Бесплатный фрагмент - Исцеляющий Свет сказок Рода

Предисловие

Сегодня я рада приветствовать Вас на страницах моей новой книги. В ней представлены родовые сказки, отражающие различные жизненные сюжеты, сценарии и истории.

Данные сказки выравнивают узор судеб Рода, примиряют внутренние и внешние конфликты, несут свет и сакральную мудрость, проявляют родовые силы и ресурсы.

Во многих сюжетах сказок можно увидеть определённые линии поведения, приводящие к конфликтам и разногласиям среди близких, и, конечно же, всё и всегда кончается хорошо.

В целом, сюжеты данных сказок о мире, ладе, счастье, процветании, благополучии.

Свет родовых сказок помогает включить благоприносящие, пользоносные родовые программы и является мощным щитом от воздействия вредоносных, родовых программ и родовой радиации.

Родовая память каждого человека хранит сакральную информацию. Прикасаясь к родовой памяти через сказки Рода, можно поднять на поверхность то, что происходило ранее у наших предков, разобрать сюжеты, распутать запутанное, выровнять энергоинформационные потоки, запустить пользоносные родовые программы, поднять на поверхность силы и ресурсы Рода, правильно направить потоки света и любви, расчистить пути к счастью, процветанию, гармонии в отношениях, благополучию для себя, близких, родных и своих потомков.

Большинство сказок, представленных в данной книге, написаны по специальным алгоритмам Натальи Михайловны Стуковой, во время моего обучения на курсах «Академия Хозяйки Рода», «Целительница Души» и других, организованных Юсуповым Салаватом Даниловичем в ТЦ «Сотворение».

Выражаю свою искреннюю благодарность этим прекрасным людям.

Да приумножиться в мире свет и добро!

Приятного прочтения Вам, уважаемые читатели!

Да прибудет с Вами проявленный Свет Родовых сказок!

Путь к Себе

Талина шла по лесной тропинке, виляющей через берёзовую рощу. День был солнечным и ясным. Солнышко, проглядывая сквозь кроны берёз, весело играло с Талиной своими лучиками, словно благословляя её путь. На сердце у Талины было радостно, вокруг щебетали лесные пташки, а по краям тропинки алели ягодки ароматной, лесной земляники. Талина собирала ягоды в ладошку и наслаждалась их чудесным вкусом. На плече её сидела любимая, голубая пташечка. Она была её вечной спутницей и всегда помогала Талине в трудную минуту.

Сегодня Талина твёрдо решила найти свой истинный дом, то сакральное место её Души, через которое она может проявлять своё истинное Я. Когда она подошла к краю берёзовой рощи, небо вдруг затянуло тяжёлыми тучами, а солнышко скрылось. Перед Талиной появился бесформенный, тёмно-серый туман, который постепенно обретая очертания, превратился в странное существо, которое преградило ей путь. Рядом с этим существом бегало ещё одно маленькое, лохматое, коричневое смешное чудище. Оно забавно прыгало и мерзко улыбалось ехидной улыбкой, хотя и не проявляло никакой прямой агрессии.

— Привет, Талина, куда путь держишь? — спросило её серое существо.

— Я иду к себе истинной, я возвращаюсь домой. А тебе, что за дело? — спросила Талина, нахмурив бровки.

Существо и чудище ей совсем не нравились, она хотела, чтоб они исчезли с её пути.

— Да ты только послушай, себя, о чем ты? Что говорят вокруг? К себе, к истинной, чуууушь какая! Как можно вернуться к себе истинной, когда все вы взаимосвязаны и топчетесь на одном месте. Вон сколько вокруг интересных людей, идей и мыслей, а она к себе истинной собралась. Самой-то не смешно? Послушай, что люди говорят. Эх, ты, возомнила тут из себя! Жить надо так, как принято, по тем правилам, что общество создаёт. Зря, что ли Догмы существуют. А их повелитель Догматизм? Ох, как он силён, великую власть имеет, миром управляет! Вот в чём истинная сила! — ворчало тёмно-серое существо.

— Да, да, да, именно так! Нашла тут индивидуальность, ишь, какая. Снесла курица яйцо, убежала под крыльцо! Хи-хи-хи, — мерзко захихикало маленькое, лохматое, коричневое чудище.

В небе прогремел гром, того гляди, норовил пойти грозовой ливень. Талина почувствовала, как на ней появилась какая-то невидимая сеть, накрыв её с головой. Она попыталась выпутаться из неё, но сеть никак не поддавалась. Талина посмотрела на голубую пташечку, сидящую у неё на плече. Та, нахохлив пёрышки, как-то вся сжалась и грустным, печальным и умоляющим взглядом смотрела на Талину.

— Не слушай их, делай так, как подсказывает тебе твоё собственное сердце, — прозвучало где-то внутри Талины.

— Я отдельно, страхи и сомнения отдельно, — произнесла Талина, давно знакомую ей спасительную фразу. — Я считаю, что в мире правит Бог. По Его законам нужно жить. Он является истинной силой и имя этой силе Любовь, а не Догма, — воскликнула Талина и почувствовала, как из её макушки вышло серое облако. Голова её просветлела, мысли прояснились, ей даже показалось, что во лбу её незримо засияла яркая, серебристая звёздочка. — Я хочу соблюдать Божественные законы и проявлять себя истинную, такую, какой меня создал Бог, а чужие нарекания, всякого рода вирусы, вредоносные программы, установки мнения мне не к чему. Думаю, что принцессы Догмы и господин Догматизм навряд ли укажут мне верный путь. Да мы все взаимосвязаны и едины, как разные части прекрасного Древа. Кто-то — лист, кто-то — почка, кто-то — ветвь, кто-то — корень, кто-то — ствол, кто-то — кора на стволе, и у каждого из нас свои особенности, функции и задачи. Убери один элемент, и дерево заболеет, но ведь каждая его часть уникальна и прекрасна по-своему, проявляя себя, она несёт здравие всему Древу. Но, допустим, почка не может быть корой, ветвью или корнем. Я скучаю по себе, по себе истинной. Господь вложил в каждого человека изюминки, Все мы — единое целое, но при этом, неповторимы и прекрасны каждый по-своему. Свои таланты надо открывать, в землю их не зарывать! — сказала Талина, и тут она увидела на ногах путы из каких-то бело-серых верёвок. Они по щиколотку опутали ноги Талины, а её ступни были запутаны мелкими, тонкими льняными бечёвками. — Ой! Это как же я дальше-то пойду, откуда это взялось, то сеть, то путы на ногах? — удивлённо воскликнула она.

— О чём это для тебя? Почему это появилось, как ты думаешь? — тихонечко, на ушко Талине прощебетала голубая пташечка.

— Я думаю, что каждый человек в жизни проходит немало испытаний и проверок, он учится и возрастает, развивается, обретая опыт. Иначе, жизнь была бы бессмысленной. Но на своём пути он ранится, удары судьбы получает, ошибки совершает, часто собирая ложные ценности, убеждения, страхи и сомнения. Принцессы Догмы и господин Догматизм, похоже, вообще не любят индивидуальности, уникальности и изменений, потому и опутывают страхами, сомнениями, ложными ценностями и убеждениями, оказывая всякое сопротивление индивидуальности, уникальности и движению. Навряд ли это для меня полезно. Я хотела бы освободиться от чар мистера Догматизма и принцесс Догм, от ран, от оков обид и боли, сердце своё хочу очистить, чтобы себе и людям полезной быть и жизни радоваться, — ответила пташечке Талина.

— Смотри, как бы не пришлось тебе потом пожалеть! Многое можешь потерять, — прогремело громовым голосом серое чудовище, а в небе засверкала молния, и прогремел гром.

— Я хочу обрести саму себя, признать свою истинную индивидуальность, познать свою уникальность и приносить пользу себе и людям, проявляя те изюминки, которые вложил в меня Господь. Я хочу быть истинной собой, расти и развиваться, приумножая Свет. Я желаю развеять ложный морок, и не стоит меня пугать. Я отказываюсь от мешающих и ограничивающих убеждений, освобождаюсь от пут Догм и Догматизма. Я беру с собой лишь то, что полезно мне, и поможет создавать вокруг себя любовь, мир и гармонию. Я не желаю шаблонов, они для меня словно клетка. Я хочу превратить свою жизнь в прекрасный, свободный танец, несущий счастье мне и окружающим меня людям. Я хочу танцевать красиво и свободно, выполняя те движения, которые будут приятны Творцу всего сущего, мне и окружающим людям. Я буду стараться придерживаться и исполнять законы Творца и беру их за основу, как истинный фундамент своей жизни.

— Посмотрите на неё, какая смелая и отважная, ничего-то она не боится, себя она проявить решила! А мнения окружающих спросила? Какого им будет с тобой истинной? — кричало маленькое, коричневое, лохматое чудище. Оно, словно колобок, каталось по земле и хохотало диким хохотом.

— Какой смешной, волосатый колобок! Ты, однако, очень забавный, только шутки твои едкие и колючие, — ответила Талина.

— Что же мешает тебе сейчас снять с себя сеть и путы? — спросила пташечка.

Талина, задумалась на мгновение и тут, вдруг увидела маленькую, золотую Фею, которая летела прямо к ней, рассыпая вокруг себя золотые, тёплые, благоухающие дивным ароматом свежести золотые искорки. Она села на грудь Талины и проникла в самый центр её сердца.

Талина, закрыла глаза и мысленно последовала за Феей. Золотая Феюшка в красивом танце кружилась в пространстве сердца Талины, осыпая всё внутри золотыми искрами. Внутри Талины стало так тепло, радость и благодарность окутали её сердечко, и внутри посветлело.

И тут Талина, вдруг увидела сгорбленную, злобную старуху, которая пряталась от искорок маленькой, золотой Феи и при этом злобно ворчала. «Этот мир создан для меня, я — царица Забвения, я оберегаю своё пространство! Не вторгаетесь ко мне, вы мешаете мне жить, вы, вы, вы не имеете права!»

Она бросилась бежать в стоящий неподалёку серый замок, с остроконечными шпилями, которые будто бы ранили пространство вокруг. Замок окружало тёмное небо с тяжёлыми тучами.

На крыльцо Замка выбежали Фрейлины в тёмных платьях, встречая свою повелительницу. Тут и Фрейлина Обида, и Фрейлина Несмеяна, и Фрейлина Недоволяна, и Фрейлина Критикана, и Фрейлина Недоверяна, и Фрейлина Гневляна. Рядом с ними стоял чёрный принц Страх, укрывая их своим тёмным плащом.

Вдруг хлынул ливень, постепенно замок, вместе с теми, кто был на его крыльце, растворился под проливным дождём. Царица Забвения, так и не успев дойти до крыльца исчезнувшего замка, подскользнулась и упала в огромную лужу.

— Вы, вы, вы уничтожили мой замок, мою защиту, моих помощников! Как теперь Талина будет жить, кто её будет защищать? Вы вскоре все пожалеете об этом! — кричала она, пытаясь встать из лужи, но, подскальзываясь вновь и вновь, снова падала, с каждым разом теряя свои силы.

Маленькая, золотая Фея подлетела к Царице Забвения, и зависла прямо над ней, прекратив кружиться и сыпать золотые искры.

— Спасибо и тебе, и чёрному Принцу, и твоим Фрейлинам за защиту, за заботу, но, насколько я понимаю, тебя и твою свиту не выбирают, а с благодарностью отпускают.

Талина в сей миг почувствовала внутри такую искреннюю, огромную благодарность к Богу, к маленькой, золотой фее, ко всем присутствующим в её жизни людям. Так тепло и хорошо стало у неё на сердце.

— Я тебя благодарю, но тебя не выбираю, опыт свой и твой ценю, тебя с миром отпускаю, — сказала Талина Царице Забвения.

Царица Забвения поднялась, и исчезла, а на её месте появилась прекрасная Дева в сине-голубом, богатом наряде, с серебристым шлейфом. На голове её была одета корона из синих и голубых кристаллов. Она приближалась всё ближе и ближе, а за ней тянулся шлейф из бело-голубых, пушистых снежинок.

— Ой, кажется, матушка-Зима сама в гости пожаловала? — удивилась Талина.

Прекрасная Дева подошла к Талине, улыбнулась ей и вложила в её ладонь маленькую, красивую снежинку.

— Благодарю тебя, матушка-Зима, — сказала Талина, а снежинка в её ладони обернулась в красивую, серебристо-синюю брошь в форме звёздочки.

— Время весны, время весны, время весны, пора расцвести! Возьми свой опыт красивой брошью, он всегда будет с тобой, — пропела голубая пташечка.

— Спасибо, я принимаю. В сердце своём свет творю, Благодарностью исцеляю, В сердце Злату приглашаю, благодарность выбираю.

Маленькая Фея вновь закружилась в волшебном танце, рассыпая вокруг себя золотые искры. В руках у неё появилась волшебная палочка с золотой звёздочкой на конце, которая тоже рассеивала вокруг золотые искры. Она взмахнула ей и тучи ушли, засияло солнышко, а на месте старого, серого замка появилась красивая поляна, полная земляники. Посередь поляны стоял деревянный, расписной домик, освещаемый золотистыми солнечными лучами. Маленькая золотая Фея села на крылечке домика и, радостно вздохнув, произнесла:

— Ну, наконец-то, я вновь дома, как забвение ушло, сердце сразу расцвело. Я наконец-то получила от Талины своё собственное имя!

Не успела она это сказать, как вокруг домика расцвели золотистые лилии, источая благоухающий аромат свежести.

— Слава Творцу всего сущего! Спасибо тебе, золотая Феюшка Злата! Тебя защитой выбираю, благодарность в своём сердце поселяю.

— Я и есть Фея Благодарности! Спасибо, Талина, мне очень нравится имя Златушка! — ответила Фея и, подлетев к Талине, высыпала ей в ладонь горсть ароматной земляники.

Талина, весело и задорно улыбнувшись, скушала с удовольствием целую горсть ароматной ягоды. Златушка вручила ей волшебную палочку с золотой звёздочкой на конце:

— На вот, держи, меня ей зови, благодарность проявляй, тем себя и защищай, а я прилечу при первом же взмахе тобой этой самой палочкой и умножу твою истинную силу любви троекратно! — пропела Фея и исчезла за дверями своего домика.

Талина вернула своё внимание из внутреннего пространства, и вновь обратила свой взор на серое и коричневое существа. Она сказала им с улыбкой:

— Я благодарна вам за заботу, но я вас не выбираю. Я беру из этого лишь свой опыт и полезное для меня, за него я Вас также благодарю, и в сию же минуту Вас с благодарностью отпускаю.

Она увидела, как серое существо стало вдвое меньше, а коричневое чудовище наоборот выросло, словно одно, питалось от другого. Подняв глаза к небу, Талина поблагодарила Творца всего сущего, а затем, опустив взгляд, вновь одарила улыбкой и серого, и коричневого. Она взмахнула волшебной палочкой, подаренной ей Златушкой, и хлынул мощный ливень.

Сеть и путы на её ногах растворилась под дождём, а оба существа уменьшились до размера маленького тролля, который смешно держась за пятую точку обоими руками, словно кто-то только что дал ему пинка под эту самую пятую точку, стал быстро убегать от Талины, обзывая её злобной девкой.

Голубая пташечка слетела с плеча Талины и, догнав тролля, клюнула его в темечко. Тролль исчез, растворившись под струями дождя.

Талина оглянулась вокруг, под её ногами лежало золотое яйцо, и стоял маленький голубой гномик. Прижав руку к своему маленькому сердцу, он улыбался Талине доброй улыбкой. Наконец, он поднял яйцо и подал его Талине со словами:

— И это тоже есть твой бесценный, жизненный и полезный опыт.

Талина взяла золотое яйцо и положила его в карман своего передника,

— А ты кто таков, милый, голубой гномик?

— Я — Хранитель дорых дел, списки имею, добрые дела за тобой и за твоими родственниками записываю. Пусть твоя правая рученька не знает, что делает левая. И потому, списки сии секретные. Мой камень — голубой кристалл. Скоро ты увидишь мою работу. Да, и не забудь кашу вкусную сварить, — ответил Гномик и исчез.

Удивлённая Талина, поблагодарила мысленно голубого гномика и, расправив руки, словно птица крылья, подняла лицо к небу. Сливаясь с ливнем воедино, она ощущала, как очищается от всего чужого, ненужного, наносного, от оставшихся где-то в уголках памяти ложных страхов, тревог и сомнений. Она промокла до нитки, но при этом, всем своим нутром чувствовала лёгкость, свободу и радость.

Ливень прекратился, и Талина очутилась на берегу красивого озера. Ей очень захотелось искупаться в нём. Она зашла в его воды и, трижды окунувшись с головой, легла на спину, расслабилась и лежала так, отдыхая на поверхности воды, которая обволакивала её и напитывала любовью каждую клеточку её тела.

Вдоволь накупавшись в озере, Талина вышла на берег. Уже вновь ярко светило солнышко, согревая её своими тёплыми лучами. Талина, немного пообсохнув, увидела тропинку, ведущую к виднеющемуся на правом берегу озера домику. Она встала, поклонилась в благодарственном поклоне чудесному озеру и весело побежала по тропе.

Подойдя к домику, она открыла дверь. Внутри пахло вкусными пирогами с малиной, но было как- то холодно и промозгло.

— Как-то тут холодно, кажется, я видела у дома поленницу дров!

Талина вышла во двор, набирая дров на растопку, и тут увидела маленького старичка-лесовичка, который мило ей улыбался.

— Здравствуй, добрый лесовичок, знаю я, что ты в лесу помогаешь мне грибы находить, спасибо тебе! Ты ли дров припас у домика?

— Ты сама их припасла, когда любовалась творениями матушки-Природы и радовалась их красоте, родных вспоминала, их за всё благодарила. Приходи почаще и к озеру, и в берёзовый лес, тогда и поленница не иссякнет, — ответил старичок-лесовичок.

— Спасибо тебе, за твой мудрый совет! — ответила Талина, улыбнулась лесовичку, набрала дров и затопила в доме печь.

В очаге весело затрещал огонёк, и вскоре дом наполнился уютным теплом. Талина огляделась вокруг. В доме было чисто прибрано, на столе, стоящем посередь комнаты, стоял самовар, а рядом тарелка с горячими пирожками с черникой. «Прямо, как в детстве, у бабушки в гостях», — подумала Талина и, мысленно благодаря свою бабушку, отца и остальных предков по отцовской линии, угостилась пирожками.

Тут она увидела фарфоровую чашку с ажурной ручкой. На чашке были нарисованы фиолетовые колокольчики и другие полевые цветы. Внутри было тёплое, топлёное молоко с мёдом. Талина с удовольствием выпила его и тут же вспомнила свою матушку, её заботу, ласку и любовь. Она почувствовала, как тепло разливается по всему её телу. Талина поблагодарила свою матушку и всех предков по материнской линии. Сердце её всё больше ликовало, расширялось, а из груди, словно лился незримый, золотистый свет. В доме стало ещё теплей и уютней.

В углу дома Талина обнаружила мешок с крупой, открыв его, она увидела, что среди крупы встречался и сор. «Надо крупу перебирать, мусор отбирать, да вкусную кашу варить», — сказала себе Талина. Тут она увидела на лавке маленький, ржавый железный ключик. Как только Талина взяла его в руки, он очистился от ржавчины и превратился в золотой, резной ключ, трижды увеличившись в размерах. «Вот это да! Ну и волшебство!» — продолжала удивляться Талина.

Тут на лежанке печи кто-то зашевелился. Талина, приглядевшись, разглядела бородатого Старичка в белом, льняном костюме. Он спустился с лежанки, подошёл к стоящему на лавке ведру с колодезной водой, и, набрав воды в ковш, с удовольствием выпил.

— Здравствуй, Талина, ну наконец-то, давно пора, давно он тут лежал, тебя ожидал!

— А Вы, дедушка, кто? И что это за ключик? — спросила Талина.

— Это ключик к себе истинной, ключ от твоего дома — сакрального места Души, в котором ты сейчас пребываешь. Он твой, больше не теряй его. Твоё истинное Я всегда в сердце твоём.

Старичок повернулся к входной двери, намереваясь уйти.

— Куда же ты, дедушка? Кто ты? — только и успела спросить Талина.

— Я — Хранитель Здравия твоего Рода и твоего родового наследства. Познавай сокровища свои, Родом данные тебе при рождении, бережно к ним относись, в мир проявляй, тем самым, богатство и здравие своё Рода приумножая. Благословенна будь!

— Спасибо тебе, Хранитель, а как мне сокровища найти?

— Али, сама не сыщешь? — ответил Старец, улыбнулся и тут же исчез.

Огляделась Талина вокруг и увидела на скамье железный в резных, золотых узорах ларец. Она открыла крышку ларца и увидела, что он полон драгоценных камней и самоцветов. Они сияли, завораживая её своим светом.

— Не растеряй их, пользуйся ими во благо, — пропела голубая пташечка.

Талина рассматривала драгоценные камни и думала, как же ей о значении их узнать. Тут на лавке рядом с ней появилась Старица, с веретеном в руках.

— Здравствуй, милая! Я — Мудрость твоего Рода, плету нити судьбоносные для представителей Рода, о назначении камней в ларце, ведаю. Узоры из них научу тебя складывать, чтобы задачи свои жизненные могла ты правильно решать, предназначение своё выполнять, по пути жизни своей верно идти, любовь и добро в мир нести. Отныне, коли правильно пойдёшь, счастье обретёшь, богатство Рода приумножить сможешь, опыт новый, добрый в Род привнесёшь и себе во всём поможешь. Коли, согласна на это — держи золотую нить. Вместе мы в судьбу твою эту нить вплетём.

— Ой, спасибо тебе, Мудрость Рода моего, согласна я.

— Ну, тогда, держи камень первый. Это — ярко алый рубин. В нём мудрость рода твоего заложена, с любовью сердечной проявляемая. С любовью любое доброе дело сотворяемое, чёрный камень греха растворяет. А как возьмёшь в руки янтарь, так меня вновь и призовёшь, коли я тебе понадоблюсь, — сказала Старица.

— Спасибо тебе, и Роду своему я за всё благодарствую! А что за чёрный камень?

— Скоро узнаешь. Благословенна будь, внученька! — ответила Старица и в то же мгновение исчезла.

Заглянула Талина в ларец и увидела золотой янтарь, блестит он золотыми переливами, тёплый свет излучает. Увидела Талина в ларце и голубой топаз, а как взяла его в руки, тут же её в сон поклонило. Села она на лавку, оперевшись на стол руками, голубой топаз рядом на стол положила, голову на руки сложила и задремала.

Во сне приснился ей большой хрустально-голубой камень, сияющий серебристым цветом. Рядом с ним стоял голубой гномик. В руке гномика были маленькие камушки: голубые топазики и маленькие кристаллы горного хрусталя. Гномик пересчитал камушки, приложил их к большому камню, и они слились воедино, увеличив размер основного камня. Гномик что-то записал в своём блокнотике. Тут он как будто бы заметил Талину, повернулся к ней, хитро улыбнулся и говорит:

— Подглядываешь за мной, проказница! Сказал же тебе — пусть твоя правая рука не ведает, что делает левая. Все восполнится: и доброе, и злое, а добрые дела милосердные да бескорыстные чёрный камень растворяют

Гномик показал Талине на рядом лежащий чёрный камень, который был гораздо меньших размеров, чем хрустально-голубой. Рядом с чёрным камнем лежали чёрные бусины, которые исчезали, уменьшая чёрный камень в те моменты, когда гномик соединял маленькие кристаллы горного хрусталя с большим хрустальным камнем.

Талина проснулась, она поняла, что этот большой, хрустально-голубой камень — добро её предками в мире сотворённое, а чёрный — это злые и нехорошие дела.

Маленькие топазики голубого цвета увеличивали большой хрустально-голубой камень, а кристаллики горного хрусталя, как дела милосердные, бескорыстные, соединяясь с основным хрустально-голубым камнем тоже его увеличивали, да ещё и чёрный камень растворяли.

— Хочу хрустально-голубой камень взращивать, а чёрный помогать растворять, так, как мне по силам, — воскликнула Талина.

Сон развеялся, Талина проснулась рядом со своим домом, что в физическом мире проявлен, там, где она с супругом живёт.

С тех пор старается Талина добро, любовь и благодарность в мир проявлять, людям помогать, о милосердии и милостыне не забывать. Дары Рода изучает, камень красный в левую руку берет, янтарь в правой держит. Старицу к себе приглашает, узоры из камней, под её руководством, складывает, золотую нить в судьбу свою вплетая, танцует по жизни свой прекрасный, радостный танец, себя истинную проявляет, богатство в род свой несёт, счастье своё обретает, крупу постепенно перебирала, сор отделила, кашу вкусную варит, в забвение больше не впадает, страхам и сомнениям разным не потакает, догматизм над ней власти не имеет, чудовищ в её жизни не рождает.

Фея благодарности Златушка в сердце её обитает, от чар тёмных сил Талину оберегает. Сердце Талины любовью и благодарностью наполняется, в мир от неё любовь и свет проявляются.

Живёт Талина с любимым супругом во здравии, любви, достатке, благости, благополучии, благодаря за всё Творца всего Сущего.

Сказка о Благословлении Рода

Однажды солнечным, летним днём сидела Марья в своём любимом саду, цветами любовалась, как вдруг, прилетела к ней её любимая, голубая пташечка, села на плечо да поведала о том, что предстоит Марье Берегиней Души, любви, светлых чувств, истинных ценностей, домашнего очага, внутренней женской чистоты, целомудрия, женской силы стать, да до Хранительницы мудрой, дальновидной светлого наследия своего Рода дорасти, новый, положительный потенциал в Род свой привнести, Силы Рода своего приумножить.

Слушала, слушала она пташечку, да задремала, продолжая в полусне удивиться сему да думать, что она для этого сделать должна.

Снится ей, что села к ней на левое плечо маленькая, жёлтенькая пташечка, цветом, словно Солнышко ясное, на груди её красное пятнышко, словно зорька алая сияет.

— Здравствуй, Марьюшка! Я прилетела к тебе по Рода твоего разрешению, с интересным предложением. Беда в нашем Роду когда-то приключилась, да не одна. Нужна помощь твоя. Пойдём со мною, Род небесный тебя благословит. Много дел в Роду накопилось, подмога нужна. Красны девицы в Небесном Роду, в берёзовой Роще хороводы водят, обережным кругом Род от бед оберегают. А чтобы и в земном Роду порядок был, любовь пребывала, надо тебе к Старейшинам да Хранителям Рода за благословлением на дела добрые, благоприносящие сходить. Пойдешь ли со мной? Путь этот не близкий, не далёкий да не простой. На нём надобно всех прощать, никого не осуждать, с любовью творить, себя от страхов, сомнений и злого умысла оберегать. Много людям прямо не рассказывать, лучше притчами, сказками да легендами сказывать. Помни, что не всем то ведомо, что тебе откроется. Пойдём со мною, Марьюшка, за ключами, что путь тебе к тайнам и силам трёх Родов великих откроет.

— Как не пойти, коли, кличут? — ответила Марьюшка.

Не успела она это сказать, как очутилась у величественного, горного водопада. Водопад сам мощный, шумят ниспадающие его потоки вод, в солнечных лучах разноцветьем блистают. Вода в струях его кристально-чистая, всеми цветами радуги отливает. Солнце ясное со струями водопада играет, во все стороны брызги летят, вокруг песнопения дивные звучат, очищая всё окружающее пространство.

Почувствовала Марьюшка мощную силу Водопада, поклонилась ему в приветственном поклоне. Струи водопада тут же тише стали, бурлить перестали, словно ласковая реченька спокойно потекли, позволяя Марьюшке ближе подойти.

Подошла Марьюшка поближе к Водопаду, руки свои под струи его спокойные протянула, умылась кристально-чистой, прохладной водицей, водит руками по струям, поглаживает. Тут, словно из-под завесы, из-под струй водопада вышел к ней седой Старец. Во лбу у него золотая звезда сияет, солнечные лучи отражает. Всё вокруг него светом золотым озаряется.

— Здравствуй, Марьюшка! Я — старший Хранитель Сил Рода. Моё имя — Агафий. Ты находишься в месте объединения сил семи Родов, что в струях сего водопада собраны.

С этими словами подал ей Хранитель свиток. Развернула свиток Марьюшка и прочла в нём фамилии пяти ветвей её Рода кровного и двух ветвей Рода её любимого супруга.

— Благословлена будь, милая! — сказал ей Хранитель и перекрестил её трижды.

Поклонилась Марьюшка величественному водопаду, и трижды Хранителю, поблагодарила его за благословение. Кивнул Агафий ей головой, посмотрел в небо синее на Солнце ясное, воздел руки свои к небу, возблагодарил Создателя всего сущего, поклонился земным, благодарственным поклоном Отцу небесному. Марьюшка то же за ним повторила. Засияла золотая звезда у Хранителя во лбу светом солнечным.

— Бога за всё благодари, Марьюшка, открытиям новым непременно радуйся, — сказал Агафий, приложил он руку к сердцу, поклонился Марьюшке неглубоким поклоном, затем, сложив у лица ладони вместе, сделал поклон головой, повернулся к Марьюшке спиной и, зайдя за струи водопада, исчез из её поля зрения.

.Водопад вновь набрал свою силу и мощь, зашумели струи его.

Едва отошла Марьюшка вниз по течению, как вдруг, чувствует, что ноги её словно в мокрой, холодной глине увязли, да болотный запах откуда-то чувствуется. Огляделась Марьюшка по сторонам, увидела, чуть поодаль от себя чёрную, болотную гадюку, отползающую подальше от неё. Увидела Марьюшка рядом с собой камень, только подумала на него взобраться, как на нём и очутилась, да с такой легкостью, словно бабочка вспорхнула. Ножки её солнышком согрелись, да сами чистыми стали, будто кто их водицей ополоснул. Огляделась Марьюшка ещё раз вокруг, увидела вдали женщину в тёмном плаще. Смотрит та женщина на неё сердито, пальцем ей пригрозив, зло говорит:

— Смотри, куда идёшь, да не спотыкайся.

Как сказала, так и скрылась в чаще лесной за старой елью.

— Что за диво дивное? Ничего не пойму. Что это за запах такой болотный? Вроде, в округе я и болота-то нигде не видела? Лес был светлый, буковый, как вдруг откуда-то ельник появился. А глина эта скользкая, откуда она, интересно, под ногами моими взялась? Да и как это я на камень так быстро и легко взобралась? — удивлялась Марьюшка.

Тут появился перед ней старичок лесовичок в шляпке крепкого, молодого гриба боровика.

— Потому, как ты не побоялась, вот на камне вмиг и очутилась. Ишь, ты какая, все ей сразу знать надобно, все секреты открыть, все тайны разгадать! Ишь, какая шустрая. Аккуратнее будь, не торопись да смотри, второпях не подскользнись. Помни — всему своё время. А сейчас, ступай за жёлтенькой пташечкой, — сказал старичок лесовичок, добро улыбнулся, согрев Марьюшку своим взглядом.

Смотрит она на старичка лесовичка, в сердце её тепло стало, вспомнила она, как с батюшкой любимым по грибы ходили, а с бабушкой любимой по ягоды. Сердце её от этих воспоминаний теплом и любовью согрелось.

— Поди, не испугаюсь! Род мой сильный рядом со мной, торопиться не буду, всему своё время. Спасибо тебе, старичок лесовичок, за поддержку, совет, напоминание о счастливых временах да о родных и любимых.

Улыбнулся старичок лесовичок доброй улыбкой, раскрыл ладошки, вспорхнула с его ладошек жёлтая пташечка, сам он вокруг себя трижды обернулся, шляпку снял, поклонился Марьюшке и исчез, словно его и не было.

Пташечка жёлтенькая щебечет, за собою Марьюшку в путь зовёт. Последовала Марьюшка за ней. Шли они через лес по тропинке лесной, шли, как вдруг, тропинка кончились. Смотрит Марьюшка, а под ногами её засохшие кедровые иголки. Наколола она об иголку ножку. «Ой, кажется, я ножку чуть поцарапала!» Посмотрела она на ступню своей правой ноги, а там, и правда, царапина небольшая.

Тут, откуда ни возьмись, появилась перед ней женщина в зелёном сарафане да в жёлтой рубахе.

— Аккуратнее будь, милая, под ноги себе смотри. Мой Род тебя благословляет, благополучного пути желает. Сядь на брёвнышко, я ранку тебе в один миг залечу.

Села Марьюшка на брёвнышко, женщина подорожник к стопе её приложила, ранка на ноге тут же и затянулась, по ножкам словно муравьишки забегали, тёплая, приятная энергия пошла. Дева взяла кувшин, полила стопу Марьюшки его содержимым, ножка сразу и прошла.

— Это — ромашковый отвар Прощения. Ни на кого не сердись, оберегом защитись, в жизни всякое бывает, — промолвила женщина и надела на шею Марьюшки цепочку с изумрудным, зелёным, берёзовым листочком. — Разутой тут не ходи, супруга своего в помощь зови, это тебе не по родной земле бегать, — сказала женщина.

— Спасибо Вам, но кто же Вы?

— Проматушка твоя, Агрофена! — ответила женщина, взмахнула рукавом, и исчезла.

«Жёлтенькая птичка говорила мне о том, что красны девицы в Небесном Роду материнском в берёзовой роще хороводы водят, обережным кругом Род от бед оберегают, и листочек обережный тоже берёзовый, значит, и помощь мне от Рода матушкиного была», — рассудила Марьюшка.

Поднялась она с брёвнышка, поклонилась Роду материнскому в благодарственном поклоне и увидела прямо перед собой величественный Кедр. Вершина его в небо упирается, само Древо ей улыбкой доброй, словно живой человек, улыбается. Обнял Кедр её ветвями, ароматным запахом кедровой смолы окутал.

Смотрит Марьюшка — на нижней ветке Кедра ключик висит. Попробовала она ключик с ветки снять, а он не снимается. «Коли с мужем подойдёшь, ключик сей и обретёшь, тут супруга твоего согласие, соучастие и содействие надобны, вместе за ключом и приходите», — пропел Марьюшке могучий Кедр. Показал он ей свою засохшую веточку, с сухой недоразвитой шишкой на кончике. Остальное Древо почти здорово, только нижние его ветви чуть пожелтевшие.

Поклонилась Марьюшка Древу Рода супруга любимого, под ногами её тропинка вновь появилась, а как вступила она не неё, так и очутилась на самом краю леса.

Её взору открылось большое, открытое пространство. Впереди увидела она красивое, мощное лиственное Дерево, да и направилась прямо к нему. Вокруг цвело разнотравье, воздух благоухал ароматами полевых цветов, которые, колыхаясь на лёгком ветерке, пели ей красивую песню.

Пройдя цветущее поле, очутилась Марьюшка на краю поля, засеянного золотыми колосьями пшеницы. «Как же мне пройти к Древу, чтобы колосьев золотых не потоптать, не поломать?» — думала Марьюшка, стоя на краю поля, глядя на Древо.

Тут увидела она как навстречу ей по полю Дева в оранжевом сарафане, в жёлтой рубахе, с серпом в руках идёт, колосья руками гладит, песню поёт, улыбается Марьюшке, а как подошла к ней, так и обняла её с любовью.

Тепло Марьюшке в объятьях Девицы. Взяла Девица её за руку, и только сделали они шаг к полю пшеничному, как расступились колосья, и появилась пред ними в поле тропа, ведущая к Древу.

«Ступай по тропе, Марьюшка, колосья эти пшеничные проросли из семян добрых, благодатных дел твоего благословенного Рода. Умница, что осторожность да предусмотрительность проявила», — сказала Марьюшке Дева в оранжевой сарафане, после чего взмахнула рукавом и исчезла.

Как вступила Марьюшка на тропу, сделала шаг, другой, так и очутилась рядом с прекрасным, могучим Древом своего кровного Рода. Листья кроны его выглядели очень большими, кора плотная светло-коричневая, ветви мощные, сильные. В целом выглядело Древо кровного Рода здоровым, лишь в одном месте на столе короста была, словно рана подсохшая, один из корней подсыхал, да на одной веточке нижней листики пожелтели, а по ветке той насекомые ползали.

Погладила Марьюшка подсохшую ранку, коснулась веточки с пожелтевшими листочками рукой, корень подсыхающий землицей присыпала, выполола траву вокруг него, исчезли насекомые. Повернулась она спиною к Древу, прислонилась к стволу его мощному, стоит да думает, как же ей Древо вылечить, что для этого ещё сделать надобно.

Древо обняло её своими ветвями, и так ей тепло и хорошо стало, словно была она в кругу своих родных, как в детстве счастливом, оберегаемая, любовью согреваемая, от всех ветров защищённая. «И об этом ты скоро узнаешь, исцеляя себя, ты и нас исцеляешь», — прошелестело ей Древо, продолжая обнимать своими ветвями и шелестом листвы петь ей красивую песню.

Расслабилась Марьюшка, пот со лба вытерла, присела у подножия Древа, отдохнуть немного решила, прислонилась к стволу спиной, да и задремала. И так хорошо ей дремалось, словно в колыбели кто её укачивал, колыбельную с любовью напевал.

Долго ли дремала Марьюшка — ей самой неведомо, да разбудила её жёлтая пташечка своим щебетанием. Потянулась Марьюшка, сладко позевав, открыла глаза и удивилась, потому как увидела, что очутилась вновь у величественного водопада, только гораздо ниже по течению горной реки. Пташечка провела её на другой берег по мелководью. Перепрыгивая с камушка на камешек, очутились Марьюшка вскоре на другом берегу реки в берёзовой роще.

В Роще той светло, Девы в жёлтых, красных сарафанах хоровод водят, пташечка к ним летит. Как долетела она до хоровода, так и обернулась маленькой, трёхлетней девочкой. Встала она в центр хоровода, Марьюшку за собой зовёт.

Только сделала Марьюшка три шага, как очутилась в самом центре хоровода. Девицы хоровод водят, песни поют, их всё больше и больше становится. Тут и в голубых сарафанах Девы появились, и в розовых, и в зелёных, и в жёлтых, и в оранжевых. Круг хоровода всё ширится и ширится. Закружилась у Марьюшки голова, такой поток мощный внутри хоровода создался. Взяла её малышка за ручки, Марьюшка и закрыла глаза, чтобы с головокружением справиться.

Внутренним взором увидела она прекрасное озеро. По берегам его цветущие лилии растут, птички щебечут. Со дна озера ключи животворящие бьют. Только вот идёт к озеру водяной в чёрном балахоне, волосы его растрёпанные, седые, с зелёным отливом по ветру холодному, промозглому развиваются, в них тина с рясой вплетены, взгляд его сердитый, не добрый. Опустил он палку в озеро прекрасное, создал водоворот, вода в озере и помутнела. Камыши по берегам, вместо лилий прекрасных, проросли. Заросло озеро камышами на одну треть. Над водой туман-кумар, колдовскими чарами навеянный, расстилается.

Глянула Марьюшка вглубь озера, почувствовала, что многие его ключи животворящие, озеро питающие, ил болотный затянул. На поверхности озера ряска проросла. Захотелось Марьюшке вновь в глубину озера заглянуть. Раздвинула она ряску с поверхности воды, увидела на дне детские грустные лица, на неё сморят да плачут. Заплакала Марьюшка чистыми слезами сострадания. Слезы сострадания в озеро её хрустальными каплями капнули, поняла она вмиг, что это за озеро, что в болото превращается, откуда ей запах болотный шёл.

— Это дети, матерями своими отверженные, плачут, чары чародейские злых колдунов и колдуний туманом над озером нависают, от того и озеро заболотилось, — пропела Марьюшке птичка.

Думала Марьюшка, как же ей озеро расчистить от ряски, камышей и ила болотного, что на дне озера путь ключам питающим перекрыл. Да не знала, как это сделать. Додумалась только сказку написать, о вреде чар колдовских, да отвержения, чтобы люди добрые в ловушки такие не попадались.

Тяжело ей на сердце стало. Открыла Марьюшка глаза, пришла в себя, вновь увидела себя в самом центре хоровода. На плече её снова сидит жёлтенькая пташечка, из глаз её слезы хрустальные капают.

Загрустила Марьюшка, заплакала вместе с жёлтой пташечкой о детках в Роду земном не рождённых, матерями отверженных, наполнилось сердце её печалью.

Тут подошли к ней Дева в красном сарафане, да добрый Молодец в белой рубахе, расшитой красным орнаментом.

— Не печалься так, Марьюшка, об увиденном порадуйся. Ведь теперь беда тебе наша ведома, а коли, ведома, то и выход найдём. Возьми для себя цветочек алый. Всему своё время.

Вложила девица в красном Сарафане цветочек в руку Марьюшке, надела на голову ей венок из ромашек и васильков, перекрестила трижды.

Восходящий поток воздуха поднял Марьюшку от земли, не успела она опомниться, как хоровод в стороне оказался, а она сама очутилась перед Добрым Старцем с седой бородой. Глаза у Старца голубые, голубые, полны мудрости. Взгляд добрый, но строгий.

С любовью смотрит он на Марьюшку. Тут листик обережный берёзовый на её груди изумрудным светом и засветился. Поняла Марьюшка, что пред ней Старейшина Рода материнского. Встала она перед ним на колени, попросила Благословения на помощь Роду.

Старец сам на корточки присел, положил руки свои на плечи Марьюшке, поднял её с колен и говорит: «Что ты, Марьюшка, на колени предо мной падаешь, когда я не Господь Бог, да к тому же, и сам давно тебя ожидаю. Жду, жду, никак дождаться не мог, когда та придёт, что помочь нам сможет. Здравствуй, доченька, здравствуй, милая! Дождался я!»

Обнял её Старец объятьями крепкими. Смотрит Марьюшка, а руки у него словно у молодца доброго — сильные да крепкие. В таких объятьях ничего не страшно. «Род твоей поддержкой станет, сил придаст, всегда направит, коль сама не отвернешься да с любовью повернёшься. Запомни это!» — промолвил Старец. Положил он ей руку на голову, а потом в центр груди, трижды благословил на благоприносящее взаимодействие с Родом. Подал он ей свиток, красной ленточкой перевязанный.

«На вот, возьми, здесь список того, что сделать надобно, а там уж, сама выбирай, что по сердцу придётся, да в Душе твоей отзовётся. Коли, дело трудным окажется — меня в помощь зови, я тебе всегда помогу. Коли, сомненья одолеют, в ручки оберег возьми. Он тебя теплом согреет, неуверенность развеет, страх и боль отворотит, ещё многим удивит. Лист из бисера создай, да смотри, не потеряй. Им меня и призовёшь, силу Рода обретёшь!» Сказал так Старец, подал Марьюшке зелёный хризолит и говорит: «Возьми его, в нём сила целительная Рода материнского, она по праву рождения тебе принадлежит, молитвами святыми Души лечит. Слезами материнскими покаянными хризолит сей пропитан. Да будет он тебе в помощь!».

Девушки в хороводе захлопали в ладоши, снова закружилась в радостном хороводе.

Марьюшка почувствовала, что просыпается ото сна. И, уже полупроснувшись, увидела внутренним взором, как бежит к ней другой Старец в светло-голубой рубахе с ключом в руках.

— Марьюшка, обожди, обожди, ключ, ключ, забери, — кричал он ей вдогонку.

— Какой ключ, дедушка, Вы кто? — ответила Марьюшка, ещё окончательно не проснувшись.

— Я — Хранитель Тайн твоего Рода. Как, какой ключ, да тот самый, первый ключ, что пространство к тайнам и силам трёх Родов тебе открывает. Не всё же время мне его с собой носить, нынче время пришло передать, Вон какой путь-то длинный прошла, неужто, не справишься?

Взяла Марьюшка у Хранителя тайн Рода ключ, поблагодарила его, смотрит, а к ключу свиточек маленький привязан с фамилиями трёх Родов: Рода батюшки, Рода матушки и Рода деда по материнской линии.

Только Марья в руки ключ взяла, как окончательно проснулась, сладко потянулась, заварила себе чайку с малиновым листочком да сон весь свой и записала, чтобы внимательной быть, ничего не забыть.

Любуется она цветами в своем саду, радуется благословлению Старейшин да Хранителей Рода, на благоприносящее взаимодействие с Родами данному, да за тайны, ей открытые, благодарит, Создателю всего сущего на этой Земле кланяется, открытиям новым радуется.

Сплела она себе из бисера берёзовый листочек, как в руки его берёт, им любуется, голоса Берегинь, Старейшин и Хранителей Рода своего слышит, советы их исполняет. Супругу своему про ключ на Кедре рассказала. Сходили они к кедру вместе, ключ забрали, друг-другу во всём и всегда помогают, и тут справились, вместе будут теперь многие задачи по Родам своим решать.

Живут Марьюшка с супругом в счастье, радости, любви, здравии, достатке и благополучии, Создателя всего сущего за всё благодарят, с Родами своими благоприносяще взаимодействуют. Исцеляются сами, и Рода свой постепенно исцеляют. Восстанавливается постепенно дивное озеро, исцеляются и родовые Деревья. Марьюшка сказки, легенды и сказы писать научилась, щит обережный для себя, своей семьи и Рода благословенного ими создала.

Сказка о полноводной Реке Родовых Сил

Жила-была на белом свете красавица Настасья. Была она из славного Рода. Любила своих родных, Предков почитала, о будущем потомков думала, благости всем желала, сама к Свету всеми силами, в ней проявленными, стремилась.

Хотела Настасья Свет в себе самой и в Роду своём приумножить, драгоценности и Силы Рода своего в мире этом проявлять, сотворяя тем самым Богу угодное добро для себя, добрых людей, близких да родных.

Искала Настасья того, кто может ей в этом помочь: совет мудрый дать, рассказать, как узлы пут своих да путы Рода развязать: распутать спутанное, прояснить неясное. Хотела она знать — как и какие силы для этого применить, в какой мере, что по силам ей самой сделать, чтобы сокровища Рода сохранить да приумножить, Силы Родовые укрепить, себе, людям добрым и родным своим помочь, благо в мир принести.

Искала, искала Настасья ответы на свои вопросы, истории жизни родных своих в родословной изучала, мудрости набиралась, добро предков вспоминала, у Бога да у Рода своего помощи просила.

Как-то пошла она в свою любимую, берёзовую рощу прогуляться. Шла Настенька по знакомой тропиночке, как вдруг вышла к опушке, где ранее никогда и не бывала. Увидела Настасья перед собой, чуть поодаль, высокую гору. У вершины горы той, в небе, в свободном, парящем полете, расправив свои сильные, мощные, красивые крылья, парил Орёл. Взглядом зорким осматривал он пространство вокруг и заметил Настасью. Настасья, очарованная полётом сильной птицы, из самой глубины своего сакрального сердца Души, откровенно и говорит: «Какой же ты мощный, сильный, красивый! Как прекрасен твой парящий, свободный полёт под лучами ясного солнца, в чистом, голубом небе! Вот бы и мне подняться на гору, увидеть то, что тебе с высоты твоего полёта видно! Красота, наверное, неописуемая, ширь захватывающая!»

Птица сильная, услышав Настасью, в стремительном, пикирующем полёте спустилась вниз, представ пред ней во всей своей красе и величии. Была та птица трижды больше Настасьи. Одним своим мощным крылом мог Орёл её трижды обернуть.

Поприветствовала Настасья величественную, сильную птицу, не успела опомниться от восторга, как обернулся Орёл прекрасным юношей с золотыми, русыми кудрями, ниспадающими по сильным, мужественным плечам. Смотрит он на Настасью добрым, ласковым взглядом и, в то же время, словно насквозь всю её своим зорким взором видит, ведает о том, что в сердце и помыслах её.

Тут услышала Настасья хрустальный перезвон, обратив свой взор внутрь себя самой, заметила, как в сердце её капнула кристально-чистая капля, о поверхность водной глади прекрасного озера ударилась. Полился перезвон капли той по всему внутреннему пространству её Души.

— Вижу сердце твоё открытое, слышу помыслы чистые, чувствую мудрость твою, Душу благородную, непредвзятую и великий потенциал, что от рождения тебе дан. Я — Хранитель сил и сокровищ Рода, готов показать тебе многое, коли будешь согласна. Но помни, что не только силы и драгоценности Рода увидишь на этом пути, но и раны саднящие, сердце Рода твоего ранящие, что исцеления требуют.

Настасья кивнула головой, от удивления раскрыв широко свои очи.

— Несмотря на твоё удивление и некое замешательство, слышу сердцем своим твоё согласие, оставляю тебе своё путеводное перо. Как будешь готова, так оно тебя на гору и приведёт.

Сказал юноша Настасье своё напутствие, та кивнула головой в знак согласия, любуясь силой и красотой юноши, доверяя Хранителю сил и сокровищ Рода. Вновь внутри сердца своего услышала она звук капающей, хрустальной капли, словно звон хрустального колокольчика. Обернулся юноша трижды вокруг себя, вновь стал сильным орлом, да и взлетел к вершине высокой горы.

Появилось в руках Настасьи орлиное перо. Сияло то перо отблесками света солнечных лучей. Залюбовалась Настасья пером и почувствовала, как за спиной её проявились собственные, мощные, сильные, белые, сияющие в свете солнечных лучей золотистыми искорками крылья.

Раскинула Настасья руки, словно птица крылья, мечтая взлететь к вершине горы, и в этот же миг услышала за своей спиной матушкин, такой родной и знакомый ей голос. Повернула она голову влево и увидела Берёзоньку. Шелестит Берёзонька своею листвой, словно песню дивную поёт, да только, вроде как, о чём-то беспокоится.

Подошла Настасья к Берёзоньке, взяла её за веточку да прислушалась.

Услышала она, как разные женские голоса обсуждали что-то из прошлого, о будущем говорили, настоящее проявляли, чему-то одновременно удивляясь, радуясь, но и за что-то тревожась. Среди них больше всех голос Настиной матушки выделялся:

— Что ты, доченька! Высоко в горах дуют ветры сильные, свободными, мощными потоками средь горных вершин гуляют, потоки сил Родовых завихряют. Не снесли бы они тебя к какой пропасти, где змей Гордынюшка властвует, добрые намерения поглощает. Не повредили бы крылья твои ветры буйные, голова твоя, от увиденного, не закружилась бы, — беспокоилась матушка Насти.

— А ты, матушка, за меня помолись, благослови и в путь отпусти. Спасибо тебе за заботу и предупреждения, а вот страхи разные отпустить бы надобно. Ничего со мной худого не случится, коли не будет на то Божьей воли.

Тут увидела Настасья сильный, могучий Дуб. Появился он рядом с Берёзонькой, шелестит своей мощною кроною, и слышится ей в шелесте его листвы, голос батюшки. Взяла она в руки ветку Дуба, да и услышала:

— Что ты, матушка, беспокоишься? Лучше в путь её благослови. Под покровом она корня Рода отцовского, никакие ветры ей не страшны. Не сломать буйным ветрам её сильных крыльев, а Гордыне змею, с Божьей помощью да по молитвам нашим, сможет она противостоять. Силы Рода помогут ей, во имя всеобщего блага. Научил её корень Рода отцовского стойкости, корень Рода материнского, обучил слышать Природу-Матушку, да и сама она верный, попутный ветер ловить умеет.

— Есть в женской ветви Рода болото топкое. Не утопнет ли, не завязнет ли Настенька в его иле тягучем? — спросила Берёзонька у Дуба, а с ветвей её закапали слёзы хрустальные.

Держит Настасья в левой руке ветку Берёзоньки, а в правой — ветку Дуба. Обнял Дуб Берёзоньку своими ветвями сильными да мощными и сказал:

— Не для того Настенька на свет белый рождена, чтобы в болотах тонуть да вязнуть. Собрав клюкву с брусникой целебные, поняв свои уроки жизненные, принимая и осознавая свой собственный опыт бесценный, многого сможет в жизни своей достичь, желаемое получить, целей своих благих достигнуть, людям добрым и Роду нашему во многом помочь. Предстоит ей помочь топкому месту превратиться в цветущую поляну с чистым, живым Родником, что болото то постепенно свежей водой напитает, превращая его вновь в прекрасное озеро, коли будет на то Божья Воля да ныне живущих родных покаяние. Станет Настасья легенды да сказки сказывать, Родным своим об увиденном в них рассказывать. На то ей много Сил Родовых по праву рождения предназначено в себе открыть, чтобы с задачей сей она справилась, да и не только с этой одной, а и со многими другими, да ещё и свои собственные, жизненные задачи решила правильно.

Поклонилась Настасья Дубу с Берёзонькой, почувствовав близость матушки и батюшки, поблагодарила отцовский корень Рода за защитный покров и веру в неё, за доверие оказанное, попросила матушкин корень Рода не беспокоиться, в путь благословить и молитвенной силой родовой ей в пути благостном помочь. Прислонилась она своей спиной к Дубу мощному, обняла ветви Берёзоньки, почувствовала в сердце своём тепло одобрения и согласия родителей, корня отцовского да корня материнского, силу их в себе ощутила. Радость в сердце её заиграла, сама же в предвкушении волшебного, захватывающего путешествия к вершине горы пребывала.

Только отошла девица несколько шагов от Дуба с Берёзкой, как вдруг видит, что ноги её опутаны петлёй из колючих ветвей лианы, да с шипами. Лиана та поднималась всё выше по ногам, дальше запутывая, ходу девице собственного не давая. Чуть поодаль, за терновыми кустами, у молодой осины стояли и хохотали над ней три злых, вредных старухи, одетых в чёрные плащи, и кричали:

— Ничего у тебя не получится! Чушь несёшь несусветную! Где это видано, чтобы девки в бой шли да с тенями лесными, горными и речными самостоятельно справились? Не успела ты и трёх шагов сделать, как опутали тебя лианы колючие, опустились крылья твои сильные, нет от них никакого толка, как, впрочем, и от тебя самой.

— Вы, бабушки, говорите, говорите да не заговаривайтесь! Вредоносные вы сбиватели, на пути моём замешатели, в Роду моём недоброго олицетворители. Я вас вижу, о присутствии вашей братии ведаю. Придёт время, и с Вами управлюсь. Вам меня не напугать, с пути моего не сбить, зря только силы тратите. Ведаю я о наличии сил великих в корнях Рода батюшки и матушки. Не бывать тому ни в сказках, ни в легендах, ни в преданиях, ни наяву, чтоб злое добро и добрые намерения побеждало. С Божьим попечением да с родительским благословением, с моим добрым помышлением, дело моё, Бог даст, сладится! — ответила им Настенька и в тот же миг услышала вновь хрустальную каплю, звенящую в глубине её сердца.

Поняла в сей миг Настенька, что ей сделать надобно, чтоб от пут колючих лиан освободиться, ножки ручки свои не поранив.

— Помилуй меня, Господи, и Род мой прости, по великому милосердию Твоему к Роду человеческому. Дай мне, Господи, сердце чуткое, разум ясный, к добру пробуждённый, очи открытые, чтобы сотворить добро в мире сиём, уменьшая зло. Помоги мне самой злу тому не потворствовать, дел злых, по незнанию, неразумению или заблуждению моим, не сотворить, сил зла лихого не приумножить.

С тобою, Господи, путь мой чист и светел будет, прошу в молитве сей Твоей благотворящей, светлой помощи, чтоб вели меня по пути жизненному мои намерения благие да верные, в глазах Твоих не скверные, Тебе угодные.

Да освободятся ноги мои от пут недоброго, добру препятствующего. Создай, Господи, во мне сердце чистое, страхи и сомнения мои, ветрами злыми навеянные, отведи от меня, веру праведную, истинную в сердце моём укрепи. Дай Боже мне защиту и благословение на путь благоприносящего взаимодействия с ветвями Рода отца, матушки и супруга моих», — воскликнула Настасья, сложив ладони свои у груди, смиренно голову пред Господом склонив.

Исчезли путы с ног Настасьи, распутались да под солнечными лучами и растворились.

«Смекалистая какая девица! Мигом сообразила — что делать надобно! Впредь, Бога за всё и всегда благодари, с любовью принимай, с любовью отпускай», — услышала Настасья чей-то голос. Посмотрела она в ту сторону, откуда голос раздавался, да и увидела Совушку.

Взмахнула Совушка крыльями, превратилась в прекрасную Деву. Кружится Дева в красивом танце, звенят вокруг колокольчики, наполняя пространство приятным, чистым перезвоном.

Старухи злые от Настасьи попятились, за кустами терновыми исчезли, спрятавшись от звона колокольчиков. «Спасибо тебе, Мудрость Рода моего, за молитву мою сердечную, за родовую, молитвенную силу, за подсказку, тобою подсказанную! Благодарю Бога за всё, что есть и было в моей жизни, ибо всё ко благу ведёт, уроки нам преподаёт, с Богом связь в осознании укрепляет!» Поклонилась Настасья Богу да Мудрости Рода, сама удивляясь тому, как узнает она о том, кто есть кто, словно сердцем своим чувствует, мир вокруг принимает и понимает.

Под ногами у Настасьи появилась тропинка. Вылетело вперёд девицы орлиное перо, да и полетело вперёд, указывая путь. Долго ли коротко ли шла Настасья за орлиным пером, по тропе, сквозь берёзовую рощу, как услышала, как где-то, чуть поодаль от неё, красны девицы Счастью женскому аукают, ищут его, кликают на разные голоса.

Остановилась Настасья, прислушалась, задумалась о том, как ей девицам помочь, как счастье женское в Род свой вернуть. Тут и предстала пред ней Дева в золотисто-жёлтом, солнечном одеянии. Смотрит Дева на Настю глазами добрыми, лучистыми, счастьем сияющими, а вокруг неё всё пространство добротой сердечной, благими пожеланиями окутано, тепло рядом с ней, словно с матушкой родной.

Подала Дева Настасье золотом вышитый платок, да и говорит: «Здравствуй, Настасья! Давно тебя жду-дожидаюсь, хочу весточку в Род земной передать. Я — Счастье Женское, Сила добрая, теплота и любовь сердечная, рождающая семейное благополучие, что по уставу Рода твоего материнского, в семьях благословенных пребывает да силами женщин Рода твоего отцовского укрепляется. Тем, кто ищет меня, поведай о том, что приду я к тому, у кого сердце отзывчиво, чёрной завистью к чужому счастью не осквернённое, чистотой помыслов окаймлённое, любовью освящённое. Пусть покаются родовичи пред Создателем за зависть свою чёрную, гнетущую, за пороки сердечные, за любовь отверженную, лукавством, хитростью и обманом зловредным да колдовством разным отравленную. Боль потерь своих пусть же выплачут, дорогу к домам своим мне от бурелома печалей по утратам своим очистят. Да перестанут они губить силу молодцев своими гонорами да упрямством, пусть пороками разными злу не потворствуют, прихотям пустым не кланяются, к колдунам не обращаются. А сейчас, ступай, Настасья, куда шла. Помни, что частичка моя в твоём сердце живёт, любовью и послушанием силы свои укрепляя, добротой да бескорыстностью питаясь».

Сказала так Дева в золотом одеянии и исчезла золотым отблеском в листве берёз.

Поклонилась Настасья Счастью Женскому, обещала родным и близким слова сии в сказке передать, сама их соблюдать. Завет сей в сказке этой и прописала.

Последовала Настасья по тропинке далее, благодаря Бога за любовь в сердце её живущую, да прощения за ошибки свои у Него попросила. Наполнилось сердце её любовью и радостью. С лёгкостью ощутила она, как поднимается на своих крыльях, любовью супруга своего оберегаемая. Вспомнила Настасья, как когда-то выбрала любовь, услышав сердца своего зов, не послушав тогда наставлений о том, что муж богат должен быть да статус особый иметь. Возрадовалось сердце её осознанию, ещё выше на крыльях своих сильных начала подниматься Настасья, не заметила, как тропинка закончилась, а крылья её за орлиным пером принесли к самому подножию той самой высокой горы.

— Слава тебе, Господи, за любовь сердечную, как силу всетворящую, всепрощающую, помогающую пройти разные испытания, Тобою дарованную, людям во благо. Пусть цветёт та любовь в сердце моём, не увядая, да пребывает счастье в доме. Да вернуться они в Род материнский, к тем, кто искренне в ошибках своих раскается, да укрепят Род союзами крепкими, на любви взаимной основанными, как на крепчайшем фундаменте истинном. Боль свою отпускаю, Любовь воспеваю, — радостно пела Настасья песню благодарности Творцу и любви истинной, в союзе двух любящих сердец, ощущая в сердце своём чувство свободного полёта, всё выше и выше поднимаясь на крыльях своих к самой вершине горы.

Тут увидела она уступ. Словно какая-то неведомая сила притянула её к нему. Как опустилась Настасья на уступ, так и увидела вход в пещеру. Прислушалась она, из пещеры той услышала стук, словно кто молоточком по каменным стенам стучит.

Заглянула Настасья в пещеру, а как прошла несколько шагов, так и увидела Старца, стоящего к ней спиной, с длинной, седой бородой. Старец тот пытался сбить долотом да маленьким молоточком тёмно-серый налёт со стен пещеры, в особенности, там старался, где налёт тёмно-серый в тёмно-синие пятна превращался.

— Здравствуйте, почтеннейший! Бог Вам в помощь! Чем могу Вам помочь? — поздоровалась Настасья.

— Здравствуй, девонька! Ты по что ко мне пожаловала? По какой такой надобности? Али, нужда какая заставила?

Обернулся Старец к Настасье, улыбнулся ей доброй улыбкой, постелил на дне пещеры маленькую скатёрку. Появился на той скатёрке чайник да чашки. Налил Старец из чайника Настасье чая.

— Угощайся, Настасья! Обиды свои на матушку, мужа да на бабушку свою отпусти, зла на них не держи, злу, живущему в Роду, не потворствуй.

— Всё-то ты про меня знаешь, мудрый Старец! — удивилась Настасья, да и хлебнула чай из чашки. Вкус у чая слабый, едва проявленный.

— То-то же, девонька! Вот так в себе обиды держать, жизнь от этого вкус теряет, как и этот чай. Надо верою праведной сильной быть, чтоб обиды в себе не носить, силу Духа укреплять, с любовью прошлое отпускать, вынося из него ценный опыт взаимодействия с родными и близкими. У каждого из Вас свои уроки. Это надобно просто принять.

Обиды женские родовые всю пещеру пятнами окрасили. Что обижаться, али сами без греха? С женской тенью, порой, вам самим трудно совладать. Любят некоторые из Вас силу, власть контроль свой везде проявлять. А порой, словом молвят так, что ножом острым ранят, а слово то и исполняется. Запомни: коли доброе слово молвишь — добром оно и обернётся, коли худое слово — злом и аукнется. Согласия с коварством, хитростью и лукавством женским, мужской Богатырской Силе не найти, счастья так не обрести. Помни об этом. Женщине в мире и ладу с собой, прежде всего, надобно пребывать, с любовью принимать, с любовью отдавать.

Многое из сказанного Настасья в себе узрела. Силу слова своего поняла. Ответила она Старцу:

— Уроки свои принимаю, опыт новый обретаю, отныне иначе живу, у Бога, Рода своего, Мироздания, мужского Родового начала, Богатырской силы прощения за ошибки свои прошу.

Взмахнул Старец рукой, окрасилась пещера в ярко-красный цвет, озарилась тёплым, солнечным светом, стала нежно-розовой.

Поняла Настасья причину женских бед, со здравием Рода связанную. Полетели в сей час из пещеры мыши летучие — страхи, тревоги и опасения колючие, что провоцировали её под контролем всё держать, Сложились вылетевшие мыши в надпись «бабья дурь да блажь», а вскоре, за светом солнечных лучей и исчезли.

Села Настасья на уступе горы, свежим воздухом дышит и думает о том, как ей Родным о том, что видела, поведать. Тут вдруг услышала она ласковый и сильный мужской голос, подняла глаза и увидела Старца великана. Во лбу его сияет золотая звезда, светом любви взгляд его обогревает, беспокойства да сомнения с сердца Насти прогоняет. Молвил Старец тот Настасье:

— Благословляю тебя на светлый твой путь. Обиды свои вовремя отпускать не забудь, в мире с собой пребывай, светом сердца в мир свети, по верной дороге к счастью иди. В пути твоём земном встретишь ты для сего мудрых и славных учителей. Честь и достоинство свою храни, любовь цени, заботу о сердце своём проявляй, ценность свою не забывай. Помни о том, что каждый представитель Рода дорог нам, как и ты сама. Не забывай, что у каждого к мудрости и счастью свой путь. Да прорастут добрые, благоносные ростки цветов твоей доброй, женской Души, к любви и свету стремящиеся, на земле благоносной, плодородной. Да дадут они плоды добрые. Для Родных своих сказку али легенду напиши, да в ней о том, что видела, и поведай.

Обрадовалась Настасья советам мудрого, великого Старца — Прародителя своего Рода, поблагодарила его за подсказки и советы мудрые, не заметила сама, как за радостью и вдохновением, взлетела на крыльях своих прямо к самой вершине горы.

Огляделась Настасья по сторонам, увидела вокруг себя добрых молодцев да прекрасных дев разных возрастов.

— Здравствуй, Настасья! Мы — Силы Рода отцовского и материнского корня. Рады тебе!

— Я — Благодарность, сердце Души хранимая. Я — Доброта сердечная, сердце к любви открывающая. Я — Сила молитвы сердечной. Я — Сила Божьего на добрые дела Благословения. Я — Сила Благодарения. Я — Сила Преображения. Я — Сила Простоты Души, Я — Благость приносящая. Я — Сила Творческая. Я — Сила семейного Благополучия. Я — Сила Рукоделия. Я — Сила Чистоты сердечных помыслов. Я — Сила Терпения и Смирения. Я — Сила Признания. Я — Сила Принятия. Я — Сила Здравия. Я — Энергия Процветания и Благополучия. Я — сила Земли плодородная, плодоносная. Я — Сила, свет в Душах возрождающая. Я — Сила Эмпатии, сострадания и высокой чувствительности. Я — Сила Нежности и Ласки. Я — Сила Удачи и Везения. Я — сила крепких семей, Семейного Счастья и Благополучия. Я — Сила доброго Сердца и Благопожелания. Я — Сила Мудрости и тяги к Познанию. Я — Сила Истинны и Откровенности. Я — сила Честности и Справедливости. Я — Сила Веры истинной. Я — Сила Благодарности. Я — Сила Женской, сакральной Мудрости…

Одна за другой подходили прекрасные Девы к Настасье, представлялись и дарили ей цветы, из которых Настасья сплетала красивый венок. Как сплела она венок, надела его на себя, закружили девы Силы вокруг неё хоровод. Настасья преобразилась. Волосы её солнечным светом засияли, глаза ясными, светлыми стали. Одето на ней теперь красивое, золотое платье, что радужными отсветами всё сияет. Появился в руке её златой посох. Ударишь им оземь, силы нужные вспоминаются и проявятся, каждая своим чередом, в требующей того жизненной ситуации.

Затем, один за другим, начали подходить к Настасье добрые молодцы да представляться.

— Я — Сила Разума Сердечного. Я — Сила Духа. Я — Сила Прозрения. Я — Сила ясного и чёткого Мышления. Я — Сила Осознания. Я — Сила Прощения. Я — Сила истинного Покаяния. Я — Сила Целеполагания и Воплощения. Я — Сила Защиты и Опоры, плеча крепкого, мужского. Я — Сила Здравия Рода. Я — Долголетие. Я — Трудолюбие. Я — Баланс. Я — Сила Логики. Я — Сила Знания. Я — Сила умелого Управления. Я — Сила Смелости, Доблести и Отваги. Я — Сила Подвига, ради блага Рода совершаемого. Я — Сила Благополучия Финансового потока. Я — Сила Покровительства, Меценатства и Благотворительности. Я — Сила верной, Духовной Поддержки. Я — Сила Чистого Разума. Я — Сила Дальновидности. Я — Сила Благочестия и Доблести. Я — Сила компромиссных, чётких, добрых, совместных решений….

— Сколько же Сил прекрасных в Роду моём славном! — восхитилась Настасья. В навершии её посоха появился радужный кристалл. Засиял посох всеми цветами радуги.

Девы и молодцы Сил встали в совместный хоровод, слились Силы Родовые в один единый поток, кристально-чистым потоком воды образовали мощную, сильную реку. Потекла та река с вершины горы радужным Водопадом Сил Родовых, спускаясь по уступам горы вниз.

Смотрит Настасья на течение реки, течёт та к поселению, где-то мельче становится, где-то направление своё меняет, где-то широким, полноводным потоком течёт, где-то русло своё сужает, где-то, и вовсе, под землю уходит. Каждому родовичу достаётся по мере его готовности.

Орёл — Хранитель Родовых Сил парит над рекой, направляя потоки её, размахом крыльев своих регулирует силу и скорость течения да количество потоков на разных участках.

Видела Настасья, как подходят представители Рода её, от мала до велика, водами той реки умываются, Каждому Хранитель Сил свой ручеёк направляет, той мерою: кто что заслужил, кто до чего дорос, кто к чему готов.

Вдоль русла реки Сил, по её берегам, где камни лежат, где ветки сухие, само течение реки разное, разнообразное.

Поняла Настенька Силы Рода своего славного сильного, возрадовалось сердце её да запело песнь благодарности Творцу всего сущего и Роду своему.

Подошёл к ней Старец великий — Прародитель Рода, подал ей чашу златую с напитком, в котором собраны потоки Сил Рода, ей, в настоящий момент жизни необходимых, принадлежащих ей по праву её рождения. Захватил Прародитель в ладонь свою одну из радужных струй Водопада Родовых Сил, подвёл струю ту к Настасье и говорит:

— Умойся, доченька, потоком Сил Родовых, испей чашу напитка их, всё, что ты видела здесь, принадлежит тебе, как и каждому дитю Рода по праву рождения, каждому своею мерою. Что, к чему да как собрано для тебя, узнаешь и разберёшься сама. Это твой собственный, для Рода новый, бесценный опыт. Силы сии ты в себе почувствуешь, они в твоей жизни проявляться в самый нужный момент станут.

Поклонилась Настасья Прародителю Рода, Хранителю Сил Родовых, поблагодарила Бога, Родных своих, умылась водой струи водопада, выпила из чаши напиток, наполнилась силами, закрыв глаза, подставила лицо своё ветру тёплому, попутному, ласковому да солнечным лучам. Изнутри теперь знает она, что всегда обретёт желанное, то, что для неё самой полезно и ладно.

Почувствовала Настасья, как её ласково подхватил воздушный поток, расправила руки свои, словно птица крылья, в парящем полёте, плавно, сама опустилась к подножию горы.

Вернулась она по тропинке знакомой к опушке, вновь очутилась пред Берёзонькой и Дубом, поклонилась она Древам Рода матушки и батюшки, смотрит, а у ног её два свитка лежат, один из них голубой ленточкой перевязан, другой — розовой. Развернула Настасья те свитки, прочла в них о том, как и чем может она сама себе в жизни да Роду своему помочь, так, как ей самой гармонично и по силам.

Села в тот миг на плечо её сизая голубка, проворковала Настасье на ушко, что будет она ей во всём помогать, правильно направлять, так чтобы Настасья постепенно свои собственные задачи решила, счастье обрела, Роду своему помогала, дабы приумножались Силы Рода, ширился поток реки полноводной, исчезали камни и препятствия с пути Реки и с её берегов. Так с тех пор и сотворяется.

Вышла Настасья по тропе знакомой к своему дому. Отдохнула с пути.

Голубка та теперь часто к ней прилетает, подсказки Настасье даёт, себя исцелять помогает, силы нужные подключает, чтобы Настасья славно жила, в радости, любви, здравии, достатке и благости. Роду своему Настасья правильно помогает, вредоносные программы нейтрализует, благоносные проявляет, сказки разные целебные, покаянные о Роде своём пишет, легенды складывает.

Так и сия сказка сотворилась да свет увидела. Как читают её представительницы Рода земного, осознают многое, стараются путь ручьям благоносным, чистым к месту топкому проложить, да озеро красоты дивной, женской, сакральной силы и любви на месте болота сотворить.

Совсем скоро засияло прекрасное озеро в том месте, где ранее было зыбкое болото. Вот радости было и Насте и всему её Роду! Вернулось Счастье Женское в Род.

Собирает Настасья клюкву да бруснику, новые сказки и легенды складывает, сама счастливо в любви, достатке и здравии поживает, Силы родовые применяет, посох и голубка ей в этом славно помогают.

Сказки и легенды из поколения в поколение опыт ценный передают, знания важные, сакральные несут, исцеляют, любовью наполняют, свет в Душах тех, кто их читает, приумножают, уроки жизненные проходить людям добрым помогают, к осознанию и пониманию жизни ведут. От сказок и легенд сиих ткань Рода исцеляется, счастье, любовь и свет укрепляются.

Приходят к Настасье во сне и Старейшины Рода и Хранители, подсказывают, как ей правильно силы свои распределять, кому, в чём помогать, какие кому знания открыть, кому какие сказки да легенды сказывать, предания рассказывать, как себя исцелять, куда силы свои направить.

Настасья ведает то, как и в чем себе, близким, родным, Родам своим земному и небесному помочь. Бога за всё благодарит.

Да будет на все воля Божья. Пусть сказка сия исполнится так, как Богу угодно будет, да принесёт в мир добро, поскольку благими пожеланиями создана да от сердца чистого написана.

Да во благо прибудет сие повествование читающим его с добрыми намерениями.

Родовой миф

Наш Род берёт начало от славного доблестного Родоначальника Петра и от Родоначальницы Марьюшки. Слыхали ли Вы о таких? Нет? Как же! Позвольте, я расскажу Вам эту удивительную историю.

Всё началось с того, что на родной нашей земле родился мальчик Пётр. Имел он светлую, чистую Душу. С детских лет отличался Пётр покладистостью, послушанием родителям, покровительствовал слабым, вступался за обиженных, с разумением помогал тем, кто просил его о помощи. А ещё, он обладал особым даром — видеть добро и отличать его от зла, имел чистые помыслы и чувствовал внутри себя любовь и поддержку Создателя всего сущего. Искренне верил Пётр в то, что может принести много добра и любви в мир, Род, свою семью, силы в себе для этого ощущал.

Как подрос парнишка, так и стал мечтать о суженой доброй, терпеливой, покладистой, обладающей даром любви сердца чистого, бескорыстного, к Богу стремящегося.

Был у Петра дед. Он был очень добрым, мудрым и справедливым. Много дед Петру с детства о жизни рассказывал, о Боге сказывал, традициях добрых, ценностях духовных да ремёслам разным учил.

Как-то косил Пётр в поле траву и услышал звон колоколов. В тот же миг появился пред ним мудрый Старец. Рассказал он юноше, что за широкими полями, дремучими лесами, полноводной рекой есть могучий Дуб. В дупле Дуба того лежит мудрая книга, в которой собран весь опыт его предков. Много советов добрых в книге той можно отыскать, своё предназначение яснее понять, найти ответы о том, как жизнь свою правильно да верно выстроить. Коли Пётр ту книгу найдёт, возродит многие силы Рода былые да утраченные, впустит новый поток жизненных, животворящих сил в свой Род, приумножит в свете Души своей, к Богу стремящейся, добро и благодать, новой ветви Рода путь к жизни откроет. Рассказал Старец Петру о книге сей да исчез, словно его и не было.

Как вернулся Пётр с сенокоса в дом отца и матушки, долго думал над тем, что ему Старец поведал, да вскоре и рассказал всё родителям да попросил их благословения на благое дело.

Поплакала матушка от предвкушения разлуки с любимым сыном, погоревал батюшка, да во всеобщее благо и благословили Петра в путь-дороженьку.

Как вышел Пётр за порог родительского дома, в небо синее глянул, перекрестился, у Бога благословения попросил, да и отправился в путь.

Много ли, мало ли бродил он по белому свету в поисках Дуба могучего, много башмаков истоптал, мир посмотрел, себя показал, о многом размышлял, многому научился, многое осознал, мудрости житейской набрался, как привела его путь-дороженька в чистое поле. Оглянул Пётр поле, полюбовался его широтой, да и решил прилечь отдохнуть, не заметил, как и уснул.

Приснился Петру дивный сон.

Видел он во сне девицу красоты неописуемой. Глаза её светом любви сияют, сердце искренней, чистой добротой светится, сама мила, красива, пригожа, станом стройна. Кружится она по полю, смех её золотистый по всей округе разливается.

Мила сердцу Петра девица. Попробовал Пётр во сне её догнать, имя узнать, познакомиться с ней, бежит, бежит, а догнать не может. Тут и крикнул он ей:

— Ты ли, матушка, судьба моя долгожданная, ты ли, красавица, мне Богом данная? Как имя твоё, и где мне найти тебя, сердцу моему милая?

Остановилась девица, обернулась на Петра, да и молвила в ответ:

— Али узнал ты меня, Пётр? Имя моё — Марьюшка. Сердце твоё не обмануло тебя! Как книгу заветную найдёшь, так и меня отыщешь. Вот тебе, Пётр, звонкий колокольчик, в которой стороне его услышишь — туда и иди, за его звоном следуй. Хватит тебе, милый мой, судьбой доброй дарованный, по свету странствовать. Много ты повидал, многое в мире познал, мудрость обрёл. Душа твоя добрая, сердце чистое, сумел ты их в мире этом от зла сохранить — значит, пора и нам с тобой встретиться. На вот, держи колокольчик.

Сказала так девица, обернулась трижды вокруг себя, да и исчезла. Тут увидел Пётр, что в ладони его маленький, золотой колокольчик появился. В тот же миг он и проснулся, глаза открыл, стал раздумывать о том, что ему во сне привиделось. Девицу красоты невиданной, с глазами сияющими, с тех самых пор забыть Пётр не мог: видел её образ и в небе голубом, и в поле цветущем, и в отражении реки, и в кронах берёз — везде, куда бы ни посмотрел. Пока он о счастье с ней мечтал, однажды услышал внутренним слухом звон колокольчика, прислушался, да и пошёл в ту сторону, откуда ему звон тот слышался.

Долго ли, коротко шёл Пётр, сапоги истоптал, мозоли понатирал, горы преодолевал, болота топкие прошёл, в лесах дремучих не заплутал, вышел к широкой, полноводной реке. Видит Пётр, на другом берегу реки могучий Дуб кроной своей в небеса упирается. Понял он, что это тот самый Дуб, о котором ему Старец сказывал. Утёр Пётр пот со лба, присел на берегу реки, стал думать — как ему реку полноводную переплыть. Широка та река, глубоки её воды. Тут перед ним вновь появился тот самый Старец, что к Дубу за книгой его посылал.

— Здравствуй Пётр! Смотрю, по завету моему, пошёл ты за книгой, много доселе дорог исходил, много повидал, судьбу во сне свою узрел! Раз стойкий ты в желании своём — помогу тебе. Ты в реку зайди, трижды окунись, увидишь — что будет. Коли желание владеть книгой останется, любовь свою обрести также захочешь — так тому и быть, так и сбудется, — сказал Петру Старец.

Смотрит Пётр, а колокольчик- то тот самый в руках у Старца. Позвонил в него Старец, да и исчез.

«Вот так диво дивное! Старец и Марьюшка одним, видать, колокольчиком владеют», — подумал Пётр. Поднялся он с берега, зашёл в реку по грудь и давай окунаться.

Как окунулся Пётр в первый раз, так и увидел под водой деревню. Широки её улицы, дома добротные, машет ему его ненаглядная Марьюшка платком, стоя на дороге, сама слёзы вытирает.

Сменилась картинка, поднялся ветер-ураган, да и снёс пол деревни с лица земли. Откуда-то пламя взялось, посевы пожирающее. Люди рыдают, плачут, потери свои оплакивают. Кто-то плачет, кто-то утешает, кто-то молится, кто-то детей уберегает, кто-то завалы разгребает, кто-то скотину оставшуюся спасает.

Марьюшка бегает от двора ко двору, всех утешает, кому утешение требуется, помогает людям, кому, чем может, так, как ей по силам. Мужики деревенские огонь водою с вёдер тушат, всё пытаются с бедою справиться, действуя дружно да слаженно.

Кончился кислород в лёгких у Петра, вынырнул он из воды, вдохнул воздуха да зарыдал, горе людское чувствуя. Разгорелось в сердце его ещё сильнее желание Марьюшку найти, Роду её помочь.

Как вздохнул он немного, набрал воздуха, да и нырнул во второй раз под воду.

Видит он внутренним зрением, как тянется вереница людей к Храму Божьему, каждый со своим желанием и стремлением, нуждами да ранами сердечными. Увидел он на крыльце Храма того же Старца, который его за книгой отправил. Обернулся Старец лицом к Петру, словно выделился из всей толпы. Фигура его ярче других стала. Улыбнулся он Петру, перекрестил. Тут же изображение и исчезло.

Вынырнул Пётр из воды второй раз, воздел руки свои к небу синему, попросил от всего сердца у Бога благословения на дела благие, желанием к которым сердце его пылало. Почувствовал Пётр тепло, по всему телу разливающееся, да и нырнул с головой под воду в третий раз.

Увидел он под водой своим внутренним зрением деревянную избу. Сидит в избе той у окна Старица-Пряха за прялкой, с золотым веретеном, полотно судеб ткёт, то улыбнётся, то вздохнёт, то светлая нить у неё из под рук выходит, то потемнее. Обернулась она к Петру и говорит:

— Много судеб людских мне ведомы. Не все они лёгкие, не все испытания до конца пройдены. Много камней подводных на пути людям попадаются. Жизнь прожить — не поле перейти. Идеальных нет в свете сиём. Готов ли ты, Пётр, за счастье своё бороться, по пути с Марьей идти, камни сии вместе с ней разгрести? Не всё так гладко в судьбе будет, да не всё так, как тебе мечтается, — молвила Старица и показала Петру лукошко с тёмными нитками да несколькими камнями, с фасолину размером. — Будешь ли, Пётр, камни пересчитывать? Аль без счёту камней Марью возьмёшь?

Тут возник рядом со Старицей образ Марьи. Волосы её растрёпаны, по плечам развиваются, платье не нарядное, а словно лохмотья, взгляд её тусклый, печальный, казалось бы, ничего её в жизни не радует, и только слышен стук её сердца, да словно капли хрустальные слёзы в сердце капают.

Посмотрел Пётр на Марью то неопрятную, то печальную, то гневливую, да и ответил Старице:

— Что их пересчитывать, коли у каждого они свои. Какая есть Марья, такую и возьму.

— Испытаний судьбы не боишься ли? Не легки камни сии, хоть и мелкими кажутся. Широты сердца твоего хватит ли тебе, чтоб их растворить да любовь свою при этом сохранить?

— С Божьей помощью, коли Бог даст, вместе с Марьей и справимся, — ответил Пётр.

— Ну, так тому и быть! — ответила Старица, провела рукой вокруг себя, исчезли образы и Старицы, и светлицы, и Марьи.

Вынырнул Пётр из воды, вышел на берег, прислушался к сердцу своему, как вдруг обуяли его сомнения: сможет ли он всё это преодолеть, справиться ли. Сидит он на берегу полноводной реки, призадумался, сердце его печальными думами затуманилось, но горит в нём огонёк надежды, что всё, с Божьей помощью, сладится.

— Широка Душа русская, милосердна и добра. Помощь Бога и милосердие Его к Роду человеческому — велики. А сердце твоё, Пётр, достаточно велико, чтобы много любви в нём пребывало! Али в себе засомневался, стоит ли? — услышал Пётр голос Старца, словно тот ему в правое ухо говорил.

Оглянулся Пётр, смотрит, а у Старца в руках книга, за которой он в путь последовал, да нежданно, негаданно судьбу свою узрел.

— Принимаешь ли? — спросил его Старец.

Поднялся Пётр, поклонился Старцу да молвил:

— Истинно принимаю, веру в сердце восполняю. Опыт Предков все испытания поможет преодолеть. Божья помощь и милосердие Его к роду человеческому неизмеримы! Да во благо прибудет сиё мне и Родам нашим, во славу Господа и Его любви.

— Благословенны будьте! — сказал Старец, подал Петру книгу, и тут из-за спины Старца вышла сама Марьюшка-краса.

Поклонилась она Петру, улыбнулась и говорит:

— Ну вот, хотел ты меня в полюшке догнать, а теперь и догонять не надобно.

Подал Пётр Марье руку, взялись они за руки, да и пошли в обратный путь уже вместе.

Вскоре пришли они к дому Петра, попросили у матушки с батюшкой благословения, сыграли свадьбу, да и жили с тех пор вместе, детишек рожали, воспитывали, знания и силы им передавали, добрые семена в их Души и сердца закладывали.

Вместе супруги трудности преодолевали, радости и счастье проживали, Родам своим помогали, пути дороженьки в обоих Родах от камней, что по силам им было, расчищали. Так новую ветвь Рода к жизни и пробудили.

Не всегда легка была их совместная, жизненная дорога, были и светлые, лучезарные, славные дни, были и пасмурные, были спокойные ночи, были и тревожные, да с Божьей помощью, силой любви, помощью опыта Предков со всем они справлялись, силы Родов своих укрепили да приумножали.

От Петра и Марьюшки и пошла новая ветвь нашего Рода.

Все в нашем Роду имеют сердце к любви открытое, а коли испытания проходят, друг друга всецело принимают, друг другу да Родам своим помогают, старших уважают, никого не осуждают, получают помощь от Бога и Предков великую, каждый в той мере, которую нести может.

Где живёт Любовь

Жила-была на белом свете девица Талина. Как-то, захотелось ей Роду своему благословенному помочь да понять, от чего в её жизни печали бывают, уныние на неё иногда нападает, сжимая сердце её невидимыми тисками.

В тот благословений день сидела она в своём саду, цветами любовалась да задремала, а пока дремала, видела дивный сон. В том сне шла она по тропинке сумеречного леса. Вокруг было мрачно и темно. Завывал холодный ветер, качая кроны елей и берёз, а небо было сплошь покрыто тяжёлыми тучами, закрывающими все звезды на ночном небе. Только луна, кое-как пробиваясь сквозь небольшие, свободные от туч пространства, чуть освещала проблесками своего света её путь.

Талина заметила белку, что прыгала по нижним веткам деревьев, словно сопровождая её в пути. «Всё не так одиноко и страшно, вдвоём, всё же, веселей», — подумала Талина, поглядывая на белку. В кармане у неё лежали три орешка, которыми она с радостью угостила свою сопровождающую.

Она шла медленно по тропе и размышляла о своей жизни. В её памяти всплывали события прошлых лет, которые тем или иным образом, когда-то ранили её сердце. Самыми значительными из них всегда были потери значимых и любимых ею в жизни людей. Она вспомнила и свою первую любовь, и свою любимую бабушку, и своего батюшку, и своих горячо любимых дядю и тётю по отцовской линии. «Как же хорошо, когда на сердце тепло и уютно, а все любимые и близкие рядом, здоровы, и у них всё хорошо. Это так согревает теплом и любовью, словно ясное солнышко сияет изнутри!» — размышляла Талина. Вспоминая родных и любимых, она заплакала немыми слезами, к её горлу подкатил ком. Она размазывала слёзы по щекам, словно стараясь стереть все свои печали.

Сумрак ночи тяжёлым грузом давил на её плечи, странным образом сковывая ей шею, создавая тяжесть в плечах. Вдруг, Талина услышала весёлое журчание ручейка. Его славная песенка компенсировала темноту пространства сумеречного леса, гармонизируя ближайшие окрестности.

Талина пошла на звук журчащей воды и вскоре увидела мерцание маленьких золотых искорок. Она двинулась на их свет, свернув немного правее. Совсем скоро она подошла к ручью. «Это ручей Здравия, истекающий из полноводной реки жизненного опыта твоего благословенного Рода», — услышала Талина за спиной уже знакомый ей, дивный, полный любви и сострадания голос. Этот голос принадлежал её Ангелу Хранителю, который следовал за ней и всегда, с самого момента её рождения, пребывал рядом с ней. Он часто давал Талине разные советы и подсказки, обогревая её своей безусловной любовью на трудных участках её жизненного пути.

Талина, наклонившись к ручью, увидела сухую в его русле веточку. Она достала её и положила на землю, зачерпнув воды в ладони, умылась прохладной водицей ручья. Печаль по счастливым событиям прошлого отступила её. В груди стало значительно свободнее, дышалось гораздо легче. «Я хочу отпустить свои печали по прошлому. Я проявляю от всего своего сердца благодарность Творцу всего сущего за своё счастливое детство и юность, за опыт первой любви, за всех своих родных, которые оберегали меня, лелеяли, одаривали теплом и любовью своих сердец. Я кланяюсь Творцу всего сущего и своим родным в благодарственном поклоне!» — мысленно шептала Талина. Ком в её горле исчез. Веточка, лежащая на земле, которую Талина достала из ручья растворилась, словно её и не было.

И тут Талина увидела, как над ручьём появилось ещё больше золотых искорок, а вода в нём заискрилась приятным, голубым, неоновым светом. Ручеёк внезапно исчез, а белка, сев на правое плечико Талины, обняла её шею своим мягким, пушистым хвостиком, словно согревая Талину тёплым шарфом.

Пошёл мелкий, грибной дождик. Талина подставила лицо каплям дождя. На её сердце стало гораздо светлее. Давящая тяжесть в плечах и шее снизилась. Талине стало гораздо легче, давящий сумрак сумеречного леса отпустил её.

«Поверни голову в сторону Любви! Помнишь, как это было раньше? Ты была весёлой, заводной девчонкой, доверяющей всему, что происходило в твоей жизни. Вспомни, вспомни, вспомни!» — пели ей капли грибного дождя. «Твоё сердце должно обновиться. Для этого надо залечить оставшиеся в нём раны», — вновь услышала Талина за своей спиной голос своего Ангела Хранителя.

Белка, сидящая у неё на плече, спрыгнула на тропу, в её лапках появился платок, и она, махая им, затанцевала.

«Слава Богу за всё! Как хорошо, что моя матушка в детстве читала мне сказки!» — подумала Талина, испытывая благодарность и любовь к Творцу всего сущего за свою матушку. «Я посылаю тебе своё тепло, искреннюю благодарность и любовь!» — воскликнула Талина, мысленно представив перед собой свою матушку.

Наслаждаясь каплями дождя, она словно малое дитё закружилась под его струями, радуясь ему, танцуя с ним и с белкой весёлый танец. В сердце Танины стало ещё светлей, появилась детская лёгкость в движениях. Ночное небо, немного рассеявшись от туч, показало Талине диск луны и маленькие мерцающие звёздочки. В ночном, сумеречном лесу стало гораздо светлее.

Талина, оглядевшись вокруг, прошла немного вперёд, как вдруг на её пути, прямо перед ней возникло странное резное зеркало. Оно состояло из нескольких фрагментов, беспорядочно расположенных между собой. Края фрагментов выступали из резной оправы зеркала, и в итоге образовывали неправильную, несимметричную форму семиконечной звезды. Сверху, яркими красными буквами горела надпись: «Моя жизнь разлетелась на осколки».

— Посмотри в отражение зеркальных фрагментов, — подсказывал Талине её внутренний голос.

— А разве можно смотреться в такое искажённое зеркало? — испугалась Талина.

— А ты вспомни комнату смеха, можно же было! Не правда ли? — подсказало ей её сердце всё тем же внутренним голосом.

Талина улыбнулась детским воспоминаниям, вспомнив комнату смеха в детском парке, в который она часто ходила со своими родителями. Она в очередной раз поблагодарила Творца, за своих чудесных родителей и счастливое детство, послала мысленно любовь и тепло своего сердца своим родным и близким и сама заметно повеселела.

За зеркалом вдруг появился странный, тёмный призрак в чёрном плаще. На его голову был накинут чёрный капюшон. Из черт его лица были различимы лишь красные, светящиеся глаза, которые смотрели прямо на Талину. На его поясе, на бечёвке висел ключ. Шапка ключа была резная, а в её отверстиях располагались три кедровых орешка.

— А ты не смотри, и тогда этот ключ останется у меня навсегда. Любопытство ещё никого до добра не доводило, — грозно сказал призрак, зловеще глядя на Талину. Он взял в ладонь ключ, поднял руку на уровне груди и сжал ключ в своём кулаке, не отрывая взгляда от Талины.

Талина почувствовала, как внутри неё что-то холодеет, и увидела, как по тропе к призраку ползёт шипящая гадюка.

— Зачем пожаловала? Не время ещё, — сказал призрак гадюке и, поймав её за хвост, засунул в невесть откуда взявшийся у него мешок, и перекинул его через левое плечо.

Талина, как в детстве, зажмурила глаза, ожидая, что Призрак исчезнет с её пути, вместе с гадюкой в мешке. Внутренним взором она увидела плодородное поле, засеянное спелыми, золотыми колосьями пшеницы. По полю, навстречу Талине, шла прекрасная Дева с косой до пояса, в красном, расписном сарафане. Подол сарафана украшала красивая, узорная вышивка. Рубаха под сарафаном была белоснежной. Рукава рубахи были вышиты красивыми красными узорами.

Дева, двигаясь навстречу Талине, ласково и нежно гладила спелые колосья пшеницы, она вся светилась невидимым светом, источая энергию тепла и любви. Приблизившись к Талине на расстояние трёх шагов, она молвила:

— Здравствуй, Талинушка! Моё имя — Благодарина. Я — Энергия Процветания и Плодородия твоего благословенного Рода. Посмотри — сколько спелых, чудесных колосьев вырастили твои Предки. Всё это их труды и заслуги. Это благоприносящие семена благих деяний твоих родных. В этом поле нет сорной травы. Поздравляю тебя, ты достигла того уровня, когда сможешь отпустить свою боль и простить саму себя.

Благодарина повернулась назад, в полуобороте, подняв правую руку к небу. Талина, следя взглядом за её рукой, увидела на голубом небе множество полупрозрачных улыбающихся лиц, которые с теплом и любовью смотрели на неё.

— Это благословенный Род твой Небесный. А я — сила Рода. Мы благословляем тебя в путь, на который ты сейчас вступила. На вот, возьми колосок, попроси у Бога прощения за всё, что тебе в зеркале отразится, да в сердце твоём отзовётся, напоминая тебе события твоей собственной жизни. Прошу тебя, ни на кого, кого в зеркале увидишь, не сердись. Ничью жизнь не осуждай. Непростые судьбы предков своих уважай. Смотри на них с любовью.

Талина почувствовала холод в центре груди, она поёжилась и, обхватив себя руками, начала растирать предплечья.

— Не бойся призраков, они обманчивы и иллюзорны. Тебе Дар свой принять надо и саму себя не отрицать. На добро силу свою с любовью направить. В тебе есть целительная сила, помни об этом! С Божьей помощью, ты многое преодолеешь! — сказала Благодарина Талине.

Словно птица крылья, раскинула Талина руки в стороны, навстречу солнечным лучам, и произнесла:

— Я принимаю себя и свой Дар, постараюсь силу свою на добро и с любовью направлять. Холод страхов и сомнений от себя отпускаю. У Отца небесного прощения за страхи и сомнения свои прошу. Жизнь свою всецело принимая, я за неё Творца благодарю. Себя всецело Ему доверяю, сердце своё к Любви открываю!

Талина почувствовала, как Солнце улыбнулось ей в ответ. Его лучи согревали её сердце, обнимая и напитывая его любовью и теплом. Холод в груди исчез, и она тут же согрелась. Талина вспомнила про колосок, данный ей Благодариной, она зажала его между своих ладоней и приложила ладони к груди, склонив свою голову в благодарном поклоне своему Роду и Благодарине.

«Плодородие, плодородие, плодородие Рода твоего. Твой благословенный Род выплакал много слёз печали и потерь. Не бойся того, что в зеркале проявится! Всё принимая, с любовью благословляй. Слышались в пространстве голоса.

Сердце Талины наполнилось счастьем, колосок в руках будто бы растворился и проник в её грудь. Талина закрыла глаза и, взглянув в глубину своего сердца, внутренним взором увидела, как колосок внутри неё растёт на плодородной вспаханной Земле.

Услышав громкий хлопок. Талина очутилась вновь перед зеркалом в сумеречном лесу. Вокруг в лесу от чего-то стало ещё светлее, а зловещий призрак уменьшился трижды в размерах, превратившись в маленького карлика, который зло смотрел на Талину своими глазами. Теперь он больше походил на злобного гномика, который сжимал изо всех сил в своей руке засветившийся с появлением Талины тёплым светом ключ.

Талина протянула, было, руку, чтобы забрать ключ.

— Не время ещё! Ишь, какая шустрая! Посмотрим ещё — на чьей стороне сила! — злобно сказал гном.

Талина, отвернувшись от него, улыбнулась белке и обратила свой взор к зеркалу, Края его фрагментов переместились и уже не торчали из его рамы столь остроконечно. Всмотревшись в один из фрагментов зеркала, она увидела в его отражении целую историю.

Из отражения на Талину смотрела женщина в чёрном, траурном одеянии. Невозможно было определить её возраст. Её лицо было окутано болью и горестью. Из глаз текли слезы, а её сердце разрывалось от нестерпимой боли. Глаза искали что-то вокруг, словно она потеряла саму себя и никак не могла сконцентрировать взгляд в одной точке. От неё веяло растерянностью и печалью, обидой и гневом.

Сердце Талины сжалось от сострадания, из её глаз отчего-то потекли слезы.

«За что? За что Ты наказал меня? Эти сердечные муки невыносимы! Их поймёт лишь тот, кто терял в своей жизни самое драгоценное. Чем я прогневала Тебя?» — кричала женщина в отчаянии, устремив свой взгляд в небо.

На небе прогремел гром, сверкнула молния, осветив всё вокруг ослепительным светом. На руках женщины появился ребёнок. Его руки и ноги безжизненно свисали с рук матери, лицо, как и он сам, было неподвижно. Ребёнку было лет 7 — 8 от роду. Это был русый мальчик. Было явно видно, что в нём нет жизни.

«Это уже третий ребёнок, умерший от голода в моей семье! Мне нечем, нечем их кормить! Зачем Бог дал мне их, если я не в силах дать им нормальную пищу и воспитывать в благости? С тех пор, как их отец покинул нас, мне не на что их содержать!» — стенала женщина из отражения, глядя на Талину стеклянным, потерянным взглядом. «Я больше никогда, никогда не хочу иметь собственных детей! Уж лучше сиротам помогать, чем своих кровиночек терять!» — промолвила женщина.

Прогремел гром, свернула молния, рядом с безутешной матерью появилась ещё одна женщина. Её лицо было мертвенно бледным и не выражало никаких эмоций. От неё веяло холодом. Из зеркала подуло холодным потоком воздуха.

«Никак, сама матушка-смерть пожаловала!» — подумала Талина.

Женщина в чёрном балахоне подошла к женщине, убитой горем, молча сняла с её рук ребёнка, с состраданием посмотрела на страдалицу, поставила ребёнка на ноги, обняла за плечи, повернулась спиной к женщине и вместе с мальчиком стала удаляться вглубь отражения. Мальчик шёл и постоянно оглядывался. Из его глаз текли слезы сострадания к матери. Вскоре они скрылись из вида.

Мать мальчика кивнула Талине головой и медленно стала удаляться вглубь зеркала.

— Я сочувствую твоему горю! Да воцарится мир в твоей Душе. Я направляю тебе свою любовь и искреннее сострадание. Прости тебя Бог. Благословенна будь, Благословенна будь, Благословенна будь, — только и смогла сказать Талина удаляющемуся отражению. Её глаза застилали слёзы.

Женщина в отражении оглянулась, поклонилась Талине головой и исчезла, скрывшись за туманом, который внезапно возник в отражении зеркала.

— Я принимаю тебя с теплотой и любовью в своём сердце, понимая твою боль и искренне сострадая тебе! Я вижу твою боль и твои страдания. Страхи и боль из себя отпускаю, Любовь проявляю. Прошу тебя смотреть на меня с любовью и разрешить мне жить своей собственной жизнью! Прости нас, Господи милосердный! — сказала Талина, вытирая слёзы.

В ответ, она услышала странный звук, словно капелька дождя звонко ударилась о зеркальную поверхность, а затем пропел тихим, чистым, хрустальным, коротким перезвоном хрустальный колокольчик.

Талина увидела, как мальчик шёл по пшеничному полю в белой, расшитой красными узорами рубахе и весело махал Талине рукой.

«Отболело!» — услышала Талина чей-то голос. Она увидела, как две части зеркала с левой, верхней стороны соединились в одну, образуя единый фрагмент теперь уже пятиконечного зеркала.

В сумеречном лесу начало светать, поднималась солнышко, оно обогревало Талину своими лучами. Талина поёжилась, растёрла свои предплечья, раскинула руки и подставила лицо навстречу солнечным лучам. Согревшись окончательно, Талина вновь услышала звук звенящего колокольчика и обратила свой взгляд в отражение собравшегося зеркального фрагмента.

Теперь в нём отражался большой, светлый дом. На переднем плане отражения, на полу, в большой, залитой солнечными лучами комнате, сидел маленький русый мальчик лет 7—8 и играл с очаровательным котёнком. Вокруг было тепло и уютно, в доме пахло свежевыпеченными пирогами.

Кроме мальчика в избе было много и других опрятно одетых маленьких деток. Тут были и мальчики, и девочки. Кто-то сидел на печке, кто-то играл чуть поодаль на полу, кто-то расположился на лавках.

Мальчуган, словно почувствовав внимание Талины, подбежал к краю отражения и весело помахал ей рукой. Его глаза светились счастьем, в них горел задорный огонёк любви к жизни, а в руках он держал маленький, золотистый колосок пшеницы.

Дверь в избу отворилась, в неё вошла женщина с коромыслом на плечах с двумя полными вёдрами воды. Она поставила вёдра на скамью и обратила взор своих лучистых глаз, светящихся добром и любовью, на Талину, кивнув ей головой, словно поздоровавшись с ней, она подошла к мальчугану, обняла его и, взяв за плечи, подвела к большому, деревянному столу. Ребятня тут же вся сбежалась за стол. Женщина налила всем молока из кринки и поставила на стол чугунок со свежесваренной картошкой и блюдо со сваренными яйцами. Никто из детей не прикасался к пище и к кружке с молоком, все чего-то ждали. Тут дверь в избу вновь отворилась, и в неё вошёл мужчина в длинной рубахе. Он оглядел с улыбкой избу, умылся и подошёл к столу. Он ласково погладил мальчугана и всех остальных деток по голове и вместе со всеми сел за стол. Мама семейства прочитала молитву и началась трапеза. Вся многочисленная семья сидела за одним столом и весело, под весёлые рассказы матушки и батюшки, с аппетитом уплетала варёную картошку и яйца, запивая вкусным, свойским молоком.

Тут в зеркале сменилось отражение, и Талина увидела чисто прибранный двор. По двору гуляли куры, где-то в хлеву мычала корова, и блеяли козы. Ярко светило солнышко, неподалёку стояла яблоня, увешанная красивыми наливными красными яблоками. Во двор вышла матушка большого семейства с ведром воды и, подойдя к самому краю отражения, словно плеснула в отражение чистейшей, родниковой водой из ведра, которую сама же недавно и принесла.

Отражение в зеркале исчезло.

«Усыновлённый сирота», — услышала Талина за плечами знакомый ей голос своего Ангела Хранителя. Она вспомнила, как тоже вместе с мужем помогали девочке, потерявшей отца, и как она всем сердцем приняла, словно родного сына своего супруга, мама которого страдала алкогольной зависимостью, как и мама той девочки, которой они вместе с мужем помогали в трудный период.

— Программа отработана, пора её закрыть. Принимаешь ли? — спросил Талину добрый голос Ангела Хранителя из-за её спины.

— Богу доверяю, его благодарю, с любовью принимаю, страхи и боль из сердца своего отпускаю. Род свой благословенный благодарю, — ответила Талина и, посмотрев в голубое небо, вновь поставила лицо согревающим, солнечным лучам, воздела руки к небу и вслух произнесла. — Как милосерден всепрощающий Творец всего сущего к Роду человеческому, отвечая на наши просьбы и мольбы, с любовью обогревающий наши сердца, исцеляющий всякую боль, утешающий в невзгоды жизненные, с любовью поддерживающий всех на нелёгком жизненном пути. Дивны дела твои, Господи, Слава Богу за все!!! — воскликнула в восхищении Талина из самой глубины своего сердца.

В этот момент она почувствовала, как вся изнутри наполнилось теплом, любовью и благодарностью. Она вновь ощутила лёгкое, мягкое, полное любви прикосновение к своей спине. Словно Ангел Хранитель обнял её своими крыльями.

Насладившись дивным ощущением от объятий своего Ангела Хранителя, Талина вновь обратила свой взгляд на следующий фрагмент зеркала, расположенный в правом, верхнем углу.

В отражении зеркала отразилось питейное заведение, в котором распивали спиртные напитки мужчины разных возрастов. Они вели себя неподобающим образом. Вокруг стоял туманом отвратительный смрад, заслоняя от Талины отражение зеркала. Талине стало противно смотреть на это, её показалось, что она слышит внутренним слухом отвратительное хрюканье свиней. Талина хотела было отвернуться от отражения, но что-то изнутри её самой сказало ей: «Не осуждай, не суди, смотри дальше».

Талина, пересилив отвращение, внимательно всмотрелась в туманное отражение зеркального фрагмента. Она увидела в дальнем, правом углу питейного заведения одинокого мужчину, сидящего за одним из столов. Перед ним стояло уже несколько выпитых кружек, он допивал очередную, обхватив свой лоб руками. Внутри его сердца чувствовалась тупая, режущая боль, которая словно обручами сковывала его грудь.

Многие из посетителей питейного заведения подходили к нему и звали за свои столы, кто-то просто присаживался ненадолго рядом, по-дружески хлопал его по плечу. Мужчина был безучастен ко всем, словно не замечая вокруг никого и ничего, пока один из мужиков не подошёл и не сказал ему:

— Что ты раскис, распустил тут нюни, словно девка красная. Не одна твоя зазноба в мир иной ушла. Мужик ты, или баба плаксивая? Пойдём к нам за стол, нечего тут в соплях собственных тонуть. Эка невидаль.

Мужик, грубо схватив одинокого мужчину за плечи, попытался поднять его с лавки, намереваясь сподвигнуть его подняться и присоединиться к его компании. Одинокий мужчина вдруг резко поднялся и, грубо оттолкнув нарушившего его одиночество человека, со всего маху двинул ему по лицу кулаком и гневно прокричал:

— Да что вам всем от меня надо? Сказано тебе: «Не лезь не в своё дело!»

Тут чуть не разгорелась пьяная драка. Благо, что остальные посетители питейного заведения схватили под руки того, что так настырно приглашал к своему столу и держали его впятером, пока второй не вышел, направившись шатающейся походкой куда-то по дороге, прочь от питейного заведения. Вскоре он дошёл до колодца, достал из него ведро воды и, вылив его себе на голову, отправился к своему дому.

Талина, следившая за всем происходящим, вновь почувствовала, как боль утраты мужчины отзывается в её собственном сердце пульсирующими, сжимающимися толчками. Она закрыла глаза, трижды глубоко вдохнув и протяжно выдохнув, вновь обратила свой взор в зеркальное отражение.

Она увидела, как мужчина зашёл во двор своего дома. Во дворе царил беспорядок. Где-то валялся топор, где-то развалилась поленница дров. Мужчина споткнулся о пустое ведро, чертыхнулся и зло пнул его, отчего ведро зазвенело и покатилось по двору. Дверь в дом открылась. На пороге его встречала матушка.

— Господи, сынок, Ильюшенька, молюсь за тебя, молюсь, а ты все никак не оклемаешься. Дай Бог тебе сил, пойдём в дом.

— Отстань, мать, я тут посижу, во дворе свежее, — ответил он и с трудом бухнулся на лавку возле дома, едва не свалившись с неё.

Мать покачала головой и, отправившись в избу, упала на колени пред иконою Богородицы и взмолилась:

— Избави, Господи, сына моего Илью от кручины, не виновен он в смерти Дарьюшки, а мается. Пресвятая Дева, обрати взор свой на сына моего, укрой его своим покровом. Господи, спаси и сохрани!

Тут дверь в избу отворилась, и в дом ввалился Илья.

— Хватит, мать, рыдать, сердце мне надрывать, да на коленях ползать! Что от этого толку? Дарью этим не вернёшь.

Мать, встав с колен, перекрестилась, подошла к сыну и строго так, но с материнской любовью, посмотрев на него печальным взглядом, сказала ему.

— Опять что ль завтра на кладбище пойдёшь? Дарье своей покоя не даёшь, сердце своё кручиной сковываешь. Сходил бы ты, сынок, в Храм Божий в воскресный день! Бог даст, попустит тебя кручина твоя.

— Дарью мне это не вернёт, а без неё мне жизнь моя не мила, не нужна мне такая жизнь. Не пойду, мать, я в храм. Может, и вовсе нет его — Бога твоего. А коли, Он есть, пусть расскажет мне, за что мне это.

— Опомнись, Сынок, не гневи Бога, у каждого из нас своя судьба. Жизнь, Богом данную, ценить надо. В какую бы яму судьбинушка тебя не завела, Господь милостивый всегда поможет. Вера нужна. Без веры как жить?

— Да что ты, мать, заладила? Про Бога мне плетёшь и плетёшь. Дарью этим не вернёшь. Ну и пусть кручина и горе Душу мою съедают, сердце надрывают, ничего мне больше не надобно, ничего от меня не осталось уже, и жить я не хочу, сдохнуть бы быстрее.

Покачала мать головой, перекрестилась, вновь к Господу о помощи взывая, да говорит сыну:

— Ложись, сынок, спать, я тебе там устелила. Отдохнёшь, а завтра поутру сходи, воды принеси, да дров бы надо наколоть. Батюшка твой как нас покинул, так и некому, окромя тебя, мужские дела делать. Я-то батюшку твоего отпустила. Бога не гневила, придёт время, смилуется Господь, и тебя попустит.

Сын махнул на мать рукой, улёгся на голую лавку, стоящую прямо подле стола, свечу со стола уронил, потухла свеча, а он, засыпая, всё бормотал: «Уж чем так жить, лучше век одиноким быть».

Мать, подняв свечу, вновь пала на колени пред иконами, продолжала свою молитву за сына, непрестанно крестясь, стоя на коленях кланяясь в пол, к Богу вызывая о помощи.

Тут сменилась картинка во фрагменте зеркальном, и увидела в ней Талина, как Илья поутру к Храму Божьему подошёл, долго у входа стоял и смотрел, о чём-то думал, да внутрь так и не вошёл, повернул от Храма, да и пошёл своей дорогой.

Затем в отражении зеркала новое отражение появилось, как лежит Илья в овраге, голова в крови, жизни в нём нет.

«Господи, помилуй!» — воскликнула Талина, перекрестилась и заплакала. Смотрит она, а в зеркале появились картинки, как рушили церкви, колокола сбрасывали, а после увидела, как сидит у самого купола Храма мужчина, и что-то там то ли чинит, то ли купол чем-то покрывает.

В отражении соседнего фрагмента зеркала рассмотрела она Старца с белой бородой, в монашеском одеянии да с посохом. Шёл он по дороге, молился непрестанной молитвой в сердце своём. Подойдя к самому краю зеркального отражения, он, глядя на Талину, перекрестил её и промолвил: «Благословенна будь, доченька! Бога не гневи, жизнь свою цени. От любви и веры, из страха потери, не отказывайся».

Сказал так Старец, перекрестил трижды Талину, глядя прямо ей в глаза из отражения, после чего, застилаясь светлым, белым туманом, отражение исчезло.

Вспомнила Талина, как когда-то в юности жизнь собственная ей была не мила, как сама от любви отказалась, из страха вновь пережить боль предательства и потерь. «Жизнь без любви, как измена своему собственному сердцу. Прости меня, Господи! Ничего не случится того, чему быть не должно». Талина подняла взгляд свой к небу, помолилась с осознанием, искренней, сердечной молитвой, у Бога от всего сердца прощения попросила.

Облака развеялись, выглянуло солнце ясное, обнимая Талину своими лучами, согревая сердце её, снимая чувство излишней вины, что в сердце её пластом тяжёлым лежал. Плавился пласт тот и исчезал, освобождая в сердце Талины место солнечным лучам.

Возрадовалась Талина, Бога за всё возблагодарила.

Вновь обратила свой взор к зеркалу Правды, посмотрела на фрагмент внизу зеркала. Заструился во фрагменте туман клубами, зашипело что-то, словно кто огонь водой полил, дыма едкого напустил, пожар притушил, а как развеялся дым, так увидела она в отражении фрагмента зеркала следующую картинку.

Сидит во дворе богатом барин, чай с кренделями из самовара попивает. Стол его богато накрыт, барин сам важный, нос кверху задирает да со змеем Гордыничем чай попивает, только сам того Змея Гордынича и не видит. Подошёл к барину крестьянин, в ноги ему кланяется, на колени встал, просит у него зерна мешок.

Сменилась картинка в зеркальном фрагменте и увидела Талина крестьянскую избу. Сидят там дети малые семеро по лавкам, ложками деревянными по столу стучат, кушать просят. Увидела Талина поле с колосьями. На поле то саранча напала, попортила весь урожай, а потом появилось поле с потрескавшейся, пересохшей без влаги землёй.

Вновь отражение фрагмента зеркального сменилось, змей Гордынюшка из пасти пар выпустил, да на барина, его не видящего, паром тем и пыхнул. Осерчал барин на бедного крестьянина, прогнал его со двора, обозвав попрошайкой неблагодарным. Крестьянин, выходя со двора, вытер слезы и, махнув рукой, промолвил: «Чтоб дети твои так жили, как мои живут. Ибо сам ты только тогда нужду мою поймёшь, когда богатство свои, своим трудом наживать станешь да многое из него потеряешь».

В отражении зеркальном вновь туман заклубился, зашипело что-то, словно кто горящее холодной водой поливал, огонь тушил, и исчезло отражение.

Тут она увидела, как в соседнем фрагменте зеркала возник образ женщины в красном сарафане, держащей каравай на расписном рушнике. Смотрит дева на Талину тёплым взглядом и сказывает: «Здравствуй, внученька, встречаю тебя хлебом солью, призываю страждущим помогать, о себе не забывать, в меру давать, в меру принимать. Пусть твоя правая рученька не знает, что делает левая. О добре не жалей, во славу Господню хлебом насущным делись, нищим подавай, власти и богатства себе не взыщи, змея Гордынича не зови, любовью сердце согревай, во славу Господню твори. Господь мудрый, благой каждому воздаст по делам его, ему и прибудет. Пусть скупость да жажда власти и славы мимо двора твоего ходят. Милосердие проявляй, щедрой рукою давай. Прибудет у дающего страждущему, во славу Господню».

Тут исчезло в зеркале отражение, а в руках Талины краюха хлеба появилась. Вкусила Талина Хлеба сего и поняла, что вкуснее его ничего и не пробовала.

«Род твой благословил тебя на благие дела, сие исполняй, благословенна будь», — вновь услышала она за спиной голос своего Ангела Хранителя.

Поклонилась Талина в благодарственном поклоне своему Роду, Ангелу Хранителю, благодаря их за советы мудрые, возблагодарила Отца небесного, за то, что посылал ей на пути страждущих и возможность милостыню подавать да молвила: «Буду исполнять. Ибо щедр Отец наш небесный, изобильны руки его на Дары Роду человеческому».

Смотрит Талина на зеркало, а оно всё почти и выровнялось. Зазвенел колокольчик хрустальным перезвоном, поднялся туман от земли, исчезло зеркало, словно его и не было.

Огляделась Талина вокруг. Нет ни зеркала, ни призрака страшного, ни змеи, лес сумрачный посветлел, в берёзовую рощу превратился, а сама Талина очутилась на светлой, солнечной поляне.

Смотрит она, а на поясе её ключ висит, тот, что у призрака был, к ключику бирочка приложена, а на бирочке той текст светится: «Ключик сей тебе тайны трёх Родов откроет, сокровенную память предков проявит».

Порадовалась Талина тому, что исчез призрак, а ключ у неё в руках очутился, огляделась вокруг, а земляники кругом полным-полно, да цветущие травы благоухают. Вдохнула она аромат цветущих трав, легко, легко ей дышаться стало, словно скинула она гору с плеч. Собрала Талина в ладонь лесную землянику, опрокинула целую горсть в рот и тут же пробудилась ото сна.

С тех пор живёт Талина своей жизнью с любимым супругом во здравии и благополучии, в благодарности Отцу небесному. В уныние больше не впадает, в радости пребывает, жизнь свою, Богом данную, ценит, сокровища души своей бережёт, сердце от змея Гордыни оберегает, о сне своём помнит, заветы исполняет, в жизни своей благо проявляет, страждущим помогает, сердце любовью и благодарностью от ран исцелила, от обид очистила. Дышится ей легко и свободно, полна она сил и энергии, чтоб творить в своей жизни благие дела.

Сказка о шахматной пешке