Бесплатный фрагмент - Когда змея сожрёт свой хвост

Силой моей сотворил я плоть мою. Я тот, кто породил самого себя. Волей моею, по зову сердца моего создал я себя.

Тексты саркофагов, изречение 714

Часть 1. Люди

Мы потеряли непростительно много лет. Учёные с пеной у рта доказывали, что этого не может быть. Солнце не могло так быстро сжигать свой водород. У человечества должен был быть по крайней мере один миллиард лет в запасе, прежде чем яркость родной звезды достигнет такого уровня, что температура на Земле поднимется до невыносимых значений. Но наше светило не ведало о подобных заявлениях учёных и продолжало нагревать нашу планету с катастрофической быстротой. Того короткого отмеренного нам времени могло бы хватить, чтобы сделать более точные расчёты, чтобы создать более детальный план спасения нас как вида. Но были потеряны целые десятилетия на отрицание проблемы. А затем — ещё годы на пустые споры.

С момента первого пилотируемого полёта человека в космос прошло более ста лет, но мы так и не смогли значительно расширить обитаемые территории. В 2035 году была основана первая марсианская колония, население которой в момент пика составляло лишь 468 человек. До сих пор эта база оставалась единственным внеземным поселением людей. Упоминать в данном контексте о пяти орбитальных станциях (три над Землёй и две над красной планетой) считаю неуместным, потому что их суммарный экипаж составлял 28 человек. Вот и все люди, которые находились за пределами родной планеты.

В последние годы космических изысканий с гордостью преподносились автоматизированные миссии к дальним мирам солнечной системы. Но они не смогли значительно продвинуть человечество вглубь космоса. В частности, в сороковых годах начала свою деятельность роботизированная станция в водах Европы. Первые две попытки до этого не увенчались успехом: дроны не смогли пробиться сквозь многокилометровый ледяной панцирь спутника Юпитера. Но третья миссия всё же достигла цели. Что мы получили за несколько лет её работы? Несколько снимков святящихся микроорганизмов. Конечно, вначале они наделали много шума. Но потом оказалось, что это была единственная удача. Связь со станцией пропадала несколько раз на долгий срок, пока не прекратилась вовсе. Впрочем, к тому моменту в широких кругах о существовании Калипсо-3 успели позабыть. Новость об окончательной потери связи прошла одной строкой в конце утренних новостей.

Правители были заняты своим обычным делом — переделом ресурсов и сфер влияния. Учёные спорили о глобальном потеплении и влиянии на него добычи энергоресурсов. А обывателям, как и тысячи лет до этого, не было особой разницы, что обсуждать на своих кухнях. Если в то время архангел Гавриил и спускался с небес, дабы призвать на страшный суд всех живых, то гласа его трубы никто не услышал. Люди были слишком заняты.

Тревогу забили много позже. Когда уровень мирового океана резко поднялся почти на полметра, стало очевидно, что причины нужно искать не только на Земле. Подъём воды был вызван таянием полярных льдов. А безо льда планета хуже отражала солнечное тепло, что приводило к её ещё большему нагреву. Цепная реакция была запущена и неумолима. Мы слишком поздно это осознали.

Более сорока процентов населения планеты жили в прибрежных зонах. Целые районы Нью-Йорка, Шанхая, Абу-Даби, Осаки, Рио-де-Жанейро и многих других городов стремительно уходили под воду. Только в США хлынул поток беженцев из центральной и южной Америки, который за несколько лет достиг пятидесяти миллионов человек.

Летом в России и Канаде столбики термометров поднимались до пятидесяти градусов по Цельсию. Пожары в этих странах уничтожали огромное количество лесов, что приводило к увеличению углекислого газа в атмосфере планеты. В свою очередь, избыток углекислого газа стали поглощать океаны. Это сделало воду в них менее пригодной для морских обитателей, а следовательно, практически уничтожило рыбный промысел. С другой стороны продовольственного кризиса находились аграрные страны, в которых пожары и высокая температура выжигали посевы и приводили почву в непригодное состояние.

Из-за наплыва беженцев в развитых северных странах ухудшилась эпидемиологическая обстановка. В полевых лагерях царили болезни. Северные народы не имели иммунитета перед инфекциями, которые развивались в жарком климате. Всё это возникло на фоне резкого ухудшения качества воздуха из-за избытка углекислого газа, о котором я уже упоминал выше.

Ситуация очень быстро вышла из-под контроля. Сотням миллионов людей буквально было нечего терять. Озлобленные, потерявшие свои дома, умирающие от голода и болезней, они поднимали мятежи по всему миру. Кто умнее — сбивались в отряды и нападали на продовольственные склады. Кто глупее — просто громили всё, что могли, в ощущении собственной безнаказанности. Убить ближнего за буханку хлеба стало делом обыденным и естественным. Потеряв контроль, целые государства фактически переставали существовать. Кто сильнее — сумел сохранить порядок на ограниченных территориях.

***

Что до меня, то моё имя Даниил Мелетин. Я не учёный и не дипломат. Признаюсь, что даже институт я бросил на третьем курсе, потому как это занятие мне показалось ужасно скучным. Я управленец. Про таких как я обычно говорят, что он умеет всё сразу, но ничего конкретно. Я был одним из сотрудников, которых призвали в проект «Ковчег». За десятилетия работы я вошёл в число его руководителей. Не слишком радостная карьера, потому что многие ступени освобождались передо мной по смерти моих предшественников: кто-то умирал от болезни, а кто-то погибал в набегах «диких» (да простят мне подобное обращение к оголодавшим и безумным людям за периметром нашей базы, но с годами набираешься здорового цинизма, чтобы не сойти с ума), а кто-то заканчивал с этой жизнью сам, не выдержав напряжения и тоски.

Тридцать восемь лет существовал проект «Ковчег». Вся моя жизнь замкнулась в этом периметре. Ничего иного я не знал, ничего иного я уже не помнил. Я успел из юного парня превратиться в старика. И всё, на что мог надеяться тогда каждый из нас — это то, что наши труды не окажутся напрасными. Мы должны были успеть до того момента, как Солнце поглотит нас своим светом.

Проект лунной верфи созревал с начала двадцать первого века. В те годы её рассматривали как стартовую площадку для освоения Солнечной системы. Для нас же эта миссия стала единственным шансом на спасение. Уцелевшие державы бросили на наш проект все свои ресурсы — как людские, так и материальные. Не было бы преувеличением сказать, что весь мир работал над созданием ковчега для спасения человеческого рода.

Первый шаг был самым сложным — создание сборочной площадки на орбите Луны. Для этого пришлось закрыть все существующие космические программы (в том числе законсервировать марсианскую базу и эвакуировать весь её экипаж) и перенаправить всю эту мощь на строительство гигантской космической станции. До начала проекта «Ковчег» в 2024 году в мире был осуществлён 261 орбитальный запуск ракет космического назначения. После начала проекта «Ковчег» с Земли еженедельно стартовали сотни ракет-носителей, которые доставляли модули, оборудование и материалы к будущей верфи.

Конструкция представляла собой огромный сборочный док, вращающийся вокруг своей оси для создания искусственной гравитации. Здесь работали лучшие инженеры, конструкторы и специалисты космической отрасли. Они трудились каждый день по 12 часов без выходных и отпусков, понимая, что от их усилий зависит будущее человечества.

Подготовка к переселению тоже требовала огромных усилий. Создавались списки потенциальных переселенцев: приоритет отдавался учёным, инженерам, медикам и другим специалистам, чьи навыки были критически важны для выживания колонии. Также включались семьи с детьми, чтобы обеспечить возможность продолжения рода.

На Земле параллельно создавались тренировочные центры, где отобранные участники проходили подготовку: обучение основам выживания в космосе, медицинской помощи, работе с новым оборудованием. Им предстояло стать пионерами новой эры человечества.

Проектирование кораблей велось параллельно со строительством верфи. Каждый корабль должен был вмещать около двух тысяч человек, а также необходимое оборудование для поддержания жизни и производства. Корабли планировали оснастить системами жизнеобеспечения замкнутого цикла, что позволяло бы перерабатывать отходы в пищу и воду. Пять лет — такой срок полёта закладывался в системы и запасы ресурсов.

Эту цифру никто не скрывал. О ней говорили учёные и министры на всевозможных саммитах и конференциях. Каждый человек на планете знал, что переселенцы будут лететь к новому дому именно пять лет. Расстояние до ближайшей к Земле звезды — Проксимы Центавра — составляет около 4,24 светового года. Экспериментальный термоядерный двигатель, ставший прорывом учёных, должен был разгонять корабли до околосветовой скорости. Поэтому противоречий никто не видел. Даже была спешно открыта планета «на 87% схожая с Землёй» (что бы этот процент ни значил), которая и должна стать конечной точкой маршрута переселенцев.

Вот только никакого термоядерного двигателя не было. Никто не совершал никакого технологического прорыва. Но об этом знал лишь узкий круг руководителей проекта. В околосветовой двигатель верили даже президенты стран, участвовавших в разработке верфи. Даже многие рабочие верили в то, что собирают «тот самый спасительный двигатель». Ничего этого не было. А ресурсов на кораблях хватит едва ли на шесть месяцев. Мы никоим образом не могли впихнуть в эти махины автономные системы, которые смогут поддерживать замкнутый цикл жизнедеятельности тысяч человек.

Тогда что мы делали? Играли в покер, не видя собственных карт. В этой игре на кону было выживание всей цивилизации.

Тридцать восемь лет назад, именно в тот момент, когда необратимость катастрофы стала менять жизнь на планете Земля, нам услужливо пришёл сигнал с координатами. Мы не знали, кто послал этот сигнал. Но списать его на космический шум не могли. Он повторялся десятки раз в течение недели.

Координаты вели за орбиту гиганта Юпитера. Что скрывалось за ним, не могли увидеть ни одни телескопы ни с Земли, ни с орбиты. Один из аппаратов с символичным названием «Прометей», который создавали для полёта к дальним мирам, был спешно перепрограммирован и отправлен по полученным координатам. Ждать было нужно непростительно долго. Раньше на полёт к Юпитеру у аппаратов уходило до полутора лет. «Прометей» должен был дать ответ через пять месяцев. За это время было разработано несколько вариантов по спасению человечества — один безумнее другого. В тот момент мы цеплялись за любой шанс. Хотя сейчас, конечно, мы прекрасно понимаем, что каждый из этих вариантов обрекал нас на неминуемую погибель.

Когда наконец пришёл сигнал с «Прометея», информация оказалась настолько немыслимой, что мы решили не раскрывать её. Мы не знали, как общество отреагирует на подобное заявление. Мы не знали, насколько правительства доверятся нам. Людям нужна была надежда, за которой можно было следовать. Поэтому было проще рассказать всем про прорывную технологию, засыпать терминами про термоядерный синтез, приправить всё это квантовыми измерениями. Но на самом деле мы и сами ничего не понимали кроме того, что то, что срывается за огромным телом Юпитера, — наш единственный шанс.

«Прометей» указал нам на чёрную дыру размером с Луну. Учитывая её расположение, она должна была уже «сожрать» Юпитер вместе со всеми его девяноста пятью спутниками. Но она была стабильна, как египетская пирамида. Кто-то не только «повесил» её здесь, но привёл в абсолютный баланс. А потом любезно отправил нам сигнал с приглашением.

У нас и близко не было технологий, чтобы как-то измерить этот объект и понять, как он «работает». Даже если бы нам дали все ресурсы человечества и сто лет исследований, мы ни на йоту не приблизились бы к пониманию этого явления. Нам оставалось только выдвинуть гипотезу и слепо принять её на веру, что это не только чёрная дыра, а мост Эйнштейна-Розена.

Эта концепция была предложена в 1935 году Альбертом Эйнштейном и Натаном Розеном. Математически мост описывается как вакуумное решение уравнений Эйнштейна и является частью расширенной версии метрики Шварцшильда, которая описывает вечную невращающуюся чёрную дыру. Фактически это кротовая нора, червоточина, представляющая собой гипотетическое соединение между различными областями пространства.

Вот только этот мост считался непроходимым для любого объекта, кроме частиц: даже если бы кто-то попытался пересечь его, мост разрушился бы быстрее, чем объект смог бы достичь другой стороны. Все, что попадает за горизонт событий, неизбежно оказывается в сингулярности.

Теоретическое существование проходимых кротовых нор допускается. Но для этого нужна отрицательная материя и отрицательная энергия. Что это такое и как её получить, не знал даже сам Эйнштейн.

Является ли объект за Юпитером проходимым или нет, мы не могли ни подтвердить, ни опровергнуть. Эта система работает только в одном направлении: чёрная дыра, находящаяся на одной стороне моста, поглощает в себя абсолютно всё, что попадёт в радиус её действия, вырваться из неё невозможно; а белая дыра (чьё существование само по себе ещё не было доказано) на другой стороне моста наоборот выталкивает из себя любую материю, вернуться в неё невозможно.

Поэтому мы могли бы отправить в червоточину хоть миллион искусственных разведчиков, но ни один из них не сможет прислать обратного сигнала. Нам оставалось только слепо поверить в технологическое развитие той загадочной цивилизации, которая и поместила эту черную дыру близ Юпитера. Не могло её появление оказаться лишь случайностью и стечением обстоятельств. Повторяющийся множество раз сигнал был тому доказательством. Кто-то предлагал нам путь к спасению. И у нас не было иного выбора, кроме как воспользоваться им.

Поэтому все минувшие тридцать восемь лет мы строили корабли, которые смогут выдержать полёт длиною лишь в шесть месяцев до Юпитера. Для всего остального человечества была придумана красивая сказка про околосветовой двигатель и пять лет до ближайшей звезды.

Мы работали день и ночь. Но каждый новый отчёт о состоянии планеты только ухудшал картину. Солнце ускоряло своё старение быстрее, чем предсказывали самые пессимистичные прогнозы. Его излучение становилось всё более агрессивным, разрушая озоновый слой с пугающей скоростью. В атмосфере появились странные явления: полярные сияния стали видны даже на экваторе, магнитные бури выбивали из строя все электронные системы. Связь становилась ненадёжной, спутники выходили из строя один за другим.

Несмотря на все усилия, прогресс строительства постоянно отставал от графика. Стало понятно, что времени на строительство всех пяти кораблей не хватит. Гибель Солнца приближалась с каждым днём, а значит, решение нужно было принимать быстро. Человечество стояло на краю пропасти, и никто не знал, удастся ли ему сделать этот отчаянный прыжок в неизвестность.

Несколько месяцев назад ситуация достигла критической точки. Гигантская солнечная вспышка поставила человечество на грань немедленного уничтожения. Радиационный фон достиг опасных значений. Люди и животные гибли по всему миру от ожогов и перегрева. К тому моменту уже никто не вёл статистику смертей, но масштабы трагедии ужасали.

Государства на планете уже фактически прекратили своё существование. Проект «Ковчег» больше никто не поддерживал. Нам самим необходимо было принять тяжёлое решение: начинать эвакуацию немедленно, пока ещё возможно покинуть умирающую планету.

Первым из кораблей был «Фронтир». Его постройка была почти закончена. Сбор пассажиров начался незамедлительно. Но некоторые наземные базы проекта «Ковчег» переставали выходить на связь одна за другой. Список экипажа пересматривался буквально на ходу. Было принято решение отпустить на корабль и многих ведущих специалистов, трудившихся на лунной верфи. Это решение ставило под сомнение успешность завершения сборки хотя бы ещё одного ковчега. Но в текущих условиях все руководители признали правильным отпустить на «Фронтир» все лучшие кадры, не дожидаясь другого шанса.