Бесплатный фрагмент - Избранные творить. Медея

Nomen est omen

Имя есть предназначение

Яркий красный свет освещал всё живое и неживое. Люди, дома, деревья и бескрайнее небо — всё было «прошито» странным, пугающим светом. Казалось, Творец всемогущей рукой осветил Землю красным факелом, чтобы в последний раз осмотреть то, прекрасное, что осталось на ней, а затем уничтожить.

— Наверное, будет гроза, — тихо произнесла рыжеволосая девушка, задумчиво глядя в окно.

— Ну, вот! А я зонтик не взяла! — весело ответила ей подружка из кассы, — Почему дождь всегда начинается к вечеру, когда надо идти домой?

В обувном магазине «Камилла», что на центральной улице Белогорска, сегодня был короткий рабочий день, и девушки с утра ждали, когда можно будет выйти на улицу. В помещении было душно, а за окном лёгкий ветер без устали играл с листьями деревьев и одеждами прохожих.

— А я девочки, если честно, боюсь выходить сейчас на улицу. Пусть лучше дождь пойдет. Мне на всё это красное даже смотреть жутко, — сказала полненькая симпатичная блондинка, примеряющая красивые лакированные туфельки, которые чем-то не понравились последней покупательнице.

— А мне, наоборот, этот цвет нравится, — задумчиво произнесла рыжая Кристина, — Я пойду — растворюсь в нём. Всё равно покупателей нет.

Кристина быстро пошла к выходу и скрылась за дверью.

— Странная она, — блондинка решительно сняла туфельки, — такая худенькая слабенькая, а иногда так посмотрит — испугаешься.

— А ты скажи мне, чего ты не пугаешься. Светочка, ну ты же всего боишься, — ласково ответила ей Оксана, выходя из кассы.

— Да ведь таким взглядом сглазить можно!

На самом деле, Кристина не поражала людей какой-то особой странностью внешности или характера. Она не была особенной: худое тельце, бледная кожа, безжизненные тёмно-рыжие волосы. Лишь большие задумчивые серо-зелёные глаза могли привлечь к себе мимолетное внимание, но, в общем, девушка была скорее бесцветной, незаметной.

Она работала в обувном магазине менеджером уже три года и в настоящее время искала работу более высокооплачиваемую, делая упор на то, что успела набраться опыта в этой области. Жить на ту зарплату, что платили здесь, становилось всё сложнее, а рассчитывать было не на кого.

Вот уже полтора года Кристина жила совершенно одна. Родители погибли, когда девочке не было и пяти лет. Сироту воспитывала тётка, старшая сестра отца. Тётя Лида была вдовой, кроме племянницы у неё никого не было. Но, несмотря на любовь к девочке, она, имея чёткий свой взгляд на формирование личности, воспитывала ребенка в строгости и порядке, будучи уверенной, что этим сможет привить ей те, черты характера, которые так нужны, чтобы достойно прожить в этом мире.

Строгая, серьёзная, рассудительная властная женщина, казалось, не способная на какое бы то ни было проявление чувств, находясь наедине с подопечной, порой забывала о собственных правилах: смеялась, играла с Кристиной в куклы, строила на детской головке немыслимые прически и рассказывала девочке о погибших родителях, своём муже, бабушке…

Но больше всего Кристине нравились рассказы о далёкой родственнице, баронессе Высоковой. У баронессы было очень редкое имя Медея. Тётя Лида часто говорила, что это, наверное, самое красивое имя на свете.

Но не имя было самым примечательным в рассказах о баронессе, жившей в конце восемнадцатого века. Дело в том, что, по тёткиным словам, Медея Высокова обладала невероятной сверхъестественной силой. Современники поговаривали, что она — ведьма, и что именно она губила тех несчастных, которых сводила с ней судьба. Хотя доктора констатировали, что умерших постигла остановка сердца, всё же молва твердила своё. Также рассказывали, что в полнолуние она превращалась в чёрную кошку, и что в ночь на Ивана Купалу летала на шабаш и ещё многое, многое, многое…

«Как жаль, — иногда думала Кристина, сталкиваясь с многочисленными жизненными неприятностями, — что я не унаследовала от баронессы, ну хотя бы чуточку способностей! Конечно, превращаться в кошку мне ни к чему, но воздействовать на умы людей, заставляя их поступать так, как мне нужно, было бы очень кстати».

В тот вечер девушка пришла домой довольно поздно. Отметив с подружками начало своего отпуска, она неосмотрительно потратила почти все отпускные и до ниточки промокла под холодным колючим дождем. Приподнятое настроение быстро сменилось подавленностью и осознанием собственной бесполезности, ничтожности.

«Да что же это такое?! — плакала Кристина в подушку, — Неужели я так всю жизнь протяну?! Ничего собой не представляю! Живу кое-как! Дом — работа, работа — дом, денег не хватает, одеваюсь как старуха… А мужчины… они меня просто не видят! Мне двадцать пять лет, а у меня еще не было ничего, даже похожего на любовь! И не предвидится! Я не красивая, неудачница, и к тому же одна на всем белом свете!»

Задыхаясь в отчаянных рыданиях, она провела почти всю ночь и заснула лишь под утро.

Во сне Кристине привиделось, будто она случайно порезала руку и чувствовала жгучую боль, кровь текла ручьём и никак не останавливалась.

— Медея! — вдруг послышался нежный женский голос.

— Мама, это ты? — обернулась девушка, обнаружив, что сидит на залитой солнцем поляне у лужи собственной крови.

— Мама больше не придет, Медея, — ответила красивая статная женщина в длинном шикарном платье невероятного синего цвета. Женщина подошла ближе и взяла Кристину за окровавленную руку, — Тебе нужно чужой крови, Медея. Пойдем!

Тут вдруг Кристина неожиданно вспомнила, что она вовсе не Медея, а просто заморыш, не достойный носить это роскошное имя.

— Баронесса, я не… не…

— Ты сама виновата в этом, — властно произнесла баронесса, — Нельзя быть такой беспомощной! Порезалась — и плачешь. Идем!

Сон оборвался. Проснувшись, испуганная Кристина подняла к глазам свои руки — они, к счастью, не были повреждены.

— Фу! Это был только сон… Страшный — кровь, баронесса, Медея… Но почему Медея?… Может, я чего-то не знаю?

Вскоре мысли о сне уступили место повседневным заботам: как сэкономить на продуктах, где найти другую работу, как побороть постоянное душевное одиночество.

Однако следующей ночью кошмар повторился. Это уже настораживало.

— Не сошла ли я с ума? — думала Кристина, — Или, может быть, этот сон несет в себе какую-то важную информацию. Но какую? Я сама виновата в том, что я не Медея, сказала мне баронесса. Но как это может быть? Родители дали мне имя — меня не спрашивали. Конечно, я могла бы поменять его… Странно, эта мысль никогда не приходила мне в голову! А было бы не плохо — Медея Волкова! Да, но какая из меня Медея! Баронесса была красавицей, а я — одно недоразумение…

С такими мыслями девушка шла на собеседование в крупную фирму, где требовался администратор торгового зала.

— Понимаете, кроме опыта работы в аналогичной должности, необходимо, чтобы у соискателя присутствовали приятные внешние данные и знание английского… Вы же не говорите на английском? — спросила загорелая девушка-кадровик.

— Всё понятно.

Кристина шла домой, чуть не плача: «Приятные внешние данные, которых у меня нет!»

Этой ночью её вновь посетило то же видение.

Проснувшись усталой, девушка долго лежала неподвижно, не думая ни о чем, глядя в никуда. Это состояние прервала неожиданная, как крик совы, мысль: «Срочно нужно менять паспорт! В мае мне исполнилось двадцать пять, уже месяц прошел — оштрафуют».

По пути на очередное собеседование Кристина зашла в гос. учреждение. Заполнив анкету, она вдруг увидела, что в строке «имя» написала «Медея».

«Как так вышло? Ну что же, пусть так и останется».

— Меняете имя? — безразлично спросила служащая.

— Да.

— Срок исполнения — месяц.

«Глупо как-то получилось, — подумала Кристина, — А может и не глупо».

Через несколько недель Кристина пришла за новым паспортом.

— Волкова Медея Вадимовна?

— Да. — еле выдавила из себя девушка, вдруг почувствовав себя плохо.

— Распишитесь.

«Боже, как душно!» — думала она, выходя из кабинета.

— Медея Вадимовна! Паспорт-то забыли.

— С-спасибо…

На улице, казалось, было еще жарче.

Забыв про собеседование, не помня, как добралась домой, девушка упала на кровать и потеряла сознание.

Когда она приходила в себя, то лежала в каком-то забытьи, не понимая, что происходит и где она находится.

***

За окном вечерело, когда девушка, наконец, сознание почти полностью вернулось к ней. Заходящее солнце пронизывало воздух золотом света, свежий ветер игриво шелестел листьями деревьев, ласточки летали высоко и беззаботно посвистывали.

«Мне нужно выйти», — мелькнуло в голове Медеи, она быстро приняла душ и, ещё в забытьи, не вытираясь, с мокрыми волосами, надев короткое чёрное платьице, выбежала на улицу.

Она долго шла, куда глаза глядели.

Очнувшись, девушка увидела, что стоит на Белогорской набережной и смотрит вдаль. Там вдали виднелся другой берег реки, он казался тихим зелёным островом, на котором жизнь течёт совсем иначе, чем здесь. Казалось, что там никогда не бывает дождей, грязи, холода — всегда тепло и солнечно.

Сердце Медеи наполнилось каким-то новым неизвестным ранее чувством свободы и радости, это чувство грело изнутри, щекотало, наполняло жизненной силой.

— Любите смотреть на воду? — спросил приятный мужской голос.

— На другой берег.

Обернувшись, она увидела высокого загорелого молодого человека с широкими плечами и красивым мужественным лицом.

— Мне тоже нравится, особенно после дождя — там бывает радуга… Как вас зовут?

— Медея.

— Какое красивое имя у красивой девушки.

Медея грустно улыбнулась.

— А меня — Игорь… Ты часто бываешь здесь?

— Иногда.

Поговорив о природе, о погоде, Игорь пригласил её в ресторан.

Интимная обстановка, приглушенный свет, тихая музыка приятно поразили девушку, никогда ранее не бывавшую в таких шикарных местах. Молодой человек заказал какое-то дорогое вино и что-то необычайно вкусное, чего Медея также никогда раньше не пробовала.

Игорь Васнецов оказался очень интересным собеседником. Их разговор непринуждённо шёл обо всём: о жизни, погоде, работе, музыке, кино…

— Знаешь? — неожиданно спросил он, — Я никогда раньше не встречал такой красивой и интересной девушки. Ты необыкновенная, будто сошла с картины средневекового художника. Такие густые каштановые волосы! А твои глаза…

— Ну и какие же у меня глаза? — перебив собеседника, ядовито спросила Медея.

— Я никогда не видел таких синих глаз…

— Синих?! Ну, это уж слишком! — «Он издевается надо мной!»

— Почему?

— Да потому! Потому, что у меня серо-зеленые глаза!

— Как?

— А волосы рыжие, и никто бы не назвал их каштановыми и уж тем более густыми!

На этом Медея резко встала из-за стола и решительно направилась к выходу, распаленная обидой, досадой и разочарованием.

У двери стоял полный мужчина, поправлял галстук, глядя в зеркальную стену.

Девушка мельком бросила злобный взгляд в зеркало и — остановилась… В отражении на неё смотрела роскошная красавица: густые каштановые волосы крупными кольцами ниспадали на гладкие смуглые плечи, идеальные формы тела обращали на себя внимание даже под покровом той грубой одежды, что была на них; длинные, будто выточенные из слоновой кости ноги, поражали своей безупречностью. Но тем, что сильнее всего приковывало внимание, были необыкновенные большие сапфирово-синие глаза. Бархатная нежная кожа, густые чёрные ресницы, длинные приподнятые брови, яркие чувственные губы — всё это подчеркивало великолепие огромных проникновенных глаз, в которых светилась какая-то таинственная тёмная сила.

— Кто?… Кто это?! — только и смогла произнести вчерашняя замухрышка.

— Вы что-то спросили? — приветливо улыбнулся посетитель с галстуком и невольно залюбовался красавицей.

Девушка посмотрела на него так, будто только что увидела привидение:

— Вы видите это?

— Что это? Испачкались? Ну не расстраивайтесь, вы такая… такая красивая! Вам нельзя расстраиваться. Улыбнитесь!

Красавица еще раз посмотрела в зеркало. Подошла ближе и дотронулась рукой. Затем потрогала свои волосы, грудь, губы — отражение делало тоже самое.

— Что же это? Как?! Не может быть!

Мужчина не отрывал глаз от незнакомки, блаженная улыбка не сходила с его лица.

— А глаза у меня синие? — вдруг спросила она.

— Очень!

Из зала вышел Игорь. Вид у него был чрезвычайно расстроенный и огорошенный. Увидев девушку, он радостно улыбнулся:

— Медея! Прости меня, пожалуйста, если я что-то не то сказал! Я и не думал, что могу тебя чем-то обидеть…

— Да нет, это ты меня извини. На меня что-то нашло. Я просто не правильно поняла твои слова, — ласково ответила красавица и взяла его за руку, — Пойдём!

Затем они поехали на Заливные луга и гуляли там всю ночь: разговаривали, смеялись, бегали, как дети, купались прямо в одежде. Когда они вышли из воды, Медее стало холодно, она сжалась комочком и задрожала. Игорь подошел к ней, обнял и нежно поцеловал шею, волосы, плечи. Губы к губам — и они слились в поцелуе, плавно перерастающем в танец страсти, любви, блаженства.

Квартира возлюбленного показалась Медее довольно уютной и аккуратной, хотя в ней явно ощущалось «всякое отсутствие женского присутствия».

— Ты знаешь, — сказал гостеприимный хозяин за обедом, — мне всегда везет по девятым числам, но так, как вчера повезло впервые. Я встретил самую соблазнительную девушку в мире, о которой мог только мечтать!

— Да. Мне тоже очень повезло вчера. Но, как ты сказал? Девятого?

— Ну, да, вчера была суббота — девятое июля. А у тебя другое мнение?

— Черт возьми, я провалялась почти неделю! Но как же! Ха! А работа? Меня уволили за прогул –это точно, у нас с этим строго. Что же делать? — девушка отодвинула тарелку и погрузилась в размышления.

— Ты болела? Но у тебя такой цветущий вид… А может быть… В общем, я хотел спросить, то есть предложить, то есть пригласить тебя остаться со мной. Только не пойми это превратно — мы могли бы расписаться через месяц-другой. — Игорь как-то умоляюще посмотрел на неё.

— Вот так сразу? Хотя… — Медея вдруг вспомнила, что она больше уже не замухрышка Кристина, а красавица, для которой, ну просто нет ограничений в жизни, и весело ответила, — я согласна!

С этих слов столь неожиданно пришедшее счастье беспрепятственно последовало дальше, всё расширяясь и балуя свою новую любимицу, шикарную девушку с большими синими, как море, глазами.

Игорь оказался на редкость заботливым и понимающим человеком. Медея купалась в его любви, внимании и ласке, позабыв начисто о своей прошлой жизни, горестях, печалях, разочарованиях. Она очень скоро вычеркнула из памяти, как это — быть некрасивой, одинокой, беспомощной, тянуть жизнь от зарплаты до зарплаты. Любимый человек позволял ей всё и угождал во всём взамен лишь на ответное чувство. И Медее было это совсем не трудно, она привязалась к своему новому другу всем сердцем. Полюбила его, человека, который весь мир сложил к её ногам.

Но счастью не суждено было длиться долго. Однажды, за неделю до свадьбы, Медея зашла за своим будущим мужем на работу, чтобы вдвоем поехать в свадебный салон.

— Игорь Максимович подъедет с минуты на минуту. Подождите, пожалуйста, на диване, — быстро проговорила секретарша и продолжила что-то печатать.

Красавица села на диван и стала терпеливо ждать. Неожиданно дверь кабинета с табличкой «Генеральный директор» распахнулась, и оттуда вышел разгневанный крупный толстяк с неприятным злобным лицом.

— Наталья! Сколько можно говорить тебе? — закричал он на секретаршу, но, увидев Медею, осёкся, остолбенел и странно зашевелил губами.

— А-а… Вы ко мне?

— Нет, я жду Игоря Максимовича, — спокойно ответила роскошная девушка, уже привыкшая к восхищенным мужским взглядам.

— Зайдите, — скомандовал директор.

— Зачем? Я не ваш работник, — удивилась Медея.

— Ну, я прошу вас, — его голос резко смягчился.

Закрыв за красавицей дверь, толстяк подошёл к своему столу, потом к окну, потом к Медее и, неожиданно взяв её за руку, быстро умоляюще заговорил:

— Девушка, милая девушка, вы должны стать моей. Я очень богатый и влиятельный человек — у вас будет всё, о чём можно только мечтать! Я никогда не встречал подобной красоты, но всегда желал ею обладать, и вы, вы не можете отказать мне!

— Да вы в своём уме?! — крикнула Медея, освобождая руку.

— Если ты откажешься, всё равно будет по-моему, — грозно произнес толстяк.

— Нам не о чем говорить!

Медея открыла дверь и выбежала на улицу. На лестнице ей встретился Игорь.

— Что случилось? Ты чем-то обеспокоена?

— Нет, ничего. Расстроилась, что тебя нет в офисе. Дай мне ключи, я подожду в машине.

«Да, красота — страшная сила! — думала девушка, — А этот старый кобель — раб своих слабостей, аж затрясся весь. Не видать тебе меня, как своих ушей!»

— Шеф сегодня сам не свой, — сказал Игорь, садясь за руль, и поцеловав невесту, а затем весело спросил, — Куда едем?

— В «Венецию».

Через три дня Игорь пришел с работы печальный, молчаливый.

— Ну что случилось? — допытывалась Медея, — Ты все равно расскажешь мне. Я смогу тебя успокоить.

— В общем-то, ничего страшного, — наконец, ответил он и снова замолчал. Наконец, собравшись с силами, продолжил, — Сегодня вечером мне нужно будет уехать в Москву — служебная командировка. Как будто, кроме меня некому поехать! Так распорядился шеф.

— Я больше никогда тебя не увижу, — обреченно произнесла Медея, у неё защемило сердце.

— Ну что ты, милая, — ободряюще заговорил Игорь, — это всего на два дня. В пятницу утром буду уже дома, а в субботу — наша свадьба.

— Да-да, конечно…

— Не расстраивайся, котёнок. Мне не хочется оставлять тебя, но ведь не надолго.

— Конечно, ты прав, — улыбнулась красавица, — ты скоро приедешь, мы поженимся, и всё будет лучше прежнего.

Она прощалась с любимым так, словно видит его в последний раз. Что-то в глубине души упорно твердило, что он больше не вернется, но в это не хотелось верить.

— А ведь мы были в месте так не долго, — тихо проговорила девушка, когда автомобиль Игоря скрылся за соседним домом.

Целый час она простояла у окна, глядя вслед, навек уходящему счастью.

Ровно в одиннадцать вечера раздался звонок в дверь.

— Кто это может быть так поздно? Игорь?

И в надежде на невозможное она быстро открыла дверь.

Через порог по-хозяйски перешагнул шеф командированного Виктор Михайлович.

— Закрой дверь, — спокойно скомандовал он.

Неожиданно Медея почувствовала мощный прилив энергии и силы духа. Приход этого человека нисколько не напугал её, а в голове мелькнула странная мысль: «Что же, ты сам напросился!»

Закрыв дверь на ключ, хозяйка последовала в большую комнату, где уже успел расположиться гость. Он вальяжно сидел в кресле, положив одну ногу на другую, держа в руке красивую бутылку дорогого вина.

— Давай договоримся так, киска, или ты принимаешь мои условия — и мы очень приятно проводим ночь, или я приятно провожу ночь, а ты уж, как получится.

— Виктор Михайлович…

— Можно просто Виктор.

— Хорошо, Виктор, — мягко улыбнулась Медея, поняв, что отказом навредит сама себе.

Глаза мужчины блеснули бешеной страстью, и в одно мгновение он уже стоял рядом с ней, сильно сжимал ее талию своими огромными руками и неистово целовал гадкими липкими губами.

«Какая мерзость!» — подумала Медея, но ласково произнесла:

— Виктор, вы, кажется, предлагали выпить.

Он остановился, посмотрел на неё безумными глазами и, пытаясь успокоиться, ответил:

— Ладно, давай выпьем. Шикарная женщина! Шикарная!

Шикарная женщина с покорной улыбкой на устах и жгучей ненавистью в душе медленно и грациозно достала из серванта два длинных узких бокала и поставила их на журнальный столик.

Незваный гость торопливо откупорил бутылку.

«Надо же, и штопор прихватил», — с презрением подумала красавица.

Подняв бокал, Виктор торжественно произнёс:

— За нашу первую и, надеюсь, не последнюю встречу! Ну, и за любовь.

«Да, как ты смеешь говорить о любви?» — с горечью подумала Медея, фальшиво улыбаясь. Красное вино было лёгким и необычайно ароматным и в то же время терпким и пьянящим. Оно, обжигая горло магическим теплом, нежно обволакивало всё тело и сознание легкой дымкой забвения, неги, покоя. Тело становилось всё легче, сознание — всё туманнее…

И вмиг покой сменился напряжением — как только Виктор снова набросился на манящее женское тело и сжал его в своих железных объятиях. Покрывая шею и грудь девушки липкими поцелуями, он громко сопел, а его руки грубо лезли в самые интимные места. Что было сил, Медея оттолкнула его: