Бесплатный фрагмент - История Евы

Часть первая

Глава 1. Знакомство

Если бы мне сказали раньше, что мы живём на земле свободного выбора, что наши мысли и желания материальны, я бы не поверила и рассмеялась в лицо. Ага, можно подумать, что никогда сама не выбираю. Три раза ха! Но оказалось, что всё правда, если действительно Верить и Знать. Но обо всём по порядку.

Меня зовут Ева. Я обычная девушка «с пулей в голове», по словам моей бабушки Лены. Замужем. Люблю йогу и экстрим. Не знаю, насколько это взаимоисключающие понятия. Детей нет, наверное, не судьба. Обычная, как все вокруг.

В день, когда началась эта история, я приготовила завтрак, отправила мужа с друзьями в лес играть в страйкбол. Сама же начала уборку в тишине. Взяла лейку и набрала воды. Растения меня не любят, так что выжил только один щучий хвост. Он вырос таким большим, что пришлось пересадить в напольный белый горшок. Стебли подпёрла несколькими деревянными палками, которые муж принёс из леса.

Меня всегда удивляло, как бабушка Лена справлялась с джунглями дома. У неё росло всё: от обычного щучьего хвоста (это она мне его подарила) до капризных гардений и камелий. В квартире у бабушки всегда стоял цветочный аромат. Бабушки нет уже два года, а мне до сих пор кажется, что она рядом. Сладкие ноты цветов иногда возникают рядом со мной из ниоткуда, как будто я снова в квартире у бабушки слушаю её сказки. Я верю, что бабушка Лена рядом со мной, помогает и защищает.

Удивительно и то, как она умерла. Приготовила все документы, купила гроб, венки, место на кладбище. И про кафешку для поминания не забыла. Вечером обзвонила всех внуков и детей, а наутро не проснулась. Как будто знала время своей смерти.

Когда её не стало, я начала смотреть в интернете ролики про смерть, про души. Так я и пришла к йоге и медитациям. Они помогали находить ответы. А ещё отвлекали от выкидышей. На цифре пять я решила, что дети — не моё призвание. А мультики, которые не могла смотреть, теперь составляли мой постоянный рацион «видеоменю».

И вот иду с лейкой, слушаю Кирилла Богомилова. Звуки гуслей трогают душу, и я даже иногда подпеваю в такт мелодии свои мысли, которые сначала скачут внутри меня как зайцы, а потом тихонько укладываются по норкам спать. Я прошла мимо старинного шкафа с зеркалом, залюбовалась собой и заметила, что дверца приоткрыта. Под моими платьями сидит… молодой человек! И ноги с красивыми начищенными ботинками снаружи торчат. Я замерла на месте, а потом резко обернулась. И никого нет. Обычный пустой шкаф. «Фух, — думаю. — Совсем сошла ты, Ева, с ума. Уже люди мерещатся. Хорошо, что я не пьющая и не употребляющая, а то так можно и кукушку потерять».

Я дотронулась до серебристой звёздочки в носу и снова начала подпевать гуслям. Подошла к цветку, стала поливать, но одним глазом непроизвольно смотрела на коричневый шкаф. «Никого. Слава богам, показалось. А что, если действительно здесь кто-то есть, а я его не вижу, потому что Фома неверующий?» И как только так подумала, хоп! — снова появился парень на пороге шкафа, да не один. Теперь рядом с ним второй такой же. Не копия, а просто их теперь два. Виденья.

Я потёрла глаза: парни около шкафа. Меня бросило в жар, но стою, не двигаюсь и поливаю, кошусь в сторону незнакомцев. Первый (назову его пока так) слушает Второго, который что-то рассказывает, машет руками, как клоун-пантомим. Движения есть — звука нет. «Ещё бы послушать», — пронеслось у меня в голове. Как только я об этом подумала, хоп! — и услышала.

— Она нас видит, — сказал Первый Второму и толкнул его локтем.

Второй так и застыл: с поднятыми руками и открытым ртом. Потом посмотрел на меня. Я же делаю вид, что не слышу и не вижу.

«Одна, одна, всегда одна

Дрожит гитарная струна,

Но кажется, что это стон

Уставших женщин всех времён».

Пою под нос, но продолжаю наблюдать, слушать и медленной струйкой поливать свою «щуку». Чувствую, что вода потекла по ногам.

— О боги! — вскрикнула я и поняла, что прокололась.

Вода из лейки поливает уже меня. Только я никак её ногами не впитаю: это не корни. Я отпрыгнула с мокрого места, как горная козочка, и сказала:

— Ну, здрасти! Или лучше: «Гой еси, добры молодцы»!

Второй испуганно шарахнулся в сторону, когда понял, что к ним обращаюсь, перекрестился и бухнулся в обморок. «Какое-то слабенькое виденье», — подумала я, а Первый сказал:

— Ну, здравия, Ева. Не обращай внимания на Николая, он молодой, многого не знает. Сейчас придёт в себя.

— Ладно, пусть не приходит, — махнула я рукой. — А откуда вы меня знаете? И вообще вы, собственно, кто такие? И почему сидите в моём шкафу? — начала я нападать, а сама думаю: «Что я несу? В моём доме два непонятных мужика, а я с ними разговоры разговариваю!»

Мне было не страшно, а удивительно на них смотреть. Ничего особенного в парнях не было, кроме плащей за спиной, от которых шёл свет: не такой, как от лампочки или фонаря, а как от Солнца. В меру яркий, не тёплый и согревающий, а просто небольшой свет бело-жёлтого нежного оттенка. Свечение поднималось сантиметров двадцать над одеждой, словно легов обвели флуоресцентной ручкой.

— Я лег Прокофий, а молодой — лег Николай.

Смотрю на него в упор и пытаюсь понять, что он сказал. Даже не так, осознаю окончательно, что со мной разговаривают, но несут полную ахинею.

— Что за леги? И что делаете у меня дома? — Я поставила руки на пояс, выпучила глаза и, широко открыв рот, лязгнула зубами, чтобы их напугать. Наступательно сделала шаг в сторону этих легов.

В это время Николай пришёл в себя. Он подглядывал через приоткрытый глаз и пытался сдерживать хихиканье, которое так и рвалось изнутри. Прокофий объяснил:

— Раз ты нас видишь, придётся рассказать.

— Будьте уж так любезны, — не удержалась я от язвительного замечания и взглядом начала искать, чего бы такого в руку взять тяжёленького для защиты. Около шкафа — книжные полки, где лежит мобильный телефон. Не орудие защиты, но волне себе аппарат спасения. Медленно бочком стала передвигаться в нужном направлении.

— Мы с Василием твои ангелы-хранители или, по-нашему, леги. Назначены Творцом, дабы уберечь тебя и направить на путь истинный.

Я стою на месте и понимаю, что нестыковочка присутствует в рассказе Прокофия.

— С каким таким Василием? Вы же сказали, что здесь вы и Николай, — начала я крутить головой по сторонам. А вдруг и вправду третий здесь? — И что значит «по-нашему»?

— «По-нашему» — значит, по ангело-хранительски. Всего тебя охраняет три лега. Василий сейчас отлучился к семье, а вместо него Николай заступил на службу. С каждым человеком должен быть минимум один лег. У тебя нас трое.

— Повезло так повезло, — не удержалась я и хмыкнула.

В голову сразу полезли мысли, что со мной приключалось. Переломы рук, ног, прыжки с крыш. Ограбления. Один раз зимой даже шубу сняли. Возвращалась с учёбы никого не трогала, а на встречу шёл неприметный парень, который приставил нож к горлу. А мороз то бы градусов двадцать, не меньше. Хорошо, что до дома было три минуты. Я постоянно терялась. Животные меня очень «любили», поэтому не помогала и прививка от бешенства. В поликлинике я была частой гостьей.

— Что-то вы меня плохо бережёте.

— Мы находимся рядом и помогаем в последнюю минуту, так как каждый человек должен уметь жить самостоятельно. Принимать решения самостоятельно и заботиться о себе самостоятельно. Раз в год мы оставляем своего подопечного на месяц. За это время человек проходит свои уроки ответственности и закрепляет знания навсегда. Как видишь, с тобой всё хорошо. Мы справляемся, всегда успеваем предотвратить твою гибель. Ты умница, в итоге сделала правильные выводы. Только с водой никак не хотела понимать, что нужно делать. Но ничего, опыт хороший получила. Теперь и разряд по плаванию есть.

Пока он говорил, я подошла к книгам и взяла мобильный телефон, но звонить перехотелось. Мне же не страшно, а комфортно и безопасно. Такое со мной случается редко, и это чувство внутреннего спокойствия всегда правдиво. Оно никогда меня не подводило. Лег Николай улыбнулся и тоже начал говорить:

— Успокоилась? Доверься нам и не бойся.

— Почему я вас вижу? Вы же обычно невидимы для других людей, правильно?

— Да, обычно нас не видно людям на Земле. Мы вообще всегда находимся в тета-состоянии вне времени и пространства. На частоте 3,14, — начал объяснять Прокофий, а Николай продолжил:

— Ты просто слушала не обычную музыку, а гусли. Они как раз помогают настраиваться на нужную частоту. Ева, ты смогла под гусли медитировать — вы это так называете — и выпала из времени и пространства. Конечно же, сразу увидела нас, потому что всегда верила в ангелов. Мысли были чисты и правильны. Ты была в спокойствии и в гармонии с собой. Действительно хотела видеть и верила, а мысли наши, как известно, материальны.

Я открыла рот и сразу же закрыла. Ведь действительно я их не слышала сначала, а как только захотела услышать — услышала. Задумавшись, подошла к окну и поняла, что всё вокруг замерло и находится в покое. Только появились какие-то золотые снежинки, которые летали, иногда замирая на месте, причём разных размеров. А на солнце они чудесным образом блестели и передвигались, как будто живые. Лето и золотые мелкие снежинки на улице — конечно, всё нормально. А как же иначе?

— Хорошо, допустим, верю, — согласилась я. — Интересно, а почему вы отвечаете на мои вопросы?

— Во-первых, это главный кон Вселенной: на прямой вопрос нужно ответить. Во-вторых, вы живёте на планете свободного выбора. Я выбрал ответить тебе честно, по совести. В-третьих, ты Человек, который может стать Азом, — начал объяснять Прокофий и подошёл ко мне ближе.

Удивительно: когда говорил Прокофий, его глаза излучали стальной свет и притягивали к себе, а длинные пшеничные волосы, как кулон гипнотизёра, завлекали в свою ловушку.

От ответов ангелов в голове стало ещё больше вопросов. Я раскраснелась, а сердце бешено колотилось. Взгляд перемещался с одного ангела на другого. Пришлось закрыть глаза и подышать животом, чтобы успокоиться, собрать мысли в кучку. Через минуту я открыла глаза и посмотрела на моих товарищей-охранителей: оба расслаблены и с интересом смотрят на меня.

— Хорошо, вы же всё знаете, да? Тогда скажите: куда мы попадаем после смерти? Как нас делят на ад и рай? Бабушка Лена с моими детьми где?

Николай прищурил глаза и вопросительно посмотрел на Прокофия. Тот утвердительно кивнул, и лег Николай с азартом заговорил:

— После смерти мы приходим в разные места. Всё зависит от нашей жизни, поступков, кармы, рода, а ещё от того, выполнили мы своё предназначение или нет. Ева, разочарую тебя: нет рая или ада. Но есть наш Выбор. Мы все живём, чтоб развиваться и расти духовно. Это длинный путь. На земле Человеки, Люди и остальные живут шестьсот лет. Время даётся на развитие и учёбу. Знания и принятие правды помогают жить в других измерениях и на других планетах. Главная задача на Земле — научиться любить. Это сложный путь. Когда Человек приобретает этот навык, тогда и можно двигаться дальше. На новую планету или в другое измерение, чтобы получать новые знания и умения, чтобы расти и развиваться дальше.

— Хорошо. Так, а что с моими нерождёнными детьми? Что за странный урок у меня?

— Ева, ты не готова пока принять правду. Просто услышь одно: это нужно было тебе и им. Это ваш совместный выбор.

Я слушала и верила, правда верила, в самой чёрной бездне внутри себя. Уж не знаю, это был гипноз или что-то другое.

— Ладно, допустим… Шестьсот лет жизни — это бред какой-то…

— На Земле Человеки живут сейчас около ста лет, но раньше жили до тысячи. Сейчас же уроки сократили до шестисот. Ваше физическое тело — это всего лишь оболочка, а вот душа бессмертна. Ещё есть вечный дух. Он обучается, совершенствуется. Матрёшка такая, — засмеялся лысый Николай.

Странная парочка: лысый и волосатый. Хиппи Прокофий и рэпер Николай.

— Вообще-то, матрёшка состоит не из трёх элементов, а из семи, — блеснула я знаниями.

— Правильно. А знаешь, что они обозначают? — ухмыльнулся Николай.

— Ничего, просто старинные игрушки.

— Николай, спокойно, — Прокофий положил руку на плечо раскрасневшегося товарища. — Не время.

— Ладно, а где самое лучшее место во Вселенной?

— Свет.

— Просто свет и всё? Какой престранный ответ.

— Пока достаточно и так, — с улыбкой мягко сказал Прокофий.

— А есть место, где собраны самые плохие и вредные души?

— Нет. Нет таких душ, но есть плохие поступки, за которые нужно отвечать нам самим. Если ты живёшь в гармонии с миром, то продвигаешься дальше и твоё слово имеет огромную силу. Если нарушаешь заповеди, не живёшь по кону, то за это нужно отвечать. Тогда твоё право выбора ниже конов Вселенной, которые срабатывают автоматически. Таким душам не дают выбора, они должны отработать все свои грехи и всё понять. Для этого есть Меркурий. Место осознания. Между собой мы называем его «тюрьмой душ». Душам сложно принять, что они плохо поступили, поэтому они часто застревают там надолго.

Я слушала внимательно и перебирала вопросы в голове. А вокруг было всё так же тихо и спокойно.

— Интересно, а за какие поступки можно попасть на Меркурий? И вообще, какой он? И что там с ними происходит, с теми, кто оступился? Коны — это что вообще?

Лег Прокофий смотрел прямо в лицо, как будто оценивал и размышлял, что ответить.

— Понимаешь, Ева, есть закон, который за коном рода. Закон не равно справедливость, там нет души и свободы воли. Коны Вселенной чёткие и ясные. Все их знают, даже если не знают, — засмеялся Николай и вытер лысину. — Жить по кону — значит жить в гармонии Вселенной. За любое действие, за любое слово, мысль ты отвечаешь сам. Несёшь весь груз ответственности. Знаешь ты про них или нет, отвечать всё равно придётся самому. Например, на Меркурии. Там отрабатывают плохие поступки. Меркурий неоднороден, состоит из трёх уровней.

— Да вы что! Иерархия прямо-таки, — удивилась я.

Мне в голову пришла интересная идея:

— Мои охранители, а скажите, можно мне как-то посмотреть на нашу Землю сверху, из космоса, посетить Меркурий и другие планеты? — протянула я и посмотрела на Прокофия.

— Хорошее желание. Но зачем тебе это? — заговорил Прокофий.

Я даже растерялась. Зачем мне это? Хочу знать больше. Я всегда стремилась к знаниям: в школе, университете, на работе, дома. Сидела в библиотеках, брала домой кучи книг. Причём не только художественную литературу, но и историческую, философскую. Любовь к книгам — жизненный двигатель. Все знания, которые я получала, никогда не были лишними. Они везде нашли своё применение, поэтому я ответила без запинки:

— Люблю учиться. А знания — великая сила. Главное, уметь с ними обращаться. Прокофий, после нашей встречи я уже никогда не буду прежней. Хочу почерпнуть как можно больше. Столько, сколько вы сможете и готовы дать.

— Хм… Допустим, ты готова учиться. Запомни главное: развидеть или забыть не получиться. Тебе с этим придётся жить вечно. Плохорошо. Нет чёрного и белого. Итак, ты действительно хочешь на Меркурий?

— Ну да, — протянула я.

Леги переглянулись, и Прокофий ответил:

— Скоро я за тобой приду, жди.

Внезапно ко мне ворвалось много звуков. Тихие, громкие, абсолютно разные. Время побежало опять. Я покрутила головой — никого нет. В руках телефон, стою около дивана с мокрыми ногами, пустой лейкой и сухим цветком. Он с укором наклонился и смотрит на меня, ведь вся вода ушла не по назначению.

— Дилинь, дилинь! — вывел меня из ступора звонок в дверь.

Я посмотрела в глазок: за порогом стояла соседка с нашей красавицей Варварой. Мария Петровна держала мою кошку, как вонючую крысу, которая утащила у неё лучший кусок мяса со стола. А Варвара, между прочим, канадский сфинкс.

— Ева Петровна! Открывай! Я знаю, что ты дома!

Затем последовал стук кулаком. Я быстро щёлкнула замком и сняла цепочку.

— Варварушка, солнышко, — ласково сказала я кошке и скорей забрала из рук соседки. — Здравствуйте. — и в мыслях добавила: «Фрекен Бок».

— Сколько можно! Закрывайте свои окна. Эта паршивка постоянно сидит в моём любимом кресле. Потом шерсть после неё вычищаю!

— Шерсть? — удивилась я и погладила свою лысуху, которая, судя по всему, от меня что-то скрывает. — Извините. Давайте я вам косынку подарю? Как раз партию дошила для магазина.

— Косынку? Ладно, только, чур, с яркими и большими цветами.

— Хорошо. — Я взяла слева от себя в коробке один из образцов ярко-зелёного цвета с красными пионами и протянула соседке. — Вот, до свидания, — сказала я и захлопнула дверь перед её носом. — Ах ты моя проказница. Шерсть, говорит. Она бы ещё по трубке из душа на телевидение позвонила, — хихикнула я, чмокнула котейку в нос и пошла переодеваться. Сегодня мой день, закончу уборку и отдохну.

Целый день разговор с легами не выходил из головы. «Было или не было? Вот в чём вопрос». Я ощущала, что всё было по-настоящему. Верила и не верила. Задавала себе миллион вопросов. Пришла к выводу, что похоже на правду. Но теперь я не знала, рассказать мужу или нет. Станислав верит только фактам, а их у меня нет.

Глава 2. Приключения начинаются

Неделя выдалась тяжёлая, но продуктивная. У Станчика закончились сборы, поэтому встреча с необычными товарищами несильно тревожила мою голову. Иногда только проскакивали одиночные мысли о том, что это было.

В воскресенье мне приснился сон, что иду в глубоком синем тумане. Ничего не видно. В душе нет страха и радости, только любопытство. А ещё кажется, что нужно что-то вспомнить. Я перебираю события в голове, напрягаюсь, но нужная ниточка воспоминаний постоянно ускользает.

— Прокофий…

Я проснулась от лёгкого прикосновения к голове.

— Здравия, — сказал лег Прокофий. — Ну что? Готова отправиться в небольшое путешествие на Меркурий? Кое-что посмотреть, послушать… Но пока без космоса. И есть одно условие.

— Какое?

— Нельзя рассказывать о том, что ты увидишь и узнаешь.

— Почему? А как же свобода выбора? Знания принадлежат всем. Их нужно применять, делиться.

— Нельзя метать бисер перед свиньями, так написано в христианской Библии. Фраза говорит сама за себя. Знания принадлежат тем, кому нужны. Тем, кто ищет, изучает и спрашивает. Живым душам. Потому, Ева, ежели кто задаст конкретный вопрос, то отвечай правдиво, по существу. Но не вываливай всё, что знаешь, тому, кто не интересуется. Знай меру.

— То есть всё-таки можно рассказывать, — улыбнулась я и посмотрела на лега. — Ладно, полетели!

— И ещё, ничему не удивляйся. Держи, это скроет и защитит тебя. — Прокофий протянул серый гладкий плащ с красным орнаментом.

Я завязала шнурки на шее и почувствовала безопасность. Такой сильной защищённости ещё никогда не ощущала. От этого хотелось взлететь.

— Жалко, что волосы остригла. Это ты зря, дополнительная защита не бывает лишней. Татушки эти… Ну да ладно. Вот два амулета. Завяжи и спрячь, это для твоей пользы.

— Что хочу с собой, то и делаю! — огрызнулась я и погладила свои пёрышки на руке.

— Это да. Осознанности тебе не хватает, — прошептал лег так, чтобы я слышала.

Прокофий протянул два круглых украшения: деревянное и металлическое. С одинаковым орнаментом внутри, который напоминал вышивку у бабушки Лены на одежде, постельном белье и полотенцах. Я, кстати, переняла у неё для своих изделий некоторые из узоров. Девушки охотно покупают такие вещи, с вышиванками. Я спрятала амулеты под майку, и по телу прошёл жар. На подушечках пальцев, кончике носа, ушах появилось покалывание. Стопы начали гореть, макушка вспотела. Странные ощущения, но приятные и успокаивающие. А муж сопел рядом и даже не шелохнулся, тоже мне военный!

Лег обнял меня, и в одно мгновение мы очутились на поляне в лесу. Это место я хорошо знала, так как в детстве любила играть здесь. Серые ромбовидные плиты заполняли всю поляну, которая повторяла форму плит. Нас встретила пустота. Прокофий взмахнул рукой над моим лицом, и на ромбах появилось четыре неизвестных корабля. Дальние напомнили мне колпаки, которыми накрывают еду от остывания, но эти были очень большие. Ближние были ещё крупнее — как серые бублики, закруглённые, размером с одноэтажный дом. Вчетвером они заняли все плиты, хотя поляна немаленькая, как два футбольных поля. Удивительно, но они никак не светились. Совсем по другому НЛО показывают в фильмах и передачах, описывают в книгах. Корабли были неприметные. Лег Прокофий привёл меня к самому дальнему, уж не знаю, как он их различал.

— Знакомься — наши друзья корабли. Они живые, так что аккуратно. Управляются силой мысли, но есть и механическое управление. Они перемещаются в любой атмосфере и космосе. Вы нескоро сможете с ними дружить. Их галактика пока для вас недоступна.

— А что, инопланетяне существуют?

— Конечно, — засмеялся Прокофий. — Мы все инопланетяне: и ты, и я. Мой корабль зовут Ви. Он много знает.

Лег зашёл на корабль, а я осталась стоять. Крутила головой, как маленький ребёнок в парке аттракционов. На поляне сновали люди, ну или эти существа выглядели как люди. Они появлялись из ниоткуда и исчезали в никуда.

— Здравствуй, Ева.

Я обернулась. Передо мной стоял красивый молодой человек. Брюнет в очках. Одет с иголочки — дорогой костюм графитового цвета, начищенные ботинки и приятный аромат дорого парфюма.

— Здравствуйте. Разве мы знакомы?

— Конечно. Ты, наверное, не помнишь, маленькая была тогда.

Он стоял и светился от радости, как будто встретил хорошую знакомую.

— Твой дед Александр Петрович — мой старинный друг. В конце своей жизни он просил передать тебе вот этот голубой кристалл. Для получения нужно только расписаться в бумагах.

Красавец, как фокусник, достал из портфеля, непонятно откуда появившегося, папку с документами. На первой странице мои данные были написаны крупно, а всё остальное — мелким шрифтом. Он протянул мне ручку и начал показывать пальцем:

— Здесь расписаться, вот здесь! — тыкал молодой человек в каждый лист огромной стопки бумаги.

Я взяла ручку и задумалась. Мысли скакали, как мячи на теннисном столе: «Какой дедушка? Как у такого молодого человека мой дед мог быть другом? Что за кристалл? Бумаги какие-то…» Брюнет стоял, глядел на меня и улыбался. Мне казалось, что смотрит он прямо внутрь меня. Я даже плечами передёрнула — настолько это раздражало.

— Не бойся. Это особенный кристалл. Все мечты исполнятся. Дед не зря хотел его именно тебе передать. Я его хорошо знал. Не смотри, что так молодо выгляжу, — усмехнулся он. — Технологии творят чудеса.

Смотрел он прямо в глаза, не отводя взгляда, а бумаги держал перед моим лицом.

— Кристалл… Желания… Разве такое возможно?

— Кристалл — флешка, на которой закодированы особые знания.

Парень подошёл близко, обнял меня за плечи и как ошпаренный отскочил на прежнее место. Замахал рукой, которая дымилась:

— Оуч! — Он дунул на руку, из которой пошёл пар, а потом продолжил, как будто ничего не произошло. — Загрузишь эти данные, и новая жизнь начнётся. Дети начнут рождаться, муж чаще дома будет с семьёй, отдых вместе и часто.

— Загрузишь? — не поняла я.

— Ну да, — кивнул парень. — Флешка загружается в мозг.

— Так я же не робот, — сказала я и попятилась от него.

— Да, но кристалл живой. Я покажу, куда нужно его поднести, чтобы он загрузился. Мозг моментально втянет информацию. Не бойся, это безопасно.

Папка с документами снова оказалось перед моим носом. Я взяла у парня ручку, чтобы подписать, но тут листы невообразимым образом взлетели вверх, посыпались, как снежинки, и упали вокруг меня в радиусе метров трёх-четырёх.

— Пэрэц! Стоять! Опять ты! — Громкий гневный окрик заставил меня подпрыгнуть на месте. К нам подошла высокая стройная девушка в белых одеждах. Казалось, что она сделана из пластика, прочного и жёсткого. На голове шлем, тоже белого цвета.

— А я что? Ничего. Вот стою, разговариваю. Я же знаю Еву, помочь хотел. Ли, ты же знаешь, я самый добропорядочный, — сказал брюнет и тихонько, по-дружески добавил: — Для тебя есть эксклюзивный золотой кристалл.

И снова появился толстый портфель: новая папка с документами внутри, в два раза больше, чем мне предлагал. Девушка рассмеялась звонко и прерывисто, как колокол, но ответила грубо:

— Пэрэц! Меня моя жизнь устраивает. Иди вон, пока я добрая. Мне не запудришь мозги. С детства тренированная. И от Евы отстань, а то легов позову, а они впаяют штраф. Энергия всем нужна, мне тоже. Может, угостишь девушку? — хищно приблизилась она к нему.

Хлоп! Молодой человек исчез мгновенно, лишь небольшое серое облако осталось после него, которое растворилось в воздухе за минуту.

— Здравия! Ева, меня зовут Лива, я с планеты Джер, галактика Скульптор. Прокофий попросил помочь вам, ведь я лучший астронавигатор. Доставлю вас на Меркурий легко и плавно.

Я стояла и ничего не понимала. В голове — лёгкий туман. Этот парень… Теперь девушка в белом. Всё, что я смогла сделать, — поздороваться. Лива сняла шлем, подошла ко мне вплотную и придержала за руку. Посмотрев на голову навигатора, я начала оседать на землю. Просто Лива выглядела необычно: три глаза серого цвета, два острозубых рта, находившиеся один под другим, и волосы графитового цвета. В остальном — вполне себе человек. Я поднялась и спросила:

— Почему ты прогнала парня? Разве он что-то плохое делал?

— Конечно, этих жуков нужно гнать прочь. Совсем от рук отбились. Увидел, что новенькая, и решил воспользоваться. Ты ведь не умеешь защиту ставить на мысли, воспоминания. Ещё немного, и осталась бы без энергии.

— Энергии?

— Угу. Энергия — это самое дорогое во Вселенной. Ходовая валюта. Жуки эти промышляют по всем стоянкам, на том и живут. Только искушением и обманом могут добыть. Во Вселенной свои коны — свобода воли. Сами они ничего отобрать не могут, вот и крысятничают. Слушай, а разве Прокоф тебе защиту не дал?

— Какую защиту? Прокофий дал плащ и два украшения.

Я достала из-за пазухи их и показала.

— Спрячь немедленно и никому не говори о них! Видишь все эти знаки на амулетах? Всё не просто так. В них огромная энергия, и защита. Да… Защиту от прослушки мыслей не дал. Наверное, потенциал в тебе увидел.

— Не знаю. Бабушка Лена похожее вышивала на покрывалах и одежде.

— Умная бабушка.

— Что такое коны Вселенной? Ангелы тоже их упоминали.

— Я быстренько пробегусь. Их знают все, даже ты, просто не помнишь. Всего их шестнадцать вселенских. Они работают автоматически и постоянно. Преемственности и совершенствования, воли, тождества, созидания и творения, подобия, резонанса, реинкарнации, кармы, соответствия, мира и мыслей, магнетизма…

— Хватит, — остановила я Ливу. — Слишком много. Я их даже не запомнила. Расскажи про каждый коротко и понятно. Не верится, что так просто.

— Проще, чем ты думаешь, — засмеялась навигатор и обняла меня.

Удивительно, но она не отскочила, как Пэрэц.

— Ладно, пойдём на корабль, а то еще набегут.

Глава 3. Перелёт на Меркурий

По серому мостику через рамку в двери мы зашли на корабль. Лива держала меня под руку. Сначала я не поняла зачем, а потом была благодарна за поддержку. Мостик оказался необычным: ноги липли к нему, как будто наступаешь на повидло. Я тяжело переставляла ноги и чувствовала себя как в болоте, но навигатор совсем не замечала вязкости и шла обычным шагом.

— Мысленно поздоровайся с кораблём, представься и объясни, зачем пожаловала. Он же живой.

Я так и сделала, и ноги отпустило, идти стало легко. Я услышала дыхание корабля. В моей голове звучал приятный мужской тембр. Рокот, шёпот, приветствие: «Здравия, Ева-а! Я Ви, старичок и межпланетный странник. Добро пожаловать».

Мы вошли в большую жёлтую комнату с гладкими стенами. Посередине стоял красивый красный диван со знакомыми орнаментами, как у бабушки Лены на постельном белье, диванах, коврах. Напротив дивана висел прозрачный экран. В помещении легко дышалось: лучше, чем на улице.

— Я думала, что Хранители могут перемещаться без кораблей.

— На дальние расстояния — или корабль, или Междумирные врата. Но у вас их уничтожили во время последних межгалактических войн, — пояснила Лива. — А зачем ты хочешь осмотреть «тюрьму душ»? Там не очень-таки приятно.

— Я чувствую, что мне нужно знать. Муж у меня хороший, справится без меня, если что… Я всегда хотела знать больше. А сейчас, когда умерла бабушка, а детей нет, — я непроизвольно погладила татуировку пяти перьев на запястье. — Я всё делаю правильно. Ну, по крайней мере, стала делать. Йога, медитации, питание, мысли. Но детей нет, одна Варвара у нас, пупсик мягонький. В общем, хочу знать больше, чтобы разобраться.

— Если ты так чувствуешь, значит, так и есть. Нельзя отмахиваться от чувств.

В комнату зашёл Прокофий без плаща. За его спиной оказались красивые крылья, прозрачные с голубизной.

— Мне нужно готовиться к полёту, — сказала навигатор и удалилась из комнаты.

— А что это на поляне за корабли? Это все леговские? — начала я снова расспрашивать Прокофия.

Мы стояли у большого овального окна, которое трудно назвать иллюминатором, скорее его можно отнести к аквариуму. Оно располагалось сверху, за диваном.

— Нет, это разные межзвёздные цивилизации. Кто-то похож на землян, кто-то нет. На самом деле, посадочных станций великое множество. Не все их видят, они спрятаны. Инопланетяне прилетают в основном за своими жителями, которые не по своей воле застряли у вас. Кораблекрушения, нападения существуют до сих пор. Инопланетяне — разные, есть враждебные цивилизации, нейтральные, дружелюбные. Многие прилетают к вам за добычей.

— Добычей? Типа за ископаемыми?

— Не только. Эмоциями, энергией, телами. Смотря кто как живёт и чем питается. Репи, например, вывозят у вас золото в огромных количествах и распыляют на своей планете в атмосфере. Иначе они не смогут комфортно жить.

— Воруют у нас. Так получается?

— Не совсем. Сделка или обман, смотря с какой стороны посмотреть. Некоторые люди в курсе и зарабатывает на этом. Но никто не может вмешаться: свобода выбора. Главный кон Вселенной.

Я подошла к большому иллюминатору и посмотрела вверх. На меня глядело звёздное небо. Повезло, что сегодня ни облачка — видны все звезды. Лег молчал, а я любовалась огоньками наверху, проводила линии и считала созвездия. Но что-то не сходилось. Астрономия — мой любимый предмет ещё со времён школы. Дома стоит большой телескоп, мы со Станчиком стараемся не пропускать интересные передвижения звёзд и планет, да и просто наблюдаем и мечтаем.

Но тут были новые звёзды, которых я никогда раньше не видела. Потёрла глаза, поморгала. Нет, новые звезды на месте. Слева от созвездия Большой Медведицы висит одиннадцать новых блестяшек. Попыталась их мысленно соединить — вышел крест, который напомнил фашистскую свастику. Непонимание, ярость появились внутри, под ногами пол пошёл волной. Прокофий усадил меня на диван, протянул стакан воды:

— Контролируй эмоции и мысли. Я же говорил, что корабль живой. Нельзя проявлять такие эмоции, так как они передаются Ви.

В голове прозвучал медленный голос Ви, который протягивал гласные в конце предложений: «Ева, дыши животом: вдох — задержка — выдох — задержка-а. Ты умеешь. Мне тяжело принимать некоторые эмоции-и. Настройся на позитив». Необычно слушать в голове чужую речь. «Хорошо. Извини меня, пожалуйста. Давай дружить. Не хочу тебе навредить».

«Хорошо-о. Только не „извини“, а „прости-и“. Извини — это отмазка, а прости — искреннее извинение-э. Но я прощаю тебя, светлая душа-а», — закончил Ви. Удивительный у него голос, как будто собирается петь, но не делает этого.

Я сделала глоток воды и стала дышать. Быстро пришла в себя, мне нужны были ответы:

— Новые звёзды?

— Нет, они всегда были у вас. Это созвездие Свати. Есть много скрытых знаний. Что-то забыто, что-то изменено.

На прозрачном экране появились одиннадцать звёзд, которые я рассматривала. Они сложились в узор и исчезли. По одному на экране стали появляться другие рисунки, которые походили на новое созвездие. Попыталась посчитать, но не вышло — слишком много.

— Сто сорок четыре. Существует сто сорок четыре символа. Они все особенные. Посмотри на обереги, что я тебе дал.

Я достала два амулета и стала рассматривать. Действительно, на них полно символов с экрана. Если долго смотреть — как будто проваливаешься в глубину. Прокофий продолжил:

— Знак, который составляет созвездие, — свати. Солнечный символ. Приносит счастье, удачу, благополучие, радость. Горестно, что во Второй мировой войне его оболгали и облили грязью. Теперь он под запретом. Есть, например, такой закон на Руси 2002 года от Рождества Христова «Об экстремистской деятельности» №114-ФЗ.

Там закреплено, что любая одежда или украшение с этим знаком ставит штамп на человеке: экстремист. Вот, например, чего далеко ходить, восемнадцатый и девятнадцатый века. Вся старинная одежда, памятники архитектуры — все в этих крестиках и им подобных. Значит, всю вашу историю нужно уничтожить, а памятники разрушить? Факты никуда не денешь. Всё это было до Второй мировой войны. К сожалению, люди падки до власти и денег. Ради этого готовы перевернуть настоящую историю не только с ног на голову, но и по диагонали, прокрутить по кругу, поставить под такой угол и свет, чтобы получить максимум выгоды и пользы для себя.

Я молчала. Больно узнать, что не в силах изменить несправедливость, которая огнём выжигала внутри, переворачивала кишки. Лег обнял меня и продолжил:

— Тебе нехорошо. Ничего, это временно. Нужно через всё пройти. Выучить свои уроки и пойти дальше — своим путём. Придёт время, и всё вернётся на круги своя. Круг замкнётся. Больше людей начинают понимать и узнавать правду. Вот и ты, Ева, потянулась к знаниям не просто так.

Я стояла, слушала и снова верила. Как будто пелена спала с глаз. Удивительно, как много не замечала раньше. Сейчас появилась чёткая картинка, как в подзорной трубе. Маленький кусочек истины, который не даёт полной картины мира целиком, но подсвечивает направление пути.

Прокофий вышел из комнаты, оставив меня поразмышлять. Я ходила в общей гостиной из стороны в сторону по часовой стрелке, когда почувствовала покалывание на груди. Быстро достала из-под майки талисманы, они светились красным.

«Что за ерунда», — пронеслось у меня в голове.

«Всё хорошо. Эти орнаменты тебя расслабляют, забирают плохую энергию и заряжают хорошей. Это обереги, которые были у землян с начала времён», — ответил Ви.

После слова «энергия» я напряглась, так как помнила слова Ливы про её ценность. Корабль продолжал со мной говорить спокойно, как с маленьким ребёнком:

«Не бойся, Ева-а. Это всего лишь я опять, старый Ви-и. Я всегда хорошо чувствую живых у себя внутри-и. Скоро будем взлетать. Хочешь, покажу, как Лива будет это делать?»

Я согласилась, и экран напротив дивана сам по себе загорелся. Лива сидела перед множеством дисплеев. Под руками — огромный пустой стол. Комната белая, кристально чистая, до ряби в глазах. Справа от Ливы — огромный иллюминатор в пол, который сейчас показывал ночной лес.

Навигатор взмахнула руками и высыпала на стол много чёрных камешков разного размера с белыми значками. Я узнала в них руны.

«Только с их помощью можно быстро добраться куда угодно-о. В любое время и место-о. В галактике Скульптора с детства обучают рунологии-и. Но у Ливы своя особенность. То, что другие учили пятьдесят лет, она освоила за десять. Она потратила много времени на изучение старинных джерийских библиотек. Летала к Мисти и там изучала вселенские манускрипты. Характер у неё препротивнейший, так что с карьерой не сильно задалось, несмотря на уникальность. Поэтому Ли периодически поправляет характер у легов. А с Прокофием у неё получилась хорошая команда-а», — Ви объяснял происходящее.

Утончённая Лива в удивительном белом платье в пол из материала, похожего на лён. На ногах облегающие молочного цвета сапоги из прочного материала. На голове копна серых волос, которая небрежно собрана в хвост.

«Традиционная одежда для Джеры-ы. Джерийцы похожи на землян. Но рост у них три-четыре метра-а. Кожа очень бледная, потому как на планете мало дневного света-а. Живут в пещерах за водопадами, ограждая дом энергетическими стенами-и. Поэтому белый цвет — любимый и основной. Они великолепные техники, одни из лучших во вселенной», — Ви в очередной раз дал справку.

Астронавигатор сложила руки и замерла. Через минуту она вынырнула из ступора и отобрала из множества камешков пятнадцать, а остальные исчезли. Лива разложила знаки так, как было известно только ей одной, перед собой нарисовала рукой значки с камней. Воздух вспыхивал красным цветом, оставляя след, который потом таял. И так пятнадцать раз.

Все экраны загорелись. Они показывали состояние корабля, земли, поляны, а также то, где находятся люди, нелюди, точку вылета и точку приземления.

«Прокоф! Я готова», — произнесла Лива.

Ответ пришёл сразу же:

«Подожди пять минут, мы займём безопасное положение».

Так необычно слышать голоса в голове, особенно когда их узнаёшь. Корабль объяснил, что дал мне такую возможность, чтобы я поняла всё происходящее.

В общую комнату снова пришёл Прокофий. Он увидел, что я сижу на диване и смотрю на экран.

— Мы отправляемся. Готова?

— Ага. Мы в космос сначала?

— Нет, на Меркурий.

— А космос увижу?

— Не в этот раз. Начнём с «тюрьмы душ».

Из глубины дивана выполз широкий ремень и пристегнул меня. То же самое случилось и с легом. Я не сводила взгляда с экрана. Лива ждала отведённое время и играла с небольшим овальным предметом, который появился у неё в руке. Прозрачное яйцо, внутри с живым водопадом.

«Талисман и ключ, который для неё сделал отец», — прокомментировал Ви.

Она крутила яйцо на руке в одну сторону и другую, медленно перекатывая. Водопад успевал перетекать из одной стороны яйца в другую. В конце раздавался звон, и из камней за водопадом выныривала семья единорогов. Они пили воду и прятались назад.

— Мы готовы, — сказал Прокофий.

Навигатор убрала яйцо в карман, сложила руки и обратилась к кораблю с просьбой переместиться мягко и безболезненно. Потом поменяла местами несколько рун. Закончила ритуал написанием этих рун на столе стилусом золотого цвета. Последовал небольшой толчок, и корабль переместился на Меркурий.

Глава 4. На месте

Я не сразу поверила, что мы уже на Меркурии. Но картина в иллюминаторе убедила в этом окончательно. Жёлтое Солнце, яркое и неумолимое, находилось на высшей точке, а вокруг — серость и чёрное небо. И всё. Присмотревшись, вдали заметила скалы. Колючие, как осколки стекла. От корабля до гор в земле виднелись дырки разной величины — кратеры. Меркурий за окном походил на рисунки, которые добавляют в фантастические книги.

— Впечатляет? Садись, сейчас начнём погружение.

Лива вошла в комнату, села на диван, широкий ремень пристегнул и её.

— Я выбрала лучшее время на этой мерзкой планете. Здесь очень тонкая атмосфера, да и орбита выкручивает кульбиты. Точка Перилегелияи посадочный кратер Койпера. Сейчас температура на поверхности около корабля — двести градусов по Цельсию. На поверхности жизни нет. Тюрьма внутри. Сейчас Ви просит разрешение приземлиться на охранный модуль: начальную точку, где происходит распределение душ.

Пока навигатор объясняла, корабль начал шевелиться. Казалось, что мы на слоне. Хорошо, что пристёгнуты. Нас помотало влево-вправо, немного по диагонали, а потом — рывок вниз. Прокофий отстегнул ремень:

— Прибыли. Лива, ты остаёшься на корабле. Жди нас, лучше не выходи дальше площадок. Сама знаешь, эти жуки ищут любые лазейки, чтобы поживиться энергией.

— Я всё знаю, малыш. Не маленькая, — заулыбалась в два рта джерийка и потрепала Прокофия за бороду. — Может, и сама чем поживлюсь…

— Ева, это «тюрьма душ», которая имеет три уровня. Посмотрим всё, насколько позволят Падшие. Тут своя система, свои порядки. Каждая душа должна осознать ошибки. Ведь неважно, что и как делаешь, главное — мысли и осознание. У всего есть плотность, даже у души. Осознанность делает плотность души меньше, и она, как поплавок, подпрыгивает в лучшую реальность. А нежелание понимать, осознанное вредительство, делает душу вязкой, словно ртуть, и тяжёлой, как иридий. Душа проседает ещё ниже.

Мы вышли из корабля через ту же рамку в дверях, в которую заходили на Земле. Она горела разноцветными огнями. После прохождения через неё я почувствовала, что освободилась, будто сняла одежду. Так легко и свободно ещё никогда себя не ощущала. Оглянулась на Прокофия, он стал прозрачным. Странно… Глянула на свои руки — тоже прозрачные, как вода.

— Мы прошли через специальный модуль, который позволяет трансформироваться для комфортного нахождения на планете. Он автоматически преобразовывает. Не переживай, когда будем возвращаться на Землю, твоё тело станет прежним. Смотри, это станция приземления Койпер, — комментировал Прокофий.

Я сразу же посмотрела вверх. Интересно, как это все делалось? Из чего и какими силами и ресурсами? Потолок или крышка были прозрачно-голубыми, но, если вглядеться, в глубине виднелась плотная серость. Вокруг нашего корабля было несколько десятков таких же и совершенно других НЛО разных форм. Цвета кораблей отличались. Вокруг суетились различные прозрачные сущности: большие, маленькие, с хвостами и без, как люди и нет. Одни были похожи на зверей, другие — на насекомых, а третьи — вообще ни на кого. Разглядывая всех подряд, я отстала от Прокофия.

— О, голубушка! Как давно я тебя жду. Чего встала? Давай, пошла!

Чёрный чёрт в малиновом костюме ткнул меня пальцем с огромным ногтем. Потом он увеличился раза в два и стал непрозрачным.

— Профукала свою жизнь. Где твои данные? Чего молчишь? Где данные, говорю? Давай свою голову, сейчас сам всё узнаю, — он тараторил и тараторил.

Чёрт быстро извлёк из кармана малинового пиджака наушники шахматной расцветки и уже вознамерился надеть их на меня.

— Мурза! Нет! — послышался знакомый крик.

Лива подлетела мгновенно, а чёрт отдёрнул от меня руку с наушниками.

— Ева, ты как дитё малое. Глаз да глаз за тобой. Не отпущу тебя одну с Прокофом.

Она взяла меня под руку и по-дружески подмигнула оранжевым глазом с вертикальным зрачком.

— И что вы, уважаемая, творите? Я должен забрать её на отработку кармы! — визгливо заявил чёрт.

— Мурза, приди в себя. У тебя же списки есть — не халявь. Она — гость с высшим разрешением. За такое пойдёшь на третий уровень. Не работать — отрабатывать. — Джерийка показала рукой круг.

Чёрт отшатнулся от нас и исчез так же мгновенно, как появился.

— Пойдём, Прокоф сейчас все бумаги оформит — и вуаля. Экскурсия по «тюрьме душ» или, как её ещё называют, «Чёрной Осознанке». Сюда легко попасть, но выйти тяжело. Честно говоря, частенько оказываюсь здесь, но только по работе. Внутри не была, так что мне тоже интересно.

Пока Лива объясняла, мы покинули зону кораблей. Подошли к огромной рамке, через которую тянулись прозрачные сущности. Одна проходит — загорается красный цвет — она исчезает. Следующая — красный — исчезла. Потом несколько подряд сущностей, над которыми загорелся оранжевый, и снова исчезновение.

Мы стояли в очереди, а цвета в рамке загорались и гасли. Красный и оранжевый. Один раз был жёлтый. Когда прошли мы с навигатором, загорелся зелёный.

— Неожиданно, — прошептала я.

— Мы гости с особым доступом.

— Да, — подтвердил Прокофий. — Красный цвет — душа идёт на третий уровень. Оранжевый — на второй. Желтый — на первый. Синий — освобождение и перерождение по знаниям на определённой планете.

— У нас же был зелёный…

— Зелёный — для гостей. Редкое явление здесь.

Я даже не заметила, что мы снова переместились. Начала привыкать к таким движениям. Удобно очень, когда не тратишь время на дорогу. В данный момент мы стояли в широком коридоре зелёного цвета. Вокруг бегали несколько чертей в разноцветных костюмах. Они то появлялись, то исчезали.

— Ну что? Ева, начнём осмотр с худшего уровня или лучшего?

— Давайте с худшего. Так будет комфортнее. Сначала плохое — потом хорошее.

— Ладно, — сказал Прокофий и достал из кармана зелёную карту. — Идём, там наша рамка.

Зелёный свет. За рамкой нас встретил чёрт в зелёном костюме:

— Здрасьте! Велимудр к вашим услугам. Предупреждаю: ничего не трогать, не отставать, не вмешиваться, не перевешиваться, не прыгать, не спать и вообще вести себя прилично.

— Здравствуйте! — хором ответили мы втроём.

Провожатый подвёл нас к платформе. Из чего она сделана, я так и не поняла. Серебристого цвета с зелёными огоньками, слегка пахла чесноком с хлором. По периметру были перила, которые доставали мне до груди. Лива уменьшилась в размерах — ей тоже было до груди. Лег Прокофий расправил плечи и стал выше. Ограда ему доходила до пояса. Когда мы все оказались за ней, перила замкнулись и засветились зелёным.

— Поехали! — игриво крикнул Велимудр.

Платформа начала двигаться вперёд и вверх. Мы полетели, медленно и плавно вошли в дверь на потолке с рамкой, и нам снова загорелся зелёный.

Глава 5. Третий уровень тюрьмы душ

Нас встретил запах, который сразу окутал меня с ног до головы. Вонючее испорченное яйцо вперемешку с блевотиной, с потом и перегаром. Я закрыла нос рукой, но это не спасало. Тогда зажала двумя руками и инстинктивно перестала дышать. Не помогло.

— Ева, сила мысли. Подумай, что пахнет твоей любимой белой сиренью, — шепнул на ухо Прокофий.

Я попыталась сконцентрироваться, но ничего не выходило. Казалось, что этот «чудесный» аромат проникает в кожу, рот, уши, голову. Хотелось завопить от ужаса и затопать ногами, как в детстве. Но я взяла себя в руки и представила куст сирени около бабушкиного дома. Вспомнила, как мы вместе с ней ждали весну, чтобы насладиться свежим сладковатым ароматом сирени. Воспоминание окатило меня, словно холодный душ — бабушка Лена. Мысли вернулись на место и освободили дорогу концентрации. Вуаля — запахов нет. Причем вообще никаких. «Чудеса», — подумала я и осмотрелась.

Под нами оказалась бездна. Внизу плескалась красно-оранжевая лава с огромными пузырями, которые периодически лопались, выпуская горячий пар. Местами были разбросаны островки твёрдой земли. Где-то чернели пропасти, в которые стекала лава. Абсолютная чернь без стен и потолка. Вокруг нас, как мухи, летали маленькие разноцветные платформы с чертями. Внизу, на островках, находилось множество душ. С кандалами, верёвками, связанные между собой и свободные.

— Ну-с, знакомьтесь, это один из залов пыток. У нас их всего 6666! — прокомментировал чёрт и поднял указательный палец.

Я невольно проследила за одной золотистой душой прямо подо мной. Она выползла из бездны с лавой. Правая рука, потом левая зацепились за край. Рывок. И вот уже ноги на поверхности. Два чёрта с ухмылками наблюдали эти усилия. Тот, который поближе, пнул золотистую душу, она упала бы в бездну, но успела зацепиться правой рукой. Начался подъём обратно. Вот уже левая рука потянулась, но второй чёрт наступил на пальцы и давил до тех пор, пока ладони не оторвались от края тверди. Душа полетела вниз, а черти с азартом смотрели за падением и тупо ржали.

Меня передёрнуло. Я наклонилась, сама того не желая, за ограду, а один из чертей снизу махнул рукой в мою сторону и как будто дёрнул за верёвку. С ужасом я поняла, что падаю с платформы. Рывок. Меня забросило обратно к Ливе. Она обняла и с укором посмотрела на Прокофия:

— Стареешь, дружок. Внимательней будь.

Лег с благодарностью посмотрел на джерийку. Всю экскурсию я старалась держаться около навигатора. Не могла смотреть больше ни минуты на происходящее. Это было мерзко и страшно. Черти издевались мастерски. Били, кусали, сбрасывали, ломали, окунали, подбрасывали. И вместе с тем оскорбляли, унижали, ржали.

— Как вам наш хитовый зал?

— Не ёрничай, — Прокофий строго посмотрел на Велимудра. — Покажи нам два других зала. Ева, ты выдержишь?

— Не знаю…

Мне сложно было говорить. Странное место. Всё жестоко и жутко. Страшно не за себя, за них — за чужих, но в тоже время таких близких.

— Какие интересные мысли у вас, — чёрт принюхался ко мне.

— Занимайся своей работой! — навигатор сжала две челюсти. — А то я голодная, не знаю, сдержусь ли!

Велимудр сглотнул слюну и отодвинулся от неё подальше.

— Покажу вам свой любимый зал — перекрутошную.

В глазах у Велимудра была такая любовь, как будто это не чёрт, а сам купидон перед нами. Велимудр прощёлкал пальцами пионерскую барабанную дробь, и мы переместились. Была чернота — стала краснота. Запахов, слава богу, я не чувствовала и здесь. Но появились звуки, которые рвали перепонки и заползали в голову. Непрекращающийся ор, крики, ругань, оскорбления вперемешку с признаниями в любви и покаяниями.

Под нами снова оказалась бездна с небольшими островками, которые были похожи на столы мясников. На каждом — одна душа и десятка два разноцветных чертей, а ещё мясорубки, ножи, доски. Душу укладывали на стол и резали на куски. Потом перекручивали в мясорубке. Медленно, уверенно, жестоко. Эту субстанцию потом мяли, били. Лепили котлету и жарили на огромной сковороде в центре зала. На ней могло поместиться несколько таких кораблей, как наш Ви. Готовые котлеты из душ бросали вверх, где их ловили какие-то крылатые цветные чудовища. Мне они напомнили помесь петуха, орла и дикого кабана.

Несколько котлет подбили платформу снизу: нас зашатало, как на волнах. Я вцепилась руками в Ливу и за заборчик одновременно.

— А чего не спрашиваете, что потом? — Чёрт смотрел прямо на меня.

Не дождавшись ответа, он продолжил:

— А дальше они срут.

Велимудр заржал так, что присел от визгливого смеха:

— Смотрите, вон как раз несколько прилетели.

Мне совсем не хотелось на это смотреть. Возмутительно и мерзко. Вдруг мы переместились в другой зал, где нас встретила чернота.

— Какие мы нежные, — обиженно заверещал чёрт. — Вы же самое интересное пропустили. Но ничего, я всё расскажу. Какахи такие огромные, с завитками, башнями и цветочками. Куски душ выползают оттуда, собирают себя по крупицам и медленно восстанавливают свою целостность. Тут мы их опять хватаем и — на стол. М-м-м, романтика.

— Какая романтика? Мерзопакостность, — Лива так посмотрела, что ему пришлось отвести взгляд.

— Это последний зал, который мы посмотрим на этом уровне. Потом в операторскую, передохнём. Да, Ева? — спросил Прокофий.

Я кивнула. Смотреть ещё один зал совсем не хотелось, но мы всё равно переместились.

Этот зал отличался от предыдущих. Внизу на удивление чёрная земля. Вся утыкана какими-то палками с ручками. Снова черти и души. Сначала я не поняла, что происходит. Присмотрелась и пожалела, что это сделала. Души нанизывали на эти палки и раскручивали в разные стороны. Появлялся сильный ветер, который рвал души на лоскуты. Очень гадкий звук, не похожий ни на что: «Чпок, шмяк, бук, вух». Они висели до тех пор, пока могли висеть. Куски разлетались во все стороны, а потом ползли друг к другу, чтобы слиться в одно целое. Жуть. Клочки душ летали везде: разных размеров и цветов. Некоторые умудрялись прилепляться и на платформу, а если бы не навигатор, то могли бы и на меня.