Бесплатный фрагмент - Инерция во времени

Корон — 2
Разгадка живых тайн
Часть — 2

«… о жизни и ее возможностях, которые она открывает перед нами», — К. Эвелин Марк

Аннотация

И вот Анна готовиться к третьему учебному разряду. Впереди непростой выбор, который надолго оставит след на ее картине жизни — определение факультета. Только это лишь малая задача из тех, что поджидает Анну в Мировой Академии, ибо тайны раскроются с новой силой. Отныне возникающие вопросы будут касаться ее видовой принадлежности и рода, члены семей которого напомнят о себе в момент, когда Анна потеряет над собой покровительство директрисы.

Ранее из-за производства всеми известного ритуала-отмены Договора Дня и Ночи элементаль Духа открыто заявила о себе, чего так добивалась заполучить Делора, рожденная из семьи хорошо притаившегося врага Анны. Впрочем, Делора — лишь озлобленный ребенок по сравнению с ее матерью, представляющей реальную угрозу семьи Вичвилл. Как говорится: «Яблочко от яблоньки не далеко падает…». Так ли это?

Пролог

Всем привет, это снова я, Анна Вичвилл — встречный булыжник на чьем-то пути, которого старательно пытаются смести со своей дороги все, кому не лень. Как уже становиться ясным, никто по итогу этой игры не выходит ни победившим, ни проигравшим. Мне казалось, что все трудности, выпавшие на мою долю, были тесно переплетены с элементалью Духа — главнейшей частью Древнего Круга — самого могущественного сообщества на планете Корон.

А что если эти «трудности» были как раз закономерны? А если и закономерны, то вовсе не из-за элементали? Какое же меня ждало изумление, когда мне удалось ответить на эти вопросы. Возникающие из ниоткуда интриги сбивали с толку, и, да, я нескоро узнала, откуда дует ветер. Нужно отметить, что я, наконец, предстану перед «о, жаждущем власти» Корнелием, которого мне так негативно нахваливали окружающие, хотя и его лепта была не раз усердно проявлена. Этот найт встанет на мою сторону, как и многие другие. Только что заставит их всех помочь мне? Вот это замечательный вопрос.

Я предпочла жителям Корона то, о чем они постоянно твердили — спокойную нормальную жизнь с правом собственного выбора. Разве это не достойное каждому желание? И даже заполучив его, они продолжали устраивать беспорядок.

Будьте готовы к тому, что быть «биологическим сосудом» самой Квинтэссенции — это узкая дорожка, ведущая к извечной борьбе против сторонников, давно ослепших от озаряющей их идеи заполучить громадную власть. Здесь-то и будут поджидать меня роковые подарки судьбы, которые приведут к чему-то совершенно новому… Именно тогда слова Эрии о том, что ее может не оказаться рядом, заиграют явственным смыслом. Ничего, как прежде, уже быть не могло. Все приобретало абсолютно другие краски в моей палитре жизни, сумевшие исказить все, что окружало ранее, как и меня — жертву чужой мести. Как бы я не сопротивлялась подобным мыслям, моим приоритетом должно было стать избавление от врагов, поддержка близких и, наконец, обретение истинного «Я». Ну, а как все вышло в действительности, расскажу вам прямо сейчас.

Глава 1
ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ

Жизнь человеку, как правило, дается один раз и, в основном, случайно. До того, как вновь передать историю своей «увлекательной» жизни, я заранее была уверена, что, как женщина, обязана спилить дерево, разрушить дом, вырастить дочь и, состарившись, благополучно отчалить в Мир Иной. Однако теперь-то я четко осознала, что не стоит оговаривать свои планы вслух — слишком большая вероятность того, что что-то может пойти не так… Впрочем, я не жалею, что время распорядилось иначе. Порой жизнь выкидывает такое, что лучше остановиться и подобрать. В этом мне помогла директриса по имени Эрия, пролившая свет на что-то исключительно безвозвратное для меня раз и навсегда.

Помниться, сначала мне пришлось несладко, но я каким-то образом справлялась. Конечно, то, что приключилось со мной, надолго останется на моей памяти темным пятном. И не верьте тем, кто говорит, будто бы время лечит раны. Нет. Время не лечит раны — время глушит память. В этом кроется существенная разница. Только вот ее не проведешь: в ненужный момент она может всполошить все ваши мысли и самозабвенно захлестнуть в грезы прошлого. Важно — не остаться в этом прошлом.

Как нестранно, после ритуала-отмены Договора Дня и Ночи пострадавшие государства стремительно приступили восстанавливать свои ресурсы. Мировая Академия этим не отличилась. Отныне я могла разглядеть это место во всех ее проявлениях — при полном распорядке дня и ночи, и воочию насладиться всеми прелестями красной звезды Аи́ри, являющейся частью поистине специфической бинарной солнечной системы под названием «Ди-Эстре́ла».

Моя миссия, по которой я непреднамеренно прибыла на Ко́рон, была выполнена с приведенным ритуалом-отмены. Подошел к завершению и мой учебный разряд в Академии. Все учащиеся спешили освободить жилые корпуса и отправиться домой в свои города, в родные семьи, где их так долго ждали. Для Кайлы Аомо́ри, Энжи Фла́мма и Райли Кинне́ра прибытие домой означало полное освоение их образовательной программы в стенах Мировой Академии. Они стали выпускниками, готовыми продемонстрировать миру все свои профессиональные качества. Еще ни разу в жизни меня так не ломало изнутри от расставания с теми, кто глубоко и надежно закрепился в моем сердце и памяти.

Я заранее готовила себя к тому, что остро восприму разлуку с файром. Правда, не настолько, чтобы провести целый месяц в смятении «до нее» и наедине с непреодолимой звенящей болью непосредственно «после». Да и как быть нам с Нией без сумасшедших речей Кайлы? Я старалась не терять самообладание и с улыбкой на лице просыпаться с мурчащим котом над головой. Такова была моя жизнь. В конце концов, главное в жизни — это сама жизнь.

Мой свыкшийся режим времяпрепровождения и трагичное саморазрушение от расставания с возлюбленным сменились двумя месяцами «самовосстановительных каникул» в доме директрисы. Как мой официальный опекун, она милосердно приняла меня к себе, откуда я предвкушено ожидала встречу с предстоящими учебными буднями. Я хорошенько запомнила тот день, когда отправилась в укромное жилище Эрии, в котором когда-то впервые оказалась после судьбоносного падения с огромного достопримечательного моста Земного города Тре́нта.

Директриса предпочитала баловаться трансперемещением — способом появиться столь внезапно и эффектно, чего переносилось на мне не совсем здраво. Обычно, при подобном перемещении ничего не успеваешь понимать, особенно, если к самому ответственному мигу просто на всего не будешь готов. Тебя словно уносит в воздушный водоворот, в котором быстро сменяются стороны направления и сила притяжения. Голова идет кругом до внезапного потемнения в глазах, восприятие тела теряется в пространстве, непонятно в моменте: то ли падаешь, то ли взлетаешь. А когда ощущаешь твердую опору под ногами, то состояние «после» мозгом воспринимается блаженно, но не сразу. Отходящий эффект дает о себе знать еще некоторое время: наплывает дурнота, дыхание сбивается от мощного выброса адреналина, хочется согнуться, чтобы уже остановить то ранее заданное головокружение. Только тогда осознаешь, что с тобой произошло, и больше ничего: смутно помнишь сам процесс перемещения, даже место, с которого все началось. Мозг не успевает подавать сигналы, чтобы испугаться или поддаться панике. Может, и поэтому я отчетливо запомнила тогда и то волнение, и то головокружение.

Пара секунд трансперемещения — и мы очутились напротив двухэтажного светлого особняка, находившегося посреди высокого плотно разросшегося леса и отлично скрывавшегося от постороннего внимания за вьющейся на внешнем фасаде густой листвой, щекочуще шелестевшейся от благоговейного Виге́рского ветерка. Здание также, как и прежде, предстало перед нами в потрясающем величии, вынуждая впечатлено перехватывать дыхание от исходившего от него таинственной силы.

Этот дом таил в себе много чего удивительного. Любопытство заглянуть в каждую комнату давно изводило меня до неузнавания. Весь первый этаж этого огромного на первый взгляд особняка был заполнен множеством функциональных комнат, при каждом подсчете которых я постоянно сбивалась от количества различных по форме и цвету дверей, иногда пропадавших либо изменявших место расположения. Второй этаж отличался типичными спальными комнатами и легкой атмосферой за счет гармоничного размещения мебельных конструкций, проникаемого через панорамные окна дневного света и уютной гостиной зоной в общем коридоре. И, наконец, самое, что не есть, любопытное в этом бесподобном жилище, я отдаю нижнему этажу, иным словом — подвалу, куда директриса неоднократно просила меня не соваться. Что ж, свою судьбу я не искушала. До определенной поры времени.

Когда я неуверенно шагнула за порог входной двери, отворившей Эрией передо мной, то сразу подумала над тем, что меня могли поджидать перемены. Спросите, с чего я это взяла? Что ж, для начала стоит напомнить то, что в моем распоряжении было целых два месяца в окружении самой Эрии, заранее позаботившейся о моем образовании даже после окончания учебного разряда. Не теряя понапрасну моего свободного времени, она помогала мне в полном освоении навыков владения ко́ронского языка и некоторых тем по социологии, предусмотренных для изучения на третьем разряде. А когда директриса вовсе оставляла меня одну в своем доме, то я по принципу проб и ошибок практиковала навык сверхэнергетического влияния и училась «чувствовать основу», которой руководствуются маги, усидчиво постигая малейшие техники производства сверхэнергии. Безусловно, кое чему я научилась в Мировой Академии после ритуала-отмены, но большой методологический вклад в период моего пребывания за ее пределами привнесла именно директриса, мудро подошедшая к идее того, чтобы использовать мое безделие во благо местной цивилизации.

Пожалуй, самое успешное мое достояние за проведенные каникулы пришлось на душу моего непоседливого кота по имени День, с которым оказалось, действительно, весело проводить время. Дело в том, что директриса великодушно поведала мне об одном заманчивом ритуале, с помощью которого я смогла наделить своего питомца интеллектуальной одаренностью. Мне было страшно проводить опыты над своим любимцем, но знаниям и опыту директрисы я доверяла, как ничему более. Так, практически моими руками она произвела это мероприятие, выбив из моей головы все ресурсы, которые я положила на этот небезопасный по своей природе эксперимент. По итогу, передо мной предстал не просто разумный кот, а говорящий кот. Причем, ненасытно говорящий на коронском языке. Как выяснилось, Эрия вразумила ему местную речь, как однажды она проделала этот трюк со мной, когда я только начала знакомиться с миром Корона.

В один из беззаботных моментов моего самостоятельного времяпрепровождения я бежала по лесу, а точнее — плыла, оставляя после себя хвост черного дымового завеса.

— День, не отставай! — невысоко паря над землей, крикнула я своему мохнатому другу.

— Так нечестно! — недовольно воскликнул он среди густой растительности, молниеносно придвигаясь точно гепард.

Я понимала, как непросто было моему верному пушистику передвигаться с дерева на дерево, пробегая ветвистые препятствия, появляющиеся на его пути. Впрочем, он был не из тех, кто так легко сдавался. Позже Эрия поведала мне, что, воздействовав на кота своей сверхэнергией, я ненарочно открыла ему свой взгляд на мироздание. Многие черты характера, присущие мне, можно было очевидно разглядеть в нем, страдавшем чрезмерной заносчивостью при нашем постоянном общении.

В нашей надуманной игре в «догонялки» мне посчастливилось первой выбраться из плотной зелени леса. Как бы я не летала, а переизбыток кислорода мучил злодейски так, что кружилась голова. Подобное не сказать о моем маленьком сопернике, твердо державшимся на четырех лапах. Ну или, по крайней мере, делавшего такой вид.

— Ха! — непобедимо возгласил он. — Ты едва стоишь на ногах, а, значит, победа принадлежит мне!

— Скрой свое самолюбие, комок шерсти, — невсерьез отреагировала я.

— Что?! Это нечестно! Я требую реванша!

Отчаянные вопли моего питомца заставили позабавиться его представлением. На смиренно дружелюбной ноте мы продолжили подбираться к дому Эрии, за пределами которого под предлогом невинных блужданий по бескрайнему лесу я так и приноровила поддаваться зову элементали Духа, жаждущей время от времени своего проявления. Для меня это не составляло проблемы, кроме той, когда мне приходилось испытывать на себе жуткий стыд от того, что директриса замечала мое измененное биополе. Вообще следует сказать, что Эрия часто покидала свой дом. Казалось, она возвращалась лишь для того, чтобы убедиться, что со мной все было в порядке. Уверена, она вполне могла быть осведомлена, что я вытворяла в ее отсутствие, постигая границы возможностей элементали Духа при негласном правиле, что я контролировала все проявление «волшебного» субстрата в себе, а Эрия контролировала меня. Все просто. Я не пыталась выяснить, что действительно стояло за истинными намерениями директрисы. Кто знает, что могло скрываться за ее отзывчивостью? Меня привлекала забота этой женщины, нравилось, каким авторитетом она становилась в моих глазах. Это бесценное чувство. Я ни за что не хотела его потерять. Эрия будто заполняла оставшуюся во мне холодность той, кто растила меня с детства на Земле. Может, поэтому я безукоризненно следовала всему тому, что велела мне директриса.

Вновь зайдя в просторный коридор, как и в первый день меня захлестнула теплая энергетика этого здания. Я нерасторопно поднялась на второй этаж в самое уютное местечко. Им была гостиная с высоким потолком и огромными окнами во всю стену, через которые открывалась завораживающая картина природы. Упиваясь тем, чего мне приходилось видеть в тот ясный фировый день, я удобно разместилась на длинном белом диване, с подавленной тоской осознавая, что соскучилась по учебной рутине, по привычному общению и новым знакомствам. Последняя неделя моих каникул в доме директрисы уже подходила к завершению. Теперь все складывалось совсем иначе, и в какой-то степени мне не терпелось проникнуться этим новым «новым», чтобы попытаться окончательно отпустить еще сдерживающий и изводящий образ прошлого.

— Готова завтра вернуться в Академию? — раздался за спиной уверенный голос Эрии.

Я резко обернулась, запоздало уловив ее присутствие. Магическая сверхэнергия Эрии ярко воспринялась на моей коже, подтверждая ее недавнее возвращение.

— Да… Жду не дождусь, — довольно согласилась я и взглянула в спокойный ярко-голубой взор директрисы.

После открытия себя миру она не изменяла тех предпочтений во внешности, когда представлялась загадочной Фризой Дэвис, скрывавшей свое лицо под огромной шляпой, которую она подбирала в тон своего закрытого длинного наряда. При всем этом окружение вокруг нее существенно поменяло свое отношение к ней. Это я, точно, могла сказать об учащихся. Малейшая негативная оценка в адрес директрисы негласно табуировалась. От этого мне было гораздо легче, поскольку после ритуала-отмены какое-то время мне приходилось защищать репутацию Эрии от излишней критики, которая редка заканчивалась миром.

— Завтра я приду за тобой ко второй половине дня, — мягко уточнила она. — Будь к этому времени готова.

— Хорошо, — радостно улыбнулась я.

— Мне пора в Академию. Вернусь позже обычного. Не скучай.

— Не буду, — с воодушевлением ответила я, после чего Эрия мило улыбнулась и исчезла, оставляя после себя легкий лиловый дымок, сразу же рассеявшийся в воздухе. Вот так я и оставалась одна. Одна в замечательном особняке, в котором все не чаяла души.

Последующие остатки моего дня проходили в раздумьях о том, как же теперь могла сложиться моя предстоящая жизнь в Академии. В глубине души я оставалась все тем же отшельником, медленно, но верно постигающим границы коронского мироздания. Я не знала наверняка, каким факультетом мне стоило себя обеспечить и каким будущем одарить.

Движение впереди моментально оборвало ход моих дальнейших мыслей, и я уже смотрела, как шагавший ко мне блудник нес в своих зубах небольшой кусок плотной бумаги. За это лето мой любимец наглядно изменился: стал крупнее, тяжелее и грязнее после своих суточных прогулок под открытым небом, не изменяя своих привычек, с которыми рос на моих глазах с того самого момента, когда я выкупила его в четырехмесячном возрасте на городской ярмарке.

Запрыгивая ко мне на диван, День невнятно пробубнил, еще не успевая разжать челюсть от загадочной ноши:

— Смотри, что я нашел.

— Что это? — тут же покосилась я на заманчивое изображение. — И где ты вообще это взял? Ты не должен рыться в чужих вещах. Напомню, мы здесь не живем, а гостим.

— Да-да… Ты вместо того, чтобы возмущаться, почему я весь в тебя, взглянула бы на тех, кто там изображен. Думаю, тебе будет интересно узнать…

— Узнать, что? — задала я вопрос и пригляделась к фотографии, на которой была изображена Эрия, стоявшая в объятии темноволосого и хорошо сложенного мужчины на заднем плане Академии, показавшейся мне немного другой. Недостроенной.

— …что у нее был ребенок, — ответил он, и это не могло не заинтересовать меня. Рассмотрев фотографию повнимательней, я заметила полуслепую кроху, замотанную в лиловую ткань, которая была достаточно заслонена между парой, но кот явно не знал меры. — Или есть уже.

— И что? — с долей ревности процедила я и отпрянула от себя фотографию. — Меня это не касается. Ровно, как и тебя. Верни ее на место или… Нет. Я сама это сделаю. Где ты ее достал?

Я проследила за вольно расположившимся напротив котом. Его бесстыжая белая мордашка недовольно надулась.

— Где же твоя любознательность? — обделено произнес он, развернулся и подался обратно в коридор.

— Глубоко зарыта от греха подальше! — крикнула я ему вслед.

— Сочувствую! — воскликнул он, и образ того, куда он направлялся, резко вспыхнул у меня в голове, напоминая об Эвэ́я. Она была нимфой Животного мира, одной из участников Древнего Круга, которые бесконтрольно врывались в мою жизнь с неясной частотой. Элементаль Духа знала все, что я хотела бы знать, и таким образом предоставляла мне малейшую возможность реализовать задуманное, которое могло только взбрести в голову. Где-то это сходило мне с рук, а где-то совершенно сбивало с толку.

— А ну СТОЯТЬ!

Наглец шустро ринулся вперед. Я поспешно материализовалась в другой части дома, в которой находился неприступный подвал. День появился передо мной на повороте и, совершенно не ожидая моего скорого появления, в испуге подпрыгнул на месте. С усмешкой на лице я скрестила руки и лениво навалилась на стену, следя за продолжением этого представления. Как ни в чем небывало, мой благоверный прижал свой белый хвост к полу и стал гипнотизировать взглядом дверную ручку.

— И что дальше? Мне вот интересно, как ты проник туда, когда дверь заперта? — продолжала я следить за ним, держа на скрещенных пальцах краешек фотографии.

— Ловкость лап! А сейчас открой нам дверь. Ты же собираешься вернуть фотографию на место?

Я тяжело выдохнула и недовольно оторвала себя от стены. Интерес разузнать о директрисе больше, чем то, что она преподносила мне, определенно, не сможет оставить меня в покое, если я так просто отступлюсь. Принимая все нагаданные для себя последствия, я осторожно повернула округлую рукоятку, будучи убежденной, что дверь откроется с помощью моей сверхсилы, однако нет: дверь была просто заперта без каких-либо магических блоков.

— Я не рада тому, что мы делаем… — немного взволновано призналась я.

— Да, я тоже. Вперед, — ответил кот и ловко прошмыгнул за дверь первым.

Я фыркнула и поспешила за ним сквозь темноту, пока белый свет ламп, полностью заслонявших собой весь потолок, автоматически не зажегся над нашими головами. Первое, что попалось мне на глаза, когда я спустилась вниз, оказался рабочий стол, изготовленный из темного и толстого слоя дерева, на котором лежала еще одна фотография.

«Пару книжных шкафов и письменный стол?» — задумалась я, изучая скромное подвальное помещение. Подойдя ближе к столу, я рассмотрела следующее фото. Теперь уже на нем радостная Эрия и тот же мужчина были на лугу, держа в руках запиленного двухгодовалого ребенка. Я положила первую увиденную фотографию рядом со второй, смиренно понимая, что моя энергетика, легко считается Эрией, если она в скором времени явиться сюда. К сожалению, энергия элементали была невообразимо мощна. Чтобы очистить следы моего присутствия, требовалось время, другая энергетика либо специальные блокаторы. Конечно же, всем этим я не располагала.

— Смотри здесь что-то написано… — сообщил День, отвлекая своим звонким голоском мое внимание.

Взглянув туда, куда указал мой питомец, я заметила на правом опорном элементе деревянного письменного стола вычерченное имя. Слово было выскоблено кривым неумелым подчерком на коронском языке. «Тиа́на».

— Смею выдвинуть теорию, что это почерк ребенка, — верно предположил кот, снова приглядываясь в текст. — Может это мольба о помощи?

— Нет, День, — немного усмехнулась я, безотрывно исследуя надпись. — Это имя. Тиана.

— Возможно, она — ее дочь?

— Возможно, — огорченно согласилась я, выйдя из своего забытья и обнаружив, как мой кот скрылся за дверью еще одного помещения. — Эй. Подожди меня!

Я торопливо раскрыла перед собой еще одну дверь и увидела кромешную тьму. Покрутив ладонью, я тут же выпустила несколько ослепительных шаров света, ярко озаривших комнату от чрезмерной черноты. Повсюду у каждой стены были расставлены огромные стеллажи с травами и костями, стекляшками с жидкостями и породами разных сверкающих камней. Это помещение напоминало кладовую, заполненную различными вещами: безжалостно лежавшими на полу высокими стопками книги, свернутыми картами, желтыми свертками в прозрачной вазе, картонными коробками, химическими пробирками. Даже заметила примечательный дезактивированный миовитонский минерал, хранившейся на полке стеклянного серванта.

День запрыгнул на возвышенную тумбу и снова мяукнул, подзывая к себе. Я обернулась на его зов и застала еще одну фотографию, висевшую на стене в широкой деревянной рамке. На этот раз на ней была Эрия, держа в руках того же маленького ребенка, и в нижнем углу рамки было прикреплена мелкая табличка с русской надписью: «Тиана». Прошло достаточно много времени с тех пор, как я прочла с роду изученные мне русские буквы, ясно напоминавшие о простой жизни на Земле. Этот билингвизм давался мне непросто, словно жизнь до прибытия на Корон была каким-то длинным сновидением, не значившем определенное «ничего». Но кем же являлась эта «Тиана»? Неужели у директрисы, правда, есть дочь? И почему ее имя было написано русскими буквами? Боюсь, эти вопросы окажутся тихо меркнувшей тайной еще долгое время.

На следующие сутки, как и было обещано, Эрия явилась с напоминаем, что ожидала нас внизу. То, что пришлось увидеть в подвале, я решила утаить от нее, хотя прекрасно осознавала, что от директрисы мало, что можно было вообще утаить. Мой скромный коронский чемодан был практически собран. Его особенность заключалась в том, что он физически отталкивался от твердой поверхности, передвигаясь за специальным устройством, которое я свободно крепила на лямку своего рюкзака.

Напоследок осмотрев свою комнату, я кратко замерла напротив телефона, подаренного моей подругой Нией. Помниться, в ходе одного из моих самостоятельных экспериментов этот телефон подпал под влияние моей сверхэнергии, которая вывела это устройство из строя, жестоко оборвавшее меня от общения с теми, с кем я продолжала на тот момент поддерживать связь на расстоянии.

Я отчаянно вздохнула, живо пихнула телефон в задний карман идеально пошитых брюк и услышала кошачьи вопли на лестнице:

— Ты там скоро?! Фриза уже открыла портал!

Я немного усмехнулась. Мой кот окончательно не мирился с тем, что директриса теперь зовет себя настоящим именем.

— Что-то новенькое… — подумала я вслух, выбираясь из комнаты. — Обычно она использует трансперемещение, видимо, знает, как я на него реагирую…

— Может, ты продолжишь говорить, когда мы окажемся по другую сторону портала?

— Ты так соскучился по той черной кошечке Кейтлин? — с издевкой поинтересовалась я, не вдаваясь в его ворчание.

Кот наглядно прищурил глаза, и я проследила, как его белая морда недоброжелательно вздулась.

— Я ведь тоже могу и тебе кое-кого припомнить, — не остался в долгу он, бессовестно напоминая о Райли — моем первом на Короне парне, о котором мое сердце без устали продолжало трепетать. Гаденыш, конечно же, знал, чем можно было меня задеть. Уголки моих губ непроизвольно приспустились, и я молча отправилась вниз, следя за направлением моего, отчасти, самостоятельно движущегося чемодана.

На первом этаже, как я и предполагала, был образован портал в виде кружившего против часовой стрелки крупного лилового завеса. Я почувствовала резкий наплыв волнения от воспоминания, с какой болью покидала учебные просторы. Деня послушно не отходил от меня, извивался от нетерпения, что мог по-новому взглянуть на малоизученную территорию. Прижав губы, я заставила себя пойти вперед и шагнуть сквозь лиловую пелену, моментально приведшую нас к главным вратам Мировой Академии.

Глава 2
ВОЗВРАЩЕНИЕ В АКАДЕМИЮ

Портал автоматически захлопнулся, рассекая поток местного жаркого ветерка. Я остановилась и бегло проследила за разговором ярких легатов Администрации Академии, координирующих установленный режим дневных классов — директрисы и заместителя дневных классов.

Совершенно не желая вдаваться в подробности их диалога, я с упованием отвлекалась на обширные просторы полюбившегося мне места.

— …мы еще не раз вернемся к этому вопросу, — закончила диалог Эрия и скоро повернулась ко мне. — Анна, ты уже знакома с заместителем дневных классов… С этого года для решения вопросов, касающихся твоей особенности, тебе следует обращаться к Татьяне Фа́ривен.

Я недоверчиво перевела взгляд на эту женщину с примечательным худым телом и длинными темно-каштановыми волосами, уложенными в высокий изящный пучок. Она была обличена в темно-сером платье, которое открывало ее бледноватые руки и длинную тонкую шею. Мне редко доводилось ее видеть в прошлом учебном году. Хотя, признаться, я мало на что вообще обращала свое внимание после ритуала-отмены. Уж больно сладка была моя жизнь до окончания учебного года.

— Здравствуйте, Татьяне Фаривен, — я старательно натянула улыбку для той, кто так всеобъемлюще изучала меня внешне.

— Рада тебя здесь видеть, элементаль, — нерасторопно высказала она в ответ, позволив мне еще больше погрузиться в ее темно-серый взор, жадно скользивший по мне. Пронесшийся по телу неприятный фриссон заставил поежиться. Я сдержано протопталась на месте. Что-то произошло в тот момент. Трудно понять, что именно, но что-то, определенно, вынудило меня среагировать на эту женщину.

— До прибытия в Мировую Академию я специализировалась на выявлении способов предотвращения и урегулирования конфликтов между представителями разных видов. В случае возникновения малейших конфликтов, можешь смело обращаться ко мне в удобное для тебя время. Могущество элементали Духа не сможет продолжительное время оставаться непроявленным. Многие недооценивают, какое влияние может оказать воздействие псионической энергии. Обладая ею, носитель всегда несет в себе потенциальную угрозу.

Я недовольно отреагировала на скрытое заявление Фаривен о том, что она обо мне думала. Этот сразу же заметила директора.

— Анна, мы уже обсуждали это. Необходимо позаботиться о том, чтобы избежать возможной угрозы, — убедительно напомнила она, совершенно не уступая моей раздраженности, которую я воспитанно старалась сдержать. Но я не сдержалась.

— Сейчас речь идет о моей угрозе или обо мне как угрозе?

Я обделено уставилась на Фаривен и Эрию в поисках ответа на свой вопрос. В этот момент между нами нависло напряженное молчание, которое уже ясно давало понять, что на самом деле имели виду представители Администрации Академии, немного обескураженно стоявшие передо мной из-за того, что я позволяла разговаривать с ними в вольной манере.

— Анна, — с новым усердием обратилась ко мне директриса. — Твое недовольство совершенно излишне. Татьяна Фаривен пытается сказать, что влияние на тебя элементали Духа никогда не прекратиться, и следует обезопасить себя от ее неконтролируемых проявлений. Когда подобное произойдет, ты знаешь, к кому обратиться, если меня не окажется рядом. Ни одна предшественница не смогла оставаться собой после принятия такой силы. Данный разговор еще подождет… Мы отложим его на подходящее время, а сейчас не стану тебя задерживать. Ты можешь разместиться в одном из корпусов, пока они свободны.

— Так и сделаю, — согласно кивнула я, зрительно попрощалась с Фаривен и Эрией и импульсивно отправилась вдоль главной аллеи, постепенно сбивая с себя нервозный мандраж.

— Эй! Подожди! — заговорил мой кот, не успевая идти в одном темпе со мной, после нескольких секунд нашего безмолвного движения. — Что на тебя нашло?

— Я не знаю! Мне не понравилось то, что они стали говорить обо мне… — с досадой ответила я и заметила, как чемодан, всюду паривший за мной, потерялся из моего поля внимания. Я недовольно оглянулась назад и увидела, что День умудрился запрыгнуть на него.

— Они говорили не о тебе, — осуждающе упрекнул меня он, принимая более удобную позу на парившем за мной чемодане. — Они говорили с тобой о том, что тебе следует делать, когда ты выйдешь из-под контроля.

— Об этом я и говорю! — воскликнула я и позже осознала, что этот кот был прав. Я слишком близко приняла заявление заместителя дневных классов о том, что элементаль Духа представляет собой угрозу, невзирая на то, что носителем Квинтэссенции являлась я.

Я глубоко втянула в себя свежий воздух и двинулась дальше.

— С тобой это происходит уже не первый раз… Ты знаешь, что чем чаще ты погружаешься в Мирену, тем сложнее тебе не взаимодействовать с ней. Что я тебе говорил про гармонизацию?

— День сейчас не лучший момент, чтобы промывать мне мозги… — продолжила я разговор со своим негодником, пока не обнаружила на травянистой пустоши возведенный величественный монумент с изображением директрисы в героический позе, делающей шаг вперед с грациозно поднятой рукой вверх.

Я с особым интересом приблизилась к огромному воззванию, и увиденное кратко отрезало меня от действительности. Эта статуя была сделана из особого материала — молочного минерала, неизвестного своими значимыми свойствами в противодействии магическим проявлениям. Говоря простым языком, этот обелиск с легкостью мог очищать энергетику учащегося, который бы испытывал на себе постороннее сверхэнергетическое влияние. Идея о создании источника энергии, который бы очищал от магического проявления, излишний раз доказывала, что Мировая Академия располагала всеми шансами считаться самым лучшим учебным заведением в мире. Только и это было еще не все. Я пораженно отвела взор, когда обнаружила рядом с каменной персоной директрисы другой мемориал. Вторая фигура отличилась серым камнем с темно-красными прожилками, вокруг которого возложено небольшое пространство, предназначенное для всех, кто пожелает выразить свою благодарность, оставив на нем значимую для себя вещь. Подобное уже происходило в прошлом году, когда мне приходилось, как истукан, стоять и краснеть от разных дарований в память тем, кто выжил в период проведенного мною ритуала-отмены. Данное мероприятие посвящалось вовсе не мне, даже не элементали, а самим жителям, у которых появился шанс изменить свою жизнь к лучшему. Так, что та серая статуя, установленная рядом с Эрией, прямиком и полностью изображала элементаль Духа, ровно, в том обличии, в котором довелось мне быть в день ритуала-отмены.

— Это что? Ты? — изумился кот, и мое сердце забилось еще чаще. Лучше приглядевший, я обнаружила, что на каменной фигуре Мирены было изображено мое лицо. На какое-то мгновение я забыла, как нужно стоять. Тело сковало от дикого страха столкнуться с общественным мнением по поводу возведенной статуи, особенно, рядом с Эрией. Это могло положить начало новым сплетням и вымыслам, которые бы стали преследовать меня уже с начала учебного года.

— А где я? — раздалось позади ворчание моего кота. — Почему меня там нет?!

Еще некоторое время я изучала каменную «себя», неосознанно мирясь с тем, что продолжала искать непонятного одобрения от окружения. Не дождавшись от меня никакой реакции, День приблизился ко мне. Я глянула на его обворожительную белую мордашку и сказала:

— Пойдем отсюда. Нам нужно определиться с комнатой, помнишь?

Прощально проведя взглядом по каменным фигурам, я продолжила намеченный путь к наиболее комфортному местечку для себя. Территория Академии неизменно сохраняла свою живописность, очаровывая ненавязчивым дуновением приятного ветерка, уносящего за собой аромат цветущих растений, которые продолжали завораживать местные дендрарии.

— Что-то я не заметил на твоем лице удивления, — язвительно произнес мой питомец, не отпуская разговор о ранее увиденном. — Ты разве знала об этом?

— Нет, День, я ничего об этом не знала, — сдержанно пояснила я и призналась. — Вся эта публичность не для меня. Тем более, ты знаешь, что после того, как я заступилась за найтов в тот вечер, у большинства учащихся отношение ко мне поменялось… Сколько и без того завистников у меня теперь объявиться? И кто знает взбредет ли им в голову что-либо предпринять, чтобы исправить эту ситуацию?

— Кто же отважиться подобраться к тебе сейчас? Ты же не дашь себя в обиду?

Я ничего не ответила, с трудом соглашаясь с тем, что мне попытался вразумить белошерстный любимец.

— Может в нем? — предложила я и остановилась напротив первого корпуса. — Быстрее будем добираться до Академии.

— Мне без разницы, — равнодушно отмахнулся кот, и я вздохнула от того, что мой благоверный не разделял всех моих взглядов.

Полностью отдавшись внутреннему предчувствию, ведущему меня достаточно давно, я прямиком направилась к первому корпусу.

— Предположу, ты выбрала этот, чтобы чаще пересекаться с магом?

— Говоря о маге, ты имеешь виду Кейтлин? — тут же сообразила я, открывая входную дверь корпуса.

Кот утвердительно мыркнул.

— Возможно, ты прав, — признала я и с предвкушением заглянула в холл, — но я очень сомневаюсь, что она поселиться здесь вновь. Ее непредсказуемости можно только позавидовать…

Я замедлила свой ход и оценила местную обстановку. Общий интерьер и расположение мебели в гостевом холле и огромной общей кухни были аналогичны корпусу, в котором я провела свой первый учебный год. Разница между новым и старым выражалась лишь в цветовой палитре и другими изображениями на витражных окнах.

День проскочил мимо меня и играючи вскарабкался вверх по лестнице. Я улыбнулась и помчалась вслед за ним. Увлекшись исследованием каменных ступенек и жадным стремлением повстречать что-то новое для себя, мы поднялись на самый верхний этаж. Мой непоседа уже сидел на подоконнике, поджав под себя хвост и ожидая моего появления. Я подошла в центр скромного коридора, внимательно осмотрелась и подошла к комнате под номером двадцать пять. Отворив дверь комнаты, я обнаружила в ней четыре идеально застеленные постели. На мгновение я вспомнила про свое заселение с Кайлой Аомори и Нией Варе́тти. Оно далось мне с трудом. Тогда я ничего не знала о мире Корона, но была чертовски благодарна судьбе за мое знакомство с ними.

— Вот эта кровать — то, что нужно, — бодро оценила я, остановившись у постели, расположенной ближе к балконной двери.

Мой благоверный с интересом ринулся ко мне.

— А это ты кому оставила? — буркнул он, ткнув мордой в сторону еще трех мест.

— Хм, — задумалась я сначала. — Кто же предпочтет сожительствовать с самой элементалью?

— Это правда, — тихо ответил он, не стремясь пересекаться со мной взглядом.

Прошло не так уж много времени с тех пор, как я обустроилась на своей половине комнаты. Мой День не смог усидеть на ровном месте и отправился изучать новые просторы нашего корпуса. Я держала раскрытой входную дверь на случай, если этот неугомонный путешественник завершит намеченное дело и вернется ко мне. При любом раскладе меня настигло очередное уединение с самой собой. За искренней радостью своего возвращения я не могла избавиться от горести и тоски, что принесли в мою жизнь утрата близкого мне человека, которого я должна была отпустить.

Раздавшиеся снаружи шаги по спиральной каменной лестнице оживили мое внимание, оттого я безотрывно глядела в сторону дверного проема и лучше вслушивалась в источник звука. Девушка, которая могла стать потенциальной соседкой моей комнаты, остановилась в бездвижном коридоре третьего этажа. Затаив дыхание, я сидела на кровати и пристально смотрела в открытый мне участок коридора.

Последующие шаги незнакомки позволили мне увидеть ее — блондинку с миниатюрным телосложением, одетую в светлую юбку, голубую майку и бежевые туфли на толстой танкетке. Она лучезарно улыбнулась мне и зашла в комнату вместе со своим огромным коричневым чемоданом, который покорно двигался вслед за ней.

— Аня, что за шутки? Почему ты выбрала именно эту комнату?

Чуть позже из-за прядей ее длинных волос вмиг открылись знакомые мне черты лица. Именно этот звонкий голос позволил укрепиться в мысли, что перед собой я видела свою лучшую подругу — Нию Варетти.

— Ния? — поразилась я, оценивая ее длинные свободно распущенные волосы вместо привычных косичек, яркий макияж, необыкновенно короткую длину ее юбки и кучу всяких аксессуаров, чего было совсем несвойственно моей подруге.

— Ну, конечно же, это я! — энергично воскликнула она.

— Боже, Ния! — весело подскочила я с места и помчалась к ней.

— Аня! — ответно взвизгнула она, кинувшись ко мне в объятия. — Твое имя высветилось на табло у корпуса, и я поняла, что не смогу пройти мимо. Но почему ты выбрала именно это место? Неужели ты готова к каким-нибудь сюрпризам?

Я уставилась на нее, пытаясь выстроить смысл ее вопроса.

— Что? «Сюрпризам»? — с непониманием спросила я.

— Кто знает, какими объявятся наши новые соседки… — ответила она, указывая на две пустующие кровати, расположенные напротив нас.

Я немного задумалась.

— Ну, полагаю… у нас не должно возникнуть проблем, — кратко пояснила я, на что она подняла вверх левую бровь, открыто заявляя о своем непонимании. Тогда я добавила. — Ведь здесь буду я.

— Ох, безусловно, Великая и могущественная элементаль Духа! Как же я могла забыть… — она наигранно склонила вперед голову и вновь выпрямилась.

Я задорно засмеялась, скрывая смущение за своей улыбкой. Подруга глубоко вздохнула, протяжно оглянула комнату, заняла место рядом и непроизвольно задержала свой сапфировый взгляд на шкаф, который станет общим для нас двоих.

— Объясни, почему ты была все это время недоступна? Мы все пытались с тобой связаться. В голову постоянно приходило что-то плохое. Вдруг с тобой что-то случилось? Благо Кайла знала, как меня успокоить.

— Ах да! — сообразила я и тут же передала ей сломанное мобильное устройство. Конечно же, я скрыла истинную причину поломки этого устройства. Ни к чему ей было знать правду. Ния приступила исследовать объект своего творения. — Он не хочет включаться. Не знаю, что и думать…

— Наверное, нужно перепрошить основу. Странно… — предположила она и снова вспомнила обо мне. — А что насчет элементали? Она не беспокоит тебя?

— С этим у меня нет проблем. Правда, мне все трудней дается раскрыть в себе возможности остальных участников Древнего Круга. После ритуала прошло много времени…

— Интересно, они знают, что ты используешь их ресурсы в своих целях? — задумалась подруга, расстегивая свой чемодан.

— Скорее — да, чем нет.

— Получается, твои сверхвозможности обостряются после непосредственного взаимодействия с участниками Древнего Круга? Надеюсь, они тебя больше не призовут в Карицию. В прошлый раз это могло стоить тебе жизнью. Ты же чуть не погибла на моих глазах!

Я улыбнулась тому, с каким пониманием Ния относилась ко мне, ведь «прошлый раз» оказался для меня поистине тяжелым. На то, чтобы совладать с тем мощнейшим ритуалом Договора Дня и Ночи мне пришлось поставить на кон все имеющиеся у меня тогда ресурсы: именно поэтому я быстро ослабевала при малейшем восприятии сверхэнергии по прибытию в Академию, и именно поэтому Кейтлин Вик обязали энергетически подпитывать меня в первый день после ритуала… В сознании до сих пор всплывали отголоски того, что произошло со мной в Кариции. Еще какое-то время мое тело покрывалось черными ветвистыми полосами, выделявшимися под кожей, подобно взбухшим венам с неестественным жжением внутри. Директриса сделала все возможное, чтобы не допустить больше тех воспоминаний, связанных с производством ритуала-отмены, и той приступообразной болью в теле, мучавшей меня первое время.

— Известно, когда появятся Дира с Даяной? — задала я вопрос, поздно поймав себя на мысли, что вновь уходила в себя.

— Сегодня первый день заселения. Думаю, вряд ли мы встретим их сегодня. Девчонки живут далеко от Вигерии, — Ния комфортно уселась на кровать, не смыкая с меня веселых глаз. — Все… теперь я готова внимательно тебя слушать.

— Ам… — растерянно уставилась я на нее, слегка сузив глаза, — что именно ты хочешь от меня услышать?

— Что «что»? Как лето в доме директрисы провела! От тебя же почти ни слова не поступало за время выезда!

— Что ж, — подумала я, объективно оценив ситуацию со стороны, — это справедливо. Эрия многому меня научила, так что за первое полугодие я прошла социологию.

— У меня в этом году тоже появиться спецкурс. Ты ж будешь ходить вместе со мной?

Я сдержалась от комментария.

— Ань, ты будешь ходить со мной! — настояла она, пригрозив мне своим указательным пальцем. С таким сложно было совладать.

— Да, конечно, — улыбнулась я, оборонительно выставив перед ней свои открытые ладони. — Ну, а что же с тобой сотворило это лето? Я тебя практически не узнаю. Это неплохо, но…

— Я говорила тебе уже, что мои родители живут отдельно? На этот раз большую часть своего времени я прибывала с мамой. Отдалась ей полностью с руками и ногами! В общем, слушай…

История Нии была мне не совсем понятна. Отношение в ее семье были не такими уж «типичным» для меня. Она продолжала не раскрывать передо мной свою видовую принадлежность, ровно, как и более глубокие подробности своей семьи. Все, что оставалось мне известно, так это лишь то, что интерес к процессам биомеханики и инженерии присвоил ей именно отец, а вот мать привнесла в ее жизнь новое принятие себя, с которым лично мне помогала Эрия. Я не винила подругу в ее выборе оставлять в тайне все то, что она не готова была мне рассказать, но родителям Нии, несомненно, что-то мешало жить вместе, и из-за этого «что-то» ей приходилось принимать последствия родительского решения, требовавшего одинакового внимания к себе. Мне даже представить было сложно, что значит делить себя между родителями: у меня была только мама, и то, как стало известно спустя двадцать лет, неродная…

К своему возвращению обратно в Академию в моей подруге, определенно, что-то изменилось. На первый взгляд, меня это устраивало. Порой обстоятельства вынуждают нас менять свои взгляды, продолжительно неприносившие блага и внутреннего удовлетворения. Самое приятное в таких моментах — оставаться готовым к чему-то новому и непривычному, схватывать все налету и принимать любые изменения реальности. Это и случилось с Нией. Думаю, и я могла быть готова к подобным переменам.

С приходом вечера я смирилась с убеждением о том, что никто так и не осмелится разделить с нами общую жилую площадь. А стоило Нии временно оставить меня в комнате, как мое вынужденное уединение наполнилось отвратительным ощущением отрешенности целого мира от меня. Плохие и хорошие воспоминания возникали будто из неоткуда, погружая все внимание в бессмысленное самоедство. До сих пор незабытое энергетическое тепло Райли я иллюзорно ощущала на своем теле в виде тончайших вибраций, щекочуще гулявших под моей кожей. Пальцы привычно касались к подаренному им медальону, который я в порыве ярости уничтожила, стараясь развеять вместе с вещью ту привязанность, что изводила меня из-за дня в день. Ничего не вышло. Казалось, я прочно и безвозвратно приковала себя к лейту. Этого не составило особых усилий однажды, но сколько же сил мне теперь следовало отдать, чтобы, наконец, обрести желанный внутренний покой…

В первый день как такого ужина в Академии не было, поэтому многие, бурно общаясь друг с другом, заполоняли общие кухни в корпусах. При попытке пережить голодное нашествие прибывших учащихся, я с Нией отправились на прогулку по главной аллее. Это оказалось неудачным решением, поскольку, попадая под внимание окружающий, меня бесцеремонно отвлекали своими расспросами, чем было чревато довольствованием времяпровождения с Нией, которой, явно, не нравилось, что некоторые открыто претендовали на ее место. Предполагая продолжение этого нескончаемого потока дружелюбия наших общих знакомых и незнакомых, мы предпочли все же вернуться в корпус и с комфортом разместиться в комнате, дожидаясь появления наших новых соседок. Кстати, об этом Вселенная позаботилась совсем скоро, и перед нами предстала первая из них: миниатюрная девушка с явной худобой, короткими темно-шоколадными волосами и завидными густыми ресницами, разодетая в светлой со складками юбке, темной рубашке, темных босоножках. Сначала она произвела впечатление немного робкой и юной особы.

— Я могу занять эту комнату? — крайне вежливо обратилась она к нам, убрав с лица идеально ровную прядку темных волос и продемонстрировав крупные добрые серо-зеленые глаза. — Остальные уже разобраны на этом этаже.

— Да, выбирай свободную, — миролюбиво отозвалась Ния, указывая на противоположенные от нас кровати.

Я с подругой улыбчиво переглянулись друг на друга, скрыто одобряя между собой вошедшую к нам кандидатуру. Девушка повернулась к нам спиной, с трудом укладывая свой чемодан на ближайшую постель, и тогда я оторопела от очарования ее широких полупрозрачных крыльев, ярче замерцавших при свете ламп.

Моему потрясению не было предела от мысли, что с нами будет проживать самая настоящая фея. Ния не разделила со мной подобного впечатления. Видимо, эта девушка представляла далеко не первый разряд. Так или иначе я была мало просвещена образом жизни фей, хотя точно знала, что они способны применять свои чары на ком только можно. В Академии данный вид — нонсенс, ведь феи принципиально берут за правило передавать приобретенные феями знания исключительно своим потомкам. В этом и заключалось их преимущество перед другими видами, которые поверхностно осведомлены тем, что из себя представляли феи.

— Как твое имя? — поинтересовалась я у нее, и новая соседка отрывчато обернулась.

— Эрика… — тонким голоском произнесла она. — Эрика Ка́ффер. Можете не волноваться по поводу моего вида. Многие избегают встречи с феями. Уверяю вас, что баловство чар — не моя прерогатива.

— Это, прекрасно, — снова заискрилась Ния, и в дверь раздались громкие стуки.

Все дружно обратили внимание на открывшуюся входную дверь, за которой появилась невысокая блондинка в свободном повседневном костюме темно-зеленого цвета. Она отличалась примечательно заостренными ушами и завораживающими травянистого цвета глазами.

— Всем привет! Я — Лира Глэ́длер. Я выяснила, что здесь еще остались свободные места… О, как раз вижу последнее… В этом году поступивших в Академию в несколько раз больше, чем за несколько лет. Вот так повезло, — бойко сказала она, села на последнюю свободную кровать, стаявшую ближе к выходу, и оценивающе взглянула на нас. Невысокий рост, форма ее вытянутых ушей и слегка удлиненного узкого носа вполне указывали на то, что Лира могла отнестись к эльфам. Внешне она выглядела безобидно: спортивное телосложение, выгоревшие светлые волосы, раздвоенная челка и темные слегка застроенные брови.

— Я — Эрика, — тихо отозвалась скромняшка-фея.

— Ния и Аня, — сказала подруга, следом указывая на меня.

Задержав на мне свое внимание, блондинка поменялась в лице до восторгающегося состояния.

— Мои Духи! Не могу в это поверить… Я стану жить с самой элементалью Духа! Вот это удача!

— Спокойнее, Лира, — стесненно настояла я, стараясь унять ее эмоциональный пыл. — Я — такая же ученица, как и все мы.

— Да-да, нужно срочно успокоиться! — согласилась она, не сводя с лица свой восторг.

— Раз вы решили посилиться вместе с нами, придется следовать некоторым установками, — уверенно завела свою речь Ния. Даже я как-то напряглась от той твердости, с которой она начала говорить. И убедившись с тем, что Эрия и Лира готовы были ее выслушать, Варетти приступила к оглашению своего списка вполне адекватных себе «установок». Новые соседки согласно кивали тому, что требовала от них моя подруга. По их взглядам трудно было определить пожалели ли они о своем выборе остаться с нами или же нет… По крайней мере, я могла быть убеждена, что они сохранят в неведении от окружающих все важное, что смогут услышать или увидеть в нашей комнате, ведь Ния прекрасно понимала, что со мной может произойти все, что угодно.

Как можно скорее я постаралась разрядить обстановку безобидными вопросами о том, что из себя представляли Эрика и Лира. Девчонки оказались младше нас, это позволяло, в свою очередь, стать для них авторитетом в образе старшего разряда, что еще больше облегчало налаживание контакта между всеми нами. В продолжении нашего знакомства мне удалось выяснить, что Эрика перешла на второй разряд, сразу же отдав предпочтение медицине и ботанике. Родители Лиры позволили обучаться ей в Академии только, чтобы она могла стать лекарем в своем племени, который остро нуждается в знаниях врачевания. Лира же только поступила на первый — стандарт, однако уже во всю мечтала заступит на факультет журналистики и вернутся домой в Сокра́тию, в которой видит желанные образы своего будущего. Остатки вечера мы скромно находились в обществе друг друга, когда как День к своему возвращению, упиваясь ролью обычного кота, сразу предстал во всевнимании подружившихся между собой девчонок.

Первый день в Академии приятно изумил меня пестротой учащихся, которые являлись представителями различных видов медианов и лейтов. Каждый был по-своему уникален и стремился стать частью чего-то единого. Мне как той, которая росла в окружении людских представлений о земной жизни, это стремление до сих пор оставалось непостижимым. Когда я жила на Земле, то жаждала заявить о своей незаурядности, не ожидая, что когда-либо могла достигнуть желаемого. А, невольно став Квинтэссенцией Древнего Круга, я каждый раз тушевалась в окружении тех, кто излишний раз напоминал о моей исключительности. Только с наступлением ночи я смогла остаться наедине с собой и стать обычной без демонстративного дружелюбия в образе элементали Духа.

Суматоха дневных классов знатно подутихла, наполняя коридоры первого корпуса и главную аллею дотошной тишиной. На всей территории Академии организовано передвигались коменданты, обеспечивая соблюдение режима перехода смен, вынуждавшего учащихся дневных классов в свой первый же день оставаться в корпусах раннее положенного времени. Вот только мне не было сна в эту первую ночь. Она укрывала меня чарующей теплотой и пробуждала в моих потаенных участках сознания прекрасные образы прошлого, которые с каждым разом все больнее было вспоминать. Мне ничего больше не оставалось, кроме как укромно уместиться на балконе и наблюдать за звездой россыпью в безупречно синем небе. С третьего этажа открывался хороший обзор на скромную часть главной аллеи, таинственный пятый корпус и проглядывающийся за ним громадный остекленный биолоджиторий.

В какой-то момент мне послышалось неизвестное движение снаружи. Любопытство всегда шагало рядом со мной в ногу. Я не смогла пронести мимо своего слуха слабый разговорный гул внизу, оттого осторожно приблизилась к крою балкона и подсмотрела за тем, как учащиеся ночных классов в отличительной бордовой униформе следовали в пятый корпус.

«Вампиры», — грузно прозвучало у меня в голове. Опыт встреч с некоторыми из них вынудил меня обеспокоенно напрячься. Уж достаточно несчастий в свое время привнесли они в мою жизнь.

Помню, с каким необъяснимым призрением, перенятого с дневных классов, я наблюдала за беззаботно шедшей группой, весело беседовавшей между собой, и понимала, что никто из этих учащихся не был виноват в том, чего пришлось пережить мне. Я, ровным счетом, не знала, насколько могла быть отличительной их жизнь от остальных. Что же на самом деле стояло за их важной манерностью? То же, что и за заносчивостью лейтов? Зачем я вообще продолжала тайно интересоваться ночным устройством жизни Корона? Я была далека от этого уклада. В достаточной мере у меня не было ничего общего с найтами. Неужели к этому была причастна сама элементаль?

Глава 3
БЛЮРИДЖ

Настало долгожданное утро. Я полюбила утро с тех пор, как стала воспринимать свет фиры совершено иначе: Райли постоянно встречал ранний рассвет. Его жизненный порядок превратился для меня в устоявшуюся привычку каждый раз бодриться восходом фиры, ощущая на своей коже ее космическое тепло. Стоя на балконе, я уже слышала веселые голоса проходивших мимо учащихся и пение резвящихся стай птиц, осевших в ближайших дендрариях. Сладкий маслянистый аромат цветущей флоры доносился до меня так ярко и сочно, что невозможно было не улыбнуться крайне знакомому мне ощущению прошлого учебного года, одарившем меня огромным кладезем впечатлений.

Я обернулась назад и за открытой балконной дверью кратко посмотрела на сонную подругу. Скрючившись, она лежала с головой под одеялом, когда как я улыбалась ободряющему первому утру в Академии и чувствовала вибрирующее мурчание ютившегося у моих ног непоседливого кота.

«И все же я обожаю утро…», — блаженно принимая на себе касания пылких лучей желтой звезды, подумала я и краем уха услышала презирающий все голос Нии.

— Ненавижу утро…

Видимо, яркий свет, который я впустила в комнату, помешал ей спокойно спать. Она тяжело выбралась из постели, направилась ко мне в своей шелковистой темно-синей пижаме. После своего пробуждения состояние подруги характеризовалось одним сплошным недовольством, поэтому я не спешила начинать диалог с ней. Мы смотрели за просторами открывшегося нам вида и вполне спокойно воспринимали взаимное молчание. Порой, нам хватало одного лишь взгляда, чтобы понимать друг друга.

— Аня…

— Да-а? — натянуто улыбнулась я и продолжила наблюдать за темными очертаниями учащихся, пребывающих в стенах огромного стеклянного биолоджитория, выглядывавшего за длинным пятым корпусом.

В первое утро вряд ли кто-то мог позволить себе полноценный сон, ведь повсюду были новые лица, новая обстановка, новые ощущения… Пожалуй, это было потрясающим началом учебного года для каждого учащегося независимо от возраста, факультета или видовой принадлежности. Расположение нашего балкона открывало перед нами каждого, кто прогуливался по главной аллее, смело проходя мимо корпуса ночных классов, казалось, прятавшего за своими стенами совершенно иную жизнь.

— Во сколько ты легла спать? — вдруг спросила подруга, вынуждая меня заинтересованно обернуться к ней. — Тебя что-то беспокоит?

— Все хорошо, Ний, — ровно убедила я ее. — Мне несколько жаль, что в этом году все совсем по-другому. Все это странно и непривычно… Я совсем не знаю, чего ожидать мне от этого года…

— С этим трудно поспорить, — смиренно согласилась она, и мы интуитивно переглянулись. — Но главное, что мы вместе, как и раньше, правда?

— Эй! Аня-а! Ния! — внезапно раздался снизу знакомый женский визг. — Вот вы где!

Мы синхронно опустили головы вниз и увидели Диру и Даяну, активно привлекающие наше внимание.

— Девчонки! Заходите к нам в холл! Мы сейчас к вам спустимся! — сразу оживилась подруга, мигом хватая меня за руку. — Пошли! Скорее!

Возвращаясь обратно в комнату, Ния резво понеслась вперед, не замечая моего кота у своих ног. День гневно издал кошачий вопль. Я забавно состроила гримасу, понимая, как же сложно было моему благоверному сдерживаться от дерзких комментариев, которым он успел нахвататься у меня в доме директрисы, а мы ведь оба поспорили, что он не сможет долго держать репутацию неговорящего кота.

Смущенно воскликнув протяжное «прости» и потащив меня за собой, подруга помчалась вниз по завихренной каменной лестнице в своей темно-синей пижаме. Вскоре мы погрузились в дружеские объятия Диры и Даяны, смирно ожидавших нашего появления в холле. Встреча с ними пробудила во мне череду приятных воспоминаний. Я лишний раз убедила себя, как хорошо мне было в своем близком окружении. Несомненно, Дира и Даяна внешне преобразились. В их взгляде и простой улыбке я замечала что-то новое для себя.

Будучи фавном Дира О́дом продолжила прятать свои изящные копытца за традиционными для ее племени длинными одеяниями и изрекаться умиротворенным голосом, отражающим всю мудрость от огромного массива знаний, которые она поглощала в себя будто воздух, однако на этот раз она отпустила длину своих темно-русых волос, и от образа миленькой скромной девушки с короткой прической ничего уже было не осталось. А вот Даяна Верге́та, довольно, вытянулась в рост. Ее красота, как раньше, очаровывала всех наряду с ее добродушием и излишней жизнерадостностью. Голос звучал еще звонче, а взгляд ее крупных голубых глаз смотрел более убедительно. Я смотрела на каждую из них ровно так же, как смотрела в свое время на Кайлу. Этот год станет для Диры и Даяны завершающим.

— Ния, ты заметно поменялась, — отметила темноглазая фавна.

— Да я все та же, что и всегда, — спокойно повторяла подруга с явной благодарностью за такое внимание.

— Дира, права. С тобой что-то явно приключилось… Ах-да! Вы не поверите, насколько безумным было мое лето!

— Ты каждый год это говоришь, — занудно отметила Одом.

— Нет, не правда! — капризно простонала Даяна.

— Правда, — неуступно повторила Дира и собранно повернулась к нам. — Что заставило вас перебраться в другой корпус? Вы теперь вдвоем живете?

— Нет, — отозвалась Ния, недовольно наморщив нос. — Нас четверо. Мы, эльф и фея.

— Интересная комбинация, — впечатлено прокомментировала Вергета и бодро продолжила. — Вы сейчас заняты? Мы как раз скоро собираемся на Блюри́дж. Пойдемте с нами! Вы не можете такое пропустить. Сегодня такой жаркий день!

— Куда… — я удивленно подняла брови.

— Блюридж. Это озерный пляж. Недалеко отсюда, — тут же пояснила Даяна, интуитивно оглянув наших соседок, с интересом прошедших на кухню мимо нас.

— Но… — уставилась я на них, — нам сейчас можно выходить за пределы Академии?

— При разрешении директрисы — да, — звонко добавила она. — У нас уже есть на то разрешение. Осталось только уведомить ее и для формальности вписать в него ваши имена.

Я игриво переглянулась с Нией, всем видом убеждая ее, что такой момент не стоило упускать ни при каких сомнениях. Девчонки предоставили нам немного времени на сборы. Даяна же не тратила это время понапрасну и успела затмить разумы двум парням старшего разряда, которые также согласились на предложение составить нам свою компанию на Блюридж.

«Веселье всем было обеспечено!», — подумала тогда я.

Этот озерный пляж оказался расположен не так уж далеко от Академии. И, невзирая на это преимущество, он был совершенно безлюден. В этот день погода пленительно очаровывала своим спокойствием и последней летней теплотой, благодаря фире, отражавшейся блеском на водной глади и озарявшей чистое голубое небо. Наша спонтанно сформировавшаяся компания быстро разбрелось у понравившегося розово-песчаного берега, с воодушевлением готовясь погрузиться в комфортно нагретый голубой водоем.

— Ммм… погодка просто блаженство! — улыбчиво сказала Вергета.

Я уселась в теньке на незадетую и непомятую кем-либо прореженную траву, ощущая на лице мягкое прикосновение мелкого штиля и плотно держа в секрете, что переживала тогда внутри.

— Я рассчитывала, что ты, действительно, составишь нам компанию, — разочарованно сказала Ния, с осуждающим вниманием обратившись ко мне.

— А обязательно было звать этих файров? — недовольно буркнула я.

— Аня, — подруга вновь обернулась ко мне, — я — неопытный советчик в таком направлении… и, все же, ты понимала, что так все может сложиться у тебя. Знала, что он заканчивает последний разряд… — она расстегнула с себя синее платье, продолжая свое нарекание, в которой, очевидно, не было места ее милосердию. — Ему нужно реализовываться в жизни, а тебе — продолжать учиться. Я предполагала, что все так может закончиться для вас, но, пожалуйста, не вини его за это и не вини всех файров за то, к чему они совершенно непричастны.

— Я ожидала от тебя другого совета, — не удержалась я от ее безжалостной прямоты.

— Аня, — пригрозила она, уже стоя передо мной в синем купальном костюме с нашитой золотой эмблемой Академии, — если через какое-то время ты не залезешь в воду, то я сама тебя туда потащу, договорились?

— Посмотреть бы на эту картину, — повеселела я, и Ния взаимно улыбнулась, отправляясь к краю берега.

Я продолжила следить за всеми присутствующими с доброй завистью к поистине легкому мгновению, которое они с любовью одаривали друг друга. Так или иначе, подруга была права. Я слишком драматизировала об упущенном, но почему-то признание этого факта не изменяло ход моих мыслей.

— Как жизнь, элементаль? — услышала я позади себя твердый голос Ричарда Хэ́йса. Он был высокого роста, смуглый, с высвеченными кудрявыми волосами и золотистыми слегка прищуренными глазами. С этим файром я была знакома едва, но о его привлекательности знали все девчонки в Мировой Академии. Мне приходилось пересекаться с ним, когда я была в компании Райли, ведь Хэйс был частью его спортивной команды. Этот файр значительно следил за своей внешностью, стоит отдать ему должное, но его способность привлекать к себе много внимания и пользоваться очарованностью девушек, меня крайне раздражало. Его аппетиты не могла обуздать ни одна спутница.

Ричард легко уселся рядом со мной и пронизывающе заглянул в мои глаза. Я напряглась, когда увидела его по пояс оголенное тело. Он и вправду был хорош. Мое тело предательски отреагировало на его присутствие. Этот парень давненько начал подбиваться ко мне в друзья, когда Райли покидал Академию из-за своих соревнований. Сомневаюсь, что в этому году этот лейт мог оставить меня в покое.

— Ты выглядишь расстроенной, — продолжил он, развязно исследуя меня. — Я могу тебе чем-нибудь помочь?

— Все отлично, — сухо ответила я и кратко повернулась к нему. Похожие огненные глаза напомнили мне о Райли. Из-за расставания с файром я с трудом мирилась с тем, чтобы впредь находится в компании лейтов, а Хэйс, по случаю, был одним из них. — Как видишь, сижу в тенечке и наблюдаю за радостью других. Вопрос, а почему ты не с ними?

— Куда интереснее смотреть за необычайной на этой планете девушкой, которая не перестает думать о чем-то с нашей встречи.

Я ощутила, как мимические мышцы на моем лице нервно сократились, явно сообщая, что не в силах больше проявлять лживое дружелюбие.

— А знаешь… — оживленно приподнялась я и стала отвлеченно отряхивать с рук мелкие светло-красные песчинки. — Пожалуй, я пойду к остальным. Вправду, что сидеть? Не для этого же мы здесь?

Не дожидаясь ответа лейта, я вышла из охлаждающей тени леса и прямиком направилась к краю берега, откуда фира объяла меня своим успокаивающим пылом. Без какого-либо промедления я стянула с себя одежду и ступила на теплую водную поверхность.

— Аня, смелее! — громко окликнула подруга, зазывая меня к себе. — Вода такая теплая! Иди к нам!

Как я и говорила, озеро было не таким маленьким и не таким большим, а что важно — глубоким. Теперь я была по талию в воде, по талию мокрая и по талию взбодрившейся намокшим синем боди с эмблемой Академии. В стороне от меня активно развились Ния с Дирой и Даяна с Аланом Синне́ра, а я еще какое-то время чувствовала за спиной взгляд Ричарда, который так и остался одиноко сидеть на том же месте, скучно выслеживая себе достойное развлечение.

Мне совсем не хотелось мешать ребятам веселиться, оттого я поплыла в сторону, все крепче погружаясь в раздумья о Райли, закрепившемся в моей голове, казалось, уже навечно.

Прибыть на этот озерный берег стало для меня сущим откровением, ведь я уже была здесь. Однажды Киннера привел меня сюда. Именно в этом месте и прошло наше последнее свидание. Память постепенно и навязчиво производила мне фрагменты ушедшего. В груди все предательски сжималось от той встречи, того тепла, того взгляда и той боли, которую принес мне файр тогда.

***

В последнее время Киннера вел себя странно — хуже, чем это происходило за последнюю тяжелую неделю, в которой многие по завершению учебной программы покидали корпуса Мировой Академии. Я прекрасно понимала, что для моего лейта этот период времени окажется совсем непростым. Мысль о даже временном расставании обоим давалась с трудом. Я знала об этом и также знала, что за показной невозмутимостью файра пряталась неожиданно впечатлительная натура, которая обнажалась передо мной в самых откровенных наших разговорах.

Несколько месяцев нашего близкого общения сформировали в нас общие привычки, одной из которых являлось поочередное инициирование наших встреч, сопровождавшихся чем-то запоминающе особенным. В тот самый вечер наступала очередь файра. Он привел меня именно к этому озеру. В тот момент это место выглядело волшебным за счет светового цикла аири, совпавшего с уходившей в летний закат фирой. Под ногами ощущалось приятная мелкая розовая россыпь, зыбуче проваливая подошву нашей обуви куда-то глубже. Ветер приносил за собой прохладный аромат дождевых капель. Приближение дождя интуитивно ощущалось мною, словно Фети́да, элементаль Воды, позволяла улавливать малейшие изменения погоды.

— Здесь так красиво… — предвкушено оценила я, желанно прижавшись к вечно теплому и приятно пахнущему телу лейта. Райли натужно улыбнулся, стараясь спрятать от меня свою печаль, и я решилась заговорить с ним о том, что меня тревожило. — Поговори со мной… В последнее время ты будто закрыт от меня. Это из-за того, что ты не хочешь уезжать? Через два года я стану такой же самостоятельной, как и ты. Тогда мы сможем уделять друг другу времени, как и раньше.

— Не получиться, — слабо выдал он, и я неожиданно замерла. — Место, куда я направляюсь, тебе не понравиться.

— Гурия? — подумала я. — Возможно… Но там ведь будешь ты.

— Отбрось эту идею. Ты не должна лишать себя своей жизни.

— Райли, ты — часть моей жизни, — сокровенно установила я, взявшись за воротник его пиджака. — Самая большая и желанная ее часть.

— Это неправильно.

— Что именно здесь неправильно? — несдержанно возмутилась я.

— Все это — неправильно, — импульсивно ответил он, раздраженно протоптавшись на ровном месте. Что-то тогда с файром, действительно, шло не так, с чем он категорически не желал делиться. Я чувствовала это, но не знала, чем могла ему помочь. Лучшим решением для нас было оставить вопрос о будущей перспективе после окончательного выезда Райли из учебной территории, однако мы слишком долго откладывали этот разговор. Беспокойство в его глазах выдавало себя все ярче.

— Расскажи мне, что тебя тревожит, чтобы я могла понять, как тебе помочь, — старательно предложила я и мягко коснулась его разгоряченной ладони.

— Помнишь нашу… последнюю близость? — несчастно напомнил он, явно не желая обсуждать что-то значимое для него.

— Извини, если повела себя слишком раскованно, — тут же смутилась я. — Сама не знаю, что на меня тогда нашло… Я просто…

— Тогда я кое-что испытал, — подавленно заявил он, еще больше дезориентируя меня в сути его мыслей. — Подобное со мной уже происходило… в день Самайна. В парке. Когда энергетик помешал нам.

— Я не понимаю тебя, — разволновалась я, тщательно выискивая ответ в его лице. Райли становился все более поникшим. Меня пугало его поведение. Его закрытость.

— Ты будто питалась моей энергией… Я терял контроль над всем… Это было немного иначе по ощущениям, но слишком похоже, чтобы вспомнить о том моменте.

Я оцепенела и, казалось, долго всматривалась в поникшее лицо Райли, стараясь вспомнить все детали того дня. От его признания у меня будто стыла кровь в жилах, вынуждая мое тело охладеть от чувства страха. Я допускала того, о чем говорил файр. Мне неизвестно, как это было контролировать, но порой я чувствовала резкий прилив энергии при контакте с окружающими, которые начинали недомогать при общении со мной, особенно — в первые месяцы после ритуала-отмены Договора Дня и Ночи.

— Что бы это не было, я не могла сделать это намеренно, — отозвалась я, оправдывая себя в том, к чему не хотела быть причастной. — Ты же понимаешь это? Это была не я, Райли. Это могла быть только элементаль. Видимо, тогда она завладела мной…

— Я не пытаюсь этим тебя обвинить. Я пытаюсь сказать, что мы — разные.

— Райли, такое больше не повториться. Я клянусь!

— Не надо. Прекрати, — тяжело вздохнул он и осторожно отстранил меня от себя. — После Кариции ты изменилась. Стала другой. Я уже не знаю, чего ожидать от тебя. Ты ли это или снова Мирена?

— Пожалуйста, Райли не говори так, — виновато сказала я, стыдясь, что могла слышать от него такое.

— Вокруг тебя постоянно будет что-то происходить, пока тобой движет она, а если элементали не станет… Моя стихия изуродует твое тело, а может… Может и еще хуже — произойдет что-то непоправимое… Нас тянет друг к другу Гефе́ст. И только. Я сомневаюсь, что у нас возможно будущее.

— И как давно ты начал во мне сомневаться? Мы столько с тобой пережили, со стольким справились вместе, и ты готов так легко отказаться от этого? — плаксиво высказала я, совершенно теряя адекватность в своем поведении.

— Это совсем не легко, Аня. Я каждый день думаю о нас. Что мы можем дать друг другу? Ничего. Мне тяжело видеть, как тебе больно бывает от моих прикосновений… Это пытка. И всегда для обоих.

— Это не правда. Я что-нибудь придумаю с этим. Должен быть какой-нибудь выход. Пойми, я не хочу жить без тебя!

— Аня, — файр вновь подошел ко мне. Я чувствовала себя уязвимой перед ним, каждый раз желая покориться его воле. — Тебе стоит меня отпустить. Твоя увлеченность мной ненормальна.

— Не говори так… Нет… Ты не понимаешь, что говоришь. Ты просто расстроен…

— Лейты и найты не могут быть вместе.

Я потеряла контроль над собой, когда снова услышала эту фразу. Райли часто напоминал мне эти слова. Внутри меня все перевернулось будто с ног на голову. В тот момент моему терпению пришел конец. Я вцепилась в лейта обеими руками, не позволяя ему вновь отстраниться от меня.

— Я — не найт, Райли! Сколько мне еще можно повторять?! Я — медиан. Медиан!

Киннера затряс головой, не соглашаясь с мои мнением.

— Тот маг был прав. Возможно, тебе будет лучше среди ночных классов.

— Нет-нет-нет… Не надо так со мной! Зачем?! Что с тобой стало? Кто это говорит за тебя?!

— Я не желаю больше слышать этот бред, — пробормотал он, выбираясь из моей хватки в попытке уйти с пляжа.

Я проследила за тем, как лейт отрешенно развернулся ко мне спиной и направился прочь. Он вел себя так, будто давно собирался расстаться со мной. Мне не хотелось верить в это. Меня переполняла тревога, страх и непонимание. Я поддалась их силе над собой и заставила тело Райли остановиться. Файр замер. Порыв смешавшихся эмоций, которые я ощутила в один миг, оставил за собой гнев, обжегший и мое сердце. Только потом я осознала, что впервые использовала свои сверхспособности во вред.

— Боже, прости! — резко оторопела я и побежала к лейту. — Райли, прости!

— Вот видишь! — беспомощно воскликнул он. — Об этом я тебе и говорю… Это не изменится!

— Я всего лишь не хотела, чтобы ты уходил. Мы ведь не договорили… А ты собрался вот так просто оставить все как есть… Нам нужно решить вопрос, как действовать дальше.

— Да, — слабо произнес он.

— Да? — повторила я, совершенно сбиваясь с толку.

— Тебе так же трудно, как и мне…

— Да, Райли. Мне никогда еще в жизни не было так трудно! — согласилась я, и Киннера наступательно приблизился ко мне. — Прости меня. Тебе известно насколько ты дорог мне. Я не справлюсь без тебя…

Райли эмоционально прильнул ко мне в поцелуе. Достаточно активном поцелуе. Его напористое наступление не прекратилось даже, когда наши тела оказались прижаты совсем вплотную. Он вынуждал меня делать шаги назад. Я не задавалась вопросом, доверилась ему, покоряясь его стремлению, чтобы оно не значило. Казалось, я действительно болела им и была готова на нарушение любых запретов, которые сама же ставила перед собой.

— Надеюсь, ты когда-нибудь простишь меня за это, — тихо прошептал файр.

— За что? — удивилась я, расслабленно взглянув в его посветлевшие карий взор.

— За это, — ответила он, и огненная вспышка света ярко разошлась вокруг меня.

Огонь возник повсюду, куда бы я не оглянулась. Киннера был по другую сторону высокого пламени, замыкающим мое движение. Это был магический капкан. Я не могла выбраться за пределы пылающего круга. Сначала я испугалась, постепенно сменяя свой испуг на осознание предательства файра ко мне.

— Что… что это значит? Что это все значит?! — закричала я, моментально ощутив на себе магическое давление, непозволявшее рассеять пламя с помощью Гефеста.

— Ты не оставила мне другого выбора, Анна! — также уязвимо закричал он. — Я должен идти. Должен!

— Райли, пожалуйста, не оставляй меня! Давай поговорим спокойно? Без этого огня. Я же тебя люблю! Тебе этого недостаточно? Для тебя это ничего не значит?!

— Аня, прислушайся к моему совету, — прощально произнес он, несмыкая с меня глаз. — Это последнее о чем я тебя попрошу.

Райли говорил серьезно. Он был другим. Его показное бездушие причиняло мне сильную эмоциональную боль.

— К черту такие советы! — разозлилась я. — Ты меня бросишь здесь?! Одну?!

— Сейчас начнется дождь… Он разомкнет барьер, и ты сможешь вернуться в Академию.

— Я не понимаю, за что заслужила такое отношение! Я доверяла тебе больше всех на свете!

— Не иди за мной, умоляю. У каждого из нас свое предназначение, — тучно выдал он и поспешил покинуть пляж.

— Что ты, черт побери, несешь?! Не оставляй меня! Райли! Постой! Мне так страшно… Боже… — на какие-то доли секунд я поникла, безрассудно хватаясь за голову и оценивая масштабы своей катастрофы. Киннера не останавливался и устремленно двигался в определенном направлении, что точно не могло обойтись без моего внимания. — Куда ты идешь?! Там главные ворота? Ты все это спланировал?! Райли! Райли… Давай, котись отсюда! Слышишь?! Я ненавижу тебя! Ненавижу!! Ты еще пожалеешь об этом! Пожалеешь…

Я рухнула на песок и заплакала навзрыд, вызволяя всю боль, возникшую от острого разочарования. Ее становилось слишком много, чтобы рассчитывать на малейший контроль. Это было, несомненно, выше моих сил. После моих громких криков в ушах еще раздавался слабый звон. Мне было так больно, как никогда в своей жизни. Из меня будто уходила сама жизнь и все светлое, что существовало в ней. Паника, растерянность, безвыходность, ненависть, гнев… Эти эмоции прожигали мою душу до тла.

Из-за леса, куда скоро скрылся Киннера, я проследила за поднявшимся в небо аэромобилем, и стала выжидать момента, когда чары, наложившие на меня какой-то ведьмой, перестанут действовать. С каждой проходящей минутой меня накрывала пустота. Тогда я была жалка даже для самой себя, ненавидела за собственное бессилие, карала за то, что допустила такие последствия. Я умоляла всех богов мира избавить меня от этого страшного проклятия, которое беспощадно навлекала сама на себя за безмерную любовь к тому, кого считала идеальным. Только позже я осознала, что острота этой боли показывала мне не силу самой любви, а силу своей зависимости, с которой мне пришлось долго иметь дело после.

Через несколько минут начался дождь. Я глядела в рябившие белые строки падающей с неба благодати. Ясная улыбка воссияла на моей лице от того, что я вновь воспринимала присутствие элементали, заявившей о себе через помрачневшее видение. Теперь был мой черед. Я твердо поднялась на ноги, уверенно ступила за пределы постепенно затухавшего огня и попыталась «увидеть» файра. До меня четко проецировалось то, что видел и чувствовал лейт в тот момент: его сильное сердцебиение, частое дыхание, тремор в движении и ясное стремление, как можно дальше улететь от Мировой Академии и всего, что с ней было связано…

Я оказалась права. Это его летательное судно поднималось в высь. Мне удавалось осязать на своей коже даже саму скорость движения аэромобиля и то, как же холодно было снаружи на высоте птичьего полета. Ярость и обида предоставляли мне огромное разнообразие того, чем я могла ответить файру на такой опрометчивый поступок. Прояснившаяся в сознании безжалостность достигла того пика, чтобы позабыть о каком-либо милосердии. Истошно закричав, я ясно представляла то, как аэромобиль лейта отклоняется от намеченного курса. Вокруг меня концентрировала сверхэнергия. Я видела ее в виде черного дымового завеса. Меня обдало неприятным фриссоном от мощи, которую я испытывала тогда. Что-то в тот момент меня остановило. Я живо рухнула на потвердевших от влаги песок и попыталась прогнать из головы все, что высвобождала во мне элементаль.

Раздирающие меня эмоции бились через край. Я то и делала, что продолжала обессилено плакать и всячески концентрироваться на желании скрыться от проливного дождя. Шум дождевых капель, неподвластно бившихся об озерную поверхность, приглушал мой разлад.

— Вставай, — вскользь пронесся до меня непоколебимый женский голос. Я не придала этому значения, боялась, что Мирена могла подчинить меня себе. Но затем этот голос раздался надо мной снова. — Вставай.

Мой взгляд случайно заметил подол темно-синего платья директрисы.

— Эрия? — встрепенулась я и моментально прекратила рыдать, испугавшись того, что она видела меня в таком состоянии. Я понимала, что только директриса могла помочь мне сокрушить все жуткие мысли, затмевавшие тогда мой рассудок. Ее присутствие меня обнадежило. — Я не могу… Она навредит ему. Я не хочу допустить этого…

— Вставай, — мрачно и грузно повторила директриса.

— Нельзя, Эрия!

— Для чего еще я учила тебя самоконтролю? — твердо сокрушила меня она. — Возьми себя в руки, Анна. А теперь… сейчас же вставай!

Я немного помедлила и осторожно выпрямилась во весь рост, стыдливо избегая с ней зрительный контакт. Того заряженного энергетического дыма уже не было. Прохладные капли проливного дождя перестали касаться меня из-за созданного директрисой магического купола, идеально справлявшегося с работой зонта, только вот обжигающие слезы продолжали катиться по не менее пылающим щекам. Я виновато стояла перед Эрией, опустив голову и ожидая ее следующих указаний.

— Мирена — это всего лишь энергетический субстрат, не имеющий никакой личной заинтересованности. Кто и способен навредить кому-либо, так это ты сама. За счет элементали у тебя обостряется весь спектр чувств, ощущений и желаний. Тебе определять, что со всем этим делать, а не ей, — голос директрисы возвысился, отлично отрезвляя меня. Я хотела просто провалиться сквозь землю от испытывающего позора в ее глазах. Стояла и молчала в то время, как вокруг нас царил бесперебойный шум дождя. — Идем. А после — ты подготовишься к отъезду. Пора тебе вернуться ко мне домой и кое-чему научиться.

С того момента все мои попытки связаться с Райли были прекращены. Мне было невероятно плохо тогда, и я согласилась со всем, что велела мне Эрия. Она точно знала, что со мной было делать, чтобы однажды вернуть себя себе.

…Время, проведенное в доме директрисы, не могло заполнить пустоту в моем сердце. Похоже, я продолжала мириться с выбором лейта, хотя порой, мне кажется, что это было совсем не так.

Поэтому я иначе смотрела на этот лучезарный пляж. Поэтому мне трудно было перенимать веселье своих подруг. Оставаться наедине с собой в тот момент — огромная ошибка. Теперь я была в Академии среди множества учащихся, с которыми могла познакомиться, секций, в которых бы развила новые навыки, медиатека, в которой могла открыть для себя новые знания… Мне следовало двигаться дальше. Я понимала это. Я хотела этого. Но, хотя бы раз столкнувшись с идеальным пределом эмоций и чувств, сложно представить что-то лучшее, чем когда-то было.

Напитав себя мыслью о беззаботном «новом», я позволила себе вернуться к резвящейся компании, как вдруг за моей спиной раздался звонкий голос, заставивший меня мгновенно испугаться. Чьи-то руки грубо легли на мои плечи, плавно уводя под воду. Тело оцепенело. Сердце бешено забилось. Поддавшись давлению холодного водного пространства, я задержала дыхание и резко раскрыла глаза, чтобы хоть немного увидеть своего недоброжелателя. Мутная неестественно темно-синяя пелена дезориентировала меня. Видеть что-либо крайне было сложно, но возможно. Заметив над собой обидчика, я быстро схватилась за его ступню и мощно потянула вниз, пока наши лица не сровняться друг напротив друга. Свет фиры удачно лег на волнистые светлые локоны, затем и на само лицо.

Моментальная дрожь пробежалась по телу, кода я увидела перед собой Даяну, которая неконтролируемо выпускала из себя оставшиеся пузыри кислорода. Ее тело затягивало дальше на мрачную и холодную глубину. Вергета боролась всеми силами, чтобы всплыть обратно наверх. После и я почувствовала, что была больше не в состоянии удерживать способность своих легких обходиться без воздуха. Взяв контроль над ситуацией, я потянула за собой Даяну, и вскоре мы вынырнули на поверхность.

Вергета громко вбирала в себя воздух, пытаясь прийти в себя. Я растерялась, когда увидела возле нас Диру, Нию и Алана, до конца не понимавшие, что произошло.

— Даяна! — окликнула я ее. Конечно, она была занята переосмыслением случившегося, чем выслушиванием моих извинений. Без малейшего слова Вергета поплыла к берегу, не обращая ни на кого свое внимание. Дира и Алан стремительно отправились вслед за ней.

Я молчала и смотрела, как у берега ее встречал Ричард. С каждой проходящей мимо меня секундой я погружалась в разъедающее чувство вины. Со мной осталась Ния. Она не торопилась вступать со мной в диалог, а внимательно изучала то, кто был перед ней: я или же элементаль.

— Что произошло? — не удержалась от вопроса подруга.

— Она напугала меня, и я потеряла контроль… Я помню только то, что потянула ее за собой под воду. Я этого не хотела, Ний. Все так быстро произошло, что я даже… Я даже… — моя растерянность достигла того предела, что я не смогла найти в себе силы говорить дальше, а обреченно выдохнула. — Мне лучше пойти к ней.

Ния согласно кивнула. Я поплыла к берегу, продолжая ощущать на себе обеспокоенный взгляд подруги, аккуратно контролировавшей каждое мое движение. Алан остался с Ричардом, вероятно, сообщая свидетелем чего он только что стал. Дира не отходила от Даяны, состояние которой было крайне потрясенным. Я покрыла себя полотенцем и неуверенно подошла к девчонкам, до конца неподготовившись к предстоящему разговору.

— Даяна, прости меня… Ты знаешь, что я этого не хотела. Знаешь мою ситуацию… Не нужно было тебе этого делать.

— Это из-за того, что я к тебе притронулась? — поразилась она, широко раскрыв и без того большие глаза. — Твое лицо… Оно… Оно…

— Я знаю, — согласилась я, не давая ей возможности рассказывать подробности моего облика.

— Так, что все-таки произошло? — обратилась к нам фавна.

— Неважно, Ди, — прервала ее Вергета, выставив перед ней свою ладонь и продолжив говорить исключительно со мной. — Я никак не могла ожидать этого от тебя.

— Я тоже! Даяна, я — тоже. Ты ведь знаешь, что для меня опасность на каждом шагу, вот я и… — неуклюже задержалась я, не подобрав подходящего слова. — Не надо делать так больше, хорошо? Это чревато последствиями, и я не могу в точности предугадать, что предприму. Тогда это была не я.

— Это я уже поняла.

К этому времени Ния подошла к нам. Она встала рядом со мной, продолжая поддерживать меня, даже не говоря ни слова. Я была благодарна ей за это.

— Извините, что испортила всем этот день, — виновато продолжила я, оборачиваясь к каждой. — Я испугалась и потеряла контроль. Это все.

— Ань, мы ни в чем тебя не виним, — мелодично сказала подруга, осторожно прикоснувшись моего плеча.

Наши с Даяной взгляды быстро расставили все точки над «i». Тот случай, к сожалению, подпортил ранее беззаботное настроение. Впрочем, на Короне проще относились к подобным происшествиям, ведь ни для кого не секрет, что коронцы будучи различны своей видовой принадлежностью не всегда способы быть безопасными в общении с другими видами. Так или иначе, мне пришлось тяжело.

Красочный закат завершал дневное время суток, и фира уходила за ветвистые деревья куда-то за бескрайний горизонт. Когда же явственный свет желтой звезды вовсе исчез, вода окончательно потеряла способность сохранять дневное тепло, побуждая всем нас выбираться на берег.

Настало то время, когда в темноте нас согревал разведенный файрами костер. Он был настолько ярким в кромешном окружении, что, наверняка, его свет щедро можно была разглядеть издалека. Вплоть до позднего вечера мы пробыли на Блюридже. Компания сидела и обсуждала все, что только могло прийти ей в голову, временно позабыв о неприятном инциденте. Но только не я. Словно наказанная всеми негласно, я старалась не привлекать к себе излишнего внимания, наблюдая за активностью общения медианов и лейтов, а также удивительной природой, очаровывающей даже, когда пламенные лучи фиры временно погасли вокруг меня. Свежий воздух по-особенному успокаивал. Ночные бутоны радовали мой взгляд отражая в темноте накопленный за целый день свет, а недалеко от нас раздавались монотонные вои мелких покрытых гладким кожным покровом земноводных существ. Огромные уши улавливали каждый шорох в округе, на который они реагировали. А когти на концах их крыльев и мощные конечности активно скоблили древесную кору, чтобы добыть в ней что-то для себя лакомое.

Молчание между всеми нами приглушалось тресканием тлеющего костра и смехом Даяны, звонко беседовавшей с Синнера. Она оправилась намного быстрее, чем я могла себе это позволить.

— Пора собираться, — утомительно настоял Хэйс, безэмоционально сидя у огня. Он долго разжигал сломанную ветку и практически не поддерживая беседы с кем-либо. Похоже, его устраивала своя собственная компания. Необычно было видеть его таким.

— Угу… а так не хочется. День быстро закончился, — лениво произнесла Вергета, ласково навалившись на крупное плечо понравившегося ей лейта.

— Есть возможность остаться, — усмехнулся Синнера.

— И проснуться, черт знает, как и где… — резко дополнила мысль Ния, заставив меня скрыто улыбнуться от того, что подруга непроизвольно перенимала мои словечки, легко пуская их в свой лексикон. Подобным образом никто не выражался на Короне, что не могло не привлечь внимание остальных. На меня кратко перевели взгляд. Оставалось лишь только догадываться, о чем могли подумать все.

— А я не верю, что рядом с Академией могут бродить падальщики… — заявила Даяна, раскрывая всем тему ее разговора с Аланом.

— Не стоит их недооценивать. С приходом ночи приходят и они, — сказал последнее Ричард и поднялся на ноги, побуждая нас сделать то же самое.

Его слова заставили с опаской посмотреть на кромешную тьму, в которой ничего не было видно из-за засвета яркого костра. Я задумалась, скоро сталкиваясь со скрыто осуждающим взором файра, бесспорно, имевшего какое-то мнение на мой счет. Это заставило меня напрячься и больше замкнуться в себе.

Возвращаясь к теме, мне не раз доводилось слышать о падальщиках, особенно, после ритуала-отмены. Страх хотя бы однажды столкнуться с этими найтами отражался почти у каждого на лице. Падальщиками называли стригоев, которые забывали, что раньше они являлись цивилизованными первородными вампирами. Они перенимали на себя всю звериность, вовлекая в свой рацион живую плоть, которую учились выслеживать малыми стаями.

Это был тот самый случай, когда у вида существовали две жизни — «до» и «после». Жизнь «после» лишала своего носителя воспоминаний о привычном жизнеустройстве, родственных связях, принятых нормах… Они, как полноценные кочевые зверюги, отрешенно передвигались стаями вместе с ночью. Даже когда речь зашла о самом страшном и кровожадном существе на Короне большинство из группы не торопилось выдвигаться в путь. Каждый из нас в тот поздний вечер был утомлен по-своему. Вода сумела знатно вымотать нас, и пускай мы выбились из сил, оставаться также не могли. Собрав свои вещи и окончательно потушив огонь после себя, мы отправились по уготовленной нам тропинке обратно на территорию Академии. Времени до комендантского режима у нас было немного, хотя, что с того, если мы немножко опоздаем?

Подсвечивая друг друга разным источниками света, мы двигались друг за другом. Я шла последней и была глубоко погружена в свои мысли. К сожалению, сегодня мне пришлось переоценить свои возможности и излишний раз напомнить себе, что дар элементали — это еще и мое проклятие, которое в любой момент находит лазейки, чтобы проявить себя. Так, может, заместительница дневных классов была права? И мне стоит пересмотреть все, чего я могла позволять себе раньше? Теперь я убеждена, что представлял собой реальную опасность тем, кому даже не желала этого.

Глава 4
ПРЕДОСТЕРЕЖЕНИЕ

После случившегося я, буквально, заставила себя зайти в кабинет директрисы. Эрия располагалась за своим рабочим столом, будучи полностью погруженной в свое дело. Удивляло, что, несмотря на потрясающие технологии этой планеты, она продолжала прибегать к частым письменным записям, нежели к упрощенной электронной форме отчетности, которую активно практиковала основная масса преподавательского состава.

— Здравствуй, Аня, — в абсолютном ладу с собой обратилась ко мне директриса. — У тебя все в порядке?

— Добрый день, — нервозно поприветствовала я ее, в беспокойном шаге добралась до поставленного напротив нее кресла и выдержала небольшую паузу, готовясь перейти к основной причине своего прихода. — Вот-вот наступит день, когда общий учебный план будет сформирован. Я перехожу в третий разряд, так что… Мне следует определиться с факультетом.

— Все верно, — одобрительно отозвалась она и положила зеленую перьевую ручку, собираясь завести со мной важный разговор, — но что именно тебя так тревожит?

Я растерянно забегала глазами, пытаясь перебороть свой страх и гордыню, чтобы признаться в том, что ее прогнозы по поводу элементали уже начали сбываться.

— Ранее Вы рекомендовали мне факультет безопасности, — выдала я первую мысль, тайно справляясь с бушующим конфликтом интересов в своей голове. — Я согласна с его необходимостью.

— Не могу согласиться, что это для тебя, действительно, так, — с ясным сомнением определила она, и тогда мой взгляд застыл на ней. — Анна, расскажи мне, что произошло вчера.

— Вчера? — бессмысленно повторила я, выдержала паузу и нехотя присела на кресло возле себя. — В последнее время я стала замечать, что привыкла к своим способностям. Последствия такого выбора меня пугают. Я не могу быть уверена, что справлюсь с этим факультетом. Никогда раньше я не рассчитывала на свои физические способности, особенно, когда у меня появилась такая альтернатива. Чем чаще я использую сверхсилу, тем ближе я подпускаю к себе Мирену. Вы точно понимаете, что это может значить.

Эрия не смыкала с меня свой светло-голубой взор, смотрела настолько проницательно, что у меня моментально отпало желание сообщать ей о своей назревшей, как заноза, проблеме. Тогда же тон директрисы нежданно погрубел, лишая меня возможности сопротивляться:

— Анна, прошу, не вынуждай меня самой выяснять то, что ты могла натворить.

— Как Вы это делаете? — нервно протараторила я, легко поддавшись ее провокации. — Боже… Я хочу сказать, что вчера настал тот случай, когда я не справилась с элементалью. Я даже не успела ничего предпринять. Меня напугали… Только лишь напугали, но мой разум, словно, отключился. Я потеряла контроль. Потеряла связь с реальностью. Полностью выпала из нее… Никто не пострадал, но я боюсь однажды сделать что-то непоправимое и стать той, кого во мне готовы видеть окружающие. Этого нельзя допускать. Вы это прекрасно знаете.

— Здесь ты права. Это только начало, — мрачно утвердила она, не разделяя моей тревоги. — Дух элементали подчиняет тебя себе, когда эмоции притупляют сознание. Поэтому нужно научиться избегать выраженных эмоциональных скачков — это один из верных путей, как можно ее задержать. Временно мы сможем предотвратить эту проблему. Ты правильно поступила, что рассказала мне об этом. Я переведу тебя на факультет безопасности. Прошлый учебный год показал твои навыки. Этот факультет укрепит и улучшит то, что ты могла не замечать в себе. Если ты точно согласна с данной направленностью, то я попрошу профессора Ке́ридж основательно заняться твоей подготовкой. Мне не хотелось предрекать это, но, рано или поздно, тебе придется сделать выбор, в котором ты либо освободишься от этой энергии, либо начнешь учиться каждый раз противостоять соблазну могущества, а оно будет возникать больше и чаще. Так было всегда. С каждым неподготовленным коронцем.

Я уставилась на непостижимое хладнокровие директрисы. Слышать такое было страшно. Неопределенность будущего порождала множество иллюзий, предположений, догадок, касаемых моего дальнейшего пребывания в Академии. Единственный доступный вариант, который открывался передо мной, был связан с полным отказом от применения сверхэнергии. Могла ли я с этим справиться? Вернуться к прежней жизни? Полгода назад, вероятнее всего, — да, но что теперь?

После моего разговора с Эрией время бежало без каких-либо событий. Порой я прибывала в медиатеке за дополнительной дозой необходимых знаний, которые запросто могли отвлечь мой мозг от излишней тревоги. Конец коронского лета текуче сменился началом прохладной осени, а подготовка к учебе — началом учебных будней. Каждый учащийся Академии амбициозно был увлечен своим обновленным расписанием, когда как меня озадачивали иные вещи, которые потихоньку расшатывали мою нервную систему с новым днем. Не знаю, как себя даже следовало бы вести, осознав, что моя репутация в очередной раз была подорвана нелепым случаем, о котором стали перешептываться у меня за спиной.

В отличие от длинного списка Нии я ужаснулась тому, что мои общепознавательные учебные дисциплины сменились профильной жестью:

«1 занятие: 9:00. Социология, углубленный курс, преп. Фаривен

2 занятие: 11:25. Физическая подготовка, углубленный курс, проф. Керидж

Обед

3 занятие: 14:00. Теория. Основы безопасности, общий курс, проф. Ге́орг

4 занятие: 16:25. Теория. Правоведение, углубленный материал, проф. Ифраи́м

5 занятие: 18:25. Основы боевых искусств, общий курс, проф. Том

Ужин».

На что я могла рассчитывать, выполняя этот список? Скорее всего, на удачу. С такими занятиями можно было попрощаться со своим свободным временем, ибо буду замертво спать и стонать от ноющих болью мышц.

— Мне нравиться свое расписание, — довольно произнесла подруга, любуясь утвержденным списком. А что насчет меня? Мне-то уже точно было не отвертеться от наметившегося курса. — Бионика, биоинженерия, биотехника… Изумительно! А у тебя что?

Варетти живо подошла ко мне, и я прискорбно вручила ей листок. Она с диким любопытством принялась его читать, бегло пробежалась по строкам необыкновенно чарующими сапфировыми глазами и постепенно менялась в лице.

— Физическая подготовка? Основы боевых искусств? — она потуплено уставилась на меня. — Ты все-таки решила вместо дополнительного занятия выбрать эту специальность? Я хорошо помню тот разговор, когда ты указала мне на тех накаченных ребят, от которых ничего не ненакачанного уже не оставалось. Помнишь, ты тогда выстояла сопротивление Леи?

Я непроизвольно прижала губы и слабо кивнула. Конечно же, я помнила тот нервозный для меня период и ту Лею — свихнувшуюся бывшую девушку Райли, которая прожгла мои волосы и униформу, отправив в меня вспышку огненной энергии. Теперь я оказалась с ней даже чем-то похожа, также цеплялась за прекрасное прошлое. Думаю, мне было бы гораздо хуже, если бы файр продолжал свое обучение в Академии, но только уже в компании нового объекта внимания. Здесь, конечно, мне повезло больше.

— Извини, что напомнила тебе об этом, — оценив мою хмурость, виновато процедила она и коснулась моего плеча.

— Все нормально, Ний. Я должна это пережить.

— Поэтому ты не удалила его идентификатор? — задала она вопрос, раскрыв поведанную когда-то ей информацию в моем мобильном устройстве. — Ожидаешь, что он когда-нибудь тебе позвонит?

— Я просто не разобралась в телефоне и не знаю, как это сделать, — немного раздраженно объяснилась я, поздно осознав возможность Варетти воспользоваться своим положением, когда вручила ей свой телефон для ремонта. Она не поверила моему оправданию. И да — я бы тоже. Ния успела слишком хорошо меня узнать. Я продолжала на что-то надеяться. Наивная тупица.

Затянувшееся молчание заставило ее заговорить:

— Профессор Ка́стра записала меня в организационную группу для установки света и голограммы. Так что с завтрашнего дня я буду ходить к ней для подготовки к вечеринке в честь основания Академии. В этот раз планируется что-то грандиозное.

— Так рано?

— Рано?! — поразилась она и резко остановилась. — Напомню, учеба начнется совсем скоро.

Я кратко простонала, запрокидывая голову вверх, поскольку эмоционально была не готова к своему новому учебному режиму.

— Аня, уже второй год ты так несерьезно относишься к своей учебе… — поразилась Ния, отвлеченно взглянула на время, и на подругу внезапно нахлынула буря неистовой энергии. — Ах! Нам же надо быть уже в аккубатории. Бежим!

Подхватив меня за локоть, она суетливо вывела меня из корпуса, еще обсуждая по пути свои новые занятия, благодаря которым нам реже предстоит видеться. Даже на социологии. У Нии будет спецкурс, а у меня — углубленный. Как оказалось, это было не одно и тоже.

— Привет, всем! Нам надо поднять настроение Ани, — со всем позитивом произнесла Ния, последовательно усаживаясь за наш новый столик.

— Что с тобой? — обратилась ко мне Даяна, ясно давая понять, что не держала обиды на то, что произошло на пляже Блюридж.

— Может, погода… — слабо ответила я, продолжая ощущать на себе вину за содеянное.

— После вечеринки все вновь пойдет своим чередом, — успокоила меня фавна, медленно разрезая рыбу. — Вот увидишь…

Я внимательно пронаблюдала за ней. Не помню, чтобы Дира когда-либо ела рыбу. Оценив молчание девчонок и частые их переглядки друг с другом, я решила, как можно быстрее сорвать их безмолвные планы.

— Что такое?

Даяна сразу откликнулась:

— Планирую больше времени уделить плаванию. Я стала замечать, что мне часто хочется пить.

Я с интересом остановила свое внимание на Вергете.

— Тебе необходима проверка, — протянула на выдохе подруга.

— Да, я в курсе, что необходима, Ний. Только такая «проверка» стоит кучу средств, а я, напомню, являюсь подкидышем чьей-то родительской любви, которая решила наградить меня светлым будущем, оставив умирать в лесу. Мне повезло, что я вообще попала сюда через программу лояльности и смогла впечатлить на собеседовании директрису, которая предоставила мне шанс встать самостоятельно на ноги. Так что не нужно говорить мне об этой проверке. Я сама знаю, что со мной что-то не так. Мне уже будет двадцать четыре, а я выгляжу, как человек. Позор! Моя принадлежность не проявляется, и это не может не сказываться на мне, моем окружении и моем будущем. Я не могу с этим ничего поделать.

— А можно самой в этом разобраться? — предложила я, поддержав идею Нии.

— Если б все было так легко… Рас всего три, а видов несколько десятков! Я быстрей дойду до трансформации, чем доберусь до правды. Здесь это так не работает. Давайте поговорим лучше о чем-нибудь другом. Кстати, вы готовы к Самайну?

Я с Нией удивленно переглянулись, и только Дира посмела ей возразить:

— Сейчас даже занятия не начались, а день Самайна наступит только в конце этого месяца.

— Ты считаешь, что это так долго? — Даяна не взяла за значение слова своей подруги. — Ой, великие духи, да эти дни пролетят так быстро, что вы не успеете и моргнуть. Вот увидите.

Вергета была настолько тверда в своих высказываниях, что ей никто соизволил не отрицать. Я тоже молчала, думала над тем, кем могла оказаться Даяна по праву. Ее симптоматика вызвала во мне поистине исследовательский интерес.

На следующие сутки всех учащихся ожидало предучебное празднование Дня основания Мировой Академии. Нии готовилась к этому мероприятию, как никто другой. Для нее было важно внести свой вклад в организацию этого мероприятия. Оно было более масштабным и ярким, ведь в этом году Академия значительно пополнилось желающими обучаться в этом заведении.

Только вот я не придала этому особого значения. На душе было невероятно тоскливо. После традиционной речи директрисы с предсказанием, каким она видит новый учебный год, зал под открытым вечерним небом наполнился веселым ликованием, которого я не была готова разделить. Я пронаблюдала за тем, как Эрия покинула общее празднование, приблизилась ко мне и велела в ближайшее время подойти к ней в кабинет. Серьезность ее просьбы не могла меня не насторожить. К тому же, ничего больше меня не держало на этом мероприятии. Девчонки позволили мне уйти, хотя мою подругу сильно расстраивало, что я не разделяла с ней того же веселья и не смогла достойно оценить труды ее стараний с источником голографического света, который, определенно, оказался лучше, чем в предыдущем году.

Забредя в пустой главный учебный корпус, я облегченно направилась на четвертый этаж и оставляла после себя шаги, отдаленно разносившиеся эхом по просторным коридорам. После моего признания директрисе о чередующейся бесконтрольности элементали я понимала, с чем могла быть связана частота наших с ней встреч. Меня это не обременяло, хотя все наши беседы ограничивались текущим положением моей уязвимости, которое больше не вызывало каких-либо подозрений.

Привычно подобравшись к рабочему кабинету Эрии, я ненавязчиво постучалась костяшками пальцев по двери и, не дожидаясь ответного отклика, отворила ее.

— Анна? — оживленно отозвалась она. — Входи.

В этот раз директриса не сидела за своим письменным столом. Я застала ее в хождении по центру просторного кабинета. Она выглядела очень нарядно в переливающемся на свету темно-розовом платье с белым кружевным жабо на груди и оборкой на краю укороченных рукавов, не обеляя себя сверкающими драгоценными украшениями.

— Ты уже настроилась на завтрашние занятия?

— Думаю, да, — притворно ответила я и пронаблюдала за тем, как директриса стала подозрительно выхаживать рядом со мной. От этого я немного занервничала.

— Рада слышать это … — задумчиво произнесла она и указала мне на кресло. — Присядем, мне с тобой нужно кое о чем поговорить.

Я отреагировала на ее предложение и вполне привычно уселась за кресло перед ее письменным столом. Директриса не торопилась усаживаться за свое рабочее место и задержалась на пару секунд, стоя у меня за спиной. Я насторожилась излишнему затишью и собралась обернуться к ней. Однако в этот момент на своей обнаженной шее я почувствовала что-то тонкое.

Дыхание резко сбилось и мурашки неприятно окинули меня с головы до ног. Испытав сильный испуг, моя кисть машинально схватилась за прочную веревку, закрепившуюся на моей шее. Взмокшие пальцы дотронулись к холодному отполированному минералу. В сознании моментально воспроизвелся фрагмент из воспоминаний того, как в прошлом году подобным образом металлическая цепочка оказалась предметом покушения на мое убийство в руках чокнутого фтеравира Даниэля Сиэ́ро.

— Спокойно, Аня, — умеренным тоном настояла она, наконец, показавшись передо мной. — Я не хотела тебя напугать. Мирена могла управлять тобой и не позволить защитить тебя.

Я прерывисто выдохнула, протерла между собой трясущиеся ладони и торопливо проанализировала ее действия. Сконцентрироваться мне удавалось с трудом. Меня разразила сильная мигрень. Адреналин в моей голове просто зашкаливал. Кажется, одна директриса понимала всю опасность влияния духа элементали. Оставалось лишь догадываться, что ей приходилось видеть в свое время, чтобы стать такой осторожной.

— Как ты теперь себя чувствуешь? Анна, прошу успокойся. Я никогда не причиню тебе вреда. Этот амулет, — она указала на прозрачный круглый минерал фиолетового цвета, столь внезапно оказавшийся на моей шее, — самый мощный барьер от ее влияния. Он очистит твои намерения, которые могут быть тебе не присущи.

— Значит, — огорченно подняла я на нее свои глаза, часто проморгав, — я не смогу использовать способности, когда он на мне?

— Нет, не сможешь, — подтвердила она. — Поэтому стоит прибегнуть к другим способам защиты.

— Это Вы про мой факультет? — догадливо подумала я, и Эрия кивнула.

В моем взгляде, думаю, она вполне могла разглядеть, что я была не совсем в порядке. Мое молчание только подтверждало ее догадки.

— Прошу извинить меня за такую резкость. Моя осторожность была излишней, — призналась директриса и аккуратно прижала к себе мое противоположное предплечье своей рукой. — Позволь мне тебя успокоить.

Эрия стояла надо мной с необычно располагающей к себе добротой. Я испытывала легкое недоумение от такой любезности, которую Эрия не позволяла себе ранее по отношению ко мне. Хотя, признаться честно, мне сильно не хватало материнской любви и заботы, и то, на что решилась директриса, чтобы успокоить меня, даже расценивалось суррогатом этой нежности, которую мне не хотелось скоро прерывать. Моя голова, находясь на уровне ее живота, сковано легла на грубое полотно тканевого крсета, являющегося элементом ее вечернего наряда. Наполнив свои легкие проносящейся повсюду осенней сыростью, я позволила Эрии воздействовать на меня. Теплые потоки ее энергии, тягуче исходившей из ее ладоней, тепло обволакивали мое тело, постепенно избавляя от напряжения и тревоги. В результате я покинула кабинет директрисы с лучшим самочувствием нежели, когда я туда вошла.

Что насчет того фиолетового камня… Сражение с «самой собой», должно быть, обещает стать увлекательным, ведь я не могла позволить Мирене портить и без того высосанную из пальца репутацию о себе. Отсутствие в моей жизни преобразования малейшей сверхэнергии все же не могло не отразиться на мне, ведь я привыкла испытывать ее силу, видя в ней гарантированную безопасность. Из-за всего этого мне сложно было собраться в свое первое учебное утро. Приятная солнечная погода безжалостно сменилась на влажный и холодный воздух, унося за собой жизнерадостность на лицах шедших рядом со мной учащихся.

Согласно своему расписанию первое занятие по социологии вела заместительница дневных классов. К моему удивлению, Фаривен решила посвятить свое первое занятие разновидностям найтов. Несмотря на, достаточно, большую аудиторию, поместившуюся в огромном зале лектория, она часто привлекала к себе мое внимание. Я могла предположить, что это было связано с ее осведомлением о моей зависимости к элементали Духа. Выяснять так ли это я не хотела и продолжала делать вид, что ничего не замечала.

В этот раз я решила отказаться от стериотипизации ночных классов, когда выяснила о найтах чуть больше с точки зрения гармонизации социального взаимодействия всего общества на Короне. Глупо было критиковать найтов за то, что они были другими. После того случая, когда я вступилась за некоторых ребят из ночных классов на вечеринке в честь ритуала-отмены Договора Дня и Ночи и нарочно отнесла себя к найтам, в каком-то смысле, я подписала себе приговор стать аутсайдером в глазах, как минимум, лейтов и, максимум, остальных учащихся дневных классов. В этом плане Ния оказалась права. Все, что я могла сделать в данный момент, это просто продолжать оставаться собой. Как же мне не хватало своей подруги рядом. Только она могла сгладить ощущение того, что во взглядах окружающих в этом зале я была неуместна.

К удачному стечению обстоятельств моя учебная программа сначала показалась мне не такой уж жутко сложной, какой я себе ее представляла. Однако мое мнение скоро изменилось, когда я заявилась на первую тренировку, проходившую в спортивном комплексе с, довольно, резким и грубым профессором Керидж. Я пришла в уготовленный мне зал, пол, стены и даже потолок которого были отделаны жесткой набивкой, в какой-то степени смягчающей риски возможной травматизации. Это произвело на меня нехорошее впечатление о целесообразности выбора такого зала для моего обучения.

Темноволосый профессор с жутким шрамом у правого виска и ярым взором, всматривающегося на меня как на своего врага, невзирая на свой преклонный возраст, призывал в первый же учебный день к контактному бою. Подобные действия были мне чужды, но только так я могла продемонстрировать свои физические способности, с которыми придется работать профессору. А когда выяснилось, что я слаба абсолютно во всем сразу, он разозлился еще больше, приготовив для меня новое задание — обороняться от его ударов. Каким быстрым он был! Я множество раз падала, не справляясь с его невероятной ловкостью до самого окончания занятия. Стресс, который испытал тогда мой организм, был слишком явен, чтобы притворяться, что все шло хорошо. Этого профессора не снисходил ни мой возраст, ни пол, ни отсутствие примитивных навыков самообороны. Каждый его удар был техничен и болезнен, словно меня касалась не его рука, а тяжелый брус. Он выглядел несокрушимой скалой, несмотря на некрупные габариты своего телосложения. Я совершенно была бесполезна перед ним, пытаясь играть по его правилам, стоившим мне ушибами, неуверенностью и эмоциональной подавленностью за свою никчемность.

— Аня, как ты? — жалостливо оглянула меня Ния, заметив, как я не могла прийти в себя. Мы были с ней в аккубатории, наполненном разными разговорами о пройденной первой половине учебного дня. — Скажи ты что-нибудь, иначе я стану больше беспокоиться!

— Так продолжаться не может. Нужно что-то с собой сделать… — ответила я на выдохе. Мой голос был слишком монотонен, отражая всю носимую с собой слабость.

— Прекрати такие речи, — недовольно заявила она. — Это сначала трудно, а потом привыкнешь, и тебе все станет на зубок.

— К тому времени я вообще останусь без зубов, Ний. Ты бы видела, что со мной было!

— Я опросила знакомых ребят из твоего факультета, — дружелюбно внедрилась в наш разговор Даяна. — Они сказали, что этот Керидж — валькирий. Ты помнишь, кто это такие? Он много полезному сможет тебя научить, но есть один точный недостаток. Он терпеть не может жалость.

— Ах, вот почему он был так зол, — иронично простонала я, дрожащей рукой хватаясь за вилку. — Я так вымоталась… Я сомневаюсь, что доживу до сегодняшнего вечера. Ох, не нравиться мне это все. Как мне идти к нему завтра? У меня все тело ломит.

— Держись, подруга, — Ния сочувствующе похлопала меня по болевшей спине. Пришлось стиснуть зубы, скривив жалкое подобие своей улыбки.

Продолжая превозмогать неуемную боль на своих конечностях, я поднялась на второй этаж. По плану шла теория основ безопасности. Поздно добравшись до кабинета, я застала среди прекрасно сложенных своим телом парней лишь четырех девушек в аудитории. Этого следовало ожидать. Лишь самые отчаянные особы поступят на факультет, специфика обучения которого связана с обеспечением безопасности и спасения других.

К счастью, профессора Георга еще не было в кабинете. Под неловкое молчание окружающих я поторопилась занять последний свободный столик, оккупированный привлекательными юношами. Была ли я рада этому? Немного.

— Эй, Аня, ты случайно не перепутала кабинет? — через какое-то время донесся голос справа.

Среагировано повернув голову на источник звука, я обнаружила похорошевшего Гарэна Киннера, так напомнившего своего старшего брата.

— Я теперь на факультете безопасности, — прямо сообщила я, тайно порадовавшись нашей первой встрече.

— Да неужели-и… — с издевкой усмехнулся он, не проронив ни слова больше. Те, кто услышали мое, вероятно, негромкое заявление, также впечатлено обернулись. Я прищурила глаза и внимательно оценила реакцию толпы. Думаю, год назад я бы и сама не поверила себе.

Файр не скоро отвлекся на вошедшего к нам профессора Георга, благодаря которому мне удалось понять, что данный курс мог сыграть для меня неплохую службу. Он был направлен на формирование порядка действий для личной, так и общественной безопасности, усвоение умений распознавать и оценивать опасные ситуации, определять способы защиты, оказывать самопомощь и взаимопомощь. В общем, весь год я стану изучать современный комплекс проблем при обеспечении безопасности, к которой, по сути, буду стремиться. А вот найти в себе силы, чтобы не уснуть, на следующем своем занятии оказалось трудней всего. На правоведении с крылатым профессором Ифраимом было непросто. Его первая лекция показалась по началу нудной и затянутой, впрочем, и здесь со мной был Гарэн. Тот изрядно веселил меня своей простотой, все пытаясь разобрать подлинную причину, почему мне взбрело в голову выбрать именно «мне не подходящий», как он рассуждал, факультет.

Так завершилась вся моя неделя полная мучений и боли, в частности, говоря о моих тренировках. Кстати, тренировки в рамках основы боевых искусств с профессором Томом проходили в группе, в которой моим потенциальным партнером в парных боях был все тот же Гарэн. Меня это не могло не порадовать, ведь мои занятия в компании этого лейта проходили куда интереснее. Однако без способностей элементали в регенерации каждый новый день становился тяжелее. Я не выпускала из головы мысли о Мирене. Время бежало, и я, буквально, перестала пересчитывать на своем теле все новые и новые гематомы и ссадины. Подруга понимала причины моего состояния и не приставала с вопросами о том, как прошел мой день, воспроизводившийся по одному и тому же сценарию: общение с учащимся разных факультетов, дружественное пребывание в своем близком кругу, в который все плавно подбирался Гарэн, а также череда трудностей в освоении новых, на этот раз, прикладных знаний и навыков.

Я не поняла, как наступал на пятки конец этого месяца. Погода основательно поменялась. Утро не уступало промозглому вечеру, когда учащиеся ночных классов сменялись учащимся дневных классов, пуская из-за рта видимый теплый воздух, которым были наполнены учебные здания Мировой Академии. Самое сложное противостояние на протяжении всего прошедшего месяца выпало на долю моих практических занятий с профессором Керидж, действия которого оказалось очень непросто предсказать. Эрия сделала его моим ментором, что подразумевало абсолютную заинтересованность профессора в моей подготовке. Многие на моем факультете могли только мечтать, чтобы попасть на обучение к этому профессору. Я должна была испытывать великое счастье за такую предоставленную возможность, но, честно говоря, его пассивная агрессия меня изрядно пугала. Я часто терялась над тем, как мне следовало себя вести, ведь он мало говорил о теории. Он вообще о ней толком не говорил — учил техникам через мои ошибки. Знаете, очень запоминающийся материал. Это — отличная мотивация с ходу вникать и следовать его рекомендациям. Только так, в лучшем случае, я могла избежать его грубых методов обучения. Напрягало то, что такие методы считались вполне легальными и что поразительно — признанными. Не все его учащиеся могли смириться с его методикой, но те, кто проходил его «школу выживания», в результате, достигали знатного успеха в своей карьерной деятельности. Это уже что-то да значило для меня.

— Двигайся живее, Вичвилл! — раздражительно воскликнул он, недовольно поставив мою руку в правильном положении.

Уже с первых минут занятия я интенсивно училась ловкости при обороне, и по пришествии второго часа тренировок, думаю, я имела право хоть немного перевести свое дыхание

— Я устала… — пропищала я, невыносимо держа в руке тренировочный кинжал и сражаясь с неконтролируемой дрожью от напряжения во всем теле.

— Устала? Это ты скажешь своему противнику?! — жестко среагировал он, держа передо мною свое оружие. Эта тренировочная вещица была разработана для наглядных практических целей: от начала ее рукоятки выходил горящий лазер ярко-голубого цвета, имитировавший лезвие клинка, при прикосновении с которым на коже воспринималась тупая или ясно колющая боль. Мой мозг воспринимал такое ранение за действительное, отчего я всеми силами пыталась избежать подобных промахов.

Я потрясла головой. Профессор продолжил:

— Тебе придется взять ответственность за все, что с тобой происходит. Мир не даст тебе спуску. Никогда. Либо он победит тебя, либо же ты сделаешь это. Хочешь мира? Хочешь пробивать преграды? Тогда действуй из-за всех сил, Вичвилл! Хватит со мной играть!

Помниться, в тот момент мне хотелось отчаянно заплакать, но вместо этого какая-то часть меня жутко разозлилась, не желая больше принимать такого отношения к себе. Предел моего терпения был исчерпан достаточно, чтобы потерять всякое самообладание. Признаться, я дала слабину, но вместо нее мои глаза вмиг посинели, едва я это заметила. Крепче сжав имитированный кинжал, я материализовалась за спину ментора, приставила оружие к его шее и безжалостно провела им по его коже.

Далее я отошла в сторону и потуплено замерла, слыша свое сердцебиение громче собственного дыхания. Профессор резко выбил с моей правой руки рукоятку, больно развернул к себе, моментально дезориентировав меня в пространстве, и приставил к моему горлу свое тренировочное оружие. Ловко сориентировавшись, я не позволила его клинку пройти по моей шее. Рука валькирия медленно и скованно отстранялась с моего горла. Я могла наблюдать за тем, как Керидж активно сопротивлялся этому. Его рука выраженно тряслась на весу, немного приближаясь ко мне. Тогда я со всей силой оттолкнула его от себя, с разворота ударила по внутренней стороне его колена, чтобы повалить его на пол, но профессор удачно сгруппировался, чтобы не свалиться на лопатки. Он стоял на одном колене, другую ногу вытянув вперед. Не теряя напрасно и секунды, я с криком выбила своей ногой его опору, материализовала рукоятку в своей ладони и снова провела лазером по его шее.

Тишина. Среди нее я громко дышала, нескончаемо испытывая адреналин от того, на что не была морально готова. Мне стоило больших усилий, чтобы сокрушить такого громилу, но я это сделала. Профессор не торопился подниматься на ноги, а я все также не сходила с места. Возможно, где-то еще на задворках своего разума я боялась его очередных осуждений по поводу того, что могла сделать что-то не так.

— Хоть какой-то результат… — довольно пробубнил он, удивительно подобрев в голосе. Я осторожно отошла от него, позволив ему самостоятельно встать на ноги, и отбросила тренировочное оружие. — Не смей… бросать оружие возле своего врага, если не собираешься от него пострадать.

Керидж поднял рукоятку и передал его мне.

— Я победила его, — упрекнула я профессора, убирая со счетов то, что Керидж и был тем самым воображаемым врагом. — Дважды.

На мою дерзость он усмехнулся с издевкой.

— Его, может, ты и победила, но его союзников — нет. Помни, Вичвилл, если однажды тебя загонят в угол — пускать в ход все, что может быть ранее не исследовано тобой. Ты никогда не будешь достаточно подготовлена к сопротивлению. Нет учителя лучше, чем сам враг. Только он тебе покажет твои уязвимые стороны. С каждым противостоянием, проигрывая ему, ты побеждаешь в оттачивании своих навыков. Чем раньше до тебя это дойдет на моих занятиях, тем быстрее от тебя будет толку за пределами спортивного комплекса.

Я послушно кивнула. Меня поразило с какой искренней отдачей он пытался донести до меня свои убеждения, но затем я испугалась, осознав, что в моей победе виновата Мирена. Пальцы хаотично ходили по моей шее, не нащупывая амулета. Я немедленно опустила глаза на пол в поспешных поисках потерянного камня.

— Это, вероятно, твое? — вдруг донеслось сзади, и я повернулась к профессору, державшего в руке маячившую на весу подвеску.

Стоило мне потянуться за ней, Керидж отдернул свою кисть назад, не торопясь отдавать мне амулет.

— Профессор, верните! Мне нельзя его снимать! — воскликнула я, услышав в своем голосе неумолимую тревогу.

— Тогда следует держать его покрепче, — несерьезно предупредил он и подбросил подвеску, которую я без малейших промедлений надела обратно. — Надеюсь, ты уяснила, что нужно использовать все свои возможности. Эрия обозначила цель моего участия в твоем обучении. Многие глупцы захотели бы заполучить такой «дар», не зная, каких последствий от него можно ожидать.

— Это не такой уж и дар, — не удержалась я от комментария. — Но что конкретно Вы имеете в виду?

— После того, как выгнали элементаль из Круга, куда она, по-твоему, пошла? Где нашла свой новый кров? — я молчала, хотя догадывалась, о чем шла речь. — Ощутив власть и свободу, будучи не в тех носителях, «она» стала воплощением жестокости и эгоизма, и я уверен, что это не могло пройти бесследно для последующих «сосудов», принимавших ее проклятие. Это сверхэнергия лишь обостряет все характерные черты носителя. Остерегайся соблазна обладать властью и безнаказанностью за свои проступки и не стать ее марионеткой. Я воспитываю в тебе выносливость и неудержимость, ожидая, что ты не направишь их против мирных коронцев. И если ты переймешь тьму в свою душу, я сделаю все возможное, чтобы пресечь это. После извлечения элементали ее «сосуды» живут недолго. Тебе придется отстаивать то, кем ты собираешься быть.

Я растерялась, до конца не понимая, для чего профессор решил выдать мне такое странное предупреждение. В каком-то смысле его речь поразила меня, ровно, как и то, что Керидж впервые был со мной откровенен. Стоило только победить его, так он становится добродетелем с возгласами о справедливости. И все же, после его слов, излишний раз подкреплявших подобные речи прочих коронцев, смевших открыто выражать пренебрежение однажды столкнуться с другой стороной меня, я начала всерьез задумываться над тем, что может со мной произойти, отдавшись я бесконтрольному духу элементали.

Ровно, как и говорила Даяна, коронский месяц пролетел убийственно быстро. Следующий день был днем Самайна — односуточного турне для учащихся, которые с замиранием ожидали прибытия на Землю. Как и в прошлый раз, мы стояли у окруженного валунами портального входа.

— Все так же, как и тогда, — с какой-то скукой оценила я обстановку. — Кроме того, что мой верный и любопытный хотел отправиться вместе со мной. Пришлось даже попросить Эрику помочь придержать его амбиции по поводу своей самостоятельности.

— А как ты узнала, что он хотел пойти с тобой? — вдруг заинтересовалась Ния, явно заставляя меня задуматься над ответом.

— Ам… так… я могу понимать его. Благодаря Эвэе. Это происходит непроизвольно, — слукавила я, машинально кивнув плечами.

— Удивительно, — поразилась она и указала пальцем назад. — А, вот, что насчет твоего выражения «ничего не изменилось»… На этот раз вместе с нами еще и найты на хвосте. Да и нет Кайлы с Энжи. Уверена, они бы хотели оказаться здесь с нами. Такая возможность вряд ли у них объявиться когда-либо еще.

Я оценила обстановку вокруг себя и обернулась назад. Обычно найты выделялись от остальных бордовой униформой, которая всем так хорошо шла. Теперь они мало чем отличались от дневных классов. Несмотря на их явную перевозбужденность от прибытия на Землю, ночные классы покорно следовали магнетической сдержанности, от которой мне с трудом приходилось отрывать взгляд. Кто-то говорил, что сдержанность принадлежит к главным чертам высшего общества. Будто бы чрезмерная выраженность эмоций — это, в первую очередь, слабость самого ума и лишь потом крик о помощи больной души.

Один из них скоро заметил мое пристальное внимание. Знакомые черты в этом найте вмиг напомнили мне о нашей с ним краткой беседе на первом вечере по случаю ритуала-отмены Договора Дня и Ночи. Прекрасное было время. Это найт держался ближе к обособленной группе, состоящей из трех крупных парней и одной девушки, скорее всего — мага. Каждый из них последовательно стал оборачиваться ко мне с таким же открытым интересом. Я разволновалась и живо скрылась за строем. Мои эмоции были непонятны мне. Возможно, где-то в глубине своего разума я продолжала бояться заинтересованности найтов мной. От них мне приходилось претерпевать не лучшие для себя времена.

Наконец, директриса открыла нам портал. Когда же очередь дошла и до меня, я благополучно примкнула ближе к голубой перламутровой пленке, уносившей всех проходящих через нее в другой мир. Прежде, чем я отправилась вслед за остальными, Эрия успела вручить мне неблаговидное напутствие на то, чтобы я была очень осторожной. Думать дальше мне не пришлось: водоворот сверхвременного пространства унес прочь мое тело и сознание к тому месту, где меня поджидали слабо выраженные отголоски почти забытого прошлого.

Глава 5. ВОПРЕКИ СТРАХУ

Со скоростью света мы пронеслись сквозь портал, что-то, безусловно, вытворявшим с каждый человеческим сознанием. После его взаимодействия какое-то время я иначе воспринимала все вокруг. Как и прежде, мне не удавалось сначала удержаться на своих ногах. В первую минуту ориентироваться в пространстве практически было невозможно. Варетти уже стояла надо мной и внимательно оценивала мое состояние на случай, если мне вновь станет плохо. Стиснув зубы, я заставила себя подняться и продолжить следовать дальше.

В этот раз подруга была не такой веселой. Я заметила, что после вечеринки дня основания Академии она стала более задумчивой и немного рассеянной, пряча свое настроение под праздным образом. В этот раз она предпочла темное платье, на фоне которого ярко выделялись завитые светлые локоны. Мой же образ ограничивался простыми брюками из черными денима, темно-серой майкой и утепленной коричневой жилеткой.

К видимому сожалению, я уже не замечала тех чудес, которые воодушевляли меня в прошлом году. Осмелюсь предположить, что тогда на мое видение оказывало бесконечный свет фиры, загадочность иного мира, дружелюбие своей компании, которое, в частности, привносила Кайла. А возможно всему виной влюбленность в Райли Киннера. Отныне ничего больше не удерживало меня оставаться в привычном мне городе под названием Трент. Теперь я стала другой, значимо принимая Корон и его, порой, опасные игры. Даже покорно смирилась с решением Александра, который, вероятно, станет продолжать всеми силами не позволять мне видеться с Марией — женщиной, вырастившей меня на Земле и ставшей этому магу законной супругой.

По этому случаю Эрия однажды поведала мне, что внезапное появление этого мужчины в моей жизни оказалось совсем неслучайным. Каждому магу Гекатой определяется свое жизненное предназначение. Дорога Александра должна была привести его к наставничеству надо мной, чтобы погрузить меня в знание о сверхэнергии, подготовить к возвращению на Корон и впредь взять под контроль элементаль Духа. Только вот, как становиться ясным, что-то пошло не так. Мало того, что этот маг вдруг оставил в забытье мир Корона, вынужденно менявшийся под влиянием ритуала Договора Дня и Ночи, так еще и пустил свой путь предназначения на самотек, передав меня под покровительство самой Эрии, сделавшей вместо него всю работу. Просто невероятно. Как бы сложилась моя жизнь сейчас, будь все иначе, сложно и представить… Добрался бы ли до меня Эйран? И как бы поступил со мной Корнелий, если бы кому-то удалось привести меня к нему?

— О чем ты так задумалась? — без каких-либо эмоций поинтересовалась Ния.

— Да так… О прошлом… Я заметила, что в этом году мы поменялись с тобой местами. Неужели это мама так на тебя повлияла?

— Не только… — буркнула она и оглянулась назад. Я повторила за ней. Нас догонял следующий отряд. Среди них я увидела легко разодетого Гарэна, который дружелюбно подмигнул в нашу сторону. Я замедлила свой ход, чтобы дождаться его, но голос Нии выдал следующее. — Мы идем?

Я оценила недовольство на лице Варетти. Почему-то подруга занервничала. Сначала я не придала этому значения и просто продолжила идти к направлению площади, с интересом стремясь считать ее невербальные сигналы.

— Сейчас будет аналогичное мероприятие, как и в том году, — отвлеченно заговорила она, сбавляя свой тон. — Может, мы пойдем куда-нибудь еще?

— Я даже первого мероприятия не видела… Ох, ну, давай, — пожала я плечами, и мы сразу отклонились от намеченного пути к центру города. — Только объясни, почему ты так жаждешь уйти с площади? И почему не захотела, чтобы с нами пошел Гарэн?

— Ты ему нравишься. Скорее всего, он желает занять место рядом с тобой, — неконтролируемо сэмоционировала она, недобро проведя взглядом по мне.

— А что в этом такого? Не скажу, что меня это удивляет… Никого из Киннера к себе я, точно, больше не подпущу, — прямо отозвалась я, а потом приостановилась. — Или же… Здесь дело не во мне, не так ли? Ты… что? Ревнуешь его ко мне?

— Нет, — подруга растерялась, только подтверждая мои доводы.

— Да ну! — изумленно протянула я, резко оживившись.

— Даже не думай об этом!

— Он тебе нравиться?

— Нет, — смущенно ответила она. — Может быть. Я не знаю! Я никогда не испытывала такого… чувства. Меньше, о чем я готова думать, так это об этом. Нет. Ни слова больше! Ладно?

— Ладно. А может мне намекнуть ему о тебе? — с задором усмехнулась я.

— Даже не вздумай этого делать, Аня! Не хочу, чтобы надо мной смеялись в Академии.

— Какой в этом смысл? Гарэн вполне адекватный парень…

— Откуда ты вообще знаешь, какой он? — еще больше разнервничалась в своем распятии Варетти. Подобные разговоры невероятным образом приводили подругу врасплох, однако, я не хотела допускать ошибки, которую совершила Кайла по отношению ко мне. Все-таки, как говорено: лейты должны быть с лейтами.

— Здесь ты права, — заключила я, временно сбавляя свое любопытство. — Оставим все, как есть.

Хотя такую новость я вряд ли могла оставить без должного внимания в ближайшем будущем, а пока мы продолжили следовать вперед под слабым сиянием полной луны, от которой я успела отвыкнуть на Короне. Теперь-то я четко понимала, что здесь, на Земле, все было другим: другой воздух, другая флора, другой порядок вещей, который стал мне чужд настолько, что я поразилась самой себе. Даже город больше не встречал меня тем гостеприимным теплом как в прошлом году. Неприятная осеняя сырость так и проскальзывала через еле теплый ветерок, свободно гулявший между высокими жилыми кварталами. И только мысль о том, что скоро я вернусь «домой», теплила меня как никогда кстати.

Несмотря на происходившим всюду маскарад, нам с Нией изредка попадались люди, в основном — учащиеся Академии, которые также, как и мы, встречали друг друга с тайной улыбкой. Затерявшись в поисках чего-то нового для себя, мы забрели далеко от центральной площади. Я старалась вести Нию теми путями, которые бы не напомнили мне о файре. Единственное, что теперь могло меня волновать в Тренте, отчасти связано с моей прошлой жизнью — эта Мария — женщина, заботившаяся обо мне с детства, и мой наставник-маг — Александр.

— Ний, как думаешь, Даяна уже простила меня? — все не успокоилась я, продолжая ощущать на себе вину за произошедшее на озере Блюридж.

— Мы же это обсуждали. Она все понимает.

— Этого я как раз-таки и не понимаю. На меня еще чаще стали смотреть с таким… осуждающим взглядом.

— Это все из-за того признания, — прямо напомнила она. — Я тебя предупреждала об этом, помнишь?

— Ты никак не можешь простить то, что я публично отнесла себя к найтам?

— Публично, Аня! — с негодованием указала она. — Вот именно! Публично!

— Знай, я не жалею о содеянном, — вполне спокойно ответила я.

— Там… что? — остановилась подруга, с особым стремлением уставившись на соседнюю улицу. — Фаривен?

Я заинтересованно перевела взгляд туда, куда указала ее ладонь. В нескольких десятках метров от нас стояла заместительница дневных классов. Она была одета в том длинном темно-фиолетовом одеянии, в котором она сопровождала всех входящих в портал. Я поздно сообразила, что мы забрели в жилой район, где располагались частные владения, отделяемые друг от друга проезжей частью и тротуарами, огражденными высокими кустами. Я впечатлилась тем, что Нии вообще удалось заметить ее.

Появление Татьяны на Земле раздавалось в моей голове трезвонящими вопросами. Заместительница разговаривала с невысоким крупным мужчиной на противоположной от нас стороне дороги. Мне стало дико любопытно, что мог утаивать в этом месте такой представитель администрации Мировой Академии, как Татьяна Фаривен. Ния тактично притаилась вместе со мной, наблюдая из-за кустов за эмоциально разгоревшимся диалогом между ними. Возгласы Татьяны не доносились до нас. Суть их разговора так и осталось для нас с Нией загадкой. Все что мы могли, так это лишь смотреть за тем незнакомцем, которой оборонительно размахивал руками перед Фаривен. То, что мы делали, в какой-то момент превратилось в сомнительное мероприятие, и я даже подумывала над тем, чтобы оставить их в покое и пойти дальше. Каждый имел право на свою частную жизнь.

— Интересно, о чем они так «мило» беседуют? — подумала подруга, в которой так и исходила та заинтересованность, которая могла быть присуща только мне. — Никогда еще не видела кого-либо из состава администрации на Земле. Обычно все остаются в Академии. Что они могут обсуждать в этом безлюдном месте?

— Им разве не положено быть здесь?

— Об этом точно я ничего не знаю. На моей практике я вижу такое впервые. Надо будет спросить Даяну. Она все про всех знает.

Заместительница аккуратно увела собеседника дальше от тротуара. Мы могли узреть лишь еле приглядные черные силуэты от неудачной освещаемости уличных фонарей. Их бурное общение сменилось на сопротивление мало похожее на борьбу, но результате их диалога Фаривен непредсказуемо ударила своего оппонента, и тот бездвижно рухнул на землю. В ее руке определенно что-то было. В тот момент я совершенно не могла разобрать, что мне приходилось чувствовать: испуг, негодование или же опасность.

Ния громко вздохнула, выводя меня из внезапного оцепенения, а затем крепко вцепилась в мою руку, когда Татьяна ступила на проезжую часть, двигаясь прямо навстречу нам.

— Она-она идет сюда…

— Тише! За мной, — среагировала я и живо потащила ее за локоть.

Мы забрели за угол свободного пространства между частными секторами, огороженными высокими заборами. Места там было мало, но достаточно, чтобы укрыться под тенью ночи. Плохо освещаемая улица также лишала возможности Фаривен увидеть нас. Все, что нам оставалось, так это тихо ожидать того, что дальше станет делать заместительница.

Татьяна быстрым шагом двигалась по нашей стороне тротуара. Ее шаги звонко отбивали специально выложенный асфальт, позволяя нам оценить расстояние между нами. Она шла достаточно стремительно, что гарантировало нашу безучастность, но тут до нас донеслось зловещее рычание сторожевого пса, учуявшего наше присутствие у охраняемой им территории, огороженной забором. Волна мурашек отрезвляюще прошлась по всему моему телу. Ния в испуге больно сдавила мое предплечье.

Заместительница сделала пару неуверенных шагов и замерла, понимая, что не она была причиной агрессивно настроенного животного. Подруга отдернула меня назад, медленно потащив за собой. Наше движение еще больше спровоцировало внушительный лай сторожевого пса. Цепь от его ошейника звонко билась друг об друга, привлекая внимание еще больше.

Фаривен догадалась, что она была не одна и, показавшись нам из-за края забора, заинтересованно обернулась в нашу сторону. Пес учуял и ее присутствие. Свет слабо освещаемых уличных фонарей отлично очертил темный силуэт заместительницы. Он постепенно приближался к нам, стремясь высмотреть нас среди кромешной тьмы. Мое тело покрывалось в волнительный жар, нервозность вынуждала панически ответить на ситуацию. Я крайне осторожно сняла с себя амулет и попыталась трансинтегрировать. Сделать это было тяжело. Я еще не делала это совместно с кем-либо. Эрия говорила, что это может быть опасно для каждого, кто в этом участвовал. Трансперемещение дематериализует объекты в пространстве, буквально, на атомы и воссоздает их в прежнюю форму к началу прибытия. Если это сделать неверно, то можно было значительно покалечить себя и других.

Так вот у меня получилось. Возможно даже, Мирена сделала это за меня. Я поняла, что переместила нас только с осознанием, что оказалась окружена незнакомым лесом с редкой высадкой деревьев между собой. Отходя в сторону от встававшей от земли Нии, я жадно вбирала в себя кислород, словно на какой-то миг перестала его получать. Под ногами была рыхлая земля, в ушах — шелест листвы, а в глазах — будто морок.

— Где это мы? — спросила подруга, снова взявшись за мою руку.

Я слабо осмотрелась. Повсюду лишь этот редкий лес. Казалось, что мы очутились в заброшенном парке. Об этом убеждал и запах сырой земли, и повышенная влажность.

— Я не знаю, — взвешенно ответила я, вглядываясь в отдаленный источник света. Слабовыраженный огонек, подобно луне среди чистого ночного неба, светился за несколько десятков метров от нас. Я указала нам в сторону яркого света. — Но сейчас единственная возможность разобраться — это пойти к тому свету. Там должен быть кто-то.

— Мы не знаем, что там. Это может быть опасно, — полушепотом воскликнула она.

— Мне к этому не привыкать, — сдержанно выдала я, настроив ее идти за мной. — Идем. Я буду впереди.

— Зато я к этому не привыкла! — резко оборвала мой ход она. — Ты не можешь так поступить со мной.

— А какой у нас есть выбор, м? Ты знаешь, где мы сейчас находимся? Я — нет. Если тебе страшно, тогда жди меня здесь, — прямо установила я и нервозно надела амулет.

— Нет…

— Ния, — отчаянно вздохнула я, тайно желая обуздать интерес, почему меня так тянуло отправиться к тому свету. — У меня есть ощущение, что мы оказались здесь не просто так. Я хочу разобраться, что там происходит. Там, наверняка, находятся простые люди. Нам нечего бояться. Мои способности здесь также действуют. Идем.

Варетти доверилась мне и нехотя пошла следом. Мы выбрались из-за густой растительности, все ближе подбираясь к ослепительно-яркому огненному свету, исходивший от вполне большого костра, вокруг которого располагалась группа подростков с излишне разукрашенными лицами и переодетыми в специфические темные наряды, подчеркивающие их субкультурность: четыре девушки и три парня. Они безмолвно сидели и наблюдали за игрой огненных кисточек пригревающего костра. Оценивая внешнюю безобидность их времяпрепровождения, я неосторожно продвинулась вперед. В глубине своего сознания меня изумляло свое поведение, а именно — отсутствие страха и девственный альтруизм пуститься в неизвестность вопреки даже здравому смыслу. Это определенно было несвойственно мне.

Звонкий треск надломившегося хвороста у моей подошвы мгновенно разнесся по слуху остальных. Один из подростков взглянул в мою сторону и пораженно раскрыл глаза.

— Всем доброго дня! — наигранно обратилась я к собравшимся и окончательно выбралась из кустов. — Я совсем заблудилась… Не подскажите, где я сейчас нахожусь?

Никто не спешил мне отвечать. Оно и понятно. Ребята испуганно переглядывались между собой с крайней долью тревоги. Сначала я подумала, что все было дело в речи, ведь я целый год не говорила на русском языке. Кто знает, насколько теперь преобладал во мне вигерский диалект?

Сделав все возможное, чтобы дать им понять, что не представляла собой угрозу, я аккуратно вывела к ним Нию. Ее наряд чем-то был схож их стилю. Тоже — черный. Мы укромно присели на свободное место цельного бревна, идеально расположенного для сидения у костра, не раз разожженного, судя по наличию сажи, и приготовились к неизвестному.

— Надеюсь, мы вам не помешали? — с новым рвением продолжила я и кратко взглянула на подругу, которая выглядела куда более напугано, чем сами подростки.

— Как вы оказались здесь? — спросила одна из девушек, враждебно настроившаяся на диалог с нами.

— Так, где мы находимся? — повторила я. — Мне это место незнакомо.

— Вы на кладбище, — монотонно продолжила другая особа с разукрашенным в темные тона лицом и густой косой челкой, прикрывающей взор.

— Что? — внезапно обомлела я, не найдя явных причин своего появления здесь, ведь представляла я себе центр города. — Не понимаю… А что вы тогда здесь делаете? На кладбище.

— Это не твоего ума дело, — скверно процедила она. — Ты получила ответ, а теперь — уходите.

— Наташ, хотят — пускай остаются, — обратился к ней высокий худой парень с окрашенными черными волосами.

— Нет, уж, — грубо отозвалась Наташа. — Они мешают нам!

— Вряд ли вы это поймете, — спокойно пояснил мне тот парень.

— А может и пойму, — настойчиво указала я, оглянув каждого. — Чего вы боитесь?

После непродолжительного молчания первая девушка безынициативно ответила:

— Мы призывали Духа.

— Заткнись! — разозлилась Наташа, продолжавшая смотреть на меня с навязчивой ноткой презрения. — Ну что? Тебе этого хватило? Вы мешаете нам! Так что… Валите!

Я с Нией взглянули друг на друга. В это было тяжело поверить, но это, казалось, хоть какой-то причиной, почему мы переместились именно в это место.

— У меня последний вопрос, — сказала я и уставилась на них, восприняв их намерения всерьез. — Зачем вам это? Захотелось острых ощущений?

— Защита, — кратко ответил тот парень, нескрытно заинтересовавшийся моим чрезмерным спокойствием. — Мы делаем это каждый год, чтобы не подвергнуться нападению чудовищ.

— Каких чудовищ? — напряглась я, вслушиваясь в тресканье ярко возгоравшегося костра.

— К чему ты вообще задаешь эти дурацкие вопросы? Ты телек что ли не смотришь? — недовольно внедрилась в разговор Наташа. — Почти каждый год под Хэллоуин в Тренте какие-то психи устраивают кровопролития. Следственный отдел не может в этом разобраться, а люди абсолютно свихнулись, устраивая весь этот бестолковый маскарад уродов, не подозревая, что позволяют скрываться в нем тем, кто реально представляется монстром. Как тебе такая правда? В центре сегодня опаснее, чем здесь. Никто не видел их, но следы, которые они оставляют, не сравнятся с тем, что бы мог сотворить простой человек. Я видела фотки истерзанных людей. Мой отец — следователь, и я знаю, о чем говорю.

— Что они говорят? Я не все могу разобрать, — шепотом обратилась ко мне Ния. — Выглядят они вполне себе безобидно, кроме той…

— Я подозреваю, что из-за них мы здесь.

— Что? — поразилась она.

— По их словам, они «вызывали Духа», чтоб уберечься от каких-то «чудовищ», которые покушаются на людей.

— «Духа»? Это может быть как-то связано с тобой? Они же всего лишь люди. Может… нам пока укрыться с ними? А затем они помогут довести нас до центра.

— Думаю, я сама могу нас довести до центра, — обделено возразила я и обнаружила пристальное внимание группы, поздно сообразив, что мы говорили на коронском языке.

Я постаралась успокоиться, стала греть руки у костра и пытаться дать себе хоть какое-то объяснение своему пребыванию.

— Вы — неместные? Не пойму, на каком языке вы говорили, — задал вопрос длинноволосый парень с пристальным голубым взором.

— Да… Мы недавно проживаем здесь, — стала придумывать я на ходу. — Приехали… с юга.

Я поздно поняла, что придумала дурацкое оправдание, из-за чего общее напряжение между всеми нами не спадало. Мне стоило задуматься над тем, как отыскать дорогу к центру. Из-за огня окружающий лес становился, куда мрачнее, чем казался раньше. Кроме того образ Татьяны до сих пор стоял перед моими глазами. Я вновь осмотрелась. Эти подростки вели себя так, будто и вправду пережидали время. Каждый присутствовавший был вовлечен во что-то свое, отчасти изучая нас в ожидании каких-либо действий. Видимо, мы и вправду мешали их фиесте. Посмею утвердиться в том, что, если бы я позволила им продолжать начатое, то, по всей вероятности, я вновь бы оказалась здесь.

— Вы — какие-то странные… Что могло вас занести в этот город, да еще и на кладбище сегодня ночью? — спросил меня следующий парень со скелетом на шее. — Обычных людей в такое время не встретишь. Даже днем.

— Дело в том, что… — начала я сочинять свой следующий малоправдоподобный ответ, как вдруг среди треска костра и щебетаний насекомых раздался оглушительный женский крик. Этот пронзительный голос заставил всех вздрогнуть в порыве захватившего ужаса. Сидевшие у огня девчонки также вскрикнули, повергая остальных в безвозвратный испуг.

— Это была Оля? — резко обеспокоился длинноволосый парень и быстро понесся на голос неизвестной мне девушки.

— Эй! Стой! Меня подожди! — кинулся вслед парень с татуировкой скелета на шее.

— Да хватит вестись на ее уловки! — крикнула им в спины Наташа.

— Что происходит? — спросила я остальных.

— Она поступает так не первый раз. Знает, что ребята будут бегать за ней, — ответила мне девушка с косой длинной челкой. — Крутит ими, как хочет…

Я отвлеченно задумалась, постепенно ощущая успокаивающее тепло костра, в котором звонко трескал горевший хворост. Что могло произойти с этой Олей, меня абсолютно не волновало, но подобный визг так просто издать было практически невозможно.

— Аня… — слабо простонала Ния, в лице которой я сразу разглядела страх.

— Беру свои слова обратно, — вновь заговорила я с ней на вигерском диалекте. — Нам лучше вернуться на площадь. Дурацкая была идея уйти с центра.

— Согласна, — еле слышно отозвалась подруга, — Мне очень страшно, Ань. Перемести нас ко всем.

— Тогда нам нужно скрыться, чтобы никто не увидел наше перемещение.

Ния задумалась.

— Не пойму, что это там? — спросила блондинка с голубыми глазами, указывая на что-то за нашими с Нией спинами.

Я интуитивно повернула голову и тщательно вглядывалась в темноту. Немного погодя мне стал проясняться мужской силуэт с отражающимся от костра светом в глазах. Он не был похож на кого-либо из ушедших ребят. Походка идущего выглядела очень своеобразной. Даже — специфичной.

— О нет, — тонко пропищала Варетти, — только не это… Только не это…

— Что? — насторожилась я, до конца не понимая ее тревоги.

— А-ань, это же… это — падальщики, — с дрожащим голосом сообщила она, и я почувствовала, как ее и без того ледяная рука неприятно коснулась моей обнаженной кожи.

— С чего ты взяла? — разволновалась я, всем сердцем молясь, чтобы ее предположения оказались ложными.

— Нужно что-то делать, — ударилась в панику подруга, став слабо плакать. — Умоляю, унеси нас отсюда… Пожалуйста.

К встрече со стригоем я была не готова даже морально. Мое тело смиренно дожидалось приближения вероятного вампира, но затем — появились еще двое… и еще…

— Как удачно мы зашлис-с-с… — проникновенно зашипел один из идущих впереди.

Я стянула с себя амулет и спрятала его в карман жилетки. Мысль о том, что группа подростков, говоря о чудовищах, имела в виду конкретно стригоев, не отпускала меня. Как коронские службы, восхваленные своим профессионализмом и отличавшиеся превосходной негласной деятельностью на Земле, могли допустить многоэпизодное нашествие найтов? В моей голове никак это не укладывалось.

Все мое внимание захватил другой из этих вампир — вышедший вперед остальных. Он выглядел вполне болезненно, кожа казалась визуально серой, а голова — почти лысой. Его обличала запачканная, разодранная одежда, которую он, вероятно, носил до того, как стал стригоем. Прошло едва пару секунд и его нерасторопное движение сменилось в наступление, из-за которого найт зверино согнулся и кинулся на нас. С каждым приближением он вел себя одержимо, перемещая центр тяжести тела то на ноги, то на руки.

От увиденного мой мозг перестал внятно соображать, однако благодаря тренировкам профессора Керидж я успела выработать в себе навык быстро включится в бой. Без малейшего промедления я высвободила из рук ощутимую волну энергии, толком не зная, какие последствия это могло мне принести. Помню только, как интуитивно выставила ладони перед ним, а после не успела и понять, как стригой исчез, оставляя за собой глухой звук кровавой мороси, окутывавшей красным цветом несколько метров вокруг себя. Это произошло невероятно быстро. Я не знала, что вообще была на такое способна.

Запах внутренностей исчезнувшего найта вернул меня в эту реальность. Я прикрыла нос тыльной стороной своей ладони, пытаясь сдержать рвотный рефлекс. Ния шокировано повернула ко мне свою прихорошенную голову, запачканную мелкими красными каплями, а компания подростков лишь оцепенела. Стоило мне отвлечься на них, как меня болезненно снесло с ног что-то тяжелое. Это был очередной стригой. Земля немного смягчила мое падение на спину. Всем своим весом найт будто вдавливал мое тело в нее, чтобы окончательно обездвижить. Меня охватил приступ кашля от того, что мои легкие больно сдавливались под массивным весом падальщика. Напоследок вампир дико прорычал и крепко задержал свой взор на мне. Тут-то я и оценила всю опасность ситуации и поняла, что не готова была к ней в действительности.

— Элементаль Духа… и Вы тут? — заговорил он хриплым голосом. Вампиры — стайные существа. Я была уверена, что со мной говорил именно вожак стаи. Хоть он и выглядел, как остальные, и от него также дурно пахло, этот падальщик отличался осознанной ухмылкой и мог ровно стоять на своих ногах. — Наша встреча все же состоялась.

— Не помню, чтобы я вообще планировала ее, — на одном выдохе съязвила я, специально заговаривая этого стригоя, чтобы предоставить шанс убежать другим. Это касалось и Нии, но она находилась совсем рядом со мной.

Стригой, поваливший меня на землю, отполз в сторону, позволив вздохнуть мне полной грудью. Я крайне осторожно поднялась на ноги и вновь оглянула обстановку. Действовать нужно было обдуманно. Вампиров оказалось достаточно, чтоб навредить всем одновременно. К сожалению, я совершенно не была знакома с поведением стригоев.

— Она ожидает встречи с тобой…

— «Она»? — удивилась я и покосилась на вожака, превосходившего своей массивностью других в стае. Мне становилось интересным разобраться, почему же этот найт отличался от остальных и в чем же заключалась его особенность, ведь, согласно рассказам в Академии, они лишались разумности так таковой. Так или иначе, его адресованное мне сообщение оборвало меня от чередующего потока мыслей.

— Она не произносит своего имени, — с неестественным бульканьем в горле сознался главарь, параллельно изучая каждого из наблюдателей, застывших от того, что им приходилось видеть.

Резко остановившийся взгляд разумного стригоя на моей подруге сотворил во мне буйное рвение отвлечь его любой ценой. Я должна была выдержать лучший момент для этого. Но страх того, что Нии могли навредить из-за моего промедления, тут же взял надо мной верх. Определив для себя тактику, я с силой опрокинула этого найта на спину. На это потребовалось потратить уйму сил, оттого я не успела отреагировать на внезапно набросившегося с боку другого чудовища, который всячески пытался впиться в мое лицо.

Со всем бесстрашием я боролась с существом всеми физическими возможностями. Этого было мало. Вампир безжалостно пускал в ход когти и кулаки. Собрав свою злость воедино, я оттолкнула его от себя, как вдруг третий набросился на меня со спины. Я кроваво разорвала на мелкие частицы последнего энтузиаста и скривилась от вновь раздавшегося запаха гнили. Уцелевший стригой размахнулся и больно зацепил мое лицо, инертно повернувшееся по ходу движения удара. Глубокое жгучее жжение раздалось на моей щеке онемевающей пылкостью. Я бегло взглянула на свою одежду, постепенно возвращая контроль над собой. В подобных ситуациях я никогда не могла быть уверена точно, какое поведение меня настигнет. Страх и легкая дезориентация ситуационно придали мне поразительную ловкость, с которой я смогла лихо избавиться и от того вампира, вставшего у меня на пути.

Мне нужна было прийти в себя. С невыносимо головокружительной одышкой мое тело судорожно навалилось на ближайшее могильное ограждение. Я была близка к тому, чтобы выбиться из сил. Осознав, что именно приняла за свою опору, я резко отпрянула от серого металлического ограждения. Главарь пропал из виду. То, что я сделала, оказалось недостаточным. Своими действиями я только спровоцировала стаю, из-за чего она жестоко набросилась на компанию подростков. Их число преувеличивало нас. С разных сторон раздавались многочисленные крики. Среди этого безумия я искала Нию. Только ее. Самое главное в тот момент было не потерять подругу.

— Аня! — послышалось в стороне лесопарковой рощи.

Вокруг меня все происходило в безутешном движении. Казалось, даже ветки приобретали подвижное состояние. Я панически вбирала воздух, будто сходила с ума от безысходности и накаляющегося неимоверного страха потерять контроль над ситуацией. Сознание затуманилось. Тошнота подступила некстати.

— АНЯ ПОМОГИ!! — снова поймал мой слух звонкий голосок подруги, и удачное стечение обстоятельств позволило моему вниманию заметить светловолосую Нию, бежавшую по кладбищу от полумертвеца.

Я мгновенно перенеслась к месту, откуда глядела в спину здорового падальщика. Ступив на рыхлую землю, я восприняла, как моя кожа снова похолодела, мерзкие мысли лезли в голову, как только смотрела на различные надгробия и интуитивно оборачивалась.

— Эй, ты! Стоять! Ну же, иди ко мне! — громко прокричала я, всячески завлекая его внимание к себе. Стригой не видел никого перед собой, кроме моей подруги, и тогда я решилась нанести вновь тот смертельный удар. Ничего не вышло. Я продолжала смотреть вслед бежавшей в слезах Нии и одичавшего вампира, не понимая, что я делала не так. — Тебе нужна я, вампир!

Стригой тучно развернулся ко мне с ярым наливным кровью взглядом. Я резко встрепенулась, с трудом соображая, чем можно было его одолеть, раз моя сверхэнергия на него не подействовала. Повсюду проглядывались голые ветки, выглядывающие могилы и тусклый единственный фонарь, от которого было совершенно мало проку. В этом месте стояла истошная тишина, отчасти рушимая лишь стаями ворон, летавшими у деревьев из-за звериного рыка чудовищ и криков подростков.

Я попятилась назад, абсолютно не понимая, как мне было справиться с ним. Моя и без того порванная жилетка зацепилась за забор с тонкими металлическими острыми наконечниками. Внимание застыло на отломанном металлическом пруте, отбившегося от общего рисунка могильного ограждения. Я с трудом доломала металлический зубец и решительно вооружилась им. Это разозлило падальщика. Громоздкими шагами он побежал прямо на меня. Ния истерично воскликнула, а я со всей силой метнула кусок металла в монстра, позже смотря за тем, как он замертво упал на землю с поврежденной шеей, от которой хлынула темная кровь.

Варетти кинулась ко мне и попыталась привести меня в чувство. Какое-то время я шокировано стояла на месте, анализируя то, что сделала сама. Одно дело — неосторожное стечение обстоятельств, другое — иметь умысел сотворить такое. Я не помню, чтобы в тот момент даже моргала. Нет. Я не отрывала глаз с бездвижного тела, вспоминая случай с Алексом. Адреналин взял надо мной вверх. Я поверхностно начала вбирать воздух ртом, постепенно возвращаясь в реальность с приступом хаотичной истерики. Ния потянула меня за собой прочь от светившихся огней костра. Ноги следовали за ней, но потом я становилась, разжала ее ладони и повернулась к направлению ребят, отголоски которых уже изредка продолжали доноситься до нас.

— Куда ты?! Нет! Бежим!

— Им нужно помочь, — монотонно сказала я, слабо воспринимая свою адекватность. — Кого-то можно еще спасти…

— Поздно! — вцепившись за мою одежду, она задержала меня. — Надо уходить!

— Это все из-за меня. Я справлюсь…

— НЕ СПРАВИШЬСЯ! — с неоценимым криком она продолжила тянуть меня за собой. — Ты же видела, на что они способны?! Они не оставляют в живых НИКОГО! Бежим! Умаляю! Бежим, Аня! Нужно отсюда немедленно уходить!

Я ни разу не видела Нию в таком состоянии. Ей было слишком страшно, что в какой-то момент я поддалась ее велению и побежала по натоптанной тропе, приведшей нас прямиком к широко раскрытым входным воротам. Суетливо я еще оглядывалась назад, смотрела на движущиеся тени у отдалявшегося огня и тяжело воспринимала раздающийся одиноко истошный плачь. Мне было жаль ту компанию. Я действительно хотела их спасти.

— Подожди… — попросила я, когда стала ощущать наплывающую слабость.

Ния вывела нас на дорогу. Я понимала, что она поступала верно и нам не стоило даже замедляться. Только наплывающему самочувствию моих убеждений было недостаточно.

— Нет времени! Они могут учуять нас!

— Остановись… — слабо настаивала я, когда как Ния самоотверженно тащила меня вдоль дороги. Дальше я уже не могла держать себя в сознании.

Темнота. Мое тело значительно охладело. Очнувшись, я стала воспринимать странное давление в голове. Что-то заставило меня вспомнить об Эрии, словно я могла ухватиться за что-то такое, что напомнило мне о ней. Передо мной сидела Ния. Она забилась у фонарного столба, смотрела на меня с напуганном выражением лица и тесно прижимала к груди свои колени. Сделав шаг назад, я потрясла головой, не соображая толком, куда подевались несколько минут из моей памяти.

— Что… что ты делаешь? — спросила я, застав нас неподалеку от того мрачного кладбища. — Почему мы все еще здесь?

Подруга не спешила отвечать, продолжала смотреть на меня с замиранием. Тогда я могла полностью видеть ее сапфировые глаза.

— Ты меня пугаешь, — тихо призналась она и указала пальцем куда-то за меня. — Обернись. Она вновь овладела тобой.

Без малейшей мысли я развернулась назад и увидела несколько бездвижно лежавших стригойских тел. Внутри все отразилось неприятной дрожью, снова сковывающей тело и разум. Я не знала, что было сказать. Дурнота вновь охватила меня от догадки, что с ними могло произойти.

— Ты потеряла сознание… — стала объяснять она за моей спиной, не дожидаясь от меня вопросов. — Они догнали нас. А потом уже была она… Вобрала в себя их энергию как… как энергетический вампир.

Я непроизвольно отпрянула в сторону, нервно хватаясь за голову. Тело снова одеревенело, а горло сковалось от страха, что вновь оказалась в самозабвенном плену элементали. Неожиданно для себя я вспомнила последние слова Эйрана, подтверждавшие его правоту о том, что мы были похожи.

— Прошу, надень амулет, — хрипло простонала подруга, вынудив меня снова повернуться к ней.

В кармане жилетки я нащупала подвеску, покорно достала ее и взглянула на Варетти. Она продолжала сидеть на земле, обнимая колени запачканными в земле и крови руками. Почему-то в тот момент мне не хотелось надевать амулет. Я была вынуждена сделать это. Ради Нии. Она и без того испытала достаточно стресса.

Я вернулась к подруге и осторожно протянула ей свою руку. Варетти не спешила отвечать мне доверием.

— Прости меня, — тихо промолвила я, и тогда Ния не менее осторожно отозвалась на мою помощь, вставая на увязанные в грязи ноги, обнаженные из-за рванного платья.

Я тут же обняла подругу. Она была ледяной и неумолимо дрожала. После того, что сделала Мирена, мне значительно стало лучше, и теперь я могла помочь Нии добраться до портала. Мы не могли пройти мимо контроля тех, кто отслеживал приход учащихся. Среди них не оказалось Эрии. Я понимала, что мне никак не отвертеться от разговора с ней. Мне стало по-настоящему страшно от того, с чем мне пришлось столкнуться в этот день. Своим ранним приходом мы, буквально, подняли весь управляющий состав Академии на уши: начиная от жуткого внешнего вида, заканчивая вызовом коронеров после упоминания о стригоях на Земле. Лишь в середине ночи нам позволили пойти обратно в корпус. Деня был ошеломлен нашим скорым появлением, но держался, чтоб не проронить ни слова. Оставшись вдвоем в пустом жилом корпусе, мне показалось, что мертвая тишина несколько залечивала наши нервные клетки и успокаивала от перенесенного шока. Я бездумно сидела на постели и смотрела за окно, в котором проглядывались краткие картинки того, что было на том кладбище, едва я пыталась сосредоточиться на чем-то другом.

День беспокойно мяукал, напористо извивался, обнюхивал нас со всех сторон и явно растормаживал меня на объяснение.

— Я так устала, — полушепотом сообщила Ния, навалившись всем весом на меня. Взяв на себя двойную нагрузку, я уперлась рукой на кровать. Именно руки не давали мне бессильно рухнуть на мягкое удовольствие. Нужно было многое обдумать.

Утомительно перенаправив взгляд на полусонную подругу, я пронаблюдала за ее умазанными в земле и взлохмаченными волосами, порванным платьем в то время, как на своей щеке неприятно жгла уже обработанная рана от стригойских когтей. Мой изворотливый питомец сумел всунуть свою хорошенькую мордашку мне под полуоткрытую ладонь, зная, что это могло меня расслабить, но я продолжала молчать.

В первые минуты я виновато думала о группе подростков; о том, что в те душераздирающие крики я не помогла им. Я прискорбно молчала, потому что оценивала этот вечер психологически тяжелым испытанием, в котором переоценила свои возможности и не сделала то, что могла бы сделать, если бы прислушалась к себе. Аккуратно уместив подругу на ее постель, я не нашла в себе силы привести свой внешний вид в порядок. Ния крепко спала, а я продолжала бездвижно лежать, наконец, поведав коту все, что со мной произошло.

Я осталась с ощущением беспокойной незавершенности, когда сбежала с Нией от стаи падальщиков. Даже когда мне удалось вздремнуть, казалось, мой сон был поверхностным, и мне снились хаотично рябящие обрывки всего произошедшего в Тренте. Не помню, какие фрагменты были кусочками из памяти, а какие — иллюзией подсознания во сне.

В противоположной стороне от моей кровати до меня доносилось агрессивное рычание моего кота, а в области шеи и груди ощущалось неприятное жжение. Мои пальцы были напряжены. Непонятная боль и постороннее шипение моего питомца усилились, вынуждая меня открыть глаза. В комнате стояла темнота. Мне ничего не удавалось рассмотреть, но чувствовала: что-то странное творилось со мной.

Я спустила ноги на пол и взглянула на кота. Его белая шерстка отлично проглядывалась сквозь темноту. Он не подходил ко мне, стоял на месте весь взъерошенный. Поведение Дени было таким, словно он вновь видел перед собой энергетического вампира. Голова слишком гудела, чтобы отреагировать на что-либо вместе с ним. Выбравшись на балкон, я предстала к свету уличных фонарей и опустила глаза. Верхняя часть моей груди была в царапинах. Их жжение я точно чувствовала и на своей шее. Переведя взгляд на ладони, я обнаружила под ногтями и на подушечках своих пальцев запекшуюся кровь. Волнительно вобрав в себя прохладный воздух, я не достигала свободного дыхания, словно что-то продолжало душить меня. Я поздно стала осознавать, что задыхалась. Без каких-либо колебаний я стянула с себя амулет и прониклась осенней свежестью сегодняшней коронской ночи. Царапины на моей шее начали облегченно рассасываться.

Я выпустила из ладони камень, материализовалась на главной аллее рядом со своим корпусом и насладилась бодрящим прикосновением босых ног на холодной каменной плитке. В воздухе веял аромат переснащенной листвы, сырой земли и влажной каменной кладки. Мне ясно представлялась осень со всеми ее проявлениями. Это было бесподобно. Не думала, что когда-либо застану радость от вполне обыкновенного сезонного явления. Ощущение беззаботности позволило облегченно улыбнуться и издать довольный смех.

Казалось, все, что я ощущала было лишь реалистичным сном, который я видела через призму синего оттенка. Я полностью принимала это, ровно, как и признавала присутствие Мирены со мной. Она часто приходила в мои сновидения. Возможно, потому что именно в них я могла не беспокоиться о последствиях ее деяний. Она не делала того, что мне не нравилось, и уж точно не являлась моим ночным кошмаром.

Ветер вихрями закружился вокруг меня. Я осязала каждое прикосновение воздушного потока, призывавшего меня вернуться в Карицию. Наконец я отпустила от себя всякое беспокойство, проникаясь ощущением вседозволенной свободы.

— Райли… — медленно издал мой голос, и пространство рядом со мной рассеялось.

Мои глаза были закрыты, и я остерегалась открывать их, когда резко восприняла знакомый запах и огненную теплоту тела файра. Вернуться в прежнее эмоциональное состояние рядом с ним означало для меня невероятно многое. Воспитанное мною безразличие к лейту предательски исчезло, выпуская ту чертовскую страсть к нему. Без малейшего сопротивления я впилась в крайне знакомые губы, как и раньше покорно раскрываясь в огненной стихии. Я почувствовала всюду присутствие огня, активно озарившееся пламенным светом. Как и прежде огненная энергия Райли жгуче раздавалась на моей коже, знакомо причиняя увечья, которые быстро уходили посредством регенерации. Это точно не было моим воспоминанием. Все выглядело подобно моему разыгравшемуся воображению, в котором файр вел себя, будто зачарованный. Я довольно улыбнулась, когда наконец открыла глаза и увидела его перед собой. Разгоревшийся всюду огонь отражался в чайных глазах лейта, ясно подтверждающих, что не была им забыта. После этого я резко оказалось у своего корпуса, сидя при слабом фонарном освещении на холодной каменной плитке посреди ночной главной аллеи.

Я кратко проследила за тем, как от моей кожи выделялся видимый теплый пар. Он особо проглядывался от света уличных фонарей. Ветер охлаждающе проскальзывал между моими пальцами, теребил длиннее волосы и отрезвляюще остужал пылающую кожу. Первая дождевая капля, благовидно спустившаяся с неба, жестко ударила меня по макушке. Тогда же до слуха донесся надвигающийся шум бившейся обо все капели. Мой голос раздался громким безумным гоготом, указывая на мое прибывание в странной эйфории. Вскинув голову вверх, я смотрела за тем, как проливной дождь заглушал окружающую видимость рябившей водной вуалью, которая скоро уравняет мое душевное состояние, скрывшейся за маской бездумной радости, охватившей меня столь внезапно, чтобы осознать это.

Помню, как услышала чей-то голос. Я словила взглядом группу найтов из пятого корпуса. Они пытались со мной заговорить, но было слишком шумно из-за бившегося об огромную аллею дождя. Я попросту не воспринимала их действий, одаривая лишь своим томленным вниманием. Приглядевшись ко мне, они оживленно присели на колени и немного склонили головы. Я приподнялась на ноги, принимая их поведение за должное, и продолжила вслушиваться в успокаивающий звук дождя, заполнявшего ранее ночную тишину. Промозглое дуновение ветра гуляло между проливных капель. Моя одежда тяжелела под натиском бесперебойного потока воды. Я полностью промокла, хотя это мало огорчало меня. В какой-то момент я поймала себя на мысли, что стала слышать еле внятный шепот участников Древнего Круга у себя в голове. Казалось, они обращались, исключительно, к Мирене. Я лишь была жалким свидетелем странного диалога участников Древнего Круга. Затем их эфемерное взаимодействие друг с другом прекратилось. Интуитивно развернувшись к главному учебному зданию, прямо перед собой я застала Эрию. Она угрюмо смотрела на меня, не произнося ни слова, а я лишь иронично склонилась перед ней и беззаботно ударилась в нездоровый смех. Да, на этом закончился мой сон. Он во многом был непонятным, но он мне понравился.

Глава 6
ПРИЗНАНИЕ

В Академии появились новые слухи обо мне после возвращения с Трента. Это значительно подпортило мою репутацию, но хуже всего то, что Эрия пролила свет на мой, отчасти, ясный сон, в котором Мирена так пленительно взяла надо мной верх. Так вот — отрезвляющая новость: все это было не сном.

Я действительно оказалась во власти элементали под формой собственных страстей. Снова. Самое страшное, что мне это понравилось. Даже слишком. Выходит, я по-настоящему была с лейтом в ту ночь, пока директриса не возвратила мое сознание обратно в Академию. Как я сумела оказаться в двух местах одновременно, в голове никак не укладывалось. Сколько же мыслей закрутилось, когда я об этом узнала. Я крайне весомо испытывала вину перед файром, у которого складывалась своя жизнь, учащимися ночных классов, узревшими меня в образе Мирены, Эрией, которая точно не оставит без должного внимания мое поведение, и, наконец, перед самой собой, позволившей всему этому произойти. Порицаний от директрисы было предостаточно, но это ничто по сравнению с тем, что она мне сообщила после. Вряд ли я могла быть к этому готовой…

За свое продолжительное существование Эрии не раз приходилось занимать руководящие посты. Она превосходно создавала порядок во всем, чего только касалось ее видение. Думаю, в этом ей не было равных. За время бесконечного света периода Вигерия потеряла прежнее величие. К этому причастно и внезапное появление «огненной лихорадки», особо масштабно распространившейся на территории государства. Мне не раз приходилось слышать, что ядовитые споры сорняка, значительное вдыхание которого приводило к летальному исходу, было испытываемым биологическим оружием. Но против кого, когда мир уже и так начинал погибать? Неясно. А ясно было то, что предложение нынешнего правящего сообщества Вигерии передать титул управления Эрии было принято ею. Руководство Вигерии оказывается претерпевало не лучшие для себя времена. Эрия не раскрыла мне истинных причин оставить Мировую Академию, но тонко намекнула, что ей было необходимо как можно скорее сгладить происшествие на Земле в день Самайна от излишних догадок и лжи в мою сторону. Средства массовой информации уже вовсю трезвонили о подтверждении мировой коронской спецслужбой присутствие моей энергетики на том кладбище, что еще больше вызвало общественный резонанс. Никому не сдалась моя правда того, чего на самом деле случилось в тот день. Каждый уже успел сделать свои выводы обо всем, включая меня. Такое обстоятельство дел также злило Нию. Ей, как и мне, приходилось время от времени вступать в дискуссии с красноречивой полемикой против «знатоков», убежденных в моей причастности к смертям тех подростков и фривольной игре со стригоями, с которыми я делала, что хотела.

В свою очередь, я не упустила возможности рассказать директрисе о том, что видела странность в поведении заместительницы дневных классов на Земле. Однако и тут Фаривен успела поведать свою историю о той ночи. Она сообщила Эрии, что также встретилась со стригоем, хотя поведение убитого мужчины разнилось с поведением стригоев, на которых нам с Нией довелось наткнуться. Все это показалось мне странным, пока я не узнала еще кое-что о заместительнице: она была человеком. Тут-то я и остепенила свое негодование. Информация об уязвимости Татьяны хорошенько приглушила мою бдительность, и я больше не пыталась увидеть в этой женщине скрытый источник зла. Она же — человек, а таким следует много чего остерегаться на Короне. Возможно, поэтому после временной отставки Эрии от должности директрисы все последующие ограничения в Академии с начала управления Фаривен были направлены исключительно на снижение угрозы видовых и межвидовых конфликтов. Это и неудивительно, ведь заместительница, помимо административного управления дневными классами, занималась преподаванием конфликтологии и смежных ей наук.

Отныне у главных ворот располагалась постоянная охрана, которая четко следовала своему заданию: впускать тех, у кого был специальный допуск. Все видели, как постепенно ограничивалась былая свобода в Мировой Академии. Фаривен сочиняла различные правила, методы работы с учащимися, сидя в кабинете на четвертом этаже директрисы и не заглядывая туда, где мы покорно исполняли предписанные ею требования.

Игнорирование временного руководства к значимости плавного перехода к новому режиму во многом оказывало влияние как на учебный процесс, так и на социальное взаимодействие учащихся, которые радикально подстраивались под иной уклад. Обладатели сверхэнергией негласно вытеснялись из основной массы более человекоподобных медианов, получившее преимущественное положение на территории Академии. Равноправное отношение друг к другу стало отголоском прошлого, отчего учащиеся одной видовой принадлежности объединялись в обособленные группы, отвергавшие другие. Явных проявлений конфликтов на фоне этого не возникало, но каждый из нас чувствовал какую-то неясную враждебность к видовому неравенству. А с приходом зимы Мировая Академия и вовсе потеряла то притягательное ощущение уюта. Немногие осознавали это и еще как-то противостояли воцарившимся устоям.

— Ния! Аня! Срочно спуститесь в холл! — звонко сообщила медиан, входя к нам в комнату и нарушая наше с Нией мирное сосуществование.

Переглянувшись между собой, мы отправились следом за Реннэ́т — изящной фелидой второго разряда факультета социологии. Ее коммуникабельность, в отличие от ее соплеменников, шла Реннэт только на пользу. Она последовала за нами до первого этажа, где внизу нас поджидало целое скопище учениц нашего корпуса. Они теснились в холле, со всей серьезностью вслушиваясь в том, что ведала цифровая плазма. Мы скромно предстали к стоявшей толпе.

— Вы должны это видеть, — предупредила Лира, сидевшая на диване с края. Правда, поняла я это с того лишь момента, когда она заговорила с нами.

Я с интересом направила свой взор на плазму. То, что шло по нему концептуально совпадало с обычными новостями на Земле. Красивая телеведущая с бледной кожей, светлыми волосами и огромными чистыми крыльями, полностью не вмещающимися в экран, вещала своими приятным и привлекательным голосом о том, что неизвестный никому клан стригоев начал нападать на учебные заведения: «…Выжившие очевидцы утверждают, что клан представляет собой группу с постоянно сменяющимся количеством вампиров во главе особого представителя, которому они беспрекословно подчиняются. Так это или нет, выясняют опытные коронеры. Некоторые учащиеся предполагают, что в этом могла быть причастна новая директриса головного института в Ле́вергах, законно доказавшая свою непричастность к нападению. Спустя последующие дни подобный случай повторился уже в соседнем учебном заведении развития магии — Высшая богема. Складывается впечатление, что эти убийцы осознанно выискивают кого-то в учебных заведениях, оставляя после себя жертвы, среди которых, в обоих случаях, это — маги. Направление загадочного клана было выслежено. Дальше предстоит черед Мировой Академии. Оборона самого престижного учебного заведения не допустит, чтобы учащимся грозила настоящая опасность. Мы постоянно следим за свежими новостями, чтобы вы всегда оставались в центре событий…».

Внимание всех быстро сместилось на громкое перешептывание присутствующих. Кто-то убавил звук на плазме, и писклявый голосок среди стоявших со мной девушек испуганно издал:

— Я чувствую, что эти твари однажды будут и здесь!

В комнате настало прискорбное безмолвие, пробуждающее беспокойство в каждой, пребывающей в теплом холле. За окном интенсивно шел первый снег. Тени пушистых объемных хлопьев выглядывали из-под цветных витражей, за которыми сложно было что-то разглядеть, кроме вечернего мрака.

— Зачем им только сдались эти заведения? — раздраженно высказался кто-то в толпе.

— Вдруг они и вправду появятся здесь?

— Первый корпус! Почему б не полакомиться?!

С каждой громкой фразой шепот между группами усиливался, становясь еще объемнее и заполняя пространство невыносимым гулом. Женская паника сокрушала во мне терпение. Каждый понимал, что с присутствием Эрии было бы все иначе. Теперь мы были лишены той твердой веры в нашу безопасность, даже если по аллеям шныряли разодетые воины в спецснаряжении.

— Давайте дружно прекратим нести эту чушь! — резко встала с дивана незнакомка старшего разряда. Она повернулась к нам, открывая передо всеми необычайную своим цветом кожу, переливающуюся на свету изредка бледно-фиолетовым оттенком. Далее девушка нервозно поправила прямые белые локоны назад, похлопала белыми ресницами, отвлекающими собой от цвета глаз, и экспрессивно выдала. — Я напугана не меньше вас! Нам надо понять, что они ищут, и выдать им это.

— Но как?!

— А вам не кажется, что это как-то чересчур!

— А что об этом думает сама элементаль? Она же была среди них, — возвышенно раздался недовольный женский голос. Те, кто успел меня заметить, непременно уставились на меня. А что я? Мне совершенно не понравилось, что меня вовлекли в этот диалог. Мое молчание могло только усугубить общее представление обо мне. Меня разозлило, что спрашивающий только напомнил всем о том, кем мне приходилось быть в день Самайна. Я поверила, что об этой истории никто уже не вспомнит. Это тяжело давалось мне и Нии. Мы значительно испытали стресса, чтобы так просто пережить его в себе. Мне следовало что-либо сказать. Хоть что-нибудь.

— Раз уж кто-то завел речь обо мне, — я постаралась говорить слишком отчетливо, убеждая всех в том, что лично не имела к нападению никакого отношения, — то у меня нет никаких объяснений на этот счет. Стригои сами не станут охотиться в центре государства, тем более в учебных заведениях лишь по той простой причине, что им будет некуда бежать и скрываться. Это нелогично. Их кто-то направляет, и это не я. За этими стенами стоят более десятка страж как ночных, так и дневных. В корпусах находятся представители факультета безопасности. Я являюсь одним из них. Если вам и этого недостаточно, то некоторые среди нас наделены преимуществами куда больше и мощнее, чем звериная природа вампиров. На их стороне непредсказуемость и дикость. Они не медлят… Они не будут обдумывать свои действия, чтобы что-то предпринять. Ими правят инстинкты… У нас остается два варианта: либо надеяться на профессионализм и способности посторонних, либо самостоятельно готовить себя к встрече с падальщиками. Вот, что я об этом думаю.

— На протяжении десяти лет в Вигерии существовал лишь свет. Ни один падальщик сунуться сюда не мог. Так, откуда тебе известны повадки стригоев? Это правда, что ты была с ними на Земле? — обратилась ко мне с каким-то вызовом та белобрысая особа. — Может ли быть такое, что они направляются в Академию из-за тебя?

Я сжала кулаки и непроизвольно словила подозрительные взгляды окружающих, думавших подобным образом. Варетти повела себя также.

— Ты не обязана отвечать на ее вопрос, — благородно указала светловолосая фелида по имени Э́рин. — Страх перед падальщиками не возникал у нас слишком давно. Мы будем очень признательны, если ты снова окажешь свою помощь, когда стригои доберутся до нас.

Воцарилась тишина. Несмотря на всю благосклонность этого медиана, меня возмутили ее слова. Я не желала что-либо им объяснять, но мое игнорирование стало бы новым витком сомнения в сторону элементали. Могла ли я этого допустить?

— Я хочу обратиться ко всем присутствующим, — напряженно выдала я, отойдя на пару шагов, чтобы максимально закрепить обзор на себе. — Во взгляде многих я вижу зависть, лицемерие и страх. Все, что я делаю, происходит не из-за чувства долга перед вами. Я не звала этих тварей сюда. Как мне еще до вас это донести? Если их появление как-то связано со мной, то я с этим непременно разберусь, ну а если — нет, то не надо выставлять меня тем, кто обязан вас спасать. Так что определитесь, наконец, враг — я вам — или же друг.

Я не дожидалась ответного отклика от присутствовавших и нервно отправилась наверх, с каким-то отвержением покидая холл. Из-за своей прямоты мое тело погрузилось в тремор. Я молила Мирену не демонстрировать свое могущество перед ними, ведь, хоть я и пыталась сковывать ее возможности, она могла внушать навязчивые мысли.

Я резко прервала свой ход при подъеме по лестнице и навалилась спиной на каменную стену, позволив себе высвобождено выдохнуть. Тело продолжало судорожно трясти. Публичность была совсем не моим коньком.

— Ее биополе разрасталось прямо у меня на глазах, — вдруг раздался возмущенный голос девушки из холла. — Ты злила ее своими словами. Хоть она и опасна не меньше этих стригоев, она сделала то, чего могла бы и не делать. Держи свой язык при себе, Виа́ра!

Эта Виара вряд ли умела уступать. Холл снова окунулся в бесперебойное рассуждение и недовольство. Большинство даже перестало вести речь обо мне, словно им требовался малейший повод, чтобы высвободить от вселившегося в них чувства опасности. Ния осталась внизу. Возможно, она преследовала цель выяснить, какие темы обо мне еще были актуальными в нынешнее время, кто знает… Я не стала держать в сердце обиду на то, что она не поддержала меня в трудную минуту. Она обладала всеми правами поступать так, как считала нужным.

Ввиду насыщенной учебной программы я понимала, что все сильней отделялась от своего приближенного круга общения. В частности, от Нии. Между нами постепенно образовывалась пропасть какого-то необъяснимого недопонимания, словно сами обстоятельства разводили наши общие интересы и времяпрепровождение. Мои серые будни скрашивала лишь Мирена и говорливый кот. Ничто больше меня не выводило из грузного состояния одиночества. Я не понимала, как могла себе помочь. Отрешенность от всех наводила на меня уныние, с которой было все тяжелее справляться. Ситуация немного изменилась, когда однажды заместительница попросила меня задержаться на одном из своих перерывов, чтобы обсудить одно предложение. Предмет нашего разговора меня очень впечатлил. Фаривен деликатно убедила в необходимости освоить мне практические навыки, непосредственно относящиеся к функционалу страж. Непонятно, кто ее надоумил предложить мне такое. Особенно в это тяжелое время, когда стая стригоев нападает на учащихся учебных заведений. Со слов Татьяны, это предложение было одобрено Эрией, что не могло не внушить убежденность в то, что такая практика могла сыграть мне добрую службу при следующей встрече с падальщиками. Тем более кто я такая, чтобы отказаться пребывать в рядах страж? Отрекаться от такой возможности было бы глупо. Любой бы из моего факультета поступил бы также.

Татьяна ознакомила меня с измененным планом программы обучения по моему направлению. Разобраться в том, почему заместительница так отчаянно пыталась передать меня в руки сторожевой гвардии, мне так и не удалось. Во всяком случае, я согласилась. Меня не отпускала мысль, что стая вампиров, нападавшая на учебные заведения, могла оказаться той, с которой я имела дело на Земле. Если эта кучка падальщиков окажется именно той стаей, то они придут по мою душу, а, значит, мне следовало быть готовой к их появлению. Тем более, я не хотела допускать, чтобы из-за этих стригоев в Академии мог кто-то невинно пострадать.

Свою новость я держала от девчонок до самого обеда. Это, наверняка, станет сенсацией для всех. После занятия с профессором Керидж, превосходно отнимающему уйму моих бесценных сил, я, сломя голову, ломанулась в аккубаторий, хватая оранжевый поднос и набирая самую «малость». Столик, за которым я постоянно группировалась с девчонками, к моему немыслимому удивлению, оказался пуст, и мысли о том, куда могла подеваться Ния, обременяюще ложились на мои плечи с каждой минутой.

— Могу составить тебе компанию, если хочешь? — дружелюбно предложил Гарэн, присоединившись к моему ходу.

— Давай, — немного улыбнулась я, как вдруг наперерез нам прошел Ричард Хэйс. Он блеснул своей широкой улыбкой и поприветствовал «элементаль», перед которой все через раз лезли из кожи вон. Неужто ему стало известно о моей новой программе обучения?

— Как ты себя чувствуешь? — вежливо поинтересовался Киннера, прерывая между нами дискомфорт от любопытных глазелок посторонних.

Непроронив ни слова, я добралась до своего столика и грубо уселась на стул.

— На мне ставят клеймо, от которого некоторые видят во мне элементаль, которую следует восхвалять или же избегать. Мало, кто теперь воспринимает меня за обычную ученицу.

— Могу тебе заверить — ты никогда не была такой.

— Ну, спасибо.

— Многие способны мыслить категорично. Не забывай об этом. Я не силен в истории, чтобы объяснить, отчего возникло такое мнение об элементали, но знаю точно: ты — та, на которую можно положиться, даже если что-то внутри, — он указал пальцем в область моего сердца, — желает реализовать твои самые сокрытые страсти. О том, кто мы, говорят наши дела.

— А эти слова сейчас очень даже к месту, — признательно посмотрела я в его карий взгляд и смутилась, случайно заметив стремительно приближавшихся к нам девчонок.

Ния скованно уставилась на Гарэна, благополучно усевшегося на ее место, и, казалось, еще больше помрачнела. Я переглянулась на обоих и задумалась над тем, как между ними тихо томилось что-то явно интригующее, в чем подруга теперь не была готова мне открыться.

— Что случилось? — спросила я ее, обнаруживая покрасневшие от слез глаза и вспухший нос.

Дира, Даяна и Ния дружно подсели к нам, теснясь за малым столиком. Это не беспокоило почти никого. А говоря «почти», я имела в виду свою расстроенную подругу.

— Ничего не случилось, — завертела она головой, стараясь не оборачиваться ко мне с Гарэном.

— Вообще-то, случилось, — возмущенно заявила Даяна. — Нии в очередной раз не везет с ведьмами. Дези́ра Кхеи́рис подменила ее работу на свою. Теперь ей придется снова выполнять задание, которое, так или иначе, повлияет на общую успеваемость. Татьяна считает, что Ния придумала это, чтобы исправить работу, которую она, по ее мнению, написала плохо.

— Как же я терпеть не могу этих ведьм, — вдруг стала изливаться негативом Варетти, и я ощутила, как ее эмоциональные всплески также начали действовать и на меня.

Я задумалась. Кхеирис относилась к старой группе Морганы Ла-Ме́рн, выбывшей из Академии в прошлом году. Она также получала, что хотела грязными и подлыми способами, но главной ее чертой являлась то, что с ней никто не спешил связываться. Даже сами ведьмы.

— Тогда, может, мне удастся поговорить с ней? — неожиданно внедрился в разговор файр, и все сражено обернулись к нему. Это было, определенно, плохой идеей.

— Я не думаю, что твои слова поменяют ее отношение. С ней даже общаться небезопасно, не то, чтобы конфликтовать, — отозвалась подруга, заметно успокоившись от его смелой предприимчивости. — Мне в любом случае придется делать эту чертову работу.

— Согласен, — кратко указал он, — но достаточно, чтобы она поменяла отношение к тебе. Если она признается в содеянном, то ее накажут, а тебе не зачтут повторный контроль знаний в общей успеваемости. У меня есть лазейки, как это можно устроить только, если ты мне этот позволишь.

Варетти польщено кивнула и мило расплылась в улыбке. От этого Киннера будто оживился еще больше. Тогда Ния и вовсе обмякла с прояснившимся румянцем на ее светлой коже, вызывая во мне первую нотку ревности, о которой я не смела даже знать. Подруга вполне могла переключиться с меня на лейта, что могло безвозвратно отдалить нас.

Позитивность Гарэна хорошенько разрядила обстановку, и ненадолго молчание сменилось взрывистой речью Даяны.

— Пока не забыла, хочу вам кое-что рассказать… Вы будете потрясены! — восхищенно заликовала она, делая интригующую паузу. — Я узнала свой вид. Да-а! Поздравьте меня! Вы знали, что каждый год в Академии организуются встречи со специалистами для тех, кто имеет затруднения с самостоятельным определением вида? Где я раньше-то была? Дир, ну же! Говори!

— Мерро́у, — монотонном промолвила фавна, словно не раз произносила это за сегодня.

— Они провели пару тестов и взяли кучу разных образцов с меня. Кстати не у одной меня обнаружен этот вид. Как же я обожаю это место!

— Почему ты мне об этом не сказала? — слегка возмущено обратилась я к Вергета. — Мне самой бы не мешало в себе разобраться.

— Извини, Ань, я об этом не подумала…

Я нахмурилась и попыталась вспомнить, кто такие мерроу. Этот подвид относиться к видам морме́йдов — медианских морских обитателей. Как раз-таки мерроу отличались тем, что в определенный цикл своего времени выходят на сушу, чтобы размножаться и выносить потомство, а после — вновь возвратиться в водоем, обретая прежнюю физиологическую форму.

— Вот почему у меня нет родителей. Я все свои годы думала, что меня бросили, а на самом деле мне предоставили время остаться на суше, как это положено у моего вида, — воодушевленно порадовалась Даяна и взглянула на мое обомлевшее выражение лица.

— Младенцы не способны дышать под водой, — ответила мне Ния, не менее скрывшее свое удивление.

— Я помню, что это за вид, — определила я. — Просто… Это так необычно… И я все еще злюсь, что никто мне не сообщил об этих специалистах. Они еще здесь?

— Они уехали вчера вечером, а сегодня утром были готовы результаты тестов, — сообщила Дира.

— Именно, — подтвердила Вергета. — Они вовремя появились здесь. Процесс моего физиологического изменения происходит уже сейчас. Ближе к весне мне нужно позволить своим ногам срастись с помощью медикаментозных стимуляторов и затем уже приспосабливаться жить в воде до окончания лета.

— А как же твое обучение? — шире раскрыла я глаза. — Тебе остался лишь этот год.

— Все в порядке, — смиренно ответила она. — Я еще успею записаться на перераспределение. Меня переведут в другое место, и я там завершу свое обучение, но уже среди таких, как я, — она положила вилку и скрестила руки, слегка приподняв правый уголок рта. — Есть большая вероятность, что после того, как я покину стены Академии, мне не удастся больше встретиться с вами. От этого у меня слезы наворачиваются на глаза…

— Мы все тут временно… Не стоит переживать об этом, — досадно прокомментировала Дира. — Кайла в Амфи́би, ты предпочтешь жить ближе к водным объектам, а я вернусь обратно в свое племя Ти-Тэ́ка, где, согласно традиции, меня выдадут замуж. Я и так оттянула свой срок, оказавшись в здесь.

— Я пока не знаю, где буду жить, да и Аня, полагаю, тоже, — с тайной печалью подтвердила Ния, кратко переглядываясь с Гарэном. — Что бы не произошло, у нас за плечами много воспоминаний. Раз Даяна поведала свою новость, то и мне есть, что сообщить. После занятий я стану посещать лекторий для установки своего собственного устройства голограммы. Мое изобретение стало лучшим по итогам конкурса.

— Это же изумительно! — искренне порадовалась Даяна, поднимая настроение всем сидящим за небольшим столиком. Ее веселье сразу привлекло внимание окружающих, которым стало интересно, чему могли мы радоваться в период управления Академией Татьяной и грядущего нашествия мертвецов.

— Ния, я в тебе не сомневалась, — благородно отозвалась Дира.

— Ты мне не говорила, что решила участвовать в конкурсе, — немного обделено выдала я, еще больше уходя в себя.

— Твоя учеба… — кратко объяснила Ния. — Ты так уставала после нее, что мы решили не доставать тебя излишней информацией. У меня были сомнения, что я займу какое-то место.

— Ты отлично владеешь всем, что касается технических устройств, — не усомнилась я.

— Спасибо, — скромно улыбнулась подруга. — Какое-то время я буду задерживаться в лектории. Надеюсь, вы не станете без меня скучать.

— Держи поблизости устройство связи, — настояла я.

— Вокруг же стражи, — убежденно пояснила она. — Я в безопасности.

— И все же, — кратко утвердила я, уныло готовясь наконец поведать всем свое откровение. — У меня тоже есть кое-какая новость…

— Та-а-ак, — заинтриговалась Даяна.

— Мне предложили временную практику, — на одном выдохе выложила я.

— Не поняла, — нахмурилась подруга.

— В общем, — промедлила я и вздохнула, ожидая бурные комментария, — с завтрашнего дня я стану стражем.

Даяна чуть не подавилась. Остальные три пары глаз беспощадно смотрели на меня с крайней степенью удивления.

— Чего? — обомлела Вергета.

— Не думала, что такое возможно в Академии, — поразилась фавна, до конца не веря, что мои слова являлись правдой.

— То есть ты совсем перестанешь ходить на занятия? — впечатлено изумилась Даяна.

— Чья эта была «умная» идея? — всерьез возмутилась подруга.

Со вздохом мой тон снизился:

— Ты считаешь, что с такой судьбой, как у меня, я должна сидеть и наслаждаться спокойной жизнью? Татьяна настояла на этом, и я подумала, а чего я, собственно, теряю, ведь я практически учусь на стража.

— Это серьезно, — важно указал Гарэн. — Особенно с последними событиями. Ты точно готова к этому?

— А как же правила? — эмоционально рассердилась Варетти, не желая мириться с подобным раскладом. — И о чем только думала Фаривен?! От этой женщины одни проблемы… Ты не можешь быть стражем, потому что недостаточно обучена и не знаешь теоретических основ. Эта практика может быть исключением, и то… лишь для обучающихся четвертого разряда. Эрия не могла утвердить такое решение. Это же опасно, Аня!

— Со слов Фаривен, Эрия утвердила его, — уточнила я, не принимая нападки подруги. — Как и раньше у меня будут занятия, подготовка… Эта практика на пару месяцев. Потом я вернусь к прежнему распорядку.

— Погоди… Я тут пытаюсь сообразить, — Даяна полностью отошла от еды. — Ты будешь стеречь нас днем, а обучаться среди ночных классов, или же обучаться среди нас, а затем всю ночь бродить по аллеям?

— Скорее всю ночь бродить по аллеям. Фаривен указала мне на ночную смену, — задумалась я, прокручивая свой диалог с заместительницей. — Это я точно запомнила.

— Мне до сих пор трудно поверить, что ты опять встала на их сторону, — со скрытым презрением выразила подруга, не поднимая на меня своих глаз.

Я не верила тому, что слышала. Меня глубоко задели ее слова.

— Что конкретно ты хотела этим сказать? На чью сторону я встала, Ний? — с обидой продолжила я наш диалог. — Татьяна не предоставляла мне времени на обдумывание. Я не понимаю, почему вы смотрите на меня, как на врага, когда у меня появился такой шанс, и я решила воспользоваться им? Все вокруг хотят видеть во мне защитника, который не позволит падальщикам явиться сюда. Я практически сделала то, чего все так хотели, но что я вижу в итоге?

— Никто не обвиняет тебя в твоем выборе, — постаралась успокоить меня Даяна. — Вопрос в том, что основную часть времени ты станешь проводить ночью. Какая вероятность, что Татьяна оставит тебя в своем корпусе, а не переведет в пятый?

Я растерялась от вопроса Вергета, поскольку сама не могла дать точного ответа на него. Фаривен ничего мне не говорила о смене классов, но и я не уточняла такие подробности. На этом наш разговор о моем переводе в стража был завершен. Даже Гарэн воздержался от комментария по поводу того, каким классам я станут принадлежать. Я постаралась как можно скорее покинуть аккубаторий и забыться в каждодневности своих дел. Заявление Варетти дало мне ясно понять, что она подсознательно испытывала ту неприязнь, которую продолжали испытывать медианы и лейты перед найтами. Это меня злило потому, как и ко мне похожее складывалось отношение как к элементали.

После сказанного Нией я старалась минимизировать встречи с ней. Оставалось последнее занятие на сегодня — основы боевых искусств. Я одиноко добралась до раздевалки, быстро переоделась в костюм, специально предназначенный для тренировок, и вышла на задний двор Академии, посреди которого с этого года была возведена огромная спортивная площадка. Сначала, когда погода располагала своей умеренной теплотой, освоение навыков парного боя проходили под открытым небом. Такие тренировки чаще всего удачно, легко и быстро заканчивались. А с появлением заморозков и первого снега площадка была укрыта временной купальной постройкой, заполнявшей уютным ярким светом все пространство как внутри, так и немного снаружи. Практические занятия в этом месте организовывались нечасто, но на них я всегда сохраняла чувство какого-то общего единения с учащимися.

Как и положено, вся группа учащихся на площадке оттачивала новый комплекс упражнений. Энтузиазма я точно в этот раз не испытывала, все не могла отойти от реакции девчонок насчет моей практики. Пока профессор Том был отвлечен раздачей замечаний попавшихся ему на глаза учащихся, я решилась обсудить с Киннера то, чего не стала делать в аккубатории.

— Гарэн, у меня к тебе вопрос, — сосредоточенно приступила я к своему расследованию, — и он касается Нии.

— Не злись на нее по поводу того, что она сказала. Здесь не любят тех, кто нарушает установленные порядки, а с тобой такое происходит систематически. Без обид, — растолковал он и встал напротив меня. — Ты понимала, когда соглашалась на практику, что ночной образ жизни не позволит тебе больше проживать в дневных корпусах? Решение резко сменить классы, мне показалось, сильно расстроило ее.

— Мне об это ничего не говорили, — вдруг застыла я, осознавая, во что очередной раз вляпалась. — Черт… Гарэн, Фаривен ничего мне об этом не говорила. Она подставила меня! Вероятно… чтобы я не усложняла ей ее управление… Я не знаю… Черт тебя дери, Фаривен. Я ничего об этом не знала! Я теперь сама понимаю поведение Нии. Что мне делать? Упустить такую возможность? И возможность ли это для меня вообще? Чем большем я об этом всем думаю, тем сильнее себя запутываю.

Я запаниковала, беспокойно теряя самообладание, но Киннера привычно встал в оборонительную позу, перенаправляя мое внимание на себя.

— Могу тебе сказать лишь одно. Твой выбор сделан, — сосредоточено сказал лейт. — Сама сказала, что это временно. Я могу попробовать поговорить об этом с Нией. Разъяснить ситуацию. Если бы мне предложили пройти практику дневного стражи, то я бы, не раздумывая, согласился. Это, определенно, возможность для тебя… осознать, что выбрала не тот факультет.

— Гарэн! — воскликнула я, выражая крайнюю степень своего возмущения. — Ты все еще сомневаешься в моем выборе?

— Это не женская работа. Особенно — для тебя. Будь здесь мой брат, он бы подтвердил мои слова.

Я внезапно поникла, избегая зрительного контакта с файром.

— Извини, я не силен во всех этих разговорах. Давай уже тренироваться.

— В любом случае, спасибо тебе за поддержку, — благодарно кивнула я ему, демонстративно разминаясь, чтобы не стать замеченной профессором в своей бездеятельности. — В последнее время между мной и Нией что-то не ладиться. Если ты, действительно, намерен помочь ей с Дезирой, то, как ты это сделаешь? Ты же понимаешь, что одними словами здесь не отделаться.

Я приняла стандартную стойку, но не собиралась нападать первой.

— Дезира еще тот сорняк в Академии. Если моих усилий станет недостаточно, я подключу ребят либо пойду к заместителю. Все зависит от настроя как моего, так и этой ведьмы. Не беспокойся обо мне.

— Мне показалось, что ты не с проста решила помочь Нии. Она тебе нравиться, — я поставила свои рассуждения перед фактом, внимательно изучая последующие действия файра. — Мне же это не показалось?

— Хватит болтать! Вы на тренировке! — воскликнул за моей спиной профессор, и Гарэн тут же набросился атаковать меня.