Бесплатный фрагмент - Хроники острова Юракон

Хроники острова Юракон

Книга первая. Дети Юракона

Год 1059

Эльфы

Через зеленые пушистые ветви сочился мутный солнечный свет. Лес поражал величием. Иногда его древнюю тишину нарушал крик дикой птицы или шуршание крыльев волнистой каскадицы — пернатого существа с цепкими когтями, планирующего с дерева на дерево.

Эльвикери воткнула длинный посох в землю и тяжело оперлась на него. Последнее время королева эльфов чувствовала себя очень уязвимой, когда при ней не было этого сильного магического артефакта. И это еще больше удручало ее.

— Мама… — раздался тихий голосок. Эльвикери обернулась и улыбнулась дочери.

— Наэлли, собери всех и объяви, что я хочу обратиться к своему народу.

Молодая девушка с золотисто-рыжими локонами и гибкой тоненькой фигуркой незаметно пропала в растительности огромного леса. Эльвикери заставила себя выпрямиться, вдохнула поглубже и, резко оттолкнувшись посохом, вспорхнула на вершину поросшего мягким мхом холма. К его подножию уже стали собираться многочисленные представители народа эльфов и их спутники.

Первыми приблизились шедшие в авангарде так называемые белые эльфы — разведчики и воины. Одетые в светлую форму и вооруженные короткими магическими жезлами, они отважно исследовали незнакомые леса Ордано. Еще одна группа белых эльфов прикрывала тылы, замыкая толпу переселенцев.

За белыми следовали алые эльфийки, так называли в народе воительниц. Они носили длинные платья и тоже были вооружены жезлами, но более тонкими и изящными.

За ними тянулась основная группа: семьи с детьми, ремесленники с учениками, воспитанники академии и их учителя, целители, присматривающие за захворавшими в пути, и прочие представители эльфийского народа.

Чуть особняком держались «ведающие»: маги и ведуньи, принадлежавшие по крови к роду куадаранцев — древних людей. Много веков назад они отделились от своего племени и ушли из степей в леса, примкнув к эльфам. Эльфы обучили их магии, но теперь именно община людей стала главным хранителем многих древних знаний.

Другими друзьями и спутниками эльфийского народа были феи — бесплотные мудрые создания, а также единороги, способные исцелять своей энергией любые раны.

«Вот и весь мой народ», — подумала Эльвикери, невольно вспомнив далекие времена. Времена городов, утопающих в цветущих деревьях, ярких праздников и всеобщего процветания. Все это осталось в прошлом. А жизнь текла здесь и сейчас. Поэтому королева, отбросив грустные мысли, обратилась к верноподданным:

— Народ мой! Мы проделали долгий путь, чтобы добраться до этих мест — тихих и древних лесов Ордано! Никому из нас неведомо, что сталось с этими лесами с тех пор как предки эльфов покинули их. Через два дня мы дойдем до первых заброшенных поселений и главной твердыни, крепости Орд. Там остановимся для отдыха и начнем исследовать территорию. Давно пора было вернуться сюда, где деревья помнят песни лесных духов, где мы можем чувствовать себя в безопасности!

Эльвикери вновь повернулась к зарослям.

— Ждать нельзя! В путь.

***

Рикато с интересом осматривал заросли. За ними был слышен шум воды.

— Ашади, начерти на магической карте эту поляну и густой кустарник, за которым, судя по всему, течет небольшая река.

— Рик, ты хочешь войти в те заросли? — тихо спросила Ашади, быстро нанося названные рельефы на магическую карту.

— Да, подойдем к реке и проследуем вдоль русла, — кивнул белый эльф. — Хорошо бы нанести ее примерное расположение.

— Не нравится мне этот кустарник, — произнесла Шарна, опытная воительница с густыми волосами цвета жухлой листвы.

Рикато с потаенной тревогой взглянул на алую эльфийку. Свою жизнь Шарна посвятила охоте и изучению боевых искусств, что было редким явлением для эльфов ее поколения. К тому же она обладала довольно прямолинейным нравом, так что Рикато сперва даже неловко было командовать отрядом, в котором состояла такая, как она. Несомненно, Эльвикери специально включила Шарну в группу юнцов, чтобы та присмотрела за ними и научила уму-разуму во время разведки.

Рикато глубоко вздохнул и отбросил сомнения — это его назначили командующим, и он должен проявить себя.

Белый эльф приказал сгруппироваться и выступить на поляну с жезлами на изготовку.

Пять алых эльфиек беспрекословно выполнили приказ и во главе со своим командиром начали продвигаться к зарослям. Рикато на всякий случай достал кинжал, а жезлы эльфиек начали подрагивать от магических разрядов, готовых вырваться в любой момент.

Неожиданно Шарна сделала выпад и взмахнула жезлом. Тут же из кустов на них выскочил огромный зеленый уродец. В его вскинутых над головой лапах была зажата внушительных размеров дубинка. Первый удар предназначался Рикато, но тот ловко увернулся и всадил кинжал врагу под ребра. Шарна, тем временем, огрела огромную голову жезлом, наконечник которого раскалился от магической силы. Через секунду воздух взорвался яркими вспышками: четыре искры полетели в гиганта, и он с глухим звуком повалился на землю.

Времени на передышку не было — не успел отряд прийти в себя, как из чащи выскочило еще одно зеленое чудище с зажатой в лапах палкой и с диким ревом бросилось на эльфов.

На этот раз Рикато проскочил под ногами уродца и пронзил кинжалом, уже отведавшим крови, его правое бедро. Магические разряды эльфийских жезлов завершили дело. Палка вылетела из лап чудища, но угодила в плечо Ниссе. Девушка охнула и повалилась на землю.

— Отряд, сгруппироваться! Ниссу в середину, Ашади, осмотри ее плечо, остальные — оружие на изготовку! Отходим в лес!

И Рикато, с бешено бьющимся сердцем от первой пролитой крови, заслонил собой эльфиек и начал отступать под сень деревьев, готовый встретиться со следующим врагом лицом к лицу. Ашади помогла Ниссе подняться и увлекла ее за спины остальных.

— Больше вроде нет, — спокойно сказала Шарна, когда тень невысоких деревьев накрыла их. — Раньше эти существа водились в болотах, но, видимо, здесь их среда обитания расширилась. Либо что-то заставило их покинуть обжитые места.

— Нисса, как ты? — обратился Рикато к молодой эльфийке. Это было его первое задание в качестве командира, и белый эльф не хотел, чтобы кто-то в его отряде серьезно пострадал.

— Просто ушиб, — попыталась улыбнуться девушка. Лицо ее заметно побледнело. — Жезл я могу держать и в другой руке.

— Дай, я осмотрю тебя, — Ашади решительно обнажила плечо Ниссы.

Сама Ашади давно привыкла быть правой рукой командира в разведывательных отрядах, а по совместительству и целителем: у нее всегда были припасены лечебные мази и травы, магическая бумага для обозначения местности и прочие вещи первой необходимости. Еще во время перехода в леса Ордано Ашади заработала себе репутацию умелой врачевательницы и предусмотрительной помощницы.

Она быстро наложила на ушибленное место лечебную мазь и сделала перевязку.

— Пока это просто покраснение, но вскоре образуется кровоподтек. Надо регулярно прикладывать листья катония под повязку, — обратилась она к Ниссе. — Да, тяжелые дубинки у этих страхолюдин.

— Кто они вообще такие? — спросил Рикато, повернувшись к Шарне.

— Крорки, — ответила та. — Полуразумные жители болот.

— Нам стоит поторопиться, — напряженно произнес Рикато, — за этими двумя могут прийти другие.

— Крорки — не стайные животные, хотя какая-то иерархия в их отношениях все же есть, насколько я знаю. Но живут они обычно поодиночке или парами, как эти два, — Шарна махнула рукой в сторону поляны.

— Тогда нам можно привести себя в порядок, — решил Рикато, вытирая лезвие кинжала о траву. — Но медлить все равно не стоит.

— А мы и не будем, — усмехнулась Танария. — Потому что я снова слышу шум из тех зарослей.

— И один из них с дубинкой, — вздохнула Кита, самая молодая эльфийка в отряде.

— Нам повезло, — сказала Шарна. — До чего же тупые создания! Пришли прямо на открытую местность, где нашли смерть их сородичи.

— Видимо, никто до этого не угрожал их жизни в этих местах, — произнесла Ашади. — Они и не подозревают о существовании эльфов.

— Но теперь мы — хозяева этих лесов, — сказал Рикато. — Шарна, ты говорила, у этих крорков имеется своя иерархия. А главный у них кто?

— Верно мыслишь, — одобрительно хмыкнула эльфийка. — Вождем они считают самого сильного самца. Если убить его, иерархия распадется и крорки начнут выбирать нового вожака. Как правило, путем кровопролитных сражений друг с другом. Это на время отвлечет их от рысканья по лесу.

— Шарна, откуда у тебя такие познания?

— Мой друг Рикато, охотникам необходимо знать все.

Тем временем трое крорков в явном недоумении разглядывали тела своих сородичей на поляне. Какая-то доля разума все же присутствовала у этих обитателей лесов и болот, потому что на мордах их постепенно выступило выражение непонимания, а затем возмущения, переходящего в злобу.

Тут в их сторону из леса вылетел небольшой шарик и с глухим хлопком ударился о нос среднего крорка.

— Взрывающийся лопух, — с улыбкой прошептала Ашади и, зажав в руке жезл, вместе с остальными выскочила на поляну.

Пять магических искр одновременно обожгли крорка, который в ужасе размахивал лапами перед собой в попытках разогнать облачко ядовитого дыма, оставшееся после крохотного шарика.

Рикато подпрыгнул к крорку с дубиной. На этот раз белый эльф извлек из-за пояса короткий меч и полоснул врага по предплечью. Уродец разжал пальцы, и дубина упала на землю. Пока крорк соображал, что случилось, Рикато успел всадить меч ему между ребер. Монстр непонимающе оглянулся и упал замертво. К тому времени эльфийки разделались с третьим противником.

На минуту в Рикато взыграла гордость за первого убитого им врага. Мыслями он унесся в поселение и уже докладывал самой Эльвикери о поверженных крорках. Но тут его память воскресила слова, сказанные матерью еще в Шепчущей Заводи: «Эльфы — слуги природы, и они ее неотъемлемая часть. Мы похожи на людей, чтобы те могли перенять у нас дар любви и уважения ко всему сущему, а люди внешне напоминают нас, чтобы мы никогда не забывали о нашем предназначении».

«Но ведь в природе животные вынуждены убивать друг друга, чтобы выжить. Если бы мы не убили этих крорков, то сами были бы мертвы», — подумал Рикато.

— Нет, как это горько, как это неправильно! — простонала Танария, будто озвучив его мысли. — Мы же созидатели, служители природы… а превращаемся в убийц! Нам предназначено жить в мире и гармонии со всеми, даже если эти существа — дикие и жестокие создания! Наши мудрость и миролюбие скоро останутся только в сказках, а мы превратимся в бессердечных чудовищ, грубых куадаранцев! И все из-за…

— Хватит! Тихо! — холодно оборвал соратницу Рикато. — Да, наши предки были служителями природы, но они могли обретать бесплотную форму, подобно нынешним феям. Теперь все изменилось: мы обрели плоть и кровь и вступили в этот жестокий мир. Здесь свои правила, и мы либо будем следовать им, либо погибнем. Говорят, на западе, у берегов пролива Надтрех, возрождается сила Темных. Если на наш остров нападут эти порождения зла, мы обязаны будем защищать его. И как ты думаешь это делать — с помощью древних песен?

Сам не ожидая от себя подобной речи, Рикато резко отвернулся и пошел к реке.

Песчаный берег золотился в лучах солнца, вода сияла и переливалась. Рикато присел на берегу и окунул в прохладную воду свои белые руки с длинными пальцами, липкими от грязи и крови. Эльфийки подошли к нему сзади.

— Ты решил убить главаря крорков? — тихо спросила Ашади.

Рикато встал и повернулся к ней.

— Да, мы сделаем это, иначе любой эльф в этих лесах находится в опасности. Шарна, ты не знаешь, где может обитать их вожак?

— Где угодно. Но мы сможем его выследить, это я тебе обещаю.

— Ну и жизнь началась… — тихо произнесла Ашади, глядя на водную рябь.

Ответом ей послужило дуновение ветра.

Куадаранцы

Столица была погружена в скорбную тишину. Казалось, даже птицы, пролетая над домами, переставали петь. Взошло солнце. Как только широкие лучи коснулись шпиля Святого Храма, его тяжелая дверь отворилась. Встретив утренний свет, из нее вышли два человека с луками на плечах и наголо выбритыми головами. За ними последовали три пары копейщиков: приземистых широкоплечих воинов, на головах которых, в контраст лучникам, красовались довольно густые шевелюры. Потом, пригибая в проходе головы, появились четверо силачей — мужчин двухметрового роста, чьи мышцы вздымались буграми под загорелой кожей. На плечах они несли сплетенные из ветвей носилки, украшенные зелеными листьями.

Все шествие размеренным шагом направлялось к окраине Зерда, столицы куадаранцев. После воинов из Святого Храма появились восемь девушек: все как на подбор стройные и примерно одного роста, они несли в правой руке по ветке растения, напоминающего папоротник.

Из обмазанных глиной домов одновременно с испугом и любопытством выглядывали простые жители, провожая взглядами молчаливую процессию. Наконец впереди показалась площадь, выложенная большими плоскими камнями и окруженная вкопанными в землю невысокими столбами. Посреди нее был сложен большой костер с углублением в центре. Когда воины с носилками приблизились, на площадь вышел высокий статный человек. Уверенная поступь, пронзительный взгляд, могучее телосложение — все выдавало в нем опытного воина и командира. Но сегодня он был без оружия, в руках его пылал факел.

Носилки опустили в отведенное место — последнюю постель для усопшего вождя. Воины расступились, девушки проскользнули между ними и встали на колени вокруг погребального костра.

Человек с факелом вышел вперед. Площадь наполнили люди: воины, жрецы Святого Храма, верные слуги и друзья того, кому сегодня предстояло перейти в мир иной. Но человек обратился не к ним. Он поднял голову к небесам и заговорил громко и скорбно, так, что слова его разлетались по всем уголкам города, проникая в каждый дом, в каждую душу:

— Три дня назад от нас ушел доблестный и храбрый воин, преданный служитель своего народа и его справедливый предводитель — патриарх Ур-Ата. Четырнадцать лет он вел нас, людей Куадарана, к процветанию. В последний день своего пребывания на этой земле он передал мне, Яруну, сыну своего племени, плащ и меч патриарха, и водрузил на мои плечи ответственность за народ. Мудрый учитель, я постараюсь достойно продолжить твое дело и служить куадаранцам до последнего своего вздоха. Легкого пути в лучший мир!

Костер вспыхнул, дерево быстро занялось и густой дым заслонил носилки с телом усопшего. Так было заведено: никто из смертных не должен видеть отлетающий дух великого патриарха.

Девушки вскинули головы, выгнули стройные тела и затянули песню ветра, чтобы усопший быстрее достиг мира вечности. Тонкие ветви в их руках взвились вверх, очерчивая в воздухе незримые знаки.

Патриарх Ур-Ата покинул свой народ.

***

— Что думаешь делать, Ярун? — спросил Эль-Фат, сидя в одной из внутренних комнат Святого Храма.

— Продолжу дело моего предшественника. Ур-Ата последние силы отдал, чтобы сплотить наш народ. Мятеж в Ябитаме улегся не так давно, люди все еще думают о независимости. Только я никак не могу понять — независимости от кого? От патриарха? Но их вожди вели себя, как разбойники, в то время как истинные правители следуют законам Святого Храма. Но не это сейчас главное. Мятеж подавлен, и хватит о нем. Шаманы предвещают сложные времена, в народе шепчутся о приходе Темных.

— То, что говорят в народе — не подтверждено. Мы должны знать наверняка.

— Я считаю, первое доказательство правоты шаманов — неожиданный уход эльфов с западных границ. Шепчущая Заводь и леса Нии практически опустели. Оставшиеся эльфы переселились в самые укрепленные деревни и на расспросы наших разведчиков пожимают плечами.

— У эльфов могут быть и другие причины, — покачал головой Эль-Фат, — Они — не мы, и предугадать, что взбредет им в голову…

— Вот именно, — заявил Ярун. — Эльфы чуют запах смерти и бегут от него.

— Эльфы — самолюбивые создания, страдающие от обретения плоти и во всем обвиняющие людей! Они могли уйти подальше от наших земель по одной лишь этой причине, — вмешался в разговор Нерука.

— Спокойнее, посол! Если предсказания шаманов окажутся верными и на остров придут Темные, нам придется обратиться к эльфам за помощью. А дипломатией тут занимаешься именно ты! — осадил Неруку новый патриарх.

— Я уладил раздор с ябитамцами и переманил ярутульцев на нашу сторону. Справлюсь и с эльфами, если понадобится! — заявил Нерука.

— Тогда лучше бы тебе отнестись к ним с бо́льшим уважением. Лесные жители — чуткий народ, — заметил Ярун.

— Но наш Нерука тоже чуток. У него утонченный ум и широкая душа, а эльфы это очень ценят! — подтрунил над послом Эль-Фат.

— И все же для начала нам надо побольше узнать о Темных, — не отреагировал на слова военачальника Нерука.

— Что скажут нам жрецы? — спросил Ярун, обращаясь к служителю Святого Храма. Облаченный в белое одеяние старец спокойно посмотрел на нового патриарха.

— Увы, и языческие шаманы, к которым так прислушивается черный люд, и высокочтимые братья мои находят в будущем тревожное предзнаменование. В Священных водах оракул увидел раскрытый сундук, и мы посчитали это знаком вырвавшегося на свободу зла.

— Хотите сказать, что кто-то проник на остров Драгара и освободил Дрэка? — с сомнением спросил Эль-Фат.

— Может, и не Дрэка, но какая-то сила была выпущена, — произнес жрец.

— Подземелья Эльни? — приподнял брови Нерука.

— Все может быть, — произнес жрец. — Кто знает, чего достигли темные маги в том обделенном светом месте?

Малый совет на минуту замолчал. Предположения не подтверждены, а источники не самые надежные: шаманы, эльфы, оракулы… Никто из них своими глазами не видел воскресшего демона или войско темных магов. И все же слухи часто становятся первыми вестниками, а когда придут точные сведения, может оказаться уже слишком поздно…

Поэтому Ярун решил:

— Сегодня я пошлю отряды в Ярутуллу и Зельбарб для набора войск. Прикажу им строить укрепления и тренировать юнцов. Даже если известия окажутся ложными — лишние обученные солдаты и вырытые рвы нам не помешают. Если предсказания окажутся правдивы, я также не исключаю заключение союза с эльфами, — красноречиво посмотрев на посла, сказал Ярун.

Так завершился первый Малый совет при новом патриархе.

Эльфы

— Ваше Величество, мы отошли от плана исследования территории. У реки мы наткнулись на полуразумных хищников — крорков, напавших на нас. По сведениям, полученным от воительницы Шарны, эти существа — обитатели древних болот, но, видимо, здесь они расселились за их пределы. Нам пришлось уничтожить пятерых, после чего я принял решение разыскать их вождя. Следы поверженных крорков вывели нас на заболоченную местность к югу от Орда. По пути мы сразились с добрым десятком монстров, последний из которых и оказался их главарем. Все они были настроены агрессивно и при виде нас тут же кидались в атаку, поэтому мирные переговоры были исключены. В битве пострадала Танария, после чего наш отряд сразу же повернул к Орду. Но еще до встречи с вождем крорков на юго-востоке лесов Ордано, мы вышли к границе с Равниной. Обнаружили там три земляные язвы. Действующие… — голос Рикато дрогнул и сорвался.

— Не слишком ли далеко вы завели свой отряд, разведчик? — спросила Эльвикери, строго глядя на белого эльфа.

Королева стояла на ступенях Цитадели: замка Орда и главной твердыни лесов Ордано. Вокруг крепости бурлила жизнь. Новое поселение представляло собой необычную картину: полуразвалившиеся постройки соседствовали с хижинами, сплетенными из свежих ветвей, а старые деревья будто в недоумении шелестели листьями, ощущая своими огромными корнями новые ростки «древ процветания» — эльфы по старой традиции засаживали этими небольшими деревьями свои поселения. Древа росли у каждого дома, и хозяева считали, что они приносят благоденствие и укрепляют эльфийские узы с природой.

Духи Орда молчали. Эльвикери чувствовала, что призраки прошлого отступили, позволив своим обретшим плоть и кровь детям вдохнуть новую жизнь в древнее поселение.

И что в итоге? Первые же разведчики приносят весть об оживших земляных язвах и истребляют агрессивно настроенных обитателей местных лесов.

Радость обретенному дому безвозвратно ушла. На первый план снова выплыли повседневные заботы.

— Знаю, наш отряд отсутствовал восемь дней, а на счету каждый эльф, но мы все остались живы и принесли важные сведения… — белый эльф явно чувствовал себя виноватым.

— Важные и огорчительные, — негромко произнесла Эльвикери.

Хотя внешне королева оставалась невозмутимой, внутри ее терзали сомнения. Поощрять своеволие неопытного юнца не лучшее решение. С другой стороны, эльф выполнял свой долг — обеспечивал сородичам безопасность и исследовал при этом внушительную территорию.

Эльвикери спросила:

— Земляные язвы порождали каких-нибудь существ?

Рикато поежился.

— Скелеты. Восставшие мертвецы. Они передвигались только в радиусе действия язвы и разваливались на части при малейшем ударе. Мы сожгли их магическими искрами до пепла, чтобы кости под действием темных сил не ожили вновь.

«И правильно сделали», — подумала королева, смягчив свое отношение к юному эльфу.

— То, что вы сделали, заслуживает похвалы, разведчик, но вы слишком многое вершили по наитию. К счастью, это не вызвало губительных последствий, хотя кто знает… Игры с Темными опасны. В следующий раз прислушивайтесь к своему разуму и получше запоминайте приказы! — произнесла она и кивком отпустила Рикато.

Усталость подступила неожиданно. Эльвикери вошла в Цитадель и направилась в свои покои. Там она всегда чувствовала присутствие древних духов, и это поддерживало ее.

— Крорки в лесах — предзнаменование беды, — прошелестела над ухом верная попутчица эльфийской королевы, фея Ияия.

— Возможно, но гораздо больше меня беспокоят язвы, чья магия воскрешает мертвецов, — вздохнула Эльвикери. — Кто знает, сколько еще этих чрев тьмы проснулось в равнинной местности на юге. А ведь мы бежали от Темных с запада!

— Не беспокойся, королева, сама земля не позволит черной магии оживлять кости упокоенных людей! — и Ияия коснулась плеча Ангелоподобной, хоть бесплотная рука ее и прошла насквозь.

— Не знаю, подруга, но сердце чует недоброе… — больше Эльвикери ничего не сказала.

Они достигли ее комнат, и королева скинула плащ, прислонила посох к стене и тяжело опустилась на ложе из листьев и трав. Комната древнего замка излучала покой и свежесть, стены поглощали все звуки, и добрые духи, оберегающие твердыню, погрузили Эльвикери в глубокий сон, шевеля пахучие травы на полу. Ияия безмолвно присоединилась к ним.

Куадаранцы

Мелисса выглянула в окно — на улице никого не было. Тогда девушка тихонько выскользнула из дома, поплутала между хижинами и юркнула в кузницу. Нынче здание пустовало, дым не валил из закоптелых труб и меха лежали нетронутыми.

— Мелисса?

— Да, Тото, это я. А Клима еще не приходила?

— Нет, но я ждал вас, — молодой кузнец, крепкий парень с серьезным лицом, указал Мелиссе на скамью.

— Сядем?

— Да, конечно… — они уселись.

— Говорят, — начал Тото, — новый патриарх произнес пламенную речь на погребении…

— Да, но мне было не до этого, — сказала Мелисса. — Может, потому что это слишком большая честь — быть девой последнего пути? Мне даже не надо было притворяться, ноги сами подкашивались, и я чуть не заплакала… — и девушка обхватила себя руками, углубившись в воспоминания.

На ней было простое крестьянское платье, а ноги покрылись пылью от ходьбы босиком. Но Тото все равно был очарован. Худое личико с большими испуганными глазами заставляло замирать сердце кузнеца. Вроде и не было ничего особенного в этой дочери своего народа, не считая душевной чистоты и доброты. Возможно, именно за них Тото и полюбил Мелиссу.

— А кто такой этот Ярун, новый патриарх? Я немногое слышал о нем, не видел и подавно… — спросил кузнец, глядя на девушку.

— Ярун… Он показался мне сильным и благородным. Говорят, он — лучший ученик Ур-Ата, но отличился не мастерством боя, а смекалкой и прозорливостью. Он составлял планы походов, следил за порядком в городах, пока Ур-Ата вел войны и подавлял мятежи. Возможно, мир в наших домах процветал все эти годы именно благодаря Яруну, а не…

— Это я! — на минуту кузница озарилась светом и в проеме появилась Клима — пышногрудая девушка крепкого телосложения и с копной черных волос на голове. Клима была старше Мелиссы, и жизнь свою посвятила охоте, что было редким выбором для женщины. Но Климу это совсем не смущало, как и необходимость в физической силе и сноровке. В них она готова была дать фору многим мужчинам.

Клима прикрыла вход в кузницу шкурой и опустилась на скамью.

— Беседуем о Яруне? Он показался мне довольно привлекательным…

— Тебе все одно! А будущее народа тебя не волнует?

— С таким патриархом? О, нет! Мелисса, он много лет служил покойному Ур-Ата, да будет путь его легок в ином мире! Думаю, нам не о чем беспокоиться!

— Надеюсь… Тем не менее Ярун в первый же день своего правления послал отряды с гонцами в Зельбарб и Ярутуллу. Он что-то задумал…

— Вы слышали, что говорят шаманы, ребята? — усмехнулась Клима. — На севере просыпаются темные силы!

— Не смей говорить об этом так легкомысленно! — возмутилась Мелисса.

— А я считаю, что говори, что не говори, если беде суждено прийти, ее не избежать! — и охотница резко поднялась на ноги.

— С тобой можно поспорить, но мне пора, обещал кое-что забрать у оружейника, — Тото тоже поднялся и напряженной поступью направился к выходу. — Доброго дня вам.

Мелисса и Клима переглянулись.

— Он всегда уходит, когда начинаются споры. Особенно между женщинами, — покачала головой Клима.

— Но при этом неизменно вежлив, — улыбнулась Мелисса.

— Он будет хорошим мужем, — заметила Клима.

— Уж не строишь ли ты планы на его счет? — осведомилась Мелисса.

Клима лукаво улыбнулась.

— Я посвятила себя охоте, Лисса, и не планирую заводить семью. А если еще начнется война…

— Опять ты об этом! — Мелисса раздраженно всплеснула руками и вышла из кузни.

— Ты можешь не думать об этом, но будь готова ко всему, — серьезно произнесла Клима, догнав подругу. — И еще… ладно, разойдемся.

И девушки пошли каждая в свою сторону. Мелисса задумчиво брела вдоль так хорошо знакомых домов. На сердце у нее было тревожно. Если бы они воевали с эльфами или с взбунтовавшимся племенем северных куадаранцев, тогда угроза была бы по крайней мере ясна! Но воздух пахнет Темными, жителями подземелий и магией зла. И все говорят о них! Но кто разбудил этих тварей? Новый предводитель? Или Дрэк каким-то образом восстал? Дрожь пробежала у Мелиссы по спине. Какое страшное имя! О, небо, не допусти этого, защити от Тьмы! Уж не пора ли ей учиться орудовать копьем…

Год 1060

Куадаранцы

— Патриарх! Патриарх Ярун! Срочное донесение! Переселенцев с Ярутуллы настигли и перебили Темные! Спасшиеся сообщили, что на них напало несколько десятков демонов-келлап и целая орда воскрешенных мертвецов!

Посланец еле держался на ногах. С лица его катился пот, смывая дорожную пыль.

— Это все? О Темных еще что-то известно? — патриарх Ярун в полном вооружении стоял в дверях Святого Храма.

— Нет… это все.

— А их предводитель?

— Его имя у всех на устах, патриарх! Дрэк, Дрэк восстал!

— Спокойно, гонец, у нас достаточно сил. Мы отбросим эту нечисть прочь! Эль-Фат, прикажи собрать воинов и отправь гонцов во все поселения: пусть все мужчины, способные держать оружие в руках, идут в Зерд. Проследи за завозом провизии в столицу и размещением солдат. Нерука, займись строителями и ремесленниками. Пусть возводят укрепления и дополнительные дома для размещения солдат, а кузни сосредоточатся на изготовлении оружия.

Отдав основные распоряжения, патриарх вошел в Святой Храм. Лицо его было словно высечено из камня. Он поднялся по ступеням на второй этаж и вошел в небольшую угловую комнату. Холодная и всего с одним небольшим окошком под потолком, она вмещала в себя старый шкаф и потрескавшийся от времени тяжелый деревянный стол. Запах прошлого витал в этом помещении, принося воспоминания о кровавых битвах и славных победах.

Ярун смахнул со стола пыль и расстелил карту Юракона, которую всегда носил с собой. Итак, Темные заняли Ябитаму, мятежный край близ гор Абара. Последний бунт там поднимали несколько недель назад. Ярун планировал уладить этот вопрос в ближайшее время, но его работу, похоже, уже выполнили. Подземелья Эльни, понятное дело, тоже стали владением Дрэка. А теперь он добрался и до Ярутуллы. Но это уже исконно куадаранская территория. Война неизбежна. Дрэк…

О, небо! Какой же он глупец! Ярун сокрушенно ударил кулаком по столу, и ему показалось, что древний предмет мебели сейчас переломится надвое. Надо же быть таким неосмотрительным! Сослать Зуму на заколдованный остров Драгара! Обычно оттуда не возвращаются. Но этот маг, видимо, оказался хитрее… Кто же еще мог освободить Дрэка? И теперь они, куадаранцы, повинны в появлении злой силы на этой земле… А вернее, это он, Ярун, виновен во всем! Нельзя было допустить, чтобы Зума остался жив. Теперь за это придется расплачиваться кровью своих людей.

«Пора отправлять Неруку к эльфам, как мы давно хотели. Они тоже наверняка знают о Дрэке и грозящей нам опасности. Вместе мы сможем одолеть врага. Но только как подступиться к жителям лесных чащоб? Мы всегда избегали этих служителей природы, как они себя именуют. Надо будет поговорить с послом…», — мысли быстро мелькали в голове патриарха Яруна.

Могучий куадаранец, отец своего народа, подошел к старинному шкафу. Открыв его тяжелые створки, Ярун извлек большой увесистый сверток и положил его на стол.

— Топор отважного Клака, однажды уже убившего Дрэка! Да поможет он мне победить смерть во имя жизни!

Эльфы

Леса Тиолы располагались к северу от лесов Ордано и заканчивались на самом побережье острова, где от океана их отделяла лишь узкая полоска пляжа. С востока леса огораживали небольшие Безымянные горы. Климат здесь был ненамного холоднее, чем в лесах Ордано: ветры почти не проникали в густые чащи, но воздух был заметно свежее и кое-где отдавал запахом соли. Тиольские леса были древнее орданских, и чем севернее, тем выше вздымались кроны могучих деревьев.

Эльвикери не без основания предложила всем желающим перебраться в эти места. Королеву беспокоили ожившие земляные язвы на юге. После Рикато еще несколько разведчиков принесли вести о воскрешающих мертвецов жерлах. Правда, действовали они слабо и уничтожить их не составляло большого труда, однако темная магия могла пробудить множество таких язв в любой момент. Все зависело от событий, происходящих на западе.

Не все эльфы покинули леса Ордано. В Орде и близлежащих поселениях осталась их основная воинская мощь, а также часть людей-магов с семьями и некоторое количество рабочих и ремесленников. Наместником города в свое отсутствие Эльвикери назначила Торно, опытного белого эльфа, ее старого друга и соратника покойного Мартэна.

«Он обеспечит защиту твердыни и вышколит молодых воинов», — размышляла Эльвикери, следуя на север во главе группы переселенцев.

Она состояла в основном из эльфийских семей, ищущих спокойной жизни под кровом древних деревьев. Их сопровождал отряд разведчиков: белых и алых эльфов, а также всадников на единорогах. Был среди них и Рикато.

За прошедший год он набрался опыта, не раз совершал вылазки в самые опасные и таинственные уголки лесов Ордано и принял участие в нескольких сражениях с крорками.

Помимо Рикато в отряде также состояли Ашади, Танария и Шарна. А вот Нисса и Кита остались в Орде, причем Нисса подумывала о возвращении в свою родную деревню на границе с лесами Нии, откуда полтора года назад и ушла основная масса эльфов. Кита же не решилась покинуть свою семью, да и отец счел ее слишком молодой для путешествия в неизведанные северные земли.

В лесах Тиолы можно было отыскать заброшенные поселения, но такой твердыни, как Орд, не было. В итоге Эльвикери приказала остановиться в руинах наиболее хорошо сохранившегося города на берегу реки Древки. Эта небольшая речка брала начало с Безымянных гор и текла на запад, пересекая леса Тиолы и впадая в залив Куруту. Теперь на ее берегах кипела работа: строились здания, высаживались фруктовые сады и символические древа процветания, возводились укрепления.

Рикато рьяно включился в обустройство новой обители эльфов. Этим утром он зашел в Алый кров, где жили воительницы и целительницы, в том числе и Ашади.

Эльфийку Рикато застал за перебиранием лекарственных трав. Ашади за прошедшее время тоже заметно изменилась: отпустила волосы до самой талии, а по характеру стала еще серьезнее и сосредоточеннее.

— Здравствуй, Ашади! — поздоровался Рикато.

— Здравствуй и ты, Рикато, — отвлеклась от своего занятия она.

— Слышал, ты теперь много времени проводишь с Наэлли, дочерью самой королевы.

— Рикато, откуда такой тон? — удивилась целительница. — Наэлли — одна из нас. То, что ее мать — Ангелоподобная, мало что меняет. У Наэлли такие же интересы и заботы, как у всех эльфов, но кроме этого она очень умна и знает гораздо больше своих сородичей. Любой мог бы у нее поучиться. А зачем ты спрашиваешь?

— Я слышал, что охотники принесли весть о крупном стаде, вышедшем к реке на водопой к западу от поселения, и королева решила направить туда большой отряд на рассвете. Думал, может, принцесса тебе что-нибудь рассказывала?

— Ничего особенного, — пожала плечами Ашади. — Но я знаю, что желающие принять участие в большой охоте должны прийти в Цитадель и записаться в отряд. Ты тоже, судя по всему, горишь желанием присоединиться?

— Да, разумеется! — воскликнул Рикато. — Эти леса совершенно неизведанны, и стадо могло привлечь не только нас, но и лесных хищников… Я бы с удовольствием сразился с торрапом, если бы тот попался мне на пути!

Глаза его загорелись в предвкушении, и Ашади невольно хихикнула.

— Ты не меняешься, мой друг! Королева и так приблизила тебя, а ты все стремишься совершить побольше подвигов!

— О нет, Ашади, слава меня не интересует. Я жажду испытать свои силы!

Эльфийка покачала головой. Рикато лукавил, и она ясно видела это. Белого эльфа как магнитом тянуло на героические поступки, и причиной тому стало его честолюбие и желание угодить королеве. Осознав это, Ашади неожиданно рассмеялась. Рикато удивленно посмотрел на нее.

— Мне надо выйти в сад собрать кое-какие растения, — с улыбкой сказала Ашади. — До встречи, Рикато.

— До встречи! — пробормотал сбитый с толку эльф.

«Что с ней творится? Раньше она себя так не вела», — думал Рикато, шагая по залитой солнцем тропе мимо недавно построенных домов. В центре уже возводилась академия, по периметру поселения было установлено несколько защитных пузырей Квиты, а над всеми зданиями возвышалась новая Цитадель, созданная самой Эльвикери при помощи магии.

Со стороны казалось, что народ эльфов процветает, но в сердцах их давно поселилась тревога.

— Рикато, куда это ты так спешишь? — преклонных лет разведчик Сенто окликнул задумавшегося эльфа.

— К Цитадели, чтобы записаться в отряд для завтрашней охоты, — воодушевленно ответил Рикато.

— Вот и выросло поколение, которым убийство живых существ в радость, — покачал головой Сенто.

Рикато вздохнул — он и вправду начал забывать традиции и каноны, по которым совсем недавно жил его народ. Рикато с головой ушел службой королеве в качестве воина и разведчика, а еще в его голове все чаще возникали картины настоящих сражений с ордой врагов, в которых он, естественно, всегда выходил победителем.

Отбросив размышления о былом укладе жизни, белый эльф направился к поляне Эль — центральной площади, на которой и была отстроена главная крепость.

Но не успел Рикато приблизиться к Цитадели, как заметил спешащую к нему Танарию. Эльфийка была облачена в легкое сиреневое платье, ее темно-рыжие волосы развивались на ветру, а во взгляде читалось воодушевление.

— Рикато, я как раз тебя ищу! У меня к тебе просьба. Нам, алым эльфийкам, велено возвести мост через один из притоков Древки на западе. Но завтра как раз зацветает лесная солезия и крайне важно собрать ее в первый день. Мы боимся не успеть, а мост должен быть готов уже послезавтра. Я помню, в Орде тебе хорошо удавались подобные постройки — ты можешь помочь нам?

— Завтра состоится большая охота. Я бы с радостью помог, но мы выступаем на рассвете, — покачал головой Рикато.

— Так ты завтра уходишь? И не предупредил меня! Но ты ведь разведчик, а не охотник, зачем тебе идти? Они и без тебя справятся.

— Тана, для меня завтрашняя охота — замечательный повод отточить свое мастерство! И я не собираюсь упускать его!

— Но это же мастерство убийства! — воскликнула Танария. — Знаю, с обретением плоти нам не выжить без мяса, особенно зимой, и кому-то приходится брать на себя этот ужасный труд, но если есть возможность не ввязываться, а служить Всесозидающей Матери-природе, лучше ее использовать! Даже опытные охотники все свободное время проводят в поисках гармонии, привнося в этот мир…

Рикато раздраженно поднял руку, заставив эльфийку замолчать.

— Пойми, Танария, времена созидания прошли! Мы больше не бесплотные создания, и каждый эльф на счету! Если начнется война, а мы будем созидать, нас перережут всех до единого или, что еще хуже, поработят и заставят использовать наши знания в служении злу!

— Хорошо, — тихо сказала Танария. Глаза ее сузились, но Рикато увидел собравшуюся в них влагу. — Если ты и вправду считаешь, что убивать лесных обитателей лучше, чем укреплять наше поселение, не буду тебя задерживать! — и эльфийка, распрямив плечи, резко развернулась и быстро зашагала прочь.

«Да что на всех нашло!? Особенно на Танарию — она стала совсем невыносима!», — сокрушенно подумал Рикато.

— Да она явно влюбилась, — прозвучал у него за спиной спокойный низкий голос. Шарна! Рикато взглянул на зрелую охотницу и уловил в ее глазах искорки смеха.

— Влюбилась? — растерянно спросил эльф. — Но в кого?

Улыбка на лице Шарны стала еще шире. Она уже собиралась ответить, но их неожиданно прервали.

— Я не мастер в любовных делах, прекраснейшие эльфы, но Ее Величество созывает расширенный совет по поводу завтрашней охоты. Поспешите, если планируете принять участие, — верховный маг Керотан из рода «ведающих», как всегда появившись незаметно, поправил серую рясу и степенно пошел в сторону Цитадели.

Рикато бросил взгляд на Шарну, пожавшую в ответ плечами, и они молча последовали за Керотаном.

Куадаранцы

— Мы тесним их к границе Зельбарба! — крик разнесся над полем боя. В ту же секунду могучий демон-келлап, расставив лапы и пыхнув жаром так, что воздух вокруг раскалился, прыгнул на Яруна. Патриарх забыл о своем высоком положении, забыл даже об учителе Ур-Ата. Он превратился в воина, такого же, как и тысячи других, сражающихся вокруг. Сжав боевой топор Клака, он вскинул оружие над головой, насадив на острие грудь похожего на огромного льва келлапа. Паленая шерсть и пепел залепили Яруну лицо, и он, собрав все силы, отбросил поверженного демона в сторону. А к нему уже неуклюже ковыляли воскрешенные мертвецы, протянув вперед свои костлявые руки с зажатыми в них кривыми мечами.

«Как хорошо, что мы сжигаем своих усопших, — пронеслась мысль в голове у Яруна. — Иначе бы этих восставших трупов было бы несчетное множество…»

Легкие взмахи топором — и ожившие с помощью темной магии тела развалились по земле. Но этого было мало — магия Дрэка быстро набирала силу, и мертвецы могли снова восстать.

«Нужен огонь», — подумал Ярун.

Но как раз-таки в огне недостатка не было — пожар полыхал повсюду. Что же еще могли принести с собой Темные, как не всепожирающее пламя!?

Ярун повернулся и встретился взглядом с еще одним келлапом. Взмахнув топором, патриарх раскрыл объятия навстречу врагу. Четвероногий демон с рыком бросился на него, и из-под его брюха вырвалось огненное кольцо. Ярун прыгнул на грудь келлапа и вонзил топор в область шеи.

Патриарха обдало жаром, зато огонь, выпущенный демоном, сжег разрубленных мертвецов, обратив их иссохшие тела в прах. Келлап засипел, и Ярун вовремя отпрыгнул от умирающего врага: его туша скорчилась, пожираемая собственным пламенем.

Темные были разбиты. Ярун смахнул копоть с лица и огляделся вокруг. Его воины усердно добивали врагов, а трупы предавали огню. Последние келлапы уносились прочь на север, в захваченную Дрэком Ярутуллу, мертвецы валились наземь, будто рука, направлявшая их, резко отдернулась, признав свое поражение. Так уходила черная магия.

— С первой победой, куадаранцы! — закричал Ярун, поймав на лезвие топора луч заходящего солнца. — Не видать нашим врагам Зельбарба, не видать поверженных детей Куадарана! Скоро они побегут с наших земель так же, как Дрэк трусливо бежал от отважного Клака!

Воины ответили своему патриарху торжествующим ревом.

Темные

— Господин! Нас разбили куадаранские отродья! Мы не смогли захватить… — темный маг скорчился и повалился на пол.

Дрэк лениво провел своими длинными уродливыми пальцами по краю стола. На вход в зал, где минуту назад стоял посланец, он даже не посмотрел.

— Что же дальше, Зума? — бесстрастно спросил он.

— Не мне принимать здесь решения, повелитель, — осторожно произнес чародей с белесыми волосами в длинной красной мантии.

Зума по природе был осторожен и наблюдателен. А еще хитер, как старый лис, хотя внешне походил скорее на озлобленного шакала. Он не спешил открывать свои мысли: пусть Дрэк лишний раз укрепится в мысли, что ему безоговорочно повинуются.

Предводитель Темных нахмурился. Ороговевшие складки сошлись на его лице, кое-где оголились натянутые мышцы, лишенные кожного покрова. Или это только казалось?

— Не смогли взять Ваирам и упустили Зельбарб. Люди теперь знают о нашем оружии и способе ведения боя. Но они сильно напуганы. Страх — лучшее средство подчинения. Пара фокусов с магией, и ужас заполнит их наивные души. Куадаранцы — просто масса, нужная мне для создания армии мертвецов. Подчинить их не составит труда. Куда больше меня беспокоят эльфы. Они теснее связаны с магией и предугадали наш приход, когда только первые мертвецы зашевелились под землей, отвечая на мой призыв. А королева уже отвела свой народ в дремучие леса, где достать их будет не так-то просто. Если они накопят там силу против нас, могут возникнуть серьезные проблемы. Но я уже придумал маленькую хитрость для наших лесных друзей.

Губы Дрэка, покрытые темной коркой, неуклюже поднялись вверх, обнажая острые неровные зубы.

Зума невольно поежился и в который раз задал себе вопрос, как этот восставший демон превратился в такое уродливое существо.

«По слухам, когда-то он был человеком, кажется, родился в одной из деревень Ваирама несколько сотен лет назад. Но черная магия превращала людей и не в такое», — размышлял чародей, делая вид, что внимательно слушает своего хозяина.

Но не он один внимал голосу Дрэка. К боковой двери в зал приникло ящероподобное существо. Взгляд двух желтых глаз был сосредоточен и задумчив. На мгновение в нем блеснуло что-то, похожее на торжество. Не только Дрэка сегодня посещали незаурядные идеи.

Год 1059

Вначале тьма, резкий запах и давящая тишина полностью сковали мага. Придя в сознание, он осторожно приподнялся и посмотрел вслед удаляющемуся кораблю.

«Вы думали таким образом избавиться от меня, жалкие зельбарбцы! Но если удача будет на моей стороне, я отомщу вам всем, и месть моя станет самой беспощадной за всю историю Юракона!», — оправив свою порядком потрепанную мантию, изгнанный за применение черной магии и запрещенных заклятий чародей Зума зашагал прочь от берега.

Лабиринт из каменных стен начинался сразу у побережья. Поросшие мхом и лишайником стены отдавали сыростью. Кое-где случились обвалы. Остров Драгара был покинут со времен последней войны юраконцев с демонами. Это произошло более пятисот лет назад, и с тех пор обитателями Драгара считались лишь тени прошлого да жуткие твари, рыскающие по древнему лабиринту. И еще изгнанники вроде Зумы. Правда, судя по всему, долго они здесь не протягивали. Но Зума нутром чуял — его история еще не закончена, и поэтому уверенно шел вперед.

Постепенно тишина начала наполняться звуками. За поворотом проскользнула и скрылась хищная тень. В тот же миг на Зуму прыгнула извивающаяся рептилия. Но маг лишь взмахнул рукой и поспешно отвел глаза: яркая вспышка разорвала царящий на острове полумрак, и ящер упал, корчась в предсмертных судорогах на плитах лабиринта.

«Такими темпами моей магии надолго не хватит, — подумал Зума. — Но пока сила при мне, подобная участь ждет всех, кто встретится на моем пути!»

Но сложности не ограничились одними голодными ящерами. Стая пауков разом накинулась на темного мага, выплевывая липкие белые нити, а потом Зума набрел на логово хищных церов: стремительных рептилий-убийц с серповидными когтями.

Шло время, силы покидали волшебника. Магическая мощь таяла, как тонкая струйка крови из полученной в схватке раны. Поэтому, когда за поворотом шевельнулась огромная тень, и Зума разглядел в ней рара — самого крупного хищника из известных юраконцам, невесть как попавшего в этот забытый светом лабиринт, чародей обессилено сполз на холодный влажный пол.

Магии для сокрушения такого противника у него уже не было. Но нужно было двигаться дальше: Зума знал, что постепенно приближается к центру лабиринта и иного пути у него нет. Немного передохнув, маг начал медленно пробираться вдоль стены, стараясь не привлекать внимания гиганта. С одной стороны, в место, где обитал рар, не сунутся никакие другие твари, но стоит хищнику заметить Зуму, и ужин ящеру обеспечен.

Не успел Зума проделать и треть пути, как рар беспокойно зашевелился. Маг застыл, прижавшись к стене и изо всех сил желая слиться с ней. Пот катился со лба холодными ручейками, а ноги и руки онемели от напряжения.

Рар лениво повернул голову и принюхался, приоткрыв огромную пасть.

«Да у него же нет зубов! — про себя изумился Зума, глядя на ящера. — Рар еще молод, судя по размерам, но почему-то его пасть совершенно пуста! Как же он добывает себе пищу? Тут явно не обошлось без магии!»

Зума заинтересовался загадкой образа жизни чудовища и обвел глазами пол лабиринта в поисках выпавших зубов. Забыв страх, чародей развернулся поудобнее, чтобы понаблюдать за хищником. Но тот и не собирался хранить свои повадки в тайне: в этот момент над стенами лабиринта пролетело существо с перепончатыми крыльями. Не долетев и до середины коридора, в котором обитал рар и застыл удивленный Зума, тварь исчезла в пасти ящера. Маг лишь успел заметить нечто необъяснимо длинное, метнувшееся из пасти хищника.

«О тьма, покровительница Драгара! Этот рар охотится с помощью языка! Но это… Это так нелепо! Этого просто не может быть! Юраконские рары вооружены зубами, острыми, как бритвы! В конце концов, они чаще всего просто поедают падаль, предпочитая не утруждать себя охотой. Но липкий длинный язык в пасти у огромного ящера!? Невероятно! Здесь воистину поработала магия! Значит, я близок к цели!», — но тут до Зумы дошло кое-что еще и настроение его резко ухудшилось. Ведь рару не было нужды выковыривать человека из щели между полом и стеной: хищник мог попросту слизать его своим длинным языком!

В ужасе волшебник ринулся к ближайшему обломку скалы, чтобы спрятаться за ним. Привлеченный движением, рар, не долго думая, воспользовался своим языком, но промахнулся. Клейкая слюна потекла со стены прямо над головой Зумы. Раздался разъяренный рык, от которого у чародея душа ушла в пятки. Он побежал вперед, каждую секунду ожидая смертельного удара.

Когда рев раздался прямо у него над головой, Зума выпустил магическую искру, чтобы хоть немного отвлечь хищника. Послышалась новая волна оглушительного рева: магический разряд угодил прямо в пасть ящера.

Немного воодушевленный, Зума прибавил ходу, но тут неожиданно споткнулся и растянулся прямо посреди коридора, больно ободрав ладони. Сзади послышались тяжелые шаги и хриплое дыхание. Маг был уверен, что пришел его конец, но все равно постарался как можно скорее подняться на ноги.

«Если уж встречать смерть, то по крайней мере лицом к лицу», — подумал он, поворачиваясь в сторону кровожадной рептилии.

К удивлению мага рар застыл в нескольких метрах от него. Затем беспомощно клацнул пустой челюстью и, явно недовольный, пошел назад по коридору.

Зума долго не мог прийти в себя.

«Снова магия, — устало подумал он. — Ящера не пропустила невидимая граница…»

Тут чародей понял, что попал в совершенно иную часть лабиринта. Сырость и холод сменились сухим теплым воздухом, а своим падением маг поднял целый ворох пыли, от которой теперь щекотало в носу. Отряхнувшись, Зума медленно заковылял прочь от невидимой клетки, в которой сидел рар. Что-то подсказывало магу, что ящер находился здесь в качестве сторожевого пса, посаженного на магическую цепь. И этот пес охранял ту часть лабиринта, к которой Зума так стремился.

Однако долго расслабляться ему не пришлось: стоило завернуть за угол, как на мага набросились ожившие мертвецы.

«Так вот что стало с сосланными сюда преступниками!», — подумал Зума, напрягая последние силы, чтобы магией прикончить неуклюжие тела. Не хотел бы он оказаться на их месте…

Становилось все более душно, постепенно откуда-то начало исходить слабое зеленоватое сияние.

Неожиданный жар прокатился по плечу Зумы: костяная стрела пробила плоть и врезалась в его собственную кость. Маг скорчился от боли и резко повернулся, увидев, как к нему ковыляет мертвец, вооруженный луком. В бессильной ярости чародей швырнул в него подвернувшийся под руку камень. Удар пришелся прямо в грудь, и этого хватило, чтобы оживший труп упал на землю.

Но за первым уже следовали другие. Под градом неуклюже пущенных стрел Зума побежал прочь, пока невидимая сила не втолкнула его в заполненный свечением круг.

Чья-то незримая рука выдернула стрелу из плеча мага, и ни одна капля крови не пролилась из раны.

«Сверши то, что должен!», — услышал волшебник голос будто из иного мира. Это был шепот скрытой силы, захлебывающейся в предвкушении.

Зума оглянулся — преследователей не было. Тогда он неспешно пошел к центру заколдованного круга. На каменных плитах, покрытых песком и пылью, стоял старый добротно сколоченный куадаранский сундук, распахнутый настежь. Рядом валялся сосуд из мутного стекла.

«Надо же, кто-то сделал за меня половину работы!» — не без удивления подумал Зума.

Неожиданно он захохотал. Захохотал так, что, кажется, даже магическое свечение заколебалось.

Подняв над головой сосуд, чародей со всей силы бросил его на каменные плиты лабиринта.

Лучи слепящего света пронзили воздух и сотрясли остров Драгара.

Год 1060

Эльфы

— Эльфы! На побережье Древки к западу от города обнаружено крупное стадо нан-пу. Животные, судя по всему, задержатся на водопое несколько дней. Поэтому я призываю вас отправиться на охоту, чтобы добыть необходимые нам мясо и шкуры. Завтра на рассвете те, кто записался в отряд, должны собраться на площади Эль перед Цитаделью, распределить снаряжение и выступить вдоль русла. Разведчики Кортэн и Ливари покажут путь к месту, где было замечено стадо. Надеюсь, добыча будет богатой, иначе зимой нам придется нелегко. Желаю вам удачи!

Эльвикери окинула взглядом собравшихся. Всего в центральный зал крепости пришло около тридцати эльфов и юнтиров — учеников академии, выбравших путь разведчиков и воинов. Большинство из них уже не раз промышляли охотой, благодаря чему эльфам удалось пережить прошлые зимы.

«Они добудут пищу и материал для одежды, а это поднимет дух жителей поселения», — удовлетворенно подумала королева.

Зимой леса Тиолы сковывал мороз, растительной пищи практически не оставалось, а запасов успели заготовить не так много. Поэтому добыча мяса стала первостепенной задачей для переселившихся в эти края эльфов.

Сами охотники с нетерпением ждали рассвета. Воодушевленные юнтиры едва могли усидеть на месте, а их более опытные товарищи точили кинжалы, заряжали магией жезлы и пели огненные песни, способствующие удаче во всех начинаниях.

Вместе с ними все поселение оживилось.

После встречи с Рикато Ашади отправилась к своей подруге, принцессе Наэлли.

— Какой подъем духа у народа! — воскликнула Аша, войдя в сад, расположенный за Цитаделью. — Как будто предстоит не простая охота, а судьбоносная битва!

— Кто знает, может, так оно и есть, — задумчиво произнесла Наэлли.

Принцесса сидела прямо на земле под раскидистым деревом. Она не носила платья, как большинство эльфиек, а предпочитала охотничий костюм, от которого пахло лесом и травами. На поясе у нее всегда висел небольшой нож и несколько мешочков для трав. Все давно привыкли к такому виду Наэлли, а из-за тихого, даже застенчивого нрава, мало кто вообще обращал на нее внимание.

В девушке текла кровь эльфов, наполовину смешанная с кровью Ангелоподобных. Но принцесса не имела особых магических способностей и не могла левитировать, как мать, что приравнивало ее к основной массе лесного народа. Эльвикери всегда говорила, что ангел живет у нее внутри и дарует Наэлли мудрость и тонкое чутье.

Ашади обеспокоенно взглянула на подругу, а та продолжила:

— Я прочла нечто тревожное в облаках, идущих с запада. Над Подземельями Эльни сгустилась тьма, и она уже расползается по окрестным землям. Но наши собратья и не думают прислушаться к природе. Они слишком беспечны…

— Дорогая подруга, все мы знаем о восстании Темных там, за заливом, но это же не значит, что мы должны жить в вечной тревоге и не позволять улыбке сверкнуть на наших устах! — не согласилась с принцессой Ашади.

— Нет, я говорю не об этом, — покачала головой Наэлли. — Меня больше беспокоит всеобщая легкомысленность. Как будто то, что мы спрятались в древних лесах, укрывает нас от всех опасностей внешнего мира! Эльфы, кажется, даже позабыли о земляных язвах на равнине к югу от Орда. Это может дорого обойтись всем нам…

Ашади потупила взгляд и задумалась.

— Может, ты и права, — сказала она, наконец. — Но разве королева не понимает этого? Уверена, она тщательно продумала, как уберечь нас от беды!

Наэлли грустно улыбнулась.

— Увы, Ашади, всего не предусмотришь.

Эльфийка взглянула на подругу и поняла: что-то должно случиться на грядущей охоте! Тревога поселилась в душе целительницы, а сердце замерло, когда Ашади вспомнила о Рикато, вечно рвущемся в самое пекло… Его ни за что не отговорить от завтрашнего похода. Однако эльфийка не могла допустить, чтобы тот, кого она так сильно любит, покинул поселение.

***

Ночью началась буря. Небеса затянуло тяжелыми тучами, гром грохотал так, что хотелось зажать уши. Ветер срывал ветви и ломал неокрепшие деревья, а дождь заливал поселение эльфов, покрывая сплошной мокрой пленкой окна домов.

Ашади пролежала в кровати до полуночи, не смея сомкнуть глаз. Сердце ее колотилось, а по коже пробегали мурашки. Но ее бессонница происходила вовсе не от разыгравшейся снаружи непогоды.

Когда дождь начал затихать, Ашади поднялась и накинула на себя магический плащ, защищающий от холода и влаги. По крайней мере, на полчаса ему можно довериться. А большего ей и не надо.

Соседка Ашади крепко спала, убаюканная шумом дождя и порывами ветра. Эльфийка окинула взглядом комнату, будто желая убедиться, что здесь больше никого нет. Затем запахнула плащ и вышла в зал. Ноги мягко ступали по расстеленной на полу траве.

Из Алого крова Ашади выскочила быстро, чтобы не впустить внутрь холодный ветер и косой неприятный дождь.

«Хотя разве имеет значение, будет ли намочен коврик у выхода?», — с легкой усмешкой подумала она, дрожа под порывами ветра после тепла своей уютной комнаты.

Над Алым кровом нависал величественный морд: дерево красивое и пышное, но уже достаточно старое.

«Вот над ним мы и поработаем! О, Мать-природа! Не допусти жертв, направь руку мою! Убереги верных служительниц твоих эльфиек!»

И Ашади откинула капюшон, открыто встретив следующий порыв ветра и подняв глаза к нависшему над ней морду.

— Ветер немилосердный! — мысленно обратилась девушка в темноту, почувствовав, как на нее накатывает волна страха, хотя руки уже начали творить магические пассы. — Надели меня мощью своей, войди в открытые длани мои, охвати душу мою, заполни своей музыкой округу! Лети к древу древнему, надломи его мощь нерушимую во имя спасения существ разумных. Обрушь силу свою, покажи мощь свою, повергни в прах! Ду-у-й, д-у-у-у-у-у-й!!!

Огромный морд покачнулся, заскрипел, и для Ашади в тот момент не было звука пронзительнее. Сердце эльфийки застонало, ведь она впервые творила разрушающую магию, шла против собственной природы. Следующий порыв ветра сбил ее с ног, и Ашади упала в размокшую глину, в ужасе закрыв глаза, чтобы не видеть плодов содеянного.

А морд все сильнее раскачивался и склонялся к земле, пока смертоносная молния не пронзила его насквозь, на миг осветив надломленного гиганта и маленький домик под ним. Морд издал последний стон, до боли похожий на предсмертный крик живого существа, и с треском обрушился на Алый кров, проломив своей массой сплетенную из ветвей крышу.

«Не ожидала такой силы! Что я натворила!?» — ужаснулась про себя Ашади, съежившись под плащом и трясясь от охватившего ее отчаяния. Слезы катились по щекам эльфийки, смешиваясь с дождевыми каплями.

Из окна Цитадели лился яркий свет…

***

Наутро все поселение знало о разрушении, причиненном ураганом. Крыша Алого крова была проломлена, но, к счастью, упавшее дерево не задело ту часть здания, где располагались спальни эльфиек. Многие посчитали это редкой удачей и даже благодарили природу за то, что не допустила жертв.

Ашади выглядела вконец измученной, но никто, естественно, не мог заподозрить, что ее состояние вызвано не только ночным обрушением.

Рикато, узнав о беде, постигшей Алый кров, тотчас поспешил туда. По дороге к нему присоединились Танария и Шарна, жившие в соседних домах. На месте происшествия уже вовсю кипела работа: эльфы при помощи магии расчищали завалы, а ведающие что-то шумно обсуждали у искореженного пня.

— Я слышала, что молния, попавшая в старый морд, была вовсе не природного происхождения, — сказала Шарна.

— И при этом никто не видел, как произошло крушение дерева, — задумчиво произнесла Танария.

— Да нет же! От молнии ствол был бы обуглен, а тут как холодным огнем полоснули! И заметьте, как торчат эти щепки… — донесся возмущенный голос одного из ведающих.

«Ничего подозрительного не вижу, — подумал Рикато. — Хотя не зря даже королева прислушивается к мнению магов, наверное, им лучше знать».

Тут эльфы увидели Ашади, одиноко сидящую на камне неподалеку от разрушенного крова.

— Ашади! — Рикато поспешил к подруге.

— Рикато, ты пришел! Какая страшная ночь! — воскликнула эльфийка, и лицо ее еще больше осунулось. — Я думала, на нас напали Темные!

— Успокойся, все уже позади, — ободряюще сказала Шарна, поежившись от порыва холодного ветра. — Давайте пойдем куда-нибудь, где можно согреться.

— Ашади, а разве твоя Наэлли не могла предсказать столь чудовищную бурю? — вдруг спросил Рикато.

Лицо эльфийки скривилось, будто ее ударили.

— Что же, пожалуй, схожу и спрошу у нее, — холодно ответила она и направилась в сторону Цитадели.

— Рикато, что же ты так резко! — покачала головой Шарна. — Совсем никакого такта: после ужасной ночи сходу задать ей такой вопрос!

Рикато заметно смутился.

— Я же беспокоился за нее, но как-то не получилось… Ее успокоить. Видимо, мне и вправду такта не хватает.

— Да так оно и есть! — фыркнула вдруг Танария. Ее безответные чувства постепенно стали переходить в обиду на бывший объект обожания. Она кинула в сторону эльфа осуждающий взгляд и, не прощаясь, пошла обратно к разрушенному крову, чтобы помочь в расчистке завалов.

Рикато насупился.

— Уже и слова сказать нельзя! Все обижаются непонятно на что и разбегаются в разные стороны, ничего толком не объяснив!

— Ну, я все еще здесь, — усмехнулась Шарна. — И как старшая по возрасту, говорю тебе — ты едва ли в чем-то повинен. У наших эльфиек сейчас возраст наивных фантазий. Будь мы бесплотными духами, это переживалось бы совсем иначе. Но реальность такова, что им придется самостоятельно изжить пустые надежды, не прибегая к помощи природных сил. В этом мы становимся все больше похожи на людей, и ты тоже этому яркое подтверждение, Рикато.

Рикато посмотрел на нее задумчиво:

— Думаешь, это плохо? Многие считают, что наша неспособность становиться бесплотными духами — это наказание за пренебрежение природой, ее использование в своих материальных целях. Но я уже родился таким и не знаю, что значит истинное единение с природой. Так что мне не о чем сожалеть!

— И не надо, — улыбнулась Шарна. — Всему в этом мире есть причина и все имеет последствия. Если мы, эльфы, больше не можем растворяться в лоне природы, значит, таков наш следующий этап развития. Поэтому я говорю — иди к своей цели и не обращай внимания на переживания этих девочек.

Рикато серьезно кивнул.

— Я продолжу служение королеве во что бы то ни стало, иного мне и не надо.

Тем временем Ашади уже вошла под сень напитанного влагой сада Цитадели.

— Наэлли! — позвала эльфийка и невольно вздрогнула, когда тяжелая капля упала прямо ей на макушку.

— Я здесь, — тихо отозвалась дочь Эльвикери, сидя на мокрой траве под раскидистым фруктовым деревом.

Ашади даже не сразу разглядела принцессу и только потом поняла, что Наэлли попросту растворилась в окружающей ее природе, став практически невидимой.

«Наверное, именно так делали наши предки! Жаль, что теперь нам недоступна такая способность, да и Наэлли владеет ей только благодаря крови Ангелоподобных, что течет в ее венах», — с легкой горечью подумала алая эльфийка.

— Наэлли, — обратилась она к принцессе. — Ты, конечно, знаешь о разрушенном крове. Вообще-то я пришла к тебе с просьбой, — Ашади собиралась с духом, а принцесса безмолвно сидела на мокрой траве, обратив к подруге свои огромные и чистые, как утренняя роса, глаза.

— Нам понадобятся белые эльфы для отстройки крова. Их магия больше подходит для такой работы. Твоя мать наверняка назначит ответственных. Я хочу, чтобы одним из них был Рикато. Чтобы он не ходил на эту проклятую охоту! — усталость давала о себе знать. Ашади почувствовала себя совсем разбитой и опустилась на траву рядом с Наэлли.

— Хорошо, — просто ответила принцесса. — Будет по-твоему. Ты права, моя милая подруга — его время еще не пришло.

***

— В связи с разрушением Алого крова я переношу начало охоты на полдень. Кроме этого я назначаю трех белых эльфов: Зауну, Рикато и Эмбела, ответственными за восстановление крова. Заодно вы займетесь строительством каменного моста через Древку. Такова моя воля, — Эльвикери стояла на ступенях Цитадели, поигрывая небольшим жезлом в руках. Закончив речь, она взмахнула своими прозрачными крыльями и удалилась.

До Рикато не сразу дошел смысл сказанных слов. Сначала он обрадовался, что королева выделила его среди прочих, но потом пришло осознание, что на охоту в этот раз ему не попасть. Он стоял, стараясь скрыть нахлынувшие возмущение и обиду: такая возможность упущена из-за какого-то Алого крова! Несправедливо!

«На охоту уйдет около тридцати эльфов: среди них такие уважаемые, как Кортэн, и юнцы, впервые взявшие в руки меч! А я, готовый учиться у опытных и помогать новичкам, я, находящийся в расцвете сил — останусь в этой деревне и буду плести крышу какой-то хижины и строить мост на радость Танарии! И эльфийки, конечно же, споют свои огненные песни, словно в насмешку надо мной! — думал Рикато, стараясь не выдать своих эмоций. — Но, с другой стороны… Королева назначила меня. Она посчитала меня достойным своего доверия, хотя знала, как я рвусь на охоту, и знала, какие чувства я испытаю. Она не могла не знать! Она пожертвовала моими чувствами, но, значит, и сочла меня достаточно сильным, чтобы пережить их… Это же большая честь! И жертва с моей стороны будет достойной…», — эти выводы понемногу успокоили Рикато, особенно когда он осознал, что не единственный лишен радости охоты. Еще более молодой Зауна, только месяц назад переселившийся из академии в Белый кров, и Эмбел — ровесник Рикато, обладающий выдающимися знаниями строительной магии, тоже были обречены провести эти дни в поселении.

«Ничего, будет и другая охота, — решил окончательно успокоить себя Рикато. — Там я наверстаю упущенное!»

Белый эльф вздохнул, поправил одежду и с высоко поднятой головой пошел к разрушенному Алому крову. Он не обращал ни на кого внимания, так как опасался, что окружающие посмотрят на него с сочувствием. Однако эльфам было невдомек, какая буря страстей только что бушевала в душе Рикато. Большинство из них после окончания речи королевы отправились по своим делам, занятые обсуждением вчерашней непогоды и ее последствий.

Когда в полдень охотники — опытные белые эльфы, похожие на матерых волков, и следующие за ними юнтиры — скрылись в лесу под одобрительные крики провожающих, Рикато был полностью погружен в работу.

Сердце его сжималось, стоило только представить, что он мог бы быть там, и это его бы провожали с восхищением. Но Рикато отбрасывал эти мысли, напоминая себе, что выполняет личное поручение королевы. В конце концов эльф даже почувствовал, что такого рода отречение от собственных желаний закаляет его душу.

«О, мудрая Эльвикери! Ты знала, как сделать меня сильнее!», — Рикато улыбнулся своим мыслям и еще больше углубился в плетение стены крова.

Эльфы возводили все здания в поселениях при помощи магии. В этой сфере их мастерство сильно развилось с тех пор, как они утратили способность становиться бесплотными духами и вынуждены были искать себе убежища от холода.

Рикато сидел на плоском камне, том самом, где он с Шарной и Танарией нашел утром Ашади. Закрыв глаза, эльф направлял упругие прутья кустарника, растущего здесь в изобилии, в общий узор стены здания. Изнутри стена потом будет покрыта слоем скрепляющего прутья раствора, замазана глиной и украшена на усмотрение обитательниц Алого крова. Снаружи же прутья должны были сложиться в плотный и аккуратный переплет, чтобы ни одна веточка не торчала.

Некоторые здания в эльфийских поселениях строились из камня, но жить эльфы предпочитали в домах из дерева, в создании которых применялись все новые методы плетения.

В академии Этрадо, столице эльфов в лесах Нии, где жил и учился Рикато, архитектура была одним из основных предметов. В те времена белый эльф всерьез заинтересовался изучением строительной магии и даже получил ленту архитектора. Это значило, что он имеет право участвовать в проектировании и создании зданий. Неудивительно, что Эльвикери выбрала его для восстановления крова.

Рикато плел «гладким узором» — самым распространенным и надежным в арсенале эльфов. Энергия струилась по его телу, проходя через сердце и направляясь к очередному прутику, который вплетался в стены и крышу.

Тем временем Эмбел отправился к берегу Древки. Ему предстояла более сложная работа по возведению моста, поэтому его сопровождали несколько алых эльфиек. Соединив свою магию в единое целое, они поднимали и устанавливали в нужном порядке камни, заготовленные ранее на берегу.

Пот катился по лицу белого эльфа, силой мысли сдвигающего камни, которые приходилось скреплять с другими прямо над водой. Мало кто в поселении мог справиться с подобной задачей.

Зауна помогал всем понемногу. В строительной магии он смыслил мало, и решение королевы назначить его в помощники Рикато и Эмбелу привело эльфа в недоумение.

Работа кипела, троица провозилась до самого вечера, так и не успев закончить все необходимое. Ночь алые эльфийки, жившие в разрушенном крове, провели в Цитадели. Ашади опасалась, что королева знает о ее поступке и призовет к ответу, однако Эльвикери даже не вышла к ним. Зато Наэлли предложила подруге заночевать в ее комнате.

К полуночи все гости Цитадели уже крепко спали. Только из одного окна, как и накануне, продолжал литься свет. Эльвикери с грустью оглядывала поселение, погруженное во тьму.

«Неужели сегодня мы лишились тридцати охотников? А я смогла спасти только трех», — с горечью подумала королева, обращая взгляд к небу. Звезды по-прежнему сияли в глубокой синеве, но где-то на западе небо затягивалось тучами. За заливом Куруту над подземельями Эльни сгущалась тьма.

Куадаранцы

Куадаранцы ожидали нового нападения Темных. После кровавой битвы в начале года атака не повторилась, и это заставило людей думать, что Дрэк готовит нечто ужасное. Они закрепились в Зельбарбе и в срочном порядке готовились к войне.

Слухи — один страшнее другого, бродили в народе, передаваясь из уст в уста. Куадаранцы нервничали, и даже жрецы не в силах были подавить волнения. Ярун же только пожимал плечами и с бо́льшим усилием готовил войска.

Посол Нерука и военачальник Эль-Фат тоже не оставались в стороне: в последнее время они усердно тренировались на топорах, считая их наиболее эффективным оружием против Темных.

Одним теплым солнечным днем Эль-Фат вышел из Дома силачей — казармы, в которой жили пехотинцы, и сразу направился на тренировочную площадку, где его уже ждал давний друг и соратник.

— Разведчики ночью принесли тревожные вести, — произнес Эль-Фат после приветствия. — Стоило им переправиться через пограничные холмы, как они наткнулись на странные сооружения, которые, как оказалось, принадлежали вовсе не Темным, а каким-то… зеленым ящерам!

— Хм, — задумчиво промычал Нерука, перебрасывая топор из руки в руку. — Это что, еще одна выдумка Темных? Прирученные рептилии?

— Не знаю, — покачал головой Эль-Фат. — Только ничего другого в голову не приходит.

— Да мы мозги размажем этим ящерицам! — усмехнулся Нерука, прищурившись.

— Надеюсь, ты прав, мой друг, но только Дрэк явно возлагает на них большие надежды. А, значит, ящеры не так просты, как кажется. Кроме того, разведывательный отряд не подходил близко: они лишь видели снующих между сооружениями зеленых существ.

Посол ничего не ответил, только принялся делать выпады, размахивая топором, будто хотел показать: здесь слова бесполезны, на деле увидим.

Эль-Фат улыбнулся.

— У меня в коллекции завалялся отличный молот. Им орудовал сам Друм, мой достопочтимый двоюродный дедушка. Могу отдать его тебе, он для меня коротковат, а вот под твой рост в самый раз! — предложил Эль-Фат и залихватски выхватил из-за спины впечатляющих размеров топор на длинной рукоятке. Таким было удобно рубить демонов Темных: похожих на хищных кошек келлап и двуногих гигантов агров.

— Валяй, посмотрим твой молоток, — согласился Нерука, поворачиваясь к Эль-Фату и готовясь отражать атаку.

По соседству с пехотинцами тренировались лучники. Стрелы врезались в мишени так, что порой щепки разлетались во все стороны.

Среди лучников был и младший брат Тото по имени Ано. Юноша не походил на брата ни внешностью, ни характером. По сравнению с коренастым кузнецом Ано был высок ростом, хорошо сложен и брился, подобно многим лучникам, наголо. Его ясный ум и уверенность в себе позволили быстро продвинуться по службе. Ано недавно исполнилось шестнадцать, а он уже считался полноправным воином, лучником четвертой сотни. Ровесник Мелиссы, это был полный сил и отваги молодой человек.

Ему не только везло в карьере — подтянутая фигура и пронзительные голубые глаза очаровывали многих девушек.

Однако женское внимание Ано быстро наскучило, и какое-то время он ходил угрюмый и будто потерянный. Хотя у юного стрелка было достаточно поводов возгордиться, природа наделила его довольно замкнутым характером. В свободное время юноша часто уходил в глухое место у ручья, где мог просидеть долгое время в глубоких раздумьях. После чего возвращался и начинал тренировался с рвением, удивлявшим даже его старших товарищей.

Пока же Ано снова и снова натягивал тетиву, его старший брат трудился в кузне ваирамской деревни Тутмор, выковывая все новые мечи, наконечники для стрел и подковы для местных лошадей — корнарков. Из Сельсы пришел приказ об изготовлении нескольких крупных партий оружия. Всем куадаранцам давно стало понятно, что грядут большие битвы.

Одним утром в кузню к Тото тихонько проскользнула Мелисса.

— Здравствуй!

— Мелисса! Как приятно тебя видеть! Но почему ты пришла так рано? Что-то случилось? — Тото отложил инструмент и подошел к девушке. Еще не все кузнецы пришли на рабочие места, и кузница наполовину пустовала, но шум и дождь искр уже начал заполнять помещение.

Тото поспешил отвести Мелиссу к выходу: нечего ей делать в этой духоте, да и обжечься может ненароком. У кузнеца давно вошло в привычку от всего оберегать девушку.

— Мы с семьей уезжаем в Зельбарб, вернее, в его столицу Сельсу, — собравшись с духом, произнесла наконец Мелисса.

— В Зельбарб!? Но что вам там делать? Это же пограничная территория! Там тренируются воины, а Темные бродят совсем неподалеку. Что вам там делать? — повторил обескуражено Тото, глядя на возлюбленную.

— Ты же знаешь, мои братья и отец уже там. Мы остались впятером: мама, я, Дэви, Дрианна и Малюта. Малюта совсем еще маленькая, поэтому мы оставим ее у тетушки. У той уже взрослые дочери, но внуков еще нет, она согласилась присмотреть за ней. А сами уедем. Мама считает, что отцу нужна поддержка там, в Зельбарбе. Ну и за сыновей она переживает, конечно…

Тото решительно покачал головой.

— Мелисса, до рождения Малюты ты была младшей в семье. Почему бы тебе тоже не остаться здесь? Что шестнадцатилетней девушке делать в огромном городе, превратившемся в военный лагерь?

— Если не поеду я, то зачем тогда ехать Дэви? Она всего на год меня старше! Нет смысла. А маму мы не бросим. Тем более в Зельбарбе для всех найдется работа, воины специально призывают свои семьи туда, чтобы те оказывали помощь по хозяйству. Это мой долг! — воскликнула Мелисса.

— Но ты могла бы остаться со мной! — не сдавался Тото. — Не вижу ничего хорошего в долгом пути по пыльной дороге и изматывающей работе! Да и тетушка твоя немолода уже, ты бы могла присматривать за Малютой, а я…

— Присматривал бы за мной! — закончила за него Мелисса, рассмеявшись. — Тото, это дело решенное. Пока они — моя семья, я буду с ними. И я ни разу не была в Зельбарбе, мне хотелось бы посмотреть те места и особенно Сельсу. Говорят, это огромный и хорошо укрепленный город. Пойми меня, пожалуйста…

— Конечно, я все понимаю… — замялся Тото.

Его сердце сжалось в груди: отпустить такую молодую и нежную Мелиссу практически на линию фронта, а самому сидеть здесь, в безопасности, и ковать всякие железки!?

— Твой брат вроде тоже сейчас в Зельбарбе? — спросила Мелисса.

— Ано? Да, его приняли в постоянное войско, лучником. Он уже несколько месяцев там.

— И когда от него были последние вести? — поинтересовалась девушка.

— Пару недель назад он прислал отцу небольшое письмо. Их воинскую часть распределили в деревушке под Сельсой и упорно тренируют. Сами зельбарбцы воодушевлены, держатся крепко…

— Ну вот видишь! Тебе нечего за меня беспокоиться! Зельбарб хорошо защищен — так все говорят. И мы первые нападем на Темных, это слова самого Яруна!

Тото лишь тяжело вздохнул.

— Ты же знаешь, что я все равно буду беспокоиться, пока ты не вернешься! Всегда помни, что я тебя жду. Когда вы отправляетесь в путь?

— Тетушка обещала разобраться с нашим хозяйством, поэтому мы выезжаем послезавтра утром, — Мелисса улыбнулась кузнецу, но эта улыбка показалась ему скорее сочувственной. Поэтому он вдруг стал серьезен и спокойно произнес:

— Тогда удачного пути тебе, Мелисса. И береги себя.

— Спасибо, Тото, я обязательно напишу тебе, когда приеду!

И девушка ушла.

Тото еще немного постоял у входа в кузню, но вскоре снова принялся за работу. Недобрые мысли бродили в его голове: младший брат и любимая девушка окажутся в гуще событий, бок о бок с могучими воинами и страшными врагами. А он так и останется в Ваираме, в своей безопасной кузне. И почему он не решился попросить руки Мелиссы, пока ее отец был тут? Тото сжал челюсти. В этот момент он питал жгучую зависть к положению брата и проклинал тот день, когда пошел по стопам отца и стал кузнецом. Его не спасали даже мысли о том, что он кует лучшее оружие для воинов Зельбарба.

Эльфы

— Охотники возвращаются! — раздались крики. Детвора поспешила к центральной площади, названной поляной Эль, за ними потянулись и взрослые. Эльвикери в сопровождении Наэлли и Ияии тоже вышли на крыльцо Цитадели, чтобы встретить охотников.

На первый взгляд охота и вправду удалась: на сплетенных из веток носилках белые эльфы несли несколько туш крупных травоядных нан-пу и более мелких лесных зуаров. Процессия неспешно двигалась со стороны реки, приближаясь к центральной площади, чтобы преподнести добычу королеве.

Рикато не мог разглядеть охотников через собравшуюся толпу, поэтому побежал окольным путем и оказался у стены крепости, практически за спиной царственной Эльвикери. С ним увязалась Танария.

Королева тем временем выжидательно смотрела на отряд, достигший поляны Эль. Лицо ее было непроницаемо. Разведчик Кортэн, как самый старший, выступил вперед и преклонил колено перед крыльцом.

— Ваше Величество! — громко произнес он. — Мы вернулись с охоты и принесли богатую добычу! Да пребывает наш народ в изобилии!

Эльвикери продолжала смотреть на застывших охотников.

— Подними свой взор! — вдруг велела она Кортэну.

Многие удивленно повернулись в сторону королевы, Рикато же сделал несколько шагов в сторону, пытаясь рассмотреть выражение ее лица.

Тем временем спина Кортэна как-то необычно сгорбилась, после чего он начал медленно выпрямляться, его голова поднялась и серые глаза встретились с пронзительно голубыми глазами Эльвикери. В этот момент яркая вспышка рассекла напоенный солнцем день. Словно из другого мира, холодная молния вылетела из жезла королевы и отбросила Кортэна на землю. Кожа на его теле неестественно натянулась и неожиданно лопнула, словно разошлись швы на плохо сшитой одежде.

Под личиной белого эльфа заверещало в предсмертных муках отвратительного вида существо. В тот же момент туши поверженных нан-пу на носилках затрещали, и из них выпрыгнуло еще несколько страшных тварей.

Эльфы ударились в панику. Кто-то выпустил искру в одного из охотников и тот, подобно Кортэну, также превратился в ужасное существо, захрипевшее от полученного ожога и ринувшееся в атаку.

— Темные вселились в охотников! Перебейте их! — послышался из толпы чей-то крик. Началась суматоха, засверкали вспышки, блеснули на солнце лезвия мечей.

— Наэлли, уведи детей в сад Цитадели! — приказала Эльвикери. Рикато поразился холодному спокойствию, исходившему от обожаемой им королевы.

«Она подозревала подобное, хотя это и не укладывается в голове! Темные буквально содрали кожу с наших охотников и перевоплотились в них. Как страшно и мерзко!» — думал белый эльф, доставая из ножен короткий меч. Но тут Танария выскочила вперед, загородив собой Рикато.

— Они подумают, что ты один из охотников, и убьют тебя! — крикнула она, оттесняя эльфа к стене Цитадели.

Рикато лишь успел заметить, как бледная Наэлли уводит детей за крепость, а Эльвикери летит прямо в гущу сражения, в то время как из-под шкуры самого крупного нан-пу поднимается настоящий демон: пышащее огнем четырехлапое чудовище.

Белый эльф кинулся было вперед, но спина Танарии только крепче прижала его к стене, о которую он ударился головой. Королева тем временем взвилась над пламенем, испускаемым Темным, и ударила в него голубой молнией. Демон взвыл и встал на дыбы, десяток магических искр ударили его в грудь.

Эльвикери опустилась на землю рядом с поверженным келлапом. Вокруг лежало еще около трех десятков тел и стонали несколько раненых, в том числе и белые эльфы, поверженные своими же соратниками, которые перепутали их с замаскированными Темными.

— Раненых отнести в Алый кров, пусть ими займутся целительницы! — приказала королева. Потом повернулась к встревоженной толпе. — Никто не мог предположить, что Темные способны на такое! На охоту я отправила двадцать три белых эльфа и семь юных учеников! А теперь вижу перед собой их тела, опороченные черной магией! Ни леса Ордано, ни еще более древние леса Тиолы не уберегут нас от нашествия зла. Скорбите, о, эльфы, народ мой, и готовьтесь к жестоким временам!

В толпе послышались плач и вопли. Матери, сестры и возлюбленные погибших бросились к их телам, и ужас произошедшего наконец дошел до всех собравшихся на площади.

Однако паника продлилась недолго. Вскоре из Цитадели в Орд и близлежащие поселения отправились гонцы, одновременно с этим начался набор воинов для несения постоянной службы, эльфы начали воздвигать укрепления, расставлять ловушки, формировать дозоры.

Дел было много, каждому нашлось занятие. Некогда было горевать, некогда думать о будущем или жалеть о прошлом.

А трупы Темных сложили в кучу позади селения и предали огню. Для эльфов это был первый огонь войны.

Куадаранцы

По приезде в Зельбарб у Мелиссы не нашлось и минуты, чтобы осмотреться. Как только они с матерью и сестрами перешагнули порог Дома силачей, где жили ее отец и братья, щуплый смотритель направил их в соседнее здание — «рабочий дом». Женщины стирали и чинили одежду, выделывали кожу для доспехов, готовили, мыли посуду, набивали одеяла и подушки пухом, а матрасы — сеном. Кропотливая работа длилась без остановки с небольшим перерывом на обед. Никто, конечно же, не заставлял заниматься делами от зари до зари, но женщины сами трудились не покладая рук, понимая, как важна их помощь. Даже дети, стараясь во всем подражать взрослым, порой работали до глубокого вечера.

Напряженная деятельность, воцарившаяся в помещении, на деле давно охватила весь город. Сельса как никогда походила на кишащий муравейник.

Суета была вполне оправдана: куадаранцы несли большие потери. В последнее время враги атаковали в основном огнем и костяными стрелами. Отряды под предводительством темных магов пробирались к укреплениям города и устраивали пожары, которые приходилось в спешке тушить. Когда же куадаранские воины выступали за стены Сельсы, чтобы атаковать отряд нечисти, на них сыпался град стрел и огненных шаров, а Темные отступали прочь.

На стенах круглосуточно дежурили лучники, но и от них не всегда был прок: мощного келлапа можно было сразить только роем стрел, половина из которых сгорала, встретившись с его огненной броней. Оживленных мертвецов такое оружие и вовсе почти не брало. Куадаранцы попытались установить на стены несколько камнеметов, но машины оказались слишком громоздкими, а метать камни вслепую смысла не было.

Положение Зельбарба становилось все более тяжелым, а Ярун все чаще поговаривал о том, чтобы обратиться за помощью к эльфам с их чудодейственной магией. Однако жрецы относились к этой затее недоверчиво, а пока Сельса отбивала атаки врага, отправлять послов в леса никто не спешил. Но каждый день в столицу прибывали беженцы из окрестных селений, а лечебницы наполнялись ранеными, и даже юный Ано, который исправно нес службу на стенах города, начинал понимать замысел Темных.

«Не дают нам расслабиться, накаляют обстановку. А как только мы будем на грани истощения, Дрэк пошлет настоящее войско, и тогда горе нашей славной Сельсе и всем нам!» — не раз думал он, стоя на дежурстве.

Понимал это не только рядовой лучник, но и многие военачальники, в том числе и Эль-Фат. Но что он мог сделать? Зельбарб нуждался в новых людях, в запасах провизии и оружия, а еще, что становилось все более очевидным: в лекарях и лекарственных средствах. Несмотря на роптание жрецов, в Сельсу потянулись ведуньи и шаманы, и даже самый набожный народ не отказывался от их помощи.

Спустя еще некоторое время Темные применили свое новое оружие, о котором куадаранцы до этого могли судить только по донесениям разведчиков. Хищные рептилии, питомцы Дрэка, устраивали засады вблизи границ Зельбарба и стремились уничтожить любого, кто попадался им на пути.

Вскоре куадаранцы определили три разновидности ящеров, каждая из которых имела свой способ нападения и убийства.

Мазы были самыми мелкими и юркими. Незаметные в лесу и плохо различимые в траве, они охотились стаями и нападали на жертву вместе, разрывая плоть мелкими зубами и когтями.

Однажды в лесах Шепчущей Заводи, к востоку от Зельбарба, стая таких тварей напала на передовой отряд куадаранцев. В тот раз мазы оказались вооружены не только острыми как бритва зубами, но и маленькими топориками, которые они успешно применяли в бою, нанося неглубокие, но болезненные раны.

Единственный недостаток мазов был в визгливом крике, который они издавали, атакуя жертву. Это давало шанс другим отрядам поспешить к месту происшествия или, наоборот, вовремя скрыться.

Пехотинцы, привыкшие сражаться тяжелым оружием, возненавидели мелких ящеров, так как одним топором или мечом с ними было не сладить. Лучники же наоборот считали мазов весьма уязвимой мишенью.

Куда сложнее было убить стрелой другую породу рептилий — ворцисов. Те больше походили на настоящих воинов: ростом не ниже среднего человека, плечистые и с грубой твердой шкурой, они всегда носили при себе один, а то и два меча, и сражались не хуже человека. Этих тварей куадаранская пехота считала достойными противниками, но встречались они обычно далеко от стен укрепленной Сельсы. Ворцисов Темные готовили для серьезной атаки и лишь изредка посылали одного-двух ящеров с отрядом более проворных мазов.

Была и еще одна порода рептилий, считавшаяся самой смышленой и от этого опасной. Их называли диллофами. Чуть ниже человеческого роста, с длинными передними лапами, вытянутыми мордами и узкими, пугающе разумными глазами. Худые и поджарые, они передвигались исключительно на задних конечностях, носили нагрудники из плотной кожи и редко вступали в прямой бой.

Диллофы устраивали засады, как и мазы, но не рисковали жизнью, гурьбой кидаясь на противника, а атаковали из укрытий ядовитыми плевками, обычно целясь жертве в глаза. Яд был не смертельный, но после одного меткого плевка добить противника не составляло труда.

Когда к вылазкам Темных прибавились беспорядочные атаки хищных ящеров, куадаранцы не на шутку встревожились. По всему Зельбарбу росло напряжение и недовольство бездействием военачальников.

Ярун и сам готов был начать массированную атаку, но войско по-прежнему не было полностью оснащено, а врожденная осторожность не позволяла патриарху действовать необдуманно.

Все эти события и царящая в Сельсе атмосфера только усиливали старания Мелиссы и других женщин в работе. Иногда девушка вспоминала свой родной дом. Те будни, занятые, казалось бы, рутинными делами, теперь казались счастливым временем.

Постепенно Мелисса привыкла к напряженному режиму и даже выкраивала время на небольшие прогулки по городу, иногда в компании одной из сестер.

Сельса была больше столицы Ваирама Зерда, но в отличие от него она не создавалась, как крепость, и напоминала скорее разросшуюся деревню с возведенной вокруг нее стеной. А поскольку зельбарбцы почти не использовали камень, подавляющее большинство зданий Сельсы было построено либо из дерева, либо из глины.

Даже Святой Храм, где жили патриарх, главные жрецы и военачальники, был выстроен из низкокачественной, рыжеватой породы глины и смотрелся довольно скромно. Так что Мелисса испытала легкое разочарование, когда впервые увидела его, да и весь город в целом. По сравнению с Сельсой Зерд смотрелся куда более представительно и величественно.

Только вот в столице Ваирама никогда не царило такого оживления. Здесь постоянно куда-то спешили воины, мчались с донесениями гонцы на корнарках, бегали по поручениям мальчишки-помощники. По улицам громыхали повозки, многие из которых привозили в город очередных беженцев, между ними толкались местные жители, а также приехавшие по призыву патриарха ремесленники, кузнецы, оружейники, лекари и множество прочего люда.

Во время одной из своих прогулок Мелисса неожиданно столкнулась с Климой. Та уехала из Ваирама на неделю раньше подруги.

— Теперь я вдвойне востребована, — не без гордости сказала Клима. — То на охоту пошлют на север, за границу, чтобы степных зверюшек заарканить, то туда же на разведку. Ты, говорят, охотница, эти места уже знаешь, вот прочеши еще пару миль поближе к Ярутулле и посмотри, чем там нечисть мается!

— Эх, подруга, побереги себя! Говорят, сейчас там эти ящеры хитроумные засады делают. Не дай Небо, попадешься зубастым мазам! — покачала головой Мелисса.

— Тогда буду драться насмерть! У меня, поди, тоже зубы есть! — и Клима улыбнулась своей широкой улыбкой, продемонстрировав немного крупные, крепкие зубы.

Мелисса только и смогла, что улыбнуться в ответ. Оптимизма у подруги было не занимать. Пусть бы он помог в ее опасных вылазках!

Вернувшись в рабочий дом, где семьи военных проводили большую часть времени, девушка без всякой охоты опустилась на свое обычное место и взялась за иглу: сегодня ей предстояло исколоть себе пальцы, чиня одежду.

Мелисса представила, как благодаря ее трудам воины будут лучше оснащены, и это поможет им чувствовать себя увереннее на поле боя. Но невольно на ум пришли мысли о том, что эту самую рубаху может изодрать когтями ящер или пронзить стрела ожившего мертвеца.

От таких мыслей работа легче не становилась, и Мелисса гнала их прочь. Что же, каждый ведет свое сражение в этом мире, даже если главные противники — скука и время.

Темные

— Время пришло. Атакуйте Сельсу на закате. Выпустите вперед летучих мышей с зельем сонной тиши. Ты проследишь за этим, Зума. Потом пойдет наша основная мощь: агры, келлапы и оживленные мертвецы. Спалите их жалкую стену, сломайте все укрепления — сравняйте все с землей! Я хочу видеть ужас в глазах куадаранцев, когда будет произноситься название города, стертого мной с лица острова. А когда стены рухнут, выпустите Танголин: ящеры закончат дело и растерзают тела оставшихся людей. Все запомнили мои слова? Завтра Сельса, а значит, и весь Зельбарб, будут взяты! — в глазах Дрэка полыхнуло хищное пламя.

Военачальники повскакивали с мест, нестройно выкрикивая слова согласия и демонстрируя полную боевую готовность.

Вскоре единственная комната шатра опустела. Остался только повелитель Темных и его верный слуга Зума. Никуда не спеша, маг молча принялся притягивать к себе темные чары. Эти чары в будущем заставят прирученных летучих мышей окунуться в котлы с усыпляющим зельем и во мраке ночи пролететь над Сельсой и окрестностями, усыпляя каждое живое существо, которое вдохнет отравленный воздух.