Бесплатный фрагмент - Каникулы на Аляске

Введение

За несколько тысяч лет своего осмысленного существования, человечество прошло огромный путь от рабовладельческих государств Шумера, Междуречья, Египта, Индии, Китая, Греции, Персии, Рима… до современных демократий и монархий. Человечество научилось побеждать эпидемии и расщеплять атом, строить небоскребы высотой в полкилометра и перемещаться в воздухе быстрее звука. Через пятнадцать-двадцать лет люди полетят на Марс. Через двадцать-тридцать лет люди построят первые плавучие города в океане…

Но смогут ли люди избавиться окончательно от угрозы третьей мировой войны?

Смогут ли люди остановить опасный процесс изменения климата?

Смогут ли они защитить Землю от угрозы встречи с серьезным космическим телом (кометой, астероидом, метеоритом)?

Защитить себя от первой угрозы, люди могли бы уже сейчас. Попытаться избавиться от второй угрозы, возможно, у человечества еще остается шанс. А вот защитить себя от третьей угрозы в будущем, у человечества может быть шанс, только если люди сумеют решить первую и вторую проблему… Но есть проблема, гораздо важнее первых трех — сумеет ли человечество защититься от самого себя!?

Пролог

…Тринадцать тысяч лет назад из другого конца нашей галактики на Землю прилетел космический корабль с двадцатью астронавтами на борту. Пришельцы практически не отличались от диких людей, живших небольшими племенами по всей планете. Только не сопоставим был уровень интеллекта между пионерами и местными аборигенами. Аурус — так назвали новую планету жители Деи, отправившие к ней экипаж астронавтов, состоящий из 20 человек — десяти мужчин и десяти женщин. Пришельцы увидели на нескольких огромных континентах первобытных людей, отличавшихся между собой цветом кожи. На Дее все жители имели один цвет кожи, один язык, одну культуру. Дикие жители Ауруса жили в пещерах и не имели письменности. Каждое племя имело свой язык, но необычайно скудный и ограниченный, большую часть которого составляли жесты. У людей населявших Землю практически не было орудий труда, а оружием, с помощью которого они охотились, были колья, да прикрепленные к ним тяжелые или острые камни. Земляне не умели возделывать землю и выращивать домашних животных. В окружении таких первобытных людей пришельцам пришлось создавать новую цивилизацию…

Пришельцы основали свою крошечную колонию на необитаемом острове посреди большого внутреннего моря, образовавшегося после окончания ледникового периода, в результате таяния гигантских ледников, покрывавших территорию теперешней Сибири и центральной Азии.

…Через сто лет на месте высадки «гостей» стояло небольшое поселение. Через тысячу лет, это было настоящее государство. Вся история человечества от пещерных селений до рабовладельческих государств прошла перед глазами «земли богов», как называли эту таинственную землю древние народы, жившие южнее великих Снежных гор. О ней слагали легенды, поэмы и просто передавали из поколения в поколение рассказы об удивительной стране, которую основали боги, спустившиеся с небес. Сами жители этой страны назвали свой остров именем — Джан. Еще они называли свою колонию — остров Белой земли. А еще у нее было имя — Шамала, от имени космического центра, что отправлял с их планеты корабли к другим мирам. За тысячу лет до новой эры, люди стали называть эту страну — ШАМБАЛА.

Глава 1. Планета Дея. Территория Рион. Аванские горы, 625 год нового летоисчисления

***

Нэвал сидел на террасе своего небольшого деревянного дома и задумчиво смотрел вдаль, где в оранжевых лучах закатного неба виднелись серебряные с золотым обводом вершины Аванских гор. Ветер, весь день, дувший с юга, неожиданно прекратился, и стало необычайно тихо. Даже отдаленные голоса птиц, доносившиеся из рощи, берущей начало в ста шагах от дома и холмистыми изгибами поднимающейся к подножию хребтов, казались просто легким мелодичным фоном к воцарившемуся безмолвию.

На круглом столе с каменной столешницей дымилась чашка ароматного травяного чая и Нэвал, не отрывая взгляда от завораживающего пейзажа, сделал маленький глоток горячего напитка.

Последние пять лет, после трагической смерти Шиды, он, как самый настоящий отшельник уединился в своем изолированном от остального мира жилище, где его могли найти лишь близкие друзья, да новости и сообщения, регулярно приходившие на его коммуникационную систему. Даже со своей единственной дочерью, живущей с родителями жены, он виделся не чаще одного раза в год. Леора несправедливо винила Нэвала в смерти своей матери, которую он отпустил с подругами покататься на лыжах. Но кто мог знать, что лавины, не сходившие в этих местах последние тридцать лет, вдруг выкинут такую злую шутку в тот роковой весенний день.

Нэвал тяжело вздохнул, и отпил еще несколько глотков, остывающего, и ставшего от этого еще приятнее чая.

«Леора еще очень молода… но очень категорична. Откуда это у нее? Может быть, от бабушки по материнской линии? Похоже, что так. Недаром они прекрасно ладят и любят друг друга. К тому же, Сора, фактически заменила ей мать… Ну, что же, Сора и ее муж совсем не старые люди, и они смогут позаботиться о Леоре»…

Нэвал посмотрел в сторону гор. Как он любил эти безмолвные, застывшие на века скульптуры, созданные самым великим на свете художником — Природой! Здесь, у подножия самых живописных на планете Аванских гор, он чувствовал себя частичкой мироздания, маленьким, крошечным звеном между реальностью и вымыслом, между прошлым и будущим. А еще… он чувствовал себя бесконечно одиноким. Нэвал вспомнил слова своего друга Элана, который вчера прислал ему видеосообщение. « Как там сказал Элан? «Нужно дать ответ не позднее завтрашнего утра»?.. — Нэвал откинулся на спинку удобного кресла и задумался:

«Да, времени на обдумывание и принятие решения практически нет. Правда, еще год назад у меня был разговор с Эланом, но тогда это все казалось реальным и возможным, но где-то далеко впереди. Сейчас же, Большой Совет принял решение форсировать подготовку к экспедиции на Зоран, планету, расположенную на расстоянии „всего“ шести световых лет от Деи… Но это означает.…Это означает, что через несколько месяцев, экспедиция покинет Дею.…Покинет надолго, возможно навсегда… Элан сказал, что по расчетам Центра, путь займет что-то около двадцати лет… И мне будет… мне будет»?.. — Мысли путались в голове Нэвала, наскакивая одна на другую, и уводя в сторону от главного.

«… Мне будет, всего шестьдесят. Совсем немного… Но… самое главное, что тем, кто останется на Дее… например, Леоре, стукнет за сто тридцать!.. (эффект резонанса времени!) Ну, что же, прилично.… Но, как говорит Сора, „самый зрелый возраст“. Да, все это хорошо. Но это я говорю о том времени, когда, благодаря Всевышнему, мы достигнем цели.… А сколько пробудем там? Год? Два? Пять?.. Элан говорит, что недолго. Но часть добровольцев, возможно, останется там на неопределенный срок… Выходит, что… если все пройдет удачно, то я вернусь домой… под восемьдесят! Прекрасно… но, вот Леоре… Леоры тогда уже не будет…» — Где-то в глубине сознания, а затем и в самом сердце Нэвала, защемило, сдавило словно прессом, и на глаза накатились слезы.

«Моя маленькая девочка!.. Ты так похожа на Шиду! Но твоя жизнь здесь, на Дее. А моя? Моя всегда была где-то там»… — Нэвал вновь посмотрел направо. Туда, где за контурами Аванских пиков, медленно исчезал оранжевый диск звезды Торус… и на еще светлом небе, кое-где обозначились первые звезды…

Чай совсем остыл, и Нэвал, оставив недопитую золотистую жидкость на столе, спустился с большой белой террасы по каменным широким ступеням в сад. Садом, это творение его собственных рук, в общепринятом смысле назвать было довольно сложно. Здесь не было высоких ветвистых деревьев. Только разнообразные вечнозеленые и привитые карликовые растения, цветы и камни. И все это на фоне безупречно ухоженного изумрудного газона с шелковой узколистной травой. В центре сада находился искусственный пруд, в котором величаво плавали серебристые с красивыми красноватыми хвостами рыбы. На краю пруда на сваях возвышалась небольшая шестиугольная белая беседка с красивой двухуровневой зеленой крышей. Этот дом Нэвал построил за несколько лет до того рокового дня… Шиде здесь очень нравилось. Здесь они могли уединиться от всего внешнего мира, и по-настоящему побыть наедине друг с другом, наедине с собой и наедине с дивным уголком природы. Он вдруг вспомнил ее слова: « Я здесь люблю слушать тишину и впитывать ее в себя, чтобы шум и суета городских будней не могли глубоко проникать в мою душу».

Нэвал поднялся в беседку и, облокотившись о ее красивое решетчатое ограждение, посмотрел на темную воду, в которой отражались акварельные краски заката. Вдруг его кто-то несильно толкнул, и две мощные мускулистые лапы Рэя стали на ограждение рядом с руками Нэвала. Длинная красивая морда собаки легла между лап, и умные живые глаза животного искоса посмотрели на хозяина.

— Ты пришел, Рэй? Ах ты, негодник! А где ты был весь день? Что опять гонял этих хвостатых птиц у реки? — Нэвал ласково погладил собаку по голове. Ее длинный мощный хвост радостно забегал из стороны в сторону, задевая ноги хозяина.

— Ты, наверное, проголодался? Вижу-вижу по глазам, что ты сегодня набегался. Ну, пойдем, я тебя покормлю. — Рэй радостно и послушно побежал по мощеной дорожке к дому, а Нэвал, не спеша, последовал за ним, любуясь сильным и красивым телом животного.

«Я совсем забыл о тебе, мой друг! Придется тебе перебраться на побережье к Леоре. Будешь гонять на берегу залива неугомонных чаек».

Через полчаса Нэвал вновь вышел на террасу. Диск светила совсем закатился за вершины, и очертания гор стали сливаться с бледно- фиолетовым, покрытым дымкой, фоном долины. Небо на юге, с той стороны, где небосвод постепенно становился темно- синим, проявило первые яркие звезды. Над самым горизонтом ярче всех «горел» оранжевый Ранн. Он был самым ярким в ночном небе Деи. А ближе к полуночи, в небе из-за горных хребтов появится голубой Эдри. Нэвал задумчиво смотрел на пульсирующее мерцание первых вечерних звезд, и его грусть начинала сменяться новой надеждой… Он физически чувствовал тяготение к ним… Там, за триллионы километров от его дома была другая жизнь, там жили люди, в венах которых текла и его кровь, и он точно это знал!.. А ведь когда-то, страшно даже подумать, сколько лет назад, они были одни… Тогда, они делали первые шаги… Первые полеты вокруг планеты… Первые полеты к соседям Ранну и Эдри… Целых три года длился первый полет к Маругу — самой большой планете их звездной системы… А затем они вышли за пределы системы Торус… Нэвал тяжело вздохнул. Он так любил свой дом, но жить в нем без Шиды здесь не мог. Ему все время казалось, что она в любой момент выйдет из-за угла дома с букетом полевых цветов, или стоя на крыльце, помашет ему рукой, просто так, чтобы лишний раз передать свое хорошее настроение и проникнуть в него «волнами любви», как она сама любила говорить.

На левом запястье Нэвала замигал зеленым пульсирующим светом многофункциональный модуль, скорее похожий на обычные наручные часы. Нэвал приложил указательный палец к правой стороне небольшого дисплея, и на расстоянии метра от него появилось парящее в воздухе голографическое изображение его друга Элана.

— Прости, что побеспокоил тебя еще раз. — услышал Нэвал знакомый, неспешный голос своего командора по нескольким предыдущим экспедициям.

— Я уже на Шамале. Только сейчас разговаривал с руководителем Центра. Через месяц стартует второй корабль на Аурус. Нас с тобой включили в список членов экипажа. Так, что когда прибудешь на Джан, мы с тобой сдадим образцы клеток. Ты в курсе, что А-2 будет лететь к Аурусу две тысячи триста лет?

— Да, первый полет проходил примерно столько же.

— Не совсем так. А-1 достиг Ауруса за две тысячи лет, но за прошедшее время, кольца галактической спирали сдвинулись друг относительно друга, и расстояние возросло. Но это не столь важно. Важно то, что мы с тобой, мой друг, вновь оживем через пару тысяч лет! — в голосе Элана послышались нотки радости и даже хвастовства.

— Но это же, будут просто наши клоны. — Возразил командору Нэвал.

— Да, но, не просто клоны, а клоны, в мозг которых будут вмонтированы нейрочипы, фактически скачанные с памяти каждого из нас. Так, что профессор Бело утверждает, что это будут практически полная твоя и моя копии. Мы снова оживем, дружище! — Элан громко засмеялся, заставив этим улыбнуться и Нэвала.

— Ну, а пока, летим на Зоран и восемь его спутников. Давай, друг, жду тебя на Шамале! — Связь прервалась, и Нэвал прошел из одного конца мощеной красивым розовым камнем террасы, в другой. Его мысли вернулись в далекое-далекое прошлое. Тогда, тринадцать тысяч лет назад его предок Гир Сарти был среди двадцати счастливчиков, у которых взяли клетки для клонирования, чтобы две тысячи лет спустя, воскресить их перед посадкой на далекую планету, удивительнейшим образом пожую на их Дею. Что стало с их кораблем? Достигли ли двадцать клонов новой планеты? Как их встретил Аурус? Этого на Дее никто не знал…

Глава 2. Солнечная система. Конец июня 1908 года. Борт космического корабля А-2, летящего к Земле из другого конца нашей галактики

***

Командир корабля Ролин только что закончил совещание с технической службой и откинулся на спинку своего огромного рабочего белого кресла, расположенного в самом центре зала управления. Кроме него в главном отсеке находились еще несколько человек, занимаясь проверкой и наладкой основных бортовых систем. Возбуждение последних дней сегодня достигло своего накала. Тридцать лет беспрерывного пребывания в замкнутом пространстве стального саркофага, с немыслимой скоростью мчащегося сквозь толщу вселенной, подходили к концу.

Ролин закрыл глаза. Нет, он не чувствовал усталости в привычном понимании этого слова. Скорее наоборот. Его мозг был до предела возбужден ожидаемой встречей с новой планетой, новым миром, который вынуждены были оставить его предки на произвол судьбы много-много лет назад… Да, причины, по которым представители его цивилизации так долго не были в гостях у своих собратьев, более пятнадцати тысяч лет назад улетевшие к планете, расположенной на другом конце галактики, и вероятно, основавшие колонию на девственной планете, населенной немногочисленными дикими племенами и огромным количеством животных и птиц, были более чем уважительны. Информация о том, что Аурус населен первобытными племенами людей, практически не отличимых от людей Деи была получена от разведывательного, автоматического зонда F-72. Тогда это сообщение буквально «взорвало» общественность на Дее. Тогда же и было принято решение — срочно лететь! Через двадцать лет А-1 (Аурус-1) улетел, но больше от него не было сообщений, хотя за то время, что прошло с момента его старта, А-1 мог несколько раз слетать туда и обратно. Но возможность снова отправить корабль к Аурусу у цивилизации Деи появилась только сравнительно недавно. То, что пережили уцелевшие жители Деи, когда взорвалась их страшная соседка — сверхновая звезда, и обрушила на их планету (и на соседние планеты системы Торус) фантастический поток губительной энергии, Ролин не мог оценить адекватно, ведь это испытали на себе его давние предки, но он знал, что они прошли сквозь настоящий ад. А затем… За тем, нужно было возрождать выжженную землю и строить, практически с нуля, новую цивилизацию. Ролин очень хорошо знал о тех трагических событиях, хотя сам и все члены его команды никогда небыли на планете, которая послала их в такое далекое космическое плавание. Сказать точнее они были посланы людьми Деи к далекой звездной системе не как обычные люди, а как биологический материал, из которого за тридцать лет до конца пути, роботы путем клонирования «сотворили», а затем вырастили точные копии тех, избранных, кто остался на их планете. А как можно было преодолеть, казалось, непреодолимый барьер времени? Барьер длиною более чем в две тысячи лет? Только единственным образом — путем клонирования замороженных клеток в конце путешествия, чтобы к моменту прибытия к новой планете, экипаж вырос, окреп, получил образование и специальную подготовку, по заранее разработанным программам. Их няньками, учителями и наставниками были биороботы — новейшие разработки ученых Деи на момент старта к планете под названием Аурус. Эти существа на вид были практически неотличимы от обычных людей, кроме, естественно, своей «внутренней» начинки. Они могли находиться несколько тысяч лет в абсолютно работоспособном состоянии, лишь бы время от времени их внутренний реактор получал необходимую энергию.

…В голове Ролина кадр за кадром проносились события давней истории своей планеты, которые он не раз видел в хрониках, когда проходил обучение как обычный член экипажа и как его будущий командир, в то время, когда А-2, преодолевая пространство и время, нес их на далекий Аурус (так на языке жителей Деи звучало слово «сестра», которым они нарекли планету, обнаруженную одним из разведчиков на расстоянии в несколько сот световых лет от их звездной системы). Сестра оказалась настолько похожа по своим основным параметрам на Дею, что когда ученые расшифровали полученные донесения с автомата F-72, их изумлению не было предела. Совпадали не только размеры планет, их удаление от светила, но и углы наклона оси, скорость вращения, и что самое главное, практически идентичным был состав атмосферы. Согласно теории вероятностей, такие совпадения возможны один раз на несколько миллиардов. Но и разведчики-автоматы Деи, бороздившие сотни лет просторы галактики, просканировали более десяти миллиардов звезд и звездных систем. Стало это возможным после невероятного открытия — Закона Резонанса Скорости. Это открытие сделало возможным полеты в самые дальние концы галактики, и даже выход за ее пределы. В пределах звездной системы Торус (так на Дее называли их солнце), основные законы космической механики действовали «по правилам». На определенном расстоянии за эллиптическими габаритами звезды Торус, вокруг которой вращалось восемь планет, особенно в направлении центра галактики, в силу вступали законы космоса, которые объяснить даже по прошествии нескольких тысяч лет, никто не мог однозначно. Космический аппарат, развивавший скорость более одной сотой скорости света, вдруг превращался в болид, несущийся в пространстве с гиперсветовыми скоростями. Это противоречило логике всех фундаментальных законов физики, открытыми учеными Деи. Но о какой логике может идти речь, если человек начинает думать и познавать вселенную? Вписывается ли в какое-нибудь логическое построение ее устройство? А ее масштабы? А ее границы? А ее возникновение? До сих пор ни одно живое существо, даже вооруженное новейшими компьютерными системами, не в состоянии не только описать и постичь грандиозности вселенной, созданной матерью-природой, но и сколько-нибудь приблизиться к разрешению этой загадки. А теории? Сколько их было? Но чего они все стали стоить после открытия Закона Резонанса Скорости? Да и закон ли это вообще? Он, что, способен объяснить, почему вдруг искусственное космическое тело, летящее не по эллиптической орбите, как все планеты или звездные системы, включая галактики, вокруг определенного центра, к которому привязаны законами гравитации и тяготения, приобретает скорость в 20—30% скорости света, если перешагнет через определенный скоростной барьер? Это скорее напоминает движение в лодке по широкой равнинной реке, когда ее пойма (?) начинает сужаться, и скорость движения воды возрастает. А не в набившей ли оскомину кривизне пространства, заключаются ответы на многие вопросы? Кто знает, кто знает?

Ролин, потер переносицу и вытянул ноги, приняв удобную позу для кратковременного отдыха. Скоро, очень скоро, счет пойдет даже не на дни, а на часы, и тогда будет не до отдыха. Хотя о каком отдыхе может идти речь, если встреча с Аурусом так близка! Последние десять лет все сто шестнадцать членов экипажа, включая роботов, работали на все 100%, чтобы встретить этот долгожданный миг во всеоружии. Командир корабля вновь закрыл глаза и погрузился в полузабытьё. «Через несколько лет после обнаружения Ауруса, к нему отправили первую экспедицию. Но, что с ней стало? Достигли ли его предшественники голубой планеты? Как их встретила «сестра» Деи? Что произошло потом? Что сейчас творится на Аурусе? Друзья там или враги? Этот поток вопросов плотной чередой всплывал в сознании Ролина, и не находя ответа, возвращался вновь. Как отреагировали двадцать членов экипажа А-1, как и в их случае, клонированных в космосе, когда в конце пути увидели на экранах огромных мониторов планету, над материками и океанами которой, как тысячи белых барашков клубились облака? Где выбрали они место для посадки? Как вступили в контакт с местными племенами? А может быть за две тысячи лет, что к ним летел А-1, цивилизация на Аурусе далеко ушла вперед? Но, что тогда говорить об их экспедиции, прибывшей к далекой звездной системе через тринадцать тысяч лет?

Ролин точно не знал, как выстраивались события на Дее, когда А-1 улетел к Аурусу, но судя по информации, что получил весь экипаж клонированных людей от своих роботов — учителей, однажды, планету облетела страшная весть. Расположенная на расстоянии нескольких световых лет от Деи сверх новая звезда Кальцер взорвалась. Чудовищная энергия, высвободившаяся из ее недр, вскоре достигла звездной системы Торус, и пылающим факелом сожгла 95% поверхности Деи. В живых остались менее одной сотой процента людей… На то, чтобы достичь прежнего уровня развития, жителям Деи потребовалось более тринадцати тысяч лет…

Глава 3. США. Питтсбург. Штат Пенсильвания. Суббота. 23 мая 2009г

***

Белые объемные облака на фоне сочной синевы весеннего неба медленной вереницей проплывали над большим североамериканским городом. Их контуры, очерченные ярким солнцем, светились, и они казались нарисованными талантливым художником на огромнейшем голубом холсте. Причем этот невидимый художник все время медленно менял их сложную конфигурацию, образуя все новые и новые причудливые формы, мастерски играя сочетанием красок и оттенков.

Роберт невольно залюбовался завораживающей картиной утреннего неба. Такие вот, покрытые солнечной позолотой края облаков, часто снились ему с раннего детства. Ему, сколько он себя помнил, все время хотелось дотянуться до них руками, окунуться в их невесомую глубину. Тянуло подняться над их безмолвной тишиной и парить над ними, подставляя лицо обжигающему солнечному ветру… И, однажды… Однажды его мечта сбылась, когда он впервые вместе с летным инструктором поднялся в утреннее небо! Там, за белой шапкой облаков он увидел первый раз в своей жизни бескрайнее, безграничное небо. Даже далекий горизонт перестал существовать и растаял в клубящихся слоях бесконечных облачных масс. Они были так причудливы и многообразны, что напоминали молодому человеку то гигантские фантастические фигуры сказочных исполинов, то цепи сверкающих своими вершинами горных хребтов, то медленно меняющиеся очертания дальних берегов. Небо и облака с того дня стали для молодого курсанта не просто словами или символами, а превратились в иную, недоступную простым смертным реальность. Там, за облаками, Роберт чувствовал себя богом, в том смысле слова, что находился намного выше любого земного человека, паря или на огромной скорости пронзая мириады частичек влаги, беспрерывно плывущей над землей. Там, за облаками, он обретал душевный покой и умиротворение. Там, время переставало для него существовать. Там, он мог бесконечно любить свое небо, и ни кто на свете не мог у него его отнять! Но… Но сейчас Роберт был на земле, и на душе у него было тоскливо и пустынно. В свои тридцать девять, он чувствовал себя совершенно одиноким и опустошенным. Он вновь перевел свой взгляд на облака, и мысли о его жизни, словно отдельные кадры хорошо знакомого фильма замелькали перед его глазами, но вначале сумбурно и непонятно, словно и не было в его жизни любимой работы, любимой семьи. «Родители давно умерли. Но семья? Семьи тоже у него давно не стало. Прекрасная, хорошая семья, неожиданно, просто перестала существовать. Нет, слава богу, все были живы и здоровы, но прежней семьи уже не было, она распалась. Но был, же его родной сын, его единственная в жизни радость! Сына он любил больше жизни! Но сейчас он жил с матерью и его новым отцом в другом городе. Любимая работа? Но эта работа, дело всей его сознательной жизни, так же, недавно, для него перестала существовать. Что они там нашли у него в сердце? Он абсолютно здоров и чувствует себя прекрасно. Но медики есть медики. Тем более военные. Неужели непонятно, что с сердцем у него совершенно другая проблема. И эта проблема началась несколько лет назад. И как он не старался уйти от нее, просто забыться, заполнить все свое свободное время любимым делом, эта проблема с каждым днем становилась все острее и критичнее. Она? Некогда его обожаемая, самая лучшая на свете женщина? Её не было рядом с ним уже шесть лет, хотя она была жива и здорова, и всего лишь просто ушла от него. Как легко произносятся некоторые слова? А ведь за ними стоит целая жизнь. Любовь! Нежность! Верность! Как прекрасно все это звучит! Словно слова из сказки! А обман? Ложь? Предательство? Жуткие слова! Но были ли в его жизни с Анной обстоятельства, описываемые этими страшными словами? Нет! Нет! Не было!

Иногда, а в последнее время, довольно часто, Она снилась ему. Почему-то во сне, Она приходила к нему все время в одной поре, — когда Ей было около двадцати. Он впервые увидел Её на студенческой вечеринке, в легком бело-голубом шелковом платье и белых туфлях-лодочках на невысоком каблуке. Он остановился тогда посреди зала и долго на Нее смотрел. А затем пригласил Её на танец, хотя сам совершенно не умел танцевать. Она была так легка и грациозна, что порхала как бабочка, и он, сначала неуклюже, а затем все смелее и раскованнее кружился с Ней, не обращая ни на кого внимание. Её улыбка и еще по-детски непосредственный смех, просто очаровали его. А ее глаза? В них он растворился без остатка, без сожаления, без раздумий! Это была любовь с первого взгляда, с первой секунды. Хотя после того вечера, он видел Её всего один раз, и на долгих три года их связь оборвалась… Сколько он провел бессонных ночей, думая о той, единственной, о той нежной и хрупкой девушке, с которой провел один единственный вечер в Нью-Хэйвене! Но затем, благодаря счастливой случайности, он вновь встретил Её, и уже больше не отпускал… Но, как оказалось, лишь на время… На восемь прекрасных и самых счастливых в его жизни лет. А затем…»

Он и сам не мог до конца себе объяснить, что же произошло затем… «Она просто ушла. Но где, же обман? Где ложь? Где предательство? Последнее слово показалось ему подходящим… Выходит Она предала… Ушла к другому… Но почему же при каждой хоть и очень редкой встрече, ее глаза говорят об обратном? В них написана грусть, даже печаль… Но почему же?..»

Роберт Бэнкс, профессиональный летчик ВВС США, (теперь уже бывший летчик), стоял у большого окна своей гостиной и задумчиво смотрел вдаль, обдумывая предстоящий разговор со своей бывшей женой. « Как отреагирует Анна, когда услышит в трубке его голос? Обрадуется или наоборот?» В последнее время он общался с ней довольно редко, и она всегда была холодна, категорична и неприступна. Но он прекрасно знал, что это только хрупкое защитное поле, чтобы скрыть свои настоящие чувства. Куда делись её нежность, обаяние, и певучий и такой сладкий и сексуальный голос? Они были спрятаны в тонкой раковине её подсознания, чтобы не показать ему, что она тоскует. Чтобы не показать, что она сделала большую ошибку! А может быть нет? Но, что, собственно он хотел от женщины, которая уже несколько лет была замужем за другим человеком? Смелый и решительный на службе, никогда не дававший себя в обиду, и не терявшийся ни перед начальством, ни перед врагом, в отношениях с Анной, он всегда чувствовал себя не очень твердо и как-то по-мальчишески неуверенно. Определенно, эта хрупкая, но сильная женщина, имела над ним какую-то магическую власть. Роберт усмехнулся и мысленно произнес:

«Вряд ли обрадуется. Назад дороги, пожалуй, нет. Я для нее перестал существовать. И все-таки, я сам во всем виноват». — Роберт отодвинул прозрачную занавеску, и открыл окно. Городской шум сразу ворвался в его необжитую холостяцкую квартиру, но вместе с ним в комнату проник и свежий утренний воздух. Вдали, за рекой, слепя глаза, тысячами тонированных стекол небоскребов, виднелся деловой центр Питтсбурга. Роберт подставил лицо солнечным лучам, и закрыл глаза.

Воспоминания, как ласковое тепло, медленно и приятно прогревали тело, поднимаясь из холодных глубин его памяти, стремясь к поверхности и свету. Но от этих воспоминаний почему-то не становилось теплее в его одиноком сердце.

Уже пошел седьмой год, как они расстались. Хотя, если сказать точнее, Анна сама решила от него уйти. Несмотря на то, что с момента их разрыва улетело немало времени, в глубине души его никак не покидало чувство, что Она все-таки поступила с ним несправедливо. Да, именно несправедливо! Роберт, с первого дня их совместной жизни, старался быть хорошим, внимательным, любящим мужем, а затем и хорошим примерным отцом их единственному сыну Майклу. Все было замечательно, Роберт и Анна любили друг друга. Все свободное время Роберт посвящал сыну, занимаясь с ним футболом, катанием на коньках, велосипедными экскурсиями, походами в горы и плаванием в бассейне. Майкл рос крепким и здоровым мальчиком, и Анне нравилось наблюдать как отец и сын часами проводили время вместе. Проблема состояла лишь в том, что свободного времени у Роберта, из-за специфики его профессии, было очень мало. Роберт зарабатывал неплохие деньги, Анна занималась дошкольным образованием сына и вела домашнее хозяйство. Но ей очень не нравились длительные командировки мужа, когда на протяжении нескольких недель, а, то и месяцев он уезжал в «горячие точки», и она страшно переживала за него, понимая, что он отправляется на самую настоящую войну. И все ее просьбы и мольбы о том, чтобы Роберт стал просто летным инструктором и не участвовал в спец операциях, ни к чему не приводили. Он лишь отшучивался и успокаивал жену, нежно прижимая к себе и ласково целуя ее в щеку.

Но в один прекрасный день, когда он уставший приехал домой после ночных полетов, и они вместе закончили завтракать, Анна вдруг сообщила, что больше не хочет жить, так, как они живут, и она уезжает к родителям в Вермонт. В то время Роберт служил на авиабазе Инт в Колорадо, и они снимали хорошую квартиру на окраине Денвера, копя деньги на свое собственное жилье. Роберт, услышав слова жены, сразу не смог в них поверить. В первое мгновение ему показалось, что она шутит. Лишь несколько секунд спустя, набрав в легкие больше воздуха, и заметно побледнев, он спросил:

— Анна, дорогая, но, что тебя не устраивает? Я тебя чем-то обидел? Что произошло? — Засыпал он ее вопросами, отказываясь принять то, что услышал. На удивление, Анна, в отличие от него, была совершенно спокойна. Она объяснила, что ей надоело жить на съемных квартирах, и неделями не видеть друг друга.

— Пойми меня Роберт, мне уже почти тридцать лет, хочется иметь свой дом, обустроить его, и жить счастливо с тобой и нашим сыном. Но для тебя твоя авиация, важней семьи, — сказала тогда с горячностью Анна.

— Мне надоели эти переезды с одного конца страны в другой. Завтра тебя пошлют еще раз, в какой-нибудь Ирак или Боснию. Роберт, пойми меня, сейчас мирное время, и я не хочу, чтобы тебя опять заслали на никому не нужную войну. Да и возможности заниматься своей работой, у меня здесь нет. Зачем тогда я пять лет своей жизни прожила в Нью-Хэйвене? — Роберт хотел что-то возразить ей, найти нужные слова, чтобы успокоить жену, но они, будто застряли у него в горле. Да и Анна разошлась не на шутку:

— Завтра я с Майклом уезжаю в Новую Англию. Если ты любишь меня и сына, то измени ради нас свою жизнь. Знаешь, я хорошо все обдумала, и не буду менять своего решения.

Даже на войне Роберт не испытывал такого страха, который тогда парализовал его волю. Он был застигнут врасплох, и к тому, же, не на шутку обижен. Он и предположить себе не мог, что Анна на такое способна, и так категорично настроена. К тому же, он был культурным, образованным и воспитанным человеком и его, природная сдержанность и дипломатичность, удержали его от дальнейшего выяснения отношений. Анна — взрослая женщина, и ему придется примириться с ее решением, каким бы абсурдным и несправедливым оно ему не казалось. « Может быть, она соскучилась по родителям, и просто хочет немного развеяться от скучной и рутинной жизни? Что же, может быть, она права»…

После того как Анна уехала к своим родителям, жизнь Роберта

вошла в новое, но далеко не лучшее свое русло. Течение несло его дальше однообразно и обыденно. И только небо одно давало ему утешение и покой.

Там, за облаками, он чувствовал себя в своей стихии. Ни с чем несравнимое чувство полета, приносило ему волшебное ощущение свободы. Там, за облаками, он становился самим собой. Он становился одним целым со своей машиной, и своим небом. СВОИМ, ТОЛЬКО ЕМУ ПРИНАДЛЕЖАЩИМ, НЕБОМ! Там, где всегда светит солнце, там, где красивейшие облака простираются, словно безбрежный океан без начала и без конца, он чувствовал, что находится в другом, более совершенном и чудесном мире, чем здесь, на земле. Там его любимая женщина предложила ему разменять его небо, на любовь к ней и сыну. Нет, этого понять он не мог. Его мозг отказывался принять такую постановку вопроса. Это все равно, что разменять любовь к своей родной матери, на любовь к своей земле, своей Родине. Как возможно это все отделить одно от другого?

Между тем пролетел год… Роберт часто звонил Анне, надеясь на то, что она изменит свое решение. Но однажды она сказала ему, что подала документы на развод… А еще через несколько месяцев, позвонив в Монтпилиер, он узнал от ее родителей, что Анна вышла замуж, и переехала жить в Нью-Йорк. Вот так! Раз, два, и хорошей, построенной на любви семьи, просто не стало! « А может быть Анна вовсе и не любила меня? Делала вид, что все хорошо, а сама просто притворялась? Но этого не может быть»! Анна была его единственной женщиной! Он даже никогда не целовал другую девушку или женщину до создания семьи с Анной. Точно так же, он был уверен, что был единственным мужчиной в жизни Анны. Был… Теперь у неё есть Гарри. « И мой сын должен называть этого… этого лысого, выхоленного, но богатого помидора, папой! Боже, как ты бываешь несправедлив»! Роберт вспомнил слова брата своего друга, молодого католического священника, в гостях у которого он был однажды с Кевином.

«Это бог тебя испытывает, посылая тебе трудности. Ты должен закалиться и превозмочь себя. Ты должен укрепиться в любви к богу, и тогда…» Тогда Роберт не дослушал наставления молодого служителя церкви. Он встал из-за стола и вышел на улицу. Миллиарды нейронов его мозга, не могли помочь ему осознать и понять, почему бог испытывает его так странно, отобрав любимую семью?

Родители Анны — довольно состоятельные люди, прожили в тихом провинциальном Вермонте всю свою жизнь. Отец Анны был потомственный адвокат, имевший в свое время успешную практику, мать — домохозяйка. Анна получила довольно пуританское воспитание, но вместе с тем прекрасное образование, закончив факультет журналистики в престижнейшем Йельском университете в Коннектикуте. Родители Анны были вначале настроены против их брака, считая, что карьера военного летчика, их будущего зятя, как-то не вяжется с их патриархальными устоями и взглядами на жизнь. Но затем смирились с выбором дочери. Правда при встречах, не забывали «напоминать» Анне, чтобы она более решительно и нетерпимо относилась к военной службе мужа.

…Роберт, наконец, решился. Взяв в руки телефон, он, не спеша, набрал домашний номер своей бывшей жены. Да, впрочем, другого номера, он и не знал. Анна отказалась давать ему номер своего мобильного телефона, видимо полагая, что так они реже будут общаться. Один за другим раздались длинные гудки, но никто не отвечал. Подождав еще немного, Роберт неохотно положил трубку. На часах было без десяти десять. Быть может, они с утра пораньше уже отправились куда-нибудь на уикэнд? Многие нью-йоркские семьи именно так проводят свои выходные. Роберт заметил, что с недавних пор слово «семья», вызывает у него оскомину. Он вздохнул. Ничего удивительного. У него ведь уже шесть лет, как нет семьи. Роберт вдруг ощутил, как нестерпимо ему хочется увидеть сына. Последний раз он гулял с Майклом шесть месяцев назад, когда Анна позволила ему на время своего отъезда взять мальчика к себе. Тогда они провели вместе с сыном три счастливых и незабываемых дня. Роберт купил Майклу дорогой телефон и часы, показал сыну Питтсбург. Они сходили на хоккей. Несколько часов катались на открытом катке, затем там же, в уютном ресторане, вкусно и сытно пообедали и отправились смотреть новый фильм с любимым актером Майкла Томом Крузом.

***

…Роберт по-прежнему стоял у окна, погруженный в свои невеселые размышления.

«Эти черти предложили мне служить на земле! Мне, профессиональному боевому летчику! Сам начальник Генерального штаба однажды на совещании сказал, что таких летчиков как Бэнкс, в ВВС США единицы! Так и сказал — е-д-и-н-и-ц-ы! Пусть он сказал это не мне лично, а моему командиру, но в чем тогда дело? Ах, простите, есть еще медслужба! Эти засранцы, эти… наземные черви… Что они смыслят в авиации? Вот так взять и зарубить! «Через полгода будет новая комиссия, вот тогда и посмотрим! А пока отдохните…» Ну уж нет! По-хамски, значит по-хамски! Да, нагрубил! Да, я им всем нагрубил! И не жалею об этом! А этот генерал, как его… Феллинг! Так и хотелось дать ему в морду, когда он похлопал меня по плечу. « Для вас Бэнкс найдется работа на земле!» Пусть он сам работает на земле! С меня хватит! Все… точка!» — Неожиданно зазвонил телефон, нарушив четкий, но негативный ход мыслей Бэнкса. Роберт даже на мгновение вздрогнул.

— Да, слушаю. — Его сердце учащенно билось, возбужденное воспоминаниями о службе, но теперь застучало еще сильнее, едва он услышал Ее голос! Ему не послышалось. Это и в самом деле была Анна. Ее звучный, мелодичный голос все также был приятен его слуху.

— Здравствуй Роберт! Как поживаешь? — Спросила она, слегка понизив голос.

— Нормально, а ты?

— Спасибо, у нас все хорошо.

Роберт усмехнулся. Надо же, насколько естественно теперь Анна говорит не «у меня», а «у нас»!

— Какое-то невероятное совпадение! Я вот только что тебе звонил…

— Да, я знаю. Твой номер высветился на дисплее.… Прости, что сразу не ответила.

— Наверное, у тебя были причины. — Голос Роберта, немного дрожал, выдавая еще не остывшее волнение.

— Да не то, чтобы… — Анна помедлила, но спустя секунду быстро произнесла:

— Сегодня у меня выходной, неделя была насыщенной, и я решила выспаться. Я принимала душ, а Майкл только что ушел с друзьями на каток. — Услыхав имя сына, Роберт несколько оживился:

— Я, между прочим, по поводу Майкла и звоню. — Анна, казалось, его не

поняла и переспросила:

— Что ты имеешь в виду?

— Я очень соскучился по Майклу, и хотел попросить тебя отпустить его… на несколько дней.

— Отпустить, но куда? — Удивилась женщина. — Ты что, получил отпуск?

— Нет, я уволился со службы. — Роберт шумно вздохнул. — Хочу заняться каким-нибудь мирным делом. Но каким точно, еще не решил. А пока немного отдохну. Поэтому я подумал о том, что было бы, неплохо мне и Майклу, немного развеяться. На днях я звонил своей сестре Кэтрин. В общем, она приглашает нас к себе на Аляску. Говорит, погода там сейчас замечательная. Одному мне ехать не слишком хочется. А с Майклом было бы намного интереснее. К тому же, насколько я помню, он ведь большой любитель приключений, верно? — Анна почему-то вздохнула, явно медля с ответом. Такого поворота событий она не ожидала. Чтобы Роберт распрощался с авиацией? Этого просто не могло быть! Хотя…

— Да, этого у него не отнять. Майкла хлебом не корми, только дай куда-нибудь улизнуть. — Анна на мгновение замолчала, собираясь с мыслями.

— Но… ты это серьезно, насчет службы? Признаться, я не могу в это поверить!

— От чего же, Анна? Я решил стать простым мирным человеком. Я думаю, теперь у меня будет больше свободного времени, и я смогу уделять больше внимания сыну. Так ты поговоришь с ним?

— Роберт, я не знаю. — Анна, явно, колебалась. — Я-то не сомневаюсь, что Майкл согласится. Да и к тому же, у него скоро начнутся каникулы. Вот только…

— Что, Анна?

— Я боюсь…, не слишком ли далеко ты хочешь его увезти? Майклу ведь только двенадцать, и знаешь, он такой непоседливый, за ним нужен глаз да глаз.

Роберт усиленно думал, как убедить Анну.

— Ну, во-первых, ему уже почти тринадцать. Во-вторых, мы не виделись уже больше чем полгода. … Ты мне не доверяешь? Думаешь, я не смогу позаботиться о сыне?

— Нет, я вовсе не это хотела сказать. Просто Майкл,… в общем, я не уверена, что Аляска для него лучший вариант. Это же на краю света!

— Анна, хорошо, давай сделаем так. — Роберт всеми силами старался не выдать своего волнения. — Ты просто обещай, что поговоришь с Майклом. Я уверен, он не откажется. — Затем, поразмыслив секунду, сказал:

— А может, лучше мне с ним поговорить? Мы могли бы договориться. — Но Анна была категорична.

— Не нужно, Роберт. Я сама поговорю с сыном. — Роберт услышал в ее голосе непреклонность. А это означало, что в таких случаях, лучше с ней не спорить. На какой-то миг в трубке воцарилось молчание, после чего она тихо сказала:

— Я перезвоню тебе через несколько дней. — Роберт собирался, было, возразить, мол, почему так долго, но не успел. На другом конце раздались гудки. Он с досадой повесил трубку и посмотрел в окно. Выполнит ли Анна его просьбу? Вполне возможно, что она не одобряет его идею насчет Аляски и поэтому не хочет, чтобы Роберт сам пообщался с мальчиком. Что ж, остается только надеяться, что Анна все-таки сделает то, о чем он просил.

Он безумно хотел увидеть сына, но не менее сильно хотел увидеть и Анну…

Глава 4. Солнечная Система. Конец июня 1908 года. Корабль, летящий к Земле

***

Мысли Ролина прервались, когда он почувствовал прикосновение к своему плечу. Он открыл глаза и увидел справа от себя своего близкого друга еще по той, прошлой жизни, и одного из своих заместителей — командора Элана. Элан был с Ролином одного роста, но более плечист, и имел необыкновенно красивые и умные голубые глаза, которые так проникновенно смотрели на собеседника, что моментально обезоруживали любого, кто имел счастье общаться с их хозяином.

— А, это ты, Элан? Присаживайся, я хочу с тобой поговорить. — Командир корабля показал на вращающееся кресло справа от себя. По голосу Ролина Элан понял, что его друг чем-то серьезно обеспокоен. Но не стал задавать глупых вопросов, зная, что командир все объяснит.

— Твоя команда в полной готовности? — Серые глаза Ролина смотрели прямо и решительно.

— Да, командир. После вчерашнего совещания, мы привели дисколет в полную готовность и ждем момента, когда первые начнем обследование Ауруса. — Элан тоже перешел на официальный тон, несмотря на то, что при общении с Ролином всегда держался так, как держатся с самыми близкими друзьями.

— Нет, Элан. Ситуация несколько изменилась. — Ролин метнул взгляд на огромный экран, парящий в нескольких метрах впереди, и вновь твердо и серьезно посмотрел на Элана.

— Мы не можем погасить скорость в нужных пределах. Сейчас она на 25% выше, чем должна быть. Замедление происходит, но не в такой степени, как нам необходимо. Сейчас над этим колдуют ребята из первой команды. Я надеюсь, что у них получится. — Элан заметил, что в глазах командира появилась какая-то обреченность.

«Неужели, это так серьезно?» — Мелькнула мысль в голове командора.

— Да, друг, все может принять совершенно неожиданный оборот. — Словно прочитал мысли своего товарища Ролин.

— Мы в часе пути от спутника Ауруса. Срочно приготовьтесь к старту. Облетите спутник несколько раз, посмотрите как там дела. А затем догоните нас. Если необходима будет посадка, — пожалуйста. Мы же не знаем, что произошло на Аурусе в течение последних тысяч лет? А вдруг они заселили свой спутник? На первую разведку на Аурус я пошлю челнок с роботами. — Ролин положил свою руку на руку Элана, и командор почувствовал, что она очень горячая.

— И еще одна новость, Элан. К нам не поступают сигналы от глобальной связи с А-1, хотя мы уже давно в зоне ее действия. Хотя… прошло столько лет. Может быть, они уже давно нас не ждут? Ролин сделал едва заметное движение рукой, и перед ними во весь экран появилась голубая планета, окутанная местами цепочками, спиралями и просто большими массивами белых облаков.

— Ну, все, Элан, тебе пора. — Решительно произнес, вставая Ролин. Он протянул своему другу крепкую твердую ладонь. Элан пожал ее, и затем они обнялись.

— Удачи тебе, командор! И выше нос! Мы справимся…

Глава 5. США. Питтсбург. Штат Пенсильвания. 26 мая 2009г. Вторник

***

…Три дня спустя, когда Роберт уже особенно и не надеялся, что ему повезет, и его просьбу относительно их с Майклом поездки на Аляску Анна оставит без ответа, в его квартире в Питтсбурге раздался звонок. Роберт выключил телевизор и снял трубку.

— Алло?

— Роберт, это Анна. Привет. Я говорила с Майклом… — Сердце мужчины от

неожиданного волнения заколотилось сильнее.

— Ну и как? — Только и смог произнести он, ожидая услышать отрицательный

ответ.

— Как я и предполагала, он пришел в полный восторг от твоего предложения.

— Лицо Роберта просияло.

— Так это же здорово, Анна! — Роберт чуть не подпрыгнул от радости как малолетний ребенок.

— Для Вас с Майклом, может быть и да, — со вздохом произнесла женщина. — Но только не для меня. — Анна на несколько секунд задумалась. Роберт тоже молчал, обдумывая дальнейшие слова. Теперь от этих самых слов, многое для него зависело. Анна, вдруг на секунду вспомнила недавний разговор с сыном.

…Майкл, раскрасневшийся и возбужденный, возвратился с ледового катка, куда он часто ходил с друзьями по воскресеньям. Анна накормила его вкусным, только что приготовленным обедом. Когда сын насытился, она позвала его в гостиную и присела на один из двух мягких диванов, усадив его напротив. Майкл все время вертел головой, выражая свое нетерпение, и не понимая, для чего его позвала мать.

— Майкл, сегодня утром звонил твой папа, — начала разговор Анна. Мальчишка мгновенно повернулся к ней и на его лице отразился чувственный интерес, а в синих, больших отцовских глазах вспыхнули яркие живые огоньки.

— А, что он говорил? Что он тебе сказал? Он так давно не звонил! Как у моего папы дела? — казалось, вопросам мальчика не будет конца. Анне, чтобы, унять возбуждение сына, пришлось немного повысить голос:

— Майкл, ты ведь хочешь, чтобы я рассказала тебе все по-порядку?

— Конечно, хочу, мамочка, прости, я не буду тебя перебивать! — Анне нравилось, что, не смотря на приближение переходного возраста, сын часто называл ее нежными, ласковыми словами.

— У папы все хорошо. Он сказал, что недавно уволился со службы.

— Уволился из авиации? — на лице Майкла застыло выражение крайнего удивления и разочарования. В его классе все знали, что его папа, его настоящий папа, — военный летчик. И не просто военный летчик, а боевой летчик, не раз принимавший участие в самых настоящих воздушных боях и военных операциях.

— Но зачем? Ведь он классный летчик! И, что он будет делать теперь?

— Майкл, дорогой, но ты ведь обещал не перебивать меня. Как же я смогу пересказать тебе наш разговор, если ты засыпаешь меня вопросами?

— Ну, хорошо. Только зачем же папа все-таки это сделал? — Анне было тяжело смотреть, как ее сын так эмоционально переживает за своего отца.

— Значит, у твоего папы были на то серьезные причины. Сейчас он ищет себе новую работу. Но… но я позвала тебя вовсе не затем, чтобы обсуждать папины поступки. Он взрослый человек, и прекрасно знает, что делает. И при встрече он сам тебе обо всем расскажет.

Да уж, расскажет! Я уже скоро как целый год его не видел! Сколько мне еще ждать? Тебе хорошо! Тебе папа не нужен! У тебя есть твой Гарри! А у меня нет никого кроме моего папочки! — голос Майкла сорвался на крик. Анна увидела, что в глазах сына блеснули слёзы.

— Майкл, дорогой, ну зачем ты так… У тебя же есть я! — Анна встала со своего дивана, и присев рядом с сыном, обняла его.

— Ну, успокойся, мой хороший! Я не хотела тебя обидеть. Тем более… тем более, что у меня есть для тебя прекрасная новость! И я думаю, что она тебе очень понравится.

— Ничего мне не нужно! И ничего я не хочу! Я хочу увидеться с папой, и поговорить с ним! — Майкл мягко отстранился от матери, и отодвинулся на край дивана.

— Сынок мой дорогой! Так я же об этом и хочу тебе сказать, но ты упорно не даешь мне передать просьбу папы! — Анна взяла в свои руки, руки сына. Майкл вопросительно смотрел на неё. На лице Анны появилась улыбка, хотя она смогла сделать это через силу, потому, что где-то очень-очень близко у нее были слёзы.

— Какую просьбу? Ну, говори же, мама! Что хотел передать мне мой папа?

— Глаза мальчика вновь заблестели, только теперь не от слез.

— Папа попросил меня, чтобы… чтобы я отпустила тебя с ним на Аляску.

— Куда?? На Аляску? Вот это да! — Майкл вскочил с места и, подпрыгнув, захлопал в ладоши.

— Майкл, но я ему еще ничего не ответила! Я не знаю…

— Мама, мама! Что ты такое говоришь? Папа зовет меня с собой… А ты, что не хочешь меня с ним отпустить?.. А зачем мы туда поедем?

— Ну, во-первых, я еще ничего не решила. А, во-вторых, у твоего папы на Аляске живет его сестра Кэтрин. Это она приглашает Вас к себе.

— Мама, так в чем же, дело? Ты, что не отпустишь меня? — Майкл с мольбой и надеждой смотрел на мать.

— Майкл, но Аляска ведь на краю света! Там, наверное, еще лежит снег! И вообще, как туда добираться?

— Мама, ты, что не понимаешь? Конечно же, самолетом! А я еще ни разу в жизни не летал на самолете! Тем более представляется такая возможность!

Анна смотрела на сына, и начинала понимать, что он, действительно, изменился, и уже напоминает больше взрослого, чем ребенка. Что же, ей оставалось еще делать? Разве она могла ему отказать»?!

— Ты все еще против нашей поездки? Но это будет так интересно и увлекательно. Я уверен, Майкл останется, очень доволен. Говорят, там так красиво! Представляешь девственная природа, горы, ледники! Тем более наступает лето. А экология? Разве можно сравнить воздух на Аляске и в Нью-Йорке? Майклу просто необходимо оздоровиться после учебного года.

— Я тебе вот что скажу… — Анна сделала над собой усилие. — Если хочешь знать мое мнение, Роберт, то я далеко не в восторге от твоей затеи…

Сердце Роберта упало. В трубке повисло напряженное молчание, но оно было прервано довольно решительным голосом Анны:

— Но это вовсе не значит, что я собираюсь огорчить Майкла отказом от путешествия.

— То есть?.. Ты согласна? — Надежда вновь ворвалась в сердце Роберта. Анна же, выдержала короткую паузу, и быстро произнесла:

— Я разрешаю тебе взять Майкла с собой. Но не раньше чем через неделю.

— Что?! Ты не шутишь? — Мужчина, казалось, не верил своему счастью.

— Какие уж тут шутки. Когда ты планируешь отправляться? — От Анны не ускользнуло то, что ее бывший муж очень обрадовался.

— Я думал дня через два-три, но раз ты говоришь через неделю… Хорошо, поедем через неделю. — Голос Роберта звучал звонко и твердо, словно он докладывал своему командиру.

— Просто… Так надо… И мне еще нужно договориться в школе… Планируй на начало июня. Позвони, как только купишь билеты. А я тем временем подготовлю Майкла в дорогу.

— Спасибо, Анна. Уверен, Майклу очень запомнится эта поездка.

— Ну, что же, я буду очень рада… До свидания, Роберт…

Они попрощались, но Роберт понял, что Анна еще не положила трубку.

— Анна? — Тихо произнес он.

— Да? — Роберт набрал в грудь больше воздуха.

— Как ты? Как у тебя с Гарри?.. Ты… Ты счастлива с ним? –До этого момента, Роберт никогда не задавал ей этот вопрос.

— У нас все хорошо. — Анна произнесла последнюю фразу каким-то чужим голосом, словно выучила ее заранее.

— «Кажется, я уже это от нее слышал», — подумал про себя Роберт. Он ожидал, что Анна, быть может, тоже поинтересуется его судьбой. Но нет. Ничего подобного она не спросила…

Анна выключила телефон и присела на красивое кованое канапе, металлическая часть которого была выкрашена в белый цвет, стоящее у основания их с Гарри кровати. Ее грудь часто вздымалась, и сердце стучало совсем не так, как несколько секунд назад. Только теперь, ее настоящие чувства взяли верх над прохладной сдержанностью, в которые она обернула разговор с Робертом.

«Какие же они одинаковые! Как умеют радоваться предстоящим событиям! И как огорчаются, если что-то не получается». — Анна встала и подошла к комоду, где в верхнем ящике лежала старинная шкатулка, доставшаяся ей по наследству от ее бабушки. Здесь она хранила свои драгоценности. Из-под красной бархатистой картонки, застилавшей дно шкатулки, Анна достала фотографию. На нее смотрело красивое мужественное лицо молодого человека в военной форме. Светлые волосы, ясные умные глаза и улыбка… Такую улыбку мог иметь только очень добрый и открытый человек.

«Неужели мой сын… Мой Майкл будет похож на тебя, когда станет взрослым»? — Анна опять вздохнула, и в ее красивых глазах появились слезы.

— Хотя, в этом нет ни малейшего сомнения! — Теперь уже вслух произнесла она и погладила своими пальчиками глянцевый снимок. Анна держала дрожащей рукой эту, самую любимую фотографию Роберта, и молча, разговаривала с ней, словно изображенный на ней мужчина был снова рядом. Теперь Анна задумчиво смотрела в окно, словно за прозрачной вуалью гардинного полотна находилось ее прошлое. Она беззвучно плакала, и по ее щекам катились слезы, только Анна этого не чувствовала.

Глава 6. США. Нью-Йорк. Вторник, 2 июня 2009г

***

…Спустя неделю Роберт, Анна и Майкл, встретились у входа в здание терминала №3 международного аэропорта Нью-Йорка имени Джона Ф. Кеннеди. Подтянутый и стройный, Роберт был одет в модную, спортивную, черного цвета, короткую кожаную куртку, поверх белоснежной рубашки и бледно-голубого, шелкового галстука, элегантные, темно-серые брюки и дорогие кожаные туфли. Все это он купил вчера в модном магазине Питтсбурга «Мак-Грегор», решив для встречи с Анной и Майклом, обновить свой устаревший гардероб. Модная стрижка, высокая спортивная фигура, загорелое волевое симпатичное лицо, и запах одеколона «Хьюго Босс», (хотя в жизни Роберт не мог терпеть запахи мужских парфюмов), делали его похожим на голливудского киногероя. В руках он держал букет белых хризантем, — любимых цветов своей бывшей жены.

Анна подъехала с сыном на такси, и, выйдя из машины, в первую секунду не узнала Роберта. И лишь по тому, как Майкл радостно побежал на встречу, и повис на шее какого-то элегантного мужчины, она поняла, что перед ней стоит ее бывший супруг. Радостные эмоции с лихвой завладели сыном и отцом. Это и немудрено, они ведь не виделись более полугода, и очень сильно соскучились друг по другу. Роберт крепко-крепко сжал Майкла в своих объятиях, расцеловал в обе щеки, после чего осторожно опустил на землю.

Анна стояла немного поодаль, и держала в руках две дорожные сумки сына, так и, забыв их опустить на мощеный тротуар, и сдержанно улыбаясь, наблюдала за столь восторженным и настоящим проявлением чувств между отцом и сыном.

Наконец, впервые, за время их сегодняшней семейной встречи, Роберт перевел свой взгляд на молодую женщину, бывшую когда-то его любимой женой. Анна была, по-прежнему, хороша собой и для неполных 36 лет (Роберт помнил, что ее День рождения — 1 августа) выглядела очень свежо и молодо. Как всегда она была очень элегантно одета: легкое, бежевое платье, с красивой белой отделкой, выгодно подчеркивало ее высокую, стройную фигуру, а модные, лаковые туфли на каблуке средней высоты придавали ее нежному облику еще больше женственности и очарования. Роберт отметил, что Анна изменила цвет волос: ее привычный светло-русый теперь стал золотисто-медовым, и очень хорошо гармонировал с ее умеренно загорелой, бархатной кожей. Какое-то время Роберт стоял и смотрел на нее с нескрываемым восхищением. Господи, и как он мог позволить такой женщине уйти! Очевидно, он тогда плохо понимал, что происходит на самом деле. Или скорее, вообще ничего не понимал…

Из состояния ностальгии и легкой растерянности, Роберта вывел до боли приятный, голос Анны:

— Не пора ли вам поторопиться, джентльмены? Скоро могут объявить посадку на ваш рейс. Кстати, Роберт, а для кого ты принес эти божественные хризантемы? — Лицо Роберта, словно лицо молоденького юноши, залилось краской.

— Все в порядке. Отправление в 12.45. А сейчас только 11.20. Следовательно, у нас есть еще куча времени. А цветы… конечно же, эти цветы тебе. — И Роберт протянул Анне букет.

— Надо же, ты не забыл, это мои любимые. Большое спасибо. — И лицо молодой женщины просияло. Она сделала вид, что внимательно рассматривает большие белые цветы, которые действительно были свежи и очаровательны.

— Но Роберт, не будь таким легкомысленным! — Заботливо упрекнула Анна. Вам ведь еще нужно пройти регистрацию… — В тот момент она перевела взгляд своих красивых, но немного грустных глаз на лицо Роберта, и их глаза встретились. Роберт как-то застенчиво улыбнулся, Анна сделала то же самое, и через секунду они вдвоем дружно рассмеялись. Присутствовавшее до этого между ними небольшое напряжение как бы рассеялось само собой.

— Ты отлично выглядишь! — Сделал Роберт комплимент своей бывшей жене.

— Спасибо. Ты тоже выглядишь на все сто! Я уже забыла, когда видела тебя в гражданской одежде. — Они все еще смотрели друг на друга, не решаясь заговорить о чем-то личном, что могло каким-то образом затронуть их былые взаимоотношения. Наконец, Роберт задал Анне вопрос, который он уже неоднократно порывался задать ранее. Хотя для чего ему был нужен ответ на него, он не мог сформулировать самому себе четко и ясно. Он планировал спросить ее совсем о другом, но от волнения опять его мысли сбились с намеченной траектории:

— Как поживает Гарри? Как у него обстоят дела с карьерой? — Напустив на себя невозмутимый вид, поинтересовался он.

…Как-то в разговоре Анна обмолвилась, что Гарри очень толковый и весьма перспективный адвокат по вопросам семьи, и на его счету, якобы, десятки, выигранных дел. Роберта тогда особенно задел тот факт, что Анна говорила о своем новом избраннике, как о каком-то гении, перед чьими заслугами обязательно следует преклоняться. Исходя из того, каким ремеслом занимается Гарри, нетрудно догадаться, что ему не составляло труда искусно манипулировать женщиной, убеждая Анну свести к минимуму все контакты ее и Майкла с Робертом. Поэтому, как ни старался Роберт, с того момента, как Анна вышла замуж за другого, справиться с бушевавшими в нем чувствами, плохо скрываемая ненависть по отношению к Гарри Флетчеру, заняла прочное место в его душе. Но могло ли быть иначе? Неудивительно, что когда в ответ на вопрос Роберта о Гарри, Анна ответила, что у последнего все обстоит, как нельзя лучше, Роберт, с трудом скрыл свое разочарование. Но и Анне дались последние слова нелегко. Ее очень раздражало, когда Роберт спрашивал о Гарри. Хотя это было, может быть не более двух раз за все их предыдущие общения с момента развода. В эти минуты, соль его слов медленно сыпалась на ее еще не зажившие раны, и ей хотелось как можно быстрее перевести разговор на другую тему.

— Очень рад за него, и за вас обоих, — сказал он, заставив себя улыбнуться. Было понятно, что дальнейший разговор в том же духе ни к чему не приведет. К тому же время шло, и Майкл, который уже просто не мог больше стоять на одном месте, начал подпрыгивать и дергать отца за руку.

— Пап, я скорее хочу попасть туда, где взлетают самолеты! — Приставал ребенок. — Обещай, что покажешь мне это место!

— Покажу, покажу. А ты обещай, что не будешь капризничать. Ты ведь же уже взрослый парень, а не маленький ребенок! — Тут Анна решила вмешаться в их диалог, и нарочито строгим тоном обратилась к сыну:

— Майкл, надеюсь, ты помнишь, при каком условии, я отпускаю тебя с отцом в такую даль?

— Конечно, мам. При условии, что я буду хорошо себя вести, во всем слушаться папу, тепло одеваться, и не есть всякую дрянь.

— Майкл!!! — Анна притопнула ногой, и строго посмотрела на сына.

— Мам, ну, ты же сама так сказала. Разве не помнишь? — Мальчик победоносно улыбнулся и взглянул поочередно на обоих родителей.

— Слава Богу, что запомнил! — Вздохнув, усмехнулась женщина, и покачала головой. Она перевела взгляд на Роберта и сказала:

— Если честно, то я до сих пор не уверена, что правильно поступила, позволив Майклу ехать с тобой. — Анна сделала паузу.

— Роберт, очень тебя прошу, не оставляй его без присмотра. И… — Их глаза вновь встретились.

— Да Анна? — Роберт неотрывно смотрел в ее красивые зеленые глаза, и его сердце сжалось от переполнявших его чувств. Ему так захотелось обнять ее, но он с большим трудом справился с накатившей на него волной желания и страсти. И еще нежности…

— Не задерживайтесь там надолго. — Понизив голос, женщина добавила:

— Гарри сейчас в отъезде… в общем, когда вернется, боюсь, он не слишком одобрит то, что я отпустила Майкла… с тобой. — Анна сделала акцент на последнем слове.

— Так ты ему не сказала? — Роберт сделал вид, что удивлен. Анна покачала головой.

— Нет. Гарри ничего не знает. Он уехал в Филадельфию по какому-то важному делу, и я не стала его беспокоить.

— Понятно. — Роберт кивнул. Ему стало легче. Словно он вступил со своей бывшей женой в какой-то тайный заговор.

— Не переживай. Как я уже сказал, мы пробудем у Кэтрин максимум дней семь-восемь не более. Если что, ты всегда можешь позвонить и поговорить с Майклом.

— Да, я знаю. Но я еще никогда не отпускала сына так далеко. И не удивляйся, что я так переживаю. — В этот момент Роберт заметил, как в глазах Анны заблестели слезы. В порыве чувств он вновь захотел обнять ее, но женщина успела совладать с собой и сделала решительный жест рукой.

— Все. Вам пора. — Как бы невзначай, Анна смахнула слезу.

— Я вообще не люблю долгих прощаний. Поэтому, будет лучше, если мы сейчас же расстанемся.

Роберт искренне удивился ее поспешности. Неужели он настолько ей неприятен, что Анна хочет поскорее от него избавиться? Лишь одна эта мысль причиняла ему нестерпимую боль. Он увидел, как она не слишком уверенно отступила назад, затем поцеловав Майкла в щеку, помахала ему рукой и, повернувшись к ним спиной, быстрым шагом направилась к ожидавшему ее такси.

…Роберт, с грустью и в то же время с восхищением, провожал глазами легкий силуэт все еще любимой женщины.

— Боже, чего стоит одна фигура! Анна стала еще красивее! — Думал Роберт, и с нескрываемой грустью смотрел ей вслед. Майкл, от чьего зоркого внимания не ускользнуло настроение обоих родителей, решил приободрить отца.

— Пап, да не переживай ты так. На самом деле, мама очень эмоциональный человек, и уверен, ей тяжело с нами расставаться. Просто она не привыкла демонстрировать на людях свои чувства. — Роберт, слушая утешения Майкла, взял две более тяжелые сумки, легкая досталась сыну.

— Даже, если это ее близкие люди? — Осторожно спросил Роберт, подразумевая под этим словом, скорее Майкла, чем себя. На сей раз, мальчик ответил ему со свойственным его детскому возрасту прямодушием.

— Пап, ну, подумай сам. Ты ведь уже шесть лет, как с нами не живешь. Неужели ты думал, что мама вот так бросится к тебе на шею? Хотя, должен заметить, прикид у тебя очень даже ничего!

— Что?! — Роберт остановился и с удивлением посмотрел на сына.

— Ну, я имею в виду твою стильную упаковку. Правда, я думаю, что тебе в кожаной куртке немного жарко. Но зато, очень стильно. Ты ведь так оделся для мамы? — уточнил Майкл.

Роберт невольно оторопел. Он явно не ожидал услышать от сына такие суждения. Хотя, каждое его слово было правдой. Оказывается, у его сынишки острый язычок. За то время, что он не общался с Майклом, тот нешуточно изменился. Мальчик подрос и его, когда-то русые, как у матери волосы, постепенно приобрели более темный оттенок, очень похожий на природный цвет волос Роберта. Безусловно, в свои неполные 13 лет, он выглядел, как и большинство его сверстников, еще совсем ребенком. Но в тоже время, на румяном личике Майкла озорным огоньком блестели умные, серо-голубые глаза. Взгляд этих глаз периодически менялся. С живого и непосредственного он вдруг становился задумчивым и серьезным. Таким вот увидел сына Роберт после почти годичной разлуки. Подумать только, чтобы в таком возрасте ребенок рассуждал, как здравомыслящий взрослый!

Роберт взял сына за руку, и они вдвоем вошли в огромное здание третьего терминала, откуда уже через каких-нибудь полчаса будет производиться посадка на рейс авиакомпании «Дэльта-Эйрлайнз», следующий по маршруту: Нью-Йорк-Сиэтл. Едва переступив порог здания, Майкл не преминул заметить:

— У этого терминала форма, как у летающей тарелки. — Роберт усмехнулся.

— Твоя наблюдательность вне конкуренции. Это действительно так.

— Я никогда еще не летал на самолетах и не был в аэропорту. — Признался Майкл, с любопытством озираясь по сторонам, в то время, как они с отцом шли в направлении стойки регистрации с указанием их рейса.

— Но я думал, что вы часто путешествуете? — Спросил Роберт, и тут же уточнил:

— Я имею в виду, тебя, маму и Гарри.

— Да понял я, пап. — Майкл деловито кивнул и сказал:

— Это Гарри часто путешествует, а мы нет. Мама говорит, у него повсюду клиенты. За то время, что мама живет с ним, мы разве что пару раз ездили на машине во Флориду, там классные пляжи, мне понравилось! Мы даже плавали на яхте в Мексиканском заливе. А так они несколько раз ездили отдыхать без меня. А меня оставляли у бабушки и дедушки в Вермонте. Я, конечно, не жалуюсь, но мне ведь всегда очень хотелось путешествовать. И чем дальше, тем интереснее. — Мальчик ненадолго задумался, затем продолжил:

— Но знаешь пап, с этим Гарри так скучно. И что только мама в нем нашла? Мне кажется, она с ним не очень счастлива. — Услышав последние слова Майкла, Роберт остановился и внимательно посмотрел на сына. Таких слов от него он не ожидал.

— Об этом тебе говорила мама? — Осторожно спросил он.

— Нет, конечно. Но я же, все вижу. И знай, папа, я уже давно все прекрасно понимаю!

— Ну что же, видимо ты действительно уже вырос. — И Роберт с нежностью и любовью, потрепал Майкла по шелковистым темно-русым волосам. И, чтобы сменить тему, спросил скорее у самого себя:

— Значит, Гарри не возил вас за пределы страны? А я — то думал, что с его возможностями вы уже побывали во многих странах.

— Да уж… — с иронией в голосе заметил мальчик. — Разве что в своих мечтах…

Глава 7. США. Нью-Йорк — Сиэтл. 2 июня 2009г

***

…Майкл с отцом быстро прошли регистрацию, сдали две большие сумки в багаж, и прошли в огромный зал ожидания, в котором находились сотни туристов, ожидающих объявления посадки на свой рейс. В магазине «Duty-free» Майкл, как и полагается ребенку его возраста, выпросил у отца кучу всяких вкусностей: миндаль, шоколадные батончики, карамель, колу. В общем, все, что мама обычно ему запрещала под предлогом появления кариеса. Сам Роберт тоже радовался, как ребенок. В компании своего сына он снова почувствовал давно забытую легкость и непринужденность, словно сбросил с плеч, как минимум, лет 10.

…Уже в самолете, когда они взлетали, описывая полукруг над красивым, величественным Нью-Йорком, Роберт заметил, что мальчик немного волнуется. Майкл, сидевший возле окошка иллюминатора, то и дело ерзал в кресле, оборачивался по сторонам, словно не мог найти себе места. Отец дотронулся до руки мальчика и негромко сказал:

— Не переживай, все хорошо! Самолет пока еще набирает высоту, поэтому может закладывать уши. Через несколько минут все стабилизируется, и ты почувствуешь себя лучше. Держа за щекой леденец, Майкл удивленно посмотрел на отца.

— Пап, ты со мной обгащаешься как с гебенком. С чего ты гзял, что я испугался? — Роберт облегченно вздохнул и улыбнулся сыну, и они весело рассмеялись тому, как Майкл произнес последние слова.

— Ну, прости. Мне, наверное, покаг-галось. — Роберт удачно перекривил сына, и потрепал его по пушистым мягким волосам. Они оба рассмеялись еще больше. В этот момент самолет резко накренился влево, выполняя запланированный маневр, чтобы лечь на заданный курс. Майкл с удивлением посмотрел на отца. Но Роберт спокойно кивнул головой:

— Все нормально, сынок. Так самолеты выполняют повороты. — Майкл в ответ тоже кивнул головой, и буквально приклеился лицом к иллюминатору. Там внизу, постепенно удаляясь, уплывала в легкой серебристой дымке завораживающая панорама огромного города. Майкл увидел и сразу узнал фантастический Манхэттен. Даже без двух башен Всемирного Торгового центра, остров был великолепен. Чуть дальше заблестела в лучах солнца статуя Свободы. Крошечные прогулочные пароходики, доставляющие к ней туристов, оставляли на зеркальной глади Гудзонова залива длинные, расходящиеся шлейфы.

— Пап, посмотри, как красиво! Я никогда не видел Нью-Йорк с высоты.

…Тем временем «Боинг737», на котором они летели, сделав очередной вираж, и продолжая набор высоты, лег на заданный курс, и на какое-то мгновение Майкл, вдруг ощутил, что самолет, как будто, застыл в воздухе и даже остановился. Мальчик тут же поделился своими соображениями с отцом.

— Ты все правильно заметил. — Роберт снисходительно улыбнулся и легонько потрепал сынишку по голове.

— Только это кажущееся ощущение. На самом деле, мы продолжаем двигаться, и причем, с очень приличной скоростью.

— А какая сейчас у нашего самолета скорость?

— Крейсерская скорость нашего «Боинга» приблизительно 900 километров в час.

— Пап, а это правда, что в двигатель могут попасть птицы? — Неожиданно спросил мальчик. Роберта подобный вопрос несколько застал врасплох. Он на мгновение задумался. К чему вдруг его сын спрашивает о таких странных вещах?

— Видишь ли, Майкл,… — терпеливо ответил он,

— чисто теоретически, все возможно. Но по статистике, вероятность того, что подобное может случиться, ничтожно мала. Ну, примерно, как и вероятность того, что в человека может ударить молния.…К тому же это может произойти только при взлете, когда самолет не набрал большую высоту. И во всех крупных аэропортах, где существует такая вероятность, вдоль взлетной полосы периодически включают запись, с криком какой-нибудь хищной птицы. Например, орла или ястреба. — Мальчик сидел и слушал отца, приоткрыв рот.

— Но, молния, также может ударить в самолет! — Тоном знатока утверждал он, глядя, как снаружи, под ними и вокруг, плотным, равномерным слоем простираются бело-серые кучевые облака.

— Да, сынок, может. — У Роберта, почему-то, не хватило духу, говорить мальчику неправду. — Но опять же, повторяю, это бывает крайне редко, и… — Он посмотрел на Майкла с удивлением.

— Послушай, я все же тебя не пойму, к чему все эти странные вопросы о птицах, молнии?.. — Мальчик пожал плечами.

— Вообще-то, о молнии ты сам заговорил. А насчет птиц…, просто я где-то читал о том, как несколько птиц попали в двигатель самолета, вывели его из строя, и произошла авиакатастрофа.

— Ну, это уж слишком. У нашего самолета, ведь, есть и второй двигатель. И, если, не дай Бог, случись что с одним, всегда имеется еще запасной.

— Значит, тогда птицы попали сразу в оба двигателя. — Логически рассудил Майкл. Роберт с любопытством посмотрел на сына.

— Хорошо, будь, по-твоему. — Он не нашел, что на это ответить сыну, и попытался сменить тему разговора.

— Скажи, Майкл, а тебе что-нибудь известно об Аляске?

Мальчик посмотрел на него как-то странно.

— Пап, ты за кого меня принимаешь?! Я, что, похож на какого-то умственно отсталого маленького ребенка?! Перед тем как лететь с тобой, я нашел в интернете много интересного об этом штате. — Роберт сжал губы, и понимающе кивнул головой. «Вот так, не успеешь оглянуться, а сынишка из маленького мальчика, превратится в настоящего юношу! И все это может пройти без моего участия»!

— А ты знаешь, что когда-то Аляска принадлежала России? Это они ее открыли и присоединили к себе. А затем мы ее у них купили. Хотя я не понимаю, как можно купить такую огромную территорию? Ведь Аляска больше чем Франция, Англия и Германия вместе взятые. И зачем русские ее продали? Им, что, так нужны были деньги? — Майкл вопросительно смотрел на отца. В этот момент Роберт пожалел, что в его холостяцкой квартире в Питтсбурге нет компьютера и интернета.

— Выходит, что так. — Только и нашел, что сказать Роберт.

В этот момент симпатичная белокурая стюардесса предложила им напитки, и поинтересовалась, что они будут на обед. Роберт, посоветовавшись с Майклом, сделал заказ и любезно поблагодарил девушку, на груди которой была приколота табличка с надписью «Синтия».

Во время краткого разговора отца и стюардессы, Майкл неотрывно наблюдал за ними, и улыбки отца, обращенные к незнакомой женщине, показались ему не очень уместными. Роберт не мог не заметить, что настроение сына вдруг переменилось в худшую сторону. Но дело было не только в настроении Майкла. Изменился и сам характер ребенка. Пообщавшись с сыном на протяжении двух часов, Роберт отметил в нем возросшую долю самостоятельности, некоторое упрямство и даже небольшую агрессию. Еще год назад отец не замечал за мальчиком признаков подобного поведения. Чем обусловлены такие перемены в его характере, Роберт пока затруднялся ответить. Особенно мужчину удивила не совсем адекватная реакция Майкла на его вопрос об Аляске. Роберту показалось, что сын как будто возмутился. К его удивлению, Майкл не съел предложенный ему обед, выпив, вместо этого, два стакана персикового сока.

— Почему ты так мало ешь? — С беспокойством поинтересовался Роберт, глядя на немного побледневшее лицо мальчика.

— Тебя не укачало?

Майкл отрицательно покачал головой, не вынимая соломинку изо рта. Его взгляд был направлен в иллюминатор, за стеклом которого, виднелось бесконечное белое поле.

…Когда они встретились сегодня в аэропорту, все так хорошо начиналось, Роберт был вне себя от радости, что летит со своим сыном. А теперь, вдруг, ни с того ни с сего Майкл вдруг замкнулся, непонятно на что обидевшись.

«Мне, действительно, необходимо чаще встречаться с сыном, а то я и не замечу, как он станет совсем взрослым». — Подумал Роберт, и откинулся на спинку самолетного кресла. Он закрыл глаза и решил немного вздремнуть. В предыдущую ночь он долго не мог уснуть, и все представлял себе, как произойдет его встреча с Анной и сыном. Роберт репетировал каждое слово, которое собирался произнести при их встрече, но не находя нужного варианта, вновь и вновь моделировал ситуацию, пытаясь представить как отреагирует Анна на то или другое его слово. Но, в конце концов, утомленный этим непростым занятием, он погрузился в сон. И вновь, как и много раз прежде, ему приснилась Она. Она стояла на самой кромке летного поля и на ней была форма военного летчика. Ветер теребил несколько прядей Её волос, выбившихся из-под пилотки, и Она махала ему рукой. Другой рукой Она показывала ему часы и, повернувшись в сторону, этой же, рукой, делала указательные движения куда-то на юг. Роберт никак не мог понять, что же, Она хочет, но повинуясь Её жестам, сначала быстро шел, а затем стал бежать туда, куда она хотела, чтобы он побежал. Он видел Её глаза. Глубокие, умные и немного печальные. Она что-то сквозь порывы ветра кричала ему. Но, что? Сначала он не мог расслышать, но затем ему показалось, что Она сказала: «Там Майкл»! Вернее, он это прочитал по Её губам. Затем он услышал отчетливо: «Там наш сын. Он зовет нас»!..

Полет длился уже пять часов, самолет держал курс на северо-запад, и где-то через 40—45 минут должен был совершить посадку в аэропорту Сиэтла, где они должны пересесть на другой самолет рейсом до Анкориджа.

Приближаясь к канадским границам, из-за продолжительной зоны густой облачности, самолет периодически испытывал турбулентность. Временами салон сотрясало сильнее, чем обычно, и некоторые чересчур впечатлительные натуры то и дело издавали беспокойные возгласы, распространяя, поневоле, нервную атмосферу и на своих соседей.

Майкл же, на удивление, сидел тихо и спокойно, и неотрывно, словно завороженный смотрел в окно.

— Мне, кажется, что вот-вот начнется гроза. — Мрачно заключил он, не отводя взгляда от окна.

— Почему ты так решил? — Без особого интереса спросил Роберт.

— Там, повсюду, темно-серые облака. Обычно, это к дождю или к грозе, — тоном знатока ответил Майкл. Роберт улыбнулся.

— Если что, зонтик у нас с собой! — Пошутил он и развернул Майкла к себе лицом. В этот самый момент снаружи, за окном, но гораздо ниже, чем летел их самолет, блеснули подряд несколько молний, на миг, ослепив своей яркостью, темноту пространства от верхней кромки облаков до земли. Где-то сзади послышались испуганные возгласы.

— Я же говорил, что будет гроза, — снова повторил Майкл, беспокойно озираясь по сторонам.

— Некоторые, между прочим, уже паникуют… — Обернувшись назад, он увидел, как две девушки сидели в полусогнутом положении, закрыв ладонями глаза. Роберт крепко сжал руку мальчика.

— Не обращай внимания. Паника — это абсолютно бессмысленное и глупое поведение. И к тому же, для нее нет никакого повода. — Возможно, последняя фраза была сказана не слишком убедительно, поскольку Майкл возразил:

— А, по-моему, ты ошибаешься. Разве молнии вокруг самолета не достаточный повод для беспокойства?

…Отец ответил не сразу. Под влиянием Майкла, Роберт и сам стал немного нервничать. Обычно, когда он раньше летал самолетами, то старался не задумываться над различными природными явлениями, теоретически, имеющими возможность повлиять на безопасность полета. Да и, честно говоря, до этого момента ему, к счастью, и не доводилось попадать в какие-либо воздушные передряги на пассажирских рейсах. Сейчас же, ситуация была совершенно иной. До предполагаемой посадки в Сиэтле оставались считанные минуты, и вдруг, откуда ни возьмись, этот грозовой фронт, стоящий слева по курсу сплошной стеной до самой земли. На мгновение, Роберту даже показалось, что Майкл своими мрачными прогнозами, как будто, все это предсказал. Но он тут же, взял себя в руки и мысленно отругал за подобную глупость.

— Все будет замечательно! Вот увидишь! — Подбодрил отец сына, а заодно и себя самого. — Опытный пилот знает свое дело и сделает все, чтобы обойти грозовой фронт.

…На протяжении следующих 15 минут они продолжали лететь в свете чередующихся молний, чем-то напоминающих алые вспышки зарева. Молнии то и дело разрывали темно свинцовую стену облаков, устремляясь с фантастической скоростью куда-то к земле. Роберт, будучи в прошлом летчиком, как нельзя более четко, осознавал всю серьезность происходящего, для самолета, оказавшегося в эпицентре такого грозового фронта. Но к счастью, сейчас они шли параллельным курсом, на расстоянии нескольких миль от этой опасности, и им ничего не угрожало. Хотя с другой стороны, зрелище, наблюдаемое с левого борта, было поистине впечатляющим и захватывающим. Такого количества вспышек, пронзающих небо каждые

несколько секунд, он, военный летчик, налетавший несколько тысяч часов на новейших, боевых машинах, пожалуй, еще не видел. Роберт в большей степени переживал за Майкла, чувствуя вину за то, что, сам того не желая, подверг ребенка изрядному стрессу. Несмотря на то, что мальчик сидел рядом и выглядел достаточно спокойным, отец, практически, не сомневался, что он волнуется и по-своему, по-детски, переживает…

Наконец, в салоне раздался четкий, ровный голос капитана, который объявил, что, несмотря на сложившиеся неблагоприятные метеоусловия, полет проходит нормально, самолет начал снижение, и скоро, они совершат долгожданную посадку в аэропорту Сиэтла.

Глава 8. США. Аляска. Анкоридж. 2 июня 2009г

***

Через полтора часа, Майкл и Роберт, перейдя в северный терминал, аэропорта Сиэтла, пересели на другой самолет, выполняющий рейс непосредственно в сам Анкоридж. Полет длился четыре часа, и когда они прибыли к месту своего назначения, и вышли из самолета, на улице было светло, хотя в Нью-Йорке уже была ночь. И первое, что ощутили отец и сын, едва спустившись по трапу самолета на самую, что ни на есть, северную американскую землю, это очень свежий, прохладный воздух вокруг.

Уставшие после напряженного длительного перелета, Майкл и Роберт, к счастью, достаточно быстро получили свои вещи, и по настоятельной просьбе Майкла, зашли в одно из нескольких, находящихся в здании международного аэропорта, кафе, чтобы перекусить. Роберт был приятно удивлен, когда мальчик заявил ему, что хочет есть. На протяжении всего рейса ребенок практически ничего не ел. Видимо, всему виной перенесенное им нервное напряжение. Во-первых, Майкл первый раз в жизни летел на самолете, да еще на такое большое расстояние. А во-вторых, гроза, разыгравшаяся в небе над штатами Айдахо и Вашингтон, где-то в районе Скалистых гор, поразила мальчика своей грандиозностью и мощью. Но, как только они ступили на землю, у Майкла появился волчий аппетит. Роберт заказал себе и Майклу горячие сандвичи с ветчиной и сыром, французский салат и внушительную порцию вишневого пирога. Мальчик с таким рвением и удовольствием набросился на еду, что Роберту пришлось еще заказать ему добавку.

— Молодец, сынок, я очень тобой горжусь! — Признался Роберт, с теплой, отеческой улыбкой наблюдая за энергичными действиями Майкла по поглощению пищи. Мальчик на мгновение перестал жевать, и с недоумением взглянул на отца.

— Гордишься тем, что я хорошо ем? — Как будто не понял он. Роберт не выдержал и рассмеялся.

— И этим тоже. Но, вообще-то, я хотел сказать другое… — Лицо мужчины приобрело серьезное выражение.

— На самом деле, я горжусь твоей выдержкой и мужеством. Ты вел себя, как настоящий мужчина.

— Где, в самолете? — Роберт кивнул.

— Знаешь, я в начале, даже был на тебя немного зол за то, что ты вдруг завел разговоры о всяких там авиакатастрофах. Но, потом…, ты проявил недюжинную выдержку.

— Это, когда мы едва не развалились? — Со смехом спросил Майкл.

— Перестань. По сути дела, ничего страшного нам не угрожало.

— Да уж, конечно, пап. — Иронично парировал мальчик. — Ты ведь и без меня лучше знаешь, что нам просто повезло, что в самолет не шарахнула молния. Еще чуть-чуть, и у половины пассажиров, точно бы случился сердечный приступ.

Роберт поднял руки вверх.

— Ну, хорошо, хорошо. Не скрою, в твоих словах есть рациональное зерно. Но смею тебя еще раз заверить, нам действительно ничего не угрожало.

Тем временем Майкл покончил с салатом и с аппетитом принялся за десерт.

— Знаешь, пап, я хочу тебе кое в чем признаться. — Неожиданно сказал он, не поднимая взгляда от тарелки с пирогом. Роберт заинтересованно посмотрел на сына.

— И в чем же это? — С любопытством спросил он.

Мальчик набрал в грудь больше воздуха, словно готовился произнести что-то очень важное.

— Ну, во-первых, — серьезно начал он, — я вовсе не такой выдержанный и смелый, как тебе могло показаться. Я,… в общем, тогда в самолете я ужасно нервничал и страшно перепугался, когда началась гроза. Дело в том, что я то и на земле боюсь грозы. А когда это еще и в воздухе, на такой высоте, да еще почти каждую секунду… Вот уж не думал, что молний может быть так много! — Майкл нервно передернул плечами. На губах у Роберта мелькнула сдержанная улыбка. Внимательно выслушав чистосердечное признание своего сына, он сказал:

— В таком случае, я горжусь тобой вдвойне. — Майкл смотрел на отца с недоумением.

— Помимо того, что ты вел себя очень храбро, — пояснил Роберт, — у тебя еще и хватило мужества признаться в своих слабостях. А это, уж поверь мне, дорогого стоит.

То ли от выпитого горячего чая, то ли от услышанной из уст отца похвалы, щеки мальчика заметно порозовели.

Когда отец и сын покончили с ужином и вышли на свежий прохладный воздух, стрелки часов на здании терминала показывали 21.20 по местному времени.

— Ну что, Майкл, уже довольно поздно. — Заметил Роберт. — Я вот, что думаю. Отсюда до того места, где живет моя сестра, более двухсот миль. Давай возьмем такси и поедем, переночуем в каком-нибудь отеле. Вот смотри, я взял в самолете проспекты. Как тебе такое название: отель «Капитан Кук»? Это один из лучших отелей города. А завтра утром давай немного посмотрим Анкоридж. Стюардесса рассказывала, что это совершенно потрясающий город. А затем возьмем напрокат машину. Часов за пять мы доберемся до тетушки Кэтрин, как раз к ужину.

— Когда это стюардесса тебе успела рассказать о красотах Анкориджа? — Майкл «грозно» погрозил отцу пальцем, и они оба рассмеялись.

Через двадцать минут такси доставило Роберта и Майкла в самый центр города. Выйдя из машины, они оказались на широкой улице, сплошь залитой светом и огнями современного вечернего города. Хотя время было не позднее, небо было затянуто плотными свинцовыми тучами, и от этого казалось, что на город вот-вот спустится ночь. Кроме того разница во времени между Нью-Йорком и Анкориджем играла заметную роль. Майкл был возбужден, но по его лицу было заметно, что физиологически его молодой организм требует уже покоя и сна.

…Прямо перед ними сверкали, отражая свет от множества фонарей и прожекторов, три башни отеля «Капитан Кук».

— Вот это да! Пап, здесь почти как в Нью-Йорке! — восхищенно воскликнул мальчик.

— Ну, Майкл, Анкоридж гораздо меньше Нью-Йорка, но все равно впечатляет. И обрати внимание, на улице еще очень светло. Здесь очевидно, темнеет намного позже, чем в других местах. Я, по правде сказать, не ожидал, что центр здесь такой современный…

Пока Роберт был занят у стойки администратора, Майкл, несмотря на усталость, принялся внимательно рассматривать огромный холл отеля. Его стены были искусно декорированы дорогими тиковыми панелями и картинами в старинных рамах, с изображением путешествий знаменитого капитана Кука. Потолок украшали многочисленные декоративные элементы из меди. Зона отдыха была заставлена уютными кожаными креслами, между которыми стояли красивые кованые торшеры и большие вазоны с живыми цветами. Но больше всего заинтересовали юного путешественника, многочисленные модели старинных парусников, и морская корабельная атрибутика, украшавшая холл, и придававшая ему действительно ощущение интерьера девятнадцатого века.

— Ну, как тебе отель? — Поинтересовался мнением сына Роберт.

— Пап, я такого еще не видел! Наверное, номер здесь стоит кучу денег?

— Вовсе нет. А теперь пойдем отдыхать. Наш номер на шестнадцатом этаже.

…Проснувшись утром хорошо отдохнувшими, отец и сын, позавтракали в ресторане, расположенном на двадцатом этаже отеля, с необычным названием «Воронье гнездо». Год назад, Роберт, будучи в отпуске, поехал в Калифорнию. Там, в городке Санта-Крус, расположенном на побережье Тихого океана, между Сан-Франциско и Лос-Анджелесом, он вместе со своим другом Питером, обедал в ресторанчике точно с таким же, названием. Но ресторан «Воронье гнездо» в Анкоридже, произвел на Роберта гораздо большее впечатление. Из сплошь остекленных окон ресторана, их взору открылся потрясающий вид на горы, залив и утренний город. Видимо, за ночь, тяжелые облака ушли, и летнее солнце, пытаясь взять реванш, залило своими приятными ласковыми лучами все окружающее пространство…

— Сегодня прекрасная погода, и с высоты нашего ресторана, Вы можете увидеть самую высокую вершину Аляски — гору Мак-Кинли! — Добродушно встретил ранних посетителей, вежливый официант. — Она часто закрыта облаками, но сегодня вам повезло!

Вкусный завтрак и фантастический, северный пейзаж за окнами, подняли и без того хорошее настроение Роберта и Майкла. Роберт все время наблюдал за сыном, как он реагирует на те, или иные обстоятельства, и часто ловил себя на мысли, что Майкл за то время, что они не виделись, сильно вырос. Это радовало Роберта, обидно было лишь то, что процесс, когда мальчик превращается в юношу, протекал, практически без его участия.

Через полчаса, они спустились на скоростном лифте в холл отеля. Здесь Майкл позвонил маме в Нью-Йорк, и несколько минут делился своими первыми, превосходными впечатлениями от того, что ему удалось увидеть за несколько часов пребывания на Аляске.

— Пап, мама хочет тебе что-то сказать. — И Майкл протянул трубку отцу.

— Да, Анна, здравствуй, слушаю тебя… — Роберту было приятно вновь услышать голос любимой женщины.

— Роберт, судя по словам Майкла, он очень доволен. Я рада за вас. Пожалуйста, следи, чтобы он тепло одевался, и не отпускай его от себя. И Роберт… — Анна на несколько секунд замолчала. — Береги сына и… себя…

В прекрасном настроении, они вышли на улицу и сразу вынуждены были прикрыть ладонями глаза, защищаясь от яркого летнего солнца.

— Такое солнце на Аляске бывает не каждый день. Поэтому нам с тобой повезло. Как у тебя настроение?

— Пап я очень рад, что ты меня взял с собой. Я за тобой так соскучился!

И… мне с тобой очень хорошо. Пообещай, что будешь брать меня к себе чаще! — Майкл прильнул к отцу и Роберт нежно и тепло обнял сына.

— И вообще, я хочу немного пожить у тебя.

— Ну, Майкл, я буду очень рад, но ты ведь знаешь, что это зависит не только от меня.

— Да я знаю, мама и сейчас не хотела меня с тобой отпускать. Но вы, взрослые, забываете, что я уже не какой-то там юнец, а уже достаточно вырос и все понимаю.

Роберт похлопал сына по плечу и сказал:

— Хорошо, сынок, давай поговорим об этом, когда будем возвращаться домой в Нью-Йорк.

И отец с сыном, обнявшись, зашагали вдоль улицы, нарядно украшенной многочисленными пестрыми цветочными клумбами и цветниками, вдоль интересных витрин сувенирных магазинов, необычных и причудливых вывесок кафе и небольших ресторанчиков, красивого здания городского Конгресс-Центра. Они часто останавливались, и фотографировали друг друга на фоне понравившихся архитектурных деталей и декоративных элементов, обильно украшавших центр этого чистого и уютного города. Анкоридж оказался, на удивление гостей, не только очень красивым и современным городом, но и очень интересным культурным центром.

Немного устав после пешей экскурсии по центру города, Роберт и Майкл пообедали в небольшом, но очень уютном ресторанчике на набережной, блюдом из запеченной с сыром и ананасами форели.

— Пап, я никогда не ел такой вкуснятины! — Довольным тоном щебетал Майкл, запивая десерт, горячим, ароматным кофе.

— Да действительно, чертовски вкусно! Я вот знаешь, о чем подумал?.. Давай, я сейчас позвоню Кэтрин, и скажу ей, что мы с тобой задержимся в Анкоридже на пару дней. Когда еще мы с тобой будем на Аляске в следующий раз? А за эти два дня, мы увидим с тобой столько интересного. Портье в гостинице настоятельно рекомендовал посетить национальный парк Кенай-Фьордс…

— Ну, что решено? Я звоню Кэтрин!

Взяв такси и забрав свои вещи из гостиницы, путешественники подъехали к месту, где можно было взять автомобиль на прокат. Через сорок минут они уже неслись на юг от Анкориджа, на арендованном «Ленд-Ровере». Через сорок пять миль, их встретили красивейшие места полуострова Кенай.

* * *

…За три дня, что Роберт и Майкл провели, исследуя окрестности Анкориджа, впечатлений от увиденного было столько, что три двадцатиминутных разговора по телефону Майкла с мамой, и две тысячи снимков на фотокамеру, было явно не достаточно, чтобы описать восторг двенадцатилетнего ребенка от полученных впечатлений.

…Огромнейшее, словно царство снежной королевы, ледяное поле Хардинг. Незабываемые, футуристические фьорды, со сползающими прямо в залив, голубыми языками ледников парка Кенай-Фьордс. Здесь Роберт и Майкл с борта прогулочного катера впервые в жизни увидели одних из самых больших и красивых животных планеты — касаток. На знаменитой лососевой речке Рашен, их взору предстала картина, когда у одного из порогов, несколько медведей виртуозно ловили огромных, идущих на нерест лососей. Медведей было около десятка. И среди них несколько малышей. Они ловко сновали между камней, ожидая, когда их мать даст им очередную рыбину. Тогда молодое потомство устраивало настоящую драку за лакомый кусок рыбы. Со стороны это было так забавно, что не только Майкл, но и Роберт от души смеялся, любуясь эпизодом жизни диких животных на воле.

…Изумрудный остров Кадьяк, поразил юношу и отца своими неземными ландшафтами. Здесь среди совершенно дикой природы, они наблюдали, как резвятся на солнце игривые, озорные медвежата гризли…

Вернувшись через два дня в Анкоридж, они успели посетить озеро Лейк-Худ, — один из самых больших водных аэродромов планеты. Здесь одновременно базируются несколько тысяч гидропланов. Такого огромного скопления самолетов самых разных марок, расцветок, и моделей, не видел никогда в жизни, даже, повидавший многое, что связано с авиацией, Роберт. Майкл был просто зачарован. Особенно его поразила картина, когда очередной самолет начинал свой плавный разбег, скользя по глади озера, и медленно отрывался от поверхности воды, уходя в небо.

Наконец, уставшие, но счастливые, отец и сын, перекусив на берегу озера, знаменитыми аляскинскими охотничьими колбасками с обжигающе горячим картофелем фри, устремились по прекрасному, трехполосному хайвэю в сторону Палмера. Дорога вначале пролегала по спокойной равнинной местности, но постепенно вывела путешественников на довольно высокое плато. Встречных машин было мало. Пейзажи, мелькавшие за окном, восхитили не только юного Майкла, но и видавшего виды, Роберта. Высокоствольные хвойные леса из хемлока и туи, сменялись то горной тундрой, то альпийскими лугами, обрамленными вдоль шоссе зарослями дугласии и ситхинской ели. За всем этим пестрым, ярким и сочным великолепием, то и дело, проглядывали справа завораживающе красивые вершины горной цепи Чугач. Часто из зарослей вылетали небольшие стайки птиц, и задорно закручивали крутые виражи перед самым носом их машины. А однажды, когда придорожный лес расступился, и взору путешественников предстала огромная плоская, покрытая высоченной изумрудной травой, тундра, они увидели, как в сторону гор, плавно махая огромными крыльями, набирая высоту, летели, два белоголовых орла.

— Пап, посмотри скорее сюда! — восторженно воскликнул Майкл. — Я видел таких орлов только на картинках. Я не знал, что орлы водятся далеко на севере. Посмотри, как они набирают высоту!

…Роберт остановил на обочине дороги машину, и они с Майклом вышли на свежий воздух.

— Папа, я и не подозревал, что на Аляске так красиво! Раньше я думал, что здесь одни льды и снега. А тут!.. — Майкл восхищенно обвел руками вокруг.

— Да, сынок, признаться, я и сам не предполагал, что здесь такая красота!

— А ты разве не летал сюда на военных самолетах?

— Нет, Майкл. Я побывал во многих местах, но на Аляске впервые.

— О, пап, давно хотел у тебя спросить, но так и не успел, а почему ты решил уйти из военной авиации? Когда мама мне об этом сказала, то я не мог поверить! — При этом выражение лица мальчика стало таким удрученным, что сердце Роберта невольно сжалось, и он подошел совсем близко к сыну и взял его руки в свои.

— Видишь ли, сынок… Врачи нашли у меня какие-то отклонения в работе сердца, и запретили на неопределенное время садиться за штурвал. Я тогда очень расстроился, и написал рапорт на увольнение. Мне предложили служить на земле, но я не согласился и ушел.

— Молодец, папа, я бы поступил точно так же! А, что, у тебя, правда, стало болеть сердце? — На лице Майкла была написана тревога.

— Ты знаешь, сынок, я чувствую себя совершенно здоровым. Но сердце, и правда, иногда ноет. Я стал плохо спать по ночам. И знаешь, что я тебе скажу. Я думаю, что ты поймешь меня. Все очень просто. Я очень тоскую за тобой и за мамой! — В больших, красивых глазах мужчины стояла неподдельная грусть. Майкл бросился к отцу и обнял его двумя руками.

— Папа, папочка! Родной мой, успокойся! Я же вместе с тобой! Возьми меня жить к себе! Я не могу видеть этого Гарри! Я хочу жить с тобой! — По лицу мальчика катились слезы. Роберт прижал сына к себе, и стал гладить его правой рукой по голове. Как давно он вот так, крепко, не обнимал сына!

— Майкл! Милый! Ну, всё-всё, не нужно плакать. Мы ведь с тобой мужчины! Всё будет хорошо! Мы будем видеться чаще. — Роберт несколько секунд помолчал.

— Видишь, мама отпустила тебя со мной на целую неделю. Через несколько месяцев я упрошу её отпустить тебя ко мне еще на пару недель.

— Папа! Ну как ты не можешь понять, что мне этого мало. Я ненавижу этого Гарри. Ну, скажи мне, зачем Вы развелись с мамой? Вы не любите друг друга? Почему Вы не можете жить вместе? Я спрашивал у мамы. Она говорит, что ты любишь авиацию больше чем нас. Но я в это не верю! Это ведь не так! Ну, скажи мне, что это не так! — Глаза Майкла горели от возбуждения, но лицо стало бледным.

— Конечно не так, мой родной! Ну, как ты мог в это поверить? — Роберт наклонил голову и заглянул Майклу в глаза. Он, пожалуй, впервые в жизни вот так смотрел в глаза своему сыну!

— Ну, скажи, ты любишь маму и меня? Я хочу, чтобы ты сказал… — Глаза Майкла умоляли отца сказать правду.

— Хорошо, сынок, я скажу. Да, я очень, слышишь, очень люблю твою маму и тебя! У меня на целом свете нет никого дороже Вас! Но… но я не знаю как вернуть твою маму?

— Но ведь она любит тебя! Я это точно знаю. Она не любит этого чертового Гарри.

— Что? Майкл! Но откуда ты это можешь знать? Тебе, что, сказала об этом мама?

— Нет, пап, я ведь тебе уже говорил, что я уже не маленький, как Вы все до сих пор считаете. Я уже давно все понимаю. Думаешь, я не знаю, что когда взрослые любят друг друга, то они спят в одной спальне. А мама уже давно не спит с этим Гарри в одной комнате. Я однажды спросил её об этом. Но мама мне сказала, что он сильно храпит. Но это не правда. Я несколько раз проверял. Этот Гарри, хоть и козел, но он точно не храпит! — Роберт обалдело смотрел на своего повзрослевшего сына. Таких слов, и таких суждений, он от него явно не ожидал. Мужчина вдруг понял, что сейчас самое главное успокоить сына.

— Майкл. Я знаю, что ты уже сильно повзрослел. И рассуждаешь как самый настоящий взрослый человек. И я в тебе это очень ценю. Давай сделаем так. Мы с тобой сейчас успокоимся. Вытрем слёзы. Ведь нам нельзя, чтобы их кто-то видел. — Роберт достал из внутреннего кармана своей кожаной куртки носовой платок и протянул его сыну.

— А когда мы вернемся с тобой в Нью-Йорк, я обещаю тебе, что обязательно поговорю с твоей мамой. И если она любит меня, то предложу ей и тебе переехать ко мне в Питтсбург. Согласен?

— Ура! Конечно, согласен! Папочка, я знал, что ты у меня самый лучший папа на свете! Я так тебя люблю…

Через несколько минут отец и сын продолжили свой путь среди горных пейзажей южной части Аляски. После поворота на Гленноллен, на фоне густых кустарниковых зарослей красной ольхи, инкрустированной хемлоковской сосной и рядами стройных кипарисов, проглядывал в лощинах и щелях между скал бело-голубой, с ультрамариновыми вкраплениями снег, и искрился в золотисто-оранжевых лучах клонившегося к закату солнца. Ледники, проплывающие с правого борта их «Ленд-ровера» поражали своей царской величественностью и нордической, холодной красотой.

За Гленнолленом, хайвэй, устремился к югу на Валдиз. Название дороги изменилось, и теперь указатели извещали, что шоссе называется Ричардсон хайвэй. Промелькнули небольшие поселки Коппервилл, Тазлина, Силвер Спрингс, Каппер и Уиллоу Крик. На последнем отрезке пути дорогу им несколько раз перебегали то рыжая, с длинным черным хвостом лисица, то серые шустрые зайцы, то пригибавшая к земле хищную морду, росомаха. Здесь, в нескольких милях за Тонсиной, не доезжая миль шестьдесят до знаменитого южно — аляскинского городка Валдиз, свернув с основной трассы вправо, на паршивую, едва заметную проселочную дорогу, идущую несколько миль через густой сосновый лес, отец и сын, через полчаса оказались у подножия большого ледника. Ледник, словно широкая река, величественно спускался в расщелину между двумя горами. Здесь и приютилась, словно отрезанная от внешнего мира, одинокая метеостанция, за строениями которой открывался потрясающий вид на восточную часть Чугачских Альп.

Несмотря на поздний час, на улице было очень светло и необычайно тихо. Роберт и Майкл, выйдя из машины, уставшие не столько от трудной дороги, сколько от переполнявших их впечатлений, смогли оценить достоинства окружающего их уголка нетронутой, северной природы. Вдали, за контурами гор, оранжевое зарево расплылось на полнеба широкой акварельной полосой. Тишина была такая, что казалось, будто путешественники спустились на необитаемую планету. Воздух можно было просто пить, наслаждаясь каждым вдохом этой чистейшей субстанции. Роберт и Майкл, улыбаясь, посмотрели друг на друга. О такой уединенности, они даже не предполагали.

Роберт позвонил в дверь, та сразу же открылась, и на пороге показалась средних лет женщина, на голове которой под тонким цветным платком, виднелись бигуди. Одета она была в длинный оранжевый махровый халат и домашние пушистые тапочки.

— Роберт, Майкл! Дорогие мои! Наконец-то, вы приехали! — эмоционально, и громко воскликнула Кэтрин. — Вы уж простите, я ждала вас еще раньше. Денни как раз ушел на дежурство, а я вот приготовила ужин, а затем решила привести себя в порядок.

— Это ты нас извини за такой поздний визит. — Роберт обнял свою старшую сестру и сказал: — Перелет был не из легких. Но Майкл, держался молодцом. А затем мы с ним на целых три дня загуляли в окрестностях Анкориджа.

Сестра Роберта обняла своего племянника и покачала головой.

— Ты очень похож на своего отца. Роберт в детстве был точно таким же. Ну что же мы стоим, скорее проходите. Время-то уже самый раз для ужина.

К тому же еще, резкая смена климатических поясов. Я думаю, что вы очень проголодались. Ну, как вам Аляска?..

Несмотря на прохладную вечернюю погоду, в комнате было достаточно тепло и уютно. Из кухни шел дурманящий запах домашнего жаркого и яблочного пирога. Поскольку домик был по площади небольшим, Кэтрин выделила гостям свою спальню, а себе постелила в гостиной.

— А где же будет спать Денни? — полюбопытствовал Роберт.

— На станции есть целых два дивана. Кстати, скажу Вам честно, это я так… сказала о его дежурстве. Он тоже с нетерпением ждал Вас, все время нервничал, а сейчас, заснул и храпит, как медведь, в комнате, где стоят компьютеры. — Произнеся эти слова, Кэтрин как-то смущенно опустила глаза, и это не ускользнуло от ее брата.

Глава 9. Солнечная система. Окрестности Земли

***

В 1908 году летоисчисления от рождества Христова, корабль с планеты Дея, достиг пределов Солнечной Системы. Это был новейший корабль, разработанный на основе последних достижений науки и техники, самое современное детище ученых Деи. Все в его конструкции было новым и передовым. Фотонные двигатели позволяли придавать невероятный импульс конструкции весом десятки тысяч тонн. Несмотря на то, что риск навсегда затеряться в просторах вселенной, был довольно высок, и до сих пор передовая наука Деи не могла до конца разгадать секрет приращения скорости, полет к Земле — Аурусу, прошел спокойно и без неожиданностей, и занял, как и предполагали вычисления, две тысячи триста двадцать лет. Духовные силы членов экипажа, проведших с момента своего рождения в замкнутом пространстве корабля тридцать лет, несмотря на старания роботов — психологов и фантастические условия, созданные инженерами Деи для исследователей космоса в длительных полетах, были на исходе. Каждому из них хотелось поскорее увидеть небо, коснуться рукой травы, ощутить на своем лице солнечное тепло и дуновение ветра, которых они никогда не видели и не знали, но знала их память из той, прошлой жизни. Ожидание скорого окончания полета, напряжение и тревога о том, что ожидает их на планете, на которую их предки полтора десятка тысяч лет назад «завезли» катализатор разумной жизни, достигли предела. Среди членов экипажа царила эйфория от предчувствия скорого окончания путешествия. На огромном экране, расположенном в командном модуле А-2 еще на расстоянии более десяти миллионов километров от Ауруса, экипаж жадно наслаждался видом планеты, на котором уже можно было отличить континенты от океанов и распознать ледяные полярные шапки. Южная граница северной полярной шапки была очень изрезана, особенно там, где она омывалась океанами. Белое южное полярное покрывало было огромно, и являлось настоящим отдельным континентом. В умеренных географических широтах цвет поверхности Земли менялся от светло-зеленого до изумрудного и далее до желтого и коричневого. Команда А-2, наблюдавшая Землю, получала изображение через новейший телескоп «Акрис», который давал необыкновенно четкое и красочное изображение планеты.

Находясь недалеко от спутника Земли, корабль выслал на разведку к Луне один из двух, находившихся на его борту разведчиков — дисколетов — летательные аппараты, способные с огромной скоростью перемещаться в атмосфере Земли, и за ее пределами. Дальность полетов у этих аппаратов, ограничивалась рамками Солнечной Системы. Время же полета от Земли до Луны занимало всего несколько часов.

Долгожданная встреча с Землей была так близка, но, главный бортовой компьютер корабля, допустил просчет в управлении новейшей, супермощной фотонной системой, и в системе торможения, произошел сбой. Космический аппарат, пролетевший расстояние в десятки миллионов астрономических единиц, на огромнейшей скорости вошел в атмосферу Земли и, не выдержав перегрева, на высоте восемь километров от поверхности, взорвался над территорией Центральной Сибири. Перед входом в плотные слои атмосферы, когда у командира Ролина еще теплилась надежда на спасение, с помощью перезапуска двигателя и резкого отклонения от траектории сближения с Землей, с корабля удалось отправить к Земле небольшой управляемый челнок с двумя биороботами на борту. От электромагнитного импульса при взрыве основного корабля, отключился главный компьютер малого челнока, и он, пролетев, постоянно снижаясь, четыре тысячи километров, под небольшим углом к горизонту, пытался совершить аварийную посадку. Но биороботы не имели возможности в ручном режиме наладить управление челноком, из-за того, что компьютер челнока, чтобы сохранить им «жизнь», отключил их внутренние реакторы. И челнок, в режиме аварийной не управляемой посадки, попал в цирк одного из ледников на Аляске, заскользил по дугообразному внутреннему склону горы, сокрушая на своем пути вековую, ледяную шапку, нависавшую над цирком. Через несколько секунд, аппарат затормозил в слое ледяных глыб и обломков, и его накрыло многометровым одеялом снега от сошедшей лавины, вызванной падением летательного аппарата. Сработала предохранительная система, и энергоснабжение роботов и систем челнока прекратилось, и связь с внешним миром оборвалась…

Глава 10. Аляска. Северо-восточная часть хребта Чугач. Суббота, 6 июня 2009г

***

…На следующее утро Кэтрин угощала гостей вкусным и сытным завтраком, состоящим из рисовой молочной каши с кусочками свежих фруктов, нежного омлета с ветчиной и козьим сыром, теплых, хрустящих тостов и кофе. Бодрые и отдохнувшие, Майкл и Роберт с аппетитом набросились на еду. За завтраком Майкл рассказал тете Кэтрин о том, как на пути в Сиэтл самолет, на котором они летели, попал в сильный грозовой фронт, и во избежание серьезных проблем, вынужден был немного отклониться от заданного курса, вследствие чего они приземлились в аэропорту Сиэтла с получасовым опозданием. Зато вторая часть полета, к счастью, прошла довольно гладко, и по прибытии в Анкоридж, они чувствовали себя достаточно хорошо…

После обильной утренней трапезы наши путешественники изъявили желание совершить обзорную экскурсию по метеостанции, и ее окрестностям. Женщина сказала, что они с мужем примерно раз в неделю выбираются в Валдиз за покупками на стареньком пикапе. А вот для передвижения по окрестностям у них имеется два подержанных, но вполне еще работоспособных квадроцикла «Хонда». Майклу такая идея пришлась очень по душе, и он стал упрашивать взрослых отправиться погулять как можно скорее. Кэтрин с огромным удовольствием вызвалась сопровождать своих гостей, на что те с радостью согласились.

Денни, от волнения предстоящей встречи с родственниками, вчера «малость» перебрал, и так и не смог прийти в себя до самого утра. Утром же, поздоровавшись с гостями, он сослался на жуткую головную боль — последствие результата его встречи два года назад на одной тропинке с лосем во время брачного периода у этих рогатых животных, и остался на «хозяйстве». Кэтрин же, как показалось Роберту, с облегчением встретила отказ Денни от прогулки. Она собрала все необходимое для экскурсии и пикника и возглавила экспедицию к леднику. Тем более что погода стояла просто замечательная. Ласковое солнце прогревало поверхность до шестидесяти по Фаренгейту. Одинокие облака медленно скользили по небесной глади, лишь изредка закрывая на короткое время, словно белые занавески, северное светило. И, весна, которая наступает в южной части Аляски значительно позднее чем в любом другом штате, окутывала все вокруг пьянящим ароматом хвои и луговых трав, настоянных на чистейшем воздухе Чугачских гор.

Больше всего поразило Роберта и Майкла, как и вчера, вечером, в это утро необычайная, просто осязаемая тишина. Ветра, которым есть где разгуляться на огромных просторах северного штата, словно испугавшись теплых солнечных лучей, притихли и спрятались в глубоких горных расщелинах и дремучих лесных чащах. Причудливые изломы горных хребтов сверкали на солнце своими алмазными гранями, маня к себе и завораживая строгой нордической красотой, всех кто мог созерцать это великолепие.

Моторы квадроциклов своим урчанием, нарушили тонкое природное равновесие и, разрезая тишину, понесли своих «наездников» к хитросплетениям горных отрогов.

Глава 11. Конец июня 1908 года… Солнечная система. Окрестности Луны

***

Отделившись от основного корабля, серебристый диск диаметром ярдов в тридцать, через шесть минут, вышел на орбиту спутника планеты, к которой держала путь экспедиция пришельцев. Через полчаса бортовой компьютер дисколета принял сигнал бедствия с основного корабля. Кроме того сразу после взрыва аналогичный сигнал еще какое-то время продолжал поступать с челнока, но затем и он исчез.

Напуганная и взволнованная поступившими с Ауруса сигналами, команда дисколета заняла свои места в кабине корабля. Через шесть часов, они были на орбите Земли. Связь с А-2, так и не возобновилась. Дисколет вошел в плотные слои атмосферы, и заскользил вдоль поверхности планеты на высоте двадцати километров. Что же случилось с их друзьями? Неужели самое худшее? Но, что могло произойти с самым совершенным кораблем Деи?

Через сутки диск с четырьмя астронавтами и двумя биороботами на борту, многократно облетев на различных высотах Землю, убедился в том, что их основной корабль бесследно исчез. Небо на определенных широтах, опоясывающих планету с Запада на Восток, светилось необыкновенными перламутрово-фиолетовыми красками. Даже в тех частях Земли, где наступила ночь, было светло как днем. Хотя такого эффекта почти не наблюдалось в Южном полушарии. Наибольшие аномалии атмосферы, приборы дисколета обнаружили над Северной частью территории самого большого континента.

То, что открылось изумленному взору командора Элана и его команды, одними словами трудно было передать. Трудно было так же понять, что именно произошло с головным кораблем? Одно лишь не вызывало сомнений. Вчера утром над пустынной и безлюдной Северо-восточной частью огромного материка, произошел взрыв невероятной мощности. Они легко нашли то место, над которым произошла возможная катастрофа. На борту основного корабля было два супермощных фотонно-импульсных реактора, поэтому взрыв был такой чудовищной силы, что вековые деревья в радиусе десятков миль от эпицентра, вырвало с корнем и разбросало словно спички, радиально от эпицентра. Тысячи квадратных миль поваленного леса горели и дымились от воздействия на них ударной волны и теплового излучения. В то же время совершенно отсутствовала воронка или кратер, которые являются непременным атрибутом наземного взрыва, и доказательством того, что корабль врезался в землю. Но тогда наиболее логичным объяснением увиденного экипажем жуткого зрелища, был высотный взрыв. Не зная до конца истинной причины катастрофы, Элан и команда с помощью бортового компьютера смоделировали ситуацию. Расчеты показали, что взрыв произошел на высоте пять миль над поверхностью Земли. Ударная волна и электромагнитный импульс, несколько раз обогнув земной шар, вызвали всевозможные физические возмущения в атмосфере планеты.

«Прочесав» многократно территорию взрыва, обнаружить фрагменты или просто небольшие детали корабля, экипажу дисколета не удалось. Более ста двадцати астронавтов вместе со своим А-2 просто испарились в атмосфере планеты, к которой они так долго летели, и с таким нетерпением жаждали ступить на землю своих предков. Вернее, на землю, на которую их предки много тысяч лет назад принесли и посеяли семена осмысленной разумной жизни.

Дисколет не смог обнаружить и следов челнока, хотя еще много дней бороздил просторы Земли, в надежде отыскать своих друзей. Убедившись, что в живых из всей экспедиции, остались только шесть членов экипажа дисколета, и, учитывая то, что помощи ждать было не от кого, командор Элан принял решение создать небольшую базу в отдаленном от цивилизованных центров месте.

Через трое суток беспрерывных полетов над Аурусом дисколет совершил первую посадку на планету, которая так недоброжелательно встретила их экспедицию, столько долгих лет пробивающуюся сквозь толщу времени и бездонную пропасть космических расстояний.

***

…Над необъятными просторами Тихого океана занималась заря. Дисколет практически бесшумно заскользил вдоль бирюзовой поверхности воды, и на несколько секунд зависнув над белесой прибрежной полосой, плавно опустился на поверхность одинокого острова, выслав из своей нижней части шесть трубчатых стоек-лап, вонзившиеся в рыхлый песок. Спустя минуту, прозрачный цилиндрический лифт, показавшийся из чрева дисколета, бесшумно опустил на землю несколько человек, одетых в странные, отливающие сиреневым цветом комбинезоны. Первым спрыгнул на песок высокий смуглый молодой человек с черными длинными волосами и необыкновенно красивыми голубыми глазами. Это был командор дисколета-разведчика — Элан. Это был первый человек внеземной цивилизации, ступивший на поверхность голубой планеты за последние тринадцать тысяч лет. Первый контакт с поверхностью Земли произошел на маленьком, безлюдном коралловом острове огромной россыпи островов Французской Полинезии в центральной части Тихого океана. Остров был небольшой, почти круглый, не более двух миль в поперечине, не имеющий удобной бухты для захода судов. Практически со всех сторон его окружали несколько колец коралловых рифов, ставших барьером для больших океанских волн. В самом центре остров имел холмистую возвышенность, немногим более двухсот метров высотой, плавно спускающуюся к югу и востоку, и обрывающуюся двумя уступами к берегу с севера и запада. За грядой прибрежных пальм и мангровых деревьев западной стороны острова, был небольшой песчаный участок, поросший местами высокой травой и мелким кустарником. Здесь, впервые за много тысяч лет после последнего полета к Аурусу, вступили на землю своей сестры посланцы далекой Деи.

Шесть пар ног, выйдя из лифта дисколета, осторожно, с трепетом, словно они ступали по тонкому льду зимнего озера, сделали свои первые шаги по коралловому песку тропического безлюдного острова. Шесть пар глаз жадно смотрели по сторонам, наслаждаясь зеленью растений, голубизной неба, лазурью океана, золотом песка. Шесть живых существ, прибывших с другого конца галактики, с упоением вдыхали чистейший воздух, насыщенный пряным ароматом тропических растений и густо приправленный, ни с чем несравнимым запахом океана. Почти минуту все хранили молчание не в состоянии произнести хоть одно слово. Эмоции, словно морские волны, поднятые порывом ветра, только подкатывались к берегам их души. Нэвал поднял руки к небу, и казалось, что искал на нем, то ли звезду, с которой они прибыли на Аурус, либо свой корабль, доставивший их сюда. Ринс повернулся направо и смотрел туда, где над горизонтом из ярко оранжевого марева, величаво вставало чужое солнце. Элан окинул взглядом лица своей команды, и негромко произнес:

— Друзья, подумать только! Мы ведь еще никогда не стояли на твердой земной поверхности, не были так близко к другой, неизвестной нам материи, если, конечно не считать те минуты, что мы провели на спутнике Ауруса Кросе. Но Крос — безжизненная планета, а Аурус… Я думаю, она не хуже нашей родной Деи. — Элан наклонился и потрогал рукой песок безымянного острова, на котором стояли он и его друзья.

— Надо же, совсем как у нас на Дее. — Командор выпрямился и тяжело вздохнул. Все понимали, что это говорит скорее память, заложенная в микрочип учеными Деи и имплантированная членам экипажа биороботами, нежели обычная память головного мозга их товарища, который на самом деле еще ни разу не стоял на твердой земле. Элан разжал пальцы, и сухой золотистый песок тонкой струйкой посыпался к его ногам. Его примеру последовали и другие. Все смотрели друг на друга и на лицах друзей появились первые улыбки. Внезапно налетел легкий утренний ветер, зашуршав в высокой траве и в раскидистых ветвях пальм, что высились над головами пришельцев всего в двух десятках метров от них. Все, даже роботы, словно по команде повернули свои головы в сторону океана, подставляя свои лица утреннему прохладному бризу. Ринс, стоявший ближе всех к кромке прибоя, неожиданно сорвался с места и как ребенок, впервые увидевший море, побежал к воде, весело подпрыгивая от восторга, который наконец пронзил его душу и наполнил настоящими неподдельными эмоциями. Через несколько мгновений он ворвался в лазурную прозрачную воду и принялся неистово кричать и плескаться, поднимая фонтаны брызг. Его примеру последовал и Молен, как сумасшедший, топча морскую пену у кромки прибоя. Элан и Нэвал тоже не выдержали и подошли вплотную к воде, оставляя глубокие следы в вязком кораллом песке. И только биороботы остались вначале на месте, но видя, как люди неподкупно и бурно проявляют свою радость, вприпрыжку понеслись к своим товарищам.

Через десять минут, покрытые морскими солеными каплями, блестевшими на их комбинезонах, с мокрыми волосами и счастливыми лицами, все собрались в круг в десяти шагах от воды. Отдышавшись, командор произнес:

— Ну, что друзья, наш дом теперь здесь, на этой планете! На этом острове! И последующие сто лет, а скорее всего и всю свою оставшуюся жизнь мы проведем здесь. — Нэвал, Молен, Ринс и два биоробота — Аар и Грик вновь грустными глазами посмотрели на своего командора, стараясь осознать новую для себя реальность. Элан улыбнулся, и его улыбка была добрая и настоящая.

— Но, что вы повесили нос, друзья! Мы же исследователи. Мы добровольно выбрали свой путь. Мы люди, рожденные заново! И вы прекрасно знаете, что это наша вторая жизнь. Первая осталась там, на родной Дее. Но вторая… вторая, будет здесь! Перед нами лежит целая планета! Неизвестная и прекрасная! И мы посвятим свою жизнь ее изучению. За эти первые часы, что мы провели на Аурусе, я думаю, что всем стало ясно… — Элан замолчал, и обвел весь свой экипаж внимательным, долгим взглядом. Все смотрели на командора и молча, слушали его слова.

— На этой планете сотни больших городов. По ее рекам и морям ходят большие корабли. Мы видели железную дорогу, заводы, порты… Но пока нигде не обнаружили воздушных судов. Та, ли, это цивилизация, что основали наши предки много тысяч лет назад? Если это она, то прогресс должен был быть гораздо более очевидным. А если это не они… А вдруг с ними тоже случилась беда? Нам еще предстоит все это выяснить. Возможно, наши предки расселились по всей планете. То, что мы успели увидеть за трое суток, находясь здесь, говорит о том, что уровень развития теперешней цивилизации на планете довольно высок. Но технический прогресс здесь стоит, вероятно, в самом начале своего развития. И не может идти ни в какое сравнение с техническим прогрессом на Дее, приславшей нас сюда. Но все это, мы с Вами, друзья, очень скоро узнаем. — Элан замолчал. По лицам членов экипажа он заметил, что шоковое состояние, в котором все пребывали после чудовищной катастрофы их основного корабля, постепенно стало покидать его друзей. Нэвал с застывшей на лице улыбкой смотрел в даль океана, словно что-то вспоминая из своего прошлого. Молен расправил плечи и глубоко втянул в себя побольше пьянящего воздуха. После тридцати лет пребывания в замкнутом пространстве с искусственным климатом, первые минуты на безымянной земле показались молодому человеку раем.

— Командор, но если запасов энергии у нас достаточно на многие годы, то чем мы будем питаться? — неожиданно спросил Ринс. — Запасов пищи у нас не более чем на один месяц.

— Ну что же, будем брать пример с Аара и Грика, — ответил Элан, и после небольшой паузы, все громко рассмеялись!

— А если серьезно, то вопрос, безусловно, не праздный. Но мы, обязательно что-нибудь придумаем! Ведь на Дее нас отобрали лучших из лучших! Теперь наша основная задача — адаптироваться к жизни на Аурусе. А эта планета, как Вы уже успели заметить, очень разнообразна, и не всегда гостеприимна. Мы будем действовать очень осторожно, и о нашем существовании ни должен знать никто. Мы не должны вмешиваться в жизнь здешних людей, но и без контактов с ними, нам не обойтись. Выучим их язык, культуру, обычаи… И знаете, что я думаю? Вся наша деятельность должна быть направлена на то, чтобы мы с Вами стали настоящими жителями этой планеты, и подготовились к первому разумному контакту между нашими цивилизациями. Сейчас главное разобраться — это наши предки или нет? Хотя, какое теперь это имеет значение? Ролин мне сказал, что отослал сообщение на Дею о том, что мы достигли звездной системы Ауруса. Его получат на Дее только через сто лет. Но они не смогут узнать, что здесь произошла катастрофа. Командир корабля говорил мне, что через сто лет после старта А-2, с Шамалы должен стартовать еще один корабль. Наши звездные системы расходятся, и если все пройдет нормально, то он прибудет к Аурусу лет через сто десять, не раньше. Но к тому времени мы еще не будем дряхлыми стариками, правда, ребята?

Глава 12. Аляска. США. 200 миль восточнее Анкориджа, 6 июня 2009г

***

Метеостанция «Чугач — маунтинз 2» — одна из самых маленьких станций во всей южной Аляске. Здесь трудились вот уже пятнадцать лет — муж и жена — Кэтрин и Денни Броуди. По штатному расписанию на станции должно быть четверо сотрудников, работающих вахтенным методом. Но за последние годы прижиться в этом забытом богом месте удалось лишь супружеской паре, да и, то скорее потому, что у них не было детей. Начальник станции неделю назад отбыл в отпуск — в далекую Калифорнию, и полноправными хозяевами здесь остались супруги Броуди. Впрочем, они ими были здесь уже очень давно, потому, что безвылазно сидели на месте последние десять лет. Метеостанция стала для них родным домом, и они даже не помышляли о том, чтобы вернуться к цивилизованной жизни.

…С утра выдался прекрасный солнечный день и Роберт, Кэтрин и Майкл, оставив метеостанцию на попечение Денни, отправились к отрогам ближайшего горного хребта, который живописно раскинулся всего в полутора — двух милях от их станции, покататься на квадроциклах…

Погода на редкость даже для южной Аляски, была тихой и безветренной. Не часто здесь бывает так, чтобы на протяжении двух недель подряд светило теплое ласковое солнце. Прогретый воздух источал ароматы лежащего в полумиле леса, открывающего прекрасный вид на горы. Прямо со станции было видно серебристо-голубое тело ледника, спускающегося в небольшую долину.

Кэтрин объяснила брату, как управлять квадроциклом и, усадив сзади себя Майкла, не спеша, тронулась к ближайшей роще. Роберт быстро освоился, и ехал параллельно, весело махая рукой сыну и сестре. Под большими колесами скутеров (так Кэтрин называла эти машины), шуршал гравий, укрывавший ближайшую часть равнины. Но вскоре началось пространство, сплошь покрытое мхом и невысокой травой. Ехать стало мягко и приятно, но скорость заметно упала. Обогнув по дуге несколько одиноко стоящих тополей, экспедиция продолжила свой путь вдоль сосновой рощи, берущей свое начало еще от дороги, что вела к метеостанции, по которой приехали гости. Несколько раз Кэтрин останавливалась и показывала своим родственникам то неглубокий ручей, текущий через рощу от подножия ледника, и заканчивающийся за ней небольшим озером, то дюнообразные морены, возникшие после прохождения предыдущего ледника, то торчащие из-под земли огромные гранитные глыбы, напоминающие зубы гигантской акулы. Наконец, примерно через полчаса, они остановились у правой стороны ледника, если смотреть на его начало, которое было видно еще со станции. Вернее сказать они остановились у края плато, обрамленного обломками скал и огромными каменными и ледяными торосами, местами, густо покрытыми снегом. Ледник лежал в выдолбленной им самим, долине, и был по истине исполинский. Толщина льда, в том месте, где они остановились, была не менее семидесяти футов. Как сразу заметил Роберт, ледник напоминал огромную замерзшую до дна реку, поверхность которой была не ровной и гладкой, а местами вздыбленной и покрыта множеством огромных ледяных глыб, острые края которых были густо засыпаны бледно-голубым снегом. До края противоположного берега было не менее мили. Выступающие, словно тесто из формы, края этого замерзшего исполина, были изрезаны, и сплошь покрыты глубокими, синими трещинами, и блестевшими на солнце сколами. Часто прямо изо льда торчали бесформенные обломки горных пород. Русло ледника, а вместе с ним и его скальное обрамление, начинали плавно подниматься вправо, к своему началу, которое виднелось в нескольких милях на запад, между двух вершин, покрытых голубым с бирюзовым отливом, льдом и снегом. Чуть ближе к цирку ледника, острые пики скал, в которых он проделал себе дорогу, становились все выше, и были местами притрушены слоем фирнового снега, спускавшегося по отрогам на зеленое мшистое плато.

Роберт и Кэтрин залюбовались грандиозным видом ледника и ближайших гор, а Майкл, взобрался на скутер отца и деловито исследовал его устройство.

— Пап, я тебя очень прошу, научи меня ездить на этой штуковине!

— Майкл, я думаю, что ты еще слишком мал, чтобы управлять самостоятельно скутером. Кроме того, это скутер тети Кэтрин, и разрешения нужно спрашивать у нее.

— Роберт, я думаю, что Майкл не такой уже и маленький, как ты хочешь его представить. Я не против, если ты его немного поучишь. А я пока приготовлю все необходимое для маленького пикничка.

Роберту не понадобилось прилагать много усилий, чтобы сын понял, что к чему.

— Хорошо Майкл, можешь поездить самостоятельно, только совсем недалеко. Радости ребенка не было предела. Он с возгласами неподдельного восторга колесил недалеко от взрослых, а Роберт помог Кэтрин разжечь угли в небольшой жаровне для барбекю. Через несколько минут, окружающее пространство наполнилось аппетитным запахом дыма, маринованного мяса и специй. Кэтрин, накрывая на маленький походный столик, вела оживленную беседу с Робертом, готовившим мясо, об их взаимоотношениях с Анной. Брат и сестра не виделись почти десять лет, и им было о чем поговорить.

Тем временем, Майкл, полностью освоившись с премудростями управления квадроциклом, решил сделать крюк чуть больше, чем ему разрешил отец. Отъехав почти на четверть мили, к двум одиноким березам, сиротливо стоящим посреди гладкой тундры, поросшей невысокой травой, он, вдруг заметил в ста ярдах впереди себя какое-то животное. Молодой песец быстрыми прыжками удалялся к холмам и ледовым надолбам, у края ледника. Не раздумывая, Майкл устремился за ним. Через минуту он уже почти догнал молодое животное, но песец проворно изменил направление своего движения и свернул за небольшую морену, состоящую из скальных обломков терракотового цвета и почти вплотную примыкавшую к огромным каменным глыбам, составляющим обрамление ледника. Майкл среагировал своевременно и стал резко уходить влево, до безумия испугав беглеца. Но тут к счастью для песца, на его пути выросли валуны, и каменные россыпи, местами укрытые плотным, слежавшимся снегом, и он проворно скрылся среди них. Майкл притормозил, чтобы развернуться и ехать назад к взрослым, но тут вновь увидел на расстоянии ярдах в пятидесяти от себя испуганное животное, которое прошмыгнуло в расщелину между двух камней, величиной с небольшой дом. Азарт преследователя взял верх, и Майкл, заглушив двигатель, устремился, ловко перепрыгивая с камня на камень к тому месту, где несколько секунд назад видел песца. Слева на его пути валуны, увеличиваясь в размерах, образовывали своеобразную лестницу, по которой можно было попытаться взобраться на обломок скалы, под которым скрылось животное. Майкл решил покорить эту высоту, потому что за ней можно было рассмотреть окружающий ландшафт, который скрывала уходящая вправо вверх скальная гряда. Через минуту, запыхавшись, мальчик стоял на небольшой плоской вершине, изумленный невероятным видом, открывшимся перед ним. Буквально в десяти ярдах впереди, искрясь на солнце изломами, лежал огромный, словно неожиданно замерзшая бурлящая река ледник. Справа, насколько хватал глаз, эта река уходила плавно вверх, теряясь за выступом огромной скалы, верх которой был похож на обломанный трезубец. Слева, ледник, постепенно понижаясь, заканчивался серебрившимся в полутора милях впереди, большим озером, края которого обрамлял изумрудно-зеленый лесной массив. До противоположного края ледника было не менее мили, а дальше уступами набирая высоту, высокой стеной шла горная цепь, ледяные вершины которой отливали разными оттенками голубого и синего цвета.

Майкл простоял несколько минут, любуясь грандиозной панорамой открывшейся у его ног. Его дыхание пришло в норму, и он широко раскинул руки и закричал что было сил :

— Ого-го-го-го! Я стою на краю-ю света-а-а!

Его слова улетели вдаль, и через секунду он услышал их далекий отголосок, эхом несколько раз, пронзивший фантастическую тишину погожего июньского северного утра. Майкл поднес обе руки ко рту, чтобы закричать еще сильнее, но тут на короткое мгновение его взгляд сместился вправо, к месту, находящемуся не более чем в пятидесяти ярдах от него. Неожиданно среди бело-голубых красок ледника четко обозначился темный, почти черный предмет, торчащий изо льда в том месте, где застывшая ледяная волна обрывалась уступом ярдов на двадцать, образовывая вертикальную грань. Сердце мальчика застучало с удвоенной силой. И было от чего… Он мог поклясться, что секунду назад этого темно-серого овального предмета, выпирающего из ледяной вертикальной глыбы, там не было! Или он его не заметил? Майкл не знал, что думать. Он буквально впился взглядом в идеально правильный предмет, размером в несколько ярдов, словно бесшумно пробивший ледяную стену, и оказавшийся перед его испуганным взором. Майкл приложил торец ладони ко лбу, пытаясь лучше рассмотреть незнакомый предмет, повергший его в шок. На фоне голубого слоистого льда, был отчетливо виден, торчащий наружу, довольно больших размеров, темный блестящий диск, с округлым вырезом на краю. Вернее, его часть, которая в первую секунду напомнила мальчику боковой плавник гигантского морского ската, которого он не раз видел в любимых им фильмах об обитателях морских глубин.

— Ничего себе! — Сказал вслух Майкл, когда к нему вернулась возможность говорить.

«Что за чертовщина такая? Бьюсь об заклад, что ее здесь не было! Я бы ее сразу заметил! Но, что же, это такое?» — Майкл поискал взглядом возможность спуститься со скалы и приблизиться к странной находке, но, к сожалению, ярдах в двадцати внизу, там, где начинался уровень ледника, лежал слой смерзшегося снега, из-под которого проглядывали лишь одинокие камни и обломки скальной породы. Только сейчас Майкл почувствовал как здесь, у края ледника, было холодно и некомфортно.

Майкл все-таки нашел, как спуститься с плоской скалы на сторону ледника, и сделал несколько шагов в направлении неизвестного предмета, но тут же, его ноги провалились по самое колено в холодную колючую среду. Мальчик неприятно поежился и почувствовал, что теряет равновесие. Судя по всему, впереди глубина сугробов обещала быть еще больше. Майкл разозлился, ощущая свою беспомощность. Идти дальше пешком было бессмысленно. И он повернул обратно. Взобравшись на то место, откуда он заметил сегмент странного диска, Майкл отряхнул ноги от крупинок прилипшего снега. До таинственного, сверкающего, словно его недавно отполировали, фрагмента, торчащего из-под слоя льда, оставалось не менее пятидесяти ярдов.

— Я, кажется, придумал! Нужно спросить у тети Кэтрин, есть ли у нее лыжи?

— Он вновь посмотрел на незнакомый предмет.

«Почему он так блестит? Такое впечатление, что он из стекла. И он довольно большой!» — Сердце мальчика стучало, словно маленький паровой молот, отдавая частыми ударами в висках и мешая думать и соображать.

— Что за мистика такая? — Еле слышно и с хрипом, произнес Майкл.

Язык во рту у него, словно присох. Он достал свой телефон и сделал им несколько снимков незнакомого предмета. И тут же его мобильный зазвонил.

— Майкл, ты, где находишься? Тебя нигде не видно! Что случилось? — С волнением в голосе громко говорил в трубку Роберт.

— Пап, да все в порядке. Я буду через пару минут. — По дороге назад, Майкл лихорадочно соображал, что же это может быть за штуковина? Явно это что-то необычное. Но как оно туда попало? А вдруг это, что-то очень важное? Сердце мальчика радостно сжималось от мысли, что он сделал какое-то необычайное открытие.

— Вот удивится папа. Нет, он просто не поверит! Но сначала будет ругать меня…

Глава 13. Бостон. Штат Массачусетс. США. 12 июля 1908 года

***

Первая информация собранная дисколетом, позволила заключить, что на момент прибытия экспедиции к Земле, уровень развития здешней цивилизации был относительно высок. Но вместе с тем еще очень сильно уступал уровню, что сложился на Дее на момент старта А-2 к Аурусу. Постепенно, информация, которую собирал дисколет, накапливалась и систематизировалась. Первое, что осознали пришельцы, было то, что никаких признаков потомков Деи на этой планете не было. Может быть, они ассимилировались с жителями Ауруса? Но ведь технический уровень первой экспедиции на Землю был очень высок! В их распоряжении был дисколет! Новейшие технологии, но… Но люди, жившие на Земле в те далекие времена, не имели еще языка и письменности! Да, что там письменности, они еще не изобрели колесо, лук, стрелы… О какой ассимиляции с дикими людьми могла идти речь?! Что случилось после прибытия на Аурус первых людей с Деи? Было не ясно. Вопросов у команды Элана было много, а вот ответов на них, не было совсем! Но экипаж не унывал! Да и на это просто не оставалось времени! Жизнь Земли в самых ее разных точках была под постоянным и тщательным контролем шести членов экипажа дисколета. Причем, их интересовало буквально все. Политический строй государств и развитие их экономики. Научно-технический прогресс и культурная жизнь землян. История стран и народов, и замечательные исторические памятники, одним своим существованием, рассказывающие о прошедших столетиях. Изобретения, открытия, спорт, фольклор, обычаи, религия, искусство, и даже быт — все интересовало тайных наблюдателей и невольных биографов жизни стран и народов двадцатого века.

* * *

Ювелирная мастерская старого еврея Аарона Гершвица располагалась на первом этаже каменного четырехэтажного дома, постройки конца семидесятых годов прошлого века. Тихая улица, фасады домов которой, отделанные красным и серым кирпичом или цветной штукатуркой, живо напоминали кварталы Лондона, располагалась в пригороде Бостона Бруклине, и выходила своим северным концом к набережной Чарльз — ривер…

Утро пятницы выдалось очень жарким, и, не смотря на ночной дождь, парило так, что после обеда, или ближе к вечеру очередной дождь был неминуем.

Спустившись в 7.30 со второго этажа своей небольшой квартирки в мастерскую, Аарон напутствовал своего единственного сына Якова, который стоял у входных деревянных дверей с овальным стеклом, ожидая распоряжений отца:

— Курицу обязательно выбирай желтую, и смотри, чтобы миссис Коллейдж не подсунула тебе, как в прошлый раз, мальчика. Так и скажи ей, что старый Аарон кушает только девочек. Какой суп с лапшой из этих мальчиков? Пусть она кушает их сама! Да и ты сам смотри, что покупаешь. Надо же, ты до сих пор не научился отличать мальчика от девочки. Я умел это делать уже в пять лет!

— Отец, ну, что ты мне твердишь все время одно и то же! Будто я маленький мальчик. — Яков нервно переступал с ноги на ногу, держа в руках плетеную корзину.

— А что я говорю не так? В десять лет ты был умнее. А сейчас тебе тридцать два, почти как Христу, а ума у тебя не прибавилось. Уже пора жениться. Тогда на рынок ходила бы твоя жена. Уж женщины умеют выбирать хороших курей. — Яков закатил глаза под лоб, но смирно стоял и слушал наставление отца.

— И не перечь мне! Вот доживешь до моих лет, тогда будешь кушать что захочешь, а пока я в доме хозяин…

— Отец, я опоздаю на рынок. И всех хороших курей разберут.

— И вот еще, что… Зелень не забудь! И обязательно нюхай, чтобы был хороший запах. Ну ладно… остальное тоже не забудь! И чтобы у меня не долго! Сегодня пятница, нужно еще убраться в доме и мастерской!

— Хорошо папа. — И Яков через секунду распахнул тяжелую дверь, потревожив колокольчик.

Аарон прошел за стойку-витрину и закрыл за собой на задвижку дверцу, ограничивающую доступ в рабочую зону мастерской. Затем он прошаркал своими старческими негнущимися ногами в смежную комнату, служащую уже много лет его семье кухней. Здесь на низкой металлической подставке вровень со столом стоял старый, закопченный керогаз. Аарон разжег горелку и поставил на нее не менее древний медный чайник. Через несколько минут чайник закипел, и хозяин мастерской с чашкой свежезаваренного чая, двумя кусочками сахара и вчерашней, но еще мягкой булочкой, направился к своему рабочему месту. Вдруг дверной колокольчик издал знакомый мелодичный звук, оповещая, что в мастерскую кто-то вошел.

Старый Аарон с удивлением поднял брови, стараясь рассмотреть посетителя.

«Наверное, этот шалопай Яков забыл деньги! Но я тоже хорош. Забыл за ним закрыть двери», — подумал Аарон, ставя чашку с чаем на полку витрины. Сделав несколько торопливых шагов, он подошел к окошку, через которое можно было общаться с посетителем. Из-за молчания вошедшего, Аарон понял, что это не Яков.

«Но кто же это может быть так рано»? — Теперь хозяин мог полностью рассмотреть раннего гостя. Его внешний вид немало удивил повидавшего многое на своем веку Гершвица. Высокий, с черными вьющимися волосами мужчина, смотрел на ювелира выразительными голубыми глазами, и старый мастер увидел в них так редко встречаемую сейчас, неподдельную искренность и доброту. На вид посетителю было не более тридцати лет, а атлетическая широкоплечая фигура с царственной осанкой, автоматически переводили его в разряд редких, загадочных людей. Бронзовый цвет кожи лица незнакомца и черный, как уголь, цвет волос, навели в первую секунду Аарона на мысль, что перед ним стоит индус, но присмотревшись внимательнее, он понял, что, вероятно, ошибся. Особенно удивительно смотрелась на посетителе его одежда. Собственно из одежды на нем был всего один единственный, длиной до самых пят, темно-серый плащ. Плащ, несмотря на летнее тепло, был застегнут, но не на пуговицы, как у «нормальных» людей, а на какую-то непонятную серебристую штуковину, вертикально проходящую от воротника-стойки до самого низа, и невозможно было определить, какая одежда находится под ним. Самое интересное было то, что ткань, из которой был изготовлен плащ, была новой, блестящей, и абсолютно не знакомой старому ювелиру.

Гершвиц подошел вплотную к внутренней стороне стойки и незнакомец сделал то же самое, только с наружной стороны. Теперь их лица разделяла лишь стеклянная перегородка.

— Чем могу служить в такой ранний час, мистер?…

— Нэвал. Меня зовут Нэвал. — По первым услышанным словам, Аарон понял, что посетитель весьма неплохо говорит по-английски.

— Да-да, мистер Нэвал, очень приятно. Буду рад помочь Вам. — Вместо вопроса гость положил на старую мраморную столешницу необработанный кристалл размером с кукурузное зерно. Гершвиц посмотрел внимательно на камень, затем перевел взгляд на мужчину. Тот улыбнулся, обнажив белоснежные зубы, но не произнес, ни слова. Гершвиц взял камень, и, опустив на правый глаз линзу, вставленную в жестяной цилиндр, поднес его к лицу, рассматривая в лучах утреннего солнца, пробивавшегося через окно, расположенное слева от ювелира. Старый мастер почти сразу понял, что держит в руках алмаз великолепной додекаэдрической формы, весом в несколько карат. Кроме того, камень был, не смотря на свою девственную форму, невероятно прозрачным и отливал удивительным розово-лиловым цветом.

Не менее чем через минуту, ювелир оторвал взгляд от камня и, не снимая самодельное оптическое приспособление, внимательно посмотрел на незнакомца свободным левым глазом. Затем вновь поднес камень к глазам.

— Да-да, мистер… Нэвал. Скажу я вам честно… — Аарон перестал смотреть на алмаз, и положил его на стойку. Теперь уже оба глаза ювелира хитро уставились на посетителя, и Гершвиц, понизив голос, спросил:

— Обычно старый Гершвиц не задает лишних вопросов, но… у вас я все-таки спрошу. Где добывают такие камни? Я занимаюсь ювелирным делом вот уже сорок пять лет, но никогда не видел таких алмазов! Откуда у него такой… необычайный… фиолетовый оттенок? — По выражению лица мастер понял, что незнакомец силится понять, что он у него спросил.

— Этот камень с моей родины… Это очень далеко… Мне нужны деньги, — медленно, но правильно произнес посетитель.

— Ох, дорогой, а кому сейчас в Америке не нужны деньги?.. — Ответа не последовало, и в мастерской повисла тишина. Было слышно лишь, как идут настенные часы с кукушкой над головой хозяина. Старый еврей прикидывал в уме, сколько будет весить этот камень после обработки: — «Не менее трех-четырех карат! Ничего себе! Сколько же предложить этому типу?»

— Хорошо! А еще у Вас, мистер… Нэвал, есть камни?

Левая ладонь мужчины разжалась, и на мрамор со звоном высыпались с дюжину подобных по размеру алмазов. Среди них было два сапфира. Но глаза ювелира округлились, когда один из синих камней он поднес к глазам. Стараясь не выдать своего удивления, он быстро взял себя в руки, и стал рассматривать его в солнечном контражуре окна. На этот раз, экспертиза затянулась дольше. Если цвет первого, розово-лилового алмаза, был очень редок, но Аарон слышал, что иногда такие камни находят в Южной Африке. То камень, который он вначале принял за сапфир, …тоже оказался алмазом! Это было невероятно! Положив камни на стойку, Аарон вытащил из кармана жилетки носовой платок, и вытер им вспотевший лоб и лысину на затылке.

— Вообще-то я не занимаюсь скупкой камней… но здесь такой случай… — Хитрый ювелир, не отрывая взгляда от алмазов, прикидывал в уме, сколько предложить за такой редчайший товар и хватит ли у него денег?

— Ну, что же, мистер Нэвал, даже если я дам Вам за них половину стоимости, то сразу у меня не будет столько денег. Сами понимаете, мне нужно время, чтобы собрать деньги. — Незнакомец вновь улыбнулся и кивнул головой.

— Ну, хорошо! Если Вы не возражаете, я дам Вам сейчас две тысячи долларов… Время сейчас знаете, такое. Деньги ведь большие. Держать дома весьма опасно… А остальные… — Аарон заговорщически понизил голос до шепота. — Через неделю, в это, же время.

Продавец алмазов, молча, согласно кивнул головой, а старый ювелир, собрав камни в коробку из-под леденцов, забрал ее с собой. Затем, волоча правую ногу, зашаркал на кухню, где между складывающимися половинками крышки стола, хранил часть своих денег.

Спустя пять минут он протянул незнакомцу сто двадцатидолларовых банкнот.

— Можете не пересчитывать, старый Гершвиц никогда не обманывает своих клиентов! Всего хорошего! Жду Вас в следующую пятницу.

Нэвал забрал деньги, и одарив хозяина улыбкой, приложил правую руку к сердцу и склонил перед ним голову. Затем, молча, развернулся и направился к выходу.

— Постойте, мистер… Нэвал! Вы мне так и не сказали, откуда Вы приехали?

В дверях, незнакомец в длинном плаще остановился и повернулся лицом к ювелиру. Видно было, что он обдумывает ответ.

— Не сочтите за излишнее любопытство, но позвольте я угадаю!.. Вы приехали… из Кейптауна!?

Мужчина улыбнулся и покачал головой.

— Ну, тогда… из Индии!?.. Бразилии?.. Неужели из России??.

— Нет, мистер Гершвиц. Сейчас я живу на островах в Тихом океане. — И послав ювелиру белозубую улыбку, странный незнакомец вышел на улицу.

Аарон Гершвиц продолжал неподвижно стоять, сжимая в руках коробку из-под леденцов, и растерянно смотрел на входные двери.

— Так, так,… значит с островов… Странно, но я никогда не слышал, чтобы алмазы добывали на Гавайях или как их там…

Глава 14. США. Аляска. Суббота, 6 июня 2009г… 200 миль восточнее Анкориджа

***

…Роберт и Кэтрин как раз закончили возиться с приготовлением барбекю, и с беспокойством выглядывали Майкла и махали ему руками. Майкл, как заправский водитель, резко остановил машину. Затем он проворно выпрыгнул из квадроцикла на покрытую мхом поляну и, с гордым видом направился к давно ожидавшим его отцу и тете Кэтрин. Щеки мальчика пылали, и выражение его лица говорило о том, что он очень возбужден и взволнован.

— И где тебя так долго носило, Майкл? Мы, же договаривались, чтобы ты далеко не отъезжал. — Роберт отчитал мальчика, когда тот подошел достаточно близко.

— Да, Майкл, мы с отцом уже стали волноваться, — добавила Кэтрин, раскладывая мясо по тарелкам. — На свежем воздухе, все быстро остывает. Предлагаю, не терять времени на разговоры, и приступить к обеду. Ты, наверное, нагулял хороший аппетит? — спросила она, обращаясь к племяннику.

— Да, тетя Кэтрин, конечно, нагулял, но не только! — Майкл выглядел каким-то озабоченным, и это не могло укрыться от Роберта и Кэтрин.

— Майкл, у тебя какой-то странный вид. С тобой все в порядке? — Роберт взял сына за плечи и пристально посмотрел ему в глаза.

— В порядке, пап, вот только… — Мальчик отдышался, словно собираясь с духом. — Пап, понимаешь, я нашел…, нашел, какую-то странную штуку. В общем, я толком не разобрал, что это такое… — Голос мальчика прерывался от волнения.

— О чем ты говоришь, Майкл? Что, и где ты нашел? — Одновременно воскликнули отец с тетей, при этом переглянувшись между собой.

— Там, за холмом… Там ледник… В общем, я забрался на невысокую скалу и увидел огромный ледник… — Майкл глубоко вздохнул. Видно было, что он не только взволнован, но, возможно, и напуган.

— И с этой скалы я заметил какой-то странный предмет. — Глаза Майкла горели как угли, и по выражению лица было заметно, что он сильно возбужден. Мальчик еще раз глубоко вздохнул и продолжил:

— Я увидел, что из снега, а вернее, изо льда торчит сверкающий черный предмет. Он похож на часть какого-то диска, или… нет, оэн скорее напоминает боковой плавник как у тех огромных рыб, что плавают у морского дна. — От волнения Майкл забыл, как называются эти рыбы.

— Он весь зализанный и округлый. Остальная часть, похоже, засыпана снегом и льдом.

Роберт и Кэт вновь переглянулись. И Роберт улыбнулся:

— Майкл, дорогой, какой еще плавник? О чем ты говоришь? Откуда здесь рыбы?

— Да не рыбы, папа,…Вообще, я не знаю… Пусть это и не плавник, но оно похоже на огромный диск с овальным вырезом на краю. И я точно его видел. Да вот, можете посмотреть. Я его сфотографировал. — Майкл протянул отцу свой телефон.

— Но я здесь ничего не вижу. Что-то блестит и все. Это, наверное, обломок скалы торчит изо льда. — Роберт поднес телефон сына чуть ближе к глазам.

— Папа, какой обломок скалы? Это, что-то серьезное. Обломок скалы не может так блестеть! Оно или из металла, или из стекла. И оно большое! — Майкл раскинул руки в стороны, пытаясь изобразить размеры неизвестного предмета. Взрослые не на шутку забеспокоились. С мальчиком, очевидно, что-то было не так.

— Послушай, Майкл. — Вмешалась в разговор Кэтрин.

— В этом леднике столько всего можно найти. Из него торчат камни, огромные куски скал. А однажды я видела целый ствол дерева, словно его кто-то воткнул в лед. Как он туда попал? Так, что…

— Тетя Кэтрин! Ну, что вы такое говорите? Что я не могу отличить камень от… — Майкл замолчал, не зная как завершить фразу.

— Почему вы с папой мне не верите? — Майкл притопнул ногой, и его лицо приняло обиженный вид.

Поскольку ничего вразумительного от Майкла добиться больше так и не удалось, Кэтрин все же настояла на том, чтобы они пообедали:

— Роберт, Майкл, еда остынет, и станет невкусной! Вот перекусим на свежем воздухе, а тогда посмотрим, что ты там нашел, наш юный следопыт.

…Наспех перекусив, все трое, по настоятельной просьбе Майкла отправились поглядеть на его таинственную находку. Роберт с сыном поехали впереди на одном скутере, а Кэтрин следовала за ними на небольшом расстоянии сзади. Добравшись до того места, которое указал Майкл, Роберт остановил квадроцикл. Кэт поравнялась с ними. Майк быстро пошел вперед, взбираясь с камня на камень и поднимаясь все выше, к плоской вершине скалы. Взрослые спешили за ним, но заметно отстали. Когда они поднялись к Майклу, то Роберта в первую секунду просто ошеломил вид ледника, открывшийся перед ним.

— Так, что ты хотел нам… — Роберт не договорил, поскольку в тот момент и он, и Кэтрин успели увидеть невдалеке нечто странное.

— И в самом деле, чем-то напоминает боковой плавник огромного ската! — Испуганно заметила женщина. И она, и ее брат словно впились глазами в непонятный, темно-серый, блестящий предмет.

— Или фрагмент какого-то диска. Только… — Роберт замолчал на полуслове, словно пытаясь подобрать нужное слово.

— Я спускался со скалы на сторону ледника, но там очень глубокий снег.

Нужны лыжи. Тогда мы сможем подойти ближе. — Сказал мальчик.

— Я пробовал подойти, но ноги застряли в снегу.

— Как жаль, что я не догадалась взять бинокль! Но лыжи у нас есть, и не одни! — Произнесла Кэтрин, не отрывая взгляда от непонятного предмета.

— Тетя Кэтрин, так давайте съездим назад и привезем лыжи. Тогда мы подберемся к нему вплотную. Пап, что ты молчишь? — Майкл слегка толкнул отца в бок.

— Вы же видите, что это что-то необычное! — После слов мальчика наступило молчание. Роберт лихорадочно соображал, чтобы это могло быть? Кэтрин тоже была заинтригована, но, ничего стоящего в голову ей не приходило.

— Да, видим. Но до этой штуковины не менее пятидесяти метров. Да, Майкл, прав, здесь и вправду нужны лыжи.

— Ребята, а может, не будем искушать судьбу и повернем назад, а? — робко предложила Кэтрин. Но, по-видимому, Роберт, не меньше своего сына сгорал от любопытства узнать, что же, перед ними такое. Как говорят, виной всему, гены. Поэтому, просьба женщины, что называется, так и повисла в воздухе.

— Ладно, ребята, давайте сядем на скутера и привезем лыжи. А заодно, захватим бинокль и некоторые инструменты. Да и одеться теплее не помешает. — По-хозяйски предложила Кэтрин.

— Ура! Тетя Кэтрин! Я чувствую, что там находится что-то важное. А вдруг это инопланетный корабль? — Глаза мальчишки светились от предвкушения чего-то важного и необъяснимого.

— Майкл, ну откуда ему здесь взяться? Скорее всего, это обломок… это часть какого-нибудь самолета, потерпевшего аварию когда-то в здешних горах. — Попытался прояснить ситуацию Роберт.

— Все равно интересно! Представляешь пап, о нас могут написать в газетах!

А можно я сейчас позвоню маме? Знаешь, как она удивится?

Роберт взял сына за плечи и посмотрел прямо ему в глаза.

— Майкл, ты уже совсем взрослый, и ты должен понимать, что мы еще сами не знаем, что там такое! Давай сначала все выясним, а затем ты позвонишь маме. А вдруг там какая-то ерунда?

— Нет не ерунда! Я знаю, что там что-то важное! Я забыл вам сказать, что когда я залез на эту скалу, то сначала не увидел этот предмет. Его словно здесь не было. Вот вы, когда сюда поднялись, то сразу его заметили?

Роберт и Кэтрин, молча, кивнули головами, не понимая, куда клонит Майкл.

— А я нет! Его здесь не было! Я целую минуту осматривал окрестности, и… его не видел! А затем, оно неожиданно появилось!

— Ну, Майкл, ты уже начинаешь фантазировать! Просто тебя отвлек необычайный вид ледника и гор. А затем… — Но Майкл не дал договорить отцу:

— Пап, я что, слепой? Как бы я не заметил такой большой предмет, да еще такого темного цвета на фоне белого льда?

— Но не с неба, же он упал? Или, что, он просто вылез изо льда? — На лице Роберта появилась легкая улыбка.

— Да нет, папа! Мне почему-то кажется, что… что он вдруг поменял свой цвет.

— Поменял цвет? — Уставилась на Майкла, а затем перевела взгляд на Роберта Кэтрин.

— Да, поменял свой цвет. Мне кажется, что я его вначале не заметил, потому, что он был другого цвета. Ну… более светлый. Или вообще белый. — Роберт и Кэтрин смотрели друг на друга.

— Правда, я точно утверждать это не могу.

Глава 15. 25 июля 1909 года. Предместье Кале. Берег пролива Ла — Манш. Франция

***

…Наладив взаимовыгодный контакт с Аароном Гершвицом, команда Элана была теперь обеспечена твердой валютой. Теперь они могли купить себе любую одежду, любое снаряжение и домашнюю утварь, любые продукты. Теперь четыре человека с Деи могли посетить любое место на Земле, не вызвав подозрений. С языком проблем не было, с документами тоже. Аарон Гершвиц оказался незаменимым человеком. Не задавая лишних вопросов, он свел Нэвала с итальянским эмигрантом Андретти, который за хорошее вознаграждение снабдил четверых друзей надежными документами.

Двадцатый век уверенно набирал обороты, и команда Элана с трудом поспевала за важными событиями, происходившими вокруг. Полеты первых неуклюжих аэропланов, первые дороги с твердым покрытием, по которым колесили автомобильные повозки, лишь отдаленно напоминающие современные автомобили. Первые подводные лодки на электрической и дизельной тяге, позволяющие «нырять» на глубину в несколько десятков метров. Первые огромные, водоизмещением в десятки тысяч тонн, трансатлантические пассажирские корабли, доставляющие своих клиентов из Старого света в Новый, с невиданным комфортом, всего за одну неделю. Гибель первого такого лайнера, в апреле 1912 года, в водах Северной Атлантики, стала для членов экипажа дисколета, настоящим шоком. Никогда еще до этого в своей жизни, они не наблюдали гибель такого количества людей как в ту страшную ночь, когда самый большой в мире пароход «Титаник», унес навсегда с собой на дно океана жизни полутора тысяч человек. Отчаяние охватило Элана и его друзей, когда они, приняв сигнал бедствия, и прибыв через двадцать минут на место катастрофы, с высоты птичьего полета, бессильно наблюдали за ужасной морской трагедией… Но до другого памятного события, что, безусловно, всколыхнуло весь мир, оставалось еще почти три года…

* * *

Раннее летнее утро конца июля на северном побережье Франции выдалось прохладным и туманным. Ночью, за час до рассвета, легкий ветерок шуршал в траве и редком кустарнике, темными островками, покрывавшими песчаные дюны прибрежной полосы. Туман, характерный для более поздней части лета, стелился низко над землей и водой, скрывая границу прибоя. Но перед самым рассветом ветер неожиданно стих, и только шелест невидимых волн о песок напоминал, о том, что море, а точнее морской пролив, отделяющий Европу от Англии, находится совсем рядом.

Высокий, худощавый мужчина, с красивыми голубыми глазами и смуглой кожей, завернутый в не по сезону длинный серый плащ, словно из ниоткуда, появился из тумана, и остановился на расстоянии двадцати шагов от группы, состоящей из десяти-двенадцати человек. Последние стояли полукольцом и живо что-то обсуждали, часто и размашисто вскидывая руки в стороны и вверх. За ними были еще несколько небольших групп людей, и все без исключения вели друг с другом оживленную беседу. Метрах в тридцати впереди своих ближних соседей мужчина увидел то, ради чего в этот ранний час здесь на безлюдном побережье собирался народ. Это было сооружение чуть более двух метров в высоту и длиной метров восемь. Оно стояло на двух параллельно расположенных колесах со спицами, задрав свою переднюю часть с мотором и двухлопостным винтом к небу. Сразу за открытым моторным отсеком, располагалась кабина с сидением, обшитая листами фанеры. В этом месте, перпендикулярно основной конструкции, состоящей из деревянных ферм с большим количеством подкосов и расчалок, образуя крест, вправо и влево расходились крылья. Крылья также поддерживались расчалками и имели деревянный силовой каркас с обшивкой из плотной брезентовой ткани. Заканчивалась конструкция небольшим хвостовым оперением из фанеры, состоящим из небольшого руля направления и стабилизатора с рулями высоты. Впереди кабины пилота на высоту около метра, возвышалась металлическая пирамида, которая через тонкие тросы удерживала вес крыльев. Это был воздухоплавательный аппарат, довольно смелой и прогрессивной конструкции — моноплан, в отличие от англичан и американцев, упорно строивших бипланы, которые до этого демонстрировали лучшую маневренность и более высокие летные характеристики.

Народ прибывал, и от возгласов и приветственных криков людей, пространство вокруг невиданного монстра с крыльями, наполнялось атмосферой предчувствия какого-то чуда.

В прошлом году известная английская газета «Дейли Мейл» объявила конкурс с призом в 25 тысяч франков тому, кто на аппарате тяжелее воздуха с механической тягой, первым пересечет Ла-Манш. Шесть дней назад уже была предпринята первая попытка, но злой рок, испортил праздник Герберту Латаму, заклинив двигатель его «Антуанетты» в нескольких милях от Английского побережья. Слава богу, бесстрашный летчик остался жив.

Гомон и возгласы людей, окруживших аэроплан стали громче. Это прибыл со своей женой главный виновник сегодняшнего события — Луи Блерио. На нем была темная кожаная куртка и кожаный шлем с защитными очками, которые должны были защищать глаза во время полета.

Мужчина в длинном плаще подошел ближе, и практически смешался с толпой. Он подошел вплотную к задней части аэроплана, и положил руку на хвостовое оперение. На его лице появилась загадочная улыбка. В принципе приз газеты «Дейли Мейл», должен был получить он и его команда. Приблизительно полчаса назад, именно его летательный аппарат, пересек Ла-Манш и совершил посадку в полумиле от места будущего старта «Блерио ХI». Но ему не нужны были лавры победителя. Его интересовали люди и их безудержное стремление к прогрессу.

Раздался властный окрик помощника пилота, и все, кто находился возле аэроплана, поспешно отошли на безопасное расстояние. Летчик уже сидел в своем кресле, возвышаясь половиной туловища над кабиной самолета. Вдруг голоса людей перекрыл громкий рык двадцатипятисильного мотора Anzani, и черно-серый дым повалил в такт работающим поршням из-под носовой части моноплана. Деревянный двухлопастный пропеллер мгновенно завертелся, очерчивая своими концами блестящий контур окружности, от которого, невысокая трава, лежащая под колесами, приняла горизонтальное положение. Мотор работал ровно и уверенно, но авиатор не спешил поднимать в небо свою машину. Он огляделся по сторонам, помахал руками друзьям справа и слева, что-то крикнул помощнику. Затем посмотрел вниз, что-то ища глазами на дне кабины. Вновь повернулся в левую сторону. Было видно, что он чего-то ждет. Через минуту стало ясно. Справа, из-за горизонта, показался оранжево-красный ореол верхней части солнечного диска…

Рядом с человеком в сером плаще, стоял невысокий полный мужчина в клетчатом пиджаке и такой же клетчатой кепке. Из нагрудного кармана своей жилетки он достал блестящий предмет округлой формы, за которым тянулась такая же блестящая цепочка. Мужчина нажал маленькую кнопку на металлическом корпусе, и блестящий предмет раскрылся надвое. Его сосед в странном сером плаще с любопытством смотрел на неизвестную ему штуковину, лежащую в руке толстяка.

— 4—41, mоn аmi! С богом! — Сказал громко коротышка, и весело подмигнул своему соседу.

— Да-да, с богом, — ответил ему незнакомец.

А тем временем «Блерио ХI», снявшись с тормозов, резво бежал на север, и, оторвавшись от земли, заскользил по воздушному океану навстречу ветру и славе.

Мужчина в сером плаще, постояв минуту, провожая взглядом аэроплан, развернулся и бодро зашагал на запад. Нужно было спешить. Ему предстояло пройти пешком полмили, и вместе с друзьями пересечь еще раз

Ла-Манш, чтобы встретить героя. А времени для этого оставалось чуть меньше получаса.

Глава 16. Ледник в горах Чугач. 200 миль восточнее Анкориджа

***

Решение было принято. Через час у края ледника, находящегося в двух милях от метеостанции, остановились два квадроцикла «Хонда». Двое взрослых и один мальчик перебрались через нагромождение огромных валунов и полуразрушенных скал, и оказались на самом краю одного из нескольких тысяч ледников, густо усеявших еще с последнего ледникового периода центральную и южную часть полуострова Аляска. Вначале они по очереди внимательно изучали в бинокль странный темный предмет, торчащий из вертикального края ледниковой бугристой поверхности, а затем, надев лыжи, преодолели ярдов пятьдесят пространства, покрытого крупнозернистым слежавшимся снегом. Оказавшись на твердом льду, мужчина, женщина и мальчик, осторожно передвигаясь по неровной, изрезанной трещинами поверхности ледника, достигли того места, где на высоте пяти метров над их головами, из слоистой ледяной стены, выступал странный фрагмент заоваленного темного диска. Фрагмент имел не

менее чем четыре метра в ширину, и метра на два от стены, словно козырек, нависал над головами людей, потревоживших вековое ледяное безмолвие.

— Пап, вот это да! Ты теперь согласен, что это никакой не самолет!

— Майкл не мог устоять на месте и подпрыгивал от радостного возбуждения.

— Не знаю, сынок. Хотя, я с тобой согласен. На деталь самолета, даже современного, это явно не похоже.

— Значит, мы должны придумать, как эту штуковину вырубить изо льда. И тогда мы узнаем, что это такое. — Майкл проявлял явное нетерпение, в отличие от взрослых, начинающих понимать, что это, действительно, что-то серьезное.

— Ты думаешь, что вырубить эту штуку изо льда будет легко? — Роберт с сомнением покачал головой и посмотрел на сестру.

— Для этого понадобится лестница и инструменты. Но судя по выступающей части, если, конечно эта штуковина симметричная, то ее диаметр будет не менее пятнадцати-двадцати ярдов.

— А ты думаешь, что она круглая?

— Майкл, я не знаю. Давай подумаем о другом. По силам ли нам будет задача, высвободить ее изо льда? — Роберт отошел на несколько шагов назад, внимательно рассматривая ледяную стену.

— Ребята, а может быть, оставим эту трудную задачу другим? Я так думаю, что эта штуковина пробыла в леднике многие годы. Пусть и продолжает в нем находиться. Не мы ее туда заталкивали, не нам ее и откапывать! У нас еще столько здесь чудных мест. Я вам даже не успею все показать! — Вступила в дискуссию Кэтрин.

— Тетя Кэтрин! Как вы можете так говорить! Я согласен вырубывать ее хоть все лето, чтобы узнать, что же это такое, правда, папа? — Майкл с такой надеждой смотрел на отца, что даже Кэтрин, заметив это, предложила другой вариант:

— Хорошо, тогда чего уж проще? Давайте сообщим в полицию, и они разберутся, что с ней делать. — Роберт ощутил на себе взгляды сына и сестры.

— Видишь ли, Кэтрин, у меня есть немного другое предложение. Нам, чтобы узнать, что это за штуковина, совершенно не нужно вырубывать ее целиком. Я думаю, что достаточно открыть процентов двадцать ее поверхности, чтобы сообразить, что мы нашли.

— Правильно папа, молодец! Я согласен с тобой! А в полицию мы всегда успеем сообщить. — Майкл схватил отца за руку, радуясь, что он не принял сторону сестры.

— Вот видите, на уровне низа этого диска, — Роберт показал рукой на левую сторону, где предмет выходил из стены, — есть выступ. Если туда поставить лестницу, то там сможет стоять один человек. Кэт, у вас на станции есть лом, кирки, или что-нибудь, чем можно рубить лед?

— Дорогой мой брат. У Кэтрин на станции есть все! Даже переносной электрический генератор, к которому можно подключить отбойный молоток, что существенно облегчит всю работу. Кроме того, мы возьмем в помощники Денни. Я думаю, что грубая мужская сила нам не помешает.

— У тебя даже есть электрический отбойный молоток? — Взгляд Роберта выражал крайнее удивление.

— Нет, братец, молотка у меня нет. Но молоток можно купить в Валдизе. И если вы не возражаете, то предложение мое такое. Завтра утром, мы съездим в Валдиз, купим все необходимое, а после обеда попробуем рубить лед. Ну, как подходит? — Кэтрин с торжественным видом смотрела на брата и его сына.

— Тетя Кэтрин, я вас люблю! — Майкл сиял от счастья, и, сделав шаг навстречу своей тетке, поцеловал её в щеку. Роберт тоже не остался в стороне, и заключил хрупкую женщину в свои крепкие мужские объятия.

Глава 17. Остров в цепи островов Французской Полинезии

***

…Первая мировая война. Эта война стала первой самой жестокой войной в истории человечества. И впервые, гости с другого конца галактики, увидели во всей своей «животной красе» жестокость, ненависть и безумие людей и их правителей, одержимых жаждой завоеваний и порочной жаждой власти. Они впервые увидели войну, где в невообразимом хаосе смерти, сошлись и смешались люди, орудия, пулеметы, танки, лошади, машины…

…Первая в мире социалистическая революция в России, лозунгами которой стали слова ее теоретика, а затем и практика Ленина: «Заводы рабочим! Земля крестьянам! Мир народам»! Какие правильные, справедливые слова! Как много надежд на будущее дарили они простым угнетенным людям, столетиями мечтавшим о солнечном государстве — утопии, где все люди свободны, равны, и счастливы! Но могло ли случиться такое на практике, где диктатура прогнившей царской власти, сменилась диктатурой пролетариата? А фактически диктатурой горстки сумасшедших революционеров — марксистов, не знавших и не понимавших, что делать с властью, оказавшейся у них в руках. Впрочем, одно они знали твердо. Убивать, разрушать, сажать в подвалы тюрем, и, конечно же, грабить и превращать людей в современных бесправных рабов. Какой практический пример получило мировое сообщество? Голод, тотальная нищета, гражданская война, насилие, смерть. Миллионы смертей за инакомыслие. За то, что ты принадлежишь не к тому сословию. За то, что ты давал присягу на верность «царю и отечеству» и не мог так просто изменить ей. За то, что ты был духовным лицом или просто верующим человеком, а новая духовная доктрина лидеров революции говорила о том, что бога нет…

* * *

Кроме наблюдения за хронологией событий в мире, одной из главных задач команды Элана была задача найти следы своих предков, прилетевших к Земле тринадцать тысяч лет назад. Как оказалось, эта задача была самой трудной из всех задач стоящих перед экипажем. С чего начать? Этот вопрос мучил всех практически каждый день, обрастая все новыми идеями и предложениями.

— Если А-1 благополучно достиг Земли, то экипаж должен был выбрать безопасное место для высадки и сооружения лагеря. — В очередной раз начал разговор Нэвал, которого эта проблема тяготила больше всего.

— Как нам известно, тогда на Земле люди жили немногочисленными племенами, без государственного устройства. Они не имели серьезного оружия и средств передвижения, и едва ли, могли составлять угрозу для двадцати переселенцев. Если только наши предки не погибли в первые годы своего существования на Земле от различных угроз и факторов, хотя эту версию нельзя отбросить окончательно, они должны были развиваться и увеличивать свою численность. Тем более, что корабль давал им на первые десятки и даже сотни лет запасы энергии. Они имели в своем распоряжении дисколет, очень похожий на наш, и использующий тот же принцип передвижения в атмосфере Земли. Что они могли делать в первые годы своего пребывания на планете? Я думаю — просто строить свою колонию, рожать детей, и исследовать окружающий мир. Если они рационально выбрали место расположения, то тысячи лет им, практически не могли угрожать местные аборигены.

— Но могли быть и другие угрозы? — вступил в разговор Ринс.

— Да, могли. Эпидемии и природные катаклизмы. Но экипаж А-1 был снабжен новейшим медицинским обеспечением, а катаклизмы… что же, здесь есть немало вопросов. Но если колония нормально развивалась, то через несколько сот лет она могла достичь критической величины, которой не страшны наводнения, ураганы, или извержения вулканов. Но тогда… они могли спокойно дожить и до наших дней!

— Но только при одном условии! — слово взял Элан.

— При условии, что колония наших предков, впоследствии, плавно ассимилировалась с местным населением. Иначе сейчас на Земле было бы одно могущественное государство, а вокруг него сотни слаборазвитых стран.

— Но вы забываете одно, мои друзья. — Молен, молчавший до этого, решил высказать свое мнение:

— Основной принцип нашей цивилизации на Дее — ненасилие! Свобода человека, равенство, братство и справедливость! Где эти принципы сейчас существуют на Земле? В каком государстве? Посмотрите, что сейчас происходит в Европе — скоплении самых цивилизованных стран на планете? Идет самая настоящая бойня. И это современный центр культуры, что же тогда говорить о странах Африки, Азии, Южной Америки? Я думаю, что наши предки успешно основали свою колонию, она развивалась, но постепенно, более многочисленные народы просто банально ее завоевали, разрушили, и на ее развалинах основали свою цивилизацию, свою культуру. Как уже не раз было на этой планете. Ведь, как мы уже успели узнать, история Земли, это история бесконечных войн. Одни народы завоевывают и подчиняют себе других. На Земле главенствуют совершенно другие принципы, чем на Дее. Здесь нет даже намека на ту культуру и цивилизацию, на ту религию, наконец, что главенствует на Дее.

— Я согласен с тобой, Молен, но это вовсе не означает, что мы не должны продолжать поиски. Я сейчас собираюсь посетить все значительные музеи мира и внимательно изучить их исторические экспозиции. Затем поработаю с несколькими библиотеками. Возможно, мне удастся напасть не след. — Нэвал слегка понизил голос:

— Тем более что у меня есть одна идея.

Глава 18. 1 мая 1915 года, Нью-Йорк, порт, причал №54

***

…Для того, чтобы приспособиться к жизни на новой планете, экипажу Элана не потребовалось очень много времени. Они быстро обустроили своё жилище на необитаемом острове, снабдив его всем необходимым. Беспокоиться о том, что их могут застать врасплох, не было особых причин. По всему периметру острова были выставлены датчики слежения за воздушным и морским пространством. К тому же, опасаться, что к маленькому острову в центре Тихого океана подберется кто-нибудь на летательном аппарате, в первой четверти двадцатого века, было чересчур смело. Остров был удачно расположен вдали от основных морских путей. Кроме того, ночевали члены экипажа всегда в дисколете, а Аар и Грик, которым сон не требовался, всегда были начеку. В первые годы своего пребывания на Земле попытки отыскать следы своих предков не увенчались успехом. Слишком большой объем информации самого различного рода приходилось обрабатывать экипажу Элана, чтобы поспевать за главными событиями в мире.

* * *

Ранним утром на пассажирском причале №54 Нью-Йоркского порта, где был пришвартован один из самых больших и быстроходных лайнеров в мире, четырехтрубный многопалубный пароход «Лузитания», начали собираться репортеры различных столичных и нью-йоркских изданий и газет. Сегодня в полдень «Лузитания» отправится в свой обычный очередной рейс по маршруту Нью-Йорк — Ливерпуль. По трапу спустился помощник капитана с двумя дежурными матросами, чтобы лично встречать первых пассажиров, отплывающих в Англию.

Толпа, состоящая из десяти-пятнадцати репортеров, находившихся неподалеку, живо обсуждала объявление во вчерашнем номере «Нью-Йорк трибюн», о том, что американцам не рекомендовалось пользоваться услугами Английских пассажирских лайнеров из-за возможности нападения на них германских подводных лодок. Вокруг репортеров стали собираться пассажиры, прибывшие для посадки на корабль, и те, кто еще собирался покупать билеты. Среди присутствующих росло беспокойство, но к ним уверенным шагом подошел представитель британской пароходной компании «Кунард лайнз», и, представившись, успокоил всех кто стоял с билетами или собирался их приобрести.

— Наш лайнер является самым быстроходным кораблем Атлантики. И никакой немецкий военный корабль или подводная лодка его просто не смогут догнать. Ваши опасения напрасны, господа. Через неделю Вы благополучно достигните Ливерпуля. А, что касается объявления в газете… Это обычная немецкая военная пропаганда. — Представитель «Кунарда» браво ответил еще на несколько вопросов репортеров, и, пожелав всем удачи, направился к трапу корабля. Но его догнал один из корреспондентов, и, назвав свое имя, попросил разрешение осмотреть корабль.

— Я думал, что о «Лузитании» все уже давно написано. Но все равно, приятно, что у прессы не ослабевает интерес к нашей красавице!

— Я хочу собрать информацию для будущих поколений. Для тех, кто будет жить через сто лет.

— Ну, что, же. Это в двойне похвально. Сейчас я попрошу помощника капитана, чтобы он выделил Вам, мистер…?

— Элан.

— Да, да, Мистер Элан,… матроса, чтобы он смог Вам показать наш корабль. Хотя для этого может понадобиться не один час!

— Большое спасибо. Я постараюсь не отнять много времени.

Через час с небольшим, командир Элан спустился по трапу на причал и зашагал прочь, оставшись довольным тем, что ему удалось увидеть и снять на летающую камеру «Олли», следующую за ним и английским матросом Дэвидом по пятам. Лайнер, действительно, поразил воображение Элана, который не видел таких судов у себя на далекой родине. Там такие средства передвижения перестали строить много тысяч лет назад. И о них командир знал только из исторических хроник. Длина «Лузитании» составляла 240 метров! Целый жилой квартал, состоящий из нескольких двенадцатиэтажных домов! Восемьсот пятьдесят членов команды. Две тысячи двести пассажиров, из которых почти половина могут путешествовать с большим комфортом. Удобные арочные дверные проемы, бронзовые и позолоченные канделябры и хрустальные люстры, панели, инкрустированные красным деревом, уютные большие диваны и кресла в стиле будермейер, висячие зимние сады, огромные пальмы в кадках, все здесь создавало атмосферу домашнего уюта начала двадцатого века.

Почти за восемь лет эксплуатации, лайнер совершил двести одно пересечение Атлантики. Сегодня, 1 мая, 1915 года, сразу после полудня, он отправится в свое двести второе путешествие через океан…

* * *

…7 мая 1915 года, в 14.10 дисколет, находившийся в Южной Африке запеленговал сигнал бедствия с борта «Лузитании». В это время лайнер находился у Юго-Западной части Ирландии, всего в нескольких милях от Кинсейла. Через двенадцать минут, команда дисколета была на месте трагедии. Мрачные предсказания, опубликованные в «Нью-Йорк трибюн» и еще в пятидесяти американских газетах, сбылись. Пути «Лузитании» и немецкой подводной лодки U-20, печальным образом пересеклись. По иронии судьбы, на борту субмарины оставалась всего одна боевая торпеда. И, хотя, капитан лайнера Тернер, каждые десять минут менял курс, это не помогло. Торпеда точно вошла чуть ниже ватерлинии судна, в носовой части.

Элан и его экипаж, как и три года назад, когда несчастье постигло «Титаник», вынуждены были лишь с ужасом наблюдать, как огромнейшее судно, спустя всего шесть минут после их прибытия, накренившись на правый борт, и став практически вертикально кормой вверх (почти точь в точь как «Титаник»), с шумом, заглушаемым нечеловеческими криками, перевернулась вверх килем и ушло на дно океана, унеся с собой жизни почти тысячи двухсот человек. С места катастрофы был виден Ирландский берег, и к нему медленно покачиваясь на легких волнах, несло обломки некогда самого большого пассажирского судна вперемежку с живыми людьми и трупами, испачканными машинным маслом и угольной сажей, как зловещее напоминание того, на, что способна людская подлость и жестокость.

Глава 19. США. Штат Аляска. Метеостанция «Чугач-маунтинз-2», 7 июня 2009г

***

На следующее утро, Роберт, Кэтрин и Майкл отправились на машине, взятой на прокат в Анкоридже в небольшой приморский город Валдиз, расположенный южнее, в живописном заливе, и с севера отгороженный от необъятных аляскинских просторов хребтами Чугачских гор. Купив все необходимое для проведения работ на леднике и перекусив в местном «Макдональдсе», все трое вернулись на станцию. Через час два квадроцикла доставили к тому месту, где вчера Майкл загнал в расщелину между двух огромных валунов обезумевшего от страха песца, команду из четырех человек, готовых немедленно приступить к раскопкам странного дискообразного предмета, торчащего из толщи ледника. Кэтрин и Денни пришлось еще раз смотаться на станцию, чтобы привезти генератор и лестницу, которые не поместились при первой ходке.

Если быть откровенным, то Роберту не слишком хотелось посвящать еще кого-либо в это дело. Пусть даже и мужа своей сестры. В принципе, Денни был довольно неплохим парнем, только вот, немного болтливым, и по рассказу Кэтрин, большим любителем выпить.

— А если, вдруг, Майкл прав, и то, к чему они так старательно прокладывают путь, и в самом деле, внеземного происхождения? Нет, все это чушь… Не может этого быть… Но как горят глаза сына! — Думал Роберт, стоя рядом с Майклом на плоской вершине скалы, с которой вчера его сын обнаружил непонятную и весьма странную находку.

День выдался не менее солнечный, чем вчера. Но температура воздуха была немного ниже. Легкий ветерок, бьющий в лицо при движении на скутерах, наградил путешественников свежим, здоровым румянцем. Но самого ветра практически не было. Вокруг, все застыло, словно в таинственном безмолвии, ни одна веточка не шелохнулась, когда они проезжали мимо сосновой рощи. И лишь голоса птиц, радующихся солнцу, оглашали округу радостным пением и криками.

— Мы уже во второй раз едем к леднику, а до сих пор не встретили полярного медведя, — разочарованно произнес Майкл, когда они, наконец, добрались до места, от которого начали вчера свои раскопки.

— Майкл, дорогой, полярных медведей в этой части Аляски нет. Они живут намного севернее, за северным полярным кругом, — тоном доброй учительницы произнесла Кэтрин. — Хотя в лесах вокруг нашей станции полно других диких зверей. Есть и медведи, и лоси, и даже кабаны…

Человеку, впервые оказавшемуся среди такого, по истине, сказочного великолепия гор, ледников, девственных лесов, особенно, если этот человек — любознательный 13-летний юноша с довольно развитым воображением, вполне может показаться, что он попал в самое настоящее царство дикой природы. Тем более, если этот юноша, кроме огромного мегаполиса, да комфортных пляжей Флориды, ничего более «природного» до сих пор не видел.

Майкл первый спрыгнул со скутера, как только они остановились и, показывая рукой в сторону, где находится его находка, начал объяснять дяде Денни свою версию того, что же это, могло быть на самом деле. Денни же, внимательно его слушал, и согласно кивал головой. Вчера, за ужином, у него появилась долгожданная надежда, что один из прибывших гостей, поддержит его далеко не платоническую любовь к виски. Но, к большому сожалению Денни, Роберт оказался абсолютно не пьющим человеком.

— Ты, что, больной? — Бесшабашно спросил Денни, когда Роберт вежливо отказался от его любимого напитка.

— Что-то в этом роде, — уклончиво, но с улыбкой ответил Роберт.

— Понятно, а я где-то читал, что летчики пьют как сапожники. Ну да ладно. Вижу, мне, как всегда, придется отдуваться за двоих…

Роберт похлопал сына по плечу. От его неожиданного прикосновения Майкл даже вздрогнул.

— О чем ты так увлеченно рассказывал дяде Денни? О медведях, которых мы видели на Кадьяке?

Майкл покачал головой и с серьезным видом сказал:

— Ты снова разговариваешь со мной, как с ребенком. Медведи меня не очень интересуют. Есть дела и важнее! — горячо парировал он.

— Мне показалось, или я и вправду слышу в твоем голосе упрек? — с легкой иронией спросил Роберт, прижимая сына к себе.

— Никакой это ни упрек, пап. Просто… — Немного помолчав, мальчик добавил:

— Я не удержался и сообщил друзьям, что отправляюсь в далекое путешествие по Аляске. И тут эта находка.… Вот им будет интересно!

— Майкл, ну, во-первых, мы еще ничего не нашли, а во-вторых, давай не будем загадывать наперед. Когда увидим, что это такое, тогда и решим, что с ним делать! — На правах начальника экспедиции, заключил Роберт, и улыбнулся. Забавно, его совсем еще юный сын, почему-то, всеми силами хотел походить на взрослого, но, при этом, быть может, даже против своей воли, неизменно оставался, верен той искренности и непосредственности, что свойственны разве что детям.

Через полчаса вернулись Кэтрин и Денни. Еще полчаса понадобилось, чтобы перетащить все необходимое через скальное ограждение. Солнце уже давно перевалило зенит и сейчас нависало над видневшимся за ледниковым полем горным хребтом, поливая позолотой его живописные вершины. Начинать сегодня серьезные работы не было смысла, и экспедиция решила лишь опробовать работу генератора и отбойного молотка. Оставшись довольными тем, как электроотбойник легко скалывал куски векового льда и, оставив все инструменты у подножия ледяной стены, новоявленные исследователи вернулись на станцию, где их ждало тепло и уют, и вкусный ужин тетушки Кэтрин

Глава 20. Апрель 1923 года. Бомбей. Западное побережье Индии — горы Мишми (Восточные Гималаи). Долина реки Брахмапутра. Деревня Шангур, 14 км. севернее г. Дибругарх

***

…Прошло несколько лет. На полях Европы отгремела самая кровопролитная война в истории человечества. Страны, народы, люди, земля, залечивали раны, нанесенные самим себе своей жестокостью, алчностью и безрассудством. Все основные события второго десятилетия двадцатого века были засняты на кадрах фотохроники, и архивированы для хранения или дальнейшей работы членами дисколета. В сентябре 1916 года Нэвал посетил новую экспозицию Лондонского Исторического музея, посвященную последним раскопкам на Ближнем Востоке. Пожертвовав приличную сумму денег на нужды музея, Нэвал заручился поддержкой его руководства, и перед ним открылись двери помещений, где хранились экспонаты, не представленные для всеобщего обозрения. Там он неожиданно для самого себя обнаружил предмет, от которого его здоровое и доброе сердце застучало с удвоенной силой. На его ладони лежала, как выразился работник музея, «странная монета», обнаруженная несколько лет назад, при раскопках на территории современного Иерусалима. Установить принадлежность этой «монеты» к определенному историческому периоду, а также материал, из которого она изготовлена, не удалось. Да и качество самого изготовления, явно не вписывалось в технологии, существовавшие две тысячи лет назад, не только в Иудее тех часов, но и в остальном мире. Идеально круглый диск, по диаметру и толщине очень похожий на серебряный американский доллар. Но на этом сходство предмета с монетой, в принципе, заканчивалось.

На лицевой стороне диска, выполненного из серебристого метала, похожего на серебро или платину, в центре, меньшим диаметром, был искусно наложен диск, вероятно, изготовленный из золота. На меньшем, «золотом» диске, было выгравировано футуристическое изображение солнца с его «короной» и выпуклые буквы языка жителей Деи составляли фразу — «Торус дарует нам жизнь». В центре изображения солнца стоял знак — «А-1». На остальной, серебристой поверхности лицевой стороны были разбросаны слегка выпуклые изображения восьми планет звездной системы Торус. Причем, третья планета от солнца-торуса была выделена среди остальных тем, что на ее месте находился крошечный кристалл, живо напоминающий бриллиант. На обратной стороне монеты был изображен выпуклый остров, очень похожий по своей конфигурации на равносторонний крест, в центре которого было крошечное восьмигранное углубление, присмотревшись к которому, можно было заметить, что оно заканчивается едва заметной темной точкой на его дне. По изображению острова шла выгравированная надпись на языке так хорошо знакомом Нэвалу — «Шамала». А ниже контура острова, было выгравировано число — 11. По всей кромке монеты шла идеально ровная борозда, глубиной около двух миллиметров.

Впервые в своей жизни Нэвал держал в руках предмет и его руки дрожали. Он прекрасно знал эту «монету». Это был личный знак каждого члена экипажа корабля А-1. Причем номер на его обратной стороне, строго соответствовал личному номеру члена экипажа первого корабля с Деи, прибывшего на Землю. На правой руке Нэвала был надет браслет, в центре которого находился практически идентичный знак, с той лишь разницей, что его диаметр был почти вдвое меньше. Из состояния оцепенения Нэвала вывел слегка гнусавый голос служащего музея:

— Эту монету нашли в захоронении, которому как мы думаем, около двух тысяч лет. Там были другие монеты, но эта… — служащий пожал своими необычайно узкими плечами … — эта очень странная! Во-первых, она изготовлена по уникальной технологии, а во-вторых, на ней есть надписи на языке, который нам совершенно не известен, но вместе с тем арабская цифра 11… Мы ничего не можем понять! Этот язык не имеет ничего общего с арабским… И, вообще… этот кристалл! Наши эксперты говорят, что это вовсе не кристалл, а белый метал это не серебро и не платина, но тогда, что? — работник музея сделал гримасу своим несимпатичным лицом. Он смотрел на странного посетителя, которого ему представил директор музея, сказав, чтобы ему показали абсолютно все!

За дополнительное пожертвование музею, втрое превышавшее, первоначальное, и сделанное наличными, монета оказалась у Нэвала. Друзей охватил невиданный до сих пор восторг. Это была удача, на которую они не рассчитывали. Но упорство Нэвала, с которым он «прочесывал» библиотеки и музеи мира, дало плоды. Стало ясно, что первая экспедиция успешно достигла Земли. Что хотя бы один из ее потомков дожил до периода двухтысячелетней давности. Теперь команда Элана знала имя первопроходца, которому изначально принадлежал знак. По правилам Деи, знак должен переходить строго по наследству от отца или матери к своим детям. Но, что произошло за тринадцать тысяч лет, с хозяевами знака, предшествовавших его попаданию в древнюю могилу, узнать было не возможно. А вот кто был последним владельцем знака, сказать было можно только в одном случае — если найти ключ, который открывал доступ к информации, хранящейся в памяти знака. Дело в том, что «монета» или знак, что оказался в руках у команды Элана, кроме своей функции — идентификации первичного владельца, выполнял и ряд других, еще более важных. Знак крепился на специальный браслет на любую руку хозяина, и являлся определителем местонахождения его владельца, которое могли осуществить первые переселенцы с Деи. Кроме того, с помощью этого знака можно было вести качественную съемку и звукозапись, и накапливать полученную информацию. Но, чтобы расшифровать и просмотреть имеющуюся на «монете» информацию, необходимы были специальные устройства, и что самое главное, специальный ключ, без которого доступ к памяти знака, становился невозможен. Ключ же должен был находиться на головном корабле или дисколете экспедиции А-1.

…Находка Нэвала настолько воодушевила его, что он взялся за дело с удвоенной энергией. Но долгое время ничего найти больше не удавалось. Через пять лет, на одном из рынков Бомбея Нэвал познакомился с местным торговцем антиквариатом, главным хобби которого было коллекционирование монет. Богатый индус имел своих агентов по всей Индии, и скупал практически любую нумизматику, если, по его мнению, ей было более ста лет. В богато обставленном кабинете Рабхала Батанти Нэвал показал хозяину «монету», купленную им в Лондоне. По возбужденному лицу и горящим глазам Рабхала Нэвал понял, что коллекционеру она знакома. Не колеблясь, Батанти предложил Нэвалу сто английских фунтов. Еще через минуту сумма возросла до одной тысячи! Это были на тот момент очень большие деньги.

— Зачем Вам, уважаемый Рабхал, платить за непонятную монету такие огромные деньги? Разве она того стоит? — Старый индус заерзал в своем кожаном кресле и потянулся за платком, чтобы промокнуть пот, обильно покрывший его шею и лицо.

— Хорошо, мистер Нэвал, я открою вам секрет. Но обещайте, что тогда вы продадите мне монету… за две тысячи! — Батанти неотрывно смотрел в глаза собеседника, но тот и не думал отводить свой взгляд.

— Видите ли, мистер Батанти. Вы знаете, за что предлагаете деньги, а я не знаю, что за секрет Вы мне собираетесь открыть? И стоит ли он вообще денег?

— Стоит! Уверяю Вас, мистер Нэвал, стоит! Ну, хорошо! Обычно я ни с кем не делюсь информацией, откуда я добыл тот или иной предмет, но в нашем случае… — Батанти встал из-за своего огромного стола, опорами которому служили две искусно вырезанные из черного дерева скульптуры слонов. Он вышел в другую комнату и через минуту вернулся, держа в руках небольшую шкатулку, инкрустированную слоновой костью. Сев в свое огромное кресло, коллекционер открыл шкатулку и, держа руку на расстоянии от Нэвала, показал гостю ее содержимое. Как и предполагал Нэвал, на шелковой подушечке лежал знак, идентичный тому, что лежал на столе Батанти. В душном кабинете антиквара повисло молчание. Нэвал перевел взгляд с монеты на ее хозяина.

— Два года назад я был по делам в Калькутте. И там, мой коллега, тоже антиквар, показал мне эту штуковину. Скажу Вам, что я всю свою сознательную жизнь собираю монеты, но никогда ничего подобного не встречал. У меня в коллекции есть монеты, которым несколько тысяч лет, но эта… Вы видите, что она выглядит как новая! Но у меня есть чутье, и оно подсказывает мне, что с ней что-то не так. — Батанти опустил руку, и положил шкатулку рядом с монетой Нэвала.

— Я предложил своему другу хорошие деньги, и он любезно согласился продать мне эту… я бы сказал, скорее медаль, чем монету. — Хитрые черные глаза индуса сверлили Нэвала, но тот был спокоен и невозмутим. Мало того, во взгляде Батанти на мгновение появился испуг, но он тут же, сменился покорностью.

— Так вот, мистер Нэвал, мой друг рассказал мне, откуда у него оказалась эта медаль. Как любой благочестивый индус, мистер Варти, отправился в паломничество к священной горе Кайлас. Его путь пролегал вдоль горных хребтов Миш-Ми и Гималаев. Остановившись в одной горной деревушке на ночлег, он познакомился с хозяином, что приютил паломника. Тот год выдался очень неурожайным в предгорьях Миш-Ми, и семья хозяина хижины, как впрочем, и вся деревня, практически голодали. Мистер Варти был богат, и в разговоре с хозяином обмолвился, что собирает старинные монеты. Хозяин лачуги, заметно колеблясь, предложил гостю эту монету. Варти дал старику достаточно денег, чтобы он смог прокормить свою семью до будущего урожая, но на вопрос, где он взял эту странную монету, так и не ответил. На обратном пути из Тибета, совершив священную Кору, мистер Варти вновь заглянул к человеку, что продал ему монету. Материальное положение хозяина хижины было довольно плачевно, и Варти дал ему еще денег. В знак благодарности, хозяин рассказал, что эта монета перешла к нему от его отца и деда. А очень давно ее хозяином был человек, много лет, проживший в их местах, и бесплатно лечивший местных жителей. Он сказал прапрадеду хозяина хижины, что пришел из Шамбалы. — Батанти, вытер пот со лба и шеи. При последних словах он заметно понизил голос. Было заметно, что он взволнован, но глаза его выражали полную покорность, в отличие от момента начала разговора.

— Из Шамбалы? Но что это такое? Где находится эта местность?

— Я интересовался этим вопросом. Но так ничего толком и не узнал. На севере Индии ходят легенды, о далекой и сказочной стране, что лежит за снежными хребтами Гималаев и Тибета. Ее основали боги, спустившиеся на нашу Землю с небес. Но где эта страна, никто не знает. Говорят, что жители этой страны обладают необычайными способностями читать мысли на расстоянии и исцелять людей. Говорят, что они живут очень долго или вообще бессмертны. Говорят, что это они принесли нашим народам письменность, календарь, математику, рецепты врачевания. Но я не встречал людей, побывавших в Шамбале. Даже мистер Варти, мой друг, несколько раз совершавший паломничество к горе Кайлас, практически ничего не знает о том, где находится эта загадочная страна. Но он рассказывал мне, что в одном из монастырей горной страны Каро-Корум, он беседовал с монахом-настоятелем, рассказавшим ему о том, что общался с человеком, прадед которого побывал в Шамбале, и лично видел ее Хранителя. — Рассказ Батанти почему-то отнял у него много сил, и к концу разговора, он сник.

— Я вижу, что моя монета, мистер Нэвал, вам гораздо важнее, чем мне Ваша. Что же, я с удовольствием уступлю Вам ее… за сумму, которую Вы мне предложите.

— Я думаю, что она стоит тех денег, что вы предлагали мне, но за информацию, о ее предыдущей судьбе, и о том, как разыскать мистера Варти, я согласен Вам хорошо доплатить…

* * *

Прекрасная, ранняя весна выдалась в этом году в долине реки Брахмапутры. Буйными белыми и розовыми красками цвели деревья и придорожные кустарники, окаймлявшие узкую горную дорогу. Запахи рододендронов и горных елей, зарослей самшита и жимолости, смолистых стволов лиственниц и гималайских кедров, разнотравья и множества весенних цветов, настоянные на чистейшем горном воздухе, создавали неповторимый аромат и кружили голову. Жужжание пчел и разноголосое пение птиц, радовавшихся весеннему солнцу, наполняли все вокруг жизнью и гармонией.

По дороге, не спеша, шел одинокий путник, опираясь на посох, то ли сделанный из какого-то легкого серебристого металла, то ли из дерева, но окрашенный в довольно редкий для здешних мест, цвет. Одет он был вполне обычно. Старые полустертые сандалии из буйволиной кожи, белая холщовая туника. На боку широкая плетеная из цветных полосок плотной ткани сумка. Худощавое загорелое лицо бронзово-оливкового цвета, голубые, глубоко посаженные глаза. Густые вьющиеся черные волосы, черные брови, черные усы, переходящие в бороду, подбитую местами сединой, делали этого еще молодого человека, но выглядевшего благодаря бороде старше, довольно симпатичным. Высокий рост, широкие плечи, крепкие мускулистые руки, и главное, гордая, величавая осанка, выдавали в нем человека, явно благородного происхождения. Возле огромного, величиной с небольшой дом валуна, лежащего справа, путник приостановился. Обойдя камень слева, он застыл на месте, зачарованный неожиданно открывшейся перед ним фантастической панорамой. Далеко внизу, плавно извиваясь, словно огромная серебристая змея, несла свои неспешные воды, дальше, в долину, священная Брахмапутра. Прямо у его ног, только немного ниже, ярко-красным живым ковром, среди сочной молодой зелени, уходило далеко, к самой реке, поле диких горных тюльпанов. Немного левее, не более чем в полумиле, раскинулась небольшая деревня, состоящая из десятка маленьких белых домиков. Еще левее деревни, уходило вдаль поле, сплошь покрытое сине-голубыми цветами, соперничающими по насыщенности и голубизне с весенним небом Гималайских предгорий. Дальше, за рекой, простиралась зеленая сочная равнина, а за ней уже в голубой дымке, плавными изгибами хребтов, все бледнее и бледнее уходя вдаль, мерцали вершины гор Миш-Ми — восточной оконечности Гималаев.

Простояв несколько минут, словно зачарованный, путник зашагал по тропинке, которая в этом месте начинала, резко петляя, спускаться к деревне.

Глава 21. 1925 год. Главный Гималайский хребет. Долина реки Карнали

* * *

Два года трудного пути остались позади. Уставшие ноги Путника и юноши, что шел рядом с ним, прошли последний, самый трудный подъем перевала Нара Ла. Вдали остались сверкающие, словно бриллиантовые короны, вершины Больших Гималаев — Сагармагха, Лхоце, Канченджанга, Джаулагири, Аннапурна. Седой Химават — дух Гималаев, бережно оберегал Путника и его молодого друга, от злых духов, горных хищников, и просто от плохих людей. Перед ними открылся вид, от созерцания которого не просто захватывало дух, но уносило, куда-то ввысь, в поднебесье. Еще несколько шагов и можно парить над землей как птицы. Можно коснуться облаков руками и раствориться в них, сделавшись невидимым.

Путник глубоко вдохнул в себя холодный и чистый воздух, и положил правую руку на плечо молодого человека. Такой красоты, за свою долгую жизнь, он не видел даже в той, своей прошлой жизни. Перед ними лежали тибетские горы. Величественные и загадочные. Самая большая на Земле горная страна. Самые таинственные и самые малоисследованные места, хранящие многовековые тайны и загадки. А впереди их ждала дорога на священную гору всех жителей этих удивительных мест — гору Кайлас.

В сумке путника помимо кукурузных лепешек и фляги с водой, лежали два свитка. Два бесценных источника, которые он взял в пещере в предгорьях Гималаев, в долине реки Брахмапутры. Путь в пещеру ему указал один местный житель деревни, в домике, которого, Путник остановился на ночлег. Его с радостью пустили в дом и накормили. Здесь в Гималайских предгорьях, люди были открыты и доброжелательны. Но в семье хозяина было горе. Неделю назад на старшего сына, возвращавшегося домой из соседней деревни, напал леопард. Обычно, эти хищники на людей нападают сравнительно редко. Этот же оказался очень агрессивным. Возможно, это был леопард-людоед, который в прошлом году в этих окрестностях убил несколько паломников и местных жителей. Сыну хозяина чудом удалось избежать смерти от зубов хищника, благодаря огромному охотничьему ножу, которым он успел вовремя воспользоваться. Зверь был ранен. Но раны, которые получил молодой человек, оказались очень опасными. У него был сильный жар, он бредил и должен был скоро умереть.

— Оставьте нас одних! — скомандовал Путник. Осмотрев больного, он обработал его раны порошком, что достал из чехла на поясе. Затем, открутив набалдашник своего посоха, нажал на нем маленькую, чуть заметную кнопку. Из отверстия, у основания набалдашника, заструился мягкий голубой свет. Путник медленно направил свет на все места тела юноши, что повредил леопард. Браслет на правой руке, «выдал» врачевателю, маленький белый кристалл. Растворив его в воде, Путник, подняв голову больного, влил в его рот несколько глотков снадобья.

Наутро вся небольшая деревня была у дома Бала Шантри. Подумать только! Его умирающий сын к утру пришел в себя. У него прекратился жар. И самое главное — начинающие загнивать, огромные, раны закрылись, и об их наличии, напоминали лишь твердые заживающие корочки.

Через два дня сын хозяина выздоровел и встал на ноги. Радости родных не было предела. Утром третьего дня Путник позвал хозяина, и, поблагодарив его за гостеприимство, сказал, что задержался дольше, чем обычно и впереди ждет его дальняя и трудная дорога. Бал Шантри встал перед Путником на колени, и, обхватив его ноги, низко склонил голову.

— Теперь мой дом — твой дом! Ты спас моего старшего и единственного сына. Благодарность моя безгранична. Прости меня, за то, что я бедный человек, и не могу достойно отблагодарить тебя…

— Встань с колен, Бал, — попросил его путник. — Помог я твоему сыну, не рассчитывая на твою благодарность. Я просто сделал то, что должен был сделать. Спасибо тебе за хлеб и кров над головой. Мне пора…

— Постой, Чужестранец! Скажи, как твое имя? И куда ты держишь свой путь? Я и вся моя семья будем молиться за тебя.

— На моей далекой родине меня называли Нэвал. Здесь …, зови меня просто — Путник. А путь мой далек. Я иду на запад искать место, где могут жить мои предки.

— Но тогда ты обогнешь Гималаи с юга и выйдешь к Тибету. И на твоем пути встанет священная гора Кайлас.

— Да, возможно, ты, Бал, лучше меня знаешь эти места.

— Задержись еще на один день. Я должен посвятить тебя в одну большую тайну. Мой род живет здесь с незапамятных времен. Мой отец доверил ее мне. А он узнал ее от своего отца. Тот от своего. Эту тайну мы храним и передаем из поколения в поколение. Очень давно, мой прапрадед, привел своего сына только ему знакомым путем к пещере, расположенной в горах. Вход в нее был закрыт и тщательно замаскирован. Там уже очень много лет хранилось большое количество старинных свитков. Написаны они все на непонятном древнем языке. Их там тысячи. Мой предок завещал, хранить эту тайну. И отдать эти свитки только тому, кого, мы — его внуки, посчитаем наиболее достойным. Ты помог сохранить наш род. Ты спас моего старшего сына. И ты добрый и благородный человек. Пойдем, я отведу тебя к пещере!

Через час, они, уставшие оттого, что лесная тропинка вела все время вверх, остановились на небольшой поляне, перед грудой больших камней, сплошь поросших густым кустарником. Сразу за камнями, почти отвесная скала уходила далеко вверх.

— Это здесь. Нужно забраться на эти камни. Давай руку.

Прошло минут пять, пока оба мужчины оказались на высоте метров двадцать. Они стояли на самом верхнем камне, держась руками за стену скалы. Бал шагнул влево, сел на гладкую поверхность камня, и соскользнул метра на два вниз. Путник, молча, последовал примеру проводника. Они стояли на узкой площадке, с трех сторон закрытой камнями. Перед их лицами по-прежнему находилась поверхность скалы.

Бал вставил короткую палку, на которую опирался при ходьбе, в совершенно не заметную с того места, на котором стоял Путник, вертикальную щель. Затем оперся спиной о плоскость камня, который был слева, и с силой надавил на палку двумя руками. Но камень почти не сдвинулся с места.

— Я уже не молод, и сил стало меньше.

Путник, отставил в сторону свой посох, и обхватил крепкий рычаг Бала. Через несколько секунд, плоский камень высотой метра полтора, отошел от стены на расстояние достаточное, чтобы проскользнуть в открывшуюся щель.

— Там темно. Я сейчас зажгу свечу.

— Не стоит Бал. У меня есть вот это. — И Путник, повернув округлый набалдашник посоха, шагнул вслед за проводником в пещеру, наполнив ее мягким, ярким, голубым светом. Пещера оказалась довольно большой. Ее свод уходил на несколько десятков метров вверх, теряясь в темноте. Но вместе с тем, чувствовалось, что воздух внутри свежий и чистый. Вдоль всего округлого периметра, протянувшегося метров на сто, лежали аккуратно укрытые простой холщовой тканью, пергаментные свитки. Бал осторожно убрал одно из полотнищ.

— Смотри Путник, их здесь тысячи. Я каждый год прихожу сюда, чтобы убрать пыль с покрывал, и просто проверить, все ли в порядке. Мой отец сказал мне, что этим свиткам очень-очень много лет. Их написал один человек, пришедший в наши земли с севера. Говорили, что он пришел с Земли богов. Он долго жил в этой пещере и исцелял местных жителей. И сам он прожил намного больше других. Когда пришла пора умирать, он завещал моему прапрадеду сохранить эту пещеру, и передать эти свитки только в руки добрых людей. Он рассказывал, что далеко на севере, за высокими горами и огромной пустыней, живут люди, поставившие себе на службу потаенные силы природы. Это его народ. А когда-то очень — очень давно его предки были богами и спустились на землю с небес, чтобы показать людям, как построить рай на Земле. Но народы, живущие вокруг, не хотели прислушиваться к ним. Ими правили тираны, и они не хотели, чтобы их подданные получили свет истины и свободы. Но написаны эти рукописи на незнакомом мне языке. Возьми эти свитки себе. Ты грамотный и хороший человек, и сумеешь использовать их для добра.

Путник наклонился, и осторожно взяв один свиток, развернул его. Затем взял еще один и еще…

— Скажи Бал, я могу задержаться в этой пещере и внимательно изучить эти письмена?

— Ну конечно! — радостно согласился Бал. — Оставайся здесь, а вечером я принесу тебе еду.

Когда солнце начало клониться к закату, в пещере появился Бал. Он принес еду и постель для Путника. Все это время, пока не было Бала, Путник, не отрываясь, читал старинные послания.

— Мне хорошо знаком этот язык. Этот язык принесли на Землю люди, что опустились с неба. От корней этого языка произошли многие языки на территории нынешней Индии. — Бал осторожно коснулся плеча Путника.

— Мой отец говорил мне, что это язык богов, которые прибыли на нашу Землю очень много лет назад.

— Да, Бал, можно сказать и так. Это язык наших предков. А записаны здесь основы бесценных знаний, во многих областях науки. То, что ты сохранил, Бал, — имеет большое значение. Тот, кто написал эти свитки, был очень грамотным человеком. Из этих свитков я узнал, что ранее на Земле существовала одна высокоразвитая цивилизация. Ее основали люди, прибывшие с небес.

— Значит, мой отец говорил правду? Он говорил мне, что эту страну, человек, что жил в этой пещере называл — Шамбала.

— Да, Бал, это правда. И я уже больше десяти лет ищу эту загадочную страну. — Но если эти люди спустились с небес, то они были богами? — Бал Шантри не мигая смотрел на Путника, стараясь не пропустить ни слова.

— Видишь ли, Бал, можно сказать и так. Эти люди, что основали эту страну, как написано в этих свитках, жили очень-очень давно. На их глазах начиналась история нашей цивилизации. Это были мирные люди, и они хотели нести остальным людям свет знаний и добра. Но так сложилось на Земле, что практически всеми народами правили тираны. Им нужно было держать своих подданных в рабстве и невежестве. Поэтому, многих Учителей, что уходили из Шамбалы просвещать людей, просто убивали. Так, случилось, что на Земле всегда не любили ученых, грамотных людей. В далекой Европе людей, что посвящали себя науке, просто живьем сжигали на кострах. Свои знания просвещенные люди передавали с помощью глиняных табличек, свитков, книг. Много знаний было утеряно. А племенная раздробленность и бесконечные междуусобные войны не способствовали развитию и обмену знаниями. — Путник внимательно посмотрел на Бала, пытаясь понять, все ли понимает его собеседник. Но по выразительному взгляду добрых глаз мужчины, понял, что тот слушает его с большим вниманием.

— В этих свитках записаны послания будущим поколениям. В них находится источник древней мудрости и самосознания, необходимых для правильного построения человеческого общества. Они были составлены более тринадцати тысяч земных лет назад, и переписаны человеком, жившим в этой пещере. Он был одним из Учителей той загадочной и древней страны. Свитки написаны на языке, от которого произошел один из самых древних языков на этой планете — санскрит. Он очень похож на язык, на котором говорят на моей далекой родине. Если ты не возражаешь, я поживу в этой пещере несколько дней? Свитков очень много, и чтобы их прочесть, понадобится время. — Бал улыбнулся.

— Ты мой гость и мой друг, и можешь оставаться здесь столько, сколько захочешь.

Глава 22. США. Аляска, 7 июня 2009г. Ледник в восточной части Чугачских Альп

***

Тщательно спланированная операция дала свои успешные плоды уже к концу следующего дня. Вновь погода оказалась на высоте, и на протяжении всего дня ласково светило солнце, а облака тонкой белой полосой были видны где-то далеко на западе. На самом леднике было очень холодно, и те, кто не работал, не смотря на теплую одежду, быстро ежились от холода. Это больше касалось Кэтрин и Майкла, и через час после того, как Роберт взобрался на небольшую естественную площадку в паре метрах от диска, и начал ее расширять с помощью отбойника, Майкл и Кэтрин вернулись на плоскую вершину скалы. Здесь, немного спустившись, они нашли отличное укромное место, где разбили свой импровизированный лагерь, в котором было тепло и уютно. Кэтрин развела костер и принялась готовить обед, а Майкл взялся снабжать весело потрескивающий огонь сухими ветками, за которыми ему пришлось несколько раз съездить на квадроцикле.

Старательно приготовленное Кэтрин жаркое из куриного мяса и овощей, пришлись всем по вкусу. Ароматный черный чай с лимоном, тишина и безмолвие окружающего ландшафта, смешанные с какой-то, по истине, невероятной свежестью хвойных деревьев и чистого горного воздуха, вводили новоявленных искателей приключений в некое, своеобразное состояние нирваны. Все понимали, что их ожидает что-то очень важное и необычное. И это ожидание не мешало, а наоборот, даже способствовало усиленному аппетиту Майкла, Роберта и их родственников…

Денни показался Роберту поначалу несколько замкнутым и необщительным, однако, по мере их совместного продвижения к цели, он менялся, прямо на глазах. Очевидно, вдохновленный очередным глотком виски, из своей походной фляги, а может быть мыслью о том, что они действительно нашли, что-то очень важное, мужчина стал работать как вол. За обедом Денни, не умолкая, тараторил то о летающих тарелках, то о секретных работах и опытах Пентагона, русских и китайцах, и настолько увлекся своими рассказами, что уже стал высказывать едва ли не полную уверенность в том, что эта находка, сделает их всех знаменитыми.

— …И тогда, мне не придется горбатиться на этой забытой богом станции, — подвел черту под своей длиной речью, муж Кэтрин.

Подкрепившись, все почувствовали заметный прилив сил и энергии. Солнце стояло высоко, и временами его блики, на сколотой ледяной поверхности, неприятно слепили глаза. Кэтрин и Денни надели солнцезащитные очки. Через час, появилась возможность оказаться вплотную к таинственной находке. Роберт и Денни расширили первоначальный плацдарм, с которого начали работу, до таких размеров, что там могло свободно поместиться несколько человек. Поскольку они находились немного выше того места, где диск выходил наружу из толщи льда, то постепенно рубя лед прямо перед собой, мужчины начали открывать все больше и больше верхнюю часть находки. Становилось понятно, что диск начинал плавно утолщаться и должен был иметь размеры, о которых и подозревал Роберт. Сердце летчика стучало все сильнее, но он не ощущал усталости. Азарт настолько захватил его, что он порой не слышал, что говорил ему Денни, стоявший рядом, и сбрасывающий с высоты куски сколотого льда.

— Слышишь, Майкл?! — Громко сказала Кэтрин, когда в очередной раз Денни заглушил генератор, чтобы немного отдохнуть, и прошло несколько минут, пока ее и племянника слух вновь привык к тишине, — Слышишь, как трещит ледник? Он ведь медленно движется и время от времени издает такой характерный звук. Кстати, ты обратил внимание? А наша находка уехала чуть-чуть вперед! Ну, на самую малость. Может быть на один фут. Вчера она была немного правее.

— Да тетя Кэтрин, Вы правы. Я тоже это заметил.

— Все очень просто! Ледник спускается вон с тех гор. — Кэтрин показала рукой направо. — До них не менее восьми миль.

— Ну, тогда мы должны работать, не останавливаясь, а то наш диск уедет, и мы его не догоним! — Ответил Майкл, и лукаво сощурил глаза, после чего они с Кэтрин громко рассмеялись.

Погода всецело благоприятствовала работе на свежем воздухе. Разве, что солнце светило чересчур ярко, да приходилось соблюдать удвоенную осторожность, чтобы не упасть с пятиметровой высоты. Кэтрин и Майкл еще раз съездили на станцию, и привезли моток длинной и прочной веревки, несколько металлических прутьев, молоток, и еще разного инструмента, который мог пригодиться для их нелегкой работы. Роберт забил в основание, на котором они стояли, несколько металлических прутьев, привязал к ним веревку, и обмотал ею вокруг пояса себя и Денни. Теперь они могли работать, не боясь, что свалятся с большой высоты.

Еще два часа прошли в монотонной и тяжелой работе. Но результат был на лицо. Роберт и Денни врезались в тело ледника на несколько футов, обнажая постепенно окружность своей находки. А вот определить пока, что же это за штуковина, впрессованная в слой векового льда, никто не мог наверняка. Мужчины уже свободно прикасались к идеально заоваленной боковой поверхности, осторожно пробуя ее на прочность. Денни несколько раз стучал по ней молотком. Сначала осторожно, а затем сильнее, но ничего, кроме характерного металлического звука, в ответ не последовало. Майкл, до этого не принимавший участия в работе наверху, не выдержал и взобрался по лестнице на площадку, на которой попеременно работали Роберт и Денни.

— Пап, я тоже хочу на нее посмотреть поближе.

— Ну, что же, Колумб, это твое право. Ты открыл эту Америку. Хотя и работенки нам подкинул!

Майкл, соблюдая осторожность, не спеша, взобрался по раскачивающейся лестнице на площадку, где работали мужчины. Теперь он имел возможность подойти к своей находке вплотную, и даже погладить ее рукой. Сделал он это осторожно, словно гладил неизвестное ему спящее животное, боясь его разбудить. Поверхность оказалась холодной, но Майкл не убирал руку, будто хотел своим теплом согреть гладкую почти зеркальную поверхность. Мысли, одна фантастичнее другой, кружились в его голове, но даже его еще детский мозг, интуитивно начинал понимать, что то, к чему он прикоснулся, пронизано какой-то невероятной тайной.

— Ну, все, ребята, на сегодня хватит. Вы и так проделали огромную работу!

— скомандовала и одновременно похвалила мужчин Кэтрин.

— Майкл, ты тоже спускайся вниз. Здесь возле ледника жуткий холод. Не хватало, чтобы мои гости простудились!

Если не считать двух поездок на станцию, Кэтрин и Майклу, пришлось принимать пассивное участие в сегодняшней работе. Зато они много разговаривали о жизни в Нью-Йорке, о новом отце Майкла, (кстати, Кэтрин заметила, что Майкл очень неохотно вел беседу на эту тему). Кэтрин, же, рассказала племяннику много нового и интересного об Аляске, ее истории, природе, животных и растениях. Причем делала это с таким упоением и восторгом, что Майкл про себя заметил, что не каждый учитель может так интересно рассказывать о своем предмете.

Глава 23. США. Аляска. Горы Чугач. 8 июня 2009г

***

При наблюдении из космоса атмосфера Земли кажется хрупким и тонким, как дымка, скоплением облачных масс. Тем не менее, она оберегает нашу планету от множества исходящих из космоса опасностей, включая солнечный ветер, космический холод, жестокое ультрафиолетовое и другие виды вредного излучения. Прекрасно справляется земная атмосфера и с защитой от постоянной беспрерывной бомбардировки мелкими метеоритами, подавляющее большинство которых сгорает, не успев долететь до поверхности.

Глобальное потепление, о котором заговорили ученые многих стран в конце двадцатого столетия, вызванное, как принято считать увеличением концентрации углекислого газа в атмосфере Земли, спровоцировало фактически неуправляемый научно-технический прогресс. Передовые страны, наращивая производство стали и пластмасс, электроэнергии и автомобилей, химических удобрений и вооружений, увеличивая добычу и потребление нефти и газа, из года в год выбрасывали в атмосферу сотни миллионов тонн продуктов сгорания, загрязняя не только окружающую среду на земле, но и высоко в небе. Уникальнейшее детище Творца — многокилометровый слой смеси различных газов, часть которого люди называют воздухом, обеспечивает жизнь на Земле миллиардам людей, животных и растений. И эта живая оболочка, это прозрачное дышащее покрывало, защищающее все живое, из-за хищнического отношения этих людей, оказалась под угрозой своего существования.

Глобальное потепление коснулось и этих северных широт. За десять последних лет, слой снега и льда, покрывавший огромные территории Аляски, значительно уменьшился. Многие ледники, количество которых в этом северном штате составляет десятки тысяч, намного сократили свой объем и массу. Роберт и Майкл несколько дней назад, наблюдали на юге полуострова Кенай, в Северо-Западном фьорде, во время морской прогулки на теплоходе, как голубой лед с края ледника Хардинг, почти каждую минуту скалывался в виде больших и малых глыб, и с шумом падал в воды Аляскинского залива, превращаясь в небольшие айсберги. Здесь же, в восточной части хребта Чугач, ледник медленно, по нескольку сантиметров в день, спускавшийся в широкую, лесистую долину, тоже не уберегся от последствий парникового эффекта.

Летательный аппарат, упавший сто лет назад в расщелину между двух вершин, где ледяная река берет свое начало, оказался присыпан еще и толстым слоем снега, от сошедшей сразу после падения, лавины. За много лет, снег, покрывший челнок, спрессовался и, изменив свою структуру, превратился в лед, похоронив пленника в своей толще. Шли годы, и ледник медленно двигаясь в своем русле, под воздействием солнца и парникового эффекта, оголил небольшую часть того аппарата, что остался цел после таинственного взрыва в районе реки Подкаменная Тунгуска, в конце июня 1908 года…

***

Расчистив, с помощью Денни за два дня две трети корпуса неизвестного темно-серого с серебристым отливом сооружения, Роберт начал понимать, что перед ними, а точнее под его ногами, действительно, лежит впрессованный в слоистый лед, странный, совершенно не похожий ни на один из известных ему летательных аппаратов современных марок, предмет. То, что эта штука относится к разряду летающих, Роберт, осознавал каким-то одному ему известным чувством. Вернее, он понял это почти сразу, как только они добрались до носовой части, которая, необычайно плавно, переходила в подобие огромной кабины.

«Быть может, это какая-то последняя, секретная модель»? — мелькнуло в голове у летчика.

«Но, тогда как она сюда попала? Разрабатываемый в настоящее время истребитель пятого поколения ВВС США, ни по каким параметрам, естественно, не подходил. У этого странного предмета, насколько мог судить Роберт, глядя на то, что удалось освободить ото льда, просто не было крыльев. Россия? Китай? Может быть, это их аппарат занесло в эти широты? Конечно, же, нет. Откуда у них такие технологии? По имеющимся у Роберта сведениям, даже истребитель шестого поколения, черед которого придет, возможно, лет через десять- пятнадцать, абсолютно не будет похож по очертаниям на эту штуковину. Да и для того, чтобы перемещаться в воздушном пространстве, отрываться от земли, нужны крылья. По размерам — да, эта тарелка, с дуговыми вырезами по бокам, была очень соизмерима с современными истребителями. Но по внешнему виду»? — он сомнительно покачал головой.

«Тогда, что же это такое»?

К концу третьего дня раскопок, совместными усилиями удалось расчистить большую часть верха необычной находки. Хотя еще довольно значительная часть, в особенности низ, был прочно «впаян» в лед. То, что предстало перед взором Роберта и его команды — поразило их всех.

Предмет представлял собой сплющенный эллипсоид, но не сильно вытянутый в длину. В его задней части, за дугообразными вырезами, там, где огромная каплеобразная то ли кабина, то ли просто идеальная куполоподобная выпуклость, начинала плавно понижаться, поверхность вновь начинала уходить вверх. Но не очень сильно… А вот задняя кромка диска в этом месте имела больший радиус кривизны, чем в том месте, которое Роберт принял за носовую часть. Все это делало неизвестный предмет, действительно похожим на огромную сплюснутую рыбу с широкими боковыми плавниками. Кабина — голова начиналась практически сразу с носовой части и, расширяясь, словно распластанная медуза, шла больше чем на половину длинны машины.

«Настоящее летающее блюдце, только перевернутое. Но летающее ли»? — Десятки самых невероятных догадок проносились в голове Роберта, но, ни на одной он не мог остановиться… Фонарь кабины был зеркальный, темно-серого цвета, похож на стеклянную каплю, совершенно непрозрачен снаружи. Поэтому заглянуть внутрь оказалось невозможно. Стыков, заклепок, прочих соединений, характерных для современных летательных аппаратов нигде не было видно. Можно было подумать, что этот странный предмет изваяли из какого-то цельного куска стекла. Хотя сказать с определенной точностью, что это за материал, летчик, безусловно, не мог. В голове у Роберта вырисовывалось только два варианта. Или это фантастический ультрасовременный аппарат для передвижения по снегу, или… Второй вариант становился более правдоподобным.

Кэт принесла фотоаппарат и сделала несколько снимков их фантастической находки. Кроме того, она засняла всех вместе мужчин, победно поднявших руки вверх, на фоне бело-серой стены ледника и темной поверхности огромной блестящей сплюснутой капли.

Воскресный день близился к концу, и они уставшие и возбужденные оттого, что им удалось обнаружить, действительно что-то серьезное, поехали домой. Майкл, целый день, строивший бесконечные догадки, притих. Денни, многократно подкреплявший свою расшатанную нервную систему виски из своей походной фляги, тоже сник, и тихо сидел на заднем сидении квадроцикла, предоставив управление своей жене. Вернувшись на станцию, решили обсудить свои дальнейшие действия за ужином. Кэтрин отправилась на кухню, приготовить что-нибудь из рыбы. Денни пошел в помещение самой станции, проверить, что к чему, но, прилег на диван, и крепко уснул.

— Папа, можно я позвоню маме и расскажу ей о том, что мы нашли? Представляешь, как она обрадуется? — взволнованно воскликнул Майкл. Но, поразмыслив секунду, как-то невесело добавил:

— Хотя, вообще-то, я думаю, что она мне не поверит. Ты ей подтвердишь мои слова?

— Видишь ли, Майкл, мне кажется, что с этим торопиться не стоит. Безусловно, я скажу маме, что ты не фантазируешь, но… — Роберт на минуту задумался. — Давай сначала все хорошенько обдумаем. У меня есть на эту тему определенные соображения.

Из кухни стали слышны приятные запахи готовящейся пищи. И через двадцать минут Роберт, Майкл и Кэтрин, сидели за большим круглым столом, и с аппетитом уплетали вкусный ужин.

По просьбе Кэтрин, о делах не говорили до чая. Разлив по белоснежным чашкам ароматный напиток из красивого фарфорового чайника, хозяйка предложила гостям хрустящие хлебцы с корицей и необычайно вкусное с дивным, лесным запахом, варенье из ежевики.

— Ну и что со всем этим будем делать? — строго, но по-деловому спросил Роберт.

— Я считаю, что мы должны немедленно сообщить о находке в полицию, — быстро отреагировала Кэтрин. — А если это, что-то страшное, и мы будем иметь большие проблемы? Господи, не нравится мне все это. — Женщина тяжело вздохнула.

— Ну, что ты молчишь, Роберт?

— Кэт, дорогая, успокойся. Пока ничего страшного не произошло. Давайте обсудим все по порядку. — Хотя Роберт и стремился казаться спокойным, его голос, все же, звучал с некоторым волнением…

— Ну, во-первых, сейчас мне уже ясно, что, то, что мы откопали, явно неземного происхождения…

— Молодец папа, я тоже так думаю! — не выдержал и с горячностью выкрикнул Майкл. Роберт строго посмотрел на сына, но не стал делать ему замечание и продолжил:

— Во-вторых, мы не знаем, точно, что это такое… Но догадываемся. А если это, возможно, летающая тарелка, то такие сенсационные находки, попадают немедленно под контроль… — Роберт сделал паузу, окинул взглядом всех присутствующих за столом, и негромко произнес:

— Под контроль СПЕЦИАЛЬНОЙ СЕКРЕТНОЙ ПРОГРАММЫ, о существовании которой я несколько раз слышал от своего бывшего командира, полковника Эверта. Я был у него на хорошем счету, и мы часто беседовали с ним о разных проблемах. Короче, Старый Макс, как звали его все летчики нашей эскадрильи, очень осведомленный во многих вопросах человек. Так вот, при НАСА, создана, и уже много лет действует, абсолютно не подконтрольная конгрессу, и возможно президенту, засекреченная структура, родом деятельности которой является сбор информации и обнаружение подобного рода вещей. Но в том, то и дело, что при НАСА эта структура числится лишь формально. Так сказать, чтобы шло ее официальное финансирование. Полковник мне говорил, что за директором ССП стоят очень влиятельные в стране люди. Один из спутников НАСА все время ведет наблюдение за околоземным пространством, на предмет обнаружения реальных НЛО. Старый Макс намекнул мне тогда, что все свидетели прямо или косвенно связанные с подобного рода находками, как правило, бесследно исчезают. А слышал полковник Эверт это от своего давнего друга по военной службе, генерала Пэттерса, который, как догадывался Макс, и был членом этой Специальной Секретной Программы.

— Выходит, если мы сообщим в полицию, а те сообщат дальше, то нас могут убить? — со страхом, но все же и с сомнением, полюбопытствовала Кэтрин.

— Кэт, милая, да не волнуйся ты так, — успокаивал ее брат. — На тебе лица нет. Вот бери пример с Майкла. — И Роберт кивнул в сторону сына. Мальчик сидел, открыв рот, и жадно слушал рассказ отца, стараясь не пропустить ни одного слова. Щеки ребенка, то ли от волнения, то ли от вкусного горячего чая, были розовыми как спелые персики.

— Папа, ты прав, конечно, нельзя сообщать в полицию. А, что если позвонить на телевидение? Нас покажут в выпусках новостей. Мои друзья сойдут с ума от зависти!

— Нет, Майкл, я предлагаю сделать так. Мы не будем форсировать события. Пусть все останется на несколько дней, так как есть. Завтра рано утром я вернусь в Анкоридж, а оттуда улечу в Нью-Йорк. Там я свяжусь с нужными людьми, и тогда, мы примем правильное решение.

— А как же я? Я останусь здесь? — услышав о намерении отца, лететь в Нью-Йорк, Майкл, взволнованно засыпал отца вопросами.

— А когда ты вернешься?

— Майкл, Кэтрин, все будет хорошо. Один день на дорогу туда, один — обратно, и там мне понадобится тоже один день. Так что, меня не будет, максимум три дня. — Роберт ласково посмотрел сначала на сына, затем на сестру.

— А, что я буду здесь делать без тебя? — Уже более веселым тоном спросил мальчик.

— Кэтрин, ты не возражаешь, чтобы Майкл погостил у тебя эти дни без меня?

— Роберт, ты умный человек, и знаешь, что делаешь. А за Майкла можешь не переживать. И ты племянник, не волнуйся, мы найдем, чем заняться. Кстати, ты был когда-нибудь на рыбалке? Здесь недалеко есть красивейшее озеро, там полно рыбы. Это то, озеро, где заканчивается ледник. У нас есть надувная моторная лодка. Так что скучать тебе не придется. — Кэтрин хотела быть максимально гостеприимной.

— Ну, вот и прекрасно. А я гарантирую тете Кэтрин, что Майкл будет вести себя очень хорошо. Правда, сынок? — Роберт потрепал сына по мягким волосам. Майкл хотел, было, возразить, но, встретившись взглядом с тетей, которая в ответ на реплику брата, согласно закивала головой и радушно улыбнулась, деловито ответил:

— Ну, хорошо. Будь, по-твоему. Я с удовольствием останусь с тетей Кэтрин. Можешь спокойно лететь в Нью-Йорк, но только долго там не задерживайся.

Роберт с любовью посмотрел на сына.

— Если будет звонить мама, пожалуйста, не говори ей о нашей находке. А то она станет очень волноваться, и больше не отпустит тебя со мной. В общем, сам понимаешь…

Мальчик кивнул в знак согласия.

— Спасибо, пап. Я всегда знал, что мы с тобой найдем общий язык. — У Майкла поднялось настроение, и он с небывалым усердием принялся налегать на десерт. Кэтрин, молча наблюдая, за «деловым» разговором отца и его уменьшенной копии, решила, наконец, вставить словечко:

— Я думаю, нет ничего плохого в том, что Майкл пока поживет у меня. Дом хорошо отапливается, да и погода стоит прекрасная. А самое главное, скучать мне уж точно не придется.

— Ладно, ладно. — Прежде, чем сказать следующую фразу, Роберт откашлялся и осмотрелся по сторонам, словно желая убедиться, что их никто не подслушивает. Обратив внимание на его озабоченный вид, Кэтрин заметила:

— Не беспокойся, здесь нас никто не услышит. Денни сегодня «выпал в осадок».

— Да, конечно. — Роберт натянуто улыбнулся и все же понизил голос, обращаясь к сестре и сыну: — Что касается нашей находки, полагаю, вы понимаете всю серьезность ситуации? — Он устремил пристальный взгляд на Майкла, а затем тут же перевел на Кэтрин. Ответом было молчание.

— Кэтрин, Майкл! Я разве не ясно выразился? — Мужчина поневоле повысил голос.

— Мы все поняли, пап. Ни о чем не беспокойся, — наконец отозвался мальчик, ища глазами поддержки у своей тети. Кэтрин улыбнулась.

— Дорогой, ну, мы же не какие-то там глупцы, правда? — Она подмигнула Майклу. — Поэтому будем вести себя осторожно.

Роберт отчего-то вздохнул.

— Дай то бог.

Глава 24. Восточные Гималаи. Деревня Шангур. 1923 год

***

Прошло несколько дней. Сын Бала Раджив полностью выздоровел и окреп, и отец взял его с собой к пещере.

— Я возьму себе два свитка. Остальные пусть хранятся здесь. Когда придет время, мы с тобой Бал, отдадим их людям. — Путник держал в руках древние письмена и добрыми глазами смотрел на хранителя тайной пещеры.

— А разве сейчас время еще не пришло? Мой дед говорил мне, что однажды за свитками придет человек, который будет иметь на них право. Разве ты не этот человек? — Бал хитро сощурил глаза, глядя прямо в открытые голубые глаза Путнику. Путник тоже смотрел на Бала не отводя взгляда, но, ни один мускул на лице гостя не дрогнул, и хозяин свитков понял, что задал свой вопрос слишком рано.

— Видишь ли, Бал, за последние годы я побывал во многих местах на Земле. Много миль прошел пешком, посещая разные страны, города, деревни, монастыри, библиотеки и музеи. Я общался со многими людьми. И я увидел, что та цивилизация, которая властвует на Земле, и которую некоторые называют — технократическая цивилизация, основывается на принципах насилия людей над людьми. В другой части света, которая называется Америка, еще несколько веков назад жили свободные люди, хозяева этой земли. Они выращивали хлеб, охотились, собирали плоды, что дарила им мать-земля. И они платили ей любовью и добротой, не загрязняя ее рек и ручьев, не вырубая лесов, не уничтожая бездумно диких животных в изобилии плодившихся вокруг. Они были частью природы их окружавшей, и жили в тесной гармонии с ней. И, что же, случилось после того как на эту благословенную землю ступила нога белого человека? После того как христианская любовь к богу достигла пределов Нового Света? Испанские и Португальские варвары огнем и мечом прошлись по девственной земле Центральной и Южной Америки. Они уничтожили миллионы людей, единственной виной которых было то, что они родились на этой земле. Христианские вандалы разрушили цветущие города и деревни, разграбили древние святыни, которым поклонялись местные жители. Практически исчезли великие цивилизации Инков, Ацтеков, Майя. Вопрос на самом деле стоял так: «Или ты принимаешь новую веру, или тебя ждет смерть»! Что дали пришельцы из-за океана им взамен? Голод, нищету, рабство, засилие чужой культуры. Чужой язык, чужих богов, чужой для них ритм жизни. Произошло одно из самых страшных насилий на Земле. Но далеко не единственное! В Северной части Америки высадились французы и англичане. И, постепенно, шаг за шагом, они вытесняли с исконно индейских земель, словно гигантским ковшом все народы, тысячи лет жившие в бескрайних лесах и прериях. Невиданный по масштабам в истории человечества разбой, был «успешно» завершен к началу нашего века. Да, взамен на земли индейцев пришел прогресс и индустриализация. Трактора, машины, самолеты, поезда бороздят жизненное пространство людей бывших некогда полноправными хозяевами земли своих предков и живших в полной гармонии с дикой природой, бережно ее сохраняя. Пример с коренным населением Северной Америки говорит о том, что человечество в эпоху бурного развития цивилизации, отнюдь не стало справедливее и добрее.

— Путник замолчал, не зная продолжать ли дальше свой рассказ. Он видел, что Бал и его сын Раджив, врядли до конца понимают, о чем идет речь, но старик, опередив Нэвала, произнес:

— Дорогой Путник! Мне неизвестны названия стран и цивилизаций, о которых ты ведешь речь, но смысл твоего повествования я хорошо понимаю. На Земле нет справедливости, нет мира, нет добра. Хотя очень много людей добрых и хороших, но малая часть плохих, отравляет жизнь остальным. Они держат этих, остальных в страхе и насилии.

— Ты правильно все понял, дорогой Бал. Именно это я и хотел до тебя донести. Но насилие порождает новое насилие. И свежий пример недавней войны, бушевавшей в самом сердце мировой цивилизации — Европе, лишний раз доказывает, что люди, а точнее их правители, просто сошли с ума.

Не такую цивилизацию хотели построить первые разумные люди на Земле. Современные люди хотят подчинить себе природу, и властвовать над ней, вместо того, чтобы жить с ней в гармонии. Они стали алчными, ленивыми, порочными. Человечество сейчас вступило на более непредсказуемый и опасный путь, чем когда-либо ранее… — Старый индус и его сын, слушали рассказ незнакомца, затаив дыхание. Еще никогда ранее им не приходилось общаться с таким умным и образованным человеком.

— Бал, я и мои братья находимся здесь для того, чтобы быстрее наступил день, когда силы правды и добра, объединившись вместе, раз и навсегда, покончили со злом. Со злом, которое сидит во многих людских душах и умах… Эти свитки помогут людям осознать, как правильно построить человеческое общество. Там, откуда я пришел, нет войн, нет оружия. Там люди не убивают друг друга. Все живут в мире и согласии. Там нет бедных и богатых. Там нет хозяев и рабов… — Путник замолчал, видя, что отец и сын не совсем понимают о какой стране, о какой земле он им говорит.

— Бал, настанет время, и я расскажу тебе больше, чем могу рассказать теперь. А сейчас мне пора в путь, я и так злоупотребил твоим гостеприимством.

— Нэвал пару секунд помолчал, смотря Балу Шантри прямо в глаза.

— Я ведь не случайно оказался возле твоего дома, Бал. Про тебя мне рассказал один старый коллекционер монет. А ему эту историю рассказал его друг, что несколько раз совершал паломничество к священной горе всех индусов. — При последних словах Путника, Бал побледнел и опустил глаза.

— Не переживай Бал, ты поступил правильно и разумно, что продал эту монету, чтобы спасти свою семью от голода. — Нэвал повернул свою правую ладонь вверх и разжал пальцы. На его руке лежал знак, так хорошо знакомый Балу Шантри.

— Возьми его обратно. Я выкупил его у антиквара из Бомбея. Он по праву принадлежит тебе. — Старый индус дрожащей рукой взял монету, которую его род хранил пять веков. Но тут же, протянул ее обратно Путнику.

— Нет, Путник, Бал Шантри хоть и нарушил клятву, данную своему отцу, но он честный человек. Теперь, этот знак твой. Ты заплатил за него деньги. Да и зачем он теперь мне? Ты, грамотный человек, и знаешь, что с ним нужно делать. — Бал положил монету на ладонь Путника и сжал его пальцы, а затем он медленно перевернул сжатый кулак Нэвала, чтобы была видна верхняя часть браслета на его руке.

— Я еще в первый день заметил этот знак на твоей руке, и понял, что ты и тот человек из пещеры… что вы связаны между собой.

— Да, Бал, я и Дэн… мы одной крови. И я ищу страну, откуда он пришел.

— Ну, что же, у тебя благородная цель, и бог тебе поможет в пути. Хорошо, Путник. Мы закроем пещеру, и свитки будут ждать твоего возвращения. Только… — Бал смотрел Путнику прямо в глаза.

— У меня к тебе будет одна просьба. Ты сказал, что идешь на запад, туда, где находится гора Кайлас. Ты знаешь, что означает для каждого индуса священная Кора, вокруг этой горы. Но никто из моей семьи никогда не был там. Нам приходится очень много времени работать в поле, чтобы прокормить себя и своих детей. Возьми с собой моего сына. Он уже совсем окреп. Он молод и силен. Он будет тебе надежной опорой в трудной дороге. И если, ваш путь будет успешным, один из членов моей семьи совершит великий, священный обряд. — Путник слушал хранителя свитков, молча, и когда он закончил говорить, положил ему руку на плечо.

— Хорошо Бал, пусть будет, так как ты хочешь. Да и в дороге будет веселей. А ты, Раджив, знаешь грамоту? Умеешь читать? — Обратился Путник к стоящему справа от него юноше. Тот, молча, опустил голову.

— Не стыдись этого. В дороге я научу тебя многому из того, что знаю сам. Но, в таком случае, Раджив, я отдаю этот знак тебе. Твой отец сейчас хранитель свитков Дэна- врачевателя. Значит, позднее ты займешь его место, и этот знак должен быть у тебя.

Глава 25. США. Анкоридж — Сиэтл — Нью-Йорк. 9 июня 2009г

***

Роберт уехал на арендованной машине в Анкоридж в четыре часа утра, чтобы успеть на первый рейс до Нью-Йорка. Вылетев перед обедом из Анкориджа, самолет, на котором летел Роберт, через несколько часов приземлился в Сиэтле. Ждать рейс до Нью-Йорка пришлось около двух часов, поэтому Роберт решил не терять время зря, и зашел в интернет кафе, чтобы получить нужную ему информацию. Перед посадкой в самолет, он позвонил сыну на Аляску, узнать, чем он там занимается, и все ли в порядке. Оставшись довольным, Роберт, весь долгий путь до Нью-Йорка, размышлял о своей жизни, и о том, как вести себя с Анной в новых сложившихся условиях.

…Прилетев поздно ночью в Нью-Йорк, Роберт взял такси и назвал водителю адрес квартиры своего давнего друга Мэтью, с которым он предварительно переговорил по телефону и который с огромной радостью предложил Роберту разделить свое холостяцкое жилье.

Первоначально Роберт думал обратиться за помощью и советом к Мэтью в вопросе о странной находке. Мэтью работал репортером в одной из Нью-Йоркских газет и знал очень многих людей, как в среде пишущей братии, так и в среде остальной части общества. Но, к сожалению, Мэтью Стоун находился в пятидневной командировке на западном побережье. Ждать его возвращения Роберт не мог. Поэтому оставался только один путь — Анна. И Роберт был этому рад. Появится возможность пообщаться с ней в более неформальной обстановке. Но была одна существенная сложность. К Анне необходимо было подобрать ключ.

Было около двух часов ночи, и сидя в машине, Роберт смотрел через стекло на бесконечные огни ночных витрин и рекламных вывесок, огромных улиц и кварталов, вмещавших в себя, на сравнительно небольшом клочке земли, миллионы людей. Здесь, среди этих стеклянных и бетонных джунглей, исполинского города, где-то находится женщина, которую он когда-то любил. Почему когда-то? Он любит ее и сейчас. Мысли бурным потоком проникали в его сознание и, где-то в глубине души, оседали неприятным осадком, не давая ни минуты покоя. Где она сейчас? Наверное, уже спит. Спит с этим узкоплечим, напомаженным хлюпиком — адвокатом. Спит с ним, потому, что он богаче? Умнее? Потому, что с ним комфортнее и спокойнее? Потому, что он любит ее и Майкла, больше чем свою работу? А может он настоящий, сексуальный герой, в объятиях, которого Анна улетает на небеса? Ну, уж нет! Что-то по ее красивым грустным глазам, с трудом в это верится. Зачем тогда она живет с ним? Спит с ним, разрешает к себе прикасаться… Готовит ему завтраки. А убегая по утрам на работу, подставляет ему щеку для поцелуя, и говорит: — Пока дорогой! Не задерживайся к ужину!

— Фу, какая гадость! — с горечью подумал Роберт…

Квартира его друга располагалась в одном из отреставрированных, многоэтажных домов, стоящих вдоль Атлантик авеню, ключи от которой Мэтью оставил консьержке — добродушной полной женщине лет шестидесяти. Едва переступив порог квартиры, Роберт отчетливо уловил тонкий аромат, видимо, еще не успевшей полностью выветриться женской парфюмерии. Стойкий запах духов, казалось, заполнил все жизненное пространство квартиры. Роберт усмехнулся: похоже, что его друг вовсе не скучал накануне своего отъезда. Мэтью не так давно стукнуло сорок. Но, несмотря на такой, довольно уже зрелый возраст, заядлый холостяк и не думал жениться, предпочитая серьезным отношениям кратковременные, ни к чему не обязывающие связи.

Отставив в сторону сумку с вещами, Роберт пересек комнату, очевидно служившую гостиной и спальней одновременно, и открыл окно, чтобы впустить свежего воздуха. Мужчина окинул взглядом обстановку комнаты. Находящийся напротив телевизора диван, был небрежно застелен мягким, горчичного цвета пледом. Рядом, на маленьком стеклянном столике стояли две белые чашки, одна из них с недопитым кофе. Здесь же, под ними, лежал майский выпуск журнала «Планета животных». Роберта это позабавило. Он и не подозревал, что его дерзкий и независимый товарищ, которого обычно буквально передергивало при виде собак и кошек, стал вдруг интересоваться животными. Да, очевидно, люди действительно с возрастом меняются. Роберт прошел на кухню и, увидев на столе стеклянный графин с водой, взял с полочки стакан, и наполнил его на две трети. Утолив жажду, мужчина почувствовал себя бодрее. Как это ни странно, на кухне, в отличие от гостиной, царил образцовый порядок. Стол, раковина, полочки, а также всевозможные кухонные принадлежности содержались в идеальной чистоте. Посуда, которой пользовался Мэтью, находилась в специально отведенном для нее шкафу, и была исключительно белого цвета. Создавалось впечатление, что кухне в квартире уделялось особое внимание. Однако, через несколько секунд Роберта осенила идея: Мэтью был холостяком, корчащим из себя эстета. И, скорее всего, практически никогда ничего не готовил, видимо, опасаясь, таким образом, повредить внешний вид новой посуды. Роберт вернулся в гостиную, и уселся на диван. Часы на стене показывали 2.45 — время, когда одна часть горожан уже давно спала, а вторая, веселилась в бесконечных ресторанах и клубах. Роберт не любил ночную жизнь больших городов. Да и почти не был с ней знаком. Восемнадцать лет жизни военного летчика, отложили свой отпечаток на его характер и привычки. Денвер, Диего-Гарсия, Саудовская Аравия, Ирак, снова Денвер, там было все по-другому. Тихо и спокойно. Даже, невзирая на войну. Войну в Персидском заливе. А, что война? Он ее видел с кабины своего F-15. Задание. Взлет. Выход на цель. Поражение цели. Возвращение на базу. Все тихо и спокойно, только свист и треск в наушниках, да реплики друзей и команды руководителя полетов…

К счастью, Мэтью жил не на Манхеттене, а в более тихом и спокойном квартале Квинса, где вечерняя автомобильно-дорожная суета центральных районов, смягчалась гораздо меньшим автомобильным шумом, особенно в вечерние и ночные часы. Роберт откинулся на спинку дивана и погрузился в размышления. События, происшедшие с ним и Майклом после их приезда в сказочные края Аляски, заставляли серьезно задуматься о возможных дальнейших своих действиях в отношении загадочной находки.

«А может, все-таки Кэтрин была права, и нужно было сообщить в полицию? И тем самым снять с себя все проблемы? Но…» — Ход мысленных рассуждений Роберта дошел до этого простого слова, и словно упершись в прочную бетонную стену, остановился.

«…но, ведь там, на леднике, находится действительно Тарелка! А, что же это может быть еще такое? И, что тогда?.. А может быть Майкл был прав и нужно позвонить на один из телеканалов? Но… но они точно сочтут, что я сумасшедший! Пока проверят информацию… Все правильно! Пока немного подождем. Я постараюсь подключить Анну и этого… мужа ее подруги -Януса. К тому времени вернется из командировки Мэтью. А затем… затем подключим прессу и телевидение. А отказаться от всего и просто позвонить в полицию? Или…»

Безусловно, последний вариант был наиболее простым и легким выходом из сложившейся ситуации. Подумаешь, взять и дружно забыть о случившемся. Неужели это так сложно? Какой-то частью мозга Роберт осознавал, что ни во что не вмешиваться, было бы в данных обстоятельствах самым благоразумным. Однако, оставались еще Кэтрин и Денни, которые, хотя и были своими людьми, но, тем не менее, Роберт не мог поручиться, что кто-нибудь из них в ближайшем будущем не проговорится. Роберт подумал про Майкла. Сначала, он полагал, что нет ничего особенного в том, чтобы оставить мальчика в доме Кэтрин, лишив его на время отцовского контроля. Роберт ведь не планировал задерживаться в Нью-Йорке. Да к тому же, Майкл казался ему достаточно рассудительным и благоразумным ребенком, чтобы отчебучить какую-нибудь глупость. Уезжая, Роберт очень серьезно поговорил с сыном, и взял с него слово, что тот во всем будет слушаться тетю, и до его возвращения не станет совершать удаленных прогулок.

…Жажда мучила Роберта, и мужчина налил себе еще воды. Сейчас, по прошествии нескольких часов после расставания с Майклом, у него вдруг появилось какое-то странное предчувствие. Роберт никак не мог отделаться от мысли, что допустил ошибку, оставив сына без своего присмотра. Он пока не мог разобраться, почему это ощущение появилось у него именно сейчас. Может, оттого, что, находясь здесь, наедине со своими мыслями, он имел возможность, как следует, все обдумать, и пришел к неутешительному заключению, что с таинственной находкой не все так просто, как могло показаться на первый взгляд? А что, если это только начало большой, а главное, абсолютно неизвестной ему игры, участниками которой в определенной степени он и его родные уже являются? На какое-то мгновение Роберт испытал непреодолимое желание повернуть время вспять. Он бы тогда не отпустил Майкла одного кататься на скутере, а тот, в свою очередь, не наткнулся бы на эту штуковину, и они вместе продолжали бы преспокойно отдыхать дальше. Мужчина почувствовал досаду. Да…, это было бы слишком хорошо!

Роберт пребывал настолько глубоко в своих размышлениях, что не заметил, как его уставший мозг стал медленно погружаться в расслабляющий и приятный сон…

Глава 26. США. Нью-Йорк. Среда,10 июня 2009г

***

Часы, висевшие на стене напротив кровати, показывали без двадцати минут девять. Подумать только, он проспал целую ночь на диване, даже не раздевшись! Роберт мысленно отругал себя за нарушение армейского порядка, и сделал первое, что пришло ему на ум. Дотянувшись рукой до телефонного аппарата, который, отчего-то стоял на полу возле дивана, мужчина набрал код штата Аляска, а затем домашний номер Кэтрин. В трубке раздались ровные, длинные гудки. Роберт ждал, что сейчас услышит голос сестры или ее мужа, однако, никто не отвечал. Роберт подождал еще немного, после чего нехотя опустил трубку на рычаг. Где-то, в глубине своего сердца, он ощутил неожиданный приступ беспокойства. Очень странно, что никто не подходит к телефону. Кэтрин ведь его заверила, что в их доме всегда кто-нибудь да есть. Может, они с Майклом пошли прогуляться? Но, в таком случае, Кэтрин все равно должна была ответить, поскольку у них был переносной радиотелефон. Роберт почувствовал, что у него вспотели ладони, и участился пульс. Черт возьми, и с каких это пор он стал таким нервным? Глубоко вдохнув, мужчина дал себе мысленную команду немедленно взять себя в руки. В любое другое время Роберт бы даже устыдился своей слабости. Однако сейчас, когда идет речь о его сыне… Вдруг до него дошло, что он сейчас находится в Нью-Йорке, а на Аляске сейчас еще ночь. К тому же стационарный телефон на метеостанции находится не в жилой зоне.

«Я, действительно, потерял нюх», — критически подумал про себя Роберт. Мужчина решительно покачал головой. Все, долой всякие дурные мысли и беспочвенные подозрения! В конце-то концов, он ведь не испытывал панического беспокойства, когда оставил Майкла на попечении у сестры. А теперь вдруг, потерял самообладание из-за какого-то пустяка…. Поразмыслив еще немного, Роберт решил, что перезвонит Кэтрин позднее, а в данный момент он больше не имеет права терять время, и должен сделать то, ради чего, собственно, он сюда и прилетел.

— Все, пора действовать! Душ, чашка кофе, звонок Анне, — мысленно давал себе команды бывший военный летчик.

…Роберту вновь предстояло встретиться с Анной. Еще каких-нибудь пару дней назад он и не предполагал, что ему придется обратиться к ней за помощью. Находясь в самолете, Роберт прикидывал всевозможные варианты дальнейших действий, и пришел к выводу, что наиболее разумным и безопасным в данной ситуации, будет довериться близкому человеку. Тем более что Анна, и в самом деле, была единственной, кто мог помочь свести его с нужным человеком.

…На какое-то время мужчина застыл в нерешительности. Как отреагирует Анна, узнав о том, что он оставил сына на Аляске? Что, если она страшно рассердится и больше не доверит Роберту Майкла? Но ведь сложившаяся ситуация, действительно, является неординарной! Все еще терзаясь угрызениями совести, Роберт заставил себя взять в руки телефон.

— Анна сейчас уже на работе. Только бы она не была на совещании! — К счастью, ему не пришлось долго ждать. Анна ответила почти сразу. Роберт удивился, когда женщина после его слова «алло», довольно резко спросила:

— Что ты делаешь в Нью-Йорке? — В голосе Анны чувствовалось беспокойство. — И зачем ты оставил Майкла на Аляске? — Роберт понял, что сын уже разговаривал с ней, пока он был в дороге. Но, что он успел рассказать? Роберт извинился и сказал, что не может вдаваться в подробности по телефону, и очень настойчиво попросил Анну о встрече.

— Что-нибудь случилось? — В страхе воскликнула женщина. — Майкл… с ним все в порядке? Я разговаривала с ним вчера вечером, он был веселый и очень возбужденный. Он так и не смог мне объяснить, почему ты вдруг решил вернуться в Нью-Йорк!

Роберт вздохнул. Меньше всего он хотел причинять беспокойство любимой женщине. Но и раскрывать все карты по телефону могло быть небезопасно.

— С Майклом все в полном порядке! — Заверил Анну Роберт, сам, однако, в глубине души не слишком веря своим словам.

— Я оставил его с Кэтрин и ее мужем… — Поколебавшись немного, мужчина добавил:

— Ты не волнуйся, я им доверяю равно, как и себе.

— По тому, как Анна отреагировала на его слова, Роберт понял, что приводить далее какие-либо доводы в свое оправдание, бессмысленно. В принципе, он мог бы просто попросить у Анны номер телефона человека, который, предположительно, мог помочь Роберту пролить свет на случившееся. Но Роберт знал, что это бесполезно. Он мог поручиться за то, что Анна ни за что на свете просто так не отступится от расспросов, пока не узнает всей правды.

Несмотря на кажущуюся внешнюю хрупкость, его бывшая жена была женщиной с настойчивым, волевым характером и всегда умела добиваться поставленной цели. Одним словом, пытаться увильнуть от подробного разъяснения обстоятельств, в сложившейся ситуации, было, по меньшей мере, глупо и недальновидно.

— Анна, послушай, у меня к тебе, и в самом деле, неотложный разговор, — с горячей решимостью заявил Роберт. — Надеюсь, ты не откажешь мне в помощи?.. — Немного подумав, он добавил: — Это очень важно,… быть может, для всех нас.

— Господи, что я слышу?! Важно, для всех нас!… Что за чушь ты несешь Роберт?!

— Это не чушь.… К сожалению. Да не волнуйся ты так, Анна!

— О, Господи! — снова повторила женщина, но уже срывающимся голосом. — Что сегодня за день такой?! — Она тяжело вздохнула.

— Сначала ты уговорил меня отпустить с тобой Майкла на край света. Затем ты оставляешь его там, а сам возвращаешься в Нью-Йорк, проделав тысячи километров, и хочешь, чтобы я не волновалась и не задавала тебе лишних вопросов? Я, как чувствовала, что мне не следовало доверять тебе Майкла…

— Роберт сделал над собой волевое усилие. Любой ценой ему нужно убедить Анну встретиться с ним. Он намеренно сделал паузу, давая Анне, таким образом, возможность немного развеять свой гнев. К счастью, такой нехитрый прием подействовал, и женщина, наконец, уступила.

— Что мне нужно сделать? — сдавленным голосом спросила она. Роберту стало жутко не по себе от ощущения того, что он заставляет ее страдать.

Он знал, что сердце Анны разрывается от неизвестности, однако, сию минуту ничего не мог с этим поделать.

— Нам нужно встретиться как можно скорее. При встрече я все тебе объясню.

Когда бы ты могла…?

— В Ист-Ривер парке, через час, тебя устроит?

— Вполне.

— Я буду ждать тебя в кафе «Старрлайт».

— Хорошо, договорились.

***

Роберт оказался у входа в кафе на несколько минут раньше Анны. Он взглянул на свои часы «Brеitling», которые ему подарила когда-то на день рождения Анна. Он тогда все сокрушался по поводу того, что его жена сделала ему такой дорогой подарок. Но она тогда сказала ему, что у хорошего летчика должны быть и соответствующие часы. Секундная стрелка с красным наконечником добегала последний круг, чтобы обозначить 11 часов утра, когда желтое такси остановилось у входа в кафе, и Анна, выйдя из него, стала искать взглядом своего бывшего мужа. Роберт с радостной улыбкой помахал ей рукой, предлагая место за столиком на летней террасе. Анна быстрой уверенной походкой подошла к Роберту и села напротив.

На ней было красивое летнее платье, которое так выгодно подчеркивало ее и без того безупречную фигуру, что у опытного летчика, можно смело сказать, настоящего воздушного асса, закружилась голова.

Поскольку, для ленча еще было рановато, людей внутри было очень мало, что само по себе не могло ни радовать Роберта. Между ними, по-прежнему, ощущалось эмоциональное напряжение.

— Ты замечательно выглядишь. — Роберт сказал первое, что пришло ему в голову, надеясь, таким образом, немного разрядить обстановку. Если честно, он не кривил душой, Анна, действительно, выглядела блестяще, как и всегда. Разве что, на этот раз ее щеки были немного бледны.

— Роберт, надеюсь, ты пригласил меня не для того, чтобы отвешивать всякие… — Анна хотела сказать «дурацкие», но передумала. В слух же, она, едва сдерживая раздраженность, произнесла:

— …Давай перейдем к делу! Я и так переволновалась, и не могу приложить ума, что же заставило тебя бросить сына на краю света, а самому вернуться в Нью-Йорк?

Подошел официант и Роберт заказал себе двойной эспрессо. Анна же, попросила только минеральную воду.

— Прости, я лишь сказал то, что думаю. — Роберт заставил себя взглянуть Анне в глаза.

— Разумеется, я здесь не за тем, чтобы докучать тебе, как ты сама изволила подумать — дурацкими комплиментами… — Анна метнула на Роберта быстрый взгляд, удивившись, что он прочитал ее мысли.

— У меня к тебе достаточно серьезный разговор, и я очень рассчитываю на твое искреннее понимание и поддержку.

Анна сделала пару глотков воды, и словно против своей воли, устремила на Роберта испытующий взгляд своих пронзительных, зеленых глаз, в котором, однако, угадывался легкий оттенок испуга.

— Говори, я слушаю. Я совершенно спокойна, но пойми и ты, наконец меня!

Я хочу понять, что случилось такого важного, что заставило тебя бросить Майкла на краю Земли, и срочно примчаться сюда для разговора со мной? А просто позвонить по телефону ты не мог? Надеюсь, причина всего этого… будет достаточно весомой! Ты, вероятно, хотел, меня напугать? Признаюсь, это тебе прекрасно удалось! — Отрывисто бросила Анна, теперь уже не пытаясь скрыть свое истинное состояние сильной тревоги.

— Нет, Анна. Меньше всего на свете я хочу доставить тебе неприятности или напугать тебя. Все прекрасно, даже более того, но…

— Но, что? — По последней интонации Роберт понял, что Анна готова взорваться.

— Анна! Я ум-о-л-я-ю тебя, успокойся! Главное, что Майкл в прекрасном настроении и его опекает моя сестра.

— Замечательно! И чтобы сообщить это ты пролетел семь или сколько там тысяч километров? Знаешь, Роберт, ты так и не научился притворяться. Говори, что стряслось!? Я спокойна. — По глазам Анны Роберт понял, что она, действительно взяла себя в руки. Роберт решил и себе придать беспечный вид, и спокойно сделал глоток кофе. Это подействовало и на него и на Анну. Она подперла рукой свой подбородок, и пристально посмотрела прямо ему в глаза.

— Тогда я расскажу тебе все по порядку, начиная с того момента, как мы приехали к Кэтрин. Все, что происходило с нами до этого, ты прекрасно знаешь.

— Да, знаю. И скажу честно, я не ожидала, что Майкл будет в таком диком восторге. Я давно не видела его таким веселым и жизнерадостным. И думаю, что в этом твоя, Роберт немалая заслуга. Но, что касается остального… Что у Вас там произошло? Говори!

На всякий случай, оглянувшись по сторонам и, убедившись, что никто их не подслушивает, мужчина изложил ей по порядку все события, происшедшие с ним и Майклом с момента их прибытия на Аляску.

Закончив свой рассказ, Роберт, к своему величайшему удивлению, почувствовал небывалое облегчение, словно с его плеч упал тяжелый груз. Он еще не знал, какова будет реакция Анны, но, однозначно, угрызения совести мучили его уже не так сильно. Анна, с подобающей ей

корректностью, слушала его очень внимательно, не перебивая, лишь время от времени менялось выражение ее лица. Роберт мысленно восхищался ее выдержкой, столь несвойственной большинству других женщин. Даже когда он рассказывал ей о тарелке, то не мог понять, взволновало это ее или нет?

— И что ты теперь намерен со всем этим делать? — спросила Анна, когда Роберт завершил свой рассказ.

— Пока не могу сказать ничего определенного. Ситуация чересчур необычная, поэтому требует особой осторожности и деликатности.

— Да, куда уж более, — согласилась Анна. — Хотя, знаешь, тебе все равно не следовало оставлять Майкла там. А если, не дай Бог…

Но Роберт ее остановил.

— Перестань себя накручивать! Я же тебе говорил, что с ним все в порядке. Майкл находится под присмотром Кэтрин. Ну не брать же мне было Майкла с собой обратно в Нью-Йорк?

Анна вздохнула и мельком взглянула на Роберта, а затем устремила взгляд куда-то на противоположную сторону улицы. Он уловил в ее движениях какую-то обреченность. Было очевидно, что Анну его рассказ не столько поразил, сколько, наоборот, огорчил. Возможно, это из-за того, что Роберт в тайне не был на сто процентов уверен в абсолютной безопасности их сына. И ему ничего не оставалось, как кривить душой перед Анной, пытаясь убедить ее, что с Майклом все хорошо. Больше всего, Роберт опасался, что Анна почувствует его неуверенность. Тогда заручиться ее поддержкой будет очень непросто. Она перестанет ему доверять и…. Усилием воли мужчина постарался отогнать от себя плохие мысли. Сейчас, главное, убедить самого себя в том, что он поступает правильно. Ну, или, хотя бы, отчасти правильно.

После довольно продолжительной паузы, Анна гордо расправила плечи и взглянула Роберту в лицо своим неповторимым, открытым взглядом, присущим лишь ей одной. Было очевидно, что эта внешне хрупкая женщина отлично владеет собой.

— Знаешь, после всего того, что ты мне сейчас рассказал, было бы не слишком честно требовать от меня должного понимания происшедшего. Пойми меня правильно, я не хочу показаться какой-то черствой или эгоистичной, но… вот так сходу взять и поверить в якобы, найденную вами летающую тарелку… — Анна покачала головой.

— Не спорю, быть может, во мне сейчас говорит природный скептицизм, однако, то, что ты рассказал,… не обижайся, но как-то все это неправдоподобно и выглядит по-детски.

— Роберт вздохнул.

— Согласен. Звучит действительно странно. Но, Анна, я вовсе не собираюсь тебя в чем-то убеждать или наоборот. Каждый человек имеет право на свое мнение, и, разумеется, ты вольна думать все, что хочешь. Просто я почему-то решил, что могу тебе довериться. Ближе тебя и Майкла, у меня ведь все равно никого нет. Кстати, я совсем позабыл. — И Роберт протянул Анне свой мобильный телефон.

— Вот доказательства. Здесь несколько фотографий.

— Ну, хорошо. — Анна сдержанно улыбнулась, увидев радостное лицо Майкла на одной из них.

— Чем я могу тебе помочь? Почему ты не обратился в полицию? — Роберт мысленно порадовался. Он ожидал, что добиться расположения этой женщины будет еще труднее. Если быть честным перед самим собой, то Роберт в какой-то степени уже потерял форму в неформальном общении с Анной. Удивительно то, что по прошествии более пяти лет, в течение которых их общение ограничивалось лишь короткими разговорами по телефону, Роберт отметил, что его бывшая жена, в общем-то, ничуть не изменилась. Разве что держалась Анна теперь как-то более обособленно и независимо, чем раньше, когда они жили вместе всей семьей. Однако, мужчина не сомневался в том, что под маской излишней внешней холодности и отчужденности, скрывается все та же добрая, отзывчивая и, как и прежде, дорогая его сердцу женщина.

Анна неотрывно смотрела Роберту прямо в глаза и ждала от него прямого ответа. Но он очень не хотел отвечать ей на второй вопрос, чтобы случайно не задеть тему о ССП. Тогда Анна может всерьез испугаться. Нужно было срочно придумать логичное объяснение, не вызывающее ни каких подозрений. Роберт встретился взглядом с серьезными глазами Анны.

— Видишь ли, Анна. Я естественно тоже не могу на все сто утверждать, что это НЛО. Но я подумал, что ты работаешь в таком известном научном издательстве, и решил, прежде всего, посоветоваться лично с тобой. А в полицию мы всегда успеем сообщить. К тому же, эта штуковина, еще на сорок процентов впаяна в лед. О ней знают лишь пять человек, включая тебя.

И еще… Видела бы ты глаза Майкла! Он на седьмом небе от счастья!

— Да я это знаю, Роберт. Но ты должен учитывать, что он еще ребенок, а мы с тобой взрослые люди. Я…я просто боюсь, не слишком ли это опасно? — Во взгляде Анны все еще читалось сомнение. Роберту приходилось прилагать не малые усилия, чтобы его рассеять.

— А вдруг это и вправду НЛО? Но как оно туда попало? Возможно ли такое в принципе? — Теперь уже и Анна понизила голос и посмотрела по сторонам. Рассказ ее бывшего мужа явно не оставил ее равнодушной. Первый раунд Роберт с большим трудом, но все — таки, выиграл.

— Анна, да не волнуйся ты так. Все будет хорошо. Помнишь, ты когда-то говорила, что у одной из твоих подруг муж преподает в Колумбийском университете?.. — Анна слегка нахмурилась, но тут же, ее лицо прояснилось, и она утвердительно кивнула.

— Да, я вспомнила. Это Жаклин, Мы вместе учились в университете. И насколько мне не изменяет память, ее муж… кажется, у него довольно странное имя… Янус… Да, он действительно преподавал в Колумбийском университете то ли астрофизику, то ли астрономию, в общем, что-то в этом роде. Однако это было около пяти лет назад. — Анна неопределенно развела руками.

— Если честно, я и Жаклин не такие уж близкие подруги, и мы уже года два, как не виделись. — Женщина с любопытством посмотрела на Роберта:

— А зачем тебе все это? Ну, я имею в виду, зачем тебе нужен Янус?

— Имя Януса Крипса известно в широких научных кругах в связи с его трудами в области космологии, Он автор многих статей в различных научных журналах, и автор нескольких книг. К тому же, он известный практик. И не раз выезжал с различными экспедициями в самые отдаленные уголки планеты. И последнее, он один из руководителей национального общества уфологов. Так что, к кому же, еще мы можем обратиться, если ни к нему? — Анна как-то странно посмотрела на Роберта, то ли потому, что услышала от него подробную информацию о муже ее подруги, то ли потому как ее бывший муж все это выпалил на одном дыхании, и непроизвольно улыбнулась.

— Так ты его знаешь?

— Нет. В том то и дело, что не знаю. Просто я посмотрел это все в Интернете, когда ждал свой рейс в Анкоридже. Одним словом, мне бы хотелось с ним встретиться.

— Да, он действительно, «повернут», как когда-то говорила Жаклин, на космосе и НЛО. Ты собираешься спросить у него какого-то совета?

— Ну конечно. Может быть, даже приглашу его поехать со мной на Аляску.

Анна ненадолго задумалась.

— Ладно. В любом случае мы можем попытаться. Насколько я знаю, Янус довольно неплохой человек. Только, вроде бы, не слишком общительный.

Роберт понимающе кивнул.

— Это даже хорошо. По большому счету, большинство видных ученых, как правило, замкнутые люди. Насколько я знаю, им более интересно общение с разного рода литературой, документальными фактами, материалами, нежели всякие праздные разговоры с друзьями.

— Это точно, — согласилась Анна, и опять улыбнулась. Это не ускользнуло от Роберта, и он пристально посмотрел на Анну.

— По-моему, Янус именно такой человек. — Добавила она.

— В таком случае, он как раз тот, кто нам нужен. — Роберт подался немного вперед, чтобы иметь возможность говорить немного тише.

— Анна, дорогая, мне нужно как можно скорее увидеться с этим Янусом. Сама понимаешь, что без твоего участия я не обойдусь. Я был бы тебе очень признателен, если бы ты сейчас же позвонила его жене. — Выражение лица Анны вдруг изменилось на серьезное, и она отрицательно покачала головой.

— Что, ты отказываешься мне помочь? — Упавшим голосом спросил мужчина.

— Нет, дело не в этом. Просто… — Анна на секунду задумалась…