«История Финала» продолжается. Представляю вторую часть первой книги. Вторая часть станет концом первой книги. Но это не финал. Продолжение истории не за горами и Я, как раз работаю над второй книгой.

Во второй части вы узнаете много нового и в особенности, вы приблизитесь к ответам на вопрос «кто же такие главные герои этой истории?». Персонажей ждут новые открытия, враги, препятствия и новые союзники.

Так же, заранее должен сообщить, что между первой и второй книгой, будет дополнение. Приквел ко второй книге. Небольшая история, без которой продолжение будет не совсем понятным. Дополнение подарит новых персонажей и положит начало второй книге, а так же правильно поставит хронологию событий.

Желаю приятного чтения.

Предисловие.

[Катя] — Война пришла в мой дом. Я думала, что уже знаю, что это такое. Это страшное слово «Война». Я думала, что видела достаточно, но когда началось вторжение, мой взгляд на мир изменился. Так много крови, я еще не видела. Так много смертей…. В тот день, я поняла, что смерть нависает над моими плечами. Я будто чувствовала ее холод и тлен. Если бы я могла остановить это безумие по щелчку пальцев…

Влад, скажи мне. Пообещай, что мы выживем…

Глава 18

«Две головы лучше, чем одна»

4:20 утра. Наблюдательный пункт командиров СС.

Снаряды минометов и артиллерии дотошно утюжили укрепления крепости. Они успевали обстреливать город Брест, что был как раз позади хорошо укрепленного форта. За обстрелом как раз наблюдал командир Хартман, используя бинокль. Рядом с ним стола Эрнеста. Они оба были в полном обмундировании, но, как и полагается командирам, у них было самое легкое оружие и средства поддержки. Они не носили противогазы и каски как их подчиненные — бойцы спецдивизии. На голове у них были фуражки, крепко закрепленные лямкой, а вместо комплекта оружия и патронов, за спиной был только ранец и пара пистолетов Маузер с темляком.

— Обстрел уже начался, а мои идиоты, так и не вернулись. Явно что-то случилось. — Раздраженно сказал Хартман, видя, как вдалеке рвутся снаряды.

— Там ведь в крепости мирные люди…. Что если они не успели убежать в подвалы и скрыться от обстрела? — Обеспокоенно сказала Эрнеста.

— Ты опять не о том думаешь Эрни. Все мирные кто оказался на военном объекте, автоматически становятся врагом…. Проклятие. Да где же эти три идиота!? Они еще в начале обстрела должны были вернуться!

Вдруг Эрнеста заметила, как из древесных зарослей выбежал солдат в противогазе, оглядываясь назад. Оказавшись на открытом пространстве, он сразу воспользовался энергией и поспешил к командиру. Это был тот самый боец, который смог сбежать из леса в тот момент, когда Блюхер убил его сослуживцев, упав на них сверху. Именно его и заметила Катя. Он сильно запыхался и, подбежав к командиру Хартману, спешно стянул с лица противогаз и каску. Он пал на колени и тяжело дыша, истерично и невнятно заскулил, пытаясь отдышаться, вытирая пот с лица.

— Где вы были?! Вы должны были еще минут двадцать назад явиться сюда! Где остальные бойцы?! — Гневно спросил Хартман.

— Их нет…! Он их убил! Он здесь! Он, наверное…. Он уже, наверное, где-то рядом. Следит за нами… — С широко раскрытыми глазами ответил сбежавший солдат, будучи в ужасе.

— Кто убил!? Где убил?! Кто здесь…? Отвечай, ты…!

— Хартман успокойся…! Дай ему собраться с мыслями. — Вмешалась Эрнеста, одернув друга за плечо.

— Пусть собирается со своими мыслями побыстрее. У нас тут начало наступления, а мы уже несем потери…. Говори, давай, ты…! Где остальные двое разведчиков…!? Отвечай…!

— Они там…. Они там…. Он их убил. Тот о комы вы говорили. Красный демон…! Он здесь. Он в крепости. Наверное, там…. Он убил Генриха и…!

— Демон…?! Как это произошло…?! Что ты видел? — Немного испугавшись, истерично спросил Хартман.

— Я был в стороне. Я видел, как с крепости по стене спустилась какая-то девчонка в форме. Я решил проследить…. Потом, я увидел. Первым на нее нацелился Генрих, он не стрелял, и девчонка не стреляла. Потом к нему подошел наш юнкер, он что-то сказал ему. Потом они оба начали стрелять и очень интенсивно, и вот тогда, прямо им на головы свалился этот демон и я увидел красные клинки. Он посмотрел на меня, и я увидел, красный свет. Я думал, что он на меня побежит, но он стал снимать с Генриха ранец MR…. Я решил отступить. Я подумал, что он и до меня доберется, а та девчонка, она подошла к нему, но, тогда я уже убежал.

— Что за девчонка? Они что, ее не убили…?

— Нет, она осталась жива. С ней было что-то не так. Но убила парней не она, а демон…. Все как вы и говорили. Высокий, в плаще, с красными глазами.

— … Вот этого нам сейчас, как раз и не хватало. — Вздохнув сказал Хартман. — И так. Немедленно иди и предупреди группу, пусть готовятся.

Вернувшийся с потерями солдат незамедлительно поднялся на ноги и побежал в тыл. Хартман сделал шаг вперед и еще раз посмотрел через бинокль в сторону крепости. Обстрел уже давно закончился и был виден лишь черный дым и поднятая пыль.

— Он не сдохнет так просто под огнем артиллерии. И того хуже, если он не один…. Нужно предупредить Эрвина. Я хочу найти эту назойливую мразь, которая безнаказанно убивает наших солдат.

— Думаешь получиться, учитывая печальный опыт прошлой группы? — Спросила Эрнеста. — Помнишь, что нам передавал Вальтер…? Он просил не контактировать с красным демоном. Это опасно…

— Да, опасно. Но, ты видишь другой вариант…? Нужно всем вместе войти в крепость и найти его. Задавить числом…. Но пока, нужно всех собрать. Я пойду, найду Эрвина, а ты готовь своих…

Хартман разбежался и высоко подпрыгивая, поспешил в южном направлении. Из-за громоздкости ранца, его движения были не такими быстрыми. Однако он вполне успешно обращался с энергией осколка. Да, он не мог прыгать высоко и отталкиваться от полей. Возможно, он просто еще не знает, как это сделать и то, что так вообще можно перемещаться в пространстве. Его боевой потенциал под вопросом, ведь мы еще не видели спецгруппы в деле. К тому же, ни кто, пока, не знает, сколько человек в строю.

Эрнеста Рихтер сильно волновалась, боясь смерти. Она понимала, что действия красного демона непредсказуемы, а его сила ей неизвестна. Однако, не смотря на ее гуманистические и человечные мысли и действия, у нее не оставалось выбора. Она вынуждена собрать свою группу и объединиться с остальными двумя, чтобы напасть на крепость, в которой засел демон.

Половина шестого утра

После интенсивного обстрела последовал первый штурм крепости, который принес определенные успехи, но в то же время и первые неудачи. Южный остров Волынского укрепления быстро пал, и немцы получили доступ к цитадели. Однако войти в центр, просто так, не удалось. Вермахт начал нести потери при попытке захвата западного острова Тереспольского укрепления. Остров оставался под контролем красной армии, как и цитадель с восточным островом. Несмотря на полное окружение, связь с городом еще имелась. Однако там, немцы уже начали устраивать свой гадкий геноцид. Правда пока, в связи с отсутствием сил СС, вермахт старался брать в плен, по возможности всех, кто сдается, а не расстреливать.

В это время бои уже шли повсюду. Как оказалось, Блюхер уже успел провести молниеносную разведку вдоль границы. По его словам, германские войска пошли в наступление по всем направлениям, войдя не только на территории Белоруссии, но и Украины, и со стороны Балтики. Сомнений не было, будет тяжело и больно. Будет много потерь. Но сдаваться нельзя, ведь идеологи СС не пощадят никого и даже детей.

Катя и Зина только и успевали работать с раненными солдатами и мирными людьми. Используя энергию осколка, они расчищали завалы и подземные ходы, открывая пути в другие казематы и пороховые погреба. Когда стали слышны выстрелы, Катя схватила винтовку и несколько обоим. Она поднялась на хорошо укрепленную позицию и приняла бой. Врагов было много, но она не мелочилась на патроны и стреляла, как могла, успевая защищаться, имея преимущество с энергией. Она даже позабыла о просьбе командира, не уходить без него. Но, его слишком долго не было и другого варианта не оставалось.

Через несколько минут боя, Катя вернулась в каземат пробираясь через полуразрушенные тоннели где, прижавшись к стенам и закутавшись в шерстяные полотна, сидели женщины с детьми. Здесь были и раненные и уже мертвые, о смерти которых, можно было лишь догадываться, ведь они просто сидели, но уже не дышали.

— Катя. Наконец-то…. Паша прибегал, тебя искал. — Сказала Зина, только увидев ее. — Он говорит, чтобы ты поднялась к командирам крепости. Тебе ведь нужно оружие и патроны?

— Да…. Но командир? Влад…? Он не появлялся…?

— Нет, сюда не спускался. Но я его слышала один раз…. Поднимись наверх, там узнаешь…

Катя быстро и уверенно рванула вверх по ступеням. Там, в верхнем каземате, было светлее, но не лучше. Здесь шумели солдаты и офицеры, пытаясь связаться с командованием. Но по большей части, они ждали Блюхера с новыми вестями. Катя с опаской шагнула вперед, держа винтовку в руках и в этот момент, откуда не возьмись, выскочил Павел с автоматом в руках. Он был чумазый и испачканный в пыли, но главное, что живой и не раненный.

— Паша! — Радостно сказала Катя, подойдя к брату. — Что там? Что происходит…? Где Влад…?

— С нами все хорошо, а вот обстановка тяжелая. Там где был наш каземат, уже вовсю хозяйничают фрицы…. Николаевич не дает пулемету отдыхать и строчит из него как может…

— А Влад…?

— С ним все нормально. Он недавно был здесь. Он говорит, что наступление идет по всей границе. Сейчас он должен вернуться с новостями из тыла, чтобы знать, что делать нам, в крепости…. Кстати. Так и думал что ты здесь. Влад сказал, что ты придешь в себя и не усидишь на месте. Что с тобой случилось тогда…? На тебе лица не было…

— Неважно. Главное, что я в норме. Я нашла оружие и готова идти в бой. Давай поскорее пойдем, а то, Ваня и Коля там уже, наверное, заждались.

— Не-не-не-не, стой…. Влад сказал ждать его. Коля и Ванька уже скоро будут здесь. Мише он тоже сказал через десять минут явиться сюда. Так что не спеши, еще успеем повоевать.

Катя не стала противиться словам брата и осталась во временном штабе вместе с ним. Через десять минут ребята действительно завалились сюда. Они были крайне недовольны и злы. Патронов не хватало, а использовать потенциал энергии осколка по полной, не представлялось возможным из-за того, что можно навредить своим. Единственным вариантом было использовать холодное оружие и идти в бой с ним. Но под интенсивным огнем, поодиночке слишком тяжело сражаться даже с обычной пехотой противника. Если бы это было поле и четкое расположение сторон, как линия фронта, то лучевому огню и сферам можно разгуляться, но не здесь в тесных условиях. К тому же, у ребят нет с собой энергетического оружия, только пистолеты. Сейчас они используют автоматы и пулеметы с обычными пулями, благо этого оружия против пехоты более чем достаточно.

Вскоре прибыл командир. Его появление было сравнимо с глотком прохладной воды и к нему сразу подошли два командира крепости. Он притащил с собой две больших канистры с водой и оставил их на столе. Лишь раз, взглянув на своих ребят, он подошел к офицерам и доложился о директиве верховного командования. Его слова были просты и ясны: «Удержать крепость любой ценой, до последнего солдата». После, он рассказал о том, что Брестский укрепрайон для вермахта как кость в горле, и враг обязан эту кость вытащить. Оборону не удастся держать долго, но нужно выстоять, сколько получиться, ведь это дает преимущество и тормозит продвижение войск. Так же, он напомнил, что были подвержены бомбардировке приграничные города и те, что являются важными стратегическими точками. В целом все ясно и малоприятно. Однако было и еще кое-что. Как оказалось, Компрадоров потребовал, по первой возможности, группе Блюхера, вернуться на базу для получения секретной директивы и установки. Такой расклад не устаивал самого Блюхера, ведь это означало — просто бросить солдат в крепости без снабжения и припасов. Для него, это означало сбежать, плюнув даже на мирных жителей и детей, которых еще возможно вывести, пусть не всех, но хоть кого-нибудь.

— Влад, что сказал генерал…? Неужели мы бросим людей…? — Обеспокоенно и печально спросила Катя, когда Влад, наконец, подошел к ребятам, отойдя от офицеров крепости.

— Да…. Приказано бросить. Но я не могу, и я думаю, что вы тоже не желаете бросать людей. Поэтому…. Я уже решил, как мы поступим.

— Ох-ох…. Ну, давай командир, дерзай. Мне всегда нравилось твое своеволие. — Охнув пару раз, сказал Николай Николаевич.

— Компрадоров мне сообщил, что мы должны отступить на базу при любой удобной возможности. Но кто нам сказал, что у нас есть такая возможность…. Нет. Она конечно есть. Но на словах ее нет.

— Хитро командир, хитро. Жаль, что по всей линии фронта мы не сможем помочь людям…. Михайловского бы в помощь. — Добавил Иван.

— Мы здесь временно остаемся не ради успешной обороны крепости. Это конечно тоже входит в наши с вами планы, но меня интересует другое. Катя знает, о чем я…. Дело в том, что силы дивизии Erhaben тоже здесь. Я уже накрыл двоих, а третьему дал сбежать, чтобы он предупредил своих командиров. Те двое, хотели убить Катю, вот и поплатились за это жизнью.

— Да-а-а. — Протяжно сказал Николай. — Как говорил мой дед, и эта поговорка всегда работала «не копай могилу другому, сам в нее и попадешь».

— Совершенно верно Николай Николаевич…. Дак вот. Я считаю, что из-за первых потерь, спецгруппы Erhaben, наверняка попытаются найти меня и уничтожить. Для них это хорошая возможность, ведь они до сих пор думают, что меня как минимум двое, а нас, на самом деле семеро…. Дак что? Устроим им теплый прием, со всем нашим гостеприимством?

— Конечно, встретим, как полагается, со всеми фанфарами и хлебом с солью. Точнее, со свинцом и очищающим огнем… — Ответил Павел. — Вот только, знать бы, сколько их там…

— Вот этого я не знаю. Может быть один десяток, а может и два.

— А может и три… — Добавил Николай.

— Да, может и три. Но я уверен, что мы справимся. Неважно сколько их…. Слушайте мой план. Нам тяжело воевать в крепости, здесь много углов и негде разгуляться. Нам нужно пространство. Предлагаю. Как только они нападут, нужно сделать вид, что мы дезориентированы. Нужно создать видимость, что мы слабы, и не атаковать их нашими силами. Припасем их для более близкого знакомства…. Как только они осмелеют, мы, выведем их в леса, а там и до полей недалеко. Их солдаты, не могут летать как мы, они приземисты. Поэтому, стоит им оказаться как на ладони, начинаем закидывать их всем, чем только можно. Не обязательно их всех убивать, главное, дать понять что здесь, им будет больно и тяжело, то, что это не прогулка по Европе…. Ну, что? Вы согласны с моим планом…?

— Да, вполне… — Ответил Михаил. — Но что если они не нападут в течение дня? Что если мы их так и не дождемся? Может быть, они не станут мстить за убитых тобой солдат. Пойдут гадить в другом месте и все…

— Как вариант да. Но я считаю, что они придут…. Подождем сутки и будем держать оборону. Как только станет ясно, что их не будет, начнем эвакуировать женщин и детей…. Как раз, под нашим прикрытием удастся провести людей через леса. Дальше уже полегче будет, как покинем область.

— Да. На счет людей… — Задумчиво сказала Катя, сделав шаг к командиру. — В казематах женщины и дети. Быстро и без посторонней помощи их вести не получиться. У нас уйдет двое суток, чтобы добраться до линии фронта…. Влад. Насколько далеко продвинулся вермахт?

— Пока недалеко, но они рвутся вперед. Брест уже в окружении, но парни все равно успевают пробегать через коридор, который с трудом удается держать…. По нему мы не пройдем. Нам нужно будет идти прямо на восток и быстро, чтобы не терять время…

— Стой… — Притормозила Катя. — Пойдем со мной вниз. Чтобы ты понимал, насколько все плохо…. Ты только взгляни и все поймешь…

Влад не стал отпираться и говорить, мол, он и так все знает. Конечно, он знает, но проблема в том, что в казематах полно детей и женщин. Командир еще не все увидел, лишь половину от того количества несчастных людей, которые изнывают от жажды в темных кирпичных тоннелях. Лишь половину тех, кто сейчас пытается держаться, ведь им кушать нечего. Еще два дня, или даже сутки и все, начнется голод.

Командир следовал за Катей вниз. Зина сопроводила обоих взглядом, не отрываясь от раненых, помогая им как можно, и унимая их страдания. Дальше по этому коридору был завал. Его уже расчистили и за ним, оказалось людей куда больше, чем можно было рассчитывать. Катя их уже видела. Там были и солдаты, половина из которых истекли кровью и умерли, будто уснули. Буквально рядом с их телами были женщины с детьми. Пожилые люди и подростки, которым еще слишком рано идти в бой. Их лица…. Они молили о помощи и спасении. Их глаза, были полны слез, но они не могли течь по щекам, ведь воды уже нет. Все вокруг озарял красный, тусклый свет, который кое-как пробивался издалека коридора. Детский плачь, оханье, визг и стоны. Это место было адом, а все люди, неповинно заточенные в нем, были подобны мученикам, которые расплачиваются за неназванные грехи. Багровый кирпич, багровый свет и нет солнца.

— Посмотри…. Влад. Что с ними всеми делать? Мы ведь не можем их оставить. Здесь совсем маленькие дети…. Как их эвакуировать…?

— … Не знаю…. Пока не знаю…. Я. Я думаю нужно разобраться с эсэсовцами, а потом решать, как быть…

— Мальчик…. Высокий мальчик, солдат… — Промычала молодая, белокурая женщина с маленькой девочкой на руках. — … Воды…. Наденька, хочет пить. Помогите детям. Им нужно попить…

Влад печально посмотрел женщине в глаза, понимая, что он может немного помочь. На него сразу обратили внимание, другие женщины оберегающие сон своих сыновей и дочерей, чтобы они не бодрствовали и не тратили силы. Командир снял с ремня одну из двух фляжек с водой и дал ее той женщине, попросив не пить все сразу и оставить другим. После, он спросил:

— Вода в реке пригодна к употреблению?

— Да, взрослым можно пить, но детям лучше прокипятить.

— Ясно…. Катя. Средства для того чтобы кипятить воду здесь имеются? — Спросил Влад, обратив свой взор на девушку с винтовкой.

— Да. Там где лежат раненные есть огонь…. Ты хочешь принести воды?

— Да…. Пошли со мной.

Фляга быстро опустела, переходя из рук в руки. Защитники крепости не могут тратить воду на мирное население, так как у них у самих запасы воды на исходе. Вследствие всего этого, Блюхер решил, что пока есть возможность, нужно набрать как можно больше воды для снабжения защитников крепости и тех, кто в ней нашел свое убежище.

Катя набрала патронов для винтовки и схватила две большие канистры. Влад пошел вместе с ней, прихватив с собой Павла и Ваньку. Разуметься ребята тоже вооружились, чем только возможно, в том числе и канистрами для воды. Проведя разведку, командир нашел наиболее тихое место, где еще можно провести набор воды, не попав под огонь. Он вышел на берег реки Мухавец, что текла через крепость с восточной стороны, как раз между восточным укреплением и цитаделью. Ребята без проблем набрали воды и сразу вернулись в каземат, оставив полученный ресурс и взяв другие емкости, чтобы набрать еще. Они провели пять вылазок, обеспечив цитадель водой, все равно понимая, что это ненадолго. К тому же, без живительной влаги остается западный остров Тереспольского укрепления. Туда тоже нужна вода и вот с ними, есть проблема. Немцы интенсивно стремятся взять этот район. И под этим предлогом, Влад не решается бросать всех ребят в бой, на подмогу защитникам крепости.

Ближе к восьми часам утра, оборона крепости была почти полностью налажена. Кость в горле вермахта колола все больнее, не давая основной силе продвигаться дальше, ведь если оставить крепость позади, то ее оживший гарнизон ударит в тыл что будет больнее, чем массированная контратака в лоб. Из-за этого, немецкое командование предприняло решение о вводе в крепость резервов. Однако круговая оборона и простреливаемость не позволяли им войти в цитадель. Даже если бы они зашли внутрь, то их сразу же накрыли бы со всех сторон, загнав в капкан. И все же, Брестская крепость потеряла связь с внешним миром. В эфире были только немцы, а со стороны востока только молчание. Последние пути отрезаны, и укрепрайон полностью изолирован. Группе Блюхера оставалось лишь помогать, не применяя своих способностей, ведь они сразу могут прямо сказать фрицам, что красный барон действительно в крепости. А так, спецдивизия не имеет точного подтверждения этого и у Влада, есть шанс застать Erhaben врасплох в первые же сутки войны, если они решаться на полноценную атаку форта.

Группа рассредоточилась по всем укрепрайонам кроме тех, что уже захвачены. Они разделились на три подгруппы. В первой оставались, сам командир Блюхер, Катя и Павел, защищая Тереспольское укрепление в котором обстановка была наиболее сложной. Во второй был Иван и Николай, закрепившись в Кобринском укреплении. Ну, а в третей, была любовная пара из Уварова и Карелиной Зины, которые оставались в цитадели и оборонялись, располагая данными о решениях командиров. Правда, Зина не могла тратить время на любовь, особенно, когда внизу, в казематах стонут раненные солдаты.

Солнце уже высоко в небе, но его то видно то нет. Дым войны заволок все вокруг, и даже голубые небеса теперь кажутся одним большим оранжевым пятном, от которого хочется ослепнуть. Свет стал раздражать, а в голове, все время звучал свист и отбивал чечетку пульс, ударяясь в вески мощными рывками крови. Всем хотелось спать, ведь наступление началось на рассвете и в это время, не каждый был в теплой и чистой постели. Кто-то не спал всю ночь, так надеясь, что днем удастся выспаться, чтобы ночью снова уйти в караул. Однако фюрер, внес свои коррективы в обыденную жизнь большевиков и неповинного народа. Те выжившие, что были в карауле, засыпали на ходу, уже не обращая внимания на выстрелы и взрывы. Лишь возгласы приближающихся врагов, заставляли сонных бойцов, через ужасную жажду, продолжать бой и не подпускать к себе этих шакалов. И все же, иногда бывали редкие минуты затишья, когда вермахт отходит перегруппироваться. В это время Катя и Паша, с ужасом наблюдали за всей обстановкой внутри крепости. Они видели, как повсюду лежали изуродованные, погребенные под слоем пыли тела женщин, солдат и детей. Не у каждого тела все было на месте. Например, Паша, сжимая сердце, скидывал со стены укрепления оторванные конечности, которые отлетали от взрывов. На одном из бастионов цитадели, он нашел женскую голову и, стараясь не смотреть на нее, аккуратно завернул в тряпку и уложил среди обломков. Со временем, от всего происходящего, у него начинала ехать крыша. Собственно, это происходило с каждым, кто видел все происходящее в лучших красках. Его успокаивало лишь то, что рядом с ним опытный командир и друг, его любимая сестра с которой все в порядке, и оружие, с помощью которого можно разить врага и свершать свою месть. Месть за всех тех невинных, кто погиб сегодня, и еще погибнет. Он понимал, как и все ребята, что эта война, лишь начинается и жертв, будет еще больше. Погибнет масса народу и вырастет, страшная статистика.

После тринадцати часов дня, немцы предприняли попытку прорыва в цитадель, однако, не смотря на введение резервов, прорвать глубокую оборону и пробить массивные стены фортов, не получилось. Крепость продолжала стоять комом в горле вермахта, а командир Блюхер, терпеливо выживал, когда большая рыба Erhaben, наконец, заглотит наживку и попадет на крючок.

Ближе к середине дня ожидание протекало гораздо легче. Вермахт ограничил свои резервы, и серьезные нападки на крепость прекратились. Погибло много немецких солдат пытаясь прорваться по мостам, по переходам, вплавь, или на лодках через рвы. Плотный огонь станковых пулеметов Максима и артиллерии расположенной в казематах, заставил выживших отступить и основательно перегруппироваться. Это затишье, позволило и защитникам крепости подсчитать погибших и занять более выгодные позиции. И все же, полной тишины, так и не наступило, из-за впрягшейся в бой авиации, которая раз за разом, продолжала бомбить цитадель, разравнивая остатки от внутренних построек, превращая центр в месиво.

Солнце начинало медленно подбираться к горизонту, намекая на то, что двадцать второе июня скоро закончиться. Блюхер с друзьями оставался на территории Тереспольского укрепления, когда с последними лучами солнца к нему прибыли все остальные ребята для того, чтобы переговорить о планах.

— Командир. Мы сколько не сидели и не отстреливались, но никого подозрительного или с ранцем за спиной не было. — Сказал Иван, намекая на то, что спецгрупп на территории крепости не появлялось.

— Конечно, их не будет. Они, как и мы, ждут хорошего момента…

— Но тогда, что делать ночью…? — Спросил Николай. — План остается прежним? Привлечь их внимание слабым сопротивлением, а потом накрыть…?

— Именно, Николай Николаевич. Только ночью, вы должны быть еще бдительнее и осторожнее…. Как только враг появиться, вступите с ними в бой. Пусть они соберутся здесь, на западном острове.

— И что дальше? Если мы откроем огонь сферами и лучами, то разнесем всю крепость. — Выказался Павел.

— Вот как раз поэтому, как только они будут собраны в одном месте, нужно последовать второй части плана. Мы должны заманить врагов в поле и там, разделить. Мы отделим командиров от основной группы. Я уверен, что их трое…. Поэтому. Я и Катя, будем разбираться с командирами, а вы с их группами, грамотно, применяя весь свой боевой потенциал…. Все понятно…?

— Более чем, командир…. — Ответил Иван.

— Замечательно. Сейчас стемнеет, и сразу, занимайте позиции. Катя пусть наблюдает за тылом и цитаделью с высоты. Ну а я…. Я буду в воздухе над вами, на большой высоте. Буду наблюдать. Мое появление, вызовет большое волнение в рядах противника. Ваша задача, до последнего момента делать вид, что вы беспомощны. Как только окажемся на открытой местности, вне крепости, сразу начинаем ломать врагу хребет…. Главное. Не подставляйтесь в начале и лучше держите защиту, не атакуя мечами и копьями.

— Я так полагаю, командиры спецгрупп знают тебя, как Вальтера Борга? — Спросила Катя, напомнив один важный момент.

— Да, знаю. И тебя, кстати, тоже…. Идем Кать. Нужно закрыть наши лица от лишних глаз. — Сказал командир, направившись в сторону цитадели.

В казематах были сложены личные вещи ребят. Влад и Катя спустились вниз и нашли то, что им нужно. Они поднялись на полуразрушенную башенку Тереспольских ворот, нацепив на свои лица маски. Разуметься, Катя надела белую маску, в которой она и была в разведке, а Влад красную, которая была куда страшнее, чем белая. И ведь, это он еще не светил своим левым глазом. Увидит его Хартман, девять раз пожалеет, что пришел воевать на эту землю.

— Да уж…. Теперь я понимаю, почему Паша не в лучшем свете прокомментировал мою маску. — Сказала Катя, вглядываясь в черные прорези для глаз маски Влада, через которые не было видно ничего, кроме тьмы.

— Понимаю…. Но запомни. Маска, для врага. То, что под маской, для друзей и близких.

— Любишь ты пофилософствовать Влад.

— Ну, без философии жить труднее, не опираясь на интеллект и здравомыслие. Так что, всегда думай, прежде чем делать выводы, или вообще, что-либо делать…. Ладно. Я полетел. Я буду сверху. Действуем по плану…

Проведя краткий экскурс по философии, Влад с места прыгнул вверх. Он отталкивался от полей, набирая высоту. Когда он остановился, в небе была видна лишь точка, которую было с трудом видно. Когда Катя посмотрела в бинокль чтобы увидеть его, она поняла, что он действительно следит за периметром лучше, чем кто-либо другой. С высоты он глядит достаточно далеко и четко, а общим видом, охватывает всю территорию крепости и близлежащие участки. Он стоит на большом энергетическом поле-щите, поэтому, медленно снижается, подобно аэростату без огня. Но он не снижается слишком низко, иногда переходя на большую высоту, чтобы его не заметили на средней линии.

Солнце ушло за горизонт. Тишина резко сменилась еще одной небольшой попыткой вермахта ворваться в крепость, но наступающие силы, были мгновенно отброшены назад. И снова тишина. Лишь мелкие перестрелки слышны из города. Скорее всего, кто-то все еще отбивается, выползая и атакуя сонные немецкие патрули. С высоты было видно, как это происходило. Но еще, было видно, как немецкие автоколонны проезжают вдалеке, через созданные переправы. Понятно, что крепость необходимо взять для беспрепятственного прохода сил направленных на Москву.

— Так-так-так. Похоже, наш зверек пришел за наживкой. — Сказал Влад, наблюдая за крайней стеной Волынского укрепления.

Он увидел, как между стен и на них самих появились бойцы с угловатыми ранцами за спиной. Их было чуть более шести, но это пока. Кроме них, он больше никого не видел, по крайней мере, на южном острове. Когда он перевел наблюдение на западный остров, то заметил таких же солдат с ранцами и противогазами. Враги были осмотрительны и не заходили на территорию крепости, непосредственно на укрепления, а некоторые, вообще оставались за рвом, в лесной чаще. Посмотрев на восточный остров Кобринского укрепления Влад, заметил еще восемь бойцов передвигающихся короткими прыжками по крайним укреплениям, чтобы не попадаться на глаза советских солдат. Сейчас вражеские спецгруппы не атакуют, они ждут приказа, выискивая местоположение красного демона.

— Ну что ж…. Главное, действовать по плану. Спокойно ребятки, спокойно. Не пугайте наших гостей. Пусть пройдут в обеденный зал, прямиком на ужин…. Пусть. Пусть идут…. Тихо. Еще рано. — Причитал самому себе Влад, тихо проговаривая вслух.

Терпение было на пределе. Катя уже заметила противника медленно крадущегося внутрь крепости. Солдаты в противогазах и с полным комплектом энергии, медленно и осмотрительно ползли через укрепления, прикрывая друг друга. Вскоре и остальные ребята заметили спецбойцов. Они помнили свою задачу, вот только было очень страшно. А вдруг не получиться? А вдруг у них есть козыри в рукаве…? Кто знает. Может быть, и есть.

Очередь из пулемета! Огонь был открыт в Тереспольском укреплении! Это Николай Николаевич. Он давно заметил врагов и открыл огонь на подавление. Но немцы сразу же начали использовать защиту. Они умели выставлять невидимые щиты, поэтому медленно и осторожно начали прорываться в центр острова, подавляя огневую позицию Николая. Их подавление было сброшено, когда с обеих сторон на вторгнувшихся солдат был обрушен шквальный огонь из пистолетов пулеметов Шпагина. Атаку произвели Павел и Иван. Обычные солдаты, защищающие крепость, старались не вступать в бой, дабы не попасть под раздачу особого противника.

Вскоре началась беготня. Ребята только отстреливались и отступали от наседающих сил СС. Они понимали, что это еще не все и нужно ждать появление командиров. Вскоре бой приняли Зина и Михаил. Они уверенно держали противника в узде и медленно отступали, огибая цитадель. Вскоре к врагу пришло подкрепление, посчитав, что сил на уничтожение советской спецгруппы недостаточно, хотя они, лишь отстреливаются. Наиболее легкие и проворные, например Павел и Ванька, постоянно кружились в рядах спецбойцов, дезориентируя их и как бы играя с ними. Ведь все дело в том, что солдаты в противогазах, не смотря на помощь ранца с энергией, все равно не маневрировали, а шли в центр форта как танки, защищаемые щитами. Да, броня их оберегает от пуль, но от особого вооружения она не спасет, когда придет время для этого подарка.

— Вот вы где…. Явились…. Командиры. — Сказал Влад, видя, как на стене Тереспольского укрепления появились трое.

Командиры стояли и пока просто наблюдали за периметром. Вскоре они вальяжно спустились вниз и вместе, направились за своими солдатами, держась у них за спиной. У них была хорошая оборона, которую простыми средствами нельзя прорвать. Однако это только пули и снаряды. Если что-то посерьезнее, то броня не выдержит.

— Это же Хартман. И Эрнеста Рихтер. И тот парень…. Эрвин. Значит они командиры групп. Знаешь ли ты об этом, а Влад? — Спросила вслух Катя, посмотрев в небо и увидев там точку.

Майор все еще в небе, наблюдает и бдит. Нужный момент скоро настанет, и он сделает следующий ход. Пока что все идет по плану. Группа зажимает себя в кольцо с запада и востока, собирая вражескую группировку в центре Тереспольского острова.

Уже скоро начнется представление. Михаил и Зина уже миновали цитадель, обойдя его с севера. Теперь они на западном острове и их прижимают с востока. Ребята уже начали встречаться спинами. И вот, после маневров и отступлений, они загнали себя в самом центре. Заняв круговую оборону, буквально на ровном месте они до сих пор подвергались обстрелу медленно идущих к ним бойцов в противогазах. С запада за их спинами шли командиры, наблюдая, как в сорока метрах от них, держится броневой круг. И вдруг, они командуют остановиться. Огонь прекращается, но ребят все равно держат на мушке с обеих сторон. Они как бы в кольце, но его легко разорвать, и они до последнего будут сидеть на месте, пока не появиться огонь с небес.

Наступила тишина. Неожиданное затишье с взглядами друг на друга. Ребята нервничали, но верили в план Блюхера. Немцы нервничали, но верили что это конец для советской спецгруппы, ведь они в кольце, и их всего пятеро.

— Советски зольдедент! Мы не хотеть вас убивать! Ви есть особий бойцы…. Здавайсь. И не сопротивляйсь. Кто из вас есть, красни дэмун? — Неожиданно заговорил Эрвин, подучивший свой ломаный русский.

— Как будто они зададутся, да…? Тем более. Никто не ответит кто из них, красный демон. — Тихо сказал Хартман, обратившись к Эрвину.

— Не утруждайте себя, Гер командир! — Громко и на немецком, ответила Зина, выкрикивая из-за спины. — Все равно вы его не найдете! Максимум что он вам может сказать, это прощальные слова перед вашей смертью!

— … Ха… — Усмехнулся Хартман. — Замечательно! Значит, вы нас понимаете и без дурацкого переводчика! Напомню, что вам нужно сдаться! Если вы конечно, хотите остаться в живых.

— Перебьешься!!! — Вдруг прозвучал грубый женский голос с востока.

Четкая и незнакомая немецкая речь и очень громкая, сопровождалась возмущением среди солдат, что стояли спиной к цитадели. Вдруг, не успели они обернуться, как в них были сделаны два выстрела из энергетического пистолета, поочередно. Бойцы не успели среагировать и получили смертельные ранения в корпус. Как говориться, минус два. Остальные шесть солдат в противогазах, что стояли рядом, сразу отпрыгнули подальше от бешеной девушки с таким необычным оружием. И конечно же, их страх был не только из-за того что она убила бойцов. Она ведь была в маске.

Ясно. Это Катя. Она вышла в бой и уже в первую же секунду, ошарашила несчастных жертв своей мести. Стоило всем увидеть ее белую маску, стало ясно, это, красный демон. Безусловно, это он. Или она…? Командиры сразу задумались, не понимая, что происходит, ведь оговаривалось что красный демон высокий мужчина, а тут девушка. Да она тоже достаточно высокая и сильная, но информация не совпадала с данными разведки, и сведениями Вальтера.

— Ты еще кто такая?! Ты и есть красный демон, верно?! — Спросил Хартман, неожиданно создав в руках энергетическое оружие в виде среднего меча, как у римских легионеров.

— … Ну…. Скажем так. Не совсем… — Лишь немного повышая голос, ответила Катя, медленно и элегантно шагая ближе к рядам врага. — Но…. Если хочешь Гер Кронберг, то можешь меня называть именно так…

— Что…? Откуда ты знаешь меня?! Ты шпионка?! Или ты…

— Нет-нет-нет Харти. Ты так и не понял…. Я не так много знаю о тебе. Однако он, знает о тебе все. Он знает все твои грехи и твою пакость. Тот, кото ты называешь красным демоном, знает каждого из вас…. А я. Я всего лишь его отражение…. В прямом смысле…

— Чего ты несешь…?!

Хартман только произнес последнюю фразу, как вдруг, за его спиной происходит взрыв. Это не тот взрыв, от которого летят осколки или еще что-то. Это просто пыльный и громкий удар, будто что-то тяжелое приземлилось на эту грешную землю прямиком с небес.

Командиры сразу повернулись, заметив в пыльном столбе человека, а когда пыль рассеялась, их ужасу не было придела. Лишь присев на половину, и опустив лицо, перед ними был монстр, тот самый о котором они слышали, говорили, но не видели еще ни разу. Красная маска сразу бросилась в глаза, вызывая неподдельный ужас, и особенно тогда, когда между ним и командирами, всего шесть метров. Они сразу схватились за оружие. Хартман с мечом, а остальные с пистолетами и автоматами. Нацелив на демона бесполезные пушки, они стали ожидать его действий и трястись.

— Ну, привет…. — Незнакомым голосом сказал Влад. — Вы только посмотрите, кто у нас здесь. Эрвин Браун, Эрнеста Рихтер, ну и, конечно же, как без него, Хартман Кронберг…. Погодите ка…. А где? Где Вальтер Борг…?

— Не твое дело чудовище! Его нет с нами! — Агрессивно ответил Хартман. — Тебе не жить сегодня…!

— Сколько угроз…. А я думал ты сдержаннее Харти. Что ж…. Если Вальтера нет, значит, он не в Германии. А-а! Ну конечно, как я раньше не понял…. Он, наверное, снова в Африке. Хотя, что ему там сейчас делать…? Я думаю, он на территории союза…. Для меня будет работа. Найти Вальтера…

— Не найдешь! И не убьешь! Не посмеешь его и пальцем тронуть, ведь сегодня, тебе не жить…! Красный монстр!!!

— Как же ты громко кричишь Харти…. У меня уже перепонки не выдерживают такого шума…. Но. Раз ты хочешь попытать удачу и убить меня, сначала, догони… — Сказал Влад и сразу сорвался с места в северном направлении, быстро оказавшись на стене.

Хартман даже не заметил как вся группа, в том числе другой демон в белой маске мигом последовали за настоящим красным бароном. Ребята встали на стене, говоря всем своим видом, что они готовы немного поиграть с немцами. Командиры были напуганы, но Хартман все же решился на отчаянный шаг и попасться на провокацию.

— За ними! Вперед улитки! Вперед…! — Взбешенно восклицал Харти.

И так, группа спешно направилась через лес, миную все деревья без особого труда. Им вслед сразу открыли огонь на поражение, но они его игнорировали, как и до этого. Простое оружие, использующее пули бессильно против такого щита. Нужна гаубица или танк, но здесь и сейчас их нет.

Немецкие группы с трудом пробирались через чащу, хотя можно было бы все это обойти, но все-таки погоня и преследование. Можно сказать, что это больше было похоже на догонялки, как очень нагруженный рюкзаками подросток, пытается догнать марафонца который бежит налегке. Ребятам даже приходилось иногда притормаживать, чтобы не теряться и враг мог за ними успешно идти. Однако оказалось, что командиры не лыком шиты. Они гораздо быстрее своих подчиненных и способны догнать ребят. И все же, они не спешили в бой, ведь против семерых не попрешь. Им приходилось, как только можно подгонять своих, чтобы не оставаться, и стрелять вслед врагу.

— Впереди поле. — Начал Влад. — Как только пролетим метров пятьдесят, сразу разделяемся врассыпную. Я и Катя поведем командиров дальше от вас, а вы…. Вы атакуете группы. Разрешаю применить навыки. Действуйте, как пожелаете, главное, не подставляетесь и бейте врага грамотно, все вместе…. Ясно…?

— Да командир… — Тихо и дружно ответили ребята в полете.

И вот, густой и темный лес, преодолен. Группа оказалась на открытом поле в километр шириной. Дальше был еще один лес, а за ним и еще поле. Однако бой, стоит принимать здесь, недалеко от крепости.

Позади, было тихо, но через пять секунд, преследователи вылетели из лесополосы как саранча. Их было много, примерно около тридцати душ. Каждый вооружен энергоблоками и автоматом. Все просто.

— Рассыпались! — Скомандовал Влад.

Ребята тут же разлетелись направо и налево от пути следования и смешались с окружением, разбредаясь, кто куда. Однако вскоре, когда командиры под предводительством Хартмана продолжали преследование, ребята снова, как бумеранги вернулись туда, откуда разлетелись, и атаковали солдат. Ряды спецбойцов начали рушиться. Солдаты отвлеклись на нападающих ребят, оставив своих командиров без должного прикрытия с тыла, но это теперь и не нужно. Уже поздно.

— Не убивай. Просто бей и делай больно… — Сказал Влад Кате, готовясь к маневру. — Эрнеста на тебе. Я возьму Хартмана и Эрвина…. Вперед!

Катя повторяла за командиром почти синхронно. Они оттолкнулись от созданного перед собой поля и как рикошет, полетели обратно прямиком в противника. Хартман не успел опомниться и увидеть, что мимо него уже пролетает демон, при чем, с обеих сторон. Он впереди, а его друзья, Эрвин и Эрнеста уже на земле. Они попали под рукопашный удар, схлопотав в живот кулаком. Эрнеста схватилась за шею и брюхо, чувствуя сильную боль в области печени и желудка. Эрвин тоже пал от болезненного удара, даже не в состоянии дышать и стоять на ногах. Катя и Влад встали в метре от раненных командиров и создали по одной энергетической шашке. Они синхронно направили оружие в их сторону стоя своими скрытыми лицами к Хартману, который, уже осознавал свою беспомощность в данной ситуации. Он был готов отчаянно идти в бой против двух демонов, понимая, что даже втроем с друзьями, он не смог бы одолеть их просто так.

Вдруг Эрнеста и Эрвин решили воспользоваться энергией и заглушить боль. Оказывается, они это умели. Каждый создал свое энергетическое оружие, сразу атаковав демонов, но их навыки в фехтовании явно были крайне низкими. Эрнеста создала энергетический палаш, точно такой же, как и ее личный, но против двух шашек Кати, это бесполезное оружие. Эрвин был вооружен серьезнее, у него был длинный меч, но он не для него. Он больше бы подошел Хартману, нежели ему. А Хартман. Чего он стоит, дурак…? Он словно впал в какой-то ступор, наблюдая как его друзья, командиры, беспомощно пытаются ударить двух врагов.

Прозвучал крик. Эрнеста отпрыгнула назад на пять метров, когда по ее руке попал лишь единичный удар шашкой. Рана была не серьезной, но глубокой и болезненной, особенно энергетическим клинком. В это же время, Эрвин тоже попал под удар, Влад его просто пнул как можно аккуратнее, попав в бедро, отчего тот как мешок с мясом, отлетел в сторону. Он что-то прокричал в полете, а когда приземлился, то даже не воспользовался своим преимуществом в энергии. Он просто плюхнулся, все позабыв, и вывихнул ногу. Звук был четко слышен и в этот момент Хартман дернулся с места. Он полетел, используя всю свою силу. Его путь был к Блюхеру, но Влад уже знает об этом. Когда Харти подлетал к нему, он просто отошел немного в сторону и схватил его за шкирку. Кронберг сделал небольшой полукруг и отлетел, как вещ обратно, где и стоял. Однако он смог удержать и использовать энергию, чтобы нормально приземлиться.

— Может, стоит вам сдаться? Я приму вашу капитуляцию… — Спросил Влад, но безответно.

Командиры ранены, но не побеждены, особенно, Хартман. Он яростно не желает признавать поражение и стоит в стойке, готовясь к нападению. Но Влад услышал, как солдаты немецких спецгрупп погибают от натиска ребят, и решает побыстрее прекратить весь этот спектакль. Он встал перед Харти, подойдя поближе. Катя тоже немного попятилась назад, чтобы охватить своим взглядом Эрнесту и Эрвина. И так командир, и заместитель встали спиной к спине. Влад создал длинное энергетическое копье, а Катя, внушая страх, смотрела на тех двоих, что через боль пытаются стоять.

Командиры СС озираются по сторонам, слыша, как их подчиненные мрут от молниеносных атак советской спецгруппы. С той стороны были вспышки и взрывы, словно по солдатам бью артиллерией. Одно ясно, ребята показывают все, чему их научил наставник, учитель и командир. Остается, и ему самому показать себя противнику.

— Заместитель. Слушай. Я хочу завершить это выступление. — Тихо сказал Влад, слегка поворачиваясь к Кате. — Хочу кое-что показать…

— Что я должна делать…?

— Главное не бояться. От меня тебе опасности нет…. В общем. Я хочу сделать маленькую грозу. Навести молний и грома. Чтобы Харти, Эрни и Эрвин поняли, что зря пришли на эту землю…. Зажги свет своего глаза. Зажги свет ненависти. Но…. Пока не стреляй. Я скажу, когда можно. И стреляй так, чтобы не убить, только лишь, напугать…. Понятно…?

— Да командир…

— Приготовься. Я немного поговорю с Харти, прежде чем шуметь…

Влад приподнял голову и подбородок. Он с хрустом наклонил голову налево и тогда, его левый глаз начал светиться красным светом. В красной и гладкой маске, это свечение выглядело еще более пугающе. Вслед за командиром, свой свет зажгла и Катя глядя на Эрнесту и Эрвина. Каждый из них, видел, что оба демона настоящие и их глаза светятся.

Теперь Влад приподнял копье, держа его перед собой немного повернув в бок. Второй рукой он не придерживал его, но вместо прикосновения, от кончиков пальцев исходили красные электрические дуги, которые ярко светились.

— Дурные вы, ребятки. — Начал говорить Блюхер, обращаясь ко всем трем командирам, творя свою научную магию. — Думаете, раз нацепили на себя коробки с энергией кристалла, то все, можно творить что хочешь…?

— Не тебе это решать и судить нас! Ты убийца…! — Возмутился Харти.

— Я…? Да, я убиваю. Но я не получаю от этого удовольствия, а значит, я не убийца. Пойми Хартман. Я поступаю по справедливости…. А ты. Ты-ы… Вспомни ка, свои делишки во Франции и Польше. Припоминаешь…?

— Это не твое дело демон!

— А-а-а-а…. А чье же тогда, это дело? Может быть, Эрвина, или Эрнесты…? Ее, я не хочу трогать. Она никого и никогда не убивала по чужой воле и тем более, она не убивала мирных людей. А вот ты, Хартман. Ты потерялся. Запутался…. Дал волю своим псам жрать людей.

— Ты…! Ты убил профессора Циммерманна! — Выкрикнул Эрвин.

— Я…? А вы глупее, чем я предполагал. Вы вообще читали отчет о проделанной экспертизе…? Как я понимаю, нет… — Сказал Влад, взглянув на недоумевающее лицо Хартмана и Эрвина. — Дак вот, стоит почитать…. Я его не убивал. Он был мне нужен. Но, я не успел. Увы, он погиб от пули из пистолета, который принадлежал одному из солдат той спецгруппы. Вот я их и убил.

— Зачем…? Зачем, если его все равно уже убили?! — Громко спросил Эрвин, уверенно встав на ноги.

— Потому что они солдаты. Они обнаружили меня и напали в том дворе. Я исполнил их судьбу. Так будет с каждым солдатом, который держит в руках оружие. Безоружных я не трогаю, тем более мирных граждан…

— Неважно. Ты враг. И мы обязаны, вложить все силы, чтобы убить тебя. Наши парни гибнут там от ваших рук! И я…. Я не посрамлю их жертвы! Во имя великого Рейха…. — Воодушевился Хартман

— … Хмм… — Тихо прокомментировал Влад. — Да…. Тебе нужно лечиться. Тебе в мозги налили много воды. Тебе сказали, что ты сможешь возвыситься, подобно богам. Но видел ли ты? Бога…?

После этих слов ударила молния. Раскат грома мгновенно дошел до ушей. Через секунды начал лить дождь. Вскоре еще одна молния и еще одна. Теперь, Влад поставил копье, ударив им оземь. Молния ударила, рядом ошеломив немецких командиров.

На поле боя, где шла битва между тремя спецгруппа и пятью бойцами, была настоящая бойня и кровавая баня. Ребята не церемонились и просто пролетали мимо крутящихся вокруг эсесовцев, обездвиживая, ну а потом, просто убивая. Когда начали сверкать молнии, это еще больше стало отвлекать немцев. Они как потерянные в темноте щенки, просто не понимали, как воевать с такими врагами. Оружие их не берет, а защищаться практически бесполезно. Если удастся увернуться от меча, то уже хорошо, но потом, прилетает сфера, или копье, да еще и взрывается. Спецбойцам удавалось держаться лишь на добром слове, сгруппировавшись, друг к другу и зажавшись в круговое построение. Но их то и дело прорывали. Все было бесполезно. То, что они попали в западню, это еще будет мягко сказано.

Влад ударил по земле копьем подобно посохом и, подняв его, взял в руку, снова что-то наколдовывая с ним. Он, поставив ногу на камень, и направил взгляд на Хартмана. Командиры СС стояли в боевой готовности, но в то же время понимали, что демоны им не ровня. И вот, Влад сказал:

— Проверьте все, что я вам поведал на счет Циммерманна. Ну а теперь, советую бежать, и бежать куда подальше. Если хотите жить…

Ослепительный удар молнии! Командиры закрыли глаза пытаясь привести свое зрение в норму после вспышки. Это их дезориентировало на несколько секунд, но стоило им посмотреть в сторону, где стояли демоны, их и след простыл. Никого не было.

— Вы меня плохо услышали?! Огонь небес вас уничтожит! Бегите пока живы…! — Снова громко прозвучал искаженный голос Блюхера.

Хартман озирался по сторонам стоя в чистом поле, но ему все время казалось, будто враг где-то рядом и его просто не видно. Откуда же тогда он слышит голос? Это уже не важно. К нему спешно подбежала Эрнеста и в эту же секунду, недалеко от нее ударила молния, уйдя в землю! Дождь начал усиливаться и полностью промокшие командиры, с трудом собрались вместе. Они не вняли словам красного демона, но уже через секунды, на них снизошло понимание, когда прямо вокруг них, все начало взрываться. Они подняли глаза, увидев, как из черного облака вылетают лучи стремящиеся по всей округе. Взрывы оглушали командиров, и они спешно побежали в сторону, где идет бой. Они изо-всех сил стремились туда, как только возможно, пользуясь энергией осколка. Лучевая атака была лишь для запугивания и взрывы, происходили вокруг, накрывая поле, или путь впереди, но, не попадая в спецбойцов.

— Отступаем! Немедленно! Отступаем…! — Выкрикнул Хартман, подбегая к своим немногочисленным выжившим солдатам.

Увидев, что немецкие командиры бегут к своим подчиненным, спасаясь от беглой, лучевой атаки, Павел сразу скомандовал отойти назад на безопасное расстояние и дать противнику уйти. Хартман только и успевал оглядываться, но кроме красного света, молний и взрывов, больше ничего не было. Эрвин, кое-как передвигаясь, еще успевал швырять создаваемые мечи буквально в никуда, ориентируясь по месту, откуда идет огонь. Эрнеста подгоняла своих солдат, стараясь сохранить их жизни.

Спецгруппы направились в лес за западе, и до самой чащи, их преследовали взрывы и небесный огонь. Стоило им, наконец, скрыться в зарослях, Влад прекратил стрельбу, не целясь наугад. Вместе со взрывами, гроза сошла на нет, медленно переставая греметь и сверкать. Позже дождь закончился, но облака все еще оставались в небе.

Ребята собрались возле самого большого скопления тел. Вскоре к ним, наконец, спустились Влад и Катя, которые были в небе и вели беглый огонь по командирам. Они оба зажгли в руках голубые и яркие сферы, воспользовавшись ими как фонариками. Пройдя по полю на месте бойни, стало ясно, что группа перебила больше половины противников, заполучив сорок два трофейных энергоносителя, или двадцать один ранец.

— Месиво. По-другому это не назовешь. — Сказал Николай Николаевич, добавив. — Сами виноваты. Нече было лезть, со своим геноцидом.

— Я впервые убила человека… — Сказала Зина, глядя на омертвленные тела. — Двоих точно заколола, еще двоих ранила…. Ох. Это не мое. Я ведь медик, а не боец. Я спасаю людей, а это…

— Солдаты погибают в боях на войне. А сейчас война, поэтому ваш долг сражаться и разить врагов. — Ответил Влад, не снимая маску. — Не мучайте себя этими смертями. Они бы сделали с вами то же самое. Можете не сомневаться…. Катя подтвердит. Ее они уже пытались убить.

— Туда им и дорога. — Озлобленно поддал Павел, пнув один из трупов.

— Паш. Не надругайся над телами. В этом уже нет смысла. Им все равно на твое возмущение. Их души уже покинули плоть…

— Верно, говоришь командир. — Согласился Михаил. — Но что с ними делать? Негоже оставлять их вот так…

— Да, это будет бесчеловечно. Надо бы их похоронить…. Но сначала. Сначала мы снимем с них энергоблоки и соберем оружие.

— Зачем? — Спросил Иван. — Своего что ли нет?

— Есть. Но лишним не будет. Тем более энергия…. Дак вот. Я и Паша сейчас заберем несколько стволов и отнесем в крепость. Мы прилетим обратно с лопатами и начнем закапывать солдат в воронке от взрыва. Немного подкопаем ее и приступим. Мы вернемся через четыре минуты, к тому времени вы уже должны снять половину энергоблоков с солдат…. Начинаем…

Приказ был прост, но его выполнение отвращало ребят. Они понимали, что энергия осколка на вес золото, поэтому они должны снимать с врагов энергоблоки и собирать их, как и оружие, которым были вооружены боши.

Это был успех, но оставался глубокий осадок. Влад сильно беспокоился, ведь он не может просто так взять и убить своих немецких друзей, для которых он Вальтер Борг. Он позволил им сбежать, показав красного демона. Но готов ли он убить их в критической ситуации?

Ребята снимали энергоблоки, складывая их в кучку, а потом, по четыре штуки их уносили в крепость Павел и Иван. Ребята достаточно быстро перетаскали все полученные запасы энергии, пока командир и остальные, занимались телами. Влад и Николай подготовили две большие могилы, в которые аккуратно начали складывать тела немецких воинов. В первой было двенадцать трупов, а во второй девять. Перед могилой стоял командир и проверял, все ли в порядке. Он считал что, не смотря на идеи и приверженность этих солдат к фашизму, они имею право быть погребенными в землю, а не оставаться на ней и гнить.

— Ну что ж. Отправляю вас в последний путь. — Сказал Влад перед тем, как начать закапывать могилу.

Ему помогли парни и вместе, они управились за полчаса. Командир поставил над двумя могилами двадцать один наспех сколоченный крест и только после этого, забрав последние припасы и оружие, он и группа окончательно вернулись в крепость.

Ребята складировали полученные запасы в цитадели. Оружие они раздали защитникам крепости, понимая, что никакой особой технической пользы оно не несет. А вот энергоблоки, в которых по два энергоносителя, это уже вопрос. Их много, и желательно как можно скорее перебросить в глубокий тыл. Однако это подождет до утра. Ребята сильно устали, и Влад распорядился им отдыхать, пока есть возможность. Но он сам не мог уснуть, его многое беспокоило и тревожило. Он был рядом с Катей, наблюдая за ней и за ее неспокойным сном. Сейчас, он как никогда, желал быть рядом. Не только рядом с ней, но и со всеми ребятами.

Утро нового дня…. Взрыв страшной силы пробудил крепость! Земля тряслась, словно Влад или Катя, выстрелила лучом. Все проснулись, соскочив со своих мест отбросив полотна и тужурки, которыми укрывались на ночь. Оглядевшись в каземате среди энергоблоков, ребята не заметили своего командира. Он сразу смотался наверх, чтобы узнать о случившемся. Рядом не оказалось Павла. Катя начала метаться и искать вещи брата и командира.

— Мортиры!!! Нужно вставать братцы! Сверхтяжелая артиллерия фрицев подъехала…! — Громко крикнул Павел, который тот час же спустился вниз в каземат, чтобы предупредить группу.

Катя выдохнула с облегчением, одевая МЭБ и готовясь к новому бою. Однако воевать пока было не с кем. Когда ребята поднялись в штаб, где и был командир, оказалось что крепость обстреливают две тяжелые мортиры «Карл», калибром шестьсот миллиметров. Как раз в тот момент, когда они поднялись в штаб, в районе западного острова разорвался еще один, выпущенный этой пушкой снаряд. Грохот и землетрясение, вызывало обрушение ветхих стен, а с уцелевшего потолка сыпались кусочки кирпича и раствора.

— Разрушители городов и крепостей. — Сказал Влад, когда вся группа была перед ним. — Тяжелые, осадные мортиры. Я видел, как их применяли в Польше. Завораживающее зрелище, особенно когда смотришь издалека.

— Какая разница! — Возмутился Николай. — Что делать то с ними?!

— Ничего. Их не получиться отследить. Они в шести километрах от нас. Тем более, их всегда прячут в небольших населенных пунктах, либо в лесополосе. Найти их можно по выстрелу, но из-за того, что они стреляют примерно через каждые двенадцать минут, искать бесполезно.

— Так и будем сидеть, и ждать, пока нам на голову прилетит эта болванка? — Спросила Зина.

— Подождем. Другого варианта нет…. Если попытаемся напасть на позиции мортир, если конечно их найдем, то автоматически вынудим немцев открыть огонь общей артиллерии, а это еще хуже, чем огонь мортир. Сейчас нам нужно начать выносить отсюда энергоносители.

— Ты похоже думаешь только о своей энергии, нежели о судьбах людей заточенных в этой крепости…! — Неожиданно воспротивилась Зина.

— Верно…. Черт с ней с этой энергией. Нужно людей отсюда вытаскивать и эвакуировать. — Поддержал Иван.

— Крепость обречена… — Спокойно и не вспылив, ответил Влад и продолжил. — Директива, была такова, что в случае нападения, форт необходимо оставить и отступить. Это было изначально…. Но. Когда я был в штабе фронта, Компрадоров и командование, распорядилось сообщить Бресту, держаться, как только возможно, так как отступление провести, не получиться…. Напомню. Я уже говорил. Мы должны были оставить крепость еще вчера утром. Так что попрошу не критиковать мой приоритет по поводу полученных запасов энергии. Она нам нужна, как и любое другое топливо.

— Прости командир, погорячилась…. Но. Что же тогда делать с детьми и подростками…? С женщинами, которые не могут держать оружие? Они ведь, попадут в плен, а там… — Снова проговорила Зина, поникнув.

— … Я прекрасно понимаю нынешнее положение. Я не хочу бросать людей здесь, но кто-то все равно останется…. Предлагаю следующее. Я, Паша, Катя, Ваня и Зина. Мы должны в один переход, отнести все немецкие ранцы с энергией в Москву. Отнести их максимально быстро. Каждый возьмет по четыре штуки. В двух руках их можно спокойно унести…. Разуметься. Мы должны срочно вернуться обратно, чтобы ночью начать эвакуацию…. Все согласны с моим решением…?

— … Значит, мы все равно бросим крепость, когда выведем людей ночью? — Спросила Катя.

— Да…. Поймите…. Немцы уже под Минском. Наша помощь нужна не только в Бресте, но и на всех участках фронта…. Еще раз поймите. Война идет не только здесь…

— Тогда собираемся. Нужно снабдить нас энергией, чтобы бить врага лучше и эффективнее. — Уверенно проговорила Катя, полностью согласившись.

Лишних слов уже не требовалось. Михаил и Николай оставались в крепости и помогали ее защитникам. У них в запасе еще оставались два энергоблока, поэтому, можно не беспокоиться о дефиците энергии.

Как только мортиры прекратили огонь, выстрелив еще по два раза, началась агитация, призывы сдаться и сберечь свои жизни. Как раз в это время ребята отправились в штаб, перенести припасы в Москву. Коля и Миша слушали о том, что говорили немцы и какие условия предлагали пленным. Ближе к концу утра из крепости начали выходить люди. Это были те, кто не мог держать в руках оружие и был обречен. Среди сложивших оружие были и солдаты резервисты и запасники. В крепости оставались батальоны НКВД, комиссары, командиры крепости и их жены, не поддавшиеся на предложение солдаты и раненные. Те, кто вышли навстречу немцам, не были расстреляны, но это лишь вопрос времени. Вермахту не интересны жизни военнопленных русских и белорусов, а вот СС. О-о-о-о СС, именно они и будут устраивать свои этнические чистки среди пленных солдат, женщин и детей.

Николай и Михаил не пытались остановить тех, кто сдается в плен. Командир приказал не вмешиваться. Он четко дал понять, что сдаваться как военнопленный, это не есть трусость. Трусость — это когда ты испугано, бежишь назад, или бросаешь оружие, хотя оно стреляет и есть патроны. Он сказал, что жизнь дороже, чем гордость. Принимая плен как должное, ты становишься трусом. Принимая плен как последний вариант, между смертью, ты просто хочешь сохранить себе жизнь, в надежде, что в плену ты сможешь сбежать и вернуться в строй против врага. Поэтому, парни и не мешали тем, кто сдается в плен и поднимает руки, не имея оружия и патронов к нему. И неважно, что среди солдат есть много трусов.

После того как закончился выход мирных с детьми и военнопленных, крепость снова обстреляли из минометов. Огонь продолжался несколько минут, а потом, немцы снова начали свое вещание о предложениях сдачи крепости. Люди снова начали выходить из крепости, но уже не в таком количестве как при первой попытке. Защищать крепость оставались все те же опера и наркомы. Им просто нельзя в плен, только смерть. Немцы их расстреляют на месте как носителей большевистской идеологии красных, поэтому у них нет выбора, кроме как стоять до последнего.

Наконец то. Ребята вернулись в крепость. Командир и остальные снова здесь. Оценив ситуацию, Влад поспешил к комиссарам, чтобы понять их намерения и нет ли у них желания отступать под прикрытием спецгруппы, что будет вполне возможно. Однако красные офицеры даже не рассматривали вариант отхода, по крайней мере, если говорить про них самих.

— Вы ведь понимаете, что вы обречены, погибнуть здесь…? — Сказал Блюхер, стоя перед командирами крепости и политическими наркомами. — Я не вправе решать за вас товарищи, однако могу предложить уйти.

— Мы не пойдем с тобой, а то некому будет прикрыть вас контратакой. Чтобы прорвать блокаду, нужно отвлечь фрицев. Мы возьмем их на себя, а когда вы с женщинами и детьми выйдете из окружения, мы вернемся в крепость и будем стоять до конца…. Ведь. Все равно они нас сразу положат. Мы ведь большевики…

— Вы готовы, вот так, отпустить своих жен? Как же они без вас…? — Спросила обеспокоенная Зина, стоя неподалеку.

— Главное, чтобы они и дети были живы. Мы дали клятву, защищать родину, жен и детей. Мы исполним клятву. — Ответил один комиссар и его тут же поддержали стоящие рядом товарищи.

— Тогда готовьтесь. Приступим к эвакуации под покровом ночи… — Проговорил Влад и медленно спустился в каземат, где лежат вещи группы.

Каждый неторопливо и осмотрительно собирался в дорогу, ведь передвигаться придется по земле и сопровождать медленную колонну. В это же время Зина все не как не могла отойти от раненных солдат, половина из которых скончалась. Их тела продолжали лежать на матрасах и койках, уже потеряв живое тепло. Кожа у трупов побелела и стала по виду как постаревшая бумага. Благо многие просто уснули и лежали, опустив веки. Катя и Влад как раз искали Зину и пришли к ней, когда она начала плакать, понимая, что даже живых раненных, она не сможет забрать с собой и эвакуировать из крепости. Командир позвал к себе Михаила, чтобы сейчас он был рядом со своей возлюбленной, утешил, и помог ей справиться с эмоциями. Правда это плохо помогало, но все же, что есть, то есть.

Блюхер распорядился собрать данные о женщинах, которые могут держать в руках оружие и вести колонну в ночное время суток под прикрытием спецгруппы. Оказалось что среди матерей и свободных девушек, есть немало тех, кто был обязан сдавать нормы ГТО. Вследствие этого можно собрать целый женский батальон в Бресте. Однако майору это не нужно, а нужно чтобы женщины просто могли создавать дополнительное прикрытие и оказывать боевую поддержку, помогая матерям и бабушкам вести детей. В итоге, ближе к вечеру собралось приличное количество боевых амазонок, которые хоть сейчас готовы идти в бой. Но, Блюхер велит ждать темноты. Лишь тогда, можно проскочить мимо врага, практически незамеченными.

Ближе к сумеркам женское соединение и дети были переброшены в восточное Кобринское укрепление, собравшись в полуразрушенных жилых домах. Вместе с ними, к северным и северо-западным воротам, прибыли вооруженные защитники крепости. Среди солдат были и женщины. Жены своих мужей, командиров, не могли их бросить и готовились принять бой вместе. Те, у кого были дети оставались в руинах и ждали. Были и те, кто отдал еще маленьких детей, чтобы их унесли в тыл, а сами матери, готовились встретить врага, чтобы позволить эвакуирующимся уйти из крепости.

Как только солнце село и опустилась тьма, по команде Блюхера, все кто должен отступить из Бреста, в темпе начали собираться у восточных ворот, где еще держалась оборона. Влад распределил ребят по одному на две группировки в поддержку контратаки. Остальные ребята были вместе с ним и вооруженными женщинами и женщинами с детьми.

В указанное время началась контратака на северные ворота, а затем и на северо-западные. Неожиданная атака сбила вермахт с толку. Несколько соединений отошли от восточных ворот, ослабив осаду в этом направлении и перебросив силы на поддержку других районов. Именно это и было нужно Блюхеру. Он незамедлительно атаковал оставшиеся силы на востоке, которые препятствовали продвижению эвакуации. Ничего не подозревающие бойцы вермахта полегли от особого вооружения за считанные минуты, не успев поднять тревоги. Далее по плану начался переход мирных через мост и их последующее укрытие на нейтральной территории. Под прикрытием группы и вооруженных женских соединений удалось успешно провести людей на южный берег реки Мухавец, после чего уверенно двигаться вдоль берега не опасаясь, погони. Теперь немцам есть чем заниматься в Бресте, тем более что движения более чем трех сот мирных жителей они даже и не заметили.

Пока группа сопровождает мирную колонну по пересеченной местности, командир спешно вернулся в крепость, чтобы забрать двоих своих ребят, Николая и Ваню и сообщить командирам об успешной эвакуации. Получив такое известие, контратакующие силы сразу же вернулись обратно в крепость, дабы не терять людей. А ведь стоит сказать, что данная, отвлекающая контратака, стоила жизни, более чем полсотни солдат. Но те, были уверенны, что раз они солдаты, то они должны воевать и бить врага, а дети и женщины эвакуироваться. За ценой не постояли. Уж лучше помереть в бою, чем в плену со своими же детьми и женами.

Брест снова стоит и ждет атаки. Блюхер уже покинул крепость вместе со своей группой, забрав все, что необходимо было забрать, в том числе и детей. Стоит сказать, что он был не обязан этого делать. Ему было приказано, не смотря не на что, возвращаться в штаб в Москве, по первой возможности. Однако он, не смог стоять в стороне. Это лишь побочное действие, которое он может сделать сейчас. Он преследовал свои личные цели и уничтожил по численности, две немецкие спецгруппы, которые могли натворить дел. Учтут ли эту его заслугу в штабе? Еще не ясно. Учтут ли то, что он выводит людей из осажденной крепости? Не ясно…. Единственное, что Влад знает, дак это, что его дело правое. Он знает, что верховное командование сейчас в растерянности и не знает, как реагировать. Еще несколько дней будут решаться вопросы об обороне и контратаках, прежде чем сообразят, что на Советский союз напали, и напали по-настоящему.

Мирная колонна, идущая вдоль реки, продолжала свое шествие под покровом ночи до тех пор, пока не расцвело. Измотанные и голодные, дети, женщины, наши ребята, были готовы остановиться, но Блюхер запрещал. Мальчишки подростки, которые иногда могли увидеть майора, были полны восхищения и восторга непоколебимой стойкости и терпеливости красного командира группы. Такой настрой, воодушевлял продолжать путь, как юных детей, так и женщин. И вскоре, дорога и терпение, щедро вознаградило эвакуировавшихся людей. Колонна вышла в небольшой поселок, который был спешно переоборудован в военное укрепление. Судя по его внешнему виду, боя здесь еще не было, но это лишь вопрос одних суток, ведь за спиной снова началась канонада.

— Стой! Кто идет?! — Выкрикнул из-за земляной насыпи старшина с винтовкой в руках.

Люди сразу остановились, как и женщины с оружием. Из окопов, что раскинулись в обе стороны, высунулись солдатики, которые тут же увидели детей и замученных дорогой женщин.

— Оружие убери старшина. Послеп что ли. Не видишь… свои. — Недовольно высказалась одна из командирских жен.

— Вижу я…. Но пущать вас пока не буду, пока не узнаю, откуда вы и есть ли среди вас старшие.

— Есть старшие… — Выйдя вперед, сказала Катя.

— Ты не то, что ли…? Смотри ка, девчонка, а старшина. Прямо как я…

— А я не про себя, старшина.

Вдруг за спиной придирчивой Кати, объявился Блюхер. Та не сразу поняла, что за ней кто-то стоит, но когда повернулась, то увидела недовольное лицо, которое с высоты смотрело на нее. Даже и сказать то ему было нечего, не то чтобы что-то сделать.

— Я старший. Майор Блюхер, командир специальной группы НКВД. Непосредственно, занимаемся выводом мирного населения из осажденного укрепрайона номер шестьдесят два «Брест»…. Срочно. Необходима эвакуация мирного населения и усиление обороны.

— … Эмм. Да-да…. Майор. Покажите ваши документы. — Немного придя в норму, попросил старшина.

Влад не отказал солдату в этой формальности и показал все необходимые документы, пока в это время, женщины с детьми уже начали переходить через позиции и собираться за ними.

Все было в порядке и старшина, уже вместе с командиром, обсудили и решили вопрос с транспортировкой гражданского населения. Он принял оперативную информацию о ситуации в крепости, что его не порадовала, но Влад ничего не таил. Пересчитав всех присутствующих, солдаты принялись грузить людей в имеющийся грузовой транспорт и увозить на восток, в глубокий тыл. В погрузке участвовали и ребята, помогая как можно плотнее и лучше расположить детей. Одна девочка двенадцати лет, сидя в кузове грузовика, заговорилась с Катей и сказала ей:

— Я хочу стать такой же, как ты, когда стану взрослее. Я тоже хочу защищать родину. Хочу быть самой сильной…

В этот момент машина тронулась и Кате, оставалось лишь улыбнуться и помахать ладошкой на прощание. Однако после, она задумалась, что лучше, если девочка будет стремиться к силе и красоте, но не станет солдатом как она. Она не хочет ей пожелать, быть такой же во всем. Лучше совершенствовать себя, не глядя на других и тем более, не подражать им.

Катя подошла к Владу, чтобы разузнать о ситуации, но судя по удивлению старшины, он ни черта не знает. Она слышала взрывы на западе и готова была идти в бой, не смотря на усталость. Однако…

— Кать…. Собираемся. Нам пора на базу. Нужно получить люлей от Компрадорова. И…. Боюсь что не только от него.

— Но как же другие мирные жители? В других городах…

— Кать….. Собираемся. Мы уже и так задержались…. Вдруг у командования есть что-то важное. Получим сведения и принесем еще больше пользы…. Ну же. Пойдем…. Дело сделано. Мы помогли, кому смогли…

Спорить действительно, нет смысла. Три сотни человек спасено. Среди них много детей и одни женщины. Эти спасенные уже большое дело, но Влад думает правильно. Решив более масштабные вопросы и разбивая крупные силы врага, можно спасти больше жизней. Теперь, группа наконец-то спешит в бункер, на аэродром. Им нужно отдохнуть, помыться и поесть. Какая роскошь, в условиях большой войны. Благо у ребят есть привилегии и много захваченных ресурсов, так что им можно.

Вопрос. Как там немецкие командиры? Что с дружками Блюхера в СС? Он ведь оставил их в живых. Почему же…? Из-за того что они друзья и он не может вот так? Или все не так просто…? Есть ли какой-то скрытый подтекст…?

Глава 19
Часть 1
«Истоки правды»

По лесу звучал громкий шелест листвы и травы. В сумерках и не разберешь, кто есть кто, но по синим светящимся трубкам ясно, что это спецгруппа СС. Эти три командира пережили ужаснейшую атаку красного демона, а если точнее, двух демонов. Они бежали так быстро, как только могли, не следя за своими ногами и сердцем. Вместе с ними, всего девять выживших бойцов, а ведь их было тридцать. Напрасные жертвы…

По милости Блюхера, все выжившие выбрались на шоссе уже далеко в глубине подконтрольной вермахту территории. Солдаты с трудом могли отдышаться, чувствуя спокойствие, ведь вокруг, никого нет, кроме командиров. Однако вскоре, началась истерика и депрессия.

— Как мы вообще выжили в этом аду…? — Стянув с лица противогаз, заговорил один из бойцов сидя на обочине пустой трассы. — Они ведь дрались не в полную силу. Как будто…. Как будто они просто развлекались…. Словно наши потуги их лишь забавили.

— Не в полную силу…? Ты сказал… не в полную силу…? — Тихо, но очень грубо спросил Хартман, вытягивая шею вперед и выглядывая из-под бровей. — О какой, неполной силе ты говоришь, солдат?! Если ты такой наблюдательный, то почему не убил ни одного врага…?!

— Они оказались сильнее. Мы не смогли…. Вы ведь тоже ни кого не убили, Гер Хартман. — Ответил боец.

— А это не твое дело! Твое дело стрелять, или умирать! — Гневно вскипел Харти и схватил солдата за ворот. — Будешь ты меня еще отчитывать! Вы должны были двигаться с нами…. Вы должны были быть рядом…!

— Успокойся Хартман! — Вмешалась, немного раненная Эрнеста, самостоятельно заматывая правую руку. — Надоел уже винить всех кроме себя…! Признай уже, что тебе надрали задницу…!

— Не признаю! Я готов был сразиться снова и снова…!

— Ты идиот…!? Ты вот мне скажи, ты совсем больной на голову…!? Ты хоть понял что случилось? — Немного понизив тон, высказалась Эрни и подошла к Харти. — Демон нас троих просто отпустил. Он сказал, что мы глупые…. Да…. Да, это унизительно. Но самое противное, что он прав. Мы полезли на медведя, не подготовив копья и колья.

— Верно…. Я даже не знаю, что и сказать. — Тихо и уныло заговорил Эрвин. — Он просто отпустил нас. Я видел, что выстрелы шли рядом. Он стрелял прицельно, но не в нас, давая уйти…. Почему он позволил нам жить…?

— Чтобы унизить нас. Мы теперь дезертиры. Как нам возвращаться в Бреслау…? — Успокоившись, сказал Хартман. — Ужасно стыдно будет перед отцом и командованием. Даже рассказывать им все не хочется. Лучше бы я погиб в бою с честью, чем оправдываться за свою слабость.

— Не говори глупости Харти…. Знаешь…. Странно. Ведь пока мы стояли перед той девушкой, что в белой маске и слушали красного, я задумался…. Демон. Он сказал, что он не убивал Циммерманна. И знаете, я думаю это правда…

— Что…? Но ведь генерал сказал, что его убил демон. — Спросила Эрни.

— Да, сказал…. Но я ведь был там, на месте преступления. Я видел пулевое отверстие на теле профессора. Я хотел изучить пулю и тела других убитых, но не вышло…. Опять же странно. Все кто был спецгруппой, были разрезаны или зарублены, а профессор застрелен…. Зачем же демону, убивать профессора пулей в грудь, если можно проще и быстрее клинком?

— Думаешь, мой отец что-то скрывает…? — Спросил Хартман.

— Наверняка. Нужно снова изучить то дело, с профессором. Раз случилось такое, то я обязан поднять дело и узнать подробности. Если демон действительно не убивал Циммерманна, то кто тогда это сделал?

— Может быть, спецгруппа? — Предложила теорию Эрнеста. — Как вариант, профессор мог просто переметнуться на сторону противника. Вдруг красный барон был с ним заодно. Его могли просто убрать как предателя…

— Возможно. — Ответил Эрвин. — Но я думаю, что стоит уточнить обстоятельства случившегося и причину, если она есть. Если СС действительно хотели убрать профессора, то должна быть более веская причина. Уверен, что все не так просто…. И мне…. Мне кажется, что демон оставил нас в живых именно для того, чтобы мы узнали правду.

— Возможно, ты прав Эрвин. Красному действительно не было причин оставлять нас в живых. Он легко бы нас убил…. Ну а ты Хартман. Готов вернуться и отчитаться о случившемся?

— Придется. — Обижено ответил Кронберг младший.

— Только нам нельзя рассказывать все как есть. — Добавил Эрвин. — Мы должны сказать, что смогли сбежать от превосходящих сил противника. Нельзя говорить, что нас просто отпустили. И еще…. Нельзя говорить про Циммерманна и о том, что мы вообще разговаривали с демоном о профессоре. Ни кто не должен знать, что мы вообще общались. Вы все поняли…?

Командиры и солдаты согласились с этим решением. После принятых условий они отправились в Бреслау, скорее всего на военный завод, чтобы доложить о потерях и провале операции в Бресте. Однако сейчас, не смотря на все произошедшее, Эрвин, был полон решимости разобраться в вопросе Циммерманна. Он уже давно заметил грубые ошибки в расследовании, которое даже и не проводилось толком. Если красный барон прав и профессора убили спецбойцы СС, то придется копать дальше, к причинам убийства.

Разумеется, командование спецдивизии было крайне возмущенно тяжелым поражением. Было предложено даже расформировать все спецгруппы и направить ресурсы на строительство машин, танков и новых шагающих роботов. И все же этого не произошло. Командиры так и остались командирами. Они начали сбор новых людей в свои ряды, но уже далеко за пределами Бреслау, в Берлине и Мюнхене. А Эрвин Браун тем временем, медленно подбирался к материалам дела по убийству профессора Циммерманна и первой спецгруппы.

Часть 2
«Абсурдный договор»

Перенесемся немного вперед, ибо, когда Блюхер и его группа вернулись на аэродром двадцать четвертого июня, их ни кто не встретил. Единственный кто был на месте доктор Совиков. Он был в ужасе, узнав, что началась война. Он говорил ребятам, что у него чуть сердце не остановилось, когда он слушал радиообращение советскому народу. И он не был зол на ребят. Он понимал, через что им пришлось пройти и почему они не смогли пройти мимо человеческих жертв. Он считал, что такое нарушение не может быть грубым, ведь группа приняла на себя первый удар.

Двадцать шестого июня в дело вступил командир Михайловский. Его задача была представлена поддержкой эвакуации людей и заводов. В целом, это ровным счетом то же самое что и хотел Блюхер. Благодаря последнему обучению, которое проходило под эгидой заместителя и старшины Екатерины Кашиной, группа капитана Михайловского успешно оборонялась и выполняла свою работу на приближающемся фронте и в тылу. Именно тогда, ребята капитана, впервые почувствовали запах пороха и горький дым, попав под огонь танковых соединений и под бомбы самолетов. Раньше они не участвовали в операциях, а теперь готовы сражаться.

— Забавные у немцев энергоблоки. — Сказал доктор Совиков, разбираясь в работе ранца спецгруппы СС. — Они качественно сделаны, но очень громоздкие. Хотя, как я понял, они ведь даже не могли летать. Да…?

— Именно так доктор. — Ответил Влад, будучи рядом, в лаборатории. — Они были как дети. Мне было даже немного стыдно от того, что они так и не научились в полной мере пользоваться энергетическим потенциалом. Собственно, у них ведь не было учителя…. И еще. Ранцы называются MR один. Это аббревиатура. Полностью: Ранец для мобильности, модель первая.

— … Ясно-ясно…. Забавно. Вы столько энергии у них сперли. Как теперь Кронберг будет оправдываться за такую оплошность?

— Оправдается. Это у них семейное…. На самом деле, я не думал, что война все же начнется. Я думал, что они передумают устраивать такой вопиющий акт агрессии…. Мне стыдно за них…

— Чего тебе стыдиться? Ты же не с ними…

— Ну как сказать. Я не видел в них воплощение зла. Да и те трое, Хартман, Эрнеста и Эрвин. Да, они эсэсовцы и Харти тот еще урод, но это не значит что он злодей с большой буквы…. Они стали жертвами, у них нет выбора. Я уверен, что их рано или поздно заставят сильно замарать руки.

— Ты меня удивляешь Влад. Ты хоть не считаешь нацистов хорошими ребятами? А то я вынужден буду тебя сдать с потрохами за это.

— Нет, доктор. Я вообще ненавижу идеологию. Любую идеологию. Особенно нацизм…. Потому что, идея проходит, а люди остаются…. Поверьте мне. Я уверен, что нацизм падет. Потом исчезнет фашизм, а за ним и коммунизм станет не интересен. Вслед за ним исчезнет и демократия. Люди увидят, что главное в жизни, это именно сама жизнь, а не идеалы.

Вдруг из-за угла показалась Катя. Она снова подслушивала разговор Блюхера и Совикова. Влад не был удивлен и даже не стал злиться. Он просто продолжил свое объяснение о работе ранца, вернувшись к начальной теме. Но Катя подошла ближе и заинтересовалась подробностями. Ее присутствие, немного напрягало Влада и он хотел, чтобы она не смотрела на его спину, когда он говорит. Он начал немного нервничать, чувствуя сверлящий взгляд позади.

Наконец закончив с разборкой немецкого ранца, Влад подошел к Кате, когда она уже отвлеклась на энергоноситель и не отпускала от него руки, как бы согревая их о стекла. Майор чувствовал, что она хочет с ним поговорить, но молчит и не решается. Он сам решил начать разговор. Он все же командир.

— Ты что-то хотела спросить?

— Что…? Да нет. Так просто…. Хотела поинтересоваться. Как у тебя успехи с изучением немецкого оборудования и энергоносителей…?

— Успешно. Ничего сложного. Конструкция простая, без подводных камней. Крайне тяжелая вещица…. Для нас, проще одеть еще два МЭБ, чем одевать один такой ранец.

— Понятно… — Ответила Катя, не отрываясь от энергоносителя.

— У тебя все хорошо…?

— Да. Просто…. Знаешь Влад. Я хочу помочь тебе…

— Эмм…. В чем помочь…?

— Ну…. Ты сказал про человечность. Ты сказал, что идеи проходят, а люди остаются. Я думаю это правильно, то что, невзирая на идеологию, нужно оставаться человеком и ни в коем случае не убивать людей несогласных с твоими идеями. Это не правильно…

— Чем же ты мне хочешь помочь? Ведь я не собираюсь заставить переубедить всех людей на планете не верить в свои идеалы.

— Я не это имела в виду…. В общем. Я просто хочу помогать тебе. Я считаю, что твое решение самое парильное, и ты все делаешь ради мира…. Я понимаю ради чего ты готов воевать и что готов сделать…

— Спасибо…. Но. Что если мое решение не понравиться ни кому? Однако оно будет правильным. Тогда ты тоже будешь на моей стороне? Что если все будут против меня. Ты останешься моим другом…?

— … Но я…. Я не понимаю сейчас. Что ты имеешь в виду? Что значит, правильное решение, которое никому не нравиться?

— Бывают такие решения Кать…. Порой, чтобы поступить правильно, необходимо отойти от своих амбиций, идей и мечтаний…. Если. Если ты сейчас не понимаешь, то я уверен, что когда-нибудь, потом, ты поймешь, о чем я говорю. — Глядя глаза в глаза, закончил Влад и, взяв в руки энергоноситель, понес его в хранилище.

Катя пропустила в голове мысль, будто командир может быть предателем родины. Однако она тут же помотала головой и отмела эту теорию, ведь он многое сделал для страны. И все же, его дружественные отношения с представителями нацистского Рейха, у многих могли вызвать сомнения. Тем более, он часто говорил, что в Берлине и Мюнхене ему бывает очень хорошо. И опять же, он не может без родины, и все время тянется к русской земле. К тому же, он не равнодушен к Кате, пусть и не выказывает на показ свои эмоции и еще ни разу не признал своей симпатии к девушке.

Ситуация вокруг Блюхера очень не однозначна, и особенно с началом войны, на него стали обращать наибольшее внимание. Этого еще не было видно, но командование уже как несколько дней следит за его действиями и пока спокойно, ведь Влад, исполняет их требования и поставленные задачи. Но они думают, что это лишь, до поры до времени.

Во второй половине дня в бункер прибыл генерал Компрадоров и в краткой форме разъяснил всю ситуацию на фронте, которая была не сладкой. Обстановка тяжелейшая. Танковые бригады гибнут одна за другой, а немецкая авиация безустанно бомбит города. Минск разрушен почти полностью, а группы армии север и юг прорываются в белорусском направлении. Так же он упоминал об ужасных расправах над мирными жителями и военнопленными.

Однако был один интересный момент, который Компрадоров припас напоследок, перед тем как по-тихому смотаться обратно в кремль. Он сообщил, что теперь Блюхер и его группа имеют право расположиться на поверхности в здании управления аэродрома и казармах. После своих слов он спешно покинул бункер. Его разговор с командиром слышала и Екатерина, которая как всегда, удачно находилась в лаборатории и грела уши.

— А зачем нам на поверхности располагаться? — Спросила Катя, когда генерал уже покинул лабораторию.

— Чтобы лучше и эффективнее следить за нами. Командование мне не доверяет…. Скорее всего, они будут часто подслушивать. В помещении наверняка будет микрофон.

— Но зачем. Какой толк от этого, если ты все равно знаешь все их приемы и методы слежки? Смысл следить за тем, кто знает, что за ним следят?

— Но ведь они там не знают, что я осведомлен. Неважно Кать…. Давай собираться. Генерал сообщил, что Михайловскому нужна помощь. Он там носиться вдоль всей линии фронта и успевает помогать, кому можно помочь.

— Дак чего же мы тут сидим? Времени и так в обрез…

Катя незамедлительно поспешила готовиться к вылазке на фронт. Влад оставался в лаборатории, потому что ему не нужно готовиться, он всегда готов к бою. Ему оставалось лишь ждать, когда ребята придут.

Напряженная обстановка была не только в бункере но и в подземных ангарах. Небольшие сборочные площадки только и успевали строить новые самолеты для фронта. Как оказалось, из-за неожиданного нападения германских войск и разобщенности воздушных частей огромное количество самолетов было уничтожено в первые дни войны. Теперь, командование требовало немедленно восполнить потери.

Столь же напряженно на фронт отправлялись и ребята. Они понимали, что как только задание будет выполнено, они вернуться на базу. Но каждый раз, когда группа выходила на задание, Павла провожала Мария. Их отношения медленно развивались в правильном русле. А с началом войны, они стали еще ближе друг к другу, ведь Мария, уже не могла потерять того единственного, которого так долго ждала. Влад надеялся, что Паша не станет дурить и строить из себя героя. Он всегда, и всем повторял: «Героизм похвален, но глуп. Трусость — это позор, но отступление, лишь стратегия». Иными словами, командир требовал слаженности и взвешенной оценки боевого положения. Так, ребята снова отправились туда, где идет война.

Вся западная граница пылала огнем, но вермахт уже продвинулся далеко вглубь страны, попутно сжигая деревни и поселения. За основными танковыми дивизиями шли силы СС. Этнические чистки начались сразу же с первого дня войны, когда расстреливались и сжигались мирные люди. Запах смерти и дьявольщины наполнял ветер с запада, а народное волнение стало подобно нашествию саранчи в магазины и на продовольственные базы. Паника и ажиотаж стали неотъемлемой частью новых реалий. Боялись все. Не только те, кто смог эвакуироваться или те, кто идет в бой, но и те люди, которые находились в глубоком тылу. Безумие было повсюду.

Как не странно, но за все время, сколько группы находились на фронте и помогали эвакуации, они так и не заметили нового появления сил дивизии Erhaben. Видимо потери, которые понесли спецгруппы стали камнем преткновения для долгого и продолжительного затишья. И все же, помимо них, угрозу всему фронту представляли основные силы вермахта.

Блюхер и Михайловский понимали, что если применять особое вооружение и способности против основных сил, это вызовет вопросы и скорейшее введение в бой специальных сил и спецдивизии. Было ясно, что пока, немцы неохотно используют уникальные образцы вооружения, надеясь, что с красной армией справятся обычные танки и самолеты. И ведь действительно, если танки для спецгрупп были не проблемой, то авиация могла принести немало проблем. Дело в том, что, не смотря на лучевое оружие которое может использовать Влад или Катя, других средств, для поражения самолетов нет. Единственное оружие, которое имеет цену это специальное оружие. Однако Компрадоров, пока не решается использовать его в полной мере, боясь, что его могут заполучить силы спецдивизии. Как, и при каких обстоятельствах? Не понятно…. Но. Не стоит противиться мнению генерала. Пока группы справляются со своей задачей.

Через сутки обе группы вернулись в штаб для передышки. Генерал в тот день оговорился о присвоении новых званий некоторым ребятам за проявленную смелость и прошедшие бои. Удивительно, но среди имен была и Катя. Девчонка стремительно идет к успеху.

В первый день июля, обе группы были переведены в казармы на аэродроме. Место было вполне неплохим и к тому же, отсюда гораздо быстрее можно выходить на задание, не поднимаясь из бункера. Ребята быстро расположились, но Блюхер был крайне недоволен тем, что все разговоры ребят в помещениях прослушиваться. Он собрал всех вместе на улице, в том числе и ребят Михайловского, и рассказал им о ситуации. Он сказал, что если кто-то много болтает, то лучше держать рот на замке. Так же, если кто-то из любвеобильных ребят или парочек решит сойтись на кровати в бурном соитии, то стоит иметь в виду, что на той стороне все слышат. Такой вариант крайне расстраивал как раз таки тех, кто уже давно состоит в любовных отношениях. Однако вскоре, проблема была решена самими парами. Ведь ни кто не запрещает просто уединяться в других местах, или даже вне казармы, чтобы уж точно ни кто не знал об этом.

Через два дня, после очередной вылазки на фронт, Катя осталась в кабинете командира и сидела в ожидании. Она недавно высказала одну просьбу, о которой сейчас знает только она и Влад. Она сидела на стульчике, немного смутившись и ждала, когда он придет с учебниками. И вот, стоило ему войти, она тут же встала на ноги и стала ждать его ответа.

— Ты уверена, что хочешь? Я конечно не против такого рвения, но сейчас для этого не самое подходящее время. Все же, война идет. — Спросил Влад, составив на столе небольшую стопку литературы.

— Я так решила. Тем более есть ты, как специалист по языкам.

— Я…? Специалист…? Не думал что меня так будут называть. Я ведь учил языки по необходимости…. Какая же необходимость учить язык сейчас?

— Нет никакой необходимости. Просто я хочу учиться и развиваться. Я решила, что ты поможешь в этом…. Английский лишним не будет.

— Ладно. Пока у нас есть свободное от войны время, буду учить…. Сейчас я схожу за бумагой. Нужно писать некоторые слова, чтобы их легче запоминать…. Я на минуту. — Сказал командир и неторопливо вышел из своего кабинета в коридор.

Катя взяла одну из книг, что была пособием для учения Английскому языку. И действительно странно, что она только сейчас решила начать учить язык. Раньше было куда больше возможностей и времени. Хотя, быть может это не ради того чтобы просто учиться? Скорее всего, она просто сделала повод для того, чтобы Влад был к ней ближе и работал с ней. Она не могла вот так просто подойти и сказать, что хочет быть рядом, это то же самое что сказать слова любви. В целом, наверное, так и есть и они уже давно стали друг к другу ближе, чем просто друзья. Однако они оба не могут решиться на второй шаг. Быть может, не стоит их торопить, ведь и так ясно, что они друг другу небезразличны. Они сами в себе разберутся.

Вдруг, в двери постучали. Катя сидела на стуле с книгой и отвлеклась. И снова стук в дверь, а после ее открыли. На пороге стояли двое оперативников НКВД, они медленно и молча зашли в кабинет и встали у порога, осматривая небольшое и освещенное солнцем помещение.

— Вы что-то хотели товарищи…? — Спросила Катя, положив на стол учебник и встав у командирского стола.

Вскоре, в дверях показался незнакомый комиссар с кожаной сумкой в руках. Катя сначала не поняла кто это, но потом даже немного отступила назад, узнав этого человека.

Перед ней был зрелый мужчина, примерно пятидесяти лет, в фуражке и свежей щетиной на лице. Он был среднего роста и крепкого телосложения. У него было грубое и мужиковатое лицо и опущенные злые брови, наполненные густотой и плотностью. Он иногда кряхтел и коротко покашливал.

— Эдуард Александрович? Что вы здесь делаете? — Неспокойно спросила Катя, медленно заходя за стол.

— Катенька. Ты как раз к месту. — Неожиданно расцвел некий Эдуард. — Пойдем со мной. Твое пребывание здесь больше не имеет смысла. Ты стала взрослой, и тебе пора бросать это все.

— О чем вы вообще говорите…?

— Ну как же. О вашем браке с Никитой. Зря ты тогда его обидела. Он рассчитывал на твою благосклонность, а теперь пришлось мне впрягаться за него…. Идем скорее…

— Я ему сказала «нет». Это мое решение…. Тем более. Он не смел, решать этот вопрос без меня. Он просто пошел против моей воли. Это незаконно. А теперь еще и вы…. Не думала, что он опуститься до такого.

— Опуститься…? Ну, хватит, что за глупости. Ты прямо как юная невеста, которую в кандалы хотят заковать…. Все, хватит строить из себя девочку. Документ уже подписан, так что все…. Бойцы. Берите ее и пошли. А то мы так до вечера будем ее уговаривать…

Оперативники медленно шагнули вперед, подчиняясь приказу комиссара. Катя начала смотреть то на одного, то на второго уже размышляя о том, чтобы оббежать их или выпрыгнуть в окно за спиной.

— Что за собрание в моем кабинете? И даже без меня… — Недовольно проговорил Блюхер, показавшись в дверях. — Я, конечно, помню, что не закрывал двери. Но такое беспардонное нарушение субординации, может повлечь за собой последствия. Вы понимаете комиссар…?

— А вы еще кто такой…? — Спросил некий Эдуард Александрович.

— … Нет-нет. Вы неправильно начали…. Это я должен спрашивать. Кто вы такой, комиссар…? Хотя. Вы молчите. Значит, стоит спросить у моей подчиненной, Екатерины…. Да Кать?

Опера остановились и прекратили красться к девушке. Катя продолжала стоять в напряжении и, заняв наиболее удачное положение за столом, ответила:

— Этот человек отец Никиты. Того паразита, политрука. Его зовут Буренин Эдуард Александрович. Он пришел сюда и заявил, что я должна пойти с ним. Мол, я уже жената на Никите…. Представляешь, какая наглость…

— А-а-а-а, Никита. Политрук…. Да. Помню-помню. Дак вы получается его отец, в звании комиссара НКВД? М-да-а-а… я думал вы повыше званием. — Обратившись к Эдуарду Александровичу, спокойно сказал Влад.

— А вы тогда кто, товарищ?

— Я…? Я непосредственный начальник Екатерины Кашиной. Командир специальной, разведывательной группы. Майор армии, а для вас… старший комиссар Блюхер.

— Дак это вы майор Блюхер? Да-да, Никита о вас рассказал, как вы его унизили. Не думал что вы…

— Он тоже не думал… — Перебил Влад. — А подумать стоило. Я мог бы его тогда сразу отвезти и посадить, и надолго. Благо, я добрый и не люблю сажать людей в тюрьму, или ГУЛАГ. Кем он себя возомнил вообще…?

— Это не ваше дело старший комиссар. Ваше дело врагов убивать, а не лясы точить…. А ваша подчиненная, Екатерина Кашина, должна пойти со мной. И это не обсуждается.

— Хмм…. Боюсь, что это невозможно.

— Это еще почему? На моей стороне закон и документы. Она не просто должна. Она обязана пойти со мной…. Вот, все что нужно знать. — Нервозно сказал комиссар и вытащил из сумки папку с бумагами. — Это брачный договор, согласно которому, Никита и Екатерина являются супругами…

— Интересно. Дайте ка ознакомиться…. Вы присядьте пока, присядьте. — Любезно сказал Влад и предложил Эдуарду сесть на стул.

Он взял в руки брачный документ и ушел вместе с ним к своему столу. Рядом стояла Катя и смотрела на бумагу, стоя за спиной командира, когда тот, сел за стол и принялся внимательно читать документ. Всего минуту простояла тишина, и даже оперативники не понимали, что вообще происходит и почему между комиссаром и старшим комиссаром НКВД такие разногласия. Однако, ничего страшного. Скоро все разрешиться. И действительно через минуту чтения, Влад тихонько усмехнулся. На это сразу отреагировал Эдуард.

— Ну что вы там такого нашли товарищ старший комиссар? Все документы чистые и в них нет никакого подвоха. Подписи обеих сторон имеются, и Екатерина Кашина, уже больше месяца, законная жена Никиты Буренина…. Все по закону…

— Ошибаетесь, товарищ комиссар…. А дело вот в чем. Этот документ поддельный. И вы наверняка это знаете…. Скажите. Кто этот документ составил…? Вы? Или ваш сын?

— Что…? Он не поддельный…

— Нет поддельный…. Вот в чем дело. — Сказал Влад и откинулся на стуле назад. — Дата подписания документа тридцатое мая этого года. В это время Екатерина не находилась на территории Свердловской области, что означает одно, она не могла подписать этот документ…. К тому же. Все солдаты, которые служат в моей группе, в том числе и Катя, подписали «акт о неразглашении и ограничении личных действий». Проще говоря, Катя попросту не имеет права подписывать такие документы. Соответственно, этот документ недействителен…. Но вот загвоздка. Кто-то ведь этот документ составил и подписал от ее имени…. Странно все это, не находите…?

Комиссар немного засуетился. У него на лбу проступил пот, а глаза забегали по сторонам. Было ясно, что он лжет и пришел сюда, не имея знания о поддельности документа. А может быть, он знает, что документ поддельный? Может быть, именно он и составлял для своего сына бумаги, которые имеют сомнительное происхождение?

— Я…. Я впервые слышу, о таком документе, как «акт о неразглашении и ограничении действий».

— …Ограничении личных действий. — Поправил Блюхер.

— Да не важно…. Брачный договор имеет, куда большую ценность и он превосходит все имеющиеся акты и подписи.

— Нет, вы не правы…. Давайте так. Вы сейчас спокойно уходите и забираете этот поддельный брачный договор, и я никому и ничего не рассказываю, и не начинаю разбирательство…. Устраивает…?

— Нет. Не устраивает…. И вообще. Вы унизили моего сына майор. А теперь мешаете его счастью и опровергаете брачный договор, назвав его подделкой. Я не уйду отсюда пока не заберу Катю в семью…

— Я не собираюсь в вашу семью. — Недовольно, опустив брови, ответила Катя. — Вы меня даже не спросили, хочу я, или нет…

— Кстати…. Комиссар…. А ваш сын, он, мобилизованный? Или спокойно отсиживается на Урале…? — Ехидно спросил Влад.

— Нет. Он не пойдет на войну. Я так решил…. Все! Хватит здесь сидеть и слушать этот бред. Катенька, идем. Пора идти, не веди себя как дурочка. — Встав со стула, сказал комиссар.

Но вдруг, Влад направил руку в его сторону и Эдуард Александрович тут же плюхнулся обратно. Он испугано посмотрел на майора и начал тяжело дышать. Это неожиданное действие заставило его молчать, ведь невидимая сила просто вдавила его обратно на стул.

— Ох, не хотел я этого делать, но, похоже, другого варианта нет…

Влад недовольно посмотрел на комиссара и опустил глаза на стол. Его рука потянулась к телефонному аппарату. Он взял трубку и набрал короткий номер на барабане. Пока с ним ни кто не разговаривает, он просто достал чистый листок бумаги и карандаш, чтобы что-то записать. Ну, или, просто, на всякий случай. И вот, начался разговор:

— Ало. Здравствуйте…. Соедините, пожалуйста, с заместителем председателя совета наркома, с товарищем Берия…. Кто беспокоит…? Скажите, что старший комиссар Блюхер беспокоит…. Да. Да это срочно…

Небольшая пауза. Эдуард Александрович совсем взмок от страха. Однако в глубине души он надеялся, что это всего лишь блеф и никакого Берии на той стороне провода и быть не может…. Однако. Не стоило сомневаться.

— … Ало-ало. Да…. Да-да приветствую дорогой товарищ. — Начал Блюхер немного осмелев. — Беспокою вот по какому вопиющему и странному случаю…. Тут. Сегодня. Ко мне забрел некий комиссар Эдуард Александрович Буренин…. Дак вот. Как вы помните, в моей группе есть девушка, зовут Екатерина Кашина. Именно к ней этот комиссар и пришел. А пришел он с брачным договором. Представляете…. Вот только, этот договор, составлен и подписан тридцатого мая этого года. Мои ребята подписывали акт о неразглашении, как вы помните. Екатерина попросту не могла подписать брачный договор в этот период времени и не имела права. Я считаю, что принесенный комиссаром документ простая подделка и стоит принять его на рассмотрение. Рассмотреть стоит как сам документ, так и товарища Буренина, так как исходя из его слов, именно он этот документ и составил…

Влад сделал паузу, так как Берия на том конце провода ему что-то объяснял и давал инструкции. Он посмотрел на комиссара и пригласил его к своему столу, чтобы тот подошел к телефону. Он протягивал трубу в его сторону, и тогда тот подплыл, осторожно взял ее и приложил к уху.

— … А-а-ало… — Вспотев и трясясь как студень, сказал комиссар. — Д-да, товарищ Берия…. Я все понял…

Его лицо менялось на глазах и после последней фразы, он просто передал трубку одному из оперативников, после чего тот тоже ответил Берии:

— Слушаюсь! Товарищ Берия! Будет немедленно исполнено…!

И вот, наконец, трубка телефона вернулась Блюхеру. Он услышал последнее слово прощания и положил ее на место, закончив разговор. И в тот же миг, оперативники НКВД подошли к комиссару и теперь, они уже были настроены совсем иначе. Вместо послушных бойцов Буренина, они стали для него конвоем, который сопроводит в указанное место к товарищу Берии. Влад оставался сидеть на своем месте и, положив руки на стол, симметрично сложил свои пальцы. Его взгляд был прикован к комиссару.

Опустив свой взгляд в пол, Эдуард Александрович понимал что теперь, ему остается лишь уповать на милость красных вождей. Однако он так же понимал всю тягость своего преступления. Возможно, конечно, что он даже и не знает о подделке. Но уже поздно…. Нужно было уходить раньше. Ну а теперь, придется уходить под конвоем.

— Как это вы ловко смогли вывести комиссара на чистую воду, а…! — Ехидно подбадривался один из оперативников.

— Погоди еще…. Может быть, комиссар не знал о подделке? — Надеясь на лучшее, говорил второй молодой опер. — Вдруг это подстава?

— Знал, или не знал…. Раньше нужно было думать. Теперь этим будет заниматься комиссариат, и вот там то, узнают всю правду…. Так что. Ступайте товарищи. Мне нужно работать. — Сказал Влад, убрав со стола все лишнее.

Оперативники волнительно посмотрели в его сторону стоя по оба плеча комиссара. Они сначала не поняли, но взглянув на своего, уже, наверное, бывшего товарища, решили спешно ретироваться.

Комиссар самостоятельно развернулся лицом к выходу из кабинета и медленно шагнул вперед. Оперативники, сменив приоритеты, взяли его под конвой, и ушли вместе с ним, не выпуская из зоны своего контроля. Стук их подошв по деревянному дощатому полу раздавался по всему коридору до самой лестницы на первый этаж. Так они и ушли…

Влад положил ладони на стол и сделал тяжелый вдох. Он изменился в лице, убрав свой каменный взгляд. Теперь он смотрел на стол и краем, поглядывал на стопку учебников по английскому языку и на непереведенную художественную книгу писателя Артура Конан Дойла.

— Это же надо. Такая наглость… — Не высказывая бурного возмущения, сказала Катя и вышла вперед, на то место, где стоял комиссар. — Сначала этот Никита, а теперь его папаша. Никогда бы не подумала, что их семейство до такого додумается…. Влад не молчи…

Но он молчал… пока что. Он был в раздумьях и все же, не глядя Кате в глаза и не поднимая головы, через несколько секунд, он ответил: — … Этот человек теперь отправиться в ГУЛАГ.

— Что? Разве…? Вот так сразу…? Хмм…. Не важно. Туда ему и дорога. Еще бы и политрука туда же…

— Кать… — Резко перебил Влад глядя на нее опечаленными глазами. — Ну что ты такое говоришь…?

— А что не так…? Они меня хотели поженить, против моей воли…. Что я должна об этих людях думать, по-твоему…?

— Кать…. Сядь рядом. — Тихонько сказал командир. — Я сейчас тебя понимаю, но пожелать этому человеку такой судьбы, это не правильно…

— Неправильно то, что он решил сделать. — Перебила Катя. — Его сын — противная свинья. Я не собиралась терпеть такого унижения и не собираюсь. У нас в стране запрещены браки по заведомому расчету. У меня есть права и их нарушили, и тот, кто их нарушил, должен сидеть и получить наказание…. Или что? Разве я должна терпеть? Я человек, а не игрушка…!

Катя прослезилась, и последние слова вылетели из ее уст как крик о помощи. Она не чувствовала вины в безвольном будущем комиссара. Ей было одновременно и больно, от того что были задеты ее чувства и достоинства, и в то же время горько, ведь в то же время она не хотела ужасного будущего для отца Никиты. Наверное, лучше чтобы самого Никиту отправили в ГУЛАГ. Однако есть ли резон вообще кого-то отправлять? Наказать и все. Заставить работать на стройке или отправить на фронт, пусть там пригодятся. Но нет. ГУЛАГ. Это было не то. Это… было не правильно.

Влад вышел из-за стола. Он хотел посмотреть в глаза девушки, чтобы понять, что она сейчас испытывает. У него всегда было умение заглядывать людям в душу и видеть их насквозь. Он встал перед ней и наклонился к ее голове пока она сидит на стуле. Она почувствовала, что он близко и подняла лицо. В этот момент по ее щеке вниз, скользнула тонкая соленая струйка. Когда взгляды встретились и были прикованы друг к другу, Влад сказал:

— Ты ведь на самом деле не хочешь, чтобы товарищ Буренин отбывал наказание в лагерях, верно…?

— Я…. Нет. Я хочу, чтобы его наказали, но не так. Я не хочу, чтобы его отправили в ГУЛАГ. Это не правильно…. Влад. Сделай что-нибудь.

— Легко сказать…

— Ну, хоть что-нибудь…. Пожалуйста…. Да. Да они задели меня. Да они не смели такого делать. Но я хотела лишь правосудия, но не возмездия.

— Хмм…. Правосудие, или возмездие…. Знаешь. Я хочу у тебя кое-что спросить. Ты ведь раньше была знакома с этими людьми? С Никитой и его отцом? С их семьей…?

— Да, была. — Сжимая своими руками колени, ответила Катя. — У них полноценная семья. Мама, отец Эдуард Александрович, старший сын Никита и еще младшие брат и сестра…. Они не плохие люди. Но Никита. С ним они промахнулись, не заметив, как он превратился в свинью, для которой девушка и женщина лишь забава и инструмент удовольствия…

— Где-то я уже видел такое …. Слушай. А у тебя не возникало мыслей, что Никита как-нибудь, был ранее обижен девушкой? Ну, или даже, девочкой? Понимаешь…. Люди становятся извращенными по разным причинам. Кому-то внушают идею превосходства. Кого-то обижают и он становиться уродом, который держит в себе обиду, а потом выплескивает на других. А у кого-то вообще жизнь не сахар…. Что думаешь…?

— Я не знаю. Но…. Сейчас, мне вдруг стало жаль его отца. За ним, я не замечала какого-то извращенного характера. Даже сейчас, когда он был здесь, я не услышала от него таких же слов, как от его сына…. Может быть он не виноват? Может я зря так на него набросилась…? Мне теперь так стыдно…

— Ну-ну…. Не лей слезы. Пока еще ничего не ясно… — Ответил Влад, встав в полный рост перед Катей.

— А что тогда делать?

— Что делать, что делать…. Думаю…. Я думаю. — Он заходил по кабинету. — Придумал…. Но не уверен, что это поможет. Хотя стоит попробовать. Как вариант, предложить идею отправить комиссара на фронт будет лучше, чем ссылать его в лагеря к уголовникам…

— Ты думаешь, что в лагерях уголовники? Мама мне рассказывала очень тихо, что якобы туда ссылали простых людей по доносу. Она говорила мне молчать. Она сказала, что там много хороших людей…

— Я не смею судить твою маму, ибо она очень светлая и добрая женщина. Но знаешь. Я видел, тех людей, которые в этих лагерях работают…. Да. Да. Среди них есть хорошие люди, но их мало, их смешали с настоящими свиньями и чертями. И среди тех, кто очень добр и светел, есть воры, насильники и предатели…. Я не поощряю ГУЛАГ, но я не могу сказать, что он сделан напрасно…. Ох…. Ладно Кать. Я пойду, раз такое дело.

— Спасибо. Удачи там…. Погоди!!! — Резко воскликнула Катя, когда Влад уже был в дверях. — А что мне делать с твоим кабинетом и учебниками? Мне нужно учиться…. Тебя ведь долго не будет…?

— Не знаю насколько долго. А что касается уроков английского языка, ты можешь обратиться к Марии и позвать ее прямо сюда, в кабинет. Ключи я тебе оставлю…. Она тоже учила английский. У нее конечно не чистый говор, но в качестве первого учителя она сойдет. Когда я вернуть, как появиться возможность, будем вместе учиться…. Хорошо?

— Да, хорошо. Еще раз спасибо. — Наконец улыбнувшись, ответила Катя и поднялась со стула, чтобы проводить командира к выходу из казармы.

Влад подождал, пока она закроет кабинет и пойдет с ним, ведь он знал, что ей хочется быть рядом. Так, он передал ей ключи, под ее ответственность. Хотя, в кабине ничего особого то и не было, кроме прослушивающего микрофона, который ловко замаскировали в стене. Эти двое вышли из двухэтажного корпуса прямиком в солнечный день. У дверей на скамейке у зеленого палисадника, сидели ребята из группы Михайловского, якут Барахов, что был снайпером, и младший сержант Ильин. Они бурно что-то обсуждали и по первым словам, было понятно, что темой разговора был фронт. Снайпер махал руками и восклицал о том, какие же там были взрывы и грохот. А вот Василий Ильин все не унимался по поводу наступления на Украинскую республику, где его край родной. Он все время повторял, что пойдет к командиру просить срочное разрешение эвакуировать своих родственников, но все что-то не решался пойти к капитану. Боялся его, наверное…

Командир и заместитель вместе прошли до самого здания управления аэродрома. Здесь Катя смогла по телефону позвать Марию Жилину наверх из бункера, чтобы она помогла с английским. Та, конечно же, согласилась и поспешила на подмогу. А Влад тем временем, уже отправился в главное управление Народного комиссариата решать открытое дело.

Мария достаточно быстро покинула бункер и поднялась в здание управления аэродрома. Она быстро нашла подругу и вместе с ней, неспешно отправилась в казарму. Жилина не могла быстро ходить, поэтому ее скорость была ограничена обычной ходьбой. Хотя, на улице была прекрасная погода и вследствие этого, можно и подольше погулять по территории. Жаль, только что Павла рядом нет, было бы куда веселее.

— Значит, Влад согласился учить тебя английскому языку…? С чего это вдруг у тебя такое желание возникло…? — С улыбкой спросила Мария, щурясь от ослепительного солнца и неспешно прогуливаясь до казармы.

— Ну, ты знаешь…. Влад очень умный. А я, один немецкий только знаю на отлично. Подумала, что стоит начать с английского, чтобы догонять его.

— Хм. Не вижу объективных причин. Ты просто хочешь, чтобы он обращал на тебя больше внимания, вот и все…. Эх. Зная его характер и мировоззрение, тебе будет ох как не просто расшевелить его каменное сердечко…. Уроками английского его не растолкаешь.

— Ты все еще придерживаешься теории, что он мне нравиться…? Да, он красивый и хорош во многих направлениях. Но с ним действительно не просто. Я кстати… согласна с тем, что он мне нравиться. Его внешность и физика крайне привлекательны. А вот душа и мысли, порой, не ясны. Как бы залезть в его душу и узнать, что он хочет от жизни…?

— Быстрее он в твою душу залезет, и найдет там много скелетов в темных шкафах…. Понять его мысли и душу, это то же самое, что пытаться понять идеи великих философов. Ключевое слово — не услышать их, а понять. Разобраться в приоритетах и предпочтениях…. И ведь. Ведь он мог пользоваться своим привлекательным внешним видом, чтобы развлекаться с девушками, и ведь нет. Он этого не делает и не делал. Он полностью здоров, но у него есть то, что мы называем честью, достоинством и справедливостью…. Ты знаешь, как он рассуждает о распутницах?

— Распутницах? Ты имеешь в виду куртизанок…? Или просто распутных женщин, которые просто спять со всеми подряд…?

— Да не важно. Что те, что эти, одного сапога пара. Никогда не пойму девчонок, которые спят сразу с несколькими мужчинами. Дак вот…. Влад как-то раз, очень остроумно отозвался о них…. Была ситуация. Вроде один комбат в Ленинграде, подкрался сзади к одной потаскушке и давай к ней приставать со всей любовью и желанием. И вдруг к этому комбату, ка-а-а-к со всего маху вломил лейтенант! И давай лупить его. Тот визжит…! Потом убежал комбат, а этот летеха давай ей доказывать, что он любит ее и все в этом духе. При этом у мужика то осадок на душе остался сильный. Мол, баба его неверна ему…

— Дак ведь, она и так ему неверна. Чего за ней бегать то…?

— А кто этого мужика знает. Любит, вот и бегает за ней. Терпит ее шалости. Единственно, Влад тогда был рядом и включил философа, да и ляпнул гадость, мол: «Девственность — это как свежий плод, сладкий и желанный. А блуд — это как искусанное, обглоданное яблоко, много кто кусал и много кто откусит. На вкус оно уже забродило. И кто знает, может быть, кто-то и доест, но уже не тот, что был раньше. Этот порок относиться ко всем, и мужчинам, и к женщинам»…. Вот. Вот такой он, Влад…. И парней осадил и девушек.

— Но, ведь он прав…. Разве нет…?

— С одной стороны да. Но я думаю, что любая женщина имеет право на второй шанс. Конечно…. Да. На душе остается мутный осадок и горечь. Но если она любит, и просто оступилась, почему бы мужчине не помочь ей подняться. Тому самому мужчине, который ее полюбит такой…

— Ты так говоришь, как будто ты уже оступилась однажды. Паша ведь первый кто стал с тобой встречаться, да? — Спросила Катя, остановившись у скамейки, чтобы посидеть и договорить.

— Да…. Он хороший, но я не знаю, любит он меня или нет. Я, наконец, получила то, что хотела, тепло и заботу, нежность и первый поцелуй. Однако я хочу быть убежденной что он никогда не оставит меня и не уйдет.

Мария загрустила от своих же раздумий о любви и отношениях. Сейчас она сильно дорожила Пашей, поэтому ей были нужны веские гарантии, что он никуда не денется и не бросит ее. И ведь ее опасения небеспочвенны. Парни тоже бросают девушек вследствие разных обстоятельств и выводов, своих предубеждений или порой из-за обычного разрыва, а иногда и невежества.

— Маша, все у вас будет хорошо. Я знаю своего брата уже больше двадцати лет. Он не бросит тебя. А если бросит, я ему такое устрою…! Тем более. Как можно бросить такую красивую девушку…? — Подбодрила Катя, обняв Марию через плечо. — Тем более, тебе ноги вылечили…!

— Хм…. Спасибо. Но знаешь, ты красивее. Ты вон какая. Даже Влад к тебе не равнодушен.

— Красивее? Ты знаешь, мне кажется дело вовсе не в красоте или моем характере…. Я ведь тебе не рассказывала, да и Влад тоже. Мы с ним до десяти лет ходили в одну школу. Мы жили на моей родине, на Урале. Даже моя мама его узнала. Назвала его Владик, а он тоже ее вспомнил…. Представляешь…

В этот момент Мария сидела в недоумении и режиме обработки данных. Через пару секунд молчания она резко воскликнула: — Чего…! Почему ты мне об этом раньше не рассказала?! С ума сойти!

— Ну, просто…. Не представилось возможности. Мы все рассказали Совикову. Я думала, что ты узнаешь от него…. А что? Разве это что-то меняет?

— Конечно же! Ты не представляешь, как это меняет мое представление о психологическом состоянии Влада…. Он тебя еще тогда узнал, но не понял что это ты, верно? Когда впервые увидел при сборе группы, зимой?

— Да. Тогда и я его тоже не узнала, но сразу подумала, что где-то его видела. И это ощущение не покидало меня до того момента, пока он не показал мне и Паше свои воспоминания. Мозговая симуляция.

— О-о-о…. Он тебе и это показал? Он слишком далеко зашел. Он стал ближе к тебе чем к кому либо…. А теперь, если сложить фрагменты вместе, то получиться, что это влечение к тебе у него сохранилось с самого детства. Он любил тебя, когда вы ходили в школу…. Точно тебе говорю. Вот, точно…

— Как ты это поняла? Обоснуй… — Помотала головой Катя.

— Все просто. Он помогал тебе в детстве? Вы дружили? Гуляли вместе? Ему было хорошо с тобой? Тебе было хорошо с ним? Все ведь так…?

— Да. У нас были прекрасные, дружеские отношения…

— Э-э-э нет… — Перебила Мария. — Не дружеские. Он любил тебя. И, похоже, любит до сих пор. И ты его тоже любишь…. Как вы расстались? Что произошло в тот день, когда он уехал с отцом Илларионом на объект?

— Мы вместе видели это воспоминание. Мне было очень плохо. Я плакала и у меня была истерика. Он тоже не хотел уезжать, но это был приказ его отцу и выбора не было. Он пообещал вернуться…. И еще. Там был один момент, когда я решила через два года подойти к его дому и постучаться. Там была его гадкая тетка, которая считала его виноватым во всех грехах. И она…. Она сказала мне тогда, что он умер, погиб вместе с отцом, и так ему и надо. Я тогда плакала, так сильно, что когда смотрела на себя в том возрасте, то снова не сдержалась. И он был в этот раз рядом…. Тогда я его потеряла. — Катя снова притихла, вспоминая то, что произошло.

Мария слушала и удивлялась все сильнее. Удивлялась больше в свою глупость, ведь она теперь считала, что глубоко заблуждалась на счет истинных причин взаимного влечения Влада и Кати. И ее новые доводы, были куда более правдоподобны и актуальны, нежели то, о чем она думала ранее.

— Я раньше просто жила. — Добавила Катя и продолжала. — Просто следовала своему пути. Жизнь была простой и как в тумане. Я даже не думала о том, что когда-нибудь стану так тянуться к кому-то…. Да. У меня было прекрасное детство. Наверное, потому, что я действительно его любила. Любила наивно и по-детски, но очень счастливо. И тогда зимой, когда он снова появился в моей жизни, тогда снова все изменилось. Я снова стала жить. Будто до этого, было просто существование. Стоило ему просто появиться, не чего тогда не проявляя ко мне. Уже тогда я почувствовала себя живой.

— Понятно…. Я рада за тебя. Но тебе нужно развивать свое счастье. Я уверена, что именно Влад сделает тебя самой счастливой…. Да. Но мы ведь хотели заниматься изучением английского, разве нет…?

— Да. Но ты не против, если я тебе еще кое-что расскажу. Это касается нас с Владом сильнее, чем просто влечение. Мы с ним непорочно рожденные.

— Это как? — Удивилась Мария.

— Вот так. Сейчас расскажу…

Да уж. И рассказ этот был еще очень долгий и увлекательный. Жилина только и успевала разевать рот от удивления. Все что она слышала, шокировало ее. Катя выложила все что знала, и про генетическое заключение Совикова, и про схожесть организмов, про абсолютную чувствительность к энергии осколка, про отсутствие аппетита у них обоих и про одинаковые возможности. Все в действительности выглядело так, словно Влад и Катя похожи друг на друга как две капли воды, но это было не так. И, в конце концов, Мария даже немного запуталась, и потребовалось несколько часов, чтобы разобраться во всем. Пока они искали ответы, время на изучение языка медленно уходило.

А в то же время Влад, был в центре Москвы. В городе был, лютый кипишь, от слова совсем. Люди бегали то туда, то сюда. На стенах домов и в административных зданиях висели плакаты «Родина мать», а из динамиков общего оповещения, звучали патриотические призывы. На крышах домов и на открытых площадях, окруженные мешками с песком, размещали зенитные орудия и пулеметы. Город готовился к вероятному авианалету.

Блюхер явился в комиссариат как раз вовремя. На допросе уже несколько минут как сидит наш горе комиссар, папаша Никиты. Разуметься товарища Берии мы здесь не увидим, у него и так дел по горло, а тут еще и это. Он, конечно же, взял дело на контроль, но им все равно стал заниматься некий старший комиссар Герасимов, который уже точно знал, куда нужно отправить преступное лицо. Однако к нему явился другой старший комиссар, и по совместительству майор армии Блюхер.

Когда Влад прибыл в кабинет Герасимова, там царила тишина и понимание. Понимание вины и наказания за подделывание документов. Но у майора была другая задача, нежели отправлять человека в ГУЛАГ. Он аккуратно постучался и вошел в кабинет старшего комиссара, где напротив него, на стуле, поникнув голову, сидел Буренин старший.

— Товарищ старший комиссар Герасимов, приветствую…. Разрешите?

— А-а-а. Товарищ майор. Или правильнее все-таки, старший комиссар, а…? Проходи-проходи, конечно, я не против. — Любезно ответил Герасимов, сидя на своем удобном и большом стуле.

Разуметься Влад уверенно вошел. На него сразу недовольно глянул Буренин, но после сразу опустил глаза. Герасимов в ответ грубо глянул на Буренина и тот опустился еще ниже.

Сам Герасимов был не молод. Он повидал и революцию, и гражданскую войну, поэтому на все подобные случаи он уже смотрел не серьезно. Подумаешь подделывание документов, не его полета дело. Он выглядел как обычный мужик, простой и незаурядный. Он был немного похож на генерала Компрадорова по телосложению, да и по характеру в целом тоже. Единственно, у него не было усов.

Влад прошел в кабинет, когда Герасимов решил закурить папироску. Майор тоже достал пачку немецких белых сигарет и чтобы разговор у них заладился, закурил. Он прошел к окну и встал у него, глядя на улицу города.

— Эдуард Буренин, вы ведь понимаете, в чем вас обвиняют…? — Спросил Влад, не отрываясь от окна. — Вы понимает тяжесть своего проступка?

— Да. Я все понимаю и готов понести наказание. — Смирившись со своим приговором, ответил уже бывший комиссар.

— Скажите мне. Это ведь не вы подделали документы…? Признайтесь. Признайтесь, что это сделали не вы. Вам документы передал Никита…?

— Не понимаю о чем вы. Я сам создал эти документы и…

— Хорошо… — Перебил Влад, повернувшись к окну спиной и выдохнул табачный дым. — Тогда скажите мне. Сколько пунктов в этом договоре?

— Что…? Не помню я.

— Не помните. Странно. А я помню. Восемнадцать…. Скажите. Сколько страниц в этом договоре?

— Не помню…

— Не помните…. Две…! Две страницы! И вы…. Вы даже не открывали этот договор! — Не очень громко, но грубо начал возмущаться Влад. — Не открывали его, и поэтому не знаете! А раз вы его не открывали, то составляли и изготавливали его не вы…. Верно…? Иначе бы вы ответили на мои вопросы.

— Я ничего больше не собираюсь говорить. Отправьте меня уже в заключение. Я готов. — Смирившись с гадкой судьбой, ответил Буренин.

— Все ясно…. Товарищ Герасимов. Это не он. Он не изготавливал документ. Его изготовил кто-то другой, а он лишь пособник, или соучастник по этому делу. Как хотите его называете…

— Интересно. — Проговорил старший комиссар Герасимов. — И что прикажешь с ним делать? За соучастие, и тем более не по собственной воле, его можно только под стражу. Пока что под стражу…. Тут либо лагеря, либо…

— А что если его отправить на фронт…? Лишить его звания комиссара. Дать ему звание общевойскового сержанта и пусть таскает снаряды для артиллерии. Всяко лучше, чем он будет в лагерях лес валить и сдыхать как падаль. На фронте хоть воевать будет за родину, и отрабатывать боем свое преступление. Того гляди и оправдаешь его по итогу. Вернется человеком с совестью и достоинством, и не будет больше с подделками таскаться.

— В целом можно. Там как раз нужны люди. — Согласился Герасимов. — Тем более что для него, это лучше чем ГУЛАГ, в этом смысле ты прав товарищ майор. Думаю так, и сделаем…. Но. Как искать того кто документы подделал?

— Не знаю. Нам о нем ничего не известно.

— Но постой майор. Ты ведь сказал имя какого-то, некоего Никиты. Ты что-то знаешь, или нет?

— Нет…. Это я так, ради манипуляции сказал. Как пример. Чтобы вывести этого гражданина Буренина из равновесия…. Он все равно не расскажет о подельнике. Он даже его имени не знает. Если бы знал все, то уже рассказал, и это, его бы оправдывало как жертву шантажа. Но нет…. Так что фронт-фронт-фронт. И дело с концом.

— Совершенно с тобой согласен. Тем более что сейчас серьезных дел больше чем когда либо. Поэтому согласен, дело закрыто…. Фронт.

Вопрос закрыт. Теперь бывшему комиссару придется отправиться на фронт, как и многим другим солдатам малого ранга. И для него, это действительно куда более приятная учесть, чем лагеря.

Герасимов проверил наручники на запястьях Буренина и вывел его в коридор. Тот не сопротивлялся и как достойный мужчина с честью, понимал, что действительно попался на пакости. Он встал в коридоре лицом к окну, опустив голову. Старший комиссар Герасимов попросил Блюхера немного проследить за заключенным пока он быстренько сбегает за бумагами. И вот, они оба остались наедине в коридоре. Влад смотрел на горе преступника сверху вниз с недовольным и высокомерным взглядом.

— Спасибо. Хоть так… — Тихо промычал Буренин старший. — И еще. Конечно же, большое спасибо за то, что не рассказал про сына…

— Скажи спасибо Кате. Это она добрейший и милейший на земле человек. А вы ее хотели заточить в высокой темной башне. Это я еще про Никиту не заикнулся, чтобы его привлечь…. Еще скажите, что это не так…

— Да, все так. Просто я хотел счастья для своего сына…

— Счастья…? — Возмущенно высказался Влад. — Его счастье баб иметь и не более. А жена и семья для него, по-видимому, это второй план…. Вы бы слышали, что он говорил Кате у нее дома. Он утверждал, что собрал массу фальсифицированного материала на нее. Якобы если она не согласиться стать его супругой, то он ее сдаст с потрохами и потом уже в ГУЛАГе развлечется с ней. Вот он какой, этот ваш Никита…

— … Да… — Грустно опустив голову, промычал отец горе сыночка. — Но, ей было бы хорошо у нас дома. Война это нее ее. Она девчонка. Хорошая и милая девочка, для которой война страшное испытание…

— Для нас для всех, война, это страшное испытание. — Снова перебил Влад. — А Катя, лучший боец в моей группе. Она одна как половина дивизии. И мы недавно вернулись из Брестской крепости и вывели три сотни женщин и детей. И Катя сыграла в этом важнейшую роль.

— … Эй, майор. — Тихо промычал Буренин. — Не трогай сына. Я прошу.

— Не буду…. Но. Если он снова, сам, встанет у меня на пути, я с ним церемониться не стану и Катя тоже. Если она его пристрелит или задушит, я ее оправдаю. И оправдание будет как защита своей чести и достоинства…. Ясно?

— Яснее некуда, майор. Или все же, старший комиссар…?

— Как угодно…. И мне жаль, что у тебя такой сын — поганец.

Как раз на этой фразе, разговор и закончился. Его вовремя прервал прибывший Герасимов. Он примчался с папкой личного дела и следствия. Он стремительно и торопливо попрощался с Блюхером и повел Буренина старшего туда, а куда? Мы и так знаем. Ему предстоит стать сержантом армии и поехать на фронт. Он даже не штрафник и не уголовник. По итогу его перевели в воинскую часть и через неделю, он отправился на фронт в Белоруссию. А его сынок, даже не поинтересовался, что же там с его отцом. Оно и не удивительно.

Влад вскоре вернулся обратно на аэродром и встретился с Катей и Марией. А они, так ничего толком и не выучили, разве что основы английского языка. Но главным вопросом Кати было нынешнее положение Буренина Эдуарда. Когда командир озвучил то, что ему удалось устроить, это сразу успокоило как саму Екатерина, так и Влада, ведь он больше беспокоился о ней, чем о комиссаре.

В тот же день группа отправилась на спортивную тренировку. У них в запасе еще одни сутки отдыха, но они уже и так наотдыхались и готовы идти в бой. Вследствие этого командир решил потратить силы ребят на обучение. Однако ближе к вечеру, пришел срочный приказ. Требовалось немедленно выдвигаться на фронт и пока не известно, по каким причинам.

Часть 3
«Безликие убийцы»

Фронт полыхал. Группировки танков перед Минском были взяты в котел и их вывод, был практически невозможен. Сам город уже был захвачен гитлеровцами, которые продолжали свой кровавый геноцид. А на южных рубежах, на Украинском фронте все было так же плохо. К тому же, в войну вступила Румыния. Мамалыжники атаковали Одессу и медленно продвигались в восточном направлении при поддержке сил вермахта.

Группа Блюхера выдвинулась на задание вечером, второго июля. Их местом назначения стала западная Украина. Однако Влад до последнего не знал о причинах столь необходимой операции. Он узнал лишь тогда, когда нужно было уже выдвигаться. По дороге, он все рассказал ребятам. Борясь со свистящим ветром в лицо и шумом от трепа формы, он сказал:

— На захваченных немцами территориях начали действовать партизанские отряды. Они передают радиограммы. В одном из сообщений было что-то непонятное, и оно резко оборвалось.

— Что было в сообщении командир? — Спросил Николай Николаевич.

— Командир партизанского отряда пытался сообщить о некой машине. Он смог лишь написать «большая немецкая машина движется…», и все.

— Нет-нет-нет-нет, я надеюсь это не та огромная и жуткая штука, которая была в Бреслау…! Майор, скажи, что это не оно! Скажи что это не тот металлический великан. — Неожиданно запаниковал Иван, сровняв дистанцию.

— Без паники. Даже если это он, то мы наверняка сможем с ним разобраться, направив все свои резервы…. Наверное.

— Обнадеживающе. — Прокомментировал Павел. — Но если это не та машина, то, что тогда? Других мы не видели.

— Не видели, но они явно есть. Я не думаю, что спецдивизия направила все свои силы на строительство только одной такой машины…

— Смотрите! — Резко перебил Михаил, посмотрев на юг. — Фронт в огне! Там артиллерия работает по нашим. Подсобить бы.

— Успеем еще. — Отведя взгляд на запад, ответил командир. — У нас другое задание. Координаты у нас есть, так что в тыл к противнику.

Да. Как бы ребятам не хотелось помочь солдатам на поле боя, у них были свои, более важные задачи. Нельзя сказать, что их работа более ценная, чем жизни солдат. Все сейчас выполняют свою задачу и исполняют долг перед родиной, защищая ее. Поэтому действия группы не менее важны, чем бои на фронте, учитывая их знания и навыки.

Лес. Это и есть, то место где живут партизаны? У командования есть оперативные карты и сведения местности, поэтому они смогли точно, по словам и описанию партизан определить, где именно, и в каком квадрате, находится их отряд. Если быть точным, то, как раз там, с их отрядом и была потеряна связь.

Блюхер не решался спуститься в густую чащу, будучи уверенным, что если врага не видно на поверхности, то он точно скрывается в укрытии или в засаде. Ребята остановились над нужным местом, паря в воздухе на энергетических полях. Они решили просто понаблюдать за периметром, чтобы узнать, есть ли на территории враг или нет.

Катя, затаив дыхание мотала головой то в одну сторону то в другую, отслеживая каждый шорох в лесной чаще. И вдруг, послышался громкий треск древесины. Он был достаточно далеко, чтобы увидеть причину звука, но пугало больше не это. Перед глазами ребят в северном направлении лес просто ходил ходуном, как будто деревья это высокая трава и в этой траве бегает дикий зверь, который быстро бежит за своей жертвой!

— Командир…! — Не отрывая глаз, сказал Иван, протягивая руку в направлении неспокойных деревьев.

— Вижу-вижу…. Не будем торопиться. Мы не знаем что там…. Пусть шум стихнет. Это нечто должно рано или поздно остановиться. Вот тогда и посмотрим, что же там.

— Ты раньше такого не видел? — Спросила Зина, прыгнув немного повыше. — Может быть, ты бывал на других заводах, где могли строить уникальные боевые машины…?

— Нет. Я понятия не имею что перед нами. Первую машину, которую я увидел, была в Бреслау. Я тогда тоже был весьма удивлен, что они ее строят…. Скажу сразу. Я не был допущен к большинству проектов спецдивизии СС.

— Влад…. Вроде стихло. — Сказала Катя, которая не отвлекалась на разговоры. — Лес замолчал. Думаешь, стоит спускаться вниз…?

— Терпение Кать…. Спустимся прямо здесь и дойдем до места пешком и как можно тише. — Ответил командир сразу всем, указывая под ноги.

— Что если на нас нападет эта штука? Каким оружием ее атаковать? — Спросил Павел. — Мы в лесу еще ни разу не проводили учения…

— Атаковать всем, чем можно. Мы на территории противника. Поэтому, все, что в вас целиться или бежит на вас, все должно быть уничтожено, и неважно какими методами и приемами…. В целом, нужно быть аккуратнее…. Все за мной…

Влад убрал поле из-под ног и с ускорением начал падать вниз ногами, лавируя между деревьями и ветвями. Это был смешанный лес, состоящий из берез и сосен. Он был не густым, но явно старым, так как на земле было много наклоненных и поваленных деревьев поросших мхами и грибами. Так же здесь было много папоротников и влажный воздух, который сразу почувствовали ребята. Им здесь было некомфортно, так как это была настоящая глушь, по которой редко кто ходил. Однако командир, быстро нашел следы пребывания человека. Он увидел тропу, по которой явно шли или даже бежали партизаны. А потом, он обнаружил труп с раздавленной головой.

Командир приказал всем распределиться по местности, когда услышал что где-то в чаще, снова затрещали ветки и толстые стволы деревьев. И вдруг, на весь лес прозвучал пронзительный крик, который резко оборвался.

— Что за хренотень!? — Запаниковал Иван. — Там кого-то убили! Это произошло как раз в тот момент, когда затрещали деревья…!

— Спокойствие…. Партизаны должны быть в той стороне. Если еще есть кто-то живой, то это странно. Судя по тому, что труп сильно изуродован, скорее всего, живых уже не осталось… — Проговорил Влад, осматриваясь вокруг с возвышенности, и оглядевшись, добавил. — Идем. Не торопитесь и сильно не шумите. Смотрите под ноги и желательно, передвигайтесь по создаваемым полям, чтобы вообще не касаться земли…

Группа выдвинулась вперед, к предполагаемому месту, откуда исходил крик и шум. Они двигались быстро, но одновременно аккуратно используя невидимые энергетические поля, как и просил командир. Влад вышел вперед, чтобы не бросать ребят в неизведанное. Он решил, что если он пострадает, то это не так страшно, чем пострадает кто-то из его друзей, учитывая их неспособность к удивительной регенерации.

Вдруг, ребята заметили, как командир засел за кочкой и махает всем пасть на землю и затаиться. Ребята вняли его предупреждению и как только они стали ближе, то тут же приняли лежачее положение. Они по-пластунски подползли к той самой кочке, за которой лежал Влад, и выглянули из-за нее. То, что они там увидели, до чертиков потрясло каждого. Их взору открылась поляна, на которой творилась какая-то кровавая бойня. Повсюду были разбросаны части человеческих тел с ошметками одежды и оружия. Однако нигде не было признаков взрывов или же применения режущего, рубящего оружия. Тела, как будто просто разрывали на куски, непреодолимые силы.

— Что это…?! Что за жесть?! Прямо как в пирамиде…?! — Громким шепотом проговорил Павел, вспоминая аналогичную картину мясорубки.

— …Тс…. Тихо. — Прошептал в ответ Влад, не отрывая глаз от места происшествия. — Ждем…. Мы здесь не одни, это точно. Я чувствую, странный запах. Не понимаю, на что он похож…

— На запах спирта и медикаментов. — Сказала Катя, тоже что-то чувствуя. — Как в больнице. Так же пахнет…

— Да…. Точно. — Согласился Влад, обратив на нее внимание. — Я хотел сказать, что запах как в лаборатории, но этот вариант более правдоподобен…

— Твою мать…! — Стараясь не шуметь, шепнул Павел, увидев человека.

Ребята затихли. Они увидели, как на поляне где валяются разорванные трупы начал ползать еще живой солдат. Скорее всего, это был один из партизан. Он был серьезно ранен. Он полз к дереву, чтобы отползти подальше от этого места, но ему оставалось недолго. Влад запретил кому-либо выходить на помощь этому человеку, так как стоило ему застонать, на крик сразу побежали лесные монстры, снова затрещав ветвями. На звук что-то приближалось и поэтому, каждый затаил дыхание, испытывая страх и готовность к любому развитию событий.

Вдруг, между деревьями с правой стороны, а это с востока, на стон прибежал самый настоящий монстр. Это была далеко не машина, как было сказано в последнем сообщении. Это было существо, большого размера, быстрое и крайне отвратительное.

— Тише-тише. Не шумите. — Совсем шепотом сказал командир, с ужасом наблюдая за невиданным ранее, омерзительным нечто.

Это было живое существо. Скорее чудовище, вышедшее из головы, наверное, самого безумного ужаса. Монстр был смесью ракообразного, паука, скорпиона и человека с толстой хитиновой броней на спине. У него был длинный хвост как у омара. Впереди были короткие хвательные клешни, а под ними человеческие руки с оголенной плотью. Рядом с руками, посередине, был рот с большой головой и зубами как у морского песчаного червя, а на этой голове, виднелись глазницы с синими и пустыми шариками. На конце хвоста было жало, но оно не поднималось вверх как у скорпиона, оно было направлено вниз как у осы или шершня. Казалось бы, что это просто животное, но его покрытые светлой человеческой кожей ноги и нижняя часть хвоста говорила о другом. К тому же, размер этого монстра был очень велик. В длину оно достигало пяти метрам, а в высоту на прижатых лапах полтора метра. Оно издавало щелкающий звук, а иногда и писк.

Нечто набросилось на израненного партизана, а тот в свою очередь, по всем законам страха и ужаса начал истошно кричать, но монстр его быстро утихомирил. Пождав под себя хвост с жалом, тварь пронзила несчастного в области живота. Человек еще какое-то время кряхтел и хлюпал, но вскоре затих и обмяк. Он мертв. Скорее всего, жало вводит в тело некий токсин в огромном количестве, от которого жертва, особенно такая мелкая как обычный человек, просто погибает мгновенно. Однако на этом, творящаяся жесть не закончилась. Чудовище немного отдохнуло и устроилось поудобнее, чтобы потрапезничать своим уловом. Оно держало тело клешнями и медленно, продвигало его ближе к пасти. Там бездыханного, встретили уже человеческие руки, они схватили жертву и направили прямиком на зубы. Вскоре, произошел звук похожий на треск и через пять секунд уже ненужное монстру тело, отлетело от него, но уже без головы. Своими клешнями зверюга решила распотрошить свою жертву и разбросать руки и ноги, да и многое другое по поляне, украсив стволы сосен кишками и другими потрохами. Совершив акт убийства и поедания людской головы, отвратительный и омерзительный монстр, медленно развернулся и пошел в противоположную от группы сторону, перебирая своими лапами.

— Смотрите. — Сказал Влад, указывая на брюшко этого чудовища.

Вот оно что. В основании хвоста было встроенное место под установку маленького энергоносителя, и как раз таки на этом самом месте и был установлен маленький, светящийся блок. Влад немного приподнялся, чтобы увидеть колбочку получше. В этот момент его глаз загорелся, и он сделал короткий, но точный выстрел, на минимальной мощности. Прозвучал лишь звон, когда от металлического крепления оторвался энергоноситель. И в этот момент существо остановилось, будто уснуло.

— Оно шо, померло? — Спросил Николай.

— Нет-нет. Оно, похоже, отрубилось…. Давайте понаблюдаем. Энергоноситель был на этом существе не просто так… — Ответил командир.

— Вот еще смотреть на него! Убить и все, чего мы цацкаемся с ним, оно убило наших партизан, а мы будем смотреть, как оно оживет снова…! — Возмущенно начал скандировать Павел.

— Успокойся. Если тебе страшно, то сиди и не высовывайся…. Я хочу посмотреть, как оно будет себя вести без энергии осколка. Тем более, я не знаю, для чего нужна эта энергия для такого существа.

Ребята продолжали сидеть в укрытии за кочкой покрытой мхом. Они смотрели, как чудовище дышит, но не двигается. Влад одел маску, опасаясь возможного наблюдения со стороны, или прямого наблюдения от лица монстра. Кто знает, а вдруг этот энергоноситель, как бы заставлял существо двигаться, и оно сейчас немощное именно из-за отсутствия энергии?

Вдруг оно начало подергиваться и вскоре медленно подниматься на свои лапы. В этот раз оно было в растерянности. Хвост с жалом был опущен, как будто обездвижен, а клешни мотались по земле. Нечто медленно начало осматриваться и человеческими руками изучать траву и мох под собой. Вскоре оно подползло к дереву и щупало его. Казалось что это нечто, попросту потерялось в лесу и пытается понять свое место положения. Оно стояло к ребятам как бы спиной, и не могло их видеть. В этот момент, Влад встал и сделал шаг вперед.

— Ты что делаешь?! Дурной что-ли совсем?! — Воскликнул Павел.

— Спокойствие. Я один пойду, а вы сидите. Не показываетесь и молчите. — Ответил командир и плавно шагнул вперед.

Наверное, он знает что делает. Монстр в десяти метрах от него и не видит его. Влад специально решил привлечь его внимание и немного пощелкал языком, как будто подзывает к себе собачку. Стоило чудовищу увидеть его, как оно сразу развернулось и отползло назад еще на пять метров. Оно сразу издало громкий писк и щелканье, точно такое же какое издал командир. Оно приняло боевую стойку, опустив хвост под себя, но при этом не нападало. В глазах монстра, читался страх и озабоченность. В ответ нечто пыталось напугать Влада, ударяя по земле клешнями и он, действительно отступил на два шага назад, чтобы немного усмирить тварь, и она успокаивалась.

— Это ее настоящее поведение…. Видите. Она боится. — Тихо проговорил Влад, не поворачивая голову к ребятам, которые внимательно его слушают и наблюдают за происходящим.

— Она? Ты что, уже определил, что это самка, или как…? Я бы советовал убегать пока не поздно. Она вот-вот нападет на тебя…! — Все не унимался паниковать Павел.

— Не мешай мне и не вмешивайся…. Сейчас я кое-что попробую.

Влад сделал обратно, два шага вперед. Существо снова напряглось. Он держал руки немного приподнятыми, чтобы оно видело, его благие намерения. Он сделал еще три шага вперед, минуя растерзанные тела людей. А существо, все сильнее и сильнее отступало назад. И теперь, командир остановился. Он посмотрел на зверя и начал щелкать, будто разговаривая с ним. В этот момент майор начал как-то влиять на животное. Его глаз светился синим светом как во время лечения ран. Монстр начал вести себя немного спокойнее и даже убрал свое жало, выпрямив хитиновый хвост. Оно начало медленно, но осмотрительно двигаться вперед иногда озираясь по сторонам реагируя на любые шорохи.

Щелчок, щелчок и снова щелчок. Влад действительно, будто приманивал существо к себе, даже не обращая внимания на его отвратительные формы и голое мясо. Чудовище издавало все более тихие и спокойные звуки по мере приближения. Майор вытянул руку вперед и расправил пальцы. Он желал дотронуться до этого нечто. Но с какой целью?

Монстр отвел свои клешни, и лапы в стороны, когда был совсем близко к командиру. Оно немного дернулось назад, но потом снова продолжило сближение. В ход пошли изуродованные человеческие руки, которыми существо успешно пользовалось. Оно протянуло руку вперед, расправляя свои кривые и бледные пальцы. И вот, момент прикосновения. Влад смог дотронуться до существа. Оно само позволило это сделать. Оно само подошло к нему чтобы, наверное, поговорить. Кто знаем, может быть, Влад как-то может общаться с животными? Он щелкал языком, так же как это делает монстр, а теперь, это нечто само к нему подошло. Их прикосновение руками длилось несколько секунд, а потом, Влада как током ударило, и он сразу отстранился от монстра. Однако существо не предприняло обоюдных действий. Оно продолжало стоять, уже доверяя человеку.

— Влад. Что происходит…? — Шепотом спросила Катя, немного высовываясь из-за кочки.

Но она сразу же спряталась обратно, когда тварь ее заметила. Она испугалась, но дальнейшей реакции не последовало. Монстр не отреагировал на нее как на враждебную сущность и не атаковал. Что уж говорить, оно даже не испугалось девушки.

— Можете встать, но не подходите ко мне и к ней…. Это все равно не безопасно. — Сказал командир, когда существо обратило свое внимание на ствол дерева и медленно направилось к нему.

Ребята встали на ноги, в полный рост. Монстр на них не отреагировал, вернее, оно посмотрело на них, но не восприняло как угрозу своей безопасности. Дерево и мох, для существа были куда интереснее, чем люди.

— Что произошло? Что ты вообще сделал? Оно безобидное…? — Спросил Михаил, приподнимая руку в направлении существа.

— Не совсем, но нас оно не тронет…. Я видел. Не могу пока сказать что это за зверь. — Сказал командир, наблюдая за мирным передвижением монстра. — У нее есть воспоминания как у человека. Но там сплошные обрывки, будто все было стерто…. Там много боли. Там есть лаборатории и еще…

— Лаборатории? Хочешь сказать, что это существо было создано нацистами…? — Спросил Иван.

— Возможно…. Точнее наверняка, да. Я думаю, энергоноситель был прицеплен к ней не просто так…. Странно. У этого существа, женское начало. Не знаю, как объяснить проще, но она, как будто была женщиной.

— Женщиной…? Погоди. Влад, что ты видел в воспоминаниях у этого существа…? — Спросила Катя.

— Не знаю…. Нужно их еще раз потом проверить. Там были ученые и еще…. Еще какие-то колбы, шприцы и…

Треск, треск! Влад не успел договорить, как вдруг, по лесу снова зазвучали трескучие ветви. Неужели это существо было не единственным?

— В укрытие. — Не поднимая шума, скомандовал Влад и снова спрятался за кочкой.

Освобожденное от энергоносителя существо, насторожилось и начало осматривать округу. Оно приняло боевое положение и приготовилось к нападению. Наверное, оно не было довольно появлением других тварей, у которых есть колба с энергией осколка.

Вдруг, с западного направления появилось еще одно такое же существо. Оно было агрессивно настроено и шумело громче, чем первое. Когда оно прибыло на лесную поляну, стало ясно, что между двумя существами начнется смертный бой. Прибывший монстр действительно имел под брюшком маленький энергоноситель. Сомнений не оставалось, что агрессия этих существ, непосредственно связана с этой энергией.

Внезапно, с севера, явилось еще одно существо. Оно сразу напало на то, что было безобидным. Завязалась битва двух, против одного. Однако пока что, побеждал в этой схватке мирный зверь. Их бойня сопровождалась громкими писками и грохотом, когда их пятиметровые членистоногие тела падали на землю и извивались как тараканы.

Вскоре силы начали медленно покидать мирное существо. Оно сдавало позиции, когда ему откусывали лапы и впивались клешнями в хвост и руки. Влад понимал, что уничтожить нужно всех троих. Конечно, монстр без энергии осколка безобидный, но это только по отношению к Блюхеру и к его ребятам, а в иных случаях, он может быть опасен. Поэтому, пока идет неравная схватка, он приказал группе рассредоточиться и приготовиться к атаке. От Кати требовался беглый огонь, а от остальных прикрытие.

Место схватки взято в кольцо. Теперь остается лишь обстрелять всех трех зверюг, но вот только, первого как-то жалко. И все же, это нужно сделать и уничтожить всех, как бы этого не хотелось.

— Беглый огонь!!! — Громко прокричал Влад, сразу сделав первый выстрел.

Взрыв и громкий писк! Твари почувствовали боль куда более сильную, чем просто удары друг друга. Катя тоже начала стрелять преимущественно в тех монстров, которые напали на первого. Под таким огнем у этих зверей не оставалось шансов на выживание. Двое из них пали и еще продолжали дергаться как ужаленные червяки, а вот третий, решил напасть на командира. Он увидел его и красную маску своими синими глазами и побежал на своих быстрых лапах в его сторону как можно быстрее. Влад понял, что нужно выстрелить, как следует, либо отступить. И вдруг, монстр сделал прыжок в его сторону. Командир сосредоточился и выстрелил лучом большей силы, из-за чего на теле существа образовалась огромная дыра. Однако теперь оно падало прямо на него, а когда упало, было не совсем ясно, успел ли командир отпрыгнуть в сторону.

Все стихло. Первое существо еще пыталось дышать лежа на своем панцире лапами к верху, а вот третье, напавшее на командира, лежало там, где он стоял. Разуметься, ребята сразу побежали к нему.

— Все в порядке…. Я живой. — Прозвучал голос Блюхера.

Его не было видно, но вскоре он поднялся на ноги рядом с монстром. Он ушел от него и медленно подошел к той первой, что еще была живой, и медленно умирала. На кителе командира была кровь, но похоже, что не его, так как ранений на теле не было. Он подошел к монстру максимально близко и взялся своей рукой за одну из лап, не смотря на всю омерзительность. Еще пару секунд и существо перестало дышать. Оно испустило последний дух и покинуло этот мир, чувствуя боль и страдание.

— Не могу сказать, что мне его жалко. — Проговорил Павел глядя на разорванные человеческие тела, лежащие на моховой подушке. — Эти твари убивали людей. Увижу еще одного, сразу убью…

— Да, но…. Стоит понимать, что управляли этими существами как раз таки люди. Ты ведь заметил что на агрессивных особях, были надеты энергоносители…? — Спросил командир не глядя на Пашу.

— Видел. Но это не дает им права существовать. Они все равно враждебны. Хватит защищать всех кого можно командир…

— Я не защищаю. Я лишь говорю о справедливости. Не тебе меня учить…. К тому же. Ты ведь не знаешь, что я видел в голове этого монстра.

— Да какая разница! Они нас убивают…!

— Прекратите оба…! — Вмешалась в перепалку Катя. — Достали уже! Чего ты Паш взъелся? Сказано же тебе, что эти твари были под контролем нацистов…. Это ведь все Erhaben, да Влад…?

— Больше некому…. Я смогу точно сказать, если еще раз просмотрю воспоминание этого существа…. И еще. У меня есть одно страшное предположение. Мне кажется, что оно раньше, действительно было человеком.

— Вот это нечто, человеком!? — Снова громко спросил Павел.

— Да. Представь себе…. Так, ладно. Не будем здесь задерживаться. Нужно быстро изучить анатомию этого существа. — Сказал командир и полез прямо на монстра, который лежит на спине. — Зина! Дай мне чистые банки. Я хочу собрать материал для Совикова. Думаю, стоит набрать немного крови, плоти и яда из жала.

— …Эмм…. Конечно, сейчас… — Немного затупив, ответила Зина и полезла в свою медицинскую сумку за колбами и баночками. — Вот…. Я могу помочь чем-нибудь…?

— Да, давай. Мне нужно чтобы ты сцедила немного крови, пока я соберу яд из жала…. Да и еще. Миша, помоги ей…

— Командир… — Сказал Николай, стоя над уцелевшим туловищем одного из партизан. — А что делать с погибшими? Закапывать их я не знаю как…. Тут просто фарш, а не тела…

— Соберите их документы, если они уцелели Николай Николаевич. Найдите хоть что-нибудь, чтобы внести их имена в списки погибших.

— Понял командир…. Ванька. Ну, ка, подсоби мне. — Сказал Николай, призвав на помощь Ивана.

Влад отрезал от мертвого чудовища небольшой кусок плоти и паковал его в банку. После, он слез с него и подошел к хвостовой части, где было жало. Он попытался поднять его, но хвост оказался тяжеловат. Нужно помочь.

— Паш, помоги…. Нужно сцедить яд.

Павел спешно подошел к командиру и получил от него банку. В это время Влад поднял противный на ощупь хитиновый хвост жалом к верху, чтобы было удобнее с ним работать.

— А как…? — Спросил Паша.

— Там под жалом есть что-то похожее на клапан. Нужно одеть банку на жало и горлышком аккуратно надавить на эту штуку…. Только на себя не попади этой жидкостью. Осторожнее.

Павел сделал все, так как сказал Влад. Он надавил на область под жалом, как бы под крюком и с конца медленно полилось пахучее вещество. Оно имело голубоватый цвет, и было мутным как самогон. Когда набралась половина небольшой, полулитровой баночки, можно было остановиться.

— Фу-у. Оно воняет.

— Не вдыхай. Вдруг оно имеет токсичные пары. — Предупредил командир Павла и тот сразу закрыл баночку как следует. — Так. И еще…. Ваня! Сделай фотографии этого существа с разных ракурсов. Это для отчета…

Прекрасная работа. Группа на этом задании не только уничтожила монстров, но и собрала все важные биологические материалы. Однако все было не так гладко. Партизаны были убиты. Конечно же, это не все кто стал партизанить в лесах, но раз здесь стали бегать такие твари, то это очень обнадеживает остальных лесных воинов. И ладно бы это были солдаты вермахта, или бойцы спецдивизии СС. Дак ведь нет, это отвратительные и в несколько раз опасные чудовища.

Влад прошелся по месту событий и собрал все три энергоносителя, которые были одеты на брюшной полости этих существ. Он не сомневался, что именно спецдивизия виновна в создании этих тварей. Другого варианта нет. Больше попросту некому. К тому же, на примете у Блюхера был один человек, который мог создавать таких монстров.

Вот и все. Теперь группе пора домой с не самыми приятными вестями. Владу необходимо помыться от крови и изучить собрание образцы. После этого задания, ребята поутихли с желанием отправляться в лес на оккупированной территории. Вдруг, там есть еще несколько таких чудовищ. И будет куда хуже, если их там целый рой.

По дороге домой, Влад решил рассказать кое-какие свои догадки и наблюдения. Многое ему показалось странным и требующим разбирательств.

— Зина меня больше поймет, чем остальные, так как она с медициной и биологией знакома больше чем все…. Вот что я уже сейчас могу подметить. Эти существа, точно не насекомые или ракообразные. Оно, несомненно, выглядят как членистоногое, но у них есть человеческие руки и мозги, пусть не такие как у человека. В теле этих тварей течет кровь, что совершенно не свойственно для ракообразных у которых вместо крови по телу течет гемолимфа. У них есть яд в жале и непосредственно само жало. Это более близко к скорпионам, но и те, тоже насекомые.

— Если это действительно в прошлом человек, то, что могло с ним произойти? Тело не может принять такие трансформации. Это антинаучно. — Высказалась Зина по этому поводу.

— Я понимаю и сам это знаю. Но поверь. У нацистов на попечении есть один ученый, который плевал на официальную науку. Мой отец знал о нем, но никогда с ним не общался.

— Значит нужно найти этого ученого, или хотя бы выведать информацию о нем. А лучше узнать, где таких монстров создают. — Предложила Катя.

— Согласен. Но пока на базу. Мне бы отмыться, а то эта тварь упала прямо на меня…. Ненавижу когда на мне кровь…

Глава 20
«Не болтай»

Ох, как сильно досталось Хартману, когда он, Эрнеста и Эрвин вместе с остатками своих групп вернулись в Бреслау. Харти получил по полной, так как именно он был ответственным за проведение операции в Бресте. Однако слов о лишении его звания, даже не было. Всего лишь громко пошумели и бросили. Генерал Кронберг хотел применить хоть какое-то наказание для командиров, но он не успел. В разговор вмешался загадочный персонаж в капюшоне и мантии, тот самый наставник дивизии. Этот господин решил, что проведенная операция была закончена, пусть она и не успешна, но в результате кровавой бойни, удалось получить массу информации о силе и способностях красного демона. Он не хвалил ребят, но сказал, что их сведения оказались полезными для дальнейших действий сил СС. Он предложил отправить группы в Берлин на недельную реабилитацию и подготовку новых кандидатов, чтобы в следующий раз, бойцы были более подготовлены и натренированы. Генерал безоговорочно согласился с мнением наставника, находясь под влиянием его авторитета. И поэтому, временным пунктом размещения спецгрупп, стал Берлин.

Ради соблюдения всех выше перечисленных обязательств, генерал Густав Кронберг отправился вместе с командирами. Он посчитал, что нужно лично заняться тщательной подготовкой бойцов опираясь на полученные данные о силе и превосходстве противника.

Поездкой в Берлин, не мог не воспользоваться Эрвин. Он еще после Бреста загорелся желанием изучить дело профессора Циммерманна и опровергнуть слова демона, ну или подтвердить, что ему совсем не хотелось. Однако этот вопрос ему, вскоре пришлось отложить, ведь шестого июля, пришла зашифрованная радиограмма от Вальтера Борга.

— От него долго не было вестей. Он там что, с русскими девушками развлекается, пока мы тут льем кровь и пот за великий Рейх…? — Раздраженно спросил Хартман, сидя на стуле и разминая ладони пружинным тренажером.

— Уймись уже…. Погибших не вернешь. — Сказал Эрвин, работая над шифровкой сидя за тем же столом. — Судя по первым строчкам, Вальтер знает о нашем провале в Бресте. Интересно откуда…?

— Красный демон нашептал…. Какая разница. Он там прохлаждается. Наверняка он раздобыл себе звание какого-нибудь политрука и сидит спокойно в кабинетике и попивает чай. Подумаешь…

— Он хотя бы успешно выполняет свою работу. — Вмешалась Эрнеста, зайдя в комнату полностью промокши от пота. — А мы облажались как детишки…. Кто же знал, что демон окажется настолько опасным. Еще и эта девчонка в белой маске. Она даже не напрягалась когда дралась со мной. Нам нужно больше тренироваться, чтобы быть им равными…. И все же. Они нас не убили…. Почему…? Как думаешь Харти….?

Эрнеста ехидно проговорила свой вопрос, снимая серый китель. Под формой была промокшая рубашка, а под ней майка с изображением орла со свастикой в центе. Она немного потрепала волосы, чтобы они подсохли, а после, тяжело плюхнулась в кресло в уголке.

От действий девушки Хартман и Эрвин оказались под гипнозом. Они смотрели на нее, пока она не посмотрела на них в ответ. Их глаза сразу упали в пол, а Харти демонстративно кашлянул, чтобы не выказывать соблазна. Она ему нравилась и это, было видно. Но вот чтобы обратить на себя внимание девушки аристократки, требуется иметь более скромный характер, и как минимум, чистое прошлое, чего не скажешь о Харти. Пусть он и не любитель насилия и уж тем более полового насилия, но в условиях всеобщего безумия, приходиться вертеться, как только возможно. Именно из-за уступчивости, Эрнеста и презирала Кронберга младшего.

— Правильно Харти. Отвернись и не смотри на меня. — Даже немного озлоблено сказала Эрнеста в адрес Хартмана. — Только достойный мужчина имеет право любоваться моим телом. Ты пока не дорос до такого уровня. И ты прекрасно знаешь, какой парень сейчас меня восхищает больше всех.

— Да. Вот только он на тебя даже не смотрит. Умчался от тебя к большевикам и сидит там курит…. Ты как парень, а он девчонка. Ты пытаешься затащить его в постель, а не наоборот. — Недовольно проговорил Хартман даже не глядя на свою собеседницу. — Он с тобой поиграет, и ты запомнишь это соитие на всю жизнь. Но жить он с тобой не станет. Он одиночка…. Женитьба, не в его стиле и не в его привилегиях.

— Да что ты вообще знаешь о нем?! Он интересен девушкам не только из-за внешности. Он очень хороший и добрый…. В отличие от тебя, он еще и справедливый. Я ведь помню его действия во Франции…

— Так друзья, хватить ссориться. Я расшифровал его послание. — Сказал Эрвин, сразу же поднявшись со стула с листком бумаги.

— Ну и…. Что там? — Спросила Эрнеста, ожидая пока тот сообразит.

Эрвин встал у окна, чтобы солнечный свет озарил бумагу. Он прищурился и был готов зачитать весьма крупный текст.

— И так, Вальтер передал следующее: «Ужасный, вопиющий кошмар. Друзья, как вы могли?! Я не ожидал, что начнется война. И это лишь верхушка айсберга. Этнические чистки и убийства евреев, цыган, украинцев, белорусов и русских! Вы с ума сошли там все?! Еще и вы сами! Недавно я узнал, что больше двадцати бойцов наших спецгрупп погибли в районе Бреста. Я ждал ответа, на счет вас. Вдруг среди погибших были командиры. Узнал, что нет. Рассказывают, что советская спецгруппа упустила вас, и вы ушли обратно через границу, но вы понесли тяжелые потери…. Зачем вы полезли?! Я же предупреждал, что демонов стало больше. Я же говорил, чтобы вы не лезли на рожон. Против вас была применена лишь малая сила. Демоны опасны. Прошу вас друзья… берегите себя. Не рискуйте…. Данных больше нет. Здесь сейчас хаос и всеобщая мобилизация…. Я стараюсь не светиться…»

— Посмотрите ка, какой благородный…

— Закрой рот Хартман. — Тихо и грубо рявкнула Эрнеста.

— И ведь, правда. Он нас предупреждал, чтобы мы были осмотрительнее. В Бресте была капкан, и мы в него попались. — Добавил Эрвин, поддерживая девушку. — Мы облажались.

— Хорошо, допустим. Тогда что ты предлагаешь? Мы сейчас не в состоянии быстро подготовить силы для новой атаки. На тренировку новых бойцов уйдут недели, если не месяцы. — Размахивая рукой, говорил Хартман. — Нам нужна стратегия и совместная работа со всеми силами дивизии, в том числе и с механизированными частями…

— Верно. Нужно кооперироваться. — Поддержал Эрвин. — Но сначала, я хочу определиться, кто лжет, а кто говорит истину. Мне нужно найти дело профессора Циммерманна.

— Что ты прилип к этому бреду гадкого демона? Он враг и этим все сказано. Нужно бить его и уничтожать, а не разбираться с ним, кто прав, а кто виноват. Уймись уже Эрвин…

— Не-е-е-т Харти, нет…. Я не отступлю. Я все узнаю…. Просто. Просто, что если он нам не враг. У него ведь не было задачи нас убить так? Он нас просто отпустил и все…. Отпустил, чтобы я узнал для себя правду.

— Дурак ты Эрвин. — С улыбкой сказал Харти. — Он тебя вокруг пальца водит, а ты и рад…. Ну найдешь ты правду. Найдешь подтверждение его слов. А что дальше…? Кто тебе поверит…?

— Вы поверите. Вы мои друзья, и вы поверите…. Хотя бы, я буду не один, кто знает правду. Если я найду все что мне нужно, пообещайте, что не бросите меня и не воспротивитесь правде…

— Я обещаю. — Ответила Эрнеста. — Если конечно ты найдешь свою истину. Обещаю, что останусь на твоей стороне.

Эрвин доверчиво улыбнулся в ответ своим друзьям, между которыми уже давно происходит спор. Но, не смотря на все за и против, молодой командир все равно направился в закрытый архив, где и хранится копия дела об убийстве профессора Аддлера Циммерманна. Разумеется, ему пришлось изрядно попотеть, чтобы попасть туда и особенно, найти проводника, чтобы достать именно тот документ, который и нужен Эрвину. И уже там, в мрачных и звонких коридорах подземного хранилища, он нашел то, что так хотел найти.

8 июля 1941 года. Лаборатория Совикова.

— Жесть. Просто ужас ребятки. — Повторял доктор, изучая полученные биологические материалы под микроскопом. — Это человеческие кровяные тельца, а хитиновая броня, дак это вообще, что-то среднее между костью и ногтем. Обалдеть…

— То есть, это действительно раньше было человеком? Влад говорил, что он увидел воспоминания этого существа, будто оно что-то видело и у него есть мозг. — Сообщила Катя, будучи сильно заинтересованной в работе.

— Мозг? Да, скорее всего…. Если Влад видел что-то, то нужно знать что. Где он сейчас…?

— Мы его сегодня еще не видели. — Ответила Катя. — Я сама подняла ребят. Он не пришел когда был подъем.

— Интересно…. Что ж. Тогда его нужно найти. У нас остается последняя улика и тогда, я точно скажу, человек это был, или нет…. И ведь поразительно. Все указывает на то, что это была женщина…. Ее руки на фото…

— … Я-я…. Я пойду, найду командира. — Сказала Катя, с отвращением взглянув на сделанное фото.

Совиков лишь кивнул в ответ на это предложение и с азартом продолжил проводить эксперименты. Катя посмотрела на Зину, которая сидя за столом что-то пишет и дабы не отвлекать ее, быстро пошла на поиски своего командира. Она решила зайти и проверить, нет ли его в кабинете, оставив своей основной целью его личные покои, где она однажды уже бывала. И действительно, в своем кабинете майора не было. Оставалось только одно место, именно туда и была дорога.

Стук в дверь. Катя решила, что не стоит врываться без спроса, но ответа на ее удары костяшками не последовало. Она медленно опустила металлическую ручку двери и толкнула ее. Тяжелая и массивная створа подалась вперед, открыв доступ в помещение. Когда Катя прошла внутрь, то увидела полный порядок и заправленную кровать. Общий свет был выключен, и горела лишь настольная лампа с зеленым абажуром. Как раз таки за письменным столом и сидел Влад. Он даже не обратил внимания на вторжение в его личное пространство и понял что не один, только когда сделал вдох. Посторонний, но приятный запах заставил его повернуть голову и обратить внимание на гостью. Впрочем, ей он был даже рад. Однако ей, его лицо показалось испуганным и замученным, будто он снова не спал две недели, или даже месяц.

— Влад. С тобой все хорошо…? Тебя сегодня не было утром…

— Да, все нормально…. Вернее, не совсем. — Ответил командир, тяжело вздохнув и проведя ладонями по лицу.

— Это из-за воспоминаний того существа, да…?

Катя аккуратно подошла и спросила, медленно проведя ладонью по спине Блюхера и положив ее на плечо. Она наклонилась к нему ближе, чтобы подарить немного нежности. Но на столе она увидела два очень плохих рисунка. На одном было лицо женщины, а на втором мужчина. Оба изображения были много раз перерисованы и вновь стерты до крупных шероховатостей на бумаге, но в и итоге, они были испорчены.

— Кого ты пытаешься нарисовать…? — Встревожено спросила Катя.

— Не знаю. — Ответил Влад, постукивая кончиками пальцев по столу и потирая подбородок. — Это из воспоминаний. Не понимаю, кто это…. Я, попытался нарисовать, но каждый раз, все плывет. Еще есть голос этого мужчины, но я не узнаю его. Наверное, я его и не знаю вовсе.

— … Ну, судя по всему, это ученый, раз на нем белый халат. А вот женщина…. Кто она? Ты не знаешь…?

— Нет Кать. Но предполагаю что это, именно она. Эта женщина, и была тем отвратительным зверем…. Знать бы, что они с ней сделали…?

— Слушай…. А что, если показать это воспоминание Совикову? Он ведь раньше знал много немецких ученых, когда шла совместная работа над проектом «Ядро».

— Нет-нет-нет, ты чего. — Замотав головой, ответил Влад, развернувшись лицом к Кате. — Нельзя…. У нашего доктора мозги потекут, и кровь из носа пойдет…. Он ведь обычный человек. Был бы он чувствительный к энергии, как ты или кто-то из ребят, то да, но не он…. Раньше. Уже давно, мы проводили эти эксперименты. У него тогда неделю голова болела и глаза были красные…. Это все равно, что сотрясение.

— Может все-таки спросить у него?

— Он согласиться…. Можно не сомневаться. Он готов хоть когда взаимодействовать с энергией осколка. Тем более, если это погружение в мозговую симуляцию, то он будет точно не против этого…. Просто. У него ведь снова мозги будут не на месте.

— Но ведь, с ума он не сойдет, верно?

— Нет, не сойдет. Просто ему будет плохо. Очень плохо…

— Может все-таки обратиться к нему. Я ведь могу помочь… — Сказала Катя, нежно помяв плечо командира.

Влад почувствовал прикосновения и опустил глаза к ее руке. Он проглотил комок в горле и решительно ответил: — Ладно…. Пошли. Но я против этого. Мне нужен здоровый ученый, а не больной старик…. Надеюсь, что твое присутствие в симуляции немного перебросит воздействие энергии на тебя. — Ответил командир, и медленно поднялся со стула, и вышел из-за стола, убрав все бумаги и карандаши.

Катя была довольна тем, что смогла убедить Влада пойти с ней. Но скорее всего она больше радовалась тому, что могла легко и близко прикасаться к нему. Это было ненавязчивое движение и легкий контакт, однако уже сейчас он казался близким и по-простому обыденным, словно так и должно быть, как бы по-дружески. И все же, общие чувства были совсем не такими как у друзей, ведь друзья не смущаются объятиям и прикосновениям.

Покинув потаенные апартаменты, командир и его заместитель, стремительно двигались в лабораторию на встречу с доктором. В это время, Совиков проводил опыт на крысах, проверяя, насколько сильный и токсичный яд, у уничтоженного в лесу существа.

— Виктор Семенович, вы снова перешли на своих подопытных крыс? Не думал, что вы будите, как и раньше убивать животных… — Начал говорить Влад, обращаясь к доктору, еще на подходе к нему.

— Что поделать…. Я для того и держу в лаборатории крыс, чтобы проводить на них эксперименты…. А что? Ты хочешь, чтобы я проводил их на живых людях…? Как. Как это делал раньше доктор Абехт…?

— Абехт…? Это не тот, который пытался превратить ребенка в старика?

— Да-да, именно он. У него с юности нездоровая тяга к насилию над детьми. Не знаю, с чем это было связано, может его, раздражал младенец…? Не важно. Его уже давно не видно…. Кстати. На счет яда. Он не такой уж и сильный, но в большой концентрации убьет человека. Его задача парализовать, а не убивать жертву.

— Понятно доктор, но мы здесь по другому поводу. Я…

— Мы хотим предложить мозговую симуляцию… — Резко перебила командира Катя. — Вы раньше уже проводили этот эксперимент. Влад так казал.

— Эмм… — Немного прогрузился Совиков. — Влад, а это нормально, что она тебя перебивает? Ты даже не возмущен…. Я бы этого так не оставил. Хотя знаешь. Я только сейчас понял, о чем вы мне сказали, и злиться не хочу…

— … Перебила… — Отведя взгляд в сторону, сказал Влад. — Об этом я с ней сам поговорю. Основную суть вы все равно услышали…

— Да-да-да-да-да-да, я внимательно слушаю. — С искрами в глазах засуетился ученый. — Какова же причина столь неожиданного хода…?

— Воспоминание…. То самое воспоминание. Первое существо, которое мы обнаружили и обезвредили. Оно было человеком, и ее воспоминания сейчас в моей голове…. Дак вот. Я хотел показать вам это воспоминание.

— А есть причина…? Там что-то интересное? Хотя, что я спрашиваю, наверняка там что-то интересное…

— Там есть один человек, в белом халате, ученый. Он очень плохо изображен. Очень мутно и смазано. Но его голос очень четкий и ясный. Он что-то говорит о некой инъекции. Я думал, что вы могли бы узнать его, а может, и нет. Хотя бы попытаться…

— Я согласен… — Быстро, без вопросов, ответил Совиков.

— Вот так сразу? Даже водки перед этим не тяпните? — Спросил Влад, приподнимая подбородок глядя свысока.

— Нет-нет. Я готов…. Как говориться. Начнем без прелюдий…?

— Погодите. Катя нам поможет. — Не торопясь сообщил Влад.

— Поможет…? А…! Я понял! Она будет в качестве ассистента, чтобы часть переправляемой энергии уходила ей, да?

— Именно так…. Зина! — Громко крикнул командир, позвав к себе Зинаиду, которая как раз была в лаборатории и записывала наблюдения. — Принеси мокрые тряпки и вату. А да, еще принеси мед аптечку! Она нам пригодиться.

— Что, думаешь, что мне все же станет плохо? — Спросил Совиков.

— Думаю да. Лучше перестраховаться…. Так. Пойдемте, присядем. Лучше во время симуляции сидеть или даже лежать, так как в конце можно упасть и повредить что-нибудь. — Направившись к белому столу, сказал Влад.

За большим медицинским столом было всего два стула, но это не проблема и Влад, быстро нашел себе третий. И так, Катя, Влад и Виктор Совиков, сели друг напротив друга в треугольник. Доктор был одновременно в нетерпении, но в то же время и стрессе, ведь он помнил каково это, когда у тебя кипят мозги, превращаясь в кисель. В отличие от ребят, Совиков не был чувствительным к энергии осколка, поэтому его организм не мог переносить воздействие этой силы. Пусть она его и не могла убить как живой организм, но постороннее воздействие калечило его нервные клети и возникали аномалии в мозгу и на нервных окончаниях. Доктор так же сказал что из-за симуляции, он часто видел то, чего не должен был видеть. Например, он говорил, что видел доктора Блюхера, когда отходил от первого эксперимента. И все бы ладно, глюк в мозгах, но это не все. Ему тогда многое снилось, и он много кого видел. Позже все прошло, но он все равно потрясывается, понимая, что может увидеть всех нежеланных людей, снова, в своих снах.

Ребята дождались Зину с аптечкой и влажными тряпками. Доктор был всегда готов и уже устроился на стуле поудобнее, чтобы не упасть с него. И вот, без лишних слов и вопросов, Влад протянул руки ко лбам двух своих друзей. Он аккуратно поправил волосы Катя и приложил ладонь к ее лбу. Совиков снял очки и даже закрыл глаза, когда почувствовал кожей теплою ладонь Блюхера. Влад медленно пропустил пальцы прямо в волосы обоих и сказал:

— Начинаем…

Все трое закрыли глаза, и как только командир произнес свою команду к старту, Совиков даже немного дернулся. Однако дернулся он не от того что испугался, а потому, что процесс погружения в симуляцию резко начался. Его немного потрясывало, словно через его тело и голову проходят электрические разряды, которые больше пытают его, чем помогают.

А тем временем в самой симуляции, доктор уже падал с неба вниз. Рядом с ним была Катя и тоже падала, но ее выражение лица было более спокойным, чем у доктора. Он с испугом посмотрел на нее и ему тут же, стало легче, раз по ее лицу ясно, что все под контролем.

— Как самочувствие доктор…? — Спросила Катя, падая рядом с ним.

— Да вроде все хорошо! Но вот, такое чувство, что я в туалет резко захотел! Жутковато мне…!

— Спокойно доктор… — Прозвучал голос Блюхера и тут же, ребята очутились в светлой, белой комнате пройдя через световую вспышку.

Они вдвоем стояли на полу, ощущая естественную тяжесть своего тела, но Влада рядом с ними не было. Совиков осмотрелся вокруг и увидел лишь один единственный письменный стол в самом центре комнаты. Он неторопливо направился к нему, но на его поверхности ничего не было, лишь белое окрашенное дерево и драповая поверхность.

— Сейчас, пока, ничего не происходит. — Снова сказал Влад откуда-то с эхом. — Это переход, между воспоминаниями. Он для того, чтобы ваши мозги не напрягались…. В присутствии Кати, мы снизим эффект на нервные клетки.

После этих слов, Блюхер появился перед письменным столом. Совиков и Катя сразу обратили на него внимание, ведь посмотреть было на что. Он предстал перед ними в белом одеянии. Это был белый китель с карманами на груди, на рукавах и в нижней части. В целом, точно такой же китель, как и у всех ребят, только белоснежный как снег на солнце. Удивлению не было предела и от того, что белым было абсолютно все, ремень, брюки, сапоги, рубашка под кителем и даже волосы. Именно волосы, при близком рассмотрении вызывали наибольшее количество вопросов.

— Красиво нарядился. Прямо как в твои тринадцать лет на параде в честь Великой Октябрьской революции. — С улыбкой сказал Совиков.

— Я не специально. В этом месте я всегда выгляжу так…. Не знаю почему, но именно здесь, я не могу контролировать свой внешний вид. — Ответил Влад и, обойдя стол, подошел к доктору и Кате.

— Это…. Это очень красиво. — Сказала завороженная Катя. — Белый тебе очень к лицу…. Ты, наверное, ангел…? Я помню, когда-то видела в книге изображение ангелов…. И твои волосы…

— Не думаю, что ангелы участвуют в людских войнах. — Ответил командир, даже легонько улыбнувшись.

— Волосы-волосы…. Вот поэтому я и говорил, что вы очень похожи, в физиологическом понимании. — Сказал Совиков, встав между молодыми. — Раньше у твоего командира тоже была такая же ситуация с белением волос. Но, со временем, они как-то резко снова стали темными…. Не расскажешь, а Влад? Как ты снова вернул прежний цвет? Может, я чего-то не знаю, и ты красишь свою шевелюру? Ведь они потемнели так быстро…

— Мы могли бы поговорить об этом в другое время. Напоминаю, что мы в симуляции…. Приготовьтесь доктор. — Сказал майор в белом, и отошел к письменному столу, разместившись прямо за ним.

— Скажи хоть, к чему готовиться? Насколько там все страшно и непонятно…? — Спросил доктор.

— Там все непонятно. Это воспоминание как кошмарный сон. Поэтому, будьте готовы к самому противному и мерзкому…. Готовы…?

Влад положил руки на стол. Катя и Совиков напряженно встали перед ним и приготовились, а к чему? Сами толком не знали.

Вдруг, выстрелы! Шум, град бомб! Крики людей и очередь из автомата! Все трое наблюдали, как бы от лица той самой женщины. После взрывов и выстрелов, все стихло, и начали звучать голоса немецких солдат с далеким и протяжным эхом, а их образы, были то мутными, то снова более или менее четкими. Они говорили:

— Штандартенфюрер просил ее, да? Не помню, о ком он говорил точно.

— Да, точно она…. Наверное. Ой, не томи, бери ее и пошли! Какая разница, эти евреи все на одно лицо…! — Ответил второй солдат.

Похоже, эта женщина была еврейка и попала в концентрационный лагерь. Скорее всего, она жила в Польше, ведь по обстановке, во время бомбежки, все было похоже на европейский город. Ребята видели обрывистые и перепрыгивающие вперед кадры как ее ведут по коридору и отчетливо слышен стук подошв. После, было лишь молчание и звук звенящих ременных блях, как будто ее пристегивают к стулу или креслу каталке. Ее зрение, то мутнеет, то становиться более отчетливым. Она видит перед собой кафельную плитку, которой обшита стена и пол. Вдруг слышится звон металлических, хирургических инструментов, которые ударяются о нержавеющий латок. И вот, крик! Женщина кричит, когда с ней что-то делают, применяя инструменты. Она слышит звук рассеченной плоти и щелканье пинцетов. Через несколько секунд она видит, как ее везут в другое, более темное помещение. Ее зрение стало еще хуже, из-за красноты и тяжелого сердцебиения. Перед ней появляются двое людей в халатах, один из которых уже взрослый мужчина, а второй молодой человек.

— Сколько мне нужно раз повторить, что я не собираюсь работать с людьми как с подопытными кроликами…? — Спросил взрослый ученый.

Женщина поднимает глаза, и ее взгляд прикован к этому человеку. Он кажется ей безобидным, ведь он не желает с ней ничего делать, и возмущен тем, что она сейчас здесь. Однако к нему подходит другой мужчина в серой немецкой форме и говорит:

— Доктор. Ваша работа не в том чтобы задавать вопросы и возмущаться. Ваша работа делать для нас живые боевые машины. Вы достигли определенных успехов. Я думаю, вы не хотите, чтобы вся ваша работа резко превратилась в пытку…? Ведь не хотите…?

— Нет…. Не-нет, не хочу. — Ответил ученый.

— Вот и хорошо. У вас еще шесть таких подопытных. Так что…. Все в ваших руках. Работайте мой друг, работайте…. Идет война, и поэтому, вы должны работать куда усерднее, и не задавать лишних вопросов.

Военный в форме ушел. Неизвестный немецкий ученый очень печально вздохнул и опустил руки. Он посмотрел в лицо подопытной женщины и на выдохе сказал, обратившись ко второму, молодому ученому:

— Придется марать руки. И во что мы ввязались…? Карл, беги в центральную лабораторию. Нам нужна последняя инъекция, уровень три…

Молодой человек незамедлительно ринулся в указанное ученым место. А сам доктор, встал перед женщиной и пока никто его не слышит и не видит, опустив голову, тихо и печально начал говорить:

— Прости. Я не могу ничего поделать. Я человек подневольный. Я не хотел этого…. Инъекция, она медленно тебя убьет. Больно…. Больно будет. Но потом, все забудется и исчезнет…. Я виноват. Это я придумал его….

Через минуту, когда ученый закончил свое откровение, в комнату пришел молодой человек с металлическим футляром в руках. Он открыл его, и доктор вытащил оттуда большой шприц с красноватой жидкостью как вода с кровью. Наверное, это и была некая инъекция. Он зашел женщине за спину, после чего произошел укол, скорее всего в шею, или спину. После инъекции женщина начала засыпать, а ее сердцебиение резко усилилось. Однако то, что было с ней дальше, могло свести с ума. Она была в темном контейнере, а он стоял в большой комнате, покрытой кафелем. Она кричала и как будто металась по контейнеру, а ее зрение, медленно становилось лучше и в итоге оно стало прекрасным, но черно-белым. Вскоре ее начали посещать галлюцинации, и она видела свое отражение в молодости и в последние годы. С возрастом ее зрение ухудшалось, но теперь оно стало идеальным. Однако последнее, что она увидела, свое ужасное тело и на этом все.

Яркий свет начал окутывать воспоминание и в этот момент сама симуляция прекратилась. Влад, Катя и Совиков вернулись в свое бытие. Майор убрал руки с их голов, после чего он пришел в себя. Однако его благое состояние не означало благо для доктора. Он открыл глаза и сразу соскочил со стула. Зина все это время была рядом и наблюдала, и когда доктору стало плохо, она поспешила к нему. А ведь ему действительно было плохо. Он убежал к металлической раковине и его, сильно вырвало всем, что он успел съесть за сегодня. Он только и успевал споласкивать лицо прохладной водой, как его снова начинало рвать. Подняв голову, он заметил, что из носа начала течь кровь, а глаза сильно слезились. Он умылся снова, пока его не отпустило.

— Доктор Совиков! Держите тряпку и вату, у вас кровь…! — Обеспокоенно говорила Зина, которая хотела ему помочь, стоя рядом. — Вот…! Выпейте скорее таблетку от рвоты…

— Тряпку…. Дай мне мокрую тряпку…! — Повысив голос, рявкнул Совиков и опустил голову под струю воды. — Вот. Так гораздо лучше…

Зина дала ему, что он просил и пролив на свой череп достаточно прохладной влаги, он накинул на голову мокрую ветошь. Ему было плохо и он, тяжело дышал. Пока доктор приходит в себя, Влад приводит в норму Катю.

— Ты как? С тобой все хорошо…? Может тебе прилечь? — Спрашивал командир, когда видел, как девушка оттягивает воротник кителя, будто ей жарко или нехорошо. — Эй…

Катя побледнела и тяжело дыша, смотрела в пол. Влад положил ладонь на ее руку, когда она держалась за колено. Она обратила внимание на этот жест и честно ответила:

— Мне, правда, немного дурно.

— Из-за симуляции? Раньше тебе плохо не становилось…

— Нет-нет. Не в этом дело…. То, что я увидела. Из-за этого мне плохо. Эта женщина…. Что? Что вообще с ней сделали? И кто эти люди…?

— О-о-о-и-и-и…! — Заохал Совиков, прижимая тряпку к голове. — Вот ведь черти! Я так и думал, что эти твари, ни без участия тех ученых сделаны…!

— Виктор Семенович, дак вы знаете, кто это сделал? — Спросила заинтересованная Зина с аптечкой в руках.

— Юлиан…. Юлиан фон Шредер. Выдающийся ученый. Я его знаю уже давно. Он был знаком с Илларионом Блюхером…. Давно…

— Каково его направление в науке? Что это за инъекция, которая делает из людей этих тварей? Это ведь, в природе невозможно… — Спросил Влад.

— В природе все возможно. Но вот такая активная мутация клеток и такая трансформация…. Это да. Это невозможно. Если конечно он не сделал сверхактивный реактив для ускорения процесса мгновенной мутации.

— Доктор объясните нам. Как это все возможно? Это ведь серьезный научный прорыв. — С восхищением спрашивала Зина. — Это будущее. Мы сможем сделать из человека что угодно…. Или даже. Мы сможем сделать сверхчеловека. Вы только представьте…

— Представил…. Но, таких, сверхлюдей нам не надо. Они на людей даже не похожи. — Еще раз, повторно намочив тряпку, ответил Совиков.

— Я предлагаю вам не мучиться и пойти прилечь. — Сказал Влад. — У вас состояние очень убитое. Лучше отдохнуть. Потом вы нам все расскажете и объясните…. Как вам такое предложение…?

— Сейчас я с тобой согласен майор…. Хотя, мне понравилось. Голова бы не разрывалась, дак я бы часто так делал. А сейчас, все же лучше прилечь…. Уф-уф. Ох-ох-о-о-о-хо-хой. — Начал охать Совиков медленно шагая в коридор, чтобы дойти до кровати.

— Зина. Помоги доктору. А то я чувствую, что он не дойдет. — Сказал командир глядя на ковыляющего ученого.

Ну что ж, главное Влад узнал. За этими экспериментами стоит главный ученый, доктор Юлиан Шредер. Если что, то Блюхер его вообще не знал. Он никогда ранее в Германии с ним не пересекался и не слышал о нем. Поэтому, данная личность для него загадка. И все же, он рассчитывает на информацию от Совикова. Он то уж точно многое о нем знает. И теперь, когда ученый ушел передохнуть после мозгового штурма, Владу стоит позаботиться о Кате.

— Тебе, наверное, тоже стоит прилечь. На тебя пришлась половина негатива. Я могу тебя проводить до казармы…

— … Да. Пойдем. — Ответила Катя, сглотнув комок в горле, и после спросила. — А тебе не дурно? Как ты себя чувствуешь…?

— Нормально. Я уже насмотрелся на это воспоминание. Вначале мне тоже было неприятно…. Я хочу найти доктора Шредера. Если нет, то эти эксперименты будут продолжаться.

— … Да. Ты правильно думаешь. — Неуверенно ответила Катя, слегка пошатнувшись во время ходьбы.

— Тихо-тихо. Тебя точно не тошнит? Посмотри на меня. — Сказал Влад, приподняв подбородок девушки, чтобы лучше видеть ее лицо.

Его обеспокоенный взгляд сразу сменился смущением, ведь то, как Катя на него посмотрела, было очень приятно. То, что он нежно держал ее лицо и проявлял заботу, вызвало у нее такие чувства, от которых она сама, первой стала краснеть. Сердца двоих были напряжены, ведь это было близко и приятно. Но Влад решил не отступать и не отстраняться, решив, что его забота не будет выглядеть как что-то милое и не больше, чем просто что-то дружеское. Однако когда Катя взяла его за запястье, все стало еще сложнее. Она провела ладонью до его кисти и легко удерживала ее, чувствуя теплую кожу и нежность. И в этот момент Влад немного пообмяк, потеряв контроль над ситуацией. Его лицо изменилось, выражая что-то нежное, теплое и искреннее. Такого, с ним раньше не происходило. Собственно, в последнее время, это стало случаться все чаще и чаще.

— …Эм. Значит тебе лучше, да…? — Забегав глазами по сторонам, спросил Влад, слегка улыбаясь. — Я…. Я думаю что…

— Мне лучше, спасибо…. Правда, все нормально. — Ответила Катя, все еще держа руку командира около своего лица.

— Ну, тогда пойдем. Мы уже почти пришли…

— Слушай… а можно, полежать на кровати в твоей комнате? Просто, знаешь…! — Сильно смутившись, спросила Катя. — У тебя удобнее. Кровать большая и у тебя, немного свежее воздух…. Но, если нет, то я не настаиваю. Просто хотела спросить, можно или нет…

— … Пойдем. Можно. Главное чтобы ни кто не увидел…

Катя улыбнулась и с усталым видом пошла вместе с Владом в его отдельные апартаменты. Почему-то ему это не показалось странным. Он, как и в прошлый раз, решил, что не будет ничего страшного, если они будут вместе в одной комнате. Ведь в прошлый раз они были на одной кровати и ничего страшного не произошло. Да смущались, но ничего более.

Когда ребята вошли в комнату, то Катя чуть не упала когда ее начало немного штормить. Чувство приближающегося сна и спокойствия накрывало с головой, а присутствие командира только усиливало эффект. Она подошла к кровати и села на нее. В этот же момент у нее словно пропали все силы. Она пыталась снять сапоги, но с большим трудом. У нее кружилась голова, и она часто моргала, стараясь не расслаблять и держать себя в руках. Когда сапог с левой ноги, наконец, удалось снять, он отлетел вперед и Катя, пыталась дотянуться до него сидя, не вставая с кровати.

— Не разбрасывай вещи. Если тебе плохо, просто попроси помощи, я ведь рядом… — Тихо сказал Влад, подойдя к ней и подняв сапог с пола.

Он поставил его у края кровати и присел на колени перед Катей. Она сразу напряглась, когда его руки потянулись к ногам, но после, она успокоилась. Оказалось, что он просто решил помочь снять обувь. Он аккуратно стянул с тонкой девичей ноги второй сапог и убрал в пару ко второму. Он быстро и легко смотал портянки, оставив только голые и свободные стопы, после чего приподнялся, склонившись перед девушкой. Он протянул руки к верхней пуговице под воротником и мягко сказал:

— Снимай китель. Не стоит лежать на белом, в верхней одежде…

Катя сильно покраснела и опустила взгляд. Влад быстро и умело расстегнул все пуговицы и ремень, после чего девчонка смогла легко скинуть форму, оставив рубашку. Командир взял ее китель и положил на спинку кровати, и пока он отходил, Катя упала на подушку. Она отвернулась от края кровати и поджала руки к лицу, а ноги сжала в коленях. У нее было тяжелое дыхание, а глаза быстро закрывались. Она чувствовала прохладу, но без кителя и с голыми стопами, становилось холодно. Она слышала приглушенный стук командирских сапог по ковру и не смотрела назад, как вдруг, на нее сверху, легкой пеленой опустилась плотная белая материя. Это была двойная простынь из льняного полотна, под которой было и не жарко и не холодно.

— Так лучше…? — Спросил Влад, стоя перед кроватью глядя на Катин затылок и немного поправляя одеяло.

Но ответа он не получил. Решив, что Катя уснула, он направился к своему письменному столу, где уже горела настольная лампа. Он отодвинул кресло, чтобы сесть за стол, но перед этим решил взглянуть на уставшую Катю. Он увидел ее голову и милое лицо, утонувшее в подушке. Она подмяла перед собой кусочек одеяла и, выдыхая в него, тихо спала, слегка приоткрыв губы. Влад умиротворенно улыбнулся и сел за стол, принявшись что-то писать, или рисовать, изредка зевая, тоже не против поспать, ведь Катя рядом.

Из-за нее, Блюхера клонило в сон, но и она, тоже спала крепче в его присутствии. Когда он сел за стол, Катя открыла глаза и посмотрела на него. Ее, что-то в нем сильно завораживало. Даже не внешность. Что-то другое. Она просто смотрела, приложив голову к приятной подушке. Вскоре сон становился сильнее, и веки тяжелели. Через десять минут она уснула. А еще через полчаса, Влад уже не мог сдерживать свою зевоту и бросил застольные дела. Он вышел из-за стола и, увидев Катю в том же положении, решил что ему, как и ей, нужно передохнуть. Он снял китель и сел на колени перед кроватью с другой стороны, после чего лег на нее, придерживая голову кулаками. Он смотрел на спящую подругу и через три минуты, его совсем сморило в сон и его голова, легла на ладони. Так, он тоже уснул, в не самой удобной позе. Но главное что он поспит.

Телефонный звон! Катя услышала его, но не открывала глаза, решив, что он вот-вот прекратиться. Однако этот раздражающий звук не прекращался, пробуждая ото сна. Она чувствовала себя прекрасно, поэтому решила поднять голову и сесть на кровати. Протерев глаза, она увидела источник звука. Собственно, это был телефонный аппарат, который стоял на письменном столе под включенной лампой. Когда глаза полностью прозрели, Катя увидела Влада, который лежал своим туловищем на кровати, а ногами на полу. Он был в полной отключке и даже не реагировал на звук. В перерывы между звоном Катя слышала его дыхание. Он не просыпался, и она решила его потревожить. Сдернув с себя одеяло, она подползла к нему и начала легонько толкать его за плечо, но он не реагировал. Тогда Катя провела ладонью по его волосам, сама не зная зачем, и толкнула его посильнее. Со второй попытки он дернулся и отбросил сон, после чего, что-то промычав, как желеобразное вещество скатился на пол и сел, опираясь спиной о кровать. Его голова было опущена, а глаза закрыты, будто он все еще спит или не выспался. Он недовольно поднял голову и глаза, взглянув на звенящий телефон, который не умолкал уже как две минуты и недовольно сказал:

— Кому там не иметься…? Такой хороший сон был. А ведь я уже неделю не спал…. Гадство…

Влад недовольно с вздохами поднялся на ноги и наконец, подошел к назойливому аппарату. Он поднял трубку и быстро сел за стол, расположившись в кресле. На той стороне все было тихо и спокойно, хотя ожидалось, что будет громко, шумно, и много недовольных фраз и мата. Однако на той стороне был Совиков, и ему было не очень хорошо, судя по его тихому и хриплому голосу.

— Что-то случилось доктор…? Вам плохо…? — Перво-наперво спросил Влад, прежде чем перейти к сути. — Да…. Да, все хорошо. У Кати тоже все хорошо. Состояние стабильное. Она поспала шесть часов…. Я…? Да я тоже спал, и еще хочу, если быть честным…. Раз все хорошо, то зачем звоните, да еще так долго…?

Влад затих со своими вопросами. Видимо Совиков ему что-то объясняет и рассказывает. Судя по внимательности и некоторому недовольству Блюхера, речь явно идет о чем-то плохом, ну или нежелательном.

— Я понял. Завтра будем на поверхности. Он уже допросил группу Михайловского…? Ясно…. Ясно-ясно. Я понял. Завтра будем…. Ступайте к себе и отдыхайте. Вам явно нездоровиться…. Да. Хорошо доктор…

Катя слышала этот монолог, но так толком ничего не поняла. Что-то про допрос группы капитана Михайловского и то, что завтра что-то будет.

Влад положил трубку и вышел из-за стола. Его глаза были усталыми и заспанными, поэтому он поспешил к кровати. Катя вернулась на свою половину и накрылась одеялом, а сонный командир по-быстрому растянулся на матрасе уже в нормальном положении. Он лег на спину, закрывая глаза рукой и тяжело выдохнул, прежде чем снова попытаться уснуть.

— Что-то случилось? Зачем Совиков звонил тебе так настойчиво…? — Спросила Катя, не отводя глаз.

— … Ох…. Завтра. Он звонил, чтобы сообщить о прибытии оперуполномоченного комиссара от командования внутренней разведки. Он собирает показания и сведения от военнослужащих и выявляет шпионов или антисоветских деятелей…. Проще говоря, чекист.

— А мы здесь причем…?

— Кто его знает. Может, кто-то нашептал им на ухо, что среди нас есть человек, который занимается подрывной, антикоммунистической деятельностью…. Обычно они за этим приходят. Я ведь, тоже, по сути, чекист. Но для них это лишь звание. Как ты видишь, с комиссаром Бурениным удалось решить вопрос, а ведь он тоже ЧК.

— Значит, нас будут допрашивать?

— Да, наверное…. Не паникуй. Завтра все объясню, тебе и ребятам, что говорить, а о чем лучше помолчать…. Завтра. Сейчас я бы хотел выспаться. Ты ведь не против еще немного поспать…?

— Нет. Не против… — Ответила Катя, продолжая смотреть на Блюхера.

Удивительно, но он очень быстро уснул. Замотался совсем бедолага. Она не стала его тревожить. Тем более, зачем? Ведь есть такой шанс понаблюдать за ним, учитывая, что в прошлый раз, когда была возможность поспать в его комнате, Катя уснула. Но в этот раз, ее веки так же, как и тогда, стали тяжелеть и, не смотря на шестичасовой сон, она все равно уснула, и проспала еще долго-долго.

Утром нового дня Катя открыла глаза, не увидев ни солнца, ни пения птичек. Она посмотрела на часы и увидела, что еще только пять. Только вот, было не совсем ясно, какое сейчас время. Чего удивляться, ребята ведь в подземном комплексе. Она быстренько глянула на спящего командира и села на краю кровати, начав неторопливо одеваться. В это же время Влад начал ворочаться и вскоре, тоже проснулся. Он молча встал с кровати и направился в угол комнаты, что был рядом с письменным столом. Там ничего не было, просто угол, до того момента пока командир не начал сдвигать стенку в сторону. Оказалось, что там есть потайное помещение, но в нем нет чего-то сверхъестественного, там всего лишь ванная комната, просто хорошо замаскированная. Влад зашел туда и закрыл за собой откатную дверь под вид стены. После, оттуда послышались звуки журчащей воды душевой лейки, которые прекратились по истечению пяти минут. Блюхер вышел обратно в комнату с полотенцем на голове, благо хоть не голый. Он уже хотел закрыть секретную умывальню, но вдруг притормозил.

— Тебе нужно сполоснуться? — Спросил он, у Кати, придерживая дверь.

— Ну, да…. Нужно. — Ответила она и подошла к двери пока ее держит любезнейший командир. — Только не подглядывай за мной.

— Не получиться. Дверь плотно закрывается. — Ответил Влад и немного ступил в ванную. — Смотри. На двери есть ручка, опускаешь ее и захлопываешь, а потом на щеколду закрываешься…. Над раковиной есть щетки, а в душе мыло и горячая вода. В общем разберешься. Полотенце в шкафчике…. Да, и не долго. Максимум полчаса, не больше. Хорошо…?

— Да-да, хорошо. Все… иди. И не смущай меня. — Все же засмущавшись, ответила Катя и закрыла дверь на щеколду.

Она все запомнила и перво-наперво подготовила все что нужно, полотенце, щетки и воду. Без тени стеснения она начала раздеваться, обнажая свои прелестные формы. Жаль, что командир этого не видит, а то уже давно бы залетел к ней и составил компанию, если его, конечно, не оттянут за такое. Но, он не из тех, кто подглядывает и уж тем более, вниманием девушек не обделен. Поэтому, он просто прибрался в комнате, убрав одеяло и разгладив кровать. Так же он перетащил Катин китель и сапоги на другую сторону кровати поближе к ванной, чтобы девушка побыстрее оделась, когда выйдет. Ну и напоследок, он сел за стол и решил дожидаться ее, рассматривая свои рисунки.

Ката управилась за двадцать пять минут. Она вышла из ванной с полотенцем на голове застав командира за печатной машинкой. Она не стала отвлекать его и просто села на кровать, увидев подготовленные вещи. Она высушила голову и расчесала еще влажные волосы, наведя марафет, после чего слажено и быстро оделась, встав перед небольшим зеркалом. Покрутившись, она все проверила, после чего подошла к Владу и легонько положила руки ему на плечи и, склонившись через правое плечо, посмотрела на печатную машинку и бумагу. Она сказала: — Я готова…. Что ты пишешь…?

— Пишу про Дину. Это та женщина, которую превратили в чудовище. У меня был сон, и я подробно изучил ее прошлое…. Ей было тридцать два года. Она еврейского происхождения. Жила в Польше с семьей. Сейчас я знаю только ее имя и то, что у нее есть, или были двое детей, двое старших братьев. Другого пока я не знаю…

— Помнишь, в воспоминании, тому ученому говорили, что есть еще шесть таких же подопытных людей как она? Про тех, ты ничего не знаешь?

— Нет. Я видел лишь ее воспоминание…. Слушай. Время подъема. Ты можешь сходить поднять группу…? — Спросил Влад, получив положительный ответ. — Собирайтесь в лаборатории, я скоро подойду, как закончу. Хорошо…?

Катя кивнула в ответ и незамедлительно направилась в казармы, где спали ребята. Она командным тоном подняла всех друзей и, дождавшись их, направилась в лабораторию Совикова, как и указал командир. Когда группа явилась на место, все увидели спящего доктора. Он сидел на стуле, расплывшись по белой столешнице, и громко сопел. Зина попыталась разбудить его, чтобы узнать, почему он не спит здесь, но вместо ответа от ученого исходило лишь мычание и недовольство.

Через десять минут пришел командир. Влад увидел Совикова в ненадлежащем виде и направился к нему. Он толкнул его, но тот лишь покачивался как желе и не просыпался, все время, закрывая лицо, чтобы свет не попадал в глаза. Майор не стал долго это терпеть и громко сказал:

— Товарищ старший комиссар, что за бардак у вас здесь?! К вам прибыла комиссия для проверки, а у вас не прибрано и вы спите…! Кошмар…!

Голос Блюхера был грубее, чем обычно и похож на Компрадорова. Разумеется, это заставило Совикова соскочить и быстро протереть глаза. Он уже чуть было не приложил руку к голове, но Влад его вовремя остановил, просто схватив его за локти. Доктор слегка споткнулся и огляделся. Он молчал и испугано осматривался, до сих пор считая, что комиссия, действительно нагрянула к нему, с генеральной инспекцией.

— Влад…? Что…? Что за дела? Ты зачем так…? Ну и шуточки у тебя. — Осознавая происходящее, говорил Совиков присев обратно на стул и опустил голову. — М-м-м-м, голова…. Болит…

— Все еще не прошла? Зачем с кровати встали? Я же говорил не подниматься, пока мозги не будут на месте. — Сказал Влад, присев перед доктором на корточки и свесив руки с колен.

— У меня просто начались галлюцинации, наверное. Не знаю точно…. Я видел твоего отца во сне…. Вот же ш…! Я его видел здесь, в лаборатории. Он стоял вон там, около входа, прямо у большого стеллажа. Он смотрел на меня и молчал. А я, я боялся оглядываться, ведь он все время был там…

— Вы его видели во сне, или наяву, тоже…? Сейчас он там…? — Спросил Влад, поднявшись в полный рост и посмотрев на то самое место.

— Нет. Сейчас, его там нет. — Ответил доктор. — Но. Там, он был, наяву. Я видел его, и это был не сон…. Еще я видел другого человека. Мне кажется, это был профессор Циммерманн, и вот он, он что-то хотел показать. Он молчал, но указывал на фотографии мутантов, которые вы сделали в лесу, с мертвыми и растерзанными партизанами. Он указывал на них. Я не знаю почему.

— Сейчас, когда вы проснулись, вокруг никого нет, кроме нас? Есть кто-то, кого быть не должно? Кто-то, кто уже мертв…? — Делая паузы и запятые, спросила Екатерина, подойдя к доктору с правого бока.

— Нет-нет. Никого…. Фу-х. Не знаю. Наверное, мне нужно еще поспать. Голова уже не так сильно трещит, но все равно не фонтан…. Вам нужно на поверхность ребятки, на допрос. Берите энергоблоки МЭБ и поднимайтесь по вентиляции. Вы сами знаете где…. А я. А я пойду, прилягу.

— Не упадите по дороге товарищ. Аккуратнее шагаете. — Решил напомнить Иван, стоя как раз у входа в лабораторию.

Интересное наблюдение. Либо Совиков спятил, либо…. Не важно. Сейчас главное ребятам подняться на поверхность, на аэродром. Они должны встретиться с оперуполномоченным комиссаром и ответить на ряд вопросов. Влад не стал зацикливаться на паранормальных видениях ученого, сославшись на беды с башкой и, просто отдал приказ группе собираться. И все же, его беспокоило данное происшествие. Его это тревожило, и он стал оглядываться по сторонам. Наверняка он что-то знает о видениях Совикова, и просто не хочет его пугать, невероятными заявлениями.

Группа была в сборе. Ребята поспешили в вентиляционную шахту за кухней столовой и быстро оказались на поверхности, прямиком на крыше здания с вышкой. А на улице тем временем шел дождь, да не простой, а очень сильный. Вот так девятое июля сорок первого года встречало воинов теневого фронта. По небу быстро плыли густые и низкие тучи, порой задевая шпиль радиостанции. И судя по направлению облаков, они идут в аккурат с запада, то есть, там теперь сыро и грязно и особенно в окопах.

Времени на то, чтобы любоваться плохой погодой не было. Командир немедленно приказал выдвигаться к казармам, где расположились ребята Михайловского и прослушивающие устройства. Влад не хотел жить под постоянным наблюдением и прослушкой, но раз здесь оперуполномоченный, то стоит немного потерпеть. Тем более он взял с собой кожаную офицерскую сумку, уложив в нее фотографии убитого монстра, поэтому, если что, будет что показать комиссару. И идя по бетонному плацу до двухэтажного здания казарм, Влад начал объяснять ребятам, как общаться с чекистами:

— И так. Комиссар будет задавать порой простые вопросы, а иногда и сложные. Вы должны отвечать по своему усмотрению. Честность, в данном случае нам не товарищ…. Запоминаете. Я самый лучший, справедливый и замечательный командир, а вы самые исполнительные и послушные бойцы каких только можно сыскать. Если будут спрашивать про мои или ваши политические взгляды, то отвечаете, что вы сторонники коммунизма и защитники родины. Говорите, что вы сражаетесь за родину и за свою страну. Если будут задавать личные или интимные вопросы, то отвечайте исходя из сути вопроса. У кого нет желания отвечать, то не отвечайте…. Ясно…?

— Более чем. — Ответил Павел на подходе к зданию. — Но что ответить, если будут спрашивать про твои способности? Про лучи и сферы и…

— Отвечайте на свое усмотрение. Можете даже напугать опера. Расскажите ему, как я атаковал немецкую автоколонну в пустыне, или как убивал первую спецгруппу в Берлине. Главное про себя лишнего не болтайте…

После этих слов Влад открыл двери входа в казарму. Сегодня внутри помещения стоял затхлый старческий запах, больше похожий на аромат сырого бетона или извести. Группа, не отвлекаясь на витающие в воздухе вкусы, стремительно поспешила на второй этаж. Здесь в коридоре, прижавшись спиной к стене, стоял Олег Михайловский. Он сразу оттолкнулся от нее локтями и медленно шагнул навстречу майору Блюхеру и сказал полушепотом:

— Благо дело, вы прибыли, а то этот комиссар уже по второму кругу начал допрашивать Ветлицкую. Не знаю…. Может она ему понравилась, или что похуже…? Жаль не слышно о чем ее расспрашивают.

— А тебя он приглашал? О чем узнать то хочет…? — Спросил майор.

— Дак, обо всем спрашивает. Про тебя интересуется. Про мое мнение о тебе…. В общем. Как я понял, он под тебя роет яму.

— Вот оно что. С чего это вдруг я так сильно стал интересен ЧК? Неужто после того случая с комиссаром Бурениным?

— Не знаю. Меня не спрашивали ни о каком Буренине. Возможно не из-за этого…. Ты же знаешь. Они могут сорваться с цепи по любому поводу, даже самому незначительному…

Михайловский как раз закончил свою мысль, как вдруг, открылась дверь одного из кабинетов. Из дверей вышла сержант Светлана Ветлицкая. На ее лице была улыбка, но стоило ей увидеть Блюхера, как ее губы, тут же опустились. Теперь, казалось, что она скорее боится его, чем просто смущается. Вслед за ней из кабинета вышел незнакомый молодой политрук, он тоже увидел майора и его группу, после чего заглянул в кабинет и предупредил старшего, о прибытии допрашиваемых солдат. Он неуверенно крикнул:

— Прошу прощения…! Вы старший комиссар Блюхер?

— Совершенно верно. — Ответил командир. — Кто первый из моих специалистов пойдет на экзекуцию?

Политрук снова заглянул в кабинет и долго, что-то там выслушивал. В это время Ветлицкая, опустив голову, медленно просочилась мимо Блюхера и ребят. Ее поведение было странным, будто бы она провинилась перед ним.

— Николай Николаевич Белоглазов, прошу сюда. — Читая с бумажки, проговорил политрук и запер за собой дверь, когда Коля зашел внутрь.

— Ладно, подождем. — Сказал Влад и прислонился спиной к стене, а после спросил Михайловского. — Слушай, а чего это твоя подчиненная Ветлицкая, себя так странно ведет? Она в чем-то виновата…?

— Нет, ничего такого…. Она после допроса как-то себя свободнее стала вести. А так, дак, я не припомню, чтобы ее могло что-то порадовать в последнее время. Кто ее знает…

— Не к добру это все капитан. — Тихонько проговорил Влад. — Ох, не к добру. Как есть, что-то затевается. Знать бы что…?

Блюхер не выглядел слишком обеспокоенным, чего не скажешь о Михайловском, который уже весь взмок, ожидая, когда комиссар ЧК покинет аэродром и оставит его в покое. Но, уже через шесть минут из кабинета вышел довольный и спокойный Белоглазов. Он потер усы и направился к ребятам, выговаривая имя следующего на очередь, коим оказался Иван. С ним тоже долго не разговаривали. Парни доходчиво впитали в голову указания Блюхера и в случае любого провокационного вопроса, просто включали дурочка и создавали впечатление недоумевающего идиота. Так, через кабинет чекиста прошли все парни, и настал черед девушек. Катя осталась напоследок, а перед ней в кабинет пошла Зина Карелина. Она слегка задержалась, но когда вышла, по ее выражению лица, было понятно, что все в норме, по крайней мере, так казалось. Ну а следующей и последней, была Катя. Когда она сделала шаг вперед, то решила оглянуться назад и посмотреть на командира. Он не отрывал от нее сурового взгляда из-под бровей. Он кивнул ей в ответ, чтобы она не боялась отвечать на вопросы и вообще, ничего не боялась. Он будто снова напомнил ей быть сильной и готовой ко всему, и она пошла.

— А-а. Екатерина Григорьевна Кашина. Правильно я проговорил, а то могу ошибаться…? — Сразу спросил комиссар, стоило молодому политруку запереть дверь. — Вы присядьте, н бойтесь. Я лишь хочу задать вам несколько вопросов касательно вашей службы и сослуживцев.

Катя медленно села на стул, будучи напряженной. Политрук оставался стоять у дверей пока комиссар ЧК глядя в бумаги допрашивает девушку. Он был простым на вид мужчиной средних лет, без особых примет и шрамов. Телосложение среднее, усов и растительности нет, линз и очков нет, волосы длинные и прибранные, лицо простое, славянской или арийской внешности. Глаза серые, а брови опущенные, точно так же как у командира в некоторых случаях. Он достал из папки личные данные Кати и, кашлянув начал:

— Значит так, товарищ старшина. Вы, как я понял родная сестра лейтенанта Павла Кашина, верно?

— Точно так… — Спокойно ответила Катя.

— Угу…. Ясно. А как так получилось что вы, по удачному стечению обстоятельств оказались в одном отряде под командованием Блюхера?

— Командиру требовался снайпер и летчик, поэтому он нас и выбрал. Я сейчас как раз и выполняю задачи снайпера, а мой брат специалист авиации.

— Угу…. Понятно. Скажите. Как ваш командир относиться к германским нацистам? Призирает он их, или ему все равно, а может быть, он сочувствует врагам…?

— Он их ненавидит. Ни всех конечно, но в большинстве. Из-за них он потерял первую агентурную группу из подростков, заброшенную в Германию. Из них выжил только он и Мария Жилина. В результате взрыва она не могла нормально ходить. Она и по сей день очень плохо передвигается…. Так что. Командир не может сочувствовать нацистам. Им не в чем сочувствовать. — С некоторой ненавистью в голосе ответила Катя.

— Угу…. А вот такой вопрос. Как ваш командир относиться к советской власти? Нравиться ли она ему, или нет…?

— Не знаю. Нужно у него спрашивать. Он никогда раньше не рассуждал на эту тему. Могу лишь предположить, что он сторонник большевистской идеи, но точно не нацист или монархист…

— Угу…. Ясно. И последний вопрос. Скажите. Вы состоите в интимных связях с вашим командиром…? Спите ли вы с ним, если проще…?

— Что…? — Нахмурившись, спросила Катя. — Нет-нет. Это практически невозможно. Он мало кого подпускает к телу. Если только Совикова как доктора, но и того старается избегать по возможности. Проще говоря, он не любит когда его трогают.

— Хмм. Не сходиться картинка…. Вот у меня, например, есть сведения, что он ранее состоял в интимных связях с некой Милой Вольной. Не знакомо вам такое имя…?

— Знакомо… — Затруднительно ответила Катя. — Но подождите. Мила, она ведь одна из тех ребят первой группы. Она погибла, когда ей было шестнадцать лет. В каких таких интимных связях в то время они с командиром могли состоять? Вы хоть понимаете, о чем говорите…?

— Ну, это нам поведал старший комиссар Совиков. Мы тоже были удивлены…. Дак что? Вы то с ним не спите…? — Спокойно спросил комиссар.

— Нет. Ничего подобного мы не делаем.

— Ладно. Вы свободны…. Позовите сюда вашего командира. — Сказал комиссар, сложив стопку документов в папку.

Катя вышла из кабинета с чувством муторным. В животе как-то все перемешалось и стало немного неуютно и даже слегка больно. Это было связано с вопросами, которые задавал комиссар ЧК, а особенно, стало не по себе от слов об интимной близости. Тем более, он успел сообщить некий факт давней связи Блюхера с Милой, юной девушкой, которая состояла в первой группе молодого шпионажа. Многое не сходилось, особенно то, что ей и командиру тогда было по пятнадцать-шестнадцать лет. Уму непостижимо чтобы у них в таком возрасте был какой-то интим. И теперь, у Кати появилось желание, выяснить подробности и желательно, опровергнуть слова комиссара.

Катерина вышла из кабинета и медленно направилась к группе. Командир сразу обратил на нее внимание, когда она, не отрывая от него глаз, медленно приближалась. Он вышел навстречу, точно зная, что следующим на очереди будет именно он. И так, подойдя к девушке, Влад спросил:

— Ну как ты? Все прошло удачно…?

— Д-да. Вроде ничего особенного. — Неуверенно ответила Катя, держа в голове слова чекиста. — Потом еще о многом поговорим, хорошо…? А сейчас, тебе нужно туда. Комиссар просил позвать тебя…

Влад кивнул в ответ, положив ладонь на плечо девушки, прежде чем обойти ее и направиться в кабинет. Он подошел к двери, где уже стоял молодой политрук, а когда он зашел, створка за ним сразу закрылась.

Катя не стала ничего говорить, решив, что сейчас это будет совсем не вовремя. Но теперь, ее стала тревожить эта новость. И с чего бы? Ребята ведь действительно не в паре. С чего бы Кате так беспокоиться по поводу прошлых отношений командира? Ну, значит, раз беспокоиться, то она неравнодушна. Она задумалась, а потом отошла к стенке, где остался лишь Павел и Иван, а все остальные тем временем, включая группу Михайловского, ушли на улицу, не смотря на моросящий дождь.

— А вот и он, майор Блюхер. — Сказал комиссар, встретив Влада с лживой ухмылкой. — Или, все же правильнее будет, товарищ старший комиссар…? Как вам будет угодно, а…?

— Как удобнее вам, товарищ. — Ответил майор и сел на стул напротив комиссара. — Я бы попросил вас побыстрее раскидаться с вопросами. А то там, в коридоре, меня группа ждет…. Вдруг, уже сейчас мы должны лететь…

— Боюсь, что вы теперь долго не сможете отправиться на задание, товарищ старший комиссар. Уж слишком много на вас компромата…

— Интересно, где же вы его так много нашли…? — Спросил Влад глядя на комиссара из-под бровей.

— Есть где. И в этот раз, это не какой-нибудь один безумный источник. В этот раз, мы допросили всех, кто к вам приближен…. Скажу прямо. Вы обвиняетесь в домогательстве к своим подчиненным девушкам. Но самое главное, вы теперь еще и враг. Да-да, у стен тоже есть уши…

— Про стены, это я согласен комиссар, сейчас даже в туалете лишний раз лучше не гадить. Но, что касается домогательств, это полный бред. На счет моих девочек в группе, это вы зря придумали…

— Даже если вы действительно к ним никогда не приставали, это не освобождает вас от ответственности за антисоветские настроения. Признайтесь уже, что вы не коммунист…

— Хм…. Я им никогда и не был. И не буду…. Скажу честно, и вам и в микрофон, что сейчас под столом. Я, не коммунист. Но, я не противник коммунизма. Моя работа защищать родную землю и народ, а не идею партии. Я готов идти сражаться против оккупантов спасая наших людей. Но не за идею, и не за Сталина, а за родину…. Я ясно изложил свою мысль…?

— Яснее некуда…. Именно поэтому вы и задержаны. Доказательств у нас предостаточно. Еще есть один момент с вашим, так называемым отношением к военно-политическому уставу. Вы неоднократно осуждали действия ЧК и НКВД, с чем я вас и поздравляю. Пусть вы командир спецгруппы, но это не дает вам права чесать языком.

— А вам дает? Вы бы хоть людей в ГУЛАГе разделяли на политических и уголовников, а то все в одной коробке сидят как в курятнике и трясут потрохами. Одни других режут, а вам, все на хлеб масло мазать…

Комиссар был в гневе и у него, подергивалось нижнее веко правого глаза, но он сдерживал себя, как бы не сорваться. Однако было очень язвительно слышать правду. Желчь так и подступает к горлу от таких высказываний молодого майора. А он, все сидел и даже не шелохнулся, чувствуя свою абсолютную правоту и безнаказанность. Собственно, что они ему могут сделать? Он тот, кто в силе осуждать человеческое невежество.

— Думаю, что вопрос закрыт…. Пока что. — Растягивая слова, сказал оперуполномоченный ЧК и, выдохнув, встал на ноги. — И так. Собираетесь, товарищ Блюхер. Вы поедите с нами до выяснения всех подробностей. Но могу сказать уже сейчас, что тюрьма вам гарантирована.

— Стены меня не удержат. — Ответил майор, поднимаясь со стула. — Но раз вы настаиваете, то проедусь с вами по городу. Давно я не был на приеме у чекиста. Поди, услышу много нового…. Только, давайте без рук. Я не люблю наручники и все ваши игрушки. Они вам все равно не помогут…

— Давайте без лишних слов майор, выходите из кабинета. Машина на улице и не смейте дергаться, а то пристрелю…

— Да-да-да, конечно…. Будьте спокойны. Я сам умею ходить.

Блюхер был предельно спокоен и не делал резких движений. Он просто опустил руки и направился в коридор, где его уже ждал третий младший политрук. Он принял его в конвой и вместе с комиссаром майора повели к выходу из казармы. За ним наблюдала Катя и не понимала что происходит. Рядом был Павел, и Иван они резко перегородили путь конвоя и Паша спросил:

— Что за дела…? Что за произвол?

— Уйдите с дороги бойцы. Не мешайте работе ЧК. — Сказал комиссар, демонстративно похлопав по кобуре пистолета дав понять о своих намерениях.

— Спокойно ребята. Отдыхайте пока. Не стойте на пути у страшного и властного комиссара, а то он разозлиться. — С легкой улыбкой сказал Влад, подмигнув ребятам, пока на него не смотрят чекисты.

Парни отошли в сторонку, и Кате тоже пришлось отступить. Пока командира ведут вниз пол лестнице, она увидела, как молодой политрук запирает двери в кабинет, где проходил допрос. Она поспешила к нему, чтобы расспросить о причинах задержания. В руках у парня были папки с делами, и когда к нему неожиданно подбежали, он не смог сориентироваться и выронил все на пол. Он начал закрывать двери и когда закрыл начал собирать небольшие папки в дела. Катя помогла ему, но это было специально и не зря, ведь она успела быстро прочитать один листок, где были показания товарища Ветлицкой о том, что якобы командир Блюхер домогается до девушек в своей группе и устроил чуть ли не гарем. Она ужаснулась, увидев, что описаны даже подробности насильственных действий эротического характера. Однако, это все ложь. Это просто сочинение, написанное от руки впечатлительной девки.

Политрук сложил все бумаги на место и побрел к лестнице. Он немного смутился, что ему помогает приятная и милая девушка, от чего потерял бдительность и не заметил, как она читает показания. Он так же не предал этому значение, когда уже уходил, а ведь Катя настойчиво спрашивала его:

— Что происходит? Куда его везут…? По каким причинам?

— Не знаю. Я не осведомлен…. Все будет решать ЧК…

И это все, что мог ответить молодой политрук. Ничего нового. Снова беспочвенное обвинение, но на этот раз, словно намеренное. И, кажется, что кто-то очень сильно хочет прижать Блюхера. Кому же он так сильно мешает?

Катя спустилась вниз на тротуар перед входом в казарму. Там же стоял черный пассажирский ГАЗ. Командира медленно усадили на заднее сидение, где он спокойно разместился и, глядя в окно молча ждал поездки. Он не боялся, он знал, что даже в случае множества ложных обвинений, он все рано никоим образом не окажется, ни в тюрьме, ни в ГУЛАГе. Собственно, стены его не смогут удержать, он их просто разберет за секунду.

Машина тронулась, и Катя с парнями могла лишь наблюдать, как по залитому дождем асфальту едет черное авто, забирая с собой командира. И вот, когда они уехали, наступило время для вопросов, когда, зачем и почему. Но эту тишину нарушил скандальный разговор не так далеко от входа. Как оказалось, машину с командиром Блюхером, увидели ребята Михайловского, да и он сам. В тот момент Ветлицкая в растерянности что-то ляпнула из-за чего и друзья, и капитан накинулись на нее с недовольными вопросами и обвинениями.

На этот шум поспешила Катя и Павел. Они подошли поближе, когда Светлана Ветлицкая, уже захлебываясь соплями и слезами, не знала, как честно ответить друзьям о своей гадкой и болтливой натуре. Она все сочинила, наплела и оклеветала Блюхера, посчитав, что ее сплетни и мысли, воистину правильные и имеют место быть. Однако Михайловский, уже на полном серьезе хотел как следует выпороть девицу ремнем, или даже более того, применить наиболее изощренные методы наказания.

— Я не хотела, правда…! Не надо! Пожалуйста…!!!

— Ты вообще понимаешь что сделала! Ты как тварь, которой язык мало отрезать…! — Сказал Михайловский, снимая широкий ремень с пояса.

Ветлицкая уже выставляла руки вперед, считая, что удар может быть нанесен в любой момент. Она хотела прижаться к своим друзьям спиной, но они ее не хотели поддерживать. Пожалуй, только девочка медик пыталась как-то придерживать ее, но у той ноги начинали подкашиваться от страха. Наказание за болтовню, из-за которой пострадал человек, очень серьезная вещь. Особенно, если эта болтовня — находка для тех, кто ищет подставных свидетелей и доносчиков.

— Дак это правда…. Это ты все это наговорила…?! Зачем? — Стоя в стороне, спросила Катя.

— Я! Я-я…! Я не знаю…! Я не знаю…! — Взахлеб говорила Ветлицкая пока по щекам, текли слезы вперемешку с дождем.

— Не знаешь, да!!! — Выкрикнул Михайловский, прежде чем замахнуться ремнем и ударить девушку по плечу.

Хлесткий щелчок удара был отчетливо слышен. После него девушка залилась воем и присела на корточки держать за плечо, куда и пришелся удар. И вдруг, еще удар и еще! Капитан разбушевался, понимая насколько тяжелы последствия такой выходки. А крик и вопль Ветлицкой не утихал с каждым третьим ударом по спине. Она взвизгивала, закрывая голову, чтобы не попадало по черепу, ведь прилетало железной увесистой пряжкой.

— А-а-ай!!! Не надо!!! Я прошу…!!! — Взвыла девушка, когда пряжкой ей попало по костяшкам рук, и она одернула их с головы.

Но следующий удар был по шее и вот он, был весьма болезненный и жгучий. Ветлицкая с воем всклочила и побежала в сторону Катя, боясь, что получит еще более сильный удар по голове. В этот момент Катя сама увидела ее испуганное и залитое слезами лицо. Рот девушки был все время открыт, а нижняя губа прижата к зубам. Она громки, кашляла, когда слизь и слезы попадали в горло и снова, она заливалась горечью. Она побежала, но вскоре споткнулась и сильно упала на тротуар, не сумев сбежать от разъяренного командира. Она разбила колено и сильно расцарапала руку заработав ушиб кисти. Ее руки тряслись, когда она сидела на коленях и держала то поврежденную ладонь, по которой текла кровь, то колено, старясь приподнимать его. Она кричала еще сильнее как школьница, но ее горечь была не в боли, а во внутренней, душевной трагедии. Ее съедала изнутри совесть, но вот исправить, она ничего уже не могла.

— Не надо…!!! Х-х-х-х-хватит!!! Я прошу вас…!!! — Умоляла Ветлицкая, когда к ней подошел командир и продолжил ее хлестать ремнем.

Он наносил быстрые размашистые шлепки по плечам и по спине, порой спускаясь к заднице, и лупил девушку как сильно провинившегося подростка. Та только и успевала закрываться, но поврежденные руки не давали защиты, им было еще больнее, если железная пряжка попадала по костям. Крик продолжался, и это безумие уже не могло длиться долго. Катя решила, что уже более чем достаточно, тем более что Ветлицкая поранилась и не может встать, но экзекуция не стихала и щелчки ремня, не заканчивались.

— Ну, хватит уже…. На это невыносимо смотреть! — Сказала Катя, подойдя ближе к капитану Михайловскому.

— Да ну!? Хочешь сказать, что ей мало…?! — Сказал капитан, еще раз добавив, как бы ответив на вопрос. — Это еще малая доля…!

— Стойте…. Я говорю, хватит…! — Выкрикнула Катя, попытавшись остановить его, но вместо этого, она получила пряжкой по кисти.

Она схватилась за руку и злобно посмотрела на Михайловского. В этот момент, тот неловко затих и опустил ремень. Катя присела на колени перед Ветлицкой, которая уже не понимала, что у нее болит и даже не смотрела перед собой, только в пол. Катя вытащила из кармана две зеленые салфетки и протянула их забитой девчонке, обернув ее окровавленные пальцы. Та не успокаивалась, но посмотрела на старшину своими промокшими и красными глазами. Держа ее руки, Катя спросила: — Зачем…? Зачем эта ложь?

— Я-я…. Я-я-я! Я не знаю…! Я не понимаю! Я не хотела! Я дура! Я не хотела…! Да!!! Да!!! Я не должна была…! Простите меня. Пожалуйста…

Катя прижала Светлану к себе, а та не выдержала и стала рыдать еще сильнее. Теперь ее пригрели. Она еще не была прощена за свое действо, но ее слезы от стыда, говорили о том, что урок усвоен.

Сама Ветлицкая даже не ожидала, что получит спасение и сострадание совершенно от другого человека. Она думала, что ее друзья, ее товарищи, поддержат ее и предложат другой путь решения и другие наказания, но нет, они стояли и молчали. Ее друзья, те с кем она уже не раз ходила в бой и выполняла боевые задачи, просто отстранились от нее и даже не попытались встать межу ней и командиром. Они испугались. Да. Да — это дисциплина! Ребята второй группы стали бояться своего командира Михайловского. А теперь, этот случай с суровой экзекуцией и неприкрытое избиение, стали ярким примером его авторитарного положения и лидерства.

Сейчас, Светлана нашла свою защиту и душу, которой небезразлична ее жизнь и здоровье. Катя стала подобна доброй маме, которая решила уберечь тело своего ребенка от грубого и справедливого воспитания отца. Снаружи, ситуация выглядела именно так. Однако Катя не строила из себя заботливую няньку. Она тоже злилась на Ветлицкую, но в один момент, она испугалась и ей, стало жаль ее. Она решила, что этого более чем достаточно.

— Зачем ты все это сочинила? Откуда вообще такие мысли и теории, что мой командир Блюхер, со мной что-то делает и домогается…? — Спокойно спросила Катя, когда Светлана немного притихла.

— Я не хотела этого…! Я просто так подумала. Я увидела, как вы общаетесь. Увидела, что вы часто вместе и майор старается быть к тебе ближе. Он помогает тебе, проявляет интерес и внимание…. Иногда вы оба исчезали с глаз. Мне показалось, что вы уединяетесь…. Простите! Простите, пожалуйста…! Я не хотела, чтобы все было так…! — Снова прослезившись, ответила Светлана и уткнулась в плечо Кати.

— Что ты рассказала чекистам…? Если это ваши сплетни, с чего им его забирать? Ты хоть сказала оперу, что это твои предположения…?

— Да…. Да-да-да! Я сказала — что я так думаю. Я не сказала что это истина. Я просто пересказала наши сплетни и добавила, что это все может быть не в самом деле, что это лишь мои доводы…!

— Понятно. Возможно дело не только в тебе…. Все-все. Хватит. Больше тебя не будут бить. Я обещаю. — Сказала Катя, намеренно прижав к себе сплетницу, чтобы та побыстрее успокаивалась.

Вскоре к Михайловскому подошли двое парней из его группы, Ильин и Барахов. Капитан одел ремень обратно на пояс, прицепив кобуру и сумку, продолжая смотреть на свою провинившуюся пулеметчицу, гневно и свысока.

— Командир…. Позвольте помочь Свете. — Спросил Василий Ильин.

Михайловский одел ремень обратно и глядя на всю эту ситуацию злобным взглядом ответил: — Помогай, если хочешь…. Все равно сегодня вас всех ждет серьезный разговор.

Он отвел глаза в сторону, потом развернулся и, отрешенно махнув рукой, медленно направился в сторону входа в казарму. Ильин присел на корточки со стороны, рядом с Ветлицкой и жестом позвал к себе девушку медика Александру, чтобы она, как врач, позаботилась о полученных ранениях.

— Милая, вставай. — Сказала медичка с грустным лицом, пытаясь поднять подругу на ноги. — Не реви. Пойдем в санитарку, я помогу.

Катя начала понемногу подниматься, а вместе с ней и Ветлицкая. Она все еще шмыгала носом и не решалась поднять взгляд, чтобы ребята не смотрели на ее заплаканное лицо, но в глаза старшины, она все же посмотрела.

— Спасибо…. Я, правда, не хотела, чтобы все так получилось.

— Я знаю. Но это не значит, что я тебе простила…. Иди. И больше никому и ничего не говори, если не просят. — Серьезно ответила Катя.

Все. Одним наказанием с нее более чем достаточно. Горе пулеметчицу увели в медицинский блок, где полученные в результате воспитательной работы раны, будут обработаны и забинтованы. Но один вопрос, все же, остается открытым: Что же будет с командиром? Как же теперь поступят с Блюхером? И какие могут быть варианты его спасения из плена НКВД?

Катя вдруг поняла, что главная беда еще не случилась. Если командира закроют, что вряд ли получиться, то группа останется без руководства. Если его не будет на фронте, то армия потеряет мощнейшую боевую единицу, которая только есть на вооружении. Но самое печальное, что ребята потеряют друга.

Павел подошел к Кате и встал позади, когда та, смотрела куда-то вдаль, размышляя о последствиях, не находя покоя и альтернативы. Он не знал что сказать, или как начать разговор, поэтому просто, тихо произнес: — Эй…

Он был в недоумении, когда Катя повернулась к нему. Она была готова расплакаться по очевидным причинам. Когда слеза потекла по щеке, она стерла ее рукавом и тяжело выдохнула. Паша сделал шаг ближе к ней, пожелав узнать причины появления соленых слез своей сестры. Однако он ничего не услышал от нее. Вместо лишних слов и объяснений, она просто подошла к нему максимально близко и обняла как можно крепче, впечатавшись в плечо. Павел распахнул руки от неожиданности, ведь нечто подобное уже давно не происходило между ними. Руки сестры, будто узлом связались за спиной, а лицо прижалось в плечо. И вот, когда Паша услышал плач, становящийся все сильнее, он обнял сестру в ответ. А она:

— Что мне делать Паш…? Куда они его забрали…? Я одна ничего не смогу. Я не смогу без него…. Он нужен мне…. Он нужен мне…!

— Ну-ну-ну, тише…. Наверняка все образумиться. Не посадят же они его в камеру….? Тем более, камера его не сможет сдержать, даже самая прочная и толстая. Правильно я говорю…? — Тихо спросил Паша.

— Да…. Но даже если он сбежит, что тогда? Все время быть в изгнании? Бегать от чекистов и командования? Скитаться по миру как преступник? Такой судьбы ему не пожелаешь…. А вдруг! Вдруг он к немцам пойдет…?! Он ведь часто говорил что они…

— Тихо…. Успокойся…. Все будет хорошо. Разве он сможет бросить тебя. Я же вижу, что между вами что-то есть. Я не слепой. Я много наблюдал. И я могу сказать, что он не бросит ни нас, ни тебя.

— Меня…? — Удивленно спросила Катя, слегка отстранившись. — Ты о чем вообще? Мы же не…. Ну ты понимаешь…

— Я знаю. Знаю, что вы не встречаетесь, и не ищите уединения. Но он к тебе не равнодушен. Он так на тебя смотрит…. Когда я почувствовал себя любимым, я стал видеть больше. Я стал многое понимать и рассуждать, гораздо шире, чем раньше. И я могу точно тебе сказать, что Влад на тебя положил глаз. И сейчас, я не против того что он будет рядом с тобой. Ведь другого, кто сможет о тебе позаботиться лучше, я не знаю и не смогу найти…. Хотя, да. Раньше я был другого мнения. Но раньше, я просто, никогда не был влюблен.

— Я не знаю Паш. Не знаю…. Погоди. Но сейчас дело в другом. Нам нужно его спасти, а я не знаю как. Наверняка он в городе в здании наркома. Мы можем попробовать его выручить оттуда, ведь его оклеветали. Он никогда не делал ничего извращенного и противозаконного…

— Согласен. Пошли к Совикову. Наверняка он даже не в курсе о произошедшем. У него есть связи. А может быть и генерал Компрадоров нам поможет. — Предложил Павел преисполненный рвением и нетерпимостью.

— Точно! Пошли в бункер. Возьмем в казарме МЭБ и спустимся через шахту…! — Бойко проговорила Катя, уже разгоняясь и переходя на бег.

Что ж, внеплановая операция по спасению командира получила свое начало. Катя была готова защищать честное и доброе имя своего майора по всем инстанциям и в любом суде. У нее есть в запасе масса свидетелей и целая группа в придачу, где каждый из ребят, может дать опровергающие показания.

Как оказалось, Совиков действительно ничего не знал об аресте Блюхера. Он все еще маялся головной болью и принимал лекарство, когда к нему в лабораторию заявилась Катерина с ее взъерошенным братцем. Доктор сильно удивился, а потом и вовсе разгневался и начал названивать в главное управление народного комиссариата. Он обратился в отдел НКВД города Москвы и, конечно же, генералу Компрадорову. Уже к вечеру этого же дня на ушах стояли все, кого только мог задействовать генерал и доктор, имея свое влияние в рядах народного комиссариата, но и в составе научной группы Дзета. В тот же день, выяснилось, что никто не знает кто и за какие грехи, забрал Блюхера. Известно лишь, что этим делом занимался старший комиссар Соболев, который при неизвестных обстоятельствах, пропал уже как два дня назад. Дело неожиданно приняло, совсем иной характер.

— Что-то совсем неладное твориться. Вдруг это шпионы, или диверсанты его взяли? Что думаете, доктор…? — Спросил Павел, будучи в здании управления аэродрома, где собрались обе группы и даже генерал.

— Не могу знать ребятки. Но Влад так просто не поддастся. Уверен, что здесь все не так просто, раз о работе этого комиссара не осведомлен ни один другой опер…. Странно все это. — Поддержал Совиков думая о плохом.

— А что на счет товарища Сталина? Может быть, он что-то знает? Влад ведь когда-то с ним общался и вроде-как, вполне неплохо. — Спросил Иван.

— Вряд ли ребята. У Сталина сейчас другие заботы. Идет война, ему не до нас с вами. — Ответил генерал, услышав разговор. — Я вот что думаю. Екатерина должна взять командование группы на себя…. Предлагаю. Немедленно начать прочесывать город и наблюдать за улицами с крыш, тем более что вы уже умеете это делать, вы были в разведке. Начинайте искать своего командира, только тихо и незаметно. Не забываете связываться друг с другом и собираться в одном месте после патрулирования.

— Что делать если мы найдем командира? Напасть на конвой…? — Спросил Николай Николаевич, поправив энергоблок на пояснице.

— Нет…. Следите. Просто наблюдайте за нарушителями. Если они диверсанты или предатели, Влад наверняка уже знает об этом. Наверняка он просто решил узнать, где они скрываются, и подыграть им.

— Все ясно. Тогда мы преступаем. — Отрешенно ответила Катя.

— Да. Группа Михайловского на фронт, работать с армией. Ну а мы…. Мы будем разбираться с тараканами в своем городе…. Приступаем! — Громко дал старт работы Компрадоров и проводил обе группы на плац.

Роли названы, все на местах, спектакль начался. Однако за кулисами, кто-то портит всем жизнь. Нужно узнать, кто и для каких целей похитил командира. Вот так, фронт плавно перешел на внутренние разборки. Необходимо и жизненно важно знать, кто тычет финкой в спину войнам, защищающим родину.

10 июля 1941 года. Главное хранилище МВД Германии. Архив. Берлин.

— Что это все значит? Что…? — Тихо спросил сам у себя Эрвин.

Он нашел дело Циммерманна. Он добрался до него и вскрыл ящик Пандоры, который, наверное, и не стоило трогать, ведь материалы дела, были совершенно не похожи на то, что говорил генерал Кронберг, скорбя о потере ученого. Ему открылась совершенно другая история происходящего, о которой решили промолчать, дабы не называть истинную причину смерти профессора.

Эрвин Браун выяснил, что Циммерманн был застрелен из пистолета Маузер, который был в руке одного из убитых солдат спецгруппы. Согласно серийному номеру, привязанному к бойцу как его личное оружие, было очевидно, что именно он и нанес смертельный выстрел. К тому же, профессор был ранен в плечо. Выстрел произошел из винтовки принадлежащей другому спецбойцу и выпущенная из нее пуля, была найдена в стене. Экспертиза показала, что именно он стрелял в профессора, ведь других отпечатков, кроме его, не было на оружии. Так же, было множество стреляных гильз на крышах домов вокруг двора, но не одного попадания рядом с местом смерти профессора. Все выстрелы с крыш легли прямиком в область, где обнаружены расчаленные тела солдат спецгруппы.

В целом, факт преступления красного барона на лицо, ведь он, все же убил солдат. Однако картина складывалась совсем иначе. Его обвинили в убийстве профессора и бойцов спецгруппы, но Циммерманна он не трогал, его убили солдаты, и это, абсолютно точно, так рассудил Браун.

— Если он не хотел убивать профессора, то тогда зачем он ему был нужен живым…? Он ведь должен был убить его раньше, пока его знания не попали в наши руки. Смысл его убивать, если уже все…? А генерал? Ему тогда зачем убивать ученого…? — Тихо проговаривал про себя Эрвин, опираясь на свои руки стоящие локтями на столе. — Не понимаю я всего этого. Циммерманн дал нам знания о том, как создать Ядро. Зачем его убирать…? Может он хотел переметнуться к русским? А может, испугался? Зачем он был нужен демону…? Зачем? Не ясно…. Ведь у русских… у них нет осколка…

Повод для размышлений и теорий. Теперь Эрвину нужно все рассказать своим друзьям, командирам групп. Наверняка их теории и размышления помогут во всем разобраться и найти здравое понимание ситуации. Одно, молодой командир Браун теперь знает точно — демон не убивал Циммерманна. Его убили солдаты СС. И это, сильнее всего стыдило и раздражало Эрвина, ведь получается, что красный демон был прав, когда оправдывал себя под Брестом.

Глава 21
Часть 1
«Эра сомнений»

Трое командиров спецгрупп СС собрались в общей штаб-квартире в Берлине. Их всех немедленно созвал Браун, чтобы сообщить плоды своего расследования и рассказать, несколько своих предположений.

— Значит, все, что мой отец говорил на собрании, это ложь? — Спросил Хартман, выслушав краткий пересказ Эрвина по делу Циммерманна. — Зачем ему нам лгать? Зачем говорить обратное…?

— Я пока не знаю точно Харти, но наверняка есть веская причина его лжи. — Ответил командир Эрвин. — Кроме нас присутствовали и другие, в том числе наставник. Да он был там, но мы его просто не видели…

— Думаешь, генерал выслуживается перед этим фанатиком в мантии? — Спросила Эрнеста, развалившись в кресле.

— Возможно. Вы ведь видели, как на наставника реагируют наши генералы. Даже те, кто выше них в звании, и те, его как будто побаиваются…. Наверное, есть причины врать. Ведь, первую группу на задание отправил именно твой отец, Харти.

— Откуда ты это знаешь…? Разве есть подтверждение этого…? — Спокойно и рассудительно спросил Кронберг младший.

— Генерал Густав Кронберг единственный кто распоряжается силами спецгрупп. Он наш непосредственный командующий. — Ответил Эрвин. — Он их отправил убить профессора Циммерманна. Однако помимо ученого, они встретились с красным демоном. Для них это задание стало последним.

После этих слов Эрнеста начала рассуждать следующее: — Зачем тогда убирать профессора? Он ведь уже все рассказал нашим инженерам…. Если он хотел переметнуться к русским, то тогда зачем отправлять туда целую спецгруппу? Можно было просто послать небольшой отряд гестапо, и дело с концом…. Тем более. Зачем именно ночью? Зачем именно в то время…? Можно было убить его раньше, еще когда он не отправился к своему другу, в ту квартиру, того самого дома…

— И ведь верно…. Погодите! — Неожиданно воскликнул Эрвин. — На убийство всего одного безоружного ученого отправляют спецгруппу элитных бойцов! При этом о его месте положения уже было известно! Его можно было убрать раньше, и это верно…. А что? Что если командование намеренно выжидало момент, чтобы подловить демона? Что если так все и было задумано!? А в итоге группа проиграла, и чтобы Циммерманн не достался русским, его просто застрелили, пока это было возможно…?! Но…. Тогда. Зачем он нужен русским? У них нет энергетического кристалла…

— Велика ли разница, есть или нет. Лишним такой человек, с такой информацией не будет. Тем более у них нет этого самого кристалла. — Сказал Хартман, постукав ладошкой по спинке кресла.

— В любом случае это странно парни, вы не находите? — Спросила Эрнеста и встала с кресла, подойдя к столу с записями. — Подумайте хорошенько…. Вальтер. Он ведь сказал, что красный барон был в Африке и уничтожил целую базу, так…?

— Ну, да, верно…. А это тут причем? — Спросил Хартман.

— При том, балда…. Смотри. Красный барон был в северной Африке не для того чтобы помогать Томми, это и так ясно, учитывая что продвижение Роммеля они так и не остановили. Он преследовал другие цели…. Помните, что сказал Вальтер? Он взял след демона, и он держал путь в Африку. И вот, Вальтер находит в пустыне, в засекреченном месте, одного единственного профессора Циммерманна, который остался в некой пирамиде совершенно один, а батальон СС, был убит, некой сторожевой машиной. Странно…. Странно то, что Вальтер следовал по следам демона. Значит, демон уже был знаком с профессором…

— Погоди. Ты считаешь, что Циммерманн еще в пустыне сговорился с красным демоном о сотрудничестве…? Зачем ему тогда нам помогать? Он ведь дал нам абсолютно точные данные по Ядру… — Спросил Эрвин.

— Верно. И вот здесь я в тупике. Но факт в том, что демон уже знал Циммерманна…. Зачем он позволил ему раскрыть нам тайны технологий? Я не знаю. Возможно, ответ может дать Вальтер. Он ведь был там.

— А может быть так, что наш добродетельный Вальтер, сам сотрудничает с русскими и демоном? Уж больно он вовремя оказался в нужное время в нужном месте…. Подозрительно… — Размышлял Хартман.

— Как вариант… — Согласился Эрвин, опустив взгляд.

— Ты чего? Как он может быть с ними? Он ведь докладывает нам о передвижениях красной армии. Докладывает последние новости по демону. Тем более, это ведь он вытащил Циммерманна из пирамиды и привез сюда. — Сразу запротестовала Эрнеста, не признавая предательство друга.

— И это тоже верно…. Ох. Сложно. В целом Вальтер слишком уступчив. Он никогда не проявлял агрессии к нам или попыток устраивать диверсии. К тому же, он был в заключении какое-то время, пока профессор выкладывал всю информацию по Ядру…. Да черт его бы побрал! Он с нами с юности! Неужели он может быть предателем…?! Это невозможно…

— Все возможно Эрвин. — Тихо проговорил Хартман.

— Тогда почему он был против своей работы в союзе?! Он ведь не хотел туда ехать, снова шпионить. Не хотел…. Он сейчас просто выполняет приказ.

— Именно. — Согласилась Эрнеста. — Он выполняет приказ. Тогда вопрос: Если он был заодно с демоном и Циммерманном, то почему они позволили ему передать нам эти технологии? Они ведь понимали что это лишь на пользу Рейху. Зачем демону нам помогать…? Ведь, по сути, он нам сделал услугу…. Да! Да он убил наших солдат. Но они, убили профессора, а не демон…. Что ты молчишь Эрвин…?

— Я не знаю…. Харти. — Резко сказал Эрвин, обратившись к Хартману. — Ты сегодня много услышал. Я подлегаю сходить к твоему отцу. Ты ведь не против с ним побеседовать на счет Циммерманна. Я уверен, тебе он скажет причину своего приказа…

— Хмм…. А знаешь. Почему бы и нет. Мне действительно стало интересно…. Просто. Мне немного скверно от того, что мой отец меня обманул, вот и все. Ничего более…

— Значит, идем к нему…?

Хартман кивнул в ответ и резко подскочил с кресла. Он направился к выходу из комнаты отдыха и стал дожидаться Брауна, пока он соберет все свои бумажки и будет готов идти на поклон к генералу. Эрнеста решила воздержаться от грубого общения с высокопоставленным военным чином и осталась в штаб-квартире. Ее тревожила данная ситуации и положение прошлых дел, но она не хотела покидать зону комфорта и вставать между ложью и истиной. И все же, ее сильно тревожили слова красного демона и то, что он отпустил ее и ребят, как будто, намеренно.

Густав Кронберг, как и полагается главному командиру спецгрупп был в Берлине на тренировочной базе. В данный момент он проводил лишь теоретическое обучение новобранцев, кандидатов в воины. Найти его было не сложно, но вот подойти к нему и деликатно начать диалог, уже другое дело. Вследствие этого, Хартман и Эрвин не торопились и наблюдали за действиями генерала. Они схоронились на чердаке двухэтажной казармы и стали наблюдать за учебной площадкой, где проходили тренировки. Им оставалось ждать и не высовываться пока Кронберг останется в одиночестве в своем кабинете.

Через полчаса уроки и тренировки новобранцев закончились, и молодняк был передан младшим руководителям для продолжения физической подготовки, а генерал, направился к себе. В это же время два командира засуетились и поспешили на второй этаж, чтобы застать Кронберга наедине. Они спустились и стали наблюдать в ожидании. Их планы неожиданно рухнули, ведь как только генерал подошел к двери своего кабинета, его неожиданно остановил наставник. Эта загадочная личность в мантии и капюшоне оказалась здесь не случайно. Он подошел к Кронбергу и предложил зайти и поговорить о произошедшем.

— Что он здесь делает? Как он некстати. — Недовольно прошептал Эрвин, спрятавшись за углом, дабы его, не заметили.

— Они собираются что-то обсудить. Давай, подслушаем их разговор…? — Неожиданно и своевольно предложил Хартман.

Эрвин согласился с ним и когда наставник и генерал зашли в кабинет, командиры медленно и осмотрительно выдвинулись к двери, чтобы слышать переговоры. Створка была слегка приоткрыта, так что слушать приходилось с самого края стены. Однако слышимость была прекрасной и в таком положении. Хартман прильнул плечом к стене и стал слушать, как и Эрвин.

Кронберг начал: — Дак что же вы хотели, господин наставник? Наша работа спориться, мы готовим новых бойцов и оттачиваем навыки командиров. Полученные данные от спецгрупп помогут нам научиться воевать с демоном…

— Да-да. Очень здорово… — Недовольно вякнул наставник иным тоном, который он позволял использовать лишь к генералу. — Но на самом деле Гер Кронберг, вы должны понимать, что это был провал ваших групп. Как я и говорил, люди слабы перед силой, которая перед ними стоит. Демон — машина, не человек. Только машина способна так работать как он. Однако…

— Однако…? Вы что-то знаете, другое?

— Он их отпустил.

— Кого отпустил…? — Удивился генерал.

— Ваших людей…. Демон. Он их отпустил. Просто взял и сказал бежать, пока есть возможность. Он сохранил им жизнь…. Но я знаю зачем.

— Откуда вы знаете, что он их отпустил? Хартман ведь сказал, что они смогли уйти, сбежать…. То есть, отступить.

— Хмм. Вы плохо знаете своего сына Гер Кронберг. Он обманул вас. Вернее он не договорил вам. Не сообщил главного…. Демон его отпустил. Я знаю это благодаря прослушивающему персоналу гестапо. Пока они спокойно сидели и оправлялись от боевых потерь, я узнал, что демон говорил им о профессоре Циммерманне. И, боюсь, что командир Эрвин Браун, уже близок к ответу на свои вопросы…. Вы ведь знаете, чем грозят для нас сведения о гибели профессора. Если массы узнаю о вашем приказе на ликвидацию и эксперименте с первой группой, вам не поздоровиться…

— Как и вам, господин наставник. Не нужно пугать меня гестапо или трибуналом. Мы с вами прекрасно знаем, зачем все это…. Что касается моего сына, это моя забота. Я сам с ним буду разговаривать. — Спокойно ответил генерал.

— Ну-ну, разговаривать…. Смотрите. Как бы не получилось так, что ваш Хартман не переметнулся на сторону противника, узнай он о наших планах. Его детской головушке не в силах понять наши пути и амбиции. Он глуп и слепо идет по той дороге, на которую ему указывают. Он такой же солдат, как и вы.

— Он служит великому Рейху, как и я. Я готов похвалить его за преданность. И не смейте говорить о нем, как о предателе…!

— Тише-тише генерал, спокойнее. Я еще не сказал что он предатель. Просто есть вещи и знания, которые способны его переубедить. Например, поражение под Брестом. Он ведь прекрасно понимает, что это была ловушка, которая строилась с самого начала обстрелов. А теперь подумаете. Очевидно, что демон знал о существовании спецгрупп. Он все знает. Все ваши планы и ходы, все пути наступления и имеющиеся силы…. Разве он просто так был в Берлине? Быть может он и сейчас здесь…

— Господин наставник, вы пришли сюда, чтобы навести панику, или рассказать о моем сыне? — Генерал вернулся к теме разговора.

— Хм. В основном я хотел сообщить о Хартмане. Если он узнает о деле Циммерманна, у него появятся неуместные вопросы. Имеете это в виду…. И еще. Как я и говорил, усиления финансирования вашего отдела не будет. Больше всего ресурсов и средств идут на более перспективные проекты и их разработку. Я больше доверяю машинам, чем людям. Уж больно люди ненадежны. К тому же, строительство Валькирии номер четыре, подошло к концу. Скоро ее триумф. Именно Валькирия сможет уничтожить демона. Она его просто раздавит своими ногами. Этот ста пятидесяти метровый монстр, вершина военной мощи Рейха…. Что ж. Удачи генерал…

Развернулся и ушел.

Толком, не попрощавшись, наставник просто направился к дверям. В это время Хартман и Эрвин поспешили удалиться, чтобы их не заметили. Наставник вышел в коридор и направился к выходу из здания, где его уже ждал целый эскорт из элитных солдат и офицеров СС. Командиры подошли к окну, чтобы увидеть, как важная шишка покидает базу. Они заметили, что наставник озирается по сторонам, будто чувствует неладное, но все же садиться в красивый, черный Хорьх и уезжает.

— Харти, твой папа обманул тебя. И еще этот бесстыжий гаденыш прослушивал нас…. Знать бы, где микрофоны. — Сказал Эрвин, опираясь о подоконник, переваривая информацию.

Вдруг! Хартман сорвался с места и быстрым шагом направился в кабинет отца, где несколькими минутами ранее был наставник.

— Стой идиот! Не лезь…! — Полушепотом проговорил Эрвин, чувствую приближающийся страх и тревогу.

Однако Харти было не остановить. Он с грохотом ворвался в кабинет отца и, не успев, как следует отдышаться встал в дверном проеме. Генерал, увидев его лицо и горящие злобные глаза, сразу засуетился и поднялся со стула. Хартман сделал два шага вперед и сказал: — Ну и, что это все значит…?

Как раз к месту, в кабинет поспел Эрвин. Он встал за спиной Харти и выглядывал из-за него лишь половиной корпуса, давая знать, что он тоже в курсе дел, но побаивается последствий.

— Гауптштурмфюрер Кронберг, в чем дело…? — В официальной форме и сдержано, спросил генерал.

— Прекращай этот спектакль пап. Я знаю, что это ты приказал убить Циммерманна…. Признайся уже. Скажи, здесь главный, этот куролесник наставник, или ты…?

— … Ох-х… — Тяжело вздохнул Кронберг и приложил ладони к лицу, размяв скулы. — Все не так просто сын…. Я главный над вами, над группами. Но главный в дивизии совет командования, в который входит и наставник…. Почему ты мне не рассказал, про демона? Почему ты не сказал, что ты разговаривал с ним, и он тебя отпустил…?

— Потому что, я решил, это может навредить мне и моему положению. Я говорил с сильнейшим врагом Рейха, а он меня просто отпустил и дал бежать. Я не хотел выглядеть трусом. И еще, теперь, я не доверяю наставнику.

— Понятно. Я понимаю, это справедливо. Понимаю…. Но все же. О чем вы говорили? Что красный демон тебе сказал?

— Он сказал, что мы все глупцы. Он сказал, что знает каждого из нас. Он назвал меня и Эрвина, и Эрнесту по имени…. Он знает кто мы. И самое главное, информация о Циммерманне. Он велел узнать правду о нем, сказав что, он не убивал профессора. И это действительно, оказалась правда…

— Генерал… — Заговорил Эрвин. — Зачем нужно было убивать профессора Циммерманна? Что с ним было не так…?

— Он начал сходить с ума. Он говорил про великий конец цивилизации, и о том, что нельзя создавать Ядро, якобы, оно погубит всех нас. Мы использовали препараты, чтобы он рассказал все о методе синтеза кристалла в Ядро. Он неохотно делился знаниями, даже под действием вещества.

— Значит, вы его заставили…? Но о чем он говорил? Что за великий конец? — Спросил Эрвин. — А вдруг он нас хотел предупредить…?

— Мне откуда знать…. Он бредил. — Отстраненно ответил генерал.

— Под специальными препаратами любой начнет бредить. Вы узнали лишь то, что было нужно вам, но не удосужились выяснить причины его беспокойства. — Сказал Эрвин, осмелившись выйти немного вперед. — Что он говорил про проект Ядро? Что его так сильно тревожило…?

— Профессор, говорил…. Он говорил что Ядро — это катализатор. Оно подобно маяку, который вызовет смерть с небес. Мы не вникали в его слова, но он до слез умолял не проводить процесс синтеза. Он говорил, что некие предшественники, которые построили пирамиду в пустыне уже тысячи лет назад, смогли пережить конец света, якобы он наступил из-за Ядра. А предшественников, их уничтожили боги. Некие существа с небес, которые исполнили приговор, за нарушение законов…. Они выжгли землю и всю цивилизацию предшественников. Так сказал Циммерманн…

— Вот это да отец… — Удивленно сказал Хартман. — Ты не помнишь мой день рождения, зато, смог запомнить бред старого ученого…. Удивительно.

— Я помню все, сын. Твой день рождения двадцать третьего марта, девятнадцатого года. Тебе, двадцать два года…

— У-у-у. Ну ладно. Убедил…. Но сейчас, вопрос в другом. Что нам делать в данной ситуации? Мы ведь не можем просто взять и отменить строительство установки синтеза. К тому же, мы не знаем, действительно ли в случае создания Ядра, к нам явятся некие боги и покарают нас.

— Да, мы не знаем… — Согласился Эрвин. — Но я считаю, что раз генерал Кронберг с нами заодно, то мы сможем сделать гораздо больше…

— Стоп…! — Неожиданно остановил генерал. — Вы с ума сошли? Вы хоть понимаете, с чем вы имеете дело…?! Это вам не в игры играть на площадке. Сейчас идет война и нам нужны все силы для ее ведения, а вы мне рассказываете о том, что мы должны что-то там сделать, чтобы не допустить создания Ядра…? Вот что я вам посоветую парни: Молчите. Просто молчите и ничего не смейте говорить. Ничего и никому. Вам все ясно…?

— Но Гер генерал. Что если Ядро, в самом деле, нас всех погубит? Что если всю планету отчистит небесный огонь, как и в тот раз? — Обеспокоенно начал говорить Эрвин, пытаясь вразумить генерала.

— Я понимаю ваше беспокойство, но мы ничего не сможем сделать.

— Не сможем? Хорошо, допустим, мы не сможем…. Но красный демон сможет. Что если он вовсе не враг и действует не в интересах русских?

— Замолчи Эрвин! Брось эту мысль…! Он враг. Он убил первую спецгруппу, да и вас, тоже почти всех перебил.

— Но…. Но ведь он убивал лишь тех, кто шел против него. Только лишь тех, кто сам на него нападал…. Хартман. — Говорил Эрвин, переключаясь на друга. — Ты сам вспомни. Вспомни, как себя вел красный демон. Он не трогал нас. Он лишь отражал наши атаки. И еще, он ведь хотел лишь спасти профессора, а не убивать. А убили его, именно наши бойцы…!

— Верно Эрвин…. Видишь отец, все не так просто. — Подогрел Харти. — Я хочу знать подробности…. Папа. Послушай, я уже не мальчик и ты это знаешь. Я могу делать что угодно и как угодно. И я хочу, чтобы все было по справедливости…. Ответь мне, как сыну. Ответь на вопрос, который меня тревожит. Почему, именно спецгруппу направили уничтожить Циммерманна…? Почему не гестапо и не солдат? Что за эксперимент…?

Генерал тут же сморщился. Он засуетился и его начало выворачивать от неловкости и гнетущего положения. Он не знал что делать. С одной стороны сын, который жаждет правды, а с другой, верность идеалам партии и сохранение секретов. А ведь он клялся хранить секреты.

И вот, подойдя к окну, Кронберг заговорил: — Я отправил спецгруппу, на верную смерть. Но я не знал, что это и вправду станет их погибелью…. Наставник. Он оказался убедительнее. На совете, мы решили, что нужно испытать бойцов. Я не мог знать, что там окажется красный барон.

— Как-то все очень складно получается отец, не находишь? Ты отправляешь элитных бойцов убить одного несчастного ученого, за которым вполне могли прийти и гестаповцы, и отправляешь ты их по общему решению командования дивизии. Однако идею подкидывает наставник. Не кажется ли тебе, что он знал о появлении демона, ну или предполагал, что он там будет?

— Я уже размышлял об этом. — Поддержал Эрвин. — Вся ситуация с Циммерманном, уж слишком наиграна. Словно группу направили туда для проверки возможностей демона. Как будто, они в любом случае бы погибли.

— И еще… — Решил добавить Хартман. — Смею напомнить, что именно наставник, точно так же, как и в первый раз, подкинул командованию идею, использовать нас в Бресте…. Тогда, мы не имели должной разведки. Бойцы советских спецгрупп выглядят, так же как и обычные пограничники. И ранцев у них за спинами нет. Из-за этого, они маневреннее и легче, и поэтому, опаснее.

— Харти, ты считаешь, что наставник намеренно хочет избавиться от вас? — Спросил генерал. — Если да, то какая в этом логика…?

— А ты сам посуди, отец. Он тебе в лицо сказал, что финансирование отдела спецгрупп не возрастет. Он намеренно желает похоронить всех нас, чтобы оправдать превосходство машин над человеком. Он ведь сказал тебе, что триумф Валькирии уже скоро. Сам видишь, на что он делает ставку.

— Согласен с тобой Харти. — Сказал Эрвин. — Кажется, что он видит боевое применение машин как фактор устрашение противника…. И ведь точно. От нас он избавляется, чтобы большая часть ресурсов уходила на его проекты.

Генерал впал в раздумья. Слова молодых командиров, в том числе и его сына, заставляли ярого патриота сомневаться в правильности своих собственных действий и решений высшего командования спецдивизии. Он видел предоставленные факты и то, что картина складывалась в не лучшую сторону. Он не мог даже и близко помышлять о союзе или разговоре с красным демоном, но беспокойство и тревога становились все сильнее. Его не покидали ведения, которые красочно описывал Циммерманн и угроза Армагеддона, его по-настоящему пугала. Немного поразмыслив и помолчав, генерал сказал:

— Сейчас лучше не дергаться и не создавать опасных ситуаций у нас в тылу. Эрвин Браун, ты самый неприметный, тебе нужно начать искать информацию о работе Циммерманна. Нужно узнать хоть что-то, ради чего он был нужен красному демону. И не в коем разе не смейте искать его самого, он может быть опасен и скрывать свою враждебность.

— Если я ничего не найду, самым эффективным способом все узнать, останется только прямой контакт. С ним придется говорить. Если он захочет, конечно. — Ответил Эрвин, немного успокоившись.

— Сначала поищи здесь, в Берлине…. Что ж командиры. Вы меня услышали. Глупости не делаете, ни с кем не разговариваете и следите за своим окружением…. Ох-х. Если конечно мы уже не на прицеле…. Идите…

— Так точно Гер генерал…

Парни спокойно ответили и покинули кабинет. Хартман еще раз взглянул на своего отца, прежде чем захлопнуть дверь. Теперь ситуация накалилась и нужно быть осторожнее. Ребята стали чаще озираться по сторонам и следить за своими же соотечественниками. Остается все рассказать Эрнесте, и желательно там, где нет вероятной прослушки.

Эхо Аддлера Циммерманна теперь еще долго будет звучать среди тех, кто его знал, и там, где пригодились его знания. Вот только, о незримой угрозе практически ни кто не догадывался. Ядро опасно — таково слово профессора.

Часть 2
«Неожиданный гость»

Екатерина была серьезно настроена. Она отбросила все лишние сантименты и с каменным взглядом отправилась патрулировать город в поисках своего командира. Она и ребята, искали ту самую черную машину, тех самых людей и Блюхера, исходя из его отличительных примет.

Серая и дождливая Москва, в это время, была идеальным местом для скрытного перемещения по крышам. Группа рассредоточилась по всем районам, рыская по улицам и дворам, выискивая цель.

И вот, через полчаса внимательных поисков и наблюдений, Павел заметил черную машину, из которой выходил комиссар. Он сначала подумал, что не стоит зацикливаться только на одном таком автомобиле, но через пять минут слежки он убедился, что это именно та машина, которая ему и нужна. Паша незамедлительно доложил Кате о своей находке, и они вместе, как можно быстрее, поспешили следом за нужной машиной, перепрыгивая с крыши на крышу, не упуская ее из виду.

Прошло почти полчаса преследования. Черный ГАЗ прибыл в пункт назначения и остановился. Местом встречи оказался промышленный район Москвы. Довольно широкая, главная улица, была перекрыта высоким забором и грузовиками. Автомобиль встал прямиком на трамвайных путях, по которым явно транспорт уже давненько не бегает из-за введенного особого положения в городе. Улицу окружали трехэтажные, кирпичные жилые и промышленные здания, соседствующие с высоким заводским комплексом. Именно на высокой крыше и расположились ребята. Катя и Паша сидели на краю каменного водостока как ястребы на жерди и смотрели вниз, наблюдая за действиями комиссара и других, подозреваемых в незаконном похищении майора.

— Чего они там сидят? Разговаривают что-ли о чем-то? Или может быть, промокнуть под дождем не хотят? — Тихонько спросил Павел.

— Кто их знает. Пока наблюдаем. — Спокойно ответила Катя, не шелохнувшись. — Главное чтобы наш командир был здесь, а то через окна машины даже не видно, там он, или нет.

А дождь все не прекращался. И вот, наконец, на горизонте, возле одного из домов появился мужчина. Это был странный товарищ, в гражданской одежде. На нем была стильная шляпа и темно-коричневый кожаный плащ с высоко поднятым воротником. Его лицо сверху было плохо видно, учитывая еще и то, что этот человек не самого высокого роста. Вместе с ним из-з угла вышли двое солдат НКВД с оружием в руках. Это были лишь мелкие пешки, в звании заместителя политрука и сам политрук. Они встали перед машиной в шести метрах от нее и стали ждать. Вскоре, им навстречу, из машины в дождь, выбрался и комиссар. Вместе с ним вышел и Блюхер.

— Ага…. Значит он здесь. Хорошо. Это уже хорошо. — Проговорил Паша, продолжая наблюдать.

Когда Влад вышел из машины, к нему сзади подошел комиссар и его помощник — политрук. Тот надел ему наручники, зацепив их за спиной, на что Блюхер с насмешкой сказал: — Ох, это лишнее товарищи. Неужели вы думаете, что это проблема для меня? В них нет смыла…

— Иди, давай! Будешь еще мне тут рассказывать сказки. У тебя будет время, чтобы поговорить, и со мной, и с другими. Тобой много кто заинтересован. — Недовольно высказался комиссар.

Влад с ухмылкой, уверенно шагнул вперед под проливным дождем, а комиссар в это врем, только и успевал закрываться от неприятной влаги с небес. Когда эти двое подошли к неизвестному мужчин в плаще, Блюхеру отчетливо стало видно его лицо.

— А-а-а, старший комиссар Соболев. Наслышан о вашей работе. — Сразу сказал Влад, стоило ему подойти к незнакомцу.

— Не могу сказать, что мне эта встреча взаимна, товарищ Блюхер. — Ответил хитроглазый Соболев, ехидно искривив лицо.

Дак значит вот он какой, этот самый комиссар Соболев, который вел дело командира и без вести пропал два дня назад. На нем постоянно была хитрая ухмылка, брови подняты, а глаза прищурены. Он был тощий и низкорослый, а его щеки впадали в челюсть из-за худобы. Однако, не смотря на щуплый видок, он казался достаточно опасным и непредсказуемым из-за скрытной одежды.

Знакомство Блюхера и Соболева было вполне приятным, но ему не суждено развиваться из-за комиссара, который привез майора сюда. Похоже, что ему больше всех надо, ведь он был совершенно недоволен тем, что Соболев столь любезно общается с преступником. Он встал прямо перед Владом и, подняв голову повыше сказал: — Нечего здесь разглагольствовать, товарищи! Помните о том, каковы наши цели…. Видимо майор Блюхер даже не в курсе, зачем его сюда привезли…?

— Могу лишь предположить. — Снова, с насмешкой, сказал Влад. — Вы привезли меня в укромное местечко, прямо как в старые добрые времена ЧК. Дайте угадаю, вы собрались меня немного помучить? Допрос с пристрастием? А может быть, откровенные пытки…?

— Посмотрим. — Злобно ответил комиссар глядя на Блюхера снизу вверх. — Будем смотреть на ваше поведение и на то, как вы будите говорить. В любом случае вас ждет не самый приятный конец, майор…

— Да вы что…? А мне кажется, что сегодня может наступить ваш конец. Вы даже не позаботились о безопасности своей аферы. За мной, и за вами, наблюдает много заинтересованных глаз…. Вот ведь вы идиоты…

Влад поднял голову и посмотрел прямо на крышу где сидели Паша и Катя. Ребята сразу напряглись, понимая, что командир знает о наблюдении и слежке. Но, знает ли о всевидящих наблюдателях, комиссар?

— Он на нас сейчас смотрит? — Спросил Павел.

— Да, прямо на нас. Что он задумал? Он ведь не собирается бежать? — Проговорила Катя, понимая, что что-то не так.

А Влад, с ухмылкой смотрел куда-то вверх, чем раздражал комиссара.

— Что за ерунду ты мелишь, идиот нечастный?! У тебя голову снесло, и ты начал бредить…? — Более раздраженно спросил комиссар, видя, как Блюхер над ним откровенно насмехается.

— Ну-ну, комиссар, не стоит поддаваться на провокации. Вы же знаете, где служит товарищ Блюхер. Он легко может обвести вас вокруг пальца, так что не поддавайтесь на его провокации. — С улыбкой проговорил Соболев.

— Да. Верно…. Давайте его в камеру. Нужно еще многое сделать. — Успокаивая себя, сказал комиссар, приказывая увести майора.

— Хоть бы рассказали к чему готовиться, а то я забыл свои документы. — Продолжал посмеиваться Блюхер намеренно строя из себя дурочка.

Несколько солдат, помощников Соболева и комиссара увели майора за угол здания, где находился вход и спуск в подвальное помещение. Сам комиссар оказался пугливый и еще какое-то время осматривался вокруг, выискивая возможные места наблюдения, откуда за ним могли следить. Но все же, он решил, что беспокоиться не о чем и Блюхер всего лишь блефует. Успокоив себя, он спешно скрылся за угол дома, заперев за собой двери.

— Поспеши в штаб, к генералу. — Сказала Катя, продолжая наблюдать за улицей. — Скажи, что мы нашли местоположение командира. Спроси, что нам делать дальше. И еще, потом, собери группу здесь. Нам нужно рассредоточиться и занять крыши. Этот район нельзя выпускать из виду.

— Понял, принял. А ты следи, чтобы с твоим любимым парнем ничего не случилось. — Выпрямившись, сказал Павел с легкой улыбкой.

— Чего…? Иди, давай! И не забегай вперед…. Я еще не согласилась… — Засуетилась Катя, сильно покраснев от слов брата.

Паша лишь усмехнулся и побежал по крыше, а после прыгнул ввысь и начал перемещаться по создаваемым полям. Катя выдохнула, помотав головой, чтобы отбросить мысли и чувства, и продолжила наблюдение за улицей.

Через десять минут, на крышу прибыли ребята, но пока без Павла. Катя разъяснила ситуацию и раскидала каждого по точкам, чтобы расширить зону наблюдения. Еще через пять минут явился Паша. Он сообщил, что Компрадоров запретил вступать в перестрелку, начинать штурм или начинать любое другое действие. Генерал сослался на нерушимость командира Блюхера, решив, что его не получиться убить, как бы не старались злоумышленники. Он так же подумал, что есть вероятность самостоятельной аферы майора. Видимо, он, таким образом, попал в самое сердце подпольщиков и предателей, ведь Народный Комиссариат, не обмолвился ни единым словом об аресте Блюхера. Это значит, что командир в курсе дел преступников. Собственно, в это же время, в подвальном помещении длинного кирпичного дома, с минуты на минуту начнется допрос с пристрастием. Это очевидно…

Командира ведут по грунтовому, пыльному полу на котором лежат широкие сосновые доски. Они громко хлопают и шумят из-за того, что лежат неровно и все время подпрыгивают, стоит наступить на следующую. Стены подвала бетонные из огромных монолитных кубов, с редкими вкраплениями кирпичной кладки в укромных местах. Освещение здесь поганое и убивающее глаза, в виде висящих прямо с потолка лампочек на гибком проводе.

Наконец новое помещение, более цивильное и ухоженное. Здесь есть металлический стол и небольшая направленная лампа на нем. Стены окрашены темно-синей краской, а потолок побелен. Перед столом есть большой стул с широкой спинкой из железных прутьев. Именно на эту неудобную мебель местного интерьера, и посадили молодого майора. Солдаты спешно покинули камеру и заперли железную дверь, громко щелкнув тяжелым засовом.

— Ну, вот и опять, камера…. Как мне это все надоело. — Вздохнув проговорил Блюхер, осматриваясь вокруг в поисках приметных вещей.

По другую сторону комнаты, прямо напротив железной двери, была еще одна створка, но теперь деревянная. Недолго погодя эта дверь открылась, и в камеру вошел комиссар. Он выставил на стол пепельницу и пачку сигарет, на которой Влад заметил редкий, но знакомый Британский шрифт. «Хмм» подумал он. А ведь это сигареты американского производства. Странно выходит. Откуда здесь и сейчас, в военное время, в стране советов, американские сигареты?

Комиссар встал позади командира и расстегнул его наручники, не боясь, что его тут же атакуют, собственно, Влад и не собирался.

— Руки вперед. — Недовольно тявкнул комиссар.

Влад подчинился, решив посмотреть, что будет дальше. Ему снова нацепили на руки наручники, только теперь, в другом положении, чтобы удобнее было сидеть за столом.

И вот, в камеру неторопливо просочилась неизвестная женщина. Она была одета весьма вызывающе, совсем не в рамках советской моды и далеко не по требованиям военного времени. Она была в качественном бежево-сером пальто из гладкого драпа с двойной линией пуговиц как на мундире. Она была молода, но не одного возраста с Блюхером, а немногим старше. У нее были накрашены губы в яркий, вишневый оттенок и выраженные ресницы. Пальто тесно сдавливало ее пышную грудь, которая желала поскорее вырваться из заточения ткани. На голове у нее была широкая шляпка того же цвета что и пальто, а на изящных руках, тонкие, замшевые перчатки черного цвета. Между пальцами она сжимала пустой мундштук, а во второй руке командирскую сумку с фотографиями и рисунками мутанта убитого группой в лесу. Стоило этой леди появиться в комнате, как тут же, все пространство заполонил сильный и стойкий аромат закордонного, дорогого парфюма. Она села напротив майора явно строя ему глаза пытаясь обуздать его сверлящий, серьезный взор. А он, все с тем же недоверием и призрением глядел на незнакомку, разглядывая элементы ее одежды и скрытые от невооруженных глаз примочки, которыми она явно вооружена.

Наступила неловкая тишина, когда комиссар покинул камеру, вернувшись за деревянную дверь. Красотка потянулась за пачкой сигарет и вытащила одну, вернув ее на прежнее место. Она поместила сигарету в мундштук и закурила, выдыхая дым и плотно сжимая губки.

— Что же вы, майор Блюхер, не курите? Мне казалось, при нашей последней встрече, вы были не против закурить…? — С легким английским акцентом проговорила миледи, играя глазами.

Но Влад недовольно и серьезно смотрел на нее. Она понимала, что он узнает ее и это, читалось в его грозных, серых глазах. Командир хмуро опустил глаза, взглянув на белую пачку американских сигарет и, уверенно потянулся за ней сцепленными в наручники руками. Он вытащил один, толстый как палено табачный, белый столбик и направил его ко рту, после чего, снова, недовольно устремил взгляд на леди.

— Неужели нечем прикурить? Мой милый арийский мальчик. — Игриво проговорила незнакомая леди и, слегка привстав со стула, протянула свои губы с мундштуком поближе к Блюхеру, чтобы тот, прикурил от ее сигаретки.

Влад потянулся в ответ, не видя ничего особенного. Он видел в этом лишь шпионскую игру, в которую невольно попал, против своей воли. Он сделал пару вдохов горького дыма после чего, наконец, вымолвил из себя слова: — Да-а. Все же немецкие сигареты, на данный момент, лучше, чем другие…. Хотя. Насколько я помню, Америка та страна, откуда и привезли табак в Европу. Неужели Боши стали делать табак лучше…?

— … Ха-ха…! — Наиграно рассмеялась шикарная леди, докуривая свою сигарету. — Умеете же вы шутить, капитан Блюхер. То есть, простите… майор.

— Это не шутка. Ну а вы, как я погляжу, так и не научились скрывать наигранный смех и лицемерную улыбку. Смею это подметить…. Мисс Кинг.

— О-о-о-о, как здорово. Арийский мальчик запомнил меня. Как это мило. А имя мое ты помнишь симпатяга…? — Спросила некая мисс Кинг, склонившись над столом, продолжая улыбаться.

— Товарищ майор, а не симпатяга…. А вот имя…. А что имя? Я помню все о тебе, агент Кинг. Тебя зовут Мэгги Кинг, специальный агент объединения стратегической службы США и СИС Великобритании. Возраст двадцать пять лет. Поступила на полноценную службу четыре года назад, пройдя практическое обучение на территории Финляндии и Польши. Имеешь хороший опыт слежки и знание пяти иностранных языков…. Мне продолжать…?

Мисс Кинг явно удивлена. Улыбка медленно сползла с ее лица куда-то вниз. Однако обширные знания Блюхера ее скорее раздражали и тревожили, нежели удивляли. Она неловко усмехнулась и прекратила курить, вытащив истлевший бычок, из мундштука.

— Как я понимаю, ты примчалась в страну советов не за тем, чтобы побеседовать со мной, и полюбезничать, ведь так…? — Дополнил свой вопрос майор и откинулся назад на неудобном железном стуле.

— Я здесь по делу. Я уже осмотрела содержимое твоей сумки и увидела нечто, неприятное…. Конечно, это меня интересует меньше. Но все же. Что это за существо на фото…? — Спросила мисс Кинг, став немного серьезнее.

— Это мутант. Зверь. Тварь. Проще говоря, существо, созданное экспериментальным путем в немецкой лаборатории под руководством некоего доктора Шредера. Раньше, это чудовище было человеком, оно было девушкой.

— Какое несчастье. Жаль…

— Не думай, что дело обошлось лишь одной жертвой. Таких тварей было убито три. Представь, сколько их может быть еще, в лабораториях или на секретных объектах…. Стоит понимать, что у нацистов поставлен целый конвейер по созданию таких чудовищ из человеческого материала. Жаль, что твои страны ничего не предпринимают для скорейшего прекращения этих, бесчеловечных экспериментов…. Ведь, пока не выстрелит пушка в их сторону, они не зашевелятся, не так ли…?

— Ты уходишь в политику майор. Я ведь здесь не за тем, чтобы собирать данные по немцам и их экспериментам. Хотя, это тоже полезные и цепляющие вести…. И все же. Я хотела, чтобы ты помог мне добыть одну вещь. Вы называете ее «Осколок», а нацисты «Кристалл». Знаешь о ней, или нет…? — Спросила мисс Кинг, протянув руку по столу к скованным ладоням Блюхера.

— Дак вот оно что…. Да, знаю. Даже больше чем кто либо. Но, увы, помочь я вряд ли чем-то смогу. Осколок очень хорошо спрятан. Тебе нужно было ехать к нацистам в Берлин, там у тебя больше шансов, чем здесь.

— Ты проведешь меня в секретное место и отдашь осколок, только так, ты останешься жить…. А если нет, то тебя ждет мой метод допроса…

— Ой-ой, как интересно. Я уже в предвкушении узнать, что же это за пытка. Неужели избиение? А может унижение мужского достоинства и чести?

— Хмм. Честно, я не против осквернить твою честь и достоинство. Знаешь, есть такие вещи, которые неопытные девушки и молодые глупышки тебе не смогут подарить. А я, знаю много всего интересного. — Вызывающе проговорила мисс Кинг и поднялась с места, направившись в сторону майора, вульгарно двигая своим телом и проходя пальцами по столу.

Обворожительная и опасная особа подошла к командиру и легонько провела ладонью по его плечу, уйдя за спину. Ее глаза были полны страсти, но этот огонь всего лишь иллюзия для отвода глаз. Однако ей стоит сказать, что Блюхера такими ласками и близостью не пробьешь, нужно нечто посерьезнее.

Мисс Кинг зашла Владу за спину и положила руки на его плечи, а он, даже не напрягся. Пальцы начали бегать по ключицам, медленно подбираясь к шее. Вскоре, руки красотки добрались до воротника. Она очень медленно и ласково расстегнула верхнюю пуговицу, а потом и вторую. Получив доступ к груди, она расстегнула рубашку и запустила руку под форму, прикасаясь к выступающим, твердым ключицам. Немногим позже, к шее командира опустились и ее накрашенные вишневой помадой губы. Она прислонила свой нос к его щеке и глубоко вдохнула его манящий аромат.

— Сладкий. Таких мальчиков я еще не видела. Ты большая редкость. В основном все либо мужланы, либо тощие как палка дистрофики. Было бы куда приятнее, если между нами была взаимность. — Проговорила Мэгги, крепко присосавшись к шее майора, закрыв глаза от приятного ощущения.

Однако Влад, лишь слегка приподнял голову и вел себя как бревно, или безэмоциональный деревянный буратино. Прикосновения прекрасной иностранки были ему чужды, ведь он прекрасно понимал ее намерения и цели, и даже то, что ее ласки и близость, просто дорогостоящий блеф.

— Будь бы ты простым провинциальным мальчишкой, я бы тебя забрала с собой. Арийские и к тому же, высокие парни очень приятные в постели, а ты среди них, как драгоценный камень. Подумай милый. Может, стоит пойти со мной в мир прекрасных ощущений и ласк, а…?

— Нет. — Сразу ответил Влад. — Для меня, такая как ты, лишь постельная игрушка…. Ты зашла не в ту дверь. Мы вроде как, начинали с совсем другой темы? Вроде, что-то про осколок…?

— А-а-а, значит, ты готов рассказать, где он находиться? Вот видишь, а ты говорил, что тебе не нравиться. Всегда мальчика легко разговорить лаской.

— Хмм. Дело не в этом. Просто ты все равно не сможешь забрать осколок. Дело то в том, что он не только спрятан, но и загружен в специальную емкость. Вытащить его, тебе не удастся, как и мне…. Я смогу тебя провести к осколку. Но достать его с места хранения не получиться, тебе не позволит это сделать красный демон.

— Демон…. Слышала-слышала я об этом чудовище. — Сказала мисс Кинг, положив подбородок на плечо командира. — Но как по мне, это всего лишь байка, для запугивания Бошей. Его ведь никто и никогда не видел…

— Просто обычно, люди не смотрят вверх. Мы, агенты, привыкли рыскать по земле, а стоит хоть раз, поднять голову. Тогда и увидишь его.

— Ну, надо же, как интересно…. Мне не важно, что там делает этот демон. Я его не видела и не знаю его…. Странно. Почему же тебе не нравятся мои прикосновения, симпатяга? — Спросила мисс Кинг, пощекотав мизинцем шею командира и ощупав твердые кости.

— Мне не нравиться, потому, что я обычно первым начинаю наступление в сторону девушки, а не наоборот. Когда женщина сама стремиться к близости, это настораживает и отталкивает умного мужчину.

— Ясно. Понятно все с тобой, симпатяга. Пожалуй, мне стоит остановиться, пока мне это не начало нравиться еще сильнее. — Сказала мисс Кинг и отстранилась от Блюхера. — Забавно чувствовать себя отвергнутой…

Мэгги медленно переместила обе руки к воротнику командира стоя у него за спиной. Она начала застегивать и укладывать его рубашку, возвращая все на свое место, как было до ее вторжения в личное пространство майора. Застегнув верхнюю пуговицу кителя, она провела ладонями по его погонам, медленно возвращаясь к шее и подбородку. Ей хотелось бы остановиться, но руки сами шли в пляс, а пальцы, так и вились по изгибам лица, уходя к мягким волосам на голове. Мэгги поправила легкую челку Влада, заведя ее за ухо, после чего, наконец, оставила его в покое. Она отошла в сторону и вернулась на свое место за столом, напротив допрашиваемого агента.

— Что ж. Я хочу, чтобы ты показал мне, где находиться осколок…. Я не хочу, чтобы твое милое личико пострадало, поэтому помоги мне. Ты сказал, что не сможешь извлечь осколок из некой емкости…. Не важно, сможешь ли. Твое дело, просто отвезти меня туда, и все. Сделаешь это? — Спросила мисс Кинг.

— Просишь меня по-дружески…? Или, просто хочешь оставить меня для задела на будущее? Чтобы я целым и здоровым остался…?

— Я не хочу, чтобы ты пострадал…. Да. Я согласна с тем, что ты мне понравился. Ты красивый и высокий мальчик. И я не хочу, чтобы ты подвергся суровому допросу…. Выбор у тебя не велик. Выбирай. Либо боль, либо здоровье, но в таком случает, ты покажешь мне, где хранится осколок…

— Хмм. Достать ты его все равно не сможешь. Так что, вперед, я готов показать тебе…. Только давай так. Потом, когда тебе вдруг станет тяжело и больно, когда тебя схватят, на меня можешь не рассчитывать. Вытаскивать тебя из задницы, я не собираюсь. Разумеется, если ты все же, в нее попадешь.

— Договорились, симпатяга. — Ответила мисс Кинг и поспешила к двери.

Она постучалась три раза, а потом еще четыре с определенной тональностью. Через несколько секунд двери открылись, и на пороге стоял комиссар. Он выглянул через плечо английской шпионки, чтобы посмотреть на сидящего за столом Блюхера. Увидев его, он сразу расслабился и вошел внутрь, позвав за собой двоих конвоиров.

Пока в камере комиссар разбирается с майором, в дверях объявился следователь Соболев. Он с подозрением осмотрел помещение и, поправив свою шляпу, стремительно покинул комнату. Странный тип…

Командир так и остался, ходит в наручниках, правда теперь они спереди, что было гораздо удобнее. Его снова вывели из камеры через металлическую дверь в коридоры подвала, и повели в обратном направлении, к выходу. Под конвоем и снова под дождем, Блюхер выбрался на пустую улицу, теперь, вместе с Мэгги Кинг, комиссаром и Соболевым. Оказавшись снаружи, шпионы и предатели осмотрелись, проверили периметр и резво направились к автомобилям, не глядя в небо. А небо было темное. Над городом опустился вечер, а вместе с ним и тьма, с проливающимся с небес дождем.

Мисс Кинг вспомнила про слова Влада о том, что иногда стоит посмотреть вверх, чтобы увидеть то, что обычно можно увидеть на земле. В тот раз, он говорил про красного демона. И вот, когда обеспокоенная словами Мэгги, решила осмотреть местные крыши, она то и дело дергалась и крутилась на месте, осознавая, что она, далеко не одна на этой улице. В полумраке, ей казалось, что на крышах кто-то есть. Тем более, где-то вдали, все время что-то грохотало и шуршало, будто кошки скребутся. Взглянув на высокую крышу завода, Мэгги испугалась, разглядев нечто пугающее, вроде белой маски, которая таращиться на нее и смотрит прямо в душу.

— Мисс Кинг, машина готова! — Выкрикнул предатель комиссар.

Мэгги отвлеклась на него, а когда снова посмотрела на крышу завода, то уже ничего не увидела, лишь темный фон. Понимая, что ее опасения, и слова Блюхера подтверждаются, она поспешила к машине и села вперед, на место штурмана. Она взволновано поправила тонкое пальто и повернулась в салон, где сидел Влад, скованный с обеих сторон телом комиссара и Соболева.

— Мы не одни. За нами наверняка наблюдают. Мне точно не чудиться. — Сказала Мэгги, посмотрев на всех троих, а потом на шофера. — Давай, поехали.

— Далеко едем…? — Недоумевающе спросил водитель машины.

— Едем на площадь Пушкина. — Ответил Блюхер, выпрямив руку с наручниками. — По приезду покажу, куда двигаться дальше…. Да и, шофер, езжай побыстрее, а то здесь не очень удобно сидеть с этими товарищами.

Авто тронулось с месте в сопровождении двух военных, полуторных грузовиков. Влад совершенно не волновался и даже иногда клевал носом, будто пытается уснуть, но не как не получается. Ну а мисс Кинг, всю дорогу оглядывалась по сторонам, глядя на крыши домов, боясь, что-либо там увидеть.

А на крыше завода, на самом деле, кто-то был и не один. Катя пристально смотрела вслед уезжающей машине, просидев под дождем уже несколько часов. Ей было все равно на сырость. Сейчас, у нее есть цель.

— Они выехали. — Тихо сказала она, ни разу ни шевельнувшись. — Паш, выдвигаемся. Сообщи остальным. Пусть начинают преследование. Я иду вперед. В бой не вступать, только наблюдать. Ждать приказа…

Катя спрыгнула с высокой крыши завода и, уже через несколько секунд ее силуэт промелькнул над трехэтажкой внизу. Она первая напала на след и стала наблюдать за передвижением предателей. Сейчас она была без маски, но этот атрибут, теперь всегда был при ней. Ее лицо было отрешенным, пустым и обычным. Сейчас, она ничего не чувствует, кроме желания, поскорее вернуть себе командира. Сантименты отброшены в сторону, и впереди лишь цель.

Группа быстро нагнала своего заместителя. Ребята действовали максимально тихо и скрытно. Покров темноты позволял им действовать куда эффективнее, а дождь и отсутствие направленного света с небес, исключали возможность обнаружения. Все было в сборе. Остается лишь один вопрос, касательно плана Блюхера, ведь он явно что-то задумал.

Спустя полчаса шпион Мэгги Кинг, прислужники, и предатели, прибыли в нужное место, на Пушкинскую площадь. Майора быстро вывели из машины и остановили, пока вылезет комиссар. Тот недовольно закряхтел и возмутился по поводу сильного дождя, однако Мэгги бросила не него недовольный взгляд и, посмотрев на невозмутимое лицо Влада, спросила его: — Ну, что же. Где находиться место, где храниться осколок? Говори…

— Вы торопитесь, мисс Кинг. — Вальяжно ответил Блюхер. — Не стоит спешить. Сначала нам нужно зайти за вон тот дом, а там уже сами все увидите.

Влад указал на высокое, шестиэтажное здание на пересечении улиц. Разумеется, первыми туда пошли далеко не сами предатели, а солдаты, которые просто выполняли слепой приказ комиссара. Вскоре трое из них вернулись и сообщили, что за зданием действительно что-то есть. Когда мисс Кинг поспешила туда, то увидела большую металлическую дверь, врезанную в массивную бетонную арку, уходящую куда-то под здание. Это было больше похоже на спуск в бункер или бомбоубежище.

— Это здесь? — Спросила Мэгги, сопротивляясь противному дождю.

Майор одобрительно кивнул в ответ. Комиссар приказал солдатам открыть двери, но у них мало что получалось, они оказались заперты.

— Что ж. Я ведь говорил, что будет нелегко. Поэтапная система контроля доступа. Сначала нужно постараться открыть двери, а потом еще и внутри будет много проблем. Так что, успехов вам, мисс Кинг. — Спокойно проговорил Влад и расслабился на секунду.

— А ну! Закрой свой рот…! — Гневно рявкнул комиссар, после чего ударил Блюхера сзади в область поясницы. — Из-за тебя я должен мокнуть…!

Влад был готов, он стойко выдержал удар и с улыбкой посмотрел на Мэгги. Она неловко окликнула комиссара, но тот начал злиться и сам подошел к массивным дверям. Он попытался открыть их, просто толкая, но они не поддавались. Казалось, что створки закрыты продольным замком, ведь они даже не шевелились от ударов и толчков.

— Эй, ты! Майор, или как там тебя…! — Рыча как зверь, крикнул промокший насквозь комиссар. — Иди, открывай! Я знаю, что ты можешь открыть эту дрянную дверь…! Иди, или тебе не жить…!

Комиссар вытащил из кобуры пистолет Токарева и направил в сторону командира. Мэгги сразу напряглась, прекрасно понимая, что выстрел может произойти на самом деле, ведь она, не контролирует ситуацию всецело.

— Насколько я помню, моя задача была привести вас сюда. Дальше, вы планировали идти без моей помощи. — Невозмутимо ответил Влад.

— Думаешь, у тебя есть выбор?! Выбирать тебе придется, между смертью и жизнью! Так что нечего мне сказки рассказывать! Иди и открывай ворота…! Живо!!! — Рассвирепел комиссар.

— Ох-х-х…. Какой же вы мерзкий. Это не работает вот так просто. Чтобы открыть эти двери нужно четыре человека, ну или взрывчатка. Проще заложить четыре заряда на петли…. Ну а потом «БУМ!».

— А если первый вариант? Что нужно сделать…? — Спросила Мэгги.

— Просто вытащить двери с петель. Но они тяжелые…. Я, поэтому и сказал четыре человека. Такого количества достаточно, наверное…

Комиссар тут же приказал четырем бойцам подойти к двери. Он быстро осмотрел створки и указал на небольшие выступы, за которые можно было схватиться. Солдаты попытались сдернуть двери с петель, но у них не получалось это сделать. Вскоре комиссар приказал всем отойти и принести тротиловые шашки и подорвать петли. Это решение оказалось самым шумным и его сначала сильно оспаривали, но по итогу, все же решили бабахнуть.

Взрыв! Шум и грохот пронеслись по всему городу, но спящие улицы не шелохнулись. Двери слетели с петель и лежали на брусчатке. Солдаты мигом ринулись внутрь, а вслед за ними и комиссар с мисс Кинг.

Внутри, все ожидали глубокий спуск в подземные катакомбы, но ничего этого не было. Спускаться пришлось не так уж глубоко. Там внизу была лишь маленькая комнатка на уровне подвала здания, а посередине груда ящиков. На потолке висит всего одна несчастная лампочка, освещая, всего лишь один маленький кейс.

— Странно. Я ожидал чего-то более интересного. — Сказал комиссар, увидев эту затхлую, подвальную комнатку.

Однако когда Мэгги подошла к кейсу и открыла его, ее лицо сразу осветилось синим свечением. Внутри была небольшая светящаяся колба.

— Похоже это оно. Блюхер не соврал. — Проговорила мисс Кинг.

— Вам нужно уезжать. Цель достигнута. — Сказал Соболев глядя на содержимое кейса.

Мэгги торопливо начала собираться. Она вышла из небольшого подземного хранилища и направилась к машине. И вдруг, из-за угла выбежали три десятка солдат. Комиссар сразу подошел к ним и срочно сообщил.

— Готовьте оружие бойцы!

Солдаты направили стволы винтовок в сторону Блюхера и конвоиров. Оказалось, что фигуры в этой партии резко сменили положение. Около машины теперь стояли Соболев, комиссар и Мэгги, а остальные бойцы оказались уже не нужны, ведь в их головы целились свои же.

— Мисс Кинг, доставьте груз в пункт назначения. — Тихонько сказал комиссар Мэгги и сразу же отошел от нее, встав перед солдатами спиной.

Миледи уселась на место водителя и самостоятельно отправилась в путь с ценным грузом, оставив своих подельников позади. Соболев оставался в стороне, как и всегда, а вот комиссар, был преисполнен желание уничтожить Блюхера и лишних свидетелей. Он встал аккурат перед солдатами, которые были готовы к стрельбе и сказал: — Майор Блюхер, предал нашу родину. Он позволил немецким шпионам пробраться в столицу. Он давно обвинялся в домогательстве к юным девушкам и изнасилованиях. Он истинный преступник, как и те, кто сейчас с ним рядом. Они с ним заодно! По моей команде, готовьтесь стрелять…!

— Что все это значит! — Запаниковал один из преданных солдат.

Конвоиры засуетились и готовы были сделать что угодно, лишь бы оправдать себя, ведь они ни в чем не виноваты. А комиссар, он оказался куда более гнусной тварью, чем ожидалось. Он был готов взмахнуть рукой и отдать приказ, но вдруг! С неба, прямо ему на голову, как камень, упал человек! Комиссар сразу же сложился, но остался жив. Некто, упавший с неба, сразу отпрыгнул от него и поднял голову, глядя на солдат. Те, в ужасе направили оружие в сторону незнакомца, увидев белую, пугающую до дрожи, маску.

— Демон! Господи, это демон…! Убейте его…!!! — Выкрикнул комиссар, пытаясь отползти от неизвестного. — Это главный предатель!

Было ясно, что это Катя. Она сидела на корточках, держа руки наготове, чтобы в случае чрезвычайной ситуации, начать атаку. И вот, чтобы посеять страх среди солдат она посмотрела на них, когда ее левый глаз загорелся красным свечением. Бойцы сразу начали шептаться, а на их лицах проступил лик страха и ужаса. Кто-то говорил, что слышал про демона, а кто-то, вцепившись в винтовку начал тяжело дышать и истерить, понимая, что на него, смотрит нечто такое, чего никто не понимает.

— Я бы советовал опустить оружие и все останутся в живых. — Не слишком громко, но четко, сказал Блюхер, предупредив солдат об опасности.

— Что вы делаете?! Стреляйте идиоты!!! — Выкрикнул комиссар, с трудом поднявшись на ноги.

В этот момент, с крыш, спустились еще трое бойцов спецгруппы. Ребята встали позади заместителя командира, сформировав дополнительную, внушительную силу.

— Не стоит воевать с этой девушкой парни. Она вас всех в одиночку может положить. — Снова добавил майор, стоя позади своей же группы.

Комиссар смог вытащить из кобуры свой пистолет. Но вдруг! У него за спиной неожиданно появился Соболев и уложил лицом в землю! Он быстро одел наручники на рассвирепевшего вояку и поставил на колени. После, он повернулся к бойцам и показал им свое удостоверение, добавив к нему: — Старший комиссар Виталий Соболев, специальный отдел НКВД номер девять…. Вот. Поглядите товарищи. Перед вами истинный преступник…

Ничего не понятно. От слова совсем. Соболев на самом деле не помогал Мэгги Кинг и не связан с комиссаром? Или все же нет?

Услышав эти слова и понимая, что старший комиссар Соболев вовсе не опасен, Катя и группа расслабились. Вместе с ними медленно начали успокаиваться и солдаты, как те которых предали, так и те, кто чуть не застрелил своих сослуживцев, пляса под дудку предателя.

Вдруг, на место прибыла машина. Из авто медленно вышел генерал Компрадоров вместе с солдатиком, который придерживал над ним зонтик. Солдаты поприветствовали старшего и разошлись в стороны, а генерал подошел к Соболеву и Блюхеру, который так же подкрался поближе.

— Ну что же, старший комиссар, пожалуй, это успех. Не фонтан конечно, но…. Как по мне, вполне неплохо. Думаю, что скоро будут награды. — Сказал генерал глядя на предателя в наручниках, как на падаль.

— Главное что Янки и Томми больше к нам не сунуться по поводу артефактов и ваших проектов. — Ответил Соболев.

— Подождите ка. Я ничего не понимаю. — Резко вмешалась в разговор Катя, сняв маску. — Что вообще сейчас было? Мы же упустили ту девушку с чемоданом. Нужно ее догнать…

— Дак она девчонка? Дьяволица…! — Что-то промычал комиссар.

— Девушка? Смотри… — Зашептали солдатики.

— Да. Дак она девчонка…. Не может быть…

— Она ведь красивая…

Солдаты начали болтать без умолку, лишь увидев истинное лицо страшного и напугавшего их демона.

— Так…! Влад, ну хоть ты объясни, в чем дело? Почему мы не должны ловить ту девку? — Снова спросила Катя, уже обратившись к командиру.

— Потому что, у нее на руках ложный груз. Она то думает что у нее осколок, но это не так. Там всего лишь маленький, заряженный кусочек оболочки, и не более.

— Хорошо, допустим…. Но ведь, поймать ее все равно нужно. Она шпион…. Влад… — Тихо произнесла Катя, встав прямо перед командиром, чтобы он все подробно объяснил. — Что происходит…?

— Ох, Кать, все нормально. Не волнуйся. Я считаю операцию успешной. — Ответил майор и, сделав шаг к предателю комиссару, продолжил. — Старший комиссар Соболев с нами заодно. Он поддельное лицо и прекрасно сыграл роль перебежчика…. Что касается Мэгги Кинг. Я уже давно знал, что она и другие агенты рыскают по стране в поисках осколка. Как говориться: слышат звон, да не знают где он…. А теперь. Теперь у них на руках лишь муляж.

— Значит, весь этот цирк с твоим похищением и преследованием, это всего лишь для отвода глаз, или нет…? — Спросил Павел, решив дополнить общие вопросы.

— Не совсем так, Паш. Дело было так: Я знал, что Мэгги направят в СССР, с целью поиска осколка. Я договорился с генералом и Соболевым, чтобы в случае появления агентов, нужные люди разыграли спектакль с неким, условным местом хранения осколка. К тому же, мы рассчитывали выследить и поймать предателя, который покрывает и снабжает иностранных агентов. Как вы видите, этим человеком оказался этот комиссар, у которого я даже имени не знаю. Я думал, что узнаю его личность позже…. Как звать тебя…? — Спросил Влад присев на корточки перед скованным в наручники предателем.

Однако тот молчал. Он лишь плюнул на сырую брусчатку рядом с собой и, не поднимая головы, фыркнул в знак протеста.

— Его зовут Валерий Гуревич. — Ответил Соболев. — Он раньше никогда не подозревался в пособничестве иностранным шпионам, и уж тем более, никогда не рассматривался в качестве предателя. Он всегда был тише воды, ниже травы…. Неплохо устроился, если проще…

— Молодец, Гуревич. Повезло, что жив остался. — Сказал Влад.

— Вот уж повезло…. Не важно. Все равно вы еще поймете мою правоту, товарищ майор, Блюхер. Я лучше буду помогать, и служить во благо демократии, нежели жить в мире, в котором властвует большевизм или нацизм. Это лишь вопрос времени…. И вы. Вы все равно облажались. Пусть мисс Кинг и забрала муляж, рано или поздно, она вернется за настоящим осколком. — Самоуверенно и даже с наслаждением проговорил Гуревич глядя в глаза майору Блюхеру, не чувствуя страха.

— И все же, вы идиот, комиссар. — Ответил Блюхер, как раз перед тем, как его левый глаз загорелся красным. — Осколок никогда и ни кто не найдет, ведь красный демон прямо перед тобой…. Как бы мне не нравился этот титул, за то, он внушает страх…. Согласен со мной, Гуревич?

Предатель Гуревич ужаснулся, и его глаза расширились, а на гладкой поверхности зрачка был виден яркий, красный блик. Блюхер схватил его за горло так, чтобы как следует припугнуть бывшего комиссара. Тот начал стонать и даже, чуть было не заревел, видя перед собой красное свечение. Его руки тряслись, когда сзади к нему, неохотно подошли двое конвоиров и взяли за обе руки. В этот момент Влад ослабил хват и отпустил предателя.

— Чудовище…. Ты чудовище! Жуткий и страшный! Где же тогда осколок…? Где спрятан артефакт…?! — Выкрикнул напоследок Гуревич, когда его уже уводили к машине.

А Влад, с извращенной улыбкой на лице, лишь слегка приподнял руки и пальцем, указал себе в область сердца, ткнув пару раз. Это сведение еще больше ужаснуло горе комиссара. Но это уже не важно, ведь его взяли под арест и теперь, ему грозит не лучший исход, а может быть и, высшая мера наказания. Пришло время отвечать за свое предательство.

— Что ж. Думаю, британцы и американцы, еще долго не сунуться к нам…. Что думаешь, товарищ Блюхер? — Спросил Соболев глядя на майора снизу вверх, из-под своей шляпы.

— Будем надеяться, товарищи…. Ну, дело сделано. Пора бы и домой, тем более что уже совсем стемнело, а я промок насквозь, под этим дожжем…

— Согласен с тобой майор. — Ответил Компрадоров. — Ну-с. Тогда, группу можно отправить обратно в бункер, отдыхать…. Да и, тебе Влад тоже не помешает. С предателем мы уж сами разберемся. Товарищ Соболев наверняка будет говорить с ним на своем, уникальном языке.

— Удачи генерал. — Коротко ответил Влад и, не задерживаясь, прыгнул куда-то вверх, к самым высоким крышам.

Ребята устремились за ним так же быстро и легко. Командир встретился с остальными участниками группы на вершине одного из зданий, после чего, уже все вместе, они отправились в бункер.

На этом, внутренние разборки с предателями и иноземными шпионами, на некоторое время закончились. Теперь, можно и передохнуть. Влад торопился в бункер, поскорее избавиться от сырой одежды. Но Катя, хотела поговорить, ведь у нее осталось много вопросов, на которые она, хочет получить незамедлительный ответ.

Часть 3
«Неудобные вопросы»

Опустилась ночь и стало совсем холодно, когда группа вернулась в бункер. Дождь продолжался, представляя совсем не летнюю погоду, отчего командир промерз сильнее, чем в холодную зимнюю пору. Он спустился в подземный комплекс и с облегчением выдохнул, почувствовав легкое дуновение теплого воздуха. Вода с него текла ручьем, оставляя за ним капли и следы на полу. Он сразу поспешил к себе, чтобы переодеться и обсохнуть.

Катя решила пока не беспокоить командира и зайти немногим позже. Она совсем не замерзла, ведь в отличие от него, на ней был плотный плащ, который не промокал и являлся прекрасным аккумулятором теплоты. Переодевшись и проследив за ребятами, она выждала от силы полчаса и направилась в личные апартаменты Блюхера с багажом вопросов.

Стук в дверь. Катя неловко ударила костяшками по железной створе, но ответа не получила. Решив, что в комнату можно войти, она медленно отворила дверь и осмотрительно заглянула внутрь. Услышав глухой шум воды, ей стало ясно, что командир решил принять душ, по крайней мере, она так решила исходя из логики. И стоило ей ступить ногой через двери, в этот же момент, в тайной, ванной комнате выключилась вода. Катя сразу дернулась обратно в коридорчик и медленно прикрыла дверь. По коже побежали неловкие мурашки, схожие с эмоцией школьника, сильно опоздавшего на урок, или тот неудобный момент, когда тебе нужно войти в кабинет, но ты не знаешь, стоит ли это сделать сейчас, или, все же обождать.

Снова звуки похожие на треск. Катюше показалось, что Влад уже вышел и можно постучаться. Она снова легонько поколотила по двери костяшками и начала ее приоткрывать, сразу спрашивая: — Влад. Можно войти?

Она медленно осмотрела комнату с крайнего угла в другой. И вот, Влад около кровати, стоит спиной к выходу, но без рубашки. Катя сначала оцепенела на пару секунд, а потом опешила и опустила глаза, стараясь не смотреть. Командир лишь раз взглянул на нее и, быстро накинул белую рубаху.

— Можно…. Проходи. — Как всегда, тихо ответил Влад, набросив на голову полотенце, что лежало рядом на кровати.

Катя опять порозовела и нехотя прошла в комнату, почувствовав, знакомый сладковатый, молочный запах. Она неторопливо подошла к углу кровати, видя как командир, быстро застегивает рубашку и сушит голову. Вскоре он повернулся к ней и, подойдя поближе сел на краю своей кровати устало опустив голову. Он часто потирал лицо и делал резкие вдохи, будто ему было плохо или нездоровилось.

— Вы прекрасно отработали. Особенно ты. Это было эффектное падение, прямо на голову. — Усталым голосом проговорил командир. — Да уж. Как оказалось, это именно комиссар оказался предателем. А ведь никаких косяков и подозрений на него даже не было…

— Значит, у тебя все было подстроено и готово к появлению шпиона и предателя…. Почему ты нам раньше не рассказал, что в городе есть враг? — Спросила Катя сев в кресло у письменного стола, прямо напротив Влада.

— Все было под контролем. В этом не было необходимости. Нужно было знать подельника и самого агента…. Пока я не встретил Мэгги Кинг, я и не думал что это все подстроено ради ее плана. Лишь тогда стало понятно, кто теперь комиссар и для чего ему нужен я. А нужен, потому что Мэгги меня знает. Мы виделись еще в Берлине. Она там следила за одним генералом для британской разведки. И здесь, она решила, что я могу знать о месте хранения осколка. Видимо ее руководство рассчитывало заполучить его, но они даже не знают, как выглядит осколок. И особенно они не знали, что осколок спрятан очень надежно, в живом сейфе…

— Здорово…. Знаешь, ты большой молодец. Я бы, наверное, не догадалась так все обставить…. А я. Я даже испугалась, когда этот комиссара начал мне рассказывать про тебя мерзкие небылицы, вроде домогательств до девушек и изнасилования. Это ведь бред…

— Да. Я еще тогда понял по ухмылке Ветлицкой, что, скорее всего, этот опер будет отталкиваться от ее сплетен и рассказов.

— Ты был прав…. Знаешь. Михайловский очень сильно наказал Ветлицкую за длинный язык. Ремнем ее лупил, сильно-сильно. Мне даже пришлось вступиться за нее. — Улыбнувшись, рассказала Катя.

— Даже так. А я всегда помнил Олега как мирного и милого паренька, который и мухи не обидит. Но все же, это по справедливости…

— Справедливо, но в меру…. Знаешь. Было столько грязи и лжи в твой адрес. Комиссар говорил даже, что с тобой все девушки спали, причем принудительно. И еще, он сказал, что ты распутничал с Милой. Я вспомнила ее имя, она ведь из первой группы…

— Что…? — Оживившись, спросил Влад, подняв глаза и перебив мысль Кати. — Откуда…?

— Ну, Мила. Комиссар сказал, что ты с ней был близок.

— Что он еще сказал…? — Снова, напряженно спросил командир.

— Да, больше ничего…. Это же все ложь. Не мог ведь ты в пятнадцать лет с девочкой спать. И уж тем более, заниматься непристойностями…. Ведь это…. Это все ложь, да…? — С некоторой опаской спросила Катя, видя, как изменился в лице ее друг. — Ведь, так…?

Она смотрела на его опущенный и хмурый взгляд, устремленный на сухие ладони, которые он неугомонно потирал между колен. Пальцы на его босых ногах начали нервно шевелиться, подминая под себя высокий ворс коврика. Катя поняла, что есть вещи, которые она напрасно озвучила.

— Не все что ты услышала ложь. Есть в моем прошлом моменты, о которых мне больно и тяжело вспоминать. — Сказал Влад, смахнув со лба выпавшие капельки пота.

Вдруг, он тихонько чихнул в полотенце, которое вовремя успел поднести к носу. Его дыхание стало тяжелым, и он поднял покрасневшие глаза.

— Тебе плохо? — Беспокойно спросила Катя.

Влад тяжело поднялся на ноги и подошел к ней поближе, опираясь руками о столешницу. Его тело заметно потрясывало, а общее самочувствие ухудшалось с каждой минутой. Катя встала с кресла и, будучи рядом, была, как бы на подстраховке, в случае если командиру совсем станет худо.

— Тебе нужно в кровать, ты весь красный.

— Мне плохо. Температура. Я промерз и промок…. Как. Как давно я не болел по-настоящему. Думаю, нужно позвать доктора. — Сказал командир и поднял трубку телефонного аппарата, что был на письменном столе.

Он начал набирать короткий номер и пока ожидал ответа, чихнул еще пару раз. На той стороне ответил Совиков, правда, ждать его ответа пришлось весьма долго. Влад сразу сказал, что у него, скорее всего температура, ведь ему сильно ломит кости и все тело болит. Доктор быстро помчался на помощь, бросив все свои дела, а майор тем временем, не смог спокойно стоять на ногах и согласился с Катей, что ему лучше прилечь. Он подошел к кровати и медленно опустился на простынь, сразу слегка поджав ноги и руки. Его потрясывало и морозило как при сильной простуде, а его глаза были прищурены из-за того, что слезились. Катя села рядом с краю кровати и протянула руку к ладоням командира, что были немного сжаты.

— Ты холодный. Руки ледяные…. Вот ведь. Даже не думала, что ты вообще можешь болеть вот так, по-настоящему. — Сказала Катя, сжимая пальцы своего друга, стараясь их согреть.

— Хм. Ты до сих пор видишь во мне машину, которая даже болеть не может, как люди. На самом деле, я слабее, чем другие, и даже чем ты…

— Не говори глупости. Ты не слабый. Ты особенный и сильный.

— Нет… — Резко, хриплым тоном перебил Влад. — Я умру, если вытащить осколок. Я зависим от него. Я никогда не почувствую себя так, как другие люди. В моей крови всегда будет эта энергия, как часть меня.

— Меня видимо тоже. Я теперь не такая как раньше. Энергия меня изменила…. Сначала, я беспокоилась. Я думала, что это не к добру, но… я чувствую себя хорошо. Мне так легче чем раньше.

— Да. Твои волосы становятся светлее. И кожа, тоже меняется. Странно это все…. Почему мы такие, ненормальные…

Вдруг, мысль Влада прервал грохот в дверях. Совиков стремительно ворвался в помещение сломя голову, с чемоданчиком медика наперевес. Он быстро подошел к кровати, где сидела Катя, и осмотрел своего пациента. Командир приподнялся и сел, опустив руки и продолжая часто моргать.

— Ну что, набегался!? Давненько ты в последний раз болел. Если я вспомню, то это было года три назад, когда ты был в Германии…. Давай. Ставь градусник. Посмотрим, какая температура. — Сказал Совиков, вытащив из чемоданчика ртутный термометр и сироп, от жара.

Влад, сидя на кровати, расстегнул верхние пуговицы и запустил градусник подмышку. Он тяжело смотрел на ноги, в то время пока доктор ощупывает его лоб. Совиков сразу, без всяких замеров, ясно сказал, что у командира жар и ему необходим покой. Он взял в руки флакон с сиропом и набрал половину колпачка, внутри которого была мерка.

— Давай, глотай. Считай за сутки, ты должен отойти, если конечно будешь спать и находиться в состоянии полного покоя…. Твои заряженные частицы в крови быстро разгонят все бактерии и вирусы. Запить не забудь, а то привкус так и останется. И градусник не забудь сейчас достать…

Сделав пару глотков воды из стакана, Влад вытащил градусник и передал его доктору. Тот ужаснулся и сразу же, недовольно сказал: — Так…! Температура очень высокая. Ложись, и быстро спать! И чтобы посреди ночи я тебя не видел в коридорах или в кабинете. Ясно тебе…?!

— Да-да, спасибо…. Не думаю, что я до утра встану. — Тихо ответил командир и медленно прилег обратно, натянув на грудь одеяло.

— Катюша. Если ты не против, то проследи за ним, а то я уверен, что он встанет посреди ночи и начнет шастать. — Сказал Совиков стоя у дверей.

— Э-э. Ну-у хорошо, прослежу.

Доктор кивнул в знак одобрения и немедленно покинул помещение. Катя подошла к двери и убедилась, что Совиков действительно ушел и не стоит в коридоре, подслушивая разговоры. Она закрыла дверь и подошла к кровати, где лежал трясущийся от холода командир. Ему было совсем худо. Видимо он тяжело переносил температуру и озноб. Наверное, ему вообще болеть категорически запрещено, вследствие сложных и болезненных симптомов.

— Ты ведь не против, если я буду рядом? Я не собираюсь ловить тебя в коридорах. Делать мне больше нечего…. Но, я бы хотела помочь и поговорить. — По-доброму сказала Катя, усевшись на край кровати и положив руку на сцепленные, холодные ладони своего командира.

— Поговорить…? Я ведь догадываюсь, о чем ты хочешь спросить.

— Если тебе тяжело, то я могу оставить тебя в покое.

— Нет. Мне не тяжело, просто…. Этот сюжет из моей жизни не такой плохой. Но он связан с другими, очень плохими воспоминаниями…. Знаешь. Я ведь любил их, и до сих пор люблю, вспоминая ребят. Они стали мне друзьями, а я их потерял. Я спас лишь Марию, и то, я не успел…

Катя почувствовала, что ее клонит в сон. Она обошла кровать и легла на нее с другой стороны, предварительно сняв сапоги и китель. Она устроилась поудобнее, в этот раз, гораздо ближе к командиру, чем раньше и закуталась в одеяло. А Влад, почувствовав взгляд за спиной, медленно повернулся, чувствуя, как болит все тело и кости. Он тяжело посмотрел и выдохнул себе под одеяло, чтобы оно стало теплее. И вдруг, сжатых перед ним ладоней, снова коснулись Катины пальцы. Она обхватила его большие кулаки, ощущая, насколько они холодные. Немного согревшись, она сказала: — Ее звали Мила. Ты говорил о ней раньше, но не развивал тему разговора. Сейчас я понимаю почему…

— Ну и почему же…? — Перебивая спросил Влад.

— Ты любил ее…. Я думаю, что ты именно поэтому не говоришь на подобные темы. Думаю, что поэтому ты так болезненно воспринимаешь любовь. Я ведь права…?

— Я любил ее, это так. Но я не любил ее, так как должен был бы любить. Это было не то, что называют романом, или сильными чувствами к человеку. Я относился к ней точно так же как и к ребятам. Она была просто другом. Вот только, она меня, видимо любила больше…. Возможно, это было ее безумное влечение. Она сходила с ума. Мне даже Совиков говорил, что у нее проблемы из-за того, что она просто знает, что я есть и существую.

— Но Влад, чего же ты тогда стыдишься? Почему избегаешь других девушек сейчас…? Неужели страх, потерять любимую…?

— Это тоже. Все причины в совокупности. Просто я, слишком сильно привязываюсь к людям, которые стали для меня близкими и любимыми. Я и не представляю теперь свою жизнь без ребят и без тебя. Если с вами что-то случиться, то я не знаю что сделаю. У меня наверняка голова слетит с катушек…. Мне просто страшно.

— А Мила? Что с ней было не так? Почему мне сказали, что ты с ней…. В общем. Ты с ней был близок…

— Вижу тебя, тревожит этот вопрос…. Да. Мне уже было шестнадцать лет, когда я совершил большую глупость. Мила была сильно мною заинтересована. Она по-настоящему хотела, чтобы именно я сделал пакость. Чтобы именно я испортил ее юное тело. Она была готова на все…. У нее по-настоящему, голова шла кругом.

— И ты переспал с ней? Как это было…? — С неподдельным интересом спросила Катя, сжимая ладони командира.

— Тебе интересно…? Мы были на учениях. Как всегда тренировались, а я ругался. Это произошло как раз после того случая на площадке номер девять. Тогда я был очень злой, на всех и на весь мир…. И тут, она. Давай приставать ко мне со своей нежностью. Я понимал, что она всерьез готова пойти на этот шаг. Она была возбуждена. Я даже старался не попадаться ей на глаза, будучи без верхней одежды. Но в один вечер, она заявилась в мою отдельную комнату в казарме и ее понесло. Она начала раздеваться и лезть ко мне. Я видел, как ей не терпится поскорее стать моей на всю ночь. Я чувствовал влечение, ведь я не машина, а она все лезла и целовала меня везде, где только можно…. И вот, я не выдержал. Я решил, что стоит попробовать и пошел на встречу. Разделся до пояса, а потом и она. Так мы и легли на кровать в обнимку.

— Ну и что в этом такого? Это был твой первый опыт, тем более взаимный. Разве нет…? — Шепотом спросила Катя, легонько улыбнувшись.

— Она хотела большего. Она предалась разврату и позабыла, что я не привык останавливаться…. Я причинил ей боль. Она сначала заплакала, но потом, несмотря на мою грубость, продолжала просить меня не останавливаться. Я был с ней груб несколько часов подряд, пока она не начала терять сознание. Это было для нее слишком, ведь я не мал в плане достоинства и размеров…. Сказать по правде, мне понравилось. Утром она сказала, что счастлива, пусть и пришлось немного потерпеть. А у меня, все равно остался осадок под сердцем, что что-то было не так. Я чувствовал себя виноватым, раз причинил девушке вред, пусть и по ее инициативе. И я не знал, как объясняться Совикову за свой поступок. А он…. Он даже не возразил ничего против. Он лишь отметил, что я стал спокойнее после той ночи. Он назвал это: «Снять напряжение». В тот момент я разозлился уже на него, раз он считает соитие с девушкой лишь потребностью тела. Мне стало стыдно, что я так поступил с Милой. Она ведь была самая хрупкая и худенькая из всех. И все же, не смотря на это, она решила повзрослеть… — Закончил Влад, медленно опуская веки и чувствуя, как сон, медленно берет верх над его сознанием.

— Ты зря себя мучаешь из-за этого. Рано или поздно, любая девушка находит своего любимого мужчину и, не смотря на некоторые его недостатки или достоинства, она принимает от него что угодно, потому что любит. Мила…. Она любила тебя, поэтому и пришла к тебе. Наверняка она часто о тебе думала и фантазировала. Размышляла о том, какой ты. Мечтала стать твоей, пусть, даже если, ты не отвечал на ее любовь.

— Я просто хотел, чтобы она была цела и невредима, как и все мои ребята. Но я, не смог их уберечь. Они дураки, не послушали меня…

— Я знаю. Я помню. — Перебила Катя, держа в голове прошлые рассказы Влада о его погибших друзьях. — Тебе нужно отпустить тех ребят. Ошибки прошлого тебя многому научили. Мы тебя не подведем. Мы тебя тоже любим.

— Любите…? А ты…. Ты меня любишь…? — Тихо, через сон спросил Влад, уже закрыв глаза.

Катя услышала его, но в этот момент ей послышался неприятный скрежет и шуршание в стороне дверей. Она отвлеклась и, убедившись, что шум действительно идет от входа, медленно поднялась с постели и босиком, подошла к двери. Она приоткрыла ее и выглянула в коридорчик, но никого не увидела. За то услышала, ведь внизу у порога через щелку в комнату просочился рыжий Васька. Он медленно и возбужденно подбежал к кровати и мурлыкая запрыгнул на нее, сразу подкравшись к командиру. Он начал тереться о расслабленные руки и обнюхивать уже спящего хозяина напевая свои громкие, моторные песни.

Спокойно выдохнув, Катя вернулась в кровать и снова легла напротив Влада, слыша и видя, как он спит. Его тело, наконец, расслабилось, и температура немного спала. А кот, устроился в ямке на одеяле в районе ног и, сделав счастливое выражение мордахи, начал гудеть.

— Спи Владик. Я люблю тебя…. И, наверное, всегда любила. — Тихо, с улыбкой сказала Катя и снова, взяв командира за руки, опустила веки и уснула.

Ну что ж. Теперь все встало на свои места. Конечно, тот факт, что Блюхер переспал с девушкой в свои шестнадцать лет, это совсем не дело, пусть и по обоюдному согласию. И все же, его стыд вполне обоснован. Однако есть еще один эпизод из его жизни, который объясняет его осторожность и осмотрительность в плане дружбы и любви. Быть может, после этого разговора он пересмотрит свое отношение к Кате и объяснится. Чувствует он к ней что-то глубокое и сердечное, или это снова, обычная привязанность? Есть предположение, что все же это не так.

Остается открытым вопрос уникальной совместимости Екатерины и Владислава, ведь они очень похожи. Быть может это судьба? Не просто так их тянет друг к другу, учитывая особенности их происхождения. Они явно больше чем просто парень и девушка. Они одинаковые. У них схожая симптоматика и они одинаково чувствительны к энергии осколка. Возможно, именно эта энергия и покажет им правильный путь и предназначение.

Глава 22

«Папа»

Неожиданный недуг Блюхера быстро сошел на нет всего за одну ночь. Он спал очень долго, что было неестественно для его физиологии. Катя встала утром, гораздо раньше и именно тогда она увидела, что командир все еще смотрит сны. Он зарылся в одеяло так, что виднелся лишь одни закрытый глаза из-за подушки. На это можно было долго смотреть, ведь когда он спит, его лицо такое милое, что хочется погладить его мягкие волосы. И все же пришло время подъема. Катя не спеша поднялась с постели, заправив ее со своей стороны, после чего спокойно покинула комнату, направившись в казармы поднимать ребят на утреннюю разминку.

Утро проходило в штатном режиме под командованием заместителя командира. После работы следовало узнать последние новости, с фронта обратившись у Совикова в его лаборатории. Когда Катя пришла к доктору, она увидела что Влад сидит на белом, лабораторном столе с закатанным до плеча рукавом рубашки, а Совиков, заботливо измеряет артериальное давление.

— Как спалось…? — Тихонько спросила Катя, подойдя к командиру.

— Очень хорошо…. Спасибо, что была рядом. Один я бы вряд ли нормально проспал. Впервые за эти недели, чувствую себя таким отдохнувшим и свежим…

— Да-да…. Вопросов у меня теперь еще больше. — Слегка возмутившись, проговорил Совиков. — Странно это. Ты можешь уйти в сон, только когда поблизости есть Катя. А ведь раньше, ты и в одиночку не мог уснуть и не желал засыпать. Как бы мне хотелось узнать, что с вами двумя не так. Вы ведь оба отличаетесь от других людей…. Это прямо как второе сердце. У вас двоих оно есть, и ни у кого больше нет…

— По-моему вы преувеличиваете. Лучше расскажите, что там с давлением. Все как всегда, в норме? — Спросил Влад, желая слезть со стола.

— Да конечно, все как всегда. И ты как всегда, быстро пришел в норму после простуды…. Больше не издевайся над своим телом. Оно не железное. Пусть у тебя управляемые процессы метаболизма, это не значит, что можно себя не жалеть…. Слезай. — Ответил Совиков, отойдя от стола.

Влад сполз со столешницы и спустил рукав, застегнув манжету. Катя подошла поближе и, глядя в сторону Совикова спросила: — Есть новости с фронта? От Михайловского есть вести…?

— Кто его знает. Я жду сегодня новостей от генерала Компрадорова. Он должен рассказать, что да как…. Кстати. — Сказал доктор, резко переключив тему монолога. — Влад. У тебя, похоже, проблемы. Тот урод… как его, ну, тот комиссар, которого вы взяли. В общем, его Соболев допрашивал, и он выдал все, что накопал на тебя. В целом, пока никаких проблем. Старшему комиссару Соболеву с высокой башни плевать на твои замашки относительно партийной идеи. Однако этим вопросом заинтересовались двое генералов ставки. Я, конечно, сообщил товарищу Берии, что ты не противник большевизма, но он не может гарантировать, что к тебе снова не придут опера, только теперь уже настоящие, а не подставные.

— Неужели им так важно чтобы я был коммунистом? Разве им мало что я трачу свое время на благо советского народа и делаю все для победы в этой войне…? — Недовольно выдохнув, проговорил Блюхер.

— Откуда мне знать, мало им, или много. Просто твои высказывания сильно ранят тех, кто положил свою молодость и жизнь на революцию. Даже я иногда думаю, что ты не прав, ведь мы с Илай были участниками этой революции…. Эх-х. Если бы не белые, гражданской войны удалось бы избежать…. А они. Они так хотели снова подмять нас под царский трон…

— Вы преследовали свои цели. Я согласен, что в то время царская власть и последующее после, временное, буржуазное правительство ни к чему хорошему страну бы не привели, но некоторые действия большевиков я осуждаю и не могу с ними согласиться. — Возразил Влад, решительно развивая тему политики и морали в споре с доктором.

— Перестаньте. — Вмешалась Катя. — Сейчас не самое лучшее время для подобных споров. Я тоже имею свое мнение, но держу его при себе и выскажу, когда это будет нужно…. Влад. Я думаю, ты слишком резок высказываясь о власти. Если полковник Донецких сотворил с тобой ужасное, это ведь не значит что все точно такие же, как он. Я прошу, не говори о политике сейчас…

— Ладно…. Согласен с тобой…

Как только командир мягко ответил Екатерине, в лаборатории прозвенел телефонный звонок. Совиков сразу ломанулся к аппарату и быстро поднял трубку. Он сказал «да», после чего внимательно выслушал все, что необходимо знать. Он опустил трубку и направился к Блюхеру начиная говорить уже на пути к нему: — Звонил Компрадоров. Он сказал что сегодня не сможет прийти сюда из-за напряженной обстановки на фронте. Немецкие войска начали вторжение в Смоленск и Киев. Города держатся, но по разведывательной сводке Михайловского у вермахта много танков, а в небе у них значительное превосходство. Ситуация накаляется с каждым днем…

— Что на счет нас? Что он говорит по поводу группы? Когда выдвигаемся на подмогу…? — Спросил Влад.

— А, да. На счет вас…. Генерал сказал, что у вас другая работа. В тылах у немцев снова были замечены огромные существа, или машины, точно неизвестно.

— И-и-и-и…?

— Ну, и-и-и, вы должны пойти в разведку. Приказано выдвигаться завтра в сумерках…. В течение двух суток все проверите и проследите за передвижением сил вермахта и СС, преимущественно в глубоком тылу. Пробежитесь по всей линии, от Одессы и до Ленинграда. Думаю, двух дней хватит вам на все про все…

— Доктор. — Обеспокоенно вмешалась Катя, сделав два шага вперед. — Как обстановка на Ленинградском направлении…?

— Эм. Ну, там пока все более или менее нормально. Фронт медленно двигается, но до самого города вермахту еще идти и идти. Их войска пока идут по трем направлениям на севере, на территории Эстонской ССР и южнее. А зачем тебе это знать…?

— Мой папа служит в Ленинграде. Он, наверное, уже на фронте. Он ведь опытный солдат, он стал военным еще до моего рождения…. Знать бы, что с ним там. Лишь бы он был в безопасности.

— Вряд ли в ближайшее время у вас будет возможность увидеться. — Ответил Совиков. — Поди ка узнай, где он сейчас и в какой бригаде. Тем более у вас времени будет не много на разведку. Двое суток и сразу на базу.

— Не паникуй раньше времени. — Спокойно сказал Влад, обращаясь к Кате. — Сегодня я постараюсь узнать, где сейчас твой отец, но ничего не могу обещать. Даже если найду, то не факт что мы сможем его увидеть за время разведывательной операции.

— Влад, спасибо! Если ты узнаешь что с ним, я буду очень благодарна тебе. — Бурно и радостно ответила Катя с милой улыбкой на лице.

— Ладно, ребят, давайте, ступайте на поиски родственников, пока есть время до завтрашнего вечера…. Отпускаю вас. Только никуда не сматывайтесь! У меня нет желания потом оправдываться перед командованием за ваше отсутствие. — Сказал Совиков умиротворенно глядя на молодых.

Влад и Катя взглянули на ученого и, легко улыбнувшись ему в ответ, молча пошли из лаборатории в основной коридор. Командир как всегда сунул руки в карманы штанов и достаточно быстро рванул в сторону своей, скрытой от глаз комнатки. Заместитель поспевала за ним, не понимая к чему спешка, ведь она просила лишь разузнать о нынешнем месте службы ее отца.

— Куда ты торопишься? — Спросила Катя.

— Как куда? Ты же хочешь найти папу…? Вот я и тороплюсь…

— Чего…? Но я думала, что ты никуда не полетишь. Неужели ты хочешь отправиться в Ленинград и искать его прямо там…?

— Именно так я и хочу поступить. Начать названивать — без толку. Нужно искать самому, и ты мне поможешь. Все же, тебе виднее, где найти отца…. На счет Совикова можешь не беспокоиться. Он ничего не заподозрит.

— Погоди. Но ведь у меня нет энергоблока. А все устройства хранятся в лаборатории. Доктор все равно увидит, что одного нет.

— Кать, все под контролем. МЭБ есть, только не твой, а мой.

— Твой…? А зачем тебе энергоблок?

— Нужен. Я его сам изготовил…. Пойдем скорее, я покажу…

Влад прибавил шаг и Катя вместе с ним. Стало даже интересно, что же за энергоблок смастерил командир. Он ведь не доктор и не инженер чтобы собирать военное оборудование, однако, наверное, не стоит его недооценивать. В его распоряжении есть много всяких инструментов и кунштюков, которыми он может успешно пользоваться в мелкой работе с материалами. Некоторые методы и инновации, даже не снились Совикову и его станкам.

Ребята пришли в личные апартаменты. Блюхер сразу же начал одевать китель и готовиться к вылазке. Быстро собравшись, он полез под кровать и вытащил из-под нее огромный железный ящик, просто прокатив его по ковру. Он достал из внутреннего кармана небольшую связку ключей и, выбрав необходимый, отварил накидной замок. Вверх откинулась металлическая крышка, открыв глазам, скрытые от посторонних вещи. Внутри было оружие, патроны, сохранившиеся метательные клинки стража из пирамиды и пара маленьких энергоблоков с красной энергией Ядра. Однако больше всего места занимал энергоблок МЭБ, но он был не такой как у всех, не классической компоновки и с наибольшим количеством ремней.

— Ты сам это сделал…? Для себя? — Спросила Катя, увидев устройство.

— Да. Воспользовался инструментарием и по-тихому сварил другой энергоблок…. Этот лучше. Он такой же легкий, но я сделал другую форму цилиндра и добавил второй разъем под дополнительный заряд. — Ответил Влад и вытащил МЭБ из ящика.

Энергоблок действительно выглядел иначе. Вместо круглой бочки под энергоноситель, командир сделал их неправильной формы, чтобы сам блок, более удобно располагался на пояснице. Так же он добавил еще одно отделение над основным блоком, в которое помещался второй носитель для использования вдвое большего количества энергии. Теперь, оба носителя стали объединенными друг с другом, а под ними, появилась более плотная и мягкая подложка из матового материала для того, чтобы было максимально удобно. Влад развернул ремни и показал, что он добавил расширенную подложку на плечах и в области груди, опять же, чтобы ремни не мешали телу и не натирали его. В целом, конструкция была гораздо продуманнее и технологичнее.

— Здесь все сложнее, но зато, удобнее. К тому же, ты теперь можешь переносить сразу два энергоносителя в одном блоке…. У наших немецких друзей так же. Однако я решил, что ранец очень велик и сковывает движения. Я сделал так, чтобы блок ощущался как обычное снаряжение с подсумками. — Сказал командир, указывая на гладкую оболочку устройства. — Одевай…

Катя немного замедлилась, но после, уверенно взяла МЭБ в руки и начала накидывать ремни на плечи. Застегнув пряжку на груди, она поняла, что энергоблок свисает с поясницы. Так быть не должно, и она попыталась его подтянуть, но безуспешно.

— Хм. Похоже, что ты мерил этот блок под себя. Он великоват для меня. Лучше я его сниму. — Сказала Катя, потянув руки к креплению.

— Стой-стой-стой, он же настраивается. Тебе всего лишь нужно подтянуть два основных и два боковых ремня и будет нормально…

— Вот эти…? — Спросила Катя, указывая на центральное крепление.

— Да. Но здесь они немного по-другому сцеплены…. Так. Я бы показал, но мне неудобно смотреть сверху вниз. А знаешь…. Полезай на ящик. Он достаточно высокий. — Сказал Влад, указав на вытащенный из-под кровати металлический бокс, где и лежал МЭБ.

Катя уверенно забралась на него, встав посередине. Она взглянула вперед и впервые увидела лицо Блюхера на одном уровне с его ростом. Он сделал шаг вперед и сказал: — Ну вот, теперь видно и удобно…. Так. Смотри, чтобы потом не задаваться вопросами. Вот это нужно расстегнуть и вниз…

Именно в этот момент Влад потянул руки к Кате, взявшись за один из двух главных ремней. Он аккуратно показывал, как правильно манипулировать с креплением, отличающимся от базового. Однако в этот момент Катя поняла, что его руки слишком близко и практически касаются ее живота и груди. Она сразу покраснела, почувствовав себя неловко и, попыталась намекнуть на это.

— Влад. Это…. Слушай…. Я. Я-я, может быть, сама все сделаю…. Просто ты…. Ты трогаешь…

Однако Блюхер не отвлекался и проведя одну манипуляцию, аккуратно дернул ремни и энергоблок сразу же подтянулся и расположился как должен. После, он еще запустил пальцы к дополнительным ремешкам и подцепил их к креплению недалеко от подмышки, продолжая возиться с основным ремнем. От этого движения Катя отодвинула локти назад и свесила кисти. От этой неловкой ситуации ей даже прямо стоять было сложно, не то чтобы следить за руками командира. Она смотрела то на его волосы, то на опущенное лицо и глаза, то на его руки и краснела еще больше. Он был очень близко.

— Влад. Мне немного стыдно, что ты так прикасаешься ко мне. Может все-таки я сама…?

— Не отвлекайся. Следи за руками. — Сразу перебил командир.

— Но… я…

А он не обращал внимание. И вдруг, почувствовав на своей челке легкое волнение от теплого дыхания девушки, он понял, почему она так ломается и не стоит смирно. Ему тоже стало очень неловко и стыдно, но все же, он решил доделать дело.

— Ну вот. Все готово. — Сказал командир, положив руки на плечи Катя, и слегка отклонился назад, чтобы посмотреть на нее получше.

Он увидел ее покрасневшее лицо и тревожные глаза продолжая ощущать ее дыхание на лице.

— Ну, ты и…. Больше не делай так. У меня мурашки по телу бегают. — Мягко сказала Катя, уже не в состоянии расслабиться и усмирить свой сердечны ритм. — Ладошки вспотели…

— Ладно. Больше не буду. Но ты очень чувствительная. Неужели если я лишь легонько прикоснусь к тебе, это сразу вызовет у тебя напряжение во всем теле…? — Спросил Влад, легонько сжимая своей рукой мягкое плечо девушки.

— Не надо так. — Прошептала Катя, сразу обхватив запястья командира.

— Извини. Не хочу испытывать тебя…. Спускайся с ящика.

Влад отпустил ее и отошел к письменному столу. Катя аккуратно слезла с ящика и отвернулась к кровати, обхватив щеки ладонями. После она медленно провела рукой по воротнику, опустив голову и глядя вниз на свою грудь. Ее не отпускала мысль о тех странных и непривычных ощущениях, которые были чем-то новым и неожиданно приятным. Она хотела выкинуть это из головы, понимая, что думает о пошлом и вульгарном. Думает о своем командире, о своем друге, как о человеке, который ей чрезмерно приятен и желанен. Она думает об этом, чувствует это и это, ее безумно смущает.

— Я готов. Проверь работу энергоблока, и выходим. — Сказал Влад, так же немного смутившись от своих действий.

Катя вспомнила об энергии и попробовала провести ее внутри руки и у нее, сразу все получилось. Это означало, что устройство работает. Она немного попрыгала, проверив удобство ношения и убедившись, что все в полном порядке приготовилась идти. Она посмотрела на командира и после, уверенно и все еще смущенно направилась к выходу. Однако Влад ее притормозил у дверей и, указывая на запястье сказал: — Я кое-что забыл.

Он быстро вернулся к письменному столу и взял наручные часы, но когда он подошел к Кате, то она увидела что это не похоже на часы. Это было некое устройство похожее на браслет с кожаным ремешком, но за место циферблата и самих цифр со стрелками, там были световые деления в количестве десяти небольших квадратиков расположенных по кругу.

— Вот. Одевай. Это тоже очень полезная в бою вещица.

— Что это? Часы…? — Спросила Катя, не понимая для чего это.

Она обернула небольшой прибор вокруг запястья и закрепила ремешок. Взглянув на сечения, она тот час увидела как в них, начал появляться синий свет. Вскоре все десять делений заполнились тусклым светом.

— Удивительно… — Сияя глазами, произнесла Катя и спросила. — Это случайно не шкала расхода? Похоже на то…

— Правильно говоришь. Это альтернативная замена основной классики. Шкала на обычном блоке МЭБ расположена прямо на цилиндре. На нее неудобно смотреть и следить за уровнем заряда. Я сделал датчик на запястье, чтобы было удобнее…. Согласись, что так лучше, правда…?

— Конечно. Жаль, что ты не показал это Совикову. Он будет в восторге.

— Даже не знаю. Он не сможет изготовить такой же блок и датчик. Я использовал золото в качестве скоростного проводника. Все же оно пригодилось, пусть и для этого…. Ладно. Пошли скорее, а то день потеряем зря. — Напоследок быстро проговорил Влад, чувствуя приятный восторг от Катиной похвалы.

Ребята вышли в коридорчик и заперли двери в комнату. Командир осторожно подошел к выходу в основной коридор и выглянул, посмотрев в обе стороны. Убедившись, что все спокойно и никого нет, он уверенно шагнул вперед, но при этом, направился в противоположном направлении.

— Разве нам не к вентиляционной шахте? — Спросила Катя.

— Нет. Там нас заметят. У меня в запасе есть еще одно место, где можно подняться наружу и остаться незамеченным. Было время, когда я сбегал из бункера…. Да. Представь, что я был капризным подростком и убегал. Потом меня даже как-то искали, но я всегда появлялся на самом видном месте, стоило мне нагуляться впрок.

— Я всегда думала, что ты с одиннадцати лет перестал быть капризным мальчишкой…. Видимо это было ошибочное мнение.

— Да нет, все не так. В основном я был сдержан и внимателен. Но бывали моменты, когда я чувствовал себя ужасно и просил отдыха. Мне не позволяли. Ну, вот, поэтому я и сбегал. Примерно раз в год точно…

— Тебя после этого наказывали? — Тревожно спросила Катя, выдвинувшись немного вперед по пути.

— Не особо. В основном, мои учебные будни, сами по себе были наказанием. Это ведь не школа и не институт, тут было больно и тяжело…. Хотя. Знаешь, сейчас я вижу, что эти испытания пошли мне на пользу. С тобой и с ребятами, я ведь так же усердно работал, как работали и надомной. И все же, со мной обращались не так мягко…

— Незавидное у тебя было отрочество.

— Да…. Не хотелось бы часто вспоминать…. Мы почти пришли. — Сказал Влад, уходя в тупик, где заканчивался коридор.

Поблизости совершенно не было дверей в другие помещения. Здесь был сплошной коридор, заканчивающийся глухой стеной. Казалось, что командир ошибся и свернул не в ту сторону. Однако дверь ему была не нужна. Он поднял голову вверх перед собой, указывая на потолок с бетонными арочными балками. Катя взглянула туда и смогла увидеть металлический люк прямо посередине.

— Нам туда? — Спросила Катя, на что Влад ответил резким рывком вперед и вверх.

Он будто по лестнице, длинными прыжками поднялся наверх и остановился у потолка. Он использовал созданное под ногами поле, чтобы стоять прямо под крышкой люка и медленно снижался вниз под собственным весом. Но ему хватило времени, чтобы открыть простой замок и опустить крышку вниз, чтобы она повисла, но собственных петлях. Получив доступ в темное пространство под потолком, он сразу же залез вовнутрь, ну а после высунулся, свесив свою руку.

— Кать, прыгай сюда. — Сказал командир, стараясь не шуметь.

Катюша осмотрелась вокруг, проверив периметр и убедившись, что на нее не смотрят чужие глаза, прыгнула вверх, попадая точно в отверстие люка. Она лишь слегка не допрыгнула до края, но Влад ее сразу схватил за руку и вытянул к себе наверх, в темное помещение. Он снова наклонился и, опустив руку, взялся за рукоятку крышки и запер люк, чтобы ни кто не видел, что он открыт, ведь это могло бы вызвать подозрение.

Здесь было темно и прохладно, даже скорее, немного сыро как в пещере. Влад сотворил небольшую сферу, используя энергию осколка. Голубой свет становился ярче и вскоре озарил длинный технический коридор. Вокруг были толстые трубы обшитые изоляцией и вентиляционные короба. Благо все это располагалось вдоль стен и не пересекалось поперек прохода. Влад передал сферу своей подруге, а сам создал новую. Он уверенно шагнул вперед к тому месту, откуда доносился еле уловимый шум электромоторов.

— Значит, ты знаешь, куда нам идти? — Спросила Катя, увидев по дороге пересекающиеся коридоры и ответвления.

— Знаю. Я находил здесь схему проходов и лестниц. Она довольно запутанная и большая, так как бункер огромен и расположен на обширной площади под землей. Он даже выходит за границы аэродрома…. Все просто, но одновременно сложно. Комплекс имеет всего один уровень, но над ним расположена вся эта сеть коммуникаций…. Благо, я знаю куда идти. Да, и ты тоже запоминай, а то, мало ли что может случиться…

Гул двигателя стал громче. Однако когда он оказался вблизи, это было не так громко. Этот электромотор был от большого вертикального насоса. Рядом с ним было еще три таких же агрегата подключенных к толстому трубопроводу, на котором, крупными буквами расположилась надпись «Вода, бассейн». Рядом были еще и другие малогабаритные насосные системы и извилистая сеть труб. Ну а помещение, в котором все это находилось, имело достаточно высокий потолок и несколько окрашенных в светло-серый цвет металлических лестниц, ведущих наверх.

Влад посмотрел по сторонам и поднял глаза. Вспомнив это помещение, он поспешил к железной лестнице и, быстро перебирая ногами, побежал вверх. Катя поспешила за ним, видя, как быстро он преодолевает ступени и площадки. Когда она догнала командира на последнем пролете, то сразу увидела, как он готовиться взбираться по торчащим выступам вертикального тоннеля. Железные и изогнутые арматуры были влиты в гладкий бетон узкого и длинного лаза позволяя подниматься еще выше к поверхности.

Катя поднималась в полумраке, хватаясь за арматуру и, ступала на нее ногами. И вдруг, бетонные своды тоннеля озарил яркий, белый свет звезды, по имени Солнце. Все сразу стало видно, даже лучше чем просто хорошо. Под такими яркими лучами Катя быстро добралась до выхода, где ее встретили крепкие руки командира. Глаза сразу стали слезиться с непривычки, но стоило ей протереть их и оглядеться, стало отчетливо видно траву и мелкие камушки под ногами, а после и широкое поле вблизи аэродрома. Собственно, рев авиамотора подтвердил, что он действительно рядом, а люк, из которого ребята вылезли, находиться в невысокой траве, на бетонной возвышенности.

— Удивительно. Если кто-то узнает что здесь можно попасть в бункер, то проблем не оберешься. — Сказала Катя, видя вдали взлетную полосу и невысокие здания в подле аэродрома.

— Ну-у-у…. Лучше чтобы кроме нас с тобой и начальства, об этом месте никто не знал. Хотя знаешь…. Даже если кто-то посторонний спуститься туда, то вряд ли найдет дорогу без карты…. Ладно. Полетели побыстрее, а то нас могут заметить, все же мы как на ладони. — Спокойно проговорил Влад и прыгнул вверх в самые небеса, стремительно набирая высоту отталкиваясь от создаваемых полей.

Катя, старясь быть равной и, так же быстро последовала за ним и вскоре сравняла дистанцию. Они полетели на большой высоте, почти синхронно держась рядом на одной линии как пара птиц летящих на север.

Погода как никогда благоприятствовала. По синему небу плыли кучевые облака, по которым можно было прыгать как на перине. Влад двигался по необходимому маршруту, максимально сосредоточившись и не снижаясь ниже набранной высоты. Однако Катя не могла просто так бежать по небу и не восхититься этим. Она как будто попала в сон, который уже много раз видела. Она вместе с любимым другом, ее переполняли эмоции и радость. На ее лице улыбка, а в душе фейерверк. Перед ней солнце, облака и ветер ласкающий кожу и легкие волосы. Она понимала, что возможность летать по небу, дарована ей командиром. Однако можно ли теперь считать его поистине начальником, ведь он, наверняка любит ее больше чем подругу. Увидев счастливое лицо Кати, Влад задумался над вопросом: «А кто она для него?».

— Ты очень серьезен. Разве тебя не восхищает, это чувство полета? Оно пробегает мурашками по телу. Многие хотели бы так же. — Сказала Катя, приблизившись к командиру.

— Просто я уже налетался. Раньше, когда я познавал возможности энергии, мне тоже было до мурашек приятно летать. Со временем я привык.

— Но ведь, тогда ты был один. Разве тебе не хотелось показать другим, каково это, вот так бежать по облакам? Это словами просто так не расскажешь.

— Ну…. Да. Мне хотелось. По правде, меня мало кто слушал…. Генералы. Взрослые военные, стратеги и фискалы из политбюро…. Знаешь. Им было начихать на то, как здесь прекрасно. Им было, не важно, какое оно, чувство полета и они просто завидовали. Я полюбил небо, но на землю, так или иначе приходиться возвращаться. А там, они, эти назойливые и лицемерные рожи, и среди них, лишь единицы, кто меня понимает и видит человека…

— Я понимаю. Я ведь сама видела и убедилась, что тебя воспринимают как ресурс. — Сказала Катя и неожиданно, крепко взяла Влада за руку, отталкиваясь от создаваемого им поля, двигаясь с ним синхронно. — Но я и ребята, мы стали такими же, как ты. Мы почувствовали небо и эту энергию. Мы это не сможем забыть…. Влад. Я хочу увидеть больше. Покажи мне скорость. Я прошу, покажи, насколько здорово может быть на небе.

— Я… — Промычал майор, даже не зная, что ответить. — Спасибо…. Раз так, то вперед…!

Он вырвался вдаль, сжав руку девушки покрепче, а она, с рвением и напором подалась вместе с ним. Ему было приятно слышать ее слова. После этого на его лице появилась легкая улыбка и желание показать все, что так сильно хотелось. Он решил показать, самое интересное и быстрое, то, что не делал ни один из ребят. Катя удостоилась побежать по небу так быстро, как это позволяла энергия. Влад показал ей, как нужно защитить себя от сильного ветра и его сопротивления, а после, вместе с ней разогнался до скорости, близкой к сверхзвуку. От этого, она была в восторге, думая, что это как сон наяву.

Но не стоит забывать о целях несогласованной вылазки. После быстрого рывка на небесной дороге, Влад медленно начал снижаться, проходя мимо облаков. Оказалось, что за счет ускорения, ребята гораздо быстрее добрались до воздушного пространства Ленинграда. И вот, под ними предстала северная столица, еще не тронутая, но уже готовая принять бой.

Как только центр города показался под ногами, командир камнем полетел вниз, лишь изредка притормаживая, чтобы не разгоняться как бомба. По мере приближения к крышам зданий он осматривался и следил, чтобы Катя была как можно ближе и не отдалялась в сторону от него. Так, метр за метром, ребята приземлились на крышу длинного старого здания с видом на Петропавловскую крепость по ту сторону реки Невы. По левую сторону Зимний дворец, а направо Кировский мост. В лицо легкий ветерок, а в глаза летнее солнце.

— Ну, вот мы и здесь. Бывала когда-нибудь в Ленинграде? — Спросил Влад, стоя на самом козырьке крыши.

— Нет…. Здесь красиво. — Тихо ответила Катерина, глядя как по Неве проплывает буксир. — Теперь понятно, почему папа выпросил этот город для службы. Он всегда любил море, а оно здесь рядом. Но еще, он любит, когда его окружает много людей. Он ведь не деревенский, ему городская суета в радость.

— Ясно. А я вот к морю равнодушен. Наверное, это потому что я никогда на нем не был, даже на берегу…. Ну что ж. — Сказал командир и сделал шаг к краю крыши. — Могу предложить тебе прогуляться по городу в одиночестве, пока я разузнаю о месте назначения твоего отца. Что скажешь?

— Даже не знаю. А если я далеко уйду? Ты меня как потом искать будешь? Быть может мне лучше остаться на крыше…?

— Сидеть и скучать…? Нет-нет-нет. Я ведь могу и на полчаса смотаться. Лучше спустись вниз и прогуляйся, ну или посиди в летнем саду. Он как раз здесь неподалеку…. А мне нужно в одно место.

— Ладно, хорошо. — Любезно согласилась Екатерина.

Влад без лишних предисловий быстро сиганул вперед на другой берег реки. Катя проводила взглядом его быстрый силуэт и, когда он скрылся, она побежала по крышам в поисках тихого закутка, чтобы спуститься. Благо в городе Петра подобных мест предостаточно и проблем со скрытностью не возникало. Единственное что крайне бросалось в глаза, это выпирающий из-за поясницы энергоблок МЭБ. И все же, лишь раз взглянув на проходящих по улицам солдат, можно сказать, что Катя не так уж и сильно выделяется, учитывая, что они на себе носят полный комплект подсумок, плащ-палатку, по несколько фляг, походные принадлежности и бутылки с Молотовым. Были и те, кто носил за спиной ящики с боеприпасами и гранатами. Сами солдаты не обращали внимания на Катю. Точнее, они ее ни в чем не подозревали, а вот если говорить про свет в глазах парней, стоило им ее заприметить, как сразу начинали обсуждать и улыбаться, не смотря на недавний страх и тревогу. Молодым бойцам, только дай волю, потрещать о девчонках.

Катя оказалась осмотрительна и старалась не попадать на глаза неокрепшим молодым бойцам, у них ветер в голове, а в крови гормоны. Если говорить про матерых и обстрелянных воинов, то те были гораздо сдержаннее. Взрывы, огонь, пыль и близость смерти, делает людей тихими и боязливыми. Стоит оказаться на войне, и ты начинаешь верить во многие вещи, которые раньше считал уделом глупцов и суеверных фанатиков. Те бойцы были темными и безэмоциональными, их глаза были пустыми и одновременно полными слез. И все же, не смотря на все это, они пели веселые песни и старались общаться на хорошие, позитивные темы, дабы совсем не сойти с ума от горя и потерь.

Вдоль каменной набережной большой Невы расположились батареи зенитных установок плотно заложенных мешками с песком и камнями с брусчатки. Проходя мимо них, Катя замечала девушек и взрослых женщин, одетых в гражданские одежды. Они помогали бойцам возводить укрепления вокруг орудий, подготавливая город к тяжелым боям, которые ожидались уже в ближайшее время. К тому же, город уже подвергался авианалетам. К счастью, их удалось отбить, но это единичный успех.

Увидев девушку в военной форме, женщины, немного засуетились и начали шушукаться между собой. Те, молодые девчонки студенческого возраста, разразились смехом после тихой и неуловимой шутки. Это немного насторожило Катю, и она отвлеклась на них, чувствуя давление на своем образе. Она посмотрела, как они работают стоя рядом с зениткой. Она решила сделать вид, что не замечет их сплетен и просто кого-то ждет.

— Чего встала как статуя…? — Неожиданно спросила грубоватая женщина в длинной юбке, будучи руководителем молодых студенток. — Ждешь кого-то, или просто так прохлаждаешься…?

— Прошу прощения…? — Неловко спросила Катя.

— Прощаю. Но снова задам вопрос…. Чего ты здесь стоишь милочка?

— Разве я вам мешаю…?

— Нет. Просто, ты могла бы помочь нам, а не прохлаждаться. Хотя кто вас знает. Небось, ты какая-нибудь командирская дочка…

— Наверняка так и есть Елена Васильевна! Гляньте, какие у нее руки чистые и гладкие! Точно-точно не работяга она…! — Выкрикнула одна студентка с насмешливой интонацией.

Катя почувствовала себя неловко, и ей захотелось высказаться в свою защиту и рассказать, кто она и что из себя представляет. Ее снова спровоцировали дурацким смехом и шутками и она, уже чуть было не решилась прервать молчание и сдержанность, как вдруг, за спиной послышался знакомый голос и сразу вопрос.

— Старшина, что у вас происходит? — Спокойно спросила Влад, подойдя как всегда вовремя. — Развлекаете учениц педагогического факультета своими острыми шутками про гитлеровцев? Или может, вы решили рассказать, как нацисты убегали от вас в северной Африке…?

Катя молчала в ответ, понимая, что ее слова будут лишними. Девушки-студентки и их педагог, так же молчали, закрыв рты, стоило им увидеть майора. Они были удивлены не только его внешнему виду, но и его словам, про боевые подвиги прекрасной девушки-старшины.

— Ой…. Ну что ж вы молчали, товарищ старшина? Я ж не знала что вы, ну, много где успели повоевать. — С легким испугом проговорила женщина руководитель и сразу, стала добрее. — Вы бы хоть представились тогда…. А то мы ведь не осведомлены…

— Извинения ни к чему. Старшина у меня очень сдержанная и лишнего не скажет, даже если про нее шепчутся другие девушки. — С легкой улыбкой и любезностью сказал командир. — Но лучшее ее не злить. Она без оружие фрицев била так, что они как дети малые бежали прочь…

— А вы ее командир? Вы симпатичный…. А сколько вам лет…? — Спросила одна из студенток, даже немного смутившись.

— Есть имена и цифры, которые вам знать не положено. Так что продолжаете трудиться девушки, наше дело правое…. Идем… — Так же с улыбкой проговорил командир и, положив руку Кате на плечо, развернул ее и направил прочь от зенитки, подальше от посторонних. — Я ожидал найти тебя в другом месте. Почему ты не пошла в сад…?

— Пошла и засмотрелась на реку. А потом, эти назойливые дуры, как голуби на жерди, лишь бы облить, кого грязью…. Извини…

— Ничего страшного, не обращай внимания на сплетни тех, кто тебя больше не увидит. Но вот что главное…. Я нашел. По общей документации, твой отец, старший лейтенант Кашин Григорий Осипович, сейчас должен находиться в прифронтовой зоне в составе стрелковой роты под Таллинном. Сейчас это все что есть. Больше информации у меня нет. К тому же, сейчас неразбериха такая, что погибших и пропавших, не успевают фиксировать…

— Не говорит так. Мой папа жив. Он давно служит и участвовал в Финской. Он опытный солдат и не может легко погибнуть…

— Я и не хотел сказать, что он может быть убит. Я лишь говорю как есть про общие проблемы…. Видишь, как все обстоит. Нас не решаются отправить на фронт, а роту твоего отца могут поджимать нацисты. Кошмар и дурость…

— Согласна с тобой. Хотелось бы сказать, что командованию ставки виднее, но вот так посмотреть, дак совсем идиоты…. Давай, не будем терять время. Полетели, найдем моего папу…

— Да-да, конечно. Только давай сначала в переулок зайдем, а то я не собираюсь прыгать прямо с улицы. Это будет слишком… — Сказал командир, уже свернув в темный закуток, где Катя спускалась с крыши.

Сейчас ребята начали спешить. Информация есть, остается ее проверить и убедиться, что отец Екатерины действительно находиться в безопасности в тылу.

Держа путь на запад в сторону города Таллин, командир замечал источники дыма и редкие вспышки взрывов на юге. Группы армии север стремительно рвали слабую оборону торопясь к Ленинграду. Влад подумал, что если войска вермахта уже так близко, то, скорее всего, Таллин будет взят в кольцо и останется, отрезан от снабжения по суше. Он решил, что необходимо срочно найти отца Кати, чтобы предупредить об опасности, если он еще жив.

Город был уже виден, когда на горизонте появились три высотных бомбардировщика люфтваффе. Влад вырвался немного вперед и сделал три выстрела, без предупреждения. Катя подумала, что это действие могло быть замечено или иметь свои последствия, но подлетев к командиру и спросив об этом, он коротко ответил, что все в порядке. Оказалось, что он не просто так поторопился и выстрелил сейчас. Дело в том, что если бы он сбил бомбардировщики на захваченной территории, это заметили бы немцы, а если на советской, то наши зенитчики. А так, он сбил их на ничейной земле, на линии, между фронтами. Это, было разумно, ведь так, он оставался инкогнито для обеих сторон, к тому же, от самолетов ничего не осталось.

Успев сделать маленькую пакость для нацистов, ребята, наконец, прибыли в пункт назначения. Они решили не спускаться в город, так как искать нужного солдата там бессмысленно. Очевидно, что все полки находятся на передовой, а если в тылу, то непосредственно в поле, но не в городе.

В этот раз Влад действовал вместе с Катей, не позволяя ей далеко отходить. Он прибыл в командный пункт одиннадцатой армии в Таллинне и велел ей подождать его. Очевидно полагать, что внятного ответа он не получил, лишь общие сведения, но по крайней мере круг поиска сузился. Теперь нужно было просто искать ближе к фронту, который был уже совсем близко. В целом, может показаться, что найти военного не сложно, ведь кругом списки и много сведений, но проблемы возникали одна за другой. По дороге к Кате, Влад заметил легкораненых солдат с повязками и решил подойти к ним. Он спросил, не знают ли они нынешнее место ведения боев сто восемьдесят восьмой стрелковой дивизии, на что ему ответили неоднозначно. Бойцы ответили, что дивизия отступает к Таллинну из Тарту, якобы город вот-вот будет взят. Однако, они так же подметили, что их информация может быть не точной, так как они были ранены два дня назад и ситуация на фронте уже могла усугубиться. Влад поблагодарил солдат и поспешил…

Вот. Впереди фронт и слышны отдаленные взрывы от беспощадной артиллерии. Майор решил, что не стоит высоко подниматься и оставался на высоте птичьего полета, чтобы лучше видеть земную поверхность. Вскоре показались окопы и копошащиеся в них солдатики. Они рыли новые укрепления прямо посреди поля вдоль лесополосы, готовясь к обороне. Влад предположил, что именно здесь может быть отец Кати, раз он в тылу, а не на линии фронта. Спустившись в лесу, он вышел к окопам и прямым текстом спросил у первого попавшегося старлея:

— Товарищ лейтенант, не поможете мне одного человечка найти…? Я майор армии Блюхер…. Мне нужно найти старшего лейтенанта Кашина Григория, сто восемьдесят восьмая стрелковая дивизия, шестая рота.

— А-а-а…. Его я не знаю. Но сто восемьдесят восьмая дивизия не здесь. Все ее части теперь на псковском направлении…. Однако. Вроде как, чуть западнее, должна быть одна рота…. Да. Верно. Она наверняка там и есть…

— Где…? Можно поподробнее…

— Капитан…! — Громко выкрикнул старлей, не обратив внимания на новый вопрос майора. — Тут товарищ майор ищет шестую роту сто восемьдесят восьмой дивизии. Я знать не знаю где они. Может быть, вы знаете а, товарищ капитан. Я что знаю, рассказал.

— А вы кто собственно… майор? — Недоверчиво спросил капитан, подойдя к незваному гостю.

— Блюхер, Владислав Илларионович. Мне нужно найти этого человека. — Сказал командир, просто подав вперед свои документы и фотографию с припиской отца Екатерины.

— … Майор…. Специальный отдел НКВД номер девять? Что же вас сюда занесло, если не секрет…? Неужели этот Кашин так понадобился комитету, что вы решили лично его разыскать…? — Спросил капитан, вернув документы и фото Блюхеру.

— Нет. Здесь ничего антиреволюционного. Нам лишь нужно убедиться, что этот человек жив и находиться в добром здравии.

— Ясно. Тогда поторопитесь…. Если мне не изменяет память, то они должны быть в двадцати километрах западнее от наших позиций, если конечно их не разбомбили. Так же, они могли отступить…. Могу лишь пожелать удачи.

— Благодарю за помощь капитан. Я вам тоже желаю удачи… — Сказал Блюхер, прежде чем стремительно покинуть позиции и уйти в лес.

Катя все это время не высовывалась и оставалась в зарослях. Влад подошел к ней и сразу же приказал немедленно следовать за ним, так как нужно торопиться. Найдя подходящее открытое место на опушке, ребята взмыли в воздух и полетели чуть выше крон деревьев. Они держались указанного направления на запад и одновременно с этим следили с высоты за происходящим на земле. Видя внизу позиции и возводимые укрепления было понятно, что новый эшелон готовиться встретить противника. Однако нужно двигаться дальше на двадцать километров.

Вдруг впереди стали видны очаги пожаров и открытый огонь. Пламя сжирало небольшие постройки из древесины и укрепления, а вокруг них, были видны неглубокие воронки от взрывов минометных снарядов. Немного приблизившись, Влад заметил как с позиций, медленно отступают покалеченные, но еще уцелевшие силы. Обратив свой взор немного севернее, он заметил, как в трех километрах от первой линии возводят новые позиции, это было отчетливо видно, по большим земляным отвалам на фоне зеленого поля. Раз войска уходят туда, то стоит лететь именно в этом направлении. Так, сменив курс, ребята рванули к свежим позициям.

Влад решил, что нужно приземлиться как всегда незаметно и чуть дальше от самих окопов, чтобы его и Катю не заметили. Он так и поступил, уйдя в небольшую лесополосу позади линии обороны.

— Ну что ж. Если рота твоего отца не здесь, то я не знаю, где они могут быть. Будем надеяться, что мы попали по адресу. — Сказал Влад, выходя из леса к окопам.

Несколько солдат, которые рыли траншею, заметили его, но не отреагировали, хотя и были насторожены. Влад поспешил найти командира роты и узнать она это или нет, быть может, это и не шестая рота вовсе.

— Вы кто такие?! — Выкрикнул офицер, выскочив из окопа.

— Майор армии Блюхер. Вы командир шестой роты…?

— Нет. Но мы шестая рота… — Недовольно гаркнул невысокий мужичек в звании старшины и, перебирая короткими ножками, подошел к майору. — А вас майор, каким ветром сюда занесло? Здесь идет война, между прочем…

— Да уж спасибо, я в курсе. Мне нужен старший лейтенант армии Григорий Кашин. Здесь служит такой…?

— Вроде да. Я не просвещен. Если он жив, конечно. Мы сорок ребят потеряли и отступили. Так что, черт знает…. Вам бы идти отсюда. С вами еще и девчонка…! Ну, вы совсем…

— Да уж старшина. Вы слегка неучтивы. Но я прощаю вам ваше невежество, раз вы пережили несколько атак…. Позволите мне прошерстить окопы? Мне нужно найти нужного человека. — Спокойно спросил Влад, не переходя на личности и грубость.

Старшина просто развел руки в стороны дав понять, что ему все равно. Командир направился к окопам, но в них не спускался, а ходил по отвалам и смотрел на солдат. Он предложил Кате пойти в другую сторону и посмотреть там, чтобы сэкономить время.

Катя чувствовала себя ужасно. Услыхав слова о тяжелых потерях, она еле сдерживала себя, проходя по позициям в поисках отца. Понимание того, что его уже может не быть, заставляло ее задыхаться и чувствовать тяжесть в ногах. Она подходила к краю и спрашивала бойцов, не знают ли они Григория Кашина, на что они отвечали, что не уверены в этом. Пройдя далее, ей попался раненный боец, который предложил ей пойти в другую сторону, так как здесь, на этом участке, работают только молодые парни, разделившись с матерыми вояками. Катя решила поискать в центральной оборонительной линии, но и там ничего. Ей становилось плохо…

Влад шел дальше до зигзагообразного излома линии окопа. Он увидел как в широкой выработке, на бревнышке, сидят трое взрослых мужчин и медленно, не спеша кушают из жестяных банок. Майор подошел не слишком близко и свысока спросил: — Товарищи бойцы. Старший лейтенант Григорий Кашин вам знаком? Не знаете где его здесь можно найти?

— Гриша…? — Удивленно произнес стерший сержант. — Вроде видел. Он, поди, вон…. Поглядите майор, вон там. Видите, в небольшой яме, лопата мелькает. Для пушки позицию готовит, без отдыха робит. Вы туда подойдите, это он, наверняка…

— Благодарю сержант.

Влад спешно пошел к указанному месту. Он увидел, как из ямы вырывается земля выбрасываемая лопатой. Взглянув туда, он увидал взрослого мужчину с винтовкой на плече и неполным комплектом патронов. Он был легко одет, по-летнему, а на голове держалась пилотка.

18+

Книга предназначена
для читателей старше 18 лет

Бесплатный фрагмент закончился.

Купите книгу, чтобы продолжить чтение.