Бесплатный фрагмент - Киберфилософия мозга, сознания, искусственного интеллекта

ПРЕДИСЛОВИЕ

Данная работа выполнена в Виртуальном Институте Человека (ВИЧ) при Национальной академии наук Кыргызской Республики (НАН КР). Монография одобрена к публикации решением веб-редакционного совета ВИЧ. Книга расчитана на студентов, аспирантов, научных работников, а также философов, интересующихся вопросами научного познания, научного мировоззрения и мировоззренческой культуры. Рецензентом является Тогусаков О. А. — доктор философских наук, академик НАН КР.

В эпоху сверхтехнологий в мире происходит глобальная трансформация социума, обусловленная тотальной цифровизацией, кибернетизацией, биотехнологизацией. Сетевая и кибернетическая сущность функционирования современного социума является одним из наиболее важных и актуальных исследовательских проблем, направленных не только для соответствующей философской рефлексии по выявлению смысла и тенденций развития этих систем, но и для формирования и развития новой научно-познавательной стратегии (далее — «Н-ПС»), а затем и на этой основе современной научно-мировоззренческой культуры (далее — «Н-ПС»).

В условиях глобализма, когда заметно ускорились все процессы, даже совсем недавние «Н-ПС» и «Н-МК» начали быстро устаревать, в связи с чем осознание обществом идей и принципов новой научной рациональности, каковым является постнеклассическая наука (далее — «П-НН»), а также объективности и неизбежности процессов перехода человечества к шестому технологическому укладу, неотъемлемой составляющей которого является формирование и развитие современной «Н-МК» и «Н-ПС», нарастает с каждым днем.

В мире идет активный процесс компьютеризации, кибернетизации, киборгизации сознания людей, которые носит адаптивный характер, когда сознание людей приспосабливается к цифровой формально-логической среде. Ярким примером служит тот факт, что нынешнее поколение школьников и студентов уже приноровились в темпе получать нужную информацию из Интернета, глубоко не осмысливая и не задумываясь над вопросами о специфике той или иной образовательной парадигмы. В этих обстоятельствах трудно сформировать личность из человека, у которого нет и не было системно выстроенных знаний.

А что значит личность? Что означает системно выстроенные знания? Как известно, личность — это субъект, субъект познающий, думающий, принимающий решения, изменяющий мир к лучшему. Под сетевым воздействием человек превращается в пассивную цифровую личность, то есть в некую цифровую личную тень — аватара, который станет важнее, чем сам человек.

Аватары живут в структуре киберпространства своей жизнью, но не могут жить в структуре киберсоциума, так как они не одушевлены. Киберсоциум нуждается в личностях, прошедших позитивную киберсоциализацию, и генерирующих при этом активный трафик. Цифровые тени станут объектом Интернета вещей, когда в развитых странах развернут сети 5G. С помощью такой технологии людей готовят к киборгизации, начиная с чипирования и далее — по мере развития нанотехнологий и нейросетей.

Киборгизация носит сетевой динамический характер и способна превращать локальное в глобальное, единичное — во всеобщее одним кликом. В этом аспекте, этот процесс приведет к развитию антагонизма между человеком и его цифровой тенью. Изучение и разрешение противоречий между личностью живой и личностью цифровой должно лежать в основе методик киберадаптации и киберсоциализации, аватар сформируется и адаптируется в цифровом обществе лишь при достижении полной синхронизации не только со своей цифровой тенью, но и цифровизацией всего общества. Так родится аватар и сформируется общество нового типа. А ведь создание интерфейса «человеческий интеллект — искусственный интеллект» уже создается.

Таким образом, план киберсоциализации заключается в полном «растворении» человека в Сети, когда в условиях применением нейросетей, нанотехнологий и киборгизации рождается новое сетевое существо — «Сетьмен». Уже сейчас доступны первые модели систем дополненной реальности, ещё больше стирающие грань между реальным и виртуальным миром. Синергетический эффект от интерфейса человеческого интеллекта плюс искусственного интеллекта приведёт к качественному рывку в жизни общества.

На наш взгляд, необходимость осуществления научной рефлексии в любых областях знания опирается теперь на использование обновлённой методологии, опирающейся на такой мощнейший инструмент, как IT-технологический интерфейс человеческого мозга и искусственного интеллекта. Такая сингулярная технология пока представлена научной фантастикой, ибо, ко-эволюция и взаимоадаптация человеческого и искусственного, по сути, имеют разные параметры и критерии.

Если природа человеческого — это непрерывность, континуальность осуществления во времени, то природа искусственного интеллекта (нейросети) — прерывность, дискретность, алгоритмичность, математичность функционирования. Между тем, совмещение их представляет собой долгий и тяжелый процесс с неоднозначными результатами, к примеру, потеря, прежде всего, аксиологичности человеческого.

Человек становится элементом кибернетической системы, и его идентичность (киберидентичность) наполняется смыслами, непосредственно связанными с тем, что мы называем «бытием-в-сети». В этих условиях, идет процесс активного «протезирования» способностей человеческого интеллекта с помощью искусственного интеллекта. При этом необходимо подчеркнуть, что накопление знаний как таковое не способно заменить собой собственно систему образования, поэтому в структуре киберсоциализации обязательно должна присутствовать методология научного познания, системность формирования в сознании личности когнитивных моделей, а в конечном итоге формирования научно-мировоззренческой культуры.

Таким образом, мера цифрового взаимодействия является именно тем фактором, который должен повлиять на эффективность киберсоциализации личности, сделать её гармоничной и естественной, сохраняя при этом индивидуальность человека, его возможность оставаться человеком во всех своих многообразных проявлениях.

О научно-фантастических романах «Икс-паразит» и «Аватар» [Ашимов И. А. (Кара Дабан). Икс-паразит. Научно-фантастический роман [Текст] / И.А.Ашимов. — Б.: «MirAsPrint», 2022. — 197 с.], [Ашимов И. А. (Хаа Энди). Avatar. Научно-фантастический роман / И.А.Ашимов. — Б.: «MirAsPrint», 2022. — 2023 с.]. В мире много мифов об искусственном интеллекте, но можно выделить их в две категории в зависимости от сценариев развития: во-первых, искусственный интеллект станет своеобразной надстройкой над человеческим мозгом; во-вторых, искусственный интеллект будет развиваться сам, и возможно, захватит мир.

Трудно сказать, какой сценарий разовьется в будущем. Мы существуем в определенном пространстве на острие летящего времени. Соскочить из нее — это невозможно и баста! Ведь никто, никогда и не при каких обстоятельствах не сможет изменит ход времени. Отмерив нашу жизнь оно улетает в будущее. Лишь мыслью можно управлять временем, ускоряя его или замедляя, а также, что интересно, пуская его даже вспять.

Подтекст романа — интернациональная научная компания на базе интерфейса искусственного интеллекта + «мозга в контейнере» создает виртуальную реальность и вируализированную личность в ней. Данная технология своеобразной виртуально-цифровой аватаризации позволяет не только создать вирутализированную личность («объект») и виртуальную среду в котором он находится, не только «прочитать» у него генную память, упрятанную в подсознании, но и предоставить «объекту» смоделировать виртуальную реальность, в котором осуществится повтор его жизни даже тысячу лет в прошлом.

Пока это фантастика, которой все подвластно, в том числе создавать новые и новые пространства, по своему усмотрению вертеть временем, пуская его вперед-назад. Я этим и воспользовался. На то и научная фантастика.

Понимаю, что такая технология, которая мною задумано маловероятна. Однако, как мне кажется, интересен путь к такой технологии, борьба идей и технологий. Ученые различных отраслей, их многочисленные диалоги, почти протокольные обсуждения на собраниях и научных форумах — это не столько фабульные элементы романа, сколько своеобразная технология «продвижения» в умах и сердцах проблем искусственного интеллекта, виртуальной реальности, создания «нового сознания». Хочу сразу же предупредить, что все события, персонажи, имена вымышлены, а любое совпадения случайны. Чего не скажешь о научной выкладке. Они вполне реальны, хотя отдельные утверждения спорны по существу.

В фабуле романа в целях унификации понимания «константную реальность» обозначим условно — «СR», «виртуальную реальность — «VR», а так как виртуальная реальность имеет два статуса: «настоящее время» и «прошлое время», то их условно обозначим — «VR-present time» и «VR-post time». При этом «СR» — это то, что реально происходит, тогда как «VR-present time» — это воспоминания о себе и настоящем, а «VR-post time» — повтор его жизни тысячу лет в прошлом.

Под текстом, глухо — погибший ученый появляется в книге уже как «мозг в контейнере», соединенного с искусственным интеллектом. После своего фантастического воскрешения он «проживает» жизнь дервиша в прошлом, измеряемом в тысячу лет. Ученые с помощью сверхновой технологии смогли прочитать в его генах и подсознании доминирующее желание быть сподвижником великого ученого Средневекового Востока Абу Али Ибн Сино.

В период повтора жизни виртуализированная личность пытается зацепиться за мгновения, которые некогда ус­кользнули от него. В этом аспекте, для него жить — значит быть во власти магии обратно возможного. В этом аспекте, «объект» идет навстречу вечности, которая возвышается над временем, давая возможность времени течь от настоящего к прошлому, когда личность имеет возможность исправить нега­тивную вечность.

О романе «Икс-паразит». Согласно естественного отбора в процессе эволюции выживают выдающиеся особи за счёт гибели слабых. Иначе говоря, более адаптированные, то есть в биологическом плане более «информированные», «сообразительные» и «безжалостные», добиваются приоритетов в развитии, питании, спаривании, размножении. А почему, на основании универсализма приспособительных механизмов, нельзя допустить мысль о том, что на каком-то вираже эволюции, отдельные простейшие организмы получил приоритет, прежде всего, за счет своего умения накапливать и пользоваться информацией.

В этом аспекте, мысленные эксперименты ученых-биологов (Каримов, Набиев, Салимов) вокруг концепции «мозг-паразит» / «тело-хозяин» превращается в долгий и извилистый путь познания с немыслимыми зигзагами и всевозможными отступлениями в теоретических конструктах эволюции животного мира. Кто знает, возможно, тот самый простейший случайно или намеренно с какой-то целью занесен к нам из других Галактик. На то и научная фантастика.

Молодой ученый Каримов размышляет на счет некоего существа — «мозга-паразита», которого он обозначил, как Х-онтобионт («онтос» — сущее, «бионт» — организм). Подтекст романа — эволюция Х-онтобионта, что, по сути, является вымыслом, созданном на основе единичного полубредового наблюдения Набиева в горах Саркента, доселе неизвестного хвостатого клеща, удивительно схожего с головным и спинным мозгом.

Но… интересен процесс осмысления значимости головного мозга, его эволюции, деятельности, взаимосвязи с телом, а также ныне с новыми когнитивными технологиями, в аспекте проблем-последствий. В этом плане, наверное, нельзя было изображать личность ученых бледной тенью на фоне проблем, а нужно было приоткрыть дверь не только в научную их деятельность, но и вникнут в стиль их жизни, работы, мышления.

По сути, гипотеза о Х-онтобионте — это провокация в научном мире, а потому имеет значение, как отнеслись к ней профильное научное сообщество. Речь идет о разбросе мнений по поводу возможного вектора эволюции животного мира, а также об особых стилях жизнедеятельности ученых на современном этапе. Ученые различных отраслей, их многочисленные диалоги, почти протокольные обсуждения на научных форумах и собраниях — это не столько фабульные элементы романа, сколько своеобразная технология «продвижения» в умах и сердцах проблем эволюционного процесса, формирования мозга, взаимоотношения его с сознанием, подсознанием.

Что касается мотивов. Все началось с любопытства — «А что если?». Как известно, научно-фантастическая литература отличается от научно-популярной, узаконенным правом опровергать основные законы естествознания. Я этим и воспользовался.

Итак, в подтексте романа две необычных провокации в научном мире. Первая — это новая подстрекательная версия вектора развития эволюции животного мира, когда эволюция — есть эволюция не вида, а Х-онтобионта. Вторая — формирование нового мира ученых-индивидуалистов (Каримов — ученый-одиночка, Набиев — ученый-отшельник, Салимов — ученый-фрилансер) в противовес коллективной науке, когда в интересах результата науки не нужно испытывать судьбу отдельных ученых-индивидуалистов, отпустив их на «вольные хлеба».

Ашимов И. А.

Глава 1

КИБЕРФИЛОСОФИЯ МОЗГА, СОЗНАНИЯ И ИСКУССТВЕННОГО ИНТЕЛЛЕКТА

Мозг и сознание как проблема экстропии.

В эпоху сверхтехнологии и наступления времени экстропии, мозг и сознание стали рассматриваться как объект и предмет научной фантастики, «НФ-философии», а теперь и киберфилософии. Естественно, все больше становится количество ученых, писателей-фантастов, социологов, психологов и философов, обращающих внимание на проблему мозга и сознания. Эти специалисты, вместе размышляющие над определенной, сначала даже туманной, не точно сформулированной темой, мысли, передаваемые от одного к другому, как бы непроизвольно «крепнут», «оформляются», и в результате коллективным убеждением выкристаллизовываются те самые новые факты, как научного, так и философского характера.

В этом заключается суть модели «совместного вращения новых мыслей» в творческой среде. Причем, по Л. Флеку, такая «модель не исключает то, что представить „понимание“ некоего конкретизируемого предмета лучше всего можно там, где этого предмета никто раньше не видел, никто его не понимал».

В научно-фантастическом романе «Икс-паразит» (Ашимов И. А., 2022) есть эпизод, когда профессор биологии Салимов, рассуждая вокруг фантастической темы эволюции мозга задается вопросом: — «А вообще, что было вначале?». Началом было то, что в высокогорном, труднодоступном глухом природном заповеднике «Саркент» во время экспедиции профессору энтомологии Набиеву не то привиделось, не то померещилось насекомое, внешне напоминающий препарат изолированного головного и спинного мозга.

Ну и что из того? — сказал бы любой из нас. Природа способна изобрести и не такие причуды. Однако, и на самом деле, округлый, красно-оранжевой окраски насекомое по форме удивительно напоминал головной и спиной мозг человека. Такие же узоры-борозды, похожие на извилины мозга, такая же продольная борозда, разделяющая тело насекомого на симметричные половинки-полушария. Даже при слабом и невольном воображении у человека создается такое впечатление.

И на самом деле это неизвестное до селе в энтомологии хвостатое насекомое, похожее на клещ, выглядел прям, как изолированный препарат головного и спинного мозга человека. К сожалению, поймать насекомое Набиеву не удалось, ему не удалось и обнаружить нечто подобное, несмотря на упорные поиски по всему заповеднику в течении долгих месяцев. В один из дней на экспедиционную стоянку приезжают профессор Салимов — заместитель директора Института биологии и молодой ученый Каримов.

Набиев рассказал им о своем наблюдении. Под впечатлением услышанного о неизвестном хвостатом насекомом, похожем на головной и спиной мозг у аспиранта Каримова разыгралось больное воображение о том, что головной и спинной мозг человека — есть не что иное как эндотрофный паразит. И далее в романе разворачивается «приключение» такой парадоксальной мысли.

Как известно, в науке, каждый из ученых, принявших участие в обсуждении той или иной научной идеи, гипотезы, теории будут исходить не только от базовых суждений, но и из своих исследовательской интуиции, а также опыта и уровня своего мышления. Основными качествами для любого ученого являются: во-первых, любознательность, наблюдательность и широкий кругозор; во-вторых, настырность, терпеливость и трудолюбие от природы; в-третьих, способность к аналитике и умение абстрагироваться.

Самое же главное в научном труде, все же является — не пройти мимо непонятного. Так и Набиев, увидев необычного и неизвестного клеша с головой ушел в поиск следующего экземпляра неизвестного насекомого, так и Караимов с головой ушел в подтверждении своей парадоксальной версии эволюции головного и спинного мозга. Между тем, в науке и отрицательный результат засчитывается как настоящий результат, так как в итоге будет снят покров тайны еще с одного исследовательского «объект-предмета», будет разрешен очередной научный вопрос. В этом аспекте, и ученый, и писатель-фантаст, и философ, одной из своих задач должны посчитать выполнение полноценного научно-поискового арбитража выявленного факта, выдвинутой идеи, сформулированной гипотезы.

Безусловно, важно воображение и первое впечатление, которые, как в случае с Набиевым и Каримовым в романе «Икс-паразит» иногда носят парадоксальный характер. Во сне перед глазами Набиева стояло видение, как будто головной и спиной мозг, как некое существо, только-что и каким-то образом выбралось из черепной коробки наружу и с удивлением оглядывало окружающий мир.

В другой раз ему снова оно приснилось в виде мясистого клеща, впивающееся в его голову, охватив ее огненными ножками-щупальцами и медленно внедряясь в череп. Это сон выглядел настолько реальным, что проснувшись Набиев почувствовал шум в ушах и гудение в голове, как будто тот самый клещ внедрился в его голову. Ощущение и сон, рассказанный Каримову возбудило в его голове нешуточное воображение о происхождении, эволюции, сути особого существа, которого он назовет «Х-онтобионтом». Так начинается наш роман.

В рабочем моем кабинете всегда на видном месте красуется муляж человеческого черепа и головного мозга, на которого очень часто и не без искреннего изумления обращал свое внимание. На минуту задумайтесь, во-первых, над тем, как природа позаботилась об анатомической безопасности головного мозга, заточив его в костяную коробку; во-вторых, как может полуторакилограммовая студенистая масса, которая легко уместится в ладонях, может заглянуть в душу человека, а также постигать мироздание; в-третьих, мозг создан из атомов, которые родились в недрах Вселенной миллиарды лет тому назад.

Лишь уникальное и благоприятное стечение обстоятельств свело их в частицу, а далее в конгломерат, узел и, наконец, в мозг, который не только размышляет о тех галактиках, которые дали ему эту жизнь, но также о своей способности размышлять и удивляться своей способности удивляться, познавать свою способность познавать. Меня всегда поражало то, что человек с помощью мозга всматривается вглубь себя, одновременно собирая мозаику своего уникального и чудесного мозга, который является для человека его самосознанием.

Все ученые, мыслители, философы, так или иначе исследующих человеческий мозг либо осмысливающих мозг по данным других неизменно утверждают о том, что мозг способен вместить в себя Вселенную. Как ученый, философ и писатель всегда понимал, что, как правило, их «понимание» возникло не через личный контакт с тем, что нужно было «понять», а пришло в мозг, благодаря какому-либо виду сообщения — интервью, беседы, лекции, газеты, интернет, соцсети. Нынешняя фантастика с подачи ученых, мыслителей и философов оглушают нынешнего читателя, парадоксальными проблемами современности, среди которых во многом, связанные с мозгом и сознанием.

Перебирая в памяти наиболее одиозные фантастические вымыслы в книгах и фильмах, можно отметить: во-первых, фантастику киборгизации и аватаризации, человека с глубоким дефицитом традиционных ценностей человеческой цивилизации; во-вторых, фантастику о новоявленных Франкенштейнах, неких сумасшедших ученых с не менее сумасшедшими технологическими разработками; в-третьих, фантастику хаоса, когда техногенные катастрофы, межзвездные войны и галактические экспансии грозят уничтожить планету или даже галактику.

Взрывы сверхновых звезд, черные дыры, столкновения миров, появление АнтиМира, АнтиПространства, АнтиВремени, АнтиМатерии — вот предметы такой фантастики нынешней экстропии. В таких произведениях ученых и писателей экстропийцев, а также философов, приверженцев киберфилософии, зашифрована идея пересмотра всех законов мироздания.

Действительно, в мире происходит нечто невиданное. Гуманизм теряет свое лицо. Может быть появление трансгуманизма, карианства показывает его несостоятельность, а появление криоционизма свидетельствует о несостоятельности дарвинской эволюции? Что дальше? Какова судьба человечества и миров вокруг? Имеет ли какую-либо конечную цель эволюция? Или же кто-то, что-то навязывает нам мировой хаос и тотальную гибель?

В романе «Икс-паразит» молодому ученому Каримову также думалось о тех же идеях современности, в том числе о некой «запрограммированности» земной цивилизации высокоразвитыми пришельцами из космоса, либо генетической трансформацией животного и человеческого мира вирусами, патогенами, привнесенными из других миров.

Перебирая в памяти киношные и литературные сюжет такого рода, он ловили себя на мысли о том, что вполне вероятно вообразить нечто фантастическое зло в виде паука или клеща, вместо головного и спинного мозга. В этом аспекте, на наш взгляд, научная фантастика подстегивает науку, приводит к раскованности воображения, открывает новые горизонты для мыслей, стимулирует научный бросок в неведомое и невозможное. Ученым старшего и младшего поколения сейчас мыслится многое, связанные с новыми и сверхновыми технологиями.

Естественно, ученым-биологам, конечно же мыслится, прежде всего, уникальность природы Человека и, в первую очередь, все, что связано с его мозгом. В этом аспекте, возможно Каримов со всей серьезности ощутил, что суть природы человека определяет его мозг, определяющий богатство мыслей, чувств, упований и надежд. Рисующиеся его воображение «Х-онтобионт» являет собой не что иное, как изворотливый паразит, который с помощью электрохимических процессов в нейронах занял статус хозяина организма. Салимов же, возможно, размышлял о том, что в недалеком будущем практически неизбежно сращение человека с машиной. И какое сращение!

Рисующиеся его воображению «киборги» лишь в принципе напоминают симбиоз машины и мозга. Все клонится к снятию контроля разума, обход без взлома критическое начало самого человека разумного, проникновение в тайны чужого сознания, перенос собственной индивидуальности в постороннее тело, либо на какой-то искусственный носитель.

Осмысление всего такого информационного багажа позволяет найти как бы семантический контур научного или философского факта, а далее идея, концепция, гипотеза, теория всплывает в сознании и лишь после соответствующей верификации, наконец, ими становятся. Но… сначала этим сознанием «воспринимается» как-то странно, чуждо, что это ложно, потому что выглядит как намерение построить дом, начиная с трубы на крыше, потому что фундаментом являются эмоции и вместе с ними ориентация на что-либо или от чего-либо.

В этом отношении прав автор, высказавшую такую истину: «То, что мы думаем, всегда намного менее сложно, нежели то, чем мы думаем». Так и Каримов в романе «Икс-паразит» интуитивно чувствовал, что идея о «Х-онтобионте» похоже на взрыв, переворачивающий вверх дном биологические законы.

Трудно прокладывать дорогу в неизвестной территории науки, среди зависти, непонимания, равнодушия коллег. Лишь исследователям-смельчакам и незаурядным ученым-новаторам посчастливится найти и описать то, что не видели и не сделали другие. Все, что касается их научных идей, гипотез — это результат серьезной, кропотливой, до седьмого пота исследовательского труда. Восторжествовала бы справедливость если журналисты, организаторы и историки науки, наконец, заметили бы роль таких ученых-прогрессистом, признали бы и огласили бы талант, знания, упорство, умение мыслить, трудолюбие, смелость в поиске и утверждении нового.

В романе «Икс-паразит» такими учеными были Набиев, Салимов, Каримов, которые умели мыслить: во-первых, диалектически — от простого к сложному, через особенное; во-вторых, парадоксально — от общего к частному, через единичное. — «Не является ли головной и спинной мозг живым особенным существом, внедрившемся в животный мир еще на заре своего эволюционного развития?». Такое парадоксально фантастическое допущение могут сделать лишь свободные ученые — свободные от стереотипов и косностей.

— «Я понимаю, что это откровенно фантастическое допущение, мысленный эксперимент, вымысел и свободное размышление не много не мало о новой версии эволюции», — рассуждает Каримов.

Итак, вышеотмеченная истина «То, что мы думаем, всегда намного менее сложно, нежели то, чем мы думаем», напрямую касается сущности человеческого мозга — этой сложнейшей загадки природы, заслуживающего эпитетов: «Вместилище ума и духа», «единственно сакральный орган», «местоположение нечто величайшего», «черный ящик», «ящик Пандоры». Академик Н. Бехтерева, которая всю свою жизнь посвятила исследованию мозга, утверждает:

— «Мозг — это действительно чёрный ящик. Что это вообще у нас в голове такое находится? Что за монстр там сидит, который определяет, что нам делать и как жить, при этом, не ставя нас в известность о своих решениях? Кто владелец ситуации: человек или он? Сейчас наш мозг нам не по мозгам», — так она резюмирует свои исследования.

В романе «Икс-паразит» троица ученых — Набиев, Салимов, Каримов размышляют об условно-фантастической посылке или, иначе «невозможном вымысле» — «Х-онтобионт» («мозг-паразит). В науке известно, что условные и парадоксальные допущения могут перейти на уровень не только научно-фантастических, но и реальных проектов. Так или иначе срабатывает сформулированный Жюль Верном закон фантастики: «все, что человек способен представить в своем воображении, другие сумеют претворить в жизнь».

Вероятно, именно во время поездки в Саркент и встречи с Набиевым, у Каримова впервые появилась интуитивная, стихийная догадка о том, может же стать, мозг, как мы привыкли воспринимать, и не мозг вовсе, а нечто подобное набиевского клеща, который эволюционировал много миллионов лет уже паразитом на теле хозяина. То есть, возможно, именно в этой поездке у него появилась расплывчатая вначале мысленная экстраполяция «мозг — это паразит» в соответствии с его внутренней закономерностью.

Вот так появилось понятие «мозг-паразит» / «тело-хозяин». Возможно, именно в те дни у Каримова появилось намерение обязательно попытаться сделать сводный анализ и прогноз, объединяющие многие научные частные в этом вопросе. По сути, речь идет о постепенном зарождении новой идеи и новой гипотезы с двойственной системой: во-первых, конкретный / отвлеченный; во-вторых, эмоциональный / интеллектуальный.

Итак, фантастика, фантастикой, но в какой-то момент, сам того, не замечая, Салимова осенила догадка, что ему уже невольно мыслится каримовский «мозг-паразит». — «Может ли такое быть? — спрашивал он у самого себя, удивляясь неожиданному повороту собственных мыслей о фантазии природы головного и спинного мозга».

Есть сюжетная завязка, когда Салимов размышляет о том, что, до сих пор, считалось, что возникновение и последующая эволюция человека было процессом линейным и несколько одноколейным. А в ракурсе каримовского «мозга-паразита» много миллионов лет тому назад сложилась исключительно важный симбиоз между элементами «мозг» и «хозяин», вначале простейших, а затем животных и человека».

Вообще в науке именно так начинается в ученом борьба аргументов на тот или иной научный факт, а так как в таких случаях речь идет о вероятных фантастических вымыслах начинается своеобразная конденсация мыслей, что в итоге приведет к выдвижению идеи или даже рабочую гипотезу. Разумеется, никто не слышал, не видел и даже не предполагал, что головной и спинной мозг представляет собой не что иное, как паразит, вселившейся и эволюционировавший в организме хозяина. Ну, нет такого «научного факта». Однако, здесь важен момент творческого осмысления самого генезиса такого предположения. Но ведь повод к изучению вопроса эволюционного начала мозга у Каримова появился.

Идея подана, но факт требует подтверждения или отвержения. А по большому счету и, по сути, такой факт не может подтвердится. Что следует ожидать дальше? Одни ученые будут говорить: да, такое возможно, а другие — будут придерживаться прямо противоположного мнения. Хотя обе стороны, возможно, будут согласны по крайней мере в том, что они знают, о чем идет речь. То есть обе стороны понимают, в чем суть спора, и могут спорить, понимая друг друга. Причем, обе стороны будут исходить из теории множеств. А что в конечном итоге? В конечном итоге, в выигрыше будут обе стороны.

Наука должна развиваться именно таким образом, знания и интуиция очень нужны и полезны исследователям: во-первых, при выдвижении и аргументации научной идеи; во-вторых, при построении научной гипотезы; в-третьих, при выработки соответствующей мезотеории; в-четвертых, при построении научных принципов и формирования полноценной научной теории. Каковы будут прогнозы, ожидания, противоречия? Основная загвоздка будет в том, что если о понимании известно хоть что-то, то об интуиции ученых, неизвестно. Это можно проследить на примере многих ученых.

Выдающейся нейрофизиолог, профессор Н. Черниговская сложнейшие понятия современной нейробиологии переводила в интересный метафорический сказ: — «Мозг себе на уме и не желает открывать свои тайны. Мы подбираемся к нему со своими приборами, а он сидит там внутри, посмеивается и подначивает: «Давай-давай!» Мало того, мы к тому же как бы изучаем сами себя. И всё бы ничего, но мозг и сегодня, несмотря на огромную научную информацию о нём, остаётся, по сути, закрытой системой, как чёрный ящик, к которому у нас нет паролей.

Мы теряемся в догадках, мозг посылает нам успокаивающий сигнал, как бы похлопывая по плечу: мол, не переживай, всё в порядке, твоё решение, а не моё, твоя воля, ты сам себе хозяин… Так ли это?».

В романе «Икс-паразит» есть эпизод, когда Салимов, читая лекцию студентам в таком же метафорическом стиле спросил: — Если у нормального человека возникают те или иные вопросы, в чем заключается его задача? И не дожидаясь ответа сказал: — его не задача, а долг — пошевелить мозгами. А тем, кому все понятно и ясно, нет никаких вопросов и тайн, то они страдают потрясающей самоуверенностью из-за того, что не могут пошевелить своими мозгами.

— «Итак, понятно, что сознание — сложнейший феномен, непохожий на остальные феномены, которые доступны всем, тогда как к сознанию мы всегда имеем только внутренний доступ. Сознание — это наши ментальные образы и ощущения, это наша речь, мышление, интеграция информации в мозге, запоминание».

Многие исследователи утверждают, что сознание — это физический процесс в мозге. Можно ли тогда сказать, что сознание — это и есть мозг? Ученые доказывают, что сознание — это еще не мозг. Однако, как доказать, что сознание — это не мозг? Аргументом в пользу нематериальной природы сознания может быть только мысленный эксперимент. В частности, так называемый аргумент зомби. Если все, что существует, объясняется лишь физическими проявлениями, то любой мир, тождественный нашему во всех физических отношениях, тождественен ему и во всех остальных. Представим мир, тождественный нашему, но в котором нет сознания и обитают зомби — существа, функционирующие только согласно физическим закономерностям. Если такие существа возможны, значит, человеческий организм может существовать без сознания.

Один из главных теоретиков материализма Дэниел Деннет считает, что мы и есть зомби. А как считают защитники аргумента зомби? Дэвид Чалмерс считает, чтобы расположить сознание внутри физического мира и не объявлять его физическим, нужно изменить само понятие о таком мире, расширить его границы и показать, что наряду с фундаментальными физическими свойствами существуют еще и свойства протосознательные. Тогда сознание будет инкорпорировано в физическую реальность, но полностью физическим все-таки не будет.

Итак, будем считать, что сознание впервые обнаружило себя. Что мы о нем можем сказать? Пока только то, что оно тождественно себе. А что это такое? Это то, когда оно говорит о себе — «я есть», сознает свое бытие. Это возможно только тогда, когда сознание само сделало себя предметом познания, рассмотрело себя как иное себе, утвердив через это свое бытие как самосознания.

Выходит, что сознание не может появиться пока не сделает себя предметом в самосознании, не разделится в себе на объект и субъект познания. Тогда прежде неопределенное и неуловимое, оно через отношение со своим иным приобретет определенность.

Такой ход мыслей вполне можно приписать к роли и значимости «Х-онтобионта» — главного каримовского эволюционного фактора. Суждение изменяет представления о многих вещах, в числе которых идея о новом векторе биологической эволюции. Итак, что же такое «Х-онтобионт?». Зачем, почему, для чего? Предположим, что он пришел из далеких миров. Одна голая догадка, сменяется с другой. Между тем, при обсуждении этой, во многом провокационной версии среди ученых появились много других интересных мыслей, выводов и информации об эволюции, о мутациях, о взаимосвязи мозга и сознания. Среди них и молодой ученый Каримов, которому пришло в голову одна из версий появления и развития мозговой системы.

Вероятно, так совершаются прорывы в науке. Однако, что касается гипотезы Каримова, действительно ли это прорыв и в какой области? Биологической? Методологической? Антропологической? Философской? Ведь выдвигаемое научное предположение буквально переворачивает все представления о головном мозге, сознании и эволюции животных и человека. Действительно ли переворачивает? Логику? Предметику? Понятие? Правда в том, что предположение Каримова не приближает, а усложняет и удлиняет ответ на очень важные и фундаментальные вопросы эволюции и суть самого мозга и человека, в целом.

Общеизвестно, что эволюционная теория Ч. Дарвина иногда терпит крах из-за проблем «неизвестных промежуточных видов». Все в поиске доказательств того или иного «промежуточного вида», но их нет до сих пор. Наиболее отчаянные исследователи, как Каримов, задаются вопросом: по какому вектору шла не только наша видовая эволюция, но и вообще всего живого? Ныне доказано, что эволюция жизни и видов шла в самые разные стороны, причем, повсеместно и единовременно.

Установлено, что природа действует по принципу заведомой избыточности и приспособляемости. Между тем, на основании универсализма самого эволюционного процесса, эпигенетических, эписелекционных механизмов эволюции, обуславливающий огромную пластичность онтогенеза можно же было хотя бы допустить мысль о том, что на каком-то вираже эволюции отдельный простейший организм каким-то образом получил приоритет за счет своего умения накапливать и пользоваться информацией.

Дарвинизм, таким образом, согласуется с пластичностью эпигенетических изменений между поколениями и постоянным нарастанием фенотипического разнообразия в результате того, что эпигенетика усиливает передачу по наследству приобретаемых при жизни признаков.

Наибольшую пользу от эпигенетической передачи признаков извлекают организмы, находящиеся на одном месте. Чем больше привязан организм к одной точке, чем ниже у него способность к рассеиванию генов по другим точкам и чем проще у него поведение, тем важнее ему максимально передавать потомкам наработанные при жизни эпигенетические признаки. Это объясняет то, почему в мало изменяющейся среде меньше эпигенетически активных организмов меньше, а в активно изменяющейся среде их больше. Так и в романе «Икс-паразит».

В рабочей гипотезе Каримова оговаривается о том, что нельзя ли допустить, что все ветви эволюционного древа, верно отражая многомиллионный временной процесс эволюционных преобразований, касаются лишь векторы эволюции функциональной особенности одного и того же вида простейших? — «Так, наверное, задается ученый, явно не гуманист, а ярый сторонник либо трансгуманизма, либо карианства.

А ведь такая идея опасна для человечества, утверждающий гуманизм. Так, почему мы должны пойти на поводу нашего молодого ученого в сторону хаоса? Я бы посоветовал бы ему не увлекаться такими идеями и пустыми предположениями. Говоря вещи своими именами нужно отметить, что Каримов просто утоляет свою любознательность и занимается наукой ради науки. И не надо ссылаться на то, что дарвинизм, к сожалению, до сих пор не отвечает на главный вопрос: в чём источник новизны и разнообразия, откуда берется все живое?

Генетика пока молчит, не способная расколоть причины спонтанных и немотивированных средой обитания мутаций», — возмущается профессор биологии во время обсуждения гипотезы. Между тем, сам автор размышляет при себе о том, что очевидна фундаментальная иллюзия нашей психики — мозг диктует нам наши мысли, мы как бы слышим их внутри собственной головы, но мы сами — не тот, кто слышит эти мысли, а тот, кто их диктует. А не «Х-онтобионт» ли? Вот-так, все услышали полуфантастическую идею о «Х-онтобионте». Но кто ее услышал и пытался понять суть? Правильно — их мозги. То есть «Х-онтобионт?». И если ему не нравится, то он без труда заставить сознание присутствующих на научном форуме поверить во все положения этой идеи.

Для развития науки любые гипотезы, пусть даже парадоксального характера важны. Важны и их авторы. Так и Салимов, Каримов — это ученые, которые всматриваются в вглубь себя, собирая необычную мозаику природу возникновения и эволюции мозга. И это сводит с ума их коллег по цеху науки. Кто знает? Возможно, в зале «гуляли» мысли и суждения ученого сословия:

— «Та самая студенистая масса, которую ранее понимали, как головной мозг, эти ученые преподносят, как паразита в человеческом теле, обозначив это живое существо, как «Х-онтобионт». Верить или не верить в то, что это — прерогатива «Х-онтобионта?».

А что, если именно он сменит представление о том, что именно это существо, наладившее результативный симбиоз с организмом-хозяина, много миллиона лет экспериментировал, развив организм хозяина на свое усмотрение, приспосабливая эту модификацию, исключительно, под себя, на обеспечение, прежде всего, себя биологической, экологической, пищевой безопасностью? Кто знает? Может быть в зале «носились» и такие мысли ученых:

— Получается, «Х-онтобионт» научился постигать природу, общество, мироздание, размышлять о значении бесконечности и даже задаваться вопросом о своём месте в мироздании?

Особый интерес вызывает факт, что каждый «Х-онтобионт», так сказать наш и ваш головной мозг, создан из атомов, которые родились в недрах бесчисленных, раскинутых повсюду звёзд миллиарды лет назад. Эти частицы путешествовали в пространстве в течение целых эпох и световых лет, пока сила тяжести и случай не свели их здесь и сейчас. Кто знает? Возможно, в зале «летали» мысли такого характера:

— «А может быть это было орудием порабощения нашей планеты со стороны более цивилизованных миров за пределами солнечной системы? Кто знает? Ясно одно, теперь эти атомы представляют собой конгломерат — ваш мозг, то есть „Х-онтобионт“, который не только размышляет о тех самых звёздах, которые дали ему жизнь, но также о своей способности размышлять и удивляться своей способности удивляться. С пришествием в мир человека, некоего симбиоза „Х-онтобионта“ и хозяина высокоорганизованного живого существа, как уже было сказано, вселенная внезапно приобрела самосознание. Безусловно, это величайшая из всех загадок».

Как известно, в науке многое определяет способность ученого к логическому построению идеи, концепции, гипотезы. Примером может служить каримовские думы о применимость своей идеи о Х-онтобионта. — «Допустим, сознание осуществляется после распознания — тактильного, зрительного, слухового. Весь прайминг основан на эволюции «Х-онтобионта». Когда впервые появилось сознание?

Отсутствие сознания — это бессознательная растворенность вовне, что, возможно, было у простейшего до внедрения первично простейших «Х-онтобионта». Живой объект есть, но сознания нет. Но вот в простейшую «вселился» нечто простейшее от «Х-онтобионта» в биологической перспективе, у которого некий предмет жизнеспособности выступил как объект его познания. То есть впервые сознание появилось вместе с предметом, через отношение с ним.

Предположим, осознав себя существующим, «Х-онтобионт» на определенном этапе своей эволюции, начал сознавать существование мира. О чем это говорит? О том, что, сделав всего один шаг во внутреннем познании себя «Х-онтобионт», тем самым сделал шаг в познании внешнего мира, ведь внутреннее и внешнее в сознании взаимосвязано“. Есть формула греческой философии „Познай самого себя, и ты познаешь мир“. Каримов рассуждает дальше: — „Что же получается? «Х-онтобионт», как самобучающаемое, чувствующее и воспринимающее существо из своей природной жизни пробудилась до сознания себя как «я» и попала из сферы материальных процессов биологического чувства в идеальность мысли?

Важно подметить, что до исследователя дошла мысль о том, что вот так, постепенно, в течение миллионов лет, идеальность сознания в «я», перевел «Х-онтобионта» дальше на человеческий уровень мысленной идеальности.

— «Я мыслю, следовательно, я существую» — это еще одна узнаваемая философская формула, оказывается присуща «Х-онтобионту», — осознавал автор и в своем размышлении шел дальше. — «Он сделал все, чтобы не только присвоить, но и сделать внешний мир бесконечным. Отличив себя от самого себя, сознание в „я“ приобрело достоверность своего бытия. Это отношение всеобщего ко всеобщему в самосознании „я“ существует только в нем и нигде в природе не встречается, а в я-сознании всеобщее получило для-себя-бытие и свободу в идеальности мысли. Что же получается? Теперь самость „я“ в самом себе положило бытие и теперь самосозерцает себя в своем другом».

А вот другая каримовская мысль:

— «Насколько, воспримет „Х-онтобионт“ идею о создании искусственного интеллекта? Захочет ли его величество „Х-онтобионт“, конкурирующее начало, которое может по-другому рассмотреть возможность продления своей бесконечности, путем переноса сознания на другой носитель? Вот тебе и новая биоэтическая проблема мирового уровня».

Разумеется, само слово «Мозг-паразит» всем покажется неприятным, в некотором роде даже оскорбительным, ведь речь идет о самом Мозге, а в смысловом значении это словосочетание, режущим слух, покажется вообще негативным, а потому словосочетание «мозг-паразит» был заменен автором на нечто нейтральное название — «Х-онтобионт», исходя из того, что «Икс» (Х) — неизвестный, «онтос» — сущее, «бионт» — организм. То есть неизвестный организм, живущий в биомассе. Вроде понятно, нейтрально, научно и благозвучно. Однако, гипотеза Каримова представляет интерес как парадоксальная фантастическая догадка и вымысел об истинной первопричине «Х-онтобионта».

— «…По воле Верховных правителей одной из планет далекого созвездия, на межгалактическом космическом корабле, ничтожно малого размера простейшие — „Х-онтобионт“ в будущем, с набором собственных генов, доставили на нашу планету. То есть допустим, что это было неким социально-биологическим экспериментом другой цивилизации в целях экспансии и порабощения нашей планеты…».

— «…Если это завоевание или испытание то, в чем заключается их сущность? Возможно, этот простейший был призван адаптироваться под этот мир, в котором оказался. Ведь он до «переброски» сюда существовал по другим законам, а теперь он должен приспособится к новым условиям выживания. Причем, с помощью заложенной в него программы. Что же получается? Здесь, то есть на нашей планете, «привнесенное» извне простейшее существо внедряется в тело «местного» простейшее, переподчиняет его своим нуждам, встраивает свои гены в их гены.

А может быть это и был тот самый неизвестный «промежуточный этап», когда «привнесенный» простейший, который, согласно биологического закона естественного отбора, утверждающий о том, что в процессе эволюции выживают выдающиеся особи за счёт гибели слабых, оказался более биологически приспособленными, то есть более «информированными», «сообразительными», «безжалостными», а потому добился приоритетов в питании, размножении, внедряется в тело «местного» простейшего».

Таким образом, создает некий симбиоз, когда «привнесенный», «прибрав все в свои руки». Скажем такое произошло. А что дальше? «Привнесенное» простейшее очень скоро понимает всю полезность паразитического образа жизни». Что значит паразит? Даже в научных кругах его значение может варьироваться. Оно может означать все, что живет на поверхности или внутри другого организма за счет этого организма. Ученые предпочитают называть паразитом все, что ведет паразитическую жизнь. Их бесчисленное множество. Но, чтобы обозвать мозг паразитом — это действительно парадокс фантазии.

Некогда Людвиг Витгенштейн писал:

— «Из того, что мне — или всем — кажется, что это так, не следует, что это так и есть. Но задайся вопросом, можно ли сознательно в этом сомневаться?».

Такое высказывание напрямую касается не только природы мозга, но и проблемы соотнесения мозг и сознание. Т. Черниговская, Н. Бехтерева противопоставляют мозг и сознание человека.

— «Мозг — в результате эволюции или волей судьбы — оказался у нас в черепной коробке», — пишет Т. Черниговская, — «но загвоздка в том, что он несопоставимо более мощный, чем сам человек».

Самое интересное заключалось в том, что на вопрос о том, что мозг и человек — это не одно и то же, она отвечала утвердительно: «мозг самостоятелен и принимает решения сам». Одно дело, когда об этом говорит один ученый, другое дело, когда об этом говорят ряд знаменитых исследователей мозга. Как тут не вспомнить научную гипотезу на сей счет австралийского нейрофизиолога Джона Экклса, удостоенного нобелевской премии за исследования мозга.

— «Мозг — всего лишь рецептор, который считывает информацию извне», — говорил он. — «Мозг — это некий приёмник, который улавливает информацию, разлитую во Вселенной».

Получается, что мозг стоит намного выше, чем сам организм-носитель этого мозга? В таком случае, действительно, что, вообще известно по поводу места расположения сознание человека? В мозге, в теле? Или где еще? На сей счет есть эпизод в романе «Икс-паразит», когда Каримову приходит догадка:

— «А может быть сознание — это рефлексия когнитивной его системы, направленной на самоконтроль и тотальный контроль над деятельностью всех систем организма хозяина? В этом случае следует говорить о том, что «Х-онтобионт» в процессе эволюции добился способности метапознания — способностью понимать и использовать внутренние представления своих собственных знаний и способностей. Но как это происходит?

Возможно, способ, которым «Х-онтобионт» «учится», заключается в том, что он пытаясь решить ту или другую задачу в процессе выживания и развития, путем многих проб и ошибок формирует правильные нейронные связи и пути, и, наконец, научилась всегда решать задачу. Так, возможно, «Х-онтобионт» научился собирать информацию, реагировать, давать ответы, а в итоге приспосабливаться, развиваться».

Сам по себе интересно мысль ученого о том, что на этом поприще «Х-онтобионт» не уступит биокомпьютеру.

— «Надо полагать, что сознание относится к функции «Х-онтобионта», выработанной в достаточно сложной среде, максимально симулирующую реальным мир, в результате чего и возник сознание, способность «мыслить».

В этом случае у «Х-онтобионта» появятся и другие претензии правового характера. Киберфилософия эктропии предполагает, что когда-либо у киборгов появится сознание. Однозначно, существующие сейчас этико-правовые нормы будут достаточно сильно пересмотрены в связи с такими технологическими чудесами. У людей появится перед киборгами «моральный долг», так как они имеют такое же право, как они. И когда появятся искусственные существа, обладающие разумом и сознанием (аватары, Е-существа и пр.), наше отношение к ним будет регулироваться и внешними нормами, и нашими собственными эмоциями. А что ожидать от Х-онтобионта? Какова будет реакция его на такое откровенное соперничество?

— «О, ужас! Что нас ожидает в будущем! — невольно воскликнул Каримов при одной мысли о том, что разразится междоусобная война «Х-онтобионта» с киборгами, аватарами, то есть с систем искусственного интеллекта. — «Вот тогда и посмотрим, чья возьмет — «Х-онтобионта» или эта цифровая систем?».

На сей счет интерес представляет суждение Салимова.

— «Этот паразит особенный, отличающейся биологической хваткой, сообразительностью, в какой-то степени наглостью и жестокостью. Пробравшись во внутрь другого простейшего, который явился для него хозяином, он начал воровать у него кислород, аминокислоты, углеводы, белки.

Что дальше? А дальше, удачно «вклеив» свои гены в генную структуру хозяина, скажем, того самого спиростомума амбигуума, начал размножаться, а по ходу приобретая все новые и новые управленческие функции. А что же организм хозяина? Разумеется, организм хозяина противился, как мог, но затем сдался и целиком отдался распоряжению этого паразита. Вот-так образовался симбиоз «Х-онтобионта» и организма простейших».

Салимов задумался, страшась собственных мыслей.

— «Что, эволюция видов отныне и целиком был обусловлен «Х-онтобионтом»? Получается, когда говорят об эволюции вида, нужно понимать, как эволюцию «Х-онтобионта?».

Как известно, человеческий мозг имеет невообразимые параметры. А ведь всего лет пять тому назад ученые констатировали тот факт, что все компьютеры мира сравнялись по производительности всего лишь с одним человеческим мозгом. Интересны суждения признанных авторитетов — ученых-нейрологов. Одна из мировых «мозговедов» Н. Черниговская, на вопрос касательно места локализации сознания отвечала:

— «Раньше я бы сказала, что, конечно, в мозге, потому что больше негде. А сейчас отвечу, что сознание воплощено и в нашем теле». Она, рассуждая о сложности объяснения механизмов деятельности мозга, писала: — «Мозг на 78% состоит из воды, на 15% из жира, а остальное — белки, гидрат калия и соль. И при всём при этом во Вселенной мы не знаем ничего более сложного, чем мозг».

Другой признанный «мозговед» в лице академика С. Медведева — директора Института мозга человека Академии наук России, пишет:

— «В мозге более 120 миллиардов нейронов! И у каждого из них до 50 тысяч связей с другими частями нашего „серого вещества“. В целом квадриллион связей и 5,5 петабайт информации, то есть 3 миллиона часов (или триста лет) непрерывного просмотра видеоматериала». Автор считает, что «мозг — это интерфейс, то есть посредник, связующее звено между материальным и идеальным, это орган, который соединяет мир человеческой психики, идей, с миром действительности. Между мыслью, которая вроде бы нематериальна, и тем моментом, когда мозг даёт сигнал нервам, простирается настоящая пропасть незнания». До сих пор, полновесной теории эволюции мозга нет.

Многие пытаются осмысливать, как альтернативные векторы эволюции биологического мира, а также восполнить так называемые «промежуточные этапы» эволюции человека и его мозга. Так и в романе «Икс-паразит» ученые Каримов, Салимов попытались мысленным взором представить, как «Х-онтобионт» еще в начале эволюции, еще долгое время уходил от преследования защитных свойств хозяина, постоянно научившись создавать оболочку за оболочкой, трансформируясь в удобную для концентрации своих нейронов округлую форму.

Разумеется, с увеличением различных функциональных параметров росло его масса и энергопотребление. А что дальше? А далее, в целях обеспечения дополнительными энергетическими ресурсами, помимо тонких химических механизмов, «Х-онтобионт» усложнил все чувства организма хозяина, его мобильность, универсальность, а создав эффективную питательную систему, он окончательно добился своей энергетической безопасности уже на уровне животного, а далее человеческого организма.

— «Вот-так эволюционировал мир животных и человека, а если точнее, то „Х-онтобионт“ эволюционировал этот мир, в конце концов, поставив высшие организмы, в том числе человеческий, на верхушку пищевой цепочки», — резюмируют они и описывают свои воображения дальше.

По ходу своей эволюции «Х-онтобионт», выпуская свои нервные отростки начинал пробираться во все ткани и органы, а чтобы обеспечить себе механическую безопасность создает черепную коробку и спинномозговой канал, в котором разместил спинной мозг.

— «…Отныне все потайные двери в организме хозяина оказались под его контролем», — размышляет Каримов. — «Нужно предполагать, что уровень таких достижений были разными у разных животных и человека, в особенности. Постепенно, „Х-онтобионт“ создал особый облик, идеально приспособленный к нему. Итак, по суждениям автора получается, что „Х-онтобионт“ со своим симбиотическим хозяином уже на стадии простейшего научился передавать гены. То есть „Х-онтобионт“ окончательно нашел прибежище в животном мире, начиная от хордовых, завершая животными и человеком…».

В мировой практике существуют множество различных версий природы и эволюции мозга. До сих пор мозг остается мировой загадкой. В мире много поразительного и необъяснимого, но, что связано с мозгом — зашкаливает наше воображение. Что же представляет собой мозг? Из сообщений мировой науки становилось понятным, что ныне обнаружены закономерности работы нейронной сети мозга и паутины галактик в космосе. Об этом говорят внешняя схожесть сложности структур, морфологий, объем памяти и другие свойства. Около 77% мозга состоит из воды, а около 70% Вселенной заполнено темной энергией. Оба материала — пассивные, они играют косвенную роль в своих структурах.

С другой стороны, около 30% масс каждой системы составляют галактики или нейроны. Обнаружено странное сходство между колебаниями плотности материи в мозге и космической паутине. В монографии «Психофизиология головного мозга» указывается на то, что мозг функционирует благодаря наличию обширной нейронной сети, насчитывающей около 69 миллиардов нейронов, аналогичен Вселенной, которая состоит минимум из 100 миллиардов галактик.

Нейроны и галактики, расположенные в виде длинных нитей и узлов, составляют только около 30 процентов массы систем, а 70 процентов приходятся на компоненты, играющие пассивную роль, — воду в мозге и темную энергию в наблюдаемой Вселенной.

Поразительно то, что распределение колебаний в нейронной сети мозжечка в масштабе от одного микрометра до 0,1 миллиметра следует той же прогрессии, что и распределение материи в космической паутине, но, конечно, в более крупном масштабе — от 5 до 500 миллионов световых лет.

Параметры, характеризующие как нейронную сеть, так и космическую паутину, — среднее количество соединений в каждом узле и тенденцию кластеризации нескольких соединений в центральных узлах внутри сети, очень схожи. Они предполагают, что взаимосвязи внутри этих сетей развиваются по схожим физическим принципам, несмотря на поразительную и очевидную разницу между физическими силами, регулирующими распределение галактик и нейронов.

Из романа «Икс-паразит». Размышляя о таких вещах, Каримов поймал себя на мысли о том, что человеческое тело — это крохотный и почти неисследованный остров, где обитает особое существо, внешне похожее на хвостатый клещ, экземпляр которого будто бы видел профессор Набиев в Саркенте. Но, вспомнив о том, что человек, а также животные — это миллиарды, размер воображаемого им острова расширился до размеров Земли. А если учесть тот факт, что, вероятно, простейшие с набором генов в будущем «мозга-паразита», привнесены из других планет, то масштабы оккупаций увеличиваются до размеров бескрайней Вселенной.

Возможно, многие ученые, как в свое время Чарльз Дарвин, Карл Линней, Левенгук, бывали в состоянии восхищения и оцепенения от мыслей о глобальности эволюционного процесса на Земле и Вселенной, о кардинальных зигзагах и векторах эволюции всего живого, о масштабах и темпах формирования биологического разнообразия на планете. А вот, что думалось Каримову.

— «Конкретно на Земле выбор «Х-онтобионтом» своей цели оказался очень удачным. Но, куда больше «повезло» организмам, то есть хозяевам, куда вселился этот «Х-онтобионт».

Об этом свидетельствует многообразие позвоночных животных, включая человека, которые в процессе эволюционного развития под контролем того же самого «Х-онтобионта», приобрели невиданный арсенал защиты, с помощью которых они научились постоять сами за себя, результативно адаптироваться, размножаться и безгранично эволюционировать.

— «Итак, симбиотическое существование, развитие „Х-онтобионта“ и организма хозяина все больше оказался оптимальным. Вот-так, организм хозяина перестал, наконец, чувствовать свою зомбированность со стороны „Х-онтобионта“. А что касается конечной цели Х-онтобионта, то он настроен, возможно, победить не только нашу планету, но и Вселенную», — рассуждал он. Вот так в голове Каримова выстраивалась концептуальная идея о «Х-онтобионте». Отныне, мысль о том, что вся эволюция животного мира является ничем иным, как эволюцией «Х-онтобионта», не покидала его.

Есть монография Савельева С. В. «Происхождение мозга», посвященная теории адаптивной эволюции нервной системы. Из этой теории следует, что нервная система живых существ в процессе эволюции прошла долгий путь от совокупности примитивных рефлексов у простейших до сложной системы анализа и синтеза информации у высших приматов.

Возможно, многие ученые-биологи, под впечатлением теории адаптации, сами того не замечая невольно ударялись в научную фантастику, предметом которого была эволюция мозга, а вместо с тем эволюция самого человека. Задавая в мыслях сами себе вопросы, сопоставляя с известными научными теориями, ученые возможно строили не менее причудливые, чем у Каримова почти немыслимые научные догадки.

Считается доказанной тот факт, что наш мозг способен работать намного больше, чем мы можем себе представить. Первое. Оказывается мозг одинаково воспринимает реальность и воображение. Второе. Оказывается мозг не устает от интеллектуальной работы. Третье. Оказывается большую часть времени мозг находится в автоматическом режиме. Четвертое. Оказывается мозг видит то, о чем мы думаем. Пятое. Оказывается мозг, как и любая мышца, нуждается в тренировке. Шестое. Оказывается мозг никогда не спит и не отдыхает. Седьмое. Оказывается физическая активность способствует расслаблению мозга. Восьмое. Оказывается мозг стирает ненужную информацию, чтобы запомнить новую. Девятое. Оказывается мозг не ощущает боли. Десятое. Оказывается любая деятельность способна изменить мозг, формируя новые нейронные связи.

В романе «Икс-паразит» (Ашимов И. А., 2024) есть эпизод, когда профессор Салимов размышляет о том, что впервые и по-настоящему понял масштабы деятельности мозга, уникальность его строения и функций в Институте мозга, руководимой академиком Н. Бехтеревой. — «Ощутил саму атмосферу научного творчества в этом «мозговитом» Институте лозунг коллектива которого «Из всех чудесных вещей на земле ничто не является более удивительным, чем человеческий мозг».

Действительно, в каждую секунду благодаря различным органам чувств в мозг поступает приблизительно 100 миллионов единиц информации. Каким же образом он не перегружается такой лавиной? Если мы в один прием охватываем только одну мысль, то, как разум справляется с миллионами одновременных сообщений? Очевидно, что разум не только выдерживает этот поток, но и с легкостью управляет им. В наших головах каждую секунду кипит поразительная деятельность.

— «Миллиарды миллиардов нервных клеток в человеческом мозгу насчитывают, может быть, один квадриллион связей», — рассказывала Н. Бехтерева и ссылаясь на Карла Сейгана, она говорила о том, что мозг в состоянии вмещать информацию, которая «заполнила бы приблизительно двадцать миллионов томов — столько, сколько находится в крупнейших библиотеках мира». — В этом плане, человеческий мозг в состоянии вынести любую нагрузку процессов обучения и запоминания и мог бы осилить даже в миллиард раз больше (!)».

В романе «Икс-паразит» Салимов признается, что именно осмысливая такие параметры мозга впервые задумался над вопросом: «Зачем было бы эволюции производить такой излишек?». Ему уже казалось, что его тесная комната и не комната вовсе, а целая Вселенная в котором шли непрерывные эволюционные преобразования, а он их немой свидетель. Ему мыслилась не эволюция вообще, а именно эволюция «Х-онтобионта».

— «Итак, первый примитивный элемент «Х-онтобионта» «влез» в организм простейшего и целиком подчинил себе. Это понятно! А далее? Что же послужило стимулом к дальнейшему формированию и развитию «Х-онтобионта»? Итак, он сам и его функции отчетливо появились уже у пресноводной гидры. У примитивных животных уже появляются различные его формы в виде нервной трубки, узлов, а далее — в сером желеподобном округом веществе, что у развитых животных и человека. Это также можно понять.

Но, что же послужило причиной не только появления, но и развития «Х-онтобионта» в целом? Пожалуй, нестабильность окружающего мира, требующего постоянной адаптации живого существа к нему. Вот таким органом координации и целостного реагирования стали первые зачатки «Х-онтобионта». — «Разумеется, с течением времени он разработал механизм упреждающей адаптации. Для этого «Х-онтобионт» смог создать огромное разнообразие органов чувств, в основе работ, которых, лежат три механизма: химическая, физическая и электромагнитная чувствительность мембраны периферических элементов «Х-онтобионта».

В романе есть и другой эпизод, когда Каримов строит догадку о том, как же сравнивал «Х-онтобионт» столь разнородную информацию? Сопоставить сигналы можно только при их однотипной кодировке. Отсюда, безусловно, он смог создать таковое. Универсальным кодом, позволяющим сравнивать сигналы из разных органов чувств, стал электрохимический импульс, генерируемый в периферических элементах — нейронах, в ответ на информацию, полученную от органов чувств.

— «Все это является достижением «Х-онтобионта» — «великого комбинатора, изобретателя, модификатора, реформатора», — размышлял Каримов. — «Что же далее? Очевидно, сигналы от разных органов чувств должны прийти в одно и то же место, где их можно было бы сравнить, и не просто сравнить, а выбрать самый важный на данный момент, который и станет побуждением к действию. Это реально осуществить в таком устройстве, где были бы представлены все органы чувств. Этим самым был «Х-онтобионт». Вот так, вероятно, для осуществления функций как сравнения, так и управления у хордовых возникает развитый «Х-онтобионт» в виде головного и спинного мозга. Но, каковы были следующие этапы эволюции «Х-онтобионта»?

— «…Понятно, сделать адекватный поведенческий выбор в нестабильной среде можно, только сравнивая разнородные сигналы с аналогичными сигналами, полученными ранее, а потому в процессе эволюции «Х-онтобионт» вынужден был создать еще один механизм, обеспечивающее преимущество — возможность сравнивать информацию во времени, как бы оценивая опыт предыдущей жизни. Вот-так «Х-онтобионт» приобрел память. Так как в нервной системе объем памяти определяется числом нервных клеток, вовлекаемых в процесс запоминания.

Вероятно, «Х-онтобионт» принялся увеличивать общую массу своих периферических элементов — нейронов, ганглиев, нервов, за счет иннервации конечностей, формирования кожной чувствительности и черепно-мозговых нервов, контроля над органами дыхания…».

— «…На каком-то этапе Х-онтобионт через понимание того, что нужны более протяженные и более надежные пути передачи нервных импульсов вынужден был увеличить размеры своего нисходящего управляющего центра, каковым стал спинной мозг. Возможно, вот так «Х-онтобионт» «приобрел» нечто подобное хвосту животных. Последнее пророс во все ткани, а с помощью центра управления «Х-онтобионта», сформировал защитную оболочку в меру гибкую, надежную, крепкую в виде позвоночного канала. Возможно ли такое? А почему бы и нет.

Таким образом, вначале сформировались специальные спинномозговые утолщения и специализированные центры управления движениями конечностей в заднем и продолговатом мозге…».

— «…Повышение представительства периферии в «Х-онтобионте» вызвало увеличение размеров и появлению в нем моторных, сенсомоторных центров, а на в месте перехода основного тела «Х-отнобионта» в хвост — появлению зрительных, слуховых и обонятельных центры. Что же произошло далее? Дальнейшее развитие, возможно, получила система связей между различными отделами «Х-онтобионта». Они стали основой для быстрого сравнения информации, поступающей от специализированных анализаторов.

Параллельно развились внутренний рецепторный комплекс и сложный эффекторный аппарат. Вот-так, в целях синхронизации управления рецепторами, сложной мускулатурой и внутренними органами в процессе эволюции на базе различных отделов возникли ассоциативные центры. Так, вероятно, «Х-онтобионт» делегировал отдельные этапы управленческой функции…».

— «…С течением времени «Х-онтобионт» понял необходимость четкого дублирования и делегирование различных функций на указанные ассоциативные центры. Возможно, вот так появились «полушария» «Х-онтобионта».

Таковы догадки Каримова и Сабитова. И если для первого — это была интуитивной догадкой, в которую он в какой-то мере верил и убеждал самого себя, то для второго — это было фантазия на свободную тему — возможный вариант «невозможного», когда ученого поражает и удивляет логическая стройность той или иной концепции, будучи убежденным в том, что все этой не что иное как невероятная научная гипотеза о механизмах деятельности и эволюции мозга. Такие мысли приходят в голову ученым и это хорошо. Ведь в свое время академик Т. Черниговская на вопрос о том, мозг нами управляет или обстоятельства управляют мозгом, ответила:

— «Есть серьезные научные данные в пользу того, что хозяин в доме — мозг. Мозг принимает решение за некоторое количество секунд до того, как вы об этом узнаете. Мозг может объяснить все, но не объясняет».

А ведь такое утверждение ставит человеческую цивилизацию в очень щекотливое положение.

— «Что же тогда представляет человек? В таком случае, естественно, возникает вопрос: что за «существо» живёт в нашей черепной коробке?

В свое время нейрофизиолог академик Н. Бехтерева говорила, что мозг — это своего рода «существо в существе», которое как бы живет и действует внутри нас по своим, неизвестным нам законам. В своих лекциях она рассказывала, что мозг — очень сложное «нечто», которое определяет наше поведение, вкусы, пристрастия и ещё много чего. Все наши знания, опыт, как генетические, так и полученные в течение жизни записаны на нейронной сети мозга.

В одном из эпизодов романа «Икс-паразит» Салимов, рассматривая учебный муляж головного мозга в натуральную величину, размышляет о том, как такое восковидное вещество было создано эволюцией и как она добилась способности «проявлять» альтруизм и эгоизм, любовь и ненависть, добро и зло, агрессию и сострадание? А ведь, исходя из эволюционной теории Ч. Дарвина природа эволюционировала путем естественного отбора, а это глубоко эгоистичный способ».

Антрополог Генри Ф. Осборн писал:

— «Человеческий мозг — самый чудесный и самый таинственный объект во всей вселенной», а физиолога Чарлза Шеррингтона, во-первых, поражало каким образом мозг порождает мысли, а во-вторых, удручало, что до сих пор учеными не найден ответа на этот центральный вопрос нейрологии.

Биолог Фрэнсис Крик утверждал:

— «Несмотря на постоянное умножение детальных познаний, образ действия человеческого мозга все еще остается глубокой тайной», а научный редактор Эрвин Бенгельсдорф говорил:

— «Каждый, кто говорит о компьютере как об „электронном мозге“, никогда не видел мозга».

Научный писатель Мортон Хант подчеркивал:

— «В нашей активной памяти содержится в несколько миллиардов раз больше информации, чем в большом современном исследовательском компьютере», а невролог Ричард Рестак отмечал:

— «Поскольку мозг нельзя ни с чем сравнить и, он неизмеримо сложнее всего другого в известной нам вселенной, нам, может быть, придется изменить некоторые из наших наиболее страстно защищаемых взглядов, прежде чем удастся постичь загадочное строение мозга».

Как известно, головной мозг наряду со спинным мозгом выполняет ряд очень важных для организма хордового животного функций, а именно позволяет наладить процесс работы всего организма, интегрирует в единую систему отдельные функции каждого органа и всего организма в целом. Центральная нервная система отражает адаптационный потенциал и эволюционную приспособленность всех хордовых животных. В современной науке существует весьма широкий спектр типов взаимоотношения мозга и сознания. Похоже весь научный спор возникал вокруг проблемы — как субъективные переживания порождаются физическими явлениями?

Общеизвестно, что энергетические затраты на содержание мозга различаются у животных разных систематических групп. Для теплокровных животных, в том числе человек, с относительно большим мозгом становится критичным размер тела хозяина. У них есть механизм защиты организма от перерасхода энергии — впадение на несколько часов в сон.

В романе «Икс-паразит» Каримов задумывается над вопросом: из каких источников берет энергию «Х-онтобионт»?

— «…Скорее всего, энергетические затраты на его содержание складываются напрямую из потребления питательных веществ, а также из поддержания водно-солевого баланса в организме хозяина. Эти два существа — «Х-онтобионт» как паразит и тело как хозяин, одновременно получают кислород, воду с растворами электролитов и питательные вещества в зависимости от активности метаболизма.

Итак, для себя «Х-онтобионт» создал особый приоритет — стабильное снабжение кислородом за счет различий в скорости кровотока в органах и системах организма хозяина. Скорость кровотока зависит от частоты сердечных сокращений, интенсивности дыхания и потребления пищи. Все эти функции напрямую регулируются «Х-онтобионтом». Причем, чем меньше плотность капиллярной сети в ткани, тем выше должна быть скорость кровотока для обеспечения необходимого притока в Х-онтобионт кислорода и питательных веществ…».

Интересно проследить траекторию мыслей Каримова:

— «Итак, «Х-онтобионт» добился себе различные привилегии и для организма хозяина в процессе эволюции он стал крайне «дорогим» органом, потребляя примерно десять процентов энергетических затрат всего симбиотического организма или, иначе говоря, в пять раз больше, чем любой орган в организме хозяина.

— Разве такая роскошь была бы позволительной, если бы мозг «котировался» бы как просто орган?“, — размышлял Каримов, все больше и больше склоняясь к тому, что „Х-онтобионт“ — это особое существо, это супер-паразит. — „А как же иначе, вместе со своей хвостовой частью, то бишь спиной мозг, «Х-онтобионт» потребляет одну треть расходов организма хозяина. Нужно учесть и то, что энергетические затраты только Х-онтобионта в активном состоянии возрастают более чем в два раза. Разве это не есть подтверждение моих догадок? Парадокс заключается в том, что в результате эволюции «Х-онтобионт» создал инструменты для реализации самых сложных механизмов поведения организма, в которого он «вселился».

— «…Свою высокую энергоемкость «Х-онтобионт», естественно, пытается преодолеть. Но как? Нельзя исключить мысль о том, что «Х-онтобионт» в целях разгрузки создал информационные технологии, разгружающие его нагрузку. А нельзя ли считать признаком такой разгрузки постепенное уменьшение массы самого «Х-онтобионта»?

Мысли Каримова понеслись дальше.

— «Несмотря ни на что, „Х-онтобионт“ всегда напряжен, мобилизован и продолжает активно эволюционировать. Это значит, что в единицу времени между нейронами образовывается больше связей, а следовательно, он может в себя „закачать“ в долговременную память больше информации, творить и владеть миром и Вселенной».

Интересна, по сути, мысли Каримова, когда у него начался внезапный приступ мигрени. Его осенила странная мысль о том, что сейчас его личный «Х-онтобионт», то бишь свой головной мозг, дал отмашку, чтобы особо не раскидываться противоречивыми мыслями и идеями.

Многие передовые ученые-нейробиологии в своих трудах говорят о том, что некоторую надежду вселяет развитие транстеоретических, мультидисциплинарных подходов, к взгляду на человека, его мозга, взаимосвязи мозга и сознания, с позиций синтетической теории эволюции. Образы и представления — не копия и даже не сумма физических сигналов, поступающих на наши рецепторы. Их строит наш мозг, — утверждают они. В эпоху сверхтехнологий заговорили о Больцмановском мозге — гипотетическом объекте, самопроизвольно собравшийся во Вселенной и способный осознавать свое существование.

Вероятность такого события по некоторым оценкам даже превышает вероятность появления обычного человеческого мозга в ходе эволюции. Как известно, Больцман — один из создателей статистической физики. Согласно его теории, гораздо более вероятным событием против случайного зарождения целого человека будет появление только одного его мозга. Того самого мозга Больцмана, собравшегося во Вселенной и теперь осознающего свое существование.

В романе «Икс-паразит» есть такой эпизод, когда Салимов задумался над положениями этой теории.

— «…Вероятность этого события по некоторым подсчетам даже больше, чем вероятность привычного появления точно такого же мозга в результате биологической эволюции». Исходя из такой концепции, с одной стороны, получается, что никто не уверен сказать, что наш материальный мир реален, а не является только воображением какого-нибудь случайного мозга, плавающего в глубинах космоса.

Подогнать вероятности возникновения мозга Больцмана и обычного человеческого мозга в результате длинной цепочки «Большой Взрыв — эволюция Вселенной — появление биомакромолекул — зарождение жизни — биологическая эволюция» под наше интуитивное желание быть уникальными самосознающими объектами. С другой стороны, получается, что ставится под сомнение биологическая эволюция, которая не является слепым перебором вариантов в поисках идеальной случайной комбинации…».

Известно, что в эволюции очень важен промежуточный отбор вариантов, который явно повышает вероятность «природного» возникновения человеческого мозга. Как решается вопрос исключения степеней свободы в нейронных связях, число которых запредельно, а решение надо принимать мгновенно? Ответ на этот вопрос лежит в области понимания природы, как иерархии систем, которые нанизаны, объединены единой целью, которая ныне осознается человеком просто — я существую. Почему в мозге позвоночных, структуры, возникшие на одном из этапов биологической эволюции, сохраняются даже спустя многие миллионы лет у потомков, совершенно не похожих на далеких предков?

С эволюцией «Х-онтобионта» в какой-то мере Каримову постепенно стало понятно. Но, что происходило с телом хозяина, с его организмом? Пожалуй, центральным вопросом в этом аспекте является обеспечение «Х-онтобионта» энергетическим потенциалом и безопасностью. Что это значит? Насколько новые функции «Х-онтобионта» окупают затраты на ее содержание? Между тем, этот вопрос является ключевым в понимании направления и основных путей эволюции не только самого «Х-онтобионта», но и организма хозяина в целом. Примерно такие мысли обуревали Каримова. Он мысленно представил себе, что «Х-онтобионт», как слаженная система столкнулся с неожиданными проблемами. К примеру, создав память, он понял всю обременительность этой функции.

Фантазируя уже точку зрения «Х-онтобионта», Каримов пришел к пониманию роскошности самой возможности что-либо запоминать. Ведь это удел энергетически состоятельных существ и, в первую очередь, организм, с которым «Х-онтобионт» находится в симбиозе. Ну, а в чем заключается механизмы обеспечения высокой скорости и уровня обмена веществ в организме для развития памяти «Х-онтобионта»? Естественно, ему, то есть «Х-онтобионту» потребуется дополнительные энергозатраты.

Объявив приоритетом это направление «Х-онтобионт» максимально унифицирует и оптимизирует питательные функции симбиотического хозяина. Вот-так «Х-онтобионт» добивается этой функции во имя активной адаптации к внешней среде, использующим разные органы чувств, хранящим и сравнивающим свой индивидуальный опыт. Для этой цели Х-онтобионт развил и другой механизм — теплокровность в организме хозяина.

Как известно, любое повышение скорости метаболизма приводит к увеличению потребления пищи. «Х-онтобионт» понимает, что совершенствование приемов добывания пищи и постоянная экономия энергии — актуальные условия выживания своего и хозяина.

Для чего необходима функция запоминания, а также оптимизация механизмов принятия быстрых и адекватных решений? Активная жизнь должна регулироваться еще более активностью самого «Х-онтобионта» и организма хозяина. При этом ему, то есть «Х-онтобионту» необходимо работать с заметным опережением складывающейся ситуации. Однако повышение своего метаболизма приводит к неизбежному возрастанию затрат и на содержание все более возрастающей затраты организма хозяина. В какой-то момент он понимает, что возникает замкнутый круг: теплокровность требует усиления обмена веществ, которое может быть достигнуто только повышением метаболизма своего и хозяйского организма.

Исходя из величины относительной массы «Х-онтобионта» обычно определяют и долю энергетических затрат, приходящуюся на «содержание» нервной системы. Однако в этих подсчетах, как правило, остается неучтенной масса его хвостовой части — спинного мозга с его периферическими ганглиями и нервами. «Х-онтобионт» понимает, что помимо себя постоянно в активном состоянии находятся все периферические отделы, поддерживающие тонус мускулатуры, контролирующие дыхание, пищеварение, кровообращение. Между тем, отключение хотя бы одной из таких систем приведет к гибели организма хозяина и его самого — «Х-онтобионта».

— «…Что же получается? „Х-онтобионт“ в процессе эволюции научился менять нагрузку на эти системы в зависимости от необходимости. Если организм хозяина и сам „Х-онтобионт“ активны, то активность всех системы возрастает и расходы на содержание их нервного аппарата также увеличиваются. То есть все заботы только для себя — питание, безопасность, энергия. Все для себя, причем всегда и везде на приоритетном уровне качества и сроках. Прям, как конченный эгоист…».

С нейроанатомической точки зрения, эволюция мозга у позвоночных животных происходил в несколько этапов, что было доказано М.А.Дерягиной.

На первом этапе в эмбриональной стадии на спинной стороне зародыша закладывается нервная пластинка, которая погружается под кожу и сворачивается в трубку.

На втором этапе у позвоночных животных в эмбриональной стадии та самая нервная трубка образует передний и промежуточный мозг, средний мозг, мозжечок и продолговатый мозг.

На третьем этапе у хрящевых акуловых рыб в связи с быстрым движением развит мозжечок, а сильно развитое обоняние привело к увеличению переднего мозга, который становится центром переработки обонятельных сигналов.

На четвертом этапе — у земноводных первичный мозговой свод — древняя кора.

На пятом этапе — у рептилий появляется зачаток новой коры. На шестом этапе — у млекопитающих новая кора больших полушарий служит центром высшей нервной деятельности. На седьмом этапе — появляются борозды и извилины.

В коре мозга всех млекопитающих появляются поля первичного коркового анализа. Однако, с нейрофизиологической точки зрения, не следует смотреть на эволюцию мозга от самых простых беспозвоночных до человека, как на линейный поступательный процесс.

Движение вверх по эволюционному древу, по мнению большинства специалистов, сопровождалось постепенным увеличением количества нейронов в мозгу, усложнением способа их связи. Развитие способностей центральной нервной системы и головного мозга обязано, в первую очередь, усложнению химического аппарата передачи нервных импульсов.

В романе «Икс-паразит» есть такая сюжетная завязка, когда Салимов упрекает Каримова:

— «Ну и завернул ты с гипотезой. Однако, пока твоя идея малопонятна, она чрезмерно закручена. У любого человека, который услышит твою концепцию, его мозг, то есть „Х-онтобионт“, готов выпрыгнуть из своей костяной тюрьмы, только бы не соглашаться со всеми твоими вымыслами о нем. Как бы то ни было, не забрасывай свои исследования. Дерзай! Доказывай свое предположение».

В науке известно, что ученые, как-то громко объявив о новой идее либо концепции со временем, не сумев доказать, концептуализировать и философско осмыслить полученные результаты, стыдливо прячут их концы в воду. А нужно совсем другое — настойчивость ученого, настырность и усидчивость исследователя, оперативность своего ума и напряжения интеллекта. Тогда-то и состоится новое в науке.

Интересно суждение Каримова на сей счет.

— «Х-онтобионт» всегда и при любом удобном случае окажет сопротивление полному пониманию своей же природы. — «Вероятно, „Х-онтобионт“ посчитает, нечего лишний раз привлекать на себя внимание. Люди у меня в заложниках. Для них я останусь загадкой, пусть ученый люд с пеной у рта с набором претензией мирового масштаба и глупости, тщетно попытаются разгадать».

Между тем и Салимов и Каримов проявляли снисходительность к своим суждениям и как бы оправдывались за свою дерзость.

— «Но это версия, именно версия, а не правда в последней инстанции. Понимаем, что вся наша версия состоит из нюансов — мелочей, совпадений, аналогий, воображений и фантазий. Ничего не скажешь, складно, но местами теряется логика. Поймите нас правильно, мы, возможно, не сделал важное открытие, но нас каким-то образом задела такая вероятность».

Знаменитый фантаст Р. Бредбери писал: — «История научной фантастики — это история идей, которые изменяли мир, но которые сначала были осмеяны и отвергнуты». В этом аспекте, разумеется, идея о мозге-паразите абсурдна, по сути. Тем не менее, любая художественная фантастика выступает своего рода ключом к реальности.

Р. Бредбери, придумывая различные абсурдные или гиперболизирующие ситуации, пытался донести до людей скрытые проблемы, недостатки и добродетели, которые проявляются только после более глубокого размышления и понимания. В этом отношении идея о «мозге-паразите» свидетельствует о таком преимуществе художественной фантастики — люди могут «посмотреть» на глобальные проблемы эволюции на одном живом примере. Потому, научная фантастика является той самой прикладной философией. Если утилитарной задачей первой является создание Мечты, то второй — осмысление взлета мыслей при попытках реализации той самой Мечты. Об этом говорилось уже в предисловии к книге.

Действительно научная фантастика запускает мечту. К примеру, фантазия Жюля Верна «Из пушки на луну» послужило поводом для разработки космической ракеты у Циолковского, а фантазия «тысяча лье под водой» — для разработки подлодок. Если первая фантастика была неправдоподобной, то вторая — вполне правдоподобной с точки зрения науки. Но в любом случае, они вызывали благородные мечты.

Безусловно, научная фантастика должна носить печать некоей правдоподобности. В противном случае, вряд ли, идеи и мысли, отражающие в нем, не захватят читателя и не выполнят свою главную функцию — не зажгут у него Мечту. В этом отношении, ученый ли, писатели ли, философ ли, пишущий научную фантастику должен ориентироваться в научных и технических вопросах.

Отсюда следует, что, именно ученые, безусловно, являются обладателями творческого дара, как по выдвижению фантастических идей, концепций, гипотез и теорий, как по популяризации достижений наук, а также как созидателей соответствующих технологий. В этом аспекте, интересен сам по себе феномен «Мозг Эйнштейна», как образцово-показательный орган — некогда носитель высочайшего интеллекта. Он сохранен в качестве музейного экспоната согласно завещания самого Эйнштейна. С позиции экстропии мозг Эйнштейна становится объектом исследований, имеющем то мифическую, то некую кибернетическую, то квантово-квазионную природу.

Разумеется, исходным является сама мысль о самом гениальном мыслителе и ученом А. Эйнштейне. Парадоксально, но его гениальность и величайший ум изображается как сверхсовершенный механизм, когда, во-первых, личность ученого, носителя непомерной интеллектуальной мощи изымается из сферы психологии и помещается в мир кибернетики; во-вторых, величайшая личность с выдающимися чертами гения и мыслителя изымается из сферы человеческого мира и помещается в мир Сверхчеловека. Между тем, известно, что в научной фантастике сверхчеловекам всегда присуща некоторая овеществленность. Так было с Эйнштейном, создавшему теорию относительности, так было и с другими гениальными учеными, создавшими, к примеру, теорию ядерного синтеза, что легло в основу создания атомной и водородной бомб.

Этих гениальных ученых обыкновенно характеризуют через их сверхпродуктивный мозг. В этом аспекте, Эйнштейн и другие, не менее легендарные чем он, ученые-физики макро и микромира, принадлежат материальному миру и лишь потом человечество поймет, что интеллектуальная сила атомщиков не в полной мере вышла на духовную орбиту.

Сам Эйнштейн описывает свою мышление как наподобие поточного производства мыслей. Сама мысль ему представлялась как материя, наделенная энергией, как поддающийся измерению продукт некоего сложного аппарата, преображающего мозговую субстанцию в силу. Будучи убежденным в этом, он бывал в качестве подопытного у физиологов, которые записывали волновые эффекты его мозга в состоянии думания над очередной проблемой физики.

Естественно, фантаст задумался бы, «А что если…?», раз Эйнштейн непрерывно вырабатывал мысль, и сама его смерть оказалась лишь остановкой в выполнении этой локальной функции, то есть «мощнейший в мире мозг перестал мыслить», нельзя ли было после смерти Эйнштейна извлечь его мозг и поместив в контейнер с жидкой средой продолжать «читать его мысли», включив режим диалога?

Если так, то додумать фантасту с помощью соответствующих ученых и специалистов, процедуру, во-первых, извлечения мозга из тела и помещения его в резервуар; во-вторых, налаживания его связи с внешним миром с помощью соответствующих технологий, не составит особого труда.

Кстати, так мы и поступили, когда писали научно-фантастический роман «Аватар» (Ашимов И. А., 2024). Более того, мы попытались додумать о том, что, во-первых, в целях повышения эффективности мыслительной деятельности создать интерфейс изолированного мозга («мозг в контейнере») с искусственным интеллектом; во-вторых, осмыслить на уровне киберфилософии высокопродуктивную мозговую деятельность вируализированной личности («аватара») в вируализированном мире.

Причем, предположили, что такая вечная жизнь «аватара» казалась хорошим вариантом, особенно, во-первых, по сравнению с непродолжительной жизнью в ее втором, разлагающемся теле, а во-вторых, по сравнению с обычной жизнью определенной продолжительности, вечное «проживание», кочуя в виртуальном прошлом, настоящем и будущем. Аватар уже мыслить совершенно другими категориями типа «по сути своей теперь я и есть мозг».

В другом научно-фантастическом романе «Пересотворить человека» [Ашимов И. А. (Кара Дабан). Пересотворить человека. Научно-фантастический роман / И.А.Ашимов. — Б.: «Гульчынар», 2012. — 222 с.] также говорится о том, что человек — это его мозг. Если мозг человека пересажен в другое тело, а точнее с точки зрения трансплантологии, если к мозгу человека пересажено другое тело, то разве он не будет там хозяином, а не пересаженным придатком? То есть тот человек, который обладает мозгом будет тем же самым человеком, но с чужим телом.

Следовательно, мы должны говорить, что мы — это наш мозг. Все это верно в отношении человеческого «я». В научно-фантастическом романе «Икс-паразит» (Ашимов И. А., 2024) говорится о том, что можно вообще с самого эволюционного зарождения нервные клетки, затем нервные ткани и узлы, как прообразов будущего мозга (головного и спинного), вживаются в тело примитивных простейших, переподчинив его, став, таким образом, хозяином организма. И такой вектор эволюции продолжился до формирования нынешнего человека. И если это так, то не предполагает ли подобное утверждение, что в конечном счете мы можем быть лишь мозгом, а мозг в свою очередь быть по своей биологии неким икс-паразитом?

Вообще, объяснимо ли происхождение мозга человека, с позиций дарвиновской теории эволюции? Ведь в основе эволюционного процесса лежат случайная изменчивость и естественный отбор. Прежде всего, читатель должен уяснить то, что дарвиновская теория построена, как негативный процесс, в котором не выживают сильнейшие, а погибают слабейшие. Так вот, согласно современных данных, в основе эволюции мозга лежит не дарвиновский отбор, не мутации, а индивидуальная внутривидовая изменчивость, которая существует постоянно во всех популяциях. Именно индивидуальная вариабельность дает основу для сохранения в популяции тех или иных функций. А сохранение, как известно, определяется генами.

Вообще, читатели, которые хорошо ориентированы в материалистической философии знают и понимают, что марксистский философский материализм в полном согласии с естествознанием учит, что мышление есть продукт мозга человека, а мозг — орган мышления. Человек мыслит только при помощи мозга, и нелепо с точки зрения науки отделять мышление от материи, которая мыслит. Между тем, философия идеалистического толка утверждает о том, что мышление не зависит от материального субстрата, доказывая первичность сознания и вторичность материи. Авенариус, Шеррингтон и другие писали, что мозг не имеет никакого отношения к мышлению, что мышление и сознание имеет сверхприродный генезис.

И.М.Сеченов, И.П.Павлов и другие провозгласили материалистическое положение о единстве «душевных» и телесных явлений, что ощущения, сознание, мышления являются результатом деятельности головного мозга. По их мнению, мысль есть функция материального тела — головного мозга, а именно коры больших полушарий, являющихся основным органом высшей нервной деятельности животных и человека. Безусловные и условные рефлексы, закрепленные наследственностью являются механизмом аналитико-синтетической деятельности мозга, проявляющейся вовне в виде ответного действия, имеющего характер целесообразности и направленного на поддержание единства организма с меняющимися условиями существования. Естественно, мозг исследован со всех сторон.

С точки зрения археологии, к сожалению, головной и спиной мозг не сохраняется в ископаемом состоянии. Хотя, время от времени в литературе появлялись сообщения о находках «окаменелого мозга» животных и человека. В последнем случае они, естественно, всегда вызывали сенсацию. Однако, при детальном осмотре устанавливалось, что принималось за «окаменевший головной мозг», оказывалось чем угодно, только не мозгом.

Хорошо зарекомендовал методика сохранения изолированного анатомического препарата реального головного и спинного мозга целиком в стеклянной банке с формалином. Любой предвзятый наблюдатель может убедится в том, что внешне он удивительно похож на неизвестное насекомое — не то клещ с хвостовым придатком, не то паукообразное существо.

Есть еще методика песочно-гипсовых отливов, то есть исследование слепков черепно-мозговой полости, довольно точно воспроизводящий размеры и форму основных отделов головного мозга, а также рельеф его извилин и борозд. Такую методику изучения содержимого мозговой коробки можно выполнить у насекомых, рукокрылых, мелких амфибий.

Разумеется, категорические выводы о значении всех пропорций или, вернее, «диспропорций» в развитии разных отделов мозга у низших и высших животных трудны. Можно ли по отливам и естественным слепкам, изучить эволюцию головного мозга и спинного мозга?

В настоящее время, особенно при разработанности представлений о головном мозге, его работе и о размещении функций на поверхности коры, изучение отливов мозга ископаемых млекопитающих представляет большой интерес, в том числе и низших позвоночных. Оно позволяет проводить сопоставление с современными позвоночными и наметить некоторые черты эволюции мозга для разных групп позвоночных.

Так или иначе, головной мозг — единственный отдел «мягких частей», форма и объем которого у млекопитающих доходят до нас из далекого прошлого с той же точностью, что и скелет. Отсюда, ограниченность данных, получаемых при изучении окаменевшего внутреннего ядра черепно-мозговой полости по сравнению с итогами изучения самого мозга, очевидна.

В науке известно, что ряд ученых прошлых эпох изучили историческое развитие мозга в той или иной группе различных видов. Так, что можно говорить об «истории» головного мозга. Причем, сущность историй заключалась в постепенном увеличении объема мозга, его извилин. На раннем этапе эволюции головной мозг вымершей группы достигал сравнительно высокого уровня развития, не меньшего, чем у доживших до более позднего времени родичей ископаемых животных, или у доживших до современности.

Таким образом, при всей важности роли головного мозга для животных в их эволюции, борьбе за существование, дело не только в нем одном. И если до последнего времени палеонтология ископаемых млекопитающих, в частности их систематика, оставалась в значительной степени палеонтологией зубов и конечностей, то теперь время приложить усилия к введению и данных о головном мозге.

В романе «Икс-паразит» есть эпизод, когда Каримов и его друзья выбрались на рыбалку в высокогорной реке. Один из друзей спросил:

— «А водятся ли здесь речные раки?»

— «Нет. В горах выживают лишь такие рыбы, как форель, а раки, которые относятся к членистоногим, с точки зрения эволюции попали в тупик в своем развитии. Им нужен комфорт тропиков или субтропиков».

— «А что же было причиной тому?»

— «По мнению ученых, именно ограниченность движений членистоногих завела их в „эволюционный тупик“, поскольку у них не было потребности в развитии „управленческого аппарата“ для сложных движений. То есть мозга».

Вообще, эволюция всего животного мира — есть не что иное, как результата целой серии ключевых «физиологических прорывов», нацеленных на развитие именно движений. Выделяют несколько прорывов. Первый прорыв — это дифференциация клеток и химическое управление. Вначале появились простейшие с примитивной химической реакцией.

Затем появились многоклеточные организмы, которые уже создают химическую среду, которая расщепит пойманные элементы. Так появились химические вещества — медиаторы, возбуждающие мышцу. В последующих поколениях появились специальные каналы их доставки. Что касается второго прорыва — электрического управления. Волна электрического импульса, в отличие от химического возбудителя, имеет гораздо большую скорость и точность доставки команды. И тут постепенно вычленялись специальные волокна для биотоков.

Получается, в эволюционной борьбе преимущество имели те организмы, которые более оперативно, более точно двигались. Речь идет о трех новых потребностей: первое — согласование движений различных частей тела, чтобы можно было двигаться в оптимальном направлении; второе — планирование движений, чтобы можно было выработать тактику поведения; третье — зачатки памяти для того, чтобы запомнить план действий.

— Ну, а почему раки оказались в эволюционном тупике, а, скажем, форель получил преимущество выжить?

— «Эволюция движения шла у членистоногих и позвоночных по-разному. К примеру, рак имеет жесткие внешние скелеты, наподобие рыцарских доспехов, а также внутри него поперечнополосатые мышцы. Напротив, позвоночные поместили твердый скелет внутри организма, «обмотав» его мускулами со всех сторон. Так вот, именно ограниченность движений членистоногих завела их в «эволюционный тупик».

Следовательно, новые степени свободы в движениях, появившиеся у позвоночных, создали предпосылки для развития у них высшей нервной системы. Есть еще один важный фактор — это развитие у позвоночных конечностей. Новый, молодой класс млекопитающих теплокровных, темпераментных, с очень обогащенными как мозгом, так, в связи с этим и двигательными средствами, оказался более жизнеспособным.

Физиологическая наука позволила изучить многие аспекты мозговой деятельности. Выявлены ряд физиологических принципов и законов работы головного мозга, каковыми является, в частности, иррадиация, концентрация, возбуждения, торможения и пр. Психическая деятельность есть результат физиологической деятельности коры больших полушарий головного мозга. В коре больших полушарий головного мозга происходит как высший анализ поступающих через органы чувств сигналов, так и высший их синтез.

Мышление человека — это обобщающее отражение действительности, неразрывно связанное со словом и понятием, являющимися в свою очередь продуктами абстрагирующей и обобщающей работы мозга. Вместе с тем мышление человека, неразрывно связанное с языком есть средство, орудие активного воздействия на внешний мир, орудие общения между собой объединённых в общество людей.

Вторая сигнальная система является закономерным продуктом дальнейшего усложнения высшей нервной деятельности животных и её материального субстрата — головного мозга. Будучи опосредованным, абстрактным и обобщённым отражением действительности, она неразрывно связана с языком, со словесным способом отражения внешнего мира. В мозгу человека посредством слов постоянно образуются новые, чрезвычайно сложные корковые связи, лежащие в основе абстрактного и обобщающего человеческого мышления, способного познавать не только то, что находится на поверхности явлений, но и сущность предметов внешнего мира.

Первая и вторая сигнальные системы у человека находятся в неразрывной связи и взаимообусловленности, они не могут существовать одна без другой. Первая сигнальная система — физиологическая основа непосредственного чувственного отражения мира, а вторая сигнальная система (физиологическая основа словесного, логического мышления) возможна лишь на основе первой сигнальной системы, на основе ощущений.

Как нельзя в процессе познания отделить мысль от чувственного её источника, так же нельзя отделить вторую сигнальную систему от первой. Первая сигнальная система человека существенно отличается от первой сигнальной системы животных. Будучи неразрывно связана со второй, первая сигнальная система человека социально обусловлена, и этим в первую очередь отличается от первой сигнальной системы животных.

Таким образом, данные современного естествознания целиком подтверждают истинность положения марксистского философского материализма о том, что человеческий мозг является органом мышления. Однако естественно-научные данные представляют лишь одну сторону в объяснении природы мышления.

В настоящее время в мире проводится огромное количество исследований человеческого мозга. Т.В.Черниговская, основываясь на своих многолетних исследований мозга, утверждает о том, что мозг принимает решение за несколько секунд до того, как мы это решение осознали. Так возникла дилемма: кто хозяин в доме — мозг или сознание? Автор пишет: — «Получается, что мы контейнер для мозга».

Возвратимся опять к вопросу об эволюции нервной системы. В монографии Б.Ф.Сергеева «Парадоксы мозга» есть глава, посвященная инфузориям. Оказывается, еще А. Левенгук обнаружил в водной среде анималькулы — одноклеточные микроорганизмы, по форме похожие на туфельку. Самые крупные из них — спиростомумы амбигуумы отлично видны невооруженным глазом. Однако, их реакция на изменения окружающей среды обусловлена лишь химическими механизмами. Как и когда у них появились признаки нервной регуляции до сих пор остается нераскрытой. Хотя, выдвигались разные версии.

Нервная система хордовых животных развивается из эктодермы и выглядит как нервная трубка с полостью — невроцелем. У ланцетника, так называемые глазки Гесса расположены внутри нервной трубки. Именно эта область является гомологом головного мозга более эволюционно развитых хордовых. У них, во время эмбриогенеза формируется передний и промежуточный мозг, затем средний и задний мозг. Лишь затем мозжечок и продолговатый мозг. Одним из самых примитивных простейших у которых впервые появились хорда — это ланцетник.

Согласно учениям, много миллионов лет назад именно у таких животных впервые происходит удвоение генов появляется новая информация в геноме. Полногеномная дупликаций произошла именно у ланцетника, у которого обнаружены зачатки нервной системы. У него нет позвоночника, но у него есть хорда, в виде упругого тяжа. Оказалось, что порядок расположения генов в хромосомах ланцетника сохранил некоторое сходство с порядком расположения генов в хромосомах позвоночных, у которых дупликация генов сыграла роль спускового крючка в эволюции.

Соответствующие изменения генов обусловлены именно зачатками нервной системы. Почему произошло такое радикальное изменение генома? Это строгое и совершенно неопровержимое доказательство того, что геном учетверился у позвоночных.

Как известно, ген за миллионы лет предшествующей эволюции настроен для выполнения какой-то функции. Если исходная функция данного гена будет ослаблена, если он хуже начнет с ней справляться, то это вредно, и такая мутация будет отсеиваться отбором. А когда у вас появляется вместо одной копии гена две или тем более четыре, то появляется гораздо больше свободы для изменений.

Если в одной из копий возникает мутация, которая ухудшает функцию гена, то она не отсеивается отбором, потому что остается вторая копия. Но, однако, есть шанс, что эти случайные мутации, которые свободно накапливаются в лишней копии гена, случайно придадут этому гену какое-то полезное новое свойство, пусть даже очень слабо выраженное поначалу. Теперь представьте себе, что немножко изменится функция белка, немножко изменится локализация, то есть он будет работать в немножко другой части клетки или в другой ткани. Или если это фермент-катализатор, он начнет катализировать превращение немножко других химических веществ.

Если это окажется полезным, а вероятность этого вполне реальная, то естественный отбор сразу зацепится за это и начнет оптимизировать эту копию гена уже в новом направлении и таким образом возникает новая функция. Вот так, вкратце, шла эволюция позвоночных, в том числе и человека.

В книге французского эволюционного генетика Пьера Кернера «Странные вещи и прикольные штуки» в популярной форме излагаются достижения эволюционной генетики, приведены поразительные истории различных паразитов, озвученных автором от их лица. Получается, что именно они, то есть паразиты, являются главными действующими лицами в поддержании хрупкого равновесия взаимосвязей между всем живым не только на Земле, но и во Вселенной.

Между тем, у людей давно укоренилось мнение, что они, то есть паразиты являются вредными, незваными гостями, которые вселяются в тело живого существа, что нет на свете более отвратительное, чем они. В той самой книге, профессор Кернер пишет о том, что существуют завораживающие факты о паразитах, способных перевернуть с ног на голову представление людей о вреде и пользе паразитов.

В романе «Икс-паразит» есть эпизод, когда на семинаре студент, услышав мнение автора книги о паразитах иронично заметил.

— «Вот было бы забавно если бы профессор Кернер услышал бы сумасшедшую и явно скандальную версию о «Х-онтобионте».

Участники семинара ненадолго замолчали, размышляя при себе о том, что люди просто не догадываются о том, как сложен и причудлив мир паразитов. В представлении людей они предстают как опаснейшие создания природы, живущих за счет других, питаясь плотью и кровью своих жертв. Возможно, люди не догадываются о том, что роль отдельных их видов неоднозначна.

А что если действительно некоторые представители паразитов, могут не только косвенно, но и напрямую влиять на биологическое и социальное поведение целых видов, на численность популяции и направляют в конечном счете эволюцию целых классов животных? Может быт прав Каримов со своей идеей о «Х-онтобионте»? В это время сам автор парадоксальной концепции сидел в раздумьях о том, что в мире, где каждый кормит своего паразита, порой даже трудно провести грань между им и его жертвой.

— «По сути, паразиты являются необходимым элементом экологической системы.

Что можно сказать о версии, которую он выдвигал? Он вовсе не одинок в фантастических вымыслах о мозге такого порядка. Один из лучших научных журналистов нашего времени Карл Циммер описывает жизнь паразитов, как фантастический роман с непостижимыми, зловещими героями по более, чем он».

Из эмбриологии известно, что основным эволюционным преобразованиям нервной системы позвоночных также относят усиление координирующей функции за счет увеличения численности нервных клеток и их дифференцировки с образованием нервного центра и узлов. Также эволюцию головного мозга хордовых животных сопровождает замещением архикортекса неокортексом.

Получается, расширение числа функций, выполняемых головным мозгом связано с синтетическим единством высшей нервной деятельности и гуморальной регуляции. В основе эволюции лежит именно расширение функций и налаживание приспособительных свойств организма. Постепенно увеличивается объем мозга, формируются изгибы, наступает дифференцировка отделов и коры головного мозга. Причем, банальна сама причина образования извилин и борозд головного мозга. Они дали возможность мозгу уместиться в черепной коробке.

Активно развивается средний отдел мозга, который служит зрительным нервным центром. У рыб также хорошо развит мозжечок, поскольку они совершают массу разнообразных движений. Рептилии обладают в более разнообразных условиях, поэтому у них более крупным становится передний мозг. Появляются зачатки коры головного мозга. Интеграцию берут на себя полосатые тела.

А что происходит дальше? В коре головного мозга млекопитающих расположены центры органов чувств и психической деятельности. Кора берет на себя функции интегрирующего центра. — А в чем причина разделения на полушария? Прежде всего, это взаимоконтроль, обеспечение дубль-функций, а также дифференциация отдельных функций. Правое полушарие переднего мозга реализует контроль над образным мышлением, а левое полушарие вбирает в себя центры письменности и устной речи. Межполушарная асимметрия позволила млекопитающим рационализировать работу нервной системы и привести к общему знаменателю работу всех систем органов.

Эволюция головного мозга хордовых животных проходила по принципу усложнения и повсеместной дифференцировки. Но на эту тенденцию также наложил отпечаток тот факт, что все животные обитают в различных средах обитания и по-разному приспосабливаются к особенностям собственного оригинального образа жизни. Но, что же было в тот самый «промежуточный этап» формирования элементов нервной системы? Значит, до сих пор механизмы формирования остаются невыясненными?

Из курса нейрофизиологии известно, импульсы передаются с одной нервной клетки на другую за счет изменения концентрации заряженных ионов по обе стороны клеточной мембраны. Такой электрический импульс характеризуется частотой, амплитудой, модуляцией, интенсивностью, повторяемостью и некоторыми другими параметрами.

Из монографии С.В.Савельева известно, что для сравнения сигналов от разных органов чувств необходимо скопление тел нервных клеток, которые отвечают за восприятие информации различной природы. Такие скопления, называемые ганглиями или узлами, появляются у беспозвоночных. В узлах располагаются чувствительные нейроны или их отростки, что позволяет клеткам получать информацию с периферии тела.

Теория памяти предполагает, что сознание возникло, чтобы решить одну из фундаментальных проблем, стоящих перед любой нервной системой: вокруг слишком много информации и мозг, попросту, не может полностью ее обработать. Согласно этой теории, в ходе эволюции мозг вырабатывал все более сложные механизмы для глубокой обработки нескольких избранных сигналов за счет других. Сознание является конечным результатом этой эволюционной последовательности.

Мне вспомнились слова американского философа-когнитивиста Дэниела Деннета:

— «Все принятые нами решения на самом деле мозг принимает за несколько секунд до того, как мы о них подумали. Выходит, мы не контролируем важнейшие жизненные процессы. Выходит, сознание — это набор приемов и трюков, которые искусно использует мозг. Вот так на протяжении миллионов лет эволюция создавала все более сложные когнитивные мыслительные способности. То есть то, что делает человека человеком».

В романе «Икс-паразит» приведена фантастический расклад эволюции мозга, но уже в качестве «мозга-паразита». Каримов держит речь по поводу своей версии перед учеными Института биологии.

— «…Что касается определений. Х-онтобионт, или иначе мозг-паразит является паразитом-биотрофом — микропаразит вначале, а затем за счет живого хозяина, становящейся макропаразитом. Как известно, науке известны паразиты-биотрофы. К примеру, некоторые плоские черви — бычий и свиной солитеры, достигающие длины до десяти метров. Если первично паразит-биотроф имеет микронный размер, то во взрослом состоянии могут достигать больших размера и весить до трех-четырех килограммов. Вы знаете, что они относятся к группе истинных эндотрофных паразитов, так как свою жизнь проживают в теле хозяина и питаются за его счет…».

— «…Другой пример. Самцы глубоководных удильщиков, которые внедряются острыми зубами в тело самки, после чего тела хозяина и паразита сливаются воедино. Причем, объединяются даже кровеносные системы. Что касается среды обитания «Х-онтобионта». Она ограничена как во времени жизнью хозяина, так и в пространстве. Поэтому основные адаптации направлены на возможность выработки в организме хозяина ряда слож­ных биологических механизмов, обусловливающих особен­ности его жизнедеятельности.

Питание «Х-онтобионта» целиком происходит за счет хозяина. Паразиты создают гомеостаз для организма, так как критическое его состояние приводят к гибели самого паразита. С этой целью паразит формирует в организме хозяина гуморальные, клеточные, тканевые и нервные регуляторные механизмы. «Х-онтобионт» заботится об организме хозяина в течении всей жизни хозяина, используя его как среду обитания и источник пищи…».

— «…Теперь о взаимоотношениях «Х-онтобионта» и организм хозяина. На всем протяжении эволюции взаимоотношение их активно совершенствуются: первый в плане успешности действий, второй — в отношении самосохранения. И в том, и в другом случае требуется быстрая реакция, высокая скорость передвижения, хорошее зрение, обоняние. Во втором типе взаимоотношений «Х-онтобионт» способствует адаптации организма к внешней среде и условиям обитания, идя по пути специализации органов, тканей, структур и клеток на использование хозяина как источника пищи и «благоустроенного» местообитания.

Результатом этого является сложнейшие системы питания, дыхания, сердечной деятельности, теплообмена и пр. «Х-онтобионт» и хозяин — это симбионты. В процессе длительной коэволюции, то есть взаимоприспособление паразита и хозяина вырабатываются специальные механизмы, которые позволяют им устойчиво сосуществовать. «Х-онтобионт» организует, контролирует, способствует деятельности хозяина. Вот так, на протяжении миллиона лет взаимоотношение «паразит — хозяин» являются одним из важных факторов поддержания популяции людей…».

В другом эпизоде Каримов в свободной манере рассказывает коллегам об эволюции взаимоотношения «Х-онтобионта» и хозяина.

— «Итак, „Х-онтобионту“, избравшему дерзкий стиль поведения — держать организм хозяина в рамках тотальной зависимости, приходится постоянно и напряженно „думать“, чтобы удержать власть над ним, держать партнера под контролем». Возможно, в самом начале, а возможно и сейчас, организму хозяина не нравится добровольно отдавать часть сил какому-то там нахлебнику. Поэтому тот, кто хочет полностью жить за чужой счет должен держать организм хозяина в узде, но создав картину добровольности и взаимосогласия. Такое удалось именно «Х-онтобионту».

— «…Он меняет поведение своих хозяев так, что те начинают испытывать тягу к другим хозяевам, у которых есть такой паразит. Пораженные «Х-онтобионт» животные или люди питают к своим собратьям особую коммуникативность и привязанность вплоть до того, что начинают гораздо лучше относиться друг к другу, способствуя социальности хозяев.

Вот так «Х-онтобионт» формирует ряд биохимических «суперсил», позволяющих им синтезировать широкий спектр воздействующих на индивидов, способствуя формированию социума. Причем, при этом привязанность, агрессия, адаптация, приспособление — проявление манипуляции со стороны «Х-онтобионта». Эволюция слепа и во многом случайна, поэтому даже самым глупым хозяевам в виде обезьян, такой паразит, как «Х-онтобионт», может нечаянно подарить ум, умение мыслить, осмысливать себя и свое положение в мире…».

Биологическая наука знает массу случаев, когда именно он меняет поведение хозяина, и еще больше — когда он меняет биохимию и метаболизм хозяина. Эти два множества пересекаются очень слабо. Молекулярная биология сейчас настолько доступна, что любое наблюдаемое биологическое явление стараются описать и объяснить с точки зрения ферментов, работы генов и тому подобного. В то же время энзимов, генов и сетей биохимических реакций так много, и они так зависят от контекста, что за хитросплетением деталей молекулярных взаимодействий теряется общая картина происходящего. Что именно? Всесильность «Х-онтобионта»!

Общеизвестно, внешняя среда паразита имеет двойственный характер. Как вы знаете, различают среду 1-го порядка — окружающие паразита органы и ткани хозяина — и среду 2-го порядка, окружающую хозяина. Взаимоотношения паразита со средою 2-го порядка в основном регулируются через хозяина. Так-вот, между «Х-онтобионтом» и хозяином устанавливаются более или менее глубокие метаболические связи. «Х-онтобионт» — это полостной паразит, обитающий в черепной коробке и спинномозговом канале человека…».

— «…Итак, человек представляет собой не что иное, как симбиоз. Тесный симбиоз между этими двумя группами организмов — „Х-онтобионт“ и организм хозяина, зашел так далеко, что в процессе эволюции данная ассоциация выделилась в особый морфофизиологический класс. При этом организм хозяина обеспечивает энергией „Х-онтобионт“, а тот в свою очередь, обучает организм хозяина делать это с умом. „Х-онтобионт“ озаботился надежной защитой не только создав себе костяное логово в виде черепной коробки, но надежно отгородится от патогенных микроорганизмов. Он создал защиту в виде гематоэнцефалического барьера, который поддерживает его гомеостаз. Тем не менее существуют другие паразиты, способные обойти защиту, проникнуть в тело „Х-онтобионта“ и вызвать серьезные заболевания…».

— «…Есть сведения о пожирателях нервных клеток, один из которых амеба неглерия Фоулера. Она может вместе с водой попасть в носовую полость купающихся людей, после чего находит по нервам путь в «Х-онтобионт», где вызывает опасное для него заболевание — первичный амебный менингоэнцефалит. Амебы атакуют нервные клетки, буквально поедая массу «Х-онтобионта». Человек погибает не из-за потери нервных клеток, а из-за связанного с активностью лимфоцитов отека, повышающего давление в черепе. В конце концов ткань «Х-онтобионта» разрушается, и больной гибнет от дыхательной недостаточности.

Другой микроорганизм цистицерки — личинки ленточного свиного цепня, вызывающий нейроцистицеркоз. Личинки цепня проникают в «Х-онтобионт» человека после попадания яиц гельминтов в желудочно-кишечный тракт. Личинка внедряется в стенки кишечника и разносится по организму через кровеносные сосуды. В более чем половине случаев цистицерки заносятся в центральную нервную систему. Но эти сведения важны при осмыслении уже искусственного «симбиоза» «Х-онтобионта» и компьютерной технологии…».

Характерна реакция ученых на скандальную версию Каримова. Профессор Козубаев — директор Института биологии, высказался со злым сарказмом.

— «Наивный чудак, фантазер! Популист хреновый. Здесь профессура, ученый народ и твои байки о „мозге-паразите“ просто их рассмешил. Откуда ты выискался со своим чудо-паразитом? Ты еще молод и не лезь в петлю, убивая себя — начинающего ученого от непонятного усердия в познании абсурдного».

Разумеется, все было печально предсказуемым. Тем не менее, сама по себе идея о «мозге-паразита», как новое и парадоксальное вызывала у коллег новое направление исследовательских мыслей. К примеру, необходимость изучения клауструма, о причинах его формирования и связь с эволюционными механизмами молзга. С точки зрения нейробиологии мозг — и вовсе не то место, где зарождается поведение.

Мозг — это точка сбора, где все факторы сходятся вместе и, собравшись единым фронтом, инициируют поведение. Когда мы говорим о сознании, мы говорим об естественном отборе мемов, которые, согласно Ричарду Докинзу, являются единицами культурной информации, копирующими сами себя для размножения. И те мемы, которые копируются лучше, выживают. Человеческая культура — это среда обитания мемов.

В своем интервью нейробиолог Филипп Хайтович — эволюционный биолог, профессор Шанхайского научно-исследовательского института вычислительной биологии и руководитель лаборатории Сколтеха пишет:

— «Даже у простейших есть так называемая диффузная организация нервной системы, когда нейроны разбросаны по всему организму. Потом у организмов с двусторонней симметрией появляется нервная трубка, потом уже стали формироваться утолщения, превратившиеся в мозг. Уже у червяков есть ганглии, которые являются зачатками мозга».

Итак, нейроны стали концентрироваться в мозге, что было связано с усложнением структуры и функции простейших. У самых простейших мозг отвечал за то, как организм будет взаимодействовать с окружающей средой. Когда усложняются сигналы внешней среды, должна усложняться и система для их обработки. Мозг складировала лишь самые-самые нужные, и прежде всего, информационного и аналитического характера. Они складировались по полочкам, так, постепенно, появились базовые функции управления дыханием, сердцебиением, пищеварением.

Профессор С. В. Медведев пишет:

— «Мы часто забываем очевидное: человек — это не только мозг, но еще и тело. Нельзя понять работу мозга, не рассматривая все богатство взаимодействия мозговых систем с различными системами организма». Видный нейрофизиолог и нейропсихолог, занимающейся проблемами эволюционного развития мозга Вилейанур Рамачандран задается вопросами: как мы воспринимаем мир? Что такое сознание? Что представляет собой связь «разум-тело»? Что делают человека человеком? Джил Боулт Тейлор — нейроанатом, отвечая на аналогичные вопросы утверждает:

— Мозг — движущая сила жизни во вселенной. Этот комок плоти весом в полтора килограмма в состоянии придать смысл бытия и Бога. Это самая большая тайна, которую должен раскрыть человек: как всё это происходит?».

Жизнь на Земле всегда приравнивалась к сложному квесту, пройти который может только лучший. Так гласит главное правило эволюционного отбора: выживает самый приспособленный. На этой идее основывается теория Дарвина. Сегодня уже появились множество альтернативных гипотез.

В романе «Икс-паразит» Каримов и представляет одного из них. Дарвинский отбор –– процесс эволюции, из-за которого в популяции растет число наиболее приспособленных особей с удачными мутациями, в то время как особи с неблагоприятными признаками погибают.

По Каримову следует говорить не об эволюции множества популяций видов, а об эволюции всего лишь одного существа — «Х-онтобионта» и лишь она является единственным «стабильным» механизмом эволюции, действующий на протяжении всей истории жизни на Земле. Между тем, это в заметной степени провокационная идея. Вот у нас в руках человеческий череп. Так-вот, в попытках свести сознание к мозгу Маркус Габриэль считает, неважно, сидит «человечек» у нас в голове или это мозг зажат в черепе. Автор полагает, что нельзя сознание объяснить посредством него самого.

— «Прежде всего, нужно покинуть душную келью черепной коробки, где философски так тесно. Подойти к человеку не изнутри, искусственно взяв его как существо, будто только очнувшееся в незнакомом мире и испуганно озирающееся в поисках опоры, а извне, в его естественной среде — в культуре, истории, социуме», — писал Маркус Габриэль. Этот ученый прав, то общее, что является частью нас самих, это «содержание нашего сознания, которое находится за пределами нашей черепной коробки», это наше духовное измерение.

Дарвиновская теория эволюции прекрасно работает на уровне биологической материи, но не нужно переносить его в духовный мир». Очень часто в мире науки и технологий происходят вещи, которые удивляют своей неординарностью. Такие вещи часто попадают в новости, но их часто очень трудно объяснить и для многих людей они отправляются в раздел странных или смешных вестей. В числе таковых и концепция Каримова. Однако, надо отдать должное его неординарности мышления, оригинальность выдвинутой ими гипотезы, его попытка научного обоснования.

Понятно, что его гипотеза вызвал совершенно неоднозначную реакцию научного сословия. Может возникнут вопрос: стоит ли вообще выдвигать такие бесшабашные фантастические идет? Стоит ли искать какие-то иллюзорные нейрофизиологические корреляты сознания? Стоит ли искать альтернативу теории происхождения видов Ч. Дарвина? И не в счет, что такая гипотеза высокой степени абстракции, которую нельзя ни проверить, ни доказать, потому, что она ложная с начала до конца. Ведь никогда не доказать, что «Х-онтобионт», то есть паразит, мозг-паразит находится в мире, а мир находится в нем. Это же абсурд! Философ Бертран Рассел писал:

— «Наш мозг — реализация «множества всех множеств, не являющихся членами самих себя или самодостаточный шедевр, находящийся в рекурсивных отношениях с допускаемой в него личностью, в теле которой он размещен».

Однако, несмотря на неоднозначность отношения к дискуссии о том, продолжается еще или уже завершилась биологическая эволюция человека, следует указать на появление данных, показывающих, что человеческий мозг все еще находится под воздействием адаптивных эволюционных процессов. Мозг — это творец или зеркало? И то, и другое.

Зеркальные системы мозга картируют внешнюю информацию — действия, совершаемые другим существом, необязательно того же вида, но с понятной системой координат и интерпретируемым поведением. Это показывает, на основе чего развился мозг, готовый для построения моделей сознания.

Похвально то, что даже выслушав резкую критику в свой адрес, в адрес несостоятельной концепции, Каримов как ученый размышляя о своем.

— «Действительно, предельно сложно организованный «Х-онтобионт» — одновременно и зеркало для мира и сам формирует мир, независимо, важен он миру или только самому индивидууму для обеспечения жизнеспособности. Он, прежде всего, дублирует самого себя и затем через это — мир. Отсюда следует, что у «Х-онтобионт» есть самосознание и свобода воли для принятия решений о себе, о мире. «Х-онтобионт» является конструкцией из мягких и жестких звеньев и включает в себя нисходящие алгоритмы, восходящие процедуры научения и невычисляемые пласты. Это дает нам основания считать, что по крайней мере в обозримое время он не поддастся адекватному моделированию.

Пожалуй, в лице «Х-онтобионта» можно говорить о существовании миров, отдельных для каждого существа и почти непроницаемых для других. Х-онтобионт видит, слышит и ощущает то, «что хочет и может», а вовсе не то, что есть в «объективном» мире».

Как тут не вспомнить тезисы известного нейропсихолога Курбатова — автора книги «Красная таблетка». В нем автор подчеркивает, что головной мозг принимает решение на несколько секунд раньше сознательного намерения организма человека. Это доказано экспериментами. А ведь Каримов, исходя из такого теоретического воззрения также считал, что «Х-онтобионт» эволюционно обязан был «принимать решения» раньше, то есть предугадать ситуацию.

Если считать, что сознание — это в первую очередь осознание, то мы опять наталкиваемся на огромный разрыв между хорошо изученным психофизиологией восприятием и фактически никак не изученным осознанием. Он посылает сигнал о «свободе выбора решения» несколько раньше самого сигнала, в связи чем, приходится признать, что мозг «позволяет» нашему сознанию получить кое-какую информацию о своей деятельности…

В свое время к такому выводу пришел нейрофизиолог Бенджамин Либент. Получается, всем ведает мозг, а не сознание. Он принимает какое-то решение, а затем сам же и адаптируется к его последствиям. Но, а какова же роль сознания? Получается, что сознание — это английская королева, которая царствует, но не правит?

Что здесь важно для науки и научного сословия? Нельзя считать фатальным любую научную идею, концепцию, теорию, так как они должны быть в кругу внимания ученых, что ученые обсуждения принесут массу полезного в обкатке пусть и полуфантастических, идей и концепций. Важна смелость и упорство ученых в продвижении своих научных взглядов. Если бы не холодного, саркастического, ироничного или совершенно безучастного отношения к подобным научным идеям и концепциям не будет и настоящей научной идеи, гипотезы, теории.

Мысль движется по ступеням: сначала отдельные данные, которые постепенно складываются в тематические группы. Далее идет поиск связей между этими группами данных. Но переход со ступени на ступень чаще всего бывают не гладкими, а протекают, как бы, рывками. Это закономерность, когда на каждой степени ученому следует задержаться в течение определенного времени, чтобы «исчерпать» эту ступень. Иначе мышление просто будет скользить по ступеням в ущерб качеству осмысления самой ступени.

Барьер, вырастающий на пути к истине, как раз и служит повышению качества. В этом аспекте, барьером является и недопонимание коллег, откровенное их неприятие той или иной части твоей научной идеи, а это значить, чтобы преодолеть эти барьеры нужно приложить усилия, сконцентрироваться, запустить свою интуицию.

В романе «Икс-паразит» есть такой эпизод, когда профессор Салимов обращается к молодому ученому:

— «Вот ты — молодой ученый. Ты идешь по пути, которую сам и начертил, пробиваешь свою полуфантастическую идею, которую никто серьезным образом не анализировал. Твою же версию пока у нас здесь не поняли и не приняли. Тем не менее изучай, докладывай, доказывай. Для науки важны не только процесс добротного и тщательного тиражирования достигнутого, сколько поиск, творчество, стремление к еще непознанному, новому и перспективному».

Экспериментальные исследования Лорана Нодгрина показали, что мозг принимает решение раньше, чем сознание отреагирует соответствующим образом, санкционируя то или иное поведение организма. Если по-настоящему стоящее способен создать мозг, то сознание может лишь неплохо выполнять узкоспециализированные задачи. Получается, сознание, по сути, целиком подчинен мозгу и является его производным. Нейрофизиолог Гордон Шульман писал:

— «Наш мозг и наше сознание — это две разные части нас». Получается, мозг — главный, сознание — это его работа, а, в целом, мы сами тоже его работа.

Вообще, все, что мы можем вообразить, — это, всего-на-всего то, что создает мозг, плетя паутину своих нервных связей. Так, что же представляет собой мозг? Нейроредукционисты уверяют, что свобода наших действий — не более чем иллюзия, по каким-то причинам эволюционно выгодная. На самом деле все за нас «решает мозг», который, в свою очередь, встроен в причинно-следственную связь материальной реальности.

Нейробиолог Дик Сваабом на вопрос о том, куда денется «я», когда человек умирает, ответил, что «наше „я“ умрет вместе с мозгом, потому что „я“ — это и есть наш мозг, который представляет собой просто уникальную комбинацию огромного количества нейронов. Когда прекращается кровоснабжение мозга, его клетки через несколько минут начинают умирать, и „я“ исчезает». Академик Н. Бехтерева говорила о возможности неких сущностей, которые нельзя постичь мозгом. Что это? Есть жизнь после смерти? Существует Бог и душа? Д. Сваабом писал:

— «Надо различать сознание и продукт этого сознания. Сознание — это работа примерно 100 миллиардов нервных клеток, а продукт — это результат их работы. Умирает мозг — умирает и сознание. В этой связи, все разговоры о бестелесном существовании, мировой душе и жизни после смерти — это досужие вымыслы».

По автору, сознание — это непрерывный процесс обработки мозгом информации, поступающей от наших органов чувств и от нашего тела, который говорит нам, что такое есть мы и что есть наше окружение. Д. Сваабома на вопрос о том, возможно ли в будущем загружать знания в мозг напрямую, минуя годы учебы, ответила:

— «Не вижу, каким образом мы могли бы это сделать. Потому что то, что мы называем «знание», — это просто-напросто изменения, которые происходят в синапсе, то есть в промежутке между нейронными окончаниями.

А вот теперь представьте: у нас 100 млрд нервных клеток, и каждая вступает в контакт с тысячами или даже сотнями тысяч других нервных клеток. И каждая новая информация, поступающая в мозг, означает новый синаптический контакт, к тому же разный по силе. Не представляю, как можно взять и разом изменить или создать миллионы синапсов. А именно это и означает «загрузить знания».

— Что такое самосознающее «я» с точки зрения мозга? Что такое вообще — сознание? Реально ли создать действующую компьютерную модель мозга?

Д. Сваабома ответил:

— «Знаете, уже лет десять действует целая программа, огромная программа, в которой сотрудничают ученые различных стран Запада, цель ее именно такова: создать модель, в которую будет заложено все, что мы знаем о работе мозга. С моей точки зрения, это способствует исследованиям, но не созданию искусственного мозга. По той причине, что мы можем заложить в эту модель только то, что мы знаем. А знаем мы о мозге совсем чуть-чуть, большую же часть не знаем».

Известный психофизиолог С. Каплан говорил о том, что все объекты и все явления природы существуют в нашем сознании в виде понятий — информационных мемов. Операции с понятиями называются мышлением. А логически завершенная операция с понятиями — есть мысль — информационный продукт работы мозга, как нейронная кодовая сеть. Мысль возникает после того, когда эта сеть активируется. Действительно, сознание — это продукт мозга. Об этом говорили Р. Декарт, Н. Хомский, С. Пинкер, К. Макгинн, Дж. Сёрл. Но, что такого особенного есть в клетках мозга, что позволяет им порождать сознание?

Мнений на этот счет много, но они всего лишь научные версии различного уровня сложности. Однако, интересно то, что признание тезиса о том, что порождение мозгом сознания связано не с тем, из чего он состоит, а с тем, как и какие функциональные схемы они реализуют, так как это приводит к выводу, что сознание — прерогатива скорее не мозга как такового, а его функциональной организации, которая может быть реализована и на других носителях, как особая реальность, скоррелированная с мозгом. В этом отношении правы Д. Деннет и Д. Чалмерс, которые признают зависимость ментальных состояний от физических функциональных схем, то есть, по сути, допускает, что последние порождают сознание.

Сегодняшний мир — это информационный мир и если сознание необходимо было человеку для самореализации в этом мире, для движения ко все большему пониманию себя и своего предназначения, то каковы же тенденции эволюции мозга в условиях информационного мира. Можно сослаться на суждения С. Каплана о том, что мозг человека достиг эволюционного совершенства 40–50 тысяч лет назад, когда человек еще жил в пещерах, но уже был разумным. Естественный отбор в этом направлении перестал работать.

Между тем, сейчас проблемы жизнедеятельности человека, безусловно, усложнились за счет постепенной трансформации среды обитания в искусственную, когда основным продуктом его деятельности и потребления все более становятся информационные потоки. В этой ситуации, необходимы современные технологии по разгрузке мозга от информационных нагрузок. Между тем, это задача по созданию искусственного интеллекта.

Прочитать мысль — это значит расшифровать ее нейронный код, — писал С. Каплан. Однако, он подчеркивает тот факт, что коды общения нервных клеток постоянно меняются. Отсюда, делается вывод о том, что чтение мыслей пока неразрешимо. С подачи академика Н. Бехтеровой, в нейронауке все чаще стали говорить о двуединстве — возможностях и запретах мозга. Насколько это важно для целенаправленного формирования человека сознательного? Понятно, что сверхвозможность — это пока лишь долго живущие гении, умеющие принимать правильные решения по минимуму введенной в сознание информации и не сгорающие из-за наличия у них адекватной собственной защиты.

Однако, анализ показывает, что очень часто гении по разным причинам «недолговечны». Что это? Недостаток собственной защиты мозга как «внутри» обеспечения одной функции, так и во взаимодействии различных функций? А с другой стороны, какова реальность появления детей-индиго с необычными способностями, в том числе умственными? Как можно укреплять защиту сверхвозможностей мозга?

Известно, что большинство нейробиологов отождествляют сознание с процессами, протекающими в человеческом мозге. Некоторые философы, напротив, утверждают, что человек — это зомби и пытаются доказать, что сознание — это не мозг. Где правда, и где заблуждение? Итак, история проблемы сознания стара как мир. Впервые Рене Декарт по этическим основаниям разделил тело и душу. Он исходил из того, что тело омрачает нас, а душа как разумное начало вечно борется с телесными аффектами. С тех пор противопоставление души и тела, как бы расколол наш мир на два лагеря.

Существуют разные теории сознания: теория глобального нейронного рабочего пространства; квантовая теория Хамероффа-Пенроуза; теория аттендированной среднеуровневой реализации сознания Принца; теория интегрированной информации. Но все они лишь научные гипотезы, в которых недостаточно разработан концептуальный аппарат. Действительно, много теорий, но нет конкретики. А в прочем — это и понятно. Ведь проблема сознания тела тесно связана с проблемами тождества личности, свободы воли, причинности.

Как известно, в мире все причинные взаимодействия носят физическую природу. Пока нет ясности в таких вопросах, как являются ли наше ментальное и сознательное состояния причинами физических событий или поведения? В чем заключается причинность от ментального к физическому, и от физического — к поведению? Согласно теории систем, все системы изоморфны, то есть просто говоря, все существует рационально и иррационально. У этого закона есть разные толкования: теория относительности, парадокс Шредингера, закон Мерфи, принцип суперпозиции, теоремы Ферма, Тарского, Хайтина.

В романе «Икс-паразит» есть эпизод, когда Каримов, развивая свою концепцию о «Х-онтобионте», рассуждает о том, что «я», исключает себя из природной тотальности, абстракция «я» присваивает внешне себе тело, с которым некогда миллионы лет тому назад вступил в симбиоз, развил его, обретя идеальную собственность, пожирая внешний мир в попытке наполнить свою пустоту конкретностью. Интересно и то, что «Х-онтобионт» с его абстрактной бесконечностью «я», раздвинул горизонты внешней конечность организма конкретного человека.

Профессор психологии и нейрофизиологии Вилейанур Рамачандран задавался вопросами:

— «Как мы воспринимаем мир? Что такое сознание? Что представляет собой связь „разум-тело“? Как мы можем объяснить загадочные способности, которые делают человека человеком, такие, как, например, искусство, культура, язык, метафора, творчество, самосознание?».

Нейроанатом Джил Боулт Тейлор задавался вопросом:

— «Так кто же мы? Мы — движущая сила жизни во вселенной, обладающая ловкостью рук и двумя сознаниями, способными познавать. Я — движущая сила жизни во вселенной. Я — движущая сила жизни 50 триллионов прекрасных гениально созданных молекул, из которых я состою, в согласии со всем, что меня окружает. Или я могу подключиться к сознанию моего левого полушария, где я стану самостоятельным индивидуумом, целостной сущностью. Отдельной от потока, отдельной от вас. Внутри меня существуют эти ипостаси».

В романе «Икс-паразит» и Каримова забавлял вопрос:

— «Что же представляет собой мозг? А если это, действительно, „Х-онтобионт“?».

— «Мозг — это сплошная загадка, — писал Вилейанур Рамачандран, — представьте себе на минуту такую проблему. Вот — комок плоти весом в полтора килограмма, его можно удержать на ладони. Но этот комок в состоянии почувствовать колоссальность межзвездного пространства, в состоянии придать смысл бесконечности, поставить вопросы о смысле собственного существования, о природе Бога. И это, воистину, самая потрясающая вещь в мире. Это самая большая тайна, которую должен раскрыть человек: как всё это происходит?».

Разумеется, и Кариамов и Салимов, развивая концепцию о «Х-онтобионте», также не могли не затронуть вопрос: насколько мы далеки от достижения эмуляции всего человеческого мозга? Анализ доступной литературы показало, что эти ученые и разработчики пока смогли смоделировать нервную систему («Х-онтобионт») плоского червя размером 1 мм, который состоит всего из 302 нейронов. Чтобы представить, сколько еще нужно преодолеть, следуя этим путем, нужно учесть, что «человеческий» «Х-онтобионт» состоит из 86 млрд нейронов, связанных триллионами синапсов. Кстати, нечто подобное происходит и с системой искусственного интеллекта.

Компьютер начинает выполнять задачи, и самые успешные программы будут «скрещиваться» друг с другом, а менее успешные будут удалены. При этом в отличие от биологической эволюции, искусственная эволюция имеет два важных преимущества — скорость и целенаправленность. Вот, здесь кроется нечто серьезное. Ведь ученые предлагается создать систему искусственного интеллекта, которая будет способна постоянно, быстро и точно вносить изменения в сам код, что позволит ей не только изучать, но и улучшать свою собственную архитектуру. Ей не нужны миллионы лет обычной биологической эволюции.

Помнится, на уроке биологии в 10-м классе, меня удивила логическая красота теории естественного отбора Ч. Дарвина. — «Я учился, потом отправился в кругосветное путешествие, потом снова учился — вот моя автобиография. Для ученого нужно мужество, чтобы остаться верным служителем науки, несмотря на неудачи, обстоятельства, искушения, разочарования», — писал он.

Мартин Лютер Кинга писал: — «Мы можем испытать последнее разочарование, но никогда не утратим беспредельной надежды». Так и Каримов в романе «Икс-паразит», несмотря на сарказм, иронию, недоверие и откровенное неприятие его концепции продолжал изучать соответствующую литературу, се больше и дальше углубляясь в процесс интерпретации природы «Х-онтобионта». Он представил себе большой аквапарк с разнообразными рыбами. Здесь и акулы, и скаты, и кальмары, и медузы, каждый из которых, обладая глазами обозревает все, что вокруг внутри аквапарка, как его части. По сути, это и есть сознание. Теперь он представил «Х-онтобионта», который сам является этим аквапарком, обозревающим самого себя изнутри целиком.

— «Если „Х-онтобионт“ ведает всем, то сознание не ведает даже сотой доли того, что происходит в нем. В этом отношении, „Х-онтобионт“ куда сложнее, чем кажется даже самому себе. А далее высвечивается еще большая абстракция о том, что с помощью сознания „Х-онтобионт“ формирует некую удобную для себя версию реальности. Это его анализ, суждения, размышления. „Х-онтобионт“ занимает мета-позицию в каждом из нас. А что получается? Получается, мы — это наш „Х-онтобионт“?».

Естественно, человеку, а тем более ученым, воспринять такой парадокс практически невозможно. Психический аппарат человека, видимо, в самом начале эволюции не был адаптирован к тому, чтобы заглядывать в эти скрытые от него аспекты жизни, мышления. Получается, чем больше мы стараемся познать и понять, тем парадоксальнее выглядят наши новые познания и факты.

— «Все это проделки «Х-онтобионта» — творца эволюции психического в человеке», — мыслилось в голове у Каримова. — «Итак, «Х-онтобионт», активно эволюционируя, постепенно освоив все три среды обитания — водную, воздушную, почвенную, самим своим существованием сформировало еще одну, четвертую среду обитания — жизнь — жизнь в теле животного.

С этой поры, паразитическая эндотрофная, симбиотическая жизнь «Х-онтобионта» — это не только возможность заняться развитием, размножением, но и социализацией. Отныне, их безопасность, многофункциональность, поведение зависит от внешних факторов не напрямую, а через посредника — тела хозяина, и законы такой их жизни и эволюции зачастую выпадают за рамки, обозначенные «Происхождением видов» Ч. Дарвина.

— «…Главный смысл „Х-онтобионта“ — „борьба за равновесие и баланс“, то есть обеспечение гомеостаза в организме, куда он вселился и занял живоспасительную роль. Таким образом, именно благодаря „Х-онтобионту“ организм животных и человека успешно эволюционировал и практически избавился от влияния внешних факторов. В числе таких „сообразительных“, „умных“ и „деловых“ оказался, как и следовало ожидать, человек. Почему бы здесь не признать роль и значимость „Х-онтобионта“, как внутреннего и эффективного рычаги воздействия — существ специального назначения, живущих не за пределами организма, а внутри него? Получается, что „Х-онтобионт“ — это спецназ эффективного направления эволюции животных?…».

В другом эпизоде романа Каримов рассуждает о том, что чем дальше паразиты продвинулись по эволюционной лестнице, тем бережней он относится к дому, в котором живет.

— «…По всей видимости они научились жить, не убивая носителя. А с другой стороны, возможно, паразиты — это уловка эволюции — подрезать численность высокоразвитого населения? Как и каким образом? А что, может быть однополые браки, гомосексуализм, также обусловлены действиями какого-то фактора, вызывающих ту или иную деятельность паразита? Ведь всем понятно, что эти явления в социуме, безусловно, направлены против увеличения рождаемости. Очевидно то, что существует и второй смысл паразитов — «оптимизация».

— «…В чем он заключается? Паразиты стремятся упростить свою жизнь за счет хозяина. Природа умеет экспериментировать, создав симбиоз паразита и хозяина. Смысл паразитов заключается во внутренних изменениях. Если проанализировать основные доводы Каримова то получается следующая динамика эволюции. Первое. Симбиоз двух организмов, один из которых в мезозое являлся паразитом, привел, в результате проявления необычных каждому свойств, к формированию неразделимой биологической конструкции, которая в дальнейшем эволюционировала уже как единый организм человека или животного. К примеру, автомобиль на автопилоте едет медленно, часто ошибается, не может четко маневрировать. В автомобиль садится водитель, он едет быстро, легко маневрирует. Можем ли мы заявить, что машина, как составное существо, стала ездить лучше? Конечно.

Похожим образом в мире животных обстоят дела с «Х-онтобиотом». Второе. «Люди научились выживать, изобрели оружие для собственной безопасности, создали себе пищу, эффективно размножаются, так, что естественный отбор больше не работает. Вот так, однажды пришел к нам на выручку природе «спецназ» — «Х-онтобионт». Эволюция начинает происходить посредством совместных мутаций бионта — совокупности организмов паразита и хозяина. Третье. Самостоятельное развитие существ, внедрение их в организмы и совместная эволюция, а также следующее за этим сращивание образуют новое, невиданное прежде существо, способное покорять космос. Чем не новый способ эволюции? Существа внутри сложного организма зависят друг от друга, но действуют заодно, разве можно кого-то из них обозвать паразитом? Конечно, нет.

Паразитизм представляется многим, как ускорение эволюции за счет естественной генной инженерии. Четвертое. Сам человек — это паразит высшего порядка, возникший для выполнения типичных онтобиотических задач — контролировать баланс и ускорять эволюцию, но при этом способный влиять на космос. Используя возможности собственного разума человек искусственно расширяет свои возможности. Что если это будет такой особенный компликатобионт, созданный на основе человека? Может быть, мы сможем тогда победить смерть и старость, слепив симбиоз человека и гриба — новый наш вид, бессмертный бионт».

Характерна реплика, высказанная одним из коллег Каракулова в отношении сказанного.

— «Если человек, как вы утверждаете, тот еще суперпаразит, может быть автор гипотезы внесет поправку, обозначив это существо, как Х-суперпаразит?».

Каримов, не обращая внимание на реплику, приводит уже другие доводы: