Бесплатный фрагмент - Имеретинский восход

Имеретинский восход

ЧАСТЬ I

«ХОД»

Глава 1

Сознание прояснялось, подобно звуку эквалайзера, который становился всё чётче. Забытьё отошло в сторону, и скачками резкости появилась ясная картина изображения. Сухая земля идеально ровного горизонта пустынной равнины на все триста шестьдесят градусов давала обзор на многие километры. Небо было идеально чистым и голубым, но никакого солнца не наблюдалось, а таинственное ровное освещение создавало иллюзию стандартного полудня. Три мужские фигуры, стоящие друг от друга на расстоянии двадцати метров, осматривались вокруг, не находя ничего, за что мог бы зацепиться взгляд.

— Ну, пока всё вроде по плану, — озвучил Александр, стоящий посреди двоих товарищей. — Мы «приземлились» и находимся вместе.

— Только экипированы по непонятному принципу, — уточнил Сергей, осматривая соседей и себя. — Я вообще вооружён до зубов, как в дешёвых боевиках, непонятно с какого перепугу.

Он начал снимать с себя автомат Калашникова, снайперскую винтовку Драгунова, расстёгивать бронежилет с амуницией и боеприпасами, которые тоже бросил на землю.

— Тебе бы ещё японский меч за спину и пулемёт Максима в нагрузку, — рассмеялся Михаил, который был совершенно безоружен в своём спортивном костюме, как бегун прохладным утром, вышедший на пробежку.

— Если по логике, то из всего, что на меня навесили, я умею стрелять, — нахмурился Сергей, вытащил из кобуры привычный для него пистолет Макарова, проверил полноту обоймы, шлёпнул её назад в рукоять и ловко упрятал в кобуру, висящую на ремне военной униформы. — Но зачем мне это тут?

— Ты охотник, по ходу, а мы наживка! — не переставая остроумничать, Михаил направился к Сергею. — Давай поделим арсенал по-братски.

Но сделанные им шаги к товарищам не сократили дистанцию между ними, будто он был из другой реальности, вставленный к остальным фотошопом. Сухая поверхность земли непонятным образом двигалась вместе с его белыми кроссовками, как на беговой дорожке, оставляя Михаила на месте.

— Занятно! — произнёс он, продолжая делать шаги. — Очень занятно! Ни хрена не понятно, но интересно получается!

— Тут явно есть свои правила игры, — предположил продолжавший хмуриться Сергей. — Изучим, пока затишье.

С этими словами он тоже сделал несколько шагов к Александру и Михаилу и, поняв аналогичную безуспешность, поднял автомат и швырнул его в сторону коллег, прикрикнув: «Поберегись!» Однако метров через десять полёта автомат изменил траекторию на сто восемьдесят градусов, и беречься пришлось ему самому. Сергей едва отскочил в сторону, когда калаш шлёпнулся на то место, где он только что стоял.

— Отлично! — поднял большой палец вверх Михаил. — Всё ясно! Вывод первый: оружейка будет вся у Серёги!

— Второй, а не первый, — возразил поднимающийся и отряхивающийся Сергей. — Первый — это то, что мы всё же по раздельности тут, а не вместе, хоть и видим друг друга. Кстати, у меня получилось сместиться, когда я увернулся сейчас, заметили?

— И правда! — согласился Михаил, прикидывая расстояние до и после переката Сергея.

— А вот, похоже, и принимающая сторона! — спокойно подал голос Александр, смотрящий с долгим прищуром на горизонт впереди себя. Он был одет в лёгкий светлый свитер, простые прогулочные туфли и штаны в тех же оттенках.

Его товарищи обернулись в направлении его взгляда, но ничего не увидели.

— Где? — спросил Михаил.

— Сейчас, — догадался Сергей, подняв винтовку с прицелом.

Оптика не дала точных ответов, но показала непонятное нарастающее движение в их сторону. Понаблюдав ещё несколько секунд за прогрессом на горизонте, снайпер объявил:

— Какие-то клубы чёрной пыли движутся к нам, или что-то едет за ними. Ясно только, что скорость большая, а так ничего не разобрать.

— Ну что ж! — усмехнулся Михаил. — Понять, что к чему, не вышло, и перемещаться тут мы всё равно ещё не научились, так что спокойно встречаем хозяев.

Александр закрыл глаза и прислушался к своему состоянию. Псевдореальность была очень хороша: тело отлично чувствовалось каждой клеточкой и пребывало в полной уверенности яви, воздух имел свой непонятный, но приятный запах, и гуляющие дуновения ветерка создавали иллюзию пребывания на природе. Всё было вроде идеальным, но какая-то тревога мешала спокойно думать, воспринимать и действовать в этой ситуации. Ощущение провокаций и проверок кого-то несоизмеримо огромного и растворённого вокруг тянуло скорее к медитации и уходу в себя, нежели к упорно навязываемому экшену. С закрытыми глазами он сжал кулаки, чувствуя каждую мышцу предплечья, согнул руки в локтях, сжимая и разжимая ладони, — все ощущения более чем настоящие. Открыл глаза и посмотрел на свои перебирающие веером, разминающиеся пальцы. Всё хорошо, но лишняя деталь привлекла его внимание. На левой ладони красовалась такая же родинка, как и на правой. Она исчезла в жизни уже давно, а сейчас здесь красовалась вовсю, совершенно неотличимая от своей соседки-близняшки. Озадаченность этим фактом была прервана порывом ветра, ударившим в лицо. Подняв глаза, Александр увидел разросшийся горизонт тёмных облаков, нарастающий с бешеной силой, летящий на стоящую неподвижно троицу. Он обернулся на Сергея, который был спокоен и собран, слегка нахмурен, неотрывно глядя на приближающийся ураган. Потом посмотрел на Михаила, который тоже не показывал никакого волнения, а наоборот, весело подмигнул Александру, но подсознательно встал в стойку боксёра — то ли атаковать, то ли закрыться от набегающего ненастья.

— Ну, давайте! — выдохнул Александр, настроив себя окончательно. — Я готов!

Последнюю сотню метров грозовая стена мчалась особенно яростно, будто пытаясь испугать людей. Внутри неё что-то гремело и грохотало, создавая иллюзию чего-то мощного и механического. Казалось, что мужчин сейчас снесёт, сломает и покалечит, закрутив клубком их хлипкие останки. Однако каждый из них знал, что это не явь, а что-то очень загадочное, где предстоит широкий набор испытаний, и это всё лишь внешний антураж с набегающими грозовыми облаками.

Через несколько секунд накат достиг своего апогея и с оглушающим шумом проглотил троих смельчаков.

Михаил почувствовал, как его словно завернули в душное ватное одеяло со всех сторон сразу, и он начал проваливаться под землю. У него не хватало сил даже вздохнуть, а не то чтобы попытаться освободиться от непонятной силы, сжавшей его с такой лёгкостью. Через несколько мгновений его словно вытряхнули из плотного мешка вниз, шлёпнув на твёрдый бетонный пол с высоты человеческого роста. Равновесие удержать не удалось, и он, поведясь в сторону, упал на выкинутую назад руку и, добавив туда вторую, мягко сел.

— Та-ак-с! — протянул он громко, приходя в себя и радуясь своему голосу после грохота бури. — Провалился куда-то!

Эхо его фраз разносилось по многочисленным пустым комнатам, состоящим из одного бетона. Оглядевшись, он понял, что находится на какой-то стройке. Кругом были бетонные стены и высокие бетонные потолки под четыре метра, а многочисленные бетонные балки и столбы говорили о масштабности сооружения. Освещение было скудным из-за небольших подобий оконных проёмов под самым потолком, откуда проникал солнечный свет, но из-за толщины наружных стен увидеть небо не представлялось возможным.

Михаил встал и, отряхнувшись, начал осмотр с потолка. Место его десантирования ничем не отличалось, и выходов наверх пока не было. Он побрёл по бесконечным комнатам, залам и коридорам, где были только лестничные проёмы, ведущие вниз, создавая ощущение, что он находится на самом последнем этаже странной высотки. Поиск всевозможных чердачных выходов наверх закончился безуспешно. Никакого намёка на выход на крышу Михаил не нашёл, всё бродя и бродя по этому недостроенному шедевру инженерной мысли очень долго. Создавалось ощущение, что дом был в форме кольца, где он бродит уже около часа, и в бесконечных комнатах, коридорах и тупиках вероятных санузлов он смещается постоянно вправо. Убедив себя в бесполезности хождения по кругу, Михаил решил спуститься этажом ниже, но хождение там тоже не принесло никаких результатов, за исключением более широкого окна, опять под самым потолком, в одной из комнат, где виднелось яркое голубое небо и солнечные лучи, придавшие оптимизма и желания выбраться отсюда поскорее. Следующий этаж тоже оказался без нормальных окон и каких-либо балконов, где опять ощущения ходьбы по кругу бесили, и бродящий решил спуститься сразу на первый этаж. Поначалу план легко реализовывался, но потом начались трудности. Лестничные проёмы стали с дефектами: то с узкими проходами, где в половину ширины был провал, то с непонятными бетонными креслами, которые нужно было перепрыгивать, то эти изъяны совмещались и дублировались. Спуск становился всё сложнее, а потолки этажей всё выше. Спустившись так этажей на двести вниз, Михаил устал и прислонился к одной из стен на непонятно каком этаже.

— Кто так строит?! Кто так строит?! — засмеялся он громко, вспоминая одну из сцен фильма «Чародеи», где у одного «гостя с юга» была подобная ситуация. — Никогда не страдал пространственным кретинизмом, но, похоже, придётся начать…

Сергей закашлялся от сбившего его с ног урагана из тёмных туч. Горечь назойливого дыма лезла ему в лёгкие, не давая нормально дышать, с новыми и новыми завихрениями и порывистым ветром с гарью. Сидя пригнувшись на коленях, он инстинктивно прикрыл ладонями в форме лодочки себе нос и рот, пытаясь сосредоточиться и откашляться. Никакой виртуальности не было, горло сушило, ураган сбивал его на землю, дыхание участилось, и казалось, что долго он так не протянет. Упав и свернувшись в позу эмбриона, Сергей сконцентрировался на своём дыхании, пытаясь ровно вдыхать и выдыхать, игнорируя позывы к кашлю. Гарь поутихла, и ветер заметно ослаб. Он сел и с силой прокашлялся, стараясь не увлекаться, задышал ровно и осторожно приоткрыл глаза. Слух резанула очередь из автоматического оружия, взрыхляя землю за его спиной и уходя дальше в направлении, где должны были находиться двое остальных. Он инстинктивно ушёл с линии огня и обернулся в сторону своих безоружных товарищей. В неутихающем ветре с пылью было сложно разобрать что-то из-за непонятно откуда выросших глыб камней.

— Парни, вы целы?! — крикнул он осипшим голосом и опять закашлялся.

Ему никто не ответил, но понять что-то и проверить в этом притихшем урагане не представлялось возможным. Может, они спрятались за камни от стрельбы, может, ещё откашливаются, а может, и ещё что-то. Времени на раздумья не было. Очередь за очередью ложилась всё ближе, попадая в валун, закрывающий Сергея от неведомого стрелка.

— Что ж! — стиснул зубы Сергей с ухмылкой. — Поиграем в войнушку!

Нащупав под левой рукой цевьё валяющегося калаша, он привычным движением большого пальца правой руки опустил предохранитель на одиночную стрельбу и взялся за рукоять. Подползя к камню, он высунулся и увидел тёмную фигуру, спокойно шагающую на него и стреляющую мелкими очередями. Это самоуверенное хамство нужно было прекращать. Пули пролетали совсем над головой и рикошетили от прикрывающего валуна.

— Есть! — хладнокровно произнёс себе под нос Сергей, сделав прицельный выстрел, который превратил тёмного противника в пыль. Тот просто рассыпался в воздухе, как в компьютерной игре, раздражая навязанным сценарием боя.

Земля у ног прогудела от вонзающихся пуль, летящих теперь с левой стороны от снайпера. Сергей развернулся и опять увидел чёрный силуэт, ведущий огонь и вальяжно направляющийся на него с фланга. Ещё выстрел, и ещё один наступающий смешался с пылью и ветром. Застрекотали выстрелы с разных сторон, силясь напугать пролетающими осами в сантиметрах от Сергея.

— Дурацкая и тупая игра, — забубнил Сергей, настраиваясь на перестрелку, — терпеть не могу шутеры!

Встав на одно колено, он начал одиночную, хладнокровную стрельбу. Наступающие фигуры шли ровно, не представляя сложности для поражения умелым стрелком. Но после первого десятка угрожающие цели стали вести себя хитрее, маневрируя и показывая тактическую слаженность, подступая всё ближе. А когда и вторая волна кончилась, то третья группа прибавила темп и перешла на бег. И как бы быстро Сергей ни поражал их, крутясь по сторонам, они подходили всё ближе и ближе.

Очередной выстрел проявил реальную проблему в закончившихся патронах, а фигуры не прекращали появляться, постоянно поддерживая количество в три наступающих. Сергей ловко достал пистолет из кобуры и продолжил «щёлкать орехи». На пятом поражённом он заметил, что соперники тоже стреляют уже не из автоматов, и сделал соответствующие выводы. Сняв ещё двоих, он оставил восьмой патрон и сунул пистолет в кобуру. Дальше он встал во весь рост и обнажил свой боевой нож, внимательно наблюдая за окружающими его. Они как по команде превратили пистолеты в ножи и стали приближаться с трёх сторон, очень зловеще и виртуозно ими поигрывая. Не являясь мастером по фехтованию на ножах, Сергей демонстративно отбросил нож в сторону, встав в привычную стойку самбиста с приподнятыми вперёд руками.

Три фигуры тоже попрятали ножи волшебным образом, растворив их в своих руках, и подошли уже почти вплотную. Тут только Сергей и разглядел их подробно. Это были объёмные мужские силуэты тёмно-серого цвета, совершенно безликие и одинаковые, но двигались они очень грациозно и лаконично, выдавая в себе навыки рукопашного боя, который сейчас должен был начаться.

— Трое на одного? — прощупал их Сергей на слух, интеллект и какие-либо правила, пытаясь следить за каждым боковым зрением…

Александра накрыло пеленой глубоких воспоминаний…

Он очутился в недрах своей памяти во времена учёбы в восьмом классе средней школы. Его первые душевные движения начались с влюблённости в девочку по имени Настя, которая об этом совершенно не знала, ведя себя открыто, игриво, провокационно и улыбчиво, чем покорила его начинающее взрослеть сердце. Она появилась в его классе посреди учебного года, и села прямо перед ним. Он теперь ежедневно мог наблюдать её перед собой, на расстоянии вытянутой руки, пристально рассматривая пряди её волос и мечтая когда-нибудь в них утонуть. Недоступность делала её очень желанной, но проявлять открытый интерес к ней он не мог в силу своей природной скромности и отставания мальчиков в развитии от девочек. Девочкам же уже вовсю нравился противоположный пол, и, конечно, не одноклассники-дети, а старшеклассники и выше, дерзкие и не признающие никаких авторитетов. И лишь редкие пересечения по совместной дороге из школы домой с ней и её двоюродной сестрой, сидящей с ней за одной партой, давали возможность пообщаться. Ещё полгода назад он ходил эти полкилометра с её сестрой-отличницей Викой, с которой можно было откровенно пообщаться почти на любую тему, и она сама догоняла Александра со словами: «Наконец-то я тебя догнала!», а он постоянно отшучивался: «За мной девушки ещё не бегали, ты первая!» С подросткового возраста он был остроумным, надёжным, душевным и слишком положительным. Последняя черта всегда всё портила в отношениях с девушками. Никому не нужен был скромный рыцарь, всем подавай всё что угодно, только не скромность и джентльменство. К концу жизни, в мудром возрасте это будет цениться, а пока цветёт молодость, слабый пол хочет подвигов, сражений, покорений, красивых слов и безрассудных поступков, ведясь на любую «шваль» вначале, но постепенно набираясь опыта. Как в алкоголе: пока всё не попробуешь, не опьянеешь, не отравишься и не найдёшь достойное, подходящее тебе, не успокоишься, а будешь пускаться в любые эксперименты и искать новые ощущения. Пробовать, пробовать и пробовать — вот девиз молодости, которая всегда потом вздыхает об упущенном времени. Александр же всегда был уважителен к девушкам и женщинам, но ни одна не оценила его преданности, надёжности и стойкости. Вот и явившаяся картина позволила ему поприсутствовать бесплотным духом рядом с собой, четырнадцатилетним пацаном.

— Саш, завтра придёшь в школу? — спросила его Вика, когда она с сестрой поравнялась с Александром, идущим уже из магазина с хлебом. Сёстры выходили с уроков позже, общаясь с девчонками из параллельных классов.

— Конечно! — удивился одноклассник. — А вы разве нет?

— Нам родители записки написали на субботу, — радостно заявили обе. — Мы поедем в деревню на свадьбу всей роднёй уже сегодня.

— Здорово! — искренне порадовался за них Александр. — Весело там у вас будет!

— Ага! — заулыбалась Настя. — На мотоциклах покатаемся, вино попробуем ещё раз! А ты пробовал вино?

— Да, пробовал, — соврал уязвлённый одноклассник. — Да сто раз уже! Кислятина!

— Зато весело как потом становится! — не унималась та, в которую он был влюблён. — Хочется петь, танцевать и приключений.

— Мне не хочется, — огорчил девчонок ответ парня.

— Значит, мало пробовал! — резюмировала Настя. — Потом поймёшь, как это кайфово!

Потом в жизни ему будет попадаться много девушек, которые станут его вечным крестом и наградой, умудряя его в опыте общения с женщинами. Одни потеряют от него голову, от других он сам потеряет, но эти встречи будут временными, как и всё в этой жизни.

— Возможно, — согласился одноклассник, — но это быстро выветривается, и снова приходит настоящая жизнь.

— Какой ты скучный! — рассмеялась его дама сердца. — Мужчина должен быть смелым!

— Для вина нужна смелость? — улыбнулся он расслабленно.

— Конечно! — удивились девчонки. — Ведь могут застукать. А ещё мужчина должен быть храбрым и отважным!

— А разве для этого обязательно пить алкоголь? — искренне удивился Александр.

— Ничего ты в девушках не понимаешь! — засмеялась та, ради которой он был готов на подвиги. — Мужчина должен быть принцем для своей дамы, для которой он покорит весь белый свет.

— А что значит «покорит»? — серьёзно спросил глупый Ромео. — Ну, в твоём понимании?

— Значит, он должен бросить к моим ногам всё! — весело сообщила несостоявшаяся Джульетта. — И быть круче всех!

Он, в силу бомбардирующих гормонов, был как раз готов на это, но понимал, что у него нет ничего, что бы он мог ей «бросить».

Ошибка обладания ненужным, но желанным сиюминутно закладывает в неокрепшего человека кучу комплексов и установок, ради которых он начинает тратить себя, сбиваясь ложными целями и порой так и не очнувшись от страстей. Это сейчас явно почувствовал он, сорокавосьмилетний мужчина, бродящий в самом себе и в реальности лежащий под присмотром собравшихся учёных, с кучей ненужной аппаратуры. Он начинал длинное испытание в проекте, где возвращение прежним не получалось ещё до этого ни у кого…

Глава 2

Три месяца назад…

Всё начало закручиваться сразу по завершении проигранного спора. Сам спор был очень самонадеянным и, скорее, спор ради спора, без надежд на выигрыш и осознанность, чего никогда не случалось раньше. Просто после окончания отношений с женщиной, где Александр серьёзно влюбился, но произошло расставание по её инициативе, он искал сферу, где мог бы выплеснуть душевные брожения и повышенную эмоциональность. В результате он написал пару конструктивных и критических комментариев на стихи некоторых стихотворцев, считающих себя поэтами с большой буквы. По итогу завязавшейся переписки с ними ему было предложено пари, на которое он сразу согласился. Суть заключалась в следующем: ему предложили написать самому сборник стихов, напечатать десять экземпляров, выложить его на популярнейшей платформе, собрать сто лайков, пятьдесят отзывов и отбить все потраченные средства в ноль. А чтобы усложнить задачу, поставили условие — создать тематический сборник стихов, объединяющий все стихотворные произведения между собой и в количестве не менее сорока. В ответ Александр только предложил привлечь сторонних наблюдателей в качестве судей и приступил к работе. Тяжёлый труд в любом виде его никогда не смущал, и он, имея за спиной опыт стихотворных проб пера ещё в школьной юности и с редкими выплесками в зрелости, с большим рвением взялся за работу. Его душа получила пространство для творческого излияния боли, и буквально через месяц он завершил свой первый литературный труд под хитросплетённым названием «Эротизмен». Сборник начинающего поэта состоял из сорока семи стихотворений. Выведя его в свет, он без труда выполнил все условия, за исключением продаж. Заработки на стихах — дело крайне затруднительное, если ты не топовый поэт-песенник, поэтому пари де-юре было проиграно, а де-факто это была его оглушительная победа над остальными участниками полемики и конфликта. Псевдопоэты сразу после прочтения вышедшего сборника поняли, что проигрывают очень сильно, поэтому зацепились лишь за финансовую сторону спора. Стихи и отзывы сторонних людей говорили сами за себя. Александр доказал, что можно и не имея никакого образования и понимания глубины сложения строф, написать простому обывателю довольно сносные и читабельные произведения. Новоиспечённый поэт не стал действовать по принципу американского президента с пятидесятидолларовой купюры, который утверждал правило: «Не можешь победить честно, просто победи». Он мог, конечно, через друзей онлайн купить свои же стихи и разгромно одержать победу, но не поддался этому соблазну. Всё было и так ясно, и он просто пошёл дальше, оттачивая новый инструмент своей творческой натуры и перейдя на другие области самореализации. Стихи были слишком простым занятием, где он закладывал идею, а эпитеты, метафоры и рифмы сами прыгали по ходу написания, и коррекция производилась сразу после окончания произведения, если были какие-то сомнения. Всё ковалось немедля набело, и узкий круг его читателей был просто поражён таким внезапным талантом их знакомого.

И вот в самое Рождество, седьмого января, когда Александр просто шёл по улице, его окликнули.

— Молодой человек, — раздался просящий голос со стороны, когда он проходил рядом с гипермаркетом. — Будьте так любезны, помогите, пожалуйста!

Обращение «молодой человек» он всегда слышал в свой адрес, имея высокий рост и стройную худобу, которая всегда выдавала в его силуэте мужчину, не отягощенного сытой и спокойной жизнью. Все попытки возрастом показать реальное положение вещей не находили возможности проявить себя в силу постоянного спортивного ухода Александра за своим телом, кроме возрастной лысинки, которая злорадно начинала путь андрогенной алопеции.

— Конечно! Без проблем! — согласился «молодой человек», за секунду оценив увиденное, где просящий о помощи держался одной рукой за поясницу со страданием на лице, а другой опирался на стоящую на земле упаковку ламината. — Куда вам её?

— До машины не поможете донести? — спокойно попросил мужчина за пятьдесят, атлетический, но с пивным животиком, который был тоже высоким и с красивой проседью волос, подобранных в короткий хвостик на затылке.

— Хорошо, — отозвался случайный помощник и легко поднял стопку досок под мышку. — Где машина?

— Вон там! — махнул рукой болезный страдалец на бесконечный строй рядов припаркованных автомобилей.

— Тогда пойдёмте, — согласился носильщик, и добавил: — Вы сами как?

— Спасибо, нормально! — отозвался мужчина, трогаясь вслед за помогающим. — Только не быстро.

— Ладно, — согласился «молодой человек». — Аккуратнее, тут скользко.

— Спасибо, — улыбнулся кряхтящий, держась обеими руками за поясницу. — Вы первый, кто согласился помочь. Стою уже минут десять. Вы просто герой сегодня. Спасли меня от этой упаковки дров.

— Да полно вам! — тоже заулыбался несущий «дрова». — При чём тут героизм? Обычная человеческая помощь.

— Нет, не соглашусь, — ещё больше заулыбался бодрый, но неуверенно идущий крепыш. — Упаковка очень тяжёлая.

— Для меня нормальная, — ответил несущий её одной рукой под мышкой.

— Да вы спортсмен, посмотрю, — рассмеялся владелец очень дорогого внедорожника, указывая на свою машину. — Вот туда, направо.

— Нет, не угадали, — хитро ответил Александр. — Никаким видом спорта я не занимался и не занимаюсь. Просто ОФП и ЗОЖ. Люблю много двигаться и ходить.

— Пришли, — выдохнул явный спортсмен прошлого, указывая на авто перед ними. — Ну, это уже достойно уважения! Я вот маловато двигаюсь сейчас.

— Да, — оценил роскошь и габариты четырёхколёсного коня «молодой человек». — Внушительный скакун у вас!

— Нравится?! — с прищуром спросил хозяин железного красавца.

— Нет, — искренне ответил Александр, улыбнувшись. — Предпочитаю сам себя носить. Я закоренелый пешеход!

— Может, просто не пробовали? — соблазнял владелец иномарки, достав и позвенев ключами с брелоком. — Могу устроить!

— Пробовал, одно время ездил, — не соглашался безлошадный, засмеявшись, — куча мелких, но критичных забот ради редкой нужности. Комфорт сгубит человечество. Да и расслабляет это, если откровенно.

— Да-а-а?! — удивился водитель. — Очень интересно!

— Не буду вас задерживать, — продолжил носильщик ламината. — Куда его положить? Открывайте багажник. Или в салон?

— В багажник, — махнул рукой ещё недавно скрюченный, но уже двигавшийся вполне раскованно и направляющийся туда. — Первый раз вижу человека, не мечтающего о личном автомобиле!

— Все люди разные, — снисходительно пожал плечами Александр, тоже заходя за автомобиль. — Каждому своё. Я, например, очень люблю прогулки, пешие.

— Вижу, вижу, — немного задумчиво произнёс водитель, открывая свой огромный багажник. — И спина у вас здоровая, и гордыни не видно.

— Что? — не понял последних слов «молодой человек».

— Да ничего, — усмехнулся автовладелец. — Бубню под нос себе. Минутку, я сейчас тут место освобожу в багажнике.

— Хорошо, не спешите, — отозвался ждущий. — Вижу, вам полегчало уже.

— Да, спасибо, отпустило вроде, — согласился копающийся в своем мини-складе. — Сейчас переложу кое-что тут.

— Ага, — повернулся в сторону проезжающего мимо автомобиля Александр и приблизился на пару шагов к собеседнику. А в это время тот перекладывал длинные напольные плинтуса, вынимая их резким движением с шагом назад, которые угодили прямо в кисть, держащую ламинат, и ногой наступил помощнику на ногу.

— Ой! — неожиданно повернулся роющийся в своём беспорядке, смотря под ноги. — Я вас задел?

— Ерунда! — улыбнулся Александр, потирая свободной рукой поцарапанное место с красными полосками.

— Извините! — начал неосторожный виновник.

— Да ладно! Всё хорошо, — успокаивал его пострадавший.

— Как же я так неловко?!

— Да это я сам подошёл из-за проезжающей машины, — улыбался поцарапанный. — Сам виноват! Успокойтесь.

— Хорошо, давайте этот тяжкий крест сюда, — засмеялся наступивший на ногу и потянулся за ламинатом.

— Не стоит его вам поднимать, — не согласился держащий его уже минут десять. — Давайте я положу его сам.

— Вот спасибо вам! Помогли так помогли! — благодарил покупатель гипермаркета, когда захлопывал свой багажник со всеми покупками.

— Не стоит благодарностей, пожалуйста! — пожал ему руку в ответ Александр.

— Борис Борисович! — радостно представился благодаривший.

— Александр, — скромно познакомился помогающий.

— Так, с меня причитается! — огласил первый и полез в карман за портмоне.

— Не возьму, не утруждайтесь! — улыбнулся Александр.

— Как это «не возьму»?! — возразил Борис Борисович, доставая тысячную купюру. — Любой труд должен быть оплачен! И не возражайте!

— Не согласен, — возразил Александр.

— Понял! — многозначительно улыбнулся благодарящий и достал пятитысячную.

Александр рассмеялся.

— Нет, я не согласен в принципе, — уточнил он. — Принцип «Если человек не продаётся за деньги, то он продаётся за большие деньги» — тоже не про меня.

— Ну, гляди же ты! — тоже засмеялся оппонент, пряча деньги. — Сложно, наверное, жить на белом свете вам, Александр.

— Ничуть! — опять появились улыбчивые возражения. — Неужели помощь должна быть всегда оплачиваема? Мы же с вами, насколько я понимаю, родились в Советском Союзе? И там основы воспитания были точно не рыночные. Да и вечные ценности тоже были за альтруизм и бескорыстие.

— Ого! — с восхищением удивился Борис Борисович. — Неожиданно! Тогда как же мне быть вам взаимно благодарным? Я не люблю быть в долгу.

— Получается, если бы мне понадобилась ваша помощь, то просто так бы вы мне не помогли?

— Занятно! — ещё внимательнее стал вглядываться в Александра собеседник, и создавалось впечатление, что он думает совсем не так, как ведёт себя. — И всё же, чем мне отблагодарить вас, молодой человек? Хотите, познакомлю с настоящей красавицей? С женщиной, каких вы точно не видели?

— Она свободна? — хитро прищурился Александр.

— Да, — прозвучало в ответ более чем уверенно.

— Красивые женщины редко бывают одни, а если такое и случается, то причина очень весомая, — изрёк Александр, основываясь на своём печальном опыте. — Лет пять назад я бы ещё задумался, а теперь предпочитаю только личные знакомства, без сводничества.

— Как же с вами непросто, — усмехнулся Борис Борисович, будто перебирая новые варианты. — Тогда отобедаем вместе. Уверяю, так вкусно вы точно не ели!

— Откуда такая информация? — рассмеялся опять Александр и продолжил смеяться. — Неужели по мне не заметно, что чревоугодие — это совершенно не ко мне?!

— Ну, и уныние, пожалуй, тоже, — продолжил Борис Борисович.

— Абсолютно! — отрезал Александр, покривив душой.

Буквально полгода назад он с ума сходил от того, что не мог быть рядом с любимой, и занырнул в уныние так глубоко, что и представить себе не мог. И сейчас создавалось впечатление, что этот посторонний Борис Борисович всё это знает и клонит непонятно к чему.

— Не будем спорить, Борис Борисович, — начал подсознательно дистанцироваться Александр, улыбаясь и сворачивая разговор. — Помогите и вы кому-нибудь просто так. Удачи вам! И всего самого хорошего. Берегите спину!

— Хорошо, постараюсь! — улыбнулся тот в ответ и протянул руку в благодарность. — Спасибо, и вам долгих лет и побольше везения.

— До свидания, Борис Борисович! — попрощался Александр.

— До новых встреч, Александр Петрович! — также благодушно попрощался случайный знакомый, пристально изучая неслучайного собеседника, и от этого взгляда было стойкое ощущение заглядывания в душу.

Александр поспешил домой, ускорив шаг, но метров через пятьдесят очнулся:

«Откуда он узнал моё отчество?» — осенило его.

Обернувшись на то место, где минуту назад стояла машина и загадочный Борис Борисович, «молодой человек» уже никого не застал.

Второй странный эпизод не заставил себя ждать. Буквально на следующий день ему поступил звонок, в котором представитель одного из издательских домов предложил встречу с их ведущим редактором, который будет в Орле девятого января, послезавтра, и хотел бы увидеться с Александром лично. Знакомство было назначено на десять утра в кофейне в центре города, куда представитель издательства заявился даже раньше назначенного времени.

— Здравствуйте, Александр Петрович! — поднялся из-за столика грузный мужчина непонятного возраста и протянул руку вошедшему без пяти десять начинающему автору. Редактора в нём выдавали деловой настрой и детали внешнего антуража. Спешное и лаконичное общение обрамлялось золотым блеском очков, ручки с блокнотом, часов и колец, что добавляло солидности. Абсолютная побритость головы московского гостя и тёмно-красный пиджак навевали образ нового русского или авторитетного бандита из девяностых.

— Здравствуйте! — протянул руку Александр.

— Позвольте представиться, — бодро начал заждавшийся, указывая приглашающим жестом на место напротив себя, — Крестовоздвиженский Лев Юрьевич, ведущий редактор издательского дома «Лидер-С». Я имел наглость заказать вам капучино. Пожалуйста, присаживайтесь, а то у меня, извините, времени в обрез.

Александр снял верхнюю одежду и сел за столик к торопливому гостю города.

— Давайте сразу к сути дела, — утвердительно начал издательский бизнесмен. — Итак! Я навёл кое-какие справки и пробегусь сначала лично по вам. Не возражаете?

— Пожалуйста! — улыбнулся Александр. — Всегда интересно послушать о себе от третьих лиц.

— Значит, так! — выдохнул читающий свой блокнот. — Загорский Александр Петрович, вам сорок восемь лет, в разводе, одинокий, трое детей, образование высшее историческое, написали осенью прошлого года сборник стихов, человек творческий и перспективный. Если вкратце, то всё так?

— Похоже, — согласился со своей краткой биографией разбираемый. — Спасибо за «перспективный», конечно, но интересно узнать про «одинокий». Откуда такая информация?

— Осведомителей не раскрывают, — пошутил редактор. — А разве что-то не точно?

— Пусть так, — согласился «одинокий». — Я думаю, это не так важно, но «свободный» звучит явно лучше и многообещающе, чем «одинокий».

— Принято, — скорректировал свои записи владелец блокнота. — Дополнения будут?

— Да, в общем-то, я не биографию свою пишу, — пожал плечами Александр. — Мне лично не так важна информация осведомителей.

— Информация всегда первостепенна, — многозначительно изрёк записывающий. — Ну да бог с ней. Давайте о перспективах и планах. Скажите, есть ли у вас ещё литературные работы? Стихи или проза?

— Есть, — спокойно ответил допрашиваемый, — и то и другое.

— А можно ознакомиться? — без прелюдий продолжал делец, отпивая свой кофе.

— Можно, — парировал Александр и предположил: — У вас на меня планы?

— Хотелось бы взглянуть, — продолжал Лев Юрьевич по существу дела, не отвлекаясь на сопутствующие вопросы.

— Прямо сейчас?! — удивился новичок в этих делах.

— Разумеется, — невозмутимо продолжал хваткий Лев. — Меня больше интересует проза. У вас же есть наверняка что-то в телефоне. Скиньте, я пробегусь прямо тут.

— Ну хорошо, — не возражал Александр, медленно доставая свой смартфон. — И куда скинуть? Электронка? Ватцап?

— Пусть и ватцап, для быстроты, — согласился издательский гуру, отставив чашку со своим кофе и быстро нажимая на экран лежащего перед ним телефона, отправляя свой контакт для связи. — Вот прямо сюда, пожалуйста!

Никогда не издававшийся начинающий автор медлил с отправкой, кривя сомкнутыми губами, и выбирал, что бы послать. И наконец решился, выбрав самую маленькую свою работу, в несколько страниц, и отправил её на указанный номер.

Профессионал жадно впился в присланный файл, не отвлекаясь на свой кофе, и лишь только брови двигались на его лице при прочтении. Александр же приступил к своей чашке кофе, с интересом наблюдая за работой необычного человека. Воочию лицезреть редактора ему не приходилось, а уж видеть, как тот реально оценивает авторов, точно было в новинку. Неспешный палец с зелёным камешком на золотом кольце уверенно двигал текст вперёд, даря владельцу телефона массу информации, изложенной там. Какая картина вырисовывалась для критики или похвалы, было совершенно невозможно прочитать по мимике. Глаза спешно закачивали образы, события и диалоги мини-рассказа с каждой новой строчкой, и буквально за десять минут загрузка произошла на все сто процентов.

Прочитавший выдохнул, отпил большой глоток кофе и откинулся на спинку удобного диванчика. Достав платок, он принялся протирать им стёкла своих очков, причмокивая и подбирая слова для рецензии.

— Ну что ж! — начал он, смакуя. — Слог у вас лёгкий, никаких перегруженностей нет, мысли идут ровно и аккуратно. Чувствуется образование и мудрость лет. Одним словом, вы располагаете к себе читателя душевностью и доступностью, без отвлечений и нравоучений. Приятный коктейль, приятный! Мне лично понравилось.

— Рад такой критике, — улыбнулся автор.

— Это не критика, — не согласился рецензирующий. — Но сейчас не об этом. Я думаю, в ближайшее время с вами свяжутся для детальной проработки.

— Я думал, вы тут для этого, — удивился Александр. — Разве ради этих нескольких страниц вы примчались сюда?

— Я просто оцениваю потенциал, — объяснил приезжий. — Мне нужно лично увидеть и почувствовать нового созидателя, или создателя, если хотите.

— Ну уж слишком высокопарно звучит, — засмеялся начинающий писатель.

— Ничуть! Уверяю вас! Многие достойны хороших слов и характеристик, но всё ограничивается написанием текста.

— А что же нужно ещё?! — не понял Александр.

— Формирование мысли требует душевного опыта, богатства языка, понятия сути вещей и чувства прекрасного, так сказать, — стал подробно углубляться торопящийся гость города. — Ох, как мало кто способен нести информацию, мудрость, суть и не засорять свой язык. Достойных просто единицы. Для этого нужна хорошая база и, можно сказать, талант, или божья искра. Я лишь хорошо это вижу и ощущаю, как, например, не умеющий петь, но чувствующий любую фальшь. Меня природа одарила ограниченным инструментом, к сожалению. А там нужен универсал широкого профиля.

— Где там? — уточнил претендент. — Не совсем понял вас.

— Я образно, — свернул свои объяснения Лев Юрьевич, засуетившись и взглянув на часы. — У меня совершенно нет времени, но есть несколько вопросов к вам.

— Да, — согласился Александр. — Слушаю вас.

— Ваше отношение к музыке в широком смысле? — вопросил торопящийся. — Я имею в виду не предпочтения, а саму суть. Как она вам?

— Интересный вопрос пишущему! — улыбнулся не совсем понимающий, что от него хотят услышать. — Я считаю, что гармония есть именно в музыке и природе, а остальное — это уже продукт на любителя. Поэзия может не цеплять в принципе человека, лицедейство тоже спорно, живопись и скульптура уже масштабнее, а вот музыка, я считаю, самый универсальный инструмент гармонии.

— Отлично! — блеснул глазами Лев. — А кстати, о тех же скульптуре и живописи что можете добавить?

— Мне нравятся эти жанры тоже, — продолжал Александр. — Сам увлекался с детства лепкой и рисованием. В них индивидуальность можно выразить такую, что не так пронзительно бывает у актёров и танцоров, хотя и последние тоже большие мастера.

— Великолепно! — подытожил свои ощущения редактор и, видно, передумал задавать остальные вопросы широкого профиля. — У меня действительно мало времени, и мне очень бы хотелось посидеть с вами ещё, но обстоятельства гонят дальше. Вас взяли на карандаш, Александр, и точно выйдут на контакт. Ничего не бойтесь и идите вперёд. Дальше будет очень интересно, уж поверьте!

— Вы о чём сейчас? — спросил смутившийся начинающий автор.

— Всему своё время! — хитро улыбнулся убегающий и сующий ладонь для прощания грузный мужчина. — Очень рад нашему знакомству!

Третий и самый значительный эпизод состоялся, не дав осознать предыдущие, на следующий день…

«Здравствуйте, Александр Петрович! — было написано в электронном письме, пришедшем в девять утра от руководителя службы по организации мероприятий издательского дома, в котором Александр разместил свою работу на спор. — Рады вам сообщить, что наше издательство выбрало вас как независимого автора для участия в ежегодном праздновании Дня российской печати, которое будет проходить в г. Москве 13 января 2025 года. Вы получили это письмо, так как зарегистрировались в издательском сервисе Rоdeo.ru. При регистрации вы подтвердили свой электронный адрес и дали своё согласие на информационные рассылки из нашей системы».

Александр не успел переварить данную информацию, как в 09:05 поступил звонок на телефон с неизвестного номера.

— Алло, — поднял он трубку.

— Доброе утро, Александр Петрович, — прозвучал приветливый женский голос.

— Здравствуйте, — спокойно отреагировал принимающий звонок, готовясь к очередным мошенникам, которые были довольно частыми в последнее время. В этот раз никаких пауз и шумов операционного зала не было слышно, поэтому интрига возрастала.

— Вы получили сейчас наше письмо по электронной почте о приглашении на День российской печати? — поинтересовалась девушка, соблюдая формальность.

— Да, — подтвердил приглашённый, удивившись оперативности и быстроте закручивающихся событий.

— Очень хорошо, — ответила приглашающая. — Мероприятие состоится 13 января, в понедельник, в 12 часов дня. Если вы даёте своё согласие, то перейдём к деталям. Вы согласны?

— М-м… — протянул Александр, прикидывая состыковки с работой утром пятницы, и утвердительно огласил: — Да, я согласен!

— Отлично. Тогда давайте сориентируемся по времени. Во сколько вы планируете быть в Москве и каким видом транспорта собираетесь добраться?

— Я думаю, на утренней электричке, — предположил Александр. — Из Орла ежедневно утром отправляются две, с прибытием в районе 12 часов, если мне не изменяет память. Либо же ночным проходящим поездом, если я не буду успевать к 12 часам. Подскажите, где это мероприятие будет проходить, и я скажу точнее. Мне неплохо знакома Москва, и я вовремя доберусь туда, куда скажете.

— Так, поезд… — помедлил женский голос. — Значит, электричка из Орла в 07:20 с прибытием на Курский вокзал в 11:24. Бронирую вам электронный билет, восьмой вагон, место 23. Сейчас вам его вышлю на электронную почту…

— Да ну что вы, я сам доберусь, — удивился приглашённый. — Не стоит таких беспокойств!

— Это уже не обсуждается, — улыбнулась на его реакцию женщина. — Ваше присутствие должно быть обязательным, поэтому никаких форс-мажоров быть не должно. Более того, вас встретят и доставят на место без опозданий. Обратный билет вам заказать?

— Ну вот это уже совсем лишнее! — рассмеялся Александр. — Я точно доберусь сам в нужное место и в нужное время. Не стоит из моего приезда делать такое событие со встречей и доставкой.

— Возражения на организацию приезда отклонены, — прозвучал улыбчивый голос. — Всё запланировано и утверждено. Так что ждём вас в Москве 13 января в 11:24, форма одежды свободная, билет в один конец из Орла в Москву сейчас придет на вашу почту, на Курском вокзале вас встретят. Не опаздывайте, ждём вас!

— Хорошо, уговорили, — сдался приглашённый в столицу. — Вы слишком большое значение придаёте моему приезду.

— Отнюдь, — улыбчиво не согласились на другом конце провода. — До встречи!

События стали набирать стремительные обороты, не давая осознать непонятный интерес к своей персоне. Александр ввязывался в события с интересом и без каких-либо подозрений в неслучайности. Всё было логично, понятно и почти не удивляло вплоть до поездки в Москву, где открылись новые и интересные подробности такого приглашения.

Не удивил бесплатный билет, так быстро купленный ему, по сути, ни за что. Также не удивил и встретивший его молодой стройный мужчина, казавшийся спортсменом, который добродушно улыбался и очень сухо отвечал на любые вопросы. Не удивила и его просьба выключить телефон полностью. Не удивило и место, куда его домчали минут за десять от Курского вокзала по кольцевой на север. Двор четырёхэтажного раскидистого здания с электронной калиткой для въезда был полон машин, но абсолютно безлюден. Но вот когда его довели до одной из дверей какого-то бесконечного офиса, удивление начало приходить само собой, трезво оценивая слишком длинный и сложный путь для рядового статиста массового мероприятия.

— Здравствуйте, Александр Петрович, — дружелюбно поприветствовал его хозяин кабинета, имеющего смежную комнату с прикрытой дверью. — Рад приветствовать вас в нашем учреждении.

Он вышел навстречу гостю из-за стандартной расстановки столов для малочисленных заседаний в форме буквы Т.

— Здравствуйте, — сделал вид, что ничему не удивлён Александр, протягивая в ответ руку.

— Обращайтесь ко мне просто — товарищ майор, — засмеялся неизвестный силовик. — Запоминать вам меня нет никакого смысла, а мне морочить вам голову вымышленными именами.

— Ого! — воскликнул гость, выражая своё удивление. — Куда же я попал, интересно?

— Есть варианты? — усмехнулся весёлый принимающий, приглашая жестом сесть напротив и присаживаясь в статусе «на равных».

— Ну, если пофантазировать, — поддержал добродушный настрой прибывший, — то… МЧС и военных отбрасываем, остаются МВД и ФСБ.

— Резонно, — весело продолжал хозяйствующий мужчина лет сорока, явно имеющий спортивный действующий разряд. Всё в нём говорило о далеко не офисной работе, и кабинет явно не сочетался с ним. — Но давайте перейдём к нашему делу, сначала обозначив общие штрихи.

— Очень интересно, — улыбнулся Александр.

— И нет никаких опасений? — поднял бровь добродушный майор.

— Абсолютно никаких! — признался гость. — Я законопослушный гражданин, и мне совершенно нечего бояться.

— Знаем, — всё так же весело отреагировал силовик и изменил тон на более неофициальный: — А теперь по существу…

Он коротко выдохнул, и его взгляд перестал излучать весёлость, переходя к внимательности и изучению нестандартного гостя.

— Дело в том, — начал он свои объяснения, — что в современном мире существует множество систем и регуляторов по поиску людей с требуемыми наборами умений, знаний и навыков. И многие службы и организации ведут такие отборы и отсевы для своих узкоспециализированных или широкопрофильных нужд. Вот и наша контора занимается такой деятельностью. Не скрывая этих целей, я говорю, что нам необходимо провести вашу диагностику на предмет интересующих нас характеристик. Это если совсем коротко.

— Очень неожиданно, — искренне удивился приглашённый столь необычным способом. — Как я понимаю, День российской печати — это предлог и фикция?

— Разумеется, — ответил хозяин кабинета.

— Очень интересно, и что же во мне такого необычного? — продолжил вопрошающий. — Неужели у вашей конторы нет филиала в областном центре? По-моему, я слишком переоценён вами.

— Вот сейчас и проверим наши догадки, — снова заулыбался товарищ майор. — Не переживайте, всё будет более чем стандартно.

— Никакого вживления чипов и нейролингвистического программирования? — в шутку спросил новоявленный подопытный кролик.

— Обещаю! — улыбнулся силовик.

— Хорошо, я согласен! Но не обольщайтесь насчёт результатов, — предупредил испытуемый. — Я простой человек со стандартными способностями, а не супермен для заброски в тыл врага.

— Проверим! — не отпускал улыбку силовик.

— Что для этого нужно? — спросил уже серьёзнее Александр. — Писать тесты, проходить детекторы или ещё что-то?

— Много чего, — согласился товарищ майор, с улыбкой указывая на закрытую дверь в смежную комнату. — Пройдёмте! Вам нечего переживать! Это просто оценка вашего совокупного потенциала. Прошу!

В соседней комнате сидел специалист, с которым были пройдены: тест IQ Айзенка, полиграфическое тестирование, тестирование способностей к коммуникации, тестирование психологических особенностей, 16-факторный личностный опросник Кеттела, тест Люшера, тест СМИЛ (556 вопросов), методика Сакса-Леви «незаконченные предложения» и тесты на эрудицию. После чего Александр вернулся в кабинет к майору, который продолжал быть бодрым и полным сил, чего нельзя было сказать об испытуемом.

— Вижу, что многочасовой марафон утомил вас, Александр, — снисходительно улыбался тот за столом, на котором стоял чай и лежала пара батончиков с орехами. — Присаживайтесь, угощайтесь.

— Спасибо, — криво улыбнулся неподготовленный для таких внезапных аудитов, выпив всего пару стаканов воды из кулера на тестах. — Не откажусь, если честно. Надеюсь, это того стоило!

— Это верно! Приступайте, — бодро кивнул силовик и углубился в экран монитора, на который пришли все результаты о протестированном. — Буквально через минуту вы получите объяснения на все ваши вопросы.

Александр, не церемонясь, вскрыл один за другим калорийные шоколадки и проглотил их одним махом, щедро запивая ароматным чаем. Ему так сегодня прочистили мозги, что очень хотелось и есть, и спать одновременно. Бессонная ночь накануне сказывалась общим упадком тонуса, поэтому нужны были хоть какие-то силы прямо сейчас, ведь предстояло наконец-то объяснение всей этой загадочности.

— Так! — улыбаясь, оторвался от изучения тестирования хозяин кабинета. — Я пока начну!

— Да, я готов! — взбодрился допивающий чай. — Весь теперь превратился в слух!

— Итак, по вашим результатам, — начал объясняющий, покосившись на экран и весело ухмыльнувшись. — Извините, конечно, но до нашего оперативного работника вам далеко! Да и годы ваши уже не те! И вообще, большая часть показателей очень заурядна, несмотря на ожидания моего руководства.

— Я же говорил, что не стоит надеяться, что я буду Джеймсом Бондом, — без смущения согласился Александр. — А в чём же вообще смысл этой затеи с проверкой? Лет двадцать назад я бы понял, но сейчас…

— Ну, лет двадцать назад, — подхватил безымянный майор, — в аналитики вам бы можно было попробоваться, при физических данных, но не более. А сейчас… Сейчас стоит совсем другая задача.

— Какая же? — с интересом, нетерпеливо ждал разъяснений протестированный.

Дверь кабинета открылась, и вошёл явно старший чин, который сразу жестом руки успокоил подскочившего майора.

— Выйди, — коротко скомандовал он ему и перевёл взгляд на сидящего за кружкой чая. Службисты поменялись местами, и в кабинете снова остались двое. Новое рукопожатие дало старт новому общению.

— Владимир Геннадьевич, — представился суховатый мужчина с хорошей проседью и проницательным взглядом.

— Александр Петрович, — ответил на крепкое рукопожатие понимающий, что разговор предстоит серьёзный.

— Не беру с вас никакой подписки о неразглашении, а просто советую… — начал военный без шуток и улыбок. — Есть один объект, если можно так выразиться… Просто точного термина для него нет, из-за того что его нельзя увидеть или потрогать. Однако он существует, и в него есть вход, пусть и не физический. Пробиться туда силой нельзя, но ведётся поиск этой возможности. Есть определённые успехи в его понимании, но сдвигов в проникновении в него нет. Было несколько попыток, из которых выводят многие предположения и теории, которые пестрят потенциальными сенсациями и прорывами. Но я человек дела и по долгу службы привык к здравым умозаключениям и упорядоченным фактам, а не тому, что нельзя проверить или увидеть своими глазами… Вышеозвученное поддаётся вашему пониманию?

— Трудно представить то, чего нет, — ошарашенно произнёс слушатель, — но суть я улавливаю пока.

— Так вот, — продолжил «сказочник». — Ведутся поиски кандидатов, которые способны туда пройти, и делается это по очень специфическим требованиям. Даже больше того, по нестандартным требованиям!

— Неужели вы намекаете на меня? — удивился вслух Александр. — Это похоже на полный бред!

— Вы сообразительнее, чем мне показалось, — спокойно произнёс «большой чин» и покосился на результаты тестирования на экране компьютера, через несколько секунд добавив: — Не обращайте внимания на наши стандартные прогоны. Это, можно сказать, для галочки. От вас нужны совсем не эти характеристики.

— Офигеть! — не сдержался прогнанный через многочасовой тест на отсев службистов. — Сказать, что я удивлён, — это ничего не сказать! Неужели я подхожу на роль какого-то спецназовца для штурма непонятно чего?! Неужели у меня есть что-то, чего нет у всех ваших сотрудников, прошедших явно недетские подготовки?

— Именно так! — отрезал неизвестный высокий начальник. — По поводу спецназа и штурма, вы, конечно, погорячились. Никакой специальной подготовки там не требуется, к сожалению. Утверждают, что нужен набор каких-то душевных характеристик и талантов, что звучит уже не совсем понятно, но сомневаться не приходится. Исследования ведутся уже десять лет, и продвижения кое-какие уже есть.

— Десять лет?! — не переставал удивляться Александр. — Ничего себе! Вы десять лет туда не можете попасть? А я, значит, смогу?!

— Я в данном мероприятии просто исполнитель, и моя цель подобрать то, что просили, — скорее равнодушно произнёс полковник или генерал. — Но откровенно, лично моё мнение, что вы не измените ничего в решении этого вопроса. Простите, но я тоже не вижу в вас ничего особенного. Пустая трата времени и людей.

— Спасибо за доверие, — сумничал ошарашенный. — А почему трата людей? Я что-то недослышал? Там есть какие-то жертвы?

— Нет, жертв нет! — жестче отреагировал военный, явно начиная скучать или скрывать что-то. — Предлагаю вам в этом поучаствовать. Вы согласны?

— У меня есть время подумать? — классически и по-книжному начал торговаться приглашённый. — И я могу отказаться?

— Отказаться можно, — согласился «полковник» и добавил: — А вот подумать — нет! У вас есть полчаса на решение.

— Негусто, — тихо прореагировал шантажируемый.

— Жду вашего решения! — закончил «генерал».

— У меня куча уточняющих вопросов для понимания данного предложения, — снова оживился Александр. — Что это? Где это? Как туда пытаются зайти? Опасно ли это? И прочие.

— К сожалению, ответов на большинство из них вам дать не сможет никто. Поэтому ограничимся услышанным, — оборвал дальнейшие расспросы силовик и добавил: — При согласии вы получите имеющуюся информацию, но позже, перед самой попыткой.

— «Попыткой»… — повторил сомневающийся и заинтригованный. — Хорошее слово, но звучит уже как-то пораженчески. А когда была последняя такая попытка? И где попытавшиеся? Живы и здоровы?

— Так, — начал терять спокойствие «генерал» от беспокойства гражданского. — Я уже озвучил что требовалось. Принимайте решение. Либо мы сотрудничаем, либо расстаёмся. Кроме невнятной информации, у вас ничего не останется, и вам никто не поверит в случае вашей болтливости, но ещё раз советую просто забыть наш разговор и встречу вообще. Добавлю лишь, что жертв среди тех, кто пробовал войти, не было.

Александр задумался. Чем, собственно, он рискует? Ему уже сорок восемь лет, за которые он много чего повидал и испытал. Грех жаловаться на жизнь. У него трое детей после развода, старшая из которых уже взрослая, а младшие поступили в институты и вот-вот тоже станут вполне самостоятельными. Даже если здесь половина окажется правдой, то маячит вполне себе яркий эпизод жизни. Бояться чего-либо глупо, и везение всегда было на его стороне, отводя даже нависшие и кажущиеся большими неприятности. А тут какая-то государственная структура просит участия. Подвохов вроде не видно — пока. Почему бы не рискнуть?

— Тогда последний вопрос можно? — озвучил решающийся.

Ждущий хмуро кивнул, чувствуя развязку.

— Какие вы мне даёте гарантии и какие будут ваши условия? Не хочется потом узнавать о «пунктах мелким шрифтом», — делово озвучил слегка наглеющий гость, находясь в госорганах.

— Хм! — ухмыльнулся «полковник». — А вы производили впечатление скромного человека. Гарантии? Какие могут быть гарантии в том, что не имеет системных и осязаемых объяснений? Только по имеющемуся опыту работы участвующих по этому объекту людей скажу, что никаких погонь, перестрелок, нападений на вас не будет. Вы просто попытаетесь сделать то, что подскажут наши эксперты, а после поделитесь ощущениями и мыслями о произошедшем с вами. Уверен, что здоровье ваше останется при вас и мы мирно посотрудничаем. Думаю, не нужно говорить о покрытии всех расходов и решении всех неудобств за время привлечения вас к этому делу?

— Я понял всё, что смог, — улыбнулся Александр. — А по организационным моментам, конечно, вопросов нет. Поэтому я согласен «пойти туда, не знаю куда, и принести то, не знаю что».

— Вот и хорошо, — выдохнул большой начальник, дробно пробарабанив пальцами лежащей на столе руки. — Сомневался в вашем решении, если откровенно.

— Почему? — удивился согласившийся.

— Повторюсь, — улыбнулся наконец служитель закона, — вы не производите впечатления силы. Не в обиду будет сказано. Но в вас есть мягкость и дружелюбие, а это не по моей части. Мне ближе профессиональные черты, извините.

— Ну что ж, — улыбнулся в ответ Александр. — Спасибо и на этом, Владимир Геннадьевич.

Тот замер и стукнул пальцем по столу, потом им же указал на сидящего гостя.

— А вы не так уж и просты! — засмеялся тут же «генерал». — Случайные люди обычно имена не запоминают. Браво!

— Значит, я не случайный! — поддержал его смех гость.

— Хотелось бы верить, — закончил смех службист и опять перешёл на серьёзный лад. — Итак! Что по факту? Первое: вы согласились поучаствовать в нашем деле. Второе: ориентировочно это март месяц. Точнее не скажу. Третье: вы уезжаете домой и продолжаете свою жизнь как ни в чём не бывало. Четвёртое: когда будет нужно, мы с вами свяжемся и дадим исчерпывающую информацию по нашему общему вопросу. Никаких специальных подготовок не требуется. Будьте сами собой, но полным сил. Когда вашу кандидатуру утвердят, тогда и в путь. Не ошибусь, если скажу, что вы следите за своей физической формой, не так ли?

— Да, есть немного, — улыбнулся Александр. — Дома турник висит.

— Ох уж эта скромность, — с хитринкой в глазах произнёс профессионал. — Не наш вы человек, не системный, но это даже лучше, я думаю. Посмотрим, что из этого получится…

А этого «получится» пришлось ждать аж до начала апреля.

Глава 3

Александр вернулся домой и поначалу пытался в интернете найти хоть какую-то информацию по услышанному, но тщетно. Серьёзных зацепок не было, поэтому искать незнамо что было совершенно глупой затеей. Потом он ждал, что с ним выйдут на связь и дадут хоть немного сведений о готовящемся вторжении в неизвестный «вход». Потом успокоился и окунулся в написание своей первой художественной книги, забывая порой, что ему что-то предстоит. А увлёкшись творчеством, он совсем переставал верить в предстоящее, придумывая сам себе причины. Порой ему казалось, что где-то там просто ошиблись, вызвав его на собеседование в столицу, или передумали, или нашли более подходящих кандидатов для этой секретной миссии. А когда миновал и март, то всё это стало уже походить скорее на вымысел и на откровенный сон, где он нафантазировал себе лишнего. Ведь время шло дальше, а ничего вокруг не менялось. Всё свободное от работы время он писал главу за главой, ни с кем не встречаясь и никуда не ходя по большому счёту. Кроме общения с детьми, он ни на что не отвлекался, в душе глупо надеясь на приезд своей возлюбленной, которая ушла от него ещё в июле и уехала поработать на Урал. В марте-апреле она должна была появиться, просто увидеться, если совсем не завралась, и не отвернулась от него. Он всё больше остывал в своей любви к ней, но держал свои глупые и ненужные обещания, являясь по сути человеком слова.

И вот в один из вечеров сырого апреля, когда природа заканчивала генеральную уборку после зимы, состоялся долгожданный сдвиг по уже забытому вопросу.

В дальнем углу сетевого продуктового магазина к совершающему покупки Александру подошёл незнакомый мужчина лет тридцати. Всё в его образе было настолько стандартным, что принять его за присланного агента совершенно не представлялось возможным.

— Здравствуйте, Александр, — произнёс незнакомец, делая вид, что читает срок годности на йогурте. — Вам привет от Владимира Геннадьевича.

Совершающий покупки опешил и повернул голову на не смотрящего на него покупателя, который только сверкнул умными глазами и продолжал изучать упаковку кисломолочного продукта.

— С работой вашей всё договорено, — продолжал тот. — Две недели командировки уже подписаны час назад. Завтра вам день на сборы, а ночью мы с вами выезжаем на поезде к месту назначения. Билеты скоро вам пришлют на почту.

— Э-э-эм… — протянул реальный покупатель. — Завтра?

— Да, завтра к полуночи будьте готовы, — повторил молодой человек и незаметно подмигнул с улыбкой. — Возьмите что считаете нужным на море.

— На море?! — ещё больше удивился Александр. — Завтра поезд на море?

— Да, — с улыбкой подтвердил незнакомец. — Посмотрите погоду в Сочи.

— Сочи? — никак не приходил в себя ошарашенный.

— Да, именно они! — улыбнулся он ещё раз и добавил уже серьёзно: — Не волнуйтесь, дорога дальняя, я всё подробно вам объясню. Не прощаюсь, до завтра!

С этими словами «придирчивый покупатель» поставил йогурт на полку и зашагал к выходу из магазина.

Последующие сутки прошли у Александра очень нервно. Ночью сон совсем не задался, поэтому он дремал в обед урывками, просидев дома весь день как на иголках. Действительно, ему на почту пришёл билет на поезд, но не до Сочи, а до Адлера. Волнение к вечеру стало нарастать. Беспокойство удалось скрыть, только поговорив с мамой по телефону, объясняя, что ему срочно нужно ехать в командировку на неделю. Этого срока и так было достаточно, чтобы ввести её в беспокойство, но придумки на продление своего отсутствия он отложил на потом. Вещей собралось на целую сумку, а про еду торопливый путешественник совершенно забыл, думая о своей главной и загадочной цели.

И лишь к полуночи Александр взял себя в руки. Ему показалось, что именно для этой цели он и жил эти последние пять лет после развода. Тогда всё рухнуло в одночасье: и семья, и будущее, и душевный покой. И из всей этой каши он долго пытался выбраться, встречаясь с женщинами и силясь начать жизнь заново. Но все они не имели общих основ и соприкосновений с Александром, гонясь, как и его бывшая супруга, за красотой, которая стоит денег и престижна. Все они пытались переделывать его под себя, а это было обречено на провал. Как говорится, первую половину совместной жизни женщины пытаются сделать из мужчины тряпку, а вторую его за это ненавидят. Удобства и покорности он им всем не доставил, кроме последней, которая была его первой безумной любовью. Но ей был уже никто не нужен после того женатого и известного, в кого она сама была безответно влюблена. Поэтому она равнодушно ходила по рукам, меняя мужчин как перчатки. Принадлежать кому-то она уже не хотела, наслаждаясь абсолютной свободой пустоты. И лишь Александр в ней разглядел несчастную девочку с кучей комплексов, даря ей свою бесконечную любовь и заботу. Она же шарахнулась от такой правды о себе и от простого мужчины, не имеющего в материальном плане того, что ей требовалось. Она уже не могла остановить свои прыжки по постелям и обрести наконец покой, заботу и ласку, а в конечном счёте и себя.

Александру нужно было доказывать всему миру, что он достойный из достойнейших мужчин, чтобы быть с ней рядом, но такая игра не стоила свеч. Только теперь он осознавал это. Помочь тому, кто этого боится и не хочет, пустая затея. А этот новый шанс на неизвестное манил чем-то большим, нужным, где душа очистится от всей скверны и начнётся другая жизнь. Беспокойство улетучилось, как дым от огня сомнений. Стало очень легко и спокойно на сердце. Впереди чувствовалось спасение от терзаний и неразрешимых задач, поэтому он спокойно завёл будильник на три ночи, чтобы неспешно добраться до поезда, и эти часы пошли ему только на пользу. В четыре тридцать он уже был перед дверью в купе, где его ждал человек, который прольёт свет на многое, что предстоит сделать.

— Доброй ночи! — произнёс Александр, открывая дверь тесной спаленки из четырёх полок.

— Доброй! — заулыбался сидящий там молодой человек из супермаркета, указывая на нижнее место напротив себя. — Располагайтесь!

— Спасибо, — улыбнулся вошедший, поставив сумку на своё место рядом с дверью, а сам сел за стол напротив.

— Будем знакомы, — добродушно предложил заждавшийся и протянул руку, — Кирилл.

Без верхней одежды на вид парню было от силы лет двадцать пять, и он имел явно арийскую внешность. Голубые глаза светловолосого парня с короткой стрижкой украшали и без того правильные черты лица и безупречную улыбку. Такой внешностью и без удостоверений можно было открывать многие двери, где ответственными были женщины, которые просто млели от его задорного взгляда и безупречной спортивной фигуры. Несомненно, он знал это и пользовался такими природными данными, помноженными на молодость.

— Александр, — произнёс в ответ почти вдвое старший и добавил с иронией: — Хотя в представлении я вряд ли нуждаюсь?

— Резонно, — продолжал улыбаться сотрудник каких-то органов. — Нам с вами долго ехать, и предвижу, что у вас ко мне куча неотложных вопросов. Как вы настроены? Лечь спать и всё оставить на завтра или всё же получить несколько ответов на самые нестерпимые?

— Я сейчас поспал довольно-таки неплохо, — огласил Александр, — и хочется кое-что всё же услышать. Да и завтра вдруг подсядут соседи, и нормально пообщаться не будет возможности. Мы же не в СВ.

— СВ у нас не приветствует бухгалтерия, — ещё шире заулыбался Кирилл. — Но поверьте, к нам точно никого не подсадят до конечной станции. Так что завтра на весь день вам гарантирована изрядная бомбардировка мозгов, и без свидетелей. Но раз вы настолько спокойны, что сумели поспать перед поездом, что удивительно, то готов утолить ваш первый информационный голод.

— Что за объект, на который мы едем? — не стал мелочиться Александр.

— Ого! — сиял Кирилл. — Сразу быка за рога?! Тут в двух словах не объяснишь. Сам имею дозированные сведения, и поверьте, заинтересован не меньше вашего. Стоит ли начинать о нём сегодня?

— Стоит, — категорично настаивал вопрошающий. — Иначе мне точно не заснуть от разгульной фантазии.

— Извольте, — согласился сотрудник, пряча улыбку. — По имеющейся у меня информации, это пространство на Имеретинской низменности, по длине между реками Мзымта и Псоу, а по ширине захватывающее глубину около километра моря и километра побережья. Никаких других характеристик объекта нет, это просто часть пространства, и всё! Ни пещеры Али-Бабы, ни углублений в рельефе дна, ни каких-то святых или жертвенных древних валунов там нет, лишь сам объём этого места. Предположительно, не трёхмерный…

— О как! — оторопел Александр искренне. — Первый раз слышу такие фантастические объяснения! И как это выяснили, если нет вообще ничего?

— Выяснили? — риторически произнёс объясняющий, сам толком не понимающий природу явления. — Когда началась большая стройка к Олимпиаде в Сочи в 2014 году. Там по планам строили прибрежный кластер Игр, но наткнулись на отчаянное сопротивление старообрядцев. У них там находилось кладбище, которое, кстати, сохранили. Вы в курсе этого?

— Да, я раза три уже там бывал, — кивнул слушающий. — И знаю, что им пошли навстречу, огородив его плотно туями по кругу.

— Именно! — кивнул головой рассказчик. — С государством бороться кучке старообрядцев было явно не по силам, когда затевалось такое масштабное мировое мероприятие. Им предложили более чем выгодную сделку по расселению, эксгумации, постройке своего храма и прочее, но они упрямо стояли на своём. И их бы, несомненно, раздавили, но они выдали такую информацию, что их в один миг услышали и пошли на невиданный компромисс. Что это была за тайна, знают немногие, но то, что это был очень весомый аргумент, сомневаться не приходится. Ещё 350 лет назад их начал гонять патриарх Никон при царе Алексее Михайловиче. Если помните, тогда была произведена церковная реформа, приведшая к расколу в русской церкви.

— У меня историческое образование, — озвучил Александр, улыбнувшись, — и я ещё помню, кто такие раскольники и старообрядцы.

— Да, я думаю, тут мне можно вас послушать, — согласился молодой службист. — И вы знаете, что в начале XX века они стали возвращаться в Россию после гонений и тихонько расселяться по окраинам?

— Да, проходили, — произнёс дипломированный историк задумчиво. — В 1905 году указ Николая II «Об укреплении начал веротерпимости» отменил жестокие гонения. Да и вообще много продвинутых и демократических послаблений было тогда дано.

— Ну вот, часть их и вернулась и поселилась на Имеретинке, никого не трогая, и жили они себе спокойно около ста лет, — закончил предысторию молодой человек.

— Ясно, — застыл на несколько секунд Александр, погрузившись в исторические перипетии того времени.

— Если совсем коротко, то это всё, — резюмировал Кирилл. — Остальное давайте оставим на завтра. Думаю, пищи для размышлений уже предостаточно.

— А? — очнулся от задумчивости историк. — Да, соглашусь с вами, пожалуй! Давайте попытаемся лечь спать, хотя я явно ещё долго не усну.

— Ну, это как пожелаете, — вновь улыбнулся спортсмен-агент. — А лично я ложусь! Утро вечера мудренее!

Озвученная информация поглотила Александра, и он немного выпал из происходящего, погрузившись в свои мысли. История складывалась таким образом, что действительно что-то интересное было сокрыто там, на побережье. Сколько раз он там прохаживался, и ему всегда нравилось это место, именно те координаты, которые озвучил молодой сотрудник каких-то органов…

— Кирилл, кстати, — обратился он к уже почему-то забирающемуся на верхнюю полку молодому спортсмену, — а всё же, из каких вы органов? Или мне не положено это знать?

— Как говорится, меньше знаешь — крепче спишь, — белозубо улыбнулся тот, поправляя подушку. — Без обид, но вам это ни к чему. Просто госконтора!

— Я понял, — успокоился не получивший ответа, но крепкого сна явно не предвиделось в ближайший час, и мысли вновь потекли дальше. Он вспомнил, как был на Имеретинской набережной впервые, поразившись её протяжённости и облагороженности на километры, где не было ни волнорезов, ни дробления берега для доступа от разных прилегающих гостиниц, ни контрастной застройки разных лет. Всё было просторно и красиво до горизонта, где только свежий ветер гулял и дарил ощущение свободы. Там ему всегда было приятно находиться, когда бы он ни приезжал туда, а особенно не в сезон, когда народу там было по минимуму. И всё отступало на второй план, когда он в одиночку неспешно шёл по тротуарной плитке километр за километром. Бродил он там и днём и ночью, набираясь каких-то настоящих душевных сил до следующего приезда, и в редкие отпуска его постоянно туда манило и манило. Особенно ночью было красиво идти по свету щедрых фонарей, не пропускающих ни метра протяжённой дороги, манящих провести в этой неспешной прогулке всё время вплоть до рассвета. Вспомнилось и однажды увиденное свечение на дне, метрах в ста от берега, напротив одного из самых дорогих отелей побережья. Он долго всматривался в это ночное явление, не веря своим глазам, но потом ему сказали, что это какой-то вид водорослей, от которого исходит тусклый свет. Но когда он это наблюдал, то что-то нереальное и волшебное казалось перед глазами.

Теперь же ему предстояло оказаться там в такой интересной роли, что адреналин зашкаливал лишь от одной этой мысли. «Четвёртое измерение» — красиво звучит, но, имея базовые знания в геометрии, это никак не представлялось даже схематически. Есть длина, ширина и высота. Что ещё можно было добавить? И куда это что-то приложить? Абракадабра полнейшая! Тем интереснее было фантастическое завтра.

Александр расстелил себе постель на нижней полке и в задумчивости лёг, не выходя из своих ровных и мечтательных мыслей. В неспешной дрёме он и провалился в сон, где опять шёл по ночной набережной, уходящей огнями фонарей в горизонт. Ему было спокойно, комфортно и уютно брести по бесконечности, вдыхая прибрежную туманность, которая наполняла его силами. Между тем какой-то растворённый образ в окружающей природе стал беспокоить, привлекая к себе и маня чем-то особенным. Ухватить и представить его никак не удавалось, и идущий остановился, вслушиваясь в себя. Потом повернулся в сторону моря и попытался представить себе хотя бы интуитивно эти очертания и обличие. Проявлялась какая-то женская абстрактная фигура, смешанная с его вчерашними дорогими сердцу реальными девушками, но без каких-либо конкретных деталей. Встающие из памяти фото красавиц, отдыхающих на море не в сезон, сбивали с толку, уводя от истинного обличия, и это вызывало смутное ощущение, будто это делается намеренно, отвлекая его от сути.

И в этом поиске сути он провёл непонятно сколько времени.

Прозвучал какой-то женский голос с доброжелательной интонацией, и Александр проснулся.

— Спасибо большое! — прозвучало в ответ от соседа по купе с улыбчивой благодарностью. — Я к вам ещё загляну!

Проснувшийся открыл глаза и пересёкся взглядом с новым знакомым.

— Доброе утро, Александр! — бодро и улыбчиво огласил тот, закрыв дверь купе и садясь к столу.

— Доброе, Кирилл! — согласился поднимающийся и, усевшись, спросил: — Где мы уже?

— Где-то в районе Ельца, если не ошибаюсь, — проинформировал бодрый службист, открывая принесённый сервисной службой завтрак из вагона-ресторана, плотоядно добавив: — Что тут у нас?

Александр стряхнул последние остатки непонятного осадка от сна и засобирался пойти умыться.

— Гречневая каша, омлет и салат из огурцов с помидорами, чай и печенье. Неплохо! — радостно огласил вставший первым. — Предлагаю подкрепиться!

— С удовольствием присоединюсь к вам через несколько минут, — согласился неумывшийся и направился исправлять положение…

— Готов ответить на все ваши вопросы! — с довольным выражением лица огласил позавтракавший, отпивая свой чай, когда его сосед вернулся в купе. Его умные голубые глаза сияли ещё ярче при дневном свете, готовя к интересным открытиям и неожиданным фактам.

— Насчёт этого не беспокойтесь! — уверил его Александр. — У меня их как у пятилетнего ребёнка, и вам отвечать не переотвечать!

— Тогда слушаю вас! — согласился Кирилл, отхлебнул из кружки с фирменным подстаканником с гравировкой «РЖД» и указал на второй комплексный завтрак: — И заодно завтракайте!

— Спасибо, — поблагодарил приглашённый и начал свои вопросы: — Во-первых, сколько было попыток туда войти? Все они безуспешными оказались, как я понял. И как определили, что это вход, а не выход или вообще тупик какой-нибудь? Что говорят об этом те, кто открыл эту тайну, и учёные?

— Стоп-стоп! — заулыбался Кирилл. — Не спешите, давайте по порядку. Итак, что поведали те, кто знал и поделился этим? Как я уже говорил вчера, старообрядцы обменяли информацию на свой иммунитет на Имеретинке, сами имея смутные представления об этой зоне. Они называют её «силой земли, восходящей в небо» или «благодатными вратами», считая, что души тут уходят к Богу. Здесь, по их мнению, находится некий невидимый барьер из нашего мира к Создателю или его помощникам, но самостоятельно туда пройти нельзя. Потому они и уверенно поделились этой тайной, и, кстати, они пока правы. Ни одна, скажем так, собранная делегация не продвинулась дальше порога, если всё же считать, что там есть этот самый вход.

— И как часто туда собирают экспедиции? — вопросил претендент на этот поход, мешкая с завтраком.

— Ешьте, ешьте, пока всё горячее, — заботливо отвлёкся на секунду рассказчик, продолжая: — Точно не скажу, но, по моим сведениям, раз в полгода точно. Поначалу туда отправляли учёных, но те возвращались очень испуганными какой-то стражей или испытаниями. Потом добавляли к ним охрану или людей со специальной подготовкой, которые являлись своего рода защитниками, но и там тоже были неудачи.

— В чём это нападение выражалось? — уточнил Александр, явно увлечённый повествованием, и вяло начал есть.

— У всех по-разному, — уклончиво ответил Кирилл. — Нет единого сценария. Скорее он индивидуальный. Да, кстати! Количество идущих состоит ровно из трёх человек. Пробовали разные составы, но проходили всегда только трое. Это единственное, что известно наверняка. Остальные просто оставались за бортом, грубо говоря.

— Вот как! — удивился жующий слушатель. — А как вообще определяют это? И каков сам ритуал входа или погружения туда? Что за фейсконтроль там? Какова механика процесса?

— Всё просто, — улыбнулся неунывающий Кирилл. — Сон!

— Действительно, — согласился иронизирующий и завтракающий. — Что может быть проще на южном взморье? Сон на берегу под пляжным зонтиком.

— Да, именно сон, — подтвердил «знайка». — Не совсем на пляже и не под зонтиком, но уходят именно троицей и визуально где-то там видят друг друга и взаимодействуют в этом состоянии.

— Очень любопытно! — заинтересовался «незнайка». — Им снится сон на троих? И они штурмуют что-то похожее на вход? Или пытаются вежливо постучаться?

— Хых! — усмехнулся молодой повествователь. — Какие штурмы? Так, вежливое покашливание у калитки, чтобы хозяева вышли.

— И что, выходят? — с искренним интересом вопросил поглотитель омлета.

— Да как сказать! — промычал с паузой закончивший трапезу и поставил пустой стакан на стол. — Вроде да, а вроде и нет.

— Это как? — не понял слушатель.

— Показания немного разнятся, — начал объяснять сам не знающий всей картины. — Кто-то уверяет, что с ним общались, а кто-то видит только препятствия.

— Опять не понимаю, — упирался Александр. — С ними кто-то встречается визуально? Или у каждого в голове свои образы или голоса?

— Хорошие вопросы! — похвалил разоблачитель секретных материалов. — К каждому в голову не залезешь, а рассказы очень сбивчивые у всех.

— Ну хотя бы один полный пример одного отдельно взятого человека, — попросил завтракающий, но не чувствующий еду от погружённости в беседу.

— Например, — с паузой начал Кирилл, облокотившись на стол, — по объяснениям одного из представителей такой троицы со спортивной подготовкой, он видел толпу крепких мужчин, напавших именно на него. Остальные члены делегации были в возрасте и совершенно не бойцы, и он вынужден был отбиваться до предела своего изматывания. На это у него ушли практически все силы. После его, можно сказать, пирровой победы с ним начали какую-то мысленную беседу.

— Кто? — тут же переспросил внимательно слушающий. — Парни, которых он победил?

— Нет, — не отвлекался рассказчик. — Какой-то голос внутри, телепатически или ментально, не знаю, как точно, но он всё слышал и отвечал так же взаимно, мысленно. А потом у него стали появляться галлюцинации с умершими и ныне живущими родственниками, настолько реалистичными, что он терял уверенность в нити событий.

— И? — заполнил паузу завтракающий.

— И что? — повторил второй интонацию вопросившего. — Выпадал из похода. Дальше ничего не помнит.

— Очень занимательно, — задумчиво отреагировал Александр, опустив глаза в тарелку и погоняв там дольку помидора, через минуту добавил: — Подозреваю, что не прошёл тот «спортсмен» испытание, вот его и вернули назад.

— В логике вам не отказать, — оживился повествователь тайных походов. — Но есть тут и интересные детали. Например, то, что по ощущениям всей троицы идущих они отсутствовали пару часов, а проходила пара дней. Примерное соотношение: один час равен суткам. Или время там, куда они попадали, течёт не с той скоростью, или мозг в том состоянии работает не в обычном режиме. Обычно на такие походы собирают кучу медицинских светил, но по большому счёту напрасно. Вся троица недоступна в этот момент для диагностики.

— Это как? — оживился Александр, выплывая из своих потоков мыслей.

— Даже закреплённые на телах датчики для измерения всего на свете не дают никаких показаний, — растолковывал Кирилл получаемые сведения. — Будто включается повтор последних данных о сердцебиении, дыхании, пульсе, давлении и прочем, и это идёт бесконечно. Совершенно ничего нового, будто всё на паузе или повторе. А если менять установки приборов или перезагрузить оборудование, то потом вообще никаких данных не поступает. Просто стена тишины. Люди продолжают дышать и жить, но данных абсолютно никаких. Но главное, они находятся как бы в недоступности, внутри воображаемой овальной колбы, охватывающей всё тело, не давая никак воздействовать на человека. Даже прикоснуться нельзя — просто невидимая оболочка у всех троих. Вот скорее этот эффект можно изучать в это время, потому что люди абсолютно недоступны в этот период. Чем, собственно, и занимаются собранные учёные.

— Чудеса, да и только! — попытался сказать искренне слушатель, но получилось с большой долей сарказма.

— Что ж, — выдохнул объясняющий, — вам как раз представится такая возможность увидеть, что чудеса, а что нет, на самом себе. Очень бы хотелось потом услышать вашу версию!

— А в чём трудности? — удивился Александр. — У меня отпуск на две недели, так что будет возможность обсудить. Я же не пробуду там дольше других. У меня, думаю, кондиции не лучше, чем у предшественников.

— Не знаю, не уверен, что удастся пообщаться, — засомневался в чём-то работник каких-то не озвученных силовых структур, скорее оправдываясь. — Я на службе. На месте не сижу. Могу уехать. Спланировать что-то сложно. Всё может быть.

— А то, глядишь, вернусь, а вы тут уже все с седыми бородами ходите, — пошутил Александр, но самому же было не смешно. Тревога росла. От новой информации становилось не по себе, но и просыпалось странное чувство облегчения, будто там ждало что-то очень важное, которое раскроет ему глаза на многие вещи.

— Ну, это уж вряд ли! — красиво рассмеялся Кирилл. — Предлагаю пойти на перрон на остановке, подышать. Не люблю поезда, тут всё сонное и статичное. Никакой жизни!

— А мне нравится, — возразил Александр. — Тут можно неспешно обдумать многое и прийти к душевному равновесию, пока совершаешь какое-то дальнее путешествие.

— На вкус и цвет все фломастеры разные! — подмигнул весельчак. — Так как, идём?

— Пожалуй! — согласился возрастной пассажир с соседом, не догадываясь, что за ним стандартно присматривают. Курить он не курил, а проветриться не помешало бы.

Они встали и направились к выходу из вагона, когда поезд начал останавливаться.

— Стоянка всего две минуты! — огласила проводница, перегородив им путь в тамбур. — Не успеете покурить. Дождитесь Липецка через два часа, там долго будем стоять.

— Мы всё успеем, девушка! — весело льстил ей балагур «в погонах», одетый в распространённый спортивный чёрный Adidas. — Не успеете флажок поднять! Кстати, красный флажок вам очень идёт! Вам никто об этом не говорил?

Александр теперь постоянно находился в задумчивости. Большой объём информации требовал переработки и принятия. Рождалось множество мелких вопросов, от отвлечённых до вполне важных, требующих новых уточняющих порций данных. Смотря на своего соседа, он задумался, в каком тот звании, прикидывая, что не меньше капитана, раз владеет такой информацией. Хотя, по сути, сама информация такая эфемерная и сказочная, что ни один журналист не будет писать на эту тему, узнай он о ней где-то. Но сейчас по деталям она кажется вполне серьёзной и почти осязаемой, и через сутки будет совсем не до шуток. Успокаивало то, что через это прошли многие и никто не пострадал. Именно это внушало оптимизм, прибавляя ко всему этому действу весёлый и приключенческий окрас. Тут было большое поле для творчества, если ему потом разрешат что-то использовать на литературном поприще. Или запретят, взяв какую-нибудь подписку о неразглашении. Этот вопрос предстоял впереди, был уверен Александр, после самого погружения, путешествия, или как ни назови этот «просто сон».

— Мальчики, заходим! — заботливо захлопотала наседка-проводник, приглашая домой с десяток своих «цыпляток», которые успели подышать никотином за эти пару минут.

— Идём-идём! — весело поддержал её неунывающий Кирилл, отходивший позвонить кому-то подальше от всех, но сам не куривший. — Теперь до Липецка точно просидим спокойно!

Вернувшись в купе, оба снова уселись и продолжили обсуждение.

— А как происходит сам процесс погружения-засыпания? — интересовался едущий как раз за этим. — Просто тихий час в пионерском лагере? Наверняка есть какое-то действо или ритуал?

— Не знаю, честно скажу, не присутствовал ещё сам ни разу! — откровенно признался знающий больше. — Естественно, алгоритм там свой присутствует, иначе бы тысячи отдыхающих попадали во сне туда. Но думаю, никаких экзотических жертвоприношений там нет, и танцев с бубнами тоже. Эта информация точно закрытая, и не уверен, что я её буду знать. А вот вы проясните этот вопрос самостоятельно.

— Но мне же не дадут его раскрыть, болтая об этом направо и налево, верно? — утвердительно уточнил будущий участник сего действа. — Какие-то документы о неразглашении нужно будет подписать?

— Я думаю, что да, — согласился госслужащий, но без чёткой уверенности и обязательности, что удивило Александра. — Это не моя сфера ответственности.

— А какая ваша? — поинтересовался доставляемый туда.

— Информация в отведённых рамках и беспрепятственная доставка, — не моргнув глазом заулыбался непростой Кирилл. — Вам абсолютно не о чем беспокоиться, уверяю вас!

— Это обычно и говорят в тех случаях, когда это стоит делать, — улыбнулся в ответ доставляемый, задавая более интересные вопросы. — И какой, на ваш взгляд, критерий отбора в моём персональном случае? Я не учёный, не мастер боевых искусств, не натасканный сотрудник ФСБ, не высокопоставленный служитель какой-либо религиозной конфессии, не древнегреческий мудрец. Почему выбор пал именно на меня, абсолютно рядового гражданина и человека?

— Вы, по крайней мере, далеко не глупый человек, — весело улыбался в ответ эсбэшник.

— Ну, этого добра в России всегда через край, — почти согласился Александр. — И всё же, чем я приглянулся вашему начальству?

— Отбор кандидатов на участие в этом проекте, — продолжил Кирилл серьёзнее, — точно лежит не на силовых ведомствах, уж поверьте! Есть аналитики, которые провал каждого нового похода тщательно анализируют и делают новые предположения, меняя критерии в выборе кандидатов. Уверен, вы прошли этот отсев, не участвуя, а может, и не заметив этого. Однако набор нужных характеристик в вас определён, и вы можете сыграть на продвижение в вопросе исследования дальше. Но, естественно, вы не мессия, не избранный, не суперчеловек и не прочее, навевающее значимость из глубины веков или предсказаний. Всё довольно просто и осязаемо — подбираемый ключик в огромной связке.

— Взломщика?! — закончил фразу сам «ключик».

— Не стоит так нагнетать, уверяю, — продолжал расслабленно улыбчивый и простой особист. — Попытка не пытка! Я бы сам с удовольствием заглянул туда, правда! Но вот вам повезло больше. Не волнуйтесь, всё пройдёт штатно. Задавайте любые вопросы, и я, в чём смогу, проясню их.

— Хорошо, — согласился избранный. — Расскажите мне о других участниках и их впечатлениях. Кто что ещё там видел и кого встречал.

— Без проблем, пожалуйста, — продолжил позитивный и спокойный эсбэшник. — Есть пример одного учёного, который, выйдя оттуда, поднял шум о грядущей экологической катастрофе, которая должна состояться 15 декабря 2024 года в Керченском проливе, но этому не придали большого значения, хотя и была проведена соответствующая работа по повышению безопасности. Вы же в курсе тех событий в Анапе?

— Конечно, — согласился Александр. — Ущерб такой, что трудно переоценить этот урон окружающей среде!

— Вот вам и ещё один пример, — продолжал оперирующий фактами. — Другой участник экспедиции, тоже учёный муж, член-корреспондент всевозможных академий, стал угадывать точные расчёты в сложнейших формулах, которые ещё не совсем удаётся доказать, а он как последняя страница в решебнике, знаете, где есть ответы на задачи? Выдаёт без решений и нудных путей изысканий, просто точный ответ, и всё! У него даже проблемы появились на этом поприще. Он соприкоснулся со сферой серьёзных общероссийских лотерей. Ну и… понимаете, в чём суть?

— Да, догадываюсь, — улыбнулся неглупый собеседник. — Немного стал богаче, и появились вопросы?

— Немного — это мягко сказано, — поправил рассказчик. — Но больше ему не разрешают играть в азартные игры, и он принят советником в одно из министерств при правительстве. Там он очень хорошо пришёлся к месту.

— Да, вижу, «возвращенцы» имеют какие-то явные дары или способности, — озвучил слушатель интересных историй. — А негативных последствий не наблюдалось?

— Нет, — как-то не очень правдоподобно ответил генератор увлекательных историй. — Всё в норме. Просто кто-то из участников имеет специфические комментарии об увиденном. После возвращения с ними работает широкий круг специалистов. Индивидуальность восприятия всех тем, с которыми там сталкиваются люди, требует скрупулёзного разбирательства. А в общей массе всё почти схематично: пришли, поднапряглись, но ушли ни с чем. О форс-мажорах мне неизвестно.

— А поподробнее про «поднапряглись»? С чем сталкиваются ещё?

— Если системно, то с трудностями, — сделав вид, что рассуждает, продолжил невозмутимый Кирилл. — Входящие получают своего рода задания по своей специфике, на решение которых требуются огромные силы, и, как вы понимаете, не всегда физические. Потом идёт своего рода проверка человеческих качеств через наглядный разбор уязвимых мест в памяти и совести людей. Вот тут практически все и терпят неудачу. Святых на Земле не существует, а требования, похоже, невыполнимые, если считать, что там что-то связано с Богом или вселенской справедливостью. Люди напрямую сталкиваются со своими ошибками или неразрешёнными комплексами, не проходя дальше, но открывая в себе что-то, что становится ценным здесь, в реальности. Думаю, что открыть эту дверь никому не по силам, но опыт и описания пребывания там очень занятные, согласитесь.

— Кирилл, если это вышесказанное вы сами вывели, то у вас большое будущее или очень гуманитарное образование, — неожиданно для себя изрёк историк. — А если это вам надиктовали, то вы прекрасно отыграли это как свои мысли. Браво в любом случае!

— Спасибо! — рассмеялся то ли актёр, то ли большой аналитик. — Становится понятно, почему вы появились в списках «абитуриентов» на Имеретинский вход. Проницательность никогда не бывает чрезмерной.

— Проект называется «Имеретинский вход»? — добивал мудрец мудреца.

— Ай да Александр! — рассмеялся особист. — Вы опасный собеседник, а по всем приметам — скромный интеллигент.

— Одно другому не мешает, — заулыбался интеллигент. — Так что там с этим проектом? Растёт и ширится, насколько я понимаю? Там и детский «Сириус» расцветает и крепнет, насколько всем известно из СМИ. Сейчас начинаю понимать благоприятность этого места для всевозможных плюсов. Сам там люблю бывать почти ежегодно, интуитивно ощущая на этом побережье что-то притягательное и настоящее. Место, действительно, особенное и светлое. Не зря за него так боролись старообрядцы, видно, ощущали какую-то благодать.

— Мне страшно продолжать, — подняв лапки вверх, дурачился Кирилл. — Вы слишком быстро делаете выводы из минимума информации. Вам бы аналитиком в спецслужбы.

— Уже слышал это от одного вашего майора, — признался Александр, тоже подшучивая. — Но я не падок на комплименты.

— О, неожиданно! — удивился дающий информацию. — А после ваших рассуждений даже ожидаемо! Услышать хоть слово позитива от протестировавшего вас майора — редкая удача и хороший задел на будущее. У него все профессионально непригодные дармоеды, но он реальный специалист, сидящий на своём месте.

— Польщён, раз так, — согласился прошедший все эти бесконечные тесты. — Но сейчас не обо мне речь. Не будем выяснять историю организации зимней Олимпиады — 2014, а то договоримся до того, что и это всё не случайно. Давайте «ближе к телу». Что показывают медосмотры по прошедшим через Имеретинский вход? Все здоровы после таких выпадений из нашего течения времени?

— По имеющейся у меня информации — да! — не моргнув глазом отбил шайбу особист. — Что же это вас так напрягает? По большому счёту проспать два дня — это опасно для здоровья?

— Не пробовал, но ведь и это сном назвать можно с натяжкой?

— Отчего же? — не согласился секретчик. — Тело реально в покое, погружённое в сон. Что тут опасного?

— Просто праздный интерес, — пожал плечами вопрошающий. — Обещали же на все мои вопросы дать ответы. Вот я и достаю ими, раз уж мне предстоит всё это пройти. Люблю предсказуемость в делах.

— Понимаю, — успокаивающе соглашался особист. — Уверяю, все живы и здоровы! Продолжают трудиться на благо нашей Родины. Изученности феномена Имеретинки нет, поэтому стопроцентной гарантии дать никто не может. Всё в процессе познания, и именно вы помогаете нам всем это делать для общего же блага. Надеюсь, ваш вклад будет особенным и полезным для всех.

— Будем надеяться, — с выдохом согласился новобранец. — А достойнейших от православной церкви посылали?

— Да, — без интереса начал толкователь походов, — но там всё ещё запутаннее становится. Объяснения посланника от церкви были слишком непонятны в силу невладения глубокими знаниями комиссией, которая вела отчёт. Да и давали этого «божьего человека» с большим трудом на проект и забрали также быстро. Нет информации по данному испытуемому. Предложения послать сразу троих священников были отклонены по непонятным причинам. Мне кажется, духовенство заняло выжидательную позицию. Оно всегда не торопилось за наукой, давая ей пройти не один шаг, чтобы с чем-то согласиться и принять сей факт в оборот. Поэтому надежда только на гражданских. Военные и любые силовики оказались ограниченной, так сказать, категорией. Поиграть у них на том рояле не получается, так сказать, крышкой пальцы прибивает кто-то очень быстро. Поэтому аналитики и ищут другие категории граждан.

— Хм! — внимательно слушал аналитик-индивидуалист. — А женщин привлекали в проект?

— Александр, — изумлялся «докладчик по ликбезу», — вам точно к нам после предстоящих событий. Чувствую, сработаемся! Да, вводили в это и женщин, но отказались от этой идеи.

— Почему?

— Логичнее туда детей запускать, — многозначительно выдал нахмурившийся служитель закона. — Но на это никто разрешения не даст.

— Странно, — понял всё по-своему доброволец. — Сексизм? Там?! Может, просто неудачное исключение?

— Не берусь судить, — отмахивался Кирилл без своей фирменной улыбки. — Пока на этом вето. Мужчин хватает, и на ближайшее время это не изменить. Просчитываются различные варианты типов личности и особенности среды воспитания и жизненного опыта. Вот войдёте в эту комиссию, там и будете продвигать своих женщин в претенденты для похода.

— Вряд ли, — грустно заулыбался Александр. — У меня сейчас нет женщины. Да, и это действительно не их дело, если там замешаны заповеди и смертные грехи. Современный мир очень напоминает Содом и Гоморру…

— Да вы философ, Александр! — опять зацвёл собеседник в звании. — Дорога наша точно не будет скучной!

— Она уже из ряда вон! — усмехнулся погрустневший историк.

И они принялись обсуждать религиозные догматы вплоть до приезда в Липецк, где была большая остановка.

— Идём гулять? — снова на весёлой ноте предложил Кирилл соседу по купе.

— Не хочется, — с оттенком напряжённости отказался Александр. — Я, пожалуй, пас! На других станциях выйду.

— Чего так? — удивился собирающийся. — Так долго просидеть в вагоне не самая лучшая идея!

— Мне нужно побыть одному, — объяснил упирающийся. — А вы, Кирилл, сходите! Разгоните кровь по венам. Я посижу тут пока.

— Хозяин — барин, — не стал спорить находящийся на службе. — Но тогда маленькая просьба: никуда не отлучаться и ни с кем не общаться. Хорошо?

— Я всё понял, — с непонятным упадком настроения согласился сопровождаемый. — Можно не волноваться за это.

— Вот и чудно, — обрадовался желающий подышать. — Мне полчасика хватит, а вы пока готовьте новые вопросы и темы. С вами интересно общаться.

— Взаимно, — слабо улыбнулся остающийся.

Молодость и энергичность укатили по своим делам из вагона, а зрелость и мудрость остались сидеть в купе за тягостными мыслями.

«Когда же состоялся этот скачок во вторую половину жизни? — задавал сам себе вопрос одинокий пассажир, и сам же отвечал: — По возрасту уже как с добрый пяток или десяток лет вроде». Отнюдь! Буквально ещё летом жизнь била ключом и физическим кондициям Александра мог позавидовать любой его ровесник. Да и сейчас всё оставалось на высоком уровне, просто безудержный позитив пропал. По организму же вообще претензии ни одной нет. Ни одной хронической болячки, ни одной таблетки, ни одного сомнения в работе любого органа. Ежедневные самоистязания физическими нагрузками не давали ни малейшего намёка на возраст. На равных он мог соперничать с любым любителем спортивного образа жизни. Любой вид физической активности — будь то езда на велосипеде, занятие на турнике, походы или плавание — давался ему с лёгкостью. Достаточно было лишь недели упорных тренировок, чтобы успешно справиться с любым нормативом ГТО. И даже сейчас он мог бы долго продержаться, даже с молодым особистом, затей они борьбу на руках. Ежедневные тренировки на выносливость не прекращались до сих пор, но вот качественный надлом произошёл с ним с августа, когда он расстался с любимой женщиной. Она просто ушла, не любив его, как выяснилось, ни дня, а он до конца не верил в то, что она такая холодная. Его разум сто раз повторял ему, что эта женщина разучилась любить, но душа видела страдающую и покалеченную натуру любимой. Александр тщетно пытался вернуть ей красоту и тепло в сердце. В итоге же разбил своё…

Теперь в его жизни настал такой момент, когда он просто радовался наблюдению за влюблёнными парочками, а не завидовал, искренне улыбаясь трогательному общению двух людей, выдающих любовь и взаимное обожание в мелочах. Себя он просто перестал видеть среди них. На любовные воспламенения он больше не замахивался, уйдя в творчество, где было не меньше радостей и упоений. Там, во всяком случае, никто не страдал и не был холодно брошен. Абсолютно на всё он смотрел уже с любованием процесса, а не с пылким участием. Мир был большим и тонко прекрасным, балансируя на крайностях и противоречиях, и это Александра завораживало. Выплеснулись многие его таланты, так давно похороненные им же. Теперь он мог изящно рисовать, писать стихи или прозу, погружаться в музыку до полного растворения в ней и видеть волшебную жизнь природы, которую не замечают обычные люди. Душа расцветала, оставляя страсти позади.

Но этот город пока вызывал только пронзительную тоску по близкому человеку, которому он открылся и которого полюбил всем сердцем. Не хотелось видеть ни перрона, ни вокзала, которые он знал уже наизусть, ни города, который был ему близким другом, а потом холодным молчуном, а главное — той, что так глубоко окунула его в любовь, что он задохнулся и потерялся в ней. Он постепенно приходил в себя и не желал видеть ничего из бывших райских картин, дожидаясь, пока раны полностью затянутся и он ещё посмеётся над самим собой. А пока он остался в купе, улёгшись на своем месте головой к окну и стараясь не смотреть на улицу. Снова углубившись в анализ предстоящей операции по проникновению в непонятное, он стал рассуждать, готовя новые выводы и вопросы для своего попутчика.

В дверь постучали и, не дождавшись реакции, заглянули в купе. Сначала просунулась голова, а потом и тело с огромной сумкой.

— Здравствуйте, мил человек! — поздоровался ещё крепкий и живой пожилой мужчина, уверенно поставив свою ношу внутрь и усаживаясь у входа на нижнее место.

— Здравствуйте, — Александр опешил от такого внезапного соседства, будучи уверенным, что «подселений» к ним в купе не будет.

— Не желаете ли отличный подарок от местных мастериц? — продолжил бодрый старичок и, не став ждать ответа, расстегнул молнию на своей сумке.

Только после этой фразы лежащий понял, что это липецкий коммивояжёр проник в вагон.

— Посмотрите, какие есть шапки, варежки из пуха кролика, — сказала он, начав всё это выкладывать. — А какие пуховые платки у меня есть! Зимние и лёгкие! Натуральная новохопёрская шерсть фабричного производства. Только полюбуйтесь!

— Спасибо-спасибо! — поспешил его остановить Александр, делая обеими руками останавливающий жест. — Но мне ничего не нужно!

Старик внимательно замер, глядя на ладони потенциального покупателя, жадно пробежав глазами по ним несколько кругов.

— И даже жёнушке своей ничего не возьмёте? — произнёс он так, будто у его красноречия заканчивался завод или заряд.

— Нет, спасибо, нет никакой жёнушки, — ещё раз отказался поднявшийся, видя, как странный торговец реагирует на его руки. — Что там так вас поражает?

— Как нет?! — теперь удивился вошедший, просто жадно впившись глазами в рисунки ладоней уже севшего пассажира. — Ясно же вижу, что она рядом с вами. Тут нет ошибок! Вы же в неё влюблены, и у вас куча параллелей во многом.

— Да бросьте! — смутившись, ответил Александр, поворачивая ладони к себе, будто сам в этом что-то понимал. — Если вы про жену, то мы лет пять уже как развелись.

— Я про другую, — уверенно и удивлённо продолжал внезапно появившийся хиромант. — Та, что была рядом и теперь свободна, как и вы. Неужели вы с ней не вместе?! Вас же уже больше года как свели.

— Что значит «свели»? — начал удивляться произнесённым словам читаемый по рукам, сжав их в кулаки.

— Не важно! Рок, судьба, фатум… — отмахивался от своих же гаданий старик. — А позвольте вашу руку с другой стороны?

Он потянулся к правому кулаку сидящего и стал внимательно рассматривать наружную часть кисти с рисунками набухших вен.

— Что-то ещё необычное? — удивлённо вопросил ловко прочитанный, внутренне напрягаясь.

— Да уж! Хм! — удивлялся торговец, забыв о своём товаре, потом ткнул пальцем: — А эта родинка у вас давно появилась?

Александр повернул к себе кулак наружной стороной и уставился в единственную точку на одной из венок. До вопроса незнакомца он не обращал никакого внимания на эту часть тела и родинку мог просто не заметить из-за её маленького размера и абсолютной гладкости на коже.

— Не знаю, — искренне ответил он, — может, и была всегда, а может, и появилась недавно. Что это меняет?

— Меняет! — возразил хиромант со стажем. — Внутреннюю свою родинку прямо на ладони вы точно видели и знаете. А вот эту, пробивающуюся, могли и не заметить. Вот тут и нюанс! Они обе друг напротив друга, если мысленно соединить их сквозь вашу ладонь.

— И что? — пытаясь не удивляться, спросил опять озадаченный, вертя теперь раскрытую ладонь с двух сторон. — Это так страшно?

— Родинка на ладони — символ удачи. Они бывают лишь у людей с сильной энергетикой, — начал неспешно старик. — Особенно счастливы те, кто имеет родинку на правой ладони, их ждёт роскошная жизнь.

— Ну, тут вас и вашу систему я расстрою, — улыбнулся Александр. — Роскоши никогда не было, да и стремлений к ней, если честно, тоже.

— Родинки на левой руке для правшей являются кармическими знаками. Там написана судьба, которую пророчит ваш род. Это то, что дано вам с рождения, — спокойно объяснял расстановку положения озадаченный хиромант. — Родинки на правой руке — это судьба, которую вы творите сами. Соответственно, родинка может появиться и также исчезнуть.

— Так и было, — внёс уточнение читаемый, — на левой руке тоже была такая с рождения, и именно в этом же месте, но исчезла.

— Занятно, — поднял брови старик. — И когда она исчезла?

— Ну, точно не скажу, — задумался Александр. — К концу школы ещё была, когда хиромантия была популярна, и я смотрел на руках линии жизни и сердца, между которыми она и была. Тогда больше задавался вопросами линий, а родинки не рассматривал как информацию. А что тут не так?

— Всё так! — рассуждал «коммивояжёр» преклонных лет. — Родинка на середине ладони — это сам по себе хороший знак. С такой меткой судьба благоволит вам. Такие люди живут долго и счастливо. Вы везунчик по жизни.

— Пожалуй, соглашусь, — улыбнулся Александр, — но есть какое-то «но», раз вы так озадачились?

— Первое «но», — начал липецкий торговец, — это то, что вы можете мысленно насылать неудачи на всяких соперников и недоброжелателей, если вас чем-то выведут из себя, хоть вы тверды и несгибаемы по сути своей и нежны и заботливы в семье.

— Очень забавно по наложению проклятий, но по семье — всё спорно и относительно, — отмахнулся Александр.

— Но вот второе «но»… — не обращая внимания на комментарии, продолжил хиромант. — Вы будете, образно говоря, распяты! Не пугайтесь ассоциаций, тут всё намного тоньше. Вам это было предначертано на левой руке, но вы пошли каким-то другим путём и сами придёте к тому, от чего ушли. Меня лично удивляют противоречия, которые я не могу объяснить. Ни разу не видел таких рисунков судьбы и таких расхождений в знаках. Парадокс и нестыковка!

— Так в чём же разлад? — уточнял запутанный «будущий распятый». — Между чем антагонизм?

— У вас всё должно быть долго и счастливо, — собирался с мыслями старец. — Вы счастливый человек, и награды вам должны посыпаться обязательно, и женщина у вас красавица и умница рядом, но часть вас будет пригвождена, искупая грехи близких, но это не смерть или что-то подобное. Сквозные пары родинок на обеих руках — это проекции распятия, как у Иисуса. Сплошная несовместимость! Я не могу это объяснить.

В проёме двери появилась фигура Кирилла.

— Что тут происходит? — строго спросил не похожий сейчас на себя представитель закона.

— Да вот, — повернулся к нему неуспешный делец, — обсуждаем цены на продукцию наших умельцев.

Александр слегка завис, пытаясь переварить новую информацию.

— Так, отец! — скомандовал опоздавший к началу разговора. — Нам ничего покупать не нужно, и попрошу покинуть наше купе! Стоянка уже заканчивается, и ты можешь не успеть на перрон.

— Ухожу-ухожу, — засуетился очнувшийся торговец и, подхватив свою сумку, быстро поспешил на выход. — Удачи вам, служивые!

— Странно всё это, — выдал сидящий Александр. — Полная чушь!

— А если чуть подробнее? — спросил Кирилл, закрывая дверь и усаживаясь напротив.

— Да дед этот чудной какой-то! — попытался объяснить задумавшийся. — Хиромант он вроде как. Наговорил мне тут непонятных вещей.

— Что именно непонятно? — стал серьёзнее безопасник.

— Про мои родинки и линии на руках, — начал было Александр, но сам не видел логики. — Распятие, богатство, Иисус. Да, и женщина рядом, давно идущая, но не рядом.

— Ничего не понимаю, — оборвал Кирилл. — Он вам гадал, что ли?

— Нет! — выплыл из замешательства прочитанный. — Просто руки ему мои приглянулись. Вот и рассказывал мне свои мысли и трактовки линий и родинок.

— А он ничего не трогал тут и не брал? — оглядывался секретчик с подозрением. — Он при вас зашёл? Вы не спали?

— Да, при мне! И какой тут сон?! — удивился Александр. — Минут пятнадцать я просидел один, и он зашёл. Я уж подумал, у нас подселение в купе.

— Подселение полностью исключено, — успокоил Кирилл попутчика. — Но что-то тут не то.

Он встал и снова вышел в коридор вагона, рассматривая через окно перрон в обе стороны, по-видимому ища глазами пожилого торговца.

— Ладно, — вернулся он через пару минут, когда поезд уже набирал скорость. — Проехали деда. Пусть будет случайность.

— Да всё же нормально, — не понимал профессионального чутья эсбэшника Александр. — Он точно ничего не взял и не оставил. Я всё время наблюдал за ним.

— Будем надеяться, — задумчиво повторил Кирилл, ещё раз всё осматривая и ощупывая. — Будем надеяться…

Около часа они провели почти в молчании, где озадаченный службист что-то упорно пытался найти или сделать в своём телефоне, а Александр ушёл в мысли, изредка поглядывая на свои метки на правой ладони.

— Так! — отчётливо и с выдохом резюмировал Кирилл своё молчание. — Забыли деда, вспомнили про голод! В два часа нам принесут обед из вагона-ресторана, так что готовимся.

— Кстати, сколько с меня за завтрак? — опомнился Александр. — Совсем забыл!

— Какие глупости! — заулыбался безопасник. — Мы с вами в командировке. Так что питание полностью оплачено. Даже не переживайте!

Принесённый обед был свежим и горячим. Кирилл был улыбчив и игрив с любой женщиной, в том числе и с той, что кормила их. Это у него делалось особенно легко, от природы, и каждая чувствовала в нём очень уверенного в себе, сильного и весёлого говоруна, от которых так млеет женский пол.

Приступив к трапезе, они опять вернулись к теме цели их поездки.

— А где проходит сама часть, скажем так, ритуала погружения в сон? — спросил волнующийся «космонавт».

— Да, вопрос опять хороший, — уточнил весёлый поглотитель борща. — Точку входа постоянно меняют по неизвестным мне причинам. Но в этот раз сам вход назначили в одной из больших прибрежных гостиниц, там и целый этаж для всех нас арендовали, и места для работы оборудовали. Так что мы, как настоящие туристы, въедем туда завтра же утром.

— Понятно, — поддерживал его в поглощении первого блюда Александр. — А кто будет моими напарниками?

— Про них у меня данных нет, — с аппетитом и шустро работая ложкой, признался Кирилл, — но одно точно скажу, что это оба гражданских, не принадлежащих ни к одному из ведомств. Нас перестали туда брать, потому что критерии сильно скорректировали. Берут просто мужчин в хорошей физической форме, например бывших спортсменов, но не работающих в органах. Не совру, предположив, что ориентируются на основу морали и вариации представлений о человеческой справедливости. Профессиональный долг на службе государству там не приветствуется. Яркий пример тому — ваша кандидатура.

— До сих пор не понимаю этого выбора, — честно признался Александр.

— Вот видите?! — многозначительно щёлкнул языком покончивший с борщом и приступающий ко второму. — Любого разведчика готовят для заброски, ставя ему базовые ориентиры: мы — хорошие, они — плохие. Нужно внедриться, стать одним из чужих, но оплот справедливости, на который ты работаешь, там, дома, и ради него ты будешь делать всё, нарушая общечеловеческие добродетели, а это и укради, и убей, и создай кумира.

— Первый раз вижу философствующего сотрудника из органов, — усмехнулся не торопящийся с обедом. — Да и вообще первый раз так тесно общаюсь. У вас, вижу, там философия неплохо преподаётся.

— Охват широкий, но знания дают избирательные, — улыбчиво ушёл от ответа Кирилл, пытаясь шутить. — Ну а вы-то получили ещё классическое высшее историческое, причём ещё в конце прошлого века.

— Да, были времена, — заулыбался дипломированный историк. — Ни мобильников, ни интернета! Книги были основой знаний, а не каша на любой вкус.

— Каменный век! — резюмировал Кирилл, наворачивая горячие тефтели с картофельным пюре. — Как можно обходиться без интернета?

— Запросто! — отрезал Александр. — Думать нужно больше и книжки читать.

— Думать дано не каждому, — продолжал философию особист, — но у вас с этим всё отлично.

— Спасибо на добром слове, — улыбнулся историк.

День у обоих проходил за содержательными разговорами, где скучать не приходилось. После выдачи всей доступной имеющейся информации по главному вопросу поездки мужчины принялись обсуждать догадки и варианты по Имеретинскому входу с различных сторон, попутно выходя на станциях проветриться. После Кирилл сдался, начав крутить головой и массажировать себе виски.

— Голова болит? — поинтересовался Александр.

— Странное дело, — удивлялся более молодой и спортивный. — Никогда такого не было.

— К сожалению, у меня никаких таблеток нет. Не пью ничего, — развёл руками старший по возрасту. — Может, у проводницы попросить?

— Нет, ничего, должно пройти, — отмахнулся представитель закона, — думаю, надо просто вздремнуть чуток, и всё наладится. Я, пожалуй, так и сделаю.

Не затягивая с этим, Кирилл забрался на свою верхнюю полку и, опустив тёмную плотную штору наполовину, отвернулся к стене, где через десять минут послышалось мирное сопение.

Глава 4

Александр тоже растянулся на нижней полке и стал опять вспоминать интересные слова старика-торговца о своих знаках на руках, сочтя эти характеристики крайне странными. Однако самое странное в поездке только начиналось. Вскоре поезд остановился на станции Россошь, где после десяти минут стоянки в дверь купе вежливо постучали. Задумавшийся неспящий мыслитель не сразу сообразил, в чём дело, когда дверь открылась, и к двоим пассажирам купе прибавилось ещё двое.

— Здравствуйте, разрешите? — манерно обратился к удивившемуся Александру первый входящий. Сложно было определить возраст этого мужчины в силу его живости и улыбчивости. Да и стиль одежды был очень броским, где красивый костюм с кофейным отливом подчёркивали белоснежные кроссовки и такая же водолазка под горло. Спортивная стрижка полностью седых волос создавала иллюзию молодого человека-блондина славянской внешности, если смотреть издалека, но при ближайшем рассмотрении оказывалось, что это мужчина средних лет как минимум и с непонятной по происхождению аристократичностью европейца.

— Э-э-э… — в недоумении завис хозяин купе, увидев входящих и неспешно садящихся напротив гостей, которые очень вальяжно себя чувствовали. — Вы уверены, что это ваше купе?

— Без тени сомнения, — утвердительно произнёс второй вошедший, как отрезал, положив обе руки на свою изящную трость. Этот мужчина был явно старше первого в силу своей грузности и солидности, хотя и был абсолютно жгучим брюнетом, без единого седого волоска, с длинной густой шевелюрой, аккуратно собранной в небольшой хвост сзади. А его безупречный серый костюм с галстуком и изящные золотые перстни говорили о статусе. Но главное было в его взгляде. Взгляд был полон умного и подавляющего превосходства, валящего с ног любого, кто вставал на его пути. А тонкие штрихи лица с нотками господства и пренебрежения больше напоминали какого-нибудь шейха, делая его внешность скорее завораживающей, чем отталкивающей.

— Нам вроде сказали, что купе будет без других пассажиров, — культурно произнёс Александр, тоже усаживаясь напротив вошедших.

— Ошиблись! — произнёс брюнет с такой уверенностью, что никаких сомнений не оставалось. — Мы ненадолго, не переживайте.

— Я не переживаю, — попытался выдать с уверенностью ехавший из Орла, пряча непонятное волнение, нарастающее в его душе. К нему начало приходить ощущение, что его сейчас пристально изучают оба новых попутчика, будто два хирурга очередного пациента на столе, где сейчас предстоит операция. Захотелось, чтобы проснулся спящий силовик и поучаствовал в этой начинающей напрягать ситуации, но тот мирно продолжал сопеть, несмотря на начинающийся разговор.

— В Адлер путь держите? — улыбчиво начал спортивный мужчина, сидя у окна и провожая уплывающий перрон взглядом.

— Возможно, — напрягся пытающийся расслабиться, понимая формальность вопроса абсолютно неслучайных людей.

— Да расслабьтесь, Александр, — повернул от окна свой искренне дружелюбный взгляд доброжелательный незнакомец. — Давайте пропустим ваше удивление, изумление, неверие и различные попытки увиливания. Мы просто хотим посмотреть на вас и услышать несколько ответов на простые вопросы. Давайте, успокойтесь и дайте нам знать, как будете готовы пообщаться.

Волны эмоций прокатились по самообладанию Александра, но все разбились о его твёрдость и искренний интерес к очень колоритным гостям. Осведомлённость сквозила из непрошеных гостей вместе с огромной силой и широчайшими возможностями. Непонятная тревога и возросшая эмоциональность поднимались из глубины души застигнутого врасплох.

— Я готов! — произнёс он уверенно через минуту, настраиваясь на бомбардировку вопросами. — Что вас интересует?

Седой спортивный аристократ довольно улыбнулся и кинул взгляд на своего товарища, который только сделал намёк на ухмылку в ответном взгляде, положив подбородок на сложенные на трости ладони.

— Вы уверены, что хотите попасть туда, куда вас везут? — знающе начал диалог «хороший полицейский».

— А чем я рискую? — ответил вопросом на вопрос Александр, будто боксёр, отвечающий на первое прощупывание атакой.

— Вы имеете не полную картину данного вопроса, — покровительственно продолжил улыбающийся мужчина, козыряя знаниями.

— Исправьте ситуацию, — парировал «несведущий», продолжая хлёсткий поединок.

— Не вопрос! — ещё шире улыбнулся начавший разговор гость и перешёл на серьёзный лад. — Вам не озвучили процент людей, которые вернулись из этого «путешествия» и остались, так сказать, вменяемыми и дееспособными. Поверьте на слово, он нескромно низок.

— Откуда такая информация? — начал проваливать свою оборону вступивший в диалог новичок, которого действительно везли в полнейшую неизвестность.

— Из надёжных источников, — улыбнулся знающий гораздо больше. — Потом справитесь об этом у спящего над вами офицера. Хотя и он тоже знает не совсем полную картину этого вопроса, но скрывает от вас этот нюанс по профессиональной этике.

— И зачем мне данные факты? — упирался уже не такой бодрый собеседник двух гостей.

— Чтобы вы подумали и решили, стоит вам лезть туда или нет, — спокойно продолжил «всезнайка».

— Спасибо, я подумаю, — не сдавался несведущий.

— А чтобы вам быстрее думалось, давайте вы сами назовёте сумму, благодаря которой вы откажетесь от этой затеи, — уверенно и без шуток добавил гость, ведущий диалог. — Не будем ходить вокруг да около. Смелее!

— Если я правильно понимаю, — медленно начал Александр, — вы предлагаете мне не ездить туда, а получить от вас деньги и вернуться домой?

— Именно так! Сейчас это сделать самое время! — согласился спокойный переговорщик, уверенно доставая из внутреннего кармана пиджака смартфон и начиная совершать в нём манипуляции, и, будучи уверенным в согласии собеседника, добавил: — Так сколько?

В ответ была звенящая тишина.

— Ну, Александр, смелее, включите здравый смысл и не стесняйтесь в сумме. Вы не продаёте Родину врагу, не совершаете никакого преступления. Вы абсолютно чисты сейчас перед законом и своей совестью. А деньги вам сейчас очень нужны!

— Они всегда нужны, и их всегда не хватает, — начал фразу думающий.

— Вот! Уже торг пошёл! — заулыбался предлагающий сделку.

— Но они всего лишь средство, а не цель! — закончил подкупаемый свою мысль.

— Не играйте в благородство и философию, — низким голосом вмешался третий участник в разговор. — Опуститесь на землю. На эти деньги вы издадите свою новую книгу и купите рекламу, которая будет лезть отовсюду, и вас наконец-то оценят и заметят. У вас есть талант в творчестве, так не мудрствуйте лукаво, а пользуйтесь счастливым случаем вложиться в себя и пойти дальше и выше.

Смартфон Александра дрынькнул сообщением. Взглянув на экран, он увидел банковский перевод на один рубль.

— Карта ваша, — подмигнул улыбчивый собеседник с телефоном в руках. — Сколько нолей добавим?

— А в чём ваша выгода? — обратился получивший аванс. — Я чем-то мешаю вашим планам?

— У нас свои заботы, у вас свои, — отрезал сидящий напротив, не отрывая подбородка от рук на трости.

— А если я откажусь от вашего предложения?

— Значит, просто усложните себе жизнь, и это не угроза! Вы ещё молоды и можете покорить тех красавиц, что имеются в вашем сердце, более коротким путём заработка. Любое женское сердце открывается, если мужчина использует деньги с умом, облегчая и украшая жизнь любимой. А у вас такая есть, и она вас оставила за бортом, не видя финансового потенциала и стесняясь своего окружения. Вы неудачник и слабак для неё.

— Ого! — заулыбался теперь Александр. — Попытка найти мою уязвимость? Напрасно! Купить женщину — это примитивно. Если она такая меркантильная, то мне она точно не нужна. Если вы изучали мою биографию, то должны были понять, что покупать меня не надо. Я не ставлю деньги во главу угла. Поэтому я выбираю сектор «Приз»!

— Глупо! — равнодушно оборвал плотный брюнет.

— Я так не считаю, — натянуто улыбнулся некупленный.

— Александр! — опять подал голос более стройный собеседник. — Давайте без нервов. Мы реально предлагаем вам очень выгодный вариант развития вашей судьбы. Не глупите и не пытайтесь выглядеть сейчас красиво. Не перед кем красоваться, вы абсолютно один. Авантюра с этой поездкой действительно дерзкая и интересная, но ничего хорошего она вам не сулит, поверьте. По возвращении оттуда вы станете подопытной крысой очень надолго, выпав из вашей привычной жизни. А вернётесь ли вы к привычным делам, вообще под вопросом. Вам несказанно повезёт, если вам удастся сохранить трезвый рассудок и отвязаться от этой кучи исследователей и постоянного присмотра.

— Я везунчик по жизни, — уверенно улыбнулся обрабатываемый.

— Вы не поняли, — вмешался «плохой полицейский». — Вам реально предлагают хорошие деньги на начало новой жизни, а вы тут кривляетесь, как паяц! Мозги включите! Иначе в ближайшее время вы станете овощем без будущего и прошлого.

— Не дави, — спокойно осадил товарища седовласый, виртуозно крутанув свой телефон между пальцами.

— Я не давлю, — так же спокойно ответил «плохой» «хорошему». — Просто нет предела человеческой глупости, а особенно из благородных побуждений. Очередной спаситель мира жаждет осчастливить род людской своим ярким появлением. Каждый раз одно и то же!

— Александр, — подытожил предлагающий мгновенный перевод денег, со стуком о стол остановив виртуозное вращение своего телефона, — вы точно отказываетесь вернуться в свою нормальную жизнь за большие и даже неприлично большие деньги? Ваше последнее слово, и мы закроем этот вопрос.

— Отказываюсь! — произнёс подкупаемый не совсем уверенно.

— Хорошо, — вновь с улыбкой продолжал главный переговорщик, — допустим, что вы современный нестяжатель и деньги вас не интересуют.

— Отчего же? — возразил отказавшийся от них. — Интересуют, но заработанные деньги, а не упавшие с неба.

— Он ещё и софист, — устало выдохнул «тёмный».

Одинокий спорщик почувствовал, что его вскрывают изнутри и начинают дёргать за какие-то ниточки, пытаясь из него выдавить эмоции и развёрнутые мысли, будто вколов сыворотку правды.

— Ошибаетесь! — возразил Александр, немного закипая от хамоватости брюнета. — Одни люди ищут способ лёгкой жизни, паразитируя на обществе за счёт ловкости в мире ресурсов, называемых деньгами. Другие уже имеют все ресурсы для роскошной жизни, и им вообще скучно, и, уподобляясь богам, они играют жизнями остальных. А третьи как раз и работают за всех, создавая и двигая жизнь. Именно таких людей я уважаю и стараюсь быть с ними.

Выпалив это как пулемёт, правдолюб чувствовал, что его распирает и он сейчас взорвётся ещё, невзирая на крайне серьёзный статус гостей.

— Похвально! — улыбнулся «светлый».

— Высокопарно и наивно! — обрезал «тёмный».

— Это просто моя точка зрения, и вам я её не навязываю, — резюмировал отзывы Александр. — Квартиры, машины, деньги — это не счастье. Человеку нужен человек.

— О как! — оторвал подбородок от рук и сел прямо грузный оппонент. — И чем же вам так не нравятся деньги, имущество и власть? Разве не это цель простого мирского человека? Религиозных не беру в расчёт, они фанатики, признающие только свою религию. Во всём человек ищет удобство и комфорт своего существования. Разве нет?!

Разгон разговора «тёмным» был как внезапно закрученная карусель. Темп и нерв, навязанный им, заставил Александра просто с головой окунуться в этот водоворот и, как по взмаху волшебной палочки, податься туда, закипая и не узнавая себя.

— Нет! — прямо возразил одиночка, внезапно воспылавший красноречием ответить нагловатому мужчине с тростью. — Я не раб вещей, на присмотр за которыми уходит жизнь. А если рассуждать шире, то привлекательность материальных богатств неизменно ведёт к привлекательности власти. А это чистая дьявольщина! Как и убеждения, что вредные привычки, наносящие вред здоровью, не так уж и страшны, а делают нас смелыми перед лицом болезней и смерти. Вся эта пагубность укрепляет нас в вере, что зло — неотъемлемая часть нас, как кричат сейчас на каждом углу все фильмы, книги, телевидение и интернет. Зло привлекательно, и мы резервируем ему место в своей душе сами, по малодушию. Мы не хотим идти к свету под вечными идеалами, мы не хотим учиться, и мы не хотим самосовершенствоваться. Быть тьмой наполовину или частично — это поклоняться двум богам сразу! Подлее позиции не придумать. При соблазнах и пагубных желаниях люди грешат и нарушают все заповеди Божьи, а как их посетят горе и боль, то сразу просят милости небес.

«Тёмный» явно оживился, судя по вскинутым бровям и повороту головы к своему напарнику. А тот удовлетворённо и хитро улыбался, обратившись к автору монолога:

— Есть и личные примеры из жизни?

— Сплошь и рядом. Ангелов не встречал, — ответил Александр, не в силах остановить поток своих слов.

— А поподробнее? — не унимался «светлый».

— Куда уж подробнее? — начал разворачивать свой эмоциональный монолог ответчик. — Сам не без греха. Многое попробовал, много согрешил, но обращаться за помощью к Богу и роптать на судьбу не пытался. И мне кажется, это удел большинства настоящих мужчин — не молиться и просить благодати, а молчаливо исправлять возникшую беду или трудность. А примеров из окружения куча. Особенно когда она ведёт себя как… не важно кто, нарушает и заповеди, и мораль, а в церковь ходит регулярно и с просьбами за детей и родителей, будто Бог у неё на службе, а не она у него…

— Она? — переспросил постоянно мягко улыбающийся.

— Я о своём начал, извините, — очнулся пылкий оратор. — Не буду вставать на мужскую сторону в гендерных войнах, которые сейчас очень буйно цветут сплошь и рядом.

— Это верно, не стоит, — кивнул «светлый», пряча свой телефон во внутренний карман пиджака. — Так что там о том, что человеку нужен человек?

— Человек человеку? — выдохнул Александр, риторически переспросив. — Я считаю, что человек для человека — есть совесть! Если оба нашли друг друга и согласны идти по жизни вместе, то они единое целое. У них совместные планы, надежды, достижения, счастье, неудачи, ошибки, горе — и это всё на двоих! Они и спасают друг друга, и берут силы друг от друга. Потому что это правильно! Всё должно быть общим, в идеале — и дети, и внуки, и благодарность за совместный путь. И это и есть совесть — вместе и навсегда!

— Ёмко, — продолжал сиять «светлый». — Другими словами, вы хотите сказать, что человек одинокий — это сбой нормальности и такая тенденция ведёт к закату человечества?

— Да, — спокойно подтвердил непонятно почему так распыляющийся Александр. Его прямо тянуло высказаться, и он продолжал: — Человек, служащий только себе, никогда не обретёт гармонию.

— А в паре обретёт? — провоцировал задающий вопросы дружелюбным, но покровительственным тоном.

— Я верю в это, — уверенно продекламировал одиночка.

— Так что же вы тогда сами не в паре, раз такие распрекрасные у вас убеждения? — справедливо охладил пыл «тёмный».

— Я пытаюсь, — пониженным тоном оправдывался Александр.

— Ага! — нащупал брешь в красивой позиции уверенный брюнет. — Женщины плохие?

— Нет, — воспрянул духом загоняемый в угол. — Женщины как раз хорошие попадаются, и особенно среди ровесниц. Но они или снедаемы материнским инстинктом, или поглощены тающей красотой, или же имеют завышенные претензии к мужчинам или заниженные к себе. Мужчинам в разы проще прожить, так как мы не так суетливы, осознавая своё увядание, и не пытаемся объять как можно больше напоследок. А женщин искренне жаль, честно. Природа несправедливо их не щадит. Поэтому они, если сказать грубее, относятся к личной жизни как к куску торта, который лучше есть в одно лицо, не делясь ни тортом, ни собой в возникшем в их сознании цейтноте. Их фраза «я хочу жить свободно и независимо» равносильна «я хочу всю жизнь отдыхать». Кто ж против? Отдыхайте на здоровье! Но человек так устроен, что отдых ценится только после реальной усталости. А себя мы ценим после того, как чего-то добились, а не обошли преграды в обход. И рядом должен быть кто-то близкий и интимный, который это ценит, а не периферия, которая, может, оценит, может позавидует, а может, и сглазит. Поэтому я очень уважаю женщин верных, скромных и любящих тихое счастье в паре.

— И вы считаете, что знаете женщин? — не переставал улыбаться «светлый».

— Нет, конечно! — оправдательно и нервно засмеялся Александр. — Они и сами себя не всегда знают и понимают. Это существа эмоциональные и загадочные. Просто приходилось со многими общаться сейчас, в нашем общем с ними очень зрелом возрасте.

— И что же, ни одна не покорилась? — вставлял опять шпильку «плохой полицейский». — И вы теперь строите свои оправдательные теории, сидя в луже? Вы благородный слабак, Александр!

— Ценю ваши выпады, — улыбкой победителя отмахнулся терпящий допрос, — но не вам оценивать мою жизнь.

— Отчего же?! — с нотой явного превосходства удивился «тёмный».

— Чувствую вашу огромную осведомлённость о моей биографии, но не всё вам подвластно и известно.

Короткий, но пронизывающий смех «тёмного» обдал Александра ледяным холодом, будто его окатили жгуче-ледяной водой из проруби.

— Ой ли?! — поднял одну бровь сгусток огромной силы и знаний, которая просто прижимала оппонента к стенке.

— Ч-ч-ч! — успокоительно произнёс «светлый» без улыбки, но с уверенной невозмутимостью. — Александр, вы не совсем поняли, кто мы, и мы не горим желанием вас просветлять в этом вопросе. Повторюсь, мы просто смотрим на вас. Никаких угроз от нас абсолютно не исходит, а понять ваши мысли, послушать вас и почитать нам было интересно. Однако вы, как многие люди, заблуждаетесь и живёте в плену своих страстей. Это нормально. Но место, куда вы направляетесь, очень серьёзное, и наш добрый совет — не соваться туда. Какое бы вы ни приняли решение, оно будет только вашим, и этим и свободен человек. У, так сказать, Бога есть масса вариантов судьбы на каждого, и гораздо больше, чем вы думаете и представляете. А уж всю суть вселенской игры даже охватить разумом не получится, в силу закрытости и блокировки этого в земной жизни. Поэтому рассуждайте и заблуждайтесь дальше. Это умильно и наивно выглядит со стороны, поверьте. При рождении тут вы получаете тело как наследство от родителей, где заложены и любовь, и гнев, и ревность, и тоска, и страдание, и радость, и даже болезни. А также таланты, которые, кстати, вы не развиваете. Но главное, в это тело Божий промысел вкладывает вас, вашу душу, которая очень дорогая и сложная субстанция. Думаю, вы пока в силах понимать мои объяснения. Я пытаюсь говорить предельно просто и понятно. Так вот, путь человека — это очень сложная траектория трансформации этой души, где есть масса законов и правил, которые в вашем спящем мозге не могут быть охвачены пониманием без раскрытия полноты его потенциала. Но какие-то вещи донесены до вас через понятия добра и зла, через религию и прочие заповеди. Например, есть материнская любовь, которую вы только что упоминали. Настоящая мать любит своё дитя всегда, несмотря ни на что, и всегда она будет ненавидеть всякого, кто захочет причинить ему зло. Если, например, удалить любовь из её души, то исчезнет и ненависть. Ненавидите, потому что любите. Ревнуете, потому что любите. Тут понятия переплетаются, и вы часто путаете одно с другим. Ещё огорчу вас, сказав, что мужчина вторичен по отношению к женщине. Она главный источник жизни и колыбель бытия. Она важнее на порядок, но и ответственна пропорционально этому. Мужчина лишь ключ к жизни, а она — всё остальное, огромное и сложное. Не она расходный материал в круге жизни, а мужчина, который создан для агрессии, добычи, войн и выживания. Смерть и перемены — это всегда мужчина, а жизнь и любовь — это всегда женщина.

К слову, нюанс, который вы почти поняли про отправку женщин туда, куда вы направляетесь. Спрос с женщин за разрушение планов Создателя по рождению новой жизни очень велик. Нарушающая эту грань будет проклята по вашим понятиям в земной жизни. Это будут всевозможные лишения, болезни и бесконечные терзания. В любых религиях этот вопрос ключевой. Поэтому не судите женщин с таким прошлым, они уже наказаны и не могут обрести тут счастье и покой до конца своих дней и с трудом после.

А уж если говорить про любовь между мужчиной и женщиной, то половинок тут нет, есть только пересечения и слияния маршрутов, где проверяются добродетели в закалке души. Слабые развращаются и мельчают, сильные идут дальше и крепнут. Вся жизнь — это испытания, и не горе формирует прогресс и рост души, а бесчисленные соблазны, которые действительно разрушают.

Вам надолго хватит этой общей информации для переваривания, и мой вам совет ещё раз — откажитесь от грядущей затеи. Вы ещё слабы, но через творческий потенциал, который у вас есть, возможность стать… а точнее, пройти в те врата у вас получится. Отступитесь!

Касаемо личного и более земного. Женщин, которые у вас на сердце, забудьте. Они считают вас недостойным себя, руководствуясь чем угодно, только не любовью. У них в жизни были большие и нездоровые перекосы, которые сделали их непригодными к гармоничным отношениям. Женщина должна быть женственной негой, а не сильной и пробивной торпедой. Как и мужчина должен быть мужественным топором, а не красивым и воздушным балаболом. Сила с превосходящей силой не уживаются, а конкурируют рано или поздно. Гармония — в слиянии разных начал, а не одинаковых. Никогда не слушайте женщину, которая говорит, что ей нужен более сильный мужчина, она уже не женщина и никогда не потерпит узды, какой бы сладкий сахар ей ни предлагали. Покорность ей уже не по душе, если она действительно сильна, а не коварна. Выгода и уклад торгаша — это один из худших раскладов, который складывается с человеком, а особенно с женщиной. Торговать красотой, теплом, уютом, любовью, продолжением жизни? Это уже обречённая душа! Оборачивать добродетели, данные для счастья, в монеты и упорно копить их для себя — первый признак духовного упадка. Преодоление — вот главная точка роста! Вы озвучили, что вы за труд, — это вызывает наше одобрение, но на каждого созидателя всегда найдётся куча лентяев. Понятия создания и созидания — это рост субстанции под названием душа, это путь к Богу, так сказать, а владение энергией, потенциалами, ресурсами для личной выгоды — это простой паразитизм, который буйно цветёт у человечества. Практически все на Земле живут потребителями и мечтают побольше урвать, передать себе же в своих потомках и потешить своё эго либо властью, либо удовольствиями. Доверять нетелесным желаниям могут очень немногие, и тут вы лично нам интересны. В вас есть чувство прекрасного, а это очень редкий дар, идущий из самой души. Вы сами видите это по своим слабо вырывающимся одарённостям. Такую частичку Создателя редко можно встретить среди людей, но не особо обольщайтесь, вы её долго прятали, и у вас мало времени на её раскрытие. Одновременное проявление талантов в рисунках, стихах, прозе и научных трудах — удел многих великих людей. Однако они начинали свой старт в науку и искусство гораздо раньше вас, упорно развивая в себе эти умения. А вы, просидев на печи, ещё и в авантюры с лишением рассудка лезете. Негоже так раскидываться, Александр!

«Тёмный» не выразил ни одной эмоции после начала разъяснительной работы своего коллеги, а продолжал спокойно наблюдать, источая спокойную дремоту спящего дракона.

— Да уж! — выдохнул впечатлённый пассажир купе, подсознательно чувствуя, что эти двое не совсем обычные люди, и даже больше того. — Интересная информация для простого смертного.

— Нам ещё один момент нужно осветить в этом визите, — не обращая внимания на реакцию слушателя, озвучил «светлый». — Оголите, пожалуйста, ваше правое плечо.

— Зачем? — попытался удивиться «подопытный», догадываясь о предмете интереса. Он сам понял, что его вопрос был крайне неуместен и глуп, невнятно осознавая уровень посетивших его сегодня гостей.

— В сущности, за этим мы сюда и прибыли, — не отвечая на прозвучавший вопрос, продолжал «светлый». — Смелее, показывайте!

Буквально полтора года назад Александр столкнулся со странной ситуацией у знакомого на даче, когда там отдыхали тёплым осенним днём. Залезая на старую, почти засохшую яблоню за одиноким, но манящим яблоком, он поцарапал плечо об толстый обломок ветки, не сильно и через тонкую футболку. Крови от этой лёгкой травмы не было, но бороздящий след на теле прочертился болезненный, а ткань, прикрывшая кожу, была безнадёжно испорчена. Не придав внимания саднящей полосе на передней дельтовидной мышце, он лишь дома перед зеркалом рассмотрел детали. Царапающий след от ветки пересекал строго посередине его небольшое бледное родимое пятно, находящееся там. Однако гематома от травмы была лишь до и после, оставляя его природную отметину нетронутой абсолютно. Рассмотрев свою повреждённую одежду на этом месте, он удивился такой нестыковке: футболка повреждена сплошной полосой, а тело — прерывистой. Логичных объяснений не было, и, сославшись на избирательность торчащего обломка ветки, Александр всё же почитал различную имеющуюся информацию о родимых пятнах на теле, узнав много занимательного. Прежде всего, тут важен цвет, форма и наличие изменений на теле от этих меток. Чем темнее цвет пятна, асимметричнее форма и больше коррозий кожи, от деформаций до повышенной волосатости, тем сильнее его неблагоприятное воздействие. Такие метки получает человек сразу при появлении на свет, когда-то согрешив и приобретя отпечатки в цепи перерождений, и они не исчезают до тех пор, пока ошибка не будет исправлена. А круглые или овальные родимые пятна светлых тонов и абсолютно гладкие являются символами гармонии, радости и удачи. И по многим поверьям эти округлые родимые пятна образовались от поцелуя ангела, который благословляет человека силой за его прошлые или грядущие заслуги. В оккультных дисциплинах, где есть вечная борьба и взаимосвязанность мужского начала ян и женского начала инь, существует система, где наше тело разделено на две половины — мужскую и женскую, причём разделительная линия проходит через центр лба до сакрального места. Мужская половина — это всегда правая часть тела, она управляется Солнцем. Женская половина — левая, управляется Луной. Для мужчин благоприятной, или «своей», стороной считается мужская часть, то есть правая. Все отметины, появившиеся на левой части тела у мужчин, говорят о совершённых ошибках, которые требуют исправления. С одной стороны, они угрожают неприятностями, с другой — указывают на наличие потенциала, требующегося для устранения этих грешков. А все знаки на правой стороне говорят о светлых свершениях его души. Наличие родинок и родимых пятен указывает на то, что человек обязательно столкнётся с определёнными событиями. Родимые пятна всегда говорят о грядущей борьбе в той или иной области жизни человека. Знаки на теле появляются только со значением, и с древних времён их считают предсказателями судьбы. Покопавшись в морфоскопии, где упорядочена система знаний об отпечатках на теле, Александр пришёл к выводу, что ему уготован совсем экзотический сценарий развития жизни. Эта таинственная и наименее известная нам область знаний вела в фантастические бредни, которые он перестал изучать. Уж слишком они невероятно трактовали различные явления жизни, сигнализируя о грядущих неприятностях или ошибках, за которые придётся расплачиваться. А уж занырнув в молеософию, науку о невусах (отметинах), где в любом маленьком пятнышке заложено много информации о склонностях, характере, даже судьбе человека, он понял, что можно дойти до сущих небылиц и эзотерики.

Александр отодвинул это в сторону от своего сознания, но теперь приходилось начинать в это верить. Два живых человека в купе сейчас изъявили очень настойчивое желание взглянуть на его отметину. Спорить было бесполезно, да и прятать, собственно, тоже. Стеснений по этому поводу у Александра никогда не было. Летом на пляже он раздевался без комплексов и спокойно. Заметить его родимое пятнышко правильной округлой формы, размером один на три сантиметра простому постороннему было очень сложно, не подойдя совсем вплотную. Поэтому он не стал мешкать и задрал рукав своей футболки, оголив дельту плеча.

— Partum pulchritudinem, — подал голос «тёмный» через образовавшуюся паузу после внимательного созерцания отметки Александра и, нахмурившись, добавил: — Signum angeli.

Владельцу рассматриваемого знака стало не по себе от пронизывающих плечо взглядов. Пристальное изучение ощущалось физическим давлением на кожу, мышцы и кости зоны родимого пятна, от которого он слегка ссутулился и подался назад. Но мелкие покалывания собрались в своеобразный щит и выкинули всю боль обратно на смотрящих.

На лице «плохого полицейского» появилась тень удивления, и он обернулся на товарища.

— Что ж! — резюмировал «светлый». — Нам пора, Александр. Мы получили исчерпывающую информацию.

— А комментариев больше не будет? — удивился такому скорому уходу гостей «подопытный кролик», которого сейчас очень своеобразно протестировали.

— Нет, — отрезал «светлый» безапелляционно. — Возвращайтесь домой и занимайтесь творчеством дальше. Второй сборник стихов у вас будет гораздо удачнее.

— Не думаю, что буду его опубликовывать, — возразил Александр.

— Напрасно, — улыбнулся «светлый», подмигивая, будто он уже читал их. — Там есть неплохие вещи и об одиночестве, и о ярком вожделении любимой женщины.

— Откуда вы знаете? — удивился автор и, смутившись, сам понял несостоятельность своего вопроса.

«Тёмный» поднялся и открыл дверь купе.

— Читал, — улыбчиво и открыто заявил встающий и уходящий. — В самом вашем вышедшем сборнике и читал! Не верите?!

— Я уже ничему не верю, — умыл лицо рукой остающийся, пытаясь встряхнуться и прийти в себя от наваждений последнего часа поездки.

— Тогда держите! — развернулся в дверях собеседник и полез во внутренний карман безупречного костюма. — Читайте, пока есть возможность.

В руки автора вложили экземпляр необычной книги. Она вся была полупрозрачной и будто живой, визуально двигаясь и шевелясь, но на ощупь была обычной книгой с хорошим твёрдым переплётом. Александр явно прочёл на ней своё авторство, но название в одно слово будто пряталось от него, плавя буквы и трансформируясь. Подарок от не попрощавшихся гостей был очень интересным и занимательным. Хотелось скорее взглянуть на содержимое, получив прямые доказательства того, что это был не разыгранный цирк и не наваждение. Однако Александр выглянул в коридор вагона, чтобы ещё раз увидеть своих непрошеных гостей.

Оба посетителя купе стояли напротив двери проводника. Мощный брюнет хмуро смотрел через плечо своего товарища на высунувшего вдогонку изумлённого, а спортивный блондин стоял спиной, будто перекидываясь с коллегой впечатлениями. Но в следующий миг тоже повернулся к Александру и весело подмигнул ему. Дальше всё вокруг на секунду замерло, и оба посетителя за секунду слились в одну фигуру, доставив сумасшедшее изумление единственному зрителю. Теперь перед глазами Александра предстал спокойный и где-то даже равнодушный мужчина с чертами обоих персонажей, на которых он раздваивался. Но в его глазах помимо мудрости и силы читалось ещё и превосходство с оттенками холода и недоступности.

Опешивший наблюдатель данной метаморфозы только раскрыл рот от удивления, чуть не выронив книгу. Новый посетитель вагона равнодушно посмотрел на него и растаял в воздухе, напоследок сверкнув голубым и карим зрачками глаз. Александр подставил руку и упал на пол, полностью вывалившись из купе. Несколько раз проморгавшись, он смотрел на то место, где сейчас стоял некто испарившийся, но там была обыденная пустота вагона. Поднявшись, он дошёл до этого места и, потоптавшись, не нашёл ничего необычного. Необычной была только книга в его руках, переливаясь прозрачностью, и создавалось впечатление, что она тоже сейчас пропадёт. Александр поспешил в купе, по пути раскрывая её и жадно впиваясь в её содержимое. Открытый наобум первый разворот страниц вспыхнул белым свечением, явив стихотворение философско-тягостное по содержанию, но довольно интересное по раскрытию мысли в прорисованных образах:

Мне не достичь, увы, духовных просветлений,

И Бога уровень я тоже не тяну.

Жить идеально, без ошибок и сомнений,

Я, к сожалению, наверно, не смогу.

Найти в себе само́м и счастье, и забвенье,

Быть мудрым, ровным, ярким, как огонь свечи́,

Не получается, отсутствует терпенье,

Как в одиночество себя ни заточи.

А в нём, так говорят, безумно круто!

Самосознание взлетает до высот.

Всё видится спокойнее оттуда,

И там никто тебя ничем не достаёт.

Там сам с собой становишься счастливым,

Не загоняешься, что ты всегда один,

Ценителем живёшь неторопливым,

И счастлив равновесием своим.

Там радость и покой с тобой навеки,

Не трогает тебя безумный мир.

Все чувства полноводны, словно реки,

От бед и боли это лучший эликсир.

Туда приходят от предательств и измены,

Освободившись от болезненных оков,

И постоянно строят, строят стены

Вместо красивых и сияющих мостов.

Покинутые, раненые люди

Закукливаются с уютом тихо там.

Рождая там вселенные, по сути

Уподобляясь добрым или злым богам.

Да, был я там, но как-то не прижи́лся,

Не смог раствор из грязи замесить,

Обиды глыб укладывать ленился,

В итоге мир не смог я оградить.

Я в склепе, если не́ с кем пообщаться,

Кто рядом, если выстроить забор?

С кем душами тогда соприкасаться?

С кем выйдет откровенный разговор?

Есть плюсы, безусловно, я не спорю,

Уединение на пользу всем идёт.

Без масок побывать с самим собою

Добавит сил всегда идти вперёд.

Воспитывает волю и порядок,

Где взбаламучена порой судьбы вода,

Боль утихает, выпадая вся в осадок,

И чистой влагой в нас блеснёт слеза.

Но гибельно такое воздержанье,

И далеко не всех спасает сей рецепт.

Не каждый видит свет через страданья,

Не каждый в одиночестве окреп.

Таланты, гении, целители и монстры

Там обретают силы и черпа́ют их.

И их умения всегда точны́ и о́стры,

Достойные похвал людей простых.

Но я земной, обычный, и без искры Божьей

Я гасну, если нет возможности любить.

Эмоции бледнеют с грустью вхожей,

И чувства сохнут, если не́ с кем разделить.

Природная черта горит заботой,

Хочу любимых видеть рядышком с собой.

Во мне это заложено природой,

Мне нужно чувствовать, что я ещё живой…

Александру оно показалось мрачноватым настолько, что вряд ли он бы включил его сам в свой сборник. Хотя отклик в душе, несомненно, был. Одиночество его порой доставало неимоверно, и такое произведение вполне могло родиться.

Книга моргнула и стала опять прозрачной. Он привычным движением пальцев перелистнул страницу, но там ничего не было. Листнул ещё — тот же результат. Захлопнув её совсем, Александр ещё раз внимательно стал изучать обложку, но там всё плыло туманом и завораживало. Он закрыл глаза и прислушался к тактильным ощущениям. На ощупь это была настоящая книга с качественной толстой глянцевой обложкой. Опять наугад раскрыв её, он ткнулся носом в страницы, пытаясь уловить неповторимый запах новой книги, когда качественная полиграфия сводит с ума очень желанным произведением, которое ты собираешься прочесть. Эффекта не было. Книга не источала совершенно никаких ароматов. Но, открыв глаза, он снова увидел полупрозрачную белизну с текстом. Прочитав название «Аватарка», Александр с интересом углубился в чтение довольно лёгкого и короткого произведения, которое было в настроениях его первого сборника, где он описывал женщин, с которыми пересекался по жизни и испытывал к ним нежные чувства. С улыбкой он быстро прочёл его, теряясь в догадках, о ком это, но круг «подозреваемых» был им хорошо сужен. Наверняка та, которой он это послал, была бы в восторге от такого неповторимого подарка. Многие женщины ценят сами попытки своих мужчин сложить в их честь рифмы, ну а тут был явно талантливый набросок для какой-то яркой особы:

Открыв контакты соцсетей,

Увидел я там перемены.

Та, что всех краше и стройней,

На днях произвела замены.

На аватарке вновь портрет,

Его я рассмотрю поближе…

Да провались весь интернет!

Ей напишу четверостишье!

Вот только мысли соберу,

Сказав всё кратко и по делу,

И я ей точно не совру,

Что красота близка к пределу.

Я просто фото опишу,

Где так она неотразима,

Стихами сочно напишу,

Пройти тут невозможно мимо.

Открытый взгляд горит в упор,

Теперь так взро́сло и достойно,

А раньше кареглазый взор

Не излучал себя столь знойно.

Тут перемены налицо,

Тут роскошь дикая сияет,

На шее ремешок-кольцо,

Который в образ добавляет

Пикантных скованных страстей,

В заклёпках, коже и сердечке,

Где наслажденье всех мастей

Сокрыто в этом человечке.

Отменно сделан макияж

У этой гибкой, нежной кошки,

Виденье, идеал, мираж,

Модель глядит на нас с обложки.

И в длинных прядях тех воло́с,

Разбросанных на обнажённость,

Наш мозг взрывается вразнос,

Забыв приличия и скромность.

На фото девушка-мечта!

Горячий секс, очарованье,

Пленит нас эта красота,

Где мягкость, коготки, мурчанье,

Где воплощенье сладких грёз,

Где все пределы женской стати,

И с ней так хочется всерьёз

Тонуть в рассвете и закате.

Не знаю, что ей написать,

Любая фраза столь банальна.

Поставив плюсик, цифру пять,

Пишу: «Ты просто идеальна!»

Жадно пролистнув страницу дальше, он увидел большое стихотворение, которое он сразу понял о ком. Эта женщина была для него самым желанным магнитом, который терзал его довольно долго, и в этих длинных четверостишиях это проступало очень явно:

Я вновь вопросами томлюсь,

Тебя желая так нескромно:

Я за фантазией гонюсь?

Или любовь моя огромна?

Зачем ты манишь так меня,

Являясь песней лейтмотива?

Как далеко мне до тебя?

И почему ты так красива?

Не нахожу ответов тех,

Хожу по замкнутому кругу,

Как сладок мой желанный грех,

Привык я к этому недугу.

Впадаю в сладкие мечты,

Где ты моя, где ты доступна,

Где мы в объятьях темноты,

Где красота твоя преступна.

Где ты не прячешься теперь,

Наоборот, теснишься ближе.

Открыта настежь страха дверь,

И мир становится всё тише.

Не убегаешь никуда,

И просто чувствам доверяешь.

Прогнав сомнения, слова,

Мне всё сегодня разрешаешь.

Где знаешь — я горю тобой

И буду самым нежным, сильным,

Возьму с греховной чистотой,

Растлением любвеобильным.

И потяну́тся путы рук,

Сплетая нас двоих взаимно,

Сердец соединится звук,

И тело заскользит призывно.

Проснётся вожделений стон,

Изгибы захотят объятий,

Желаний вспыхнет миллион,

Освободив от всех зажатий.

Свершится тайна для двоих,

Быть ближе всех, быть до предела,

Где тонем мы в мечтах своих,

До знойных упоений тела.

Мы — это тайна, мы — разврат,

Но нам двоим всё это можно.

Довольно на других растрат,

Истосковались невозможно

По ласкам бешено своим,

Что так искряще зажигают,

По поцелуям столь родным,

Что боль любую растворяют,

По шёпоту просящих губ,

По сжатьям, выдохам и вдохам,

Где каждый нежен, каждый груб,

По вожделенным ахам, охам,

По вкусу, что такой один,

По аромату, что пленяет,

По близости живых картин,

Где страсть красиво оживает.

Ты стонешь и к себе зовёшь,

Но спешек я не понимаю,

Ты изгибаешься и льнёшь,

О, как тебя я обожаю!

Брожу я в локонах твоих,

Дышу, не в силах надышаться,

Тону́ в изысках вкусовых,

Ныряю дальше целоваться.

Напьюсь источником твоим,

Зацеловав до полусмерти,

И танцем па́рным и шальным

Мы тонем в этой круговерти.

Единым целым и одним

Мы стали, слившись негой дивной,

Я — продолжением твоим,

И ты — прекрасной половиной.

Теперь мы точно можем всё!

Любить, пылать и наслаждаться.

Пьянит от счастья забытьё,

Мы вновь спешим поцеловаться.

Огонь пылает наших тел,

Мы заблудились, где чьи руки,

И не найдём мы тот предел,

Где будет хоть частичка скуки.

Вбирать, стонать и целовать,

Сжимать, сливаться в ритмах тела,

Вести, потом ведомым стать,

И так без края и предела.

Друг друга лакомить собой,

Делиться этим в поцелуях,

Ласкать и телом, и душой,

Бесстыдно мелочи смакуя.

Мы так умеем покорять

И так умеем покоряться,

Что будем это повторять,

Затягивать и наслаждаться.

Пока не истощим запас

Любви, что ко́пится в разлуке,

Мы пламя, мы огонь сейчас!

Тела́ блестящи и упруги.

Мы пьём, сливаемся, горим,

И аппетиты неуёмны.

Мой ураган неутомим,

И твои ласки так нескромны,

Ты тихо таешь, как свеча,

И моё тело обжигаешь,

Кричишь, зовёшь меня, шепча,

И вновь бесстыдно ублажаешь.

Я тоже жаден до тебя,

Всё залюбить хочу до боли.

Моя, ты только лишь моя!

Твои закончу я гастроли.

Ты задыхаешься уже,

Который раз взлетая к небу,

Прилипла прядь волос к щеке,

Но ты не уступаешь бе́гу,

Торопишься меня ласкать,

Захлёбываясь страстной нотой.

А я пытаюсь в хвост собрать

Все локоны твои с заботой.

Ты заставляешь умирать

От сладости невыносимой.

Я вечно буду вспоминать

Тебя умелою богиней.

И весь до капли буду твой

Теперь всегда, моя родная,

Мы повторим наш затяжной

Интим, на годы невзирая.

И после будем остывать,

Явив блаженную картину.

И в благодарность целовать,

Твою я буду шею, спину.

И прижимать тебя к себе,

Боясь расстаться на минуту,

Поверь, нужна ты очень мне,

Всегда тебя любить я буду…

Я вновь вопросами томлюсь,

Тебя желая так нескромно:

Я за фантазией гонюсь?

Или любовь моя огромна?

Зачем ты манишь так меня?

Ответить сможет мне читатель?

Как далеко мне до тебя?

Я реалист или мечтатель?

Прочитав до конца, Александр бессознательно вытер со лба мнимую испарину.

— Ух, блин! — громко выдохнул он, поражаясь горячей откровенности и приличному облачению всего этого жаркого интима в эстетичность фраз, слов и красивейшей подачи этого произведения. — Ни грамма похабщины, а как откровенно!

— Что? — услышал он в ответ с верхней полки от своего пробудившегося соседа.

ЧАСТЬ 2

«СХОД»

Глава 1

Наконец-то появился круг далёкого ослепляющего света. Темнота вокруг оживилась, заждавшись его приближения. Стали чётче проявляться силуэты и вспыхивать освещённые фигуры полумрака. В воздухе, кроме холода, запахло небольшим волнением от надвигающегося яркого диска.

Сергей продолжал стоять неподвижно и смотреть на это минутное озарение окружающей его толпы людей. Он был абсолютно спокоен и знал, что посадка пройдёт для него неспешно и обыденно. Ведь он был один, и не нужно было переживать за погрузку компании или тащить дополнительную ручную кладь. Массивная спортивная сумка через плечо привычно давала ему полную свободу для любых манипуляций руками, а маленькая сумка-планшет хранила всё нужное и ценное для дальней поездки.

Невыносимость света достигла своего апогея и прошла мимо, безуспешно бороздя ночь, а темнота стала облегчённо показывать номера вагонов подходящего поезда. Как обычно, люди не угадывали свои позиции проникновения в этот аттракцион погрузки и начинали метаться по перрону трусцой, скрючившись от тянущей поклажи. Одни бежали за ещё лениво тянущимся поездом, другие — наоборот, в хвост. Но и те и другие хотели поскорее закончить эту полуночную процедуру в этот предвестник грядущего рая под названием Москва — Адлер. Хотя все знали, что стоянка достаточно длинная, как и во всех крупных областных городах, но желание спокойно выдохнуть и осознать, что торопиться уже не нужно, подстёгивало ускорять шаг. И лишь Сергей шёл уверенно, медленно к своему вагону, давая реализовать эту возможность всем остальным. Он знал, что после посадки проводники ещё даже успеют поскучать на улице и перекинуться парой комментариев по своим круглосуточным беспокойным делам, и поэтому со стороны он выглядел скорее приехавшим, чем торопящимся на своё место, к морю и солнцу. По большому счёту ему было бы по силам даже вскочить на движущийся поезд, так как физические кондиции позволяли ему и не такие нагрузки. В свои тридцать лет он был в завидной спортивной форме для непрофессионала. Ежедневные тренировки для себя стали для него давно уже буднями. Он уже не участвовал ни в каких соревнованиях, как в недавнем прошлом, заняв десять лет назад на международном турнире по самбо третье место, а просто держал себя в привычном тонусе. Занятия самбо с раннего возраста сформировали в нём мужской характер и выносливость с высокой самодисциплиной, которая очень помогала ему в повседневности. И хотя похвастать заметной атлетической фигурой в одежде Сергей не мог в силу эктоморфного типа телосложения, но в обнажённом торсе всегда чувствовалась сила рельефных мышц, а природная грация спокойной самодостаточности всегда приковывала взгляды противоположного пола. Для женщин на пляже он всегда казался занятым какой-то «везучей стервой». Разве может такое быть ничьим? Полное отсутствие намёка на какой-либо живот, узкая талия и широкие плечи, светлый взгляд серых глаз, не подкорректированные профессиональным спортом черты приветливого лица с обворожительной улыбкой и всегда короткая спортивная причёска брюнета заставляли слабый пол неосознанно поправлять свои пряди волос рукой и бросать частые взгляды в его сторону. Он это чувствовал и с внутренней улыбкой старался поскорее покинуть зону внимания прекрасных и не очень особ, дабы не ставить их в неловкое положение перед своими «расползающимися», но много о себе мнящими кавалерами. В эти игры он уже сполна наигрался к началу четвёртого десятка лет. Познал любовь и коварство женщин, сделав по незнанию и молодым порывам несколько своих «братьев по оружию» рогоносцами и потом их немного и осторожно потрепав по их справедливой инициативе.

Поэтому Сергей предпочитал пляжи, где число отдыхающих и любующихся было максимально минимальным. Отдых на море для него никак не ассоциировался с советскими фильмами, где всегда шумно, многолюдно и солнечно. Последнее — да, но в остальном полная противоположность. Город и так отвлекал от всего природного, настоящего, красивого и вечного, так что на море хотелось отдыха от всего — проблем, общения, повседневных забот и всё заполонившего интернета. Ему хотелось хотя бы пару дней провести в полном, самозабвенном монашестве, вдыхая морской воздух, а потом заняться своим давним увлечением — фотографией. Не так давно он приобрёл дорогой зеркальный фотоаппарат, и ему хотелось на южных красотах сделать пару достойных кадров, попробовав многие творческие задумки. А съёмка для количества, на авторежиме, уже давно его не интересовала. Он хотел получить эстетическое удовольствие от вариаций запечатлённого момента чего-то редкого и натурального, делая это для себя, а никак не на показ. Его всегда бесили эти популярные клише социальных сетей: «где я был», «какой я обеспеченный», «как я умею жить», «посмотрите, что у меня есть», «это я на фоне чего-либо уникального или оригинального», и уж совсем никак Сергей не принимал селфи. И в паре его социальных страниц, заведённых давно, было всего несколько фотографий с его изображением. Несмотря на свою природную, но больше заслуженную спортом красоту, он относился с ней небрежно. Был аккуратным, постоянно ухоженным, но стеснялся это демонстрировать, понимая для себя, что главная красота внутри. А броские, эффектные, кричащие и отшлифованные до совершенства люди, по его убеждению, были больны нарциссизмом и теряли слишком много времени жизни на это. В этом ему приходилось не раз убеждаться, случайно общаясь с такими болезненными педантами-мужчинами. Им казалось, что этот «павлиний шик» автоматически переведёт их в разряд востребованных персон и со временем в сильных мира сего. Сергей же считал, что мужчина должен работать над своей фигурой и здоровьем трудом и потом не для кого-то и чего-то, а только для себя, для радости полноценной жизни налегке. А женщина более изящное и утончённое существо, и её красота во всём и, соответственно, требует ухода за всем телом, а не только фигурой. Но современность стирала границу полов и нравов, делая в этом полный винегрет.

Вообще, поездка была внезапной и совершенно незапланированной. Свидание с морем предполагалось в сентябре, в бархатный сезон. Однако неожиданный звонок подруги детства, чьего мужа Сергей недавно трудоустроил, нарушил его осенние намерения.

— Привет, Серёж, это Маргарита, — быстро выпалила работница большой турфирмы. — Есть минутка?

— Привет, — удивился Сергей её внезапному утреннему звонку. — Конечно!

Два дня назад он оформил нового работника, взяв его на должность охранника в сектор сопровождения грузовых перевозок, можно сказать, по знакомству. Об этом его попросила Маргарита, зная, что должность Сергея позволит принять непьющего крепкого мужика, который испытывал временные трудности с трудоустройством в их небольшом областном городке. И хоть деньги были небольшие, зато стабильные и не требующие больших трудозатрат. Создать эту фирму Сергею предложил его друг Роман, имея первоначальный капитал, ещё пять лет назад. Тогда это не казалось прибыльным делом. Начинали работу в мелких магазинчиках, но бизнес пошёл, расширяя свои границы от простой охраны до сопровождения грузов по стране и ближнему зарубежью. Появилось множество вопросов организации их предприятия, где Сергей начал вести все дела единолично, так как Роман с головой ушёл в ресторанный бизнес, оставив другу де-факто всё управление. Поначалу он зашивался в работе, пытаясь всё везде делать сам: занимался доставкой сотрудников на удалённые объекты, проводил все собеседования, проводил тренировки для поддержания спортивного уровня штата и повышения квалификации, собирал всю документацию для отчётности. Но после взял в штат и бухгалтера, и кадровика и утвердил систему начальников смен. Короче, дело встало на надёжные рельсы, и можно было спокойно работать и жить.

— Слушай, тут такое дело! — интригующе начала позвонившая. — У нас сгорает бронь на послезавтра в Сочи, на семь дней, с сорокапятипроцентной скидкой на одного человека. На раздумья времени нет совсем. К обеду нужно всё заполнить и отослать. Ты как? Семьёй, случайно, не обзавёлся? А то предложение — суперэксклюзив! Там и море, и вид, и сервис лучший на побережье. А?!

— Как снег на голову! — засмеялся Сергей. — Умеешь ошарашить с утра пораньше. И сколько у меня времени на раздумья?

— Полчаса максимум! — рассмеялась Маргарита, надеясь на согласие, чтобы хоть как-то отблагодарить работодателя, не принимающего никаких материальных благодарностей.

— Уже думаю, — прищурился друг детства, вспоминающий о машине в ремонте и планах на выходные. — А с транспортом как? Бронь на билеты есть?

— Сейчас скажу точно, — бросилась лихорадочно щекотать клавиатуру девушка.

Сергей не находил серьёзных причин для отказа от такого интересного предложения. В жизни всё текло спокойно и размеренно, но хотелось хоть каких-нибудь перемен. А этот шанс встретить весну на море, порадовавшись маленьким радостям обещаемого рая, выглядел очень интересно.

— На самолёт послезавтра утром остались только дорогие, а на поезд сегодня ночью, наоборот, хуже не придумаешь, — с сожалением констатировала суетящаяся.

После пятисекундного обдумывания решение созрело.

— А, была не была! Вноси меня в свои списки счастливчиков! — весело рубанул Сергей. — Поеду поездом!

— Здравствуйте, — монотонно и устало произнесла пожилая проводница, когда подошёл последний пассажир.

Молодой человек протянул заранее раскрытый паспорт.

— Проходите, место тридцать восемь, — озвучила проверяющая и повернулась к коллеге из соседнего вагона, которая стояла тут же.

Сергей привычно вошёл в вагон и направился к своему заветному «счастливому» месту. Частые поездки на соревнования в юношестве волей-неволей заставили выучить все места плацкартного вагона. И это место было исключительно по всем показателям — верхняя боковушка. Было ясно, что придётся постоянно закрывать за всеми дверь и наслаждаться ароматами «кабинки для медитации» и находящейся вслед за ней курилкой. Однако выбора не было. Оставались два этих «романтичных» места. Сергей, не думая, выбрал верхнее, потому что верхнее всегда твоё и на него никто не спустится сверху, попросившись подвинуться, чтобы перекусить или посидеть. Он ехал один и не нуждался в повышенных удобствах.

Придя первым из двух «счастливчиков», поскорее начал стелить себе постель, не отвлекая спящих и почти спящих. Справившись с этой нехитрой задачей, он присел на место собрата по несчастью и огляделся. Всё как обычно в таких местах: непоседливые дети, неторопливые старики, любители принять на грудь, неухоженные мужчины и куча бесформенных женщин. Но полумрак пока не раскрывал подробностей, и только утро могло внести коррективы. А пока оставалась пара минут до убаюкивающего перестука колёс и беспокойного сна всего вагона на непривычных местах.

Но вот в начале вагона наметилась суета, и послышались шаги, постепенно замедляющие свой ход, чувствуя, что марафон закончен. Сергей обернулся в коридор и увидел силуэт припоздавшего «муравьишки», успевшего «до заката» в свой родной муравейник. Это была, без сомнения, девушка, завершавшая свой забег. Она ныряла под препятствиями из ног вторых полок, таща огромную сумку и маленький аналог наперевес, и, судя по уверенной траектории, это был его сосед снизу, обладатель заветного билета «швейцара» злосчастной двери. Вариантов не оставалось, когда два последних пролёта разделяли этих везунчиков. Всё сошлось.

— Здравствуйте, а у вас какое место? — улыбчиво и виновато начала незнакомка.

— Ваше, наверно, тридцать седьмое? — вопросом на вопрос вторил Сергей, отмечая открытую и искреннюю улыбку «муравьишки» и отвечая ей тем же.

— Да, моё. — И незаметно добавилось обаяние.

— Я не против, — слегка поднимая руки в жесте капитуляции, произнёс полуночный молодой человек, сидевший на её месте. — Мне этажом выше. Сейчас придут документы опять проверять, но если хотите, то можете укладываться.

Он встал и оказался на голову выше своей припозднившейся соседки.

— Вам помочь с сумкой?

— Нет, спасибо, я её оставлю внизу, — всё так же доброжелательно ответила девушка, запихивая сумку под столик и садясь на противоположную сторону. — Но давайте подождём пока проводника.

Она наконец выдохнула суету, и её сердце начало успокаиваться и приходить в норму.

— Как скажете, но постель я вам всё же достану, — учтиво добавил попутчик и потянулся наверх за скрученными подушкой и матрасом.

Поезд тронулся, и в этой тёмной тесноте появилась уставшая проводница. Она повторно посмотрела паспорта, озвучила дежурные объявления и поспешно удалилась, оставляя билетных везунчиков улыбаться друг другу, каждому своим мыслям. Было видно, что эта случайная встреча не напрягает девушку и она готова дальше, искренне светясь, продолжать развивать знакомство. А молодой человек был спокоен и, видимо, подхватил её улыбчивость воздушно-капельным путём.

— Ну что, расходимся по номерам? — пошутил Сергей и снова встал.

— Да, пора разъезжаться, — поддержала его незнакомка, опять тепло улыбаясь и тоже поднимаясь.

— Давайте я помогу вам сложить столик и удалюсь наверх, — проявил своё доброе расположение симпатичный брюнет и потянулся превращать два стула и стол в одну кровать.

— Давайте, — благодарно отозвалась попутчица и стала что-то искать в своей сумочке.

— Вот вам кровать, — продолжал незнакомец, снимая сверху матрас с подушкой. — А вот и перина! Дальше разберётесь?

— Да, спасибо, — в тоне появились нотки игривости.

Но Сергей не стал продолжать знакомство дальше. Кругом отдыхали люди, и полуночный бубнёж являлся навязчивым раздражителем для абсолютного большинства. Да и у него самого день был очень насыщенным и богатым на решения всех дел перед отъездом, и требовалось спокойное осмысление последних событий, которые развивались как-то очень стремительно. Но он всё отложил на завтра, благо времени на мысли будет предостаточно в этом замкнутом пространстве, да и присутствие девушки не даст заскучать, ведь в полумраке она была пока внешне безупречна.

— Тогда спокойной ночи, — были его последние слова с мягкой улыбкой.

Он разулся одним движением и так быстро взлетел на своё место, что девушка не поняла механику перемещения, но подсознательно почувствовала скрытую упругую мощь своего соседа. Но очень скоро её мысли перекинулись на мелочи гигиенических процедур перед сном, и она ещё минут десять потратила на ритуалы подготовки и отхода ко сну. А Сергей ещё раз излучил улыбку, зажжённую в нём незнакомкой, и прикрыл глаза. Его мысли приняли умиротворительные формы, но что-то неосознанное ныло мелкой занозой, не давая привычно быстро отойти к обычному чуткому, но полноценному сну. Диагностировав это хлопотами сборов, он вытянул штурвал в спокойное небо позитива и заснул, не меняя принятой позы.

Сергей открыл глаза. Он выспался и чувствовал себя бодро, но что-то продолжало его беспокоить. Этот комариный писк подсознания можно назвать интуицией, но уж больно ранний час выбрало это просветление. Обычно он чувствовал опасность, угрозу или какой-то негатив в свою сторону инстинктивно, но это было совсем иное. Это были странные ощущения. Не торопясь, он прокрутил весь вчерашний день и не нашёл в нем никаких форс-мажоров. Он ничего не забыл сделать, собрал все нужные вещи и был полностью готов погрузиться в отдых, но что-то не давало ему отмахнуться от непонятной приставучей мухи беспокойства.

«Ладно, посмотрим!» — сказал он себе и начал потихоньку разминаться. В этих спартанских условиях нужно было умудриться разбудить все мышцы тела, по минимуму привлекая окружающих. Конечно, прыжки, кувырки, растяжки и махи тут были неуместны, но кое-как поднять свой тонус было можно. Он начал с шеи. Покрутив головой и растянув все мышцы, держащие этот «центр управления», Сергей постоял в стойках на ней же, лёжа то на спине, то на животе. Затем, взяв ладони в замок, он долго разминал кисти и предплечья, монотонно крутя их то по часовой стрелке, то против. Затем повторил эти выкрутасы уже кулаками. После этого, поняв, что потолок в лице третьей полки будет против упражнений для пресса, Сергей начал подтягивать поочерёдно колени к подбородку, пытаясь сделать хоть какую-нибудь растяжку для ног. На этом лежачая разминка была закончена. Посмотрев в узкий проход вагона и удостоверившись, что никто не приближается, молодой человек повис в проходе и принялся отжиматься «на брусьях», приспособив под это свою и соседнюю верхнюю полки. Усилившийся кровоток поднимал настроение и усиленно потреблял и так скудные запасы вагонного кислорода. Сергей не стал жадничать и, взяв мыльно-рыльные принадлежности, направился к «ванной комнате». Вернулся оттуда уже с бодрым настроением и приятным ароматом геля после бритья, от которого окружающие начали неосознанно просыпаться, ощущая появившийся новый приятный аромат свежести. Но его соседка снизу пока спала, отвернувшись к окну и накрывшись простынёй почти с головой. И молодой человек не стал её тревожить, а направился к проводнице так как желудок стал громко возмущаться без работы. Взяв там чай с лимоном и пачку печенья, принялся дуть, пить, есть и изучать расписание остановок.

Оказалось, что крупных остановок осталось только две. Одна уже скоро, в 9:57 в Воронеже, а вторая вечером, в 18:41 на станции Лихая, по сорок минут каждая, остальные же были в основном по две минуты.

«Вот где можно будет немножко растрястись», — подумал Сергей. Его тело привычно жаждало хорошей встряски и напряжения, чтобы получить порцию эндорфинов. Трудно изменять своим многолетним привычкам, а особенно ежедневным. Первый скудный завтрак молодого человека уже заканчивался, а вагон и не думал оживляться. Каждый понимал, что торопиться некуда, поэтому спал до упора, но первому вставшему никак не хотелось возвращаться на свою полку. Поэтому он решил пойти поскучать в тамбур, а заодно и ещё немного дать телу удовольствия от небольшой растяжки.

Ещё раз пройдя через весь вагон, Сергей улыбнулся тому, что кругом спали вынужденные совы, поздно ложащиеся и поздно встающие. Никакого движения среди людей не было, за исключением сидящей пожилой женщины в начале вагона и колюче зыркнувшего худого мужчины без возраста, гнездившегося на верхней боковушке. Зайдя в тамбур, ранний жаворонок начал усердно делать наклоны, сначала в стороны, а затем вперёд-назад. И под свои одобрительные выдохи принялся растягивать ноги, но тут появился второй проснувшийся. Это был тот, чей взгляд минуту назад так злобно источал хмурую надменность. Он уже чиркал зажигалкой, открывая двери, и недовольно бубнил что-то себе под нос. Но, увидев Сергея, перестал бесполезно добывать кончившийся огонь, и, не вынимая сигареты изо рта, долговязый тип проскрипел:

— О, брателло, огонька не будет?

Сергей почувствовал распространяющиеся запахи несвежести и вчерашнего пива. А весь внешний вид новенького излучал неряшливость и вызов всему. Замызганная серая тенниска была явно надета как минимум позавчера, мятые шорты чернотой неудачно подчёркивали худобу татуированных ног, а броские ярко-синие сланцы обнажали грибковые, неухоженные ногти кривых пальцев ног. Руки выглядели не лучше. Хоть они и не могли похвастать желтизной паразитов в силу очень коротких ногтевых пластин, зато были щедро раскрашены зоновскими перстнями. Незамысловатость линий на них соперничала с отсутствием аккуратности художника, наносившего эти информационные символы для понимающих. На скорую руку тут были набиты какие-то диагональные и горизонтальные полузакрашивания, явно обновляемые с переделываемыми или дополняемыми смыслами. Но вникать в эти низкопробные кастовые метки у Сергея не было ни малейшего желания. Он и высококлассные тату не жаловал, а уж эти «рисунки первоклассника» вызывали только крайнее неприятие и сочувствие к ограниченности владельца. По его мнению, кричащие рисунки на видимых частях тела выдают желание человека влиять на окружающих, но самым доступным путём — наглядности изображений и символов, а не духовной работы над своим взаимоотношением с миром. А уж чисто-синий цвет вызывал только ассоциации с клеймением мясной туши, делая человека скудным душой, но с пометкой костно-мясного вместилища.

— Нет, не курю, — спокойно ответил он, переводя взгляд с рук в глаза несостоявшегося курильщика, и потянул на себя ручку двери.

— А чё такой обиженный?! — стал цеплять бритоголовый храбрец. Уже пару месяцев он гулял на воле, и его так радовала свободная манера говорить обидные слова всем окружающим, что он сам рос в своих глазах, поднимаясь из своей зоновской касты шныря. — Раньше всех встал прокукарекать?

Однако, видя невозмутимое равнодушие уходящего «незнайки», которого он только что «опустил» словом, бывший сиделец попытался схватить и остановить за плечо наглеца. Но успев произнести только: «Слышь ты…», оказался согнутым пополам. Да так резко, что выскочил из одного тапка и больно тесанулся правой скулой. Это был стандартный захват руки соперника, атакующего сзади. Всегда имевший завидную реакцию в проведении бросков и захватов Сергей сделал это почти автоматически. Но ограниченное пространство тамбура немного помяло нападавшего, который с размаху стукнулся головой о стенку и правой стороной лица жёстко проехал по металлу.

— Мозги проснулись? — заботливо произнесла жертва нападения, не сильно подняв руку нападавшего кверху.

Прилипшая к нижней губе сигарета помешала с первого раза ответить на поставленный вопрос. Но после плевка появилось страдальческое «да».

— Ну, вот и чудно! — резюмировал «захватчик». — Вопросы есть?

— Отпусти, падла! Руку сломаешь! — зашипел бывший шнырь.

— Повторяю, вопросы есть? — на той же ноте повторился вопрос, но захват чуть прибавил амплитуду подъёма.

— Не-е-е-ет! — заблеял скрюченный.

— Тогда всем спасибо, все свободны! — произнёс Сергей, намереваясь продолжить свой затянувшийся уход. Но тут, как в фильмах, неожиданно появился полицейский патруль с утренним обходом.

— Что тут происходит? — спросил первый из двух подоспевших.

— Всё хорошо, — произнёс стоящий бодрый молодой человек. — Просто маловато места для утренней гимнастики.

Второй «гимнаст» сполз на пол, с хмурым видом потирая правое плечо.

— А с лицом что? — спросил второй, более наблюдательный полицейский.

На лице обутого в один тапок явно виднелся припухший стёс.

— Я же говорю, места мало, — продолжал свежевыбритый молодой человек. — Немного не рассчитали пространства. Но всё в норме.

— Это так? — продолжал опрос первый, с погонами старшего прапорщика.

После кряхтения и пары секунд паузы сидящий утвердительно мотнул головой, продолжая наглаживать плечо. Было видно, что он не очень симпатизирует всем присутствующим.

— Вот что, спортсмены, для тренировок есть спортзалы. А тут поезд и мимо ходят люди. Ваши сальто нам тут не нужны. Пройдите на свои места и дождитесь остановки для своих разминок. Или мы вам можем устроить отдельный «спортзал» на ближайшей станции, — подытожил слуга закона.

— Расходимся, — добавил второй.

— Уже идём, — произнёс Сергей, подавая «напарнику» руку подняться. Но в ответ тот только злобно смотрел, раздувая ноздри в негодовании.

— Ваша сигарета? — спросил сержант, показывая на белеющую в углу никотиновую палочку с фильтром. — Вы знаете, что курение в поездах запрещено?!

— Это не наше, — наконец подал голос бритоголовый сиделец, поднимаясь с пола.

— Тогда освободите тамбур и занимайтесь своими делами, — закончил сержант, помогая подняться встающему пассажиру.

Возвращался Сергей на своё место в неважном настроении. Он не любил открытые конфликты с потасовками, хотя всегда выходил из них победителем, стараясь по минимуму причинять физический ущерб противнику. Просто всякое насилие, по его мнению, свидетельствует не о силе разума, а скорее о его отсутствии. И пушки начинают говорить только после того, как доводы заканчиваются. Для него разум был сильнее кулаков, но всякий раз, когда приходилось доказывать обратное, настроение не улучшалось. Проигрывающий схватку ещё больше начинал верить во власть тупого насилия для решения любых проблем наикратчайшим путем. И этот факт оставался для Сергея прискорбным. Он предпочитал не выяснять отношения с «моськами», но когда его пытались укусить, то приходилось быть «добром с кулаками». Однако это никак не перевоспитывало нападавших личностей. Поскулив поднятыми за загривок, эти озлобившиеся зверьки вновь громко тявкали, приземлившись на лапы. И можно было сотню раз продолжать этот нехитрый фокус, но дожидаться какого-то просветления в умах было бесполезной тратой времени. Поэтому Сергей старался беречь нервы и время, уходя от прямых столкновений. А сегодняшнее утро опять напомнило о неумении сдерживать бойцовские навыки тренированного организма. Врождённый инстинкт мгновенно улавливал атаки нападавших, постоянно помогая своему хозяину выходить сухим из воды. А упорные тренировки подняли его на высочайший уровень в спортивном единоборстве, где он и проявлял себя в юношестве. Но профессионально заниматься этим любимым хобби ему помешала случайная травма на тренировке на чемпионате Европы 2007 года в Праге. Случайно повреждённое покрытие борцовского ковра обслуживающим персоналом сыграло злую шутку с молодым спортсменом. Сергей, проводя приём, вращался вокруг себя при запутавшейся в покрытии стопе и получил разрыв мениска коленного сустава. Ситуация усложнилась тем, что потребовалось оперативное вмешательство, при котором повреждённая часть мениска была удалена, как и надежда на полноценное восстановление. И остались от спортивного прошлого только память и обострившаяся реакция на опасность, усиленная врождённой интуицией. Это постоянно чувствовалось в нередких стычках со шпаной и на тренировках с юниорами, куда он захаживал каждую неделю поделиться опытом и держать себя в профессиональном тонусе самбиста. Но для себя он ещё ежедневно давал полноценные физические нагрузки спортивного характера, дававшие ему полную уверенность и гармонию с самим собой. В повседневной жизни его травма никак о себе не заявляла, но цену ей он знал и никогда не доводил до травмирования окружающих, как бы они на это не напрашивались. Но сегодняшний «проситель» получил «поцелуй» от вагона случайно. Но как говорил Глеб Жеглов: «Наказания без вины не бывает!»

Возвращаясь в вагон в неважном расположении духа, Сергей застал свою соседку снизу только что проснувшейся и сидящей под одеялом-простынёй.

— Доброе утро! — начал он, непроизвольно улыбаясь девушке.

— Доброе! — просияла в ответ она.

— Разрешите? — вчерашний незнакомец кивнул на край её постели и присел.

— Конечно! — согласилась девушка.

— Как спалось на новом месте? — продолжал присевший.

— Отлично! Даже не слышала, как хлопают дверью, — радостно и с удивлением продолжала незнакомка. — А вы уже не спите? Прогуливаетесь?

— Да, осматривал местные достопримечательности, — сказал молодой человек, провожая взглядом прошедшего гражданина в наколках и немного теряя улыбку. — Очень интересно!

— М-м! И что же вам удалось тут обнаружить интересного? — поддерживая шуточный тон, продолжала проснувшаяся.

— Вы не представляете, — искренняя радость вновь обрела объём, — сколько тут спящих красавиц!

В глазах девушки загорелся огонёк полного одобрения и нарастающего кокетства. Она с удовольствием продолжала эту эстафету юмора и доброжелательности, поправляя спадающие пряди длинных волос. На вид ей было около двадцати лет, без хвостиков. В этом была заслуга некрупных, но очень пропорциональных черт лица. А небольшой рост так и оставил её в глазах окружающих навечно девочкой. Голубые глаза очень красиво сочетались с натуральным ярко-красным цветом небольших губ, на фоне которых прямой нос казался владелице немного увеличенным. Но она ошибалась. Её красота скрывалась за озорной улыбкой играющего ребёнка, такой искренней, доброй и открытой, что какая-то магия заставляла вторить ей в ответ.

— И сколько вы их успели насчитать? — заговорщическим тоном продолжила она, осторожно озираясь по сторонам, еле скрывая подкатывающий смех.

— Одна спала тут, — начиная счёт, серьёзно начал молодой человек, опуская руку на матрас под ними. — Вто-о-орая… а-а-а…

Девушка не выдержала и начала красивый, но скрываемый смех, стараясь не разбудить окружающих. Но вагон уже сам потихоньку стал оживать и приводить себя в порядок. Что намеревалась сделать и смеющаяся девушка, но лёгкость и позитивность завязавшейся беседы не давали подняться.

— Кстати, давайте познакомимся, — резюмировал молодой человек, после того как волна смеха отступила. — Меня зовут Сергей.

— Татьяна, — произнесла попутчица, склонив немного голову, но продолжая излучать радость и смешливость.

— Татьяна, у меня к вам предложение, — начал симпатичный собеседник, но ещё больше заулыбался от многозначительности произнесённого.

Они оба поняли эту паузу одинаково и, ещё больше проникая в общую тональность взаимных шуток, продолжили негромкий смех.

— Рационализаторское? — произнесла девушка сквозь смех, но с серьёзным выражением лица, которое тут же испарилось от неудержимой широкой улыбки.

— Да, где-то… — парировал Сергей, смеясь. — Давайте продолжим наше знакомство за столом, а не в постели. Как-то не с руки спрашивать имя девушки, с которой ты провёл ночь, утром.

— Да, давайте, — согласилась Татьяна, улыбаясь уже смущённо.

— Извините за бестактный каламбур, ради бога, — поспешил оправдаться молодой человек. — Просто знакомиться в кроватях по утрам — удел любителей безбашенных вечеринок. Я же предлагаю скромное застолье в этих полевых условиях. Вы пока помойте ручки, а я тут немножко поколдую. Идёт?

— Идёт! — произнесла Татьяна, возвращаясь в весёлое расположение, тем более ей уже давно хотелось привести себя в порядок.

Она откинула простыню и начала спускать ножки в тапочки. Сергей не без интереса обратил внимание на фигуру своей попутчицы. И хотя футболочка и спортивные штаны скрывали многое, тут можно было оценить все общие достоинства молодой девушки. Во-первых, она была очень стройной. Её худенькие плечи и небольшая грудь имели аристократическую осанку. Во всём теле чувствовались гибкость и лёгкость, сквозящие в каждом её движении. Во-вторых, талия была совершенно «без запасов продовольствия». Наверно, подруги ужасно завидовали ей в этом бесспорном плюсе. И так же будут завидовать позже. Ведь годы бескомпромиссно награждают прекрасную половину человечества богатыми округлостями по всему телу — кому упорядоченно, а кому не очень, и немногие способны с этим бороться в силу кучи других забот, да и не поспоришь с природой, когда на алтарь семьи кладется всё время и здоровье. В-третьих, эти округлости идеально расположились на нижней части девичьего тела. Ноги росли из красивого места, которое сводило с ума практически любого мужчину, но худыми эти женские козыри совершенно не были. При ходьбе всё притягивало взгляды окружающих не только походкой, но и аппетитными формами. А при её небольшом росте эти стройные формы выглядели просто идеальными. И вот Сергей, проводив взглядом безупречный педикюр, принялся превращать ложе в столик на двоих. Свернув постель снизу и закинув её к себе, он одним движением сделал стол, а после накрыл его на удивление белым полотенцем из постельного набора. Потом достал свой рюкзак и начал сервировку. Весь завтрак был предельно простым: куриная грудка, яйца, помидоры, огурцы, сырокопчёная колбаса, сок, хлеб, отварной картофель и пять одноразовых стаканчиков в упаковке. Главное было красиво всё это разложить, но времени на эстетику было в обрез. И вот, достав складной нож, повар начал шинкование. Сначала была порезана колбаса, затем под нож попал картофель, и завершали разделку красные с зелёными, которые своей расцветкой и сочной влагой были явным украшением стола, радуя глаз.

Но закончить начатое приготовление не получилось, Татьяна вернулась, источая свежесть и естественную улыбчивость.

— Прошу к нашему столику, — радостно произнёс шеф-повар.

— Ух ты! Как здорово! — искренне удивилась вошедшая клиентка самодельного ресторанчика.

— Занимайте кресло в VIP-зоне, — продолжал Сергей, указывая на единственное место напротив. — Я сейчас принесу чая. Вам чёрный или зелёный?

— Зелёный, без сахара, — произнесла автоматически заказывающая, но тут же смутилась. — Да зачем же, я сама схожу!

Но было уже поздно, «официант» удалился за горячим, оставив девушку за столиком. Двигаясь по вагону, Сергей заметил своего знакомого курильщика по синеющим пальцам, которые держали мокрое полотенце, приложенное к пострадавшему лицу. Несостоявшийся «смокер» сидел на боковушке, спиной к идущему обидчику, и увидел лишь его спину. Но когда шустрый спортсмен двигался назад с двумя стаканами чая, травмированный партнёр по зарядке одарил идущего выразительнейшим взглядом. В нём читались злоба, обида, ненависть и дикое желание реванша. Как гласит избитая мудрость: «Берегись того, кто не ответил на твой удар», так и в данной ситуации приходилось ждать внезапного укуса этого затаившегося шакала в лице бывшего зэка. Но у несущего чай не было никакого желания продолжать знакомство, и он смело подмигнул сидящему страдальцу, чем лишь усилил все его эмоции. Ещё сутки вынужденного соседства заставляли быть внимательнее, но не предвещали открытых активных действий пострадавшей стороны. Возвращение к банкету было очень приятным, так как сильно контрастировало с угрюмым видом татуированного бедолаги. Татьяна сидела как прилежная школьница, сложив руки на столе, и сияла, как будто прозвучал вопрос, на который она выучила урок.

— А вот и ваш чай, сударыня, — с акцентированной шутливой услужливостью произнёс Сергей. — Как заказывали, зелёный и без сахара.

— Спасибочки, — ответила она в том же шутливом тоне и внимательно ждала продолжения с обворожительной улыбкой.

— Ну-с, продолжим знакомство? — подмигнул Сергей и принялся доставать нарезной хлеб. — Куда путь держите?

— Я еду к родственникам в Адлер на неделю, — начала новая знакомая. — У меня давно не было отпуска с выездом куда-то, а уж тем более на море. А вы?

— Так, — интригующе начал сосед. — Предлагаю выпить по 50 грамм сока для аппетита. Какие будут возражения и пожелания?

— Пожелания есть, — дополнила Татьяна, хитро улыбаясь. — За знакомство!

— Существенное замечание! — произнёс с серьёзным видом Сергей. И разлив сок в два стаканчика, поднял один над столом и подытожил: — Тогда… поехали!

Молодые люди с удовольствием начали завтракать, совершенно не чувствуя, как за ними наблюдают, но не только пара глаз затаившего злобу курильщика, а кто-то ещё.

Глава 2

Вечерний вылет самолёта из Пулково-1 в 18:10 был рядовым. Апрельский перелёт из Питера до Сочи был скромным по количеству пассажиров, так как до открытия сезона отпусков на море было ещё далеко, и поэтому загрузка проходила очень степенно, если не сказать — лениво. Хотя персонал и излучал приветливость, но гости воздушного судна были утомлены заканчивающимся пасмурным днём и предстоящим перелётом. По расписанию прибытие было в десятом часу вечера, и нужно было ещё добраться до места сна, а отпускников тут почти не было. Большая часть ехала по делам, погружённая в свои будничные мысли, и лишь спортивная команда конькобежцев тихонечко гудела на общем фоне негромкими шутками и суетой.

Что же касается бизнес-класса, то тут присутствовало всего пять человек. Первым был худосочный тип лет пятидесяти, дорогой прикид которого никак не клеился с его общим внешним видом. Зализанные волосы усиливали худобу, лёгкая небритость контрастировала с безупречностью костюма-тройки, а несвежий вид лица указывал на значительные дозы никотина и алкоголя. Он разместился ближе всех к кабине пилотов и улыбчиво, но настойчиво попросил себе коньячку. После этого заказа лицо дамы, сидящей посередине бизнес-класса, стало ещё больше выражать презрение ко всему окружающему. Она и так была «не ровней» со всеми летящими и не скрывала этого совсем, а теперь требовался лишь малейший повод, чтобы устроить скандал с угрозами увольнения всех обслуживающих и проблемами остальным. Но повода всё не находилось. И казалось, что её полная фигура становилась ещё круглее от распирающего беспричинного недовольства. Стюардесса была явно на своём месте. Она чутко угадывала состояние VIP-персон и работала на опережение всех нежелательных последствий плавно, искренне и добродушно. Но последним троим пассажирам, занимающим места для избранных, не требовалось ничего срочного и внештатного. Красивая и ухоженная женщина вошла первой, источая явную привычность к комфорту. Никакие косметические процедуры не трогали её естественные черты, но сорокапятилетний возраст в ней ни за что не угадывался. Смоляные, длинные и роскошные волосы были в идеальной укладке, показывая дорогой уход, но маленький рост и пропадающая талия не делали из неё топ-модель. Хитрые, но властные глаза женщины без интереса окинули весь салон и оглянулись к своему мужчине с потеплевшим взглядом.

— Присаживайтесь, дорогая, — произнёс следующий за ней джентльмен.

Это был визуально типичный «сильный мира сего». Крепость телосложения, подтянутое брюшко, красиво пробивающаяся седина густых волос и уверенный взгляд были несомненно притягательны для лиц слабого пола. Можно было принять его за военного генерала, добавив зычный голос, но он таковым не являлся, да и голосовые связки имел обычные. Это был влиятельный человек бизнеса в Санкт-Петербурге, вхожий во все властные структуры, если не сам, то через одного-двух знакомых обязательно. Трудно назвать сферу торговой деятельности, которая не затронула бы его размах присутствия в этом регионе. Всё богатство природно-сырьевых ресурсов Ленинградской области — недвижимость, туристическая торговля и оптовый бизнес — имело место в его финансовой империи. Нужно было только грамотно подбирать управляющих в этих сферах и держать руку на пульсе, чтобы иметь максимальную выгоду, чем он и занимался в последнее время. Прошло время буйного роста его империи, и теперь, в его возрасте, требовалось всего лишь умелое управление. Пришли благосостояние и мудрость, когда можно не рвать жилы в вечной погоне за деньгами, и он плавно входил в этот благодатный период жизни. Рядом была любимая женщина, которая была для него и прозорливым помощником, и мудрым советником, и неутомимой на выдумки любовницей. Дети уже выросли и жили с бывшей женой на полном его содержании. Он купил им дом, оплачивал все счета, ежегодно вывозил за границу на отдых и платил за дорогое образование, не скупясь никогда. Но иногда чувствовал небольшую ревность своей нынешней любимой в денежном вопросе и старался обходить все острые углы.

— Не хотите к окну? — улыбнулась в ответ вторая половинка.

— Спасибо. Не стоит, — ответил «генерал» и обернулся на последнего путешественника в бизнес-классе.

Это был его «адъютант», не имевший высокий рост, как у охранников-громил из фильмов, но физические кондиции он имел самые достойные среди мастеров спецназа. Он был бесконечно предан своему патрону за спасение от истории, в которую он случайно попал, окунувшись в криминал, и теперь честно служил верой и правдой на довольно непыльной работе в поездках такого рода. В городе же охрана была более многочисленна, но по эффективности он один почти не уступал ей, владея всеми видами боя и оружия. А его присутствующая незаметность очень радовала хозяина, который не любил визуально явную охрану телохранителей.

— Все, Игорь, отдыхай пока, — прозвучал тихий и спокойный приказ.

Молчаливый кивок парня в ответ и размещение его в кресле у входа в салон повышенной комфортности завершили этап посадки, и теперь предстояло три часа спокойного ожидания знаменитого приморского города.

И последним из пятёрки привилегированных гостей борта присел Николай Николаевич Вершинин. Его судьба знала много падений и взлётов, начиная с тёмных девяностых, где он начинал бизнес, но он достиг таких вершин вполне заслуженно и без крови на руках. Тогда многие зарабатывали хорошие деньги, имея голову на плечах, но дальше всех шли лишь самые отчаянные и жестокие. Так случилось и у него. Друзья просто кинули его, оставив без копейки денег, и ушли, а он запил и вернулся в свою деревню без ничего. Отчаяние тянуло вниз, хотя он был уже женат и родились дети. Так бы и пропал Николай, как и многие сорвавшиеся, если бы не одна встреча.

Он встретил её — свою Наташу, которая стала для него всем, по аналогии анекдота:

Идёт министр с женой, она кивнула какому-то дворнику. Муж:

— Это кто?

— Когда-то учились вместе, он звал меня замуж.

— Ха! Вот видишь, если бы ты тогда согласилась, то сейчас была бы женой дворника!

— Хм! Если бы я тогда согласилась, то сейчас министром был бы он!

Но в отличие от анекдотического министра, Николай понимал, что Наталья — его удача и его звезда, потому что его дела действительно пошли резко в гору. К чему бы он ни прикасался, всё пело и играло, принося доход. Да и на других женщин больше не тянуло совсем. Она полностью его удовлетворяла во всём. Даже общение у них в шутку стало происходить на «вы», так как они стали жить как богатые дворяне в дореволюционной России. И это их очень забавляло и устраивало, становясь повседневной нормой. Они вместе жили, отдыхали и объездили полмира, находя обоюдные интересы во многом. Она не уставала удивлять его новым сексуальным игрищем, где всё больше размывались рамки приличия и целомудрия, но вопрос об их расставании никогда не ставился. Они были связаны, как ниточка с иголочкой.

В плане ведения дел завистников находилось много, и случалось, наёмные руководители уходили из его империи. То в одной, то в другой сфере люди то проворовывались, то продавались конкурентам, то последними подстраивались несчастные случаи. Ведь суть любого бизнеса сводится к трём вещам — персоналу, продукту, прибыли. И если у компании появляются проблемы с первым пунктом, то про остальные два можно также забыть. Трудно было найти толкового управляющего, который бы умел работать с большим объёмом информации, был бы безукоризненно стрессоустойчив, креативен и предан делу. Хотя Николаю Николаевичу часто такие самородки попадались, но постоянно с ними случалась какая-нибудь беда. Мир больших денег не давал расслабляться, постоянно «ставя капканы» на нужных людей. И даже сейчас, когда они ехали отдохнуть на недельку, Николай думал о вновь нехватающих управленцах в своем «хозяйстве». Это Наталья попросила его слетать с ней на морской воздух, а её идеи всегда были удачными и богатыми на неожиданный урожай позитивных событий, в том числе и кадрового пополнения после случайных стечений обстоятельств. Он всегда доверялся её интуиции и лёгкой руке и поэтому сразу оплатил выбранную ею гостиницу и купил билеты на самолёт, отложив все дела.

Самолёт начал набор высоты. Его женщина с интересом наблюдала уплывающую под ними землю, а он держал её за руку и был абсолютно спокоен. Путешествие обещало приятное времяпрепровождение, и он, улыбнувшись ей, повернулся в сторону стюардессы. А та уже внимательно смотрела на его лёгкий кивок, изящно подкатив столик с горячительными напитками.

— Чего изволите?

— Сто водочки, — прозвучал логичный заказ от «настоящего полковника», который не любил всю эту разноцветную бурду сортов, букетов, ингредиентов для смешивания и прочей заграничной изысканной ерунды. Этот русский напиток был прост, кристален и крепок, что добавляло мужественности в его сущность. Поэтому Николай всегда предпочитал его во всех жизненных перипетиях однозначно и безоговорочно, делая скидку лишь коньяку, когда выбора не оставалось совсем.

Наталья проводила взглядом порцию моментально исчезнувшего заказа и, в отличие от своего «генерала», взявшего бутерброд с икрой, довольствовалась лишь стаканом негазированной воды. Хотя она всегда его поддерживала в алкогольных излияниях, но сейчас ей хотелось собраться с мыслями и побыть в тишине перелёта, погрузившись в трезвое восприятие полной картины.

Её история начиналась в далёком 1994 году, когда она, будучи обычной молодой замужней женщиной, живущей в глубинке Архангельской области, была несчастна, как и многие. Муж беспробудно пил вот уже четвёртый год, денег в доме постоянно не было, да и домашние побои стали ежедневными. Мама всё понимала и жалела дочь, но слова не могла сказать зятю, который совсем потерял человеческое лицо. Его неуёмная жажда выпить в компании себе подобных пьянчуг, бахвалящихся друг перед другом беспредельной домовитостью и абсолютной властью дома, не знала границ. Убогие отношения были невыносимыми для неё, но она терпела, как терпят все русские женщины, стараясь сохранить семью, без которой, по их мнению, будет ещё хуже. И однажды, пасмурным июльским днём, Наталья побежала искать потерявшуюся корову, которая паслась в общем стаде, пастух которого спал пьяным сном. Ведь уже подходило время обеденного доения, а их кормилица куда-то запропастилась и никак не отзывалась уже битый час. Её не было нигде из привычных мест. Оставалось только идти в близлежащий лес, где не так-то просто отыскать пропажу. А предвидя мужнину расправу за недогляд, приходилось забыть последние страхи и нестись искать бурёнку со всех ног. Но поиски были тщетными. Корова как провалилась сквозь землю. Да, как назло, надвигались тёмные грозовые тучи с запада. Пробежав ещё одну поляну, Наталья совсем выбилась из сил и присела под дерево, причитая над своей судьбой. Но слезами горю не поможешь, и нужно продолжать поиски, так как дождь уже начался, но густые ветви деревьев пока укрывали несчастную.

После ещё одного часа блуждания по лесу молодая женщина повернула назад, понимая, что дальше лес становится совсем незнакомым. И если продолжать идти вперёд, то искать нужно будет уже её, а не рогатую беглянку. Промокнув насквозь, Наталья вышла на знакомый пригорок, находящийся на границе её знания местности, и направилась в сторону своей деревни. Но стоило ей пройти несколько десятков метров под уклон, как за спиной что-то тихо зашипело и засветилось. Страх сковал движения, и женщина обернулась. Её медленно догонял красивый яркий шар диаметром 30—40 см на высоте 1,5 м. Шар светился, подобно солнцу, вращаясь против часовой стрелки, имея два красноватых завитка, которые выходили назад, но не такие яркие, как сама сфера. Они влились в шар спустя доли секунды. Сам шар медленно и с постоянной скоростью двигался по горизонтали по той же тропинке за Натальей, поймав воздушный поток её движения. Это было завораживающе и жутко страшно. У женщины подкосились ноги, и она упала на землю спиной, наблюдая, как к ней молчаливо приближается тихо шипящий огненный шар. Когда до столкновения оставался один метр, несчастная зажмурилась от яркого света и страха, тихо шепча «Отче наш». Но прошла секунда, другая, а свет становился всё невыносимее. Нервы женщины сдали, и она с криком рванула прочь. Но не успела сделать и шага, как раздался громкий хлопок, который ей показался взрывом. Тело резко обмякло и рухнуло в траву, а сознание продолжило побег, оставляя плоть. Наталья провалилась в темноту и глухоту, под ощущение мягкой теплоты.

Очнулась она спустя некоторое время, с гудящей головой и ломающей слабостью. Слева от неё на траве темнело пятно диаметром около полуметра, где казалось, что разлили расплавленный пластик светло-коричневого цвета, который смешался с землёй и травой и уже застыл. Но женщина не придала увиденной картине никакого значения. Тело ныло нестерпимо, глаза давила боль, ноги гудели от малейшего напряжения, спину жгло, как после загара, а все внутренности будто разобрали и немного неверно собрали. Никогда ещё ей так не было плохо: ломка была во всём теле сразу, и с нечеловеческими усилиями она шла назад, понимая, что если упадёт, то уже не поднимется и никогда не вернётся домой. В их лесах водилось довольно много хищников, покровительства от которых ждать не приходилось. Поэтому она остервенело продиралась сквозь густой лес, желая умереть среди людей, если так было суждено. И вот через пару часов она достигла своей деревни, но направилась к дому матери, так как он находился гораздо ближе, да и встреча с мужем не предвещала ничего хорошего после такого долгого отсутствия.

Однако, к её невезению, именно он её и заметил, а точнее, пастух-очередник, коими были все односельчане поочерёдно. В этот день продолжали отмечать крестины сына одного односельчанина, состоявшиеся днём ранее, и сегодняшний смотрящий за стадом не хотел отставать от остальных мужиков, которым было всё равно, по какому поводу пить, и взял с утра на грудь лишка. А очнувшись к обеду, когда его растолкала Наталья, недосчитался пары коров. Но это его не сильно волновало, потому что коровы по обыкновению всегда терялись, но находились, да и отпасти нужно было всего один день. И максимум, что ему грозило, — это обычный скандал с хозяйкой бурёнки, которую в конце концов найдут, но в ругани он красочно распишет бестолковость и ретивость коровы, делая себя героем в этом неблагодарном труде.

— Смотри-ка, Колян! Чай не твоя из лесу показалась? — прервал возлияния мужиков дежурный по рогатым. Все пятеро подняли головы и пригляделись.

— Кажись, точно твоя, — подхватил самый шустрый наливающий.

— Ну да. Натаха, — подтвердил третий свидетель. — А чёй-то без коровы.

— Да и уставшая какая-то или пьяная. Гляди, как шлёндает! Неужто в лесу тоже наливают?! — уже радостнее продолжал пастух.

— Ага! И денег добавляют, — не унимался «бармен».

— Денег — не знаю, а вот ноги еле тянет, — подал голос четвёртый хмурый выпивоха, отличавшийся осмысленностью во взгляде.

— Для чего у бабы ноги? Чтоб не сбился хрен с дороги! — весело затянул «банкующий», но тут же получил подзатыльник от хмурого.

— Колюх, ты б глянул пошёл, — продолжил автор оплеухи, понимая нехорошую ситуацию, которая явно закончится побоями несчастной.

— Сам вижу! — наконец подал голос муж вышедшей из леса женщины. Он поднялся на ноги, не отрывая подозрительного прищура от своей благоверной, и двинулся вперёд, сатанея от уязвлённой гордости перед собутыльниками. Количество выпитого ещё не превышало пределов нормальной координации, но злоба уже достаточно получила алкоголя, чтобы не принять никаких оправданий. А глупые бабы для того и существуют, чтобы их поучали настоящие мужики. И эти умозаключения было уже не исправить никакой кодировкой от алкогольной зависимости. Сейчас он хорошенько спросит и о корове, и о лесных прогулках и добавит за приколы своих корешей, которые зубоскалят сейчас за его спиной.

А Наталья в это время добралась до дома матери и, открыв калитку, повисла на ней от бессилия.

— Наташенька, доченька, что с тобой?! — запричитала мама, бросая тяпку прямо на грядку. — Что случилось? Ты откуда?

— Мне плохо, — выдавила запыхавшаяся дочь. — Помоги мне.

— Конечно-конечно, родная моя, пойдём скорее в дом. Неужто опять твой бес тебя отходил почём зря? — запричитала подоспевшая пожилая женщина.

Но не успели они пройти и пяти шагов, как услышали за спиной знакомый ненавистный голос:

— Не-е-ет! Не я её трогал, и не я её в лесу держал! Да так, что у неё до сих пор коленки не сходятся! — Глаза законного супруга наливались кровью, а голос становился всё страшнее. — Может, расскажешь, где тебя носило?! И с кем ты трахаешься по лесам, позоря меня перед всеми?!

Слова явно заканчивались, и неотвратимо приближалась законная расплата. Мать бросила дочь, перегораживая путь зятю.

— Остановись, ирод, не видишь, ей совсем худо!

— Сейчас я выбью эту притворную хворь из твоей дуры мигом, — приближался раззадоривший себя оскорблённый. — Где корова?! Задрала подол и забыла?!

— Не тронь её, змей! — успела выкрикнуть защитница, но была легко отстранена в сторону лёгким загребным толчком.

— Ну, держись, сука! Я научу тебя сейчас уму! — сказал законный владелец и ринулся вперёд.

Наталья нервно сжалась и напряглась в животном страхе, предчувствуя болезненное насилие над плотью и душой. Для неё это уже стало нормой. Это позже она поймёт весь кошмар своей жизни, где поднятая рука на женщину, в действительности, означает конец мужчины, где про любовь уже даже можно не заикаться. Но в этом краю это было обычным явлением не первый век, и в данном случае всё усугублялось и ещё одной практически неизлечимой патологией — алкоголизмом. И рассчитывать на любые объяснения не приходилось.

От бессилия и несправедливости в душе что-то загудело и завибрировало, и с диким надрывом выплеснулся пронзительный крик отчаяния. На секунду воздух вокруг Натальи стал густым, и за мгновение до удара мужа по её телу пробежали мелкие паутинки молний. А в следующий миг Николай получил сильнейший разряд, откинувший его на пару метров назад. Избиение закончилось поражением избивающего, так и не начавшись, в один момент, подобно библейскому сражению Давида и Голиафа. Поднявшейся на ноги матери Натальи показалось, что прошла взрывная волна от соприкоснувшихся супругов, и она поспешила к дочери, кряхтя и прихрамывая. А дочь, как и зять, лежала неподвижно и без сознания. Однако у одного остановилось сердце, а другая была жива, но ещё долго не приходила в сознание. Осознавая, что произошло непоправимое, женщина выбежала за ворота и стала звать на помощь соседей.

Быстро сбежавшийся народ застал мёртвого односельчанина и его жену без сознания, которую тут же занесли в дом и уложили на кровать. А когда освобождали её от мокрой одежды, заметили странные следы на плечах, которые вели к странному рисунку на спине. Там чётко прорисовывалось красно-фиолетовое изображение заячьего косогора в мельчайших подробностях, который находился в семи километрах отсюда. Он однозначно был опознан всеми допущенными в дом, включая сельского ветеринара, который по негласному чину был и авторитетным местным врачом. Однако минут через тридцать рисунок начал расплываться, и вскоре от него осталось только громадное нездоровое покраснение. Пострадавшая имела редкий пульс, но через два часа открыла глаза и ровным счётом ничего не могла припомнить. И лишь на следующий день к ней вернулась память в полном объёме, но объяснить всё произошедшее она, как и прибывшая в деревню власть из райцентра, так и не смогла. Официальной версией стал факт удара шаровой молнии, в результате которого скончался один житель деревни.

Теперь у неё началась другая жизнь, где всё стало спокойнее, без побоев и нервов, на которые тратится жизнь впустую. Оказывается, что совсем не страшно жить без мужика, который постоянно пьёт и лишь номинально является «каменной стеной» от невзгод. Такие стены, наоборот, душат своей беспочвенной ревностью, относя женщину в разряд безропотной обслуги. Так и Наталья два года провела в смирении, но постепенно начала осознавать, что она после этого случая сильно изменилась, открывая в себе странные качества. Например, к ней теперь боялись подходить все мужчины в расцвете лет. Поначалу они обвинительно бубнили ей вслед за своего погибшего рубаху-парня Колюху, а потом стали открыто называть ведьмой. Но встречаясь с ней глазами один на один, по одному стали молчать на тему её существования вообще, будто её и не было в их деревне. Это было очень странно, но никогда после личной встречи не было слышно от них ни слова о ней, под каким градусом бы они ни находились. А женщины все как одна сочувствовали ей и всегда помогали, чем могли. Наталья начала осознавать, что может внушать всем окружающим свои мысли, настраивая человека так, что ей начинали угождать на совесть, как себе. После этого умозаключения она решила пойти дальше. В очередной раз, взяв в магазине продуктов в долг, она мысленно сказала продавцу-заведующей: «Не записывай меня. И забудь, что я приходила сегодня». Так и случилось: ни записей, ни воспоминаний у хозяйки сельмага от этого посещения совсем не осталось никаких. А позже ей стало казаться, что она может читать мысли некоторых людей и, определённо настроившись, видеть какие-то индивидуальные разноцветные свечения у всех односельчан. По скудным запасам школьной библиотеки из соседнего села она выяснила, что это аура человека. И теперь её мысли были направлены в город, где была информация, прогресс, появился интернет и новые возможности, а участь местной ведьмы или ясновидящей знахарки её никак не устраивала. Оставалось лишь переждать зиму и отправиться в белый свет, устраивать себе жизнь.

И тут появился её герой, которого друзья уже кинули, отправив в безденежную отставку. Январским днём она встретила его у почты, откуда он вышел в ушанке и валенках и имел совсем непрезентабельный вид. Но Наталья сразу почувствовала искру между ними и поняла, что это будет её мужчина, ради которого она сделает невозможное. Она была младше его на десять лет, и они не были лично знакомы, хотя и были односельчанами, ведь после окончания школы он сразу уехал в город, где неплохо устроился, но прогорел. Теперь он часто выпивал и находился в депрессии, разменивая всё нажитое комфортное на необходимое.

— Здравствуйте, — произнесла с улыбкой приятная незнакомка.

— Здравствуйте, — ответил Николай, находясь в своих мыслях.

— А вы не сын Николая Вершинина, уехавший в город? Да так давно, что его тут уже и не помнят, — продолжила молодая женщина, хитро и обворожительно прищуриваясь.

— Да, я! — очнулся мужчина, улыбнувшись в ответ. — А если не помнят, то как узнали?

У него создалось впечатление, что его ласково погладили по голове и аккуратно заглянули в мысли.

— Давно вы тут не появлялись. Приехали навестить родителей?

— Да, давно собирался, но всё как-то было некогда.

— А на почте посылали телеграмму по делам?

— Да, — искренне удивился Николай, — а вы откуда всё знаете?

— Я знаю далеко не всё, но знаю нужное, — философски ответила безумно красивая женщина.

— И что же мне сейчас нужно? — уже игриво спросил односельчанин.

— Заняться делом, а не слать ненужные просьбы тем, кому они не нужны.

— Очень интересно. А вы не в местном отделе КГБ работаете?

— Нет, но могу вам очень помочь подняться с колен, на которые вас поставили ваши «друзья».

Николай громко рассмеялся и с неподдельным интересом оглядел эту землячку. Ему очень захотелось продолжить знакомство с ней немедленно, и он искал варианты дальнейшего развития ситуации. Идти тут было некуда, а старенькая «шестёрка» отца, на которой он приехал от дома, наталкивала на мысль махнуть в райцентр в кафе, но принятая с утра на грудь соточка водочки заставляла мешкать.

— А поедемте в кафе! — резюмировала Наталья. — Или вы боитесь гаишников?

— Не вопрос, мадмуазель, — тут же парировал Николай, быстренько открыв пассажирскую дверь своего «лимузина». — Прошу!

А дальше они до утра просидели в кафе, выпив три бутылки коньяка, понимая, что дальнейшая жизнь у них будет только совместной.

И сейчас, в набирающем высоту самолёте Николай Вершинин был рад этой судьбоносной встрече, благодаря которой он открылся и как бизнесмен, и как мужчина. Ведь, как говорится, жена познаётся в бедности, а она и была ему больше, чем жена. Начиная с полного нуля, Наталья помогла ему подняться до таких высот положения, работая с ним неотрывно 24 часа в сутки, что теперь и не верилось в их полнейшее безденежье тогда. А свою супругу по паспорту и двоих детей он оставил в Архангельске, принявшись строить свою империю с утроенными силами.

Сначала он убедил бывшего партнёра по бизнесу одолжить ему немалую сумму для нового старта, и всё пошло как по маслу. Какие бы смелые и бредовые идеи у него ни возникали, все реализовывались на сто процентов. Он умел работать с полной отдачей, и наградой за смелость была удача. Любой рискованный бизнес-проект работал, и работал на него с большей прибылью, чем ожидалось. Поначалу удачно пошла полулегальная заготовка дерева, затем она стала легальной и приросла деревообработкой. Затем потихоньку развивались строительно-монтажные работы с превращением в довольно крупную фирму в самом Архангельске. После расширения торговых связей с Ленинградской областью Николай Николаевич вышел на питерский рынок и начал прирастать сувенирными магазинчиками в туристических центрах. Потом добавился заводик по обработке алмазов на родине, но смещение в Северную столицу уже стало заметно возрастать. Тут удачно добавились предприятия по цементу и щебню, к ним подтянулись асфальтовый завод и завод ЖБИ. Потом появилась доля в судоремонтной сфере и своя мебельная фабрика с сетью магазинов по всему Северо-западному федеральному округу. Перед хозяином такой империи не стояла проблема дальше расширять границы империи, на передний план выходила проблема удержать и умело организовать бизнес, для чего и требовались надёжные кадры, с коими не всегда всё шло гладко.

Глава 3

Утро следующего дня было солнечным, радостным и сулящим долгожданное счастье морского воздуха, который уже сам по себе пьянил. Пока же вынужденные заложники змеи, ползущей по рельсам, томились в духоте обречённого тесного соседства. Ещё несколько часов ожидания, и долгожданные море, воздух и песок встретят этих узников. Однако не всем было утомительно и тягостно. Молодая парочка познакомившихся людей очень комфортно переносила сжатое пространство своего местоположения в конце вагона, где никакие хлопающие двери и вечно снующие пассажиры не отвлекали их от приятного общения. Весь вчерашний день они провели в тесном общении во многих смыслах этого слова. Было затронуто очень много тем, но ещё больше оставалось незатронутого в силу нехватки времени, хотя перерывов в разговорах почти не было. Исключением стала вчерашняя пробежка Сергея на станции Лихая. Его организм не привык расслабляться ни дня, и требовалась хоть какая-нибудь кардионагрузка в этом статичном сидении весь день, а то физический дискомфорт становился невыносимым. С небольшим опозданием на три минуты поезд прибыл на эту станцию без четверти семь, и эти сорок минут нужно было максимально использовать, иначе пришлось бы ждать конечной остановки до следующего утра.

— Татьяна, разрешите вас ненадолго покинуть, — произнёс попутчик, когда поезд начинал тормозной путь.

Прошлую большую остановку в Воронеже они провели вместе, гуляя по перрону, где купили вкусных местных шоколадных конфет, которые так нравились Татьяне, и к вечеру за разговорами приговорили целых полкило.

— Конечно. А куда вы собрались? — с небольшим удивлением ответила девушка.

— Да так, сигарет купить в местном супермаркете, — весело подмигнул Сергей.

— А вы курите?! — уже совсем удивлённо произнесла Татьяна.

— Конечно же нет, — рассмеялся молодой человек, — но лёгкие проветрить не помешает. Я ненадолго, минут на двадцать отойду, а вы пока не посторожите наш поезд?

— Думаю, минут тридцать я могу гарантировать, — снова игриво произнесла попутчица, зная, что стоянка сорок минут. — А потом закончатся силы удерживать.

— Вполне достаточно, — улыбчиво резюмировал Сергей, надевая через голову свою маленькую сумку с документами и расправляя плечи. — В крайнем случае догоню попутками.

А выйдя из поезда, начал медленный бег трусцой по лестнице пешеходного перехода через железнодорожные пути, поднимаясь всё выше. Тут сладко пахло вечером и сладким ветром, которые наполняли лёгкие свежестью, так нехватающей в тесном вагоне. Но главный кайф был от движения, где каждый шаг приносил наслаждение, заставляя тело наливаться силой и упругостью. Пробежав по мосту, Сергей спустился на улицу, ведущую к небольшой площади городка Каменска-Шахтинского, основанного ещё в XVII веке. Тут бегущий человек явно не вписывался в картину степенной и скучной жизни своим видом и занятием. Свернув на самую широкую из трёх улиц, бегун остановился после того, как оставил позади себя ещё три дома. Его интерес затронул магазин с очень простым названием «Продукты». Создалось ощущение, что именно тут Советский Союз сохранился в нетронутом виде, где не было индивидуальных и сетевых названий у простых магазинов, парикмахерских и прочих заведений общественного значения, а всё называлось своими именами с присвоенным порядковым номером. А заглянув в него, почти попал в прошлое, где всё оставалось нетронутым десятилетия. Прилавок данного «сельпо» с незапамятных времен оставался буквой «П» на всю площадь торгового зала, где доступ к товару имел только продавец. И лишь холодильник с мороженым разрушал весь вид своей неуместной современностью ярких красок, являя в своём лице пропорцию всего нового в данном скромном населённом пункте. Скудность освещения и небогатый ассортимент совершенно отбивали охоту что-либо тут приобретать, и лишь весёлый ларь с мороженым цеплял глаз, настаивая на покупке холодного изыска. Сергей не стал себя долго упрашивать и взял пару самых дорогих рожков известной марки. Но только он повернул назад, как в магазин ввалилась местная шпана. Интуиция не стала нашёптывать, а сразу прямо сказала: «К тебе!»

— Дядь, закурить не будет? — начал классический подкат самый борзый.

Но заезжий покупатель не ответил на вопрос, а лишь спокойно оглядел всех троих гоп-стопщиков.

— Да они все там в Москве такие гордые. С простым народом и разговаривать не хотят, — подхватил эстафету главарь, уверенно смотря в упор и по-хозяйски медленно продвигаясь за авангардом, не вынимая рук из карманов.

И лишь арьергард в виде здоровяка со сложением боксёра занял место у выхода и молча наблюдал за происходящим.

Наглость и решительность местной молодёжи указывала на её явную безнаказанность в таких быстрых наскоках на чужаков.

— Тогда просто платим налог за проезд и пытаемся успеть на свой поезд, — развязно продолжал «запевала», прозорливо узнав в покупателе пассажира проезжающего в это время состава. — Или у тебя со слухом нелады?

Сергею очень не хотелось огорчать «радушных хозяев», но времени действительно начинало не хватать. Он знал, что через минуту он выйдет отсюда, но просчитывал вариант наименьшего ущерба для «вратаря», преградившего путь. Было видно, что он самый крепкий орешек из этой троицы и единственный, у которого имеется нужная подготовка и время предпринять меры после прохождения двух первых «павлинов».

Пауза затянулась, и кто-то должен был начать действие.

— А это ты, наверное, меня хочешь угостить? — продолжал разводящий и потянулся к левой руке терпилы за двумя порциями лакомства, но в самый последний момент рука пропала. А на её смену пришла правая рука, сделав обычный болевой захват на излом кисти нападающего. В силу хилого телосложения любитель сладкого вскрикнул и по траектории залома резко завалился вниз. В это время главарь уже наносил удар из-за заваливающегося первого нападающего. Он это делал очень уместно и был уверен, что сейчас картина кардинально изменится в сторону смелых. Но удача сегодня их явно не любила. Ощущение стального троса секануло ему по разящей руке, отводя удар в сторону упавшего, а в следующее мгновение другой трос мягко, но настойчиво опрокинул его на спину, будто нападавший с разбегу налетел на натянутый провод подбородком снизу. В следующий миг он уже видел сверху пол и быстро удаляющегося вверх тормашками покупателя с мороженым.

Главная ударная сила троицы атакующих всё это удивлённо запечатлела и подняла накачанные руки в профессиональную левостороннюю стойку боксёра, как и предполагал Сергей. Но, приблизившись, понял, что и ноги у парня тоже рабочие, так как он очень уместно наносил прямой удар ногой в живот. Однако там оказалась пустота, из которой вновь возникла левая рука с мороженым, обхватив и согнув выпрямленное колено назад, а правая рука, жёстко схватив «вратаря» за плечо, аккуратно толкнула его в сторону, где подсечка уже поднимала горе-бойца в воздух. Он ухнул, не успев что-либо предпринять.

В результате Сергей мягко прошёл к воротам входной двери, как тяжёлый мяч в боулинге, завалив все кегли налево, которые застыли в изумлении от событий последних пяти секунд на полу в замешательстве. А приезжий покупатель как ни в чём не бывало вышел на улицу и, не оглядываясь, бодрой трусцой отправился в обратный путь. Можно было бы почитать им лаконичную мораль или пошутить, как бравый американский герой из фильмов, но учительствовать и красоваться перед ними не хотелось совсем. Настроение снова подпортилось, и где-то мелькнула мысль о том, что это слишком частые стычки за короткий период, но, вспыхнув искрой, быстро погасла. Сергей уже вбегал на мост вокзала, как вдруг почувствовал чьё-то пристальное внимание. Оглядевшись, он никого не заметил, но ощущение внимательного рассматривания его персоны не отпускало. Стряхнув с себя это наваждение, он заскочил в вагон среди последних пассажиров, подышавших воздухом и размявших свои усталые тела.

Татьяна увидела его в окно и первая просияла своему приятному попутчику:

— Ну как, сигарет успели купить?

— А то! — тоном победителя произнёс вошедший.

— Наверное, и покурить уже успели? — продолжала она.

— Сам нет, а вот угостить случайных прохожих получилось, — просиял Сергей, оглядываясь на вершину лестницы перехода. — И вы угощайтесь!

Он протянул ей рожок с мороженым, переводя дух от затянувшейся разминки. Теперь он чувствовал себя гораздо комфортнее в физическом плане, но мелкий комарик какой-то неуютности от произошедшего в магазине и не отпускающего внимания со стороны продолжал тонко пищать. Однако продолжающееся знакомство затуманило всё.

И вот сегодня утром после тревожной ночи, где часто маячил курящий знакомый, заставляя организм Сергея быть начеку, он наклонился вниз и заглянул к своей соседке. Она ещё спала, закутавшись в простыню, а её одеяло сползло к ногам и немного на пол. Около минуты он вглядывался в эту девушку, вспоминая её вчерашние рассказы о себе.

Это была обычная представительница слабой половины человечества. Её судьба не была ничем оригинальна по своей сути и скорее являла стандарт горькой доли русских женщин вообще, у которых спутниками были либо бабники, либо пьяницы, либо тираны, но вариант совмещения этих отдельных несчастий был очень велик в реальной жизни, удваивая или утраивая страдания. Так и она сначала была покорена первым, красиво ухаживающим любителем женщин вообще, затем помыкалась с мужчинами — любителями зелёного змия, ну и, конечно, добралась до самого мужественного представителя сильного пола, так терзающего женские души. Поначалу любая млеет от решительности и уверенности настоящего мачо, где непоколебимая воля и сильный характер сметают все препятствия для воссоединения, но позже все эти взрывы и раскаты приходится терпеть и ранее горячо любимой подруге. Умные женщины умеряют свои капризы и пытаются найти рычаги незаметного управления таким диким вулканом, а мудрые понимают, что это будет стоить дороже, чем они могут себе позволить, и уходят от унижений и слёз заблаговременно. Ну а самые порядочные и неуверенные в себе остаются и испивают всю горькую чашу до дна, будто на этом «барине» свет клином сошёлся, придумывая себе довольно веские причины остаться и безрассудно в них потом веря. И к этой категории относилась Татьяна, живя с тираном, который часто страдал и вторым недугом, да и первый, бывало, случался. Женаты они не были. Его полностью устраивало их сожительство, где он уезжал по своим мужским делам, не спрашиваясь, а она верила в него, как и полагается многострадальной русской женщине.

Взгляд Сергея неосознанно съехал на пол вагона, и он завис, уносясь мыслями в прошлое, где у него когда-то тоже была постоянная девушка. И сходство с этой попутчицей не заканчивалось только именем. Она ему напоминала любимую чем-то неуловимым во взгляде, движениях и манере общения. Но особенно напоминала о прошлом счастье улыбка, такая искренняя и светящаяся. Ему вспомнилось давно забытое знакомство в маршрутке, где к нему подсела обворожительная девушка, когда он ехал с неприятной встречи, где его сильно потрепали друзья одного ревнивца, подругу которого он проводил домой. Хотя у Сергея в планах этого совсем не было, но его давняя знакомая из соседней секции гимнастики попросила проводить её в этот вечер. Трудно было отказать такой красавице, от которой капали слюни не у одного спортсмена в их Дворце спорта. А проводив, нарвался на неприятности, где он был лишь жертвой умышленной женской интриги, ведь, как правило, все войны на земле из-за них. Однако её ухажёр не воспринимал таких шуток и, будучи заводным малым и боксёром-разрядником, быстро пресекал такие проводы кого бы то ни было. Для неотвратимости наказания за посягательство на его девушку он брал пару друзей, которые помогали не уронить лицо товарищу. Но в этот вечер вразумления не получилось, а скорее наоборот. Все трое остались на поле боя с многочисленными мелкими повреждениями. Для Сергея же эта победа была пиррова. Ему хорошо подбили глаз, разбили губу, и в голове стоял лёгкий перезвон. Он добрался до остановки и купил бутылку воды из холодильника для компресса, с которой он и встретил свою будущую подругу. Она подсела к нему, хоть и секунду внутренне колебалась, но свободных мест больше не было, да и парень выглядел прилично и не источал запаха алкоголя. Девушка старалась не обращать внимания на «раненого», и так бы и разошлись они тогда, но вмешалась случайность. Сергей стал стесняться своего «зализывания ран», убрав руку с бутылкой от ссадины, а для снятия неловкости решил отпить из неё. Но пробка была против такого манёвра, усиливая неловкость своей неприступностью. И лишь с третьей попытки сбитые руки помогли своему владельцу опозориться до конца, где излишнее сжатие вызвало серьёзный фонтан на себя и свою соседку.

— Извините, пожалуйста! Я случайно, — начал сконфузившийся молодой человек.

— Да ничего страшного, — ответила девушка и улыбнулась.

И эта улыбка направила ещё в один нокдаун за вечер. Это было началом их недолгой истории. Оказалось, что живут они всего через две остановки, но в разных концах и сторонах улицы и что очень много схожих интересов их роднят.

Начались встречи. В них всё было прекрасно, но была одна загвоздка: она ждала парня из армии. Это выяснилось через месяц, при первом поцелуе, после слов признания в любви Сергея и огромного букета тёмно-красных роз. Татьяна была рада, но впала в замешательство. И чтобы раз и навсегда решить этот вопрос, он предложил ей выбор, делая паузу в два мучительных дня. Она позвонила первая, сказав, что всё написала своему бывшему, и предложила зайти к ней в гости. Сергей зашёл, но пришёл в себя не скоро, так как получил такую дозу счастья, что первый раз не пошёл на тренировку. А затем были три месяца беспросветного счастья, где их взаимная нежность и страсть повзрывали бы все значения на измерительных приборах, если бы таковые были изобретены. Всюду они были вместе, и лишь разные институты и одинокие ночи разлучали их. Хотя пару раз её родители уезжали к родне в соседнюю область и ночи получались совершенно бессонными. Они настолько захлёбывались от желания друг друга, что оставалось совсем мало времени на пиццу с апельсиновым соком под просмотр фильмов. А его отсутствие дома воспринималось мамой спокойно, так как сын уже был взрослым и самостоятельным, беря все обязанности хозяина в доме на себя после смерти отца. Да и регулярные отъезды любимого чада на соревнования часто оставляли женщину наедине с собой.

Но иногда он чувствовал какую-то тревогу за их отношения, это выражалось в ощущении лжи или недоговорённости его девушки, когда она, прочитав что-то в смартфоне, менялась в лице. А на вопросы отвечала неуверенно, стараясь убедить любимого, что с защитником Отечества всё кончено. Безоглядное доверие — вот первый признак любви, и Сергей ему полностью соответствовал. Можно было бы выгадать время для просмотра её мобильника, но сами мысли об этом были противны молодому человеку, который первый раз влюбился так безоглядно. Оставалось просто ждать прихода несправедливо обиженного воина, и разговор этот обещал быть не из приятных. В ожидание примешивались разговоры друзей о её бывшем парне, где совершенно не было образа злодея, а скорее наоборот. Срочник отличался атлетическим сложением, лидерскими качествами, которые были оценены в рядах ВДВ, отсутствием вредных привычек и поголовным уважением среди ровесников, которые всегда чувствовали в нём природный авторитет. А к слабостям можно было отнести лишь машины, без которых он не представлял себя, да Татьяну, которую он долго и красиво обхаживал с десятого класса. К моменту же ухода в ряды вооружённых сил она стала полностью его девушкой и невестой, честно обещая дождаться своего рыцаря. Но как часто женщины принимают за любовь совсем другие чувства… Видя красивого и успешного мужчину, они подсознательно уже готовы покориться такому герою, а если он ещё и красиво ухаживает, то шансы отказать ему практически сводятся к нулю. А придумывание идеала и уверенность в своих возможностях корректировки характера, привычек и вкусов избранника вовсе уводят от реалий. Да и кто может поручиться за себя через год-два, когда меняется всё вокруг и переоценка вчерашних идеалов становится возрастной нормой. Так и Татьяна, поверив в любовь со своим первым мужчиной, не могла предположить, что придёт настоящая и накроет её, нарушая все клятвы. Но природная сердобольность вкупе с совестью не давала ей покоя, заставляя нервничать по мере приближения сроков демобилизации.

И вот настал день прихода героя. Подружки «принесли на хвосте» точную дату возвращения десантника-сержанта, потирая руки в «настоящей» женской дружбе, договорившись с Сергеем, что она сама с ним объяснится вживую и, если что, позвонит или напишет. И хоть Сергей настаивал на своём первоочередном свидании, но согласился с большими шансами на мирное разрешение любимой. Что это был за вечер! А что за ночь! Самое слабое выражение происходящего было — «уж на сковородке». По расчётам, дембель прибывал на поезде около трёх часов дня, и часам к шести должна была состояться встреча бывших, но отсутствие каких-либо новостей изводило до всех мыслимых пределов. К семи часам нервы сдали, и Сергей набрал Татьяну.

— Ну что, объявился? — нервно начал он.

— Нет пока ещё, — сухо ответила любимая. — Я же сказала, что наберу тебя.

— Ладно, я на связи, — закончил любимый, но на душе стало совсем тошно.

К девяти вечера пружина терпения снова сорвалась.

— Ну как? Новости есть?

— Звонил, обещал приехать поговорить, — уже с нервами и как-то тихо ответила она.

— Я приду к тебе во двор и дождусь его ухода, — решительно произнёс Сергей.

— Нет, не надо, — уже истеричнее продолжала Татьяна, — я же сказала, что напишу или перезвоню! Давай, пока!

Где-то глубоко шевельнулась ревность, начиная медленно травить весь организм. Сидеть на месте не представлялось возможным, поэтому Сергей быстро оделся и вышел на улицу. Пройти нужно было всего около километра, сменив девятиэтажки на хрущёвки, где должны были показаться окна любимой и знакомый подъезд. Через три минуты он уже подходил к повороту на её улицу. Уже смеркалось, но фонари на улице ещё не зажглись. Погружённый в нехорошие предчувствия, молодой человек уверенно шёл к её дому и несознательно отметил новый KIA Rio золотистого цвета, который набирал скорость во встречном направлении. Просто новая марка машины обратила на себя внимание номером 444. Но на сознательном уровне мысли были совсем другие. Он жалел, что уступил ей встречу, поддавшись на её уговоры, и теперь решил перехватить несчастного Ромео у подъезда. Но сделать это не удалось. Никого чужого он не встретил в этот вечер у подъезда. Наблюдение за окнами тоже ничего не дало. Свет был включён только в зале, где, наверное, уже происходило застолье с родителями, которые расспрашивали бравого солдата о службе. Он им очень нравился, насколько знал Сергей, и варианты родства были очень желанными. Оставалось только ждать во дворе, что и было сделано.

В половине одиннадцатого источник терпения совсем зачах, и Сергей аккуратно послал СМС: «Какие новости?», но ответа не последовало.

В одиннадцать нарастающее недовольство написало ещё три вопросительных знака, но результат был тем же. Лишь два одинаковых сообщения «Доставлено» тихо сидели в телефоне.

Без четверти двенадцать он набрал её номер, но безрезультатно. Она не брала трубку. Не поддаваясь нарастающей обиде, Сергей написал: «Что случилось? Я волнуюсь». Но непонятная тишина грызла душу хуже бешеной собаки.

В результате в полночь он отправился восвояси, терзаемый неясностями, обидой и поглощающей чёрной ревностью.

Через полчаса пришло сообщение: «Не волнуйся, любимый! Всё под контролем. Спокойной ночи и до завтра!» Лучше бы не было ничего, чем такое «под контролем». Фантазия разошлась диким танцем, как пьяная баба на свадьбе. Нужно было не сорваться и дожить до утра, сохранив олимпийское спокойствие, как в спорте. Долгие годы тренировок приучали Сергея к самодисциплине и хладнокровию при схватках, но в тот вечер было невыносимо долго терпеть до утра. Он не находил себе места, отжимался от пола и насиловал турник бесконечными подтягиваниями, но всё тщетно. Огонь в душе было не погасить ничем. Он зло вертел в руках телефон, непонятно на что надеясь, и безмолвно ругался. И лишь в пятом часу утра мысли перетекли в дрёму, которая рисовала ему страшные картины произошедшего прошлым вечером. Очнувшись от собственного вскрика, Сергей секунд пять приходил в реальность, отделяя реальные события от привидевшихся. Реальность была лучше, но не легче. Послав к чёрту всю осторожность, он набрал номер любимой.

— Алло, — сонно ответил голос на том конце.

— Ты где? — спокойно задался первый вопрос.

— У тёти, — уверенно ответила Татьяна.

— А почему вчера не отвечала на звонки и СМС? — в том же тоне продолжал Сергей, сдерживая свою нервозность.

— Мы вчера долго общались в кафе, и я осталась ночевать поблизости, у тёти, — голос был излишне уверенным и слегка отдавал фальшью. Но слово «мы» коробило и никак не хотело ложиться на слух.

— Ты мне так ничего и не рассказала о встрече. Давай я сейчас к тебе приеду?

— Нет! — нервно вырвалось и погасло. — Я ещё должна тут немного помочь и сама к тебе приеду. Хорошо?

— Ладно. Договорились, — еле сдерживая начинающуюся нервную дрожь, произнёс Сергей. — Звони.

Он положил трубку, и его начал бить нервный озноб от ощущения дикой лжи. Не раздумывая, он вновь рванул к дому любимой.

Появившись во дворе, он первым делом поглядел на окна, где свет уже погас.

И только он начал придумывать план дальнейших действий, как взгляд упал на вчерашний KIA Rio. Машина стояла у торца дома, ближе к выезду на центральную улицу. Стала очень интересна её возможная взаимосвязь с вчерашними событиями. В голову пришли разговоры друзей о купленной отцом дембеля новой машине в подарок сыну. И хотя марку он вспомнить не мог, но память уж очень старалась подогнать всё под ответ. Нужно было успокоиться и вспомнить, кто ему говорил об этом. Но в голове стоял туман. Недолго думая, он набрал самого близкого друга и стал слушать гудки.

— Да, — раздался сонный голос.

— Здорово, Макс! Слушай, ты не помнишь, какую машину купил батя Танькиному бывшему? — сказал позвонивший, опираясь на шведскую стенку детской площадки дома напротив.

— И за этим ты меня поднял в такую рань? — справедливо заметил разбуженный.

— Да, очень важно. Не помнишь?

— Помню. Rio, седан, из салона, номер три четверки, — монотонно пробубнил друг с недовольством. — А что?

— Золотистый, — резюмировал Сергей.

— Да. А что случилось-то? Проблемы? Может, подъехать?

— Спасибо. Всё нормально. Отбой.

Мир вокруг стих и замер. Все вопросы остановились, как вагоны друг за другом. Ситуация стала полностью ясной. Сергей не стал медлить и вновь поднял телефон, выбирая предпоследнего адресата.

— Снова я. Один вопрос: что делает золотистый КIA Rio у тебя под окном сейчас?

На другом конце провода началась явная истерика.

— Ты хуже, чем я предполагал! — прокричал Сергей и бросил трубку.

Злоба проглотила его целиком. Бешенство запульсировало по венам, заставляя действовать. Захотелось разбить машину победившего конкурента, но это было малодушно и совершенно не по-мужски. Потом пришла идея набить морду защитнику Отечества, как обычно это делается, по шаблону. Это так явно представилось Сергею, что он испугался того, что не остановится вовремя. Картина лежащего здоровяка с залитым кровью лицом и его теперь уже бывшей девушки, защищающей пострадавшего и в слезах кричащей, чтобы он остановился, была такой реальной, что стало не по себе. Своё же поражение он даже не рассматривал, так как был уверен в своих силах как никогда, да и правда сейчас была на его стороне, как ему казалось. Но что бы это решило? Ровным счётом ничего. Однако кровь кипела, и энергия выплёскивалась через край. Стоять на месте было невыносимо, как для наркомана в ломке. Бешено пнув железную шведскую стенку, Сергей запрыгнул на свисавший рядом стандартный турник дворового оборудования детского городка, где на шестом десятке он окончательно выдохся. Легче стало телу, но не душе. Он сел в беседку рядом с соседним домом, откуда открывался прекрасный вид на машину соблазнителя и подъезд предательницы, и стал ждать.

В квартире же в это время происходили не лучшие события. После прекрасного вечера с походом в кино, кафе и цветами Татьяна оказалась в полнейшем замешательстве. Она готовилась совершенно не к такому повороту событий. Ей казалось, что её бывший Дима будет груб и категоричен, справедливо обвиняя её в измене и предательстве. Однако он оказался таким спокойным и убедительным, что она растаяла от его красивых слов любви и комплиментов, проведя с ним весь вечер и разрешив ему зайти в первом часу ночи на чай. Квартира была пуста, так как их отцы уже заключили предварительное согласие на родство на взаимовыгодных условиях. И он остался с ней на ночь…

Утром же магия ночной реальности исчезла после звонка Сергея. Дважды предательница начала жутко нервничать и суетиться. А когда состоялся второй звонок, Татьяну стошнило на нервной почве. Уровень стресса оказался слишком высок для её психики, и она впала в истерику, осознав свои поступки. Глядя на произошедшее, Дмитрий сделал вывод, что его женщина беременна от другого, и впал в полнейшее замешательство. Но даже её отрицательный ответ на этот испуганно заданный вопрос, не убедил его.

Через двадцать минут Сергей наблюдал выход из подъезда воссоединившейся молодой пары. Они направлялись к машине вдоль дома, быстро перекидываясь короткими фразами. Преданный встал и… отвернувшись, пошагал прочь. Как гадко было сейчас у него на душе… Вспоминались тёплые моменты с любимой, где она не раз шептала ему о любви, жарко отдаваясь и сотрясаясь от блаженства. Создавалось ощущение нереальности происходящего, будто это был страшный сон, от которого хотелось скорее очнуться и забыть жуть происходящего. Сергей быстро свернул за угол и пошёл вдоль парикмахерской. Но тут он услышал окрики своей любимой, она бежала за ним. Он ещё раз свернул за угол свежей новостройки, но она уже настигала его, задыхаясь от бега.

— Чего тебе ещё?! — грубо обернулся преданный.

— Прости меня, Серёженька, — взмолилась догоняющая.

— Отстань! — обрубил несчастный. — Возвращайся к своему!

— Ну дура я, дура! — прокричала Татьяна. — Сука! Но прости меня, пожалуйста! Хочешь, я на колени перед тобой встану?

И, упав на колени, она начала обнимать его за ноги, но Сергей схватил её за руки и стал поднимать.

— Встань! Встань, я сказал! — продолжал бывший парень, ставя её на ноги.

— Ну прости меня, прости! — причитала заплаканная девушка. — Да, я сука, тварь, предательница! Я недостойна тебя, но прости меня, пожалуйста, прости, ради бога!

У Сергея самого навернулись слезы, но он их нервно глотал, не давая ей снова упасть на колени и слушая эти повторяющиеся мольбы. Ему хотелось просто сдохнуть в этот момент от свалившегося горя и душевной боли. В голове не укладывались события последних двенадцати часов. Сердце рвалось на части, заглушая своим бешеным стуком всё пространство вокруг. И из души вырвался протяжный вопль отчаяния, который сжигал в душе всё светлое, разрушая последние предохранители от слёз…

После неё у него никогда не было постоянной девушки. Со многими он начинал встречаться, но сразу прекращал, видя их поверхностность и бесперспективность дальнейших отношений. Но молодой организм требовал приключений, которые сами находили его, но никто из представительниц слабого пола не мог попасть к нему в сердце по-настоящему хоть на денёк. Перебрав множество приглянувшихся женщин, он устал от их испорченности, корысти и жажды удовольствий, стараясь свести общение к минимуму, но в душе, конечно, надеясь на чудо. И вот подобие этого чуда сейчас спало этажом ниже.

— Доброе утро, — неожиданно и улыбчиво произнесло оно.

Сергей очнулся от воспоминаний и вновь посмотрел на красивую девушку.

«Мы в жизни любим только раз, а после ищем лишь похожих» — пришла на ум фраза из стихотворения Есенина. Он улыбнулся обеим:

— Доброе! Как спалось?

— Как шахтёр после суточной смены — без задних ног! — радостно ответила сияющая девушка.

— Везёт вам! А я всю ночь ворочался, — уже с потухающей улыбкой произнёс молодой человек.

— Что так? — искренне удивилась собеседница.

— Да так, охранял сон одной принцессы, — снова серьёзно продолжил Сергей.

— И что, удалось? — с хитрецой продолжала Татьяна.

— Да-а-а! Она спала как шахтёр после смены. — Серьёзное выражение выдавали смеющиеся глаза.

И снова они рассмеялись, понимая друг друга с полуслова.

Приведя себя в порядок и позавтракав, они стали готовиться к прибытию, всё так же шутя и остроумничая. Но после Туапсе показалось море, подарив близость радости скорой встречи с ним и лёгкой грусти от расставания их тесной компании. Татьяне на телефон пришло сообщение, которое явно было от её тирана, с которым она сильно поругалась не так давно. Два года она жила с ним гражданским союзом, надеясь на счастье, ребёнка или свадьбу, но напрасно. Ничего не сдвигалось с мёртвой точки, кроме его ревности, которая усиливалась, связывая её по рукам и ногам. Она устала быть жертвой и взбрыкнула, после того как он пытался закрыть вопрос с отдыхом на юге. Просто реально он был на мели, а его больное эго искало виновных везде. И сейчас она поехала на море, но без своего благоверного гражданского мужа, не столько развлечься, сколько отдохнуть от бесконечного забега на износ. Искусственный союз нуждался в передышке и подзарядке на стороне, где она переводила дух, а он отводил душу и сейчас в пьяном угаре с друзьями гулял напропалую, но такой, как Татьяна, найти не мог и бесился, шля ей грязные сообщения.

После станции Сочи заполненность вагона сократилась вдвое, и позитивный настрой ушёл окончательно. Оба зачарованно смотрели на море, понимая неловкость затянувшейся паузы. И на последней короткой стоянке Сергей очнулся первым.

— Ну вот, следующая остановка наша, — начал он аккуратно.

— Да, — с натянутым весельем подхватила она, — приехали!

Но мысли её явно были не впереди, а гуляли где-то в прошлом.

— Предлагаю обменяться телефонами, — попытался отвлечь её Сергей с доброй улыбкой.

— Конечно, — согласилась она, беря свой телефон, хотя понимала, что переписке не быть по причине полного контроля своим деспотом всей свободы в реальности и виртуальности. Да и телефонный номер с мужским именем будет на особом счету, являясь новым поводом для скандала. И от всего этого становилось всё печальнее.

Сергей об этом мог только догадываться, чувствуя неважный душевный настрой своей попутчицы. Но реальной катастрофы отдельного человека, конечно, не знал, пытаясь её хоть как-то отвлечь от внезапной грусти.

— Всё! Готово! Теперь можете мне писать и звонить в любое время! — подытоживал он взаимный обмен контактами, но особого энтузиазма в Татьяне не увидел. В ответ был лишь кивок с намёком на улыбку.

— А кто вас будет встречать? — не унимался попутчик.

— Дядя Юра, — оживляясь, продолжала девушка, — муж маминой сестры. Надеюсь, что он уже на перроне.

— Найдём, не волнуйтесь! — бодро продолжил попутчик. — Я не тороплюсь.

Она искренне, но слабо улыбнулась, невольно заставляя Сергея чувствовать какую-то важную ответственность и нежную заботу. Захотелось что-то сделать или сказать, но неловкость стала мешать покою. Сергей встал и стал снимать свою сумку с верхней полки, но на него чуть не налетел мужчина, идущий выкинуть мусор к туалету. Пришлось резко отшатнуться вглубь пустого купе, пропуская спешащего прохожего, который будто не замечал преграды на пути, а наоборот, жаждал столкновения. Сергей невозмутимо проводил взглядом чудака, который сделал задуманное и странно прошествовал назад.

Поезд подъезжал к конечному пункту, и люди начали вставать, занимая весь узкий проход вагона. Молодые люди не торопились с выходом, ожидая, когда все пассажиры выйдут. Проходящий через все вагоны начальник поезда предложил пройти к выходу из соседнего пустующего вагона-ресторана для меньшей толчеи прибывших гостей юга. Что они и сделали.

Выходя, Сергей вынес всю ручную кладь двоих на перрон и подал девушке руку.

— Спасибо, — улыбчиво произнесла она и начала пристально всматриваться в толпу.

Татьяна глазами тщетно пыталась найти встречающего дядю, а Сергей уже чувствовал, что не хочет её отпускать. Его мысли оборвались, когда он заметил своего старого знакомого курильщика, который жадно затягивался табачным дымом, пристально смотря на своего вчерашнего обидчика. Между ними было около десяти метров, но было ясно, что он ждёт подкрепления для реванша и главные неприятности ещё впереди.

— Ну что, не видать? — спокойно начал Сергей, обращаясь к Татьяне, а сам прислушивался к оставленному за спиной недоброжелателю, не исключая того, что он может в такой давке воспользоваться острыми предметами.

— Пока не вижу, — озабоченно тянула девушка, прикрывая глаза козырьком ладони, — но он обязательно появится, иначе бы позвонил.

— Может, его самого стоит набрать? — заинтересованно предложил Сергей.

— Сейчас, подождём немного, — прищуриваясь, произнесла Татьяна. — Людей слишком много. Вот разойдутся…

Толпа действительно была приличная, и лучше было пару минут подождать. И тут среди шума предложений съёма жилья и суеты выделилось громкое восклицание:

— Здорово, бродяга!

— Здорово, Валерон!

Сергей спиной узнал в отвечающем голосе вчерашнего знакомого.

— Ты чё такой хмурый, а? Совсем укачало в поезде?! — весело продолжал встречающий друг.

Тут речь приезжего стала тихой, и трудно было разобрать слова, но мотив той песни понять было совершенно не трудно. Проблема была лишь в Татьяне, которую совсем не хотелось «радовать» намечающимися разборками.

— Может, пройдём к вокзалу? — несуетливо, но настойчиво порекомендовал Сергей. — Он явно мимо не пройдёт.

За спиной слова стали проступать отчётливее, среди них слышались «падла» и «урыть».

— Да вон он! — радостно огласила девушка, обращаясь к Сергею. — Дядя Юра-а-а! Я здесь!

Позади послышалось последнее «спросить как с гада», и началось движение.

— Беги, встречай дядю, — обратился он к девушке с улыбкой, но сам не заметил, что перешёл на «ты». — Или боишься, что чемодан уведу?

Татьяна перестала активно махать рукой и медленно побежала среди редеющей толпы.

Сергей расслабился и медленно побрёл за ней, готовясь к любым действиям со спины. На левое плечо он водрузил свою большую спортивную сумку, а в правой руке нёс сумку девушки, прислушиваясь к своей интуиции, которая никогда его не подводила.

— Э, фраер! А ну, стой! — послышалось ожидаемое за спиной, но тот, к кому обращались слова, даже не сбавил шагу, продолжая медленно идти.

— Кому говорят?! Стоять, козёл! — уже ближе послышался заводящийся рык.

Но реакция была той же. Сергей мысленно представил приближающегося здоровяка на глаз и определил его рост выше среднего. Приготовившись к нападению, он слегка раскачивал сумку Татьяны, выглядя со стороны максимально несведущим прохожим.

— Ты чё, оглох, сука?

Договорить атакующий не успел, хоть и наносил удар кулаком в затылок наглому пассажиру, наклоняясь вперёд за своей вытягивающейся рукой.

Но глухой пешеход за секунду до удара ушёл с линии атаки и, перекидывая сумку в левую руку, нанёс сокрушительный удар локтем в грудь нападавшего. Однако сильный выпад агрессора сыграл с ним злую шутку, так как удар пришёлся в подбородок, навстречу движению головы. Боксёры и представители других контактных видов спорта хорошо знают, что, пропустив удар в подбородок, можно сесть на пол, даже не ощутив боли. Просто на какое-то время происходит отключение сознания по причине резкого сдвижения головного мозга с его оси. Нападающий упал навзничь как подкошенный. Сергей понял это по незавершенной амплитуде удара.

Окружающие не поняли быстроты событий, где кричащий амбал погнался за кем-то, но упал на спину и потерял сознание. Немногие зеваки остановились у лежащего, среди которых был его знакомый, который понял, что спортсмен оказался не таким уж и простым, раз смог проделать такое, даже не обернувшись.

А Сергей уже подходил к дяде своей прекрасной попутчицы, улыбаясь, как ни в чём не бывало. Татьяна уже висела у него на шее, но обернулась и представила своего нового знакомого.

— Сергей! А это дядя Юра. — Вся грусть её улетучилась, и она как ребёнок радовалась своему родственнику, вновь источая искристую улыбку.

— Сергей, — представился подошедший.

— Юрий, — ответил местный житель.

Мужчины обменялись рукопожатиями.

— А что там случилось? — сказал крепкий мужик, обнимая одной рукой свою племянницу. Ему очень шла загорелая лысина и густые усы.

— Да плохо стало мужчине, — ответил Сергей, не оборачиваясь. — Наверное, обморок от жары. А сколько тут у вас сегодня градусов?

— Показывает уже пятнадцать, — задумчиво вглядываясь, произнёс Юрий. — Так! А может, вас куда подбросить? — бодро продолжил он.

— Спасибо, — стеснительно ответил молодой человек, — я тут далеко не первый раз и доберусь сам.

В этот момент в него ткнулся неловкий незнакомец из поезда и начал сбивчиво извиняться, заискивающе прикасаясь к предплечью Сергея.

— Ничего, — ответил молодой человек, пропуская чудака дальше, и вновь обернулся к попутчице.

Он немного растерянно посмотрел на Татьяну и после секундной паузы с улыбкой произнёс:

— Ну, до встречи?

— До встречи, — вторила она с грустью, не веря сама в эти слова.

— Счастливо, — произнёс её дядя, снова протягивая сильную загорелую руку.

— До свидания, — завершил разговор Сергей и направился к автобусной остановке перед новым зданием железнодорожного вокзала. Но чувство пристального разглядывания с момента высадки не покидало его. Данную тревогу он списал на стычку с представителями мест не столь отдалённых, но ошибался. Кто-то внимательно изучил каждое движение молодого человека, не упустив ничего.

Глава 4

На улице стоял молодой человек, вдыхающий весенний воздух воронежского черноземья. Это был симпатичный статный мужчина в тёмном плаще, ожидающий прогрева двигателя своей машины. Безупречный каштановый полубокс прекрасно гармонировал с белой рубашкой, а свежевыбритый волевой подбородок подчёркивал упорный характер владельца. В густых бровях и ресницах прятался живой взгляд зелёных глаз, которые смотрели на весеннюю даль. Небольшой тонкий шрам на переносице напоминал о занятиях боксом и был скорее украшением мужской привлекательности. Глубокий вдох с резким выдохом завершили минутное созерцание природы.

Михаил Никитин выезжал из небольшого мотеля городка Павловска Воронежской области, где вчера остановился на ночлег. Его путь лежал из Сергиева Посада в Адлер, где он собирался провести неделю в дорогом пятизвёздочном санатории, который выбрал случайно в турагентстве. На работе у него были разногласия с шефом, который отправил его в принудительный отпуск, так как деловая самостоятельность и профессиональная хватка мешала начальнику провернуть одну выгодную махинацию. Михаил никогда не уставал от работы, не ходя в отпуск уже добрых пять лет, и совершенно не нуждался в этом отдыхе. Он был нужным и ответственным работником фирмы, которому было разрешено брать неделю в любое время года, чего ему вполне хватало для развлечений. Он был деятельным и пробивным человеком, не привыкшим сидеть на месте, но и не гнувшим спину перед начальниками всех мастей, оттого и не добившимся высоких постов. Откровенность, деятельность и напор не заканчивали список качеств делового человека. В работе ему не хватало гибкости, меркантильности и кумовства, за что он и сменил несколько больших фирм, задержавшись в последней, где пронырливый делец-начальник выгодно пользовался его сильными сторонами.

Дорога была почти пустой, маня отличной видимостью, тёплой весенней погодой и вечерней перспективой морского бриза. Плотно позавтракав, Михаил уселся в свою новенькую серебристую «тойоту» и, настроив любимую волну, бодро двинулся на юг. Он надеялся засветло добраться до места своего размещения и неплохо отдохнуть, ведь, судя по заявленным услугам, там было почти всё. Медицинские процедуры он почти не брал в расчёт, кроме хорошего массажа, ставя во главу угла спортивный зал, бассейн с сауной и хорошую компанию. Он умел быстро находить общий язык с людьми и всегда стремился к новым интересным знакомствам.

Женщин он любил, и они его тоже, но после развода с женой никак не мог найти ту единственную, с которой он бы успокоился и стал вновь семьянином. Начиная отношения, Михаил делал для избранницы слишком много подарков, выходя за рамки своего немалого дохода. Скупость никогда не была его чертой. Он желал видеть перед собою королеву, у которой был бы безукоризненный внешний вид во всём, но со временем совместный быт убивал влечение, как бы он ни старался удержаться на уровне пылких отношений. Домашняя невзрачность девушки тушила в нём всё желание дальнейших отношений, и они расставались. Но все невесты уходили с «полными сундуками» тряпок, туфель, косметики и последних моделей айфонов. Им было грех жаловаться на загубленные годы, так как таковые не успевали начать отсчёт памятных дат. Да и вёл он себя прилично, редко напиваясь по серьёзным поводам, и выглядел всегда подтянутым и спортивным. В юношестве он серьёзно занимался боксом, но однажды на соревнованиях получил нокаут, после которого появились частые головные боли, и врачи запретили занятия до лучших времён. Но долго сидеть на месте Михаил не мог в силу активного характера, поэтому занялся армрестлингом, где тоже получил травму предплечья. В итоге он отошёл от всякой соревновательной деятельности, предпочтя просто тренажёрный зал, где поддерживал красоту мужского тела три раза в неделю. К своим двадцати девяти годам он был объёмным, крепким и подтянутым, упорно не давая животу начать расти, как у большинства его сверстников

Автомобиль понял боевой настрой хозяина и, рванув по трассе, принялся нарушать скоростной режим, оставляя всю ответственность на владельце. Позади на дороге оставались плетущиеся неудачники, а конь летел во весь опор, пришпориваемый педалью газа.

Мысли Михаила текли ровно и логично, перестраиваясь в своём направлении. Обычно он отдыхал за границей, перепробовав все известные страны в топовых направлениях. Но сейчас ехал на юг, не в сезон, сам немного удивляясь своему решению. Почему-то выбор пал на определённое место сразу, отметая все остальные варианты. Вероятнее всего, агент турфирмы незаметно заманил платёжеспособного клиента в такое недешёвое место, обещая VIP-обслуживание с системой «всё включено», для того чтобы заработать не в сезон. И внезапный отпускник решил из интереса посмотреть на эту систему в отечественном разливе. Но какой-то червячок неуютного вмешательства не давал успокоиться и расслабиться окончательно. Михаил списал это на необычность выбранного досуга и дальнюю одиночную поездку на машине.

В прошлый раз он отдыхал в Греции с девушкой, которая отвечала всем визуальным предпочтениям во внешности. Она была моложе его на пять лет и отличалась гордой осанкой и королевским изяществом, с нотками презрения к остальным «верноподданным», кроме Михаила. С ним она была близка и пользовалась его финансовой состоятельностью как должным, зная себе цену. Они провели незабываемую неделю, купаясь в красивой жизни и мнимом счастье. Он даже серьёзно подумывал об окончании своих поисков спутницы жизни, если бы не её капризы и один случай.

Субботним утром августа Михаил забрал её из дома к себе, где они с пользой провели два часа в постели. По правилам приличия она никогда не оставалась у него ночевать, блюдя аристократические нравы своей семьи.

— Котёнок, — произнёс он, когда она второй раз вышла из душа в халате и села на постель, где он растянулся после восхитительной близости, — а пойдём сегодня куда-нибудь вечером? Посидим?

— Сегодня не могу, — с лёгким капризом ответила Елена, теребя мокрые длинные волосы. — Я маме обещала побыть с ней.

— А что случилось? — с тенью обиды парировал Михаил.

— Ничего. Просто обещала.

— Ну, посиди днём, — начал искать он выход, принимая сидячее положение. — Сегодня вечером везде шоу-программы и есть выбор. Давай я закажу сейчас столик?

— Ты меня не слышишь? Я же обещала! — начала она протест спиной к нему.

— Ну, котён, ну пожалуйста, — торговался он, целуя ей плечо, — поехали позже, часов в десять-одиннадцать. Выбирай куда.

— Миш, ну не будь занудой, — продолжала она сопротивление. — Давай завтра?

— Завтра воскресенье, а в понедельник на работу, — продолжал канючить Михаил, запуская руку под халат и берясь за молодую грудь.

— Ну хватит, — жёстче сказала она, обрывая всякие переговоры и убирая его руку. — Я устала. Отвези меня домой!

— Я тоже устал. Подожди немного, — начал надуваться он, — не горит.

— У меня ещё куча дел, — холодно продолжала она. — Это ты живёшь один, а я с родителями.

— Да что за спешка? — закипал Михаил. — Ещё час назад ты ничего мне об этом не говорила!

— Час назад ты бы ничего не услышал. Ты был занят только одним! — продолжала она, закипая тоже.

— Так, хватит, — резюмировал он. — Не хочешь никуда идти, так и скажи.

— Сегодня не могу, — вставляя последнее слово, огрызалась Елена. — Отвези меня!

— Вызови такси, если так приспичило, — не поддавался глупым капризам Михаил. — Возьми деньги в бумажнике, на столе.

Два раза повторять не пришлось, и через пятнадцать минут он остался один в неважном настроении. Субботний вечер начинал давить своей бесперспективностью. Звонить Елене было бесполезно, так как она часто своенравничала, но отходила через день-два после букета роз и делала вид, что ничего не произошло. Дома же сидеть совершенно не хотелось. Душа просила сладкую пилюльку, а тело было вполне довольно сегодняшним утром. Так в раздумьях Михаил погрузился в двухчасовой сон, после которого пришла бодрость. Он немного размялся в спортивном уголке своей большой однокомнатной квартиры, закинул вещи в стирку, принял душ и приготовил себе ужин. Одиночество не угнетало его, его угнетала бездеятельность. А за поглощением нехитрой еды решил всё же заехать за своей принцессой, не откладывая цветы на потом. Если не получится уговорить вырваться на рандеву, то он мог остаться на время и у неё, скрасив своей галантностью вечер будущей тёщи. Как всегда, безукоризненно отгладив рубашку и стрелки на брюках, Михаил к восьми часам был готов к выходу. Но тут позвонил его школьный друг, с которым держалась лишь виртуальная связь в силу огромного расстояния в полстраны.

— Здорово, Мишаня! — послышался громкий весёлый голос.

— Привет, Андрюха! — с улыбкой подхватил друг.

— Сто лет тебя не слышал, чертяку! — ещё громче радовался одноклассник, в голосе которого ярко обозначился алкоголь. — Где хоть ты?!

— Где? Дома! — не понимая вопроса, ответил Михаил, продолжая улыбаться.

— Тогда давай быстренько включай видеозвонок, дружище! — озорно продолжал напевать хмельной Андрюха. — Мне нужны твои глаза!

— Что случилось? — заинтригованно засмеялся друг, перезвонив по видео.

— Не-е-ет! Сначала покажи свои бесстыжие зелёные глаза, ёксель-моксель, — интриговал весельчак.

— Да вот же я, — сказал Михаил, присаживаясь.

— Ага! — не унимался безмерно весёлый товарищ. — Вот где твоё хрюкало спряталось! О-о-о! Здорово, дружище! Как же я рад тебя видеть!

— Привет! Ну ты и хорош уже! — засмеялся Михаил. — Что за повод? Вроде бы день рождения ещё далеко.

— Михон! Можешь меня поздравить, — начал торжественно друг.

— С чем? — заулыбался озадаченный товарищ.

— Я стал папоротником! — весело заорал пьяный одноклассник.

— Кем?! — автоматически переспросил Михаил, догадываясь о значении слова.

— Папундером! Старцем! Предком! — продолжал горланить Андрюха.

— Отцом?! — резюмировал друг.

— Да-а-а! — протяжно замычал новоявленный папаша.

— Молодца, Андрюха! — искренне поздравил друга Михаил. — Ну, теперь загудишь надолго.

— Теперь имею на это полное право! — расплылся в улыбке друг. — У меня же появился наследник престола! Четыре сто и пятьдесят три сэмэ — богатырь!

— Мои самые тёплые поздравления тебе, ребёнку и жене! Долго же вы собирались, — поздравил друг состоявшегося отца.

— Главное, получилось! — счастливо сиял позвонивший. — Теперь заживём!

— Готовься к бессонным ночам, — знающе заметил Михаил.

— Ерунда! — отмахнулся самоуверенный герой. — Ты-то как? Смотрю, намылился куда-то. По бабам? Со своей-то не помирился?

— Нет, — ответил трезвый собеседник, хмурясь.

Погружаться в прошлое, вспоминая развод, не хотелось. Но невольно вспомнились не самые светлые дни жизни. Тогда он был, наверное, счастливым человеком, у которого была семья, ведь важнее быть ничего не может. Раннюю женитьбу Михаила после третьего курса института можно было назвать браком по залёту, но он действительно любил свою жену и никогда не желал другой женщины. Его возлюбленная, Оксана, была очень красивой представительницей слабого пола, всегда привлекающей мужчин природным кокетством. Она любила жизнь во всех её позитивных проявлениях, обожая вечеринки, танцы и комфортную красивую жизнь. В своём избраннике она почувствовала потенциал достижения всех своих желаний, будучи из многодетной и малообеспеченной семьи. Ей хотелось вырваться из нищеты, доказывая старшим и младшим сёстрам свою состоятельность во всём. Поэтому она раньше всех вышла замуж, родила и незаметно подталкивала мужа вперёд, к заработкам, оправдывая афоризм «жена, не ведущая мужа вперёд, обязательно толкает его назад». И Михаил действительно шёл вперёд, сначала подрабатывая, а по окончании вуза зарабатывая неплохие деньги для рядового обывателя. Окончив Ярославский государственный технический университет по специальности «менеджмент», он устроился в большую строительную фирму, имея красный диплом. Но проработал там всего два года, пытаясь честно и добросовестно делать своё дело. Но его пылкий максимализм пришёлся не в угоду высокопоставленным любителям погреть руки на качестве. Уволившись, он быстро устроился в дорожно-строительную фирму по связям спортивного прошлого, где на небольшой должности курировал строительство подмосковных развязок. Но и там процветала коррупция, бороться с которой было ему не по зубам. Правду нигде не любят. Он максимально выкладывался, но удовольствие работа не приносила.

Жена поначалу была счастлива от благополучия, но ей не хватало буйности и жизни большими глотками, так как, сидя дома, она становилась всего лишь приложением мужа. И даже когда он устроился риелтором и стал хорошо получать от разовых сделок, она стала добиваться выхода на работу. Она терпела его порой несносный характер, пытаясь склонить ради семьи в сторону лояльности к взяткам и окружению, умеющему жить. На редких корпоративах она была центром внимания его коллег, отсеивая невлиятельных, и в конце концов была обласкана вниманием человека очень высокого полёта. Оксана недолго колебалась в решении, где порядочность отошла на второй план, открывая горизонты роскоши и адреналина. И, отведя утром сына в садик, она была вольна сделать что-нибудь запретное, но такое манящее и упоительное. Под сотней предлогов её часто не бывало дома днём, но вечером она, надевая крылья ангела, была и отменной кухаркой, и внимательным другом, и неуёмной любовницей. Последнее особенно нравилось Михаилу, и на вопросы «откуда такое?», получал уверенные ответы «из интернета». Ему совершенно не хотелось нарушать сложившийся уклад, где жена дома, а муж зарабатывает, но её заводные просьбы выйти на работу и маленькие интимные праздники заставили его сдаться. Её выбор пал на областную администрацию, куда она устроилась в бухгалтерию по приглашению какой-то подруги. Но потом путём случайных кадровых перестановок её статус повысился до секретаря первого зама губернатора, где была жуткая загруженность и ненормированность рабочего дня. А дальше отношения поменялись. Оксана стала высказывать своё недовольство их серой жизнью и безденежьем, когда рынок недвижимости переживал кризис, хотя квартиру Михаил уже успел купить, новую и в престижном районе. Вторая машина в семье для жены была тоже приобретена им в кредит, который сильно изменил его позиции кормильца вечным отсутствием денег. У неё же исчезли покорность и женственная игривость, выпустив наружу жажду роскоши и богемной жизни. Её частые командировки вынуждали сына, пошедшего в школу, часто жить у бабушки, которая совсем ополчилась на бездельника-зятя, у которого не шли дела. А когда супругом начинал подниматься вопрос о странных ночных задержках, внук стал целенаправленно обрабатываться против отца, мудро предвидя сияющий развод. И хотя Оксана пыталась часто перехватить инициативу обвинений в подозрениях в измене, но до разрыва дело не вела. Её полностью устраивал день сегодняшний, где муж для галочки, сын при маме, а богатый любовник на работе. Но сколько верёвочке ни виться…