В тихом районе, где спящие фонари бросали тусклые лучи на асфальт, притаилось место, о котором знали только посвященные — «Мяугли-бар». Это был не просто ночной клуб, это была отдушина для домашних котиков, уставших от ласки и диетического корма. И руководил этим притоном хомяк. Да не простой, а Хома-Беспредел.
Хома-Беспредел, вопреки своей пушистой и безобидной внешности, был настоящим крестным отцом кошачьего мира. Он восседал на троне из старой когтеточки, а его крошечные глазки зорко следили за порядком (ну, или его подобием) в «Мяугли-баре».
Внутри клуба царил полумрак, разбавленный мигающими огоньками от старой гирлянды. Столы были накрыты газетами, а вместо стульев служили старые подушки и коробки. В воздухе витал густой запах валерьянки и дешевой кошачьей мяты.
Посетители «Мяугли-бара» были пестрой компанией. Тут можно было встретить персидского кота по кличке Пушок, некогда гордость хозяйки, а ныне — завсегдатая, способного опознать марку валерьянки по запаху. Рядом с ним, пошатываясь, сидел сиамский кот Тайсон, бывший гроза двора, а теперь — тихий алкоголик, жалующийся на несправедливость жизни. Была и Мурка, кошка неопределенной породы, но с определенно тяжелой судьбой — ее бросили на даче, и теперь она топила горе в кошачьей мяте.
В «Мяугли-баре» коты забывали о своей домашней жизни. Здесь можно было выпить, потанцевать под хрипящую из старого радиолы песню «What’s New Pussycat?», поплакаться в жилетку такому же бедолаге и, конечно же, поругать хозяев.
Бесплатный фрагмент закончился.
Купите книгу, чтобы продолжить чтение.