Бесплатный фрагмент - Марсианский абсент

Часть I Двойной шантаж

Жизнь человека до тех пор имеет смысл, пока ему есть чем жертвовать.

Глава 1 Отравление обер-камергера

Над мангровыми зарослями кружили стерхи в лучах восходившего солнца. Ослепительные блики отскакивали от сонных лазурных волн, предупреждая о скорой жаре вперемежку с порывами океанского бриза. Раздосадованный отсутствием электричества, маэстро Ленар ожидал на гранитном пандусе фамильного особняка, когда камердинер подаст паромобиль. Он нервно проверил на кобальтово-синем сюртуке пуговицы, поправил на голове фуражку капитана космической яхты, внутренне готовясь к непростому разговору с инвесторами. Неожиданно в аллее, посыпанной бардовым гравием, образовался высокий господин в чёрном сюртуке от Stuart Hughes. Похожий на ангела смерти, незнакомец вышел из-за стволов гигантских шорея и начал подниматься, стуча по лестнице тростью с платиновой головой орла. Подойдя вплотную, он произнёс официальным тоном, бесцеремонно уставившись сквозь монокль прямо в мозг хозяина поместья:

— Маэстро Ленар, я так полагаю? — Гость протянул визитную карточку из титана. Прочитав выпуклые буквы из наплавленного золота, Ленар нахмурился: Сам обер-камергер Ея Величества! Трудно вообразить, что могло заставить вельможу императорского двора снизойти до обыкновенного импресарио, пусть и в тринадцатом поколении. Вот товарищ создался совсем некстати! Времени на политесы нет вовсе. Горит проект века «Ночи Пальмиры», кредиторы требуют на ковёр, объяснить непомерные по их балансам траты. «А как обосновать высушенным бобрам, что экономить на гала-фестивале нельзя? Тьфу ты, злодеи ущербные!»

— Слегка неожиданно, Ваше Сиятельство. А есть другие кандидаты? — поинтересовался маэстро с холодной улыбкой, вовсе не понимая, что делает ранним утром этот господин у него в поместье без приглашения.

Вельможа с непроницаемым лицом сделал длинную паузу, изучая устройство ландшафтного парка, наконец объявил:

— По-видимому, вы не совсем понимаете своё настоящее положение. Арестуем и пошлём на урановые рудники. Никто и не вспомнит, что был такой человек, в пыль, в прах земной превратитесь.

Когда ранним утром пропала энергия и перестал работать телефон, Ленар сразу подумал, что надвигается что-то нехорошее. Что кредиторы решили не ждать объяснений и перешли от обещаний к настоящим действиям. Но чтобы каторгой грозить и пылью из праха! Это было уже слишком! У маэстро появилось горячее желание приобрести в охранном бюро хомяков со стальными клыками для защиты поместья от непрошенных визитёров.

— Вы серьёзно? Готов поверить раз и навсегда! Может быть, на свежем воздухе за рюмкой марсианского абсента покажите горизонты. Иначе зачем здесь вы? — предложил с любезной улыбкой, но при этом злой, как шипящий метеорит.

— Похвально. Давайте так, сначала факты, потом горизонты, — ободрил высокородный гость и направился к расположенной среди деревьев садовой беседке пружинистым шагом.

Только фактов Ленару и недоставало. Он что не знал все свои проспекты: банкротство и долговая яма, в случае удачи, вселенское счастье идиота свободного от обязательств перед кредиторами! Но в чём нужда посещать будущего арестанта важному сановнику? Могли вызвать в ЦК повесткой, прислать жандармов наконец! Не было никакой необходимости лететь на его драгоценные болота. Перед ним сидел человек с бесцветными глазами убийцы. Если надеяться на чудо, обязательно предложит что-нибудь более стремительное, чем каторга.

Гость флегматично подождал, когда пламя уронит оплавленный сахар в рокс и твёрдой рукой отдал первую порцию хозяину, чем усилил подозрения. Не дрогнув ни одним мускулом лица, Ленар выпил, быстро повторил магию огня, ощущая, как зелёная жидкость разносится кровью в самые отдалённые заставы организма. После паузы, необходимой для того, чтобы алкоголь начал прижигать нервные клетки, граф, приступил к цели визита:

— Собственно, как вы наверняка уже знаете, — он вынул из кармана свежие «Вести Империи», — на днях состоялся пренеприятный скандал между князем императорской крови Платоном и Сержем Наомой-младшим, новым президентом корпорации HELIUS. Замять инцидент не удалось, оттого что Наома-младший решил показать характер и пригрозил взвинтить цены на гелий. Некоторые партии в сенате только и ждут предлога, чтобы отправить правительство в отставку. Дело требует немедленного вмешательства.

Ленар облегчённо вздохнул — смерть откладывалась. Здесь его сердечная мышца чуть не дала сбой при виде знакомого лица на первой полосе. «Напрасно не стал читать утренних газет», — мелькнуло в голове. Здесь, на пахнущем свежей типографской краской листе бумаги, пряталось судьба.

— Ваше Сиятельство, и чем я могу быть полезным в этих историях знатных башибузуков? Мне бросить фестиваль? Всё имущество в залоге несколько раз! Вы что себе думаете, я Гарри Гудини? Моя жизнь не имеет столько здоровья. — Ленар пожал плечами и с расстроенным лицом заглянул в пустой бокал с зелёной каплей на дне.

— В Центральной Канцелярии решили использовать именно вас. Придётся на время отложить свои концерты ради благополучия империи.

Медленно поднявшись с кресла, маэстро в раздумье осмотрел вздрагивающие от начавшегося ветра кроны мангровых деревьев. Вид тропических зарослей не доставил привычного умиротворения. Осипшим от избытка адреналина голосом он заявил:

— Граф, должен предупредить, что ваши агенты полнейшие идиоты. Внимательнее с личными делами надо знакомиться! В абсент подмешен редкий фамильный яд! Умрёте на завтра в обязательном порядке. Как вам такие перспективы?

Вельможа недоверчиво понюхал рокс и, брезгливо отстав, воскликнул:

— Ерунда, вы пили вместе со мной! — И с сомнением добавил: — Чушь собачья!

— Дело ваше, проверять будет некому. Как ни крути, а у меня от жизни остались только бублики-колечки, не канцелярия, так банкиры соорудят некролог! А здесь в знатной компании отправлюсь с ветерком-с. Готовы на исповедь? — Ленар задорно подмигнул графу.

— Вы форменный негодяй и психопат! Всё дело испортили! — Вельможа начал нервно вертеть, поблёскивающим на солнце, моноклем в разные стороны, не зная, как сбежать с двойных похорон.

— Бойцы за клумбами не помогут, противоядие на том берегу Атлантики, в Касабланке, — обнадёжил Ленар великосветского шантажиста.

— А как вы догадались о засаде? — Граф раздражённо подул в ультразвуковой свисток, подзывая тайных агентов, ринувшихся бежать в облаках цветочной пыли на зов начальника.

— У ваших сотрудников напрочь отсутствует уважение к частной собственности. Плохо муштруете! — Ленар указал на цветники с декоративными одуванчиками, обезображенные уродливыми траншеями, из которых торчали чёрные котелки и оптика Carlа Zeissа.

— Вечный Космос, всё-таки не ошиблась ЦК с вашей кандидатурой! Умеете вести переговоры! — воскликнул придворный и стукнул тростью о вольфрамовые шестигранники в полу беседки. Не ожидавший такой реакции, Ленар по инерции спросил:

— Так, что Касабланка в обмен на свободу?

— Нет, сначала надо уладить конфликт. Противоядие подождёт! — металлическим голосом отрезал граф.

— Вы меня поражаете! Жизнь уже ничего не стоит?

— Прекратите паясничать! Собирайтесь, надо немедленно лететь во дворец!

— Хорошо, будь по-вашему, но в наших ботинках! — Маэстро открыл на витом столбике тайную панель с латунными колёсиками и набрал код. Ажурное строение из кованого железа оторвалось от земли в ореоле голубой плазмы. Изумлённые агенты опустили ставшие вдруг бесполезными пневматические винтовки.

— Однако, дорогой у вас садовый инвентарь. Кто бы догадался вмонтировать в обыкновенную беседку ядерный реактор! И куда теперь, надеюсь, к князю Платону? — поинтересовался граф, располагаясь поудобнее в плетёном из ротанга кресле.

— А что мы там забыли? В газете напечатан портрет Наомы-младшего, есть вероятность, что у нас с вами общие интересы. — Ленар развернул газету и начал сосредоточенно изучать статью о скандале на Луне.

— Не говорите загадками. Какие такие общие интересы?

— Подозреваю, что знаю господина президента совсем с особенной карточки.

— Занятно, что-нибудь неприличное с перчинкой? — оживился вельможа.

— Отнюдь, всё намного тоньше, можно сказать, душевнее.

— Вы меня интригуете. Впрочем, после трюка с ядом, готов предположить нечто экстренное.

— Наберитесь терпения. Кстати, потребуется ваше непосредственное участие.

Глава 2 Подземный Версаль

Между ажурных решёток вольфрамовых плит искрились магнитные диски генератора антигравитации, двигая необычный экипаж в коконе плазмы вдоль силовых линий Хартмана. Позади быстро исчезла лагуна с белоснежным зданием поместья, превратившись в зелёную полоску мангровых джунглей. Теперь беседка неслась над голубыми водами Бенгальского залива, подёрнутого редкими перистыми облаками.

Ленар сидел в кресле, занятый своими мыслями. Визит обер-камергера застал его врасплох, причём подло и беспардонно! От неожиданности маэстро совершил фатальную ошибку. Но кто мог знать! Предупреждать надо, господа хорошие! И что делать, когда такие субъекты берут в осаду? Но с другой стороны, весьма удачно и, самое главное, вовремя заглянул в поместье этот Модест Алексеевич. Теперь у Ленара есть железное, просто металлическое объяснение огромных трат для кредиторов: он завёл близкое знакомство с обер-камергером двора. Конечно, понадобились дорогие ипподромы с арабскими лошадками! Оценив перспективы, инвесторы в любом случае ослабят хватку!

Полуденное солнце убрало до минимума тени и пошло дальше по циферблату, когда на горизонте появился оазис Эль-Катиф. Казалось, восточный город, прижатый пустынью к Арабскому заливу, навсегда оставил надежду обзавестись пышными аллеями из пальм и кипарисов. Редкие деревья лишь обозначали своё присутствие вдоль пронизываемых беспощадным солнцем широких проспектов.

— Мне необходимо знать план. Времени на пустые салюты нет! — приступил с расспросами граф.

— Так слушайте, — Ленар, поправил на голове фуражку с кокардой в виде его любимой яхты. — Мне известен Наома-младший, как маэстро Серж, танцор танго.

— Полная чепуха! И что дальше?

— Э-э, не скажите. Вот история для жёлтой прессы! Несколько лет назад, на вечеринке, маэстро Серж из-за насмешек по поводу одежды, зарезал человека! Конечно, дело спустили на тормозах, но оно получило внезапное продолжение.

— Становится интересно! Здесь смерть! А это уже зацепка. В чём причина? — придворный оживился.

— Только представьте себе — камзол, да, да, обычный камзол с аукциона Sotheby´s. Правда, совсем роскошный, Людовика XIV. Но всё же, из-за одежды в блестящих камешках делать смертельный поединок! Абсурд полный, однако, ввёл моду, моду на курортные дуэли. Каково!

— И при чём здесь камзол? — граф посмотрел с недоумением.

— Теперь в Средиземном море проходят регулярные сезоны «Алмазного камзола»! Представьте, насколько молодому человеку приятно быть автором идеи и обладать культовой вещью.

— Хотите украсть фетиш? Это мелко и не подействует точно, — презрительно прокомментировал граф.

— Так и не надо. Здесь другая идея! Использовать причину ссоры.

— Никогда не принимал клубы по интересам. Но для блага империи полезно, чтобы подданные ногами дрыгали, а не строили заговоры там разные с философиями Робеспьеров.

Ленар предпочёл не развивать щепетильную тему с человеком далёким от его радостей и только прибавил шаг, уткнувшись в старый акустический навигатор. Портал внутрь земли бедуины застроили квадратным даром в цветной мозаике с глазурью. Пришлось с силой несколько раз пнуть каблуком ржавую арабеску в фундаменте, чтобы вздыбившаяся чугунная плита с тяжёлым вздохом сбросила хлипкое строение в песок и освободила узкую лестницу к аварийной шахте.

— Однако и методы у вас. Здесь частная собственность!

— Боюсь, главный лифт с комфортными кабинками сейчас закрыт для послов империи. Импровизирую. А что туземцев жалко? — Ленар с любопытством заглянул в глаза вельможе и нашёл там вселенское безразличие.

— Империя продала землю корпорации. Могут возникнуть осложнения, — поморщившись, объяснил обер-камергер.

— Тогда переживания понятны, — изобразил сочувствие Ленар. — Идёмте уже, Ваша Светлость!

В нескольких километрах от поверхности бронзовая шахтёрская клеть открылась в подземный город с множеством змеящихся в даль монорельсовых дорог и гладких виадуков.

— Однако размахнулся покойный Наома? — заметил вельможа, с одобрением оглядывая масштабные постройки.

— Впечатляет? Вот где прячутся настоящие хозяева! — воскликнул Ленар, подзывая таксиста на широком динасфере. — Ездили на таком аппарате?

— Слегка качает, — подтвердил вельможа, забираясь в кабину с мягкими креслами и выпуклым экраном, на котором с помощью гнутого перископа водитель смотрел дорогу. Через полчаса лёгкой вибрации кабина клюнула блестящим носом у роскошного дворца с медной крышей, подёрнутой зелёной патиной.

— А папаша Наома обожал Франций, копию Версаля сочинил под землёй! Граф, попросите аудиенцию у наследника!

— Как, под каким предлогом, если он намеренно оборвал контакты с ЦК? — Вельможа в недоумении приподнял бровь, отчего монокль повис на шнурке из алмазной нанонити.

— Понимаю, что неловко. А что делать! Весь расчёт на эффектное появление: отказать невозможно. — Ленар подул в переговорную трубу для свистка в комнатах и отступил в сторону, предоставив графу объявить делегацию.

Через минуту в облаках горячего пара из ноздрей, появились механические доберманы и, нервно перебирая блестящими лапами, отконвоировали по плитам из иридия в приёмную к камердинеру от корпорации iRobot. Не успели гости освоиться в огромном кабинете с итальянской мебелью, как по чёрному эбеновому паркету стремительно вошёл хозяин в шёлковом зелёном халате Derek Rose на белую ослепительно рубашку. Значительный синяк украшал красивое лицо энергичного молодого человека с модной сединой в волосах.

— Итак, сам маэстро Ленар! Приветствую! И что заставило? Надеюсь, повод достойный. Как вы только попали в этакую компанию? — Наома-младший кивнул головой в сторону обер-камергера.

— Крайняя нужда, маэстро Серж. Могу так обращаться? — ответил Ленар.

— Без церемоний! Что за реверансы между коллегами. — Заметив движение вельможи в свою сторону, Серж резко остановил: — Граф, предупреждаю, если вы насчёт драки с князем, а я убеждён в этом, то примирение невозможно!

— Модест Алексеевич заложник драмы, — Ленар попытался сгладить резкий тон Сержа. — Вы никогда не говорили о небоскрёбах с яхтами. И подумать не мог, что в знакомых с наследником HELIUS. Бомба, да и только!

— А что за драма? Мне уже интересно. — Серж явно не хотел обсуждать свои пространства.

— Отравление редким фамильным ядом графа и маэстро Ленара.

— И коим образом я, собственно, могу помочь? Да, в чём причина? Вот вы здесь предо мной, живой и здоровый! Хотите, произведёт осмотр мой личный доктор?

— Какой там доктор! Травил я и с гарантией. Медицина бессильна, умрём наутро, если в ближайшее время ничего не предпримем. — Ленар сделал печальное выражение лица.

— Хорошо, но почему ищите спасения у меня?

— Маэстро, вы совсем забыли в новых заботах наши таблички! Фестиваль «Ночи Пальмиры» без вас будет провальным!

— И из-за этого решили умереть с вельможей в компании?

— А как иначе, делу надо отдаваться целиком, по-другому нельзя! Вряд ли обер-камергер решился на экспедицию, если бы не фамильный яд.

— Ага, пока смутно, но начинаю догадываться. Речь идёт о выступлении. Ведь так?

— Именно, дорогой вы мой товарищ! Смерть фестивалю, вся интрига исчезнет без вас. Фиаско обязательно! А нам ещё в Касабланку за противоядием лететь, — сделал Ленар важную ремарку для придания скорости процессу.

— Я так понимаю, империя участвует? Однако! — Наома-младший быстро посмотрел на графа. — Тогда HELIUS не может остаться в стороне! Подождите, а как на это посмотрят остальные участники, корифеи, так сказать.

— А что теперь они при ваших эполетах? Молчать будут!

— Действительно. Вот не хотел афишировать свои удовольствия. Надеюсь, вы понимаете. Но чтобы спасти человека и жизнь чиновника. Извините за каламбур. — Серж насмешливо поклонился графу, который счёл за лучшее не отвечать на пику.

— Контракт вот, оформлен по всем правилам. — Ленар достал под изумлённым взглядом вельможи из пиджака от Embossed Monogram кожаный бумажник с договором, который постоянно держал у сердца в надежде поймать знаменитого маэстро.

— Что ж, на самом деле, времени крайне мало на подготовку. — Серж поставил широкий росчерк. Было заметно, что ему не терпелось приступить к тренировкам. — Но, думаю, что успею! Есть огромное желание утереть нос этим мохнатым динозаврам. — Серж с насмешкой кивнул на графа, нервно перебиравшего пальцами по блестящему орлу на трости.

— Любое время на выбор в программе, райдер и финансы согласуем позже. А сейчас, извините, надо, знаете ли, попытаться успеть выжить, — пряча документ, попробовал откланяться Ленар.

Серж не отвечая, отошёл от стола в раздумье, потом предложил:

— Вот что, давайте отправлю вас на персональном лифте.

Уже в мчавшейся к поверхности кабине из кованого титана, при дрожащем свете электрической лампы обер-камергер вспылил:

— Какие фестивали! Вы что себе позволяете! Совсем забыли о цели визита!

— Наоборот, должны меня поздравить! Я говорил, что интересы совпадают! Серж сейчас не будет воевать, чтобы не отпугнуть зрителя. Ему, как человеку тщеславному, не знающему, что делать с внезапно свалившейся властью, абсолютно всё равно, кому доказывать свою исключительность. Он, извините, не видит разницы между империей и танцами. Война никуда не уйдёт, а уже готовый фестиваль, наверняка последний в его жизни, можно профукать, — объяснил Ленар, довольный подписанным контрактом.

— Вздор, полнейший вздор. Вы хоть сами себя слышите? Мыслите мелкими, ничтожными категориями. В чём выгода, когда субъект начнёт мстить в любом случае? Идиотский фестиваль! И меня втянули в эту чепуху. Что я теперь доложу императору?

— Конфликт отложен — факт. А значит есть время принять противоядие. Иначе, не видать нам во-о-бще никаких категорий, — объяснил Ленар с улыбкой.

— Нам?! — вельможа чуть не задохнулся от возмущения.

Кабина открылась внутри караван-сарая. Улицу освещала огромная луна на фоне Млечного пути. Но не успели сделать и нескольких шагов, как из ближайшего переулка проявилась шайка арабов. В руке главаря блеснул обнажённый клинок шибрия с двойным изгибом. Понимая, что силы неравны, Ленар увлёк Модеста Алексеевича в густую тень ближайшего здания. Сбросив одним движением через голову пиджак на левую руку, немедля ни секунды двинулся навстречу нападавшим, выхватив из ножен за спиной длинный стилет. Вожак что-то громко спросил на арабском, но отвечать в сумраке ночи было глупо, и Ленар ударил пиджаком с серебряными пуговицами по лицу бандита. Сделал шаг правой ногой, свинтив корпус, вогнал калёную сталь через печень в лёгкое, чтобы противник захлебнулся от крови. После толкнул свободной рукой умирающего в сторону нападавших. Не давая опомниться, продолжил движение по широкой дуге против часовой стрелки. Словно волк, выхватывающий из овечьего стада испуганную жертву, Ленар делал смену ног, поворачивался и резал очередного несчастного, глухой к крикам боли. Вскоре четверо арабов хрипели в песке, истекая кровью. Оставшиеся в живых бесшумно растворились в темноте, унося с собой трупы товарищей.

— Что это было? — спросил Модест Алексеевич ровным голосом. — Однако, ловко вы их, впервые наблюдаю подобную технику. Мне показалось, нас ждали.

— У меня тот же вопрос. Это решительная засада, без всяких сомнений! Ясно одно: заказчик не знал, что мы отравлены, или решил поторопить события. Неужели Наома намеренно отправил нас в руки убийц! Зачем? Но поспешим в Касабланку. — Ленар тщательно вытер стилет платком и надел пиджак.

— Так значит, это не блеф насчёт яда? — обеспокоенно спросил граф.

— Браво, экселенс, стал бы я жечь гелий для полётов через моря и океаны из любви к империи. У вас он казённый, а для меня целое состояние. С восходом солнца нас ждёт стопроцентная смерть. Поторопитесь! — маэстро выбросил грязный платок в песок и скорым шагом направился к развалинам глиняной лачуги, в которую замаскировал беседку при помощи голограммы. Необычный аппарат осветил барханы мерцанием голубой плазмы и стремительно исчез в бархате тёплой южной ночи.

— Милейший, а каким образом вы защищаете имущество? — спросил Модест Алексеевич из кресла и постучал тростью по витому столбику.

— Сверхнизкий звук. У пионеров волосы дыбом и глаза на восток. — Маэстро показал дистанционный пульт в своей руке. То, что Ленар был напрочь сбит с толку, это ещё мало сказать. Область непознанного: отчего ЦК отправила к нему на болота обер-камергера и зачем ему эти арабские сафари?

— А что у нас в Касабланке, тайник? — поинтересовался вельможа.

— Бывшая жена, в общем, готовьтесь, штукенция с чилийским перцем. Будем надеяться, что ничто не нарушит ею душевного равновесия перед встречей.

— Она должна понять. Ситуация чрезвычайная!

— Этим вы ею определённо не заинтересуете. Если хотите, могу предоставить вам изъяснятся с трепетным созданием. Блеснёте дипломатией.

— Да, полагаю за лучшее, что переговорю сам. Прошлые отношения могут вызвать ненужную пикировку.

Глава 3 Последнее танго в Касабланке

Внизу открылся ночной залив с ярким ожерельем разноцветных огней крупнейшего порта Марокко. Беседка опустилась на песок в привычном месте, которое будто только и ждало, чтобы снова ощутить на себе тяжесть железного экипажа. Прошло 10 лет, как Ленар сбежал в Индокитай от судебных приставов. Он и предположить не мог, что придётся снова иметь дело с Модлен. Тогда они накалились до такой степени, что буквально через минуту его начинало трясти от звуков меццо-сопрано. И если не вельможа, без вины попавший под горячую руку судьбы, то Ленар предпочёл бы остаться у Наомы-младшего в обнимку с бутылкой хорошего коньяка, чем просить эту мадам о чём-либо. Будь у него выбор, то Ленар согласился умереть от яда, чем выслушивать очередной женский бред, утешало только одно, что спасал чужую жизнь.

Соседи пребывали в блаженном неведении о баталиях в семье арнов. Ленар иногда завидовал человеческой слепоте. Рядом с ними существует огромная цивилизация, а они верят в НЛО и пришельцев. Наблюдая за землянами, он ловил себя на мысли, что хотел бы уехать в Полинезию, на острова, где нет нужды беспокоиться о дефицитном гелии. Люди счастливы до безобразия и не понимают своего блаженства. Всё познаётся в сравнении! Живущие по несколько столетий арны, поголовно страдают оттого, что им надоел дешёвый пафос, с котором вечно молодой Гамлет произносит: «Быть или не быть? Вот в чём вопрос?».

«Молчал бы уже! Без тебя всё стены в клетку!» — в раздражении выругался про себя Ленар.

— Ваше Сиятельство, Модест Алексеевич, вы, самое главное, не начинаете ей объяснять, почему и зачем. В абсурдных толкованиях она профессор, это не демагогия, не путайте, с очевидными вещами она не будет соглашаться априори! Впрочем, хорошо советовать, когда сам сбежал от её софизмов в Гонконг. Но знайте точно, как только почувствует, что вам что-то смертельно нужно, будьте уверены, в банк не поедет, не из вредности или жадности, а из глупой лени, поверьте. И помните, я с вами! — Сжав поднятую руку в кулак, Ленар укрылся за железными прутьями беседки, готовый в случае фиаско к мучительной смерти от фамильного яда. Когда парламентёр исчез за белой стеной, достал из рундука телефон, покрутил динамо для выработки электричества и попросил барышню соединить с агентством «Альт Пальмира»:

— Алло, Ферапонт? — вызвал маэстро своего секретаря.

— Да патрон. Что случилось? Вас все потеряли! Здесь форменный Аустерлиц.

— Слушай, негодяй, внимательно! Всё приходится делать самому. Контракт с маэстро Сержем у меня в кармане. Немедленно поставь на уши администраторов. Дай телеграммы во все агентства. Текст:

Маэстро Серж Наома-младший, президент корпорации HELIUS, примет участие в фестивале «Ночи Пальмиры», несмотря на скандал с князем крови Платоном!

Понял, подлец! Это замечательная реклама, лучше не придумаешь, народ падок до скандалов. Дуэль, дуэлью, дело прошлое, а здесь почище будет! Получить от князя крови по мордасам, да на Луне. Ты бы видел этот фонарь, им пролив Дрейка можно освещать в шторм. Мы, молодой человек, всех раком у касс поставим. Смотри, если сорвёшь рекламу, я из тебя евнуха сделаю и в бордель сдам. Ты всё понял?

— Маэстро, зачем так горячиться, неужели я когда-нибудь подводил? Такого не было и быть не может. Вы же знаете!

— Так, посмотри в окно через дорогу. Что видишь?

— Полицейский участок.

— Молодец! За твои оттопыренные уши уже интересовались, но я заплатил. Всё понял? Цени моё великодушие!

Ленар утрамбовал ботинками песок вокруг беседки в кольцевой велотрек, ожидая графа. Наконец, удивлённый отсутствием парламентёра, для бодрости духа включил генератор низкой частоты на полную мощность и побежал сломя голову к дому Модлен. В воротах особняка вдруг осознал, что совершил фатальную ошибку, забыв пульт управления на столике. Ну вот, подумал с тоской, начинаются неприятности, а он уже забыл, как это бывает.

Переполненный злостью, и виновница была известна, Ленар распахнул дверь в гостиную. Взору предстала идеалистическая картина: граф в деталях излагал свои экспедиции перед фатально красивой Модлен, которая с участием психоаналитика вынуждала отвечать на все новые и новые вопросы словоохотливого вельможу.

Обер-камергер подчистую забыл инструкции, а с ними и математику за первый класс. Ленар не знал, как у графа обстояли дела с фрейлинами, но в дамочках он не разбирался совсем. Все нотки участия, так искусно воспроизводимые связками прямо с диафрагмы, этот настоящий женский голос, когда звучат низкие чуть с хрипотцой нотки, от которых у мужчин перехватывают дыхание — всё это было отработано Модлен до совершенства ещё на Ленаре. Сейчас она просто развлекалась, вовсе не думая о бедном придворном, который через мгновение начнёт корчиться в судорогах у её стройных ног. Вполне вероятно, что она и не верила в отравление, а принимала за очередное ухаживание песню импозантного мужчины в дорогом сюртуке из шалона.

— Модлен, — обратился Ленар с порога, обращая внимание на себя. — У нас неотложное дело, — воззвал к ответственности. — Возьми ключи от машины и банковской ячейки, — побудил к действию, чтобы она посмотрела в сторону искомого. — Я уже договорился, нас ждут, — наврал и отрезал путь к отступлению. Затем взял с комода изящную сумочку и, удостоверившись, что ключи на месте, пошёл к выходу, по опыту зная, что только приказы в повелительном наклонении срабатывают, если времени категорически нет!

Да, расслабилась дорогая, потеряла форму, раньше могла заявить: Тебе надо, ты и отправляйся! или Оставь сумочку в покое! А здесь вскочила и ринулась догонять. Чем, собственно, Ленар и воспользовался, запрыгнув в припаркованный у входа автомобиль. Помахав призывно аксессуаром, он завёл машину, сунув под себя чужие тайны. Это кусок дорогой кожи с застёжкой преодолел за тысячелетия массу эволюций, но основной функции не изменил — хранить женские секреты.

Возмущённая Модлен хлопнулась рядом и сложила на груди руки, будто защищалась от нежданно свалившегося ей на голову бывшего супруга. Ленар крикнул графу, чтобы тот поторопился и включил стартер. Жена молчала, по-видимому, соображая, что делать в сложившейся ситуации. Ленару она точно не доверяла, и было отчего. Сейчас Ленар боялся, чтобы хоть одна, пусть и критически недоношенная мысль не образовалась у неё в голове. Нельзя было давать ей думать, и тогда он спросил о самом важном:

— Как тут без меня?

— Мы куда едем? — выдала она первый идиотский вопрос, как будто неясно было, что в банк.

— А ты стала ещё женственнее. Сменила причёску? На вечеринки ходишь?

— Почему не дал Антону, своему сыну, денег на университет? — прозвучал безумно важный вопрос. — Пришлось заложить папин дом на Огненной земле, а ты знаешь, что он для меня значил.

«Стоп, — подумал Ленар, — Модлен в обычной манере с места в карьер восстановила прежнюю боевую форму. Приятно осознавать своё магическое мужское обаяние, способное через много лет вызывать настоящую женскую злость. Но нет, — решил он про себя, — спать с ней, точно, больше не буду».

— Готов, готов сразу и навсегда всё возместить, помнишь холостяцкую квартиру в Париже? Могу оформить дарственную. Но, насколько я знаю, Антон успешный архитектор, и у него нет нужды в средствах, — Ленар по давно заведённой привычке сделал калитку в своих обещаниях для манёвра.

— Тогда едем к нотариусу, а затем в банк. — Модлен с хваткой женщины, не обременённой комплексом матери Терезы, решила ковать железо пока горячо.

— Милая, всей душой стремлюсь расстаться с недвижимостью во Франции, но есть крохотная причина, которая помешает стать бездомным прямо сейчас.

— Так и знала! У тебя всегда есть отговорки. Выкладывай что нужно. За просто так ты в гости не летаешь!

— Противоядие! Его сиятельство граф, наверняка успел рассказать.

Весь диалог происходил под шум рвущих асфальт покрышек на скорости 185 км в час, которые Ленар выжимал из Duesenderg J Convertible Coupe SWB by Murphy 1931 года, оставленного в гараже после развода. Теперь ему хотелось разбить раритетную машину, лишь бы Модлен не протирала кузов по утрам фланелевой тряпочкой, забывая проверить уровень масла в двигателе.

— А зачем? Я так и не поняла. Вы что отравились? И давно? И что теперь делать?

Ленар всегда поражался женской логике: «А что, имеет кардинальное значение, когда всё произошло, если противоядие не ждёт, или это для разговора? Ну почему бы не поболтать!» А вот насчёт вопроса: «Что делать?» — здесь и маститый профессор по клинической психиатрии разведёт руками.

— Надо, — ответил сквозь зубы, начиная злиться и совершенно при этом напрасно.

— Ты почему со мной так разговариваешь? Останови машину, никуда я с тобой не поеду, — тут же отреагировала на его раздражение Модлен с обиженным лицом.

— Модлен, если я умру, а это может произойти прямо сейчас, то не видать тебе квартиры в Париже никогда, — сделал важную ремарку Ленар, чтобы остановить начавшую старт обиду.

На улицах стояла та особенная тишина, когда бриз только собирался с силами, чтобы переменить направление и начать дуть с моря. При розовом свете занимавшегося восхода было видно, что подпрыгивающий на заднем сиденье, Модест с алебастровым лицом держится из последних сил, явно намереваясь упасть в обморок.

— Ему дурно, — заметила Модлен, посмотрев назад, — Надо срочно отвести твоего вельможу в больницу. Не хочу за него отвечать.

— Дорогая, сейчас обоих повезёшь, но не в больницу, а в морг. Всё, мы приехали, звони директору банка, чтобы нас пустили к ячейке.

— Сразу поняла, что это глупая затея! И нотариуса мы сейчас не найдём. Ты пораньше не догадался приехать? Как только увидела плазму в окне, уже знала: без неприятностей не обойдётся. Как мне это всё это надоело. С тобой всегда так!

Чтобы остановить селевый поток обвинений Ленар, схватившись за живот, начал энергично вырабатывать из слюны пену на губах, не забывая при этом про сумочку. Ему интересно было до чёртиков, чем она там так дорожит, что брыкается вполовину от обычного. Хорошо, что ещё без истерик с обязательными слезами безутешного горя. Его прямо-таки распирало от нездорового любопытства.

Модлен всё-таки взяла трубку в автомобиле и попросила телефонистку соединить с директором банка:

— Господин директор, я понимаю, что ещё очень рано. Вы ещё не завтракали, наверное, но дело срочное! У меня в машине умирает от яда обер-камергер двора Модест Алексеевич Штюрм! Противоядие в банковской ячейке. Дайте распоряжение впустить. Как не можете? Какие правила? Они сейчас умрут. Кто они? Здесь ещё мой бывший муж Ленар, знаменитый импресарио. Ну, да, да. Подлец редкий! Талантливый! Спасибо!

Откуда только у бедной женщины взялись силы. Она первым делом потащила из машины к крыльцу Ленара, но он так вошёл в роль, что ему и взаправду стало нехорошо. Что лишний раз доказывало, что все болезни от головы. Модлен ударила Ленара затылком о тяжёлую дубовую дверь, которую торопливо распахнул охранник банка, отчего маэстро тут же потерял сознание.

— Что с этим делать? — Ленар пришёл в себя от пощёчины. Модлен держала в руках две ампулы с противоядием и шприц.

— Введи целиком внутривенно сначала графу, потом вторую мне, — выдал он инструкцию и закрыл глаза, чувствуя головокружение.

— А больше нет? — пришёл в себя от крика Ленар. Над ним склонилась женщина с опухшим от слёз лицом и осколками раздавленной в пальцах ампулы. Такое бывает, если в спешке плохо подпилить головку.

— Душа моя, их было всего две. Можно без обычной наивности, — упрекнул по привычке Ленар, ещё не до конца осознавая, что только что его лишили последней надежды. — Порезалась? — заботливо спросил расстроенную женщину с каплей крови на указательном пальце. «Эпично помираю, — констатировал маэстро. — Контракт заключил, вельможу спас!»

— Слушай Ленар, может успеешь дарственную на парижскую квартиру подписать или завещание, нотариус уже на работе, хочешь коньяк твой любимый куплю? — незаметно вытерев кровь о рукав маэстро, предложила Модлен.

Годы, прожитые вместе, оставили неизгладимый след в душе Модлен. Беспардонный цинизм бывшей жены вернул Ленара к жизни, вбросив в отравленную кровь хорошую порцию адреналина. Всё-таки крепкий организм потомственного импресарио не убьёшь каким-то там древним ядом. Но для начала требовалось, действительно, выпить.

— Принесёшь Courvoisier и считай, уговорила подписать дарственную. Вызови графу скорую помощь, а меня отнесите в машину. Помирать буду, извини, у тебя, — с этим практическим завещанием на устах Ленар опять изволил потерять сознание.

Полуденный, солнечный луч пренеприятнейшим образом буравил левый глаз сквозь щель в знакомых китайских бамбуковых жалюзи. На столе расположилась начатая бутылка Courvoisier, и теперь, самое странное — Ленар был всё ещё жив! Непостижимое явление!

Он лежал на любимом кожаном диване в ботинках Paolo Vandini, которые так заботливо оставила Модлен. Осмотревшись, заметил, что в кабинете почти ничего не переменилось: на письменном столе по-прежнему прижимал зелёное сукно бронзовый бюст ехидного Вольтера, неподалёку отсвечивала полированным орехом консоль с грампластинками и итальянским патефоном His Materter′s Voice. Ленар налил в снифтер добрую порцию коньяка, завёл устройство и поставил танго Orquesta Tipica Victor — Lo vien tus ojos. Услышав музыку, в комнату пружинистой походкой танцовщицы вошла Модлен, стуча по натёртому паркету шпильками туфель Madame Pivot.

— Один глоток, всего глоток с последним теплом убитого твоим волнением мужчины, — с пафосом провинциального актёра предложил Ленар согретый в руке алкоголь.

— Никогда не понимала, произносишь ли ты комплимент или гадость. Но учитывая твоё состояние, пожалуй. У французов есть поверье: «Если выпить из чужого бокала, можно узнать тайные мысли». Модлен пригубила, потом ещё и, наконец, решив в уме сложную тригонометрическую задачу, произнесла: — Ты несносен, как всегда, немедленно вызываю нотариуса!

— Душа моя, имей совесть, подари танец умирающему. А дальше привози нотариуса и священника одной машиной. Боюсь, не успею зачитать весь список грехов.

Ленару доставляло неизменное удовольствие приглашать женщин на танец. Они с такой готовностью протягивали руку в ответ, что у него каждый раз сжималась душа от предчувствия объятий, и не тех фривольных или родственных, которые все производят, совершая обычные ритуалы, а настоящего соединения, когда чувствуешь, что кожа на её плечах составляет смысл жизни, и будто расстаёшься с душой, если отпускаешь на мгновение. Сначала он сделал осторожный шаг, словно нащупывал почву под ногами, затем повёл Мадлен на восьмёрку, пошёл с правой стороны, развернул и поставил в крест. Поворот налево и опять крест, она уже почти не дышит, и он вместе с ней, ещё несколько шагов, замедляя ритм. Ему стало ясно, что просто танцем обойтись не получиться. Всё-таки нельзя танцевать танго с женщиной, в которую когда-то был влюблён. Танго — это танец надежды и разочарования, именно эти два чувства наполняют трепетом волнений отношения мужчины и женщины. Танго — это не флирт, это предчувствие флирта. И уже неважно, что привиделось в грёзах, любовь или печаль отказа. Важно не плотское удовольствие, это уже другая история, это не танго…

— Душа моя, я вспомнил о подарке для тебя, одну минуту, сейчас принесу. — Не обращая внимания на желание Модлен продолжить, Ленар спустился в гостиную и немедленно нашёл сумочку. Внутри, в месте, где и не подумаешь, обнаружил разгадку вчерашнего поведения бывшей жены. Под застёжкой лежал аккуратно сложенный посередине именной абонемент на все мероприятия фестиваля «Ночи Пальмиры». У него перехватило дыхание от мысли, что она боялась быть раскрытой. Женская гордость не могла допустить, чтобы бывший муж узнал о её секрете. В большом смущении от нахлынувших чувств Ленар стремительно покинул столь дорогой когда-то дом.

Что осталось бы в памяти, решись он на продолжение танца? Прошлое оставляет нас навсегда, вынося вердикт в конечной инстанции без права обжалования. Можно, можно, что-то сделать с телом, но, как забыть первый поцелуй, до сих пор никто не знает. Поэтому Ленар позорно сбежал, чтобы оставить себе нетронутыми совместные воспоминания о мгновениях, которые были впервые: поход в театр, прогулка на спортивном катере, вечер у костра и жаркая ссора с бурным примирением. Эти мгновения были крайне важны, и он ещё не приготовился с ними расстаться. Именно страх потерять драгоценности души позволил преодолеть защитное поле беседки и дрожащей рукой остановить излучатель. Но не успел отдышаться от грехов прошлого, как рядом присел Модест Алексеевич.

— Ну, встречался с прохвостами, но, чтобы с такими талантами, никогда. Вот только я не понимаю, зачем надо было лететь в Касабланку и к чему весь этот спектакль с отравлением. Убейте меня навсегда, но объясните ради Светлого Космоса. Вы даже не представляете, сколько страхов я перенёс, находясь рядом с вами всего сутки. Бедная мадам Модлен, теперь понимаю, отчего вы расстались.

— А что, помилуйте, должен рассказывать! И почему спектакль? Вам ввели противоядие, у меня его нет. Почему до сих пор жив, далёкому Космосу известно. Яд был надёжный, недавно на конкуренте проверял. Всё прошло удачно. Послал самый дорогой венок с цветами и лентами. Что вы хотите понять! Мне уже ничего не надо, оставьте в покое насовсем. И если нетрудно, прикажите подать коньяку жертве дворцовых интриг.

Ленар откинулся в кресле из ротанга с обречённым видом.

— Успокойтесь, милейший. Не имею чести знать, что там у вас в крови, но у меня нет совершеннейшим образом никаких ядов или чего-то подобного. В госпитале взяли анализы и, представьте себе, ничего не нашли. Ничего, кроме крайней истощённости нервной системы. Думаю, и вам незачем беспокоиться, оттого что пили ваш неподражаемый марсианский абсент мы вместе.

Вот оказия, какая. Ну, прямо, арабские сказки. Тысяча и одна ночь! Модест Алексеевич совсем смутил. Ленар не знал на что и подумать. Но надлежит смотреть на факты без микроскопа. Следовательно, требуется немедленно отправляться домой, принять душ и выспаться. В любом случае в кармане у маэстро лежал контракт с одним из лучших танцоров танго.

Глава 4 В дело вступает Ферапонт

На следующее утро после освежающего сна под пение соловьёв из зарослей мангровых деревьев, участники перелёта: Бирма — Саудовская Аравия — Марокко собрались за утренним кофе.

— Модест Алексеевич, есть идея произвести расследование недавних страхов, и для этого взять свежего человека с химическим опытом, — предложил Ленар.

— И кого же вы видите в этой роли?

— Моего секретаря Ферапонта, я уже послал автомобиль. Молодой человек обладает множеством талантов и наверняка будет полезен. Появиться с минуты на минуту.

Действительно, вскоре на гранитный пандус въехал ультрамариновый с белыми полосами гоночный паромобиль StanleyRocket. Из тесной кабины выбрался худой Ферапонт с молодым господином, портрет которого прописался в разделе светских хроник. Вот чего не хотелось сейчас Ленару, так это разговора с виновником скоростных полётов в Африку.

— Позвольте представить князь крови Платон, — предложил своего спутника Ферапонт, сияющий от счастья быть знакомым с наследником империи. — Его Высочество великодушно меня подвёз, обнаружив на дороге. Машина пробила колесо, и вы долго ещё меня ждали, если бы не столь удачная оказия.

— Доброе утро. А что здесь делаете вы, Модест Алексеевич? — спросил князь крови, подойдя к графу.

— Выполняю поручение императора, к несчастию, безрезультатно.

— Забавно, и что это за поручение, позвольте узнать?

— Деликатная ситуация, и она касается вас. Точнее, анекдота с президентом HELIUS. Все достижения — это согласие господина Наомы-младшего принять участие в фестивале «Ночи Пальмиры».

— Ах, это… — князь медленно снял и протёр круглые очки. — Да-с, малоприятная у вас миссия. Вы, по-видимому, не знаете деталей, если взялись улаживать скандал.

— Я собирался выяснить подробности во дворце, но судьба ускорила встречу. Господин Ленар, не могли бы нас покинуть на несколько минут?

— Останьтесь, — потребовал князь. — Здесь нет никакой тайны, и мне нечего стесняться. Вот обстоятельства: я проиграл значительные деньги, и для оплаты карточного долга, Серж потребовал уступить ему право ухаживать за принцессой Ти. Посчитав предложение оскорбительным, я в запальчивости опрокинул карточный стол. Серж вскочив следом, запутался в ногах и ударился лбом о край. Согласитесь, ситуация более чем комичная. Наома, чтобы не потерять лицо, изложил репортёрам фантастическую версию происхождения синяка и пообещал отомстить. Пресса любит скандалы и немедленно подхватила очевидное бахвальство. Обсуждать с журналистами подобные вещи считаю крайне неприличным. Вот, собственно, и весь инцидент.

— Маэстро Ленар привлечён к решению задачи, сделал разговор с Наомой-младшим и подходов не нашёл.

— Точно, успел отравиться, но опять в строю, и готов снова рисковать жизнью за империю, — аттестовался Ленар. Час от часу не легче! Маэстро просто не успевал за рулеткой. Всё-таки надо быть придворным, чтобы так дипломатично и кратко всё изложить. Но банальный, на первый взгляд, случай приобрёл совсем другое звучание. Теперь стало очевидно, что ни о каком примирении и думать не стоит. Оттого что Наома-младший, как понимал ситуацию Ленар, никогда не откажется от своей версии событий.

— Могу задать вопрос? И что принцесса? Она знает правду? — поинтересовался Ленар.

— Конечно, нет! Ей без нужды слушать подобный вздор. И кто скажет? Что касаемо долга, то чек с необходимой суммой уже выслан.

— Предлагаю взять перерыв и развлечься. У нас сегодня, Ваше Высочество, химический детектив! Но смею предположить, что у вас имеется своё резон?

— Верно, дело личного характера. Позвольте, изложу приватно. — Князь взял Ленара под локоть и поведал цель своего визита у панорамного окна с видом на мангровые заросли:

— Маэстро, принцесса Ти любит танго. А я здесь полный профан. За пару месяцев возьмётесь научить? Я занимался танцами в академии. Уверен, что смогу быстро освоить. Попрошу, чтобы уроки остались втайне. Хочу, знаете ли, удивить нечаянным мастерством.

— Можете быть спокойны — могила! Насчёт сроков вынужден предупредить, что всё зависит от природы, — слукавил маэстро, понимая какие выгоды может принести подобное репетиторство. Среди мужчин часто попадаются фараоны, которые мнят в себе больше талантов, чем имеют в наличии. Это, конечно, не относилось к наследнику императора.

— Итак, господа, давайте разберёмся с ядом, для этого здесь мой секретарь и по счастливому стечению обстоятельств химик-экспериментатор. Пройдёмте в беседку. За все приключения я так не нашёл времени досконально осмотреть злополучный бар.

Ленар показал компании на тропинку к беседке. Когда все разместились вокруг стола, нажал рычаг и открыл металлическую полку, на которой расположились: абсент, специальная ложка, бокалы и сахар в особом контейнере, состоящем из двух герметичных отделений.

— Вот видите, это тростниковый рафинад с ядом, а во втором, чтобы не перепутать, лежит белый пальмовый. Никому и в голову не придёт, что формула нуждается в пламени, — пояснил маэстро собравшимся.

Ферапонт достал из саквояжа лабораторию и капнул реагентом на оба кусочка. Коричневый сахар тут же покрылся налётом, что указывало со всей очевидностью о его опасной начинке. Ленар с графом хорошо помнили, что именно тростниковый сахар использовался в рецепте. Все молчали, заинтригованные опытом, а секретарь тем временем продолжил манипуляции с абсентом. Приготовил порцию на огне и снова добавил реагента, цвет жидкости остался неизменным, тогда он запросто сделал из рокса глоток.

Ленар в гневе воскликнул:

— Ферапонт, не лишай меня сотрудника! Противоядия больше нет.

— Не дождётесь, — с улыбкой ответил химик-любитель и допил коктейль полностью.

— Объясните, — чуть ли не хором спросили участники опыта, возбуждённые смелостью экспериментатора.

— Понимаете, — радуясь триумфу, начал Ферапонт, — всему виной марсианское происхождение абсента. В нём по-видимому находятся вещества, разрушающее химическую формулу яда. Поэтому вуаля, и нет смерти! — секретарь перевернул бокал.

— Однако, вы смелый человек, — вежливо похвалил Платон и озабоченно посмотрел на карманные часы. Посетовав на занятость, князь отбыл на пыхнувшей избытком пара спортивной машине.

— И что у нас теперь? После объяснений князя, совершеннейшим образом непонятно, как можно выправить дело. Допустим, Наома намеренно спровоцировал наследника к скандалу. Значит, нужны веские доводы, чтобы остановить аппетиты нового президента корпорации, — стал размышлять вслух граф.

— Давайте отправим Ферапонта с тайной миссией в HELIUS для согласования райдера и разведки настоящих планов Наомы-младшего, — предложил Ленар.

— Далось вам это выступление! Не понимаю, какая в нём выгода?

— Напрасно вы так холодно относитесь к искусству, оно может обидеться. Отсрочка же есть?

— Это ничего не значит! — фыркнул граф.

— А я готов к путешествию, — согласился одурманенный абсентом Ферапонт.

— Где вы берёте таких дельных сотрудников? У меня сплошные растяпы, которым ничего нельзя поручить. Я вам прямо-таки завидую. Смотрите, пожалуйста, он за вас в огонь и в воду.

Ленару было приятно слышать, как хвалят секретаря, которого подобрал в Берлине. В тот день импресарио потерял здоровье, делая кассу концерту марсианских пианистов на Земле. Через два часа непрерывных звонков Ленару хотелось из телефона сделать дулю и затолкать в корзину для бумаг. Тут в администраторскую заскакивает ушастый паренёк и бодрой скороговоркой начинает хвалить невероятные путешествия. «Ну совершеннейший бред! Предлагал презентацию туров в параллельную реальность с бесплатным фуршетом. Только кто бы разрешил землянам другие миры?»

Ферапонт, наделённый подвижным умом, случайно отыскал заброшенный вход в империю и придумал бизнес — проводил в город парочку бюргеров, затем под большим секретом устраивал закрытый показ рекламного видео. Брал предоплату и исчезал навсегда. В общем, достался Ленару аферист самоучка. Естественно, должность секретаря в агентстве империи, это уже жизнь. Таких авансов не бывает! Ферапонт остался в «Альт Пальмире» только благодаря связям Ленара, без которых полиция могла быстро определить на урановые рудники пронырливого землянина.

— Работа, граф, постоянная работа с персоналом. Никаких тайн, — тяжело вздохнув, поделился маэстро личным опытом. — Ферапонт, завтра отправляетесь в резиденцию корпорации HELIUS. И, пожалуйста, без опасных инициатив. Вы слишком ценный сотрудник для агентства.

Солнце пошло к закату, когда за графом прибыла персональная имперская платформа, на миг заслонившая тусклой бронёй зыбкие лучи, чтобы медленно исчезнуть в кучевых облаках под крики стерхов, потревоженных электрическим треском голубой плазмы.

Часть II Смертельная мода

Нет лучшего сводника, чем окровавленный труп соперника.

Глава 1 Уроки танго

Концертный рояль чёрной жирной кляксой растопырил тонкие ножки на белом паркете просторного зала для репетиций. В больших зеркалах от пола и до самого верха отражались панорамные окна с лёгкими шторами, колышущимися от небольшого ветерка с гор. Воздух проникал в открытую узкую створку, наполняя помещение приятной утренней свежестью, вызывая у единственного танцора, желание быстрее двигаться.

— Итак, Ваше Высочество, сделайте грудью полный вдох и перенесите вес на плюсны, — начал первое занятие Ленар.

— Маэстро, как вы относитесь к деятельности корпорации HELIUS на Луне?

— Ваше Высочество, если я начну думать о небесных сферах, то что станет с моими танцами? Это бесполезное дело, считать чужие интересы в космосе.

— Нет, вы не отвертитесь. В конечном счёте цена на гелий всех касается.

— Ну если хотите за эту компанию прохвостов говорить, то почему бы не вспомнить о Нибиру с её огромными месторождениями. Они неплохо там устроились за кольцами Сатурна. Полная безопасность от наших праздников! В газетах пишут, что у них этого самого гелия больше чем нужно?

— Так они и пустили к своим запасам. Ждать будут, пока мы здесь не перегрызёмся из-за остатков, потом обрадуют высокими ценами.

— О-хо, а что мешает дружить уже сейчас? Договоритесь с Марсом и кушайте вместе в обход HELIUS. Я думаю, правительство Нибиру такой солидный концессионер может заинтересовать. Или вы не просто так терзаете мой мозг?

— Помните причину занятий? На Земле по приглашению императора учится принцесса Нибиру. Наша помолвка, по договорённости между домами, фиктивная. Но немного галантности и можно заключить выгодный союз? Возьмите её в свою школу, о средствах не беспокойтесь. Напоминаю, что вы молчите о моих занятиях.

— Я могила датского Йорика, но где найти партнёра, если везде секрет?

— Да хоть ваш замечательный секретарь, чем не стаффаж?

— Ну что вы! Вполне расторопный молодой человек, кстати, с поверхности.

— Тем более, никто не поверит фантазиям смертного о танцах с принцессой.

— Князь, не усложняйте жизнь, она сама успешно справится. Девушка займётся благотворительностью, и сплетни умрут от недостатка кислорода.

— Отлично! — заключил князь, продолжая отрабатывать шаг с воображаемой партнёршей.

— Так, прекратите тянуть носок, здесь вам не плац в академии, ставьте ногу с весом под грудь, иначе долго будем возиться. Ваше Высочество, прекратите задирать локти, в конце концов!

— А что есть сведения от секретаря? — продолжил князь, не обращая внимания на слова маэстро.

— Молчит. Как бы ни раскрыли нашего Штирлица!

Но волновался Ленар напрасно, в зал бесшумно въехал, шипя газовыми амортизаторами, камердинер Гектор с телеграммой, извещавшей о скором прибытии отважного разведчика на железнодорожный вокзал Рангуна.

— Так мы условились? — прощаясь, напомнил князь.

— Ваше Высочество, у меня есть варианты? — пожал плечами Ленар.

***

Принцесса обнаружилась к вечеру, заинтересованная новостью Платона о волонтёрах для агентства. В зал вошла рыжеволосая инка с кожей медного цвета. Взгляд изумрудных глаз заставил сердце мужчины биться в два раза чаще, чем необходимо организму по техпаспорту. Ленар чуть не ойкнул от впечатления. Ему захотелось детализировать необычную гостью, но сумел найти в себе силы изобразить утомление модного хореографа.

— Маэстро, мне сказали, что вам нужны помощники?

— И помощницы тоже, если умеете танцевать, но всё равно придётся заниматься, — ответил Ленар, восхищённый экзотической красотой принцессы!

— Когда начинаем? — Девушка прошлась по паркету, во все её движениях чувствовалась скрытая сила пантеры, готовой в любой момент выпустить когти.

— Вы уже здесь! Но вот вопрос, в близких объятьях умеете двигаться? Или с очаровательным личиком и глазками на восход!

— Я представила себе — смешно. Это обязательно? У нас на Нибиру так не танцуют, — принцесса обнажила ослепительного здоровья зубы.

— Боюсь, Викторианская эпоха осталась в прошлом. Здесь на Земле, знаете ли, сплошные обнимашки.

— Я всегда отношусь к делу с ответственностью! — Зелёные хрусталики принцессы сузились, как у кошки в момент опасности.

— А как иначе? Без неё нельзя, без ответственности, здесь нужен глаз да глаз. Завтра жду на репетиции. Партнёра прямо с вокзала, ещё пахнущего паровозным дымом, доставлю в ваши объятья. Придётся работать, у меня здесь не курорт. В конце концов собрались помогать, то придётся это делать! За ваши добродетели поручился князь Платон. — У маэстро появилось противное чувство, что опять его втягивают в интригу. Причём в гораздо более опасную, чем в предыдущий раз, когда из страха оказаться на урановых рудниках, он принял яд вместе с обер-камергером. К счастью, тогда всё обошлось, но везенье, как известно, довольно переменчивая штука.

Глава 2 Интриги вокруг принцессы Ти

Выбрасывая клубы дыма из больших скошенных труб, к перрону подошёл двухэтажный поезд, внутри которого с лёгкостью размещались бассейн и кинотеатр с газетными киосками. Из широких почтовых вагонов металлическим роем выкатились паромобили разных марок. Мигая фарами и клаксоня, машины потянулись в туннели с электрическими фонарями на стенах.

Граф нетерпеливо постукивал тростью по колесу чёрного лимузина, ожидая известий от разведчика. Наконец из тамбура появились оттопыренные уши Ферапонта. Отважный секретарь представлял собой помятого дорогой неунывающего фокстерьера.

— Рассказывайте, — потребовал Модест Алексеевич, раздражённо хлопнув дверью восьмицилиндрового Rolls-Royce Phantom V.

— Всё просто замечательно, враги готовят очередную каверзу, но до фестиваля можно дышать свободно, — отрапортовал наиглавнейшую новость секретарь

— Вот, а вы не верили в магию искусства, — упрекнул Ленар графа, располагаясь рядом со своим секретарём.

— Почему до фестиваля? А что потом? — с пристрастием продолжал допрос граф.

— У господина Наомы-младшего новый план — он решил попасть в совет планеты Нибиру, женившись на принцессе Ти.

— Великий Космос, как тебе, негодяй, удалось в короткий срок выведать столько тайн! Серж не стал бы всё это рассказывать обычному секретарю!

— Для начала он хотел подкупить, когда я отказался, пригрозил, что могут зарезать в тёмном переулке в любом уголке системы. В подтверждение вернул договор, который выпал из сюртука маэстро во время схватки с арабами. Вот, — Ферапонт отдал бумажник, который Ленар и не думал искать, уверенный что важный документ лежит в кармане пиджака.

— Вы только посмотрите! Этот Наома ничуть не стесняется сознаться, что подослал убийц?

— Маэстро, вы своим заступничеством помешали Наоме. Смерть обер-камергера представлялась ему хорошим ответом за синяк под глазом. Вы были без нужды, но теперь грозится и вас наказать.

— В хорошенькое дельце, Ваше Сиятельство, вы меня втянули! И что теперь прикажите делать? Конечно, я ничуть не боюсь, но зачем мне эти версальские страсти, скажите на милость?

— Что ответили на вербовку, — не обращая внимания на эскапады маэстро, продолжил дознание граф.

— Согласился, а как иначе? Видите, какой он мстительный! У любого подтяжки сорвутся от бега! Наома терзал расспросами, как и вы. Я не готов умирать за империю и не обладаю талантами патрона.

— Зачем Наоме нужен свой человек в окружении импресарио?

— Вот, слушайте десерт с клубничкой. Во-первых, Наома готов пойти на всё, чтобы его выступление произвело фурор, во-вторых, хочет соблазнить принцессу. Для этого я должен войти к ней в доверие и стать связным. А чтобы не испытывал нужды в графенах, откроет счёт на моё имя в банке NAOMA Group. И что я должен был сказать?

«Бедная девочка, не дадут насладиться молодостью, — подумалось Ленару. — И ведь совершенно никого не интересуют, ни грёзы души, ни мечты о королевиче на никелированном мотоцикле. С графом, по крайней мере, всё понятно — долг вельможи. Но вот зачем мне эти лабиринты в космос?»

— Господин Ленар, — отвлёк от философий Модест Алексеевич, — вы то, что насчёт этих мостов думаете? Ведь форменное безобразие! Я немедленно доложу императору об интригах вокруг наследницы Нибиру.

— Подождите, ради звёзд! Дайте Ферапонту прийти в себя, посмотрите какой он бледный, словно гимназист в борделе. Предлагаю за бокалом абсента обсудить новые карты. Благо, марсианский алкоголь такой замечательный, что можно не бояться ядов.

— Маэстро, а здесь есть «Нарзан»? Этот Серж столько в меня всяких гадостей влил, что я стал убеждённым трезвенником навсегда! — спросил Ферапонт, показывая на встроенный в салон автомобиля холодильник.

— Печенью работал? — спросил маэстро с сочувствием. — То-то несёт качественным амбре! Сейчас будет тебе водичка с газиком, алкоголик! Вот как я сейчас представлю принцессе нового партнёра? — Ленар раздражённо постучал водителю, чтобы тот трогался.

— Принцессе! — выдохнул Ферапонт и с обречённым видом передвинулся к открытому окну. — Маэстро, у вас мятные пастилки есть?

— Сиди уже, шпион! Сейчас купим в аптеке маску. Будешь в доктора изображать.

Глава 3 Имперское внимание

— Да у вас здесь скоро весь двор будет, — приветствовал вошедших Платон, из кресла у радиоприёмника.

— Ваше Высочество, — поздоровался граф, передав цилиндр электрическому камердинеру.

— Князь, мы собрались на распитие марсианского абсента. Присоединяйтесь! — предложил Ленар.

— Вынужден отказаться. Вас требует к себе император.

Привычка правит миром, никто не хочет задумываться над тем, как слепо он доверяет открытиям прошлого. Индеец в далёкой Амазонской сельве никогда не примет вещей абстрактных, которых нельзя потрогать, например, космическую яхту. Жители поверхности видят вместо летающих платформ, сверкающие шары. Существование арнов для них эфемерно и не доказуемо. Император прислал громадный линкор с восьмью кольцами турботяги по сторонам и вытянутым боксом для скоростных циклолётов.

— Это что, князь, внимание к моей персоне или меньше не нашлось? — оглядев грандиозное сооружение, примявшее верхушки парковых деревьев, спросил Ленар.

— Императора не беспокоят подобные мелочи.

— Но ведь не на импресарио же с мангровых болот производить впечатление?

— Маэстро, полагаю, император даже не знает, на чём вас доставят во дворец.

— Вот как! Мне надо уже привыкать к подобным вещам?

— Неуверен, но попробуйте, во всяком случае, меньше удивляться, — холодно посоветовал наследник.

Легко сказать, власть только прикоснулась к Ленару, а он уже оказался в водовороте настоящих покушений и фальшивых смертей. Да, у него были трудности с компаньонами, но как у всех. А теперь обычное дело — вот эта бандура над поместьем и общество князя императорской крови вкупе с обер-камергером. «Апогей или, звёзды в дырку, перигей, одно ясно, совершенно точно, спокойной жизни настал ВСЁ!»

— Во дворец Потала? — спросил Ленар унылым голосом.

— Да, — утвердительно кивнул князь.

Пришлось оставить замечательные планы по распитию галлюциногена и подняться на борт воздушного монстра. Под винтами линкора быстро промелькнули извилистые русла рек Ганга, Брахмапутры и повеяло холодом разряженного воздуха Гималайских гор, где находилась Пальмира, столица империи Арнов.

В громадной приёмной парил над иридиевыми плитами Пантелеймон IV. Железный трон опирался на облако плазмы, бросающей в стороны нервные лоскуты голубого пламени. Скрытый в основании миниатюрный ядерный реактор, защищал императора от возможного покушения лучше любой брони. Алмазная твёрдость силового поля с лёгкостью могла отразить не только выстрел из ружья, но и лазер, и любое известное излучение.

— Так-с, вот вы какой! Однако, я представлял вас несколько другим, старше, что ли. На диете? Спорт? Ах да, танцы! Отлично выглядите для своих лет! Но к делу! — Император выдержал паузу. — Мы всё обдумали, и я предложил ЦК вплотную заняться организацией фестиваля «Ночи Пальмиры», — император вопросительно посмотрел на Ленара, ожидая положительной реакции.

— Ваше Величество, а большем и не мечтал! — От радости, что кредиторы будут кусать локти, у Ленара навернулись слёзы, и ему захотелось по-прусски щёлкнуть каблуками, выпучив глаза на благодетеля.

— Так не бывает. Так не быва-а-ет! Всегда есть к чему стремиться. Не скромничайте, — чуть нараспев отреагировал император. — Предлагаю всё устроить следующим образом… — Он в раздумье посмотрел на маэстро. — Обер-камергер будет освобождён от дежурств и займётся исключительно фестивалем. Агентству подобрано отличное здание рядом с дворцом. Ну-с, довольны?

— Ваше Величество, счастлив работать на империю. Не подведу! — Ленар всё-таки не утерпел и щёлкнул каблуками.

— Кстати, в ЦК вашим вопросом занимаются. Вы поняли, о чём я? О Марсе. Да, да, не благодарите. А сейчас предлагаю ознакомиться с новыми апартаментами, — император отпустил посетителей лёгким движением пальцев.

— Вашими трудами? — спросил Ленар у наследника, когда они вышли из приёмной к стоянке летательных аппаратов на крыше дворца.

— Представьте себе — Да! Теперь нам с принцессой будет гораздо удобнее заниматься, ей порядком надоело летать к вам на болота. Вы должны быть благодарны.

— Нравственный мазохизм — одно из любимейших мною развлечений, особенно когда не надо принимать самостоятельных решений. Сплошной релакс.

— Вы что недовольны? Я искренне хотел помочь.

— Спасибо, Ваше Высочество, полечу знакомиться с Бастилией, — поблагодарил маэстро, забираясь в кабину циклолёта.

Вот так производят человека в рабы обстоятельств. Ленар мечтал о фестивале — пожалуйста! Конечно, каждому очень даже хочется быть абсолютно независимым от власти. Но разве такое возможно? Личность свободна только внутри своей собственной черепной коробки! А ежели дело совсем в другом? В том, что люди называют свободой? Например, как назвать по-настоящему свободным человека, мнение которого зависит от всяческих там идейных клише и газетных статей?

«По крайней мере я смогу провести совсем другой фестиваль: Так сказать, с размахом!» — придумал себе в утешение Ленар.

Глава 4 Смертельная мода

— Маэстро, вы сегодня рассеяны, что произошло? — спросила с участием принцесса, заметив отсутствующий взгляд Ленара.

— Смотрю я на ваши восхитительные бёдра и понимаю, что учиться и учиться вам ещё, как говорил великий мечтатель Ульянов-Ленин.

— Учиться? — Девушка в недоумении посмотрела на себя в зеркальную стену.

— А как же. Здесь столько работы! — Ленар развёл руки в стороны, показывая объём трудозатрат.

— Патрон, что делать с осанкой, — проявил усердие Ферапонт, внимательно слушающий диалог.

— Что делать с осанкой? Постарайся с ней договориться! Разберись, кто в доме хозяин, ты или твоё босоногое детство? Бедность, дорогой мой, всегда имеет кривые позвоночники.

— Маэстро, зачем вы его пугаете?

— Ваше Высочество, это называется мотивирую. Вдруг взбрыкнёт и пойдёт гордый такой с большим счётом в банке!

— Странная у вас мотивация. От неё хочется стать привидением на бабушкином чердаке, — упрекнула принцесса.

— Это почему таким бестелесным объектом?

— А потому что нельзя верить в чудеса. Без сказок человек превращается в раба обстоятельств.

— О как! Хорошо вам рассуждать о высоком, находясь на вершине пищевой цепочки. А во что, позвольте узнать, надо верить бедному секретарю театрального агентства? Откроете истину великую? — Ленар вопросительно посмотрел на принцессу, машущую ногой у балетного станка.

— Смеётесь, а напрасно. Моя бабушка говорила, что поиск виноватых всегда приводит к рождению слепых драконов.

— Это почему?

— Сами не могут открыть глаза, а другим не дают: кусаются.

— Бабушка ветеринар?

— Почти.

— Мудрость вашей бабули пугает своим натурализмом. Нам сейчас, действительно, лучше осанкой Ферапонта заняться. — Ленар подозвал рукой к себе юношу.

***

В пустой, ещё ничем не оборудованной приёмной, за длинным столом Ферапонт бойко стучал на печатной машине Underwood, успевая переводить на нормальный язык быстрый писк тире и точек азбуки Морзе из аппарата военного инженера Попова. Ленар устроился напротив и ставил галочки о проданных билетах в конторской книге. За прозрачной стеной наблюдалось веселье администраторов, двигающих мебель под музыку из новенького электрического патефона.

Обер-камергер Ея Величества вошёл в просторную залу вслед за Гектором, услужливо распахнувшим высокие полотна дверей перед вельможным гостем. Граф, не снимая перчаток, с недовольным видом постоял, наблюдая за напряжённой деятельностью сотрудников агентства «Альт Пальмира», потом упрекнул:

— По старинке работаете. Как вы собираетесь проводить фестиваль при такой организации. Просто безобразие! Немедленно составьте список всего необходимого. Времени крайне мало, а вы тут «Берлин» слушаете.

— Ваше Сиятельство, шуршим, словно бурундуки поздней осенью. Нет времени чашку кофе выпить.

— Утром император потребовал к себе, а мне нечего докладывать. Безобразие! Я не могу с вами связаться. Нужен подробный отчёт. Пришлось лично ехать!

— Ферапонт, в чём дело? Почему граф не смог дозвониться? — строго спросил Ленар своего помощника.

— Маэстро, у меня две руки и те завязли в работе по самый локоть! — продолжая печатать, ответил секретарь.

— Ваше Сиятельство, вчера осчастливили, сегодня мы здесь! Император не выспался — увольте сомнолога, но не рвите ногти на пальцах.

— Для обстоятельного доклада нужен экскурс в суть явления, так сказать.

— У вас имперская хватка, сразу понял: кричите по делу. Идёмте в кабинет, расскажите свои капризы. — Ленар вскочил и сам открыл дверь перед недовольным обер-камергером.

— Пустяковое дело, — протянув цилиндр с перчатками, начал граф. — Поможете погрузиться в материал, увидеть всё вблизи: милонгу, дуэль. Желательно, принять участие, конечно, в качестве зрителя.

— По-настоящему? Слегка необычные у вас прожекты. Просто извращённое любопытство, вы не находите? — Ленар определил цилиндр на подоконник рядом с любимым кактусом Astrophytum ornatum, выбросившим утром ярко-жёлтый цветок.

— А в чём трудность? Используйте своего замечательного секретаря, пусть отрабатывает патент на работу в империи. Пригласите субъекта.

— Это зачем? Дался вам мой секретарь! Вот у вас этакая великосветская бесцеремонность по отношению к людям наблюдается. Вы считаете это нормальным?

— Не говорите глупостей! Империя может, например, помочь с долголетием. Вы, как я понимаю, на данный момент ограничены в средствах.

— Что, ценного работника хотите сманить. Ему остаётся только крикнуть: «Славься, Цезарь, идущие на смерть приветствуют тебя!» Хорошо, давайте спросим предмет торга? Ленар вынул свисток-затычку из переговорной трубы и подул. На мелодичную трель из приёмной вбежал секретарь.

— Да, патрон.

— Ферапонт, скажи на милость, готов рискнуть единоличной жизнью, чтобы удовлетворить любопытство графа?

— Позвольте, вы ставите вопрос некорректно, — перебил вельможа. — Молодой человек, у вас есть прекрасная возможность изменить судьбу, приняв участие в небольшом водевиле.

— И в качестве кого я нужен: злодея или героя? — вежливо спросил секретарь.

— Скорее всего, этакого экспериментатора, что свойственно вашему характеру, как мне представляется. Вызовите кого-нибудь на дуэль и только.

— Надеюсь, это будет фарс и рисковать жизнью нет нужды?

— Напротив, просто необходимо, для чистоты опыта, так сказать.

— Извините, а где подвох? Патрон, объясните кроссворд?

— Ферапонт, уволь, здесь граф решил в бога поиграть, вот пусть и донесёт до твоего сознания свои прожекты в нужной форме!

— Понимаете, у меня особая метода, — граф встал с кресла и сделал несколько шагов по кабинету. — Катастрофическая нехватка времени вынуждает получать информацию в сублимированном, сжатом, так сказать, виде. Крайне эффективный способ, должен заметить. Отвечайте: вам есть нужда прожить на 50 лет дольше или предпочитаете остаться при своих? Это более чем щедрое предложение.

— Странный выбор! Скажите, ради бога, зачем я должен убивать ни в чём не повинного человека?

— Это не вашего ума дело! Полёт на Венеру в лучшую клинику за счёт империи. Выгодное предложение: жизнь за жизнь.

— Маэстро, других вариантов, я так понимаю, не предвидеться?

— Быстро на полвека ты у меня точно не соберёшь, а к старости уже не то удовольствие. Здесь есть настоящий шанс, — ответил Ленар, уткнувшись в отчёт по зарплате для сотрудников агентства.

— Вы же не хотите от меня избавиться?

— Дорогой мой, если прирежут, произнесу речь: «Каким он парнем был!» Сделай одолжение, решайся уже! Нам работать надо, — поторопил Ленар, расстроенный, что не может помешать обер-камергеру осуществить великосветскую придурь.

— Ну что ж, трудитесь, — резюмировал свой визит граф, забирая с подоконника цилиндр. — Ленар! — вдруг закричал, тряся рукой.

— В чём дело? — подпрыгнул маэстро с круглыми глазами.

— Кактусов понаставили, а вешалки приличной нет!

— Не успел, обязательно исправлю. Смотрите, расцвёл!

— И колется, шельмец! Не провожайте! — надевая цилиндр, приказал граф, покидая кабинет.

Ленар взял лейку с тонким носиком и осторожно полил Astrophytum ornatum с одним-единственным жёлтым цветком.

Глава 5 Дуэль

Изогнутый посередине мост, утыканный ржавыми болтами, уходил от ворот к широкой набережной на скалах. Солёная пена от беспокойных волн раз за разом оставалась у подножья дворца в стиле модерн. Под крещендо испанской гитары морской ветер сорвал белые шторы с мраморных балюстрад, когда вошла рыжеволосая принцесса.

— Она прекрасна! Ферапонт, вы счастливчик, иметь столько удовольствий. Можно уже забыть о поисках смысла жизни, он сейчас будет в ваших объятиях.

— Спасибо, граф, позвольте начать забвение, — ответил Ферапонт, поднимаясь навстречу девушке.

— Принцесса, только благодаря вам, я начал верить в смысл жизни.

— Отчего же?

— Можно оставить поиски, вы его взяли в плен.

— Общение с графом на вас хорошо влияет.

— Совершенно с вами согласен. Предлагаю провести экзамен немедленно, прошу. — Ферапонт увлёк рыжее очарование на паркет.

Не посвящённая в сценарий, принцесса после танца с интересом разглядывала публику, когда к столику подошёл коренастый милонгеро в золотистом парчовом жилете и пригласил на танец. Сидевший рядом Ферапонт намеренно громко спросил Модест Алексеевича:

— Граф, а что вы думаете о манерах павианов?

Подошедший господин непонимающе посмотрел на молодого человека.

— Вы об африканских? — уточнил граф.

— Что вы, о местной популяции! — ответил Ферапонт, бесцеремонно рассматривая возмущённого милонгеро.

— У вас неприятности, сударь? — поинтересовался объект насмешек.

— Только одна, и весьма идиотского вида.

— Я с удовольствием поправлю вам зрение. Завтра утром на мосту устроит?

— Вполне. Буду счастлив поработать стилистом.

— Отлично, постарайтесь прийти вовремя, — процедил милонгеро сквозь зубы, с видимым усилием удерживающий себя от желания начать драку немедленно.

***

Дуэлянты сошлись на мосту в свете только занимающейся зари. Лёгкий бриз заставлял небольшие волны лениво шлёпаться в песчаный берег, с которого они быстро скатывались в океан, не найдя для себя ничего достойного внимания. Принцесса стояла рядом с графом, закрывшись зонтиком из тонких кружев от прохладного бриза, дующего с остывших за ночь скал.

— Господа, правила! — Ленар махнул рукой и отошёл к перилам моста, из кованных пластин, покрытых толстым слоем окислившегося железа.

Коренастый милонгеро в белой приталенной рубашке по виду опытный боец, намотав на руку пиджак, стал кружить вокруг зачинщика, держа перед собой офицерский кортик. Ферапонт в тонкой сорочке, трепещущей от свежего ветра, легко поворачивался вслед на носках. Как уставший ждать противник ринулся вперёд, секретарь шагнул навстречу правой ногой и быстрым взмахом левой руки в кевларовой перчатке опустил чужой клинок к ногам. Взлетевшая дага с неприятным хрустом вонзилась в основание шеи. Всё произошло настолько быстро, что только когда дуэлянт в конвульсиях упал, заливая горячей кровью рифлёное железо, стал ясен приговор судьбы.

Ленар накинул принцессе на плечи тёмно-синий с платиновыми пуговицами блейзер и проводил в номер. Когда решился оставить, она воскликнула с негодованием:

— Всё неправильно и неправильно оттого, что в этом нет смысла. Почему не предупредили, что дуэль будет смертельной? Ферапонт мог погибнуть!

— Принцесса, разве можно управлять любовью? Есть риск обжечь раненое сердце ещё больше. Бедный мальчик совсем от страсти голову потерял, на людей бросается из-за лишних 50 лет с вами.

— Да, он из-за этого согласился на дуэль? — у девушки от любопытства высохли слёзы. — Но ведь он смертный, лишние 50 лет всё равно ничего не решают? Тоже мне телеграфист! Хорошо, что ещё стреляться не надумал из револьвера, — вздохнув, заключила она.

— Что вы, Ферапонт голову теряет только рядом с вами, во всём остальном он довольно расчётливый юноша, где он и где пошлая растрата казённых денег. Он и книжек-то таких не читал. Вот зарезать человека, это у него получилось с блеском.

— И всё же он милый. Всё так быстро и изящно сделал! — жизнеутверждающе заключила невольная участница смертельной пьесы.

***

В лучах заходящего багрового диска буревестники кружили над пенными верхушками волн, иногда срываясь в крутое пике и выныривая с трепещущей в клювах добычей на поверхность. Ленар заказал экзотический ужин из ядовитой рыбы Фугу, за поглощением которой принялся обсуждать с обер-камергером недавние события:

— Граф, рассказывайте, Ферапонт отработал свои серебряники? Меня просто-таки съедает нездоровое любопытство.

— Похоже, что здесь не просто мода, здесь начало новой эпохи. Благодарю за демонстрацию. Поверьте, это было крайне познавательно.

— И что теперь с этим шедевром живописи будет?

— Нельзя силой требовать от человека благородства. Здесь спор решился не с помощью грубого кулака простолюдина, а клинком калёной стали, когда воля и интеллект достойно исправляют слабую природу человека. Империя нуждается в свежей крови, — заключил граф.

— Вот с этим, экселенс, у вас трудностей не будет. Судя по всему, ожидаются целые реки красной субстанции, если мода распространится на всю систему. Подозреваю, что принцессу втянули в это историю намеренно. Ведь так? Иначе зачем было делать для неё тайну?

— Знаете, барышня меня удивила. Вам не показалось странным её самообладание. Она, конечно, с периферии и не обременена комплексами столичных гуманистов. Во время поединка принцесса увлеклась настолько, что сломала зонтик, когда увидела взмах руки с клинком. Представляется, что обычный испуг ей вовсе не ведом.

— Точно, обошлась без вульгарных обмороков. Идём в номер, а у неё шаг твёрдый такой. Подумалось, что и сама с удовольствием могла пырнуть кинжалом кого-нибудь. Да-с, принцесса полна загадок… Заберёте секретаря, не прощу.

— И что, позвольте узнать, сделаете? Даже занятно. — Граф достал из кармана в жилете монокль, чтобы изучить мимику Ленара в хорошей резкости.

— Оплачу повару приготовление фугусаши по спецрецепту. Есть с удовольствием морские деликатесы уже не будите, изжога замучает. — Ленар подмигнул графу, отчего тому сразу вспомнилось знакомство с маэстро.

— «Фугусаши?» Ну, дались, вам эти ребячества. Из-за смертного человека! Право!

— Вот, должен же быть у меня ученик или где? Ведь смотрите, какой молодец! А вы сманиваете вечностью. Своего заведите и упражняйтесь.

— К несчастью, дворец Потала, это вам не Шаолинь, у нас долго такие игрушки не живут, приходится отнимать у других. Но вы мне симпатичны. ЦК готово использовать ваши таланты и впредь в своих планах.

— Тогда забирайте Ферапонта прямо сейчас насовсем! Космос в дыру с ним, с этим секретарём! Чего уж там, уговорили, а планы оставьте себе в единоличное пользование.

— Экий вы вёрткий. Нет, батенька, нужно держать слово. Просили? Так и быть не трону в обмен на лояльность к империи, — безапелляционно заявил граф.

— Что-то буревестники разлетались, вы не находите? — спросил маэстро.

— Так дело к ночи, самая охота для них. Жертвы всплывают из морских глубин при виде звёзд. — Граф бросил салфетку на стол и принялся за десерт.

— Ага, я уже догадался. Пернатые хищники надумали мелочью всякой кормиться с поверхности, — согласился Ленар, наблюдая как птицы выхватывают из тёмных волн светящийся планктон.

III Цеппелин LZ-700 над Гималаями

Местью надо наслаждаться, иначе в ней нет смысла.

Глава 1 Фестиваль

Из окон резиденции агентства «Альт Пальмира», открывался вид на тысячелетний дворец Потала, выделявшегося строгими линиями больших прямоугольников среди ультрасовременных небоскрёбов и мостов, парящих в облаках благодаря термоядерным реакторам на гелии-3.

В конторе, оборудованной новейшими изобретениями: скоростной пневмопочтой, телеграфом, телефоном, печатной машинкой с ментальным коммутатором; среди латунного блеска переговорных труб и серебряных манометров восседал на кожаном диване обер-камергер Ея Величества, положив рядом обязательную трость с платиновым орлом. Граф буквальным образом прописался в просторном кабинете и терзал мозг Ленара постоянными инспекциями.

— Ну-с, докладывайте, что с делегацией Марса?

— А что случилось? — Ленар изобразил удивление.

— Посол жалуется. Вы куда их поселили? Это что такое? Совсем страх потеряли!

— Модест Алексеевич, никто не ждёт скандала. Зачем? Делаю всё, что могу, исключительно из вежливости к имперским политесам.

— Как я, понимаю, это в благодарность за то, что спецназ империи выкрал вашего компаньона Рема Великолепного из тюрьмы на Марсе, и гвардейский дредноут, погасив ходовые огни, во мраке космоса идёт на всех парах к Земле.

— Почему не сказали раньше! Ферапонт, наверное, что-то напутал. Сделаем сервис наивысшего качества. Лично займусь!

Ленар обнажил платиновые зубы, соорудив на лице максимальное усердие.

— Можете гарантировать? Нам конфликт с Марсом сейчас ни к чему, — предупредил граф, вынимая монокль для того, чтобы протереть.

— Конечно, моё слово крепче базальтовых скал под северным ветром.

— Постоянно живёте на грани нервного срыва. Что вами движет?

— Сейчас?

— Да.

— Желание избавиться от общества обер-камергера Штюрма и как можно скорее.

— Не выйдет, — граф поднял бровь и водрузил монокль на место. — Идёмте, покажите достижения. Император, в отличие от меня, не занимается психологией, а отправляет на урановые рудники.

— Гуманист, не в пример вам! Поверьте, изучение чужих смыслов ещё никого к добру не приводило: одно расстройство для пищеварения.

У графа напрочь отсутствовало ощущение ценности единоличной жизни. Он не мог и на секунду перестать думать об интересах империи. Власть отнимает у человека самой дорогое — право на чужую боль. Эта трепетная субстанция быстро теряет свою исключительность в толпе одинаковых судеб и страданий. Бедолага даже марки не мог собирать без чувства исполненного долга. Ему постоянно хотелось поставить на них штамп Центральной Канцелярии.

***

Витые из широких титановых полос колонны с нескончаемыми рядами зрителей парили под огромным куполом из наностекла, сквозь который светили звёзды. По сторонам, вдоль воздушных причалов, сновали летательные аппараты: серебристые дирижабли, бипланы, циклолёты и космические яхты. Режиссёр представления отказался от гравитации в пользу трёхмерного пространства, чтобы оформитель мог свободно обращаться во время представления с облаками и ветром под музыку гигантских динамиков в виде плазменных шаров, стреляющих в разные стороны разрядами голубых молний.

По прозрачным стенам ресторана в стиле неомодерн, парящего в разряженном воздухе над снежными вершинами Гималайских гор, медленно текли красные лоскуты света от закатного солнца. Маэстро Серж со своей партнёршей Малефик милостиво раздавали направо и налево автографы, пряча глаза от магниевых вспышек фоторепортёров.

Ленар изучал программу фестиваля, когда за столик сели принцесса с Ферапонтом.

— Я танцевала с Наомой-младшим!

— И что впечатления? — поинтересовался маэстро.

— Скучно с ним, таскает по паркету, не в пример деликатному Ферапонту.

— Не перехвалите, зазнается, придётся уши драть пальцами, — Ленар сделал строгое лицо, чтобы не обнаружить гордость за своего ученика. — Может быть, отсутствие практики лично с Вами?

— Ой, а причём здесь практика? Он, конечно, маэстро, но совсем не ждёт партнёршу.

— Вот и мне показалось, избаловала его Малефик. Молодые люди, а давайте проверим молодой талант?

— Это зачем? — насторожилась принцесса.

— Пусть потренируется. Ферапонт, есть желание?

— Маэстро, предложите только тему, — с готовностью откликнулся секретарь.

— Хорошо, например, божественное создание.

Секретарь повернулся к Малефик и взглядом предложил пойти на паркет. Получив согласие в виде кивка, мужчина направился к её столику.

— Вы, знаете, я всегда задавался вопросом.

— Каким же?

— Почему женщин называют божественным созданием!

— И почему?

— Потому что они все похожи на вас!

— Льстите! Надеюсь, двигаетесь не хуже?

— Ноги слегка отстают от живости мысли, но рядом с вами у них значительно больше шансов.

— Да вы мечтатель!

— Помилуйте, я уже весь в танце, какие могут быть мысли, одни безумства. Позвольте? — Ферапонт, обняв женщину за талию, увлёк на паркет. Принцесса начала нервно мять салфетку.

— Маэстро, смотрите, как она загребает ногами.

— Не скажите, зато с каким пафосом — царевна! Вот Ферапонт сутулится, как верблюд.

— Точно, точно, из-за неё.

— Коне-е-чно! — поддакнул Ленар.

— А что думаете о Платоне?

Принцесса отвернулась от танцующей пары.

— Обременён ролью наследника. Весь такой напряжённый, у меня аж спина начинает ныть, когда на него смотрю.

— Маэстро, я не об этом. Мне предлагают за него замуж идти.

— От судьбы не сбежишь, брак дело ответственное, тут не до романтики.

— Всё из-за этого проклятого гелия! Павел ещё не знает, что его ждёт на Нибиру.

— Это верно — счастье супружеской жизни любого сделает Фадеем Беллинсгаузеном.

— Вы сейчас о чём?

— Об Антарктиде, шестом материке Земли, разве не читали?

— Говорят там холодно, — принцесса весело блеснула глазами, оценив сравнение.

— А-адский мороз, Антарктида, одним словом! Но у меня такое чувство, что об Ферапонта можно айсберги плавить. Обратите внимание — Модлен уже смеётся.

— Действительно, — принцесса близоруко прищурилась, рассматривая в деталях, как шутит её партнёр.

— Вот и я говорю — если ждать, то можно замёрзнуть навечно в арктических широтах.

— Вы так считаете? А как же ваш компаньон Рем, он ведь в тюрьме на Северном полюсе?

— Принцесса, вы жестоки! Рем — жертва обстоятельств. Это совсем другой случай. Вам нет нужды выбирать между честью и сыном. Впрочем, у него и выбора-то не было никакого!

Глава 2 Честь семьи

(Пять лет назад, планета Марс, за кулисами Арагонского Большого театра)

— Ты здесь главный распорядитель? Держи выходное пособие, — Лафрок протянул Туру увесистый конверт. — Потрудись объявить номер Вурста в конце шоу.

— Это чей приказ? Программу никто менять не будет, — возразил Тур.

— Мой! Этого, что недостаточно для тебя? — Лафрок показал содержимое конверта.

— Попробуйте обращаться на Вы. Уверен, у Вас это может получиться при должном усердие.

— Что? Щенок! — Лафрок аж подпрыгнул от наглости. — Ты сейчас харакири себе сделаешь, если не извинишься с поклоном.

— Ваш протеже, чувствуется, только этим и занимается — поклонами! — парировал Тур и вызвал в переговорную трубу охрану театра.

— После представления задержись, щенок. Возьму на себя труд заняться твоим воспитанием, бесплатно фальцетом запоёшь, — пообещал через плечо Лафрок, уводимый службой безопасности.

— Всегда, пожалуйста, не забудьте привести своего дружка, как наглядное пособие.

***

В центре авансцены прожекторы образовали из столбов света частокол, за котором по разным сторонам стояли родственники дуэлянтов. Драматизм ситуации состоял в том, что генерал Лафрок претендовал на пост дожа Арагона и явно намеренно спровоцировал неопытного сына Рема, чтобы публично унизить конкурента в глазах избирателей.

Лафрок быстро намотал на руку шитый серебром генеральский шарф и стал кружить, пресекая атаки юного Тура ударами тяжёлой парчи с последующим нанесением неглубокого пореза острым стилетом, явно намереваясь поиздеваться над неискушённым противником.

Рем с каменным лицом смотрел, как сын пропускает хирургически точные удары стилета. Дож оказался в патовой ситуации, когда любое действие вело к позорной смерти наследника согласно законам Марса. Отказаться, не явиться, прервать дуэль нельзя: правосудие и общество будут на стороне оскорблённого, его семья получит законное право убить труса любым способом. Рем не желал хоронить сына с позорной надписью на лбу. Он прекрасно осознавал, что Лафрок опытный бретёр и шансов победить в этой дуэли ничтожно мало. Оставалось надеяться на удачу, но судьба этой ночью сделала выбор не в пользу юноши. От слабости Тур начал поскальзываться в лужах собственной крови. Противник, напротив, с хладнокровной улыбкой продолжал смертельную работу.

Чтобы остановить изощрённую пытку Рем, стремительно шагнув в круг света, вонзил в сердце наследника стилет, отлично понимая, чем грозит лично ему этот удар. Но главное было сделано: семья Лафрока осталась неудовлетворённой, её предводителю не удалось прирезать на глазах свидетелей обидчика и посмеяться над стонами умирающего.

На следующий день марсианская Фемида осудила Рема Великолепного, отправив в «Крепость Богов», самую жестокую тюрьму на полюсе Марса.

Глава 3 Роковая встреча

Наконец Ленар избавился от общества графа, но добежать до бара не получилось, потому что воткнулся носом в платиновые пуговицы генеральского кителя Лафрока. Этого подонка Ленар по-честному обходил кривыми переулками из опасения наговорить колкостей, которые придётся исполнять. Конечно, злился непередаваемо на беспринципного интригана и убийцу, но чего не сделаешь ради благополучия империи!

— У вас всё хорошо? — поинтересовался Ленар, задрав голову.

— Просто отлично! Ваш секретарь нашёл первоклассный номер с большими кроватями. От имени делегации выражаю благодарность! У Марса непростые отношения с империей после войны за независимость. Вы делаете огромную работу, помогая отстраивать заново мосты доверия между народами наших планет, — ответил высокий марсианин с золотистыми глазами.

— Старался. Без вашего участия фестиваль выглядел бы печально, без огонька-задора, так сказать. Рад, что всё устроило. Очень беспокоился, как перенесёте земную гравитацию.

— Вы знаете, благодаря молекулярным излучателям вполне сносно. Правда, необходимость постоянно принимать катализатор, конечно, изматывает. Вкус, доложу я вам, препротивнейший.

— Хо, зато на Марсе первое время будете чувствовать себя Геркулесом, пока организм не очистится. Смотрите, не привыкайте, ещё попадёте в смертельные коридоры, переоценив силы. К сожалению, у нас это не редкость. После первого столетия арны начинают искать приключений. В результате живут в среднем 700 лет. В основном гибнут от несчастных случаев. А ведь могли бы ещё столько полезного сделать для империи, — Ленар покачал головой.

— У нас ещё хуже. Вечный Космос, чтобы пять столетий набирали. Всё из-за наследственной агрессивности. Атмосфера Марса наверняка сказывается. Постоянные войны, интриги между домами — обычное дело. Убиваем друг друга по любому поводу. Женщины не успевают рожать. На планете огромная нехватка населения. Я вас не задерживаю? — поинтересовался марсианин, заметив, что собеседник достал часы.

Маэстро действительно надоело слушать Лафрока. У него родилась совсем своя идея после слов «обычное дело».

— Экселенс, у меня к вам предложение, хочу показать местные красоты, заодно обсудить перспективы сотрудничества.

— Просто необходимо, когда и где? — живо откликнулся благодарный за беседу марсианин.

— Замечательно, жду утром у эллингов, на аэродроме «Вальхёл». Уверяю, не пожалеете.

Глава 4 Смерть в облаках

Легкомоторный биплан сел на верхнюю палубу воздушного судна, неспешно дрейфующего над планетой. На фоне покрытых снегом Гималайских гор и перисто-кучевых облаков, огромная сигара небесного гиганта казалась крохотным серебристым лепестком, случайно занесённым беспокойным ветром в суровую компанию холодных вершин.

— Итак, о чём речь, маэстро Ленар? — спросил генерал Лафрок, вытянув в проход между столиками, не рассчитанными на рост марсиан, длинные ноги.

Ленар отпил приготовленный барменом абсент, помолчал, собираясь с мыслями, затем ответил:

— Собственно, у меня два вопроса: судьба Рема Великолепного и возвращение «Альт Пальмиры» на Марс?

— По прибытии немедленно обсужу с руководством участие агентства в концертной жизни планеты. Думаю, в ответ на участие нашей делегации в фестивале, вопрос будет решён положительно. Что касается компаньона, то он нарушил правила. По законам Марса за это полагается пожизненное, что, собственно, и исполнено. Знаю, вашей вины в этом возмутительном происшествии не было. Сожалею, и готов оказать посильную помощь, но вопрос с помилованием придётся отложить на некоторое время.

— И насколько, как вы думаете? — спросил Ленар ровным голосом, хотя его уже начинал бесить надушенный какой-то дрянью голенастый пеликан с чёрными кудряшками.

— Всё будет зависеть от степени нашего сотрудничества. Вы понимаете, — посчитав пальцами воображаемые деньги, подмигнул Лафрок. Выпив абсент, разгрыз лошадиной челюстью зёрнышко кофе из стеклянной розетки на столе.

— А если я сделаю уникальное предложение.

— Не могу даже представить, о чём это вы? — Лафрок перестал противно хрустеть и с недоумением уставился на Ленара.

— Знаете, мне последнее время не везёт с ядом. Решил попробовать ещё раз — в абсент добавил. Новый рецепт, слегка волнуюсь за качество, но, думаю, что сработает. Как самочувствие? — спросил Ленар участливым тоном.

Лафрок на некоторое время замолчал, пытаясь классифицировать необычные, судя по всему, для него ощущения. Он явно не был готов к подобного рода диверсии. Затем воскликнул:

— Да вы с ума сошли что ли! Меня предупреждали, что вы человек со странностями, но я не верил слухам! — С самодовольного лица марсианина куда-то слетела вся напыщенность. Он не знал, что предпринять. С одной стороны, пернатая глупость и отсутствие воображения мешали осознать, что произошло, с другой, до икоты напугался слова «Яд». Он уже начал придумывать, каким образом у него болит желудок.

— Ой, ой, ну что вы, право, так реагируете на неудачный розыгрыш. Извините ради Блаженства Космоса! — начал успокаивать Ленар.

Лафрок внимательно осмотрел бокал на свет, даже понюхал, затем решил удостовериться:

— Точно, шутите?

— Ну, конечно же, что вы себе в голову взяли. Ну, когда я мог подлить яд? Сами посудите. Что за ерунда! Перестаньте волновать пассажиров. Смотрите, на вас обращают внимание! Мне, например, должность дожа на Марсе совсем не к чему, — ответил Ленар и откинулся на спинку, чтобы лучше видеть эволюции на длинном лице марсианина.

— Хорошо, допустим. Правда, не понимаю при чём здесь должность дожа. Как я могу быть уверенным, что со мной всё в порядке?

— Ну чем вас успокоить. Хотите выпью из вашего бокала? Вот, смотрите, наливаю абсент и пью, — с этими словами Ленар зажмурившись опрокинул в себя неразбавленное спиртное. — Все успокоились?

— Давайте всё же прекратим нашу встречу, — с нервным смешком промолвил Лафрок и встал.

— Конечно, зачем терять драгоценное время. В больнице, например, в любом случае окажут квалифицированную помощь, — с серьёзным лицом поддержал Ленар.

— Да, почту за лучшее попрощаться, — с этими словами вдруг побелевший маэстро ринулся к выходу на площадку для бипланов.

— Поторопитесь! Тут не меньше часа, — бросил Ленар вдогонку спешащему вдоль прямоугольных иллюминаторов марсианину, потом заказал кофе. Не успел дождаться, как длинными шагами подскочил Лафрок и нервным голосом спросил:

— Вы точно ничего не подливали? Можете уверить? — хриплым голосом спросил генерал, положив два пальца на спинку стула, чего Ленар категорически не переносил.

— Конечно, успокойтесь, ещё раз говорю! Извините, пока не улетели, всё хотел узнать, ну просто не у кого спросить на Земле. Сколько порезов нанесли несчастному Туру? Совсем молодой был человек, молодой и неопытный. — Ленар покачал головой, сочувствуя юноше, не успевшему израсходовать авансы судьбы.

— Какая сейчас разница! Что за вздор! — закричал совсем потерявший контроль над собой Лафрок.

— Ну не знаю. Может быть, для вас это и не окажется вздором, — ответил тихим голосом Ленар, заставив напрячь слух марсианина.

Официант принёс кофе. Ленар, прищурившись, сделал небольшой глоток, изучающее рассматривая снизу-вверх долговязого Лафрока одним глазом.

— Так! Что вы от меня хотите? — Генерал сел напротив, придвинул вплотную к столу алюминиевое кресло, отчего упёрся в маэстро острыми коленями.

— Ничего. Уже совершенно ничего. Молчите — дело ваше. Поторопитесь, вижу лётчик идёт к аппарату, а следующий нескоро будет.

Дирижабль начал входить в кучевые облака, и если ещё недавно можно было наблюдать необычайно красивое гало вокруг солнца, то теперь оно исчезло. Лафрок, окинув возможного отравителя недоверчивым взглядом, молча вскочил и быстрым шагом удалился на лётную палубу. Но не успел Ленар допить кофе, как марсианин прибежал, и, нависая курчавой шевелюрой, начал обвинять:

— Вы все подстроили. Вот, извольте, самолёт не может взлететь, шасси отказало.

— У вас больная фантазия. Не думал, что у генералов такие слабые нервы. Смотрите, совсем побелели, перепад давления плохо переносите? — спросил Ленар с озабоченным лицом.

— Хорошо, отвечу на ваш вопрос. На момент, когда Рем диким образом вмешался, я нанёс дюжину порезов и собирался сделать последний, заключительный! Так-с, довольны! А теперь идёте к капитану судна.

— Зачем, позвольте узнать?

— Засвидетельствуете, что ничего в абсент не добавляли.

— Вот этого, к сожалению, не могу удостоверить.

— Как! Вы только что клятвенно уверили, что ничего не было, а сейчас говорите обратное? Вы это делаете намеренно? Я понял ваш замысел — хотите извести меня догадками. И не надейтесь! Немедленно потребую у капитана, чтобы вас арестовали! — Лафрок повернулся к рубке управления.

— Постойте, могу сказать точно: ничего кроме сахара и воды в абсенте не было. Всё остальное, это ваше больное воображение. Чувствуется, проспорил я своему камердинеру. И смею уверить, довольно круглую сумму.

— Вы держали пари со слугой на меня? Изъясняйтесь внятно, я требую!

— Конечно, нет! Спорили на безобидный розыгрыш, не на вас же… — Ленар окинул высокого марсианина презрительным взглядом.

Сверкнув глазами, взбешённый Лафрок отправился в рубку. Цеппелин вошёл в сплошной фронт высококучевых облаков без просветов. Пожилой капитан с наградными планками за войну с Марсом, допросив бармена, предложил беспокойному пассажиру подождать с разбирательствами до окончания рейса или отправляться на биплане. Большего сделать не мог и не желал.

Лафрок снова расположился напротив маэстро и начал нервно постукивать пальцами по алюминиевому краю прикрученного к полу стола, не понимая на что решиться. В это время Ленара отзывает в сторону бармен и шёпотом просит не впутывать его в историю со вздорным марсианином. Когда маэстро вернулся за столик, Лафрок тут же приступил с допросим:

— О чём вы шептались с барменом.

— Вернул отравленный сахар и предложил вас зарезать, чтобы не раздражали беготнёй пассажиров, — с этими словами Ленар выкинул в распахнутый иллюминатор несколько кусочков рафинада.

— Так, у вас здесь всё подстроено! Хорошо. Это дело так просто вам с рук не сойдёт.

Со стороны Пальмиры раздался в небе стрекот мотора и показались крылья. Лафрок ринулся наверх, но его ждало разочарование. Так как штатный биплан из-за поломанного шасси не смогли убрать в ангар, то вновь прибывший самолёт, сделав круг, улетел. Ссутулившись, с дрожью в голосе марсианин стал просить:

— Умоляю, скажите, чем вы меня отравили. Какое есть от этого противоядие.

— Вот, а теперь вы задаёте два вопроса. Гримасы судьбы, что здесь скажешь!

— Я сделаю всё от меня зависящее, чтобы освободить вашего компаньона. Только дайте противоядие ради Вечного Космоса!

— Понимаете, какая история, мне от вас ровным счётом ничего не нужно. Рем вчера доставлен на Землю гвардейцами. «Альт Пальмира», уверен, сможет обойтись без ваших услуг. Да, в Арагоне наверняка сделают новые выборы на пост дожа. Вы полный банкрот. Через час начнёте корчиться от невыносимой боли прямо здесь между столиками, гарантирую. Умрёте, как умер мальчишка Тур. Итак, предлагаю проститься с жизнью достойно без мучений на дуэли. Если победите, заберёте противоядие в кармане жилета, — Ленар достал небольшой флакон с жидкостью и выставил руку в иллюминатор. — Или выбрасываю без раздумий.

В крайнем возбуждении человека, отчаявшегося что-либо противопоставить судьбе, кроме своего мужества, Лафрок проследовал, не глядя на враждебных ему арнов, на лётную палубу. Густой туман обступил дирижабль. Взбежав следом по лестнице, маэстро попросил лётчика и механика быть секундантами ввиду экстренности ситуации.

Авиатор крикнул: «Господа, правила!» Дуэлянта отсалютовали друг другу и встали в боевые стойки. Лафрок взял в левую руку китель с жёстким воротником и выставил вперёд острое как бритва, жало стилета. Противники начали последний для одного из нас танец. На клинках мгновенно образовались капли конденсата. В клубах водяного пара эхом раздавалось хриплое дыхание разгорячённого близостью смерти Лафрока. Несколько раз он выбрасывал вперёд китель, надеясь задеть противника хромированными шпалами на воротнике, но ему мешало крайнее возбуждение и туман. Наконец Ленар услышал, что марсианин перенёс вес тела на правую ногу, тогда он перехватил стилет обратным хватом, сделал левой ступнёй широкий круг за спину противника и вспорол печень мстительного генерала.

Цеппелин привязали к причальным мачтам. Взволнованные пассажиры, громко обсуждая происшествие, оставили палубы дирижабля. Лафрока, укрытого красным генеральским мундиром с галунами из платиновой нити, бесстрастные стюарды в тёмно-синих мундирах вынесли по титановому трапу на базальтовые плиты аэродрома «Вальхёл». Сухой холодный ветер с Гималайских вершин неустанно перебирал чёрные с проседью локоны марсианина, словно извинялся за мстительных арнов, грузивших остывшее тело дуэлянта в длинный салон посольского лимузина.

Часть IV Цинизм Наомы-младшего

Жертвы необходимы для оправдания собственной беспомощности.

Глава 1 Исчезновение Ферапонта

Вот она «Звезда и смерть Хоакина Мурьеты»! Ленару пришлось заплатить солидный штраф в имперскую казну, чтобы улеглась марсианская пыль вокруг смерти генерала Лафрока. Обер-камергер порекомендовал на время исчезнуть с Земли, чтобы не злить дипломатов Марса. Радовало одно: удалось отомстить за компаньона. Но теперь приходилось считать каждый графен для полётов в Пальмиру. На фестивале Ленара попросили провести на Венере мастер-класс. Ничего не оставалось, как воспользоваться приглашением и взять аванс на топливо.

— Принцесса, готовы отправиться на Венеру? Нужно доставить Ферапонта в клинику по продлению жизни и заодно подзаработать. С учёбой, экзаменами разберётесь?

— Ой, конечно, — обрадовалась Ти.

— Тогда готовьтесь помогать в качестве ассистента на уроках.

— Я совсем ничего не знаю! — ответила принцесса, желая услышать комплимент в свой адрес.