Бесплатный фрагмент - Игра в крестики

Глава 1, в которой Архитектор провожает Стартапера

Нет ничего реального, кроме ощущений,

А я чувствую, что меня тянет вниз…

Привет, дорогой читатель! Давай сыграем в игру? Я буду описывать ситуации, а ты — выбирать. Смысл игры в том, чтобы персонаж остался жив и в здравом уме, память не важна.

Итак, последний из многочисленных этажей здания технического института, небольшая аудитория. Старая парта пестрит признаниями в любви, остротами и рисунками, а в тетради среди формул ты рисуешь узор, соединяя красные и черные точки; из каждой рождается две новых, цвета чередуются, и только последние неизбежно получаются черными.

«На следующем семинаре будет зачет. Повторите различные виды сортировок, а также красно-черные деревья».

Закончилась пара по теории алгоритмов. Друзья прогуляли, предпочтя пойти в кино. Ты устало убираешь толстую тетрадь и ручку в рюкзак. Ждешь, пока толпа просочится в двери, бормочешь стоящему у доски доценту: «До свиданья!» и выходишь в окрашенный розовым коридор.

Середина зимнего дня. Можно идти домой.

Появляется идея — познакомиться с девушкой, чей ЖЖ ты читаешь уже несколько дней. Она с параллельного потока, не слишком красива и в своих очках напоминает Дарью из одноименного мультфильма. Ты устал от пар и хочешь домой. Но завтра выходной, и ты пока еще молод.

Подойдя к стенду с расписанием, видишь, что у них еще одна пара, и решаешь купить розу, а остаток времени провести в библиотеке. Или в столовке? Что бы ты выбрал: цветок или чай с булочкой? Ты голоден, но стипендия слишком мала. Ты медленно идешь покупать розу.

Валит снег сквозь свет фонарей, все лицо мокрое. Повсюду наряженные елки, запах хвои, шум праздничного настроения, гирлянды и шарики, из магазинов спешат веселые покупатели подарков. Держа в руках красную розу в запотевшем целлофане, поднимаешься на самый верх, в библиотеку. Взять что-нибудь почитать? (Мобильных телефонов еще нет.) Что? Методичку по лабораторной к понедельнику? Книгу по нейронным сетям или компьютерным вирусам? Ты берешь сборник шахматных этюдов. В следующую пятницу шахматный турнир в кружке — можно получить еще один кандидатский балл.

Наконец подходит время окончания пары, и ты стоишь, прислонившись к стене, напротив аудитории. Волнуешься, судорожно придумываешь, что ты ей скажешь. Что?

Звонок. Через минуту двери распахиваются, и толпа выплескивается в коридор. Вот и она с подружками, смеется шуткам, заметив, замолкает, говорит подружкам: «Я вас догоню», подходит. «Привет!» «Это — тебе!» «Спасибо». Берет розу, смущение, молчание. Потом: «Давай пообщаемся вечером в аське?» Вечером общаетесь. «Сыграем в крестики-нолики?» Она присылает ссылку. Регистрируешься. Теперь тебя зовут Элл.

Хм-м… Я отодвигаюсь от монитора, затягиваюсь сигаретой и прокручиваю текст вверх. «Привет, дорогой читатель! Давай сыграем в игру?»

Я столько раз вспоминал эту историю, что, кажется, колесико скроллинга немного расшаталось. В тот вечер я выиграл у Дарьи несколько партий и даже не заметил, как она, обидевшись, ушла. Я играл взахлеб со всеми, то уходя под воду, то выныривая и жадно глотая воздух, все выходные, прерываясь только на еду и несколько раз выходя в киоск купить новую интернет-карточку.

Через неделю я уже знал всех завсегдатаев, среди которых сблизился с доброй Нат, умным студентом Джакартой и девушкой Таней, которая притягивала меня к себе, как Северный полюс стрелку компаса.

С тех пор прошло шестнадцать лет. Вокруг другое время, другие герои, другая страна, а между тем та девушка все не выходит у меня из головы. Любовь? Ненависть? Травма.

Как и тогда, сейчас в комнате темно, только мерцает монитор — на карте Мегаполиса мозаика логотипов ИТ-компаний, которые создают программное обеспечение, внедряют, интегрируют и представляют крупных производителей со всего света. Взгляд падает на логотип одной из них, в которой ты мог бы работать.

Но это уже другая игра.

                                      ***

Корпорация «Фор Лайфс Текнолоджис», как и сотни других в Мегаполисе, разрабатывает программное обеспечение. Основанная на заре информационных технологий из-за стремительной скорости развития отрасли, она создает у окружающих впечатление, что существует по меньшей мере треть века. Однако на самом деле не так давно корпорация «Фор Лайфс Текнолоджис» торжественно отмечала всего шестнадцать лет со дня основания — по меркам ИТ возраст очень солидный. За это время «Фор Лайфс Текнолоджис» успела пережить три экономических кризиса, четыре революционные смены технологий, появление интернета и доступной всем мобильной связи.

В небольшом закутке опенспейса разработки в кожаном кресле с высокой спинкой сидит Архитектор. Он убирает с высокого лба седые вьющиеся волосы, снимает очки в тонкой оправе, и стоящая на полке фотография молодой девушки расплывается в мутное пятно. Архитектор не знает, кто на ней. Имеет некоторые предположения, но не знает наверняка.

Трет глаза рукой, надевает очки и смотрит на часы: через двадцать минут прощальный ужин. Из «Фор Лайфс Текнолоджис» уходит его хороший друг, чтобы открыть собственную компанию-стартап.

Рабочий день подходит к концу, но вокруг еще кипит работа, программисты стучат по клавишам, небольшая группа вдалеке шумно обсуждает, как исправить ошибку в коде программы.

Архитектор вздыхает. Как он будет ездить один на переговоры с заказчиками без того чувства уверенности, которое излучал Стартапер?

В то время как застенчивый и не способный ответить «нет» Архитектор начинал тянуть «Ну-у, мы постараемся», Стартапер перебивал на середине фразы и, ссылаясь на изначальное техническое задание, согласовывал более простую функциональность. Он не боялся выяснять отношения с заказчиками, считая, что после этого ситуация станет яснее и понятнее, а конфликт высветит реальные потребности. Архитектору же всегда неловко было даже спрашивать, зачем конкретно нужно Заказчику то или иное, как будто бы он лезет не в свое дело. Чем заменить веселое подмигивание, когда на совещаниях возникнет трудный момент?

Архитектор был погружен в тяжелые мысли и не услышал голос секретарши Алисы: «Собираемся! Все на кухню!» Он продолжал сидеть, и только внезапная тишина заставила его оглянуться — все разработчики уже ушли. Когда Архитектор, закрыв в своем компьютере десятки окон — своего рода историю дня, наконец пришел на кухню, там было не протолкнуться. Он сел с краю, кто-то протянул ему пластиковый стаканчик с коньяком. «Мне… мне нельзя, я принимаю лекарства», — сказал Архитектор и налил себе яблочного сока.

Стартапер произносил речь — воспоминание о своих годах в «Фор Лайфс Текнолоджис». Ее суть сводилась к влиянию, которая «Фор Лайфс Текнолоджис» оказала на него (и влиянию, которое он оказал на «Фор Лайфс Текнолоджис»).

Архитектор слушал и думал, что это взаимное воздействие не закончилось и не закончится никогда. Многое на пути «Фор Лайфс Текнолоджис» будет на протяжении десятилетий хранить след решений Стартапера и других четырех топ-менеджеров.

Он вспомнил прочитанную когда-то статью о том, что размер одного из блоков космического корабля таков из-за ширины железнодорожного вагона, в котором его транспортируют, а размер рельсов соответствует стандартной ширине дорог, принятой во времена Римской империи для проезда колесниц. Если уж размеры космического корабля зависят от проектировщиков повозок, что тогда говорить об их компании?

Готовые продукты несут в себе пожелания первых клиентов и озарения разработчиков, стремящихся все довести до совершенства. И если сегодня возникает вопрос, почему сделано именно так, ответ очень прост: когда-то кому-то так было удобно.

Вокруг раздались аплодисменты. Слово взяла Бухгалтер.

Архитектор подумал, что и с людьми точно так же. Первые решения, поступки в детстве, совершенный выбор в юности — самостоятельные или под влиянием окружения — навсегда накладывают на них отпечаток. Глупая ошибка — и вот в тебе заложено чувство вины. Легкая победа — как не поверить в свое превосходство? Неудача в первой любви — и ты живешь с нарывом, который можно привести к долгосрочной ремиссии, но к излечению — никогда. Молодому дереву легко придать направление роста, но после того, как оно выросло, изменить его уже сложно. Каждый суетный шаг — это движение откуда-то куда-то. К тому, кем ты хочешь или не хочешь быть.

Развить мысль дальше Архитектор не успел, потому что почувствовал направленные на него взгляды и ощутил нерасслышанную просьбу сказать что-нибудь Стартаперу. «Не могу я не выпить за своего друга. Будь что будет», — решил Архитектор, поднял отодвинутый ранее стаканчик с коньяком и произнес речь в стиле «Да будет мужественен твой путь, да будет он прям и прост. Я счастлив за тех, которым с тобой, может быть, по пути».

Последнее, что запомнил Архитектор, это как Стартапер подошел к нему и они обнялись.

                                      ***

Очнулся Архитектор ночью в своей большой квартире в сталинском доме с толстенными стенами и высокими потолками. Он ощущал одиночество и тоску, голова была мутной. Хотелось пить. Снова накатило забытье.

Через какое-то время Архитектор понял, что он в кладовке и достает старую дубовую резную шкатулку с выцветшей картинкой на крышке: Аленушка и козленок… «Нет-нет-нет, этого ведь нельзя делать! Ни в коем случае! Не вздумай открывать ее!» — сказал ему голос разума, но Архитектор уже вставил взявшийся откуда-то маленький узорчатый ключ.

«Опомнись, что ты делаешь!» Но до его затуманенного алкоголем мозга долетел только звук щелкнувшего замочка. Архитектор поднял крышку. Внутри лежал толстый конверт формата А4, на котором большими печатными буквами значилось: «НЕ ОТКРЫВАЙ!!!»

Едва Архитектор начал рвать конверт, как раздались слова песни Two for tragedy группы Nightwish. «Решили отвлечь меня? Дешевый трюк», — хрипло сказал кому-то Архитектор и решил не брать трубку. Выжидал, пока телефон замолчит, чтобы продолжить раздирать конверт — не хотел, чтобы звук отвлекал его, но Тарья продолжала петь.

«Да что ж такое!» — сказал Архитектор и листнул зеленый слайдер. В телефоне раздался голос Стартапера: «Ты как? Дома? Добрался?» Архитектор что-то нетерпеливо мычал в ответ, пока Стартапер продолжал: «Грустно… Не забывайте меня там. Если вдруг нужна будет какая-нибудь помощь — звони сразу». Архитектор молча кивнул, забыв, что собеседник его не видит. «Слышишь? Я сразу приеду и помогу».

«Когда же он уже закончит», — думал Архитектор.

Наконец, отложив смартфон, Архитектор оторвал белую полоску и вытащил содержимое: перевязанную алой ленточкой свернутую пачку листов.

Внезапно Архитектора охватил ужас. Он оглянулся, но за спиной лишь зловеще молчала пустая квартира. Когда-то произошло нечто ужасное, связанное с распечатками в конверте. Память отказывалась вспоминать. Работала защитная реакция мозга — как у людей, переживших сильный стресс. Но Архитектор все равно знал. Знал, что прошлое хранит в себе кошмар.

                                      ***

У Элла и Тани почти сразу завязались романтические отношения, они писали друг другу письма, как многие влюбленные.

Таня — Эллу

«Я к вам пишу, чего же боле…» Ощущение сейчас именно такое. Тяжело писать полноценные письма, когда стало привычно общаться в ритме вопрос-ответ. Чаты съедают огромную часть того, что мы могли бы сказать друг другу, если бы позволили себе более длинные предложения. В них гибнут оттенки множества эмоций, которые невозможно передать с помощью отрывисто лающих сообщений, ежедневно отправляемых друг другу. И даже смайлики не спасают положение. Как жаль, что лучшие изобретения делают нас ленивыми и поверхностными. Как жаль, что мир стал необычайно стремительным и в нем просто не хватает времени на то, чтобы романтичные глупенькие Татьяны писали свои девичьи наивные письма и у окошка ожидали ответа. У современных Татьян нет часика-другого на меланхолию, они не тратят дни на ерунду, пытаясь успеть все, что положено успевать в быстро меняющемся обществе. То же касается и современных Онегиных. Интересно, о чем мог бы написать Александр Сергеевич сегодня?

Мне нравится, что наши с тобой отношения не несутся с бешеной скоростью, сметая все на своем пути так, что их участники, мельком проглядев проносящиеся пейзажи, в итоге не могут понять, где же они очутились и как их туда занесло. В наших отношениях есть та неторопливая чувствительность, даже сентиментальность, о которой в глубине души мечтает каждая девушка.

Да, мы оба неидеальны, как неидеальны живые люди, а не герои романа о большой любви. Может, мы не до конца верим в эту самую любовь, в возможность ее существования. Но для меня встреча с тобой — шанс расширить собственную палитру чувств, хоть и кажется зачастую, что своими чувствами ты пренебрегаешь. А ведь реальная жизнь невозможна без них. Ты привык принимать любовь и внимание как единственный ребенок, но сам остаешься рассудочным. Боишься? Не знаю. Знаю лишь, что закрытый котел при кипении способен взорваться.

Элл — Тане

Вольность и покой — замена счастью. Так часто думал я. Иногда напоминаю себе об этом и теперь. Чувства — то, что плохо поддается дрессировке, то, что делает нас податливыми и беззащитными. Не всем хочется выставлять себя напоказ. Чувства принуждают именно к этому.

Однако сейчас безмятежность бесчувствия значит для меня намного меньше. Мне хотелось бы каких-то обыденных домашних радостей, разделенных с близким человеком. Простой жизни, доступной многим вокруг. И вроде даже знаю девушку, которая подошла бы для этого…

Если бы она позволила мне стать для нее чем-то большим.

Как будто для тебя наши отношения лишь убежище, скрытое от шумного и суетного мира. Женская греза, отделенная от реальности человека, которого ты никогда не видела. Но это сновидение способно обрести воплощение.

Ты же меня отталкиваешь. Когда мои чувства дают о себе знать, ты упираешься в мою обычную рассудочность, рассуждаешь о моих страхах. Чьи это на самом деле страхи, Таня?

Я не хотел бы ранить тебя неосторожным словом. Не хотел бы причинить тебе и малейшую боль. Если бы я руководствовался только рассудком, этого никогда не произошло бы. Но мои чувства вполне жизнеспособны. И у них достаточно сил, чтобы заставить меня совершать те или иные поступки.

Думаю, и теперь Александр Сергеевич нашел бы вдохновение. «Желать обнять у вас колени, и, зарыдав у ваших ног…» Все актуально и по сей день.

Таня — Эллу

Женские грезы имеют право на существование. Иногда это единственное, что есть у женщины.

Тебя привлекает простое мещанское счастье, потому что ты живешь другой жизнью. Недоступное всегда желанно. Но стоит тебе погрузиться в эту обыденность, сделать ее повседневностью, как скука одолеет тебя и следующей фантазией станет побег.

Несмотря на понимание этого, я часто думаю о том, как все сложится, если мы встретимся. Много раз я прокручивала в голове эту несостоявшуюся встречу и представляла, что мы друг другу скажем, как друг на друга посмотрим. Да, у нас есть разногласия, иногда мы ссоримся и не можем договориться, но мои чувства к тебе неизменны. Приятно ощущать себя твоей.

Элл — Тане

Твоя настороженность бросается в глаза. Мы давно вместе, но ты так и не научилась до конца доверять мне. Ступаешь крошечными шагами. Почему, Таня? Ты для меня — все. Я тоже мечтаю о встрече с тобой. Так что нас удерживает? Скажи лишь слово, и я приеду к тебе, смогу наконец обнять тебя и заглянуть в твои глаза. Напиши мне свой адрес, телефон. Я все сделаю сам. Ты убедишься, что мы можем быть счастливы вместе. Что до разногласий… Нет таких проблем, которые нельзя было бы решить.

Ты любишь меня? Дай мне ответ.

Таня — Эллу

Ты знаешь ответы на все вопросы. Много, очень много раз говорила я о своих чувствах. Как трепетная тургеневская барышня, обращаюсь я к тебе снова и снова. Все мои желания перед тобой. А в них лишь чтобы «губы, припадавшие к плечу, с моими, задувавшими свечу, не видя дел иных, соединялись».

Мне приходится себя отрезвлять. Вспоминать, кто мы такие и где находимся.

Ты дорог мне. И я верю, что дорога тебе. Но наше время пока не пришло. Тебе необходимо повзрослеть, а мне, как ты заметил, убедиться в том, что полное доверие возможно. Подождем немного, Элл. Не торопи события, не дави на меня. Все обещания будут выполнены в срок.

                                      ***

Архитектор не мог заснуть, а утром, несмотря на субботний выходной, вызвал такси и поехал на работу: он хотел взглянуть на фотографию девушки на полке. В офисе было пустынно и тихо, повсюду виднелись следы вчерашнего банкета: наполовину полные (или пустые, в зависимости от отношения к жизни) бутылки с шампанским, тарелки с подсохшими фруктами. «Надо что-то менять», — крутилось в голове. На работе он по привычке включил компьютер и посмотрел последние изменения в системе контроля версий. Надо менять. Да, точно, надо менять всю систему, решил Архитектор. Переписать всю с нуля.

Неожиданно система контроля версий закрылась. Интернет стал тормозить. Архитектор заглянул в серверную: коммутаторы и роутеры светились всеми лампочками, загрузка в локальной сети пиковая. Странно, ведь в офисе, кроме него, никого не было. Возможно, резервное копирование серверов или что-то в этом роде, догадался он. Все вентиляторы гудят. Когда Архитектор вернулся, на рабочем столе было открыто несколько папок: его десятилетней давности недописанная кандидатская об инновационной биометрической системе, фотографии времен юности, архивы ICQ. Ну вот и началось.

Архитектор вытащил телефон, в полусне написал эсэмэску и машинально открыл один из файлов.

                                      ***

Стояла февральская ночь.

Элл смотрел в монитор. Таня играла в крестики-нолики.

Элл: Сегодня День влюбленных. Ты могла бы провести его со мной.

Таня: Разве меня здесь нет?

Элл: Кажется, что нет. Ты вся в игре.

Таня: Какая интересная партия.

Элл: И снова с Онегиным.

Таня: Он хороший игрок.

Элл: Мне не нравится, что вы так часто играете вместе. Да еще и эти переписки в чате. Ты общаешься с ним в аське?

Таня: Нет. Но если бы общалась… Это так важно?

Элл: Безусловно. Он флиртует с тобой.

Таня: Но не я с ним. Извини, хочу доиграть.

Таня погрузилась в игру. Элл молчал, ждал. Но за этой партией началась следующая, потом еще одна. В раздражении он выключил компьютер.

---

Глава 2, в которой Хакер взламывает «Фор Лайфс Текнолоджис»

Но, дорогой друг, твоя жизнь могла сложиться и иным образом. Ведь это же так неправдоподобно — после той трагедии устроиться в «Фор Лайфс Текнолоджис». Просто работать программистом как ни в чем не бывало? Вести обычную жизнь, как миллионы людей? Нет, скорее всего, ты решил отгородиться от мира.

На окраине Мегаполиса в высотном многоквартирном панельном доме среди десятка таких же домов на последнем этаже живет долговязый худощавый молодой человек. Он редко выходит из дома, все время проводит за компьютером.

Его темные глаза горят огнем. В маленькой комнате, полной тумана от дыма благовоний и сигарет, под грохот тяжелого метала Хакер упивается своей властью и огромной силой. Бесшумный, словно ниндзя в маске, словно летучая мышь, он может распоряжаться судьбами людей, влиять на компании и на политиков. Ему нет равных в Мегаполисе. Любая, даже самая хитроумная защита рано ли поздно поддается под его натиском. Он современный граф Дракула. Он появляется ночью из своего логова, освещенного фиолетовым светом от красной соляной лампы и голубого мерцания мониторов, летящий по оптоволоконным кабелям провайдеров, по витой паре Ethernet разных корпораций, по Wi-Fi-волнам квартир, насквозь видящий чужую жизнь. Для него нет секретов: почта, переписка, тайные желания, эротические предпочтения, надежды и слабости всех этих людей, таких примитивных в своих животных стремлениях, но на самом деле — он ощущал это внутренне — таких непонятных и далеких.

Каждый раз, когда он берется за дело, его охватывает азарт. Хакинг — это игра. Как в любой игре, есть правила, противник и результат: кто-то победит, кто-то проиграет. Начав, уже не остановиться. Это наркотик, дающий ощущение блаженства от триумфа, но плата за него не опустошение и депрессия, а страх. Любой шорох на улице кажется операцией по захвату: вот-вот раздастся грохот взламываемой двери, ведь никто не будет звонить и вежливо просить открыть ее, чтобы не дать удалить улики, а для этого иногда достаточно просто выключить компьютер.

При мысли о щелкающих сзади наручниках, о коридоре следственного изолятора Хакер листал лежащую на столе книгу. Он знал ее наизусть — Дэви Ацция, «Наставление молодым хакерам». Автор, видимо вдохновленный «Искусством войны», настраивает читателя на философский лад и притупляет страх словами самураев: в случае выбора между жизнью и смертью следует всегда выбирать смерть. Что ж, так он и сделает, когда придет время. А пока — начало.

«У хакера две задачи. Первая очевидна — взломать систему. Вторая противоположна — защитить себя. Как известно, любую систему можно взломать. Поэтому и обнаружить хакера принципиально возможно в любом случае. У него нет стопроцентной гарантии безопасности, даже с самыми передовыми технологиями защиты. Подобно тому, как он может взломать систему, так и его — правоохранительные органы. Защита должна быть всегда адекватной рискам. У хакера на кону его свобода, поэтому он должен максимально позаботиться о защите. Использовать для взлома промежуточные компьютеры. Лучше — расположенные на другом конце света. Здесь главное — зашифровывание передаваемых данных для каждого компьютера, как и длина цепочки. Выходить в интернет вне дома. Имитировать другую личность, ничего не говорить об увлечениях, не раскрывать никакой информации о себе, потому что она может сузить круг подозреваемых. Никому не доверять — среди его сообщников будут и специально внедренные агенты в погонах, и хакеры-предатели, выбравшие сотрудничество со следствием, чтобы облегчить свою участь. Не злите органы, не злите людей вокруг, не надо понтоваться — зависть в натуре человека, вас сдадут друзья, любовница, соседи. Не встречайтесь ни с кем лично. Используйте отдельный ноутбук».

Сейчас жертва Хакера — корпорация «Фор Лайфс Текнолоджис». Несколько дней назад пришло электронное письмо с предложением найти информацию о начале работы Архитектора и Стартапера в ней. За неплохую сумму. Кто этот незнакомец, как он на него вышел и зачем ему нужны эти сведения, Хакера не интересовало. В работе он привык не задавать вопросов и уж, разумеется, не отвечал на вопросы о себе.

Уже несколько ночей он исследует ее веб-системы. Чем больше информации ему удастся собрать, тем больше шансов найти лазейку.

Хакинг — это не просто знание технологий, это образ мышления. Хакер во всем ищет уязвимость, перебирает варианты, как использовать то или иное. Он действует нестандартно, ведет себя так, как не было предусмотрено. Конечно, есть и наработанные техники, даже программы поиска уязвимостей, которые можно скачать в сети. Но хороший безопасник, получающий зарплату не просто так, за здорово живешь, во вверенной ему сети давно закрыл все известнвые кротовые норы. Здесь и начинается настоящая война умов — кто кого обхитрит. Знание дает преимущество. Ключевую роль играет интеллект. Способности самого хакера определяют, как близко он сможет подобраться к решению задачи и получить выигрыш. Или не получить. Причем выигрыш — это вовсе не материальные блага. Триумф — вот что важно! Неповторимое чувство собственной исключительности. Превосходство интеллекта над другим интеллектом. Принадлежность к особой касте, к элите, состоящей из тех людей, что умнее всех прочих.

И, само собой, процесс. Азартная игра. Риск. Адреналин. Увлекательный поиск решения головоломки.

Так что, по сути, для хакера увлеченного, даже зависимого (а настоящий хакер всегда одержим, он не может отказаться от того, что действует на него сильнее наркотика), деньги — вторичная выгода. Хотя, безусловно, приятная и заслуженная награда.

                                      ***

Дорогой читатель, ты знал, что человеческий мозг все время допускает ошибки: искаженные воспоминания, неверные выводы? Он видит то, что хочет или ожидает увидеть: черную четверку червей превратит в пики. Фокусники-иллюзионисты заставляют зрителей недоуменно гадать, демонстрируя невозможное, но если бы показываемое было не столь подчеркнуто нереальным, люди поверили бы. Чем больше ложь, тем правдоподобнее она звучит.

В голове у человека две системы. Первая — быстрая, работает всегда и автоматически, ее выводы основаны на шаблонах и первом впечатлении, благодаря ей существуют стереотипы. Вторая требует сознательного включения внимания, способна производить логические умозаключения, решать математические задачи, анализировать, учитывая детали. К сожалению, она выполняет только одно действие зараз, потребляет огромное количество энергии, и спустя пару часов наступает утомление.

Длительное время мозг формировался в условиях, когда от скорости принятия решений зависела жизнь. Размышления и анализ требуют времени и усилий, а мозг хочет экономить энергию. Во многих случаях шаблонная реакция оправданна. Но не в случаях взаимодействия с хакерами. Охотники используют манок, чтобы убить доверчивых птиц, не ожидающих, что кто-то еще может издавать такие звуки. Так и хакеры приманивают наивных людей, отвечающих шаблонной реакцией.

Сбор информации дал ему имена, фамилии, должности и e-mail’ы сотрудников. Хакер открыл Word, скопировал корпоративный бланк и, как пианист, начал стучать по клавишам, получая тактильное удовольствие. Приказ: уволить Алису с должности секретаря компании «Фор Лайфс Текнолоджис» в связи с асоциальным поведением и систематическим нарушением трудовой дисциплины на рабочем месте. Подпись, печать. Надо вызвать эмоции, тогда разумная система Алисы не сможет понять, что в документе есть и другой текст — невидимый и вредоносный. Макрос обратится к серверу и откроет на компьютере программу, позволяющую удаленное взаимодействие с этим компьютером — бэкдор. Тогда компьютер начнет выполнять команды Хакера. Хакер прикрепил файл к письму, подделал исходящий адрес, задал тему и нажал «отправить». И пусть потом они выяснят и разберутся — будет уже поздно: используя один из компьютеров в локальной сети, он захватит контроль над серверами. Он делал это десятки раз.

Но макрос из отправленного письма не сработал. Алиса не открыла письмо или макросы запрещены корпоративной политикой? Почтовый фильтр отправил письмо в спам? Какая разница. Он этого ожидал. Нужно перепробовать множество вариантов, прежде чем окажется удачным хоть один.

Хакер начал ручное исследование нестандартных компонент веб-сайта. Нашел админку и на всякий случай запустил программу перебора паролей в отдельной виртуальной машине. Он сможет зайти на сайт как администратор, если пароль будет найден. Продолжил испытывать все, что можно редактировать: параметры в адресной строке (даты, номера разделов сайта и идентификаторы новостей), cookies, любой пользовательский ввод. Перед ним дом, в который необходимо проникнуть. Будут перепробованы все способы: отмычкой отпереть парадную дверь или, сломав, пойти напролом; ожидать у черного входа, когда кто-нибудь войдет или выйдет, и прошмыгнуть внутрь; через крышу и чердачные помещения, окна и балконы, подвал и подземный ход — проверить каждый конструктивный проем, а особо тщательно те, про которые никто бы не подумал.

Хакер составил план «дома», коммуникаций и подготовил кое-какие инструменты, но перед этим решил еще раз попробовать социальную инженерию — войти легче, если взаимодействовать с людьми: переодеться мастером или сообщить, что в доме бомба, и вбежать во время эвакуации. Как написано в книжке: безопасность определяется самым слабым звеном. Самое сильное звено — криптография. Самое слабое звено — человек.

Хакер открыл один из ящиков стола: среди токенов, карт, жестких дисков и других компьютерных комплектующих нашел специальную флешку: если ее воткнуть в компьютер, автоматически запустится программа, устанавливающая бэкдор. Скопировал на эту же флешку пару троянов, на случай если автозапуск запрещен.

Накинув капюшон, Хакер вышел в ночь, поймал машину и доехал до офиса «Фор Лайфс Текнолоджис». Вход во двор дома закрыт. Надо либо прислонить электронный ключ, либо нажать на кнопку вызова охранника, либо угадать комбинацию цифр. Хакер сделал несколько шагов вдоль забора в сторону дальней стены, схватился за решетку, упираясь ногами, забрался наверх и спрыгнул по другую сторону. Через небольшой дворик, заставленный машинами, направился к зданию — свет в окнах не горел, все заперты — флешку не закинешь. Хакер бросил ее у порога, будто кто-то потерял. Есть вероятность, что секретарша придет раньше других и увидит ее первой. Впрочем, вариант, когда это сделает кто-либо другой из сотрудников, тоже подойдет.

Отправился домой, спать. Следующее утро, проверка — бэкдор не сработал. Кто знает, почему? Никто не подобрал флешку? Воткнули в какой-нибудь макбук? В компьютере отключена автозагрузка? Стоит антивирус или корпоративный файервол блокирует порты? Этого не выяснить.

Ок, инструменты запущены: консольные программы мигали курсором, ожидая ввода. Микроботы, готовые пролезать сквозь замочные скважины, мушки-дроны, использующие вентиляцию, а рядом, у точной копии парадной двери, аккуратно прислоненной к стене, глядел красными фарами и рычал огромный бульдозер. Пара часов тонкой работы — в этот раз обошлось без шума — и Хакер подключился к компьютеру Алисы.

Используя его, Хакер проник на компьютер Архитектора и начал искать информацию. Папка с кандидатской, архивы ICQ. Он открыл один из файлов.

                                      ***

Элл: Он снова тебя зовет.

Таня: Следишь за ним?

Элл: За тобой. Вы слишком часто играете вместе. Может, не только играете.

Таня: Считаешь, между нами есть связь?

Элл: Это очевидно. Ко мне ты все холоднее относишься.

Таня: Кажется, у кого-то развивается паранойя. Наши отношения дали трещину еще до Онегина.

Элл: Я помню. Все расставания и то, как ты меня игнорировала. Но теперь повод налицо.

Таня: Повод можно найти всегда.

Элл: Рядом с тобой много молодых людей, которые хотят твоего внимания. А Онегин его получает.

Таня: Ты тоже.

Элл: Все меньше и меньше.

Таня: Устроишь с ним соревнования?

Элл: Это издевка?

Таня: Не глупи. Мы просто играем. Больше ничего нет.

Элл: Он так ласково к тебе обращается. Всем вокруг понятно, что у него на уме.

Таня: И что же?

Элл: А ты принимаешь все его любезности. Я думал, у нас с тобой особенные отношения. Но, видимо, я просто очередной дурачок, попавший в твои сети.

Таня: Нет ни очередных, ни промежуточных. Ты — это ты, Элл. А Онегин — это Онегин. Нас с ним ничто не связывает.

Элл: Хотелось бы верить…

Таня: Придется. Если, конечно, не желаешь начать очередную ссору.

Элл: Я вовсе не желаю ссор с тобой.

Таня: Зачастую кажется иначе.

Элл: Сейчас, видимо, ссоры хочешь ты.

Таня: Не хочу.

Элл: Так давай не будем ссориться. Поцелуешь меня?

Таня: Да…

---

Глава 3, в которой Безопасник узнает о взломе

Еще теплое осеннее солнце полосами проникало сквозь огромные окна, слепящими прямоугольниками ложась на старый паркет Политехнического музея, в который Безопасник (начальник управления информационной безопасности «Фор Лайфс Текнолоджис») отправился вместе с детьми тем воскресным днем. Копия машины Бэббиджа из множества стимпанковых часовых шестеренок, блестевших медью сквозь солнечные пылинки; пожелтевшие чертежи на стенах и портрет прекрасной дочери Байрона своим авантюризмом напомнили ему о Стартапере. Тот первый викторианский ИТ-стартап, как и большинство стартапов, провалился. У общества тогда возникла социальная потребность в проведении расчетов, промышленная революция шла полным ходом, развивалось мореплавание, и множество людей вручную вычисляли тома различных таблиц: тригонометрических, астрономических и ведущих денежный учет, допуская множество ошибок из-за трудоемкого и рутинного труда. Бэббидж был аристократом и членом высшего общества, да еще так горел идеей создания вычисляющей машины — и государство выделило значительный грант на разработку. Разве это не самое благоприятное время для стартапа? Конкурентов не будет еще сотню лет, никто даже не понимает идеи, спрос огромен, проект профинансирован государством, есть собственные ресурсы, мотивация и время. Но, как всегда, потребовалось больше денег, была разработана только часть, а в 43 года Бэббидж сменил бизнес-модель стартапа (или, как это стали называть гораздо позже, «сделал пивот») и задумал создать машину не просто вычислительную, а аналитическую, способную решать любые математические задачи. Слишком сложно. Компьютер не увидел свет на протяжении еще доброй сотни лет. Мир стал бы совершенно иным, будь создана эта вычислительная машина, десятилетия совершенствуясь и стимулируя прогресс во всех областях.

Безопасник с детьми переходили из одного зала в другой, рассматривая экспонаты. Вот огромный, в половину зала, компьютер, наполненный десятками тысяч стеклянных вакуумных ламп, которые перегорали по несколько штук в день, потом — созданный всего через десять лет мини-компьютер на транзисторах PDP размером с холодильник и со стоящими рядом двумя такими же «холодильниками» с большими бобинами с магнитной лентой, похожими на поставленные вертикально старые магнитофоны. В следующем зале — компьютеры на интегральных схемах, затем скачок в 70-е годы — микропроцессоры. Экспозиция продолжается уже под стеклом: наглядная иллюстрация наблюдения Гордона Мура — различные поколения процессоров, каждое с вдвое большим количеством транзисторов. Транзисторы становятся все меньше и меньше, повышается их тактовая частота, что требует все больше и больше энергии, которая, имея возможность лишь перейти в другое состояние (по закону сохранения энергии), выделяется в виде тепла, радиаторы на процессорах не справляются, и следующие экспонаты снабжены вентиляторами, а затем и водяным охлаждением.

Дальше идут стенды с контроллерами, встраиваемыми в бытовую технику. Над ними висят футуристические картинки домов, где десятки относительно слабых контроллеров управляют светом, температурой, музыкой — они встроены в стены, в потолок, их не видно. Они везде, потому что цена каждого — менее доллара. В гараже стоит электрическая машина с автопилотом. «Вы еще будете жить в таких домах», — говорит детям Безопасник.

Но его детям не слишком интересны квадратики из кремния.

— Па, пойдем скорее к роботам.

И они идут в зал, где стоят промышленные роботы: огромные руки, как щупальца железного спрута, вылезают из-за стола и что-то перекладывают, собирают, сверлят. В центре несколько человекоподобных роботов. Пока его дети бегали вокруг роботов, Безопасник присел на лавочку, и до него стали долетать обрывки фраз из дальнего конца зала, где некто пожилой с бородой что-то объяснял высокому молодому человеку в байкерской куртке, с длинными волосами и орлиным носом.

— Воспоминания — это не магнитофонная запись. Они искажаются, утрачивают реальные подробности и обрастают субъективными деталями. Люди могут начать верить в то, чего никогда не было, или напрочь забывать определенные, часто травмирующие события, — говорил пожилой.

Ответа байкера Безопасник не расслышал.

— Разумеется, — кивал пожилой. — Есть способы извлечь то, что память отказывается предоставлять добровольно. Однако иногда это может оказаться не просто болезненным, а фактически невыносимым. Тут необходимы действия, подготавливающие человека не к трагическому известию, а к тому, к чему подготовить невозможно — к крушению мира.

Безопасник неожиданно чихнул — в воздухе Политехнического музея было много пыли, и оба собеседника посмотрели на него. «Будьте здоровы, — сказал пожилой. И неизвестно к чему добавил: — Деструктивные элементы нельзя вырывать с корнем, но нужно отсекать аккуратно и бережно».

Тут Безопасник обратил внимание, что прямо напротив него голова робота — симпатичной девушки. Вдруг голова ему подмигнула, и от неожиданности Безопасник вздрогнул.

В человеческой природе — желание одухотворять неживые предметы (говорят, что особенно в этом преуспели в Японии, где до сих пор живы традиции древнего анимизма, утверждающие, что у каждой вещи свой дух), приписывая им человеческие качества. Безопасник часто наблюдал, как системные администраторы, взаимодействуя со сложными системами, порожденными разумом тысяч замкнутых, избегающих остальных людей, нажимая на кнопки, часто разговаривали с ними, пытаясь понять, чего ждет и хочет от него система. Но если верить исследованиям, неживые предметы, слишком сильно напоминающие людей, вызывают безотчетный страх.

Создатели головы этого робота-девушки, которая теперь улыбалась, явно перестарались в человекоподобии.

Безопасник выдохнул и разжал пальцы, а девушка скорчила недовольное лицо.

К нему подбежал сын:

— Па-ап, а с кем ты разговаривал?

Безопасник поискал глазами странную пару, но вокруг уже никого не было.

— Ни с кем. Смотри, какой робот, — ответил Безопасник и достал смартфон.

Хм-м… Он только тут заметил эсэмэску от Архитектора: «ЧП! Кто-то проник в локальную сеть. Серверы перегружены, наши системы сейчас упадут. Он влез в мой компьютер. Приезжай».

Безопасник попытался заставить себя сохранять спокойствие. Как бы то ни было, надо ехать в офис и разбираться на месте. Что делать с детьми? Экран смартфона начал гаснуть, это привлекло внимание Безопасника, и через мгновение он уже говорил, стараясь скрыть дрожь в голосе: «Да, дорогая, прости, что так получилось. Нет, все в порядке. Да, очень срочно».

                                      ***

Элл: Я думал, у тебя нет ICQ.

Джакарта: Теперь есть. Я зарегистрировался.

Элл: Здорово! Это очень удобно! Хотя в чате тоже неплохо.

Джакарта: В чате много людей. И не все из них подходят для открытого общения.

Элл: Ты снова о Тане? У тебя к ней предвзятое отношение.

Джакарта: Просто я трезв и вижу со стороны то, чего не видишь ты.

Элл: А я пьян! От любви! Ха-ха! Слушай, Таня нормальная девчонка! Не спорю, у нас есть разногласия, но у кого их нет? Все иногда ссорятся, и мы не исключение.

Джакарта: Она пудрит тебе мозги. Этой девушке нравится, когда за ней увиваются.

Элл: Я не увиваюсь за Таней. У нас отношения. И довольно длительные.

Джакарта: У вас онлайн-отношения.

Элл: По-твоему, онлайн-отношения — это ненастоящие отношения? Они как бы понарошку?

Джакарта: Я бы предпочел встречаться с реальной девушкой.

Элл: Таня реальна! Она живой человек по ту сторону экрана, точно так же, как я — по эту!

Джакарта: Это интернет! Она может быть совсем не такой, как ты думаешь.

Элл: Я знаю, какая она! Знаю ее!

Джакарта: Будь осторожен с ней.

Элл: Откуда такая забота?

Джакарта: Мне кажется, что твоя привязанность к Тане опасна для тебя.

Элл: Опасна? Что за бред! Или ты завидуешь? В любом случае это идиотский разговор.

Джакарта: Ты видел, что я стараюсь держаться подальше от Тани и ей подобных.

Элл: Ей подобных нет! И давай на этом закончим. Поговорим о чем-то другом.

Джакарта: Как скажешь.

                                      ***

Через полтора часа Безопасник сбежал по лестнице в подвал «Фор Лайфс Текнолоджис» и остановился перед закрытой железной дверью. Подергал ручку — заперто. Здесь — в сердце компании — порядок. Он заправил вылезшую от бега рубашку и помчался в свой кабинет, на ходу вызывая Архитектора: «Приехал! Давай ко мне!» Рухнул в свое кресло, включил компьютер, вентилятор которого наполнил тишину пустынного офиса, и стал вертеть остро отточенный карандаш — это его немного успокоило.

Несколько лет назад, когда он только пришел в «Фор Лайфс Текнолоджис» начальником отдела, в его обязанности входило обеспечение работы компьютеров в локальной сети и доступ в интернет. Тогда он высокомерно относился к большинству сотрудников из-за того, что кучу времени приходилось тратить на проблемы людей, далеких от компьютерного мира. Из-за девушек из консалтинга, целыми днями сплетничающих, плетущих интриги и безуспешно пытающихся разложить пасьянс, у него сложилось устойчивое мнение, что все вокруг идиоты, ничего не смыслящие ни в ИТ, ни в безопасности. Это была «ошибка выжившего», учитывающая только определенную выборку людей — секретарш и бухгалтерш, сфера деятельности которых находилась далеко от его компетенции. Разработчики и тестировщики, разумеется, были в состоянии решить свои проблемы.

Безопасник, глядя на приклеенные к монитору или лежащие под клавиатурой стикеры с паролями, к которым добавлялась цифра месяца, задумывался о человеческой глупости и в то время был не прочь пошутить над коллегами, как он объяснял себе, «в целях обучения». Используя пароли суперадминистратора и имея доступ к любому компьютеру в сети, наблюдая за действиями сотрудников, однажды он увидел, как один из начальников отдела ушел обедать и не заблокировал компьютер, оставив открытой переписку в аське с девушкой из другого отдела, с которой, видимо, у него завязывались романтические отношения. В только начатую фразу «Я» Безопасник дописал «суперчувак!» и нажал на Enter, мысленно произнеся: «Может быть, в следующий раз ты будешь блокировать свой комп, когда уходишь».

Не всегда его шутки были столь безобидны. Когда вечером в опенспейсе бедолага-менеджер, уставший после встречи с клиентом, имел неосторожность кликнуть по ссылке из присланного анонимного письма и с удивлением наблюдал видео пикантного свойства, Безопасник включил звук на его компьютере погромче и заблокировал клавиатуру и мышь, чтобы тот, краснея, под хихиканье коллег судорожно и безуспешно пытался его отключить. А не надо кликать по неизвестным ссылкам!

А сейчас он сам почувствовал, как кто-то играет с ним. Тревожность у Безопасника смешивалась с уязвленным самолюбием. Он стал смотреть логи серверов и запустил сетевой сниффер — программу, позволяющую слушать сетевой трафик. Данные в сетях передаются не целиком, а разбиваются на небольшие кусочки. Это дает возможность при потере кусочка повторно передать только его, улучшает пропускную способность, разрешая разным кусочкам сообщения путешествовать разными маршрутами, и позволяет другим компьютерам не ждать, пока кто-то отправит целиком огромный файл. Снифферы Безопасника незаметно для всех наблюдали за многообразием в сети, как тайные агенты, подслушивающие обрывки разговоров в ресторанах и на площадях, в гостиницах и магазинах. Они объединяли их для получения исходных сообщений, фильтровали по типам и среди миллионов кусочков пытались воссоздать общую картину того, что из происходящего во всем этом мире могло бы быть интересно Безопаснику.

А он закрывал глаза и представлял себе локальную сеть в виде длинной, движущейся по кругу ленты, наподобие той, с которой забирают багаж в аэропорту. Вокруг нее стоят компьютеры и ждут чемодана со своим именем, чтобы снять его, распаковать и вытащить нужное. Вот секретарша Алиса отправляет какое-то сообщение, запаковывает его в чемодан, пишет на нем «Архитектору» и ставит на ленту. Архитектор снимает чемодан, открывает его и достает листок: «Как дела у Стартапера? Куда он ушел?» Снять чемодан, предназначенный Архитектору, может кто угодно, эта система рассчитана на честных людей. Но благодаря этому и работают снифферы Безопасника — каждый чемодан они снимают, просматривают содержимое и ставят обратно как ни в чем не бывало.

Безопасник открыл глаза и, напрягшись, тут же протер их — среди десятков разговоров, писем, файлов и веб-страниц мелькает необычный след бесед какой-то тени и серверов. Всех серверов! Почтовый сервер и контроллер домена, сервер с базами данных и хранилище файлов, веб-сервер, бухгалтерский и сервер с корпоративной системой, даже резервный — все послушно отвечают, словно подданные какого-то восточного султана, почтительно склонив голову перед компьютером секретарши Алисы.

И туда же стекается с компьютера Архитектора старая переписка.

                                      ***

Элл: Таня, я хочу посмотреть на тебя.

Таня: О, нет, опять начинается.

Элл: Почему ты не желаешь прислать мне фото? Между нами столько всего было, а ты до сих пор отказываешь в такой мелочи.

Таня: Если это мелочь, зачем ты упорствуешь в своем требовании?

Элл: Я устал рисовать в своем воображении образы, не имеющие отношения к действительности. И потом, не странно ли не знать, как выглядит человек, ставший таким родным?

Таня: Мы уже это обсуждали. Я пришлю фотографию, когда сама захочу.

Элл: Послушай, это выглядит по-дурацки. Мы знаем друг о друге множество вещей, мы давно близки, мы занимались сексом, пусть и виртуальным. Я привык считать тебя своей девушкой. И я хочу взглянуть на свою девушку!

Таня: Пожалуйста, не сейчас.

Элл: Номер телефона? Давай созвонимся и я хотя бы послушаю твой голос.

Таня: Элл, у тебя идея фикс. Обсудим это, когда я буду готова.

Элл: Не понимаю причин.

Таня: И не нужно. Просто потерпи.

Элл: Сколько надо терпеть? И зачем? Почему у нас не может быть нормальных отношений?

Таня: Для нормальных отношений нужно фото?

Элл: В том числе! Фото, общение, близость, честность, верность.

Таня: Интересный ряд.

Элл: Ты не согласна?

Таня: Фото и верность — это, конечно, равнозначные элементы.

Элл: Фото — это честность. Будь честна со мной.

Таня: А я и честна! Честно говорю, что сейчас не хочу его отправлять.

Элл: Потому что не доверяешь мне? Считаешь наши отношения несерьезными?

Таня: У меня могут быть свои причины?

Элл: Какие?

Таня: Почему ты все время настаиваешь?

Элл: Потому что мне необходимо больше, чем ты даешь!

Таня: Но при чем здесь я?

Элл: Разве не ты моя девушка?

Таня: Ты меня замучил.

Элл: Я хочу получить твое фото!

Таня: Нет.

Элл: Пожалуйста!

Таня: Хватит. Прошу тебя!

Элл: Мои чувства совсем для тебя не важны!

Таня: Ты говоришь, как герой мелодрамы.

Элл: Скажи, а Онегину ты отправляла свою фотографию?

Таня: Хочешь разжиться изображением у него?

Элл: Ты не ответила.

Таня: А нужен ли ответ? Если я скажу, что нет, ты не поверишь и начнешь меня пытать. А если да, назреет новый скандал.

Элл: Ты так уходишь от ответа, что ответ напрашивается сам собою.

Таня: Ты легко способен додумать недосказанное.

Элл: Попробуем еще разок: у Онегина есть твое фото?

Таня: Я не собираюсь идти у тебя на поводу и ввязываться в очередную разборку. Спокойной ночи!

Таня вышла из сети. Элл с размаху ударил кулаком по столу.

---

Глава 4, в которой Стартапер разрабатывает проект

Уже который день я сижу перед белой страницей на экране ноутбука. Мысли скачут, как курс биткоина или солнечные зайчики на стене от стекол дома напротив. Яркое синее небо и смех на детской площадке — избитое начало трагедий и фильмов ужасов благодаря контрасту; игрушечная машинка в нафантазированном мире едет по песочнице, кукла в платье принцессы общается с солдатиком, но тут, управляемый другой волей, из иного мира приходит страшный трансформер и разделяет их. Они умирают от горя. Тут же в песочнице роют могилу, их хоронят, но трехлетний бог, который дал им жизнь, плачет — ему жаль принцессу. Всхлипывая, он выкапывает ее, но это уже не она: с грязным лицом и полными песка глазами, королеве-зомби суждено осуществить месть. Квадрат песочницы разделен, и, управляемые волей детей, две армии готовы к смертельному сражению.

Один мой добрый друг — кстати, автор этой книги — как-то говорил мне, что хороший роман похож на шахматную партию. Фигуры двигаются и взаимодействуют, приводя к сложным драматическим ситуациям, которые блестяще разрешаются или приводят к поражению. В них раскрывается истинная сущность и сила деревянных игрушек: пешка через все препятствия и преграды метит в ферзи; хитроумный конь, выскочив из кольца врагов, ставит вилку; могущественный ферзь жертвует собой ради победы; прямолинейный и гордый офицер верен до конца только одному цвету. Дай им имена — и получишь бесконечное количество сюжетов для романа. Одни ситуации перетекают в другие, завязка-дебют через перипетии второго акта приводит к развязке-эндшпилю, но самое интересное и в книге, и в шахматах — чем они схожи сильнее всего — не конкретные позиции, не список ходов с метками времени, а то, о чем не говорится. Скрытые угрозы, возможности. Что будет, если ситуация станет другой? Почему он пошел именно так? Глупость или хитроумный план? В чем тайный мотив, в чем идея этих ходов?

Впрочем, я претендую на подобную глубину, и моя книга схожа не с шахматами, а с крестиками-ноликами, которые тоже не гарантируют прозрачности событий и понимания соперника. Напротив, ходы наслаиваются: поставленный однажды крест уже никогда не удастся убрать, прошлые события навсегда определяют будущее, пятно из двух символов разрастается в разные стороны, как опухоль, и каждый новый ход может стать последним.

                                      ***

Самый молодой из топ-менеджеров «Фор Лайфс Текнолоджис», будущий Стартапер, недостаток опыта компенсировал упорством, безумной энергией, умом и гибкостью, что позволило ему в короткие сроки значительно улучшить показатели своего направления внутри компании. А может, это ему просто улыбалась удача. Надо полагать, так сложились обстоятельства и Стартапер всего лишь оказался в подходящем месте во время прилива, поднимающего все лодки, но, как бы то ни было, Генеральный директор сильно его ценил, и Стартапер получал большие бонусы. Сотрудникам могло показаться, что вкус быстрых денег или внутренний авантюризм, а может, общая атмосфера золотой лихорадки подействовала на подающего надежды коллегу, когда он решил создать свой стартап, но в реальности деньги сами по себе редко бывают основной причиной. Для кого-то это способ доказать окружающим, чего он стоит, для других — реализовать свои мечты, а третьи просто считают их удобным способом вести счет.

В общепринятом понимании стартап — это несколько студентов, недавно бросивших или, реже, закончивших учебу, которые задумали проект, основанный на какой-то инновационной идее. Проект, призванный быть не просто масштабным и глобальным, но преобразовать мир и изменить к лучшему жизнь сотен миллионов пользователей. Идея инновационна по умолчанию, подобного продукта еще не существует в природе, поэтому, помимо того чтобы угадать с потребностью, необходимо еще и «создать новый рынок» — объяснить людям его преимущества, приучить к нему. Когда за такую задачу берутся два или три молодых человека без финансовых ресурсов, без социальных связей и практически без опыта, рассчитывая, что за два, максимум три года станут мультимиллионерами, все, что у них есть — вера. Вера в то, что, несмотря на статистику, по которой только один из десяти профинансированных стартапов достигает продаж и окупается, а на каждый из профинансированных приходится еще десять, которые умерли, так и не получив денег, они и являются теми единственными, которых ждет слава. Риски проиграть огромны. Это как играть в русскую рулетку с барабаном, в котором пять пуль. А если вдруг повезет, делать это снова и снова — спускать курок за продукт, за команду, за деньги, за рекламу. Архитектор отговаривал. Стартапер не слушал.

— Послушай, — говорил Архитектор. — Прости, но это авантюра, лотерея. Ты ставишь все на зеро.

— Но зеро дает возможность значительно увеличить сумму, — улыбался в ответ Стартапер.

— Может, тебе не уходить совсем, а попробовать делать параллельно? По вечерам или выходным? Или попроси дополнительный выходной в неделю, Генеральный даст.

— Нет, я не верю, что так что-то получится. Надо уйти с головой, отдаться целиком, без остатка.

— В следующем году у нас намечается большой совместный проект с заказчиками, можно получить большие бонусы.

— Если задуматься, все, что мы зарабатываем — копейки. Что такое — десятки тысяч долларов? Ну, пусть даже сотня. Выйди ночью в центр Мегаполиса: по улицам гоняют «Феррари» и «Порше», у сверкающих дверей гостиниц стоят «Майбахи» и «Бентли», в ресторанах заказывают устриц и столетние вина на сумму наших бонусов. Я хочу иметь миллионы долларов.

— Но ведь это не стартаперы! — возражал Архитектор. — Ты понимаешь, что ты потратишь все деньги и можешь остаться ни с чем?

— Я знаю, я все понимаю, поверь. Я получу все или ничего.

Стартапер в «Фор Лайфс Текнолоджис» хорошо научился оценивать риски, в отличие от большинства начинающих стартаперов, которым к тому же особенно нечего терять. Подобно стритрейсерам, гоняющим по ночам на огромных скоростях на дорогих машинах, только в скорости и адреналине чувствующим жизнь, Стартапер искал риск — «безумству храбрых поем мы песню». Оставив высокую должность в хорошей компании, где его «годовой доход составлял симпатичную сумму с пятью нулями», оставив карьерные возможности, большое кожаное кресло в удобном кабинете, изысканные обеды в ресторане и секретаршу, приносившую по утрам кофе, он, подняв все паруса, отправился в неизвестность шторма к лучшим берегам, указанным воображением. A storm to come. A storm is near. Join in or hide in fear.

Стартапер не был подвержен влиянию стереотипов, хотя и осознавал, что у них должны быть основания — история знает примеры, когда пара гиков в футболках и порванных джинсах, запершись на шесть месяцев в гараже или тесной студенческой комнате, давали начало великим компаниям — Apple, Microsoft, Google, Yahoo, Facebook, AirBnb, список можно продолжать. Желая разобраться, он нашел тому несколько причин.

Очевидно, что одиночка, пусть даже гений, редко может продемонстрировать хорошие результаты в совершенно разнородных, но необходимых для успеха проекта областях, таких, как изобретение технологии, коммерция, дизайн и маркетинг, просто потому, что для этого требуются не только различные опыт и знания, но и разные склонности. Для продаж нужно любить общаться с людьми, для написания кода важна сосредоточенность и погружение в себя, креативность и эстетический вкус для пользовательского взаимодействия, а холодный расчет — для финансов. Кроме того, в небольших командах принимаются лучшие решения за счет расширения идей: один видит одни возможности, другой — другие, и, комбинируя эти решения, можно охватить значительно большие области.

Поэтому Стартапер собирался открывать компанию вместе с двумя друзьями. Они часто сидели в кафе, где за чашкой кофе Стартапер, гордясь уходом из «Фор Лайфс Текнолоджис», рассказывал о том, как Цезарь, завоевывая Африку, сжег корабли, чтобы ни у кого не оставалось даже мысли об отступлении. Он говорил, что компания — их дитя, что идея о ней была с ними всегда и теперь пришло время воплощать ее в жизнь.

В отличном настроении Стартапер, предвкушая, как им всем будет весело в небольшом офисе, как они будут обсуждать бизнес-план и нанимать сотрудников, а дни рождения компании отмечать в жарких странах на берегу океана, подбирал помещение. Классно делать бизнес с друзьями! Интересно, как они отнесутся к этой замечательной комнате с большими окнами на верхнем этаже монументального здания в стиле сталинский ампир. Он не выдержал и позвонил подруге.

— Ой, у меня на этой неделе так много дел. Я теперь заместитель директора банка, работа занимает столько времени! Знаешь, вы открывайте, а я пока посмотрю, как у вас будут идти дела.

Как бы ты расценил это, дорогой читатель? Как по мне, так это слегка несправедливо — смотреть со стороны, как люди будут биться насмерть. Если добудут славу — можно присоединиться, а если умрут, ну что ж, значит, правильно, что решила сперва посмотреть. Но у Стартапера ведь есть хороший друг, есть партнер! И еще один телефонный звонок.

— Слушай, я весь вымотался с кандидатской. Я поеду отдыхать на море летом. Не скучайте.

Так Стартапер остался один. Из «Фор Лайфс Текнолоджис» он уже ушел, и пути назад у него не было. Он считал друзей предателями и мечтал, что добьется успеха со своим проектом, а они будут жалеть и кусать локти. Потом, когда разом спавшая с глаз пелена оставит жгучий стыд за наивность патетики, громких слов и пустых мечтаний, он поймет рациональность их решения.

Стартапер не отступал и продолжал делать проект в одиночку. Он постоянно имел дело с сетевой инфраструктурой у заказчиков, поэтому идея была простой — создать обучающую площадку для системных администраторов. Как он сам писал: «Образовательный сервис AdminMe предназначен для обучения системных администраторов различным аспектам сетевых технологий, операционных систем в игровой форме. AdminMe должен состоять из нескольких миссий, за успешное прохождение которых начисляются баллы. Миссии представляют собой законченные игровые сюжеты, целью которых является решение какой-либо задачи с помощью специальных профессиональных знаний». Он считал свою идею очень нужной и востребованной и никому о ней не рассказывал — чтобы другие не украли и не реализовали раньше него.

Стартапер открыл компанию, нанял программиста и консультирующего сисадмина, и в течение полугода они разрабатывали свой сервис. После создания первой версии разослал объявление на профессиональных админских форумах, даже ходил в институт и делал объявления для групп студентов. Однако, к его удивлению, интереса почти не было — опытные сисадмины предпочитали реальные устройства эмуляторам. Многие месяцы труда, треть всех денег и море надежд оказались потраченными впустую. В попытках реанимировать проект он менял функционал, пробовал создать из обучающего сервиса игру. Ничего не вышло.

                                      ***

В это время в Мегаполисе случился настоящий бум стартапов: множество студентов и даже работающих молодых людей бросали все: учебу, работу, нормальную жизнь, чтобы попробовать поймать птицу удачи. Все вокруг говорили, что для создания чего-то крутого необходимо быть в соответствующей среде, что нельзя в провинции сделать то, что будет определять моду в метрополии, что, работая в изоляции, нельзя претендовать на успех. Нужно входить в «высший свет», общаться с гуру и экспертами, двигающими технологию вперед. Быть в курсе последних веяний. Только так можно стать ярким и современным, а иначе откуда взяться вкусу совершенного дизайна в панельной квартире на окраине провинциального городка рядом с электроподстанцией из серого силикатного кирпича?

И Стартапер начал ходить на мероприятия, где множество таких же, как он, общались и презентовали идеи инвесторам. Он ощущал, что в Мегаполисе вокруг стартапов сформировалась молодежная субкультура с яркими цветами: красными, белыми, желтыми, синими, фиолетовыми, с названиями на американский манер. Технохипстеры, попивая смузи и старбаксовый кофе с маршмеллоу, дымя вейпом, на смеси русского с искаженными английскими словами кичились друг перед другом очередным мобильным мессенджером, вышедшим пару недель назад и обреченным умереть еще через две.

Стартапер, воспринимая их как конкурентов — за внимание пользователей, за инвесторов, наконец, за программистов и архитекторов, — тем не менее понимал важность образования субкультуры: необходимо согласовывать свои действия и поведение в коллективе.

Если все вокруг ездят по левой полосе, то безрассудный, поехавший по правой, создаст угрозу себе и остальным. Если при входе в дом все снимают обувь, то неразувшийся испачкает пол. Не так важно, что делать при встрече: пожимать ли руку, кивать, обниматься или целовать в щеку. Главное, чтобы все поступали так же. Потому что если не скоординировать действия, то, как известно из теории игр, кого-то ждет поражение.

У этой стратегии есть недостатки — например, действия коллектива в целом могут не быть оптимальными, потому что все вокруг смотрят друг на друга. Вот, например, английская система мер с фунтами, футами, ярдами не лучшее, сложное решение. Внутри субкультур люди становятся похожими, перенимают поведение тех, кто рядом. Стартапер однажды видел черно-белый советский видеоролик об исследовании: детям давали кашу и спрашивали, нравится ли им она. Всем давали сладкую, а одному — очень соленую. Но, слушая остальных, этот несчастный повторял за всеми «сладкая», кривился, но не отказывался от добавки. Среди взрослых ситуация повторялась. В стремлении быть «как все» многие называли белое черным, если так говорили остальные. Стартаперу не был присущ конформизм, он хотел выделяться, но в этой субкультуре каждый всячески демонстрировал свою исключительность, а в итоге все выглядели одинаково.

Время пролетало незаметно. Постоянные тусовки начали утомлять Стартапера, он все чаще стал вспоминать четкую повестку дня совещаний в «Фор Лайфс Текнолоджис» и задумываться о стратегии. Отбросив идею с обучением сисадминов, он занялся еще несколькими проектами, но все заканчивались неудачно: то через пару месяцев находился конкурент с двухлетним стажем, то хорошая на первый взгляд идея оказалась никому не нужной, то возникали проблемы с технической реализацией. Стартапер рисовал возможные пути, перепробовал более десятка разных замыслов, но ни один не принес даже копейки.

Месяцы сменялись, проекты проваливались один за другим. Настроение становилось все хуже.

Стартапер пытался анализировать причины неудач, общался с умными людьми, но противоположные оценки слабо помогали. Одни говорили, что надо играть «в долгую», создавать работающий бизнес и получать прибыль, другие советовали готовить компанию на продажу. Стратегии способов в корне отличаются. В первом случае — долгосрочная игра по завоеванию рынка, во втором необходим быстрый рост. Одни говорили, что главное — внимание к деталям и дизайн, другие — выпускайте продукт как можно раньше, и если «вам не стыдно за первую версию, то вы вышли на рынок слишком поздно». Одни предлагали делать много разных продуктов, проверять сотни идей, надеясь, что какая-нибудь выстрелит. Другие — делать один проект годами, не распыляться и бить в одну точку. Как было отличить, где нужно уже «слезть с мертвой лошади», как советует индейская поговорка, а где «никогда не сдаваться»?

Он на себе ощутил, как проваливались, продержавшись в среднем полгода-год, десятки стартапов: его собственные и те, в которых он участвовал. Причины неудач были разные. Как говорил классик, «все несчастные семьи несчастливы по-своему, все счастливые семьи счастливы одинаково».

Первые провалы воспринимались очень тяжело. После очередной неудачи Стартапер купил бутылку дорогой водки, банку икры и сливочное масло и поднялся в свой уютный офис на верхнем этаже — всего одна комната, но зато с собственной ванной.

Сел в кресло, положил ноги на соседний стул, достал ложку, отвернул крышку баночки с икрой, сделал большой глоток прямо из бутылки. Икра оказалась мерзкого вкуса, водка почему-то не доставляла веселья. Стартапер разглядывал на соседней стене метровые черно-белые фотографии витиеватых улочек Парижа, кварталов Лондона, небоскребов Нью-Йорка и видов еще пары американских городов в алюминиевых рамах, соседствующих с десятком когда-то полученных дипломов и сертификатов. Вся эта идея с уходом из «Фор Лайфс Текнолоджис» неудачна. Стартаперу хотелось, чтобы кто-нибудь подбодрил его, сказал, что у него все получится, что он в него верит. Но вокруг никого не было. Нельзя даже позвонить Архитектору — было стыдно признаваться в неудаче. Он так хотел найти Таню, а с этими стартапами только ухудшил свое положение.

Правильно ли он поступал, когда пробовал так много разных проектов, но ни один не доводил до конца? Ведь успех великих людей — спортсменов, музыкантов, ученых — основан на том, что они сфокусировались на одной теме и посвятили жизнь совершенствованию в узкой области, не обращая внимания на остальной мир (поэтому, видимо, возникает стереотип о рассеянных ученых, не приспособленных для быта, или об ограниченности спортсменов). Да и руководители огромных технологических компаний вроде «Яндекса» говорили, что своим успехом они обязаны огромной многолетней работе над одним и тем же. Однако бизнес часто выбирает путь диверсификации — ведь не следует хранить все яйца в одной корзине. Разносторонние люди, владеющие разными областями, умеющие их комбинировать и способные взглянуть на проблему с различных точек зрения, заслужили уважение в мире.

Он сделал еще глоток, обжигая горло. Мысли стали путаться, перескакивать на города, фильмы. Кто бы подсказал, объяснил! Стартапер дотронулся до тачпада. На него взглянул веселый лысый американец в майке с названием баскетбольной команды — Скотт Э. Пейдж, преподаватель курса Model Thinking на Coursera, — и сказал, что существуют две совершенно разные модели: первая утверждает, что разброс интересов и дел приводит к разброду и шатаниям, а вторая, теорема Фишера, — чем больше различных вариаций, тем больше шансов на успех. Это можно видеть на примере эволюции: благодаря многочисленным мутациям выводятся новые, более совершенные в определенном смысле виды. Кстати, без мутаций не было бы не просто разнообразия живых существ — их не было бы в принципе. Американец хитро подмигнул. Как ни парадоксально, но обе эти противоположные модели верны, а все дело в окружающей среде. Если среда постоянна, то мир описывается первой моделью, а если налицо «танцующий ландшафт», то второй.

Стартапер ощутил, как Биг-Бен раскачивается из стороны в сторону, а колесо обозрения набирает обороты, и протянул бутылку Скотту. «Я не пить русский вотка, — сказал Скотт и продолжил: — Выглядит логичным, что в относительно постоянных областях, таких, как спорт или музыка, выигрышна стратегия фокусировки, а в динамическом мире необходимо пробовать многое и выбирать приносящее наибольший результат. Интернет и мир стартапов представляют собой квинтэссенцию динамизма. Инвесторы не глупые люди (ведь каждый, кто заработал и умудрился не потерять много денег, неглуп), когда вкладывают в множество стартапов одновременно. Ты ведь и сам говорил программистам, досконально изучавшим синтаксис языка и функции библиотеки, оттачивавшим детали и приобретающим мастерство, подобно музыкантам, что их экспертные знания устареют с выходом новой версии этой же библиотеки или с появлением новой технологии. ИТ-область очень динамична, стратегия фокусировки для нее не подходит. В то же время очевидно, что разнообразие требует больших инвестиций и огромных трудозатрат. Попробовать сделать десять проектов обойдется гораздо дороже, чем сделать один».

«Что же мне делать, Скотт?» — спросил Стартапер у ноутбука. Правильный вопрос содержит в себе ответ, и на матовом пятнадцатидюймовом экране предстал сервис, который поможет ему найти Таню.

Сайт был виден во всех подробностях: яркие страницы, все разделы сразу.

                                      ***

Элл: Мы должны все выяснить раз и навсегда.

Таня: Ты не устал выяснять? Почему бы тебе не расслабиться и не отпустить то, что от тебя не зависит?

Элл: Потому что я мучаюсь. А ты смотришь на мои мучения и не выказываешь ничего, кроме равнодушия.

Таня: Не надоело говорить о себе? Одна и та же пластинка.

Элл: Я предпочел бы говорить о нас, но есть ли еще «мы»?

Таня: Не знаю. Иногда мне хочется, чтобы ничего этого не было. Я слишком утомлена.

Элл: Тогда как нам все исправить, Таня? Скажи.

Таня: Не уверена, что вообще что-то можно исправить. Эти бесконечные претензии и обиды выводят меня из себя. Мы наговорили друг другу слишком много того, чего говорить не следовало.

Элл: Но ведь претензии и обиды не рождаются на пустом месте. Подумай сама, не даешь ли повод для них?

Таня: Ты готов любое мое слово посчитать за повод.

Элл: Не любое. Ты знаешь, что меня задевает.

Таня: Сколько раз говорить: я не отвечаю за действия других людей! В том числе за действия Онегина! Тем более он не переходит границ, а проявляет ту любезность, которую мужчина может оказывать женщине. Это элементарные повседневные ухаживания воспитанного человека. Я ничего не могу с ними поделать.

Элл: В твоих силах дать ему отпор. Вместо того чтобы поощрять его притязания.

Таня: Девушкам приятно внимание молодых людей, Элл. Так устроены женщины, так устроен мир. Это вовсе не означает, что я готова броситься в его объятия. Он хорош как партнер по игре.

Элл: Хочешь получить все и сразу. И ничем за это не заплатить.

Таня: Что в этом плохого?

Элл: Ты забываешь, что вокруг тебя живые люди.

Таня: Откуда в тебе взялась такая склонность к драматизированию? Пока не появился Онегин, ее и в помине не было на сцене нашего маленького театра.

Элл: Театра?

Таня: Полагаю, мы все в какой-то мере актерствуем.

Элл: Ты заигралась.

Таня: А ты? Ты ведь так любишь покопаться в себе, присмотрись же получше! Инфантильный сынок богатых родителей. Сидишь в отдельной квартире, купленной на их деньги, и неожиданно для себя не можешь сию секунду что-то получить. Топаешь ногами и кричишь, как маленький ребенок, считая, что это приблизит тебя к желаемому. Ты даже не можешь понять: у тебя УЖЕ есть то, чего нет у Онегина. Но тебе мало. Разве ты сам за что-то платишь? В чем же можно обвинить меня?

Элл: За эти отношения я плачу сполна. Вчера мне было очень плохо, у меня колотилось сердце, болела голова. А ты опять играла. Чертова игра важнее моего самочувствия!

Таня: Я не собираюсь оправдываться, так как не сделала ничего предосудительного. Уверена, ты сам накрутил себя до такого состояния.

Элл: Я переживал из-за тебя! Это ты доводишь меня до ручки! Со мной скоро что-нибудь случится, и знай, это произойдет по твоей вине!

Он действительно переживал. Вчерашний день словно выплыл из тумана.

Он пришел, поздоровался, попытался завязать разговор. Терпеливо, аккуратно подбирая слова. Не требовал, не ругался, ни о чем не просил. Однако беседа завершилась после нескольких неуклюжих реплик, и он молча смотрел сквозь слезы, сандаловый дым и музыку с печальным звоном колоколов, как Таня играет.

Пока ему действительно не стало плохо.

У Элла закружилась голова, забилось сердце, словно выброшенная на берег рыба, а в левом подреберье поселилась боль, с каждым вдохом колющая его изнутри. Накатило ощущение, будто он переживает стремительный полет куда-то вверх внутри вертикальной трубы и мир сузился до размеров крошечной точки в конце этого полета. Ухватившись двумя руками за край стола и игнорируя текущие по вискам капли холодного пота, Элл безотчетно шевелил губами: «Все хорошо, хорошо… Все будет хорошо». В конце концов, он уговорил сам себя, и окружающая реальность перестала вращаться, оставив после своих плясок ноющую тяжесть в затылке.

Элл: Онегин для тебя важнее, чем я?

Таня: Он ничего для меня не значит.

Элл: Если я попрошу тебя не играть с ним, ты сделаешь это для меня? У нас еще все может быть как раньше. Твой отказ от игр с Онегиным станет к этому первым шагом.

Таня: Не будет ничего как раньше. Для этого нам обоим пришлось бы стереть память. Да и как ты себе представляешь мой отказ? Как я его объясню?

Элл: А ты обязана что-то объяснять?

Таня: Просто взять и начать игнорировать человека, не дав ему понять, что происходит, не лучший поступок.

Таня: Знаешь, мне надоело постоянно оправдываться и защищаться, быть собранной и готовой к бою.

Элл: Ты не ответила: что насчет Онегина?

Таня: Не в моих правилах потакать чужим капризам.

Элл: По-твоему, это каприз? Ты причиняешь мне боль. Ради чего? Если он и впрямь тебе неинтересен, не вижу причин для такого упорства в сохранении ваших игр.

Таня: Ты снова на меня давишь. А чья очередь наступит после него? Сколько раз ты потребуешь от меня доказательства собственной значимости?

Элл: Речь о нем. Неужели не понимаешь? Если я тебе дорог, ты сделаешь так, чтобы мне было спокойнее, чтобы я не мучился.

Таня: Чтобы я мучилась!

Элл: Я прошу! Сделай это ради меня!

Таня: Элл, разве ты не понимаешь, что это тупо!

Элл: Нет! Не понимаю! По-моему, это нормально — сделать то, о чем просит якобы любимый тобой человек!

Таня: Просьба — это не приказ. Не надо настаивать, если человек отказывает.

Элл: В чем польза твоего отказа? Хочешь быть девушкой легкого поведения?

Таня: Самое время перейти к оскорблениям.

Элл: А что, разве не так? Кто еще так охотно флиртует в нашем чате, как не Таня!

Таня: Ты жалок!

Элл: А ты распутна!

Таня: Довольно! Я ухожу!

Элл: К Онегину или к кому-то еще?

Таня: Не важно, к кому! Важно — от кого! Мы все выяснили, как ты и хотел!

---

Глава 5, в которой Хакер флиртует в ICQ

Дорогой читатель, а что бы ты стал делать, если бы ты вдруг мог делать все, что пожелаешь, не опасаясь наказания? Кем бы ты стал в первобытном обществе, на Диком Западе или в России 90-х? Что бы ты делал? Насиловал женщин, грабил банки, нанимал киллеров для конкурентов? Допустим даже, что ты неуязвим. Но ведь потом тебе жить с этим, жить со всем, что сделаешь. Как бы ты чувствовал себя? Негодяем и насильником, вором и убийцей или альфа-самцом, который имеет право? Один автор когда-то уже задавал этот вопрос, но его герой вырос в иной культуре, чем Хакер. Тот герой изначально терзался внутренними сомнениями, а Хакер наслаждался всемогуществом.

С этой девушкой Хакер познакомился совсем недавно. И она уже успела пренебречь им. А он — заразить ее компьютер скрытой от глаз программой, которая отсылала ему на почту все нажатия клавиш и открывала доступ к файловой системе ее компьютера. Теперь можно было немного поразвлечься.

Хакер отправил ей письмо, содержащее откровенные фотографии из ее личных файлов, а также скриншоты ее переписок с другими парнями, содержащие эпистолярные вдохновенности вроде: «я обхватываю губами твой член и вбираю его в свой ротик».

Промариновав жертву около часа, он зашел в аську.

Хакер: Преведег! Вы четале наше песьмо?

Тян: Да. Что вам нужно? Откуда это у вас?

Хакер: А что вы нам можити придлажить?

Тян: Кто вы? Зачем вы это делаете? Вам нужны деньги?

Хакер: Мы блэкхэт хэккеры. Нам нужен секс. Согласны?

Тян: Нет. Я не занимаюсь сексом.

Хакер: Пачиму? Это же преятно.

Тян: У меня есть молодой человек. Как вы на меня вышли?

Хакер: Много вопросов… Кто, почему, как… Мы видели ваши фото, мы четале ваши пириписки. Теперь мы хатим секса.

Тян: Хватит! Вы перешли границы!

Хакер: Еще нет. Но мы к вам придем. Нозовите время.

Тян: Вы знаете, где я живу?

Хакер: Канеш! Мы готовелесь к сексу.

Тян: Вы оставите меня в покое?

Хакер: После секса?

Тян: Вообще.

Хакер: Если вы выпалните наши требования. Так что? Секс?

Тян: Нет. Я не могу.

Хакер: Мы тратем время. Секс или последствия?

Тян: Какие последствия? Вы мне угрожаете?

Хакер: Нед. Мы соблазнаем.

Тян: Разве так соблазняют?

Хакер: О, да, крошка! Мы уже возбудилесь. А ты?

Тян: Хотя бы представьтесь нормально. Я могу поговорить о сексе, но не заняться им.

Хакер: Вы и так много говарите. Меньше слов, больше дела.

Тян: Мне все это не нравится.

Хакер: Не можем сказать того же. Все эти сообщения о ротике… И как вы этим ротиком учите потом детей?

Тян: Откуда вы знаете, где я работаю?

Хакер: Мы все зноем. И про вас, и про работу. И контактике парня и родитилей имеются. Вот будет смишно, если и они узнают про ротик!

Тян: Нет! Пожалуйста, не надо!

Хакер: Все эти фотографии, разговоры…

Тян: Зачем вы так? Что я вам сделала?

Хакер: Ты считаешь себя очень важной, играешь в императрицу, но на самом деле твоя цена не так высока, как тебе кажется. Ты просто маленькая дурочка.

Тян: Я не считаю себя очень важной. Может быть, я как-то неправильно вела себя с вами? Тогда я прошу прощения!

Хакер: Зачем просьбы? Придлажи нам секс. Вместо тысячи слов.

Тян: Я не могу.

Хакер: Думаешь, мы шутим?

Тян: Нет. И меня это пугает.

Хакер: Тебе страшно? Это хорошо.

Тян: Откуда столько злости? Неужели нельзя по-другому?

Хакер: Как?

Тян: Простите, если я вас обидела!

Хакер: Теперь ты готова быть кроткой овечкой, да?

Тян: Вы достаточно меня помучили. Я сожалею обо всем. Давайте на этом закончим, пожалуйста.

Хакер: Мы с тобой закончим. А для твоих родителей и парня все только начнется. Да и коллегам в школе можно кое-что отослать.

Тян: Не надо! Я прошу вас!

Хакер: Почему мы не должны этого делать?

Тян: Мне будет очень стыдно! Я покончу с собой!

Хакер: Зачем ты вообще так ведешь себя?

Тян: Вы о переписках? Это просто общение. Мне хочется любви, внимания, но мой парень часто не замечает меня.

Хакер: Зато тебя заметили мы.

Тян: А я вас?

Хакер: Близко, дурочка. Но поздно. Увы.

Тян: Так дело в этом? Вы и впрямь мстите мне?

Хакер: Я развлекаюсь, детка.

Тян: Вам весело?

Хакер: Еще бы! Ты вся в моей власти. Твоему парню такое и не снилось.

Тян: Да, не снилось.

Хакер: Я умнее его. Я умнее тебя. Как думаешь?

Тян: Да, умнее. Но вы и более жестоки.

Хакер: Попробуй смягчить меня.

Тян: Я не знаю, что делать! Вы загнали меня в угол!

Хакер: Я мог бы заставить тебя разговаривать со мной про ротик, как с теми, другими. Но ты мне противна.

Тян: Умоляю! Не рассказывайте никому обо мне! Мои близкие ничего плохого вам не сделали, а вы причините им боль!

Хакер: Если бы ты вела себя прилично, этой боли бы не было.

Тян: Вы правы! Это я виновата! Я исправлю свое поведение!

Хакер: Уже неплохо. Иди, выпей чего-нибудь и успокойся.

Тян: Вы не будете ничего делать?

Хакер: Рассказывать всем вокруг, чем ты занимаешься? Пока нет.

Тян: Спасибо!!!

Хакер: Но я буду присматривать за тобой.

Не дождавшись ответа, Хакер отключился. Улыбнулся довольно, сыто. Ох уж эти женские грешки! Обязательно что-нибудь найдется. Одна крутит романы с двумя мужчинами сразу. Другая предпочитает весьма специфическое порно. Третья продает интимные видео со своим участием иностранцам. Четвертая по секрету описывает подруге сексуальные похождения в отпуске, проведенном без мужа. Пятая анонимно состоит в сообществе хейтеров. Шестая злословит о начальнике и коллегах. Седьмая состоит на учете у психиатра. Восьмая принимает наркотики. Список бесконечен. Милые девушки хранят свои тайны, плетут интриги, поддаются слабостям, и все это может обернуться против них. Только те, кого нет в сети, защищены от кибербуллинга. Но от настоящего сталкинга их не защитит никто.

---

Глава 6, в которой Архитектор посещает Академгородок

Ночь. За окном хлопья снега падают в желтом свете фонарей. В пустой квартире тихо шумит кулер и поскрипывает жесткий диск. Я судорожно дергаю мышкой: ученый в белом халате, похожий на Профессора, с неестественно склоненной головой медленно встает и идет ко мне, вытянув руки. Из лаборатории я выбегаю в коридор, где слышу плач ребенка. Вдруг справа разлетается стекло, и в мою сторону летит демон. Я выпускаю в него всю обойму, с каждым выстрелом демон дергается, кровь брызжет на стены, но он не останавливается и стремительно приближается. Вот он уже совсем рядом. Я бросаю дробовик, хватаю его за голову двумя руками и, разбивая о колено, с наслаждением слышу, как хрустит череп. Я геймер. Я проживаю сотни жизней в виртуальных мирах. Вчера я создал великую цивилизацию: с городами, полными чудес света, с выдающимися художниками и писателями. Варвары, необразованные народы пытались нападать на него, но складывали оружие, пораженные уровнем культуры и искусства. Мои люди, живя в золотом веке, не знали болезней и голода и распространяли ценности равенства и свободы по всему миру. А пару недель назад я был могучим орком с железным молотом и вместе с десятком соплеменников с криками «За орду!» жег деревни эльфов. Моя жизнь — постоянные войны, гонки на дорогих спорткарах, полеты на самолетах, освоение других планет и общение с инопланетным разумом. Организм привык к адреналину, и обычная жизнь кажется скучной и серой.

Убивать демонов надоело, у них нет шансов, это похоже на геноцид. Я выхожу из игры. После небольшого перерыва начинаю следующую. Размышляя, чем бы заняться, разглядываю карту Мегаполиса. Надо решить, куда отправить персонажа. Вот в чем прелесть этой игры — в выборе. Можно выбирать персонажа, действия, и все это повлияет на финал. Хотя графики, конечно, никакой: фоновая картинка, а на переднем плане нарисованные герои изредка меняют позу. Снизу идет текст. Когда останавливаешься перед развилкой, появляются варианты, можно выбрать. Архитектор выходит на пятно света.

                                      ***

В понедельник во второй половине дня он, как всегда, обедал в «Сбарро» (в этот раз томатный суп с булочкой, кусок «Маргариты» и чай в картонном стаканчике) в ресторанном дворике ближайшего торгового центра.

Профессиональная деятельность накладывает отпечаток на восприятие действительности: предприниматели везде ищут возможности и в каждом видят потенциального партнера или сотрудника, дизайнеры различают десятки оттенков, хакеры чувствуют уязвимости. Значительное влияние на ход мыслей разработчиков и системных архитекторов оказывает язык программирования. Подобно обычным языкам — средствам общения, обмена мыслями, взаимного понимания, языки программирования — это способ общения с компьютером. Архитектору всегда казалось, что есть что-то мистическое во взаимодействии с неживыми предметами, сродни молитве или заклинанию, когда правильно составленные слова, доступные посвятившим годы изучения магам, заставляют неодушевленное ожить и ответить.

Архитектор в «Фор Лайфс Текнолоджис» занимался проектированием внутренних и внешних систем компании: изучал технические требования, пытаясь вникнуть не столько в написанное, сколько в то, что на самом деле требуется сделать. Общался с заказчиками и аналитиками, выясняя, как может измениться система в будущем, в каких частях необходима гибкость и расширяемость, а какие можно реализовать в виде «черных ящиков». Наконец, он представлял в голове всю систему: вот здесь сервис, предоставляющий API для взаимодействия, база данных, вспомогательные системы для авторизации и логирования. Далее — от общего к частному — разбирал каждый сервис, делил на модули, слои, классы и объекты. Все эти маленькие кусочки взаимодействовали совершенно по-разному: некоторые включали в себя другие, иные общались на равных. Иногда Архитектор добавлял кусочки, необходимые исключительно для организации всех маленьких частичек в единое целое: посредники, создатели, наблюдатели и уведомители. Создавался целый мир, иерархия. Это было увлекательно. Он мог часами придумывать варианты, соединяя на бумаге прямоугольники стрелочками.

Все системы в «Фор Лайфс Текнолоджис» были спроектированы Архитектором. Они со временем так сильно разрослись, что трудно стало упомнить детали, но Архитектор провел над ними столько времени, что буквально ощущал их. И в последнее время он интуитивно почувствовал что-то странное. Проверив, он заметил, что в логах появлялись записи с метками времени, когда в офисе не должно было быть работников, при этом паттерны действий не были похожи на действия людей. Созданные резервные копии данных могли незначительно отличаться после каждого восстановления. А так не должно было быть. Системы выходили за рамки собственной жизни.

Некоторое время назад в «Фор Лайфс Текнолоджис» уже происходили странные вещи: по ночам в кабинете директора включался свет, оттуда доносились голоса, хотя сам директор давно вернулся домой, кабинет был закрыт, в него никто не входил. Голоса были то женские, то мужские, разных тембров — они что-то обсуждали, часто ругались — казалось, там шла активная дискуссия. Но деталей через закрытые двери слышно не было. Через пару часов свет гас и голоса замолкали. Из кабинета никто не выходил. В выходные свет включался, но без звуков. Появились легенды о призрачном совете акционеров, уничтоженном в результате рейдерского захвата. В столь поздний час офис обычно пустовал, а если и оставались засидевшиеся над задачей младшие программисты — джуниоры, то заходить туда боялись — это ж кабинет директора!