Бесплатный фрагмент - Хранитель тайн

От автора

Многие подростки имеют лишний вес и много проблем. Но если взглянуть шире, то можно понять, насколько сильно они были преувеличены.

Большинство в этом возрасте загоняют себя в рамки и чувствуют внутренний конфликт с собой. Ты словно постоянно находишься в запертой клетке, состоящей из потрясений, нервов и разочарований в каждом новом дне. Бессилие заполняет пространство, давя все сильнее и сильнее, проверяя тебя на прочность. Ключ от клетки то и дело маячит перед глазами, и вроде хочется дотянуться, но мешают мысли. Они, как комары, надоедливо зудят о невозможности выполнить это действие.

У взрослого человека может возникнуть вопрос: «Как можно делать выводы, не дав себе ни единого шанса?» Но хоть бы кто помог овладеть своими мыслями, направил в нужное русло, дал веру в свои силы. В основном приходится самому прорываться сквозь густые заросли страха и брать этот ключ. И только потом понимаешь, что все зависит от восприятия, и пока ты сам не зауважаешь себя, никто тебя уважать не станет. Это одна из тех простых истин, что приходят в нашу жизнь со временем. Обычно это называют мудростью. Она появляется с годами. Так же как понимание дружбы и значимости взаимоотношений между людьми.

Уважение можно потерять в один миг, таким образом познав его ценность. Тратя множество ресурсов, как внутренних, так и внешних, на его восстановление, ты нарабатываешь свой авторитет, чтобы однажды, возможно не по своей вине, его подпортить. А может быть, и растратить до последней капли. Ведь это дорогой напиток, который с годами становится лишь ценнее для употребления твоими соперниками, они так и норовят его испить. Почему же его так любят люди? Страх — это чувство, которое нужно внушать. Безусловно, от него люди сходят с ума и делают вещи, которые нельзя предвидеть, поскольку в мозгу уже не находится места для логики, там остаются лишь инстинкты, которые движут нами со времен зарождения жизни на Земле.

Но если ты владеешь чужими тайнами, то тебя любят, уважают, боятся и почитают одновременно. Любят за предсказуемость, уважают за силу, боятся власти и авторитета, почитают за умение собрать все вышесказанное воедино.

Это как сорвать джекпот, играя с профессионалами в игру под названием жизнь, а они так привыкли надевать маски сарказма, алчности, зависти, что уже и сами не знают, кто они на самом деле. Все так сложно в этом колесе Фортуны. Маски меняются, становясь то добрыми, то злыми. Только крутани барабан — и его не остановить. Порой нам и самим неловко от того, что происходит, при мысли, что истинное лицо потеряно безвозвратно.

Для того чтобы быть хранителем в храме чужих тайн, требуются определенные знания в науках и понимание человеческой сущности. Конечно, уже давно все известно, но, несмотря на это, мало кто владеет знаниями в совершенстве. Более того, есть то, что скрыто от людских глаз, но если потратить время и разобраться в истоках человеческой души, то понимание придет само собой. Это как научиться кататься на четырехколесном велосипеде, а после снять два задних колеса, которые всегда были лишними, и двигаться вслед за ветром.

Чтобы понимать нутро человека, мало просто прочесть уйму книг, нужно доверять своему телу, своим чувствам, своему разуму. Он подбрасывает тебе верный элемент пазла, а тебе остается лишь найти, куда его вложить. Смотри внимательно, ведь все имеет свои последствия, порой невообразимые. Ты находишься в самой глубине человеческого сознания, его вселенной, называемой душой, и поэтому нужно быть аккуратным.

Храня тайны людей, ты становишься для них чем-то большим, нежели просто человек. Это приближает тебя к Олимпу. Он может сделать тебя безумным, как и любая власть, а может дать тебе бессмертие в глазах других. Ведь ты становишься храмом, к которому приходят испить воды, набраться сил, побыть самими собой и рассказать о своих чувствах. Сегодня очень немногие говорят о своих чувствах. Подменяют понятия и превращают слова в пустой воздух. Облака остаются нетронутыми, но они ведь так прекрасны, почему же их обходят стороной? Для тебя это всего лишь белая и мягкая субстанция, которая насыщена кислородом, а для другого — рыба, плывущая среди других в океане грез. Все наполнено смыслом, который не каждый способен разглядеть.

Глава 1

К тому времени, когда Валааму Бейлхэму довелось родиться на свет, в его семье уже привыкли работать исключительно руками. При этом его родители — их звали Гарон и Дженни — не были обделены чувством юмора и философской жилкой. Именно эти две особенности характера помогали им стоять на ногах и относиться к проблемам немного легче. Всегда ведь проще сначала рассуждать, а уж потом начинать действовать, а у них это получалось с оттенком исключительного превосходства.

Зачат Валаам был при весьма загадочных обстоятельствах. Его родители в юности творили небывалые вещи, отвратительные и мерзкие. Стоя во главе жестокой банды, они разоряли людей, обворовывали их до нитки, превращая в просящих подаяние нищих. После такого не каждый находил в себе силы начать все сначала. Поговаривают, что раньше их боялись и обходили стороной. Они были словно черные вестники судьбы. Там, где они появлялись, всегда царили грабеж и разбой. Они путешествовали по городам, словно туристы, и в память о каждом городе оставляли себе «сувениры». Только не привычные для нашего времени магниты, надписи на дереве, а драгоценности, дорогие тряпки, за которые порой люди отдавали свою жизнь.

Но всему рано или поздно приходит конец. Бесконечность — это вымысел Вселенной, которая расширяется по мере приближения объекта к своему окончанию. В мире живых это смерть, находящая любого, как бы тот ни укрывался. Она взымает плату в виде воспоминаний и переносит в мир мертвых. Лишь там душа может вращаться по спирали времени, возвращаясь к началу, делая круг за кругом, пока не будет дано разрешение перенестись в новое тело.

Завершением «карьеры» Гарона и Дженни послужила череда печальных событий, которые заставили пересмотреть жизненные приоритеты и начать жизнь с чистого листа.

Когда они повзрослели и набрались жизненного опыта, то поняли, что материальные блага хороши в меру — как, впрочем, и все остальное — и порой самоограничение и голод дают понять пресытившимся жизнью, насколько она великолепна и бесценна.

Все просто. Рано или поздно приходит понимание, что мы не вечны, а жизнь проходит сквозь пальцы. Мы перестаем радоваться, обыденность поглощает нас целиком и уже не дарит нам прежние эмоции. Оттого хочется поделиться своим опытом, видеть улыбки, для которых не нужен специальный повод. Ребенок видит родителей — и уже счастлив. Эти улыбки учат нас заново жить. Будят дряхлого старца, который хочет свободы, но так боится вырваться из зоны мнимого комфорта. Благодаря им мы начинаем видеть эту жизнь совершенно в ином свете. Этот неисчерпаемый лучезарный огонек зажигает наши сердца вновь, и мы готовы пойти на все, чтобы он не погас. Ведь за воздух, который нам так необходим, можно отдать себя полностью, без остатка.

Кому можно передать эстафету, как не плоти от плоти своей, продолжению того лучшего, что есть в каждом из нас? И тогда, по сути, мы не умираем, ведь наша кровь и наша жизнь течет в другом теле. Более молодом и крепком. Эта сила может продолжить начатое или, напротив, начать что-то свое. В погоне за бессмертием человеческий род не придумал ничего лучше, чем зарождение новой жизни.

Когда родители Валаама решились на этот шаг — завести ребенка, — у них ничего не получалось. Странность в том, что это были пусть и не молодые, но крепкие тела. Они никогда не жаловались на недомогания или боли. И, несмотря на кочевой образ жизни, болезни не брали их. Чувствовали они себя всегда хорошо.

Отец обладал невероятной ловкостью в сочетании с силой и умом, мать почти ни в чем не уступала ему. Как известно, у мужчины сильнее развит соревновательный дух. Желание везде поспевать, занимать лидирующие позиции. И оттого многое он может делать на спор, вопреки логике, на удачу. Дабы доказать, что он чего-то стоит, чтобы в конечном итоге утереть нос сопернику. Женщина — существо более хитрое и изощренное. На рожон не полезет, а своего добьется. Да и незачем это, ведь трезвая оценка своих сил — уже заявка на победу.

Говорят, что у каждого человека есть своя половинка. Но в этой семье было двое взрослых, полноценных людей. Никому из них не требовалась часть чего-то или кого-то, чтобы чувствовать себя цельной личностью.

Детей начиная с раннего возраста пичкают всякими глупостями наподобие этой, вместо того чтобы наполнять уверенностью в себе и пониманием того, что ты личность, а не какая-то запчасть, которой ради завершенности требуется внешний элемент. Когда мы взрослеем, начинаем задумываться о сути вещей, но не каждый способен докопаться до истины. Эту сложность многим предстоит преодолеть.

Зародить новую жизнь, крепкую и полноценную, оказалось не так просто. И сколько Гарон и Дженни ни пытались, все силы были потрачены зря. Первый ребенок погиб при весьма загадочных обстоятельствах. Пуповина порой становится для малыша смертельной удавкой. Как петля, в которую преднамеренно засовывают свои головы ослабленные духом люди и с небывалой легкостью, оставив предсмертную записку, расстаются с жизнью.

Задача пуповины — заботиться о поддержании жизни, а не убийство в самый последний момент, словно ребёнка кормили, как животное, которое готовится на убой. Конечно же, здесь не было предсмертной записки, но само это событие оказалось первым напоминанием о том, что мы не всегда можем контролировать течение жизни. Родители не уяснили, а скорее не поняли этот урок, который им преподала Вселенная.

Через несколько лет Дженни оправилась от случившегося, и они с мужем решились попробовать снова. Все эти годы Гарон, конечно же, настаивал на попытках, ведь нельзя из-за одной неудачи опускать руки. Но жена не хотела идти на риск, просила дать ей время, говорила, что сейчас неподходящий момент. Она так чувствовала. Зная, что женщины лучше понимают энергию Вселенной, Гарон доверился ей. И, когда внутреннее чувство нашептало ей, что пора, она сама взяла мужа на абордаж, не задавая вопросов и не ожидая ответов. По-видимому, некое шестое чувство все же есть. Ведь эта ночь была волшебной для слияния их тел и душ.

Повторная попытка зарождения жизни стала бόльшим поводом для беспокойства. Произошел выкидыш, заставив обоих задуматься. Возможно, тому есть причины, которые находятся на поверхности, в каждом прожитом дне. А может, сыграла роль генетика, бог его знает.

Они обратились к одной из самых знаменитых знахарок того времени. Она выслушала их и попросила Гарона зайти после того, как осмотрит супругу. После осмотра посоветовала настойку на отваре мха и козьем молоке с добавлением какого-то порошка, который дала за большие деньги. И было непонятно, то ли это плата за прием, то ли цена порошка, который пах хуже, чем разложившаяся кошка в знойный летний день. В общем, дрянь редкостная. Но на что не пойдешь ради заветной мечты.

Дженни от выпитого через некоторое время вывернуло наизнанку, а после она лежала два дня, поправляя здоровье проверенными способами, а не непонятными отварами без рецептов.

Отец Валаама не относился к числу тех, кто верит в загробную жизнь, энергию Вселенной или еще что-то подобное. Прагматичный и очень логичный человек, его мир строился на крепком фундаменте, без воздушных замков. А все остальное, считал он, для малообразованных, в умы которых можно вселить любую чушь.

После случившегося он разозлился, считая, что его любовь просто-напросто захотели отравить. Вернулся к знахарке, для пущего эффекта — со своими ребятами, и, не слушая ее объяснений, заставил саму выпить отвар. Деньги брать не стал, ведь за такое зрелище обычно еще и доплачивают, а никак не наоборот.

Тем временем Дженни, находясь в полубессознательном состоянии, увидела, что нужно идти в церковь, облачившись во все белое, чистое, обязательно ни разу не стиранное, и просить прощения, да не просто, а с осознанием содеянного. Отказаться от всего нажитого преступным путем и раздать нуждающимся все, что они имели.

С ней говорил внутренний голос, который пообещал вывести ее на путь искупления и всепрощения, за что они будут вознаграждены новой жизнью, непорочной и чистой, и вместе пойдут по новой дороге, ведущей к просветлению и пониманию бытия.

Конечно же, Гарон не поверил в сказанное, считая это действием ядовитого порошка, от которого у каждого, кто бы ни выпил, произойдет помутнение, особенно учитывая тот «концерт», который случился у знахарки после собственного зелья.

Но голоса продолжали нашептывать: «На любое действие есть противодействие. Грязные деяния, которые на протяжении многих лет, словно мусор, копились внутри вас, засоряя внутренние чакры, очерняя все светлое и теплое внутри, заставляют ваше тело отторгать жизнь. Ведь в ней нет порока, она чиста, как слеза, и прозрачна своей безгрешностью. Станьте сами новой жизнью — и тогда сможете создавать ее».

Понимание того, что они уже давно гниют изнутри, пришло не сразу.

После очередного бреда жены Гарон вновь собрался к знахарке. Та уже ожидала его.

— Я ведь говорила, что ты придешь ко мне, но на все твои вопросы ответит супруга. В ней есть знание того, почему вы сейчас не можете иметь ребенка. Твоя вера в ее силы слаба, прислушайся к голосу сердца, а не разума. И все задуманное случится.

Наконец к отцу Валаама пришло осознание, что они прогнили до самой глубины и светлое пятно среди безмерной червоточины, иссушающей их, — это вера, поселившаяся в их заблудших душах.

Они поверили, что это им воздаяние за прегрешения и испорченные по их воле судьбы. Не размышляя, а чувствуя сердцем, они пошли в церковь отмаливать свои грехи. И только Богу известно, будут ли они прощены. Может, уже давно была проведена черта, за которой путь обратно напоминает нелепую сказку старика на лавке в вечернее время.

Спустя месяцы посещений церкви мать Валаама вспомнила, что голос велел ей устроить судьбу тех людей, которых они лишили крова. И спустя время, раздав все, что нажили нечестным трудом, они встали на путь веры.

Они поверили, что, если соблюдать посты, вести скромный и праведный образ жизни, то им будет послан с небес спаситель, о котором они так давно мечтали. И эта сила вытащит их из ямы отчаяния. Тогда многое в жизни поменяется и время не будет потрачено напрасно.

Отец порой размышлял. Верить можно во что угодно, даже что бокал с водой наполнен вином. Но это не так. Выдавая желаемое за действительное, за многие годы можно отравить разум и тело. Отчего здравая мысль покинет голову, превратив человека в безмолвного раба, а его тело увянет, потеряв последние силы. После такого долгого пути обратную дорогу сложно преодолеть. Как бы ни хотелось, вода обладает иными свойствами, нежели вино.

— Может, все это время мы пытаемся заставить себя поверить, что это живительная влага, а не вино? И эта вера отравляет нас? Мы отреклись от всего, что имели, а что взамен? Нищета и покорность? Ведь если не замечать простых вещей, что мы…

Он замолчал, взглянув на жену, которая пронзила его испепеляющими лучами, что шли из самого чрева ненависти, отражаясь в глазах. Человеческий взор способен на многое. Не зря говорят, что глаза — это зеркало души. В них можно увидеть всё, начиная от самого малого и заканчивая грезами, в которые погружен обладатель мечтательных глаз.

Мать Валаама отчасти относилась к таким людям, которые способны представить желаемое, думать об этом, словно оно уже есть, и вести себя подобающим образом. В таких людях теплится надежда, но, к сожалению, обратная сторона этого — страдания. Они приходят с пониманием, что это всего лишь мираж, невесомое облако, которое растворится при малейшем касании.

Но, как известно, вера — это большая и необъяснимая сила, которая притягивает задуманное. И несмотря на то, что мы находимся на берегу, порой океан приносит добрые вести. Мать часто представляла, каким будет ребенок. Цвет его волос, улыбку, глаза, которые переливаются приятным блеском. Умный, серьезный, веселый — каким бы он ни был, она уже его видела и знала, что скоро он протянет к ней свои маленькие ручки. И тогда в их доме настанет новая эпоха.

— Соглашусь с тем, что мысли материальны, и именно благодаря им, а точнее, энергии, которую несет слово, можно многое поменять, — все твердил Гарон в ответ на ее непонятные умозаключения. — Но здесь совершенно другой случай.

Жена не верила и не думала о сказанном, ведь в ней было знание того, что будет дальше.

Странностей стало еще больше с появлением Валаама на свет.

Долгожданный ребенок! Радости не было предела! Счастье, восторг! Появление новой жизни, да еще и сын! Хвала небесам! Отец не мог нарадоваться приятному стечению обстоятельств.

— Любовь и вера породили новую жизнь! — кричал он, пуская слезы от счастья. — А я сомневался, — говорил Гарон, прося прощения у Дженни, целуя ее губы, руки и дав обещание больше доверять ее внутреннему миру.

Имя Валаам выбирали вместе, вкладывая силу и смысл в каждую букву.

Родители учили сына жить по своему примеру: всегда стойко принимать удары судьбы, как бы больно ни было. Если бьют по одной щеке, то покорно подставь другую. Если так происходит, то не противься божественному провидению. Тому, кто наверху, лучше известен замысел. Ему следует довериться.

Однако мнение Валаама в отношении истолкования вопросов веры звучало иначе. Наверняка это в нем взыграли отцовские гены. Порой он отшучивался: «По-видимому, эти два удара нужны для симметрии. А то негоже ходить лишь с одним синяком или одной красной щекой». На что родители отвечали неверующему сыну: «Обидчикам все вернется. Не стоит плохо думать о Фемиде, правосудие хоть и слепо, но все же судит верно наглого подлеца. Для того у нее и весы, чтобы на их чаши возлагать деяния и провозглашать приговор».

Валаам пробовал какое-то время жить, веря в силу воздаяния, хотя с первых дней жизни для него и было очевидным, что чем больше позволяешь, тем больше получаешь добавки. Тебя считают слабым, и раз ты не даешь сдачи, значит, можно вымещать на тебе зло здесь и сейчас. Неписаный закон джунглей. И хотя вместо деревьев с лианами каменные постройки, главный принцип животного мира: «Выживает сильнейший!» — не потерял своей силы в сознании людей. Да и Валааму он был более близок, чем та правда, которую ему хотели навязать родители. Такой пример ему подавала улица, а человек склонен больше верить в то, что видит и чувствует.

Однажды, проходя мимо пожилых женщин, Валаам услышал краем уха интересное высказывание, которое вырвалось из уст человека, прожившего жизнь. Его всегда учили уважать старших и прислушиваться к сказанному, а не обсуждать и противоречить. Но Валаам был устроен иначе, чем желали того родители. Звучало это изречение примерно так: «Дети отдуваются за прегрешения своих родителей». Валаам сразу попытался внутренне оспорить высказывание подобного рода, ведь это совсем не логично. Как человек, который не имеет отношения к случившемуся, может быть наказан, ведь его в тот момент и в планах не было. Если Всевышний знает и видит куда больше, чем простые обыватели, то как у него может подниматься рука на подобные деяния?

Любой взрослый человек имеет больше жизненного опыта, чем ребенок, который только учится ходить. Валаам был с этим согласен. Оттого взрослые совершают меньше ошибок. С этим тоже не поспоришь. Но какое отражение находит этот опыт в жизни самих людей. Пусть они им обладают, судить стоит по итогам, а не по старту.

Многое, что известно взрослым, находится вокруг нас, и не нужно прожить длинную жизнь, чтобы понимать прописные истины. Любые поступки — это бумеранг, и пусть мы не видим траекторию его полета сегодня, это вовсе не значит, что завтра тебе не влетит по затылку. Не нужно ждать этого бумеранга, ведь можно им быть изначально, думал Валаам. Выбирать направление и вектор потенциального полета куда интереснее, чем наблюдать. Здесь можно просчитывать каждое действие. Если кто-то обидел, дать ему сполна, чтобы было неповадно. И человеку урок, и ждать никого не нужно.

В тот момент Валаам запомнил слова пожилой женщины, ведь они находили отражение в его судьбе. Так он считал, по крайней мере.

Валам думал, какое же большое упущение, что он не противодействовал тем, кто его задирал. И пусть такое поведение было навязано его родителями, все же он не мог винить их за случившееся. Ведь несмотря на тот пример, который они ему показывали, выбор всегда остается за тем, кто проживает собственную жизнь. Удел слабых и несформировавшихся личностей — винить всех, кроме самого себя.

Вспоминается притча про мудреца и птицу.

Жил-был мудрец. Кроме многих знаний, обладал он и несметным богатством. И поскольку у старца не было наследника, он объявил конкурс: «Кто задаст мне вопрос, на который я не смогу ответить, тот получит в наследство все мое богатство». Многие люди пытались озадачить мудреца своими вопросами. Тщетно. Старец легко отвечал на все вопросы и разгадывал любые загадки.

И вот один юноша решил, что именно ему должно достаться наследство. Он сказал себе: «Я возьму в руки птицу и сомкну их у себя за спиной так, чтобы голова птицы была у меня в одной руке, а туловище — в другой. Я спрошу мудреца, какая птичка у меня в руках — живая или мертвая? Если он скажет, что мертвая, то я покажу ему, что она живая. Если же он скажет, что птичка живая, то легким движением руки я сделаю ее мертвой…»

Так он и сделал. Поймал птичку и, держа ее за спиной, пришел к старцу. Когда он задал свой вопрос: «Какая птичка у меня в руках — живая или мертвая?» — старец спокойно ответил: «Жизнь птички в твоих руках. Захочешь, чтобы она жила, — будет жить, посчитаешь нужным, чтобы она умерла, — умрет».

Мораль этой притчи такова: жизнь наша — в наших руках, все зависит от сделанного выбора. Наше внутреннее «я», которое прячется где-то далеко в бессознательном, подсказывает нам, как правильно поступить. Кто говорил, что зона комфорта — это простой путь оставаться прежним, тот был прав. Именно страх измениться, боязнь выйти из тени своих желаний — вот вечная преграда для любых изменений в жизни.

Глава 2

Но вернемся немного назад и подробнее расскажем предысторию рождения Валаама. У каждого есть страхи и внутренние конфликты, с которыми никак не получается примириться. И если бы Валаам знал, как они зародились, то, возможно, смог бы их побороть. Судьба уготовила ему целый лес непроходимых на первый взгляд трудностей, преодоление которых должно было привести к храму мудрости.

Когда Дженни в очередной раз забеременела, они с Гароном очень обрадовались. Ведь в их судьбе засияла новая путеводная звезда, ведущая в светлое будущее.

Как известно, когда женщина вынашивает плод, лучше будет, если покой станет ее новым миром, в котором она растворится вся без остатка. Хотя бы на весь период беременности. Но, по-видимому, сам Всевышний не хотел, чтобы у грешников появился ребенок. А может, это был его план, чтобы убедиться в том, что они теперь достойны его милости. Ведь ничего нельзя получить просто так, всегда требуется приложить усилия. Нам не посылают сложности, с которыми мы не можем справиться, — так гласит одна из заповедей.

Как мы уже упоминали, родители Валаама были предводителями бандитов, хотя сложно поверить, что худощавый парень невысокого роста с глазами навыкате, как у породистого бурманского кота, и девушка, прекрасная, как цветущая весна, легкая, как пушистая снежинка, могут быть организаторами одной из самых свирепых банд своего времени. Как, оказывается, обманчива внешность, и как правы те, кто полагает, что судить о человеке стоит не по одежке и прелестной улыбке, а по делам, которые говорят громче любых слов.

Отец Валаама очень любил Дженни и оттого никак не мог отказать ей в материнстве. Даже несмотря на то, что приходилось бросить ремесло, которое кормило их на протяжении многих лет. Более того, они ведь выросли на улице и ничего другого не умели, как воровать и грабить. Жизнь им показала плохой пример, и только сейчас появилось желание сойти с этой кривой дорожки. Именно желание Дженни стать матерью заставило изменить все и отойти от дел, заняв место среди смиренно молящих у Всевышнего прощения за свои прегрешения.

Но кто знал, чем может обернуться эта затея. Отец был против и не верил в злой рок, который якобы преследовал их семью. Но так считала Дженни после потери уже второго ребенка.

— Да, у нас есть власть, деньги, души тех людей, кто боится, но разве это заменит нам ребенка? Его первые шаги, первое слово, которое вырвется из его уст. Пойми, родной, я не хочу лишиться ребенка в третий раз. Услышь меня, боюсь, я больше не выдержу этого насилия над собой.

Пусть и не сразу, но Гарон согласился, оттягивая насколько мог время перехода к новой жизни.

Собрав всех участников банды, они с Дженни сообщили им пренеприятную новость, которая повергла всех присутствующих в шок. Но возмущение разъяренных ребят с красными глазами не закончилось ничем. Они покапризничали и разошлись в разные стороны. Каждый попытался найти для себя новое дело, но с прежним смыслом. Ведь вкус к беззаботной жизни за чужой счет так хорошо известен каждому, кто попробовал профессию вора и убийцы. Да, как ни странно, но быть бандитом — это тоже работа. Профессии бывают самые разные, и если есть спрос на ту или иную услугу, значит, будет и предложение. Согласитесь, проще конкурировать в той нише, где меньше предложений, но при этом велик спрос. Может, именно поэтому родители Валаама и выбрали эту жизнь, ведь здесь им было гораздо проще найти себя.

Многие были рады принять к себе ребят с известной банды Гарона и Дженни. Ими было потрачено немало времени на разработку успешных схем. Если не хочешь попасться при первом ограблении, то нужно иметь, помимо соответствующих наклонностей, еще и мозги. Поэтому многие с большим удовольствием пользовались услугами элитных воров и убийц.

Однако не все члены банды легко пережили ее распад. Потеря работы больше всего ударила по другу отца Валаама — Роберту. В тот злосчастный день он лишился всего. По нему эта новость пронеслась, словно стадо быков по беспомощной толпе во время корриды в Испании. После такого, как правило, невозможно оправиться.

Несмотря на то, что он был лучшим другом Гарона и его знали в определенных кругах, все же доверия он не вызывал. Ему и в голову не приходило, почему с ним никто не хочет работать. Он не понимал, что годится лишь для тупого выбивания денег из несчастной жертвы. На что-то более тонкое он был неспособен. Такова была природа Роберта.

Да, он был неплохим бойцом, ведь всю свою сознательную жизнь он только и делал, что дрался. Дрался ради денег, ради уважения, да и просто чтобы выжить в этом непростом мире. Многое, как известно, воспринимается с позиции силы, и именно Роберт знал это, как никто другой. Страх твоих врагов — отличный помощник во многих делах. Но только когда Роберт очутился на улице, не имея ничего, кроме окровавленных кулаков, до него стало доходить, что этого недостаточно. Ведь зачастую хитрость ценнее кувалд, которые были у него вместо рук. Этот парень слишком долго видел кровь и боль, оттого и принимал это как должное. Более того, выбивая деньги из людей, он испытывал некое удовольствие, а может, даже внутреннее удовлетворение. Никто не знал, почему он столь безжалостен по отношению к другим. То ли у него отсутствовала та часть мозга, которая у всех остальных людей отвечает за жалость, то ли он сам ее себе выбил. Возможно, он даже не получал адреналина во время схватки, поскольку ни разу не проигрывал. Как можно переживать, если знаешь наперед, чем все закончится?

Несмотря на свою кровожадность и любовь к насилию, у этого человека были принципы. Один из них — не бить женщин и детей. В жизни каждого человека, пусть даже где-то в глубине, куда не падает луч света, должна быть отрада. И у него она была: лишь близких людей он почитал и превозносил как божество. Именно за это отец Валаама и уважал Роберта и держал его ближе других. Преданность и честность — еще один принцип, который шел по пятам за этим громилой.

Для тех ребят, которые привыкли решать любые проблемы жесткой силой, нет другого пути в жизни. Если бы вы отслужили в армии двадцать лет и остались рядовым, без всяких привилегий, вряд ли бы вам это понравилось. Так и у Роберта. Да, он был хорош в своем деле, но ведь и метла хороша лишь для подметания мусора, ничего другого с ней не сделаешь. У Гарона он был носителем грубой силы и хорошо получал за «обработку» клиентов — при необходимости, конечно. Кто знает, может, эта должность была ему поручена лишь из-за того, что он являлся преданным другом, а не потому, что тянул эту должность на все сто процентов.

Поначалу он пытался — более того, даже старался! — закрепиться в новых группировках. Но из-за того, что многие члены других банд были убиты его руками, предводители особо не выказывали ему доверие. Хотя это обычное дело — наказывать тех, кто пытается укрепиться на чужой территории. И все бы ничего, если бы не одно но. Кровавый террор в отношении соперников был сугубо инициативой Роберта. Отец Валаама ни разу не отдавал такого приказа в отношении чужаков, вторгшихся на его территорию. Роберт же считал, что это проявление силы и она обязательна, если хочешь, чтобы тебя боялись и уважали. Может, именно благодаря Роберту банда Гарона была такой известной, и никто не желал вступать с ней в конфликт. И хоть голова всегда находилась далеко от рук, которые разрывали врагов на части, все бонусы в виде уважения, вызванного страхом, что придет Роберт, доставались отцу Валаама.

Среди банд ходила поговорка. Уже никто не помнит, как она появилась, но многие знали ее наизусть: «Если ты нарушишь границы, тот будешь отдан на потеху дьяволу, и дьяволом, терзающим тебя, будет Роберт. Спустя время ты поймешь, что он не дьявол, а спаситель грешных душ, дающий им покой».

Так что второе имя Роберта — это «спаситель грешных душ». И в этом есть некий смысл. Представьте сами, сколько еще жизней могли загубить эти бандиты. Сложно представить, но это было действительно так: Роберт злом изгонял еще большее зло.

И вот однажды этот большой белый парень, под два метра ростом, слетел с катушек. Все отказались от него, никто не желал с ним вести дела, а сам он не был приспособлен для того, чтобы просто жить и работать где-нибудь на ферме. Ведь чтобы быть вором, требуются смекалка и хитрость — как раз то, что напрочь отсутствовало у Роберта. А просто ходить и колошматить своих соплеменников — верный способ попасть в тюрьму, провести там остаток своих дней и сгнить среди безмозглых простаков. Ведь умного человека крайне сложно привлечь к ответственности, поскольку план им продумывается на много шагов вперед.

От отчаяния Роберт решил поквитаться со всеми, кого он считал виновным в случившемся с ним несчастье. Все описанные события произошли за одну ночь. Он успел наведаться в логова нескольких группировок и жесточайшим способом расправиться с их главарями. На самом деле определенным людям это было выгодно, поэтому никто, собственно, и не мешал этому процессу. Свежая кровь уже была на пороге и ждала своего часа. Вот оно — подходящее время, чтобы совершить переворот в структуре и разорвать шаблоны и устоявшиеся правила.

На удивление этому парню хватило мозгов, чтобы наведаться к противоборствующей организации. Она называлась «Шторм» и получила свое название после пяти налетов на банки за один день. Этот план зрел не один месяц, перед тем как в одночасье осуществиться. Это были небольшие банки, но с приличными суммами внутри. Ребята разделились на группы — по шесть человек на один банк: один в машине, один на входе, двое на сейф и погрузку, и двое следили, чтобы все лежали смирно. Неплохой способ заявить о себе среди конкурентов в преступном мире.

Итак, Роберт явился к боссам «Шторма», чтобы заявить о своих планах и заручиться их поддержкой. Все же капля здравого смысла у него имелась, плохо лишь то, что он редко этим пользовался. Конечно же, помощь со стороны должна нести обоюдную выгоду, и поэтому они условились, что Роберт станет главарем одной из группировок, которая будет с ними сотрудничать. А те, в свою очередь, обеспечат ему приток новых людей, с которыми можно работать, а самое главное, схемы операций.

Все это было красиво и замечательно, но лишь на словах. На самом деле Эдисон, глава «Шторма», считал Роберта марионеткой в своих руках — мол, стоит только дернуть за веревочки, как кукла начнет двигаться, как надо кукловоду. «Ну, будут у него люди, — рассуждал он, — но они ведь верны нам, соответственно, все в нашей власти. Этот парень сам связал себе руки нашими веревками, так почему бы не использовать это ради нашей выгоды?»

Они ударили по рукам, и в жизни Роберта началась новая страница.

Ту ночь до сих пор помнят все жители Норд-Винда. «Спаситель душ» пришел сначала к Руфусам, которые владели западной частью города. Там обитали в основном отбросы общества и нищие. Но это не мешало Руфусам жить припеваючи, ведь они знали все наземные и подземные ходы и выходы на этой окраине. К тому же у них везде имелись свои уши, которые доносили нужную информацию. И пусть этот район небогат, все же он очень полезен. Ведь именно в нем зарождались хитрые умы. Оно и неудивительно, ведь если хочешь там выжить, то придется потрудиться. Либо ты станешь хитер, либо будешь рвать и метать всех обидчиков. С раннего детства рожденные в этом неблагополучном месте стремились либо покинуть этот мир, либо приспособиться к его реалиям.

Отсюда, собственно, был родом и сам Роберт, а потому знал здешние законы назубок. Пожалуй, он ненавидел это место больше всех остальных, ведь его клеймо осталось в его плоти, крови и внутреннем мире, называемом душой, на всю жизнь. Как можно любить то, что пропитывало болью многие годы, потраченные на превращение в безжалостное подобие человека?

План по захвату территории был очень прост. Его мог придумать любой безумец, сбежавший из клиники для душевнобольных. Ведь идти напролом, ловя по пути пули, — дело людей, страдающих расстройством психики.

Поскольку в клане Руфусов Роберта знали не понаслышке, ему не составило труда пройти почти через весь район. Никто не воспринимал его всерьез, все видели в нем лишь громилу, который пришел за очередной порцией грязной работы. Проходя по знакомым улицам, где царил закон «выживает сильнейший», Роберт невольно вспоминал, как сам когда-то был узником этих трущоб. Но спустившись в подземелье, больше напоминавшее муравейник, он удивился чистоте и порядку, который обычно не присущ подобным местам. В этом подземном царстве проходы больше напоминали узкие улочки. Тут было чище, чем на поверхности, отсутствовал смрадный запах, лишь сырость и недостаток света напоминали о том, что ты находишься под землей. Глаза ему завязали, хоть и так было мало что видно, а с повязкой — сплошная непроглядная тьма. Его с приятелями вели по незнакомым проходам, и с уверенностью можно сказать, что, даже если бы на глазах отсутствовала повязка, самому выбраться из этого лабиринта было бы невозможно. Тут нужно жить не один месяц, чтобы узнать все закоулки подземелья.

Недолгая остановка была лишь у двери, где проводился еще один тщательный досмотр каждого, кто хотел получить аудиенцию у представителей клана Руфусов.

Дверь распахнулась. В конце комнаты в кожаном кресле сидел мужчина. На вид это был простой человек в костюме, лет тридцати шести, если обращать внимание лишь на силуэт. Единственное, что выдавало его богатое прошлое, это глаза и порезы. Веки были приспущены, как у старца, им явно надоело показывать всю мерзость этого мира. Глаза — как абсолютная тьма, которая встречается только там, где никогда не было света. Это место еще называют черной дырой, она всегда голодна и готова поглотить в себя любой объект. Стоит только приблизиться, и она затянет тебя, окутав тьмой неизвестности. Любому человеку, который хоть раз видел эти глаза, становилось не по себе, страх приходил на смену здравому рассудку и силе воли, и он на время становился рабом своей тревоги.

На голове человека даже сквозь короткую стрижку виднелись глубокие шрамы. На лице тоже красовался шрам, больше напоминающий борозду на еще не вспаханном поле. Он пересекал щеку и заканчивался возле виска. Глаза не выражали ничего. Словно с этими шрамами из тела еще и вырезали душу. Взглянув на этого парня, не приходилось сомневаться, что он видел в этой жизни все, начиная от самого ужасного и заканчивая еще более кошмарным. Вероятно, даже те сны, от которых люди просыпаются в холодном поту, дрожа и молясь, для этого парня были обычными буднями. Так что, для того чтобы удивить его, пришлось бы поднапрячься.

Этим человеком был Майс, глава клана, и он славился тем, что не поддавался никакому влиянию, гнул свою линию и отличался повышенным стремлением к справедливости. Ведь без законов в мире животных, где жил Майс, просто не выжить.

Роберт вошел абсолютно пустым, ни ножа, ни пистолета, лишь большие руки, которые созданы убивать. За дверью его ждали два молокососа, которых дал Эдисон, похоже не подозревая, что этот вечер для них может стать последним.

Зайдя внутрь, Роберт закрыл за собой дверь. Ребята Эдисона остались на входе, рядом с двумя охранниками. Было тихо, как в морге. И эта тишина витала в темноте и сырости, рождая неприятные образы. Стоять без оружия в запертой клетке со львами и ждать исхода, а вдруг что пойдет не по плану? Хорошо, если смерть будет быстрой, но все может повернуться иначе, и тогда не останется ничего иного, как молить о скорейшем конце, который, вероятно, придет, но лишь по замыслу Майса.

Жажда справедливости была не единственным коньком, который выделял его среди других хозяев города. Ее подкрепляли изощренные пытки, применяемые против не особо сговорчивых, чтобы получить нужную информацию. Раскалывались все, от мала до велика, превращаясь в плачущих детей, которые просят мамкину титьку. Такой участи и врагу не пожелаешь.

Прошло пару минут. Роберт вышел из двери, держа в каждой руке по ножу, а за ним виднелся окровавленный Майс, из головы которого торчал металлический кронштейн, который совсем недавно служил подставкой для лампы. Молниеносным движением Роберт всадил нож в голову одного из охранников, и тот вошел как в масло, словно и не было препятствий в виде черепа.

Второй охранник попытался выхватить из кобуры пистолет, но его рука, как препарированная бабочка, нашла свое место на стене, намертво прибитая вторым ножом Роберта. Он попытался вскрикнуть — напрасно. Роберт закрыл ему рот второй, свободной ладонью. Тишина, и лишь капельки крови, падающие из головы убитого, который распластался в неестественной позе, били барабанной дробью. Медленно, но верно стала образовываться красная лужа.

Столько всего произошло за эти минуты: еще две жизни покинули землю, а третья на волоске от смерти, — на лице же Роберта не дрогнула ни одна мышца, будто убивать и выбрасывать мусор из ведра — одно и то же.

Каменное лицо приблизилось вплотную к единственному еще живому противнику. Шепот вырвался из уст Роберта:

— Выведи нас отсюда, если не хочешь закончить, как твой товарищ. Я здешний, ты наверняка меня знаешь, поэтому я в любом случае найду выход, просто не хочу терять время. Ты меня понимаешь?

После этих слов он немного провернул нож, торчащий из руки охранника. Тот скривился от боли, лицо побагровело, выступили капельки пота. Охранник закивал.

Молодые ребята, которые пришли вместе с Робертом, еще какое-то время не могли оторваться от зрелища убитого Майса, из головы которого торчала часть металлического торшера. Глаза его были открыты, и сила, которая таилась в них, еще не успела покинуть это тело. Они перевели взгляд на охранника, и ужас усилился стократно. Ребята превратились в покрывшиеся потом, дрожащие статуи.

— За мной, — проговорил Роберт, — нам еще нужно заглянуть к Брауну.

Парни не сразу поняли, что он обращается к ним.

— Шевелитесь! Нам нужно как можно скорее покинуть это место. Если крысы сбегутся на запах крови, то мы точно не выберемся отсюда. Так что не тупим, делаем все быстро и четко, как я скажу.

Те только закивали. Что им еще оставалось?

Браун, о котором упомянул Роберт, являлся лидером общины, контролирующей северную и южную части города. Ему досталась большая часть поля для заработка после ухода Гарона из бизнеса — он оказался самым быстрым из всех. Браун славился своими навыками оратора. С помощью слова он мог поднимать бунты, которые доводили власти до отчаяния. Единственной его слабостью были деньги. Ради них его изворотливый ум был готов свернуть горы. Поэтому многие чиновники платили ему за выступления перед толпой. Конечно, это была не единственная ниша, с которой он снимал урожай. Везде, где крутились деньги, можно было увидеть и Брауна. Поэтому, когда появилась возможность взять себе кусок побольше, он протянул свои длинные руки и завладел территориями отца Валаама.

Браун, в отличие от Майса, привык решать дела с помощью лести, и в его лексиконе никогда не было слова «справедливость». Это слово инородное, чуждое для умелого пустослова, и Браун не был исключением из правил. Ведь там, где нужно поднять дух или, напротив, подавить волю к победе, правды нет. Только ложь, лесть и хитрость. И чем лучше заглатывает наживку рыба, тем более горькой оказывается правда. То ли так устроен человек, то ли дело совсем в другом. Во всей истории человечества, насчитывающей тысячи лет, не сыщется ни одного правителя или лидера, который вел за собой лишь одной силой правды. Людям необходимо во что-то верить, надеяться, грезить, иначе они заведомо обрекают себя на неудачу, опуская руки и отдаваясь на волю случая.

Так что проникнуть в логово этого мерзавца было практически невозможно. Он знал, что своими речами и огромной привязанностью к деньгам причинил непоправимый урон многим, и оттого предпочитал иметь лучшую охрану. А может, тут было нечто банальное: животный страх смерти и самолюбие. В любом случае его всегда окружали профессионалы своего дела, основная задача которых — сохранение жизни этому ублюдку. Любой ценой. Наемники с большим боевым опытом, бывшие военные или элитные воины из-за границы — вот его защита двадцать четыре на семь. Скорее всего, кто-нибудь из этих ребят ходит с ним в туалет для застегивания ширинки на брюках.

В его семейном гнездышке всегда много людей — знаменитостей и почетных гостей. В том числе и главари преступных организаций, которые ведут грязные дела по всему городу. И ему совсем не грешно находиться в одной компании с такими личностями. Напротив, приходя в гости к мистеру Брауну, они выказывают некий почет. Ведь любой захочет иметь дело с фактическими хозяевами города. А раз он с ними знаком, значит, опасно точить зуб на этого серьезного господина. Логика у таких людей очень проста. Как можно больше накидать мишуры, чтобы блистать, подобно новогодней елке. Ее видно издалека, и вокруг нее всегда водят хороводы. В итоге выстраивается целый мистический культ, и остается лишь гадать, насколько это важная фигура, раз собирает вблизи себя столь опасных персон. Оттого лучше наносить удар именно здесь. Ведь он думает, что дом — это его крепость. Здесь можно быть расслабленным, полагаясь на защиту и авторитет присутствующих. Сюда так просто не попасть, нужны приглашения, которые согласуются с Брауном. Поэтому он всегда знает, кто сидит у него за столом.

Но для Роберта это не было проблемой. Ведь он сотрудничал с Эдисоном. Единственный верный ход в таком случае — это найти билеты на один из званых ужинов мистера Брауна. Благо он нередко их устраивал в какой-нибудь из своих загородных вилл. Тот вечер, когда был убит Майс, глава одной из преступных ячеек, не стал исключением.

Брауна, по большому счету, тоже можно понять. Ведь любая монета имеет и оборотную сторону. Личность он публичная и, учитывая высокие приоритеты в плане денег, имеет немало врагов. Поэтому, чтобы удержать авторитет и показать врагам свою силу, нужны союзники, которые смогут помочь в трудную минуту отогнать огнем свору хищников. Вот ему и приходится подкармливать акул в этом океане безграничных возможностей, чтобы держаться на плаву.

Простой народ привык есть черствую булку и благодарить Всевышнего за этот подарок. Но с денежной элитой приходится быть более обходительным. Если нет возможности обеспечить ей черную икру и мед для ушей, можно очень быстро из охотника превратиться в бегущую со всех ног добычу.

Роберт немного знал, как проводит званые ужины элита, но ему бы никогда не хватило мозгов провернуть столь дерзкий и невероятно действенный план. Здесь постарался его новоиспеченный партнер, который уже давно точил зуб на Брауна. Но все же, чтобы отвести от себя подозрения, это дело он поручил Роберту, учитывая, что тот сам принес себя на золотом блюдечке с голубой каемочкой. Лучшего стечения обстоятельств и не придумаешь. Если план не удастся, все, кто работает в тени, знают, что Роберт никак не может найти работу и, скорее всего, обозлен этим. Ниточка смерти никогда не приведет к дому Эдисона. А если дело выгорит, то останется хлопать в ладоши и смотреть, как сложатся обстоятельства, а потом действовать в соответствии с ними.

План простой: нужно лишь подставить Брауна, а его товарищи все сделают сами, ведь растерзать в клочья неверного — это благое дело. Поэтому убийство Майса в этом деле играло лишь на руку. Впрочем, для Роберта это был счастливый день, ведь убить двух зайцев одним выстрелом — совсем не простая задача, особенно для того, кто впервые взял в руки двустволку. Госпожа удача в те дни почему-то была неизменно на его стороне.

Эдисон уже давно готовил план свержения, и на этот случай у него имелся актер, очень похожий на Брауна. Можно даже сказать, идеальная копия. Тембр голоса, черты лица, даже незначительные нюансы, которые сразу бросаются в глаза, вроде родинки на виске. И хотя двух одинаковых людей не существует, отличия были столь малы, что любой, кроме самых близких, не признает в подсадной утке Брауна. Отличия заключались лишь в размере обуви, росте и весе, но на фоне всего остального это было несущественно.

Конечно, если вы близки с Брауном и вас связывают двадцать пять лет дружбы начиная с самой школы, то вы поймете, что это вовсе не он, как только зададите пару вопросов касаемо вашего общего прошлого. Но для всех остальных это, безусловно, Браун. А когда был выучен текст с его любимыми словами, которыми он осыпал любого, с кем бы ему ни приходилось столкнуться, а к этому арсеналу добавилась еще и присущая Брауну манера тянуть слова — эта приторная вежливость с привкусом лести, которая звучала не более вызывающе, нежели мурчание ласкового кота… Что тут сказать, такая изящно выполненная копия могла бы дать фору самому оригиналу!

Итак, прежде всего нужно попасть на званый ужин, где собирается весь высший свет. Это самая простая часть плана, ведь для ее осуществления требуется лишь показать билеты, которые раздобыл Эдисон. Не у одного Брауна есть хорошие связи. Дальше немного сложнее: нужно подменить настоящего Брауна на актера. Да так, чтобы никто ни о чем не заподозрил до того момента, пока не случится задуманное.

Роберта было не узнать. Ничто не выдавало в нем кровожадного убийцу, который жестоким образом несколько часов назад разделался с Майсом и парой охранников. Облаченный в костюм, он напоминал достопочтенного джентльмена. В его до блеска начищенной обуви можно было наблюдать свое отражение. Костюм был сшит из дорогой ткани, какую могли позволить себе либо высокие чины, привыкшие сорить деньгами, либо бандиты, умеющие эти деньги отбирать у высоких чинов. По большому счету, между ними не так уж много разницы. Как ни посмотри, делают они одно и то же.

Трость из красного дерева красовалась в руке Роберта. Он старался идти походкой джентльмена, непринужденно согнув правый локоть, на котором лежала рука прелестной спутницы. Но внутри это оставался все тот же Роберт с улицы. Он слишком сильно раскачивался верхней частью туловища, напоминая всем о наших далеких предках — обезьянах, которые своими длинными руками касались поверхности земли при передвижении. Благо на это никто не обращал внимания.

Сегодня его спутница — это переодетый актер. Воплощение женственности, изыска и грации. Всего того, что может вместить в себя хрупкое женское создание. Конечно, в скором времени ему придется играть иную, противоположную роль, но и к ней он готов. Браун сейчас прячется под изящным платьем, но в нужный момент он выйдет на свет.

Мало кому интересно настоящее имя актера, ведь всем видна только его игра, пусть даже эта игра, в отличие от театра, имеет реальные масштабы и последствия. В этой истории ему отвели небольшую роль, но она была ключевой, поэтому все же назовем его имя — Нельсон.

На билетах было написано: «Мистер и миссис Шаудер». Скорее всего, это была настоящая фамилия одной из семей, приглашенных ради «массовки». Люди, имеющие некоторый капитал и немецкие корни, уходящие в самое сердце Германии, а может, обыкновенные прожигатели жизни, греющиеся под золотым солнцем.

Войдя внутрь, «Шаудеры» принялись искать глазами Брауна. Он любитель публики, и поэтому его стоит искать в эпицентре событий. Если где-то собралась большая толпа, значит, там почти наверняка можно найти и любящего покрасоваться на публике Брауна. Но вот выкрасть его — это совсем не простая задача.

Когда Браун был замечен среди оживленной толпы, он уже вовсю рассказывал байки, забавлявшие каждого, кто находился рядом. Издалека доносились звонкий смех, овации и гул одобрительных голосов, больше напоминающий работу самолетного двигателя. Аккуратно подмешав в шампанское слабительного, актер заставил большую часть толпы обратить на себя внимание. Роберт в это время угостил Брауна дорогим шампанским, после чего «Шаудеры» на время покинули это сборище выряженных засранцев. Долго ждать, пока ударная доза препарата начнет действовать, не пришлось — все началось буквально через четверть часа. Браун с извинениями, сославшись на важное дело, покинул публику и торопливо направился на второй этаж. Роберт и Нельсон последовали за ним.

Поднявшись по лестнице, Браун вошел в небольшую комнату с вывеской «Для персонала». Странно, что он проследовал не в уборную. Но в тот момент никто об этом и не задумывался. Нервы, усталость, напряжение — тут вряд ли кто-то станет разглядывать вывеску. Но, как оказалось, это было важным элементом столь деликатного дела.

Едва Роберт с Нельсоном переступили порог небольшого, крайне тесного из-за обилия людей помещения, как в их спины уперлись дула автоматов, оказавшиеся в руках двух головорезов.

— Еще шаг — и вы трупы! — проговорил один из шестерок Брауна, державший оружие.

Потом в разговор вступил сам Браун:

— Какого лешего вы сюда пришли? Думаете, у стен нет ушей? И что, вашу мать, вы мне подсыпали?!

После этих слов затвор автомата щелкнул как напоминание о крайне невыгодном положении.

— Слабительное, — ответил Роберт.

— Ну ты и придурок! Вам только на это ума хватило? Я-то думал, женский ум более изощренный. Лучше бы вкололи мне снотворное. Ладно, вы тут развлекайтесь с моими ребятами, а я пойду. Больно смотреть на то, что дальше с вами произойдет.

«Раз Браун знал о нашем визите, значит, нас кто-то сдал этому мерзавцу, — как молния блеснула мысль в голове Роберта. — Где живет крыса, я еще успею выяснить, а пока…»

На конце его трости была еле заметная кнопка, она активировала пружину, которая, в свою очередь, отщелкивала из рукоятки небольшой выдвижной нож. Но и его достаточно, чтобы лишить жизни.

«Места здесь маловато, да и стены тонкие, недалеко от публики. Значит, расправа за наши прегрешения будет явно не здесь», — подумал Роберт. Он не раз попадал в подобные переделки и оттого хорошо представлял дальнейшее развитие событий.

Их вывели из комнатки и направились по потайной лестнице вниз. Узкий коридор явно вел в хорошо изолированную комнату, более пригодную для дальнейшей расправы.

Нельсон рыдал, как и полагается в данной ситуации женскому полу, с глаз по щекам текли слезы, окрашиваясь в темный цвет из-за обилия нанесенной туши. Это выглядело так по-девичьи, что никто и не подозревал, кто скрывается под этим вечерним платьем. Роберт на мгновение и сам забыл, что это всего лишь актер, играющий женскую роль, настолько правдоподобно он выглядел. И лишь Нельсону было известно, что все это не игра. Каждая слезинка, скатывающаяся по лицу и падающая на твердый пол, каждый всхлип, возникающий от нехватки воздуха, — все это было настоящим. Он искренне думал, что в ближайшие часы его душа покинет тело.

Нельсон представлял, что его заведут в комнату, видевшую уже не одну жертву. Там уйма инструментов для пыток и все будет пропитано болью и кровью. Этот запах растворит волю и мужество в считаные минуты. Его с большой вероятностью разденут, чтобы позабавиться перед смертью, но когда увидят, что это вовсе не роскошная женщина, а мужик, то, скорее всего, крайне рассердятся и отрежут ему достоинство, свидетельствующее о принадлежности к мужскому полу. А если не побрезгуют, то ситуация может развернуться и совершенно иначе. В любом случае обстоятельства не сулили ничего хорошего.

Когда их вели по узкому коридору, который находился под землей, Роберт счел это подходящим моментом, чтобы воспользоваться выкидным ножом из трости. Пара мгновений — и два трупа сползли по стенке, оставляя кровавые следы.

Нельсон вытер слезы краем шелковой ткани, которая красовалась на его плечах, скрывая контур мышц, и моментально переменился в лице. Наверняка он уже примерял на себе новую роль, в которую вскоре будет вынужден облачиться. Достав салфетки, Нельсон попытался стереть яркий макияж. Получалось не очень, и пришлось отыскать уборную.

Поскольку другого плана у них не было, им пришлось импровизировать прямо на ходу. Роберту было гораздо проще играть свою истинную роль в этом спектакле, на выдумывание хитроумных планов он не был способен. Ровно так же, как птенец, которого раньше времени выкидывают из гнезда, не готов расправить крылья для полета.

Трость — вот его оружие на весь остаток пронизывающего холодом смерти вечера. И он готов провести эту ночь в компании со стальным оружием в руках, которое уже не раз становилось для него спасением. Человек по своей природе хищник, а не жертва обстоятельств. И мириться с провалом Роберт не желал. Нужно довести задуманное до конца. И пусть план будет выполнен иначе, пусть он отличается от первоначального, это не главное. Основное в ходе любых событий — это желаемый итог. Так считал Роберт.

Он сегодня невольно примерил шкуру предводителя, и та оказалась ему впору. Пусть получалось пока неуклюже, но ведь он только учился. Первые шаги всегда даются с трудом, особенно тем, кто на протяжении всей своей жизни привык подчиняться не своей логике, а мнению извне.

Разобравшись с охранниками, подельники переоделись в их костюмы. Пиджаки были темные, как и та кровь, которая пролилась во имя плана. Потом они двинулись наверх, где уже рекой лились аплодисменты и шампанское. Свет был приглушен, и это играло им на руку. В обеденной зоне за столами уже сидели гости, и все внимание было приковано лишь к одному человеку, из уст которого лились реки прекрасно звучащей лести. Браун стоял на сцене. Да, в этом огромном замке даже была сцена для одного оратора! Фанаты с удовольствием верной собаки, открыв рты наблюдали за каждым жестом, за каждым движением брови этого мерзавца. Его речь напоминала пение сирен, которые зазывали неосторожных моряков, становившихся их добычей.

Роберт на мгновение замер, прислушиваясь к этим сладостным речам и не понимая многих слов, хоть они и красиво звучали, после чего направился к задней части сцены. Она была увешана расписными полотнами из красной ткани, а плотная золотая нить обрамляла края, дополняя общую картину роскоши.

Роберт кивнул, и свет на мгновение погас. Большие арочные окна до самого потолка скрывались за плотными шторами, отчего даже ночной свет луны не попадал в помещение. Мрак окутал зал, упав на плечи каждого гостя. Несколько дам завизжали, не сумев сдержать пробудившийся в них страх.

Несколько секунд — и свет снова разлился по помещению, наполняя каждый его угол. Но на сцене уже стоял на Браун, а его двойник Нельсон. Эти идиоты даже ничего не поняли, решив, что произошли небольшие перебои с электричеством. Нельсон очень быстро вжился в роль и в мгновение ока убедил всех, что все в порядке. Учитывая его способности и восприятие «горячего» зрителя, это было вовсе не сложно.

Роберт тем временем оттащил Брауна на балкон. Он был без сознания. Удар рукояткой в висок, как всегда, эффективен. А добавленные к этому два кубика снотворного вперемешку с морфием и вовсе творят чудеса, гарантируя не один час отключки.

На этом работа Роберта заканчивалась. Ему оставалось лишь доставить Брауна в штаб-квартиру Эдисона. И лишь спустя некоторое время он узнал, что Нельсона убили во время речи, которую он так тщательно репетировал. Этот актер не дожил даже до сорока лет. Обидно, когда талантливыми людьми вот так разбрасываются. Возможно, если бы он знал о последних часах своей жизни, то, помимо полученных денег, вполне мог бы претендовать на «Оскара». Явно не каждый желает сыграть свою главную роль в день смерти. А уж если так, то пусть хотя бы помнят в веках. Но, к сожалению, никто не предупредил несчастного об уготованной ему судьбе.

Эту речь он произносил не один раз до того, как его жизнь оборвалась. Конечно, звучала она прекрасно. Эта новая, только что зародившиеся симфония блистала звездами, которые уже сотни лет показывают нам путь в пустоте. Он говорил вовсе не о людях, сидевших за столами, поскольку не было никакой конкретики, иначе его слова могли обидеть любого, кто бы решил примерить их на себя. Это был монолог-размышление о судьбах людей, которые страдают, когда в городе живут псевдозаправлялы. Та стрела, которая убила Ахиллеса, стала смертельной и для Нельсона. Роль Брауна, которую он принял, оказалась слишком тяжелой, но, добравшись до конца, он погиб смертью мученика, взяв на себя все его грехи.

Но это лишь на первый взгляд. Поскольку лишь складывая один за другим кусочки пазла, можно понять истинную суть произошедшего.

Нельсон говорил о мерзости и черноте, которая была в душах богатеев. Ведь они уже давно продали себя дьяволу и стали заложниками обстоятельств, в которые сами себя загнали. Эти сети уже давно оплели их сознание, и им некогда думать, они торопятся отхватить очередной кусок пирога, ведь каждый день может стать для них последним. Бесцельные люди в мире возможностей, вот о чем упоминал актер, переодевшийся в Брауна. Многие крупные игроки принимали эти слова на свой счет, хотя его призыв касался отречения от навязанных целей и помощи более слабым.

Нельсон был убит выстрелом из 48-го калибра. Его тело рухнуло прямо на сцене, в свете софитов и блеске роскоши. И надо признать, что последние его слова имели большую значимость, чем все, что произошло с ним.

Когда Роберт привел Брауна в кабинет Эдисона, тот очень удивился его появлению. Ведь этого не должно было произойти. Той самой крысой, которая подвела Роберта и Нельсона к черте смерти, оказался сам Эдисон, который теперь явно нервничал, поскольку Браун уже все рассказал в обмен на обещание сохранить ему жизнь. Как известно, морфий отлично помогает развязать язык любому. И хоть это были просто слова, человеку необходимо во что-то верить, иначе жизнь теряет всякий смысл, особенно в те минуты, когда обстоятельства складываются далеко не в его пользу.

Эдисон в сложившихся обстоятельствах не колебался и выложил Роберту все, рассказав о своем истинном замысле:

— Давай начистоту. Ты думаешь, я доверю управление крупным бизнесом какому-то идиоту, у которого нет ума даже приготовить себе яичницу? Изволь, ты ошибся, тут и думать не нужно. Очевидности прослеживаются в одно мгновение. Глупо полагать, что ты бы справился с новыми обязанностями. Я искренне думаю, что ты бы принес больше проблем, чем пользы. Поверь мне на слово, ты предсказуем, как ребенок шести лет. Вот сейчас ты стоишь и перебираешь в голове способы, как расправиться надо мной. Но не потому, что я вываливаю всю правду касательно твоих возможностей — ты ведь не совсем дурак и сам знаешь себя, — а от ненависти и боли, которую ты сейчас переживаешь из-за предательства.

Да, соглашусь с мнением большинства, правда способна ранить сильнее любого оружия, которое придумал человек. Но вот предательство меняет восприятие всего мира. Предательство способно обозлить, разочаровать до последних дней жизни того, кто был предан. Он старается просчитывать события, предсказывать поведение и действия, лишь бы вновь не столкнуться с этим чувством.

Возможно, моя смерть будет быстрой, ведь недолго пробить в моей башке дырку с помощью пули. И да, это будет справедливо, ведь я тебя обманул и подверг твою жизнь опасности. Но ты же и сам, без меня, постоянно ходишь по краю — и почему-то до сих пор жив. Но тебе же не хочется выбить себе самому мозги за это. Я к тому, что у всех бывают ошибки. Да, признаю, я недооценил твои способности и прошу принять мои извинения. Мы ведь договорились. Ты выполнил условия нашего договора, даже сверх нормы. Теперь я обязуюсь выполнить свою часть. И в качестве бонуса за свои прегрешения готов отдать тебе весь бизнес Брауна. Думаю, это будет отличным предложением.

Браун, находившиеся под воздействием морфия, перебил Эдисона:

— Подожди, подожди. Я кое-чего не понимаю. Мы с тобой договорились, что ты инсценируешь мою смерть. Поскольку тебе известно, что меня прижали, серьезно прижали! Еще немного — и смерть бы постучала в дверь. В мою дверь! — вскрикнул он, злобно глядя на Эдисона. — Мне ничего не оставалось, как обратиться либо к Руфусам, либо к тебе, пообещав за защиту несусветную часть денег и власти. При этом мы договорились…

У Эдисона расширились глаза, лицо стало красным.

— Ты что, твою мать, несешь, старый дурак?! Закрой свой рот!

— Нет уж! Раз пошла такая пляска, то давай выясним все здесь и сейчас.

Браун говорил, словно не понимая, что каждое лишнее слово, произнесенное в присутствии Роберта, может стоить ему жизни. Не обращая внимания на третье лицо, он продолжил:

— Мои люди останутся, я смогу вести свои дела извне, но лишь отпущенную часть. И пусть это бывший бизнес Майса, у денег нет глаз и чувств, так что какая разница. При этом мои враги не будут знать о моем существовании. Ты ведь и нашел для меня этого двойника, актера… Черт возьми, как же его там? Эм-м… Нельсон. Да, Нельсон. Мы вместе подготовили его, я написал заключительную речь. А теперь ты говоришь, что все переходит этому рабочему.

Браун замолчал и стал размышлять: «Ах ты ублюдок! Решил, что эти ребята не справятся с делом. А ты ведь еще и просил меня припугнуть. Создать видимость, чтобы дать оружие и другую одежду, чтобы все казалось максимально натуральным. Конечно, с чего бы моей охране не увидеть дуболома с тростью, он ведь ходит так, будто у него арбузы под руками! Я так и сделал, припугнул ребят, чтобы не выдавать себя… Вот ты шулер! Обманул всех, но теперь расхлебывай!»

— Парень, послушай меня, — обратился он к Роберту. — Я знаю этого подонка, он готов на все что угодно, чтобы спасти свою задницу. Ты видишь, он не только тебя предал, но и меня. Мы с ним уже давно договорились, что бизнес Майса перейдет мне. Неужели ты не понимаешь, что в этой игре ты пешка, которой отводится только грязная работа. Я тебе обо всем этом говорю не просто так, я вижу, что у тебя большое будущее. Обещаю, я научу тебя всем тонкостям ведения бизнеса. Ты станешь большим и уважаемым в обществе человеком. Мы ведь с тобой поняли, что задумал этот ублюдок. Карты перемешались, и вот он пытается изменить условия. Меня убить, забрать деньги и бизнес, а тебя на свалку.

— Кому ты веришь, Роберт? — вмешался Эдисон. — Это ведь политический клоун и пустозвон! Придурок пытается выбраться сухим из воды. Неужели…

Прозвучал выстрел, затем еще один.

Роберт не любил пользоваться огнестрельным оружием, но желание прекратить эту перепалку было выше всех правил.

Парни, стоящие за дверью, услышав выстрелы, вбежали в помещение и обомлели от увиденного. Два трупа главарей известных в городе банд лежали у ног Роберта.

— Послушайте меня, перед тем как что-то сделать, — прозвучал его хриплый, уставший голос. — И прежде всего знайте, что вы тоже можете оказаться на моем месте.

Они выслушали его историю во всех кровавых красках и провозгласили новым королем. Какая разница, кто платит, сменился лишь владелец, а условия остались прежними. Поскольку Роберт долгое время работал в одной и той же «должности», он отлично понимал, как нужно мотивировать парней и сколько платить. Как оказалось, весь прежний опыт играл ему на руку. И из глупого вышибалы со временем он стал превращаться в серьезного мафиози, у которого все схвачено.

Роберт выполнял все обещанное. Его слово было дороже золота. Если он говорил убить — значит, убить, если была оговорена сумма, то независимо от условий она оставалось прежней. Авторитет и известность он получил уже в первые годы своего правления. Сама жизнь научила его никому не доверять и надеяться только на свои силы. Когда он взялся за дело свой сильной рукой, многое в городе изменилось. Он не жадничал, денег хватало всем. Богатые были не против получить его покровительство. С ним никто не хитрил, не юлил, поскольку он крайне жестко пресекал все это, причем в назидание всем проводил казни публично. Его не боялись, а уважали. Ведь если играешь по правилам, то будешь процветать. Все хотели работать под его началом, им казалось, что он понимает их больше, чем кто-либо.

Глава 3

Каждый может найти в себе силы начать новую жизнь, и Роберт начал, но события прошлого не давали ему покоя. Да, с ним стали считаться, он получил уважение среди почитаемых в городе людей, сидел намного выше, чем раньше, и ему казалось, что давняя мечта сбылась. И все же он не был до конца удовлетворен своей жизнью. Предательство, которое нанесло ему болезненный удар, повлекло за собой целую цепь событий. И пусть все обернулось к лучшему, но все же стоило упасть лишь одной костяшке домино, и весь мир рухнул в его глазах.

Роберт всегда искал справедливости, честности, верности. Того, чего ему так не хватало с самого детства. Он считал, что за каждое деяние должно воздаться в полном объеме. И раз он страдал, значит, и человек, причинивший эту боль, обязан испытать подобные чувства. Роберт никогда ничего не оставлял безнаказанным, а с возрастом это чувство только усилилось. Да и власть делала свое дело. Больше уверенности, больше силы, больше злобы на тех, кто однажды его предал.

Это чувство не покидало его с годами, как ноющая рана, напоминающая о своей давней боли. И пусть уже все давно забыли, Роберт помнил и держал это в себе так близко, что оно начало его отравлять, требуя возмездия. Эта желчь разливалась по телу, затмевая рассудок.

Им было принято решение отыскать старого друга и обидчика и собственноручно наказать. При его возможностях это оказалось не так уж сложно. Пару месяцев усердных поисков, на которые было потрачено немало крови и пота, — и его нашли. Сначала Роберт мотивировал парней, которых отправлял на поиски, деньгами, но спустя время понял, что этого мало, и сменил деньги на жизнь. Он давал определенный срок, и если не было никакого результата, то пуля находила место в их груди. После третей смерти парни не спали ночами, но нашли Гарона.

Когда Роберт узнал, что отец Валаама ведет совсем иную жизнь, нежели раньше, то был шокирован. Его пылающее сердце, желавшее смерти, немного остыло. Но разросшуюся опухоль, сколько ни обкалывай ее обезболивающими, нужно удалять. Роберту был знаком лишь один способ.

Придя ночью в дом давнего друга, Роберт не был настроен враждебно, он хотел поговорить по душам — в надежде, что отец Валаама даст ответы на больные вопросы и он сменит гнев на милость. И боль, которая очень давно мучает его, уйдет. Но все пошло иначе.

Гарон слышал из некоторых источников об охоте, которую объявил на него Роберт. Также ему нашептали, что новый босс не прощает промахов и ответ «нет» подобен выстрелу в голову из револьвера. Он уже убил троих и жаждет встречи. Поэтому отец Валаама был готов к свиданию с давним другом, зная, кто точит свои зубы, чтобы вкусить кровь ненависти и пролить ее в чашу возмездия, дабы в конечном итоге испить, обретя свободу от прошлого.

Конечно, такая весть не обрадовала бы домочадцев, и поэтому Гарон держал язык за зубами. В любом случае все решится в день встречи, и нет никакой необходимости прятаться от такого человека. Лучше прямо смотреть в лицо опасности, нежели забиться в угол, словно жалкое ничтожество.

Когда Роберт явился в дом Гарона, тот, вместо того чтобы начать диалог, неожиданно набросился на него. Завязалась потасовка. Роберт держал противника за шею, прижав его к стене, когда на шум из двери показалась мать Валаама. Воспользовавшись моментом, Гарон достал пистолет, который хранился в тумбе, и направил на Роберта. Тот молниеносно среагировал, уводя дуло в сторону. Прозвучал выстрел. Мгновение — и послышался звук рухнувшего тела. Когда пороховой дым рассеялся, стало видно, что это была Дженни.

Гарон взревел:

— Ты убил мою любимую, сердцем хранимую жену!

Глаза его блеснули яростью. Роберт знал, что означает этот взгляд. Когда-то давно ему уже доводилось видеть эти бешеные глаза. В тот день Гарон убил голыми руками пятерых, его удары были как штормовой ветер. Руки разрывали плоть, словно обветшалую ткань. Роберт тогда увидел Гарона в ином обличии. Оказалось, что рассудительный и спокойный человек всегда скрывал в себе беса, жаждущего человеческой крови. Стоило только обидеть близкого человека, как в Гарона вселялась эта невообразимая сила. Он напоминал бойцовую собаку, которой обрезали поводок. В тот день враги превосходили его по всем параметрам: мышечная масса, боевые навыки, которые оттачивались каждый день. Но против чудовища, которое всегда жило в Гароне, у них не было шансов. В секунды он обрел силу медведя, скорость гепарда и ярость льва. Умирающие молили о скорейшей смерти. Зрелище не для слабонервных.

Роберт понял, что если он еще немного промедлит, то Гарон не оставит от него ничего, что напоминало бы человека. Блеснул нож, такой же холодный и безмолвный, как та ночь. Роберт прижался к отцу Валаама.

— Прости меня, друг, я этого не хотел.

Кровь тонкой струйкой полилась на ковер. Гарон ухватился двумя руками за запястье Роберта и попытался вынуть нож, который уже находился в его теле. Несмотря на смертельное ранение, силы еще не успели покинуть его тело. Но все же они стремительно таяли. Роберт надавил всем телом и прокрутил нож внутри тела бывшего друга. Тот всхлипнул.

Прозвучали последние слова отца, которые он сумел выдавить из себя:

— Сынок, беги, — после чего, обессиленный, рухнул на пол, продолжая истекать кровью.

Валаам был одет в пижаму. Его глаза отказывались верить в происходящее. От ужаса он не мог пошевелиться, и слова отца не возымели на него действия. Ведь вся жизнь, которую он знал, крутилась вокруг родных душ его родителей. Сейчас эти души забрали, оставив окровавленные тела. Осознание приходит немного позже. Ведь такое и в страшных снах не каждому приснится. Для Валаама это были образы, страшные образы, в которые он не собирался верить.

Роберт обратился к единственному живому существу, которое находилось в комнате:

— Извини, я в неоплатном долгу перед тобой. Может, придет время — и ты все поймешь. Эту ошибку я не в состоянии исправить, но я могу облегчить немного твои страдания. — Он на мгновение задумался. — У тебя нет повода мне доверять, но оно и не нужно. Время рассудит и расставит все по местам. Прощай.

Он промчался как смерч, переворачивая все на своем пути, покинув дом через входную дверь.

Валаам притащил тела своих родителей в спальню и уложил на кровать. К тому времени они уже охолодели. Это был не обряд воскрешения, а всего лишь фантазия ребенка. Он лег рядом с ними и представил, что это всего лишь плохой сон. Они обнимали его, как раньше, только в них уже не было тепла и любви. Так он и уснул, воображая, что действительность не является реальностью. Ему снился прекрасный сон: родители были живы, всей семьей они выехали на природу, нашли отличное местечко под деревом, чтобы жгучее солнце не томило их на открытом воздухе. Разложили скатерть и устроились поудобнее. Потом бегали и резвились, догоняя собаку по кличке Спайк. Правда, она как-то неестественно лаяла. Лучи солнца отражались на лицах родителей тоже неестественными цветами — красным и синим.

Валаама разбудили звуки сирен, которые доносились из открытой двери. Через окна просачивались красновато-голубые лучи. Когда он открыл глаза, чья-то холодная рука обвивала его шею. Это была мать. Совсем недавно она готовила всему семейству ужин, на кухне были расставлены тарелки, но блюда остыли, стулья пододвинуты и пусты.

Врач, который первым обнаружил ребенка среди окоченевших тел, обомлел — ничего подобного ему еще не приходилось видеть. У полицейских, которые были следующими на очереди, глаза наполнились ужасом, а руки непроизвольно затряслись, словно они марионетки и их дергает закулисный кукловод, напомнив, что он тут главный. Но несмотря на панику, которую было сложно скрыть, каждый твердил Валааму, что все будет хорошо, все образуется.

Эти слова так часто звучали в то время, что въелись в память Валаама. Спустя годы, когда он вновь их слышал, его воротило, появлялось чувство беспокойства. Они срабатывали как триггер, возвращая его в тот ужас минувших дней. Это были слова отчаяния, и звучали они лишь ради успокоения, в основном самого себя. Все взрослые, которые его успокаивали, знали правду, с которой в скором времени предстоит познакомиться этому ни в чем не повинному ребенку.

Взрослых детей неохотно берут в семьи. А если дополнить характеристику этого мальчика событиями той ночи, это больше будет походить на страшную историю, которой станут пугать разве что душевнобольных. Они ведь не воспринимают этот мир должным образом, значит, и не видят последствий — так, сказка с печальным концом, и не более.

Глава 4

После таких событий сложно привыкнуть к миру, а если этим миром становится приют, а не родная бабушка или крестный отец, то ситуация принимает печальный оборот. Учитывая, что Валаам всегда отличался от обычных детей, приспособиться к новому окружению ему было весьма непросто. Вот правда, которая ждала его, стоило только перешагнуть порог приюта.

Это место стало болью для Валаама на многие годы. Самое сложное время — годы его взросления. Но, несмотря на это, он никогда не давал плети отчаянья превратить себя в раба. Конечно, самый быстрый путь к просветлению — это принять то хорошее или плохое, что тебя окружает. Хотя многие будут спорить, что смиренный человек — это отчаявшийся путник, который уже устал идти по пустыне и предпочел зарыться в песок, похоронив там самые смелые и дерзкие мечты. Кто знает, может, так оно и есть, но лучше думать иначе. Из света рождается тьма, из тьмы льется свет.

После смерти родителей Валаам стал затворником. Он ни с кем не общался, и с его уст не слетало ни единого слова. Он напоминал монаха, который молод телом, но стар душой. Монаха, давшего самому себе обет молчания. Его душа была бездной тьмы, в которой рождались злые мысли. Поскольку жизнь потеряла смысл, то в ней он находил лишь пустоту, от которой веяло холодом безмолвия.

Если вы думаете, что дать слово самому себе — это просто, то вы крупно ошибаетесь. Конечно, легче найти свое место в жизни тем, кто верит в существование силы Всевышнего. Будто он способен лишь силой мысли превращать неверных в пар, а страждущим давать воду. Но если кто-то что-то теряет, то другой находит, и наоборот. Нет единой схемы на все случаи жизни. Если ты просишь, не нужно думать, что буквально завтра все сбудется, — это ошибка. Необходимо делать то, во что ты веришь. Да, вера может измениться и трактоваться с течением времени иначе. А вот обещание самому себе — другое дело. Ведь никто, кроме тебя, не будет настолько честен.

Попав в этот ад на земле, Валаам сразу понял, что к чему. Боль — это тоже чувство, но только более острое. Оно долго покидает тело и оставляет шрамы в виде отрывочных воспоминаний о том, чего делать не стоит. С помощью боли можно многое постичь, и эффект приходит гораздо быстрее, чем от слов.

Несмотря на то, что его душа была изрисована шрамами, он ничего не предпринимал для душевного выздоровления, лишь мучил себя обрывками прошлого, когда он еще был счастлив. Он опустил руки. В этот отрезок жизни он был равнодушен ко всему. Самолюбие — он не знал таких слов, отпор — лишь для смельчаков, уверенность — временный вымысел, любовь — болезнь, порабощающая волю и рассудок. Что уж тут говорить про него в то время.

Задумайтесь, что вас заставляет делать те или иные вещи: некий интерес, реакция на случившееся? Представьте: вы с друзьями забрали у парня шапку и бросаете ее друг другу, а парень в надежде поймать ее прыгает из стороны в сторону, протягивая руки к своей вещи. Но если бы этот парень не реагировал на случившееся, у вас сразу пропало бы желание кидать эту шапку. Раз нет ожидаемой реакции, значит, отсутствует и интерес. Вот такие мысли посещали Валаама тогда.

Рутинны будни подростка, который уже устал жить, превратил свою жизнь в существование. Именно так выглядела планета Валаама. «Жизнь не для меня. Собственно, я и не хочу здесь находиться», — такие мысли блуждали в сознании Валаама. Поэтому он нашел свое утешение и радость во снах.

Это было то место, где Валаам освобождал свой разум и мог позволить себе все что угодно. Сегодня он капитан дальнего плавания. У него своя команда, каждый, кто находится на корабле, в его власти. Любое слово — и каждый готов исполнить волю командира. А завтра Валаам уже бороздит просторы космоса, наблюдая за вращением Юпитера. Все это ему кажется таким реальным, таким настоящим, пока он не откроет глаза. Ему нравилось находиться в этом состоянии, он любил свой новый мир, созданный им самим, собственными мыслями, душой и разумом. Ничего мерзкого, отвратительного там не было, никто не обижал и не говорил гадости. Спокойствие и умиротворение. К сожалению, лишь во снах.

Валаам видел там своих родителей, они, как и прежде, водили его в церковь, а по возвращении домой они с отцом играли на лужайке в футбол. Гарон учил Валаама кататься на велосипеде, а тем временем Дженни готовила пасту с мясом под сливочным соусом. Это те теплые воспоминания, которые грели ему душу, пусть даже в мире грез. Там он рос и подпитывался недостающей ему любовью родителей. Они продолжали жить в нем.

Бывало, ему казалось, что он их видел и в обычной жизни. Это были силуэты и время от времени реальные лица. Конечно, нет полной уверенности, но его мозг периодически играл с ним злую шутку. Со временем он перестал отличать сны от реальности. Валааму казалось, что вот она — его настоящая жизнь. Но нет, это был очередной мираж. И наоборот, когда все было просто ужасно, это оказывалось правдой. А ведь Валааму так хотелось поверить в темную материю — будто она заполонила все пространство и уничтожила всех недругов вокруг.

Со временем этот недуг заметили не только соседи Валаама по койке, но и преподаватели. Вскоре его направили к психологу. Он посещал его три раза в неделю. Это была прекрасная женщина с выразительными глазами и добрыми намерениями. Ее звали мисс Бауни. Она помогала Валааму избавиться от галлюцинаций, которые путали, заставляли верить в существование иллюзий.

— Твое сознание создает ложные представления о мире, — объясняла она. — Оно воплощает желаемое и пытается заменить им реальность, да так изощренно, что ты со временем начинаешь сам верить в это. Пойми, все эти предметы, люди, живые существа, различные объекты, воспринимаемые как часть реальности, таковыми не являются. Ты начинаешь видеть определенную последовательность действий и, хуже всего, начинаешь с ними контактировать. Это выглядит пугающе. Ведь для всех окружающих ты разговариваешь с пустотой. Такое часто встречается у детей с бурной фантазией, и в этом нет ничего страшного, пока ты еще ребенок. Так что чем быстрее мы начнем лечение, тем скорее ты придешь в себя.

Валааму очень нравилось с ней общаться. Казалось, это единственный человек, который понимает хрупкость его мира. Конечно, психотерапевту долго ждать не пришлось, Валаам наконец открылся и сам охотно поделился всеми своими переживаниями. После того как она узнала истинную причину возникновения галлюцинаций, она прониклась к Валааму особой симпатией. Возможно, он даже был ее любимым пациентом. Ведь то, что произошло с ним, либо не случается вовсе, либо этот случай один на миллион.

Для психотерапевта любой диагноз — это как условия задачи, которую необходимо решить. Дано: мальчик с проблемами восприятия, вызванными смертью родителей, периодические галлюцинации, неверное восприятие мира, барьер в общении, замкнутость, закомплексованность, страх. Решение: частое общение; дать понять, что жизнь не останавливается, ведь все мы умираем; объяснить, что в этом возрасте все подростки страдают, научить доверять людям; таблетки, укрепление психики.

Психотерапевт была увлечена личностью Валаама. Ей было интересно разбираться в его проблемах, поскольку лечение такого пациента — отличный способ повысить свою квалификацию и знания, как можно вывести несовершеннолетнего парня из состояния шизофрении. Такой практики у нее еще не было, поскольку в таком возрасте болезни подобного типа крайне редки из-за гибкости несформировавшейся психики. Главное, чтобы врач на почве любопытства не начал испытывать особые чувства к своему пациенту.

Что тут скрывать, спустя время Валаам начал замечать некие знаки внимания со стороны мисс Бауни. Эта женщина была обладательницей выразительных зеленых глаз, да таких ярких, что можно было перепутать их с двумя изумрудами. Они действовали на Валаама успокаивающе, подобно рыбкам в аквариуме, приносящим умиротворение каждому, кто на них смотрит. Губы мисс Бауни могли взволновать любого мужчину, стоило лишь раз взглянуть на них. Пышные и твердые, как бейсбольный мяч. Грудь не была большой, но ее упругости могли позавидовать даже порнозвезды. Шатенка с ровными и блестящими, как шелк, волосами. При ярком свете солнца можно было ловить зайчиков, которые то и дело бегали по кабинету при малейшем движении ее шеи. Длинные ноги — это как отдельное произведение искусства, которым можно любоваться и искать вдохновение в их прекрасном силуэте. Она вообще была стройна и любила носить юбки по колено. Цвета всегда спокойные. Рубашка — непременно белая.

Многие парни завидовали Валааму. Ведь он имел реальную возможность с ней общаться на протяжении нескольких часов почти каждый день. Некоторые юноши, которых уже волновали различные фантазии, даже специально притворялись, что у них проблемы с психикой. Конечно же, мисс Бауни очень быстро разочаровывала их и гнала прочь с пометкой, чтобы они не появлялись у нее как минимум месяц. Кроме того, они попадали в ее личный черный список, который совсем не просто было покинуть даже спустя этот месяц.

Для Валаама симпатия к мисс Бауни перестала быть тайной. Он ухаживал за ней и представлял, как они будут вместе. Постепенно это принесло свои плоды. Он на всю жизнь запомнил первый поцелуй, первое прикосновение. Поцелуй был внезапный и неловкий, он краснел от счастья, она — от стыда. Мисс Бауни стала его музой, Валаам хотел утопить ее в своей любви. Чувства разрывали его сердце надвое, оттого его лицо заливала краска, стоило ему лишь взглянуть на эту женщину.

Шло время, и он понял, что больше не может терпеть, ему хочется поделиться с кем-нибудь своими переживаниями, впечатлениями от произошедшего.

Кровать, на верхнем ярусе которой спал Валаам, была расположена близко к окну, и поэтому зимой там жутко сквозило, а летом пекло, словно под близко расположенной линзой. Под ним ютился неприметный парень по имени Рашма. Он напоминал поджаренную на гриле сосиску, которую забыли перевернуть. Светлыми у него оставались только ладони, а в остальном он был полностью темный, волосы как уголь, глаза цвета смолы. Похоже, парень неплохо прокоптился, перед тем как выйти на белый свет. Над ним постоянно шутили, но не трогали, боясь испачкаться. А вдруг эта грязь прилипнет, и потом придется часами стоять под душем в надежде избавиться от черного пятна?

Тот день был особенным для Валаама. В нем пылали чувства, а будоражащие флюиды витали по комнате. Оно и неудивительно, ведь утром этого дня он лишился девственности с полюбившейся ему мисс Бауни. Да, она была намного старше его, ну и что с того, твердил он Рашме, признаваясь в произошедшем, когда уже все спали.

— Ты хоть знаешь, — спрашивал он, — что такое секс и чем он отличается от простых поцелуев?

— Мне одиннадцать. И вообще, с чего ты решил, что у вас было именно это?

— С чего я решил?! Очевидно ведь, у нас была любовь, вот с чего. Или ты хочешь сказать, что я тебе вру?

— Не то, чтобы я так думал…

— Постой, — перебил Валаам. — Сам подумай, сколько я здесь нахожусь, и мы ни разу не общались. Что мы знаем друг о друге? Имя и какое место занимаем в иерархии себе подобных. Но неужели ты мог подумать, что я начну наше знакомство со лжи?

— Ты перебил меня, не дав закончить. Это некрасиво с твоей стороны, — с обидой произнес Рашма.

— Да, согласен, извини. Но пойми, меня переполняют эмоции. И я хочу рассказать тебе об этом. У меня до сегодняшнего дня такого не было. По-видимому, я не зря хожу к мисс Бауни. Она учит меня доверять людям.

— Черт, я не смогу теперь заснуть. Давай уже рассказывай свою историю, — с нетерпением потребовал Рашма.

— Представь. Я захожу в кабинет к своему психологу. У нас идет беседа, как обычно, когда я к ней прихожу и рассказываю о том, что меня беспокоит. Мгновение — и тут начинается невообразимое…

Но закончить рассказ Валааму не дали. На самом пикантном моменте в комнату зашла миссис Арбит, одна из воспитательниц, делающая вечерний обход и проверяющая количество детей в кроватях. Не дай бог, кого-нибудь недосчитаются — тогда начинается нечто ужасное. Всех поднимают с постелей, строят, словно солдат по тревоге, потом сверяют по списку, спрашивают, кто и где последний раз видел пропавшего.

Здание приюта было большим и разделенным на две части сквозным коридором, который разветвлялся, как перепутье дорог. На первом этаже в правом крыле имелся большой зал, где спали мальчики, не достригшие пубертатного периода. В противоположном конце было ровно то же самое, только для ребят постарше — от пятнадцати лет. Вдоль соединяющего их коридора тянулись двери, каждая из которых вела в отдельный кабинет, и на каждой располагалась табличка с номером и указанием, для чего предназначалась та или иная комната: класс рисования, истории, биологии и так далее. Все как в школе, считая уборную. Имелись также спортзал и напротив него столовая. На втором этаже, повторявшем расположение первого, жили девочки. Кроме того, здесь находились учительская, медкабинет, лазарет и кабинета директора. А вот последний, третий этаж еще не был оборудован полностью, и там велись работы по обустройству помещений. Что там будет находиться, пока еще не было решено окончательно, но, скорее всего, часть этих комнат отдадут персоналу, у кого нет жилья или слишком дорого снимать квартиру, а в оставшихся с бо́льшим комфортом разместятся дети. Возможно, у кого-то даже будет своя комната. По крайней мере, подобные разговоры можно было услышать из директорской, если речь заходила о последнем этаже.

В тот вечер Валаам так и не смог закончить свой рассказ, ведь миссис Арбит недосчиталась одного мальчика. Как позже выяснилось, Чакки решил посетить второй этаж, где располагались девочки. Помню, ему тогда здорово влетело за этот поступок, и не только от учителей. Кому приятно вставать из теплой постели в полусонном состоянии, чтобы стоять на холодной плитке и ждать, пока не объявится потерянный Чакки.

Глава 5

На следующий день, когда Валаам пришел к своему психологу, его ожидал неприятный сюрприз.

Первым, на что он обратил внимание, войдя в кабинет, было кресло, на котором обычно сидела мисс Бауни. Сейчас его занимала миссис Валентайн — заместитель директора приюта. Она сидела скрестив на груди руки, и по выражению ее лица можно было понять, что разговор не предвещает ничего хорошего.

Миссис Валентайн была среднего роста, с черными вьющимися волосами, которые она пыталась всеми силами выпрямить, но природа брала свое. Ее вид был консервативен и не бросок, как у мужчины лет семидесяти, который прожил свое и давно не рассчитывает на внимание к себе противоположного пола. Она всегда носила брюки, белую рубашку и пиджак. Лицо у нее было властное, черты острые, глаза с прищуром. Вид как у судьи, который собирается произнести: «Виновен». Эта женщина вообще была самой неприятной личностью в приюте. Ей нравилось все контролировать, и эта мания больше напоминала некий синдром одиночества, нежели приверженность к порядку.

Валаам воображал, что она выходец из преисподней, который с превеликим удовольствием пожирает все теплое и светлое в человеке. Ведь после разговора с ней каждый чувствовал себя опустошенным и жалким, и приходилось тратить не один день, чтобы прийти в себя, поедая плитками шоколад. Ей не требовалось существенного повода, чтобы спустить на кого угодно всех собак. Достаточно было любой оплошности, пусть даже самой незначительной и незаметной для людских глаз. Но раз она не человек, значит, все сходится, поскольку эта женщина явно обладала сверхъестественными возможностями.

После того как Валаам закрыл за собой дверь, она внимательно посмотрела на него и произнесла:

— Здравствуй, Валаам. У меня есть к тебе серьезный разговор. До меня дошли слухи, что вы с мисс Бауни очень близки и ваши задушевные разговоры приводят к возмутительным и неприемлемым для стен этого учреждения явлениям. Хочу тебя спросить: так ли это?

Казалось, что она способна читать мысли. Ее взгляд пронзал Валаама насквозь. У парня мгновенно вспотели ладошки, он растерялся и не знал, как лучше поступить: сказать правду или соврать? Наконец решение было принято. Может, это и бессмысленно, но все же стоило попробовать. Ведь неправильно подставлять дорогих сердцу людей.

Он говорил с небольшими паузами и запинками, но старался делать это уверенно, убеждая себя в другой правде, насколько это было возможно. Выступая словно перед публикой, он начал:

— Не знаю, откуда у вас эта информация, но могу вас уверить: наши занятия проходят весьма плодотворно и в строгих рамках правил, ведь я всего лишь пациент. Многое, чему я научился, лежит в основе моего лечения. Я благодарен мисс Бауни, поскольку ее работа ради моего развития как полноценной личности приносит свои плоды. То, что происходит между нами, очень важно для меня, но это совсем не то, о чем вы сейчас заявили. Я полагаю, что вы опираетесь на слухи, а слухи обычно распускают завистники.

— Неужели? — Она хитро улыбнулась. — Почему ты хочешь меня уверить в этом? Я ведь вижу, что ты нагло врешь. Даю тебе еще один шанс и обещаю, что наказание, которое тебя постигнет, не будет столь суровым, если ты сейчас честно ответишь на мой вопрос. Ты готов?

Валаам опустил обреченный взгляд в пол и кивнул.

— Между тобой и мисс Бауни существуют близкие отношения?

Но тут в дверь без стука ворвалась сама мисс Бауни. Оказывается, она подслушала весь разговор с самого начала.

«Вот мое спасение, — подумал Валаам. — Она-то точно сможет дать отпор этой адской гончей».

— Миссис Валентайн, — воскликнула психолог, — я ведь вам говорила, что это мой пациент и ничего такого, о чем говорят дети, быть не может! Это все выдумки, и не более того. Скорее всего, это придумали недоброжелатели Валаама. Вы ведь знаете, как дети относятся к этому ребенку, вот и решили насолить ему. Как можно верить всему, что говорят неразвитые подростки?

— Мисс Бауни, — ответила заместитель директора, — мы ведь с вами договорились, что сначала я проведу беседу, а после войдете вы. Но раз дело пошло не по плану, то давайте разбираться во всем этом вместе. У меня есть повод подозревать вас. Вы часто проводите время с этим ребенком — смею заметить, гораздо больше, чем с другими. Он что, особенный?

— Да, миссис Валентайн, особенный. У него ранняя стадия разложения личности. Это очень непросто, ведь он видит то, чего не существует. Его воображение ищет любви, заботы. Того человека, который бы смог стать для него опорой и защитой. Это вызвано сильным потрясением после смерти родителей. И, как я вам говорила, все это было выдумано его сознанием. Ему самому легко в это поверить, ведь возникающие образы очень правдоподобны. За все время наших многочисленных сеансов я так и не смогла научить его отличать реальность от вымысла. Я перепробовала уже множество методов и поэтому решила стать ему просто хорошим другом на какое-то время — пока не найду верный способ лечения. Признаюсь, мне и самой любопытно разбираться в этом. Ведь в моей практике еще не было подобного случая. Поймите, ребенку совсем не просто выжить в обществе волков, когда он сам является ягненком.

— Что вы подразумевайте под «хорошим другом»? В этом есть какая-то скрытая подоплека? Могли бы вы выразиться более конкретно, чтобы у меня не возникало неподобающих мыслей в отношении вас?

— Миссис Валентайн, под словом «дружба» в данной ситуации я подразумеваю помощь в адаптации к обществу, в которое попал этот ребенок. Согласитесь, что гораздо проще тем людям, у кого есть собеседник, с которым они могут поделиться чем угодно, даже сокровенным, тем, что их беспокоит. Например, снами, какими бы странными они ни были. Знали ли вы, что Валаам часто видит своих родителей, которые продолжают жить в его сознании? Да, это непросто понять, но он их видит время от времени. И когда он мне рассказывает о них, ему становится легче. Если закрыть этот гештальт, то он пойдет на поправку.

— О господи! Извините, мисс Бауни, я не думала, что все так серьезно. Ведь многие дети воображают себе друзей, общаются с ними, выдумывают несуществующие миры. Не думала, что этот случай из ряда вон выходящий.

— Извините, я вас перебью. Раз этот разговор случился, хочу вам сказать, что здесь психология бессильна, нам нужен психиатр. И, как мы видим, раз я стала сексуальным объектом в глазах этого ребенка, дальнейшая моя работа с ним невозможна. Нам нужен другой специалист. Думаю, лучше, если это будет мужчина.

В этот момент для Валаама рухнул еще один мир. Неужели он настолько болен? Сначала родители, а теперь и это. На глазах выступили слезы, и все очень быстро переросло в истерику, которая не прекращалась ни на минуту, пока ему не вкололи снотворное.

Валаам предпочел бы никогда не вспоминать этот эпизод из своей жизни. Ведь если хочешь быть нормальным, то нужно держать своих зверей в клетках или вовсе от них избавиться.

После случившегося, чтобы не тревожить оголенный нерв, было принято решение о переводе мисс Бауни в другое учебно-воспитательное учреждение. На ее место пришел более компетентный специалист — доктор Дамп. Он был хорош в двух областях, и об этом говорили его дипломы о двух высших образованиях. Хотя более важным всегда считается не образование, а образованность, но этому человеку хватало и того и другого.

Со временем, когда Валаам начал посещать нового специалиста, более компетентного в области психиатрии, он быстро пошел на поправку. Шаги были большие и уверенные, ведь Валаам теперь и сам хотел избавиться от своего недуга. Он выполнял все предписания, просьбы и поручения доктора Дампа. Хотя знакомство с ним изначально не было приятным, это никак не помешало дальнейшей работе. В конечном итоге взаимоотношения между Валаамом и мистером Дампом вышли на должный уровень. Ведь, как известно, встречают по одежке, а провожают по уму.

Первые впечатления, которые испытал Валаам, взглянув на этого бородатого мужчину лет сорока пяти, были отрицательными. Скорее всего, слишком сильным был контраст с мисс Бауни. Мистер Дамп был среднего роста, в теле. Бока у него немного свисали из-под брючного ремня, что, скорее всего, было вызвано сидячим образом жизни. Поэтому в основном он носил одежду, скрывающую его внешние недостатки. Его гардероб насчитывал множество свитеров, джемперов, широких брюк и джинсов.

Волосы доктора были темные, с двумя небольшими залысинами. Лицо овальное. Когда он стискивал зубы, на нем играли скулы. Глаза серо-зеленые, узкие, с приспущенными веками. Один глаз был прикрыт немного больше, чем другой. Взгляд — как у человека, который постиг тайны Вселенной, особенно когда он надевал очки. Брови густые, расстояние между ними небольшое, поэтому казалось, что они срослись между собой. Верхняя губа тонкая, нижняя — крупная, словно на выкате. Подбородок закругленный, ярко выраженный кадык. Борода, в отличие от волос, была сероватого цвета — темную краску слегка разбавили.

Кто-то любит часы, кто-то золотые цепочки, а страстью этого мужчины была обувь. Он менял ее каждый день, словно носки. Его обувь была в идеальном состоянии, она отражала солнечные лучи, оттого по стенам кабинета как сумасшедшие бегали зайчики, стоило ему только сделать легкое движение ногой. При нем всегда был большой блокнот в твердом переплете, по виду больше напоминающий умную книгу. Ручка для записей располагалась там же.

Некоторое время Валаам приходил в себя после потрясения. Ситуация с мисс Бауни будоражила его сознание, создавая множество внутренних конфликтов. Как в дальнейшем оказалось, оно даже к лучшему. Ведь эта болезнь подобна червю, выползающему на поверхность во время дождя. И этим дождем стала мисс Бауни. Все услышанное в тот день помогло Валааму понять, насколько глубоко он увяз в этой трясине воображаемых желаний. А когда знаешь врага в лицо, бороться с ним гораздо проще.

Поначалу лечение ничем не отличалось от того, что они проходили с мисс Бауни. Это были первые этапы, знакомство с пациентом, и ничего более. Но, прощупав почву, мистер Дамп использовал совершенно иные методы воздействия на проблему. Валаам сильно удивился, когда узнал, что этому человеку знакомы методики ввода пациента в гипноз. Пару раз мистеру Дампу приходилось проделывать этот фокус. По внутренним ощущениям, очнувшись, Валаам лучше себя не чувствовал, но понимал, что блуждал по лабиринтам своего подсознания, где за каждым поворотом скрывались тени его внутренних проблем. Спустя время сеансы мистера Дампа дали свои плоды. Жизнь сильно переменилась. Валаама перестали посещать образы его родителей, они просто в одночасье пропали. И лишь изредка он видел их во снах. Ничего кровавого и отвратительного там не случалось. Добрые и теплые улыбки дарили ему эти сны при пробуждении. Они разительно отличались от тех, которые он наблюдал ранее. Валаам понимал, что это всего лишь сон. Ему не хотелось жить в нем, и не было полного погружения, как это случалось ранее. Сны перестали вызывать в нем бурю эмоций, и он относился к ним спокойно.

Время залечивает любые раны, и если не обращать внимания на оставшиеся шрамы, то на время можно и вовсе их забыть. Когда принимаешь себя и мир, в котором ты живешь, увидеть прежнего человека, которым ты был, уже не представляется возможным. Валаам еще не полностью осознал этот механизм бытия, но с уверенностью мог сказать, что когда от чего-то отказываешься, то на это место приходит другое. Собственно, поэтому те люди, которые знают, чего хотят, всегда добиваются желаемого.

Валаам был благодарен этому человеку, который стал ему наставником и вывел в белый свет. Сам бы он точно не справился. Мистер Дамп научил его множеству психологических приемов, которые могли бы пригодиться каждому, и тут совсем не важно, есть ли какие-то отклонения или нет. Полностью здоровых людей встретить очень трудно, ведь идеальных условий не существует. Простота и легкость восприятия начинаются с себя. Конечно, нельзя сказать, что Валаам стал учеником мистера Дампа, но поскольку он, как в зеркале, видел отражение отдельных своих проблем в других, то быстро понял, где можно использовать полученные знания, чтобы помочь кому-то. Психология — это наука о человеческой душе, а значит, с помощью этих знаний человека можно превратить во что угодно. Собственно, мистер Дамп эту возможность и подарил, и она стала для Валаама исходным знанием в понимании души человеческой.

Конечно, то, что якобы было между Валаамом и мисс Бауни, являлось вымыслом, плодом воображения подростка, недавно потерявшего родителей, просто поиски материнской любви приняли такой изощренный оборот. И все же эта ситуация помогла найти хорошего доктора.

Как известно, на каждую сплетню найдется свой слушатель, а слухи всеобщего масштаба расходятся по ушам как горячие пирожки на базаре. Конечно, часть из них в конечном итоге оказываются правдой, но зачастую правдой лишь отчасти. Валаам и подумать не мог о таких последствиях, стоило ему лишь однажды обмолвиться об этом Рашме.

Валаам сам пустил о себе слух, который еще долго не утихал. А признаться всем в обратном ему не хватало сил. Стыд, пробужденный виной в произошедшем, не давал ему вымолвить ни слова. Он оправдывал себя тем, что та легенда, которая возникла вокруг его персоны, мало кого могла убедить в действительности произошедшего. Но после того, как Валаама перевели к другому врачу, а мисс Бауни покинула учреждение, эти слухи поползли еще стремительней, как тараканы при дневном свете. Многие, конечно же, спрашивали его об этом прямо, и Валаам не отрицал, но и не подтверждал догадки тех, кто интересовался этой нелепой историей. И он, пусть на какое-то время, стал популярной персоной, оставаясь в душе все тем же парнем, который сидит в клетке своих комплексов и детских обид.

В то же время у Валаама, как и у всех популярных людей, вместе с известностью появились и новые недоброжелатели и завистники. Они были и прежде, но теперь их стало куда больше. «Как такое возможно? — думали авторитетные ребята. — Какой-то доходяга проводил время с мисс Бауни, да еще успел побывать у нее под юбкой. Неужели такой умной и привлекательной девушке могут нравиться подобные ничтожества. У нас столько классных парней, и хоть это богом забытое место, красавцев хватает».

Зависть порождает ненависть, а она, в свою очередь, подстрекает к подлости. И учитывая, что ребята в приюте были далеко не ангелами, то издевались они как могли. Но если копнуть глубже и попытаться распутать этот клубок негативных чувств, то можно понять, насколько эти люди жалки по своей натуре. Их эгоизм причиняет боль, а сами они несчастны. Ведь как можно не делиться этим чувством, если сам испытываешь боль?

Глава 6

Валаам прекрасно запомнил тот день, когда попал в школу-интернат для детей, оставшихся без попечения родителей. Учреждение располагалось по улице Октября. Многие пытаются представить, каково приходится детям в приютах, но все это ерунда по сравнению с тем, что бывает на самом деле.

Территория приюта по улице Октября была огорожена высоким забором. Глядя на него, можно подумать, что там живут не дети, а преступники. Может, отчасти так оно и есть, ведь все они были заложниками обстоятельств, ежедневно совершенствуя свои навыки насилия и жестокости.

Нетрудно было самому оценить эти навыки, доводящие до безумия, стоило только попасть в это место. Кто лучше владел искусством боли, тот и был здесь на коне. К счастью или к сожалению, но Валаам не входил в этот клуб. Его дело было простым: находиться в стороне и не мешать «адским всадникам» измываться над другими. Собственно, им было без разницы, кого сделать очередной своей жертвой. Всем, кто пытался идти наперекор установленным ими порядкам, грозила жестокая кара. Обычно после этого никто больше не возмущался.

Заправлял всем Даниэль, сколотивший вокруг себя целую банду. Все видели, что они сделали, например, с Билли, и никто не хотел оказаться на больничной койке рядом с ним. Билли вступился за девочку, которая всегда ему нравилась, и неплохо отхватил за свою дерзость. Его колотили сразу семь человек — крепкие парни, напоминающие орангутангов, которым некуда выпустить пар, — тут бы никто не устоял. В тот день они били обычного среднестатистического подростка, который решил помочь ни в чем не повинной блондинке Кэтти.

Те, кто работал здесь, не очень хотели связываться с Даниэлем и его шайкой. Кто бы мог подумать, что отбившийся от рук подросток может наводить ужас на взрослых людей. Ведь все они превосходили его по силе и умственным способностям. Но мощь этого парня была далеко не в бицепсах. Изощренность в мщении — вот его конек. Он придумывал весьма унизительные вещи, которые могли повергнуть в стыд и отчаяние даже взрослого человека с устойчивой психикой.

Одним из ярких примеров стал недавно работающий в приюте охранник Бен. Он как-то раз взял Даниэля за ухо и оттащил в сторону, когда тот, по обыкновению, задирал какого-то подростка. Бен был новеньким и не понимал, каким боком это ему выйдет. Что с него взять. Но возмездие не заставило себя ждать. Неизвестно откуда, но узнав, что Бен любитель время от времени выпить, ребята достали алкоголь. Скорее всего, этому поспособствовали более старшие ребята, с которыми Даниэль был в хороших отношениях. И ночью, когда охранник втихую выпил больше положенного и заснул на посту, ребята вдоволь повеселились. Ох уж и потеха была! Они раздели его и спрятали вещи, а вместо этого надели на него платье. Сбрив усы, приклеили на их место табак, брови подверглись той же процедуре. Они могли бы придумать и что-нибудь еще, но время поджимало, ведь прозвучала команда «подъем» — все происходило ранним утром. Эта шалость удалась, как, собственно, и многие другие. Доказать причастность Даниэля к инциденту было невозможно, его бы никто не сдал. Многие признавали его авторитет. Одним словом, у парня имелся талант. Никто ни разу не застал его на месте преступления.

Исход встречи с охранником был таким. Все ребята и учителя надорвали животы от смеха. В качестве бонуса за случившееся с ним недоразумение ему дали еще один шанс, несмотря на то что от него несло спиртным за милю. Но после этого случая Бена никто не воспринимал всерьез, он стал посмешищем в глазах многих обитателей этого с виду приличного заведения. Недолго думая, Бен принял решение уволиться, не успев заново отрастить себе брови и усы.

Даниэль был предводителем, главой безжалостных подонков, которые готовы на все что угодно по воле хозяина. Им даже не требовалось время на обдумывание, Даниэлю достаточно было свистнуть, и они бросались туда, куда указывал его палец. Этот молодой забияка имел не меньше десятка послушных исполнителей, не имевших ни собственных амбиций, ни особенных мозгов. Поэтому главным оставался всегда он. Все, что происходило в стенах приюта, Даниэль узнавал первым.

Когда приходила очередь Валаама отдавать дань бессилию, он смиренно опускал голову и получал воздаяние. Еще говорят, что мир справедлив. К черту того, кто это придумал. Эта земля принадлежит лгунам, разбойникам, невеждам. Всем тем, кто привык действовать с позиции силы. Они точно знают, что нужно делать, чтобы выглядеть устрашающе в глазах других. Животное начало победило эволюцию, как бы та ни старалась.

Поначалу Валаам, как и прежде, пытался молиться, несмотря на то что его родители покинули этот мир не по своей воле. Он был уверен: последняя страница книги их жизни должна была перевернуться еще очень и очень нескоро. Но злой рок распорядился иначе. Может, это просто стечение обстоятельств, а может, и вправду расплата за их прегрешения. И несмотря на то, что они молились, им не было прощения. Как же ему хотелось знать все повороты судьбы, чтобы выбрать правильный путь.

День Валаама начинался как и у всех: подъем, застилание постели, поход в ванную, зарядка, завтрак, учеба. Потом обед, свободное время, опять учеба или уборка, прогулка, ужин и долгожданный сон.

То место, где спали мальчишки и девчонки, было загромождено кроватями, чаще всего двух-, а то и трехъярусными — разумеется, если того требовала ситуация. Те же, у кого была отдельная кровать, считались счастливчиками. Думаю, не стоит говорить, как она им доставалась. Было даже время, когда практиковалась сдача такого места на сутки в обмен за вознаграждение. Это случалось лишь раз в неделю, ведь кому охота спать в постели после другого человека, а белье менялось не каждый день. И именно тогда некоторые ребята зарабатывали небольшие «чаевые».

Ни у одного из обитателей приюта не было своей комнаты. Среди них были ребята, которые и вовсе не знали, что это такое — иметь свою личную комнату, где каждая вещь принадлежит только тебе. Ведь тут они находились почти с самого рождения.

В этом дворце забытых грез были дети, которых нашли в мусорном баке или в пеленке перед дверями церкви. Самое интересное, что они обычно были абсолютно здоровыми, без каких-либо отклонений, но и это им не помогло. Родителей, которые избавляются от детей с врожденными недугами, еще как-то можно понять, пусть и не оправдывая их. Но здесь — одни вопросы.

Может, чувство ответственности — это ноша, которую не все готовы принять. Может, кого-то пугают сложности родительства. Хотя если вспомнить войны, когда приходилось есть крыс и убивать людей за кусок хлеба, женщины не боялись рожать, напротив, стремились продолжить род и почувствовать на себе все прелести материнства. Возможно, со временем, став старше, эти дети и смогут понять истинные мотивы своих родителей, но сейчас у них были одни лишь вопросы и обиды.

Если находишься в приюте, то лучше вовсе не знать, что такое личное пространство. Ведь от этого один бардак в голове. И мечтать о том, что, вероятнее всего, нескоро исполнится, — такое себе удовольствие. Это как бросать камень в проплывающую рыбу в надежде, что она всплывет и покажет свое золотое брюхо. Никто не знает, как скоро это произойдет. Но от этого не стоит терять веру.

После курса психотерапии Валааму стало намного лучше, мир уже не казался таким серым, несмотря на то что время от времени до него доносился запах помоев. Таким «ароматом» обладало то место, где он жил. Думаю, несложно догадаться почему. Да, Валаам стал более социальным и отзывчивым человеком, но это не меняло того, что многие здесь были слеплены совсем из другого теста. И сколько бы Валаам ни делился с ними теплом, они оставались все такими же черствыми социопатами.

Со временем, насмотревшись на это дерьмо вдоволь, он стал ощущать, как в нем начинает расти чувство справедливости. Оно наполняло Валаама, когда он видел безучастие со стороны других, кто наблюдал за грязью, которая всегда пачкает светлое общество.

Пока Валаам не знал, что ему с этим делать, ведь поддержать его было некому, а сам он на тот момент еще не решался отстаивать свою позицию. Не был готов, как и другие, сказать о боли, которую им причиняли на протяжении долгого времени. А так хотелось наказать этих жестоких псов, подсыпав им отраву, от которой бы они долго мучились. Лишь тогда смерть показалась бы им спасением от боли, желанным исходом, большим подарком, когда ангел пригласил бы их на суд Божий. Возможно, они бы раскаялись, а всепрощающий Господь дал им шанс исправиться, но уже в другой жизни.

Да, наш Бог не велит так думать и осуждает подобные мысли. Просит больше молиться, чтобы избавиться от страданий. Аллах же, напротив, не дозволяет подставлять вторую щеку под гнусные удары невежд и разбойников. Он требует воздавать каждому по заслугам, велит защищать слабых, если на то есть силы, чтобы никто даже и не думал причинить боль твоей семье и людям, чьи страдания ты можешь предотвратить. Странно это, ведь Бог един. Да, он многолик и успевает быть везде и сразу. Но как же так?..

Жизнь нас многому учит, дает нам новый опыт, который может пригодиться в будущем. И Валааму открылось многое о людях, которые его окружали.

Крепкими дружескими отношениями Валаам не мог похвастаться ни с кем, ведь он не понимал природу многих поступков, которые наблюдал со стороны тех, кто был ему более или менее близок. Были те, кто за спиной говорил о нем гадости, но в его присутствии улыбался и хвалил. Он не знал, может, это некая проверка на стойкость, и кто проходил достойно этот путь, то попадал в почетный круг друзей. Это как минимум странное и неправильное начало дружеских отношений, считал Валаам. Удел бесхребетных — искать убежище в кругу таких же лживых и черных на язык людей.

Были те, кто общался с Валаамом просто ради выгоды. Выведать информацию, и все. Во взрослой жизни такое случается сплошь и рядом. Обидно, когда детство приучает думать по-взрослому с самого раннего возраста. Конечно, тогда в будущем многие ситуации не доставят хлопот. Во всяком случае, это честно — сообщить человеку о своих целях. Всегда понятно, чего ожидать от таких товарищей. И нельзя осуждать их поступки, ведь это лишь расчет.

Больше всего Валаама умиляли такие взаимоотношения: вроде бы человек проводит с тобой много времени и, кажется, вот она — дружба, доверие. Но есть одно но: очень уж ему сложно держать язык за зубами, и когда выпадает возможность, он готов рассказать первому встречному о тебе все, забывая отделить то, что можно говорить, от того, что лучше держать в секрете. Такие люди многое делают правильно: помогают, поддерживают, делятся опытом, советуются. Прекрасно все, кроме одного: язык их враг. И нельзя их винить, ведь у каждого свои недостатки и они делают это не со зла. Просто плохая привычка, от которой сложно избавиться. Грызть ногти — это не порок, но причиняет боль, если резко сорвать кутикулу. Потом долгое время щиплет, напоминая о случившемся. Со временем проходит, как и та обида от слов, сказанных вслух чужим людям. Здесь приходится быть начеку и дозировать информацию. Разве оно нужно? И, к сожалению, таких людей больше всего. Они не знают или не понимают. Может, родители подали им плохой пример — кто его знает. Если разбираться в этом, можно сломать себе чего-нибудь на этом тернистом пути.

Перелезая через заборы, за которыми скрывалась человеческая сущность, Валаам неоднократно терпел урон. Самое мерзкое — это удар со спины, ведь ты даже не можешь дотянуться рукой, чтобы хоть как-то облегчить эту боль. И никогда не знаешь, от кого ожидать такого удара. Да, на самом верху острые копья и режущая сетка, которая пытается зацепиться за что угодно. Лишь протяни руку — и почувствуешь всю радугу эмоций. Не всегда получается удачно спрыгнуть. Но не стоит останавливаться, ведь не все заборы имеют сетку, жгучую, как огонь, и не каждое копье остро, как лезвие ножа. Конечно, со временем, когда наберешься опыта, получается намного лучше преодолевать препятствия, которые мы сами строим перед собой и другими.