Бесплатный фрагмент - Кара-Мусия, или Почему я не люблю поезда и вокзалы

Кара-Мусия, или почему я не люблю поезда и вокзалы

Я, Ляля Давтар, очень люблю летать на самолете. Как-то был период целых лет 8—9, когда у меня не было возможности летать — я страдала и скучала. По гулу аэропорта скучала, по запаху, который там витает, по ощущению счастья, когда поднимаешься по трапу и входишь в тесный коридорчик самолета.

А еще я очень люблю наблюдать в окно, как самолет взлетает, или садится. Мне нравится традиция аплодировать пилотам, когда они мягко сажают самолет на посадочную полосу летного поля. Сердце мое в этот момент наполняется гордостью за профессионализм летчиков. А еще, когда я вижу в иллюминатор, как самолет сжимает подкрылки, вбирает в себя шасси и начинает набирать высоту — я преисполняюсь гордости за «ничтожных» рабов Божьих — людей, которые сумели придумать, построить, и поднимают в воздух такую многотонную машину.

В противоположность любви к самолетам и аэропортам, я очень не люблю железнодорожные вокзалы, электрички и поезда. Я горюю, если вдруг мне предстоит такой путь. Раньше я думала, что эта моя нелюбовь связана с особенностью физиологии — несколько неритмичным стилем работы мочевыделительной системы моего физического организма. Ведь в поездах постоянно закрывали туалеты, а мне трудно терпеть без туалета продолжительные отрезки времени. Но потом я заметила, что проблема «с туалетом» имеет место и при передвижении в автобусах — междугородних — но нелюбви к автомобильному транспорту я у себя не замечаю.

Недавно я нашла вариант ответа на свой вопрос — почему я не люблю поезда. Я вспомнила один эпизод из далекого прошлого, связанный с поездами.

Всю жизнь я не то чтобы не помнила этот эпизод, просто я давным-давно приказала сама себе его не вспоминать, и не вспоминала. Но ведь и не забывала! Как немного вспомню, так быстро его подальше в закоулки памяти спрячу.

А когда я начала надиктовывать Рауфе свой роман, то в планах наметила про этот эпизод рассказать еще в первой части. Однако не смогла. Как начинала просматривать в памяти этот эпизод, так портилось настроение, становилось страшно и неуютно. И я отложила рассказ об этом на вторую часть романа. При работе над второй частью я поняла, что опять увиливаю от описания этого случая. Не могу переступить через себя. Что-то гложет, страшит и портит самочувствие.

Когда осталось написать третью часть романа, я задержала сроки — планируемые — уже на два месяца. И понимаю — из-за этого эпизода. Он меня пугает. Вспоминать его не хочется.

Но сегодня я пришла к выводу, что, если мне настолько болезненно вспоминать этот случай из моей жизни, значит именно в нем «зарыта собака» каких-то психологических проблем, неврозов, которые так и остались в моем сознании. Значит, решила я, надо себя пересилить, и все-все вспомнить, еще раз пережить, продумать, и надиктовать текст своему доверенному автору, Руфочке Кариевой. Надеюсь, это правильно.

И дело не только в выяснении причин нелюбви к поездам. Ну не люблю поезд и не люблю. Скорее всего, невроз из детства глубже и страшнее. Наверное, я какую-то вину ощущаю от этих воспоминаний, поэтому пытаюсь забыть все это. Или просто бабушке пообещала сохранить эпизод в тайне. И держала слово всю жизнь. Вот и постараюсь сейчас во всем этом разобраться.

В летний день, когда произошел этот случай, мне было 11 лет. Моей сестре Шахло было 7 лет. По моим сегодняшним подсчетам, бабушке тогда было 58 лет. А моему дяде Яхье, младшему сыну бабушки, был 21 год.

Мы с сестрой на летних каникулах жили в доме у бабушки Мавлюды (маминой мамы) — мама старалась нас там оставлять часто и подолгу, чтобы мы дома не были без присмотра, ведь родители наши были целыми днями на работе.

В этот день бабушка вдруг ближе к вечеру надумала поехать к своей двоюродной сестре в гости. Что-то ей «стукнуло» так срочно ехать.

Бабушкина сестра жила в другом городе, он назывался Кара-Мусия. От нашего города ходила электричка от железнодорожного вокзала, и шла она очень долго — 5 часов. Город Кара-Мусия располагался на стыке трех границ — на границе нашей республики, соседней республики, и соседнего иностранного государства.

Ну, «город» — это название громкое. Это был скорее городок-поселок из частных домов, небольшой.

Сегодня я считаю странным и необдуманным поступок взрослой женщины, решившей вдруг поехать в такую даль с тремя детьми, не предупредив — ни своего мужа, ни родителей своих внучек. И решившей сделать это настолько спонтанно. Про такие случаи обычно говорят: «понесла нелегкая», «бес попутал», «черт понес — очертя голову». Это было тем более странно, что моя бабушка была убежденной «домоседкой». Ее трудно было выманить даже в гости на соседнюю улицу. Она неделями всегда собиралась приехать к детям погостить. А тут вдруг — такая резвость. Очень странно.

Почему я написала «с тремя детьми», хотя Яхье был 21 год? Потому что дядя был фактически, физически — ребенком, так он был инвалид. Последствия болезни полиомиелит в 8-месячном возрасте для него были весьма трагичными. Правая половина тела была полностью парализована. Правая рука была высохшей и прижатой к телу. До трех лет Яхья не ходил — ловко ползал, опираясь на здоровую руку. Однако огромные усилия семьи по его лечению дали возможность немного распрямить правую ногу. И, хоть она и осталась сухой и короткой, но все же Яхья смог ходить, опираясь на нее, и даже без костылей. Хотя не сразу, в детстве он ходил на костылях. Правую руку, кисть пытались разрабатывать, но она самостоятельно все равно не работала. И парню пришлось научиться писать левой рукой. Несмотря на возраст 21 год, Яхья был на вид худеньким, щупленьким подростком. Больной и несчастный человек. Однако события вечера и ночи, о которых пойдет речь в этом рассказе, показали, что, несмотря на инвалидность физическую и тщедушность внешнюю, он оказался крепким как кремень изнутри, сильным, волевым человеком, настоящим мужчиной, порядочным и смелым человеком.

Дедушки дома не было. Бабушка быстро собрала нас с сестрой, своего сына Яхью, и мы отправились на железнодорожный вокзал.

Летний день был потрясающе жарким. На вокзале была тьма народу, а билетов в кассе не было.

Я, несмотря на свой юный возраст, запомнила свои ощущения в эти минуты. Мне было очень некомфортно. Мне хотелось куда-нибудь убежать, скрыться. Мне было жарко, толпы вспотевших людей с мешками и баулами напугали меня. Особое впечатление на меня произвел нищий без ног. Он был на деревянной каталке. Он ездил на ней по перрону, всем показывал язык, строил «рожи», а время от времени приподнимал халат и показывал всем свои голые ягодицы.

Я была в ужасе от всей обстановки на вокзале.

Билетов на «хорошие» поезда не было, но бабушка «добыла» билеты на какой-то проходящий поезд — электричку.

Посадка в вагон напомнила мне фильмы про 1917 год. Люди влезали в вагоны через головы друг друга.