Бесплатный фрагмент - Храм Грааля

От автора философского бестселлера «ЕВАНГЕЛИЕ ИНДИГО» Инессы Рэй Индиго,

Посвящаю виновникам и предателям этой книги — братьям, которых нет.

Глава 1. Иерофант

Первый час мая. Неспешно начинался ежегодный бал, в мире которого нет. Преисподняя отворяла свои двери. И главный зал для тайных ритуалов наполняли странные господа. Короли без королевства, храмовники без храма, обожествляющие себя безбожники.

Подмастерья и стражи со всем соблюдением вековых традиций украсили помещения, в которых всё эклектично смешалось. Оккультные сигилы с чёрным козлом Бафометом, три шестерки под еврейскими буквами с иллюминатскими звёздами и черепа вызывающе теснили устаревшие атрибуты строителей с лучезарной дельтой. Синюю классику повсюду заменил кроваво-алый багрянец, что освещался огнём. Гасла в полутьме йельская клятва о «свете» и «истине». Тайное общество подонков, алчущих лишь мировых престолов и богатств любой ценой, не имело ни того, ни другого, а теперь претерпевало острый междоусобный кризис и смену курса.

И потому не тратилось лишнее время на зачитывание древнего устава о морали, любви и благотворительности. Надменных господ в черных фраках и символических масках уже рвались развлечь приглашенные артисты. Этот пережиток времён сладкой крови и вавилонских мистерий был ещё по вкусу. Тогда тринадцатую ночь каждого месяца давали новое шоу, годовую майскую феерию и эпатаж без границ. Мимы и шуты, фокусники и кинозвезды, оперные музыканты и попсовые старлетки. Но в этот раз никто не мог оторвать глаз лишь от нелепого «всевидящего ока», закреплённого на переносице бессменной дивы церемоний Светланы Лебеды. В своё время членство в закрытом мире призраков, управляющих миром и новостями, далось ей чёрт знает какой ценой.

Однако, молодые теперь гораздо легче срывали с себя христианские кресты и плевали на Библию. Кое-кто из новой власти делал это с особым рвением, пряча под одеждой свастику. Отрекались, точно как у законодателей моды за океаном, выкрикивая непристойности при посвящении обнаженного неофита и поочередно целуя доставленный человеческий череп. В эту ночь в рядах русско-американской тайной ассамблеи продолжалась та же напряжённость, что в последние годы и за столом переговоров. Блеф и взаимный шантаж. Как год назад, череп был доставлен русскими. И конечно в спекулятивной тайной игре он был не тот, не принадлежал Адаму. Вновь настоящий, не из гипса, и свежий, но никого не коробило, как однажды тех скандальных отступников, бойкотировавших приглашение «сатаны» в прошлый раз. Тогда незримый «Рогатый» не огорчился и продолжил бал с новыми ушлыми мастерами из России, одному из которых краденый череп судьбы заменял и Святой Грааль с золотой рыбкой, и крылья, и парашют, и мать родную с вакциной от его же коронавируса. Череп и кости, мужские или женские — импортным хозяевам древних традиций было плевать, сквозь маски.

Церемонемейстер заранее водрузил печальный и пугающий череп на алтарь, освещаемый багровыми всполохами пламени, будто бы он должен был наблюдать за сакральным деланием вместо Великого Архитектора. В исконных традициях братства функции всепроникающего взгляда Творца заменяла глазастая дельта, вовремя переехавшая на разменный доллар. Но теперь разворачивалась принципиально иная история. Смерть вместо жизни и её главного Создателя.

Так жалобно смотрели пустые глазницы, словно безмолвно просящие о спасении, подумалось новичку, во мгле и шуме готовящегося к ритуалу посвящения. В них ещё мог теплится свет души, несчастной и лишённой свободы, но бездушные маньяки, играющиеся во взрослые игры с ночным маскарадом, не замечали искры и в живых. Им было плевать на душу, как на крест, в розе или на куполе церкви. Вместо того, чтобы возводить божий храм Соломона и искать краеугольный камень разрушают основания и скачут в пьяном угаре вокруг чужой головы, но никто из них почему-то не допускает, что в следующий раз их собственный отсечённый череп сменит прежний в зале церемоний, тайной вечери антихристов. Ведь все клятвы и проклятия мёртвых, отмщаясь рано или поздно, сбываются, как это было с королём Филиппом Красивым, папой Климентом и последним французским королём Людовиком XVI, окропившим своей кровью революционную плаху.

Из брезгливых мыслей неофита в непроницаемом чёрном одеянии вырвал звук гонга. Наступало время инициации. Породистый, атлетического телосложения, очень высокий и смуглый брюнет с ранним инеем в длинных волосах, легко сбросив палантин, вышел из тени и встал в центр зала. Глаза, как водится, были завязаны, но этот парень двигался уверенной пантерой в кромешной тьме. Как и положено, масонский новобранец был обнажен, но не выглядел униженно беззащитным под тяжестью сотен глаз дорого разодетых господ. Всё идеально сложённое тело его покрывали витиеватые татуировки, вроде скрижалей с вязью, узорными письменами на древних языках и многолучевыми звёздами. Словом, был посланной свыше книгой с семью печатями. Гул неодобрения прокатился по зрительской ложе — новичок должен быть чистым, пустым, как белый лист, который постепенно заполнится ими.

Недовольство также вызывала подвеска, напоминавшая розенкрейцерскую с хитро поблескивавшим глазом из дымчатого кварца на равностороннем белом кресте. Лица досточтимых братьев скрывались за масками, но таинственный мудрец мог распознать каждого из тех, кто завтра будет петь дурные песни, играть фальшивых героев кино или спорить о финансовом кризисе в телевизоре. Врать о ценности вашей жизни и необходимости ношении других противовирусных масок. Так было задолго до коронавируса, накрывшего весь земной шар и биржи волной от взмаха крыла летучей мыши. Лишь здесь вместе с телами заблаговременно обнажалась истина мировой кухни патрициев, чтобы завтра стать ложью на блюде плебса.

Весь украшенный шелками и золотом досточтимый мастер, посвящающий новых братьев, учеников, прочёл перед неофитом древний устав. Вместо латинского звучал йоркский. И ни слова о мемфисском. Едва заметно усмехнулся атлант, мысленно заметив это.

Долгая речь офицера-церемониймейстера подходила к концу и страж со скрываемым под черной маской лицом подготовил атрибуты в виде старинного кубка с маслянистой жидкостью и церемониальным мечом. Осталось лишь сорвать с себя христианский символ, произнести заученную клятву и пароль. Молодой человек вдруг посмел сорвать повязку с глаз и, схватившись за подвеску на своей татуированной груди с молитвами, раздражавшими толпу и без перевода, рванул и она вспыхнула огоньком, как зажигалка. Далее молниеносным движением он выхватил у опешившего стражника сосуд с горючей жидкостью и пролил её на пол. Брызгами он очертил вокруг себя круг, окропив себя и мастера, после чего ещё раз зажёг замаскированную под шестиконечный кулон зажигалку перед собой. Двое несостоявшихся собратьев отшатнулись от угрожающего жеста и покорно отступили прочь от сумасшедшего. Ошарашенная публика замерла. Вместо обещанной клятвы атлант, как в лучшей антиутопии, расправил плечи и раскрыл гневные уста:

— In God we trust?! Верно? — взметнув перед собой смятую до того в левом кулаке зелёную купюру с глазастой пирамидой и Бенджамином Франклином, выкрикнул в полумрак ложи неофит, говоривший с неопределённым восточным акцентом, — От Бога отрекаемся, но на него уповаем?! Где логика, братья? Не пора ли открыто уповать на вашего Сатану? Вытравить ненужную пирамиду с господствующими над вами бумажек. Кто-нибудь помнит откуда она там и какой обет рыцарей символизирует?! — обличительно обратился он к онемевшей ложе, взмахнув вновь зажигалкой, отчего церемонемейстеры одновременно вздрогнули.

Не дожидаясь, когда «счётные машинки» в венецианскийх масках, привыкшие строить лишь мошеннические пирамиды, начнут таскать чужие черепа и щупать курочек масс-медиа, неизвестный никому бунтарь продолжил жечь глаголом:

— Недолго забыть фундаментальные истины братства «нищих строителей Храма», купаясь во лжи и дорогом вине. Ах да, — презренно бросив смятые сто долларов, атлант добавил, — … и в нефтедолларах. На этом бумажном предмете мировых войн и деспотизма американские разрушители истинных традиций храмовников бездумно изобразили тот самый храм, Великий дом Создателя Вселенной, в котором он обитал бы среди просвещенных людей, который строил царь Соломон и его мастер Хирам. Но расчёт был неточен. Неточно расценив гнозис жрецов и пророчеств, мудрый сын Давида пал жертвой ровно тех же низменных слабостей, что и вы. Вы! — крикнул гулким эхом дерзкий новобранец с мастерским багажом знаний и поднял голову к балкону ложи, где в центре темнел непримечательный силуэт досточтимого мастера ложи Г. К. А.Т. и прочих «великих» рыцарей, в коих угадывал преимущественно наместников провинциальных лож — чиновников из телевизора. Зарубежный спонсор не почтил вниманием бал русских иллюминатов, отколовшихся от истинных храмовников, как маржа на бирже, и делегировал посла.

— Монархи и военные диктаторы — это самые никчемные из людей, всякая власть — есть форма насилия, — бросив презренный жест в ложи, изрёк татуированный Атлант, — Вы слуги своих пороков и зависимостей, а вовсе не наместники Бога на земле. Как в шахматах, вы даже не способны на свободный ход и самозащиту. Вы, магистр, даже неспособны освободить близких друзей из тюрьмы. Право на голос лишь, когда разрешат ваши кукловоды, пленившие друзей. Вас по ошибке сделали великим магистром восемь лет назад эта дюжина дворянских семей, уподобляющих себя апостольским, вероятно, — атлант сделал насмешливое лицо и паузу, тряхнув платиновыми волосами, — Величайший бред! Вы самозванцы, вы живёте не во Христе, а против него! Вами помыкает последний Иуда. Теперь вы прячетесь под крылом вашего гофмейстера, в то время как он прячет от атлантов свет истины в прочной клетке и потворствует разрушителям храмов братства во всём. Вы не в силах ни позаботиться о братстве, ни дать свободу и равенство. Основы Великого Храма были разрушены варварами прямо у вас под носом, в Москве, в Петербурге и даже на Дальнем Востоке. Везде, где ваш достопочтенный гофмейстер сдавал платоновские идеи храмовников вот этим безбожникам. — спокойно, но с горечью вымолвил гордый неофит, проведя огоньком зажигалки по воздуху полукругом глазеющей на него ложи в масках, странный крестик с дымчатым глазком из кварца продолжал висеть на его груди. — Вашим никчёмным словом, Ваше Высокопреосвященство, пренебрегают те, что заточили истинного рыцаря-храмовника в Лефортово. Всех, кто смел и был предан клятвам вольных каменщиков в России, поочередно пересажали или обратили в бегство. Это ведь были ваши собратья, и вы от них сразу же отреклись из трусости перед псами нового режима, как перед Урицким. И сразу выбросили из ложи, то есть из данного сборища чертовых алкоголиков, валютных мошенников и их шлюх. Зато последние потрясения «черного понедельника» и обвал цен на нефть вам вдруг позволили прокомментировать, дали слово, пару волшебных заклинаний и вуаля! Кстати, да… — с кривой усмешкой на благородном лице коптского типа парень подтолкнул ногой брошенный доллар, — Может быть Великий магистр или капитул уже знают курс на завтра или цену за баррель? Что говорит вам череп «Адама» или «Христа», привезенный маргиналами из ближайшего морга? Разумеется, господа, он безмолвствует, а ложь завтрашнего дня лишь в ваших руках.

— Кто вы такой? — растерянно спросил кто-то из ложи в белых перчатках.

— Я истинный Рыцарь Храма Соломона и Христа!

— То есть, у вас уже 13 градус?! — скептичный снобизм кардинала в серо-багровой мантии сверху насмешил молодого человека внизу, но вовсе не от сравнения человека с лёгким алкоголем. Неофит продолжал вещать древними загадками:

— Тридцать третий, если хотите. Я тот самый — бессмертный сын солнца! Потомок преданных каменщиков Востока и Александрийских иерофантов, последователь истинного учения Христа и мастерства архитектора Хирама расскажу вам, что будет дальше. Вы все, мелкие отупевшие коллекционеры земных удовольствий, продолжите обманывать друг друга и весь мир. Безбожники продолжат разрушать и губить. В конечном итоге, их уродливый мир разрушит Великий Архитектор, как когда-то погубил разложившийся остров первых храмовников-атлантов. А завтра… — снова вспышка зажигалки и блеск кварцевого глаза на кресте, — Нет… Через пять минут весь мир узнает истину, когда весь интернет облетит видеозапись сожжения жертвы на ритуале крупнейшего тайного общества вашей страны.

— Господи Иисусе! — комично взвыл в приглушенном ужасе досточтимый мастер посвящения из бывших послов России в Ватикане, инстинктивно изменяя популярному ныне Бафомету, которому в силу коварного курса доллара присягнул, — Каковы ваши требования! Мы всё выполним!

— Да-да, любые деньги и ценности! Самолёты, вертолёты к вашим услугам… — добавил кто-то из ложи в золотистой маске, так как к Великому магистру ещё не вернулся дар речи после публичного разоблачения его загадочной фигуры главы ордена русских иллюминатов.

Татуированного парня рассмешила сговорчивость и примитивность мысли достопочтенного маскарада. Сквозь мудрую не по годам ухмылку он заговорил, ходя по кругу и щёлкая зажигалкой:

— Всё это мне не нужно. Не судите по себе. Вы не знаете даже оборотной стороны того места, где годами собираетесь. Я истинный маг и алхимик, как настоящий член братства храма Соломона. И я скоро исчезну бесследно. Мои главные требования о поиске камня и строительстве Храма Соломона, не смотря на клятвы ордену, вы никогда не выполните, ибо прогнила ваша лестница в небо. Потому, требую здесь и сейчас — свободы для братства. Сейчас же освободите из плена инвестора «Магмы» Стальского и тосканского друга вашего плюшевого медведя-магистра, которым вы всех шантажируете, а затем поставьте во главу правительства бывшего магистра Волхова, которого вытеснил из совета, как только он стал снова интересоваться строительными объектами братства!

— Никогда! Никогда не бывать этому… Иезуитству! — вырвался фальшивый старческий рык одной из досточтимых масок ареопага в пурпурной мантии.

— Воля ваша… Вольные каменщики. — игриво огрызнулся ничуть не удивленный парень, уверенно встав в центре масляного круга с зажигалкой.

Что-то шепнув, он щёлкнул скрытую видеокамеру на крестообразной подвеске:

— Есть время разбрасывать камни, но у вас нет времени их собирать. Пусть их отыщут достойные. Ищите следы камня, что будет во главе угла храма, на плечах атлантов, на семи морях, на семи холмах, на семи островах… Там, где повешенный вверх ногами скажет, как в священном писании: «На сем камне. Я создам церковь мою, и врата ада не одолеют её».

С этими странными словами таинственный неофит решительно метнул зажигалку и паркетный пол вокруг него неестественно быстро вспыхнул костром. Такой плотной и высокой стеной огня, что человеческий силуэт стремительно сгорел в ней, словно в цирке иллюзионистов. Ложа снова ахнула единым мужским возгласом и только тогда забронзовевшие истуканы в масках двинулись с мест. Засуетились, как поджареные тараканы. Повсюду забегала охрана, а за ними сотрудники администрации и экстренных службами.

Папарацци отгонять не пришлось, потому что их вниманием всецело овладела заготовленная видео-сенсация топовых сетевых таблоидов и блогов, на котором сгорал разоблачитель порочной масонской ложи, причастной к перечисляемым под видео-материалом диверсий и махинаций на арене мировой власти.

Влюблённые

Просыпаясь, она знала, что теперь они всегда вместе. И она не боится признать. Говорить о них двоих вслух, а не в тайных мыслях и снах. Но и расставшись на время, они всегда будут вместе, вместе хранить эту главную тайну и энергию друг друга, угадывать совпадающие мысли и видеть общие сны. Словно связанные одной цепью, от которой было совсем не больно.

Девушка огляделась вокруг — растаявшие нежным воском пастельные шелка, волнующиеся ветерком белые шторы, чёрные игривые тени на молодой коже, переливающиеся на проникших лучах солнца их волосы. Темное и светлое. Теперь одно целое. Слияние половин «инь-ян». Две чаши одного цветка — плодоносной розы. Как мало ей надо было, чтобы ощутить все многогранные оттенки своего нового состояния от всего лишь пробной дегустации!

Девушка… Капец… Пронеслось в его голове. Ещё сильнее зажмурился — он спит, он не причём, он в домике. Вспомнил, как его пожар моментально остановился и остыл в ледяном испуге, когда наткнулся на преграду нетронутости и полной неопытности. Схватил в бешеном порыве за хрупкие плечи, с силой сжал, как запретный плод, но никогда не думал, что тут же отпустит в полной растерянности.

Этим утром оба уже не спали, но боялись посмотреть в глаза друг другу и заговорить. Молча лежали спина к спине под разными шелками. Но совсем не хотелось покидать этот плот на тёмно-синей, как морская ночь, простыне.

Ангела первая приподнялась на локтях и безуспешно пригладила свои растрёпанные волосы. Рефлекс глянуть в зеркало. В сущности, этого не требовалось. Всё равно с зеркального потолка над овальной кроватью его московской берлоги смотрела свежая красавица. Наверно счастье и стыд украшают. Она была голая, как и он. И модный шёлк коварно соскальзывал отовсюду, как морские волны. Минувшей ночью волны обжигали и ему было можно всё. И сейчас в девственном свете солнца на её тонких руках проявлялись следы вседозволенности. Ночь с ангелом подошла к концу и оставила многоточия…

Зачирикало в зале. И, здрогнув, девушка в шёлковом коконе легко спрыгнула с кровати — настойчиво требовал внимания оживший рабочий комп, оставленный вчера в спящем режиме. С включенным интернетом. О, боги! Неосмотрительность страсти. Как хорошо, что детективы, частные или профессиональные, традиционно страдают паранойей или манией преследования и веб-камеры заранее заклеивают. Накинув после одеяла его рубаху в мелкую клетку на свои голые прелести, она вдохнула тонкий дорогой аромат. Аромат настоящего мужчины с простыми на первый взгляд манерами, но из респектабельной малоизученной пока жизни. На секунду показалось, что поймала на себе взгляд его манящих голубых глаз, порой невыносимо тяжёлый, а порой ясный, как у ребёнка. Но любимый так крепко спал… Вроде бы… Ещё напоследок засмотрелась на его крепкие руки, покрытые модными татуировками с вплетенной каллиграфией, и обнаженный торс. Заставила себя отвернуться и выйти, чтобы сосредоточиться на работе. Вдруг весь мир ждёт одну Евангелину Рольфовну Стеллер, чтобы его спасать, а не кувыркаться в постели со спасателем?

Без белья, в одной мужской рубашке она впервые сидела на рабочем месте. Работа на удалёнке, да ещё и для частников, если она есть, хороша тем, что на неё невозможно опоздать или неправильно одеться. Никакого дресс-кода. Сама себе хозяйка. В пробке не застрянешь, шеф не наорет, стрелка на колготках или на глазах не подведёт в самый ответственный момент и не испортят настроение завистницы из смежных кабинетов офиса.

Довольная собой, она только успела войти в браузер, как второй раз прозвучал тревожный колокольчик электронной почты. Теперь в свете кризисного карантина любая новость и предложение радовали. Если только это было не оповещение электронных сервисов или спам, как обычно в последнее время. Разоблачительница тайных обществ и охотница за разыскиваемыми Интерполом преступниками, Стеллер уже всерьёз скучала по глупым заявкам разыскать собачку, краденый велосипед или вернуть загулявшего мужа, над которыми когда-то всё детективное агентство «Индигеты», переименованное в усеченном составе на «Индиггеры», лишь смеялось. Какие никакие, а всё ж деньги для диггеров накопить можно, на тот же йогурт, которого к первому утру мая оставалась лишь одна капля на дне улыбающейся баночки.

Клубничная молекула растворилась в её саднящем горле бесследно, как капля росы в пустыне, и рабочая почта, привязанная к сайту индиггеров начала свою нехитрую работу. Ни кулера тебе, ни кофеварок. Во входящих было также пустынно, как в желудке. Почему-то. Белобрысая девушка нахмурила на редкость яркие брови и синие глаза. Небывалая пустота в электронном ящике была похожа на взлом — ни одной весточки от близких и коллег по цеху, как обычно. На лице застыл комичный скепсис. Вспомнила, что лицо нельзя кривить и морщинить раньше времени. Тем более «на работе». Выровнялась…

Ангела машинально глянула на временно заклеенную веб-камеру и печально вздохнула — преждевременно с кровати содрала долбанная рассылка от популярного видео-хостинга?! Спам! Никакого отношения к рабочим моментам, сулящим мало-мальский заработок и интерес. Единственное, что привлекало внимание, то что весь интернет взорвался неким вирусным видео сгоревшего на закрытой тусовке чувака. Масоны, шпионы и сумасшедшие. Смахивало на фейк, но…

Сотни миллионов просмотров по всему миру, скандалы, разоблачения, отставки и обвалы на валютных биржах.

Подумаешь! Даже открывать и смотреть огнеопасное письмо из спама не стала. На таком безрыбье детектив Стеллер на удалёнке на всякий случай решила порыться ещё немного в спаме, как начинающий бомж в переполненном баке. Часом ранее туда выкинули ещё одно письмецо. Пахло вкусно и на редкость свежо. Было любопытно некоторое сходство в названии одноразовой спамовской почты и нашумевшего видео из папки входящих писем. Что-то про камни, царя Соломона и птицу Феникс.

Сказки какие-то, конечно, показалось ей сначала. И внутри рекламного письма от «каменного гостя» ничего не могло порадовать голодных сыщиков, кроме красиво выложенных на поделочных камнях швейцарских часов, инкрустированных бриллиантами. Зевнув, она уже хотела выйти из почты, как вдруг заметила текст под рекламными фотками из спама. Это были реплики из разговоров русского писателя-философа, генерала и князя из «Трёх разговоров. О войне, прогрессе и коеце мировой истории». София, как великая премудрость богочеллвека. Что-то про Платона и Третий храм в Иерусалиме. А последняя строчка была отдельной и жирно выделенной:

«Четвёртый разговор… Антихрист… Рим… Иерусалим… Второе пришествие…»

Всё показалось феерическим бредом. Причём здесь швейцарскихе часы «Omega», разбросанные на камнях?

Вместо подписи в углу Феникс приглашал в один из пунктов бук-кроссинга при студенческом кафе напротив НИИ биоинженерии МГУ.

На первый взгляд хаос подогрел безошибочное чутьё сыскаря от Бога, неизвестно какого, но у Ангелы буквально чесались руки и вспыхивали щёки от азарта в моменты раскрытия преступных загадок или вот такого их завуалированного зарождения. Когда никто в мире ещё не подозревает, а девушка-индиго уже вцепилась в призрачную тень будущих инфобомб из криминальных новостей. Эксклюзив. Однако, эти скучные часы с камнями и пушкинские строки пока даже не пахли трэшем, не было намёка на детективную заявку и контактных данных. Всё анонимно. А значит бесплатно. Разминка для ума. Можно было не выдёргивать из ковидного коматоза своих коллег.

Пересмотрев странный видео-ролик горящего бала, будто постановочного шоу, она начала скорее одеваться, решив таки прогуляться до универа одна, пока жених сладко высыпался. Подышать столь редким теперь свежим воздухом и на всякий случай проверить чутьё.

Внутри пылал азарт и перед выходом она ещё раз глянула электронную почту — ничего нового, кроме видео горящих рук, ложи с масками и слепящего дыма, присланное по подписке на главный новостной остинг. Вся страна обсуждает, а щаказ поступил лишь ей! «Феникс» — это уже может значить, что мистификатор не сгорел, продолжая играть в игры с огнём. В течении двух-трёх минут невидимый объективом собственной камеры, закреплённой на теле, он говорит странную речь с восточным акцентом и рыцарским обличением в голосе. Как на шекспировском спектакле. Шоу! Мистифицирующая постановка! Но вконце главная картинка видео с многочисленными господами в масках и мантиях тонет в густой завесе рыжего пламени. Ещё секунда — запись обрывается на самом интересном месте. Занавес. Ни криков боли тебе, ни полиции, ни пояснений. Местами неразборчивые слова атланта под ником «Феникс» законспирированный распространитель вирусного видео старательно стенографировал под хитом просмотров. Можно было всё скопировать и разложить на пазлы в поисках… Антихриста, Христа или какого то камня?

От риторический вопроса задачи у любительницы мистики и конспирологии под волосами пробежали мурашки. Всё было ни чем иным, как впервые разоблаченным собранием настоящей и крупнейшей масонской ложи с членами правительства и серыми кардиналами, на котором, как поняли пользователи интернета, жестоким образом принесли в жертву всесожжения человека, новичка. Несчастный перед сожжением проклял загадочных российских каменщиков, точно как последний магистр тамплиеров Жак де Молле.

В тексте стенограммы сгоревший на балу требовал свободы для его братства и взывал ко всем добровольцам найти истинный краеугольный камень для строительства какого-то единого храма богов на земле по плану архитектора царя Соломона. Ёкнуло в сердце. С этим товарищем из прошлого в тысячи лет индиго была хорошо знакома — в детстве штудировала его апокрифы и притчи. Ненормально улыбаясь, Стеллер едва уняла сыскной пыл, что вечно бежал вперёд неё и рассудительности в пекло фантазий, и кратко законспектировала в блокноте семиричные загадки в конце пламенной речи парня, наружности которого так никто из миллионов юзеров мировой сети не увидел. Лишь жестикулирующие руки с этнической вязью татуировок, очень похожих на еврейские и египетские, и голос, который всю дорогу девушки от Покровки до Воробьёвых гор звучал призрачно знакомым эхом в голове:

«Две тысячи лет…

Я ждал тебя две тысячи лет…»

Не верилось, но именно эти слова из детского сновидения, навсегда и так рано погрузили особенную девочку в потусторонний мир религиозной мистики. Во сне голос незримого верховного существа, ангела, обездвиживая её, говорил о том, что он недаром дал шанс поколениям будущего, убив Сталина, и о том, что он две тысячи лет ждал именно её и строительство истинного божьего храма — храма Солнца. Эти слова и величественный голос были живы в душе всю жизнь. С того же детского возраста она всегда видела, закрывая глаза ночью, на фоне век среди фантомов неизменный образ белого ангела из плазмы, усеянного сотнями чёрных, будто египетских или византийских иконописных глаз. То приближался к ней, то удалялся куда-то в огненный крестообразный коридор пирамиды и далее в солнечный шар.

Многоглазый образ перешёл и во взрослую жизнь девушки, всё явственнее ощущавшей себя «индиго», когда она впервые встретила описания таких видений ангелов и архангелов в различных христианских апокрифах, и прежде всего в любимом с детства «Апокалипсисе от Иоанна Богослова». Это священное писание христиан, Ангела Стеллер распечатала дома на принтере и, многократно перечитывая, расшифровывала его экзегетику о семи падших ангелах и чиркая свои заметки с отгадками прямо поверх текста.

Было ясно, что голос и глаза из её детских снов принадлежали архангелу, приходившему в земной мир во времена Иисуса Христа два тысячи лет назад, а после во время Второй Мировой войны и смерти Сталина, чтобы спасти миллионы людей и закончить войну миров.

И вот теперь странный человек на масонском видео явно говорил будто от лица давным-давно умерших христианских пророков или апостолов, а после кто-то прислал именно ей это видео вместе со спамом, в котором цитировалась соловьёвская повесть об Антихристе, Втором пришествие и Третьем храме…

Всё уже складывалось в смысловую картину пазлов, но предстояла грандиозная работа мозгов и ног!

Индиггерша была в движении. В этот первомайский день, благоухавший цветущей белой акацией, когда будни растворились в спутанной неге праздников и карантина, всё было безупречно: щедро светило солнце, лёгкий воздух и минимум народа с автомобилями. Рискуя попасться копам без оформленного пропуска, но нацепив маску и трэнч с высоким воротом, она мчалась к одной из готических высоток, быть может, тоже убитого высшими силами советского вождя. Гигиеническая маска лучшим образом служила сыщикам или параноикам средством конспирации. В дополнение к маске с перчатками ещё кепка с солнечными очками и от человека из базы паноптикума оставалась лишь переносица. Человек-невидимка, узаконенный сдвинутыми на мировой пандемии государствами.

Особое чутьё помогло ловко обойти все опасные моменты по пути к раскидистым корпусам МГУ со стороны Ломоносовского проспекта. На полшага до заветной цели «охотница за привидениями» очнулась — вероятнее всего всё закрыто! ВУЗ, его библиотеки и окрестные забегаловки. В условиях новой реальности временно не принимают гостей. Но очевидно, что никто из спама, играющий с известной в узких кругах «индиго», всё просчитал. Найдя глазами самое заметное кафе, она догадалась обойти его со двора. Так было бы надёжнее что-то прятать среди бела дня. Разумеется, из всего наглухо закрытого заведения кто-то оставил открытым лишь бук-бокс.

Сняла очки и липкие перчатки, оглянулась вокруг, как шпион. Наверно незаконно и негигиенично, фальшиво подумала она про себя и с жадность огрузилась обеими руками в ящик со туденческими книжками. Кто-то в самом деле случайно или намеренно забыл закрыть его на замок. Вот же оно! Шоколадного цвета фолиант в кожаном переплете с золотистым тиснением, возвещающим о том, что он, труды русского фиоософа-софийца Владимира Сергеевича Соловьёва «Три разговора», был безошибочно выловлен Евангелиной в числе первых. Она нисколько не сомневалась в подлинности, но всё по-прежнему было, как во сне. Даже голова немного кружилась. Возможно от нехватки воздуха в потной маске и ритма утреннего променада натощак.

Чужой, даже такой общепризнанной философией, индиго, как создатель своей теории астротеизма, уже не болела и потому начала быстро, не отходя от кассы, исследовать книгу Соловьёва вдоль и поперек. Ничего. Ничего таинственного, лишь вывалилась затертая библиотечная карта книжки, доказывавшая её недавнюю принадлежность величайшей альма-матер страны. МГУ. Одна из семи сталинских башен. В карте был десяток фамилий, начертанных разными чернилами и почерками в разное время. Пустота и обыденность. И от этой досадной мысли молодая сыщица приглушенно выматерилась. Затем обернулась, на всякий случай.

Как хорошо, что карантин, что ни одного свидетеля! Чудо чудное этот COVID-19, как говорят зажиточные звёзды здравоохранения!

По правилам безвозмездного бук-кроссинга полагалось оставить что-то взамен взятой книжки. Но коронавирус перечеркивал все прежние традиции. Свои книжки индиго-философии не захватила. Стеллер была уверена, что незримые наблюдатели, замутившие пока непонятную игру, за её спиной сразу же закроют шкаф на амбарный замок и вернут предупредительное объявление.

Ни следа и улики. Она скрылась с добычей в рюкзаке. Шла обратно уже медленным прогулочным шагом по длинной аллее к пустой смотровой в прошлом Ленинских гор, с которой всегда хотелось взлететь в небо, как Икар. Шла неосмотрительно. Будто ощутила себя невидимкой. Вернее, парила на крыльях бурлящих мыслей, и вдруг, осознав надвигающую угрозу росгвардейцев, свернула в сквер исторического корпуса с деревьями, по направлению к станции метро Ломоносовская. Голова снова закружилась и она присела под деревом на траву, как в любом цивилизованном парке. Может быть, какой-то код был зашифрован в страницах текста, подумала она туманно и с ленным раздражением — их тут более трёх чёртовых сотен!

Красивая книга, антикварная… Изрядно потёртая бесчисленными студентами и профессорами МГУ. Издание середины прошлого века. И страницы пожелтели. Они были местами засалены, склеились.

Так, постепенно успокоившись и умерив пульс, она нашла в оглавлении того самого «Антихриста». В конце мировой истории на десерт. И никак не могла обнаружить двести двадцать вторую страницу в книге. После двадцать первой сразу шла двадцать четвертая. И Ангелу осенило, что они наверняка склеились от старости. Чуть поддела острым коготком и склеенные странички, двадцать вторая с двадцать третьей, любезно раскрылись. Как дверцы в потусторонний мир. Вдруг оттуда выпал листок тончайшего папируса, испещренный таинственными рисунками в виде цыганских карт, непонятными письменами, римскими цифрами и схемами какого-то древнего острова с пирамидой на фоне старого атласа. Под рисунками была подпись на имя «Соломона», на латинице…

Её сердце разбилось на куски раскалённым муранским стеклом от счастья, перемешанного со страхом.

Не без труда, но быстро пришла в себя, скрывая широкую улыбку сумасшедшей под маской, как на балу…

Ещё раз вгляделась в бесценный папирус со всех сторон. Символы и цифры. Китайская грамота. Вернее, Каббала. Некоторые буквы и слова иврита Стеллер понимала. С малых лет она читала много подобной эзотерики, доходя и до гностической геральдики с археологией, но в ту секунду был перегруз и срочно требовалась помощь. Брата Лёлика? При всех профайлерских заслугах Лео Стеллера и бывшей студентки именно МГУ Тильды, коллег по ремеслу было бесполезно тревожить. Не та возрастная категория. Но где сейчас можно было отыскать типа «2000+»? В двух шагах от главных НИИ и библиотек старейшего вуза искать было недолго.

Она вовремя вспомнила про книжную карточку, выпавшую из книги и выудила её из кармана плаща. Последним там значился некто — Успенский П. П.

Пал Палыч, Петр Петрович или Петр Павлович? По изысканному почерку и фамилии было ясно, что не простой балбес-студент. Чутьё подсказало, что рыба порядком старше и крупнее. Аспирантура, магистратура, кафедра? Быстрый поиск в интернете айфона, где можно легко отследить частную жизнедеятельность многих. И вот ведущий научный сотрудник научно-исторического центра МГУ Пётр Петрович Успенский, специализирующийся на истории архитектуры Москвы, был почти в руках. На экране телефона. Чудаковатого вида дядька с острой, как у Хоттабыча, седой бородкой, в старинном головном уборе. Пытливые немного раскосые глаза, как у Рериха, так и приглашали начать вместе поиски краеугольного камня и его нового архитектора «Феникса», который должен был где-то восстать из пепла майского бала.

Терять, да и делать в эту пору было нечего. И на свой страх и риск, в полной уверенности, что имеет дело именно с тем самым Успенским, забывчивым любителем тайных знаков и философа Соловьёва, Ангела набрала номер, раскрытый на странице профессора, который по особым случаям любил знакомить абитуриентов со старой Москвой. Кто-то даже создал почтенному учёному группу «ВКонтакте». Он ответил лишь с третьего звонка, как в театре, а понял суть обращения подозрительной незнакомки только, когда из особого любопытства к иностранцам осмелился взглянуть лично в глаза Стеллер и на тот судьбоносный папирусный листок при встрече. Ему был весьма дорог утраченный папирус со схемами и он согласился подъехать.

— Благодарю, утерянная реликвия нашла своего хозяина… Как же вы меня нашли?! — яростно зашептал при встречи почти на ухо Ангеле смешной старичок, надевший, словно для пущей конспирации, бифокальные очки. Он был с той же бородкой, но без антикварной шляпки и без респираторной медицинской маски. Без упаковки. Впрочем, это был не слишком старый мужчина, примерно ровесник отца Стеллеров Рольфа, подарившего пару лет назад деткам квартиру-офис на Воздвиженке, совсем недалеко от места встречи с преждевременно побелевшим в гранитно-научной пыли профессором Петром Петровичем Успенским.

Вместо ответа оставалось лишь протянуть винтажному чудаку из МГУ ту самую библиотечную карту из книги шоколадного цвета с драгоценной находкой. Сыщица не рискнула показывать сам хрупкий папирус на публике, среди гуляющих тут и там туристов, а приоткрыла книгу на «пророческой странице», пытливо всматриваясь в лицо профессора, который сразу же алчно выхватил и захлопнул её. Стеллер опешила от такой реакции, но именно благодаря артефакту, сразу же обозначенным ею в спутанном телефонном разговоре, Успенский согласился на внеурочную экскурсию для незнакомой абитуриентки в период карантина.

— Нет, милая леди, я понимаю, как вы обнаружили последнего владельца соловьёвской книжки, — продолжал восхищенно сомневаться представившийся доктор исторических наук, прогуливаясь с Ангелой по брусчатке красивейшей Никольской улицы по направлению к Красной площади. — Но мои координаты и увлечения… Как вычислили? Признайтесь, вы не частный детектив, случаем?

Приспустив потешные очки с двумя точками глаз, Успенский улыбнулся одними губами и недобро глянул искоса на девушку, которая усмехнулась от точного попадания в цель. Но пока рано было пугать важного старичка такими тревожными сведениями. Пусть поведает о тайнах папируса и Москвы, что знает, а после будет видно. Пётр Петрович был себе на уме.

— Что вы! — как можно убедительнее отмахнулась частная сыщица, — Просто интернет помог, говорю же. Думаю поступать к вам в сентябре, то есть получать второе филологическое образование в таком крутом вузе… — начала сочинять девушка с нордической внешностью эльфа и с занятным синим камешком в тонкой фенечке на льняных волосах, но её осторожно перебил мудрый доктор Петер — так известный историк-экскурсовод просил своих любимых иностранных студентов коротко себя величать.

— Вот филологи как раз первые шпионы, — хохотнул он, но быстро оправился, заметив опаску на лице собеседницы, — Вы ещё слишком юна и, вероятно, не знаете оборотные стороны многих специализаций нашей и не только альма-матер. Меня сразу привлекло ваше имя, Ангела Стеллер… Вы к нам из Германии или Австрии? Давно в Москве?

Она на секунду растерянно приоткрыла рот, пожав плечами, но лишние эмоции скрывались такой полезной маской. Ложь прокладывала ей дорогу к возможной цели сама собой и Ангела тутже убедительно поддержала догадку учёного, став немецкой репатрианткой. В чём-то это было так, памятуя калининградское детство и отца. Только бы старик из МГУ не проверил её на знание «Фауста» Гёте!

— Ну да ладно! Доктор Петер, собственной персоной, согласен побыть сегодня вашим проводником в тайный мир старинной Москвы. — любезно сказал Успенский и жестом пригласил спутницу в экскурсионное путешествие, все мистические особенности которого уже прикидывал в голове.

— Данке! Большое спасибо, — зачастила она в ответ, заглянув на секунду в свой чирикнувший телефон, — Тогда можете рассказать мне сначала, где в Москве мог находиться вот такой остров с вашего папируса? И почему вы назначили встречу именно у Кремля, точнее у Воскресенских ворот?

Успенский картинно задумался, но не спешил возвращать папирус с книгой. Он так хищно вцепился в её листок, который, якобы потерял очень давно, перед хождением по студенческим рукам и шкафам, что детективу Стеллер не поверилось в его права на эту реликвию. Но не вырывать же ветхую ценность обратно. Ангела успела в метро детально сфотографировать папирус и переслать своему агентству на удалёнке. Пока лилась светская беседа знатного экскурсовода с «иностранной» абитуриенткой, взбудораженные тем же видео «Феникса» и посланием коллеги уже наперебой слали ей свои догадки в Вотсапп.

— Вы не знаете, конечно, мисс Стеллер. Вернее, фройлин. — манерничал довольный приобретением профессор, поднабрав в лёгкие воздуха. — Именно здесь, по соседству с Государственным Историческим Музеем возле Воскресенских ворот были заложены основы нашего Московского Государственного Университета имени Михаила Ломоносова. Здесь располагался самый первый корпус МГУ для обучения лишь привилегированных особ, ректором которого был тоже весьма выдающийся паренька нашего философа Соловьёва. Ах эти «Три разговора»! Наизусть знаю… Потом уже была Моховая улица и знаменитая сталинская высотка на Ленинских горах. Потому предпочитаю это место, как стартовое в своём путеводителе. Более того, знакомство интуристов с краснокаменным сердцем Москвы, как нельзя кстати…

— А «красный квадрат», кажется так называется ваша туристическая группа в соцсети? — вспомнила девушка вслух, вновь отметив изысканную одежду загадочного знатока старины и его блестевший на солнце винтажный перстень с вензелем в виде розы с крестиком внутри алого камня, очень непростой перстень, подумала она и спросила: — Красный квадрат? Любите Малевича?

— Скорее Брюллова! — многозначительно парировал доктор Петер, глянув в сторону, — Red square, Красная площадь, она же «красный квадрат», в буквальном переводе с английского. Ничего большего, никакой секретности. Но Казимира Севериновича всегда уважал за изобретательность. Люблю не только его чёрный квадрат к «Победе над солнцем». Я также знаток английской культуры. Люблю игру слов в билингвистике. Давайте далее с вами прогуляемся до моего излюбленного объекта здесь. На месте, где разбились мои мечты и футуристический сады Зарядья изначально царь Иван Грозный расселял англичан. Здесь и сейчас есть памятник архитектуры «Старый Английский двор».

— Простите, — перебила Успенского девушка, с детским любопытством взглянув на его правую руку со старинным кольцом, — У вас такая любопытная рубиновая роза с крестиком, вписанные в английскую букву «S»? В папирусе есть такие же символы…

Почтенный гид по Москве с полуулыбкой вздохнул и, окинув светлым взглядом малолюдную площадь, вдруг решился на откровение:

— Милая, вы слишком любознательны! Но в некотором смысле, для будущего филолога из МГУ это похвально. И весьма полезно начать путь истинного просвещения с самых азов. Вероятно, вы ещё никогда не слышали про великого русского философа Владимира Сергеевича Соловьева и его философской теории о Софии — высшей духовной мудрости.

— К сожалению, никогда не читала его трудов. — сконфузилась она.

— Не к сожалению, а моему удовольствию. Я могу поведать вам большее число легенд строительства столичного центра, переплетающихся с традициями зодчества мифических атлантов. Сам философ Соловьев после смерти стал почитаемой легендой, как и его труды о духовной мудрости, Софии, и «богочеловечестве». Неслучайно его отец был одним из первых ректоров нашего университета, в середине девятнадцатого столетия, когда этих знаменитых сталинских высоток ещё не существовало. — доктор Петер постановочно простер руку в туманную даль Воробьёвых гор с виднеющимся готическим монолитом и шпилем, — В нашем храме знаний, в исторических и архитектурных кругах московской интеллигенции всегда почиталась его мартинистская философия, для которой характерны эти символы розы и креста. Как нетрудно догадаться, латинская буква «S» означает «Софию», как астральную суть человеческой души, тесно связанной с Великим архитектором Вселенной. К нему совершенствующаяся душа приближаеся посредством особых молитв, ритуалов, любви и милосердия к собратьям. Философ Соловьев начал свой жизненный путь здесь в столице и закончил в подмосковной усадьбе, однако же всю жизнь провёл в паломничестве по мировым святыням. Не меньшее внимание, чем своей теории о Софии, он уделял переводу трудов древнегреческого философа Платона. Ведь этот мыслитель впервые поведал миру, можно сказать, воскресил из пепла и дна океана, историю строительства и гибели островной империи атлантов с их башнями и пирамидами. Вся история роскошества Атлантиды в диалогах «Критий» и «Тимей». — профессор наконец-то замолк, отдыхая, и, заметив, как зажглась абитуриентка на этих словах и довольно прищурился, — Вижу, об Атлантиде наслышаны. В ней и кроется вся суть взаимосвязи с мистической составляющей первого Генплана Москвы и нового здания МГУ, как одной из самых помпезных башен Сталина. К Златоглавой вернёмся, как только пересечём Красную площадь и достигнем того самого парка Зарядье, как камня преткновения в давнем споре за эту священную землю, где так и не была построена важнейшая, восьмая башня Сталина. Как вы можете заметить, нынешняя столица имеет диаметральный план с четырьмя окружившими её кольцами: Бульварное, Садовое, Третье Транспортное и Московская Кольцевая Автодорога…

— Даже в метро есть Кольцевой диаметр, чего нет больше нигде!

— Все это сразу замечают. Кольцевая структура столицы очевидна и обусловлена была острой необходимостью разгрузки затоваренного центра. И лишь немногие знают, что первые круги ада, так сказать, — хитро усмехнулся Успенский, — в Москве появились ещё при Царе-батюшке и при купечестве, когда весь столичный центр до нынешней Большой Садовой и Никитской стоял в пробках с лошадьми и повозками, самые невиданные товары в огромных количествах везлись в торговый центр отовсюду. Так вокруг изначально отгороженной Кремлёвской крепости и Китайгородский стены изначальные Валы, Богородский, Крымский, Сущёвский, стали разрастаться в широкие и осевые транспортные развязки. Прежде всего, это было удобно. — смешной профессор вдруг замолк, заметив, как молодая собеседница, больше напоминавгаяиемумне таинственную таинственную гостью, а любопытного ребёнка, вспомнила нечто сакралищирующее её и весь разговор. — Что-то вспомнили?

— Да, — с задумчивым смущением ответила Стеллер, отвернувшись от пытливого взгляда человека, не производящего впечатление рационального скепсиса, и решилась на откровение: — Как-то во сне мне рассказывали, что на Крымском Валу в Москве накапливается большое количество положительной энергии солнца… Не могу сейчас вспомнить, кто говорил, но я прям видела, как под землёй там зреет будто золотистая солнечная река.

Доктор архитектуры чуть не захлебнулся сдержанным восхищением от таких сведений и рефлекторно схватил девушку за руку в тонкой перчатке, глядя ещё теплее и внимательнее во все глаза:

— Не зря вы сразу показались мне чудом, когда решили на полном серьёзе отдать мне такой дорогой папирус, а не продали или выбросили попросту, как ветхую бумажку. Священный закон Софии действительно негласно избирает людей. Понимаете, Ангела? Я вижу, что вы приедете понять и постичь великие таинства. А наша столица, как первая ступень, хотя имеет почти тысячелетнюю малоизученную историю загадок. Ведь это не простой разросшийся муравейник. Мистики от столичного градостроительства, соловьевцы, видят в Москве — вторую Атлантиду. Как царственную кольцевую доминанту всей государственной экономики, политики и истории. Лишь только пирамидального дворца и статуи Нептуна не хватает, которую бы нам заменила восьмая высотка с гигантской статей Ленина…

— Зато мавзолей с его телом вместо всего этого.

— Вы правы, но мы всегда полагали это худшей идеей, со всех философских точек зрения это варварство. Ни Египет, ни Вавилон, ни Атлантида — Ленин в Мавзолее. А на первых порах и тело Сталина составляло ему компанию. Без конца тревожить почившего вождя и вообще, душу усопшего. Выставляя на показ миллионов зевак. Впрочем, вернёмся к предмету обсуждения. Атлантида и первый генплан Москвы. Ей было суждено уподобиться кольцевой империей с пирующим сердцем. Кольцевой ещё до метрополитена стал железнодорожный диаметр столицы, в начале тридцатых годов. План укрепления и увеличения транспортных колец появился в те же довоенные года, и семь сталинских высоток с острыми башнями был важной частью единого замысла института Генплана при тогдашнем Моссовете. Тогда там господствовала почти оккультная атмосфера. Но ряд внезапных репрессий против троцкистов, затем против противников троцкистов и, наконец, война переломила воплощение изначального замысла. Все архитектурные проекты, на тот момент уже воплощенные в камне или только создаваемые, померкли до обыденных средств эксплуатации — элитные дома для знати, разбросанные не впопад по престижному центру и транспортные диаметры. Вот вы знаете лишь четыре? — спросил у гостьи столицы Успенский и сам же ответил, — А, если в самом деле учесть ваши заряженные солнцем и древним историзмом Валы и намоленный храмовый эпицентр Кремля с обагрёнными веками стенами с лобным местом. То будет семь московских колец, как и семь мистических башен-вершин. Кремлёвская стена, вокруг прежняя Китайгородсксая стена, затем Бульварное и Садовые кольца, после дворян следует простолюдины, Третье Транспортное и МКАД, меж которыми притаились незамкнутые антикварные Валы. Они правда образовывают условную ось. Таким образом семь, как у атлантов. К слову, вы должны были видеть гигантскую каллиграфию вашего современника какраз на крыше арт-центра Стрелки? — вновь сменив профессорскую строгость на лёгкую улыбку, справился Успенский у сыщицы, указывая рукой в сторону отовсюду видимого памятника Петру I и флоту за мостом.

— Покрас Лампас? — подхватила улыбку девушка, — Он очень круто и концептуально хайпит по всей стране, прекрасная каллиграфия, но это не знаю, что там?

— Вот возьмите свой интернет и посмотрите, это того стоит. Чистая Атлантида или звезда Анубиса, закрученная сотнями литров краски в спираль. Неслучайный для тех мест выбор…

— Так ведь, это Крымский Вал! — глянув в свой айфон с картой и видео каллиграфии, изумилась девушка-индиго и надолго утратила дар речи, дальше заворожённо слушая Успенского.

— По легенде и схематическим рисункам египетских жрецов Александрии такой же кольцевой архитектурный принцип наблюдался и на потонувшем в Атлантике осторове-империи. Итак, философ Платон настолько впечатлился рассказами своего дяди, также древнегреческого философа и государственного деятеля Солона, которого просвещали иерофанты в Египте, что при наличии значительных средств выкупил себе небольшой островок недалеко от Афин, где и обособился со своими учениками и философской школой «Академией». Проповедовать свои диалоги и этику стал предпочитать лишь на островах, подобных Атлантиде. Смысл платоновских рассказов Солона, услышанный от жрецов таков. Много тысяч лет назад Афины были наиболее славным, могущественным и добродетельным государством. Главным соперником эллинов была упомянутая Атлантида. На чудесном по размеру и природному изобилию острове том возникло удивительное по величине и могуществу царство, владевшее всей Ливией до Египта и Европой до Тиррении, это запад Италии. И все силы царства были брошены на порабощение Афин, что встали на защиту своей свободы во главе эллинов. По ещё одной легенде, благодаря своей доблести и добродетели эллины отразили нашествие, сокрушив властных атлантов и освободив порабощённые ими народы. Но вслед за победой произошла грандиозная природная катастрофа, в результате которой за одни сутки погибло все войско афинян, а Атлантида погрузилась на дно морское. Мифологическая версия истории представляло катастрофу, как огромный камень, вроде метеорита, брошенного на богатый остров свыше разгневанным её пороками Богом. Афины же были населены добродетельным народом, пользовавшимся идеальным с точки зрения Платона государственным устройством. Основной властью распоряжались правители и воины, жившие отдельно от основной земледельческо-ремесленной массы на Акрополе коммунистической общиной. Скромным и добродетельным Афинам противопоставляется надменная и могущественная Атлантида, родоначальником которой был бог Посейдон, сошедшийся со смертной девушкой, родившей от него десять божественных сыновей во главе со старшим по имени Атлант — дальнейшим царём всего острова, как и его потомков. Он дал имя и всему океану и острову. Центральная равнина его простиралась в длину на тысячу километров, а центром острова являлся холм, где и был атлантами впервые воздвигнут необычайной красоты, величины и конструкции солнечный храм и одновременно дворец деспота. По другой версии, атлантическими храмами впервые в истории человечества были огромные пирамиды, блиставшие драгоценными камнями и металлами облицовки на солнце, суть которых являла инопланетное происхождение самих атлантов. Для защиты от землян их богатый центр был обнесён тремя водными и двумя сухопутными кольцами, атланты перекинули через эти кольца мосты и прорыли каналы, так что корабли могли по ним подплывать к самому городу или, точнее, к центральному острову внутри тех самых колец и земляных валов. Таких же, заметьте, Ангела, как и московских. В общем, эта окруженность острова могучей толщей океана и сыграла для Атлантиды роковую роль. Современные атлантологи склонны относить к упоминаниям об Атлантиде рассказы об атлантах, как о всего лишь африканском или восточноафриканском племени в горах Атласа. На Юкатане и сегодня проживают аборигены, ольмеки, отличающиеся схожей самобытной культурой. Они считают, что их прародители проживали на острове, который затонул во время стихийного бедствия в Атлантике. Местные жители действительно передают от отцов к сыновьям легенду о внезапном потопе чудесной Атлантиды. Могучий титан Атлант в древнегреческих мифах держал на плечах весь небесный свод и участвовал в титаномахии — битве титанов с олимпийскими богами. То есть, заметьте, также фигурирует война миров. После поражения Зевс низвергнул титанов в тартар, а Атланту положил на плечи небесный свод. В другом же мифе, в одном из подвигов Персея ограбленный царь-гигант, окаменел и превратился в тот самый остров и его культовый холм. С окаменевшим и ставшим океаническим хребтом Атлантом эллины и связывали Атласские горы западной оконечности Северной Африки, а местные племена как раз называли атлантами.

— Ага, значит главный царь и бог Атлантиды стал камнем… — тонко сделала совпадающую заметку Ангела, не глядя на реакцию Петра Петровича, который самозабвенно продолжал:

— Скорее каменным горным хребтом, это же образность мифотворчества. Вполне вероятно, что необычные обитатели этих африканских гор со временем перебрались на плодородный остров, основав впоследствии погибшую передовую империю, либо наоборот, после катастрофы спасались на западной оконечности ближайшего континента. — задумчиво предположил профессор, тоже не глядя на собеседницу, думающую с дрожью в сердце лишь о сгоревшем на популярном видео человеке, который называл себя именно Атлантом и просил отыскать культовый камень некоего храма, — Напомню, что в центре царского холма Атлантиды громоздилась роскошная пирамиды, очертания которой, якобы, иногда наблюдали современные дайверы на дне северной Атлантики. В районе большого подводного хребта или Бермудских островов. Что до современных реалий, то существует множество теорий о происхождении народов, строивших схожие пирамиды по обе стороны от атлантического хребта: и вавилонские зиккураты, и пирамиды города Солнца индейцев Центральной Америки к западу, и египетские пирамиды Гелиополиса к востоку от Атлантиды. Об этой географической версии много писал учёный Эрик фон Дэнекен и начитывал в своих видениях американский визионер Эдгар Кейси. Кстати, Ольмеки и другие коренные народы Америки имеют собственное представление о возникновения Кубы, утверждая что остров возник в результате сильного землетрясения и затопления части земель вокруг основного архипелага Атлантики. Само название «Атлантический океан» впервые встречается в V веке до н. э. в трудах древнегреческого историка Геродота, который писал, что «море со столбами Геракла называется Атлантис. И спустя две тысячи лет, — торжественно возвысил поставленный приятный голос Успенский, возведя указующий перст с рубиновыми символами мудрости вверх, — … Мифологическое название Атлантического океана закрепилось за ним навсегда. Что сие может означать?

— Что нам пора возвращаться к разгадкам папируса?! — с сонливым лицом попыталась угадать и усовестить чокнутого профессора сыщица, когда длинный экскурс уже привёл их на каменные развалины Зарядья. Разбросанные камни, которые пришла пора собрать.

— Всему своё время, дитя моё! Я нарочно привёл вас сюда. Как видите, никого. Присядем тут. Мой скучной экскурс в историю Атлантиды лишь подготовка почвы. Каждый архитектор должен начинать с почвы и фундамента. — вновь заговорил загадками чудак из МГУ.

— Так мы ведь с вами не архитекторы. О чём это вы? — лукаво улыбаясь, заметила девушка и осмелилась взять раскрытую книгу с зашифрованным листком из податливых рук Успенского, который вдруг пригорюнился с глазами полными неких личных воспоминаний. Она, вновь пылая азартом от догадок быстро прочла новые сообщения от своего агентства и вновь рассмотрела папирус с обеих сторон. Успенский меж тем увлеченно, но понижая голос, заговорил.

— Это в самом деле ценный артефакт истории, папирусный листок из Александрии, однако записи на нём новые. Датируются серединой прошлого века. Времена сталинского гуру магии Гурджиева и софийцев Соловьёва. Выкладка сакральной колоды карт Таро, та самая «колода Тота», заново зашифрованная французским мистиком и каббалистов Папюсом. Над ней работал философ Соловьёв перед смертью. Пытался расшифровать и адаптировать русской культуре, считая что в старших арканах зашифрована вся история, предназначение и будущее человечества. События Апокалипсиса и Мессии, в смысле, Иисуса Христа….

— В Иерусалим, верно?

— Да, вероятнее там, у Гроба Господня или на Сионе, христиане и иудеи тщетно ждут его тысячи лет, — подтвердил Успенский, — Так вот, философские труды Платона об Атлантиде с её солнечными храмами-пирамидами, и карты Таро из Александрии, имеют общее египетское происхождение. Между воскресшим пророком христиан и возрождавшимися, как птица Феникс из пепла, богами солнца египтян тоже единая связь — солнце, божественное солнце. Христоса можно отождествить с Гором, а богиню Исиду с Богоматерью. На оборотной стороне папируса зашифрована схожая с «Откровениями Иоанна Богослова» легенда иерофантов Солона и Платона о том, что сын верховного бога Солнца явится к людям с целью спасения мира и душ лишь тогда, когда будет построен ему истинный храм особой конструкции на святой земле. Этот архивный листок я получил десять лет назад и тогда же утратил, как в каком-то тумане. Не помню даже, как это вышло. Помню только, что тогда я снова посещал университетский архив и библиотеку, поднимал кое-что из истории сталинской Москвы. Видите ли, в своё время меня, как профессора историка зодчества старой Москвы привлекали к подготовке нового Генплана Москвы. Готовили масштабный план реконструкций с европейскими специалистами и инвесторами, но с сохранением русской исторической самобытности. Было это в конце 2007 года, но мероприятие оказалось таким спорным, что затянулось более, чем на пять лет, а затем… Произошло кое-что нехорошее… — Успенский понизил голос и запнулся от волнения, но продолжил какую-то свою исповедь, глядя на роковой папирус в руке Ангелы.

— Сразу после президентских выборов изменился курс и состав комиссии по градостроительству. В моих услугах уже не нуждались. Это курировала мэрия Москвы, департамент Марата Хануллина, но ведущими специалистами там был Институт Генплана Москвы во главе с казанским профессором Мамлютовым. До выборов, то есть до 2012 года, он всю жизнь трудился на поприще главного архитектора Казани, но стараниями нового мэра нашей столицы и его команды Мамлютов взялся за реновацию столицы. Сейчас его сменила соотечественница, Карима Рахматуллина. Вся «золотая орда»… — профессор МГУ не сдержал кривой усмешки, а после, чертыхнувшись, глянул в сторону парковых развалин Зарядья, — Собственно, я со своими коллегами, любителями истории и мистики, углубился тогда в самые корни, так сказать, истоки появления мастерских Генплана и проекта сталинских башен. Первые архитектурные мастерские появились в 1918 году при Моссовете. Ведущим мастером там был наш великий московский творец Алексей Щусев. Вы должны были хотя бы раз слышать или встречать в путеводителях его прославленное имя. Да что далеко идти, вот эта ленинская усыпальница, — Успенский указал рукой в сторону Васильевского спуска и пёстрого собора Василия Блаженного, за которым виднелся багровый кирпич кремлёвского некрополя, — Мавзолей Ильича, вавилонский зиккурат, где и по сей день дремлет нетленный вождь революции Ленин…

— Даже в Германии я о нём с детства слышала и недавно видела вблизи. — подавляя неуместный смех, подтвердила абитуриентка Стеллер, вновь не давая чудаковатому учёному расплываться мыслью по древу.

— Чудесно. Наш Мавзолей по сути тоже пирамида. Со своим фараонов. Египтизирующий стиль архитекторы, однако идентичен вавилонским зиккуратам, величайшую из которых Этеменаки взяли за основу в библейской легенде о рассорившей между собой всё человечество Вавилонской башне. Щусев был выдающимся по тем временам архитектором, трудягой и своего рода «рабочей лошадкой» мастерской Генплана. А всю сакральность привносили совсем другие господа из особого общества. Немаловажные соавторы ленинской пирамиды Исидор Француз и Борис Иофан.

И без того заинтригованная девушка-индиго приподняла выразительные брови, успев уточнив из любопытства:

— Француз? Действительно фамилия или…

— М-да, — весь погруженный в сбивчивые раздумья, кивнул профессор, — Очень похоже на творческий псевдоним. Кроме того, информации об этом мастере крайне мало, нет сохранившихся портретов. Ни одного, хоть ты тресни. По другим сведениям его звали по батюшке Исааком, из одной еврейской зажиточной семьи Одессы, откуда произрастали корни семьи Троцкого-Бронштейна, Якова Свердлова и Генриха Ягоды. Все они были посвящены в тайное общество и увлекались эзотерикой. Они только и могли надоумить строить пирамиды для вождей по сути французской революции в России. В общем и целом, десять лет назад я набрёл в архивной истории Генплана Москвы на материалы сталинских высоток. Мы с вами сейчас какраз находимся на месте не состоявшейся восьмой башни, вместо которой была построена ныне демонтированная гостиница «Россия». — Успенский сделал многозначительную паузу и заглянул в искрящиеся глаза сыщицы, — Официально ими занимались архитекторы того самого Института Генплана. Щусев, Иофан и вероятнее всего Француз. Он трудился в архитектурной мастерской даже в годы Великой Отечественной. Однако, истинное происхождение этого авантюрного проекта генплана сталинской Москвы витало даже среди нас, в узком кругу учёных, на уровне баек и легенд. Какие вы могли бы в новой эре слышать по телевизору в программах об оккультизме и природных аномалиях. Итак, слухи твердили, что Сталин был проникнут и в конечном счёте помешан на магических идеях популярного в его время мистика и философа Георгия Гурджиева, который и насоветовал ради наивысшего благосостояния застроить столицу по сохранившимся в египетской библиотеке Александрии чертежам затонувшего острова Атлантиды. То есть, три и более колец окружающие богатый центр города-крепости, в который сосредоточены все пути, дороги и ценности. Центр должен непременно украшать некий духовный объект пирамидальной формы, роскошный дворец-храм, куда и аккумулируется вся энергия и блага. Кремля и Покровского собора на Рву, судя по всему, было недостаточно. Слишком аутентичны. Новая власть советов славилась не только своим безбожием, сколько именно антихристианством. Красные комиссары насаждали свои, особые культовые сооружения и символизм. К ним можно отнести пентаграммы, то есть эти краснознаменные звёзды, вечный огонь, готические башни или пирамидальные строения. Архитектурный оккультизм троцкизма. К слову, первый глава Моссовета был зятем Льва Давидовича. Революционные оккультисты заложили свои сакральные идеи и в генплан «Новая Москва», а Гурджиев и его единомышленники развили их до самого совершенства. Гуру внушил вождю осознание себя, как богочеловека, по соловьевской классике Софии. Мол он один из павших с небес богов и великих ангелов. Они есть семь вершин, но восьмой из числа семи воцарится над всей землёй и будет править на суше и море. Восемь высоченных по тем временам башен Москвы должны были олицетворять те самые священные горы, где и в истории Атлантиды обитал сам Бог. Кем бы вы думали советские атеисты могли считать вместо господа бога на земле? Конечно, никого кроме Ленина. По сему рекордный по величию Дворец Советов, на то время в плане превосходящий даже бизнес-центры Манхеттена, должна была довершать его стометровая статуя. Для главного объекта сталинского проекта был взорван Собор Христа Спасителя. Но этот проект и высотка в Зарядье были отложены, когда другие уже были возведены. Сумасшедший проект затягивался. И в итоге затянулся внезапной петлей на шее старого тирана.

— Вы про Сталина? — переспросила девушка, почему-то уловив в голосе незнакомого до сегодняшнего дня профессора оттенки того высшего гласа из детского сна, имевшего отношение к смерти Сталина. Но Петр Петрович, не изменившись в лице продолжил речь.

— Да, я об убийце тысяч своих же сограждан Иосифе Виссарионовиче, о нём самом, дитя моё. В марте пятьдесят третьего его не стало и наступило долгожданное развенчание культа личности. Проект башни на Красной площади и Дворец Советов был свернут навсегда, как излишне затратный. Всё ж сталинский проект даровал Москве эти красивейшие ансамбли МГУ, МИДа, дома на набережных и гостиницу «Украина». Но особая секретность навсегда покрыла долгострой Зарядья…

— А название это тоже что-то мистическое? Типа места силы?

— Не-ет, — впервые расслабленно рассмеялся москвовед, глянув на Ангелу, сидящую справа от его плеча, снисходительно и потерев седую бородку, — Конечно нет, впрочем, название это весьма старинное. Здесь за Москворецкой улицей, за собором сразу шли торговые ряды, а за рядами нынешний парк, в прошлом гостиница, ранее английский двор и ещё раньше купеческие дома, где трудились еврейские мастера. То бишь, за рядами. Зарядье. Всё просто. Огромная советская гостиница на тысячу посадочных мест была построена ради съездов народных депутатов и всегда слыла неудачной. Сразу несколько пожаров подкосили её состояние, не считая внешнего конструктивного примитивизма, не вписывавшегося в архитектурно-исторический стиль. И к 2006 году её было решено, наконец, закрыть. А через полгода снести к чертям собачьим. После начинается самое любопытное и загадочное. Грядёт масштабная реконструкция и реновация центра Москвы. Привлекают нас, учёных и архитекторов с именами и международным весом. Но все идеи в конечном счёте блокируются недостаточностью финансирования. В реальности, скажу я вам по секрету, даже в кулуарах московской мэрии и Института Генплана была заметна эта тяжба, война инвесторов и конкурентов. Вроде как бились за ценную землю у подножия Кремля.

— Да я читала что-то такое в интернете.

— Нет, милая леди, об истинной стороне войны тьмы и света вы вряд ли прочтете в своём интернете. — поспорил профессор, на которого древний папирус в тонких пальцах Ангелы явно имел магическое воздействие, — Одни говорили, место святое, другие проклятое. Представьте себе теорию света и тьмы, строителей и разрушителей, Христа и антихриста. Сторонники первого подняли полувековую историю про не построенную здесь башню для Наркомата тяжёлой промышленности СССР в 200 метров и наша университетская коллегия должна была помочь им в разработке подобного величественного проекта. К нашему проекту даже удалось привлечь прославленного английского архитектора Нормана Фостера из Йельской школы архитектуры и все необходимые инвестиции. Про громкий скандал вокруг «СТ-Девелопмент» и тридцать три несчастья олигарха Шалвы Чигринского слыхали? — с грустной ухмылкой спросил у девчонки профессор Успенский и, не удивившись её ступору, продолжил, — Ну так вот, здесь «СТ» в названии строительной компании и означает «Сталинка». Сверху почему-то непросто завернули проект строительства в Зарядье грандиозного культурно-делового центра Фостера, а ещё по рукам крепко дали. Фактически выдворили этих господ из России с активным привлечением силовых спецслужб и ни одного другого проекта Нормана Фостера реализовать не позволили. Комиссию по градостроительству и генплану Москвы стали лично формировать мэр с замом Хануллиным, выигрывая лишь свои тендеры на реконструкцию без малейшего привлечения английских инвесторов и архитекторов. Однако, я как историк, никогда не забуду, что псевдопатриотизм команды Хануллина заканчивается там, где начинается история татаро-монгольского гнёта Руси и многовекового терзания ими самой Москвы. К слову, именно в ознаменование окончательной победы над Казанью и её взятия царь Иван Грозный и велел здесь построить неповторимый храм Василия Блаженного.

Таинственная девушка с синим камнем, поблёскивающим в волосам, слушала, но тем временем ухитрялась заглядывать в свой смартфон, переполненный сообщениями друзей и от их содержания брови уехали на лоб, а глаза многократно увеличились. Она бросила шокированный взгляд на замолчавшего на миг воспоминаний профессора, но уже не понимала, кто рядом с ней. В скриншотах и отчётах брата с его айтишником, работавшим по традиции оперативнее Виккиликс, значилось, что человек с внешностью и данными доктора Петера Успенского ранее трудился в одной из комиссий по градостроительству Москвы под другим именем. Его звали Павлом Павловичем Каменевым, в то время, как основателем архитектурных мастерских при Моссовете был видный большевик Лев Каменев, действительно темно связанный с Троцким.

Пал Палыча считали человеком из прежней команды мэра-демократа Попова и трудился он над проектом масштабных реноваций совместно с соратником Вячеславом Глазовым, который при загадочных обстоятельствах умер на тайском острове Чанг в 2012 году в разгар обсуждений так и не состоявшихся планов столичных реконструкций 2025 года. Они закончились на развалинах Зарядья с его смертью, бегством бизнесмена Чигринского и исчезновением ученого-соловьевца Павла Каменева.

Воодушевленная горячими новостями после долгого рассказа, сыщица, по прежнему слушая двуликого учёного из МГУ одним ухом, промчалась по другим сообщениям про расшифрованные ребятами папирусные символы «колоды Тота» и географические координаты на оборотной стороне схематической карты земли. На атласе был ряд островов и городов с градусами, которые ребята расшифровали следующим образом:

1. 55°40» с. ш. 37°30» в. д. — координаты парка Зарядье и острова Балчуг, Москва

2. 42°.78» с. ш. 86°.10» з. д. — остров Новая Голландия, Санкт-Петербург

3. 42°59» с. ш. 131°50» в. д. — остров Русский, Владивосток

4. 48°51’18 с.ш. 02°20» в. д. — остров Сите, Париж

5. 40°43» с. ш. 73°59» з. д. — остров Манхэттен, Нью-Йорк

6. 41°.90» с.ш. 12°.45» в.д. — анклав Ватикан, Рим

7. 35°.91» с.ш. 14°.43» в.д. — остров-государство Мальта

8. 31°46» с. ш. 35°14» в. д. — Храмовая гора и гора Сион, Иерусалим

Разрушенный храм царя Соломона, архитектора Хирама. И восьмой из числа семи. Семи островов, ангелов, богов? Восемь таких разных и, на первый взгляд, логически не связанных местностей, потрясённо думала детектив Стеллер.

Меж тем, профессор, не догадываясь о разоблачении, плёл дальше с досадой про не состоявшийся фантастический проект Нормана Фостера широчайшего в мире дворца на острове в любимом шуховском стиле «Хрустальный остров» в Технопарке Москвы, про его же ханты-мансийскийский проект в форме гигантского бриллианта и не состоявшуюся в полной мере реконструкцию острова Новая Голландия в Питере. А девушка уже всё понимала и всматривалась на экране смартфона в призрачно знакомое лицо архитектора и известного в России общественника Глазова. Кого-то метафизического, кого-то из сна или видео сгоревшего атланта «Феникса» напоминал ей этот умерший человек с благородным породистым лицом, схожим с маской древнеегипетского бога солнца.

В прошлом еще при жизни Глазов вещал в эфире также давно известного политтехнолога из волховской команды Глеба Павленского.

«Александр Стальевич Волхов и «СТ-девелопмент» — мысленно всплыло в голове и Ангела, не удержавшись, нажала кнопку на мониторе смартфона. Глянула на удивлённого её волнением Успенского. Бархатный низкий голос умершего архитектора плавно пролился между ними, как свет истины в темной башне. Она следила за реакцией собеседника, разительными переменами в испуганном лице, а сама трепетала всем сердцем — это был тот самый голос из сна. Или очень похожий. Те слова про храм солнца, Сталина и ожидание в две тысячи лет. У сгоревшего на балу атланта голос был ещё слишком молод.

— Зачем вы это… Откуда у вас этот папирус? Кто вы?! Признавайтесь! — повторил свой самый первый вопрос при знакомстве разоблаченный профессор и Ангеле стало немного стыдно от обиды и страха в его глазах. Будто она разболтала чей-то смертельноопасный секрет, при этом не сказав ещё ничего. Говорил сам за себя чужой голос. Можно было ещё притвориться, но она почувствовала готовность к искреннему откровению, беседе с открытым забралом из досады на разрушителей Зарядья, которых обладатель перстня «соловьевского» ордена розенкрейцеров ассоциировал с разрушителями храма Соломона.

Без лишних объяснений Стеллер коротко рассказала об электронных сообщениях для неё в почте и показала профессору видео сгоревшего масонского неофита, не признаваясь ещё в том, что она частный детектив экстрасенсорного толка. Дабы не волновать сильнее. И без того, после голоса убитого архитектора у профессора МГУ подрагивали руки и лицо пошло багровыми пятнами. Девушка решилась на своё откровение, оправдавшее её особый интерес к столь засекреченному делу московских архитекторов и каменщиков. Пересказала свой сон, в котором звучали слова ангела про две тысячи лет и Сталина. В пророческом сновидении давностью в двенадцать лет кто-то сказал, что лишь она может раскрыть все тайны богов и строительства истинного храма солнца, а её сын сможет его возвести, найдя краеугольный камень.

Если бы кто-то в тот день слышал ненастоящих «Успенского» и «абитуриентку» со стороны, счёл бы их спятившими. Но архитектор с смешных очках-бусинах был потрясен её откровением и нисколько в нём не усомнился. Лишь взгляд сделался ещё более шальным:

— Вот это да! Святые угодники! А это дитя… Ваш сын? У вас уже есть ребёнок? — сбивчиво спросил он, выхватив книгу с папирусом и, безумно озираясь, снова спрятав её во внутренние полы пиджака. Ангела рефлекторно отшатнулась и усмехнулась.

— Конечно нет. Мне всего лишь двадцать… То есть, я детей пока не планирую. Теперь давайте на чистоту и вы. Как вы связаны с умершим архитектором и сгоревшим вчера «атлантом»? — в упор спросила она и в крепко сжатой руке на расстоянии перелистнула перед напуганным экскурсоводом сетевые страницы о комиссии Глазова, его смерти, и координатах священных островов из сообщений друзей. — Видите? На том папирусе есть священные места Христа и Соломона, а ещё и координаты архитектурных проектов вашего Нормана Фостера. Но они ведь сравнительно новые! Вы знаете их взаимосвязь с прочими местами?!

— Милая леди, — на одном дыхании протянул Пётр Успенский и, вдруг закрывшись от неё во всех смыслах, плотно застегнул пиджак и сухо добавил: — Чтобы на чистоту нужно иметь эликсир бессмертия. Спорный проект Генплана Москвы
2012 года, который перенесли на 2020-тые, возглавлял не известный вам, медийный эксперт Глазов, а почётный мастер столичного градостроительства Святослав Горбалёв… Что скажете?

Поймав встречную игру профессора, девушка кротко улыбнулась и опустила ресницы — экран гаджета уже ничем не мог помочь и почему-то застыл на месте.

— Не знаю про такого, а что с ним?

— Немудрено, вам не знать, — профессор МГУ сделал скорбное лицо, кивнул убелённый головой на пирамиду Мавзолея. — Тоже покоится, с миром или нет… Лишь небо ведает. Скоропостижно проследовал за архитектором Глазовым, через пару месяцев в том же 2012. В разгар споров. Сердце шалило. Однако, профессор Горбалёв, вечная ему память, был настолько выдающимся проектировщиком Москвы и мастером, что на нашем институте Генплана при Комитете Архитектуры и Градостроительства мэрии ему установили памятную доску, можете полюбоваться на Брестской напротив Театра Сатиры…

— А, это как-раз там, где экскурсии постоянно собираются! — осенило девушку с синими кристаллами в волосах и она с ещё большим подозрением уставилась на очки псевдо-профессора, через которые невозможно было ничего понять и почувствовать. Лишь одно она понимала точно, что вот-вот важная добыча в первом этапе расследования от неё ускользнёт и как можно больше нужно копать не под истинного софиста Успенского, а под партийного динозавра Льва Каменева, первого главу Моссовета, близкого к оккультных градостроительным бюро…

— Разумеется, главные операторы экскурсий по Москве связаны с архитектурным комитетом столицы, но я там никогда не работал, дитя моё. Я никогда не предам свою Альма-матер. И более о себе ничего не скажу. Вы тоже не открыты передо мной, как я погляжу. Откуда мне знать, кто вы на самом деле, и что не сдадите меня первым встречным?! Вы понимаете, что означает знак «череп и кости», допустим, на трансформаторе под высоким напряжением? Который так схож с оккультной символикой черепа Адама у подножия Голгофы?

— Не влезай, убьёт?

— Почти, — мягко щёлкнул ей по носу старичок, поднимаясь со скамьи и приглашая в обратный путь до Воскресенских ворот, — Это обозначает смерть, царство мёртвых, Некрономикон своего рода. Ибо лишь мёртвые лучшим образом хранят драгоценные тайны живых. Улавливаете? — вопрос чуть подуспокоившегося профессора повис в напряжённом воздухе мая ещё на десять минут, пока они шли до Васильевского спуска и собора. Со смелого настроя одинокую в эту секунду сыщицу сбил подозрительный чёрный минивен, тронувшийся параллельно собеседникам в сторону Красной площади. Она, щадя себя и располагающего к себе философа-соловьевца, смолкла. Внезапно умер даже смартфон с включенным интернетом — все сообщения и связь заблокировались.

Не доходя до Воскресенских ворот, хитрый профессор также оглянулся на чёрный фургон и, прищурившись, вдруг громко завёл чисто экскурсионную беседу, начав рассказ о великом чуде царя Ивана Грозного, воздвигнувшего сохранившийся по сей день Покровский собор. Затем едва заметно извлёк из кармана старинную позолоченную монету и мимолётно показал её в своей пухлой ладони Ангеле. На аверсе была отчеканена цифра и знак градуса «33» в перекрещивающихся циркуле и наугольнике, а на реверсе осколок камня с куполом и черепом на его фоне.

— Кстати, — картинно отвлекся от программы профессор, — Среди нас москвичей бытует обычай бросать монетку на удачу именно у Воскресенских ворот. Вот так, через себя, зажмурившись и загадав желание. Оно обязательно сбывается. Но мало, кто знает, что традицию ту заложил сам Василий Блаженный, пророчествовавший царю Ивану Грозному. Ему подавали червонцы, а он собирал их на строительство вот этого чудесного многоглавого храма во славу Иерусалима, Бога и Божьей матери. Возьмите… — обратился вдруг задумавший что-то авантюрист из МГУ, щедро протянув явно английскую монету Ангеле, — Тихо загадайте про себя сокровенное и, закрыв глаза, бросьте через себя. Не скупитесь, желание точно сбудется и оно того стоит. Здесь святое место.

Стеллер поколебалась, недоверчиво глядя на профессора и вокруг храма. Пока никого подозрительного и фургона без номеров было невидно. Но молодёжное любопытство взяли верх. Она взяла монету и задумав кое-что тайное и самое дорогое, пахшее сегодняшним утром, подбросила её через себя. Не прошло и полминуты, как она открыла глаза, но загадочный профессор будто растворился в воздухе — смешался с толпой. Лишь оставил ценную монету.

ГЛАВА 2. Сила

Спустя сутки после зажигательного первомая заседал Государственный совет. Но никому не нужно было стекаться сквозь выделенные полосы и пробки мимо Красной площади и парка Зарядье к Боровицким воротам Кремля. Благодаря главному ньюс-мейкеру года, загадочному коронавирусу, основные власть имущие в стране совещались дистанционно и все башни Кремля с криком петуха заговорили одновременно и невпопад на все голоса и языки, словно у подножия разрушенной и проклятой Богом Вавилонской башни.

В каждом селекторном окне бледнело или румянилось более взволнованное лицо, чем прежде. Пульс учащала угроза отставки. Повестка дня звучала жёстче и взыскательнее. Словно все в чём-то провинились перед Всевышним или Верховным. Ведь в мире — в его информационном пространстве без границ, появился ещё один одушевлённый ньюс-мейкер. В России его блокировали новые установки Минкомсвязи, но главе государства, новому премьер-министру и членам Госсовета с их гвардиями действующих отставников спецслужб пришлось вместо повестки дня смотреть видео тайного бала с огненным жертвоприношением, поскольку в рекордные сроки в обществе был создан резонанс. Вирусно распространяющееся видео порождало фееричные версии народонаселения о том, что в главной масонской ложе страны председательствует бывший премьер из царской семьи Романовых, а серым кардиналом над ним давно действует ни кто иной, как бессменный глава газового монополиста. Анонимные хакеры уверяли, что образец голоса русского кардинала Мазарини, почему-то приравнявшего возвращение бывшего главы администрации президента Волхова к иезуитству, совпадал с почтенным управленцем Яхонтовым, также в прошлом становившимся главой правительства, который при этом решал, кому быть следующим президентом.

В прямом эфире зума государственные мужи скучно говорили, то что народ хотел бы слышать и чем утешиться в тревожный период пандемии, грозящий кризисом во всех сферах жизни. А без камер, журналистов и обслуги в тот день велись секретные переговоры с напряжённым поиском виновного. Все силились разгадать проникшено в герметичную ложу лазутчика, подозревая крота изнутри. В каждой норке по своему кроту. Тайные игры для взрослых дяденек, за исключением нескольких тётенек, набирали обороты ближе к заходу солнца.

Что это за игры и каковы их правила? Одна из них, к примеру, запустила ради шоу долгоиграющую эпопею с голосованием за новую Конституцию, символизирующую в тайных кругах Конструкцию Андерсена — первый кодекс законов вольных каменщиков, с одним новогодним фокусом и вирусом вступившим во власть в России. Другая отправила абсолютно здорового главу нового правительства и его главного строителя в инфекционную больницу с выявленным заражением инфекцией.

Один за одним влиятельные дожи русского карнавала с безупречно стерильным форматом жизни стали на время выводится из большой игры и торжественно объявлять себя заражённым. Вирус с короной на голове подобно анархисту отменял масштабные мероприятия года, останавливал жизнедеятельность целых заводов и госучреждений, запрещал обычные нормы поведения населения и диктовал свою волю, как новый государь. Словом — стал на время коронованным правителем России и всех других государств.

Впрочем, и без внезапно отправленного на постановочный карантин премьер-министра Мишленина, пропустившего таким образом и ключевое собрание магистров года, в кулуарах Кремля и Старой площади было шумно, спустя сутки после скандальной церемонии. Одни пребывали в панике, а другие злорадствовали, подколами намекая в дискурсах на разоблачение остальных членов властной ложи. Напряжённая атмосфера двоевластия и грядущей войны накаляла воздух, телефонные и оптоволоконные линии рвались, как струны. Притом, что ветер перемен дул с первых месяцев переломного года, когда бывший премьер Романов был лишён своего поста и отправился в распоряжение к гофмейстеру русского дворянства в Совбез.

За месяц до того поговаривали, что некие феноменальные силы реанимировали таких динозавров прошлой эпохи, как автор управляемой демократии Александр Стальевича Волхов и его вечно оппонирующий спутник Абрам Абрамович Волковский. Скептиков чуда воскрешения смешили такие байки, но вскоре многие диггеры и политтехнологи, банкиры и советники ельцинской эпохи в самом деле стали будто восставать из могил и возвращаться к кипучей деятельности. Будто незримо наступал футуристический Апокалипсис и протрубил ангел с огненной чашей. Переписанные наскоро тексты, новости и указы как раньше, в период лихорадки молодой демократии, подсовывались под нос и в ухо говорящим куклам в самый последний момент. Всё стихийно переделывалось и переигрывалось, улучая момент. Ловкость рук и никакого мошенничества. Иммерсивное шоу «Вернувшиеся». Тот хорошо чует потустороннюю розу ветров и правила подковерной игры, кто читал «Байки кремлёвского диггера»…

Сразу после официального заседания «вернувшиеся» и главы Совета безопасности отправились на секретное совещание с главой государства. С глазу на глаз. Мобильники в коробку. Состоялось оно не только без журналистов, но и без масок и дистанции. Можно было догадываться, какие тайны двора обсуждались за закрытыми дверьми сусального золота и касались ли они опубликованного видео с требованиями истинного строителя храма каменщиков. Но именно это совещание скоропалительно оживило судьбу обозначенного на балу лефортовского узника, полтора года тому назад арестованного по делу о крупных растратах государственных средств какраз на строительных объектах неясного предназначения…

Политрук Совбеза Игнатьев отбыл домой за город, как на остров в мрачных думах философа Платона. Воспоминания о Стальском и его «крёстном отце» в большом бизнесе с византийской политикой в России так взбудоражили дворянскую душу, будто Николай Николаевич сам лично был сопричастен предшествовавшим несправедливому аресту событиям. Бывали времена, когда ему чудилось, что Стальевич сам был предводителем, тех волхвов, что приносили пару тысяч лет назад дары рожденному под Вифлеемской звездой младенцу — видел всё и вся насквозь, предугадывая мысли и шаги всех, воочию цитируя древнюю историю. Старая стёртая во времена последовавшей «охоты на ведьм» их кремлёвской инквизиции грань между истиной и чужой догмой начинала потихоньку прочерчиваться в разуме гофмейстера, которого за спиной называли Патриком или Патриархом, в зависимости от близости к телу. Говорят, любил иногда принимать ходоков у себя в негласной штаб-квартире большого дома на Патриарших.

Тем временем бывший неунывающий премьер, мягкий как мишка Тэдди, после аудиенции настрой имел прежний, лишь взгляд стал чуточку затуманенный и озабоченным. Под круглые, как блюдца, глаза легли тени и волны раздумий. Такое бывало нечасто. Ему бросили вызов прямо в лицо, пусть и в маске. Сердце на мгновение вспыхнуло запоздалым желанием мести за друзей и справедливости. Свобода, равенство, братство. Навестить своих просвещенных собратьев вероятный иллюминат с родословной уже не мог — одни томились за решёткой, другие, более удачливые, спасались от жестокого режима за границей.

Но, что ему оставалось, не сбросишь же маску перед народом, так ещё и в опасный период эпидемии, лишь начать сложне переговоры на старой недоброй площади с использованием номинальных полномочий Следкома, где правил новый контингент, но ещё оставались контакты. Думал попробовать протащить тайную инициативу по веткам федерального собрания. Когда человек с комплексом «короля без королевства» потерпел безоговорочный крах во всех переговорах по так называемым вопросам из «дела атланта», за которое схватились журналисты-конспирологи наряду с блогерами, взбучку от досады экс-премьер устроил своим подчинённым. И вся ответственность за свободу братства вновь легла на плечи его помощников, теперь состоящих преимущественно из кротов, предпочитавших видеть портрет последнего русского императора перевёрнутым, а его семью расстрелянной.

Вялого «мишку Тэдди» в Кремлёвском королевстве уже полгода, как сменил другой Мишка… В кабинете подмосковной виллы захворавшего в предверии первомая нового главы правительства Михаила Мишленина тоже было неспокойно, хотя уровнем доверия и влиятельности он уже мог сравниться лишь с Анатолием Дмитриевичем. Что стало причиной несанкционированного проникновения заразы в его безупречное ренгме — было загадкой, но, после просмотра пылающего угрожающими разоблачениями и огнём бала в записи, ничуть не пожалел, что пропустил мацмкую мистерию.

Он так и не смог дозвониться до своего первого заместителя Белоглазова, который придерживался исключительно своего курса китобойной экономики — строго экономил каждый рубль мобильной связи и каждое своё слово. Зато непосредственное начальство Мишленина из прошлой жизни, серый кардинал, рукоположивший министра на долгую работу в Налоговой, был необычайно словоохотлив и красноречив. От «крёстного отца» во власти, и не только российской, в тот вечер звучали в основном приказы, подлежащие неукоснительному исполнению. Иначе болваны всё напутают. Он был в сдержанной ярости после собственных тайных переговоров с ложей Европы.

Все его повеления касались новых установок для нового мишкинского кабмина по удержанию сложившегося аппарата от внедрения людей Волхова и выдавливания неблагонадежных остатков. Делить свою абсолютную власть в двойственных и тройственных союзах Яхонтов и в сто лет бы ни с кем не стал. Что и было истинной причиной внезапной смены правительства зимой. Прочие капризы касались рычагов пропаганды и паноптикума его всевидящего ока — Минкомсвязи и Роскомнадзора, задачей которых становился бдительный контроль над утечкой крамольных видеозаписей бала, их обсуждений в рунете и телерадиовещание. Сенсационный скандал должен быть полностью замещен другими шумными событиями. Чтобы русская паства Яхонтова так надёжно забыла увиденное, будто майского бала с атлантом и не было вовсе. Никогда! Скрыть! Заслонить! В крайнем случае родами депутата прямо во время заседания Госдумы или запуском футболистов сборной в открытый космос!

Хмурый Миша делался ещё хмурее. Слушал и всё больше уверялся, что именно чухонский старец Яхонтов, на дух не переносящий именно древнеегипетских иерофантов, восседал в той пурпурной ложе горящего бала в самом центре. Да и «мишками» этот обезумивший от власти псевдорусской лжи кардинал нарекал всех своих протеже. Самого газового кардинала и манипулятора общественным мнением россиян за спиной истеблишмент моментально прозвал Завулоном после успешного кинопроката «дозоров».

Но не успел премьер оправиться от насилия над своим мозгом одним кукловодом, как в эфир по совершенно секретной линии рвался другой. Имя которого вообще не произносилось всуе. Будто это был не сам Яхонтов, а Яхве. Или чёрт… За исключением особых случаев, когда с размаху налетишь на дверной косяк. Абонент с голосом ещё одного уютного Михаила, юмориста Жванецкого, требовал к себе исключительного внимания и почтения. Из-под его чёрного мерча с капюшоном в расплывчатой дымке не виднелись ни рога, ни копыта. Но он был дьявольски зол:

— Миша, потрудись объяснить! –приглушённо шипел возмущенно-надтреснутым тоном экран компьютера перед Мишлениным, температура волнения которого росла, приближаясь к эпидемиологической, — Даже не чушь эту дешёвую с поджогом масонов на Ютубе и то что его сразу не заблокировали… Почему святоши Совбеза сегодня смеют обсуждать всё в Кремле?! С ума посходили?! Что там за поправки и амнистии Волхов лоббирует?

— Это вовсе не Волхов, там всё само по себе, Абрам…

— Тиш-ш-ше, — успел перехватить гневливый оппонент, — Я же велел называть меня мистер «G» в шифровках! Забыл?! Сейчас повсюду глаза и уши, большой брат, понимаешь ли… В прошлый раз во время совещания с вашим Главнюков тебе березовый фрэш подали и ты не убрал его к чертям со стола, а в следующий раз мой галстук?!

— Вы что так детально за мной следите? — перепуганного спросил премьер, выгнув надбровье дугой.

— А ты думал?! Я весь в деталях! Раньше тебя новости Говнокомандующего узнаю. Я глобален, как глобус и ещё кое-кто, потому и G. У меня, знаешь ли, тоже взаперти времени свободного, как в чёрной дыре. Только время и свободно. И теперь я хочу, чтобы весь мир ощутил себя мной — посидел взаперти. Начнем с тебя, Мишка. Ты фигурка на его доске, которую на самом деле поставил я на это место, потом и все остальные. Как магистр игры я должен следить за каждым вашим ходом, приглядывать, вдруг оступитесь. А вы это непременно сделаете, чёртовы болваны! Вот ты следишь за котировками на своей бирже?

— Слышал про сегодняшний обвал американского доллара… Полагаете?

— Естественно! — собеседники поняли друг друга сквозь жидкие кристаллы и оптоволокно, — Это всё ваш сраный атлант! Если бы ни биржа и наши банки не бывать твоему премьерскому чуду и вирусной золотой жилы, — сдавленно, как на подпольной стачке, выкрикивал мистер Джи, сильно приуменьшая заслуги цифрового интеллекта Мишленина и чьи-то ещё, зародившиеся в незримой солнечной реке на Крымском валу, — На биржах снова обвал, который на сей раз мне не нужен. Короче… — претензионно оборвал сам себя инкогнито, нервно теребивший в руках спелое зелёное яблоко со столовым ножом, — Достань мне его!

— Кого? Главу биржи или Центробанка?

— На кой чёрт мне эти куклы?! Атланта достань, из-под земли!

— Он ведь сгорел. К тому же меня там не было…

— Тогда в чём ты можешь быть уверен?! Он вас, как лохов развёл! Мне ли не знать. Это крупный джокер, ты понял? Люблю джокеров, но не сейчас. Он главная наша угроза. Ты посмотри и послушай запись — его проповеди перечеркивают всю нашу новую систему до основания, понимаешь?! Лишь она удобна и нужна всем! Задействуй же этих всех, подними на дыбы. Этот… «Атлант» явно внедрился в ваши ряды заранее. Прошерстите контакты этого верзилы, рекомендации и движения в ложе. Он явно из зарубежки. Слишком умный среди ваших «священных» дубов, — отрезал мистер Джи, кинув в рот сочный ломтик яблока, — А если это провокация? Если это сраные французы или швейцарцы… Значит обратитесь к нашему дуче, к богатеньким друзьям из Ватикана. Нет большего брата, чем разведка святош, к тому же они нам тоже задолжали. Будут рады сотрудничеству. Это в наших общих интересах. И ещё… — сделал несколько сакральную паузу мистер Джи, весь пульсирующий идеями «фикс», — Обязательно Сашу моего подключи. Пусть пробьет, кто видео в сеть слил и поддерживал…

— Литовца что ли?

— Ну какой же ты, Мишка! Еловый бор! Конечно с ним, который тебе эту особую связь со мной и обеспечивает. Других пока нету. Там за время моего отсутствия столько новых замков на все каналы понавесили, в частности от меня. Смешно. — не дрогнув затемненным лицом сказал Джи, — Но теперь к моим услугам будут все отмычки. Теперь только Литовец мне сгоревшего атланта из-под земли или из пепла достать может. Ныне и присно, и во веки веков. Аминь…

Последние слова прозвучали сакраментальным смехом, гнетуще низким и тягучим, в пылавшей голове Мишленина. Мышление затуманилось. Перед мутным взором всплыл жутковатый вид теневого главы Роскомнадзора с видом человека, давно ушедшего в мир иной и вернувшегося за ключами от колесницы дьявола. И пришёл Мишленин к единственному ясному выводу хмурого дня, почему Литовцу не проблема выдернуть всякого с того света.

Так ближе к ночи окаянного и первого рабочего дня после первомая, один уволенный кремлёвский клерк брёл неровной походкой по мощеным улочкам центра. Шёл, чтобы нажраться до полного обнуления в любимом кабаке, который перед ним мог открыться по одному щелчку пальцев и в карантин. Бар и лаунджзона с девушками там работали подпольно и бесперебойно. Тонкий галстук на шее и язык были развязаны. Ведь терять было нечего. Помощника главы наблюдательного комитета правительства, ранее служившего в пуле и референтуре премьера Романова, вышвырнули за давнюю близость магнатам Волхова одним росчерком пера, который выйдет лишь следующим днём.

За барную стойку клерк по особому пропуску притащил, как на исповедальню, одного популярного блогера, пишущего различные политические провокации по заказу. В баре никто не подчинялся перчатно-масочному режиму, но от рукопожатия уклонялись. Блогер Zinger плюхнулся на соседний с пьянющим отставников стул и, хлебнув из протянутого стакана Мартини, включил диктофон.

— Убери это, дружище. — обиженно промямлил чуть окосевший кремлёвский паж, сбив с барной стойки устройство, — Я же хотел по-дружески… Давай пообщаемся и ты сам сделаешь выводы. Быть или не быть, окей?

Он попытался подмигнуть разочарованному визави, с которым пару курсов проучились вместе в МГУ, но потом их пути кардинально разошлись. Точнее, вертикально. Терпеливо вздохнув, Зингер сделал ещё пару глотков и принялся выслушивать пьяный плач человека, подвергнутого астрокизму бурлящей системы. Но к чистосердечным признаниям из пула сквозь скептичные шуточки простолюдина из блогосферы стал постепенно прислушиваться даже бармен.

Несмотря на изрядно принятую на грудь водку, бывший писарь царского наследника разразился всеми придворными откровениями последнего сложного дня, коснувшись первого дня правительственного переворота. Место нашлось и пьяным прорицания сивиллы, о том как мы все умрем в этой проклятой стране бесправия.

Клерк называл внезапную смену главы кабмина обласканного от рождения Романова на революционного Мишленина исключительно переворотом неожиданного альянса сил, что в финале должны были поиметь друг друга, как в порнофильме по мотивам «Сироты казанской» и «Списка Шиндлера». Бархатный переворот без крови. Романов всегда славился отсутствием мышц и крутой команды, поэтому спихнуть его всегда можно было бескровно. Но момент настал лишь после Рождества Христова 2020 года. Инсайдер был убежден в том же самом всемирном заговоре тайного общества, о котором жужжал весь интернет, распространивший видео инициации. Но человек в баре был единственным, кто мог разложить всю расстановку новых сил во власти перед блогером и барменом. Протечка, которой оставалось недолго…

— Дайте сигарет, — с заплетающимся языком обратился он воодушленный идеей и партнёры протянули ему по сигарете. Кремлянин нагло выхватил обе их пачки и начал строить из содержимого образные схемы, — Вот это типа мы, старая команда, которой пожертвовал Романыч… Который меня сегодня этим псам и скормил, лишь бы его не сожрали. Как учил его старый дядюшка из Ленинградского комитета за шашками. А вторая пачка с солдатиками пусть будет новая власть, там сигарет вдвое больше. Сегодня стало известно, что они, назовём их образно хунтой, всё решают и за Мишленина, которого временно отправили на «ковидный» покой… На воспитание, какому подвергали и нашего шёлкового наследника…

— Кстати, кэп, — перебил старого друга блогер и спросил, чуть икнув, — Ты же видел эпик с Атлантом, веришь, что твой бывший босс глава русских иллюминатов?

— Он не босс даже собственной жене! Второй Горби! — выкрикнул со злости моложавый мужчина в измятом деловом костюме, — В прошлом, ещё до разгона Сколково, масоны им просто прикрывались, он лишь картинка, представительские функции. Ни фига не решает сам, ваще. У него под носом его любимого кента Пересветова добивали — молчал в тряпку. Теперь остатки подчищают. И потом Стальских, которых сам буквально поднял, ручался — ни за кого не впрягся. Недаром, его звали фруктовым пюре. Сладенький и податливый, дедушкина гордость. С середины декабря прошла такая директива подготовить почву под возвращение Стальевича из эпохи динозавров, в наблюдательный совет. Непонятно как, но какое-то чудо его воскресило перед Новым годом. Конечно, отвели местечко ему при Романыче, но вроде как, даже Главный с Патриком дали добро. Что-то у них стало меняться в ноосфере, просветление настигло, что ли. Хрен его знает, но… Но на зимних резко поменялся курс — всё переиграли, другие спонсоры и банковская система, как в Америке, поменяла весь расклад — правительство, конституция… Кто-то положил на Стальевича, появился джокер с другой стороны, — клерк вынул подожженную сигарету изо рта и намеренно сунул её в гущу нетронутых сигарет наибольшей пачки, в которой сразу все солдатики занялись тлеющим красным огоньком, — Ну знаете как это примерно делается. Паршивая овца всё стадо и всё такое прочее… Всех настроенных пердосов нефтегазовых насосов ухитрился на свою сторону дёрнуть и против волховцев настроить. Но, сегодня наш Романыч, пропустивший все удары января, как с цепи сорвался. Всех обзванивал, обивал пороги, открыл второе дыхание. То есть, через нас, помощников. Позарез надо было выйти на главу Совфеда Матвееву, Валентину Николаевну. Ну знаете, такая тётка мировая, экс-губер Питера, раньше греческим послом была. Малыш любит прятаться под юбки. Наша Афина Зевсовна — последняя надежда и авторитет, после того, как Анатолия Дмитриевича новая администрация президента продинамила. Звоним, звоним… И выясняется, из особых источников, что ей самой недолго осталось. С прошлого года хунта и лично газовик Яхонтов отставки Матвеевой добиваются. Хотя, в кабинетах поговаривают, что её высший статус не устраивает председателя Госдумы. Саратовский рысак спит и видит себя преемником с полноправной властью… Да только…

Заслушавшийся бармен вдруг очнулся и вовремя выхватил из его рук чадящую пачку через полотенце и бросил её в кувшин с водой. Пепельницы было бы мало, чтобы погасить досаду кремлевского страдальца.

— Нахрена тебе они? Эти либералы или хунта, белые или красные, когда карьеру и бабло нужно делать? — прозвучало из бара туманно сквозь дым. Клерк почувствовал, что нутро выворачивает от обилия табака с дрянной водкой и стал медленно выползать с высокого стула на воздух. Пусть и был «под мухой», героически держал равновесие и всё принятое на грудь, дабы окончательно не изгадить подпольное злачное заведение.

— За державу обидно, за державу… — послышался его пьяный голос из клубной мглы, вдали которой едва мелькал свет утренних сумерек из сочувственно распахнутых перед ним дверей во внутренний двор.

Там на улице под отрезвляющим ветром прохлады он успел лишь пару раз глубоко вдохнуть и выдохнуть свободный воздух. Веки закрылись облегчённо и губы расплылось в блаженной улыбке. Скользнувший мимо серый джип без номеров сделал пару прицельных выстрелов, как в чикагском нуаре. И блаженная ухмылка застыла на лице замолкшего инсайдера Кремля навсегда.

Башня

— Весь сотканный из хрусталя и камня, дворец устремлялся гигантской округлой пирамидой со шпилем в небо на полкилометра. Архитектурное чудо. Город в здании с основанием в семьсот метров в диаметре, масштабом почти в квадратный километр, занимавший практически весь остров. Кристаллический фасад по всей окружности и поверхности отражал солнечный свет, играя бриллиантовыми гранями на солнце, аккумулируя его энергию. Внутри тысячи помещений на сотни тысяч людей. И это самое протяженное основание здания в мире было создано в форме двенадцатиконечной звезды, а вокруг блестела россыпь меньших павильонов-бриллиантов. Само сооружение было словно огромный сверкающий кристалл, выросший волшебной скалой из-под земли или опрокинутый с неба богами. Посмотрите, ребят… — восхищённым шёпотом обратилась к коллегам по агентству Ангела, наконец, оторвавшись от своего ноутбука, и пока брат Лео с айтишником Кудрявым, плохо сдерживая смешки, облепляли с обеих сторон, девушку-индиго продолжила свой странный спич с потусторонним взглядом на сотни тысяч миль, — Тот город-остров и священный кристалл, будто упавшая с неба звезда, Солнце или Сириус, правда?

Не дождавшись ответа и даже не глядя на парней, она под мощным впечатлением от дневного квеста с папирусом и прогулкой по Зарядью, начала сбивчиво вспоминать и что-то цитировать:

— Великий город, который нисходил с неба от Бога… Светило его подобно драгоценному кристалловидному камню… Он имел высокую стену, двенадцать ворот и на них двенадцати ангелов… С востока трое ворот, с севера трое ворот, с юга трое ворот, с запада трое ворот… Стена города имела двенадцать оснований, и на них имена двенадцати Апостолов… Город расположен был четвероугольником, и длина, и широта, и высота его равны… Город был чистое золото, подобен чистому стеклу, основания украшены всякими драгоценными камнями, а улицы — чистое золото, как прозрачное стекло… Один в один просто, согласны?

— Я ни фига не въехал, — по слогам протянул компьютерных и сетевых дел мастер Егор Кудрявцев, подмигивая молодому профайлеру Леонарду и с любопытством поглядывая в директорский монитор на фотоподборку разных башен и храмов, — Но тот хрустальный макет зачётный. Что это вообще?

— Ага, малая, ты случайно не перегрелась? — поддакнул ему Лео, проверив губами температуру лба сестры, — Чем тебя этот старикашка из универа опоил? Что за сказочные башни и волшебные камни?

— Отстань, — отмахнулась от него вернувшаяся на землю Ангела и они, как в детстве, немного подрались в воздухе, после чего она, сдув пряди с чуть влажного лба, с профессорским видом начала расшифровывать суть открытий, — На фото проекты английского архитектора, которому почему-то не дали построить небоскрёбы у нас в Москве. А процитировала я «Апокалипсис Иоанна Богослова», про Божий Храм…

— Да ну нафиг, наизусть что ли помнишь?! — засмеялся Кудрявый, держась с карандашом меж зубов на одном краю её стола, и ему с важным видом с другого края кивнул профайлер Стеллер.

— Настольная книга у нашей инопланетянки со школы была…

— … так всё, давайте серьёзней, парни! И попрошу не перебивать! — одернула всех создательница частного детективного агентства с синим украшением на голове, съехавшим набекрень, — Ни со школы, а с выпускного и первого курса. А хрустальный макет — это так и невоплощённый проект архитектора Нормана Фостера. Это просто гений архитектуры! Его торгово-развлекательный и деловой центр Crystal Island, у нас в Нагатинской пойме, где вместо гигантского кристалла построили Диснейленд за те же четыре ярда, а то и большего бабла!

— Что б меня! Четыре ярда зелёных?! — сполз со стола Егор.

— Да нет, рублей, конечно, но всё же было много критики.

— Но ты говорила о кристальном дворце этого чувака так, будто ты его видела где-то во сне или он был построен, осязаем, — начал вкрадчиво домашний психолог, бережно поправив фенечку в волосах сестры, — Колись, что ты задумала и причём здесь библейский сюжет с храмом?