Бесплатный фрагмент - Колыма. Сердолики речки Седедема

Нюкжин пошел по берегу Седедемы, разглядывая косу. Весенний паводок оставил много сучьев, коряг, даже стволы деревьев. Некоторые принесло прямо с корневищем. И большие и маленькие обломки, без коры, с белесой отполированной водой поверхностью были на удивление сухими, идеальными для костра.

Он подбирал небольшие обломки, складывал их в кучки. И наклоняясь за очередной чуркой, заметил, что одна из галек на косе поблескивает. Голыш величиной шесть-семь сантиметров, овальной формы ни чем не отличался от других галек, разве что грязно-молочным цветом поверхности. Но скол на самом краешке светился, как оранжево-красный глазок.

«Сердолик?! — подумал Нюкжин. — Любопытно!»

Он сунул гальку в карман куртки, как экзотическую находку, не более, и вновь занялся сбором дров. Их было в изобилии, и Нюкжин отметил, что крупные бревна можно распилить и обеспечить кухню дровами надолго.

Он уже думал, как поставить лагерь. Двум требованиям — вода и дрова — коса удовлетворяла. Однако, если уровень в реке поднимется, то убежать некуда.

«Вода падает, — подумал он. — Дождь не предвидится. По крайней мере сутки переждать можно».

Он оглядел косу по-хозяйски, прикинул, где встанут палатки, где расположится кухня. Посмотрел, что направо от лагеря, что налево…

— Поешьте, — предложила Ася. — Через полчаса будет готово.

Они все здорово намаялись за день и огонь костра привлекал. В казане булькали макароны. На горячих угольях шипела смазанная маслом сковородка, рядом, на дощечке лежали крупные куски вымытой печенки — Полешкин только что завалил сохатого. Но Герасим сказал:

— На полный желудок много груза не поднимешь. А чайку выпьем.

Андрей с сожалением посмотрел на сковородку, но возражать не стал. Только оглянулся — как остальные?

Полешкин и Светлана ставили женскую палатку. Герасим выбрал хорошее ровное место недалеко от кухни. Оттяжки он закреплял с одной стороны за сучья тяжелого бревна, с другой — за колышки, вбитые в песок. На кухне он уже успел соорудить постоянный вместительный очаг. Успел он и разгрузить лодки и вытащить их на галечник. Рядом, вразброс лежали мешки и ящики.

Большую палатку еще предстояло поставить, и все-таки Нюкжин испытывал чувство умиротворения. Грязная работа позади. Завтра они осмотрят правый берег и поплывут дальше. А сейчас…

— Можно подавать? — спросила Ася.

— Конечно!

Они расселись вокруг костра на бревнах и ящиках и завороженно следили, как Ася накладывала в мисочки печенку и макароны. Печенку она приготовила мастерски — сверху нежная корочка, а внутри сыринка с кровью. А к макаронам неведомая подлива.

— Самые витамины! — прокомментировал Герасим. — Мясо и рыба — овощи Заполярья.

Он говорил напыщенно и получалось не столько торжественно, сколько смешно. И щеки у него сейчас были как у хомяка, за ними ушей не видно.

Но и Нюкжин с аппетитом поедал печенку с макаронами, заправленными мучной и так же удивительно вкусной подливой.

Прямую конкуренцию им обоим оказывал Андрей. Он вообще слыл великолепным едоком.

— Жаль, кишки выбросили, — сказала Ася. — Я бы сделала ливерную колбасу.

— В другой раз, — пообещал Герасим.

— Я паштет сделаю, — размечталась Ася. — Печень сварю, проверну через мясорубку и смешаю со сливочным маслом.

— Не испортится? — спросил Нюкжин.

— Не допустим! — сказал Андрей с набитым ртом.

Все засмеялись.

— Растительным маслом залить, не испортится. — сказала Ася.

— А дома сейчас уже и картошечка молодая, и помидорки, и огурчики, — вспомнила Светлана.

— От картошки фигура полнится, — заметил Герасим.

Светлана повернулась к нему.

— Мне это не грозит.

— Пока… — подчеркнул Герасим.