Бесплатный фрагмент - Хроники Гвинлика, речного эльфа из уютного дома под одним из мостов Кренгольма

Моя признательность

Посвящается моему сыну Андрею, который любит перед сном слушать или читать истории про Гвинлика и является самым требовательным критиком.

Прежде всего, я выражаю огромную благодарность редактору издательства Ольге Рыбиной, которая помогла избавить эту книгу от огромного количества ошибок. То, что осталось — полностью на моей совести. Искренне признателен также моему иллюстратору Ангелине Паюни, которая поверила в этот замысел и помогла его осуществить своими вдохновляющими рисунками.

Отдельная благодарность нарвскому экскурсоводу Александру Опенко, во время экскурсии которого появилась мысль о главном персонаже книги.

Павел Гордиевски

Вступление

Речной эльф Гвинлик Брандлейф Эмегрим издавна жил в своем подземном доме на острове Кренгольм на реке Нарве. Почему о нем раньше никто не слышал? Эльфы не любят показывать себя людям, и, когда не хотят, их и не заметить. А почему про него никто не рассказывал ранее? Так рассказчика не было.

И это Эмегриму надоело. Делать записи в дневнике ему было лень, но память эльфа прекрасно хранит всякие истории, которые случались с ним за длинную жизнь. Скучные рассказы Гвинлик не любит и старается вести повествования с эльфийским юмором, что, может, и не всегда ему удается.

Истории в книге читаются и по отдельности, а все вместе образуют сюжетные линии, переплетенные между собой.

О любви Гвинлика к сладкому и не только

Речной эльф Гвинлик Брандлейф Эмегрим был существом любопытным и в меру проказливым. Он любил, оставшись невидимым, бродить по фабрикам и домам в округе, греясь у печек и слушая, что говорят люди. Но больше всего ему нравился дом директора Кренгольмской мануфактуры. Но не по причине красоты интерьера, а потому что там — в столовой, на серебряном подносе — часто водились пирожные. А какой эльф их не любит? Главное, не брать сразу слишком много. Если отрезать каждый день по небольшому кусочку, то никто и не заметит. Так Эмегрим и делал. И достаточно долгое время, пока не появился… пока хозяева дома не привели в дом рыжего кота. Кот Орро, как его нарекли, был заслуженным хищником в округе, и не совсем понятно, за какие заслуги его взяли в дом. Он давно разогнал остальных котов в округе, сожрал всех пернатых, до которых смог дотянуться, и ходил по землям фабрики с таким гордым видом, что рабочие уходили с его дороги, даже не думая связываться с его когтями. А на вкусной еде он стал похож на типичного откормленного домашнего кота.

Кот, обладая древней магией всех кошачьих, сразу увидел Гвинлика, как только тот прошел сквозь стену, и, облизнувшись, нацелился на очередное пирожное.

— Мя-яу, — выдал кот себя криком в атаке, но Эмегрим увернулся и дал деру через стену комнаты. Орро, поняв, что в этот раз он столкнулся с действительно значимым противником, выпрыгнул в окно и погнался за эльфом. Гвинлику пришлось изрядно вспотеть, так как он не ожидал такой прыти от кота и поэтому не смог придумать ничего лучше, как добежать до реки и перебраться на ближайший камень.

Эмегрим понимал язык многих животных и птиц, поэтому вступить в переговоры с рыжим оппонентом для него не было трудно.

— Это была веселая погоня, — сказал Гвинлик, — давно мне не было так страшно и весело в одно и то же время.

Орро, подергивая кончиком хвоста от досады, ответил:

— Если я не был бы таким старым котом, то и сил было бы у меня больше, а до тебя бы я добрался раньше.

— Все возможно, — сказал Эмегрим. — Что может быть лучше хорошей драки?!

Орро фыркнул.

— Мои когти даже невидимый облик древних существ достаточно обдерут, — похвастался он с гордым видом.

— А вот и посмотрим, кто более ловок, — эльф заметил, что потерял одну пуговицу со своей жилетки. — Я не собираюсь отказываться от пирожных из-за тебя.

— Я, — сказал кот, — не дам тебе этого сделать — даже за рыбу не договоришься!

— А если за две рыбы? — спросил Гвинлик. — И две свежих, очень свежих рыбы из реки и с икрой?

— Икра сильно меняет дело! — задумался Орро. — Пожалуй, за икру я могу и отвернуться ненадолго, но только когда сильно голодный.

— Значит, договорились на разминку завтра, — закончил разговор Гвинлик, и кот, махнув на прощанье хвостом, отправился обратно к дому, так как разве что достойное удаление хоть как-то могло компенсировать неудачу в погоне.

Эмегрим вышел на берег и отправился в свой уютный дом под мостом, радуясь, что теперь его жизнь стала еще интересней. Ибо что же может быть лучше, чем появление достойного противника, пусть и в таком незначительном деле, как поедание вкусного. Меньше всего эльф любил скучную и размеренную жизнь.

Гвинлик знакомится с новым жителем острова

Как-то раз речной эльф Гвинлик Брандлейф Эмегрим проснулся в своем уютном доме под мостом и решительно задумался. Сушеных грибов у него было много в кладовой, вяленой рыбой заполнены все веревки, так что идти за припасами на зиму не было нужды. Что же делать в такой прекрасный день? И Эмегрим решил отправиться на своей легкой лодке вниз по реке. Шум фабрик надоел ему за неделю, и он решил навестить остров вниз по течению, про который миноги в последние время стали рассказывать непонятные истории. Правда, они те еще болтуньи, но почему бы не проверить местные слухи. А самая старая и длинная минога Дини говорила ему на прошлой неделе, что на острове появилось страшное чудище. А они всегда были любопытны эльфу, так как после крушения одного из эльфийских кораблей в давние времена он всегда надеялся встретить других древних существ и узнать у них что-нибудь интересное.

Итак, Гвинлик взял свою шляпу, сел в лодку и отправился в путешествие, которое обещало быть недолгим, так как остров был не особо далеко.

В то же время на острове под большим камнем грела пузо не совсем молодая и не совсем старая, не совсем добрая, но и не совсем злая, не совсем уродливая, но и не совсем красивая, в полном расцвете сил жаба, которая именовала себя Ингуша, но болтливые миноги нарекли ее просто — жаба Инга. И делать ей было особо нечего, так как местные обитатели ее недолюбливали за ядовитость и бородавки, а также за злой нрав, что достаточно Ингу обижало, так как в водной глади ей всегда отражалась сама доброта.

И тут покой ленивого земноводного был нарушен самым ненадлежащим образом.

— Где сегодня самые вкусные мухи — с северной или с южной стороны острова? — неожиданно спросило ее существо с длинными ушами, с высоким цилиндром на голове и с травинкой в зубах.

От столь простого вопроса глазки Ингуши стали еще более выпученными, и она сердито квакнула:

— В старые добрые времена все приличные создания всегда здоровались и представлялись для начала беседы.

— Я уже три минуты подряд это делаю, устал уже цилиндр снимать, — сказал Гвинлик. — Ваше жабоподобие изволит слишком уж расслабиться на солнце и ничего не видит и не слышит.

— Жабоподобие? — Инга раздулась вдвое от обиды. — Да я самая настоящая жаба, и подобием себя или кого-то другого я быть не могу. — И возмущение ее настолько затмило место, которое ограниченно занимал разум, что она немедленно плюнула в сторону Гвинлика раз пять самыми ядовитыми слюнями, которые у нее только были.

Но Эмегрим жил долго и видел многое, а про яд жабы миноги ему говорили уже давно. Так что он немедленно спрятался за борт лодки с другой стороны и благоразумно отплыл подальше от острова. Но вопли жабы преследовали его еще долго. И хотя про Ингу эльф слышал не в первый раз, но, что она переселилась на остров на реке, было новостью, хотя и не слишком занятной.

— Все. Это война! — решила Инга и обрадовалась, ибо давно не было у нее доброй соседской вражды, а без этого ее жизнь была не совсем полной и лишена части смысла.

И она немедленно приступила к созданию боевого плота, собираясь во всеоружии к ответному визиту.

— Слышала я, что живет эльф поблизости, значит, пора нагрянуть в гости, — решила Инга, надевая ожерелье вражды и корону величия. В путь!

Гвинлик плыл обратно в лодке вверх по течению. Внезапно у него возникло смутное ощущение, что во время разговора с жабой он упустил одну важную деталь. Как следует подумав, он понял, что магическое поле вокруг острова изменилось и стало более зловещим, чем когда-либо было.

Как Гвинлик выступал в роли вождя

Отношения речного эльфа Гвинлика Брандлейфа Эмегрима с воронами, живущими на острове, всегда были своеобразными. Надо сказать, что вороны вносили в его жизнь постоянную радость и постоянную печаль. Нет, конечно, по отдельности каждая ворона — это умная и приятная в общении птица, но когда их десять — это уже агрессивная группа террористов, а когда их сотни — это конфликтующие кланы мафии. А договориться о чем-то между собой и для десяти ворон большая проблема. Когда же они собирались на своих вороньих совещаниях, шум стоял такой, что заводской гудок с трудом было слышно в двух шагах.

Вот и в этот вечер вороны подняли такой особенный шум, что заснуть Гвинлик никак не мог, а древняя магия на ворон не действовала, так как кто-то из их прародителей сильно дружил с богами.

Эльф понял, что делать ничего не оставалось, кроме как забраться к ним на крышу и вступить в переговоры, что было делом неблагодарным. Все вороны делились на две большие группы: одни считали, что жуков надо собирать по кругу слева направо, а другие считали это ересью и твердо стояли на том, что надо собирать наоборот — справа налево. Обычно уже через пару фраз про это сразу начиналась драка, и поэтому куча выдранных из хвостов перьев часто летала между фабриками.

— Категорические приветствия, — поздоровался Эмегрим с воронами. — Чем вызвано столь серьезное обсуждение?

Наиболее авторитетная ворона Дирана, зажавшая в лапке палочку и чертившая сложный план на покрытой грязью крыше, обернулась и ответила:

— Рады тебя видеть, Гвинлик, у нас серьезные разногласия по поводу планирования налета на соседнее поле.

— Что же составляет основные трудности? — спросил речной эльф, подавляя зевоту.

Тут вороны принялись галдеть со всех сторон, и до Эмегрима доносились только отдельные фразы.

— Вторая группа заняла наш воздушный коридор с десятиминутной накладкой в рядах… угол пикирования слишком резкий… я не буду красить свой хвост в красный цвет для целеуказания… добыча распределена нечестно… почему первый отряд — самый первый… кто виноват в ошибках планирования… ЯЯЯЯ ХОООЧУ ЗЕРНААА.

Эмегрим набрал в грудь воздуха и свистнул так, что все вороны замерли на секунду и уставились на него.

— Позвольте предложить несколько выходов из подобной ситуации, — громко начал Гвинлик. — Во-первых, кто, кроме Дираны, первой каркнет, тот завтра без добычи с налета!

Клювы ворон дружно открылись для возражений, но потом смысл по шее дошел до мозга, и они так же дружно закрыли клювы.

Дирана вздохнула и сказала:

— Отличный ход, Эмегрим, так и будет: кто скажет слово, тот ничего не получит!

Эльф насладился тишиной и, придав себе самый задумчивый вид, продолжил:

— Предлагаю двум впереди летящим воронам взять в клювы длинную тонкую палку и привязать в центре цветную ленту, так не надо будет пачкать хвосты краской. И все видят, за кем лететь. Воздушные коридоры убрать и лететь в одном, с вылетом в три минуты. Поле поделить на участки для каждой группы. Про ошибки в плане забыть и голодать до утра, чтобы больше влезло с поля в бомболюки. Общий вылет в 6:00, сигнал — гудок с фабрики. Мне пять процентов с добычи за советы.

Дирана с благодарностью посмотрела на Гвинлика и взяла слово:

— Отлично, принимается с первого раза! Никто не хочет каркнуть против?

Тут клювы всех вокруг дружно вновь открылись, но тут же закрылись, ибо коллективная память подсказала, что можно остаться без зерна завтра.

Дирана подняла палочку вверх и сказала:

— Собрание закрыто. Всем спасибо.

Речной эльф помахал всем на прощание хвостом и ушел спать. Настала успокоительная тишина. Кот Орро проснулся от того, что было слишком тихо.

«Что такое? — подумал он. — Ни одна ворона не каркает, что-то, наверное, с ними случилось». Но лень пересилила, и кот отложил решение этого вопроса на завтра.

Утром, сразу после протяжного гудка с Кренгольма, вороны, сохраняя порядок, отправились на боевой вылет в поле. Но там их ждали полное разочарование и недоработка в разведывательной деятельности, так как урожай был убран еще три дня назад и им достались лишь жалкие остатки.

Поняв надвигающуюся опасность, Дирана с парой верных друзей вовремя успела на время скрыться. А вороньи вопли не смолкали еще несколько недель, особенно после того, как Эмегрим написал на крыше фабрики: «Совещание не заменит действия, которое надо было сделать еще вчера». После этого часть ворон озлобилась и задумала страшную месть для Гвинлика, но это уже совсем другая история.

Гвинлик и призраки пиратов

Речной эльф Гвинлик Брандлейф Эмегрим отправился на своей лодке в гости к своей тетушке Эмми, живущей вниз по реке. Он доплыл до поворота реки вправо и поначалу решил совсем не останавливаться на отдых. Но солнце светило ярко, так что эльф передумал и сделал паузу — решительно бросил якорь и лег вздремнуть.

— Хорошо тут на природе, — сказал Гвинлик вслух.

— Goddag! — послышалось рядом. — Кто звал Карстена Роде?

На эльфа повеяло холодом, что является первым признаком появления привидения, и тут же рядом возник дух датского пирата с веревкой на шее.

— Давно хотел у тебя спросить, — Гвинлик поежился от перепада температур, — почему ты назвал свой корабль «Веселая невеста»?

— Так если не веселая, то какая же это невеста, — пошутил Карстен. — А ты что тут в притоке Берндт фон Вредена делаешь? Новгородские рубли ищешь?

— Не люблю нумизматику, — ответил Гвинлик, — так, от нечисти серебро пригодится, отгонять, если что.

— Тогда арабские серебряные монеты бери, — посоветовал пират, — в них примесей меньше и действуют лучше. Я тут слышал, что тебя хотят прибрать к рукам злые силы.

— Ты пришел предупредить меня об этом? — спросил Эмегрим. — Последний раз я даже не помню, когда тебя видел.

— Предупреждение пришлось так, к слову. Я тут слышал от одного из местных рассказчиков, что меня повесили в Дании, — Карстен покачал головой, отчего веревка стала раскачиваться из стороны в сторону, — вот пришел поквитаться с распространителем слухов.

— А веревка, стало быть, для убедительности? — поинтересовался эльф. — А почему все 75 не вернулись домой?

— Гвинлик, я уже стал забывать, какие вы нудные и любящие вопросы создания вечной реки, — Роде поправил свою саблю, — это не к моему времени вопрос, но могу тебе в тон ответить, что мертвые не кусаются во все времена.

— А это мы сейчас посмотрим, — заорал кто-то над самым ухом, и призрак Берндт фон Вредена укусил Роде за ногу. После чего оба пирата достали сабли и принялись сражаться тут же рядом, на отмели.

— Один момент! — крикнул Гвинлик. — А как получается, что сабли не проходят друг через друга? Вы же призраки.

Пираты остановились и задумались.

— Сабли у нас настоящие, — сказал Берндт.

— А как можно призрачной рукой держать настоящую саблю? — Гвинлику было любопытно. — Она же должна упасть.

— Так на руке настоящая перчатка, — Роде подкинул саблю в воздух и поймал ее снова.

— А как надеть настоящую перчатку на призрачную руку? — не унимался эльф, радуясь тому, что магический секрет сейчас раскроется.

— Как? Как? — подразнил Гвинлика Берндт фон Вреден. — Конечно же, второй рукой. В этом и секрет.

— Точно! — сказал Карстен Роде. — Вот станешь скоро мертвым эльфом, сам и узнаешь.

— Exorcizo te, immundissime spiritus, — вырвалось невольно у возмущенного Эмегрима. И оба призрака тут же растаяли в воздухе, причем вместе с саблями.

— Одно из двух, — решил Гвинлик, почесывая хвостом затылок, — или они валяли дурака в своей пиратской манере, или это какой-то материал из их измерения.

И речной эльф поплыл дальше, рассуждая о магических вопросах и думая о том, чтобы туча позади него, похожая на черную метку, его не догнала. За этими мыслями он пропустил предупреждение пирата между своих длинных ушей.

Гвинлик на пляже

Речной эльф Гвинлик Брандлейф Эмегрим прогуливался ночью на песчаном пляже у моря и любовался штормом. Во время мрачной непогоды высвобождалась магическая энергия, что позволяло восполнить ее запасы. Кроме того, волны часто выбрасывали разные вещи, поэтому Гвинлик во время штормов ходил вдоль побережья и искал редкие предметы. Он старался найти остатки своего магического корабля, который разбился в округе во время древней войны. Беда была в том, что Гвинлика тогда выбросило за борт, и точное место крушения было ему неизвестно. Правда, в последнее время находки становились все опаснее, так как люди понаставили в воде разных мин.

В этот раз Эмегрим ничего не нашел и для поднятия настроение побежал вперед, намереваясь попрыгать на скользких камнях, которые начинались вместе с каменной частью пляжа. Ветер дул в спину и бежать было легко, но тут внезапно эльф почувствовал очень слабый магический всплеск энергии где-то рядом. Гвинлик остановился и прислушался, подождал и вновь ощутил изменение магии. Эльф осмотрелся и увидел неподалеку большой камень, окруженный более мелкими круглыми камешками. В задумчивости Эмегрим потер камень рукой, и слабый импульс кольнул его палец. Эльф расчистил камень как следует и, внимательно рассмотрев черты, заметил некоторое сходство.

«Да это тролль, попавший под солнце, — понял эльф, узнавая знакомые черты древних созданий, — но по странной причине он еще подает признаки жизни».

Про троллей Гвинлик не слышал уже давно, а не видел их еще дольше. Много раз эльф ходил мимо этого камня и не обращал на него внимания, а теперь в шторм тот удивительным образом не дал пройти мимо. Сразу после очередного всплеска эльф послал навстречу ему часть древней магии исцеления и придания сил. И вспомнив записи в старых эльфийских книгах, Эмегрим взял несколько мелких камешков и выложил ими нос, глаза и уши тролля. Расколдовать окаменевшее создание было очень сложной задачей, но эльф попытался это сделать и соединил несколько сильных заклятий. Истратив всю магию, Гвинлик сел рядом, но тут тролль открыл пасть и зевнул.

— Там рядом еще мои задние лапы, прислони их ко мне, — попросил он эльфа, — тогда я смогу дальше расколдовать себя сам.

— А как ты пережил попадание под солнечный свет? — эльф нашел ноги и приставил их к телу тролля.

— Успел прочитать заклинание вечного служения свету, — тролль, разминаясь, покачал головой, — с тех пор лежал тут днем и приносил удачу людям, которые погладят меня между ушами. Это давало энергию ночью оживать и плавать в море и думать, как избавиться от своего странного положения. Но только потом про меня все забыли и приходили все реже, а потом и совсем перестали обращать внимание. Вот энергия и кончилась. Спасибо, что не прошел мимо.

— Значит, и меня теперь ждет удача, — спросил Гвинлик, — или уже нет?

— У меня прямой договор с Одином, — похвастался тролль, — удачи хватит на всех, еще и исцелять могу. Ты не мог бы толкнуть меня в море? В шторм в воде я наберу больше магической силы.

Эльф с трудом помог ослабшему троллю добраться до первых волн, тот был очень тяжел и вдобавок похож одновременно на бегемота, волка и кабана, так что Гвинлик вспотел от напряжения.

— Я слышал об эльфе в этих местах, — сказал тролль, плескаясь в воде, — я обязательно тебя навещу и найду подходящие дары в благодарность.

— Пожалуй, я поставлю в лесу несколько указателей на место твоего лежбища, — пообещал Гвинлик, — так люди, возможно, будут чаще тебя навещать. А как твое имя?

— Барпирес Фларпин Флианус Цербильс, — представился тролль, — признайся, не запомнил с первого раза?

— У меня хорошая память, — ответил эльф, — буду ждать твоего визита.

Тролль кивнул Эмегриму и скрылся под водой. Эльф отправился в лес, намереваясь не бороться с течением реки в устье, а срезать путь по суше. Гвинлик был доволен, что смог найти еще одно древнее существо в этих местах и помочь ему, и в подобных мыслях не заметил корня дерева, зацепился за него ногой и упал. Зато, когда открыл глаза, обнаружил перед собой воткнутый в землю кортик с серебряной рукояткой. Эмегрим осмотрел оружие и остался доволен, решив дома сделать для него ножны.

«Тролль действительно приносит удачу, — подумал эльф, — я даже не ушибся». И Гвинлик отправился в сторону дома.

Как Гвинлик был аптекарем

Речной эльф Гвинлик Брандлейф Эмегрим жил долго, но все равно был очень любознательным. Если он не ругался с жабой Ингой, не играл в прятки с котом Орро, не таскал пирожные и не философствовал с птицами, то все равно находил себе занятие. А если не находил, то утешал себя чтением книг, которых было премного в библиотеке его уютного дома. Но развлечения на природе Гвинлику нравились больше.

Вот и этим утром он решил отправиться на рыбалку. Плавал он прекрасно, ни одна рыба не могла от него скрыться, но так же очень скучно: раз, два и добыча в лапах. Поэтому Гвинлик решил в это утро половить рыбу с помощью удочки, как это делают обычные люди. Эта мысль давно сидела у него в голове, и несколько дней назад эльф сделал себе удочку по образцу и подобию удилищ местных рыбаков, за действиями которых Эмегрим следил несколько недель. Ловить рыбу новым способом всегда весело, а веселье Эмегрим очень любил. С тем он и направился на рыбалку, добрался до ближайшего к берегу камня, поставил на него ведро и, удобно расположившись на заранее взятой с собой подушке, ответственно приступил к делу.

Около двух часов ничто вокруг Эмегрима не волновало, пока за спиной не раздался вежливый кашель. Обернувшись, Гвинлик увидел лиса Антса, который иногда ходил по округе и искал, чем бы ему поживиться.

— Надо сказать, я чрезвычайно удивлен тем, что я вижу, — сказал лис. — Не каждый день встретишь речного эльфа с удочкой, я даже не верю своим глазам уже минут пять.

— И не ты один, — сказала ворона Дирана, вылетая из клока тумана, висевшего сверху. — Я уже сто кругов по кольцевой налетала, все понять не могу, куда катится этот мир.

— Да и я тоже давно ничего подобного не видел, — сказал кот Орро, вылезая из кустов. — Гвинлик обещал мне две свежих рыбы, но чтобы уж таким способом ее ловить — меньше всего ожидал!

— Я вас всех давно заметил, — сказал Эмегрим, — но рыбачить в компании всегда приятнее, чем в одиночку, правда, разговора сразу не завязалось, но ничего страшного. А мы же уже сейчас договорились о перемирии на время рыбалки, правда?

— Вот ни разу не думал про злые намерения, — сказал кот Орро, посматривая на дистанцию до вороны.

— Я вообще болею, и мне глотать больно, — пожаловался лис Антс и завернул еще один оборот шарфа вокруг своей шеи.

— Кот сверху — прекрасная мишень для старой привычки, — сказала ворона, — но не буду портить общую дружескую атмосферу.

— А где, кстати, добыча? — спросил кот. — Моя рыба?

— Разве это главное в рыбалке? — почесал за ухом Гвинлик. — По-моему, главное — это созерцание или созидательный разговор, вот например, о том, чем мы будем лечить лиса. — Эмегрим смахнул мох с части камня и решительно достал из ножен на поясе эльфийский стилет. — Какие есть предложения? Я их тут нацарапаю.

— Лимон, а лучше два лимона, — заявила Дирана. — Достать сложно, но помогает.

— Пожевать листья алоэ в кабинете доктора фабрики, — сказал Орро. — Главное, потом увернуться от ботинка.

— Мед! — сказал лис Антс. — Всегда помогает, но если пчелы потом погонятся или медведь, то я бегать не могу.

— Спиртовая настойка, — подумал вслух Эмегрим.

— Точно, точно, и ее должно быть много, — выдал кот Орро, — по мне, так и ее одной достаточно.

— Тут нужен научный подход, — сказал Гвинлик. — Я думаю, надо компоненты смешать в нужной пропорции, растворение ингредиентов в теплой кипяченой воде — это залог успеха в алхимии.

— Настойку спирта — раствор два к одному, — категорично заявил кот, — иначе невкусно будет.

— Потом ни одну мышь не поймаешь, — и ворона приземлилась на соседний камень, но подальше от кота, которого этот маневр слегка огорчил. — Одна доза настойки к двадцати дозам воды.

— Тогда стакан меда туда и две столовые ложки сока алоэ, — предложил Антс, — это уже, кажется, поможет.

— И два лимона выдавить, — продолжала гнуть свое Дирана.

— Итак, рецепт готов, — сказал Гвинлик — Я его выбил на камне, и достаточно глубоко, останется надолго. А что с лисом сейчас делать?

— Ингредиентов все равно нет нужных, — огорчился Лис, — а идея хорошая.

— Ладно, делать нечего, — решил Эмегрим и начертил в воздухе заклинание малого исцеления.

— Ух ты, — сел на хвост лис, — все это шуточки речных эльфов, но помогает же. Спасибо, Эмегрим, а дай теперь попробовать удочкой половить!

— Держи, — и эльф передал ему удочку, — я, пожалуй, просто посижу за компанию, тем более все говорит о том, что заниматься тем, что получается у других на первый взгляд легко, на самом деле не совсем просто.

А дальше у них завязался разговор на тему лечебных растений и медицины, от терминов которых уже становится скучно. На берегу реки остался от этой истории камень, где навечно написан рецепт лечебного зелья Гвинлика. Не ручаюсь за точность, но в современной обработке он гласит следующее:

При простуде взять

— два литра кипяченой теплой воды,

— 200 граммов меда,

— два лимона выдавить в воду,

— две столовых ложки экстракта алоэ

— и 50 грамм 40-процентных крепких напитков (только не детям!).

Принимать каждые 2 часа по 200 граммов.

Лис Антс потом пользовался этим рецептом все время и никогда больше серьезно не болел.

Гвинлик пилит дрова

Речной эльф Гвинлик Брандлейф Эмегрим пообедал взятыми с собою припасами прямо в лодке и после встречи с призраками продолжил путь к своей тетушке Эмми Грудлейф Эмегрим. Она жила в этом мире еще дольше, чем Гвинлик, и от долгой жизни настроение у нее часто менялось. Даже ее дом, окруженный невысоким забором, был поделен плетеной стеной на две части. Первая часть дома была оформлена под хорошее настроение, и на заборе висели днищем вверх горшки белого цвета, а вторая половина дома устроена под плохое настроение, соответственно, на кольях забора висели горшки черного цвета, и не все из них были чистыми.

У ворот дома стояли три табуретки, на которых Эмми с утра сидела по очереди, определяя, какое же у нее настроение на этот день, и разговаривая с собой с разных позиций бытия.

Конечно, слушать ее ворчание Гвинлик не любил, но блины она пекла очень вкусные, а куски мухоморов в них делали жизнь более разнообразной, главное после этого было не свернуть на обратном пути по реке вправо и не оказаться в море.

Но в этот раз речной эльф решил проведать тетушку Эмми перед зимой, так как она отличалась крайней рассеянностью и могла посадить лечебные травы перед первыми заморозками. А этого допустить никак было нельзя. Посему Гвинлик, почти добравшись до места, решительно пробирался по узкой тропинке к ее дому и застал Эмми сидящей в кресле между черной и белой половиной дома в момент, когда она решала, какое же у нее сегодня настроение.

— Гвинлик, племянничек, — начала она ворчание, увидев эльфа, — сколько воды утекло с твоего прежнего визита, но у меня для тебя есть дело. — И вместо приветствия она вручила Гвинлику огромную двуручную ржавую пилу. — Дров надо распилить на зиму побольше, и не думай, что я тебе в этом буду помогать, — сказала она, — слишком у меня сегодня хорошее настроение.

И тетушка скрылась на белой половине дома, оставив озадаченного эльфа перед кучей бревен и с огромной пилой. Через пару минут с кухни раздались звуки перебираемой посуды.

Гвинлик присел по очереди на все стулья решений и задумался. Это ужасная и невыполнимая задача — решил он на первом стуле. Но надо же помочь тете — подумал он на втором. Ситуация может быть решена нестандартно — рассудил он на третьем. И с гордым видом Гвинлик уселся на заборе и принялся разводить зубья пилы и затачивать их напильником, производя страшный скрежет на весь лес, который дополнялся грохотом посуды, особенно когда какое-нибудь блюдце вылетало в окно, не поддавшись отмыванию. Грохот нарастал.

Через некоторое время рядом с забором появился дикий кабан Хильберд, живущий по соседству.

— Что за страшные звуки тут раздаются? — спросил он. — Это против добрых обычаев и понятия соседского права.

— Дрова собираюсь пилить, — ответил Гвинлик, — и держу пари, ни один кабан не выдержит моего темпа и устанет раньше, чем я. Спорю на кучу свежих желудей.

— Это я-то устану?! — попался кабан в ловушку. — Я вообще устать не могу от распиливания дров, так что неси желуди сюда сразу.

— Приходи через полчаса, я доделаю инструмент для распила, — сказал Эмегрим, — и посмотрим, кто выносливее.

И свист напильника стал снова транслироваться на всю округу.

Вторым жителем леса, не выдержавшим этой слуховой нагрузки, был волк Риффин, который немедленно явился и хотел сразу опрокинуть ворота, но, увидев речного эльфа, поубавил прыти, так как два древних существа куда опаснее, чем одна престарелая тетушка.

— Когда это все закончится? — прорычал он под забором. — Что тут вообще такое?

— Да я подумал, что пора дрова пилить на зиму, и бьюсь об заклад, ни один волк не выдержит пилить дрова со мной, — сказал Гвинлик, — все волки хоть и хитрый народ, но слабые по части выносливости.

— Хех, а вы, речные эльфы, были когда-то сильными без своей магии? — самодовольно сказал Риффин. — Уж дрова пилить ты точно устанешь раньше меня!

— А ты приходи сюда через двадцать минут, и посоревнуемся. А кто проиграет, будет желуди есть, так что принеси их заодно сюда, и побольше.

— Накормить эльфа желудями? Я посмотрю, как ты их есть будешь, — засмеялся волк и убежал собирать плоды дуба.

А Гвинлик приступил к реализации своего плана. Он поставил стол для распила дров ровно посредине изгороди и, передвигая предметы и мебель, выставил два подхода к месту распила, заодно и бревна перетащил поудобнее. А затем, надев рабочие перчатки, снова запрыгнул на забор.

План удался прекрасно. Волк и кабан, зайдя с разных сторон, не увидели друг друга через изгородь и принялись за дело с такой силой и энергией, что Гвинлик едва успел подставлять им бревна. Отпиленные части летели во все стороны. Время от времени эльф поднимал голову над изгородью и спрашивал:

— Риффин, ты не вспотел еще? Хильберд, что так слабо для кабана?

И хоть оба зверя устали, но признавать поражение они не собирались и трудились из последних сил. Пот заливал им глаза, и они даже не заметили, как Гвинлик, уже совсем не скрываясь, подсовывал под пилу новые бревна.

— Все, пилить больше нечего! — крикнул Гвинлик, и волк с кабаном шлепнулись по обе стороны отдыхать.

Но тут в планы Гвинлика вмешалась тетя Эмми, которая, выйдя из дома, спросила:

— Соседи, а что вы тут делаете?

— Дрова пилят, — сказал речной эльф, — помогают соседке по доброте своей сердечной. — После чего он отодвинул изгородь, и волк с кабаном увидели друг друга. — Кстати, Риффин передает тебе желуди, — и Гвинлик перенес мешок с желудями кабану.

В этот момент эльф понял, что визит к тетушке закончился, так как оппоненты уже были красными от закипающей злости и силы к ним уже частично от этого вернулись.

— Эмми, я зайду к тебе послезавтра, — сказал Гвинлик, — у меня срочные дела с твоими соседями. — И он, перепрыгнув через забор, понесся к своей лодке. Несмотря на то что Гвинлик бежал легко и быстро, сопение кабана и рычание волка все время раздавались у него за спиной. К счастью для эльфа, река пришла ему на помощь и сделала свое дело, отгородив водой от лесных жителей. С середины течения Эмегрим обернулся к волку и кабану и завел прощальную речь.

— Вы очень сильные и выносливые, но в следующий раз могли бы и помочь соседке без принуждения, — сказал Гвинлик и, показав им язык, уплыл домой.

Обычно Риффин и Хильберд терпеть не могли друг друга, но общая беда сблизила их, и они принялись обговаривать злые планы о том, как зимой или по весне они поймают Гвинлика и какая часть речного эльфа самая вкусная. Поход против Эмегрима был решен, и кабан с волком заключили вечный союз.

А тетушка Эмми осталась на светлой стороне своего дома, так как посуду она помыла и дрова ей распилили на всю зиму. Наводить порядок во дворе ей было лень, к тому же племянник обещал вскоре зайти снова и ему надо было оставить очередное задание. Не должны же родственники все время только получать удовольствие от визитов, решила она — и с этой ее мыслью на лес и опустилась ночь.

Гвинлик и надписи

Речной эльф Гвинлик Брандлейф Эмегрим вечерами, когда делать особо было нечего, любил развлекать себя фокусами и экспериментами с древней магией. Половину заклинаний эльф уже не помнил точно, так что иногда это заканчивалось плохо, иногда хорошо, а иногда ничего не получалось. Но в этот вечер все было как надо: ни одна пробирка не взорвалась, дым из окон не шел, и повторно создавать летучего хомяка, улетевшего в окно в прошлый раз, не пришлось.

Эмегрим дунул на мелок, над которым колдовал пару часов, и наконец-то получил задуманное, а именно: мелок, написанное которым было видно и понятно животным и древним существам, а люди при этом его не видели.

Сказать по правде, Гвинлик любил дописывать надписи в городе и обычным цветным мелком, но эти надписи быстро стирали. Например, в последний раз над табличкой в парке «Берегите деревья» он дописал «Ешьте больше бобров» и под надписью «Посторонним вход воспрещен» добавил «кроме посторонних». Или добавлял нули на расстояниях в указателях. Но это видели только люди, а с ними Гвинлик общался очень редко и предпочитал не связываться. Слишком они уж унылые и все время заняты своими мелкими делами, которые им кажутся очень важными. Но философские рассуждения Гвинлик решил оставить на потом, а добившись создания нового мелка, немедленно отправился из своего уютного домика на улицу и сразу на воротах фабрики сделал огромную надпись.

«Открывается конкурс на самого аккуратного зверя в округе. Главный судья — Гвинлик. Приз — большая бочка с малиной. Обращаться в дом речного эльфа под мостом». И Эмегрим нарисовал стрелки до своего дома. И даже стер пару сантиметров в защитном магическом круге, и временно его дом стал всем виден, а там, где был раньше обычный камень, стала видна дверь в его жилище.

Речной эльф заварил чаю и стал ждать, почитывая телефонный справочник, который он нашел на улице. Он подумывал о нахождении и приобретении телефона, ведь надо же быть в ногу со временем. Правда, на фабрике было только несколько телефонных аппаратов, но Гвинлик имел далеко идущие планы.

Впрочем, его размышления прервал стук в дверь.

— Войдите, — сказал Эмегрим. И к нему зашел лис Антс с мешком на спине.

— Где моя малина? Без всякого сомнения, самый аккуратный зверь тут я и, кстати, самый стильный, один шарфик чего стоит.

— При всем уважении, — заметил Эмегрим, — у тебя есть ужасная привычка грызть когти, вот покажи их сейчас. Это с аккуратным зверем как-то не вяжется.

Антс взглянул на свои когти и понял, что малина ему сегодня не светит.

— Буду работать над собой, — пробурчал он и вышел, не попрощавшись.

«Кажется, идея с конкурсом весьма печальна, — подумал Гвинлик, — этак на меня все вокруг обидятся, никто же не любит, когда им указывают на их недостатки».

Но тут дверь просто открылась, и внутрь ввалился кот Орро.

— Разве у меня могут быть конкуренты, это же вообще невозможно, — начал он с порога, — коты — самые аккуратные животные на земле!

— Но у тебя грязюка в уголке глаз, тебе же лень лапу к морде протянуть, — заметил Гвинлик и понял, что сейчас будет драка, а он только недавно закончил уборку в уютном доме.

Шерсть у кота встала дыбом, хвост распушился — несомненно, Орро немедленно бы прыгнул вперед, но перед его усами волшебным образом появилось блюдце с валерианой. Куда кот немедленно и опустил свою голову.

— Дружище Гвинлик, надо заходить к тебе чаще, — сказал кот, не отрываясь от миски, — шут с ним, с этим конкурсом, концентрация у тебя забористая.

И опустошив все до конца и радостно подергивая хвостом, кот удалился, сказав на прощание: «Извините, мое непочтение, но поорать на луну очень нужно».

Следом немедленно заявилась ворона Дирана, но она вежливо постучала клювом в дверь, подождала отклика и залетела внутрь.

— Добрый вечер, уважаемый судья Гвинлик, могу я принять участие в столь значимом в этой местности событии, которым, вне всякого сомнения, является объявленный тобой конкурс?

— Видишь ли, Дирана, — заметил Эмегрим с огорчением в голосе, — местные памятники очень жалуются, что ты не промахиваешься.

Глазки Дираны вылезли из орбит от такого заявления.

— Позвольте заметить, что я все-таки птица! Где вы видели такое, чтобы…

— Вот именно, — сказал Гвинлик, — об аккуратности не может идти речи, но у меня тут остался мешок отборного ячменя, давно хотел тебе отдать.

— О, как учтиво, — Дирана любила ячмень больше всего на свете, — пожалуй, буду облетать памятники стороной. Могу я откланяться?

И картинно поклонившись три раза, она упорхнула, не забыв зажать в лапах мешок с ячменем.

«Очень разорительно проходит состязание, пора его закрывать, — подумал речной эльф, — но, наверное, если быть совсем честным, самый аккуратный в округе — это лично я».

И от радости Гвинлик задумался и по старой неискоренимой привычке стал жевать кончик своего хвоста.

После чего надпись на воротах волшебным образом изменилась: «Совершенства не существует, есть лишь недостаток наблюдения». Но эльф не успел ее прочитать, так как к утру буквы смыло дождем.

Гвинлик и кулинария

Речной эльф Гвинлик Брандлейф Эмегрим вновь отправился в гости к тетушке Эмми, так как во время своего последнего визита поговорить с ней он не успел. Эльф уже почти дошел до дома тетушки, как навстречу ему от ворот с воем пробежал волк Риффин, на его шерсти странно алело пятно. Вслед за Риффином прилетела сковородка, но волк увернулся и исчез в лесу.

— Что такое случилось? — спросил Гвинлик осторожно, выглядывая из-за забора.

— А, это ты, Гвинли, — сказала тетушка, — да понимаешь, позвала волка в гости от скуки. И растопила сливочное масло, добавила нарезанные слева направо овощи, щепотку соли и перца, украсила базиликом и тертым сыром, долькой лимона. А он все кетчупом залил.

— Какой ужас, — кивнул Эмегрим, — тут нужен пылающий факел знаний в области кулинарии.

— Думаю, сковородки достаточно, — проворчала Эмми, — я никогда не промахиваюсь.

Гвинлик не стал огорчать тетушку про ее очередной промах и принес сковородку обратно.

— Я тоже хочу такой салат, — сказал Гвинлик, — а то я с утра уже сжег 6000 калорий.

— Опять в реке древности искал? — уточнила Эмми. — Или по полям бегал?

— Нет, — посетовал Эмегрим, — забыл из печи горшок с мясным рагу достать. Все и сгорело.

— Печально, — согласилась тетушка, — давай я пожарю тебе картошки? Как ты на это посмотришь?

— Слюни до глаз вспенятся, — ответил Гвинлик. — Давай я порежу картошку кубиками разной толщины. Так хоть не придется мучительно ждать.

— А почему не одинаковыми? — спросила Эмми, передавая Гвинлику ведро с картошкой.

— Еда должна быть разнообразной, — сказал эльф и принялся ловко чистить картошку. — А на сладкое есть что-нибудь?

— Шедевр кулинарной мысли! — похвасталась Эмми. — Эклеры! С какой бы стороны ни откусил, крем автоматически оказывается с обратной стороны.

Гвинлик облизнулся, так как эклеры он любил:

— Только с кофе эклеры раскрывают свой вкус.

— Не скажи, Гвинлик, — тетушка достала из шкафчика банку с кофе, — смотри, что тут написано, дескать «Мы отбираем только лучшие зерна». Разве можно это пить, если остальные они кладут сюда.

— Тогда лучше компот со сладким, — эльф принялся резать картошку, — сбор компонентов хотя бы не вызывает сомнений.

— Да вот в этом пакете я уже не помню, что засушено, — призналась тетушка, — то ли грибы, то ли ягоды. Не хочешь продегустировать?

— Нет, не хочу аппетит портить, — признался Гвинлик. — Давай сварим, если суп получится — значит, грибы были, а если компот — то ягоды.

И эльфы принялись за кулинарию, так как поесть они любили вкусно, ибо как еще внести разнообразие в свою длинную жизнь.

Гвинлик и филин Уммар

Речной эльф Гвинлик Брандлейф Эмегрим любил вечерами сидеть на старом дереве наверху старого бастиона, думать о всяком и заодно подсматривать за людьми, ходящими по делам по мосту через реку.

Время от времени на то же дерево прилетал филин Уммар, если только он не был занят ловлей мышей обычных и разгоном мышей летучих, которые обитали рядом. Вот и в этот вечер филин приземлился на ветку рядом с Эмегримом.

Уммар был сыт и настроен поболтать, а сытый филин обычно лучший собеседник, так как мудрее него вокруг практически никого и не было. Умнее, может быть, да, а мудрее нет.

— Опять забавляешься, Гвинлик? — гукнул филин. — Бобры узнали про твою надпись и приходили ко мне жаловаться на тебя.

— Весело, — ответил Эмегрим, — но кто перевел им мою надпись с человеческого языка? Это очень интересный вопрос, не так ли?

Уммар уклонился от ответа и перевел разговор в другое русло.

— Как думаешь, можно войти дважды в одну и ту же реку, — спросил филин, — например, хотя бы в эту?

— Это как оценивать события, — ответил Гвинлик. — В реке вода будет по составу немного другая, но заметно этого совсем не будет, так что снаружи, как ни смотри, река не исчезнет и всегда будет рекою.

— Хорошая интерпретация, — похвалил филин, — но боюсь, нового ты тут не открыл.

— Новое или старое — это с какой стороны посмотреть, — сказал Гвинлик, — я вот не чувствую от этого какую-либо печаль.

— А я вот чувствую в воздухе надвигающееся зло, и оно набирает силу, — заметил меланхолично филин.

— А я видел, что в километре отсюда разбилась телега с бочкой навоза, — парировал Гвинлик, — и запах я тоже чувствую. А еще я могу отличить одно от другого, — усмехнулся Гвинлик, — я про зло под горой. И это зло там — это просто отсутствие добра или арена борьбы противостояния, в которой мы живем? — продолжил иронизировать Эмегрим.

— Нет, это очень злое существо, которое скоро тут появится, — не обратил внимания на иронию филин.

— Это все до банального слишком ужасно, — сказал Эмегрим, — зло под горой, это я уже где-то слышал, читал или видел.

— Я вижу, что на серьезную беседу ты не настроен. Почему сразу под горой, может, и совсем не там, — скривился филин. — От такого твоего несерьезного отношения у меня снова разыгрался аппетит, пойду я поймаю себе еще одну мышь. И мой тебе совет: поговори со здешними призраками, они тут тоже давно и что-то явно знают.

Филин поднялся вверх, испугав своей тенью пару прохожих.

— Вот так всегда, — сказал себе Гвинлик, — сходи туда, поговори с теми и теми, может быть, что-то и узнаешь. Нет, чтобы сразу дали главный приз. Пойду лучше спать.

Эмегрим решил отложить расспросы про местные страшилки на другой день и отправился в кровать, рассудив, что, может, о подобном промедлении и придется пожалеть, но это же будет потом, а сейчас волноваться не о чем.

Уммар, поймав мышь, задумался о том, что будет, если в него попадет молния и в мире будут два абсолютно одинаковых филина. Но своими размышлениями по этому поводу он решил поделиться с речным эльфом позже.

Гвинлик учит кота

Речной эльф Гвинлик Брандлейф Эмегрим, возвращаясь домой от реки, заметил в траве рыжую шерсть кота Орро и сказал:

— Вот мне всегда было интересно, о чем думает рыжий кот, когда он прячется в зеленой траве? Рыжий хвост очень предательски торчит вверх.

— Ты меня еще охотиться поучи, — ответил Орро. — Живу долго и поймал уже множество мышей, да и не одна неосторожная ворона пострадала от моих когтей.

— Вот лично я думаю, — заметил Гвинлик, — что маскировка является основным элементом на охоте. Если хорошо вываляться в грязи, то тебя будет почти не заметно. А если, например, надеть на себя маску вороны, то эти недалекие птицы тебя же подпустят ближе и шансы возрастут.

— Хорошему коту этого не надо, — категорически отмел предложения Орро. — Главное — скорость, и это только в том случае, если хозяин не кормит сметаной. А мне это не грозит, даже пирожные со сливками иногда достаются.

— И все же навыки терять нельзя, — уточнил Эмегрим, — вдруг что случится?!

Кот потянулся и, дернув хвостом, отправился по делам, показав всем видом, что дальнейший разговор ему неинтересен.

Эмегрим добрался до дома и сел рассматривать непонятное устройство, которое он нашел на дне реки. Это была телефонная трубка с номеронабирателем посредине в виде круглого диска с цифрами под круглыми отверстиями. От трубки шли провода с зажимами, которые напоминали длинные вытянутые капканы. Гвинлик давно хотел подружиться с техническим прогрессом и теперь рассматривал предмет связи, ища ответ в древних манускриптах и в инструкциях, которые он позаимствовал на телефонной станции.

Повертев в руках номеронабиратель, Гвинлик понял, что, с одной стороны, надо как-то соединить провода, а с другой стороны, вызвать дух связиста для получения объяснений. Но тут его размышления о технике были прерваны самым неожиданным образом.

— Гвинлик, спаси… помоги… чудовище… НА-АМ КОНЕ-Е-ЕЦ, — и несколько ворон, ворвавшись в окно, спрятались под большой кастрюлей на кухне, опрокинув часть другой посуды.

Вороны вносили приятное разнообразие в жизнь речного эльфа, и он немедленно отправился им на помощь. Гвинлик прихватил на всякий случай рогатку и несколько шариков и пустился в сторону крыши одной из фабрик, над которой кружили вороны. Там у водосточной трубы действительно что-то было.

Аккуратно посмотрев в ручной перископ сверху, Эмегрим увидел четыре огромных крыла, страшную пасть с длинными клыками и разноцветные перья.

— Грифон, — решил Гвинлик, — только этого еще не хватало, видел я, конечно, нашивки в виде грифона у некоторых людей на одежде, но чтобы это привлекло сюда настоящего грифона — это уж слишком. — Эмегрим решительно перегнулся через край крыши, чтобы рассмотреть страшилище поближе, но оно запуталось в веревке над краем водосточной трубы.

— Гвинлик, сними меня отсюда, — раздался знакомый голос, и маска чудовища отвалилась от морды кота Орро и улетела вниз.

— Орро, — вздохнул с облегчением Гвинлик, — ну ты и меня напугал своим маскарадом. Что это такое было?

— Это все твои слова, Эмегрим, — сказал кот, — я подумал, а почему бы и не замаскироваться разок. Вот сделал себе четыре черных крыла на каждую лапу, маску страха, чтобы жертву парализовало сразу. А потом вывалялся в грязи и в перьях, которые остались после драки ворон с чайками. Только вот веревка запуталась.

— Ты чрезмерно увлекся деталями! — наставительно сказал Гвинлик, помогая коту залезть на крышу. — Но уверен, воронам страшно до сих пор. Однако главное ведь скорость, правда?

— Правда, — согласился кот, — как и то, что я сейчас поцарапаю и поймаю одного эльфа. — И Орро прыгнул к Гвинлику, пытаясь его изловить.

Но Эмегрим был готов к этому, так как кот был предсказуем в своих привычках. Эльф с удовольствием вступил в игру, и они устроили забег по крыше. Неожиданно кот остановился и, показывая лапой в небо, сказал:

— Смотри, кастрюля летит!

— Я не куплюсь на этот старый трюк, — ответил Гвинлик и побежал дальше.

А зря, так как вороны не смогли выбраться из-под кастрюли на его кухне и им пришлось пилотировать этот предмет на себе. В конце своего полета они утопили кастрюлю в реке и полетели рассказывать другим воронам, как, заковавшись в доспехи, они отогнали страшное чудовище с крыши. Через некоторое время эта история превратилась в абсолютную правду, была учреждена медаль за храбрость и вороны отправили высокому начальству победную реляцию.

Эмегрим, вернувшись домой, понял свою ошибку с кастрюлей, но утешил себя тем, что на кухне у него есть еще много всяких полезных предметов, и вернулся к размышлениям о телефонной связи. С тем его и застал вечер.

Гвинлик и местные призраки

Речной эльф Гвинлик Брандлейф Эмегрим призраков и привидений не выносил. Слишком они любили ныть про упущенные возможности. Но как-то вечером он вспомнил совет филина Уммара поспрашивать их про старые времена и решил заняться этим вопросом вплотную. Но у кого же было узнать такое?

На Кренгольме водилось девять призраков рабочих, упавших со строительных лесов, которые постоянно требовали прибавки к жалованию у директора, которого утопили в реке другие рабочие. Их споры из-за трех копеек к призрачной зарплате Гвинлику надоели уже порядочно. Эти точно знать ничего не могли про старые времена.

Дух девушки, страдающей над упавшим со стены воином, ничего, кроме стенаний и рыданий в полнолуние, не открыл.

Вопросы Эмегрима про то, наступило ли время окончания ее печали, оставались без ответа. Также была безответна и привидение дама с собачкой, гуляющая рядом с ратушей. Призрак, пугающий сторожей в замке, был зол и не любил гостей от слова «совсем».

Единственное веселое привидение проживало в здании четырехклассной немецкой школы. Обитавший там старый купец Отто фон Кенигсмарк и при жизни был весельчак и балагур, и в виде призрака не озлобился, а помогал как мог обитателям дома, да и рассказчиком был отменным.

Правда, уж больно занудным, так как говорить ему хотелось много, а общаться было особо не с кем. Поэтому Гвинлик отправился прямо в дом фон Кенигсмарка и сел на пушечное ядро напротив камина в подвале.

— Was ist passiert? — спросил купец, появившись за спиной у Эмегрима.

— Nichts falsches, — ответил Гвинлик, — а кто у нас обитает под замковой скалой?

— О, это долгая и интересная история, — и Отто фон Кенигсмарк уселся в кресло напротив камина, и по его виду было понятно, что история затянется на несколько часов. Тут Гвинлик внезапно достал из-за пояса набор карт Таро и принялся их перетасовывать.

— Давай угадаю историю, — сказал он, — а не угадаю, то каждая ошибка — это вечер твоих прекрасных рассказов?

— Странное предложение, но я согласен — только учти, что тогда некоторые придется тебе слушать по третьему кругу, — предупредил Отто и немного напустил холода в помещение с хитрой мыслью, что у Гвинлика подмерзнут пальцы и с картами ему обращаться будет неудобно.

Но Эмегрим не обратил на это внимания и принялся выщелкивать карты на стол одну за другой, задавая призраку вопросы.

— Очень старые времена — да — замешана женщина — да — несчастная любовь — и да и нет — нет согласия на брак — да — неподчинение — да — страшное наказание — да — томящаяся душа — да — нужно освободить — да — Отто фон Кенигсмарк даст мне ключ от подземелья?

— Да… Что? Гвинлик, это нечестно, я не дам тебе ключ, нет, нет и нет, — возмутился Отто фон Кенигсмарк, — и не мечтай.

— Но эти стены слышали твое да, — печально заключил Гвинлик, — а память здешних камней нельзя обманывать.

— Хорошо, — согласился Отто фон Кенигсмарк, — я дам тебе ключ, но мы не договаривались, насколько надолго ты его получишь. На самый короткий срок.

— Согласен, — вздохнул Гвинлик, — пусть будет так, сейчас три ночи и 13 минут, в три ночи и 16 минут по часам ратуши я тебе их верну.

— Договорились, — Отто фон Кенигсмарк достал из рукава большой ключ и отдал его речному эльфу, — я жду три минуты.

— Но следует для справедливости заметить, — сказал Гвинлик, — что часы ратуши давно сломаны на отметке трех часов и 15 минут и потому отдать тебе ключи я не могу. Верну после использования. А в благодарность за содействие согласен слушать твои истории две недели подряд.

— Armleuchter! — Отто фон Кенигсмарк стукнул себя по лбу, что было для призрака изначально бесполезно. — Как я мог забыть, что часы барахлят еще с момента сожжения ведьмы, которая их остановила? Ладно, твоя взяла, Эмегрим, я жду тебя уже в понедельник, и смотри не потеряйся в лабиринте под скалой!

— Приложу все усилия, — пообещал Эмегрим и пустился бегом домой готовиться к интересному приключению, а их речной эльф просто обожал, правда, о том, что некоторые из них заканчивались плохо, он предпочел не вспоминать.

Речная дуэль

Речной эльф Гвинлик Брандлейф Эмегрим мирно спал в своем уютном доме, и сон его был столь глубоким, что опасности он не почувствовал. Или она была слишком небольшой, не больше жабы Инги, которая в этот момент отплывала от своего острова вверх по реке.

Но с каждым метром дальше от острова ее боевой настрой на месть речному эльфу таял. На острове Ингу все знали и боялись, внизу по реке тоже, а вот за первым мостом все могло быть и по-другому. Жаба подумала про ворон, которые и вовсе могли про нее не слышать, про людей и колеса различных передвижных устройств, про злого кота Орро и еще множество опасностей по дороге.

В итоге она бросила якорь на середине реки и решила подумать. Думать — это всегда полезно, знала жаба, но мыслительный процесс всегда доставлял ей особые страдания, так как она полагалась лишь на имитацию и шаблоны, да и думать ей особо было нечем.

Но случай и желание мести заставили ее стимулировать мыслительную способность.

— А, — вспомнила она наставления одной старой мудрой рыбы, — надо создать впечатление своей силы и заранее обставить свой визит ужасом ожидания.

И Ингуша принялась распевать свои жабьи песни, созывая миног, которые, как известно, были большими сплетницами. Через некоторое время вокруг плота скопилось множество любопытных рыб.

— Передайте воронам и всем, кто живет выше моста, что Инга вызывает на речную дуэль Гвинлика Брандлейфа Эмегрима. Пусть явится, если не боится, к ее острову, и все зрители из ворон получат груду старого гороха с острова в награду.

Через пару минут вороньи клювы уже стучали в дверь домика речного эльфа.

— Мы хотим гороха и зрелищ… Страшная схватка на реке… эльф против жабы, три к одному на жабу… ГОРОХА-А, МЫ ГОЛОДНЫЕ ПОСЛЕ ПУСТОГО ПО-ОЛЯ, — из вороньих криков Гвинлик понял, что жаба ждет его на реке, а вороны не дадут спокойной жизни, если не получат горох.

Эльф, основательно позавтракав, отправился на лодке вниз по реке. Вороны собрались с обеих сторон по берегам, самые нетерпеливые кружили в воздухе, любопытные рыбы высовывались из воды, а жаба Инга гордо сидела, максимально раздувшись, на своем боевом плоту в центре реки.

«Много зрителей — это хорошо, — думала она, — но эти эльфы владеют еще и древней магией, как бы чего не вышло нехорошего, принцессой я точно не хочу быть, и в камень превращаться мне еще рано».

Но отступать было уже поздно, и жаба внезапно поняла всю шаткость своего положения, так как все заклинания, которые она знала, уже перепутались у нее в голове, а шпаргалки она опрометчиво забыла на острове.

Гвинлик подплыл ближе и остановил лодку метрах в трех от жабы.

— Рад приветствовать доблестного противника, — начал он диалог. — Каким будет выбор оружия для дуэли?

Круговорот мыслей у жабы от страха ускорился, и она внезапно для себя выдала:

— Поэтическая дуэль!

— Поэзия? — удивился Эмегрим. — Меньше всего ждал. Ладно, это может быть тоже весело.

Вороны неодобрительно стали каркать, они ждали ожесточенной схватки и уже делали гороховые ставки на исход боя, а в поэзии они понимали мало, и разобраться, кто прав, в дальнейших спорах — терять слишком много перьев.

— Курдюк ты с квашеным поносом,

А если б даже не был им,

То симпатичнее, наверно,

Наверно, был бы крокодил. —

Выдала жаба на одном дыхании. Гвинлик задумался и ответил:

— Тут кто-то мнит себя уже,

Что он речное Беранже,

Ты правда «б», ты правда «ж»,

Но далеко не Беранже.

Жаба задумалась, но, не поняв смысла, решила, что это, наверно, обидно. И решила нанести новый удар:

— Эльфам на острове

жить не место,

на свалку их отправим.

Дружно замесим их в тесто.

Левой,

правой,

левой.

Жаба гордо задрала морду в небо, надеясь, что впечатление дойдет до верховного начальника. Гвинлик оценил посыл и ответил:

— Осень, печально и грустно, увы.

Но скоро коньки и забавы зимы.

Все это горько, даже преступно,

Жаба заснет, и ей все недоступно.

Инга сосредоточилась от досады и выдала:

— Прикрывшись магией своей,

Живет он нагло средь людей,

Дрянные сочиняет сказки,

Да и Диране строит глазки.

---

Эмегрим ответил почти мгновенно, так как досада все-таки стала подниматься изнутри:

— Думаю о листе сакуры,

Лодка рядом с жабой,

Но лучше песок.

После такого жаба замерла с открытым ртом, ибо смысл неожиданно дошел до мозга, ее лапки машинально подняли якорь, и течением ее плот прибило к острову. Такого низкого коварства она перенести не смогла.

Эмегрим помахал ей шляпой и поплыл обратно домой, отметив для себя, что магическая опасность исходит все-таки от соседнего городского кладбища. Вороны же еще долго вопили и разбирались, кто, кому и сколько должен гороха и кто выиграл в дуэли. Рыбы же опустились в глубину отдыхать и думать, что же такое они сегодня увидели.

Гвинлик и телефон

Речной эльф Гвинлик Брандлейф Эмегрим после долгих размышлений, чтения книг и наблюдения над работниками телефонной станции освоил принцип использования телефонной трубки с номеронабирателем посредине. Сам шедевр технической мысли он нашел в реке в старом ржавом ящике. Вооружившись технической новинкой, он влез в подвал одной из фабрик и открыл распределительный телефонный шкаф. После чего подключился к телефонной линии директора Кренгольма.

— Алло, кондитерская? — сказал Гвинлик, набрав нужные цифры. — Пришлите к дому директора огромный торт в белой коробке. Поставьте на крыльцо. Счет в конце месяца.

И спустя два часа Эмегрим сидел в центре торта прямо у дома директора и объедался сладким.

«Древняя магия очень хорошая вещь, но и новые технологии тоже очень даже сладкие», — думал он.

— Нечестно объедаться в одиночку, — сказали вороны, собравшиеся вокруг Гвинлика, — мы торты не любим, нам от них плохо.

— Сейчас все будет, — пообещал речной эльф и побежал к распределительному шкафу. После звонка Гвинлика рабочие склада рассыпали воронам множество зерна на улице, и те наконец-то раз в жизни наелись так, что не смогли летать.

«Мне нужен электрогенератор, — подумал Гвинлик, — надо продолжить дружбу с техникой».

Эльф решительно вновь направился в подвал к оцинкованному ящику распределительного шкафа. Но на месте уже стоял грузовик, и вокруг суетились люди в одинаковой технической одежде. Они закрыли шкаф телефонной связи на два больших и сложных замка, поменяли двери на новые и железные и закрыли люками окна подвала. После чего опечатали все пломбами.

— Вот так всегда, — огорчился Эмегрим, — стоит только войти во вкус, как тут же судьба безжалостно вмешивается. Придется поискать в городе еще один распределительный шкаф.

Делать это сейчас Гвинлику не хотелось, но он твердо решил стать самым передовым эльфом в области новинок человеческой техники.

— Надо бы скрестить их технический прогресс с моей древней магией, — решил он, — и посмотреть, что из этого получится. Вдруг я сделаю что-то великое.

С этой мыслью он лизнул батарейку, которую нашел в распределительном шкафу.

— Вфи велифкое чтофо сдефает сфо мной, — сказал эльф, открыв рот и болтая языком из стороны в сторону, — надо все-таки соблюдать осторожность с этими штуками!

И Гвинлик отправился в свой уютный дом строить планы по созданию еще большего уюта. Теплый пол, водопровод, горячая вода и удобная кухня — что может быть лучше для древнего существа, которому надоел повседневный быт?!

Гвинлик в подземелье

Речной эльф Гвинлик Брандлейф Эмегрим стоял перед магической дверью скалы под замком. Найти ее было достаточно трудно, так что полчаса до этого Гвинлик лазил вверх и вниз по скале. Дверь же оказалась в самом видном месте, надо было только с самого начала внимательно посмотреть на скалу со стороны реки. Эмегрим поправил шахтерскую каску, которую он надел вместо цилиндра, и, открыв дверь ключом Отто фон Кенигсмарка, шагнул внутрь. Правда, в каске пришлось делать два больших отверстия для длинных ушей, но керосиновый фонарь, примотанный к импровизированному головному убору, делал ее очень функциональным устройством.

В подземелье было сыро, темно и холодно, на полу то и дело попадались глубокие колодцы. Тем не менее на обитель зла это все было мало похоже или, вернее, совсем не похоже. Кроме того, на поворотах виднелись всяческие надписи наподобие «Прямо пойдешь, коня найдешь», «Не сдавайся, всегда есть рядом пара ослов, которым надо показать обратное» и остальные, недостойные упоминания. Все это указывало на существование дополнительного входа. Но тут Гвинлик заметил дверь с надписью на древнеэльфийском языке: «Пройдя мимо, ты обретешь счастье». И подпись: «Водяной».

«Интересно, — подумал Эмегрим, — значит, за дверью, скорее всего, что-то плохое и, пройдя мимо, можно уберечься от несчастья? Или?..»

Но тут любопытство взяло верх над размышлениями, Гвинлик открыл дверь, которая была не заперта, и шагнул в неизвестное.

Неизвестным оказался вполне светлый и уютный зал, больше всего похожий на скрытое помещение замка. Внутри было тепло и уютно, в углах стояли подсвечники с горящими свечами, посредине зала возвышалось кресло.

— О, наконец-то! Кто-то пришел спасти меня! — раздался приятный женский голос, и в кресле материализовалась фигура в темном, после чего в воздухе запахло смесью чеснока, яблочного табака и бренди. — Где мой волшебный поцелуй? — И фигура скинула с головы накидку.

Тут Гвинлик по-настоящему понял, как он влип с этим приключением. Про вампиров он, конечно, слышал и даже видел некоторых в облике летучих мышей, но видеть вампира, любящего чеснок, ему не приходилось. К тому же столь очаровательную вампиршу, как та, что сидела в кресле: лицо у нее было молодое и красивое, что неудивительно для любителей пить чужую кровь. Растрепанные кудрявые волосы также придавали ведьме определенный природный шарм. Гвинлик тут же припомнил рассказ старого призрака и понял, что перед ним Невеста шведского короля. А надпись «Водяной» явно гласила, что старому нечистому духу надоели ее стенания в море и он закрыл ее тут.

Пока Гвинлик думал, кресло с вампиршей переместилось вокруг и встало напротив полуоткрытой двери, а эльф оказался у стены. Эмегрим пощупал кончиком хвоста стену и понял, что с магической защитой все было в порядке и дверь он открыл напрасно.

— В загадки будем играть? — начал эльф. — Разве перед обедом не нужно развлечь себя разговором?

— Жажда моя велика, — усмехнулась ведьма, — к тому же ты не закрыл за собой дверь.

— Как поймать тигра в клетку? — спросил Гвинлик. — Мне давно нужен тигр.

— Берешь тигра и сажаешь в клетку, — ответила вампирша. — Перестань заговаривать мне зубы.

— Тигров в клетку не бывает, они все в полоску, — продолжил Гвинлик. — Воробей может съесть горсточку зерна, а лошадь не может. Почему?

— Лошади нужно больше, — машинально проговорила ведьма.

— Воробей слишком маленький, чтобы съесть лошадь, — эльф понял, что ловушка завлечения сработала: многие люди сразу начинают отвечать на вопрос, если им его задать. Воспитание и школа приучают их к этому так сильно, что привычка попадает в кровь и не меняется даже в вампирском облике. А Невеста шведского короля была примерной девочкой и всегда слушалась папу, что и привело ее к такому состоянию в настоящий момент.

— Может ли страус назвать себя птицей? — продолжил тактику Эмегрим.

— Летать он точно не может, — зло сказала вампирша.

— Страус не умеет говорить, — парировал речной эльф и начал действие. Еще во время разговоров он быстро нарисовал хвостом в воздухе небольшое заклинание — его каска осталась висеть и давала свет. И когда эльф поднырнул под ножки кресла, то каска несколько секунд давала иллюзию его нахождения на прежнем месте. Правда, ведьма оказалась не промах и, наклонившись под кресло, успела схватить рукой хвост Гвинлика.

Но прыгая по камням, речной эльф его намочил и испачкал, хвост был мокрый и скользкий и запросто выскользнул из руки вампирши. Эмегрим выскочил из зала в дверь и помчался к выходу. Но дверь закрыть за собой он не успел, и ведьма вырвалась наружу из своего заточения.

И хотя Гвинлик и нырнул глубоко в реку и ускользнул от преследования, дело было сделано, чудище выбралось в мир. Что с этим делать дальше, Эмегрим еще не решил, однако понял, что про вампиров и борьбу с ними ему надо узнать побольше и расспросить при случае тетушку Эмми. Ибо тетушки обычно знают много больше, чем это кажется на первый взгляд.

Гвинлик играет в шахматы

Речной эльф Гвинлик Брандлейф Эмегрим из наблюдений за людьми иногда узнавал много интересного. Он часто ходил к местной больнице, пациенты которой развлекали себя разными играми, и больше всего ему понравились шахматы. К тому же в личной библиотеке директора мануфактуры Кренгольма он нашел учебник по этой игре и одолжил его себе на время, пока кот Орро был занят с хозяином.

В итоге Эмегрим изготовил себе комплект шахматных фигур, покрасил их в черный и белый цвета и выставил сушиться на небольшом балконе своего уютного дома под мостом.

И тут в его дверь постучались. Открыв дверь, эльф увидел жаворонка. Но птица эта резко отличалась от своих собратьев. Во-первых, размерами — таких больших жаворонков Гвинлик в жизни еще не видел. На клюве птицы гордо красовалось пенсне, на шее поверх жилетки висел нагрудной знак полевой полиции, а под крылом торчала учительская указка.

— Чего уже желаете? Чай, кофе, — поприветствовал жаворонка Эмегрим, так как гостям он всегда был рад.

— Кофе и зерна, вернее — побольше зерна и можно в кофе еще зерна. Позвольте представиться, меня зовут Олаж. Я тут летел мимо и не смог не зайти, ибо вижу шахматы и пролететь мимо уже совсем не могу.

— Значит, у вас есть талант к этой игре? — вежливо спросил Гвинлик.

— Талантливая птичка талантлива во всем, — категорично заявил жаворонок, и они немедленно расставили на доске шахматные фигуры, не обращая внимания, что комплект не совсем высох. Олаж отложил свою указку, так как поедать зерно она мешала.

— Неужели игра в шахматы так завлекает? — начал разговор речной эльф, решив хитро запутать оппонента разговорами и сбить с хода мысли.

— Я всегда новых знакомых спрашиваю, играют ли они в шахматы. Если не играют — советую играть, если играют — советую прекратить, — ответил Олаж.

— Почему так? — задал вопрос Гвинлик.

— Почему? Сам не знаю, но в 80 процентах случаев помогает, — сказала птица и поставила Гвинлику мат. — Кстати, эльф, тебе мат, а шахматы — это единственная игра, где он приветствуется.

Гвинлик посмотрел на доску и понял, что про талант Олаж, возможно, был и прав. Эмегрим щелкнул пальцами, и фигуры сами заняли первоначальные позиции.

— Реванш, — заявил Гвинлик. — Но да, я слышал, что шахматы — самая распространенная игра в мире: зародилась в Индии, шах пришел из Персии, гамбит — из Италии, цугцванг — из Германии, и только русский мат сделал ее по-настоящему народной.

Жаворонок поправил пенсне и, оценив ответ, сделал первый ход. Они продолжили борьбу за доской. Эмегрим проиграл девять раз подряд и внутри стал уже злиться, так как проигрывать он совсем не любил, но вежливость и воспитание не позволяли ему высказать Олажу все, что речной эльф про него думал. Ведь жаворонок непрерывно кушал зерно, а Эмегрим ему тактично подкладывал все новые порции.

Наконец Гвинлик решил схитрить и спросил жаворонка, демонстративно взглянув в окно:

— А чья там шляпа на столбе висит?

— Ничья, — ответил жаворонок, не придав ответу значения.

— Согласен, — сказал Эмегрим, — ничья так ничья, красивая была партия, давай в другой раз продолжим, а то устал я ходы записывать.

Олаж понял, что его провели на ровном месте, но не подал и виду, так как признаваться в том, что великого игрока можно так просто обвести вокруг пальца, ему не хотелось.

— Ладно, пойду я домой, — сказал он, — лететь явно будет слишком тяжело после такого вкусного зерна. — Он забрал указку и направился к двери.

— А как быстро научиться играть в шахматы? — спросил Гвинлик напоследок.

— Я, например, часто играл сам с собой, — ответил Олаж, — правда, всегда проигрывал, а это огорчает. — И жаворонок гордо захлопнул дверь.

Гвинлик остался думать над доской, и, перед тем как заснуть, он понял, что жизнь довольно коварная штука, только стоит получить все карты на руки, как она начинает играть в шахматы. С тем и наступила ночь.

Гвинлик и бобер

Речной эльф Гвинлик Брандлейф Эмегрим вынырнул посреди реки и залез в свою лодку. Однако там уже сидел бобер Рестер, и половина лодки была полна старого железа.

— Привет, Гвинлик, — сказал бобер, — а я смотрю, что за пустая лодка по реке плывет. Уже думал, что моя будет.

— А зачем тебе лодка? — спросил эльф. — Ты же прекрасно можешь себе плот сделать.

— Сделать я и лодку могу, — Рестер освободил Гвинлику место в лодке, — а тут сразу все готово. Вот я и воспользовался случаем и набросал сюда всяких мин и снарядов.

— Ты опять реку разминируешь? — Гвинлик схватил свой хвост лапой, чтобы случайно не задеть ничего в лодке. — А заодно и мою лодку заминировал.

— Да не бойся, все под контролем, — махнул лапой бобер. — Слышал про теорию вероятности? Вероятность, что взорвется одна мина, достаточно большая, а что две вместе — уже ничтожная. Вот я всегда при разминировании вторую мину за спиной ношу, заодно и нулевая плавучесть образуется.

— А что у тебя в школе было по математике? — осведомился Гвинлик. — Сколько будет два плюс два и семь плюс пять?

— Пять и двадцать два, — ответил бобер не задумываясь.

— И куда ты пошел потом учиться с такими знаниями? — спросил Эмегрим.

— Вообще-то меня приглашали на работу в двадцать ресторанов, — сказал бобер и открутил взрыватель со снаряда, — но я выбрал курсы мичманов.

— Я совсем не против разминирования реки, — сказал Гвинлик. — А можно скручивать взрыватели на берегу? Я не хочу быть жертвой эха войны.

— Все под контролем, — засмеялся бобер. — Порох не нужен? Или шимоза? Знаешь, как классно в сыром лесу костер разводить?

— Я лучше по старинке, — сказал Гвинлик, — немного спичек и древней магии, если они сырые.

— Гвинлик, — парировал бобер, — спички изобрели не так давно, для тебя это не может быть стариной.

— Так стараюсь не отставать от прогресса, — эльф задумался о жизни, — вот электрогенератор домой принес, но не работает, что бы я ни делал.

— Так поплыли посмотрим, — предложил Рестер. — А кстати, Гвинлик, ты когда спишь, хвост кладешь под одеяло или на одеяло?

Эмегрим задумался и ответил:

— Это, конечно, очень бородатый вопрос, но я не знаю, самому теперь очень любопытно.

Бобер обезвредил все взрывоопасные предметы в лодке, а эльф при этом тихо сотворил заклинание защиты. После чего они отправились вверх по реке и добрались к дому Гвинлика.

— Где это чудо инженерной мысли? — спросил Рестер.

— Моя новая швейная машинка «Зингер»? — эльф был рассеян от мыслей про хвост и одеяло.

— Нет, электрогенератор, — ответил бобер и вытащил из рюкзака гаечный ключ. — Сейчас все будет.

— Я его под мостом поставил в арке, — сказал Эмегрим, — на всякий случай. Ты посмотри, что к чему, а у меня есть важное дело.

И эльф немедленно пошел в свой уютный дом, где залез в кровать и накинул на себя одеяло. Хвост под одеялом и хвост на одеяле было одинаково плохо. В конце концов Гвинлик решил сделать круглую дыру в центре, чтобы было удобно. И, довольный результатом, мирно задремал.

А проснулся он от сигналов, гудков и сильного шума вокруг. Выглянув в окно, он увидел густой дым над мостом и несколько пожарных расчетов.

— Гайку перетянул, — сказал очень черный бобер, открывая дверь уютного домика, — но мысли есть, давай лучше гидрогенератор поставим. А это была неудачная модель. Но в горле у меня очень пересохло.

— То-то я думаю, что же происходит на улице, — Гвинлик понял, что запасу эля сейчас придет конец.

— Да, как всегда, бомба взорвалась, а подмести забыли, — глазами бобер уже искал кружку, — но ничего, скоро исполнят цепочку.

— Морской юмор я не сильно понимаю, — сказал Гвинлик и полез в подвал осматривать припасы. — Сейчас придумаю, чем пообедать для начала.

---

— Люблю смотреть, как работают пожарные, — бобер расположился в кресле-качалке, открывая бутылку с элем, которую он нашел по интуиции среди многих других. — Гвинлик, можно задать еще один вопрос?

— С меня хватило про одеяло, — откликнулся из подвала Гвинлик, — давай я тебе. Что нужно делать…

— Чтобы ничего не делать — надо уметь делать все, — ответил Рестер, опустошив бутылку наполовину. — Гвинлик, а как ты просовываешь хвост в штаны?

Но, к счастью, эльф не услышал вопроса, так как задумался и решал, куда бы спрятать от Рестера хотя бы часть своих запасов эля. Потому ему и не пришлось решать этот чрезвычайно сложный вопрос.

Гвинлик в роли сомелье

Речной эльф Гвинлик Брандлейф Эмегрим открыл штопором бутылку вина в своем уютном доме и налил его в хрустальный бокал богемской работы. И только аромат стал распространяться по дому, как выдра Ордус уже была тут как тут, она бодро уселась в кресло и, опорожнив стакан, авторитетно фыркнула.

— Букет сложный. Вкус терпкий. Танинность высокая. Нотки цитрусовых, специй и трав, — выдала выдра свой вердикт, — лимон только все портит.

— Вообще то, — сказал Эмегрим, наполняя стакан из графина, — это была обычная вода с лимоном, я ее приготовил, чтобы убирать вкус вина и наслаждаться еще раз каждым глотком. Я дегустирую свое вино двухсотлетней выдержки.

— Это что называется дегустировать? — выдра изобразила лапами размер бокала.

— Бокал красного вина в день полезен для здоровья, — Гвинлик посмотрел на вино вдоль стенки бокала.

— А восемь пустых бутылок у тебя под столом говорят уже о другом, — заметила Ордус и налила себе вина в стакан.

— Но надо же как-то найти путь к бессмертию, — откликнулся эльф, — вино становится лучше с годами, а я становлюсь лучше с вином.

— Верно говорят, что характер винодела передается его напитку, — выдра осушила бокал одним махом и скривилась, — резкая кислая гадость. А закусить рыба есть?

— Многие ошибочно полагают, что белое вино надо пить с рыбой, — назидательно сказал эльф, — но тут мое мнение однозначно — рыбы ужасно скучные собеседники.

— Точно, — согласилась выдра, — лучше пить со мной, ничего в этом мире нет, что я не знаю про алкоголь. Могу дать несколько бесплатных и мудрых советов.

— Очень интересно, — заметил Гвинлик и попробовал вино языком.

— Погреб, где дозревает вино, должен быть надежно заперт, а ключ храниться на дне большой банки с коньяком. Тогда есть шанс попробовать вкусное. Я про коньяк, как ты понимаешь.

— Доля правды в этом есть, — эльф покивал головой, соглашаясь, — ключ от подвала надо хорошо спрятать.

— А еще очень просто прослыть хорошим сомелье, — продолжила Ордус, — если с умным видом заметить, что следующая бутылка прекрасно подойдет к только что выпитой. Особенно если они одинаковы.

— Софизм уже, — возразил эльф, — некоторые вещи не являются мудрыми советами, хотя со стороны кажутся ими. Если с умным видом высказать очевидную вещь, то это не мудрость.

— Это как? — выдра выпила уже третий стакан, в то время как Гвинлик слизнул пару капель.

— Надо уметь пить, надо хорошо уметь пить, надо очень хорошо уметь пить, — привел пример эльф, — с этим же не поспоришь.

— Действительно мудро, — выдра заглянула под стол в поисках добавки, — надо знать, где достать бутылку вина, надо хорошо знать, где достать бутылку вина, надо очень хорошо знать, где достать бутылку вина. Главное, только не грузинского.

— Почему это не грузинского? — попался в ловушку эльф.

— На твое будет похоже, — усмехнулась выдра, — и на твой характер.

— Так зачем тогда продолжать? — эльф сделал первый полноценный глоток, и его глаза выпучились еще больше. — Это же уже уксус какой-то.

— Я тебе о том и говорю, — выдра допила и бокал Гвинлика, — принимаю удар на себя, коньяк есть, спастись от надвигающегося ужаса?

— Видимо, какая-то ошибка в рецептуре, — заключил эльф, крутя бутылку, — или заклинание сохранности было прочитано с ошибкой. А если серьезно, ты не думала бросить пить?

— Какой оригинальный тост! — воскликнула Ордус. — Но в твоем вине, Гвинлик, все не получилось из-за одной ошибки.

— И какой же? — Гвинлику стало любопытно.

— Собирать клюкву надо с северного склона горы на болоте за вторым поворотом реки вверх по течению, — у выдры слегка стал заплетаться язык, но сознание осталось ясным, — а не с южного, как ты это сделал.

— А что, есть какая-то разница? — Гвинлику пришла в голову мысль, что Ордус могла попасть в его дом только через тайный ход в подвале и если это так, то ход уже не тайный.

— Огромная, ключ не придется прятать, — ответила выдра и встала из-за стола, — в следующий раз не открывай пробку с таким звонким звуком. С твоего разрешения.

И выдра, открыв дверь, быстро спустилась в подвал, и было слышно, как там сдвинулся люк потайного хода.

Эльф понял, что систему аварийной эвакуации придется переделывать, и достал из рукава бутылку Шато О-Брион 1887 года.

Гвинлик и революция

Речной эльф Гвинлик Брандлейф Эмегрим выставил на улицу у своего удобного домика бочку из-под капусты, чтобы просушить ее. И не успел эльф обернуться, как сверху спикировал филин Уммар с самым напуганным видом и спрятался в бочку.

— Что такое случилось? — спросил Гвинлик.

— Опять происки политики, — ответил филин, — у ворон революция, говорят, что я контур какой-то, сейчас они тут все будут.

— Где, где эта контра?! — раздалось с неба, и вокруг приземлилась куча ворон с красными ленточками в хвостах.

— Вы что, опять мимо Балтфлота? — спросил Эмегрим. — Но сначала в адрес публики я хочу сказать…

— Что? В ад республики? — загалдели вороны. — Гвинлик, ты прав, там просто ад.

— Правильно, слушать же надо, ну, — настроение ворон перестало нравиться речному эльфу.

— Слушать надо жену? — удивились вороны. — Не согласны, слушать надо Дирану. Она у нас агитатор.

И тут рядом приземлилась Дирана с томиком «Капитала» в лапах.

— Нас искушали долгое время, — начала она речь, усевшись на книге.

— Точно, — сказал Гвинлик, — так оно потом и будет, снова скажешь же — нас и скушали!

— А может, он и прав? — спросила одна ворона. — Эльфы живут дольше, видели всякое.

— Нет, — сказала Дирана, — в революции у меня ж опыта больше.

— Согласен, — сказал из бочки филин, — второй ты думаешь, когда на ту сторону летаешь.

— Империалисты врут и не милуют, — продолжала Дирана, — и поэтому…

— И сейчас согласен, — сказал Гвинлик, — в рутине мил уют. Зачем тогда революция?

— А Гвинлик с нами согласен, — заволновались вороны, — это неспроста.

— Что такое? Предательство в рядах? — грозно обернулась Дирана. — А что вы простонете потом?

— Скажут, что просто не те вожди были, — Гвинлик ловко подменил «Капитал» на «Общую теорию занятости, процента и денег», воспользовавшись тем, что ворона прыгала от возмущения.

— Революция требует, — сказала главная ворона, но, ощутив изменение, продолжила, — кризисы перепроизводства нежелательны.

— Вылезай, Уммар, — Гвинлик поднял бочку, — опасность прошла, парадигма сменилась.

— Лучше бы философию Аристотеля подложил, — ответил филин, щурясь от света, — как мне надоела эта.

— Гвинлик, Гвинлик, ты нас запутал уже вконец, — вороны повытаскивали из хвостов красные ленточки.

— Ладно, учите Кейнса лучше, — закончил эльф, — он бескостный.

— ААА, — вороны стали разбегаться в разные стороны, — он бес корыстный! Где наши амулеты?!!!

И они разлетелись кто куда, и еще долго с крыш раздавался шум, карканье и вниз летели перья от вороньих драк.

— Этот ужас стоил мне с утра полздоровья, — пожаловался филин Уммар. — Гвинлик, тебе не трудно сделать мне кофе с пенкой в утешение?

— Да раз плюнуть, — ответил эльф и понял, что ляпнул что-то не то, так как филин удивленно посмотрел на него, широко выпучив глаза.

— Давай лучше тогда без пенки, — сказал Уммар.

Гвинлик кивнул, чтобы уже больше ничего не говорить в этот день, и они отправились в уютный дом эльфа пить кофе.

Гвинлик на спасательной операции

Речной эльф Гвинлик Брандлейф Эмегрим сидел на камне в центре реки и беседовал с троллем удачи Барпиресом Фларпином Флианусом Цербильсом, который знал практически все про обитателей реки.

— А где ты последний раз видел Водяного? — спросил эльф, выслушав все местные новости и сплетни.

— Давно очень не видел, — ответил тролль, — в последний раз он мне рассказывал, что ему надоели вопли Невесты шведского короля и он решил ее убрать из устья реки, так как она ему его жену стала интонациями напоминать, а две жены в жизни уже перебор. Это с его слов я тебе говорю.

— И после этого стало тихо? — осведомился Брандлейф.

— Даже очень, — сказал Цербильс, — ее вопли стихли, но и Водяного я больше не видел, что огорчительно, поболтать с ним всегда было радостно, веселый старичок был.

— Почему был? Он же существо чуть ли не с начала времен, — мрачно заметил Гвинлик.

— Да летала тут твоя ведьма-вампир, хвасталась, что закопала его навечно, — пояснил Барпирес, — и просила тебе передать, что танцевать ты совсем не умеешь, а она тебя еще научит.

— Какая трогательная забота, — сказал Эмегрим, — я прям тронут.

И эльф глубоко задумался прямо на камне. Тролль понял, что лучше оставить эльфа в покое, и поплыл по своим делам.

— Надо воспользоваться методом эмпатии. Причем за всех участников этого странного происшествия. Водяной — существо древнее и, насколько я знаю, бессмертное. Уничтожить его ведьме явно не под силу. Даже я не придумаю, как можно прекратить его существование. Значит, говорила, что закопала. А это выход: если закопать древнее существо в месте, где ему не выбраться, то это очень злобная месть. Ведьму Водяной заключил в подземелье над замком. Значит, скорее всего, она так же поступила и с ним. Надо бы его поискать. Только район поиска очень большой. И вряд ли это легко, ведьмы очень коварны, это может быть вообще ловушкой, или тут есть фактор, который я не учитываю.

И Гвинлик приступил к сбору мистического устройства по поиску Водяного. В центре он слепил фигуру самого Водяного, а вокруг нарисовал карту местности и положил под фигуркой серебряные шарики.

«Так, — думал Гвинлик, — значит, крики ведьмы напоминали ему интонацию жены. А если ведьма крикнет так же на всю округу, волны магического негатива заставят Водяного возмутиться, и это возмущение я зафиксирую магическим устройством. Осталось только разозлить ведьму так, чтобы она это сделала. Правда, встречаться с ней совсем не хочется».

И тут эльфу пришла в голову отличная мысль, от которой он собрал в мешок кучу серебряных монет и поспешил к дереву над бастионом, которое помнило все.

Постучав по дереву хвостом и сотворив магический знак, Эмегрим сразу сыпанул в открытый рот проступившего из коры древнего лица большую горсть серебряных монет.

— Вот это приятно, — вместо «здравствуйте» сказало дерево, — давай еще!

И Гвинлик повторил засыпание монет.

— Отлично, — улыбнулось деревянное лицо, — что хочешь спросить на этот раз?

— Я соскучился по крикам Невесты шведского короля из устья реки, — сказал Гвинлик, — не напомнишь мне этот крик? Только подостовернее.

— У меня все записано в памяти! — заявило дерево. — Что, соскучился по старой доброй ссоре с женщиной? Сейчас напомню радость общения.

И дерево повторило длинный вопль ведьмы. Причем так, что с деревьев вокруг опали все листья, а Гвинлика слегка оглушило, ведь закрыть длинные уши было весьма непростым делом. Но Эмегрим открыл коробку с магическим устройством и увидел серебряные шарики на карте местности. Он немедленно обвел их карандашом.

— Большое спасибо, — поблагодарил Гвинлик дерево, — очень впечатляет. Только странно, что мест нахождения Водяного так много.

— Древние существа практически бессмертны, — ответило дерево, — но очень коварно разделить их на части и спрятать в разных местах. Это ловушка, из которой не выбраться.

По телу эльфа пробежали мурашки от одной мысли от такого макиавеллевского способа действий.

— Приходи еще, — сказало дерево. Эльф кивнул и поспешил по делам, которых у него было теперь много.

К вечеру он нашел все окаменевшие части Водяного, замотанные в рыболовецкие сети и заваленные камнями, принес их в свой уютный дом и, сложив вместе, произнес заклинание целостности.

— Гвинлик, друг, я тебе очень благодарен, — Водяной уселся пред камином, — все бы ничего, но ты перепутал мне левое ухо с правым.

— В таком случае никому не удастся навешать тебе лапши на уши, — ответил эльф. — Расскажи лучше, что случилось с ведьмой и с тобой, а то я устал быть жертвой ваших отношений.

— Это я сделаю потом, — пообещал Водяной, — а сейчас после небольшого отдыха я немедленно отправлюсь и найду это злое существо. Могу тебе сказать, что этот дух тьмы вселился в одно привидение этих мест.

— Дух вселился в привидение, — поперхнулся чаем Эмегрим, — разве такое возможно?

— Я живое воплощение этой возможности, — мрачно ответил Водяной, — будь осторожен в своих обычных делах, в каждый момент может случиться внезапное нападение.

— Не нужна ли тебе помощь в этой борьбе? — задал вопрос Гвинлик.

— Я попрошу ее, — сказал Водяной, — когда она мне понадобится.

«Самодовольство, — подумал Эмегрим, отправляясь в подвал за бочонком эля, — обычно до добра не доводит. Хотя неизвестно, а нужно ли идти к добру некоторым древним существам».

Гвинлик собирает клюкву

Речной эльф Гвинлик Брандлейф Эмегрим время от времени ходил в ближайший лес и собирал там ягоды, особенно он любил клюкву. Это занятие было, конечно, ужасно скучным, но, во-первых, по дороге попадались лесные обитатели и Эмегрим узнавал новости, а во-вторых, это настраивало его на философские размышления.

Вот и этим утром он надел свой цилиндр на голову и, взяв корзину, решительно отправился в лес. Надо отметить, что свой узкий цилиндр Гвинлик смастерил себе сам, и главной особенностью данного предмета было круглое зеркало на шарнире и отверстия внутри. Это позволяло видеть, не поворачивая головы, все, что происходит сзади, сбоку и даже сверху, а при необходимости, делая вид, что поправляешь головной убор, настроить зеркало в нужном направлении и видеть все, что нужно.

Учитывая, что речной эльф любил иногда зло шутить, такая мера предосторожности была не лишней, как и привычка не ходить обратно той же дорогой, по которой пришел.

Вот и в этот раз цилиндр здорово ему пригодился. Наклоняясь за очередной ягодой, он заметил в кустах волка Риффина, а присмотревшись к окрестностям, и кабана Хильберда, которые вряд ли могли оказаться случайно рядом с ним в одной части леса.

«Кажется, сейчас будет веселая история», — подумал Гвинлик и усиленно приступил к сбору ягод, усердно добавляя себе в корзину с клюквой волчьи ягоды и перемешивая их с клюквой.

— Риффин, давай уже его сожрем, прямо тут, — шептал волку в ухо кабан, — мне надоело уже ждать.

— Нет, Хильберд, — отвечал волк, — я хочу еще ягодами закусить — пусть наберет их побольше, и тогда поймаем.

И когда корзинка Гвинлика переполнилась, волк дернул кабана за хвост, что послужило сигналом к нападению. Но Эмегрим был к этому готов, так как постоянно намечал себе укрытие на местности и двигался от одного к другому, собирая ягоды. Вот и сейчас он ловко прыгнул в развилку дерева — и кабан влетел в нее всей тушей и застрял намертво.

А от волка речной эльф, бросив корзину, убежал зигзагами, время от времени отвлекаясь и кидая в морду преследующего его зверя комья земли. Риффин выдохся от погони и отстал от Эмегрима.

— Какой прекрасный план потерпел крах, — горестно хрюкнул кабан, наконец вытащив свою тушу из развилки дерева.

— Мне вот интересно, в какой момент он нас заметил? — злобно высказался волк, вернувшийся из погони. — Но хотя бы утешение в виде ягод у нас есть, поделим их честно на двоих.

— Хоть что-то полезное с этого никчемного эльфа, — проворчал Хильберд, и они принялись за дележ ягод.

Хрусть, хрусть, хрусть — поедал ягоды волк.

Хрымсть, хрымсть, хрымсть — не отставал от него кабан.

Но тут оба замерли, чувствуя непонятное.

— Что-то не то с этими ягодами, — сказал Риффин, и не успел он продолжить, как его желудок полностью расслабился.

— Я это тоже понял, — ответил Хильберд, и у него из пасти потекла белая пена.

— Быстро к реке, — скомандовал Риффин, — надо много пить.

И оба страдающих зверя ринулись к реке, забежав в которую по грудь принялись жадно пить, прерываясь на противоестественные процессы. Река за ними пенилась и портила свой цвет.

Гвинлик вынырнул метрах в десяти от них, вперед по течению, и уселся верхом на свою корзинку, которую предусмотрительно подобрал в лесу.

— Я решительно не понимаю причин столь злобного поведения по отношению ко мне, — вступил он в переговоры. — Кстати, волчьих ягод там было немного, так что особых последствий быть не должно.

— Распил дров мы тебе не простим, — заявил Хильберд, перестав пить воду, — а после этих ягод все равно тебя поймаем.

— Это точно, — подтвердил Риффин, — мне теперь и штаны надо стирать в холодной воде. Такое не прощают.

— Как жаль, — заметил Гвинлик. — Ну ладно, буду рад видеть вас снова, правда, не понимаю, как вы вдвоем сможете мне навредить. Но заходите в гости, ягод у меня еще много.

И Эмегрим отправился домой, размышляя о равновесии наблюдения за миром и о делах, что никогда не стоит делать сразу, ибо кто знает, что делать, если в цилиндре нет зеркала, а рогатка с горстью шариков осталась дома.

А кабан с волком, которым стало уже легче от водной терапии, пришли к выводу, что их совместных сил и ума не хватит против Гвинлика и им пора посоветоваться с кем-то более умным и коварным, чем они сами.

Гвинлик и выдра Ордус

Речной эльф Гвинлик Брандлейф Эмегрим вспомнил, что давно не видел выдру Ордус, живущую в большом озере вверх по реке. Выдра раньше была очень добрым и общительным зверем, но во время очередной войны людей между собой рядом с ней разорвался снаряд, после чего и выдре, и местным жителям вокруг стало значительно труднее жить. Ордус принялась хулиганить, и делала это злобно. Зимой она вместе с волком Риффином промышляла разбоем. Волк выскакивал на лед и страшно выл, лошадь крестьянина пугалась и шарахалась в сторону на тонкий лед. А когда сани проваливались под воду, выдра собирала добычу, и они потом ее делили. Как-то Риффин жаловался тетушке Эмми, что этот дележ был совсем нечестным.

Кроме того, выдра портила сети местным рыбакам и безжалостно истребляла всю рыбу в округе. Но иногда по неизвестной причине выдра вновь на недолгое время становилась милейшим существом, приплывала на остров к Гвинлику, всем раздавала подарки и играла на губной гармошке, причем очень мелодично.

И Эмегрим отправился к озеру, прямо к дому выдры, и застал ее сидящей неподвижно прямо перед домом.

— Ордус, как твои дела? — спросил Гвинлик. — Поехали ко мне в гости, отдохнем и повеселимся.

— Нет, Гвинлик, — сказала Ордус, — голуби поселились в моей голове, и мне их оттуда не выгнать.

— Как печально, — задумался Эмегрим. — А если я сейчас громко свистну, может, они улетят?

— Я не верю ни во что хорошее, — ответила выдра, — жизнь — это только темные тона.

Но речной эльф решил действовать твердо, дружески хлопнул выдру по плечу и пронзительно свистнул, а для убедительности создал иллюзию улетающих вдаль голубей. После этого эльф посмотрел на выдру, а выдра посмотрела на эльфа.

— Сработало, Гвинлик, — обрадовалась выдра, — они действительно улетели. Даже легче стало, но я чувствую себя все равно полностью неполноценным зверем.

— Я думаю, что неполноценное не может быть полным, — рассудил Гвинлик. — Значит, ты чувствуешь себя полноценным зверем, но не полностью.

— Никогда не думала так, — сказала выдра, — ты мастер запутывания, речной эльф.

— Я так думаю, что полноценный зверь, — продолжил Эмегрим, — это полностью сытый в очень теплом и удобном месте, голодный ведь не может быть полным, правда?

— Правда, — согласилась Ордус, — надо поесть и проверить это утверждение.

— А лучше сделать это в непривычном месте, — заключил Гвинлик, — например, в моем уютном доме.

— Но для тебя оно будет привычным, — возразила выдра, — однако я согласна.

И Ордус закрыла дверь своего дома, и они отправились в дом Эмегрима. Там выдра съела половину запасов на следующую неделю и наконец наелась.

— А теперь я уже ничего не понимаю, — призналась Ордус, — потому что хочу спать. Но скажи мне, ты давно не видел волка Риффина? Люди недавно устроили на нас несколько облав подряд, надеюсь, он не украсил собой чью-то шапку?

— Спальня для гостей на втором этаже, — ответил Гвинлик, — а волка я видел на днях, и с ним вроде было все в порядке.

— Прекрасные новости, — сказала Ордус, — лучшие за последнее время. Но мне надо отдохнуть.

И выдра проспала в доме эльфа два дня подряд. А когда Гвинлик вернулся домой с прогулки, то нашел на столе записку.

«Спасибо за гостеприимство, пойду навестить Риффина, с твоего разрешения одолжила из кладовой немного рыбы».