Бесплатный фрагмент - Хронос-Империя

ХРОНОС-ИМПЕРИЯ

ЭХО ВЕЧНОСТИ

ПРОЛОГ Шепот из Бездны Времени

Глубокий космос. Не просто пустота межзвездного пространства, но… нечто, что было до пространства, как мы его знаем. До рождения первых звезд. До первого вздоха Вселенной. Здесь не было света, не было звука, не было тепла. Было лишь… ожидание.

И время. Время здесь не текло в привычном понимании. Оно не было рекой, уносящей мгновения в забвение. Оно было океаном, одновременно спокойным и бурлящим, где прошлое, настоящее и будущее существовали как слои, как течения, как потенциалы.

И вот, посреди этого вечного ничто, вспыхнуло… нечто.

Не свет в привычном понимании, а сгусток невозможных цветов. Вихрь, сплетенный из самой ткани реальности. Он не просто светился. Он ткал. Ткал саму материю времени, скручивая ее, разрывая и заново соединяя с невообразимой целью.

Древние наблюдатели, если бы они существовали в эту эпоху и обладали органами чувств, поняли бы, что видят нечто, стоящее у истоков всего. У истоков времени. У истоков… порядка. Или его нарушения.

Вокруг этого вихря, этого Источника или Артефакта, время изгибалось. Будущее и прошлое переплетались, создавая мимолетные, жуткие образы: зарождение галактик, войны неведомых цивилизаций, гибель миров, триумф разума… и падение. Миры рождались и умирали за доли секунды в этом темпоральном калейдоскопе.

Это был акт творения. Акт разрушения. И акт… сокрытия.

Что-то было потеряно в этот миг. Что-то было создано. И что-то было… спрятано. Запечатано. Оставлено ждать. Ждать эпохи, когда время снова станет рекой. Ждать цивилизации, которая познает его течение, но забудет его природу. Ждать тех, кто будет считать себя вечными, лишь пользуясь крохами той силы, что вспыхнула здесь однажды.

Миллиарды лет прошли. Звезды загорались и гасли. Формировались галактики. Появлялась жизнь. Империи рождались и умирали. Время стало потоком, линейным, предсказуемым… почти всегда.

Но эхо того мгновения… оно осталось. Невидимое. Неуловимое. Шепот из бездны времени.

Оно ждало. В пыли вечности. Ждало момента, когда его снова найдут. Когда кто-то прислушается к этому древнему эху. И выпустит на волю силу, способную разрушить даже вечность.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ: ТЕНЬ ВЕЧНОСТИ

ГЛАВА 1 Шепот из Бездны Времени

Проспектор К’тэл выключил сканер. Тишина, наступившая после прекращения мерного писка прибора, была почти физически осязаемой. Тяжелая, давящая тишина забытой планеты Вектор-7, или, как ее прозвали одинокие исследователи, «Могила Титана». Тысячи лет назад здесь, согласно легендам, процветала цивилизация, чье имя и облик давно стерлись из памяти даже самых древних имперских архивов. Остались лишь эти руины — гигантские, необъяснимо гладкие монолиты, врезанные в скалы, и паутина подземных ходов, хранящих лишь пыль и разочарование.

К«тэл был здесь уже третий стандартный цикл. В его потрепанном скафандре застрял песок веков. Он искал не славу и не великие открытия. Он искал артефакты. Не те величественные, музейные, что оседали в частных коллекциях Бессмертных Владык Империи. Нет, К’тэл охотился за остатками технологий, за крохами энергии, за металлами, которые помнили лучшие времена. Все, что можно было продать на черном рынке приграничных миров.

Сканер молчал. И даже его более продвинутый, контрабандный темпоральный осциллограф, настроенный на поиск аномалий, выдавал лишь фоновый, равномерный шум энтропии. Обычное течение времени. Ничего интересного.

К«тэл вздохнул, поправляя шлем. Он уже собирался повернуть обратно к своему лендеру, когда что-то поймало его периферийное зрение.

Возле покосившегося монолита, который он только что просканировал, воздух… дрожал. Не от жары, хотя два локальных солнца Вектор-7 были безжалостны, а так, словно кто-то быстро махал прозрачной тканью перед глазами. И дрожание это шло изнутри монолита.

К«тэл замер. Он не был ученым, но он знал одно: так быть не должно. Руины были мертвы. Абсолютно.

Он медленно поднял темпоральный осциллограф. Показания были… невозможными. Линии на дисплее плясали, словно обезумевшие нейронные связи. Цифры менялись с бешеной скоростью, перескакивая через порядки, показывая одновременно наличие и отсутствие объекта в одной и той же точке. Поле сжалось в невероятно плотный сгусток вокруг монолита, создавая локальную зону, где время, казалось, кричало от боли.

Из камня монолита начал исходить тихий… шепот. Не звук ушами, а скорее вибрация, проникающая прямо в сознание. Множество голосов, говорящих одновременно на языках, которых никогда не существовало. Смех и плач, боевые кличи и колыбельные, грохот машин и пение звезд. Все смешалось в невыносимую какофонию времени.

Перед глазами К’тэла монолит начал меняться. На его гладкой поверхности проявились и тут же исчезли символы, словно высеченные миллиарды лет назад. Затем он стал… прозрачным. Не полностью, а словно сквозь камень просвечивало другое место, другое время.

К«тэл увидел город. Невероятный, парящий в воздухе, сотканный из света и энергии. Существа, похожие на чистый разум, двигались по его улицам. Они были… создателями. Тех, кто мог играть со временем, как ребенок с песком.

Видение сменилось. Теперь К’тэл увидел хаос. Колоссальный взрыв света, который разорвал не только пространство, но и саму последовательность событий. Это было то самое «мгновение», о котором он слышал в древних легендах, связанное с рождением или смертью чего-то великого. Сердцевина артефакта? Источник всех темпоральных технологий?

Образы мелькали все быстрее. Рождение Империи, величественные флоты, окутанные временными полями. Лица Бессмертных Владык — холодные, отстраненные, вечные. И среди них — один лик, ужасный и прекрасный одновременно, который К’тэл не мог идентифицировать, но от которого по спине пробежал ледяной озноб. Этот лик казался самим воплощением… контроля над временем.

Временная аномалия усиливалась. Песок у ног К’тэла то превращался в пыль веков, то становился оплавленным стеклом, то застывал в кристаллах льда. Растения-пустынники вокруг него мгновенно проходили циклы роста, цветения и увядания, вспыхивая мимолетной жизнью в ускоренном потоке времени. Воздух пах одновременно гарью, озоном и чем-то сладким, невозможным.

Шепот усилился до невыносимого гула. К’тэлу казалось, что его собственное прошлое и будущее разрываются, что он одновременно младенец, юноша, старик и нерожденный.

И тут он увидел это. Не в монолите, а словно оно материализовалось прямо перед ним, на мгновение вырвавшись из темпорального вихря. Небольшой объект. Гладкий. Темный, но мерцающий внутренним, неземным светом. От него исходила та же невозможная энергия, что и от монолита, но в концентрированной форме. Это был… фрагмент? Ключ?

К«тэл протянул дрожащую руку. Всего лишь на долю секунды объект был досягаем.

Затем вихрь схлопнулся.

Все вернулось. Тишина. Пыль. Неподвижные монолиты. Темпоральный осциллограф снова показывал лишь фоновый шум. Аномалия исчезла, словно ее и не было.

К«тэл стоял, задыхаясь в своем скафандре. Сердце колотилось о ребра, как пойманная птица. Он провел рукой по шлему, пытаясь осмыслить увиденное. Голоса в голове еще звучали, но уже тише, превращаясь в навязчивый, безумный шепот.

Он посмотрел туда, где только что видел объект. Там ничего не было. Только песок и тень монолита.

Но что-то изменилось. Не вокруг него. А внутри него.

К«тэл не знал этого, но краткое соприкосновение с аномалией оставило на нем след. Метку. Невидимый шлейф темпоральной энергии, который теперь мог быть замечен.

И где-то далеко, в кристальных башнях имперской столицы, в глубинах Хронос-Хранилищ, чувствительные датчики Империи, десятилетиями стоявшие на страже незыблемого времени, зафиксировали микроскопический всплеск. Незначительный. Слишком слабый, чтобы вызвать тревогу высокого уровня. Но достаточный, чтобы попасть в лог-файлы. И чтобы привлечь внимание… кое-кого.

К«тэл повернулся и медленно побрел обратно к своему лендеру. В его глазах мерцал безумный огонек. Он ничего не нашел, чтобы продать. Но он увидел нечто, что не забудет никогда. И это нечто… теперь знало, где он.

Эхо вечности было услышано.

ГЛАВА 2 Пыль Вечности

Пыль была повсюду. Она оседала на изношенном шлеме, забивалась в поры комбинезона, скрипела на зубах, даже когда Каэлен держал рот плотно закрытым. Пыль Мираж-5 — мелкая, рыжая, вездесущая, как само время в этой забытой части Галактики. Она была не просто грязью; это была пыль тысячелетий, перетертые в мелкую фракцию остатки гор, городов и, возможно, цивилизаций, чьи имена давно забылись.

Каэлен работал в узком, темном туннеле, прорубленном в боку полого холма. Согласно древним картам, купленным за бесценок у пьяного информатора в портовом баре, здесь находился один из периферийных складов или хранилищ, принадлежащих расе, некогда обитавшей на этой планете. Их называли Предтечами, или просто Древними — никто не знал точно. Империя не проявляла к Мираж-5 особого интереса. Крупные, значимые артефакты давно вывезли, а глубокие, опасные раскопки требовали слишком много ресурсов. Остались лишь крохи — то, что Империя считала мусором, но что для таких, как Каэлен, было способом выживания.

Он был сталкером-археологом. Официально — лицензированный исследователь-оценщик — лицензия стоила дорого, но без нее было еще хуже. Неофициально — одинокий охотник за древностями, готовый забраться в любую дыру в земле или скале, лишь бы найти что-то ценное. Технологический артефакт, необычный минерал, работающий древний механизм — все шло в дело. Продавал он скупщикам, которые, в свою очередь, переправляли товар дальше, по серым каналам, подальше от слишком любопытных глаз имперских чиновников.

Сейчас он использовал ручной сканер, проводя им по грубо обтесанной стене туннеля. Прибор тихо гудел, анализируя состав породы и наличие скрытых полостей или объектов. На дисплее бежали скучные графики — камень, немного металла, следы органики — вероятно, древние грибки. Ничего, что стоило бы усилий.

Каэлену было двадцать четыре стандартных года. Для смертного это был возраст, когда жизнь только начиналась. Для Бессмертных Владык Империи — это было не более чем мгновение, короткая, пыльная вспышка в их бесконечной вечности. Он никогда не видел Бессмертных лично. Лишь на голографических изображениях в информационных сетях — идеальные, невыразимо прекрасные или величественно пугающие лица, на которых время не оставляло следа. Они жили где-то там, в центре Галактики, в мире, окутанном золотой аурой власти и недоступных технологий. Здесь же, на задворках Империи, их власть ощущалась скорее как гравитация — невидимая, но постоянно тянущая вниз.

«Еще один пустой день,» — пробормотал Каэлен себе под нос. Звук собственного голоса казался чужим в этой тишине.

Его снаряжение было старым, но надежным. Скафандр, мультитул, запасной энергоблок, несколько синтезированных пищевых брикетов. И «Удача» — его маленький, побитый жизнью одноместный шаттл, который ждал его на поверхности. «Удача» была его домом, транспортом и единственной гарантией возвращения.

Он добрался до конца туннеля. Там была лишь глухая стена из гладкого, черного камня, не поддающегося даже его мультитулу в режиме плазменного резака. Вроде тупик. Но Каэлену не нравилось это место. Воздух здесь был холоднее, чем должен быть, и в нем чувствовался слабый, едва уловимый металлический привкус.

Он снова поднял сканер, переключив его в режим глубокого зондирования. Прибор запищал, затем издал недовольный, высокий звук. На дисплее появилась ошибка.

Ошибка: Невозможно определить состав. Аномалия поля.

«Аномалия поля?» Каэлен прищурился. Это могло быть что угодно — от банального сбоя старого сканера до чего-то более интересного. Он навел прибор на стену еще раз. Та же ошибка.

Он достал из подсумка небольшой, незарегистрированный прибор — темпоральный анализатор кустарного производства. Грубый, неточный, запрещенный к использованию для смертных (любые серьезные манипуляции со временем были монополией Империи). Он включил его и поднес к стене.

Дисплей анализатора вспыхнул красным.

Внимание: Локальное нарушение линейности. Возможен темпоральный сдвиг/резонанс.

Каэлен затаил дыхание. Нарушение линейности? Это не было обычным сбоем. Это означало, что в этой точке время вело себя… странно. Не так драматично, как в историях о темпоральных парадоксах, которые рассказывали шепотом в барах, но достаточно, чтобы насторожить.

Он внимательно осмотрел черную стену. Она казалась монолитной. Ни швов, ни трещин, ни признаков механизма. И все же анализатор кричал о нелинейности.

Медленно, с осторожностью, он дотронулся до холодной, гладкой поверхности. Ничего. Просто камень. Но под пальцами Каэлена, казалось, прошло слабое покалывание, как от статического электричества. Или… как от отдаленного эха.

Его взгляд скользнул вниз, к основанию стены, где она стыковалась с полом туннеля. Там, почти невидимая под слоем пыли, была тончайшая линия. Не шов, а скорее граница. Между черным камнем стены и серым камнем пола.

Он смахнул пыль. Линия оказалась еле заметным углублением. И внутри углубления, под толстым слоем грязи веков, что-то тускло блеснуло.

Каэлен достал свой мультитул, переключил его в режим микро-лопатки, и начал аккуратно выковыривать предмет. Это было медленно, требовало точности, чтобы не повредить находку, если она окажется хрупкой.

Наконец, предмет был извлечен. Он был небольшим, не больше его большого пальца. Неровной, кристаллической формы, полупрозрачный, с вкраплениями, напоминающими золотую пыль. Он не излучал света, но казалось, поглощал его, заставляя мерцать изнутри.

Каэлен поднес его к свету шлема. Он не узнал материал. Это не был ни один из известных ему минералов или сплавов. Он поднес к нему анализатор.

Прибор снова взбесился. Показания были еще более дикими, чем у стены. Энергетические сигнатуры зашкаливали, темпоральные — хаотично плясали, словно предмет одновременно существовал в нескольких эпохах.

Объект: Неизвестный. Класс: Аномалия. Темпоральный резонанс: Максимальный. Энергетическая сигнатура: Неопределима. Предполагаемый источник: вне стандартных параметров.

Каэлен почувствовал, как холодок пробежал по спине, не связанный с низкой температурой в туннеле. Этот маленький кристалл был… не просто древним. Он был неправильным. Он нарушал привычные законы.

Он осторожно убрал кристалл в защитный контейнер в своем подсумке. Сердце его билось быстрее обычного. Он нашел что-то большее, чем просто металлолом. Что-то, что вызвало локальный темпоральный сдвиг. Возможно, это был ключ. К чему-то.

Мысли о продаже находки отошли на второй план. Любой скупщик, увидев такие показания, либо сбежит с криком, либо попытается убить его, чтобы забрать артефакт. Это было нечто опасное. И, возможно… очень важное.

Этот маленький кристалл, найденный в пыли забытых руин, казался шепотом из другого времени. Шепотом, который был достаточно громким, чтобы привлечь внимание.

Каэлен выключил приборы и пошел обратно по темному туннелю. Пыль все так же оседала на нем, но теперь она казалась не просто грязью. Она казалась покровом. Покровом, который скрывал гораздо больше, чем просто старые камни и забытые вещи. И он только что приоткрыл этот покров.

Он не знал, что в этот же момент, на орбите Мираж-5, один из множества имперских мониторинговых спутников, работающих в пассивном режиме, зафиксировал микроскопический всплеск темпоральной энергии, исходящий из сектора руин. Спутник немедленно передал данные в локальный хаб, который, после автоматической фильтрации, отправил минимальное уведомление в центральную имперскую систему хронос-мониторинга.

Уровень угрозы: Низкий. Рекомендация: Архивация. Наблюдение.

Где-то в холодных, эффективных недрах имперских дата-банков, крохотная запись о необъяснимой аномалии легла рядом с миллиардами других записей. Маленькая пылинка данных в бесконечном потоке информации.

Но иногда, даже самая маленькая пылинка может вызвать лавину.

Каэлен вышел из туннеля под безжалостные лучи двух солнц Мираж-5. Он вдохнул горячий, сухой воздух. День подходил к концу. Но для него самого… этот день был только началом.

ГЛАВА 3 Забытые Руины Ксо’Лан

Жаркий, сухой воздух Мираж-5 обрушился на Каэлена, когда он выбрался из прохлады подземного туннеля. Солнца все еще стояли высоко, заливая оранжевым светом выветренные скалы и бесконечные дюны. Его маленький шаттл, «Удача», выглядел как придавленный жук на фоне гигантских, безмолвных монолитов комплекса Ксо’Лан. Это место всегда казалось ему чужим, слишком величественным для своей заброшенности. Теперь оно ощущалось… живым. И опасным.

Добравшись до шаттла, Каэлен быстро поднялся по трапу и задраил люк. Внутри было тесно, но это был его мир — мир кнопок, экранов и знакомого запаха перегретой электроники. Он сбросил шлем и комбинезон, чувствуя, как усталость накатывает после нервного напряжения. Но адреналин от находки не давал расслабиться.

Он достал защитный контейнер из подсумка и осторожно извлек кристалл. На свету корабельных ламп объект мерцал темным, внутренним светом, словно сгусток ночного неба, в котором заблудились далекие звезды. Он был холодным на ощупь, но от него исходила едва уловимая вибрация, напоминающая гул далекого двигателя.

Каэлен понес кристалл к главной аналитической консоли шаттла. «Удача» не была имперским крейсером с хронос-камерами и темпоральными редукторами, но ее оборудование, хоть и старое, было намного точнее его карманных приборов. Он поместил кристалл в сканирующую камеру.

Консоль загудела, проводя серию тестов. На главном экране замелькали данные — химический состав: неизвестный элемент, обозначенный как «УН-7», плотность: невероятно высокая, возраст: приблизительно… до эры формирования Галактики? Ошибка?, энергетическая сигнатура: хаотичная, превышающая все известные классификации.

Затем начался темпоральный анализ. Это было самое важное и самое тревожное. Линии на графиках плясали, выходя за пределы обычных диапазонов.

Объект: Артефакт Древних. Темпоральная привязка: Отсутствует. Объект существует вне линейного времени. Резонанс с потоком времени: Высокий. Вызывает локальные искажения. Потенциал: Неопределен. Предполагается взаимодействие с причинно-следственными связями.

Каэлен смотрел на показания, чувствуя, как в животе сжимается холодный узел. «Вне линейного времени»? «Взаимодействие с причинно-следственными связями»? Это были концепции, которые обычные смертные слышали только в самых смелых (и запрещенных) научных гипотезах или древних мифах. Это не просто старый механизм или источник энергии. Это было что-то, касающееся самой основы реальности.

Он вспомнил видения в туннеле — город из света, хаос взрыва, лица Бессмертных Владык и тот ужасный, прекрасный лик. Связано ли это?

Каэлен осторожно извлек кристалл из камеры. Он держал его в руке. Объект казался тяжелее, чем выглядел. Его поверхность была гладкой, идеально подогнанной, несмотря на кажущуюся кристаллическую структуру. Как нечто, созданное не инструментом, а самой мыслью.

Что если попробовать… активировать его? Или хотя бы понять, как он работает? В его распоряжении были базовые энергоподатчики. Риск был огромен. Если это действительно артефакт, взаимодействующий со временем, он мог стереть Каэлена из существования, отправить его на миллион лет назад или вперед, или вызвать парадокс, который сожжет шаттл вместе с ним.

Но соблазн был слишком велик. Любопытство археолога, жажда понять, что он нашел, перевешивали страх. К тому же, кто знает, возможно, знание — это единственная защита от этого объекта или тех, кто за ним придет.

Каэлен подключил кристалл к низковольтному энергопорту консоли, используя специальный адаптер. Подал минимальный импульс.

Ничего.

Подал чуть больше.

Кристалл испустил едва заметное, почти неслышное дзынь. И на мгновение… мир вокруг Каэлена изменился.

Не физически. Шаттл остался шаттлом. Но на долю секунды Каэлен почувствовал, как его сознание растягивается. Он увидел себя — младенцем, затем ребенком, юношей, вот он сейчас в шаттле, а вот… старик с седой бородой, смотрящий на него с экрана, затем пылинка в космосе, затем… ничего. Прошлое и возможное будущее промелькнули перед его внутренним взором с невообразимой скоростью.

Помимо этого, он почувствовал… мысли? Или скорее, отголоски намерений. Древние, холодные, величественные. Они не были враждебными, но были совершенно чужими. Они говорили о порядке. О неизменности. И о защите.

Защита от чего? Или чего?

Эффект тут же прекратился. Каэлен тяжело дышал, словно только что пробежал марафон. Кристалл лежал в адаптере, снова тусклый и молчаливый. Но чувство растянутости времени, легкости бытия, осталось. И ощущение, что кто-то или что-то заметило эту краткую активацию.

Консоль выдала новое сообщение:

Активация: Успешно. Эффект: Локальное темпоральное ускорение/сжатие — субъективное. Обнаружено слабое эхо сознания. Внимание: Полевые сигнатуры обнаружены на периферии системы.

«Полевые сигнатуры?» Каэлен быстро переключил экран на внешние датчики. Радары дальнего действия молчали. Сенсоры ближнего поля тоже. Но специализированный имперский сканер, который был у него на борту — трофей с одной из старых, заброшенных станций — показывал что-то.

Не корабль. Не флот. Что-то другое. Несколько слабых, рассеянных сигнатур на самом краю системы. Слишком слабых для обычных кораблей. Это могли быть… имперские хронос-зонды? Или пассивные мониторинговые буи?

«Низкий уровень угрозы», — пробормотал Каэлен, вспоминая описание таких сигнатур в украденных имперских мануалах. Они не прилетят с крейсером из-за одного такого всплеска. Но они заметят. И доложат.

Империя Бессмертных не любила аномалии. Не любила сюрпризы. Особенно те, что касались времени. Их власть держалась на абсолютном контроле над потоком бытия. Любой, кто нарушал этот контроль, становился врагом.

Каэлен посмотрел на кристалл в своей руке. Этот маленький объект мог не только изменить его жизнь, но и поставить под угрозу его существование. Он был ключом к чему-то невероятному. И магнитом для тех, кто владел вечностью.

Он быстро начал собирать свое оборудование. Усталость улетучилась, сменившись резким, холодным страхом. Он больше не мог оставаться на Мираж-5, в руинах Ксо’Лан. Эти места были помечены. И за ним, рано или поздно, придут.

Он поместил кристалл обратно в защитный контейнер, затем контейнер — в самый надежный тайник в шаттле. Взял только самое необходимое.

Снаружи два солнца Мираж-5 начинали клониться к горизонту, окрашивая пыльные дюны в кроваво-красный цвет. Долгий день подходил к концу.

Но для Каэлена он только начинался. Путешествие в мир, о котором он только читал в запрещенных текстах. Мир, где время было не рекой, а океаном. Мир Империи Бессмертных.

Он занял место в пилотском кресле. Двигатели «Удачи» ожили с привычным рокотом. Проверка систем: все в норме. За исключением одной вещи — навигационной карты. Куда лететь? К скупщикам? Слишком опасно. Искать информацию? Но где?

Каэлен посмотрел на экран, где все еще мерцали показания темпорального анализатора. «Эхо сознания». «Вне линейного времени».

Возможно, ответ был не в том, куда лететь, а в том, к кому обратиться. К тем, кто, возможно, знал о таких вещах больше, чем Империя позволяла знать смертным. К тем, кто сам жил в тени вечности, но не принадлежал к ее Владыкам.

К изгоям. К опальным. К тем, кто, подобно ему, жил на краю, в пыли Империи.

Нажав на кнопки, Каэлен начал расчет траектории. Не к ближайшему торговому посту. Не к центральным мирам. А в сторону туманности, где, по слухам, скрывались те, кто имел причины избегать внимания Империи.

Древние руины Ксо’Лан остались позади, безмолвные и величественные в закатном свете. Но они отдали Каэлену свою тайну — или ее фрагмент. И теперь эта тайна гнала его вперед, в неизвестность.

ГЛАВА 4 Хронос-Призма

Маленький кристалл, найденный в пыли, лежал на раскрытой ладони Каэлена, тускло мерцая в полумраке туннеля. После краткой активации на борту «Удачи» он перестал казаться просто необычным камнем. Теперь он ощущался как живой, хоть и спящий, орган, пульсирующий с ритмом, не принадлежащим этому времени.

Каэлен вернулся к черной стене, где нашел его. Темпоральный анализатор, настроенный на поиск резонанса с кристаллом, выдавал слабый, но устойчивый сигнал, исходящий изнутри монолита. Это было не просто эхо, как раньше. Это был направленный зов.

«Значит, ты ключ?» — прошептал Каэлен, обращаясь к кристаллу.

Он приложил кристалл к стене в точке, где сигнал был самым сильным. На мгновение ничего не произошло. Затем, тончайшая линия под слоем пыли, которую он заметил раньше, начала светиться едва уловимым синим светом. Свет усиливался, превращая линию в светящийся контур, очерчивающий невидимый проход в монолитной стене.

Черный камень медленно, беззвучно подался внутрь, не сдвигаясь в сторону или вверх, а словно втягиваясь в себя, открывая проход. Изнутри повеяло холодным, сухим воздухом, несущим запах озона и чего-то… древнего, не поддающегося описанию.

Каэлен замер на пороге, сердце колотилось. Это было то, чего он искал всю свою жизнь — дверь в неизведанное, к тайнам Предтеч. И то, чего он боялся больше всего, осознав потенциал своей находки. Но пути назад не было. Он уже коснулся эха вечности, и оно не отпустит.

С фонарем мультитула наизготовку, он шагнул в открывшийся проход.

Внутри была не пещера и не обычное помещение. Это было… пространство, высеченное не из камня, а, казалось, из самой плотной тьмы. Стены, пол и потолок представляли собой идеально гладкую, черную поверхность, поглощающую свет. Но по этой поверхности текли тонкие, светящиеся линии энергии, образуя сложный, геометрический узор, напоминающий фрактал.

В центре этого пространства, вися в воздухе без видимой опоры, находился он.

Хронос-Призма.

Она была намного больше маленького кристалла — размером примерно с его голову, но гораздо сложнее. Не просто кристалл, а многогранная, асимметричная структура, состоящая из множества идеально подогнанных, темных граней, внутри которых мерцал тот же неземной, звездный свет, что и в маленьком кристалле. Она медленно, почти незаметно вращалась в абсолютной тишине.

Вокруг Призмы воздух ощущался… неправильным. Не было дрожания или вихрей, как в аномалии на поверхности. Было ощущение абсолютной, неподвижной тишины времени. Словно в этом месте поток остановился, застыл.

Каэлен почувствовал, как у него перехватывает дыхание. Его темпоральный анализатор в руке испустил тихий стон перегрузки и отключился. Обычные приборы были бесполезны.

Но он чувствовал Призму. Чувствовал ее энергию, ее мощь. Это было нечто колоссальное, стоящее у самых истоков бытия. Видения из тоннеля — город из света, хаос, лица Бессмертных — всплыли в памяти с новой ясностью. Это была не просто машина или источник энергии. Это было устройство, способное управлять самой тканью реальности.

Внезапно, из глубин Призмы раздался… голос. Снова не звуком в ушах, а напрямую в сознании. Не один голос, а хор, сплетенный из бесконечного множества тембров и эпох.

«…Порядок должен быть сохранен…» «…Хаос должен быть усмирен…» «…Вечность — цена…» «…Они взяли…» «…Они забыли…» «…Эхо… Пробуждение…»

Голоса были древними, печальными и полными невообразимой силы. Они не обращались лично к Каэлену, они просто были, транслируя фрагменты древних истин, целей или предупреждений.

Каэлен медленно приблизился к Призме. Его рука потянулась к ней, словно помимо его воли. Он знал, что это безумие. Этот объект мог стереть его из существования одним импульсом. Но непреодолимая сила влекла его вперед.

Он коснулся одной из граней Хронос-Призмы.

Холод. Абсолютный, пронизывающий холод, не связанный с температурой. Затем — вспышка.

Не света, а времени.

Мир вокруг Каэлена исчез. Он оказался не в темной комнате, а посреди бурлящего потока. Не воды, а мгновений. Мимо него проносились эпохи — динозавры на древней Земле, расцвет и гибель империй, рождение звезд, смерть галактик. Он видел будущее — миры, которых еще нет, цивилизации, которым только предстоит возникнуть, и… конец всего. Небытие.

И среди этого потока он увидел Их. Бессмертных Владык. Не как на голограммах, а такими, какие они есть. Сущности, сотканные из сжатого времени, их глаза — окна в вечность. Он увидел, как они брали силу у чего-то. У чего-то, похожего на эту Призму, но гораздо большего. Он увидел, как они связали себя с потоком времени, превратив его в свою цепь, свой трон.

Но он также увидел… трещину. В их бессмертии. В их контроле. Что-то, чего они боялись. Что-то, связанное с источником их силы. И что-то, связанное с артефактами, подобными Призме.

Видение схлопнулось. Каэлен снова стоял в темной комнате, его рука все еще касалась холодной грани Призмы. Он тяжело дышал, дрожа всем телом.

Это было не просто видение. Это было знание. Знание, врезанное прямо в его сознание силой артефакта. Бессмертие Владык не было даром природы. Это была технология. Или сделка. И она имела свою цену. И у нее была уязвимость.

И эта Хронос-Призма была ключом. К их силе? К их уязвимости? К истинной истории?

Голоса в его голове стихли, но знание осталось. И вместе с ним — понимание масштаба опасности. Он не просто нашел древний артефакт. Он нашел нечто, что Бессмертные прятали и охраняли на протяжении тысячелетий. Нечто, что угрожало самой основе их власти.

На этот раз на внешних датчиках «Удачи» сигналы были сильнее. Не слабые, рассеянные полевые сигнатуры. А четкие, направленные сигналы имперских кораблей. Они были еще далеко, но они двигались быстро. И они направлялись сюда.

Активация Призмы, даже простым прикосновением, создала всплеск энергии, который невозможно было проигнорировать. «Низкий уровень угрозы» остался в прошлом. Теперь он был целью высшего приоритета.

У Каэлена не было времени раздумывать. Ему нужно было принять решение. Оставить Призму? Слишком опасно. Империя заберет ее, и его жизнь все равно будет под угрозой, как свидетеля. Уничтожить? Невозможно. И, возможно, не нужно. Использовать? Он не знал как, и последствия могли быть катастрофическими.

Оставался только один вариант. Забрать ее с собой.

Собрав всю свою решимость, Каэлен осторожно обхватил Хронос-Призму обеими руками. Она была тяжелее, чем он ожидал, и холоднее, чем любой лед. Как только он поднял ее, светящиеся линии на стенах комнаты погасли, и проход за его спиной начал медленно закрываться.

Он поспешил обратно через сужающийся проем. Выбравшись наружу, он услышал глухой скрежет — монолитная стена снова встала на место, запечатывая вход, словно его никогда и не существовало.

Каэлен стоял посреди пыльных руин Ксо’Лан, держа в руках объект, который мог перевернуть Галактику. Солнца Мираж-5 клонились к горизонту, но закат казался неестественно быстрым. Или это было влияние Призмы?

Сигналы имперских кораблей на датчиках «Удачи» становились все ближе.

Время уходило.

Каэлен, сжимая Хронос-Призму, побежал к своему шаттлу. Пыль вечности поднималась у него за спиной, словно сама планета пыталась удержать свою древнюю тайну. Но тайна была раскрыта. И теперь она принадлежала ему. И за ней шла Империя.

Бегство началось.

ГЛАВА 5 Первое Эхо

Хронос-Призма лежала на полу грузового отсека «Удачи», завернутая в старое одеяло. Каэлен не рискнул класть ее в контейнер или подключать к чему-либо еще после шокирующего видения в руинах. Даже через ткань он чувствовал ее присутствие — холодное, тяжелое, пульсирующее.

Шаттл вибрировал, готовясь к взлету. Двигатели набирали мощность, сотрясая обшивку. За иллюминаторами пыльный ландшафт Мираж-5 казался неестественно ярким в лучах двух заходящих солнц. Сигналы имперских кораблей на приборной панели горели тревожно-красным. Они были уже не на краю системы, а на подлете к планете. Время, отпущенное Каэлену, истекало.

Он сидел в пилотском кресле, пальцы скользили по элементам управления. Голова гудела от пережитого. Видения, голоса, знание о Бессмертных — все это смешалось в хаотичный клубок. Но сейчас было не время для рефлексии. Сейчас было время для выживания.

Внезапно, воздух в кабине словно сгустился. Огни на приборной панели замерцали, затем на мгновение погасли, оставив его в полной темноте. Аварийное освещение включилось с легким шипением. Но дело было не в электричестве.

Это было время.

Снаружи, за иллюминатором, закат застыл. Солнца замерли на горизонте, их лучи застыли в воздухе, словно оранжевые столбы света. Пыль, поднятая ветром, висела неподвижно. Звезды на темнеющем небе перестали мерцать.

Внутри шаттла тоже все остановилось. Не полностью. Каэлен мог двигаться, дышать. Но звук его дыхания, стук сердца — все казалось замедленным, отдаленным. Электроника шаттла издавала долгий, тягучий стон.

Это было Первое Эхо. Эхо Хронос-Призмы, только что извлеченной из своего древнего убежища. Она не просто лежала на полу; она активно влияла на окружающее пространство-время.

На одном из экранов, который каким-то чудом не отключился полностью, Каэлен увидел показания темпорального анализатора (того, что был встроен в шаттл и считался «гражданским», но на самом деле имел расширенные функции, спасибо черному рынку). График времени, обычно прямая линия, изгибался, словно сломанная ветка. Поток энтропии упал почти до нуля. Локальное время на несколько мгновений… остановилось? Или замедлилось настолько, что стало почти неподвижным?

Через несколько секунд эффект прошел. Закат снова двинулся. Звезды замерцали. Огни на приборной панели вернулись к нормальному режиму работы. Но ощущение «неправильности» осталось.

Каэлен почувствовал, как холодный пот стекает по вискам. Артефакт был не просто источником энергии или информации. Он был живым инструментом, способным искажать саму реальность. И он делал это без прямого воздействия Каэлена. Просто его присутствие было достаточным.

А что, если он активируется полностью? Что если он вызовет не локальную остановку, а… что-то гораздо более масштабное? Темпоральный парадокс, который сотрет Мираж-5 из существования? Или отправит его самого в начало времен?

Страх сменился ледяной решимостью. Он не мог просто бросить Призму. И он не мог позволить ей попасть в руки Империи. Не после того, что он увидел. Бессмертные Владыки, строящие свою вечность на уязвимости, на лжи? Они не должны контролировать такую силу.

Он быстро проверил системы. Несмотря на временное зависание, все казалось рабочим. Шаттл был готов.

Сигналы Империи стали громче. Теперь он мог идентифицировать их — несколько легких патрульных судов, движущихся на высокой субсветовой скорости, и одно более крупное, вероятно, фрегат. Они приближались со стороны орбитального хаба. У них были временные технологии. Они могли сократить путь через темпоральные коридоры, которые были недоступны для его скромной «Удачи».

«Черт», — вырвалось у Каэлена. Они будут здесь через несколько минут.

Он резко нажал на кнопку взлета. Двигатели взревели по-настоящему, отрывая шаттл от пыльной поверхности планеты. Каэлена вдавило в кресло. Шаттл поднялся над руинами, над монолитами, над безмолвными свидетелями древних тайн.

Он быстро набирал высоту, направляясь в сторону ближайшего темпорального «окна» — естественного, нестабильного перехода, который можно было использовать для прыжка на небольшое расстояние, минуя стандартные имперские точки входа/выхода. Это было рискованно. Такие окна были непредсказуемы и могли выбросить куда угодно. Но это был его единственный шанс уйти от преследования, использующего контролируемые временные маршруты Империи.

Пока шаттл взлетал, Каэлен бросил взгляд на грузовой отсек. Хронос-Призма все еще лежала на одеяле. От нее исходила слабая, но ощутимая аура. Эхо. Шепот.

Он не знал, как она это делает. Не знал, что она такое на самом деле. Но он знал, что его жизнь только что превратилась в погоню. Погоню не только за ним, но и за силой, которую он нес. Погоню, охватывающую не только пространство, но и время.

Снаружи, уже видимые невооруженным глазом, появились первые точки света — корабли Империи. Они тоже ускорялись, их темпоральные поля, возможно, уже искажали время вокруг них, позволяя сокращать дистанцию.

Каэлен сосредоточился на управлении. Ему нужно было достичь точки прыжка. Ему нужно было уйти.

Но он также понимал, что, взяв Хронос-Призму, он уже не просто археолог, нашедший редкий артефакт. Он стал участником игры, которая началась задолго до его рождения. И ставки в этой игре были выше, чем судьба одной Галактической Империи. Они касались самой ткани времени.

«Удача» прорвалась сквозь верхние слои атмосферы Мираж-5, оставляя позади пыль вечности и приближающиеся огни преследователей. Путешествие только начиналось. И его первое эхо уже докатилось до ушей Владык Вечности.

ГЛАВА 6 Глаза Империи

Глубоко в недрах планеты Хронос, кристальной столицы Галактической Хронос-Империи, располагался Центральный Темпоральный Обсерваторий — сердце имперской системы мониторинга времени. Это было не просто здание, а живой, дышащий механизм, сплетенный из темпоральных редукторов, хронометрических полей и сознаний, настроенных на мельчайшие флуктуации потока времени по всей Галактике.

Тысячи стандартных лет этот механизм работал безупречно. Он отслеживал естественные темпоральные аномалии, регистрировал санкционированные имперские прыжки во времени и фиксировал любые, даже самые незначительные, отклонения от установленной линейности. Большинство записей были рутиной — незначительные сдвиги, вызванные гравитационными колодцами, или случайные, быстро затухающие эхо древних событий. Система автоматически фильтровала эти данные, архивируя их и лишь изредка требуя внимания операторов.

В эту стандартную смену у пульта управления в секторе 7-G сидел Сэргис. Он не был Бессмертным. Сэргис был представителем расы Кэллар — долгоживущей, но не вечной, известной своей педантичностью и способностью обрабатывать огромные массивы данных. Его жизнь, растянутая до трех стандартных веков благодаря медицинским технологиям Империи, все равно была ничтожным мигом по сравнению с тысячелетиями Владык. Для него служба в Обсерватории была почетной и… скучной.

Ежедневный поток данных был монотонным. Сэргис проверял логи, подтверждал автоматические отметки, готовил стандартные отчеты. Его сознание скользило по волнам времени, которые Обсерватория преобразовывала в понятные графики и сигналы, но редко находило что-то, что могло бы вызвать даже легкое удивление.

Внезапно, один из индикаторов, обычно мигающий мягким зеленым светом, предупреждая о фоновых флуктуациях, вспыхнул ослепительно-белым. На основном экране, отображающем темпоральную карту сектора 7-G, в котором находилась система Мираж-5, появилась точка. Необычная. Она не просто светилась; она пульсировала, искажая саму сетку координат времени вокруг себя.

Событие: Несанкционированное нарушение линейности. Тип: Активный темпоральный источник. Сила: Превышает известные естественные и техногенные сигнатуры. Местоположение: Сектор 7-G, система Мираж-5, поверхность планеты Вектор-7, переименована местным населением в Мираж-5. Уровень угрозы — Автоматическая оценка: Чрезвычайно высокий.

Сэргис замер. Чрезвычайно высокий? Такого он не видел за все свои десятилетия службы. Система никогда не присваивала такой уровень без прямого вмешательства Совета или обнаружения чего-то масштаба зарождающейся темпоральной черной дыры.

Он активировал протокол анализа высокого уровня. Искусственный интеллект Обсерватории, Хронос-Разум, принялся обрабатывать данные с бешеной скоростью. На экранах появлялись детали.

Сигнатура совпадения: Обнаружено частичное совпадение с архивами «Проект Омега». Классификация: Неизвестный Артефакт Древних. Последствия: Локальное нарушение причинности, потенциальный разрыв континуума при продолжительной активации.

«Проект Омега»? Сэргис знал об этом проекте только по названию — это был один из самых засекреченных имперских архивов, касающийся исследований самых древних и опасных артефактов. Допуск к нему имели только члены Совета Бессмертных и их прямые агенты.

Пока он обрабатывал информацию, на экране карты появилась вторая точка. Меньшая, но движущаяся. Она исходила из той же области на Мираж-5, что и основная аномалия, и быстро набирала скорость, уходя с поверхности планеты.

Событие: Перемещение источника аномалии. Транспортное средство: Неидентифицировано — предположительно, малый корабль.

«Кто… или что… нашел это?» — пробормотал Сэргис. И почему оно движется?

Согласно протоколу «Чрезвычайно высокий уровень угрозы», уведомление было немедленно отправлено напрямую членам Совета Бессмертных и высшему командованию Имперского Флота.

В то же мгновение, в кристальном шпиле, возвышающемся над столицей, Властелин Ксерон ощутил легкий, едва уловимый сдвиг в привычном течении времени. Ксерон был одним из древнейших членов Совета, его существование исчислялось десятками тысяч лет. Его кожа имела цвет полированного обсидиана, а глаза мерцали внутренним, холодным светом, словно в них отражались звезды. Он редко занимался рутиной, предпочитая медитацию в темпоральном поле, которое позволяло ему воспринимать тысячелетия как единое целое.

Но сейчас его медитация была прервана. Не внешним шумом, а внутренним резонансом. Эхо. Эхо чего-то, что было связано с самой основой его бессмертия.

На его персональную консоль, встроенную прямо в стену его темпорального святилища, поступило уведомление от Хронос-Обсерватории. Ксерон даже не смотрел на текст; его сознание, синхронизированное с сетью, мгновенно поглотило всю информацию. Мираж-5. Артефакт Древних. Движение.

Выражение на лице Ксерона — обычно непроницаемое, словно высеченное из камня вечности — стало жестким. По его черным граням словно пробежали трещины.

«Невозможно», — прозвучал его голос. Не произнесенный устами, а телепатически, проникая в сознание всех, кто был с ним связан в эту минуту, включая перепуганного Сэргиса в Обсерватории. «Этот сектор был очищен. Все фрагменты… были нейтрализованы или извлечены».

Но данные Обсерватории не лгали. Аномалия была реальной. И она двигалась.

Это был не просто артефакт. Сигнатура «Проекта Омега» означала, что это нечто, связанное с Первоисточником. С той самой силой, которую Древние использовали для манипуляций со временем. И с которой Империя когда-то заключила… союз. Союз, который даровал избранным бессмертие, но требовал абсолютного контроля над любыми остатками той силы, что могли нарушить установленный порядок.

Порядок. Незыблемый порядок, который гарантировал вечность Владык и стабильность Империи. Любая угроза этому порядку была угрозой самому их существованию.

Ксерон принял решение в мгновение ока. Тысячелетия власти отточили его реакцию до совершенства.

«Сэргис из Обсерватории», — прозвучал его голос, холодный и повелительный. «Слушаю, Властелин Ксерон!» — ответил Кэллар, дрожа. «Передайте приказ Флоту. Высший приоритет. Сектор 7-G. Мираж-5. Корабль, несущий артефакт. Идентифицировать. Перехватить. Вернуть артефакт любой ценой. Носителя… нейтрализовать. Не допустить активации или передачи объекта».

«Будет исполнено, Властелин!»

«И еще одно», — добавил Ксерон, его голос стал чуть тише, но от этого не менее зловещим. «Активируйте Протокол Перехват Вечности. Направьте темпоральные патрули по всем вероятным маршрутам выхода из системы. Ни одно судно не должно покинуть сектор без идентификации. И пошлите агентов на поверхность. Убедитесь, что там не осталось ничего. Ни свидетелей. Ни следов аномалии».

«Да, Властелин».

Связь оборвалась. Сэргис, все еще дрожа, принялся выполнять приказы. Коды доступа высшего приоритета. Коммуникация с командным центром Флота. Активация самых быстрых и оснащенных темпоральными технологиями судов.

Властелин Ксерон остался один в своем святилище. Он закрыл глаза, и в его сознании снова возникла карта сектора 7-G, точка, обозначающая движущийся артефакт. Кто посмел? Смертный? Или кто-то из их собственных, кто помнил старые времена и старые сделки?

Неважно. Артефакт должен быть возвращен. Тайна должна остаться тайной. Порядок должен быть сохранен.

Охота началась. Охота, в которой преследователи могли изменять время, чтобы сократить дистанцию, и в которой ставки были выше жизни и смерти.

Глаза Империи были открыты. И они пристально смотрели на маленькую, убегающую точку в бесконечной ночи космоса.

ГЛАВА 7 Бегство

Сигнал тревоги в кабине «Удачи» вопил безжалостно. Каэлен не отключал его — звук помогал заглушить грохот собственного сердца. За иллюминатором Мираж-5 сжималась в огненный шар, ее пыльные континенты и два солнца сливались в одно расплывчатое пятно. Но его внимание было приковано к экранам.

Три точки. Три имперских корабля. Их форма была видна даже на таком расстоянии — изящные, обтекаемые корпуса, лишенные любых выступающих частей, словно вылепленные самим временем. Два — класса «Стрела», легкие патрульные суда, невероятно быстрые. Один — класса «Страж», фрегат. Не самый большой в имперском флоте, но достаточно мощный, чтобы стереть «Удачу» в атомы одним выстрелом.

Их обычная скорость была впечатляющей, но истинную опасность представляли их темпоральные двигатели. Каэлен видел на сканерах, как пространство вокруг них искажается. Они не просто двигались сквозь космос; они срезали его. Используя локальные темпоральные поля, они могли мгновенно сокращать расстояние, появляясь ближе, чем позволяли законы физики. Это было преимущество, против которого его старенький шаттл был бессилен.

«Удача» летела на пределе своих возможностей, ее ионные двигатели горели ярким синим огнем. Каэлен вел ее к ближайшему темпоральному окну — нестабильной области, образованной приливными силами и остатками древних аномалий. Такие окна были опасны, их координаты менялись, а выход мог оказаться где угодно. Но они были непредсказуемы для имперских темпоральных технологий, которые предпочитали использовать стабильные, проложенные коридоры. Это был его единственный шанс.

«Приближаются», — пробормотал Каэлен, глядя на индикаторы. Разрыв сокращался слишком быстро. Имперские корабли, казалось, двигались рывками, их темпоральные двигатели работали на полную мощность.

Первый корабль класса «Стрела» внезапно исчез с радаров на мгновение, а затем появился гораздо ближе. Темпоральный прыжок. Короткий, контролируемый скачок вперед по временной оси, чтобы сократить расстояние.

«Черт!» Каэлен дернул штурвал, меняя курс. Ему нужно было уйти с предполагаемой траектории их следующего прыжка.

Погоня превратилась в смертельный балет. Каэлен уворачивался, маневрировал между астероидами и остатками космического мусора на окраине системы. Имперские корабли, игнорируя препятствия, использовали свои временные технологии, чтобы обходить их, появляясь то справа, то слева, то прямо по курсу, каждый раз чуть ближе.

На одном из экранов появился предупреждающий сигнал — имперский фрегат «Страж» готовил темпоральную сеть. Это не было оружием в прямом смысле, но это был инструмент захвата. Мощное поле, которое могло стабилизировать время вокруг цели, не давая ей использовать любые формы темпоральных маневров, и одновременно замедляя ее движение в обычном пространстве. Попав в такую сеть, «Удача» стала бы легкой мишенью.

«Нет, только не это!» Каэлен рванул рычаги, перенаправляя всю доступную энергию на двигатели. Шаттл взревел, выжимая последние соки из старых механизмов.

Темпоральная сеть активировалась. Каэлен почувствовал ее — холодное, вязкое сопротивление, обволакивающее корпус шаттла. Все замедлилось. Звезды за иллюминатором потянулись в полосы. Звук двигателя стал низким, тягучим гулом.

Он был в ловушке. Сеть начала сжиматься. На главном экране появилась проекция — «Страж» медленно, неумолимо приближался, готовясь открыть огонь.

Паника на мгновение парализовала его. Затем взгляд упал на грузовой отсек. Одеяло, под которым лежала Хронос-Призма.

Каэлен не думал. Это было чистым инстинктом. Он отключил все системы, кроме жизнеобеспечения и минимального питания двигателя. Все, что осталось, он направил… к грузовому отсеку. К месту, где лежала Призма. Он даже не знал, что делает, просто следовал непонятному позыву.

Энергия хлынула к артефакту.

И тогда произошло это.

Не взрыв света. Не громкий звук. Снова Эхо. Но на этот раз оно было мощнее.

Хронос-Призма, завернутая в одеяло, вспыхнула внутренним, звездным светом, видимым даже через ткань. Воздух в кабине загудел, и не от двигателей, а от чего-то… первичного.

Темпоральная сеть «Стража» мгновенно схлопнулась, не выдержав резонанса. Неправильная, дикая энергия Призмы вступила в конфликт с упорядоченным, контролируемым полем Империи.

На долю секунды, время вокруг «Удачи» перестало быть линейным. Оно стало… гибким. Пластичным. Каэлен почувствовал, как его сознание снова растягивается, как это было в руинах, но гораздо сильнее. Он увидел не только прошлое и будущее, но и возможности. Варианты.

Затем, с невообразимой скоростью, Призма словно оттолкнула время. Выбросила его.

В одно мгновение «Удача» оказалась за тем местом, где только что была темпоральная сеть. На несколько тысяч километров дальше от «Стража». Не потому, что шаттл двигался так быстро. А потому, что пространство-время вокруг него на краткий миг выгнулось.

Имперские корабли, лишившись цели темпоральной сети, на мгновение замешкались. Этого было достаточно.

«Окно!» — крикнул Каэлен, снова перенаправляя энергию на двигатели. Цель — мерцающая, нестабильная область впереди — стала его единственным ориентиром.

Он летел к ней, как мотылек на огонь. За спиной имперские корабли возобновили преследование, их темпоральные прыжки становились все короче и агрессивнее. Они поняли, что у него есть что-то, способное противостоять их технологиям. И это делало его еще более опасным и желанным.

«Удача» вошла в зону нестабильности. Пространство вокруг нее стало расплывчатым. Навигационные приборы сошли с ума. Показания датчиков превратились в бессмысленный набор символов. Это было слепое пятно. Никто не мог видеть, что происходит внутри темпорального окна. Даже Империя.

Каэлен стиснул зубы, держа штурвал. Он чувствовал, как шаттл трясется, словно его разрывает на части. Но это была не физическая тряска, а темпоральная. Его собственное тело ощущало себя так, словно он проходит через несколько эпох одновременно.

Голоса. Снова голоса из Призмы. Теперь они были громче, сливаясь в единый, мощный гул в его сознании.

«…Не им…» «…Не их…» «…Свобода…» «…Выбор…»

Слова не имели четкого смысла, но несли в себе невероятную силу и… надежду?

Затем, с финальным, мучительным искажением, шаттл вырвался из темпорального окна.

Они были в другом месте. Абсолютно другом. Навигационные карты показывали пустую область пространства, не отмеченную имперскими обозначениями. Звезды были незнакомыми. И, самое главное, на датчиках не было никаких сигнатур преследования. Никаких имперских кораблей. Никаких темпоральных сетей.

Хронос-Призма в грузовом отсеке снова успокоилась, ее свет угас. Эхо стихло.

Каэлен откинулся в кресле, тяжело дыша. Его рубашка прилипла к спине. Руки дрожали. Он сделал это. Он ушел.

Но он не просто убежал. Он использовал артефакт, чтобы это сделать. Артефакт, который, казалось, имел собственные намерения и силы, превосходящие понимание как смертных, так и, возможно, даже Бессмертных.

Он посмотрел на пустые экраны датчиков. Где он? Как далеко? Империя все равно будет искать его. Используя свои темпоральные коридоры, они могли перекрыть множество маршрутов. Но темпоральное окно было непредсказуемым. Возможно, он выиграл немного времени.

Но что теперь? Он был в незнакомом секторе, с запрещенным артефактом, разыскиваемый самой могущественной силой в Галактике. Он был один.

Каэлен закрыл глаза. В его сознании все еще звучали отголоски голосов Призмы и видений из руин. Бессмертие. Тайна. Уязвимость.

Его бегство только началось. И оно вело его не только через космос, но и в самые глубины времени и тайн Империи.

ГЛАВА 8 Путь через Хронос-Паутину

Тишина после прыжка в темпоральном окне была оглушительной. Не та тишина, что успокаивает, а та, что давит. Шаттл «Удача» висел в абсолютной черноте космоса. За иллюминаторами не было видно ни планет, ни даже знакомых созвездий. Только бесконечный, равнодушный мрак, усеянный далекой, незнакомой звездной пылью.

Каэлен медленно выдохнул, пытаясь унять дрожь в руках. Приборы постепенно приходили в себя после темпорального шока. Навигационная консоль выдавала одно и то же: Неизвестный Сектор. Привязка к стандартным имперским координатам отсутствует.

Он был полностью оторван от Хронос-Паутины. Так называли имперскую сеть стабильных темпоральных коридоров, гиперпространственных маршрутов и навигационных маяков, которая связывала миллиарды миров Империи. Путешествие по Паутине было безопасным, предсказуемым и… полностью контролируемым. Каждый прыжок, каждый выход в реальное пространство, каждая стыковка на станции — все регистрировалось, отслеживалось и анализировалось. Для большинства смертных это была единственная возможность пересекать огромные расстояния.

А сейчас он был вне этой Паутины. Брошен в неизвестность случайным темпоральным скачком. Он мог оказаться где угодно — в пустом межгалактическом пространстве, в системе с агрессивной фауной, или, что еще хуже, в хорошо охраняемом имперском секторе, куда он случайно «вынырнул».

Но главное — на датчиках не было сигналов преследования. Имперские корабли, привязанные к упорядоченным маршрутам Паутины, не могли следовать за ним через непредсказуемое темпоральное окно. Он выиграл время. Возможно, много. Но насколько много? Империя обладала ресурсами, чтобы обыскивать огромные сектора, перекрывать вероятные пути выхода, использовать дальнобойные хронос-сканеры, способные уловить даже слабое эхо Призмы.

Каэлен проверил запасы. Топлива хватит на ограниченное количество маневров и, возможно, один-два коротких прыжка в обычном гиперпространстве — опасном и медленном по сравнению с темпоральными коридорами. Еды и воды — на несколько стандартных недель. Аварийный запас кислорода. Вот и все. Он был одинок и уязвим.