Бесплатный фрагмент - Как (не) стать футбольным тренером

Аннотация

Эта книга — честный рассказ тренера, который прошёл весь путь в любительском футболе: от первых тренировок во дворе до организации полноценных команд, сборов, турниров, конфликтов и финального выгорания. Без пафоса. Без глянца. Без футбольной романтики.

Автор делится историями, которые редко попадают в интервью. Здесь есть всё: благодарность и предательство, холодные поля и пустые скамейки, воспитанники, которые потом тебя игнорируют, и те, кто спустя годы упоминает тебя в интервью с теплом. Это не учебник. Это реальность — местами абсурдная, местами грустная, но всегда настоящая.

«Как (не) стать футбольным тренером» — это книга о том, что футбол — это не только игра. Это система, характер, вызов и зеркало.

И, главное, это про то, как сохранить себя, даже если команда уже давно сдалась.

Начало

Эта книга — о моем тренерском пути, о том, с какими курьезными случаями, проблемами и неожиданными ситуациями я столкнулся. Здесь я делюсь тем, что привело меня к определённым решениям, событиям, а также собственным опытом в тренерской работе. Все истории, которые вы прочтете, основаны на реальных событиях и описаны от моего лица. Конечно, я могу только догадываться, что было на уме у других людей в разных ситуациях, поэтому рассказываю, как всё виделось мне. Тем не менее, я изменил имена и названия команд (кроме своей), чтобы не обидеть никого из участников.

Я не начинал как тренер. У меня не было ни образования, ни «бэкграунда», ни звания мастера спорта. Был только азарт, желание строить, идея, что футбол — это пространство, где можно чему-то научить. Со временем я понял, что футбол — это ещё и пространство, где можно многое потерять: веру, команду, спокойствие и себя.

Это не просто сборник забавных эпизодов из футбольной жизни. В этих страницах — мои размышления о футбольной культуре, сложностях профессии, внутренних противоречиях и о характере людей, с которыми мне довелось работать. Здесь много о том, как тренеру найти подход к команде, преодолеть разочарования, справляться с неожиданностями и не прекращать своё развитие, несмотря на все испытания.

Тогда я ещё не знал, во что всё это выльется. Не знал, что буду собирать деньги на аренду сам, что потеряю ни одну команду, которые строил годами, и стану раз за разом объяснять игрокам, почему «играть по 48 минут каждому» — это не тренерская тактика, а цирк.

Я просто хотел тренировать. Хотел видеть, как парни становятся сильнее, взрослеют, учатся работать вместе. И в какой-то момент это действительно стало получаться. Но если бы я знал, сколько сил, нервов и, откровенно, горечи это потребует — возможно, начал бы совсем по-другому.

Или вообще не начал.

Но я рад, что начал.

Я рассказываю не только о победах и успехах, но и о личных жертвах, сомнениях и ошибках — о том, как непросто идёт путь, когда каждый матч, каждая тренировка становится миниатюрной битвой с системой, предрассудками и, порой, собственной неуверенностью. О том, как после предательства снова вставать. О том, как важно сохранить чувство собственного достоинства, даже если проиграл 0:5. Как тренер — это не статус, а выбор. Ежедневный. Также поделюсь своим взглядом на некоторые проблемы и особенности современного российского футбола — хотя понимаю, что это мнение может не совпадать с вашим.

Надеюсь, что, читая эти страницы, вы не только посмеётесь, но и, возможно, по-новому взглянете на жизнь футбольного тренера и на сам футбол. Пусть эта книга станет для вас не просто историей о футбольных приключениях, а настоящим взглядом изнутри, позволяющим увидеть красоту и сложность профессии, в которой нет мелких побед и лёгких путей.

И да, эта книга не только о том, как стать футбольным тренером.

Она — о том, почему многие им по-настоящему не становятся.

От мяча во дворе до свистка тренера

«Человеческая жизнь — это история.

И моя жизнь — это история, в которой, я главный герой.»

— Г. Коёхару

Мой путь в футбол начался ещё в детстве. В 6 лет с младшим двоюродным братом мы часто выходили в парк и просто били мяч по воротам. На тот момент назвать это настоящей игрой было сложно, но мы чувствовали, что играем неплохо. Но однажды нас позвали играть старшие ребята, в числе которых был мой крестный. Они раскатали нас как щенков, и после этого я долго потерял всякий интерес к футболу. Не люблю проигрывать, и возможно именно это стало причиной, почему я так разочаровался.

Позже в школе, я много лет избегал футбольных игр с одноклассниками, придумывая себе разные отговорки: «мне не нравится поле», «у меня нет обуви», «я травмирован». Я даже обманывал их, говоря, что играю в Москве на хороших полях, а в нашем поселке мне неуютно.

В 2006 году всё изменилось: начался Чемпионат мира, который мой отец решил смотреть от начала и до конца, что было для него редкостью. Я присоединился, смотрел вместе с ним и начал по-настоящему увлекаться. В финале я болел за Францию, но победила Италия, и, под влиянием этой победы, мне захотелось изучить итальянские клубы. Порывшись в настольной игре «Бизнес+ Суперлига», я обнаружил карточки с названиями команд — «Милан», «Ювентус» и «Интер». Выбор был для меня очевиден: с «Интером» меня связывали любимые цвета, а название казалось интригующим.

Впервые сказав одноклассникам, что «Интер — чемпион», которые звучали немного неловко, я услышал в ответ: «Что ещё за Интер?». Далее понеслось: я купил FIFA 07, выбрав «Интер» своей основной командой. FIFA стала для меня порталом в мир итальянского футбола, я запомнил состав, имена игроков, цвета формы, но до сих пор не видел их в действии. И вот, через неделю, перелистывая каналы, я случайно попал на трансляцию матча «Интера» на канале 7ТВ. В ту минуту я впервые увидел свою команду на поле: Виейра, Камбьяссо и другие играли в чёрно-синей форме с надписью Pirelli. Сказать, что я был счастлив — ничего не сказать. Меня накрыло осознание, что итальянский чемпионат можно смотреть в России.

С тех пор моя жизнь начала окрашиваться в чёрно-синие цвета. Я потратил немало времени на поиски формы «Интера» на рынках и в магазинах, но находил только форму других команд — «Манчестер Юнайтед», сборной Германии. И вот однажды на рынке я увидел ту самую форму с надписью «Pirelli» и номером Ибрагимовича на спине. Она не была оригинальной и даже оказалась мне маловата, но это меня не остановило. Главное, у меня были цвета «Интера», которые я с гордостью носил на физкультуре, на улице и просто по дому, пока форма совсем не стала мала.

С тех пор, благодаря «Интеру», я встретил множество потрясающих людей, ощутил эмоции, которые до этого были мне неизвестны. Этот клуб стал для меня больше чем команда — он стал частью меня, изменив меня и мою жизнь навсегда. Теперь я точно знаю, что останусь с «Интером» до конца, и никакой другой клуб мне не нужен.

В 12—13 лет я всё же вернулся на поле и больше не мог остановиться. Это было именно то, что я искал. Я снова почувствовал азарт и страсть, которые испытывал, когда был младше.

Играли мы на школьном пустыре, который находился рядом с пастбищем для коров. Условия были далеки от идеала: отсутствие освещения, неровное поле, а в вечернее время комары съедали заживо. Но для нас это было неважно. Это было наше место, где мы могли почувствовать себя частью чего-то большего. У нас были ворота с сеткой, хотя и не закрепленные должным образом. Несколько раз они падали, и один раз наш учитель физкультуры даже попал в неприятную ситуацию, когда пьяный мужчина решил подтянуться на перекладине ворот, и они рухнули на него. Но были и плюсы, мы могли их перетаскивать и делать размеры футбольного поля каким нам было нужно.

На поле также происходили забавные моменты, которые оставались в памяти. Например, однажды, одна девочка стояла рядом с воротами и задирала моего одноклассника. Когда мяч улетел за линию он попал в коровью лепешку, его быстро разыграли, и одноклассник промахнулся по мячу, который затем попал прямо в лицо той девочке.

Настоящий поворотный момент в моем футболе случился в 9-м классе, когда в нашей школе был организован турнир на День здоровья. В этом турнире нам предстояло сыграть с командами 10—11 класса и 8 класса, где учились мои друзья. Они были невероятно талантливы и для меня они всегда были примерами для подражания в футболе. В тот день я заболел и сильно поднялась температура, но всё равно решил сыграть.

Мы проиграли команде 8-го класса со счётом 1:2, но, к счастью, победили команду 10—11 класса с результатом 3:1. Я играл в защите и не забил ни одного гола, но запомнился мне один момент, когда в матче с 9-м классом я просто отключился. Получив мяч, я задумался о чём-то и потерял всякую связь с происходящим на поле. Когда я пришёл в себя, мяч уже был у соперника, и они пошли в атаку на наши ворота. Это выглядело как грубая ошибка, и, хотя я пытался оправдаться, никто не поверил. После матча мы с другом обменялись футболками, и я отправился в раздевалку. Этот момент стал поворотным, он показал мне, как важно не терять концентрацию и всегда быть в игре.

Несмотря на неудачи, я был полон решимости улучшать свою игру. В какой-то момент мой друг детства, ярый фанат футбольного клуба «Спартак» Москва, предложил мне сыграть за команду Пушкино. У него был знакомый тренер, и он обещал устроить мне просмотр. Я не мог упустить такой шанс. Этот момент стал для меня настоящим стимулом: я стал ежедневно ходить в мини-футбольный зал дома культуры, тренироваться и просить своих друзей советовать мне, как улучшить технику.

Это был мой шанс. Я отдал всё на тренировках, стремился к совершенству. И хотя на тот момент я ещё не был готов к высокому уровню, ощущение, что я двигаюсь в правильном направлении, поддерживало меня.

После новостей о возможном просмотре в ФК Пушкино мне нужно было начать подготовку. Стартовал я с самых простых шагов — тренировок с ребятами, которые были младше меня на 4—5 лет. Со стороны, наверное, выглядело это забавно, но именно такие игры дали мне возможность укрепить свои навыки, особенно дриблинг, а главное — обрести уверенность в собственных силах. Среди нас была и девчонка, которая впоследствии попала в УОР «Россиянка». Когда мне стало легче справляться с младшими, я перешел к играм со сверстниками. Поначалу многое шло не так гладко, но со временем я стал играть с ними практически на равных.

В один из дней в мини-футбольном зале снова появились те самые парни постарше, которые играли всегда «на корову». На этот раз я решил остаться. Уже на первых секундах мне удалось перехватить мяч и забить гол благодаря прессингу и ошибке вратаря. А потом — красивый удар с лёта левой ногой, что, наверное, был единственным голом в моей жизни, забитым с этой ноги. В конце игры я удостоился похвалы с их стороны, что добавило мне мотивации. Хотя я продолжал избегать частых встреч с ними, этот эпизод стал важным для меня.

Однако спустя время я всё ждал обещанного просмотра. На какое-то время друг отца исчез из поля зрения, и я уже стал думать, что из затеи с ФК Пушкино ничего не выйдет. В одно морозное утро я стоял на остановке в ожидании автобуса, когда передо мной остановился черный автомобиль. За рулем оказался тот самый друг отца. Он предложил подвезти меня и это был, кажется, единственный раз, когда я видел его трезвым. Мы поговорили, и я узнал, что он пока так и не смог договориться с тренером, но обещал, что нужно просто подождать. Однако времени прошло немало, и с просмотром ничего не вышло. Почему так получилось — то ли он забыл, то ли не удалось договориться, — я не знаю. Со временем моё стремление развиваться как игрок стало угасать, и я утратил былую уверенность.

Сейчас я играю лишь время от времени и лишь в тех матчах, где действительно есть желание и подходящая компания. За всю карьеру в команде FC Inter Moscow из более чем 450 матчей я провел на поле не больше 25—30 игр и отметился всего одним голом. Теперь моя роль — это не игра, а тренерство. Ведь задача тренера не только в том, чтобы самому показывать уровень, а скорее в том, чтобы поддерживать игроков, видеть их успехи и указывать на слабые стороны. Я понял, что для того, чтобы помочь команде, я должен оставаться наблюдателем, вовремя хвалить удачные моменты и помогать каждому двигаться вперёд.

В 2012 году я поступил на кафедру прикладной информатики в Университет инновационных технологий и предпринимательства. Переход к университетской жизни оказался непростым: ранние подъемы, тяжелое расписание и учеба по субботам выбивали из сил. Самым сложным днем стал понедельник, с парами с 8:30 утра до 18:30 вечера. Часто возвращался домой около 9 вечера, едва находя силы лечь спать. Мне казалось, что я выбрал неправильное направление, и временами хотел бросить учебу. Однако некоторые предметы, как веб-дизайн и моделирование, все же вызывали интерес.

Хотя мечта о профессиональном футболе не реализовалась, университетская жизнь открыла новые горизонты. Учёба на кафедре прикладной информатики научила меня аналитическому мышлению, которое позже пригодилось в тренерской работе

Максим Кукушкин, с кем мы играли в футбол на школьном поле, сумел пробиться в Академию «Спартака» имени Фёдора Черенкова. Я узнал об этом через его фотографии «ВКонтакте». История его успеха меня вдохновила, и я начал интересоваться его карьерой, приходил на матчи и всё глубже погружался в эту футбольную атмосферу. Он говорил мне, что частично благодаря мне и другим ребятам на том школьном поле он и смог достичь того, что у него сейчас, ведь мы, по сути, были его первыми тренерами и я стал немного стал задумываться о такой интересной профессии. Тогда у меня даже появилась мысль заняться футболом серьезнее, через платные тренировки на базе академии, доступные игрокам младше 18 лет. Но, к сожалению, я не мог позволить себе такие занятия, и позже эта возможность вовсе исчезла.

На одном из Кубков «Спартака», мне в голову пришла идея пошутить над этим парнем из академии. Мы с другом сказали ему, что я якобы являюсь скаутом «Интер Милан», так как в то время часто носил куртку с символикой клуба. К нашему удивлению, он поверил! Позже он даже начал писать мне в личные сообщения, спрашивая, как можно попасть в «Интер». Прошли годы, и однажды стал частью нашей команды — FC Inter Moscow, пусть и всего на один сезон, когда мы играли в Плюшевой лиге.

Команда «Спартака» 1999 года рождения была действительно выдающейся: они практически ежегодно выигрывали Клубную лигу, успешно выступали на международных турнирах. Помню, как они играли с академиями «Аякса», «Ювентуса», «Боруссии» и других топ-клубов. На одном таком турнире они заняли третье место, вылетев в полуфинале от «Аякса» с минимальным счётом 2:1.

Из того состава, кстати, вышло немало талантливых футболистов — Руденко, Петрунин, Бакаев, которые продолжают успешно играть на разных уровнях. Но судьбы в футболе складываются по-разному.

Мне тогда впервые начали попадаться слухи о несправедливости в футболе, о которых позже я сам ещё не раз убеждался. Как рассказал мне Макс, однажды к нему подошёл тренер академии «Динамо» и предложил перейти. Максим отказался — сказал, что его в «Спартаке» всё устраивает. Тренер в ответ сказал:

— Ну ты меня ещё вспомнишь.

Спустя время этот же тренер стал наставником молодёжной сборной его года рождения. А значит, путь в сборную для Макса, о которой он мечтал, стал закрыт, независимо от его игры и результатов.

После смены тренера в академии покинул «Спартак». Позже он пробовал себя в МФК «Динамо», играл за любительские команды, но в итоге завершил карьеру.

Одновременно с учебой я был администратором группы болельщиков «Интера» в социальной сети ВКонтакте за который я болею с 2006 года, организуя конкурсы и общаясь с другими фанатами. В июле того же года появилась идея турнира прогнозов, в котором первый же сезон участвовало более 80 человек. Этот проект подружил меня с одним болельщиком, и однажды мы договорились встретиться на совместный просмотр матча. Чтобы было интереснее, я создал небольшую группу «Фан клуб Интер Москва» и запланировал просмотр матча «Интера» против «Дженоа» в баре «Интер» на Домодедовской. В опросе на участие многие подтвердили, но пришли только пятеро. Так мы вместе увидели первый гол и первую ничью. Далее мы старались собираться регулярно.

Одна из встреч болельщиков произошла 30 марта 2013 года, когда «Интер» должен был играть против «Ювентуса». На этот раз я пригласил знакомых болельщиков из других городов, которые приехали в Москву специально на этот матч. Атмосфера была потрясающая: бар был заполнен тифози «Интера», которые искренне поддерживали нашу любимую команду.

Перед этой встречей у меня были мысли организовать футбольный турнир 11х11 среди болельщиков «Интера» и других итальянских клубов, чтобы заодно осуществить свою мечту — сыграть в футбол на большом поле в этом формате.

В перерыве матча я решился объявить о своей идее турнира. Формат был вдохновлен правилами Trofeo TIM: три команды играют по тайму каждая, а в случае ничьей сразу следует серия пенальти. За победу начислялось 3 очка, за победу в пенальти — 2 очка, и за поражение в пенальти — 1 очко. Было захватывающе видеть, как у ребят загорелись глаза, возникали вопросы, и с каждой моей фразой интерес только рос. Они были готовы играть чуть ли не на следующий день! Я выбрал дату на начало мая, чтобы провести турнир в период длинных выходных.

В тот день, 30 марта, родилась идея команды «FC Inter Moscow», потому что уже тогда половина будущего состава была вместе с нами в баре. Мы решили, что этот день станет датой основания нашей команды — и от него началась новая история, которая объединила всех нас на поле и вне его. Мы не просто основали команду — мы создали братство, где каждый стал частью чего-то большего, чем футбол.

К тому времени я уже проходил обучение в школе футбольных арбитров Федерации футбола Московской области, случайно узнав о наборе в январе. Хотя я пропустил начало теоретической части, меня все же приняли. Нашим основным преподавателем был арбитр второго дивизиона Михаил Распопов, а мастер-класс для нас проводил Станислав Сухина, бывший арбитр второй категории FIFA и инспектор UEFA. Он объяснял, как правильно перемещаться по полю, где лучше располагаться при стандартных положениях, и даже поделился своими секретами: например, почему всегда нужно иметь два комплекта карточек и почему свисток без шарика более надежен.

Практическое занятие прошло в марте на стадионе «Строитель» в Мытищах. На этом мастер-классе я узнал о важности правильной подготовки и управления временем. Экзамены завершились контрольными нормативами: после бега на 100 метров требовалось преодолеть 4 километра в формате интервальных отрезков. Благодаря скоростному бегу с хорошими способностями к восстановлению и, вероятно, ежедневным подъемам на седьмой этаж университета, я справился с этим тестом и получил судейскую лицензию.

После этого я даже подавал документы в Федерацию, хотя матчей обслуживать так и не решился. Но одно приятное напоминание осталось: на сайте ФФМО в январе появилось поздравление с днем рождения.

Наверное, у многих из вас возник вопрос: а как можно стать тренером, толком не играя на профессиональном уровне? Может ли человек, не прошедший путь профессионального игрока, всерьез претендовать на место тренера? Вопрос этот вполне логичный — с ним, кстати, сталкивается не только наш футбольный мир, но и другие сферы, где внешняя репутация и опыт часто становятся решающими факторами.

Не раз мне приходилось слышать фразы вроде: «Ты не играл в профессиональный футбол — куда тебе быть тренером?» В России, да и не только, часто бытует стереотип, что без профессиональной карьеры в футболе и тренером стать невозможно. Но на деле это далеко не так, и есть много примеров, когда люди, не бывшие звездами на поле, добивались выдающихся успехов в тренерской профессии.

Например, Арриго Сакки, один из самых выдающихся тренеров в истории итальянского футбола, пришел к этому делу из обувного бизнеса, не имея за плечами опыта игры на высоком уровне. Его уникальный тактический подход и стремление к совершенству сделали его тренером мирового уровня. Несмотря на отсутствие игрового опыта, привёл «Милан» к двум победам в Кубке чемпионов, изменив подход к прессингу и командной дисциплине. Маурицио Сарри, еще один итальянец, пришел в футбол из банковской сферы. Начав с любительских команд, он позднее возглавил такие клубы, как Наполи, Челси и Ювентус. На вопрос о своем прошлом Сарри как-то ответил очень мудро: «Чтобы стать хорошим жокеем, не обязательно быть лошадью».

В России тоже есть примеры. Леонид Слуцкий, который по праву считается одним из самых талантливых тренеров страны, никогда не играл на высоком уровне. И он однажды удачно подметил: «Когда мы идем к стоматологу, нам не важно, играл ли он в зубные игры или нет, важно, что он знает, как лечить зубы».

Профессиональная карьера футболиста — это, скорее, всего лишь бонус, небольшое преимущество, которое помогает быстрее влиться в тренерское дело, благодаря известному имени и репутации. Но эта фора обычно не имеет долгосрочного значения.

Тренеры, не игравшие профессионально, часто уделяют больше внимания тактике, деталям и аналитике, компенсируя отсутствие «полевого» опыта вдумчивым подходом к каждому аспекту игры. Именно это позволяет им развивать уникальные тренерские качества. Они досконально изучают тактические схемы и привносят свежий взгляд, не скованный привычками, что часто становится преимуществом.

Есть, на мой взгляд, несколько ключевых причин, почему тренеры без игрового прошлого могут добиться успеха:

— Свежий взгляд и инновации. Такие тренеры приносят с собой новые идеи и не боятся менять привычные схемы.

— Отсутствие «звездной болезни». Их авторитет строится на качественной работе, а не на прошлом спортивных достижениях.

— Склонность к аналитике. Такие тренеры чаще углубляются в анализ тактики и командной игры, что порой дает им фору перед теми, кто привык полагаться только на интуицию и опыт. Андре Виллаш-Боаш, к примеру, начинал карьеру как аналитик и постепенно перешел к тренерской роли.

В конечном счете, неважно, был ли человек профессиональным игроком. Важно, может ли он глубоко понимать игру и развивать команду. Путь каждого тренера уникален, и у всех свои сильные стороны. Главное, чтобы в команде были идеи, философия и дух — ведь именно эти вещи делают тренера настоящим лидером.

Что я понял за 12 лет в футболе — глазами тренера

(Однажды я поддержал волну постов «Что я узнал за время работы…» на портале пикабу и выложил там свой пост на тему тренерства, решил поделится им с вами тут)

— Секции для детей 3–6 лет — это в первую очередь бизнес. По сути, это просто ОФП с мячом. А если в этом возрасте начинают навязывать футбольную «специализацию» — скорее всего, это даже вредно.

— Ранний талант — не гарантия будущего. То, что ребёнок в 6–10 лет выглядит на голову выше сверстников, почти ничего не значит в долгосрочной перспективе. И наоборот: тихие и «средние» — нередко выстреливают позже.

— Некоторые родители — главная головная боль тренера. Их амбиции, давление, непонимание футбольной логики и желания «управлять процессом» разрушают куда больше, чем плохие поля.

— Имя футбольной школы для родителей важнее содержания. Люди готовы платить втрое больше за логотип на форме (см. «академии Барселоны»), даже если уровень — тот же самый, что и в соседнем частном клубе.

— Без связей в этой сфере ты никто. Даже если ты трижды Гвардиола. Хочешь учиться, развиваться, расти — не получится, если у тебя нет «своих». И да, это касается даже платного образования и категорий УЕФА.

— Результат в детском футболе — это не счёт на табло. Настоящий показатель работы тренера — не трофеи, а то, сколько его воспитанников дошло до профессионального уровня. Всё остальное — шум.

— Отбор в академию в 7 лет — ещё не повод гордиться. Практически все «суперталанты», отобранные в 7–8 лет, отсеиваются к 13–14. И чаще всего — не потому, что сдали, а потому что физически сравнялись со сверстниками.

— В старших возрастах академии всё строится вокруг 3–4 «главных» игроков. Остальные — массовка, нужны для тренировки, но не для развития. Это негласная система, которую редко кто озвучивает.

— Роль главного тренера в топ-клубах сильно преувеличена. Чем выше зарплаты в команде, тем выше её место в таблице. Да, нюансы есть, но глобально всё зависит от бюджета, а не бороды у кромки поля.

— Настоящее влияние тренера — не в криках на бровке, а в буднях. Всё, что важно, происходит на тренировках. Во время матча ты можешь лишь чуть направить. А изменить — почти ничего.

Первый свисток

После встречи в баре я начал активно отсылать объявления по всем фанатским группам «Интера», объявляя набор в команду для участия в предстоящем турнире. На тот момент мы ещё не думали, что это перерастёт в нечто большее, чем одноразовое мероприятие. Однако уже тогда, несмотря на наш неопытный старт, желание играть, и общая идея объединили нас надолго.

Начало апреля стало первым вызовом — снег на полях ещё не растаял, и найти место для тренировки оказалось непросто. Я тогда ещё не знал о существовании бесплатных полей с искусственным покрытием, поэтому, когда один из ребят предложил провести первую тренировку на поле около станции метро Марьино, эта идея показалась мне отличной. Но погода внесла свои коррективы — поле оказалось под толстым слоем снега, из-за чего встречу пришлось отменить. Мне оставалось лишь продолжать искать подходящее место для тренировок и подбирать состав, параллельно связываясь с теми, кто заинтересовался нашей командой на встрече в баре.

13 апреля, возможно, неслучайно именно эта дата, (13 мое любимое число) нам всё же удалось собраться на футбольном поле в Марьино. Я взял с собой своего лучшего друга, чтобы не чувствовать себя неловко среди пока незнакомых мне людей. Но, как оказалось, и это место не подошло: поле было покрыто лужами и снегом, и играть на нём оказалось невозможно. Тогда один из местных болельщиков предложил альтернативу — коробку рядом с метро Братиславская и ТЦ «Бум». Мы добрались туда, хотя смогли сыграть совсем немного, так как на площадке собрались команды со всего района и нам пришлось ждать своей очереди. Нам удалось провести лишь несколько коротких матчей, после чего мы договорились встретиться снова через неделю на большом поле.

На следующую встречу я даже подготовил первый тренировочный конспект, но, оглядываясь назад, понимаю, насколько тогда был неопытен. В итоге мы просто провели двусторонний матч, а в конце, когда к нам присоединились новые игроки, сыграли наш первый неформальный товарищеский матч в формате 11 на 11.

Поиск места для проведения самого турнира был отдельной историей. Удобных сервисов по аренде полей тогда не было, и мне приходилось искать вручную. В Москве аренда была слишком дорогой, и я стал рассматривать стадионы в Подмосковье. Тогда мне на помощь пришёл мой друг из Спартака, который рассказал о поле в Красноармейске. Связавшись с директором стадиона, мы договорились об аренде за 5 тысяч рублей в час, что вполне укладывалось в наш бюджет. Вопрос с судейством решился довольно быстро благодаря моим знакомым из Федерации футбола Московской области. Нам предоставили главного арбитра и двух помощников, которых удалось пригласить за разумную плату.

Сложнее оказалось с организацией команды «Лацио», которая должна была участвовать в турнире. Сначала были сложности с транспортом, так как им предстояло ехать в Подмосковье, а также с финансированием — требовался взнос в размере 5 тысяч рублей с каждой команды. Тогда мы решили освободить их от взноса, предложив купить кубок и медали за второе место. Я тогда ещё не знал, где можно заказать призы по доступной цене, и ориентировался только на магазины с завышенной стоимостью, вроде тех, что находятся в Сокольниках.

Название турнира предложил капитан команды «Лацио» — Coppa della Gemellaggio. Этот выбор был символичен, ведь Gemellaggio — это дружественные отношения между болельщиками «Интера» и «Лацио», имеющие давние традиции. Мы собрали по 15–20 человек в каждую команду, установили взнос для участников — 500 рублей, а также договорились, что на турнир приедут друзья и знакомые, чтобы поддержать нас. Особенно приятно было видеть среди зрителей того самого парня из академии «Спартака», ведь с его истории всё и началось.

В ночь перед турниром я почти не спал. Предстояло исполнить мечту, к которой мы все шли шаг за шагом, и я понимал, что впереди нас ждёт что-то особенное.

Когда мы подошли к главному входу, оказалось, что собралось меньше людей, чем было заявлено, и после сбора денег с каждого на аренду поля нам всё ещё не хватало нескольких тысяч рублей. Я сильно переживал из-за этих сложностей, но тогда на помощь пришёл один из болельщиков, который, к моему огромному облегчению, без раздумий внес недостающую сумму. Хотя он, возможно, даже не представлял, что турнир может и не состояться…

Вместе с Семеном я пошел в здание, чтобы уточнить насчет поля. Проверив список бронирований, администратор нам, сообщил, что нас нет в списке. Этот момент был особенно тревожным — я чувствовал, как опускаются руки. Но все-таки мы позвонили директору, с которым заранее обсуждали бронирование, и, хоть он был несколько недоволен, он все же дал нам шанс, пообещав поговорить с коллегами. Мы ждали с замиранием сердца. Наконец, секретарь подтвердила, что все улажено и мы можем пройти в раздевалки.

Турнир состоялся, и в итоге победителем вышел «Лацио», сборная заняла второе место, а мы — третье. «Лацио», сэкономив на наградах, купили пластмассовый кубок вместо металлического, и карма, видимо, их настигла: кубок разбился прямо на поле. Мне удалось осуществить свою мечту и подарить людям яркие эмоции, ради которых всё и затевалось. Это был первый, но важный шаг на пути нашей команды.

Но всё было не так гладко, как казалось на первый взгляд. Из-за неопытности и наивной веры в людей я допустил массу организационных ошибок. Тогда я установил взнос с каждого участника, а не с команды в целом. Сейчас я понимаю, насколько это было неразумно. Команде «Лацио» я вообще разрешил сыграть почти бесплатно — они купили лишь дешёвый пластмассовый кубок и медали за второе место (за третье место, к слову, не полагалось вообще ничего). Смешно, но тогда мне было совсем не до смеха.

Мне было 18 лет, это был мой первый турнир, и я попросту не просчитал бюджет. Когда пришло время оплачивать судейство, оказалось, что денег катастрофически не хватает. Пришлось просить игроков скинуться дополнительно. К счастью, ребята пошли мне навстречу — и я был им за это очень благодарен. Но всё это стало для меня жёстким уроком: организация требует расчёта, и рассчитывать стоит не только на энтузиазм.

И если уж быть честным до конца — счастливым в тот день я не был. Я плакал. Мы заняли третье место из трёх возможных, и я чувствовал себя полным неудачником. Досаду усилил звонок от мамы. Она спросила, как мы сыграли, и, услышав результат, с усмешкой бросила: «Ха-ха». Тогда мне было обидно до дрожи. Я был зол, разочарован и опустошён.

Но мы не закрыли команду. Напротив — продолжили собираться, играли товарищеские матчи, и постепенно начали набирать всё больше игроков. Сформировался костяк — в основном из возрастных и опытных футболистов. Я же всё меньше играл сам. Если честно, с каждым разом мне это нравилось всё меньше. Я с самого начала подбирал состав, определял тактику, и мне хотелось развиваться именно как тренеру.

Но не всё шло гладко. Иногда появлялись игроки, которые нам совсем не подходили. Один парень, например, ещё даже не пришёл ни на одну тренировку, но уже начал в соцсетях обсуждать результаты нашей команды и принижать нас за поражения. Позже между ним и одним из наших игроков разгорелся конфликт, и мы с ним расстались. Как выяснилось позже, нам ещё повезло: этот человек оказался мошенником, который в других командах собирал деньги якобы на форму, а потом просто исчезал. Так что, по сути, мы избежали куда более серьёзных проблем.

Но взрослые игроки не особо стремились к чему-то большему — их устраивал формат «приехать и поиграть». На тренировки они не соглашались, авторитетом придавливали любые мои инициативы, и я не чувствовал себя готовым им противостоять. Один раз, когда костяк не пришёл, я всё же предложил провести тренировку для тех, кто был. Мы провели занятие — и в целом всем даже понравилось. Хотя теперь, оглядываясь назад, я вижу, насколько всё было наивно. Упражнения — нелепые, структура — никакая. Это был просто набор движений ради движений. Но для меня это была проба пера, и она мне понравилась.

Позже ко мне обратились уже другие игроки: «Можешь провести тренировку?» Я решился, хотя и не сразу. Видно было, что затея их не особо вдохновила — уже на следующей встрече они предложили просто сыграть двусторонку. И всё вернулось на круги своя.

Постепенно мы отошли от формата 11 на 11. Найти соперников в Москве было непросто, поля — дорогие, да и людей стабильно на матч не собиралось. Мы стали играть 8 на 8, сначала время от времени, а потом и вовсе перешли на этот формат. Он оказался проще, доступнее и реалистичнее для нас — команды, которая только начинала свой путь.

Но до перехода в формат 8 на 8 нас ожидал ещё один турнир болельщиков в классическом 11х11. На этот раз нам удалось собрать команды болельщиков «Челси», «Милана» и «Манчестер Сити». Планировали участие и фанаты «Манчестер Юнайтед», но в последний момент организатор, с которым они договаривались, нас попросту подвёл — состав так и не был собран.

Турнир должен был пройти на школьном поле, где мы тогда тренировались. Оно было бесплатным — и это сильно облегчало организацию. Взносы с команд были минимальными, по сути, только на награды. Хотелось устроить настоящий праздник для болельщиков, объединить людей, которые любят не просто футбол, а конкретный клуб. Правда, уже тогда стало ясно, что таких организованных фанатских команд в Москве — единицы. Разве что «Лацио» и «Ювентус» могли собрать боеспособный состав, но и у них не всё было так уж фанатское — скорее сборные любителей с примесью клубной символики.

С самого начала всё шло не по плану. В день турнира на поле неожиданно пришли ещё две команды. Оказалось, именно в это время здесь должны были пройти матчи ЛФЛ в формате 8 на 8. И да, у них действительно была какая-то мутная договорённость с администрацией школы — о которой я, конечно, ничего не знал. Мой турнир оказался на грани срыва, и я снова столкнулся с тем, что реальность бьёт без предупреждения. В тот момент я просто растерялся. Я был молод, неопытен и наивно думал, что, если поле свободно — значит, его можно использовать.

В итоге нам оставили лишь маленький кусок поля, по сути — чуть меньше стандартного поля для формата 8х8. С мини-футбольными воротами. Конечно, многие были недовольны. Кто-то ворчал, кто-то просто махнул рукой. Как назло, ещё и дождь ливанул — настоящий, весенний, проливной. Но мы не сдались. Провели турнир на том, что у нас было. Иногда — это всё, что можно сделать: просто играть.

Мы снова заняли третье место, но на этот раз — это была совсем другая третья строчка. В матче за бронзу мы играли против «Милана», и за пять минут до конца я решил выпустить одного из наших запасных. Тогда это казалось просто логичным шагом: свежие ноги, последний шанс усилить атаку. Но именно он, буквально на последней секунде матча, забил победный гол.

Наверное, это было моё первое настоящее тренерское решение — не случайность, не стечение обстоятельств, а именно осознанный выбор, который сработал. Мы прыгали от радости, мокрые до нитки под проливным дождём, обнимались как сумасшедшие. Нам было всё равно, что поле было меньше нужного, что ворота мини-футбольные, что турнир чуть не сорвался. Тогда было только одно чувство — мы победили.

Сейчас, оглядываясь назад, я понимаю: такое часто бывает. Ты выпускаешь игрока — и он забивает. Люди вокруг говорят: «Тренерское чутьё!» А на деле — просто везение. Думаю, тогда это тоже было именно оно. Но как бы там ни было, именно в тот момент я впервые по-настоящему почувствовал кайф.

Не от победы. А от того, что я — тренер. Что моё решение повлияло на результат. Пусть случайно, пусть по наитию — но повлияло. Это дало мне стимул идти дальше. Хотелось снова испытать это ощущение — когда твоя мысль, твой шаг, твой риск рождает что-то настоящее.

Не в финале. Не в турнире. А в моменте. И этого было достаточно, чтобы идти дальше.

В конце года мне пришла в голову идея провести награждение лучших игроков нашей команды. Некоторые скептически восприняли эту затею: мол, команда ведь ничего не выиграла, за что вообще награждать? Но я подумал — а почему бы и нет? Разве мотивация приходит только после трофеев? Я хотел порадовать ребят. И мы собрались в баре на просмотр очередного матча миланского Интера. Тогда и прошло первое вручение — статуэтки с табличками и гравировкой, победителей выбирали закрытым и анонимным голосованием.

Самым преданным футболистом оказался… я. И в первый, и во второй год. Потом эту номинацию я убрал. Не потому, что стал менее преданным — просто мне стало неловко ее получать, да и я уже был тренером, и заслуживал по идее отдельной категории, которую мы позже так и не ввели.

С тех пор награждение стало нашей ежегодной традицией. Оно не только подводило итог сезону, но и добавляло мотивации. Количество номинаций росло: если сначала их было меньше десяти, то в последние годы их около пятнадцати. Через семь или восемь лет после основания команды я ввёл ещё одну особенную вещь — Зал Славы. Туда попадали только игроки, выступавшие за нас пять лет и более, прошедшие через отдельное голосование. Те, кто туда попадал, получали памятную футболку с золотым номером. Некоторые надевали её в матчах и выделялись на поле, другие — хранили дома, как трофей.

Весной 2014 года случилось то, что рано или поздно, наверное, должно было произойти: наш капитан решил покинуть команду. Более того, он забрал с собой всех ведущих игроков — по его словам, он не видел никакого развития в нашем проекте. На основе нашего костяка они создали новую команду.

Это стало серьёзным ударом — по нам, по мне лично. Тогда у меня был выбор: опустить руки и закрыть всё, или идти дальше. Я выбрал второе.

На следующий товарищеский матч после раскола приехало больше игроков, чем когда-либо до этого. Нас разгромили с крупным счётом, но мы не унывали. Это было ощущение новой точки отсчёта. Я понял: вот теперь начинается что-то другое.

Я всё ещё сомневался, был ли я вправе называть себя тренером. Каждый раз, когда я приходил на поле, внутри оставалась неуверенность — особенно на фоне тех, кто имел за плечами футбольный опыт, академии, медали. Я — самоучка, организатор, энтузиаст. Но тренер? Могу ли я им быть?

Однажды, после одной из игр, я разговорился с Эльдаром Шайдулиным. Он был одним из тех игроков, чьё присутствие на поле всегда придавало уверенность. Его спокойствие, игра, поведение — всё это заставляло других тянуться. И тогда, на фоне этой искренней беседы, я решился спросить напрямую:

— Эльдар, как ты думаешь… я вообще могу быть тренером? Видишь ли ты меня в этой роли?

Он не стал задумываться, просто посмотрел на меня и сказал:

— Да. Ты можешь.

Иногда этого «да» — достаточно, чтобы продолжить путь. Именно тогда я по-настоящему поверил, что всё это — не просто увлечение. Что, может быть, я действительно на своём месте.

Именно тогда я почти полностью ушёл с поля как игрок и начал вести тренировки как тренер на постоянной основе. Можно сказать, это был мой настоящий старт в профессии.

Тогда мы иной раз играли по два матча за день, с перерывом между ними, а до второго поля добирались пешком. Игроки, измученные первой игрой, уже не могли показывать максимум, хотя мы старались ротировать состав. В 2014 году мы провели более 60 матчей — и по проценту побед и поражений это стал самый неудачный год в истории команды. Но, как говорится, Москва не сразу строилась.

Постепенно игроков стало хватать на две команды — и я открыл дублирующий состав. Тренировки проводили по субботам на одном из бесплатных школьных полей в Марьино. Добирался я туда каждый раз по одному и тому же маршруту:

в 8:40 — автобус,

в 9:00 — электричка,

в 10:00 — я в Москве,

в 10:40 — уже на поле, готовлюсь к тренировке, которая начиналась в 11:00.

И так каждую неделю. Уже больше 12 лет мой путь до поля занимает ровно столько времени — и на тренировки, и на матчи. Но меня это не пугало. Мною двигала одна вещь — интерес. И вера в то, что я могу чего-то достичь как тренер.

Когда в нашу команду пришёл 14-летний парень, я загорелся ещё сильнее. Мне казалось, что он может стать моим первым настоящим воспитанником. (Спойлер: не стал. Хотя потенциал у него был неплохой.)

На самых первых этапах я часто сомневался в себе. Сильно зависел от мнений игроков. Настолько, что иной раз отправлял план тренировки в чат — просто чтобы узнать: как вам, всё нормально, ничего не смущает? Иногда через старожил пытался понять, понравилась ли новичку тренировка. Другой раз спрашивал напрямую: всё ли устроило?

А потом получал такие вот сообщения в духе: «Ну да, он перестал ходить — ему не понравились тренировки».

И вот тут меня порой накрывало. До состояния, когда в личных сообщениях начинал выдавать монологи, в которых скапливалось всё — злость, усталость, обида:

«Все недоговаривают, и вокруг меня летает ложь. Как минимум, это касается моих тренировок. Стараешься, ищешь, объясняешь, проводишь, спрашиваешь: „Что не так, ребята?“ — „Да всё хорошо“, — получаешь в ответ. А потом — сообщения, что кому-то не нравилось, и он просто перестал ходить. Команда никогда не станет доходной. За проведение тренировок мне никто не платит. Я трачу свою жизнь и деньги, лишь бы занять чем-то людей. Хоть кто-нибудь просто сказал „спасибо“? Нет. Если я забью на команду — она будет жить. Может, даже долго. А я найду себе другое занятие. Хотя… нужно бы лицензию получать. Хотя всё это, честно говоря, не выглядит сейчас особо оптимистично.»

И тогда прилетал отклик от Эльдара Шайдулина. Тёплый, но честный. Без пафоса — по-человечески:

«С чем-то я с тобой не согласен. Если хочешь чего-то добиться — в первую очередь, нужна крепкая психика. Это приходит. Или ты сам её создаёшь. Диман, ты знаешь, как я к тебе отношусь — хорошо. Но, честно, в твоих словах я чувствую разочарование. Не только на команду. Как будто на весь мир. Моё пожелание тебе — быть твёрже. Создай в себе стержень. У кого-то он есть сразу. Кто-то выстраивает его сам. Я, например, только в 21 году почувствовал, что он стал полноценным. Не бойся ситуаций. Не бойся критики. Не обижайся на других — себе же дороже. Быть человечным — у тебя это есть. Поверь, я умею немного разбираться в людях. А это главное. Не дай им тебя сломать. Не хотят — пусть идут играть во двор. А ты иди дальше. Спокойно, сдержанно, по делу. А если кто бузит — покажи, что он не прав. Словами.»

Эти слова тогда многое поменяли. Я не стал сразу «кремнём». Но начал понимать: тренер — это не только про конусы и состав. Это про выдержку. Про стержень, который ты строишь не в момент побед, а в момент, когда всё валится из рук. И ты стоишь. Потому что больше некому.

Одной из тех, кто был рядом с нашей командой, была Ирина Кокорева — наш, как мы её называли, «штатный фотограф». Она снимала нас на турнирах, помогала с интервью у игроков, а иногда даже брала интервью у меня. Казалось бы — мелочь, но на тех порах это было важно. Это создавало ощущение, что мы — настоящая команда.

К идее моего тренерства Ирина относилась более сдержанно, чем, скажем, Эльдар. Однажды, когда я поделился с ней своими сомнениями, она сказала:

— В нашей стране это не работает. В тренеры идут те, кто сам играл на уровне. Карьера в футболе возможна, скорее, как у Ромы Асхабадзе: был мальчиком на побегушках, стал гендиром «Спартака».

(При всём уважении к Роману — я тогда просто процитировал её.)

Наверное, она не хотела навешивать «розовые очки». Говорила то, что видела вокруг. И на тот момент я не мог её винить — тогда всё и правда казалось слишком зыбким.

Но прошло пару лет. Я продолжал. Не теоретизировал, а работал — тренировками, подбором игроков, организацией, решением проблем, падениями и новыми попытками.

И однажды, когда у меня был особенно тяжёлый период, я написал ей в сообщении:

— Я не стану хорошим тренером…

Ирина ответила просто:

— Станешь. Хватит ныть.

Этот лаконичный ответ звучал как щелчок. Наверное, в тот момент она уже видела, что за пару лет я прошёл путь от «хотел» до «делаю». А главное — не сдался. Даже когда не получалось. А это, как я понял позже, одно из главных качеств тренера.

Ирина — из той редкой категории «критиков-мотиваторов». Сначала они не верят. Но если ты не сдаёшься — начинают верить сильнее многих других. Такие люди особенно ценны. Потому что их уважение нужно заслужить. А когда заслужил — знаешь точно, что это не за красивые слова. А за дело.

Летом я задумался о переводе из своего вуза, где учился на программиста. Я съездил на день открытых дверей в МГАФК, узнал, что нужно для поступления в РГУФК. В целом, мои шансы на перевод были неплохие — тогда главное было соответствие программ: если академическая разница между дисциплинами двух вузов не превышала 10 предметов, перевод был возможен. Эту разницу нужно было сдать за семестр. Предметы, которых в новом вузе не было, просто исключались из диплома.

Но тогда я столкнулся с другим барьером — семья. Давление пошло со всех сторон. Многие родственники не считали профессию тренера достойной или хоть сколько-нибудь престижной. Некоторые вообще думали, что я просто собираюсь «играть в футбол» за деньги.

В итоге — даже мои родители отказались оплачивать обучение в спортивном вузе. Пришлось искать компромисс. Я выбрал направление, хоть как-то близкое к спорту, и поступил на менеджмент в вуз, который находился в часе езды от дома.

Только после окончания бакалавриата я всё же пошёл туда, куда изначально хотел — в магистратуру на направление «Физическая культура и спорт» самостоятельно подготовившись ко вступительным экзаменам. Там уже не приходилось никому ничего объяснять. Я шёл своим путём.

Мы старались брать в команду в первую очередь болельщиков «Интера». Хотелось, чтобы у команды была общая идея, общая эмоция. Но быстро стало понятно: либо уровень этих болельщиков на поле был слишком низкий, либо они уже играли где-то ещё и не рассматривали нас как основную команду.

Один такой особенно запомнился. Уверенно заявлял, что играл в юношеской сборной России. На деле — ничего особенного. В игровом плане он ничем не выделялся. Зато на поле постоянно кричал на всех, давил, портил атмосферу. Мы быстро поняли, что с таким человеком нам не по пути — через пару матчей попрощались.

Некоторые «старички» команды вообще с недоверием относились к игрокам, которые не болели за «Интер». Их участие приходилось оправдывать. Мы даже в какой-то момент пытались ввести определённые правила для таких «легионеров». Но вскоре стало очевидно: если хотим развиваться, нужно перестать цепляться за символику. На одних болельщиках «Интера» далеко не уедешь. Мы рисковали просто закрыть команду в любой момент.

Так, например, было в 2014 году, когда мы играли в одной из любительских лиг и столкнулись с серьёзной нехваткой игроков. На матч оставались трое наших и — всё. Единственным вариантом было срочно искать новых игроков. Я прошерстил тематические группы «ВКонтакте» и нашёл пятерых, кто вроде бы был готов выйти на игру.

Это был риск.

В любительском футболе никогда не стоит рассчитывать на новичков. Особенно тех, кого вы в глаза не видели. Если у вас 8 проверенных игроков и один новичок, считайте, что у вас всего 8. Девятый — это 50/50.

Но тогда — повезло. Все новички приехали, вышли на поле, сыграли достойно. Мы пригласили их в команду. Так у нас появилась новая волна — и, по сути, команда начала постепенно обновляться.

Пожалуй, одним из самых знаковых событий для нас стала победа над той самой командой, что когда-то отделилась от нас на старте пути. Мы встретились в рамках лиги — и обыграли их. Позже бывший капитан признался, что тогдашнее решение уйти и увести костяк было ошибкой. Команда, которую они тогда создали, вскоре развалилась.

На тот момент обида на него у меня уже прошла. Время расставило всё по своим местам. Мы стали сильнее. Команда обновилась. И, как бы это ни было грустно, наши болельщики «Интера», на которых всё и строилось изначально, начали проигрывать конкуренцию более сильным игрокам, пришедшим со стороны.

Это породило конфликты.

Один из таких эпизодов произошёл на турнире болельщиков. Один наш игрок, с мячом в центре поля на начальном розыгрыше, просто пошёл… к нашим воротам и забил автогол. Вся команда была в шоке. Он заявил, что просто хотел отдать мяч вратарю, но было очевидно, что это не так.

Мне посоветовали исключить его из состава. У меня к нему лично негатива не было, но он сам после этого начал активно поливать грязью и меня, и наши проекты в социальных сетях.

Позже, часть болельщиков, не проходящих в состав, отделилась и создала свою команду. Сначала они предлагали сотрудничество — выступать как бы в роли дубля. Но стоило мне пригласить одного из их сильных игроков в наш основной состав, как выяснилось, что «дубль» — это я всё неправильно поняли и никакого сотрудничества больше не будет.

Прошло меньше года, и их команда заглохла.

А наша — продолжала жить и развиваться.

Чек-лист для начинающей футбольной команды

Найдите организатора или лидера.

Вам нужен человек с энтузиазмом и ответственностью — не обязательно капитан, но тот, кто будет заниматься организацией, коммуникацией, арендой поля и сбором людей.

Создайте командный чат

Подойдет любой мессенджер. Это поможет держать всех в курсе новостей, времени сборов и других деталей.

Заведите соцсети (опционально)

Не ждите большой аудитории сразу, но начинайте публиковать контент — Shorts и Reels помогают быстро набирать просмотры.

Выберите капитана (и вице-капитана)

Лучше, чтобы капитан не был тем же, кто занимается организацией. Проведите анонимное голосование, чтобы исключить конфликты и субъективность.

Установите внутренние правила

Даже если вы просто друзья — обязательно пропишите, как относиться к опозданиям, неявкам, грубости. Без дисциплины команда долго не протянет.

Проведите товарищеские матчи

Это поможет понять уровень команды, сыгранность и выявить слабые стороны до официальных турниров.

Подберите лигу по силам и бюджету

Лиг сейчас много — найдите ту, где уровень и организация подходят вашей команде.

Запускайте постоянный поиск игроков

Ротация неизбежна. Лучше перебор, чем недобор. Всегда держите список потенциальных новичков.

Определитесь с финансированием

Это могут быть:

Регулярные взносы (о которых ты можешь рассказать подробнее позже), сбор «по факту», спонсор или меценат (но не рассчитывайте на это в начале)

Не обманывайте себя насчет спонсоров

Если вы только стартовали — вероятность, что кто-то будет вкладываться в вас без аудитории и достижений, крайне мала.

Не стремитесь сразу стать командой мечты. Будьте просто командой — настоящей, живой, с ошибками, эмоциями и общими моментами. Всё остальное придёт со временем. Главное — не забывайте, зачем вы начали.

Первый опыт с молодыми игроками

Когда ты переходишь от взрослых команд к детям, кажется, что всё будет проще. Ну подумаешь, пацаны помладше — зато слушаются, бегают с энтузиазмом и не спорят о тактике. Но на деле ты попадаешь в совершенно другой мир. Это не просто уменьшенная копия взрослого футбола — это вообще другая планета. Со своими законами, реакциями, проблемами и неожиданными поворотами.

На одной из тренировок, на которой у нас было не очень много народа, на другой половине поля бегали ребята лет 12–13. Я пригласил их потренироваться с нами, и они в целом были не против. Недолго думая, и видя, что им нравится, я предложил им присоединиться к нашей команде — с условием, что они позовут ещё кого-то, чтобы мы смогли собрать полноценный состав. Они неожиданно согласились, и у нас появилась команда U14.

Я тогда понятия не имел, как вообще можно тренировать игроков этого возраста. Мои конспекты тренировок напоминали планы для взрослых команд — просто потому, что у меня не было других вариантов. Я начал искать интересные упражнения в интернете и постепенно стал внедрять их в тренировочный процесс.

Позже начал покупать книги по детскому футболу, в надежде найти что-то полезное. Упражнения в них действительно встречались, но, честно говоря, их было довольно мало. В какой-то момент я даже почувствовал разочарование — ожидал гораздо большего.

Через какое-то время должна была состояться наша первая товарищеская игра. Мы играли против команды ДЮС ОФ — это была детско-юношеская секция. Её руководитель раньше организовывал лигу, в которой мы участвовали со взрослой командой. Его детская команда была примерно нашего возраста, и мы договорились провести спарринг.

Я сразу предупредил его, что для нас это будет первая игра, и, скорее всего, он тоже выставил состав не самый сильный. Мы договорились встретиться у станции метро Коломенское и вместе дойти до поля. Впервые с кем-то из моих игроков пришёл родитель — просто посмотреть, кто я вообще такой. Увидел, что я довольно молодой, поприветствовал у и сказал: «Ну вот, теперь познакомились». Что характерно — это произошло спустя месяц после начала тренировок.

В саму игру мы выходили с волнением. Это был первый матч, и никто не знал, чего ожидать. Но, вопреки всем опасениям, мы выиграли со счётом 21:0. Это стало крупнейшей победой за всю историю наших команд. Один из наших игроков забил 10 мячей — и это тоже стало своеобразным рекордом.

Если сейчас в Москве полно футбольных лиг для детского и юношеского футбола, то буквально десять лет назад их практически не было. Нам попросту было некуда заявляться. Проводились какие-то разовые, однодневные турниры, но это было совсем не то. Нам нужна была полноценная лига, чтобы играть регулярно и развиваться вместе с этими ребятами.

В итоге мы не нашли ничего лучше, чем заявиться в чемпионат Urban Cup до 16 лет. При этом наша команда состояла из игроков 12–13 лет. У нас был всего один 14-летний футболист, и больше — никто старше. Тем не менее мы подали заявку — сразу тремя командами: взрослой, дублирующим составом и как раз-таки нашей U14.

Мы, конечно же, проигрывали всем подряд — кому только можно. По регламенту турнира можно было заявлять двух игроков старше 16 лет без ограничений по возрасту. Мы этим пользовались, но особой пользы это не приносило. Представьте себе: два взрослых дяди бегают вместе с 12–13-летними ребятами против соперников, которым по 15–16 лет. Это было, откровенно говоря, убийство.

Тем не менее, наши ребята приобрели куда больше, чем просто поражения. Они научилисьн не бояться, стали смелее, начали бороться и играть против явно более старших соперников. Получили хороший игровой опыт. Конечно, им очень хотелось побеждать, но мы ничего не могли с этим поделать — это была школа через боль.

Тогда в регламенте было правило: команда-хозяин выбирает формат матча и тип поля. А гости просто соглашаются с условиями. Мы тренировались в формате 8 на 8 и, соответственно, играли на таких же полях. Но другая команда могла заявить: «Мы играем на коробке», — и тогда матч проходил, например, в формате 5+1 или даже 4+1. Правила были, мягко говоря, странными, но тогда Urban Cup только начинал своё существование.

Один из матчей запомнился мне особенно — в негативном ключе.

Мы должны были играть в формате 11 на 11 на заброшенном стадионе «Авангард». Сейчас его уже реконструировали, но тогда это был просто пустырь с поломанными трибунами. Всё это больше походило на помойку, честно говоря. Натуральное поле, без сеток на воротах — атмосфера та ещё.

Играть предстояло против команды, которая состояла в основном из кадетов. На поле вышел я, в воротах стоял игрок из нашей взрослой команды, а остальной состав — это ребята из нашей U13 и U14.

Начали игру как обычно, но с первых минут стало понятно, что соперники играют очень жёстко. Они вообще не стеснялись бить по ногам или жестко идти в корпус. Я тогда разозлился и сам начал играть плотнее, толкаться, потому что видел, как они буквально рубят наших пацанов. Судей тогда в Urban Cup ещё не было — команды просто играли между собой без арбитра, и это, конечно, только усиливало напряжение.

Некоторые наши игроки начинали падать и плакать после особенно грубых стыков. Я всерьёз подумывал остановить матч, но мы всё-таки доиграли до конца первого тайма. В перерыве я сказал ребятам: «Давайте заканчивать это безумие и просто поедем домой. Потом подадим жалобу, и, возможно, организаторы примут меры». Тем более, в наш адрес постоянно звучали угрозы.

Но ребята настояли: «Давайте доиграем». И вот здесь, наверное, мне стоило взять на себя ответственность как тренеру и прекратить матч. Но тогда я уступил, и мы вышли на второй тайм. Там всё продолжилось в том же духе — грубость, стыки, слёзы. Некоторые ребята снова плакали от боли и обиды. В итоге этот кошмар закончился — мы сильно проиграли. А нашему взрослому вратарю в открытую сказали: «Тебе лучше тут больше не появляться».

После игры я сказал ребятам, что выходим отсюда только группой. Мы шли по парку, уже стемнело, фонари давали слабый свет. И вот мы идём по аллее и видим, как трое из той команды стоят под фонарём. Один сидит на велосипеде, капюшон на голове, смотрит вниз. Остальные — тоже рядом, просто молчат и смотрят в пол. Мы всерьёз подумали, что сейчас может случиться что-то нехорошее — драка, провокация. Но они никак не отреагировали, и мы спокойно прошли мимо.

Я ещё помню, как один из них в игре хвастался, что у него брат якобы «держит весь район» и что он здесь «важный человек». Типичная уличная показуха, но тогда, конечно, было немного не по себе.

После этого мы сразу же пожаловались организаторам. И оказалось, что мы были не первые. До нас они уже доставали другую команду — писали гадости, угрожали в соцсетях. После нашей жалобы их сняли с турнира. Но и после этого они продолжали писать оскорбления уже нашим ребятам. Я сразу предупредил всех: не отвечать, просто блокировать и добавлять в чёрный список. Мы не собирались опускаться до их уровня.

Я считаю, что тогда допустил тренерскую ошибку. Я должен был остановить эту игру — безопасность игроков была гораздо важнее. Тем более что матч проходил без судьи, и никто не контролировал происходящее. Если бы можно было вернуться назад, я бы, наверное, именно так и поступил.

Хотя, кто знает, возможно, это только усугубило бы ситуацию — соперники были явно настроены против нас, и могли просто напасть или спровоцировать конфликт. Но, по крайней мере, после игры я сделал всё, чтобы защитить своих игроков.

Мы продолжили тренироваться. Весной должен был состояться наш турнир — так называемый Юношеский кубок фан-клуба «Интера», в котором мы, разумеется, должны были принять участие. Тем более что этот турнир организовывал я сам.

Мы играли с командами, которые либо пригласили с других турниров, либо нашли через соцсети. Все соперники были нашего возраста. Турнир проходил в Алтуфьево. Я переживал, что моих игроков, которые жили в Марьино, родители не отпустят так далеко. Но, к счастью, все доехали.

Одна из команд повела себя крайне некрасиво: им то ли не понравился судья, то ли сам факт поражения. Тогда на турнире уже был арбитр, и в последнем матче эта команда стала вести себя вызывающе — чуть ли не начали специально забивать сами себе. Судья растерялся и не понимал, как на это реагировать. Но, несмотря на это, турнир в целом прошёл отлично. И особенно — для нас. Тем не менее медали на этом турнире получили все.

Мы победили. И для меня это был первый тренерский трофей. Я был несказанно рад. Эта команда стала нашей самой первой по-настоящему успешной. До этого ни одна из наших команд не выигрывала ни одного кубка. И тогда я еще больше почувствовал уверенность в себе как в тренере.

Летом я устроился на подработку в «Макдональдс». Специально выстроил себе график с четырьмя рабочими сменами в неделю, чтобы по четвергам и выходным продолжать тренировать этих ребят. Но постепенно я начал терять контроль над ситуацией. Моя ошибка была в том, что я позволил им общаться со мной на равных — и в какой-то момент они просто забыли, кто из нас тренер.

Постоянные поражения в Urban Cup их, конечно, не устраивали. Я старался компенсировать это, находя для них небольшие однодневные турниры с соперниками их возраста, где они могли чувствовать себя увереннее. Мы принимали участие в Дне московского футбола — в рамках которого, кстати, я попал в Книгу рекордов Гиннесса как участник матча с наибольшим числом игроков.

Сам турнир в рамках этого мероприятия был организован ужасно. Часто было непонятно, где и когда мы играем. Некоторые команды приезжали к 10 утра, а их первый матч начинался только в 12. Со временем популярность этих турниров заметно упала — но, надо признать, и уровень организации немного подтянули.

Постепенно в команде стали зреть внутренние конфликты. Кто-то «поймал звезду», кто-то начал вступать со мной в открытую конфронтацию. Финалом всего этого стал турнир, организованный муниципалитетом Зюзино. Мы приехали туда, и участвовали три команды. Именно там впервые за нас дебютировал Виталик Светилов — человек, который позже станет самым успешным игроком нашей команды.

Первый матч мы играли с довольно средней командой — и проиграли. Во втором встречались с ребятами постарше и гораздо более опытными: они буквально возили нас по полю. Я выставил сильнейший состав, но и этого оказалось недостаточно. Некоторые мои игроки, расстроившись, просто начали покидать поле, уступая место тем, кто послабее. Меня это по-настоящему задело. Они просто бросили своих товарищей на растерзание. Никогда не думал, что придётся напоминать игрокам: даже в самом безнадёжном матче можно не проиграть себя. Но, видимо, не все проигрывают одинаково.

В третьем матче мы играли против самой слабой команды турнира. И я сознательно выставил стартовый состав из тех, кто обычно не попадал в основу. Хотел дать им шанс. И показать основным игрокам, что нельзя играть выборочно — только тогда, когда соперник по зубам. Но игроки из «первой пятёрки» были в полном недоумении: «Почему не мы? Мы бы их обыграли». Кто-то заявил: «Я сам сейчас выйду и заменюсь». Те, кто всё же играл на поле, стали просить замен — «поставь тех, кто посильнее». Я пошёл им навстречу, но времени не хватило, чтобы дожать соперника и выиграть матч.

После игры на меня обрушился шквал претензий. Они были злы, не хотели даже слушать объяснений. Весь негатив слился в одного конкретного игрока, который, по сути, и стал зачинщиком конфликта. Тогда я принял решение расстаться с ним. Но за ним ушли и его друзья. Команда развалилась. Остались только Виталик Светилов и его друг.

Я был опустошён. Я подстраивал под них графики, отказывался от отдыха, верил в них, учился ради них — а они просто ушли. Без разговора, без попытки понять. Всё, что мы строили вместе — исчезло в один момент.

Тогда игроки взрослой команды поддержали меня. Сказали, что я сделал всё, что мог. Что это был ценный опыт. И я постепенно вернулся мыслями в проект 8х8. Я никогда из него и не уходил — тренировал параллельно. Но по-настоящему жил тогда именно этой юношеской командой.

Эта история закончилась неожиданно и болезненно. Но, оглядываясь назад, я понимаю: всё было не зря. Я учился на ходу, делал ошибки, порой терпел полное фиаско, но именно это и сделало меня тем тренером, которым я стал потом.

Тогда я ещё не знал, что в футболе, как и в жизни, нужно быть готовым не только побеждать, но и терять. Принимать решения, которые могут не понравиться. Быть не «своим парнем», а тем, кто берёт на себя ответственность. Не всегда хороший, не всегда любимый — но всегда взрослый.

Я долго переживал развал той команды. Казалось, всё, что мы строили — бессмысленно. Но прошло время, и я понял: даже если они ушли, я дал им что-то. А они — дали что-то мне. Я увидел, как работает детский футбол изнутри, насколько он сложен, многослоен, и насколько тонка грань между тренером и просто «старшим другом».

И главное — я не бросил. Не разочаровался. Не ушёл. А просто стал лучше понимать, с чем имею дело.

Итак, вы внезапно стали тренером детской команды. Правила, которые я бы себе сказал.

Вы — не их друг. Вы — их тренер.

Дружелюбие — это важно. Но границы должны быть чёткими. Как только они начинают общаться с вами как с ровней — всё, дисциплина пошла гулять.

Старайтесь не влюбляться в команду слишком сильно.

Это тяжело. Особенно, если вы вкладываете душу. Но всегда держите в уме: дети растут, меняются, устают, уходят. А вы — остаетесь.

Не бойтесь делать «нелюбимые» решения.

Иногда надо кого-то посадить на скамейку. Или убрать с позиции. Или, в конце концов, попрощаться с зачинщиком бардака. Это больно, но необходимо.

Научитесь отличать «звезду» от лидера.

Не завышайте игроков и спускайте звезд с небес на землю. Иначе это плохо кончится для самого игрока и возможно, для вашего авторитета.

Соблюдайте баланс между победами и опытом.

Да, хочется выигрывать. Особенно детям. Но иногда поражение против сильных соперников даёт больше, чем победа над «двором справа».

Ожидайте неожиданного.

На поле может случиться всё: слёзы, истерики, жуки в траве, брат «авторитета на районе» или игрок, который ушёл домой, потому что «обиделся на бутсы».

И, главное, не забывайте, зачем вы всё это начали. Ради футбола, ради них, и — если честно — ради себя. Потому что всё, что происходит на этих тренировках и матчах, формирует не только их. Оно формирует и вас.

Строить не только игру, но и команду

Приключения в молодёжном футболе у меня временно прекратились, и я сосредоточился на взрослой команде 8х8. Мы как раз перешли из лиги Urban в Нагатинскую футбольную лигу, где потом играли довольно продолжительное время. Вариант заявиться в ЛФЛ 8х8 даже не рассматривался — по сути, это было то же самое, только с куда более крупными взносами. Причём мяч даже свой приносить нужно было. Я так до конца и не понял популярности этой лиги у многих — типичный турнир для меценатов в высших дивизионах, а в низших дивизионах — чрезмерные взносы и уровень не то, чтобы сильно отличающийся от других турниров.

Для нас НФЛ стал своего рода переходом на другой уровень. Соперники были серьёзнее, календарь плотнее, организация казалась лучше. Я стал чаще пробовать разные тактические варианты. Например, в матче с лидером чемпионата выставил систему 3-2-2 с двумя опорными полузащитниками и без чистого нападающего. Мы фактически выставили «автобус» — трое сзади, двое опорников, и два игрока, прикрывающих фланги. Благодаря усилиям довольно сильного вратаря, нам удалось отбиться весь матч, а после в одной из контратак наш фланговый полузащитник убежал и забил победный гол. Такую фишку я повторял ещё пару раз.

Иногда я просил защитника персонально играть против сильнейшего игрока соперника и буквально тенью следовать за ним по всему полю. Правда, не всегда это работало — наши футболисты в атаке начинали использовать этого игрока как свободного, что ломало всю идею.

Но были и конфликты. Однажды мы попали на команду, где играли в основном футболисты из южных регионов страны — и в первом матче с ними они вели себя по отношению к нам крайне агрессивно. Позже по жеребьёвке в кубке снова попали на них. Тогда я решил собрать на игру как можно больше игроков на скамейке — чтобы одним только этим количеством показать серьёзность и немного остудить запал соперника.

Я заранее предупредил нескольких ребят, что они могут и не выйти сегодня на поле, и для нас это будет частью тактической задачи. Мы победили в том матче. Но не все из «запасных» восприняли это решение с пониманием. Мне самому было не по себе — я не люблю, когда человек едет на игру и в итоге просто сидит. Больше я так не делал. Но тогда это был осознанный эксперимент — и он сработал.

Как тренер я вообще старался искать разные ходы и фишки, пытался делать что-то интересное, подмечал, что делают соперники, или ловил какие-то идеи в видео по тактике. Например, однажды я предложил игрокам создавать численное преимущество на одном фланге — идея была интересная, но у нас не было под неё тренировок. Вообще никаких. Просто сказал: «Попробуем сыграть так». И, конечно, ничего не вышло.

У вас может сработать на игре то, что вы не тренировали… но только если вы тренируете условный Манчестер Сити. Там игроки сами всё дочитают между строк. В любительской команде это не работает. Даже если тебе кажется, что задумка — элементарная. Даже если ты объяснил её трижды. Даже если нарисовал на доске. Даже если всё вроде бы понятно.

Даже потом, когда я стал разбирать с игроками стандарты и начал отрабатывать их на тренировках, возникали абсурдные вещи. У одного игрока была задача — просто пробежать из одной точки в другую, чтобы утащить за собой защитника. Всё. Без мяча. Без передач. Просто сменить позицию. И он этого не мог сделать. С десятой попытки. Я стоял и чувствовал, как закипает кровь — ну как так? Казалось бы, проще некуда. Но потом я начал себя останавливать — если человек не может этого сделать даже после репетиции, что говорить об игре? Там всё происходит быстрее. Там стресс. Там нервы. Там кто-то орёт. В итоге в игре он вообще забыл про свою задачу. Просто остался стоять.

Этот момент мне многое дал. Как бы чётко ты ни объяснял, как бы очевидной ни казалась схема — если вы это не тренировали, шанс, что она сработает, ничтожно мал. Особенно в футболе, где на одном действии завязано пять других, и каждое из них ломается, если кто-то делает не, то. Игра — это результат автоматизмов. А автоматизмы — результат повторения. Без этого можно только надеяться на чудо.

И конечно же, со стандартами была своя головная боль. Теоретически ты можешь придумать отличную схему: как разыграть угловой, как вывести игрока на удар — всё красиво, чётко и логично. Но на практике всё упирается в одно: у тебя должен быть стабильный состав на тренировках. Без этого — никак. Если хотя бы один игрок не пришёл и не услышал твоих объяснений, всё развалится. Если он на игре не туда побежит — весь замысел летит в трубу.

А самое сложное — добиться, чтобы игроки не просто выполняли алгоритм, но и понимали его. Чтобы они не слепо бежали туда, куда ты их отправил, а адаптировались по ситуации. Сказал, что, если зона перекрыта — меняй маршрут, ищи другое решение. Объяснил, показал, отрепетировали. А потом в игре игрок всё равно бежит туда, где уже два защитника, и стоит как вкопанный, потому что «так же на тренировке было».

Футбол — это ведь не шахматы. Тут нельзя запрограммировать каждое движение. Даже наигранные вещи должны быть живыми. А чтобы они стали живыми, они должны стать понятными. Не заученными, а осознанными. Только тогда появляется гибкость. Только тогда футболист начинает играть, а не выполнять команды. И вот это — самое трудное.

Наш сезон в НФЛ проходил по системе «осень-весна», а на лето нужно было искать другие форматы. Параллельно у нас начала собираться новая молодёжная команда — ребята 98–00 годов рождения. Мы с ними начали играть в одном из молодёжных частных чемпионатов. Атмосфера была классная, но по уровню игры, конечно, команда была очень сырой. Зимой мы играли в зале по схеме 4+1, а в тёплое время года — в формате 7+1.

Конечно, формат 4+1 — это совершенно другой футбол. Здесь другие скорости, другие расстояния, и куда больше комбинированной игры. Моментальная реакция, работа на коротке, быстрые розыгрыши — всё это заставляет иначе мыслить и тренера, и игроков. Я пытался использовать системы 2—2 и 1-2-1, подбирая их под стиль команды и соперника. Но мои ребята были далеки от техничных исполнителей — за счёт техники мы точно никого бы не обыграли. Зато могли брать морально-волевыми: самоотдачей, энергией, желанием.

Для начальных этапов, считаю, опыт работы в формате 4+1 для тренера — это просто находка. Здесь не так много игроков, и ты можешь сосредоточиться на деталях. Ты буквально видишь каждый шаг, каждое решение, и у тебя есть время подумать, как с этим работать. Придумать схемы на стандарты, организовать оборону, выстроить правильные перемещения — всё это становится гораздо нагляднее и понятнее.

И, пожалуй, именно тогда я впервые начал по-настоящему осознавать, как должен мыслить тренер. Не просто «выставить состав», а создать структуру, адаптировать идеи, пробовать, ошибаться и снова пробовать. Это был важный переход: от интуиции — к осознанной работе.

На одном из молодёжных чемпионатов случился эпизод, когда я получил первую и, на момент написания книги, единственную жёлтую карточку в качестве тренера. Думаете, за спор с судьёй? Как бы не так. У меня была привычка во время матчей стоять ближе к нашим воротам и подсказывать защитникам и вратарю. Так я поступил и в одном из матчей — и в какой-то момент, во время атаки соперника, мяч угодил прямо в меня. Оказалось, я не заметил, что нахожусь в пределах поля. Судья — явно молодой и не слишком опытный — растерялся. Тренер команды соперника подсказал: «Покажи ему жёлтую, и поехали дальше». Судья кивнул, достал карточку и сказал: «Ну, попросили». И вручил мне горчичник.

Вообще, с той командой мы чаще проигрывали, но были и приятные победы — например, над «Юнитрой», которая из скромной секции позже выросла в полноценную спортивную школу и начала участвовать в официальных соревнованиях. Команда росла, к нам стали относиться серьёзнее, и всё чаще на скамейке напротив сидели уже не просто капитаны, а полноценные тренеры. Мне это нравилось.

Из забавного: у нас был один парень 2001 года рождения, который никак не мог забить. Он сам постоянно говорил: «Я уже своё отзабивал, больше не забью». А ему на тот момент было 15 лет. Иногда он действительно не забивал из позиций, где проще попасть, чем промахнуться. И в какой-то момент сам стал верить, что так и будет дальше. Я тогда ещё не интересовался спортивной психологией, потому ничего особо и не мог с этим сделать, хотя методов побороть подобное убеждение — масса. Например, метод представления: когда нападающий заранее визуализирует свои голы и действия, буквально ощущая их на уровне тела.

Однажды на одном из зимних турниров мы столкнулись с откровенной подставой. Турнир был для игроков 98–00 годов рождения, и по правилам никто старше 1998 года участвовать не мог. Но одна частная спортивная школа выставила против нас дублирующий состав, в котором, как позже выяснилось, играли парни 1995 года рождения. Некоторые из моих игроков узнали их — они знали этих ребят. Несмотря на это, мы выиграли 6:5. После матча я попросил судью сверить документы. Судья позвал тренера, тот заметно занервничал, промямлил что-то и вызвал руководителя. А тот вместо объяснений начал наезжать: мол, «а если мы тоже всех начнём у вас проверять?». Я спокойно ответил: «Без проблем, мы чисты перед регламентом». Он что-то пробурчал и ушёл. Я всё же добился своего — позже организаторы засчитали нам техническую победу, а дублирующий состав снялся с чемпионата. Я и тогда, и сейчас придерживаюсь одной позиции: регламент надо соблюдать. И иногда это нам помогало — в том числе и в виде технических побед.

В этом же чемпионате мы играли против хорошей команды, у которой был один парень-дриблёр — реально крутой, разрывал почти всю нашу оборону. В зале за матчем наблюдали маленькие дети, по всей видимости — его младшие братья. Наши ребята боялись к нему лезть в стыки, потому что он всех спокойно обводил. В перерыве я сказал: «Не бойтесь, играйте с ним пожёстче». Но не заметил, что один из этих детей стоял рядом и слышал это. После игры, в раздевалке, между игроками началась словесная перепалка, и дриблёр подошёл ко мне, обвинив в том, что я якобы велел его «сломать». Я такого, конечно, не говорил. После, он ударил одного из наших игроков прямо в раздевалке. Позже его дисквалифицировали.

Что самое обидное — на этот матч я позвал одного парня, который хотел работать у нас в проекте как тренер. Он увидел весь этот цирк и просто пропал, перестал выходить на связь. А тот дриблёр, как я потом слышал, через пару лет снова устроил скандал — кого-то ударил в матче настолько сильно, что сам себе сломал руку. И получил пожизненную дисквалификацию в одной из лиг.

Иногда футбол действительно превращается в гладиаторские бои — и это совсем не то, ради чего мы выходили на поле. Мы ведь не рвёмся на игру ради того, чтобы кого-то сломать или утвердиться за счёт агрессии. Футбол — это всё-таки прежде всего игра, соревнование умов, техник, тактик, характеров, но не кулаков и угроз.

К сожалению, в любительском футболе особенно часто сталкиваешься с нарушением элементарных принципов спортивной этики. Некоторые команды выходят не играть, а «воевать». И ладно бы речь шла только об агрессивных подкатах — на поле иногда присутствует просто откровенное хамство, крики, оскорбления, постоянные попытки спровоцировать соперника. У кого-то это стратегия: вывести из себя, словить красную, выиграть матч числом. Но по мне — это антифутбол.

Футбол — это про уважение. К себе. К сопернику. К судьям, даже если они ошибаются. К игре в целом. Мы, как тренеры, должны быть носителями этой культуры. Даже если ты сам бывший «резкий» игрок, который не щадил ни себя, ни других, — тренерство требует другого подхода. Ты — пример. И если ты оправдываешь жёсткость, поощряешь грубость, обзываешь соперников или арбитров, ты передаёшь это своим игрокам. А они — дальше.

Мне врезалась в память одна фраза: «Если тренер нормализует грязную игру — значит, он тренирует не команду, а уличную банду». Жёсткость — это нормально. Настырность — полезна. Но есть черта, за которой всё это превращается в то, что разрушает игру. Переход на личности, удары после свистка, сознательные провокации — если ты это поощряешь, ты не тренер, ты подстрекатель.

Спортивная этика — это не лекция на бумаге и не свод идеальных правил. Это то, как ты ведёшь себя, когда проигрываешь. Как твои игроки реагируют на несправедливость. Как ты сам разговариваешь с судьями и соперником. Это то, как ты объясняешь пацанам, что слабость — это не промах с пяти метров, а удар в спину.

Потому что уважение к игре начинается с уважения к людям, которые в неё играют. Даже если они на другом конце поля.

Однажды один из наших игроков по обмену уехал в Германию — и попал в команду, игравшую в одной из низших лиг. Интересно было даже не то, как они играют, а как устроена сама структура клуба. Главная команда выступала где-то в шестом или седьмом дивизионе, а под ней — вторая, третья, плюс своя спортивная школа. При этом клуб считался любительским, жил на самообеспечении, а финансирование строилось на членских взносах и… штрафах за нарушения внутренних правил.

Для меня тогда это стало настоящим откровением. Оказалось, что даже на уровне, далёком от профессионального, можно выстроить систему с дисциплиной, внутренними регламентами и самоуправлением. Меня это вдохновило. Я стал постепенно внедрять похожую модель у нас.

Наш первый членский взнос был символическим — 200 рублей в месяц. Эти деньги мы использовали на оплату стартовых взносов в турнирах, покупку наград по итогам года и прочие организационные нужды. Но настоящей вехой стал момент, когда мы начали формировать устав команды.

Сначала это были простые, почти устные договорённости. Но постепенно, с каждым новым инцидентом, в регламент добавлялись правила. Кто-то переоделся во время матча и ушёл, а потом срочно понадобился на замену — ввели штраф за переодевание до финального свистка. Кто-то спорил с судьёй и оставлял команду в меньшинстве — ввели штраф за карточку за споры с судьей.

Так слово «штраф» настолько прижилось, что ребята шутили что это мое любимое слово Хотя на деле я ни разу не воспринимал их как способ пополнить бюджет. Это было про другое — про уважение к команде, к партнёрам, про профессиональное отношение даже в любительском футболе.

Сегодня у нас есть полноценный устав, который регулирует десятки ситуаций — от опозданий до условий возврата в команду после конфликта. В нём есть не только штрафы, но и права, процедуры, обязанности. Он рос вместе с нами — и в этом его ценность. Это не бумажка ради галочки. Это отражение нашего пути.

Один из первых и самых строгих пунктов устава в моей молодёжной команде был прост: никакого алкоголя и курения. Не важно, по каким причинам и где. Если я лично замечал нарушение — игрок автоматически исключался из команды. В этом правиле не было компромиссов.

Ведь команда — это не только поле и мяч, это в первую очередь культура. А культура начинается с норм поведения.

Однажды после матча один из игроков остался недоволен игровым временем. Насколько помню, он сыграл половину матча, но обиделся. Через пару дней он начал демонстративно закидывать в общий чат фото, где пил алкоголь. Это было уже не просто нарушение — а открытый вызов тренеру и коллективу.

Игнорировать такое поведение было невозможно. В тот же вечер я исключил его из команды. В команде, где есть чёткие правила, такие поступки должны иметь однозначные последствия — иначе разрушается сам фундамент дисциплины.

В похожую ситуацию попал игрок взрослой команды. Он опубликовал фото с кальяном. Знал ли он о правилах? Прекрасно знал. После моего сообщения он попытался объяснить, что «это глупо». Я ответил просто: если считаешь правило глупым — обсуждай его до нарушения, а не после. В итоге он был исключён.

Со временем я стал относиться к этому вопросу более гибко. Когда в команду приходили анкеты новых игроков, я всегда просматривал их страницы в соцсетях. Если в открытом доступе были фото с алкогольными вечеринками или сигаретами — это был тревожный звонок. Как однажды очень мудро заметил один из наших игроков:

«Алкоголь — это не то, чем стоит гордиться и выкладывать на всеобщее обозрение».

Позднее правила в команде эволюционировали. Мы стали принимать более взрослый, осознанный подход. Совершеннолетние игроки могут жить своей жизнью — с пониманием, что команда не барная стойка. Главное — без злоупотреблений.

Если я вижу, что кто-то стал перебарщивать — по уставу у меня есть право:

— отстранить игрока от матчей;

— предложить пройти курс по контролю или избавлению от зависимости.

Отказ пройти такой курс? Тогда прощаемся. Но не ради наказания — а потому что здоровье и коллективная культура важнее любых оправданий.

С несовершеннолетними игроками подход другой. Если кто-то «спалился», родители сразу получают сообщение, проводится беседа, а сам игрок:

— при первом случае — отстраняется на 2 недели;

— при повторе — на 2 месяца;

— при повторном нарушении — на полгода.

Это не «казнь за первую провинность», а осознанная система, дающая шанс на исправление. Подростки часто проверяют границы, и важно, чтобы наказание не ломало человека, а помогало ему понять последствия своих решений.

Эволюция правил отражает, как я сам рос как тренер.

Раньше: «У нас нет места вредным привычкам».

Теперь: «Вы взрослые — делайте выбор осознанно. Но команда — это место, где уважают себя и друг друга».

В конечном счёте мои правила — это не про контроль, а про культуру ответственности. А любой игрок, который встал на путь саморазрушения и не готов принять помощь, просто сам выбирает путь в сторону.

В те же годы у нас случился ещё один непростой эпизод, который хорошо иллюстрирует, почему в команде важна не только техника и дисциплина, но и базовое уважение.

После одного из обидных поражений я, как обычно, написал в командный чат сообщение в поддержку парней — о том, что не всё получилось в этом матче, но важно двигаться дальше и не терять настрой.

В ответ один из игроков… послал меня на три буквы. Прямо в общем чате, при всех.

Сначала я на секунду задумался: может, парень сорвался на эмоциях? Может, стоит дать ему второй шанс? Но потом посоветовался с одним из наших опытных игроков, который очень правильно сказал:

«Если ты сейчас это проглотишь — завтра на тебя будут кричать все подряд. И тогда ты уже не тренер».

И он был абсолютно прав.

Эмоции после поражения — не оправдание. Можно злиться, можно спорить, можно разбирать ошибки. Но переход на оскорбления — особенно публично — это срыв всех рабочих рамок. В любой команде.

Если тренер теряет авторитет — команда разваливается.

Если я бы оставил этот выпад без последствий, это дало бы всем сигнал: «Можно орать на тренера, если что-то не нравится». А там уже один шаг до полной анархии.

Я исключил этого игрока. И это было не про «месть», не про демонстрацию силы, а про естественный результат его выбора. Команда — это не армия и не тюрьма. Здесь никто никого не держит. Но базовое уважение к партнёрам и тренеру — обязательное условие. Нарушил — сам выбрал последствия.

Важно не давать «трещин» в этих вопросах. Одна мелкая уступка в таких ситуациях — и потом восстанавливать культуру будет в десять раз сложнее.

Однажды нашу взрослую команду пригласили принять участие в турнире, который организовала одна из компаний в рекламных целях. И что удивительно — участие в турнире было полностью бесплатным. Такие предложения бывают нечасто, поэтому мы с радостью согласились.

Мы честно играли весь турнир и вылетели на стадии плей-офф. Но вот после последнего матча мне неожиданно написал руководитель турнира:

«Ваш игрок украл футбольный мяч после игры.»

Я был в шоке. Честно говоря, был уверен, что игроки взрослой команды на такое не способны. Я сразу ответил, что это маловероятно, но мне прислали запись с камер, где всё действительно было видно: мяч унес наш 23-летний футболист.

После этого я действовал жёстко. Немедленно отстранил его от матчей, написал лично и потребовал немедленного возврата мяча. Игрок начал юлить — с кем-то переписывался из организаторов, обещал вернуть «на днях», ссылался на занятость и личные дела. Но для меня ситуация была однозначной: это прямой удар по репутации команды.

Параллельно я начал обсуждать с капитаном вопрос его исключения — после возврата мяча, чтобы не усложнять процесс. Я всегда строил нашу команду вокруг честной игры и высокой организационной культуры. Подобное поведение было абсолютно недопустимо.

Прошла полторы недели. Мне снова написал руководитель турнира — уже в более жёстком тоне:

«Вы бездействуете, про вашу команду скоро узнают все.»

Я объяснил ему, что команда сделала всё возможное: игрок был отстранён, готовится к исключению, я лично на него давлю. Показал скриншоты подтверждений. Мне важно было, чтобы организаторы понимали: команда тут ни при чём, речь о конкретном человеке.

В итоге под давлением он всё же вернул мяч. А мы — исключили его из команды.

Что касается молодёжной команды — там тоже произошла своя история, которая хорошо иллюстрирует, почему желание играть и ответственность важнее любых тренерских идей.

Постепенно посещаемость матчей и тренировок в той команде стала сходить на нет. Поначалу я ещё боролся за это — проводил беседы, пытался подбодрить ребят. Но когда у игроков пропадает желание, никакие речи не помогут.

Последним «гвоздём» стал один из летних турниров — кубок Urban Cup, который мы играли в межсезонье параллельно с взрослой командой. Так получилось, что молодёжная команда вышла в плей-офф, а взрослая — нет. При этом в молодёжную команду мне на каждый матч приходилось дозаявлять людей «со стороны», в том числе игроков из взрослого состава. Своих постоянно не хватало.

Перед одной из ключевых игр случился сильнейший недобор. В голосовании большинство игроков проголосовало, что не смогут сыграть. Тогда я принял жёсткое решение: заявил на матч всех, кто есть в составе, и предупредил — за неявку последуют штрафы по уставу.

И тут случилось маленькое «чудо»: вдруг оказалось, что большинство ребят вполне могут сыграть в этот день. Мы вышли на игру нормальным составом.

Но после этого на одну из предыгровых тренировок перед важными матчами плей-офф почти никто не пришёл. Это стало для меня сигналом: команда живет только на бумаге. Реального желания играть у ребят уже не было.

Тогда я объявил: вместо молодёжной команды в плей-офф будет играть взрослая команда. Но я оставил возможность всем желающим из молодёжки присоединиться — в итоге это стало скорее формальным «усилением». Мы вылетели, а молодёжная команда 1998–2000 годов рождения была официально закрыта.

Часть перспективных ребят перешли во взрослый состав, за что я был рад. Остальным — спасибо за путь, который мы вместе прошли.

Команду нельзя «спасать» в одиночку. Если игроки не хотят играть — тренер не может тащить их за уши. Это будет пустая трата сил. Лучше инвестировать эти усилия туда, где люди действительно готовы вкладываться и разделяют твои принципы.

Советы тренеру

Не переоценивай теорию. Любая схема, даже самая гениальная, работает только тогда, когда ты её отработал с игроками. Условный «автобус», персональная опека или численное преимущество на фланге — всё это хорошая идея, но если команда это не натренировала, в игре всё рассыплется.

Форматы — это школа для тренера. Не бойся играть 4+1 или в зале — там ты учишься думать о деталях, видеть каждое движение. Эти навыки потом пригодятся в любом формате футбола.

Не ставь результат выше культуры. Самая сильная команда — это не та, которая выигрывает любой ценой, а та, которая умеет уважать себя, соперника и игру. Регламент — не пустая формальность. Репутация — не мелочь. Игрок, который сегодня обходит правила, завтра сломает атмосферу в команде.

Не тащи команду за уши. Если люди не хотят играть, не помогут ни разговоры, ни угрозы штрафами. Вкладывай энергию туда, где игроки по-настоящему хотят быть частью команды.

Будь примером. Тренер транслирует культуру. То, как ты говоришь с судьями, как реагируешь на несправедливость, как ведёшь себя в сложные моменты — всё это впитывают игроки. И потом ведут себя так же.

Футбол — это люди. Это то, как они взаимодействуют. Как переживают победы и поражения. Как ведут себя в раздевалке, в чате, на корпоративном турнире. Строить команду — это в первую очередь строить отношения. Всё остальное — приложится.

Кризис и новые возможности

В начале 2018 года я стал переживать кризис. У нас осталась только одна взрослая команда, которая выступала с переменным успехом. Но мне в какой-то момент стало просто неинтересно. Я понимал: чтобы команда вышла на новый уровень, нужны регулярные тренировки. Они у нас были, но посещаемость у некоторых игроков оставляла желать лучшего.

А без стабильной посещаемости — как я уже писал раньше — наиграть что-то приличное или проявить себя как тренер довольно сложно, если не невозможно.

В конце зимы я практически полностью перестал ездить на игры взрослой команды и передал управление ей. Больше взрослой командой я никогда не занимался. Формально я оставался там в роли руководителя. Иногда кто-то спрашивал моего совета. Но постепенно к моим советам уже никто особенно не прислушивался — это перестала быть моя команда.

Я начал искать себя. В команде оставались молодые игроки, которые ещё не могли полноценно играть во взрослом футболе. Точнее — могли, но им там не особенно доверяли.

Ваня Филимоненко на тот момент был моим самым успешным воспитанником. Он поиграл за взрослую команду в 15 лет, я доверял ему и выпускал в играх чемпионата НФЛ и Urban Cup. Ваня практически не пропускал тренировки. Однажды он попал в московскую ДЮСШ «Красногвардеец». Это был, конечно, не сенсационный успех, но для меня — важный маленький шаг. Значит, я что-то делал правильно.

И тогда я задумался: а не попробовать ли снова собрать молодёжный состав? Чемпионат ДЮФЛ (среди частных юношеских футбольных команд и секций) активно развивался, и мне хотелось принять участие в нём ещё раз.

Но как собрать команду практически с нуля?

Тут мне неожиданно помогли социальные сети — ВКонтакте. Я открывал футбольные группы и оставлял там объявления о наборе в команду до 2001 года рождения. Признаюсь, объявления работали не слишком эффективно, но приносили какой-то отклик.

Наиболее эффективным способом стали личные письма. Я открывал список людей, подписанных на футбольные группы ВКонтакте, сортировал их по возрасту и городу. Старался находить тех, у кого были футбольные фотографии на странице. Главное — чтобы это был не академический футбол, а обычный дворовый. Хотя иногда писал и тем, у кого таких фото не было.

Каждый день я рассылал приглашения в личные сообщения, пока не упирался в лимит — если не ошибаюсь, 40 сообщений в день тем, кто не в друзьях. Иногда, чтобы обойти лимит, сам добавлялся в друзья.

Реакции были разные. Чаще всего — игнор. Кто-то слал меня на три буквы. Кто-то хвастался, что он и так «где-то играет». Но кто-то всё-таки интересовался.

Наверное, если бы я не встретил людей, которые действительно проявили интерес, я бы бросил это дело. Но постепенно я нашёл достаточное количество человек, чтобы провести первую тренировку.

Честно говоря, не помню точно, сколько тогда игроков пришло на первую тренировку. Что-то около 12–14 человек. Но это уже было что-то.

Кроме фишек, по сути, у нас из инвентаря не было ничего. Я попросил парней, которые приходили на просмотр в команду, самим по возможности взять свои мячи — если они у них имелись. И они это делали.

Тренировку мы проводили на школьном поле в Марьино. В целом всё прошло успешно: несколько человек решили остаться, кто-то пообещал привести друзей.

Вторая тренировка не заставила себя долго ждать. Так постепенно мы стали набирать игроков.

Я на скорую руку сделал видео-промо с анонсом нашей новой команды для паблика ВКонтакте — и в тот момент я уже не имел права отступать.

Мне нужна была определённая система подготовки, которая была бы интересной для парней и представляла собой хоть какую-никакую структуру.

Тогда я впервые решил, как тренер работать именно по системе, а не просто от одного матча к другому, латая дыры, как я делал это раньше.

За основу взял конспекты из «Барселоны» — по большей части это были тренировки на физические качества вперемешку с техникой. Пришлось из своих денег докупить инвентарь для таких тренировок — барьеры, ленты для фитнеса и прочие вещи.

На тот момент мне казалось, что эта система подходит идеально. Но по факту у нас практически не было тактических тренировок и тренировок с игровыми ситуациями.

По сути, я обучал их работать в малых группах или вовсе индивидуально. Футболисты тем самым действительно росли — но не как команда.

Тем не менее первый товарищеский матч, который мы провели спустя почти месяц тренировок (а тренировались мы тогда два, а то и три раза в неделю), закончился разгромом соперника — 11:0.

А через какое-то время мы сыграли товарищеский матч с нашей взрослой командой — проиграли 4:9.

После этого я заявил команду в Открытую футбольную лигу Кузьминок — для того, чтобы подготовиться к чемпионату ДЮФЛ осенью.

Честно говоря, я вообще ничего не ожидал от команды в этой лиге. Мы зашли туда вместо снявшейся команды в низший дивизион. Нам предстояло играть против взрослых и опытных команд — чтобы набить шишки и посмотреть, что у нас получается, а что нет. Настоящее испытание огнём.

Периодически я приглашал на матчи поиграть 1–2 человек из взрослой команды, чтобы разница в уровне не была слишком чувствительной, и чтобы ребята могли чувствовать себя увереннее, играя рядом с более опытными партнёрами.

Мы сыграли в лиге семь матчей. Взяли три победы.

Но главное было не в этом. Мы получили ценный опыт — и немного почистили команду от тех, кто не был готов быть с ней до конца. Особенно в те моменты, когда мы проигрывали.

Виталик Светилов — из той развалившейся команды U14 — тоже стал частью этой новой команды.

Годом ранее капитан взрослой команды хотел его исключить из состава. Виталик почти не играл за взрослых — и понятно почему: на тот момент ему было 15 лет.

Я тогда сказал, что не допущу этого и продолжал давать ему шансы.

В одном из матчей Urban Cup он сделал хет-трик. И тогда я про себя отметил: «Выгнать? Пфф. Виталик ещё себя покажет, запомните это».

И вот теперь он вместе с новой командой должен был дебютировать в ДЮФЛ. Виталик стал реальной силой среди своих сверстников и смотрелся сильно в нашем составе, пройдя с нами весь этот путь.

Летом мы старались выжать из тренировок максимум. Порой их было чуть ли не пять в неделю. Осенью все возвращались к учёбе, и мы должны были перейти на одну тренировку в неделю.

Планируя тренировку на школьном поле, никогда нельзя было быть уверенным, с чем столкнёшься.

Мы старались планировать её на 11:00 — в это время москвичи обычно не выходят на школьные поля. Но иногда мы приходили, и поле оказывалось занятым. Или вообще территория школы была закрыта — тогда приходилось искать другое место и срочно переносить тренировку.

Я всегда волновался перед каждой тренировкой — именно из-за того, что она могла в любой момент сорваться по разным причинам.

Плюс — чисто бытовые неудобства. Мне приходилось таскать кучу фишек в рюкзаке, которые буквально давили на спину. Игроки приносили свои мячи. Командные конусы с палками тоже кто-то вёз. Бывало, кто-то забывал часть инвентаря, или мячей оказывалось меньше, чем нужно. Приходилось оперативно перестраивать тренировку по ситуации. Все это раздражало и нервировало, но делать было нечего.

В первом же матче нам предстояло сыграть с футбольной школой «Адмирал», которую до этого мы почти ни разу не обыгрывали. Это было тяжёлое противостояние, но мы вышли из него победителями — 3:1.

Дальше по кругу мы обыграли всех соперников, за исключением команды «Фора», с которой сыграли вничью. Тот матч запомнился агрессивным тренером «Форы», который постоянно давил на своих игроков и пытался вывести из себя наших. Но ребята вели себя профессионально и не реагировали.

Во втором круге мы шли с «Форой» ноздря в ноздрю, и наш очный матч решал, по сути, судьбу чемпионства в сезоне.

Я пригласил для усиления Ваню Филимоненко — он уже помогал нам в некоторых матчах, но не часто.

В этот раз мы с лёгкостью победили — 4:1. Но тот день был омрачён конфликтом между Ваней и одним из игроков «Форы». Уже после игры Ваня решил подождать его за полем и выяснить отношения. Слово за слово — началась драка. Я бросился разнимать их.

При этом друзья Вани просто стояли и смотрели, пока я не сказал: «Парни, ну помогите, я не могу один двоих разнимать!»

В итоге Ваня то ли разбил парню нос, то ли губу. Мы пошли в сторону метро. Я обернулся и увидел, как к тому парню подошёл их тренер, и тот показал пальцем в нашу сторону.

Перед предпоследней игрой выяснилось, что двое наших игроков переходят в ДЮСШ. Причём поступили они, мягко говоря, некрасиво: просто поставили перед фактом. А утром перед игрой написали, что у них «промокли бутсы», и играть они сегодня не будут.

Конечно, мы порадовались, что кто-то из нашей команды прошёл в более серьёзную систему. Но за такие номера мы их исключили.

На ту игру «Фора» пришла почти всей командой — поджидали нас, а точнее Ваню. Болели они, разумеется, за другую команду.

В тот день, из-за переноса, мы играли два матча. Я заранее попросил своих игроков не реагировать на провокации «Форы».

Первую из этих игр — против «Адмирала» — мы провели уверенно и выиграли ещё раз — 5:1.

В перерыве между матчами Ваня всё-таки решил пойти поговорить с ними. Я в этот момент отошёл за горячим чаем — было довольно холодно. Вернувшись, я увидел толпу игроков «Форы», окруживших Ваню. Он отбивался от их попыток «спаринга один на один». Я подошёл, спросил, что происходит, и отвёл Ваню обратно на поле.

Тот парень с разбитой губой заявил, что я якобы держал его, пока Ваня его бил. Я был в шоке — ведь я их разнимал.

Конфликт не утих. Тогда мне пришлось снова обратиться к организатору турнира. Я уже делал это после первой стычки — тогда он выгнал их за пределы стадиона. В этот раз он снова вмешался, сообщил их тренеру, и только после этого они ушли.

Перед последним матчем я собрал команду и попросил забыть о конфликте. Я сказал: «Мы уже обеспечили себе чемпионство, но мы ещё не чемпионы. Нам нужно сыграть так, как мы умеем».

В заключительном матче с «Братеево» мы с первых минут взяли инициативу в свои руки. Стало понятно, что и тут победа будет за нами.

Мы стали играть на Сашу Фадеева — нашего нападающего. Помогали ему набрать голы, чтобы он обогнал лидера списка бомбардиров. После того как это удалось, я начал ротировать состав и выпускать тех, кто ещё не забивал в сезоне.

В итоге все, кто регулярно играл, отличились голами. Мы выиграли 12:0. Саша Фадеев забил 6 мячей в этом матче.

FC Inter Moscow 01–03 стали безоговорочными чемпионами ДЮФЛ в категории 2001–2003 — не потерпев ни одного поражения в сезоне.

11 ноября, спустя полгода после основания команды, мы сделали то, чего до сих пор не удавалось нашей взрослой команде — завоевали трофей и золотые медали.

В тот год я выиграл приз как Открытие года. А Виталик Светилов забил 21 гол в составе нашей команды в том сезоне и получил приз лучшего полузащитника команды, не только среди игроков молодежного состава, но и среди всей команды.

Зимой мы заявились в зимний чемпионат Amateur League U21, где нам предстояло играть командой до 18 лет. Несмотря на разницу в возрасте, мы смогли занять третье место. Правда, за него нам вообще ничего не полагалось.

Уровень организации турнира, мягко говоря, оставлял желать лучшего. В капитанском чате молодой организатор ко всем обращался на «ты», а на жалобы реагировал смехом. При этом у него самого в турнире играло три собственные команды. И было заметно, что для них всегда находилось удобное время — хотя на вопросы о возможных «преференциях» он, конечно, отнекивался. Через 3–4 тура я обратил внимание, что в промо-материалах вообще используют не нашу эмблему. Я писал об этом ещё после первого тура — но на мои сообщения просто не реагировали.

Позже я написал главе лиги — довольно известному сейчас человеку в мире медийного футбола. На все мои претензии по поводу организации он ответил: «Видимо, это просто не ваша лига. И вам стоит искать другую.» Ответ меня, мягко говоря, возмутил.

Помню ещё, как на мой день рождения у нас была игра. Я приехал на матч, мы победили, и в какой-то момент после первого забитого гола Виталик Светилов подбежал ко мне, задрав игровую футболку. Под ней была белая майка с надписью: «С Днём рождения!» Это было максимально приятно. Я до сих пор храню эту майку с того матча.

В последних турах чемпионата выпало много снега. Но на стадионе его никто не чистил — поле покрывалось коркой льда и утрамбованного снега. На жалобы команд организаторы не реагировали. И вот в последнем туре чемпионата я не смог поехать на игру из-за болезни. А потом узнал, что Виталик сломал ногу. Это было ужасно. Как он рассказывал, он еле дошёл до метро. Как он вообще это сделал со сломанной ногой — ума не приложу.

Прошло несколько месяцев восстановления. Я часто общался с ним, чтобы придать уверенности при возвращении. После травмы игрок часто испытывает страх снова её получить. Хотя хрящи после сращивания становятся пластичнее и крепче, всё равно психологически это тяжело. Виталик признался, что испытывал страх.

Зимой мы арендовали поле на регулярной основе в Сокольниках — чтобы продолжить тренировки. Это, кажется, было впервые, когда мы зимой тренировались на полноценном поле. Пусть и на половине — но всё-таки это был шаг вперёд. После сращивания ноги Виталик пришёл на первую тренировку. Я купил ему фитнес-ленту и подобрал упражнения, чтобы он с ней отдельно поработал на укрепление стопы. Ленту я оставил ему для тренировок дома. Позже мы провели пару индивидуальных тренировок уже с мячом. Мы не стали форсировать процесс восстановления. Делали всё постепенно. Хоть у меня и не было большого опыта в этом плане, я старался найти как можно больше информации, консультировался с более опытными тренерами. Я чувствовал ответственность за него.

Перед первым туром нового чемпионата у нас случилась ещё одна неожиданность — Ваня Филимоненко лёг в больницу. По своей инициативе — решил сделать операцию, чтобы выровнять перегородку носа. Я очень переживал за него. В день операции лежал дома, пытаясь хоть как-то отвлечься. Через 4–5 часов после начала Ваня прислал мне фотографию и написал, что всё прошло отлично. Как он потом признался, первой мыслью после операции у него было — написать именно мне. Сам не знает почему.

Перед первой игрой чемпионата я поехал к нему в больницу. Мы встретились, поболтали. Я привёз ему гостинцы. Перед самой игрой я попросил одного из наших игроков сделать плакат. После победы мы сфотографировались с ним для Вани и отправили фото в качестве поддержки. Тот матч мы выиграли — 14:0.

В этот раз турнир состоял из шести туров группового этапа и двух матчей в плей-офф. Как оказалось, один из наших соперников — команда «Братеево» — серьёзно усилилась своими выпускниками, которые играли в ДЮСШ.

Первые звоночки, что сезон не пройдёт так же гладко, случились уже в третьем туре, когда мы упустили победу и сыграли 5:5. Тогда в раздевалке стояла гробовая тишина. Я попытался найти слова поддержки, но они не особо помогли — было видно, что команда полностью поникла.

По итогам турнира мы дошли до финала — и проиграли там как раз той самой усиленной команде «Братеево», заняв второе место.

Это был последний сезон, когда в нашем составе могли играть Саша Фадеев, Виталик Светилов и Ваня Филимоненко. Они уже выросли и по возрасту больше не могли выступать в ДЮФЛ. Какое-то время они ещё поиграли за нас в летнем чемпионате Urban Cup, но настало время новых лиц. Пришло время перестройки команды под новые года.

Наша же тройка должна была продолжить выступать за нашу взрослую команду. Фадеев по итогу отказался через какое-то время.

В один из дней я увидел объявление об отборе в команду «Сатурн-2» из Раменского и предложил Виталику Светилову и Саше Фадееву пройти там просмотр. Фадеев в итоге туда не доехал, а вот Виталик съездил — и его пригласили выступать за клуб, подписав с ним любительский контракт.

К сожалению, «Сатурн-2» не стал указывать, что его предыдущая команда — это FC Inter Moscow. Они записали в анкету его детскую ДЮСШ, в которой он тренировался в детстве.

Могу ли я как тренер считать это успехом? Однозначно да. Учитывая наши скромные возможности, мы смогли воспитать игрока, который заиграл на уровне третьего дивизиона. Позже его даже вызывали на товарищеский матч с профессиональной первой командой «Сатурна».

Но наше общение с ним изменилось. Он стал отвечать мне односложно, даже когда оставались наедине. Было ощущение, что он делает это с неохотой и с высоты. В какой-то момент новости о нём из «Сатурна» я стал узнавать вообще через других людей.

К сожалению, это довольно типичная история в спорте. Рано или поздно с ней встретится любой тренер. Я бы даже сказал, что такое происходит в 80–90% случаев.

Игрок попадает в более статусный клуб (пусть даже на любительский контракт) — у него возникает ощущение, что он вырос выше своей прежней команды. Он может считать, что теперь «ближе к профессионалам», а ты остался «провинциальным тренером». Либо просто не ценит вклад твоей работы в его рост — списывает успех только на себя.

Важно понимать: ты воспитал футболиста, но не обязательно — благодарного человека.

Зато теперь у тебя есть кейс для мотивации других игроков: «мой игрок смог — сможете и вы».

Важно научиться не принимать это на свой счёт. Это не про тебя — это про его амбиции или комплексы. Если он не хочет общаться — не навязывайся. Ты сделал для него всё, что мог. Теперь это его путь.

Твоя задача — растить игроков и отпускать их. Даже если они потом ведут себя неблагодарно.

А если через пару лет он вдруг «споткнётся» и вернётся — вот тогда и будет видно, изменился ли он. Но даже в этом случае помни: ты не обязан его спасать.

В летнем Urban Cup мы снова играли со взрослыми командами, чтобы набить шишек перед стартом ДЮФЛ с ровесниками. Но некоторые «мужчины» явно перепутали футбол с другими видами спорта.

Один из таких матчей мы играли против весьма агрессивной команды. Они буквально взъелись на одного из наших игроков — Николу. Постоянно играли против него жёстко, лезли в стыки, пытались задеть. У них было несколько удалений за игру. А после матча один из их игроков ещё и ударил Николу в лицо — при этом сказав мне, что я как тренер, мол, «не тому их учу».

К сожалению, я сам этот момент не увидел — иначе бы, возможно, сам вскипел. Но эпизод попал на нашу камеру. После нашей жалобы организаторы сняли ту команду с турнира, а «бойцов» пожизненно дисквалифицировали.

Такому точно не место в любительском футболе. Тем более — по отношению к несовершеннолетним.

На всякий случай я попросил организаторов обеспечить нам безопасность на следующем матче — вдруг те решат «отомстить». Благо этого не понадобилось.

Вообще, драки и подобные истории — не редкость в любительском футболе. Порой эмоции вспыхивают, кто-то кого-то бьёт, команда получает крупные штрафы, а игрок — дисквалификацию вплоть до пожизненной. Но когда это происходит по отношению к подросткам — от взрослых «мужиков» — я этого искренне не понимаю.

Через пару лет мы снова играли в чемпионате зимнего Urban Cup — тоже молодёжной командой. И снова случилась подобная ситуация. Два игрока на поле повздорили, я пошёл их разнимать. Пока я это делал, на остальных наших игроков налетели их взрослые футболисты. Стали валить ребят на землю, кого-то бить. Одному нашему 16-летнему игроку разбили нос в кровь.

На том матче присутствовал его отец. Как только он заговорил о полиции — и что этот игрок за такое сядет — та команда очень быстро ретировалась со стадиона. В дальнейшем все «бойцы» получили длительные дисквалификации.

Многие из этих «взрослых» игроков — люди, которые не смогли реализоваться в футболе. Теперь они вымещают злобу на тех, кто моложе и талантливее.

Они воспринимают молодёжь как угрозу своему «авторитету» (хотя по факту никакого авторитета у них и нет). В некоторых любительских командах жёсткость даже поощряют — считая её проявлением «боевого духа». Но грань между жёсткой игрой и откровенным хулиганством очень быстро стирается.

Такие «игроки» не умеют проигрывать. Когда не могут обыграть технически — срываются на силовой террор. У многих из них в голове сидит мысль: «Это же любительский футбол — тут можно всё».

Но нет. Именно здесь очень важно уметь показывать границы допустимого. И помнить: камера — ваш главный аргумент. Без видео доказательств организаторы могли бы «не заметить» нарушение.

Если инцидент серьёзный — сразу пиши заявление в полицию. Даже если противник «передумал». Такие люди не исправляются от разговоров. Только реальные последствия заставляют их задуматься.

Если турнир дорожит своей репутацией — он будет такие вещи пресекать жёстко. Если нет — стоит задуматься, а стоит ли вообще там играть.

Лучший ответ таким «громилам» — не драка. А игра. Выигранный матч. Уважение к себе и своей команде.

Такие ситуации — проверка не только для игроков, но и для тебя как тренера. И важно выдерживать её с достоинством. Пусть эти «герои кулаков» остаются в своём убогом мире. А твои ребята пусть растут настоящими футболистами — техничными, умными и сильными. Без подлости.

Вообще с игроками у меня всегда было какое-никакое понимание и неплохие взаимоотношения. Но иногда они начинают сами себе выдумывать конфликты. А иногда кто-то просто влияет на них со стороны.

Один такой случай у нас был с парнем 17 лет. Он играл в команде пару месяцев и почти всегда приходил на игры в сопровождении отца. Причём отец явно оказывал на него очень сильное влияние. Иногда это доходило до абсурда — он уходил после замены и получал установки не от меня, а от него. Когда на скамейке двое тренеров — и один в гражданке, шансов на развитие у ребёнка мало. Он будет вечно зависим — от мнения, а не от игры.

Играл он спокойно, никаких проблем не создавал. Но в одном из матчей, в перерыве, я дал ему лёгкую критику — сказал, что он моментами бросает играть и плохо держит позицию. На что он разозлился, подошёл к отцу и весь второй тайм просто просидел с ним за пределами поля.

После игры он даже не извинился. Просто написал мне, что уходит из команды, потому что у нас с ним «конфликт». Это было забавно. Конфликт он себе сам придумал — просто потому, что не услышал от меня, как всё идеально.

Закончив с Urban Cup, мы теперь уже с командой FC Inter Moscow 02–04 снова заявились в ДЮФЛ.

В команде появились новые молодые лица. Да и старые игроки ещё никуда не делись.

Николу, кстати, я стал называть «подшофе». На одной из тренировок сказал в шутку: «Что-то ты сегодня по мячу не попадёшь, подшофе что ли?» Так и прижилось.

Вообще такие шутки и «внутрянки» в команде — очень полезны для атмосферы. Главное — чтобы объект шутки не обижался, а наоборот, поддерживал её. Тогда это работает на сплочение коллектива.

В новом чемпионате нам снова предстояло провести шесть матчей группового этапа и дальше плей-офф.

Без наших забивных игроков, которые уже вышли из возраста чемпионата, играть стало гораздо сложнее. Новые игроки были ещё сырыми.

Тем не менее нам удалось одержать одну победу — тоже со счётом 14:0. Но против сильных соперников вроде «Братеево» или «Форы» мы таких результатов, конечно, уже не добивались.

Если не ошибаюсь, с горем пополам мы заняли четвёртое место и в полуфинале встретились с «Форой». Там мы снова столкнулись с неадекватным поведением их тренера. Но ребята уже знали, что внимания на него обращать не стоит — хотя он и пытался их спровоцировать.

Матч закончился вничью — 1:1. Дело дошло до серии пенальти.

Во время нашей серии «Фора» продолжила грязную игру: помощник их тренера встал за ворота и стал отвлекать нашего бьющего игрока. Тот занервничал и пробил мимо. После удара обратился к судье, но арбитр засчитал удар выполненным и просто попросил помощника отойти.

В серии пенальти мы проиграли. Команда была подавлена.

Сразу после этого нам предстоял матч за третье место. Но играть после такой несправедливости никто особо не хотел. Мы проиграли 2:3 — без желания, без настроя.

Так мы заняли всего лишь четвёртое место в чемпионате. Это стало началом первого серьёзного кризиса в стане молодёжной команды.

Но именно в такие периоды особенно важно помнить: твоя поддержка как тренера должна быть не только на поле.

Ты как тренер работаешь с игроками прежде всего как с личностями.

У меня был в команде игрок, еще в 01—03 — Данила Денисов. Он очень сильно переживал из-за экзаменов. В какой-то день мы встретились с ним лично — просто чтобы в спокойной обстановке поговорить не о футболе, а о жизни и предстоящих экзаменах. Перед прощанием я схватил его за плечи, посмотрел в глаза и сказал: «Я в тебя верю. Ты сдашь все экзамены и обязательно поступишь туда, куда хочешь».

Так оно и случилось.

А на одном из матчей после его забитого гола он подбежал ко мне и обнял.

Вот ради таких моментов ты и тренируешь. Чтобы видеть, как футболист не только растёт на поле, но и как личность. Чтобы чувствовать их благодарность.

Эти моменты подпитывают тебя как тренера и не дают опустить руки.

Его гол и объятие — это было «спасибо» не только за тренировки. А за то, что я в него верил. Через десять лет он, возможно, уже не вспомнит счёт того матча. Но он точно вспомнит, как я его поддержал перед экзаменами.

Да, кубки и победы греют тщеславие. Но игроки, которые благодарят не за тактику, а за жизнь — вот настоящее наследие тренера.

Ты как тренер не просто тренируешь — ты воспитываешь характер. И Данила — лучшее доказательство того, что я делал это правильно. Такие моменты дороже всех трофеев.

Советы тренеру и несколько мыслей

Если подводить итог всему, что происходило с нами в этот период, я бы выделил несколько важных вещей, которые стоит помнить любому тренеру:

Молодёжная команда — это про процесс, а не только про результат. Результат важен, но главное — как команда к нему идёт. Молодые игроки взрослеют, формируют характер. Они не всегда стабильны, не всегда управляемы — и это нормально. Твоя задача — быть рядом и вести их через эти кризисы.

Шутки, внутренняя атмосфера, «свои» слова и ритуалы — не мелочь. Это создает команду. Но всегда важно следить за гранью: шутка не должна унижать или ломать. Хорошая шутка — та, которую сам игрок подхватывает с улыбкой.

Учись держать удар — в прямом и переносном смысле. Ситуации с грязной игрой, несправедливостью, конфликтами — их избежать нельзя. Но от того, как ты себя ведёшь в такие моменты, команда будет учиться. Не отвечать грязью на грязь — тоже урок.