Бесплатный фрагмент - История сбежавшей куклы

Предисловие

Мир делал куклы из людей,

Даря взамен сиянье славы.

Не думай, не осознавай, не верь,

Металл покрепче

для твоей оправы

Они конечно же найдут

И огранят тебя грубейшим из гранил,

Чтоб ты сиял, чтоб ты пленил.

Не та уж форма, в коей быть хотел,

Роптать, однако, поздно: твой удел —

Не дать закиснуть публике от скуки,

Заставить их забыть те жернова, те муки,

Которые их каждый день грызут,

Чтобы и они не думали,

как вырваться из этих пут.

Звезды сияют,

чтобы вдохновение, красоту дарить,

А ты сияй, чтоб отвлекать и думать не давать

Чтоб убаюкивать и не будить

Тех, что мы надежно, крепко усыпили

А нам пора  руководить,

Ими, толпой, прежде всего

Конечно же тобой

Это всего лишь цирк!

Вся жизнь за впечатляющее представление

Не нужно думать и гадать,

Что есть за цирком небо, море,

Есть люди, что живут на воле,

Что есть зеленая трава,

Что есть свободные слова.

Не нужно разум утруждать

И душу выбором терзать.

Так помоги им!

Твоя задача — всех их ослепить,

Красиво петь, красиво жить,

Ведь ты — звезда, ступай служить,

Тебе сиять, а нам творить…

От автора

Новелла была написана без малейшей опоры на реальность и окружающий мир. В ней нет намёков на такие социальные явления, как государство, определённая временная эпоха, религия или политика. Её герои дерзко постучались в двери дома автора и настоятельно потребовали своего оживления на страницах произведения. Учитывая силу их характера, отказать, как вы понимаете, было невозможно. Оттого автор взял в руки перо, раскатал на столе свиток пожелтевшей от времени бумаги и принялся за свой труд. Автор приносит свою искреннюю благодарность тем самым персонажам, которые так смело и решительно ворвались в его жизнь и заставили о ней задуматься. Чего, милый читатель, мы и тебе желаем.

LK

День первый.
Встреча с живым человеком

На пристани спокойного ночного города сидела девушка. Сидела, болтала ногами, смотрела на воду и вовсе не хотела привлекать чьё-либо внимание. Город же, окончательно стряхнув пелену дневной суеты, погрузился в атмосферность и мог вполне себе позволить рассмотреть эту незнакомку.

Грустная? Или одинокая? Или задумчивая… Непонятно. Ее длинные ноги были утеплены гетрами, гетры украшены помпонами — очень даже мило. Вместо украшений на шее тоже была цепь помпонов, на голове берет… и, конечно, помпон; юбка — почти балетная пачка, розовая; корсет, вышитый кружевом топ, невероятной красоты розовые волосы… и этот холодный ничего не означающий взгляд…

— Наверное, кукла, хотя дышит и двигается, — подумал город и вгляделся повнимательнее…

— Шрамы на руках, — и тут даже городу стало не по себе, — откуда берет начало эта история и зачем она без стука в дверь проникла в мои владения?

Он считался одним из старейших среди городов, он пережил череду эпидемий, войн, смену религий и даже эру информационного безобразия. Он знал этот ветер приближения нездоровых человеческих идей. В век развития цифровых технологий, победив ожирение и игру в шарики на смартфонах в массах, город хотел-таки взять паузу и наслаждаться лицезрением гения человеческого разума, его смелым поиском, а тут на тебе, девчонка со шрамами марионетки на руках! Дела…

Однако город сквозь мудрость столетий решил не вмешиваться и просто наблюдать дальше, куда и к чему эта история приведёт.

По набережной города шел Александр, он был весел и вдохновлен. К слову сказать, именно он был причастен к победе над шариками в смартфонах и быстрыми углеводами в супермаркетах. Он был неким неофициальным руководителем человеческих привычек города, хотя об этом и не знал. Молод и романтичен, сегодня он хотел лишь насладиться видом ночной набережной после продуктивного рабочего дня и отправиться домой. Но…

Такой шанс городу упускать было никак нельзя. Он перегородил одну улицу строительными работами, затем другую, и вот в поле зрения Александра «случайно» попала Кукла.

Она сидела на краю пристани, по-детски наивно болтала ногами, смотрела на воду, будто пытаясь с ней разговаривать, и, видимо, понятия не имела о том, с какой внимательной осторожностью город, а теперь уже и Александр на неё смотрели.

Александр сел рядом, свесил ноги, тоже поболтал ими, еще поболтал. Ожидаемого эффекта не наступило. Он посмотрел на розоволосую девушку.

— Ты кукла? — спросил он максимально приветливо, с улыбкой на лице.

— Я — человек, — ответила она абсолютно равнодушным голосом.

Девушка смотрела куда-то вдаль, не придавая его натуре абсолютно никакого интереса.

— Я просто потеряла душу, — добавила она всё так же отчуждённо.

— Человек не может потерять душу, — спокойно сказал Александр. Он говорил легко, особо не настаивая на своей правде, хотя и был в ней твёрдо уверен.

— Ловец страхов был очень искусен. Он трудился, растя Цербера день и ночь. Страх стал сильнее меня. Сначала пропала душа, а потом и жизнь. С тех пор я просто Саша — самая красивая кукла в его цирке. Он гордится мной, покупает мне дорогие наряды.

Она не рассказывала свою историю ему. Она рассказывала ее себе. Возможно, первый раз — так честно и так грустно.

— Но я все еще человек, и я обязательно найду свою душу.

И кукла посмотрела на него своими холодными, красивыми, бездушными глазами.

— Найду, — холодно повторяла Саша. — Я найду свою душу и души всех ребят нашей труппы. Мы вновь станем людьми с мечтами, надеждами и любовью.

Александр одобрительно улыбнулся, стараясь оценить безопасность ситуации. Он с детства был приучен чувствовать приближение опасности кожей и заблаговременно реагировать. Но сейчас «кожа» была спокойна, розоволосая девушка в берете была чем-то незнакомым, но все же добрым и чистым.

— Я однажды читала о любви, — продолжала Саша и, вновь посмотрев на него, добавила:

— А ты её умеешь чувствовать. Ты умеешь ею жить. Расскажи мне, как это.

— Я не знаю, — ответ был честным и ужасным.

— Покажи свои руки.

Александр молча протянул ей свои ладони.

— Шрамов нет. Пульс есть. Ты живой человек! — Она смотрела на него с изумлением и трепетом, настолько, насколько могла это выразить своим безучастным, кукольным лицом.

— Живой человек, конечно, ты знаешь, как любить. Конечно, ты любишь и любил. В цирке никто не умел, об этом боялись даже думать.

— Почему? — спросил Александр.

— Любовь учит силе и свободе. Любовь учит побеждать страхи. Любовь — это то, чего боится Ловец.

— Где ты живешь?

— В цирке, но я сбежала. Теперь нужно жить в другом месте.

— Тебе нужна помощь?

— А что это? — спросила Саша, несколько смутившись.

— Это когда кто-то делает твою жизнь радостнее, потому что любит тебя.

— Кукол любят по-другому, поверь. — Она опустила глаза на воду.

Саша казалась по-детски искренней и наивной, но при этом она была очень умна.

— Тебе нужна помощь? — повторил свой вопрос Александр.

— Да. Очень, — говорила она серьезно, вдумчиво вглядываясь в водную гладь.

— У меня большой дом, может, там остановишься?

— Нет, с этим я справлюсь, я все подготовила и продумала.

— Он ведь ищет тебя.

— Пока нет. У меня есть еще два дня. Он запер меня в подвале под присмотром Цербера. Через два дня он начнет скучать по моей холодной красоте и лишь тогда поймет, что я сбежала…

Александр смотрел с подозрением на эту наивную девочку, способную строить подобные стратегии. Поняв этот немой вопрос, Саша спокойно произнесла:

— Когда нет эмоций и чувств, очень легко просчитывать поступки тех, у кого они есть.

Потом подумав, продолжила:

— За два дня я успею найти душу — стану вновь живой, и уж тогда ни Церберу, ни Ловцу меня не одолеть.

— А если не найдешь? — спросил осторожно Александр.

— Тогда даже не умру. Буду вечно поражать безликую публику своей холодной и изящной красотой.

Саша невольно провела пальцами по внутренней стороне ладони, словно вспоминая какие-то физические ощущения или даже боль.

Они сидели на набережной. Ночь была теплой, летней ночью. Мягкий желтый свет фонарей. Шум воды под ногами. Город, заслушавшись, по-отечески обнял их всем лучшим, что у него было.

— Я поняла воду, — сказала Саша, — она очень живая. У нее есть душа. Спасибо тебе, мой первый живой человек.

Она смотрела ему в глаза и удивлялась наличию в них жизни, чувств, эмоций… смотрела так честно и так благодарно.

Александр обнял её, такую хрупкую и такую сильную.

— Что это? — спрашивала Саша тихо, чувствуя, как бьется его сильное, молодое сердце.

— Я тебя обнял, — отвечал Александр, пытаясь справиться с внезапными эмоциями. — Я не хочу тебя отпускать.

— Меня никто никогда не обнимал, как никто никогда и не отпускал, — проговорила спокойно Саша.

Она ушла. Холодная, красивая и, видимо, самая одинокая на планете. Александр смотрел, как шаг за шагом ночь скрывает её силуэт. Его оцепенение прошло лишь тогда, когда Саша окончательно исчезла из поля видения. Мозг старался анализировать ситуацию. Безуспешно. Ситуация не соответствовала стандартным взаимосвязям типичных событий, она выходила за рамки в том направлении, в котором сама хотела выходить.

                                  * * *

Ах, лихие моменты, когда жизнь делает, что хочет: строит свои, не поддающиеся нашей логике сценарии, отводя нам всё же почетную роль участников (иначе с кем же ей играть?), однако участников беспомощных и пассивных. Жизнь улыбается нам в лицо всей своей харизмой, словно подзадоривая.

— Ну а теперь то, что ты будешь делать, ты даже не предполагал?..

Вот и Александр, который был способен предполагать гораздо больше, чем большинство людей, не мог-таки в свой план на день записать: 19:30 — встреча с девушкой, потерявшей свою душу на пристани. Влюбленность.

Он был любимчиком жизни. Возможно, поэтому жизнь всё чаще обращалась к его образу, все чаще смотрела на его путь, думая в азарте, чего б такого ему еще подсунуть?

Надо справедливо заметить, что и для Александра жизнь была любимицей. Он умел принимать и понимать её сценарии и даже оборачивать их в сторону своего счастья.

Он был молод. Обладал очень яркой внешностью, отчего любил скромно одеваться, часто выбирая внешний облик бедного студента, коим ему так и не довелось стать. Со студенчеством сложилось отлично, а вот с бедностью он смириться не мог, трудился честно, помогал многим, оттого, видимо, она его и проигнорировала.

Так вот и этим вечером ничем не примечательный студент какого-нибудь геофака, ну или, максимум, филологии, поняв, что девушка исчезла, встал с пристани, отряхнул потертые джинсы и утративший былой вид пуловер, поправил тряпичную сумку через плечо и пошел вдоль набережной. Затем он свернул направо, пройдя пару кварталов по склону вниз, нашел какую-то странную дверь, спустился вниз по винтовой лестнице и через десять минут выехал на улицу на весьма интересной машине. Ее технические характеристики и отсутствие марки вполне позволяли прийти к выводу, что выполнена она на заказ и стоит очень дорого.

Студент при этом проверил по голосовым сообщениям почтовый ящик, ответил на пару писем и позволил себе полюбоваться видом ночного города, проезжая по набережной.

— Красивый город, — думал он, включая собрание классической музыки.

Придя домой, Александр посмотрел на себя в зеркало.

«Мой первый живой человек», — звучало у него в голове. Он вспомнил ее белые руки, розовые волосы, помпоны из цветных ниток и, конечно, холодные, едва живые глаза.

— Кажется, мне нужна помощь, — признался он зеркалу.

Он набрал номер телефона. Гудки, и наконец-то самое долгожданное.

— Александр, привет.

— Привет. Я не знаю, как быть. Я потерял человека. Девушку, которой нужна помощь, которая, возможно, без меня пропадёт.

При всей его мужской выдержке получалась очень пылкая и эмоциональная речь.

— Буду через тридцать минут, — ответил спокойный низкий голос.

— Не гоняй на мосту, — хотел сказать Александр, но звонок уже оборвался.

Тридцать минут…. тридцать минут, складывающихся одна за одной из невыносимо долгих крупиц бесконечности. И он увидит её.

Марго любит огонь живых свечей и чай. Любит классическую музыку и интеллектуальное спокойствие. Любит определенный парфюм. Марго относится к тем женщинам, при появлении которых мир замирает, чтобы полюбоваться.

Так произошло и в этот раз. Звонок в дверь, и вот ее тонкие запястья, изящная линия подбородка, ее шелковые волосы и ее глубокий и спокойный взгляд.

Мир замер и любовался.

Выдержав многозначительную паузу приветствия, она мягко вошла внутрь.

— Ну, рассказывай.

— У неё розовые волосы. Гетры и перчатки все в помпонах, берет и корсет. Она сказала, что живет в цирке под присмотром Цербера и что сбежала. Сказала и ушла. Я не знаю, как её найти.

Марго смотрела Александру в глаза глубоко-глубоко, куда смотреть позволялось лишь ей. Затем она словно приняла внутри себя какое-то, вероятно, не очень лёгкое решение, после чего достала телефон и набрала номер.

— Привет, милый, мне нужна твоя помощь. Девушка с розовыми волосами сняла номер на две ночи в отеле не менее 4 звезд с шикарным видом из окна. Найди её. Александр влюбился.

— Перезвонит через десять мин. — Она бросила взгляд на черный рояль с пурпурным отсветом, что стоял напротив стеклянной лоджии, дабы исполнитель мог любоваться городом; потом её взгляд плавно соскользнул на пол и, обретя мягкость и кокетство, перешёл на Александра, чтобы подарить ему всё свое великолепие.

— Спасибо, — сказала она, ещё раз посмотрев в сторону рояля. — Ну, девочку, допустим, спасём, и что дальше?

— Она сказала, что у нее есть два дня до того, как Ловец обнаружит ее побег. Если она успеет найти свою душу, то сможет одолеть Цербера. Я знаю, это звучит странно, но ей правда нужна помощь.

Раздался звонок.

— Она в «Континентале», номер с видом на город.

Марго посмотрела на экран телефона. Cаша сидела на подоконнике и читала…

— Приблизь, пожалуйста.

— Не уверена, что она?

— Интересно, что читает? — задумчиво сказала Марго и, увидев изображение книги, добавила:

— А у неё есть вкус.

— Хорошенькая, — раздалось из трубки, — я тоже эту книгу люблю.

Марго выдержала паузу и с нескрываемым удовольствием промурчала:

— Я знаю. Хочешь меня на кофе пригласить в четверг?

— Очень.

— Тебе удобно в 16:00? Спасибо. Я скучаю.

— Кто это? — тон Александра заметно изменился.

— Это мой друг. Он тебя знает и любит.

— И тебя, видимо, тоже.

Марго улыбалась.

— Открытое миру сердце любит всё вокруг, мой милый. Он нашёл девочку, в которую ты сегодня влюбился. Итак, принцесса под наблюдением. Что дальше?

— Поеду к ней… не знаю.

— Не надо. Дай ей побыть свободной и насладиться одиночеством. Завтра встретишь ее после завтрака. Покажешь ей город, парк с детьми. Мороженым накормишь, потом отвезешь к морю, а вечером на колесо обозрения. Дашь девчонке возможность почувствовать себя живой и порадоваться.

И она направилась к выходу, отрицая так и не прозвучавшее приглашение на чай.

— Останься у меня, твоя комната всегда убрана и ждёт тебя. Мне одиноко. Останься.

— Не могу.

— Останься, я ведь эту квартиру купил только потому, что она тебе понравилась.

— И потому, что для меня её стоимость была на тридцать процентов ниже..

— Ну и это тоже. Останься.

— Хорошо.

Александр довольно улыбнулся.

Они вышли на террасу, разожгли огонь в подготовленном для этого месте и сели на удобные кресла, чтобы спокойно беседовать под звездами.

— Александр, а что если ты эту Сашу полюбишь?

— Женюсь.

— А что если её Цербер сожрет?

Марго любила сильные, щекочущие нервы фразы.

— Ну вдруг?

— Тогда на тебе женюсь.

— Тогда пусть лучше меня сожрёт, — засмеялась она.

В жизни Марго все проходило по ее расписанию. В 22:00 Александр проводил ее до дверей комнаты, поцеловал руку. В 22:20 она молилась лишь ей известному Богу. В 22:30 она спала.

Александр стоял перед закрытой дверью. Ему хотелось к Марго, хотелось её общества и её тепла. Ему всегда было недостаточно этой женщины, но он знал её правила, её дистанцию. Быть рядом с ней — значит, следовать им.

Нужно спать.

День второй.
Парк, солнце, голуби

На следующие утро его разбудил её теплый поцелуй.

— Этот день начался прекраснее, чем вся жизнь, — промурчал довольный Александр.

— Ты опаздываешь к утренней практике, а ну-ка собирайся, — задорно говорила Марго.

— Да, моя королева, — сказал он и хитро полуоткрыл глаза. Одним движением руки он опрокинул Марго на постель, явно доминируя над ней своим сильным телом. Потом наклонился к ее шее, целенаправленно давая ей почувствовать свое дыхание.

Как непреклонна ни была бы сила женщины, в итоге ей хочется лишь одного — найти себя под силою мужчины.

Марго посмотрела на него пленительным взглядом, слегка закрыла глаза, сделав глубокий вдох, очень чувственный вдох. Еще мгновение, и в ее уже открытых глазах пылал огонь, что многим людям не дано постичь. Дикая страсть, дерзкий вызов, безграничная свобода и власть над своими же чувствами. Она улыбнулась.

— Как ни талантлив был бы ученик, он только лишь новая ветвь на древе мастерства, — томно произнесла Марго и добавила очень холодным тоном: — Собирайся. Мы опаздываем.

Через пятнадцать минут они были на пробежке в огромном загородном лесу. Занимались дыхательными упражнениями, укреплением тела и сознания, играли в спарринге и очень много смеялись. Казалось, это те самые по-умному счастливые люди планеты.

— Позавтракаешь со мной? — спросил Александр, подкрепляя слова твердыми нотами голоса.

— Нет, завтрак занят, — спокойно ответила Марго.

— Кто он?

Она лишь игриво посмотрела на него.

— Стоит ли ревновать женщину, что на пару жизней тебя старше? Нет, не стоит, — все так же спокойно говорила она, рассматривая свой изящный маникюр.

— Почему?

— Ноготочки обломаешь — пальчики будут болеть. А я очень люблю твои пальчики, — мурчала она, переводя свой равнодушный взгляд со своих ногтей ему в душу.

Марго была красива и жестока.

— Так хочется поцеловать твою вкусную шею, что не могу себя сдержать, — игриво продолжила она.

— Так поцелуй.

— А удержишь?

— Да.

Она запрыгнула на него, обхватив длинными ногами крепкий торс и, весело смеясь, чмокнула в шею.

— Мне пора, — добавила Марго. Однако Александр очень надежно прижимал ее ноги к своему торсу.

— Мне пора, говорю, отпусти, отпусти же, — бормотала она, стараясь выбраться из объятий, из которых, в общем-то, никогда выбираться не хотела.

Он лишь смеялся, не ослабляя рук.

Это было волшебное утро. Каждое их утро было волшебным. Когда люди объединяют свои таланты и усилия и что-то вместе мудро организуют — всегда есть место волшебству.

Губы Марго всегда могли удивительно быстро найти те самые два сантиметра кожи на его сильной шее. Те самые два сантиметра кожи, которые были способны по-особому прочувствовать и запомнить этот поцелуй, сделав его одним из пунктов своих мужских побед.

— Ах, Марго. Легкая, радостная, мудрая Марго. Кто ты, Марго?

— Я? Красиво парящая душа в красиво идущем теле. Я здесь и сейчас. Пока.

— Пока.

И она ушла.

— За последние двадцать четыре часа от меня ушли две самые красивые женщины на планете.

Внутренний голос Александра отдавал иронией. Однако через час он стоял на пороге «Континенталя».

Александр очень хотел порадовать свою необычную знакомую, но не знал как. Он был настоящим мужчиной и делал хорошо те задания, которые понимал. И, конечно, поняв и сделав, переключался на задания, остававшиеся для него загадкой. Любил вызовы, а вызовы любили его.

Саша стояла на лестнице, стараясь понять, куда ей идти. Она выглядела спокойной и счастливой, будто совершенно точно знала, что делать.

— Доброе утро, Саша, — сказал он, мягко улыбаясь.

Она молча смотрела на него своими красивыми, кукольными глазами.

— Ты меня нашел. Зачем?

— Я хочу провести с тобой время. Узнать тебя. Узнать нас, — продолжал он все так же мягко и уверенно.

— Как это — узнать нас?

— Когда люди встречаются, образуется новая единица общения, это уже не ты и я, это мы, понимаешь?

— Да. Это тебе интересно?

— Да.

— Почему?

— Потому что из нашей комбинации может получиться результат. И потому, что ты мне нравишься. Ты цветы любишь?

— Только в горшочках. Которые не станут охапкой умирающей жизни на следующий день, — проговорила Саша, глядя на площадь.

— У меня дома есть сад, там много-много места для горшочков с цветами.

— У меня тоже будет дом, сад и дети.

Она смотрела на него с нескрываемым вызовом.

«Возможно, даже мои», — подумал Александр, но ответил более осторожно.

— Конечно, у тебя всё это будет.

— Я иду в парк. Он недалеко, я хочу кормить птиц и смотреть на людей.

— И есть мороженое, — добавил Александр.

— Что?

— Это очень важная часть жизни человека — мороженое. Оно приносит радость и ожирение.

— Ну хорошо, — ответила Саша, — ешь.

— Ты хорошо шутишь, — парировал Александр.

День был прекрасный. Солнце посылало всем свои жаркие лучи. Дети бегали за голубями, голуби убегали от детей, взрослые были бы рады убежать от обоих, но чувство долга жестоко сдерживало их.

У солнца не было долга, оно радовалось и светило.

Саша покормила птиц, посмотрела вокруг. Посмотрела на Александра. Вокруг всё было таким радостным, играла живая музыка, всё было напоненно удивительным движением жизни. Всё, кроме Саши.

— Не чувствую, — проговорила Саша холодно, очень холодно.

— Что не чувствуешь? — спросил Александр.

— Ничего не чувствую. Совсем ничего, как будто я и впрямь кукла. Отведи меня, пожалуйста, в библиотеку.

— Хорошо, — сказал он немного взволнованно.

В городе была шикарная библиотека, собрание книг за последние пять сотен лет. Александр выбрал один из томов Гёте в оригинале и посмотрел на Сашу. Она выбирала между Шекспиром и Данте. Увидев ее замешательство, он молча дал ей книгу о свободной птице, которая в своё время кардинально изменила его жизнь. Саша подняла на него немного удивленные глаза и послушно открыла первую главу. Через час она подошла к нему ближе обычного. Заглянула в глаза, очень глубоко, будто ища в них что-то родное.

— Я поняла, Александр.

— Что?

— Тебя.

Она подошла еще ближе, желая вновь услышать биение его свободного сильного сердца.

— Твоя необычная сила в твоём свободном выборе. Ты не повинуешься приказам, какими бы логичными и чёткими они ни казались. Ты не следуешь удобным обществу автоматизмам. Ты всегда выбираешь именно то, что ты хочешь. Я очень горжусь тем, что именно ты нашёл меня.

Она смотрела в глаза, говоря ему самые честные слова в его жизни, как будто откуда-то знала, кто он. Удивительный опыт, когда человек сквозь твою кожу, через все твои затворы, стены и укрепления проникает в самую сокровенную часть твоего внутреннего мира. Ту самую часть, которую ты всю жизнь от всех прятал, надеясь, что однажды её кто-то найдёт и согреет. При этом человек этот не преследует цели что-то забрать и чем-то воспользоваться. Нет, он или она искренне восхищаются тем, кто ты есть, и лишь хотят тебе показать это.

— Смотри, какое ты удивительное сокровище, я так счастлива, что ты есть.

Но так происходит редко. Страшно жить с таким уровнем доверия. Вдруг не примут, не поймут, не откликнутся? Вдруг обидят? Бред человеческих предрассудков. Это ведь искренность лишь с самим собой.

Из этой маленькой, сильной девочки сделали куклу. Искренность удалили, как ненужный и даже опасный для шоу компонент. Ведь не каждый, ох, далеко не каждый может позволить себе поставить шоу на принципах искренности. Теперь же обрела что-то совершенно другое, не похожее на шоу, что-то, что нельзя «поставить» и невозможно спродюссировать. Вот она и не боялась быть в этом «что-то» искренней. Не боялась восхищаться этим молодым, так странно смотрящим на нее мужчиной.

— Поехали отсюда, мне есть, что тебе показать, — сказал задумчиво Александр. Они вышли из библиотеки, дошли до парковки. Александр открыл ей дверь.

— У тебя очень хорошая машина. Кто её сделал?

— Моя мать. Она была очень талантливым инженером. Эта машина — её мечта, она почти не загрязняет воздух. Я тоже ею очень горжусь.

— Она умерла? — спросила Саша очень сухо.

— Нет, она просто очень успешная женщина, — ответил Александр с долей иронии.

— Мне жаль, — сказала задумчиво Саша.

— Мне иногда тоже, — парировал Александр, улыбаясь. — Итак, у нас есть план и мы его осуществим.

Они помчались вдоль набережной к океану. Лёгкая, едва ощутимая, сравнимая с полётом, езда. Александр включил музыку классического фортепиано и убрал руки с руля, просто любуясь дорогой. Заметив это Саша сказала:

— Я никогда не видела машины, которые едут сами.

— Конечно, — ответил Александр, — потому что их нет. Пока нет.

— Это полный автопилот? — продолжала спрашивать Саша, которая, как оказалось, что-то в этом понимала.