Бесплатный фрагмент - Инновации: инструкция по применению на примере Азербайджана

Об авторе

Урхан Самед оглы Сеидов — научный исследователь Центра политической психологии. Прошел обучение по программам «Государственная политика» Гарвардской школы Кеннеди, «Технологии и инновации» Стэнфордского университета, «Инновации и стратегия» Массачусетского Технологического института, «Управление современными средствами массовой информации и Международная журналистика» Лондонской Школы экономики и нескольких других ведущих университетов мира.

Автор более 30 научно-популярных статей на темы «Инновации», «Мягкая сила», «Глобализация», «Информационные технологии и стратегические коммуникации».

---

Отзывы о книге

«Основываясь на теоретической базе инноваций, автор подробно описывает их практическое применение на примере Азербайджана и раскрывает методы использования инноваций в государственном управлении. Концепция инновационной экосистемы и „цифровой силы“, рассматриваемые автором, находят сегодня убедительное воплощение в современной политической реальности нашей республики. Книга имеет высокую значимость не только для Азербайджана, но и для всех желающих вступить на путь инновационного развития».

Тахир Ф. Миркишили,
доктор философии по экономике,

депутат Парламента Азербайджана

«Новые технологии, появляющиеся и развивающиеся у нас на глазах, меняют повседневную жизнь людей, бизнес-модели корпораций и стратегии государственного управления. Книга Урхана Сеидова исследует многие важные вопросы, которые ставит цифровая трансформация перед управленцами всего мира и дает ответы, актуальные для социального и экономического развития Азербайджана, диверсификации его экономики, повышения качества жизни людей.»

Владимир В. Коровкин,

Руководитель исследовательской лаборатории инноваций и цифровых технологий Московской школы управления СКОЛКОВО

---

25.01.18

Будущее инновационного развития государства: Блокчейн-Правительство

«Мы решили вложить наши деньги и веру в математическую основу, свободную от политики и человеческих ошибок».

Тайлер Уинклвосс,

сооснователь социальной сети «ConnectU»,

крупнейший инвестор в Биткойн

Сегодня в мире насчитывается более 3 миллиардов человек, зарегистрированных в тех или иных социальных сетях. То есть, почти половина населения земного шара хотя бы часть своего времени проводит в обновлении своего статуса в сети или получении оттуда информации. А это, в свою очередь, говорит о том, что сегодня «Кремниевая долина», географически уже давно вышедшая за пределы города Пало-Альто, фактически сама создает для пользователей и реалии, и «правду», которую они получают. И хотя цифровая революция и взрывной рост объемов данных «Big Data» повышают продуктивность, открывая новые возможности для развития экономики, главной проблемой человечества сейчас становится не нехватка информации, а, во-первых, сложность выявления ее достоверности и, во-вторых, уместность ее последующего применения.

Безусловно, социальные сети в перспективе способны сделать общества более открытыми и демократизированными, давая всем необходимую платформу и тем самым делая правительства более транспарантными и подотчетными. Но в то же время социальные сети могут создать и иллюзии: общества, разнообразия, силы, свободы… А также — придать импульс распространению радикальных идей.

Правительства разных стран уже на себе ощутили повсеместное (и отнюдь не всегда позитивное) влияние социальных сетей. Именно поэтому такие государства, как Франция, Германия, США, Великобритания, сейчас принимают законы, нацеленные на ограничение монополии гигантов Кремниевой долины. Однако, к сожалению, очень часто бюрократические аппараты XIX века, даже имея на вооружении технологии XX-го, безуспешно пытаются решить проблемы, поставленные XXI-м веком. Уже ни для кого не секрет, что демократия (в том виде, в каком она существовала до сих пор) не справляется с вызовами времени. Рост популизма и национализма в традиционно демократических странах опроверг теорию о том, что демократически-транзитные процессы двигаются только в позитивном русле, а устоявшиеся демократии не могут скатиться обратно.

В своей новой книге «Homo Deus: Краткая история будущего» Юваль Ной Харари, профессор исторического факультета Еврейского университета в Иерусалиме, утверждает, что величайшим грехом современности является блокировка потока данных, а величайшим благом — свобода информации. По его мнению, именно поэтому СССР проиграл «холодную войну», а американцы стали богаче и счастливее. Дескать, все дело в свободе информации, и капитализм одержал верх только потому, что был более эффективен в обработке информации, а коммунисты просто не справлялись с технологическим прогрессом XX века.

Однако на дворе уже XXI век, и по мере возрастания объема и скорости обмена информации такие демократические институты, как выборы, политические партии и парламенты, могут стать просто не нужными, и по той же причине — недостаточной эффективности обработки данных. Ведь скорость развития технологий давным-давно превзошла скорость политических процессов.

Для более детального анализа ситуации рассмотрим краткое изложение основных трендов, происходящих в мире в связи с глобализацией.

1. Мировая экономическая трансформация стала столь всеобъемлющей, что сумела создать новую мировую политику. Государства более не являются замкнутыми и не могут исключительно самостоятельно контролировать свою экономику. Мировая экономика, с расширяющейся торговлей и финансами, сделала экономики государств гораздо более взаимозависимыми, чем когда-либо.

2. Коммуникации основательно революционизировали пути и средства, с помощью которых мы общаемся с остальным миром. Сегодня, живя в одной части планеты, можно в режиме реального времени наблюдать события, происходящие в другой ее части. Электронные коммуникации коренным образом изменили наше представление и о социальных группах, в которых мы работаем и живем.

3. Сейчас, больше, чем когда бы то ни было, культура обретает некую глобальную унификацию, причем настолько, что большинство районов городов мира стали похожими друг на друга. Большая часть городского мира разделяет общую культуру, по большей части сформированную Голливудом.

4. Мир становится все более однородным. Различия между людьми постепенно стираются.

5. Время и пространство (в их классическом понимании) стали рушиться. Наши старые представления о географическом пространстве и хронологическом времени подрываются скоростью современных коммуникаций и медиа.

6. Начинает возникать глобальная политическая культура, сопровождаемая транснациональными социальными и политическими движениями. И чаще всего приоритетом становится подчинение транснациональным и международным организациям, нежели государственным.

7. Развивается космополитическая культура. Люди стали «мыслить глобально и действовать здесь и сейчас».

8. Возникает культура риска, когда люди осознают, что основные опасности, с которыми они могут столкнуться, носят глобальный характер, и государства не способны с ними бороться.

Анализируя все вышесказанное, своевременное появление технологии blockchain (блокчейн) и криптовалюты кажется не простым совпадением, а логическим развитием, основанным на широком доступе к информации. В своей первой статье, опубликованной еще в 2008 году, анонимный творец этой технологии, действующий под псевдонимом «Сатоси Накамото», отметил, что ее изобретение направлено на решение фундаментальной проблемы доверия. Авторы знаменитой книги «Стратегия голубого океана» Ким Чан и Рене Моборн из европейской топ-бизнес-школы INSEAD еще в 2006 году в своих исследованиях пришли к выводу, что люди скорее будут доверять и свободно сотрудничать с «системами», независимо от того, выиграют они или проиграют «системе», если процесс будет справедливым.

Тому уже есть примеры. В таких странах, как Судан, Кения и Южная Африка, в течение прошлого года наблюдался всплеск использования биткойнов.

В развивающихся и пограничных рынках криптовалюту рассматривают, как убежище от политических и экономических потрясений. Биткойн также стал средством для преодоления финансовых препятствий, таких, например, как отсутствие обычных банковских услуг, ограниченный доступ к иностранным валютам или даже действия в обход санкций.

Центробанки развитых стран и ведущие эксперты предупреждают инвесторов держаться подальше от таких валют и не доверять им, утверждая, что это всего лишь очередной «пузырь». Тем не менее, на пограничных рынках люди, наоборот, обращаются к биткойну именно потому, что не доверяют местным банкирам или самому государству.

---

Что же такое блокчейн?

Это технология, благодаря которой стали возможны биткойн и другие виртуальные валюты. Она представляет собой распределенный реестр, в который заносится информация обо всех сделках. Это надежное и удобное хранилище данных о транзакциях — к тому же его можно запрограммировать так, чтобы процедура сделки запускалась автоматически. Одним словом, это платформа, которая позволяет людям прийти к соглашению практически, о чем угодно и без посредников. Что обеспечивает основу для социальных контрактов, основанных на принципе консенсуса.

Согласно мнению профессоров делового администрирования Гарвардской школы бизнеса Марко Янсити и Карима Лакхани, с появлением блокчейна мир изменится: информация о договорах в цифровом виде будет содержаться в распределенной базе данных, а сами записи будут защищены от удаления и изменений. Все соглашения, задания, выполненная работа и платежи будут закодированы и снабжены цифровой подписью и уникальным идентификатором. Информацию можно будет проверить и передать кому угодно. Посредники — юристы, брокеры, банкиры — возможно, уже и не понадобятся. Люди, организации, машины и алгоритмы будут легко и беспрепятственно взаимодействовать друг с другом и заключать сделки. Словом, потенциал блокчейна просто не поддается описанию.

В своей статье в журнале Forbes Александр Болдачев, аналитик eGaaS (Electronic Governmentas as a Service) и Олег Стреленко, генеральный директор eGaaS, пишут, что появление и развитие блокчейн-технологии заставило задуматься о принципиально новых возможностях реализации e-Government. По результатам отчета «Укрепление доверия к правительству» (январь 2017), подготовленного IBM Institute for Business Value (IBV), «девять из десяти руководителей стран планируют в 2018 году инвестировать в разработку блокчейн-решений в области финансовых операций, управления активами, управления контрактами и соблюдения нормативных требований». И если раньше Электронное правительство подразумевало собой лишь набор отдельных инструментов для оказания услуг гражданам и бизнесу через социальные интернет-порталы, то внедрение технологии блокчейна может перевести саму идею электронного правительства на новый уровень. По словам Болдачева и Стреленко, речь идет уже не просто об удобном сервисе, а о принципиальном переформатировании самой деятельности государства, ее полном погружении в цифровую экосистему блокчейна.

Уже сегодня технология блокчейн используется повсеместно, а правительства некоторых государств решили вплотную изучить вопрос использования этой технологии в государственном управлении.

Например, Швеция уже работает над созданием резервной базы данных сделок с недвижимостью на базе блокчейна.

Китай, Грузия, Украина, Гана также приступили к разработке системы регистрации прав собственности на землю посредством создания реестров на базе блокчейна Биткойн.

Дубай вообще планирует стать первым в мире правительством на базе технологии блокчейн, тем самым существенно снизив расходы на бюрократический аппарат.

Эстония в свою очередь анонсировала запуск пилотной версии «App Store» для электронного правительства на базе блокчейна. Кроме того, эта страна создала программу e-Residency, которая предоставляет любому человеку стать «электронным» гражданином Эстонии и пользоваться всеми правами реальных граждан. Теперь каждый желающий может открыть счет в банке с использованием национальной банковской электронной системы или зарегистрировать компанию. Таким образом, правительство Эстонии позволяет участвовать в этой программе гражданам из разных стран мира, получая дополнительный источник для пополнения бюджета.

В России также была создана рабочая группа для использования технологии блокчейн в госуправлении. Чиновники правительства должны будут пройти курс обучения основам блокчейна под названием «Введение в технологии распределенных реестров (блокчейн)».

Одним из главных и перспективных направлений в этой сфере, учитывая высокий уровень безопасности и транспарентности, также является использование блокчейна в процессе голосования, что, возможно, поднимет планку прозрачности демократических выборов и станет новым эталоном либерализма.

Итак, анализируя все вышеперечисленное и сопоставляя это с современными путями развития демократии, можно смело утверждать, что сегодня адекватное решение нынешних проблем базируется вовсе не на насильственном насаждении демократии или искусственной подмене западных ценностей, а на развитии скорости и методов передачи информации через интернет. Эволюция интернета и мобильной телефонии, и их повсеместное распространение приведет в результате к общей эволюции сознания общества, а внедрение технологии блокчейн позволит облегчить загруженность правительств, фильтруя информацию не через усиление контроля, а посредством децентрализации доступа к ней. И, быть может, тогда человечество вступит наконец в новую эру, когда каждый голос действительно будет услышанным и значимым. Ведь тогда его будет учитывать искусственный интеллект, функционирующий на основе рациональных алгоритмов, свободных и от политики, и от человеческих ошибок.

Список использованных источников:

Блокчейн против бюрократии: электронное государство на основе технологии распределенного реестра | Forbes.ru. 2018. [ONLINE] Available at: https://clck.ru/J3yzQ. [Accessed 19 January 2018].

Датаизм как новая религия. Кто придет на смену Homo sapiens? [ONLINE] Available at: https://republic.ru/posts/88564. [Accessed 18 January 2018].

Noah, Y., 2017. Homo Deus. Vintage.

Правда о блокчейне | Инновации: Технологии | Harvard Business Review Россия. [ONLINE] Available at: http://hbr-russia.ru/innovatsii/tekhnologii/a18821/. [Accessed 18 January 2018].

Harvard Business Review. 2018. Fair Process: Managing in the Knowledge Economy. [ONLINE] Available at: https://clck.ru/J3z35. [Accessed 19 January 2018].

Foreign Affairs. 2018. How Europe’s New Internet Laws Threaten Freedom of Expression | Foreign Affairs. [ONLINE] Available at: https://clck.ru/J3z3j. [Accessed 18 January 2018].

Foreign Affairs. 2018. How to Counter Fake News | Foreign Affairs. [ONLINE] Available at: https://clck.ru/J3z4M. [Accessed 18 January 2018].

Matina Stevis-Gridneff in Nairobi, Kenya, and Georgi Kantchev in London. 2018. Bitcoin Is a Hit in Countries Where Locals Face Currency Troubles — WSJ. [ONLINE] Available at: https://clck.ru/J3z4r. [Accessed 19 January 2018].

---

13.02.18

Монополия в эпоху цифровых технологий, или Новые корпорации зла

«…такие компании, как Facebook, Google, Amazon, Alibaba и Tencent, использовали методы, присущие пропаганде и азартным играм в казино, такие как постоянные уведомления и различные вознаграждения, способствующие психологической зависимости»

Роджер Макнейми

Большинство продуктов, которыми мы пользуемся в настоящее время, выпускается компаниями «большого бизнеса». Мы водим автомобили (если повезет, то немецкие), у нас есть смартфоны iPhone и плоские экраны Samsung, мы покупаем недорогие вещи на Amazon и eBay и т. д. Подавляющее большинство фирм в реальном мире работает в условиях несовершенной конкуренции (Дж. Сломан, К. Хиндл и Д. Гаррат). И работу многих отраслей современной экономики — телекоммуникаций, кабельного телевидения, интернет-индустрии (от социальных сетей до поисковых систем), медицинского страхования, фармацевтики, агробизнеса etc. — невозможно понять через призму конкуренции. В этих отраслях конкуренция существует в виде олигополий, а не классической, «чистой» конкуренции, описанной в учебниках. И последствия этого очень серьёзны.

Многие представления о рыночной экономике базируются на модели конкурентных рынков, где предельные доходы соответствуют социальному вкладу. Но именно эти взгляды приводят к определенным сомнениям, когда речь заходит о вмешательстве государства в экономику. Если рынки фундаментально эффективны и справедливы, то даже наилучшие правительства мало что могут сделать для изменения ситуации. Но если рынки опираются на злоупотребление могуществом, тогда основания для laissez-faire (политики невмешательства в экономику) исчезают. Более того, в данном случае битва против укоренившегося могущества на рынке становится не просто битвой за демократию, но и битвой за эффективность и всеобщее процветание (Джозеф Стиглиц). Применяя принцип Парето, можно сказать, что 20% компаний контролируют 80% рынка. Некоторые предприятия просто должны быть большими, чтобы быть прибыльными и способными достигать экономический масштаб (Р. Хусан). Но какова другая сторона медали?

Не так давно такие компании, как Google, Facebook, Amazon делали мир лучше. Сегодня же их обвиняют в том, что они слишком крупные, подрывают конкуренцию, вызывают привыкание и разрушительны для демократии, если кратко — BAADD (big, anti-competitive, addictive and destructive to democracy). Все упомянутые платформы достигли большого влияния благодаря выгодному использованию «сетевых эффектов» (The Economist).

Если бизнес или производство представлены только одной или двумя крупными компаниями, это создает монополию или олигополию. Компании идут дальше по этому пути, создавая картели. И все это ставит практически непреодолимые барьеры для прихода новых игроков; более того, «большие компании» (к примеру, Amazon) вытесняют с рынка многие небольшие магазины.

Однако такие компании, как Microsoft, утверждают, что часть огромных доходов, полученных через монополию, хотя и естественную, помогают им больше реинвестировать в НИОКР (научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы). Принято считать, что именно крупные фирмы, как правило, являются главными двигателями технологического прогресса, и что общество будет более обеспечено, если компании, занимающиеся НИОКР, будут консолидированы (У. М. Коэн и С. Клеппер).

Действительно, оборот некоторых крупных транснациональных корпораций превышает национальный доход многих малых стран. (Fortune Global 500). Конечно, это дает им большую силу и влияние на общество и на власть. «Монополии» и их лобби хорошо представлены в Вашингтоне, и большинство американцев согласно с тем, что у них «слишком много власти» для влияния на торговую, налоговую, внешнюю и трудовую политику. Более того, сейчас мы все чаще слышим о коррупции и подкупе политиков и крупных корпораций (The Economist).

Проблема так же заключается и в том, что чем крупнее становятся эти компании, тем больше информации о пользователях они получают. В одном из последних интервью Дара Хосровшахи, гендиректор Uber и бывший гендиректор туристического сервиса Expedia, приводит пример из практики своей предыдущей компании: «Когда человек покупал билеты у нас на сайте, их поиск занимал несколько секунд. В течение этого времени пользователю показывали картинку пустынного острова, тем самым настраивая его на возможное следующее путешествие. Затем мы решили поэкспериментировать и стали показывать фотографию пассажира, опоздавшего на поезд. Посыл был таким: если не купишь билет, то опоздаешь. Продажи увеличились. Затем мы сменили картинку на фото человека, сердито глядящего на кредитную карту. Не знаю почему, но продажи вновь поднялись. Потом мы поставили фотографию с коброй, глядящей на пользователя и как будто говорящей: лучше купи билет, не то… Сработало на ура. Это лишь один из примеров, как без ведома пользователей над ними, по сути, проводили эксперименты с целью повысить результаты продаж».

По мнению Юваля Ноя Харари, автора мировых бестселлеров «Sapiens: Краткая история человечества» и «Homo Deus: Краткая история завтрашнего дня», информация чрезвычайно важна, поскольку мы достигли точки, когда можем «взламывать» не только компьютеры, но и человеческий организм. Для этого нужны две вещи: большая вычислительная мощность и огромный объем данных, в частности, биометрических. До последнего времени ни у кого не было таких инструментов для «взлома» человечества. Ими не обладали даже КГБ или испанская инквизиция, имевшие возможность наблюдать за людьми круглосуточно. Зато теперь они, кажется, появились…

Что касается социальных обязанностей, компании часто жертвуют своей прибылью в пользу социальных интересов. Но такая щедрость не всегда вызвана исключительно «хорошими намерениями»; чаще всего это обусловлено финансовыми выгодами, которые получают компании — например, снижение налогов или государственные субсидии (Ф. Л. Рейнхард, Р. Н. Стэвинс и Р. Х. К. Вейтор). А иногда крупные корпорации используют социальную деятельность, как часть своей маркетинговой стратегии, сотрудничая, к примеру, с ЮНЕСКО. Предварительное исследование описало такие покупные пожертвования по социальной причине как «встроенную премию» (Т. Хендерсон и Н. Арора). В данном случае уместно процитировать М. Фридмана: «Социальная ответственность бизнеса заключается в увеличении прибыли».

В последнее время вопрос о том, является ли большой бизнес выгодным или вредным для общества, стоял в повестке дня многих дискуссий в условиях рецессии, что поставило под сомнение многие ранее принятые институты общества. Действительно, следовало бы предположить, что до рецессии большой бизнес, включая и крупные банки, считался чрезвычайно позитивной частью того, что задумывалось как процветающее и преуспевающее общество. Создавались рабочие места, обменивалась валюта, стимулировалась экономика. Крупный бизнес допускает плавное перемещение людей, валюты, идей и развития между странами и обществами, и они обеспечивают средства импорта и экспорта, которые позволяют обществу процветать во многих отношениях. Как считает Кассис (1997), именно концепция крупного бизнеса действительно позволила Великобритании и другим странам в первую очередь индустриализироваться, а в конечном итоге стать современным, процветающим, управляемым бизнесом-обществом, которым мы и были до рецессии.

С наступлением кризиса у общественности, СМИ и даже политиков возникло почти непосредственное восприятие того, что культура большого бизнеса, в котором большие транснациональные компании чувствовали себя в некотором роде непобедимыми и стоящими выше практических и моральных законов и ограничений, — обвинялась в тех бедах, что последовали за крахом. Кроме того, считали, что она ответственна за развал успешного и процветающего общества, к которому давно привыкли и отдельные люди, и правительства, и страны целиком. Сегодня существует множество точек зрения и аргументов, которые можно привести в качестве доказательств того, что большой бизнес действительно наносит ущерб обществу. Есть ощущение, что культура большого бизнеса насквозь прогнила, эгоистична и с неуважением относится к обычным людям. Карни писал, что «корпоративная Америка любит республиканцев и демократов, а республиканцы и демократы любят большой бизнес» (2011). Это характерное представление является своеобразной чертой недавнего недовольства по отношению к крупным предприятиям: что они и правительство объединяются для создания своего рода элитного клуба, куда обычным людям либо не будет доступа, либо они сами не проявят к нему интерес. Был ряд и других ситуаций, которые поспособствовали созданию такого ощущения, а также появлению и укреплению консенсуса в отношении того, что большой бизнес рассматривается как наносящий ущерб обществу.

Глобализация предоставляет возможность большому бизнесу беспрепятственно проникать в развивающиеся страны и получать там конкурентные преимущества и огромные прибыли из-за отсутствия конкуренции со стороны отечественных компаний (Дж. Сломан, К. Хиндл и Д. Гарратт). Крупные мировые компании могут даже использовать свою власть для вывода отечественных производителей из бизнеса. Большинство этих компаний являются западными, поэтому вместе с бизнесом они внедряют и западную культуру. Другими словами, «большой бизнес» становится очень влиятельным в каждом аспекте жизни принимающей страны. И развивающиеся страны становятся таким образом очень зависимыми от него.

Ответ на вопрос о том, насколько пагубным для общества является «большой бизнес», полностью зависит от того, каким будет это «общество» в любой отдельно взятый момент времени. Во времена, когда культура потребления была основой западного общества, большой бизнес во многом был движущей силой, которая позволила этому произойти; во времена жесткой экономии, когда неизбежно возникает желание вернуться к «более простым» временам, большой бизнес, вполне вероятно, будет подвергаться порицанию. Эта проблема чрезвычайно сложна, и ее решение зависит только от времени.

Список использованных источников:

Bussière, M. — Pérez‐Barreiro, E.-Straub, R. Taglioni, D. (2011) Protectionist Responses to the Crisis: Global Trends and Implications, The World Economy Vol. 34 No. 5 826

Read, R. (2005) The Political Economy of Trade Protection: The Determinants and Welfare Impact of the 2002 US Emergency Steel Safeguard, The World Economy Vol. 28 No. 8 1119

Viju, C. — Kerr, W. A. (2011) Protectionism and Global Recession: Has the Link Been Broken? Journal of World Trade Vol.45 No. 3 605

Anonymous, (2006) Dogmeat and the truffle pig. The Economist, September 7. Available at https://clck.ru/J3z6D

I.A.R. Lakshmanan and G. Ratnam, (2012) China Gets Cheaper Iran Oil as U.S. Picks Up Tab for Hormuz Strait Patrols, Bloomberg, Jan. 12, Available at http://www.bloomberg.com/news/2012-01-12/china-gets-cheaper-iran-oil-as-u-s-pays-tab-for-hormuz-patrols.html

Timothy P. Carney, (2006) Big Business and Big Government, Cato Institute Jul. 21, Available at http://www.cato.org/research/articles/cpr28n4-1.html

B.Roach, (2007) Social and environmental responsibility of corporations, Nov. 7, Available at https://clck.ru/J3z7o

R.M.Abrami (2009) Preferential Treatment: The New Face of Protectionism? July, HBR

W.M. Cohen and S. Klepper (1996) REPRISE OF SIZE AND R&D, The Economic Joumal, 106 [July], 925—95

A.M.Cole, R.C.Bond, I.G.Bjork, N.Gilliat, (1961) Is Business Abandoning the Big City? Jan.-Feb. HBR

T. Henderson & N. Arora, (2010) Promoting Brands Across Categories with a Social Cause: Implementing Effective Embedded Premium Programs, Journal of Marketing Vol. 74 November 41–60

Stavins R, Reinhardt F & Vietor R (2008) Corporate Social Responsibility through an Economic Lens, John F Kennedy School of Government, Harvard University, Working Paper Number: RWP08—023.

R.Z. Lawrence & R. E. Litan (1987) Why protectionism doesn’t pay, May-June HBR

C. Wilcox, Concentration of Power in The American Economy, HBR

R.C. Feenstra (1992) How Costly is Protectionism, Journal of Economic Perspectives, Vol. 6 No. 3 159—178

Timothy P. Carney (2011) The Big Ripoff: How Big Business and Big Government Steal Your Money. John Wiley and Sons.

Cassis, Y. (1999) Big business: the European experience in the twentieth century. Oxford University Press

Chandler, A. & Amatori, F. (1999) Big business and the wealth of nations. Cambridge University Press.

Helm, T. (2012) David Cameron to curb «fat cat’ pay. The Guardian.

Portas (2011) The Portas Review — an independent review into the future of our high streets. Department for Business, Innovation and Skills.

Bhagwati, J. (1989) Protectionism. MIT Press.

Bowlin, E. (2009) Free Trade, Protectionism, and the Founding Fathers. Dog Ear Publishing,

Carbaugh, R. (2010) International Economics. Cengage Learning.

Hearst, D. (2012) David Cameron’s Saudi Arabia visit sits oddly with his support of democracy. The Guardian.

Takatoshi, I. (1993) Trade and protectionism. University of Chicago Press.

Sloman, John and Hinde, Kevin (2007), Economics for Business, 4th ed., Prentice Hall /Pearson, chapters 10, 11, 23 and 24.