Бесплатный фрагмент - Как я захотел на Бородинскую битву

КАК Я ЗАХОТЕЛ НА БОРОДИНСКУЮ БИТВУ

Мы влипли

Мы с Владом сидим в полиции и на душе у нас муторно. Сидим уже целый час на стульях в коридоре, а мимо нас проходят полицейские и штатские. Мы на них смотрим, наверное, вопросительно и жалобно. Но нам ничего не говорят. Посмотрят на нас и идут дальше по своим делам. И удрать мы не можем: у выхода за стеклянной витриной сидит дежурный полицейский. Так что назад на улицу не прошмыгнёшь. И мы с Владом не знаем, чего нам ждать и когда нас отпустят. Мы всё уже рассказали, всё отдали. Хотели как лучше…

Честно сказать, мы сдрейфили уже тогда, когда подошли к участковому пункту полиции. Тут перед крыльцом часто полицейская машина стоит. А сейчас её не было. И вокруг вообще никого нет. Только вывеска на стене сине-золотая. Решётки на окнах. Всё по-серьёзному. И как-то решительность, чувствую, в душе у меня убывает. Влад тоже вдруг говорит:

— Слушай, а может, поставим тут чемоданчик и уйдём? Пусть сами разбираются.

Я хотел согласиться, но заметил видеокамеру над входом. Киваю на неё и говорю:

— Мы уже засветились, умник. Поздняк метаться.

И дёргаю дверь. А дверь оказалась заперта. Ну, мы обрадовались, поставили сумку на крыльцо и быстро уходим. А нам вслед:

— Ребята, вернитесь!

Оборачиваемся, а в открытых дверях полицейский стоит. И нас рукой подзывает…

И вот мы уже в кабинете отвечаем на вопросы офицера полиции. Я в погонах разбираюсь. У него четыре маленьких звёздочки и одна полоска. Капитан, значит. Лицо вроде не злое, но уж так нас допрашивает! Один и тот же вопрос по-разному задаёт. И клац-клац клавишами ноутбука. Печатает — печатает и опять расспрашивает. А первым делом, конечно, раскрыл сумку, что мы принесли, и просмотрел все коробочки с орденами. Потом опять долго клацал клавишами. А на углу его стола телефонный аппарат такой старомодный стоит, с проводом ещё. Капитан с него трубку снял, кнопки понажимал и в трубку говорит: «Сергей, зайди ко мне».

Вскоре приходит в кабинет лейтенант. Увидел нас и спрашивает:

— Что они сделали?

А капитан говорит:

— Явка с повинной.

— Ну какая явка с повинной?! — у Влада от обиды даже голос зазвенел.- Мы же честно принесли, мы не воры. Это Ляп-Нога где-то украла, а не мы!

И я тоже чувствую, что губы дрожат, а в горле комок. А капитан отвечает:

— Разберемся.

— Какая нога? — не понял лейтенант. А капитан ему:

— У нас есть что-нибудь по улице Полевой, Сергей?

Лейтенант подошёл к стеллажу, где у них ряды папок толстых стоят, и стал их просматривать. Остановился на каком-то листе и показывает капитану:

— Вот заявление от квартальной уполномоченной Карасёвой Нины Антоновны. Сорок шесть подписей.

— Это моя бабушка, — говорю.- Зимой у нас все соседи подписи собирали, чтобы мусор до лета помогли вывезти от Ляп-Ноги. А то летом мы от вони задохнёмся. К ней только с полицией можно попасть, она никого к себе не пускает. У неё прозвище Ляп-Нога, и она мусор со всего района к себе во двор тянет.

Они молчат, капитан листает пухлую папку. Потом приказывает:

— Заявлению дать ход. Двор и домовладение осмотреть, с хозяйкой провести профилактическую беседу. Мне — отчёт. Контакты Столярова у тебя? Вызывай!

— А нам уже можно идти? — мы с Владом даже хором спросили.

— Нет. Ждите пока.

И вот мы сидим на стульях в коридоре, как приклеенные. Неизвестно, когда отсюда вырвемся. Ещё и родителям как-то объяснять надо, где были. Влад говорит мне тихонько:

— Димка, чо делать будем?

— Чо делать, чо делать, — говорю, — по-моему, мы конкретно влипли.

За три часа до этого

Вообще день нормальный был, ничего особенного, урок шёл за уроком. Потом вдруг говорят, что последнюю физкультуру заменили на технологию. Идите и ждите возле кабинета. Девчонкам сразу их кабинет открыли, и они все за дверь уплыли. А мы рюкзаки побросали, расселись в коридоре по подоконникам, достали телефоны. Уже и звонок прозвенел, а к нам никто не идёт. И нет, чтобы тихо счастьем наслаждаться! Так начались тычки, возня, галдёж стал нарастать. Уже недовольная учительница выглянула из соседнего класса. И так почти пол-урока мы в коридоре проторчали. И вдруг пришла завуч, Ольга Михайловна, и говорит:

— Ребята, тихо, на цыпочках, выходите из школы и идите по домам!

Но разве совместимы тишина и толпа пацанов? С топотом, как стадо слонов, все понеслись по коридору и вниз по лестнице. Бедная Ольга Михайловна только стояла и смотрела нам вслед. Когда выбежали во двор, кто-то крикнул:

— Айда за беляшами!

Мы с Владом тоже погнали за беляшами. Закусочная в двух кварталах от школы, на первом этаже новой многоэтажки. Купили с ним вскладчину по два беляша и по бумажному стаканчику какао, пристроились перед окном за длинным столом-стойкой. Беляши горячие, мясо внутри сочное, ммм… Вдруг Влад как толкнёт меня локтём! А я как раз какао отпивал, чуть не поперхнулся.

— Ну ты, поосторожней, — кричу, — я чуть не облился!

А Влад с полным ртом мычит и пальцем на улицу тычет. А за окном как раз Ляп-Нога проходит, и свою тележку тянет за собой.

— Куда это она?

Влад прожевал и отвечает:

— На дело пошла. Слушай, пока она бродит, давай к ней залезем?

Мне сначала затея не понравилась:

— Так она же недалеко ещё ушла. Вдруг быстро домой вернётся?

А Влад мне в ответ:

— А ты жуй быстрее! И потом — она же идёт в сторону от дома. Наверное, недавно вышла. Я её на днях видел, она другую тачку в свою калитку закатывала. Не такую, как эта… Давай посмотрим, чего она там опять себе натащила?

— Ладно, только дай поесть нормально.

Первоклашками мы думали, что старуха — настоящая Баба Яга и боялись её. А сейчас, в шестом классе, мы уже одного роста с ней, Влад даже выше. Ляп-Нога живет на моей улице, а Влад — на соседней. Но лазим к ней во двор мы вместе. Ногу на ручку калитки ставишь, подтягиваешься — и во двор к ней спрыгиваешь. Собаки у неё во дворе нет, зато хламом весь двор заставлен. Сразу видно, что здесь живёт бабка с приветом. И по внешности она — ну вылитая Баба Яга. Вечно у неё на голове какой-то тюрбан из платков накручен. Сама худая, жилистая. Губы поджаты, а нос и подбородок вперёд торчат. И такими ясными серыми глазками недобро на всех смотрит. А кличка приклеилась к ней из-за походки. У неё левая ступня носком наружу вывернута. Правой ногой она шагает, а левую следом приставляет. И правое плечо держит немного вперед, потому что тянет за собой свою тяжёлую ступу. Ступ у Ляп-Ноги несколько, целый автопарк. Или старая детская коляска, или тележка из гипермаркета, или тот фанерный ящик на колёсах, в котором дворники зимой везут вёдра с песком, посыпая тротуары. Ляп-Нога не стесняется воровать. Иногда её автопарк разрастается, иногда сужается до одной-двух тележек. Но на улицу она всегда выходит с транспортом, чтобы в конце дня закатить в своё логово дневную добычу.

Моя бабушка знает, что её настоящее имя Клавдия. Но говорит, что не помнит Клавдию молодой. Наверное, в молодости она жила тихо и незаметно, или не жила на нашей улице вовсе. Все соседи знают её только старухой. А нам с Владом нравится её двор. Клёвое место.

Короче, умяли мы беляши и отправились навестить владения Ляп-Ноги. Почему бы нет? С уроков отпустили раньше, дома привыкли, что мы после школы обычно ещё гуляем. Время у нас было…

Супернаходка

Вот нравится мне её двор. Настоящий полигон для тренировки внимания. Спрыгнули мы вовнутрь и оглядываемся: что нового? Поломанные рамы оконные, двери старые — кто-то ремонт делал — и выбросил, а Ляп-Нога подобрала. Но этот хлам давно у стены дома стоит. Всякие короба размокшие, бутылки, банки, канистры… Не представляю, что же у неё в доме делается? Но мы в дом не ходим, я даже не знаю, запирает ли она дверь. Как-то раз шлем мотоциклетный стоял на досках. Я Владу показываю, а он говорит, что шлем и раньше был, только лежал в ведре. Свистнула каску старуха у зазевавшегося мотоциклиста. Но нам сейчас хотелось в завалах тачку отыскать, с которой её Влад недавно видел. Пока Влад с хрустом давил банки из-под пива (ему звук нравится), я пнул большой рулон ветхого порыжелого поролона. Оказалось, поролоном Ляп-Нога как раз тележку замаскировала. Мы увидели фанерный ящик на колёсах и обрадовались, что он ещё полный.

Ну, что же там наша Ляп-Нога наловила? Сначала достали клубок старых пыльных проводов. Потом грязный капюшон от зимней куртки, пустые кофейные банки и детский пластиковый стульчик с большой трещиной в сиденье. А под всем этим, на дне, обнаружился квадратный чемоданчик из плотной чёрной ткани. Или правильнее сказать — сумка спортивная, с множеством застежек-молний. Чистая, хорошая сумка и ручка на ней целая, невредимая. Я сумку подхватил и чувствую — ого, чем-то набита!

Мы поставили сумку-чемоданчик на землю и стали расстёгивать одну молнию за другой. Во всех отделениях были уложены ребром одинаковые белые коробочки. Раскрыли одну коробку: в серебристой рамке под стеклом закреплён какой-то орден. На старинный похож. Вторая, третья коробка — везде красивые необычные ордена в маленьких рамках. Ого! Мы прямо офигели.

— Бабка что, музей ограбила? — у Влада даже глаза округлились.

— Или антикварный магазин, — отвечаю. — Что с этим делать будем?

— Надо подумать… А что мы должны делать, по-твоему?

— Не знаю. Но ведь кто-то ищет свой чемодан? Это же настоящее ограбление!

— По-твоему, надо в полицию отнести?

— А ты как считаешь?

Сидим и смотрим друг на друга. В голове все мысли перепутались. Но понимаем, что бабке сокровище нельзя оставлять. Она может и не осознает, что натворила. И если здесь чемоданчик оставить, он так и затеряется в мусорных кучах. А кто-то ведь ищет, с ног сбился.

— Надо в полицию позвонить, — как-то неуверенно говорит Влад.

— И сидеть тут, их ожидать? А Ляп-Нога может вот-вот объявиться. Нас увидит и опять пойдёт к моей бабушке жаловаться. А бабушка твоим родителям скажет. Хочешь, чтобы нам снова от родителей прилетело?

— Нет, спасибо. Мне прошлого раза хватило.

— Давай просто заберем сумку с собой, пока Ляп-Нога не вернулась.

— Куда же забирать? Домой, что ли, нести?

— Не-е-е… Такое домой нельзя тащить, ты прав.

— А если здесь перепрятать? Нет, тоже не годится. И Ляп-Нога ведь может перепрятать.

— Просто сейчас берём чемодан и несём в полицию. А отсюда нам пора убираться!

— Точно! Уходим по-быстрому! Только давай я следы замету. Барахло в ящик кину — и сматываем!

Я назад на улицу перелез, Влад мне сумку подал и сам выскочил. Мы сверху на сумку мешки с физкультурными кроссовками пристроили, чтобы её не так заметно было. На спинах у нас рюкзаки школьные, но их вес уже привычный, мы за спину ещё и мешки с кроссовками обычно закидываем. А тут пришлось их в руках нести, ужас как неудобно. Быстро отошли квартала на два, и я говорю Владу:

— Слушай, а давай сначала всё рассмотрим, как следует. А то в полиции чемодан заберут, и дело с концами. Интересно же посмотреть, что мы нашли.

— Я тоже хотел это сказать, — подхватил Влад. — Только надо куда-то заныкаться. Не будем же мы посреди улицы ордена раскладывать.

Идём с ним, по сторонам озираемся. И тут Влад вспомнил про овощной магазин. И правда, подходящее место. Добежали мы до него и зашли со стороны глухой стены. Там фруктовые ящики складывают, а от улицы стену кусты высокие закрывают. Рюкзаки сбросили, посидели. Вроде тихо, никого рядом нет. Стали осторожно молнии расстёгивать и коробочки по одной доставать.

Ну, такой красоты мы ещё не видели, ордена все такие разные! То красный крест с маленьким золотым щитом и короной в центре, то белый крест с острыми раздвоенными кончиками, а под ним скрещенные золотые пушечки. Я быстро в них запутался: сплетённые золотые буквы, цифры, венки, двуглавые орлы… Слишком большое разнообразие.

— Чего их так много? — шепчу Владу, — и один на другой не похожи! Гляди, вот самый прикольный!

И протягиваю коробочку с золотым крестиком. На нём наверху корона, а в центре серебряный круг с львиной мордой. Мне этот орден больше других понравился. А Влад мне в ответ показывает чёрный крест с золотым венком в серёдке. Настоящие сокровища в этих коробочках.

— Вот, наверное, деньжищи эта сумка стоит! — шепчет Влад.- Как квартира или машина, как думаешь?

— Понятия не имею, — тоже тихо отвечаю. — Но коллекция ценная, ежу понятно. Чем быстрее от неё избавимся — тем лучше.

Пока коробки доставали, мы их пересчитывали. Всего оказалось двадцать девять штук. Вот так наш очередной набег в берлогу Ляп-Ноги закончился неожиданной находкой. Даже супернаходкой!

Мой друг Влад

Мы с Владом давно дружим, с третьего класса. Тогда ещё кусочек луга оставался. И наши местные любили там гулять в хорошую погоду. Мамы с колясками, девчонки с бадминтонами, собачники. Какая-нибудь компания приносила мангал и жарила шашлыки, пацаны на великах гоняли. Мы с Владом тоже там тусовались.

Дело в том, что наши улицы когда-то городской окраиной были. Названия улиц сами за себя говорят: моя улица — Полевая, Влад живёт на Сиреневой, есть ещё Круговая, Дальняя, Дачная. А дальше уже большой пустырь находился. Бабушка говорит, что очень давно там был военный полигон. Но потом военные уехали, и полигон превратился в луг. Кто-то из соседей даже коз держал и на этом лугу их пас. Весной луг красиво расцветал полевыми цветами. Зимой с луга в улицы иногда забегали лисы. А потом там началась огромная стройка. Один за другим стали вырастать двадцатиэтажные дома. Но я стройку плохо помню. Запомнилась только пыль столбом на дороге, по которой без конца грузовики сновали. В итоге к нам пришла цивилизация: магазины, кафешки и прочее. Незачем теперь в центр города ездить, всё в новом микрорайоне есть. Мне старого луга совсем не жалко, потому что между высотками классные детские и спортивные площадки сделали. Там гораздо интереснее гулять. А наша соседка Ляп-Нога тоже повадилась по новому микрорайону шастать. Контейнерные площадки для мусора — её любимое место охоты. Короче, все теперь довольны и счастливы.

Когда мы учились в четвертом классе, между нашими улицами и новыми высотными домами ещё лежала довольно широкая полоса луга. И однажды так удачно сложилось, что, когда мы с Владом приехали туда на великах, никого на лугу не было. Кроме Полины. Она с младшей сестрой чего-то в траве ловила. Меня как ударило что-то. Стою и смотрю на неё издали. И вдруг слышу голос Влада:

— Может, ты уже подойдёшь и признаешься?

— В чём признаюсь? — притворно спрашиваю. А сам чувствую, как сердце стучит.

— Признаешься, что она тебе нравится. Думаешь, я не замечаю?

И правда, я тогда первый раз влюбился по-настоящему. Полина училась в параллельном классе и я, когда её видел, не мог себя заставить отвести глаза от неё. Пару раз удавалось ей что-то сказать, и тогда весь день был для меня счастливым. Я ломал голову, как бы с ней поближе сдружиться, но ничего не мог придумать. И тут оказывается, что Влад в курсе.

— Э-э-э… просто… А что, сильно заметно? — промямлил я.

— Ну, я заметил, я же твой друг, — спокойно говорит Влад. — Только давай без луны.

— В смысле?

— В смысле ждать особого случая: ах, какой вечер, какая луна красивая… и всё такое!

— Да, ты прав. Но что она ответит?

— Вот и узнаешь. Держись спокойно, уверенно. Ничего страшного не случиться, не переживай.

И в тот момент я почувствовал, что Влад мне настоящий друг. Такие слова поддержки были мне как раз нужны. Влад не дразнил, не кривлялся, спокойно говорил, с пониманием дела. И я решился. Положил велосипед возле друга и пошел по траве. Сейчас сделаю то, о чём давно думал. Неловко только, что рядом с Полиной сестра крутится.

И вдруг вторая удача. Полина повернулась ко мне и смотрит, как я подхожу. А младшая сестра побежала за бабочкой. Последние метры между нами кончились. Я услышал свой голос:

— Привет, Полина! Знаешь, я давно хотел тебе сказать, что ты мне нравишься. Это взаимно?

— Хах, это смешно! Ты так смешно выглядишь, — говорит она, прищуривается и начинает хихикать. — Рыжий мальчик признается мне в любви. Забавно. Это не взаимно.

Стою, её слова перевариваю. А она уже отвернулась и на сестру вдаль смотрит.

— Я не рыжий, — говорю, — и я пошутил. Забудь.

Поворачиваюсь и к Владу иду.

— Что она сказала? — спрашивает Влад.

— Что это не взаимно, — отвечаю. — Давай отсюда подальше отъедем.

Мы уехали на дальний конец луга и Влад мне говорит:

— Девчонки сейчас глупенькие ещё, с ними невозможно дружить. Ведут себя лицемерно. Вот когда старше станем мы и они, тогда нормально можно будет общаться.

И так Влад авторитетно это высказал, что мне сразу легче стало. После того случая на лугу Влад мне лучшим другом стал. А в Полине я разочаровался.

Наши рейды к Ляп-Ноге

Когда последняя полоска луга была застроена, всё население наших улиц стало пользоваться соседней цивилизацией. Мы с пацанами быстро все дворы и площадки изучили. Особенно красивые они вечером, с подсветкой. На некоторых детских площадках такие деревянные корабли построены, типа пиратских, чтобы маленьким детям по ним лазать. Или мостики всякие, турники. Короче, круто район оформлен. На газонах перед подъездами кусты фигурно пострижены, кое-где украшения стоят. Мельница или велосипед трёхколесный. Но на самом деле это такие подставки для цветов. И там плошки с цветами вставлены. Однажды иду я домой и вижу: перед двором Ляп-Ноги толпа из нескольких незнакомых тётенек. Все что-то говорят и пытаются к ней войти. А Ляп-Нога их ловко из калитки выталкивает и задиристо так покрикивает, как водится у нечистой силы. Дома я бабушке про это рассказал, и она поспешила к женщинам на помощь. Бабушка у меня общественной работой занимается, её все знают, и наша Баба Яга в том числе. Пришлось ей подчиниться моей бабушке. Через некоторое время идут эти тётеньки мимо наших окон и несут гипсового гнома с выгнутыми руками. Наверное, гном на каком-то газоне тоже цветочный горшок держал. Бабушка вернулась и говорит, что Ляп-Нога завалила свой двор бытовым мусором и надо участкового вызывать. Потому что нам угрожает нашествие крыс. Она же и гнома свистнула с новых улиц. И возможно, ещё что-нибудь, но среди хлама трудно понять, где что.

Конечно, я такой новостью с Владом поделился. И тогда мы в первый раз к ней во двор забрались, просто чтобы посмотреть. Прикольное место. Мы не удержались, кое-что там переставили, доломали не доломанное. Но часто мы к Ляп-Ноге не ходили, чтобы нас не заметили. И всё-таки однажды не успели убежать: калитка открылась и вошла старуха. Увидела нас и как взвизгнет! Руки растопырила и к нам бросилась! Честно сказать, в эту минуту мы её жутко испугались. Как зайцы побежали в разные стороны, я от страха с первого раза на забор даже не смог вскарабкаться. Еле перелез, пока Влад от неё уворачивался. Влад от неё по всему двору бегал и потом в калитку выскочил. Помчались мы по улице, а у самих аж зубы от страха клацают. А Ляп-Нога не дура оказалась: пришла к моей бабушке жаловаться. Бабушка очень возмутилась, что мы издеваемся над убогим человеком. Хотя на самом деле мы старуху и пальцем не трогали, во двор залезали в её отсутствие. Но бабушка сгоряча ещё и к родителям Влада сходила, поставила их в известность. Короче, отгребли мы с другом тогда неприятностей. Особенно со мной мама несправедливо поступила: забрала пятьсот рублей, которые я хорошими оценками заработал. Нормальный ход, да? Я честно все тройки на четверки и пятёрки исправил и собирался с пацанами в компьютерный клуб сходить. Это была моя заслуженная награда. Мне так обидно тогда стало, что я со злости маме сказал, что больше не буду верить в договоры с ней. Но у меня мама кремень. Никогда решение не изменит. Как дала деньги, так и забрала. Я потом слышал, что бабушка спорила с мамой. Сто пудов, что меня защищала. Но поход в клуб пришлось пропустить.

Я на маму долго дулся. Хотя, конечно, я её очень люблю. Она красивая, волосы носит длинные, а когда их завьёт, становится как русалка. Сама тоненькая, как девочка, и посторонний человек не догадается, что я у неё уже такой большой сын. Работа у неё напряжённая — то днём, то ночью — фельдшером скорой помощи. Конечно, я всё понимаю и стараюсь маму не огорчать, чтобы дома она могла спокойно отдохнуть. Но всё же зря она говорит, что должна быть со мною строгой вдвойне: как мама и как папа. Неправильно это.

После того случая нам с Владом расхотелось с Ляп-Ногой возиться. Других дел, что ли, нет? Но глупая старуха сама виновата, что мы возобновили свои подвиги. Правда, теперь мы стали осторожнее. Залезаем к ней во двор, только если она далеко. Если увидели её где-нибудь на районе. Пока она мусорки обойдёт, пока домой дошлёпает, мы уже побываем у неё. Не часто, конечно, это делаем. Но решили продолжать из принципа. Потому что она мне чуть голову не пробила.