Бесплатный фрагмент - Книга Иуды

Книга Иуды.
Порождения зла.
Том I

Ритуал

Предисловие автора

Разные люди — разные истории. Кого-то трудные ситуации закаляют, а кого-то наоборот делают жалким и беспомощным. Единственное, что по-настоящему принадлежит человеку, — это его выбор. Поступить, по совести, зову сердца, правильно или же стыдливо пройти мимо и позволить событиям идти своим чередом. Прикинутся ветошью, безучастной, жалкой амебой, эмбрионом без имени и ждать что, когда придется делать выбор до тебя очередь не дойдет.

Но, дело в том, что, если выбор не сделаешь ты, его сделает кто-то другой, кто-то сильнее тебя, тот, кто хочет жить, а не существовать. А наступившие последствия этого выбора разгребать придется тебе, и вся вина за несделанный вовремя выбор ложится только на тебя. Таков парадокс, от него никуда не деться. Самое странное, что большинство людей все это прекрасно понимают, но все равно старательно избегают каких-либо действий.

Многие бояться совершить ошибки, наверняка думают, что сделанный ими выбор будет не правильным и, свернув не туда, они упустят какие-то другие более удачные шансы. Но, не делая выбор вовсе и оставаясь, все время на одном месте упустишь «все» возможные шансы. И порой испугавшись ответственности за свои ошибки, неизбежного, неминуемого позора люди трусливо бегут от проблем, наживая их еще больше.

Герой этого рассказа, Тиль Стендишь, обычный студент, живущий своей никчемной, разгульной жизнью. Он дал обещание бабушке перед смертью, что возьмется за ум и закончит колледж. Но со временем стал про него забывать, кое-как переходя с курса на курс, он все больше погружался в пучину неудач, до тех пор, пока его судьба не начала висеть на невидимой нити и ускользать от него самого.

Для Тиля все начиналось довольно неплохо, вечеринки, куча друзей и подружек. Но все это вдруг куда-то испарилось, когда вывесили списки на отчисление, а уже потом все повалилось на него как снежный ком…

Глава 1. Последний шанс

Таунсенд, огромный, неспокойный, бурлящий мегаполис как гигантское бьющееся сердце, в свое время построенный на предгорье он возвышался над другими стоявшими поблизости маленькими городками, растекаясь улицами, переулками и дорогами в разные стороны. Рядом с ним протекает река Серка, такая же бурная своенравная и почти всегда по весне выходит из берегов, затопляя прибрежные улицы и мосты.

Снег тающий под палящим солнцем превращаясь в ручейки вливается в Серку и как бы не старались коммунальщики убирая его тракторами и вывозя большими набитыми доверху грузовиками, все равно ничего у них не получается, вода вновь и вновь заполоняет собой улицы заставляя людей буквально вплавь добираться до работы стоя по колено в воде. У многих жителей не редко создается впечатление, что они живут в Венеции. Эдаком сезонном городе на воде, только без изяществ, прикрас и памятников архитектуры.

Но вот осенью река как будто бы замирает, погружаясь в спячку, как и добрая половина города. Люди словно сонные мухи медленно передвигаются по улицам от дома, к дому изредка поднимая голову, если вдруг встречали знакомого, кивнув которому вновь возвращались к своим скучным делам. Водители так же медленно, как и пешеходы двигались в пробке, громко сигналя тем, кто, по их мнению, уже успел уснуть за рулем.

Странное, меланхоличное, слегка грустноватое время года, но только для тех, кто и летом-то не особо веселится, предпочитая забиваться в угол и сидеть, там закутавшись в теплое одеялко. В обще-то Таунсенд ничем особенным не отличается от других подобных ему городов, несколько элитных школ, три воюющих между собой за первенство колледжа, полицейские участки в каждом районе, больницы, огромные вереницы различных магазинов и бутиков, кинотеатры и, разумеется, люди.

Об одном из них, о человеке, который очень любит веселиться в любое без исключения время года и у которого из-за этого постоянно возникают не приятности, я хочу вам рассказать. Но не ждите, что эта история вам понравится, ведь как говорят у самых веселых людей самая грустная судьба.

* * *

Осень в этом году выдалась гораздо прохладней, чем обычно. Холодный, пробивающий до костей ветер срывал с деревьев пожелтевшие листья, без промедления отправляя их в полет. Последние теплые лучи солнца едва пробивались сквозь белые пушистые облака, которые словно огромный бархатный плед застилали небо.

Дрейк Эйвин, простой преподаватель литературы одного невзрачного маленького колледжа Виллоу оседлав своего металлического коня с рулем, педалями и спицами на колесах, как всегда, не спеша катит на работу. За свои тридцать с небольшим лет он не сумел достичь каких-то особенных высот, хотя, когда он сам заканчивал этот колледж ему пророчили блестящее будущее. Одно время его рассказами зачитывались все знакомые, а родственники дак и вовсе были от них без ума.

Но, увы, большим литератором он так и не стал. Не сложилось. Время вдруг резко изменило, обороты и с приходом компьютеров книги уже не пользуются былой популярностью. Сейчас знаменитостями становятся ребята, снимающие на камеру все, что происходит вокруг, певицы без голоса, но с «большими талантами», профессиональные игроки в видеоигры. В общем, бездельники, которые самыми легкими путями добились наилучших для себя результатов.

А такие как Дрейк, аналоговое, отсталое поколение, осталось ни с чем и вынуждено вкалывать от зари до зари на нелюбимой работе. Кстати, о работе, ему не всегда она не нравилась, были моменты, когда преподавательство даже приносило ему удовольствие. К примеру, если в группе попадались толковые, читающие ребята, то такие занятия у него проходили на ура.

Дрейку хоть было с кем пообщаться на интересующие его темы, разбирая то или иное творение человеческого мозга, шедевры последних лет или не стареющую, вечную классику. Большинство ребят, конечно же, было не в теме, лишь безучастно кивали и постоянно косились на настенные часы, но те несколько человек задававшие ему вопросы и с таким энтузиазмом дискутирующие над каждой проблемой буквально наполняли его сердце радостью, и гордостью за этих людей.

Ему казалось, что если есть еще читающие, думающие люди среди молодежи, то значит не все еще потеряно. К тому же если он сумеет хоть чему-нибудь их научить значит и его день прожит не зря. Значит мистер Эйвин, не зря получает свою зарплату и будет ждать новой встречи с этими талантливыми, любопытными умами, юношами и девушками. Но все это рушится в миг, когда в следующей группе он натыкается на скучающие, каменные лица, прямо говорящие ему: «Моя бы воля, меня бы здесь не было».

За свою сравнительно не большую карьеру преподавателя Дрейк точно понял для себя одно, что если студент не хочет учиться, то его не заставишь. Да он даже и пытаться не будет, ведь кто он для них, по сути, всего на всего обычный преподаватель, не отец, не мать и не нянька. Не хочешь заниматься тогда какой смысл сюда приходить, просто просиживать штаны, занимая возможно чье-то чужое место. Место человека, который действительно хочет учиться.

Таких Дрейк на дух не переносил, но всеми силами старался это скрывать. Проехав несколько улиц, он остановился на перекрестке у края дороги в тот момент, когда на светофоре перед ним загорелся красный. В обще он не был сторонником тактики запугивания и отчисления студентов. Ему никогда не нравился метод кнута без пряника. Была б его воля, Дрейк бы всем без промедления выставил тройки, лишь бы поскорее от них избавится и отправится в отпуск на заслуженный отдых вместе с женой и сыном.

Он, итак, задержался сидя с ними на пересдачах, и вот опять придется терпеть тоже самое. Смотреть на их жалостливые, едва ли не плачущие лица и все равно в журнал ставить неуд. Дрейк возможно бы и не стал их специально заваливать, это, собственно, не его желание, это приказ деканата, подчищающего ряды. Заявившего на собрании кафедры, что им нужно сохранить максимум 70% сегодняшнего студенческого состава, а остальных отправить домой.

Ему было все равно, как на это отреагирует преподаватели, которым придется выслушивать жалобное нытье студентов. Он их начальник, он отдал приказ и ушел в тень, а вы разбирайтесь между собой как знаете. Очень умелая тактика не выступать перед учащимися самому, а сделать это через кого-то. По мнению Дрейка это не то, чтобы грубо с его стороны, это необходимость, сделать выбор в пользу малого чтобы сохранить более способное большинство.

Он как преподаватель всегда считал, что неспособных, ленивых студентов нужно отсеивать, это их выбор. Естественный отбор, c’est la vie, в конце концов. Однако отчисление как способ избавится от неугодного вузу студента не вызывало у него ничего кроме отвращения и чувства стыда за свой родной колледж. Еще недавно было разбирательство по поводу «завала из-за аллергии» одной из студенток.

Бедной девушке экзаменационная комиссия специально поставила двойку на сессии, чтобы убрать ее прямо перед санитарной проверкой только из-за того, что у нее, видите ли, аллергия и она вся покрывается сыпью сидя в одной из больших лекционных аудиторий. Вместо того чтобы выяснить причину этого и устранить ее колледж решил пойти по наиболее легкому пути и убрать эту несчастную, обсыпанную с ног до головы красными точками девушку, обещая ей восстановление в начале следующего семестра.

Спустя неделю проверка в колледже нарушений не выявила, однако вуз свое обещание выполнять не торопился. Дошло до того, что студентке пришлось обратиться в полицию и заявить о нарушении своих прав. Тогда уже шериф без предупреждения вместе со своими экспертами нагрянул в колледж с проверкой, и вуаля действительно обнаружили черный грибок в подвале здания, поры которого уже начали проникать в ту самую злосчастную аудиторию.

Насколько было известно Дрейку, скандал получил такую огласку, которой не было даже в прошлом месяце, когда был отчислен юноша, ударившись преподавателя. Дело было на посвящении, молодые люди, выпив в общежитии, отправились в один из ближайших баров, завсегдатаи которого не очень обрадовались шумной, веселой компании. После сделанного студентам замечания, и после угрозы бармена позвонить копам ребята медленно потянулись к выходу.

Но одна из девушек явно уходить не собиралась и сидя за стойкой, недвусмысленно намекала мужчине намного старше себя, что вполне не прочь продолжить этот вечер в более интимной обстановке. Поняв ее намеки буквально пьяница стал приставать к ней прямо в баре, на что она отреагировала криками и попыталась отбиваться. Потому что игра, которую она решила с ним затеять, явно пошла не по ее правилам.

Один из парней, что решил вернуться за ней, увидев, что происходит, сразу кинулся ей на помощь и, оттащив мужчину, посоветовал ему, успокоится. Но обманутый, разочарованный буян еще больше зашелся криком и стал оскорблять девушку. Тогда хилый с виду парень, недолго думая с одного удара послал беднягу в нокаут, под бурные аплодисменты собравшейся рядом толпы. Какого было его удивление, когда, придя на первое в своей жизни занятие в колледже он встретился с приставучим пьяницей из здешнего бара, под левым, заплывшим глазом которого красовался здоровенный, лиловый фингал.

* * *

Перед тем, как идти на экзамен Дрейк решил ненадолго заглянуть к себе в кабинет, чуть остыть от поездки, успокоится, выпить чашечку кофе, без него все равно не начнут. Ухмыляясь в усы, он оставляет велосипед у крыльца на специальной парковке для преподавателей, аккуратно прицепив его за раму и защелкнув ключ. Поднимаясь по каменным ступеням то и дело, здороваясь направо и налево с каждым студентом (они стали такими вежливыми во время экзаменов, и еще вежливее во время их пересдач) Дрейк, толкнув небольшие деревянные двери, заходил в полупустой холл и, кивнув охраннику, поднимается по лестнице на второй этаж.

Миновав половину коридора, он останавливается, заглядывает в аудиторию, из которой доносится громкий смех, студенты выселяться так будто бы уже сдали экзамен и готовы пойти отмечать. При виде его смех мгновенно стихает, проведя взглядом по лицам собравшихся, преподаватель делает вывод, что не достает еще пары тройки этих молодых, глупеньких лиц, и он готов дать им еще немного времени.

— Вы бы лучше так готовились, как смеетесь молодые люди, — негромко произнес он в наступившей тишине, его слова эхом отдавались от стен классной комнаты. — Даю на подготовку еще пять минут и очень прошу вас не терять времени даром. Повторите пройденный материал, а затем доставайте листочки.

Заканчивал фразу он уже под громкое шуршание бумаги, кто-то открывал учебники и зарывался в них с головой пытаясь, сосредоточится, другие в это время листали его лекции, надеясь, что выпавший вопрос будет по ним, остальные уже довольные собой рвали из середины тетрадок двойные листы.

— Ну-ну, — подумал про себя Дрейк, закрывая дверь аудитории и направляясь к своему маленькому уютному кабинету в дальнем конце коридора. — Похоже, предстоит еще один тяжелый день.

Открыв ключом дверь кабинета, он бросает на старый, пошарканный стол свою видавшую виды сумку из кожзаменителя и, нажав кнопку на электрическом чайнике, подходит к окну. Ему нравился не столько свой кабинет, сколько его расположение с видом на территорию колледжа с несколькими деревьями, скамейками, лужайкой перед зданием и небольшим бьющим в разные стороны фонтаном.

Весной, когда цвели яблони, здесь было особенно хорошо. Дрейк наблюдал порой как солнце, переливаясь, поигрывает своими тенями на зеленых, ярких листочках берез, а белые лепестки, срываемые сильным ветром падая с яблонь, забрасывают собой парк и, кружась, опускаются на ровную, чистую воду в фонтане. А сейчас, когда на дворе осень перед ним предстает совсем другая картина прекрасное, бесконечное золото в листьях переливается в лучах холодного солнца, хотя кое-где на деревьях еще виднеются зеленые листочки.

Они, последнее, что осталось нам от уходящего лета, эдакие летние солдаты, борющиеся с наступающими холодами, отчаянно не желающие желтеть и до последнего пытающиеся сохранить свой девственно-чистый изумрудный оттенок. Увы, их миссия обречена на провал, но борьба их прекрасна.

Пока чайник, раздраженно бурля, закипал стоя на тумбочке у стола, Дрейк не мог оторвать взгляда от этого пейзажа. Вот ради чего ему стоит приходить на работу, чтобы своими глазами воочию видеть смену картин за окном и еще очень долго сетовать на то, что он не художник. Преподаватель так отвлекся, что не услышал, как за его спиной скрипнула дверь и, вошел некто в темном плаще. Он так и стоял пока незваный гость не кашлянул, привлекая к себе внимание.

— Кто вы такой? — удивленно спросил Дрейк, слегка вздрогнув, резко повернувшись на месте и едва не задев стол. — Что вам нужно?

— Всего лишь друг, — улыбаясь, хрипло отозвался незнакомец, от одного его вида и голоса у Дрейка волосы на голове сами собой встали дыбом. — И я пришел предложить тебе сделку с довольно щедрой оплатой.

— Чего вы хотите? — с сомнением в голосе спросил Дрейк, слегка прищурившись, чтобы лучше рассмотреть гостя.

— Хочу, чтобы ты оказал мне одну услугу, — ответил гость, без предложения присаживаясь на стоявший рядом с ним стул и ставя ногу на ногу.

Чайник, закипев негромко выстрелил кнопкой выпустив вверх струю пара за спиной Дрейка. Набрав в грудь воздуха, преподаватель открыл было рот, чтобы повелительным тоном спровадить гостя восвояси, но вдруг передумал.

* * *

Проснувшись, Тиль с трудом разлепил сонные веки и открыл глаза. Он лежал на полу в комнате рядом с грудой пустых стеклянных бутылок, завернувшись в свою старую, кожаную куртку. С трудом дотянувшись до мобильника, парень посмотрел время. На экране телефона большими, яркими цифрами высветилось 09:55, а значит, последняя пересдача экзамена начинается ровно через пять минут.

Резко вскочив на ноги, он почувствовал сильную, пронзающую мозг головную боль, словно бы кто-то вонзил в нее раскаленные до красна иглы с силой всаживая их прямо в его полупустой череп. Все двоилось у него перед глазами и слегка рябило, стараясь не упасть, Тиль взялся за голову обеими руками пытаясь сфокусировать зрение. Когда все линии, наконец, слились воедино и образовали собой четкую картину происходящего парень увидел что в комнате стоит полный бедлам, его вещи раскиданы в разные стороны, стол стоит к вверх ногами, как будто вытянув руки, сдается в плен, на полу валяются бутылки из под спиртного, а на кровати, лежа в обнимку мирно посапывая, спят прямо в одежде две девушки.

Ухмыльнувшись про себя Тиль начал, вспоминать, где же все-таки встретил две эти размазанные макияжем, улыбающиеся, довольные собой физиономии. Кажется, это было в библиотеке колледжа, когда он как честный, порядочный студент готовился к экзамену. Как вдруг они подсели к нему не с того не сего, сказали, что виделись на одной из здешних тусовок и взяв под руки потащили в общагу. А он не больно-то и сопротивлялся, когда, пытаясь, сосредоточится на чтении учебника просто сидел, тупо уставившись на первую страницу раз, за разом перечитывая заглавие и понимая, насколько же это все скучно.

Дальше все развивалось по стандартному сценарию, девчонки потащили его на какую-то шумную вечеринку и, изрядно накачав спиртным, забрались к нему в комнату, чтобы продолжить веселие. Вот только самого «веселия» похоже, у них не получилось, когда они обе напившись, в чем были, рухнули в забытье, обманув его надежды и оставив досиживать вечер в одного. Бросив на пол куртку, Тиль вслед за ними так же завалился спать, ночи еще стояли теплые и ему было довольно комфортно. Но уснуть удалось не сразу на него, как и всегда налетели «бомбардировщики», резкие, волнительные головокружения, как правило, возникающие у многих людей после выпивки. Способ справится с ними, был только один и Тиль естественно его знал, поставив ногу на пол и «заземлившись» он пролежал так всю ночь и под утро нога немного занемела.

Тяжело вздохнув, парень вдруг почувствовал движение внизу живота и подступающий к его горлу напор. Перестав вспоминать вчерашний день, он, зажав рукой рот, тут же ринулся в ванную и, склонившись над фаянсовым другом всех алкоголиков, отдал ему все, что было съедено и выпито вчера. Переведя дух, но не торопясь разгибаться Тиль дернул ручку слива, но вода из бачка не полилась, более того сама ручка осталась у него в руке.

Негромко выругавшись, парень схватил большой пластмассовый тазик, и налив в него воду из раковины смыл за собой. Умывшись, он почистил зубы пальцем как смог, не найдя своей зубной щетки и убедившись, что выглядит довольно прилично во всяком случае как типичный студент с лохматой головой по которой изредка гуляют умные мысли, красными, не выспавшимися глазами и огромные мешками на пол лица.

Выйдя из ванной, Тиль поднял с пола какой-то учебник да пару тетрадей и, забросив их в сумку, двинулся к двери. Надев ботинки и куртку, парень на секунду остановился на пороге и, обернувшись, посмотрел на кровать. Девушки даже не шелохнулись, так и спали себе, будто вовсе не слыша, как он собирается. Усмехнувшись, Тиль, закидывает свою грязноватую сумку на плечо и выходит из комнаты, тихонько прикрыв за собой дверь.

* * *

Войдя через десять минут в аудиторию, Дрейк Эйвин улыбался приветливее обычного, казалось, будто бы все его мечты вдруг чудесным образом осуществились. Остановившись у стола, он осторожно положил журнал, со списком группы держа в другой руке стопку каких-то листов. Окинув взглядом недоумевающую аудиторию, преподаватель еще несколько секунд ждал, когда все устроятся на своих местах, замолкнут и обратят на него внимание.

— Сегодня ваш счастливый день, — торжественно сказал Дрейк, когда наступила полная тишина и все студенты как один подняли на него глаза. — Пересдача экзамена по литературе отменяется.

После этих слов аудитория начала перешептываться, многие переглядывались друг с другом, спрашивая, не ослышались ли они, другие же наоборот не сводили своего недоумевающего взгляда с улыбающегося во весь рот преподавателя.

— Вместо нее я предлагаю вам выполнить тест, — продолжил говорить Дрейк и шепот мгновенно утих. — По результатам, которого я поставлю вам итоговую оценку. Это нужно для того, чтобы не задерживать не меня, не вас. Какой смысл тратить нам с вами лишние три-четыре часа, чтобы выяснить ваши знания.

Он поднял глаза, оторвавшись от листов с тестами и, приободряюще как ему казалось, посмотрел на учащихся. Но не всем, похоже, эта затея пришлась по душе, примерно треть аудитории была недовольна. Правильно, какой смысл был им учить этот предмет весь семестр, если на выходе они получают всего лишь жалкую «угадайку» в которой каждый троечник может получить пять.

— Возьмите себе и передате дальше, — негромко произнес он, перестав улыбаться и, отдал тесты девушке сидевшей на первой парте. — Кто получил тесты, может тотчас приступать, на все про все у вас есть полчаса. Удачи.

Закончив говорить, Дрейк уселся за стол, откинулся на спинку стула и, скрестив на груди руки, стал наблюдать, как ребята усердно перечитывают вопросы и ставят галочки или крестики, заполняя бланк. Последний получивший свой тест вернул оставшиеся листы с последней парты, и девушка, сидевшая за первой, аккуратно положила их на край стола. Благодарно кивнув ей, преподаватель вернулся к наблюдению.

Спустя десять минут раздался стук в дверь и в аудиторию влетел взъерошенный паренек с грязной сумкой наперевес и, остановившись на пороге, умоляюще посмотрел на Дрейка.

— А мистер Стендишь, — лениво протянул преподаватель, обращая внимание всех на его опоздание. — Ну что вы там стоите, проходите, берите лист с тестом и поскорее присаживайтесь. У вас, как и у всех осталось всего двадцать минут.

Поблагодарив учителя, кивком головы лохматый взял тест и тут же уселся за первую парту. Достав из сумки ручку, Тиль начал ставить галочки почти не читая вопросов, он торопился ведь как было сказано до конца экзамена осталось всего-то двадцать минут, стараясь не обращать внимания на пристальный взгляд, преподавателя, который то и дело останавливался на нем.

Когда время истекло Дрейк велел всем отложить свои ручки и передавать листы с последних парт на первую, те, кто не успеет до счета три, автоматически получат неуд. Забрав тесты, преподаватель взял со стола журнал и, сказав, что результаты будут примерно через четверть часа на стенде, удалился в свой кабинет все также продолжая улыбаться.

Бросив ручку в сумку, Тиль поднялся с места и вместе со всеми покинул аудиторию. Подойдя к автомату с кофе, он, как и всегда выбрал бодрящий «капучино», но получив от жестянки в коридоре очередную черную жижу в пластиковом стаканчике спустившись по крыльцу, вышел на улицу, чтобы скоротать время до объявления результатов. Хотя в глубине души он уже понимал, что не сдал. Ответы ставил, как попало, вопросы почти не читал, к тому же не успел ответить даже на половину. Очевидный провал, однако, отчаиваться было еще рано.

Он постоял на улице, выкурив вместе с ребятами пару сигарет, многие из них были довольны тестом, вопросы им попались легкие, и они даже не сомневались, что сдадут. А вот Тиль все больше отмалчивался, делая вид, что экзамен ему тоже дался легко. Тут на улице пошел дождь, холодный, морозный, падая на землю мерзкими мелкими каплями и, ребятам пришлось вернуться в здание.

Поднявшись на второй этаж, они посмотрели на большой пустующий стенд и увидели одиноко висевший на нем листок с результатами теста. Тиль долго не решался к нему подойти, но понял, что откладывает неизбежное и угрюмо побрел к стене, только когда основная масса довольных собой ребят уже спускалась по лестнице. Да, так и есть, это неуд и отчисление, увы и ах. Единственный неуд во всей группе. Тиль умудрился упустить свой последний шанс — завалив довольно простой тест.

Глава 2. Из огня да в полымя

Утро следующего дня. Таксист Прайс Верден как обычно просыпается не свет не заря, чтобы заступить в свою утреннюю смену. Увы, настроение у него такое же паршивое, как и погода за окном, но ничего не поделаешь, работа есть работа, придется вставать. Подняв свое протестующее тело с кровати, он медленно поплелся на кухню и, включив электрический чайник, плюхнулся на угол старенького заскрипевшего под его весом дивана.

Выпив кофе и немного приободрившись, Прайс оделся и, задернув на куртке молнию до самого подбородка, вышел на морозную улицу. Быстрым шагом, пройдя несколько метров по парковке, таксист поскорее забрался в свою холодную, старенькую Тойоту. Включив зажигание, он вышел на улицу и, закурив сигарету, ждал, когда мотор прогреется.

Спустя десять минут, когда стрелка датчика температуры двигателя слегка вздрогнув, медленно поползла вверх Прайс протерев стекла заднего вида, забрался обратно и, включив обогрев, направил теплый поток на себя. Согревшись, он скинул с себя куртку и, бросив ее на сиденье рядом с собой, медленно выехал со стоянки.

Едва он успел включить желтую фишку на крыше своего авто как уже заметил первого клиента, стоявшего на перекрестке с вытянутой рукой, в кулаке которой, была зажата купюра. Присмотревшись, когда подъехал поближе Прайс узнал в этой бумажке тысячу.

— Вот это удача, — подумал он, притормаживая рядом с ним. — Одним клиентом сразу выполню дневную норму.

— Вам куда? — перекрикивая булькающий звук двигателя, громко спросил Прайс, опуская боковое стекло со стороны пассажира. Подумав, что мужчина его не расслышал, таксист повторил чуть громче. — Куда подвести вас, папаша?!

Очевидно, человеку, стоявшему в это утро под дождем на морозе, не понравились манеры водителя или быть может, у него возникли сомнения на его счет. Но тут вдруг Прайс увидел, как тысячная купюра исчезает во внутреннем кармане его плаща и, уже было подумал, что рано обрадовался. Да и внешний вид этого парня сразу ему не понравился, стоит во всем черном зачем-то прикрывает лицо, да и длинные костлявые пальцы с огромные загнутыми ногтями тоже доверия у него не вызывали.

Водитель подождал еще, напряженно думая, не надавить ли ему на газ и умчаться подальше от этого странного пассажира. Наверно, человек на улице подумал о том же, вынимая из кармана уже две тысячные купюры. У Прайса от жадности округлились глаза, если этот старик с длинными когтями отдаст ему эти деньги, то сможет ездить на нем верхом целую неделю.

— Я дам тебе две тысячи, — произнес хрипловатый голос, из-под капюшона протягивая таксисту наживку. — Если ты через час заберешь у общежития колледжа Виллоу одного человека и отвезешь его в Нерестен.

— Нерестен? — как будто очнувшись, переспросил Прайс. — Дак это же черти где, я больше на бензин потрачу, чем зара….

— Три тысячи, — негромко перебил его голос, доставая из кармана еще одну купюру.

Жадный таксист протянул руку и, схватив деньги, рванул к зданию общежития Виллоу. А человек остался стоять на тротуаре, спокойно глядя ему в след, он улыбался весьма довольный собой. Ведь для него все очевидно складывалось как надо.

* * *

На следующий день после приказа декана об отчислении, на имя Тиля Стендиша пришел второй приказ о его немедленном выселении из общежития. Распечатав его с электронной почты на своем стареньком дребезжащем принтере, комендант третьего корпуса студенческого общежития колледжа Виллоу Реджина Вайс, невысокая, худощавая, хрупенькая блондинка тридцати восьми лет очень огорчилась, увидев в нем всего одно имя.

На самом деле этот парень ей нравился. Да он порой бывал взбалмошным, неотесанным и слегка грубоватым, ну а кто в его возрасте поступает иначе. Но он был с ней вежлив, всегда помогал, если нужно, да и вообще проблем с Тилем у нее не было. Она всегда тяжело переживала подобные моменты с выселением студентов, если, конечно, сама не являлась инициатором этого выселения. Но сейчас ей было особенно обидно за этого молоденького, талантливого, но безответственного паренька.

На лифте поднявшись на четвертый этаж, Реджина не спеша прошла по коридору и, остановившись у двери с табличкой «416» несколько раз в нее постучала. Но ответа с той стороны не последовало. Ничуть не удивившись, женщина принялась бить по ней своей белоснежно чистой ладонью, при этом каждый удар глухим эхом отдавался по всему пустому коридору.

— Стендишь открывай! — закричала она не переставая стучать. — Пришел комендант!

Едва она успела договорить слово «комендант» дверь распахнулась и перед ней на пороге во всей своей красе слегка пошатываясь, предстал Тиль. От него за милю разило табаком и алкоголем, каких-то пару секунд парень явно пытался понять кто перед ним, но, когда да него дошло, он попытался выдавить из себя улыбку. Хотя покрасневшие глаза, заляпанная чем-то футболка и торчащие в разные стороны волосы выдавали беднягу с головой.

— Ты что пил?! — громыхнула она, едва почуяв, чем от него пахнет, парень кивнул. — Ну, хоть признался.

Быстро зайдя в комнату Реджина, закрыла за собой дверь и, сунув приказ о выселении в его сонную физиономию, подошла к окну. Открыв обе створки и вдохнув свежий и слегка морозный воздух с улицы, она осмотрела скудное убранство его комнаты. Как и предполагалось, полный бедлам. Но кто все это разбросал тому и убирать. Повернувшись Реджина, взглянула на парня, на какую-то долю секунды ей вновь стало его жалко, но гнев на милость менять она уже не собиралась.

— Уберешь тут все и сегодня же съедешь, — спокойным, холодным, повелительным тоном произнесла она, стараясь не смотреть парню в глаза. — Даю тебе два часа!

— Но в приказе сказано, что на выезд дается три дня… — начал, было, Тиль, но встретившись с ней взглядом мгновенно умолк.

— Два часа! — рявкнула Реджина вырывая приказ из его рук и закрывая за собой дверь.

* * *

Спустившись на первый этаж, строгий комендант вновь вернулась в свой маленький, скромный закуток. Увы, не об этом она мечтала всю свою жизнь, но мы редко получаем все что хотим. И ей в итоге досталось это жалкое кресло в старом, насквозь прогнившем корпусе, и каждый день одно и тоже, пьяные выходки, дурачества и крики неугомонной студенческой мелюзги.

Как ее только угораздило здесь оказаться? Статная, умная, с хорошими манерами, конечно, не красавица, но вовсе и не дурнушка. Но у нее не было не денег, не связей и всем что у нее есть, она обязана только себе самой. Муж от нее сбежал, найдя себе невесту помоложе, скатертью дорожка. Но Реджина верила, что вскоре все изменится и ее жизнь резко пойдет в гору, нужно лишь выселить одного единственного студента.

Оставшись в комнате один, Тиль еще какое-то время стоял, прислонившись к стене, сквозь открытое окно ему прямо в лицо дул ветер. Вчерашний день пролетел для него словно в тумане, лица, картины, дома. Одно он вчера понял точно, друзей в этом колледже у него нет, и никогда не было. Суровые истины, открывающие свои двери перед молодым еще неокрепшем мозгом. Чем старше становишься — тем меньше у тебя «друзей», а потом понимаешь, что тебе вовсе и не нужны никакие друзья. Без них даже проще.

Узнав об отчислении Тиля, все знакомые стали сторонится его как прокаженного, они отвернулись от него, будто испугались подцепить какую-то заразу и самим быть отчисленными. А он только ухмылялся им в лицо и молча, делал выводы. Изредка к нему приходили мысли о том, что если вдруг случится что-то подобное, то некому будет его провожать все «друзья» либо случайно именно в этот день разъедутся по домам на выходные, либо разбегутся, кто, куда поджав хвосты. Так и вышло.

Собрав разбросанные повсюду вещи и, как попало, скидав их в сумку, Тиль прошелся по полу веником, убрал постельное белье с кровати и, сложив его стопочкой, зашел в ванную. Немного прибравшись и там, он закрывает окно, закидывает на плечо сумку, берет в одну руку ключи в другую — постельное и подходит к двери. На все про все у него ушло чуть меньше часа, у парня оставалось еще время на отдых, но Тиль решил уйти отсюда как можно скорее, чтобы не злить этого стервозного коменданта. Можно подумать, что его выгоняют взашей, как побитого щенка.

Закрыв комнату негромким хлопком двери, парень угрюмо побрел вниз по лестнице, в этот момент ему казалось, что эти ступеньки вся его жизнь. Он так усердно поднимался по этой лестнице, а сейчас его камнем отправили вниз вновь на самое дно, из которого вряд ли когда-нибудь найдется выход. Дойдя до кабинета коменданта Тиль, дважды стукнул костяшками пальцев и вошел, не дожидаясь ответа.

Реджина уже ждала его, сидя за небольшим столом посреди комнаты. Сдав ей постельное белье и полотенце, он поставил подпись в предложенном ею листе, сдал ключ и, слегка кивнув, угрюмо направился назад к двери, как вдруг услышал торопливые шаги за спиной.

— Только не опускай руки, — негромко произнесла женщина, положив свою тоненькую ручку ему на плечо и глядя прямо в глаза. — Не раскисай, держи нос по ветру! Слышишь!

Но Тиль уже никого и ничего не слышал, и думал только об одном, что для него теперь все кончено. Не будет в его жизни хеппи-энда, а ждет тяжелый каждодневный труд и ручная работа за жалкие гроши.

— Спасибо вам, — хрипло пробормотал он в ответ. — И прощайте.

Выйдя из ее кабинета Тиль, повернул налево и, пройдя мимо спящего в своем кресле охранника перемахнув через турникет, вышел на улицу, где его уже поджидало такси.

* * *

Едва Тиль успел подойти к дороге и набрать номер такси, как уже рядом с ним остановилась красная, слегка грязноватая Тойота. Водитель улыбнулся ему всеми своими золотыми зубами и кивнул на заднее сидение. Парню вдруг показалось все это странным, только что он набирал номер и вот уже перед ним стоит машина. Складывалось ощущение, что его как будто бы поджидали.

Может этот водитель действительно кого-то ждал у общежития, но заказ по какой-то причине отменился и, увидев подошедшего парня, таксист решил отбить его у конкурентов. Это объяснение вполне подходит, и не став долго думать стоя под дождем у проезжей части Тиль поскорее забрался в теплую, удобную машину, забыв при этом отменить свой заказ.

— Быстро вы, однако, — удивленно сказал он, когда машина, мягко тронувшись, не спеша отъехала от тротуара. — Только позвонил, а такси уже подъехало.

— «Экспресс-доставка» парень, — пожав плечами, отозвался водитель, останавливаясь на красный у ближайшего перекрестка. — Ну, куда едем?

— Тронгерс, — ответил Тиль, бросая сумку на сиденье рядом с собой и откидываясь на спинку.

— Дороговато будет, — отозвался таксист. — Но хозяин — барин.

Слегка улыбнувшись, глядя в лицо шофера, сквозь зеркало заднего вида Тиль кивнул ему и, склонив голову на бок, тотчас заснул. Он очень устал от всех этих волнений, к тому же в машинах его вечно укачивало, и чтобы потом не пришлось самому отмывать такси, парень решил отоспаться в дороге, назвав адрес своего, отчего дома. В который возвращаться ему, конечно же, не хотелось, но больше просто жить было не где.

Увидев, что его драгоценный пассажир заснул, Прайс сделал музыку в динамиках чуть тише и направил машину к ближайшему выезду из города, но не туда, куда сказал ему везти этот юноша. Подчиняясь, зову полученных от незнакомца денег, он вез его в Нерестен. В конце концов, Прайс всегда держал свое слово.

* * *

День неудержимо клонился к вечеру, большие кучевые облака полностью заслонили собой небо, а ветер яростными порывами продолжал гнать их вперед. Дождь, накрапывавший с самого утра, наконец, закончился, стало не так противно выходить на улицу, на которой постепенно стали появляться люди. Кто-то после работы спешил в магазин за продуктами, кто-то выходил погулять с собакой или просто подышать свежим воздухом. Поток машин без конца, снующих в разные стороны, медленно сходил на нет.

Нерестен, маленький, тихий городишко находился в ста шестидесяти километрах южнее Таунсенда и скорее походил на большую фермерскую деревню посреди леса, чем на современный быстро развивающийся город. В отличие от окружавших его со всех сторон мегаполисов этот городок не пользовался большой популярностью, в нем попросту не было ничего примечательного.

Не домов что были бы выше третьего этажа, не баров, не кинотеатров, лишь три с половиной улицы, небольшая дорога с двумя перекрестками, одно единственное кафе, пара магазинчиков, парикмахерская, похоронная служба и полицейский участок. А в остальном Нерестен был похож на спальный район большого города, в котором тихо и мирно доживают свой век старики, у которых нет ничего, но зато есть все, что нужно для жизни. Тишина, свежий воздух и маленький пруд.

Единственное что привлекало в нем заблудших туристов это заброшенный, обветшавший особняк на холме, величественно возвышавшийся над остальными домами. Как говаривали местные это был дом одного властного барона, в свое время владевшего половиной города, который если верить слухам на исходе своей жалкой жизни продал душу дьяволу за бессмертие. Но видимо что-то пошло не так и вскоре в городке стал пропадать скот.

Люди думали друг на друга и обвиняли соседей в краже, и все могло бы закончиться весьма плачевно, если бы вдруг не произошло событие, заставившее весь город сплотиться. Пропали дочери местного кузнеца. Близняшки играли в лесу неподалеку от особняка, спустя три дня их нашли в овраге растерзанными и охваченный яростью народ возжаждал мести. Люди требовали ответов, и пришли за ними к барону, но он сбежал. Не найдя его, разъяренные горожане сожгли особняк и убили всех слуг.

С тех самых пор барона больше никто никогда не видел, но среди местных все не утихали разговоры о пропавших без вести людях в соседних городах. Сгоревший дотла дом восстановил кто-то, из местных предпринимателей решив сделать из него музей, но, судя по всему, дело его прогорело, а особняк так и остался стоять на своем месте.

* * *

Из молодежи в Нерестене мало кто оставался, все кто мог уехать, уже давным-давно сделали ноги и теперь наслаждались шумом и грязью других городов. На своих насиженных местах оставались либо глупые, либо ленивые. Однако был еще и третий вариант — те, кому попросту не куда было идти.

Как раз к последнему типу людей относится Трент Берман, вечный хулиган и задира, лучшие годы жизни которого прошли в школе. В то время, когда он мог беспрепятственно отбирать у одноклассников деньги, курить, пить пиво, затевать драки с соперниками намного слабее себя, без прав разъезжать по городу на старой отцовской машине или попросту слоняться по улицам и своим огромным видом пугать по ночам горожан.

Те годы для него давным-давно прошли и жизнь, которой он так долго наслаждался, закончилась не очень-то весело. Месть за всех тех, кому он причинял вред, настигла его в виде суровой и беспросветной реальности. Учителя, которых Трент попросту ненавидел, отыгрались тем, что не выдали парню аттестат об окончании школы. Попав в армию, парень попытался перенести все свои основные привычки и туда, стараясь показать себя крутым как это было во время учебы.

Но что-то пошло не так и он полгода пролежал в лазарете, после того как над ним поработали ребята намного крупнее его. На силу всегда найдется сила. Вернувшись в родной городок Трент, решил отметить это со старыми дружками, все веселье закончилось пьяной дракой, за которую ему дали два года. Спустя год он узнал, что умерла мать так и не дождавшись его, а отец, женившись во второй раз сбежал, не оставив ему ничего.

Сейчас ему двадцать восемь и за свой сравнительно небольшой возраст, Трент успел поведать многое, так сказать, прочувствовать на себе вкус этой жизни. Возвратившись в старую лачугу отца, он пытался искать работу, перебиваясь то тут, то там. Летом парень подметает улицы, выносит мусор, разносить почту, подстригает стариковские лужайки, зимой — расчищает тропинки, сбрасывает снег с крыши, а все вечера проводит за столиком в кафе и, наслаждаясь бокалом пива, с надеждой поглядывает на официанток, которым до него нет дела.

* * *

Сегодняшний дождь испортил все его планы, и раз с работой ничего не вышло, Трент решил перед сном пропустить пару бокальчиков, чтоб лучше спалось. Его донимала спина, от тяжелой работы болело все тело, к тому же после прошлогоднего падения с крыши, он сломал руку, когда, напившись, решил прыгнуть в сугроб, на вершине которого была обледеневшая за ночь корка.

И теперь каждый вечер, приходя домой парень, чувствовал, как ноют все его мышцы, и чтобы хоть немного заглушить боль приходится пить. Забавно раньше он пил просто так, от нечего делать, теперь пьет из-за тяжелой работы.

Закутавшись поплотнее в старый, отцовский плащ Трент шел вверх по улице в направлении кафе, ему оставалось всего несколько метров, вот сейчас он схватит ручку двери и, толкнув ее, окажется в шумном, теплом, ярко освещённом помещении. Но в этот момент дорогу ему преграждает какой-то сморщенный, невысокий старик, и с улыбкой протягивает ему зажатую в своих костлявых пальцах купюру.

— За что? — хмуро буркнул Трент, незамедлительно убирая деньги в карман. Ему столько не заработать и за месяц.

— Нужно припугнуть одного парня, который выйдет из такси вон там, — ответил незнакомец, указывая своим когтистым пальцем в сторону въезда в город. — Забрать у него кошелек и телефон.

— Извините, но я такими делами больше не занимаюсь, — угрюмо отозвался Трент нехотя, вытаскивая купюру и протягивая ее владельцу.

— Я дам тебе еще столько же если все пройдет тихо, — ответил человек, не глядя на деньги. — Но за второй частью нужно будет, приди ночью в старый особняк на холме.

Трент удивленно подняв голову, посмотрел на холм, когда его взгляд вернулся к улице, старика уже не было. Немного подумав, парень, хмыкнув, убрал пятисотку в карман и продолжил идти в сторону бара.

* * *

Машина подпрыгнула на одной из кочек и Тиль, вздрогнув, проснулся. Ему снился какой-то кошмар, за ним гнался монстр, но проснувшись, он про него уже и не помнил. На улице было темно. Сколько часов они уже едут? Ведь до Тронгерса ехать было не больше часа. Вот вдали показались огни какого-то города, возможно, скоро они будут на месте.

Выпрямившись на сидении, Тиль сонным взглядом посмотрел на водителя, угрюмая физиономия которого неотрывно смотрела на дорогу. Вот сейчас он будет дома, в месте, где его обогреют, накормят и возможно даже поймут, поругают, но поймут. Он вернется в свою маленькую комнатку, в которой когда-то давно все началось и из которой он так долго, так яростно пытался выбраться. А теперь изо всех сил стремится вернуться обратно. Горькая ирония судьбы, взрослыми мы с охотой возвращаемся туда, откуда в детстве мечтали сбежать.

— Прибыли, — остановив машину у обочины, объявил таксист.

— Но это явно не Тронгерс, — сощурившись, пытаясь разглядеть в темноте на дороге табличку с названием, отозвался Тиль. — Да и до города еще далеко.

— Ты там, где надо приятель, — упрямо заявил водитель, стараясь не смотреть на своего пассажира. — Давай, выходи.

— Но мы не доехали… — начал, было, Тиль.

— Проваливай из моей машины! — перебив его резко повысив голос, закричал Прайс обернувшись и злобно посмотрев на парня. — Вали отсюда и не задерживай мое расписание!

Вздрогнув от неожиданности Тиль, решил подчиниться, увидев ярость в покрасневших глазах таксиста. Ничего страшного если он немного прогуляется до города, к тому же ему даже это будет полезно. Пока идет, подумает над тем, что же сказать родителям об отчислении. Не желая злить громилу водителя, парень схватил ручку и, толкнув дверцу, выскочил из теплой машины прямо под сильные порывы морозного ветра.

Как только дверца машины за ним захлопнулась, Прайс надавил на газ и, резко развернув машину, помчался в обратную сторону. Тиль какое-то время еще стоял и смотрел вслед быстро удаляющимся красным огням такси, как вдруг его осенило.

— Моя сумка! — только сейчас опомнившись, крикнул он, но было уже поздно, таксис уехал уже очень далеко и вряд ли мог его слышать.

Тяжело вздохнув Тиль, достал мобильник, чтобы позвонить диспетчеру такси и рассказать о своей пропаже, а заодно и пожаловаться им на хама водителя. Мигнув экран, включился и, в правом верхнем углу высветилось «нет связи». Черт, подумал парень и, убрав трубку в карман, угрюмо поплелся по трассе, держа курс на мерцающие впереди огни небольшого городка. Едва ему удалось подняться на возвышение, как связь вновь появилась и, телефон в кармане тут же радостно завибрировал. Достав его Тиль, увидел сообщение.

— Вы добавлены в черный список такси «Экспресс-доставка», — гласила надпись на экране.

— Да быть такого не может, — подумал Тиль, продолжая идти вверх по дороге глядя только на экран телефона и перечитывая смс снова и снова. — Я же только что ехал в этом такси, или не в этом…

Обочина перед ним закончилась, впереди уже виднелся город, когда Тиль, остановившись как вкопанный, буквально ткнулся носом в табличку с названием. «Нерестен», — живописный край в районе ваших мечтаний.

— Какого…, — успел подумать парень, как вдруг услышал торопливые шаги за спиной и, обернувшись, успел увидеть чей-то огромный кулак, метивший ему прямо в лицо.

Глава 3. Похоронная служба «Ритуал»

Удар пришелся точнёхонько в переносицу, парень пошатнулся, но не упал, почувствовав, как из носа фонтаном брызнула кровь, заливая собой куртку. Своего противника в темноте он не видел, только слышал его тяжелые шаги и прерывистое ровное дыхание. Как у хищника, который загоняя жертву, спокойно занимается своим привычным делом.

Тиль стал отбиваться и, пару раз махнув свободной рукой наугад, поскользнувшись плашмя грохнулся навзничь, больно ударив спину о мокрый, грязный асфальт. Но у парня тут же сработал инстинкт самосохранения, отчаянно подсказывающий ему скорее бежать к освещенным улицам города. Он попытался встать, но кто-то тяжелый навалился на него сверху и, придавив к земле, одной рукой вырвал из его потной ладони телефон, а второй уже шарил по карманам в поисках бумажника.

Резко подавшись вперед, Тиль предпринял попытку сбросить с себя нападавшего, но тот был слишком тяжел и только сильнее надавил ему на грудь всем своим весом. Вынув из кармана бумажник, Трент посмотрел сверху вниз на покрасневшее лицо парня отчаянно пытавшегося его скинуть. Он ухмылялся, давно ему не было так хорошо. Он уже стал забывать, как это приятно причинять людям боль, видеть, как они корчатся и стонут.

Увидев, что противник на секунду отвлекся, Тиль сжал правую руку в кулак и, размахнувшись, ударил туда, где предположительно должна была находиться его голова. Кулак угодил прямо в цель, почувствовав, как зазвенело в правом ухе, Трент немного ослабил хватку и занес руку, чтобы добить парня, но вдруг передумал. Об этом уговора не было, он сделал, что должен был и теперь может идти прямиком к старому, полуразрушенному особняку за второй частью вознаграждения.

Тиль, видя, как на него вновь надвигается огромный кулак здоровенного бугая, на секунду зажмурился, но удара не последовало и, когда он открыл глаза, то увидел, как напавший на него человек удирает через лес в сторону города.

* * *

Особый вес в наше не простое время имею тайны. Информация сама по себе является источником власти. Тот, кто владеет важной информацией всегда стоит выше обычных людей, и используя ее по своему усмотрению способен на многое. Но все, как и всегда напрямую зависит от самого человека. Способен ли он использовать ее только в своих, каких-то корыстных целях или же если он честный и придерживается высокоморальных принципов, то и использовать свое преимущество будет с умом.

Полицейский участок городка Нерестен находился в самом его центре в медленно рушащемся, ветхом одноэтажном здании всего с двумя кабинетами и одной единственной камерой. Хоть вывеска над крыльцом дома весьма серьезно и гласила: «Полицейское управление», но вряд ли можно было назвать таковым организацию, состоящую всего из двух человек. Шерифа и его помощника. Хотя, конечно, большего этому маленькому городку, где каждый знает друг друга в лицо и, почти никогда не происходит ничего интересного, и не надо было.

Сам же шериф города, Фред Эндерс, всегда считал, что их небольшое управление полиции, — это без преувеличения сердце Нерестена, и без него жители просто умрут со скуки. Когда как ему самому скучать вовсе не приходилось, разбирая каждый день их семейные ссоры и склоки, он научился извлекать из них выгоду для себя и своей семьи.

Будь это простая доярка, изменившая мужу на сеновале, или местный магнат, прячущийся здесь от налоговой. Всех прикроет добрый дядюшка Фред, но взамен наверняка попросит ответную услугу. При всем желаний он бы мог натравить одну половину города на другую, просто рассказав всем их тайны и улыбаясь смотреть, как они буквально пожирают друг друга. Но какой от этого толк? В чем выгода?

К тому же он уже настолько погряз в этом маленьком болоте, что у некоторых жителей появился компромат и на него самого. Потому-то полицейскому приходится тщательно выбирать какую сторону принять в том или ином споре.

Фред с детства мечтал работать в полиции. Охранять покой мирных граждан, ловить мелких жуликов, разгонять хулиганов, устраивать засада и облавы. Но потом вдруг что-то пошло не так, мир вокруг изменился и, ему самому пришлось, к нему приспособится. Большой город встретил его не очень радушно, жалования обычного копа вечно не хватало, приходилось жить впроголодь, изредка перебиваясь от зарплаты к зарплате.

Но он все равно продолжал ответственно выполнять свою работу, надеясь, что в скором времени ему это зачтётся. Так оно и вышло. Дослужившись к тому времени до лейтенанта, Фред получил и свою каплю власти. Небольшой отдел, состоящий из пяти подчиненных. Вот тогда-то к нему и потекли денежки.

Однако окружной шериф, бывалый вояка и искусный шпион, как заправская гончая почуял, что творится что-то неладно в рядах своих надежных и проверенных сотрудников. Дела, которые вел отдел Фреда, разваливались одно за другим из-за отсутствия улик, никто не мог объяснить, куда со склада исчезают вещдоки. Пока кто-то из сотрудников не заметил, как лейтенант изымает из контейнера предметы перед отправкой на склад.

Поднимать шумихи и выставлять на всеобщее обозрение полицейского, который берет взятки и избавляется от улик не стали, решив все замять и разобраться своими силами. Вызвав этого оборотня в погонах к себе на ковер, шериф округа под предлогом награждения Фреда за хорошую службу решил повысить его и отправить как можно дальше от складов и вещдоков в его родной Нерестен.

Фред, решивший, что его раскрыли, ждал совсем иной участи и, узнав о повышении, на какое-то время, успокоившись, вздохнул с облегчением, но затем до него дошло, куда его отправляют и для чего. Избавившись от назойливого черного пятная на своей белоснежно чистой репутации в управлении, вздохнули свободней, между тем как само пятно, вернувшись к родному порогу, оставило надежду хоть как-то разбогатеть.

Он вырос в этом когда-то славном, маленьком городишке, ходил в местную школу, катался на велосипеде по улицам, обдирал коленки, играл с друзьями в футбол и естественно жители города были только рады, что местный паренек займет такой ответственный пост. Но радость эта была не долгой, Фред, лишившись достойного приработка в мегаполисе, недолго горевал о своей потере и, зная все и всех в этом городишке, сумел приспособиться к этим условиям. Храня секреты горожан, и изредка ими приторговывая.

Сегодня же весьма дружелюбный и доблестный служитель закона собирался в гости к одному из своих поверенных. Многие в маленьком городке хотят заручиться поддержкой полиции, особенно тем, кому есть, что от нее скрывать. Не понаслышке Фред знал, что его ждет роскошный банкет, танцы и шикарный ужин. Ему нравилось, когда все вокруг стремились ему понравится, особенно когда ему угождала женская половина города.

Отправив назойливого недотепу помощника, домой пораньше, он, спустя двадцать минут после его ухода тоже стал собираться, как вдруг в дверь полицейского участка постучали.

— Не добрый знак, — с горечью подумал Фред и вслух пробасил. — Войдите!

Дверь, тихонько скрипнув, открылась и, перед ним на пороге предстал невысокий сгорбившийся старик с неестественно длинными ногтями на тощих, бледных, словно омертвевших пальцах. Он вошел почти бесшумно, будто влетел в комнату, тихонько прикрыв за собой дверь и остановившись у сидевшего за столом шерифа молча без приглашения, уселся напротив. Фред, немного оторопев от такой наглости, почти сразу же пришел в себя, но решил вначале выслушать гостя, а уже потом если его предложение ему не понравится выставить взашей.

— Добрый день, — попытавшись выдавить из себя улыбку и стараясь казаться любезным, произнес Фред. — Чем могу быть полезен?

— Шериф, — после паузы начал гость, скрестив на груди руки и сверля своим пронзительным взглядом собеседника. — У меня для вас деловое предложение, от которого я уверен, вы не сможете отказаться.

— Да неужели? — усмехнувшись, отозвался шериф. — Ну что ж выкладывайте, зачем пришли?

Гаденько улыбнувшись, гость, не отрывая пристального взгляда от шерифа, стал говорить, медленно, неторопливо проговаривая все детали плана и, чем больше Фред его слушал, тем больше понимал, что предложение действительно ему нравится.

* * *

Тяжело выдохнув, Тиль с трудом поднялся на ноги, зажав свой кровоточащий нос кулаком он, кое-как отряхнувшись, побрел вверх по пустой улице. Голова гудела словно колокол, отдаваясь ноющей болью в виски, спина болела после падения. Сейчас ему нужно было как можно скорее уйти с улицы, чтобы не закоченеть до смерти на этом холодном ветру.

Поплотнее закутавшись в свою легкую осеннюю куртку, парень то и дело оглядывался на случай, если вдруг напавший на него верзила решит вернуться. Да дружелюбный городишко нечего сказать, подумал он, с горечью усмехнувшись. Череда невезения до этого окружавшая его и манившая к себе теперь заработала в полную силу, и началось это все после отчисления. Теперь же Тиль оказался в чужом, неизвестном ему городе без сумки, без денег и без телефона.

С трудом ему верилось, что все это лишь обычные совпадения, больше похоже на страшный сон или чью-нибудь злую шутку. Но сейчас парню некогда думать о том, как он здесь оказался, сейчас хватает одного простого факта что он, Тиль Стендишь действительно здесь, бродит один по сырым, холодным, пустым улицам Нерестена и никому из местных нет до него дела.

Однако и в безысходности есть свои плюсы, когда попадаешь в подобную ситуацию, приходится рассчитывать только на себя. Такие ситуации закаляют, заставляют принимать решения и отвечать за последствия. Но этот парень был явно не из тех, кто хочет быть самостоятельным. Ему легче было положится на специальное учреждение призванное решать проблемы, чем действовать самому.

Остановившись у ветхого дома на сходе двух самых больших улиц, Тиль заметил над крыльцом табличку «Полицейское управление». Вот оно спасение, вот он, выход из ситуации. Кивнув самому себе парень, дрожа от холода, стал подниматься по ступенькам крыльца и, толкнув деревянные двери, вошел в небольшой, но просторный, светлый, а главное теплый полицейский участок.

Услышав, как скрипнула дверь за его спиной полисмен, не спеша обернулся и оглядел вошедшего с ног до головы. Удивительно, этот парень точь-в-точь подходил под описание старика. Убрав папку с документами на полку небольшого книжного шкафа, Фред добродушно улыбнулся своему очередному гостю.

— Ну-с молодой человек, — глядя на него сверху вниз от залитой кровью физиономии до грязных, старых ботинок. — Что же привело вас в таком виде в наш город?

— Мне нужна ваша помощь, — с надеждой глядя на копа прямо с порога выпалил Тиль. — На меня набросился кто-то из местных, отобрал телефон и последние деньги.

— Для начала вам нужно успокоится, присядьте на стул и приложите вот это к лицу, — выудив буквально из неоткуда полотенце, в котором лежало несколько подтаявших кусков льда Фред протянул их парню и уселся в кресло напротив. — А теперь, расскажите мне все по порядку.

Плюхнувшись на предложенный ему стул, Тиль взял из рук полицейского мокрое полотенце со льдом и, приложив его к носу, тут же почувствовал, как уходит боль и проясняется разум. Затем в очередной раз тяжело вздохнув парень начал свой рассказ, про то как его несправедливо выгнали из колледжа, выселили из общежития, потом как полоумный таксист отвез его не туда, и закончил все это человеком не с того не сего напавшим на него посреди улицы.

Полицейский слушал очень внимательно, раз или два останавливая и задавая Тилю вопросы, и выслушав его до конца, сделал вывод, что парень говорит правду.

— Вот как мы поступим, — сказал Фред, вынимая из ящика стола листочек и ручку. — Ты сейчас напишешь на этого парня заявление, а я пока позвоню твоим родителям в Тронгерс.

Кивнув Тиль, взял бумагу и ручку и принялся заполнять бланк в то время пока шериф, слегка покачиваясь в своем кресле, набирал номер домашнего телефона его родителей в Тронгерсе. Закончив, Фред нажал на вызов, и приложил трубку к уху. Раздался гудок, затем второй и после третьего сработал автоответчик, который радостным голосом Елены Стендишь возвестил о том, что все их семейство уехало в отпуск, выиграв путевку во внезапно подвернувшейся под руку лотерее.

Сделав огорченную мину, Фред вернул трубку на место и когда парень закончил писать предложил ему вначале решить проблему с жильем и работой на первое время, посоветовав обратиться в местное похоронное бюро, которому как раз сейчас требуется секретарь.

— Работа не пыльная, — сказал он, протягивая парню визитку. — Плюс платят ежедневно и дают жилье. Как раз то, что тебе нужно пока родители не вернутся из отпуска и не заберут тебя отсюда.

— Наверное, — возвращая полицейскому, полотенце и забирая визитку, ответил Тиль. — Спасибо вам большое.

— О, не стоит благодарности, — махнув рукой, с улыбкой ответил Фред. — Я делаю что могу, на то мы и полиция, чтобы помогать людям. Ты главное не унывай, держи нос по ветру и если вдруг что, то сразу беги ко мне.

— Спасибо, — еще раз кивнув, отозвался парень, поднимаясь со своего места и подходя к двери. — Надеюсь, вы сможете найти мои вещи.

— Я тоже на это надеюсь, — вставая вслед за ним из-за стола, ответил шериф.

Когда дверь за парнем закрылась, Фред подошел к окну и стал смотреть, как Тиль медленно бредет вдоль улицы в направлении похоронного бюро с одной единственной визитной карточкой, которую он ему дал. Да, свою часть сделки полисмен выполнил.

Оказавшись вновь на улице, парень остановился и снова взглянул на визитку, на которой большими жирными буквами было выведено всего одно слово «Ритуал», полицейский сказал, что оно находится как раз за следующим переулком.

— Да, шериф прав, — с горечью подумал Тиль, чувствуя, как сильный порыв ледяного ветра дует ему прямо в спину. — Все лучше, чем спать на улице.

* * *

Трент Берман бежал по тропинке через лес, огибая город, этот путь к отступлению он приметил заранее. После того как старик, отдавший ему деньги, исчез, парень зашел в бар и заказав себе пива уселся за столик напротив окна, выходившего прямо на пустую плохо освещенную трассу. Он вовсе не хотел выполнять свою часть сделки, но взяв деньги, уже не мог от нее отказаться.

Его план был довольно прост, застать противника врасплох, оглушить и вывернуть все карманы. Но все прошло не совсем так, парень оказался крепким и вместо того, чтобы упасть и потерять сознание сумел дать ему сдачи. Звон в правом ухе постепенно сходил на нет, но оно горело огнем и Трент знал, что если не приложить к нему холод, то может остаться синяк. А гематома на ухе, — это уже улика для полицейских.

Держа руки в карманах куртки и чувствуя знакомое постукивание чужого телефона и кошелька по бедру парень, ухмыляясь не спеша, поднимаясь на холм, брел в сторону старого особняка. Тот странный старик сказал, что будет ждать его там, чтобы отдать вторую часть денег. Трент уже размечтавшись, представлял себе, как тратит эти честно заработанные грабежом деньги. Похоже, скоро его ждет трехмесячный отпуск, по которому так соскучилась его ноющая спина.

Зайдя, как и было условлено со стороны заднего хода, Трент убедившись, что его никто не видит, прошел по гравированной дорожке мимо заросшего сорняками, давно зачахшего сада и толкнул тяжелую дубовую дверь, которая с громким скрипом немедленно поддалась. Зайдя внутрь Трент, почувствовал, как запахи пыли и плесени ударили ему в ноздри.

Достав из внутреннего кармана тяжелый, металлический фонарик он щелкнул кнопкой и в его скудном свете увидел большой просторный холл с разбитым, давно гниющим паркетом, который огибая лестницу, шел к главному входу с другой стороны дома. Даже сейчас, когда вокруг были лишь голые, холодные стены и скрипящее дерево под ногами особняк напоминал о своем былом величии.

Наверняка раньше на этих стенах красовались картины, на входе стояли небольшие столики с цветами, а сорванные с потолка люстры освещали все это великолепие. Но Тренту было наплевать на красоту старого замка, как и на единственного его жильца которого уже давно никто не видел. Он знал местную байку о кровавом бароне, но считал, что ее придумали лишь для того, чтобы пугать не послушных детей и привлечь в город побольше туристов.

Заметив лестницу напротив входа, парень стал, не спеша подниматься по ней на второй этаж, куда больше он боялся провалиться вниз, если вдруг хлипкие с виду доски не выдержать его веса. Оказавшись наверху Трент, тотчас двинулся в сторону хозяйской спальни. Почему он решил, что старик ждет его там, парень не знал. Он всего лишь шел думая, что делает это по собственной воле, даже не замечая того, что уже давным-давно угодил в хорошо подставленную ловушку.

Толкнув дверь спальни, Трент увидел старика, стоявшего у окна и с безмятежной улыбкой смотревшего в сторону медленно засыпавшего городка. Когда-то это был его город, он был тут главным, его почитали, уважали, и каждый мог обратиться к нему за советом. Возможно, когда-нибудь он сможет вернуть свое достояние. Стук в дверь прервал его мысли, обернувшись, старик, увидел на пороге слегка запыхавшегося юношу. Значит все прошло успешно, и ему следует с ним расплатиться.

— Я пришел за второй частью вознаграждения, — твердо сказал, Трент бросая на кровать телефон и бумажник, он хотел до последнего казаться сильным, но, когда старик обернулся, невольно попятился назад к лестнице. — Отдайте мне мою долю, и я уйду.

— О, ты получишь все, что тебе причитается, — ответил незнакомец широко улыбнувшись. — Непременно получишь, не сомневайся.

В тусклом свете фонарика Трент увидел, как блеснули белоснежно белые как сталь клыки. Невольно издав протяжный крик, он бросился назад к двери, но та захлопнулась прямо у него перед носом. Фонарик выпал из его дрожащей руки и негромко стукнувшись о старый паркет, покатился в сторону. Последнее что почувствовал Трент, были холодные, костлявые руки, сомкнувшиеся на его могучей шее и жадное, прерывистое дыхание старика.

Глава 4. Заманчивое предложение

Городская похоронная служба «Ритуал» появилась через пару лет после основания Нерестена и была единственной в городе. Ее управляющий, старый скряга Винс Тоун в тридцать пять лет унаследовал прибыльный, процветающий бизнес и всего за какие-то десять лет сумел пустить его по ветру совсем не желая работать, а только транжирить довольно внушительное состояние своей любимой семьи, которое в течение долгого времени зарабатывалось ими на трупах.

Которых, кстати сказать, в маленьком городке становилось все меньше, клиентов Винсу катастрофически не хватало. Это раньше сельские жители дохли как мухи, кого по пьяни трактором переедет, кого в местном баре пырнут пару раз, а кто-то и вовсе уснет с не потушенной сигаретой, отправив всю свою семью на покой. Конечно, как еще людям развлекаться без интернета и цифрового ТВ.

Но то время прошло, теперь же люди считая себя гораздо умнее, предпочитают и жить, и умирать в больших городах. Однако старый ворчун никуда уезжать из Нерестена не собирался, к тому же, не ровен час, ему самому понадобятся собственные ритуальные услуги. Кому тогда это все достанется? Не жены не детей у него не было, скорее всего, потому что всю свою жизнь Винс прожил не так как другие.

Он с детства был эгоистом. Единственный ребенок в семье, оно и понятно. Все игрушки, все сладости и развлечения доставались только ему одному. Старику никогда не нужно было с кем-то делится. Он все всегда забирал себе, но ему вечно всего было мало. Хотя родители никогда не в чем его не ограничивали. Винс Тоун, просто привык так жить, оставляя все только для себя любимого, ценя и наслаждаясь своим одиночеством.

Его годы шли, а привычки были все те же, и именно поэтому некогда процветающее перспективное похоронное бюро «Ритуал» сейчас находится на грани банкротства. К тому же, как я уже заметил, ему нужен приемник. Человек, который примет дела, когда Винса не станет. Благо с этим ему решил помочь один человек, приходивший всего каких-то пару часов назад.

Он выглядел намного старше самого Винса, и по его болезненному, почти пепельному цвету, кожи старик решил, что незнакомцу самому осталось недолго. Приняв его, за очередного клиента решившего заказать себе похороны, хитрый и расчетливый предприниматель решил было немедленно приступить к оформлению (мало ли он откинет копыта прямо у него на пороге так и не успев заключить сделку). Ну а что, в его значительно долгой практике бывали и не такие случаи.

Однако он не успел сказать и слова как гость протянул ему деньги (довольно значительную сумму) и поведал о том, что в скором времени к нему заявится молодой человек устраиваться секретарем. На что Винс, разумеется, ответил смехом, оно и понятно в этом городе уже давным-давно не было молодых и единственным человеком, пришедшим к нему за три месяца, был как-раз-таки этот странный старик.

На лице незнакомца не появилось и тени улыбки. Он с серьезным видом, слегка нахмурившись, смотрел на мистера Тоуна, и старик понял, что гость не намерен шутить.

— Он приехал издалека, ему нужны будут деньги, — прохрипел он, поплотнее закутавшись в длинный черный плащ, это Винсу тоже показалось странным ведь до сильных холодов еще далеко, а этот человек явно мерзнет даже в помещении. — Ты дашь ему работу и поселишь у себя ненадолго.

— А вот это вряд ли… — начал, было, старик не желавший жить под одной крышей не с кем кроме себя самого.

— Я знаю, что у тебя есть две комнаты, там наверху, — ткнув пальцем в потолок, перебил его незнакомец. — Одну ты держишь под склад всякого барахла, но ему возможно и не нужна будет комната.

— Предложи ему спать хм, скажем в гробу, — продолжил гость, кивнув на один из длинных деревянных ящиков. — А что вполне себе место, все лучше, чем спать на улице.

Глянув на один из гробов Винс, невольно расплылся в ехидной улыбке, снова решив, что клиент над ним пошутил. Однако незваный гость и в этот раз говорил совершенно серьезно и, положив в загребущую лапу старика еще несколько тысячных купюр, поспешил удалиться.

* * *

Ветер резкими порывами неистово подгонял его в спину, ероша и без того растрепанные, грязные космы. Тиль больше не держал руку у носа, кровь из него идти перестала, подсыхая, она образовала красноватую корку, а несколько капель на куртке вряд ли удастся хоть чем-нибудь оттереть. Тяжело дыша, он старался идти как можно быстрее, ступни начинали ныть, ужасно болела спина.

— Нужно бы показаться врачу, — подумал парень, подходя к небольшому двухэтажному дому, про который говорил ему шериф.

Негде, не на стене не на двери дома каких-то особенных надписей, говоривших, что это похоронное бюро не было. Однако заглянув в окно Тиль, увидел слабоосвещенный холл, с правого краю которого стоял длинный ряд, красивых, отполированных ящиков, сделанных специально под человеческий рост. Над ними на стене висело несколько однотонных, мрачных лент с соответствующими надписями: — «От родных и близких», «Вечная память», «Дорогому папе», а в дальнем углу зала лежали венки из искусственных, пластиковых цветов. Таких же холодных и безжизненных, как и те, для кого они предназначались.

Поняв, что он пришел, куда надо Тиль подошел к двери и постучал, но в пустом холле никто так и не появился. Осторожно взявшись за холодную, металлическую ручку парень повернул ее. Дверь оказалась незапертой и слегка скрипнув, распахнулась перед Тилем, впуская вместе с ним морозный, осенний воздух. Не спеша, шагнув в продолговатую, полутемную комнату он закрыл за собой дверь.

Внутри бюро было тихо, и даже слегка жутковато. В полутьме отполированные до блеска гробы отражали скудноватый цвет трех небольших навесных ламп. Весь упор композиции делался на них венки и ленты это лишь добавление, при таком освещении деревянные футляры для человеческих тел выглядели намного изящнее. Как красивые, дорогие авто, стоящие на подиумах больших магазинов. Кому бы из вас не хотелось прокатиться в последний раз на Феррари. Ведь если уж уходить, дак с комфортом для чужих глаз. Хотя возможно это всего лишь попытка сэкономить на электричестве и у Тиля просто разыгралось воображение.

А если же нет, то это еще один грамотный маркетинговый ход предприимчивого хозяина, дабы создать атмосферу торжественной скорби и величественной утраты. Выставляя на первый план показное, весьма трогательное сочувствие похоронной службы к родственникам усопших, скрывая тем самым свои истинные цели.

Всего лишь очередная ширма, пустышка, пускающая людям пыль в глаза, горькая конфетка в красивой обертке. И даже после смерти жадные до денег предприниматели не оставляют людей в покое. Хотя вряд ли каждый из вас может с уверенностью сказать, что вообще был жив, когда общество только и делает что производит и перерабатывает себе подобных. Большинство из нас всего-навсего расходный материал, заполненный несуществующими реалиями и живущий в своем маленьком, жалком, замкнутом мирке, который выбросят и не заметят.

Поддавшись размышлениям, Тиль Стендишь медленно шел мимо дорогих ящиков, негромко шаркая промокшими насквозь ботинками по сухому линолеуму. Осторожно скользя по ним правой рукой, парень чувствовал слегка прохладную, но гладкую деревянную поверхность нижней стенки одноместного деревянного шкафа. Вот интересно, сколько потребовалось времени плотнику, чтобы изготовить такой, вдруг подумалось парню.

Дойдя до последнего и самого роскошного загробного места из черного дерева с бархатом и резьбой по краям, Тиль вдруг услышал чье-то прерывистое дыхание. Ему вдруг показалось, что он тут не один. Остановившись, он оглянулся, повернувшись спиной к ящикам и, вдруг кто-то резко схватил его за плечо. Вздрогнув Тиль, подпрыгнул на месте и попятился назад, едва не закричав от испуга.

Перед ним ухмыляясь сидя прямо в гробу, предстал низкий, слегка скрюченный старик, который был явно весьма доволен собой. Было, похоже, что он проделывал это уже много раз, с каждым кто собирался устроиться к нему на работу. Увидев побледневшее лицо юноши, он мерзко захихикал, но тут же зашелся кашлем.

— Винс Тоун, — перестав кашлять, произнес он, протянув парню руку, но Тиль не собирался ее жать, уже понемногу косясь в сторону выхода. — Здешний управляющий.

Махнув на него рукой Винс не спеша, держась руками за край, вылез из гроба. Да староват он стал, для этих забав, но других уже и не помнил. Подойдя к парню, старик смерил его оценивающим взглядом.

— Поздравляю, ты прошел тест, — прохрипел Винс, закончив осмотр и удостоверившись, что это именно тот человек, о котором его предупреждали.

— К-какой еще тест? — слегка заикаясь, спросил его парень, делая шаг назад, подальше от полоумного спящего в гробу старикана.

— Ты не закричал и не обделался от страха, когда я тебя схватил, — усмехаясь, стал объяснять хозяин похоронного бюро. — А значит подходишь для этой работы.

— Тут, знаешь ли, бывает слегка жутковато, — окинув взглядом, полутемный зал продолжил говорить Винс. — Будешь работать в подвале, перебирать старые архивные данные и заносить их в картотеку. Десять долларов в день. Ну как, согласен?

Парень, недолго думая кивнул. Его еще слегка потряхивало при виде этого странного, улыбающегося старика.

* * *

Следующие три дня Тиль занимался тем, что, сидя в грязном, сыром подвале сканировал старые записи о бывших клиентах, похоронного бюро которых, кстати сказать, за все эти годы накопилось не мало. Винсу зачем-то понадобилось помещение архива, наверное, опять устроить в нем какой-нибудь склад барахла. Вот он и решил с помощью нового секретаря избавиться от всех хранящихся в нем бумаг.

Парень решил не задавать вопросы, а молча делать то, что от него требуется, получая свою заслуженную десятку в конце каждого дня. Обедать и ужинать он отправлялся в кафе, старик любезно разрешил ему пользоваться здешним ржавым, местами протекающем душем и ванной, находившимися на втором этаже. Первую ночь Тиль спал на стульях у себя в кабинете, но от холода и сырости подвала не как не мог заснуть, а спросить о комнате он не решался.

Пока Винс не заметил, что парень простыл, но свободных комнат у него, к сожалению, не было. Это же похоронное бюро, а не гостиница для заблудших улыбаясь всеми своими золотыми зубами, сказал он, однако по доброте душевной предложил ему спать наверху в одном из красивых, дорогущих гробов. Ну а что, пожав плечами, произнес Винс, чем не место, зато наверху тепло и сухо.

Поначалу Тиля пугала перспектива сна в ящике, ведь он не вампир, но вторая ночь в подвале показалась ему еще холоднее, и тогда перебравшись наверх, он постелил себе мягкий матрас, одолженный у Винса, и спал мертвым сном, совсем как младенец. А на следующий день, был бодрым и свежим, так хорошо парень не чувствовал себя уже очень давно.

По вечерам он заходил к шерифу и вместе с ним пытался дозвониться до родителей которые все еще были недоступны находясь на каком-то тропическом острове, пока их сын спит в гробу, и узнать не нашли ли еще его вещи. Но сочувствующий ему шериф Эндерс лишь пожимал плечами, указывая на то, что нет, не улик, не свидетелей этого нападения, а это значит, что и самого нападавшего вряд ли удастся найти.

Поблагодарив шерифа, хотя его и не за что было благодарить парень возвращался в бюро и на следующий день все начиналось по новой. Пока в лавку похоронных товаров не заглянул один странный, низенький старичок в плаще с капюшоном.

* * *

На третий день пребывания Тиля в Нерестене, Винс следуя указаниям незнакомца, решил оставить его за главного на случай, если вдруг кто-то из клиентов заглянет в бюро. Старик был бодр и радостен больше обычного, застегивая на все пуговицы свое старое, пошарканное пальто и надевая шляпу, он подошел к двери. На улице шел сильный ливень, деревья чуть вдалеке за городом раскачивались в разные стороны, цепляясь ветками друг за другу, будто бы держась за руки, чтоб не быть вырванными с корнем и не улететь.

— Вряд ли кто-то решит заглянуть к нам сегодня, — стоя на пороге и серьезно глядя на Тиля, произнес Винс. — Но на всякий случай посиди сегодня здесь, наверху.

Он махнул рукой в сторону небольшого письменного стола в дальнем углу, на котором стоял компьютер, и давно пустующая касса, в которой уже успело завестись семейство пауков. Провожавший его до двери Тиль кивнул и, старик одной рукой прикрывая воротником шею, а другой, держа в руках деревянную трость, толкнув плечом, дверь вышел на улицу прямо под ледяные порывы ветра

Тиль еще какое-то время смотрел ему вслед, пока сгорбившийся старик не повернул за угол, скрывшись из виду. Наконец-то предоставленный самому себе парень хотел с пользой провести эти пару часов безделья, надеясь, что ему удастся побыть одному и хоть немного от всех отдохнуть. Но не тут-то было едва он, усевшись за стол, включил компьютер, несколько раз пронзительно звякнул колокольчик над входной дверью. Винс всегда считал это забавным, ведь люди, приходившие сюда, возможно слышали его в последний раз.

Дверь беззвучно открылась, на какие-то пару секунд Тиль почувствовал, как порыв ветра ворвался внутрь длинного холла, подняв глаза над монитором, он увидел перед собой первого и возможно единственного посетителя за сегодня. Старик в длинном почти до самого пола черном плаще с капюшоном, улыбаясь, смотрел на него. Тиль ждал, что он заговорит, но тот молчал и, тогда новоиспеченному секретарю пришлось завязать разговор самому.

— Добрый день, — поприветствовал он гостя, стараясь выглядеть дружелюбно. — Чем могу вам помочь?

— Мне необходимы ваши услуги по перевозке, — без приветствия деловым тоном ответил незнакомец. — Нужно забрать одну вещь из моего дома и отвести по указанному здесь адресу.

Старик вынул из внутреннего кармана плаща помятую бумажку, на которой неровным почерком был нацарапан адрес одного из домов в Тронгерсе. Взяв ее из когтистой руки гостя Тиль какое-то время перечитывал адрес, который вдруг не с того не с сего показался ему очень знакомым. Пока парень рассматривал скомканную бумагу, незнакомец вынул из другого кармана деньги и протянул ему.

— Боюсь мы, вряд ли сможем вам помочь, — ответил Тиль, попытавшись вернуть листок с адресом. — Видите ли, мы похоронное бюро, а не агентство для перевозок.

— Это вы ошибаетесь молодой человек, — настойчиво ответил старик, немного нахмурившись, разочарованный его отказом. — Ведь это не совсем обычным предмет, — он окинул мрачным взглядом гробы, стоящие в ряд вдоль стены словно солдаты. — И я думаю, его перевозка это как раз по вашей части в обычном агентстве меня запросто могут не так понять.

— Плачу десять тысяч, — мгновенно продолжил он, не дав парню вставить и слова. — Пять — сейчас и еще пять получите, когда прибудете в пункт назначения. Ну как согласны?

Тиль кивнул, проглотив собравшийся в горле комок.

— В таком случае жду вас завтра утром в своем особняке, — выдавив из себя улыбку, сказал незнакомец, положив на стол деньги. — Зайти нужно будет с заднего входа, дверь будет открыта.

Парень снова кивнул, сгребая со стола деньги убирая их поскорее в кассу, и закрывая ее на ключ. Сделав некое подобие реверанса в его сторону, странный старик поспешил к двери. У самого порога он, обернувшись пару секунд, смотрел на довольную физиономию Тиля, затем произнёс: — «И последнее молодой человек. Ни в коем случае не открывайте гроб и нигде не останавливайтесь. Вам ясно?».

Тиль кивнул в третий раз став похожим на маленькую резиновую собачку, которая постоянно кивает головой стоя на приборной панели машины.

— В таком случае, — произнес гость, открывая перед собой дверь. — Желаю удачи!

И он, ухмыльнувшись, вышел в дождь под негромкое позвякивание колокольчика и прерывистое дыхание радостной только что угодившей в ловушку жертвы.

Глава 5. Дорога. День первый

Утром дождь, ливший всю ночь, прекратился, ветер разогнал в разные стороны, затянувшие все небо черные тучи, освобождая место белым пушистым облакам и теплому не по-осенне жаркому солнцу. Природа словно разыгравшееся со своими игрушками малое дитя нередко преподносит сюрпризы. Вроде бы только вчера у нее было хмурое настроение, она плевалась в нас дождем и яростно бросалась молниями, норовя затопить, или вовсе смести все на своем пути напуская на города ураганы.

А сегодня она радостна и весела как никогда раньше, уже наверно и не помнит о том, что было вчера, постоянно живя одним днем. Готова светить ярким солнышком, улыбаться и приветствовать всех и каждого в отдельности. Не зря же слово природа женского рода, ее действия трудно предугадать, и даже самые лучшие синоптики нередко ошибаются в своих прогнозах.

В древности люди преподносили дары, совершали жертвенные обряды, дабы умерить пыл сил природы. Просили ее не губить понапрасну урожай, ведь простому крестьянину не на что будет жить. Но как показывает история природа прескверная тетка, напускающая на наш мир пустынные бури, ураганы, цунами, ливневые дожди, сильные ветра и прочие беды с которыми порой не справиться даже и современному человеку.

Не объездить дикого мустанга, не укротить строптивую львицу и все попытки, как и в древности, так и сейчас с большой вероятностью обречены на провал. Может и нам стоит задуматься о поклонении силам природы, приносить дары, создавать культы. Ну а что? Хуже ведь точно не будет.

Винс поднял парня не свет не заря, как оказалось, старик был не меньше его заинтересован в этом клиенте и, едва услышав про него вчера тут же потребовал свою часть денег, но Тиль заявил что получит их только после того как выполнит свою часть сделки. Он не хотел, чтобы жадный старик своими загребущими лапами отобрал у него большую часть аванса. Спрятав его как можно дальше от алчных глаз управляющего. В конце концов, это были его деньги.

Выбравшись из своей импровизированной, но очень мягкой постели Тиль, умывшись на скорую руку в раковине на втором этаже, одевшись, спустился вниз, где его уже ожидал Винс, слегка притоптывая ногой от охватившего его возбуждения. Предвкушения легкой наживы и возвращения к старой, возможно незаслуженной, но такой приятной для старческих глаз роскоши.

Для этого он даже готов пожертвовать последним своим имуществом, доверив этому неопытному юнцу отцовский, ржавеющий и местами разваливающийся Кадиллак Флитвуд. Который был гордостью Винса, еще одной реликвией его великой семьи работников похоронной службы. Он берег его с того самого дня как не стало отца, буквально сдувал с него пылинки храня в гараже, перебирал мотор, заменяя ржавеющие детали и никогда не садился за руль.

Эта машина была своего рода памятником умершего ремесленника, говорящего всем, что он все еще с нами, что возможно частичка его души сохранилась где-то внутри этой машины. Бездушного, металлического четырехколесного агрегата.

Тогда почему жадный, алчный старик так легко решил с ним расстаться? Берег это ржавое, несчастное корыто всю свою жизнь, а тут вдруг отправляет его на заведомо гиблое дело, ведь всем, в том числе и ему было ясно, что старый разваливающийся аппарат не осилит такой длинный путь, заглохнув где-нибудь по дороге.

Причин так поступить у него было несколько. Первая, и самая главная заключалась в том, что ему до жути не нравился заказчик, этот напыщенный, заносчивый индюк в длинном плаще с такими же длинными когтищами, и Винс, чтобы в первую очередь обезопасить самого себя решил исполнить все свои обязательства, чтобы потом не ожидать возврата.

Вторая, была куда проще, ему нужно было как можно скорее избавиться от назойливого юноши, который вдруг нежданно-негаданно стал для него обузой. Винс попросту не хотел не с кем делить свой кров и за кого-то там отвечать. Проведя всю жизнь один, он стал рабом привычки и прежде всего, ценил одиночество.

Ну а третья причина была проще некуда, если дело выгорит ему светит не плохой куш. Так сказать, свой мешочек золота в конце длинного туннеля. Осталось только одолеть лепрекона, но это за него сделает юноша. В любом случае Винс избавится от обоих и заживет как раньше.

* * *

С трудом открыв скрипучую металлическую дверь гаража за домом, старик посторонился, пропуская парня вперед. Шагнув внутрь, Тиль первым делом почуял запахи пыли, сырости и бензина. Когда его глаза привыкли к полутьме, в которую был погружен гараж, с правой стороны он увидел слесарный верстак, на котором были разбросаны инструменты, слева же сложенные стопкой, лежали фанеры и обрезки обшивки от старых гробов. А в самом центре этой мрачной грязной композиции находился Кадиллак, накрытый тентом, защищавшим его от пыли и воды, капавшей с протекающей крыши.

Недовольно хмыкнув, Винс вошел следом, закрыв за собой дверь и проходя мимо парня, слегка подтолкнул его локтем в спину. Нащупав выключатель, справа от двери старик нажал на кнопку, и небольшая грязноватая комната обрела новые краски под светом тусклой висевшей под потолком лампы, горевшей мрачным оранжевым цветом.

Пока Тиль топтался у входа, рассматривая не богатое убранство гаража, его хозяин уверенно прошлепал мимо, старательно обходя лужи на неровном земляном полу, жалея, что в свое время не залил бетонку и, схватившись за край бесцветного, прозрачного полотна рывком сдернул его с катафалка осыпав заднюю стенку брызгами накопившейся за ночь дождевой воды. Затем скатав его в рулон и убрав под верстак, вынул из кармана ключ от машины и, открыв им водительскую дверь, своим хмурым взглядом воззрился на парня.

— Ты так и будешь там стоять как истукан? — громко спросил он, эхо его голоса пронеслось по металлическим стенам гаража и, парень вздрогнул, как будто очнувшись. — Или может, все-таки поможешь мне завести эту старую развалюху.

Кивнув Тиль, взял у старика ключ и забрался в машину, почувствовав, как пружины старого сидения прознают его мягкое место. Слегка поморщившись, чувствуя, как одна из самых длинных пружин буквально вонзается в левую ягодицу он усаживается поудобнее вставляет ключ в замок зажигания и поворачивают его. Автомобиль тут же оживает и, издав несколько неровных булькающих звуков, будто кашель медленно умирающего больного старика, с громким свистом затихает как при последнем вздохе.

— Чтоб тебя! — громко выругался Винс, хватая с верстака какой-то предмет и поднимая капот катафалка.

— А ну-ка попробуй еще раз! — через пару секунд сказал он, склонившись над двигателем, парень стал усердно поворачивать ключ в замке, но авто лишь скрипело и дребезжало, не желая запускаться.

— Нажми на газ! — сквозь скрип услышал он голос Винса. — Добавь оборотов!

Тиль надавил на педаль газа, одновременно поворачивая ключ, проводя Кадиллаку реанимацию. В виде пяти нажатий на педаль с поворотом ключа и вскоре «оживил» пациента. Двигатель запустился, с грозным рыком извергая из выхлопной трубы газы вперемешку с накопившейся в нем пылью.

Захлопнув капот, старик тут же бросился открывать ворота, отодвигая в сторону засов и раздвигая огромные металлические ставни. В лицо Тиля ударил яркий, солнечный свет, он чуть опустил козырек, с которого на него посыпалась грязь вместе с паутиной и несколькими мертвыми пауками. Стряхнув их на пол, парень, прищурившись, увидел, как Винс обходит машину, открывает пассажирскую дверцу и присаживается рядом с ним.

Даже после гибели отца он никогда не садился за руль, до смерти боясь этой адской машины и призраков, перевозимых в ней. Веря во всякие приметы, нечисть и загробную жизнь старик не мог себе позволить так подставляться. Ведь неизвестно что ждет, следующего кто решит прокатиться на этом дьявольском полном забытых, потерянных душ Катафалке.

— Поеду с тобой до особняка, — прохрипел Винс, отвечая на немой вопрос парня, и тут же добавил про себя с ехидной улыбкой. — Чтобы убедиться, что ты не вернешься.

— Ну же, трогай! — видя, что парень не двигается, прикрикнул на него старик, хватаясь за ремень безопасности и защелкивая его на себе.

Получив команду, Тиль еще каких-то пару секунд собирался с мыслями, затем, последовав примеру Винса, пристегнулся и, включив передачу отпустив тормоз, плавно сдвинулся с места, неспешно выезжая из гаража. Убедившись, что дорога свободна он проезжает две улицы и останавливается, когда загорается красный свет на одном единственном имеющемся в городке перекрестке.

Старик недовольно хмыкнул, посмотрев по сторонам. Действительно, какой смысл останавливаться на красный, если других машин даже не видно на горизонте. Дождавшись зеленого, Кадиллак выезжает из города и, немного набрав скорость, от чего дребезжание в двигателе только усилилось, сворачивает на узкую, давно заросшую травой проселочную дорогу, что ведет через лес прямиком к старому особняку.

При виде, которого у Тиля вдруг возникло странное, нехорошее предчувствие, как будто бы все его действия в последние несколько дней вели именно к этой дороге и этому странному, грязному дому. Возможно, это был чей-то план, чтобы заставить его делать то, что ему вовсе не хочется. Но мотнув своей косматой головой, парень выкидывает из нее все подобные, навязчивые мысли и старается сосредоточиться на работе и думать только о скором вознаграждении, которое ждет его в конце пути. Отвести гроб в Тронгерс, конечно, что может быть проще.

* * *

Заехав на подъездную дорожку у заднего входа, Тиль жмет на тормоза, и машина с громким скрипом останавливается в паре метров от тяжелых, дубовых дверей. Отстегнувшись и сбросив с себя ремень Винс, как можно скорее хватается за ручку и, открыв дверь, выскакивает наружу. Парень, ухмыляясь, следует за ним не забыв зафиксировать ручник, и оказавшись на улице, громко хлопает дверью.

— Не хлопай так сильно, — проворчал старик, подходя к дому, и секунду спустя сверкнув парой своих гнилых, корявых зубов с ехидной улыбкой добавил. — Не то придется ехать без двери.

Молча кивнув ему в ответ Тиль, не спеша идет к двери, как вдруг замечает грязноватый след от большого ботинка на земле в паре метров от припаркованного им Кадиллака.

— Вы вроде бы говорили, что этот особняк заброшен? — негромко спросил он Винса, указывая на подсохшие за утро следы, ведущие по тропинке от города.

— Туристы, или может быть грибники, — махнув рукой, отозвался Винс и, остановившись у двери, несколько раз ударил по ней кулаком. — А вообще мало ли кто здесь шастает, место то гиблое.

Еще раз, глянув на следы, которые вдруг почему-то показались ему знакомыми Тиль проходит по дорожке из гравия и останавливается за спиной барабанящего по двери Винса, как вдруг дверь открывается прямо у него перед носом. Старик так и замер, на месте держа кулак для замаха, пока парень не прошел мимо него и не заглянул внутрь.

Перед ними открылась небольшая прихожая, в которой не было ничего, кроме пыли, эха и пауков. Справа наверх вела довольно хлипкая на вид, старая лестница, небольшой коридор огибал ее и, несомненно, уходил, вглубь дома утыкаясь в такую же пустую прихожую главного входа. Сквозь внезапно открывшийся дверной проем на видавший виды деревянный пол падал солнечный свет, в лучах которого блестел новенький, свеже-отполированный ящик из черного дерева с ярко-красными узорами по краям.

Подойдя к нему Тиль, увидел записку, на которой неровным, прерывистым подчерком было выведено то же самое предупреждение, которое он получил от этого странного заказчика вчера перед уходом.

— Фууух, — выдохнул Винс, заходя вслед за ним в дом. — Ну и жуть. Это он и есть?

Парень кивнул, отдирая записку и пряча ее в задний карман своих джинс.

— Тогда хватай его, — сказал Винс, обходя гроб и хватая его за дно, с другой стороны. — И давай поскорее убираться.

Тиль подумал о том же, и секунду спустя взявшись за край, поднял его над землей и, осторожно понес к машине. Ящик оказался тяжелым настолько, что пока они несли его эти несколько метров до машины, оба покрылись испариной и с трудом дышали как после долгого бега. Затащив гроб в длинный, специально подготовленный багажник оба переводили дух, утирая со лба пот. Осеннее солнце палило нещадно, такого аномально жаркого дня в этих краях не было даже летом.

— Вот тебе немного денег на бензин, — с трудом выдавил из себя Винс, протягивая парню две сотенные купюры. — Отвези его куда надо и поосторожнее с катафалком.

— Спасибо, — отозвался Тиль, пожав вспотевшую ладонь старика и, поскорее забрался в машину.

Включив зажигание, он невольно обернулся назад, где в каком-то полуметре за его спиной лежал огромный, черный пугающий глаз ящик. Тяжело выдохнув и решив лишний раз не задумываться о том, что он везет парень, подстроив под себя зеркала, снялся с ручника, опустив стекла и, развернув катафалк слегка притормаживая, стал, не спеша спускаться с горы. Гроб за его спиной, закрепленный по краям двумя натянутыми тросами, все равно постукивал на каждой кочке.

Оказавшись на перекрестке Тиль, пропускает несколько машин, ехавших по асфальту и, включив поворотник, выезжает на трассу. Старик, поскорее убравшись подальше от этого проклятого дома, стоя на горе, улыбаясь, смотрит ему вслед и, дождавшись пока Кадиллак, отъедет, достаточно далеко посмеиваясь про себя, возвращается в город.

Глава 6. Мертвец в багажнике

Температура на градуснике продолжала увеличиваться в сторону плюса. Жара, внезапно напавшая на округ Вэйер, не собиралась спадать. Кадиллак, в котором не спеша ехал Тиль стал накаляться до предела, и вскоре машина превратилась в микроволновую печь на колесах. Единственным блюдом, в которой находился невезучий водитель уже успевший открыть все окна и на полную мощность включить кондиционер.

Но, как назло, не было ветра. Не единого дуновения за все время пока Тиль ехал по трассе. Он уже давным-давно скинул насквозь промокшую куртку, кое-как стянул через голову кофту и теперь сидя в одной футболке чувствовал, как по его спине градом стекают капельки пота.

Спустя два часа с того времени, как он выехал из Нерестена показался первый указатель, говоривший о том, что ехать ему предстоит еще очень долго. Но парня пугала вовсе не внезапно разыгравшаяся жара и не долгий путь. Его больше всего пугало отсутствие на дороге других машин. Единственные соседи, по трассе которых он встретил в Нерестене свернув на развилке, разъехались кто куда в разные стороны.

Сейчас же Тиль ехал один и за два с лишним часа ему на трассе не встретился никто. Не попутных обгоняющих его автомобилей, не встречки. Даже лес, где были звери и птицы, остался уже далеко позади и сменивший его пейзаж пустыни еще больше нагонял на парня тоску и одиночество. Ему казалось, что он совершенно один на много миль вокруг, заперт посреди трассы с большим, черным ящиком в багажнике. И если вдруг что-то случится, то помощи ему ждать будет неоткуда.

Как только он об этом подумал на приборной панели Кадиллака загорелась красная лампочка и машина начала истошно вопить о нехватке топлива. Старый мерзавец Винс не счет нужным заправлять простаивающую в гараже машину, его совести лишь хватило на пару сотенных купюр, что сейчас лежали на переднем сидении во внутреннем кармане куртки Тиля. Но что толку от них, когда ты посреди пустыни и вокруг нет, не единой даже самой дешевой заправки. Даже намека нет на существование других людей.

Однако повернув влево на одной из развилок, парень замечает вдалеке пару зданий. Они возникают перед ним как будто из воздуха. Как ведение, словно мираж, оазис, завлекающий на свой огонек заблудившихся путников. Подъехав ближе, Тиль смотрит на указатель и не может поверить своим глазам: — «Бар Старая Слива», а ниже на прицепленной, на проволоку к столбу дощечке красивым размашистым подчерком выведено: — «Только самое чистое топливо».

— Аллилуйя, — думает про себя парень, сворачивая с дороги по указателю и останавливая машину рядом с колонкой.

* * *

О баре «Старая Слива» давным-давно по всей округе ходили легенды. О жутком бармене-разбойнике, обворовывающем проезжающих мимо туристов, о красивой цыганке подсыпывающей яд в бокалы зазевавшихся посетителей, о пропавших в пути людях и брошенных в пустыне машинах.

Проще говоря, местные жители обходили его стороной, объезжая за несколько миль вокруг, совсем не желая проверять, правдивы ли слухи. А вот приезжих к нему тянуло словно магнитом, и они летели сломя голову, словно мотыльки на огонь. Оно и понятно многих из нас пугает и одновременно завлекает величественная старуха неизвестность.

Почти каждый задумывается о том, а не пощекотать ли себе нервишки, сделав какую-нибудь глупость. Когда, скучая каждый день, просиживаешь штаны в каком-нибудь душном, тесном, наполненном людей помещении, то, несомненно, захочешь как можно скорее из него выбраться и, выйдя на улицу наконец-то вздохнуть полной грудью. Но если вдруг это у тебя не выходит, то ты просто начинаешь биться головой о стекло, словно запертая в офисе муха. Но в отличие от мухи ты тут по собственной воле.

Именно на подобных чувствах, засидевшихся в своих городских гнездах, напыщенных людишках и привыкли играть такие не блещущие умом мошенники как Стен Ликвуд и Розалин Дейверс. Эта парочка словно легендарные Бонни и Клайд были неразлучны с самого первого дня, распуская о самих себе эти жуткие слухи.

Он, — бывший бармен-алкоголик. Говорят, когда целыми днями смотришь на эти бутылки, спиртного хочется все меньше и меньше. Но в его случае все было по-другому. Она же, — недолгое время весьма успешно играла в одном из городских театров и гордо носила свое сценическое имя «Рози». Однако карьера актрисы не задалась и тогда по нисходящей началась другая карьера танцовщицы на барной стойке.

Ну а, далее встретив еще тогда красивого, улыбающегося ей молодого бармена вместе с ним пристрастившись к крепкому алкоголю, опустилась на самый низ, занявшись одной из самых древних профессий.

Светлая полоса их жизни началась, когда их выставили из одного единственного достойно их бара в Тронгерсе и, уехав в дождливую ночь из города парочка повернув не туда наткнулась на брошенную кем-то заправку и почти развалившийся бар. Отстроив который Стен и Рози собрав все оставшиеся у них деньги решили начать свое дело, но прибыли было так мало что едва хватало на еду и выпивку.

Тогда этот преступный дуэт решил сменить тактику, предлагая проезжающим людям напитки со снотворным и выхватывая большую часть содержимого их кошельков. А когда клиент просыпался, тут же отправляли его восвояси и о том, что его так бессовестно обокрали, человек узнавал только на середине пути, достигнув следующей заправки.

Дела у них постепенно шли в гору, Стен заправлял машины, не доливая и половины того, что оплатил водитель, а милашка Рози пользуясь своим талантом актрисы и не дюжим обаянием в это время у барной стойки «обрабатывала» клиента. Изредка им попадались тертые калачи, которые не соглашались просто так пить то, что давала им улыбающаяся девушка и, тогда ей приходилось подниматься с ними наверх и уже там, связав по рукам и ногам и закрыв повязкой глаза расстёгивать молнию не их брюк, а их кошельков.

Но этот способ не всегда нравился Стену и однажды из ревности он даже сломал одному из посетителей нос. Это натолкнуло его на мысль о роспуске слухов чтобы отвадить навязчивых конкурентов а заодно распугать местных хваленых шерифов которые вместо того чтобы закрыть это место стали требовать у Стена и Рози денег за его защиту.

* * *

Это утро у парочки бандитов начиналось не слишком радушно и совсем не предвещало наплыва клиентов. И Стен как обычно куривший прислонившись спиной к одной из колонок (как он считал это придавало его и без того насыщенной жизни еще больше риска) скучающим видом смотрел на дорогу. Проклятое солнце в полдень достигло своего пика и нещадно палило на него сверху.

В обще-то живя все время в пустыне, он давно привык к подобной жаре, но надеялся хоть немного от нее отдохнуть, пока на календаре значатся слова «осень» и «зима». Но сегодняшнее солнце жарило, так как никогда раньше. Даже в самые теплые летние сезоны температура на градуснике не поднималась больше сорока двух по Цельсию. Сейчас же столбик термометра, висевшего за окном, показывал чуть больше сорока пяти.

В животе у Стена вдруг заурчало. Он был голоден. Стряпню Рози можно было есть, только в том случае если ты закончил все свои земные дела. Так скверно на его памяти не готовил никто, и черт бы его побрал, когда он говорил матери перед смертью, что вряд ли будет скучать по ее сгоревшим оладьям. Этой «замечательной» поварихе стоило бы поучиться у его бедной, вечно болевшей матушки. Только никотин лишь слегка отвлекал его пустующий желудок, не давая помереть с голоду. Денег не было даже на еду.

Туристический поток, начавшийся весной, вдруг резко прекратился с приходом осени. В больших городах как он слышал, лил дождь и бушевал ветер. А здесь же ярко горело солнце готовое спалить все к чертовой бабушке, Стену думалось, вполне возможно это были последние теплые дни, эти городские придурки даже не знают, что потеряли вдруг, резко отказавшись от своих поездок.

Стараясь злорадством скрыть бессилие, затянувшись в последний раз Стен, бросил сигарету в песок и, наступив на нее каблуком своего тяжелого, армейского ботинка повернувшись, хотел было зайти бар где, спрятавшись в тени спокойно открыть одну из последних бутылок пива, как вдруг услышал негромкое шуршание колес по асфальту. Резко обернувшись, он среди поднявшейся вокруг пыли, не веря своим глазам, увидел черный, тонированный катафалк, резко затормозивший у ближайшей к дороге колонке.

Щурясь от света яркого солнца Стен, с трудом сумел разглядеть водителя. Молодого, неотесанного паренька в серой футболке с длинными, вьющимися патлами. Навскидку он бы сказал, что ему лет шестнадцать не больше. Как удачно, что он решил заглянуть именно к ним, подумал заправщик. Нет, на большой куш бывший бармен и не рассчитывал, откуда у этого парня такие деньги, но вот разжиться хотя бы парой сотен купюр на еду и воду, он явно не прочь.

— Дорогая к нам гости! — наигранно улыбаясь, крикнул Стен стоя спиной к бару. Нужно было предупредить Рози, чтобы та успела, как следует подготовиться. Но не прошло и пары секунд, как входная дверь открылась и на пороге показалась слегка подвыпившая хозяйка.

— Добрый день юноша, — с шикарной натянутой улыбкой пролепетала она, глядя на вылезающего из машины Тиля. — Не желаете ли чего-нибудь выпить, или быть может перекусить?

Захлопнув дверцу машины, Тиль, сделав шаг, резко остановился, не торопясь подходить к ним. Глядя на их через чур, улыбчивые физиономии ему вдруг подумалось что что-то здесь не так. Одно из двух либо эти люди не так часто здесь встречают гостей и действительно искренне радуются любому проезжающему мимо клиенту, либо задумали сделать нечто весьма скверное, а их завлекающие улыбки выдают бедолаг с головой.

С другой стороны, у него не было выбора. Датчик топлива настойчиво пищал уже несколько миль и сюда автомобиль доехал, что называется практически «на парах». Да и сам он изрядно проголодался и очень хотел пить потому хоть и с опаской все же решил довериться этой очень, приветливой семейке.

— Да, почему бы и нет, — ответил парень, слегка кивнув хозяйке.

— В таком случае оставьте ключи Стену, он позаботиться о вашей машине, — Стен ехидно улыбнулся, протянув свою грязноватую, потную руку. — А сами скорее проходите в дом, у нас наверняка найдется что-нибудь выпить и перекусить. Давайте, скорее, уйдем с этой жары.

Положив ключи от катафалка в грязную ладонь заправщика, Тиль, поднявшись вслед за хозяйкой по деревянным ступенькам, не спеша вошел в полутемный и слегка дымный бар. Оглянувшись, он увидел, как Стен резким неуклюжим движением отворачивает крышку, разматывает довольно длинный шланг и вставляет пистолет в бак. Пожав плечами, парень заходит в кафе.

Дождавшись пока дверь громко и протяжно скрипнув за гостем, закроется и он, очутившись в новом для себя месте, попадет в цепкие лапы красавицы Рози. Стен отпустив ручку, вынул пистолет из бака, сплюнул на землю и, не удосужившись закрыть крышку, первым делом полез в машину. Открыв водительскую дверцу, бывший алкоголик уселся на переднее сидение.

Его черные непроницаемые маленькие глазки со скоростью умелого воришки обшарили, все вокруг не найдя ничего интересного. Как вдруг глянув в зеркало заднего вида Стен, заметил огромный гроб из черного дерева.

— Бинго! — подумалось ему. — Там наверняка может храниться что-нибудь ценное. Вряд ли там мертвец, какой дурак решится перевозить труп в такую жару. Да даже если и мертвяк, то скорее всего богатый, а богатые хоронят своих со всем добром. С кольцами на жирных, отъевшихся, почерневших пальцах, с серьгами в медленно разлагающихся ушах и цепочками на объемных, толстых как стальные трубы водостоков свернутых шеях с двойными подбородками. А может даже этот парень занимается контрабандой? Ну а что идеальное прикрытие. Кто примется на дороге обыскивать катафалк с юнцом водителем.

Одолеваемый жаждой наживы Стен выскочил на улицу и, обогнув машину, осторожно открыл багажник. Не спеша, забравшись внутрь, он, тяжело дыша мокрыми, скользкими слегка подрагивающими руками взялся за крышку и одним резким движением распахнул гроб. У Стена перехватило дыхание, черный ящик казался совершенно пустым. Он протянул руку и осторожно коснулся дна. Пусто.

Издав разочарованных вздох бармен, вновь взявшись обеими руками за крышку, хотел было уже захлопнуть гроб, как вдруг увидел, что из темноты ящика на него таращатся два громадных налитых кровью глаза. Стен застыл на месте, не в силах даже пошевелится. Между тем из гроба показалась костлявая когтистая рука и, резко схватив мужчину за горло, потянула внутрь пустоты черного ящика.

Бармен, опустив руки, хотел было закричать, но вместо громкого крика по багажнику катафалка протянулся его хриплый свист. Переборов страх и все же решившись защищаться, он, схватившись за костлявую блестящую как серебро руку, попытался разжать тиски, но они все сжимались и с неистовой силой тянули его голову внутрь гроба. Последнее что почувствовал Стен Ликвуд, были острые как бритва клыки, вонзившиеся в его отощавшую посиневшую от натуги шею.

Глава 7. Уход от погони

Розалин Дейверс повела своего нового гостя к бару, и не заметно стерев крошки со стола рукавом, старой обтягивающей ее упругие формы рубашки указала Тилю на его место. Бесцеремонно проведя рукой по пыльному стулу, парень уселся и, сложив руки в замок, неотрывно наблюдал за плавными, почти грациозными движениями еще довольно привлекательной, но уже, увы, не молодой женщины.