Бесплатный фрагмент - Колояр

Сказ первый. СИНИЙ КАМУШЕК

Торговый люд знает, любой покупатель готов заплатить меньше, а получить больше, потому и на средневековом рынке торгуются в пользу покупателя, всë для него родного, от сердца, так сказать, отрывая, отдаëт лавошник свой товар. И шут его знает, кто больше выгадал, особенно, если речь идёт об амулетах, оберегах, и прочих таинственных предметах, созданных для борьбы с нечистью.

Колояр остановился возле ширмы, сплетённой из ивовых прутьев, густо увешанной безобидными с виду безделушками. Ветерок играет пучками сушёных трав и цветов, под ними висят разномастные жуки, опутанные шерстяными цветными нитками. Ниже насекомых висят крылья и лапки птиц разных видов, пониже их, маленькие и большие, усушенные лягушки и жабы, ещё ниже: крысы, мыши, ящерицы, но! Только один предмет привлёк внимание князя — синий камушек размером с грецкий орех.

Изя быстро смекнул, что надобно хозяину, крикнул бойко:

— Чей товар здесь глаз мозолит?!

— Кому мозолит, пусть мимо проходит, — проворчали сзади.

Невысокого роста женщина в бордовом платке прошла мимо воинов к своим колдовским товарам, и стала придирчиво поправлять жуков, лягушек, сушёные травы, время от времени поглядывая на молодых покупателей.

— Скажи тётя, откуда столько амулетов? Сама делаешь аль по обмену? — не унялся от серьёзного вида торговки Изя.

Женщина сдержанно ответила:

— Ведосбором да веданием в нашем роду все занимаются. Травы с малых лет познаëм: что от хвори лекарство, а что от колдовства помогает. Всë знаем. Много чего умеем и ведаем. Тринадцать сестёр нас, вместе и делаем.

— Что-то амулеты ваши, не особо на вид.

Торговка вперилась колючими глазами в оруженосца.

Прошипела:

— Знать пока что, не для тебя…

Колояр отодвинул Изю за спину, спросил мирно:

— Что возьмёшь за синий камушек?

— Вам ничего не продам, идите куда шли.

Князь не стал спорить, развернулся и пошёл прочь от лавки. Изя хмыкнул, и весело направился следом.

Скоро услышали:

— Полтину серебром и коня его возьму, тебе синий гром отдам.

Колояр остановился, глянул на оруженосца. Изя остолбенел.

Торговля началась.

— Его конь в честном поединке добыт, он дороже твоего амулета.

— Так, то ж не простой амулет, то синий гром, супротив любой нечисти пользуется. Редкий амулет. Раз в десять лет один камушек на рынок и выскочит, а так нигде не достать, разве что у ведунов, да и то, себе дороже выйдет.

— Четверть серебром…

— За четверть серебром три сухих амулета могу дать и жука русалочьего, а синий гром, токо за полтину серебром.

Торговка воодушевилась, сразу видно, заскучала по хорошему торгу, да и покупатель с серьёзным подходом торгуется.

Изяслав только головой крутит, то на князя, то на торговку, брови у него сами вверх поползли, рот раскрыл от такой интересной торговли.

Наконец князь сделал паузу, дал понять, мол, хватит, заканчиваем торг, и молвил:

— Даю полтину за этот синий камушек.

— Ох ты ж, отец родимый, так уж и быть, вижу воин ты от рождения и торг умеешь вести, — глянула на Изю, — не то что некоторые, потому и отдаю за полтину серебром. — подошла и прошептала князю: — И ещё кое-что есть для тебя, но то без лишних ушей.

Торговка сняла синий камушек с плетённой ширмы и кивком позвала за собой.

Князь посмотрел на Изю, сказал:

— Погодь здесь, — Изя кивнул.

Колояр зашёл за плетённые ширмы.

Торговка на высоком столике расстелила белый платок и при князе положила на него заветный камушек, и сразу стало видно, что он может быть и прозрачным, и внутри него яро сверкают ветви крохотных молний.

— Цену ты заплатил высокую, и деньги последние отдал. Уважаю людей ведающих. Колояр ли, зовут тебя?

— Колояр, матушка.

— По твою душу козников отправили, ищут они тебя, мёртвые воины. Потому и синий гром понадобился?

— Откуда про козников ведаешь, матушка?

— Пелагея, звать меня.

— Откуда про козников ведаешь, матушка Пелагея?

Торговка положила рядом с синим камушком чёрного жука размером с большой палец руки, от обычного он отличается искусно нанесёнными белыми рунами на спине.

— Самая младшая, сестра моя тринадцатая, сделала этот амулет для тебя, Колояр. Видит она прошлое и грядущее предвидит. Просила передать тебе: амулет надобно в рот положить, а как зашевелится в нечисть выплюнуть.

— Мне нечего больше дать тебе.

— Этот амулет не товар, это дар. А вот, как на три табуна коней заработать, могу подсказать.

— А что взамен?

— Ну зачем тебе три табуна, полтора табуна мне, полтора тебе…

— Дело-то поди опасное, а заработок поровну?

— Ладно-ладно, что-то я и правда пожадничала, ремесло у меня такое… Давай так, коль справишься, сам вознаградишь как пожелаешь. Я завсегда тута торгую, на энтом самом месте… С тех пор…

— Так говоришь, дело опасное?

— Так у воинов все дела опасные. Слушай, что скажу. Сестра моя, козников твоих в другую сторону уманила, дня через три тока опомнятся, так что, и тут успеешь заработать, и уехать потом подалече, куда хотел. Козники-то границу знають, ежели успеешь за ту границу, они дальше и не сунутся, а года через три заклятие ослабнет и сгинут они, куда надо. Тогда и вернуться можно.

Колояр задумался, ответил прямо:

— Не думал тут останавливаться, и убегать не рад. Может, сестра твоя младшая подскажет, как с козниками биться?

— Спрошу, спрошу у неё. Так что решил-то?

Женщина осторожно сунула жука в деревянную коробочку, синий гром завернула в платок и завязала красной ниткой. Отдала князю.

— Благодарю, матушка Пелагея.

— Потом отблагодаришь.

— Так что за дело?

— О деле нашем, токмо на ухо.

Колояр склонил голову, и торговка, время от времени поглядывая между прутьев на улицу, стала живо нашёптывать подробности предстоящего дела.

Сказ второй. ОПАСНОЕ ДЕЛО

Окраина небольшого городка, у просторного поля за высоким забором с резными воротами, постоялый двор с трактиром: большой двухэтажный дом с двускатной крышей, с коновязью у крыльца; конюшня, амбары, сеновал, два небольших гостевых домика; снуют расторопные слуги, неспешно проходят постояльцы.

Русь большая, просторная, места всему хватает с избытком.

Баян появился из-за угла трактира и высоко подпрыгнув уселся на крыльцо. Прислонился спиной к опорному столбу, взглянул на довольных коней, и проворчал:

— Сытый голодного не поймёт, — вздохнул и посмотрел в сторону конюшни: — вас бы на конюшню, а нас на кухню щи-борщи отведать, а-то перекусами силушки богатырской не наберёшь.

Принюхался к ароматам свежеиспечённого хлеба, досадливо хлопнул по коленке:

— Да где эти двое бродят?!

И тут же, словно от могучего заклинания, в воротах появились князь с оруженосцем.

— То-то же, — важно буркнул Баян и поспешил навстречу друзьям.

— Коней накормил?

— И накормил и уже два раза прибрал за ними! И всё на пустое брюхо.

— Не ври, на усах крошки хлебные! — обличил Изя.

— Чутка угостился, а что нельзя?

— Хозяина здешнего видал?

— И его, и семью его, вон они, куда-то собираются, у телег стоят.

— Пошли.

Колояр направился в сторону отъезжающих. Изя и Баян следом, по привычке прикрывая спину князя.

Грустный трактирщик взял на руки сыночка, прижал к груди. Жена и трое дочерей удерживаются, чтоб не расплакаться.

Князь остановился, молвил:

— Доброго дня вам, люди добрые.

Трактирщик уставил мрачный взгляд на Колояра, молвил глухо:

— Добрые дни для нас кончились, мечник. Коль по делу, говори, коли просто поздоровался, и на том благодарю.

— Слышал, награду здесь обещали, да видать припозднился.

Трактирщик с женой переглянулись.

— Не припозднился, мечник. Как звать тебя?

— Колояр.

— Три гривны новгородские обещал, и ещё полтора рубля сверху дам, коль дом новый от нечисти поганой избавишь.

— Благодарю. Что сделать надобно, чтоб награду получить?

— Два дня и две ночи в доме пожить, да нечисть изгнать. Опасно там жить стало. Авось передумаешь?

— Колояр, имя моë, и слово моë крепко. Берусь очистить твой дом от нечисти и прожить в нëм два дня и две ночи, либо погибнуть славно.

Мужчины ударили по рукам.

Трактирщик крикнул прислуге:

— Разгружай обратно, обождём пару дней! — и Колояру с товарищами: — Пойдёмте, избавители, внутрях обговорим.

Сказ третий. БРОШЕННЫЙ ДОМ

Три всадника выехали на дорогу в сторону брошенного дома на горе. Князь приложил ладонь козырьком, под полуденным солнцем вгляделся в окрестности.

— Сказывай Баян, что выведал?

— Трактирщик правду сказал: первой же ночью, кто-то сожрал весь домашний скот, всех птиц и кролей. В доме сразу поняли, что дело нечисто. Прислуга не стала дожидаться своей очереди и до ночи вся разбежалася, а следом и трактирщик с семьёй съехал с нажитого места, переехал на постоялый двор, своё доходное место.

Прислуга, на другой день, конечно, обратно вернулась к хозяевам, но в дом на горе никто идти не хочет, боятся.

Изя задумчиво посмотрел на шута:

— Кто это всех коней и коров мог за одну ночь сожрать? Может волки?

Баян прищурился:

— Порасспросил я конюха ихнего, трезвый молчит он аки рыба, зато как выпьет, болтает обо всём без умолку, и вот что интересного сказывает…

Шут достал флягу.

Дорога свернула с главного тракта на просёлочную, и плавно, слегка изгибаясь, пошла на подъём к вершине горы.

Баян жадно хлебнул из фляги, и продолжил.

— Конюх тогда в ночную заступил, кобыла разродится должна была, вот он в конюшне на соломе и прилёг в ожидании. Ночью слышит, кони от страха в стойлах бьются, фыркают, сбежать норовят, тут ворота распахнулись со страшной силой и в лунном свете появилась маленькая одноглазая старушка. Лучину-то конюх не гасил, чтоб не впотьмах жеребёночка-то принимать, так старуха лучину прям с порога вздула и на коней кинулась.

Дальше, не помнит конюх как выбрался, а только очнулся у сестры своей, что у постоялого двора живёт. Его уж и за живого не считали, вся конюшня кровищей забрызгана, думали, что и его с конями порешили. Правду он боится рассказывать, всем говорит, мол, раньше того к сестре ушёл.

Оруженосец повернулся к старшему:

— Что скажешь, княже? Кто эта старуха?

Князь поправил меч, ответил:

— Плохо дело ребята, чую старуха та, всё равно что прорва ненасытная.

— И чего? — не понял Изя.

— Не морщи лоб — славу добывающий, подскажу тебе. — Баян с таинственным видом наклонился к оруженосцу: — Старуха эта, Швыловыдра!

— Швыло… выдра… А, кто это?

— Хищная женщина.

— Я женщин не обижаю, даже хищных.

— Ты это ей скажи, когда она тебе ногу отгрызать будет.

— Стой. — всадники остановились. — Баян, сгоняй обратно да разузнай, кому трактирщик мог дорогу перейти? Кто враг его лютый? Кто на его место метит? Вот монеты, на выпивку хватит, да помни, к полуночи ты нам здесь нужен.

— Всё узнаю, княже, даже не сомневайся!

Баян сунул деньги в карман, радостно подмигнул серьёзному оруженосцу, развернул коня и галопом направился в городок.

Князь задумчиво посмотрел вслед, и направил коня к близкому уже дому трактирщика.

Мысли закружились в хороводе:

«Парень смышлёный, распутает, кто тёмную силу в усадьбу отправил. Дело важное. Злыдни из другого мира сами по себе к людям не являются. Это люди их призывают, так что, чаще всего, за нечистью человек прячется.»

Въехали на пустынный двор, брошенный дом тоскливыми окнами смотрит на людей и словно плачет, умоляет о помощи.

Колояр спешился:

— На крыльце откушаем.

Изя кивнул, спешился, привязал коня, и занялся обедом, благо трактирщик еды не пожалел, разрешил взять что пожелают, а вкусно покушать Изяслав умеет.

Привязав коня, князь молвил:

— Перекусим, и за дело.

Изя кивнул:

— Ага, я быстро, княже.

— Помоги-и-и…

Колояр насторожился, почудилось будто слабый девичий голосок позвал на помощь.

— Ты слышал?

— Что княже?

Князь постоял вслушиваясь, голос не повторился.

— Почудилось видать… — князь поправил меч, — глянем.

Настороженно вглядываясь в каждую мелочь, пошёл осматривать богатую и наскоро покинутую усадьбу.

Сказ четвёртый. ПРОРВА НЕНАСЫТНАЯ

Целый день князь и оруженосец копали во дворе глубокие ямы-ловушки в два человеческих роста. Копать было зело трудно, но всё ж управились, выкопали парочку.

Землю с глубины князь приспособил с помощью коня доставать, силы к ночи берёг. Огромные кучи к забору тележкой отвезли, и вроде как, особо-то не маялись, но употелись по-взрослому, чай не в костяшки играть собрались, да и время не стоит на месте, торопит.

Солнце улеглось спать, а князь, только-только блюдо с окороком копчённым, над ямой на тонкие жёрдочки поставил, выдохнул, отошёл, огляделся.

Изя посветил факелом. Возле второй ямы отметины стоят, чтоб самим в неё не влететь. Огневища смоляные приготовили в виде шестов, вбили их по всему двору, чтоб запалить и при свете биться. Вроде как всё сделали, и к бою готовы.

Изя снова посмотрел на узкую полоску света над виднокраем, проворчал:

— Да где этого Баяна носит, время-то за полночь.

Князь выпрямился, замер вслушиваясь. Взял из рук Изи факел и тихо скомандовал:

— Прячься.

Парня как ветром сдуло. Колояр быстро запалил ближние к яме с окороком огневища, бросил факел на землю и метнулся за угол амбара, где поджидал взволнованный оруженосец.

Двор осветился живым пламенем и стало ещё зловещей, даже сверчки затихли под забором.

Дом испуганно захлопал дверями и ставнями, словно внутри него вихрь носится, дверь на крыльце с чудовищной силой распахнулась и в ужасе прилипла к стене. Из тёмного проёма появилась маленькая старушка в чёрном, спустилась с крыльца во двор, остановилась у ступенек, и воины услышали старческий дребезжащий голос:

— Голодна, ох голодна, — принюхалась, и пошла к окороку, повторяя: — Голодна, ох голодна!

Колояр прошептал Изе:

— Как только провалится, у ямы встану, а ты жернова прикати и сбрось, у крыльца стоят, помнишь?

— Д-да…

Старуха остановилась у блюда с окороком, раздвоенным языком облизнула морщинистый рот, предвкушая вкусную трапезу, и — замерла… За воротами послышались нестройные мужские голоса, орущие песню:

Где тут нечистая сила,

Мы ея быстро осилим!

Мы и рога, и копыта,

Бросим в помойно корыто!

Во двор въехали пятеро всадников, остановились тёмной гурьбой, в свете огневищ увидели старушку и окорок на блюде.

Баян, кое-как слез с коня и пьяно шатаясь пошёл к окороку.

— Куда ты! — дёрнулся Изя, но князь удержал его.

— Приготовься огневища запаливать.

Передний всадник икнул, и громко спросил:

— Эй, старуха, ты тут нечисть не видала?!

В ответ услышал:

— Голодна, ох голодна!

И в тот момент, когда она кинулась на шута, Баян вместе с окороком провалился сквозь землю и старуха со всего разбега влетела в столпившихся у ворот всадников и первым разорвала обращавшегося к ней мужика, сожрала его и принялась за коня!

Двор наполнился криками ужаса, заметались тени беснующихся коней, в страхе мечущихся под жадным взглядом единственного глаза посреди лба.

Старуха вытерла окровавленный рот длинным рукавом, и ласково проговорила:

— Голодна, ох голодна.

Один из всадников решил перескочить через неё на коне, но старуха чёрной тенью метнулась навстречу, конь испугался, и всадник слетел на землю. Старуха вмиг разорвала коня и разинув чудовищный рот с медвежьими зубами, проглотила вместе с копытами.

Мужичок встал на колени и быстро-быстро затараторил: