Бесплатный фрагмент - Килуания: Путь к искуплению

Предыстория

Садко, первый своего имени, основатель династии Посперитов, согласно легендам стал величайшим правителем, которого когда-либо знала Килуания. Возвышаясь среди разрозненных племен, разбросанных по различным уголкам этого многообразного мира, он, с лёгкостью и мудростью, сумел их объединить под своим благословенным крылом, образовав великую империю. Это был период расцвета, когда искусство, наука и культура достигли небывалых высот. Садко известен своей непоколебимой верой в единый народ и мечтой о великом будущем, что позволило ему создать государство, олицетворяющее гармонию и процветание.

На троне Садко царствовал 35 лет, и его правление осталось в памяти народа как золотой век Килуании. Но, как и любой великой истории, пришёл конец. В своих покоях, полный мудрости и усталости, Садко покинул этот мир в возрасте 73 лет. Его смерть ознаменовала уход эпохи. Печаль охватила империю, и, в знак уважения, народ обожествил своего императора, возведя ему памятники и создавая легенды о его доблестях. С этого момента новое поколение килуанцев начало новый отсчёт времени. Время «От смерти Садко»

У Садко было четверо сыновей. Однако Садко не выбрал наследника, что стало роковой ошибкой. Смерть отца привела к ожесточенной борьбе за трон, и в результате сильно ослабила империю, разделив её на четыре королевства — Королевство Энзигма, Королевство Отаха, Королевство Кханаби и Королевство Халени. Каждое королевство стало независимым и стремилось поднять своё знамя выше, но соперничество между братьями и их домами привело к конфликтам и вражде, затянувшимся на многие годы.

Прошло 53 года, и на Килуанию обрушилось новое бедствие — Гнев Килуании. Это катастрофическое событие изменило мир навсегда. Гигантские землетрясения, смертоносные ураганы и потоковые извержения вулканов стирали с лица земли всё, что осталось от прежней славы. Все древние дома просто не могли выжить: их разорял поток бедствий и хаоса. Мучимые страхом и безысходностью, лишь немногие смогли выжить и добраться до единственного уцелевшего материка, который, как они считали, был их последней надеждой.

Гнев Килуании также изменил и судьбу драконов, древних и гордых существ, которые в союзе с килуанцами на протяжении многих лет охраняли их землю. Большинство из них вымерло во время катастрофы, и оставшиеся, потеряв крылья, стали упрямыми и недоступными для людей, особенно для тех, кто не помнил о древних узах дружбы и преданности. Разрыв между теми, кто мог оседлать драконов, и теми, кто этого не мог, стал непреодолимым. В результате они образовали две страты: тех, кто владел драконами, и тех, кто не мог ими владеть, смотря на это великолепие с завистью.

Но тем не менее, время не стоит на месте. Вскоре мир начал восстанавливаться. Правители сменялись, появлялись новые династии и нации, которые, постепенно отстраивая разрушенные города и деревни, восстанавливали старые традиции и обычаи. К 250-м годам от смерти Садко земля вновь обрела свою былую красоту. Неизменным было лишь то, что правителями оставались его потомки: Тихис Гларест правил мудро, создавая сплочённое общество в Королевстве Отаха; Савва Сноухай из Королевства Энзигма решал сложные политические задачи с помощью хитроумных манёвров; Орикис Дариумант вдохновлял творческих людей на создание новых шедевров в Королевстве Халени; а Али Сандост стал хранителем древних знаний и мудрости в Королевстве Кханаби. Каждый из них привнёс свой вклад в восстановление Килуании, но память о Садко всегда оставалась в сердцах людей, вдохновляя их строить лучшее и процветающее будущее для своих потомков.

Глава 1. «Перед катастрофой»

Королевство Энзигма являло собой охраняемую от бурь крепость, выстроенную из грубых камней и резных мраморных деталей, пропитанных духом великого воинства. Его жители, гордые своим мужеством и воинским духом, считали себя защитниками своих земель и традиций. Зимние ветры раскачивали флаги над высокими стенами крепости, освещая яркие символы, отражающие их славную историю, полную побед и свершений. Энзигма всегда было готов к сражению, но мудрость местных правителей и их подданных позволяла им выбирать путь, основанный на разуме, а не только на силе меча. Эта особенность наделяла их уникальной способностью разрешать конфликты без ненависти и злобных свершений, что в конечном итоге способствовало созданию прочного мира.

На просторах воды и бескрайних океанов, раскинулось Королевство Халени — островное царство, где дельфины и морские чудовища являлись символами их богатства и силы. Халени славилось многочисленными легендами о своих великих навигаторах и купцах, которые смело бороздили бушующие волны, исследуя неизведанные земли. Их традиции, тесно переплетенные с морской магией и приключениями, делали жителей стойкими и независимыми, способными противостоять любым трудностям. Закатное солнце, заливающее океан золотыми лучами, символизировало мечты и надежды его обитателей, вдохновляя их на новые свершения, поиски и открытия в далёких краях.

На просторах безжизненных песчаных дюн, простиралось загадочное Королевство Кханаби. Здесь жаркое солнце медленно прорастало сквозь толщу времени, а неумолимая жажда власти пронизывала каждый вздох предлагающей жизнь пустыни. Это было королевство, роскошное и опасное, в котором высоченные пирамиды не только хранили неописуемые богатства, но и древние тайны, которые дремали в их недрах. Столкновения из древности, месть и ненависть были неотъемлемой частью местной культуры, а жажда власти затмевала мечты о справедливом и мирном будущем. Природа здесь, жаркая и беспощадная, обучала жителей выдержке, быстро превращая оптимизм в усталость, а надежды на лучшие времена — в пепел обыденности. Тем не менее, даже в условиях, когда кажется, что жизнь словно враг, Кханаби умело использовало свои тайные богатства и древние знания для защиты своих интересов и сохранения мощи своего королевства, порой неожиданно демонстрируя хитрость и мудрость, достойные самых великих стратегов.

А в центре, между этими странами, Королевство Отаха, окутанное зелеными лесами и живописными полями, являлось символом благополучия и естественной красоты. Здесь, в тихих рощах, располагались древние деревья, величественные и мудрые, шепчущие о сказаниях и легендах, которые передавались из поколения в поколение. Их ветви, словно руки, обращались к небесам, прокладывая путь лучам солнца, а прозрачные ручьи, похожие на серебряные ленты, мирно струились по подножиям холмов, отражая синее небо и облака. Отаха была изобилующей культурой, где чествовали искусство во всех его проявлениях — от живописи и музыки до поэзии и танца. Жители этого королевства, занятые на своих полях и в мастерских, стремились сохранить гармонию между природой и стремлением к самовыражению, находя в этом своё истинное предназначение.

Сквозь густые переплетения ветвей леса, пронзаемого яркими солнечными лучами, плавно переливающимися на листве, Тихис и Ноун продвигались вперед, углубляясь в недра леса, таящегося в нескольких милях от гулких столичных ворот. Буйство зелени и накрывающая тишина создавали волшебный контраст с неугомонной суетой города, и сердца обоих наполнялись блаженным спокойствием — этим долгожданным ощущением, ведь им удалось вырваться из привычной рутины и отправиться на поиски дрейка для Ноуна. Не просто дракона, а настоящего символа их дома — Гларестов, грациозного, словно могучие леса, и устрашающего, как поднимающаяся буря. Они выслеживали его уже в течение долгих нескольких недель, и вот, сейчас, когда удалось наконец найти его среди высоких, покрытых мхом деревьев, сердце Ноуна забилось чаще, в нём смешались волнение и страх.

Тихис осознал, что время пришло. Он убрал в свою изношенную, выцветшую от времени сумку свои старые, потёртые перчатки и, вытянув руку, достал из неё крепкую, тщательно переплетённую верёвку, созданную лучшими мастерами королевства. В его мыслях блеснуло: «Эта верёвка — недомерок среди волшебства. Она держит непокорённое». Повернувшись к сыну, он увидел, как тот глядит на него, глаза Ноуна сверкали от волнения, а на лице играли тени страха.

«Ноун,» — произнёс он, наклоняясь ближе к нему, чтобы глаза их встретились, — «слушай меня внимательно. Ты должен подкрасться к тому дрейку, запрыгнуть ему на спину и привязать себя, иначе ты просто упадёшь. А дальше твоя судьба будет в руках этого чудовища. Запомнил?»

С решимостью, наполнявшей его молодую душу, Ноун взял верёвку от отца. Он обмотал её вокруг себя, как бы возлагая на себя тяжёлую ответственность за своё будущее. Время будто замедлило свой бег, глядя на их приготовления, воздух вокруг словно вибрировал от ожидания, и даже шумные птицы на мгновение замерли, ожидая кульминационного момента.

Наконец, собравшись с духом, Ноун занял позицию. Осторожно, будто хищник в преддверии атаки, он подкрался к дремлющему дракону.

«Я смогу!» — шептал он себе, когда наконец снова подобрался к дракону, ослепляюще сверкающему на солнце. Но, как только он снова запрыгнул на спину этого чудовища, его мысли заполнились: «Если я упаду сейчас, меня уничтожит его ярость!»

Его мышцы напряглись, сердце колотилось с ритмом трепетного ожидания, и в одно яркое мгновение он прыгнул на спину величественного создания. Но вот с каким ужасом он столкнулся: дракон, почувствовав присутствие этого крошечного существа на своём могучем теле, начал извиваться. Деревья, казалось, сгибались под натиском его мощи, а камни срывались с мест, как будто сама природа пробудилась к жизни и готова была к нападению. Ноун, не успев полностью привязаться, свалился на землю, и в тот же миг дракон, резко повернувшись к нему, издал грозный рык, который разорвал тишину леса, как громкий удар молнии, заставляя деревья трястись.

Время словно замерло, и казалось, что этот момент жизни стал началом конца, но зверь пробудился лишь для того, чтобы уйти прочь, волоча за собой обломки, шум и следы своего разрушительного гнева. Он устремился в глубины мрачной долины, и окружение снова наполнилось тишиной, как если бы сам лес выдохнул, успокоившись после шторма.

Из своего укрытия выпрыгнул Тихис. Он подскочил к сыну, помогая ему встать, и гневно упрекнул за безрассудный поступок.

«Сейчас ты познаёшь, что значит быть воином, Ноун… Не сдавайся.» — его слова вырвались из уст, как грозный гром с ясного неба. Затем, утихнув и увидев тревогу в глазах Ноуна, он добавил: «Скорее, нужно возвращаться. К нам едут гости.»

Вместе они направились к Хемуле, дракону Тихиса

В песчаном королевстве, где палящие лучи солнца обжигали землю, а ветры мчали по дюнам, словно шепоты старых преданий, жил воин по имени Элим Саномад. Освещённые солнцем песчаные просторы переливались золотом, как будто сам воздух был пропитан предчувствием перемен. Тем не менее, в этом живописном, но безжалостном месте, имя Элим внушало страх и трепет, поскольку его стремление к власти служило лишь покрывалом для его завистливой натуры и жажды крови.

Элим вырос в бедной деревне у подножья великой горы, где суровые скалы нависали, словно грозовые облака, и резкие ветры приносили с собой запах страха и отчаяния. С одной стороны, со склонов срывались мелодии ручьёв, успокаивавшие душу, а с другой — безжалостные песчаные бури уносили мечты о лучшей жизни. Здесь страдания были его постоянными спутниками. С малых лет он мечтал о могуществе и признании, и хотя его родители погибли от голода, он никогда не испытывал сожаления за их участь. Начиная с деревянного меча, он усердно тренировался, режа воздух в унисон с воем ветра, который, казалось, предвещал его судьбу.

Тем временем король Али Сандост жил в роскоши своего дворца, который, казался, сиял даже в самую тёмную ночь, украшенный звёздным светом. Его величественный трон стоял в зале с высокими потолками и изысканными фресками, изображающими славные битвы и мирные пиршества. Король, правивший с мудростью и добротой, окружал себя верными советниками и смелыми воинами. Его сердце было открыто для народа, и он стремился облегчить их страдания — на его пирах всегда давали еду бедным, а налоги были разумными и справедливыми. Но всё это спокойствие нарушалось шепотом недовольства, который витал, как тёмные тучи над миром. Однажды, после пышного банкета, король, прижавшись к своему трону, со вздохом обратился к советнику с тревожным лицом:

«Я слышу шепот недовольства. Но что я могу сделать, когда наша страна столь благополучна?»

Советник с тревогой ответил, его голос был полон тревоги, как и угрюмое небо над их головами:

«Ваше Величество, есть слухи о восстании. Некоторые недовольны даже вашим щедрым правлением.»

«Это лишь враги, желающие разрушить то, что мы построили,» — произнес король с уверенностью, но в его сердце раздавался тихий звон сомнений.

Тем временем Элим умело плёл сети интриг, собрав вокруг себя отважных воителей, которых он обманул тем, что обещал им светлое будущее, как птица, манящая своим звоном. Однако Элим был не глашатаем свободы, а скорее манипулятором, жаждущим власти любой ценой. Его слова звучали привлекающе, подзывая к борьбе за идеалы, в то время как ветер за окном свистел, как предостережение.

«Мы свергнем этого старца!» — крикнул он своим последователям в темном, тёмном шатре, словно чудовище, готовое выползти из своей пещеры. Под бледным светом факелов их глаза блестели от ненависти. — «Я овладею этим королевством, и вместо жалости к угнетённым мы даруем им настоящую силу!»

Его армия, слепая от ненависти, ответила решительными криками, которые разносились по песчаным дюнам, как эхо древних проклятий.

После месяцев подготовки Элим объявил о своей истинной цели: свергнуть короля на песчанном троне. Бунт разразился в знойную летнюю ночь, когда он и его сторонники, полные ненависти, окружили стены столицы. Луна, холодная и безжизненная, наблюдала за этой сценой, как театральный зритель, ожидающий громкого падения.

«За мной! Мы заберем корону!» — закричал Элим, поднимая свой меч, его клинок отблескивал, как звезда, из темноты, и армия, руководимая гневом, безжалостно двинулась вперед.

Солдаты короля, тренированные и верные, сражались храбро, словно львы, защищающие своё логово. Но Элим, используя обман и подлость, медленно добивался успеха. Сражение было жестоким, наполненным кровью и предательством, а воздух был насыщен запахом пота и ужаса. Когда стены дворца, наконец, пали, Элим пробрался внутрь, где король Али, мудрый и старый, ожидал своей участи, как последний цветок, готовый к зиме.

«Ты пришёл забрать мое королевство?» — с трудом произнёс Али, его голос был полон спокойствия, которое сковывало мобилизацию его духа.

«Я пришёл за всем, что у тебя есть!» — крикнул Элим, его глаза горели ненавистью, словно угли в костре, размножая тьму. — «Ты пропустил момент, когда народ нуждался в настоящем правлении!»

«Я всегда заботился о своём народе, Элим. Я делал все возможное для их блага,» — ответил король, осознавая, что его часы на троне истекают, как цвет последнего заката.

«Заботился? Это лишь притворство! Теперь ты заплатишь за свою доброту,» — произнес Элим, сжимая меч. В его сердце горело желание уничтожить все, что когда-либо стояло на его пути.

В последний момент Али попытался объяснить свои намерения, но Элим уже был полон ярости. Он атаковал, и моментом позже пронзил старого короля, оставив его на полу в луже крови, олицетворяющей его падение и трагедию.

«Теперь ты заплатил,» — прошептал Элим, глядя на упавшее тело, и его сердце наполнил дикий восторг, подобный вспышке молний в грозовое небо. Столкнувшись с властью, Элим осознал свою истинную природу: на троне сидел не король, а тиран в мантии величия.

Когда он стал новым правителем песчаного королевства, его глаза были полны жадности и искушения. Жестокость и зависть стали его спутниками. Он быстро установил новый порядок, основывая свой режим на страхе и эксплуатации, как темные облака окутывающие солнце.

«Это наше время!» — воскликнул он на первом заседании совета, заставляя подчинённых трепетать, как листья на ветру. — «Я буду править с железной рукой, и никто, даже народ, не будет противоречить мне!»

Люди, которые когда-то видели в нем надежду, теперь понимали, что они стали жертвой собственной глупости. Под гнетом Элима они вступили в ужасные времена, когда их мечты о свободе сломали, а мир стал темным, полным страха и угнетения, как пустыня, лишённая воды.

Так Элим завладел короной, но с ней пришла не только власть — пришла и тень бессмертной зависти, которая обременяла его душу. Теперь его имя стало синонимом страха, а народ, который он обманул, навсегда остался затерянным в песках королевства, где когда-то цвела надежда, горький цветок на суровых просторах этого заброшенного места.

Тем временем в Королевстве Кханаби жила богатая леди по имени Мариэль. Эта женщина с нежной, но уверенной манерой привлекала внимание своим обаянием и глубокой мудростью. Она выросла в роскоши, окруженная заботой и вниманием, но вместе с тем она понимала страдания своих сограждан, которые вынуждены были выживать в тени пышности её дворца. Мариэль была щедрой душой; на каждом своём приёме она обеспечивала еду для бедных и стремилась облегчить их участь, хотя и не могла полностью изменить ситуацию.

Мариэль не могла мириться с тем, что её родина погружалась в тьму, и с решением в сердце она стала организовывать оппозицию против этого самозваного короля. На её сторону встали как богатые, так и бедные — все, кто помнили о доброте короля Али и о том, что они когда-то жили в мире и процветании.

В своих тайных встречах Мариэль вдохновляла людей говорить о возвращении справедливости и о необходимости борьбы с тиранией Элима. Каждый её призыв был полон надежды и решимости.

«Мы не можем терпеть! Этим пустынным гигантом управляет только страх! Мы должны объединиться и вернуть нашу свободу!» — восклицала она, её голос звучал как мелодия, проникшая в сердца её последователей.

По прибытии в величественную столицу королевства, город Скарлеттаун, Ноун, полный волнения и ожидания, первым делом направился в свои покои, где предстояло выбрать наиболее подходящее одеяние для предстоящей встречи с почетными гостями.

«Какое же одеяние выбрать?» — подумал он, рассматривая разнообразные наряды, разложенные на столе. — «Что подчеркнет мой статус и величие?»

Тем временем в яркую и солнечную столицу прибыл правитель сурового и заснеженного королевства Энзигма, сурово очерченный силуэт Ландермата, самого громадного ледяного дрейка всех времён, гордо шествовал по городу. Величина этого создания поражала, и только однажды, согласно древним записям мудрецов, был встречен подобный гигант — дикий дрейк с далеких островов Хелейны, обитающий там уже третий десяток лет. По городу так и раздавались крики:

— «Вы видели? Это Ландермат!»

— «Да, он огромен! Что за дракон!»

— «Это просто невероятно!»

С него неспешно слезал Савва Сноухай, правитель Северного Королевства, его величество сопровождала прелестная дочь Инши. Ноун не смог отвести глаз от неё, когда она обходила стороной толпу, ее движения были словно танцем.

«Кто это?» — задал он вопрос своей матери, любопытство заиграло в глазах Ноуна.

«Это Инши, дочь Саввы. Красота обворожительная, не правда ли?» — ответила Кали

«Да, невероятная», — согласился Ноун, отметая идиотский глупый план подойти к ней. — «Мне нужно лучше одеться».

Их радушно встречала семья Тихиса.

Тихис, спеша навстречу своему брату, обнял его с такой искренней теплотой, что на мгновение время, казалось, застыло.

«Как же давно мы не виделись, брат!» — воскликнул он.

Они обменялись парой слов, полных доверия и братской поддержки, и вместе направились к Алой Башне — значимому символу королевской власти, самую высокую крепость алого цвета, она привлекает внимание своей замысловатой архитектурой и яркой окраской. Высится над городом, окруженная зубчатыми краями крыш и других башен крепости. Башня выстроена из крепкого камня и украшена резными орнаментами и вымпелами, изображающими героические битвы и символы королевской власти Гларестов. Внутри башни расположены множество комнат для жилья дворян и слуг, библиотека со старинными книгами мудрецов и королевская сокровищница с драгоценностями, хранимыми и используемыми во благо королевства.

Нижняя часть башни окрашена в темно-красный цвет, что создает контраст с яркой окраской верхней части. Как пишется в историях мудрецов, башня была построена ценой сотен жизней рабочих, из-за чего нижняя часть имеет более кровавый цвет. Высоко над горизонтом башня разрушает свет, отражая яркое мерцание.

Она величественно высилась над городом, окруженная зубчатыми краями крыш и остроконечными башнями как страж, защищающий свои земли. С балконов, великолепно оформленных, открывался шикарный вид на просторы окружающих земель и сам город — родовое имение Гларестов, где планировался официальный обед и переговоры между правителями королевств.

«Посмотри на её величие!» — подметил Ноун в обращении к Савве, прежде чем его внимание снова ускользнуло к Инши, стоящей с отцом на фоне яркого заката.

Во время совместного обеда, накрытого с размахом, Савва, придавая своему голосу важности, рассказал Тихису о кровавом перевороте, потрясшем королевство Кханаби.

«Этим правителем стал малоизвестный, но обладающий истинной силой, воин — Элим Саномад», — говорил Савва, — «Он, прокладывая себе путь на трон, силой заставил лордов приносить ему клятвы верности, провозгласив власть дома Саномадов на всей территории юга. После этого, Элим изрядно очистил королевские ряды, что обеспечило ему безопасность на этом песчаном троне.»

«Как она смотрит на отца, как она восхищается им…» — подумал Ноун, смотря на Инши, чувствуя, как в груди зарождается трепет.

Слушая о безжалостных событиях, происходящих в Кханаби, Тихис, полный решимости, предложил посеять войну на ослабленное королевство, пока там еще оставались верные лорды, готовые поддержать их. Но Савва, сдержанно покачав головой, одёрнул его:

«Этой войны нам не избежать,» — произнес Савва, «но давайте подождем, когда момент будет благоприятен.»

После сытного обеда, когда в воздухе еще витал аромат свежеприготовленных блюд, мужская часть королевской семьи, полная энтузиазма, решила вновь испытать свою удачу. Они отправились в лес — в это загадочное и таинственное царство, где шептали ветры и царила атмосфера неординарности. Их целью было дать Ноуну еще один шанс приручить лесного дрейка.

Сердце его учащённо билось не только от возможности приручить это великолепное существо, но и от мысли о том, как Инша будет смотреть на его успех.

Когда они вошли в лес, снискавший славу таинственного и загадочного, Ноун привёл в порядок свои мысли. Он заметил, как Инша, идя рядом с ним, с интересом разглядывает окружающие красоты. «Смотри, как чудесно свет пробивается сквозь листву,» — сказал он, указывая на игру света и теней.

«Да, это очень красиво,» — ответила она, улыбаясь, и Ноун в этот момент почувствовал, как её одобрение окрыляет его.

Загадочные пятна света пробивались сквозь густую листву, создавая удивительную игру света и теней, как будто сам лес старался нарисовать таинственную картину их стремления. Причудливые звуки природы сопровождали их — щебет птиц, шорох листьев и далёкое журчание ручья, каждое из которых добавляло своему великолепию в эту приключенческую симфонию. Спустя некоторое время блужданий по зелёным закоулкам и впадинам, их взгляды остановились на величественном создании, стоявшем у реки, как будто само время замерло в его присутствии.

Дрейк внушительных размеров, не уступающий Хемулу, выделялся среди природы своей великолепной чешуей, цвета старых древесных срезов, что лишь подчеркивало его связь с лесом. Его глубокие, мудрые глаза сверкали зелёным блеском, напоминающим драгоценные изумруды, и в них отражались тайны тысячелетий. Тихис, с горящими глазами полными волнения и надежды, понял, что судьба улыбнулась им: это был идеальный вариант, чтобы вновь дать Ноуну шанс стать мастером дикой природы. Он обернулся к своему сыну с призывом, полным ожидания и веры: «Попробуй приручить его!»

Наполненный решимостью, Ноун уверенно шагнул к дрейку, как древний воитель, которому суждено было изменить ход истории. «Я смогу это сделать!» — произнёс он, ободряя себя, введя в себя уверенность. Он совершил рискованный прыжок на его спину, словно охотник, который ухватил свою добычу. Быстро привязав себя к многогранной чешуе, крепко ухватившись за острые ветки, которые торчали между его пластинами, он ощущал, как адреналин заполняет его тело. Дрейк, почувствовав на себе вес неведомого существа, начал скачки, яростно пытаясь сбросить его с себя, и в ответ громко рявкнул, заставляя лес трепетать от его мощи. Вода из реки вспенивалась, поднимаясь в воздух, словно пытаясь защитить своего повелителя, а земля под ногами тряслась от скачки. Ноун, подобно диким духам леса, упорно держался на месте, не сдаваясь и не отступая. Он чувствовал, как сила и решимость наполняют его.

Неожиданно, после яростной борьбы, разрушив часть берега, словно обессиленный, дрейк, наконец, поддался воле килуанца, смирившись с судьбой, что таила в себе победа Ноуна. С восклицанием, наполняя лес своим триумфом, он прокричал: «Ура»

Голос его эхом разнесся по лесной чащобе, и вскоре все, кто затаил дыхание в укрытиях, начали появляться на свет. Они медленно подходили к дрейку, и радость заполнила их сердца. Поздравления переплетались, создавая единый хор, наполняя воздух весельем и гордостью за новоиспеченного ездока, который смог приручить это величественное существо.

Солнце уже начинало склоняться к горизонту, окутывая всё вокруг мягким золотым светом, придавая этому моменту волшебный оттенок. Позади остался день, наполненный замиранием и ожиданием, когда, отпраздновав успешное приручение и почувствовав единение с лесом, они вскоре вскочили на своих дрейков. Ноун, словно на крыльях, отправился с ними, осознавая, что теперь у него есть не только величественное создание, но и поддержка Инши, которая придаёт ему сил двигаться вперёд.

Солнце, заливающее лес золотистым светом, создавало ощущение, что весь мир празднует его успех. Громкий топот наполнил лес чудесным гулом, словно сама природа приветствовала их, когда они устремились в сторону столицы, словно с ветром, унося с собой воспоминания о героическом моменте.

На утро, когда первое солнце нежно пробудило город оранжевыми лучами, Тихис и Савва собрались за уютным столом, чтобы вкусить изысканные блюда завтрака. Аромат свежезаваренного чая переплетался с нотами свежеиспеченного хлеба, создавая атмосферу в изобилии. Вдруг, с лёгким энтузиазмом, Тихис произнес предложение, сверкая глазами:

«Как насчет экскурсии по окраинам столицы? Ты приятно проведешь время и увидишь, что изменилось,» — его голос звучал как мелодия, обещающая приключения.

Савва, который не видел столицу с тех пор, как на его плечи легло все бремя наследия после трагической гибели отца, не раздумывая ответил:

«Да, с радостью! Уж насколько я скучаю по этому месту…»

Чувствуя, как в его груди загорается искра надежды, он уже представлял себе, как снова ступит на знакомую землю, полную воспоминаний.

В Королевстве Отаха, где светило яркое солнце, простирались безкрайние поля, покрытые зелёным ковром из молодых трав и золотистых хлебов, которые медленно качались под ласковым ветром. Луговые просторы здесь были пронизаны искренней радостью жизни — из далека доносился смех детей, играющих на лугах, а взрослые, с улыбками на лицах, трудились на полях, увлечённо обсуждая насущные дела. Здесь, в родном королевстве Тихиса, царила атмосфера спокойствия и гармонии, и легкий ветерок приносил с собой запахи цветущих садов, где благоухали ароматные розы и душистые лилии.

Но в отличие от тёплых и ярких земель Отаха, Королевство Энзигма, откуда приехал Савва, являло собой совершенно иную картину. Соседние горы, закутанные в белоснежные шубы, источали холод и строгость. Их пики, увенчанные вечными снегами, гордо возвышались над ледяными просторами — место, где дул пронизывающий ветер и где лунный свет отражался от скользких обрывов. В этом суровом королевстве Савва, королева под небом весеннего солнца, вырос среди холмов и острых скал, испытывая на себе все трудности зимы. Его народ знал, что лучшее время — это весна, когда горные реки начинают растапливать лёд, а под солнцем пробиваются первые цветы.

Во время их поездки по живописным окраинам, мимо зелёных полей и цветущих садов, Тихис и Савва оказались в фермерских угодьях, напоённых свежестью сельского воздуха и звуками природы. Поля, разделённые аккуратными рядами, были покрыты обильным урожаем: золотистые колосья пшеницы и серебристые волны ячменя колыхались на ветру, словно приветствуя пришедших гостей. Здесь и там можно было заметить огороды, изобилующие сочными овощами — яркими помидорами, хрустящими огурцами и ароматным базиликом, который придавал земле особое очарование.

«А вот и наши новые фермерские угодья!» — с гордостью произнес Тихис, указывая на недавно возведённые постройки. Их яркие крыши весело отражали солнечные лучи, и все вокруг казалось наполненным жизнью.

Углубившись в фермерские угодья, Тихис и Савва наткнулись на маленькую мельницу, в которой неспешно кружились белые лопасти, щёлкая и покачиваясь в ритме лёгкого ветра. Рядом с ней располагалась яркая лужайка с цветущими клумбами, где распустились нарциссы, тюльпаны и ромашки, создавая прекрасный контраст с зелёным покровом травы. Птицы щебетали, радуясь весеннему теплу и дразнясь в воздухе над головами королей.

Савва, вдыхая аромат свежей земли, не удержался от восторга:

«О, как приятно видеть это всё! Вспоминаю, как здесь было лишь заброшенное пустырьё с парой старых сараев. А теперь — посмотрите! Тут и мельница, и поля, и загоны!»

Его голос наполнялся нежностью, когда он смотрел на беззаботно пасущихся животных. Признавшиеся в своих воспоминаниях, молодые люди стали ещё ближе друг другу, когда Тихис, вдохновленный разговорами о будущем, решил напомнить Савве о важной теме, которая давно оставалась неразрешённой.

«Ты знаешь, я всё думаю об идее объединения наших королевств,» — произнес он, немного склонив голову враздумье.

Савва помрачнел, явно осознав всю сложность эпопеи своих предков, и ответил с горечью в голосе:

«Это была мечта, о которой говорили наши деды, но, к сожалению, в наших дней это кажется недостижимым…»

Тихис, стараясь понять, полный нетерпения, продолжал:

«Я так и не понял, почему это невозможно-то?»

Савва опустил взгляд на землю, словно жадно искал истину в её недрах:

«Это… Это долгая история, когда-нибудь расскажу.»

Тихис, изменив свое внимание на мимо проходящие стада, усмехнулся, стараясь разрядить атмосферу:

«Ладно, так уж и быть… Потом…»

Однако, напряжение панели обсуждения повисло в воздухе, как густой туман, который не спешил развеяться. В попытке нарушить эту затянувшуюся тишину, Тихис предложил:

«Как насчет того, чтобы поехать на охоту? Это поможет вспомнить былые времена, когда мы с тобой проводили дни на свежем воздухе, окруженные природой и адреналином.»

Савва, не раздумывая, отозвался положительно, его сердце, полное восторга, приготовилось к очередному захватывающему дню.

«Звучит великолепно,» — согласился он, и в его глазах вновь забрались огоньки приключения.

Глава 2. «Непредвиденные обстоятельства»

Короли, облаченные в облегченные меха и доспехи, восприняли свист восточного ветра как зов приключений. Они оседлали своих верных дрейков, могучих и грациозных, и с чувством предвкушения направились в столицу, где собрали необходимое снаряжение: блестящие стрелы, острые как ножи, и крепкие луки, искусно выполненные мастерами. Вокруг них разгорелось волнение: отряд королевской гвардии, преданные защитники королевского дома, плотно охраняли королей, готовясь к любой неожиданной опасности.

Преодолев сосновые и березовые леса, перешедшие в бескрайние просторы, они углубились в зеленое царство, где природа, окруженная столь безмятежными звуками, запела свою древнюю песню. Спустя некоторое время суетливых поисков среди густых деревьев, словно из ниоткуда, возникло то, что искали братья — упитанный кабан с роскошной черной шерстью, разгуливающий по заливным лугам. Тихис, с горящими глазами, словно искра в ночи, тут же сообщил о своем открытии Савве: «Он твой».

Чувствуя себя в роли гостя и зная тяжесть своего звания, Савва, на мгновение захваченный азартом охоты, крепко схватился за лук, его уверенные руки невольно расправились, предвкушая момент.

Из-за густой листвы стрелы словно вырывались из лука, пронизанные ветром, они устремились в цель. Стрела, пронзая воздух, быстро и точно вонзилась в шею кабана, мгновенно лишив его жизни. Желание охотника, столь гордое и независимое, достигло своего апогея.

Савва с триумфом закинул лук за спину: «Попал!»

Как два могучих хищника, братья направились к своей добыче, не зная, что их восторг вскоре обернется чем-то зловещим. Внезапно, словно вселенная взорвалась, окрестности сотряс мощный толчок, который заставил их упасть на землю, как листья под осенним дуновением ветра. В воздухе повисла тишина, нарушаемая лишь глухим шорохом деревьев.

Тихис, приподнимаясь, тщетно пытался понять, что же произошло: — «Что это такое?»

Савва, медленно поднимаясь с земли, весь в недоумении, вдруг нахмурил брови и произнес: — «Кажется, я знаю, что это… Нам срочно нужно к мудрецам!»

Тихис, колеблясь в растерянности, собирался что-то возразить, но Савва не дремал. Он неожиданно схватил брата за руку, крепко сжимая в своей ладони, и они стремительно направились к своим дрейкам, подгоняя их с помощью низкого, но уверенного голоса. Оседлав своих могучих скакунов, они развернули их в сторону величественного Древа мудрецов — таинственного поселения, окруженного магией и удивительными существами, где каждый камень хранил под собой легенды, а само дерево, величественно раскинувшее свои могучие ветви, было центром многовековой мудрости Килуании. Здесь, среди колдунов и магов, они надеялись найти ответы на свои вопросы и справиться с той силой, что потрясла землю.

Летний день в деревне Инсварто накрывал мир мягким золотистым светом. Нежные лучи солнца играли в ветвях деревьев, и жители собирались у колодцев, обсуждая недавние урожаи. За спинами смеялась детвора, гоняясь друг за другом в круговороте радости, совершенно не ведая о надвигающейся беде.

«Эй, Фарид! Ты слышал, как Зара снова потеряла корову?» — прокричал Амин, закидывая ногу на ногу, как будто в этом простом жесте заключалась вся суть жизни.

«Да, когда она споткнулась на мосту, думала, что лягушек поймать решила!» — хохотнул Фарид, зачерпывая воды в ведро.

Но вдруг их радостные лица побледнели. На горизонте послышался глухой треск, будто сама Земля прервала молчание. Все в один миг замерли.

«Что это было?» — спросила Лейла, указывая пальцем в сторону леса.

На фоне обостряющегося напряжения, как будто отвечая на их страх, из недр земли вырвалась огромная расщелина. Края её были острыми, словно зловещие зубья, а черный дым, клокочущий из недр, скользил по траве, поглощая свет. Чувство беспокойства заползало в сердца, пока ветер, принеся непонятный запах, заполнил воздух.

«Наверное, это какое-то природное явление,» — пробормотал кто-то из толпы, но в его голосе звучал недостаток уверенности.

«Природа? Природа так не делает!» — отозвалась старая Муна, её голос звучал как мрак. — «Это знак! Знак чего-то ужасного!»