

— Э-эм, мистер, все в порядке. — Линдси выставила перед собой руку, обращаясь к Конфедерату, снова схватившему свою жертву для истязаний. — Отпустите его, пожалуйста. Не надо больше бить, я прошу. — Ее голос дрожал.

Она была напугана не меньше жертвы, пускавшей носом пузыри из соплей. Но прямо сейчас на них были обращены все взгляды. Линдси должна была что-то сделать как минимум потому, что все началось из-за нее и ей грозила взбучка от начальства.

— Приятель, отпусти его, — вмешался Клифф, сделав шаг в их сторону. — Что я тебе только что говорил? Рабство отменили, он свободный человек, — добавил он, вызвав недоуменные взгляды в свою сторону. — За его избиение тебя могут посадить в тюрьму. Нам же это не нужно, правда? У нас с тобой еще много важных дел.

Боуден говорил с ним как с ребенком, чувствуя себя переговорщиком на ограблении банка с заложниками. Конфедерату нечего делать в тюрьме, он нужен ему для поисков Сэнди, а эти люди в закусочной понятия не имеют, насколько все может плохо обернуться, если вампир выйдет из себя. Сможет ли не съехать с катушек, если пустит грубияну кровь? Пока что тот был изрядно приложен, но ни одна ссадина не кровоточила.

— Почему, Клифф? — Конфедерат отпустил мужчину и выпрямился. Ткнул в толстяка пальцем. — Этот сраный ниггер сидел здесь как белый, ел и пил то, что приготовили эти добрые господа, а теперь не хочет платить. Поливает грязью эту милую леди. Чем она заслужила такое отношение? Это твое равноправие? Каждый ниггер теперь может унижать белого и ничего ему за это не будет? Так выходит?

— Послушай, он мудак, ты прав, — очнулся от оцепенения Гордон. — Но дело не в цвете кожи, просто он мудак и все. Ты навалял ему, он получил по заслугам, а теперь пойдем уже. Ладно? — он повернулся к Линдси. — Можно нам счет?

Та нервно кивнула. Адам повернулся к посетителям, напряженно наблюдавшим за ними:

— Все в порядке. Наш парень просто заигрался в реконструкцию Гражданской войны. Здесь не на что смотреть.

— Я никуда не уйду, пока эта мразь не сделает, что я сказал, — процедил Конфедерат.

Он обошел толстяка сбоку, склонился над ним, заглядывая ему в лицо. Тот внял наконец голосу здравого смысла, притих, прикрыв голову руками, и теперь мелко трясся.

— Пожалуйста, прошу вас, — залепетал он. — Я ничего не сделал, не знаю, кто вы такой и ничего не скажу…

— Целуй. Туфли.

— Прошу… у меня семья, дети…

— Целуй, ниггер.

Конфедерат занес руку для нового удара. Клифф не выдержал и дернулся к нему, чтобы остановить бессмысленное публичное избиение и, кто знает, еще большее дерьмо, какое могло политься со всех щелей с минуты на минуту.

Его опередила официантка.

Она стояла ближе всех к разъяренному вампиру, так что ей ничего не стоило поднырнуть под занесенную руку и сложить ладони, словно в молитве.

— Пожалуйста, прошу оставь его в покое. Я его прощаю, хорошо? Не надо ничего, пусть он идет. Хорошо? Хорошо? Ты же славный парень, правда? Ты не такой, — лепетала она, маяча перед Конфедератом, будто птичка перед лицом хищника, чьи клыки в любой момент могли сомкнуться на ее шее.

Адам и Клифф задержали дыхание.

Вампир медленно опустил руку. Покосился на продолжавшего трястись толстяка, перевел взгляд на милую официантку. Такую же дрожащую, будто лист на ветру, но отважно закрывшую собой грубияна, оскорбившего ее. Сделав глубокий вдох, Конфедерат коснулся ее щеки, задержавшись большим пальцем на ямочке подбородка.

— Откуда тебе знать, какой я?

Линдси не смогла ответить. Ее губы дрожали, на глаза навернулись слезы. Наверное, она прощалась с жизнью, когда вампир дернулся, толкнув ее плечом. Зажмурилась. А когда открыла глаза, Конфедерата уже не было в поле зрения.

— Благодари леди. Ты обязан ей своей шкурой, — обронил он, плюнув напоследок в бритую макушку толстяка. — Принесите нам счет! Да поживей. Мы и так здесь подзадержались, — нашел глазами растерянного Боудена. — Нас ждут дела, ведь так?

Тот кивнул.

На большее его не хватило.

6

Из «ЗАКУСОЧНОЙ» они вышли под гвалт возмущенных посетителей и крик «мы позвоним в управление!». Оцепенение спало, страх перед расистом-садистом в обносках отступил и вот все они уже охотно обсуждали произошедшее и помогали толстяку прикладывать лед к ушибам.

— Ну, — вздохнул Адам, покидая кафе, — могло быть и хуже.

Клифф шел впереди, Конфедерат замыкал их маленькое отступление. Журналист немного задержался, пытаясь выудить ключи из кармана джинсов, ставшего вдруг таким глубоким. Руки не слушались, а сам он не прочь был выкурить «трубку мира» прямо сейчас. Боуден держался стойко, почти как герой боевиков, когда гангстеры разносят кафе или бар, а сам он, покончив с опасностью, невозмутимо идет к машине.

— Едем к Норману? — спросил Адам, победив карман.

— Да. Заглянем к нему, может быть, он знает что-то еще, чего не знала Ванда. Расспросим по ходу дела.

Клифф говорил, а Конфедерат застыл на миг, оперевшись о дверной косяк.

— Но если он не в курсах, что дальше?

— Давай спросим Конфедерата, может быть, он знает. Эй, приятель? — Клифф развернулся. — Перед тем, как тебя усадили, ну, в то место, тебе говорили, что делать, когда сюда нагрянет зло? Знаешь, как убить дьявола?

Вампир не ответил. Перевел озадаченный взгляд с одного на другого, скривился, будто сожрал не блюдо дня, а сочный лимон целиком, и согнулся пополам.

Его вывернуло наизнанку прямо перед входом. Куриная кровь, слипшийся в черное пух, мясо с ребрышек и сгустки желчи — казалось, они только и ждали подходящего момента, чтобы покинуть обновленный желудок Конфедерата.

Адам едва сдержал рвотный позыв и, прикрыв рот ладонью, отвернулся. Боуден поджал губы, но продолжал смотреть, как восставший из мертвых блюет на асфальт.

— Вот дерьмо. — Конфедерат выпрямился и, оттерев рот рукавом старинного сюртука, сказал: — Если я не поем в ближайшие пару часов, вы, парни, вряд ли захотите остаться со мной в одной комнате.

— Да уж.

— И это не угроза.

Клифф смотрел ему в глаза и понимал, что тот даже не думал его запугивать. Что-то все-таки было правдой в историях о вампирах. С солнцем, может быть, у Конфедерата и не было проблем, но питаться обычной пищей он не мог, а нечеловеческая жажда крови, если верить рассказу Ванды Сент-Клер, скоро сделает из него беспощадное чудовище, убивающее все на своем пути.

Если Боуден еще хотел спасти свою сестру, у него не оставалось выбора.

Он должен был накормить монстра.

7

Городской морг, он же по совместительству бюро ритуальных услуг, находился на другом конце Хэмптона. Заведовал им тридцатилетний и довольно замкнутый Дэниэл Фрогс, большую часть рабочего времени проводивший в зале для вскрытий. Оформлением бумаг и общением с близкими усопших занимались двое его помощников — Виктор Шулеас и Мими Макхьюэн. Низкорослый одиночка с пристрастием к компьютерным играм и тематическим чатам в интернете, Фрогс имел сомнительную славу, поговаривали, что его, ряженым в черную мантию с черной помадой на губах несколько раз встречали на кладбище, а за глаза тридцатилетнего патологоанатома называли Дэнни Лягушка. За фамилию само собой и за блеклые, будто навыкате глаза.

«Шеви Каприс» встал перед входом в морг в 12:02 по полудни.

Из всех дурацких затей по решению проблемы с кровососом, эта показалась Клиффу с Адамом наименее рискованной, к тому же журналист воспрянул духом, вернувшись к плану опросить Фрогса. Он надеялся, что в присутствии местного жителя флегматичный патологоанатом будет посговорчивее. Крупной больницы, где могли оказывать услуги переливания крови, в Хэмптоне не было. Клиника на Бэлвью-стрит осуществляла прием пациентов, вправляла вывихи, накладывала гипс и делала какую-то часть исследований, но большую часть анализов отправляли в окружную больницу — там стояло более современное оборудование. И там же принимали донорскую кровь, но ехать до нее на машине пришлось бы не менее двух часов. Выблевавший свой последний за полтора столетия завтрак Конфедерат не мог дать гарантии, что, доехав туда, не начнет резать пациентов как кур. Допустить ситуацию из разряда, как выразился Адам, попадания говна на вентилятор, они не могли, поэтому задав пару наводящих вопросов вампиру, решили попытать счастье в морге. Пара свежих покойников с кровью, не успевшей свернуться за ночь — это все, что им было нужно.

— А если их нет? — Гордон вцепился в оплетку руля, поглядывая на вывеску.

Золоченые на черном буквы гласили:

«ГОРОДСКОЙ МОРГ, БЮРО РИТУАЛЬНЫХ УСЛУГ Г. ХЭМПТОН».

— Свежих мертвецов? — переспросил Клифф, застигнутый вопросом за открыванием дверцы.

— Ну да. Если их нет, что тогда? — Адам скосил взгляд на Конфедерата, пытаясь донести свой вопрос без слов. — Несвежие ведь не подойдут, да?

— Если кровь свернулась и превратилась в холодец, нет, — ответил за Боудена вампир. — Мне приходилось есть тухлятину, но с тем же успехом можно грызть подошву от ботинка и надеяться, что голод пройдет.

Он взялся за ручку и раньше всех покинул седан. Одернул на себе жилетку, та в ответ издала тихий треск сзади под сюртуком. Боуден опомнился, протянул руку за дробовиком, оставшимся на заднем сиденье, но пальцы схватили лишь воздух.

— Не так быстро, ковбой, — усмехнулся Конфедерат, заглядывая в окошко, и выпрямился, запрокидывая пушку на плечо. — Ну, если вы там не надумали подергать друг другу одноглазую змею, я бы поспешил. Мертвецы сами себя не осушат.

Он двинулся к бетонной лестнице и стилизованному под древнегреческую арку входу, насвистывая под нос какую-то мелодию, а Клифф и Адам выскочили, будто ошпаренные кипятком. С каждой минутой проведенной рядом с кровопийцей они оба все больше убеждались в том, что идея воскресить его из мертвых была очень, очень плохой. И не только потому, что он был беспощадным убийцей. Конфедерат был непредсказуемым и чертовски умным хищником, а они — слепыми котятами в тазу с пираньей.

Но вернуть джина в бутылку было все равно что провернуть фарш назад, и парни поспешили вслед за вампиром в морг.

Дэнни Лягушка не был любителем долгих разговоров, но зал для вскрытий, где его застали трое гостей, лишал патологоанатома путей отступления. Низкорослый, темноволосый с аккуратной бородой и в черной водолазке под белым халатом, Фрогс уминал гамбургер, запивая его из стаканчика с логотипом соседнего фургончика уличной еды. Блестевший хромом стол пустовал, инструменты дезинфицировались в алюминиевой кювете с раствором.

— Привет, — сказал Боуден, сунув руки в карманы джинсов и невольно оглядываясь по сторонам.

Сам бы он в такое место раньше ни за что не сунулся — в иные времена. За последний месяц он наведывался сюда уже второй раз. Первый — три недели назад, когда искал где только мог исчезнувшую сестру. Надеясь, что дьявол, высранный автостоянкой — галлюцинация, и опасаясь, что Сэнди найдется среди мертвых клиентов Фрогса.

— Кажется, он не слышит, — прошептал Адам, потеснив плечом Боудена, стоявшего в проходе.

Постучал по косяку костяшками пальцев.

Патологоанатом вздрогнул и, наконец, повернулся к ним лицом, сдергивая наушники за провод.

— Какого?! Что вы здесь делаете? Мы закрыты! — сходу вспыхнул Фрогс.

Подобрал выпавший на водолазку слайс огурчика, воткнул обратно и отложил бургер в бумажной обертке на стол, где скорее всего кого-то резал прошлой ночью.

— Вообще-то нет, — сказал Клифф.

У них за спиной не спеша войти топтался Конфедерат.

— Вы что, не встретили Мими? — взгляд Фрогса перебежал с одного парня на другого. — Вика? — Те отрицательно качали головой. — Ох, черт, совсем забыл. Я же дал им вчера выходной, — Фрогс простонал. — Простите меня, в голове каша. Не сплю третью ночь.

— Кошмары? — предположил журналист.

— Бессонница? — Клифф прошелся по залу.

— Хуже, — выдохнул патологоанатом с блаженной улыбкой. — Женщина. Ну и восставшие мертвецы доставляют хлопот. Шериф поначалу держал этих доходяг у себя, на случай, если есть шанс их как-то исцелить, но трупное окоченение и разложение… Эй, зачем я вам это говорю?

— Мистер Фрогс, не могли бы вы повторить под запись. — Адам, наконец, вспомнил о своих планах и сунул диктофон под нос Фрогсу. — Шериф удерживал зомби у себя в управлении?

— Тебя я знаю, — сказал тот, скользнув по диктофону презрительным взглядом. — Ты тот тип, что ошивался тут вчера. Вынюхивал.

— Дэнни, у нас, — Клифф помолчал, подбирая слова, — неотложные обстоятельства. К тебе вчера ночью не привозили свежих мертвецов?

— Тебя я тоже знаю. Ты тот говнюк, что писал на моей машине «трупоеб». — Фрогс пригвоздил его взглядом снизу вверх. — Я задолбался оттирать!

— Серьезно? — Адам подавил смешок, но получилось плохо.

— Это было давно. Мы были детьми…

— Ты был в старшей школе!

Боуден не нашел что на это сказать.

— Когда ты явился сюда в соплях, еле держась на ногах от выпивки, я сделал вид, что ничего не помню. Ведь я профессионал, — Фрогс приосанился. — К тому же Сэнди была ничего, я всегда оставлял ей сотню в трусика-а-а…

Клифф вдруг попер на него с решимостью квотербека, прихватив за воротник халата. Патологоанатом завопил, резко сжавшись, и зажмурился в ожидании удара. Адам, чувствуя, что ситуация снова выходит из-под контроля, вцепился в куртку Боудена. Он надеялся их разнять, но природной силы, прыткости и навыков в уличных стычках ему явно не хватало. Зато Клифф готов был забыть о цели визита и выбить все дерьмо из низкорослого засранца прямо здесь и сейчас.

Пока в шуме и гвалте не щелкнул — на удивление громко — взведенный курок дробовика.

Быстрее всех среагировал журналист — отпустил куртку Боудена и его самого и отскочил в сторону.

— Эй, Клифф? — позвал Конфедерат, целясь в его затылок. — Не отойти ли тебе с линии огня?

Тот зло фыркнул, но сделал что велено. Дэнни Лягушка замер боясь пошевелиться. Происходящее перестало нравиться ему минуту назад, но теперь приобретало еще более странный оборот.

— А это еще кто? — пробормотал он в ужасе загнанной лани, смотревшей в глаза своей смерти.

— Очевидно, тот, кого ты не знаешь, — Конфедерат выдавил не менее зловещую улыбку. — Слушай внимательно, коротышка. У тебя мало времени до того момента, как я решу, что устал слушать твою трепотню. Этой ночью тебе кого-нибудь привозили?

Дэнни нервно кивнул.

— Где трупы?

Указал вправо — на металлические дверцы хранилища. Все они были пронумерованы.

— Ячейки пятнадцать и шестнадцать, — дрожащим голосом пробормотал Дэнни, когда Конфедерат пронесся мимо него к указанным дверцам. — Билла Мастерса задушил его хрен. Отвалился среди ночи и… прямо в глотку. Жуть просто. Не хотел бы я также… А старушка Дилейни отворила дверь, когда, ну, услышала зов. Держалась почти до рассвета, — он покосился на Боудена, тот понимающе кивнул. — Ее растерзанное тело нашли люди Лабаско, они как раз объезжали округ.

Первым трупом под покрывалом оказалась миссис Дилейни. Конфедерат склонился над ней, оскалив пасть. Скользнули из скрытых пазух клыки. Выругался Дэнни Лягушка, в ужасе отпрыгнув, но спустя миг вампир так и не впился в нее зубами. Он принюхивался, будто дворовая ищейка.

— Чем от нее несет?

— Должно быть, раствором для бальзамирования, — признался гробовщик. — А вы как будто не в курсе, что трупы обескровливают, прежде чем перейти к вскрытию? — он вздохнул. — Хотя тут с причиной все и так было ясно. Крови с нее вышло не больше литра, остальное впитала земля там, где старушку растерзала тварь. Покойся с миром, миссис Дилейни.

— Где тогда кровь? — выпрямился Конфедерат.

— Только не говори, что спустил ее в унитаз, — Адам сложил руки в молитвенном жесте, — пожалуйста.

— Ну, вообще-то я должен был… — процедил Дэнни, с опаской поглядывая на вампира, и поспешно добавил: — Она в холодильнике. Старушки Дилейни и задушенного хером Мастерса.

Там, куда указывал гробовщик, за такой же стальной дверцей стоял холодильник. Конфедерат, проходя мимо Фрогса, хлопнул его по плечу и шепнул: «Ты начинаешь мне нравиться, коротышка», от чего тот снова сжался. Обещанная кровь нашлась на средней полке в двух стеклянных сосудах с узким горлышком. Оставив дробовик, вампир подхватил один из них за ручку, снял крышку, прильнул к нему губами и осторожно наклонил. Позволил крови течь прямиком в его глотку. Какое-то время в тишине, сковавшей помещение для вскрытий, были слышны только его жадные глотки. Потом, немного насытившись, Конфедерат прошел в центр к металлическому столу. Поставил кувшин и воззрился на Дэнни Лягушку.

— Ты должен был слить кровь, но не сделал этого. Почему? — спросил он.

— И правда, почему? — Журналист придвинулся ближе, предчувствуя какую-то тайну.

— Она… была нужна мне… для личных нужд, — с паузами, бегая взглядом с одного на другого, сказал Дэнни.

— Для каких еще личных нужд? — Клифф дернул плечом, вспоминая, как хотел почесать кулаки о патологоанатома.

Конфедерат склонился к Дэнни, принюхиваясь точно так же, как несколькими минутами раньше принюхивался к старушке. Затем рванул горловину черной водолазки вниз и сдернул пластырь с шеи. Под пластырем красовались два аккуратных прокола, слегка подернутые фиолетовым кровоподтеком вокруг.

— Это еще что за срань господня? ­– воскликнул Боуден.

— Он тоже пьет кровь? Он вампир? — Адам воодушевился. — В Хэмптоне есть другие вампиры? Кто тебя обратил?

Гробовщик выглядел сконфуженным. Конфедерат бросил в него пластырем и вернулся к кувшину с кровью, посмеиваясь про себя. Дэнни нервно поправил воротник.

— Он не вампир, как и тот, кто его укусил. Раны слишком аккуратные, — пояснил Конфедерат, оттерев с губ алое.

— Может, объяснишь уже, что это за дерьмо? — Клифф сложил руки на груди, требуя объяснений от гробовщика.

И без того слишком много странностей.

— Моя девушка Нэтали. Она немного повернута на вампирах. — Дэнни опасливо покосился на Конфедерата. Теперь так, словно увидел в нем не опасность для собственной жизни, а соперника. — Ее заводит настоящая кровь в наших ролевых играх.

Адам присвистнул. Перехватил осуждающий взгляд Боудена и тут же стушевался. Конфедерат осушил кувшин до дна. Взял из холодильника второй, бережно прижал его к груди и, вернув себе дробовик, направился к выходу.

— Здесь мы закончили, — бросил он напоследок.

Спорить с ним никто не собирался. Оставив Дэнни Лягушку с его недоеденным обедом и пустым кувшином из-под крови, Клифф с Адамом тоже покинули помещение для вскрытий. А следом и морг.

Теперь их путь лежал к оружейному магазину Джима Нормана, куда прошлым вечером советовала заглянуть медиум.

8

Джим Норман, сколько его помнил Клифф, всегда носил линялые синие джинсы, охотничью жилетку с кучей карманов поверх клетчатых рубашек из фланели, бейсболку и был старым. В разные годы он отращивал усы, сбривал их, отращивал бороду, сбривал бороду. Неизменным всегда оставался его недовольный взгляд с прищуром и чувство, что если ляпнешь какую-то глупость при встрече, он надерет тебе зад. Глупостью при этом казалось абсолютно все, что приходило в голову.

Этот раз не стал исключением.

Оружейный магазин «Охотник, рыболов, турист» стоял на пересечении улиц Клепберн-стрит и Северной. Добротная дубовая вывеска с имитацией следов от пуль по краям поскрипывала на цепи, но ветра не ощущалось. Клифф Боуден застыл перед входом, невольно вспомнив, как чуть не получил заряд дроби, когда на спор залез на землю Нормана. С тех пор он не то чтобы обходил старого ворчуна стороной, но старался лишний раз не попадаться ему на глаза. «Лет десять прошло, он наверно и не вспомнит», — отмахнулся Клифф, дернув дверь за ручку.

Скрипнули петли. «Музыка ветра» над входом звякнула колокольчиками. Боуден, а следом за ним Адам и Конфедерат прошли по входному коврику из затертой овчины и остановились в центре зала, топчась по паркетному полу, лак на котором от подошв и каблуков посетителей успел поистереться. Их окружали четыре стены, на которых было развешено огнестрельное и холодное оружие, всевозможные удочки, спиннинги и даже пара капканов.

— Уже иду! — донесся из прохода, ведущего в подсобку, скрипучий голос Джима Нормана. — Если вы от Лабаско, заказ еще не готов. Я говорил приходить не раньше четверга, поставки нынче…

Он возник, поправляя мятую бейсболку на голове — клетчатая рубашка синих тонов, джинсы, кожаная безрукавка сверху, — хмурый, будто его оторвали от важного дела и заставили заниматься ерундой, но стоило Норману увидеть в своем магазине Клиффа и остальных, он замедлил шаг, опустил руки, в которых сминал полотенце. Сделал глубокий вдох и такой же глубокий выдох, переводя взгляд с одного на другого, задержался на кровососе.

— Мы от Ванды, медиума, — посчитал нужным вставить Клифф.

— Да уж ясен хер, что не от президента, — вытолкнул Норман и, как будто смутившись собственных резких слов, добавил: — Времена сейчас хуже некуда. Вы же все не из сопливых фиалок, да? Парой крепких слов никого не обижу?

— Нет, нет, — замотали головами Клифф с Адамом.

Конфедерат молча смотрел на старого оружейника. После выпитой крови — в морге и потом в дороге — он стал выглядеть будто бы свежее, цвет кожи на его лице перестал быть цветом жеваного седла, но все равно не дотягивал до того, что можно было бы назвать «здоровым белым». А уж лысый череп, отсутствие бровей с ресницами и леденящий душу взгляд исподлобья могли кого угодно напугать до усрачки, но Нормана, казалось, пугал не внешний вид гостя, а то, что крылось под ним.

— Это он, выходит? Вы… воскресили его? — Оружейник покосился на Клиффа, тот кивнул. — Хрена себе! Ну-у, парни. — Он стянул бейсболку, почесал седеющий затылок и ткнул на журналиста. — Сделай одолжение, приятель, там табличка на двери, вывеси ее снаружи и закрой на задвижку. — Адам кинулся выполнять, ворчливый тон старика действовал и на него тоже. — А ты не стой столбом — возьми табурет, рассказывай. Это все взаправду, значит? Началось? Светопреставление, адские врата, конец света?..

— Я лучше постою, — Клифф отмахнулся от предложения.

Он так ничего и не ответил на расспросы оружейника. Норман понимающе кивнул, еще раз покосился на вампира, продолжавшего с невозмутимым видом стоять посреди его магазина и оглядывать развешанные по стенам охотничьи ножи. Конфедерат держал дробовик, с которым, видимо, решил не расставаться.

— Никогда бы не подумал, что доживу до этого момента. Все надеялся, что вся та катавасия с восставшими мертвецами и прочим дерьмом не по мою душу. Мало ли какая паранормальщина, да? — Джим Норман вздохнул и, подтянув табурет на длинных ножках — почти что барный стул — сел, бросил бейсболку на перекладину из дуба, отделявшую часть зала от покупателей. — Мои старики все твердили, что надо быть готовым, да и Ванды мать, и она сама. Когда столько лет проходит, все кажется выдумкой, дурацкой при том.

— Ну, вот мы здесь, — Клифф чуть развел руками. — Ванда сказала, ты дашь нам патроны, — добавил, намекая, что они по делу пришли, а не языком трепать.

— Дам. И патроны, и пушки. Вы же на нежить пойдете, так? — уточнил Норман, глянув на него с настороженным прищуром, от которого тому снова стало тринадцать и не по себе.

— А у нас есть выбор?

— Ну, вообще-то у нас не так много вводной информации, — вставил Адам, — но, судя по тому, что сказала медиум, сражаться с нежитью должен он, — и ткнул пальцем на Конфедерата.

— Ага, — кивнул Норман, взвесив услышанное. И повторил: — Ага.

В повисшей тишине Конфедерат отчеканил каблуками четыре шага до сгрудившихся у перекладины и оружейника парней, вклинился между ними, положив на стол локти с дробовиком, и придвинулся ближе к и без того настороженному старику.

— Между нами, этот паренек из тех, кто себе член отстрелит раньше, чем вытащит пушку, — сказал он нарочито доверительно. — Как думаешь, получится у них не замарать рук, когда здесь все завертится?

Норман нервно сглотнул. Таким Клифф его ни разу не видел. Оружейник боялся, это было видно невооруженным глазом. Но того ли, кто перед ним стоял, или того, что грядет по их души?

— Скажу тебе так, кровосос, — процедил Норман, — если эти парни не справятся, потечет говно по трубам да так, что не заткнуть. Демон, что вырвался из Преисподней и кошмарит округу со своими выродками, на том не остановится. Сперва он подчинит себе Хэмптон, сломает и уничтожит всех, кто встанет у него на пути, а оставшихся использует как мясные костюмчики для армии демонов, что только и ждут его команды там, внизу. Ему нужна книга. — Он поглядел на Клиффа в упор. — Книга Проклятых, что притащил сюда на свою беду и на нашу сто тридцать лет назад отец Эбрахам. Он искал глухое место, где смог бы схоронить чернокнижную дрянь, чтоб никто и никогда не отыскал следов, а оказался в эпицентре охоты на вампира. Точнее сначала охоты вампира на людей, — Последние слова он выплюнул в лицо Конфедерату, тот ухмыльнулся, но ничего не сказал, — а уж потом… И быть бы твоему праху развеянным по ветру, если б не провидческий дар прабабки Ванды, которая увидела истинный апокалипсис на земле и тебя. Зло, которое сможет противостоять злу, когда последний праведник падет и Хэмптон омоется кровью.

— Что ты знаешь про книгу? Где она находится? — Клифф ухватился за эту мысль.

Он не собирался отдавать ее дьяволу, но это был самый простой способ вернуть сестру. Или хотя бы попытаться заговорить рогатой твари зубы, чтобы Конфедерат подкрался ближе и сделал свое дело.

— Что о ней известно? — воодушевился Адам. — Это сборник магических заклинаний или…

— Нечего о ней знать. Ясно? — слишком резко оборвал его Норман, потом добавил чуть мягче: — Нечего. Преподобный должен был уничтожить ее, это все что я слышал.

— Книгу Проклятых невозможно уничтожить, — Конфедерат сцепил пальцы в замок. — Но ты не мог об этом знать. Никто не мог, кроме самого Эбрахама.

— И тебя? — предположил Клифф. — Так? Ты знаешь, где она.

— Боюсь, мы были не настолько близки. Когда святоша пеленал меня ремнями и заклятьями, мне было несколько не до чтений. — Вампир помолчал, оттолкнулся от стойки, не забыв про дробовик, и прошелся по залу. — Он говорил что-то. Все тот же бред, что и вы. Про адские врата и книгу, что ее нельзя уничтожить и что он будет пытаться, пока не найдет способ. Что дьявол придет за ней однажды, и на пути у него встану я. — Конфедерат усмехнулся. — Один несчастный святоша оказался слишком слаб, чтоб прикончить меня или позволить другим сделать за него грязную работу. Затем он и придумал всю эту чушь с предсказанием. Вот и все.

Джим Норман пялился на его спину так, будто надеялся, что в следующий миг исчадие Ада провалится сквозь землю, но Конфедерату было хоть бы хны. Он развернулся на пятках и прищелкнул языком.

— Мы же сюда пришли не о святошах трепаться? Так?

— Так, — нехотя согласился Норман и, вернув бейсболку на голову, снова исчез в подсобке.

Вернулся он с картонной коробкой под мышкой. Из нее извлек еще три поменьше, сложил их стопкой одна на другую и толкнул парням.

— Его «Ремингтон 1858» переделан под унитарный патрон, а здесь боеприпасы к нему, покрытые тонким слоем серебра. Нечисть от них должна дымиться и заворачиваться в бараний рог, но целить лучше в сердце или голову. Так надежней. — Оружейник достал поясной патронташ, пару пистолетов и еще по паре коробок с патронами к ним. — Два «глока 17», магазин на семнадцать патронов, калибр 9х19, тоже посеребренные. Впрочем, против зомби хорошо работает принцип «нет башки — нет проблемы». Также советую заготовить дубовых кольев, на случай, если дьявол призовет на подмогу мохнатых…

— Погодите… Оборотней? Дубовые колья против оборотней? Ничего не путаете? — спросил Адам. — Не осиновые против… — Он не очень уверенно покосился в сторону Конфедерата.

Клифф взвесил в руке один из пистолетов, проверил магазин — полный — и, вернув его назад, сунул ствол сзади за пояс.

— Хочешь насмешить бога — возьми осину, — усмехнулся Норман, но взгляд его был серьезен, а сам он отрицательно мотнул головой.

— В дневнике проповедника говорится, что нечисть можно убить отсечением башки или поджечь, а еще что мелкая шваль боится солнечных лучей, но против серьезных адских тварей это не сработает, — сказал Клифф.

Адам забрал с перекладины свой ствол.

— Стрелять-то умеешь? — с сомнением поднял бровь Джим Норман.

— Я из Техаса вообще-то, — хмыкнул журналист и хотел было сунуть «глок» за пояс, как Боуден, но под насмешливым взглядом вампира стушевался и так и остался стоять с ним в руке.

— Здесь еще пара ножей с посеребренной кромкой, — Оружейник толкнул коробку к парням. — Но лучше близко к себе тварей не подпускать. Держите на расстоянии. Так, — он задумчиво поскреб затылок под бейсболкой и нырнул куда-то за прилавок.

Покопался со звоном и стуком скопленного там хлама. Выпрямился и, сдув слой пыли с находки, шлепнул рядом с патронами и оружием две револьверные кобуры из старой потрескавшейся кожи и патронташ.

— Думаю, сойдет, — сказал Норман, покосившись на вампира, стоявшего к ним спиной. Адам, наблюдая за ним, тоже отвлекся. — И еще, — он вдруг сделал взглядом знак Клиффу подойти ближе, достал из-под перекладины небольшой бумажный сверток и сунул его в руку Клиффу, — передавай привет Ванде.

— Ладно, — кивнул тот озадаченно и спрятал сверток во внутренний карман курки.

— Откуда вы столько знаете о тварях? — спросил Адам, повернувшись к стойке.

— Оттуда, откуда тебе лучше не знать, сынок. Но замес тут готовится пострашней, чем все, что я видел, вместе взятое.

— Пойдешь с нами на демона? — спросил Клифф, складывая пачки патронов обратно в коробку.

В дверь снаружи постучали.

— Нет, — Норман вышел из-за перегородки, чтобы открыть.

— Почему нет? — разом спросили Клифф с Адамом и переглянулись.

В дверь замолотили настойчивей.

— Отвоевал свое, — Норман закинул ногу на табурет, задрал штанину до колена и постучал по деревянному протезу, — сначала во Вьетнаме, потом… — ногу он спустил, вернув штанину на место, но заканчивать фразу не стал. — В общем, моя задача здесь держать оборону, да парней боеприпасами снабжать. Мое время для передовой прошло, теперь вам не посрамиться бы. Патроны попусту не тратьте. Закончатся, приходите еще, а до того, чтоб ноги вашей тут больше не было. Слюнтяи. — Старик недобро покосился на Конфедерата. — Дружка своего прихватите, да проваливайте. Живо.

Сказав так, он снял задвижку с двери.

— Ну и чего ломитесь? Посрать уже спокойно нельзя, — проворчал Джим Норман, открывая дверь нетерпеливым клиентам.

— Идем, — бросил Клифф, прихватив коробку с боеприпасами.

Колокольчик на выходе звякнул трижды. В зал, внезапно ставший тесным, ввалились посетители, стуча пыльными ботинками по дощатому полу — с подворотами на джинсах, поплывшими татуировками на открытых бицепсах и хищными взглядами, ищущими проблем. Эти взгляды почти незаметно скользнули по Клиффу Боудену и зацепились острыми колючками на неместном журналисте и кровососе в обносках времен Гражданской войны.

— Кто это с Боуденом? — донеслось парням с Конфедератом в спину, когда они прошли мимо.

— А мне почем знать? Я пушки продаю, а не кредиты, — также ворчливо отозвался Норман.

Клифф знал, что это за люди, и в другое время предпочел бы с ними не связываться. Бандиты, работавшие на Фрэнка Лабаско, старшего сына Бёрда Лабаско, отбывавшего свой третий срок в тюрьме Грэйвроудс. Помимо прочего Фрэнк владел стрип-клубом «Магнолия», где работала Сэнди. К нему Клифф тоже приходил, когда пытался отыскать сестру. Но тот лишь разводил руками.

9

— Спорим, ты никогда бы не подумал, чем придется заниматься, чтобы спасти мир? — Адам Гордон распластался на плюшевом диванчике в зоне ожидания, опираясь на локти.

Его тощий зад почти висел над полом, а кеды отстукивали ритм по кафельному полу секонд-хенда.

— Спал и видел, ага, — сказал Клифф.

Он сидел рядом, сцепив руки в замок и время от времени поглядывал на наручные часы.

В тележке для одежды слева от них высилась горка забракованных вещей. Ерзали железные кольца с занавесками в примерочных кабинках, сновали туда-сюда хваткие матроны, молоденькие девчонки, благообразные старушки. Скользили заинтересованными взглядами по двоим ожидающим парням с игривыми улыбками.

— Он же не сбежит? — спросил Адам.

— Там нет окон. — Клифф помолчал. — Он же не мог переодеться женщиной?

— Разве что там были женские шмотки. Не было же?

— Вон та бабища десять минут назад, страшная как кузен Одри, на нас еще зыркнула недобро так…

— Не-е-е.

— На мужика похожа.

— У нее были сиськи. Большие как… А кто такая Одри?

— Моя бывшая.

— Хорошенькая?

— Ну так, — Клифф пожал плечами, — посимпатичней кузена.

Они засмеялись, а в следующий миг разверзлись небеса, шоркнула занавеска и в проход между примерочными кабинками секонд-хенда явился обновленный Конфедерат. Искать замену пришедшей в негодность одежде вампира они неслучайно отправились в секонд — кредитки у последнего не водилось, наличность, какая нашлась в карманах брюк, давно была не в ходу, а Клифф с Адамом похвастать крупными финансами для таких трат тоже не могли. Решение было очевидным.

Конфедерат остановил свой выбор на белой рубашке, застегнутой на все пуговицы, черной жилетке из ткани с золотинкой и черных же джинсах.

— Мать моя женщина! — Адам присвистнул и сел на диван, подтянувшись.

Вампир накинул сверху короткую серую куртку-бушлат с отложным воротником и двумя рядами латунных пуговиц.

— Я прямо чувствую, как теряю все шансы у местных цыпочек, — вздохнул журналист с деланным сожалением.

— Ну, наконец-то. — Клифф поднялся с диванчика.

Адам сделал то же самое.

— Я возьму это, — сообщил Конфедерат и выдернул из примерочной еще две стопки вещей. Одну бросил в тележку к остальным, другую перекинул через руку. — И пару сменных рубашек, если господ не затруднит внести скромную лепту в заботу о вашем покорном слуге. — Он придвинулся к Боудену и добавил: — На случай, если испачкаю кровью.

— Да-да, без проблем. Все, чтобы тебе здесь было комфортно, мы ведь теперь партнеры. Правда? — Боуден выдавил нервную улыбку.

— Конечно, — Конфедерат хлопнул его по плечу. — Втроем против сил зла! С ума сойти, — он усмехнулся, словно только что удачно пошутил, но вдруг посерьезнел. — Слушай, Клифф, в этих штанах мошна как в тисках. Так и должно быть?

— Ты привыкнешь, — приободрил его Адам, мягко направляя обратно к кабинкам. — Сейчас так модно, все носят. — Сам он тоже носил узкие джинсы.

— На самом деле нет, — начал было Клифф, идущий с другой стороны, но под многозначительным взглядом журналиста за спиной Конфедерата изменил своим взглядам. Они и без того убили много времени. — А хотя, знаешь, тебе идет.

— Правда?

— О-о, да, не сомневайся.

— Еще мне нужно исподнее…

— Да, без проблем. Все, чтоб тебе было комфортно, старина. — Клифф неловко похлопал вампира в ответ, забирая у него сменные рубашки.

— Что ж. — Тот скрылся за ширмой. Повозился там, переодеваясь обратно, и вернулся с ворохом в руках. — А ты не знаешь, где найти бутблекера? Я решил оставить ботинки, они в хорошем состоянии, начистить разве что не помешало бы…

— И за щеткой с кремом для обуви. Говно-вопрос.

— Славно.

Конфедерат, довольный успешным шоппингом, зашагал к свободной кассирше.

— Ты же за него заплатишь, правда? Я с радостью бы, да мне еще аванс не перевели. Шеф обещал на той неделе, но все кормит меня завтраками….

— Как будто у меня есть выбор.

Клифф Боуден достал бумажник из внутреннего кармана куртки, из него — кредитку и старался улыбаться знакомым лицам среди покупателей. Те с большим любопытством поглядывали на его разномастную компанию. Конфедерат выглядел сытым, довольным и мирным, по крайней мере, пока. Вскрыть глотку никому не угрожал, активному расизму не предавался, благо цветных жителей им пока больше не встретилось. Смущал разве что обносками и лысой как коленка башкой — ни волос, ни бровей, ни ресниц, но что-то подсказывало Клиффу, что это ненадолго. Кровь из морга сделала его более живым — похожим на человека. В зеркале, как выяснилось, Конфедерат тоже прекрасно отражался.

«Мы ни черта не знаем, что он за вампир, — сокрушенно подумал Боуден, расплачиваясь. — Но мы знаем, каким он был человеком» — прозвучало где-то на задворках сознания, пока кассирша, молоденькая черноволосая девчонка, упаковывала покупки.

Вампир любезничал с ней, забирая объемный пакет, и желал хорошего дня, а Клифф смотрел ему в спину, чувствуя, как тянет к земле сверток Джима Нормана в кармане. Оружейник не сказал ни слова, воспользовался моментом, когда никто из его спутников не смотрел в их сторону, но Клифф догадывался, что внутри.

Из торгового центра, где помимо секонд-хенда нашлись бутики с нижним бельем и бытовой химией, а на цокольном этаже — продуктовый дискаунтер, троица спасителей мира вышла не с пустыми руками. Пакеты с одеждой Конфедерату, с сухим и влажным кормом в консервах для пса и с продуктами на ужин перекочевали из рук в багажник вишневого седана. К коробке с патронами из оружейного. Парни расселись по местам. Вампир занял пригретое место сзади, вернув на колени дробовик Боудена. Адам завел машину.

— Слушай, раз уж мы теперь вроде как приятели, может, вернешь мне «Винчестер»? — осторожно спросил Клифф.

— Конечно, — кивнул вампир. — Как только вернешь мне револьверы. Они ведь у тебя, так?

Клифф угукнул.

— Куда теперь? — Журналист покосился на Конфедерата в зеркало заднего вида.

— Поедем ко мне. Нужно покормить Бакса, я ему последнюю банку утром скормил. Заодно обдумаем план действий. С чего начать поиски и как действовать в случае встречи с адской тварью и ее выродками.

— А можно вопрос не по теме? — Конфедерат выдернул из нагрудного кармана сюртука клочок бумаги. — Кажется, официантка Линдси оставила мне какие-то цифры, но я не понимаю, что это. На координаты не похоже. Может быть, это какой-то шифр?

Адам выдернул записку у него из пальцев. Фыркнул. Клифф хохотнул.

— Она оставила ему телефон! Да вы издеваетесь?! Клифф, что смешного?

— Телефон?

— Телефон, да, средство связи, — пояснил Клифф. — Как телеграф, только связь мгновенная и ты слышишь собеседника, а он тебя. Говоришь с ним напрямую.

— Оу.

— Ты ей понравился. Адам, верни ему.

— Серьезно? Ладно-ладно, я все равно запомнил. У меня фотографическая память! — Журналист отдал записку, Конфедерат тут же вернул ее в карман. — И она дала тебе телефон до того, как ты поставил черного парня на колени. Сейчас это, знаешь ли, не приветствуется.

— Он это заслужил.

Вампир откинулся на спинку, постукивая большим пальцем по стволу дробовика. Больше Конфедерат за поездку не сказал ни слова, но, кажется, он улыбался.

10

Бакс встретил их с порога, виляя хвостом. Пропустил парней, задержался недобрым взглядом на Конфедерате, шагнувшем следом. Из глотки хлынуло настороженное рычание. Адам, стоявший к ним ближе всех, растерялся — стоит ли рисковать пальцами, пытаясь удержать пса от его добычи? Боуден бросил пакет с продуктами на журнальный столик.

— Бакс, фу! — Он кинулся к ним, но вряд ли успел бы.

Конфедерат опустился на колени, оставив свою ношу с покупками рядом, протянул ладонь. Бакс, все еще рыча, обнюхал ее. Клифф взял его за ошейник, на случай, если тот решит вцепиться вампиру в руку или, того хуже, в лицо. Он совсем не собирался терять своего пса так глупо.

— Спокойно, — сказал Конфедерат, поднимаясь с колен. — Я не собираюсь его жрать. Куры — безмозглые твари, собаки — совсем иное дело, — пояснил он. — К тому же я сыт пока.

— Но людей-то ты жрешь, — вставил Адам.

— Что поделать, таким меня создали, — вампир развел руками, словно сказал что-то само собой разумеющееся.

Спорить с ним никто не стал, однако обоих зацепило слово «пока». Как часто им придется кормить восставшего из мертвых Конфедерата? Сможет ли Дэнни Лягушка регулярно снабжать его свежей мертвячьей кровью или придется пустить в расход еще с десяток кур, чтоб утолить его животный голод? Сколько потребуется времени, чтобы покончить с дьяволом, угнездившимся в Хэмптоне, и крови, чтоб прокормить вампира, который должен с ним сразиться? И самое главное — смогут ли они загнать джина в бутылку, когда с делом будет покончено?

Выкладывая корм в миску Баксу, Клифф старался гнать от себя все эти мысли, но они все равно, будто мухи над дерьмом, вертелись в его голове.

К вечеру Клифф Боуден поставил в микроволновку разогреваться мясной рулет, а следом — две порции риса с овощами. Выскреб из пластикового контейнера в керамическую миску картофельный салат и выставил все на стол. Вместе с надеждой отыскать Сэнди к нему вернулся и аппетит, а после поездки по магазинам в холодильнике появилось что-то еще кроме пива и ссохшегося куска позавчерашней пиццы. Ужинали быстро, вполглаза наблюдая за Конфедератом, который остался в гостиной — начинять пулями барабаны револьверов и патронташ, сидя на диване с закинутыми на низкий журнальный столик ногами. Клифф не осуждал, но уж больно странным казалось соседство с тем, кто еще утром был ссохшейся мумией в разбитой временем часовне. Бакс не жаловал вампира своим вниманием, держал дистанцию и бросал недовольные взгляды, как бы говоря «ты мне не нравишься, но раз хозяин впустил, так и быть, потерплю».

После ужина Гордон сходил в машину за вещами — не мешало переодеться в свежее и закинуть в стирку ношеное. Он вернулся с рюкзаком на одном плече и бонгом в руке.

— Я подумал, нам всем не помешает немного расслабиться, — сказал журналист, положив стеклянную трубку на столик рядом с начищенными ботинками вампира.

Туда же бросил зажигалку и плотно спрессованный пакет травы, а сам, как и собирался, пошел в ванную комнату — переодеться и загрузить белье в стиральную машинку.

Кроме бонга и ног вампира на столике лежали дневник преподобного Эбрахама с заложенными древней картой страницами, другая, более современная карта Хэмптона и его окрестностей и распакованная коробка с патронами под револьверы.

— Трубка мира, — презрительно плюнул Конфедерат, но ноги убрал.

Он успел сменить одежду и принять душ — не без помощи Клиффа разобравшись в водопроводных тонкостях нового времени. На своем веку Боуден не припоминал, чтоб их ванная комната видела стольких чужих мужских задниц за одни сутки, но сейчас его заботило другое.

— Может, он и прав. Насыщенный день. — Клифф плюхнулся в кресло напротив, то, в котором раньше всегда сидела Сэнди, и потянулся за бонгом и травкой.

— Без меня не раскуривать! — донеслось из ванной комнаты.

— Давай-давай. Ни хрена тебе не оставим, скурим сами, — сказал Боуден, пристроив «трубку мира» между колен, и принялся осторожно ссыпать траву в углубление на другом конце бонга.

— Долго возишься! — поддакнул Конфедерат, посмеиваясь про себя.

Он придвинулся ближе к столу, свесив локти на колени, и их взгляды ненадолго пересеклись. Клифф первым резко опустил голову и сделал вид, что увлечен своим занятием. Его начинала пугать кажущаяся реальной человечность вампира. Не знай он настоящей истории Конфедерата, подумал бы, что это обычный парень, затерявшийся во времени. Но он знал и сам был свидетелем одной такой сцены, едва не закончившейся кровавой расправой. Нельзя было просто вычеркнуть это из памяти.

— Так, все. Я вернулся, — Адам в новой чистой футболке упал на диван рядом с Конфедератом. — Что я пропустил?

— Да ничего, — отмахнулся вампир и процедил, обращаясь к Боудену: — Давай уже свою трубку мира, а то мне что-то становится скучно, — будто прочел, о чем тот думал.

С выступлением на силы зла решили повременить. Нужно было разведать обстановку, еще раз допросить тех, кто последним видел сестру Клиффа. Выяснить, где ее мог держать демон, где он устроил свое гнездо и какие силы бросил на его защиту.

На Хэмптон неспешно опустилась тьма, а с ней — вынужденный комендантский час, когда лучше было не соваться лишний раз на улицу, и это означало, что весь намеченный план действий переносился на следующий день.

— Ты говорил, город на три четверти окружает лес. Что из него кто-то люто воет, стонет и всячески отпугивает желающих поехать той дорогой. Так? — Конфедерат втянул в себя побольше дыма, не рассчитал и закашлялся.

К предметам на столе добавился диктофон Адама. Журналист надеялся записать процесс разработки плана. Было ли хорошей идеей делать это сейчас, он старался не думать.

— Ага, — Клифф кивнул, принимая от вампира бонг.

— И никто не пытался узнать что за лесом?

— Те, кто пытался уехать из города той дорогой, возвращались не в себе. Помешанными. Кто седой, кто с трясучкой как у паралитика, слюни текут, глаза навыкате, как шары от бильярда. — Адам хохотнул на этих словах, Клифф шикнул на него и продолжил: — А кто не вернулся, тех потом находили среди бродячих мертвецов. Говорят, у них глаза вытекли из глазниц и кожа была будто сваренная в кипятке.

— Жесть… Слушай, я уже сутки в Хэмптоне и до сих пор не видел ни одного зомби. Я, блин, за ними ехал, — сокрушенно вздохнул журналист. — Это нечестно.

Клифф вручил ему бонг.

— Это для них у тебя в багажнике нож боло припасен? — Адам слабо кивнул, вдыхая дым. — Чертов психопат, — Клифф стукнул его по плечу кулаком, журналист ойкнул. — Башку он мне снести хотел!

— Я же не знал!

Конфедерат, пусть и не был человеком, тоже расслабился, но даже накуренный не потерял нити дискуссии, выхватив для себя самое важное.

— Чего ты не знал? — спросил он.

— Да ничего, — отмахнулся Клифф. — Ерунда.

— Ага, — подхватил Адам. — Зомби. Если укусит, станешь таким же и нужно рубить башку. Ты там, в часовне, прости заранее, выглядел прям как долбанный зомби.

— Все, кончай, — сказал Клифф, нахмурившись.

— Мертвее мертвечины!

— Адам, захлопнись.

— Ладно, ладно! — Журналист протянул бонг вампиру.

Тот мотнул головой, мол, хватит. И поднялся с дивана — размять ноги. Прошелся по комнате.

— Ты, между прочим, тоже хорош, — хмыкнул Адам, передав трубку Клиффу, потрепал вертевшегося у ног Бакса по голове, почесал за ухом.

Адам закинул ноги на стол, сдвинув коробку с патронами к центру. Они завели бестолковую трепотню, переругиваясь скорее в шутку, чем всерьез. Конфедерат в это время скользил взглядом по внутреннему убранству гостиной: телевизору с видеомагнитофоном, которым Боуден перестал пользоваться в первую неделю после встречи с демоном (ничего стоящего там не говорили), стеклянной вазе с засохшими цветами на тумбочке, накрытой вязаной салфеткой, у дальней стены.

Он прошел к этой вазе, чувствуя себя одновременно легким и уставшим. «Трубка мира» делала свое дело. Цветы камелии, сухие, потерявшие цвет, как его тело еще этим утром, казались напоминанием о чем-то неуловимом. О чем-то важном, что вертелось на языке, но стоило сосредоточиться, как это что-то растворялось дымкой на рассвете. Слишком много воды утекло. Воды и крови. Конфедерат взял цветок, пропустив жесткий стебель между пальцев. Погладил все еще бархатные лепестки. И надавил большим пальцем, завороженно наблюдая, как хрупкий призрак цветка рассыпается прахом в его руке.

Стряхнув цветочные крошки, Конфедерат перевел взгляд в сторону — на фотографию в рамке, что стояла на той же тумбе, — и обмер.

— … это самая дурацкая идея, какую я слышал. Кто вообще сейчас читает о зомби? Ужасы эти все…

— Ты не понимаешь, чувак! «Зловещие мертвецы», «Зловещие мертвецы 2», «Армия тьмы», я пересмотрел их не по одному разу. Сэм Рэйми — гений! А «Ночь живых мертвецов», «Кладбище домашних животных»… Если я начну перечислять все фильмы о зомби, какие видел, не хватит и ночи. Мне нравится драйв, понимаешь. Когда смерть и жизнь, юмор и драма и все сразу! А теперь представь… — слова журналиста потонули в шуме крови в висках.

С фотографии улыбалась молодая светловолосая девушка лет двадцати в красной клетчатой рубашке поверх белой майки. Голубые глаза, подведенные розовым губы, слишком открытый вырез для приличной леди, аккуратный вздернутый нос, ямочки на щеках от улыбки — сидит, оперевшись одной рукой об обнаженное колено, видевшее много солнца. Меж надбровных дуг Конфедерата пролегла морщина. Он потянулся во внутренний карман новой куртки, вытащил из нее фотокарточку, пролежавшую все эти годы в его сюртуке — плотный картон, пожелтевшая от времени картинка на черно-белом портрете — и поднял так, чтобы оба фото оказались на одном уровне. Девушка, запечатленная на фотокарточке, была одного возраста с той, другой, светлые волосы убраны заколками вверх, кудряшки у лица непослушно выбились. Она кажется серьезной, но ямочки на щеках выдают сдержанную улыбку. На снимке не видно, но он еще помнил — у нее были голубые глаза.

Сходство сложно было не заметить. На шее вампира словно стиснулась петля.

Он проморгался. Вернул фотокарточку обратно в карман.

— Эта леди — твоя сестра? — спросил Конфедерат, повернувшись к спорившим парням с рамкой в руке.

— Да, это Сэнди, — сказал Боуден и помрачнел, заметив, как вампир смотрел на сестру. — Верни на место. Пожалуйста.

Конфедерат издал странный звук, похожий на смешок, поставил фото в рамке на место и двинулся к столику решительным шагом.

— Что ж, слюнтяи, у меня для вас две новости. Первая — демон окопался где-то за лесом, и нам придется узнать, где именно. Есть мысли? Что там такого? Какой-нибудь бастион, тюрьма, укрепленное здание, какое он мог бы занять вместе со своими адскими высерками.

Клифф задумался на минуту.

— Свиноферма. Заброшенная, владелец лет пять как разорился, но так ее и не продал. То ли все бросил и уехал в спешке, то ли его убили за долги. Мутная история.

Конфедерат ткнул в него указательным пальцем под короткое «Бам!». Прихватил остатки травы в пакетике, сунул в карман.

­– Что?.. — Гордон озадаченно проследил взглядом за этим движением, но вслух ничего сказать не рискнул.

— А вторая новость?

— А вторая — я отправляюсь на прогулку. Это ведь вам опасно выходить из дома ночью, а я заодно разведаю обстановку. Может, встречу кого из адских тварей. — Он хлопнул Клиффа по плечу, тот молча кивнул, поджав губы.

Адам простонал:

— Ох, чел, я бы попросил тебя сделать пару снимков, но мне так лень идти за камерой и показывать, куда нажимать.

Бакс навострил уши, проследив за удаляющимся силуэтом вампира. Клифф с Адамом тоже смотрели ему вслед. Они считали, что это плохая идея — отпускать его одного, но идти вместе с ним под покровом темноты казалось еще большим безумием.

— Будь осторожен! — крикнул Боуден, когда Конфедерат открыл дверь. — Не ешь людей, ладно?

Вампир ничего не ответил, только усмехнулся и закрыл за собой.

— На миг мне показалось, он покажет средний палец.

— Он еще этого не знает. Но уверен — быстро научится.

— Че-е-ерт…

— Что?

— У меня нет ни одного шанса склеить девчонку рядом с ним. Ты видел его зад? Ставлю двадцатку, этот мудак специально выбрал короткую куртку. И еще и жопой виляет, как сука. — Адам обреченно простонал и сполз по дивану, накрыв лицо подушкой.

— Да нет, это у него походка такая, — сказал Клифф и, не дождавшись ответа, хлопнул по подушке.

Адам что-то неразборчиво промычал.

11

До полуночи было еще далеко, но тьма уже распростерла свои крылья над Хэмптоном. Небо в эту ночь было чистым, и белые точки звезд мерцали как зады светлячков на черном сукне. Конфедерат шел на запах, отсекая все лишние. Выискивая среди них тот, что хорошо запомнил в закусочной «ЗАКУСОЧНАЯ» и тот, что едва уловимо для человеческого чутья исходил от клочка бумаги с номером телефона. Он запомнил путь. В свете дня улицы выглядели иначе — это ничего не меняло. Вампир шел по пустынной дороге, освещенной фонарями. Из окраины к центру города.

Где-то на трети пути он уловил запах конского навоза. Неподалеку была конюшня, а в ней — лошади, на одной из которых можно быстрее добраться к месту. Это показалось Конфедерату хорошей идеей, и он свернул. Много ли он нашагает на своих двоих, когда нынешний дилижанс покрывает расстояния в разы быстрее тех, с которыми доводилось управляться ему? Теплое испарение навоза привело вампира к конюшне. В стойлах дремали лошади. Пахло прелым сеном и теплом. Конфедерат поднырнул в стойло. Кобылица всхрапнула, почувствовав чужака, и переступила, отстраняясь — не слишком нервно, но и не расслабленно.

— Ш-ш-ш-ш, — Конфедерат прошел к ее морде, осторожно положил ладонь на пахшую конским потом, солнцем и пылью шкуру. — Хорошая девочка, вот так, — приговаривал он, поглаживая ее.

Лошадь притихла, успокоилась. Какое-то время ушло у него на то, чтоб накинуть повод на морду, пристроить седельную попону и седло ей на спину. Все нашлось в паре шагов. Там же кто-то повесил на гвоздь черную фетровую шляпу с широкими полями. Недолго думая Конфедерат скрыл под ней лысину. Подправил стремена под себя, снял перекладину со стойла и вывел лошадь. Запрыгнул в седло и повел кобылицу сперва шагом со двора чьей-то конюшни, а после — галопом до самой закусочной, откуда тот самый запах приведет его к нужному дому.

Линдси Флауэр работала до восьми. Еще полчаса она прибирала со столов, помогала закрывать «ЗАКУСОЧНУЮ», считала выручку и чаевые, если посетители были щедры, и, распрощавшись с коллегами, шла домой. Своей машины у нее не было, жилье официантка снимала вдвоем с подругой Мэри в паре кварталов от работы.

Мэри еще утром предупредила, что останется у бойфренда, а это значило, что можно было посвятить весь вечер и ночь себе: принять ванну с пеной, открыть бутылку дорогого игристого вина, что подарил ей посетитель. Ну как подарил… Расстался с девушкой, которой предназначалась эта бутылка и кольцо, за полчаса до прихода в кафе. Кольцо не подарил, хотя мог бы. Игристое Линдси протащила домой тайком и спрятала под кроватью — не хотела делиться с подругой.

Сбросив туфли на танкетке у входа, Линдси размяла ступни, переоделась в домашние топик и шорты. Поставила вино в холодильник. Включила теплую воду набираться в ванну, плюхнула туда гель для душа с ароматом кокоса и размешала рукой.

Силуэт у подъездной дорожки она заметила, когда доставала свой бокал с верхней полки навесного шкафчика. Кто-то стоял там и пялился в окно. На нее. Сердце подпрыгнуло и застучало где-то у самого горла. Линдси аккуратно спустилась с табурета, поставила бокал на стол и подошла к окну. Человек, то ли заметив, что его раскрыли, то ли только того и ждал, ступил в пятно света от фонаря над входом. За ним из сумрака шагнула серая лошадь, которую он держал в поводу.

Лицо человека скрывала черная шляпа, на поясе патронташ и две кобуры с револьверами. Пока Линдси судорожно раздумывала, не явился ли по ее душу какой-нибудь больной посетитель с замашками маньяка и не пора ли позвонить в 911, он поднял голову, и она вспомнила, где видела его раньше. Сегодня в полдень, «блюдо дня плюс вода», так она назвала его про себя. Немного странноватый, в костюме как будто с реконструкций Гражданской войны, о которых она знала только потому, что ее соседка встречалась с одним таким помешанным и все уши прожужжала. Может, и не маньяк, но с управлением гневом у него точно проблемы. А еще, кажется, он расист.

— Дерьмо, я об этом точно пожалею. — Сдвинув защелку, Линдси взялась обеими руками за створку окна и подняла вверх. — Эй? Ты что-то забыл? — крикнула она, стараясь придать голосу недовольства.

— Хотелось увидеть тебя еще раз, мисс Линдси. — Человек встал с лошадью ярдах в трех от окна, будто демонстрировал, что не собирается врываться.

— Мог бы позвонить сначала.

«А еще он запомнил твое имя, дуреха», — отметила она про себя и тут же отругала.

— Слушай, не хочу грубить. Сегодня днем ты показался мне классным и я тоже хотела тебя увидеть снова, но потом ты начал творить какую-то дичь с тем типом… И я… — она шумно выдохнула. — Я не знаю, стоит ли тебя впускать.

— Признаю, я вел себя недостойно в обществе прекрасной леди, — согласился полуденный посетитель и снял шляпу. — Мне бы хотелось загладить свою вину любым способом, какой она сочтет соразмерным причиненному ущербу.

— Ха. Ты странный.

Линдси прикусила губу, взвешивая все за и против. Против был здравый смысл, за — все остальное. Она высунулась в окно, еще раз окинув гостя оценивающим взглядом снизу вверх. Сейчас в новых чистых шмотках он выглядел получше, чем днем в закусочной. Хотя и тогда — до того, как он начал лупить почем зря посетителя — было в нем что-то от плохого парня, когда видишь и понимаешь, что точно вляпаешься в очередное дерьмо. Но от этого еще больше хочется.

— А пушки тебе зачем?

— Нынче ночами в городе опасно без оружия. — Кажется, он улыбался. — Так каков будет приговор?

Блюдо дня плюс вода буравил ее насмешливым взглядом. Линдси еще немного помялась, прежде чем заговорить.

— Ох, ладно. Заходи, только без лошади, — сказала она, решившись, и добавила: — У меня там вино как раз охлаждается.

— Я не пью вина.

— Хм, окей, мне больше достанется.

Она соскользнула с подоконника, оставила окно открытым, чтобы проветрить кухню, и побежала к входной двери. За ней уже ждал полуденный посетитель, прожигая ее взглядом зелено-карих глаз.

— У меня для тебя тоже есть кое-что, — сказал он, склонив голову вбок.

— Даже так? Умеешь заинтриговать девушку.

— Да, кстати, Линдси, у тебя не найдется сахарку? — он кивнул на лошадь, привязанную за повод у крыльца, намекая, что сахар для нее.

— Нет, ты звездец странный. Как зовут-то?

— Зови меня Конфедерат.

— Это ж не имя?

— Это клеймо.

Конфедерат ступил за порог. Скрипнула рассохшаяся половица, хлопнула дверь, закрываясь за ним. В глубине дома лилась теплая вода, взбивая пышную пену в ванной. В холодильнике стыло вино. Линдси вела за собой мужчину, даже не догадываясь, что впустила в курятник лису.

12

С наступлением полуночи на Хэмптон наполз туман. Он стелился безлюдными улицами, заглядывал в окна голодным псом, копошился бесплотными щупальцами в переполненных мусорных контейнерах, стучал в закрытые двери. Выискивал. Вынюхивал. Выбирал.

Ванда Сент-Клер заперла двери на все замки и цепочку, едва сгустились сумерки. Убрала со стола и перемыла посуду. Позвонила дочери в Бирмингем, убедилась, что у нее все в порядке. Посмотрела серию «Сыновей грома», переоделась в ночную сорочку, но сон не шел. Она помолилась, сжав в руках старые четки отца. Теперь она молилась изо всех сил, как никогда прежде, ведь прежде дьявол не приходил по ее душу каждую ночь и не просил открыть чертову дверь.

— Открой дверь, Ванда, — говорил он его голосом. — Открой, я вернулся, мы снова будем вместе. Наверстаем упущенное — ты и я. Милая, родная, малышка, я так скучал, так скучал…

Дьявол приходил, оборачиваясь близкими и родными. Дьявол был хитер и изворотлив, но и Ванда — не доверчивая старуха. Тех сожрали в первые дни: разорвали на части, разворотили грудную клетку, высосали внутренности. Ванда не такая, но с каждым его возвращением ее воля слабела.

— Открой, солнышко, это я, твой Реджи. Ты ведь тоже этого хочешь, правда? Ну же, не заставляй меня клятый час стоять на пороге, здесь так холодно и одиноко без тебя.

Дьяволу ее не обмануть. Ее Реджинальд, молодой и крепкий парень, поднимавший Ванду на руки будто пушинку, погиб двадцать шесть лет назад при обвале шахты, оставив ее беременной и незамужней. Он не качал на руках их малышку, не отвозил ее в школу, не дул на битые коленки. Его не было рядом, когда Кэсси уехала из Хэмптона, чтобы продолжить учебу в Питтсбурге, штат Пенсильвания, и когда вернулась, устроившись работать адвокатом в Бирмингеме. Но он всегда был в сердце Ванды. Тогда и сейчас.

Ванда — не глупая старуха, но каждую ночь она спускалась вниз и стояла перед запертой дверью, сжимая четки в руках. Она не собиралась открывать, только послушать голос, по которому так скучала все эти годы. А дьявол все напирал.

— Ты там без трусиков, да? Моя маленькая шалунья, открой уже дверь, не томи. Я так истосковался по твоей шоколадной мохнатке. Зачем тебе эта пресная жизнь? Сколько еще ты будешь там прятаться от меня, Ванда?

И это было так похоже на Реджи.

Ее губы дрожали, по щекам текли слезы, и Ванда утирала их сжатым кулаком со впившимися в кожу четками, боясь выпустить их хоть на миг. Ее Реджи бывал грубоватым и пошлым, но всегда нежным с ней. Ей захотелось представить, каким бы он стал мужчиной теперь, но образ в голове не складывался, черты лица, такого родного, ускользали. Все, что осталось в памяти — статичные портреты на фото. Слезы прожгли новые дорожки по лицу.

— Что еще тебя здесь держит, солнышко? Посмотри на себя! Старая развалюха в пустом доме. Кому еще ты нужна?

Ее провидческий дар и способности говорить с духами были и ее бременем. Они отнимали силы, старили тело быстрее. В свои пятьдесят шесть Ванду замучил артроз, и ночные бдения перед входом отзывались иглами в больных коленях. Она подошла ближе, положила ладонь на дверь, будто могла через нее прикоснуться к погибшему, и затряслась в беззвучных рыданиях.

Другим ее бременем были знания, которые нужно было передать, дневник преподобного и оружие вампира. И их она отдала в нужные руки. Теперь от нее ничего не зависело.

— Господь Всемогущий, прошу тебя, дай этим мальчишкам сил и ловкости одолеть адское отродье, — с горечью в сердце прошептала Ванда. — Сбереги их или нам всем конец.

Теперь вся надежда была на них.

Она повернулась спиной к двери и лживому Реджи и сползла вдоль нее, оставшись сидеть на полу.

— Открой, милая. Я так давно не видел твоего лица, что совсем забыл его. Дай мне коснуться его, покрыть поцелуями каждый сантиметр твоего тела, прошу. Не лишай меня этого, грязная лживая сука! Открой, я сказал тебе! ЖИВО!

— Ты не он, — простонала Ванда, закрыв глаза. — Ты мерзкая адская тварь, а моего Реджи давно нет на свете.

Интересно, думала она, что видели те старики, когда открывали дверь. Видели ли они за доли секунд до того, как их тело рвали на части, своих любимых? Или тварь являлась им в истинном обличье с глоткой, полной острых зубов? Не отдала бы она сама жизнь за шанс хоть на секунду увидеть Реджи и прикоснуться к нему? Хоть на одну секунду. Все, что держало ее и придавало стойкости каждую клятую ночь, исчезло. Ее миссия выполнена. Дочь в полном порядке и в безопасности — вдали от проклятого Хэмптона, она сильная девочка — справится.

— Ванда, солнышко, ты расстраиваешь меня…

Ванда поднялась на ноги, оправила на себе фланелевую сорочку и сместила задвижку. Провернула в замке ключ. Взялась за цепочку — последнее, что оставалось — и замерла. Рука дрожала в воздухе, дух перехватило. Где бы ни были души растерзанных стариков, на ее призыв они не откликались. Ванда не знала, что ждет ее после такой смерти.

— Давай покончим со всем. Ты ведь так устала бояться. Страха больше не будет, только ты и я. Навсегда. Открой же дверь…

Цепочка соскользнула вниз. Ванда открыла дверь и поначалу ничего не увидела. Плотный туман молоком разлился по участку земли перед ее домом. В томительно-долгие секунды ближайший к ней слой разошелся, будто потянули за рваный саван в разные стороны, и она увидела перед собой Реджинальда. Молодого, высокого, улыбавшегося ей с теплом и заботой в глазах. Ванда протянула руку, боясь разрушить хрупкую видимость, коснулась его щеки — плотной, такой реальной на ощупь — и всхлипнула. Реджи сгреб ее в охапку, прижал к себе, будто обещая больше никогда не отпускать. Она уткнулась лицом в его сильное плечо и обняла в ответ.

А потом что-то с силой рвануло ее вместе с Реджи в туман, подбросило в воздух и тут же обрушило вниз. Хрустнуло в спине. Боль пронзила затылок. Теряя сознание, Ванда увидела над собой гигантскую многостворчатую пасть, устланную рядами острых зубов.

День третий

1

Утром Клифф застал Гордона с фотоаппаратом над дневником преподобного Эбрахама. Журналист расположился на диване в гостиной и методично щелкал на камеру каждую страницу. У двери нетерпеливо поскуливал Бакс, намекая, что его давно пора выгулять.

— Какого хрена ты делаешь? — спросил Клифф, еще толком не проснувшись.

Они разошлись в третьем часу ночи: смотрели ужасы (как будто мало их было за последние недели) и болтали ни о чем, пока ждали вампира.

— Я решил отснять материал, пока ты спишь, — пояснил Адам, не поднимая головы от своего занятия. — Мне не помеша-а… А-а! Что ты творишь?!

Клифф выдернул камеру у него из рук, вскрыл отсек для фотопленки и потянул на себя, безбожно засвечивая все, что журналист успел наснимать.

— Клифф, сука! Дай сюда!

Адам кинулся выдирать камеру из его рук. Они завертелись, как два волчка посреди гостиной. Псу это показалось забавным и он, решив не пропускать все веселье, ворвался рыжим снарядом в их странный танец.

— Дай! Сука! Сюда!

Клифф держал камеру в вытянутой руке, уворачиваясь от попыток Адама ей завладеть. Пес радостно лаял, подпрыгивая и толкая обоих лапами. Втроем они сдвинули кресло и едва не опрокинули вазу с засохшими камелиями. Добравшись до тумбочки, Клифф бросил камеру в верхний ящик и закрыл на ключ. Ключ сунул в задний карман джинсов, мощно пихнув Адама плечом напоследок — будто забыл, что находится не на футбольном поле.

— Ау! Больно же, мать твою, — прошипел журналист, упав задом на подлокотник кресла.

— Никаких фото, пока со всем не разберемся. Ясно? — сказал Клифф и покосился на него. Тот кивнул. — Я не против того, чтоб ты собирал тут свой материал для статьи или что ты там пишешь, но это моя личная жизнь, а это, — он махнул на раскрытый дневник мертвого святоши, — может быть слишком важной информацией. Ванда хранила ее десятилетиями втайне, а до нее ее предки и…

— Я понял, понял.

— … не нужно, чтобы это где-то всплыло раньше времени. Эй?

— Что?

— А процент с написанной книги мне будет? — Клифф усмехнулся.

Несмотря ни на что, сегодня у него было хорошее настроение.

— Иди к черту! — Адам кинул в него подушкой. — Кто вообще делит шкуру неубитого медведя? Сам сказал — сперва дело, потом все и обсудим.

— Ну да, ну да, — кивнул Клифф. Подобрал упавший поводок с напольной вешалки у двери. Защелкнул на ошейнике Бакса. — Конфедерат не возвращался?

— Ты его видишь?

Клифф задумчиво мотнул головой.

— Вот и я нет, — Адам дернул плечом, намекая, что это и есть ответ на его вопрос.

«Дерьмо», — пронеслось в мыслях Боудена. Где бы ни носило восставшего вампира ночь напролет, за это время он мог наделать делов — вскрыть пару-тройку глоток случайных встречных, прикрывшись адскими высерками, как он сам их назвал, или повстречать людей Лабаско во время объезда. А уж те могли пристрелить его как зомби, на которых охотятся, и лишить команду Клиффа сильного игрока на поле. А если бы пули его не взяли (да с чего он вообще решил, что взяли бы?), тогда пизда пришла бы отряду зачистки, и Хэмптон потерял бы крепких бойцов на защите сил добра. Или город стал бы чище без наркобарыг и сутенеров, временно примеривших на себя роль бойцов с нежитью?

С этими мыслями Клифф толкнул дверь, придерживая Бакса за поводок, и шагнул за порог. Свежий утренний воздух — на часах, когда он встал, было 7:45 — заполз под домашнюю футболку с застиранными пятнами кетчупа на животе, поднял волосы на затылке. Но больше прохлады и плясок с Адамом Клиффа взбодрил звук…

Щелк!

Звук взводимого курка.

Клифф скосил взгляд влево, откуда раздался щелчок, боясь пошевельнуться или сделать вдох, и обнаружил в старом продавленном стуле — деревянная рама и ножки, набитое синтепоном с пружинами под измохраченной обивкой седалище — ночную пропажу.

Конфедерат целил ему в грудь, держа револьвер в левой руке, будто бы небрежно лежавшей на сгибе правой. Черная шляпа — шляпа? — надвинута почти до самого носа, глаз не видно, как будто еще пару секунда назад он мирно дремал на веранде, а Клифф с собакой своим появлением прервали его чуткий сон.

— Мы тебя ждали вчера, — сказал Клифф, не придумав ничего лучше.

Конфедерат запрокинул голову назад, позволив шляпе сползти на затылок, криво усмехнулся и вернул пушку в кобуру.

— Да? И зачем? — спросил он, поглядывая на Клиффа снизу вверх.

— Ну… А впрочем забей. Неважно. Никого не убил?

— А тебе бы хотелось? — Ухмылка снова прорезала рот вампира.

Он издевался, хитро сощурив глаза. Смотрел так, будто рассчитывал, что вот сейчас Клифф поделится с ним каким-нибудь грязным откровением или, того хуже, спросит какого это — убивать людей.

— Тебе нельзя убивать людей, — зачем-то сказал он вслух и добавил, оседлав оговоренного конька. — Если охотники на вампиров узнают, что ты тут бесчинствуешь, живо разделаются, а там еще и до нас доберутся. За содействие. А нам сейчас совсем нельзя облажаться, на кону жизнь моей сестры и, черт бы его побрал, судьба всего Хэмптона…

— Да, да, ты говорил. Я не глухой, Клифф, и не тупой, — сказал лениво Конфедерат, поправил шляпу и потянулся, разминая затекшие мышцы.

Пес нетерпеливо поскуливал под ногами Клиффа и тыкался носом ему в колено.

— Давно тут сидишь?

— Пару часов, может чуть больше, — Конфедерат поднялся, загородив путь Боудену, и положил руки на пояс, над рукоятками револьверов. — Хочешь спросить, где я был?

Он смеялся над ним. Не в открытую, но Клифф чувствовал это во взгляде, в его будто бы расслабленной позе. В том, как близко от него встал Конфедерат — ближе расстояния вытянутой руки — не обойти, не столкнувшись лбами.

— Нет, — вытолкнул из себя Клифф, потупив взгляд.

— Вот и славно, — Конфедерат хлопнул его по плечу и отступил в сторону, освобождая путь к ступенькам и дворику. — А то я уж было решил, что ты хочешь побыть моей нянькой.

— Идем, Бакс.

Клифф прошел мимо вампира, посмеивающегося своим скрипучим смехом.

Бакса не нужно было просить дважды. Едва услыхав свое имя, пес зацокотал когтями по дощатому полу следом за хозяином — к небольшому перелеску.

— К твоему сведению, я давно пользуюсь бритвой и няньки мне не нужны! — донеслось Клиффу в спину.

Сцепив челюсти, он двинулся дальше — по подъездной дорожке к небольшому перелеску. И только пройдя несколько ярдов, понял, что во дворе у него мирно пасется серая лошадь, привязанная к дереву.

2

Первым делом они решили заехать в офис шерифа. Адам надеялся узнать о бродячих мертвецах чуть больше, чем в свой первый визит, Клифф — получить новые зацепки в поисках сестры, а Конфедерат… На что бы ни рассчитывал Конфедерат, он о том не распространялся.

Пса оставили в доме вместе с запертой фотокамерой журналиста, его бонгом и сохнувшей на заднем дворе одеждой. Оружие, которым парней снабдил Джим Норман, взяли с собой, предварительно проверив магазины и рассовав по паре запасных магазинов с патронами по карманам. Правда, в офис Клифф попросил его с собой не брать — оставить в машине. Разрешение на ношение огнестрельного оружия у Боудена было, но он запоздало вспомнил, что держал его в пикапе за солнцезащитным козырьком, а тот сейчас находился в мастерской на другом конце города. У Адама Гордона разрешения не было. У Конфедерата, разумеется, тоже. Но тот просьбу Боудена проигнорировал, а отбирать револьверы у вампира никто не рискнул.

Шериф округа Чейз Дикинс, расположившись у столика для посетителей и стойкой с листовками, помешивал кофе в бумажном стаканчике. За этим занятием его и застали трое утренних гостей. Офис шерифа располагался в административном здании в самом центре, неподалеку от закусочной «ЗАКУСОЧНАЯ» и площади с маленьким фонтанчиком, который установили лет шесть назад.

— Добрый день. Чем могу помочь? — Шериф Дикинс развернулся к гостям и шумно отхлебнул из стаканчика, смочив края седеющих усов.

— Добрый день, шериф.

Клифф переступил с ноги на ногу, не зная, как подойти к цели их визита. «Эй, шеф, мы собрались завалить демона, и ты должен нам в этом помочь» звучало, мягко говоря, не слишком продающе.

— Привет! Меня зовут Адам Гордон, я журналист «Паранормального Юга». — Адам вышел вперед и сунул потную руку шерифу под нос.

Тот скользнул по ней взглядом, покосился на третьего молчаливого гостя, стоявшего за спинами парней, и сказал:

— Ну так и? Интервью не даю, вам это моя помощница уже сказала. Если есть что-то срочное, выкладывайте или валите на хрен отсюда.

Из глубины коридора донесся то ли хрип, то ли стон. Шериф нахмурился и сделал жест, сверкнув золотым кольцом на пальце, чтобы гости убирались.

— Все, валите, мне некогда, — добавил он, надеясь охладить интерес журналиста к звукам, доносившимся из темноты проема, но поздно.

— Господи Иисусе! — воскликнул Адам и первым кинулся по коридору на источник звука.

— Эй! Стой, кому сказал! — Шериф попытался ухватить его за плечо.

Ткань толстовки выскользнула из рук, стаканчик дернулся в другой руке, едва не опрокинув горячий кофе на светлую рубашку. Клифф бросился следом, оттеснив шерифа Дикинса мягко, но настойчиво, а Конфедерат лишь скользнул недобрым взглядом, проходя мимо. Шерифу ничего не оставалось, кроме как пойти за ними туда, откуда доносился звук.

Адам Гордон присвистнул, замерев перед решеткой камеры для задержанных. Он сожалел всей душой, что не мог сделать даже пару снимков теперь, когда повстречал настоящего зомби. Клифф смотрел на то, как оживший мертвец разевает рот, полный гнилых зубов, кидается впалой грудью на преграду, мешавшую ему отхватить кусок мяса от четверых людей, застывших в паре ярдов, и тянет руки через решетку. Омертвевшие серые пальцы хватали воздух, мертвец беспокойно скалился и клацал зубами. Кажется, он злился, что не может достать до еды.

Лицо мертвеца исказила злоба, голод и разложение, но Клифф уже видел эту одежду. Жилетка в темную полоску, нестиранная рубашка под ней, выцветший, с пятнами въевшейся грязи драповый плащ до колен. А еще был запах — стойкий флер застарелой мочи, перебивавший даже тошнотворную вонь разложения.

— Хромой Грилли.

— О! Вот дерьмо, это же тот бездомный из бара, — пробормотал Адам, тоже узнавая в беснующемся зомби недавнего встречного.

— Позвонили соседи мистера Бёрнса под утро. Сказали, пытается достучаться, а тот глух на оба уха, ну вот я и забрал, пока он не натворил делов. — Шериф Дикинс отхлебнул кофе.

Он стоял чуть поодаль у выхода в коридор, пока остальные, рассредоточившись, пялились на зомби.

— Погрыз кошку Бёрнса, пришлось пристрелить, — сказал шериф и, когда все взгляды обратились на него, пояснил: — Укусом на животных эта дрянь не передается, но так спокойней.

— Охренеть, — не удержался Адам.

— Я хочу вернуть свою сестру, — сказал решительно Клифф. — И спасти Хэмптон от той твари, что принесла сюда всю эту мерзость. Покончить раз и навсегда.

— Ну удачи с этим, парень, — хмыкнул шериф. — Парни Лабаско едва справляются с наплывом дерьма, мы с помощницей Лоренс задолбались опознавать тела и видеть кислую рожу Лягушки Дэнни каждый божий день, но ты-то со своей группой поддержки точно наведешь порядок. Ха! Боуден, мать твою, ты что обдолбался? Грузчик из Уолмарта спасает Готэм, смотри-ка!

— Это не Уолмарт вообще-то, а строительный универмаг! — оскорбился ненадолго Клифф и перешел к сути визита. — Дикинс, ты расскажешь нам про зомби и остальное…

— Или что? Сынок, я таких как ты пинком под зад провожал, еще когда ты свою мамку за титьку дергал, так что завали хлебало и марш на выход.

В этот раз выйти на первый план и накликать себе покушение на шерифа Клифф не успел. Его оттеснил Конфедерат, броском змеи вспоровший пространство между ним и шерифом, а уже спустя миг дуло его «ремингтона» смотрело Дикинсу в лоб, застыв в паре-тройке дюймов от черепа.

— Ты скажешь этим молодым людям все, что потребуется, и начнешь говорить прямо сейчас, или с тобой будет то же, что и с ним, — сказал вампир, другой рукой выдернув второй револьвер, и не целясь нажал на спуск.

Башка мертвого арестанта дернулась, хрип захлебнулся булькающим звуком, и сам он с дымящейся дырой по центру лба упал навзничь. Все случилось так быстро. Клиффу с Адаму казалось, что секунду назад Конфедерат тянулся за оружием, и вот зомби уже лежит неподвижно.

На лбу шерифа выступил пот. Он медленно отвел стаканчик кофе в сторону, проглотил слюну и, возвращая себе достоинство, сказал:

— С этого и надо было начинать. Может, пройдем в мой кабинет? Там будет удобнее разговаривать, — последнее слово он процедил сквозь зубы, буравя взглядом целившегося в него кровососа.

— Отличная идея, — согласился тот и, схватив шерифа за шкирку, подтолкнул, вынуждая идти первым.

Конфедерат продолжал держать у его затылка дуло револьвера. Клифф и Адам шагали следом. Никто не задумался о том, что они только что нажили себе врага в лице шерифа. Зато оба парня отметили, что стреляет Конфедерат с обеих рук и так быстро, как ни одному из них и не снилось.

3

Говорил шериф Дикинс не много, но в целом по делу. О том, что зомби не проблема, если обнаружить их до того, как они кого-то покусают, и изолировать. Передается ли зараза через укус, он не знал, но был уверен, что трупный яд и бактерии от гнилых зубов — билет на тот свет, а как жертва помрет, сто из ста вернется таким же голодным до человечины обмудком. Говорил, что поначалу он и помощник шерифа Лоренс убивали их пачками, потом, как собрался отряд зачистки из парней Лабаско, передали им эту задачу. Сперва выписывать штрафы жителям, запирать их в камеру на ночь, чтоб по пьяни не наломали дров, а потом им же, восставшим из мертвых, головы сносить — не то, о чем он мечтал. Кошмары потом снятся такие, что до рассвета сигарет не напасешься.

Говорил шериф о плотном тумане, наползавшем каждую ночь на город, и о растерзанных стариках, которых их якобы мертвые близкие упрашивали открыть дверь и выйти наружу. Что доказательств нет никаких, свидетелей, кроме родни, не уследившей за своим стариком, тоже, но ему сдается, что эти два явления должны быть как-то связаны между собой. Про заявление о пропаже сестры, которое Клифф подал три недели назад в день ее исчезновения, шериф говорить не хотел, но под дулом револьвера ершился не долго. Сказал, что никто им не занимался — не до сбежавших стриптизерш, когда тут такое творится.

Из управления троица спасителей Хэмптона вышла в приподнятом настроении. Адам получил то, на что рассчитывал. Клифф на ходу растирал костяшки пальцев — перед уходом он все-таки съездил Дикинсу по лицу, получив небольшое моральное удовлетворение. А Конфедерат… Конфедерат выглядел подозрительно довольным, словно большая дикая кошка, нализавшаяся сливок.

Они остановились перед вишневым седаном. Несмотря на раннее утро, солнце пригревало, намечался жаркий день.

— Что-то тоже кофе захотелось, — бросил Адам, зависнув перед открытой дверцей. — Куда теперь? В стрип-клуб?

Машина тоже успела прогреться, и изнутри на него пахнуло теплом.

— В стрип-клубе раньше двух часов делать нечего. Можно проехать на кладбище, посмотреть, что там сейчас творится. Если шериф не приврал, что трупы начали восставать именно там, стоит взглянуть. Вдруг найдем какую зацепку. Что думаешь, Конфедерат? — Клифф оперся задом о капот «Шеви Каприс», сунул руки в карманы джинсов, оставив большие пальцы снаружи.

— Ад пуст, все бесы здесь, — отозвался вампир. — Мертвые восстали и пошли в город, там их убили во второй раз. Конец. Готов побиться об заклад, на кладбище мы найдем только разрытые могилы. Там нечего ловить.

— Ладно, — Клифф пожал плечами. — Что насчет морга? Не проголодался еще? Нам не пора беспокоиться об этом вопросе?

— Да вроде нет, — Конфедерат одарил его колючей улыбкой. — С чего такая забота, Клифф? Боишься, что я сорвусь с цепи, а ты мне на клык попадешь?

Адам хохотнул.

— Простите, я не хотел. Может быть мы…

— А знаешь, это хорошая мысль, — сказал Клифф, не отрывая холодного взгляда от вампира.

— Да? И какая? — спросил Адам.

— Выпить кофе. Идем.

Далеко идти не пришлось. Боуден предложил заглянуть в «ЗАКУСОЧНУЮ», которая располагалась через дорогу напротив. Столик в этот раз не занимали, встали в конец очереди на кассе. Кое-кто из дневных посетителей, заставших вчерашний дебош, при виде Конфедерата напрягся, однако большинство будто бы вовсе не обратило внимания. Одет он сегодня был иначе, шляпа скрывала лысую башку, а черты лица стали мягче и… человечнее. Будто бы даже брови с ресницами начали отрастать заново.

Дождавшись своей очереди, Клифф навалился на отполированную множеством локтей стойку и заказал черный кофе с сахаром себе и латте — Гордону. Заплатил наличкой за все и стал ждать, прислушиваясь к разговорам и заглядывая в открытую дверь на кухню.

— …и скажи спасибо, что Дэн смог отпроситься, чтоб посидеть с ребенком, — донесся до его слуха обрывок фразы. — А мне плевать, что ты не можешь дозвониться до этой давалки. У меня был выходной, Карл! — в поле зрения появилась шатенка средних лет и такого же вида потасканности с густо подведенными черным глазами. — Мне теперь каждый раз выходить на смену, когда она с чужим мужиком загуляет? У меня семья, ребенок…

Она завязывала фартук. Поправив лямку лифчика и затянув потуже высокий хвост, она подняла голову и вдруг уставилась на Клиффа через проход.

— А ты чего там пялишься, извращенец?!

Тот мгновенно отвел взгляд.

— Ваш черный кофе с сахаром и латте, — кассирша, крупная дамочка в переднике, выставила два бумажных стаканчика и мотнула головой, намекая, чтоб не задерживали очередь.

Клифф вцепился в оба стаканчика, Адам поблагодарил кассиршу. Они отошли совсем недалеко, встали в углу, из которого был хороший обзор на очередь, стойку, зал и частично на вход.

— Нервная какая, — хмыкнул Адам. — Извращенцем тебя назвала. Но ты и правда подглядывал.

— Кажется, сегодня должна была работать Линдси, а не она. Но до Линдси не дозвониться, — сказал Боуден, сунув ему латте. Тот охотно принял стаканчик, осторожно отпил. — И почему же? — Клифф повернулся к Конфедерату. — Я тоже не тупой. Сложил дважды два.

— Стой, что? Ты что, ты имеешь в виду, что он… — Адам перевел взгляд с Боудена на вампира и обратно, пока они играли в гляделки в духе Дикого Запада.

Дикий, дикий Юг. Только вместо стрелков — горячий черный кофе в стаканчике, бывший грузчик, восставший кровосос и неловкая пауза.

— Скажи, что ты ничего с ней не сделал.

— Ничего из того, в чем ты меня сейчас обвиняешь.

— Мы же договаривались, что ты не станешь делать ничего такого, из-за чего у нас могут быть проблемы.

— Ты забываешься, Клифф. Мы все взрослые люди. Что бы я ни делал с Линди этой ночью, уверяю, она была совсем не против.

Он снова издевался. Только теперь вокруг сновали люди. Рядом переваривал новость об упущенных возможностях с хорошенькой официанткой Адам. Клифф багровел лицом, раздумывая, стоит ли спросить о трупе здесь или подождать, когда рядом не будет свидетелей. Избавился ли вампир от тела после того, как насытился? Или может, он расчленил белокурую девчонку и сожрал по частям? Может, припрятал половину, чтобы позже вернуться и доесть?

«Я же ее знал, господи. Я знал ее, а эта тварь разделалась с ней, как с куском мяса, и теперь ухмыляется мне в лицо!». Кого еще Конфедерат сожрет завтра и как жить с этим, зная, что эту тварь Клифф призвал к жизни своей кровью?

Словно в ответ на его немые мольбы и затянувшуюся паузу, где-то на периферии звука хлопнула входная дверь. Застукали каблучки по намытому кафельному полу. Раздался знакомый девичий голос, немного хриплый ото сна, приветствовавший кого-то. Конфедерат ехидно склонил голову набок, продолжая изучать реакцию Боудена. Он стоял к выходу спиной и не мог видеть, как в поле зрения Клиффа появилась официантка, о которой только что шла речь. Но он знал, что это она.

Линдси выглядела заспанной и немного растерянной, вокруг шеи она обмотала легкий шарф молочного цвета, словно пыталась скрыть свежие следы засосов. Или укусов. Но одно было бесспорным — Линдси была жива и меньше всего походила на жертву.

— Привет, — бросила она на бегу Конфедерату и промчалась мимо.

Получать нагоняй за опоздание от начальства. Адам присвистнул ей в след, сделав за очками круглые глаза.

— Ты ее трахал что ли? — не выдержал Клифф.

Конфедерат не ответил.

— М-да, неловко получилось, — сказал Адам. — Так, чисто для справки, ты ведь ее не… она же не станет вампиром?

— Нет.

— Супер. Может, пойдем тогда?

Возражений ни у кого не нашлось.

4

На городское кладбище, расположенное в получасе езды от южной границы Хэмптона, они все же поехали. По большей части потому, что Адам хотел взглянуть на последствия зомби-восстания из могил. По меньшей — потому что все равно нужно было чем-то убить время.

На выезде из города они остановились у заправки. Адам снова выпросил кредитку Боудена, чтобы расплатиться за полный бак. Пообещал, что все вернет, как только босс переведет ему деньги.

— А что с твоей кредиткой? — спросил Клифф, когда журналист вернулся и завел двигатель.

— Э-э, да там долгая история, забей, — отмахнулся он, возвращая карту владельцу, и вывел машину с автостоянки на трассу.

Оставшиеся двадцать минут они ехали молча. Боуден время от времени косился в зеркало заднего вида, на Конфедерата. Конфедерат делал вид, что ему плевать, и скользил безразличным взглядом по зеленым полям и зарослям кустарников. Заболоченные участки обманчиво твердой низменности с ржавыми кочками травы сменялись одиночными фермерскими угодьями, участки, засаженные кормовыми культурами — невспаханной землей, захваченной бурьяном.

Впереди замаячила высокая ограда с воротами, по верху которых шла кованая надпись «Кладбище Хэмптона». Ворота были железные, выкрашенные черной краской, слой которой наносили из года в год каждую весну поверх старого. Краска местами облупилась, из-под нее проглядывал металл, поеденный ржавчиной. А еще ворота были распахнуты настежь.

— Кто-то ждал нас? — Адам крепче вцепился в руль, чувствуя, как потеют руки.

Он притормозил ярдах в трех от ворот и всматривался вдаль, навалившись на руль.

— Или скорее кто-то помог мертвецам, чтобы они смогли беспрепятственно покинуть место своего упокоения, — сказал Конфедерат, подавшись вперед. — Поезжай. Тебя там точно никто не ждет, — он неопределенно крякнул, явно довольный шуткой.

— Власти опечатали кладбище сразу же после… хм… инцидента. Видишь ленточку? — Клифф ткнул пальцем куда-то в сторону, и Адам, проследив за тем, куда он указывал, действительно разглядел заградительную ленту. — Мэр сразу распорядился определить новое место под захоронение дважды покойных. На другом конце города, подальше отсюда. Родственникам сейчас советуют кремацию, но выбор все равно за ними, так что…

Желто-черная полоса была сорвана с ограды то ли ветром, то ли зловредной нежитью, и теперь шла понизу. Край ее торчал из высокой травы.

— А ленту повесили потому что?.. — Адам вопросительно поглядел на Клиффа.