Бесплатный фрагмент - Книга 4. Душа Сущности

ПЕРСОНАЖИ :

Гранд — король, сын Савойи

Дяч — главный хвостатый двурогий

Олия — королева галактического региона Чияна. Жена Лучано.

Юджин — мессия

Нэнси — мессия, великая принцесса, дочь короля Барса, жена Юджина

Кочага — главный семирогий

Гадяна — мать всех оборотней семирогих

Вечнос — духовник Гранда.

Лучано — внук Савойи, сын Антонии

Горемык — король бизнеса брачных агентств и домов терпимости.

Шом — повелитель тёмных сил

Королева Марина — жена Савойи

Савойя — профессор Браун

Профессор Бражич — глава информационного межгалактического агентства

Юркий старик

Седые бороды

Зелёные пришельцы

Тяобань — генерал пришельцев

Мио — помощница генерала Тяобаня

Жруб — из мира пришельцев

Глава. 1 Последний

Ромашки в метр высотой продолжали колыхаться над ними, как ни в чём ни бывало. Воронка времени затянулась, и движение воздуха стало прежним. «Мы должны приходить сюда всегда для этого? — то ли шутливо, то ли озабоченно спросила Нэнси — и каждый раз встречаться с оборотнями, чтобы найти дорогу к этим ромашкам?». Юджин смущённо улыбнулся: «глаза были синие?». Нэнси пожала плечами: «синий цвет тонул в воронках времени. Что это было?». Но тут же, как бы спохватилась и вскочила на ноги: «потом расскажешь, бегом отсюда! Воздух… воздух начинает меняться, он снова смещается, как бы нас не смело во времени!». И припустились бежать, что было сил, от этого не очень приятного, или приятного, но не очень, места.

Добежали до самого верха и упали от бессилия. Дальше было не убежать и от самих себя. Оглядев внимательно цветочки и травку вокруг, словно боясь окунуться вновь в неожиданное, Нэнси повторила вопрос о синем цвете.

«В пятнадцать лет — вспоминал Юджин — я подсказал ему установку на сбор фактов и различных форм. После двух лет стал подсказывать закономерности материального мира. Хватает он их неожиданно быстро, а потом развивает в такое, что никому и не снилось. Вспоминает. А в двадцать пять лет предложил часть кода узнавания половинок». Нэнси заинтересованно слушала: «а он знает об источнике своих мыслей?». Юджин неопределённо пожал плечами: «знает точно, что это не его мысли. Знает, что человеку они недоступны. Знает, что его ведут и даже то, что охраняют. Знает, что выбран для этого и свою миссию чувствует прекрасно. Но по мировосприятию это совсем ребёнок. Если у нас, вирусов, нет проблем с ощущением своей сути, то у этого существа с этим сложности. Легко всё вспоминает, но человеческая оболочка не даёт вспомнить себя. Всё только на ощущениях, едва-едва пробивающихся сквозь это материальное одеяние. Он не человек, но и не в состоянии ощутить самого себя. Поэтому, в окружающем пространстве ещё ребёнок. Но теперь… теперь не нужно будет каждый раз драться с парой оборотней». Приблизился к Нэнси и коснулся рукой её волос, как бы приглаживая их. Нежно обхватив её за шею, жарко и таинственно зашептал: «мантию… срочно!». Нэнси испуганно накинула купол и бросила на него вопрошающий взгляд. Но Юджин, пряча смеющиеся глаза, обнял её и привлёк к себе… и снова начали скатываться в эти ромашки… пока Нэнси не поняла манёвр и не взмолилась сквозь смех: «только не туда, там мы уже были».

Дикий, пронизывающий до боли вой взорвался в пространстве. Стояла в нелепой позе и вращала своими зрачками. Нос тоже умудрялся описывать петли. Волосы колыхались перпендикулярно вверх змеями и лицо необычайно вытянулось. Губы раздували трубой воздух. Материальное пространство вокруг словно замерло. Мать всех оборотней, Гадяна, стояла над своими любимыми чадами и жаждала мести. Такого, чтобы погибли её дети и даже охрана, ещё не бывало на её пыльной памяти. Этот пронзительный вой дошёл до ушей царства оборотней и там все вздрогнули от ужаса. Через какое-то количество мгновений её окружала свирепая армия воинства оборотневого. Это было потрясающе ужасное зрелище. Событие было необыкновенным, ибо никогда мир оборотней не проявлял себя в своём таком естестве и численности. Это был уже даже вызов местному двурогому миру. Это была, скорее всего, уже попытка захвата власти, т.е. пространства этой части материального мира. Необычность ситуации состояла в том, что всё это было материализовано, т.е. видимо живой природе. Событие усугубилось ещё и тем, что словно вторая тень, близкая по цвету к ночи, накрыла землю. Это материализовались семирогие.

Савойя размышлял. Причиной его задумчивости было исчезновение Нэнси и Юджина. Они ушли куда-то и никого не известили о своих планах. Уже было дано указание карликам выявить местонахождение пропавших, и при необходимости взять под защиту. Хотя, это было уже лишнее. Королевский род охранялся всегда и везде. Но вот дверь залы отворилась, и увидел семенящего короля карликов, видимо, с важной новостью. Однако, карлик не успел докатиться до его трона. Пространство заблестело и покрылось чёрной смолью. Сам повелитель двурогих, Дяч, проявился перед троном Савойи. Шерсть блестела и переливалась искрами серебряными. Это был сам управитель мира рогатых во всей физиологии вселенной. И всё-таки, ангелочек Савойи даже не тронулся с места, ибо проявление подобное было согласовано в приёмной тех миров. Савойя чувствовал, какая жуть изливается от Дяча, но не испугался. Этот мир был от него далёк и опасность от него не воспринималась, как реальная. А зря. Ведь рогатый мир уже позволил себе однажды прикоснуться к миру материальных миров: священник Георгий был погублен именно ими.

И Дяч заговорил первым. Без официальных церемоний, просто на равных обращаясь, словно к себе подобному: «в мире хвостов — попытка смещения власти. Семирогие нарушили свою невидимую суть и материализовались. Теперь они пошли войной на ваши материальные и информационные миры. Как мне было доложено, равновесие в организме нашей Сущности дрогнуло в вашу пользу. Вдруг проявился ключ к возврату в ваши прошлые времена Рая. Код… код узнавания второй половинки — в вашем материальном мире. И поданные вашего мира держат его сейчас в своих руках. Это некие Юджин и Нэнси. И снова, как мне доложено, этот код несли эстафетой. Одними из них были Лучано и Олия. Им удалось передать его этим двум следующим. Но они неожиданно для царства рогатых оказались предпоследними. Где-то дюжину мгновений назад они вышли на связь с последним и сделали ему передачу части кода. Это существо живёт в материальной оболочке человека информационного мира. Ибо там, „где возник конец, родится начало этого конца“ — так было записано в наших рунах».

Дяч прервал монолог и изучающе уставился на Савойю. Но Савойя молчал и сидел с беспристрастным видом, словно ничего и не происходило вокруг него. Однако, Дяч оказался несуетливым и дал возможность времени следовать свои чередом. Так, в молчании, напротив друг друга, просидели день, ночь, и ещё ночь.

Наконец, Савойя заговорил: «твою досаду понимаю, но какую же отраду нашёл ты в обращении ко мне?». Глаза Дяча заблестели. Хвост описал петлю и волнообразно заколыхался. Лапы поджал под себя, левое ухо задёргалось: «ты же прекрасно всё уже просчитал и понял. С семирогими мне не справиться. Ты же в курсе, что я на пенсии и все рогатые отдыхают уже давно от своих трудов праведных. Но я ведь совсем не лентяй. Просто, понимаешь, я ведь тоже ангел и я не хуже нынешних золотистых. Я ведь не хочу умирать в безвременье, а хочу вернуться к Отцу нашему единому, тоже стать прежним, с золотистой шёрсткой. Поэтому сопротивляюсь свету я пассивно. Я ведь есть восставший в царстве рогатых. И меня волнуют судьбы моих ангелов. Я хочу их вернуть тоже. Это моя забота и печаль нынче. И теперь так разворачивается пространство, что сопротивляясь восставшим против меня, я беру тебя в союзники. А за тобой — армия ангелов света. Почему за тобой? — Потому что эта армия охраняет последнего.

Просмотрев твой путь, я выяснил, что ты, профессор Браун, весьма и весьма удачлив, и из дела, за которое берёшься, всегда выжимается победа. Хотя, оно и понятно: ты же пречистых королевских кровей материальных миров и тебе непонятны предательство и страх за свою жизнь. Ты, Браун, очень матёрый и тебе принадлежат уже необозримые пространства галактик. Сильнее тебя нет в физиологии Сущности. Если победишь, буду твоим вассалом. Только не уничтожай потом наше царство. Ибо на всё и всему своё время».

Наступила тишина. Это была то ли сделка с рогатым миром, то ли победа над ним, то ли непонятно что и потому дюже странно. Но вот Дяч, уловив вопросы Савойи, отвечал ему вслух: «нет, нет у нас звездолётов и наша армия — это туча и тени. Но у семирогих — звездолёты и оружие своё. И потому они крайне опасный противник. Однако, чем смогу, помогу. Возьмёшь моих воинов в свою материальную армию. Свойства и хитрости семирожьи мы поможем тебе распознать, и противостоять им».

Савойя стал думать о голубом небосводе и зелёной травке на лужайках. Зайчики бегали вокруг деревьев и резвились вместе с белочками. Птички летали беззаботно и весело щебетали… Удовлетворённо заметил, как Дяч непроизвольно дёрнулся и глаза растерянно забегали. А теперь он, оставив свои мысли бежать в заданном направлении, ушел во внутренне размышление. Но Дяч тоже не был наивен. Заметил, как на втором плане замелькали уже другие мысли, но пробиться сквозь белочек и зайчиков не удавалось. Получалась каша и абракадабра. Ему всё-таки пришлось смириться с неизвестностью. Понял, что придется подчиниться по-настоящему. Савойя оказался сильнее его.

А тем временем мысли Савойи ушли вдаль. Стал анализировать сложившуюся картину. Взору предстала истина происходящего: «конечно, сейчас всё обстоит не настолько просто, как кажется. Это не обычное противостояние двух или нескольких сил. Над кодом узнавания столпился мир рогатых всей Сущности. А просто так беспокоиться не будут. Получается, что мы подошли к самому главному в цели своего существования: началу возврата к своему гармоничному состоянию. Материальный мир невольно участвовал в эстафете этого кода. Скрытно он проносился сквозь время до того момента, пока окружающее пространство не будет готово его принять. А до этого всегда было рано. Всему надо созреть, каждому овощу и событию — своё время. А теперь… если финиш, то его будут рвать изо всех сил, все, кто участвует в этой гонке. Ибо, если последний дойдёт до финиша, то появится первая пара, первый единый человек, возвращённый в прежнее своё состояние. И тогда в физиологии Сущности зажжется первый огонёк света. Истинного света. И с этого момента начнётся наступление на мир рогатых, вытеснение его из организма вселенной. Но свет будет непростой, а Божественный. Это грозит им безвременьем. Но лишь раскаявшиеся хвостатые ангелы вернуться в своё прежнее состояние. И Дяч такое стадо возглавил, что проявляется в их практическом бездействии. Ну что же, наша борьба — мишура, да и только. Огромные действа происходят, и всё-то с целью попытки сгармонизировать информационные миры. Мы вроде бы сильнее их по возможностям и ощущениям, а на самом деле служим им верой и правдой. Согласно парадоксу, мы царим внешне, чтобы служить этим мирам, словно сторожевые злобные псы».

Улыбнулся и провёл ладонью перед собой, снимая пелену с глаз Дяча. Зайчики и белочки исчезли в мгновение ока, и обнажился взгляд Савойи, направленный на главного хвостатого, обитающего внутри Сущности…

Но вот, её нос вытянулся. Всмотревшись по его направлению, Гадяна узрела не очень понятную ей картину. Там, вдали, двое распластались на травке и лицезрели небо. Синий цвет уходил вверх и терялся в необозримых просторах времени.

Те двое её самых преданных воина, два её верных телохранителя, поняли направление и смысл направленности остановившегося носа и взгляда Гадяны. Тенью скользнули к этим двум. Но, вслед за ними Гадяна метнула ещё и своё любимое волшебное копьё, а потом не удержалась, растопырила свои паучьи пальцы и, обнажив красные клыки, с воем бросилась вслед за своим копьём. Уже мечтала опередить своих слуг и первой настичь этих двух погубителей её деток.

Теперь синяя ниточка исчезла, и Юджин повернулся к Нэнси: «происходят странные вещи: он легко воспринимает код узнавания. Однако, эта лёгкость, как начинаю догадываться, исходит из того, что он знает не только весь материальный мир этой Сущности, но и миры за её пределами. Но мы-то этого не знаем. А здешние материальные миры знакомы только с физиологией Сущности».

Нэнси ласково провела мизинцем по его губам: «и что ты хочешь этим сказать? Это же, наверное, логично, что он знает больше того, что будет делать. Его деяния и должны быть верхушкой айсберга. Он же не контактёр, воспринимающий лишь твои сигналы. Ты его лишь подталкиваешь, обращаешь его внимание на этот код, который он подзабыл. Но ведь он его и так знает, вспоминает. А если он настоящий король Рая, то он король и материальных миров Сущности. Хотя и находится сейчас в одеяниях человека информационных миров».

Юджин обратил внимание, как внутри него возникло необычное удивление от этих её слов: «откуда ты это говоришь? Ты ведь не можешь этого знать!». Нэнси слабо улыбнулась и стала нежно наматывать его чуб ему на нос: «А потому что — игриво выговаривая каждое слово, словно чтобы он специально расслышал — это и так понятно. Я и не могла предположить, что для тебя это открытие». Юджин озадаченно и серьёзно взглянул в её глаза: «но ведь я это только что понял и хотел тебя удивить. Тогда, зачем я, если есть ты, которая уже всё знает?». Нэнси разобрал смех: «если бы во мне не было того, что ты постигнешь в этой жизни, то, скажи, как бы я была рядом с тобой? Ведь я не умею мыслить и анализировать. Я же женщина, да ещё и твоя половинка. И по своей природе несу в себе все эти знания. Через мою любовь ты их и черпаешь. Разве не знаешь, что я не могу создавать, как ты, мужчина. Я могу только всё понимать. А это абсолютно разные, противоположные вещи. Ведь ты свои открытия материализуешь в мысли и слова, делаешь их доступными для окружения. Какой же ты наивный, как ребёнок, а я-то думала, что ты умный».

Но, на её шутку он не успел отреагировать. Буквально краем глаза заметил четыре тени, несущиеся в их сторону. В какие-то доли мгновения сообразил, что мантии над ними нет из-за синей ниточки. Они забыли ею снова укрыться. Не стал пугать её, ибо интуитивно почувствовал, что она уже не поверит ему. «Доигрался — мелькнуло у него — а теперь… если только повезёт». Посмотрел лишь на неё ласково, и нежно произнёс: «любимая, накинь мантию, на всякий случай, пожалуйста». Нэнси было забавно наблюдать, что Юджин хочет продолжить быть с ней наедине, чтобы никто не мешал из посторонних. «Какие же они все забавные и примитивные, это мужской род — подумала она — всё-то им только одно подавай». Это промелькнуло у неё неосознанно, однако, решила не капризничать. Неуловимым движением руки набросила купол. Одновременно с этим воздух над ними вдруг дрогнул, и две кляксы распластались, загородив им солнце. Нэнси испуганно вздрогнула и невольно прижалась к Юджину. «Две — почему-то растерянно и словно во сне прошептал Юджин — раз и два и… а дальше?».

А дальше…. Гадяна неслась вслед за своим копьём. Ей немножко повезло: успела разглядеть возникшую, откуда ни возьмись, мантию. Но двое впереди неё тоже были не лыком шиты: они её тоже разглядели, но уже в упор. Это возникло перед ними, словно вспышка. Они в этот момент уже практически чуть ли не вонзали свои когти в ненавистные тонкие шеи этих двух. «Но ведь мантии не было — лихорадочно недоумевала Гадяна — не может быть здесь мантии. Только род миссионеров владеет мантией, но они все заблокированы на своей планете. Все до единого закрыты и все на учёте. Никто не сбегал. Но тогда, откуда появилась лишняя? Неучтёнка какая-то обнаруживается, а я-то думала, что в том мире всегда порядок». Это тоже у Гадяны в голове пронеслось мгновенно. Даже не успела понять, что эти мысли у неё промелькнули. Но в последний момент удалось всё же закрутиться и свернуть хотя бы чуть, но в сторону. Тело всё же чиркнуло об этот ненавистный и ужасный купол. Ожёг получила нешуточный, и даже взвыла от боли и досады. Обернувшись, увидела торчащее в воздухе своё любимое копьё. Оно застряло в невидимой всем мантии и выглядело странной палкой, застывшей в воздухе.

«Три… — считал беззвучно Юджин — четыре… ушла старуха». Ощутил беспокойство Нэнси. Её пальцы судорожно сжимали его плечи. «Мне страшно — услышал он, словно сквозь сон, её голос — какая старуха… и куда она пошла?».

А перепуганная и разозлённая Гадяна вдруг начала успокаиваться и даже веселиться. Вспомнила, что копьё-то у неё не простое. И действительно, оно стало медленно, но верно приближаться к земле: мантия начала таять.

Юджин это тоже понял. Т.е. они это поняли одновременно с Гадяной. Но тут, вздрогнул от неожиданности. На его ноге сидел житель материальных миров. «Карлик, — пронеслось в его голове — в каком смысле?». Но карлик вдруг спустился с его колен на траву и, только хвост его Юджин и видел. Хвост его видел, потому что хвост этот продолжал торчать вместе с травой из-под земли и мерно покачиваться. Юджину показалось, что он понял, что от него требуется. Взглянув на мантию, заметил, что копьё приближается. «Значит, она всё-таки тает — горько подумал он — карлик прав: провалиться сквозь землю, это единственный выход. Кстати, об этом всегда мечтают люди, когда хотят исчезнуть. А разве мы не хотим исчезнуть?». Выдернул для пробы траву, оказалась податливой. Это обнадёжило. И вот, Юджин гребёт землю, пытаясь в ней исчезнуть. Нэнси, было, принялась помогать, но Юджин не позволил. Странная произошла у него оценка ценностей: её нежные ручки были ему дороже. Предпочёл рискнуть жизнями их обоих и рыть землю один, авось успеет, но только чтобы не испортить её нежные ручки. Затаив дыхание, Гадяна наблюдала эту сцену. Поняла замысел беглецов и ей стало интересно, успеет ли мантия растаять раньше, чем они уползут под землю. С удовлетворением отметила, что мантия тает быстрее.

Нэнси с интересом наблюдала за Юджином: «что же ты там ищешь, если не секрет? Может, и я на что сгожусь?». Юджин, продолжая грести землю, пробормотал: «ты же помнишь свойства мантии, как нас учили, что она может таять. А если она растает, то эта армия злобных хвостатых раздерёт нас на части». Нэнси посмотрела на копьё, торчащее как бы в воздухе и нежно, словно пропела: «мантия наша сдувается, словно мячик. Это и называется: тает. А сама по себе она растаять никогда не может. Юджин отмахнулся и продолжал рыть землю. Но вот, внезапно остановился и слова Нэнси стали доходить до его сознания: «как это так… не тает, а сдувается. А что будет с нами, когда она сдуется?». Нэнси обняла его и усадила на землю. Отряхивая его руки и одежду от слипшейся пыли, нежно проворковала: «купол мантии повиснет на нас, словно паутина. Мы этого даже не заметим. Он рассчитан ровно на двоих. Но рыть землю не надо. Рыть землю и провалиться сквозь неё — это тоже разные вещи. А зачем люди роют землю? Ведь события нужные происходят сами собой. А если они не происходят, то зачем усердствовать? Всё одно бесполезное это занятие, ибо от ума придуманное».

Юджин обнял свою любимую. Всё она говорила очень красиво. Но не получалось так почему-то. Смотрел на копьё, висевшее как бы в воздухе, и оно не нравилось ему. Если в мантии уже дырка, то накрыв их двоих, она являлась решетом. Один из них будет укрыт дырявой стороной мантии. А через этого одного они достанут и другого. Нэнси это явно упустила из виду. Получалось, что укрыться мог только один из них. Ему стало весело, но не очень. Обняв Нэнси, погладил её по голове и немножко прижал за ушком. Глазки её стали вдруг удивлёнными, затем сомкнулись, и погрузилась в сон. А мантия уже начинала к ним прикасаться. Осталось совсем немного времени. Юджин пытался напрячься и придумать что-нибудь, но в голову ничего не приходило, и выхода не было видно. Почувствовал лёгкое прикосновение этой тонкой паутинки к своим щекам. Отсиживаться уже было даже рискованно. Тряхнув головой, словно сбрасывая с себя все лишние мысли, вышел за пределы мантии. И увидел интересную картину. Перед ним стояли пятеро: Гадяна и четверо лучших из лучших оборотней. Чуть поодаль, метрах в ста по одну сторону, темнело войско оборотней и семирогих. А по другую, ровно противоположную сторону, тоже метрах в ста, стояла туча двурогих и… армия Савойи. А здесь, ровно в центре, открыто стоял незащищённый Юджин, лежала укрытая мантией спящая Нэнси и эти пятеро. Гадяна ухмыльнулась. Поняла поступок Юджина и оценила его. Хоть и была из колена семирожьих, но ничего оборотневое ей было не чуждо. В принципе, всё, что ей было нужно, то это жизнь этого негодяя. Ибо, уничтожив предпоследнего, последнему не от кого будет принять эстафету.

Вовремя заметила метнувшегося к ней Дяча. Это была смешная попытка защитить Юджина. Почему-то Дяч не захотел погибать от лап Гадяны за просто так. А в этом движении был какой-то хоть и слабый, но смысл, и, всё-таки, не последняя надежда на шанс вернуться в прежнее исходное состояние.

Гадяна легко парировала его выпад. Лёгкое движение щупальцев левой руки, и Дяч покатился по пыльной земле. Он остался жить, но сразу подняться уже был не в состоянии. Тьма двурогих дрогнула и заколыхалась. Странная образовалась ситуация. По всем законам космических войн, если между двумя войсками оказывалась кучка тех, кто как бы вёл переговоры, и затем между собой в споре проводил первый бой, то именно они и определяли всегда исход битвы. Войско проигравшей стороны обязано было сложить оружие. Это правило было введено жителями разных миров с целью предотвращения излишнего загрязнения пространства космическим мусором: миллиардов осколков кораблей и частей тела погибших воинов.

Но как поступит в этом случае король Савойя? Ведь двурогий Дяч выбыл из игры, и теперь его тьма подчинялась лично ему. И в случае поражения обязан будет уступить той стороне, даже не сопротивляясь. Если же он в случае поражения своей стороны откажется подчиниться, то будет обречён на изгнание из своей империи вместе со всем своим родом. Или же, если подчинится, навечно останется официальным вассалом семирогих.

Но именно сейчас, в данное мгновение, ещё ничего не решилось, и победившая сторона ещё официально не определилась.

Гадяна даже не захотела пачкаться об этого хлюпика. Сделав знак одному из своих телохранителей, отошла в сторону, чтобы повеселиться и понаблюдать за этим цирком. Тот, то ли от радости, то ли от переизбытка чувств… вдруг, ни с того, ни с сего, тоже, видимо, решил не марать руки, а достал огромного чугунного ежа. С колючками в разные стороны, ёж уютно посвистывал в умелых руках воина. Размотав тяжёлые цепи на десять метров, он, кружа его над головой, стал приближаться к Юджину. Словно планета вокруг своего центра притяжения, вращался мерцающий в солнечных лучиках ёж.

Юджин стал отходить назад, иначе ему мигом снесло бы голову. Вот он задел торчащее, словно железный кол, волшебное копьё Гадяны. Попробовал вынуть, но оно оказалось чересчур неподъёмным и словно вросло в землю. Продолжал отступать назад. Но вот, это копьё оказалось уже ровно посередине между воином и Юджином. И там же лежала и Нэнси, рядом с этим копьём. В очередной момент, когда ёж зловеще просвистел у самой его головы, чуть даже едва не задев его, Юджин вдруг присел на колени, и так и застыл. Воин всё понял, и тоже присел, чтобы ёж по высоте сравнялся с Юджином. И вот уже чугунный колючий шар летит совсем низко над землёй. Теперь, казалось бы, Юджину уже не увернуться. Однако, получилось так, что середина железной цепи, на которой вращался ёж, столкнулась с торчащим, словно кол, волшебным копьём. И ровно посередине ёж вдруг стал резко огибать, по образовавшемуся вдруг радиусу, это самое копьё. Теперь, центром у ежа стало копьё, а ближайший объект по радиусу — сам воин. Всё произошло настолько мгновенно и быстро, что никто особо ничего и не рассмотрел. Но только разбитые мозги воина шмякнулись ровно в нос Гадяны. Ёж наконец-то чего-то настиг. Теперь всё вроде успокоилось. А на той стороне оказалось уже всего четверо.

Юджин подбежал зачем-то к копью, стал крутить, чтобы вытащить его, вращать в разные стороны. Наконец, он сильно пригнул его к земле, как бы ломая. Тот, кто был ближе, побежал прямо к Юджину, чтобы достать наконец-то этого зарвавшегося, но Юджин в последний момент отпустил древко. Копьё вдруг спружинило ровно в лоб воину. Раздался треск и, с раскрывшейся напополам головой, воин рухнул рядом с эти злосчастным копьём.

Юджин снова метнулся к копью и стал пытаться его выдернуть, но оно не поддавалось. Гадяна всё поняла и тоже рванулась к копью. Уж теперь-то она знала, как разделается с этой букашкой. Но ждать её Юджин не стал, испугался приближения Гадяны и побежал прочь от этого проклятого копья, ровно в сторону другого воина, стоящего в стороне. Гадяна наконец-то ухватилась за своё волшебное и, не задумываясь, метнула его в Юджина. Юджин где-то каким-то непонятным чувством уловил движение этого древка и тенью метнулся навзничь, к земле. В то же мгновение оно просвистело над ним и попало ровно в лоб воину, которого Юджин загораживал как бы, когда бежал в его сторону. Тот беззвучно шмякнулся на землю.

Тоскливый вой Гадяны раздался в пространстве. Она посмотрела на оставшегося своего любимчика и сделала ему знак рукой подождать. Не хотела, чтобы этот сопляк легко умирал. Знала казнь такую, что даже окружающее пространство могло разорваться от напряжения. Всё, что произошло, сочла досадным недоразумением. Но теперь-то собралась и серьёзно приготовилась.

Заметив, что последний её телохранитель остался принципиально в роли наблюдателя, Юджин тоже сосредоточился и приготовился к серьёзной драке. Однако, всё же одновременно осознавал, что на любопытство её сейчас не возьмёшь. И решил вспомнить просто своё детство. Там, в далёком прошлом, он мальчишкой побеждал многих взрослых бойцов в уличной драке. И хотя перед ним была учитель и мастер ближнего боя этих самых оборотневых войск, Юджин случайно запамятовал это. Приблизился к ней и повёл ногу ей в пах. Та, шутя зацепила крепко её в своих щупальцах. Но тогда, обретя опору, Юджин сильно оттолкнулся оставшейся второй ногой от земли и заехал ей этой свободной ногой прямо в нос, который немедленно сломался и стал на ней некрасиво висеть. А боль была такая ужасная, на уровне шока, что она непроизвольно отпустила его ногу. Откатившись в сторону, он замешкался на земле. Она прыгнула на него, но наткнулась на ногу, которая заехала ей прямо в пах. Так она и пролетела над ним в свободном полёте. Шмякнувшись об землю, вскочила на ноги. Но тут уже Юджин оказался проворнее и возник прямо перед её сломанным носом. Отведя голову в сторону, лбом пробил переносицу и тут же, двумя ладонями, сильнейшим ударом с двух сторон хлопнул по ушам. Всё внутри неё зазвенело. Некоторые мгновения в беспамятстве она всё-таки потеряла и Юджин, схватив её за длинные космы, резко направил носом к своему колену. Теперь Гадяна вошла в настоящий стопор. Умирая, уже в агонии, в предсмертной судорге две её ноги саданули Юджина в живот так, что тот свалился, как подкошенный. Он был сам виноват, что пропустил этот приём. Его отвлекла тень Нэнси, которая, очнувшись, бросилась ему на помощь. Но тот последний воин, увидев страшную смерть своей мамы, молнией метнулся к Юджину. Однако, Нэнси уже падала на Юджина, загораживая его собой. Тот успел только уткнуть свои когти ей в спину. Но попал прямо в мантию. Прилипнув к ней, страшно заревел, растекаясь об неё.

Теперь в центре, где происходила эта ужасная трагедия, стало вдруг тихо и пусто. Всем показалось, что в живых не осталось никого. И тогда оба войска по полному праву ничейного предварительного результата, ринулись друг на друга.

Глава 2. Гуляет разноцветный ветер

Точнее, ринулся клан семирогих. Они были абсолютно уверены в победе. Ибо баланс сил в космосе был нарушен: никогда не воевали друг с другом миры потусторонние и материальные. Это вообще разные уровни обитания. Каждый занимал привычную и положенную ему нишу. У них был просто разный уровень материальности. А теперь наступала, наверное, эпоха хаоса: противостояние между уровнями материальности.

Впереди неслись оборотни и семирогие, за ними — флот построенных ими лично звездолётов, количество которых неисчислимо. Однако, они заметили, что двурогие исчезли. И это придало им силы. Если двурогие испугались, то материальные миры они победят без проблем. С визгом и шумовыми эффектами, дабы запугать противника, приближалось воинство семирогово. Их встречал флот Савойи.

Гранд рвался в бой, но Савойя решил управлять самостоятельно. Чувствовал, что именно в этот момент решается будущее. Будущее самой Сущности. Предчувствуя великую битву, также понимал, что потери воинов могут быть невосполнимы для его империи. Не для массовой мясорубки предназначались они. Каждый воин стоил очень дорого: обучение и воспитание обходилось в довольно кругленькую сумму, но сумма выплаты родственникам погибших была ещё больше. Кроме того, это была аристократия, а она и так выращивалась очень сложно. И тогда он решил рискнуть. Весь его флот ещё совсем недавно был модернизирован. Вспомнил, что на кораблях теперь установлена защита от проникновения потусторонних сущностей. Раньше об этом никто не задумывался. Но после нескольких случаев, когда миры другой материальности пытались вмешаться в управление некоторых боевых кораблей, было решено поставить защиту на все корабли флота. И примечательным так же был тот факт, что конструкторам удалось создать режим впуска сущностей на корабль, но при этом, одновременно, они не могли выйти из него. Именно эта возможность и привлекла его внимание.

Пришлось выставить весь флот империи. То, что произошло впоследствии, поразило все галактические миры вселенной. Но сейчас семирогих встречали корабли, все до единого, которые могла собрать для этого противостояния империя Савойи. И, не смотря на это, их было всё-таки раз в пять меньше, чем у противника. Семирогие давно готовили восстание. Смерть двух оборотней с охраной лишь ускорила развязку, которая могла произойти даже уже в любое мгновение.

Тьма оборотней и семирогих достигла кораблей Савойи и, пользуясь своей иной материальностью, проникла сквозь стенки кораблей прямо в их нутро. Материализовавшись, ринулись уничтожать экипажи кораблей. Но их встретила пустота. Удивлённые и даже немного обрадованные, решили, что противник бросил корабли и сбежал. Да, так на самом деле и было. Корабли были брошены и экипажи бежали.

Семирогие заполнили все корабли противника и расположились за пультами управления. Мечтая теперь уже осемирожить весь этот материальный мир, они, в эйфории, с триумфом двинулись навстречу своему флоту. Однако, приближающийся флот семирогих воспринял это, как вызов противника и открыл огонь на поражение. Заметив вспышки со стороны своих приближающихся кораблей, семирогие дали сигнал, что это свои. Однако, они не были знакомы с особенностями кораблей противника. В разведку они никогда не играли, ибо пользуясь возможностями иной материальности, никогда не проигрывали войны.

А между тем, крейсеры зафиксировали нападение, и в салонах прозвучала команда:

«Внимание! Наш корабль подвергнулся нападению. Зафиксирован низкий уровень управления. Корабль переходит на автоматический режим. Пристегните ремни и не о чём не волнуйтесь, плен вам не грозит.

Семирогие изрядно удивились, как это: они и не собираются попадать в плен. Пробовали пользоваться пультом управления, но корабли не слушались ручного управления. Возбуждение прошло волной по всем кораблям флота Савойя. Один за другим включались автоматические системы управления боем. И теперь семирогие стали невольными свидетелями боя со своей собственной армадой, будучи находясь на кораблях противника. Это открытие настолько их поразило, что ещё долгое время они находились в оцепенении, наблюдая за ходом схватки. Набитые в кораблях Савойи, как селёдка в бочке, многие из них предприняли попытку покинуть эти странные корабли, но столкнулись с неожиданной преградой: пространство корабля оказалось закрытым и даже их потустороннее всепроникновение не помогло им. Защитное поле оказалось их природы материальности.

То, что вытворял флот Савойи, поверг семирогих в изумление. Неспроста Гранд вложил столько сил и творчества в свою армию. Он воспользовался необычайным расширением географии империи Савойи и привлёк весь научный потенциал на осуществление своих замыслов. Решил, что воевать должны только машины. Солдат распустили по домам. Их гибель стала невыгодной: влетала в копеечку на выплаты родственникам. Всякая война оказывалась убыточной и никакие завоёванные ресурсы их не покрывали. Теперь в армии числились только офицеры. Они могли и самостоятельно управлять любой техникой и успешно вести рукопашный бой. А сейчас машины проявляли солидарность. Снабжённые системами узнавания: «свой — чужой», начали автоматически кооперироваться в кристаллическую решётку и образовывать сферу.

Однако, семирогие считали, что их кораблям нет равных. Оставив часть флота наблюдать, они отправили в бой с противником примерно равное количество своих кораблей. Было непонятно, куда делся их передовой отряд семирогих, но разбираться было некогда. Невозможно было представить себе, что они находятся внутри кораблей противника и наблюдают за боем со своим собственным флотом. Конечно, проблески какой-то странной передачи они поймали, что семирогие находятся в тех кораблях. Но зачем же тогда они нападают на них, на своих? Поэтому это было нелогично и явная ловушка противника.

Обхватив судорожно подлокотники кресел, семирогие испытывали раздвоенное чувство. С одной стороны, они желали победы своим кораблям, а с другой — им не хотелось погибать вот так, запросто, от своих собственных кораблей. И их необыкновенная материальность не спасёт их, если корабль, на борту которого они находятся, разнесёт в космосе в пыль. Но им повезло: эти корабли оказались настолько изощрёнными в своих действиях, что страх их за свои хвосты стал постепенно проходить.

Некоторые корабли семирогих запылали, и их разнесло в пыль. И произошло-то всё по-глупому. Им помешало численное превосходство. Лазерные пушки, от которых уворачивались семирогие, попадали в другой их корабль, который находился за ним, и тот не успевал в доли мгновений уйти от удара. Семирогие сообразили быстро, и вывели лишние корабли из боя. Теперь круговерть понеслась один на один. Никто не мог победить. Семирогие оказались гениальными пилотами и боролись с компьютерами машин Савойи на равных. Гранд с беспокойством посматривал на Савойю. Огромное количество кораблей семирогих оказалось незадействованным. Если здесь не победит никто, то оставшийся флот противника окажется неповреждённым, и тогда… что будет тогда? Савойя поймал его взгляд и уловил беспокойство: «направляйтесь на планету и возьмите на корабль погибших Юджина и Нэнси. Похороним их по-королевски… бедные, бедные мои дети». Однако, Гранд недоумевал. Ему казалось, что надо срочно что-то делать. Ещё немного, и бой закончится. Может быть, на равных. Ведь лепесток не должен раскрываться, если рядом свои корабли. А там всё смешалось в кашу. Однако, кивнул, и тихо покинул зал. Он не знал о последних указаниях Савойи о программировании компьютеров кораблей. Ставка была слишком высока, и все планы Савойя доверял только самому себе.

Крейсер Гранда незаметно отчалил от огромного летающего города — крепости. Он с грустью смотрел на это великолепие, весело переливающееся всеми огнями радуги. Здесь сейчас находился весь королевский род Савойи. Короли всех галактик, бесчисленное количество королевских отпрысков. Зачем, зачем он собрал всех в одном месте? Все задавались этим вопросом, но он молчал. Имел право. Объяснять было долго, что мир рогатых имеет одну интересную особенность: если шла с ним война, то вся темень мира того скапливалась и начинала яростно терзать всё, что принадлежит к миру противника. И сейчас, Савойя не исключал, что все дворцы его империи подверглись нападению хвостатых рогов всех рангов, все, до двенадцатого рога включительно. Но разве что кроме двурогих, которые находились под его контролем. Им была дана команда охранять свои уровни от вторжения других хвостов. Именно этим и объяснялось их исчезновение. И действительно, весь клан хвостатых вёл сейчас переговоры с двурогими. Двурогие упёрлись рогами, но не пускали сородичей на свою территорию. Дяч отошёл от шока, и сейчас уже разозлился не на шутку. Глаза его горели ярым огнём. Он не любил, когда ему перечат. Он, великий Дяч, говорил им, чтобы они разбрелись по своим домам, но они, движимые своей природой, настаивали на вторжении во дворцы Савойи на своих уровнях. И тогда договорились не трогать дворцы, находящиеся на территории двурогих. А в остальном Дяч им был помешать не в состоянии. И они ринулись разрушать то, что им разрешил Дяч.

А Савойя сейчас размышлял о стратегии и тактике боя во всей вселенной. Причинность его приказов была непонятна, и не было в них логики. Но ведь Савойя управлял перемещением материи! Поэтому исполнителям казался какой-то каламбур в его указаниях.

Гранд лично перенёс тела обоих себе на корабль. Но лица их казались лишь чуть бледными. Внутри него скреблись кошки, и он не обратил внимание на жизнь в их образах. Свеч, его личный доктор, принял их и разместил в своём зале. Он заметил жизнь, но не стал предупреждать об этом Гранда. Не был уверен. И если это даже было так, то не было вероятности, что выжить им удастся. А разочаровывать — это то в своей жизни, чего он очень не любил. Молодую женщину перенёс на отдельный стол. Необычное её покрытие заинтересовало его. Призвал научный совет, лучших специалистов Гранда во всех областях материального мира. Быстро сообща выяснили, что укрыта она в мантию мессий. О молодом человеке пришла информация, что если его может оживить, то только эта юная леди, которая является виртуальной половиной его души. А в настоящем он практически мёртв. Поэтому решили заняться, сначала, этой женщиной. С мантией оказалось сложнее всего. Явно, юная леди была жива. Этот необычный скафандр поддерживал в ней жизнь. Но снять его было невозможно. Она находилась, словно в цельной оболочке, и зацепить её, чтобы развернуть, не представлялось возможным. Согласно информации, невозможно было это узнать. О секрете изъятия из объятий мантии не знал никто. Может быть, об этом принципиально умалчивалось, чтобы информация не смогла попасть в руки тех, кто пожелал бы изъять тело, чтобы погубить его. Но говорилось, что только внутри находящийся может освободить себя от её объятий. Получался замкнутый круг, и все чувствовали это. А медлить было уже нельзя. Лицо молодого человека бледнело, и жизнь покидала уже окончательно его тело. Свеч не знал, кто эти двое. Но если он взял их из рук самого Гранда, то это для него уже значило очень многое. Да и мантия мессий наводила уже на какие-то интересные мысли. Подошёл к юной леди и провёл рукой по мантии так неожиданно для себя нежной любовью и состраданием, что вдруг заметил, как мантия заискрилась и заколыхалась. Но внимание на это не обратил. Его мысли были далеко. Точнее, у него не было мыслей. Чувство жалости к этой незнакомке переполнила его. «Мессия… эта пара пострадала от хвостатых — зашептал он — а что сказал бы отец Георгий, который сам погиб от них? Он учил нас молиться… но как, я забыл, забыл слова… не знаю, не помню». Склонился над мантией и вдруг прижался к этой мантии, обнял её. Учёный совет ахнул. Теперь он должен был раствориться, словно в кислоте. Но удивлённые их взгляды остановились на необычном чуде: мантия покрылась блёстками каких-то тайных и неизведанных этому материальному миру цветов. Таких цветов никто из них не знал и не видел никогда. Наверное, эти цвета вдруг увидели только они, в потустороннем пространстве. А Свеч рыдал от бессилия и жалости к этому человеку, пострадавшему от хвостатых. Он вдруг вспомнил рассказ Георгия о том, который приходил на землю, и так же погиб. И воззвал он к нему и спросил его, что бы он сам делал в такой ситуации. А то, что произошло дальше, было для всех настолько ошеломительно, что и потом никто не мог толком вспомнить, что же произошло на самом деле.

Тело Свеча вдруг стало светиться, и стал он как бы прозрачным. Сам же Свеч, ощутив вдруг прикосновение своих ладоней к телу женщины, развернул мантию, словно лёгкое покрывало. Взяв её на руки, перенёс подальше от неё. А мантия, как бы обиженно сползая со стола, свернулась и скользнула на пол, так и оставшись в образе искрящегося покрывала. И вот теперь свечение его стало пропадать, и он вернулся в свой первоначальный образ. Посмотрев удивлённо на окружающих его, заговорил: «ну чего же вы стоите? Мантии, оказывается, не было. Это было просто покрывало, это было так просто, что даже удивительно». Первым опомнился духовный отец Гранда. Приблизившись к Свечу, перекрестил его и лишь промолвил с дрожью в голосе: «это было действительно просто, раскрыть эту мантию. И секрет этот называется: Любовь». Все слышали, что он сказал, но никто его не услышал. Только Свеч немножко догадался, о чём промолвил поражённый чудом святой отец. А теперь всё как-то пришло в движение, закрутилось, завертелось. Свеча отстранили, стали разбираться без него. Он уткнулся носом в плечо отца Вечноса и не видел уже ничего, сквозь переливы солёных волн, обнявших его. «Чудо, Господи, на моих глазах чудо — бормотал растерявшийся Вечнос — а я и сам не верил, пока сейчас не увидел сам, воочию. Фома я, а не Вечнос». Одной рукой он обнимал Свеча, а другой сжимал крест, да так, что рука его от усилий огромных обессилила и пальцы уже едва его удерживали.

Нэнси открыла глаза. Первой её мыслью было…. Поднялась стремительно и словно полетела к Юджину. Обняла его, стала гладить как-то необычно. «Что она делает? — раздался чей-то голос — может, сошла с ума?». «Нелогичное что-то она делает — прошептал другой голос — хотя, известное дело, подобное тянется к подобному». Но кто-то третий ему возразил: «какое подобие? Когда это подобное тянулось к подобному? Это у информационных существ так считается, а нам-то уж никак непростительно за ними глупости повторять. Половинки по сути своей разные всегда, но ровно, заметьте, ровно противоположным образом. Если у одного одна черта характера, то у второго — принципиально противоположная. А у души есть виртуальная половинка, которую она ищет. И сначала узнаёт душа виртуальную свою половинку, а потом тела их должны соприкасаться. Это правила такие у половинок на узнавание». Тот, кто рядом стоял с говорившим, вдруг толкнул его в бок и почему-то прошептал: «а ты-то, откуда такое знаешь? Вокруг половинок — тайна тайная и никто ведь её не знает, но все хотят знать её». — «Любовью она зовётся, эта тайна. Но никто из нас не любил ещё во всех воплощениях. Тайна любви спрятана в глубине времени. И спрятана она так, что никто никогда не найдёт, потому что не ищет». Он перевёл дух и ощутил необыкновенную тишину вокруг. Все как-то невольно отвлеклись от Нэнси и обратились вслух. Все и всегда надеялись узнать эту тайну, о которой все говорят, но которая недоступна никому ещё не была. А вот теперь вдруг о ней разговор.

«Все говорят о ней — продолжил так же шёпотом, но даже ещё тише, тот же голос — говорят: „вот она, здесь“, или: „вот она — там“, или: „я владею ей“, а другой: „а я потерял“. Но никто, слышите, никто на самом деле не знает, что такое Любовь. И вот, ещё говорят, что узнавание второй половинки нам уже принесли и скоро мы узнаем об этом». Однако, тот, кто его толкнул, не мог угомониться: «а ты откуда, всё же, об этом ты всё знаешь?». Человек улыбнулся: «а сказал мне об этом некто в информационных мирах. Он сказал, что очень скоро нам станут раскрывать наши половинки, и мы увидим их». Однако, все неожиданно для себя шёпотом воскликнули: «как имя его, кто сказал тебе это?». Ощутив на себе горящие надеждой глаза, говоривший растерялся: «Не… знаю — лицо его было сначала задумчивым, но вот стало удивлённым — я действительно не знаю его имени. И никто мне не говорил его имени, и не обращался при мне к нему по имени». И снова послышался чей-то шёпот: «но если это должны принести мессии, то они здесь. А они не дублируют друг друга в одно мгновение исторического времени. Тогда кто тот, кто принесёт это? Не тот ли человек, который тебе это говорил? Я — главный архиватор королевской библиотеки Савойи. Но то, что ты говоришь… нет этой информации в наших мирах!». И теперь все повернулись к тем двум, ради которых они собрались. Юная леди сидела в каком-то оцепенении у ног молодого человека.

Разговаривала с половинкой своей души. Была полная тишина, но разговор все услышали. Мысли падали и каким-то мистическим образом достигали всех, находящихся в этом зале, без исключения.

— ты где?

— не знаю

— как там?

— не знаю

— почему так?

— думал, погибаю. Хотел успеть перед смертью передать всё одним мгновением, смешной я. Он стал принимать, а информация стала падать в него глубоко и тонуть в нём. А я думаю: когда же он её вытащит на поверхность? Испугался, растерялся…

— ты забыл, что в пространстве записано это?

— да

— это бывает. И забыл, что у тебя есть я?

— да

— это бывает. Спускайся осторожно, не рви пространство… коснись меня… хорошо… стоп, не надо так… медленно, глупый. Я буду говорить тебе, а ты слушай, и спускайся

— ……….

— ……….

— не плачь

— ты знаешь, такой смешной случай был в детстве со мной. Умираю я, а ко мне приходит такой большой человек и передаёт мне покрывало. Огромный такой, смотрит внимательно на меня, да так и не сказал ни слова. Укрыл меня им и ушёл медленно, не оборачиваясь. Потом, со временем, я поняла, что это была мантия. Догадалась. Случайно. В то время была паника: никто не родился с мантией. Потом как-то утихло. Решили, что исключение подтвердило правило. А я тогда поняла, что исключений, оказывается, не бывает. Просто, это событие повторяется настолько редко, что установить его закономерность во времени не представляется возможным…. Не нервничай, время. Помни о времени. Не скачи так резко через пространства. Свет не поспевает за тобой проявить материю, дурашка…

— не плачь… говори

— нынче в информационных мирах такой смешной случай в моде: люди решили, что силой мысли могут творить пространство, меняя его по своему усмотрению. Думайте, говорят, и исполнятся все мысли ваши, материализуются. Какие милые дети, правда? Такие непосредственные и наивные. Так интересно эти существа обрабатывают информацию. Со всех сторон её перемелют, все грани переберут. А потом лишь единым образом в сознание сущности отправляют, как одну простую мысль. Так вот, они не понимают, что в пространстве события все уже записаны и исполняются, т.е. свет проявляет их один за другим, словно кадры на киноплёнке. И нет ничего иначе. А всё искусственное оно отторгает и снова возвращает к тому, что должно быть….

— не плачь… говори, а то спуск становится крутым сразу

— ну да… прости. Так вот…. Эти дети всему верят. Так любят всё необыкновенное, красивое, манящее: иметь всё, и чтобы ничего им за это не было. Казалось бы, если всё так просто, то почему все не начнут силой мысли себе всё создавать? А потому, что видеть такое могут только те, кто чует пространство, события. Событие приближается, они его чувствуют. И начинают об этом думать. И вот оно как бы сбывается! А на самом деле оно просто приходит. В любом случае пришло бы, куда же ему деваться!

Слёзы стали скатываться всё быстрее и вот она уже забыла про все пространства. Забыла, что событие, если оно есть уже, обязательно придёт, именно оно, и никакое другое. Но, вот, вспомнила, что надо говорить, а иначе… вздрогнула и вытерла глаза, словно боясь увидеть, или не увидеть чего-то. Но на неё смотрели глаза Юджина и улыбались, но не слезам Нэнси, а её жизни.

Компьютер головного крейсера отметил критическую линию энергии подчинённых ему кораблей. Теперь включились локаторы и стали считать количество голов противника. Ответ вышел быстро: три тьмы. Стал считать дальше: один к пяти.

Бой, длящийся семь земных дней, не дал преимущества никому. Ни один корабль Савойи не пострадал. Так они и носились, один на один друг с другом: компьютеры материальных миров против пилотов семирогих. У флота семирогих были какие-то необычные технологии. Запасов энергии там был ещё океан. Значит, они не устанут практически никогда. С удовлетворением компьютер отметил, что машине в программе дано разрешение самоуничтожиться, при условии полного уничтожения противника. Это была задача уже попроще намного: не надо было сохранять жизни экипажа. Компьютеру было не жалко экипажа. Он просто выполнял введённую в него задачу. Глупый был, простой и без эмоций. Железка.

Что-то в нём защёлкало, заверещало. Модель последнего манёвра была нарисована и рассчитана во времени до мгновений, о которых мы даже не и имеем понятия. Семирогие испуганно затихли в своих клетках. Теперь им было даже интересно, чем же это всё закончится. Но в сохранении своей жизни всё-таки верилось слабовато. Да ещё в рубке пошли сообщения, чтобы ещё крепче пристегнулись, так как выполняется последний манёвр. Слово: «последний» заставил их невольно вздрогнуть и рожи их семирожьи ещё более вытянулись в тревожном ожидании и любопытстве.

И вот, щелчок произошёл в головном компьютере главного крейсера. Стал исполняться манёвр. Флот семирогих, который отдыхал в стороне и ожидал, когда же всё там у них закончится, с удивлением обнаружил, как корабли противника сокращают расстояние. Теперь они уже неумолимо приближали место боя. Но вот, словно прыгнули и оказались в стороне от места боя. Рассеявшись россыпью ночных звёзд, ринулись в сторону отдыхавших. За ними вдогонку устремились те, с которыми они вели бой. Казалось, флот бежит. Но тогда почему в сторону ещё большего флота противника? Пока семирогие соображали, что бы это могло значить, головной компьютер разворачивал свой флот полумесяцем и вот… корабли Савойи влетели в пространство флота семирогих, и, не открывая огня, устремились каждый к заданным им координатам. Эти необычные крейсера крутились волчком, и сокрушительный расстрел этих кораблей был бесполезным. Всё отлетало в стороны, рикошетом часто направлялось к ним самим, а семирогие только и успевали едва увернуться от своих же ракет.

Но вот позиции наконец-то заняты и теперь главный компьютер снова стал считать головы противника. Теперь он рассчитывал возможную скорость противника, если те вдруг начнут убегать, пока будет выполняться манёвр лепестка. Необходимо было рассчитать, что лепесток накроет каждый корабль противника, и никто не сумеет уйти, если даже попробует.

Однако, компьютер получал неутешительные результаты: некоторые корабли отстали и прекратили вообще своё движение. Стали ждать, пока там всё само закончится. Ему бы занервничать, но он не умел. Вновь были перерасчитаны координаты своих подопечных и крутящиеся боевые корабли Савойи стали смещаться к этим отставшим кораблям. Те с любопытством наблюдали, как бой приближается к ним. И вот компьютер поймал мгновение, при котором захватывался каждый корабль противника. Немедленно был дан сигнал на манёвр. И это оказался единственный шанс, который можно было использовать. Ибо часть кораблей флота семирогих неожиданно рвануло к крепости Савойи. Семирогие решили, что нечего больше терять времени на противника, который уже не ведёт боевые действия, т.к. у него кончается энергия.

Зрелище, которое предстало перед семирогими, привело их в ужас неописуемый. Если другим обычно нравилась эта картина, то хвостатые не любили сияний и разноцветье. Сначала появившаяся сфера не смутила рогатых. Но вот, внутри стали раскрываться лепестки. Сфера уступала переливающемуся внутри сиянию. Невероятной красоты цветы распустились практически одновременно во всём пространстве. Сияние было настолько поднебесным, что ангелы вспомнили свой дом. Слёзы хлынули из их глаз, и произошло необыкновенное и непонятное: каждый из них захотел увидеть своего Отца небесного, своих друзей и родных, которые остались там, на той стороне. И так воззвали они к Отцу своему, что Он услышал их. Тех самых отъявленных своих детей, которых оплакивал всегда. Ощутив искренность и раскаяние, открыл им ворота своего царства.

Вспышки произошли одновременно, мгновенно превратив окружающее пространство в частицы, неизмеримо меньше пыли. Такие мелкие, что пространство так и осталось прозрачным, как было.

Сотни тысяч кораблей, настигающие к этому времени крепость Савойи, вдруг исчезли буквально за несколько миль перед этой крепостью. Их тьма, которая шла на прямой таран крепости, растаяла, словно мираж. Компьютер рассчитал сферу поражения с учётом расстояния до плавающего города-крепости.

Нервное возбуждение сотрясало все галактические миры. Весть о поражении непобедимой армии семирогих облетела всю физиологию сущности. Теперь всё стало непонятно. Если Савойя самый сильный, то он должен был показать свою армию, которая победила в этой битве. Но флота его никто не замечал. А время шло. Собравшиеся на поклон миры с недоумением ожидали приглашения, но его не было. Рогатые воеводы всех рангов собрались в куче и приступили к трону Савойи. Да, они признавали, что семирогие были хулиганами и не чтили кодекс законов всеобщего существования. Но сейчас они требовали исполнения закона. Если Савойя победитель, то он обязан был показать флот победителей. А если нет, то все расходятся и его победа не считается. В этом случае он не может являться всеобщим лидером всех материальных миров Сущности.

Десять горящих глаз уставились на него, не мигая. Хвосты их тарабанили какой-то раздражающий Савойю ритм. Но он молчал. Любое слово обратилось бы против него. А молчание давало преимущество недосказанности. У кого лопнет терпение? Кто первый совершит ошибку слова-действия?

В глазах Савойи вдруг отразилось нечто, чего ну никак не могли видеть рогатые, ибо это находилось на стороне их хвостов. И вот, Савойя вдруг заговорил: «в чём проблемы? Я использовал лишь процентов десять своих возможностей. Империя моя велика и если вы будете меня раздражать, то поступлю с вами так же, как и с семирогими. И вообще, не хочу тратить время на ваши хвосты. А если вы продолжите тарабанить вашими хвостами о мои дорогие полы, то я вам их отрежу». Хвостатые оторопели. Они смотрели на Дяча, официального главу хвостатых. Дяч сидел рядом с Савойей и кивал рогами. Уж он-то тоже кое-что увидел. И эта информация заставила его соглашаться с Савойей. Но тут десятирогий взбеленился: «кто бы это говорил, ты, который не может поааа…». Дикая боль пронзила его любимый хвост. Обернувшись, побледнел. Ошарашено глядя на того, кто наступил ему на хвост, он не мог вымолвить ни слова от ужаса. Перед ним стоял тот, кто бился перед битвой и, оказывается, что он живой. Значит, семирогие нарушили главное правило и должны были подчиниться. И действительно, обе стороны должны были убедиться, что все мертвы. Но семирогие напали первыми и сразу пресекли эту возможность. Рогатые, увидев, что дело приобретает совершенно иной оборот, поджали хвосты. Но лишь десятирогий не мог этого сделать, потому что его хвост был прижат к полу стопой Юджина.

И не потому хвостатые прижали хвосты, что боялись Савойи. Но материальный мир жил по определённым законам, и несоблюдение этих законов влекло к хаосу в организме вселенной. А этот хаос вёл к смерти самой Сущности. Уничтожать свой дом никому не хотелось: негде самим будет жить. А ведь этот мир населяли и более высокие существа, на других уровнях. Если хвостатые нарушат общий закон, то их просто сметут другие миры, ещё и ещё более могущественные.

Пока Юджин примеривался какой длины хвост оставить десятирогому, тот весь извёлся и взмолился к главарю материальных миров, Савойе: «мы вассалы твои, кто же спорит! Но мы же не знали, что ваша сторона выиграла. Это всё семирогие, они нарушили все законы и нас подставили». Савойя дал знак, и Юджин отпустил хвост.

Теперь он осматривал поджатых хвостатых и подумал, что может и стоило отдать за это весь свой флот. Весь военный флот своей империи. Теперь его границы не охранялись. Года два надо бы продержаться, и никто не должен знать этот факт. И тут ему пришла идея: «проштрафились вы изрядно. Войско моё пусть отдыхает. Мои воины изрядно потрудились, накручивая хвосты семирогим. И очень бы я не хотел, чтобы они занялись кем-нибудь из вас. Шерсть рогатых встала дыбом. Назначаю вас на охрану границ моей империи. И смотрите, чтобы никто не прошмыгнул без контроля в мои владения. Врагов уничтожать без промедления. Всё понятно?». Хвостатые склонились в низком поклоне.

Весть о том, что границы империи Савойи отныне охраняет род хвостатых, с первого по двенадцатый рог, повергла всех в смятение. Волосатые ангелы всегда наводили ужас на все миры, включая материальные. Никто никогда не хотел с ними связываться. А ещё, шлялся слух, что и ангелы света подчиняются ему. Непонятно всё было там, у этого Савойи. Недаром, мол, у него такая необъятная империя.

Дыхание его было ровное, но внутренне, душою, дышал тяжело. Он к этому привык, хотя понимал, что плохая это привычка. Оболочка не давала вспомнить себя. Здесь было тесно, а его мир был далеко. Совсем далеко. И который раз посмотрел на небо. Те, кто помогают ему, кто они?

Обернулся и не увидел никого вокруг, что никто за ним не наблюдает, и проговорил вслух: «у нас, как в насмешку, одна природа: например, это — информационные аморфные существа — сделал движение рукой вправо, как бы указывая на это, а затем повёл рукой влево — а вот это — машина. Прошу любить и жаловать». Затем, театрально развёл руки в стороны и поклонился. «А эти рифмы… лучше бы их не было. А эти закономерности… лучше бы их тоже не было. Лучше бы ничего не было, и меня тоже. Но раз уж есть, то будем быть. Ах, какие купола, какое солнце». Улыбка вновь озарила его лицо. И был уверен, что улыбнулся не себе: «мне, Господи, зачем, скажи, и почему на этом свете гуляет разноцветный ветер по тайным проблескам души. И почему в прозрачном сне, где всё легко и невозможно, я прикасаюся к тебе судьбой своею осторожно. И прочь не гонишь меня Ты, с моими мыслями чужими, но даришь вдруг с небес цветы мне с лепестками дорогими. Один из них зовут любовь, второй — молитвами любви, а третий — мир любви, иль новь… как хочешь, так и назови. Любить ведь можно только то, что в нас живёт неугасимо, и по подобию оно с душой лишь нашею сравнимо. И от того по детски рад и преклоняюсь пред Тобою, что не забыл Ты своих чад, узрев в единстве нас с Собою… Мне, Господи, зачем, скажи, и почему на этом свете гуляет разноцветный ветер…

Глава 3.Бизнес Горемыки

Глаза были устремлены вдаль и зала словно не замечал. А слова и фразы лились сами собой, будто не он говорил, но его голосом произносилось.

«Если душа желает видеть истинное, то она не в состоянии узреть это сразу. Настоящее, это когда человек такой, какой он есть. А раскрывается человек всегда только со временем, когда расслабляется и перестаёт контролировать свои слова, поступки, действия.

При общении, когда всё начинается, нужно быть очень внимательным. Если замечается, что возникло вдруг раздражение, непонимание, то продолжать общение не стоит. Это всегда первый сигнал, что люди разные. Как же всё это происходит? Представьте себе бокал. Двое общаются, но если это не две родные половинки, то капля за каплей накапливается раздражение. Это происходит незаметно для обоих и даже не подозревается. Но вот эти двое расходятся… всё забывается, и бокал снова пуст. А однажды раздражение накапливается до края. Вода-раздражение переливается через край бокала и пролитая на скатерть обозначает первую ссору. Но вот, разошлись. Время проходит, всё забывается и содержимое в бокале снова уменьшается. Так происходит постоянно.

И стоит здесь обратить внимание лишь на то, что в романтических отношениях благодаря расставаниям всё забывается, бокал опустошается, а потом всё начинается заново. Почему так? Потому что каждый из двоих внутренне свободен от другого и ничего этому другому не должен. Предположим даже, что вы живёте в гражданском браке, не расписаны официально. Разве можно запретить этому человеку идти общаться с друзьями и приходить поздно вечером? Конечно, нет. Почему? — Потому что вы не имеете на него право, и внутренне учитываете это обстоятельство. Хотя на самом деле, вы говорите, что он свободный человек и это нормально.

Но, заключив брачный союз, вы уже так не думаете. Вы уже знаете про себя, что он — ваша собственность. Все походы к друзьям и поздние приходы домой вашего партнёра уже не принимаются за нормальное явление, и вы не говорите, что он свободный человек. Вы протестуете. И правильно делаете. Ваша душа бьёт тревогу: «он меня не любит!». Но ссора после заключения брака — это уже более серьёзное явление. Бокал, увы, не опустошается, потому что вы не расходитесь. Потому что вы не являетесь внутренне свободными друг от друга. Потому что вы — муж и жена.

А раздражение продолжает и продолжает литься через край, рождая новые и новые ссоры и непонимания. Вот уже потоп. И что же тем временем происходит? То, что было ценное между двумя в отношениях, включая радости близких отношений, начинает умирать. Это всё ломается уже до тех пор, пока не будет разрушено до основания. Крайне часто семейные пары выглядят счастливыми, но внутри таких могучих и шелестящих деревьев — труха. Кто с этим поспорит и скажет, что это не так? — Никто.

И что же происходит дальше? А так устроен человек, что в брачном союзе уже первая ссора рождает пассивный поиск родственной души. Не стоит думать, что себя можно обмануть. Душе глубоко наплевать на все там расчеты по любви. Она требует своё: родной половинки, и будет её искать, не спрашивая вас. И вот мы уже заглядываемся на других на улице. Пассивный поиск — это интересный процесс, и он существует у всех, кто соединил свои жизни с неродными половинками. По разному люди реагируют на подобные обстоятельства. Кто-то ругается и потом разводится, кто-то терпит и пытается всё-таки бороться с ветряной мельницей: вернуть любовь и прежние отношения, а кто-то продолжает жить, но каждый уже своей собственной жизнью, независимой от другого. Но исход кругом один: всё сломано».

И вот, мысли как-то параллельно унесли его к ней, может быть, своей половинке. Половинке… так ему тогда казалось..

.Не думал он в тот момент, что между половинками всегда мгновенно всполыхает искра и узнают друг друга сразу, ибо каждый в глазах другого узнаёт свой мир.

А сейчас… сейчас какая-то безумная нервность поднялась в нём. Я не хочу ступать ногой под небосводом звёзд зелёных, чтоб луч нечаянно золотой не омрачил мне слёз солёных. с улыбкой серой и земной, с великой поступью печали, и с так болезненно чужой любовью с синими глазами…

И зря переживал он, ибо когда любовь болезненно переживается, это всего лишь страсть. И потому болезненные стихи — точное указание, что это не половинки. А тем более, что если они видели изображения глаз явные, да не узнали при этом друг друга сразу, то не о чем и говорить больше понапрасну.

Стихи больные и плачущие обнажают страсть. Ибо душа плачет в стихах по невзаимности. А взаимность истинная может быть только у родной человеческой части, его половинки. И она, эта взаимность, возникает сразу и на всю жизнь.

Ходил по комнате из угла в угол и удивлялся: «как это у людей интересно всё устроено! Чтобы понять их, надо скопировать. Делаешь подобную мимику, движения, даже попадаешь в аналогичную ситуацию и только тогда, будучи как бы в их шкуре, понимаешь, что истинно думает, или чувствует человек. Чтобы понять, надо встать на место того, кого ты хочешь понять. И чем лучше у тебя это получается, тем быстрее ты всё про него поймёшь, испытав это самолично.

Однако, это касается не только отношений мужчины и женщины. Например, ребёнок, который протестует своими действиями. Это так же реакция на отсутствие к нему любви. А взрослые не понимают, что творится с малышом или подростком. Душа ребёнка требует любви домашних. Не зря существует понятие: успокоить ребёнка, т.е. обнять его, поцеловать, пожалеть. А иначе он будет продолжать куролесить.

И получается, что в мире человеческом любовь — это воздух и вода. Если её нет, то человек чахнет и умирает, как растение без света и тепла. Если мы наблюдаем агрессию, неуправляемость и странность в поведении человека, то это прямой сигнал об отсутствии к нему любви близких ему людей.

И тут же подумал о том, что бывает и наоборот: когда любви между домашними вообще нет и души их уже давно ничего не требуют. Они живут, холодные друг к другу, создавая вокруг себя мёртвое пространство.

…Зал был возбуждён. Страсти разгорались нешуточные. Вопросы, вопросы… много было необыкновенного и непонятного в том, что говорил этот, на сцене. Хоть и говорил он всё правильно, но этого всё равно не могло быть, потому что не могло. Вот вскочил господин в пенсне, лет под сорок. Скорчив в его понятии умную, но на деле хитрую, гримасу, указывая пальцем куда-то в потолок, ехидно произнёс:

— а сколько же будет стоить эта ваша услуга? Тысячу земляных? Две? Но людям вот дорого-с, большинству-то. Но вот я, например, за пару тысяч и не обращусь к вам, ибо половинку на всю жизнь — это крайне дорогая и бесценная услуга. И несколько тысяч — это блеф и никакого серьёзного сервису-с. Вот-с.

— и это точно — поддержал его некто в красном пиджаке — моя тачка стоит тридцатник, да и то я её каждые три года меняю на новую, а дом мой стоит полмиллиона. Ну, предположим, я заплачу дорого. А кто ещё заплатит столько? Среди кого вы будете мне искать?

Зал заволновался. Вперёд выскочил уважаемый господин в приличном костюме:

— Я — профессор экономики и заявляю, что необходимо определить рынок сбыта этой услуги. Для кого-то тысячу, а для кого-то и сто тысяч. Надо провести маркетинговые исследования, нанять опытных менеджеров….

Но тут его перебил другой, худой в красном пиджаке:

— и я так думаю, вы тут определяйте, кто сколько платить будет, а мы своей командой будем следить, чтобы оплаты шли своевременно и с опережением графика.

Команда красных кожаных пиджаков загоготала от удовольствия. Раздался женский голос:

— так, где же справедливость? Сколько будет стоить ваша услуга? И когда можно будет записываться в банк данных? Мне нужна моя половинка!

Тут зал взорвался. Свист, топот и улюлюканье захлестнули пространство. Человек, сидящий на сцене, поднял руку, делая знак успокоиться. Наконец, волна возбуждения начала утихать и все уставились на сцену.

— вы все говорили правильно. И у каждого из вас была своя правда. Но истина одна. И она должна устраивать все стороны, все правды, если это действительно истина. Каждый из нас на этой земле и во всей галактике имеет право на счастье. Согласитесь, что это не должно зависеть от материального положения. Какова же цена этой услуги? Каждый из вас знает, что даже король не сможет рассчитаться за неё. Ибо нет этому цены. Вот на том мы и остановимся.

— называйте конкретную цифру!

— Всё — это ничего. Поэтому «ничего» — будет цена этому сервису.

Снова вскочил тот самый пожилой мужчина в приличном костюме:

— Бесплатно? Ха-ха, вы меня рассмешили! За бесплатно нынче только сыр в мышеловке! Я знаю, что такое производство — не понаслышке. И знаю, что такое услуги серьёзного сервиса. Это огромный и напряжённый труд и, заметьте, ежедневный! И вы хотите убедить нас, что тем, кто работает в этом сервисе, будут в магазине бесплатно продукты выдавать? На что же они жить будут, если сервис не будет оплачиваться? Экономика — это всегда очень серьёзно и не надо витать в облаках, я вам скажу.

Умолк, и в зале наступила звенящая тишина. Все снова уставились на сцену.

— вы совершенно правы, господин профессор. И я полностью поддерживаю ваше мнение, как мнение профессионала. Без оплаты не может быть движения. И все, думаю, согласятся со мной, что платит в нашем мире всегда тот, кому это надо и кто заинтересован. Но не думаете же вы, что человек заинтересован в том, чтобы ему определили его половинку! Вроде ему это интересно, но он жил без этого со времён Адама и Евы, проживёт и дальше!

Человек, который говорил со сцены, умолк. Но зал поддержал тишину. Выдержав паузу и дав возможность слушателям переварить сказанное, продолжил:

— так кто же в этом максимально и безотлагательно заинтересован? Ну конечно, общество, наш с вами социум. Счастливая семья — основа любого государства, любой планеты, любой галактики. Счастливая семья производит счастливого ребёнка. Это решение проблемы с трудными подростками. Счастливый человек хорошо работает и не агрессивен. Ни женщина, ни мужчина, если они любят, никогда не пойдут на сторону. Такова человеческая природа. Счастливая семья не приносит никаких социальных проблем обществу. Вот вы, профессор, подтвердите, какие огромные суммы тратит каждая планета на решение социальных проблем. И даже никто не надеется уже давно на решение, а лишь хотя бы на то, чтобы социальные проблемы не вышли из-под контроля. На социальные нужды, рождённые неустроенностью человеческого индивидуума, тратятся огромные средства, не меньше трети всего планетного бюджета, и даже много больше. А сколько это порождает болезней и войн, и разных других косвенных проблем?!

Но я вам больше скажу. Не к тому веду речь, что взять расходы на себя за этот сервис должно правительство планет. Государство собирает налоги с граждан и распределяет их на нужды планеты, чтобы общество функционировало гармонично. Устанавливать на это какой-то налог вряд ли будет правильным решением. Но каждый из нас может сам для себя решить, насколько важно это для него. Каждый из нас сам разберётся, желает ли он уменьшения агрессивности общества. Чтобы окна его дома и машины не били неуправляемые несчастливые подростки, чтобы он мог спокойно вечерами и ночами ходить по улице, чтобы не было воров, домов терпимости, преступности. Список можно продолжить, и он будет очень долгим. Мы все хотим жить спокойно. А несчастливые люди всегда против несправедливости, и формы их протеста нам всем неудобны.

И снова сделал паузу. И снова зал ответил молчанием. И снова продолжил:

— Мы откроем счёт в банке. Мы сделаем его прозрачным, и на страницах интернета будет показано движение поступающих и расходуемых сумм. Все будут видеть, куда расходуется каждый земляной. Каждый будет видеть, что средства расходуются строго по назначению и от этого нам будет доверие. А бухгалтерию, т.е. оригинальные документы всегда можно будет проверить. Будет что-то типа читального зала библиотеки. Приходи и смотри, проверяй. Иногда это необходимо будет особенно тем, кто будет помогать этому сервису. У кого будет такая финансовая возможность, тот вышлет на развитие этой службы. С миру по нитке и мы сможем функционировать в гармоничном режиме: помогать людям и оздоравливать общество.

— а вы уверены, что вам будут высылать деньги на это?

— отвечу откровенно: поначалу мы будем сводить пары сами. А по мере результатов, служба начнёт обретать доверие среди населения планет, и деньги будут поступать на счёт.

— но ведь прозрачный счёт — это нонсенс! Бред! Это же коммерция!

это не коммерция. Это наше общее дело. Мы все в нём будем участвовать: и те, кто сможет помогать, и те, кто не сможет. Но единственный факт является неоспоримым: работы служащих в сервисе должны оплачиваться.

Горемык рвал и метал. Весть о том, что в его сферах бизнеса появились конкуренты, взбеленила его. Вытаращив лубошные глаза, вращал зрачками влево, потом вправо и потом по кругу в разных направлениях. Но это было всё-таки лишним: от страха все уставились в пол и боялись пошелохнуться. Перед ним на столе лежал отчёт его лучших специалистов. В нём говорилось ясно и определённо, что ну нету ему выхода из ситуации. Но выходы всё-таки были. И первый из них он уже сделал: четвертовал этих интеллектуальных змеёнышей аналистов, посмевших так неблагодарно его огорчить.

Но вот он устал от борьбы с самим собой и снова упёрся в доклад… «Глубокоуважаемый Горемык, отец наш и т.д., сообщаем вам, что создаётся служба узнавания и поиска половинок. Создан или найден какой-то супер код. Мы его уже украли. Но эти цифры нам почти ничего не говорят. Мы хотели украсть описание самого метода, но узнали, что служба не будет брать деньги с самих сводимых пар. А мы сами не можем работать бесплатно. И нам высылать никто не будет, потому что люди предпочтут оригинал подделке, и это факт. В результате, нам придётся смириться с потерей части своих доходов…». Горемык снова хлопнул свой красивый гордый лоб об стол. Но вспомнив, что аналитиков уже казнили, стал успокаиваться. Дальше доклад он не читал, ибо ему уже было всё ясно, и даже лучше их. Он знал точно, что всё пропало.

Однако, первая тень печали и тоски миновала, и взгляд снова плюхнулся о бумагу… «но это не страшно, произойдёт лишь незначительное перераспределение рынка. В своё время, когда изобрели голубой ящик, все подумали, что нашему кину пришёл конец и театру тоже туда же. Но минуло двадцать лет, а все утряслось и никто не сгинул. Есть ихний голубой ящик и есть наш кинопрокат тоже. Так же будет и сейчас. Конечно, это неприятно, что мы не сможем заработать больше, чем хотелось бы, на чужом одиночестве. Но мир развивается, и мы хотим предложить вам новые формы развития брачных агентств и домов терпимости и т. д. Брачные агентства и знакомства разные должны приобрести новую современную форму, и мы даже теперь больше заработаем. Поэтому, что ни делается, всё к лучшему. Теперь мы будем работать под лозунгом: «прежде чем погрязнуть в своих половинках, оттянитесь на наших девичниках и мальчишниках. Теперь люди поймут, что если у них будет только одна и на всю жизнь, то как же они так будут грустно жить? И нельзя же так долго ждать, пока подберут половинку! Надо это время отдать песне души и нагуляться до окоченения. Этот экстрем вдохновит наших клиентов на новые подвиги за их деньги.

Вы, ваше Горемыкевно, понимаете, что мир полон глупышек и глупышков. Большинство захотят поверить в то, что они сами найдут себе половинки, без помощников, понимаете ли. И мы им будем помогать в этом. Каждая личность имеет право выбирать свой собственный демократический путь развития. Пусть сами выбирают себе среди тысяч красавиц и красавцев, только бы не сломалось у последних в последний момент и не последними были теперь их наши деньги.

Мы бесконечно вам преданы и в наших головах есть план получения ещё больших доходов, чем прежде. Мы слыхали, что есть такая парадокса и это значит, что мы с вами на верном пути. Пользуйтесь нашими мозгами, они ваши все, без остатка. Пока у вас есть такие головы, вы будете на коне и непобедимы.

Мы дивимся вашему гению всех времён и народов, и терпению вашему бесконечному, и гордимся тем, что работаем под вашим мудрым руководством. Всегда будем вашими искренними почитателями».

И тут глаза Горемыкины стали округляться.

— где — прохрипел он — головы…

— на колу, ваше Горемыкевно, теперь будут знать, как производить плохой анализ ситуации — отозвался его помощник — так им и надо, балбесам, понимаешь ли

— а… ааа мозги…

— в их головах, ваше Горемыкевно, они принадлежат Вам, т.е. являются собственностью Вашего бизнеса, как и их бестолковые головы….

Глава 4. Юркий старец

Ну что же… Кто не понимает, т.е., не знает, что зрители в театре — это тоже актёры? И нередко зрителями становятся находящиеся на сцене. Но он это понимал. Однажды почувствовал, что пора сменить декорации. Серьёзный стол и стул вызывали в зале реакцию лёгкости и игривости. Но и на самом-то деле часто невозможно понять, что в театре, как и в жизни, актёрами и зрителями являются все одновременно. Каждый смотрит на другого и развлекается. И тот другой смотрит на каждого и тоже развлекается. Это просто парадоксальная ситуация. И в этом её истина. Ну а если кто скажет, что вот — актёры, потому что они на сцене, а вот — зрители, потому что они в зале, — и тогда это будет его заблуждение, потому что логично.

Умное Солнце восходит и заходит, человеческий сон чередуется бодрствованием, а сонный период человеческого земного воплощения чередуется активной жизнью души в иных мирах и т. д. И сейчас настроение игривости сменилась серьёзным выражением лиц находящихся в зале. Почему? — Потому что теперь он говорил, расположившись вальяжно в кресле. Теперь он говорил со всеми играючись, и потому окружающие внимали ему с напряжением и страстно.

— Принято говорить, что человек может выбирать любой вариант своего действия и поступка. А я вам говорю, что человек может выбрать только один вариант, и не больше. Где же истина? А истина в том, что и то, и другое — верно. Ибо всё — это ничего. Вспомните принцип крайностей, когда любое явление в своих противоположных проявлениях приводит всегда к одинаковому результату. И если мы говорим, что человек свободен в своём выборе вариантов развития своей судьбы, то одновременно верно и то, что он не может ничего выбирать. Отчего же так смешливо получается? — Полюбопытствуете вы…

— Да, — вскочил человек, похожий на профессора.

Нервно одёргивая падающее пенсне, несколько заикался от своего праведного возмущения — каламбур вы несёте, мил человек. Изложите ваши парадоксы в простой и показательной форме, чтобы каждому неслучайно оказавшемуся здесь была понятна затейливая речь ваша. Ведь верно я говорю, товарищи? — он обернулся вокруг себя, как бы требуя поддержки. Послышалось улюлюканье и даже свист. — Вот! — И гордо уселся на своё место.

…Как-то так случилось, что он не расслышал слов выступления профессора…

Мы должны знать, что человек — это аморфное существо, которое находится в состоянии гипнотического транса всю свою жизнь, начиная с момента своего рождения, т.е. воплощения на земле. Он спит. Это время вынужденного отдыха от активной жизни его души в иных мирах. Ведь мы же понимаем, что без сна земного человек не может продолжать жить. Так же и здесь его душе требуется сон.

Но вот представьте себе, что спящий в своём земном воплощении человек всё-таки умудряется разбить это время снова на сон и бодрствование! У нас это день и ночь, восход и заход солнца, И будет вам весьма удивительно, если вы вдруг обнаружите, что даже и во время нашего ночного сна.. время этого самого ночного сна снова разбивается на сон и бодрствование! И так бесконечно. Это и есть принцип матрёшки. Не только куклы можно положить одну в другую, но и событие находятся одно в другом, его копируя.

И теперь вас не удивит тот факт, что наше бодрствование так же разделяется на сон и не сон. Т.е. в течение дня мы погружаемся в сон, а потом снова просыпаемся.

Говорил это непринуждённо, улыбаясь, смотря в зал. Наблюдал, как напряжённо люди думают. Почему напряжённо? — Потому что он был весел и лёгок. Но начни он говорить серьёзно, как окружающие тут же весело расслабятся. А это не входило в его планы.

— Вспомните, — ненавязчиво продолжал он — человек не знает, что будет в следующее мгновение времени. Человек не знает истину. Человек не знает, что для него хорошо, а что плохо. Вспомните, что как птица не заботится о своём пропитании на следующий день, так и человек не должен думать о дне завтрашнем: что он будет есть и пить. Ибо человек должен жить всегда днём сегодняшним. И всё, что ему нужно, ему уже приготовлено и постель мягкая постелена. Отчего же такая забота о человеке? — А потому что он выполняет свою информационную функцию. Ведь информацию надо принять, обработать, сделать выводы, положить на хранение. Если он будет отвлекаться на проблемы питания и существования, то когда он будет выполнять свою функцию? А если он её будет выполнять со сбоями, то ничего хорошего ведь от этого не получится. Представьте себе, что наши ДНК работают со сбоем. Не приятная это будет для нас новость.

— И где же это у нас постель нам постелена и кто же нас кормит за так, пока мы сами о себе не позаботимся?

— А всё это существует в пространстве вокруг нас, но оно не реализовано для нас — улыбка его была бесстрастной и ничего не выражала. В ней не было даже искры эмоции и значения важности в произносимых словах. — Знайте, что каждый из вас уникален по сути своей. Каждый из вас может то, чего не может другой. И только на нашей планете существует четыре миллиарда разных достоинств и талантов, которые обязаны реализоваться в жизни каждого. Душа каждого из нас знает свой талант и достоинство. Но лишь слишком немногие реализовывают свои таланты. Для того чтобы талант реализовался, ему нужна соответствующая окружающая обстановка. И она уже существует в пространстве вокруг каждого, с момента его рождения.

Мы знаем, что должно нас окружать и что должно у нас быть. Это мы называем счастьем. Спросите у любого, и ответят вам, что такое счастье. И узнаете вы, что нет одинакового счастья. Все разные. Один человек хочет иметь квартиру, дачу, небольшую машину и удочку для рыбалки. Другому нужен большой дом с площадкой для вертолёта на его крыше, а третьему ничего не нужно для счастья: он готов бродить по белу свету и наслаждаться окружающим миром. И так, каждому из четырёх миллиардов людей, нужно разное. Но одинаково лишь то, что каждый мечтает о любви и человеке рядом, который бы его обязательно понимал.

Обратите внимание, что из всех как бы предоставленных человеку вариантов выбора, он сделает всегда только один выбор: выбор такого окружающего пространства, в котором находится именно его счастье. Именно такое, к которому душа его стремиться и о котором душа его знает с момента рождения, а сознание подозревает. Неужели после этого вы скажете, что свободно выбираете? Человек, как живое бессознательное существо, всегда стремится к состоянию максимальной комфортности для него. Это происходит непроизвольно, ибо лишь в этом состоянии он способен гармонично выполнять информационную функцию в своей ДНК-Галактике.

— Но как же я смогу иметь то, чего хочу? Называйте это любой там функцией, мне всё равно. Я согласен, если уж вселенной это нужно. Но раз уж начали, то говорите до конца, как всё это получить: дом, машину и дачу?

— Для этого нужно быть самим собой. В этом случае ваши таланты реализуются, общество их оценит и заплатит вам за них ровно столько, сколько необходимо для реализации вашего счастья.

— А как это… быть самим собой? Разве же мы другие?

— Если бы вы были самими собой, то вы были бы счастливы и имели бы всё, о чём мечтает ваша душа. Если этого нет, то вы изображаете в этом мире кого угодно, но только не самих себя.

— ?..?

— Да, вы правы, человек не может стать самим собой самостоятельно. Его можно этому теоретически учить и говорить ему об этом разные умные вещи. Но всё равно, делать этого человек не будет. Человеку можно лишь помочь стать самим собой, чтобы это от него не зависело.

— Парадоксами изъясняетесь.

— Ибо истину глаголю.

Продолжал говорить, но невидимо для окружающих, задыхался. Ему необходим был воздух, воздух любви. Ему нужно было заботиться не беспокоясь, торопиться не спеша. Мир вокруг него был ему важен, но ничего в отдельности его не должно было волновать. Он любил это пространство, даже каждую пылинку в нём, но оно проходило сквозь него не задерживаясь.

Сейчас он поднял всех в свой мир, и они понимали его. Но пройдёт время, они разойдутся по домам и брякнутся о свои миры. И только воспоминание останется внутри них. Свои ммиры будут их звать туда, обратно, где им было привычно. Но однажды они всё-таки найдут его мир и придут к нему, но уже осознанно и навсегда.

И любопытно, или невероятно, или странно, но это неважно, как, но существовал тот факт, что его сейчас слушали королевские семьи материальных миров. Савойя перебирал в памяти каждую строчку прочитанных книг, но не вспомнил оттуда ни одной мысли, произнесённой им. Состояние полного покоя владело окружающим пространством, оно было у всех, и никто не понимал, что это такое происходит. Нэнси держала Юджина за руку и невольно прижималась к нему. Всё было новое, но родное и понятное, словно истина.

— что это?

— то, что он сейчас говорит, ему не передавалось. И сейчас я уже перестаю понимать. Мне кажется, что это всё розыгрыш был с нами. Я передавал ему код узнавания ребра. А он передаёт сейчас всем то, чего ждут все и уже очень давно ждут. И не только я и ты. Но все. В наших мирах тоже войны и абракадабра. А когда он говорит, то такое состояние, словно ты в утробе матери, и тебе хорошо и спокойно. Наши души помнят ещё это своё первоначальное архаичное состояние.

— а почему он пришёл именно на эту планету?

— это всё неисповедимо — посмотрел на Нэнси и покачал головой. Но вдруг задумался и что-то необычное отразилось на его лице — а о ком он мечтает, ты не знаешь? Он говорит себе, что она знает всё. Значит, это общее свойство женской половинки.

— А ты быстро делаешь выводы — потом надолго замолчала и, наконец, с очень большим трудом, словно выдавила из себя — да, это я…. в его мире, потому что ты — в его.

Юджин вздрогнул, да так резко и неожиданно, что Нэнси даже немножко испугалась. Невидимо стал смотреть, как бы сквозь неё, и в глазах его было непонятно, что.

— но ведь этого не может быть, потому что этого не может быть никогда!

— ты был в библиотеке седых бород?

— нет, нам туда было не попасть.

— а я была. Только с мантиями туда был доступен вход. Но все с мантиями живут изолированно от мира и эти знания, поэтому, не распространяются. Меня все принимали там за свою. Если бы хоть одна седая борода узнала, что я живу в миру, меня бы разорвали на клочья, и никакая мантия не помогла бы. Но мне повезло — весело заболтала ногами.

— но в таком случае, у меня бы не осталось второй половинки, и никакие миссия для меня не была бы возможна. — Ласково и задумчиво посмотрел на неё и в глубине души испугался, что именно так всё-таки могло произойти.

— и что там было, в этой библиотеке? — его руки и губы дрожали. То, что сейчас понял, не могло уложиться в его сознании. Такой фокус с пространствами исключали все, да никто и подумать-то об этом не смел. Если это так, то тогда всё совсем по-другому получалось. А ведь случайно спросил об этом, совсем случайно, ради шутливого любопытства, играючись. Помнил седые бороды. Важные, они расхаживали. Они знали то, чего не знал никто. И где-то там, глубоко внутри, он как-то несмело улавливал их свойство: это были разрушители. Хотя считались мудрейшими из мудрых, а их доброта не шла ни с кем ни в какое сравнение. Так думали все там, на той его планете. Именно седые бороды настояли на том, чтобы рождающиеся с мантиями были изолированы от внешнего мира, в целях как бы их безопасности. Он знал каждого чётко в бороду. У седых бород не было видно лиц. Всё завешивали им их космы. Высокие и статные, с гордо поднятой головой, в балахонах, и невозможно было разглядеть их части тела. И стали они носить эти балахоны тогда, когда они настояли на законе об изоляции мантий… и ещё… и ещё…

— Ты куда — только и успела вымолвить Нэнси — беспомощно взглянула на свою руку, которую Юджин крепко обхватил, словно обручем. В глазах его не было дыхания. Поняла, что ушёл. Накинув мантию, затаилась, предчувствуя неприятное развитие событий. И она оказалась права…

По залу пробирался, наверное, слепой. В чёрных очках, прощупывал себе путь длинной белой дубиной. На него никто не обращал внимания, словно не видели. Но слепой был очень странный, и его невозможно было не заметить! Да, он был среди всех, но шёл по другому пространству. Вот он, кряхтя и охая, пролез в ряд активиста в пенсне. Подняв дубину, словно спутав потолок с полом, он стал тыкать ею высоко вверх. А потом вдруг жах… изо всей силы по пенсне профессору. Они у него разлетелись вдребезги от такого мощнейшего удара. Но вот профессор преобразовался в ещё более странного, чем был слепой. Поднялся, высокий и статный, прямо посередине зала, весь в сияющих белых космах, и взревел. А слепой тем временем юркнул меж рядов к выходу. Седой прямо полетел за ним вслед. И странно было, что никто из зрителей в зале этого не заметил. Да, что-то мелькало и урчало посередине зала, даже хлёсткий шлепок дубины был весьма громким явлением, но этого одновременно словно и не было. А лишь тот, кто сидел в кресле на сцене, видел всё это. Он продолжал рассказывать окружающим что-то своё. Но он одновременно был и на сцене, как во сне. И только видел в этом сне, что как будто это он слепой, и с белой дубиной пробирается меж рядов….