Бесплатный фрагмент - Из поэтической словолаборатории...

Моему учителю и другу,

Ларисе Васильевне Чернышевой

посвящается…

* * *

Художникам слова —

Палитру и кисти!

Художникам слова —

Семь красок, семь нот!
Художникам слова —

Листами — все листья!
Художникам слова —

Свободу свобод!

Совершенство поэтического произведения

складывается из трех слагаемых:

— музыкальности;

— колорита последующего повествования;

— яркой, устойчивой, корневой последней строки.

Это триединство с максимально хорошо найденной гармонией, преломлённое на стыке общечеловеческих ценностей и пропущенное через глубины авторского видения, в конечном счёте и создает то самое наибольшее приближение к недостижимому, которое и называется шедевром.

Итак, начинаем…

Буква и слово

Известно, что каждое слово состоит из букв, выраженных посредством звуков. Звуки делятся на гласные и согласные, твердые, мягкие и шипящие. Звуком является то, что мы слышим, буква — есть знак, который изображает звук. Звуков может быть меньше в слове, чем букв. Таким образом, каждое слово наполнено фонетическим содержанием. Изучая буквы, из которых состоит слово, можно построить логическую структуру данного слова — его символическую форму. Расширяя слово в звуковой вибрации, можно выявить его чувственно-эмоциональные стороны. Таким образом, каждое слово — есть емкий символ, соединяющий в себе аналитическо-эмоциональные пласты нашей мысли. Слово есть понятие или оформленная структура. Совокупность слов порождает тот феномен, которым мы называем все языковые возможности нашего естества, а именно нашу речь. Речь — письменная и устная — есть удивительная способность структурировать мысль, приводя ее в пространственно-временные границы. Если допустить, что способность мыслить является врожденной у человека, то умение говорить — приобретенной. Она же является важнейшим аспектом в области культуры. Каждый народ имеет свой неповторимый язык, каждая народность имеет свои диалектические особенности того же языка. Поскольку мысль является объективно существующим реальным миром, существующим вне наших знаний, чувств и восприятий, то можно сделать вывод: чем выразительнее, стройнее и богаче язык данного народа, тем выше его способность в развитии собственных как культурных, социальных, так и интеллектуальных пространств. Обращает на себя внимание тот факт, что все народы земли стремятся выражать в своем языке общие, я бы сказал, вечно существующие понятия, таким образом, человечество переживает единую симфонию развития с всепроникающими понятиями радостей и печалей.

Философское построение языковой мысли свидетельствует, что человечество всегда «воспаряло» в поиске того единственного содержания, на котором впоследствии зиждилось то уникальное, что составляло одно из важнейших звеньев в базисе его духовного опыта. Язык, как совокупность символов и понятий, является не только средством общения, но и механизмом для закрепления и сохранения исторического опыта развития цивилизации. Способность символически изображать мысль есть первый и наиважнейший шаг в опыте духовного развития. Человек возник не только со способностью мыслить, но и, безусловно, выражать свою мысль, и прежде всего, конечно, речью. Нетрудно заметить, что мы мыслим словами, которые содержат в себе вложенные понятия. Чем глубже мы уходим в мир своего душевного пространства, тем больше требуется слов (я имею в виду не многословие, а выразительность и речевую многообразность). При активной практике «словотворения» в дальнейшем наступает такой момент, когда мы уже не способны выражать свои ощущения словесно, тогда душевные переживания выглядят как действие (пассивное или активное), выраженное в образе благодушия, покоя, умиленности или даже счастья. Восхождение к этим недоступным высотам идет, как мне кажется, по «лесенке нашего языка». В наивысший момент радости и счастья слова теряют свою надобность и осыпаются, как осенние листья, кои в былую пору выразительно украшали пышную крону нашего дерева понимания жизни. Тогда приходит всепонимающее ощущение, сопровождающееся, прежде всего, любовью ко всему, что когда-либо касалось нашего сердца. Язык сформировал человеческое мышление, а точнее — серьезное влияние на его развитие.

Буква и слово — алфавит

Рассмотрим теперь непосредственно алфавит и прежде всего его гласные звуки, выраженные известными нам символами. Каждая буква имеет свою графику, включающую в себя логико-абстрактную форму, считываемую нами посредством нашего зрения, а также вибрационно-эмоциональную характеристику (речь), которая воздействует на слух. Таким образом, единство буквы и звука познается одновременно зрением и слухом. Можно сказать, что слово, имеющее написание и звучание, может быть вполне осознано нами на уровне скрытого опыта. Помимо того, что слово имеет явный смысл и образ, присущий ему, оно еще переживается нами как вибрационно-зрительное понятие и несет при этом эмоционально-психическое воздействие. А теперь представим себе, что весь алфавит — это река, текущая между непознаваемыми берегами мысли. Безусловно, вода, повторяющая форму берега, несет в себе частичную информацию о нем. Вода находится в движении; бывают плавно текущие реки, бывают стремительные, с перекатами и порогами, бывают глубокие и мелкие, мутные и прозрачные, теплые и холодные, красивые и неприятные. Бывает шум воды — услаждающий наш слух, а иной раз он вызывает в нас тревогу и раздражение. Бывают реки величественные, могучие, бывают спокойные и милые, умиротворяющие и незаметные. Все эти сравнения в полной мере можно отнести и к нашему языку, к нашим речевым особенностям: тембру, четкости произношения и манере изложения. Каждая река имеет свой неповторимый, созданный ее течением ландшафт. Пороги, подводные камни, отмели, ямы — все это уподобляется мною согласным буквам в языке. Гласные же буквы — есть вода, свободно передвигающаяся среди препятствий и трудностей. Таким образом, создается речевая поэзия, несущая в себе неповторимость интонаций каждого народа. Множество ручейков и малых рек впадают в основную реку. Язык нации создается каждым отдельным человеком, принадлежащим к тому или иному этносу. Как путешественник, спускающийся вниз по реке, узнает все больше и больше о земле и ее природе, так и исследователь, углубляющийся в изучение письменности (символов, знаков), открывает бесконечность образов, сокрытых от него временем, но возникших однажды и уже существующих всегда. Ничто не исчезает, но может быть пока недоступно. Наш язык беднеет, а мы теряем ощущение времен тем больше, чем явственнее выражено наше стремление к грубому и примитивному слогу. Язык является безупречным индикатором всего нашего состояния, нашей душевной жизни. Грубеет жизнь, уродуется и наш язык, оскудевает наша способность чувствовать, понимать и знать. Конечно, нельзя сказать, что только наш язык является ориентиром в нашей жизни. За словом стоят наши поступки, которые уже в полной мере раскрывают нас перед другим человеком и, конечно, перед самим собой. Но языковая культура, понимание слова, владение им, сохранение чувства ответственности в себе за сказанное есть направляющая для нашего существования, от которой во многом будет зависеть, пойдет ли наше развитие благообразно и гармонично или исказится, свернет в другую сторону и в итоге приобретет отталкивающую, уродливую форму. Следя за собственной речью, за словом и понятиями, мы, безусловно, следим и за многим, что происходит внутри нас. Что же включает в себя культура нашей речи? Без чего наша речь не может обходиться? Какие требования должны мы предъявлять к собственному мыслеизложению? Прежде чем ответить на эти основополагающие вопросы, необходимо определить, что первая и единственная задача для нас — это ясность и доступность изложения наших мыслей, но при этом она не должна уходить в примитивное и фрагментарное понимание описываемой ситуации. Мы должны стараться говорить так, чтобы собеседник, с которым мы ведем диалог, понял его, был удовлетворен и у него возникло бы ответное желание поделиться мнением об услышанном. В этом и заключается искусство речи. Ни в коем случае при этом нельзя применять и включать в свой лексикон те «необязательные и вульгарные» слова, которые, по ошибочному представлению, приблизили бы вас к слушающему. Оставайтесь таким, какой вы есть, но потрудитесь найти те понятия и символы, которые были бы доступны вашему оппоненту. Как абсолютно недопустимо многословие в вашей речи, которое не только утомляет, рассеивает внимание обоих, но и всячески нежелательно возвышает говорящего перед слушателями, так и невозможны поспешность, обрывчатость, размытость фраз, перепрыгивание с темы на тему. Всегда надо помнить — зачем вы начали разговор, к чему стремитесь и от чего исходите. Как только достигнута ясность в развитии данной темы, разговор, следует прекратить, даже если вокруг блуждает еще масса сопутствующих тем. Пауза необходима, чтобы закрепить сказанное и услышанное. Общеизвестно, что по прошествии некоторого времени обсуждаемая тема и выработанные с нею понятия приобретут иную окраску и наполнятся другим содержанием, не исключающим и полное отрицание вышесказанного и услышанного. Тогда и может возникнуть необходимость продолжить беседу дальше. И последнее, что полезно для говорящего — это стремление к образности изложения, к доступности и иллюстративности, к емкости понятий, достоверности и красоте. Итак, в завершении позволю себе напомнить, что недопустимы в своей речи многословие, неясность, грубость, неконкретность и размытость суждений. Важно помнить, что тот, кто сумел донести слово до другого, прежде всего, донес его до себя. Кто говорит неясно, тот и сам многого не понимает. Кто спешит в разговоре, тот не ценит собственную мысль. Кто не доводит тему до конца, тот не должен ее и начинать. Кто что-то не понимает, тот не должен притворяться всезнающим. Следует усвоить, что молчание всегда красноречивее и глубже, чем сказанное, но при условии, что исходит из опытности, а не из незнания. Кто умеет молчать, владея при этом всем многообразием диалога, тот стоит в преддверии мудрости.

С благодарением… 1995

Белая радуга поэзии

В белом цвете каждый цвет

Тонок, высвечен, прозрачен,

Многогранен, многозначен,

Как изысканный сонет.

В белом свете всякий свет

Полон дивного свеченья,

Полон самоотреченья,

Как читающий поэт.

В белом ходит исцеленье,

В белом ходит вдохновенье,

В белом ходит тишина,

Оттого и не слышна.

В белом к нам приходит сила…

Убелив собою кровь,

Гонит золото по жилам

Только белая любовь!

Божественно…

Божественно… Когда из ничего появляется ничто

и это ничто становится Жизнью.

Божественно…

Когда обычные звуки-ноты, складываясь в особую последовательность, заставляют душу переживать

и плакать. Музыка…

Божественно…

Когда цвет и линия создают новые образы,

ранее невиданные… Живопись.

Божественно…

Когда всем знакомые слова произносятся в иной последовательности и открывают возможность слышать себя. Поэзия…

Божественно..Когда атомы, невидимые атомы, соединяются и порождают материю, порождают плоть, способную чувствовать прикосновения и ласку…

Божественно… Все это — Божественно!

История одного стихотворения…

Многие годы, странствуя по Руси, я, забредая в то или иное село или деревеньку, обязательным своим долгом считал посетить местное кладбище и помолиться о душах погребенных в этих краях людей. У меня сохранилось немало записей в дневниках об этом. Когда я блуждал по погосту и вслушивался в его тишину, многое проявлялось в моей ищущей душе. Может, это и было тем, что повлияло на мое мировидение, научило видеть и чувствовать через стену текущего бытия. Многое в моем творчестве навеяно этими мыслями, да и как без них, как без вопрошения о смысле своего прихода в эту жизнь. Тайна смерти будет вечной, но через эту тайну человек пробуждается, он совершенствует свой путь, каждый раз находя все новые и новые ответы, приближающие его к недостижимости. В свою бытность я часто ходил в Донской монастырь и там, в его заброшенном некрополе среди замшелых надгробий, писал первые свои статьи и стихи. Именно там, вначале 90-х, я спасался от невыносимой суеты и шума города. Монастырь только открылся, но еще оставался запущенным. Ощущения величия времени, так явно читавшиеся в мраморных склепах, повлияли и на создание коллекции акварелей «Тихий свет», где немалую долю занимают работы с видами Донского некрополя. Я ходил по кладбищу, дышал тишиной, иногда подходил к надгробию и прикладывал ухо, что-то выслушивая, и так до вечерней службы. Со мной был термос с компотом, блинчики и свечи, так я поминал на кладбище. На одном надгробии я нашел надпись. Это был черный гранитный крест, начала 19-го века. Там не было ничего о погребенном человеке, ни единого слова, но только одна надпись золотом: «ДО СВИДАНIЯ».

Некрополь Донского монастыря

Я видел камень скорбный, темный

В тени печальной строгих лип,

Тот камень — память о страданье

И скорбный глас для тех, кто жив.

Гранит, от времени истертый,

И мох зеленый, но сухой,

Молчащий парус дней и судеб,

Здесь твои вечность и покой.

И тихо в парке днем осенним,

Лишь мелкий дождь и крик ворон

И шелест выцветшей бумаги

С венков недавних похорон.

Здесь каждый крест и каждый камень

Всю тайну вечности хранит,

Окончен путь земных терзаний,

И ангел мраморный скорбит.

Средь склепов тесных, где гуляет

Осенний ветер, как хозяин,

Я понял, что был прав мудрец,

Сказавший всем: «Тому поверьте,

Кто тайну жизни ищет в смерти».

И, уходя, я оглянулся

На камень темный и сырой,

Увидел текст — свежо преданье…

Я прочитал там: «До свиданья».

Октябрь 1993

Упразднено министерство словообразования

Думаю, читаю и не могу понять — как в той, постреволюционной России, России голодной, разрушенной и малообразованной, России нэпа, и сексуальной распущенности прорастали и проросли цветы поэзии, и еще, что более удивительно, массово находили они многих и многих ценителей своих ароматов? Это было, это ведь было! Цвели пересыщенные, но прекрасные подсолнухи строк Маяковского, гнулись долу строфы васильков и ромашек Есенина, тянулись ввысь рифмы гвоздичин Асеева и георгинов Сельвинского… Откуда пробивались и жили маки-образы поэзии Светлова?

И все это было, и всего этого было много, и это было и не пропало в полуголодной и в полуграмотной стране.

Думаю, читаю и не могу понять — как в этой, в моей, современной России, России вполне благополучной, вполне сытой и… вполне образованной, России теле и радиоштучек, России космических замашек не живут те самые цветы слова — цветы поэзии? Как могло случиться, что всё то высшее, что соделывает человека, что вытащило Адама из глины, избавив его от участи го́лемоподобных тварей, то, что, может быть, в конце концов и выдернуло революционную телегу из того самого кюветного времени и поставило её на рельсы к светлому будущему, то, что называется словом, сегодня скисло и увязло на газонах условного достатка послеперестроечной «Рашшии»?

Почему мой пытливый ум, мой голодный разум ныряет и ныряет в века и ищет Пастернака, Багрицкого, ищет таких запыленных ныне советских поэтов? Он не хочет этой заоконной новизны, ибо эта новизна для него безвкусна, она напичкана рифмическими эмульгаторами и усилителями сказуемых и подлежащих. Он хочет кошерной надежности сказанного.

Почему цивилизация отвергла слово? И цивилизация ли это, что отвергает слово? Почему мой век на стыке двух эпох так и не высек искры словопроходцев, но породил бесконечную говорильню ток-шоу, равную разве что току глухарей, ничего не слышащих, кроме своего «бу-бу-бу»…

Мне говорят о развитии мира, а я упорно говорю о его увядании. Говорю, ибо сочинения Платона лежат у меня на столе! А это написано почти два с половиной тысячелетия назад! Платон — первый философ, чьи сочинения дошли до нас не в кратких отрывках, цитируемых другими, а полностью, но дошли же. А слова современных «платонов» не доходят. Слов таких просто нет, как нет в последнее время и произведений исполненных человеческим духом вне всякой корысти.

.В этом лесу больше нет грибов, нет ягод, нет цветов, нет бабочек, нет птиц, нет пчел, нет ничего. Вы понимаете это — ничего? Пройдет время, и эпохи, столкнувшись, высекут, и я в этом уверен, высекут искры духа, но это будет, увы, без нас. Мы почему-то не справились, взяли и не справились со словом, доверив свою радость протяжному звуку « У-у-у-у…“ и своё удивление трехбуквенному „вау…», будто бы тот, первый предатель — ваучер — не хочет уходить от нас до сих пор. Тельце отпало, а носик, это самое «вау», крепко — по-клещевому — засело в нашей плоти.

Удержать романтическую цельность можно только через жертвенное подчинение себя целям эпохи, но этих целей сейчас нет, их просто — нет. Целей нет, а дети рождаются. Дети рождаются, а целей нет. Видимо, потому из романтического пафоса и улетучился его нравственный смысл. А на пороге стоит новая эпоха, которая попытается возвратить мир и страны к методам гражданхолодной войны и утвердить их как основной способ движения в будущее. Она даже название заготовила ему: гибридные войны — метод военного коммунизма, смазанный жалкой толерантностью неумех, снова заявивший о себе в начале 21-го века насилием над эмоциональным и духовным строем романтической личности. Новые «непоэзия» и «неслово», как постоянная тема, поворачиваются теперь уже опасной стороной, поскольку предъявляют на пробу скукоженному теперь уже романтику чудовищные императивы лжи. Для всякой поэзии это было бы самоубийственно — принять это в свое звучание. Таким образом, не время ее цветам, как и не время их сеятелям. Может, и впрямь пора к известному сегодня Министерству образования добавить одно лишь слово — «Слово», глядишь, и высечется искра-то.

Поэзия медного века

Проходят года и столетья,

Но слово нетленно… Живет!

Невидимо преображенье

Оно поколеньям несет.

Где золото плавится словом —

Работает горний мартен,

Паля безупречным глаголом

Волчцы всех больших перемен.

Историю время стирает,

Но сеет поэт ей взамен

То слово, что было вначале

До действий, антрактов и сцен.

Вернутся права человеку,

И скоро над миром взойдет

Поэзия медного века,

И жизнь гостье место найдёт!

В момент пробуждения

Жизнь есть наисложнейшая тональность бытия, открытая нам в изумительной простоте для понимания. В каждой ноте переплетены тысячи звучаний, и каждое из оных приходит в необходимый момент нашего развития. В каждом цвете миллионы оттенков, и они постигаются не просто зрением, но состоянием нашей души. Поэтому и музыка, и живопись нескончаемы, как и бесконечно число сочетаний моментов нашей любви. Никогда человек не найдет ничего лучшего для себя, чем просто жить этой красотой. Когда же отпадет мишура всего суетного мира, созданная сплошным состязанием с себе же подобными, вот тогда и начнётся симфония твоя, человек, и никак не раньше. А посему торопись, ибо той красотой, какую ты встретишь, человек, очнувшись от всего, что ты принимал за жизнь, насладиться не хватит никакой вечности.

2016

«Душа на Слово держит путь»

Встреча

Стихотворенье тем верней,

Чем ритм отлаженней и рифма,

Как верный сказанному клей,

Легла б надёжно, не залипла.

Чем цвет оттеночнее в нем,

Чем ёмче образ, абрис тоньше…

Понятно, лучше видно — днём.

В стихе должно быть — днём и ночью!

Стихотворенье тем верней,

Чем больше шрамов у поэта,

А у читателя — ответов

Из переплавленных страстей.

Стихотворенье тем верней,

Чем больше хочется вернуться,

Как будто встретился здесь с ней.

С той — с кем уже не обмануться…

2011

Родная речь

Если язык золото, то он, а с этим мало кто не согласится, как и подобает всякому золоту, должен быть без примесей. Только, друзья мои, скажу на этот раз, что язык наш много дороже всякого золота, и нет цены золота, равной нашему языку, ибо он и развивает, и лечит, и оберегает, и призывает нашу душу к Свету.

Дух говорит с нашей душой, а душа с Духом на нашем же языке. Вот почему я всегда говорил, и буду говорить: учите иностранные языки, но только по надобности, а своим, родным, овладейте в совершенстве. На каком языке вы сказали первое слово в своей жизни, такой и ваш, навсегда ваш.

Дух всепроникновенен, но степень восприятия Духа нашей душой напрямую зависит от степени ее загрязненности, соответственно — ее развитости. Узнать уровень загрязненности своей души возможно… по беседе. Послушайте, посмотрите, как вы говорите, как с вами говорят, и многое поймете. Если тело развивается правильным питанием, движением, то душа беседой, верной благу. Речь — гимнастика души. Тренируя свою речь, вы сделаете душу красивой, такой, какой ее и создал вам Творец до того, как вы приложили к ней свой язык. Друзья, предлагаю вам в помощь этот ориентир и — с Богом!

Высокая степень загрязнения

Человек обладает малым запасом слов, говорит сбивчиво. Речь тороплива либо замедленна. В речи много междометий и слов-паразитов, причем однотипных. Вульгарные слова «выскакивают» без особой на то необходимости. Речь почти не контролируется. Несмотря на малый словарный запас, говорящий многословен, но при этом говорит с заметным повтором слов-фиксаторов, часто просторечных. Человек говорит громко, как правило, шумно смеется. Часто теряет ход собственной мысли. Речь ориентирована в основном на себя. Перебивает, при этом делает паузу, но инициативу разговора перехватывает. Не дослушивает из-за собственных эмоций, начиная говорить о чем-то своем, ссылаясь на примеры из своей жизни. Делает неправильные выводы, не схватывает мысли собеседника, а если и улавливает, то неверно. Отвечает на заданный вопрос пространно, начиная не с того, о чем его спросили, отвлекаясь на многочисленные детали и уточнения, теряя при этом ход своих мыслей. Чувство юмора отсутствует либо искажено. После беседы с таким человеком остаётся стойкое ощущение усталости и опустошенности.

Средняя степень загрязнения

Запас слов большой, речь размеренная. Примеров достаточно. Слова-паразиты почти отсутствуют. Речь направлена на обоих говорящих. Основной особенностью этой степени является беседа на отвлеченную тему, обсуждения кого-то либо долгое повествование из своей жизни или же попытки рассказать прочитанную книгу или просмотренный фильм. Чувство юмора навязчивое, суетливое. Отчасти служит защитой для говорящего. После беседы с таким человеком ощущений не остается никаких либо слабо выраженные. Но может возникнуть состояние потерянного времени, желания быстрее вернуться к своим делам, побыть в тишине.

Низкая степень загрязнения

Запас слов очень большой, в связи с этим, речь образная, богатая примерами, воодушевляющая. Говорящий хорошо контролирует и себя, и слушающего. Если говорит много, то все равно никогда не говорит лишнего. Полностью ориентируется на способность собеседника вникнуть в сказанное им. Говорит по существу, следит за логикой беседы. Слова — паразиты используются минимально. Речь хорошо интонирована и с правильными паузами. Вся речь направлена на собеседника, на его интересы. Правильно строит беседу, достигая тем максимальной ясности и понимания. Характерной особенностью речи являются ненавязчивые вопросы к слушающему, уточняющие степень его восприятия, внимания и заинтересованности.

После беседы с таким человеком остается ощущения покоя и комфорта.

2016

Семь чувств в поэзии

«Безмолвия чудесная страна,

где вызревает слово к человеку»

То, без чего слова не сложатся в стихи…

То, без чего стихам не вызреть до молитвы…

То, без чего молитв раденья далеки

От сладостных побед непреходящей битвы…

То, без чего не быть звучаньям тишины,

Но лишь безмолвием она одарит душу.

То, без чего волна целительной весны —

Твоей, моей весны не вырвется наружу.

То, без чего любовь не высветится в Свет,

Останется навек свечением пред чувством.

То, без чего вопрос, а равно и ответ

Продолжат вечный спор свой на полях искусства.

Семь чувств поэзии — семь школ ее души —

Они ли не твоей души, поэт, богатства?

Семь чувств поэзии — святые рубежи

Искомого тобой Небесного ей царства!

Семь чувств поэзии — владей ими, поэт!

— Чувство ритма — владей им, поэт,

оно позволит слову быть во времени!

— Чувство цвета — владей им, поэт,

оно позволит слову стать зримым!

— Чувство звука — владей им, поэт,

оно позволит слову стать исполненным!

— Чувство вкуса — владей им, поэт,

оно позволит слову стать желанным!

— Чувство меры — владей им, поэт,

оно позволит слову стать проникновенным!

— Чувство пространства — владей им, поэт,

оно позволит слову стать целительным!

— Чувство жизни — владей им, поэт,

оно позволит слову стать спасительным!

Семь чувств поэзии в своем единстве образуют мастерство

Это то мастерство, которое позволяет давать имена непроявленному, выводя непроявленное в свет, наделяя непроявленное постижимым для нас естеством. Это то мастерство, в котором заключается наша способность слышать и понимать язык своего сердца и сердец человеческих, ибо язык этот един для всех. Всякое дыхание жизни внимает на этом языке. На этом языке с нами говорит Господь. На этом языке с нами говорит Любовь. На этом языке молчит поэт, ибо всякое стихотворение, сотворенное мастером, лишь первый шаг к молитве, как и всякая молитва, сотворенная смирением, лишь первый шаг к молчанию. Когда умолкнет ум от невозможности своей, то возглаголят уста наши избытком нашего сердца, и тогда воссияет в душе нашей то Слово, кое было в начале, то Слово, которое было у Бога, то Слово, что было самим Богом. Было и остается Богом и ныне… Было и остается и ныне, и присно, и во веки веков!

Cемь чувств поэзии — владей ими, человек!

7 апреля 2016

Поэзия

Поэзия — язык особенный, язык вдохновенный, язык жизни после смерти. Именно поэзия и переводит мысли земные на сердечное наречие, тем самым приближая нас к молитве и молчанию.

Главное свойство подлинной поэзии — её честность. Поэтическая форма — ритм, рифма, образность — это, безусловно, важная составляющая поэтической работы, равно как и глубина поэтического содержания с её мудростью и пронзительностью. Но над всем этим стоит одна всеоткрывающая запускная деталь, и эта деталь — ваша честность, честность по отношению к создаваемому вами. Форма и содержание во многом зависят от образованности пишущего, его воспитанности, одаренности, его личных и природных качеств, и посему было бы неверным привязывать их к мастерству пишущего. Это только усугубит известные споры о таланте и дарованиях. Оценочный взгляд не с этой стороны, он в ином, и всё дело — в честности.

Душа и строка должны быть синхронны между собой до мелочей. В противном случае никакая созданная, пусть и прекрасная, строфа-строка не приблизит создавшего её ни на шаг к постижению поэтического таинства. Более того, будучи асинхронной с вашей совестью, она введет и вас, и вашего читателя в стойкое заблуждение по отношению к прекрасному.

Таким образом, простая, но при этом честная строка, созданная вами, как ничто другое напомнит и вам, и всякому читающему ваши произведения о присутствии в них подлинного поэтического мастерства.

Не мудрите и не мудрствуйте, не стремитесь удивить кого-то поэтическим слогом, ибо есть более достойное оного в поэзии. И это достойное — не что иное, как ваша искренность. Именно она и запускает механизм словотворчества. Никогда не путайте большие объемы трудов, созданных мастерами слова, с тем, что подразумевает под собой графоманство, ибо последним может стать и обязательно станет одно-единственное произведение, нет, даже строка, написанная нечестно, написанная без должной ответственности перед сказанным.

Не касайтесь поэтическим словом того, что вами не пережито, не облекайте в него слухи, домыслы, догадки и уж тем более сплетни, не унижайте им и не высмеивайте. Не вводите в поэзию ни сатиру, ни иронию, ни сарказм, найдите для них иную среду обитания, но не поэтическую. Оставьте для поэзии юмор, и этого будет более чем достаточно. Помните, что слово — самое беспощадное оружие. Беспощадное, прежде всего, по отношению к сказавшему, ибо сожаление от сказанного остается навсегда. Не думайте, что вы это забыли. Это так кажется. Грязь вашего языка всплывет обязательно, и всплывёт в самый ненужный момент.

Не низводите дар Божий, коим является язык, до клеветы, тем самым поругав святыню, данную вам. Наполняйтесь словом, как чистейшей водой. Оставьте всё и учитесь говорить. В этом правда. Учитесь красиво говорить, правильно мыслить и совершенно поступать. Но начинайте со слова, доведите сказанное вами до прописной буквы, сделав из слов — Слово. Пусть ваше слово принесет вам славу, пусть ваша слава прославит подарившего вам это Слово, прославит и славит Бога!

* * *

Откуда я так слышу слово?

Что за миры со мной ведут

Свои ночные разговоры?

Что за миры меня влекут,