Бесплатный фрагмент - Когда речь заходит…

С чего начать писать книги (мотивация)

Достаточно было бы сказать — Попробуй, может из тебя получится хороший писатель.

С другой стороны, то, как вы живо рассказываете в месенджерах, как Вася подружился Петей, а затем эта история вмиг облетает двор. Сначала наш двор, а затем соседний. А спустя неделю, уже весь город об этом знает, и Васю и Петю в лицо узнают.

Я бы сказал так — Задайтесь вопросом — зачем вам это нужно? Для чего вы хотите написать книгу?

Здесь вектор направлен на то, что вы собираетесь нести в массы, когда прославитесь.

Как я написал свою первую книгу — да, просто изложил в тетрадце всё, что я думаю о религии, о любви, о концентрации ума, и так далее, о пьянках, что я думаю, о гулянках, о проститутках.

***

Еду я, как-то в метро, напротив сидит девушка. Очень, кстати, симпатичная. Но она изуродовала себя пирсингами, татухами, какой-то аквамакияж, что-то там, на лбу у неё прямым текстом написано, даже без намёка хочу заметить, ПРОКРАСТИНАТОР РАДИКАЛЬНОГО ТОЛКА.

Мне осталось только у себя написать ИДИОТ — чинно, благородно, по-достоевски.

Признаться, я и не таких фриков и сатанистов здесь видел, но не об этом сейчас.

Она смотрит на меня диковато, даже не любовно, я смущаюсь, думаю — Что ты смотришь на меня, я с работы еду, ботинки в пыли, глаза уставшие, всё уставшее.

Молча мы ехали. У неё отстегнулась какая-то ерунда от куртки, когда она выходила — брелок. Я этот брелок поднял и вслед ей бросил — какой-то шарик плюшевый на карабине. Кричу вслед — «Девушка вы забыли!»

***

Бывает, просто еду, толпа народу, ЧАС ПИК, моя станция, выйти невозможно — «Господа, освободите проход!» Громко, так, без шуточек, всё потому, что на работу спешу.

Не сразу, да?, интеллигентная шуточка долетает.

***

И вы, конечно, думаете, кто вас будет читать. В таком возрасте, да с такими баянами.

Это так — догадка.

У вас не получится писать гладко, поскольку такое мастерство годами развивается. Когда я написал Ирония любви — там стиль семнадцатого века. Живи я в то время, критики бы восхитились — «Какое изящество! Какой стиль!»

А вот, когда я написал Бессмертную книгу, я почувствовал, что пора бы с издателем поработать. Начал суетиться, чтобы договор подписать. Понятия не имел, что вообще меня ждёт.

Да — там другие разговоры, и совсем не о литературе. Бродский, между прочим, на кафедре зарабатывал, а спустя четыре года получил Нобелевку.

Ну, дураки, что сказать! Бродскому премию. За ка-какие, вообще, заслуги?!

***

Другой разговор, как ставить себе высокие цели, чтобы подольше в игре остаться.

Я, например, не только писать хотел, но и премии хочу по сей день, и новатором чтоб признали, и одним из лучших литературоведов, и моя цель — это на склоне лет основать Институт Мировой Художественной Литературы. Сокращённо ИМХЛ.

Или УМХЛ — кому, как удобно.

Так что, я ещё попишу — вы не переживайте. Я ещё разберусь, за что дают Нобелевскую премию, если она существует.

***

Да, просто попробуйте, вдруг, из вас действительно выйдет отличный рассказчик.

Стесняться надо совсем другого — если вы об этом.

Принципы работы с текстом

Всё, что нас окружает, поддаётся описанию.

Хотя, как вот, описать галлюцинации шизофреника? Вы видели когда-нибудь? Ну, врачи, что там, вывели на мониторы, но это не факт. А сам он ничего не может объяснить — он боится даже говорить об этом.

Кинга можно почитать — ну, там больше аутизм, чем шизофрения.

Описать можно всё, что видится, чувствуется, издаёт запах, цвет, и так далее, моркуху можно описать — если вы детективы собираетесь.

Это жанр, если кто не понял.

Я не говорю — Спешите сунуть голову в ярмо! Просто попробуйте с чего-то вас окружающего.

Запомнился вам фрик какой-нибудь в автобусе — как бы, дайте ему по морде. Вы ж хотели, но не сделали, а хотели — не отказывайтесь от своих желаний.

Кофе пьёте по утрам, всякое думаете — о бывшем, о нынешнем, о прошлом, о настоящем.

Отсюда и получаются гениальные рассказы.

По-сути, это просто работа с текстом.

А идеи — это работа над собой.

Вот здесь мы и переходим к следующему принципу — это принцип работы над собой.

Всё, что нас окружает имеет смысловой параметр.

В одном случае, банальный презерватив, может быть хорош, что он защищает от венерической болезни. Однако в другом случае, это признак того, что вы не желаете появления детей. Сразу две темы на обсуждение.

В третьем случае, он может оказаться единственным доказательством преступления.

В четвёртом случае, тот же самый презерватив может найти жена в вашем кармане, и будет серьёзный разговор.

Отсюда вытекает следующий принцип работы с текстом.

Аудитория распадается на людей совершенно разных интересов.

Если вы пишете исключительно для себя, то вам и читать эту книгу.

Ну, дальше, я думаю, вы и так понимаете, о чём речь.

Из третьего принципа вытекает четвёртый — это принцип новаторства.

Когда вы вслепую пишите книгу, не имея ни малейшего понятия, что и зачем, и как оно получится в результате — это ещё не новаторство.

Новаторство — это извращённая работа с текстом.

Эксперимент.

Отсюда ещё один принцип получается — работа с материалом.

В основном, писатели берут материал из памяти. Но в любом случае, умение работать с материалом — яркая подача, тусклая подача, любой вообще градус — всё это умение работать с материалом в тексте. По ходу, пьесы.

Пока, я вывел несколько принципов работы с текстом. Может, у вас получится больше, или что-то своё, которое совсем не поддаётся никакой формулировке.

Граммар-наци

Я бы никогда не подумал рассуждать на данную тему, поскольку у меня тройка была по русскому языку и литературе.

Специально для этого в издательствах существует услуга корректуры. Платная, разумеется. Сегодня никто бесплатно не работает.

Основа языка — звук.

Но я не об этом хотел сказать…

Видите ли, русский язык нафарширован множеством плохо запоминающихся официальных правил. К тому же в нём шесть падежей. В древних северных наречиях, например, пятьдесят шесть. Опять же, слишком много оттенков звучания.

Но русский язык не потому такой богатый, что в нём правил — он тем богат, что, когда ты энти правила забываешь, то он совсем иначе звучит. Красивее и богаче.

Это к вопросу о словообразовании.

А вообще, все слова имеют семантическую нагрузку. То бишь — смысл. Это значит, что, когда мы пишем, для примера, исключительно для примера, «вернуть себя домой», то для более удобного звучания, лучше написать — «вернуться домой».

А когда мы ковыряемся в предложении «казнить нельзя, помиловать», то хорошо понимаем, что переставление запятой даёт второе по смыслу простое предложение — «казнить, нельзя помиловать». Однако, по официальным правилам русского языка оба предложения пишутся с использованием тире, поскольку противоположность по смыслу. Стало быть, это даже не простые, а два сложных предложения, с разным семантическим значением, но весьма похожих друг на друга.

Другой вопрос — зачем в русском языке художественный стиль.

Я вам больше скажу, когда поэты или прозаики сочиняют свои произведения, то углубляясь в атмосферу истории, они, прежде всего, передают звуки. И вообще, в таком состоянии — в состоянии творящего стихи или прозу легко запутаться, регулярно всплывают самые неожиданные спряжения, склонения, знаки препинания.

И это правильно!

Хороший текст должен создаваться на основе чувств, образов, привязанных к этим самым чувствам, и всего такого, что с этим связано.

И вообще, работая с текстом достаточно глубоко и долго, можно достичь такой лёгкости звучания текста, что из привычных для нас слов, неожиданным образом, выпадают лишние буквы. Они же звуки. Они же гении.

Несколько слов о продвинутой рецензии

Рецензия — это анализ произведения.

Глубокий или поверхностный — зависит от вас, или решать вам, или — как тут лучше выразиться?

Раньше я вообще только оценки ставил, но потом научился.

Не без помощи врагов, разумеется.

Шучу — ну, какие могут быть враги? Мы же современные люди. У нас до мордобоя не доходит.

Сели, выпили, показали друг другу фотографии.

Даже если все рецензии будут положительные, как признак того, что вы знаете по обложке, о чём повествует автор, а не только ради того, чтобы поцеловать Витю из соседнего подъезда, это признак того, что вы вообще что-то читаете, как-то развиваетесь, и литература должна жить в нашей стране, она не должна вот так вот, с порога, без аргумента — Мы читаем только западное качество!

У нас тоже много профессионалов трудятся на рынке, и их, поверьте, интересно читать.

Взять того же Пелевина, который злой, побитый жизнью — не умеет мгновенно отвечать за базар.

Это к случаю о том, как ко мне пристал один, говорит, вы ничего не знаете о карме.

Я спрашиваю, кто он по профессии.

Отвечает — Да, это не важно!

Можно подумать профессия, это не карма.

А человек, который мне про карму — не трепло.

Хотелось сказать, ты на кафедре качни эту тему, — как там будут тебя слушать?

Хотя бы в пользу самих себя надо читать, и, если позволяет время, то писать рецензии.

Ваше мнение заслуживает внимания.

И это не пустые слова.

Ещё немного о грамотеях

У вас не возникло чувство, что я просто плюнул в душу всему русскому народу, нарушив правила русского языка?

У меня нет.

А всё почему? Правила русского языка, основаны на двух логических дисциплинах — это семантика и синтаксис. Дальше идёт всё остальное, как вы понимаете. То есть, правила динамичные, они поддаются новому словообразованию, новым оборотам, и так далее, смешно даже говорить.

В школе я сидел за одной партой с отличниц (ой или ей?) — мне было не до русского языка, я клеил в тетрадь для схем и таблиц наклейки с русалочками и у меня был набор цветных гелиевых ручек, которыми я баловался на уроках. У меня были гонадные вибрации, я вообще не соображал, что говорит преподаватель. А она давала списывать.

Но мы не об этом сейчас.

Подобно тому, как логические законы множатся бесконечно, так и правила русского языка образуют новые слова и выражения. И те, кто владеет языком в совершенстве, прекрасно понимают, что происходит, поскольку в противном случае — это будет миллион исключений и правил, которые невозможно будет объяснить. Тут пора говорить о том, как построить высшую грамматику русского языка.

А граммар-наци это обыкновенные террористы.

Помню, я кому-то говорил, что таблица умножения нужна для того, чтобы просто посмотреть на неё во-время, а не держать всю жизнь в памяти, как нечто бесценное, что мешает думать о другом. При этом, я добавил, что числа можно перемножать бесконечно, и таблицу умножения принципиально невозможно запомнить. Она может быть любого объёма.