Бесплатный фрагмент - Иуды России

Сергей СТЕПАНОВ-ПРОШЕЛЬЦЕВ
ИУДЫ РОССИИ

Содержаине

— Когда Русь была молодой

— Кто кому изменял?

— Казалось бы, проверенные люди

— Предатели и провокаторы

— Дядя Дима в кустах

— Кто вы, Георгий Гапон?

— «Зарубежники»

— Осведомители командного звена

Можно, конечно, начать с Иуды Искариота, который продал своего учителя Иисуса Христа иудейским первосвященникам за 30 сребреников. Или с Марка Брута — одного из убийц Гая Юлия Цезаря. Их имена стали нарицательными для обозначения предательства. Изменники руководствовались разными причинами: амбициями, самолюбием, убеждениями, желанием отомстить, разбогатеть, обрести власть над другими. А кто-то просто не выдерживал пыток.

Были предатели и на Руси. И начну я, наверное, с далёкого XIV века.

1.КОГДА РУСЬ БЫЛА МОЛОДОЙ

Нашествие Батыя отбросило обособленные и враждовавшие между собой феодальные княжества на десятилетия назад в своём развитии. Но Русь нашла в себе силы сбросить ненавистное иго завоевателей. Куликовская битва была прелюдией освобождения.

В то же время разгром Мамая не означал ешё полной победы над врагом. Через два года хан Золотой Орды Тохтамыш, осадил Москву. Не сумев взять город силой, он с помощью сыновей Суздальского князя Василия и Семёна, приходившхся родными братьями жене Московского князя Дмитрия Донского, великой княгине Евдокии, обманным путём выманил защитников города и перебил их всех до одного.

Суздальские изменники

Современники описывали этот визит Тохтамыша как сцену из ада. Люди толпами метались по улицам, ища спасения. Золотоордынцы взламывали двери церквей и выволакивали укрывавшихся там горожан всех возрастов — от младенцев до глубоких стариков. Срывая драгоценные оклады и ризы с икон, они топтали образы святых и выносили всю церковную утварь. Была вывезена и вся княжеская казна. Люди были изрублены, сожжены, утоплены или уведены в рабство (Каргалов В. В. Русь и кочевники. Москва, издательство «Вече», 2008).Разграбив Москву, войска Тохтамыша разорили Владимир, Звенигород, Можайск, Коломну, и, вопреки договору с князем Олегом Рязанским, опустошили его землю. Вернувшись в Москву, Дмитрий Донской был ошеломлён увиденным. Летописцы описывают его глубокую скорбь по погибшим. Дмитрию пришлось идти на уступки. Он выплатил дань за два года.

Враги опричнины

Считается, что немало предателей было при Иване Грозном. Но многие из них бежали за границу от опричнины и непредсказуемого в своей жестокости царя-садиста. В их числе были Б.Н.Хлызнев-Колычев, дьяк Тимофей Пухов-Тетерин и другие.

Большинство приговорённых к смерти были казнены по прихоти самодержца. Например, князь Афанасий Вяземский. Он участвовал в тайных переговорах царя с английскими послами, целью которых должен был стать военный союз между Русским государством и Англией, а также получение гарантий на случай бегства Ивана IV с семьёй. Был одним из руководителей похода опричников на Новгород Великий и Псков.

Снимая с себя ответственность за массовые казни, Иван Грозный обвинил Вяземского и других бояр в том, что они якобы вели переговоры с новгородским архиепископом Пименом, замышляя передать Новгород и Псков Литве, извести Ивана Грозного и заменить его князем Владимиром Старицким. Вяземский был арестован и умер во время пыток.

Даже заклейменный летописцами как изменник князь Андрей Курбский сейчас воспринимается по-иному.

Князь Андрей Курбский (1528-1583) — русский полководец, политик, писатель, переводчик и меценат, приближённый Ивана Грозного. Происходил из смоленско-ярославской ветви Рюриковичей.

Андрей был старшим сыном московского воеводы, князя Михаила Михайловича Курбского, который имел боярский чин. В 1549 году юный князь в звании стольника участвовал во втором походе Ивана Грозного на Казанское ханство. Вскоре после возвращения из этого похода князь был отправлен на воеводство в Пронск (в древности — город, ныне — посёлок городского типа на Рязанщине). Несмотря на свою молодость, пользовался особым доверием царя.

В 1552 году Иван Грозный с большой армией выступил в новый поход на Казанское ханство. В это время крымский хан Девлет Герай с войском вторгся в южнорусские земли и осадил Тулу. Туда был направлен «полк правой руки» под командованием князей Андрея Курбского и Петра Щенятова. В битве с крымскими татарами Курбский был ранен. Отличился он вместе с братом Романом и при штурме Казани. Едва не погиб — князя спасла кольчуга.

В марте 1553 года Иван Грозный серьёзно заболел и велел боярам принести присягу на верность своему малолетнему сыну Дмитрию (этот царевич умер в младенчестве, как и другой Дмитрий — много лет спустя в Угличе). Однако многие бояре и сановники поддерживали кандидатуру удельного князя Владимира Андреевича Старицкого. В их числе был и Курбский.

Но Иван Грозный стал поправляться. Похоже, его «смертельная болезнь» была проверкой своих подданных. Ещё одной проверкой была отправка Андрея Курбского, Ивана Шереметева (Большого) и Семёна Микулинского на подавление мятежа в бывшем Казанском ханстве, присоединённом в 1552 году к Русскому государству. Князья вернулись в Москву с победой. В том же 1556 году А. М. Курбский был пожалован царём в бояре.

Во время Ливонской войны он командовал сторожевым полком. И удача от него отвернулась. Одно поражение следовало за другим, что вызвало гнев царя. Когда начались казни воевод, попавших в опалу, Курбский бежал в Литву, где его радушно приняли. В июле 1564 года великий князь литовский Сигизмунд Август передал во владение знатному русскому беглецу обширные поместья в Литве и на Волыни.

Надо сказать, что на службу к Сигизмунду Августу Курбский поступил не один, а со многими своими сподвижниками. Это, конечно же, ослабило русскую армию.

Мнения о Курбском, как политическом деятеле и человеке, не только различны, но и диаметрально противоположны. Одни видят в нём консерватора, человека крайне ограниченного, но высокого самомнения, противника самодержавия. Бегство в Великое княжество Литовское объясняют расчётом на житейские выгоды, а его поведение в Литве считают проявлением разнузданного самовластия и грубейшего эгоизма; ставится под сомнение даже искренность и целесообразность его трудов на поддержание православия.

По убеждению других, Курбский — личность умная и образованная, честный и искренний человек, всегда стоявший на стороне добра и правды. Его называют первым русским диссидентом (Википедия).

Во время Смуты

Предатели расплодились и во время Смуты. Но часть обвинений были ложными. В частности, опала бояр Романовых при Борисе Годунове. Это была банальная месть за то, что они были против избрания царём боярина, не принадлежавшего к роду Рюриковичей. Действия Бориса Годунова вписывались в логику того времени. Новый царь устранял конкурентов, расчищал путь к трону для своего сына Фёдора.

«Дело Романовых» началось с доноса казначея Бартенёва, служившего во дворе у боярина Александра Никитича Романова. Он якобы обнаружил в доме мешки с «волшебными» кореньями, с помощью которых Романовы хотели «извести» государя (Российский государственный архив древних актов — РГАДА).

Сегодня это обвинение кажется абсурдным, но тогда многие верили. Бартенёв, как уверяли Романовы, оговорил их по указке Семёна Годунова, которого якобы направлял царь Борис. Но их объяснения тогда никто не принял во внимание. Прежде всего, Боярская дума, которая активно это абсурдное обвинение поддерживала.

Заодно судили и князя Бориса Черкасского. Его пытали. Под следствие попал весь клан Романовых, в том числе и их родственники по женской линии. Никаких других доказательств заговора против царя, кроме уже упомянутых мешков с кореньями, не нашли, но и этого было достаточно, чтобы гонениям подвергнуть всех Романовых — братьев Федора, Александра, Василия, Михаила и Ивана Никитичей и дочерей Никиты Романовича — Евфимию Сицкую и Марфу Черкасскую со своими семьями. Фёдора Романова (будущего патриарха Филарета) заставили принять постриг и разлучили с женой и детьми, отправив на Двину, в Антониев-Сийский монастырь. Александра Романова Борис Годунов сослал в Усолье, где тот и погиб. Погибли в Ныробе и Пелыме Михаил и Василий Никитичи. Помиловали только Ивана. Умер в ссылке на Белозере и князь Борис Черкасский. Другие близкие родственному кругу Романовых князья Сицкие, Шестуновы, Шереметевы, Долматовы-Карповы были наказаны не так сурово.

Французский наёмник Жак Маржерет, находившийся с 1600 года на й службе, так писал о царе Борисе: «Его считали очень милосердным государем, так как за время своего правления до прихода Дмитрия в Россию он не казнил публично и десяти человек, кроме каких-то воров, которых собралось числом до пятисот, и многие из них, взятые под стражу, были повешены. Но тайно множество людей были подвергнуты пытке, отправлены в ссылку, отравлены в дороге и бесконечное число утоплены» (Маржерет Ж. Россия начала XVII века Москва. Институт истории Академии наук СССР, 1982).

Две точки зрения

По поводу происхождения Лжедмитрия I споры ведутся уже несколько веков. Кем он был на самом деле? Беглым монахом Гришкой Отрепьевым? Или подлинным сыном Ивана Грозного? Впрочем, есть и другие версии.

Если же предположить, что малолетний царевич Димитрий не погиб в Угличе, возникает немало вопросов. Верил ли он сам в своё «царское» происхождение? Историк Сергей Соловьёв был убеждён: верил! Он писал: «Обман самозванца с его стороны был, видимо, неумышленным» (Соловьёв С. М. Общедоступные чтения о русской истории. Москва, 1874). Да и как не верить? У Отрепьва (если это на самом деле был Отрепьев) имелись «вещественные доказательства» принадлежности к династии Рюриковичей: в частности, золотой крест, якобы переданный ему матерью. Совпадали и «особые приметы» — большая бородавка на щеке, родимое пятно выше кисти и разная длина рук. Только после убийства самозванца Марфа Нагая заявила, что крест был у неё украден. Каким макаром он появился у Лжедмитрия, неизвестно.

Но если Лжедмитрий был подлинным царевичем, кто именно принимал участие в его спасении и бегстве в Польшу? Этот вопрос завис. Вероятно, документы, содержавшие сведения на этот счёт, были уничтожены при Василии Шуйском. А самое главное — кому в этом случае изменял Лжедмитрий, коль он был воскресшим царевичем?

Кто был тогда настоящими изменниками, так это бояре. После низложения Василия Шуйского власть перешла к так называемой Семибоярщине. В неё входили семь человек: Фёдор Милославский, Иван Воротынский, Андрей Трубецкой, Андрей Голицын, Борис Лыков-Оболенский, Иван Романов и Фёдор Шереметев. Но полного единства у нового правительства не было. Голицын и его родственники рассчитывали провозгласить царём Василия Голицына, Андрей Трубецкой действовал в интересах Лжедмитрия II, Иван Романов хотел посадить на трон Михила Романова, Фёдор Мстиславский придерживался польской ориентации. Словом, кто в лес, кто по дрова.

В итоге победил клан Милославских. Семибоярщина присягнула на верность польскому королевичу Владиславу. 21 сентября (1 октября) 1610 года поляки без единого выстрела заняли Кремль. Вскоре к Москве присоединились Новгород Великий, Устюг, Ярославль, Вологда, Рязань, Коломна, Тула¸ Серпухов и некоторые другие города. С неимоверным трудом народному ополчению Кузьмы Минина и Дмитрия Пожарского удалось изгнать оккупантов.

Второе земское ополчение заставило Марину Мнишек бежать сначала на Рязанщину, а потом в Астрахань и, наконец, на Яик (ныне река Урал). У Медвежьего острова она вместе с Заруцким была настигнута московскими стрельцами. Скованную вместе с сыном, её доставили в Москву в июле 1614 года.

Казнили малолетнего «ворёнка» зимой. От мороза трещали деревья, бояре ёжились в своих собольих шубах, народ жёг костры, дабы согреться. Здесь, у Серпуховских ворот, ждали приговорённых к смерти, но они всё не появлялись. Между тем указ нового царя Михаила Фёдоровича, по которому надлежало предать смерти сына Марии Мнишек, поверг всех в шок: ещё никогда доселе малолеток не вешали. А тут и патриарх руки умыл. Нет, не по-людски это, не по-христиански.

Посреди помоста стояла виселица и был врыт в землю столб с колесом и острой железной спицей. Рядом — кол, на который посадят бравого казачьего атамана Ивана Заруцкого, намеревавшегося сделать царём трёхлетнего сына самозванца, а может быть, и себя самого. На страшную погибель обречён он, но умрёт не скоро. Медленно, под воздействием тяжести своего тела он будет скользить вниз по колу, но поскольку округлённый кол не пронзал жизненно важные органы, смерть от потери крови наступала порой даже через несколько дней. Когда же атаман перестанет корчиться в муках, его голову отрубят и насадят на спицу…

Ну а мальчика-то за что? За что его, несмышлёныша?

Но вот показалась повозка. Площадь, усеянная людьми, загудела. На санях с высоким передком под конвоем стрельцов в последний свой путь направлялись в белом бараньем тулупе Заруцкий и светлоголовый ребёнок. Экзекутор дал знак, и палачи принялись за дело. Но и Заруцкий, и малолетний Иван умерли не сразу. Петля была рассчитана на взрослого человека, а не на детское тельце. Веревка оказалась слишком толстой и никак не могла затянуться на шейке мальчика. Он плакал и звал маму…

Иван Дмитриевич, сын Марины Мнишек и Лжедмитрия II, не однажды появлялся в реальной жизни. У потомка самозванца имелись свои самозванцы. Один из них был сыном польского шляхтича Дмитрия Лубы родом из Подляшья (область на белорусско-польском пограничье между Холмщиной на юге и рекой Нарев на севере). Дмитрий Луба был убит под Москвой, а мальчика шляхтич Белинский. привёз в Польшу, где выдавал за отпрыска «царя Дмитрия», которого будто бы сама мать отдала Белинскому перед своим арестом. Ребёнок воспитывался в монастыре и знал такие подробности биографии Марины Мнишек, какие, как выяснилось впоследствии, мог знать только близкий ей человек. Помимо того, на щеке у него было такое же родимое пятно, как у сына Мнишек.

Когда Ивану исполнилось 30 лет, слухи о нём дошли до Москвы. Царь Михаил Фёдорович потребовал выдачи самозванца. Переговоры на эту тему продолжались до 1643 года. Иван Луба был доставлен в Москву, но польский король просил русского царя отпустить Лубу обратно в Польшу. В 1645 году Михаил Фёдорович умер, и его сын, Алексей Михайлович, простил поляка. По некоторым данным, Луба погиб во время восстания Богдана Хмельницкого в 1648 году. Кем был на самом деле этот человек, так и не выяснил никто.

После Лубы около 1640 года, появился «Лже-Ивашка II», который на самом деле был полтавским казаком Иваном Вергунёнком. Этот самозванец, в отличие от первого, не раз заявлял о своих правах на Московский престол и пытался заручиться помощью то от Крымского ханства, то от Османской империи. Но реальной поддержки так и не дождался. Видимо, и турки, и крымские татары понимали, что это не та фигура, на которую можно делать ставки.

За «царевича Ивана» также выдавал себя Мануил Сеферов по прозвищу Дербинский. Однако достоверных сведений о нём нет. Известно лишь то, что когда Мануил из Польши направлялся с дипломатической миссией в Персию, он был пленён донскими казаками в 1641 году. Его выдали Москве, где у самозванца на теле обнаружили странные знаки, которые были причислены к царским. Сам же Мануил открыто не говорил о своём «царском происхождении», а лишь намекал.

В промежутке между 1645 и 1676 годом, во время царствования Алексея Михайловича, объявился ещё один «царевич Иван Дмитриевич». О нём известно только то, что он был «безымянным бродягой». В конце концов, самозванец был пойман и повешен в Москве. (Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона в 86 томах, Санкт-Петербург, 1890—1907, т. 24).

В 1763 году в Торжке объявился некий Иван Коротаев, который тоже выдавал себя за сына Марины Мнишек. Ему никто не поверил, поскольку по возрасту он явно не подходил. Коротаев был арестован. Дальнейшая судьба его неизвестна.

Спустя много лет, в 1959 году, в Ляховскую областную психиатрическую больницу, что под городом Горьким, был доставлен с севера Горьковской области пациент с диагнозом «шизофрения». Фамилия его так и не установлена. Больной утверждал, что его зовут Иваном, и он сын Марины Мнишек. Он вскоре умер от пневмонии.

Марина Мнишек, по сообщениям русских послов польскому правительству, «умерла с тоски по своей воле» (РГАДА); по другим источникам, она повешена или утоплена. Имеется предание, согласно которому бывшая царица была «уморена голодом», а перед своей смертью якобы прокляла род Романовых, предсказав, что многие из них умрут не своей смертью и что убийства будут продолжаться, пока все Романовы не погибнут. Вероятно, эта легенда отредактирована уже после расстрела семьи императора Николая II.

2.КТО КОМУ ИЗМЕНЯЛ?

В XVII- XVIII веках Рссию сотрясали всстания. Закабалённый народ выплёскивал свой раздражение. Бунты были кровавыми, как и бессудные расправы с повстанцами.

Предателей Стеньки ставили к стенке

В жизни Стеньки Разина было немало предательств. Как изменника повесили и его старшего брата Ивана, наказного атамана Войска Донского. Казаки, которыми он командовал, самовольно решили вместо несения царской службы разойтись по домам. Воевода князь Ю. А. Долгоруков расценил это как дезертирство и повелел казнить Ивана. Степан загорелся желанием отомстить. Причём не только Долгорукову, а всем без исключения царским сатрапам.

Его много раз предавали. В том числе и воевода Астрахани Иван Прозоровский, пропустивший за большую взятку воинство Разина, возвращавшееся с награбленным добром их похода в Персию

У восстания много тайн. На первый взгляд, казалось бы, всё ясно. Казаки взбунтовались против царских воевод и ущемления своих прав. Крестьяне протестовали против помещичьей кабалы. Так, во всяком случае, трактует восстание Степана Разина официальная версия, родившаяся Бог знает когда, удачно подкорректированная в советское время. Но она не отвечает на неудобные вопросы.

А вопросов таких довольно много. Они возникают потому, что часть документов составлена задним числом. Следовательно, нельзя исключить их фальсификации. Историк Виктор Буганов писал, что подавляющее большинство документов о разинском восстании вышло из правительственного лагеря Романовых. Отсюда и замалчивание некоторых фактов, бросающих тень на правящую династию, и тенденциозность в их освещении, и даже прямая ложь (Буганов В. И. Разин и разинцы. Москва, издательство «Наука», 1995).

Историки пользуются в основном иностранными источниками не потому, что они более надёжны, а потому, что русских попросту нет. Объяснение, что архив, где они хранились, сгорел ещё в 1702 году, не подкрепляется фактами. Похоже, их просто уничтожили.

Замалчивается в первую очередь то, что разинцы выступали за государя, но против изменников — московских бояр. Странный лозунг, не так ли. если учесть, что Алексей Михайлович делал всё для того, чтобы подавить восстание? В.И.Буганов цитирует грамоту «от великого войска Донского в город Харьков»: «В нынешнем… году, октября в 15-й день, по указу Великого Государя… и по грамоте ево, Великого Государя, вышли мы, великое Войско Донское, з Дону ему, Великому Государю на Службу, чтобы нам всем от них, изменников бояр, в конец не погибнуть» (там же).

В этой грамоте имя правящего тогда Алексей Михайловича не упоминается. Да и указа царя, на который ссылаются казаки, нет. Может быть, они имели в виду не Алексея Романова, а другого, истинного, по их мнению, правителя?

Это уже похоже на альтернативную историю, когда всё переворачивается с ног на голову. Но тогда и цели восставших становятся более осмысленными. Алексей Михайлович был потомком бояр Романовых, а они вместе с Шуйскими стояли у истоков Смуты, то есть, по представлению разинцев, были изменниками. Их политику продолжали и цари из династии Романовых.

За какого же «истинного государя» шли воевать сподвижники Степана Разина? Подходящей кандидатуры что-то не обнаруживается. «Альтернативщики» называют представителей рода князей Черкасских, в частности, бывшего воеводу Астрахани Григория Черкасского, некоего Алексея Григорьевича Черкашенина, казачьего атамана, названного брата Степана Разина. Увы, это не те фигуры. Сам же Разин на царский трон не претендовал, хотя, по идее, мог.

Сохранились документы о попытках контактов разинцев с бывшим патриархом Никоном, заточённым в Ферапонтов монастырь, находящийся в 120 километрах от Вологды. Разин хотел привлечь его на свою сторону. Не получилось. Но атаман выдавал желаемое за действительное. Один из его стругов был обит чёрным бархатом. Всем говорили, что на нём находится опальный патриарх. Это действительно была фигура, за которой бы народ пошёл. Но Никона рядом с Разиным не было, и люди это поняли.

Судя по всему, Разин равнодушно относился к религии. Иначе бы он обязательно попытался освободить протопопа Аввакума. Это был один из его главных просчётов.

Правда, есть ещё версия Иоганна Марция (Марциуса), защитившего в Германии диссертацию о восстании Разина спустя всего три года спустя после казни атамана. Он сообщал, что Стенька был мусульманином (Иностранные известия о восстании Степана Разина. Москва, издательство «Наука», 1975). А если это так, значит, мечтал о том, чтобы Русское государство стало союзником Османской империи и Крымского ханства. В это можно было бы поверить, поскольку Разин легко находил контакт с татарами, башкирами и другими иноверцами, если бы не одно «но». Перед своей казнью он по православному обычаю поклонился народу на все четыре стороны и осенил себя крестным знамением. К тому же народ знал, что казачий атаман дважлы совершил паломничество в Соловецкий монастырь.

Пленение Степана Разина тоже произошло в результате предательства. казачьих старшин. 24 апреля (4 мая) 1671 года его вместе с братом Фролом выдали царским властям. После долгих пыток Степана Разина публично четвертовали в Москве.

Не так-то прост

Судьбы Степана Разина и Емельяна Пугачёва во многом похожи. Их в итоге выдали властям предатели. Обоих принародно казнили, причём казнь была мучительной. Оба Пугачёв были не совсем такими, каковыми представляются в народных преданиях и легендах и какими их рисовали в годы советской власти. Особенно Пугачёв

Тут надо сделать отступление. Как только патриарх Никон начал свои церковные реформы, в Польшу, в Стародубенскую область (ныне это Гомельская область Белоруссии) устремились раскольники. Они нашли приют во владениях князей Халецких.

Места эти были заселены давно. Результаты археологических раскопок свидетельствуют о том, что первые люди поселились здесь ещё много тысяч лет назад. Всего в Стародубском районе Брянщины 900 археологических памятников разных эпох, начиная с Палеолита. В 1437 году великий князь литовский Свидригайло подарил эти земли на правом берегу реки князю Павлу Мишковичу.

С этого времени Хальч стал резиденцией богатого белорусско-польско-украинского рода, происходившего из черниговских бояр времен Киевской Руси, представители которого занимали важные государственные и военные должности в Великом княжестве Литовском. По наименованию наиболее крупной деревни имения — Хальча — представители этого рода стали зваться Халецкими. Принявшие католичество шляхтичи Халецкие построили здесь костёл и монастырь, а затем покровительствовали католической миссии.

Зачем они принимали и православных, можно только гадать. Вероятно, в условиях, когда Речь Посполитая постоянно воевала с Русским государством, а её короли претендовали на московский трон, поляки надеялись сформировать из старообрядцев оппозицию Москве и использовать её как пятую колонну.

Кое-что получалось. На берегах реки Ветки, впадающей в Сож, образовалось со временем целое поселение староверов, где бережно сохранялись дониконианский церковный обряд, древние традиции богослужения, церковные распевы, а самое главное — хранились старинные книги, которые не успели сжечь поборники новой веры, а также другие реликвии. Только библиотека Покровского монастыря насчитывала почти тысячу томов — в основном учебные псалтыри и часословы для существовавшей при монастыре школы. А может быть, и больше. Спустя три века экспедиция Московского университета собрала в районе Ветки несколько сот старопечатных и рукописных книг, среди которых попадались и литературные произведения. Это свидетельствует о том, что Ветка была не только духовным центром, но и центром народной культуры, хранившим и передававшим из поколения в поколение вековые традиции.

Именно сюда и попал Пугачёв, когда сбежал из своей родной станицы. Но на Ветке было неспокойно. Сюда под видом раскольников устремились и беглые холопы. Для московских царей Стародубское поселение было как кость в горле.

Но это время как-то подозрительно обойдено в биографии Пугачёва. Может быть, поляки использовали его, как когда-то Лжедмитрия, — чтобы вызвать хаос в Русском государстве и расчистить тем самым путь своим королям к русскому трону?

На этот вопрос нет ответа. Пушкин его не задавал — это было слишком опасно. Но он читается между строк в его «Истории Пугачёва».

Впрочем, вряд ли бы его сформулировали тогда так, как сейчас. Архивы тех лет располагали скудной информацией о Пугачёве, а очевидцы за давностью лет могли что-то спутать. Сегодня обнаружены такие свидетельства, что если опираться на них, то народного героя из Емельяна Пугачёва, увы, не вырисовывается.

Первые подозрения о связях Пугачёва с поляками были высказаны Александром Вейдемейером в книге «Двор и замечательные люди в России во второй половине XVIII столетия» (Санкт-Петербург, типография Эдуарда Праца, 1846). Дальше — больше. «На Ветке, в раскольничьем Покровском монастыре его и посетила мысль назвать себя Петром III и вооружить казаков… против власти, — писал А. Г. Брикнер. — Руководствуясь этими внушениями и получив кое-какие денежные средства, Пугачёв явился на Урале, где вскоре был схвачен. Его привезли в Казань, откуда ему удалось бежать» (Брикнер А. Г. История Екатерины Второй. Санкт-Петербург, типография А. С. Суворина, 1885).

Так кто же Пугачёв на самом деле? Брикнер, ссылаясь на Алексея Орлова, который находился в то время в Италии, называет самозванца французским шпионом. Допустимо ли это, в принципе? Допустимо. Находясь в Польше, Пугачёв получил откуда-то деньги, причём немалые. На них он закупил оружие для своей армии. Раскольники такие средства собрать не могли.

Версия эта имеет право на жизнь. Польша была союзницей Османской империи, которая вела войну с Россией. Франция же всемерно поддерживала Польшу. Таким образом, эти две страны благодаря восстанию Пугачёва добились, чтобы турки, оказавшиеся на грани поражения, получили желанную передышку. Ударные силы русских были отвлечены на подавление внутреннего бунта.

Не так-то прост был Пугачёв. Тот же Брикнер писал: «Злодей, освобождая преступников, умерщвлял тех, кои ему противились. Последние подвергались жестоким казням, некоторые были сожжены заживо. Так был сожжён в 1773 году вор Охримко, отказавшийся идти с оружием против правительственных войск» (Брикнер А. Г. Иллюстрированная история Екатерины II, Санкт-Петербург, издание А. С. Суворина, 1885).

Поддерживали Пугачёва не только закоренелые убийцы и грабители Поддерживали (в основном материально) люди, занимавшиеся «курением вина». Они имели солидные доходы, но Екатерина II издала указ, объявляющий «спаивателей» вне закона.

По неполным данным, Пугачёв зверски казнил около 700 дворян, 135 разночинцев, 53 священника. 35 купцов, 167 дворовых людей и 108 «несознательных» крестьян (Шахмагонов Н. Князь Потёмкин-Таврический. Герои и антигерои Отечества. Книга первая. Москва, «Информ-Экспресс — «Российская газета» — «Практика», 1992). То есть, Пугачёв отправил на тот свет людей даже больше, чем Стенька Разин.

И тут приходит на ум его болезнь. Может быть «чёрная немочь», то бишь, эпилепсия и является причиной садизма?

Эпилепсия связана с поражением головного мозга. Около 30 процентов эпилептиков имеют психические отклонения. Это, прежде всего, дисфория — опасное состояние, вызывающее тягу к алкоголю и беспричинную грусть. А к депрессивным ощущениям добавляется и агрессия. Подобные состояния могут появляться у эпилептиков как ежедневно, так и несколько раз в месяц. Среди них встречаются и маньяки.

Но может развиться и острый психоз, который характерен бредовыми негативными идеями. Больной кричит, может кидаться на окружающих. И даже убивать.

Кажется, в яблочко. Очень похоже как на Разина, так и на Пугачёва. Видимо, оба страдали одной хворобой. Фабрициус вспоминал, что «если кто-либо не сразу выполнял его приказ… то этот изверг (Разин, — С.С.-П.) впадал в такую ярость, что казалось, он одержим. Он срывал шапку с головы, бросал её оземь и топтал ногами, выхватывал из-за пояса саблю, швырял её к ногам окружающих и вопил во все горло: „Не буду я больше вашим атаманом, ищите себе другого“. После чего все падали ему в ноги» (Записки иностранцев о восстании Степана Разина. Ленинград, 1968. т.1).

Истеричностью отличались и многие поступки Пугачёва. Как вспоминали современники, он нередко впадал в неистовство — не щадил людей, приказывал крушить барские хоромы, грабить храмы. В спокойном состоянии Емельян Пугачёв мог быть даже сентиментален: как-то даже всплакнул вместе с одним дворянином над его повешенными сыновьями.

Если это была болезнь, то она обернулась страшными жертвами. Александр Пушкин в «Истории Пугачёвского бунта» поименно перечисляет сотни дворянских семейств, нашедших гибель от его руки. В присутствии Пугачёва постоянно кого-то вешали. Если же дворянин был замечен в жестокости по отношению к своим крестьянам, то его смерть была ужасно мучительной. Одному генералу (фамилию его поэт, чтобы не травмировать генеральских потомков, не называет), вначале «отесали» бока, «а когда он упал, обливаясь кровью, забили в рот кол» (Пушкин А. С. История Пугачёва. Собрание сочинений в 10-ти томах. Москва, издательство «Художественная литература», 1976, т. 7).

Илецкий городок, на который напал Емельян Пугачёв со своим войском, самоотверженно оборонялся. Самозванец потребовал от коменданта крепости Портнова немедленной капитуляции. Портнов ответил отказом. Пугачёв послал в гарнизон подмётные письма. Рядовые казаки взбунтовались. Портнова и других офицеров повесили. Такая же судьба постигла коменданта соседней крепости Рассыпная секунд-майора Веловского и его жену (Государственный архив Оренбургской области — ГАОО).

Кровавая оргия была устроена в крепости Ниижне-Озёрской. Коменданта Харлова подвергли страшным издевательствам. С тестя Харлова, Елагина, коменданта другой крепости, содрали кожу живьём, а из его жены сделали гуляш (там же).

Перечень злодеяний вспыльчивого Пугачёва можно продолжать бесконечно. Он любил сжигать людей «пятерить» их, то есть, сначала отрубать конечности, а напоследок — голову. Однако на первом же допросе заявил, что его напрасно обвиняют в бесчинствах — смертные приговоры он выносил под давлением своих сообщников. А убивал и грабил потому, что хотел «быть убиту на войне» (Рапорт начальника отделенной секретной комиссии Яицкого городка капитан-поручика С. И. Маврина начальнику секретных комиссий генерал-майору П.В.Потёмкину от 15 сентября 1774 года, РГАДА).

Странная логика, в которой логики нет ни грамма.

Странна и судьба Никиты Савинича (1732—1773) — офицера гарнизона Рассыпной крепости, капитана. Во всех энциклопедических словарях говорится о том, что смоленский дворянин был казнён вместе с комендантом крепости И. Ф. Веловским, казачьим атаманом А. М. Орловым, офицерами и священником. Об этом же писал и Р.В.Овчинников в книге «За пушкинской строкой», изданной в Челябинске в 1988 году.

Однако А. С. Пушкин в «Истории Пугачева поселяет Савинича в Заинске (городе на современной территории Республики Татарстан). О сдаче этого города поэт рассказывал так: «70-летний комендант капитан Мертвецов принял с честью шайку разбойников, сдав им начальство над городом. Вместе с Мертвецовым в январе 1774 года в Заинске находились отставные офицеры капитан Савинич и секунд-майор Лопатин (из польских шляхтичей)» (Пушкин А. С. История Пугачёва. Собрание сочинений в 10-ти томах. Москва, издательство «Художественная литература», 1976, т. 7).

Есть упоминания о Савиниче и в материалах следствия о восстании Е.И.Пугачёва. Ему, как Мертвецову и Лопатину, вменялось в вину не только то, что они «впустили атамана мятежников Нагайбака Хасанова в город, но и выпили с ним, когда он провозгласил тост «За здравие императора Петра III» (РГАДА).

Имя Савинича в материалах следствия не называтся. Но есть совпадения. Оба Савинича были из Смоленска, оба — из шлятичей, оба — капитаны. Только история умалчивает о возрасте Савинича из Рассыпной, Савинич из Заинска умер в тюрьме, Лопатин тоже. Смертный приговор вынесли одному Мертвецову (там же). Не пострадал, как ни странно, только Нагайбак Хасанов. Он спокойно жил в своей татарской деревне. По-видимому, про него просто забыли.

Конечно, в жизни случается многое. Вполне допустимо, что Савинич из Рассыпной и Савинич из Заинска были просто однофамильцами. Но могло быть и другое. Судебные писари, похоже, где-то ошиблись, в результате чего появились двойники под одной фамилией, имеющие к тому же совпадения в биографических данных.

3. КАЗАЛОСЬ БЫ, ПРЕДАННЫЕ ЛЮДИ

Петру I изменяли многие. И, казалось бы, преданные ему люди, и любимые женщины. В частности, Анна Монс. Сосланная в монастырь его первая супруга Евдокия Лопухина вступила в связь с приехавшим в Суздаль для проведения рекрутского набора майором Степаном Глебовым.

Царю, конечно же, донесли. Глебова взяли под стражу. Он во всём признался. Лопухина тоже. Но Глебова обвиняли ещё и в заговоре против государя. Он был посажен на кол и, прежде чем умереть, мучался 14 часов. Евдокию заставили присутствовать при казни и не давали закрывать глаза и отворачиваться. В сочувствии к Евдокии были обвинены монахи и монахини суздальских монастырей. Начались казни…

Евдокию перевели из Суздаля сначала в Александровский Успенский монастырь (ныне — в городе Александрове Владимирской области), а затем на Ладогу, тоже в Успенский монастырь. Здесь 7 лет жила она под строгим надзором вплоть до кончины своего бывшего мужа-садиста. Но и потом не было никаких послаблений. Евдокия представляла вполне реальную угрозу для императриц Екатерины I и Анны Иоанновны, чьи права на российский престол были весьма сомнительны.

Пётр I подозревал в измене и вторую жену, императрицу Екатерину I. Подозрения, видимо, были не беспочвенны. Император повелел казнить камердинера Екатерины Виллима Монса.

Анна Монс (? -1714) родилась и жила в Немецкой слободе под Москвой. Младшая дочь немецкого уроженца, золотых дел мастера (по другим известиям — виноторговца) Иоганна Георга Монса.

Анна познакомилась с царём около 1690 года при содействии Лефорта. По мнению некоторых исследователей, до того, как она стала фавориткой Петра в 1692, Монс состояла в связи с Лефортом. (Сам царь также был в связи с её подругой Еленой Фадемрех). Портретов Анны Монс не сохранилось, современники отмечали её редкостную красоту.

Государь очень был к ней привязан и не только сослал свою жену Евдокию в Суздальский Покровский монастырь, но и думал жениться на Монс. Царь щедро одаривал её подарками, платил Анне и её матери ежегодный пансион в 708 руб., а в январе 1703 пожаловал ей в качестве вотчины часть Дудинской волости в Козельском уезде. Анна была заботливой хозяйкой, много занималась посадками и взращиванием урожаев, её называют «первой идейной дачницей на Руси» (Лебедева О. Пётр I в любовной паутине. Женский Петербург, №07 (21), июль 2004).

С 1703 года Пётр стал открыто жить с Анной в её доме. Крестив ребёнка датского посланника, он попросил, чтобы она была крестной матерью.

Сохранились письма Анны к Петру I, которые она писала на немецком, реже — голландском языке (русские письма под диктовку писал секретарь). Однако в этих письмах нет ни одного слова о любви. Государь несколько раз это замечал и поэтому её оставил, хотя и с очень большим сожалением. В 1704 году Анна Монс подверглась строгому домашнему аресту. Лишь в апреле 1706 года ей было дозволено посещать лютеранскую церковь (государь «дал позволение Монше и ея сестре Балкше в кирху ездить», РГАДА). Тогда же Анна была обвинена в ворожбе, направленной на возвращение к ней государя; было арестовано до 30 человек; дом был конфискован в казну, движимое имущество и драгоценности оставлены (дело было прекращено в 1707году).

Её спасли лишь заступничество прусского посланника Георга-Иоанна фон Кейзерлинга и свадьба с ним. Свадьба состоялась 18 июня (29) июня 1711 года, но вскоре после этогоКейзерлинг скоропостижно скончался по неизвестной причине, оставив вдову в Москве. На протяжении трёх лет она вела тяжбу за курляндское имение мужа и вещи, находившиеся при нём со старшим братом покойного — ландмаршалом прусского двора. В марте 1714 года тяжба завершилась в её пользу; Анна возвратила себе собственные вещи, в том числе портрет Петра с алмазами, и даже добилась записи на себя курляндского имения супруга.

15 (26) августа 1714 года Анна Монс умерла от скоротечной чахотки (Википедия).

А кем доводился императору Тихон Стрешнев (1644-1719) — боярин, первый Московский губернатор? В качестве дядьки Петра он заведовал покупкой и починкой игрушек, заказывал одежду и распоряжался, в какие дни и что именно из одежды подавать в царские хоромы. Принимая живое участие в домашней жизни юного царя, в его ученье и забавах, он держался в стороне от политической деятельности. В 1688 году пожалован в бояре.

Если верить свидетельству Б. И. Куракина, выбор Евдокии Лопухиной в жёны царя был сделан Натальей Кирилловной по совету Стрешнева, и царь будто бы впоследствии не мог ему этого простить. По крайней мере, известно, что именно Стрешнева царица Евдокия просила заступиться за неё после разрыва с мужем.

С 1689 года Стрешнев возглавил Разрядный приказ. 10 (20) марта 1697 года Пётр I, отправляясь в составе Великого посольства в заграничное путешествие, вверил ему, вместе с князем Ромодановским, управление страной. В этом же году в ведение Т. Н. Стрешнева перешёл приказ Большого Дворца. Во время московского пожара 1698 года он был в числе тех, кто эвакуировал святыни из Успенского собора Кремля. В 1699 году активно участвовал в розыске и казнях взбунтовавшихся стрельцов.

Пётр часто называл Стрешнева «святым отцом». Собственноручно обрезая бороды боярам, царь пощадил Стрешнева за его «испытанную преданность». В 1718 году «святой отец» участвовал в суде над царевичем Алексеем и в числе других подписал ему смертный приговор.

В «Записках князя Петра Долгорукова», изданных на русском языке, говорится, что «Боярин Тихон Никитич Стрешнев был одним из любовников царицы Натальи Нарышкиной и отцом Петра I. Во время суда над стрельцами они, не стесняясь, говорили об этом и добавляли: «Посмотрите на детей царя Алексея от первого брака; все они золотушные, все покрыты прыщами, даже царевна Софья, самая здоровая из всех; тогда как оба дитяти царицы Нарышкиной, Пётр и Наталья, сильные, крепкие, пышут здоровьем» (Записки князя Петра Долгорукова. Москва, издательство «Молодая гвардия», 1987).

Далее в «Записках…» приводился такой случай: «Однажды при дворе, после изрядно обильной трапезы, Пётр I, указав на графа Ивана Мусина-Пушкина, воскликнул: «Этот хоть знает, что он — сын моего отца, а я вот не знаю точно, чей я сын!». Встав из-за стола, царь направился к сидевшему там же Стрешневу. «Тихон Никитыч, скажи мне правду: ты мой отец?»

Испуганный Стрешнев молчал. Пётр I, сильно пьяный, схватил его за ворот, встряхнул и закричал: «Отвечай или я задушу тебя!»

И Стрешнев изрёк: «Государь, не знаю по правде, что и сказать тебе: я ведь не один был…»

Пётр, закрыв лицо руками, выбежал из комнаты…» (Там же).

Вполне вероятно, что эти слухи о Тихоне Стрешневе, как об истинном отце Петра Алексеевича, распускала царевна Софья.

Насколько эти легенды, слухи и сплетни соответствуют действительности, мы уже никогда не узнаем.

Пётр и Мазепа

Но больше всего Петру I насолил Мазепа.

Иван Мазепа был гетманом. Пользовался полным и совершенно необъяснимым доверием Петра I. Царь не верил доносам, хотя они отражали истинную сущность поступков гетмана, помнил, что Мазепа ещё в 1705 году доказал якобы свою верность России, выдав засланного Станиславом Лешинским шпиона Франтишека Вольского. Но верность эта была показушной. Надо было кем-то жертвовать.

Раньше близость к польскому королю Яну Казимиру позволила Мазепе получить образование: он учился в Голландии, Италии, Германии и Франции, свободно владел русским, польским, татарским языками и латынью. Знал он также итальянский, немецкий и французский языки. Много читал, имел прекрасную библиотеку.

Но жизнь православного Мазепы при католическом дворе Яна Казимира была довольно сложной. Мазепа уехал в имение своей матери на Волынь якобы из-за интрижки с женой помещика Фальбовского. Тот, согласно легенде, привязал Мазепу к коню и пустил его вскачь среди зарослей дикого шиповника и терновника.

В июне 1674 года Мазепа бы отправлен посланником в Крымское ханство и Турцию. Делегация везла султану 15 левобережных казаков в качестве невольников-заложников. По дороге в Константинополь отряд был перехвачен запорожскими казаками. Они хотели убить Мазепу, но затем переправили его левобережному гетману Самойловичу. Тот отреагировал своеобразно. Он поручил Мазепе воспитание своих детей.

В правление Софьи власть в Левобережной Украине фактически находилась в руках её фаворита Василия Голицына. Мазепа снискал его расположение, а после падения Самойловича был избран гетманом. Самойловича сослали в Сибирь, сына его, Григория, казнили. Видимо, какую-то роль сыграл в этом и Мазепа. Он был мастер интриги.

Н. И. Костомаров так писал о нём: «В нравственных правилах Ивана Степановича смолоду укоренилась черта, что он, замечая упадок той силы, на которую прежде опирался, не затруднялся никакими ощущениями и побуждениями, чтобы не содействовать вреду падающей прежде благодетельной для него силы. Измена своим благодетелям не раз уже выказывалась в его жизни. Так он изменил Польше, перешедши к заклятому её врагу Дорошенку; так он покинул Дорошенка, как только увидал, что власть его колеблется; так, и ещё беззастенчивее, поступил он с Самойловичем, пригревшим его и поднявшим его на высоту старшинского звания. Так же поступал он теперь со своим величайшим благодетелем, перед которым ещё недавно льстил и унижался» (Костомаров, Н. И. Мазепа. Москва, издательство «Терра», 2004).

Костомаров, разумеется, имел в виду Петра I.

С 1689 года российский император получал на Мазепу доносы, говорившие о его измене. Пётр доносам верить не хотел; доносчиков наказывали, а доверие царя к гетману только возрастало. Так продолжалось и в июле 1704 года, когда. Мазепа сам перешёл в наступление — обвинил Фастовского полковника Семёна Палия в измене (Фастов — город в Киевской области). Палий был отправлен в Москву, а оттуда сослан в Тобольск.

1706 год был годом политических неудач Российского государства: польский король Август II был вынужден отказаться от престола. Несмотря на победу в сражении под Калишем (город в Польше), Россия осталась в войне со Швецией в одиночестве. В этих обстоятельствах Мазепа вступил в тайные переговоры с новым польским королём Станиславом Лещинским, ставленником Карла XII. Договорились так: Мазепа предоставляет шведам зимние квартиры, продовольствие и фураж и пытается склонить на сторону Карла запорожских и донских казаков, а также калмыцкого хана. Пётр I об этом не знал, так как после казни Василия Кочубея и Ивана Искры жаловаться на Мазепу запорожцы опасались.

Осенью 1708 года царь Пётр пригласил Мазепу присоединиться с казаками к русским войскам под Стародубом (город в Брянской области). Мазепа медлил, ссылаясь на свои болезни и смуты в Малороссии. В то же время он совещался со старшинами, примкнувшими к нему, и вёл переговоры с Карлом и переписку с Меншиковым. Меншиков решил навестить якобы больного Мазепу. Опасаясь разоблачения, Мазепа с гетманской казной бежал в конце октября с левого берега Десны к Карлу. С ним было всего полторы тысячи казаков. Из шведского лагеря гетман написал письмо Скоропадскому. в то время Стародубскому полковнику, разъясняя причины своего перехода и приглашая старшину и казаков последовать его примеру. К шведам, кроме отряда Мазепы, позднее присоединилась часть запорожского войска — тоже около 1500 человек.

Пётр I был вне себя. Он отдал приказание князю Меншикову двинуть из Киева в Запорожскую Сечь три полка русских войск под командованием полковника Яковлева, и 11 (22 мая) 1709 года Сечь была полностью разрушена. Были взяты в плен кошевой атаман, войсковой судья, 26 куренных атаманов, 250 казаков. Из того числа 5 человек умерли от пыток, 156 атаманов и казаков казнено, причём несколько человек были повешены на плотах, и эти плоты пущены были вниз по Днепру — на страх другим.

Карлу XII Мазепа обещал зимовку в городе Батурине — резиденции гетмана. Там были значительные запасы провианта, много пушек, имелся хорошо подготовленный и преданный Мазепе гарнизон, Но планам Мазепы и Карла помешали войска Меншикова, взявшие крепость и все припасы в ней. Батурин был разорён, а гарнизон наёмников уничтожен.

Шведам пришлось выйти из тёплых хат на лютый мороз. Более ста шведских солдат отморозили себе руки и ноги, несколько десятков погибло.

Но Карл не сдавался. Он взял Зеньков, Опашню (города в Полтавской области) и Лебедин (Сумская область). Эти действия шведов спровоцировали начало партизанской войны, которую вели, прежде всего, крестьяне и которая делала положение Карла ещё более тяжёлым.

Тем временем был избран новый гетман — Иван Скоропадский, а Мазепа был предан вечному проклятию.

Оценки личности и деяний Мазепы различны, часто противоположны. Однако объективным результатом его перехода к Карлу было втягивание войска шведов в Малороссию, куда они вошли в расчёте на обещанные Мазепой провиант, зимние квартиры и 50 тысяч казачьего войска. Но под знамёна Мазепы встало только 3 тысячи запорожцев, многие из которых вскоре его покинули.

Войска шведов под Полтавой 27 июня (8 июля) 1709 года были разгромлены русской армией. Карл и Мазепа бежали на юг к Днепру, а потом в Бендеры. Турки отказались выдать Мазепу русским властям.

Умер Мазепа 21 сентября (2 октября) 1709 года.

Было на кого равняться

Иван Мазепа был не одинок. У него имелась целая когорта предшественников. Сегодня на Украине их обеляют, возводят в герои. Как же — воевали против москалей. Но это не так: они воевали против собственного народа. Это, прежде всего, Юрий Хмельницкий и Иван Выговский.

*Юрий Хмельницкий (1641—1685) — гетман Войска Запорожского, сын и преемник Богдана Хмельницкого. Был избран гетманом ещё при жизни отца. Однако гетманская власть оказалась не под силу юноше, и он уступил её Ивану Выговскому, сам же отправился учиться в Киево-Могилевскую коллегию.

В 1658 году Выговский заключил с поляками неравноправный договор, что вызвало недовольство среди казаков. Выговского отстранили от власти. Но и второе пришествие Юрия Хмельницкого на пост гетмана было неудачным. Он проявил малодушие во время войны с Польшей. Капитулировал со своим войском, принёс присягу на верность королю. Сдалось на милость победителя и русское войско, которое рассчитывало на поддержку Юрия Хмельницкого.

Юрий был пострижен в монахи. Но, вкусив власти, он снова стремился занять место гетмана, В 1664 году был арестован. Его освободили только в 1667 году. А год спустя он был взят в плен крымскими татарами и переправлен турецкому султану.

С Юрием обошлись милостиво и поместили в одном из греческих монастырей. Там он оставался несколько лет, пока не понадобился турецкому правительству.

Случилось это в 1676 году, когда Пётр Дорошенко отдался под власть России, но турецкое правительство не отказалось от притязаний на Украину. Султан Мехмед IV Направил армию к Чигирину. Гетмана Дорошенко турецкий султан решила заменить Юрием Хмельницким. Предполагалось, что он будет носить звание не только гетмана запорожского, но и князя сарматского и править Правобережной Украиной в качестве турецкого вассала.

В 1678 году Чигирин был взят турками и разрушен; русские войска ушли за Днепр. Правобережная Украина была разорена. Юрий Хмельницкий поселился в Немирове (ныне — город в Винницкой области Украины) и правил под надзором турецкого паши. Постоянные поборы, взыскания, казни в припадках умопомешательства заставили турецкое правительство отстранить в 1685 году Юрия Хмельницкого от гетманства. Он был привезён в Каменец-Подольский и задушен (Википедия).

*Иван Выговский (? -1664) — гетман Войска Запорожского с 1657 по 1659 год, киевский шляхтич. Выговский стал вначале личным писарем гетмана Богдана Хмельницкого. Потом стал главой Генеральной канцелярии. Сыграл одну из ведущих ролей в формировании разведки и контрразведки казачества. Благодаря Выговскому была создана широкая агентурная сеть, которая оповещала гетмана про всё, что происходило в Польше, Литве, Чехии, Моравиии, Силезии, Австрии, Османской империи, Крымском ханстве, придунайских государствах.

Выговский принял участие в походе 1650 года против турок, который завершился взятием столицы Молдавского княжества — Ясс (ныне — город в Румынии). В 1651 году вместе с Богданом Хмельницким попал в турецкий плен. Вырвавшись из неволи, разгромил крымских татар, которые возвращались после набега с награбленным добром. На совах был одним из самых горячих сторонников союза с Русским царством. Но это был только кратковременный эпизод в его борьбе за власть.

После смерти Богдана Хмельницкого Выговского избрали гетманом. Но это сразу же раскололо казаков. Многим не нравилось, что он был женат на дочери польского магната и не порывал связи с Речью Посполитой.

И действительно, Иван Выговский попытался резко изменить внешнеполитический курс Гетманщины. Он был сторонником присоединения Украины к Польше. В 1658 году Выговский подписал с поляками договор, по которому Гетманщина входила в Речь Посполитую как составная часть, наделённая, правда, некоторой автономией. Польской шляхте и католической церкви возвращалось отнятое казаками имущество. Изгнанным во время казачьего бунта полякам разрешалось вернуться. В союзе с крымскими татарами и польским войском Выгодский противостоял России.

Это взорвало казачье общество. Народ не желал возвращения польского национального и религиозного гнёта. После кровавого подавления восстания Якова Барабаша и Мартына Пушкаря Выгодский был свергнут и бежал. Через некоторое время в борьбе за власть впал у поляков в немилость и был ими казнён (Википедия).

4. ПРЕДАТЕЛИ И ПРОВОКАТОРЫ

Во времена дворцовых переворотов было вообще непонятно, кто кому изменял, кого считали предателями ради проформы или же по делу. Всё было припудрено, как парики у придворных.

Стало проясняться, когда на политическую арену вышли народники

Первые «ласточки»

Народничество началось с нигилизма. Это слово ввёл в обиход Иван Тургенев. Нигилизм появился в среде русской интеллигенции в 50-х — начале 60-х годов позапрошлого века. Но это был не политический, а скорее, нравственный протест против деспотизма, угнетающего личность в её частной, интимной жизни. Нигилисты стремились обрести собственное счастье. Им на смену пришли те, кто искал счастье для других.

Народники в отличие от народовольцев занялись пропагандой. Идею «хождения в народ» впервые выдвинул Александр Герцен ещё в 1861 году. Народники попытались её реализовать после разгрома Парижской коммуны. Движение это не было однородным. Одни призывали крестьян к топору, другие знакомили сельчан с идеями социализма. Но агитация окончилась полным крахом. «Шпиёнов», излагавших что-то очень туманное, российские мужики пачками сдавали полиции.

После «процесса 193-х» ряды народников сильно поредели. Было арестовано четыре тысячи человек, однако многие ещё до суда были сосланы в административном порядке, часть, правда, отпущена за отсутствием улик; 97 человек умерли или сошли с ума. 770 народников привлекались к дознанию. Во время следствия ещё 47 участников «хождения в народ» скончались, 12 — покончили с собой и 38 — сошли с ума, пребывали в психиатрических больницах. И уже тогда среди революционеров появились первые «ласточки» — предатели. Откровенные показания дали А. В. Низовкин, Н. Е. Горинович, П. Ф. Ларионов. Низовкин и Горинович за доносительство были освобождены от наказания, а большинство «пропагандистов» оказалось на каторге или в ссылке. Оставшиеся на свободе их товарищи поклялись мстить, мстить, мстить…

Их становилось всё больше

Призыв «идти в народ» нашёл отклик. Поезда были забиты до отказа. В глубинку направлялись странные люди в сапогах и поддёвках, но с удивительно интеллигентными лицами. В своих котомках они везли запрещённую литературу и прокламации.

Их арестовывали, томили а тюрьмах. И они были вынуждены изменить тактику. Если до 1874 года «хождение в народ» в основном носило социально-просветительский характер, то в середине 70-х годов произошла радикализация взглядов в духе идей анархиста Михаила Бакунина. Пётр Кропоткин развил теорию, согласно которой для осуществления революции передовая интеллигенция должна жить народной жизнью и создавать в деревнях кружки из активных крестьян с последующим их объединением в революционное движение.

И народники начали осваивать какое-нибудь ремесло, поселялись в деревне. Но крестьяне по-прежнему относились к чужакам настороженно. Они не понимали, к чему их призывают, не воспринимали разъяснения текущих нужд народа. У них была какая-то своя, непостижимая революционерам философия. Попытки поднять народ ощутимых результатов не принесли, а правительство ответило репрессиями. 250 «хожденцев» предстали перед судом. И народники осознали: то, что они делают, — это всего лишь буря в стакане воды. И перешли к террору.

Тут надо сказать несколько слов о Сергее Дегаеве.. Он родился в селе Иваново Шуйского уезда (ныне город, областной центр Российской Федерации). В 1865 году в возрасте 18 лет Нечаев уехал в Москву, преподавал в церковно-приходской школе. Вдохновлённый покушением на жизнь императора Александра II Дмитрия Каракозова, основал революционную организацию, ставящей своей целью свержение самодержавия. Как выяснилось позже, это была не основная её цель.

В 1866 году Нечаев сдал экзамен на учителя и стал преподавать в церковно-приходской школе. Посещал лекции в Санкт-Петербургском университете в качестве вольнослушателя, познакомился с антиправительственной литературой декабристов, петрашевцев и трудами Михаила Бакунина. Принял участие в студенческом движении. Исповедовал идеи анархизма. Его «Катехизис революционера» породил много споров и вызвал, в конце концов, неприятие. Это была программа беспощадного террора, достижения цели любым способом. «Революционер, — говорилось в „Катехизисе революционера“, — человек обреченный; у него нет ни своих интересов, ни дел, ни чувств, ни привязанностей, ни собственности, ни имени. Он отказался от мирской науки, предоставляя её будущим поколениям. Он знает… только науку разрушения.., Он презирает общественное мнение, презирает и ненавидит… нынешнюю общественную нравственность» (Нечаев С. Г. Катехизис революционера. Революционный радикализм в России: век девятнадцатый. Москва, Археографический центр, 1997). Да и тезис Нечаева — «Спасительной для народа может быть только та революция, которая уничтожит в корне всякую государственность и истребит все государственные традиции» (ГАРФ) — был позаимствован из арсенала анархистов.

В 1869 году Нечаев распространил легенду о своем аресте и бегстве из Петропавловской крепости. После этого уехал в Швейцарию, где получил от Николая Огарева тысячу франков «на дело революции» (там же). Огарёв, как ни странно, этой легенде поверил.

Вернувшись в Россию, Нечаев основал «Общество народной расправы», имевшее отделения в Петербурге, Москве и других городах. Будучи председателем центрального комитета, требовал от соратников безоговорочного подчинения.

Но надо отдать ему должное: он умел подчинять своему влиянию даже людей, значительно старше его самого (например, 40-летнего историка И. Г. Прыжова). Когда студент Иван Иванов проявил неповиновение воле Нечаева, диктатор решил устранить его, и 21 ноября (3 декабря) 1869 года Иванов был убит Нечаевым, Успенским, Прыжовым, Кузнецовым и Николаевым.

Сам Нечаев благополучно бежал за границу, а его товарищи были преданы суду Санкт-Петербургской судебной палаты. К делу привлечено было 87 человек, Участники убийства Иванова приговорены к каторжным работам на разные сроки, другие обвиняемые — к более мягким наказаниям, некоторые оправданы.

В эмиграции Нечаев в поисках денег через Огарёва вновь обратился к Герцену. Герцен, хоть и считал деятельность Нечаева вредной, какую-то сумму ему выдал. Нечаев издавал за границей журнал «Народная Расправа».

После того, как российское правительство обратилось к швейцарским властям с просьбой о выдаче Нечаева как уголовного преступника, ему пришлось скрываться. Но это продолжалось недолго. В 1872 году Нечаев был экстрадирован в Россию. Суд приговорил его к 20-летней каторге.

Находясь в Петропавловской крепости, Нечаев привлёк на свою сторону караульных солдат. Они передавали его записки народовольцам, но просьба Нечаева устроить ему побег была отклонена — народовольцы в это время готовили покушение на императора, которое закончилось его убийством.

Заговор Нечаева был выдан властям Леоном Мирским, отбывавшим каторжный срок в том же Алексеевском равелине. В 1882 году солдат из гарнизона Петропавловской крепости судили за организацию сношений Нечаева с волей и приговорили к разным наказаниям. Вскоре после этого Нечаев умер в тюрьме от водянки.

Убийство студента Иванова во многом повлияло на отношение общества к террористам. Нечаев послужил прототипом Петра Верховенского в романе Фёдора Достоевского «Бесы». Нечаев — один из героев исторического романа Эдварда Радзинского «Князь. Записки стукача» и романа нобелевского лауреата Д. Кутзее «Осень в Петербурге».

В советское время Нечаев входил в плеяду «пламенных революционеров. До сих пор в Уфе и Самаре его именем названы улицы.

Предатели-народовольцы

Летом 1879 года от «Земли и Воли» отпочковалась ещё более радикальная организация — «Народная Воля». Она с самого начала сделала ставку исключительно на террор. По мнению её членов, только террор поможет взять приступом твердыни царизма.

В своем романе «Истоки» Марк Алданов писал: «В ноябре по Москве пошли глухие, но упорные слухи, будто Александра II скоро убьют, сообщали даже подробности: царский поезд будет взорван динамитом. Третье отделение время от времени проявляло необычайную деятельность. В обеих столицах и в провинции производились аресты. Часто арестовывали ни в чём не повинных людей. Многих из них приходилось немедленно освобождать, других держали в тюрьме больше потому, что совестно было сразу выпускать их. И согласно с законами вероятности, полиции попадались и люди, имеющие отношение к террору» (Алданов М. А. Собрание сочинений в шести томах. Москва, издательство «Правда», 1991, т.5).

Откуда взялись эти слухи, нетрудно было догадаться. Произошла утечка информации. Среди народовольцев были и тайные агенты, внедрённые полицией и жандармерией, и добровольные стукачи.

Вот имена только некоторых из них. Василий Меркулов (1860—1910) родился и жил в Одессе. С 9 лет начал учиться столярному делу. Сблизился с народниками, познакомился с А. И. Желябовым. Выполнял разовые поручения партии «Народная Воля». Участвовал в покушениях на Александра II.

Арестован 27 февраля 1881 года. Выдал то, что знал.

Понимая, что народовольцы могут с ним расправиться, написал прошение в суд с просьбой о том, чтобы во время перерывов судебных заседаниях его не сажали в одно помещение с другими подсудимыми. Приговорён к бессрочным каторжным работам. Однако после того, как Меркулов опознал Якимову-Диковскую, место ссылки ему изменили, отправив не в Сибирь, а на Кавказ. А в июне 1895 года вообще помиловали.

Другой народоволец, Макар Тетёрка (1853—1883), — рабочий-столяр из Одессы, тоже был участником покушения на императора. Он в качестве обвиняемого присутствовал на « процессе 20» В последний день суда ударил по лицу Василия Меркулова, согласившегося сотрудничать со следствием. Меркулов заплакал, размазывая слёзы, а Тетёрка был немедленно удалён под конвоем из зала, где проходило судебное заседание.

Его приговорили к смертной казни через повешение. Новый император, Александр III, заменил смертную казнь бессрочными каторжными работами. Умер Тетёрка в камере Алексеевского равелина Петропавловской крепости от лихорадки.

Были и предатели из-за собственной глупости. Григорий Гольденберг (1855—1880) родился в Бердичеве в еврейской семье. В 1865 году семья перебралась в Киев. В 1874 году Гольденберг приехал в Петербург, где стал работать слесарем. В начале 1876 года арестован за связи с народниками и выслан в Киев. Летом 1876 года познакомился с А. Михайловым. Участвовал в «хождении в народ». В конце февраля 1878 года арестован за покушение на товарища прокурора Михаила Котляревского. И хотя выяснилось, что в этом он не замешан, как лицо политически неблагонадежное и имевшее «вредное влияние» на студенчество, по распоряжению киевского генерал-губернатора Михаила Черткова Гольденберг был выслан в Архангельскую губернию, откуда бежал, В Харькове принял участие в убийстве губернатора князя Д. Н. Кророткина.

Арестован на станции Елисаветград (ныне город Кропивницкий) 14 (28) ноября 1879 года. У него было в чемодане 24 килограмма динамита. На допросах заявил о своей принадлежности к революционной организации и отказался от дачи каких-либо показаний. Но в камеру к нему подсадили опытного провокатора — Фёдора Курицына, и Гольденберг поведал ему о своём участии в убийстве Кропоткина и о железнодорожных подкопах. В апреле 1880 года дал более подробные показания о 143 народовольцах. Однако вскоре впал в отчаянье и, не выдержав мук совести, повесился.

Но таких совестливых, как Гольденберг было мало. Фёдор Курицын (1853—1906) в 1874 году, будучи студентом Харьковского ветеринарного института, примкнул к революционному кружка. С 20 сентября 1874 года находился под жандармским надзором в Харькове. С 19 февраля 1876 года, скрывался на юге России. Арестован 1 (13) апреля 1877 года в Николаеве. Был заключён в Одесский тюремный замок, активно стал сотрудничать с жандармами против своих бывших товарищей. В декабре 1879 года подал прошение о помиловании, в январе 1880 года был выпущен на свободу, продолжил учёбу, в 1882 году получил звание ветеринарного врача. Работал в Саратовской губернии. Убит эсерами 18 сентября (1 октября) 1906 года.

Иван Окладский (1859—1929) работал слесарем. С малых лет попал в среду революционеров. Ещё подростком участвовал в деятельности Южно-российского союза рабочих в Одессе.

В сентябре 1879 года жил в Харькове, встретился там с А.И.Желябовым и был приглашён участвовать в покушении под Александровском. Летом 1880 года был задействован в попытке покушения на императора под Каменным мостом в Санкт-Петербурге.

Его арестовали, и он стал предателем. О нём подробнее будет идти речь ниже.

Убийцей предателей называли Андрея Преснякова (1856-1880),. Он был студентом Петербургского учительского института. В 1875 году учёбу бросил. Работал слесарем на заводе Голубева в Петербурге. Там начал свою революционную деятельность. Вместе со Степаном Халтуриным участвовал в создании рабочих кружков в столице. В 1877 году убил осведомителя Департамента полиции Н. А. Шарашкина.

Арестован в Петербурге 4 октября 1877 года. 17 апреля 1878 года бежал из Коломенской полицейской части. А. Хотинский с кастетом в руках вместе с А. Квятковским и, вероятно, А. Михайловым отбили Преснякова у жандармов и умчали на знаменитом Варваре — «революционном коне», который в 1876 году увез из тюремного госпиталя Петра Кропоткина, а в 1877 году — бежавшего из тюрьмы В. С. Ивановского. Укрывала Преснякова после побега Александра Константиновна Семенская в своем имении Тургановичи неподалёку от города Барановичи. После этого он уехал за границу.

В марте 1879 года вернулся в Россию, присоединился к народовольцам. 3 февраля 1880 года убил А. Я. Жаркова, выдавшего нелегальную типографию. Вот что писала по этому поводу член «Народной Воли» Валентина Дмитриева: «Андрей убил Жаркова, который бывал в нашей саратовской компании. Об этом факте он рассказывал совершенно хладнокровно, нисколько не волнуясь, как будто речь шла о самом обыкновенном деле, и только глаза чуть-чуть поблескивали. Убил он его на Неве, в глухом месте, где-то около Охты; пригласил для важных переговоров, а когда убедился, что за ними никто не следит, взял Жаркова за шиворот и объявил ему, что предательство его обнаружено, и что партией он приговорен к смерти. Маленький, хилый Жарков даже не сопротивлялся; он молча выслушал приговор и молча покорился своей участи. Застрелив его, Пресняков спокойно удалился, и только через несколько дней труп Жаркова был найден на льду Невы.

Признаюсь, этот рассказ произвел на меня жуткое впечатление, и я спросила Преснякова:

— Неужели вы не чувствовали никакой жалости, когда стреляли в Жаркова?

Пресняков пожал плечами.

— Причём тут жалость? Ведь убиваем же мы вредных животных, а шпион — это самое вредное животное в мире. Вы подумайте, сколько зла наделал бы этот Жарков, если бы остался жив, сколько народу из-за него пропало бы в тюрьмах, на виселице, на каторге. Нет, тут уж не до жалости; тут одно: либо он, либо мы» (Дмитриева В. И. Так было. Воронеж, Центр духовного возрождения Чернозёмного края, 2015).

24 июля (5 августа) 1880 года Преснякова арестовали. При аресте оказал вооружённое сопротивление. Он был приговорён к смертной казни. Вместе с Александром Квятковским повешен 4 (16) ноября 1880 года в Петропавловской крепости.

Из последнего письма Андлрея Преснякова: «Деньги нужны не мне, а моей матери, Елене Ивановне. И она, и жена очень бедны. Если вместо виселицы меня пошлют на каторгу, то я бы попросил вольных товарищей …буде смогут, то пусть пристроют одного из моих братишек (положение моей матери и братишек крайне печально, так как недавно умер отец, жалованием которого они жили — а благоприобретенного-то не имеется — я чувствую в отношении их угрызение совести — во мне они все же потеряли поддержку)…

Меня выдал рабочий Смирнов Яков; положительно я утверждать этого не могу, но предполагаю и вывожу из разных мелких улик; рожа при встрече со мной побледнела у него, свидание назначил по самому пустому предлогу, всегда следил за собой и знал в лицо следивших за ним, а тут привёл так, чтобы я не мог уйти ни в одну из сторон, а на дознании мне было рассказано всё, что я говорил, делал, как встречался и с кем встречался из рабочих Васильевского острова; кроме его показать так никто не мог…

В заключение я выскажу свое желание, чтобы товарищи в случае казни кого-нибудь из нас или нескольких — ответили, как следует, врагам, только без пролития посторонней невинной крови. Участи каторжан много не повредит… Моральное мое состояние во время предварительного ареста было скверно, вследствие убийства дурака, подставившего свое брюхо вместо шпионского» (ГАРФ).

И ещё о предателях. Николай Шарашкин (? -1877) в 1876 году был мастером Варшавской железной дороги, распространял революционную литературу. С февраля 1877 года стал сотрудничать с полицией. 22 апреля раскрыл деятельность «Общества друзей», выдал руководителей. Убит летом 1877 года.

Николай Рысаков (1862—1881) в 1878 году поступил в Горный институт в Петербурге, но вскоре бросил учение, попав под влияние народовольцев. Особое влияние на него имел Андрей Желябов, плативший Рысакову ежемесячно 30 рублей. Предложил свои услуги руководству «Народной воли» для совершения террористического акта. Убегая с места убийства императора, поскользнулся на тротуаре и был схвачен оказавшимся рядом мостовым сторожем на конно-железной дороге крестьянином Михаилом Назаровым. Согласно показаниям подпоручика Рудыковского, после взрыва первой бомбы, когда Александр II остался жив, Рысаков зло усмехнулся: «Ещё слава ли Богу?»

В силу того, что тело Гриневицкого долгое время не было опознано, а детали покушения неизвестны широкой публике, то многие поначалу считали непосредственным цареубийцей именно Рысакова. Так, Желябов, с которым ему была устроена очная ставка, назвал Николая «юным героем.

Рысаков не хотел умирать и пошёл на предательство. Сразу же ареста он выдал конспиративную квартиру на Тележной улице, где жили Геся Гельфман и застрелившийся при аресте Николай Саблин. Рысаков дал также показания на Софью Перовскую, Веру Фигнер, Ивана Емельянова, Николая Кибальчича, Тимофея Михайлова, Григория Исаева, Николая Суханова, Аркадия Тыркова, Петра Тычинина, Елизавету Оловенникову, Михаила Фроленко и других народовольцев. По его указке арестовали Людмилу Терентьву, Мартына Ланганса, Анну Якимоау-Диковскую, Татьяну Лебедеву… Из Петербурга сумели бежать лишь немногие участники тех событий.

3 (15) апреля 1881 года, во время казни первомартовцев, Кибальчич, Михайлов, Перовская и Желябов отказались проститься с Рысаковым, считая его предателем. Они не ошиблись.

Мастер провокаций

В Киеве борьбу с революционерами возглавлял Георгий Судейкин. Это был сыщик, чья карьера развивалась стремительно. Он окончил кадетский корпус и Московское пехотное училище. 18 августа 1870 года ему был присвоен чин прапорщика, в 1871-м — подпоручика, а в 1872 стал поручиком.

В Отдельном корпусе жандармов он был назначен адъютантом Воронежского жандармско-полицейского управления железной дороги. Наконец, должность адъютанта Киевского губернского жандармского управления.