Бесплатный фрагмент - Кем я был и кем я стал

Глава 1

Я доедал свой вкусный овощной вок с соевой индейкой и попутно поглядывал на часы. Запах лежащих рядом со мной мертвых тел меня нисколечко не смущал. Я к нему привык за десять лет работы патологоанатомом в штате полиции Чикаго. Скоро закончится обеденное время, и мне нужно будет вновь вскрывать, смотреть, изучать, делать выводы и записывать все в свой отчет. Для кого-то моя работа казалась чем-то жутким или даже табуированным. Я же искренне верил, что исполнял благое дело. Я ваш последний врач и, возможно, благодаря мне ваша душа будет покоиться с миром, ведь тот, кто вас убил, будет сидеть за решеткой из-за данных, полученных мною при осмотре вашего мертвого тела.

Душа? Издержки моей профессии помогли мне четко понять, что нет никакой души. Мы — лишь красиво оформленные куски мяса, которыми руководит серое вещество, сидящее к костной коробке. По сути, если у вас забрать даже малейший кусочек того, что вы прячете над глазами, вы — уже не вы. Мне было девятнадцать, когда я осознал это и именно в этот день я потерял веру в Бога и мистику. Все в нашем мире подчиняется законам физики, химии, биологии и других точных наук. А то, чему мы пока не нашли объяснение, не есть чудо. Просто на данный момент у нас нет закона, который бы мог дать нам решение проблемы. Но он будет. Скоро.

Вы даже представить себе не можете, сколько всего может рассказать мне ваше тело. Вы можете врать сколько угодно, но ваш организм — никогда. Все ваши привычки, рутина, установки, рацион. То, на что психологу понадобился бы год, я узнаю за считаные часы. А сколько в моей практике было случаев, когда родственники и близкие утверждали, что погибший — божий одуванчик, не пил, не курил и даже не ел мяса. А вот его тело буквально кричало, что колеса он покупал не только для своей машины, если вы понимаете, о чем я.

Все врут, к сожалению. На этом будто держится наш мир. И мне было сложно из-за этого. Да, у себя в голове я весь такой крутой и все знающий, но таким я был лишь здесь — в морге. Снаружи меня ждал суровый мир лжи, алчности и острой еды. Ненавижу острую еду. И корицу. И имбирь. И клубнику. Я много чего не переносил. Иногда мне кажется, что у меня аллергия на все, что только есть в этом бренном мире.

Маме приходилось очень сложно со мной в детстве. Будучи эмигранткой из Испании, она в первое время еле сводила концы с концами. А тут еще и я с пищевой аллергией чуть ли не на все. Решением стала растительная еда. Не вся, но уже что-то. Итак, я стал веганом в четыре года. Я уже проиграл эту жизнь на самом старте.

То, что я веган, знало все мое окружение, но никто не придавал этому особого значения. Все постоянно забывали об этом. Даже Таша, моя коллега, с которой, как мне кажется, у нас взаимная симпатия. Это была самая прекрасная девушка на всей планете. Темная кожа, шоколадные волосы, вздернутый нос и кофейные глаза, которые она каждый день ярко подводила черным, как ее густые брови и ресницы, карандашом. Я понимаю, что звучу странно, описывая ее продуктами питания, но на горький шоколад и кофе у меня не было аллергии. Так что для меня это имело особый смысл. Смиритесь.

На моем столе лежал батончик шоколада Tablerone от Таши. Это были ее любимые сладости, хотя, глядя на ее фигуру даже не скажешь, что она была заядлой сладкоежкой. Помню, говорил ей, что у меня аллергия на молочный шоколад, но она пропустила это мимо ушей и приносила на работу мне каждый раз по батончику. Я относил все пожитки своей матери, которая заочно знала и обожала Ташу. Она называла меня оболтусом за то, что я в свои тридцать семь лет не могу осмелиться и позвать девушку на свидание.

Я боялся, честно говоря. Таша была крутой, а я… Я просто лузер. Вечно сижу в этом холодном и темном кабинете и ем одно и то же на обед, так как в противном случае рискую сам оказаться на одной из кушеток слева от меня. Но эта идея теплилась в моем сердце давно. Я бы позвал ее куда-нибудь в веганский ресторанчик, где мы оба могли бы поесть что-то и не умереть: я от анафилактического шока, а она оттого, что все невкусно. Я знал одно такое место в паре кварталов от нашего участка. Даже моей маме, заядлой мясоедке, понравился соевый стейк на гриле. Интересно, а Таше там понравится?

«Спроси и узнай», — твердил мне внутренний голос.

Но я не мог. Она была слишком хороша для моего мира. Не думаю, что ее подачки в виде шоколадок что-то значили. Она была мила со всеми.

— Чего грустишь? — услышал я громкий вопрос над своей головой, который вытянул меня из своих мыслей настолько быстро, что у меня чуть лапша не пошла носом.

— Таша? — удивился я, откашливаясь.

— Ага. — Она сложила локти над монитором моего компьютера и облокотилась на него. — Снова лапша?

— Да, — кивнул я, откручивая крышку стеклянной бутылки, чтобы сделать глоток.

— Какие планы на вечер? — прямо в лоб спросила она.

На этот раз носом у меня уже чуть не пошла вода. Я знал, к чему приводят подобного рода вопросы.

— Я-я? — Я вжался в свое черное кресло. — Ничего. — Уверен, выглядел я со стороны, как олень в свете фар.

— Не хочешь сходить куда-нибудь? — Она мило улыбнулась, обнажив зубы и показав свой пирсинг губной уздечки.

Там всегда было золотой кольцо. Интересно, ей удобно есть с такой штукой во рту?

— Мможно. — Я старался опустить плечи, чтобы не показывать свой ужас.

— Отлично. — Она хлопнула в ладоши. — Заедешь за мной тогда в восемь?

Я лишь активно закивал ей в ответ.

— Ладно, я пошла работать. Уже и обед закончился, — заметила она и с чувством выполненного долга направилась в сторону двери, в лабораторию, покачивая на ходу своим белым халатом.

Я сидел, не способный сказать ни слова. Все произошло так быстро и неожиданно, что казалось, будто я сам все придумал у себя в голове и поверил в это. Я ей тоже симпатичен? Или это дружеское свидание? Но я никогда не слышал, чтобы Таша ходила с кем-то на подобные свидания. Как я вообще мог ей понравиться? Я же весь такой… обычный?

И как я вообще за ней заеду, если у меня и машины-то нет? Ладно, я что-нибудь придумаю.

О мой Бог! Таша сама пригласила меня на свидание.

Я что, умер и попал в рай? Это точно сон.

Так, Оскар, соберись!

Я готов был влепить сам себе оплеуху за то, что вел себя как девчонка, которую пригласил на свидание капитан футбольной команды.

Весь день я отвлекал себя мыслями о работе. Трупы, трупы и еще раз трупы. Кто ж знал, что они так великолепно отвлекают от навязчивых мыслей о свидании с красоткой. Я боялся не Таши, а себя. Я могу запнуться о свою же ногу, упасть на стол, стянуть на себя все столовые приборы и умереть от прямого прокола сердца носом для «мяса». Господи, я ходячая катастрофа!

Трупы, трупы, трупы… Вскрывать, смотреть, изучать, делать выводы и записывать все в свой отчет. Так-с, что тут у нас?

Удар в затылок тупым предметом? Банальщина. Так и запишем: молодая девушка двадцати шести лет скончалась от удара тупым предметов в затылочную область. Предположительно, спортивным кубком, заявленным в качестве улики с места преступления. Дальше с этим будут работать следователи. Мне осталось только снять отпечатки пальцев и пробить их по базе. Но это уже завтра. Я и так задержался с этой блондинкой на целых двадцать минут. А ведь у меня еще сегодня встреча с Ташей! Она попросила за ней заехать, а у меня из машин лишь коллекция Hot Wheels над кроватной полкой. Мне нужно взять каршеринг. Я не могу опростоволоситься в наше первое же свидание. Как все успеть?

Я одним легким движением затолкал труп в морозильный отсек и побежал в подсобку, чтобы переодеться. Мертвые тела дурно пахнут и передают ароматы живым. Я пшикнулся своими духами, чтобы перебить запах наверняка, как делал это сотни тысяч раз до этого, поправил волосы, натянул на плечо портфель и выпорхнул из подсобки. На рабочем месте уже никого не было. Неудивительно, работать в нашем штабе никто не хотел, и о том, чтобы задержаться после работы на лишние десять минут, даже речи не могло быть. Уж тем более в пятницу.

Я закрыл за собой на ключ сначала свой кабинет, а потом и общий морг, так как вышел самым последним. Весна в Чикаго в этом году была сухой, что было мне только на руку, так как я мог не переживать за то, что промокну по пути до остановки на автобус и домой. Времени на душ и укладку у меня не было. В моем запасе еще оставалось восемьдесят минут, когда я сел на свой автобус до дома. Здесь, как всегда, было людно и пахло отвратно. Живые порой пахнут хуже мертвых. Особенно под градусом. Я принялся обдумывать место, куда бы повел Ташу.

Может, нам пойти в тот веганский ресторанчик? А вдруг ей не понравится? Но там все так вкусно, даже невеганы частенько там обедают. Может, с моей стороны было слишком эгоистично водить девушку в такое место? Ладно, спрошу у нее, куда она хочет, и отвезу ее туда. Я могу перебиться и соком с картошкой фри на свидании. В конце концов, я иду туда не ради еды, а чтобы провести с Ташей время. Надеюсь, я ничего не испорчу.

Я вышел из автобуса на своей остановке и спокойно дождался зеленого сигнала светофора для пешехода. Вместе со мной стояла еще пожилая женщина, которой я предложил помощь, но она отказалась.

Я уже практически дошел до середины шестиполосной дороги, как вдруг мое внимание привлек визг шин из-за угла. Я машинально повернул голову в сторону звука и увидел, как прямо на меня несется черный тонированный Jaguar. Я опешил, но пришел в себя и захотел увернуться от удара. Но было поздно. Свет фар ударил мне в глаза так ярко, что я вполне мог спутать его со светом в конце тоннеля. А дальше лишь тьма…

Глава 2

Первое, что я услышал, так это тиканье кардиомонитора, которое говорило о том, что сердцебиение у пациента ровное, четкое и без патологий. Моя правая рука была в каком-то теплом коконе, а левая чувствовала холод окружавшего меня пространства. Где это я и почему здесь так пахнет хлоркой?

Я попытался продрать глаза и сразу пожалел о принятом решении. Свет от светодиодной панели ударил мне в сетчатку, вызвав короткий шок и боль, отчего я слегка застонал.

— Оскар? — услышал я рядом с собой обеспокоенный голос матери. — Оскар, ты что-то сказал? — Беспокойство в ее голосе нарастало.

— Ммм… — лишь смог выдавить из себя я, пытаясь сказать ей, чтобы она выключила источник света.

— О мой бог! — воскликнула моя мама, и я услышал отдаляющийся топот. — Он проснулся! — совсем вдалеке услышал я.

Кто проснулся? И что за противный звук кардиомонитора, словно мы в больнице? Мы что, кого-то здесь навещаем? Или с мамой что-то случилось? О нет. Точно. С мамой беда.

Я попытался продрать глаза во второй раз, и мне понадобилась секунда, чтобы мозг обработал картинку, которую ему передали глаза. Маленькая комната с белыми стенами, потолком и кафельным полом в таком же цвете. В углу стояло белое кресло с ручками, которое казалось мне очень неудобным. На окнах висели белые жалюзи, которые были в открытом положении и делали эту и без того светлую комнату еще светлее. Я оглядел себя. Я лежал на кровати под каким-то бледно-голубым одеялом, рядом с кроватью было еще одно белое кресло, похожее на то, что в углу. Повернув голову влево, я увидел тот самый ненавистный мне кардиомонитор. Стоп, он что, подключен ко мне? Это что за чертовщина? Адреналин от увиденного в моем теле помог мне принять сидячее положение. Ошибочное решение, так как у меня сразу же заболела голова. Я машинально потянулся к ней и нащупал какой-то странный бугорок с правой стороны под волосами. Я знал, что так зарастают раны, превращаясь в шрамы.

— Доктор, это же хорошо? — услышал я вновь голос матери. На этот раз он приближался.

— Сейчас посмотрим, — услышал я грубый мужской голос, который доносился из коридора, дверь в который была оставлена открытой.

В дверном проеме показались оба: мама, одетая в повседневном стиле, но скинувшая килограммов десять, и высокий мужчина, одетый в зеленую униформу хирурга.

— Оскар! — воскликнула радостно мама, увидев меня сидевшего и опешившего на кровати.

— Подождите. — Хирург выставил перед ней руку. — Это может быть опасно для него. Дайте мне его сначала смотреть.

— Хорошо-хорошо, — покорно кивнула мама, посмотрев на меня полными слез глазами.

— Добрый день. — Тон хирурга со строгого сменился на доброжелательный. — Меня зовут доктор Харрис. А как вас зовут, вы помните? — Хирург подошел ко мне вплотную.

— Оскар Эрнандес, — ответил я. Стоило мне открыть рот, как я понял, насколько он был пересушен.

— Оскар. — Казалось, мой ответ очень обрадовал его. — А эту женщину вы знаете? — Он повернулся к моей матери.

— Да, — кивнул я, не понимая сути вопроса. — Это моя мама. Росита Эрнандес. — Мне казалось, что я на допросе.

— Он помнит, — нежно заключила мама.

— Отлично, — хирург удовлетворенно посмотрел на меня. — Кем вы работаете? Можете немного рассказать о себе?

— Я не совсем понимаю… — начал я.

— Просто отвечайте на вопросы, — мягко настаивал хирург.

— Вы отыгрываете на мне протокол установления наличия дефектов памяти? — спросил его я.

— А вы осведомлены.

— Конечно, я осведомлен, — спокойно ответил я. — Я сам тоже врач. Патологоанатом, если быть точнее.

— И где вы работаете?

— В полиции.

— Хорошо, Оскар, — продолжал размеренно доктор, — вы понимаете, где вы находитесь?

Я вновь оглядел пространство. Все указывало лишь на одно.

— Я в больнице? — спросил я, не до конца понимая, что я здесь делал.

— Да. А вы помните, как вы здесь оказались?

Я отрицательно помотал головой.

— Хорошо. Оскар, что самое последнее вы помните?

Я потихоньку начал смекать, что тут происходит.

— Ну, я как обычно, работал в морге. Потом у меня был разговор с коллегой…

И тут я резко вспомнил, что должен был поехать на свидание с Ташей. О черт! Я же опоздаю.

— Простите, я опаздываю, — извинился я и судорожно принялся стаскивать с себя одеяло, чтобы выбраться отсюда, взять первое же такси и поехать к Таше.

— Оскар, успокойтесь, — начал хирург, выставив руки передо мной, пытаясь сдержать меня.

— Вы не понимаете, — заверил его я. — У меня свидание с важным человеком. Уверен, я и так опоздал, разговаривая с вами. — Я свесил ноги с кровати, встал на них, и стоило мне сделать шаг, как я благополучно упал. Мои ноги меня не слушались. Нет, я их чувствовал, но не мог заставить их встать.

— Оскар, — ко мне подбежала мама, — ты в порядке?

— Почему мои ноги не ходят? — сказал я вслух, но больше для себя. По всем признакам у меня атрофия мышц. Она может возникнуть по многим причинам, но самая распространенная — длительное отсутствие любых физических нагрузок.

— Оскар, — хирург помог мне принять сидячее положение, — вам некуда спешить. Успокойтесь.

— Мне надо успеть на встречу, — мой голос казался мне каким-то отдаленным, а голова начала гудеть.

— С кем? — я слышал голос доктора отдаленно.

— С моей коллегой. Ташей. Я опаздываю, — я повторял это так, словно это была чудотворная мантра.

— Когда у вас встреча?

— Сегодня в восемь. Доктор, сколько время? — Я попытался сфокусироваться на нем.

— Десять утра, — спокойно ответил он. — Оскар, вас сбила машина на перекрестке у вашего дома, и вас доставили сюда, в больницу. У вас была травма головы и колена, но все операции прошли успешно, и вы выкарабкались.

— Уже утро? — спросил я так, словно часть рассказа, где я попал сначала под машину, а потом и под нож хирурга, меня вовсе не волновала.

— Да.

— Ладно, я не думаю, что Таша обидится на это. Опоздание на день ведь не будет таким страшным, если она узнает, что меня сбила машина, так? — спросил я, хоть и не помнил, чтобы меня кто-то сбивал.

— Оскар, — начал доктор, заминаясь, — боюсь, что вы пробыли здесь больше, чем день.

Я бросил взгляд на маму, на лицо которой были сотни эмоций.

— А сколько? — Я вернул взгляд на врача.

— Вы попали под машину в марте 2023 года. Сейчас апрель 2024-го. Я сожалею, но вы пробыли в коме чуть больше года.

Глава 3

С того момента, как я очнулся, прошла ровно неделя. Я более-менее пришел в себя: я самостоятельно ходил, хоть и не мог делать это более пятнадцати минут подряд (но со временем мышцы окрепнут и это пройдет), головные боли случались реже, а общее физическое состояние приходило в норму, чего не скажешь о моральном. Я не мог поверить, что целый год своей конечной жизни провел впустую на больничной койке. Целый год! Да я за этот год мог столько всего успеть. А у меня просто отняли это время.

Ладно, признаю, я не отличался какими-то грандиозными жизненными изменениями, но за этот год я мог бы что-то сделать. Получить повышение на работе, например. Во всем нашем отделении морга я единственный, кто его заслуживал. Может, мы бы с Ташей уже были женаты. Я бы завел собаку, на крайний случай. Столько всего могло бы быть, если бы не эта авария. А самое ужасное заключается в том, что моего водителя так и не нашли. Какой-то урод сбил меня и скрылся с места преступления, даже не убедившись в том, что я жив. А у меня были все шансы умереть с учетом того, что у меня была закрытая черепно-мозговая травма и перелом правой ноги и руки. Хотя хирург сказал, что я отделался малой кровью. Обычно такие аварии заканчиваются летально.

Но о какой малой крови может идти речь, если я потерял триста восемьдесят три дня из своей жизни.

— Как я мог забыть то, что произошло со мной? — спросил я себя в пустое пространство моего маленького дома.

Я лежал на своем коричневом обивном диване и смотрел в белый и чистый, как и моя память в день аварии, потолок. Последнее, что я помнил, как шел по перекрестку к своему дому, а затем — тьма.

Свидетелей нет, записей с камер тоже. Я бы назвал это подозрительным, если бы не тот факт, что жил я в спальном районе, где в пятницу вечером никого толком не бывает. Все стремятся либо повеселиться в центре, либо отсыпаются дома.

Злой рок какой-то получается. От всех этих мыслей у меня разболелась голова. Нужно что-то выпить.

Я встал со своего слегка скрипящего дивана, надел домашние тапки из овечьей шерсти (а что, ножки всегда должны быть в тепле) и лениво побрел к своему шумному холодильнику. Там была холодная вода, которая как нельзя кстати при головных болях. Я бы мог блеснуть своими знаниями в области медицины и рассказать вам обо всех положительных эффектах воды, которые она оказывает на наше тело, но, думаю, вы и так уже считаете меня душным занудой. Чего кривить душой, я и сам так думал. Поэтому у меня никого не было, кроме матери.

За всю мою неделю бодрствования никто не позвонил мне из знакомых. Только мой начальник мистер Льюис. И то он ему больше было важно, как скоро я смогу выйти на работу, так как стажеры, которых они брали на мое место, справлялись хуже меня. Вот так вот, в этом обществе я лишь винтик. Хотя чего еще я мог ожидать от сурового мира капитализма?

Я оглядел свой дом: пустые бежевые стены, на которых красовались лишь торшеры с теплым мягким светом, на деревянном кофейном столике лишь книги, коричневый диван по центру и два кресла по бокам. Если бы я умер, мой дом не смог бы ничего рассказать обо мне. Он выглядел как что-то с поздравительной открытки для мужчин: лаконично, аккуратно, но так бездушно. Дом олицетворяет нас, но что можно сказать обо мне, глядя на мое убежище? Что я люблю коричневый цвет, книжки про анатомию и физику и что у меня одержимость торшерами. Не густо… Нужно что-то срочно делать со своей жизнью, иначе я умру, а этого никто кроме моей бедной матери и не заметит.

Внезапно я услышал какой-то странный звук, доносящийся с улицы. Я выпрямился во весь рост и повернул голову в сторону входной двери. Звук доносился оттуда. На часах была половина семи вечера, так что моя тревожность спала, так как грабители не планируют свои вылазки в столь раннее время. Но рычащие звуки не прекращались. Будто бы кто-то стоял за входной дверью и что-то то ли ел, то грыз.

Я медленно и тихо направился в сторону своей деревянной двери и посмотрел в глазок. Пусто. Но звуки отчетливо доносились оттуда. Значит, это что-то маленькое, раз я не вижу его в глазок.

Я слегка приоткрыл дверь, чтобы одним глазком посмотреть на то, что было вне поля моего зрения, как закричал от ужаса и неожиданности.

— Святой боже! — Я схватился за левую грудь.

На меня уставился енот с окровавленной пастью и тоже пропищал. Мне потребовалась секунда, чтобы осознать, что кровь принадлежит не ему, а птице, которую он все это время грыз у меня на коврике на улице.

Животное, увидев меня, принялось идти в атаку, но я, быстро смекнув, что к чему, захлопнул дверь прямо перед его носом. Думаю, он переживет такое оскорбление личности.

Я шумно выдохнул через ноздри, так как не ожидал увидеть енота прямо у себя под дверью. Но у этого четвероногого были другие планы. Я повернул голову в сторону двери и увидел, как он буквально проныривает сквозь нее. Но как такое возможно?

— Что за чертовщина?! — ужаснулся я.

Енот же, поняв, что оказался внутри, побежал на меня. Я, будучи медиком, знал, как опасны еноты, так как являются переносчиками бешенства. А так как он не намерен был сдаваться и смотрел на меня агрессивно, я сразу смекнул, что пациент болен.

Я дал деру и оббежал диван. Он принялся бежать за мной. Я схватил с дивана кремовый плетеный плед и выставил его вперед в качестве линии обороны, но еноту все было по боку. Он лишь продолжал фыркать и рычать. Когда он вновь побежал в мою сторону, то я кинул в него одеяло и побежал в сторону кухни, прямиком на столешницу. Не знаю, почему я не сообразил чем-то вооружиться, например, скалкой или чем-то еще. Енот добежал до подножья стола и посмотрел на меня своими черными угольными глазами снизу вверх.

Я победно улыбнулся, поняв, что он не допрыгнет. Мне что, показалось, или он улыбнулся мне в ответ? Это все уже было неважно, так как, если вы не знали, как и я, то еноты отличные прыгуны. А как я узнал про это? Эта скотина прыгнула прямо на меня. Я от испуга отшатнулся, запнулся о свою же ногу и упал прямо на пол. Ну, и по классике, вновь тьма.

Глава 4

Когда я очнулся после своего внезапного свидания с енотом, то понял, что у меня были проблемы с головой. Я тщательно изучил свою квартиру, но следов присутствия здесь животного не было никаких: ни шерсти, ни запаха… Скорее всего, у меня ПТСР, и на фоне этого мне почему-то померещился енот. Странно, что мой мозг решил сгенерировать именно это млекопитающее, но, как говорится, пути господни неисповедимы, даже если вы в него не верите.

Было утро понедельника, когда я вновь пересек тот злополучный перекресток рядом с моим домом, где меня и лишили целого года своей жизни. Я не могу сказать, что стал параноиком, но в этот раз я дважды огляделся по сторонам, пока окончательно не убедился в том, что дорога чиста и меня опять не собьет какой-нибудь лихой водитель.

Дорога до моего места работы на «любимом» автобусе вновь заставила меня задуматься о своей жизни. Каждый день одно и то же: будильник, стакан воды, зарядка, душ, витамины, завтрак, автобус, работа, трупы, глуповатые детективы, автобус, ужин, кино или книга, кровать и сон. И так каждый день. Но я не жаловался. Моя рутина меня успокаивала. В столь динамичном мире это был мой островок безопасности. Но кем я стану, делая одно и то же каждый день? Никем. Я останусь стоять в одной точке. Раньше мне нравилось то, кто я. Но сейчас внутри меня зародилось смятение. Словно что-то гложет меня. Не могу назвать это духом бунтарства, но на меня накатило странное чувство вызова. У меня точно ПТСР.

Я приехал в морг и направился прямо к себе в кабинет, чтобы переодеться и начать вновь жить свою жизнь. Стоило мне дернуть за ручку двери и сделать первый шаг, как меня встретили оглушительными криками и хлопушками.

— С возвращением! — услышал я клич своих коллег.

Они стояли вокруг моего стола, держа в руках шары и самодельные плакаты с воодушевляющими надписями. На их лицах были наполовину натянутые и немного искренние улыбки. Я был даже удивлен, как в мой столь маленький кабинет влезло тринадцать человек в халатах. В центре ярче всех сияла Таша. Казалось, она была единственной, кто действительно рад был меня видеть.

Я почувствовал себя неуютно, оказавшись в центре внимания, но и невежливостью блистать тоже не хотел. Поэтому я присоединился к их балу лицемерия и тоже натянул на себя кривую улыбку.

— Спасибо, коллеги. — Надеюсь, я звучал нормально.

— Мы так сильно по тебе скучали! — Таша вышла вперед и крепко стиснула меня в своих объятьях.

Мне все еще было стыдно, что я тогда так и не смог пойти с ней на свидание.

— И я по вам. — Я опустил глаза в пол. Мне было некомфортно.

— Это тебе от всех нас, — сказал Лео, аспирант, и вытянул вперед руки, которые держали небольшой белый торт, украшенный клубниками.

Вот же черт…

— Мы подумали, что тебе понравится. — Таша не переставала улыбаться мне.

— Он клубничный? — задал я вопрос, ответ на который был очевиден.

— Да, со сливками, — кивнула она.

— Спасибо, — я вновь натянул улыбку. Когда же они все запомнят, что я веган и у меня аллергия на клубнику?!

Уверен, это мистер Льюис, наш начальник, заставил их все здесь организовать. Они никогда не обращали на меня внимания. Ну а Таша… Она всегда была немного… воздушной.

— Ну-с, — пожал плечами Лео и засунул руки в карманы своих выцветших джинсов, — мы пойдем, а то работы еще много, да и тебе нужно время, чтобы заново освоиться.

Слава Богу!

— Да, конечно, — покорно кивнул я.

— Удачи тебе, Оскар. — Роб похлопал меня по плечу.

— Надеюсь, ты больше не попадешь в подобное дерьмо. — Рик тоже хлопнул меня в плечо.

Так сделали остальные десять мужчин: хлопали меня в плечо, говорили дежурную фразу и покидали мой кабинет. Напоследок осталась лишь Таша.

— Ты как? — Она сделала бровки домиком, отчего ее карие глаза казались больше.

— Я… — Я почесал затылок. — Таша, может, повторим нашу встречу годичной давности? — вдруг вырвалось из меня.

Что? Я сам был удивлен тому, что смог первым сказать это.

— Оу, — Таша удивилась не меньше моего. — Оскар, — она вновь свела брови вместе, — мне так жаль…

— А что не так? — продолжал я напирать. Господи, как заткнуть свой же собственный рот?!

Таша была обескуражена моим поведением, но пришла в себя и вытянула перед собой левую руку.

— Я думаю, что Брюс будет против.

Я сначала не понял, кто такой Брюс и почему он против, пока не увидел, как на безымянном пальце девушки красовалось кольцо с камнем.

— Оу, — пришла моя очередь изумляться. — Ты вышла замуж? — Я старался звучать так, словно ее ответ никак не повлияет на мое дальнейшее настроение.

— Ага, — Таша улыбнулась.

— За кого? — Я тоже улыбнулся. Ну не плакать же мне, в конце-то концов.

— За Брюса. Помнишь, детектив, который вел дело серийного маньяка?

— А, этот Брюс…

Брюс Дюваль был хорошим детективом. Даже не так. Он был отличным детективом. Мы с парочкой моих коллег и Ташей помогали ему с поиском улик с тел погибших, которые местные люди находили по всему городу два года назад. Видимо, тогда она ему и приглянулась. Да уж, Брюс был так хорош, что даже я бы выбрал его, а не себя.

— И давно вы поженились? — решил поддержать беседу я.

— Три месяца назад.

— Мне жаль, что я тогда не смог прийти на свидание с тобой и…

— Свидание? — она удивилась.

Я резко замолчал. Почему она звучала так, словно удивлена?

— Оскар, — мягко начала она, — это не было свиданием. Я думала, мы друзья, и хотела просто провести с тобой время.

— Оу…

Прошу: если ад существует, пусть он разверзнется и поглотит меня в свою самую пучину прямо сейчас.

— Ты думал, что это свидание?

Я лишь кивнул.

— Оскар, прости. — Она сжала мое плечо. — Я правда никогда не рассматривала тебя в таком ключе. Да и тем более мы с Брюсом на тот момент уже как полгода были вместе.

— Что?

Так, кажется, я все еще в коме, но на этот раз вижу какие-то сны.

— Да. Я думала, ты знаешь.

— Теперь знаю.

— Ладно. — Таша, увидев, как я сменился в лице, поняла, что мне лучше остаться одному. — Я пойду.

— Ага, — выдохнул я.

— Пока, — кивнула она.

— Пока, — сказал я и дождался, пока она выйдет из моего кабинета, чтобы плюхнуться в свое кресло и собраться с мыслями.

Мало того, что я бездарно потратил двенадцать месяцев, так еще и девушка, по которой я с ума сходил, вышла замуж. А самое ужасное во всей это ситуации то, что я даже не обращал внимания на то, что у нее уже кто-то был.

Я был зол.

На ту аварию, что украла у меня время.

На Ташу, которая не умеет внятно излагать свои мысли и ведет себя двояко.

И на себя. За то, что я был бессилен. Внутри меня бурлило чувство, которое я давно не испытывал. Ярость. Я буквально хотел все рвать и метать на своем пути.

Голос внутри меня говорил, что я лишь букашка в этом бренном мире. Меня практически убили, а я ничего не могу с этим поделать. Ну уж нет, я не намерен принимать этот факт просто так. Я найду того, кто сбил меня, и заставлю его ответить по закону.

Глава 5

Я решил воспользоваться своим импульсивным порывом, дождался обеденного перерыва и пошел в отделение полиции к самому главному среди всех нас — мистеру Льюису. Благо отделение полиции было прямо через дорогу от здания, где располагался наш морг. Я поднял лацканы своего кашемирового пальто, так как апрельский ветер в Чикаго был суров, да и слегка моросил дождь.

Я зашел в отделение и меня сразу окутал звук хаоса: звонки, голоса, крики, ругань, полицейские водят преступников из угла в угол, смех — все смешалось. У нас в морге всегда было прохладно и тихо. В полиции же будто был другой мир — живой и суматошный. Но мне нравилось у себя. Я не любитель веселья.

Я прошел к Анджеле — секретарю мистера Льюиса. Девушка сидела прямо рядом с кабинетом начальника полиции и что-то печатала у себя в ноутбуке, попутно делая заметки в своем блокноте. Ее розовая блузка и белый кардиган немного не вписывались в суровую мужскую реальность этого отделения. Она была словно розой среди крапивы.

— Кхм, — откашлялся я, чтобы привлечь внимание девушки.

— О, Оскар, — удивилась девушка, увидев меня. — Не ожидала тебя увидеть здесь. Ты как?

— Нормально, — кивнул я, желая поскорее перейти к более интересной для меня теме. — Мистер Льюис у себя?

— Да. — Ее задел мой сухой ответ, но она попыталась скрыть это. — Он сейчас занят.

— Мне нужно к нему. Срочно. — Я наклонился перед ее столом, оперев руки на него.

— Секунду. — Она посмотрела что-то у себя на мониторе, затем сделала пару кликов и вновь посмотрела на меня. — Можешь немного подождать? Он примет тебя сразу же, как разберется с текущими делами.

— Это долго?

— Не более десяти минут.

— Хорошо, — согласился я и сел на спаянные железные кресла в углу большого зала.

Здесь все было как в фильмах: большое светлое помещение с огромными окнами, очень много столов с разделителями, имитирующими личные кабинеты, и шумно, очень шумно. Кто-то из полицейских изучал бумаги, кто-то разговаривал по телефону, а кто-то просто пил чал и общался с коллегами.

— Тут шумно, да? — услышал я справа от себя низкий, но мягкий мужской голос.

Я чуть было не подпрыгнул от неожиданности, но быстро пришел в себя.

— Ага, — согласился я, чувствуя, как пульс бьется прямо в сонной артерии.

Но когда я повернул голову в сторону незнакомца, то удивился еще больше. Рядом со мной сидел с абсолютно ровной спиной темноволосый мужчина, одетый в шендит и одеяния фараона. Его что, с детского утренника сюда привезли?

— Ого, — не сдержался я. — А вы тоже к мистеру Льюису?

— Я? — Мужчина смотрел прямо перед собой куда-то вдаль. — Я просто есть. Я иду лишь к вечности.

— Хорошо, понял, — кивнул я, осознавая, что разговариваю с городским сумасшедшим.

— А вы? — Он повернулся ко мне, уставив на меня свои черные глаза. В них не было ни злости, ни печали. Наоборот, он выглядел так, словно знатно покурил травы.

— Я к мистеру Льюису, — ответил я. Мне нужно было скоротать время хотя бы за разговором с этим бедолагой.

— Он — источник всех ваших ответов? — мечтательно спросил меня «фараон».

— Нет, но должен помочь.

— У тебя ведь случилось горе, так? — Мужчина наклонил голову под странным углом, словно собака, которая не могла понять, что от нее хочет хозяин.

— Вы экстрасенс или фараон? — парировал я.

— Я — фараон. Такелот III, если быть точнее.

— Замечательно, — заключил я, еле сдерживая себя, чтобы не закатить глаза.

— Верь в чудо, друг мой,. — Фараон опять посмотрел куда-то вдаль, пока я вглядывался в его лицо, пытаясь по симптомам понять, что же именно он принял.

— Оскар, — услышал я над собой голос мистера Льюиса и повернулся в его сторону. — Куда ты смотришь? — спросил меня мужчина.

— На этого фар… — Я повернулся в сторону фараона и остановился на полуслове, так как понял, что фараон исчез. Я был изумлен. Только что он стоял здесь и нес какую-то ахинею, а в другую секунду его уже и след простыл.

— Все хорошо? — спросил меня мужчина.

— Не уверен, но да, — задумчиво произнес я и встал со своего места. Не мог же мне померещиться человек, разодетый, как на бразильский карнавал. Сначала енот, потом этот шут. Если будет что-то еще, то я немедленно побегу к мистеру Харрису — своему хирургу — и попрошу у него какие-то таблетки. Я не силен в медицине для живых, так что помощь специалиста мне не повредит.

— Анджела сказала, что ты хотел меня видеть, — напомнил мне мужчина, скрестив свои большие руки на груди.

— А, да, — вспомнил я и встал с этих несчастных неудобных кресел. — Я по поводу моего дела.

— Твоего? — спросил он, направляя меня в свой кабинет, где было в разы тише, чем в общем зале.

— Да. Меня же сбила машина, помните? — Я сел на кожаное кресло напротив его стола.

— Конечно. Кстати, ты как? — Мистер Льюис сел за свое кресло.

— Относительно нормально, — быстро проговорил я, так как устал слышать ото всех один и тот же вопрос, словно всем было до этого дело. — Вы не нашли моего водителя, так?

Мистер Льюис раздосадованно почесал свою щетину, которая в силу его возраста из светлой начала становиться седой:

— Нам ничего не удалось найти.

— Камеры? Свидетели?

— Ничего, — пожал плечами мой босс.

— Такого просто не может быть. Я же ведь живу в хорошем районе города, — не верил я.

— Такое бывает в двух случаях: либо это банальное совпадение, либо тебя переехал кто-то, кто мог потом за собой все подчистить. Ты с кем-то ругался за некоторое время до аварии?

— Нет, — ответил уверенно я.

— Точно?

— Да. Я же вообще неконфликтный, — напомнил ему я. — У меня даже друзей нет, не то что врагов.

— Тогда это совпадение, — заключил он.

— Не может быть такого, чтобы ни одна камера во всем квартале не работала, — возразил я.

— Я знаю, Оскар, — спокойно ответил мистер Льюис. — Я прекрасно понимаю, что кто-то все подчистил за собой. Но я полицейский. Нет улик — нет обвиняемого. Я правда отправил на это дело своих лучших детективов, но все впустую. Они не могут брать улики из воздуха. Мне жаль. Прости.

Я шумно выдохнул через нос и откинулся на спинке кресла. Кажется, я вновь в тупике.

Глава 6

Я лежал у себя на диване и смотрел в потолок. Я патологоанатом, а не детектив. Поэтому я не знал, что мне делать. Было ясно одно: кто-то намеренно стер все улики. Поэтому тут напрашивается два ответа: либо меня сбил кто-то из полиции, либо тот, у кого были связи в полиции. Логично же, что рядовой человек не мог провернуть все это в одиночку, даже если и сбил меня случайно.

Допустим, что меня сбил полицейский. Было ли это специально? Не думаю. Я не припоминанию, чтобы я переходил кому-то дорогу на работе. Многие из коллег, наоборот, были благодарны мне, так как я находил улики, которые значительно облегчали им дело.

В жизни врагов у меня тоже не было. Весь мой круг общения — это либо коллеги на работе, либо мама. Поэтому я был точно уверен лишь в одном — покушение на мою жизнь не было чем-то намеренным. Меня сбили действительно случайно. У обвиняемого не было мотива.

Я осознал, что сказал эту фразу так, словно я сам был детективом. Это меня воодушевило и натолкнуло на одну мысль: а я ведь и сам могу найти того водителя. Главное, делать это тихо, ведь очевидно, что в полиции был человек, которому заплатили за то, чтобы он нашел и стер улики до того, как этим займутся люди мистера Льюиса. Ну или сам водитель из полиции, что тоже связывает мне руки.

Я резко выпрямился и сел.

— Мне нужен блокнот, — зачем-то вслух сказал я.

Я встал с дивана и прошел в свою гардеробную. Это была маленькая комнатка, выполненная в светлых тонах, в которой я держал все свои вещи, а именно бесчисленное множество однотонных джемперов, футболок, джинсов и верхней одежды. Я не любил принты и надписи на одежде. Мне казалось, что они дешевят внешний вид.

Я натянул на себя свои серые джинсы и бежевую футболку, посмотрелся в зеркало, чтобы все было аккуратно, и прошел в прихожую. Обувшись в кроссовки, я надел легкую куртку и вышел из дома, заперев за собой дверь. После того случая с енотом я постоянно оглядывался, боясь вновь встретить это бешеное животное на пороге. Благо мне тогда померещилось, но страх все равно не покидал мое тело.

Мысль про енота запустила в моей голове и мысль про того фараона. Нужно будет также купить в книжном что-то про ПТСР. Я помню, что мы вскользь проходили эту тему в медуниверситете, но из-за отсутствия практики в данной области я уже ничего не помню про эту болезнь, кроме названия. Дорога от моего дома до книжного занимала пятнадцать минут пешком, так что я принялся и дальше разворачивать в своей голове этот запутанный клубок, связанный с моей аварией.

Я посмотрел на тот злополучный перекресток у дома и осмотрел светофоры. На каждом из них была камера. Естественно. Быть такого не может, чтобы ни одна из них не работала в тот вечер. Записи стерли, а это значит, что к моему делу приложил руку какой-то нечестный полицейский. Нужно будет записать у себя в блокноте задачу, чтобы я пошел в обслуживающую городские камеры компанию и смог поднять все записи. Но дадут ли их обычному судмедэксперту? Вот был бы у меня жетон… А просить кого-то из коллег я не могу, так как велика вероятность напороться на того самого полицейского, который и подчистил все в моем деле. Ладно, разберусь с этим по ходу дела.

Я поднял повыше воротник своей коричневой куртки и понял, что нужно было надеть что-то потеплее, так как начался ветер, который задувал мне в спину, отчего мое настроение стремительно начало портиться.

— Господи, я нашел тебя! — услышал я чей-то воодушевленный голос впереди себя и поднял глаза на источник звука.

Впереди меня стоял лысый коренастый мужчина средних лет, одетый далеко не по погоде. На нем были широкие коричневые шаровары из… это что, мешковина? А его белая рубашка с закатанными рукавами была из какого-то легкого материала, похожего на ситец. От шаровар вверх тянулись две веревки, которые имитировали подтяжки, а области подмышек на рубашке окрасились в бледно-желтый цвет. И как ему не холодно в этом? Но другой вопрос меня волновал больше: почему он смотрит на меня так, словно знает меня?

— Мы знакомы? — насторожился я.

— Господи, да! — радостно воскликнул мужчина, из-за чего я увидел, что у него нет верхнего переднего зуба справа.

Я смутился. Неужели я его действительно знал, но авария стерла его из памяти?

— Простите, не могли бы вы напомнить мне, откуда мы знакомы?

— Ну ты чего? — Он вплотную подошел ко мне, схватил меня в свои медвежьи объятья настолько сильно, что из моих легких вышел весь воздух, но от его бестактности я даже и пискнуть не успел.

— Я не знаю, как тебя зовут, но я даже и подумать не мог, что такое возможно, — довольно пробубнил мужчина мне в грудь, так как был ниже меня.

— От-отпустите, — смог еле выдавить я из себя. — Пожалуйста. — Я чувствовал, что еще секунду, и я потеряю сознание от невозможности сделать вдох и раскрыть легкие.

— Ой, прости. — Мужчина пришел в себя. — Я тебя не убил там случайно? — искренне запереживал он и сделал шаг назад, осматривая меня с ног до головы.

Я жадно вдохнул воздух и принялся кашлять. Давненько меня никто так не обнимал.

— Ну вот, я опять чуть не убил человека, — раздосадованно посмотрел на меня мужчина.

— Опять? — спросил его я, оперев руки о свои колени, пытаясь отдышаться.

— Ну да. Для меня это частая практика, к сожалению.

— Отличное чувство юмора, — сказал ему я, не до конца понимая, зачем он это все говорит. — Так откуда вы меня знаете? И как вас зовут? — спросил я и выпрямился.

— Я — Буч. — Мужчина сделал шаг вперед и протянул руку для приветствия, но я машинально отступил. — Не бойся, — подбодрил меня он, — я больше тебя не трону.

Я покосился на его ладонь, но пожал ее.

— Я Оскар, — ответил я. — Так откуда мы знакомы?

— А Такелот тебе не рассказывал? — искренне удивился Буч.

— Такелот? — спросил я, пытаясь вспомнить, откуда помню это имя. — А, это тот самый тип в фараонском одеянии, которого я видел сегодня днем в участке! — вспомнил я.

— Да-да, это он, — обрадовался сразу Буч. — _ Мы нашли друг друга утром. Сначала он пошел к тебе поговорить. Но его что-то долго нет, и я решил сам прийти к тебе.

— Не понимаю, — я растерянно улыбнулся.

— Он тебе ничего не сказал?

— Он был, скажем так, немного не в себе, — постарался я тактично описать того мужчину.

— Это его обычное состояние, — поправил меня Буч.

— Завязывали бы вы с травкой, — посоветовал я.

— С какой?

— Неважно, — отмахнулся я. — Так кто вы? — не унимался я.

— Я — это ты, — совершенно невозмутимо ответил он.

— А? — не понимал я.

— Я не знаю, как еще объяснить, — почесал затылок Буч.

Я заметил, как какая-то женщина очень долго и странно смотрела на меня из окна своей квартиры, словно ее изумляло то, что она видит. Но в следующую секунду мой фокус упал на отражение в ее окне: там был я, но не было моего собеседника. Такого просто не могло быть.

Я что, стоял один? Я перевел взгляд вперед и четко видел перед собой Буча, но стоило мне посмотреть в окно, как в отражении был лишь я один. Я несколько раз помотал головой из стороны в сторону, чтобы до конца убедиться в том, что я схожу с ума.

— Слушай, — растянуто начал я, смотря на Буча, — давай в другой раз поговорим?

— Но почему? — не понимал мужчина.

— Кажется, я неважно себя чувствую. — Я сощурил глаза и затем открыл их, но Буч продолжал стоять передо мной, словно он был настоящий.

— Может, тебе нужно к лекарю? — спросил он.

— Точно, — словно в тумане ответил я, — лекарь.

— Буч! — услышал я позади себя знакомый голос. — А мы тебя искали. Смотри, я почти всех нашел.

Я обернулся и увидел позади себя того самого фараона из участка. Но он был не один.

Рядом с ним стояло еще пятеро мужчин, у одного из которых был тот самый енот, который покушался на мою жизнь два дня назад. Я вновь посмотрел на окно и понял, что никто из них не отражался. Я схожу с ума.

— Я пойду, — я уже не скрывал своего нарастающего волнения.

— Куда ты? — спросил меня фараон.

Я достал из кармана свой мобильник, нашел в списке контактов доктора Харриса, который дал мне свой личный номер на всякий случай. Я сразу же позвонил ему. Он ответил спустя три гудка.

— Слушаю, — услышал я хриплый голос.

— Мистер Харрис, это я, Оскар, — начал я. — Я был вашим пациентом, который еще год пролежал в коме после автомобильной аварии, — напомнил ему я.

— А, да, я помню вас, Оскар, — ответил мне он.

— Вы сейчас в клинике? — спросил его я, поглядывая попутно на своих новых «друзей».

— Да, а что? Какие-то проблемы?

— Да. Я могу приехать в клинику и лично поговорить с вами? — с надеждой в голосе спросил я.

— Если успеете. У меня через полтора часа операция.

— Отлично, я буду через полчаса, — сказал я и вытянул вперед руку, чтобы поймать проезжающее мимо меня такси.

Глава 7

Я шумно выдохнул через нос, когда сел в такси и назвал водителю адрес клиники. Но мое спокойствие недолго длилось.

— Успел соскучиться, малыш? — услышал я справа от себя, сидя на заднем сиденье.

От неожиданности я прикрикнул, чем привлек к себе внимание водителя.

— Все хорошо? — спросил меня он.

— Ага, — еле выдавил из себя я и посмотрел вправо.

Меня встретил мужчина, одетый в черный брючный костюм, белую рубашку и с черной шляпой на голове. На его шее был распущен галстук, а сам он смотрел на меня так, словно выиграл вековой спор, отчего был несказанно рад. Его черные кожаные туфли блестели настолько сильно, что в них отражались уличные фонари. Я посмотрел на лицо незнакомца, но продолжал молчать, в то время как он улыбался мне своей белоснежной улыбкой. Это был один из тех самых парней, которые стояли рядом с фараоном на улице минуту назад.

— Ну чего молчишь? — не понимал он.

Я же осознавал, что если скажу хоть слово, таксист посчитает меня сумасшедшим и выкинет из машины. Да, я определенно схожу с ума, но другим про это знать необязательно.

— Он вообще у нас какой-то необщительный, — прозвучало слева от меня.

Я повернулся и увидел мужчину со щетиной на лице. У него были карие глаза и… о боже, пистолет. Он держал его прямо в руках и размахивал им перед своим лицом. Одет он был практический так же, как и его друг справа от меня, но на этом типе было еще черное пальто.

Вдруг на нем возник тот самый фараон, который буквально появился из воздуха.

— Такелот, слезь с меня, живо! — приказал ему гангстер.

— Я не могу усесться, — пожаловался фараон, пытаясь втиснуть в маленькую кабину машины.

— Ауч, — завопил мой попутчик справа, — на хрена ты везде носишь с собой эту корону? Ты мне в глаз попал. — Мужчина прикрыл лицо одной рукой, попутно пытаясь стянуть с Такелота его высокую фараонскую корону.

— Не трожь пшент! — приказал ему Такелот, но мужчина не послушал его. — Я кому сказал? — крикнул Такелот и ударил мужчину посохом.

Мне пришлось вжаться в сиденье, чтобы меня не задело.

— Такелот, слезь с меня, — продолжал ворчать гангстер.

— Куда? — не понимал фараон.

— Залезь на Курда!

— Не надо его мне! Лучше оставайся сидеть на Харви!

Так вот как их звали. Оказывается, у моей шизофрении креативные имена!

Моя радость длилась недолго, так как в ту же секунду я почувствовал всю тяжесть бытия на своей правой ноге. На Курда телепортировался (я не знаю, как еще это описать) Буч. Было такое ощущение, что он весил тонну. Его живот вдавился в пассажирское кресло спереди, но, как я уже понял, я был единственный, кто их видел. Таксист даже не осознавал, что сзади у него как минимум пять пассажиров.

— Здравствуйте! — ко мне с пассажирского переднего сиденья повернулся мужчина.

На вид ему было лет пятьдесят. У него была густая темная борода, такого же цвета широкие брови и карие глаза. Выглядел он доброжелательно. Он вытянул вперед свою мясистую ладонь для рукопожатия, но я понял, что со стороны будет выглядеть странно, что я здороваюсь с воздухом. Я просто кивнул ему в ответ и показал глазами на водителя.

— Оу, — опомнился мужчина, — я все понимаю. — Он доброжелательно улыбнулся. — Я Джон.

Я опять кивнул. Меня подмывало спросить, присоединится ли к нам кто-то еще, но не прошло и секунды, как на Джона сел еще один мужчина. Он был одет, как Курд, в брючный костюм, но здороваться со мной он не пожелал, поэтому я не смог разглядеть его лицо. Думаю, я уж как-нибудь переживу это.

— Куда мы едем? — спросил он Джона.

— Не знаю, — ответил тот как ни в чем не бывало.

— Кажется, кого-то не хватает, — задумчиво произнес Такелот. — Ах, точно, — улыбнулся он мечтательно. — Персик! — крикнул он, и в ту же секунду на моих коленях возник тот самый злосчастный енот.

— Твою мать… — простонал я, когда увидел его.

У нас с этим енотом отношения сразу пошли не очень, потому что он прыгнул мне на лицо и принялся яростно его царапать. Тут я уже не выдержал и начал скакать на месте, пытаясь стянуть с себя бешеное животное. Да, может, я его и выдумал, но боль от его укусов и когтей была самой настоящей.

— С вами все в порядке? — спросил таксист.

Но я не могу ничего ему ответить, пытаясь стянуть с себя комок агрессии.

— Да не ори ты, — пробубнил мне гангстер.

— Не толкайся, и так места мало, — взвыл Курд.

— Меня это достало, — сказал неразговорчивый тип спереди на коленях у Джона, повернулся ко мне и выбрал удачный момент, чтобы не задеть Персика и ударить меня прямо в лицо.

Я выключился от удара.

Глава 8

— Эй, ты в порядке, парень? — услышал я чей-то голос словно в тумане.

Я продрал глаза и увидел над собой обеспокоенное лицо таксиста. Его глаза казались мне пугающе большими в свете вечерних фонарей.

Он стоял на улице, склонившись над моим телом, которое растелилось на заднем сиденье машины.

— Я… — попытался начать я дискуссию, но он меня прервал.

— Ты начал почему-то кричать, а потом и вовсе вырубился, — взволнованно спросил он. — Хотя мы почти уже приехали в больницу. Ты как себя чувствуешь? Мне позвать врачей?

— Нет, — хрипло ответил я, пытаясь сесть. — Простите за доставленные неудобства. Я недавно вышел из комы, и у меня бывают вот такие… форс-мажоры. — Я криво улыбнулся ему.

— Оу, мне жаль. — Казалось, этому пожилому седовласому мужчине действительно было меня жаль. — Хочешь, я провожу тебя до дверей? — заботливо предложил он.

— Нет-нет, — мотнул я головой. — Не нужно, что вы, спасибо.

— Уверен?

— Да.

Я расплатился с таксистом, оставив ему хорошие чаевые за его вежливость, и направился в больницу. Я назвал на стойке регистрации фамилию своего врача и цель визита, мне дали пропускной жетон и проводили до лифта. Поднявшись на третий этаж, я прямиком направился в кабинет мистера Харриса, который меня уже ждал.

— О, мистер Эрнандес, — сказал он, увидев меня на пороге. — Проходите, — он указал рукой на черное кожаное кресло напротив его белого стола.

— Можно просто Оскар, — поправил его я. Мне было неловко, что человек, который практически спас мою жизнь и был вдвое больше меня, обращался ко мне столь формально.

— Хорошо, Оскар. Что такое? Вас что-то беспокоит? — задал он дежурный вопрос.

Я лишь кивнул в ответ, не зная, что сказать.

— И что же? — спросил он, посмотрев на меня из-под своих очков.

— Я не знаю, с чего начать. — Я опустил голову вниз, смотря на свои переплетенные пальцы.

— Вас беспокоят головные боли? — начал с основного симптома доктор.

— Вовсе нет, — я посмотрел на него. — У меня, кажется, ПТСР, — выдавил я из себя.

Брови доктора изогнулись домиком:

— Ох, и в чем же оно выражается?

— Кхм, — кашлянул я, чтобы прочистить горло. — Мне кажется, что у меня галлюцинации.

— Вот как, — заключил обыденным голосом доктор. — И что вы видите?

Его спокойный тон воодушевил меня. Значит, это вариант нормы.

— Енота и семерых мужчин.

— А вот это уже интересно, — задумался он. — И что они делают?

— Пока что просто преследуют меня. А енот напал на меня по дороге сюда.

— Вы чувствовали его физически?

— Да.

Мистер Харрис снял свои очки и потер переносицу:

— Это вариант нормы, Оскар. Такое бывает некоторое время после травм мозга.

— А как долго это будет длиться? — не унимался я.

— У кого-то пару недель, у кого-то пару лет, — пожал плечами мужчина. — Если вас будет сильно беспокоить этот момент, то вот… — Он откинулся на своем кресле, выдвинул ящик стола и достал оттуда маленький картонный прямоугольник. — Вот вам визитка моего знакомого психиатра.

— Меня же не положат в психушку? — настороженно спросил я.

— Нет, до тех пор, пока вы не станете источником угрозы для себя или окружающих. Оскар, — продолжил он мягче. — Это нормально, вы не сходите с ума. После столь затяжной комы вы еще отделались малой кровью. Если станет хуже, то вы сходите к психиатру, она выпишет вам лекарства, и галлюцинации сократятся, а потом и вовсе исчезнут. Вашему мозгу нужно время, чтобы прийти в себя.

— Хорошо, я понял, — кивнул я.

— Если галлюцинации повторятся вновь, то попробуйте смотреть в одну точку, не отводя от нее глаз. Любая галлюцинация — игра нашего мозга с воображением. Но для этого ему нужна работа глаз. Даже у слепых во время их мечтаний и грез глаза двигаются туда-сюда. Если сможете контролировать свои глаза, то мозг просто не сможет что-то выдумывать и в конечном итоге сдастся.

— Спасибо, я попробую..

Его слова вселили в меня надежду.

Я вышел из больницы, взял такси и поехал домой. В этот раз в машине кроме меня никого не было, чему я был несказанно рад. Выполнив дома всю свою вечернюю рутину, я лег в кровать, натянул свое теплое одеяло до шеи и сразу же уснул. Я так чертовски устал, а ведь это был всего лишь понедельник.

Глава 9

Я почувствовал на себе что-то тяжелое, будто кто-то сел на меня. Сначала я думал, что мне показалось, однако затем я ощутил на своем лице чье-то теплое дыхание.

— Оскар? — услышал я прямо над своим ухом.

Я распахнул глаза и увидел Буча. Он был настолько близко ко мне, что я испугался.

— А-а-а! — завопил я и подскочил на месте.

— Тихо, ты чего орешь? — Увидел я Курда, сидящего на правом конце кровати. В руках у него был Персик.

Я оглядел комнату и увидел там всех семерых мужчин: Курда, Такелота, Буча, Джона, Харви, того мужчину, что ударил меня в такси, и еще одного, которого я помнил на улице, но не увидел его в такси.

— Слушай, — начал ударивший меня тип, — ты меня извини за тот удар. Ты просто слишком громко кричал, а я не люблю лишних телодвижений, — пояснил он. — Меня зовут Фабиан. — Он протянул вперед руку для знакомства.

Я покосился на нее, но не ответил ему.

— А я Эндрю, — возник передо мной парень. Он выглядел моложе всех в этой компании. На нем были обычные коричневые брюки, которые держались на коричневых подтяжках. Его накрахмаленная бежевая рубашка немного выбилась из брюк, а на голове была коричневая кепка-восьмиклинка.

— Он не очень-то доброжелательный, — заметил Харви, поправляя свой черный галстук.

Я вспомнил слова доктора Харриса и принялся смотреть в одну точку. Главное, не дать глазам шанса на движение. Тогда мой мозг перестанет играть со мной в эти игры.

— Хей, он что, завис? — услышал я голос Фабиана.

Надо мной склонился Такелот.

— Похоже на то. — Он вытянул вперед руку и помахал ладонью несколько раз перед моим лицом. — Оскар, ты в порядке?

Но я продолжал молчать. Когда-то же этот трюк должен сработать.

— Слушайте, а может, он псих? — спросил толпу Курд.

— Он нас в машине также игнорировал. А ну-ка, пусти в ход Персика. Тот его сразу жизни научит, — предложил Харви.

— Никакого Персика! — не выдержал я.

Черт! Все старания насмарку.

— Я же говорил, что сработает, — победно сказал Харви.

— Почему ты не хочешь с нами общаться? — спросил меня Буч.

Я закрыл уши руками, чтобы не слышать их. Может, хотя бы так мне станет легче.

Но вместо спокойствия я получил лишь новую порцию паники, так как Курд тыкал Персика прямо в мое лицо, попутно что-то говоря и ухмыляясь.

— Ладно, — сдался я, — если вы созданы в моей голове, то вы должны быть частично на моей стороне, — рассуждал я. — Я очень сильно хочу спать. Может, ребята, по домам? — с надеждой в голосе спросил я.

— Но мы не созданы в твоей голове, — настаивал Буч. — Мы — это ты.

— Прекрасно, — я шумно выдохнул и протер лицо руками.

— Вечно ты все объясняешь не так, — вступил Эндрю. — Оскар, Буч хотел сказать, что ты — наша реинкарнация.

Я просто посмотрел на Эндрю. У меня не оставалось никаких сил для препирательств.

— Я — это твоя последняя жизнь. Точнее, предыдущая. Умер я, а через несколько лет родился ты.

Я продолжал молчать. Мне было нечего сказать, да и смысла во всем этом я не видел.

— Передо мной шел Харви. Перед ним был Курд. А перед Курдом Буч. Дальше Фабиан, Джон, Персик и Такелот.

— Енот тоже? — без энтузиазма спросил я.

— Сами не знаем, как так получилось, но да, — ответил Курд.

— Ладно. — Я натянул одеяло на колени, так как готовился к енотовой атаке в любую секунду. — И зачем же вы здесь?

— Не знаем, — пожал плечами Джон.

— Обычно прошлые жизни человека даже не встречаются в ином мире. Ты просто умираешь и попадаешь в другое измерение. Мы не знали о существовании друг друга еще неделю назад. А затем что-то произошло, и вот мы все здесь.

Их рассказ был похож на сказку.

— И что же вы делаете в другом измерении? — ради интереса спросил я.

— Живем свою жизнь дальше, — пожал плечами Курд.

— В плане? — не понимал я.

— После смерти ты продолжаешь жить в этом мире. Встречаешься со своими умершими близкими и родными. Даже живешь там же, где жил раньше. Просто мир другой, — ответил Буч.

— Это какой? — Я спустил одеяло ниже.

— Серый. У еды нет вкуса, а у мира цвета и запаха. На работу ты ходишь только для того, чтобы заработать деньги для путешествий или для благоустройства дома, — пояснял Курд.

— Звучит как курорт, — заметил я.

— Не совсем, — перебил меня Эндрю. — Это весело лишь в первое время. По сути дела, это день сурка. Ты делаешь одно и то же изо дня в день. Единственное, что хоть как-то помогает тебе справиться с этой временной петлей, — люди. Ты наконец можешь увидеть тех, с кем не успел поговорить при их жизни. Ну а еще туда постоянно приходит кто-то новенький.

— Странная система, — не понимал я. — Если верить вам, то вы живете во временной петле, но откуда тогда новенькие? Разве они не двигают прогресс в вашем мире?

— После смерти ты можешь видеться лишь с теми, кого знал лично, — вступил Харви. — Поэтому мы и не знали о существовании друг друга. Я умер в тридцатых в Ирландии. После смерти я остался в своем городе Корке. В тридцатых годах. Там всегда тридцатые, — еще раз повторил Харви, пытаясь убедиться, что я верно его понял. — Я умер в дождливую погоду, и у меня всегда над головой дождь. Мой брат умер двумя годами позже. В день его смерти был снег. Так вот, мы живем с ним в одном измерении, но у меня всегда дождь, а у него всегда снег. Я не знаю, что это, но мы будто видим мир по-другому. Живем вместе, но порознь. Как-то так.

— Лучше бы я сошел с ума, — закатил глаза я.

— Ты не сошел с ума. — У подножья кровати стоял Такелот с вечно прямой спиной, держа в руках свой посох. — Тебя сбила та колесница, но ты не умер. Хотя должен был.

— Почему это я должен был?

— Нам всем здесь по тридцать семь лет. Нам предначертано умирать в таком возрасте, — подхватил Фабиан. — Ты тоже должен был умереть в тот день. В свои тридцать семь. Но что-то пошло не так, ты выжил, провалялся год во сне, а потом очнулся, и вот мы все здесь.

— Прям мистика какая-то, — саркастично заметил я.

— Или медицина ушла далеко вперед, — предположил Эндрю. — Я умер в шестьдесят девятом. Тогда врачи говорили, что через десятки лет они обманут смерть и смогут повернуть время вспять. Видимо, у них получилось.

— Ну не совсем…

— Как бы то ни было, Оскар, — прервал его Фабиан, — мы здесь, и все хотим вернуться обратно. А ты, как мы уже поняли, хочешь избавиться от нас. Так что, думаю, у нас у всех общая цель.

— Погодите-ка, — замешкался я. — Вы же сами сказали, что вам там скучно.

— Мы не говорили так, — вступил Буч. — Мы лишь сказали, что там всегда одно и то же.

— Это синоним слова «скучно».

— Разве, Оскар? — Харви посмотрел на меня. — Ты тридцать восемь лет своей жизни живешь одинаковую жизнь. Тебе скучно? Нет, тебе спокойно. Так же и нам. А еще следует учитывать, что там нас ждут наши люди. А некоторые из нас вообще все еще занимаются любимым делом даже после смерти.

— Например?

— Я — серийный маньяк-убийца. — Фабиан поднял вверх руку.

— Что? — удивился я.

— Ага. Ты выдернул меня прямо в момент того, как я снимал с жертвы скальп.

— Чего, прости?! — Даже я, будучи патологоанатомом, ужаснулся от такой новости.

— Ага. У Такелота там весь Древний Египет на ушах, — Харви кивнул в сторону фараона. — У Эндрю на носу джазовый концерт, Буч был на ринге, а у меня стрелка с испанцами.

— Меня ты вообще во время свидания выдернул, — вступил Курд.

— Если вам интересно, то я просто пил чай, — по-детски наивно ответил Джон.

Персик что-то фыркнул, чем привлек всеобщее внимание, но мы его не поняли.

— То есть, — я встал с кровати, — вы хотите сказать, что вы все мои прошлые жизни, которые чисто случайно оказались здесь и теперь хотите вернуться обратно к себе в измерения?

— Ага.

— Отлично, — воскликнул я. — Я все еще уверен, что это галлюцинация, но то, что вы не представляете для меня сейчас угрозы, меня радует. Раз вы хотите избавиться от меня, а я от вас, то мы в одной лодке.

— Да, нам лишь нужно понять, как это все провернуть — Эндрю встал с кровати.

— Может, ответ скрыт в том дне, когда нас сбили, — предположил Фабиан.

— Пока что это единственное, что приходит на ум, — согласился с ним Харви.

— Тогда давайте найдем ту самую черную машину, — сказал Эндрю.

— Какую? — удивился я.

— Черную, — повторил Эндрю.

— Погоди, ты помнишь машину, которая сбила меня? — не понимал я.

— Ну да, — ответил Курд. — Мы все тут знаем про нее. А ты нет?

— Нет, — внутри меня появилось тепло. — Я не помню момента, когда меня сбили. Лишь то, что я вышел из автобуса, а дальше — тьма.

— Тебя сбила черная колесница. — Такелот поправил посохом свою корону,. — А рядом с тобой стояла пожилая жрица.

— Жрица?

— Старая бабка, — пояснил мне Курд. — У Такелота странный говор. Кстати, а откуда мы знаем древнеегипетский?

— Думаю, после смерти не существует языкового барьера, — предположил Фабиан. — Может, тут как с погодой, каждый слышит то, что понимает.

— Звучит логично.

— Стоп, — вмешался я. — Вы все знаете машину, которая меня сбила, и помните какую-то старую женщину, которая все это видела?

Все семеро закивали. Клянусь, даже Персик кивнул пару раз своей маленькой головой.

— Даже если вы моя галлюцинация, то вы можете быть полезными, — сказал я мысли вслух.

— Ну так что, — прервал меня Харви, — находим ту тачку и старуху и сваливаем отсюда?

— Я только за, — согласился я.

Глава 10

Проснувшись утром, у меня было стойкое ощущение, что все, с чем я столкнулся вчера, было лишь сном. Это меня радовало. Может, на мой мозг снизошло озарение во сне, и я вспомнил цвет машины и про старушку рядом со мной в тот злополучный день. Но счастье мое длилось недолго.

— Проснись и пой! — В мою комнат вошел Такелот, задев короной дверной проем. — Святой Ра! — выругался он, придерживая корону. — Тебе нужно снести эти маленькие проходы и сделать их больше. Тут же невозможно ходить.

— Сколько раз тебя просить, чтобы ты снял с себя эту ходячую катастрофу. — Харви щелкнул Такелота по короне.

— Это пшент, — напомнил ему Такелот.

— Суть дела от этого не меняется. Эта штуковина всем мешает.

— Фараон не смеет снимать с себя этот священный атрибут. Иначе египетская империя рухнет.

— Спешу тебя огорчить, но в мое время твой Египет был в заднице. Видимо, кто-то из ваших все-таки снял свое пшено.

— Пшент, — поправил его Такелот.

— Ага, именно его, — закатил глаза Харви..

— Египет пал? — Такелот ужаснулся.

— Он шутит, — вступил в их дискуссию я.

Харви вопросительно посмотрел на меня, но я лишь пожал плечами. Что-то мне подсказывало, что Такелот, узнав о крахе своей империи, впадет в депрессию.

— Какие у нас планы на сегодня? — поинтересовался Харви, смотря в окно. Он хотел отодвинуть шторы, но его рука прошла сквозь материал.

Они что, могут касаться только меня?

— Мне нужно быть на работе через два часа.

— Ты работаешь на полицию, — вспомнил Харви. — Как низко мы пали.

— А что не так с полицией? — я встал в оборону.

— Они продажные твари, которые лишь делают вид, что что-то могут, и играют в мнимое благородство. Я, будучи главарем ОПГ в Корке, принес городу больше пользы.

— И трупов, скорее всего, — предположил я.

— И трупов, — согласился Харви.

— Я помогаю найти опасных людей обществу. — Не знаю, зачем я сказал это ему.

— По типу Фабиана? — спросил меня Такелот, величественно стоя у моей кровати.

— Он правда серийный убийца? — вспомнил я.

— Похоже на то, — заключил Харви.

Мой сотовый зазвонил на прикроватной тумбочке. На экране высветилось «Мама». Я зачем-то приказал Харви и Такелоту молчать, хотя позже вспомнил, что они лишь плод моего воображения и кроме меня их никто не видит и не слышит.

— Да, — ответил я на звонок.

— Оскар, сынок, — услышал я мягкий мамин голос. — Как ты?

— Все в порядке, мама, — соврал я.

— Как прошел первый рабочий день? Голова не болела.

Лучше бы у меня болела голова, а не нос, в который мне вчера зарядил Фабиан.

— Все хорошо. Иногда побаливала, но в целом жаловаться не на что.

— Отлично. Чем занят после работы? Не хочешь поужинать вместе со мной?

Этому я был бы только рад. Я был сильно привязан к своей матери, так как это был единственный человек в моей жизни, который любил меня. И я ее тоже. Грустно осознавать, что мы, казалось бы, два хороших человека, но кроме нас двоих у нас никого больше не было.

— Звучит как план, — согласился я. — Во сколько и где?

— Можешь забрать меня из приюта «Надежда» после работы? После мы сходим в веганский ресторанчик. Твой любимый, помнишь?

— Хорошо.

— Тогда до вечера.

— Увидимся.

— Видимо, вечером у нас планируется ужин, — заметил Харви.

— Нет-нет-нет, — заволновался я. — Вы не пойдете со мной!

— Конечно пойдем. Нам охота на все здесь посмотреть.

— Только через мой труп, — закатил я глаза.

— Мне позвать Фабиана или Персика? — парировал Харви.

— Так весело, что мы поставили в сравнительный ряд енота и серийного убийцу, — сказал я вслух. — Ладно, но сидеть вы будете тихо.

Глава 11

— Мы что, поедем на этом? — с ужасом спросил Такелот, когда двери автобуса распахнулись перед нашими лицами.

Я бы ответил ему что-то типа «можешь пройтись эти девять кварталов пешком», но мы уже были на людях. Здесь я не должен был вступать в диалог с этими ребятами.

Я расплатился за поездку и вошел внутрь. Как всегда, полно людей. Взявшись за поручень, я надел наушники и хотел уже включить исторический подкаст, как делал всегда, но мое внимание привлек Эндрю, который корчил рожицы маленькой годовалой девочке, которая сидела у матери на руках. Я заметил, что она его видит.

Стоп. Такого просто не может быть. Они же ведь ненастоящие. Я был уверен, что их придумал мой травмированный мозг.

Но буквально в двух шагах от меня стоял Эндрю и показывал девочке различные пантомимы, а та смотрела прямо на него и смеялась. Мать девочки не могла понять, что же именно развеселило ее дочь, но тоже улыбнулась, увидев ее задорное настроение.

Меня будто холодной водой окатили, и по всей моей спине проступил холодный пот. Выходит, не только я один их вижу, а значит, они существует отдельно от моего воображения.

Я оглядел пространство в автобусе. Никто, кроме этой малышки, казалось, не замечал Эндрю. Курд, увидев хоть какое-то развлечение в этом скучном автобусе, присоединился к Эндрю и тоже начал изображать руками какие-то примитивные фигурки. Девочка переводила взгляд с Эндрю на Курда и обратно. Отлично, она видела их всех.

— Теперь ты убедился, что мы настоящие? — спросил меня Харви, сидя прямо на какой-то женщине средних лет.

Не знаю, что меня ужасало больше: факт того, что я, кажется, вижу духов, или то, что маленький автобус буквально кишит ими?

Я посмотрел прямо перед собой, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. Не хватало еще попасть в психдиспансер из-за того, что у меня открылась какая-то неведомая суперспособность. А может, я сплю? Точно, я все еще лежу в коме, и мне все это снится.

Но резкий тормоз и падение на меня стокилограммового мужчины дали мне понять, что это явно не сон, учитывая то, какую боль я почувствовал оттого, что он наступил на мою ногу.

— Ауч! — не сдержался я.

— Простите, пожалуйста, — извинился мужчина в пропахшей потом футболке и олимпийке.

— Хочешь, мы его зарежем? — спросил меня Фабиан, возникший между нами.

— Нет, — прошипел я на него, не сдержавшись.

— Что? — спросил мужчина, недоумевая.

— Нет, мне не больно. Не нужно извинений, — я постарался выйти из ситуации.

— Но вы кричали, — вспомнил он.

— Это от неожиданности.

— Ну ладно. — Он покосился на меня и отошел в сторону.

Стоило нам приехать к участку, как я вылетел из автобуса, а вместе со мной и эти семь предвестников апокалипсиса с енотам в руках.

Пока я прикладывал свой пропуск к автоматическим дверям, они проходили насквозь.

Я пулей рванул к своему кабинету, желая поскорее остаться один. Хотя с учетом возникших обстоятельств я уже и не понимал, возможно ли это.

— Оскар, привет! — радостно поздоровалась со мной Таша и пошла в мою сторону.

— Привет, — буркнул я и вошел к себе в кабинет, заперев за собой дверь.

— Как невежливо с дамой, — упрекнул меня Курд, войдя сквозь дверь.

— Вы что, настоящие? — спросил я у них.

— Ну да, мы же тебе говорили, — ответил Буч.

— Я думал, я вас придумал, — ужаснулся я.

— Как и то, что ты можешь понравиться этой красотке? — спросил Курд, откровенно разглядывая Ташу через маленькое окошко в двери.

— Я бы оскорбился, будь у меня на это силы и время, — парировал я.

— Да брось, — отмахнулся он. — Хочешь, я дам тебе пару уроков, и она твоя.

— Только этого мне не хватало, — закатил я глаза.

— Он безнадежен, — безэмоционально заявил Фабиан.

— Ведь он — это я. А значит, он может то же самое, что и мы все с вами. Надо лишь дать ему толчок, — настаивал Курд.

— Можем начать с пинка под зад, — предложил Харви.

— Как радушно, — натянуто улыбнулся я. — Но я на вас вовсе не похож. Взгляните на себя. Вы друг на друга-то не похожи. — Я обвел указательным пальцем пространство между ними.

— Уверен? — спросил Такелот в своей спокойной манере. — Господа, попрошу вас всех встать в одну линию.

Мужчины заохали и позакатывали глаза, но подчинились фараону, встав по порядку.

— Что ты видишь? — спросил меня Такелот.

— Семь мужчин и енота, — констатировал я сухо факт.

— А так? — спросил он и прижал к своей голове вплотную голову Эндрю.

— Что Эндрю некомфортно, — покосился я на них.

— Какой идиот… — выдохнул Фабиан.

— Глаза, Оскар, — воскликнул Такелот так громко, что я дернулся от неожиданности. — Взгляни на глаза.

Я посмотрел на лица мужчин и вгляделся в их глаза. Взгляд у всех был разный: печальный, уставший, горящий… Но вот глаза — они были одинаковыми. Я подошел чуть ближе, по моим рукам и ногам пошли мурашки от осознания, что у них даже крапинки в глазах были на одном и том же месте. Я подбежал к своему столу, выдвинул верхний ящик и достал оттуда свое запасное смотровое зеркало. Посмотревшись в него, я осознал, что у нас одни и те же глаза: темно-карие, в которых практически не было видно узоров, но прямо вверху радужки была, скажем так, внушительная «вмятина», которую можно было разглядеть, если наклонить голову чуть вбок.

— Научись смотреть и видеть, — сказал мне Такелот.

— Или, — вступил в дискуссию Харви, — глаза — зеркало души, и все такое.

— Господи боже мой. — Я скатился на свой стул, будучи в ступоре. Мне все это не приснилось.

— Ну все, — Джон сложил свои широкие брови домиком. — Мы его напугали.

— Переживет, — сказал Харви и сел на мой стол.

— Теперь я точно сойду с ума, — заявил я, продолжая смотреть на свой стол, ничего при этом не видя.

— Да что ж ты заладил, — вскинул руки Курд. — Сойду с ума, сойду с ума, — спародировал он меня. — Помоги нам, и мы свалим. Делов-то!

— Но как? — не понимал я.

— Ты же хотел посмотреть записи с камер, — напомнил мне Эндрю. — Может, начнем оттуда?

— Все, пошли, — не терпел Харви.

— Но у меня работа, — напомнил я.

— И? — не понимал Буч.

— Я не могу уйти просто так. Нужно ее закончить. — Я встал с места.

— У вас же огромный морг. Трупов всегда будет много. Мы что, будем сидеть здесь до вечера? — ужаснулся Курд.

— А что еще делать? — задал я риторический вопрос.

— У тебя есть какой-то план по трупам? — поинтересовался Фабиан.

— В плане?

— Ну, если осмотришь за день пять трупов и дашь по ним вердикт, то можешь гулять и так далее?

— Нет.

— А если ты осмотришь пять мертвецов, то можешь идти домой? — спросил Джон.

— Не знаю. Наверное, да. В день максимум можно справиться с двумя.

— Отлично. Тогда доставай своих подопечных. Думаю, до обеда управимся, — приказал мне Харви.

— Что? — не понимал я. — Как?

— Мы же духи, — напомнил мне Буч. — Мы можем говорить с другими духами. А если они «свежие», то даже не придется проводить никаких ритуалов.

— Вы шутите надо мной, да? — не верил я своим ушам.

— Оскар, время идет, — напомнил мне Харви. — Нам надо еще успеть в городской центр по предоставлению коммунальных услуг. Чем быстрее покончим с твоей работой, тем лучше для нас. Давай, выкатывай свои мороженки.

Глава 12

Я переоделся в рабочую форму, надел халат и очки, пока мои «друзья» терпеливо ждали меня в моем соседнем кабинете с камерами.

Я вошел в этот кабинет, надел на входе бахилы и натянул одноразовые перчатки. Теперь я в полном обмундировании.

— С чего начнем? — спросил я.

— А с чего ты обычно начинаешь? — спросил меня Джон.

Я молча подошел к одному из маленьких ящиков, встроенных в стену, взялся за ручку и плавным движением вытянул поддон с телом. В комнате сразу повис странный запах, но я уже привык, а ребята, как я уже понял, в принципе были лишены обоняния.

Курд присвистнул.

— А она ничего такая, — нахально улыбнулся он.

— Имей уважение, — пожурил его Джон. — Она же ведь чья-то дочь.

— Нужно заглянуть в ее дело, — сказал я, направляясь к столику в углу комнаты, чтобы получше изучить то, что помогло бы мне понять, что произошло с этой блондинкой.

— Погоди, — Харви вытянул вперед руку. — Не говори нам ничего, а мы докажем тебе, что действительно можем общаться с мертвыми.

— Ладно, — покосился я на него и взял желтую папку в руки.

— Оу, приветик! — сказал Курд, смотря куда-то вдаль.

Остальные шестеро мужчин повернулись туда, куда он смотрел, и тоже с кем-то поздоровались, пока Персик улегся у меня на кресле и свернулся калачиком.

— Вы кого-то видите? — тихо спросил я.

— Не плачь, — Джон подошел к пустоте и изогнул руки так, словно обнял кого-то. — Расскажи, что случилось. Мы поможем тебе восстановить справедливость.

Это выглядело и звучало, как абсурд. Кажется, там реально кто-то был.

— Не бойся, все страшное уже позади, — за утешения принялся Такелот. — Смотри, как я хорошо сохранился. И ты останешься навсегда юной.

Прошло пару минут, как вдруг они все повернулись в мою сторону.

— Ее зовут Кристин Билсон, — начал Эндрю, — ей двадцать три.

Я медленно опустил взгляд на папку и увидел на первой странице фотографию, имя и дату рождения лежащей на хирургическом столе девушки. Все совпало.

— На нее напал какой-то мужик в парке во время вечерней пробежки, — подхватил Харви. — Она говорит, что он стащил у нее мобильный телефон и пытался еще отобрать плеер и наушники. Она сопротивлялась, и он всадил ей нож в горло. Все по классике. — Он повернулся к Джону, обнимающему пространство. — Прости, дорогая, но иначе это не назвать.

— У тебя еще был песик? — завороженно спросил Эндрю.

Я вновь посмотрел на папку, и да, там было сказано про то, что смерть была вызвана проколом острым предметом, предположительно кухонным ножом. Ни слова про собаку.

— А где сейчас пес? — спросил я.

— Она говорит, что кинула ему палку, чтобы он принес ее, но та упала в пруд, и пес нырнул в воду. В этот момент на нее и накинулся убийца.

— Откуда мне знать, что вы не врете? — обратился я к ребятам.

— Разве ничего не совпало? — удивился Буч. — Ты что, соврала нам, чертовка? — взбунтовался Буч.

— Где твои манеры? — ужаснулся Курд.

— Мы тут время теряем!

— Тихо, — сказал я громче, чем планировал,. — Все совпало, просто откуда мне знать, что вы не пришли сюда заранее и не изучили материалы дела?

— Мы зашли сюда вместе с тобой, — напомнил Фабиан. — Ты видел нас все это время.

В его словах была правда.

— Хорошо, — сдался я. — Допустим, что это все действительно так. — Но что я сюда напишу? Да, это был действительно нож? Мне нужно все равно осмотреть ее тело, ногти, место прокола, отпечатков на ней самой, скорее всего, нет, так как она была вся в беговой форме. Это все равно займет достаточно времени и…

— Что говоришь? — Джон склонился к пустоте. — Она говорит про какой-то плеер.

— Что с ним? — не сдержался я.

— Что это вообще такое? — спросил Курд. — В наше время такого не было.

— Маленькая коробочка для прослушивания музыки, — в двух словах объяснил я.

— Ого! — искренне удивился он.

— Так что с ним? — спросил я вновь.

— Она говорит, что он выпал, когда она боролась с убийцей, — сказал Харви, не отводя глаз с пустоты.

— На нем могут быть отпечатки. — Шестеренки в моей голове заработали. — Если найдем плеер и снимем с него отпечатки, то можем найти и убийцу, если он есть в базе. Тогда моя работа упрощается в разы. Но меня не отпустят с работы, чтобы я прошелся с вами по парку, — напомнил я.

— Мы что-нибудь придумаем, — заверил меня Харви. — Кристин и Курд пойдут со мной в парк. А вы все помогайте Оскару разгрести остальные дела. Мы должны к четырем закончить всю эту рутину. Вечером нас ждет ужин.

— Ужин? — обрадовался Буч.

— Ты же все равно не чувствуешь вкуса еды, — напомнил я ему.

— Блин, да, — вспомнил мужчина и сразу опустил голову.

— Ладно, все. — Харви поправил свою кепку. — Пора.

— Дамы вперед, — сказал Курд, видимо, Кристин и остановился у двери, словно кого-то пропуская. — Мы скоро вернемся.

— Ага, — медленно кивнул я, до сих пор не веря в то, что это происходило со мной.

Глава 13

Мы с ребятами за пару часов исследовали еще пять тел. Духи общались с «моими» духами, говорили подробности их убийства, то, чем их убили и кто. Одну несчастную убил ее же собственный муж, так как не хотел при разводе отдавать ей половину нажитого вместе имущества и, захотев стать единоличным собственником квартиры и двух машин, столкнул ее с лестницы. Я, зная имена убийц, оформлял в отчете предложения так, чтобы следователи ловили мою удочку и шли искать акулу. Единственным неизвестным убийцей оставался преступник из парка. А Харви и Курда и след простыл.

Было время обеда, когда я вышел в коридор к автомату, чтобы купить безглютеновое печенье в автомате, когда услышал знакомые голоса.

— Ого, это что такое? — спросил Лео, стоя в коридоре с кружкой кофе.

— Чья это собака? — Встал рядом с ним Дэвис.

Высунув немного голову вперед, я увидел пушистого пса средних размеров. Он был черно-белого цвета и у него отсутствовало одно ухо.

— Гоги, не бойся! — подбадривал его рядом стоящий Курд.

Откуда, черт возьми, они нашли эту собаку? И зачем они вообще привели ее сюда?

— Чья собака в здании? — громким голосом спросил наш начальник морга Трэвис. Это был тучный мужчина лет пятидесяти с вечно недовольным лицом и строгим нравом.

— Чего стоишь? — услышал я упрек Харви. — Тащи его к себе.

Я вопросительно посмотрел на него, на что он сел и показал мне на пасть собаки. Там был плеер.

Святой Боже!

— Простите! — опомнился я. — Это ко мне. — Я подбежал к собаке.

— Оскар, ты чего чудишь? — уставился на меня Трэвис.

— Я потом вам все объясню, — оправдывался я, взяв собаку за ошейник. — Отличного дня! — Сгорая от стыда, я затолкал собаку к себе в рабочий кабинет.

Следом за мной туда зашли Курд и Харви.

— Это что еще такое? — прошипел на них я.

— Мы притащили тебе улику, — возмутился Курд, — сделали твою же работу.

— И собаку! — Указал я на животное, смотрящее на нас снизу вверх.

— Это единственное живое существо, которое видит нас и может что-то взять, — пояснил Харви. — У него тот самый плеер. Снимай отпечатки или что ты там собирался сделать.

— А как я объясню следователям, что мне улику принесла обычная собака? Это странно как минимум.

— Это собака Кристин, — остыл Курд. — Напиши трогательную историю о том, как умная собака сама все поняла и принесла.

— Это даже звучит, как бред, — парировал я.

— Это звучит романтично и трогательно, — прервал нас Эндрю. — Люди любят такое. В конце концов, это единственное разумное объяснение.

В его словах был толк. Никто не поверит мне, что я совместно со своими прошлыми жизнями нашел важную улику. А вот в то, что преданная своей хозяйке собака сама нашла столь значимый для расследования предмет и поняла, куда надо идти, люди могут поверить. Это звучит как чудо, но хотя бы этим можно объяснить все происходящее.

— Ладно, — сдался я. — Что у тебя там? — спросил я собаку, сев перед ней на корточки и достав из ее пасти плеер.

Животное было напугано и насторожено, но спокойно открыло рот и отдало мне улику.

Сняв отпечатки пальцев и вбив их в базу, мне все стало сразу понятно. Нападавшим был Джон Гарсиа. Он был трижды судим: два срока за хулиганство и один срок за разбойное нападение. Вышел из тюрьмы неделю назад. Думаю, он не планировал убивать Кристин, но не ожидал, что она вступит с ним в схватку, опешил и убил девушку ножом. Возможно, он и не думал, что убьет ее. Гарсиа был два метра ростом, а в Кристин был лишь метр и пятьдесят пять сантиметров. Он размахивал ножом и попал ей в шею. Какая, даже не знаю, как точно сказать, смерть. Нелепая? Нет. Случайная. Уже лучше подходит. Гарсиа, несомненно, ублюдок, но я более чем уверен, что он сам сидит сейчас и либо не понимает, что сотворил, либо пребывает в шоке. Но это уже не моя работа. Я нашел все, что мог.

Закончив заполнять все отчеты, я снял с себя всю рабочую одежду, надушился парфюмом, чтобы замаскировать запах морга, собрал свой рюкзак и уже был готов выходить к Трэвису, чтобы отпроситься у него уйти пораньше, но меня задержали восемь пар осуждающих глаз.

— Что? — спросил я. — Разве вы сами не торопили меня, чтобы мы успели посмотреть записи с камер?

— А он? — спросил Фабиан, кивнув в сторону пса.

— Черт, — выругался я. — Он так тихо сидел, что я забыл про его существование.

— Накорми его, — приказал Эндрю.

— Чем? — не понимал я.

— Кристин говорит, что видела в каком-то автомате сэндвичи, — сказал Курд.

— Блин, — закатил я глаза. — Ладно.

Я вышел в коридор, купил бутылку воды, две пачки сэндвичей и быстро вернулся к себе в кабинет. Я и так привлек сегодня к себе слишком много лишнего внимания.

Найдя в шкафу две большие чаши Петри, я налил в одну воду, а другую положил сэндвичи настолько аккуратно, насколько это возможно. Пришлось в несколько заходов наливать собаке воду, так как чаша не обладала достаточными объемами.

— Спросите у Кристин, кому можно позвонить и передать ее собаку. В деле нет упоминаний о родственниках, — попросил я ребят, смотря на пса.

— Тут это… — откашлялся Джон. — Кристин говорит, что хотела бы, чтобы ты забрал Ван Гога себе.

— Что? — повернулся я к нему.

— Кристин говорит, что она сирота и ей некому передать собаку. У нее есть лишь одна подруга, но у той аллергия на шерсть, — продолжил Джон.

— Я не могу, — начал я.

— Почему?

— Я не люблю собак.

— Придется, — прервал нас Харви. — Все, бери собаку в охапку и сваливаем отсюда. Я устал ждать.

— Но…

— Оскар, заткнись, или я тебя ударю, — прервал меня Харви. — Это теперь твоя собака. Кристин присмотрит за ней эти три дня, пока ее дух окончательно не исчезнет из мира живых. Дальше ты сам будешь за ней приглядывать. А теперь не выводи меня из себя, бери в ручки свои драгоценные папки и живо к боссу.

— Не смей мне указывать!

— Персик!

— И не надо шантажировать меня енотом.

Увидев енота, Ван Гог зарычал, отчего Персик попятился назад. Так вот оно что.

— Ладно, я беру себе пса, — заявил я. — Теперь и у меня будет защитник в этом цирке.

— Отлично.

— Отлично.

— Какой зрелый диалог, — воспел Такелот.

Глава 14

Вам стоило видеть лицо Трэвиса, когда я положил ему на стол папки с отчетами. Он был удивлен тем, как быстро мне удалось все закончить, да еще и с такой точностью. Он отпустил меня, так как дел у меня в морге больше не было, и я поехал сначала к себе домой, чтобы оставить там Ван Гога с духом Кристин. Мысль о том, что в моем доме теперь помимо восьми духов и собаки будет еще и дух убитой девушки, меня немного пугала. Но, с другой стороны, я не видел и не ощущал присутствия Кристин, так что она была более приятной компанией, чем мои я в прошлом.

Я переоделся в повседневную одежду, взял с собой, на всякий случай, свидетельство того, что я судмедэксперт (вдруг пригодится), запер за собой дверь и пошел в путь.

Мои приспешники были со мной. Первым делом мы пошли к тому перекрестку, с которого все началось.

— Какой план? — спросил меня Джон, уперев руки в боки.

— Нужно достать до той камеры и посмотреть. На ней, скорее всего, должна быть надпись, какой компании она принадлежит, — сказал я.

— Отлично, — заключил Харви. — Нам нужно будет залезть друг на друга. Столб метров шесть в высоту. Буч, возьми на себя Курда, Эндрю и Такелота. Они легкие.

— Почему ты вечно нам указываешь? — спросил Курд.

— У меня есть пушка.

— Логично, — кивнул Курд и без лишних слов подошел к столбу.

— Вы уверены, что справитесь? — спросил я их шепотом, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания.

— Надеюсь, — выдавил из себя Курд, пытаясь залезть на Такелота, который стоял на плечах Буча.

— Ребята, — запереживал я, — кажется, вы…

Не успел я договорить, как эта башня из Такелота, Буча и Курда упала на асфальт. Я закрыл глаза, боясь увидеть последствия их падения, но открыв их, я увидел, как они были в полном порядке.

— Но как? — удивился я.

— Мы чувствуем лишь иной мир. Все здесь — это мир живых. Его мы не осязаем, — пояснил Фабиан. Он был два метра ростом и с широкими плечами. Уверен, весил он не меньше ста килограммов.

— Давайте еще раз, парни, — подбадривал Буч. Он был самым крепким из всех парней.

Мне было даже странно думать о том, что мы — один и тот же человек. Буч был тучным, низким и лысым, а Курд, казалось, сошел с обложки журнала с рекламой дорогого парфюма. Оказывается, я был таким разным.

— Так, — услышал я Эндрю, который пытался устоять на трех мужчинах под ним, — тут написано «Охранное предприятие „Дельта Кон“. Адрес: Норд Милуоки Авеню, 6». Это оно?

— Думаю, что да, — шепнул я Харви.

— Да! — крикнул тот Эндрю. — Слезайте.

— Давайте я вам помогу, мальчики, — подошел к ним Джон.

Им всем было по тридцать семь лет, но Эндрю выглядел на двадцать пять, а Джон на пятьдесят. Удивительно, как образ жизни сказался на их внешности.

— Только не говори, что мы опять поедем на этой железной банке! — ужаснулся Такелот, поправляя свой пшент после акробатического трюка.

— Мы бедные, у нас нет иного выбора, — парировал я.

— И как я из египетского фараона стал каким-то жалким лекарем. Ты же ведь даже не лечишь живых, а делаешь мертвых еще мертвее! — Он вскинул руки так, будто задавал вопрос небесам. Ему была присуща излишняя драматичность.

— Я судмедэксперт, а не лекарь, — поправил его я. — Это важная должность.

— Ты хоть кого-то спас?

— Сегодня я спас собаку.

— Это не твоя заслуга, — он сощурил глаза.

— Да что ты говоришь. Вот только окружающие так не думают. Меня они видят, а тебя нет. Ты же мертв, — самодовольно улыбнулся я.

— Малыш учится дерзить? — удивился Фабиан.

— Оскар, перестань общаться с Харви. Он на тебя дурно влияет, — ужаснулся Джон.

— Я даже рта не открыл, — закатил глаза Харви.

— Так мы идем? — раскинул руки Эндрю, находясь в трех метрах от нашей веселой толпы. — Нам же еще на какой-то ужин нужно успеть. У нас в запасе пару часов.

— Да идем мы! — громко ответил я.

— Ты что, идиот? — услышал я рядом с собой незнакомый голос.

Я повернул голову и увидел рядом с собой маленького мальчика. На вид ему было лет восемь. Он сидел верхом на четырехколесном велосипеде. У него, как и у Буча, отсутствовал передний зуб.

— Что? — спросил я у него.

— Ты разговариваешь сам с собой, — он продолжал коситься на меня.

— И?

— Это странно, — он растягивал слова в привычной детской манере.

— Хочешь, я ему отрежу язык? — спокойно спросил меня Фабиан.

Я устало посмотрел сначала на него, затем на мальчика, закатил глаза и пошел в сторону Норд Милуоки Авеню. Чикаго я знал как свои пять пальцев.

Глава 15

Дойдя до нужного офисного здания, я увидел заветную табличку на общей вывеске. Было сказано, что «Дельта Кон» находилась на третьем этаже в триста третьем офисе.

Я вспорхнул на третий этаж, повернул направо и сразу увидел на двери вывеску с названием и номером нужного мне кабинета. Дважды постучавшись, я услышал одобрительное «Входите» и толкнул дверь чуть вперед.

Мне в нос сразу же ударили клубы сигаретного дыма. Маленький кабинет был полностью прокурен. В нем сидел мужчина средних лет в поношенных джинсах серого цвета и некогда белой рубашке. Он смотрел на что-то у себя на мониторе, продолжая курить сигареты.

— Добрый вечер, — поздоровался я с ним, поднеся ворот своей куртки к носу, так как я не переносил запах сигарет.

— Чем могу помочь? — сразу спросил меня мужчина, откинувшись у себя в кресле.

— Какой-то он грубый, — буркнул Буч.

— Я бы хотел спросить у вас по поводу одной из камер, которую обслуживает ваша компания, — сказал я громче, чтобы он услышал меня сквозь материал куртки.

— Что вам нужно? — исподлобья спросил он.

— Задавай вопросы аккуратно и издалека, чтобы не спугнуть его. — Харви встал слева от меня. — Если у него купили запись, значит, он будет юлить.

— Все ваши камеры всегда находятся в рабочем состоянии? — спокойно спросил я.

— А что? — осторожно спросил мужчина.

— Скажи, что хочешь поставить одну из камер у себя во дворе, — предложил Эндрю.

— Я бы хотел воспользоваться услугами вашей компании и установить парочку камер у себя на участке, — сорвал я.

Лицо мужчины сразу переменилось с недовольного на дружелюбное. Клиентоориентированность.

— Да. У всех наших камер есть подтвержденные сертификаты, и они прошли кучу тест-драйвов и проверок. Выдерживают все: от сильных ветров до проливных дождей, — ответил мне мужчина, будто был ходячей рекламой своего агентства.

— А какова вероятность того, что они могут выйти из строя? — спросил я, оглядывая помещение. Здесь было очень много коробок с различной макулатурой и штук семь мониторов различной величины. На стенах висели сертификаты в рамках и стекле.

— Крайне низкая, — заверил меня мужчина.

— Не хочу показаться вам дотошным, но у вас есть какая-то подтвержденная статистика поломок за прошлый год, допустим? — спросил я.

— В плане? — Мужчина уставился на меня.

— Не поймите меня неправильно, просто на нашей улице участились случаи грабежа, а у меня дома много ценных вещей на довольно кругленькую сумму. Не хотелось бы, чтобы кто-то обокрал мой дом в удачное время, когда камера выйдет из строя.