Бесплатный фрагмент - Истоки Сил. Сказки и легенды о незримой связи с предками

Предисловие

Книга в ваших руках познакомит с удивительными судьбами сильных духом людей, а также с могущественными Силами, которые есть у каждого народа, в каждом Роду, в глубинах подсознания каждого человека.

Вместе с героями сказок и легенд Читатель научится пробуждать силу Любви и Богатырскую силу, силу Финансов и силу Удачи, Духовную силу и силу Женского Счастья, силу Благодарности и силу Прощения.

7 кодов жизни укажут на путь, идя по которому можно изменить себя, а значит, и свою судьбу. Так, сбалансированный код Выбора позволит уверенно принимать разумные решения; код Зачатия — осознать самоценность, обрести решимость Знать, Иметь и Действовать; код Вынашивания — стать терпеливым, обрести ощущение внутренней гармонии и безмятежности; код Жизнестойкости — преодолевать препятствия, противостоять стрессам, целенаправленно двигаться к своей цели; код Рождения — не сдаваться за шаг от победы, не бояться неизвестного; код Встречи — слышать Голос Сердца, обрести друзей и надёжного спутника жизни; код Мастерства — раскрыть свои таланты, познать все грани собственной одарённости, развить трудолюбие и терпение.

Колыбельные можно петь и себе, и своим детям, и внукам, и даже мужу (когда супруг не против). Для того, чтобы сбалансировать какой-либо код, колыбельная должна исполняться на протяжении 40 дней. В течение каждого 40-дневного цикла следует настраивать только один код. При этом не столь важно, услышит ли исполнение вашей колыбельной тот, для кого она исполняется.

Надеюсь, что сказки и легенды, стихи и колыбельные из этой книги помогут усвоить уроки прошлого в настоящем ради светлого и благополучного будущего.

***

О себе: врач-невролог, многодетная мама, сказко-коуч. Родилась в столице Урала, а сейчас живу в Москве — самом сердце России. Пишу с 2017 года, публикуя свои произведения в сборниках «Поэт года», «Антология русской поэзии», «Современные писатели», «Наследие». В 2025 году опубликовала самоисполняющиеся сказки в книге «Сказочные ключи для счастливой жизни». За вклад в развитие русской культуры и литературы награждена звездой «Наследие» III степени, медалью Чехова. С 2019 года — действующий член Российского Союза писателей.

Манифест обновителя Рода

Настал для Рода важный день —

Свершилось чудо посвящения:

Вершитель светлых перемен

За Рода взялся обновление.

Что?! Обновительница — я?

Доверила мне так внезапно

Задачи важные семья,

И я решу их — поэтапно.

Понятно, почему на свет

Явилась вопреки прогнозам,

И чудо в жизненный сюжет

Вносила, словно рифму в прозу.

Я проходила через боль;

Когда была на грани яви,

Познать пришлось секунды роль.

Спасибо, предки в светлой нави,

Спасибо, Ангел, за дар жить,

За сохранённое здоровье.

Мои родные, я готова

Мир и добро в Род привносить.

Себе позволить слабину,

На полпути к победе сдаться

Отныне больше не смогу —

Для Рода нужно мне стараться.

Хочу внести посильный вклад

Я в рост наследства родового,

В семье искоренить разлад,

С любовью помирить любого.

Я знаю, верите в меня,

И благодарна вам за это.

Но мне лишь часть пути видна —

Судьбы изнанка. Если где-то

Потребуется мне совет,

Прошу, родные, подскажите;

В делах вершения побед

Надёжной будьте мне защитой!

Я верю: укрепится Род

На благо Родине великой,

Всё лучшее произойдёт,

И радость будет многолика!

Сказ о самом большом сокровище Рода

Таня неспешным шагом прогуливалась в парке уже более часа и, хотя на улице начинал моросить дождь, возвращаться домой женщине совершенно не хотелось. Она лишь привычным жестом натянула капюшон своего старого плаща и слегка опустила голову, чтобы летящие сверху капли воды как можно меньше попадали на круглые стёкла очков.

Неожиданно к женщине подбежал запыхавшийся мальчишка лет семи-восьми и, едва отдышавшись после продолжительного бега, произнёс:

— Вам письмо… Вот оно!

Едва вручив письмо, мальчишка вновь куда-то побежал и вскоре скрылся из виду. А Таня, лишённая возможности задать юному почтальону хотя бы один вопрос, озадаченно вертела конверт в руках.

«Странный он какой-то, местами пожелтел, будто запечатан очень давно… Где почтовый штемпель, марки, отправитель, да хоть какой-нибудь символ?! Вскрывать или не вскрывать? Может, это чья-то шутка? Не опасно ли содержимое конверта? А точно ли мальчик не ошибся с адресатом?» — пчелиным роем кружились вопросы в женской голове.

Но женское любопытство было не победить, и вскоре Таня уже вовсю искала навес, чтобы дождь, набиравший силу и уже успевший очистить парк и от пыли, и от поздних посетителей, не очистил листы предположительно старого письма от чернил.

К счастью, поиски навеса быстро увенчались успехом, и Таня быстро и аккуратно вскрыла конверт. Внутри лежал чистый лист пергамента.

— Не может быть! — разочарованно воскликнула Таня, и даже зачем-то подула на лист, будто считая, что ветер к тому времени набрал недостаточно оборотов.

Но лист так и остался пустым, и Таня, припомнив детские опыты, стала нагревать пергамент над пламенем зажигалки. Вскоре на листе проступили витиеватые буквы.

Вот что было написано на пергаменте:

«Здравствуй, дорогой потомок славного нашего Рода! Извещаем тебя о вступлении в права наследования Родовым Сокровищем.

Шкатулка сокрыта в дупле старого дуба».

Женщина, доселе согбенная под тяжестью навалившихся проблем, воодушевлённо прижала письмо к груди, расправила плечи и устремила взгляд свой прямо в небо, куда по её представлению уходили светлые Души.

— Благодарю! Благодарю! — радостно шептала Таня.

Она представляла, как доделает затянувшийся было ремонт в своём доме, отправится в кругосветное путешествие, пополнит коллекцию редких книг… Уникальные возможности, незабываемые впечатления и ценные знания, казалось, были всего-то на расстоянии двух шагов, ровно, как и старый дуб.

Но в найденной деревянной шкатулке Таня обнаружила только лишь стеклянные шары, похожие на новогодние сувениры. Внутри каждого шара были белые хлопья либо маленькие блёстки. Стоило только встряхнуть шар, как внутри него начинал идти снег или радужный дождь.

Каждый шар был уникален. Таня перебирала их, с интересом рассматривая то детей, катающихся на санках, то сидящих у костра молодых людей, то заснеженный домик в лесу, то вальсирующую пару, то малыша, держащего родителей за руки… Сцена в каждом шаре напоминала Тане о давно позабытых ощущениях семейной гармонии, тепла и счастья… Женщина так глубоко погрузилась в воспоминания, что на время и думать забыла об обещанных Родовых Сокровищах.

Но вот шкатулка опустела, и, как последние тлеющие угольки затухающего костра, стала гаснуть и женская вера в скорое осуществление желаний, которые Таня имела неосторожность признать. Женщина ещё раз бросила взгляд на лист пергамента, и прочла слова, ранее остававшиеся незамеченными: «В шкатулке есть второе дно».

На этот раз женские ожидания и реальность совпали. Нет-нет, ни денег, ни драгоценных камней внутри не оказалось, зато обнаружилась толстая тетрадь, исписанная каллиграфическим почерком.

«Должно быть, семейные тайны», — подумала Таня, и увлечённо принялась за чтение.

А в это время с шарами стало происходить нечто необычное: Таня заметила, что всё то, о чём она читает, словно кинолента, проигрывается в каком-то из шаров, а сам шар при этом наполняется тёплым светом.

Прочитайте написанное пером и вы, и тогда, возможно, вы точно так же, как Таня, погрузитесь в атмосферу новогоднего волшебства, и почувствуете, что для любящих сердец не существует непреодолимых преград.

Итак, устраивайтесь поудобнее — волшебство начинается!

История первая — о верной любви и долгом ожидании

Когда родную Землю топчет враг

И взрывы от снарядов от снарядов столь привычны,

Что кажется: до вечности лишь шаг,

А к Богу не осталось безразличных…

Когда седые дети мчатся в бой,

Скрывая (ото всех!) реальный возраст,

А люди сплочены одной бедой, —

Жизнь сохранить способен Милой образ.

На календаре лето сорок второго года, за окнами одного из немногих домов, уцелевших после вражеской атаки, — пепелища, на столе — два «крайних» кусочка хлеба. А тут ещё стук в дверь, не предвещавший ничего хорошего.

Молодая женщина вздохнула и мужественно отворила дверь. Предчувствие не обмануло: почтальон принёс горькое известие о том, что муж пропал без вести…

В первые мгновения у женщины подкосились ноги, словно из-под них выбили опору, да и затянувшийся голод мало способствовал сохранению сил.

Но то были первые мгновения, ведь за спиной молодой хрупкой женщины уже стояли маленькие дети — те, кто в любой ситуации должен был чувствовать себя под защитой своего взрослого, не утерять возможность беззаботно смеяться и радоваться мелочам.

«Не верю! Он обещал вернуться! Он говорил мне, говорил… Катенька, ты только дождись, и я обязательно вернусь домой. Я верю, что ты вернёшься. Ты жив! Возможно, ранен, возможно, пленён, но жив! Жив!» — снова и снова мысленно повторяла Катерина.

Она не стала убиваться от горя, но теперь вдвое чаще читала детям свежие весточки, полученные от их отца, с юмором рассказывающего, как они с товарищами задают фашистам жару. С утроенной верой зазвучали слова молитв за любимого супруга. В пять раз чаще вглядывалась Катерина куда-то вдаль… Нет, не в ожидании почтальона с очередными (радостными ли?) известиями: женщина ждала возвращения своего Николая.

Конечно, свежих весточек не было: женщина писала их собственноручно от лица своего мужа, чтобы продолжать верить (в везение ли?), когда уже никто не верит, ждать, когда другие устали от ожидания, любить несмотря на сопутствующую любви щемящую боль в груди.

У войны не женское лицо… Вот и Катерине пришлось стать не по годам мудрой и вдесятеро сильнее, нежели в то время, когда над головой был распахнут шатёр мирного неба, а рядом было надёжное мужское плечо, на которое всегда можно было опереться, положиться… Да и просто вновь почувствовать себя маленькой девочкой, о которой заботятся, девочкой, которую с любовью гладят по головке, приговаривая: «Ты моя хорошая…».

Одни скажут, что это было невероятное везение, другие — что молитва любящей и верящей в возвращение супруга женщины ограждает от пуль надёжнее любого щита… Как бы то ни было, но вскоре Николай вернулся домой — в отпуск.

И, возможно, то был единственный раз, когда доселе сильная женщина позволила себе расплакаться, да и были на то причины. Может, сказалось сильное напряжение, которое всячески приходилось сдерживать, а может, в глазах любимого Катерина прочла горькие воспоминания, которые не могли увидеть другие… Известно лишь то, что в тот далёкий день сорок второго года жизнь и любовь восторжествовали над смертью.

Не сразу мужчина поведает своей дорогой Катеньке, как был пленён и чего ему стоил побег. Возможно, было бы проще покориться судьбе, оставаясь в плену, и надеяться то на пробуждение милосердия у немцев, то на отвагу русских, которые своих не бросают… Но Николай предпочёл двое суток провести в выгребной яме, чтобы собаки, пущенные по следу, не учуяли его запах. Потому что дома ждала та, с которой мужчина обещал быть вместе в горе и радости, та, которая любила и хранила верность несмотря на обстоятельства и редкую природную красоту. А смертушка-то и на войне подождать может.

Пройдут девять месяцев, и у истории любви Катерины и Николая появится продолжение в виде чудесной курчавой дочурки, которая через свои картины однажды прославит Род в России и за её пределами.

С тремя малышами на руках встретит Катерина долгожданное известие об окончании войны, а после и возвращение дорогого супруга — на этот раз навсегда.

И только Ангелы знают, сколько слёз горя и слёз радости, слёз боли и слёз отчаяния, слёз встреч и слёз разлук было пролито верной любящей женщиной за долгие четыре года кровавой войны. Когда никто, кроме Ангелов, не мог их увидеть…

А для тех, кому посчастливилось узнать Катерину и Николая, они стали примером крепкой семьи, живущей в мире, любви и согласии, и живым подтверждением того, что для настоящей любви всегда найдётся время и место. Даже на войне!

История вторая — о разном социальном положении и чудесном спасении.

Казалось, у истории их любви не было ни единого шанса на продолжение: в богатых купеческих семьях не было принято жениться на девушках без роду и племени.

А семья девушки, хотя и была бедной, не признавала ни одного Бога, кроме Аллаха.

Но в тот миг, когда глаза юноши и девушки впервые встретились, перестали играть значение и разные религии, и разные национальности, и разное социальное положение. Ведь там, где в игру вступает Любовь, правила перестают быть незыблемыми, а результат становится непредсказуемым.

А дело было так…

Однажды во время масленичных гуляний Зульфия, любимая дочь старого бедного узбека, запечалилась. Хотелось девице на других посмотреть да себя показать, в гуляниях масленичных поучаствовать да с горок ледяных покататься.

Увидел старик, что дочка его любимая печалится отчего-то, расспрашивать её стал. Поведала Зульфия о желаниях своих непозволительных, ожидая, что отец осерчает и думать о каких бы то ни было развлечениях запретит. А отец, хотя и осерчал поначалу, быстро смягчился, и позволил дочери своей желаемое осуществить. Разве что брата к ней приставил — мало ли что произойти может.

А Масленицу на Руси праздновали широко, с размахом. Вот и купеческий сын, Степаном названный, притащил на базар самовар с горячим чаем да баранки, и каждому предлагал угощение отведать.

Увидел Степан среди толпы весельчаков скромно стоящую девушку, подошёл к ней, чай и баранки протянул. Улыбнулась Зульфия, принимая угощение. Как посмотрела она на юношу чёрными очами, бездонными, словно озёра, так и сразила его красотой своей девичьей, точно меткой стрелой. Да и девушка на юношу с того самого мгновения с интересом поглядывать стала.

Пришла Зульфия и на второй день празднества, и в этот раз Степан не только предложил девушке угоститься, но и заговорить с ней решился. Но не по нраву это пришлось брату Зульфии, Ботиру. Вызвал он Степана на бой за то, что с сестрой его заговорить осмелился.

А Степан-то был не робкого десятка, бой без промедления принял. И длился бой до тех пор, пока Ботир не вывихнул Степану руку, а Степан не сломал противнику нос.

А в то время кулачные бои под строгим запретом были, наказание за них серьёзным было. Испугалась Зульфия за брата и юношу, и решила отцу о случившемся поведать, возлагая надежду на его мудрость и жизненный опыт.

Осерчал отец на дочь свою, что семью поведением недостойным опозорила, что не сможет теперь за неё калым хороший получить.

А тут ещё — к несчастью ли? — Степан в дом старого узбека постучался. Пришёл юноша не с пустыми руками, а с щедрыми дарами, да поведал, как Зульфия ему с первого взгляда в душу запала, и теперь не знает, как быть.

Ответил старик сердито, что даже за большой калым дочь свою за русского не отдаст, потому как трудно в одной семье ужиться тем, кто веру разную имеет.

Опечалился Степан, домой воротился. Увидели купец с купчихой, что сын их единственный невесел, ниже плеч буйну голову повесил, расспрашивать обо всём стали. Поведал Степан, что девушку красоты несказанной полюбил с первого взгляда.

Стали тогда мать с отцом гадать, дочь какого купца или боярина сыну их приглянулась.

— Она дочь старого узбека, — вмешался Степан.

— Не место в нашем Роду девушке без роду и племени! — прокричал отец.

— Не ужиться тебе, сынок, с той, что веру иную исповедует, — сетовала мать. — Вот ежели она хотя бы веру русскую, православную, приняла, да имя своё на привычное русскому слуху изменила… Тогда и толковать было бы о чём.

Каждый человек стремится услышать то, что считает верным для себя. Вот и Степан ухватился за слова своей матери, точно утопающий за соломинку. Решил он с Зульфиёй тайком встретиться, да согласия её на брак с ним испросить.

А тем временем в узбекской избе Ботир грозился со Степаном поквитаться, в полицию о полученной от него травме заявить.

Услышала об этом Зульфия и из дома тайком вышла, чтобы Степана на базарной площади отыскать да о возможной беде предупредить.

Но не на базарной площади, а на пути друг к другу встретились добрый молодец и красная девица.

Думали-думали, судили да рядили, и решили они, что Зульфия православие примет, а Степан её замуж возьмёт — по родительской воле или супротив неё.

Непросто было девице любовь свою отстоять: в родительском доме не признавали ни одного Бога, кроме Аллаха, и тем, кто отступил от веры, грозило и изгнание из семьи, и лишение наследства, а порой и смерть. Одно только поддерживало Зульфию в её решении — уверенность, что её вспыльчивый брат не станет учинять вред своему зятю.

Вскорости приняла Зульфия православие, Марьей величаться стала. А в семье купеческой на этот раз ждать и рассуждать не стали — честным пирком да и за свадебку!

Осознали родители Степана, что настоящую любовь испытания лишь укрепляют, и что мудрые свёкр и свекровь приобретают дочь, а глупые — теряют сына.

Старый узбек калым за дочь свою всё же получил, да сына своего Ботира с его помощью женил.

Ботир со Степаном помирились, а историю с кулачным боем с тех пор вспоминали лишь с шутками да прибаутками.

Степан и Марья многая и счастливая лета вместе прожили, детей родили и вырастили, внуков вынянчали, и потомков своих на мир, любовь и лад, богатство и рождение здоровых детей в супружестве благословили.

История третья — о предательстве и прощении.

Ирине не спалось. Едва её сердце открылось для новой любви, как мужчины и след простыл: минуло уже две недели, как Тимур не выходил на связь.

«Что теперь сказать четырёхлетнему сыну, прежде никогда не знавшему отца? Неужели мне на Роду написано одной весь век куковать? Первый-то муж трагически погиб, когда нашего первенца под сердцем носила…», — размышляла Ирина, раз за разом прокручивая невесёлые мысли.

На другой день женщина привычно отправилась на работу, привычно прочитала лекции студентам, привычно прослушала последние новости от местных сплетниц, привычно задержалась на работе… Разве что повод уйти с работы позже выходил за грань привычного.

А дело было в том, что у одного из студентов отклеилась подошва ботинка, и молодой человек попросил позволить ему задержаться в аудитории минут на пятнадцать, чтобы отремонтировать обувь. Ирина возражать не стала, а там и не заметила, как между ней и студентом завязался разговор.

Вечером, когда женщина уложила сына спать, в гости к ней неожиданно пришла лучшая подруга. Звали её Ольга. «Из самых благих побуждений» Ольга сообщила, что Тимур уехал к другой женщине и теперь собирается жениться.

— Не ждала бы ты его, подруга, — настаивала Ольга. — Встретишь ещё своего суженого.

И вновь Ирине не спалось. Ей хотелось то плакать от отчаяния, то устроить Тимуру сладкую месть, то просто куда-то уехать.

И, как водится, было бы желание, а случай представится. Не прошло и двух дней, как история с ботинком продолжилась. На этот раз студент вновь обратился к Ирине с просьбой, связанной со временем. Да только в этот раз женщина должна была поторопиться, потому что через пятнадцать минут должен был закрыться ЗАГС, расположенный в соседнем доме. А ещё через час отходила электричка, на которую он, Иннокентий, купил два билета — один для себя, а второй для будущей жены.

Ирине ситуация показалась настолько нестандартной, что стало по-женски любопытно, а что же будет дальше…

Тем же вечером электричка умчала молодых людей в новую жизнь, в которой каждый стремился зализать раны, полученные в прежних отношениях.

Прошёл год. В один из дней Ирина неспешно гуляла по тихим улочкам города, как вдруг услышала, что до боли знакомый мужской голос окликнул её по имени. Это был голос Тимура.

Мужчина и женщина разговорились.

— Я ведь тогда к матери ездил, чтобы получить её благословение на нашу свадьбу.

— А как же другая женщина?

— Другая? У меня ведь даже сестры никогда не было! Я когда вернулся — с благословением! — тебя и след простыл. Вот уж никак не ожидал, что ты за две недели моего отсутствия и уехать успеешь, и замуж за первого встречного выйти, — горько усмехнулся Тимур.

— Мы с тобой можем…

— Нет больше нас! — сказал, как отрезал, Тимур.

Много лет с тех пор прошло. Сын Ирины стал взрослым, подросла и дочь, рождённая в браке с Иннокентием. Сам брак, впрочем, трещал по швам, и держался лишь на частых командировках, не позволявшим уже немолодым людям быстро надоесть друг другу.

И вот в один из обыденных дней, когда Ирина шла на автобусную остановку, кто-то крикнул:

— Иришка, сколько лет, сколько зим!

Ирина обернулась. На скамейке сидела полная женщина неопределённого возраста с жёлтыми засаленными волосами, одутловатым лицом и, прищурившись, смотрела прямо на неё. От женщины за версту несло перегаром, так что Ирина непроизвольно поморщилась.

— Чё, не узнала? Плохо выгляжу, да? — горько рассмеялась давняя знакомая. — А когда-то ведь лучшими подругами были. Я — Ольга.

Женщины разговорились. Ольга призналась Ирине, что когда-то позавидовала её романтическим отношениям с Тимуром, и оттого с помощью обмана постаралась их разрушить. Но построить собственное счастье на чужом несчастье так и не удалось, да и Тимур — красивый, влиятельный, обеспеченный мужчина — за минувшие пятнадцать лет так и не женился.

— Тимур даже в программу «Жди меня» обращался, тебя искал. В общем-то я затем и приехала, чтобы исправить ошибку молодости.

И Ольга протянула Ирине мятый клочок бумаги с записанным на нём номером телефона.

Вечером того же дня Ирина дрожащей рукой набрала заветный номер.

— Алё, я вас слушаю. Не молчите! — прозвучал в телефонной трубке уверенный мужской голос.

— Тимур… — сквозь слёзы прошептала Ирина.

А всего пятнадцать часов спустя Тимур поднимется по трапу самолёта, чтобы увидеться с любимой женщиной и уже никогда более с ней не расставаться.

Что было дальше? Два человека спешили любить и быть любимыми, радоваться каждому мгновению, проведённому вместе, быть счастливыми… Было ли это стремление наверстать те пятнадцать лет, которые Ирина и Тимур провели вдали друг от друга, или же следствие жизненного опыта, который научил их ценить то, что имеешь, и тех, кто остаётся рядом, кто знает?

Важно то, что каждый герой истории наконец-таки сумел обрести счастье: Ирина и Тимур — в обществе друг друга; Иннокентий вскоре после развода встретил женщину, с которой познал все лучшие грани любви; Ольга сумела простить себя и найти своё призвание. А дети Ирины и Иннокентия осознали, что не стоит безоговорочно верить словам окружающих, и обрели уверенность, что счастливые отношения можно построить в любом возрасте.

Немало удивительных историй прочитала Таня в толстой тетради. А как закончила, перед женщиной чудесным образом возникли перо и чернила.

«Видимо, здесь есть место и для моей истории», — решила Таня, и записала историю своей любви на чистой странице. А когда повествование подошло к концу, с тетрадной страницы сорвался сияющий стеклянный шар, похожий на новогодний сувенир, чтобы спустя мгновение оказаться в деревянной шкатулке.

«Вот я и начала пополнять сокровищницу Рода», — улыбнулась Таня.

Женщина осознала, что отныне у неё есть доступ к величайшему сокровищу Рода — к Любви, которая долготерпит, милосердствует, не завидует, не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; всё покрывает, всему верит, всего надеется, всё переносит и никогда не перестаёт…

И однажды наступит день, когда Таня передаст простую деревянную шкатулку своим потомкам, чтобы в Роду и дальше создавались крепкие семьи, в основе которых лежат любовь, доверие, понимание, уважение и открытость.

Сказ о том, как первая пара в Роду встретилась

Давным-давно на берегу широкой реки в соседних деревушках жили два могучих Рода.

В Роду Славичей из поколения в поколения рождались те, кто к творчеству и преподаванию был расположен, отличался трудолюбием и любознательностью. Одни создавали картины словами либо красками, вторые умело передавали накопленные знания, третьи мастерили мебель всем на загляденье, четвёртые кружева дивной красоты вязали.

Под стать Славичам Защитители были, отличавшиеся богатырским здоровьем да несгибаемой волей. В Роду Защитителей из поколения в поколение рождались те, кто жизнь свою на служение Отчизне полагал, от ворогов её защищая, изобретения создавая, да людям добрым здравие возвращая.

И вот однажды появились на свет в этих Родах мальчик и девочка, друг другу Судьбой предназначенные.

Мальчик из Рода Славичей с ранних лет отличался своеволием, упорством и смелостью. В то время, когда старшие мужчины Рода звали Натана на пахоту или в мастерскую, мальчик с самодельными луком и стрелами отправлялся на охоту.

Поначалу с таких вылазок Натан возвращался с пустыми руками. Другой, возможно, сдался бы и выбрал себе дело по плечу. Но мальчик продолжал постигать охотничье ремесло, и уже в скором времени немногие смогли бы тягаться с Натаном в меткости стрельбы и способности выслеживать добычу.

А девочка Ярина из Рода Защитителей росла тихой и мечтательной. В то время, как старшие женщины Рода сети плели, травы целебные заготавливали, да целительством занимались, Ярина платочки узорами замысловатыми расшивала. А ещё Ярина сызмальства читать научилась, и с тех пор редкий день у неё без чтения проходил.

По складу характера и увлечениям Натан и Ярина мало походили на своих родных. И оттого часто оставались непонятыми, а порой и осуждению подвергались. И более всего другого желали они встретить родственную душу и, наконец, ощутить себя понятыми, способными заинтересовать, вдохновить и получить поддержку.

И вот как-то раз приснилось Ярине, что из леса дивной красоты мелодия по окрестностям разливается и нечто излучает свет столь же яркий, как солнышко красное, и столь же нежный, как золотой полумесяц.

«А вдруг это сон в руку», — задумалась девочка, и тем же утром направилась прямиком в лес. Вот только не удалось Ярине ни дивную мелодию услышать, ни свет необыкновенный увидеть. Зато вскоре раздался грозный рык волчицы, преградившей девочке путь.

Испугалась Ярина, оцепенела, со светом белым прощаться стала… Вдруг откуда ни возьмись стрела прилетела и со спины волчицы клок шерсти срезала. Волчица тут же убежала и спустя несколько мгновений совершенно скрылась из вида.

— Кажись, я вовремя подоспел, — сказал паренёк, выступая из-за ствола сосны. — Испужалась, поди? Не боись, она не вернётся, не причинит тебе вреда. У неё здесь волчата маленькие, оттого и зарычала грозно. Защищает их. Не стал я волчицу убивать, она ведь лекарница леса.

Ярина сердцем зорким посмотрела на вовремя подоспевшего спасителя своего, и произнесла:

— Спасибо, что спас меня.

И, вспомнив про приснившийся накануне сон, добавила:

— Не случайно мы с тобой встретились. Я тебя вечно помнить буду!

Ярина вручила Натану собственноручно расшитый платочек с узорами замысловатыми. А Натан снял с себя подвеску с клыком медведя и одел на шею девочке.

— Вот, это клык первого медведя, которого я сам поборол. Пусть он хранит тебя. Я… Я тоже буду тебя помнить.

Натан проводил Ярину до её деревни, и дальше дни детей привычным чередом потекли. Разве что память об удивительной встрече детские сердца теплом наполняла и помогала мириться с непониманием родичей.

Минули годы. Возмужал Натан, статной красавицей стала Ярина, и родители молодых людей спутников жизни подыскивать им стали. И случилось так, что родители Натана отправили сватов в соседнюю деревню. Разузнали они, где живёт самая красивая девица на выданье, и вскоре в доме Ярины раздался стук в дверь:

— Эй! Сваты пришли! Хозяйка!

Ну-ка, двери открывай-ка!

У вас товар, у нас — купец,

У вас девица, у нас — молодец.

Поведали сваты, что жених высок и статен, да наружностью приятен, и охотник, и рыбак, и в кузнечестве мастак.

Но как ни сладки были речи сватов, захотелось Защитителям самолично убедиться, что Натан так же хорош, как о нём сказывают. Пригласили они Натана в гости, да Ярине к его приходу принарядиться велели.

Заплакала девушка, вспоминая о пареньке, спасшем её когда-то от волчицы, да воли родительской ослушаться не посмела. Разве что на платье нарядное как бы невзначай подвеску с клыком медведя надела: авось, догадается жених, что мысли о свадьбе её, Ярину, не прельщают.

Помнил о девочке, в детстве встреченной, и Натан. Но как узнать ту, с которой давно не виделся, он не ведал, и оттого не понимал, как старшим членам Рода своё нежелание жениться объяснить. Словом, знакомиться с Защитителями Натан отправился нехотя, но не теряя надежды, что всё как-нибудь само собой разрешится.

И каково же было удивление Натана, когда увидел он свою подвеску с клыком медведя на шее девушки! Юноша узнал Ярину, и теперь возлагал надежды на то, что и он будет узнан девушой. Но Ярина даже и глазом не повела в его сторону!

Огорчился Натан. В те времена честь девичья дороже богатства ценилась, а оттого не мог юноша ни платок, подаренный Яриной, предъявить, ни о давней встрече с ней поведать.

А девушка тем временем объявила:

— Я выйду замуж только за того, кто медведя голыми руками одолеет!

Слова девушки прозвучали настолько неожиданно для всех, что в доме воцарилась тишина.

Не стали Защитители порицать Ярину за её своеволие: среди родовичей качества воина ценились едва ли не выше остальных; каждому мужчине полагалось быть сильным, стойким и отважным.

Не стал спорить и Натан: юноша догадался об истинных причинах необычного условия.

«Она меня помнит! Она меня ждёт», — радовался Натан. И наскоро договорился о времени и условиях схватки.

И вот в назначенный день и час состоялась зрелищная схватка Натана и медведя. Одни скажут, что любящий человек способен совершить невозможное, другие — что юноше просто повезло. Как бы то ни было, а добрый молодец сумел голыми руками медведя побороть! Вот только и сам рану получил.

Заплакала Ярина, не хотела она кому-либо вред неосторожными высказываниями причинить! Чтобы хоть как-то вину свою загладить, стала Ярина за раненым ухаживать. И, перевязывая рану, платок, собственноручно расшитый, обнаружила.

Тотчас узнала Ярина в раненом того, кто жизнь ей однажды спас, и воскликнула:

— Ах, как же я сразу тебя не узнала?! Тогда не бился бы ты с медведем, не истекал бы сейчас кровью…

В каждом слове, жесте, взгляде Ярины было столько любви и сострадания, нежности и надежды, что Натан стал не по дням, а по часам выздоравливать.

Вскоре Натан и Ярина свадьбу сыграли. Так силы творчества, знаний и трудолюбия Славичей, силы здоровья и жизнестойкости, физическая сила Защитителей один Род наполнили. Да и сами супруги обогатили его силами любви и семейного благополучия.

Долго и счастливо, в любви и согласии Натан и Ярина жили, детей родили и вырастили, и много наставлений добрых потомкам своим оставили. Некоторые из них до наших дней дошли:

— В сердце зоркость надобно развивать, да любовь свою истинную искать.

— Кто любовь истинную обрёл, тот за неё бороться должен.

— Чтобы жить в любви и согласии, нужно утро начинать с ласковых слов, сказанных друг другу, день продолжать, проявляя заботу, а вечер провожать со словами «прости меня» и «прощаю». Ночью ко сну отходить важно в состоянии мира и лада.

— Испытания друг друга допустимы только до момента заключения семейного союза.

— Тот союз крепок, в котором традиции предков соблюдаются и новые ритуалы создаются.

Вот так с истории любви Натана и Ярины начался наш Род. Мир и Лад, Любовь и Доверие, Уважение и Верность в нашем Роду и ныне живут; и каждая последующая семья укрепляет силы родовые, новым опытом Род обогащает и богатства родовые приумножает.

Сказ о самой красивой любви в Роду

Обычно все красивые истории в памяти людской остаются, ежели герои их страдали да мучились от любви, а вместо того, чтобы стать единым целым, трагически погибли вдали друг от друга.

А в той истории, что я поведаю, герои не только свою любовь отстояли, но и два Рода примирили, долго и счастливо в браке прожили. И детушек успели нарожать, и внуков-правнуков увидать, и для потомков примером стать.

А началась эта история давным-давно в ночь Ивана Купалы. В эту ночь молодые девушки и юноши с незапамятных времён силы от воды, огня и трав черпали, да в будущее заглянуть пытались.

Вот и Марфа о судьбе своей разузнать желала. И прежде, чем впервые за лето отправиться в речке искупаться, да возле костра резвиться вместе с подругами, венок из цветов и трав сделала. А венок тот непрост был: цветы и травы каплями росы вечерней были омыты. А ещё Марфа вплела в венок свою ленту алую, да берестяную трубочку этой лентой к венку прикрепила. А на трубочке той слова записала, что рвались из самых глубин её сердца:

«Я хочу стать единственной женщиной —

Незабвенной и неотпускаемой,

Чтоб семейный союз был увенчанным

Светом радости неиссякаемой.

Я могу стать тебе верной спутницей,

Талисманом успехов бесчисленных,

Счастье общее выковать в кузнице,

От врагов оградить тебя мысленно…»

Пустила Марфа венок по воде, а сама наблюдать стала, к берегу ли её венок пристанет, вдаль ли поплывёт, не затонет ли.

А венок между тем течение быстрое подхватило да вниз по реке унесло.

А в соседнем селе уже вовсю празднование шло. Юноши один за другим в воду заходили, чтобы и силы их крепчали, и выносливость не по дням, а по часам возрастать стала.

Один из юношей, Михей, ещё и нырять стал. Умел он дыхание надолго задерживать, чем неизменно вызывал восхищение девушек и зависть парней.

И вот, в очередной раз проплыв под водой, вынырнул Михей с венком на голове.

Рассмеялись тогда и парни, и девушки, ставшие свидетелями необычного выныривания Михея из речки. Ох и рассердился юноша! Хотел было венок отбросить далеко-далеко, да увидел берестяную трубочку, прикрепленную к венку алой лентой.

«А вдруг там любовное послание содержится?» — с быстротой молнии промелькнула мысль в голове юноши, и он отошёл в сторонку, чтобы развязать ленту.

А развернув послание, подивился Михей красоте стихотворных строк и призадумался: «Уж не меня ли красна девица ждёт?»

Решил он во что бы то ни стало отыскать ту, что венок сплела да строки проникновенные на берестяной трубочке написала.

Но у кого бы Михей не спрашивал, никто так и не смог дать ответ, чей это венок был.

Нарисовал тогда юноша свою находку да суженую искать отправился.

Долго ли, коротко шёл Михей вверх по течению реки, как увидел бабу, проливавшую на берегу горькие слёзы.

Спросил Михей у женщины, отчего она плачет, и услышал историю об обручальном кольце, что соскользнуло в студёную воду.

Стал тогда юноша раз за разом нырять в реку, пока не обнаружил потерянное кольцо. А вручив его владелице, продолжил свой путь вдоль речного берега.

Вскоре вышел Михей к той деревне, где Марфа жила. Стал юноша рисунок венка деревенским жителям показывать, но раз за разом не получал желаемого ответа.

И вскоре остался всего один дом, куда не заходил отчаявшийся было юноша.

Но едва он собрался постучать в ворота этого дома, как в нерешительности остановился: «А может, зря я эти поиски затеял? Уж не проще ли иголку в стоге сена найти? Не лучше ли мне домой воротиться?»

Возможно, юноша так бы и сделал, и никогда впоследствии не встретил бы Марфу, не узнал бы терпкую сладость и лёгкую горечь истинной любви… Но в это самое время из дома девица красная вышла.

Увидела она рисунок в руках незнакомца и всплеснула руками:

— В точности такой венок я сплела в ночь на Ивана Купалу! Да так и не нашла того, у кого мой венок оказался.

В тот же час от приветливой улыбки да ласкового взгляда вспыхнула искра любви между добрым молодцем и красной девицей. А вскоре разгорелась любовь в их сердцах, словно костёр в ночь Ивана Купалы.

Им бы честным пирком, да за свадебку. Но родители красной девицы не спешили выдать дочь свою замуж в чужую деревню.

— Был бы он сыном князя аль боярина — тогда было бы, о чём толковать, — наставлял отец Марфу.

Но Марфа не соглашалась без боя сдаться и от того, кто люб, по велению отца отказаться:

— Чувствует сердце, судьбой он мне предначертан!

Долго ли, коротко убеждала Марфа отца и мать в твёрдости своего намерения за Михея замуж пойти, а решение, удовлетворившее всех, найти всё же удалось.

— Придумай для юноши испытания, — предложила мать Марфы своему супругу.

А дочери пояснила:

— Коли по судьбе тебе этот юноша, то все испытания он пройдёт, почёт и процветание в наш дом принесёт. А коли не пройдёт испытания, видать, ошиблась ты, не по судьбе он тебе.

Отец Марфы долго над испытаниями думать не стал, в тот же вечер юношу в дом свой пригласил да волю свою объявил.

— Ежели имеешь твёрдое намерение дочь мою за себя взять, то должен ты пройти три испытания. Коли сделаешь всё, как велено, станет Марфа твоей женой, и на приданое я не поскуплюсь. А коли нет — тут уж не серчай, но Марфе другой жених сыщется. Итак, нужно тебе будет мастерство освоить да творение рук своих на суд наш предоставить; так ты докажешь свою готовность ответственность за семью взять, обеспечить её и в мирное время, и в пору лихолетья. Также должен ты принести в дар Марфе шкатулку, наполненную самоцветами; любопытно мне, во сколько ты вашу любовь оцениваешь и на что способен ради её достижения. И, наконец, знать мне надобно, что между тобой и дочерью моей тонкое чувствование есть. Третье испытание таким будет: стихи, написанные Марфой, среди прочих отыскать. А срок на прохождение испытаний — ровно год.

Не отчаялся Михей! Сперва на Урал добывать самоцветы отправился. Затем к краснодеревщику в ученики подался, и вскоре шкатулку с резными узорами смастерил. Оставалось Михею стихи Марфы среди прочих отыскать, но и с этим заданием добрый молодец справился — давеча Михей уже держал в руках своих берестяную трубочку, на которой рукой суженой стихотворные строки написаны были.

А как испытания остались позади, стало влюблённым казаться, что теперь-то уж никто и ничто их не разлучит, и впереди их ждут свадебный пир да долгая и счастливая совместная жизнь.

Но не знали тогда молодые, что где-то рядом уже строит свои коварные планы завистница тайная, что их счастье не только разрушить, но и присвоить решила.

А дело было так…

Была у Марфы сестрица Настасья. Внешне девицы были похожи, как две капли воды. Вот только нравом Настасья была завистлива и коварна.

По нраву ей Михей пришёлся, и решила Настасья вместо сестры своей за Михея замуж выйти. А чтобы замысел свой коварный осуществить, сонное зелье у травницы выменяла. Думала девица Марфу опоить да в погребе на время свадьбы спрятать. А что после будет, покамест не тревожилась, ведь что Бог сочетал, того человек да не разлучает.

Да не учла Настасья, что травница в скором времени разузнать захочет, зачем девице сонное зелье понадобилось.

Отправилась травница в соседнюю деревню — а в доме покупательницы зелья в то самое время полным ходом подготовка к свадьбе шла. Как увидела травница двух сестёр рядом, так в сомнениях своих утвердилась, что дело здесь нечисто.

Стала тогда травница жениха разыскивать, чтобы о сомнениях своих поведать. А как нашла — ахнула: узнала она в юноше того, кто однажды кольцо её обручальное со дна реки поднял.

Женщина поведала Михею о том, что ей известно стало, да попросила юношу в день свадьбы настороже быть. А напоследок мешочек с травами вручила, способными того, кто сонное зелье выпил, ото сна пробудить.

Прислушался Михей к доброй женщине. И когда в день свадьбы увидел невесту свою, покрытую покрывалом, с просьбой к ней обратился:

— По нраву мне твои стихи. Прочти мне те, что к венку прикрепила.

Отказала девица Михею, не было, дескать, на венке никаких стихов.

Отошёл тогда Михей к будущему тестю, и смело заявил:

— Сердцем чувствую, не моя это невеста! Позвольте покрывало, что лицо её скрывает, приподнять, чтобы сердце мечущееся успокоить аль от ошибки непоправимой уберечься.

И хотя сомнения юноши показались мужчине странными и даже достойными осуждения, в глазах Михея сквозила такая боль, что отец невесты возражать не осмелился.

А как догадка юноши подтвердилась, подивился зоркости его сердца, и сам Настасью допрашивать стал. Призналась девица в содеянном да к Марфе в погреб провела.

Тут и мешочек с травами пригодился, чтобы настоящую невесту ото сна пробудить.

А как пробудилась Марфа, вложил отец её руку в руку Михея, да благословил влюблённых на долгую и счастливую жизнь. А там уж и свадьбу весёлую сыграли!

То ли благословение отцовское такую силу возымело, то ли на Роду так написано было, а жили Михей и Марфа с тех пор долго и счастливо, детушек нарожали, внуков-правнуков увидали, всему нашему Роду примером стали, а потомкам наказ важный дали.

А наказ был таков:

— Сердцу своему доверять, суженого проверять испытаниями лишь до пира свадебного, а после учиться друг друга прощать и ни в чём не упрекать.

— Свадьбу справив, в первую очередь мужем и женой друг другу становитесь. А отцом и матерью, сыном и дочерью, братом и сестрой другим — во вторую и последующую очередь.

— Чувства друг друга беречь и грубых слов не сказывать.

Сказ о том, как Любовь, Мир и Лад навсегда в Роду поселились

В стародавние времена, когда дни были длиннее, солнце светило ярче, а грамотность была уделом избранных, жили-были два могучих Рода. Словно мощные вековые дубы, растущие по двум сторонам одной реки, соперничали представители двух Родов в красоте и мастерстве, славе и доблести, богатстве и добродетелях, и ни в чём друг другу уступать не желали.

В одном Роду люди были смышлёные, деловой хваткой отличавшиеся, способные события будущего предугадать. Удавалось родовичам любой товар продать с большим прибытком. Да и от покупателей отбоя не было, ведь родовичи не только товары с лучшей стороны показать могли, но и добрых слов ни для кого не жалели.

А в другом Роду люди мастеровые были, редким трудолюбием отличавшиеся. С утренней зореньки и до самого заката кто пироги пёк, да непростые, а со вкусом счастья и запахом изобилия, кто сапоги тачал, для дальних странствий годившиеся, кто кружева такой дивной красоты на коклюшках плёл, что впору было носить их дочерям царским да княжеским. Все как один были родовичи высокими да рыжеволосыми. Вот только настроение у большинства было столь же переменчиво, как направление ветра. И ежели кто был радостен, жизнью доволен — то и в мир добро нёс. А ежели кому не с той ноги встать довелось, то опрометчивое слово могло достаться даже самым близким.

Жили те два Рода в двух деревнях, Косьяновке да Демьяновке, расположенных на противоположных берегах реки Дарушки.

Многие поколения два Рода дружили, меж собой роднились-женились, да в гости друг к другу с добром ходили. А в трудные времена одними из первых на помощь приходили, да поддержку, кто в чём мог, оказывали.

И было так до тех пор, пока не заглянула в Косьяновку да Демьяновку злая Колдунья Ссора Раздоровна. Прознала она, как дружны меж собой два Рода, и зашлось её чёрное сердце лютой злобой. Дунула-плюнула Ссора Раздоровна, да и выпустила целый рой своих лютых помощниц-ссоринок. Стали они в людские сердца проникать и, словно осы, гнёзда в них свивать.

Знамо дело, не все родовичи злым чарам поддались: большинство и душу, и разум в чистоте держали, споры чёрные сразу же ветрами Прощения и Покаяния из сердца вон выметали, а прорастать лишь добрым всходам давали. Но были и те, кто лютую ссоринку в сердце впустил. Ссоринкам-то и маленькой щелочки было достаточно, чтобы в сердце проникнуть. А там, коли незамеченными остались или опасность их вовремя распознана не была, и разум заполонить недолго было.

А вот что дальше произошло, отчего два некогда дружных и славных Рода кровную вражду приобрели, никто после припомнить не мог. То ли одна девица у другой парня пригожего увела, то ли две кумушки чего меж собой не поделили, то ли два мужика что неосторожно друг другу сказали, да это теперь уж и не важно вовсе. Да только пошло с тех пор всё наперекосяк — стали соседи друг друга сторониться, и детям запрещали вместе играть, и даже в храме на службе по разные стороны стояли. У одних покупателей всё меньше и меньше день ото дня становилось, потому что стали родовичи жалеть для других искренних добросердечных слов. У других то хлеб не поднимался, то пошитые сапоги оказывались неудобными, а кружева — несимметричными и грубыми, так что приходилось подчас дело сызнова начинать.

Много лет прошло, несколько поколений сменилось. И причин вражды уже самые старые старики припомнить не могли, а люди, что бок о бок жили, всё волками друг на друга смотрели. И стали Рода хиреть и нищать, так что две некогда многолюдные деревни почти совсем обезлюдели.

И вот однажды прослышали в деревнях о Мудрой Ведунье, что жила в старой избушке в глухом лесу. Баяли люди, что видит Ведунья на семь аршин под землю, да на семьдесят семь вёрст ввысь и вокруг. Недаром слава об уме-разуме этой женщины по всей земле шла, недаром, хотя и трудно до лесной избушки добраться было, страждущие со всех концов света и шли, и ехали, а порой — что уж — даже ползли за советом и помощью Мудрой Ведуньи. И всяк сам к ней дорогу находил, ибо у каждого к мудрости свой путь. Одного никто не ведал: сколько лет Ведунье было; одни описывали её, как молодую женщину красоты несказанной с походкой, как у лебёдушки, а другие, как седую старуху с горбатым носом и клюкой.

Случилось так, что в одно время на противоположных берегах реки Дарушки каждый Род втайне от недругов совет созвал. И на каждом совете решено было посольство к Ведунье снарядить, чтобы о помощи попросить да узнать, как беду избыть.

Думали-думали, судили да рядили, кому в путь отправляться. Да и порешили — от деревни Косьяновки отрядили юношу по имени Велемир — он не только красноречием, но и силушкой богатырской отличался. А от Демьяновки — девица по имени Заряна в трудный путь вызвалась. Была она смела, как орлица, красива, как утренняя зоренька, и хитра, как лисица.

Долго со сборами не тянули, и вскоре посланцы, получив благословения и напутствия предков своих, в путь-дороженьку отправились.

Долго ли, коротко шла Заряна по лесу, как путь ей медведица с медвежатами малыми перегородила. Хоть и смелой была Заряна, а испугалась, со страху закричала да побежала, куда глаза глядят. Услыхал её крик Велемир и на помощь своевременно подоспел, от медведицы девицу защитил.

Поблагодарила Заряна доброго молодца за своё спасение, а сама диву даётся, как внимательно её юноша рассматривает.

— Уж не из Демьяновки ли ты, рыжая? — наконец, спросил юноша.

— Из Демьяновки, — удивилась Заряна. — А почему ты об этом спрашиваешь?

Но юноша вместо ответа лишь рукой махнул и пошёл, не попрощавшись, своей дорогой.

Однако и на другой день Велемир и Заряна лицом к лицу столкнулись. А дело было в том, что дождь с самого утра лил как из ведра. Девушка совершенно продрогла, а разжечь костёр сырыми дровами у неё не выходило. И когда неподалёку показался дым от костра, Заряна с надеждой поспешила в его сторону. У костра, впрочем, никого не оказалось, но желание девушки обогреться было сильнее страха, и она протянула озябшие руки к огню.

Внезапно позади раздался мужской голос:

— Снова ты…? Как снег на голову!

Заряна обернулась и увидела Велемира. Он стоял, подбоченясь, а на лице его промелькнула холодная усмешка.

Девушка молча пожала плечами, а затем достала из заплечного мешка нехитрую снедь. Разломив хлеб надвое, Заряна подала один из кусков юноше, и вопросительно посмотрела на него:

— Ты поможешь мне справиться с непосильной задачей — съесть хлеб до того, как он испортится?

Велимир громко рассмеялся:

— Ладно уж, оставайся у костра, чтоб тебя от волков потом спасать не приходилось.

Оказалось, что Велемир, будучи опытным охотником, шёл налегке, без припасов. А вот Заряна, наоборот, больше рассчитывала на припасы, так как в лесу могла добыть разве что грибы да ягоды.

На другой день юноша мелкую дичь подстрелил, а девушка кушанье на огне приготовила. Поняли Велемир и Заряна, что худой мир лучше доброй ссоры, и перемирие между собой заключили, чтобы вдвоём с тяготами пути быстрее и легче справляться.

Долго ли коротко шли Велемир и Заряна лесами дремучими, болотами топкими, преодолевали высокие горы и полноводные реки, а привела дорога к домику, где Ведунья жила. Постучались путники, двери и отворились.

— Дела пытаете, аль от дела лытаете? — сердито спросила хозяйка дома.

Растерялась Заряна и вместо того, чтобы хоть что-то ответить, стала Ведунью рассматривать. А внешность у той и вправду была интересной. Ведунья отличалась статностью, как берёзка тонкоствольная, волосами белыми, как снег, а ещё глазами разного цвета — один был голубой, как небо, а другой зелёный, как весенняя трава.

«У такой ни возраст, ни положение в обществе безошибочно не определить, вот и как к ней обращаться?» — думала Заряна.

— По делу, хозяюшка, по делу, — немного погодя ответил Велемир. — Ты нас сначала в дом проводи, с дороги накорми и напои, в баньке попарь, а там уж и спрашивай.

Удивилась Ведунья смелой просьбе, а всё же и накормила, и напоила, и в баньке гостей незваных попарила.

Поведали тогда Велемир и Заряна о давней ссоре между их Родами, отчего те стали хиреть и нищать, да о том, как дальний путь проделали, чтобы узнать, как беду избыть, мир в деревни родные возвратить.

Не сразу Ведунья помочь согласилась, но и Рода юноши и девушки не зря красноречием и настойчивостью славились!

— Помогу я вам, так и быть, — согласилась Ведунья. — Но прежде вы мне послужить должны. Первый месяц будете стадо коров пасти. Второй месяц — хлеба печь. А третий… Там видно будет!

Стали добрый молодец и красная девица коров пасти, да в первый же день одной из них недосчитались. Так что пришлось незадачливым пастухам корову идти разыскивать. А пока нашли, много слов недобрых друг другу наговорить успели.

Не понравилось Ведунье, что гости её всё время ссорятся, и решила поучить их уму-разуму да проучить, ежели сразу урок не усвоят. В ту же ночь привиделось Велемиру и Заряне, что оборотились они в собаку и кошку, да не просто оборотились, а боками друг с другом намертво склеились, так что ни шагу друг без друга ступить не могли. А наутро Ведунья подозвала к себе обоих да пригрозила, что, коли ссориться и дальше будут, сон их вскоре явью станет.

Ссориться Велемир и Заряна действительно перестали, а ещё за первый месяц, проведённый у Ведуньи, стали внимательнее относиться не только к порученным им делам, но и друг к другу.

На второй месяц юноша и девушка вдвоём печь хлеб учились. Но и это дело поначалу у них не задалось: то тесто не поднималось, то хлеб выходил подгоревшим или непропёкшимся.

— Хлеб у вас оттого не удаётся, что мысли недобрые к себе подпускаете, любовью тесто не приправляете, — пояснила Ведунья.

И по мере того, как Велемир и Заряна учились мысли в чистоте соблюдать да тесто любовью приправлять, и хлеб становился всё более пышным, ароматным и вкусным.

А как два месяца минуло, Ведунья согласилась посмотреть, что же послужило причиной того, что с Родами юноши и девушки происходит. Заглянула Ведунья в блюдечко с голубой каёмочкой, яблочко наливное на него положила, да приговаривать что-то стала. Покатилось яблочко по блюдечку — и увидела Ведунья колдунью Ссору Раздоровну, что не только своих верных слуг, злобных ссоринок, по всей округе много лет тому назад раскидала, но и Любовь, Мир и Лад двух родов в плен взяла да в подземелье заперла.

— Чтоб беду избыть, надобно вам сызнова в путь отправляться, чтобы колдунью Ссору Раздоровну победить, а Любовь, Мир и Лад из подземелья освободить, — произнесла Ведунья, благословляя Велемира и Заряну.

Затем Ведунья вручила каждому по щедрому дару, что должны были помочь путникам в борьбе со злом. Так, Заряне достался плащ-неведимка, а Велемиру — меч-кладенец.

Долго ли коротко шли добрый молодец и красная девица лесами дремучими, болотами топкими, преодолевали высокие горы и полноводные реки, а привела дорога к замку, где злая колдунья Ссора Раздоровна жила.

Возле жилища колдуньи даже воздух был совершенно другим — плотным, тягучим, пахнущим болотной тиной. Очутившись здесь, Велимир и Заряна вновь стали ссориться, пока девица усилием воли не сдержала очередные грубые слова, норовившие сорваться с языка.

— Прости меня, — вздохнула Заряна, — видать, здешний воздух душит, озлобляет.

Велемир в ответ только хмыкнул, да меч-кладенец из ножен достал. Свет, исходивший от меча, разразил тьму вокруг, и как-то сразу путникам идти легче стало, и желание ссориться друг с другом пропало.

Замок Ссоры Раздоровны стражниками неусыпно охранялся. Велемир хотел было в бой ринуться, да Заряна помешала. Достала она плащ-неведимку и накинула его на себя и на юношу. Так и прошли мимо стражников незамеченными, а после в покои колдуньи пробрались.

На этот раз Заряна не стала Велемира от боя удерживать. Сразился юноша с Ссорой Раздоровной и отсёк голову злодейки своим мечом-кладенцом.

Затем добрый молодец и красная девица в подземелье спустились, Любовь, Мир и Лад своих Родов освободили.

Тотчас же путники умиротворение ощутили, старые обиды отпустили, в сердца свои любовь вместо ссоринок впустили. А за плечами молодой пары распахнулись невидимые крылья, позволявшие подниматься над любыми проблемами так, чтобы сверху видеть наилучшие решения и возможности.

Радостные, влюблённые, воодушевлённые, Велемир и Заряна вместе с Любовью, Миром и Ладом в родную сторонку направились. И где бы они ни проходили — ссоры утихали, раны зарастали, цветы и деревья цвести и плодоносить начинали, а юноши и девицы любовь истинную находили да семьи крепкие и счастливые создавали.

Героями воротились Велемир и Заряна в родные деревни, и тут же честным пирком да за свадебку. Пир был на весь мир, и я там была, мёд-пиво пила, по косам текло, а в рот не попало.

Только это ещё не весь сказ. С тех пор новая жизнь в двух деревнях началась. Деловая хватка с трудолюбием хорошо сочетались, так что вскоре стали Рода процветать, покупателей товарами качественными да словами красноречивыми завлекать, словно пчёл на мёд, мотыльков на свет, человека доброго на ласковое слово.

А ещё два Рода стали настолько дружны, а сами деревни настолько разрослись, что вскоре их в одну объединить пришлось. А «новый» населённый пункт Космодемьяновкой называть стали.

Герои наши, Велемир и Заряна, долго и счастливо жили, детей нарожали, внуков-правнуков понянчили, а всем потомкам строго-настрого наказали:

— Семьи создавайте по любви и по расчёту.

— Ссоры из избы не выносите и все силы приложите, чтобы примириться друг с другом до отхода ко сну. Помните, что тот, кто обнажает перед другими тайны своей семейной жизни, даёт им власть над ней.

— Чтобы избежать конфликтов в семье, стройте общение по формуле ЧПЖ (чувства, причины, желания). Сначала опишите собственные переживания по поводу конкретной ситуации. Затем расскажите, что вызвало эти переживания, не используя при этом местоимение «Ты». И, наконец, опишите своё желание в положительном ключе.

— Научитесь ценить себя — только так можно стать ценным в глазах другого.

— Благодарите друг друга даже за самый маленький вклад в благополучие семьи.

И с тех пор в Роду нашем завет этот свято блюдут, детям — внукам — правнукам передают. Вот и я тебе, друг мой любезный, его передала. А ты — своим потомкам передавай, пращуров да мудрость их почитать не забывай.

Сказ о том, как Богатырскую Силу в Род вернули

В некотором царстве, в некотором государстве жил-был великий Род. Сыны его были полны доблести и чести, выносливостью и физической силой отличались, смекалкой обладали. За что бы мужчины не принимались — всё им на славу удавалось. Ежели время было мирным, то землю пахали, сеяли и жали, дома из сосен вековых возводили, железо в кузнице ковали да на гуслях играли. А ежели набеги ворогов случались, то смело оружие брали, семьи свои и родную Землю, живота не жалея, защищали.

А дочери Рода красотой и мудростью славились, отличались добротой, верностью и терпением. Всё женщины поспевали — и дома в чистоте и уюте содержать, и урожай выращивать, и за скотом ухаживать, и рукодельничать. Дети в Роду рождались здоровыми и крепкими, и на каждого родителям внимания хватало, каждый был сыт, одет и обут.

Обладал этот Род могучей Богатырской Силой, что позволяла родовичам смело смотреть в будущее. Знали родовичи, что опасаются вражеские силы на их Земли наступать, оттого как в памяти врагов ещё свежи были рассказы тех, кому силушки богатырской отведать довелось.

Шло время, всё чаще и чаще мужчины не меч, а гусли в руки брали, и славу Рода своего уже не силой богатырской, а делами добрыми да поступками благородными приумножали. Всё реже родовичи вдали от дома оказывались да баллады о скитаниях своих складывали.

И однажды настал тот день, когда ушёл к праотцам последний из сынов Рода, кто меч в бою с ворогами обнажал.

Не осталось у юношей примера воинской доблести перед глазами, не чувствовали себя родовичи с той поры в безопасности. Мельчать стал Род: сыны Рода в старых домах осели, беспрекословного подчинения от домашних своих требовать стали. А дочери Рода рукоделие оставили и по хозяйству хлопотать, как прежде, перестали.

Так бы, наверное, и ушёл этот Род в небытие, если бы не одна история. Её-то я и поведаю.

Однажды, когда Землю укутал покров первого снега, в деревенской бане раздался первый крик новорождённой девочки. Назвали её Снежана. С ранних лет девочка росла на редкость любознательной, рано выучилась читать и рукодельничать. В то время, когда ровесницы Снежаны просили своих бабушек рассказать им сказку, девочка с нетерпением ждала очередной рассказ о том, как люди в стародавние времена жили.

Минули годы, Снежана стала взрослой. И как-то раз, когда Снежана перебирала старые книги, хранящиеся на чердаке родительского дома, ей на глаза попалась старинная шкатулка. Девушке стало любопытно, что в ней хранится, и, немного помедлив, Снежана распахнула крышку шкатулки.

Внутри лежал запечатанный пожелтевший конверт. Надпись на конверте гласила, что текст письма сможет прочесть лишь тот, на кого возложена великая миссия — Богатырскую Силу Рода пробудить.

Недолго думая, девушка распечатала письмо.

«Роду, лишённому Богатырской Силы, предстоит исчезнуть с лица Земли. Сначала будут рождаться лишь девочки…» — прочитала Снежана, и слёзы одна за другой скатились по её щекам.

«Что я, обычная девушка, могу изменить? — размышляла девушка. — Я ведь даже меч в руках ни разу не держала, и искусства боевые только в фильмах видела».

Однако с того самого дня в жизни девушки стали происходить странные вещи. Сначала давний знакомый пригласил Снежану вступить в Клуб Исторической Реконструкции. Снежана ухватилась за эту возможность и вскоре не только азам владения мечом обучилась, но и кольчугу собственноручно сплела.

Затем в гости к Снежане нежданно-негаданно приехала дальняя родственница. Она поведала девушке об общих предках, которые были не то, что нынешнее племя: и выносливые, и отважные, и ответственные… От родственницы Снежана узнала истории о подвигах своих предков — офицеров и простых солдат, о цене высоких воинских наград и непростому возвращению к мирной тишине.

Стала Снежана сведения о родственниках в архивах собирать, и нашла фотографии и портреты военных, входивших в разные годы в её Род.

А немногим позднее девушке приснился удивительный сон, в котором она встретила Старца, сидящего при входе в пещеру. Старец дописывал последнюю страницу толстой рукописной Книги в кожаном переплёте. Снежана откуда-то знала, что в Книге этой — Летопись её Рода, и как только страницы закончатся — и Род её на Земле существование своё прекратит.

Тем временем Старец заметил, что к нему пожаловала гостья. Подозвал он Снежану к себе да поведал ей о том, как некогда был её Род великим, и жила в нём Сила Богатырская. Да только вот уснула она, и теперь ему, старику, особо и нечего в Летописи писать стало.

— Ежели желаешь, чтобы твой Род земной продолжился, а мужчины обрели свою силу, нужно тебе сперва найти то место, где Сила Богатырская спит.

— Как же мне его найти, батюшка? Да и хватит ли смелости одной в дальний путь отправиться?

— Дальний путь-то когда дальним становится? Когда не знаешь, куда стопы свои направить; а в такой ситуации и среди трёх сосен заплутать можно. А уж коли страху позволить над собой власть возыметь, тут и вовсе, пиши пропало… Ну-ну, не кручинься раньше времени. Есть у меня то, что поможет тебе миссию важную выполнить, — сообщил Старец и достал из своего сундука три предмета. — Вот клубочек волшебный — он путь-дорожку верную укажет, стоит только перед собой его бросить да произнести, где оказаться надобно. Посох мой — среди тьмы он светить всегда будет; с таким-то посохом страхам не по пути. И, наконец, дам я тебе рушник. Не смотри, что с виду он прост: там, где его бросишь, мост чудесным образом появится.

— Спасибо тебе, батюшка, за дары щедрые, — с поклоном произнесла Снежана.

— Благославляю тебя пробудить Силу Богатырскую. В добрый путь! — сказал Старец, и вернулся к работе над Летописью.

Долго ли, коротко шла девушка через широкое поле вслед за волшебным клубочком, как впереди тёмный лес показался. Страшно стало девушке, разом и злые волки, и предания о Лешем, и истории о заблудших в лесу вспомнились. Посмотрела девушка на посох — а он, вопреки ожиданиям, и не светится вовсе.

Но Снежана и не думала останавливаться перед возникшим препятствием. Девушка перекрестилась да клубочку помедленнее катиться повелела, чтобы из виду его не упускать. Так и шла через лес, пока совсем не стемнело.

— Да будет свет! — то ли в шутку, то ли по наитию произнесла Снежана. И тут же засиял посох, словно маяк, и стало вокруг светло, как днём.

И вскоре с помощью путеводного клубочка и посоха, освещающего путь, вышла Снежана из леса.

А за лесом широкая полноводная река раскинулась. Течение быстрое — не переплыть. Бросила тогда Снежана рушник через реку — мост тут же сам собой построился.

Перешла Снежана по мосту, и вскоре оказалась на широком поле, усеянном не спелыми колосьями, а телами богатырей. Лежали они в разных позах, шлемы и оружие отброшены, кольчуги у некоторых сняты, а лица богатырей, точно снег, бледны были. То ли пали они намедни на поле брани, то ли спали беспробудным сном, да только сколько не бегала Снежана от одного богатыря к другому, сколько не тормошила их, сколько не взывала к силе Матери Сырой Земли — напрасны её усилия были.

Присела Снежана на камень возле одного из богатырей, осмотрелась. Стала девушка подмечать, что тела то ли пылью, то ли землёй присыпаны.

«Видать, ни сегодня, ни вчера богатыри пали, а много раньше, — решила девушка. — И без колдовства не обошлось здесь».

Горько заплакала девушка, песню колыбельную запела:

— В нашем мире идёт неустанно

Битва зла и добра с давних пор;

Выбор делаем мы постоянно

Для чего в сердце ставить затвор.

Стойкость духа, любовь и прощение

В битве противодействуют злу.

Вспомни, коли постигли сомнения:

Как мечом, рассекает свет мглу.

Пробудись, Богатырская Сила,

Становись на защиту Руси.

Колдовство, что бойцов усыпило,

Вольный Ветер, скорей унеси.

Пусть продолжится Род мой великий,

Приумножится слава его.

Пробудись, Богатырь светлоликий!

Ведь не зря я зашла далеко…

Долго ли пела Снежана, коротко ли, то мне неведомо, да только упала одна из горьких слёз её на чело одного из спящих. Пробудился богатырь, а вслед за ним и другие богатыри проснулись.

— Кто ты, красна девица? — спросил Снежану один из богатырей.

— Я — потомок ваш, Снежана. Наказано мне Силушку Богатырскую в Род наш вернуть, а не то окажусь я одной из последних представителей земного Рода.

— Отчего же так случилось?

— Стали мужчины домоседничать, воинское дело в далёком прошлом оставили, физическую силу и выносливость утратили, ответственность за семьи свои брать не спешат. А женщины узоры обережные вышивать разучились, замуж выходить не торопятся, детей рожать не хотят. А уж коли родили кого, то учат их тому, что драться — даже за правое дело — непозволительно. А ещё женщины стремятся повзрослевших сынов и дочерей около себя удержать как можно дольше.

Покачали богатыри головами, не по нраву им услышанное пришлось.

А тем временем над полем огромная чёрная туча собираться стала.

«Не к добру это», — подумала Снежана. Подняла девушка посох свой высоко над головой, и крикнула, что было сил:

— Да будет Свет!

Тотчас же обернулась туча Злой Колдуньей, раскатами грома смех её над полем широким раздался.

Стали богатыри один за другим с Колдуньей сражаться, да только силы добра и зла равными оказались.

Вновь запела Снежана песнь свою колыбельную:

— Стойкость духа, любовь и прощение

В битве противодействуют злу.

Вспомни, коли постигли сомнения:

Как мечом, рассекает свет мглу…

Услышал один из богатырей слова Снежаны, да и на колени перед Колдуньей встал, слова покаянные произнёс:

— Прости меня! Не должен я был позволять тебе скитаться, от ребёнка нашего отрекаться. Прости, что в сердце твоём добром семена недобрые поступками неблаговидными посеял. Прости, что, ведая о том, что мне другая в жёны предназначена, из искры интереса пламя страсти раздул, ожидания твои обманул…

Едва богатырь произнёс свою речь, как опрокинулись последние тучи проливным дождём, что пыль прибил и от всего отжившего, ненужного мир очистил.

А Колдунья тем временем обычной женщиной обернулась. Посмотрела она мельком на того, кто однажды причинил ей боль, и к Снежане направилась, чтобы разузнать о том, какими сыны и дочери некогда великого Рода с годами стали.

Повторила Снежана всё то, что богатырям сказывала. Услышав это, весьма опечалилась женщина оттого, что слова её, в гневе сказанные, на весь Род влияние оказали. Согласилась она немедля снять своё заклятье, и прокричала:

— Витязь смелый и отважный,

Ты прощён! Пусть будет впредь

Удаваться то, что важно;

Богатырской Силы след

Станет деревом могучим,

Славы доброй даст плоды,

И придёт благополучие

За достойные труды!

В тот же миг над широким полем вышло солнышко ясное, осветило лучами своими сырую землю. Там, где ещё недавно лежали тела богатырей, золотое пшеничное поле заколосилось. А на высоком чистом небе, как символ грядущих счастливых перемен, раскинулась семицветная радуга.

«А ведь каждый цвет радуги что-то символизирует», — неожиданно поняла Снежана. Девушка раскинула руки навстречу солнцу, ветру, и воскликнула:

— С красным цветом привлекаю в Род энергию, любовь и смелость. С оранжевым цветом привлекаю в Род творчество, дружелюбие и вдохновение. С жёлтым цветом привлекаю в Род радость, счастье и добрые возможности. С зелёным цветом привлекаю в Род гармонию, рост и здоровье. С голубым цветом привлекаю в Род мир, спокойствие и верность. С синим цветом привлекаю в Род мудрость, интуицию и самообладание. С фиолетовым цветом привлекаю в Род власть, богатство и духовность.

— Да будет так, — улыбнулась добрая женщина.

— Да будет так! — хором произнесли богатыри, благословляя Снежану.

Снежана открыла глаза и улыбнулась. До чего же яркий сон ей приснился этой ночью! Вот только ноги отчего-то гудели так, будто ночью она и в самом деле проделала очень длинный путь.

Сладко потянувшись, девушка бросила взгляд за окно и изумлённо застыла: на небе раскинулась радуга…

С той поры, как Снежана поспособствовала возвращению Богатырской Силы в Род, на жизненном пути девушки встречаются смелые, честные и добросердечные люди. В мужья себе Снежана выбрала настоящего богатыря Земли Русской — того, кто с мечом её от ворогов защищал, орденами и медалями награждён, дома построил, деревья посадил, сыновей воспитал. А ещё полон доблести и чести, выносливостью и физической силой отличается, смекалкой обладает, баллады слагает, на баяне играет, каждое дело на совесть выполняет.

Сыны Рода все лучшие качества от этого богатыря переняли, и силой богатырской, делами добрыми да поступками благородными Род прославляют.

А дочери Рода стали отличаться не только красотой и мудростью, добротой и верностью, домовитостью и терпением, но и умением отстаивать собственные интересы. Всё-таки третье тысячелетие на дворе! Да и замуж выходят теперь охотно (мужчины-то правильные, «свои» встречаются!), детей здоровых рожают да предназначению своему следуют.

Словом, радужная и счастливая жизнь у родовичей: всё им удаётся, все дела спорятся, в семьях всё ладится!

А всем детям, да внукам-правнукам с той поры крепко-накрепко заповедано:

Все трудности сообща преодолевайте: так вы не только значительно повысите шансы на успех, но и отношения друг с другом укрепите.

Клятву давать не спешите, а коли дали, сдержите.

Сыны Рода, тренируйте физическую выносливость и изучайте боевые искусства. Помните, что долг настоящего мужчины — быть способным защитить свою Родину, любимую женщину и детей.

Дочери Рода, будьте верны избранникам своим. Помните, что ваша верность для воинов, как невидимый щит. Узоры обережные, созданные с верой и любовью, в огне не сгорят и в воде не утонут. Слова молитв, слова напевные заблудшим путь во тьме укажут, сквозь ловушки вражеские невредимыми проведут.

Помните, что личным примером можно достичь большего, нежели множеством нотаций.

Сказ о доблести Рода

Жил в нашем Роду добрый молодец по имени Василий. С малых лет любил он слушать рассказы про воинов храбрых, что в Роду нашем были да подвиги свои вершили. Гордился Василий теми, кто во времена стародавние Землю Русскую от нашествия монголов защищал, с сочувствием думал о тех, кто был вынужден оставить Москву Наполеону, с уважением относился к тем, кто данного им слова никогда не нарушал.

И каждый раз, внимая рассказанным историям, Василий говорил:

— Вот вырасту, и сам подвиги совершать стану!

Шли годы, подрастал Василий. Не раз приходилось мальчугану на защиту слабых становиться да правду отстаивать. И хотя поначалу силы с противником неравны были, уже в ту пору прослыл Василий добрым товарищем, на которого всегда положиться можно.

А как в силу вошёл, так меткой стрельбе обучился, выносливость стал тренировать да науку воинскую постигать.

Едва достиг Василий совершеннолетия, как приключилась беда великая: вражеская орда на Родину напала, стала всё на своем пути сметать, голую степь после себя оставлять, людей порабощать да лютой смерти предавать.

Не мог Василий в стороне остаться. Закинул добрый молодец котомку свою за плечо, товарищей с собой позвал да в поход боевой отправился — Землю Родную от ворогов защитить, да учения их ложные искоренить.

Долго ли, коротко шёл Василий с товарищами своими, как увидел деревушку небольшую. Выбежала из деревушки баба, на колени перед добрыми молодцами пала, от людей лихих защитить упрашивать стала:

— Кур последних забрали, а теперича в дом забрались. Вы уж разберитесь с ними…

Согласился Василий помочь, разбойников скрутил, да расспрашивать стал, отчего те в трудное для Родины время разбоем промышляют.

Повинились разбойники, награбленное простым людям воротили да поведали, как пытались пополнить ряды бойцов красной армии: