Бесплатный фрагмент - Когда замолкает снег

Когда замолкает снег

Легкий снежок хлопьями кружит в воздухе, словно танцуя на ветру. Серебрится в свете вечерних фонарей. Бесшумно ложится на тротуары. Засыпает тихие, пустынные сегодня улицы.

Нет дня тише и безлюднее, чем первое января.

Нет праздника веселее и безудержнее, чем встреча Нового Года.

Для кого-то это традиция. И хороший повод оторваться. Для кого-то нечто сакральное и таинственное. Время чудес. Да, пожалуй, светлое, беззаботное время чудес… И зачастую возраст и род занятий здесь неважен. Люди всех возрастов и профессий на какое-то время почему-то начинают верить в чудо. И загадывают желания под бой курантов. А потом отсыпаются после бурной новогодней ночи.

И потому первого января редко кого встретишь на улице. Тихий провинциальный городок мирно и сонно кутается в белое одеяло, не желая суетиться и пробуждаться.

На свежем, только-только выпавшем снегу, нет следов. А светлые искринки — словно рассыпанные мелкие алмазы.

Или чьи-то замерзшие слезы.

***

У него не было имени. Истинного, настоящего имени. Любой собаке имя дает хозяин. А у бездомных псов нет имен. Каждый зовет, как хочет.

Он ещё не успел полностью растерять доверие к людям. Хотя и понимал, что людей нужно опасаться. Даже тех, кто кажется добрым. Люди — они ведь бывают разные. И переменчивые. Кто-то по-дружески подзовет к себе, погладит. Даст что-нибудь съедобное. Редко, конечно. Большинство просто проходят мимо, увидев потрепанную тощую дворнягу без ошейника. Бывают и те, кто накричит, прогонит. Или даже даст пинка. Но настроенных агрессивно, как правило, меньше, чем равнодушных. Ещё меньше тех, кто сделает хорошее. Поэтому пес для себя решил, что лучше быть настороже. Всегда. Даже с теми, кто кажется добрым.

Голод пока ещё можно терпеть.

Пес бежит по нетронутому снегу в знакомый дворик. Там, в глухом закоулке, стоят мусорные контейнеры. Возможно, сегодня повезет, и, покопавшись там, пес найдет что-нибудь съедобное. Он приостановился. Понюхал воздух. Обернулся. Четкие отпечатки лап тянулись недлинной узкой полоской. Но четкими они были только тут, рядышком, в нескольких шагах позади. Остальное уже успел присыпать снег.

Он посмотрел вверх. Звезд и луны не видно. Ещё рано. Да и облака затянули небосвод. Они высоко. С них падает снег. Холодный и равнодушный. Но мягкий. Падает на него, зябко холодя спину. Вот крупная снежинка упала на нос. Защекотала. Пес вдохнул её влажную свежесть. Чихнул. И побежал дальше, вынюхивая на припорошенной белым покрывалом земле знакомые запахи.

Вот впереди сугроб. Большой горой он громоздится неподалеку от проезжей части, занесённой белым и пушистым. Пес снова остановился. Огней больших несущихся машин не видно. Можно переходить. Как раз загорелся зеленый на светофоре.

Как и все собаки, пес не различал зеленый цвет. Но понимал, что если горит нижний, то значит, можно идти. Все люди так делают. На них можно ориентироваться. И переходить дорогу вместе с ними. Но людей сейчас на улице нет. Поэтому ориентируемся по светофору.

Проезжая часть не особо широкая. На противоположной стороне грязно-зеленая двухэтажка. Здесь шестнадцать квартир и два подъезда. Во втором подъезде живет довольно неприятная манерная дамочка. В отличие от её питомца — старого рыжего, полнотелого котяры — она пару раз доставляла неприятности. Пес помнил это, но не злился. Кстати, вот и сам котяра. Выполз лениво из подъезда, поёжился. Брезгливо отряхнулся. Ступил на снежок. Пес даже понял, о чем он сейчас подумал. «Фу, какая гадость! И долго она тут будет лежать?» Котяра не любил ходить по снегу босиком.

Близоруко прищурился, когда пес подошел к нему. Котяра пах домом, теплом и уютом. По привычке, он никуда не побежал, а тоже обнюхал морду пса. Узнал. «Ну, бывай, что ли,» — и торопливо засеменил к голым кустам сирени, что торчали напротив подъезда, рядом с лавочкой, где вечерами обычно любили сидеть болтливые бабульки. Сейчас бабульки сидят, как и все, по домам. Греются. Вместо них на лавочке — снег.

Серебрится в свете вечерних фонарей…

Пес побежал дальше.

Вот следы. Здесь не так давно проходил ещё один знакомый. Люди называют его Костя. Неприятная дамочка, презрительно — неудачник и алкаш. Пес пока не догадывался, что это значит и чем это плохо. Костя, встретив пса, каждый раз останавливался и говорил с ним. Иногда доставал из кармана кусок заветрившегося хлеба и угощал. Ничего плохого в этом человеке пес никогда не замечал. Вот только чуял, что ему тоже плохо. Больно и одиноко. Люди тоже бывают несчастными. И, наверное, оттого, что они большие и высокие, их несчастье и одиночество бывают тоже большими. Поглощающими. Бездонными. Ведь если у тебя есть крыша над головой и еда — как тут можно быть несчастным? Только если по серьезной, очень серьезной причине.

Как бы там ни было, Костя здесь проходил. Шел до мусорных баков. И обратно. Вот почти только что. Если бы встретились, то можно было поесть. И заодно поговорить.

Ну, видать, не сегодня. В другой раз…

Баки оказались полными. Их изрядно засыпало снегом. Но это не страшно. Пес запрыгнул наверх и раскидал снег. Он оказался прав — тут есть чем поживиться. Времени лучше не терять. В любой момент могут прийти другие собаки. Один. Двое. Или стая. Стая — это, конечно, явление редкое. Но серьёзное. Так что раздумывать некогда.

***

Где купить петарды к Новому году?

Раньше, в начале двухтысячных, школьники покупали их в ларьках. А как заканчивались в ларьках — перекупали или обменивали друг у друга. Потом, спустя несколько лет, с этим стало строже. И тем, кто помладше, в ларьках и магазинах пиротехнику, даже несерьезную, совсем уж баловскую, уже не продавали. Тем не менее, детишки умудрялись играться с петардами. Особенно в зимнее время. То тут бабахнет, то там громыхнет. То незадачливому прохожему подкинут — идет себе человек, под ноги не смотрит, и тут ррраз!

Вроде малюсенькая «бомбочка», размером меньше мизинчиковой батарейки. А грохоту! Прохожий подпрыгивает на месте, аж шапка с головы слетает. Вскрикивает не своим голосом. Падает неуклюже. А потом встаёт, отряхивается… И давай благим матом на чём свет стоит крыть хулиганьё малолетнее. И бестолочи-то они безмозглые, и дебилы, и уголовники. А вот как поймает их прохожий — и уши надерёт, и пинков отвешает, и в милицию отведёт ещё после. А родители-то куда смотрят? Да куда им смотреть. Понарожают проститутки да наркоманы дегенератов, которые людей честных прямо посреди бела дня взорвать пытаются. Ух! Сталина на них нет!

А хулиганья уж давно и след простыл. Умотали от греха подальше. Спрятались. Да посмеиваются. Видал, как хрыч очкастый заголосил? Как баба прямо, завизжал от страха. Нет. Как свинья. А другой звук слышал? Придёт домой — штаны менять придётся. Ха-ха. Ещё есть петарды? Ого, целый коробок? Вона, смотри, ещё лошара идёт. Сейчас его тоже взбодрим…

И сегодня, в наши дни, школьники любят петардами пошалить. А что? Весело же! Новый год все-таки.

***

Не хотел Гришка из столицы в этот «мухосранск» на каникулы ехать. Но пришлось. О чём он очень жалел. И злился. В Москве и друганы остались. И новый плейстейшен. И комп игровой. Предки как раз к празднику навороченный монитор купили. Большой. Можно было днями напролёт в стрелялки резаться, от души так прям, пока взрослые празднуют.

И не только. Планов было громадьё, в общем.

Было. И сорвалось. Предки внезапно решили дёрнуть в захолустье к бабке с дедом в гости. Ну и ехали бы себе. Без него. Но нет. Не вышло. Во-первых, маловат ещё Гришка, чтобы дома одному оставаться на целую неделю. Во-вторых, нечего «тупить» за компьютером целыми днями. А раз решили старшие — значит, так тому и быть. Протесты в расчёт не принимались.

Да много они понимают, эти взрослые!

Это они тупили в своё время за компьютером. А он не тупит. Сейчас времена другие. В их каменном веке считалось, что компьютерные игры помогают быстрее зрение садить да мозги высушивают. Сегодня любой нормальный человек знаком с таким понятием, как киберспорт. И если ты — геймер, то можешь после определённого времени тренировок уверенно участвовать в соревнованиях. Деньги делать. И удовольствие получать. Все логично. Только попробуй это объяснить застрявшим в прошлом родакам, когда ты — шестиклассник. Мнение которого не всегда учитывается. И на которого проще наорать, чем объяснить по-человечески.

Гришка даже городом то место, куда они приехали, не именовал. И название принципиально старался не запоминать. Потому что больше сюда приезжать не планировал. Не нравится тут. И всё.

Хорошо ещё, что связь ловит приемлемо. Не совсем необитаемый остров. Гриша валялся в выделенной ему комнатке на диване, уставившись в смартфон. В закрытой группе, где он любил торчать, продолжали обсуждать новый челлендж. Некто Майоркин, прикольный и остроумный чел, опять придумал новую штуку. И сейчас в группе обсуждались детали.

«Чо закисли» — вбросил Майк. Он в группе за админа. И за идейного вдохновителя. Всегда поддерживает движуху. Особенно идеи Майоркина. — «Слабо сегодня кому???»

«Палево» — коротко жалуется Жора.

«Не сёдня» — накарябал Vik. Так-то Витя, соседский пацан, одноклассник. Но в телефоне у Гриши он был сохранён именно так — Vik. Хотя сегодня Гриша ну очень сильно захотел переименовать его на «Сыкло».

«Во сыклоид» — тут же словно бы подтвердил и одобрил его мысль Герыч. Кто это — Гриша понятия не имел. Но выражался честно и сурово.

«А сам то» — опять накарябал Витя. Писать по-человечески ему было лень. В ответ Герыч начал набирать что-то длинное и явно обидное — в чате появилась системная надпись «Герыч печатает…”. И пока он сочинял мозговыносящий шедевр, Гриша быстренько набрал на экране: