Бесплатный фрагмент - Колесо

Зеркальное отражение

Пролог

Директор научно-исследовательского института «Пром­техсервис» Эльдар Абрамо­вич Камазов сидел, удобно разва­лившись в кресле рабочего кабинета, и разглядывал лежавшие на столе листы бумаги. Судьба их сейчас целиком находилась в его руках. Колесо фортуны крутилось непрерывно, в следующую секунду любой листок мог стать официальным документом или навсегда лишиться своего статуса и отправиться в мусорную корзину. Это зависело от многих обстоятельств, в том числе и от настроения хозяина кабинета.

Скрип входной двери прервал сей увлекательный процесс, и Кама­зов поднял глаза, недовольно уставившись на незваного посетителя.

— Тамара! — рявкнул он. — Я же сказал никого не пускать!

— А я его не пускала, он сам вошёл, — поджала губы секре­тарша. — У меня и так дел хватает, чтоб ещё собакой подрабаты­вать! — нервно проговорила она и громко хлопнула дверью.

«Что за дура, — вздохнул Эльдар Абрамович. — Пора завести нового секретаря, совсем уже отупела на своём рабочем месте».

Посетитель тем временем прошагал вглубь ка­бинета и без приглашения взгромоздился на кресло.

— Чего надо? — Камазов окинул его уничтожающим взглядом.

— Разрешите представиться: Юрий Николаевич Рунов. Учёный-изобретатель. А вы, значит, директор?

— Ты очень догадливый! А теперь убирайся отсюда и не отрывай меня от работы.

— Но ваше учреждение как раз занимается исследова­ниями…

— Записывайся на приём к моему заму и пудри ему мозги сколько хочешь. А меня ос­тавьте в покое со своими дурацкими изобретениями! — Камазов жестом указал на дверь и попытался спихнуть собеседника с кресла.

— Какой вы негостеприимный, — удивился тот, отчаянно со­противляясь. — Вы даже не представляете, насколько важно моё открытие! Это может из­менить всю нашу дальнейшую жизнь!

— Все так говорят, а на поверку ока­зывается одна ерунда.

Эльдар Абрамович понял тщетность своих попыток лишить навязчивого посетителя равновесия и принялся толкать его к двери вместе с креслом.

— Давайте я покажу, и вы сами всё поймёте, — гнул свою линию изобретатель. — Это же целая страница в истории человечества!

«Завтра же выгоню секретаря и наберу хорошую охрану, чтобы не пускали ко мне вся­кий сброд!» — решил Камазов, вы­тирая платком крупные капли пота.

Посетитель, воспользовавшись короткой передышкой, снова передви­нул кресло ближе к столу.

— Вы выслушаете меня наконец?

— Откуда ты взялся такой настырный? — Эльдар Абрамович со вздохом посмотрел на часы. — Давай, у тебя ровно одна минута.

— Сейчас я вам расскажу, — оживился собеседник, — что представляет собой человек. И какие скрытые, уникальные способности есть в каждом из нас…

— Болтать будешь в другом месте! — Камазов раздражённо ударил кулаком по столу. — Говори конкретно, что ты там изобрёл?

— Ну, если так не терпится, — разочарованно покрутил головой изобретатель, — перейду к главному. Вам, наверно, известно, что такое память? — Он выразительно постучал пальцем по лбу. — Это цепочка процессов, при помощи которых мы запоминаем и храним полученную информацию. А что такое информация? И где она хранится? Можно сказать, что мы загружаем её в мозг, но на самом деле она есть повсюду. Ведь помимо физического мира существует ещё другой — тонкий неизведанный мир, к которому мы можем получить доступ посредством нашего подсознания. Но как это сделать? Как с ним соединиться? В этом и заключается моё открытие…

— Всё? — зевнул Камазов. — Было очень при­ятно вас слушать, господин философ, а теперь, будьте добры, проваливайте ко всем чертям! И чтобы я вас больше никогда не видел!

— Но я не показал вам свой опыт на практике!

— С меня хватит и теории. Я ещё не выжил из ума, чтоб забивать голову подоб­ной ерундой.

— Но потерпите немного, вы сами поймёте…

— Не надо! — истошно заорал Камазов.

— Перестаньте кричать. Смотрите сюда!

Рунов извлёк из сумки крохотный магнитофон и нажал на кнопку воспроизведения. Комната наполнилась мягкой приятной музыкой.

Эльдар Абрамович замолк и недоумённо уставился на изобретателя.

— Что за представление?

— Это и есть моё изобретение.

— Магнитофон?

— Да нет, всё дело в кассете. Вы слушаете эту магнитную запись и получаете мощный заряд информа­ции, который воздействует на ваше подсознание. Кстати, вы владеете немецким языком?

— На кой он мне сдался!

— Хорошо, — улыбнулся изобретатель и выключил музыку. — А вот теперь вы сможете говорить по-немецки. Давайте проверим. Sie verstehen mich?¹

— Fahr zur Hölle!²

— Видите! Получилось! Вы проговорили на чужом языке и даже не заметили перехода. На практике, чтобы выучить слова, грамматику вам понадобились бы месяцы тренировок, а здесь вы получили всю информацию сразу, в течение какой-то минуты. И, что самое главное, запомнили её! Если дослушаете кассету до конца, будете владеть немецким ещё лучше. Убедились?

— Так вы, батенька, гипнотизёр.

— Нет, это не гипноз, — возразил Рунов. — Изобре­тение чисто техническое. Я запрограммировал кассету на нуж­ное воздействие. Не обязательно иностранный язык, всё что угодно! Моё открытие имеет довольно широкий спектр применения. И это может стать настоящим переворотом в области науки, в сфере образования! С помощью моей методики…

— Стоп! — Эльдар Абрамович хитро посмотрел на своего собеседника. — Объясните-ка мне лучше прин­цип действия вашей, гм… кассеты.

— Всё не так сложно. Человеческий мозг воспринимает лишь те потоки информа­ции, с которыми знаком — встречался ранее. Вы слышите только музыку, а на самом деле здесь ещё не­сколько источни­ков звукового сопровождения, которые остаются за кадром. Они записаны в другой тональности и неразличимы. Но это заряд! Он действует напрямую на ваше подсознание, минуя барьеры, защищающие функциональную часть мозга от безграничного подсознательного пространства…

— Хватит! — Камазов схватился за голову. — Я решительно ничего не понимаю. Говорите нормально, у меня мозги не железные.

— Скажу проще. Вам и вашему учреждению моё открытие принесёт огромные доходы и всемирную известность.

— Подождите-ка. Теперь я, пожалуй, начинаю кое-что понимать. Но расскажите мне, молодой человек, почему вы пришли именно сюда, а не стали получать всемирную известность в одиноче­стве?

— Потому что нельзя оста­навливаться на достигнутом. Нужно продолжать поиски! Впереди открывается столько возможностей, что вы даже не представляете, какие нас ждут перспективы!

— Отчего ж, представляю. Но, как я догадался, вам нужны средства.

— Конечно! — горячо воскликнул изобретатель. — Соорудим специальную лабораторию и будем экспериментировать дальше. Теперь вы поняли всю грандиозность моих планов?

— Какие у вас ещё с собой кассеты? — задумчиво спро­сил Камазов.

— Курс английского, испанского, литература…

— Тамара! — неожиданно громко крикнул он. — Зайди сюда!

На пороге появилась растрёпанная секретарша.

— Ты чем занимаешься в рабочее время?

— Причёску в порядок привожу.

— Причёску? Ты английский знаешь?

— Не-а, — пожала плечами она.

— А надо бы, в таком серьёзном учреждении работаешь! Садись, слушай музыку!

Секретарша удивлённо взглянула на своего начальника, и скромно присела на стоя­щий рядом диван.

— Включай, учёный, свою бандуру! Будем теперь учить английский.

Рунов сменил кассету, и из динамиков послышался грустный голос Вик­тора Цоя:

Я сижу и смотрю в чужое небо из чужого окна,

И не вижу ни одной знакомой звезды.

Я ходил по всем дорогам и туда и сюда,

Обернулся и не смог разглядеть следы…

Камазов дымил сигаретой и сидел как на иголках. Едва дож­давшись окончания песни, он вопросительно уставился на секре­таршу:

— Ну?

— Что — ну? — переспросила она.

— Говори по-английски, не нукай. Тебя учёный зарядил!

Секретарша недоумённо перевела взгляд на Рунова.

Эльдар Абрамович сам попытался сказать что-нибудь на не­знакомом ему наре­чии, но на языке крутились только не­мецкие ругательства.

— Что такое? — спросил он у изобретателя.

— Вот! — Рунов поднял указательный палец вверх. — Мы по­дошли к самой сути. Ваше подсознание получило ин­формацию, но вы ей ещё не владеете, потому что не устра­нена главная преграда.

Он снова включил магнитофон и обратился к секретарше:

— Do you understand me?³

— Yes, of course⁴

— Say something in English, please.⁵

— Let’s continue our dialog in more comfortable place…⁶

— О чём вы там болтаете? — не выдержал Камазов. — Почему я ни черта не понимаю?

— А ваше информационное поле оказалось заблокированным, — пояснил изобретатель. — Вы сами себе поставили блок, попытавшись прийти к подсозна­нию логическим путём.

— Хватит меня опять загружать своими заумными лекциями! — прорычал Камазов. — Тамара, принеси нам кофе!

Эльдар Абрамович вскочил с кресла и нервно заходил по кабинету. Его мозг работал в усиленном режиме, просчитывая возможную прибыль и издержки подобного произ­водства. Наконец щёлкнула последняя клавиша, выдав окончательный резуль­тат. В этот момент вошла секретарша, держа в руках поднос с дымящими напитками.

— Никого ко мне не пускать, будут звонить — я занят! — распорядился Камазов и внимательно по­смотрел на собеседника. — Признаюсь, ваше изобретение действительно имеет ценность, — вкрадчиво произнёс он. — Сколько времени понадобится на то, чтобы запустить его в производство?

— От силы два-три месяца, — после некоторой паузы отозвался Рунов. — Но это ещё не предел! — поспешно добавил он. — Необходимо двигаться дальше. Следующая задача, которую предстоит решить…

— Предупреждаю сразу, — перебил его Камазов, — я здесь ди­ректор, так что впредь давайте без глупостей, изъясняйтесь нормальным языком, а не этими… вашими заумными словечками.

— Хорошо, я не буду вдаваться в технические подробности. Просто представьте себе на минуту, что при помощи этого изобретения мы сможем изменить весь мир! По­менять всю нашу жизнь к лучшему.

— Это как же? — спросил Эльдар Абрамович, отхлебнув кофе.

— В идеале мы сможем уничтожить зло, прекратить все войны…

— Что за фигня! — выругался Камазов и подбежал к откры­тому окну. — Тамара, твою мать, когда ты научишься варить нормальный кофе! — Он выплеснул содержимое чашки в окно и, немного подумав, отправил туда и саму чашку. — Что за секре­тарша, блин! Так что ты там говоришь насчёт изменения жизни?

— Знаете, — вдохновенно продолжал изобретатель, — высшая цель, к кото­рой я стремлюсь, — спасти наш погибающий мир!

— Это мы уже слышали. Но ты учёный, а не свя­щенник, так что выра­жай свои мысли ясно.

— Вы видели моё изобретение на практике?

— Признаюсь, оно меня удивило. Не думал, что на ста­рости лет смогу стать полиглотом.

— Так вот! Эта кассета может воздействовать на расстоянии, одновременно на мил­лионы людей! Например, если прокрутить её по радио, назавтра вся страна будет владеть иностранными языками.

— Вся? — недоверчиво переспросил Камазов.

— Ну, девяносто процентов я гаран­тирую. Но ведь можно запрограммиро­вать и другую информацию! Над чем я сейчас и рабо­таю…

— Вы действительно можете что-либо внушить большому количеству народа?

— Это не совсем внушение, — покачал головой Рунов. — Понимаете, как вам лучше объяснить… С помощью своей программы я смогу дать людям великий посыл…

— Чего? — поморщился Камазов. — Какой посыл? Говори по существу. Во-первых, кто нам даст разрешение на подобные опыты?

— Его и не требуется. Мы же имеем дело с тонкими материями…

— А вот это уже интересно, — повеселел Камазов и нажал кнопку селекторной связи. — Тамара! Принеси-ка нам что-ни­будь выпить!

— Ещё кофе? — раздался приглушённый голос секретарши.

— К чёрту твой кофе! Тащи коньяк и закуску!

— Очень хорошо, — он ласково посмотрел на изобретателя. — А, сможете ли вы передать народу э… такой посыл, чтобы на будущих выборах мэра они проголосовали за одного из кандидатов?

— Теоретически да. Но причём тут это? У меня более высокие цели. Я хочу изменить весь мир! Возродить наши духовные ценности, донести до людей светлые идеи любви, добра, сострадания…

— Понятно, — Эльдар Абрамович тяжело вздохнул и подвинул к себе стопку бумаги. — Только вот что я вам скажу, господин учёный. Раз вы обратились ко мне за поддержкой, отныне без моего ведома никого никуда не посылать! И патенты на все последующие изобретения будут принадлежать не только вам, но и всему нашему институту.

— Я не ищу здесь личной выгоды, — пожал плечами Рунов. — Главное для меня — довести свои опыты до конца.

— Ну, так работайте! — Камазов расплылся в довольной улыбке. — Возрождайте ценности! А я в своём лице окажу вам помощь и содействие. Но есть ещё одно важное условие, — он понизил голос. — Вы сами должны понимать, насколько ваше открытие может стать опасным, попади оно в злые руки. Это счастье, что вы пришли именно ко мне. Постарайтесь держать всё в тайне, в том числе и от сотрудников нашего института. Вокруг, знаете ли, так много недоброжелателей…

— Я понимаю.

— Отлично. Тогда я зачисляю вас в штат, с сегодняшнего дня обо всех результатах будете докла­дывать лично мне. Сейчас напишите подробный план ваших исследований и заявку на необходимое оборудование. А вообще, ловко у тебя получается загружать мозги, — Эльдар Аб­рамович одобрительно похлопал изобретателя по плечу. — Тамара! Ну где там наш коньяк? Неси быстрей, мы уже заждались.

Глава первая

Город-сказка, город-мечта,

Попадая в его сети, пропадаешь навсегда.

Глотая воздух, простуды сквозняков

С запахом бензина и дорогих духов…

«Танцы минус»

Часы показывали восемь. Город уже очнулся от сонного оцепенения и начинал со­вер­шать очередной ритуал своей раз­гульной жизни. Юрий Николаевич Рунов быстрым шагом пересекал улицу, на­правляясь к огромному зда­нию с вы­зывающей вывес­кой НИИ «Промтехсервис». Будучи че­ловеком пунк­ту­альным, он всегда старался приходить на работу вовремя, даже сейчас, исполняя обязанности заведующего лабораторией. Правда, удава­лось это довольно редко, но Юрий Николаевич все­гда сознательно пережи­вал своё очередное опоздание.

Рунов остановился возле проезжей части и чертыхнулся, недобрым словом вспоминая работников дорожной службы. Пешеходный переход находился в значительном отдалении отсюда, и чтобы попасть к институту, каждый раз приходилось терпеть значительные неудобства, лавируя в потоке движущегося транспорта.

— Юрий Николаевич!

— Что? — Рунов резко обернулся и увидел молодого чело­века, который медленно приближался к нему. — Вы меня?

— Вас! — кивнул незнакомец. — Честно говоря, уже заждался.

— Э… извините, что-то не припомню.

— А мы и не были знакомы, — молодой человек про­тянул руку, — меня зовут Альмир.

— Очень приятно, — пробормотал Рунов. — Что вам нужно?

— Поговорить.

— Хорошо, пойдёмте, поговорим по пути.

— Я думаю, лучше нам по­общаться здесь, в спокойной обстановке.

— Вы знаете!..

— Знаю, знаю, — развёл руками Альмир. — Вы торопитесь в свою ла­бораторию, у вас важные опыты, и сего­дня вы планируете испытать свой новый преобразователь инфор­мационного поля.

Рунов нахмурился и изучающе посмотрел на своего собесед­ника.

— А вы, простите, из какой организации?

— По человеку судят не по его должности, а по его сущности, — рассмеялся Альмир. — Вы же учёный, зани­маетесь тайнами подсознания, и должны быть готовы к подоб­ным сюрпризам. Давайте присядем и поговорим как раз о вашей работе.

— Откуда вы меня знаете? — спросил Рунов, опуска­ясь на скамейку.

— Что за странный вопрос! Кому, как не мне, знать, что тво­рится в этом безумном мире.

— Так вы из спецслужбы?

— Мыслите слишком мелко.

— ГРУ?

— Берите выше.

— Администрация президента?

Альмир вздохнул и покачал головой.

— Я программист.

— Программист? Странно, — задумался Рунов. — И что вы хотите?

— Это я у вас хотел спросить. Чего вы добиваетесь своим изобретением? Вы уверены в своих силах и имеете пред­ставление, насколько оно опасно?

Рунов достал сигарету и неторопливо прикурил.

— Прежде всего, я хотел бы узнать, кто вы и как на меня вы­шли? Мне, право, непри­вычно разговаривать с незнакомыми. Опыты содержатся в тайне, мы ещё не получили па­тент.

— Не беспокойтесь, мне всё известно. Ника­кие секреты выпыты­вать не собираюсь, даже, наоборот, готов помочь вам.

— И всё же?

— Вы верите в бога? — неожиданно спросил собе­седник.

— В бога? Гм… да, в какой-то степени.

— А в дьявола?

— Не знаю. Но какое это отношение имеет к делу?

— А у нас нет никакого дела, мы просто сидим и разговари­ваем.

— Действительно…

Рунов наморщил лоб. Он отстранённо посмотрел по сторонам, пытаясь сосредото­читься. Но мысли переме­шались, словно кар­точная ко­лода, в голове крутилось лишь одно слово, насквозь пронизывая окружающее пространство. «Информация, информация»…

— Информация! — как эхо повторил собеседник. — Зачем вы нарушили пространственную связь?

— Я ничего не нарушал! — попытался оправдаться Рунов и в ужасе зажмурил глаза.

Он почувствовал, как на него со всех сторон надвигается огромная бесфор­менная лавина ин­формации. Странные гудящие звуки, обрывки музыки, голоса, — они усиливались с каждой секундой, проникая во все щели и безжалостно за­вла­девая рассудком. Казалось, время ускорило свой бег, сминая на своём пути всё, что придётся. Рунов стал задыхаться, не в силах противо­стоять этому чудовищному напору. Ему хотелось закричать, позвать на по­мощь, но он с ужасом понимал, что помощи ждать неоткуда…

Внезапно звуки смолкли и стало тихо. Но и эта тишина была какой-то неправильной, безжизненной, зловещей. Она пульсировала в каждом нерве, в каждой клетке, словно бомба с часовым механизмом, способная в любую секунду взорваться и разнести тело в клочья… Юрий Николаевич резко тряхнул головой и открыл глаза. Собеседник сидел на том же месте, задумчиво смотря на небо.

— Зачем вы нарушили закон? — повторил он свой вопрос.

— Я… не хотел ничего нарушить. Умоляю вас, не нужно больше меня нака­зывать!

— Я не наказываю, а показываю, — невозмутимо произнёс Альмир, — с какой силой вы столкнулись. Раз вам удалось сделать открытие, то вам должны быть известны и его по­следствия.

— Но я не хотел ничего плохого. — Рунов дрожащими руками схватил сигарету. — Наоборот, пытался изменить нашу жизнь к лучшему.

— Не надо оправдываться, я верю вам. Мечта ро­мантиков: уничтожить зло и заставить весь этот поги­бающий мир поверить в абсолютную силу добра. Пра­вильно?

— Почему бы и нет, — осторожно ответил Рунов. — А вы слу­чайно…

— Как раз случайно не дьявол. Я же сказал, бе­рите выше: программист. Если кому-то удалось изо­брести велосипед, это совсем не значит, что уже не изобретён само­лёт. Если кто-то думает, что он всеси­лен… Что ж, никто не запретит ему так думать. А вы двенадцать лет потратили на свои эксперименты, но так и не добрались до истины.

— А в чём истина?

— Вопрос неправильный, — весело проговорил Альмир. — Но я могу дать под­сказку. Всё равно вы не успокои­тесь. Самые опас­ные люди на свете — дураки и фанаты. Они-то и мешают спокойному сущест­вованию ос­тальной части населе­ния. Но если у дурака ещё есть шанс исправиться самому, с фанатами приходится гораздо сложнее. Так что вы хотели узнать?

— Э… видите ли… гм…

— Попробую обобщить вашу мысль. Вы хотите достигнуть совершенства, и довольно наглым образом — проникнуть в информационное поле самой Вселенной!

— Что вы… — Юрий Николаевич с опаской посмотрел на собеседника. — Это невозможно.

— Возможно всё. И вам это прекрасно известно.

— Но я…

— А хотите познакомиться с дьяволом? — неожи­данно пред­ложил Альмир.

Не ожидая реакции, он достал из кармана клочок бумаги и начёркал там какие-то слова.

— Вот его адрес. Поздравляю, ваш эксперимент удался!

Рунов рассеянно взял листок в руки и пожал пле­чами.

— Совершенно ничего не понимаю…

Он осёкся, сообразив, что говорит сам с собой. Ла­вочка была пуста, его собеседник неожиданно исчез.

Юрий Нико­лаевич осмотрелся по сторонам и растерянно пожал плечами.

«Надо же, только был здесь! Чертовщина какая-то».

Он взглянул на часы и присви­ст­нул от удивления. Они показывали без четверти восемь. Присмотревшись, Рунов заметил, что секундная стрелка крутится в обратную сто­рону. Вот она сделала полный оборот, и время уменьшилось ещё на одну минуту. Юрий Николаевич молча снял часы и выбросил их в стоящую рядом урну.

Глава вторая

Если бы знать всё наперёд, то жизнь превратилась бы в хорошо озвученный и разыгранный спектакль, который не принёс бы должного удовлетворения ни режиссёру-постановщику, ни актёрам, ни зрителям…

Из книги «Утешения»

Рунов поднялся со скамейки и медленно побрёл в сторону института. Подойдя к про­езжей части, он изумлённо уставился на движущий по­ток автомоби­лей. Все машины почему-то следовали в одном направлении, игнорируя основные правила улич­ного движе­ния. Юрий Николаевич несколько минут созерцал этот беспорядок, пока не понял, что перейти дорогу не удастся.

«Что за чудеса, — подумал он. — С каких пор здесь появилось одностороннее движение?»

Но сюрпризы на этом не кон­чились. От­куда-то донёсся звук похоронного марша. Он приближался, ста­новясь громче и отчётливее. Вот показался оркестр и похо­ронная процессия, которая шествовала по проезжей части напе­рекор всему автомобильному движению. Машины стали притормаживать, прижимаясь к обочине. Рунов, воспользовавшись этим, хотел было перескочить на ту сторону, но вспомнил, что, согласно народным поверьям, лучше этого не делать.

Вереница людей тем временем заполнила всю проезжую часть, а замыкали шествие четверо крепких мужчин, которые несли на плечах обшитый красной материей гроб. Главная странность заключалась в том, что гроб был совершенно пуст. Впрочем, на ли­цах людей участ­вовавших в этих своеобразных похоронах, не читалось ни тени скорби; они шли, весело переговариваясь друг с другом, и если бы не назой­ливое звучание орке­стра, можно было решить, что это обычная демонстрация.

«Кого они вообще хоронят?» — удивился Рунов.

Тут он почувствовал, как кто-то бесцеремонно схватил его за руку.

— Ты чё здесь стоишь? — прокричал ему в ухо какой-то седовласый старик.

— Я… Да ничего…

— Смотрите! — заорал толстяк, идущий рядом с гро­бом. — Вот он, покойник!

Все посмотрели в сторону Рунова. Тот обернулся назад, ожи­дая увидеть там сбежав­шего мертвеца. Но никого не было, и он понял, что обращаются именно к нему. Надоедли­вый старик как клещами продолжал сжимать руку, остальные обступили их со всех сторон, не скрывая своих мрачных намерений.

— Я не покойник! — возмутился Рунов. — Вы что, сумасшедшие? Отпустите! Куда вы меня та­щите?

Он добавил ещё пару крепких выражений, но никто не собирался его слушать. Новоиспечённого мертвеца сноровисто затолкали в гроб, и процессия, как ни в чём не бывало, двину­лась дальше.

Рунов поначалу растерялся от такого откровенного хамства, но быстро пришёл в себя и стал пытаться выбраться об­ратно.

— Хулиганьё! Совсем что ли крышу снесло!

— Лежи тихо, не дёргайся! — сви­репо зашушукали носиль­щики.

— Господа! Но тут какая-то ошибка, — пролепетал сби­тый с толку Рунов. — Я ещё живой!

— На, читай! — мужчина с белой повязкой бро­сил ему га­зету. — И перестань, ради бога, елозить, не то перевернёшь гроб!

Рунов сплюнул и развернул газету. На второй полосе он сразу увидел свою фо­тографию. И довольно странный текст, набранный нарочито крупным шрифтом:

«Сегодня, на тридцать пятом году жизни, нас покинул талантливый учёный-химик Ю. Н. Рунов…»

— Я не химик! — закричал Юрий Николаевич. — И я не умирал!

— Молчи, тебе сказали! — снова зашикали носиль­щики. — Что ты такой неугомонный!

«Это всё проделки этого… Альмира, — размышлял Рунов, дочитывая некролог. — Ну и дела!»

Он похлопал себя по карманам и, воровато оглянувшись, достал пачку сигарет. Ни­кто возму­щаться не стал, похоже, гроб ещё не считался общественным местом. Рунов щёлкнул зажигалкой и рассмеялся, представив себя со стороны.

«Похороны, ха-ха… Мертвец лежит в гробу и читает свой некролог. Где ещё такое можно увидеть?»

До­курив сигарету, он повертел головой, прикидывая куда выбросить оку­рок. В тот же момент к нему подбе­жала женщина в чёрном кружевном платье и предусмотри­тельно сунула пе­пельницу.

— Благодарю! — весело проговорил «покойник». — Сервис тут на высшем уровне! А не найдётся ли у вас слу­чайно что-нибудь вы­пить?

Женщина скрылась в толпе и через минуту верну­лась с бу­тылкой пива.

— Отлично! Всю жизнь здесь меч­тал отведать холодного пива! Так и говорил: в гробу я видел эти пьянки!

Происходящее стало его понемногу забавлять. Лёжа пить было неудобно, и он приподнял голову, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания.

«Рассуждая логически, нужно признать, что все здесь либо сумасшедшие, либо меня просто разыгры­вают. Только идиоты могут таскать по улицам пустой гроб в надежде когда-ни­будь отыскать покой­ника. Но странно, хм, что они его нашли… Но, во-первых, я пока живой. Во-вторых, среди участников похорон нет ни моих родственников, ни знакомых. Дру­гой вопрос: откуда они знают меня? В-третьих, этот некролог… Полная чушь, хотя фото­графия моя. В-четвёртых, время…»

Тут Рунов озадаченно почесал затылок. На улице стало смеркаться, проезжающие машины включили фары. Если учесть, что со­всем недавно было утро, полу­чалась совсем непонятная картина. Он достал из кармана мобильник. Конечно же, сеть была недоступна, часы тоже не работали.

«Он ещё испортил мой телефон».

— Кто-нибудь скажет, сколько сейчас вре­мени?

— Лежи спокойно! Уже семь часов!

«Чертовщина продолжается, — хмыкнул Рунов. — Остаётся спасаться бегством. Но каковы идиоты! Идти та­кой толпой ночью и нести в гробу живого человека».

Неожиданно процессия затормозилась, и Юрий Николаевич почувствовал, как опускается на землю.

«Приехали, что ли? — он выглянул наружу, осматривая незнакомое место».

Возле дороги красовалось кирпичное здание с пёстрой, бросающейся в глаза вывеской: Ресторан «У Чёрта на куличках». Люди, со­ставляв­шие похоронную процессию, снова повеселели и радо­стно кинулись к парадному входу ресторана. При­слушав­шись к разговорам, Рунов догадался, что здесь со­стоятся поминки.

«Ну вот, проблемы разрешились сами собой, — об­лег­чённо подумал он, провожая гла­зами послед­них участников процессии. — Ишь, какие нетерпеливые! Похо­ронить не ус­пели, а уже поминки пошли справ­лять».

Юрий Николаевич осторожно выбрался из гроба и, сделав несколько шагов по направлению к тротуару, бросился бежать. Погони вроде не было, но на всякий случай он пересёк улицу и свернул за угол. На парковке стоял необычный автомобиль — джип, раскрашенный в яркие цвета и разрисованный шашечками по бокам. Такси!

Рунов открыл дверь и плюхнулся на переднее сиденье.

— Поехали! — скомандовал он водителю.

Водитель молча завёл двигатель, и машина резко тро­ну­лась с места.

Глава третья

Жизнь — это переплетение дорог, но следует помнить, что каждая из них ведёт прямиком на кладбище…

— Куда едем?

— Пока не знаю, дайте отдышаться.

— От кого-то удирали? — участливо спросил таксист.

— Пытались живьём похоронить!

— Это бывает…

«Он, что, тоже идиот?» — Рунов недоумённо уставился на при­борную панель.

Часы в машине показывали половину седьмого, причём стрелка почему-то двигалась в обратную сторону.

— Что за чёрт! У вас часы неправильно идут!

— Почему неправильно? Я их по ра­дио сверял.

— Да они идут не в ту сторону!

— Как не в ту сторону?

— Вы что, не видите? — вскипел Рунов. — Они дви­жутся про­тив часовой стрелки!

— Как они могут двигаться против часовой стрелки? — искренне удивился водитель. — Это же часы!

«Похоже, они здесь все ненормальные! Куда я попал, чёрт возьми? — выругался про себя Рунов. — Ну, Альмир! И что же ты хочешь мне показать?»

Внезапно он вспомнил о листке с адресом дьявола и, по­рывшись в карманах, нашёл там исписанный кло­чок бумаги.

— Варшавская, пятнадцать, — прочитал он вслух.

— Понял! — немедленно отреагировал таксист и резко раз­вернул машину.

— Почему здесь везде левостороннее движение? — поинтересовался Рунов.

— С вами всё в порядке? — осторожно спросил водитель. — Вы задаёте какие-то стран­ные вопросы!

«Ах, это я странные вопросы задаю? Ну-ну…»

Юрий Николаевич попытался при­вести свои мысли в по­рядок.

«Всё правильно, стем­нело так рано, потому что время идёт в обратную сто­рону. Хоть что-то стало ясно. Скоро и остальное разрешится», — успокоился он, внимательно наблюдая за дорогой.

Но здесь Рунова поджидало ещё одно разочарова­ние. Улицы и переулки были незна­комы, и видел он их явно впервые. В глаза бросалась некая неестественность расположения прилегающих к дороге строений. Одно стояло вообще прямо посередине проезжей части, и чтобы его объехать, водителю пришлось свернуть на тротуар.

— Что за идиотский город? — машинально спро­сил Рунов.

— Москва! — гордо ответил таксист.

— Хватит! Довольно надо мной издеваться! Какого чёрта я бы оказался в Москве?

Водитель молча смотрел на дорогу, решив больше не ввязы­ваться в дискуссию и не спо­рить с раз­бушевавшимся пассажиром. Но Рунов не унимался.

— Если это Москва, отвези меня сейчас же на Крас­ную пло­щадь!

Таксист пожал плечами, и перестроился на правую полосу.

«А что я вообще так разнервничался. Ну, Москва, так Москва, и фиг с ней. Нужно успоко­иться и вернуться обратно домой. Должна же эта чер­товщина когда-нибудь кончиться».

— В аэропорт! — скомандовал он водителю.

Тот лихо сманеврировал, и они развер­нулись на сто во­семьдесят градусов.

«А куда я собрался лететь? У меня даже паспорта с собой нет. Если всё это свя­зано с моими опы­тами и встречей с этим ненормальным программистом, един­ственная зацепка — адрес, который он мне подсунул. Адрес дьявола, хм… — задумался Рунов. — Но деваться некуда, не в полицию же обращаться».

— К дьяволу! — дал он очередную команду таксисту.

Водитель резко нажал на тормоз, и машина остановилась.

— Послушайте! — взмолился он. — Вы сначала опреде­литесь, куда вам надо, а по­том командуйте.

— Логично, — согласился Рунов. — Но дело в том, что я и сам не знаю. По­ехали пока прямо.

Водитель рванул с места, но едва набрав приличную скорость, был вынужден остановиться. Дорогу им решительно преградил сотрудник дорожной полиции, отчаянно размахивая своей полосатой палочкой.

— Ваши документы! — потребовал он, подойдя ближе к ма­шине.

Таксист никак не отреагировал на это требование, и Рунов понял, что об­ращаются к нему.

— Вот, есть рабочий пропуск.

— А ну-ка, выйдите из машины! — скомандовал полицейский.

Рунов молча подчинился, отрешённо рассматривая стража порядка. Тот, принюхав­шись, чему-то очень обрадовался и подозвал своего помощника.

— Ты полюбуйся, едет в нетрезвом виде!

— Так, так, — радостно потёр руки гаишник. — С вас штраф: триста шестьдесят два рубля.

— Но я же не за рулём! — возмутился Рунов. — Вы что, тоже идиоты?

Полицейские нахмурились и достали какие-то бу­мажки.

— Вот… идиот. За оскорбление сотрудников полиции, с вас ещё восемнадцать рублей!

— Да пошли вы куда подальше! Лучше бы за поряд­ком смот­рели! — Рунов достал пятисотку и швырнул её на капот. — Я свободен?

— У меня нет сдачи, — обиженно буркнул гаишник.

— А давайте на сдачу я вас ещё пооскорбляю, — пред­ложил Рунов.

Полицейский пожал плечами и достал калькулятор. Тут Юрий Николаевич понял, что настал его звёздный час. Он, не стесняясь в выраже­ниях, принялся выговаривать стоя­щим рядом представителям власти всё, что о них думает, вы­плёскивая накопившуюся за много лет злобу. Гаишник с бешеной скоростью нажимал на клавиши калькулятора, едва успевая угнаться за бушующим потоком ругательств. Закончив свою безжалостную ти­раду, Рунов перевёл дух. На душе стало светло и спо­койно, он даже забыл обо всех своих приклю­че­ниях.

— Вы наговорили на четыреста семьдесят рублей, — сообщил полицейский.

— Плевать! — крикнул Рунов и достал ещё одну пятисо­тенную бу­мажку. — Сдачи не надо!

Повеселев, он направился было к машине, но дорогу неожи­данно преградил ещё один страж порядка.

— Юрий Николаевич! — окликнул он его как доброго знако­мого. — Что же вы скрывае­тесь?

— Никуда я не скрываюсь, я уже за всё заплатил, — огрызнулся Рунов.

Но аргументы не возымели действия, полицейский оттеснил его в сторону и достал из кармана уже знакомую газету.

— «Рунов Юрий Николаевич! — торжественно продекламировал он. — Учёный-химик…»

— Я не химик, — замахал руками Рунов, — что вы ко мне все прицепились? Откуда у вас этот дурацкий нек­ролог?

— Прошу в машину! — вежливо предложил полицейский, и стал бесцеремонно заталки­вать своего пленника внутрь полицейского УАЗика.

— Вы все не­нормальные! — заорал Рунов. — Я уже заплатил штраф. Сколько вам ещё нужно, чтобы прекратить этот глупый спектакль?

— С покойников денег не берём! — ласково прогово­рил гаишник и щёлкнул наручниками.

— Козлы! — отреагировал Рунов, почувствовав, как сталь браслетов больно впивается в кожу.

Через минуту полицейская машина при­тормозила возле уже знакомого ресторана. По­минки, судя по всему, закончились, и толпа вываливала на­ружу.

— Как некстати, — покачал головой Рунов, выглядывая в окно. — И почему так быстро? Действительно придурки!

Полицейские, не обращая внимания на ругательства, припод­няли его за руки и аккуратно вытащили из машины.

— Покойника поймали! Забирайте!

— Идиот! — выкрикнул Рунов. — Покойники не бе­гают!

— Что ты никак не угомонишься? — зацыкали на него мужики с белыми повязками. — Сам залезешь или тебя зафиксировать?

— Не надо!

Юрий Николаевич решил больше не обострять ситуацию и благоразумно забрался внутрь. Тут же, словно по команде, гроб приподняли, и грянул оркестр, разрывая ночную тишину противными звуками похорон­ного марша.

«Боже! — Рунов схватился за голову. — Опять! Ну что они ко мне привязались? Заняться, что ли, больше нечем?»

Он задумчиво наблюдал за похоронной процессией, стараясь разгадать секрет этого ду­рацкого представления.

«Похоже, у него здесь всё схвачено. И что он хочет этим показать? Своё всемогущество? Ну зачем так усложнять, я бы поверил ему на слово… Конечно, этот Альмир очень крут. Если он может вот так запросто управлять временем, что ему стоит справиться с толпой людей. А люди ли это вообще?»

Рунов покрутил головой.

Окружающий пейзаж изменился. Городские улицы исчезли, с обеих сторон теперь тянулись стройные ряды деревьев, а дорога сузилась до размеров обычной тропы. Похоронная команда после поминок значительно поредела, и полицейских среди них уже не наблюда­лось.

«Это хорошо, — подумал Рунов. — Теперь надо дождаться подходящего момента. Но куда бежать? Не к дьяволу же за помощью обращаться?»

— Сколько времени? — нарочито громко спросил он, стараясь привлечь к себе внимание?

— Без четверти шесть, — отозвался хриплый голос за спиной.

«Так, время идёт своим чередом, пусть и в обратном направлении. Хоть какая-то логика этого мира. Поведение толпы тоже можно понять. Стадо баранов — что с них возьмёшь. И что дальше?..»

Дальше показалось кладбище.

Оркестр, к всеобщей радости, смолк, и теперь они двигались в полной тишине, осторожно огибая кресты и могильные ограды. Судя по всему, шествие приближалось к конечному пункту маршрута.

«Пора! — решил Рунов. — Фиг знает, какие у них насчёт меня планы. Разыграть, припугнуть, а вдруг и правда закопают живьём. С них станется…»

Юрий Николаевич подобрал ноги и привстал, выбирая траекторию для решающего прыжка. Но тут люди остановилась, и гроб стал медленно опускаться на землю. Подтвердились худшие опасения, здесь действи­тельно всё было готово для погребальной церемонии. Чуть в отдалении дежурили могильщики, готовые в любой момент приняться за работу. На душе стало несколько тревожно.

Рунов покосился на свежевырытую могилу и обратился к толпе:

— Можно мне хоть в туалет сходить перед смертью?

Эта маленькая хитрость не удалась, какая-то предусмотри­тельная старушка протянула ему горшок и молча перекрести­лась. Откуда-то появился священник. Он подошёл к «по­кой­нику», торжественно возложил на него большой деревянный крест и начал читать мо­литву.

— Ты поп или придурок в рясе? — не выдержал Рунов. — Живым не читают мо­литву за упокой, живых не хоронят, да ещё и ночью!

— Сгинь, нечистая сила! — зачем-то сказал священник.

Рунов окончательно разозлился. Он вскочил на ноги и с силой оттолкнул священнослужи­теля в грудь. Затем, не теряя времени, одним прыжком преодолел расстояние до стоящих возле ямы могильщиков и выхватил у одного из них лопату. Те молча отошли в сторону, не предпринимая никаких активных действий.

Юрий Николаевич поднял лопату перед собой и медленно попятился на­зад, с удовлетворением отметив, что потерявший равновесие священник кубарем скатился в могилу. Идти на толпу никак не хотелось, численное пре­восходство последних не оставляло шансов на победу. Но и отступать было некуда. Рунов принял воинственную позу, лихорадочно обдумывая своё положение. Но, к удивлению, никто не спешил на него напа­дать. Видимо, драка тоже не вхо­дила в их планы.

«А кого я вообще испугался? Что они могут мне сделать? Да они просто сума­сшедшие!»

Он медленно дви­нулся вперёд, размахивая лопатой.

— Сгиньте, нечистые! Пошли вон! Я изобретатель нового ин­формационного поля, и мне ничем не сможет навредить кучка по­лоумных придурков!

Рунов подошёл совсем близко. Люди стали по­немногу расступаться, обра­зовав небольшой коридор, по кото­рому и двинулся злобно ругающийся изобретатель. Выйдя из оцепления, он облегчённо вздохнул и трижды перекрестился. К счастью, его никто не преследовал, похоже, погоня за сбежавшим трупом не предусматривалась сценарием. Но нервное напряжение не проходило. Юрий Николаевич ускорил шаг, поминутно озираясь по сторонам. Идти в темноте было непросто, ряды могил тесно прилегали друг к другу, оставляя минимум свободного пространства. Приходилось двигаться на ощупь, расчищая себе дорогу лопатой. Наконец он выбрался на ровный участок и в нерешительно­сти остановился, переводя дух.

Глава четвёртая

Смерть — это социальная иллюзия… Это не такое событие, которое случается в конце жизни, а медленный, растянутый во времени процесс.

Бхагаван Шри Раджниш

— Вроде оторвался! — Юрий Николаевич отшвырнул лопату и зашагал дальше.

Кладбище было заброшенным, видно, что за ним уже давно никто не ухаживал. Заросшие густой травой и бурьяном могильные плиты, белеющие надгробия, покосившиеся от времени кресты зловеще выглядывали из темноты. Извилистая тропинка петляла вокруг деревьев, в некоторых местах терялась совсем, и Рунов то и дело натыкался на обвалившиеся могильные ограды.

«Что вообще происходит? Кто такой этот Альмир? Программист, который может рисовать целые миры? И этот мир он создал специально для меня? Сделал программу, которая искажает реальность? Искривляет пространство? Но зачем? Ладно, для начала нужно выбраться отсюда, там разберёмся».

Пробираясь через очередное ограждение, Рунов недоумённо повертел головой. Место показалось очень знакомым. Он пошёл дальше, внимательно рассматривая окрестности. Но, пройдя сотню-другую ша­гов, вернулся к той же самой точке.

«Круговой маршрут, — усмехнулся Рунов. — На большее ему фантазии не хватило. Программист хренов…. И куда теперь?»

Он внимательно осмотрелся по сторонам. Вдалеке блеснуло слабое свечение, сквозь желтоватое марево угадывались смутные очертания треугольного обелиска. Юрий Николаевич пожал плечами и направился в ту сторону. По мере приближения свет становился ярче. Вскоре тропинка кончилась, и Рунов упёрся в железную ограду, на мгновение замерев от неожиданности. Ему показалось, что он смотрит на самого себя в зеркало. Но это была лишь фотография, которая каким-то чудом отра­жалась сквозь густую темноту мрачного клад­бища. Под ней виднелась табличка с надписью.

Рунов Юрий Николаевич

13.11.1979 — 09.04.2014

«Сегодня с утра было девятое, — машинально подумал Рунов. — Похоронили всё-таки… Ну и ну!»

Он подошёл ближе и осторожно потрогал гробницу. Всё выглядело как настоящее. Даже лежавшие рядом букеты цве­тов были живые.

«Так и крыша может поехать. Кто-то говорил, что чудес не бывает. Чудес, может, и нет, а вот подобные представления сведут в мо­гилу кого угодно».

Рунов попытался взять себя в руки.

«А чего я вообще боюсь? Наверное, этот „управитель“ мира сидит сейчас где-то в укромном месте и развлекается за своим суперкомпьютером. Сдаётся, он большой шутник и оригинал. Одна сцена с похоронами чего стоит. Но какой в этом смысл?..»

Внезапно Рунов ощутил прикосновение чьих-то рук. От них повеяло морозным холодом, который мгновенно сковал всё тело. Юрий Николаевич содрогнулся от страха и застыл на месте, не в силах пошевелиться.

— Повернись и посмотри мне в глаза! — скомандовал неизвестный. — Отдай мне ключ!

— К-какой ещё ключ? — переспросил Рунов и медленно обернулся. — Альмир?

Нет, это был не Альмир. Это был вообще не человек! Незнакомец выглядел ужасно — окровавленная голова, словно на ниточке, болталась из стороны в сторону, а в его груди зияла огромная дыра.

Зомби!

Рунов закричал и кинулся бежать. Прямо по могилам, не разбирая дороги, чудом уворачиваясь от неожиданно возникающих препятствий. Сердце бешено колотилось, кровь стучала в висках, он уже ничего не соображал, просто летел вперёд, перескакивая через натыканные всюду могильные надгробия. В очередном прыжке Рунов неудачно подвернул ногу и, зацепившись за торчащую проволоку, растянулся на земле.

— Твою мать! — громко выругался он, потирая ушибленное место. — Альмир! Кончай это представление! Ну что тебе от меня нужно? Неужели нельзя просто пообщаться в нормальной обстановке? Выходи, не прячься, Альмир!

«Что же ты, скотина, молчишь… Чего я тебе такого сделал? Какие такие законы нарушил? А может, помолиться? Говорят, помогает…»

Юрий Николаевич приподнялся и, чуть прихрамывая, пошёл дальше.

«Если Бог есть, значит всё под контролем, — немного успокоился он. — Всё в его руках, он просто испытывает меня. И наверняка Альмир здесь не один, а действует целая шайка. Но что они могут предпринять? Максимум убить меня. Ну, если бы так хотели, давно уже отправили на тот свет. Это куда проще, чем устраивать такое грандиозное шоу. Значит, у них другой план. Но какой? Свести меня с ума? А может, этот мир такой же реальный, как наш, только находится в каком-нибудь параллельном измерении? Теперь я уже ничему не удивляюсь…»

Задумавшись, он не заметил, как вышел на ровную дорожку. Идти стало значительно легче. Подул лёгкий ветёрок, принося с собой запахи ночного леса и прохладную свежесть. Мрак понемногу рассеивался. Ещё через несколько шагов вдали замаячило бревенчатое сооружение, похожее на беседку с полукруглым сводом. Присмотревшись, Рунов разглядел силуэт человека, сидевшего на скамейке.

— Наверно, сторож! — обрадовался он.

Уже имея печальный опыт общения с жителями «кладбищенского мира», Юрий Николаевич не решился подходить близко, а остановился чуть в отдалении, с опаской рассматривая ночного незнакомца. Тот выглядел очень старым. Весь седой, с длинной густой бородой, одетый в чёрный балахон, наподобие монашеской рясы. Но на зомби вроде не похож.

— Э… Здравствуйте! Вы не подскажете, где здесь выход? — вежливо обратился к нему Рунов.

Незнакомец никак не от­реагировал на обращение, даже не повернув головы в его сторону.

Юрий Николаевич, отгоняя страх, подошёл ближе и осторожно тронул его за плечо.

— Будьте любезны, подскажите, как мне отсюда выйти?

Старик медленно повернулся и что-то невнятно пробормотал в ответ.

— Простите, не расслышал?

— Выхода нет, — проговорил он своим скрипучим голосом.

— То есть как нет?

Незнакомец смерил его насмешливым взглядом.

— А что ты тут делаешь?

— Сам не знаю, такая странная история приключилась… А вы здесь работаете?

— Я здесь живу.

— Гм… понятно. Так как мне выйти? Вы не поверите, какая-то чер­товщина кругом творится…

— Чертовщина, говоришь? — грозно рыкнул старик. — Не бросайся так словами! Знаешь ли ты, что я раньше был священником. И всю жизнь учил лю­дей слушать и понимать Слово Божие. Но только сам ни­чего не услышал. — Он горестно покачал головой. — И не понял… Когда я лежал на смерт­ном одре, ко мне явился ангел и сказал: «Ты всю жизнь верно служил Богу, проси что хочешь, и я выполню лю­бое твоё желание!» Я прохрипел в ответ, что мне страшно умирать и попросил отсрочки от смерти. Тогда ангел покинул меня со сло­вами: «Я исполню твою волю, но запомни, что в душе, окутанной страхом, всегда царит ночь! И чтобы разрушить царство тьмы, тебе нужно найти свою дорогу к свету…» Вот что сказал мне ангел. И теперь я здесь — сторожу кладбище.

— Так вы всё-таки сторож! Скажите, как мне выйти?

— Найди свою дорогу к свету.

— А… Извините, где эта дорога? В какую сторону мне идти?

— Эта дорога у тебя внутри. Когда увидишь её, перестанешь задавать такие глупые вопросы.

«Какой странный старик… Похоже, у него не все дома».

— Вы меня простите за назойливость, но мне надо выйти прямо сейчас. Не могли бы вы меня проводить. Я отблагодарю, как могу. — Рунов полез в карман и достал имевшуюся там наличность.

— Мне и не такое предлагали, — хмыкнул сторож. — Но здесь вы­хода нет.

«Да что он заладил одно и то же! Идиоту понятно, что если есть вход, то должен быть выход. Вот я попал: кругом одни ненормальные! Нужно попытаться как-нибудь его раздобрить».

— Вот вы говорите, что были священником. А скажите: чем отличается православная церковь от католической?

— Тьфу ты, — сплюнул старик. — Пойдём, я лучше выведу тебя отсюда. Но запомни: вы­хода нет, и скоро ты вернёшься назад. Туда, — он ткнул пальцем в пустоту, — где твоя могила!

«Какой кошмар! — поёжился Рунов. — Там действительно моя могила. Выходит, я тоже сумасшедший…»

Старик оказался не таким уж дряхлым, как выглядел на первый взгляд. Двигался он довольно уверенно, и Рунову стоило немалых усилий, чтобы держаться поблизости. Узкая тропинка всё время уходила в сторону, изгибаясь то вправо, то влево, словно стараясь запутать своих незваных гостей. Но провожатому хорошо были знакомы эти места, к тому же он прекрасно ориентировался в темноте. Вскоре они выбрались на широкую дорогу и, миновав ряды старинных мраморных надгробий, подошли к во­ротам, разделяющие это жут­кое кладбище с внешним миром.

— Спасибо вам, добрый человек! — Юрий Николаевич был готов рас­целовать старика, избавив­шего его от ночных кошмаров.

— Ступай с Богом, — отмахнулся он. — И не возвращайся обратно.

Глава пятая

Каждый в этом мире занимается своим делом, есть профессии почёт­ные, есть — не очень, а есть нечто, что вообще не считается профес­сией. В результате мы медленно сходим с ума и умираем…

Ден Ли «Пособие по безработице»

Рунов в течение получаса отчаянно бегал вдоль трассы, пы­таясь остановить хоть ка­кой-то попутный транспорт. Ему было всё равно куда ехать, лишь бы убраться отсюда по­дальше. Но все автомобили проезжали мимо, полностью игнорируя ночного путника.

Со­всем отчаяв­шись, Юрий Николаевич присел на обочину, злобно наблюдая за движу­щимися машинами. На всякий случай он держал руку поднятой, надеясь в душе на милосердие водителей. К счастью, иногда желания сбываются. Какой-то грузо­вик немного сбавил скорость, видимо, прислушиваясь к размышлениям своего хозяина: стоит или не стоит подбирать странного пассажира, и потом всё-таки остано­вился.

Юрий Николаевич не стал дожидаться, пока шофёр передумает, и пулей ринулся к ма­шине. Там его поджидал неприятный сюр­приз — дверца кабины резко распахнулась, и он оказался под холодным душем. Рунов не успел даже возмутиться этой хулиганской выходкой, как получил по лбу тя­жёлым дере­вянным предметом. Потом к его лицу поднесли зеркало, и ночной странник долго взи­рал на свою грязную не­бритую физиономию.

— Всё в порядке, садитесь, — кивнул водитель.

Юрий Николаевич не совсем понял, что именно было в порядке, но не преминул воспользоваться приглашением.

— Вы уж извините, — проговорил гостеприимный хозяин, резко рванув машину с места, — но приходится проверять.

— Что проверять? — переспросил Рунов, выжимая рукава своей рубашки.

— А то. Когда ночью здесь езжу, всегда вожу пару вёдер свя­той воды, крест (шофёр по­казал на предмет, которым он удо­стоил вниманием своего пассажира), зеркало. Места здесь жуткие, о них столько россказней ходит, что приходится перестраховываться. И как вас сюда занесло?

«Вот именно, занесло», — печально подумал Рунов.

— Один случай был такой, — продолжал водитель. — Останавливает машину маленькая девочка, лет де­сяти. Просит: дядя, подвезите меня, я потеряла свою маму! Тот, конечно, подобрал её, посадил рядом, и только набрал скорость, девочка как завизжит: «Мама! Моя мама!» Шофёр тоже увидел, что какая-то женщина перебе­гает дорогу, но она появилась так внезапно, что он просто не смог вовремя затормозить. Послышался звук удара и душераздирающие крики. Он похолодел от ужаса и выскочил из кабины. Под перед­ними колёсами была лужа крови, но сбитой женщины нигде не было видно. И тут вдруг грузовик сам тронулся с места и поехал. Водителя спасла лишь отменная ре­акция, он чудом успел выскочить из-под ко­лёс. А машина проползла несколько метров и ос­тановилась. Де­вочка тоже куда-то исчезла. Водила совсем растерялся, вызвал гаишников, те приехали, не нашли никаких следов и… отвезли его на обследование в наркологию. Вот так.

— Он сам вам это поведал? — недоверчиво спросил Рунов.

— Нет, то старая история, но бывает и похлеще. На­ходят машину на дороге, дверцы распахнуты, а внутри никого нет. И поди узнай, что приключилось. Одного потом обнаружили на заброшенном клад­бище. Лежал полностью обескровленный. Других так вообще не находят, исчез человек, и всё тут… Ни слуху, ни духу. Вот такие жуткие здесь места…

Водитель достал сигареты.

— Угощайтесь!

— Спасибо. А далеко до города?

— Километров тридцать ещё.

«Ничего себе! — покачал головой Рунов. — Вот и не верь после этого в чертовщину».

— А город, какой — Москва? — осторожно спросил он.

— Она самая, — ответил водитель и подозрительно покосился на своего спутника. — А вы, простите, куда направляетесь?

— Да так, хочу навестить одного своего знакомого. А сколько сейчас времени?

— Половина двенадцатого. Скоро будем на месте. Вам куда нужно в Москве?

— Не беспокойтесь, вы меня до города подбросьте, а там я уже своим ходом.

— Может, нам по пути?

— Варшавская, пятнадцать, — обречённо произнёс Рунов.

— О, рядом, как раз на окраине! Довезу прямо до места!

— Я вам очень благодарен.

— Не стоит! Всегда рад помочь, как говорится, всякое добро вернётся во сто крат больше.

Юрий Николаевич истолковал это изречение по-своему и достал сотенную купюру.

— Уберите, — замахал руками водитель, — а то обижусь. Всё вы, москвичи, привыкли мерить деньгами!

— Я не москвич, — оправдался Рунов.

— Я тоже, но приходится сюда ездить чуть ли не каждую не­делю. Уже все дороги, повороты наизусть знаю. Видите, — водитель показал пальцем на обочину, — па­мятничек стоит и букетик цветов рядом. Недавно семья разби­лась: муж с женой и ребёнок. Выскочили на встречную полосу и всё — приехали… Сколько здесь езжу, каждый раз новые букеты появляются. За двадцать лет столько всего повидал, что иной раз за руль садиться страшно. Жизнь, она ведь такая странная штука. Кажется, что её вроде много, что всё идёт по плану, а потом — раз… Одно-единственное мгновение, и где все наши планы? Где она, эта жизнь?..

Водитель немного помолчал, медленно рас­куривая сигарету.

— Однажды со мной случилось такое, что до сих пор в себя прийти не могу. Из-за поворота мотоцикл выскочил и на всей скорости прямо в лоб… Я-то ехал как положено, по своей полосе, скорость не превышал, но всё равно жутко! За рулём совсем молодой был парень, мальчишка ещё. Эх… Меня до сих пор кошмары мучают по ночам. Пацан тот снится. Садится ко мне в ма­шину и просит:

— Дядя, научи меня водить!

Я говорю:

— Езжай, только осторожно!

Он садится за руль, трогается, разгоняется быстрее, быстрее. Я кричу:

— Ты куда? Тормози! Ещё ездить не научился, а уже гонишь.

А он поворачивается ко мне и говорит:

— Зачем же вы меня, дяденька, тогда убили прежде, чем я научился?

— И всё думаю, к чему эти сны? — вздохнул водитель. — Даже в церковь ходил исповедоваться. Батюшка сказал, что греха на мне нет. Приказал молиться и поставить свечку за упокой души этого пацана. Я так и сделал, кошмары вроде кончились, но потом опять…

— Да-а… — сочувственно кивнул ему Рунов.

Водитель надолго замолчал, и остальную часть пути они про­ехали в тишине. Появились признаки цивилизации, одним из кото­рых стал пост ДПС. К счастью, машину никто не остановил, и через некоторое время они вы­ехали на кольцевую. Как ни странно, это действительно была Москва. Обыч­ные улицы, районы новостроек, автомобильное движение нормальное — правостороннее. Рунов обрадовано повернулся к водителю.

— Сколько времени?

— Без пяти одиннадцать.

— Что за чёрт! Но почему?

Водитель снова посмотрел на часы:

— Всё правильно.

— Но почему оно у вас идёт в обратную сторону?

— Как в обратную?

— Сейчас утро будет, не так ли?

— Утро, — подтвердил водитель. — И что?

— Да ничего, — махнул рукой Рунов. — Не обращайте внимания, я просто переутомился…

Машина свернула в переулок и, немного попетляв по узким улочкам, остановилась возле высоких решётчатых ворот грязно-серого цвета.

— Варшавская, пятнадцать! — тоном кондуктора объявил во­дитель.

— Большое спасибо! Вы меня очень выручили.

— Не за что! Выбирайте в следующий раз для своих прогулок места получше.

— Постараюсь…

Рунов проводил взглядом удаляющийся грузовик и осмотрелся. Впереди маячило двухэтажное здание старой послевоенной постройки. Юрий Николаевич прошёл через калитку и недоумённо пожал плечами. Он ожидал увидеть старинный мрач­ный особняк, где коротал свои дни и ночи дьявол, но взору представился обыкновенный дом с над­писью «Больница». Возле парадного входа зачем-то был прибит рекламный плакат партии ЛДПР с лозунгом: «Голосуйте за наше будущее!»

«Похоже, Альмир просто шутник, и теперь мне ни­чего не остаётся, как сдаться на милость психиатрам…»

Юрий Николаевич проскользнул внутрь больничного корпуса. Если не придавать значения тому, что сейчас был поздний вечер, ничего странного он не заметил: больница как больница, возле реги­стратуры суе­тились люди, доска объявлений сухо повествовала, что вход в приёмный по­кой разрешён только в халатах. На стене висел междугородный телефон-автомат ещё старого, советского образца.

«Интересно, он работает?»

— Не подскажите, где можно приобрести жетон? — обратился Рунов к проходящему мимо врачу.

— У нас звонки бесплатные, — бросил на ходу он.

«Коммунизм здесь, что ли?» — удивился Рунов и схватил трубку. Набрав телефонный номер, он долго вслушивался в длинные гудки. На­конец, трубку сняли, и послышался знакомый голос директора «Промтехсервиса»:

— Кто меня беспокоит?

— Это я, Рунов…

— Ты куда пропал? Мы тебя весь день ждали.

— Сейчас объясню. Дело в том, что я влип в очень неприятную историю…

— Откуда звонишь? — перебил его Камазов.

— Из больницы.

— Из какой больницы? Говори адрес, я сейчас к тебе приеду.

— Дело в том, что я… в Москве.

— В Москве? Какого чёрта ты там забыл?

— Сам не понимаю. Этот Альмир дал мне адрес дьявола и послал в какое-то другое измерение.

— Куда послал?

— Да не знаю я! Меня хотели живьём похоронить, еле вырвался…

— Это конкуренты! — рявкнул Эльдар Абрамович. — Куда сейчас направляешься?

— К дьяволу, потому что не знаю, как мне отсюда выбраться. Здесь кругом одни ненормальные! И со време­нем нелады. Кстати, у вас который час?

— Уже полшестого, рабочий день окончен, а тебя всё нет! Бросай свои шуточки!

— Какие шутки! Я действительно не могу вернуться! Алло, вы меня слышите? Алло!

Связь резко прервалась, и Рунов со злостью швырнул трубку на рычаг.

— Вы зачем хулиганите, молодой человек! — послышался стро­гий голос за спиной.

— Извините, — пробормотал Рунов и отошёл от телефона.

Он бросил взгляд на настенные часы, стрелки которых с завид­ным идиотизмом двигались в обратную сторону.

«Как всё надоело! Плевать! Пусть уж помещают в психушку!»

Чувствуя себя полным идиотом, Рунов подошёл к окошку ре­гистратуры.

— А… Не подскажите, где мне найти дьявола?

— Он в тринадцатой палате, — невозмутимо отозвалась молодая медсестра, не отрываясь от своих бумажек. — Третий этаж, налево.

«Ну вот, начинается следующая серия!»

Юрий Николаевич быстрым шагом пересёк больничный коридор и одним махом преодолел два лестничных пролёта. Тринадца­тую палату он заметил сразу. Возле неё толпились люди — то ли больные, то ли припозднившиеся посетители.

— К Дьяволу Ивановичу нельзя! — решительно преградила ему путь жен­щина, стоявшая ближе всех к двери.

— Пошла ты к чёрту! — оттолкнул её Рунов и ворвался внутрь.

Глава шестая

Глупость — не порок. Каждый в душе гений, а снаружи иногда похож на идиота. У каждого в голове свой мир, и количество этих миров бесконечно…

Из книги «Небытия»

Юрий Николаевич захлопнул за собой дверь и бегло осмотрел больнич­ную палату. Возле окна стояли две кровати, одна пустая, а на второй лежал пожилой лысоватый мужчина в больничной пижаме, внешность кото­рого даже отдалённо не связывалась с обликом таинственного дьявола.

«И что теперь?»

— Гм… Извините, вы случайно, не дьявол? — осторожно спросил он.

— Хр! Как раз случайно, дьявол, — ответил больной, внима­тельно разглядывая своего посетителя.

— Что, настоящий дьявол?

— Ну, вообще-то это мой псевдоним. Так меня зо­вут в народе: Дьявол Ива­но­вич Злыднев. Прошу любить и жало­вать…

— Очень приятно! Вы тот, кого я ищу! Требую прекратить весь этот идиотский розыгрыш и немедленно вернуть меня обратно!

— Да не ори ты так, — поморщился Злыднев. — Не на базаре. Если хо­чешь что-то сказать, при­сядь и говори спокойно.

— Хорошо, — Юрий Николаевич сел на краешек кро­вати. — Вам знакомо такое имя: Альмир?

— Нашёл что спрашивать! Кто ж не знает Альмира…

— Так, это, значит, вы устроили вместе с ним дурацкий спектакль с похоронами, с кладбищем…

— Хватит на меня наезжать! — грубо перебил его Злыд­нев. — Не ви­дишь, я отдыхаю… Врываются тут в палату всякие инженеры… химики.

— Вы меня всё-таки знаете? Во-первых, я не химик, а во-вторых, объясните мне, на­конец, что вам от меня нужно?

— Мне? — Дьявол Иванович изобразил крайнее удивление. — Желательно, чтоб ты уб­рался куда-нибудь подальше и не мешал.

— Вот и отправьте меня назад, туда, где живут нормальные люди, а не сборище идио­тов!

— Это не представляется возможным, — вкрадчиво прогово­рил Злыднев. — Дело в том, что вокруг, хм… в самом деле одни идиоты, и ты в том числе.

— Ладно, — успокоился Рунов. — Ваша взяла, вы со своим программистом меня окончательно запутали, и я сейчас сам себе кажусь ненормальным…

— Так ложись на соседнюю койку, — предложил Дьявол. — Отдохнёшь, подле­чишься. А то вид у тебя какой-то не­здоровый.

Рунов действительно почувствовал себя измождённым. Он содрогнулся, вспомнив со­бытия прошедшей ночи. Да и этот раз­говор казался ему нелепым.

— Вы и правда дьявол? — вздохнул он.

— Можешь называть меня на «ты», — оскалился Злыднев. — Не терплю чинопочитаний. Это бог для вас — Господь. И заместителей у него куча. Приучили вас кланяться и ходить на задних лапках. Чуть что — наказанием угрожают! Вечной жизни лишить! В ад отправить… Тьфу!

Дьявол Иванович сплюнул прямо на пол.

— И ты туда же, изобретатель хренов…

— Что вам так далось моё изобретение! — вскипел Рунов. — Если вы все такие крутые и всемогущие, если вам всё дозволено, что тогда ко мне прицепились! К чему весь этот идиотизм?

— Хотим тебя наставить на путь истинный, — тоном священ­ника пропел Злыднев.

— Я понимаю, у вас тут целая мафия. Нормального человека с ума свести для вас — раз плюнуть.

— Ну что ты, — рассмеялся Дьявол и снова сплюнул на пол. — Это же всё игра… Игра твоего воображения. Ты слаб, и не мо­жешь противостоять силе, не можешь предло­жить ничего взамен, а лезешь туда же.

— Я никуда не лезу, — огрызнулся Рунов. — Мне нравится моя работа, и я намереваюсь довести её до конца. Раз вы так всполошились, значит, я на правильном пути.

— У-ха-ха! — Злыднев, кривляясь, захлопал в ладоши. — Как трогательно! Ты действи­тельно на правильном пути. Твой путь ведёт прямиком на кладбище. Кстати, ты видел свою могилу?

— Так и знал, что это дьявольские выходки.

— О-хо-хо! Как вы привыкли бросаться словами. Для кого-то — это божье знамение, а для кого-то… р-р… дьявольские выходки!

— Так ты вернёшь меня к нормальной жизни? — устало спро­сил Рунов.

— Если ты такой верующий, призови на помощь своего бога, помолись ему, пусть он и забирает тебя отсюда. Что, сложно? Твой бог оста­вил тебя? Ай-я-яй… — цокнул языком Злыднев. — Ты видел стадо баранов в церкви? Так они круче — по двадцать раз на дню к нему обращаются. Мо­лят, славят, просят чего-то. А он им в ответ: шиш вам с маслом! Пошли бы вы…

— Не надо сквернословить, — отмахнулся Рунов. — Я не собираюсь вступать с то­бой в полемику.

— Потому что тебе возразить нечем! Как говорится: рад бы стрельнуть, да патронов нету. Так и ваши долбанутые церков­ники. Нечего им сказать. Убили они твоего бога! В клетку засунули золотую и поклоняются ему как статуе. А живой бог никому не нужен, он опасен! Он правду говорит. О том, что живёте вы все, как скоты! Конечно, за это его мочканули — кому такая правда нужна. Ещё скажи, что я не прав? Чего молчишь?

— Ты меня совсем запутал, что я уже ничего не соображаю. Почему здесь время идёт в обратную сторону?

— Время, — махнул рукой Злыднев, раскуривая папиросу. — Как поставили, так и будет идти. Был бы ты сильным, наплевал на такие мелочи.

— И всё-таки? Это какой-то параллельный мир?

— Мир один, — ответил Дьявол, обвола­кивая палату гус­тым папиросным дымом. — Это тебя много. Ты никогда не задумывался о том, что в твоей голове творится? Ты же ненормальный! Мечешься туда-сюда, то одного хочешь, то другого. Тащит тебя! В разные стороны. Конечно, вокруг все такие же, но только ты теперь особенный. Идиот, который может понять, что он идиот! Мы тебе помогли, показали, кто ты есть на самом деле. И всё, что в твоей дурьей башке скопилось, наружу вышло! Поблагодарил бы за это, а не наезжал с порога…

— Помогли, значит, — усмехнулся Руной. — Интересная интерпретация.

— Ты умные словечки прибереги для своих придурков, а со мной говори нормально. Что ещё хочешь узнать?

— Почему дьявол? Как-то не складывается вообще.

— А ты привык когда всё складывается? Когда всё чётко, тупо и понятно? Ты что, дьявола раньше видел? Ты его как-то себе представлял? И мне теперь надо рога нацепить, чтобы полностью соответствовать твоему больному воображению?

Рунов с тоской посмотрел на своего собеседника. Дьявол не дьявол, а логика его была безупречна. Во всяком случае, он был первым человеком в этом дурацком измерении, который знал о нём и изъяснялся на понятном языке.

— А что за толпа за дверью? — спросил Юрий Николаевич, чтобы сменить тему разго­вора.

— Журналисты, — презрительно фыркнул Злыднев. — Достали уже своими интервью. Не терпится им.

— Да, интервью с дьяволом… Звучит романтично!

— Это для тебя я дьявол, а для них кандидат в депутаты. Повыползали как тара­каны и пристают со своими глупыми расспросами. Та­кие же, как ты, настырные…

— Ах, это я настырный! — возмутился Рунов. — Сами меня сюда переправили, я к вам в гости не напрашивался.

— Давно напрашивался со своими чёртовыми эксперимен­тами. Ну что, доэксперименти­ровался? Как говорится: не суйся в воду, если ты не водолаз.

— Я слышал о таком явлении трансцендентальной связи…

— К чёрту твои связи! Слишком рано ты возомнил из себя крутого. Надо же, мир собрался спасать. А ты попробуй для начала самого себя спасти. Что, трудно? Не можешь? Вот и разберись с собой, а потом уже учи других. Ты ещё тупее, чем я ду­мал. Если что-то не подчиняется законам, которые ты, туполом, считал правильными и верными, значит, нужно посмотреться в зеркало.

— Не понимаю, причём тут зеркало?

— При том! Нужно посмотреть на себя со стороны, обалдуй!

— Послушай! — вышел из себя Рунов. — Я, конечно, понимаю, что ты дьявол, но это не повод меня постоянно оскорблять.

— А что поделаешь, если ты похож на лошадь, — развёл ру­ками Злыднев. — Запрягли тебя, поводья приотпустили и вперёд! Прыг-скок, прыг-скок… А теперь наездник соскочил, и где вся твоя крутизна? Мы тебе полную свободу дали! На волю выпустили! А ты этой свободы боишься, в загон вернуться хочешь, всадника своего ищешь. Куда ж спокойнее в упряжке, когда тобою кто-то управляет. — Злыднев усмехнулся и достал очередную папиросу. — Конечно, жить в мире скотов сложно. Это мы тут развлекаемся, а у вас цели серьёзные, возвышенные! Жизнь великим смыслом наполнена — к кормушке нужно успеть поближе подобраться. И конкуренты не зевают! Все пожрать хотят и свою карьеру хрюкнуть… Чтобы потом с почётом на тот свет отправиться, не абы как… А ты не такой, как все! Тебе хрюкать неинтересно. Тебе вершина нужна! Забраться на неё и сверху в эту кормушку плюнуть, показать остальным, что они из себя представляют на самом деле. Но они тебя тоже достанут и сожрут! Не любят они альпинистов. Не любят они тех, кто говорит правду. И в этом мире ты обречён… Так что ты тогда вообще хочешь? Какая у тебя цель?

— Мне кажется, ты бросаешься в крайности. — Рунов поднял глаза. — А цель… Да, у меня есть цель. Я хочу уничтожить зло.

— Вот это правильно! — обрадовался Дьявол Иванович. — Уважаю! Уничтожить — это по-нашему. Разберись только сначала, кого именно нужно порешить, ведь зло такое неконкретное… Больше ли, меньше, но оно в каждом. И чтобы вырвать его с корнями, придётся мочить всех подряд. Жаль только, потом ничего не останется. Пусто будет в этом мире, добро тоже на нет сойдёт. Откуда ему взяться, этому несчастному добру, ведь без зла оно никак не может… Ну что, учёный, начнём уничтожать? Нужна помощь?

— Спасибо, обойдусь… Мне сейчас нужно время, чтобы всё осмыслить. Но для начала я хотел бы отсюда вырваться.

— Опять ты за своё, — скривился Злыднев. — Куда вырваться? Откуда? От самого себя? Возомнил себя этаким мучеником, пленником. Кому ты нужен? Ты просто сле­пой и ни хрена не видишь дальше своих формул и расчётов. Так ещё и тупой! Запомни, гражданин с того света: правда всегда одна! Даже евреи из своих священных книг эту фразу не смогли вычеркнуть. Потому что она сильнее их!

Злыднев со зло­стью отшвыр­нул папиросу.

— Так вот я тебя и спрашиваю: что ты хочешь? Какая твоя правда? Кто ты есть на самом деле?

— Я не знаю, — Рунов поднялся с кровати. — Оставь меня в покое! Я просто хочу идти своим путём.

— Ты заблуждаешься, у тебя нет своего пути! Ты изобрёл колесо и собираешься промчаться с ветерком по хорошо освещённой и знакомой дорожке. Это дорога наркомана. Бог обещает каждому, кто идёт за ним — вечный кайф за воротами рая. Что ещё нужно наркоману? Тебе вдолбили в башку, что иного пути нет. Любой, даже самый тупорылый церковник подтвердит, что все остальные дороги ведут к дьяволу. Вот мы и встретились…

— И что теперь? — тяжело вздохнул Рунов. — Меня не отпус­тят обратно?

— Катись куда хочешь! — разозлился Злыднев. — Мне ты не нужен, твоему богу, как ты успел убедиться, тоже. Мы ис­пытали тебя, и ты оказался обыкновенным слабаком. Ты не можешь справиться даже с собой — со своим страхом, а ещё пыта­ешься объявить войну дьяволу. Страх — удел беззащитных, страх — это глупость. Но… ты не так безнадёжен, тебя ещё можно вылечить. Оста­вайся, и я покажу тебе силу. Настоящую силу, которая сможет перевернуть весь мир!

«Значит, лечить меня собрался… Силу хочет показать. Ну и как бороться с этой чертовщиной?»

— О чём задумался, изобретатель? Ты помнишь старика на кладбище? Он сказал тебе: выхода нет. Выхода нет! — повторил Злыднев и хрипло рассмеялся. — Потому что всё находится в твоей голове, и чтобы выйти и стать свободным, тебе нужно принять смерть. Церковь, кстати, поощряет такие ритуальные самоубийства. Садомазохизм и рабство там в почёте… Но мне не нужны тупые рабы с отёк­шими мозгами, прославляющие своего незримого повелителя. Мне нужны люди! Мне нужны воины! Оставайся и делай свой выбор. Всё равно церковники объявят тебя сатаной, когда узнают о твоих опытах. То, чем ты занимаешься, абсурдно и нелепо. Пойми, нельзя сделать всех насильно добрыми! Невозможно изменить уже нарисованную картину, можно только перечеркнуть её на хрен и выбросить в мусорку. Пойми, ду­рья твоя башка, что войны неизбежны. Они будут всегда, так устроен человек. А знаешь почему? По­тому что ему всего мало, потому что бог не дал ему больше. Даже жратвой не обеспечил вдоволь! И обрёк людей на вечную битву. Битву с дьяво­лом, то есть с самим собой и себе подобными. Думаешь, это просто так? Думаешь, это всё случайно? В каждом живёт дьявол, и в любой момент он может выйти наружу! Мир — это же система равновесия, ядрёна мать. Это — качели, которые раскачивает лю­бой, кому не лень. Это всё херня…

Злыднев досадливо поморщился и выхватил из пачки последнюю папиросу.

— Я не собираюсь тут перед то­бой выкаблучиваться. Люди делятся на две категории: живущих и выживающих. Настоящая жизнь — это сила, а не жалкое существование в ожида­нии чуда. И раз ты уж пе­решёл границу, мне хочется, чтобы ты остался жить.

— Если я откажусь, меня убьют? — бесцветным голосом спросил Рунов.

— Сто сорок четыре тысячи чертей! — выругался Дьявол. — Ты уже давно мёртвый. Ни­кто не даст тебе, экспериментатор чёртов, безнаказанно нарушать действующие законы. Ни силы света, ни силы тьмы, если ты уж рассуждаешь по таким дурацким понятиям… Тем более сейчас, перед новой битвой.

— Какой битвой?

— Между добром и злом.

— Армагеддон? — удивлённо переспросил Рунов.

— Хреногердон! — передразнил его Злыднев. — Наслушались вся­кой фигни и строят из себя патриотов. Просто начинается большая игра, очередной передел власти. Развлекаемся мы так…

«Интересная логика. Куда я вообще попал? Похоже на конец света по-английски…»

— Ну что? Долго перед тобою распинаться? По­следний раз спрашиваю: да или нет?

— Что значит «да» или «нет»?

— Не строй из себя окончательного идиота! Ты прекрасно всё понимаешь.

— Я ничего не понимаю! Если у меня есть свобода выбора, то я выбираю жизнь. Нормальную жизнь! И возможность заниматься своей работой…

— Нормальную, говоришь? А с этим тогда что делать? — Злыднев протянул сложенный вдвое листок бумаги.

— Что это?

— Твоё свидетельство о смерти…

— К чёрту! — прокричал Рунов и разорвал листок на мелкие кусочки. — Оставьте меня наконец в покое!

— Так с документами не обращаются, — неодобрительно покачал головой Злыднев. — Придётся тебе явиться за новой бу­магой.

— Куда, зачем? Вы меня уже достали своими шуточками! Неужели, вам больше делать нечего?

— Увы. Я как раз и занимаюсь наглядной агитацией. Комплектую команду для будущего поединка. Так что, будем подписывать кон­тракт?

— Какой ещё контракт? — Рунов обессилено рухнул на койку. — Почему вы именно до меня докопались? Вон, вокруг полно идиотов, заключайте с ними ваши дурацкие кон­тракты!

— Хорошо, тебя никто не заставляет, — равнодушно проговорил Злыднев и вытащил из-под подушки мобильный телефон. — Пришлите в тринадцатую палату дежурного врача и пару санитаров! — распорядился он в трубку. — У меня здесь труп.

Юрий Николаевич мигом слетел с кровати и отбежал в противоположный угол.

— Чё так испугался? Убивать тебя никто не будет, ты же давно мёртвый…

Дверь шумно распахнулась, и в палату влетели двое са­нитаров с носилками. За ними торжественно вошёл врач, держа в руках объёмистую папку.

— Где покойник? — вежливо поинтересовался он.

— Вот, — Злыднев кивнул в сторону своего недавнего собесед­ника.

— В морг! — коротко распорядился врач.

— Хватит! — прокричал Рунов. — Я вам не покойник!

Но санитары не отличались излишней сентиментальностью, они схватили упирающегося пациента и ловко во­друзили на носилки.

«Всё это уже было, — обречённо вздохнул Рунов. — В гробу но­сили, поминки справляли, и всё никак не уй­мутся».

— У тебя есть ещё полчаса, — вяло проговорил Злыднев, рас­куривая невесть откуда взявшуюся папиросу.

— Катись к своим чертям! — выкрикнул Рунов, находясь уже за пределами палаты.

«Ну ладно, мёртвый — так мёртвый. И чего он от меня добива­ется? Как в сказке, твою мать, борьба против добра и зла, и дья­вол переманивает меня на свою сторону. А с чего я вообще ре­шил, что это дьявол? Они здесь все просто ненормальные! Что я изображаю из себя святого мученика? На фиг мне это надо».

— Стоп! Поворачивайте об­ратно!

Санитары остановились и удивлённо посмотрели на «покой­ника».

— Что уставились! Я вам русским языком го­ворю, отнесите меня туда, где взяли! Я согласен.

Носилки развернулись и последовали в обратном направле­нии. Санитары внесли паци­ента вперёд ногами в палату и вывалили на койку.

Злыднев ничуть не удивился второму пришествию учёного-изобретателя.

— Надумал?

— Что я должен делать? — вскочил Рунов.

— Тут всё написано, — он протянул несколько листов машинописного текста. — Изучи и распишись!

Юрий Николаевич бегло просмотрел бумаги и шумно выпустил воздух.

— Что за чушь?

— Контракт на будущий поединок. Как видишь, всё офици­ально.

— И ты думаешь, я смогу принести какую-нибудь пользу? — язвительно спросил Рунов.

— Не знаю, — пожал плечами Злыднев. — Время покажет…

— Чем нужно расписываться, кровью?

— Зачем же кровью? У меня есть ручка. И печать.

— Давай сюда! Как вы мне надоели!

Рунов поставил на каждой странице свою подпись и швырнул бумаги в сто­рону Злыд­нева.

Тот, оживившись, подобрал листы и вытащил из-под кро­вати большой кожаный портфель.

— Вот, как и оговорено, получай аванс!

— Да пошёл ты со своими грязными деньгами! — вяло отреа­гировал Рунов.

— Ты не прав! Это не грязные деньги, а настоящая валюта. Будь добр, соблюдай условие контракта. На­рушение любого пункта карается смертью.

— Напугал! — Юрий Николаевич схватил портфель. — И что дальше?

— А ничего. Можешь возвращаться обратно. Жди, за тобой при­дут!

— Как мне вернуться?

— Очень просто. Рядом остановка, сядешь на тринадца­тый трамвай и доедешь прямо до дома.

— Отлично! Надеюсь, тебя здесь когда-нибудь вылечат…

Глава седьмая

С чего начинается Родина? С границы между ней и остальным миром…

«Тринадцатый трамвай! С каких это пор на трамваях пере­двигаются сквозь временные измерения? Какая у них всё-таки извращённая фантазия…»

Юрий Николаевич дошёл до остановки и громко крикнул в сторону ожидающих пассажиров:

— Здесь останавливается тринадцатый номер?

Люди от неожиданности шарахнулись в сторону, лишь один дедок молча кивнул, указы­вая на висевшую табличку. На ней были нацарапаны цифры трамвайных маршрутов, среди которых маячило и число тринадцать.

«Ну и ладно, — Рунов поставил портфель на землю. — Посмотрим, что будет дальше».

Через пару минут к остановке подъехало грохочущее сооружение, наречённое трамваем. Люди, рас­талкивая друг друга, стали готовиться к посадке. Но трамвай, до отказа забитый пас­сажи­рами, проехал мимо, даже не остановившись.

— Безобразие! — зашумели в толпе. — До каких пор это будет продолжаться?

Кто-то добавил ещё несколько крепких ругательств, и народ живо стал обсуждать не­достатки трамвайного хозяйства, плавно переходя к теме политического строя; и вскоре все уже дружно крыли правительство во главе с президентом и Государственной думой.

Рунов немного успоко­ился, почувствовав привычную обста­новку. Сейчас этот мир казался ему вполне нормальным. Да и транспорт ходил исправно, через некоторое время толпа пассажиров исчезла, и Юрий Николаевич остался на остановке в одиночестве. Тринадцатый номер появился почти через час, когда он уже потерял всякую надежду отсюда выбраться.

К счастью или к сожалению, трамвай был самый обыкновенный, в нём мирно ехали пасса­жиры, и мало верилось в то, что он способен по своему маршруту преодо­леть необычное расстояние между двумя различными мирами.

«Опять эти дьявольские штучки, — вздохнул Рунов, плюхнувшись на свободное сидение. — Ну что ему от меня нужно? Его дурацкий контракт я подписал, договорились вроде, когда он перестанет надо мной издеваться?»

— Ваш билетик? — прервал его размышление контролёр.

— Пошёл на фиг! — привычно отреагировал Рунов, но тут же прикусил язык, досадуя на себя за невольную грубость.

Но контролёр ничуть не удивился, видимо за время долгой практики, привыкший к подобному обращению. Он молча достал кви­танцию и тоном добросовестного преподавателя стал бубнить, что за безбилетный проезд полагается штраф в размере семидесяти четырёх рублей и сорока двух копеек.

«Почему именно такая сумма? Идиотство продолжается…»

Юрий Николаевич поша­рил по карманам, но они оказались пустыми.

— Чёртовы санитары! Украли все деньги!

Тем временем к контролёру подошёл его напарник, и уже вдвоём они стали требовать оплаты штрафа.

— Да отвяжитесь вы! — закричал Рунов. — Нет у меня денег! И вообще, это не настоящий, а дьявольский трамвай! Его пустили специально для меня, чтобы я вернулся в своё, нормальное время!

Он заметил, что остальные пассажиры повернули головы в их сторону, с интересом наблюдая за происходящим. Тут Рунов вспомнил, что держит в руках чемодан набитый деньгами. Он сорвал замок и выхватил наугад пачку с зелёными банкнотами. Отделив одну купюру, Юрий Николаевич швырнул её контро­лёру:

— Забирай, сдачи не надо!

Тот на лету поймал деньги и удивлённо уставился на странного безбилетника.

— Что смотришь? Проваливай отсюда! — не выдержал Рунов. — И вы все тоже! — прокричал он сгрудившимся возле них пассажирам. — Даю каждому по сотне, кто сейчас же отсюда исчезнет!

Тех долго уговаривать не пришлось. Через минуту пассажиры радостно заспешили к выходу, сжимая в руках заветные ку­пюры.

— Езжай дальше без остановок! — крикнул он водителю и протянул ему несколько сотенных бумажек.

— Как всё на­доело! — Юрий Николаевич обессилено рухнул на сиденье. — Как я устал…

Он закрыл глаза и тут же почувствовал, как проваливается в чёрную бездну. Всё закружилось в голове, завертелось с безумной скоростью, увлекая его за собой. Рунов пробовал было сопротивляться, но потом понял, что все усилия напрасны, и ему стало всё равно… Если свобода стоит так дорого, то зачем она нужна, эта свобода? Если больше не за что сражаться, к чему воевать с самим собой…

Очнулся он от грубых прикосновений — кто-то настойчиво теребил его за плечи.

— Конечная, шеф, приехали! — объявил водитель, пре­данно заглядывая в глаза сво­его единственного пассажира.

— Да-да, — сонно кивнул Рунов и отдал трамвайщику остав­шиеся в пачке деньги. Тот помог ему вынести портфель и привет­ливо помахал на прощание рукой.

Юрий Николаевич посмотрел по сторонам и попытался привести мысли в поря­док.

«Что происходит? Где я?»

Он плохо соображал, в голове крутились слова: «дья­вол», «контракт», «ключ», «Альмир»… Очень хотелось спать. Рунов сделал несколько неуве­ренных шагов и опустился на ближайшую скамейку.

Глава восьмая

Все говорят, что мы в месте…

Все говорят, но немногие знают в каком.

А из наших труб идёт необычный дым.

Стой! Опасная зона! Работа мозга!..

Виктор Цой

Белый день… Нарисованный белыми красками на белой бумаге. Здесь не было других цветов, здесь не было ничего: ни снов, ни реальности, ни жизни, ни смерти… Казалось, время потеряло свою власть над этим миром, а мир потерял власть над временем. Кому-то было хорошо, он пел и смеялся, а кто-то задыхался от боли, оплакивая свою последнюю потерю. Плакальщиков было больше, поэтому они и заказывали музыку. И музыка эта была ужасной, фальшивой, уродливой. Хотелось куда-нибудь убежать, исчезнуть, лишь бы не слышать эти гнетущие звуки, лишь бы не оставаться здесь среди этих неподвижных статуй, в которых ещё теплилась жизнь, в которых жила надежда, и они ещё не знали, что навсегда останутся в этом мире лишь каменными изваяниями…

Рунов почувствовал, как кто-то схватил его за руку и потащил вперёд. Он едва поспевал за своим молчаливым спутником, не решаясь задавать никаких вопросов. Вокруг царила суета и какое-то безумное движение. Кто-то двигался навстречу, кто-то обгонял их, толкался, бросался под ноги — казалось, все смертельно бояться опоздать. Но куда? Со стороны всё это действие выглядело хаотичным и лишённым всякого смысла. Он смотрел в лица прохожих и видел на них неприкрытую печать ужаса. Они были безумны!

Рунов на секунду замешкался, с трудом маневрируя в плотном несущемся потоке, и чуть не потерял равновесие. Спутник ещё крепче сжал запястье и убыстрил шаг. Вскоре они вышли за пределы города и остановились. Провожатый отпустил руку и, так и не проронив ни слова, повернул обратно. Рунов осмотрелся по сторонам. Окружающий пейзаж изменился, но не настолько, чтобы не казаться странным. Городская суета исчезла, но на смену ей пришло какое-то мертвенное спокойствие. И тишина эта была тяжёлой, тягостной, холодной. Она звенела в ушах, сдавливала виски так, что хотелось закричать и убежать обратно — к привычному городскому шуму.

— Why did you come? — прогремел чей-то голос за спиной.

Рунов непонимающе обернулся и увидел человека в белых одеяниях, напоминающих одежду древних римлян.

— Зачем ты пришёл? — повторил свой вопрос незнакомец.

— Я не знаю, — испуганно ответил он. — Кто-то привёл меня сюда.

— Как ты оказался в Городе?

— Не помню… Наверно, это снова дьявольские выходки.

Незнакомец грустно покачал головой и жестом приказал идти за ним. Рунов послушно двинулся вслед по узкой лесной тропинке, стараясь не отставать и не потерять того из виду. Вскоре они вышли на большую просторную поляну и человек в белом поднял руку, приказывая остановиться. А сам скрылся в гуще деревьев. Через минуту он вернулся обратно:

— Иди в дом, тебя ждут!

Рунов молча подчинился и направился в сторону, куда указал человек в белом. Впереди показался бревенчатый домик с высоченной трубой, уходящей прямо в небо. Юрий Николаевич подошёл ближе, с любопытством рассматривая необычное строение. Двери дома были распахнуты настежь. Прямо посреди прихожей он увидел круглый стол, накрытый золотистой скатертью. За столом сидели люди, которые никак не отреагировали на появление незваного гостя, продолжая своё занятие. Судя по всему, там велась какая-то игра, сидящие бросали кубики и передвигали мелкие камешки, похожие на фишки.

Рунов потоптался у порога, чувствуя себя здесь лишним. Наконец один из игроков заметил его и призывно махнул рукой.

— Заходи, не стесняйся. Будем знакомиться. Меня зовут Дарианд, а это, — он кивнул в сторону других игроков, — Пётр, Ирвин и Лев. Остальных нет, ушли на охоту.

— Юрий! — представился Рунов, удивлённо рассматривая игровой стол.

На нём лежала обыкновенная карта, похожая на снимок Земли, сделанный из космоса. Участники использовали её, как игровое поле, разделив всю территорию на мелкие квадратики. У каждого сектора был свой порядковый номер и определённый цвет.

— Сыграешь с нами? — подмигнул Дарианд.

— Нет, — замотал головой Рунов. — Я не знаю правил.

— Что тут знать? Здесь нет никаких правил…

— Хватит, — вмешался Пётр. — Отведи его наверх!

— Пусть ступает. Дорогу найти просто.

— Отведи! — повысил голос он.

Дарианд пожал плечами и поднялся из-за стола:

— Пойдём, поведу тебя на суд повелителя!

— Не паясничай, — нахмурился Лев. — Он наш гость.

— Хорошо, хорошо! — замахал руками Дарианд. — Иди за мной, гм… Юрий!

Он подошёл к массивной двери, которая, по-видимому, вела в соседнюю комнату, и изо всех сил толкнул её плечом. Дверь со скрипом отворилась.

— Ну вот, никаких преград не осталось. Поднимайся наверх, там и найдёшь своего бога.

Рунов, стараясь ничему не удивляться, шагнул за порог. Дверь тут же закрылась, оставив его наедине с темнотой. Он пошарил по карманам, но зажигалки там не оказалось. Пришлось двигаться на ощупь. В глубине комнаты оказалась лестница. Рунов осторожно обхватил её руками и стал карабкаться кверху, тщательно ощупывая опору. Подъём оказался на редкость долгим, но с каждой пройденной ступенькой становилось чуть светлее. Наконец стало ясно, как днём, и остаток пути он преодолел на одном дыхании.

Рунов выбрался на ровную площадку, похожую на крышу небоскрёба. Немного помедлив, он подошёл к самому краю и присвистнул от удивления. Высота была такая, что рассмотреть что-либо внизу было невозможно. Какие-то неясные очертания, разноцветные пятна, бесформенные круги — всё, что удалось увидеть.

«Ну и дела! Куда меня опять занесло?» — отрешённо подумал он.

Позади что-то прошелестело и Рунов резко обернулся, растерявшись от неожиданности. Перед ним стоял человек огромного роста в разноцветных светящихся одеяниях. Глаза незнакомца изучали тепло и спокойствие, вместе с тем обладали какой-то необъяснимой таинственной силой, завораживая и увлекая за собой,

«Это, наверно, сон!»

Рунов ущипнул себя за руку, но не ощутил никакой боли. Он не чувствовал ничего, кроме насквозь пронизывающего взгляда и проходящих сквозь тело волн неведомой энергии. Это была самая совершенная сила, какую можно было себе представить! Она ощущалась каждой клеткой тела и пронизывала всё воздушное пространство. Она материализовывалась из пустоты и превращалась в образы, которые оживали и тут же начинали жить своей собственной жизнью. Потом они исчезали, и на смену им приходили другие. Всё это действие происходило так быстро, стремительно, что казалось, будто время остановилось и весь мир сузился до размеров этого необычного представления.

— Ты бог? — прошептал Рунов, изумлённо рассматривая незнакомца.

— Зачем спрашиваешь, если знаешь, — ответил тот. — Я — твоё зеркальное отражение. Ты видишь меня таким, каким хочешь видеть. Но на самом деле здесь ничего нет, это только твой сон. Это твой мир, но когда ты проснёшься, он исчезнет.

Юрий Николаевич отошёл от края пропасти и застыл на месте, не зная, что делать дальше.

— Сегодня я заключил контракт с дьяволом, — горько вздохнул он. — И я вообще перестал что-либо понимать…

— А что ты хочешь понять? — спросил его необычный собеседник. — Я могу ответить на любой твой вопрос.

— На любой? — растерялся Рунов. — Я… даже не знаю… Всё так неожиданно, нереально. В чём смысл этого? В чём смысл жизни?

— Твоей жизни, — уточнил собеседник. — Весь смысл в этом вопросе. Этот мир принадлежит тебе, ты можешь дать ему любое название, внести сюда любую мысль, и она останется жить здесь. Я тоже твоя мысль, как и ты являешься моей мыслью. Но самого тебя ещё нет, ты когда-нибудь только будешь. Потому что пришёл не с пустыми руками, а принёс с собой время. Время может быть разным, сегодня — прошлым, завтра — будущим. Оно может идти в любую сторону, это не имеет никакого значения. Но чтобы увидеть Бога, тебе нужно стать «настоящим». Тебе нужно просто остановиться. Умереть, а потом воскреснуть. Но здесь нет смерти, поэтому ты должен умереть и воскреснуть одновременно. В этом смысл твоего вопроса…

— Как всё сложно и… непонятно.

Собеседник неожиданно рассмеялся.

— Не торопись, всему свой срок. Видишь этот город? — взмахнул рукой он. — Это город спящих, все эти сны — обрывки чьих-то жизней, все эти жизни — обрывки чьих-то снов… Всё вращается и движется по кругу. Но кто создаёт это движение? Кто крутит это колесо? Попробуй сам ответить на свой вопрос, когда вернёшься назад…

Рунов почувствовал, что кто-то бесцеремонно тормошит его за плечи и открыл глаза.

— Я уже умер? — сонно прошептал он.

— Рановато вам ещё умирать, — весело проговорил стоящий рядом человек. — Разрешите представиться: майор Фокин!

— Вы от бога или от дьявола? — переспросил Рунов, разгля­дывая удостоверение.

— Я от федеральной службы безопасности. И думаю, лучше нам побеседовать в другом месте.

Глава девятая

Человек может быть разумным…

— Этого не может быть! Как же так?

— Для начала успокойтесь, — вздохнул Фокин. — Сейчас вы просто обязаны нам помочь! На карту поставлена безопасность всего государства.

— Я готов, но… не понимаю.

— Юрий Николаевич, вы же учёный! Я тоже не понимаю, как вы дали провести себя?

— Я написал всё, что было, — кивнул Рунов на листок бумаги. — Вы не верите мне?

— Ну почему же, верю. У нас и не такое случалось.

Фокин достал из кармана фотографию.

— Вам знаком этот человек?

— Конечно! — вскрикнул Рунов. — Тот самый Альмир! Программист, который по­слал меня к дьяволу.

— Не знаю, куда он вас послал, но настоящее имя этого чело­века — Льюс Корберг. В данный момент он работает на амери­канскую разведку. Вернее, — усмехнулся майор, — ещё неиз­вестно, кто из них на кого работает. По нашим сведениям, Кор­берг является чуть ли не правой рукой самого президента. Вспо­лошил он нас своим приездом. Это же надо, собственной персоной пожаловал в наше захолу­стье!

— Так вы хотите сказать…

— А что тут говорить. Корберг — учёный с мировым именем. Можно сказать, ваш кол­лега. Ещё в восьмидесятые годы начал проводить первые опыты по зомбированию чело­века…

— Значит, это всё гипноз? И ничего не было: ни Москвы, ни дьявола, ни другого мира?

— Это не просто гипноз, с вами поработали профессионалы. Вы знаете, что такое компьютерный вирус?

— Конечно…

— Так вот, представьте, что такой вирус был запущен в ваш мозг. А это посильнее любого гипноза! При воздействии вируса, сознание раздваивается на части: одна часть начинает выдумывать и вырисовать различные картинки реальности, а другая берёт эти процессы под свой контроль. В результате всё перемешивается и происходит как бы сон наяву. Действие вируса непредсказуемо, тут ещё многое зависит от индивидуальных особенностей человека…

— Всё равно не могу в это поверить! Каким образом им удалось запустить вирус?

— Этого я тоже не знаю, — пожал плечами Фокин. — Мы вели вас с самого начала, но упустили момент прямого воздействия. — А то, что вы написали, гм… конечно, представляет определён­ный интерес, но, — помедлил майор, — пожалуй, только для специалистов в области психи­атрии.

— Чертовщина! И почему меня всё время окружали какие-то странные люди?

— Вас как раз окружали нормальные люди, а вот вы после встречи с Лью­сом стали вести себя, мягко говоря, неадекватно. Вмешались в ход похоронной процессии, уст­роили дебош, оказали сопротивление полиции. И это далеко не полный перечень ваших выходок. Ну и завершающий аккорд на кладбище. Тут вы совсем разошлись… Надо было сразу брать вас на месте! Но кто ожидал, что вы проявите такую прыть и су­меете уйти от нас.

Фокин развернул лежавшую на столе карту.

— Мы нашли и допросили водителя, который подобрал вас вот здесь, — он ткнул пальцем в очерченный карандашом кружок. — Это находится примерно в тридцати километ­рах от места, где мы вас потеряли. По показаниям водителя, когда вы садились в ма­шину, у вас была при себе какая-то сумка.

Фокин выдержал паузу.

— Юрий Николаевич, давайте начистоту. Я понимаю, вы находились под действием вируса, но всё же…

— Это конец! — прошептал Рунов, вглядываясь в карту. — Как выглядела сумка?

— Что вы так побледнели? Может, воды?

— Не надо воды. Какого цвета была сумка?

— По показаниям водителя, красная, с синими полос­ками по бокам. Больше её ни­кто не видел.

— Теперь я всё понял, — упавшим голосом сказал Рунов. — Там был мой тайник! Там хранились ключи всех моих разработок. О, Боже! — он схватился за голову. — Нужно немедленно задержать этого, как его — Корберга и забрать у него мои работы! Вы понимаете, какую опасность может представлять моё изобретение?

— О чём я и говорил вначале, — тяжело вздохнул майор. — Недаром этим делом занимаются самые высшие инстанции.

— Ну так арестуйте его!

— Как вы себе это представляете, Юрий Николаевич! Это ваша подпись?

— Тот самый контракт! — подскочил Рунов. — Ну, дьявол, ну, козёл!

— Согласно этой сделке, вы передали в собственность Льюса Корберга все авторские права на своё изобретение и получили оговоренную сумму — двести ты­сяч американских долларов. Контракт составлен юридически грамотно, заверен но­тариусом, полученные вами деньги тоже оказались настоящими. Так на каком основании мы можем его арестовать?

— Он забрал всё обманным путём! Даже если бы я и пере­дал ему авторские права, никогда бы не отдал тайник! Как вы допустили, что наша сделка состоялась?

— А что мы могли сделать? Мы потеряли не только вас, но и его. Корберг, хитрец, при­вёз с собой двойника, который и маячил всё время перед нами. А сам со своим сообщником спокойно дожидался вас в загородном пансионате, где и должна была состо­яться передача документов. Если бы не ваш звонок…

— Какой звонок?

— Ваш звонок, — с нажимом повторил Фокин. — Вы звонили своему на­чальнику — Камазову. Мы за­секли этот разговор. Надо ска­зать, это был ваш единственный разумный поступок за весь день.

— Так вы установили место сделки? И что?

Майор молча развёл руками.

— Как же работают спецслужбы, если вы постоянно всех упускаете!

— А как же работаете вы, господин учёный, если толком ничего не помните. Мы допросили вашего директора, он сказал, что ваше изобретение никуда не годится.

«Как же, скажет он вам…»

— А вот его секретарь подтвердила обратное. Правда, что с помощью вашей кас­сеты можно за пять минут выучить любой иностранный язык? Внушить народу любую ин­форма­цию?

— Не совсем так, — поморщился Рунов. — Но внушить действи­тельно можно. И не только… Вы должны немедленно арестовать этого негодяя! Теперь у него на руках все разработки с подробным описанием и практическими образцами. А с его-то способностями!..

— Опять вы за своё. Вы же умный человек. Арестовать — дело нехитрое. Но чего мы этим добьёмся? Во-первых, это огромный скандал. Льюс — очень влия­тельная фигура и прилетел он сюда, кстати, с дипломатическим паспор­том. А во-вто­рых, неужели вы думаете, что он вернёт нам бумаги обратно? А если и вернёт, не догадается сде­лать копии?

— Дайте мне ещё раз посмотреть контракт!

— Читайте, — кивнул майор. — Это ваше. Вы честно зарабо­тали деньги, продав своё лич­ное изобретение. Даже законов не на­рушили.

— Не юродствуйте, — насупился Рунов, вчитываясь в содержимое документа. — Лучше расскажите, что было дальше? Как я оказался снова на том же месте, на лавочке возле института? Я уже совсем запутался, сейчас мне кажется, что всё это был просто сон…

— Для кого сон, а для кого — целый день напряжённейшей работы! Вы знаете, сколько людей было задействовано в данной операции? Мы обнаружили вас неподалёку от пансионата и вели на всякий случай дальше. Вы поймали попутку и доехали до института.

— А трамвай?

— Не знаю, при чём здесь трамвай. В нашем городе нет трам­ваев, — раздражённо прого­ворил Фокин. — Водитель машины был нашим сотрудником, так что довёз он вас в полной целости и сохранности. А то, с такой суммой, да и ночью… Хотя деньги мы на всякий случай подменили.

— Всё ясно, — грустно улыбнулся Рунов. — А почему вы меня не за­держали сразу, а оставили но­чевать в парке?

— Ну, — помедлил Фокин, — учитывая ваше состояние и воз­можность ваших дальней­ших контактов…