Бесплатный фрагмент - Характер и судьба

Книга получилась достаточно сложной для широкого круга читателей и несколько простой для узкого. Тем, кто еще не изведал глубины, она, в некоторых своих местах, может показаться запутанной и непонятной. Но наверняка найдутся люди, для которых и эти глубины будут по колено и они даже отыщут множество упрощений. Так получится потому, что одной из основных целей автора является провести «новичка» по комфортному маршруту в места, которые, хоть и пугают иногда своим холодом и мраком, хранят очень ценные сокровища. Это возможность пережить целую цепь ярких озарений и инсайтов, по-новому посмотреть на себя, людей и окружающий мир. Поэтому, когда в процессе чтения покажется, что материал слишком прост или сложен, помните — это лишь отметка на удобной путеводной нити, проложенной в неизведанные еще области, хранящие что-то важное для каждого.

Лирическое введение

Хотите быть сильным, красивым и здоровым? Ищете успеха и благополучия? Благосостояния или даже богатства? Принятия и любви окружающих? Сколько не задавай такие вопросы людям — получишь утвердительный ответ. В общем, все хотят одного: счастья и благополучия. И при этом каждый может насчитать в своей жизни много моментов, когда он несчастен и желаемых благ не имеет. Почему часто выходит, как мы того не хотим и, напротив, редко получаем желаемое? Почему все стремятся быть сильными, красивыми, талантливыми, умными, добрыми, здоровыми и как результат — успешными, а получается наоборот? Что за несправедливость такая!?

Наверняка каждый, еще в детстве, задавал себе подобные вопросы и, возможно, еще тогда устал искать на них ответы. Успокоился на мысли: мир таков, общество таково, мы таковы. Заметил — если усиленно размышлять над этим, искать причины — переживания только усугубятся. Смирился с тем, что с самого детства всегда существуют некие преграды и ограничители, зажимающие со всех сторон, не дающие дышать полной грудью. Привык к тому, что способностей и талантов, часто бывает недостаточно, чтобы адекватно ответить на требования мира и требования к себе. Привык, смирился, успокоился…

И, все же, уверен, эти важные вопросы: «почему?» и «зачем?», живут где-то глубоко в каждом уме и в каждом сердце. Ждут своего часа, когда будут силы и время найти на них ответы. И это необходимо не ради самих ответов. Не просто ради знания. Это нужно, для понимания смыслов и целей. Чтобы реализовать свой потенциал и стать счастливым нужно ориентироваться в сложном мире, понимать: куда ведут те или иные пути.

Наверняка, многие скажут, что уже имеют достаточный жизненный опыт. И без нового знания, понимают, как устроена жизнь, почему все и зачем. Однако, если сравнить представления разных людей, окажется — они существенно отличаются. Часто можно найти даже противоположные, противоречащие, взаимоисключающие друг друга мнения. И это говорит о том, то такое знание ситуативно, индивидуально, субъективно, локально. Не универсально. Часто встречаются проблемы, для решения которых такого частного представления бывает недостаточно.

В этой книге мы постараемся сформировать обобщенное, универсальное представление о человеке и мире, о связи между характером и судьбой. Отыскать в многообразии идей приближенное к истине знание. Свести некое разрозненное множество к простому, удобному для понимания предмета единству.

Действующие лица

Тема нашей книги хоть и находится в области общей психологии, но полностью в нее не вмещается. Для того, чтобы не упустить главного, найти исчерпывающие ответы, нам придется обращаться к естественным наукам, философии и богословию. Мнения представителей этих областей знания часто не сходятся по важным для нас вопросам. И это хорошо. Пусть результатом этих споров будет знание, с которым согласятся все. Познакомимся ближе с действующими лицами.

Ученый — представитель естественных наук, будет компетентен в области научной психологии, будет методологом научного познания. Его целью является построение объективной картины мира, построенной на эмпирическом опыте и максимально очищенной от субъективного. Основными же методами познания для него являются эксперимент и теоретическое мышление. Для пущего контраста пусть он будет убежденным материалистом.

Философ не будет принадлежать к какой либо из философских школ. Пусть это будет преподаватель философии из вуза, одинаково внимательный и к представителям материализма, и к представителям идеализма. Он одинаково относится и к твердой объективной позиции материалиста-ученого, и к субъективной, сложно доказуемой позиции идеалиста-богослова. Это человек, для которого основным способом познания является размышление по законам логики.

Богослов, являясь человеком религиозным, иначе какой же из него тогда богослов, будет принадлежать к самой распространенной религиозной традиции — христианству. При этом, будучи человеком мыслящим, он будет внимателен и к другим религиозным системам, что позволит ему выделять из них общее рациональное зерно. В своих размышлениях он тоже следует логике, но фундаментом для него является знание, которое он называет «откровением». Он будет оперировать «откровениями», которые содержатся в различных священных писаниях. Это знание не всегда можно проверить, но источник, из которого оно получено, утверждает, что оно уже проверено, истинно и ценно именно тем, что самостоятельно, следуя принципам ученого или философа, получить его очень сложно.

Возможно, вы уже заметили, что эти трое являются рафинированными представителями трех видов мировоззрения: научного, философского и религиозного. Традиционно выделяется еще один, четвертый, вид мировоззрения — мифологическое. Здесь мы говорим не только о мифах Древней Греции и Рима. Если обобщить, мифом можно назвать знание, представление, которое мало того, что не имеет какого-либо логического фундамента, но может еще и нести в себе противоречие. Если быть честными с собой, то в каждом живом уме присутствуют элементы мифологических представлений. Да, да. Именно мы с вами отчасти и будем представлять четвертого участника этой беседы.

О простых моделях

Еще в школе мы привыкли приобретать знания небольшими, удобными для восприятия блоками: формулировками, теоремами, схемами, правилами. Для того, чтобы легко запоминаться, такие блоки не должны иметь в себе более девяти элементов. Обобщая, назовем все эти блоки знания моделями. Таких простых моделей в нашей книге будет достаточно много. Их предоставят нам приглашенные собеседники: ученый, философ и богослов. Большинство из них будут выражены в опорных схемах, которые существенно облегчают понимание и запоминание. В процессе обсуждения различные модели будут подвергаться анализу и сравнению. В результате мы получим новые модели, несущие в себе новое знание. Начнем с обсуждения темы, которая, так или иначе, касается всех — с противоречий и конфликтов.

Глава 0. Противоречия, конфликты и страдание

Во введении мы уже говорили о том, что каждый человек сталкивается с противоречиями. Их можно обобщить в таком ключе: хочет быть счастлив и, при этом, несчастен. Желает и не получает желаемого. Или, даже, получает то, чего не желает. Назовем такие противоречия конфликтами.

Давайте заглянем в процессы, которые происходят в нас и в наших близких. Понаблюдаем, присмотримся и попробуем отыскать частные примеры конфликтов. Для этого удобно воспользоваться схемой, которую предложили психологи Анатолий Анцупов и Анатолий Шипилов. Схема основана на том, что каждый может сказать в отношении своего «Я» три слова: «хочу», «могу» и «надо». Слова простые и привычные, однако за ними стоит личность с ее огромным внутренним миром, способностями, социальными ролями, связями и всем причитающимся. И, увы, уже в этой простой конструкции можно отыскать множество конфликтов и противоречий.

Разберем схему подробнее.

1. Противоречия в «хочу». Начнем с нашего «хочу» или мотивов. Задумаемся над вопросом: «чего я хочу?» Есть ли желания, противоречащие друг другу, взаимоисключающе друг друга? Бывает ли так, что одновременно хочется и насладиться деликатесами, и сохранить фигуру? Иметь интимные отношения и с одним человеком, и с другим? Быть и честным, и богатым? Быть и здесь, и там? Сделать и то, и это? Если да, то, в таком случае, мы наблюдаем конфликт мотивов или, проще говоря, желаний. Думаю, все осознанно или не вполне осознанно переживали что-то подобное неоднократно. Еще с самого раннего детства попадали в неудобную ситуацию, когда надо делать выбор. Надеюсь, этот навык развился в совершенстве. Если нет, тогда есть еще над чем поработать. Идем дальше.

2. Противоречия в «могу». Подумаем над вопросом: «что я могу?» Хорошо, если все просто, как в анекдоте: могу копать — могу не копать. А если мы не можем адекватно оценить наших возможностей? Думал, что выучит все перед экзаменом — не успел, не осилил. Думал — сможет работать интенсивно и продуктивно — не вышло. Думал — способен, а оказался не вполне способен. И таких «не получилось», «не осилил», «не успел», «не догадался» в нашей жизни преогромное множество. Не зря те, кто хочет суметь и успеть завершить какой либо проект, закладывают в бюджет времени и ресурсов в пару раз больше расчетного количества. Вот, имеем возможность наблюдать еще один конфликт: неадекватной самооценки.

3. Противоречия в «должен». Как и в предыдущих случаях, мы можем выявить противоречия, связанные с утверждением: «я должен». Все мы занимаем в обществе определенное положение. Это принято называть социальным статусом. Всякий статус предполагает определенное поведение, действия. Это называется социальной ролью. И вот представьте себе: ваш статус определяет роли, выдвигающие перед нами противоречивые требования. Обычно общество требует от человека чтобы он был хорошим ребенком, родителем, супругом, работником, подчиненным, руководителем, другом, гражданином. Увы, очень часто, эти требования невозможно выполнить одновременно! У хорошего работника меньше времени на семью. Руководитель среднего звена может оказаться «между молотом и наковальней» — начальство требует результат, а подчиненных не заставишь работать продуктивнее. В таком случае, мы имеем возможность наблюдать конфликт ролевой.

Немного разобрались. «Я» для нас теперь не просто местоимение. Теперь это сложная конструкция, состоящая из элементов. В самих элементах и между этими элементами существуют отношения и связи.

4. Противоречия между «хочу» и «должен». Тут все очевидно. Надо идти на работу, но как же хочется спать! Должен еще учиться, а хочет уже жениться. Желает гулять на гражданке, но должен идти в армию. И так далее. В отношениях между «хочу» и «должен» можно отыскать огромнейшее количество разнообразных конфликтов. И даже искать не надо. Обычно мы стремимся избежать встречи с такими конфликтами всеми силами, но они сами нас находят и тогда начинается страдание. Такие конфликты можно назвать нравственными.

5. Противоречия между «должен» и «могу». Должен выполнить работу за неделю, а может за две. Обстоятельства заставляют сделать что-либо, а возможности не позволяют. Такой конфликт можно назвать адаптационным. Наверняка, с такими конфликтами часто сталкиваются школьники, студенты и работники.

6. Противоречия между «могу» и «хочу». Желает стать звездой эстрады, но в тон не всегда может попасть. Желает произвести впечатление на девушку, но хулигана побить не может. В общем, все как в бородатом анекдоте про тех, кто хочет, но не может и тех, кто может, но не хочет, наверное, потому, что желает чего-то другого. Такие конфликты можно назвать конфликтами реализации.

Итак, все просто. Только что мы разобрали удобную схему, которая дает нам возможность начать раскладывать все по полочкам. Отыскивать противоречия и конфликты, которые делают нашу жизнь не такой светлой, счастливой и радостной. Давать им названия и классифицировать. В конечном итоге это позволяет нам менять себя и даже окружающих. Что дальше?

Если сейчас все понятно, то советую отложить чтение книги на некоторое время. Вернитесь к ней, когда, попробовав разобраться, вы поймете, что на самом деле ничего еще не понятно. Увидите на собственном опыте, что этого знания недостаточно для решения проблем. Конфликты и противоречия совершенно не желают уходить из нашей жизни. И так же, как и прежде, лишают нас радости и счастья. Тогда мы пойдем дальше, погрузимся в вопрос глубже. Постараемся найти причины, понять, как формируется и складывается такая неблагоприятная система вещей. Разберем модели, которые станут в наших руках орудиями и инструментами, позволяющими успешнее бороться с проблемами в нашей жизни. Изменять себя и мир вокруг. И не бойтесь теории. Для того и разделили наши собеседники все на простые модели, чтобы вы их легко понимали, запоминали и «властвовали».

Часть первая. Механизмы души

В этой части мы познакомимся с базовыми понятиями и моделями. Они станут для нас опорой в трудноразличимом и зыбком пространстве человеческой психики, как сказал бы наш ученый или, как сказал бы наш богослов — души. Читателю, уже знакомому с научной психологией, многое из содержания этой части должно быть известно. Но и здесь, в отношении базовых понятий и моделей, наши собеседники смогут высказать интересные идеи, провести новые сравнения и аналогии, протянуть связи. Мы попробуем «сплести» компактное и плотное начальное представление о психике. В дальнейшем, во второй и третьей частях, все это будет использовано в более сложных, выходящих за пределы психологической науки размышлениях.

Глава 1. «Хочу» или структура мотивов

Предложим троим собеседникам: ученому, богослову и философу — начать обсуждение с такого уже знакомого и близкого всем нам «хочу».

Философ: Когда я думаю о желании, на ум сразу приходит такое понятие, как мотив. Предлагаю начать именно с него. Я вот, например, со слов Гегеля знаю, что мотив — это внутреннее, субъективное и осознанное побуждение. Само слово происходит от латинского «moveo», что значит «двигаю». Говоря простыми словами — это желание, которое побуждает и толкает человека к определенной активности.

Ученый: Да вы правы. В психологии мотив — одно из центральных понятий. Очень удобно разобраться с ним при помощи схемы, предложенной советским психологом Алексеем Леонтьевым.

У.1.1. Потребность — Мотив — Цель

В теории деятельности, разработанной Алексеем Леонтьевым, есть простое определение: мотив — это опредмеченная потребность. Потребность, которая оформилась в нашем сознании в некий конкретный предмет или образ. Потребности это нечто общее, аморфное, размытое. Изучать потребности такими, какими они существуют в «глубине» нашей психики не очень-то и удобно. О них можно только догадываться. Лучше всего поддается изучению то, что всплыло на поверхность. Проявилось в нашем собственном сознании или сознании других людей.

Представьте себе, что путешествуете летом в жару, да еще и пешком. Рано или поздно вы почувствуете некоторый дискомфорт. Чего-то станет не хватать. Это общее дефицитарное состояние вдруг конкретизируется как жажда. Жажда — это потребность и ее переживание. Когда Вы, почувствовав жажду, скажете себе: «Я хочу воды!», тогда у вас появится мотив — вода. Когда же увидите в своем воображении, как в ближайшем будущем жадно пьете из бутылки с водой, тогда у Вас появится цель. Как утверждал Гегель, именно мотив — это то, что побуждает нас к активности. То, что совмещает в себе и «требование» потребности и представление о цели. Давайте изобразим эти рассуждения на простенькой схеме.

О различиях между мотивом и целью, о грани между ними, хорошо рассуждать на примере истории об охотниках. Представьте себе группу древних охотников, гоняющихся за крупной добычей. Кто-то из них хорошо общается с собаками, принимающими в погоне не последнее участие. Он может контролировать их и давать команды. Кто-то метко стреляет из лука, метает копья и не растеряется в критический момент, столкнувшись с отчаявшимся зверем лицом к лицу. Ну а кто-то не умеет ни того ни другого и поэтому ему доверили самое важное — выкопать яму, натыкать в дно деревянных кольев, накрыть все ветками и сидеть в засаде. Ждать, когда другие участники пригонят добычу к нему.

Мотив у всех один — заполучить добычу, зажарить ее и съесть вечерком в уютной атмосфере у костра. Цели же у всех разные. Одни копают яму на пути зверя. Другие гонят добычу от себя, что вообще противоречит мотиву — по идее, надо же наоборот зверя догнать. Третьи управляют собаками. Четвертые обеспечивают безопасность и финальную атаку. И так далее. Заметим, что мотив — это нечто более общее. Мы видим, что он один на всю группу охотников. А цель — нечто конкретное и частное, более соответствующее условиям реальности.

Философ: В этом контексте необходимо упомянуть такое понятие как смысл. Именно он устанавливает связь между мотивом и различными целями охотников. Совершая действия, напрямую не ведущие к достижению желаемого результата, они руководствуются определенным смыслом. Смысл «объясняет», каким именно образом достижение целей ведет к реализации мотива. Так же как, к примеру, шахматист, жертвуя фигурой ради последующей победы, руководствуется некоторым смыслом, который станет понятен сопернику либо сразу, либо через несколько ходов, когда будет уже поздно. Мотив у него — победа, а жертва фигуры, если не понять ее смысла, к победе не ведет.

Ученый: Для более полного раскрытия понятий: потребность, мотив и цель — я хотел бы обсудить еще одну широко известную модель. Она предоставит нам удобное средство классификации мотивов и потребностей.

У.1.2. Влечение или драйв

Зигмунд Фрейд предложил в качестве двигателя, побуждающего человека к действию, влечение — стремление к удовлетворению неосознанной или слабо осознанной потребности. Согласно Фрейду, влечение находится «где-то на границе» между душевным и физическим. Бывает так, что нас влечет к чему-то, и мы до конца не понимаем к чему и зачем. Вот такое влечение и есть одно из первичных проявлений потребности. В классическом психоанализе влечение описывается четырьмя параметрами: источником, целью, объектом и силой. Как видим, здесь употребляются уже знакомые нам понятия. Источник влечения — это процесс в организме, который в психическом плане проявляется как влечение. Можно сравнить его с потребностью. С тем, что такое цель, мы тоже уже знакомы. Можно сказать, что в понятии влечения объединяется и потребность, и мотив, и цель. Изначально в своей практике Фрейд акцентировал внимание на влечении к жизни. Его он условно разделял на libido, что с латинского переводится как похоть, желание, страсть, стремление и инстинкт самосохранения. Он противопоставлял либидо и инстинкт самосохранения, как стремление к сохранению вида и сохранению индивида. Часто бывает так, что эти влечения конкурируют между собой, вступают в конфликт и противоречие. Ученица Фрейда Сабина Шпильрейн, практикуя психоанализ, выделила еще одно влечение — к смерти, которое объяснило поведение некоторых пациентов. Возникла новая, более выраженная оппозиция. Давайте изобразим эти противоречия на одной схеме.

Удовлетворение влечений приносит разрядку и связано с удовольствием, с тем, что мы называем словом «приятно». По собственному опыту мы всегда знаем, что стремимся удовлетворить наши влечения. Ограничения в удовлетворении влечений связано с неудовольствием и страданием. Влечения это наше «хочу», которое может вступать в конфликт с нашим «могу» и «должен». К примеру, конфликт между либидо и инстинктом самосохранения можно рассматривать, как конфликт в пределах «хочу», или между «хочу» и «хочу». Конфликт между Эросом — влечением к жизни и Танатосом — влечением к смерти, лучше обсудить позже, когда мы будем говорить об антисистемах в У.11.3.

Философ: Понятие Эроса в образе Эрота мы можем встретить у Платона в диалоге «Пир», посвященном проблеме любви. Сократ раскрывает его как некое созидающее начало. Насколько я помню, Фрейд был близок к такой трактовке. С Танатосом мы тоже знакомы из греческой мифологии. Он был братом Гипноса — бога сна и олицетворял смерть. Пользуясь случаем, хотел бы заметить: то, что мы будем здесь обсуждать, может быть представлено в мифологии в поэтической, событийной, символической форме. Если сделать анализ отношений между персонажами греческих мифов, то мы получим некоторую модель, которая будет описывать психику человека. Надеюсь, об этом мы поговорим позже, когда будем обсуждать архетипы, в Ф.10.1, к примеру. Да и что тут удивляться. Европейская культура, в которой развилась наука, наследница и преемница именно греческой культуры. Мне кажется, что разобрав последнюю модель, мы ощутимо приблизились к проблеме конфликтов, противоречий и страданий. Интересно, какие процессы в человеке могут быть источником влечения к смерти и разрушению?

Ученый: Фрейд писал, что жизнь — это напряжение, движение. Мы уже говорили о том, что напряжение связано со страданием. Именно поэтому стремление уравновеситься, разрядить напряжение он и рассматривал как причину влечения к смерти — избавление от страдания. Думаю, это очень глубокий принцип. Мы постараемся рассмотреть его позже в контексте понятий устойчивое и не устойчивое равновесие У.7.4 и энтропия У.8.2.

Богослов: Я тоже хочу предложить версию ответа на вопрос философа о влечении к смерти, но сделаю это позже. Когда мы подробнее рассмотрим психологическое содержание понятий потребность и мотив. Это будет взгляд немного под другим углом. Сейчас же, хочу заметить, что влечение к жизни подразумевает именно влечение к напряжению и движению. И я считаю, что нельзя ставить в один ряд влечение к жизни и влечение к смерти. Это качественно различные процессы, которые имеют разные корни и причины. Думаю, в результате нашей беседы, мы глубоко проработаем этот вопрос.

Философ: Интересно будет услышать аргументы в пользу такого утверждения. Как бы там ни было, я считаю, что заслуга Фрейда весьма велика. Он открыл, что смыслы, объединяющие мотив и цель, очень часто бывают спрятаны от человека. Не доступны для самостоятельного анализа и трансформации. Человеку кажется, что счастье его в одном, а на самом деле все совсем иначе. В этом он нашел причину неспособности справиться с конфликтами, порождающими страдания, и успешно помогал людям, следуя своей модели.

Ученый: Соглашусь с такой интерпретацией. Давайте продолжим исследование мотивов. Для этого рассмотрим их взаимодействие между собой.

У.1.3. Структура мотивов

В качестве иллюстрации, которая покажет нам, как мотивы формируются и взаимодействуют между собой, рассмотрим так называемый «феномен горькой конфеты». Представьте: психолог проводит эксперимент. В комнате за столом сидит ребенок. На дальнем от него краю стола лежит конфета. Вероятно, шоколадная — весьма вкусная и привлекательная для ребенка. Психолог ставит задачу: достать конфету, не вставая со стула. Тянись, как получится, к вкусной добыче любой рукой, но от стула не отрывайся. Разумеется, при экспериментаторе ребенок задачу выполнить не может — не хватает длины рук и туловища, а двигать предметы взглядом он еще не научился. Понаблюдав за бесполезными потугами, психолог выходит из комнаты и, затаив дыхание, созерцает происходящее через прозрачное с внешней стороны зеркало. В итоге, ребенок, после нескольких честных попыток, быстро встает со стула и завладевает желанной конфетой. Когда взрослый заходит, то видит, что жуя трофей, ребенок заливается слезами. Так плачет, словно его принудили есть нечто противное. В результате эксперимента было установлено, что конфета оказалась горькой.

Итак, почему ребенок плачет? Не сложно догадаться, что всему виной внутренняя борьба. Здесь мы видим два мотива: желание съесть конфету и желание быть честным, сохранить доверие значимого взрослого. Искусственно созданы условия, в которых эти два мотива вступают в конфликт. Мы можем обнаружить, что в этом остром конфликте участвуют и «хочу», и «могу», и «должен». Хочет конфету и хочет быть послушным, должен достать рукой, но не может. В итоге напряженной борьбы побеждает более сильный, насыщенный и весомый мотив. Слезы же говорят о том, что второй — менее сильный мотив сдал свои позиции не безболезненно. Он боролся и продолжает свою борьбу внутри ребенка. Все время напоминает о том, что запрет нарушен, что это не хорошо и заслуживает порицания. Заставляет ребенка, таким образом, страдать.

Теперь мы можем сказать, что структура мотивов формируется в условиях противоречия и неопределенности. Такое состояние можно назвать емким словом кризис, которое мы рассмотрим несколько позже в Ф.7.2. Конфликт мотивов приводит к борьбе, которая в конечном итоге определят, какой из них станет доминирующим, а какой подчиненным. Давайте изобразим этот процесс на схеме.

Таким образом, формируется иерархия потребностей и мотивов. Как уже заметил философ по поводу влечений, эта иерархия полностью человеком не осознается и при этом существенно определяет его жизнь. Думаю, что между либидо — половым влечением и инстинктом самосохранения, которые мы обсуждали выше, происходит похожая борьба.

Богослов: Забавно, но этот эксперимент сильно напоминает историю о грехопадении. Бог запретил Адаму и Еве вкушать плод с дерева познания добра и зла. Но они, послушавшись совета сатаны, преступили его запрет. Сразу же испытали стыд и неловкость, отчаяние и чувство утраты чего-то очень ценного.

Философ: Думаю, что такие истории есть во всех культурах. Сюжет нарушения запрета и расплаты за это очень распространен в религиозных текстах, в сказках, легендах и мифах. Экспериментаторы, издеваясь над ребенком, идею эксперимента лишь привели к подходящему научному виду. Действительно, древние культуры — неисчерпаемый кладезь для идей в области психологии.

Ученый: Давайте продолжим: если мотив — некоторая производная от потребности — опредмеченная потребность, то, обсуждая иерархию мотивов, необходимо вспомнить о классификации потребностей, предложенной Абрахамом Маслоу.

У.1.4. Пирамида потребностей

Абрахам Маслоу разделил все выраженные, не похожие друг на друга потребности, которые можно обнаружить, на семь групп — кластеров и выделил наиболее распространенную вероятную их иерархию. Автор считал, что иерархия потребностей не является фиксированной и зависит от конкретной личности с ее непредсказуемым внутренним миром, а также от культуры, в которой человек развивался. В оригинальной статье даже нет изображения пирамиды, которая появилась несколько позже. Вот она, наиболее распространенная иерархия. Думаю, в таком порядке потребности будут располагаться у девяноста процентов населения земного шара. Сразу распределим семь групп потребностей по трем уровням: природный, социальный и культурный. Думаю, такая классификация очень пригодится нам далее.

Как видно, в основании лежат физиологические потребности. Обычный человек вряд ли сможет думать о потребностях более высокого уровня, пока не удовлетворены простые базовые потребности. Можно сказать — это инстинкты, являющиеся важными механизмами организации жизни человека как организма. Здесь будет и половой инстинкт, и инстинкт самосохранения У.1.2. Стремление к сохранению и развитию тела, зачатию детей, созданию комфортной среды почти всегда в приоритете. К примеру, достаточно голодный человек будет рисковать безопасностью и даже жизнью, в стремлении добыть пищу. А человек, находящийся в большой опасности, с некоторой вероятностью, может пожертвовать своей принадлежностью к группе — покинуть коллектив или даже совершить предательство. Потребности более высокого уровня формируются с взрослением и развитием личности. Это связано с социализацией, трудовой и творческой деятельностью. Такие потребности определяют человека как члена общества, пользователя и создателя культуры. И опять же, в пределах всех групп потребностей и между группами мы можем отыскать множество конфликтов и противоречий.

Философ: История знала много людей, которые готовы пренебречь удовлетворением потребностей из нижней части, нарисованной вами пирамиды, ради верхних ее уровней. Не зря Абрахам Маслоу никакой пирамиды не рисовал. К примеру, Гай Муций Сцевола сжег собственную руку на глазах у этрусского царя Ларса Порсены. Этим он хотел доказать, что еще триста таких же как он, пожертвуют всем чтобы убить царя, осадившего Рим. Или, вот, Диоген Синопский. Он жил в бочке и укрывался плащом. Можно сказать, бомжевал. Пренебрегал базовыми потребностями. И этот выбор был не вынужденный, а осознанный. Он считал, что только такая свобода и не привязанность к материальному откроют путь к познанию истины. А когда царь Александр Македонский предложил ему богатый дар, Диоген попросил отойти и не закрывать солнце. Это удивило всех весьма.

Богослов: Может быть, это была метафора и Диоген попросил Александра Македонского не отвлекать его от созерцания Бога бесполезными предложениями? История религий также знает много людей, ставивших ценную для них идею выше комфорта и благополучия. Они подвергали свои жизни риску, шли против устоявшихся принципов, голодали, скитались. И все ради того, чтобы донести свое знание до соплеменников. Сократ, Будда, Зороастр, Христос, Мухаммед — все они пренебрегали базовыми потребностями ради истины. Вот теперь, думаю, я готов ответить на вопрос философа о влечении к смерти и разрушению, которое мы рассматривали в У.1.2. Начнем с того, что в христианстве есть описание структур чем-то похожих на иерархию потребностей Абрахама Маслоу. Когда мы приглядимся внимательнее, вдумаемся, соотнесем эти модели, то увидим, что между ними и составляющими их элементами есть множество связей.

Б.1.1. Страсти и Добродетели

Давайте определимся с терминологией. Слово «страсть» в разных христианских традициях трактуется по-разному. В католической традиции «passionis» определяется как эмоция, чувство и влечение вообще, независимо от того доброе оно или злое. Такие страсти побуждают человека действовать и поэтому они тесно связаны с мотивами, как мы их определили в У.1.1 и влечениями в У.1.2. В православной традиции страсть определяется именно как пагубное, противоестественное и злое влечение или мотив. Для иллюстрации можно привести отрывок из текста Нила Сорского: «Страстью называют такую склонность и такое действие, которые, долгое время, гнездясь в душе, посредством привычки, обращаются как бы в естество ее. Человек приходит в это состояние произвольно и самоохотно; и тогда помысл, утвердясь от частого с ним обращения и сопребывания, и согретый и воспитанный в сердце, превратясь в привычку, непрестанно возмущает и волнует его…». Здесь страсть описывается как «злая», нежелательная, «возмущающая и волнующая сердце» форма влечения или мотива. В католической традиции в качестве аналога можно рассматривать термин «порок», который Фома Аквинский применял в таком контексте: «главный порок таков, что имеет чрезвычайно желанную цель, так что в её вожделении человек прибегает к совершению многих грехов, которые все берут начало в этом пороке как их главной причине». Как мы видим, порок тоже рассматривается здесь как некое влечение или мотив.

В контексте нашей беседы особого внимания заслуживает классификация страстей. Есть несколько вариантов, которые содержат семь или восемь пунктов. Давайте рассмотрим один из самых ранних, который потом лег в основание других. Евагрий Понтийский суть учения об основных страстях сформулировал такими словами: «Есть восемь всех главных помыслов, от которых происходят все другие помыслы. Первый помысел чревоугодия, и после него — блуда, третий — сребролюбия, четвёртый — печали, пятый — гнева, шестой — уныния, седьмой — тщеславия, восьмой — гордости. Чтоб эти помыслы тревожили душу, или не тревожили, это не зависит от нас, но чтоб они оставались в нас надолго или не оставались, чтоб приводили в движение страсти, или не приводили, — это зависит от нас». Также существует список и противоположных помыслов, которыми можно компенсировать страсти. Это добродетели. Сразу приведем списки параллельно:

Если мы сравним эти два списка со списком потребностей, предложенным Абрахамом Маслоу У.1.4, то найдем много общего. К примеру, страсти прелюбодеяния и чревоугодия можно соотнести с физиологическими потребностями. Это как бы гипертрофированные потребности, которые захватили всего человека и теперь он живет только ради их удовлетворения. Алчность можно косвенно соотнести с потребностью в безопасности. Человек стремится к присвоению и накоплению материальных благ неспроста: он надеется и верит, что в будущем они обеспечат ему и его близким безопасность и комфорт. Тщеславие, иными словами — стремление к славе, можно соотнести с потребностью в принятии и уважении со стороны больших групп. Со стремлением быть значимым и важным в глазах многих. И так далее.

Среди этих помыслов можно найти такие, которые связаны с влечениями по Зигмунду Фрейду. Либидо или половое влечение можно соотнести с прелюбодеянием. Я не утверждаю, что половое влечение это всегда страсть — только, если оно проявляется в сильной похоти и блуде, которые разрушают личность. Влечение к смерти можно соотнести со страстями гнева и уныния У.1.2. Гнев можно сравнить с деструдо или разрушением, уныние можно сравнить с мортидо или смертью. Если сделать небольшие допущения, которые получат аргументацию намного позже, в Б.11.1, к примеру, то можно вообще списки страстей и добродетелей соотнести с влечением к смерти и влечением к жизни. Мы изобразили эту идею на рисунке. Это несколько противоречит концепции Фрейда, и эту идею я объясню немного позже.

Сейчас хотел бы еще заметить, что человек ведомый страстями — пассивен и находится у них в плену. Страсти разрушают человека, дезорганизуют его, но, даже осознавая это, очень тяжело противостоять пагубным влечениям. Как мы помним, неудовлетворение влечений вызывает неудовольствие, напряжение и дискомфорт У.1.2. Человек не может долго терпеть напряжение и стремится к разрядке, что происходит посредством удовлетворения страстей. В борьбе мотивов, с которой мы познакомились в У.1.3, страсти могут иметь большой перевес. Именно поэтому ребенок взял конфету. Добродетели напротив организуют человека, делают его здоровее и сильнее. Человек, вооруженный добродетелями, может противостоять страстям. При этом необходимо некоторое усилие воли, чтобы добродетели сохранить и преумножить.

Философ: Если честно, я ожидал, что рано или поздно вы упомянете о категориях добра и зла. Я отнесусь к этому с пониманием, но вот представителю естественных наук — ученому, это может не понравиться.

Богослов: Если желаете, могу сформулировать вполне рациональный критерий, согласно которому можно разделить мотивы на добрые и злые. Используя его, можно даже абстрагироваться от категории добра и зла, если уж они так пугают кое-кого.

Б.1.2. Потребность-Страсть-Грех

В приведенной выше классификации есть деление на «здоровые» мотивы, побуждающие человека к «правильной» активности, позволяющие ему безопасно и продуктивно взаимодействовать с окружающим миром. Мы назвали их добродетелями. Есть и нездоровые, ложные мотивы, которые побуждают к «неправильной», «опасной», вредной для человека или окружающих деятельности. Как мы помним, эти «больные» мотивы в восточном христианстве называются страстями. И если неправильный мотив — это страсть, то неправильная цель называется словом грех. С греческого языка, кстати, грех так и переводится, как «ложная цель». Давайте дополним схему, которую мы рассматривали в У.1.1 новыми элементами. Мы уже знаем, что для любого мотива или влечения возможны две формы: добродетель и страсть. Тогда для любой цели, соответственно, можно выделить два варианта реализации: добродеяние и грех. У нас получится такое разветвление.

Как видите, схема, которая появилась в психологии в начале двадцатого века, в религиозных системах существовала пару тысяч лет и была несколько сложнее. Учитывала дополнительно дихотомию по критерию добра и зла. Эта схема наталкивает на мысль, что противоречие и конфликт в области «хочу» может быть не только между различными мотивами. Конфликт между страстью и добродетелью можно рассматривать как конфликт между производными одной потребности. Думаю, на этой сложной мысли надо будет остановиться позже. Также именно страсти приводят к конфликтам между «хочу», «могу» и «надо». К примеру, человек жаждет славы и уважения, но у него ничего не получается. Такой конфликт между «хочу» и «могу» может быть острым и, даже, привести к неврозу. Если же страдающий разовьет в себе добродетель смирения и противопоставит ее страсти тщеславия, то причина конфликта постепенно исчезнет. Думаю, добродетели позволяют разрешать такие конфликты наиболее оптимальным образом. Чревоугодию человек может противопоставить воздержание, похоти — целомудрие, унынию — надежду и так далее.

Ученый: Тут надо уточнить предложенные вами критерии, которыми вы пытаетесь заменить понятия добра и зла. Что значит правильная — «безопасная» и неправильная — «опасная» деятельность? Даже среди так называемых «страстей» можно выделить те, что побуждают к деятельности продуктивной. Взять, к примеру, тщеславие. Человек, желающий славы, внимания и похвалы, ради этого может делать и добрые дела. Заниматься благотворительностью, к примеру. Или человек алчный, стремясь к накоплению имущества, может быть бережливым и стремиться много работать. А то, что он так «страстно» насобирал, в конечном итоге достанется его родственникам. И тщеславный, и алчный могут быть достойными членами общества. Никто, даже, может и не узнать об их так называемых «страстях».

Богослов: Практика показывает что, даже не смотря на некоторую пользу, вреда от мотивов, которые мы называем страстями, намного больше. Да, внешне все может быть благополучно, но Христос не зря таких людей называет «окрашенными гробами». Эта метафора говорит о том, за благопристойным фасадом скрываются неприглядные гниющие трупы. Такое противоречие — тоже источник большого напряжения. А как мы говорили в У.1.2, напряжение приводит к страданию. Если хотите, то страдание тоже годится в качестве хорошего критерия, согласно которому мы можем делить мотивы на добрые и злые. Если совокупное страдание от деятельности, к которой побуждает мотив, меньше пользы от нее, то этот мотив вредоносен и зол. И с большой вероятностью, является страстью.

Ученый: Эти критерии опять крайне субъективны. Как можно измерить совокупное страдание и пользу от деятельности? И как можно сравнить страдание и пользу? Мне нужны объективные критерии, которые позволят однозначно делить мотивы на добрые и злые. Если таких критериев нет, то и деление такое слишком субъективно и условно.

Философ: Я думаю, что поиск универсального критерия дело сложное. Об этом говорят уже тысячи лет. Мы можем воспользоваться плодами таких трудов. В современном законодательстве очень качественно организовано представление о добре и зле. В уголовном кодексе содержится подробное описание деятельности неправильной и опасной, которая причиняет вред человеку, другим людям или государству. Обычно в судебной практике очень важно выявить мотив преступления. И мотивы там, кстати, делятся на низменные и такие, которые не имеют низменного содержания. Также выделяется и цель преступления. Это очень похоже на то, о чем говорил богослов в Б.1.1 и Б.1.2. В описании же прав и обязанностей гражданина можно прочитать о правильных и полезных мотивах и целях. Но не все так просто. Думаю, что из побуждений правильных, люди иногда совершают опасные и неправильные действия. Думаю, это должно стать темой отдельной беседы, но позже, когда мы разберемся с вопросами базовыми и освоим необходимый инструментарий. Рассмотренные нами модели уже позволяют отыскивать противоречия в структуре мотивов. Ученый предложил модель, согласно которой это может быть борьба между мотивами и выстраивание их в иерархию. Как в эксперименте с горькой конфетой У.1.3. Также существуют разнонаправленные влечения, между которыми может существовать конфликт У.1.2. В пирамиде из У.1.4 потребности и мотивы выстраиваются в иерархию по объективным причинам. Согласно же идее богослова, мотивы — явления более сложные и могут делиться на классы по определенным критериям. Такими признаками могут быть польза-вред, покой-страдание, добро-зло. Если говорить о практической части, то каждый из нас теперь имеет некоторые инструменты для исследования собственной структуры мотивов. Мы можем разложить их по полочкам, выстроить в иерархию. Попытаться определить: побуждают они к «правильной» деятельности или «неправильной». Но этого, думаю, очень мало. Мы еще не разобрались с важными механизмами, которые позволят понять происходящее в нашей психике глубже и подробнее. Думаю, у нас впереди много интересных открытий. Давайте двигаться дальше.

Глава 2. Структура мотивов и личность

Ученый: Думаю, что для полноты картины нужно поговорить о характере. Вот почему: функция характера заключается в защите структуры мотивов. Характер это то, в чем проявляется структура мотивов. Именно характер очень подробно изучается психологической наукой. Сразу хочу заметить — если мы говорим о характере, значит — говорим о личности. Характер переводится с греческого как «примета» или «отличительная черта».

У.2.1. Определение характера

По сути, характер — это и есть некоторая устойчивая система психических свойств человека, которые проявляются в его взаимодействии с миром. Слово взаимодействие можно заменить синонимами. Если поменять его на слово деятельность, то мы будем говорить о понимании характера в московской психологической школе. Если заменить его на слово отношение, то мы получим определение петербургской психологической школы, предложенное Владимиром Мясищевым и Борисом Ананьевым. Для наглядности нарисуем схему.

Формируется характер на протяжении всей жизни в процессе этого самого взаимодействия: отношений с миром и деятельности. И, как мы уже знаем, деятельность определяется мотивами и их структурой У.1.1. Замечаете связи? Характер формируется для защиты структуры мотивов в процессе реализации этих самых мотивов. Забегая на несколько глав вперед, замечу, что характер можно рассматривать как интерфейс между структурой мотивов и средой У.6.3. Принято считать, что основой, фундаментом для формирования особенностей характера или взаимодействия с миром, являются некие врожденные особенности, которые в психологии принято называть термином темперамент.

У.2.2. Определение темперамента

Одним из первых европейцев, этим вопросом занимался врач античности Гиппократ. «Темперамент» — слово латинское. Гиппократ употреблял его греческий аналог «красис», который переводится как «надлежащее соотношение частей». Он считал, что в организме человека присутствуют четыре «жизненных сока», которые смешиваясь в определенных соотношениях, определяют особенности поведения. Для наглядности перечислим эти «жидкости» и признаки. Так же упомянем и «элементы», которые отражают все в символической форме.

Иван Павлов, в результате экспериментов и анализа их результатов, пришел к выводу: темперамент определяется соотношением основных свойств нервной системы. Таких свойств он выделил три: сила, уравновешенность и подвижность процессов возбуждения и торможения в нервной системе.

Их удобно изображать в виде схемы.

Таким образом, мы можем выделить четыре четко очерченных комплекса свойств нервной системы или типа высшей нервной деятельности.

Вы можете спросить: почему соотношение трех свойств дает всего четыре выраженных типа? Где же «слабый, неуравновешенный, подвижный»? Иван Павлов пришел к выводу, что для слабой нервной системы нет смысла говорить об уравновешенности или неуравновешенности. А для неуравновешенной нервной системы нет смысла говорить об инертности или подвижности. Эти врожденные свойства и будут определять, какой именно характер сформируется у человека в отношениях с миром.

Философ: Вот вы говорите, что темперамент — основа характера. Читая Иммануила Канта, я столкнулся с другим мнением, похожим на противоположное.

Ф.2.1. Кант о характере

Вдумайтесь в слова Иммануила Канта: «…иметь характер — значит обладать тем свойством воли, благодаря которому субъект делает для себя обязательными определенные практические принципы, которые он собственным разумом предписывает себе как нечто неизменное».

«Здесь главное не то, что делает из человека природа, а то, что он сам делает из себя; ибо первое относится к темпераменту (причем субъект большей частью бывает пассивным) и только второе свидетельствует о том, что у него характер…

Человек, который в своем образе мыслей сознает в себе характер, имеет этот характер не от природы, а каждый раз должен его иметь приобретенным. Можно даже допустить, что утверждение характера подобно некоему возрождению составляет какую-то торжественность обета, данного самому себе, и делает для него незабываемым это событие и тот момент, когда, как бы полагая новую эпоху, в нем произошла эта перемена. Воспитание, примеры и наставление могут вызвать эту твердость и устойчивость в принципах вообще не постепенно, а внезапно, как бы путем взрыва, который сразу же следует за утомлением от неопределенного состояния инстинкта. Может быть, немного найдется людей, которые испытали эту революцию до тридцатилетнего возраста, а еще меньше найдется людей, которые твердо осуществили ее до сорокалетнего возраста. Пытаться постепенно стать лучше — это напрасный труд, ибо в то время как работают над одним впечатлением, гаснет другое; утверждение же характера есть абсолютное единство внутреннего принципа образа жизни вообще.»

Изобразим размышления Канта схематически.

Как видно, согласно Канту, характер — как бы вопреки миру и природе человека. Это достоинство, приобретаемое в тяжелом противостоянии миру, в напряжении воли. Воля и развитый характер возвышают человека над условиями и обстоятельствами, позволяют противопоставить им «внутренние принципы, предписанные разумом». Кант утверждает, что формирование характера происходит в результате преодоления кризисов, о которых мы, надеюсь, поговорим в Ф.7.2. Он описывает это действительно ярко: «Воспитание, примеры и наставление могут вызвать эту твердость и устойчивость в принципах вообще не постепенно, а внезапно, как бы путем взрыва, который сразу же следует за утомлением от неопределенного состояния инстинкта». В качестве примера такого кризиса можно рассматривать состояние ребенка в эксперименте с горькой конфетой У.1.3. Представьте себе напряжение и утомление ребенка, колеблющегося в неопределенности между двумя вариантами поведения: брать или не брать. Представьте «взрыв», который произошел в нем, когда он попробовал «горькую» конфету. В следующий раз в подобной ситуации он вспомнит об этом и, с большей вероятностью, конфету не возьмет. Если функция характера заключается в защите структуры мотивов, то он формируется именно во время формирования структуры мотивов в процессе преодоления кризисов У.9.3. Все сходится!

Ученый: Понятно. Согласно Канту, характер — это достоинство активного субъекта, который следует не велению природы, а предписаниям разума. Давайте тогда сразу разберемся с тем, что такое активность.

У.2.3. Поведение, активность, деятельность

Сразу для наглядности изобразим на схеме три области-множества, которые включают друг друга. Самым большим будет множество под названием «поведение». Оно включает множество под названием «активность». А это множество, в свою очередь, будет включать множество «деятельность». В этой трактовке поведение будем рассматривать вообще, как любое изменение состояния объекта или субъекта. Если шар покатился по бильярдному столу после удара кием — это уже поведение, которое подчиняется причинно-следственному детерминизму. Если есть внешнее событие — причина, и есть реакция на него — следствие, значит, мы наблюдаем поведение. И, как видно из рисунка, не любое поведение можно назвать активностью. Множество случаев поведения включает подмножество случаев активности.

Что же такое активность? Представьте себе, что вы увидели поведение, которое происходит без видимых внешних причин. Следствие или поведение есть, а внешней видимой причины нет. Вероятно, такая причина кроется внутри объекта, за которым мы наблюдаем. В таком случае поведение и будет называться активностью. Активность это поведение, которое подчиняется внутренним механизмам или причинам, или можно сказать, целям. Здесь мы уже говорим о целевом детерминизме. К примеру, если собачка увидела или унюхала добычу и побежала к ней, это уже не только поведение, но и активность. Внешне ничего не изменилось, но в хищнице произошли очень заметные изменения. Ее поведение определяется не причиной, а следствием — достижением цели в виде добычи. Сначала увидела, представила как ест, а потом уже побежала добывать. Такая активность свойственна всем животным.

В случае причинно-следственного детерминизма, реакцию можно назвать словом рефлекс. Также мы можем назвать такое поведение словом реактивность. Это не имеет почти никакого отношения к реактивным двигателям. Ну, может быть, если пофантазировать на эту тему… Учение о рефлексе разрабатывали Иван Михайлович Сеченов и Иван Петрович Павлов. Потом идею подхватили и развили психологи — бихевиористы. В этом контексте удобно противопоставить реактивность и активность. Давайте изобразим отличительные черты двух множеств реактивности и активности на одной схеме.

При целевом детерминизме, при активности, образ желаемого результата существует раньше какого-либо поведения. Здесь мы имеем не реакцию на событие или причину в прошлом, как в случае реактивности. Здесь уже поведение происходит ради события, которое должно произойти в будущем. К примеру, если инфузория в процессе своего движения «засекла» цель и плывет на «запах» пищи, в ней существуют механизмы, которые «знают», что в результате такого поведения можно «поесть». Здесь, конечно, грань между активностью и реактивностью очень тонкая. Поведение инфузории можно рассматривать и как реакцию на раздражитель, который попал в поле ее ощущений. Да, тут надо полагать, что есть одновременно и реактивность, и активность. Так же, как и в случае с собачкой, инстинкты и активность которой намного сложнее, но все равно присутствует реактивный компонент. Это же можно сказать и про людей. Всегда можно выделить и причинно-следственный, и целевой детерминизм.

Существует еще одно подмножество, которое включено в активность и поведение. Это деятельность, которую можно определить, как поведение и активность субъекта, целенаправленно воздействующего на объект. Тут, конечно, понятно, что такое воздействие происходит с целью удовлетворения потребностей У.1.4. Для животных и человека можно выделить много разных форм деятельности. Ориентировочно-исследовательская с целью получить информацию — путешествия, к примеру. Труд, направленный на постройку гнезда или дома. Это уже можно считать преобразованием действительности. И тому подобное. Грань, за которой активность превращается в деятельность, тоже довольно условна. Здесь надо изучать внутренние механизмы, мотивы и цели.

Философ: Помните, мы обсуждали в У.1.2 влечения в трактовке Зигмунда Фрейда. Мне кажется, что для либидо или полового влечения можно говорить больше о целевом детерминизме, а для инстинкта самосохранения — о причинно-следственном. Это могло бы быть хорошей иллюстрацией и идеей для анализа влечений и мотивов. И, кстати, интересная мысль: в случае активности и деятельности сначала существует следствие в форме идеи, образа, замысла, а потом уже причина — события, ведущие к реализации «планов» в реальности. Думаю, надо будет остановиться на этом подробнее в будущем. Если мы так сделаем, это и будет нашей занимательной деятельностью.

Ученый: Это вы так шутите? Ну да, в качестве иллюстрации пойдет. Я бы уже хотел расширить эту модель и поговорить о задачах.

У.2.4. Задача — обусловленная цель

Начнем с простого примера. Поставим перед собой или перед кем-то задачу переложить на столе ручку с того места, где она лежит, в левый дальний угол стола. Геометрия стола, ваше положение за ним, возможности вашей руки, размеры ручки и ее способность катиться определяют условия задачи. Целью решения этой задачи является новое положение ручки на столе. До того, как вы эту задачу решите, не известно как именно в углу будет лежать ручка. Это состояние неопределенности. Ну и, разумеется, когда вы будете решать эту задачу, ваше поведение смело можно назвать и активностью и деятельностью. Когда вы переложите ручку, неопределенность уменьшится — ручка займет конкретное положение, которое и будет решением задачи. Как сложно можно рассуждать об обыденных вещах, не правда ли? Изобразим наши рассуждения на схеме.

Давайте обобщим. В содержании любой задачи всегда есть условие задачи или, просто, условия. И есть цель, которую, в общем, совсем абстрактно можно сформулировать, как уменьшение неопределенности ситуации. Если короче, задача — цель, заданная в определенных условиях. Задачи, хорошо знакомые со школы, по математике или физике, к примеру, имеют ту же структуру. Есть условие задачи, написанное в учебнике, и есть цель — найти неизвестное. Когда неизвестное станет известным, неопределенность уменьшится и можно получить хорошую оценку. Таким образом, деятельность можно назвать процессом решения задач.

Философ: Решение задач, наверняка, сопровождается напряжением в неопределенной ситуации. Тоже похоже на размышления Канта. Думаю, что когда в школе нас учат решать задачи по математике и физике, развивают, таким образом, наш навык решения и других задач. В том числе и задач, решение которых формируют наш характер.

Ученый: Я бы распространил эту идею шире — на личность. Но и люди с разными характерами решают жизненные задачи, которые формируют этот самый характер по-разному. Если уж мы заговорили о решении задач, я считаю необходимым поговорить о способностях.

У.2.5. «Могу», задатки и способности

Способности проявляются в овладении различными способами деятельности. Из собственного опыта мы знаем на что способны, а на что нет. Принято выделять способности специальные и общие. Специальные способности дают возможность хорошо выполнять узкоспециализированную деятельность. Например, решать задачи по физике. Общие способности определяют успешность освоения широкого спектра возможностей. К таким общим способностям можно отнести интеллект и креативность. Способности тоже можно рассматривать, как некую сложную структуру со своей иерархией и зависимостями. «Intellectus» переводится с латинского как «разумение», «понимание», «рассудок». Интеллект определяет способность обучаться, адаптироваться к новым ситуациям, можно сказать, к решению задач в новых условиях. Интеллект тоже имеет свою структуру, которая выделяется по типу решаемых задач. Например, можно выделить вербальный интеллект и невербальный. Человек с развитым вербальным интеллектом хорошо оперирует языковыми структурами. Может написать годный текст или даже стихи. А у человека, который хорошо играет в шахматы, наверняка будет развит невербальный интеллект. Человек с развитым интеллектом не всегда может создавать новое и творить. Бывает и наоборот. Способность делать несуществующее существующим так и называется — креативность. «Create» переводится с английского как «создавать», «творить». Способности это то, что проявляется в деятельности. Они развиваются на фундаменте задатков в процессе научения, воспитания и обучения. Давайте сравним на одной схеме пары «задатки-способности» и «темперамент-характер».

Врожденные особенности, определяющие способности, называются задатками. Свойства нервной системы существенно определяют формирование общих и специальных способностей. Поэтому можно сразу провести аналогию с врожденными особенностями нервной системы, которые определяют особенности характера. От силы нервной деятельности зависит, насколько человек будет терпеливым, работоспособным и устойчивым к нагрузкам. Чувствительность имеет обратную связь с силой нервной системы. Чем меньше сила нервной системы, тем выше чувствительность. Высокая или низкая чувствительность бывают нужны для освоения разных видов деятельности. К примеру, креативность тесно связана с подвижностью и уравновешенностью нервной системы. Для генерации новых уникальных идей нужна высокая подвижность и, наверняка, желательна пониженная уравновешенность.

Философ: Показательно, что с целью генерации новых идей некоторые творческие люди употребляют вещества, способные «разгонять» и дестабилизировать нервную систему. По вашему, увеличивать подвижность и уменьшать уравновешенность. Картины и музыка, созданные в таком состоянии, впечатляют. Во многих культурах существует или существовала практика применения таких веществ для общения с духами и, так называемыми, богами. Шаманы входили в транс, наигрывая ритмическую музыку и танцуя. Алкалоиды различных растений и грибов помогали им в этом. Как правило, это возбуждающие вещества, выводящие сознание за пределы обыденного мира. Думаю, что для своих практик эти люди также должны иметь определенные способности и, соответственно, свойства нервной системы.

Ученый: Эта тема очень интересна, но уводит нас немного в сторону. Давайте продолжим линию врожденных задатков и приобретенных черт. Очень показательно и красиво характер и темперамент связаны в модели, предложенной британским психологом Гансом Айзенком.

У.2.6. Экстраверсия и нейротизм

Характеристики интроверсия и экстраверсия предложил Карл Юнг. Как следует из перевода этих терминов, интроверсия — направленность на свой внутренний мир, экстраверсия — направленность на мир внешний. Эти характеристики противоположны и формируют одну биполярную шкалу. Нейротизм характеризует эмоциональную устойчивость и стабильность. Забегая немного вперед, мы можем сказать, что экстраверсия и нейротизм — это два фактора, которые формируют двумерное пространство признаков У.4.1. Иными словами, если из двух этих шкал или осей сформировать систему координат, то в четвертях можно расположить людей с разными значениями интраверсии, экстраверсии и нейротизма. Ганс Айзенк так и сделал. В результате оказалось, что уже упомянутые нами в У.2.2 четыре выраженных типа темперамента: меланхолик, флегматик, холерик и сангвиник как раз и попадают в разные четверти этого двумерного пространства признаков. Изобразим это наглядно.

Сразу отметим некоторую связь нейротизма с подвижностью и уравновешенностью нервной системы из модели У.2.2. Чем выше подвижность и ниже уравновешенность, тем выше нейротизм. Также имеют связь сила и подвижность нервной системы и экстраверсия. Люди с сильной и подвижной нервной системой: холерики и сангвиники, как правило — экстраверты, а люди со слабой нервной системой: меланхолики и флегматики — интроверты. Сила, подвижность и уравновешенность — свойства нервной системы, которые определяются наследственностью. Нейротизм и экстраверсия — это внешние проявления, которые можно понаблюдать и измерять. По сути, эти признаки имеют большее отношение к характеру, немного трансформируются в процессе жизни. Хотя, определяющие причины свои имеют в свойствах нервной системы.

Что касается ведущих, доминирующих мотивов или «хочу», думаю, у интроверта и экстраверта они существенно отличаются. При этом сильно могут отличаться и способности, которые используются для достижения целей. Это проявляется на всех уровнях: биологическом, социальном и культурном. Чтобы на практике «пощупать» характер, понять, как он связан со свойствами нервной системы, с экстраверсией и нейротизмом, предлагаю рассмотреть такое явление, как акцентуации характера.

У.2.7. Акцентуации характера

Характеры половины людей имеют отдельные, чрезмерно выраженные черты, которые проявляются в их взаимодействии с окружающим миром У.2.1. Немецкий психиатр Карл Леонгард назвал такие черты термином «акцентуации характера». С латинского «accentus» переводится как «ударение». У Леонгарда получилось выделить десять групп с качественно различными выраженными признаками, чертами или акцентуациями. При этом, он делит список акцентуаций на две группы: акцентуации характера, которые имеют более социальное происхождение и акцентуации темперамента, которые имеют более природное происхождение. В группу акцентуаций, связанных с особенностями темперамента, зачислены такие: гипертимность, дистимность, тревожность, циклотимность, эмотивность и экзальтированность. Давайте для наглядности изобразим их на картинке.

Еще раз следует повториться, что эти группы были сначала выделены по внешним отличительным признакам, а потом уже происхождение этих черт было связано со свойствами нервной системы. В список акцентуаций, которые имеют более социальное происхождение, нежели природное, сформировались в процессе взаимодействия с внешним миром, вошли такие: демонстративность, педантичность, застреваемость и возбудимость. Тоже изобразим их на схеме.

Как видно из описаний, некоторые отличительные черты для разных акцентуаций могут быть схожими. Думаю, дальше по ходу беседы мы лучше увидим, что и на вторую группу акцентуаций, которые имеют, якобы, более социальное происхождение, оказывают существенно влияние и биологические факторы. Это будет связано с конституцией У.3.7. Думаю, именно свойства нервной системы и конституция определяют черты, которые соответствуют той или иной акцентуации. Насколько деление на десять групп является достаточным или излишним, сложно сказать. Это еще одна модель, которая помогает свести множество разнообразных признаков в какую-то систему и упростить работу с ними.

Богослов: В описании акцентуаций мы видим перечисление особенностей, которые проявляются во взаимодействии с миром, поведении и деятельности. Не сложно представить, что за каждой акцентуацией скрываются специфическая структура мотивов с конкретными доминирующими мотивами. Демонстративный человек настойчиво требует к себе внимания, желая явить оригинальность своего Я. При этом, среди его черт упоминается страсть тщеславия, а склонность к лести происходит от того, что он сам любит лесть Б.1.1. В чертах возбудимого человека не сложно заметить страсть гнева. В человеке, для которого характерна дистимность, думаю, можно будет обнаружить страсть уныния. Ее сложно вполне назвать мотивом, но она оказывает существенное влияние на структуру мотивов. Для педантичного важно сохранение некоторого порядка. Застревающий лелеет свои тонкие переживания, будь то обида или ревность.

Философ: Согласен. Это еще одна модель или классификация, которая несколько отличается по своей структуре от других моделей или классификаций. Можно даже представить, как эти модели условно пересекаются между собой, как их структуры частично совпадают. Думаю, в дальнейшем мы столкнемся еще с десятками моделей из разных традиций и культур, которые будут немного друг от друга отличаться. Одной из целей нашей беседы и является выработать некоторый подход, который позволит нам все эти модели сравнивать и брать из них то, что необходимо нам для обсуждения основной темы. Поэтому предлагаю разобраться в связях между понятиями, отражающими психические явления, которые мы рассмотрели выше. Свести их в одну схему, что позволит наглядно поработать над уже нагромоздившимся в нашей памяти.

Ф.2.2. Мотивы — способности — характер — темперамент

Еще раз хочу заострить внимание на том, что темперамент, характер, структура мотивов и способности являются отдельными объектами настолько, насколько мы их выделяем. В природе их, грубо говоря, не существует. Это абстрактные объекты, которые мы сформировали и наделили определенным смыслом для наших нужд. Это опоры в зыбком и очень размытом, неконкретном, непостижимом мире человеческой души. Я берусь утверждать: то, что каждый из нас представляет, употребляя эти понятия, несколько отличается. Предлагаю и впредь при установлении связей обращать особое внимание на описания.

Мы можем предположить, что на структуру мотивов, способности и характер имеет сильное влияние темперамент, поскольку он является врожденным. Функцией характера является защита и сохранение структуры мотивов. Если характер, как система способов взаимодействия с миром, формируется вместе со структурой мотивов, то можно предположить, что структура мотивов влияет на характер больше, чем характер, как система черт, влияет на структуру мотивов. Хотя, и такое влияние, наверняка, есть. Думаю, нам будет удобно говорить о связях и отношениях между этими понятиями, если мы расположим их оси природное — социальное. Темперамент более природен, характер сформирован в отношениях с миром, с обществом, а вот структуру мотивов я бы расположил где-то посередине.

Как мы помним из У.2.5, задатки — это тоже некоторые врожденные особенности, которые определяют формирование способностей в процессе развития, обучения и адаптации к среде существования. Дорисуем здесь также потребности и цели из У.1.1. Мы понимаем, что базовые потребности больше определяются природой, а потребности более высоких уровней обществом и культурой. Как мы уже обсуждали в У.2.3, задача — обусловленная цель. Поэтому, цели мы расположим ближе к полюсу условий и среды. Структура мотивов и характер формируются в процессе решения задач У.1.3 и достижения целей. При этом характер, со своими акцентуациями и особенностями, определяет особенности решения задач, некоторый стиль.

Ученый: Если сделать скидку на условность — похоже на правду. Я даже замечу, что выделяемые нами объекты, такие как характер или структура мотивов, мало того что тесно связаны между собой — они как бы взаимно пересекаются, имеют общие части. Ну, вы уже об этом говорили.

Философ: Да, так и есть. Давайте немного углубимся в этом направлении. Обсуждение характера мы начали с выделения его функции. При этом в процессе обсуждения мы постоянно описывали различные структуры и связывали с ними определенные функции. Думаю, что здесь стоит разобраться с двумя подходами, которые совместно или порознь широко и продуктивно применяются в научном познании.

Ф.2.3. Подходы структурный и функциональный

Мы уже говорили о структуре мотивов, функции характера, и немного о структуре темперамента и способностей. Будет полезно обобщить. Для любого объекта, для любой системы, о которых мы будем говорить У.4.2, можно выделить структуру и функцию. В результате такого абстрагирования в естественных науках вообще и в психологии в частности, выделились два подхода к изучению тех или иных объектов: структурный и функциональный. В самих названиях уже содержится описание их сути. Структурный подход, прежде всего, предполагает «вскрытие» объекта и выделение структурных элементов. Задает и дает ответы на вопросы: «как это устроено?», «как это работает?». Функциональный подход, в первую очередь, предполагает изучение активности объектов. Задает и отвечает на вопросы: «зачем этот объект?», «для чего он нужен?»

Разумеется, такое выделение структуры и функции делается для удобства. Все мы хорошо понимаем, что функции объекта определяются его структурой. Структура же может задаваться, формироваться и изменяться исходя из требуемых функций. К примеру: если мы выделим в организме кровеносную систему как отдельную структуру, то прежде, чем изучить ее строение, в самом названии уже употребим ее функцию — транспортировка крови. Название пищеварительной системы тоже говорит о ее функции. А вот название нервной системы из этого ряда выбивается. Слово «nervus» переводится с латинского как жила или мускул. Наверное потому, что определить функцию нервной системы одним словом очень сложно. Понадобится много слов: чувствующая, отражающая, думающая, адаптирующая и так далее.

В этой главе мы уже неоднократно столкнулись со структурным и функциональным подходами, когда обсуждали характер, способности, мотивы. Оппозиция между психологическими школами, которые использовали в большей мере либо структурный, либо функциональный подходы была очень напряженной. Подробнее мы будем говорить об этом, рассматривая системный подход У.4.2, а также анализ психики по элементам и единицам У.5.1. К тому времени мы уже будем владеть знаниями, необходимыми для того, чтобы сделать несколько интересных открытий. Надеюсь, в нашем обсуждении мы будем руководствоваться разумом и не скатываться в чистый структурализм или функционализм.

Ученый: Согласен. Выделить чистую структуру для объектов психики невозможно. Мы, наверняка, уже в этом хорошо убедились за две главы. Если мы и говорили о структуре мотивов или способностей, то это были структуры в нашем представлении или на бумаге. Существующее на самом деле кардинально от этого отличается. «Анатомия» психики — это абсурд. В контексте изучения психики можно говорить об изучении структуры нервной системы. Но и тут все очень сложно, потому что, как и любая система, нервная имеет эмерджентные свойства У.4.2. Помните, как обсуждая характер, мы дали его определение именно через его функцию. И мотивы мы определяли через функцию. И все же, предлагаю в следующей главе выделить еще несколько структур, которые определяют важные для нас функции.

Богослов: Все дело в наших познавательных способностях. Думаю, что для Бога все структуры и функции нашей души «видны» одинаково хорошо. Даже лучше, чем структура организма для анатома, вооруженного по последнему слову техники. Для Всеведающего Создателя непостижимый для нас мир души открыт и достаточно прост. Интересно об этом написано в 1 Коринфянам 13:12: «Теперь мы видим как бы сквозь [тусклое] стекло, гадательно, тогда же лицем к лицу; теперь знаю я отчасти, а тогда познаю, подобно как я познан.» Этот фрагмент говорит о том, что наступит момент, когда мы познаем душу во всей ее полноте новыми для нас методами.

Ученый: Было бы замечательно, но пока на протяжении всей истории познания психики людям приходилось рассчитывать только на свои силы и объективные методы.

Глава 3. Три части души

Философ: Предлагаю начать с рассмотрения классических моделей. У Платона есть интересный образ, который мог бы помочь нам разобраться в происхождении мотива и его строении.

Ф.3.1. Три силы души у Платона

Платон выделял три силы или начала души: вожделевающее, яростное и рациональное. Для описания души в диалоге «Федр» он использует образ фантастической колесницы, запряженной конями, которыми управляет возничий: «Уподобим душу соединенной силе крылатой парной упряжки и возничего. У богов и кони, и возничие все благородны и происходят от благородных, а у остальных они смешанного происхождения. Во-первых, это наш повелитель правит упряжкой, а затем, и кони-то у него — один прекрасен, благороден и рожден от таких же коней, а другой конь — его противоположность и предки его — иные. Неизбежно, что править нами — дело тяжкое и докучное».

Возница символизирует разумное начало, добрый конь — волевую часть души, а дурной конь — вожделевающую или страстную часть души.

Таким образом, мы получаем структуру, которая состоит из трех подструктур, которые имеют свои определенные функции. Мышление или разумное начало стремится к контролю над яростным началом или волей и вожделевающей частью души или страстями. Эта модель показывает, качественное отличие между силами души и некоторые сходства между ними. Воля и вожделение «тянут» колесницу, возможно, в разные стороны. Возничий — ум пытается ими управлять, согласно своим «соображениям». Волей управлять проще, чем вожделениями, которые «стремятся» увлечь колесницу в направлении удовольствий. Такие вожделения могут даже оказаться страстями Б.1.1. Если благородный конь — яростное начало или воля сильнее, чем второй конь, который символизирует вожделевающее начало, то управлять колесницей вознице легко. Если нет, то очень сложно и тогда ею, наверняка, будет управлять второй конь.

Богослов: У христианских авторов можно встретить модели, несколько похожие на модель, предложенную Платоном. Коль уж вы опять вспомнили о страстях, описывая вожделевающее начало или силу, я хотел бы остановиться на модели из христианства, которая показывает, что страстями могут быть поражены разные силы души. Также, эта модель позволяет взглянуть на эти три начала несколько по-иному.

Б.3.1. Три производных от самолюбия в Христианстве

Удобную для нас модель предлагает Святитель Григорий Палама. Все страсти он группирует в три больших класса и говорит о соответствии их трем частям или силам души. Следует отметить, что эта классификация выработана в результате практики искоренения страстей. Критерии и признаки другие, поэтому части души несколько отличаются от предложенных Платоном. Яростного начала, явно связанного с волей, здесь нет. Зато упоминается раздражительная сила души, которой соответствует страсть сластолюбия. Если перевести на научный язык, мы можем употреблять понятия: инстинкт, влечение У.1.2 и базовая потребность У.1.4. Сластолюбие это страсть, которая поражает некоторый природный, биологический уровень организации человека У.3.6. Сюда можно включить, к примеру, и чревоугодие, похоть и пьянство. Все, что доставляет удовольствие на физиологическом уровне, на уровне инстинктов и рефлексов У.2.3.

Вожделевательную силу души, согласно этой модели, поражает страсть сребролюбия. Можно сказать, что это уже ближе к социальному уровню организации У.3.6. При этом, сребролюбие, зачастую, не самостоятельная страсть. Оно основано на том, что владение материальными ценностями дает возможность удовлетворять и базовые потребности, которые имеют отношение к раздражительному началу. Мы обсуждали это после Б.1.2. Разумную часть души в этой модели поражает славолюбие. Это уже ближе к уровню культурному У.3.6.

Все три крупных класса страстей имеют общее происхождение или общий корень. Чрезмерная любовь к себе или самолюбие формирует у человека соответствующие страсти, поражающие те или иные силы души. Именно самолюбие погружает человека в сеть из страстей, которые делают его несвободным и подчиненным иллюзии удовлетворения Ф.12.1. Иными словами, если славолюбие, сребролюбие и сластолюбие — это мотивы, то мы видим, что «части души» связаны с определенными мотивами. Это одновременно и силы души, и то, что заставляет человека эти силы направлять в определенное русло: и способности и мотивы Ф.2.2. Давайте запомним этот интересный момент, думаю, мы к нему еще вернемся.

Философ: Да, тут действительно происходит деление по другому принципу. На Платоновскую модель похоже названиями начал-сил. Но, по описанию страстей, раздражительную и вожделевательную силы в модели Григория Паламы, я бы включил в вожделевающее начало у Платона. И отчасти, даже, разумную силу. Создается впечатление, что в этой модели вожделевающее начало из модели Платона взяло верх над другими началами из этой модели. Возница и яростный конь не смогли ничего сделать, и вожделевающий конь тянет колесницу, куда ему вздумается. Давайте не забывать, что все эти начала и силы выделены согласно некоторым критериям, которые могут отличаться. Критерии определяют выделение частей.

Ученый: В научной психологии есть, как минимум, два варианта. Выделение сфер психического и выделение сфер личности. Думаю, их можно было бы соотнести с началами или силами души, описанными в двух моделях выше. Традиционно, в обоих случаях, таких сфер тоже три. Критерии выделения, как заметил философ, несколько отличаются и нам придется учитывать некоторые косвенные связи и признаки.

У.3.1. Сферы психического в психологии

В первом случае выделяются качественно различные сферы психики по критерию классификации психических процессов: эмоциональная, волевая, познавательная. Поскольку удовлетворение или неудовлетворение «вожделений» сопровождается напряжением или разрядкой У.1.2, переживанием некоторых эмоций, то можно сравнить эту модель с моделью Ф.3.1. Есть чистая познавательная сфера, чистая волевая и эмоциональная сфера, которая довольно тесно связана с вожделевающим началом в модели Платона.

Во втором случае происходит выделение качественно различных сфер по критерию «вхождения» с состав личности. Мы уже помним из У.2.1, что говоря о личности мы говорим о характере, а функция характера — в защите структуры мотивов У.1.3. Поэтому выделяются такие сферы: эмоционально — волевая, потребностно — мотивационная и познавательная. Мне кажется, что второе деление больше похоже на то, что описал богослов в модели Григория Паламы. Потребностно — мотивационную часть можно смело назвать «вожделевательной». Эмоционально — волевую, можно связать с раздражительной. Изобразим связи начал, сил и сфер всех вышеперечисленных моделей на одной схеме.

Сразу хотел бы кратко упомянуть о содержании сфер психического. Думаю, нам это пригодится в будущем. Познавательная или когнитивная сфера включает в себя такие процессы, которые отличаются по признаку сложности или времени:

Эти понятия должны быть всем знакомы интуитивно. Легко заметить, что ощущения, восприятие и мышление удобно расположить на шкале усложнения познаваемых объектов. А память, внимание и воображение удобно расположить на шкале времени. Также хотел бы более подробно остановиться на эмоциональной сфере психики.

У.3.2. Эмоциональная сфера

Эмоциональную сферу удобнее описать через ее функцию. Эмоции — это форма, критерий оценки. Простейшие, базовые эмоции приятно — неприятно, нравится — не нравится, есть у человека от рождения, «прошиты» в инстинктах. Таким образом, маленький ребенок умудряется избегать опасностей, которые вызывают неприятные переживания и стремиться к удовлетворению своих потребностей, что обычно сопровождается приятными переживаниями. Удовлетворение потребностей, реализация мотивов вызывает положительно окрашенные эмоции. Ограничение, депривация потребностей, опасность или вред — отрицательно окрашенные. С возрастом, когда развивается познавательна сфера, эмоциональная сфера усложняется и дифференцируется. Выделяется множество различных эмоций. Американский психолог Кэррол Изард выделил основные, базовые эмоции, которые сами не разложимы на более простые эмоции. При этом, они могут входить в состав других, более сложных эмоциональных переживаний. Запишем их в таблицу.

Я расположил их в три колонки по знаку и направленности. Удивление — эмоция нейтральная. Интерес и радость — положительные. Во второй колонке переживания в большей степени направлены на себя или интрапунитивные. В третьей колонке эмоции более направлены во вне или экстрапунитивные.

Выделяя сферы когнитивную и эмоциональную, следует вспомнить об очень тесной связи между ними. Кроме простых эмоций, в эмоциональной сфере можно выделить чувства. В чувствах всегда, кроме системы базовых эмоций, простых эмоциональных переживаний, присутствует когнитивный компонент — некое представление о ситуации или объекте. Давайте рассмотрим интересную модель.

У.3.3. Когнитивная структура чувств

Идея когнитивной структуры эмоциональных явлений была изложена А. Ортони, Ж. Клор и А. Коллинз в модели под названием OCC. Как мы и говорили выше, простейшими эмоциями в ней являются удовольствие — неудвольствие или приятно — неприятно. Вильгельм Вундт называл это знаком эмоции. Эти простые, полярные переживания связать с эмоциями и назвать так:

Если мы вспомним о «хочу» и мотивах, то сможем ввести признак желательное — нежелательное. Он одновременно принадлежит и к сфере мотивационной, и к сфере познавательной или когнитивной — каждый человек в той или иной мере имеет представление о том, чего он хочет или не хочет У.1.3. Также мы имеем представления о том, чего хотят или не хотят другие люди. Внесем пару признаков «хочу — не хочу» другого человека в две строки таблицы, а пару признаков «приятно — неприятно» в столбцы. Мы получим четыре выраженных переживания в отношении другого человека, которые уже можно назвать чувствами:

Эта таблица выразительно показывает, как в чувства включены эмоциональный и когнитивный компоненты. Разберем, к примеру, жалость, которую вы могли когда-либо переживать. Вы имеете представление о том, чего желает и не желает другой человек. Мы уже знаем, что все хотят быть счастливы, а для этого должны удовлетворяться потребности и не происходить нежелательные события. Если нам будет неприятно от того, что произошло событие, нежелательное и неприятное для другого, то это и будет жалость.

Введем еще один признак из познавательной или когнитивной сферы: предполагаемое — подтвердившееся. Событие, которое может произойти в будущем и событие которое уже произошло или не произошло. Мы уже знаем, что за познание будущего у нас отвечает воображение У.3.1. Учтем также и полярные признаки «удовольствие — неудовольствие» и «желательное — нежелательное». Объединим все три группы признаков и получим еще одну интересную таблицу:

В случае надежды мы желаем, чтобы в будущем произошло событие, которое будет для нас приятным. В случае страха есть неприятные переживания, связанные с нежелательным событием, которое может произойти в будущем.

Введем признак «оценка», который тесно связан с признаками «нравится — не нравится» или «удовольствие — неудовольствие». Также выделим признак направленности «в отношении себя — в отношении других». В У.3.2 мы уже использовали соответствующие термины: интрапунитивная и экстрапунитивная направленности. В результате получим такие чувства.

Можно заметить, что некоторые эмоции, упомянутые Изардом в этой модели, имеют в своем составе когнитивный компонент и более похожи на чувства. Действительно, грань между эмоциями и чувствами очень тонкая. Мало того, кроме когнитивного и эмоционального компонента в чувствах, мы можем выделить и мотивационный. Это как раз то, о чем говорил Богослов в Б.3.1.

Богослов: Интересно, что среди описанных вами чувств можно обнаружить такие, которые косвенно связаны с добродетелями и страстями. Можно сказать, «хорошие» и «плохие» чувства. Злорадство и чрезмерную гордость, к примеру, можно считать плохими чувствами. А надежда описана в Б.1.1 как добродетель. Если мы говорили, что страсти и добродетели — это мотивы, то, думаю, в составе мотивов можно выделять эмоциональный и когнитивный компоненты.

Философ: Соглашусь. Это всего лишь структуры, которые выделяем мы. О том, что психика целостна и можно выделять в ней структуры и функции по-разному принципу, надо обязательно поговорить далее, когда мы обсудим все три сферы психики. А сейчас, с вашего позволения, я хотел бы подробнее рассмотреть содержание еще одной сферы — волевой, раскрыть проблему воли.

Ф.3.2. О проблеме воли

О воле в психологии часто предпочитают забыть. А если и говорят, то пытаются описать ее как следствие других психических явлений. С этим мы столкнулись уже в Б.3.1 и У.3.1. Все из-за простоты этого явления, неразделимости на составляющие, невозможности выделить структуру. Интересно решил эту проблему американский философ и психолог девятнадцатого века Уильям Джемс. Он размышлял так. Есть ли воля или нет, не известно. Предположим, что у меня воля есть. Если так, то я совершаю волевой акт и утверждаю: такое явление как воля существует и оно независимо от других психических явлений. Оригинально, не правда ли!?

Если в У.2.1 мы говорили о функции характера, то хорошо было бы рассказать о функции воли. Как мы уже видели у Канта в Ф.2.1, воля — сила позволяющая следовать предписаниям разума, вопреки внешним обстоятельствам и собственной природе. Очень показательно будет осмыслить это в контексте эксперимента «горькая конфета» и построения иерархии мотивов, с которым мы познакомились в У.1.3. Будь у ребенка сильная воля и хорошее воспитание, он, наверняка, конфету бы не взял. Воля это та сила, которая позволяет «слабому» мотиву возобладать над более «сильным» и мощным. Воля позволяет рациональному началу — разуму, управлять потребностно-мотивационной сферой. Выстраивать структуру мотивов вопреки тому, как она выстраивается сама по себе, исходя из природы человека и внешних условий. Воля — это способность к изменению собственной структуры мотивов исходя из каких-то соображений.

В свете этих рассуждений, я критически отношусь к выделению сферы эмоционально-волевой У.3.1. Эмоции — это средство оценки и то, что управляет поведением на ранних этапах развития человека. Нравится — делаю, не нравится — не делаю. Тогда воля, которая связана, кстати, с произвольным вниманием, еще не достаточно развита. Более развитый человек руководствуется разумом, а не эмоциями. Сначала думает, потом волевым усилием воплощает задуманное. Такой человек может самостоятельно, без стороннего принуждения делать то, что ему даже не нравится, но необходимость чего он осознает. Мы можем сказать: у воли и эмоций функции внешне несколько схожи. Но если глубже заглянуть в структуру, окажется, что и функции, и природа эмоций и воли существенно различаются.

Ученый: Полностью согласен. Этот вопрос открыт в психологии до сих пор. Сколько школ — столько и мнений. Думаю, сейчас самое время применить новые знания для изучения структуры самого мотива. Как уже заметил богослов, исходя из когнитивной структуры чувств в мотивах, которые имеют общее с чувствами, можно выделить когнитивный и эмоциональный компоненты. Давайте попробуем это сделать.

У.3.4. О структуре мотива

Вернемся к примеру из У.1.1. Если человек мучимый жаждой хочет воды, он имеет представление и о воде, и о том, что получит яркое удовольствие, хлебнув из бутылки. Итак, мы опять видим, что не существует отдельно мотива или представления, или эмоций. Мотив как бы формируется из ткани познавательной и эмоциональной сфер. Можно даже сказать, что это мы выделяем такой механизм, управляющий действиями человека, как мотив. И чем «сложнее» мотив, чем дальше он от инстинктов, влечений и эмоций, тем больше он будет связан с представлением, с когнитивной сферой и с чувствами.

Если постараться, для всякого мотива можно выделить когнитивный и эмоциональный компоненты. Для наглядности можно представить: то, что мы называем мотивом, как бы пересекается, имеет общие области и с представлением о чем либо, и с эмоциональной оценкой. Давайте для наглядности поместим на схему «потребность-мотив-цель» из У.1.1 сферы психического. Мы понимаем, что потребность, мотив и цель тоже выделяем мы. На самом деле это все один непрерывный механизм, который связан со всей психикой.

Изобразим на рисунке эмоциональную сферу в левой части, ближе к области потребностей. А волевую сферу в правой части, ближе к цели. Это должно иллюстрировать «количество» каждого из трех «компонентов» в звеньях цепочки «потребность-мотив-цель». Потребности больше связаны с переживаниями, а достижение целей с планированием — когнитивным компонентом и волей. Интересно, что посредством усилия воли разум, исходя из определенных представлений, управляет структурой мотивов Ф.3.2. Ставит слабый мотив выше сильного. И, в то же время, можно сказать, что человек управляя структурой мотивов, руководствуется некоторыми мотивами. А был период, когда структуру мотивов определяли эмоции по принципу: нравится — не нравится. Надеюсь, многое теперь прояснилось.

Богослов: Мне кажется — это, действительно, ключевой момент. Мы еще раз столкнулись с тем, о чем говорил Платон: душа не делима на части. Мы находим мотивы в разуме, находим продукт разума в мотивах. Все это окрашено эмоциями. Воля, казалось бы, стоит в сторонке и особо не пересекается с ними. Но при этом она проявляется, когда разум управляет структурой мотивов.

Философ: Друзья, а вам не кажется, в таком случае, что мы ввели в наши рассуждения лишние объекты? Ведь еще Аристотель и Оккам утверждали: не следует привлекать новые сущности без крайней на то необходимости.

Ученый: Думаю, когда мы поговорим о единицах анализа психического, станет понятно, что лишних сущностей в психологии не бывает. Все хоть чем-то они да отличаются и хоть чем-то да полезны. При этом, их, конечно, для удобства нужно сравнивать, находить схожести и различия, классифицировать и обобщать.

Философ: Если вы не против наплодить сущностей, тогда вот вам еще несколько. В философии индуизма в школе Санкхья, есть одна интереснейшая модель, которая может оказаться для нас очень полезной. Она тоже очень похожа на описанные выше сферы психического и связана с мотивами.

Ф.3.3. Гуны и сферы психики

Сразу введем несколько понятий. Слово «гуна» буквально переводится с санскрита как «веревка», а в более широком смысле как «качество». Всего гун выделяется три. Историк Сурендранатх Дасгупта в энциклопедии «История индийской философии» интерпретирует понятие гун таким образом. Все три гуны, как элементы присутствуют в природе вообще и в человеке в частности. «Веревки» сплетаются в канат, в некое единство. Преобладание той или иной гуны в человеке проявляется соответствующим образом. Перечислим эти гуны. Саттва — основа разума. Ассоциируется с тонкостью, легкостью, светом и радостью. Что касается частей психики, она ассоциируется с интеллектом, разумным, благостным началом. Раджас — основа энергии. Ассоциируется с активностью, возбуждением и страданием. С энергией, силой и потенциалом действия. Тамас — основа инерции. Ассоциируется с грубостью, апатией, аморфностью и тьмой. Также с влекомой природой или влечениями У.1.2. Давайте изобразим все три гуны, их характеристики и описание на одной схеме.

Как видите, можно обнаружить существенное соответствие с предыдущими моделями. Особенно, с колесницей, описанной Платоном в Ф.3.1. Раджас можно сравнить с яростным началом. При этом, слово «страсть» применяется в значении, отличном от предложенного в Б.1.1 богословом. Это побуждение к действию вообще — мотив. Тамас можно сравнить с вожделевающим началом. Это базовые потребности, инстинкты и влечения. Ну а саттва и разумное начало — это, по сути, одно и то же, с небольшими отличиями в нюансах. Мы видим здесь связь с мотивами и способностями, ссылки на которые даются в описании содержания гун. Интересно, что взгляд другой, удаленной, индийской философской школы очень похож на видение природы человека, которое сформировалось в древней Греции. Немного отличаются метафоры. В Индии веревки с определенными свойствами, сплетающиеся в канат и распространение идеи о структуре психики на всю природу. В Греции колесница запряженная конями и возница.

Богослов: Каким образом гуны могут присутствовать в природе, если даже у высших животных почти нет разума? Конечно, можно предположить, что у шимпанзе саттвы больше, чем у крокодила. Хотя, с присутствием раджаса и тамаса у всех животных можно согласиться. Есть у них и инстинкты, и активность. Здесь, наверняка, сказывается влияние политеизма и анимизма. При недостатке информации происходит логический перенос с изученной сферы человеческой психики на малоизученную.

Ученый: В психологии есть очень похожая модель, только без всяких там метафор и мистификаций. Все материально, четко, основано на наблюдениях и анализе.

У.3.5. Теория Кречмера

Эрнст Кречмер в своей книге «Строение тела и характер» выделил три выраженных типа телосложения: астенический, атлетический и пикнический. Астенический (еще его называют лептосомным) тип — это высокий худощавый человек с узкой и длинной грудной клеткой, тонкими руками и кистями. Со слабо развитой мускулатурой и, обычно, вытянутым лицом. Атлетический тип характеризуется широкими плечами, статной грудной клеткой и узким тазом. Среднего или высокого роста, с хорошо развитой мускулатурой. Пикнический тип наоборот среднего роста, полненький, с глубокой сводчатой грудной клеткой и широким тазом. Мускулатура в своем развитии часто уступает жировой ткани. Сведем названия и описания в одну таблицу.

В чем же сходство со схемой про гуны? Все просто. Оказывается, что во время развития плода в утробе матери, во время первичного органогенеза, происходит закладка нервной трубки, хорды и кишечной трубки. Происходит дифференциация трех типов тканей. По сути, это начальные стадии развития трех разных систем организма: нервной, костно-мышечной и пищеварительной. У описанных нами выраженных типов та или иная система организма преобладает. Это хорошо заметно даже внешне. Можем сказать, точно так же как и три разные гуны сплетаются в канат, три типа тканей «сплетаются» в целостный организм. Наблюдая за телосложением людей страдающих психозами, а именно, шизофренией и маниакально-депрессивным психозом, Эрнст Кречмер установил, что тип телосложения связан с особенностями заболеваний. В группу шизофреников чаще попадали астеники, а в группу страдающих маниакально-депрессивным психозом чаще попадали пикники. Среди больных эпилепсией обнаружилось статистически значимое преобладание атлетиков. Поскольку, Кречмер считал различие между болезнью и здоровьем лишь количественным, для определенного психического заболевания он выделил соответствующий тип характера здорового человека. Характер шизотимика похож на характер при шизофрении, а характер циклотимика похож на характер человека, страдающего маниакально-депрессивным психозом. Характер же иксотимика похож на характер человека, страдающего эпилепсией. Изобразим характеры, типы телосложения и преобладание тканей на одной схеме.

Шизотимик — это серьезный, замкнутый, интровертированный, холодный мыслитель, который видит мир в схемах. У него хорошо развита вторая сигнальная система. Кречмер писал, что шизотимик подобен готическому замку: внешне он строг и непригляден, сер, внутри же этого замка бушуют пиры со множеством разнообразных участников — настолько может быть богата и разнообразна внутренняя жизнь шизотимика или шизоида. Иксотимик — дотошный, внимательный к мелочам, негибкий человек с сильной волей. В классификации акцентуаций или психопатий такой характер может называться эпилептоидным. Циклотимик — подвижный весельчак, видящий мир в ярких красочных картинах. У него хорошо развита первая сигнальная система. При этом его эмоциональные процессы весьма насыщенны, а способности к самоконтролю недостает, поэтому он зачастую не может контролировать свое настроение, что приводит к его изменениям и перепадам.

Как не сложно заметить, эту модель можно сравнить с колесницей Платона Ф.3.1. Представить, что у шизотимика преобладает возница, у иксотимика — первый конь благородный, а у циклотимика — второй, который постоянно вырывается из-под контроля. Здесь описаны выраженные, крайние типы. Обычно они встречаются не так часто, и в человеке можно найти черты всех трех типов, с небольшим преобладанием одного из них. Если обратить внимание на описание их черт, то можно заметить, что они тоже содержат ссылку на соответствующие потребности, мотивы и способности. Также они связаны с перечисленными в У.2.4 акцентуациями.

Философ: Действительно, все упомянутые модели очень похожи. Немного отличаются критерии выделения и терминология. Можно разместить их в таком ряду, что они будут плавно видоизменяться в деталях от одной к другой. Хочу представить вашему вниманию еще одну модель из индийской философии. Она отчасти похожа на те, что мы рассматривали выше, соотносится с учением о гунах и, в то же время, отличается оригинальностью и подробностью. Имеет выраженную схожесть с пирамидой потребностей У.1.4 и списком страстей и добродетелей Б.1.1.

Ф.3.4. Чакры, структуры и функции

Согласно этой модели, существуют нематериальные структуры, отвечающие за конкретные психические функции. В индийской философии они называются «чакры», что с санскрита переводится как «круг», «колесо» или «диск». Эти колеса находятся на пересечении неких энергетических каналов. Индийские йоги в результате длительных медитаций даже описывают, как эти структуры выглядят, и путем воздействия на них могут существенно влиять на свое состояние. Для наглядности их пространственную локализацию привязывают к определенным местам в теле человека. Они неким образом связаны с железами внутренней секреции и размещаются вдоль вертикальной оси недалеко от этих желез. При этом, повторюсь, эти структуры нематериальные и измерительными приборами не обнаруживаются. Таких структур с качественно разными функциями перечисляют обычно семь: муладхара, свадхистана, манипура, анахата, вишудха, аджна, сахасрара. Сразу для наглядности изобразим их на одном рисунке с гунами и соответствующими функциями.