Бесплатный фрагмент - Как ни крутись…

Сколько замечательных народных шуток, афоризмов и реприз появляется на просторах Интернета — не сосчитать!

Выстрелят, блеснут гранями своего остроумия и затухают, как прогоревшие свечи. Обидно!

Вот почему я решил дать этим шуткам «вторую жизнь», собрав малую часть их под общей крышей. Ну а хорошо ли — плохо ли получилось, судить вам, дорогие читатели!

В этом сборнике использованы шутки из моей коллекции с №1667 по №1785.

Шутки, и рисунки, используемые в рассказах, не принадлежат автору.

В качестве иллюстраций использованы материалы сайта https://pixabay.com/ru/

Как не крутись…

(Мудрёные мысли.)

Путь от Брянска до Навли проходит по трассе Москва-Киев. Ходят легенды, что появилась она благодаря сокровенной мечте Никиты Сергеевича Хрущёва: покорить сердце сельской красавицы, которую он любил в юности, а та, своенравно отвергла все его попытки ухажёрства. Вот он, чтобы приехать в село на роскошном автомобиле того времени «Чайка» и повелел проложить железобетонную дорогу. Легенда легендой, а если взглянуть на карту, то действительно, трасса кратчайшим путём ведёт от Москвы к населённому пункту Калиновка в Курской области и, буквально в нескольких километрах от поселения, делает резкий поворот в сторону Киева. Там ли проживала зазнобушка Никиты Сергеевича, история умалчивает, а легенда остаётся всего лишь красивой выдумкой. Легковушки облепили его, словно моськи слона и периодически обгоняли, сменяя друг дружку. Сделав остановку возле медицинского, автобус выбрался вскоре за город и заметно увеличил скорость, как только почувствовал под колёсами современнейшую трассу. С любопытством рассматривая изящность автострады, Иванович ударился в рассуждения:

— Братцы, а я искренне рад, что дожил до такого, — он кивнул за окно, — прям гордость за державу грудь распирает. Смотрите, как мягко идет автобус. А скорость, скорость какая, — восхищался он, как ребёнок, — хотя, времена настали такие, что ездить приходиться чаще, чем ходить. А ведь ходить босиком вообще очень полезно для здоровья. По себе знаю. Когда я утром просыпаюсь в обуви, у меня всегда жутко болит голова.

Рассматривая милые сердцу пейзажи, мелькавшие за окном, Иванович, от нахлынувших чувств, всё никак не мог расслабиться и вертелся в уютном кресле, и, словно размышляя в слух, выдал мудрёную мысль:

— Вот ведь как природа выверено предусмотрела, как не крутись, а все равно задница сядет раньше тебя и гораздо удобней.

— А ты слишком сильно не заморачивайся, — попытался успокоить Владимирович, — главное не то, как сидишь, а то, чтобы в голове всё было в порядке. Одним словом, комфорт должен создаваться для всех частей организма. В противном случае жди острых головных болей. Иногда они доводят человека до такого состояния, что он готов на применение любых средств, вплоть до раскольника. Ой, да не таращитесь вы на меня так удивлённо. Раскольник — это топор.

— Ну ты и сморозил, — разочарованно пробурчал Константинович, — чернухой несёт от твоего неуместного юмора. И не стреляй в меня своими возмущёнными глазками. Если я тебя напрягаю или раздражаю, то ты всегда можешь забиться в углу и поплакать.

— Остыньте, — попросил Иванович, — взгляните на себя со стороны: вылитые склочники, а ведь вы не такие, вы добрые и весёлые. Просто иногда увлекаетесь и начинаете переигрывать. Не забывайтесь. Хорошо, когда тебя принимают за своего. Плохо, что в свинарнике.

— Ты на что намекаешь? — возмутился Владимирович, — где ты умудрился увидеть свинарник? Не обижай Леонидовича. Машина у него люксовая. Комфорт на лицо. Все на высшем уровне. Хотя, высота — это продолжение глубины.

— Вот ты объясни, — заволновался Константинович, — ты что сейчас сделал? Ты завуалированно послал человека куда подальше… А понимаешь ли ты, что, если тебя кто-то послал, значит, где-то тебя ждут!

— Может ждут, а может и нет, — задумчиво произнёс Иванович, — ведь посланный подальше считается устремленным в будущее!

— В будущее или в прошлое, какая разница, — уже не скрывал раздражения Владимирович, — ведь послали же… Такого нельзя допускать, собственное самолюбие загрызёт. Можно дров наломать и тогда…, в общем не далеко до греха. Скажем человека извести. А Смерть — только частный случай небытия.

— Признаться, — пожал плечами Константинович, — я из твоего заявления, Владимирович, понял одно: если долго колебаться, можно всех заколебать.

— Или иными словам, — грустно заметил Иванович, — было хорошо пока не стало плохо.

Машина свернула с трассы в городской посёлок Навля. Обогнули центр, промчавшись под железнодорожным мостом и понеслись по направлению на Алексеевку.

Продолжая прерванный разговор, Владимирович пробурчал:

— Берегите себя, не рвите зря сердце, на нём не бывает морщин — только рубцы.

— Нет, ну вы посмотрите на него, — повернулся к собеседнику Константинович, — да ты хоть понимаешь, что если я буду постоянно держать себя в рамках, то превращусь в портрет…

— Молодец, — обернулся с переднего сиденья Иванович, — как хорошо сказал. Такие мысли нужно записывать и хранить как кладезь народной мудрости. Только не скромничай и согласись, что мудрость и изворотливость совершенно разные человеческие черты. Иначе получается, что на каждую крышу найдется свой Карлсон.

— Насчёт крышевания ты вовремя заметил, — ухмыльнулся Владимирович, — нечего зря рассусоливать, а то пока семь раз отмеришь — другие уже отрежут.

— Ай, да ну вас, — отмахнулся Константинович, — просто получается, что если пораскинуть мозгами, то, как собраться с мыслями? Никто не подскажет?

— Я подсказать не смогу… — задумался Иванович, вглядываясь в дорогу, — а предупредить в состоянии. Сколько ни раскидывай мозгами, как ни собирайся с мыслями, а правда в том, что, крутись, не крутись, а все равно задница сядет раньше тебя и гораздо удобней. Ну да бог с ней, главное, чтобы остальным составляющим организма было комфортно. Впрочем, поздравляю. Кажется, мы приехали. Смотрите, впереди указатель.

Все с нескрываемым трепетом вглядывались в, казалось бы, обычный дорожный знак, обозначающий населённый пункт. Может быть для постороннего путника оно было бы и так, только не для наших друзей. Ведь на знаке стояло до боли знакомое с раннего детство название родной деревни: САЛТАНОВКА.

Нарушил молчаливый восторг Иванович:

— У нас, между прочим, самое длинное село в Брянской области. Его протяжённость около восьми километров. Помните, как в юности мы бегали сюда на танцы? Откуда только силы брались…

— От чувств, — улыбнулся Владимирович, — откуда же ещё. А село наше ещё и одно из старейших. Официально считается, что возникло оно в 1603–1604 годах. О его названии бытует несколько легенд. В одной говорится, что здесь располагались конюшни уланов, а командовал ими офицер по фамилии Салтан. Утверждают, что в его честь и окрестили поселение.

— Салтановка, — дополнил Константинович, — была имением Апраксиных, а после перешло во владение брата императора Михаила Романова. Так что история у села знатная и люди в нем живут замечательные. Думаю, нам повезёт на интересные встречи.

— Знаете друзья, давайте немного приоткроем цель нашего приезда. Попробуем донести до наших земляков, что живут они в месте древнейшего поселения славян и наше село гораздо старше, чем принято считать.

Наши герои сделали фото на память и отправились в путь.

Май 2018. 1667—1681 (15)

Иногда эпохи замирают…

(Про время.)

Село Салтановка вытянулось между пологими холмами вдоль русла пересохшей речушки.

Двигаясь в сторону центра, наши путешественники обратили внимание, что жилых домов стало гораздо меньше, чем в былые времена. А там, где были когда-то ухоженная подворья пространство заполонили кустарники и деревья. Было больно смотреть на безлюдную улицу. Всматриваясь в редких прохожих, Иванович печально произнёс:

— Иногда эпохи замирают, глядя на секундомер. Увы, в нашем случае чуда не произошло. Время нашу малую родину не пощадило.

— Вот тот случай, — вздохнул Владимирович, — который вызывает горькое сожаление о прошедшем времени. Жаль, искренне жаль, но исправить что-то уже вряд ли получится. Знаете, когда говорят «много лет назад», я думаю о тысячу девятьсот семьдесят втором, а не о две тысячи втором.

— Нет, интересные вы люди, — сокрушённо покачал головой Константинович, — сами свалили в город, а кто ж здесь остался? Старики свой век коротать. Вот и вымирает село. Сколько лет прошло. Тут вон как время бежит. Не успел прилечь, а уже вставать пора. И ежу понятно, что если звенит будильник — значит лучшая часть суток, увы, позади…

— И не говори, — вздохнул Иванович, — много чего проскочило мимо в этой жизни. Вдумайтесь: уж сколько веков прошло, а один палец у человека до сих пор безымянный… Всё недосуг придумать название.

— Вот и получается, — развел руками Владимирович, — что живем мы в вечном цейтноте. Просвещаю. Цейтнот — это время, за которое мы не успеваем сделать массу вещей.

— А как же вы хотели? — укоризненно глянул Константинович, — ведь известно, если у тебя на всё хватает время… значит у тебя маленькое «всё»…

— Не знаю по поводу маленького «всё», — передёрнул плечами Иванович, — но уверен: многим хочется хорошо провести время… Но время не проведешь!

— То-то и оно, что не проведёшь, — назидательно ткнул пальцем вверх Владимирович, — поэтому цените каждую минуту и даже секунду. Знайте, опоздать — это значит показать, что твое время дороже времени того, кто тебя ждет.

— Тут ты не прав, — отрицательно мотнул головой Константинович, — пунктуальность пока никто не обесценивал. Да и разбазаривать чужое время некрасиво. Ведь оно дорого для любого человека и не только дорого, но и, говорят, целебно. А если время лечит, то не тратьте его в очередях к врачам. Просто берегите, помимо прочего, и своё здоровье.

— По поводу здоровья ты вовремя вспомнил, — повернулся к товарищам Иванович, — ведь в наш век высоких технологий все решает сила. А без здоровья, какая сила?

— Сила силою, а и она иссякает с годами, — приглушенно сказал Владимирович, — потому что время — это удивительная штука. Его так много, когда ждешь, и его так мало, когда опоздал!

— И тем не менее есть у людей то, что намного ценнее, — заинтриговал Константинович, — Ведь если время летит иногда птицей, иногда ползёт червяком, то мужчина рядом с любимой женщиной даже не замечает — скоро ли, тихо ли оно проходит, разве не правда?

— Тогда не мелочитесь, — подмигнул друзьям Иванович, — зачем тратить время на то, на что можно потратить деньги.

— Промотать можно все, — остудил Владимирович, — если у тебя денег куры не клюют, то иди в казино, поиграй. Скажем в покер — это азартная захватывающая игра, позволяющая потерять время, деньги и друзей.

— А тебе откуда известно, — удивленно приподнял бровь Константинович? — не замечал за тобой склонности к картам. Сколько помню, всегда норовишь улечься поспать раньше детишек. Хотя… Если время детское, то спать и есть зачастую хочется по-взрослому…

— Нам до отдыха ещё о-го-го сколько, — обломал спутников Иванович, — главное впереди, встряхнитесь, мы в центре села. Пора остановку делать.

Друзья вышли из припарковавшегося автомобиля.

— Иногда эпохи замирают, глядя на секундомер. Увы, в нашем случае чуда не произошло, — кивнул Иванович, на пригорок, где некогда находилась школа.

— Место это значимое для всех жителей Салтановки, — вздохнул Владимирович, — на этой возвышенности, до закрытия в 1930 году, стояла церковь Иоанна Богослова. Она упоминается в летописях 1714 года.

— А за ней, чуть дальше, — горестно вздохнул Константинович, — стояла наша школа. Снесли её. А вообще-то наши предки грамоте обучались в земской школе. В селе она была открыта 1880 году. Это противоречит утверждению, что до революции в Салтановке было только четыре грамотных человека: поп, дьякон и два зажиточных крестьянина.

— Действительно, — развел руками Иванович, — за тридцать семь лет школа выучила только четверых? Абсурд. Ну да ладно. Мы не судьи горе историкам. Греет душу то, что мемориальный комплекс жителям села и партизанам ухожен. Судя по порядку, люди трепетно относятся к памяти о событиях военного лихолетья. Ведь здесь в октябре 1941 года, осуществляли прорыв соединения и части 3 армии Брянского фронта. Это малоизученный и освещённый в литературе момент. О нем имеются весьма скудные сведения. Предлагаю почтить память предков.