Бесплатный фрагмент - Иван. Император завещал

Памяти людей Чести. Они, идя на смерть осознанно, спасали других… много их в нашей стране было, имя им — миллионы, но пусть имена хотя бы некоторых мы вспомним, ведь они лучшие люди эпохи… спасли миллионы жизней…

Владислава Духина, Андрея Вейко, Андрея Туркина, Перова Александра, Олега Ильина, Разумовского Дмитрия, Катасонова Романа, Кузнецова Михаила, Малярова Вячеслава, Лоськова Олега, Пудовкина Дениса, Олег Якута, а спасшие миллионы жизней: Алексей Ананенко, Валерий Беспалов, Борис Баранов.

Действующие лица романа и названия государственных органов, мафий, чиновников, географических объектов вымышлены, автор не несёт никакой ответственности за любые случайные совпадения. Все приводимые в книге исторические, астрономические, научные и технические данные взяты из открытых источников, если не вымышлены. Ради достоверности я использовал в романе настоящие титулы и звания, но относиться к ним нужно так же, как вы отнеслись бы в художественном произведении к моей должности президента США или премьер-министра Великобритании. Характеры, которые я создал для исполнения этих обязанностей, не имеют ни малейшей аналогии с реальными государственными лицами. Если же я ошибся, и кто-то обнаружит какие-то случайные общие черты, то приношу свои извинения. Точно так же, несмотря на поверхностное сходство, у меня не было намерения создать портреты нынешних президентов и министров.

Стабильность или контрмеры

Ключом к успешной стратегии является не выбор какого-то одного пути к победе, но такой выбор, чтобы все пути повели к победе.

Иван вдруг вышел из размышлений, передёрнул плечами, выпрямился в кресле, равнодушно посмотрел на окружающее его разнообразие красивых вещей, дающих не частым посетителям ощущение настоящей роскоши в его кабинете и чуждых настрою его души вообще, а сейчас особенно. Задумался. То откладываемое, что он давно осознал и подготавливался, сосредотачиваясь, признавая необходимость выбора для себя, было для него постоянной тянущей болью не зажившей раны. Сейчас подошло время, и этот выбор необходимо было сделать: продолжать жить в достигнутом или развиваться, но идя на риск возможной смерти… Поэтому и смотрел на роскошь сотворённого товарищами собственного кабинета с пограничной позиции развилки — жизнь или смерть, и пришла мысль: суть ли это его пути? Нужно ли это ему?

Отвлёкся на уют кабинета. То, что сотворила с жилищем Валерия с техническим участием и по настоянию компаньонов, исходя из лучших и благих пожеланий.

Наверное, нужно, — вернулся в главный поток своего внимания от осознающего понимания — ведь вокруг материально воплощённое искреннее чувство его друзей. Но и ему надо исполнять глубинное, взятое на себя согласно совести и не уронив чести, перед теми, кто доверился ему. Они, командой, собрали до крайности мало фактов, чтобы вывести из них хоть какие-нибудь варианты выбора, ранжировать стратегические заключения. А между тем торопятся делать это единственное заключение, повинуясь своему закону развития. Подводить же итог по конечным результатам, из текущих фактов и успокоиться на этом мог бы став лентяем, чтобы довольствоваться достигнутым. Иван презирал добровольно принятую ограниченность погрузившегося в комфорт обывателя всей своей душой и готов был преодолевать собственную ограниченность от границы знания с незнанием, которая была для него, как темница для жизни, ради новых возможностей даже под угрозой смерти. Прав Фёдор Михайлович Достоевский.

Встал. Ещё раз охватил взглядом великолепие кабинета, поражающего простором и при этом уютом: может, из-за искусного сочетания цветов, композиции из расстановки парадоксально подобранных мебели, картин, цветов и оборудования. Привлекало то, что не сочетаемые в жизни, разные по функциям вещи, разной колоратуры и исторического возникновения, собранные вместе талантом художника, стали одним целым, очень красивым, уютным логовом. Но его ли? Уют был неполным, и даже забытый котёнок, любимец детей Петра и Асият — этот маленький, любящий всех котёнок — эту неполность уюта только маскировал и сглаживал.

Например, виды природы земной одной стены сочетались на другой стене с видами Луны на огромных панелях стенных экранов. Панели заменяли окна, воспроизводя на стенах, как картины лунной поверхности — контрастной, полной изломанных линий, с перепадами от насыщенного мрака тьмы к слепящему свету резко изломанных верхушек освещённых солнцем гор, без полутени, одной стороны комнаты — и вечернего, мягкого пейзажа весны, покрывающихся молодой листвой деревьев и почти округлой поляны разнотравья в лесистых предгорьях Приуралья на стене другой стороны. Роскошный резной стол из красного дерева для работы с многоцветным голодисплеем, как бы зависшим над плоскостью стола, психологически оттенённый кинжалом работы Бенвенуто Челлини цвета тяжёлого серебра на подставке около дисплея; пушистое многоцветие персидского ковра из дворца шаха и белая обувь от космического скафандра, перед мягкостью которой стеснительно понурились бы земные кожаные чувяки; огромный букет цветов в углу кабинета и стерильный воздух очищенной атмосферы Лунной базы — всё это было составлено, подобрано и связано со вкусом хозяина кабинета, тщательно изученного при расспросах, создано искусством высокого художественного полёта духа Асият, создавшей прекрасное и сейчас чуждое Ивану своей отдалённостью развитых различных культур отсекающей границей его собственного мироощущения грани жизни и смерти.

Иван Сергеевич стоял в центре кабинета, глядя на руку Персея с головой медузы в углу кабинета работы того же автора, что и кинжал на столе, медленно кивнул своим мыслям о злобе дня сего, и мрачная одобрительная улыбка изменила касанием уголки его губ.

«К чему я призывал? Всего лишь к единению, терпимости, смирению, категорическому императиву как основе, для тех кто это понимает, в конце концов. Неужели первые лица государств думают, что нетерпимость — это императив, директива непосредственного действия, позволенная им?» Матовая, синяя броня скафандра плотно облегала поджарое мощное тело Ивана; ботинки, сейчас в виде сапог до полу голени, облегали ногу без зазора и казались продолжением кожи, которую можно было бы без проблем представлять, если бы не тёмно-синий цвет скафандра. Струящийся белоснежный шарф генератора силового кокона вокруг шеи искрился бегущими золотыми огоньками, в таком виде была сейчас форма свёрнутого шлема. Развивающийся, струящийся, переливающийся мягкими волнами золотистого цвета плащ был универсальным защитно-транспортным средством и знаком отличия первого лица Лунной базы, перешедший к нему, от предшественников, ушедшей из солнечной системы галактической цивилизации.

«Цветовая дифференциация плащей для указания верхнего места в социуме от попаданцев-инопланетян, — усмехнулся воспоминанию из фильма Иван Сергеевич. — Наша вера в жизнь — живая вещь, потому что она идёт под руку с сомнением насчёт своей смерти. Даже Бог не до конца был уверен: „Или! Или! лама савахфани?“ — вопросил Он в муке, когда шёл Его девятый час на кресте. Свой путь осознаю, как ошибки, мучительное исправление их и вновь обременительная тягость взятой самим на себя ноши. Только мои компаньоны стараются подставить своё плечо, поддержать, облегчить… Так, как это им по силам, так, как они стараются в деле и могут…» Задумчивое лицо Ивана, никем в данный момент невидимое, при этом сияло красотой внутренней силы и утончённой культуры: изящно очерченные губы несколько скрывали мужественность нарушающего овал лица квадратного подбородка; прямой нос, высокий лоб с выраженными надбровными дугами и большими буграми выдающихся лобных полушарий, подступающими к густым золотистым волосам короткой стрижки. В уголках глаз собрались морщинки. Иван решил выйти на поверхность, чтобы отрешиться от всего: своего привычного окружения — дружной команды, забот о убитой могущественной цивилизации и наследия красоты высокой культуры — в прогулку по первозданному кратеру в тьме тени от прилегающей горы Луны.

Пройдя порталом в коридор из зала своих апартаментов верхнего уровня Лунной базы, столкнулся с Игорем, шедшим к своим апартаментам в конце коридора.

— Привет! — выдохнул Игорь, смущённый неожиданностью встречи, чувствуя, как холодок пронёсся стремительной волной вдоль позвоночника.

При взгляде на задумавшегося Ивана Сергеевича отметил, что глаза того генерировали ауру властности, обычно скрываемую им за доброжелательностью к собеседнику. Сейчас, когда глаза командора были где-то далеко, в чём-то, захватившем всё его внимание, и словно пронизывали стоящего перед ним, глядя на что-то важное вдали, на горизонте, такая эманация вдруг открытой посторонним силы всегда леденила души попавших под взор людей. Любой, знающий, что это командор команды русских, самый могущественный и смертоносный человек мира не по меркам чиновников, а по реальному могуществу мановения пальца и неявному для наблюдающего мысленному импульсу, освобождающему подвластные ему силы силовой структуры мира, невольно чувствовал оторопь.

— Привет! — донеслось от удалявшейся фигуры командора. Плащ бился за его плечами, играя в танце волн силового прикрытия своего хозяина.

Игорь не мог вспомнить, чтобы он видел такую напряжённость когда-нибудь ранее в лице Ивана Сергеевича. Даже, пожалуй, и бледность присутствовала, а он был уверен в своей наблюдательности. Сопоставил со случаем, когда Аня пилотировала лёгкий крейсер в секторе первой астероидной зоны Солнечной системы, проходя уровни подготовки на командира тяжёлого корабля, и вся комиссия застыла в контролируемом ужасе, а командор был спокоен, как будто был не в выступающей вперёд верхушке крейсера, а на золотистом пляже под голубым небом солнечного курорта у моря. Это всё заставило его развернуться вслед за командором, подойти к декоративным витым перилам, огораживающим этаж от сквозного, через все этажи вертикалью устремлённого вестибюля, и посмотреть на выходы из пронизывающего корпус базы вестибюля по центру, в возникшей озадаченности дожидаясь появления Ивана, чтобы определиться с маршрутом того. Можно было бы и спросить, но Иван явно был не в настроении общаться.

Игорь перевёл взгляд на стройную фигурку женщины в одном из кресел в центре вестибюльного зала. Та скользнула из кресла с лёгкостью хищницы к командору, который шёл по коридору к выходу из базы. Это была Лена. Она отличалась от всех других девушек совершенной грацией движения, текучестью перемещений, при этом мощь внимания ума махатм заключалась в её красивой голове.

Вот и сейчас она сразу определила необычность, как только её взгляд скользнул в сторону вошедшего. Более ста метров зала глаза Лены пронизывали безошибочно, фиксируя нюансы движения и мимики. За три года, проведённых на базе, решая поднимаемые на собраниях задачи, Лена стала вторым после командора лицом среди товарищей.

Игорь вновь пригляделся к ней — к сестре его жены. Черты её лица были бы классическими, но в классике не было этого совершенства, а более всего восхищало его всё-таки мерцание света жизни в глубинах её глаз, скрывающих бездны души. Это тело изящного, стройного нормостеника было совершенно, безукоризненная пропорциональность с упругой силой движения и подчёркнутостью форм талии, бёдер и высоких грудей погружали любого мужчину в омут похоти и трудно преодолимого желания… в мечтах. Пока он не встречался с её глазами, которые выворачивали душу в препарировании каждой мысли и вытаскивали каждое желание на глыбу льда анализа.

«Лену что-то беспокоит… Она лучшая по осознанию, достигнутому продвижением на пути наращивания личной ментальной мощи среди команды компаньонов, после Ивана», — мелькнула мысль у Игоря.

Он рассматривал тонкий, почти скульптурный силуэт головы и изящную башню белоснежной шеи на чёрном фоне меха кресла, где расположилась Лена. Свет в холле великолепно подчёркивал нежность белоснежной кожи и алость чувственно желанных полных губ. Он думал о её реакции на командора. Редчайшая красавица. Если бы в операциях на Земле не было доказано, что умом она холодна, как Оймякон в зимние морозы, и смертоносна, как бросок льва на лань, Лена не стала бы шефом ментально-информационного сектора ни на яхте как передвижном командном центре командора, ни в стационаре на базе. Илья Сергеевич — шеф сектора ТВД и оперативных мероприятий, имеющий боевой опыт более двадцати лет — сразу признал её авторитет. Он и сам, как и Лена, не захотел уйти с яхты в штабной сектор базы. На малый крейсер Иван Сергеевич перевёл Игоря в приказном порядке, иначе Игорь тоже не оставил бы командора. Лена заслужила свою должность непревзойдённой, абсолютной эффективностью во всех операциях. Такой поток мыслей во мгновения ожидания и наблюдения возник у Игоря.

«Что же произошло? У Ивана Сергеевича было лицо приготовившегося к бою, но при этом в глазах — нечто, типа интеллигентского сомнения». У Игоря заныло в сердце. Он помнил лицо Ивана Сергеевича в переговорах с президентом юсовцев. Тогда их, компаньонов, юсовская, негативно настроенная медийная зона попыталась обозвать детьми президента из-за цвета волос — все в переговорной команде компаньонов были блондинами с золотистым оттенком. Эффект, источник которого не известен никому за пределами команды: после прохождения метаморфозы компаньон выходил на новый, пятый уровень «дорожной карты» индивидуации самости. Если по-другому, проще — на новый уровень личностного роста или развития интеллекта. Называют это по-разному, но суть в переходе внутрь тела из экипировки компаньонов организменного золота, в особой, моноатомной форме и импрегнации, преимущественно всех нервных клеток, и почему-то ещё волос во время этой самой метаморфозы организма.

Вопрос тогда стоял о возвращении русских из научных организаций США на Родину, в структуру фонда, так как в РФ русские даже юридически не присутствовали в Конституции, их репрессировали дружбаны-народы, возвеличенные русофобской властью, и никаких социальных и политических прав уровня нации у них не было. А Ивану Сергеевичу нужны были высококлассные специалисты на Лунной базе, и это потянуло за собой создание земной инфраструктуры отбора из вынужденной миграции соотечестников.

Жена Игоря — Валерия, сестра Лены — в этой работе: с образованием и подготовкой собираемого народа, была плотно связана с женой Петра Асият и женой Прохора Гульнарой — в общем, весь состав семей первого окружения Ивана Сергеевича выкладывался по полной, все были задействованы в решении проблем фонда, который заменил своей социальной деятельностью нацию для русских. Ну как заменил — создавал заново структуру русского общества и культуры из разрухи для народа, деструктурированного из нации России в 1922 году до «пыли» из индивидуумов и их семей.

Причём народ-то был изумительный. Только в пилоты сформированного флота ушло пятьдесят человек из призыва первого года работы фонда. А пятый уровень развития самости для закрытия на треть потребностей организации элитными кадрами для организуемых направлений? Людей не хватало. Даже на остановленный, длившийся до этого десятилетиями ущерб народу — через провокационные организованные акции против русских активных лиц, которые вынуждены были защищаться и из-за этого сажались в тюрьму соучастниками нацистов в администрациях этнических посёлков, теряемые через разгул мафии с наркотиками, похищения для разделки на органы и продажей в сексуальные рабыни — благодаря новой элиты был жёстко пресечён за год. Но люди которые были потеряны, уже не вернуть к жизни. Сотни тысяч в год потерь до прихода компаньонов в глобальную политику. Элитой компаньонов уничтожались как продавцы, так и покупатели криминального бизнеса на русских. Ни одна мафия больше не трогала русских фонда, предпочитала выяснять, где они находятся, и обходить стороной все их места проживания, работы, учёбы, отдыха.

Вот, только одним взглядом, Иван Сергеевич без слов передал смысл своего состояния Лене, и она всё поняла: он хочет побыть один, определиться с решением чего-то важного.

«Что произошло?» — естественное недоумение Лены почти не отразилось внешне, она вернулась, опустилась в кресло и, вытянув длинные ноги на кресло перед собой, задумалась… о своём самом странном дне рождения, который будет у неё завтра на Лунной базе. Восемнадцать лет.

Допуск

Поскольку мы верим в обобщённость нашего разума, мы считаем, что мышление не обязано следовать инженерным компромиссам, что возможно будет создать интеллект, максимизирующий все режимы мышления.

Но этому нет доказательств. Мы ещё не изобрели достаточно вариантов разума, чтобы увидеть всё пространство (и пока что отметаем разумы животных, оценивая их одномерной амплитудой).

Парадигма науки Земли, XXI век

Вы думаете, всё так просто?

Да, всё просто. Но совсем не так.

Альберт Эйнштейн

Иван через западный выход базы, с её верхнего уровня, прошёл на поверхность — удобную площадку, выступающую в склоне сплошной скалы кратера. Выбрав маршрут к выступу на стене вправо от себя на расстояние около километра к удачно расположенному отдалённому гроту, он сделал первый прыжок. Взметнувшийся плащ налился насыщенным алым цветом с волнами бегущих всполохами искр и сам скорректировал полёт к намеченным для ног уступам, хотя мог доставить сразу к гроту или вокруг всей Луны к этому гроту с другой стороны, но сейчас выступал силовыми крыльями для желания хозяина и рассчитал самый короткий маршрут полёта к указанному месту в пустом, безвоздушном пространстве. Ивану эта прогулка была нужна для отвлечения от мучительных нюансов работы, нужно было занять внимание хотя бы рутинной логистикой перемещения по пересечённой местности. Белый псевдо шарф сразу, перед открытием портала выхода с базы на поверхность, был активирован Кузей — принятый им давно симбионт искусственного интеллекта безупречно управлял экипировкой, силовой кокон вокруг головы обеспечивал воздухом с ароматом соснового бора, бегущая информация на включившимся голо дисплее дополнительно обеспечивал, сопровождающей по реальности здесь и важной общей информации на периферии фрейма, по всему имеющему отношение к нужным ему событиям, помимо той, что шла по видимому пространству. Прыжки в пятьдесят и двести метров, в зависимости от выбираемых точек подскока на склоне, быстро привели к гроту и помогли нормализовать осознание.

Здесь, опустившись на скруглённый выступ в полу, относительно ровный, выбранный среди других выступов входа с грубо сколотыми, режущими краями у неровного, рваного отверстия неглубокого грота, образованного, возможно, от ударившего метеорита лет миллион назад, он расслабился. Иван хотел и отдохнуть, отделившись от Базы, от всех второстепенных обязанностей и уйти из окружения друзьями и подчинёнными, сосредоточившись на инвентаризации и очистке достигнутого, ведь он был переполнен знаниями, умениями, уже полностью отработал навыки содержащиеся на горизонте шестого уровня его самости.

На этом квази шестом уровне (по отработанной уже самим Иван Сергеевичем градации своего развития в связке с симбионтом, через него — с собственным И-кластером Арт-Яр и через них — с компаньонами) он может находиться ещё три года, без последствий для мозга.

Интеллектуальный кластер базы принял такую градацию компетенций ума, она была адекватна базовым регистрам для сертификации на компетентность и допуска к исполнительным механизмам. У владельцев — инопланетян, создавших цивилизацию базы — коммунизма не было. Оплатой была работа: как минимум — на поддержание личного функционирования, как максимум — на развитие цивилизации.

Потому для Ивана стоял вопрос выбора: или вхождение в активацию работ через только для него доступные секретные комплексы базы для претендентов к выходу на личный седьмой уровень, или навсегда шестой уровень функционирования мозга для сохранения начатых им цивилизационных заданий проектов высшего руководителя, но с не достигнутым «окончательным совершенством», согласно им же инициированных регламентов для И-кластера базы. Жить комфортно или риск катастрофы для его наработанной материальной базы ума — мозга, для выхода на уровень — 7? Но ведь ещё есть и рост над собой!?

Всё просто: психофизиология изменённого мозга стабилизируется изменением нейросетей от практики в метриках пространств и употреблении информации. Структуры его тела (в первую очередь — мозга, во вторую — периферической нервной системы, даже если остальные нервные ганглии не учитывать, а их учитывать надо, как и всю нервную систему человека, выходящего на седьмой уровень, как и сложные структуры для функционирующих клеток эндокринных органов) станут невосприимчивыми для квантоментального воздействия высоких метрик взаимодействующих с церебрально-информационной работой мозга, его над уровневых нейрохимиоквантовых структур, запускающих расцвет осознания мира, сформированными, упорядоченными, структурированными для ментального поля, по новому разворачиваемого прохождением уровня, и для извещения административного окружения от пришельцев полученным сертификатом седьмого калибра самости… или… разрыв перенапряжением нейросетей с разрушением дендритов узловых нейронов при недостаточном совершенстве мозга для силы этого процесса, с последующим деградационным инфарктом участков мозга и смертью.

Вспомнился автор, с умом, по градации по сертификации компаньонов, не менее четвёртого уровня мощности познания, который когда-то написал:

«Мир состоит из великой сложности и столь же великой простоты. Эти две крайности не правят миром — они и есть мир. Так называемые нормальные люди воображают, что истина скрыта не в простоте и не в сложности, а где-то посередине, что она непроста, но логична и готова открыться им, если усердно думать. Это заблуждение. Мир, как он есть, слишком груб и жесток для них и точно так же непостижим. Все люди строят иллюзии. Самый прожжённый рационалист — и тот наивный мечтатель. Я — нет. Никогда не подгонял „требуется вычислить“ под „хочу, чтобы было так, а не иначе“, понятно?»

Как же он искренне ошибался — это игра контекстов, но это и есть ограничения по уровню развития мозга и, следовательно, осознание ума.

Иван всей душой рвался в космос, к открытой и доступной для его команды галактической цивилизации. Лунная база могла вместить и дать совершенно новый, более глубинный по культуре уровень жизни миллионам, десяткам миллионов человек. И Иван Сергеевич понимал, что не может бросить народ, когда в его власти есть ковчег для воссоздания нации в её культуре.

Иван Сергеевич понимал, что ему с компаньонами необходимо было выстроить социальную структуру общества фактически заново, то есть заново создать социум нации, как социально структурированное, организованное общество родной культуры. А это было, с одной стороны, очень сложно, с другой — опасно: слишком многих устраивало поражение народа в социальных правах и отсутствие юридического обеспечения русского социума, они просто жили за его счёт. Более того, политики, хотя и пользовались такими терминами, как «человеческий капитал», «социальный капитал», «ноосфера», «аристогенез», «культура» — но с преступным извращением смысла, а часто и с прямым сворачиванием образования, чтобы привести в дикость, лишить народ и человека выбора и будущего.

К тому же и внедряемые базовые установки — стереотипы поведения, поражение нравственности через телевидение, привычки в школе, вошедшие в основу мышления, дискретизация логики и принцип счёта — побуждают людей считать число признаков предмета конечным и давать названия каждому из них. При делении забывают о том, что делимое — это части, а не часть. Отсюда появляется весьма сомнительная возможность отчленять одни признаки от других — приём, называемый ими абстрагированием. Движение по ступенькам абстрагирования ко все более общим признакам считается ими единственно верным путём познания истины, между тем как это движение является путём, уводящим в обратную от истины сторону — во тьму. Не случайно все абстрактные конструкции, именуемые философскими системами, взаимно противоречивы, хотя базируются на одной и той же логике при исследовании одного и того же объекта. Шаг за шагом погружаясь во мрак по ступенькам абстракции, при этом ошибаясь, ибо шаг за шагом «не туда» теряют связь с реальным, ошибочные, но модные философские системы постепенно утрачивают ориентировку и доходят до того, что в тупиковой точке этого движения на бессмысленный вопрос о первенстве материи или духа дают диаметрально противоположные ответы. Логика, построенная на «да — нет», вынуждает всегда и везде проводить границы между различными комплексами признаков предметов, причём из-за слабости этой логики энтропия верховодит в процессе синтеза понимания… Мысли текли потоком аналоговой дискретности причинно-следственной последовательности, но не это волновало Ивана, это всего лишь фон обстановки его осознающего внимания.

Путь личности, ставшей вынужденным революционером парадигм, который открывает новую конструктивную и позитивную возможность развития общества и которому оказались тесны рамки любого социума, существующего на родной планете — это вмешательство определит лицо социума, а значит и политики, уже не на десятилетия, а на столетия вперёд. Этот краеугольный камень стиля из парадигмы, вмещающей науку и от неё — культуру мысли — феномен его вмешательства.

Как командор компаньонов, Иван думал о центре для работающей сильной цивилизации, для всей культуры людей, в открывшейся ему перспективе. Но для выполнения такого плана нужны тысячи людей элиты нации для работы на базу, людей от четвёртого уровня компетентности и выше.

И у него для этого отбора под задачу восстановления нации был готов целый народ, его народ, поставленный наёмниками, этнохунтой 1917 года в униженное положение тотальным этноцидом, а в 1990-м уже оказавшийся вне Конституции и вне закона государства, которое существовало за его счёт и полностью лишило его национального статуса, достояния нации. Фактически превратив родину в колонию для народов, сырьевую колонию для снабжения государств первого класса.

Он помрачнел, подумав: люди пока считают, что будущее — в мире высоких технологий и биоинженерии, в развитии глобальных компьютерных сетей и всемогуществе транснациональных корпораций, а мир жесток и беспощаден. Буквально по лезвию ножа должны пройти он и отчаянная команда компаньонов, чтобы выполнить таинственную гуманитарную миссию, запрограммированную столетия назад в неведомых глубинах информационно-квантовой мысли, оставленной на ответственность искусственного разума базы.

Состояние отрешённости было аналогом, для простака, медитации высшего уровня Раджа-йоги, мысли текли в знаниях, и этот Гольфстрим мыслей состоял из сотен потоков взаимосвязанных во временном срезе — «сейчас», различных событий в их причинно-следственной обусловленности, фактов, процессов в океане достигнутого им познания ноумен абстракций теорий, логоса, его работающего видения «не видимого» и неизвестного, ещё не познанного остальными. Этот процесс в виртуальном пространстве напоминал тёмной синевой познанного океан, но структурированный на сектора слоёв по классам функций, и в нём жили, возникали искры выводов из теорий, факты процессов разного цвета и наполнения, как бы жили в движении. Сейчас перед ментальным супер взором Ивана в общем потоке был выделен Лев Гумилёв, в течениях связанных потоков, самых различных по культурному, технологическому, социополитэкономическому свойству, по уровню и по глубине отражений общества.

Были выделения в облака гуманистических ценностей и некоторых других личностей, их более или менее устойчивых влияний на течение рассматриваемого исторического процесса с распределением по эффективности деятельности, которое описывалось не равномерным гауссовым распределением, а распределением Парето или 20/80.

Но это — в не подвергнутого масштабному геноциду искусственного отбора остатках населения и кусках страны.

Он видел, что практически во всех слоях разделённого общества имеется меньшинство, доля которого непостоянна и колеблется примерно от 7 до 17%, которое американские исследователи назвали агентами перемен. По многим параметрам они близки к пассионариям, как их характеризовал Гумилёв, но с важным отличием: это кастрированные пассионарии — агенты влияния социума. Это люди, которые обладают адекватным целеполаганием, длинной волей, позволяющей преодолевать препятствия, и мощной энергетикой, обеспечивающей работоспособность и эффективность.

При этом, в отличие от гумилёвских пассионариев, агенты перемен американцев нейтральны в отношении социума — своеобразные кастраты.

Это пассионарии всегда заботятся в первую очередь об этносе, а уж потом о себе. После масштабных репрессий геноцида русского народа, когда из него были вырезаны в первую очередь пассионарии в период с 1917 по 1925 годы, социальные группы эволюционного аристогенеза истощились, оставшиеся в живых сами брали на себя «выход на смерть», как Андрей Велько, Игорь Тальков, Николай Сиротинин… Много их осталось в земле и среди незахороненных после битвы с мировым злом Гитлера.

Но сейчас для Ивана Сергеевича возникла проблема личного выбора между жизнью и смертью. Его манила открытая дорога в космос, в неизведанную цивилизацию и инопланетные культуры. Выбор стоял между личным, что было уже устроено, в муках достигнуто, преодолено метаморфозами, стабильно рассчитываемо на столетия вперёд, и неизвестным, но потенциально нужным его народу — униженному и уничтоженному: юридически, политически, социально, экономически. Защиту, методы и технологию организации команды, фонда, народа, которые внедрил и применил Иван, можно будет продолжать и без него, но всё это получало гарантию только при наличии связи слоёв социума, сплочённых в нацию, то есть при наличие «оболочки» нации, которая называется — государство.

Иван Сергеевич был единственно возможным кандидатом понимания и осуществления выхода к седьмому уровню горизонта осознания на ближайшие сто лет из всей популяции Земли. Никаких сомнений в заключении, рассчитанном всей мощью кластер-интеллекта базы, в которую входил и он, как А-устройство, быть не могло. Они ещё найдут очень много людей, способных развиться до четвёртого уровня, Лена имеет пятый уровень социальных умений и выйдет на шестой, если не спасует перед муками развития. Выйти на седьмой уровень есть шанс только у него: неплохой, 50/50 — остаться живым, 25% — ворваться в седьмой уровень со всей получаемой мощью для свободного ментального развития интеллекта.

Ни одного шанса у остального человечества… сто лет. А потом… маловероятно, но вероятно — один на целенаправленно отобранный миллион из всех миллиардов.

Русский народ, вследствие социального изуверства троцкистов и диверсии Парвуса (Изра́иль Ла́заревич Ге́льфанд), агента проекта Ротшильдов-Варбургов, был лишён выработанной всей эволюцией Земли генетической базы для аристогенеза. И в легко прогнозируемой перспективе — народ без общества, без организованного социума, без скорлупы государства не сможет противостоять энтропии под воздействием социально-политической деятельности иных племён, наций и государств.

Если Иван отвлечётся ради космоса от родного этноса, тот погибнет. Поделиться новой парадигмой с народами Земли, да и просто ввести имеющиеся государства в новые знания, было проблематично. Стоит только вспомнить и посмотреть на «друга Денда». Ивану нравился этот юсовец своей энергией и патриотизмом, но командору команды надо быть в первую очередь на страже будущего его команды, как авангарда социального фронта, от которого зависит судьба русского народа.

В течение своей жизни, с достигнутым уровнем управления базовой силой, доставшейся парадигмой и средствами от инопланетной цивилизации, на уровне понимания шестого уровня горизонта событий для принятия решений и программ действия, он, безусловно, сохранит народ и доведёт его до потерянного места на мировой арене.

Но что потеряют он, его команда и русский народ, если он откажется от седьмого уровня осознания и новых возможностей оперирования реальностью?

И ещё: планета Дарителя имперского искина — «прибора», была уничтожена узким биполярным лучом жёсткого излучения коллапсирующей звезды в её галактике. Случайность? Да! Но решение и такого вопроса о помощи пострадавшим было бы рутинным на седьмом уровне. То есть: смерть или победа — выбор по максимуму для самого Ивана, а награда — возможность развить А-устройство индивидуации личности, его самости, попирающее имеющуюся ограниченность в достигнутой управляемости многомерностью, преодолеть уже эту границу ценза шестого калибра самости. Это если с шестого на седьмой прорвётся его мозг?

А если ему, уходя в космос, повести с собой свой народ? Ручейки расчленённого по территориям народа собрать в русле фонда на Лунной базе, а оттуда открыт весь космос! Эта мысль успокоила Ивана. Он решил её то же проработать.

Взойти или остаться? Имеющаяся роскошная жизнь или риск развития? Стабильность или контрмеры? Вывод, не имеющий других мотивов, кроме собственного покоя — это окончательное поражение. В нём нет даже зерна будущей победы, — решил Иван.

* * *

Но и в аскезе лунной пустоши он получил от И-комплекса базы личное уведомление высшего приоритета.

Иван решил с этого выступа понаблюдать за ракетой НАТО, которая должна была появиться над горизонтом через пять минут. Он ещё не решил для себя, спасать или не спасать её экипаж, прибывший с ядерным зарядом для уничтожения его базы.

На него через линк-связь компаньонов вышла Лена:

— Командор, могу подвесить корабль в стазис-поле на стационарной орбите Земли над Вашингтоном и, выделив второе ядерное устройство, также отдельно зафиксировать его над Брюсселем.

Обозримая им ситуация имела около 50 бифуркаций каскадного развития событий реальности после первого деления, вызванного предложением Лены, и 2500 — после второй бифуркации, и все эти управляемые варианты — в течение 50 лет. Для вычислительных комплексов пяти ведущих цивилизаций Земли, оформленных государственно, управление хаосом ограничивалось, можно сказать обрубалось, десятью ветвями после первой бифуркации на длине в три года — для того же Ватикана, например.

Сбросил инфограмму Лене:

— Одобряю. Пошли им информацию: дополнительно на три года выделенный мною отрезок от первой полной бифуркации. Пусть боятся и уважают. С полной информацией по тем, кто имеет отношение к принятию решения, и исполнителям. Сообщи, что космонавты живы, но их биологические процессы остановлены на время. А мы думаем. Нас не беспокоить!

Личный А-интеллект в полном комплексе Иван-Кузя-Арт-Яр довёл информацию через сервисный Иск-Ин И-кластера базы до всех компаньонов, начиная с четвёртого уровня компетенции, а для остальных членов фонда пошла информация отредактированная по сути, не искажающая правду. Массовая информация пошла на планету, охватывающая и все ячейки фонда на Земле, с разрешением передачи в свободный доступ для глобальной сети. С сопутствующим объяснением, что был вариант, равнозначный для руководства Лунной базы — подпитать этим кораблём термоядерные процессы на Солнце.

Смотрел, как виртуозно, красиво выводила малый крейсер Аня, дочь его товарища по работе на скорой помощи — Прохора. Ей предстояло выполнить доставку посылки к стационарной орбите над Вашингтоном, а затем обогатить небо Брюсселя спутником со взведённым ядерным устройством.

Уже был отправлен материал от компаньонов для планетарных средств массовой информации. По всем мишеням из космических сил НАТО была проведена упреждающая привязка сигма-импульсников крейсера. Ответ тоже будет впечатляющим — переполох общей тревоги всех планетарных военных баз.

Демонстрация возможности. Пока — с зарядом в одну молекулу антивещества, с мощностью в одну килотонну, в одном импульсе силового поля малого крейсера. Испускалось всё пакетом из трёх импульсов в серии по отдалённой ракетной установке в скалистых горах. Мирное население не пострадает, но получит доходчивое объяснение представленным ответом базы Русского Дома на живодёрскую политику их государства, претендента на доминирование на планете.

* * *

Ганс Браун ждал в отдельном кабинете на смотровой площадке второго уровня операционного зала НАСА, когда ему поднесут заказанный кофе, чья чёрная, вязкая горечь была просто необходима для снятия стресса. Отключение всех дублирующих управляющих систем «Аполлона-Зевса» с отсутствием мониторинга и даже сигналов от систем космической связи, как и схлопывание всей связи с космическим кораблём, было необъяснимо, пока не пришло сообщение открытым текстом по медийным средствам фонда «Узнай свои способности» из раздавленной США России — из этой, пинаемой ими псевдостраны. Фактически эта была только резервация для русских, в которой другие народы, спасённые русскими, служили силами их охраны для настоящих хозяев — юсовцев. Сундук сокровищницы захваченных ресурсов США был несколько далековато от мыса Канаверал, но не от Аляски — просто изъятой территории, ибо по договору аренды, её требовалось вернуть конгломерату банд и бандочек, а не государству РФ. Да, Гитлер сделал ставку не на то, предатели эффективнее армии, хотя Сталин переиграл Гитлера и зачистил нужных врагу лиц.

Стук в дверь — и одновременно заработала камера внутреннего обзора рубки управления «Аполлона-Зевса», которая показала космонавтов, неподвижно застывших в своих креслах, что вызвало слышимую даже здесь бурю недоумевающих возгласов сотрудников НАСА по всему залу управления. Телеметрия от тел была фантастической. Когда Ганс оторвался от экрана, подняв глаза, перед ним с чашкой кофе на подносе стояла молодая девушка яркой красоты, за ней застыл мужчина у двери. Хотя они были одеты в типовую одежду центра управления полётами, интуиция подсказала, что это не сотрудники, а опыт взвыл от интуиции для просчитываемого навалившегося ужаса от значения этой мирной сценки. Слишком высокий уровень аристократизма в спокойных и таких обыденных словах:

— Ваш кофе. — Девушка спокойно поставила чашечку перед ним.

Ганс помнил старую немецкую аристократию. Понимание осветило для него всю ситуацию: эти могут элегантно вести переговоры или свернуть ему шею, если посчитают, что так будет эффективнее.

Ганс поднял чашечку, сделал маленький глоток кофе, наслаждаясь его вкусом, как перед смертью, медленно опустил чашку перед собой, и расправил ладони на столешнице.

— Добрый день! Чем могу быть полезен? Вы ведь не сотрудники НАСА?

Девушка сделала шаг вперёд, чтобы наблюдать монитор перед Гансом. Она показала красивыми глазами с золотистым оттенком на свой аристократический пальчик, затем стала водить им перед экраном, и камера внутри рубки космического корабля за тысячи миль от данной комнаты танцевала в синхронности с пальчиком, от одного края рубки с иллюминатором к другому — с креслами пилотов. Через стенку донёсся шум из зала от ничего не понимающих операторов систем корабля. Девушка щёлкнула пальчиками — и вид на мониторе Ганса сменился на карту баз с межконтинентальными ракетами на территории США. Каждая шахта была подсвечена красным маркером имитатора прицела.

Девушка внимательно осмотрела ещё раз информацию на мониторе.

— Рада с вами познакомиться, геноссе конструктор. Я Елена Романова, представитель Ивана Сергеевича, командора компаньонов. Мы только что зафиксировали в стазисе все ядерные устройства, посланные вами для уничтожения Лунной базы. Мы полагаем, что будет правильно с вашей стороны и для вашей пользы ничего не предпринимать по этому поводу. Через год ваши космонавты будут выведены из анабиоза и возвращены на Землю. Через несколько лет будут деактивированы ядерные устройства, подвешенные над Вашингтоном и Брюсселем. Стоимость работ, которые мы были вынуждены провести — по стабилизации вашего корабля, доставке его и второго ядерного устройства на орбиту — примерно соответствует известной вам стоимости изготовления и запуска корабля. Так как ваша посылка материалов нам не была согласована и не носила коммерческого характера, наши вынужденные расходы мы посчитаем по тройному тарифу. Постарайтесь довести до первого круга президента и начальника штабов… э-э-э… правильную политику. Мы против изготовления поджаренных трупов в огне ядерного расщепления из гражданского населения и истеблишмента США.

Лена слегка кивнула, скорее сама себе, чем внимающему, после того как убедилась, что её слова восприняты правильно. Важность послания не соответствовала применённой ею одежды обслуживающего персонала, но костюм, выбранный под стиль сервисного персонала НАСА, при предварительной экспресс-разведке ситуации на поле предстоящих действий не должен был вызвать насторожённости, к тому же сидел на ней как родной и в этой ситуации усугублял контрастом ужас осознаваемого от несоответствующей ситуации, обыденной подачи информации. Нижнюю половину шеи Лены закрывал белоснежный шарф. Пряди белокурых с золотинкой волос выбивались из-под него, добавляя очарования образу и приводя в смущение уже престарелого Ганса. Ему не хотелось верить, что происходящие с ним здесь и сейчас — правда. Но у стоявшей перед ним девушки был голос. Она говорила, как человек, привыкший приказывать и не сомневающийся в повиновении. К тому же телеметрия с корабля частично ожила и показывала изменение его траектории. Ганс даже уже предположительно знал, какой будет расчётная точка пункта назначения.

* * *

Капитан Майкл Макчейн после суточного полёта с трудом держал веки открытыми. Его очередной раз передёрнуло при мысли о подготовленном ко вскрытию пакете в руках и приближающейся временной точке на циферблате во время последних десяти минут заключительного этапа полёта, а он безупречно вывел «Аполлон-Зевс» на расчётную точку атаки к Луне.

Время. Вскрыл опечатанный пакет с заданием, раскрошив печати в специальный мягкий резервуар из полиэтилена для сыпучих веществ… И всё вдруг отключилось, то есть вообще всё. Кроме систем регенерации воздуха. Заместитель, он же бортинженер, бессмысленно щёлкал тумблерами умершего блока управления. Осознание непоправимого неподъёмным грузом опустилось на грудь капитана. Он видел два ядерных устройства, загруженных в грузовой модуль. Подготовка офицера позволяла понять, для чего такой груз и что он сделает при активации сброса на цель. Единственное утешение — это безопасность корабля и его очень ценной шкуры. Таймеры были сразу активированы дистанционно офицером из центра управления при выходе на околоземную орбиту и корректировке курса к Луне. С того момента беспокойство своими волчьими клыками крепко взяло его за горло. В космоотряде НАСА уже полгода знали, что на Луне есть база независимой организации русских. Ну, как русских — именно настоящих русских, размежевавшихся с многочисленными народами РФ, которые вытеснили исконных русских из юридического поля государства, более того — поддерживали их существование по остаточному принципу экономического обеспечения — из бюджета государства, в основном формируемого именно русскими, негласно и жёстко репрессировали их социальное существование (ни одной русской федеральной организации в РФ не было), не говоря о том, что репрессировали их и политически (не было такого субъекта в РФ, как русская нация). То есть решения о жизни русских принимали не русские.

Видимо, пришельцы всё-таки есть и вышли именно на представителя этого народа, предоставив ему свою помощь и ресурс. А представитель народа не стал набивать свой карман, а позаботился обо всём народе. Ничем другим расцвет культуры в рамках этой организации и оживление созданным фондом хозяйства для народа объяснить было нельзя. Более того, они не мстили за прошлый ущерб, всё-таки их государство, нация и сама культура уничтожались век, причём убивались лучшие люди — Есенин, Тальков, Петров, Гагарин… Да и специалисты ЦРУ проредили учёных и генералов сотнями. Один только полковник Квачков был в тюрьме по выдуманному обвинению, специально вписанному под него в закон — а что делать, присяжные оправдывали раз за разом, на каждом суде. И вот теперь этот незлопамятный народ открыл космическую эру для Земли, и это его базу Майкл летит уничтожить. Летел.

«Я ещё хотел потом полчаса поспать, двадцать четыре часа чистой работы! — Майкл тяжело вздохнул. — Я сам себя стараюсь обмануть!»

Стук каблучков, ворвавшись бредом в голову капитана, раздался в отсеках корабля из грузового блока. Появилась стройная женская фигурка, которая непринуждённо скользнула к консоли между капитаном и бортинженером и грациозно опустилась, приняв удобное ей положение на погасших индикаторах отключившегося оборудования. Красотки Голливуда, конечно, богини, но в сравнении с этой… они всего лишь замухрышки. Совершенное лицо смотрело сейчас на капитана, золотистая, тяжёлая, объёмная коса струилась из-под белоснежного шарфа, опоясывающего шею, на пояс, между высокими грудями, вздымающими облегающий синий скафандр, который больше напоминал вторую кожу, а из глаз излучался весь холод космоса.

«Что это? Галлюцинации?» Мысли неслись потоком, но округлившиеся глаза зама подтвердили, что и тот видит это чудное видение в космическом корабле, удалённом на тысячи километров от Земли.

— Ради всего святого, кто вы? Как вы сюда попали?

— Я пришла с Лунной базы! Вы знаете, что там тысячи людей, в основном молодёжь — юноши, девушки, изучающие науку, практикующиеся с оборудованием? И вы всех их летели уничтожить! — В её голосе были печаль о глупости мира и холод абсолютного нуля. — Предполагаю, что вы полностью осознаёте ситуацию. Мы в курсе вашего задания и груза, который вы должны были сбросить на базу. Вас относительно помиловали! Вы будете помещены в стазис на год, как и одно из устройств, причём у вас, капитан, почётное место — стационарная орбита над Белым домом. Второе устройство будет размещено над Брюсселем. Через год вас вернут к нормальному физиологическому функционированию. И спустят на Землю в место, указанное вами по желанию, врозь или вместе. У вас пятнадцать минут, чтобы опорожнить естественные ёмкости организмов.

Затем эта девушка, по виду не старше девятнадцати лет, начала манипулировать на приборном щитке управления второго ядерного устройства, отделяя его от держателей и выводя из грузового отсека. Её командный голос и решительность вводили в шок более, чем её необъяснимое появление в рубке корабля. Ни о каком сопротивлении даже не возникло мысли. Поэтому Майкл кивнул бортинженеру и отправился в узел сан блока готовить организм к длительному обездвиживанию.

Майкл многое хотел сказать этим глазам, чтобы в них появилось немного тепла лично для него: что он не хотел устраивать ядерную бомбардировку Луны, что он любит людей и служит, чтобы их защищать, что весь мир под огневой мощью США, что в мире никто не может противостоять системам вооружения такой сверх великой державы, как США…

* * *

Бронированные двери, ведущие в пресс-центр Министерства обороны РФ, с тихим шелестом скользнули в сторону и там замерли. Зал постепенно заполнялся представителями мировых средств массовой информации, военными атташе и дипломатами посольств, расположенных в РФ. Все они получили экстренное оповещение, что в 17:17 будет видео обращение глобального значения на аппаратуре данного зала. Сейчас с экранов в зал лились потоки света без формирования изображения.

Ровно в 17:17 на панорамном экране возник обзорный вид околоземного пространства, затем — отдалённый космический корабль, на который пошло приближение, как будто к нему скользила камера. Затем экран заполнила картина рубки управления корабля с двумя неподвижными телами в креслах — капитана и бортинженера. Камера путешествовала далее по кораблю к грузовому отсеку, показывая пустые держатели в одном блоке и ядерное устройство, закреплённое на держателях другого блока. Причём ядерное устройство было окутано чем-то вроде плотного тумана, напоминающего прозрачное белёсое желе или стеклянную оболочку матовой заливки. Потом показывающая камера как бы отделилась от данного космического корабля, в котором многие узнали разработку США — «Апполон-Зевс», стала перемещаться над океаном к Европе и зависла над Брюсселем, точнее не над ним, а над такой же, но отдельной, матовой заливкой ядерного устройства, парящего на геостационарной орбите над ним.

Затем камера переместилась в величественное помещение с высокими окнами, в которых были видны звёзды и галактики. На панелях вдоль стен были странные картины, в которых узнавались изображения на информационных мониторах. Пол был изготовлен как бы из зеркала. Стол неподвижно парил над полом в виде П-образной плоскости, на левом конце была асимметричная пирамида в виде спирали для блоков экранов, которые играли разными цветами схем, выведенных своими несущими сенсорными элементами управления к хозяину кабинета, на другой стороне стола узнавались два прозрачных монитора, соединённых под углом. Поверхность стола перед хозяином зала была каким-то голографическим приспособлением с объёмным воспроизведением Земли над столом.

Хозяин кабинета развернулся от окна и посмотрел, как показалось, в глаза каждому, кто находился в зале для прессы Министерства обороны РФ. Жёсткий взгляд, холодная улыбка. Лёгкий кивок приветствия — холодно, официально. Прямой нос, квадратная челюсть, светлые волосы блондина с золотистым отливом схвачены обручем с горящими самоцветами или диодами, играющими всеми красками света.

— Вам всем были показаны документальные записи прямой агрессии на колонию мирных людей, занимающихся наукой и образованием. Вы, как специалисты, можете определить мощность ядерного устройства и последствия его применения. Более того, государства, освоившие полёты в ближайший космос, могут всё проверить в указанных местах размещения разделённого на две части и возвращённого отправителям боезаряда — над Вашингтоном и Брюсселем. Советую не трогать пилотов-космонавтов, через год мы восстановим их жизненные функции и вернём на поверхность Земли. Во избежание срабатывания систем самоликвидации рекомендуется не приближаться более чем на сто километров с любого направления.

После короткой паузы:

— Все, совершающие агрессию против русских людей, с этого момента будут уничтожены, а вместе с ними — ответственные лица, обязанные соблюдать высший общественный закон, а также лица, распоряжающиеся силовыми структурами, которые могли бы воспрепятствовать насилию, но не посчитали нужным вмешаться. Естественно, подвергнуты ликвидации будут все причастные к насилию, грабежу, убийству. А также — к бездействию закона. Закон будет соблюдаться неукоснительно. Коррупция в проектах, потенциально приводящих к летальности, будет наказываться ликвидацией вымогателя и подкупающего. Сейчас вам будут предоставлены модели с логистикой и документальными подтверждениями трафика наркотиков, рабов и нелегально извлекаемых органов. На этом всё.

Зал онемел. Тишина была такая, что шелест оперирования японским атташе видеокамерой из портфеля прозвучал для ушей собравшихся, как громыхание самосвала по брусчатке.

Надо отдать должное чести и чувству справедливости офицеров, ответственных за подачу материалов на экран. Они даже не сделали попытки прекратить передачу.

По экрану шёл поток видео фактов: маршруты наркотрафика по территориям, адреса ответственных с их биографическими и установочными данными, точки передачи, номера машин на линии, расчётные счета участников бизнеса от власти, переводы через отмывочные банки с выписками, состыкованными по датам и счетам с получателями. Здесь фигурировали и Клинтон с Байденами, и первый зам председателя правительства РФ… Много известных лиц. Особенно из Англии.

Так же и по торговле людьми и органами… Шок!

Потом в зале возникли четырнадцать человек, которые чётко, аккуратно прошли между рядами сидящих, раздавая флешки с только что показанным материалом. Всё получили и находившиеся в зале журналисты. Дойдя до конца, все четырнадцать внезапно исчезли.

Просматривая данную запись в НАСА, Ганс Браун узнал среди раздающих информацию на флешках девушку и мужчину, которые… угощали его кофе здесь, в НАСА, в этом кабинете, два часа назад. И эта величественная, несмотря на юность, красавица также была заснята в рубке «Аполлона-Зевса» при деактивации ядерных устройств.

Муки выбора

Если попытаться словами других школ опровергнуть мои рассуждения, то это всё равно что яйцом пытаться разбить камень. Если даже перебьют до конца все яйца в Поднебесной, то камень останется таким же, он не разрушится.

Мо-цзы

— Сообщение от лидера сектора два — командору.

Иван Сергеевич перешёл в интель-режим линка центрального поста Лунной базы. Расположенные по передней окружности сорок голо экранов передавали во всех ракурсах и масштабах суету на Земле, кипевшую в исполнительных ветвях власти государств первой и второй отклассифицированных групп. Все выпускники Лунной базы пятого уровня подготовки в модусе «гроздь чувств», а таких было 71 у компаньонов, сосредоточились. Они распределились, подобравшись аватарами к центральным узлам принятия решений государств, хотя сами в своей самости находились на боевых постах базы. Вот силуэт Лены — первый номер справа в секторе 1 (информационно-когнитивных операций), контроль над 11 голоэкранами центра управления. На боковых экранах, отображающих Северную Америку, в основном США, Канаду и Колумбию, обозначены красными вспышками ликвидации первых лиц наркотрафика из Афганистана и «золотого треугольника» через РФ. Светящиеся полосы огня от дублёров компаньонов в аватаре «гроздь чувств», в модусе «энергетический генератор разрушения», отмечались на экранах росчерками линий от небес до полей наркотиков. В Афганистане Лена уже уничтожила поля мака вместе с охранявшими их подразделениями войск от коалиции Запада. В то же время выскакивали картинки с переговорами генералов и лиц «коридоров власти» в Белом доме о тактике ухода от представленных фактов на брифинге в пресс-центре Министерства обороны РФ.

Всё это фиксировалось и отправлялось в прессу, которая находилась в оппозиции к президенту США, но конструктивно боролась с наркотиками, а в медиа-концерны отправлялась информация про оппозицию и скрываемые ей преступления. Учитывая, что это выкашивало врагов президента в парламенте и сенате, ситуация развивалась для внешнего наблюдателя, как хаос.

Иван Сергеевич смотрел в дополнители инфографики к развёрнутой полной модели планеты на диаграммы траекторий формирующегося общественного мнения в США, Европе, Китае, Индии, Африке… Пока всё шло по его плану. Всё наблюдение заняло мгновение.

Так что же вызвало реакцию Ильи Сергеевича? Иван переключился на прямой контакт с лидером оперативного сектора, и на экраны сектора 2.

— По расположенным комплексам ракет средней дальности в Польше получено: идут пред пусковые работы и наведение ракет с ядерными боеголовками. Цель — пресс-центр Министерства обороны, город Москва. — Спокойный доклад лидера сектора 2.

— Весь информационный пакет передавать на медиа Европы, особенно Германии, в РФ пока не надо. И подготовить нейтрализацию всех комплексов при боевом отсчёте на цифре 5.

— Есть!

— Сектор 1, весь инфопакет распространить по мировым информационным каналам, — продублировал голосом, посланный одновременно инфопакет, Иван Сергеевич.

— Есть! Выполняется.

На площадях Ватикана, Берлина, Дели, Пекина, Нью-Йорка собравшиеся люди под соответствующий синхронный перевод наблюдали на экранах подготовку в Польше к нанесению ядерного ракетного удара по Москве. При показе экран сегментировался на четыре части, по ним побежал видео ряд из рубки запуска, из командного пункта базы, из оперативного регионального центра и центра НАТО, из Пентагона. Из центра НАТО шли смены картинок из чисто дипломатических служб и военных подразделений командования НАТО. Причём выхватываемые на экраны телевизоров изображения со всей очевидностью показывали как подготовку пуска ракет с ядерной начинкой, так и толпы народа, наблюдающие за этим на площадях столиц мира.

Затем на всех экранах появилась графическая красная линия, соединяющая всех задействованных лиц — от манипулирующих клавишами и рычагами запуска крылатых ракет до ответственных, отдавших приказ на их запуск, от исполнителей до тех, кто скомандовал и принял решение. Затем активировался пятнадцати секундный счётчик в углу всех экранов с обратным отсчётом. Когда стрелка остановилась на 5, все находившиеся на красной линии упали. Было ясно, что это не обморок. Погасли огни приборов управления ракетными комплексами, а сами ракеты застыли на пусковых установках в позиции заставшего их выключения.

Все люди, наблюдавшие непосредственно своими глазами через обширные экраны на площадях городов за разворачиванием трагедии, ещё некоторое время были неподвижны, осознание нависшей смерти было очень… неотвратимым.

* * *

Иван Сергеевич, передав оперативное управление театром действий лидеру сектора 2, покинул центр управления базы. Кризис миновал. Теперь ООН имела в своём распоряжении дублирующую глобальную информационную сеть, которая поддерживалась И-кластером Лунной базы, показывала все документы и сохраняла все факты реально, именно реально обуславливающие выступления представителей наций. Вначале это привело в шок общественность, потом вызвало или уважение, или презрение от обнородуемой позиции ораторами государств НАТО, и статус не имел значение будь выступающим президент государства, «танк мысли», знаменитый журналист, они верили своим глазам и фактам в виде документов с комментариями о событиях, запущенных этими документами.

Всё стало глобально и для всех, потому что программное обеспечение (ПО) распространялось практически бесплатно и приобрести его мог каждый пользователь интернета. А подключив ПО, пользователь мог ознакомиться на своём компьютере любого поколения с реальными причинами, послужившими основой для позиции политического действующего лица.

* * *

Пока Иван стоял под душем, в голове у него сами собой всплывали разноцветные диаграммы статуса и модуса организации команды и фонда. Личный состав — оборудование — руководство — инфраструктура обеспечения ресурсами — логистика… Теперь он знал каждый филиал фонда, каждый корабль базы, каждого специалиста, каждый бот и катер и каждый объект для своего актива. Он знал, каким образом они объединяются в единое целое, что надо делать в первую очередь, что — во вторую, третью, двадцатую; как расставить точно рассчитанные силы в каждой точке стратегического пространства своего плана действий. Вот что такое наработанный опыт — умение при взгляде на большие данные этого и других государств — думы, парламента, правительства — проникать мысленным взором сквозь его наполнение и видеть цель и функцию на каждую деталь конструкции, все, что определяет его прочность или уязвимость. Или во время целевого рейда либо за столом заседаний в окружении компаньонов команды и лидеров фонда знать, что сделает или скажет каждый, прежде чем они сами это поймут. Раньше это давало обоснованную уверенность: «Я — на вершине. Наконец-то я на самой вершине. С помощью этого рычага я могу сдвинуть миры».

Теперь, когда он знал доказательство Гёделя: то, что в этой бесконечности непознанного истинного было оставлено только для него? Пространство, путь, эстафета нового испытания, нового послания, нового восхождения на очередную вершину осознающего понимания по неизвестному маршруту, но известной и, абсолютно точно, огромной ценности… А как иначе, каждый день — перед глазами, разница с его шестым уровнем компетенции — от подходов остальных специалистов, сертифицированных по пятому уровню компетенции самости и возможностям в решении ежедневных, будничных задач. Если прошло больше трёх лет подготовки, а два имеющихся подготовленных кандидата пока не могут выйти к его шестому уровню… Мысли привели к одному факту-исключению: филиалом фонда в Приуралье руководил специалист четвёртого уровня компетенции при наличии специалистов пятого уровня. «Надо проверить, к тому же чего уж теперь… Решение принято, и эти три года, что мне даны для жизни в стабильности, надо провести максимально полно, проверяя качество и используя возможности достигнутого. Отправлюсь сам, чтобы посмотреть, как живут во всех частях разделённого на кусты интернатов фонда мои люди, укреплённые Кооперативами компаньонов».

* * *

Владимир Анатольевич, его помощник по всем вопросам, сообщил:

— Германия, Брюссель, Ватикан, КНР, США после угроз и дипломатических писем перешли к переговорам о проведении встречи в формате шести. — Он сделал паузу для глубокого вдоха, успокаивая, видимо, себя. — Если мы отрабатывали политически директиву на то, что мы суверенная организация транснационального действия, то теперь возникла необходимость обозначить себя в политической конкретике государств, а потом определиться с местом встречи.

Иван посмотрел на Владимира Анатольевича по интель-линку. «Думаю, да, пора», — мысль была какой-то закруглённой, подводящей итог для него его усилий за это время.

— Мы есть Русская культурно-экономическая, в социальном формате — национальная организация. Кратко, пока — фонд. Членство в организации для инородцев — только личное, на явочном принципе, по памяти своего рода и по личному вкладу в благо для русского народа. Комиссия выборщиков всё рассматривает беспристрастно.

Да, пришла мысль об Альберте, Германе и Анне Кокоревой, которые прошли реабилитацию и возглавили контрразведку фонда, а попутно получили в отдельную нагрузку мониторинг чистоты функционирования выборщиков. Это уже дало свои результаты, и воспоминание вызвало улыбку. Их сдерживал только абсолютный гуманизм Владимира, окончившего за два года на Лунной базе специализацию по ксенопсихологии. Очень уж они не любили лиц, имеющих отношение к ущербу нации, а учитывая их навыки…

Вернулся к обдумыванию темы: канал и берега мейнстрима интереса этих ведущих лидеров планеты и их государств перспектив развития в его, Ивана, концепции нашей планеты были понятны. Была понятна и их тревога: из-за потери лидерства как по потенциалу насилия, так и в парадигме знания; и по последствиям попытки уничтожения главной резиденции нового игрока на мировой арене.

— Владимир Анатольевич, встречу назначь через семь дней в нашем представительстве фонда «Дом Тюленева» в Москве. В помощь Константину Сергеевичу подключаются Валерия и Асият, остальные участвуют по своим компетенциям.

Параллельно у Ивана были зафиксированы помощнику, через интель связь, мысли: «Что стало уже известно, в реальном времени вижу настало время включения и взаимодействие в намеченной встрече Константина Сергеевича, с ответственностью по его „хозяйству“».

— Меня будут официально представлять: Валерия как глава фонда и, как её окружение, все ваши ветераны, которые сейчас составляют руководство социальных системных институтов и институт ревизоров команды. Вот по этим институтам их и обозначите в официальном пресс-релизе.

— Иван Сергеевич, меня смущает их боевая биография.

— Владимир Анатольевич, я горжусь их боевым путём, каждое их действие, их пот и кровь были полностью посвящены Родине. Если хотите, это святые люди для меня. Остальное не имеет значения. Поймут. Один — иезуит. Другой «бешеного пса» министром назначил. У Китая аналогичная практика. А защитить своих старейшин мы сможем, мы не та, ими растоптанная Россия всё-таки.

— А от РФ кого?

— Официально и юридически для РФ русского народа — нет. Поэтому эта «федерация» для данной встречи «больших интересов» неуместна. Формат — клуб, тема — перспектива экологии планеты.

— Иван Сергеевич, а противодействие собранию? Территория всё-таки Москвы.

— Это их проблемы. Фонд, как общественная организация русского народа, только принимает желающих его посетить. Второй вариант, запасной: всех их соберём по местам ботами, доставим на яхту и встретим на Лунной базе. Насколько знаю Дреда, ему это будет очень интересно и политически выгодно, папа воспримет положительно, председатель Государственного совета Китая… Не знаю, свяжитесь с ним. Можно будет и третий вариант, тоже запасной: зависнуть на три дня на яхте над Южным полюсом. Для каждой из сторон лимит по количеству членов делегации — по пятьдесят человек сопровождающих лиц и до ста тонн груза. Рузвельт к Сталину в Ялту в худших условиях и с несравненно меньшим комфортом не побоялся ехать, а сейчас ситуация более кардинальная по последствиям для планеты. Пусть курсанты в режиме «оранжевый», отслеживают реакцию и работу бюрократических машин каждой стороны, которые по дипломатическим каналам получили от И-кластера базы уведомления о возможности встречи в Москве. При выявлении не желательных акций, переходят в «синий» режим. Тема — перспектива экологии планеты, время на конференцию — трое суток. Причём расписать только время начала встреч, перерывов и окончаний встреч. Официально и, по сути, собираемся под формирование гуманитарной организации «Клуб прогрессивных лидеров».

Владимир Анатольевич, перебирая вечером всё от начала до подведения итогов, замер в своём ложементе в оперативном центре Лунной базы. Пока нейтральная подача встречи и темы устроила всех. Но это ещё не дошло до Кремля, с которым товарищи и компаньоны ничего не согласовывали, а документы на прибытие пяти персон удельного веса — лидер и масштаб — «мировой уровень», переполошит их по максимуму. Причём любой вариант их реакции уже просчитан, и мы скорее будем развлекаться, чем работать с контр санкциями. При самом серьёзном отношении к процессу.

Ближайшее окружение Ивана Сергеевича — а это все ответственные за сектора компаньоны, руководители служб и первоначальный состав клуба в Прикамье — получили приглашение собраться в кают-компании яхты. Пришло время более подробно поведать им о вскрытых данных по Лунной базе и о плане действий.

Вечер у командора

Разделение труда, полномочия и ответственность, дисциплина, единоначалие, централизация, единство в направлении, подчинение индивидуальных интересов общим, скалярная цепь, вознаграждение, порядок, стабильность пребывания в должности персонала, инициатива, справедливость, корпоративность, дух команды.

15 принципов организации,

институизированных принципов контроля власти

Собрались в кают-компании яхты, сохраняющей всё тот же первоначально подобранные в болоте Приуралья стиль, оформление и дизайн: вся обстановка под дерево, на панелях стендовых экранов в размер стены — те же виды «солнечной долины» и приуральской местности с озером, лесом и сопками вдалеке.

Пётр занимался блюдами и готовил очередные шедевры своего искусства на один вечер. Аня с Прохором и Гульчатай, которых всего час назад она доставила из Приуральского областного центра на базу, сидели около Ивана Сергеевича за его столом, с другой стороны от Иван Сергеевича сидели Игорь с Валерией и Леной. Тимур оберегал Марию, он уверенно выходил на пятый уровень, и его в свой первый круг уже включил Илья Сергеевич, лидер сектора 2. Владимир, которого все привычно называли — Бехтерев, и ветераны сидели за соседним столом.

Неторопливо, открыто шло непринуждённое общение собравшихся. Так собраться компаньоны могли раз в году, на Новый год, что уже стало традицией за четырёхлетие совместной работы и жизни организации. Было только два неурочных собрания вне встречи Нового года, решение тогда принималось по фонду, переводу его в организацию, сохраняющую и развивающую культуру русского народа до формирования нации, которая уже естественным образом будет жить культурой и развиваться с ней, и по взаимоотношению с русским народом, побитым количественно за столетие лишения самоидентификации. Вот на принятых тогда решениях и программе действий продолжалось разворачивание фонда и Лунной базы как административного центра формируемой заново нации русских.

Эти мысли в фоновом модусе обдумывались, пока Иван Сергеевич посматривал на реальную транслируемую картину из места хранения яхты столетиями в Приуралье. Сейчас, после всей работы, в команде с ветеранами у него (а он себя не отделял ни от компаньонов, ни от цели деятельности товарищей фонда) было всего семьдесят шесть человек на пятом уровне и один — шестого уровня, один — это он сам.

Постепенно шум в зале кают-компании затих, общее внимание сосредоточилось на Иване Сергеевиче. Все присутствующие понимали, что собрание первых лиц вызвано не Новым годом, до которого ещё полгода, да и не случаем с нападением на Лунную базу, что было событием для землян, но мелочью для лиц от четвёртого уровня самости, располагавших всем арсеналом Лунной базы с доступом для таких компаньонов. Поэтому ждали новости и понимали, что эта новость будет исходить от Ивана Сергеевича. Иван со спокойным лицом держал паузу, решение принято, так что более тянуть момент уже не имеет никакого смысла, начал с базовых аргументов:

— Коллеги, друзья, сотоварищи, мне нужно с вами поделиться информацией, полученной мной при исследовании после допуска для своего уровня к базам данных, и выводами, к которым я пришёл. Яхта, Лунная база, ретрансляционные центры на Земле — это наследство из галактического Дома ариев. А тот, кто его передал Тюленеву, был последним живым на Земле из Дома ариев. Пятого уровня компетенции — самого высокого среди оставшихся в живых ариев. Действовал он от отчаяния и, наверное, более от тоски и равнодушия к своей жизни, после того как жить одиноко ему было уже… не интересно. Ещё сто лет для него роли не играли — ни восстановить свой дом, ни занять место в цивилизации галактического центра он уже не мог, да и не хотел.

Ивану подумалось о драме одиночества среди чужих, хотя внешне и похожих людей, отсталых культурно, не развитой цивилизации.

— У нас уже потенциально на подходе ещё двадцать три курсанта на пятый уровень. Что это значит по возможностям данной базы, вы все понимаете: нас, компаньонов, станет девяносто четыре. Значит, мы обеспечим профессионалами все ключевые институизированные узлы структуры нации, из них три института контролируют власть, одиннадцать — ключевые процессы общества. Более того, этого количества специалистов хватит для того, чтобы сформировать команду и отправиться на межгалактическом крейсере. Я надеюсь, что не менее трёх компаньонов будут на шестом уровне. Когда выйдут, тогда надо будет собраться всем вместе, это серьёзный повод, и мы соберёмся вновь.

Ну что, об остальной проделанной работе вы в курсе, теперь к главному.

— Я принял решение не позднее чем через три года пройти искусственно инициированную активацию организма для выхода на седьмой уровень. Почему откладываю? К сожалению, есть риск: пятидесятипроцентный — что не получится и около двадцати процентов — потерять всё из достигнутого развития… С другой стороны, расчётами гарантировано, что ещё сто лет не будет ни одного подобного кандидата из населения Земли, способного выйти к седьмому уровню.

Помолчал, чисто естественно среагировав на память тела, помнящего, как корёжит при метаморфозах, пока не отключит от болевого шока срабатывание защиты в медицинском коконе.

— Мы организовали автономные институты под каждый известный вам социальный принцип развития для безопасности нашей организации, сегодня придётся принять решение о шестом. Нам необходимо единство в нашей работе для осуществления нашего кредо — процветание развития, «чтобы не быть младенцами, которые колеблются и увлекаются всяким ветром учения» — как понимали суть общества, ещё в седой давности, мудрецы. Мы знаем о трагедии России, которая, как никакая другая страна в истории, была отдана на милость лукавству враждебных ей человеков, их хитрому искусству обольщения. Это будет институт выборщиков, опора наша.

Иван Сергеевич по линку отправил информацию о принципе работы, устав, методы, инструменты, формирование состава.

— Институт выборщиков, состоящий из самых-самых достойных по достижениям для общества и пользующихся общим уважением старших, будет контролировать институты единоначалия, централизации, корпоративный и духа команды. Компаньоны могут войти в него только всей своей жизнью, то есть от шестидесяти лет в нашем случае, подтвердившие, что мораль и нравственность суть абсолютный императив всей их жизни, а развитый образованием ум — стержень личности. Как единственное лицо шестого уровня, ответственное и с полномочиями по институту единоначалия из первого круга своих сотоварищей лидером института выборщиков, как лиц, обладающих чистотой души, интеллектом и ответственностью, утверждаю Петра. Сопредседателями — Владимира Анатольевича, Илью Сергеевича, Константина Сергеевича. В председатели группы советников института рекомендую Айдара Рустамовича. Они не допустят скверны. Мерзко, когда в словах человека — высокие убеждения, а в действиях — низкие поступки. Это погубило Россию. От этого, данным решением, страхую нашу команду, фонд и русский народ от погибели.

В зале кают-компании было тихо. Досужих голосов и не должно было быть. И-кластер базы ничем не мог помочь собравшимся, ибо решения субъекта шестого уровня компетентности предвидения горизонтов события для пятиуровневых не входило в зону допуска по жёстким установкам устава ариев. Иван Сергеевич внутренне улыбнулся, по-доброму подумав: «Кстати, пусть растут, и это ещё один намёк на то, что мне надо рисковать жизнью — только ментальный горизонт предвидения определяет приоритет на действие. Но пора переходить к следующему».

— Эти три года, надеюсь, пойдут на отработку действий и умений для освоения народом промышленного потенциала Лунной базы и ресурсов астероидного поля, на ведение переговоров в интересах создаваемой нации планеты, на обучение тактике применения эскадры, на развитие родного социума и формирование фондом всех социальных институтов для народа. Кредо компаньонов для нашего пути — гармонично объединить всё тело нации, составляемое посредством эшелонированных взаимно скрепляющих связей, действуя в должной мере в качестве как её институциональных, так и с уровня людей, то есть как любого института нашего общества, так и каждого человека в этом институте и во всём социуме. Это кредо даст информацию и энергию для созидания. Фонда, команды и компаньонов, фонда и человека.

Пауза, чтобы дать возможность компаньонам задать вопрос при неясности либо возражении. Тишина. Продолжил:

— Прошу учитывать, что выборщикам позволено не через три года, а в текущем времени, по регламенту постоянных проверок результатов решений и деятельности других компаньонов и лидера производить отстранение и продвижение с командных позиций, надо привыкать решать вопрос смены на нового, лучшего по эффективности, лидера. И я готов, если это коснётся меня, сразу же по их решению, когда оно будет, уступить место командора в командном центре. А всем собравшимся помнить единственное, будут ли они в команде межгалактического крейсера, яхты или останутся, согласно личному выбору и по принципу стабильности пребывания в должности персонала фонда на базе или на Земле, нужно не ослаблять усилий на избранном пути. Почему яхта идёт только со мной в космос, отдельно и самостоятельно от Лунной Базы? Не потому, что это духовная часть моего А-устройства и настроенный только на меня квазиживой организм, а потому, что есть то, что я обозначаю как «арсенал императора», и подступы к нему возможны только на этой яхте и только с допуском, который получается после прохождения активации седьмого уровня и его инициации. А Лунной базе надо сохранить все возможности для защиты и освоения прилегающего космоса ресурсами оставшихся единиц флота, пока не запустим верфи и не начнём производство звездолётов различной специализации. При этом надо в первую очередь начать производство малых кораблей уже со следующего года, развернуть всю инфраструктуру воспроизводства имеющейся в наших руках от технологической цивилизации.

Иван Сергеевич в задумчивости помолчал, обводя взглядом компаньонов. Пояснил, так как компаньонов хватало только на одну смену на все рабочие и боевые места при полной функции блоков базы.

— На переговоры собираемого «Клуба прогрессивных лидеров» все могут направиться аватарами в модусе «гроздь чувств».

Иван Сергеевич сбросил информацию по провокациям против компаньонов, запланированным и подготавливаемым глубинными государствами США, Англии и Израиля. Улыбнулся.

— Развлечём мировых игроков сюрпризом сразу же по их прибытии. Выбирайте самостоятельно модус присутствия.

Все получив информацию, обдумывали её. Иван Сергеевич с Валерией обговаривали протокол встречи и участие ветеранов в намечаемой акции введения русской нации в планетарный ансамбль наций. Игорь, участвовавший перед этим в обработке подготавливаемых материалов, сейчас получал удовольствие от простого присутствия рядом с Валерией. Видно было, что и она светится ответно, греясь душой в этом его восхищении.

Но вот и время для кулинарного шедевра Петра. Запахи, вид, сочность мяса и роскошь гарнира с уникальным соусом… Все присутствующие предвкушали дегустацию. Лена подобрала музыку для приятной атмосферы. Асият тем временем предложила Константину Сергеевичу вариант оформления дома фонда в традициях русской культуры, но на самом современном технологическом уровне, доступном Лунной базе. Жизнь идёт!

При завершении встречи компаньонов в кают-компании Иван Сергеевич пригласил Игоря, Петра, Прохора, Владимира Анатольевича и лидеров секторов — Илью Сергеевича, Лену и Дмитрия — подойти в его каюту. Опять внимание сосредоточилось на социальном воплощении смысла выражения «интеллект — это комбинаторный континуум». Множество узлов, каждый из которых — континуум, создают сложные и разнообразные смысловые конструкции в высших измерениях. Некоторые интеллекты могут быть очень сложными и обладать множеством под узлов мышления. Другие могут быть проще, но протягиваться дальше, занимая углы в ментально-семантическом пространстве. Эти комплексы, которые мы называем интеллектами, можно рассматривать как симфонии с участием множества типов инструментов. Они различаются не только по громкости, но и по тону, мелодии, цвету, темпу и так далее. Их можно представить в виде экосистемы. И в этом смысле различные узлы-компоненты мышления зависят друг от друга и создаются совместно. Симфония, исполняемая командой и фондом, звучала великолепно. Иван понял, что создаваемые им институты общества придают этому системному интеллектуальному континууму новый уровень, который отличался от прежнего не как млекопитающие от других позвоночных, а как мир живой природы — от мира химии неорганических форм. И это сейчас для изложения своих мыслей ближайшему кругу требовало от него формализации — в слове.

Пока шёл к себе в каюту, преобразовал её оформление в терем, хотелось тепла дерева на полу, уюта плавных линий золотисто-жёлтых брёвен перекрытий и свода, огня в оформлении валунов камина, меха у кресел, заодно и пейзаж на экранах окон взял практически по Васнецову, выбрав из пейзажей леса, которые были вокруг «солнечной долины» на Каме.

Постепенно подходили все приглашённые, заполняя пространство зала, рассаживаясь в тяжёлых, низких креслах вокруг камина. Живой огонь притягивал людей игрой языков пламени, особенно после жёстких контрастов света и тени лунного пейзажа. Пётр по старой памяти, скорее как хозяин над вкусом и ресурсами, чем помощник, предложил всем чай, ну и остальные напитки на выбор по желанию.

Не хотелось нарушать покой редкого отдыха, но и ближайших помощников держать в неведении далее не имело смысла. Иван, подождав, пока все удобно устроятся, не меняя своей осанки в кресле, спокойно начал:

— Мои сотоварищи по нашему делу, почти пять лет мы с вами вместе строили наше будущее. Я тоже думал, что в моём распоряжении примерно двести лет на дальнейшую жизнь, что и верно, если я откажусь от дальнейшего восхождения по развитию себя, а значит и наших возможностям и удовлетворюсь, ограничусь уже достигнутым для команды и людей. Но меня не поймут те же Альберт и Кокорева, которые, без сомнений, возложили свои жизни и достоинство на алтарь служения нации.

Даже установленная земной наукой для людей цивилизационного уровня жизни иерархия потребностей по Маслоу показывает, что когда будут удовлетворены все уровни потребностей, всё упрётся в миссию самоактуализации, то есть нравственно-этическую вершину лично для каждого. А Достоевский предупредил о стене, нравственной стене, в которую упирается общество при своём развитии. И каждому придётся взять свой крест, в нашей организации, для лидеров, иное не возможно.

С другой стороны, постоянная работа в режиме ответственности (если сравнить со зрением — переключение с видения в телескоп социума на рассматривание в микроскоп нюансов человека) всё-таки тянет к восполнению естественного человеческого чувства, ко взгляду, в котором огонь в камине настоящий, — кивнув на пламя перед собой, сказал Иван. — Поэтому и оставшиеся до испытания метаморфозой три года, если не придётся проходить её раньше, хочу провести в своём уме и реальном теле, хотя оно уже физиолого-анатомически сильно отличается от полученного у родителей.

Иван принял стакан чая от Петра и сделал, наслаждаясь ароматом напитка, глоток.

— Илья Сергеевич, уверен, что имеющийся театр действий всех фронтов нашего противостояния со всеми противниками контролируется вами полностью. Но видите ли вы какие-нибудь неожиданности, что-то непонятное?

Наш лидер сектора 2 совершенно спокойно начал отвечать сохраняя уют стиля «беседа у костра»:

— Прямого воздействия ни на нашу Лунную базу, ни на структуры фонда организованные армейские и специальные вооружённые формирования уже второй день как не планируют. Связи по террор-группам для нанесения удара их силами дают информацию о сворачивании деятельности против нас после ликвидации ответственных по этой линии наверху — в США, Израиле, Англии. Контроль ведём в режиме реального времени. До первых лиц доведено, что будут ликвидированы все имеющие причастность к приказу об агрессии любого масштаба и их тоже поставили в линейку первой цели для дежурных. Неожиданность они просто не в состоянии для нас устроить. Это даже не бросок обезьяны камнем по танку, отсечём конечность на фазе «подумал потянуться за камнем».

— Что в секторе ментального поля?

Лена улыбнулась. В этой уверенной улыбке дело было даже не в глубинной настроенности на сокрушение врага. Сейчас она подтверждала свою полезность и признана достойной в пятёрке равных по силе лидеров пятого уровня, выходящих на принятие решений, владение взаимосвязями информации и управление синтезом возможностей. После недавних событий в её молодости, хотя сейчас ей было только девятнадцать лет биологического возраста, у неё закрепилось абсолютное неприятие подлости и моральной грязи. Что весьма неординарно для главного ответственного за мейнстрим тайных операций или, как правительства обозначают аналогичные центры на Земле — интеллектуальных служб.

— Они пытаются активировать волну активной ненависти через радикальные национальные группы, имеющие контакты любого вида с русским народом. Средства — финансирование антирусского культурного развития и Нобелевские премии мира агентам негативного влияния. Акторы — зарекомендовавшие себя в русофобии. Всю информацию передаю Петру и его группе «китов КГБ» — Герману, Альберту и Анне. После личной реабилитации они очень хотят наверстать упущенное в векторе категорического императива. И-кластер базы даёт 99,999% контроля и упреждения в неделю по любым созревшим пузырям насилия, а нашим кадетам под руководством «китов КГБ» требуется от минуты до пятнадцати минут на ликвидацию «детонатора» террористического пузыря ненависти.

— Дмитрий, как с энергетическими вопросами твоего сектора силы?

— Сравнивать не с чем. Если по изученному в банке данных базы, то после подключения Владимира и его выхода в рабочий режим информатория базы по постам четвёртого горизонта мы теоретически владеем 30% нужной фундаментальной информации, а практически, по рабочим вопросам, встающим перед нами — у нас в работе до 97% для магистрального направления. В найденном вами эксклюзивном энергетическом сырье от метеорита определили все «карманы», наземные перебрали на 70%, подводные найдены все, перебрали 20%. Если сравнить с ресурсом государств Земли, только теоретически… В общем, для математиков, 0,001% у них у всех.

Иван Сергеевич непроизвольно посмотрел на Лену, она, встретив его взгляд, подтверждающе ему улыбнулась. Поймал себя на мысли, что это было импульсом желания из сердца, ибо умом вёл канву вопросов далеко не в полном объёме загрузки А-устройства. Видимо, сказывалась гонка в режиме: пронизывающая стужа необходимости, начавшаяся для него со станции скорой помощи. «Тепла хочется, отдыха. Обычного человека», — вздохнул он.

Посмотрел на каждого и сказал ответственным за институции, связанные с Советом ветеранов, переросшим в институт выборщиков — Петру, Владимиру Анатольевичу, Прохору, Константину Сергеевичу, Альберту, Игорю:

— Люди привыкли к личности, к лидеру, к вождю, но надо, чтобы они понимали, что институт так же важен. Более того, вождь смертен, а общественная организация вечна, пока есть народ, вместе — это его нация. Все институты с их функциями, спецификациями, методами, инструментарием и уставами у вас есть. Я прошу, чтобы за полгода они вошли в жизнь народа как уважаемая структура и нужный образ жизни. Мы переводим беспозвоночных в млекопитающих, если сравнить образно с биологией. Все мои заместители приступают к работе — полностью меня замещая.

Пока они обдумывали, добавил:

— Завтра на своём катере ухожу на Землю. Надо снять напряжение мешающее работе. Хочу в реальном, естественном режиме чувствовать ветер у Камы, дышать весенним воздухом в тайге на сопке, пить воду из ручья в долине. Попутно проверю ещё Читу, интересные казусы в их фонде и напряжённую ситуацию вокруг него с подозрениями на агрессию от окружения. А потом, встреча с лидерами «Клуба мировых игроков», проведу в натуральном теле. При необходимости всегда смогу использовать «гроздь чувств» в командном центре Лунной базы, второй дубль «грозди чувств» пока наиболее адекватен в аватаре Чёрного колдуна на Земле. Боевикам его забывать не стоит. Лена, включай его в разработки программы действий против мафий в местах политически максимальной эффективности.

Молча посидели у огня, незаметно перейдя в беседу о жизни. Отдохнув, постепенно разошлись, но каждый почувствовал, что следующая метаморфоза Ивана Сергеевича может поменять всё, что до этого было сделано. Все надеялись, что в лучшую сторону.

* * *

Готовиться к путешествию по местам из волн своей памяти Ивану надо было собравшись с духом. Просто, хотя носимый им ИИ, который именовался Арт, и был всегда с ним, как наручные часы у человека, при шестом уровне хозяина инициировалась его квазиживая модальность заложенной личности. Теперь Арт был личным секретарём, обеспечивал все манипуляции с любым сервисным центром на планете, при необходимости включая финансовые расчёты, контроль информационных процессов любой нужной носителю организации, процессы в оборонных комплексах, министерствах обороны и внутренних дел. Кузя — ИИ, переданный Тюленевым — давно уже был вторым «я» Ивана, иногда в роли внутреннего голоса, но чаще подсознанием, занятым незаметным обеспечением расчётов сознательного думания, осуществлял тонкую подстройку и коррекцию взаимодействия Кузи, Арта и Яра. Яр — это ИИ яхты, могущий привлечь любые информационные ресурсы и энергетическую мощь, находящуюся в окружении яхты в радиусе Солнечной системы — пока Ивану и близко не нужны были в практике такие мощности. С ведущей ролью того, что обозначалось как «квантовый чип» мозга Ивана, его самость образовывала А-устройство — индивидуацию самости, которая наращивалась с каждой метаморфозой и эволюционировала системно усилиями Ивана по практическому освоению нового, по горизонтали предвидения достигнутого уровня знаний и под задачи, вскрываемые новым познанием жизни.

Если проще и короче — «всё своё ношу с собой» наполнилось мощью возможностей, и эта была сила ментальной негэнтропии (сименэ). Причём сименэ Ивана превосходила возможности, достигнутые эволюционным путём, таких государственно оформленных субъектов, как Ватикан, США, Китай, ЕС или все они вместе, если бы смогли преодолеть разногласия и объединиться. А личный катер, базирующийся на яхте, к тому же был и мобильным домом, замком, помощником… Как хотите, а для Ивана — квазиживым другом.

Поступил запрос на посещение. Посмотрел — это был не один запрос, а два. От Лены и Петра. Примет обоих, то есть: разрешил, пригласил, сообщил, что рад будет. Появились Пётр и Лена одновременно — видимо, встретились в коридоре. Портал входа в каюту Ивана, закрывшись, образовал великолепный узор резьбы по дереву из вологодских мотивов ручной работы текстиля, воплощённого в древесную фактуру. Первым начал Пётр:

— Командор, совет компаньонов решил, что мы не имеем права препятствовать твоему решению, но имеем право обеспечить твою безопасность и сопровождение. Согласно этому решению, меня назначили лидером обеспечения твоего сопровождения.

Что его назначили, Пётр выделил голосом. Протокол висел у Ивана в документах первого эшелона от ветеранов уже пятнадцать минут.

«Получается, что мою заботу о восстановлении именно организованного общества, имеющего инфраструктуру общественных институтов и системный контроль института лучших ветеранов, обеспечивающий его лучшую эффективность, а также о том, чтобы лидер был из самых эффективных компаньонов — воплотили». Эта мысль с шлейфами исторического, социологического и политического анализов заняла времени меньше, чем понадобилось Ивану, чтобы полностью развернуться к Петру.

— Пётр, дружище, мне очень жаль тебя отрывать от семьи, но ответь: Асият точно меня не ликвидирует как препятствие жизни в твоей семье?

— Она очень благодарна тебе за отца, да и за то, что ты оберегал нас на первом этапе. А так — да, грустить будет, малые в самом интересном возрасте. Но… — Пауза была чем-то очень личным для Петра, его благородное лицо, всегда невозмутимое, показало такую печаль в глазах… — Пойми, я же помню, что мне и жить не хотелось, когда ты ворвался в мою жизнь, а её поддерживали только последние ветераны нашего подразделения. Сейчас у меня есть семья, которая важнее всего на свете. В моей досягаемости любые прихоти, дома́, где и когда захочу приобрести или построить, своих денег я даже не знаю в силу привычки жить необходимым.

Да, это Пётр — самый совершенный воин команды, венчающий пятый уровень развития для человека. Превосходство Ивана Сергеевича только за счёт уровня управления энергетической структурой мира не подавляло самооценку компаньонов. Иван Сергеевич скрывал свои возможности и в силу скромности, и из-за отсутствия практической необходимости к применению её мощи. И Иван Сергеевич ну никак не воспринимался воином, все его помнили врачом. Это и хорошо. Ну несопоставимы лук и автомат, психомоторика дружинника Святослава и спецназовца ГРУ СССР, а разница между уровнями была измеряема в таких калибрах. Иван постарался, чтобы ни одна из этих мыслей не возникла у наблюдающих при применении аватара Чёрного колдуна, который воплощал боевые возможности шестого уровня. Просто подошёл и обнял товарища. Чтобы сгладить неловкость, сказал:

— Садись, на этот раз предложу монастырский чай, вечерний. Лена, ты будешь чай из трав? — Это уже было обращение к лидеру сектора 1.

— Буду. — Лена с неявным, утончённым изяществом прошла и заняла кресло у камина.

— Тогда подстрой под себя место рядом с нами и садись, сегодня я за вами ухаживаю. — Это Петру, так и стоявшему у стены. — А у тебя какой вопрос?

Посмотрел, как Лена сидит в кресле, с тонкостью девичьей фигурки и совершенными женскими формами, как бы застывшими в танце, но при этом очень грациозно и непринуждённо. Но и она быстро и чётко изложила:

— Так как я понимаю пословицу «мудрость появляется не от возраста, а от частых путешествий» и засиделась в учебке и кабинетах, то прошу включить меня в группу Петра и потом в секретариат встречи в доме фонда в Москве.

«Ну да, в Москве её участие будет идеально, а вот к Петру… Не слишком ли — один шестой и два пятых сразу, вместе, в одной локации и длительно? Хотя о чём это я? Мы втроём — это же танковая бригада на прорыве, только танковую бригаду с обеспечением, даже усиленную, любого государства или блока Земли мы втроём сомнём вместе с государством, хе-хе».

— Нашей работе это не помешает. Я имею в виду, что команде секторов надо самостоятельно работать, а так — почему бы и нет?

Пока заказывал, получал, доставал из блока выдачи три бокала с чаем, отметил, как Лена перебросила Петру полный отчёт по его финансам. И рекомендовала свободные сотни миллионов, накопившиеся на счетах Европы и США, перевести на его счёт в кооперативе, где группа финансистов будет наращивать их в реальной работе производств Русского Дома. За время нахождения денег на банковских счетах в кооперативе они бы выросли за счёт хозяйственных работ по разработке металла и сырья, производству малых кораблей и у Петра стало бы больше на тридцать миллионов в золотых рублях. Тут же подсоединила секретаря промышленной группы кооператива к Петру, дала тому указание о рекомендуемом размещении средств и зафиксировала время для встречи с Петром завтра с утра, чтобы тот обсудил с ним предлагаемые варианты.

Не спеша, наслаждаясь ароматами трав, обсудили, как поедут. На Землю спустятся на катере Ивана Сергеевича с яхты. Там, чтобы не заморачиваться, решили, что три байка их вполне устроят. Гостиницы есть везде. Катер, подстраховывая, может вполне свободно передвигаться автономно, находить зоны стоянки, невидимые и не посещаемые, вблизи от них. А при необходимости будет и домом под рукой. Мягкий сезон разгара весны Приуралья был просто великолепен.

Начать решили с филиала фонда в Забайкалье. Ивана Сергеевича заинтересовало то, как ответственный за филиал низкого уровня ведёт работу с подчиняющимися ему лицами более высокого уровня самости, а те довольны его руководством. И был интерес к тем краям, природе. Маршрут выбрали: Чита — Агинское — Забайкальск — Закаменск — Улан-Батор — Иркутск — Красноярск. Из-за малого количества времени решили облетать районы на катере и приземляться в местах, привлёкших внимание. И конечно, посетить филиалы фонда в Иркутске и Красноярске, там и переночевать.

Утром, пока Пётр в свите Асият и Лены решал вопросы размещения своего финансового портфеля с экспертом Кооператива компаньонов, Иван спокойно блаженствовал в роскоши своей каюты. Катер был уже выведен на транспортную палубу базы из яхты, байки ждали в Чите, предупреждённый лидер фонда Читы ждал только сигнала, чтобы выслать вездеход к месту, которое должно было быть обозначено в послании после приземления. На панели потолка каюты Иван изучал в разных режимах местность около Читы. Интересна Кадалинка, но рядом аэропорт, тревожить лётчиков ни к чему. Иван местом назначения выбрал улицу Липатова. Вот пришло радостное сообщение от Петра, что он уже разместил свои сотни миллионов валютных резервов и идёт с Леной к порталу яхты.

Встретил их у входного трапа, обнял Асият, которая стояла с двумя малышами на руках.

Лунная база — умный город со стотысячным населением, причём ниже четвёртого уровня не заселяли, действовал ценз по компетенции. Первый уровень был скорее административным и развлекательным. Второй — порт и сервисные службы транспорта. Ближайшие родственники отобранных курсантов жили на Земле, из компаньонов только малый процент перешёл к благам базы, остальные предпочитали жить в умных районах, выстроенных фондом по лучшим образцам культуры от своей малой родины. Пока Пётр прощался с любимой и детьми, Иван с Леной уже поднялись в катер. Фактически рубка управления по размеру не превышала салон «Камри» с пассажирскими сиденьями, первое заняла Лена. За ними находилась переборка, а за ней — коридор, в котором с одной стороны был санузел с душем, с другой — спальня, а в конце — грузовой отсек и все тактико-энергетические агрегаты, начинки которых были под полом и по бокам сзади. Катер по ширине был не больше магистрального автобуса, а по длине — даже короче. Внешне он был классическим пентагоидом с уплощённой нижней поверхностью и более узкой передней частью.

Поездка

Неистовый воин никогда не испытывает сомнений в самом себе, поэтому ему не на что надеяться и нечего бояться.

Карлос Кастанеда

Иван Сергеевич сев на своё место отдал команду искину катера — разместил кресло для Петра сбоку и сзади, сразу за пилотским и после пассажирского, ближе к правому борту, за Леной. Плавно выведя катер с палубы, Иван отдался наслаждению полёта в бесконечности космоса.

За восемь часов полёта достигли Читы, зависли, выбрали место и сели в лесополосе на холме. Машина, вызванная при подлёте, уже ждала напротив места посадки.

А место прямо царское, блин, «Царский торговый дом». Интересно — это поставщик бывший или царёк местный? Вышли, вокруг низкие деревца, Иван не разбирался, ели или сосны какие. Вид на довольно прореженную флору, бедноватую. Земля сухая. Катер при посадке вошёл в режим невидимости, место для посещения людьми непривлекательное, сюда вряд ли кто забредёт. Чтобы обнаружить катер, надо удариться о его борт или нащупать борт, да и не важно это всё — или компаньоны вмешаются, или воры уйдут озадаченные. Чтобы не тратить ресурсов экипировки товарищей, Иван для контроля зафиксировал через Арта инфо-силовую связку на транспорт, затем носимый Иваном Сергеевичем как экипировка — плащ, охватив, легко поднял партнёров, перенёс в режиме невидимости к углу многоэтажки, откуда непринуждённо и вышли к ожидавшему их шестиместному внедорожнику «Мицубиси». Виктор Черняев, лидер филиала фонда в Чите, ждал около машины. Поздоровались по очереди пожав руку, поинтересовались ситуацией в филиале. Виктор сразу спросил:

— Что вас интересует? — Спокойно, доброжелательно, как-то даже интеллигентно-вежливо прозвучал густой баритон.

— Как вы тут живёте, какие проблемы есть, заодно хотим посмотреть те красивые или уникальные места, какие вы нам покажете. — Посмотрел на Петра и Лену, сбросив каждому задание, Петру — планирование по всем красным узлам, а Лене — по их инфраструктурной проработке и ресурсам. — Давайте проедем вначале в школу-интернат, посмотрим житьё наших подопечных, там же и поедим.

Виктор держался спокойно, глаза насыщенного коричневого цвета, немного раскосые, смотрели внимательно, без угодливости. Спина ровная, про таких говорили «как аршин проглотил», руки с дублёной кожей, ногти чистые. Пришла развёрнутая модель ситуации от Лены. Ну что же, не мы такие, сейчас время такое. Иван повернулся к Виктору, тот тоже не садился в машину, ожидая его, Лена уже устроилась на заднем сиденье, за водителем, Пётр стоял за спиной Ивана. Вздохнув, Иван сказал:

— У вас же двор в школе-интернате большой, мы там временно юрту развернём, вы не против?

После этих слов с холма взлетел большой ворон и плавно делал круги над ними, как бы ожидая движения машины, а потом полетел над дорогой за ней. Иван быстро скользнул на заднее сиденье, Пётр — за руль, а Виктору осталось сесть рядом с Петром за штурмана. За машиной высоко в безоблачном небе следовала птица.

За эти годы внешность ворона Чёрного колдуна претерпела изменения. Кроме того, что Валерия и Асият старались внести свой вклад, прорабатывая ужас мистики, на Лунной базе был ещё конкурс на эффективность психологического воздействия модели Чёрного колдуна. Некоторые изыски удивляли даже Ивана, но он всё осваивал, для него такие нюансы работы с силами были лучшей тренировкой. От теперешних иссиня-чёрных крыльев в стороны красных узлов отделялись и струились при каждом взмахе как бы туманные чёрные дымовые змеи.

Так как дубль «гроздь чувств» наработки «воин» был скрыт морфом ворона, Иван Сергеевич оставил Арта набирать информацию о врагах фонда, накопившихся в Чите.

Всё было достаточно просто. Кооператив компаньонов вошёл в регион параллельно с филиалом фонда. Работали с биологическими ресурсами. Так как в девяностые в первую очередь закрывались высокотехнологичные предприятия, а затем и воинские части, без работы оставались преимущественно русские. Вот их и устраивали на работу в формируемые артели. Для этих выброшенных с предприятий русских людей вводили жёсткую дисциплину, ибо от безнадёги многие спивались. Первыми пострадали контрабандисты и теневые фирмы, работающие на Китай. Биологические ресурсы от леса до лап медведей, тигры нещадно уничтожались. Уничтожались до прихода фонда в регион. Представители фонда и кооператива сразу поставили перед общественностью программу устойчивого развития региона, логистику с центрами от деревообработки и приёмных пунктов до фармацевтического завода и мебельной фабрики. Появились рабочие места, серьёзные заработки. Бандитам это не понравилось. Компаньоны из старой гвардии ветеранов, которые осваивали и форсировали цивилизационное развитие региона, подняли все преступления против населения и не церемонились с уголовниками, запачканными кровью, ну и насильниками. Но их было всего пять человек.

Лена работала. Установила, что наблюдение ведётся за директором школы. Развернув поиск по исходящим из красных точек, по информационным шлейфам от телефонов бандитов, узнала цель боссов криминала и контрабанды — демонстративно уничтожить оплот русских. Вот над головами этих боссов сейчас и кружились дымные следы от чёрного ворона. Иногда ракурс при наблюдении с земли был таков, что в небе складывался силуэт Чёрного колдуна из силуэта птицы и зловещих дымовых чёрных змей, исходящих из-под взмахов её крыльев. Вот в такой театральной мистике доехали до школы-интерната фонда.

Во дворе ждали воспитанники окружившие двух заместителей: по образованию и по культуре. Лица ребят были воодушевлённые, радостные. На Чёрного колдуна, развернувшего во дворе юрту по дизайну, доработанному Асият, смотрели как на Деда Мороза. Ну да, Чёрный колдун в мифах курсантов фонда превосходил по популярности всех супер героев Голливуда вместе взятых. Общение с лучшими учащимися, выборочное показательное выполнение ими обязательного комплекса фонда, разного по возрастным группам классов, заняло три академических часа. Пообедали в столовой школы.

Там произошёл забавный инцидент, сильно повлиявший потом на судьбу Ивана и Лены. Любимица детей и подростков, сиамская кошка кормила котят в зелёном уголке в коридоре. При прохождении в корпус столовой и спортзала из учебного корпуса Лена заинтересовалась зелёным уголком, где были ещё черепаха, зайчонок и волчонок с перебитой лапкой. Он находился на лечении, а сиамская кошка выкармливала пятёрку забавных котят, белоснежных, с положенными породе восемью тёмно-шоколадными пятнышками у каждого. Иван заинтересовался самым крупным увальнем, наклонился к нему, погладил за ушками, щёчки. И только потом они пошли в зал столовой от любимцев школьников. Взяв свои порции из общей раздачи, сели в зале при входе в столовую — это важно для последующего. Дверь была широко открыта в обеденное время, и пока ели то, что было на первое — суп вермишелевый с мясом, очень вкусный, сдобренный свежими травами — вдруг в дверях образовался затор, дети пропускали неуверенно шедшего, с покачиванием неустойчиво ещё стоявшего на лапах того самого увальня, которого погладил Иван. Переваливаясь, он целеустремлённо шёл к столу Ивана. Тот заинтересованно смотрел на сложную для не достигшего месяца молочного котёнка экспедицию. Припадая на пузико, он всё-таки добрался до стола и устроился между ног Ивана.

Иван наклонился, подхватил на ладонь этот комочек с розовым животиком, который просвечивался сквозь белый мех, поднял к груди. Погладил. Сказал, глядя в круглые, голубые глазята:

— Иди к маме-кошке, хорошо кушай. Я тебя заберу через месяц.

Увалень, поставленный на пол, сосредоточился и отправился на выход. Дело в том, что анализ А-устройства Ивана показал стопроцентную синтонность нейро-эмоционального фона данного котёнка с нейро-эмоциональным фоном Ивана.

Улыбающийся Виктор сказал, что этот котёнок играет с зайчонком и часто сидит, рассматривая волчонка. Пришлось Ивану подтвердить вдруг возникшее у него желание, вслух, для всех:

— Этого котёнка, пусть будет он под именем Зая, заберу позже, сейчас ему нужно материнское молоко. Ну, а возвращаясь к нашим делам, давайте соберёмся с вашими заместителями в кабинете директора школы после обеда. Надо обсудить сложившуюся ситуацию вокруг филиала фонда. Потом мы хотели бы ещё посетить усадьбу братьев Бутиных, дацан, о котором наслышаны, озеро Арей, хребет Кодар.

Чарская впадина, гора Палласа, разделяющая бассейны Амура, Енисея и Лены — всё звало и требовало их присутствия, это была великая природная красота нашей страны.