Бесплатный фрагмент - Хранитель сфер

«Хранитель сфер» — вторая книга цикла «Сквозь портал».

Первая книга — «Сквозь портал» вышла в издательстве «Центрполиграф», Москва, 2019 ISBN 978-5-227-08649-5

Любое совпадение имён, фамилий, должностей, мест и названий является случайным. События, происходящие на фоне реальных мест и учреждений, являются вымышленными.

Благодарю за помощь и поддержку Алексея Дзинзуса.

Часть первая

Глава 1. СОН И ЯВЬ

Неистовые волны подхватывали деревянный корабль и несли его вверх, чтобы затем обрушить в бушующую пучину. Безвольное судно находилось во власти разгулявшейся стихии. На двух уцелевших мачтах болтались обрывки парусов. По палубе метались люди. Их жалкие попытки управлять судном выглядели нелепо на фоне разразившейся бури. Сквозь жуткие завывания ветра доносились испуганные крики. Яркие вспышки молний рассекали тёмно-серую мглу вокруг корабля, освещая картину катастрофы мертвенно бледным светом на краткие мгновения. Но моё внимание было приковано к старику, неподвижно стоявшему на палубе погибающего корабля. Одной рукой старик крепко вцепился в уцелевшую мачту, а другой прижимал к себе небольшой кованый ларец. Длинный плащ, в который был одет старик, распахнулся от порывов ветра, и я увидел на его груди толстую цепь, оканчивающуюся большим круглым медальоном со странными знаками, точно такими, как на крышке ларца. Борода и седые волосы старика развевались, взгляд был устремлен вдаль, а губы что-то шептали. За спиной старика, едва держась на ногах, возвышался крупный мужчина в длинной рубахе, с надетой поверх тонкой кольчугой. На широком кожаном поясе висели ножны внушительных размеров. Плотно сжатые губы, прямой крупный нос и брови, сдвинутые к переносице, придавали ему свирепый вид. Ветер нещадно трепал его длинные светлые волосы с чёрной прядью впереди. Во время очередной вспышки молнии старик повернул голову и посмотрел на меня. Наши взгляды встретились, и его лицо исказила злобная гримаса. Он ещё крепче прижал к себе ларец, и я догадался, что это и есть моя цель. Какая-то неведомая сила заставила меня протянуть руки к ларцу. Я медленно приближался к старику и чувствовал, как ветер швыряет брызги волн в лицо. Оставался всего один шаг… Я боялся его сделать, зная, что произойдёт что-то непоправимое. Усилием воли я удержался от последнего шага и…

…Я вскочил и сел на кровати, тяжело дыша. Снова этот ночной кошмар! Я вытер мокрое от пота лицо и почувствовал на губах солёный привкус. Включил ночник, и сердцебиение начало успокаиваться при виде знакомой обстановки квартиры. Часы показывали половину четвёртого утра, но после такого реалистичного сна, спать совсем не хотелось. За окном ярко светились ночные огни столицы. В домах напротив, в некоторых окнах горел свет. Я встал, прошёл на кухню и заварил себе кофе. Руки предательски подрагивали, очень хотелось закурить, но я сдержался. Эту дурную привычку, от которой удалось избавиться несколько месяцев назад, я приобрёл, когда стало понятно, что с Ксенией у нас ничего не выходит. После выпуска из университета я уехал на новое место службы, а она продолжала жить и работать в Пекине. Мы почти не виделись, у нас редко совпадали отпуска и выходные, и постепенно чувства стали ослабевать. Год назад Ксения позвонила мне и сообщила, что собирается создать семью. Но не со мной… Я пожелал счастья ей и её избраннику.

После мыслей о Ксении невольно нахлынули воспоминания о событиях, случившихся четыре года назад. О том, как со своим другом Никитой оказались в Америке, переброшенные порталом, о секретной лаборатории сумасшедшего доктора Робинса, замаскированной рядом с большим адронным коллайдером. Сколько раз мы оказывались тогда на волоске от гибели! После благополучного завершения спецоперации «Прыжок», в которой мне была отведена главная роль, я ещё долго мучился ночными кошмарами, вспоминая страшные разломы в земле, изуродованных людей, оранжевое марево, затопленный тоннель и испытания, которым подвергался в лаборатории доктора Робинса. («Сквозь портал», М. «Центрполиграф», 2019)

Постепенно нервная система молодого здорового мужчины пришла в норму. Всё стало забываться. Я больше не вскакивал по ночам от собственных криков. И вот — снова началось! Уже третий раз мне снился один и тот же сон про страшную бурю, корабль и странного старика с ларцом в руках, со злобой глядящего на меня. Каждый раз я с трудом просыпался с чувством, что был на грани чего-то непоправимого. Предыдущий сон был совсем недавно, неделю назад, а с момента первого прошло чуть больше месяца. Может, посоветоваться с полковником Алёхиным из Девятого управления? После успешной операции «Прыжок» его перевели из Крыма в Москву, и мы поддерживали дружеские отношения. Я вздохнул — не хотелось снова проводить время в «санатории строгого режима» под пристальным медицинским контролем. После прохождения через портал и обретения необычных способностей нас с Никитой достаточно долго там держали под наблюдением. Алёхин вынужден будет доложить моему непосредственному руководству, а это обязательно приведёт к всестороннему медицинскому обследованию. Пожалуй, всё-таки нужно будет посоветоваться, но позже. Я зевнул и взглянул на часы — половина пятого. Нервы успокоились, я вернулся в комнату, лёг в кровать и погрузился в глубокий сон.

Меня разбудил звонок видеовызова мобильного телефона.

— Алло, — сонно пробормотал я, не глядя на экран.

— Спишь, старлей? — раздался бодрый голос Сокола.

— Да иди ты… товарищ подполковник, — пробухтел я в ответ, пытаясь проснуться и принять вертикальное положение.

Вы не подумайте, что это проявление неуважения к старшему по званию. Просто у нас с Соколом после событий четырёхлетней давности самые дружеские отношения, стирающие грань между званиями. При посторонних я соблюдаю субординацию. А наедине мы общаемся, как два закадычных друга.

— Напоминаю, с сегодняшнего дня у вас с Вершининым начинается трёхдневная подготовка. Ставлю задачу номер один — вовремя прибыть в центр! — И Сокол отключился.

Я уже окончательно проснулся и с недоумением посмотрел на часы. Чуть не проспал. Шесть утра, а прибыть нам с Никитой надо к девяти. Времени не так уж и много. Я набрал номер Никиты.

— Да еду я, еду, — ответил друг недовольным голосом. — Вы там что, с Соколом, сговорились?

— Привет, Никита! Он тебе уже звонил?

— Да. Поставил задачу — вовремя прибыть в центр.

— Мне тоже. Ну, Никита, значит, ждём сюрпризов в дороге!

— Мне только сюрпризов от Сокола не хватает, — недовольно пробурчал Никита. — Я уже четырнадцать часов за рулём с двухчасовым перерывом на сон.

— Надо было раньше выезжать, — назидательно сказал я.

— Как же тут уедешь, когда она такая лапочка… — неожиданно мягким тоном для своего мощного телосложения произнёс Никита.

У него пару месяцев назад родилась дочь, и он ездил в родную станицу навестить семью. У нас в Москве есть служебные квартиры, но жене с маленьким ребёнком было бы тяжело одной в столице. К тому же мы практически не бываем дома из-за службы, поэтому пока Никите приходится преодолевать большие расстояния. Обычно он совершает авиа перелёты, но в этот раз решил воспользоваться случаем и похвастаться новым автомобилем перед родственниками.

— Ладно, не опоздай, папаша! — поддел я Никиту. — А то будет тебе «лапочка» от Сокола!

***

Сразу после окончания университета мы получили распределение в центр специального назначения «Сенеж», недалеко от подмосковного города Солнечногорск. Нас предупредили, что в будущем ожидаются операции несколько иного характера, чем у других офицеров, проходящих обучение в центре, но специальную подготовку мы должны были пройти вместе со всеми, а лучшего места для отработки рукопашного боя и диверсионно-разведывательных навыков не отыскать. Появление двух офицеров с инженерным образованием поначалу вызвало недоумение среди лучших выпускников Рязанского десантного и Новосибирского военного училища, прошедших тщательный предварительный отбор. Будучи ещё курсантами, с первых дней учёбы, ими отрабатывались необходимые навыки для ведения специальных военных и разведывательных операций. Правда, их презрительные взгляды в нашу сторону начали меняться, когда они узнали, что нам сразу после выпуска присвоено звание старших лейтенантов. Да и медаль «За отвагу» на моей груди вызвала немало удивления и добавила уважения в отношениях.

Большим облегчением и радостью было появление Сокола в «Сенеже» в качестве одного из инструкторов. После тяжёлого ранения в бедро во время операции «Прыжок», Сокол заметно хромал и не мог больше принимать участие в спецоперациях. Зато его знания и умения были крайне необходимы для воспитания новых бойцов. Поначалу хромого инструктора не восприняли серьёзно в «Сенеже», но Сокол быстро восстановил статус-кво, отключив одного за другим семерых лучших бойцов-рукопашников. Я наблюдал за этим боем и тихо посмеивался, видя, как Сокол, незаметно для окружающих, использует свою сверх молниеносную реакцию, полученную после прохождения через портал. Его способность пришлась весьма кстати во время нашего совместного побега из лаборатории Робинса. В «Сенеже» Сокол лично руководил программой нашей спецподготовки и, должен признаться, спуску не давал, несмотря на близкое знакомство. Какое-то время мы занимались по индивидуальной программе, но, благодаря Соколу, быстро достигли уровня подготовки более опытных офицеров.

Ох, и тяжёлый же это был год! Многокилометровые полосы препятствий сменялись рукопашными схватками, метание ножей — стрельбой из разных видов оружия. Учебные бои в горах Кавказа перемежались с попытками тайных проникновений на условную территорию противника на равнинной местности. Прыжки с парашютами, заплывы… Хотя заплывы в озере Сенеж мне были в удовольствие, в отличие от Никиты, до сих пор плохо плавающего. Зато ему было легко нагрузить на себя целый арсенал оружия и небрежной трусцой бежать впереди, слегка подтрунивая надо мной, обливающимся потом и падающим от усталости в стандартной амуниции. Нам запрещено было демонстрировать свои необычные качества в присутствии кого-либо, кроме Сокола. Потому иногда проводились тренировки на троих, во время которых Сокол мог проявить свои суперспособности, обучая нас различным приёмам.

Спустя год подготовки нас стали отправлять на различные боевые операции. Туда, где нельзя было обойтись без применения особых способностей, приобретённых после прохождения порталов. Я мог сутками плавать и находиться длительное время под водой без специального оборудования, поэтому мне доставались затопленные тоннели или засады на дне водоёмов. Никита же отличался неслыханной силой и выносливостью. Именно он смог незаметно выворотить и утащить неподъёмный сейф, набитый доказательствами финансирования террористов одной международной гуманитарной организацией, работающей на Ближнем Востоке и в странах Африки. Даже бывалые бойцы из группы прикрытия протирали в изумлении глаза, при виде Никиты, бегущего трусцой с сейфом на плечах.

Тем не менее, раз в полгода для поддержания формы, мы должны были проходить в центре тренировочную военную подготовку, которой руководил лично Сокол. И, как правило, начиналась она ещё до нашего прибытия на полигон в виде различных «непредвиденных» обстоятельств в дороге, заранее запланированных Соколом. Так называемая учебная тренировка в городских условиях. Поэтому после его звонка я понял, что утро будет нелёгкое, мешкать нельзя, надо срочно собираться и выдвигаться к месту назначения.

Я быстро принял холодный душ, сильно растёр себя полотенцем, надел джинсы, футболку и джинсовый пиджак. Из-под подушки достал пистолет, снял его с предохранителя и сунул за пояс брюк, прикрыв сверху пиджаком. Это так, на всякий случай, ведь у нас действует договорённость не применять огнестрельное оружие по прямому назначению во время преодоления «непредвиденных» обстоятельств. Я с сожалением посмотрел на свой смартфон — его придётся оставить дома. По нему, даже выключенному, меня легко отследить, а, значит, Соколу будет известен каждый мой шаг. Специально для таких случаев на блошином рынке я приобрёл старый кнопочный мобильный телефон. «Динозавра» из прошлого века. Конечно, во включённом состоянии сим-карта сразу же определяла моё местоположение, а вот в выключенном — попробуй, найди меня. В выключенного «динозавра» была вставлена большая, громоздкая симка старого образца с запасным номером, я положил телефон в карман пиджака, и тут моё ухо уловило лёгкий щелчок открывающегося входного замка…

Глава 2. ОХОТА… НА МЕНЯ

Я достал из-за пояса пистолет, подошёл к входной двери и приготовился встречать непрошеных гостей. В замке ещё пару раз щёлкнуло, и дверь начала медленно приоткрываться. Я не стал дожидаться, когда она откроется, а резко рванул ручку одной рукой, готовясь нанести удар второй. Этого не ожидали с той стороны, и в прихожую ввалился, слегка растерявшийся от внезапного манёвра, мужик в чёрной балаклаве. Я подставил ему ножку, ударил рукояткой пистолета в затылок и быстро развернулся лицом к входной двери, готовясь отразить удары. Второй мужик оказался проворнее первого и сразу же попытался вырубить меня ударом в челюсть, но я уклонился и точным движением ударил его рукой с пистолетом в кадык, а затем кулаком другой руки в солнечное сплетение. Он выпучил глаза от удушья и повалился вниз лицом, хватаясь руками за горло. Из-за его спины на меня набросился третий мужик с пистолетом-инъектором в руке. Я перехватил его кисть, рванул её так, что она хрустнула, а потом с силой дёрнул руку нападавшего вниз и приставил приготовленный для меня инъектор к его бедру, с силой надавив на курок. Мужик взревел от боли, а через несколько секунд обмяк и свалился без сознания рядом с двумя приятелями. Я выглянул на лестничную площадку. Больше никого не было. Второй мужик попытался было встать, и мне пришлось снова ударить его, теперь уже по затылку, чтобы он основательно прилёг. Я быстро проверил карманы у поверженных мужчин — как и предполагал, документов при них не было. Я надел светлую кепку, взял заранее приготовленный рюкзак и, аккуратно прикрыв входную дверь, вышел из квартиры. За трёх оставленных без сознания бойцов я не переживал, за ними наверняка придёт группа прикрытия.

Я вызвал лифт, а сам вышел к лестничному проёму и начал бесшумно спускаться. На первом этаже возле лифта я увидел ещё двух подозрительных мужчин, но не стал обращать на себя их внимание, а осторожно свернул к чёрному входу, обычно всегда запертому, открыл дверь своим ключом и вышел на улицу. Петляя во дворах, направился к месту, где вчера оставил машину. Я никогда не парковался возле дома, каждый раз выбирая для этого разные соседние дворы. Подойдя к машине, я присвистнул — все четыре колеса были спущены. «Ну, Сокол, держись!» — с досадой подумал я и огляделся по сторонам. Невдалеке разговаривали двое мужчин. По их осанке, выправке и взглядам, которые они невзначай бросали в мою сторону, я понял, что это не просто праздные прохожие. По узенькой улочке мимо меня медленно проезжала машина с шашечками такси. Я усмехнулся. Как это по-детски, спустить колёса моего авто и тут же подставить «случайного» таксиста в надежде, что я куплюсь на эту уловку. Впрочем, воспользоваться своим автомобилем была не лучшая идея, в него наверняка встроен маячок. Поэтому я быстрым шагом направился к ближайшему метро. Краем глаза заметил, что мужчины прекратили разговор и последовали за мной. Итак, сначала нужно избавиться от преследователей. Я нырнул в метро и поехал в сторону кольцевой ветки. Перешёл на кольцевую, вошёл в вагон, прошёл вглубь к следующей двери и выскочил из неё за мгновение до закрытия дверей. Снова сделал переход, проехал ещё две станции, убедился в отсутствии слежки, поднялся на поверхность на «Беговой», поймал такси и велел водителю:

— Гони на Ленинградское шоссе! Я выйду, не доезжая Радумли.

— Поняль, шеф! — весело ответил мне таксист узбек, и такси влилось в общий поток машин.

Естественно, я не собирался на такси подкатывать не то что к въезду в учебный центр, а и в сам Солнечногорск. Наверняка в городе и на въездах в него рыщут тренировочные группы перехвата. Они сегодня отрабатывают захват диверсантов, которые под видом гражданских, пытаются проникнуть на военный объект. Диверсантами «назначены» мы с Никитой. У меня для такого случая был отработан план. Года полтора назад я отыскал недалеко от Ленинградского шоссе в старом дачном посёлке за деревней Болкашино, в покосившемся домике одинокого, не болтливого старичка-выпивоху по имени Макарыч. Во дворе у него стоял деревянный гараж, а в нём старенький Жигулетик на ходу. Я договорился с Макарычем, что буду иногда арендовать у него автомобиль за символические деньги и угощение. Этим Жигулетом я воспользовался пару раз. Добирался до окрестностей Солнечногорска, припрятывал машину в рощице километрах в четырёх от «Сенежа», а оставшееся расстояние преодолевал иногда пешком, иногда вплавь через озеро, каждый раз выбирая разные подходы.

Пока я всё обдумывал, таксист что-то увлечённо рассказывал. Дядька попался словоохотливый, и постепенно до меня стал доходить смысл его слов.

— Какой бедный люди в этом Сербий, — качал головой таксист. — Только неделю назад биль землетрясение! А сегодня ночью снова биль! Такой сильный! Столько домов разрушиль!

— Погоди, друг, ты о чём это?

— Ты радио слушать? Телевизор смотреть? Везде об этом говориль! Много-много домов упаль! Бедный люди ночью в домах биль и спаль!

— А ну-ка, поищи по радио мне эту новость! — велел я таксисту, и он послушно начал переключать с одной радиостанции на другую.

«… землетрясение разрушительной силы. Ровно в половине четвёртого утра по московскому времени. В Белграде была половина второго ночи. Ведутся поисково-спасательные работы. Точных данных о погибших и пропавших без вести ещё нет. Россия предложила свою помощь…» — ведущая читала последние новости встревоженным голосом.

— Выключи, друг, — попросил я и задумался.

Сам не знаю, почему меня так взволновала эта новость. Наверное, потому, что за последние четыре года я стал слишком настороженно относиться к любым сообщениям о природных катаклизмах, подозревая в этом продолжателей дела доктора Робинса. В это время мы проезжали мимо продуктового магазина.

— Тормозни-ка на минутку, друг, — попросил я, заскочил в магазин, купил бутылку водки и пару консервов Макарычу и полкило сосисок его псу по кличке Жулик.

Через полчаса я расплатился с таксистом и отпустил его, а сам отправился по просёлочной дороге к дачному кооперативу. Мой Макарыч жил километрах в четырёх от дороги, среди заброшенных участков, и минут через двадцать я уже стоял возле его накренившегося деревянного забора.

Странным было то, что меня не встречал радостным лаем Жулик. Я хоть и редкий был гость, но всегда приходил с гостинцем, а собаки быстро это запоминают.

— Жулик! — позвал я пса, открыл калитку и вошёл во двор.

Пёс не отреагировал даже на скрип калитки. Это меня насторожило, я достал из-за пояса пистолет и, держа его перед собой, начал медленно продвигаться вглубь двора. Вот и будка Жулика, я проследил взглядом за цепью и увидел собаку, лежащую за будкой с перерезанным горлом в луже собственной крови.

«Чёрт, Сокол, — подумал я со злостью, — чем твоей тренировке собака помешала? Зачем надо было убивать пса?» Я продолжал обходить двор и вдруг заметил ногу в старой калоше, выглядывающую из-за угла дома. Я осторожно посмотрел за угол и увидел лежащего на земле Макарыча. Остекленевший взгляд, направленный в небо, не оставлял сомнений в том, что старик мёртв. На одно только мгновение я потерял самообладание, и в этот момент на меня кто-то прыгнул с крыши дома. Я не ожидал нападения сверху и упал на землю вместе с нападавшим. В прыжке он успел выбить пистолет из моих рук. Я быстро сгруппировался, вскочил на ноги и ударил противника ногой в голень. Он взвыл от боли, но со всех сторон ко мне уже бежали человек десять вооружённых пистолетами людей, отрезая от дороги. Я швырнул рюкзак в ближайшего из нападавших и, воспользовавшись его секундным замешательством, точным ударом ноги в грудной отдел отправил его в нокаут. В это время ко мне подскочили ещё двое. Один попытался ударить меня рукояткой пистолета по голове, но я успел увернуться, перехватил его кисть, забрал пистолет и наотмашь ударил им в нос второго нападавшего. В это время раздался выстрел, и мою щёку обожгло пролетевшей рядом пулей.

— Стрелять только по ногам! Объект нужен живым! — крикнул один из нападавших, и раздался ещё один выстрел, к счастью, не задевший меня.

«По мне стреляют! Никакие это не учения! — пронеслось в голове. — Это реальное нападение!» Потому и мертвы Макарыч с Жуликом. На меня открыт сезон настоящей охоты! Но кем, и зачем? И как меня выследили? Никто из наших не знал о Макарыче. Неужели сам старик кому-то проболтался по пьянке? Сейчас раздумывать было некогда, осознание того, что это не учения, развязывало мне руки. Я сделал два выстрела в сторону нападавших. Двое упали, а я быстро перепрыгнул через невысокую поленницу и занял за ней оборонительную позицию. Очень вовремя, так как несколько пуль пролетело над головой.

— Только по ногам! — орал старший группы.

Я смотрел сквозь щели между поленьями, следя за бандитами, как вдруг спиной почувствовал взгляд. Резко обернулся и успел упасть на землю, уворачиваясь от раскрытой сетки, летящей прямо на меня. Я прозевал троих, они зашли мне за спину, пока я отбивался от их коллег. У одного в руках был большой пистолет с расширенным дулом, направленный в мою сторону. Я сделал несколько выстрелов в сторону тройки, и они залегли в густом кустарнике.

Я понял, что оказался в ловушке, со всех сторон окружённый вооружёнными людьми. Жизнь была в опасности, в груди бушевала ярость, усиливающаяся сознанием того, что меня пытаются поймать сетью, как зверя. От гнева перед глазами поплыл оранжевый туман, а в голове начало гудеть. Я выглянул из-за поленницы и сделал ещё несколько выстрелов в сторону приближающихся нападающих. А потом развернулся и выстрелил в сторону приподнявшегося бандита, стреляющего сеткой. Он вскрикнул и упал. Я снова посмотрел в щели между поленьями, но картинка была размытая — оранжевый туман перед глазами сгустился и начал колебаться, как воздух над раскалённой поверхностью. Гул в голове становился всё сильнее. «Словно оранжевое марево», — успел я подумать, как в голове что-то оглушительно взорвалось, и сознание погрузилось во тьму…

…Вместе со вздохом в лёгкие попала вода, и я судорожно закашлялся, приходя в себя. Я открыл глаза, попытался встать, но вместо этого с головой погрузился под воду. Что за чёрт?! Я вынырнул из воды и испуганно огляделся по сторонам. Вокруг меня расстилалась безбрежная водная гладь. Где нападавшие? Где домик Макарыча? Только вода вокруг, и пасмурное небо над головой. Я вспомнил оранжевое марево перед глазами, гул и оглушительный взрыв и похолодел от страха — неужели снова произошёл страшный эксперимент четырёхгодичной давности, и я попал в зону его действия? Если это так, то образовались новые порталы, и я оказался точно в центре одного из них?!

Куда же меня занесло? Вода была холодная и чуть солоноватая. Это точно не Женевское озеро — вкус его воды я хорошо запомнил, когда выбирался с друзьями из затопленного тоннеля! Вдалеке, почти на линии горизонта я увидел очертания нескольких кораблей. Интересно, а в какой стороне ближайший берег? Расстояние меня абсолютно не пугало — с моими уникальными способностями плавать — это была пара пустяков. Меня пугала неизвестность. В чьи руки я попаду? Как объяснять своё неожиданное появление? Сейчас бы навигатор пригодился, но, увы…

Пиджак мешал плыть, я чуть было не сбросил его, но вовремя вспомнил про своего мобильного «динозавра». К счастью, после покупки я догадался модернизировать его корпус с помощью технарей-умняшек на том же блошином рынке — он был водонепроницаемым. Я достал мобильный из кармана и нажал кнопку включения. Маленький допотопный экранчик вскоре загорелся жёлтым светом, и я набрал номер Сокола.

— Где ты, Илья? — встревоженным голосом спросил Сокол.

— Надеюсь, ты мне скажешь. От горизонта до горизонта — кругом вода, — я постарался придать своему голосу спокойствие. — Кажется, я снова попал в портал. С моим счастьем! Скажи лучше, что там творится? Много разрушений в этот раз?

— Илья, о чём ты говоришь? Какие разрушения? В какой портал?

— Прямо во время нападения… Кстати, надеюсь, оно не входило в твою тренировочную программу?

— Я не посылал людей к тебе в квартиру, — резко ответил Сокол. — Мне уже доложили из группы наблюдения…

— В квартиру?! — воскликнул я. — Я имею в виду ту бойню, которую мне устроили у Макарыча! Именно там я попал в портал!

В трубке повисла непродолжительная пауза.

— У какого Макарыча? Я тебя совсем не понимаю, — сказал Сокол. — Лучше всё обсудим при встрече. Сейчас не отключайся, мы уже ищем тебя… Есть… Нашли… — Сокол присвистнул в трубке. — Ого! Охренеть можно!

— Где я? Не томи!

— Если верить сигналу твоего телефона — в Балтийском море, километрах в двадцати пяти от берегов Эстонии…

— Это хорошо, что в Балтийском, — облегчённо вздохнул я.

— Это почему?

— Да потому что акул нет! — я рассмеялся.

— Шутник хренов! Море не штормит? Как обстановка?

— Пляжная! — я поплескал рукой возле телефона. — Жаль, солнца нет, не позагораешь!

— Ладно, ты там пляжничай, пока есть возможность, а мы тебе наш кораблик вскоре подгоним.

Примерно часа через два меня подобрал российский корабль, следующий курсом в порт Санкт-Петербурга. А утром следующего дня я был доставлен прямиком в Главное разведывательное управление Генерального штаба для составления подробного рапорта о случившемся.

Глава 3. ТРЕВОЖНЫЕ СООБЩЕНИЯ

На срочное совещание в кабинет заместителя начальника Главного разведывательного управления Генерального штаба Вооруженных сил России были приглашены: начальник Восьмого управления специального назначения, его заместитель полковник Кравцов, в чьём непосредственном подчинении находились старшие лейтенанты Поздняков и Вершинин, начальник Пятого управления оперативной разведки, а также полковник Алёхин из Девятого управления.

— Итак, товарищи офицеры, что мы имеем в связи со сложившейся обстановкой? — обратился заместитель начальника к собравшимся. — Давайте начнём с происшествия со старшим лейтенантом Поздняковым.

Докладывать начал заместитель начальника Восьмого Управления, полковник Кравцов:

— Два дня назад, во время выполнения поставленной учебно-тренировочной задачи на старшего лейтенанта Позднякова Илью было совершено двойное нападение. Первое произошло в его служебной квартире. Нападавших было трое. Один из них имел при себе пистолет-инъектор, есть подозрение, что с транквилизатором. Поздняков успешно нейтрализовал всех троих, считая, что это часть тренировочной программы. К сожалению, нам не удалось задержать нападавших, их личности пока не идентифицированы, по базам не проходят. Они были с группой прикрытия, которая обеспечила успешный отход.

Второе нападение было совершено многочисленной группой неизвестных на тайной перевалочной точке Позднякова, в дачном посёлке за Болкашино. Был убит хозяин дачного участка, а на Позднякова устроена засада. Из рапорта старшего лейтенанта становится понятно, что целью нападавших было — захватить его живым.

Во время второго нападения с Поздняковым произошло экстраординарное событие. В рапорте он указал на характерные признаки появления портала — оранжевое марево, тяжёлый гул и звук взрыва. Но землетрясения он не ощутил. По его мнению, он попал прямо в центр возникшего портала и был мгновенно телепортирован в Балтийское море. При этом оперативная группа, прибывшая на место происшествия, не обнаружила никаких признаков возникновения портала — ни разломов в земле, ни оранжевого марева. Место, указанное Поздняковым в рапорте, не обладало аномальными физическими свойствами.

— Почему Балтийское море? — задумчиво спросил генерал-лейтенант.

— Вопрос пока остается без ответа, — ответил Кравцов. — Тем не менее, благодаря этому происшествию, Позднякову удалось скрыться от преследователей.

— Где он сейчас?

— В закрытом медицинском центре на обследовании. Ждём выводов.

— Какие есть соображения по поводу этого инцидента?

— Есть предположение, товарищ генерал-лейтенант, — слово взял начальник Восьмого управления, — что за Поздняковым идёт охота. Заказчиками могут быть люди, причастные к созданию лаборатории Робинса.

— Агенты глубинного правительства?

— Совершенно верно. И, к сожалению, судя по всему, произошла утечка информации из нашего ведомства.

— Поясните ваши подозрения.

— Засада была устроена на его тайной перевалке. Значит, кто-то предупредил нападавших, что у Позднякова именно сегодня будет учебная тренировка. Ведь он мог месяцами не появляться в Болкашино.

— Кто знал о готовящейся тренировке?

— Много людей, так или иначе, были причастны к подготовке. Контрразведка уже начала тщательную проверку, но это займёт время.

— А есть версии причины его внезапной телепортации?

— Никаких, — покачал головой Кравцов.

— У меня есть версия, — неожиданно вставил слово полковник Алёхин. — Боюсь, только, что она будет выглядеть голословной и немного фантастической. Подтверждений у меня нет, возможно, врачебная комиссия что-то обнаружит, но сомневаюсь в этом.

— Тем не менее, изложите нам ваши предположения, Виктор Петрович. Вы, как никто другой, понимаете физику процесса. Успешно проведенная три с половиной года назад операция «Прыжок», даёт все основания прислушиваться к любым версиям, излагаемым вами, даже, на первый взгляд, фантастическим.

— Думаю, что Поздняков не ошибается, когда утверждает, что оказался в портале. Он дважды проходил через него, так же, как и старший лейтенант Вершинин и спецагент Сокол. У каждого из этой троицы впоследствии проявились сверхспособности. Но… — Алехин сделал паузу. — Только Поздняков подвергался различным видам испытаний и исследований в лаборатории Робинса, и мы не знаем, каким именно. А теперь излагаю свою фантастическую версию — Поздняков вступил в прямое взаимодействие с порталом и теперь является его носителем. Я считаю, что портал — внутри него…

В кабинете наступила тишина. Все присутствующие с удивлением посмотрели на Алехина.

— Да… Как-то уж совсем неожиданно… — прервал молчание генерал-лейтенант. — Мы предполагали что-то необычное, но чтобы так…

— Это ещё не всё, — продолжил Алёхин. — Портал внутри Позднякова никак себя не проявлял все эти годы. Не было необходимости. А два дня назад возникла ситуация реальной угрозы жизни — Поздняков был загнан в ловушку, и портал самопроизвольно «включился», выводя своего хозяина из-под опасности.

— Научная фантастика! — фыркнул начальник управления оперативной разведки.

— К сожалению, четыре года назад то, что казалось нам фантастикой, произошло в реальности, — парировал ему Алёхин. — И, если позволите, я бы хотел перейти к докладу об очень тревожных событиях, произошедших в Сербии.

Возражений не последовало, и Алёхин продолжил:

— Как вы знаете, я по-прежнему курирую направление мировой сейсмологической активности, и в этом вопросе постоянно опираюсь на данные нашего аналитического отдела. Ежегодно фиксируется более миллиона землетрясений по всему земному шару. Но именно за последний месяц произошли три землетрясения, не вписывающиеся в общую концепцию их возникновения. Вы позволите? — Алёхин вставил диск с информацией в приёмное устройство на столе, и на экранах перед каждым присутствующим, появилась цветная картинка. — Вот это — схема обычного землетрясения. Мы видим его эпицентр на поверхности земли, либо гипоцентр на глубине нескольких километров. Именно из этой точки начинают расходиться сейсмические волны с постепенным затуханием. А вот теперь хочу обратить ваше внимание на никем не замеченное землетрясение, магнитудой всего полтора балла, произошедшее чуть больше месяца назад в Болгарии. Вы видите? Эпицентра нет! Волны не расходятся в стороны! Они внезапно возникли, прокатились по прямой и также внезапно остановились! Два дня назад произошло крайне разрушительное землетрясение в Сербии. Большая часть Белграда оказалась в руинах. За неделю до этого землетрясение уже было в Белграде, но не привело к жертвам и разрушениям. Оба землетрясения имели точно такую же неестественную природу происхождения, как в Болгарии. Сформировалась сейсмоволна определённой мощности, катком прошлась по столице и остановилась. Как будто кто-то управлял ею… Первые два случая были маломощными, их можно рассматривать, как небольшие испытания, настройку параметров.

В кабинете снова повисла пауза. Каждый из присутствующих обдумывал только что услышанную информацию.

— Похоже, мы снова имеем дело с установкой, подобной уничтоженной в Швейцарии, — наконец изрек генерал-лейтенант.

— Похоже, — кивнул головой Алёхин. — Только в этот раз они действуют осторожно, используя строго направленные сейсмические волны. Если это так, то два дня назад на примере Белграда нам продемонстрировали действующее оружие нового типа. К счастью, пока обошлось без пространственных перемещений. Возможно, это будет следующим этапом. Конечно, мы понимали, что хозяева Робинса имеют все копии его разработок, но не ожидали, что они перейдут к действиям так быстро. Где-то собрана новая установка, и она уже работает. Вот только где?

— Думаю, что наше управление располагает достаточным количеством косвенных подтверждений, чтобы предполагать место, где расположена лаборатория с установкой, — неожиданно произнёс начальник управления оперативной разведки.

Глава 4. НОСИТЕЛЬ ПОРТАЛА

Третий день я изнывал от тоски в «санатории строгого режима», куда меня отправили сразу же, прочитав рапорт. Правда, в первый день было весело. Сюда прибыли Никита и Сокол на обследование. Я не скрывал от них произошедшего, тем более, что меня к этому никто не обязывал. Сокол был очень встревожен, от него я узнал, что нападение в квартире тоже было настоящим, а не тренировочным. Сокол не сомневался, что меня сдал «крот», владеющий информацией об учебной тренировке.

— Должен признать, — с досадой сказал Сокол, — агентура охотящихся на тебя людей, обошла мою в вычислении твоей перевалочной точки.

Но больше всего друзей поразила моя неожиданная телепортация. Я же, в свою очередь, был ужасно удивлён отсутствием разрушительного катаклизма, в результате которого четыре года назад появились порталы. Что же, в таком случае, меня телепортировало в Балтику? Ответа не было. Сокола и Никиту обследовали в течение суток и отпустили, а со мной продолжали возиться. Сначала сделали томографию, а потом более суток я ходил с надетым на голову приспособлением с датчиками. При этом наблюдающий ассистент, вел себя со мной странно, то выскакивал из-за угла, пытаясь испугать, то задавал задачки, а один раз сильно разозлил меня, неожиданно включив электрошокер прямо перед глазами. Я чуть не сломал ему тогда руку, но он испуганно извинялся, объясняя это исследованиями.

Наконец, через три дня меня пригласили в кабинет главного врача. Там находился полковник Алёхин, с которым мы дружески обнялись, и полковник Кравцов, мой непосредственный начальник.

— Илья, — начал Алёхин, — то, что ты сейчас услышишь, не должно тебя пугать. Прими это как данность.

— Виктор Петрович, очень многообещающее вступление, — усмехнулся я. — Давайте, не томите. Сколько мне жить осталось?

— Это, молодой человек, известно только Господу, — рассмеялся главврач. — Но надеюсь, что долго и счастливо, и порадуете своих родителей двумя-тремя внуками. Итак, проведя всестороннее обследование, мы не выявили практически никаких отклонений от вашего предыдущего состояния.

— Практически?

— Да, кое-что изменилось, но только в поведении головного мозга. В принципе, выглядит он точно так же, как и год назад. Вот, посмотрите, — С этими словами профессор включил большой экран за своей спиной, на котором появились два цветных снимка очертаний головы с мозговыми полушариями. — Видите эти цветные пятна? Это мозговая активность при различных эмоциональных состояниях. Смотрите, картинки практически не отличаются. Это вы испытывали удивление, тут вам было весело, здесь решали сложную задачу, раздражение на ассистента, — Профессор переключал картинки. — А вот тут мы вас сильно разозлили. Посмотрите! Вы видите это небольшое зелёное пятно в лобной доли? Его раньше не было? А вот к злости добавился страх — и пятно стало ярким. Оно практически захватило всю лобную долю.

— И что это за пятно? — спросил я. — Что оно означает?

— Мы не знаем, — пожал плечами профессор. — Его не должно быть. И то, что мы не можем объяснить научным способом, попытался сделать Виктор Петрович.

— Илья, — сказал Алёхин, — судя по всему, твой мозг стал необычно реагировать на экстремальные ситуации, несущие прямую угрозу твоей жизни. Как бы тебе объяснить… Портал теперь находится внутри тебя. Твой мозг сам открывает его, когда считает нужным…

— Что-что?! — воскликнул я. — Вы хотите сказать, что это всё сделал мой мозг?! Я сам себя телепортировал?! Что за бред, Виктор Петрович!

— А у тебя есть другое объяснение?

— У меня — нет! Но оно должно быть! Это же полная ерунда! Простите, товарищ полковник! Но вы только что сообщили мне, что у меня в мозге сидит чудовищная разрушительная сила!

— Почему же разрушительная? — спокойно возразил Алёхин. — Ты ничего не разрушил. Более того, эта сила спасла тебе жизнь.

— Хорошо, пусть не разрушительная. Но зачем мне переносить себя в Балтийское море? Я его даже ни разу не видел!

— Вот на этот вопрос ответа нет. Почему портал выбрал Балтику? Тут я должен тебя огорчить. Судя по всему, ты его не контролируешь. Он сам «включается» и выбирает место телепортации.

— И эту новость я должен принять, как данность, — я обречённо вздохнул. — А что с Никитой и Соколом? У них тоже появился портал в голове?

— Нет, Илья, — покачал головой профессор, — ты — единственный в своем роде. В их мозговой деятельности не выявилось изменений.

— Но почему? Мы трое дважды проходили через портал.

— Да, но испытания в лаборатории Робинса проводились только над тобой. Думаю, это их последствия.

— Хорошенькое дело, — я задумался. — Почему же я ни разу не телепортировался на тренировках в «Сенеже»? Поверьте, когда против меня выставляли трёх-четырёх опытных бойцов-рукопашников, злости было, хоть отбавляй! Или, когда ваш мальчишка-ассистент тыкал мне электрошокером в лицо? Почему я не отправил себя немного поплавать?

— Я об этом думал, — ответил Алёхин. — Именно поэтому я утверждаю, что портал сам выводит тебя из-под РЕАЛЬНОЙ опасности. В случаях, о которых ты говоришь, подсознание знало, что твоей жизни ничего не грозит, и он не «включался».

— Интересно, — мечтательно сказал я, — если я буду десантироваться из самолёта без парашюта, портал не позволит мне погибнуть?

— Хочешь попробовать? — серьёзно глядя мне в глаза, спросил Алехин.

Я немного подумал и ответил отрицательно.

Глава 5. ПОДГОТОВКА ОПЕРАЦИИ «НОРА»

Спустя месяц после описываемых событий, мы с Никитой были вызваны в штаб полковником Кравцовым. Помимо Александра Григорьевича, в кабинете находились ещё два офицера из Пятого управления оперативной разведки, подполковник и полковник.

— Как вы относитесь к поездке в Испанию за казённый счет? — неожиданно спросил полковник Кравцов.

— Александр Григорьевич, вы хотите нас в отпуск отправить? — усмехнулся Никита.

— Можно и так сказать.

— Никогда не был на испанских пляжах летом, — я мечтательно улыбнулся.

— А зимой был? — поинтересовался Никита.

— А что зимой на пляже делать? Я же не морж… Хотя, в Испании должно быть и зимой тепло…

— Вам предстоит командировка в Испанию, — прервал мои рассуждения полковник. –Под видом праздных туристов.

— Товарищ полковник, вот это я понимаю — командировка туристами. Ещё и праздными. Мы вас внимательно слушаем.

— Отдых в Испании — это прикрытие. Ваша главная цель — Гибралтар, расположенный на Пиренейском полуострове, на юге Испании.

— Э-э-э, насколько я помню, это не совсем Испания. Гибралтар контролируется англичанами, — я проявил недюжинные познания в политической обстановке.

— Совершенно верно. Полуостров Гибралтар — спорная территория. В пятнадцатом веке испанцы отбили скалистый полуостров у мавров, а в начале восемнадцатого века он был захвачен англичанами. Долгое время за него велись англо-испанские войны, но по Версальскому договору 1783 года скала осталась за Британией, а позже была объявлена колонией. И хотя Испания по-прежнему считает Гибралтар своим, он относится к заморской территории Великобритании. Тот, кто владеет Гибралтаром, держит в руках «ключи от ворот» Средиземного моря и выхода в Атлантику. Это стратегически важный объект, на нём расположена база НАТО, и каждый сантиметр контролируется английскими спецслужбами. Ваша задача — незаметно проникнуть на засекреченный объект, расположенный внутри Гибралтарской скалы.

— Здравия желаю, товарищи офицеры! Прошу прощения, немного задержался, — в кабинет вошёл полковник Алёхин и расположился в свободном кресле. — Я пропустил что-то важное?

— Нет, Виктор Петрович, мы ещё не перешли к сути задания.

— Мы ждали вас, теперь можем начинать, — сказал подполковник из разведки, вставил носитель с информацией в разъём устройства для визуализации, и над столом возникло большое трёхмерное цветное изображение продолговатого скалистого полуострова.

— Итак, перед нами Гибралтарская скала. Это — уникальное монолитное известняковое образование высотой 426 метров. На севере граничит с Испанией небольшим песчаным перешейком, соединяющимся с Пиренейским полуостровом, а южная часть выходит в Гибралтарский пролив.

Изображение над столом медленно крутилось на месте так, чтобы все присутствующие могли рассмотреть полуостров со всех сторон.

— Западная часть полуострова пологая, именно там расположен город, — продолжал рассказывать подполковник. — Эта часть нас пока не особо интересует, впрочем, так же, как и южная. Теперь обратите внимание на скалистую северную часть. Она знаменита тем, что именно отсюда англичане могли отбивать атаки испанцев в восемнадцатом веке. Вы видите эти отверстия в скале? Это амбразуры, из которых вёлся огонь по неприятелю. Скала внутри — это огромный запутанный лабиринт. Существует целая система тоннелей протяжённостью около пятидесяти километров. Во время Второй Мировой войны внутри Гибралтарской скалы можно было бы разместить гарнизон численностью тридцать тысяч человек. Система тоннелей подразумевает множество тайных входов и выходов. Небольшая группа английских военных прожила более двух лет в скале, оставаясь незамеченными. Их целью было отражение возможной атаки с материка. Долгое время вся система скальных тоннелей была в ведении Министерства обороны Великобритании. В данный момент открыт туристический маршрут по галереям, но это лишь ничтожно малая доля. Часть тоннелей находится в полуразрушенном состоянии, но большинство внутренних коммуникаций по-прежнему контролируется и используется военными.

К чему я это так долго рассказываю? После событий четырёхлетней давности мы усилили наблюдение за засекреченными объектами и различными научными центрами. Примерно полгода назад в наше поле зрения на Гибралтаре попал британский профессор-сейсмолог Стивен Брэдли. В принципе, ничего необычного в этом не было, если бы в это же самое время на Гибралтаре не находился физик-ядерщик из Германии Якоб Герст, в прошлом проводивший исследования на адронном коллайдере совместно с погибшим Рольфом Лукасом Робинсом. Нас заинтересовало одновременное появление двух учёных на Гибралтаре, и за ними было установлено тайное наблюдение агентами. Они обратили внимание, что учёные якобы избегают друг друга, стараясь нигде не пересекаться. Один отправился на экскурсию в тоннели, а второй на экскурсию в пещеру Святого Михаила. С экскурсий они не вернулись ни в этот день, ни в следующий. В общей сложности учёные отсутствовали неделю. Через неделю их обнаружили вылетающими из аэропорта Гибралтара частным рейсом в Париж.

Спустя некоторое время по полуострову поползли слухи, что военные решили модернизировать систему тоннелей. Якобы часть помещений внутри скалы разрушается под действием естественных сил природы, и требуется провести ремонтные работы. К скале начали активно доставляться различные грузы. Среди них были замечены новейшие компьютерные и серверные установки. А к проведению «ремонтных работ» были привлечены лучшие военные программисты.

Спустя месяц после начала «ремонта», на Гибралтаре снова появились двое учёных. В этот раз они исчезли на целый месяц. При этом на своём основном месте работы они числились, как ушедшие в отпуск по состоянию здоровья. Тем временем с кораблей, прибывающих на военно-морскую базу Великобритании на Гибралтаре, продолжали активно сгружать контейнеры с неизвестным содержимым. Все они исчезли в недрах скалы. Стивен Брэдли и Якоб Герст то появлялись на Гибралтаре, то бесследно исчезали. Есть предположение, что во время своих исчезновений, они находились где-то внутри скалы. А теперь я подхожу к главному. В докладе полковника Алёхина особо обращается внимание на неестественный характер землетрясений. Одно из них произошло в Болгарии, а два последующих в Сербии. Так вот, в эти три даты оба учёных находились на Гибралтаре в своём тайном убежище.

— Вы хотите сказать, что Гибралтарская скала — это место, где создали и запустили в действие новую установку, управляющую сейсмоволнами? — задал вопрос Алёхин.

— Мы не можем это утверждать точно. Есть только косвенные доказательства…

— Прошу прощения, что я вас перебиваю, — я повернулся к Алёхину. — Виктор Петрович, что за неестественные землетрясения? Мы с Никитой, наверное, чего-то не знаем?

Алёхин тяжело вздохнул.

— К сожалению, да. Судя по всему, появилась ещё одна установка, а может, и не одна, управляющая сейсмоволнами. Уже были совершены пуски, и весьма успешные. Возможности переноса объектов в пространстве пока не использовались. Но, думаю, это не за горами.

— Ничего себе! — не удержался Никита.

— И вы думаете, что установка расположена внутри скалы? — я обратился к подполковнику из управления разведки.

— Мы предполагаем, исходя из оперативных данных. А вот точно подтвердить или опровергнуть сможете только вы.

— Мы? — удивился я. — Но как? Будем вдвоём брать приступом скалу? Насколько я понял, она практически неприступна. Да и мы не скалолазы.

— Приступы не нужны. Вами будет выполнена операция тайного проникновения на интересующий нас объект, — неожиданно подал голос полковник Кравцов.

— В принципе, большого секрета во внутреннем устройстве скалы уже нет. Ещё со времён Второй Мировой войны разведка Советского Союза внимательно наблюдала за работами, которые велись внутри скалы. За долгие годы изучения этого объекта и привлечения различных источников для получения информации была составлена карта-схема, позволяющая понять размеры и расположение помещений внутри, — продолжил подполковник из управления разведки и переключил картинку.

Трёхмерное изображение полуострова исчезло. Вместо него появилась сложная система тоннелей, пересекающихся друг с другом и либо выходящих к поверхности скалы, либо спускающихся вглубь.

— Мы проанализировали возможности размещения установки и пришли к выводу, что такого рода объект может быть расположен только в нижнем зале.

В трёхмерном изображении выделились красным цветом контуры просторного помещения, находящегося на нижнем уровне.

— Обратите внимание, к этому помещению можно добраться через два тоннеля. Один тоннель ведёт из верхних уровней, пройти по нему не представляется возможным, так как он находится под охраной военных. А вот второй тоннель идёт с восточной стороны скалы и проходит по более нижнему уровню. На сегодняшний день из-за естественного проседания скальной породы под воздействием воды, эта часть скалы находится под водой. То есть, тоннель полностью затоплен, но именно по нему можно добраться до нижнего зала, в котором, по нашему предположению, находится установка.

— Так-так, — я невесело усмехнулся, — чувствую, что затопленный тоннель — это по мою душу…

— С чего вы взяли, что затопленный тоннель выводит в зал с установкой? Возможно, выход из него перекрыт, — поинтересовался Алёхин

— По нашим данным — нет. Британские военные — обычные люди, имеющие свои слабости. Воспользовавшись этим обстоятельствам, нашему информатору удалось переговорить в довольно-таки, скажем так, непринуждённой, расслабляющей обстановке с одним из офицеров, часто посещающим скалу. Офицер проговорился, что на нижнем уровне идет строительство какого-то объекта, якобы для опреснения воды. Он недоумевал, зачем такую установку строить внутри скалы. Во-первых, на Гибралтаре такая установка уже есть и успешно работает, а во-вторых, озеро, находящееся посреди зала на нижнем уровне, небольшое. На вопрос, откуда там взялось озеро, офицер ответил, что вода поступает через старый затопленный тоннель прямо из Средиземного моря. Тогда наш информатор, как бы в шутку, поинтересовался, не боятся ли доблестные британские военные проникновения каких-нибудь диверсантов через этот тоннель в самое сердце скалы. На что офицер ответил, что тоннель не представляет для них опасности — никто не может проникнуть в него снаружи, он надёжно перекрыт на входе.

— У меня есть вопрос, — я обратился к докладчику. — Если вода поступает из Средиземного моря, может, есть какой-то вход под водой.

— Конечно, мы рассматривали этот вариант. Нашими агентами, под видом туристов-дайверов, обшарены все закоулки вокруг Гибралтарской скалы. Особое внимание было уделено восточному побережью. Ими была обнаружена пещера, по которой они смогли продвинуться вглубь скалы к началу тоннеля. Но буквально метрах в десяти от начала, он завален обрушившимся сводом. Новейший эхолот показал, что обрушена значительная часть, длиной около двадцати метров. Вода проникает внутрь, но человеку пробраться невозможно. Разобрать завал без применения специального оборудования, которое привлечёт внимание, тоже невозможно. Плюс существует угроза ещё большего обрушения.

— Ясно, — констатировал я. — Этот путь отпадает.

— А теперь давайте вернёмся к западному побережью полуострова, не интересовавшему нас вначале.

Над столом снова возникло трёхмерное изображение Гибралтарской скалы. Подполковник увеличил масштаб, и мы с любопытством рассматривали западный склон.

— Помимо созданных людьми тоннелей, скала пронизана системой природных пещер. Обращаю ваше внимание на известную всем туристам пещеру Святого Михаила. Она поистине огромна и впечатляет внутренними красотами. Вот в неё вход, — подполковник выделил красным большую пещеру. — Сама пещера нас не интересует. Это — ориентир. В пятистах метрах южнее, есть вход в небольшую пещеру. Пещера не привлекает туристов, вокруг всё поросло кустарником, от сырости внутри грязно. Пещера неглубокая и тупиковая, буквально в четырёх метрах от входа упирается в скалу. Но… Как оказалось, при более тщательном изучении, это не скала, а замаскированная под неё большая бетонная плита, перекрывающая проход вглубь. Возникают вопросы, кому и зачем понадобилось устанавливать бетонную плиту, и что она закрывает? А теперь давайте снова взглянем на схему расположения тоннелей внутри скалы и соединим её с обнаруженной пещерой. Вы видите? Прямо за пещерой на схеме обозначен неширокий проход, скорее лаз, по которому можно добраться к системе тоннелей. Если проследить, куда ведет лаз, — на схеме красной пунктирной линией прочертилась дорожка, обрывающаяся высоко над затопленным тоннелем, — то получим предполагаемый выход к нижнему тоннелю.

— На схеме лаз обрывается намного выше тоннеля. А что дальше? — поинтересовался я. — Тупик? Обрыв?

— Это вам и предстоит узнать, — ответил Кравцов. — Надеемся, что там какие-нибудь ступени, вырубленные в скале или вбитые скобы, позволяющие спуститься в нижний тоннель. Иначе этот лаз не имеет никакого смысла.

— А если, дойдя до конца лаза, мы упрёмся в тупик?

— Тогда вернётесь обратно, а мы будем искать другие способы проникновения.

— Ладно, кое-что проясняется. Можно переходить к целям и задачам, — предложил я.

— Итак, под видом туристов вы поедете на юг Испании, якобы на отдых, и будете там находиться до указания отправляться на Гибралтар, — начал полковник Кравцов.

— Когда будет такое указание? — поинтересовался Никита.

— Как только подтвердится, что оба профессора покинули полуостров. Именно сейчас они находятся в недрах скалы, — пояснил подполковник. — Есть предположение, что работы с установкой ведутся только в их присутствии.

— Поясните, — попросил Алёхин.

— Буквально пять месяцев назад, возле северного склона, недалеко от международного гибралтарского аэропорта, кстати, совмещающего функции и военного аэродрома, была введена в эксплуатацию новая электростанция. Её запускают в работу только во время прибытия учёных. Как только учёные уезжают, электростанция переходит на холостой ход.

— Получив указание, вы отправляетесь на границу Испании с Гибралтаром, — продолжил Кравцов. — У вас будут биометрические паспорта на вымышленные имена с шенгенской многоразовой визой. С ней вас пропустят без проблем.

— А отпечатки пальцев? Думаю, Робинс снял мои, когда проводил исследования. А теперь за мной идёт охота. Я могу проколоться, — я выразил сомнение.

— Это не проблема. Перед отправкой вам будут нанесены другие отпечатки специальным составом. Они продержатся до месяца и будут полностью соответствовать паспортным, — успокоил меня Кравцов. — На территорию Гибралтара пойдёте налегке. С собой будут только документы, телефоны, плавки, очки — всё, что нужно туристам для однодневной экскурсии. Вы не должны привлекать к себе внимание. Пешком перейдёте границу, сядете в автобус и прокатитесь в центр. Затем на фуникулере поднимитесь на скалу и спуститесь к пещере Святого Михаила. Лениво побродите вокруг, делая фотографии, а потом найдёте исходную точку — заброшенную пещеру. С этого момента начнётся активная фаза операции под кодовым названием «Нора». Никита, твоя задача — сдвинуть бетонную плиту. Это не под силу даже нескольким сильным мужчинам, взрывчатка в данном случае тоже не годится. Надежда только на твои сверхспособности. Как только проход будет открыть, Илья отправляется в лаз.

— Один? — спросил Никита. — А вдруг там ещё будут бетонные заграждения? Илья с ними не справится.

— Действительно, — проговорил Алёхин. — Пусть продвигаются вдвоём до места, где лаз обрывается на схеме.

— Хорошо, — согласился Кравцов. — Доходите до конца лаза и действуете по обстановке. Если есть возможность проникнуть в затопленный тоннель, туда отправляется Илья.

— Какое приблизительно расстояние мне предстоит проплыть по тоннелю до зала с установкой? — спросил я, внимательно разглядывая схему.

— Ориентировочно метров шестьсот. Именно поэтому нужен ты, Илья. Мужчины, бродящие по склонам скалы с экипировкой для дайвинга, обязательно будут взяты под наблюдение местными спецслужбами. А без оборудования преодолеть под водой такое расстояние можешь только ты. Справишься?

Я прикинул, что могу плыть под водой без воздуха чуть больше двенадцати минут. Значит, должен буду преодолевать пятьдесят метров в минуту. Что ж, задача посильная, при условии отсутствия препятствий. Я кивнул, а потом спросил:

— Хорошо, допустим, я добрался до озера возле установки. А вероятность встречи с охраной? Оружия у меня, как я понимаю, не будет?

— Не будет, — покачал головой Кравцов. — При пересечении границы может быть строгий досмотр. Но и охраны возле установки быть не должно. Со стороны затопленного тоннеля вторжения никто не ждёт, а охрана выставлена на верхних ярусах тоннелей. В скалу не могут проникнуть посторонние. Зачем кому-то сидеть в нижнем зале, если всё надёжно перекрыто сверху?

— Какая у меня задача?

— Первостепенная — убедиться, что установка есть, — слово взял Алёхин. — Ты её видел вблизи и не ошибешься. Сделаешь как можно больше доказательных фотографий…

— А если у нас проверят телефоны при пересечении границы в обратном направлении?

— Не проблема. В ваших телефонах будет встроена программа, автоматически маскирующая снимки под пейзажи Гибралтара. И второстепенная задача — вставить известную тебе программу-преобразователь в один из компьютеров, как в прошлый раз, если представится возможность. Ничего громить, взрывать и крушить не нужно — выполнив задачу, вы должны с Никитой быстро покинуть пещеру и перейти на территорию Испании. Вопросы есть?

— Когда выдвигаемся?

— Завтра вечером вылетаете в Севилью. Оставшееся до вылета время потратите на подготовку к операции. Изучите маршруты и схемы, получите документы и необходимое оборудование. Илья, ты — старший группы, — отдал распоряжение полковник Кравцов.

— Ясно. Вопросов больше нет.

Глава 6. ГИБРАЛТАРСКАЯ СКАЛА

Восьмой день мы с Никитой откровенно скучали, находясь на «отдыхе» в небольшой испанской деревушке Пальмонес, расположившейся на берегу реки Каньяс О Пальмонес, впадающей в Гибралтарский залив. Мы жили в небольших апартаментах, недалеко от песчаного пляжа, с которого открывался шикарный вид на Гибралтарскую скалу. Не знаю, кому взбрело в голову поставить нефтеперерабатывающий завод прямо на берегу залива. Но он там был и подрывал уверенность в чистоте прибрежных вод, отбивая всякую охоту плескаться в заливе. Пытаясь скрасить свой досуг и старательно изображая беспечных туристов, пару раз съездили в ближайший город Альхесирас, но он совсем не понравился. В конце июня дни стояли изнурительно жаркие, и это особенно чувствовалось в тесно застроенных пыльных улочках небольшого испанского городка. А вечером в кафе пришлось вежливо отказывать местным назойливым «сеньоритам», находящимся под контролем неприветливых темноволосых мужчин, сидевших неподалеку. Женщины сразу обращали внимание на «руссо туристо» и делали весьма недвусмысленные намеки на приятное времяпровождение в их компании.

Узнав, что мы туристы, нам наперебой делали предложения о посещении интересных городов, типа Тарифы и Кадиса, местные гиды, организующие непродолжительные поездки по югу Испании. Но удаляться далеко от Гибралтара мы не могли, поэтому решили не искушать судьбу, посещая другие места. Проводили время на пляже среди многочисленных отдыхающих, валяясь на песке и наблюдая за лодками и яхтами, бороздившими залив.

Никита все уши прожужжал мне про дочку. Вот уж не думал, что из него получится такой заботливый папаша.

— Эх, — мечтал Никита, разглядывая фотографии дочери в телефоне, — сейчас бы Анютку мою сюда! Она бы с удовольствием повозилась в песочке! И мне было бы веселей!

— Какой песочек, Никита? — я рассмеялся. — Ей всего три месяца! Она ещё сидеть не может! Хочешь песочка, приезжай ко мне в Керчь! Съездим на Генеральские пляжи, почувствуем себя генералами. Или к озеру Чокрак. В лечебной грязи вывозимся, а потом на песочке поваляемся. А там песочек покруче этого! Вот выполним это задание, вернёмся домой, попросим пару недель отдыха. Бери жену с дочкой, и приезжайте к нам! Родители будут вам рады. Правда, мама начнет меня укорять, когда же я её таким счастьем порадую в виде внучки или внука.

— А что, — загорелся Никита. — Отличная идея! Мы её как раз покрестить собирались! А ты, Ильюха, крёстным папой будешь! Это уже решено, не отпирайся!

— Да я и не собирался, Никита! Это — честь для меня!

Неожиданно раздался звук входящего сообщения.

— «Мамочка выехала, встречайте утром», — прочитал я вслух. — Никита, кажется, скучать нам больше не придётся. Завтра утром выходим на экскурсию в Гибралтар.

— Вот и прекрасно! — ответил Никита, разваливаясь на песке. — Быстро всё сделаем, глядишь, к ночи домой вернёмся.

Около восьми часов утра мы подъехали на такси к пограничному пункту. Народу было много, в основном испанцы, спешащие на работу на полуостров. Но были и туристы, человек сорок. Две организованные группы, а остальные сами по себе. Туристов было сразу заметно. Все в шляпах и панамах, защищающих головы от палящего солнца, лёгкой удобной обуви для длительной прогулки, у некоторых по старинке фотоаппараты на шее, маленькие рюкзачки за плечами с торчащими бутылочками с водой. Мы с Никитой ничем не отличались, разве что без фотоаппаратов — у нас были смартфоны с изумительными встроенными камерами.

Испанский пограничный пункт все проходили быстро. Офицеры погранконтроля лениво провожали взглядом спешащих людей, на ходу показывающих обложки паспортов.

— Как демократичненько, — восхитился Никита, когда мы прошли мимо испанца, даже не взглянувшего на наши документы. — Интересно, британцы так же действуют?

Британцы действовали иначе. Они внимательно просматривали документы, вещи отправляли на сканер, поэтому люди продвигались медленно. Прошло часа полтора, прежде чем подошла наша очередь. Проверяющих было двое, Никите досталась молодая, но грузная женщина-пограничник, а мне хмурый мужчина.

— Цель вашей поездки? — тоном механического робота спросил у меня пограничник, сканируя паспорт с мультивизой.

— Туризм, — ответил я, доброжелательно улыбаясь.

— Когда планируете обратно?

— Сегодня.

— А что это такое? — неожиданно поинтересовался офицер, увидев на сканере небольшой круглый предмет.

— Это фонарик. Я бы хотел побывать в пещере Святого Михаила.

Офицер неожиданно улыбнулся.

— Фонарик не понадобится. В этой пещере хватает иллюминации. Там даже большой концертный зал.

— А я думал, что в пещере темно и сумрачно, — сказал я, забирая свой рюкзак.

— Хорошего отдыха, — пожелал мне пограничник. — Следующий.

Я оглянулся. Женщина-пограничник отдавала Никите его документы, а он что-то говорил ей с улыбкой. За последние годы ему пришлось хорошо выучить английский язык. Теперь он не являлся для него китайской грамотой. Никита подошёл, и мы отправились дальше прямиком через взлётно-посадочную полосу знаменитого Гибралтарского аэропорта. Именно она была своеобразным разделительным барьером между Испанией и Гибралтаром. Я слышал, что некоторые туристы специально приезжают, чтобы взглянуть на самую экстремальную взлётно-посадочную полосу, к тому же пересекаемую автомобильной дорогой. Нам повезло, в это время не планировался вылет или посадка самолета, и полоса была свободна для перемещения пешеходов.

— Да уж, самое подходящее место для аэропорта, — заметил Никита.

— Я так понимаю, другого места на скалистом полуострове не нашлось, — вставил я. — Мне это чем-то напоминает малогабаритные квартирки. Когда в двадцать метров надо впихнуть кухню, прихожую, санузел и при этом где-то спать и принимать гостей.

— Зато в этой «квартирке» шикарная кладовая, — присвистнул Никита, когда мы оказались перед воротами в старый город.

Над нами нависала северная часть Гибралтарской скалы, испещрённая множеством бойниц.

— Интересно, что в этой «кладовке» спрятано, — задумчиво проговорил я, и мы вошли в город.

Из тесной душной Испании мы мгновенно перенеслись в чистенькую аккуратную Англию. Нет, мы не телепортировались, просто возникло ощущение, что мы оказались в Лондоне. Англичане всеми силами старались доказать, что Гибралтар «их». Я никогда не был в Лондоне, но достаточно видел город в учебных фильмах и на фотографиях. Типичные лондонские улочки, витрины магазинов, мусорные контейнеры, разметка улиц и дорожные знаки. Сразу за выходом пассажиров ждал красный автобус, отправляющийся в центр города. Мы с Никитой сели в него, и через десять минут вышли на конечной остановке вместе с остальными пассажирами. Собственно говоря, а чего мы ожидали, городишко-то крохотный. Мы бродили по нему, фотографируя друг друга на фоне разных видов и оживлённо болтали. Если кто-то за нами и наблюдал, то видел двух беспечных туристов. Походив по городу, мы направились к фуникулеру, доставлявшего экскурсантов на скалу. Мы сделали так же, как и другие — купили билеты сразу на фуникулер и в пещеру Святого Михаила и взмыли вверх вместе с возбуждённой толпой туристов. Не отставая от людей, проследовали ко входу в пещеру, но заходить не стали, а продолжили фотографирование, постепенно удаляясь на юг, в сторону искомого объекта. Такие себе два туриста, увлеченные выбором лучших ракурсов. При этом я поглядывал на экран своего телефона, на который была выведена карта с точными координатами интересующей нас пещеры. Наконец, маркер на экране телефона загорелся зелёным, оповещая, что мы находимся рядом с объектом. Действительно, за густым кустарником, темнел небольшой вход в пещеру. Мы ещё раз оглянулись по сторонам, никого вблизи не заметили и, цепляясь руками за тонкие ветки кустов, вскарабкались по склону прямо ко входу. Внутри было мрачно и сыро. Мы достали фонарики и надели их на головы, осветив стены пещеры.

— Где-то здесь должна быть бетонная плита, — сказал я, внимательно осматривая скалистые своды природного происхождения, проходя вглубь.

— Может, ошиблись разведчики? — предположил Никита. — Скала, да и только.

— Вроде бы не ошиблись, — ответил я. — Смотри, Никита. На первый взгляд стены одинаковые, а теперь присмотрись внимательнее. Кусок дальней стены отличается по цвету, оттенок совсем другой.

— Действительно, — согласился Никита, подходя ближе. — А вот и совершенно ровный, едва заметный стык. Что ж, попробуем это сдвинуть.

Никита скинул со спины рюкзак, снял тенниску и, играя мышцами, подошёл к стене. Упёрся в неё обеими руками и изо всех сил надавил. Стена не пошевелилась. Тогда Никита упёрся в неё плечом, ногами в пол и, рыча от напряжения, продолжил давить на стену. Сверху посыпалась каменная крошка, стена задрожала, на месте стыка начала образовываться трещина.

— Получается, Никита! Ты, молодец! — подбадривал я его.

Никита ослабил напор и взял паузу, чтобы отдышаться. Я с восхищением смотрел на плоды его труда. Я прекрасно знал о его силовых сверхспособностях, но каждый раз удивлялся. Ему удалось сдвинуть бетонную стену на несколько сантиметров. Я посветил фонариком в образовавшуюся щель, за ней просматривалась тёмная пустота. Никита отдышался, а потом снова приступил к нелёгкой работе. Стена ещё немного подвинулась. С третьей попытки Никите удалось сделать щель, достаточную для того, чтобы протиснуться в неё даже такому богатырю, как он. Мы посидели немного, чтобы Никита отдохнул, а потом начали приготовления.

Из корпусов своих мобильных телефонов извлекли по одному микронаушнику — гарнитуру для поддержки связи. Аккуратно вставили их поглубже в ухо, проверили качество связи. Вот и всё наше вспомогательное оборудование. Мобильные телефоны в надёжных водонепроницаемых, пуленепробиваемых и жаропрочных корпусах со встроенными маячками, по которым отслеживают наше местоположение, в ушах — приборы для связи, ах, да, в моём телефоне в специальном гнезде ещё мини-флешка с программой-преобразователем.

— Готов? — спросил я. Никита утвердительно кивнул, — Тогда, с Богом!

И мы по очереди протиснулись сквозь щель.

Глава 7. В ЛОВУШКЕ

Мы оказались в тёмном узком тоннеле, уходящем вправо и влево. Я сверился с картой-схемой, нужно было двигаться вправо. Мы пошли друг за другом, слегка пригнув головы под низким сводом. Тоннель был круглой формы, как широкая труба с отсыревшими стенами, и уходил вдаль под наклоном вниз. Приблизительно через каждые пятьдесят метров стояли полусгнившие деревянные распорки, когда-то подпиравшие проседающий потолок. В нескольких местах дерево полностью сгнило, и нам пришлось протискиваться ползком под низко нависшим каменным сводом.

— Надеюсь, он не рухнет до того, как мы выберемся отсюда, — тихо прошептал Никита, выкарабкиваясь из очередного узкого проёма.

В таком месте страшно было даже громко разговаривать, казалось, потолок обрушится от малейшего звука. Счётчик пройденного расстояния, одометр, установленный в моём телефоне, насчитал около пятисот метров, когда мы наконец-то вышли к точке окончания тоннеля на схеме. Мы оказались на краю отвесной стены в просторной пещере со свисающими со стен сталактитами. Где-то внизу был слышен звук плещущейся воды. Я осторожно выглянул и осветил фонариком широкую расщелину, метрах в двадцати внизу заполненную водой.

— Где-то там должен быть вход в затопленный тоннель, — предположил я. — Как же туда спуститься? — И направил луч фонарика на стену под нами.

Старые проржавевшие скобы, вмурованные в скалу, указывали путь вниз.

— Никита, сначала я погружусь в поисках входа в тоннель, — объяснял я другу, разоблачаясь для купания.

Под широкими льняными брюками и свободной тенниской скрывался гидрокостюм из тонкой прорезиненной ткани. Я вытащил ноги из кроссовок и остался в мягких резиновых тапочках. Мобильный положил в специальный, плотно застегивающийся карман в гидрокостюме. Надел очки для плавания.

— Как только найду вход, вынырну, чтобы сообщить тебе об этом. С этого момента начинай обратный отсчёт. Если через час не вернусь, забирай вещи и немедленно уходи.

— Час — это мало, — буркнул Никита. — Я буду ждать тебя дольше.

— Этого достаточно, чтобы преодолеть шестьсот метров туда и обратно и потратить полчаса на съемку. Хотя, не думаю, что мне позволят полчаса безнаказанно шастать по засекреченному объекту. Это время с запасом.

— Хорошо, — согласился Никита. — Надеюсь, связь будет работать.

— Хотелось бы, — согласился я. — Нас уверяли, что сигнал пройдёт сквозь воду и скалу. Но, как говорится, посмотрим. Как ты понимаешь, разговаривать во время погружения я не смогу, но твой голос будет подбадривать, — Я поёжился, глядя вниз.

Я начал спуск вниз, осторожно прощупывая на прочность каждую скобу. Много лет назад кто-то предусмотрительно вбил их в скалу, чтобы иметь возможность доступа к нижнему тоннелю. Скобы были ржавые, но вес выдерживали. Я медленно переставлял одну ногу за другой, и так добрался почти до поверхности воды. Чем ближе к воде, тем ржавее становились опоры. Над самой водой скоба раскрошилась под тяжестью тела, и нога окунулась в воду. Я аккуратно снял с целой скобы вторую ногу и повис, держась руками. Я боялся разрушить последнюю уцелевшую скобу над водой, иначе не смогу выбраться по отвесной стене обратно.

— Что там? — с тревогой тихо спросил меня голос Никиты в ухе.

— Всё в порядке. Последняя ступень сломалась, — ответил я, разжал руки и полностью погрузился в тёмную воду.

Она была не холодная, градусов восемнадцать. Но для меня уже давно, всё, что выше нуля — это тепло. Фонарик работал хорошо, в прозрачной воде от его света в разные стороны разбегались стайки небольших рыбок. Несмотря на метра три глубины, обзор был хороший. Я находился в естественной расщелине, образованной скалой, вокруг возвышались полуразрушенные сталагмиты. «Да, место опасное для ныряния с большой высоты», — подумал я, лавируя между причудливыми образованиями, поросшими подводной растительностью, богатым материалом для исследователей. Так, подводная красота пещеры — это хорошо, но мне нужно было найти вход в тоннель, и я медленно поплыл вдоль расщелины. К счастью, она не была длинной. Сначала я преодолел около двадцати метров в одну сторону до упора в тупик, а потом поплыл в другую. Примерно через тридцать метров от точки погружения мои поиски увенчались успехом — я обнаружил деревянную трухлявую дверь, рассыпавшуюся от моего прикосновения. Я заглянул в образовавшийся проём и огляделся. Передо мной был длинный коридор, метра два в высоту, под самый потолок затопленный водой. Видно было, что это не природное образование, а плод человеческого труда. Стены и потолок были ровными, кое-где виднелись обрывки каких-то коммуникаций и надписей. Не мешкая, я вернулся в расщелину, вынырнул и позвал Никиту по связи.

— Я нашёл вход в тоннель, засекай время.

— С Богом, возвращайся скорее, — ответил Никита.

Сверху меня осветил луч его фонарика, я ободряюще махнул рукой, набрал воздух в лёгкие и нырнул. Хотя, дело было вовсе не в лёгких. Как утверждали медики, изучавшие мои сверхспособности, кислород поступал в организм через кожу, взаимодействующую с водой. Иного объяснения у них не было. Я вплыл в тоннель и начал размеренное движение, согласно карте-схеме, по направлению к озеру на нижнем уровне. Мне предстояло преодолеть около шестисот метров.

Вокруг меня шныряли беспокойные морские обитатели. Фонарик то и дело выхватывал из темноты проносящихся мимо рыб. С каменного дна тоннеля от моих движений взметались вверх остатки водорослей и разного морского мусора. Было удивительно встретить такое разнообразие животного и растительного мира, обитающего в темноте. Свет от фонарика потревожил большого ската-хвостокола, отдыхавшего на дне. Он зашевелил своими широкими плавниками и поплыл прямо подо мной, слегка замутив воду. Но с хвостоколами я знаком ещё с детства — порой приходилось нечаянно наступать на отдыхающих скатов на мелководье Азовского моря. Обычно встреча заканчивалась взаимным испугом, они нападали на человека только в крайних случаях, но на всякий случай я ускорил темп, оставляя ската позади себя. Не хотелось получить укол его ядовитым шипом. Смертельного исхода не будет, но сильная опухоль и высокая температура на несколько дней гарантированы.

— У тебя всё хорошо? — раздался в ухе слегка прерывающийся голос Никиты. — Надеюсь, да.

Я улыбнулся. Бедный Никита, сидит в темноте один и ждёт. А, как известно, нет ничего хуже ожидания. Я расслабился на какое-то время, а потом в ужасе шарахнулся в сторону — на мгновение фонарик выхватил из темноты скалящийся череп. Я посветил в ту сторону и увидел небольшую груду костей и человеческий череп. Вокруг него вились несколько длинных оранжевых рыб, похожих на пушистых сороконожек. Это были средиземноморские огненные черви. Мое появление их встревожило, и вода вокруг наполнилась подозрительными ворсинками, от соприкосновения с которыми, зачесалась неприкрытая гидрокостюмом часть руки. Я проплыл быстро мимо, не задерживаясь, искренне в душе посочувствовав чьим-то бренным непогребённым останкам. Плыть приходилось осторожно, в некоторых местах на дне и стенах колыхались толстые мясистые водоросли. То ли анемоны, то ли актинии. У меня они вызывали чувство тревоги, я старался не прикасаться к ним. Возле таких водорослей я заметил несколько морских ежей с длинными острыми колючками, торчащими во все стороны. Меня крайне поразило разнообразие живности, которое довелось встретить. Получалось, что разная мелкота могла пробираться сюда из моря. Я поёжился, вспомнив об акулах, обитающих в Средиземном море, но надеялся, что дайверы не ошиблись, и тоннель надёжно закрыт от проникновения крупных морских тварей.

По моим приблизительным подсчётам я преодолел почти всю дистанцию, но тоннель всё ещё не заканчивался. «Главное, не нервничать», — успокаивал я себя, как вдруг заметил, что стены тоннеля обрываются метрах в двадцати. Я выключил фонарик и поплыл в полной темноте. Постепенно глаза привыкли, и я увидел легкое свечение впереди. Свет шёл откуда-то сверху. Я пересёк границу тоннеля и сквозь толщу воды увидел над собой светящиеся фонари. Через пару секунд я тихо вынырнул из воды, сделал глубокий вдох и снял очки.

Оглядевшись по сторонам, я понял, что нахожусь посреди озера в просторной пещере, созданной совместно природой и людьми. Высокий, скалистый свод пещеры терялся в темноте, стены были ровными, отшлифованными. Пещера была погружена в полумрак, только три тусклые лампочки на стенах слегка освещали её. Но и этого было достаточно, чтобы увидеть огромную белую установку с широкой трубой, уходящей в пол и большой чашей наверху. Установка стояла перед подземным озером, за ней с трудом угадывались очертания лабораторного оборудования с множеством выключенных компьютеров. «Попалась, красавица», — подумал я и замер на несколько минут, вслушиваясь в тишину и всматриваясь в окружающую обстановку. Не было слышно ни звука. Я подплыл к берегу озера и вылез на поверхность.

— Никита, я на месте, — тихо сказал я.

— Слава Богу, — прошелестел голос Никиты в ухе. — Что там?

— Всё, как предполагали. Готовая установка. Охраны не наблюдаю. Приступаю к выполнению задачи.

Нужно было всё быстро сфотографировать и убираться обратно. Я достал из кармана телефон и принялся отщёлкивать кадры грозного оружия, обходя установку со всех сторон. Увлёкшись фотографированием, я нечаянно зацепился ногой за одну из труб, торчащих из установки. Она отвалилась и с глухим звуком покатилась по полу.

— Что это? — раздался встревоженный голос Никиты.

— Не волнуйся, — прошептал я. — Просто кое-кто неуклюжий растяпа.

Я включил камеру на видеозапись, склонился к отвалившейся трубе и в удивлении уставился на неё. На полу лежал белый круглый кусок пластмассы. Я осветил место, откуда он упал, и увидел зияющую дыру. Посветил внутрь — пустота.

— Что за чёрт? — пробормотал я.

— Что там, Илья?

— Ерунда какая-то. Нечаянно отломал кусок установки.

Я подошёл к основной трубе и постучал по ней. Внутри отозвалась пустота, слегка ударил ногой по трубе, и она отвалилась. Я положил телефон в карман, чтобы не мешал. Поднял двумя руками отвалившуюся трубу и в недоумении рассматривал её. Внутри труба была полая, кусок бесполезной пластмассы, только больших размеров. Внезапно меня осенила страшная догадка.

— Никита, — взволнованно зашептал я. — Установка ненастоящая. Это муляж.

— Что-что?

— Это обманка…

Неожиданно в темноте за установкой ярко вспыхнул большой монитор. Заиграла весёлая музыка, и на экране появилась фотография покойного доктора Робинса. Его челюсть начала двигаться, и послышались громкие слова:

— Добро пожаловать, Илья!

— Никита! Это ловушка! — закричал я, понимая, что скрываться бессмысленно. — Немедленно уходи!

— Я не…

— Это приказ старшего группы! — я бросился к озеру, но из темноты сверху на меня упала широкая сеть, которую быстро стянули с четырёх сторон люди, сидевшие в засаде.

— Уходи! — кричал я, пытаясь выбраться из сетки, но упал на пол, крепко стянутый по рукам и ногам.

От удара об пол из уха вылетел микронаушник, я больше не слышал Никиту. В пещере вспыхнул яркий свет, и я увидел мужчину в военной форме, приближающегося ко мне. За ним в полутьме стоял мужчина в сером костюме с гладко зачёсанными назад тёмными волосами.

— Вот ты и попался, — сказал военный по-английски, злорадно усмехаясь. — Как и ожидалось, капкан сработал, ты у нас. Времени было потрачено много, но оно того стоило. Галбрэйт, — мужчина в форме обернулся к стоящему за ним, — ваш агент прекрасно поработал. Как говорится, объект прибыл точно по расписанию.

Во мне закипала злость. Из этих слов выходило, что нас заманили в долго и тщательно готовящуюся ловушку. Это была не спецоперация, а доставка объектов прямо по месту назначения. Военный сказал «агент». Хотелось бы знать, какая «крыса» к этому причастна? Я волновался за Никиту. Как он? Надеюсь, ему удалось скрыться? Хотя, на полуострове, напичканном британскими и натовскими военными, это будет сложно сделать. Мужчина в форме подошёл совсем близко. Замотанный в сетку и похожий на извивающуюся гусеницу, я не представлял для него опасности. По крайней мере, он так думал. Сокол научил меня некоторым неожиданным приемам. От моей подсечки ногами, военный грохнулся на землю, больно ударившись головой о каменный пол.

— Обездвижьте его! — закричал он, тяжело поднимаясь, и ко мне направился мужчина в костюме, на ходу вставляя в пистолет шприц с инъекцией.

Я рычал и до упора напрягал мышцы, пытаясь разорвать стянувшую меня сеть. От напряжения перед глазами поплыла, сгущаясь, оранжевая пелена, в голове загудело, а потом что-то взорвалось со страшным грохотом, и я провалился в темноту…

Глава 8. СТРАШНАЯ НОВОСТЬ

…Закашлявшись от воды, попавшей в лёгкие, я пришёл в сознание. Инстинктивно махнул рукой, пытаясь ударить человека с пистолетом, и с головой погрузился под воду. Вынырнул, отфыркиваясь, и огляделся по сторонам. Вокруг расстилалась безбрежная водная гладь, над головой ярко светило солнце.

— Что за чёрт?! — невольно вырвалось у меня.

Только что я был схвачен в пещере внутри Гибралтарской скалы, и мне собирались вколоть какую-то гадость. Я вспомнил оранжевый туман перед глазами и взрыв в голове… И вот, я на свободе! Получается, что Алёхин абсолютно прав! Портал — внутри меня! В момент серьёзной опасности он «включился» и перенёс меня… Только куда? Я снова огляделся. Неужели это опять Балтийское море?

Никита! Я вспомнил о друге и застонал от бессилия. Что с ним? Я достал из кармана мобильный. Как и положено технике после прохождения через портал, он был выключен. Я нажал кнопку включения и с нетерпением стал ждать загрузки системы. Не успел телефон войти в сеть, как раздался звонок с неизвестного номера.

— Да, — ответил я и услышал голос полковника Кравцова:

— Что произошло? Сигнал твоего маячка на какое-то время исчез, а теперь указывает новое местоположение.

— Портал сработал и перенёс меня! Нас отправили в западню! Там остался Никита! Срочно вытаскивайте его! — кричал я в телефон.

— Не волнуйся, всё под контролем, — уверенный голос Кравцова подействовал на меня успокаивающе. — Рядом с вами работала группа обеспечения прикрытия.

— Он в безопасности?

— Для этого прилагается максимум усилий, — уклончиво ответил полковник.

— Где я?

— Ты не поверишь, но в той же самой точке, куда тебя выбросило после нападения в Болкашино. В Балтийском море, в двадцати пяти километрах от берегов Эстонии. Не гарантирую в ближайшие два часа корабль, но…

— За меня не волнуйтесь, в телефоне есть навигатор. Я буду двигаться к российскому берегу, по маяку меня легко отследить. Займитесь Никитой, — попросил я, и Кравцов отключился.

Я включил навигатор и быстро определил своё местоположение. Плыть предстояло на восток вдоль эстонского побережья. Сразу за Нарвой начинался российский берег. Правда, не хотелось попадать в руки пограничников. Вряд ли они приветливо встретят человека без документов, незаконно пересекающего границу. Понятное дело, что меня у пограничников быстро заберут, но несколько неприятно проведённых часов будут обеспечены. Впрочем, больше всего меня сейчас волновала судьба Никиты. Очень хотелось позвонить ему, но я понимал, что пока операция по его спасению не будет завершена, этого нельзя делать.

Через три часа меня подняли на борт российского пограничного катера. К моему удивлению, система сработала быстро — пограничники приняли меня без лишних вопросов и доставили в Санкт-Петербург, в порту которого уже ждал автомобиль, отвёзший меня на военный аэродром. Через два часа я сидел в кабинете полковника Кравцова и в присутствии Алёхина, начальника Пятого управления оперативной разведки, генерал-майора, а также полковника, представителя контрразведки, давал устный отчёт о произошедших событиях.

— Все оперативные данные были точными, — рассказывал я. — Мы быстро нашли пещеру с бетонной плитой, Никите удалось её сдвинуть. За ней оказался длинный проход, по которому мы вышли к пещере с входом в затопленный тоннель. Никита остался перед входом, а мне удалось беспрепятственно доплыть по тоннелю до озера, рядом с которым располагалась установка. Охраны не было, оборудование было отключено.

— А сигнализация? — задал вопрос контрразведчик.

— Не срабатывала. Во всяком случае, не было никаких шумовых эффектов. Я приступил к выполнению задания и в процессе фотографирования нечаянно отломал кусок установки.

— Что? — удивлённо спросил Алёхин. — Как это возможно?

— Вот именно! Это невозможно! Установка доктора Робинса была монументальным сооружением. А эта оказалась большой пластмассовой декорацией! Посмотрите, — я подключил свой телефон к считывающему устройству и вывел фотографии, а затем видео на большой экран. — Выглядит, почти как настоящая. Но внутри — пустота. Понимаете, кто-то специально несколько месяцев водил всех за нос, устанавливая муляж. Даже военные, бывающие внутри скалы, подтвердили сооружение какой-то установки, якобы опреснительной. Такие, во всяком случае, данные были получены из ваших источников, — я повернулся к генерал-майору из Пятого управления.

— А как объяснить частые визиты двух учёных? — поинтересовался он.

— Я не знаю, что они там делали, если они вообще там бывали, — ответил я. — Но они точно ничего не могли сделать с этой большой игрушечной пластмассой!

— Что дальше, Илья? — спросил меня Алёхин. — Какая ситуация возникла? Почему сработал портал?

— Дальше — интереснее, — продолжил я. — Дело в том, что рядом с этим муляжом была установлена ловушка. Понимаете, меня там ждали! Пещера была погружена в полумрак, и я не видел приготовленную заранее сеть под потолком. Как только включился один из экранов…

— Что за экраны?

— За установкой находилось якобы выключенное лабораторное оборудование. Один из экранов неожиданно включился, появилась фотография доктора Робинса, и было сказано: «Добро пожаловать, Илья!»

— Добро пожаловать, Илья, — задумчиво повторил Алёхин. — Выходит, именно тебя там ждали. Не получилось выловить в Москве, заманили на свою территорию…

— А потом сверху упала сетка. В пещере сидели в засаде люди, они скрутили меня. Я успел дать команду Никите немедленно уходить. Кстати, товарищи офицеры, что с Никитой?

В кабинете воцарилось тягостное молчание. Присутствующие опустили глаза и не произносили ни слова. У меня поползли мурашки по спине от предчувствия чего-то непоправимого.

— Илья, — наконец прервал молчание Алёхин. — Твой друг погиб…

На меня словно сверху свалилась тяжёлая бетонная плита. В горле застрял комок, в глазах предательски помутнело.

— Как это случилось? — хриплым шёпотом спросил я.

— Мы не знаем точно, можем только предполагать. Судя по всему, он послушал тебя и начал отход. Его пытались задержать возле входа в тоннель за бетонной плитой. Вероятно, он оказал сопротивление. Кто-то открыл стрельбу, и своды тоннеля обрушились…

— Вы уверены? — спросил я. — Может, это обман, и на самом деле Никита схвачен.

— Увы, — покачал головой Алёхин. — Его тело уже извлечено из-под завала и опознано. Наше диппредставительство занимается сбором документов для отправки его домой.

— А что британцы говорят по этому поводу?

— По не совсем понятным причинам они решили не устраивать скандал. Думаю, твоё бесследное исчезновение сыграло в этом немалую роль. Официально объявлено об обрушении свода в одной из пещер на Гибралтаре. Погиб турист из России. О семерых погибших британских военных в этой же пещере они почему-то умалчивают… Илья, прими наши глубокие соболезнования… Ты потерял друга… Мы все потеряли коллегу…

Я сидел, обхватив голову руками. До меня только сейчас начало доходить, что больше нет моего друга-богатыря Никиты, мы уже никогда не пойдём вместе на задание, и я не знаю, что скажу его жене и матери… Присутствующие понимали моё состояние и ждали, пока я снова смогу говорить.

— Потом ко мне подошёл мужчина в военной форме, — продолжил я глухим голосом, — он сказал, что капкан сработал, и что объект доставлен точно по расписанию. Там был ещё один, в сером костюме. Я не рассмотрел его лицо, у него были тёмные, зачёсанные назад волосы. Военный обратился к нему. Кажется, «Галбрэйт». Он сказал: «ваш агент хорошо поработал».

— Вы это точно слышали? — спросил контрразведчик.

— Да. Они все знали, кто придёт и когда, кто-то сдал нас… — Я обвёл взглядом присутствующих. — Слишком гладко всё складывалось. Пещера, тоннель, вход… Совокупность обстоятельств, по которым именно мы с Никитой должны были выполнить задание, которое оказалось подстроенной ловушкой.

— Почему «включился» портал? — спросил Алёхин.

— Мне попытались вколоть какой-то препарат, но портал не позволил и перенёс меня в Балтийское море.

— Понятно, — подытожил контрразведчик. — Теперь всё в подробностях надо изложить на бумаге.

— Изложу, — я кивнул. — Только прошу пару часов на приведение мыслей в порядок.

— Да, ты можешь отдохнуть в моём кабинете. Я распоряжусь, — сказал Алёхин. — А мы тут пока без тебя посовещаемся.

Глава 9. ВИДЕНИЕ

Через десять дней мы с Соколом входили в кабинет Алёхина. Настроение было препаршивое, буквально два дня назад мы вернулись с похорон Никиты. Тело друга без бюрократических проволочек было быстро доставлено на родину. Хоронили его тихо, без салютов и помпезных речей, присутствовали только близкие и друзья. При этом людей собралось немало, но из руководства не было никого. Алёхин собирался прилететь, но его вызвали в Санкт-Петербург по каким-то неотложным делам. Меня сначала возмутило такое, как мне показалось, невнимание со стороны вышестоящих к моему другу. Его должны были хоронить, как героя! Но Сокол разъяснил мне:

— Нельзя, Илья, привлекать к этим похоронам лишнее внимание. Считай, что даже после смерти Никита остаётся на спецзадании. Ты должен понять, что Никита, так же, как мы с тобой, и тысячи других до нас и после нас, выбрал профессию бойца невидимого фронта. Мы работаем невидимо и погибаем, в большинстве случаев, невидимо. Пышные торжественные проводы одного из нас могут стоить головы многим другим, остающимся в строю. К тому же его семье бравурные речи не нужны — они не уменьшат горя и не вернут Никиту. А для тех, кто знает его по службе — он и так герой.

— А семья? Они так и останутся в неведении относительно его гибели?

— Тут, Илья, не нам с тобой решать, что сообщать, а что — нет. Дня через три, когда закончится самое тяжёлое, с семьёй встретится лично полковник Кравцов. Никита представлен к правительственной награде. Думаю, во время вручения Кравцов принесёт соболезнования и сообщит семье всё, что посчитает нужным.

Мы высказали тёплые слова сочувствия родителям Никиты и его жене. Мне было особенно тяжело, когда его мама расплакалась на моей груди. Мне казалось, что косвенно я виновен в гибели её сына. Почему не погиб вместо него? Слава Богу, что маленькой Анютки не было на похоронах, её оставили у родственников. Не знаю, как бы смотрел в чистые глаза младенцу, оставшемуся без любящего отца. Конечно, Министерство обороны возьмёт на себя заботу о наполовину осиротевшей девочке. Но разве деньгами можно заменить отцовское тепло?

Алёхин уже ждал нас. На столе стояла нехитрая закуска, три рюмки и бутылка водки. Как только мы вошли, он закрыл дверь на ключ, по-дружески пожал руки и предложил:

— Помянем, друзья мои, отошедшего в вечность друга и воина Никиту.

Алёхин сам налил водку в рюмки и, не чокаясь, мы выпили. В этот момент в кабинете находились не полковник, подполковник и старший лейтенант, а трое мужчин без офицерских знаков различия, объединённых общим горем потери боевого товарища.

— Мне жаль, что не смог присутствовать на похоронах, — сказал Алёхин, снова наполняя рюмки. — Сами понимаете, служба. Контрразведчики, как бультерьеры вцепились в каждого, кто хоть как-то был причастен к операции «Нора».

— Да уж, — протянул Сокол. — Я хоть к «Норе» никакого отношения не имел, но из меня чуть душу не вынули, расследуя инциденты в Москве и Болкашино.

Мы снова выпили за упокой души новопреставленного раба Божия Никиты, и Сокол продолжил:

— Я думаю, искать должны того, кто знал и про «Нору», и про учебную тренировку.

— Не только, — добавил Алёхин. — Есть третья важная составляющая. Этот кто-то знал о способностях, полученных тобой, Никитой и Ильей. Если соединить все три составляющие — выходим на круг подозреваемых.

— Кому это всё надо? — пожал я плечами.

— Ты забыл, Илья? Ещё при Робинсе агентами глубинного правительства была открыта охота на людей, прошедших через портал. Вы представляете огромный научный и военный интерес. Выяснить, в чём причина изменений в твоём организме, и производить армию бойцов со сверхспособностями! Об этом мечтают десятилетия! Сколько на эту тему создано фантастических фильмов! И вдруг, реальность. А после того, как ты продемонстрировал два неожиданных исчезновения, ты стал особо лакомым кусочком.

— Интересно, почему за тобой никто не охотится? — спросил я у Сокола.

— Точно такой же вопрос мне задали контрразведчики, — усмехнулся Сокол. — Именно поэтому я в числе подозреваемых.

— Во-первых, ты получил серьёзное ранение, во-вторых, сидишь в своём «Сенеже» безвылазно, на активные операции не выходишь, — предположил Алёхин.

— В–третьих, они тебя реально боятся, — заключил я с улыбкой. — Думаю, что где-то есть копии записей с видеокамер лаборатории Робинса, на которых видно, на что ты способен. Врасплох не застанут и сильно пожалеют.

— Ты прав насчет копий записей. Пожалуй, третью составляющую можно убрать, и расширить круг подозреваемых. Завербованному «кроту» могли предоставить готовые данные по интересующим объектам. Возможно, он и не подозревает о необычных способностях, — Алёхин вздохнул. — Контрразведчикам не позавидуешь.

— Это их работа, пусть ищут. Главное, чтобы «крот» был найден… — начал было я, как вдруг почувствовал себя нехорошо, перед глазами всё закружилось, кабинет поплыл, меняя очертания.

Откуда-то издалека я услышал возглас Алёхина: «Илья! Что с тобой? Ты…» Его голос потонул в рёве буйного ветра. Передо мной в штормящем море неистовые волны подхватывали деревянный корабль и несли его вверх, чтобы затем обрушить в бушующую пучину. Безвольное судно было полностью во власти стихии. На двух уцелевших мачтах болтались обрывки парусов. По палубе метались люди. Их жалкие попытки управлять судном выглядели нелепо на фоне разразившейся бури. Сквозь жуткие завывания ветра доносились испуганные крики. Яркие вспышки молний рассекали тёмно-серую мглу вокруг корабля, освещая картину катастрофы мертвенно бледным светом на краткие мгновения. Но моё внимание было приковано к старику, неподвижно стоявшему на палубе погибающего корабля. Одной рукой старик крепко вцепился в уцелевшую мачту, а другой прижимал к себе небольшой кованый ларец. Длинный плащ, в который был одет старик, распахнулся от порывов ветра, и я увидел на его груди толстую цепь, оканчивающуюся большим круглым медальоном со странными знаками, точно такими, как на крышке ларца. Борода и седые волосы старика развевались, взгляд был устремлён вдаль, а губы что-то шептали. За спиной старика, едва держась на ногах, возвышался крупный мужчина в длинной рубахе, с надетой поверх тонкой кольчугой. На широком кожаном поясе висели ножны внушительных размеров. Плотно сжатые губы, прямой крупный нос и брови, сдвинутые к переносице, придавали ему свирепый вид. Ветер нещадно трепал его длинные светлые волосы с чёрной прядью впереди. Во время очередной вспышки молнии старик повернул голову и посмотрел на меня. Наши взгляды встретились, и его лицо исказила злобная гримаса. Он ещё крепче прижал к себе ларец — мою цель. Какая-то неведомая сила заставила меня протянуть руки к ларцу. Я стал медленно приближаться к старику и почувствовал, как ветер швыряет брызги волн мне в лицо. Оставался всего один шаг к чему-то непоправимому… Усилием воли я удержался от него и…

…Илья что-то начал говорить по поводу «крота», как вдруг замолчал, покачнулся, его голова безвольно повисла, и он начал падать с кресла.

— Илья! Что с тобой? Ты меня слышишь? — Алёхин вскочил.

Сидящий рядом с Ильёй Сокол, обернулся и успел подхватить парня.

— Что это с ним? — взволнованно спросил Сокол и неожиданно замер, словно прислушиваясь к чему-то.

— Вы это слышите? — он посмотрел на Алёхина. За окном привычный шум большого города перекрывался нарастающим звуком низкого гула. — Я этот звук слышал неоднократно, на всю жизнь запомнил.

— Неужели… — слова Алёхина были прерваны резким толчком, сотрясшим здание. Угрожающе затрещали стены, с потолка посыпалась пыль. Алёхин с Соколом едва удержались, чтобы не упасть. Завыла сигнализация, предупреждая об опасности нахождения внутри здания.

В это же время Илья встал с кресла. На него было страшно смотреть. Глаза, с закатившимися зрачками, были открыты. Невидящий взгляд устремлен вперёд. Волосы и расстёгнутый китель развевались, словно от сильных порывов невидимого ветра. Лицо покрылось влагой. Вытянутые руки что-то пытались схватить перед собой. Илья, как зомби, шатаясь, сделал по кабинету два шага, занёс ногу для третьего и остановился, словно наткнулся на невидимую стену…

…Гул удалялся, постепенно затихая. Здание больше не трясло, Алёхин с тревогой взглянул на Илью.

— Надо вызвать врача.

Но неожиданно Илья опустил руки, тяжело вздохнул и повалился на пол…

…Я очнулся на полу кабинета Алёхина. Рядом со мной на корточках сидел Сокол, он подхватил меня под руку и помог сесть в кресло.

— Как ты себя чувствуешь? Что с тобой было? — встревоженно спросил Алёхин. — Похоже на транс.

— Всё нормально, снова этот странный сон, — ответил я, достал из кармана носовой платок и вытер мокрое от пота лицо. Платок стал влажным, и я выбросил его в корзину для бумаг под столом. — Ничего не понимаю, со мной такое впервые посреди дня. Я же не спал. Сидел, с вами разговаривал. И вдруг — накатило.

— Что за сон? — спросил Алёхин. — И почему ты говоришь «снова»?

— Это уже четвёртый раз, когда мне снится терпящий бедствие корабль в штормящем море и какой-то злобный старик с ларцом в руках. У старика на груди медальон, а рядом стоит здоровяк с длинной чёрной прядью в светлых волосах. Я почему-то хочу забрать ларец, но боюсь это сделать и просыпаюсь. При этом всё так реалистично — и буря, и ветер, и брызги волн. А чего сигнализация воет?

— Она сработала на землетрясение, которое произошло, пока ты был в отключке, — задумчиво глядя на меня, ответил Алёхин.

— Вы не шутите? Землетрясение в Москве! Разве это возможно?

— Вообще-то, вполне возможно, — ответил Алёхин. — Происходит это очень редко, один-три раза в столетие и, как правило, это отголоски какого-то мощного землетрясения вдалеке от Москвы. Интересно, кого на этот раз тряхнуло?

Сокол с Алёхиным подошли к окну и всматривались в городской пейзаж. Из-за окна неслись звуки сработавших автомобильных сигнализаций и взволнованные возгласы людей.

— На первый взгляд — обошлось без серьёзных разрушений. А ты разве ничего не ощущал? — спросил меня Алёхин.

— Ничего, — пожал я плечами. — Меня накрыло видение бури и корабля.

В дверь кабинета громко постучали, а потом подёргали ручку. Алёхин подошел к двери и впустил в кабинет возбуждённого майора с какой-то распечаткой в руках.

— Виктор Петрович, вы почему не эвакуируетесь? — спросил майор.

— А вы? — парировал Алёхин.

— Не до эвакуации. Землетрясение в Москве! Да ещё какое! Я когда увидел данные — сразу к вам!

— Что там? Где эпицентр? — Алёхин взял в руки распечатку.

— Точно такая же аномалия, как в Сербии! Нет эпицентра! Видите! Сейсмическая волна мощностью четыре балла возникла на южной границе Москвы, прокатилась катком до северной и исчезла. Это абсолютно нереально!

Алёхин стоял, задумавшись, потом обернулся к майору, поблагодарил его за оперативность и велел эвакуироваться из здания. Майор вышел, а Алёхин обратился ко мне:

— Ты можешь вспомнить, когда именно тебе снился повторяющийся сон?

— Попробую, — я задумался. — Последний раз ночью, накануне того дня, когда Сокол устроил учебную тренировку, — я начал перечислять. — Это был третий сон. Второй — где-то за неделю до этого. А первый — точно не помню, но перерыв со вторым был около месяца.

Алёхин просматривал ежедневник в планшете, делая пометки и удивлённо качая головой.

— А теперь смотри, Илья, что получается, — полковник, наконец, оторвался от планшета. — Только что произошло аномальное землетрясение в Москве. Судя по характеру возникновения сейсмических волн, это работала установка.

— Но ведь установка ненастоящая… — начал было я.

— Не перебивай старших по званию, — строго одёрнул меня полковник. — Та, что ты видел на Гибралтаре, ненастоящая. А где-то есть настоящая и работающая. Но сейчас я не об этом. Итак, искусственное землетрясение в Москве и твоё видение совпадают по времени. Идём дальше. Ночью, накануне учебной тренировки, тебе снится сон, а в это время в Сербии происходит разрушительный катаклизм искусственного происхождения. Ровно за неделю до этого там тоже происходит землетрясение, и снова тебе снится сон. Ты не помнишь точной даты первого сна. Но за месяц до сербских событий ночью произошло незаметное землетрясение в Болгарии. Думаю, не ошибусь, если предположу, что именно в эту ночь сон приснился впервые.

— Красиво получается! — присвистнул Сокол. — Виктор Петрович, снимаю шляпу! Я бы никогда не догадался сопоставить эти события.

А я похолодел от ужаса после схемы, выстроенной Алёхиным. Это что же получается? Каждый раз, когда мне снится сон про бурю, где-то происходит землетрясение странного происхождения. Страшная догадка поразила моё сознание.

— Товарищ полковник, — прошептал я. — Вы хотите сказать, что я являюсь виновником этих землетрясений? О, Господи! Неужели кроме портала в голове, во мне сидит ещё какая-то страшная штука? Если это так, пристрелите меня, пожалуйста!

— Я ничего не хочу сказать, Илья! Просто сопоставил факты. С ними ещё нужно разбираться. Возможно, это обычное совпадение.

— А если нет?

Внезапно замолчала сигнализация, и в кабинете повисла гнетущая тишина.

— Ну, пристрелить тебя мы всегда успеем, — попытался пошутить Алёхин. — Сначала во всём надо разобраться, — ещё раз повторил он, и мы с Соколом поняли, что пора уходить.

После рукопожатий на прощание, мы вышли на улицу. Город гудел, как растревоженный улей. Люди спешили куда-то с озабоченными лицами. Мне было жаль хромающего Сокола, но я попросил его немного прогуляться со мной. Тяжёлые мысли одолевали меня, и не хотелось оставаться с ними наедине.

— Не дрейфь, Илья, — успокаивал меня Сокол. — Алёхин очень толковый мужик, не первый год знакомы. Он обязательно во всём разберётся.

— Надеюсь, — неуверенно покачал я головой.

Илья и Сокол ушли, а Алёхин продолжал в задумчивости сидеть за столом. Неожиданно он о чём-то вспомнил и нажал кнопку вызова на телефоне.

— Алло, лаборатория? Говорит полковник Алёхин. Пришлите кого-то забрать материал на исследование.

Минут через пять в кабинет вошёл лаборант в белом халате.

— Что будем исследовать, товарищ полковник?

Алёхин достал из-под стола корзину для бумаг и аккуратно вынул платок, выброшенный Ильёй. Лаборант подхватил его в пластиковый пакет.

— Я хочу знать, что на этом платке, — распорядился Алёхин, и лаборант вышел из кабинета.

Глава 10. «КРОТ»

По коридору здания Министерства обороны шёл заместитель начальника управления по определению источников военных угроз генерал-майор Кривенко Степан Андреевич. Неделю назад Москва была потрясена небывалым происшествием — землетрясением в четыре балла. Удивляло то, что, кроме Москвы, больше нигде не ощутили подземных толчков. Поползли разные слухи, как обычно активизировались секты и лже-пророки, приводящие в трепет доверчивых обывателей. В целом, город не пострадал. В домах кое-где осыпалась штукатурка, покосились оконные рамы, потрескались стены. Всё это легко ликвидируется обычным косметическим ремонтом. Даже в здании Министерства обороны уже около недели шли ремонтные работы — что-то затирали, подкрашивали, проводили профилактику окон. Бедным уборщицам доставалось. Целыми днями они сновали с щётками и тряпками, немедленно ликвидируя последствия косметического ремонта.

Степан Андреевич подходил к своему кабинету. Напротив двери двое рабочих возились с оконной рамой, весело переговариваясь и подтрунивая над женщиной в платочке и с веником в руках, пытающейся сметать мусор. Генерал-майор недовольно поморщился и хотел было войти, как вдруг его окликнул второй заместитель начальника управления, тоже в звании генерал-майора. Он быстро шёл по коридору, держа в руках папку с бумагами.

— Постой, Степан Андреевич! Фу! Еле догнал тебя! — запыхавшись, проговорил второй заместитель.

— Что случилось?

— Бегу на доклад к шефу, но у меня тут вопрос по одному пункту. В цифре не совсем уверен. Думаю, ты в курсе. Вот, взгляни. — Второй заместитель раскрыл папку на нужной странице и подошёл к окну, чтоб лучше падал свет. Рабочие предусмотрительно отошли в сторону.

— А нельзя зайти ко мне в кабинет и спокойно посмотреть? — недовольно спросил Степан Андреевич.

— Говорю ж, спешу! Да там только одна цифра под сомнением!

Степан Андреевич взял в руки в папку и склонил голову, всматриваясь в столбцы и графики.

— Что именно… — начал он говорить, но неожиданно один из рабочих схватил в тиски его голову, а второй мгновенно завёл его руки за спину и застегнул их наручниками. Папка с бумагами полетела на пол.

Степан Андреевич захрипел, пытаясь вырваться из крепких тисков, но мужчины были гораздо сильнее и действовали со знанием дела. Женщина уборщица почему-то оказалась рядом. Уверенным движением она отодвинула угол воротничка кителя генерал-майора и аккуратно извлекла из-под него прозрачную ампулу. Генерал-майор издал звук, похожий на вой. Второй заместитель спокойно наблюдал за происходящим.

— Что вы себе позволяете? — просипел Степан Андреевич.

— Кривенко Степан Андреевич, — холодно глядя в глаза генерал-майору, объявила женщина. — Вы арестованы по подозрению в измене Родине и шпионаже в пользу иностранных государств.

Женщина начала обыскивать генерал-майора, извлекая всё из его карманов. Наконец, она закончила процедуру и велела мужчинам:

— Уводите арестованного!

В комнату для допросов ввели Кривенко Степана Андреевича. Он был без погон в свободной мешковатой робе навыпуск, руки за спиной были в наручниках. За столом его ожидал следователь из военной контрразведки в гражданской одежде, изучающий личное дело бывшего генерал-майора.

— Прошу, садитесь, — указал следователь на стул, стоящий возле стола.

— Я что, должен сидеть в наручниках? — громко спросил Кривенко.

Следователь внимательно посмотрел на него, что-то прикидывая, потом кивнул конвоиру, и тот расстегнул наручники.

— Вот так-то, — сказал Кривенко, по-барски разваливаясь на стуле и потирая затёкшие руки. — Что за цирк вы мне устроили? — грозным голосом обратился он к следователю. — Вы в своём уме? Как ваше звание?

— Полковник, — спокойно ответил следователь.

— Полко-о-овник, — с лёгким презрением протянул Кривенко. — А кто вам дал право хватать и допрашивать генерал-майора, старшего офицера Главного оперативного управления? А?! Отвечайте, когда вас спрашивает старший по званию! — прикрикнул он.

— В этой комнате нет генерал-майора. Передо мной сидит военный преступник, шпион и изменник Родины, арестованный Кривенко Степан Андреевич, — ответил контрразведчик. — А теперь давайте прекратим это никому не нужное надувание щёк и приступим к работе. Я хочу знать, где, когда и при каких обстоятельствах вы были завербованы британской разведкой?

— Что ты несёшь, полковник? Как ты смеешь? Какая разведка? — Кривенко побагровел. — Как только я выйду отсюда, тебя пинками вышибут из армии!

— Думаю, что ближайшие лет двадцать пять, а может и больше, вам будет не до моей скромной персоны. Искренне жалею, что смертная казнь отменена. Итак, повторяю вопрос: где, когда и при каких обстоятельствах вы были завербованы британской разведкой?

— Плевал я на твои вопросы! — дерзко ответил бывший генерал-майор. — Я никогда не сотрудничал ни с британской, ни с какой-либо другой разведкой. Может, ты обо мне знаешь больше, чем я сам?

— Не сомневайтесь, знаю. Интересно, на что вы рассчитывали? Ведь наверняка чувствовали, что скоро вас накроют. Ампулку с ядом даже припасли.

— Это на случай, если попаду в руки врагу. Чтобы не выдать государственные тайны, — съехидничал Кривенко.

— Паясничаете? Что ж, тогда начнём приводить факты. Согласно им, вы несёте полную ответственность за провал операции «Нора» и гибель сотрудника ГРУ.

— ГРУ провалило, а на меня пытаетесь повесить?

— Именно из вашего управления по определению источников военных угроз безопасности нашей страны поступила ложная информация, которую взяли на разработку в ГРУ. Мы проверили — первоисточником информации были непосредственно вы. От кого вы получили данные? Молчите? Именно вы подсунули «липу» о возможном строительстве на Гибралтаре установки, генерирующей сейсмоволны. А дальше, дело техники. Как только ваши «британские друзья» убедились, что крючок успешно заброшен, они стали активно готовить наживку.

— Чушь, — фыркнул Кривенко.

— Чушь, говорите? В дальнейшем при подготовке операции «Нора» Восьмое управление ГРУ проводило с вами консультации, так как от вас постоянно поступали дополнительные сведения. Вы были в курсе готовящейся операции и уведомили своих «британских друзей» о её начале, в результате чего «Нора» была провалена, один из спецагентов погиб.

— Так бывает на спецзаданиях, — пожал плечами Кривенко. — Вы всех провалившихся агентов хотите на меня повесить?

— Не всех, — покачал головой следователь. — А только тех, по которым вы сделали запрос в архиве полгода назад. Зачем генерал-майору из Главного оперативного управления понадобились данные на двух старших лейтенантов Позднякова и Вершинина?

— Я не помню точно, делал ли я такой запрос, — слегка занервничал Кривенко.

— Вот подтверждающие входные данные.

— Ах, да, что-то припоминаю. Возможно, это было связано с операцией на Ближнем Востоке.

— Почему не сделали запрос через полковника Кравцова из Восьмого управления ГРУ? Он прямой начальник Позднякова и Вершинина! Впрочем, вас не интересовал период операции на Ближнем Востоке. Вас интересовала засекреченная информация четырёхлетней давности. Зачем?

— Я не помню!

— А внезапно проснувшийся интерес к учебным тренировкам, проходящим в городских условиях? Какое отношение имеет к этому ваше управление? Однако два с половиной месяца назад вы посетили центр подготовки «Сенеж», якобы с ознакомительной инспекцией. Два офицера-инструктора подтвердили ваше любопытство разработкой программ для тренирующихся. Учитывая ваше звание и высокое положение, они вынуждены были раскрыть некоторые данные. А буквально через неделю во время одной из таких тренировок было совершено нападение на Позднякова. Обращаю внимание, снова Поздняков. Кстати, участие в операции «Нора» принимали именно те люди, которыми вы интересовались — Поздняков и Вершинин. Именно для них была устроена ловушка. Скажете — совпадение?

— Это всё инсинуации и домыслы! — закричал Кривенко. — Об этой операции и этих двух, как их там, старших лейтенантах, знало огромное количество людей! Все могли их сдать!

— Наверное, — согласился следователь, — но почему-то только у вас два месяца назад дочь с внуком оказались в Англии.

Степан Андреевич на мгновение замер, а потом злобно зашипел:

— Что ты несёшь? Что за бред? Какая Англия? Мой внук тяжело болен, и дочка вывезла его на лечение в Финляндию. Мы получили все необходимые разрешения.

— Да-да, это мы знаем. И о том, как у вас внук тяжело болен, тоже знаем. Вот показания главы врачебной комиссии, подписавшего окончательный диагноз. Он признаёт, что болезнь вашего внука фиктивна. Он сознаётся, что пошёл на подлог за взятку размером в десять тысяч долларов и ваше обещание пристроить без проблем его племянника в военную Академию. Так вот, для вашей семьи было сделано исключение, им позволили выехать в Финляндию. Всё было очень натурально, даже заключен договор с клиникой, в которой брались вылечить мальчика. Но почему-то прямиком из Финляндии дочь и внук неожиданно оказались в Англии, в Гилдфорде, тихом уютном пригороде Лондона. Какой-то доброжелатель оплачивает им комфортный особнячок и содержание. Не знаете, в связи с чем? За какие заслуги перед Великобританией?

Кривенко посмотрел на следователя, а потом ухмыльнулся, зло прищурившись:

— Узнали-таки про Англию. Зато добраться к дочери с внуком не сможете. Руки теперь у вас коротки! Поздно спохватились!

— Забыл вам сообщить, — продолжал следователь, — два часа назад была задержана ваша жена по подозрению в соучастии.

— Люду-то зачем? Она ничего не знала…

— И про дочь с внуком не знала?

— Ладно, — тяжело вздохнул Кривенко, — она — жена офицера, ей к трудностям не привыкать.

— Она — жена предателя Родины, — поправил его следователь, — и, вероятно, его подельница.

— Мне всё равно, что ты тут городишь. Жену жалко, но, как говорится, ничего не поделаешь. Мы с ней пожили, главное, что смогли обеспечить лучшую жизнь дочери и внуку. А что с нами будет, поживём-увидим.

Дверь в кабинет для допросов открылась, и на пороге появился генерал-полковник.

— Петя, ты тут зачем? — воскликнул Кривенко, сразу съёжившись под грозным взглядом старого приятеля.

— Товарищ полковник, вы не оставите нас минут на пять? — обратился генерал-полковник к следователю.

— Конечно, Пётр Владимирович, — следователь взял папку и вышел из кабинета.

Остались только двое старых приятелей. Когда-то они начинали вместе службу, а потом поднимались по карьерной лестнице в разных управлениях. Степан Андреевич дорос до звания генерал-майора в Главном оперативном управлении, а Пётр Владимирович опередил его в звании, работая в ГРУ.

— Что, Петя, пришёл позлорадствовать? — понурив голову, хмуро спросил Кривенко.

— Нет, пришёл взглянуть на мразь, в которую ты превратился, — жёстко ответил бывший приятель. — Хочу услышать, как становятся предателями своей страны. Ты скажи, чего тебе не хватало?

— Чего не хватало?! — взвился Кривенко. — Всю жизнь, как крепостной прожил! Туда нельзя, сюда нельзя. Это не положено! Встать в строй! Равняйсь! А куда равняться? На кого?

— Как крепостной, говоришь? Это ты-то? С твоим положением, привилегиями и возможностями? Если бы ты был простым токарем и десятилетиями не отходил от токарного станка, я бы ещё мог понять! Хоть какой-то жизни захотелось человеку! Но у тебя было всё! Власть, денег в достаточном количестве, служебные и личные машины, квартира и прекрасная дача в живописном месте! Всё к твоим услугам и твоей семьи! Страна огромная! Хочешь на море — пожалуйста! Хочешь в горы — пожалуйста! На озеро с пейзажем — вперёд! На рыбалку — выбирай точку на карте! Лучший московский университет для дочери — без проблем! Жена, пользуясь твоим положением, ходит на работу для удовольствия — все ей там с уважением кланяются!

— А перспективы? Ладно, мы с Людой — жизнь практически прожита. А дочка с внуком? Какие здесь у них перспективы? Не страна, а болото!

— Это не страна — болото, а ты рассуждаешь, как болотная пиявка! — в сердцах сказал генерал-полковник. — А я всё в толк взять не мог, почему моя Катя так тебя недолюбливала все эти годы? Всё говорила, что ты фальшивка. Я — кадровый офицер, разведчик со стажем и не рассмотрел твоё гнилое нутро, а она своим женским сердцем почувствовала с самого начала, — Пётр Владимирович горько усмехнулся, а потом снова устремил на арестанта жёсткий взгляд. — В общем, Стёпа, я не философствовать сюда пришел. Облегчи свою паскудную совесть. Нужна информация по твоим связям. Как ты выходишь на контакт и с кем?

— Не дождётесь! Я уже всё сказал этому шнурку полковнику — ищите и доказывайте!

— Стёпа, не советую тебе быть столь категоричным. Выйти на твой контакт — это дело скорого времени. Ты же понимаешь, что сейчас восстанавливается каждая минута твоей жизни за последний год. Я здесь, Стёпа, для того, чтобы предложить тебе выбор.

— Что? Неужели я смогу избежать наказания, если пойду на сотрудничество? — с усмешкой спросил Кривенко.

— Нет, — покачал головой его бывший приятель, — у тебя другой выбор. Или наказание понесёшь только ты, или отвечать будет вся твоя семья.

— Знаешь, Петя, мы с Людой жизнь прожили ради дочери. А когда появился внук, и незадачливый папаша ушёл из семьи, жить стали ещё и ради внука. Их счастье и благополучие для нас на первом плане. Мы с женой не боимся ответа. Главное, что дочь с внуком спрятаны в надёжном месте. Им отвечать не придется.

— Какой же ты дурак, Стёпа! Это в Англии-то они в надёжном месте? Да британцы их просто держат в качестве заложников, пока ты на них работаешь! Неужели ты, кадровый офицер, этого не понимаешь?! Они — просто разменная монета. Когда ты дал согласие на нелегальную переправку семьи из Финляндии в Англию, ты сильно увяз. Тем не менее, снова настаиваю на том, что у тебя есть выбор.

— Уходи, Петя, выбор я уже сделал. Давно.

— Хочу тебя огорчить, Степан, своими действия ты заставил меня пойти на крайние меры. Как работает наша организация — ты знаешь и всё понимаешь, не маленький. Ты вынудил нас задействовать специальный канал «эвакуации». Твоя дочь с внуком уже «эвакуированы» из Англии. Не позже, чем через два с половиной часа в Москву прибывает рейс, на борту которого они находятся. С ними всё хорошо. Пока.

— Ты врёшь! На понт взять меня хочешь! — закричал Кривенко.

— Ты сомневаешься в моих словах? — генерал-полковник хмуро посмотрел на него. — Утром я тебе устрою очную ставку. Посмотрите в глаза друг другу.

— Как же я ненавижу эту систему! При чём тут моя семья? В чём они виноваты? — Кривенко в отчаянии обхватил голову руками.

— А при чём семья того погибшего на Гибралтаре парня, которого ты сдал?! — в голосе генерал-полковника звучали громовые раскаты. — В чём вина девочки, оставшейся без отца, и вина матери, потерявшей единственного сына?

— Он сам виноват! Не надо было оказывать сопротивление! Его собирались брать живым! — запальчиво крикнул Кривенко и осёкся, сжавшись под презрительным взглядом старого товарища.

Генерал-полковник покачал головой.

— Стёпа, какая же ты гнида. Одно желание — раздавить. И, тем не менее, если ты начнёшь сотрудничать, даю слово офицера — твоя семья не пострадает.

— Я должен подумать.

— Думай быстро. Времени у тебя немного. До прибытия самолета. От твоего решения зависят мои распоряжения, — с этими словами генерал-полковник вышел из камеры.

Глава 11. АГЕНТ ГЛУБИННОГО ПРАВИТЕЛЬСТВА

— Итак, товарищи офицеры, позвольте представить вам некоего Артура Галбрэйта, англичанина тридцати пяти лет, ведущего менеджера британской компании «Ванклевер», производящей бытовую химию и продукты питания. Филиалы компании открыты во многих странах, в частности, есть и в Москве. — На экранах появилось большое цветное фото сдержанно улыбающегося молодого мужчины, с гладко зачёсанными назад тёмными волосами, прямым носом и тонкими губами.

В аналитическом центре ГРУ обработали информацию, полученную контрразведкой на допросах Кривенко, и сейчас главный аналитик делал доклад перед всеми заинтересованными лицами, среди которых присутствовали: генерал-полковник ГРУ, бывший друг Кривенко, полковник Алёхин, полковник Кравцов и начальник Пятого управления ГРУ.

— Артур Галбрэйт — выпускник Оксфордского университета, прекрасно воспитанный молодой человек, у него безупречная репутация и карьера. По делам компании он вынужден путешествовать по всему миру. Именно этим человеком был завербован год назад генерал-майор Кривенко Степан Андреевич.

— Как это произошло? — поинтересовался старый приятель Кривенко, генерал-полковник ГРУ. — Шантаж? Подкуп? На чём-то подловили?

— Простите, Пётр Владимирович, вам будет неприятно это услышать. Кривенко сам вышел на контакт.

— Какая мразь, — покачал головой генерал-полковник.

— У Степана Андреевича сложились сложные отношения внутри семьи. Его единственная дочь отличается крайне либеральными взглядами. Девушка имеет весьма своеобразные понятия по многим вещам и процессам, происходящим внутри страны и за её пределами. Но, как говорится, у каждого может быть своё мнение. Однако, мнение любимой дочери генерал-майора заключалось в том, что её отец посвятил свою жизнь служению преступной власти. При этом девочка не забывала пользоваться благами, которые отец получал за свою службу этой власти. Тем не менее, по её мнению наша страна является мировым злом. Всё, что мы умеем — это бряцать оружием и ходить строем. У нас нет друзей, потому что мы всех запугали. Весь цивилизованный мир живёт, как одна миролюбивая и дружная семья, а Россия — злобный изгой. В этом страшном болоте нет будущего, она себя чувствует, как в концлагере.

— Это при их-то возможностях! — возмутился Пётр Владимирович. — Квартира, дача, горничная, водитель, лучший ВУЗ, санатории высшего класса! Хорош концлагерь!

— Тем не менее, девочка неудачно сходила замуж за такого же либерально настроенного молодого человека, — продолжал аналитик. — Он тоже умел пафосно рассуждать, а на деле оказался обычным жиголо, позарившимся на генеральскую дочь. Кривенко пару раз серьёзно поговорил с мужем дочери, после чего тот бесследно исчез, оставив жену с маленьким сыном. Надо ли говорить, что именно отец был обвинён в разрушении семейной жизни? В общем, домашняя жизнь Кривенко превратилась в ад, жена встала на сторону дочери и, как говорится, вода камень точит. Генерал души не чаял в своей дочери, а потом ещё и внуке. Ему было тяжело переносить её отчаяние и слезы, он был готов по капле отдать свою кровь за счастье дочери. Но… вместо этого решил продать Родину и отдавать кровь других людей.

Уже много лет, как Кривенко принимает активное участие в мероприятиях, организованных различными международными ветеранскими организациями. Он оказывал им шефскую помощь со стороны Министерства обороны. На одной из встреч, где собрались ветераны из разных стран и сопровождающие их лица, Кривенко был в качестве почётного гостя. Одного из присутствующих он знал по предыдущим мероприятиям — это был ветеран из Англии, бывший разведчик. Именно на него пал выбор Кривенко и, подойдя поздороваться, он незаметно передал записку, в которой сообщал своё звание и должность и выражал готовность работать на Англию. Думаю, что записка была немедленно передана по возвращению ветерана в МИ-6. Она не могла не заинтересовать английскую разведку.

Через пару месяцев в Москве снова состоялась культурная встреча, посвящённая памятному событию, на которой присутствовали силовики в отставке из разных стран. Одним из спонсоров-организаторов этой встречи оказалась компания «Ванклевер». Она обеспечивала фуршет продуктами питания, а в конце мероприятия всем участникам и гостям вручались подарки от компании. Всех одарили большими красочными пакетами с конфетами, вином и новенькими планшетами. Компания не поскупилась на чествование ветеранов. Артур Галбрэйт был среди присутствующих, он лично раздавал подарочные наборы присутствующим. Во время вручения подарка генералу он успел ему тихонько сказать: «Ваше послание получено. Информация в подарке».