Бесплатный фрагмент - Кино из-под копыт

Смеяться над советской кавалерией может только тот, кто никогда не был под её ударом.

www.tankfront.ru

Создание полка

В 1972 году я закончил службу в уникальном 11-м отдельном кавалерийском полку. Полк был создан в 1963 году для обеспечения съёмок историко-революционных фильмов. Инициатором создания этого подразделения был режиссёр Сергей Бондарчук. Для съёмок фильма-эпопеи «Война и Мир» понадобилось большое количество войск, включая кавалерию. Пехотные подразделения можно было привлечь из вооружённых сил страны, а вот крупных кавалерийских частей в армии не было. Это сей час можно из пяти всадников сделать целую армию с помощью компьютерной графики, а в то время все снималось в живую. Первоначально в городе Мукачево из разрозненных малочисленных горно-артиллерийских батарей был создан отдельный кавалерийский дивизион, а в 1963 году уже в городе Дорогобуже сформирован 11-й отдельный кавалерийский полк. С 1965 года полк стал постоянно дислоцироваться в поселке Калининец Наро-Фоминского района Московской области. В ноябре 1967 года полку было вручено Боевое Красное Знамя. Полк, в течение всего своего существования, постоянно привлекался для участия в съёмках фильмов. Одновременно офицеры и солдаты полка занимались боевой подготовкой. Ежедневно проводились строевая подготовка, политзанятия, изучения уставов, стрельбы, физподготовка и, конечно, конная подготовка.

Моё начало

Призван я в армию осенью 1970 г. после окончания Московского геолого-разведочного института. В институте на военной кафедре из нас готовили командиров мотострелковых взводов. Призван был на два года как лейтенант двухгодичник. По прибытии в полк я был назначен командиром 1-го взвода 3-го эскадрона. Командиром эскадрона был капитан Петр Сагатаев, замполитом лейтенант Алим Муллов. Начал служить под началом командира полка полковника Павла Романенкова, а затем подполковника Михаила Барило. Заместителем по политической части был подполковник Валентин Бурмистров. Мои друзья сослуживцы: лейтенанты Борис Шашорин, Виктор Калмыков, Валерий Татарников, Владимир Гзовский, Виктор Андержанов. Участвовал в съёмках фильмов: «Руслан и Людмила» — Алабино, «Захар Беркут» — Закарпатье, «Красная метель» — Молдавия, «Поезд в далёкий август» — Одесса, «Рустам и Сухраб» — Белгород-Днестровский, «Укрощение огня» — Алабино, «В чёрных песках» — Узбекистан, «Потоп» — Украина, «Как закалялась сталь» — Украина, «Иван Васильевич меняет профессию» — Ростов Великий. За два года службы в кавалерии я провёл в командировках более 12 месяцев. За это время побывал в разных частях нашей страны и попадал в разные ситуации. О своих впечатлениях от кочевой жизни я и хочу рассказать.

Началось всё в МГРИ на последнем курсе. Мне, как и половине ребят нашей группы, сообщили о распределении в вооружённые силы СССР. В то время в армии не хватало младшего офицерского состава и молодых офицеров набирали из выпускников вузов. Я получил предписание прибыть в воинскую часть 55605. Отгуляв лето, в конце августа 1970 года мы с женой Ниной собрали чемодан со всем необходимым и поехал я на электричке с Киевского вокзала в Алабино, в армию. Известно было, что часть находится в легендарной Таманской мотострелковой дивизии. Приехал. Потыкался в несколько частей. Никто не знает в/ч 55605. Наконец, где-то подняли список частей, расположенных в гарнизоне Таманской дивизии, и многозначительно сказали: «А-а-а! Выйди на прямую, как стрела, дорогу. Ступай по ней. Как увидишь лошадей, значит, тебе туда». И я пошёл. С чемоданом. Далеко. К моему удивлению, часть эта оказалась кавалерийским полком. Полк в это время был почти в полном составе на съёмках фильма «Руслан и Людмила». На плацу тишина. В связи с этим мне неожиданно предложили ехать домой и вернуться через неделю. Пока я в штабе оформлял документы, кто-то из взвода связи умыкнул мою книгу «Детство, отрочество и юность» Льва Толстого. Эту книгу я взял для своего развития. Думал, что за два года я её всё-таки прочту. Не удалось.

Через неделю я приехал снова в часть, и служба завертелась. В полку заканчивал двухгодичную службу выпускник МГРИ, кажется, его звали Геннадий. Он дал первые товарищеские наставления службы в кавполку. Началась подготовка молодого офицера: конная подготовка, изучение каких-то наставлений, знакомство со структурой полка и его задачами, знакомства с кадровым офицерским составом. В то время полк состоял из первого, второго, третьего эскадронов, артиллерийской батареи, пулеметного эскадрона, танковой роты, автовзвода и других многочисленных служб. Наибольший интерес при подготовке вызывала у меня конная подготовка. В институте на четвертом курсе у нас были занятия в манеже, где мы студенты получили первые сведения об обращении с лошадьми и навыки верховой езды. Считалось, что будущие геологи должна иметь об этом представления. Но эти занятия ни чего не имели общего с занятиями в полку. Здесь занятия длились по два-три часа в день. Они включали в себя езду шагом, рысью, галопом, в том числе без стремян и без повода. Изучались различные конные перестроения. Прививались навыки обращения с шашкой. Большое внимание уделялось правильной посадке кавалериста в седле. Занятия продолжались ежедневно в течении всего сентября. Проводил их заместитель командира полка по строевой подготовке подполковник Г. Т. Чекашуа. После каждого такого занятия от нагрузки сильно болели мышцы ног.

Позднее в полк, к моей радости, прибыли мои сокурсники-геологи: друг Боря Шашорин, Валера Татарников, Витя Андержанов. Познакомился с замечательными парнями, гимнастом Витей Калмыковым, экономистом Володей Гзовским, врачом Ледовским и другими лейтенантами-двухгодичниками.

Фильм «Захар Беркут»

Примерно через месяц меня отправили в первую мою командировку в Закарпатье, г. Воловец, c. Белосовица на съёмки исторического фильма «Захар Беркут». Так как я был ещё не опытный командир, то со мной поехал замполит эскадрона, опытный лейтенант Алим Муллов. Буквально перед отправкой я был представлен своему взводу, так что моё знакомство с личным составом происходило в вагоне. Их было 27 человек. Половина из них служили второй год (старики) и почти все они были с Украины, многие с Западной Украины. По совету А. Муллова я с каждым бойцом индивидуально беседовал с блокнотом в руках о его гражданской и армейской жизни. Как потом выяснялось, врали они мне почём зря. Каждый из них больной, а дома у них все при смерти или всё сгорело. Пора домой.

Ехали до Воловца трое суток. За это время я познавал особенности переезда кавалерийского подразделения по железной дороге. Всё потом пригодилось. В Воловце выгрузились и верхом километров 20 шли до села Белосовица, где расположились в маленьком туристическом пансионате «Пикуй». Кругом горы, покрытые лесом, красота. Всё для меня было новое. Самое трудное было найти контакт с личным составом моего взвода. «Старики», используя своё преимущество в знании особенностей службы в кавполку, пытались воздействовать на меня в своих интересах. Однако благодаря А. Муллову мне удалось постепенно овладеть ситуацией во взводе.

Через месяц пришла телеграмма из дома от мамы. Сообщалось, что Нина родила дочку, и я на несколько дней выехал в Москву. Вернулся и быстро втянулся в работу. Алим Муллов, поняв, что со взводом всё в порядке, уехал к невесте в г. Ужгород. В это время произошёл инцидент, который мне запомнился. С начала службы в кавполку нам внушали, что к лошадям нужно относиться бережно и с любовью. Группа актёров, участвующих в фильме, попросила меня дать покататься на лошадях. Среди них был народный артист СССР Константин Степанков. Я тогда не знал о его высоком звании. Была выбрана ровная поляна в лесу. Все артисты чинно ездили по кругу под моим присмотром. Вдруг Степанков выехал из общего строя и стал гонять лошадь поперёк поляны, нещадно колотя её ногами и дёргая повод то влево, то вправо. Я сначала сделал ему замечание, а затем в грубой форме ссадил с лошади. Позднее помощник режиссёра сообщил мне, что Степанков отказывается участвовать в съёмках, пока этот лейтенант-мальчишка не извинится перед ним. Я сказал, что я прав и извиняться не буду. Меня несколько раз склоняли к извинениям, но я был как кремень. На этом всё и рассосалось, но Степанков при встречах делал вид, что я прозрачный. Позднее, на съёмках фильма «Как закалялась сталь» мы вновь встретились с ним, и Степанков сделал вид, что не узнал меня. Вспоминая этот случай, я сожалею, что так грубо обошёлся с этим заслуженным человеком.

Помнится ещё один случай. Деревня Белосовица была в то время довольно глухая. Даже в некоторых домах не было ещё электричества, но был клуб, куда я организованно водил взвод в кино. В один из вечеров привёл я своих ребят смотреть какой-то индийский фильм. Под конец фильма слышу в зале какой-то шум и всхлипы. Кто-то выбежал из зала на улицу. Выяснилось, что с ефрейтором по фамилии Станко случилась истерика из-за кончины главной героини фильма. Рыдал навзрыд и никак не мог остановиться. Надо сказать, что он был старослужащим, трудным, плохо управляемым. И вдруг такая реакция. Удивительно. Почему-то после этого случая он стал более покладистым и исполнительным.

Большую поддержку моего вхождения в роль командира оказал мне сержант Иосиф Мосбрюкер. Мой заместитель, немец по происхождению, умный, авторитетный, уверенный. Мне с ним было спокойно. Я всегда знал, что все, что необходимо, будет сделано в срок и хорошо.

Съёмки фильма были несложные. В основном мы стояли и ждали то погоды, то расстановки действующих лиц в кадре, то решения каких-либо технических проблем. На всё это уходила уйма времени. Был смешной случай, когда снимался пир. На улице под навесом был накрыт стол различными настоящими, не бутафорскими, яствами. В этот день закончить съёмку не успели, а на следующий день съёмка не состоялась, так как всё было съедено накануне, и продуктов больше нет.

Снег в горах выпал уже в начале октября. Горы и леса были белые. Снег глубокий, но не холодно. В основном изматывала дорога к конюшне и обратно. Чтоб добраться до конюшни, нужно было утром на автобусе минут 30 ехать до горы, а потом около часа гуськом по снегу подниматься пешком на эту гору, где и стояла конюшня. Там лошадей чистили, кормили, поили, седлали. Обратно взвод уже с лошадьми в поводу спускался к подножью. Далее верхом минут сорок двигались на съёмочную площадку. Вечером всё повторялось в обратном порядке. И так каждый день. Отмечу, что во время езды в автобусе мои ребята пели замечательные украинские песни. Мне очень нравилась песни «Била мене мати березовым прутом…», «Розпрягайте хлопци кони…". За исключением удалённости конюшни, жизнь взвода была налажена хорошо. Раз в неделю нам выделялся автобус, на котором взвод ездил в г. Воловец в баню. Там в одно из первых посещений я осрамился. В бане я решил, что я офицер, командир должен мыться в персональном помещении с ванной, отдельно от солдат. Улёгся в ванную, включил и отрегулировал воду до комфортной температуры. Видимо, задремал. В это время в бане отключили холодную воду. А горячая по-прежнему поступала. Я очнулся от нестерпимой, обжигающей жары. С трудом перевалился через борт и вывалился из ванной. На полу потерял сознание. Приключился тепловой удар. Кто-то заглянул ко мне и увидел на полу красное недвижимое тело. Меня вытащили в коридор. Я очнулся голым, лежащим на кафельном полу в окружении моих солдат, которые поливали меня из бутылок прохладной минеральной водой «Нарзан», так как холодной воды в кранах по-прежнему не было. Хорошо хоть не шампанским. За воду я потом оплатил в буфете. С тех пор я мылся в общем зале.

В конце декабря съёмки закончились, и мы собрались в обратную дорогу. Алик Муллов приехал с невестой и с мебелью. Значит, намерения серьёзные. Интересно, что когда мы в конном строю выдвигались из деревни, то из проезжаемой фермы выбежали молодые доярки, которые подозрительно активно стали махать нам белыми платками, а в ответ солдаты выкрикивали их имена. Когда только они успели перезнакомиться? Вроде бы всё время были заняты, всё время на глазах. Что происходило во взводе ночью, когда я спал? Можно только догадываться.

В полку

Вернулись мы в полк до Нового года. Начались серые полковые будни: дежурство по полку, дежурство по эскадрону, занятия со взводом с утра, занятия со взводом после обеда, наблюдение за чисткой и кормлением конного состава, уборка конюшни, подготовка к смотру личного состава или выводке конного состава, решение личных вопросов подчинённых и много чего ещё. Были в полку какие-то хозяйственные работы. Например, посылали меня со взводом на железную дорогу перекладывать шпалы с места на место, или ездил за опилками (подстилка лошадям) на деревообрабатывающую фабрику. Ждёшь с тоской окончания рабочего дня, чтобы сесть в автобус или дежурную машину, доехать до станции Галицыно и на электричке в Москву, домой. Ездили, как правило, коллективом: Боря Шашорин, Витя Андержанов, Володя Гзовский и я. Витя Калмыков и Валера Татарников жили в общежитии при полку. Но бывали дни, когда ты садишься в дежурную машину или автобус, и вдруг как выстрел в спину: «Лейтенант Белинский! Вы сегодня остаётесь в полку. Последите за порядком в своём эскадроне». Как правило, это произносил замполит полка, подполковник Бурмистров. Это означало: следить за порядком и дисциплиной не только в своём взводе, но в эскадроне, наблюдать за уборкой в конюшне и чисткой конного состава, ночевать в казарме на солдатской койке, вставать до общего подъёма, есть в солдатской столовой и другие неудобства. Настроение испорчено.

Среди армейских будней были ситуации, которые надолго запомнились. Первый случай связан с рядовым Перепыгиным, который исчез из расположения части и почти через сутки был пойман патрулём в пьяном виде. Напился популярного в то время портвейна «Солнцедар». Помню, редкая гадость, но дешёвый. Продавался он даже в трёхлитровых банках. Естественно, с нарушителем была проведена воспитательная работа. Через некоторое время мне доложили, что приехал отец этого солдата и хочет встретиться со мной. Я решил, что сейчас папаше всё изложу о похождениях его сына. Пришёл я в курилку, что возле леса, и совершенно растерялся. Передо мной стояло на земле полчеловека. У него были ампутированы ноги выше паха, т.е. совсем ничего от ног нет. Рядом стояла приятная девочка, как выяснилось потом, подруга этого засранца, рядового Перепыгина. Что я мог сказать? Служит хорошо, честный хороший солдат. Надолго отпустить в увольнение не могу, но до вечера можно.

Другой случай был связан с рядовым Чилияном. Также приехали родители из Грузии, из Тбилиси, и вызывают меня поговорить о сыне. Я встретился с ними. Поговорили. А парень действительно хороший, исполнительный, спокойный. Стали прощаться. Отец вынимает из сумки здоровый бумажный пакет, из которого торчат бутылка коньяка, бутылка вина, и всё это обложено яркими фруктами. Пытается вручить это мне. Это было неожиданно. По тем временам для меня это был фантастический подарок. Я наотрез отказался, чтоб, как я представлял, быть свободным в глазах подчинённых и самого Чилияна. Молодой ещё был. В этот день аналогичные пакеты я видел у командира эскадрона и у начальства в штабе. «Да, — подумал я, — надо со скромностью заканчивать».

Вообще, неожиданностей было довольно много. Как-то в полку произошло ЧП. Рядовой Мисошков из автовзвода напился, угнал полковую санитарную машину, наверное, покатать девочек и разбил её. Открыли уголовное дело, а на время следствия этого рядового приписали без моего ведома к моему взводу. На одном из офицерских собраний командир полка, подполковник Барило, подводя итоги, сообщил гневно, что в полку произошло ЧП. Санитарную машину угнал и разбил пьяный рядовой из взвода лейтенанта Белинского. Я обалдел. Он же не мой! Но спорить не стал. Видимо, так надо. Я думаю, это сделано, чтобы вывести из-под удара командира автовзвода, кадрового офицера майора Антонова, чтобы не портить ему личное дело. А лейтенант-двухгодичник обойдётся. Ему 25 лет не служить. Но могли хотя бы предупредить. Отмечу, что солдат нарушитель был отправлен в дисциплинарный батальон. Но удивительно то, что он, по какой то причине, закончил службу раньше, чем его бывшие сослуживцы по полку.

Основная трудность службы это, конечно, взаимоотношения с рядовым составом взвода. Народ разный по национальному составу, по образованию и интеллектуальному развитию. У каждого солдата свой характер, прошлая жизнь, сиюминутные проблемы и видение своего будущего. Всё это накладывалось на срок пройденной службы. Если солдат «старик», которому осталось полгода до демобилизации, то у него возникало часто открытое нежелание трудиться. Если солдат «салага», который только призвался, как правило, он характеризовался неумением работать. В связи с этим нужно было находиться в постоянном контакте с ними, искать кроме ссылок на устав другие аргументы, чтобы побудить их подчиниться и делать или научиться делать необходимое. Основная моя опора, конечно, солдаты среднего срока службы, которые уже всё знают и умеют, но ещё не заматерели и не начали собирать дембельский альбом. Но была ещё ротация личного состава. Каждые полгода примерно одна четверть взвода, «старики», уходили домой, а новые, молодые, поступали. Вся линейка взаимоотношений внутри взвода смещалась. Следовало налаживать новые взаимоотношения внутри взвода и с каждым солдатом отдельно. Нужно было среди этого солдатского «компота» выбрать себе помощников — заместителя командира взвода и командиров отделений, через которых происходило управление всем подразделением. Это должны быть амбициозные, толковые, знающие и авторитетные военнослужащие. Мне дважды это удавалось без ошибок. Наш полк по структуре личного состава был совершенно замечательным. Так, наряду с солдатами, которые были спущены в прямом смысле с гор, были военнослужащие — дети известных родителей, как правило, деятелей искусств. Это дополнительная проблема взаимоотношений офицера и блатного солдата. В полку в разное время служили: А. Ростоцкий, Ф. Бондарчук, С. Жигунов, И. Скляр, А. Кайдановский, Е. Кончаловский и др. Мне в этом отношении повезло. Когда я прибыл в полк, к моему взводу был приписан рядовой Михаил Хазанов, полковой художник. Он уже больше года отслужил. Практически у нас во взводе не появлялся. Где-то что-то кому-то рисовал. Сейчас он известный архитектор с мировым именем.